вопрос мастеру.

мудрец-наставник постоянно находится в нашей компании?
каким образом он передвигается? у него своя животина, а ля "мерин мой шестисотый, привод на все четыре копыта, кличка - сервелат" (с), или Боливар Гиперионыч выдерживает двоих?

и общий вопрос, может кто поможет. Не могу выйти на форум с домашней линии. Ошибка 430, недостаточно прав на просмотр ресурса (????)
что бы это значило?

Мухосранск, постоялый двор.

Первое, что почувствовал герой, разлепив тяжелые веки, был омерзительный запах сивушных масел и маленькая сверхновая, болезненно пульсирующая где-то за лобной костью. СГ ошалело огляделся по сторонам, пытаясь вспомнить где он находится, но пазл реальности пока не собирался складываться. Унылая, грязная комната, две кровати, на одной из которых лежал герой, а на другой валялся ворох грязного тряпья, из под которого доносились странные звуки, напоминающие писк рассерженной мыши. Находился герой видимо на постоялом дворе. Понять это было не сложно – ни один человек и даже огогоблин не довел бы своё жилище до такого плачевного состояния.
Ну, а постоялый двор находился в местечке под названием… далее следовал провал. Всякая попытка напрячься и попытаться вспомнить вызывала непреодолимое желание зажужжать и отправиться в клозет.
Ладно, Бандерлог с ним, этим названием… что он вообще делает вдали от ставших родными ельфийских лесов?
Надо срочно успокоиться и сосредоточиться. СГ полез за пазуху, достал кисет… и увидел, что тот совершенно пуст. С нарастающим ужасом, герой вспомнил, что курительная смесь закончилась еще неделю назад, а пополнить ее запасы не представлялось никакой возможности. Сезон созревания курительных мухоморов еще не начался, да и местные травы тоже не давали никакого расслабляющее-эйфоричного, гармонизирующего с реальностью эффекта.
Проклиная жестокий мир, кряхтя и охая, герой сел на кровати, и, после некоторой паузы, поднялся на ноги. Через открытое окно доносился обычный для людских поселений шум – скрип телег, цоканье копыт, крики торговцев и ремесленников, а также не совсем обычный для оных поселений, звонкий голос Гипериона, подробно разбирающий геройскую родословную до немыслимых колен. Всю эту какофонию дополнял тот самый подозрительный писк с соседней кровати.
Сделав пару неуверенных шагов, герой поднял ворох рванины, открыв солнечному свету скрюченное тельце мудреца-наставника.
Негромко выругавшись, сбивая углы, СГ вышел из комнаты и спустился по шаткой лестнице в зал постоялого двора. Честно говоря, назвать увиденное «залом» было сложно. Больше всего это напоминало поле боя. На полу, среди обломков мебели, осколков посуды, всевозможных объедков, в лужах вина, пива, самогона и прочих непотребств, валялись стонущие, храпящие или просто безмолвные тела постояльцев. Вчера, судя по всему, погуляли славно... В подтверждение догадки зашевелилась в голове сверхновая, заставив героя крепко охнуть и ухватиться за подпирающую потолок балку. Наконец, сфокусировав взгляд на светлом проеме в противоположной стене, нетвердой походкой, спотыкаясь о тела павших, СГ направился к выходу.
Свежий воздух немного взбодрил.
Так же взбодрил общий вид Гипериона: перекошенная морда, разъезжающиеся во все стороны копыта, всклокоченная грива… не одному герою было плохо...
- Ну, что раззвенелся, будильник? – обратился к коню СГ – Подставляй спину, поедем искать местного травника….

Спасибо за прием в игру.

Итак, Светлый Герой.

В своей монографии «О видах и подвидах героев», известный архивар-магистриус Графоманикус Пустословус назидательно определяет, что герои бывают разные.
Они могут быть Светлыми, Темными а так же Серыми. Иногда, даже Голубыми.
Многие из них тяготятся своей геройской сущностью, другие же, напротив, находят много приятного в людских похвалах и восторгах.
Наш Герой совершенно не таков.
Во-первых, и главных, он даже не подозревает о том, что является Героем, хотя вся его жизнь – цепь знаковых событий, настоятельно выталкивающих СГ на путь подвигов и скитаний.
Началось все с того, что, подбросив в воздух свое радостно гукающее, розовощекое дитя, папа СГ не смог его поймать, после чего траектория движения головы младенца пересеклась с большим суковатым поленом. Кто-то может посчитать это чистой случайностью, но это и было то самое первое знаковое событие, ибо после него наш герой обрел уникальный дар Слышать-И-Видеть-То-Что-Никто-Не-Слышит-И-Не-Видит (далее СИВ и т.д.).
За последующие несколько лет он так извел всю свою родню этой необычной способностью, что его, естественно «чисто случайно», потеряли во время охоты в окрестных лесах. Сгинуло бы в чащобе невинное создание, да по очередной «случайности» было обнаружено разведгруппой ельфийского клана Курильфов. Ельфы признали в малолетке почти что «своего», и плотно занялись его воспитанием. Вплоть до своего совершеннолетия СГ постигал тайны мироздания у обкурившихся мудрецов, слыл «лучшим учеником», а на своё 21-летие получил из рук самого Архикурильфа ритуальную трубку с адской смесью из толченых мухоморов, наперстянки забористой, корня дурмана и еще 20 трав, способных окончательно снести крышу даже бессмертному ельфу.
С тех пор дар СИВ и т.д у героя многократно усилился, и он стал постоянно наблюдать рядом с собой маленькое зеленое создание, именовавшее себя «мудрецом-наставником».
Создание непрестанно, и, периодически косноязычно, бормотало о страшной угрозе, нависшей над миром, некоем «левом носке» и великом предназначении героя, которого называло не иначе как «Светлым» (наверное, из-за цвета волос).
Не в силах выносить нытье обретенного наставника, герой решает пуститься на поиски злосчастного левого носка.
В самом начале своего квеста заполучает настоящего Геройского Коня. То, что тот оказался говорящим, героя совершенно не удивляет, ибо он уж давно привык слушать и разговаривать со вся и всем по поводу и без.
Конь оказался веселого нрава, философского склада ума и ироничного взгляда на жизнь, особенно – геройскую, что несколько смягчало впечатление от несносного характера. А самое главное – он был натаскан на многие виды курительных мухоморов и трав, в следствие чего СГ ласково называет его «травяной мешок ты мой» а иногда (когда может выговорить) добавляет совсем уж мудреный эпитет, звучащий как «… неи…. неися…. неисяка… неиссяка-е-мый…»

Внешний вид:
Светлые волосы и брода героя заплетены в дреды, на голове кольчужный мифриловый берет а ля Боб Марли, раскрашенный в черные, желтые, красные и зеленые полосы. На шее шипованный ошейник (не подумайте что-либо дурное – просто дань ельфийской моде), одет в ельфийскую камуфляжную хламиду ярко оранжевого цвета, на ногах мягкие полусапоги их шкурок хобботов, такие же перчатки. Вооружен ельфийским кинжалом и клинком, с вмонтированной сиреной, реагирующей на приближение огогоблинов и прочих урюк-хоев. Круглый щит, обтянутый кожей…. кого бы вы думали? Пралльно…
За пазухой хранит самое дорогое – инкрустированный хобботской костью кисет и курительную трубку.

На данный период могу отыгрывать регулярно в вечернее/ночное время.

Естественно, могут возникать обстоятельства, но, не думаю, что это будет критично....

в совместках участвовать пока не доводилось, хотя мне не кажется что это так уж и сложно... скорее наоборот, да и веселее)

Приветствую.

Заявка на СГ.

Как и повелось, квенту после одобрения на участие.

играю мало, а персонаж, мягко скажем, ответственный...
вобщем - все на усмотрение мастеров.

с уважением.

Хага сидел на холодном полу, вжавшись в гладкую стену. Ослабевшие ноги свела судорога - значит надо немного отдохнуть. И немного подумать. Впереди начиналась та часть пещеры, куда он никогда не заходил. Как раз оттуда и исходило то самое болезненное ощущение, от которого все сжималось внутри и хотелось бежать прочь. Но именно там, Хага это прекрасно чувствовал, были живые существа, ради встречи с которыми он покинул свое убежище. Это решение далось маленькому версурианцу с огромным трудом. Чутье подсказывало, что ничего хорошего ждать от новых обитателей этого жуткого, насквозь чужого и загадочного места не стоит. Но одна мысль так и не давала покоя. Он гнал ее прочь, но она возвращалась и назойливо зудела, как рассерженная мошка, пробуждая вопреки всякому здравому смыслу надежду…
Вдруг эти существа пришли, чтобы спасти его? Может быть их послал его Бог? А может быть даже сам Оэль, отец Молний, пришел сюда, чтобы вырвать из лап рока своего преданного Хагу?
Ведь Он обещал… Обещал, что все будет хорошо, и не надо ничего бояться…
Как же… ничего не бояться…
Хага опасливо взглянул в мерцающий провал коридора, из которого веяло таким ужасом, что внутри все сжималось, как от порыва ледяного ветра.
Нет.
Это выше его сил.
Остается только одно – вернуться назад, забиться в свою щель и дождаться Приносящую Смерть. Ту, которая наконец-то избавит его.
Опираясь о стену, Хага медленно поднялся, подождал когда немного уймется дрожь в ногах и собрался уже идти прочь, как из глубины коридора до него донеслось слабое эхо.
Раскат грома.
Все перевернулось в душе маленького версурианца, мысли бешено завертелись в одурманенной голодом, одиночеством и страхом голове.
Значит там выход?
Там живая земля и небо, затянутое густыми тучами… там идет дождь и сверкает священная Молния…
Там жизнь.
Там вдоволь еды и питья, там смех и радость.
И чтобы попасть туда, надо всего лишь пережить последнее испытание.
Пройти по этой мертвой дороге.
И тут жуткая догадка осенила его разум.
Эта пещера и есть то самое царство мертвых, куда попадают души Олаханга. Он ждал смерти, но она так и не приходила. Конечно же! Как может умереть тот, кто уже давно мертв?
А все его ощущения – не более чем иллюзия.
И сейчас пришло его время. Ему предстоит родиться вновь. Боги посылали ему знаки – сначала ощущения близости жизни, а вот теперь раскат грома, который указал ему правильный путь, следуя которым он выберется из лабиринта безвременья.
Надо лишь взять себя в руки и отринуть страх.
И пойти вперед.

Сердце бешено колотится… вот-вот выскочит из груди. Ладони взмокли, но все еще крепко сжимают копье, каменный наконечник которого описывает дуги, отслеживая движения зверя. Кхонт двигается медленно, почти что лениво, и лишь резкие взмахи хвоста выдают его собранность и готовность к броску. Пройдет совсем немного времени, и один из них умрет. Разъяренная самка не отпустит убийцу своего детеныша, и будет драться до конца. Но пока она двигается вальяжно и плавно, будто понимает, что каждая секунда противостояния изматывает ее противника. Весь ее вид говорит «твой конец неизбежен, охотник…»
Капли холодного пота на лбу собираются в струйки, и одна из них, предательски едкая, попадает в глаз, веки инстинктивно сжимаются и в этот самый момент кхонт бросается в атаку, выставив вперед лапы с острыми когтями…

Вместе с предсмертным криком Хагу выбросило в реальность. Более страшную и жестокую. Смерть от удара кхонта мгновенна. Это милосердный, достойный охотника конец. Медленная смерть от голода и ужаса в этой холодной железной пещере – вот его горькая участь. Хага уже смирился и с ней. Такова плата за то, что ему посчастливилось жить и общаться с Богом. Эти воспоминания останутся с ним до самой последней секунды. Именно они дают силы, помогают достойно держаться… Вновь и вновь маленький версурианец переживал в своих мыслях те необыкновенные чудеса, которые произошли с ним. Да! За такое можно и умереть…
Немало времени прошло, прежде чем Хага почувствовал что вокруг что-то изменилось. На первый взгляд все было как прежде. Полное, леденящее душу безмолвие, боль в изголодавшемся животе, тяжелое ощущение от присутствия нечто опасного… и… еще что-то… уже почти забытое, но, тем не менее такое знакомое…
Хага насторожился и прислушался к своим ощущениям. Теперь сомнений не было. В железной пещере появились живые существа.

Нет ничего кроме боли.
Теперь она его постоянная спутница.

Когда Хага проснулся, он первым делом проверил свой браслет. Все еще на руке, но холодный…
Где же он?
Сколько он спал?
Вокруг не было ни живой души, Хага это прекрасно чувствовал…
И тут он ощутил ЭТО.
Оно ворвалось в его голову сотнями раскаленных игл, и стало раздирать на части.
Хага закричал, вывалился из капсулы, попытался встать на ноги, упал и пополз, извиваясь как змея, зажимая руками раскалывающуюся голову.
Ае!! Оставь меня, оставь…
Со временем он привык.
Хага нашел себе укрытие, между двумя железными ящиками, узкую щелку, в которой он хоть немного чувствовал себя в безопасности.
А опасаться было чего.
Помимо присутствия ЭТОГО, стали оживать его кошмары.
Они выли и царапали металлическую обшивку, хлопали своими крыльями…
Наступил момент, когда Хага, озираясь по сторонам, готовый спрятаться в любую секунду, вытащил две последние банки саморазогревающихся консервов из найденного им контейнера.
Больше не было.
По крайней мере – в том пространстве, куда он мог дотянуться.
Были и другие места, но там ощущение опасности и боль становились такими нестерпимыми, что Хага чуть ли не терял сознание. Были еще двери, но он так и не смог их открыть. Попытаться открыть их без рук даже не приходило в голову версурианца. Нельзя нарушать волю своего Бога…
Сейчас эти давно опустошенные банки лежали у его ног, грустно позвякивая, когда он дергался от нового острого приступа, разрывающего внутренности.
К Хаге пришел голод.
Маленький версурианец полностью отвечал этому прозвищу - скрючившийся и высохший, действительно – не больше мыши. Сколько он пробыл здесь? Месяц? Два? Год? Или больше? Он потерял всякий счет времени. Оно стянулось в сплошную багровую полосу…
Хага лежал на холодном полу, уперев острые коленки во впалый живот и тихонько поскуливал, когда накатывал очередной спазм.
Лежал и ждал, когда наконец придет за ним тетка Углуха, Та-Которая-Приносит-Смерть.
Вот, кажется, и она…
Цок-цок, стучат по полу ее длинные когти, а волосы запутываются за все углы…
Каждый волос – чья-то жизнь.
Выпал – вот и умер.
Ае. Скоро и моя.
Нет!
Я еще могу спрятаться, и тетка не увидит меня, чтобы отдать тот самый выпавший волос!
Но, какие тяжелые руки…
Хага взял себя за кончики ушей и натянул их на лицо.
Почувствовав себя спокойнее, он забылся беспокойным сном, полным отчаяния, боли и кошмаров…

Раса: версурианец
Имя: Малыш, как тебя зовут? – (гордо) Я – Хага Олаханга! (упирает руки в боки) Зачем мне другое имя? Если хочешь позвать, скажи «Иди сюда!», я и прибегу. Зачем мне имя?
Возраст: А сколько тебе лет? (задумывается) Моя умеет считать. Смотри! (тыкает в нос ладошку с растопыренными пальцами) Видишь? (начинает загибать указательным пальцем второй руки) раз, два, три, четыре, пять… (смотрит на сжатый кулак и вторую ладонь… эх… зажимать-то больше нечем…) Ну, и хватит! Мне 5! И еще сколько-то. Какая разница?
Внешность: Интересно, что же малыш Хага скажет сам о себе?
«Ае! Моя очень красивый! Ухи зеленые, глаза синие. Как у всех! А еще могу быстро бегать. Тррррррррр! Вот как быстро!»
Ну, что еще тут добавить… типичный версурианец (см. описание расы)
Способности: «Ае! Решил пошутить над самим Охог о’голлохом! Идет, старый. Посох – стук, стук. Я подкрался сзади, и каааааак подпрыгнул его… Высоко получилось. И не смешно совсем. Поднялся старый, посох подобрал… Хрясь мне по голове! Аеэээ…искры из глаз брызгами! Хоп! Посох и сгорел весь… Стою, шишку тру. Шаман и говорит – «Учись думать, станешь сам Охог о’голлохом!» А зачем?»
Псионик. Телекинез, пирокинез. Способности хаотично осознаны на пятом-шестом уровне.


Оэль Сараан сидел на берегу моря и наблюдал за игрой отражений заходящего солнца на волнах прибоя.
Это было первое паломничество Оэля в страну маленького народа.
Он прибыл совсем недавно, с материковой базы, где попутно провел инспекцию рудодобывающих шахт.
И сейчас он никак не мог привыкнуть к такому разительному контрасту. Всего пол-оборота планеты назад его окружал совершенно мертвый мир, полный гари, копоти и лязга машин, что никак не вязалось с окружающим его сейчас идиллическим пейзажем. Красиво. Очень красиво. Даже по утонченным маривианским меркам.
Наконец, сквозь успокаивающий шум волн, Оэль почувствовал, что за ним наблюдают.
Маривианин подавил в себе желание улыбнуться, картинно нахмурил брови и резко обернулся.
Маленький версурианец явно попал врасплох. Он не успел юркнуть за ближайший валун, и сейчас поспешно натягивал на лицо свои длинные уши.
Спрятался, паршивец...
Не в силах сдерживаться, Оэль широко улыбнулся.
Что же, он – Бог, значит он видит все. Даже Тех-Кто-Спрятался.
- Подойди-ка сюда.
Версурианец отпустил тут же повисшие уши, и с обескураженным видом поплелся в сторону Оэля.
Подошел совсем близко.
Фэн-лорд ободряюще усмехнулся и заговорил первым, что было знаком Большого Расположения:
- Малыш, как тебя зовут?
- …
Ишь ты, какой смелый…
- А сколько тебе лет?
-…
Мда. Любопытный экземпляр.
- И что же ты, малыш Хага умеешь делать?
Глаза версурианца засветились радостью. Как же! Сам Бог разговаривает с ним и интересуется его талантами! Не ударить бы лицом в грязь…
- Много! Умею ловить кхонта и сдирать с него шкуру, вот! А еще умею делать прыг-прыг! – в подтверждение своих слов Хага несколько раз подпрыгнул, смешно размахивая руками.
Тут уж Оэль не выдержал и громко расхохотался, хлопнув себя по колену.
Версурианцы вообще не отличались изощренностью интелекта, а этот уж и подавно. Маленький еще, наверное… Совсем глупенький…
И тут Оэль ощутил напряжение ментального поля вокруг малыша.
Смех застрял у него в горле, а потом и вовсе трансформировался в удивленный возглас, когда несколько крупных камней, лежащих на берегу подпрыгнули на высоту роста взрослого маривианина.
- Уфф! Хорошо постарался… как никогда… - промямлил версурианец, и обессилено плюхнулся на влажный песок.
Оэль с удивлением взглянул на своего маленького собеседника, жадно хватающего воздух. Пять объектов одновременно. Каждый весом раз в сто больше малыша…
Невероятно.
Фэн-лорд мысленно коснулся сознания Хаги, постепенно погружаясь в него, и все больше не веря в происходящее…
Великая Бесконечность! Что же это? Потенциальный второй? Первый? Или даже…
Дальше Оэль действовал, почти инстинктивно.
Он достал кинжал и отрезал прядь своих волос, затем выдернул золотую нить из перевязи, крепящей к спине ножны фамильного бельвадраса, ловкими движениями пальцев сплел их и, взяв руку малыша, повязал получившийся браслет на его правое запястье.
А затем не выпуская руки версурианца, глядя в его расширенные от благоговейного ужаса глаза, негромко, почти нежно, спросил:
- Малыш, ты уйдешь вместе со мной?
Через несколько мгновений тишина взорвалась топотом маленьких ножек, несущих своего владельца к деревне, и его радостными воплями:
-Ае!!!! Аееееееее!!!!! Я полечу на огненной птице! Полечу вместе С БОГОМ!!!!
АААААЕЕЕЕЕЕЕЕЕ!!!

Три года малыш Хага жил в раю.
Вот как он описывает те времена:

«Аеееее….. (шумно вдыхает и делает жест, будто пытается обнять гору)…. Ух! Все такое блестящее! И кругом – жжжжжжжж (бегает по кругу растопырив, словно крылья руки)»

Море впечатлений…

«Вот только нельзя ничего прыгать… Бог не разрешает…»

Три года жил Хага в раю со своим Богом.
Три года, перед тем, как попасть в ад.


- Проклятье – процедил Оэль, бешено полируя куском бархата фамильный клинок – Проклятье!!! Я вызову его на дуэль!
- Остынь. Ты сам понимаешь, что это ребячество. – Лоэйрана Сараан, мать Оэля сидела в родовом кресле главы семьи Сараан, сжимая в руке искрящийся в искусственном свете бокал.
- Он лишь посмеется над твоим вызовом.
Оэль швырнул в сторону тряпку и рухнул в другое кресло, обхватив руками голову, но так и не выпуская из рук бельвадрас.
- Но, как? Как они узнали о нем?
- Захотел мечтатель спрятать звезду в ладонях… – ответила мать старинной маривианской поговоркой.
- Я не отдам его.
- Ты сам виноват, Оэль. Тебе предлагали должность посла. Сейчас ты бы был уже на борту. Вместе со своим питомцем.
- Сколько раз объяснять! Я не хочу, чтобы его использовали во всех этих грязных играх. Он же…- Оэль, замялся, подыскивая верные слова, - он… такой… такой…
- Хватит! Это не твоя игрушка, и не твой домашний зверек. Прежде всего, он – разумное существо. Очень полезное. И даже, в какой-то мере, опасное. Особенно, если им завладеют наши потенциальные противники.
- Разумное? Тогда, может быть, спросим его? Хочет он стать гирей на весах наших «дипломатических» интересов? Или, может быть, нет?!
- К чему эти разговоры? – Лоэйрана начинала выходить из себя – Все уже решено. Сам фелиат дал свое одобрение.
- Убью его…
Лоэйрана встала со своего кресла, подошла к сыну, положила свою руку ему на голову и нежно потрепала золотые волосы.
- Все еще мальчишка… Кого ты собираешься убить? Галактического посла Маривианского Содружества?
В зал вошел маривианин в форме гвардейца семьи Сараан и подошел к женщине. Лоэйрана выслушала его, вздохнула и, отпустила жестом руки.
- Оэль. Они пришли. Два офицера безопасности Галактического Договора. – и, после некоторой паузы - Вольфар и фелисианин.
Фэн-лорд заскрипел зубами. Еще один маленький «дипломатический» реверанс.
- Словно нарочно… Будто знают, что он их на дух не выносит…
- Ты должен сам встретить их, и передать им его. Будь сильнее.

Хага сидел в своей комнате, грыз сочный фрукт и смотрел книгу с картинками, тщательно следя, чтобы капли сока не упали на белоснежные листы. Книга его Бога.
Картинки были интересными. На них изображались другие боги, закованные в сверкающие доспехи. Рядом с богами были огромные машины. Машины извергали огонь и смертоносные лучи. Это война. Хага знал только охоту. Но он понимал, что война – это как очень большая охота. С одной стороны – совершенно бессмысленная. Но, с другой – необходимая. Боги воевали с орхорами. Страшными чудовищами, которыми пугают еще беззубых младенцев, да и что уж скрывать, боятся даже взрослые. Орхоры – жестокие и страшные. Как кхонты, которыми кишат родные джунгли. Только намного больше, и намного страшнее. И они тоже повелевают сверкающими машинами, которые могут изрыгать огонь…
И Боги гибнут. Гибнут на этих войнах, чтобы орхоры не обижали народ Олаханга…
Хага захлопнул книгу и вскочил на ноги. Он почувствовал приближение… Оэля…
Последнее время Бог требует, чтобы Хага так его называл. Кто разберет причуды Бога? Оэль, так Оэль…
Хага уж было засмеялся, предчувствуя встречу, но… тут же почувствовал тяжелый груз… печали?
Не зная как реагировать, он переминался с ноги на ногу, пока дверь не открылась, и в комнату не вошел он.
И…
О, ужас!
Вместе с ним вошли еще два орхора, как будто ожившие изображения из книги.
Одетые в черную одежду, гораздо более страшные наяву…
От них пахло шерстью и мясом. Хага протянул к ним свое сознание, и почувствовал ореол затаенной жестокости и ярости…
Нет! Он мотнул головой. Бог не разрешает Смотреть-Без-Глаз…
Но почему они здесь? Они же вечные враги, Боги и орхоры? Оэлю грозит опасность? Боги тоже умеют умирать… Это он узнал из картинок.
Хага напрягся. Что ж. Если это так, он ослушается Бога и подпрыгнет этих кровожадных тварей…
Оэль сделал несколько шагов вперед, присел перед маленьким версурианцем и положил свои легкие руки ему на плечи.
- Ну же, успокойся, мой маленький воин, - прошептал он, - Они не причинят нам вреда… успокойся…
Хага слабо улыбнулся. Бог знает, что говорит. Он ткнулся в плечо Оэля, уже начиная понимать, что это их последняя встреча.
Маривианин мягко отстранил Хагу и посмотрел ему в глаза.
- Малыш…. – слова тягучей смолой застревали в горле – малыш… мы должны расстаться… на время. Тебя ждет необыкновенное приключение. Расскажешь мне потом?
Хага покорно качнул головой, отводя взгляд.
- Посмотри на меня, Малыш… Обещай, что не будешь скучать и грустить. Хорошо?
Хага смотрел в пол. Он чувствовал, как где-то глубоко внутри, что-то рвется, трещит по всем швам и от этого становится так пусто и больно…
- Прости меня, Хага…
Резкий поворот головы, в глазах недоумение и трепет… и страх… БОГ просит у него, маленького Хаги прощения!!??
Из груди Оэля вырвался гортанный стон.
Он схватил Хагу за плечи.
- Все будет хорошо, малыш! Все будет хорошо. Обещай мне!
Хага смотрел на своего Бога в последний раз, стараясь запечатлеть каждую черту его облика.
А потом он закрыл глаза, чтобы свет правды не покинул его и сказал:
- Хага не будет скучать и грустить, Оэль. Обещаю.
Высвободившись из рук маривианина, он неловко заковылял в сторону запаха шерсти и мяса.
Оэль стоял и смотрел как вольфар и фелисианин взяли под руки Хагу и повели к парадной лестнице его фамильного поместья. Его руки до боли в суставах сжимали рукоять бельвадраса. Один бросок натренированного тела, два взмаха клинка и маленький Хага, которого он три года назад забрал из родного дома, забрал в рай, будет снова с ним.
Словно почувствовав, вольфар и фелисианин обернулись, обнажив клыки в хищном оскале.
Окинув их презрительным взглядом, Оэль отвернулся в сторону окна, ловя глазами уходящую вдаль линию горизонта.
Как и подобает фэн-лорду семьи Сараан.

Хагу долго везли куда-то. Потом они поднимались по крутой и звонкой лестнице. Наконец, властный голос произнес:
- Что ж. Добро пожаловать на борт «Согласия», зеленый мышонок.
Хаге очень хотелось увидеть, кто это говорит, но он не мог открыть глаз.
И не откроет еще очень долго.
Версурианец погладил, словно пропитанный теплом, браслет на запястье правой руки.
Сегодня он обманул Бога.


- Как фан-навигатор «Согласия», я настаиваю на блокировке сознания Вашего спутника, посол. – в голосе фелисианина чувствовался металл – Иначе, последствия могут быть просто непредсказуемыми.
- Насколько серьезно Вы оцениваете опасность, навигатор?
- Очень серьезно, посол. Очень серьезно. Надеюсь, Вы сами не хотите столкнуться после выхода из фан-пространства с легионом тварей из их архаичных мифов?
- Хм… Думаю, Вы правы. Криогенная капсула вполне подойдет…


- Забирайся сюда, Хага. – его подтолкнули к чему-то напоминающему на ощупь большой ящик.
Версурианец отшатнулся и зажмурился еще крепче.
- Не хочу.
- Кто же тебя спрашивает…
Две пары рук, одна из которых по запаху принадлежала орхору, схватили извивающегося Хагу, уложили внутрь, закрепили ремнями руки и ноги, присоединили какие-то провода…
И закрыли крышку, оставив его наедине с тишиной.
А затем пришел холод.
Спи, маленький Хага!
Спи без снов.