Квинтус видел сон.
Во сне перед его глазами сменялась бесчисленная череда темных коридоров, тоннелей, узких искривленных ходов и червоточин, сквозь которые он пробирался с немыслимой ловкостью и быстротой, словно всасываясь своим невесомым телом в глубину, навстречу темноте, которая каждый раз разворачивала перед ним все новые развилки, переходы, сплетающиеся узлы тоннелей, скрытые в полумраке. Он казался сам себе сгустком холодной, вязкой жидкости, способной просачиваться сквозь самую узкую щель, расщепляться в невидимых глазу капиллярах, толщиной не превосходящих человеческий волос. Почему-то это было важно - двигаться вперед, не оставаться на месте, ни в коем случае не смотреть назад (чем? и как?), пробираться все дальше и дальше по извилистым длящимся пустотам, проникать вглубь, стараться приблизиться хоть на величину ладони ближе к созданию, обитающему в конце этих ходов. Каким-то отстраненным ощущением он чувствовал слабое гулкое ритмичное биение, наполняющее все его существо пульсацией, проходящей сквозь каждую клеточки - тихое и вместе с тем бесконечно огромное, как будто издаваемое исполинских размеров медленно сокращающимся сердцем. Все дальше, и снова дальше, не тратя времени на принятие решений о том, какой поворот выбрать - все были одинаково хороши, пока они вели вперед...
- ...проснись, друг.
Мягкое прикосновение обожгло его запястье, словно капля ртути; но даже этот резкий укол не сразу прогнал сон, который вцеплялся в его сознание сотнями тонких когтистых щупальцев-ножек, не желая отпускать, продолжая биться где-то внутри непрекращающимся ритмом - ближе, теплее, такое живое, такое... сильное.
- ...слышишь меня? - на этот раз его тряхнули за плечо с ощутимо большим приложением усилий. - Нам пора убираться, друг. Они нашли меня и скоро будут здесь, если мы не поторопимся.

Знакомый, смеющеся-шепчущий голос, в котором звучала явственная тревога. Гость стоял рядом, утопая где-то в смыкающейся вокруг его лица тьме, и не оставлял настойчивых попыток растолкать Квинтуса, что-то повторяя. "Лю.. Люциола?" - клочок сознания, сумевший вырваться из цепких лап сна, с трудом выцарапал из памяти имя: "Он же вчера с трудом сидел... Как?.."
Непрошенная мысль оборвалась, когда его взгляд натолкнулся на незнакомую деталь. Люциола был полураздет - очевидно, он сам проснулся недавно; грудь все еще покрывали повязки, часть тела была открытой... и на этой части Квинтус разглядел небольшие, но ощутимо видные (один из них, поймав тусклый луч какого-то случайно заглянувшего светила, мелькнул в темноте слабым бликом) поблескивающие серые пятна, словно разводы, глубоко въевшиеся в кожу и переплетающиеся с ней так, что было невозможно различить, где кончается живая плоть, а где - поверхность металла. Один из этих уродливых наростов утопал в уголке раны, растворив в себе наложенные вчера швы. Даже сквозь полусон Квинтус смутно понял, что узнает эти пятна - он слишком часто видел такие же, как наяву, так и в других, более беспокойных снах.
Отметины Холода.
Квинтус рывком сел на постели. День начинался со страха. Он был уверен, что еще вчера в теле гостя металла не было. Страх, что потенциальный спаситель превратится в беспомощную груду металла, страх неизвестности, ведь получается, что Люциола уже был внизу, страх его преследователей, несомненно очень опасных и коварных, страх самого Люциолы, страх, страх... Если бы кто-нибудь в этот момент снял с Квинтуса дыхательную маску, то увидел бы под ней еще одну - классическую театральную маску "Ужас".
- К-как ты... Кто за тобой... Что с тобой?! - хрипло затараторил неконтролирующий еще спросонья свою речь ученый, сначала неосознанно отползая, а затем рванувшись обратно - пощупать, рассмотреть: "Вдруг показалось?!!"
- Тихо, - ему на плечи легли две тяжелых руки, цепко впиваясь холодными пальцами в плечи, удерживая от дальнейших необдуманных поступков. У Люциолы, который еще вчера не мог подняться с постели, оказалась железная хватка - неуместная ирония пришедшего в голову сравнения еще раз всплыла одновременно с очередным тусклым бликом, отразившимся от попавшего на свет уродливого пятна, словно напоминавшим - нет, не показалось.
- Я не успел все тебе рассказать, - тихий шепот, казалось, ввинчивался прямо в ухо. - Думал, я от них отвязался... Военные, приятель. Они шли за мной от вокзала - нет времени объяснять, но намерения у них не самые доброжелательные. Надо уходить, и быстро.
- Как ты понял, что они тебя нашли? Сколько у нас времени? Я могу собраться? Ту-ут много вещей, которые нам нужны, г-глупо их бросать.
На самом деле у него было множество других вопросов, но они могли и подождать. Шепот Люциолы проходил через все тело, заставляя кожей чувствовать мелкий наждак окутывающего страха. Сердце колотилось, распространяя по телу АКТГ, кортизол и адреналин, но мышление оставалось четким. Люди, впадающие в панику от любой угрозы, на Чердаке живут не больше трех дней.
- Несколько минут. Наверное, - последние несколько слов рассыпающегося шепота задумчиво рассеялись в тесном пространстве между его головой и гостем - а потом тот отстранился, выпустив Квинтуса и убедившись, должно быть, что тот очнулся.
- Не бери слишком много; нам надо будет оторваться. И не зажигай огня, увидят, - бросил он напоследок, метнувшись куда-то в темноту; оттуда несговорчивым эхом последовал приглушенный лязг железа, хлопанье ткани и торопливая поступь шагов. Глаза, привыкающие к темноте, медленно вырисовали силуэт Люциолы, яростно пытавшегося влезть в остатки не пострадавшей в ходе операции одежды. Он двигался быстро, уверенно, чуть нервно - как будто и не было раны, которая в текущем состоянии должна была отзываться резкой болью на любые попытки изменить положение корпуса.
- Я слышал выстрел и обрывок крика, - сбивчиво донеслось из темноты. - Армейский карабин; кроме того, под этим окном вряд ли часто устраивают прогулки люди... Если я прав, они будут идти сверху. Ты знаешь какой-нибудь не самый открытый путь вниз, где нас не сразу заметят?
Квинтус несколько секунд молча наблюдал за собеседником. С зеленоватым отливом тьма скрывала от него подробности, оставляя лишь силуэт, и дополнительно смазывала и без того удивительно плавные движения, превращая простые действия Люциолы в мистический танец с тенями предметов. Силуэты стремительно бросались друг к другу, через секунду сливаясь воедино. Лаконичный силуэт обнаженного человека быстро обрастал деталями, превращаясь в кудлатую тень оборотня… Квинтус потряс головой, сгоняя наваждение.
- Знаю, - он резво соскочил с кровати, сменил маску и подготовил еще одну для Люциолы. Затем деловито заметался по комнате, собирая все нужное в потрепанный, но крепкий заплечный мешок - наследие Шиное - и на ходу рассказывая детали. - В часе ходу отсюда есть люк, ведущий сразу на виток вниз. Технический проход, подъемник связывал два уровня, но обрушился, поэтому для спуска нужна веревка, - он стянул горловину мешка, закинул его на спину и посмотрел на Люциолу. - Надеюсь, у них нет веревки. Впрочем, этот люк неплохо спрятан, так что можно попробовать сбить их со следа еще до него.
- В часе... - Люциола замер, наморщив лоб и что-то беззвучно прикидывая, затем, после короткой паузы, отрывисто кивнул, так и не добавив ничего - и медленно тронул пальцами дверь, подавая ее на себя так, чтобы она не скрипела. В растущее пространство ночи потянуло нетерпеливым холодом, жадно прильнувшим к коже, зудящим стрекотанием цикад, и мутными струйками зеленовато-ультрамаринового марева.
Шли быстро, не оглядываясь. По молчаливому соглашению, Квинтусу досталась ведущая роль - по дороге приходилось пробираться через обломки камней и небольшие расщелины в тех местах, где они срезали путь между полустертой сеткой старых улиц, и без знания местности, не пользуясь источниками света, для неподготовленного человека любой неосторожный шаг мог привести к самым неожиданным последствиям.
Против ожидания, вокруг было тихо - не считая вездесущего плача цикад, следовавшего за ними тихим эхом, то обрываясь, то начинаясь заново. Единственным звуком помимо этого оставалось собственное дыхание - глубокое, сосредоточенное, жадное. Запертое в пределах маски, оно звучало неожиданно громко, и иногда казалось, что каждая тень, прячущаяся в угловатых декорациях, слышит этот прерывистый эквивалент пульса, и наблюдает за скользящими в темноте двумя существами, пьющими искусственными ртами кислый туман.
Когда им пришлось ненадолго отклониться, огибая вгрызшуюся в уступ яруса трещину, Квинтусу единственный раз показалось, что где-то далеко позади часть раскрашенного в однотонную умбру ландшафта шевельнулась, приобретя форму человеческого силуэта, на краткий миг видного на фоне чуть более светлого окружавшего тумана. Какое-то время он был там - едва различимая тень, двигавшаяся сквозь дымку - затем исчез. Почти сразу Квинутс обнаружил, что Люциолы не было в пределах видимости - еще недавно крадущийся за ним след в след, его странный попутчик растворился в тумане, каким-то образом не потревожив матово-дымной завесы...
И тут он увидел, слева, совсем в другом месте, нежели оставшийся позади дом - желтое пятно, сочащееся слабым светом. Оно находилась, наверное, метрах в ста и на какой-то возвышенности - похоже было, что на крыше одного из полуразвалившихся зданий. Пятно менялось - оно медленно наливалось светом, пока не стало ярко-слепящим, бьющим колючими иглами по привыкшим к темноте глазам - и тогда он понял, что это было что-то вроде направленного ручного прожектора, который поворачивали вокруг своей оси.
Дрожащие линии света потянулись из далекой точки к трещине, вырисовывая на своем пути встреченные препятствия в виде скальных обломков и вывороченных из-под земли бетонных плит, раскрашивая ночь в неестественную палитру блекло-серого, делая ее похожим на схематичный рисунок тушью - и начали медленно таять вслед за поворотом фонаря.
Квинтус повалился за какой-то остов стены, пытаясь успокоить судорожно бьющее сердце. Ничего не получалось: постоянная угроза смертельной опасности, нацеленной именно на него, постепенно выводила его из равновесия, и постоянный недостаток кислорода задачу не упрощал. Квинтус так и не успел стать бойцом за эти несколько месяцев, не научился быть хозяином положения, и сейчас чувствовал себя мышью, загнанной котом в первую подвернувшуюся ямку. Останешься сидеть - тебя непременно выковыряют, высунешься - поймают в тот же миг. О Люциоле он уже забыл - таинственный спутник исчез из его сознания так же незаметно, как из поля зрения, и сейчас Квинтус остался один на один со своим страхом, качаясь на его волнах, ритмично накатывавших - и с каждым разом все сильнее. "Еще несколько ходов луча - и я выбегу отсюда с жутким воплем, прямо под огонь, совершенно не сознавая себя", - понял он.
Нужно было действовать быстро. Он заметил, что прожектор ходит не кругами, а по одной линии. О причинах этого задумываться было некогда и, повинуясь интуиции, он подождал, когда прожектор отойдет подальше, и кинулся вперед, к большому нагромождению всякой всячины - бетонных блоков, арматуры и гнутых ферменных конструкций. Здесь, привалившись спиной к большому угловатому бетонному булыжнику, он наконец смог немного успокоиться. Прожектор ходил там, дальше, а здесь немного пришедший в себя мозг быстро нарисовал несложную тропинку через пять укрытий до квартала с сохранившимися домами. Теперь нужно было только внимательно глядеть по сторонам и аккуратно добраться до края просматриваемой зоны.
Темнота следовала за ним - верной собакой, оберегающей хозяина от чужого злого взгляда. Скалилась в неизвестность обломками валунов, перекатывала упругие мускулы от растрескавшегося бетонного блока к проржавелому скелету древнего механизма, сплетала в приглушенный рык взъерошенные голоса цикад и чьи-то далекие выкрики, скрывая шорох, перекатывающийся под ногами самого Квинтуса.
И тихо, успокаивающе тыкалась мордой в запястье, слизывая рваный, вскрывающий кожу пульс, после каждой перебежки от одного укрытия к другому.
Первое.
Второе.
Третье.
Мягкие черные лапы, неслышное дыхание с приторным запахом застарелой крови – она здесь, она не бросит его. Проведет своими тайными тропами к укрытию – и будет преданно ждать возвращения.

..будто почуяв, что добыча готова ускользнуть, далекое пятно света судорожно метнулось, вспарывая темный бок ночи.
И еще раз, и еще – безжалостным лезвием в густую тень.
Раненная тьма беззвучно припала на брюхо – все еще готовая драться за него, но стремительно теряющая жизнь в сочащихся светом росчерках.
От намеченного Квинтусом маршрута к безопасному, неподвластному взгляду прожектора кварталу оставалось чуть меньше половины.
Два укрытия – и два обнаженных, обескоженных отрезка, по которым, принюхиваясь, шарил луч, убивающий его тьму.
"Черт, черт, черт!" - бессильное слово долбилось в оцепеневший мозг Квинтуса, пытаясь пробить барьер, за которым - это точно известно! - томятся десятки замечательных идей, как выбраться из этой ситуации. Стена из ваты... "Что-ж, если укусить прямо за середину не получается, надо попробовать отгрызть с краешку... Как они поняли, что я здесь? Почему до сих пор никого не видно? Если бы меня нужно было поймать, за мной выслали бы людей. Если убить - достаточно одного снайпера. Фонарь изменил траекторию так, будто они знают, где я, и хотят отрезать меня именно от этого направления... Получается, они просто играют со мной, управляя мною через страх! Ох, как я не люблю, когда мной манипулируют... Значит, я все еще не знаю, чего они хотят. Зато знаю, чего они НЕ хотят!"
А в следующий момент - рывок, туда, где рыскает хищный, плавящий туман свет! Напрямик, со всех ног - именно туда, откуда его пытались отвадить, как лабораторную крысу, и - пристально следя за лучом, как за опасным зверем, пытаясь заметить малейшую дрожь, уловить даже призрак намерения рвануться навстречу!
Круг света дергался слепыми медленными толчками, застревая в вязком воздухе и вырываясь с усилием для следующего движения. Шаг – пауза. Шаг – пауза. И каждый раз – менял направление, следуя странной изломанной логике, понятной лишь ему одному. Напряженное, натянутое до дрожи внимание Квинтуса не могло предсказать, в каком месте луч проткнет темноту спустя секунду – но смогло бросить в сторону перевитое скоростью тело, когда слепящее пятно в очередной раз дернулось с места.
Проклятый прожектор будто и вправду обладал нюхом, ведущим его по следам истекающей рваным сердцебиением жертвы. Или кто-то шептал ему – туда, за ним, не упусти! – подталкивая руку, направляющую луч. Забыв о своей медлительности, о своих вязких паузах, свет метнулся следом, клацнул зубами, едва не выхватив клок одежды – и замер, разлегшись по другую сторону последнего укрытия, распространяя вокруг слабые, угрожающие отблески, уверенный, что снова до смерти напугал свою жертву, что сейчас она спрячется за спасительную кучу щебня, и тогда с ней можно будет здорово поиграть.
А Квинтус, получивший подтверждение своего предположения, что все это фикция и управляющий прожектором прекрасно знает, где он находится, рванул вперед со всех сил, увидев впереди финальный отрезок этого кошмара. Забыв о дыхании, головокружении, слабости - обо всем, кроме двух ног, толкающих его вперед на предельной скорости - он за время, что бежал мимо кучи щебня, лишь увеличил свою скорость.
Он не попал в самый центр, не оказался жуком на предметном стекле, подсвеченном острой желтизной – но размытый край пятна все-таки полоснул по стремительно бегущей тени. И сразу – без надежды успеть, скорей от злости – взвизгнула пуля.
- Выйти на свет, - в воздухе громыхнуло железо, выплюнутое в рупор. – Руки за голову, выйти на свет, оставаться на месте.
Металлический голос рвал тишину в клочья. Луч остановился – и ждал.
Квинтус лежал, оперевшись о стену, и пытался не умереть. Никогда еще соблазн сорвать маску и вдохнуть полной грудью едкий яд не был так силен. В ушах шумело, сердце стучало так оглушительно, что железный ультиматум остался нерасслышан. В этот момент его можно было просто брать как тюк и нести куда угодно - но сделать это было некому. Когда рассудок наконец вернулся к нему и осознал это, страдальческая гримаса под маской растянулась в злорадной и самодовольной ухмылке. Он медленно, пошатнувшись, встал, бросил взгляд на желтое пятно - оно лежало перед входом в проулок, как кот перед норой, в которую ускользнула мышь - и пошел вперед, навстречу Городу.

Гость с трудом сидел, скорчившись и обняв левой рукой грудь, рефлекторным жестом впиваясь пальцами в плотную повязку, закрывающую швы - обезболивающее, должно быть, еще действовало, но каждое движение отзывалось вспышками боли, прорастающими под кое-как стянутыми краями ран. Внимательный прищуренный взгляд оббегал комнату, периодически возвращаясь к центральной фигуре.
Обнаружив, что его приход в создание не остался незамеченным, он попытался что-то сказать, но снова зашелся в приступе надсадного кашля - пропитавшая легкие взвесь растворялась долго, отходя со значительными примесями крови, и нередко последствия неосторожной прогулки по улицам Чердака могли остаться на значительный период времени.
- Спасибо, - наконец, хриплым шепотом произнес он, справившись с очередным приступом. - Не знаю, кто ты и зачем... сделал то, что сделал, но - спасибо. Я... - он поморщился, но не от боли, а словно от неприятных воспоминаний, вернувшихся к нему позже, чем способность к контролю тела, - пожалуй, переоценил некоторые свои силы...
- Да, похоже на то, - Квинтус посмотрел на часы. Было уже утро. Глаза сильно резало, открывались и закрывались он с некоторым усилием - не только от усталости. Пора было сменить маску. - Тебе пока лучше лежать, не трать сил понапрасну.
Он подошел к кровати и помог больному лечь:
- Твои раны неглубокие, но все же лучше не напрягай пока мышцы с передней части торса. Я не врач и не могу поручиться за прочность своих швов. Печень сильно болит?
- Не уверен, - на лице гостя мелькнуло подобие кривой ухмылки, но последовавшее за ней нервное сокращение заставило его снова поморщиться от боли. - О, проклятье...
- Я почти... добрался, - отдышавшись и поддавшись мягким, но настойчивым движениям Квинтуса, он снова лег, в качестве компромисса повернувшись на бок и опираясь на локоть. - Какие-то ублюдки попытались меня загнать на улице. Не уверен даже, что это были люди, а не какие-то здешние животные... разве что они как-то научились пользовались этим, - он выразительно покосился на оружие, прислоненное к стене в противоположном углу. - Один все-таки достал меня несколько раз. Дальше полз на адреналине, должно быть, недолго. Повезло... что ты на меня наткнулся.
- Повезло... - эхом откликнулся Квинтус, возясь с фильтром второй маски и не глядя на собеседника. - Да, везение - важная штука.
Закончив с приготовлениями, он быстрыми, привычными движениями сменил маску и продышал ее.
- Впрочем, везение - штука случайная, а я больше верю в судьбу. Как тебя зовут? - спросил он, подойдя к кровати и садясь на стул. Весь его вид говорил о том, что он начал важный и, возможно, довольно долгий разговор.
- Меня... - гость надолго замолчал, уставившись в сторону Квинтуса слепым рассеяным взглядом, как будто забыл то, о чем его спрашивали. - В судьбу, говоришь? - молчание разбило слабым, нехорошим смешком. - Меня зовут Люциола, друг. Могу я поинтересоваться, как ты здесь оказался? По пути я видел достаточное количество мертвых, мумифицированных ветром до... несъедобного состояния, но ты выглядишь отъявленно живым для этого безлюдного места.
- Как я здесь оказался? Хм... Может, и расскажу... Но не сейчас. Сначала я хочу послушать твою историю. В этом месте редко кто-то появляется просто так, а еще реже попадаются доверчивые люди. Я тебя спас, и тебе нет смысла опасаться меня, но я о тебе не знаю ничего. Итак: кто ты? И откуда явился?
- Я? - тонкая бровь изогнулась вопросительным знаком. - Сверху, приятель. Я шел по железной дороге... кажется, функционирующей - я видел поезда, - его лицо сохраняло выражение совершенной невинности, пока он нес весь этот бред, морща лоб и пытаясь припомнить детали. - Еще там, кажется, был заброшенный вокзал. Большое, полуосыпавшееся здание с провалившейся крышей...
- Сверху?! - брови Квинтуса взметнулись так высоко, что пропали из иллюминаторов маски. Впрочем, внимательный человек заметил бы, что это удивление мгновенно смыло с глаз выражение напряженности, как прибрежная волна смывает следы с песка. - Вот, значит, как... Что-ж, тогда ты и правда почти дошел. Но зачем тебе туда?.. А, впрочем, это уже не мое дело. То есть ты хочешь попасть в Люкс? - тон Квинтуса сильно изменился. Если в начале расспроса он был твердым и давящим, как струбцина, то теперь голос звучал осторожно, а речь обходила острые углы, как вода протекает сквозь камни, стремясь проникнуть как можно глубже и вытащить как можно больше информации, не встречая сопротивления.
- Да, - Квинтус заметил, что в первый раз за время разговора небрежный тон исчез из речи собеседника, и произносимые им слова ощутимо отяжелели, наливаясь еле заметной тенью свинцовой серьезности. - Мне нужно в город. Ты ведь оттуда, верно? Это... бросается в глаза. Послушай, друг, - он снова попытался приподняться: на этот раз ему это удалось со значительно меньшими усилиями, и где-то в неоконченном движении Квинтус вдруг заметил слабый металлический отблеск там, где два витка повязки чуть расходились в сторону, открывая раненую плоть. - Послушай, наверное, у тебя есть причины скрываться... Что бы ты ни думал, я не с правительством. Совсем нет. Мне просто нужно в город, вот и все. Ты ведь... знаешь туда дорогу?
"Он не послан за мной? Вообще не связан с Представителями? Похоже на то... Что там за блеск под повязкой? Я точно не оставлял там ничего металлического. Он ведь схватился за нее всего на одну секунду..." Квинтус почувствовал мимолетный страх, осознав, насколько опасен его собеседник. Впрочем, похоже, что об этом стоило беспокоиться другим.
- Я... Да, я знаю туда дорогу. Наверное, я могу тебя туда провести. По крайней мере, до города. Но что дальше? Я ведь не просто так оказался здесь. Это случилось, потому что я больше не мог жить там. Впрочем, здесь я тоже больше не могу жить... - он вдруг замолчал, откинулся на спинку и уставился перед собой невидящим взглядом. В этот момент никаких осознанных мыслей не крутилось в его голове: он лишь с легким изумлением наблюдал, как перестыковывались связи в казалось бы безнадежно запутанном коме вопросов, постепенно складываясь в изящный и непротиворечивый узор...
- Ты называешь меня другом... Я не знаю, насколько ценно для тебя это слово, но для меня оно значит очень многое. Ты можешь... сделать для меня кое-что?
- Ты ведь вытащил меня оттуда, правда? - короткий смешок, показавшийся было неуместно несерьезным рядом с тем, как тонкие линии совпадений и случайностей складывались в нечто под хрупким названием судьбы. - Значит, ты и называешь цену.
- Цену? Что-ж, как хочешь. Я хочу, чтобы там, в Городе, ты помог мне найти одного человека. Джесси, - на этом имени голос Квинтуса непроизвольно дрогнул. Он так давно не произносил этого имени вслух... - Я хочу, чтобы ты нас спас. Понимаешь, о чем я говорю? Может быть, это покажется тебе нечестной ценой, но наши судьбы связаны, и отдельно нас спасти нельзя. Во времени я тебя не ограничиваю, ты можешь сделать это, когда закончишь свои дела. - Квинтус сделал небольшую паузу, проверяя, все ли он сказал, что следовало. - Что скажешь?
- Конечно, - он не моргнул и глазом, легко покивав в ответ, как будто озвученное предложение было сущим пустяком. - Знаешь, у меня... есть друзья в городе. Некоторые бы сказали, что они наделены определенной степенью влияния... своего рода, - снова едва заметный смеющийся звук, вплетающийся в произносимые слова, и кажущийся еще более нехарактерным для человека, который еще недавно демонстрировал все признаки умирающего.
- Когда доберемся до места, я представлю тебя одному человеку. Уверен, у него не возникнет проблем с отысканием твоей знакомой... даже учитывая, что ты не до конца откровенен со мной, - он сделал странный, словно извиняющийся жест, простирая вперед открытые ладони, все еще кое-как перемотанные тряпками. Чем больше Квинтус смотрел на него, тем сильнее боялся. Невозможно было понять, что он чувствует и насколько серьезен. Между тем, неуловимая плавность движений даже в таком состоянии наводила оторопь. Ученый еле удержался, чтобы не отшатнуться, когда тот протянул к нему руки. Становилось ясно, что Люциола - мягко говоря, необычный человек. Обычные шаблоны поведения, на которые Квинтус привык опираться при общении с людьми, в случае с ним отказывали: "В любой момент он может сделать что угодно...". Эта мысль вызывала страх. Демонстрируемая же им пластика движений этот страх только усиливала. Но деваться было некуда... Квинтус не видел никаких других вариантов, но даже не это было главным: он просто не осмелился бы отказать этому человеку.
- Х-хорошо... Тогда, я проведу тебя к городу. Но прямо сейчас ты идти не можешь. Тебе нужно хотя бы дня три на восстановление. Выздоравливай, - он встал и отошел от постели, радуясь возможности отдалиться от незнакомца и вспоминая, что такое ровное дыхание.
"Надо, однако, как-то привыкать к его присутствию..."

С Мастером
Линия четвертая: Звезды под ногами

Этот день начался так же, как и предыдущие два: свежий ожог гортани, быстрый завтрак (для еды использовались укороченные маски, закрывающие только нос, и с каждым куском пищи в организм попадало немного отравленного кислотного воздуха, поэтому у всех здешних обитателей быстро вырабатывалась привычка закидывать в себя еду несколькими большими кусками), а затем - мучительные раздумья, как жить дальше. С тех пор, как умер Шиное, прошло уже три дня, а выхода все так же не видно.
"Понятно, что здесь оставаться нельзя. Без Шиное я здесь просто не выживу. Я и сейчас-то жив только потому, что он в свое время крепко отвадил от этого места всю местную шпану, а еще потому, что его смерть каким-то чудом осталась для них незамеченной.", - Квинтус принялся нарезать уже наверное сотый круг вокруг этой ситуации. Последние два дня он только этим и занимался. Сознание, словно муха на ниточке, кружилось вокруг большого кома мыслей, центром которого был вопрос "Что делать?", и то тут, то там пытаясь врезаться в него, прогрызть, разобрать по кусочкам, чтобы из них составить ответ - но все безрезультатно. Улететь же он был не в силах.
"И сидеть здесь вечно тоже нельзя, ведь жидкость для фильтров скоро закончится, и тогда мне конец", - следующий круг. Жидкость для фильтров (которые являлись эндемической разновидностью мха) невозможно было получить дома, она производилась в естественных углублениях пещер какими-то простейшими, состоящими с фильтровым мхом в симбиотической связи. Ближайший такой колодец находился далеко, шансы добраться туда, а затем обратно, стремились к нулю. - "Остаться здесь я не могу, а уйти некуда. Это тупик... Полный тупик... Из тупика есть только один путь - назад. Но назад нельзя". Назад - в Люкс - значит попасть в лапы либо Департаменту Прикладного Естествознания, либо Синдикату. Либо просто быть убитым... Либо загнуться в нищете, где-нибудь на Дне. Там, где Холод... Квинтус вздрогнул, уже второй раз за это утро. О Поверхности он боялся даже думать. Там нечего и надеяться выжить. "Еще можно уйти к безглазым... Теоретически", - Квинтус улыбнулся бредовости этой мысли. Посмотрел на часы. Оказывается, прошло уже полдня... Грибы - хорошая еда, необходимая, чтобы выводить из организма постоянно попадающие туда токсины, но чтобы согреться, нужно мясо. Нужно попытаться добыть что-нибудь на ужин...
Верхний Город встретил его холодом - пронизывающим, рвущимсяся навстречу, заключающим в свои колючие объятия. Холод был главным врагом - наряду с ядовитым воздухом и одиночеством, а Квинтус не ел мяса уже почти двое суток, и теперь отчетливо ощущал свою уязвимость перед ним. Здесь, вдали от теплых тел металлических зданий, приходилось спасаться одеждой - и это было опасно тем, что холод все время поджидал, окружая его со всех сторон, пытаясь уловить момент слабости или отвлечения, чтобы пробраться ртутными пальцами под кожу и заставить вздрогнуть, сломаться, выбиться из длинного молчаливого звука тишины, который заполнял здесь собой все. Не сбиться, не выпасть из всеобъемлющей мелодии - было важно. От этого зависело выживание на улицах; те из хищников, кто бродил в туманных завесах, умели чувствовать нервное напряжение всем своим телом, как летучая мышь, и быстро возникали рядом, предчувствуя слабость, надломленность и боль.

Одним из достаточно надежных и наименее безопасных источников белка были свалки, остававшиеся после пиршеств падальщиков, когда им удавалось раздобыть достаточно, чтобы насытиться, и слишком много, чтобы забрать все с собой. Местные обитатели, кажется, не обладали чрезмерно развитыми когнитивными способностями, и часто оставляли груды объедков и костей вперемешку с другими останками трапезы прямо на улицах, периодически возвращаясь к ним в периоды, когда нижний город не был благосклонен на добычу. Квинтусу не раз приходилось видеть, как некоторые из останков еще шевелились, пытаясь выговорить разорванными ртами заполняющую их боль, или позвать на помощь. В лучшем случае их ждало появление более слабых членов пищевой цепи Чердака - тех, кто предпочитал красть пищу у охотников.

Осторожно пробираясь по завалам, не рискуя выбираться на открытые пространства улиц и площадей, остерегаясь каждой чрезмерно хищной тени, он вдруг застыл, прильнув к оскаленному обломку здания, заметив вдалеке что-то сбивчиво движущееся. Сердце предательски участило пульс, и Квинтус быстро отвел взгляд, сконцентрировавшись на своем дыхании. С трудом удалось избежать "эффекта лавины", когда страх порождает еще больший страх быть обнаруженным, и стимулирует новый всплеск адреналина. Успокоившись, Квинтус снова осторожно вгляделся в желтовато-серый туман...
...человек. Ковылявший, как сломаная кукла, из последних сил передвигая ноги - силуэт топорщился в стороны разорванными покровами одежды и тряпья, в которое он был перевязан, и не поднимал головы, болтавшейся столь безвольно, что создавалось впечатление спящего - как если бы сомнамбулу поднял дурной сон, отправив на самоубийственную прогулку по Крысиным Аллеям. Он выглядел слишком лакомой добычей для любого из падальщиков - казалось невероятным, что ему удалось уйти так далеко от города... пока Квинус не заметил за его спиной нелепо привязанный к поясу короткий армейский автомат с обгрызенным дулом.
Шаг. Еще шаг. Острая каменная крошка предательски скользит под ногами человека-куклы, и тот падает на колено - так, что почти слышно немой крик боли, но он все-таки молчит - и снова медленно поднимается, продолжая движение.
"Что делать?" - опять этот вопрос, но здесь все проще. "Он не похож на здешних. Похоже, пришел снизу, и еле жив. Как я когда-то. Надо попытаться его спасти." Лишь мимолетное движение выдало в нем это решение - житель поверхности не заметил бы ничего - но здесь даже оно было проявлением неосторожности, недостаточного опыта. "Он сейчас на открытом пространстве, мне нельзя туда выходить. Так мы просто оба умрем. Он вроде идет в мою сторону, и никто его не трогает. Что ж, положимся на его удачу. Она его уже далеко завела, подождем, пока она приведет его ко мне."
С безопасного расстояния и оставаясь незамеченным, он наблюдал, как неизвестный замедляет шаги, становящиеся все более рваными, словно виридоновая дымка, вязким ковром стелившаяся по земле, обволакивала его ноги и тянула вниз. Наконец, тот упал - коротко, не издав ни звука, как тряпичная игрушка, распластавшись среди обломков и островков тумана. Нелепым осколком железа виднелся автомат, напоминавший торчавшую вверх лишнюю конечность.
Проходили минуты - неизвестный не шевелился. Налетавший ветер всякий раз обрывал возможность застыть и прислушаться к его дыханию, рассекая воздух свистящими всплесками. Но вокруг вроде никого не было. Квинтус застыл, закрыв глаза, вслушиваясь в музыку тишины, стремясь услышать едва различимые обертоны, выдавшие бы затаившегося хищника. Никого... Шаг.. Второй, третий... И с каждым пройденным метром за спиной все сильнее натягивается канат страха, стремясь отбросить его назад, к тем безопасным руинам, с которыми можно слиться, переняв у них каменную неподвижность, а с ней - неуязвимость.
...Но вот он у тела. Бесформенная груда тряпья, в которой едва угадываются человеческие очертания, и торчащий из нее железный росток дула автомата. Он едва заметно покачивается в такт движениям ребер, скрытых где-то под лохмотьями.
"Жив."
Возвращение к спасительным обломкам когда-то огромного здания было мучительно тяжелым, тело незнакомца постоянно норовило выскользнуть из рук, словно ему было совестно подвергать такой опасности невинного человека... Какая чушь! Квинтуса передернуло от осознания того, как сильно страх за собственную шкуру может искажать восприятие. Дальше пошло проще - знакомая тропка, все время дающая защиту руин, камней либо стен пещеры - до самого дома. Там он уложил спасенного на свою кровать, быстро сменил фильтр в противогазе, автомат отвязал от пояса, разрядил и поставил у кровати, и заодно обыскал незнакомца на предмет другого оружия. Из такового нашелся только нож. Немного подумав, он положил нож в ногах кровати и вышел из дома - нужно было срезать свежих грибов. Вполне вероятно, что спасенному понадобится детоксикация организма.

Лаборатория Браунгвейского Института Естествознания. Я стою перед бронированным окном в зону опыта. Торон, Джори и Келер тоже здесь. Нервно тереблю край халата. Эти трое о чем-то оживленно перешептываются, но я не хочу принимать в этом участие, лишь наблюдаю со стороны. "Они так этим увлечены..." - меня передергивает. Наконец Келер громко говорит: "Что-ж, начнем!". Джори нажимает кнопку и говорит в микрофон: "Заводите". Дверь за моей спиной открывается, и двое санитаров вводят немолодого помятого мужчину в наручниках. Он не сопротивляется, только стоит понуро и смотрит в пол застывшим взглядом. “Значит, они все-таки решили использовать психов. Или его просто обкололи седативными?” Оборачиваюсь на своих коллег. Они смотрят на подопытного, при этом старательно обходя взглядом меня. И все равно, отговаривать их бесполезно - они твердо уверены, что Наука стоит того. Санитары тем временем проводят мужчину мимо нас, открывают тяжелую стальную дверь в зону опыта и приковывают его к лабораторному столу. Стол стоит на рельсах и может ездить до дальней стены и обратно, подчиняясь командам с пульта в зоне наблюдения. Стол уехал в зону опыта, дверь за ним задраили. Подопытный за это время не сделал ни одного самостоятельного движения. Человек-растение. И все же… “Прилив начнется примерно через 15 минут. Подождем”, произносит Келер. Когда начнется прилив, лампочка над дверью, подключенная к термометру у дальней стены, загорится красным. Ожидание мы проводим, наблюдая через толстое термоизолированное тройное стекло за подопытным. Смотреть друг на друга мы не в силах. “Мы… Им тоже не по себе, я же чувствую.” Надежда снова всколыхнулась, спровоцированная этим чувством единства. “Ведь они же мои друзья! Мои друзья не могут такого сотворить!” - не в силах остановиться, я продолжаю накручивать себя, так что когда злосчастная лампочка наконец загорается, не выдерживаю: “В конце концов, кого я обманываю? Зачем я пошел сюда, за ними? Зачем стою сейчас здесь?”.
- Уберите его оттуда.
Три головы резко повернулись ко мне, в воздухе повис красный туман напряжения и готовности к драке.
- Уберите его, пока не поздно. Еще не поздно!
-Нет, Квинтус. Он согласился. Согласился пойти с нами. Ты же видел, он совсем не сопротивлялся. Он отдаст свою жизнь ради спасения других. Это благородная жертва. - голос Келера спокойный и мягкий, он отлично владеет собой, несмотря на явную готовность к любым моим действиям… Рывок! Достать! Дотянуться, повиснуть на рычаге, вцепиться в него мертвой хваткой и пинать, пинать ногами все, до чего дотянусь, пока стол с несчастным психом не ткнется в запертую дверь!.. Удар об пол. Тяжелое дыхание навалившегося Торона. Вялая борьба… Сбил мне дыхание… Дышать… Нечем дышать...

Дышать! Квинтус резко сел, сорвав с себя маску, жадно вдохнул... Рот и горло обожгло едкой горечью, яд прошелся по зарубцевавшимся за день и ночь язвам, обновив их. Мужчина чертыхнулся и спешно нащупал рядом с собой вторую маску, заготовленную заранее. От рта к первой маске тянулась провисшая струнка густой слюны. Он стер слюну и суетливыми, дрожащими движениями натянул свежий противогаз.
Вдохнул...
"Горло снова будет болеть весь день" - первая спокойная мысль за это утро.
Скосил глаза на маску, лежащую на кровати: "Опять во сне слюней напускал... И как я буду здесь выживать?.." - мысленный язык не повернулся сказать "один".
Квинтус встал, подождал пока перестанет кружиться голова - от постоянной асфиксии все здешние жители страдали от перманентной слабости - неловкими, еще сонными и слегка дрожащими от недавно пережитого пальцами выковырял фильтр из ночного противогаза и кинул его в банку с питательным раствором.
На завтрак были грибы. Бледные, с синеватым отливом палочки Morchella Gigas и коричневая губка Lichenas Aquam - обычный рацион жителя Чердака. И мысли... Мысли напоминали лишайник под микроскопом - масса соображений, событий и прикидок, соединенная безнадежно запутанными связями. Весь этот ком болтается сам по себе на границе сознания, и никак не удается влезть в него, чтобы распутать, словно лишайник вдобавок тронут Холодом, цепляясь ржавчиной при любом движении... При мысли о Холоде Квинтус вздрогнул, вспомнив свой сон. "Опять этот старый кошмар... Интересно, с чего это вдруг?"

НРПГ: Кладу. Только кладу. В безобразии не участвовал!
- Женщина, Вы уж меня простите, но я хотел бы попросить, - подошел к кричавшей невысокий паренек, - тут ведь День Рождения у моей невесты отмечают, не надо устраивать в такой момент истерик, а то и...
Договорить, что случится с незнакомкой в плаще он не успел, встряла одна из зеленокожих болтушек:
- Какой еще невесты? Ополоумели! У моего жениха, Занозы, тут День Рождения!
- Постойте, я точно знаю, что День Рождения должен быть у Боруха Маркополо, видимо я все таки ошибся рестораном.
- Та что энто такое творится тут! - отчаянно жестикулировал огромным букетом бородач, пришедший одним из первых. Несчастные растения роняли лепестки вокруг, и вообще вид у них теперь был довольно печальный. - Именины у Калерии, это я вам со всей ответственностью заявляю! Понапутали тут. Вот сейчас она придет, а вы орете как полоумные, перепужаете ее, она ж хрупкая и интеллигентная!
В помещение тем временем ворвалась невысокая худощавая фигура, одетая в длинное струящееся платье с широкими рукавами. Она оглядела пеструю толпу и облегченно вздохнула:
- О, именинника еще нет? А я уж думала, что опоздала...
(продолжение следует)

Домик №1, время около 14 часов
(теплая компания в лице Ночной странницы, Антара, saroff cane, Daelinn и Parkan'а)
- Здравствуйте, - удивлённым голосом поприветствовал присутствующих молодой мужчина, ставя воду на пол и снимая рюкзак. Внимательно посмотрел на собаку. - Мне говорили, эта комната должна быть свободна.
- Ой... Здрасте... - растерялась Елена, ну, вообще-то я не знаю, нам с Володей дали ключ и ничего не сказали... мы и разместились по-отдельности... но может, вы с Владимиром в одну комнату поселитесь, все-таки мужчины? Не буду же я с ним... Там две кровати, да...
- Я здесь не живу, если что, - поспешил вставить Скифандрий во избежание недоразумений, но не ушел.
- Почему я не удивлён? - философски вздохнул новоприбывший. - Ну, ладно. Всё равно это на одну ночь, нет смысла скандалить. Давайте, что ли, знакомиться... Вадим.
- Лена, - довольная тем, что все складывается так удачно, девушка благодарно улыбнулась мужчине, - я организатор вечеринки, так что меня тут редко сможете застать...
- Отец Скифандрий, начальник охраны, - представился монах, вежливо подождав, пока это сделает девушка. - Гав, - добавил он, потрепав собаку по холке. - И кстати, он считает, что Вы не совсем человек. Забавно, не правда ли? - лицо монаха, вопреки словам, посуровело.
- Приятно познакомиться, Елена, - кивнул молодой человек, потом нахмурился. - Интересный у Вас пёс, отче... Впрочем, он не ошибается. Имею честь принадлежать к народу волков-оборотней, - несколько неохотно добавил он.
- Опасаться нечего, я нормально отношусь к оборотням... И даже к демонам. Что-ж, раз здесь нет обычных людей, то могу открыться. В этом теле сейчас обитают пять душ: моя и четырех демонов. Я монах-экзорцист, но в отличие от остальных, даю демонам приют в своем теле. Будьте аккуратны, в этом пансионате есть и обычные люди, а сильные потрясения делают их слабыми. С меня пока вполне хватает и этих четырех... И Владимира предупредить не забудьте. Прежде чем демонстрировать свою инакость, убедитесь, что этого не увидят обычные люди. А теперь представлюсь до конца. Я Эгг. Я Хы. Я Данат. Я Идит. Если что случится - обращайтесь к нам. Остальные двое из охраны - Иван и Алексей - обычные люди. Ну вот, собственно и все, что я хотел сказать. Отдыхайте.
С интересом выслушав рассказ нового знакомого, Елена в очередной раз подумала, как мало в жизни она еще видела... Никогда бы не подумала, что встречаются столь необычные создания.
- Спасибо, эээ... за предупреждение, - как одним именем назвать собеседника, ведьмочка так и не решила, - мы будем осторожны, но вообще люди вроде предупреждены, что тут маскарад....
- Да, спасибо, уважаемые Скифандрий и прочие, - ответил Вадим, снимая куртку. На левой руке поверх рукава рубашки у него обнаружился наруч из тускло поблёскивающего пластика. - Меня предупреждали, что здесь будет много разнообразного народу, из разных миров и разных способностей, а также что в честь праздника здесь нейтральная территория и перемирие. И я буду осмотрителен с персоналом, - кажется, при этих словах морозный румянец на щеках оборотня стал чуть ярче. - Кстати, раз уж пошёл новый раунд знакомств... Позвольте представить - Эди, мой электронный ассистент. Эди, покажись, пожалуйста.
Посреди комнаты покорно проявилась мерцающая голограмма небольшого роста девушки в черных брюках и таком же топе, с короткой стрижкой и черными очками на глазах. Фигура стояла неподвижно и немножко неестественно, как статуя посреди площади.
- "Добрый день," - губы девушки шевельнулись, хотя звук почему-то доносился с гарнитуры на левом ухе Вадима.- "Чем могу быть полезна?"
- Здравствуйте, - поздоровалась организаторша и с девушкой, приветливо улыбнувшись и стараясь делать вид, что уже ничему не удивляется.
- Добрый день. Елена, большинство людей при слове "маскарад" не представляют чудеса на каждом шагу, оборотней и полеты по воздуху. - монах на секунду замолчал, а затем добавил, заметно повеселев: - Но я думаю, Вы меня поняли. А называть меня можно любым из перечисленных имен, кого назовете - с тем и будете говорить.
- Вы еще и телепат? - смутилась ведьмочка, буквально секунду назад размышлявшая, как же лучше звать начальника охраны с учетом того, что в его теле умещаются пять сущностей. - И... я поняла, спасибо.
- Нет, что Вы, мадам! Да какая мадам, неуч? Прошу прощения, нахватался у меня понимаете ли... Нет, мысли читать не умеем, просто Скифандрий давно уже так живет. Жизненный опыт, мать его. Судари, судари, не шокируйте так сразу людей, они еще не привыкли! Да, господа и дамы, если вы не обращаетесь к кому-то конкретно, значит, обращаетесь ко всем. Бывайте с миром, дети мои, а у меня дела еще... Заходите на чашку кофе к нам в сторожку, коль мимо проходить будете.
- Хорошо, обязательно, если время позволит, - заверила Елена начальника охраны и пошла вслед за ним к двери, не удержавшись и спросив напоследок:
- А собачка-то у вас обычная?
- Обычная, - улыбнулся Скифандрий. - Все собаки чуют суть, в основном этим Гав мне и помогает. Правда, Хы недолюбливает, ну так нечего было так называть. Гав ведь умный, сразу понял. До свидания.
Монах развернулся и вышел на улицу, а тем временем на часах был уже третий час...

Имя: Отец Скифандрий, Эгг, Хы, Данат (сокращенное и преобразованное от "да ну тебя"), Идит.
Возраст тела: 50 лет.
Профессия: монах-экзорцист и Ко.
Внешность: Золотистые с красноватым отливом по внешнему краю радужки глаза, сидящие глубоко и скрытые густыми сросшимися бровями, так что с первого взгляда это незаметно. Волосы седые, пострижены под горшок. Наличествует небольшая заостренная борода. Черты лица крупные, само лицо широкое, но исхудалое. Общая комплекция - не мускулист, но поджар. Слегка сутулится. Одет в черную монашескую рясу с глубоким капюшоном, серые льняные штаны и ботинки с кожаной подошвой, в левой руке (ибо сам левша) - дорожный посох.
Суть: монах, сумевший понять мысли, чувства и мотивы демонов, вселяющихся в чужие тела. Ходит по населенным пунктам и нанимается экзорцистом, но в отличие от других людей схожей профессии не изгоняет демонов в никуда, а подселяет в свое тело. На данный момент в этом теле обитают четыре демона. За это демоны помогают ему, по очереди проводя обряд экзорцизма за него. Сам монах тоже имеет свою очередь. Может таким образом вытянуть и просто душу человека, но не делает этого принципиально, тем более что незачем.
Все остальное (характер, биография, механика всего этого) будет открываться при отыгрыше.
З.Ы. Пусть будет начальником . Так будет больше творческого простора.

Локация: класс магии иллюзий, Книжная башня, коридоры школы.
Персонажи: Берта Фрай, Номэро Ренка

В аудитории, покинутой студентами, было уютно, тепло и невероятно тихо. Решив в выдавшуюся свободную минутку заполнить журнал и кучу разных официальных бланков, Берта сидела за своим столом, уткнувшись в бумаги. Очки, служившие лишь декоративным элементом прекрасно видевшей все мисс Фрай, лежали на столе.
В дверь чуть слышно постучали - у Номэро почему-то всегда получалось чуть слышно. Через секунду дверь приоткрылась, и он вошел в комнату.
- Здравствуйте, профессор Фрай. Ээ.. мне показалось, что Ваши задания будет полезнее выполнить устно. Вы уделите мне несколько минут?
Преподаватель оторвала взгляд от очередной бумаженции и взглянула на студента с таким видом, словно перед ней было редкое и очень необычное насекомое.
- Здравствуйте.. Ээ.. не помню вашей фамилии. А вам не показалось, что если сдавать их устно, то это будет труднее, потому что я могу задать дополнительные вопросы, если мне вдруг, - женщина прокашлялась и её лицо приняло нормальное выражение, - если мне вдруг... покажется, что ваш ответ недостаточно полный?
- Извините, забыл представиться. Номэро Ренка, студент первого курса, с факультетом пока не определился, - Номэро сделал паузу, разделяя ответы на разные вопросы. - Кажется, и именно из-за этого считаю такую форму более полезной.
- Ну, что ж, - протянула женщина, вставая из-за стола, - проходите, берите стул, присаживайтесь. Рассказывать будете все по порядку, начиная с темы первого сочинения, о том, когда не стоит применять свои магические способности?
- Спасибо, - Номэро взял один из стульев, поставил его чуть в стороне от центра ковра, так чтобы сам центр оказался почти на линии стул-преподавательский стол (стул при этом смотрел в центр), при этом продолжая: - Да, все по порядку, - и удобно на нем уселся. Поза явно говорила о том, что он настроен на долгую и приятную беседу.
- Вы, мистер Ренка, полагаю, уже обдумали свой ответ на этот вопрос? Тогда я вас внимательнейшим образом слушаю, - Берта взяла со стола очки, нацепила их на нос и подошла к маленькой доске, чтобы проверить, вписано ли там имя вышеозначенного студента, что должно было свидетельствовать о том, был ли он на первом занятии.
- Я полагаю, что магию не стоит применять тогда, когда положительные последствия не перевешивают отрицательных. Важным частным случаем является тот, когда магию применять попросту нецелесообразно. Мне кажется, что этим принципом так или иначе руководствуются все маги, но количественная оценка последствий - вещь совершенно субъективная, зависит в том числе от обстоятельств и отношения, поэтому в одной и той же ситуации один маг может прибегнуть к магии, а другой воздержится, - пока Номэро говорил, голова его поворачивалась вслед за преподавателем, а остальное тело было развернуто в ту сторону, где она стояла в тот момент, когда он сел.
Мисс Фрай удивленно слушала ответ, похожий на чтение учебника, так гладко и складно все излагал Номэро.
- Да, хорошо, все так. Я не поняла только, для кого должны быть эти последствия - для мага или того, на кого воздействуют магией? И если баланс последствий абсолютно противоположен, то в чью пользу примет... нет, должен принять решение маг? И какова конкретно Ваша позиция в этом вопросе?
Номэро ненадолго задумался. С этой стороны он почему-то на вопрос не смотрел, считая, что последствия всегда связаны, но теперь засомневался в этом.
- Думаю, суммарные последствия. То есть если отрицательные последствия для кого-то другого сравнимы с положительными для мага, но он должен иметь вескую причину, чтобы поставить свои интересы выше, - произнес он медленно, на ходу продолжая обдумывать свой ответ. А закончив, вопросительно уставился на мисс Фрай.
- Ага! - довольным тоном многозначительно заявила старушенция, и, взглянув на юношу поверх очков, ехидно уточнила:
- Значит, если положительные последствия для мага гораздо выше, чем отрицательные для несчастного, попавшегося ему на пути, то применять магию вы будете, не сомневаясь, так? Подумаешь, мелкие пакости, зато магу хорошо. Я Вас правильно понимаю?
- Если для жертвы это мелкая пакость, а для мага важная выгода, то да. Мало того, если так обойдутся со мной, то я пойму, - ответил студент практически сразу, с небольшим намеком на вызов. Но через миг добавил: - Разумеется, лучше по возможности компенсировать вред.
- Ну, что ж, Номэро, скажу вам по секрету, что у меня вызывает интерес Ваша позиция, и когда мы будем изучать магию на практике, я обязательно, - госпожа Фрай выразительно взмахнула рукой, словно подписывая некое соглашение со студентом, - непременно, еще не раз задам вам этот вопрос. А сейчас пока перейдем к следующему.
Голос мисс Фрай потускнел и стал похож на скрипучий рассказ умирающей от старости астматички:
- Чародейство, подчинение, иллюзии и превращения. Расставьте в порядке возрастания сложности, и кратко объясните, почему вы так решили.
Немного собравшись с мыслями, Номэро ответил:
- Эти четыре школы можно объединить в две группы: влияние на разум (чародейство, подчинение) и воздействие на физический мир (остальные две). Они обе сложные, но по-разному. Работа с разумом либо требует очень тонкого подхода, либо означает прямое столкновение воли мага с волей жертвы, в то время как влияние на физический мир куда более энергозатратно. Если же рассмотреть конкретные школы, то чародейство требует от мага очень развитого интеллекта и интуиции, подчинение - большой силы воли, превращения - сильного вдохновения, а иллюзии... - студент замялся. - Насчет иллюзий так гладко не получается, я не очень понимаю принцип создания иллюзий. Если же вернуться к сложности, то из всего, что я сказал, следует, что сложность изучения и использования каждой дисциплины индивидуальна и зависит от склонностей каждого мага.
Закончив, Номэро приготовился слушать, о чем недвусмысленно говорило его лицо. Он даже развернул тело к преподавателю в знак внимания.
- Очень много говорили, но так ни к какому выводу и не пришли? Вы, фактически, сказали мне сейчас, что все эти дисциплины одинаковы по сложности. С какой же мне предложите начинать Ваше обучение? Ведь очевидно, что студентам первого курса нужно что-нибудь полегче... для начала. Не перебивайте, - преподаватель, не глядя на учащегося, махнула рукой, словно даже мысль о том, что её сейчас могут перебить, была ей невыносима, - мистер Ренка, как Вам, наверное, кажется, все это пустая трата времени, теория, не стоящая внимания, которая годится только для нудных архивариусов... Но это не так, и скоро Вы в этом убедитесь самолично.
Руководитель факультета развернулась и уставилась на юношу прищуренным, и даже чуть обиженным взглядом, хотя он ничего не сказал:
- С чего мне начать обучение? Какая из дисциплин покажется вам более доступной для начала? И почему?
Номэро от неожиданности перестал покачивать ногой и немного вытянулся. /Преподаватель спрашивает, как ему лучше преподавать? Внезапно!/
- Я думаю, стоит выявить школу, которая для всех студентов имеет примерно одинаковую сложность, и начать с нее. А можно разделить всех на несколько групп.
/Нет, это означает что угодно, но точно не то чем кажется./
Берта уселась обратно за свой стол, подперев подбородок рукой, и со скучающим видом заметив:
- Ну ладно, если вам кажется, что все они равны по сложности, пусть будет так. Значит на первом курсе вам будет учиться трудно, а на пятом - очень легко. Хотя было бы интересно не забыть и спросить Ваше мнение перед окончанием школы. Но я забуду. Столько всяких дел, знаете ли... Что Вы мне еще хотите рассказать? Про то, кого привораживать и зачем - Вы тоже не знаете? Задание напомнить?
- Не знаю? То есть Вы считаете, что с заданием про школы я не справился?
- Что Вы! - изумленно уставилась на Номэро мисс Фрай, - Я разве такое сказала? Я сказала, что вы их считаете одинаково ... хм.. сложными, или одинаково легкими. И, по вашему мнению, все зависит от талантов мага. И это мнение тоже имеет право на существование.
Женщина встала, и, обойдя стол, присела на его краешек, сняв очки и с любопытством глядя на сидевшего перед ней первокурсника.
- И разве где-нибудь написано, что та или иная область магии более сложна или более легка? Да ни в одном трактате вы такого не найдете! - похоже, Берте понравилась данная тема и она собиралась её развивать и дальше, но, сообразив, что выдавать информацию подобного рода очень неразумно до сдачи домашних работ остальными студиозами, она прервала свою тираду.
- Это ваш ответ, и он принят. Переходим к следующему вопросу. Напомню задание. Если бы владели магией в достаточной степени, чтобы воспользоваться приворотом, помогли бы Вы... - Берта через плечо заглянула в лежащий на столе конспект, и обернувшись, закончила фразу:
- Помогли бы Вы мужчине, который хочет приворожить свою знакомую, которая ему очень нравится?
Ответ у Номэро был уже готов:
- Нет. Приворот - это обман. С какой стати мне обманывать девушку к выгоде мужчины? Деньги - не повод для этого. Если она ему очень нравится, пусть добивается ее любви сам.
- Так, так... - отойдя от стола, магичка сняла очки, и, прикоснувшись одной из дужек к губам, похоже о чем-то задумалась, ходя вокруг стоявшего в центре аудитории стула с сидевшим на нем студентом.
- Так, так.. Обман, значит? Следует ли мне понимать Вас так, что вся магия моего факультета кажется Вам обманом? Иллюзии - обман, превращения - тоже обман, чародейство - обман, да еще какой! Подчинение... В принципе, и подчинение с некоторой натяжкой тоже можно назвать обманом, только насильственным. И значит ли это, что Вы не будете выполнять предлагаемых мною домашних заданий? Уже на следующем занятии я хотела предложить вам заклинание простейших иллюзий, и тренироваться все студенты должны на... - мисс Фрай задумалась, вспомнив свои проказы над преподавателями, которые не распознавали уже тогда иллюзий, создаваемых талантливой студенточкой, - друг на друге. Я вижу, Вы человек прямой и бесстрашный, так ответьте же мне честно - я преподаю обман?
Номэро подобрался. Тема была щепетильная, и за словами надо было следить, ведь любую правду можно преподнести по разному.
- Все зависит от того, как использовать Вашу магию. Не всякая иллюзия является обманом, а лишь та, которой маг пытается ввести жертву в заблуждение, не предупреждая ее об этом. Красочный фейерверк, сделанный с помощью иллюзии, равно как и путешествие по сказочному миру, навеянному магией чародейства, если при этом цель морока была предупреждена и согласна, не является обманом. Но даже для откровенного обмана есть по крайней мере одно оправдывающее обстоятельство: бой. А еще я не понимаю, почему Вы назвали обманом превращение, ведь оно бывает и постоянным?
Закончив, студент наконец откинулся на спинку стула и сглотнул. /Надеюсь, я нигде не ошибся?/
- Ах да, обман, при котором обманывающий не получает выгоды, называется розыгрышем. В этом я тоже не вижу ничего плохого.
- Вот как, значит? - Берта ненадолго задумалась, - вот это мне кажется не совсем верным, но это всего лишь мое мнение, и я имею на него право так же, как и Вы.
И у меня к Вам одна просьба... мистер Ренка, раз Вы такой порядочный, не могли бы Вы помочь бедной пожилой женщине, - "бедная пожилая женщина" ехидно ухмыльнулась, - помочь принести стопочку книг из библиотеки, для подготовки к следующему занятию? Это, конечно, займет достаточно много времени, вероятно весь остаток вечера, но я Вам обещаю вознаграждение за помощь. И, к тому же по дороге мы могли обсудить все остальные вопросы... Как вы смотрите на такое предложение?
После трехсекундной задержки Номэро кивнул:
- Положительно, мне если честно давно хочется размяться. Я так понимаю, можно переходить к следующему вопросу? Ведь от вечера осталось не так уж много. - Номэро встал и потянулся. - Переносить нужно будет самому, или все не так просто?
Мисс Фрай посерьезнела и тоже кивнула головой в знак согласия:
- Спасибо, Вы очень любезны. Идемте, все просто, нужна лишь физическая сила и ловкость. А вот до следующего вопроса мы пока не дошли. У меня и по этому есть еще к Вам дополнительные уточнения. Неужели же Вы откажете мужу, от которого хочет уйти жена с пятью детьми? - развернувшись к двери и не дожидаясь Номэро, преподавательница быстрым шагом направилась к выходу из аудитории.
- Ради ускорения процесса я могу использовать свой рюкзак, в него помещается шесть ведер воды, - Номэро замялся. - А над вопросом я немного поразмыслю, с Вашего позволения.
Окинув заинтересованным взглядом шагавшего рядом юношу, мисс Фрай хмыкнула:
- В руках донесешь, там не так много, просто мне на верхние полки лазить неудобно, да и немолода я уже. А с детьми, значит, засомневался? Не так все просто? Взвешиваешь плюсы и минусы? Ну-ну. А клиент-то ждет. Много ли у тебя тогда времени подумать будет? Ну, секунд этак десять, пятнадцать. Или скажешь "Вы тут посидите, а я пойду подумаю?".
Старая преподавательница открыто улыбалась, подначивая студента.
- Нет, стал бы расспрашивать про жену, детей, поговорил бы с его женой, выяснил бы ситуацию как следует. На первое место поставил бы интересы детей. Спасибо за правильный вопрос, мисс Фрай. Это сложный случай, и я решал бы исходя из конкретной ситуации.
Берта захохотала, напугав парочку шагавших по коридору студенток, шарахнувшихся от ее смеха в сторону, и с сочувствием взглянувших на Номэро..
- И как бы Вы это сделали, молодой человек? - отсмеявшись, она добавила:
- Приворот предполагает собой тайное от объекта колдовства деяние. И разговаривать с женой клиент Вам все равно не позволит, да если и позволит, она не захочет. Кто же захочет, чтоб его привораживали?
- Мать, любящая своих детей, если конечно муж не сволочь и не виноват сам. А как вариант - отправить его в церковь за благословлением, если конечно в том мире церковь не враждебно относится к магии. Хороший духовник разберется в ситуации. Скорее всего, приворот просто не нужен. Это средство крайнее, чаще всего можно и без него обойтись. А жене вовсе не обязательно говорить о привороте. Расспросить можно и без этого.
Всю оставшуюся дорогу мисс Фрай молчала, то ли переваривая услышанное, то ли просто недовольная ответом. В Книжной Башне Номэро пришлось лазить по стремянкам, выискивая требуемые Берте тома, которых в итоге набралось около десяти штук. Наконец, достав последний, он услышал очередной вопрос:
- А что с примером? Придумали?
Номэро не особо переживал по поводу своего ответа: мисс Фрай уже успела показать, что уважает чужое мнение, будь то мнение студента или кого другого. Если бы была явно несогласна, молчать бы не стала.
А вот в Книжной башне его ожидала приятная неожиданность: он-то думал, что много времени - много книг, а оказывается, их всего лишь нужно найти и достать. А вот и последний вопрос...
- Разумеется. Ситуация: я живу в деревне, и один из моих соседей - бедный крестьянин, еле-еле прокармливающий свою семью, только и имеющий, что лошадь на одну корову-кормилицу. И тут эта корова погибает. Возможные планы:
1) Я превращаю какое-то животное в корову, и тем самым выдаю себя.
2) Я помогаю ему украсть корову из коллективного хозяйства неподалеку, создавая вместо уведенной коровы иллюзию, тем самым совершая преступление.
3) Я могу внушить хозяевам хозяйства сострадание, и они подарят ему корову, и в этом случае я имею дело только со своей совестью.
4) Я могу внушить ему мысль украсть корову из хозяйства, сам же создам корову из чего-нибудь другого и добавлю ее в стадо, и этим не выдам себя и не совершу преступление, но обреку его на муки совести.
Можно наверное и еще что-то придумать, но мне кажется, достаточно. После выбора одного из планов я приступлю к действию. - и Номэро взглядом дал понять, что закончил.
- Какой замечательный пример! - улыбнулась Берта, сменив насупленное выражение лица на хитро-довольное. И какой же вариант в данном случае показался бы Вам наиболее приемлимым с Вашей теорией о суммарных последствиях? И, давайте, берите уже учебники, проводите меня, пожалуйста, обратно в кабинет.
- Я бы... Я бы, пожалуй, внушил хозяйству сострадание и добавил им в стадо преобразованную из чего-нибудь корову, - ответил Номэро и взял стопку в руки. - Пойдемте?
- Идем, идем, - указала пожилая женщина на дверь, идя следом за учеником, - сострадание это хорошо... Очень хорошо. Ты, я вижу, старательный, внимательный ученик и очень добрый юноша... (Номэро корректно промолчал) Ну, что ж... Спасибо, что помог мне, а то бы я до утра тут провозилась с этими книгами, а так за вечер уложились.
- Пожалуйста, - весело улыбнулся "очень добрый юноша", пожав плечами.
Войдя в кабинет, который они покинули пару часов назад, мисс Фрай небрежно кивнула в сторону стула, так и оставшегося стоять в центре комнаты:
- Стул на место поставь и книги на него положи. А я тебе пока найду обещанную награду за помощь... - с этими словами она полезла в ящики своего стола.
Когда Номэро снова подошел к преподавательнице, у нее в руках был небольшой свиток, перевязанный синей ленточкой.
- Держи. Это свиток "выученных уроков", применять просто - открываешь, лучше все-таки не на уроке, а когда сдаешь преподавателю трудную тему, и учителю начинает казаться, что ты все знаешь. Сразу говорю - на меня не действует, я на своих свитках не обманываюсь. За то, что не побоялся ко мне подойти и устно все сдать, за то, что высказывал свое мнение и помог с книгами - пусть это будет довеском к тем двум плюсам, что ты сейчас поставишь напротив своего имени на маленькой доске. Понял?
Женщина улыбнулась, сняв очки, и на миг выражение ее лица выдало в ней усталую пожилую леди, а не злобную фурию - преподавательницу.
- Спасибо за важные и интересные задания и за уважение к моей точке зрения, - ответил Номэро, преисполненный благодарностью и гордостью. - Ну и, конечно, за это, - подмигнул он, указав на свиток. - До свидания, профессор Фрай.
- До свидания, молодой человек, - с этими словами магесса снова нацепила свои очки и уткнулась в бумаги, дав понять, что студент может быть свободен.
Номэро подошел к доске, поставил напротив своей фамилии плюс за первое задание и по два - за последующие (ох и много же это!), обернулся к мисс Фрай, чтобы в последний раз кивнуть, и пошел к себе в комнату, улыбаясь удачному дню и свитку в руке.

Локация: комната 16.
Группа: студенты.
Персонаж: Номэро Ренка.
Через несколько минут Номэро поймал себя на том, что наблюдает за волнами травы, продолжая думать: "Куда бы переставить стол?"
- Ну уж в поле ему точно делать нечего, даже в таком большом, - широко ухмыльнулся он сам себе. Настроение сразу подскочило, и он стал уже активно размышлять, как лучше расставить мебель в комнате. Для этого Номэр еще раз обвел взглядом комнату, чтобы понять, как она выглядит без мебели. Выяснилось, что комната имеет прямоугольную форму, на длинных сторонах точно напротив друг друга расположены дверь и широкое окно. Слева от двери часть этой комнаты отгорожена. Зачем? Пришлось пройтись и посмотреть. Уборная?!! А страна магов не перестает удивлять... Интересно, это получается, выгребных ям не меньше, чем количество комнат на этаже? Забавно.... Ну да ладно, я сейчас не этим занят. А между стеной уборной и стеной с окном значит закуток остался... Понятно.
Где поставить стол? Явно не напротив окна, так я за ним работать не смогу. Сидеть лучше всего около стены, так на стуле качаться удобнее. Ага, его можно поставить в тот закуток, так чтобы смотреть в комнату. Окна не видно, а дверь при желании видно. И это при том, что сам стол стоит под окном (как я им благодарен за такое широкое окно!). Прекрасно, а где я буду спать? Понятно, что под окном, но если поставить под окно всю кровать, то к нему нельзя будет подойти... Это неправильно. Значит, отодвинем кровать вправо. А около изголовья - прикроватный столик. Платяной шкаф оставим справа от двери, он там на месте. Книжный шкаф влезет в закуток по правую руку. Таким образом, центр комнаты освободится, если не считать ковра, и это тоже здорово. Ну вот, вроде все... А, еще три стула! Ну, пусть пока вдоль правой стены постоят, а там видно будет.
Закончив думать, Номэр начал делать. Закончив же, подошел к окну и опять не мог оторвать взгляд несколько минут.
- Ну ладно, хватит. Это от меня никуда не уйдет, а на закате должно быть еще красивее.
О, а стоя у окна, можно сесть на стол или взять с него что-нибудь. Здорово получилось. Ладно, пойти что ль прогуляться по округе... Нет, для начала по замку.
С этой мыслью он бодро развернулся и направился к двери.
Ах черт, у меня же еще второе задание... Ладно, вечером сделаю.

Мой перс готов, могу отослать в любой момент.
А остальные как? Кто готов? Может, нас уже набралось или вот вот наберется, и пора звать Мартина? Перс создан для громкого жесткого боя.
З.Ы. Ох уж это ограничение по символам... В отыгрышных темах вещь безусловно хорошая, но неплохо бы сделать его отключаемым при создании темы. А то ей-богу, далеко не всегда нрпг пост должен быть таким длинным.

Локация: комната 16, коридоры, Зал, классы.
Группа: студенты.
Персонаж: Номэро Ренка.
К слову, слуги не заставили себя ждать. Стоило Номэру сделать несколько шагов, как перед ним появилось (откуда - он понять не успел) небольшое существо ростом ему где-то по колено, худенькое, со сморщенной кожей и сердитым взглядом, остановившее его решительным жестом и принявшееся очень быстро чистить его ботинки и одежду. Оглянувшись назад, новоявленный студент увидел, что над его следами уже работает второе такое же существо. Закончив со следами, оно чрезвычайно быстро юркнуло куда-то к стене и исчезло, хотя через решетку, шедшую вдоль стены, оно явно не пролезло бы. Пока Номэро размышлял над этим, он не заметил исчезновение второго слуги, а когда заметил его отсутствие, поразился времени, за которое он управился. Между тем, одежда была совершенно чистой. И не только одежда! Он никогда не видел, чтобы в карабинах можно было увидеть свое отражение!
- Э, да это уже не чистка, а полировка металлов! Забавно...
Впрочем, терять время зря сейчас было невероятно глупо, а потому Номэр поспешил в свою комнату.
- Ого... Охохо, а неплохо! Богатая школа, однако! Или богатая страна? Ну да, а с чего бы стране магов не быть богатой?
Комната была просторной, с широким окном, расположенным прямо напротив двери. В центре пола был круглый ковер диаметром метра в 4-5. Мебель хорошая, но расставлена как-то не так, надо будет передвинуть... Нет, не только в комнате что-то не так. Что же еще? Окно? Кажется, да... А что с ним? Горизонт, море... Странное море... Подошел поближе к окну.
- Море травы! - Номэро счастливо рассмеялся. - Страна магов! Море травы до самого горизонта!
В этот момент дверь позади него поразительно громко скрипнула. Вздрогнув от неожиданности, Номэро обернулся. Дверь теперь была прикрыта, а на ней была надпись: "Через 5 минут собрание в Зале".
- Вот черт, не ожидал так быстро.
Торопливо скинул снаряжение в угол и быстрым шагом направился в зал.
***
Церемония оказалась краткой, практически никакой организационной информации на ней не сообщили. Поесть тоже не дали. Вообще все было как-то торопливо... Но зато сразу два занятия в первый же день. Правда, одно из них назвать занятием можно было лишь с некоторой натяжкой, но зато манере речи проф. Йоля Номэро порадовался почти как старому знакомому, да и задание было интересным, хоть и немного странным: откуда человеку, только что прибывшим сюда из немагического мира, знать, какие бывают расы кроме людей? Ну что-ж, значит нужно его выполнить настолько, насколько это возможно.
***
Фактически, работать над заданием Номэро начал как только вышел из кабинета, так оно его увлекло. Заметив это он решил сначала вернуться к себе в комнату, расположиться как следует, сделать задание, а затем уже отправляться на поиски еды и впечатлений. К тому моменту, как он дошел до своего жилища, в активе имелось следующее:
1. Раз языки гоблинов, кобольдов, орков и домовых имеют схожую структуру, то они до некоторой степени родственники;
2. В сказках его народа хоть сколько-нибудь похожими на гоблинов можно назвать только гномов: живут в пещерах, небольшого роста.
Оказавшись в комнате, Номэро тут же уселся за стол и записал это, чтобы не забыть. Написал "3.", минут десять подумал и зачеркнул - пока никаких догадок больше не было.
- Появятся - запишу. А вот как бы тут мебель переставить?
С этими словами он принялся обводить комнату взглядом и не заметил, как взгляд этот перетек в окно и оказался заключенным там, завороженный этим фантастическим зрелищем...

Двигаемся, двигаемся я попросил V-Z помастерить пару раз, сейчас жду ответа. Почему-то мне кажется, что против его кандидатуры возражений не будет а если ты таки будешь мастером, то просто выложи заранее, какие изменения хочешь ввести. Глядишь - и понравится
А потом и я могу. Сейчас не хочу просто из опасения наделать глупостей из-за отсутствия личного опыта.

Я в игре, если что. Перс придуман, со списком проблем не предвидится. Правда, заявился я через месяц после последнего сообщения, но все равно надеюсь на счастливый исход в принципе не против и мастером побыть, но:
1) не в первом бою, ибо опробовать перса таки хочется
2) ну надо ведь хоть один-два раза самому поучаствовать, чтобы быть нормальным рефери, не правда ли?

Имя: Номэро Ренка (произносится номЭро рЕнка)
Раса: человек
Пол: мужской
Возраст: 18 лет
Внешность: парень высокого (195 см) роста и жилистого телосложения. Темно-русые волосы собраны в хвост. Лицо на людях всегда приветливое, слабая улыбка никогда не сходит с губ и при этом является совершенно искренней. Широкие скулы мешают назвать его худым, а отсутствие выдающихся щек - упитанным. Носит небольшую бородку, сросшуюся с усами. Глаза имеют серовато-голубой цвет с более темной окантовкой, из-за чего кажутся по-настоящему голубыми и немного загадочными. Обычно одет в одежду функциональную и свободную ровно настолько, чтобы наименее мешать движениям и наиболее защищать от ветра, а значит - хорошо скроенную.
Характер: приветлив и общителен, зачастую даже чересчур. Многие собеседники через некоторое время просто устают, потому как не привыкли настолько много разговаривать. Любит дружески подшутить, по достоинству ценит шутки над собой. Его практически невозможно обидеть и он до последнего не понимает, когда обижаются на него. В общении со старшими совершенно свободен, за что частеньно бывает нелюбим теми, кто старается держать дистанцию.
Краткая биография: каков мир в целом, Номэро никогда не знал наравне со всем своим народом. Дело в том, что хотя люди этого мира и находились на стадии развития примерно 16 века, навигация как наука практически не существовала из-за вечных облаков, а чудо компаса не было открыто из-за близости больших месторождений железа. Народ Номэро расселился по узкой полосе побережья между морем и высоким хребтом, перевалить через который было практически невозможно. Разумеется, у этих гор, как и у любых других, были свои перевалы, но настолько труднопроходимые, что в языке даже отсутствовало слово, их обозначающее. А тем временем корабли заплывали вдоль побережья все дальше, и во времена, когда дед Номэро ходил пешком под стол, один из капитанов обнаружил, что дальше линия берега загибается, а хребет уходит в море. Он так испугался, что сразу повернул назад и по прибытии рассказал, что нашел вход в ад (а все религии сходились в одном - за хребтом лежит ад, а за морем - рай, из которого и были изгнаны наши предки на железном корабле за грехи). Мореплавателя ритуально повесили на скалах, но свой вклад он внес - все больше путешественников стали втихаря проводить разведку "Ада", а наука, уже тогда достаточно отделившаяся от религии, стала по-настоящему показывать зубы. Прогресс неумолим, а с другой стороны хребта суши, дичи и лесов (то есть потенциально - дерева и полей) оказалось не в пример больше, и это слабо походило на ад. Разведчик-путешественник (роднар) стал очень престижной профессией, и отец Номэра, уважаемый Роман Ренка (именно он заработал это прозвище, ставшее фамилией; слово Ренка означает одновременно черт и горец) заработал себе громкое имя тем, что сумел перевалить через горы в районе столицы (самое северное поселение восточной стороны; место, куда по легенде прибыли первые люди) и обнаружил, что столицу от самого нового поселения отделяет 3-4 дня пути! Толку от этого было немного, но достаточно для того, чтобы обеспечить Роману безбедную жизнь и нескучную профессию - доставлять через горы срочную почту и небольшие грузы. Когда это произошло, Номэр еще только научился ходить, а потому с самого детства рос в достатке и пользовался уважением у сверстников. Отец наследника вниманием не обделял и начал готовить из него преемника так рано, как смог. Номэру это дело нравилось. Не смотря на любовь к общению, он с удовольствием уходил в горы вдвоем с отцом на несколько дней кряду постигать хитрую науку выживать в горах и ходить по ним, а зачастую и карабкаться по почти отвесной стене. Он был мечтателем, обожал стоять на утесе, раскинув руки, и чувствовать ветер, мечтал, что когда-нибудь поймет его и они станут друзьями. Нравилось ему и наблюдать за живностью и тоже представлять, что вот еще чуть чуть - и поймешь его мысли, заглянешь в душу самой Природе... Отец однако мечтателем не был и каждый раз одергивал юнца, позволяющего себе быть несерьезным в горах. Умом Номэр тоже понимал, что это всего лишь мечты, но каждый раз, вставая над обрывом и раскидывая руки, он забывал об этом.

Народ, чего притихли? А я думал, к концу Октября полдень таки настанет ;-)
З.Ы. Я понимаю, торопиться никуда не нужно, не чат ведь, но я думал хоть раз в недельку будет что почитать.

Апдейт:

Народ, последний пост был 22 дня назад. Нас так скоро прикроют! Может, пора активироваться, написать парочку отыгрышей, просто вспомнить об этой теме наконец? В чем проблема то? Неужели всем поголовно уже почти месяц некогда?

Ну, и что я наблюдаю? Когда возник повод поскандалить, возникли 3 игрока, было написано 4 поста, не считая моих. Значит, писать можем, за темой следим. А отыгрывать никак? Сразу скажу, мне мастер запретил оказаться в городе раньше полудня. Если он свой запрет снимет, я тут-же окажусь в гуще событий, а пока могу только ждать вас. Давайте, ищите музу, пишите отыгрыши, прикл ведь интересный, игроки собрались хорошие, читать приятно!

Прошу прощения у всех и особенно у Стейнвор.
Я просто увидел несколько косяков и решил по-дружески на это указать, чтобы она втихую исправила, но ящик у нее оказался забит, а про аську я почему-то не вспомнил, так что отправил сюда. Не думал , что из-за этого возникнет перепалка и тем более не подозревал, что тон у меня оказался не дружеский. Наверное сказывается то, что в последнее время много читаю Академию, и тон скатывается в менторский. Буду впредь следить за этим. Вообще-то сообщение было адресовано только ей.
2deathlord: дело в том, что она тряпочку приложила не из-за осторожности, а из-за того, что ей стало плохо (я привык внимательно читать посты), поэтому и счел это ошибкой.

Впрочем, повторюсь: прошу у всех прощения за инцидент, ибо несомненно, начал его я . Просто не думал, что все будет развиваться таким образом.
На этом и предлагаю закончить этот неприятный разговор.

Стейнвор
Насчет последнего поста.
Как-то даже неудобно это говорить, ибо это почти жестоко... Но угарный газ не реагирует с водой, и мокрая тряпка его не задерживает. Школьный курс химии
Но есть и хорошие новости: угарный газ образуется при реакции горения, когда имеется недостаток кислорода (СО вместо СО2), а так как (как было описано выше) здание усиленно регенерирует, то огонь не мог пробраться внутрь, а значит, никакой нехватки кислорода и быть не может. Так что можете снимать тряпочку)))
И последнее. Почему призрак обвязал веревкой столешницу? Это неэффективно (пожет получиться рычаг, который перевернет стол через подоконник) и нерационально (ведь веревки мало, а чтобы обвязать столешницу, ее требуется много). По-моему, раз уж нет в комнате батареи (ну не повезло с миром, что поделать ), веревку надо обвязывать вокруг ножки стола.
Вот и все, что я хотел сказать))
P.S. Почисть пожалуйста свой ЛС ящик, он забит и я не смог отправить это тебе в ЛС.

Извозчик ехал по ночной дороге в сторону поселка. "Зря я так задержался, - думал он, - Это раньше можно было ехать себе, наслаждаясь ночной красотой, теперь-то никакой красоты не осталось, одна жуть, а все из-за этих, как их..." Где-то далеко в лесу завыли волки.
- Брр, недоброе помянешь... - пробормотал старик, кутаясь в плащ и пристально вгляддываясь в лес. - Скорее бы домой.
- Не туда смотришь, путник. - старик дернулся, посмотрел на дорогу и резко натянул вожжи, так как увидел... Плащ. Да, пожалуй, ничего кроме плаща он и не увидел - высокий черный силуэт, и больше ничего не видать. - Поворачивай, в деревню не поедем. Правь в город, да побыстрее, я тороплюсь.
С этими слоовами фигура одним движением запрыгнула в телегу и устроилась сразу за извозчиком. Тот вздрогнул.
- Но как же... Я ведь это.. Домой.. Ээ...
- Нет, уже не домой. Сказал же, в город, да хлестни своих коней, я ОЧЕНЬ тороплюсь! И не бойся, заплачу.
- Эээ... Как скажете, господин.. - у старика от страха грудь смерзлась, а между тем они уже ехали по дороге в город, и лошади шли крупной рысью.
Несмотря на службу Госпоже, Хок все же оставался человеком, и при лунном свете он видел ничуть не лучше других людей. Осторожно выбирая путь, исследователь внезапно насторожился- до его слуха донесся стук копыт. Примерно через минуту из-за поворота показалась обычная деревенская телега, обремененная необычным пассажиром. Немного подумав, Хок сошел с дороги. Запрыгнуть в несущуюся телегу он не сможет, а слухи о появлении мага Тишайшей лишь помешают дальнейшей миссии- а слухи непременно возникнут, стоит лишь использовать амулет, или окликнуть воина Госпожи.
Когда телега поравнялась с путником, из-под капюшона донеслось: "Помедленнее. Кто ты? Наша встреча случайна?".
За всю фразу фигура под плащом не шевельнулась ни разу, капюшон как был скошен чуть влево, так и остался.
- Я обычный крестьянин, господин, ехал домой из соседней деревни...
Мда, какую только глупость ни мог сморозить досмерти напуганный смертный... Однако прямо спрашивать было нельзя - незачем раньше времени себя выдавать. Чуть улыбнувшись, исследователь ответил.
- На этом пути нет случайностей и ты это прекрасно знаешь.
Хок уцепился за край телеги и прыгнул в нее. Весьма неосмотрительно, но в этот раз ему повезло- в телеге была всего лишь солома.
- То, что сейчас началось, затронет все окрестные королевства,- прошептал Хок соратнику- и мне страшно подумать, что нас ждет в Тельру. Приготовься к войне, друг мой.
Отклонившись назад, мужчина крикнул.
- Возница, что встал? Гони вперед!
"Этак и в рабство недолго попасть", - подумал возница и стегнул лошадей, гадая, удастся ли сбежать от этих двоих.
- Я всегда готов. Тельру сейчас что-то происходит, что-то нехорошее. Поэтому мы так и торопимся. Как тебя зовут и кто ты?
Ради того, чтобы старик не услышал, о чем они говорят, Гэм пересел назад, поманил за собой попутчика и наклонился к самому его уху, а левая рука его сжимала стилет. Он был всегда готов.
Покосившись на крестьянина, рассеянно ответил
- Хок Заориш. Как зовут тебя?
Исследователь перебирал в уме амулеты, которые могли пригодиться. Например, маркировочные. Или боевые- ведь здесь не любят слуг Госпожи.
- Я Гэмильтон фон Марне. - ответил Гэм и снова пересел вперед, дабы проследить, чтобы крестьянин сбежал. - Стой. Мы с ним отойдем ненадолго. Если по возвращении мы не обнаружим здесь телегу с лошадьми, я забуду про все свои дела и потрачу на тебя пару часов.

Имя: Гэмильтон фон Марне, Гэм
Разновидность: оборотень
Положение: убийца на службе Госпожи

История:
Гэмильтон родился в дворянской семье государства Лан-Дуал, семьи с древними корнями и соответствующими им богатыми традициями, но не самой влиятельной в этот момент времени. Отец семейства, почтенный барон Пэнор фон Марне, всегда был далек от политики и при дворе показывался хорошо если раз в несколько лет, посвятив свою жизнь управлению фамильными землями, семье и чтению книг перед камином. Человек он был тихий, но твердый, а со временем и мудрость нажил, чему способствовало хорошее образование. Жену он себе взял тоже тихую и скромную, из крестьянок, чем еще больше сблизил себя с подданными, но одновременно окончательно закрыл себе дорогу в Большой Свет. Подданные своих хозяев любили, барон с баронессой друг друга тоже, а когда у них родилось двое сыновей: старший Гэмильтон и младший (на 3 года) Кэмриль, все совсем стало напоминать тихую семейную идиллию. Однако, как это часто случается в таких семьях, сыновья получились во многом противоположностью своим родителям: активные, легкомысленные и ветреные, они интересовались вовсе не хозяйством. Гэмильтон был заядлым охотником, романтиком и писаным красавцем. Он перепортил множество девок в поместье, пока недовольные крестьяне не обратились к барону и тот не поговорил с сыном. После этого Гэм соблазнял исключительно замужних. Также его очень интересовало фехтование, но обычное оружие и выпущенные кишки казались ему слишком брутальными, его прельщала романтика теней, стилетов и тихого убийства. Отец покачал головой, но пригласил учителя, и Гэм много себя посвятил этому занятию, даже и не думая когда-нибудь применить свои умения на практике. Охотился он с арбалетом и иногда (на крупного зверя) с копьем, но никогда не брал собак, предпочитая выслеживать и загонять добычу самому.
Младший же, Кэмриль, был незрелым честолюбивым юнцом, которому покоя не давало то, что его род, древний род баронов Марне, не имеет абсолютно никакого влияния и "тихо загнивает в глуши", как он выражался. Он грезил Большим Светом, властью, влиянием при дворе, та жизнь, которую выбрали его родители, казалась ему недостойной. Однако он очень неудачно выбрал время заявить о себе: как раз в это время два очень сильных рода (Шары и Лечты) развернули нешуточную драку при дворе. Обладая по молодости своей небольшим умом, но зато выдающимися амбициями, Кэмриль мало чего добился, но смешал карты обоим семействам, и те решили задвинуть его обратно, откуда выполз, тем более что позорная женитьба его отца еще не была забыта. Отдельно, разумеется, не сговариваясь и не согласовывая планы. Однако к самому нему было не подступиться: он всегда был на людях, был крайне подозрителен и хорошо фехтовал. Поэтому, демонстрируя завидную синхронность мыслей, оба семейства решили влиять на выскочку через его брата. Шары решили просто взять того в заложники и шантажировать Кэмриля, а Лечты придумали нечто более изящное, безопасное и показательное. Люди Шаров подстерегли свою добычу в лесу, во время охоты, без особых проблем захватили и уже выбирались из земель Марне, когда Гэм вдруг исчез. Это сработал фамильный маг Лечтов, телепортировав несчастного Гэмильтона в хуторок тут же, неподалеку, где все уже было подготовлено для ритуала превращения юноши в животное. Людям Шара разбираться было некогда, они знали одно: их добычу вырвали у них прямо из рук. В свою очередь они задействовали своего фамильного мага, который по горячим следам выяснил местонахождение хутора. Люди семьи Шар ворвались туда, убили мага, который в этот момент контролировал процесс превращения, да так и не понял, что происходит. Он ведь не знал, что Гэма еще до телепорта захватили и думал, что его исчезновения еще никто не заметил.
Здесь следует заметить, что ритуал превращения живого существа - сложный, постепенный и требующий постоянного контроля, и к тому же крайне болезненный для превращаемого. Маг непрерывно контролирует процесс, ведет его, постоянно закрепляя результат, если видит, что все идет как надо. В момент, когда налетчики ворвались в дом, маг Лечтов занимался трансформацией головы, и это уже было заметно: лицо немного вытянулось, черты его стали напоминать волчьи. Форму головы и уши он пока не трогал. Когда его убили, заклинание вышло из под контроля, и «поймать» его снова стало невозможно. Тело Гэма стало беспорядочно превращаться, в том числе и внутренние органы. Неизменной оставалась только голова, которой маг занимался, а значит непрерывно закреплял промежуточный результат. Озверев от дикой боли, Гэм раскидал остолбеневших людей и кинулся, побежал, поскакал, заковылял и, наконец, дополз до замка, где его со страху чуть не пристрелили, но все-таки узнали. Мать с отцом, совершенно убитые и шокированные, сначала решили избавить сына от страданий самым естественным способом, но сложно убить создание, изменяющееся каждую секунду. Раны заросли через час. И только тогда они решились. Дрожа от страха и каждую секунду сомневаясь, правильно ли поступают, они отвезли сына в соседнее княжество, протекторат Пенеш. Слуги Тишайшей забрали у несчастного юноши боль и даровала бессмертную душу. Также Гэму были предоставлены наставники, учившие его самоконтролю.
Первый месяц новоявленный слуга Госпожи лежал на полу и слушал себя. Это преследовало две цели. Первая - он привыкал к последствиям ритуала, во время которого его на краткий миг допустили в ад Пенеш. Так поступают с теми из слуг, которые волей Госпожи должны хранить еще какое-то время в своем теле частичку жизни. Впрочем, Гэм не ощущал себя живым – живое тело должно дышать, есть, пить, спать. Гэм же зачастую вообще не ощущал подобных потребностей. Также, даже при полной кажущейся неподвижности живой совершает мельчайшие движения, подергивания. Изучая свое нынешнее состояние, Гэм понял, что при должной концентрации его тело может всего этого не делать. Вторая цель, она же основная - почувствовать в себе заклинание, понять его, постигнуть, осознать. Сделать то, что волшебники называли «поймать» и никогда не могли сделать, а он мог, потому что это заклинание меняло его тело. На это, в общем-то, и ушел месяц. И концу его Гэм смог остановить непрерывное превращение и застыл в виде непонятного, беспорядочного существа. За следующую неделю, с большим трудом, он сумел слепить из себя обратно человека и закрепить этот результат. Теперь из любого состояния он мог быстро превратиться обратно в человека. С этого момента существование стало гораздо удобнее. Следующей стадией было научиться превращаться в волка. Для этого нужно было фактически встать на место мага и вести превращение, каждое мгновение запоминая свое состояние. Ух, сколько крови он попортил наставнику, пока у него наконец все вышло! Но зато он теперь мог достаточно быстро превращаться в волка целиком или превратить какую-либо часть себя. Однако все это делалось без затрагивания головы, а ведь с ней получилось довольно неприятно. Огромными усилиями Гэму удалось снять фиксацию, а затем проделать все тоже самое, что и с остальным телом, но, видимо из-за неопытности, в человечьем обличье она осталась как была. Гэм очень переживал по этому поводу, ведь он привык считать себя красавцем, и во всем остальном им и остался, а вместо лица - уродливая полу-морда, длинные, такие же как раньше волосы, нормальные уши, нормальная форма головы и вытянутое вперед лицо с полу-волчьими чертами! С тех пор он стал сторониться света, а в дальнейшем это повлияло и на выбор одежды. А с ней как раз все обстояло непросто, как и с оружием, ведь все это надо куда-то девать на время превращения в волка, чтобы не искать каждый раз новое! Наставник, знающий толк в оборотничестве, предложил связать одежду и оружие с медальоном, представляющим из себя некий магический контейнер. На время превращения связанные с медальоном вещи поглощались им, сам же он оставался висеть на шее, возвращая вещи в этот мир по требованию хозяина. Идея была хороша еще и тем, что другой придумать пока не смогли, но она исключала сложные формы одежды, иначе заклинание становилось слишком сложным, так что Гэму пришлось отказаться от традиционной, ладно скроенной и не мешающей движениям форме ассасинов. В конце концов, остановились на черном плаще с капюшоном, длиной до земли, полностью закрытом как сзади, так и спереди. Он представлял собой сложную форму в раскройке, но когда Гэм его одевал и застегивал прыжку под горлом, полы его смыкались спереди, и если хозяин спокойно стоял, он напоминал ровную черную колонну.

Описание:
Волк: в волка Гэм превращается достаточно быстро, за 60 секунд. В этом облике из одежды на нем остается только медальон, куда переправляются плащ и оружие. Внешность - крупный сильный волк с мерцающе-черной (это лишь цвет, никакой магии) шерстью. По характеристикам ничем не отличается от обычных волков такого размера (а представьте себе волка весом 80 кг) кроме того, что имеет человеческий разум. Кроме того, убийца может превратить и любую часть тела отдельно, причем не обязательно доконца, но толку от этого пока мало - он еще слабо этим владеет, постоянно ошибается, а когда получается, не знает, как использовать волчью лапу, так что это пока просто развивающая игра. Из прочих достоинств этого облика особо выделяется то, что его Гэм совершенно не стесняется и ходить днем предпочитает именно в нем.
Человеческий облик: Высокая (195 см) колонна черного плаща, полы которого сходятся вместе спереди. Плащ держится на овальной железной прыжке, капюшон достаточно глубокий, чтобы лица видно не было. Из одежды под плащом только медальон на цепочке, который магически связан с плащом (когда Гэм касается его рукой, плащ исчезает, еще раз коснулся - плащ появился), но зато на внутренней стороне плаща удобным образом размещены стилет и 6 метательных ножей. Телосложение крепкое, но не мощное, движения плавные, быстрые. Капюшон такой глубокий не зря - он очень стесняется своего человеческого лица, обезображенного волчьими чертами. За пристальный взгляд под капюшон может убить. А он умеет это делать - еще в прошлой жизни прошел выучку наемного убийцы, отсюда манеры и арсенал. Также имеет наследство из прошлого в виде некоторых навыков лесничества (на уровне охотника) и умения хорошо стрелять из арбалета. Последнее, впрочем, довольно бесполезно, так как своего арбалета нет. Хорошо знает анатомию человека - и как убийца, и как маг. На свету в этом облике появляться очень не любит, но зато ночью или в тени вполне может притвориться человеком. Из-за исковерканного лица имеет некоторый дефект речи. Дикция характерна для человека, чье лицо немного вытянуто вперед на манер морды, а зубы несколько заострены.

Общие способности и недостатки: неуязвим для обычного оружия, убить можно только алхимическими металлами либо серебром, под воздействием святой воды теряет контроль над теми участками тела, куда она попала, пока не высохнет. На святыни и имена богов не реагирует. Кроме того, на дух не переносит и иррационально боится смертных магов.
Да, еще особенность: Гэмильтон в принципе двурукий, так как этого требует его стиль боя, но изначально был левшой (мне так проще будет его отыгрывать, я сам - левша).
Зайти с компа для меня - большая удача, так что буду стараться делать побольше совместок, дабы реже разделять отыгрыш на несколько постов.

Леди Мercennarius
В помещение вошло странное существо... Некий дикий, хищный и несомненно очень злобный гибрид... (Квента 2) Оно бросилось на посетителей? Нет, конечно! Оно тихо подошло к странствующему монаху и слабо рыкнуло. К сожалению, никак иначе оно изъясняться не могло...
А что же оно хотело сказать? Ну разумеется, оно вызывало на бой этого монаха, а что же еще может быть, да? Да, наверное вы правы... Но еще многое , многое другое... Что вряд ли кто-нибудь когда-нибудь сумеет прочитать в его взгляде.

- Очень приятно. Я знаю не больше, чем ты, я думаю, ведь я тоже слышал только слухи. Эта школа - единственная моя возможность стать выдающимся воином и подняться из серости. Мне не нравится моя жизнь, она скучна и однообразна, хотя с первого взгляда может показаться, что жить в постоянной опаске и борьбе за существование очень интересно. Да, я привык рисковать, и поэтому знание того, что это обучение будет сопряжено с риском, меня не пугает. Единственное, что меня волнует - ЦЕНА. Цена за все то, что я тут получу. Всегда нужно уточнять цену, особенно когда речь идет о всей твоей жизни. Если она окажется непомерно большой, я уйду. Ну или хотя бы попытаюсь это сделать... Я и так наделал слишком много больших ошибок за свою короткую жизнь. А ты что, пришла сюда лишь для того, чтобы чему-нибудь научиться? Тогда тебе следует еще серьезнее подумать о цене. Уверяю тебя, в этом мире и кроме Ледар есть много того, чему стоит научиться!

На дороге послышался постепенно приближающийся топот. Через некоторое время из-за поворота появился скакавший галопом вороной конь... Размером с мастифа, однако по внешнему виду и стати - чистокровный Редлингскийконь. Приблизившись к башне на расстояние 100м, он сбавил ход, постепенно перешел на рысь, а уже на подходе остановился, встал на дыбы и превратился в не очень высокого эльфа в полностью органических одеждах и со свернутым бичом на поясе. Пройдя в башню, он осмотрелся, увидел кота на столе ("ого! Значит, не врут люди, и правда кот!") и стал ждать, пока на него обратят внимание - народу в башне было много, нехорошо требовать немедленного внимания к своей персоне.

"Отлично, я принят в ученики!"
Немного подумав, ученик произнес:
- Меня зовут Олри, учитель. Вопрос есть, только один и самый главный: как...
Он резко замолчал, так как заметил, что на холм взбирается еще один человек, и пока этот человек (неважно, что она очаровательная девушка) не принят в ученики, ей вовсе ни к чему слышать их с Учителем разговор. Ну и еще потому, что разговор всегда отвлекает, а Олри привык быть настороже. Он повернулся к пришелице и сначала хотел встать рядом с Мастером, но когда увидел, что она была вооружена толь оружием дальнего боя, передумал и остался там, где стоял: с краю вершины холма, сбоку и чуть сзади незнакомки, так как это оказалось очень выгодной позицией - она не могла контролировать одновременно обоих, а он мог быстро достать ее, если понадобится.
Когда же девушка стала ученицей, он позволил себе более менее расслабиться, спокойно прошел к мечу, сел возле него и повернулся к своей новой соученице:
- Я Олри, я тоже ученик, как и ты, а он (Олри кивнул туда, куда ушел Мастер), как ты наверное уже догадалась, Элвар. Мы можем называть его Мастер либо Учитель. А как тебя зовут?

Когда рядом из тени вдруг возник некто, да еще и агрессивно настроенный, да плюс ко всему и вооруженный зачарованным клинком, мужчина отскочил назад и потянул руку к кинжалу. Однако в следующую секунду немного расслабился - некто был, во-первых, гуманоидом, а во-вторых, явно не разбойником. А был он... Он Боже Превеликий, неужели! Значит, нашел! "Однако, если в ближайшее время не разрядить ситуацию, то это явно будет последней целью в моей короткой жизни...", - поправился он. - "как же это там? Ах да!"
- Это ты идешь в башню Ледар?