Завод.
- Хватит уже! – подал голос, молчавший до этого Слава.- К чему вся эта комедия. Как я понял у тебя к нам дело, военный. И судя по обстановке отказаться мы не в праве. Я хоть и вижу одним глазом, да не слепой. Это связанно с последней катастрофой?
Стакан пристально смотрел на капитана. Ненависти он не чувствовал, скорее усталость. Монотонную, вечную усталость.
Слава пошарил по карманам. В них оказалось пусто: сигареты куда-то делись.
- Закурить дадите, товарищ капитан? Или не положено?

Пыль вздымалась из под копыт лошади небольшими клубами. Метр за метром Фуллвил неизбежно приближался.
Вильям, сощурившись, посмотрел на солнце и, сняв шляпу, вытер рукой пот, проступивший на лысине. Начинался самый жаркий час дня. В это время охотник за головами предпочитал проводить за стойкой бара или в постели у какой-нибудь певички. Благо город был уже не далеко.
Вильям ещё раз хлебнул из бутылки с дешёвым виски. В город он явно стремился не один: две женщины и один мужчина. Последний уже дошёл до встречавших их конных, даже не смотря на то, что несколько минут назад под ним сдохла лошадь. Скорее всего он был конкурентом в предстоящем деле, даже наверняка, а вот что в этом проклятом месте забыли женщины. Вильям повернул голову в сторону и посмотрел на девушку с длинными чёрными волосами. На убийцу она явно не походила. Охотник улыбнулся и, не спеша, дотронулся до края шляпы в знак приветствия.
Проезжая мимо сдохшей лошади, Вильям невольно поморщился. Если и были существа под этим небом, к которым он испытывал некое подобие любви, то это были именно эти животные.
При ближайшем рассмотрении встречающие оказались местными представителями власти. Взгляд Вильяма скользнул по шерифскому значку на рубашке одного из них. Остановив коня, он ещё раз глотнул из бутылки и произнёс, глядя в глаза помощнику шерифа:
- Добрый день господа. Прекрасный денёк чтоб пролить кровь преступника.
Вильям хищно улыбнулся и обеими руками облокотился на шею лошади.

Утро в Фуллвиле никогда не меняется. По крайней мере для Шерифа. Открыв глаза в шесть, он точно знал, что закроет их ровно в десять. Так было уже на протяжении многих лет, и шерифу это нравилось. Больше всего он любил порядок, царивший в его городе - Шерифа, правда, больше боялись, чем любили и уважали, но стража закона это вполне устраивало. Раньше это место было притоном для бандитов, убежищем для беженцев и могилой для случайных приезжих… С тех пор многое изменилось - ибо патронов у Шерифа было много больше, чем вещей способных его раздражать.
Не поднимаясь с кровати, страж Фуллвила закурил. Сегодня должен был начаться очередной ежегодный поиск бандита за хорошую сумму денег. Самое глупое занятие которое видел Шериф за всю свою довольно длинную жизнь, исключая, конечно, попытку сбегать в сортир воскресным вечером, которую предпринял бывший страж порядка. Ухмыльнувшись каким-то своим мыслям, страж закона выбрался из постели, поднял с пола штаны. Натягивая портки, шериф слишком сильно затянулся сигаретой и закашлялся. Попытка выплюнуть окурок оказалась неудачной и тот, прилипнув к верхней губе, сильно обжёг нижнюю. Шериф яростно замычал и принялся с энтузиазмом хлопать ладонями себя по рту. Злосчастный окурок все-таки выпал, и Ретт (а именно так звали Шерифа), в знак отмщения, с силой наступил на него. Но страж Фуллвила не учёл одного обстоятельства – отсутствие ботинок на ногах. Люди, проходившие в этот момент мимо дома Шерифа, резко отпрянули, напуганные диким криком.
С больной ногой, плохим настроением и ожогом на губе, Ретт вышел на улицу. Длинные волосы цвета соломы выглядывали из-под шляпы. Подбородок и щеки были покрыты короткой, но уже явно колючей, щетиной. Ретт кашлянул, поправил свой значок на старом дорожном плаще. Городок ещё толком не проснулся и между домов бродили лишь несколько фермеров да вольнонаёмных. С другой стороны улицы прогуливалась пожилая дама. Шериф упёрся в неё взглядом. Почувствовав себя неуютно, старушка начала вертеть головой и наткнулась на взгляд Шерифа.
- Этот город слишком мал для нас двоих, - пробормотал себе под нос Ретт, и резко положил руку на рукоять револьвера, висевшего на поясе.
Пожилая женщина громко вскрикнула, схватилась за сердце и посеменила прочь.

Шериф засмеялся, закурил и отправился в участок за помощником. Тот обнаружился спящим на стуле со шляпой на глазах и ногами на столе. Ретт подошел поближе и пронзительно свистнул. От неожиданности парень вскочил, а затем рухнул на деревянный пол. Шериф пнул его ботинком.
- Вставай, Шон, и приведи себя в порядок!
- Да пошёл ты, - сквозь зубы процедил парень.
- Что? - переспросил шериф.
- Так точно, сэр, говорю.
- Вот-вот! - похвалил его Ретт и взял со стола свое ружьё, - Этот день будет богат на события - намного богаче чем твоя голова мыслями. Сегодня прибудут охотники за головами. Идем.
Шон кивнул, поправил криво сидевшую шляпу и покинул участок вслед за Шерифом.


***

Солнце близилось к полудню, а участников "охоты" все еще не было.
- Долго... - протянул Шон.
- Они уже рядом, - Шериф закурил очередную сигарету.
- Чувствуешь?
- Да. Их пять или шесть. И... От них пахнет виски. По крайней мере от одного из них.
- Откуда вас берут таких? Шерифы ведь не люди, верно?
- Ты же знаешь, мы на эти вопросы не отвечаем.
- Знаю. Но проболтаться по случайности может каждый, - Шон улыбнулся и тоже полез за сигаретой.
- А вот и они.
Шон приложил руку "козырьком" ко лбу и уставился вдаль - на самой линии горизонта отчетливо были видны пятеро конных.


Кому интересно обсуждение тут

В неволе(

Вот Стакан мирно разговаривает с Сатиром, а вот уже лежит на земле и держится за голову. Окружающий мир превратился в водоворот красок, закружился, а затем и вовсе исчез.
Пробуждение нельзя было назвать приятным, особенно если брать в расчёт сводящую с ума головную боль. Но тем ни менее первым ощущением было облегчение, ведь как никак удалось немного поспать.
Очнулся Стакан лёжа на животе. Жутко чесался нос, и сталкер двинул было руку в его направлении, но это оказалось не таким простым делом. Слава понял, что крепко связан и это его очень расстроило. Почесав нос о грязный пол, он постарался оглядеться, на сколько позволяло положение. Вокруг лежали связанные спутники, и ещё имелось несколько пар чьи-то ног. Сама комната оказалась небольшой и узкой, тускло освещенной и ужасно душной. Люди, находящиеся в помещении кроме знакомых уже спутников, по-видимому, являлись их надзирателями. Стакан попробовал рассмотреть их получше, но лёжа на животе это оказалось проблематично.
- Эй, мужики! Вы офанарели совсем?! – собственный голос показался сталкеру каким-то чужим. – Какого чёрта вам понадобилось нас ловить?! Вы не видите, что у нас даже взять нечего?
Стакан раскачался и перевернулся на спину.

Имя: Бешеный Вильям.
Характер: Грубый, упёртый, но спокойный и расчётливый. Зато когда переберёт с выпивкой становиться диким и неуправляемым, за что и получил своё прозвище. Не расстается с губной гармошкой, на которой на самом деле играть не умеет. Ненавидит детей и животных (кроме лошадей). Обожает музыку.
Для чего деньги: Когда предлагают хорошие деньги лишь за то, что ты нажмёшь на курок и пристрелишь какого-то гада – грешно отказываться. А деньги всегда греют душу охотника за головами.
Внешний вид: Лысая голова, сломанный когда-то нос, небрит. Кожа грубая, морщинистая, как старое седло. Глаза карие, что очень трудно разглядеть по причине их мутности из за постоянного употребления спиртного.
Высокого роста, обычного телосложения. Старые потёртые джинсы, грязные сапоги, синяя рубашка в клетку, кожаная жилетка, на шее красный платок широкой стороной вперёд, шляпа.
Оружие: Winchester 1866 Yellow Boy.

Я считаю, что плачут все не зависимо от пола. Жизнь штука такая, что может заставить любого. Но мужчина в любом случае обязан оставаться мужчиной и не должен акцентировать внимание на том, что ему больно (я имею в виду моральную боль), при посторонних людях. Есть круг близких людей, в котором всегда можно открыться и где тебя поймут.
Я согласен, что девушке в первую очередь нужен тот, рядом с кем можно чувствовать себя защищённой, но ведь и мужчинам иногда нужно сострадание. Мы не роботы. Но я всё же считаю, что звание «Сильный пол» нужно оправдывать и скупая мужская слеза это всё, что нам дано. Это лично моё субъективное мнение.
Кстати я голосовал за то, что мне всё равно.

Как там у Трубецкого?):
«… Жека, ты знаешь, мужчины не плачут.
А слёзы от ветра, а слёзы от пепла.
Ох, ох, ох, их нужно забыть…»

«Либо у меня раздвоение личности, либо этот «голос» принадлежит не мне. А может это один из тех рыцарей? Я их ни разу не встретил с тех пор как попал сюда, а ведь мне даже не сказали, что здесь делать». Хум попытался вновь заговорить, но его слова утонули в шуме. «Живут и не ломаются? Может потому, что уже сломаны, и вся их жизнь превратилась в выживание? Терпеть все удары судьбы и стараться жить дальше я не хочу. Все ваши доводы верны (Хум решил обращаться к «голосу» как к учителю), по всему получается, что я не прав, но меня это совершенно не смущает. Не хочу жить правильно, как все. Хочу, чтобы судьба зависела от меня, а не я от неё! Пускай у меня пока не очень получается, но каждый раз упав, я стараюсь вставать. Именно поэтому я пришёл к этой часовне, а не лежу где-нибудь в придорожной канаве с бутылкой рома».
Гул затих и Хум снова обратился к старику:
- Давайте поговорим! Быть может, я могу вам как-то пригодиться? Про волю духов я вам не расскажу, так как я простой человек, но может смогу помочь иначе? – Хум судорожно сглотнул.- Только не убивайте меня.

Улица возле разрушенного дома.
Незнакомец медленно приближался. Настроен он вроде был мирно, но подстраховаться не мешало. Стакан с кряхтением поднялся на ноги и убрал «ВАЛ» за спину.
- Эй, Псих, держи его на мушке! Дёрнется – стреляй не думай!
Слава зашагал в сторону чужака. Через пару метров он обернулся и посмотрел на Артёма. Вид у того был более чем помятый, но, тем не менее, держать в руках оружие он ещё мог, а это самое главное.
Стакан перевёл взгляд дальше и увидел лежавшего возле дома Марка. Признаков жизни он не подавал.
- Хорёк! Хорёк, чертей тебе за пазуху! Посмотри что с Марком!
Слава вновь повернулся к незнакомцу. Парень оказался рыжим, лицо в веснушках. Такая внешность резко контрастировала с окружающей обстановкой. Стакан невольно улыбнулся.
- Меня Стаканом зови, с остальными позже познакомишься. Мы с напарниками пытаемся из города уйти. Хочешь, присоединяйся. Нам лишний ствол не помешает, тем более парень ты вроде меткий.
Слава достал сигарету, помял её между пальцами и закурил.

Seth, Lout Actics и временами я)
Бруно резво шагал вперёд, насвистывая какой-то весёлый мотив. Погода стояла великолепная, одежда почти высохла, и для полного счастья не хватало лишь трубки с ароматным табаком.
Дорога пошла под довольно большой уклон. Идти стало труднее. Бруно то и дело оглядывался на своих спутников и каждый раз выкрикивал что-нибудь ехидное. В конце концов, он налетел на какой-то булыжник и кубарем полетел вниз по склону. Падение оставило на теле Бруно несколько царапин и кучу ушибов. Ругаясь как сапожник, он поднялся на ноги и принялся оттряхиваться, но стоило ему поднять голову, как рот закрылся сам собой.
Перед Бруно паслись два существа, похожих на смесь страуса и стервятника. Ничего подобного каторжнику видеть никогда не приходилось. И тут странные птицы повернули свои клювы в его сторону, а уже через секунду воздух пронзили душераздирающие вопли, издаваемые этими созданиями.
Бруно начал медленно пятиться назад, но вскоре развернулся и принялся бежать.
- Мужики, назад! – прокричал он на бегу.
Вилл, шедший невдалеке от Бруно, остановился на дороге. Мало ли что мог придумать этот парень! Рыбак присмотрелся к дороге, и увидел, как из-за поворота выруливают две твари. Птички весьма резво бежали за Бруно, явно желая его на обед.
- Хорни, бери на себя правого. - озабоченно сказал Вилл, немного группируясь, будто для драки.
Хорни оценил обстановку. Поняв, что вариантов не так уж и много, он кивнул Виллу и попытался привлечь внимание той птицы, что бежала чуть правее. При этом, он поудобнее перехватил кирку, взявшись за нее обеими руками и встал в некоторое подобие боевой стойки.
Падальщик, что бежал первым и был ближе к Виллу, размашистыми шагами, добежал до своей жертвы и бросился на каторжника. Он невысоко подпрыгнул и летел, выставив правую лапу вперед, с открытой голодной пастью.
Вилл уловив движение противника резко отошел в сторону и с размаху направил кулак птице в бок.
Падальщик, явно будучи настроенным на легкую добычу, был изрядно удивлен резким уклоном и ударом, судя по жалобному вскрику, резавшему уши, и тому, что тот отлетел на изрядное расстояние вправо. Приземлившись, падальщик, на удивление, быстро поднялся и повернулся к противнику. Он медленно двинулся на Вилла, став, видимо, чуть более осторожным.
Рыбак пригнулся, приняв позу, будто вратарь ловящий мяч, и медленно начал обходить птицу, внимательно следя за каждым её движением.
Падальщик был не особо большим. Тонкие, но от этого, не менее сильные ноги поддерживали не слишком большое тело, в свою очередь, с помощью длинной шеи поддерживало голову с длинным, широким и голодным клювом. Но, несмотря на свою видимую компактность, падальщик был довольно неуклюж. Он мог быстро бежать по прямой, догоняя свою добычу, в прыжке достигать горла жертвы, но вот повернуться вбок было для него настоящей проблемой. Он остановился на месте и стал медленно, неуклюже делать маленькие шажки, дабы не упустить охотника из виду. Нападать он не торопился, будучи полностью поглощенным разворотом и ожиданием атаки.
Вилл заметил слабость падальщика, и решил попробовать ей воспользоваться. Он начал двигаться быстрее и наконец побежал, пытаясь войти в тыл.
Падальщик, заметив скорость Вилла, всеми силами старался развернуться, но явно уступал охотнику. Единственное, что он смог - это немного повернуть голову и начать щелкать массивным клювом, стараясь зацепить Вилла, когда тот нанесет удар.
Рыбак задвигался еще быстрее и, оказавшись за спиной птицы, прыгнул, заведя сцепленные руки за голову, надеясь с плеча нанести удар в хребет.
И ему это удалось. Послышался мощный хруст, голова падальщика неестественно задралась и он накренился вбок, после чего, рухнул. Он еще пытался шевелиться и пронзительно вопил, хотя было явно видно, что он стремительно теряет силы.
Вилл почувствовал острую боль от удара и оглядел кулаки. Вроде бы было все впорядке но на месте удара должен был остаться синяк. Рыбак выпрямился посмотрел на другого падальщика.
Тот, вприпрыжку, несся на Хорни, раскрыв пасть, так же, как и его, ныне почивший, товарищ. Бывший аферист (если таковые бывают) был явно наготове - руки полусогнуты, в них крепко сжата кирка, правые плечо и нога - впереди, соответственно, левая нога чуть заведена за правую. Он стоял, чуть согнувшись, в ожидании подходящего для удара момента. И вот - стоило падальщику приблизиться на достаточное расстояние, Хорни резко развернулся, заведя правую ногу за левую, и, при этом, резко размахнувшись, и со всего размаху из-за плеча вонзил острие кирки в хрупкий птичий череп. Зрелище, представлявшее собой останки этой птицы, не представляло собой ничего хорошего, Хорни с некоторой долей отвращения, вырвал кирку из трупа хищной птицы, отер кровь, насколько сумел, о траву и вскинул кирку на плечо, явно довольный собой.
Как только сражение завершилось, появился Бруно. С гордо выпяченной грудью он подошёл к птице с перебитым хребтом и брезгливо её пнул.
- Они явно не на тех напали! Ломали мы и более серьёзных противников, - воодушевлённо выкрикнул он и посмотрел на попутчиков. – Я вас буду называть «Головорезы Бруно»! А? Как? По-моему то, что надо!
Бруно захохотал и вновь побежал вперёд.

Сэт, Lout Actics и, собственно, я.
Яркий огненный шар, зовущийся Солнцем, медленно, но верно, начал свой ежедневный путь от наивысшей точки небосклона к западному горизонту. Небо было чистым - ни одно наглое облачко не смело отнимать живительный солнечный свет у жителей Долины. Многие каторжники любили такую погоду, ибо яркие солнечные лучи заставляли Барьер становиться прозрачным и даже самый внимательный и зоркий человек не мог различить переливающейся поверхности Барьера и в такие моменты каторжанам казалось, что они свободны и просто живут здесь своей жизнью, не зависящей от внешнего мира. Двое стражников, принадлежащих к Старому Лагерю, несших свою службу близ озера, где происходил обмен руды на товары, как и всегда, страдали от безделья. Внушительные деревянные ворота, которые они и охраняли, как всегда были настежь открыты. Один из стражей сидел на самодельной лавочке и неспешно потягивал свой косяк из болотной травы. Второй стоял, облокотившись о перила помоста и глядел вдаль, туда, в самое сердце Долины Рудников, где раскинулся в своем величии Старый Лагерь. Сегодня был день прибытия новичков, но им было наплевать. Одного они уже видели, а трое других только приближались к заставе.
Вилл слегка удивился, когда увидел заставу, он не ожидал, что она будет так близко. Подойдя поближе, бывший рыбак остановился, запрокинул голову и громко спросил:
- Эй, мужики! Что охраняем?
Тот страж, что сидел и покуривал болотник вообще никак не отреагировал, задумчиво вглядываясь в зеленоватый дымок от его косяка. Второй же, не менее задумчиво глядевший до этого вдаль, обернулся и глянул вниз. Это был невысокий смуглый мужчина средних лет, немного лысеющий с большим орлиным носом и ясными голубыми глазами, что придавало его лицу особую экстравагантность. Хотя, сам страж оной не отличался. Не отличался он и вежливостью, что на своей шкуре довелось ощутить Виллу.
- Не твоего ума дело, щенок! - гневно прикрикнул страж. А потом, видимо, решив что был грубоват с новичком за Барьером, сподобился-таки, ответить. - В данный момент мы отдыхаем. А вообще мы охраняем место обмена товаров на руду, когда обмен идет.
- Понятно. - ответил Вилл, прекрасно понимающий, что учить вежливости людей с оружием в данной ситуации неприемлемо. он постоял ещё мгновение на месте, и неспеша побрел дальше.
Бруно был уже достаточно близко, чтоб расслышать диалог Вилла с охранником. Оказавшись перед воротами, он задрал голову вверх и пронзительно свистнул.
- Что, морда, легко грубить безоружному! – язвительно выкрикнул он и, не ожидая реакции, побежал дальше.
Если бы лицо стража было менее темным, оно бы побагровело. И если бы стражник был менее ленивым, брюхо Бруно давно было бы вспорото. Но, стражник лишь резко развернулся на месте, перегнулся через поручни помоста и прокричал вдогонку:
- Послушай ты, трусливый сын кротокрыса и мясного жука! Вернись сюда и давай поговорим по душам! Я тебе покажу, что такое воинская честь, маленький засранец! Совсем обнаглевшие новички пошли. Но, ничего, жизнь в Колонии научит их уму-разуму...или убьет.
Последние слова он уже пробурчал себе под нос. Его товарищ в ответ на это только хмыкнул.
Тем временем, Хорни уже приблизился к воротам. Он четко слышал "диалог" Бруно и стражника и сейчас мечтал о двух вещах:
1) пройти невредимым мимо ворот
2) дать Бруно мощного пинка под зад.
Первое он, почти выполнил, как услышал сверху голос:
- Ты тоже хочешь получить, или повежливее будешь?
Хорни взглянул вверх. Стражник явно был один - второй сейчас витал где-то не здесь. Но, он был в доспехах и с мечом. А жить Хорни хотелось. Так что ему пришлось ответить следующее:
- Мне неприятности не нужны. И с этим мелким, - в его голосе послышались нотки гнева. - Я незнаком.
Стражник хмыкнул.
- Да, так уж и незнаком? - Он хитро глянул на Хорни. То ли, он решил его пропустить, то ли, ему было просто лень спускаться, но стражник явно не спешил набить Хорни морду.
- Кхм...я пойду?
- Проваливай. И чтобы я здесь не видел ни тебя, ни твоего наглого дружка, - при упоминании Бруно, стражник схватился за рукоять меча и снова должен был бы побагроветь, но смуглость кожи этого не позволяла.
Хорни воспользовался моментом и быстро проскочил в ворота и прибавил шагу, чтобы догнать своих новых спутников.

Слава стал медленно продвигаться в указанном направлении. На губах чувствовался солёный привкус пота, покрывающего всё лицо. В одной руке сталкер держал автомат, другой опирался на стену. «Интересно, зачем Псих решил окружить незнакомца? Ждать тут конечно можно всякого, но если бы гость захотел, то имели бы они уже по аккуратной дырке меж глаз».
Приблизившись к краю стены Стакан встал на одно колено и заглянул за угол. Разглядеть ничего не удалось.
- Эй, покажись и назови себя!- выкрикнул Слава.

Бруно молча смотрен на Диего. Он был очень зол за недавний удар, но лук, висящий за спиной у призрака, давал понять, что месть не самый лучший ход в данной ситуации.
Бруно решил, что больше шансов выжить, если присоединиться к какому-нибудь лагерю. Идти к «болотникам» желания не было. Фанатики его всегда пугали своей непредсказуемостью. Между «старым» и «новым» лагерями Бруно скорей выбрал бы второй, но это он мог сделать всегда, а пока лучше пройти в «старый» и там уже решить, что делать дальше.
- Эй, Вилл! Тебя ведь вроде так зовут? Я пойду с тобой. – Бруно посмотрел на Диего.- И не думай, баронский прихвостень, что меня тронули твои рассказы о справедливости! Мне просто нужна крыша над головой, где можно отдохнуть.
Бруно встал рядом с Виллом и скрестил руки на груди.
- Раздражает меня этот Диего. Весь из себя такой правильный. Придушил бы.- прошептал он и плюнул себе под ноги.

Последним вниз полетел Бруно. До самого конца он сопротивлялся, не желая отправляться на каторгу. Он схватился за толкавшее его копьё и упёрся ногами в землю.
- Нет, стойте! У меня есть деньги, много денег! Я принесу, только отпустите! Произошла ошибка, меня подставили!
В плечо больно врезалось ещё одно копьё.
- Не надо, я не гожусь для тяжёлого физического труда! Я маленький и слабый! Отпустите! – голос Бруно был полон обиды и жалости к самому себе.
Третье копьё ударило прямо в глаз. От неожиданности Бруно отпустил руки и незамедлительно полетел вниз.
Сгруппироваться толком не удалось, так что падение оказалось довольно болезненным. Из-за боли Бруно какое-то время не мог шевелиться, а единственным признаком того, что он ещё жив были пузырьки, вылетавшие из его рта. Каторжник явно ругался как сапожник.
Перетерпев боль, Бруно все-таки выплыл на поверхность и начал судорожно глотать воздух. Кое-как выровняв дыхание, он по-собачьи направился к берегу.
Один из заключенных ушёл, а остальные разместились на берегу. Мокрый и злой Бруно поплёлся в их сторону и сел на сухой траве скрестив на груди руки.
- Это произвол! – вдруг выкрикнул он. – Белиар бы побрал этого Робара и весь его род вплоть до седьмого колена! Хватают честных людей и бросают их за этот треклятый барьер! Я этого так не оставлю!
Бруно подобрал под себя ноги и ещё больше набычился.
- Ну, и что теперь будем делать?

В окружении собак.
Слава подбежал к Психу и от всей души врезал напавшей на товарища псине тяжёлым сапогом. Тварь заскулила и отлетела на несколько шагов. Последовавший следом выстрел разорвал ей морду на множество частей.
Стакан встал впереди Артёма, давая ему возможность подняться на ноги. Дуло автомата медленно обводило полукруг окруживших их зверей. Периодически был слышен хлопок, после которого на земле оказывалась ещё одна собака. Слава обернулся к Психу.
- Нас кто-то прикрывает. Предположительно с той стороны. – дуло «ВАЛа» указало в темноту, где едва различался силуэт дерева.
Во рту стоял устойчивый медный привкус. Порой хотелось пустить себе пулю в голову, лишь бы всё закончилось. Если ад не выдумка, то Слава находился именно там.
Собаки меж тем продолжали приближаться. Казалось странным, что они до сих пор не накинулись всей стаей и не разорвали людей. Стакану приходилось отступать, стараясь не поскользнуться на мокрой пожухлой траве под ногами. Стрелять он старался как можно реже, так как по его подсчётам патронов осталось немного.
- Становимся кольцом и пробиваемся к тому дереву! – крикнул Стакан когда все собрались.

Хум сел на землю. Его поймали как дикого зверя и неизвестно, что эти люди намеревались с ним делать.
«Плюс ещё этот голос. Кто это говорит? Неужели совесть?! Не может быть, ведь я давно забыл об этом явлении. Здравый смысл? Может и он, но тогда следует не обращать на него внимания. Как всегда». - Хум глотнул из бутылки и поднял голову. Множество лиц перекошенных гневом уставились на него, будто пред ними находилось воплощение вселенского зла. Взгляд вновь упёрся в землю.
« В какие картины стоит вкладывать душу? А действительно, в какие?! Лично я не имею никакого понятия. Всю жизнь меня окружали злость и презрение, а ведь когда-то и я был романтиком. Верил в мечту, любовь и прочие глупости. Взмахнуть кистью не сложно, было бы ради чего! В итоге мой магический дар стал моим же проклятием. Всё что хочется рисовать, это выпивка и ещё раз выпивка - лишь бы забыться. Слабак? Да, я не спорю! Не для кого быть сильным. Сам виноват? Врёте! Мы все виноваты, даже эти дикари. Чёрт, как же хочется верить в людей!»
Хум замотал головой и тихо завыл. Эти мысли сводили с ума, выхватывали из памяти то, что хотелось забыть навсегда. Но одно Хум знал точно – капля мечты ещё плескалась в океане цинизма, пожравшего его изнутри, и умирать совсем не хотелось. Хотя бы ради этой капли. Хум встал, отбросил бутылку.
- Эй, старик! Может нам удастся найти компромисс?

От звука проносящегося мимо копья по спине побежали мурашки. Не оглядываясь, Хум бросился бежать, на ходу перебирая свободной рукой рисунки в карманах. Ничего полезного обнаружить так и не удалось: лишь зарисовки бутылок с вином да кошельков.
Занятый разработкой плана спасения, Хум не особо смотрел под ноги и, конечно же, налетел на какую-то корягу, что спасло его от ещё одного копья, пролетевшего прямо над ним.
Листы с рисунками разлетелись весёлым фейерверком. Топот множества ног раздавался уже совсем близко. Хум попытался встать, но плащ за что-то зацепился и упорно тащил назад. Руки дёрнулись к застёжке, но до сознания вдруг дошло, что это бесполезно. Хум в красках представил, как дюжина острых копий пронзают его тело, как его голову вешают на стену дома шамана, а мужчины рассказывают захватывающие истории о том, как они убили злого духа.
Взгляд упал на лист приземлившийся неподалёку. На нём красовалась пузатая бутылка рома. Хум положил на него руку и тихо прошептал заклинание.
Глоток обжигающей жидкости привёл его в чувства и вновь пробудил ярость. Схватив с земли трость, Хум нажал на кнопку, выпуская острое лезвие, и одним резким движением срезал застёжку у плаща.
Поднявшись на ноги, он ещё раз глотнул из бутылки и запел старую песню моряков, которую как-то слышал в порту, будучи ещё ребёнком. Другой рукой Хум держал трость и периодически махал ею в сторону варваров.

1) Имя: Бруно.
2) Пол: Мужской.
3) Внешность: Небольшой рост, короткие рыжие волосы, длинный нос, крестьянская одежда.
4) Характер: Скверный.
5) Причина отправки за барьер: Убийство.

Дом под осадой.
Дверь уже еле держалась под натиском животных. Напряжение мешало хорошо соображать. Надо было остаться и держать оборону, но Марк и Псих были на улице, что сильно осложняло ситуацию. Страх огромным молотом бил по сознанию, за дверью скреблись и рычали собаки, напарники снаружи были на волоске от смерти – впору сойти с ума.
- Твою мать! Ладно, все наружу! Если разделимся - поляжем намного раньше!
С этими словами Стакан бросил в окно автомат, перебрался через подоконник и прыгнул вниз. От приземления все суставы отозвались резкой болью, но адреналин позволил тут же вскочить на ноги и схватить оружие.
- Шевелитесь! – выкрикнул Слава в оконный проём и побежал следом за Психом.

Разрушенный дом.
Хорёк явно не успевал. Слава вскинул автомат, но тут же опустил. Коридор был слишком узок, для того, чтобы открывать огонь. Времени совсем не оставалось, взгляд нервно метался по сторонам, пока не остановился на полу. Стакан нагнулся и схватил кусок бетона, лежащего под ногами.
- Хорёк, Псих, пригнитесь!- с этими словами Слава размахнулся и со всей силы швырнул кусок бетона, метя в распахнутую пасть животного.

Разрушенный дом под осадой.
Слава подбежал к входной двери. Солнце ещё не успело проснуться, и улица просматривалась с трудом, но приближающиеся тени псов было видно хорошо. Раздался выстрел, затем визг. Стакан повернул голову на звук и увидел, как Хорёк старательно целится в темноту.
Действовать надо было быстро. Если собаки окружат их и нападут сразу со всех сторон, им придётся худо. Стакан окинул дом быстрым взглядом и ринулся на кухню.
- Сдаётся мне – не простые это собаки! – прокричал он на бегу. – По крайней мере, я не встречал таких псов, которых пуля не останавливает!
Схватив разогретую банку тушенки, Слава вернулся обратно к двери и, хорошенько размахнувшись, швырнул её на улицу.
- Надеюсь, что это отвлечёт их на время. А теперь давайте наверх! Туда им забраться будет тяжелей, к тому же коридор перед лестницей узкий, так что отстреливаться будет легче!

Разрушенный дом.
По кухне начал разноситься головокружительный аромат тушёнки. Живот страдальчески заурчал. Находиться в комнате стало невыносимо, и Стакан поднялся на второй этаж. Он подошёл к открытому окну и протянул Психу спички. Закурив сам, Слава спрятал коробок обратно.
- Слушай, Артем. Когда я сидел на улице, мне показалось, что я заметил движение в темноте. Может это и от усталости, но я сегодня на таких красавцев насмотрелся! Думаю, не обращать на это внимание будет глупо.
Слава шумно выдохнул дым и кивнул в сторону лестницы.
- Может предупредить остальных, чтоб поглядывали по сторонам? Рассвет хоть и скоро, но и до него пару раз подохнуть можно успеть.

Разрушенный дом.
Стакан подошёл к Марку и встал рядом. Поесть чего-нибудь горячего в данный момент было необходимо.
- Лучше сначала открыть, – с этими словами Слава извлёк из рюкзака свою банку с тушёнкой и вскрыл её ножом.
- Пойду я присяду, пока еда греется. Ноги уже совсем не держат.
Стакан положил банку рядом с плиткой, хлопнул парня по плечу и вышел из кухни. Заметив, что Хорёк что-то отхлёбывает из фляги, Слава решил было попросить угостится, но всё таки плюнул и зашагал к выходу. Он медленно присел на пороге, отложил автомат в сторону, закурил и, сладостно выдохнув, прислонился к дверному косяку.
За первой сигаретой последовала вторая, за ней третья. Казалось, что вот так можно сидеть бесконечно долго.
Но тут перед полузакрытыми глазами промелькнула тень. Слава резко поднял голову, положил руку на автомат и прислушался. Ничего. Просидев, вглядываясь в темноту, ещё некоторое время он всё же встал и отправился на кухню.

Рядом с детсадом.
- Да, жрать охота ужасно!- Стакан скорчил грустную рожу и похлопал себя по животу.
Ноги были словно ватные, голова гудела и каждая косточка тела протестовала против сложившейся ситуации, но Слава старался не подавать виду. Подойдя к Хорьку он хлопнул его по плечу.
- Конечно, не возражаем. В нашей ситуации глупо отказываться от лишнего автомата!- дружелюбно произнёс Стакан и побрёл вслед за Психом.

Детсад.
Всеобщую скорбь оборвали выстрелы и судя по звуку, где-то рядом. Слава метнулся к оконному проёму.
На подходах к детскому саду кто-то яростно боролся, причём в движениях одного из противников было нечто странное. К сожалению, дождь и тьма не давали разглядеть всё лучше.
Стакан обернулся и посмотрел на Марка с Артёмом.
- Идём!- коротко воскликнул он и быстро зашагал к лестнице.

Слава остановился в пяти метрах от дерущихся и направил в их сторону автомат, но тут же опустил. Секунду он стоял с открытым ртом не в силах пошевелиться. Один из людей, человеком вовсе не являлся. Всё его тело было покрыто ранами и ожогами, одежда превратилась в тряпьё, на голове был надет явно неисправный противогаз, а из одной глазницы торчал нож.
Стакан усилием воли поборол панический страх и одним рывком оказался рядом с трепыхающейся тварью. Схватив её за плечи, Слава резким движением сбросил её с человека, и добил очередью из «ВАЛа».
Наступила тишина, нарушаемая лишь звуком дождя. Стакан подошёл к лежащему человеку. Он оказался молодым парнем лет тридцати или даже моложе. Слава улыбнулся и протянул ему руку, чтобы помочь встать.
- Мать разве не говорила тебе не связываться с плохой компанией?
На незнакомце был сталкерский защитный костюм, а стало быть, нападения с его стороны можно было пока не ожидать: в Зоне помощь ценят.

Эх, романтиком живу, романтиком и помру.
Выглядеть это будет так:
Я сижу в своём доме. За окном метель, темно. А я в кожаном кресле с вином в одной руке, с книгой в другой. Передо мной потрескивает камин, в проигрывателе играет лёгкий джаз. Мне лет эдак шестьдесят и за плечами довольно таки интересная жизнь. Спешить больше некуда, и время больше не имеет значения.
Вдруг, я слышу тихий скрип двери за спиной. Это вошла смерть. Но она ни в коем случае не старуха с косой! Моя смерть - высокая красивая девушка с нежной улыбкой и грустными глазами. Она наклоняется к моему уху и шепчет: «Пойдём». Я беру её за руку, и она уводит меня в своё царство.
По дороге я спрашиваю, был ли я хорошим человеком. Она отвечает, что я не был ни хорошим, ни плохим, я был просто человеком. Я молча улыбаюсь и на душе моей спокойно.