(продолжение)

На следующий день она проснулась поздно. В безмятежной тишине лавки экзотики было приятно спать и Лира продрыхла почти до полудня. Она встала в хорошем настроении, умылась, прополоскала рот раствором зубного порошка и, вновь улеглась в постель, чтобы насладиться отсутствием вечно недовольных криков отца и причитаний матери, недолго провалившись, отправилась на рынок, а потом в больницу.
Фрукты уже почти все разобрали. Остались только дорогущие, красиво упакованные для туристов и проезжих. По нормальной цене удалось купить только три подпорченные маракуйи, да кокос.
В уже ставшем почти родным коридоре Лира встретила ту самую медсестру, которая обсуждала с подругой мисс Корнеги. Девушка как раз несла куда-то  упаковку шприцов. Обернулась на Лиру, будто припоминая, знает ли ее, но даже не поздоровалась, скрывшись за поворотом. Не придав этому особого значения, девушка вошла в десятую палату и обнаружила, что там никого нет. Не было пределов ее изумлению, которое плавно перерастало в навязчивую паранойю, что Ирвинга схватили и передали инквизиции, дополнял эту картину почему-то ее отец в пыточном одеянии с вилами в руках, говорящий материнским голосом "Ну как же так?". Лира отмахнулась от видений и вышла в коридор, отлавливать медсестер и пытать уже их на предмет, куда дели владельца лавки экзотики.  В коридоре ей опять попалась та старая знакомая, только уже без шприцов.
- Это ведь ты постоянно ходила в десятую? К Ирвингу, продавцу амулетов? Ты вроде у него работаешь, да? - спросила она, с сомнением щурясь.
- Ага, - кивнула Лира. - А где Ирвинг?
- Вот! Я же смотрю: лицо знакомое. Его выписали сегодня. Еще часу не прошло, как его знакомый за ним пришел. Тебе разве в приемной не сказали? Или ты опять так прошмыгнула, без разрешения? - девушка весело подмигнула. "Разрешение" на посещение больных в больнице Фордъегела вообще стало чем-то эфемерным. Проходя приемную стоило крикнуть "Баб Клар, это я!" и спокойно прошествовать в нужную палату.
- Ушли они уже, в общем, - продолжала тем временем разговорчивая медсестра. - Подождали тебя с утра. Ты же обычно раньше приходишь. А потом сами ушли. И часу не прошло. Минут 35 назад еще здесь были. Вообще, не понимаю почему его выписали так рано. Насколько мне известно с таким ранением нужно отлежаться. И о чем только мисс Корнеги думает? Все-таки не чужой нам человек. Ты слышала сколько глупостей по него после того случая говорить начали ужас! Не понимаю таких людей.
- Понятно, спасибо, - снова кивнула Лира, впол уха слушая возмущения медсестры: главную информацию-то она уже получила. - До свидания, - махнула рукой девушка, развернулась и пошла из больницы на улицу.  Но на душе было как-то не спокойно, внезапное исчезновение Ирвинга из больницы накладывалось на ее вчерашний уход из дома. "Беда-а..." - пронеслось в голове. 
На улице не происходили ничего особенного, не особенного тоже. Весь рабочий люд Фордъегела уже разбрелся по своим рабочим местам, поэтому улицы практически пустовали. Лира зачем-то осмотрела лавку, что стояла рядом с больницей, но Ирвинга там не было. Девушка пожала плечами и отправилась обратно в лавку, рассудив, что если торговцу куда и идти, то только туда. На пороге лавки она столкнулась с каким-то хмурым субъектом, который, буркнув что-то неразборчивое, кивнул ей, наверное, в знак приветствия и тут же удалился. Ирвинг обнаружился в своей комнате. Бледный и усталый, но очень даже живой.
- Привет, - после некоторого молчания, озадаченно произнесла она. - Что вдруг ты тут?
- Привет, - торговец улыбнулся, приподнявшись на локте. - Так меня выписали сегодня. Я не знал когда ты придешь, поэтому просил Клару передать тебе, что я буду ждать тебя уже в лавке. Знаешь, я никогда не думал, что от больницы до моего дома так долго ехать. Если бы не Джек, я наверняка отбросил бы по дороге копыта. -  Как у тебя дела? Ты вообще была в больнице или просто зашла и увидела, что я "вдруг тут"?
Молчание девушки слегка затянулось. Вот почему ей хотелось прибить Ирвинга за то, что она, пока шла обратно, успела придумать тысячу и один способ, которым торговца могла порешить замечательная Инквизиция или разъяренные жители городка? 
- Ну ты даешь, - мудро решив отбросить все пессимистичные мысли, выдала Лира. - А кто такой Джек?
- Один из подручных Вегилла. Он еще будет иногда заходить, чтобы держать меня в курсе событий. Не обращай внимания на его угрюмый вид, на самом деле он человек неплохой.
- А-а-а, - растеряно протянула Лира и села на стул, не зная что сказать. Как-то все разом навалилось. Отчего-то ей не хотелось сообщать Ирвингу, что она ушла из дома. Язык не поворачивался сам собой. - Держи, это тебе, - она протянула ему пакет с фруктами, стремясь заполнить тишину со своей стороны. - А сейчас-то как себя чувствуешь?
- Спасибо. Сейчас получше. Хотя от "переезда" еще не отошел. У тебя странный вид. Что-то случилось?
Стыд заполняет Лиру изнутри, преобладая над злостью и безразличием. Почему так? Лира всегда знала, что рано или поздно, но она покинет отчий дом и будет жить своей жизнью. Не думала, что будет так больно и обидно? Это же они... мама, папа, которые превратились в мать и отца. Когда это случилось, зачем, почему? И много-много вопросительных знаков, за которыми не следуют ответы. Вместо ответов больно и стыдно. Лира не стала самой лучшей дочерью, не стала предметом гордости, а только объектом для криков и ругани. Дышать стало сложнее. Бежать захотелось сильнее. Прочь, прочь, прочь отсюда. Уснуть бы, во сне все прекраснее и без этих проблем. Лучше. Хотелось разрыдаться.
- Да нет, - слез не было, вместо них только улыбка. - Все в порядке. Отдыхай, - она ненадолго замолчала, но потом решила, что рано или поздно все равно правда вскроется, поэтому лучше сразу. - Просто я из дома ушла. 
Ирвинг сел, внимательно посмотрел на девушку, будто читая по ее лицу. Затем хлопнул по одеялу рядом с собой и сказал:
- Сядь, - в такие моменты Лира замечала, что у него были взгляд и голос человека, который никогда не осудит, который обязательно поймет, даже тогда, когда ты сам себя едва ли понимаешь. Почему она забывала об этом так часто? - Расскажи все по порядку, - попросил торговец. - Боюсь, нам придется решать нетривиальную проблему.
Лира прислонилась спиной к стене, ощущая себя не в своей тарелке. Внутри что-то сжималось, отчего ей казалось, что она сдувается как воздушный шарик, который кто-то вероломно проткнул, и вот-вот наступит заветная черта, когда она просто скукожится. Печальное будет зрелище. "А папенька порадуется, что непутевая дочь перестала существовать," - поддел внутренний голос. 
- Почему они вечно мной недовольны? - девушка медленно сползла вниз по стенке и уткнулась мордашкой в колени, закрываясь от всего мира. Ей очень многое хотелось сказать, решить все проблемы - тривиальные и не очень, высказаться, выразить все свое "фе и фи", но сделать это было проблематично, потому что в горле застрял ком, а глаза подло украсились слезами, которые уже вовсю катились по щекам. Остановить это не получалось, и Лира злилась на себя все сильнее. На себя, а потом на весь дурацкий мир. Но становилось только хуже. 
Сделав глубокий вздох, Ирвинг поднялся, подошел к девушке и сел рядом с ней. 
- Я же ничего плохого не сделала, - сорвавшимся голосом обвинила воздух Лира. Так какого лешего надо было так над ней издеваться? 
- Не сдерживай слез. Ты можешь плакать, если тебе больно. Твои родители тоже всего лишь люди. У них свои страхи и слабости. Они совершают ошибки и многого не понимают. Возможно, в чем-то они до сих пор еще несмышленные дети. Ты в этом никак не виновата. Просто так иногда бывает. Расскажи что именно случилось? Вы с отцом опять поссорились?
- Мне не больно, - глухо выплюнула Лира, ударяя кулаком об пол. Боль эхом отозвалась по всей руке, усиливая злость. Ей не больно, никто не сможет причинить ей боль, задеть. Никто и никогда! Даже эти двое родителей. К черту их, к черту всех, гребанный город, тухлые устои. Плевать с самой высокой часовни, плевать на саму часовню. - Мне не больно, - тише, но упрямо повторила девушка. Слезы капали и, почему-то, щипало в глазах. Ирвинг прав: она не виновата. Не ее вина, не ее ответственность. А значит и сожалеть не о чем. Не хотят, значит придется разорвать эту родственную связь. Связи не цепи, порвать легко. Она сможет. 
- Ничего не случилось, - тщательно выговаривала слова Лира. Слезы заканчивались. Слез нет. Боли нет. Сожалений нет. Ничего нет. Все хорошо. - Просто я непутевая дочь и лучше бы меня вообще не было. Раз лучше, значит не будет. Вот и... - Что-то не больно, но ощутимо щелкнуло девушку по носу. От неожиданности она осеклась, так и не закончив фразы.

(Лира-Ирвинг, около двух месяцев назад)

В следующие дни Ирвинг просил Лиру заходить к нему пореже, а если кто-то станет спрашивать, отвечать, что и сама толком не знает о произошедшем, ее там вообще не было. Вроде ограбление, вроде стреляли, но теперь же совсем не поймешь чему верить, чему нет. Она так и сделала. Вопросы действительно задавали. Порой ее останавливали на улице какие-то совершенно незнакомые люди и, уточнив, что это она "подмастерье местного колдуна", принимались допытываться сколько он берет за наведение порчи или превращение свинца в золото. В таких случаях Лира отшучивалась о сезонных скидках и скачущих тарифах.
Однако не прошло и недели, как народ поуспокоился, переключившись на новые темы: чью-то интрижку, чью-то глупую стрижку, взлетевшие цены на апельсины, приехавшую труппу белогородских актеров и так далее и тому подобное. Хотя неприятное послевкусие осталось: отец Лиры по-прежнему то и дело вспоминал Ирвинга "добрым словом". Он был свято уверен, что тот-таки ведет какие-то темные дела, что такие слухи на пустом месте не появляются и знаться с такими только к своему стыду. Так что показываться в больнице слишком часто Лира до сих пор не могла. А потом у отца случились неприятности на работе и он устроил за столом известную сцену: мол, он пахает для своей любимой семьи уже который год, только вот от любимой семьи ни благодарности ни помощи ни уважения; мать дура и не умеет обращаться с деньгами, дочь бездельница - с одной работы вылетела (именно "вылетела", а не ушла по моему распоряжению), а другую найти и не почесалась. Только сын у него отрада, да и тот, глядишь, вырастет дебилом. 
Лира с трудом себя сдержала, чтобы самой не начать орать о том что это папочка лох и неудачник - не она. Просто встала и ушла подальше от истеричных визгов своего родственника. Отец еще кричал ей вслед, вопрошая куда это она собралась и приказывая немедленно вернуться. Но девушка даже не оглянулась. Выходя на улицу она еще услышала:
- Если переступишь порог, то домой можешь не возвращаться!
Затем возглас матери: - Робин, ты что? Ну как же?
И ответ отца: - Нет, если уйдет, пусть больше не приходит! Либо она живет в моем доме по моим правилам, либо не живет вообще! Хватит! Надоело! Ишь какую моду взяла, дрянь...!
Лира лишь пожала плечами, расстроенно думая, что маразм приходит порой раньше, чем его обычно ждут. Да и о каких правилах вообще говорилось? Слушать ругань отца, который пытался за ее счет самоутвердиться? В другой раз она бы сильно расстроилась, может быть даже могли покатиться слезы из глаз. Но сегодня... сегодня ей было все равно, как будто это не на нее кричали, систематически пытались выдать замуж ну хоть за кого-нибудь, выгоняли из дома, оскорбляли. Это не она. Это кто-то другой. И несмотря на свой взрывной нрав, Лира оставалась умиротворенно спокойной, словно была выше всех проблем и невзгод. Девушка улыбнулась собственным мыслям: ну точь в точь как Ирвинг. Рука в кармане сжимала ключ от лавки. Что ж, не хотят ее видеть, не увидят. Не смертельно. Не смертельно.

от меня наверное странновато это слышать х))
в общем, когда ты решишь продолжить игру, я буду "за", редко или часто но я хочу доиграть. За Лиру, за Ирдиса, зря я его что ли калечила )
PS я в ближайшие дни соберу себя в кучку и отредактирую/выложу.
PPS у меня сессия через неделю, надеюсь, это частично оправдает мое отсутствие =\

(продолжение)

– Догадываюсь зачем, но... Я тебя не вижу. Ты выйди вперед. Я посмотрю. Может, и вспомню.
Раздался холодный смешок. Послышались шаги, по-видиму, происходила "рокировка". 
– А так? – поинтересовался гость: мужчина средних лет, с изъеденным морщинами лицом и лихорадочно-горящими глазами, уголки губ чуть подрагивали, словно не могли определиться - рассмеяться им или скривиться. 
– Не помню, - честно ответил Ирвинг. - А кто ты?
Мужчина резко ударил кулаком в стену, так что Лира наверху чуть не подпрыгнула от неожиданности, и ненавидяще просверлил торговца взглядом. 
– Ты не можешь не помнить меня, – от прежнего холода в голосе не осталось и следа, теперь он был приправлен жгучей ненавистью и немного болью, которую не сразу и заметишь. – Но знаешь, – изменившись в лице, криво усмехнулся собеседник. – Ты меня обязательно запомнишь. Правда, помнить тебе придется не долго, вонючий демон. 
– Послушай, я не желаю никому зла. Никогда не желал. Хотя мы могли, конечно, когда-то пощупать друг другу морды и сломать пару костей. Но это было давно. Не поздно ли сводить счеты?
Мстительный гость наклонил голову немного в бок и оценивающе посмотрел на Ирвинга, как будто пытался понять, тот всерьез такую ересь несет или просто притворяется?
– Двадцать лет назад, – четко произнося каждое слово начал мужчина. – Ты, рогатая тварь, уничтожил моих братьев. И не жди теперь пощады. Ты мог спилить свои рога, ты можешь утверждать, что ты мирный, – последнее слово он произнес как будто выплюнул. – Но я-то знаю, что таких как ты нужно только истреблять. 
– Нет, давай поговорим. Мужики, - обратился он к стоящим у дверей наемникам, - ну вы видете, что я нормальный? Но это, вообще, второстепенно. У меня есть один выстрел. Между нами расстояния - 7 шагов. Тут даже косой и безрукий попал бы этому психу в голову. Вы потом все равно меня убьете? Я заплачу вам двойную суму от того, что заплатил он, если мы расстанемся полюбовно. Идет?
Наемники, похоже, замешкались, вопросительно переглядываясь друг с другом. 
– Тройная, – зло прошипел мужчина. – Тройная цена за жизнь этого ублюдка. Вы знаете что у меня есть деньги, а этот проходимец... поверите на слово? 
– Но если он умрет, кто вам заплатит? 
Тот в ответ умелым движением вскинул свое ружье и наставил его на Ирвинга:
– Кто сказал, что я буду первым на том свете? 
– Так я ведь демон. Кто сказал, что вы вообще сможете меня убить? 
– Вас уже убивали, – выплюнул тот. – Ты смертен. 
– Рискнете, ребята? - Ирвинг обращался к наемникам, но смотрел только на незнакомца. - Вам оплатили комфортное пребывание в аду?
Оппонент торговца в свою очередь не стал ждать или что-то еще говорить, только вновь криво усмехнулся и нажал на курок. Ирвинг бросился за стойку, но мститель был не глуп: он целился в живот и попал, что засвидетельствовал болезненный стон торговца.
– Свяжите его, – раздался следом не слишком спокойный голос. Наемники двинулись вперед, но остановились в нерешительности: демон начал читать заклинание. Громоздкие слова на непонятном языке эхом отдавались в головах головорезов. И недавние слова про ад и комфортное там пребывание показались не такими уж беспочвенными. Где-то на закромах души шевельнулся простой человеческий страх. Наемники явно струсили, но вот их работодателю уже нечего было терять. Одной рукой держа ружье, он взял во вторую нож, вытащив его из голенища сапога, и двинулся к торговцу:
– Я  сейчас твой поганый язык вырежу, – мужчина дошел до края стойки, за которую упал Ирвинг, присел на колени и быстро выстрел наобум по полу. Ирвинг внезапно затих. Мужчина прислушался. – Что, грязный выродок, язык проглотил? – довольно усмехнулся он. И, не дождавшись ответа, поспешил встать, чтобы уже добраться до своей жертвы и не дать ей умереть спокойно. Но...
– Прекрати, придурок!!! – крикнула стоящая на лестнице, ведущей с чердака, Лира, которая уже успела очухаться от замешательства, и для верности своих слов метко запустила в обидчика железной статуэткой какого-то божка, что валялась на чердаке. Лиру переполнял гнев – да как этот идиот полоумный посмел тут свои разборки проворачивать?! Да чтоб ему пусто было! Хотелось придушить этого козла своими руками. Незнакомец обернулся и его голова тут же прыснула мозгами с кусочками черепа. Ирвинг врал, когда говорил, что попадет с семи шагов, но целясь в упор еще никогда не мазал. Тело мстителя покачнулось и упало на пол. Ирвинг кашлянул кровью и тоже сполз обратно за стойку. 
В лавке повисла гробовая тишина.
– Валите отсюда! – зло заорала на наемников девушка спустя пару минут.
Наемники переглянулись. Затем один, тот, самый который приходил первым, шепелявый, сказал, кивая на Ирвинга:
– Он обещал нам денег за свою жизнь.
– Я заплачу! - донеслось из-за стойки. - Если не сдохну, остолопы! Позовите врача!
Лира быстро сбежала по лестнице вниз, осторожно подошла к мертвецу, стараясь не смотреть на то, что осталось от его головы, и, сев на колени, принялась шарить по карманам. Кошель нашелся быстро, так же быстро он был кинут наемникам.
– Это задаток, – зажимая рот и пытаясь сдержать рвотные позывы, выдавила из себя девушка.
Шепелявый поймал кошель, кивнул кому-то из своих и тот убежал за врачом. Через три часа Лира уже сидела возле кровати тяжело дышавшего Ирвинга, несмотря на все "это крайне не рекомендуется", "раненому требуется покой" и "вы ведь даже не родственница". Пулю вынули. Ранение средней тяжести, но жить будет, если отлежится.
Торговец приоткрыл один глаз, смотря на приунывшую на табурете девушку. Улыбнулся своей обычной дурацкой улыбкой, словно в него никто никогда не стрелял.
– Не расстраивайся, фенек. Ты мне жизнь спасла. Теперь все будет хорошо. 
Лира вздрогнула, заслышав старое детское прозвище, и попыталась вспомнить, когда же именно он перестал ее так называть. Она чувствовала себя препраршиво: во-первых, ее все еще тошнило, только стоило вспомнить о кровавом месиве, а во-вторых душило чувство вины - ведь если бы она тогда не признала Ирвинга, то ничего бы не случилось. 
– Надо было раньше ему по башке съездить, – вздохнула девушка. 
– Нет. Ты очень удачно появилась. С семи шагов я бы не попал. 
– У тебя ж ножи еще были, – заметила Лира, но торговец уже снова закрыл глаза. Могло показаться, что он заснул, но девушка продолжала ждать и Ирвинг действительно ответил:
– Я не хотел его убивать. Я даже не знал кто он. Какие-то братья, Рексхем... 20 лет назад. Слишком давно.
– Видимо, он сильно расстроился, – нехотя заметила Лира. К этому человеку она не испытывала никаких положительных чувств. – Раз искал двадцать лет. Дурак человек, – не сдержалась она, повторив любимую присказку Ирвинга, и тут же прикусила язык. О мертвых плохо не говорят. Хоть и хочется очень сильно.
– Он мстил за смерть своих близких. А ты бы не стала?
– Я не хочу мстить, – после долгого молчания отозвалась она. – То есть, я не хочу чтоб у меня был повод для этой мести. И думать о таком тоже не хочу. 
– И не надо. Месть обычно ничего не дает. 
– Я заметила, – невесело усмехнулась девушка. 
Ирвинг рассмеялся, но тут же затих, скривившись от боли. 
– Все, спи, – всполошилась Лира. – Разболтался тут... 
– Молчу, - одними губами прошептал он, переведя дух. - Посидишь со мной еще немного? Если тебе домой не надо.
– Пока не уснешь, – кивнула она. – И завтра прийду. 
- Спасибо. Я буду ждать.

(продолжение)


– Когда родители ломают тебе руки, они очень сильно желают тебе добра. За это стоит быть благодарным. 
– Одной благодарности им мало, – заметила девушка, рассматривая что-то на полу. – Им нужно подчинение. 
– Конечно. А ты как хотела? - торговец хитро прищурился, внимательно глядя на Лиру и продолжая улыбаться.
– Путешествовать я хотела, – себе под нос пробормотала она. Вот допрашивать Ирвинга было куда интереснее. – А твои родители тебе указывали как поступать или не ограничивали? 
– Это страшная тайна. 
– Да ну? – скептически спросила девушка, недоверчиво взглянув на торговца.
– Ну да. Я, вообще, не знал своих родителей. Меня воспитали волки. Помню только, что они постоянно заставляли меня есть сыр. А я терпеть не могу сыр. До сих пор. Ты только подумай: что такое сыр? Затвердевшее прокисшее молоко. Мерзость. Но я ел. Пока однажды не провалился в сырную кому. Меня так и не смогли разбудить.
– И сейчас передо мной сырный зомби? – фыркнула Лира. – Может тебя покормить сыром с плесенью, чтоб ты от отвращения проснулся? Или принцессу отыскать, чтоб своим чарующим поцелуем тебя разбудила? 
– Я бы не отказался. Но вряд ли найдется принцесса, которая на такое согласится. У моих родителей имелись правила, которые нельзя было нарушать. И, к слову, женитьба по договоренности входила в их число. Наверное, именно поэтому я здесь, а не дома.
– И что ж их так всех на это тянет? – не сдержалась девушка. Что за манера женить без разбору? – А где твой дом, далеко отсюда?
– Далеко. Брак по договоренности - очень давняя традиция. А традиция создает намного более прочные союзы, нежели любовь. Любить можно кого и что угодно, но жить с тем, с кем тебя обручили.
– Но ты-то здесь, – постучала пальцем по стулу девушка. – Значит, схема не работает. 
– Ты считаешь, я счастлив, живя здесь? 
– Ты не остался дома, ты не счастлив здесь... Значит счастье было где-то по середине. 
– Наверное, именно для того, чтобы счастье было не посередине, заключаются браки по договоренности. Чтобы, когда любовь пройдет, человек не оставался один. Я не знаю. Может быть, твои родители правы, а может быть нет. Никто не скажет. Но ты примешь решение и жить с ним придется тебе, а не родителям. Я свое принял. И я здесь, а не дома. И мне не скучно. Скучно тебе.
– Я лучше пожалею о том, что сделала, чем о том, что не сделала, – твердо отозвалась девушка. Волей - не волей, но Ирвинг подтолкнул ее к решению: просто оставить дом. Идея была, в конце концов, она уже умеет сносно обращаться с мечом, какие-то сбережения у нее есть. Почему нет? Здравствуй мир, прощай скука. 
– В молодости я думал так же, как ты, - сказал торговец. Постоял еще несколько секунд, о чем-то раздумывая, а затем взял с полки книгу, открыл на середине и принялся листать. Найдя нужную страницу, он ушел в подвал, где располагалась его мастерская, и не появлялся до обеда.

(те же, там же)

– Умри, собачий обрезок, - прохрипел тот и попытался схватить торговца за ногу, чтоб лишить того равновесия и уронить на пол. Но на пол снова упала его голова. Деревянный пол дал трещину. Парень застонал.
– Я понял "простите". Но где "пожалуйста"? - еще один удар, не дожидаясь ответа.
– Вы ж его убьете, – подходя ближе, прошептала Лира, переводя взгляд  с недавнего обидчика на торговца. 
– А что, не надо? - поинтересовался тот, заглядывая в уже порядком окровавленную физиономию дебошира. Тот сплюнул на сапоги Ирвинга кровью и вновь что-то прохрипел. Очевидно, снова брань.
– А кто потом его кровь будет с пола оттирать? - покачала головой девочка. - Да и убивать не хорошо. Стража придет, ругаться будет. Вас и так... - тут Лира прикусила язык. 
– И так, - эхом отозвался Ирвинг, отпуская горе-хулигана. Снаружи уже действительно раздавались чьи-то обеспокоенные крики. "Там вроде что-то упало?" "Ой, кажется, там драка!" "Где? В лавке Ирвинга? Не смеши!" "Не-не-не, надо позвать стражу. Я схожу."
– Ты сам себя побил, понял? - пнув отползшего в сторону дуралея, сказал торговец. - Понял, я тебя спрашиваю?
– Да, - сквозь зубы отозвался тот, подобрал меч и посеменил из лавки. Ирвинг же перевел взгляд на невольную свидетельницу произошедшего.
– Он ведь сам головой о пол бился? Четыре раза! Дурак человек!
Кто бы мог подумать что этот тихоня не от мира сего окажется таким? Лира смотрела на Ирвинга со смесью изумления и восхищения. Дурак не тот дурак, а сам владелец лавки дурак, что скрывает свои таланты.
– А вы научите меня так же? - с детской непосредственностью попросила она, игнорируя фразу хозяина о дебошире. 
– Нет.
Ирвинг наскоро оценил последствия разгрома и принялся за уборку. Незаметно быстро он начал как будто угасать, снова превращаясь в "того пришибленного торговца всякой чешуей", каким его привыкли видеть жители Фордъегела. Кто-то шибко любопытный заглянул в лавку, жаждя узнать что случилось и кто ж так отделал только что выбежавшего мужика. Торговец только пожал плечами и кивнул на черный ход. Любопытный намек понял и удалился. Лира некоторое время еще следила за действиями Ирвинга, не желая так просто сдаваться, как вдруг ее осенило:
– Давайте так, - начала она. - Я молчу о твоих талантах, а ты меня за это учишь? Наши местные они такие, им все равно будет интересно, что тут произошло, а если я сейчас выбегу из лавки и начну громко кричать о том что видела. Мне поверят, и твой секрет перестанет быть секретом. 
Торговец с улыбкой посмотрел на девчушку. Да, давно его никто не шантажировал. А уж десятилетние дети так и вообще никогда.
– Не поверят, - сказал он, не переставая улыбаться.
– Угу, они скорее поверят, что некто неизвестный пришел в вашу лавку, побил того идиота и сбежал подальше? - с искренним сомнением выдала Лира. 
– Конечно. Они ведь знают меня. Сами однажды проверяли мои "таланты". Если бы я что-то мог, почему я не защищался тогда?
– А если еще раз зеркало разбить при большем количестве свидетелей? – хмыкнула девочка. - Или порвать эту висюльку, - она подпрыгнула и стянула какой-то амулет. - Кстати, что это?
– Оберег от злых духов. Можешь порвать. Я сделаю новый. Зачем тебе учиться драться, девочка? Тебя кто-то обижает?
Лира посмотрела на торговца полными снисхождения глазами - он совсем не понимает что ли, что уметь драться это так здорово?
– Чтобы знать, как защищать себя, - немного поразмышляв, ответила она. - И тогда можно будет отправится в путешествия!
– Ты хочешь путешествовать? Или драться?
– Я хочу путешествовать и уметь себя защищать, - пояснила девочка. - Потому что если вдруг случится такая же ситуация как сегодня, - она кивнула на остатки крови на полу. - И никого не будет рядом. Что мне делать? Кричать?
Какое-то время Ирвинг молчал, машинально поднимая валяющиеся на полу вещи. Он уже не улыбался и не смотрел на Лиру.
– А отец твой не может тебя научить? - спросил он наконец.
– Нет, - чуть скривилась она и глубокомысленно вздохнула. - Не женское это дело. 
– Не женское... - торговец грустно улыбнулся чему-то, а затем сказал: - Хорошо. Будешь работать у меня в лавке. За два гроута в месяц. И уроки боевого искусства.
– Спасибо! - обрадовалась Лира. Лучший исход и предположить было сложно. К урокам еще и работа с деньгами. Довольный донельзя ребенок подскочил к Ирвингу, обняла того на пару секунд и отскочил к выходу. – А когда начинать?
– Да хоть сейчас, если хочешь. Или тебе домой надо?
– Не надо, - живо возразила Лира. Вот уж куда-куда, а домой она не хотела. 
– Тогда вперед, - торговец вручил девушки то, что он пока собрал. - Разложи все это... как-нибудь. - Фраза сопровождалась каким-то непонятным жестом, подразумевающим, то ли неординарность то ли презентабельность. 
 Лира усмехнулась, гляда на копошащегося Ирвинга. Сейчас, оглядываясь на те прошлые события, ей казались смешными ее тогдашние угрозы торговцу и она вообще решительно не понимала, что заставило Ирвинга взять ее. Вот она бы на его месте такой мелкой и наглой козявки ни за что бы не взяла. Девушка смерила торговца изучающим взглядом. Ну, наверное бы не взяла. 
 – Привет, Ирвинг, – привлекла к себе внимание девушка и зевнула. 
– Доброе утро, - как всегда не сразу отозвался торговец. А через минуту, как всегда, задал вопрос о местонахождении того или иного предмета: - Ты не знаешь где напильник?
Вообще, об этих его вопросах можно было рассказывать анекдоты. Каждый день Ирвинг искал какую-то новую вещь, которую вряд ли кому-то удалось бы логически связать с найденной (или не найденной) прежде. Сегодня напильник, завтра энциклопедия грибов, послезавтра краски с кисточками. Неудивительно, что многие считали его сумасшедшим. Ирвинг был постоянно чем-то занят, но за те 6 без малого лет, которые она у него проработала, Лира не видела, чтобы он что-то закончил. Его лавка едва ли изменилась с момента их встречи. Разве только еще больше забарахлилась.
– Там же где и вчера, – пожала плечами Лира, не пытаясь даже скрыть улыбки. По началу ее это слегка раздражало (ну как можно забыть где лежат все вещи, которые она так удобно рассортировала), потом поражало (по той же причине), и наконец стало просто забавлять, постепенно переходя в привычно-обыденную вещь. Иногда ей хотелось составить подробную карту для Ирвинга с расположением всех вещей, но Лира отказалась от этой идеи, решив, что карту Ирвинг потеряет в первую очередь.

(+ memo)

Лира
за два месяца до описываемых событий

От свободного падения захватывает дух. Даже кажется, что сердце вот-вот выскочит и зависнет в воздухе, а тело продолжить свой путь вниз. И восторженный крик застыл в горле. Но все заканчивается быстро: Лира, создав вокруг себя кучу брызг, с головой уходит под воду, медленно погружаясь ко дну, чуть замирая и, оттолкнувшись, всплывает. 
– Лира! – на берегу мокрый и с довольной физиономией по пояс в воде сидел ее младший брат. Девушка подняла голову: обрыв, с которого она прыгнула в озеро, уже не казался таким уж высоким. Но сердце еще довольно колотилось от всплеска адреналина. Убрав со лица мокрые волосы, она погребла к берегу. 
Уже смеркалось, когда младшенький прекратил попытки утопить в озере свою строптивую сестру. 
– Домой пора, – разглядывая небо, заметил парень. – Родители опять ругаться будут, что поздно вернемся. 
Лира вздохнула, выходя на берег и выжимая волосы: братик прав, а достанется опять ей, как старшей. Эх,  и почему, мама с папой вечно недовольны? 
Возвращение домой никогда не приносило ей радости. Будь воля Лиры, она бы с удовольствием сбежала бы куда-нибудь подальше, навстречу незабываемым приключениям. Жизнь должна быть яркой и насыщенной, чтобы было что вспомнить, сидя перед камином в кресле-качалке. А родители, вот зануды, все твердили, что надо быть более собранной и думать об учебе и будущем. Но Лира же и так думала, правда по своему. 
Остаток вечера прошел по привычному сценарию: выговор Лире, легкий укор братишке, ужин, вечернее чтение и все, баиньки.
"Вот бы завтра что-нибудь случилось" – засыпая, думала девушка. 
Ей снились бескрайние степи, покрытые зеленой-зеленой травой. Такой зеленой, что в глазах рябило. Вокруг весело скакали носороги, мыча и брыкаясь. Они играли в игру. И Лира даже знала в какую. Она тоже мычала и брыкалась вместе с ними, забывая себя от счастья. Она тоже была носорогом. А вот она уже птица и летит по небу, радостно крича. Пушистые облака щекочет клюв, ветер треплет пушистые перья. А вот она снова человек и скачет на одном из давешних носорогов. Он подпрыгивает, проскакивая сквозь горящий обруч и Лира раскидывает в стороны руки, чтобы дотронуться до огня. Он мягкий, как шелк. И живой, словно хочет что-то рассказать. Лира и огонь – родственники, она практически понимает, что он говорит, нужно просто немного напрячься, приложить усилий, и она все поймет. Небольшой "кусочек" огня прыгает ей на руку, бодро скачет по ладони, локтю, плечу и вновь возвращается на ладонь, меняя форму и принимая различные образы. Лира смеется. Ее переполняет восторг и странное чувство, как будто она может все, и мир способен меняться по ее желанию. Огонек, подтверждая ее мысли, становится похож на шестиугольную звезду. В голове же пульсирует одна только что сформированная мысль – ей хочется остановить своего носорога и остаться здесь навсегда. 
Лира открыла глаза и с сожалением осознала, что по-прежнему находится в своей комнате с блеклыми красками вокруг. То есть, краски-то, конечно, были обычными, но после того, что она видела – они становились абсолютно никакими. Девушка свернулась в клубок и залезла под одеяло, закрывая глаза.
– Если сосчитать до десяти, то я снова смогу вернуться туда, – загадала Лира. – Десять. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два… 
– Лирунь, дорогая, пора вставать! - мать вошла как всегда в самый неподходящий момент. Она отдернула шторы, впуская еще слабый солнечный свет. Обернулась, уткнув руки в боки. - Ну что ты валяешься? Вставай! Завтрак уже на столе! Опять вся семья тебя, лежебоку, дожидается! А ну марш умываться-одеваться!
Злость резко сменила недавнее умиротворение. Ну вот надо было так все испортить? А ведь Лира чувствовала, что еще чуть-чуть и все будет прекрасно, как бы глупо это не звучало. Почему они вечно все портят? Она вновь зарылась под одеяло и отвернулась к стенке, стиснув зубы. 
– Юная мисс! Не испытывайте моего терпения! За столом вас уже ждут! - мать подошла и попыталась сорвать с девушки одеяло, но та держала крепко, зная сценарий. Все-таки не впервой. - Лира! Ну что ж это такое?! Мне отца позвать?
– Ну помолчи, хотя бы сегодня и дай поспать нормально, – глухо отозвалась "юная мисс", придвигаясь поближе к стене и отодвигаясь от матери. – Позавтракайте без меня!
– Ну как же так?! Мы же одна семья! Мы будем кушать в одно время, за одним столом. Вставай, кому говорят!
– Не встану! – уперлась она, давя в себе желание встать и вырвать одеяло из рук матери, и желательно так, чтоб ей стало больно. Не сильно, но неприятно. В следующий раз неповадно будет будить. 
– Ну все. Тогда я зову отца!
– Флаг вам в руки, – прошипела Лира и уткнулась носом в подушку, надеясь уснуть до прихода папеньки. Однако под срывающийся на визг крик уходящей матери уснуть представлялось невозможным. Дом-то небольшой. Собственно, если вслушаться, можно было различить что говорят на кухне. 
– Робин! - всхлипывала мама. - Ну я не могу уже больше! Она опять не слушается! Опять грубит! Пойди поговори с ней. Я уж не знаю что делать! 
Пока мама причитала, Лира быстренько свалилась с кровати вместе с одеялом и закатилась под кровать, искренне надеясь, что там ее не найдут. 
– Что? - донесся с кухни глухой голос отца. - Вставать не хочет?
– Не хочет идти завтракать. Я и так и так - ни в какую!
– Ну и пусть. Пойдет на работу голодной.
– Но как же так?
– Пусть, я сказал. Пойдет голодной. Или не пойдет. Останется дома, будет тебе по хозяйству помогать, как девке и положено.
Лира же довольно свернулась клубочком, завернувшись в одеяло и стала мирно засыпать. Перед глазами уже вновь пестрели бешеные носороги, как внезапно из ниоткуда в эту идилию ворвался голос Лиры: "Ирвинг", что заставило ее резко открыть глаза и едва ли не подпрыгнуть. 
– Ирвинг, – без энтузиазма повторила девушка, вздохнула и закрыла глаза. Носороги и тот мир ускользнули от нее. Может быть позже? Она нехотя выкатилась из-под кровати, недолго повалялась на полу и поднялась, начиная собираться. Завтракать ее не тянуло. От очередной утренней каши слегка воротило уже. Через некоторое время Лира зашла в кухню, вполне себе собранная и умытая, хотя и до сих пор сонная.
– Утро. Доброе. 
Мать, сидевшая в углу, вытерла нос грязным фартуком и собралась было наложить девушке поесть, но отец ее остановил.
– Сегодня без еды будешь. Опять мать до слез довела. Может, голодной побегав, чему-нибудь научишься. Садись, Бэт. Будем есть.
– У тебя удивительные познания в педагогике, – хмуро отозвалась девушка, покосившись на мать. Ну вот кто ее просил доводиться? И без ее криков встала. А из Лиры теперь сделали врага номер один. Она пожала плечами. – Приятного. Я тогда пойду. 
– Иди, иди, - бросил отец.
– Робин, ну как же?
– Пусть идет, я сказал.

Замок Астгейт

Девчушка с тонким станом стояла на крыше огромного старинного замка Астгейт. Длинные снежно-белые волосы развивались на ветру в такт непослушным складкам легкого летнего платья. Живые ярко-голубые глаза смотрели вдаль, где сверкал маяк порта Тиилиндэ, а руки четкими и отточенными движениями выводили рисунок на бумаге. Штрихами Октавия рисовала свой мир, где только маяк соединял реальность и выдумку. В небе кружили странные крылатые создания, внизу бушевали волны, и маяк гордо светил для свободных. И краски подбирались совершенно немыслимые – фиолетовое небо, изумрудно-зеленое море и нежно-голубая трава.
Но идиллию нарушил появившийся во дворе Риан, который похоже не заметил сестры на крыше. Октавия усмехнулась, положила альбом и карандаши на крышу и осторожно подошла к самому краю.
– Интересно, что он здесь забыл? – подумала она и тут же себя одернула. – И ни капельки не интересно.
И чтобы подтвердить это, Тави ловко подняла пальчиками босых ног небольшой камушек и кинула его в парня.
Получив прямо по макушке, тот немедленно задрал голову вверх, откинув со лба черные пряди волос и прищурившись от слепящего в глаза солнца. Увидев сестру, недовольно скривился, словно это была не девушка, а мерзкий тролль с кемирских болот: других чувств Октавия у него не вызывала. Впрочем, нет, было и еще одно чувство: жуткое желание наподдавать вредной сестрице по мягкому месту. Ага, и посильнее. Жаль только, что родня бы эту идею не оценила.
– Тави, золотце, почему бы тебе не спуститься? – он заставил себя улыбнуться.
– А почему бы тебе не поднятся сюда? – уперев руки в бока, елейным голоском поинтересовалась Октавия. – Или рожденный ползать летать не может?
– Если я поднимусь, боюсь, что "рожденным летать", придется продемонстрировать эту способность, - огрызнулся Риан. - И если уж не по собственному желанию, то с моей помощью - точно.
– Ох ты мой грозный червячочек, – принялась глумиться сестра, "испуганно" прижимая руки к груди. – Я та-ак боюсь. Давай, ползи-ползи сюда, продемонстрируй свою силу девушке.
– Сама напросилась, - бросил парень и направился в сторону конюшни (именно так и забиралась на крышу Тави: сначала по остаткам старой каменной изгороди до крыши конюшни, потом по приставной лестнице до балкона Северного крыла замка (закрытого на ремонт еще года два назад после атаки имперской армии), а уж там по внутренней полуразрушенной лестнице на чердак и на саму крышу). В тайне Риан надеялся, что когда он поднимется, Октавии на крыше уже не будет. Состязаться в чем-либо с сестрой – дело заранее пропащее: Тави давно обучалась в Школе Магических Искусств в Эринайте, он же сам в магии был абсолютным дилетантом. Однако надеждам его не суждено было сбыться, потому что "любимая" сестренка продолжала стоять и наблюдать за его восхождением, периодически отпуская едкие комментарии.
Почти добравшись до цели, Риан вдруг вспомнил про одну маленькую деталь: ящерка – темно-зеленая с чуть заметными желтыми полосками – грелась на солнышке прямо у него на плече, цепко ухватившись лапками за рубашку. Убегать даже не думала, словно давно мечтала прокатиться именно на таком транспорте, поэтому сын лорда Оуэна, поначалу беспокоившийся, что подарок для Нэль придется строго охранять, дойдя до стен Астгейта, абсолютно перестал обращать на маленькую рептилию внимание. Но сейчас ситуация изменилась, и парень быстрым движением спрятал «подарок» в кулак.
– О-о-о, я думала ты только к следующему дню летнего солнцестояния доберешься, – рассмеялась Октавия, разглядывая братца, выбравшегося наконец на черепичную крышу. – Ну и?
– О-ля-ля, рисуем, - Риан ехидно усмехнулся, заметив творения Тави разложенные вокруг. - Фиолетовое небо, голубая травка... Великий талант пропадает! Голову случаем не напекло? - на самом деле рисунки не казались ему чем-то банальным или глупым, даже, наоборот, скорее нравились, но удержаться, чтобы не поддеть ухмыляющуюся сестру, он не мог.
– Отстань! – обиженно вскрикнула Октавия, с необычайной легкостью поведясь на слова брата. Впрочем, когда дело касалось ее творческих порывов, она всегда реагировала очень болезненно. – Или что, пришел поболтать? Никто с таким отребьем, как ты и говорить не хочет?
– Вечно ты ерничаешь, - через силу сдержался парень.Вот была бы Тави парнем, и разговор был бы другим. - А я тебе подарок принес... Видимо зря.
– Нужны мне твои подарки, – гордо ответила Тави, демонстрируя всем своим видом, что она отлично проживет и без Риана с его выходками.
– Погоди, - в два прыжка братец оказался рядом и ухватил девушку за руку, одновременно с этим другой рукой спустил ей ящерицу в глубокий вырез декольте (для малышки Нэль можно будет и другую поймать, летом этих мелких рептилий вокруг пруд пруди).
– Га-ад! – раздался крик, переходящий в визг. Тави извернулась, выдергивая руку из хватки Риана и пиная парня в колено. Получилось больно и донельзя обидно, когда голые пальцы ног столкнулись с твердой коленкой братца. – Убью-ю-ю! - но и пинок, тем не менее, оказался очень даже чувствительным: Риан выпустил руку девушки и отскочил назад.
Октавия быстро начала ловить ящерку в недрах платья, наконец выудила "подарочек" за хвост и машинально выбросила куда-то вниз. Раздалось недовольное "Это еще что такое?". Лорд Оуэн, отец Риана и Октавии, поднял голову, снимая со своей шевелюры многострадальное, чудом не убившееся существо, и отпуская его на землю.
– Октавия, зачем ты швыряешься в меня ящерицами? – заинтересованно крикнул мужчина, разглядывая свою несколько потрепанную и разгневанную дочь, стоящую на самом краю крыши.
– Я тебя ненавижу, – зло процедила девочка, обращаясь к брату, а потом крикнула отцу, выдавливая улыбку. – Это вышло совершенно случайно, пап.
– Зато как я тебя люблю, слов нет сказать! - прошипел Риан в ответ. - Да что ты вообще можешь без свой магии?
– Тави, слезай оттуда, еще свалишься с крыши, – приказал лорд Оуэн, решивший, что воспитательные меры необходимы. Да и вообще, что это за дело - приличным девушка по крышам лазать, аки мальчишке?
– Хах, еще скажи, что ты на что-то способен, бездарь, – ядовито отозвалась Тави, подошла к Риану и хлопнула того по спине. – Да, пап, мы с Рианом уже спускаемся!
– А на что способна ты? "Моя девочка - великая волшебница!" - передразнил тот леди Элайри и сплюнул себе под ноги. - Самое большое достижение - лазать по крышам и рисовать синюю траву...
– Ого-го, а зато мы какие великие, это ж надо додуматься ящерицу в платье засунуть, – подталкивая Риана к лестнице, прошипела Тави. – Ну прям достижение века, способный ты мой.
– Я в великие и не записывался, а то, как ты визжишь и вертишься, стоило видеть: не каждый день цирк приезжает, - Риан предусмотрительно пропустил девушку вперед (только еще не хватало получить от нее пинка перед самой лестницей). - Давай, кто быстрее доберется до маяка в Тиилиндэ. Без магии. Проигравший исполняет желание. Любое.
– Ох ты, какие мы смелые, – насмешливо протянула Октавия, спокойно забираясь в чердачное окно. – Ну, рискни здоровьем со мной соревноваться.
– Воспользуешься магией - проиграешь, - напомнил брат, когда Тави уже спускалась на крышу конюшни. - И лестницу не трогай, а то папочка смотрит, как его дочурка вредничает.

Согласно одной из легенд Эмерию основали акумы, приплывшие откуда-то из-за океана. Они быстро подчинили себе другие народы, переселившиеся сюда из-за Восточных Гор. Акумы не считали прочие расы ровней себе по силе и знаниям, поэтому использовали их только в качестве источника рабов и пищи (да, акумы были каннибалами). Со временем люди научились использовать знания своих хозяев, но акумы, занятые внутриусобными распрями, не обратили на это внимания. Две тысячи лет назад произошла Великая Война за Освобождение, длившаяся около двухсот лет. В результате акумы проиграли, а жалкие остатки их народа были вынуждены уйти в горные районы страны, спасаясь от преследования. Последующее тысячелетие люди старательно уничтожали Древние расы, находя в них угрозу для своего существования, в итоге акумы были полностью истреблены, также как и многие другие существа, населявшие древний мир.
Магию акумов (в частности и способность перекидывания в драконов) перенял магический Орден Багряной Тени. Поговаривали, что первые представители Ордена были прямыми потомками акумов, однако сами Тени это родство всегда отрицали, то ли действительно в это веря, то ли просто опасаясь преследований. Позже от Теней отделился Орден Золотой Мглы, который вел не такую агрессивную политику и редко вмешивался в жизнь Эмерии, предпочитая нейтралитет.
Триста лет назад Орден Багряной Тени развязал войну, напав на Мэджте - первую столицу Эмерии. Город оказался бессилен против драконов-оборотней. Призвав на помощь «Василисков», «Минотавров» и «Мглу» (к помощи которых власти прибегали крайне редко), кайруанцы истребили «Теней», но в итоге магического катаклизма (так и осталось не выясненным по чьей вине он произошел) часть территории вокруг Мэджте, в том числе и сам город, превратились в пустынные выжженные пейзажи, украшенные руинами бывших строений. Постепенно эти земли затянула пустыня, а люди переселились на северо-восточные территории. Столица была перенесена в Антерос. Орден Золотой Мглы был также уничтожен. Поэтому вся власть Огня сосредоточилась в руках «Саламандры», а о драконах-оборотнях забыли, как о страшном сне.
Бывшие правители много раз перекраивали территорию Эмерии, ведя непрерывные междоусобные войны, но объединить все территории под своей властью им не удавалось. Только Ариам, Текиана и Кайруан всегда находились в союзе еще со времен изгнания акумов.
***


День был как день. Летний, солнечный, удушливо жаркий. Прислуга ходила с заморенными лицами и периодически стирала со лбов пот, матушка (хоть Тави и знала, что она неродная для Элайри, но та была для нее мама и все) вновь взялась за вышивку, готовя сюрприз для Нэль, сама Нэль активно что-то разыгрывала в своем кукольном театре, Дэмиан строчил очередное письмо своей возлюбленной… а отец. Что с отцом она не знала. Наверняка, опять какие-то архиважные дела. С появлением Риана Тави перестала быть папиной дочкой по собственному желанию. Сначала она нарочно игнорировала отца и оспаривала каждое его действие, гневно топала ногами, раскидывала его подарки. В общем, вела себя как маленькая, избалованная, несносная девочка. Потом, Тави повзрослела и перестала вести себя так вызывающе, даже вполне мирно могла беседовать с отцом. Но уже не было той радости и легкости в этих беседах, что была до появления сводного брата. Порой ей хотелось как прежде кинуться отцу на шею, чтобы тот покружил ее, но Октавия ни разу не сдвинулась с места, продолжая награждать главу семьи сдержанной улыбкой.
Нэлиана тоже была записана в ряды предателей, и Тави почти потеряла интерес к младшей сестренке. В конце концов, у девчушки остался Дэмиан и этот ее распрекрасный Риан. Тави не желала ничего плохого для Нэль, просто та стала какой-то пустой и чужой. Как и отец.
Уж зато с кем Тави еще могла делиться своими подростковыми секретами, так это с Дэмианом. Спокойствие и рассудительность старшего брата всего ей импонировали. С ним она могла вести беседы часами, обсуждая какие-то совершенно незначительные порой детали, планы, мечты, сочиняя вместе дерзкие истории. С ним можно было и просто молчать, сидеть рядом и рисовать, или просто вовсе лежать на кровати Демиана, пока тот занимается своими делами.
Тави смяла бумагу, на которой был изображен их родовой замок, и прицельным броском отправила смятый комок в корзину, вздохнула и поднялась из-за стола. Хотелось куда-то подальше, хотелось на волю. Октавия усмехнулась, крыша самое то, там всегда так хорошо думается. Девушка быстро упаковала рисовальные принадлежности в небольшой специальный чемоданчик и в припрыжку выскочила из комнаты.

(Дана, memo)
 
Приказав солдатам  возвращаться, Эйдан вскинул ружье и не особо  целясь выстрелил вверх – туда, где только что раздавался шелест ветвей.  Белка так белка, шпион дикарей, так шпион – следить надо было  осторожнее! Вниз - прямо на Ирдиса - свалилась траморская белка. Травник еще умудрился поймать маленького пушистого зверька с острой мордочкой, который, жалобно скуля, свернулся комком. По растекающемуся по ладоням теплу, Ирдис понял, что животное ранено. Или уссалось.
 – Эй, животное, – легонько потыкал белку в бок травник. – Ты как? – затем он повернулся к Эйдану и укоряющим голосом произнес. – Вот видишь что твое оружие натворило, бедное животное пострадало и испугалось. 
– Ты бы с ним не сюсюкал, пацифист фигов! Вдруг заразная? Мало ли что здесь водится, - предупредил Эйдан, скептически глядя на зверушку. Не любил он всю эту неизвестную живность. - Как моя сестра, ей богу: только дай что-нибудь пушистое потискать! 
– Не ценишь ты жизни, – покачал головой Ирдис, рассматривая зверька. – Совсем заигрался в богов с этим оружием. 
Белка заискивающе посмотрела в глаза человеку. Принюхалась, смешно покачивая усиками, затем подалось назад, будто испугавшись. Но стоило травнику поднести ее чуть ближе к лицу, тварь прыгнула и вгрызлась острыми зубками ему в глаз, с чавканьем и поразительной сноровкой выедая содержимое. C  диким криком "Ааа!" и чем-то не членораздельным Ирдис попытался оторвать белку от своего лица. Но та была слишком проворна: ее голова уже полностью проникла в глазницу, а цепкие лапки крепко держались за скулу травника. 
 Эйдан на пару минут буквально оцепенел от такого действа, даже не сразу сообразив, что вообще делать. Из ступора вывели вопли травника. Выхватив кинжал из поясных ножен, барон метко насадил тушку белки на клинок. Животное захрипело, забилось в конвульсиях и отпустило несчастного, еще пару раз булькнув на него кровью и остатками глаза.
- Сволочь, - пробормотал Эйдан, стряхнув трупик агрессивного зверька с клинка в кусты. – Я ж говорил, что не надо с этой тварью сюсюкать… 
  Как только травник почувствовал долгожданную "свободу", он сразу же схватился рукой за глаз: Ирдису казалось, что если не убирать ладонь от глазницы, то ничего не случится, они доберутся до деревни и все будет хорошо. Так, с мыслями о глазе и подлом коварстве маленького зверька, травник не сразу осознал, что все это время он тихонько стонал, а его самого колотило крупной дрожью. Свободной рукой он начал энергично, но нервно махать, пытаясь сообщить, что им необходимо как можно быстрее вернуться в деревню. Затем подскочил к Эйдану, одной рукой все также закрывая глаз, и с силой вцепился второй рукой в плечо барона:
  – Там же есть врачи? – хрипло спросил он. 
– Конечно. По крайней мере, аптечка точно должна быть, - подхватив Ирдиса, чтобы не растянулся на земле, ответил Эйдан. - Возвращаемся… И быстро, - скомандовал он солдатам, которые из-за нелепости ситуации не знали то ли поржать, то ли посочувствовать бедняге-травнику, а в итоге просто топтались на одном месте.  

(memo, Дана)

К дикарям оправились пешком, так как, по словам мужика, пришедшего за помощью, идти было совсем ничего. Эйдан упорно молчал, делая вид, что увлеченно рассматривает местную флору, а Ирдис уверенно топал к джунглям, изредка осуждающе поглядывая на барона и его ружье и размышляя как бы уговорить своего спутника отречься от этого скверного пути насилия.
– Вы только там не размахивайте своей железкой, а то нас точно съедят, – негромко заметил Ирдис.
– Я ею не размахиваюсь, я из нее стреляю, - ответил Эйдан, жуя травинку и с улыбкой поглядывая на «знатока туземцев». – И мне вот интересно, господин умник вообще видел этих дикарей, или только читал о них в теории?
– Да-да, – махнул Ирдис. – Думаете тот факт, видел я их раньше или нет, повлияет на успех сегодняшних переговоров? – не ответил травник.
– Думаю, да. Потому что в реальности практика обычно разительно отличается от теории.
Когда парламентеры в сопровождении солдат ступили под сень деревьев, им навстречу вышел первый из тан-вегирр. Молодой мужчина вполне человеческой внешности. Смуглый, черноволосый, крепкого телосложения, роста пониже эннвегцев, но не намного. Носил он странный облегающий комбинезон оранжево-красного цвета, который, собственно, ничего не прикрывал. Потому как на самом деле это был вовсе не костюм, а краска. Возможно, татуировка на все тело.
Дикарь сказал что-то на своем языке, махнув пришедшим рукой, чтобы те следовали за ним. Ирдис не без сожаления отметил, что не понял даже такой простой фразы: наречие тан-вегирр, похоже, принадлежало к другой языковой группе, нежели языки тан-маэна. Впрочем, не стоило загадывать наперед.
В лесу, куда не проникал освежающий ветер, было невообразимо душно и свободному "костюму" провожатого не позавидовал лишь самый стойкий духом. На небольшой прогалине в окружении нескольких телохранителей (девушек, тоже в неглиже, тоже с рисунками на все тело) ждала дряхлая старуха (вид которой, в отличии от ее стражниц, не вселял никаких приятных чувств). Невольно вспоминалась поговорка, что нудисты - это те люди, которых никогда не хочешь увидеть голыми.
– Приветствие тем, кто приходить. Мое имя - Виткалу. Я говорим от имени всего моего народа. Мы не хочет вам вреда, но обязан быть осторожным.
– Вот видишь, – тихо шикнул на Эйдана Ирдис, дикие аборигены вовсе не желали им зла, как он и говорил, а затем чуть поклонился и показал свои безоружные руки. – Мы пришли с миром и не желаем вам зла. Мое имя – Ирдис, а моего спутника зовут Эйдан, – травник с любопытством оглядывал старуху, и с трудом себя сдерживал, чтобы не забросать ее вопросами.
– Хороший, - сказала та. - Мы пришел, чтобы вас предупреждать. Кто-то нарушил покой леса. Кто-то разбудил древний зло и теперь оно забираешь жизни человек... забираешь жизни ваш и наш человек. Сначала ребенок, потом женщина, потом мужчина. Если не уйти, все умереть. Древний дух не щадить никого. Вы уходить. Мы уходить. Мы возвращаться. Вы - нет. Чтобы не будить снова древний дух зло.
– Подожди-подожди, – заволновался Ирдис. Уходить ему совсем не хотелось, тем более, что удалось вступить в контакт с тан-вегирр. – До нас дошли слухи, что наши люди сейчас находятся у твоего народа, это так?
– Так, - подумав, ответила дикарка. Похоже, травник говорил слишком быстро для ее понимания. - Мы отпустит их, когда уйдет.
– Отпустите их сейчас, чтобы они могли уйти вместе со всеми, – мягко попросил Ирдис, рассматривая татуировки старухи. Что-то ему подсказывало, что ничего хорошего из этого не выйдет. С другой стороны, плевать на этих заложников – перед ним тан-вегирр! Источник мудростей и великих секретов, травник просто не мог себе позволить вот так просто отпустить эту старуху. Хоть предлагай обменять себя на этих заложников. Это же просто нечестно! Какие-то невежественные заложники могут прикоснуться к знаниям темных эльфов, а он нет. Ирдис закусил губу от нетерпения.
– Нет. Мы не верит ваше слово. Мы отпустит ваших человеков, когда уйдет. Ваши человеки вернутся прежде, чем все покинут теревня. Это мое последнее слово. Я предупреждала вас. Вы уходи и не возвращайся к лес. Больше мне нечего сказать.

(memo, Дана)

Солдат понимающе покивал объяснениям старосты и спустя некоторое время, которое, правда, несколько затянулось, вернулся в компании молодого человека с довольно несерьезной физиономией и отстраненным взглядом. Покусывая травинку во рту, Ирдис лениво изучал присутвующих. 
- Добрый день, – немного растягивая гласные поприветствовал травник. Перспектива идти в Траморские джунгли казалась ему великолепной, но особого энтузиазма он не выказывал. В конце концов, получить некоторые выгоды за свое участие в этом "крестовом" походе Ирдис был не прочь. 
- Это чудо пойдет на переговоры? - Эйдан несколько оторопел и даже выпустил руку Клери, чем девушка тут же воспользовалась и отодвинулась подальше от брата за спину детектива. 
- Нет, - отрезал Алгар, которого кандидата на должность посла не впечатлил совершенно. На вскидку парень был либо нетрезв, либо обкурен. - Мистер Вейман...
- Я же сказал, что не уверен! - попытался оправдаться староста. - Могу вас заверить, что полезными сведениями молодой человек обладает.
- Пусть так, но нужен еще кто-то, кому можно было бы доверить дипломатическую часть, - самому выступать в роли посла капитану не улыбалось. А детектива он, по правде говоря, считал идиотом, так что и его отправлять не хотел. 
Ирдис смерил капитана снисходительным взглядом, как будто тот вообще ничего в этой жизни не понимал, и покачал головой. Еще бы, эти военные только и умеют, что железками махать. Травник скептически хмыкнул. 
- Капитан, если у вас нет других вариантов, я готов предоставить свои услуги в качестве дипломата, -  начал Эйдан, но баронесса тут же его перебила:
- Тебе можно, а мне нельзя? С каких пор тебя на переговоры потянуло? Или ты травку за версту унюхал? 
  Барон лишь злобно глянул на сестру, но раскрыть рот не успел.
- Господа, - взмолился снова отчаявшийся Джеф. - Миледи! Там же ж... Ну как!
- Лорд Рагнел, благодарю, - Алгар коротко поклонился, жестом унимая принявшегося за старое мужика. - Я выделю вам нескольких солдат в качестве охраны. Мои будут также наблюдать за лесом и в случае чего откроют огонь по вашему сигналу. 
- Нет-нет, какой огонь, – всполошился Ирдис. Опять эти военные, только бы все испортить со своими стрелялками. Травнику захотелось отобрать все оружие прямо здесь и сейчас у солдат, закопать где-нибудь подальше и распустить страшные легенды о месте захоронения, чтоб неповадно было откапывать. – У нас же дипломатическая миссия!
Алгар посмотрел на него то ли как на умалишенного, то ли как на вдруг заговорившего земляного червя: со смесью неверия и пренебрежения.
- Наша задача заключается исключительно в том, чтобы вернуть заложников их семьям. А не наладить контакт с диким племенем людоедов. Их благополучие никого интересовать не должно. Лорд Рагнел, надеюсь, вы это понимаете?
- Конечно, капитан. Сделаю все, что будет в моих силах, - ответил Эйдан. - Значит, оружие можно с собой брать? – расставаться с двустволкой ему как-то не хотелось. Пусть аборигены в случае чего, вон, лучше травника сожрут!
- Кто к нам с мечом придет, тот от меча и падет, – отозвался Ирдис, но уже без былого запала: он понял, что в этом разговоре ему не удасться убедить этих узкомыслящих субъектов. 
- Кто с мечом придет, того легче пристрелить, - усмехнулся Алгар и солдаты, охранявшие место совета, поддержали его согласным гоготом. 
Ирдис медленно поднял руку и пальцами изобразил открывающийся/закрывающийся рот: бла-бла-бла, как вы все надоели. 
Травник совершенно не вызывал у Алгара доверия. С такими извращенными представлениями о положении вещей он  мог натворить немало бед. Пожалуй, его стоило отправить вон, раз послом вызвался лорд Рагнел.
- Ладно, дипломат, – вздохнул Ирдис, обращаясь к Эйдану. – Как у тебя дела с танцами обстоят? 
 Барон взглянул на травника как на умалишенного: 
- При чем здесь это? 
– При том, что если нет желания быть съеденным при встрече с дикарями, придется исполнять их ритуальный танец мира, – пояснил травник. 
- Глупость. Первый раз слышу... - фыркнул Эйдан, по его скромному мнению, парень просто издевался. - Ты им станцуешь за двоих, если такой спец в подобных ритуалах. 
- Что ж вы о них вообще слышали? – чуть улыбнулся Ирдис. – Неужели пару несложных па не осилите. 
- Если мы будем долго это обсуждать, то вообще никого не спасем, - ушел от ответа барон. 
  А Клэри в это время помалкивала, как ни удивительно. Девушка уже давно поняла, что попасть в самое пекло событий ей вряд ли удастся, но сдаваться совсем не собиралась. Как бы невзначай, она подошла к Ирдису, вроде бы, чтобы послушать разговор, и незаметно спустила ему в перекинутую через плечо сумку маленький, не больше ногтя, темный кубик. Осмотрелась осторожно, вроде никто не заметил. Теперь можно было не волноваться, что вся история останется за кадром: подслушивающие устройства, заказанные в Анавиэре, всегда отлично работали. 
- Позвольте, - обратился к Ирдису Алгар. - А откуда у вас, мистер... вы так и не представились... сведения об этих тан-вегиррах?
- Тан-вегирр, – не моргнув глазом, поправил травник. – Мое имя Ирдис. 
- Ирдис. Хорошо. - "Ни фамилии, ни титула", отметил про себя Алгар. - Так откуда?
- Я исследователь, – пояснил Ирдис. – Долго собирал тэвский фольклор, а так же изучал научные работы о поведение и обычаях Тан-вегирр преподавателей из исследовательского института имени Дориана XIV. Кроме того, сам проводил некоторые исследования, часть моих работ была даже опубликована.
Около полминуты Алгар выдерживал паузу, раздумывая. Слова травника казались убедительными. Собственно, для ученого он не был таким уж и странным, учитывая, что с придурью были все люди этого сословия. А сведения о враге, любые детали о нем - залог победы. Будучи неплохим стратегом, капитан прекрасно это понимал.
- Надеюсь, ваши знания помогут, - сказал он наконец. - Лорд Рагнел, удачи.
Алгар подозвал троих солдат, сообщил им "поступаете в распоряжение" и коротко описал Эйдану, где будут располагаться наблюдательные пункты. После обсуждения последних тактических нюансов, Эйдан и Ирдис в сопровождении охраны отправились в лес.

Будет вот так:

Ирдис
23 года

Родился на севере ЭннВеги, в графстве Аллт.

Высокого роста (под метр девяносто), худосочный, подтянутый молодой человек. Брюнет, коротко стрижен и вечно растрепан. Глаза светло-зеленые, аккуратный нос, тонкие губы. Над левой бровью небольшой, но заметный шарм. Движения плавные, размеренные, даже ленивые. Глаза обычно полуприкрыты, как будто, Ирис задумался о чем-то своем, на губах играет легкая улыбка. Вид в целом безмятежный, необременный тяготами жизни.

По характеру флегматик: спокойный, рассудительный, неспешный. Не любит проявлять эмоции и прилагать физические усилия (читай тяжелый труд не для него). Упорный и упрямый. Пацифист - абсолютно не умеет обращаться с оружием и не принимает путь насилия, за что с детства не раз получал по шапке и ходил в синяках. Уверен, что все проблемы можно решить через переговоры, за что опять же периодически огребает.

Травник, хорошо разбирается в травах, а также хорошо умеет получать из них различные полезные смеси, в том числе и "волшебные" зелья на любой вкус и цвет, проще говоря наркотики.

В Траморские джунгли его привело любопытство: Ирдис хочет найти "темных эльфов", да и просто изучить местную флору и фауну.



Лира
16 лет
Невысокая, худенькая (можно ребра пересчитать, а коленками уколоться) девчушка. Миловидное личико: большие ярко-сние глаза в обрамлении длинных черных ресниц, маленький носик, пухлые губки, светлые волосы до пояса.

Лира довольно деятельная особа, жизнь в ней кипит. Не может сидеть без дела, энергична, любит покомандовать, ненавидит, когда ее считают ребенком - она же уже взрослая. Независима, упорна, предпочитает все делать самостоятельно, не послушна и свободолюбива. Дерется не хуже любого мальчишки, учится обращаться с мечом. Мечтает уехать из Фордъегела, чтобы посмотреть мир.

– Не надо мне читать никаких лекций, – обиженно и себе под нос отозвалась Айрин. Между прочим, смотреть под ноги не мешает не только ей, в конце концов Девид мог бы и отскочить в сторону или вообще поймать ее. С такими размышлениями отец Харитон поднял ее на ноги. Девушка, конечно, поблагодарила его за оказанную любезность, однако поспешила тут же отойти в сторону. Святые отцы приводили ее в священный ужас – ибо становится ну путь истинный и быть благоразумной девочкой Айрин не желала.
Со стороны она наблюдала за разговаривающими и, в частности, молодым человеком, который сбил ее с ног. Надо же такому случится – ведь именно его она и искала. Эх, такой повод познакомится упустила. Развелось вот тут этих священников! Честным аферистам работать не дают своим праведным видом. Рин чуть не топнула ногой от переполнившего ее возмущения, но удержалась от такого поспешного поступка и с милой улыбкой принялась усиленно любоваться видами, надеясь, что в скором времени ей предоставится возможность таки сблизится с Девидом. И эта вредная девушка по имени Кэрри не будет рядом болтаться. Одни конкуренты вокруг.

***
Когда раздались выстрелы, Рин уже успела покончить с завтраком. Девушка поспешила на палубу; ее туда вел не столько интерес "а что случилось", сколько тот факт, что Девид пулей туда рванул.

Фрегат «Буян»

Морскую поездку Рин переносила хорошо, хоть первые дни и было слегка не по себе в области живота, но девушка быстро привыкла к неторопливому покачиванию на волнах. На берег её не тянуло, моря она не боялась, единственное, что смущало Айрин, так это тот факт, что уже шел двадцатый день плавания, а она никак не могла найти подход к своему «объекту». Ладно, если в первые дни Рин даже не пыталась отыскать его, потому как просто осваивалась и любовалась видами, а потом ей стало вдруг не по себе (а вдруг во-он то-от хмурый матрос раскусил её), то сейчас-то можно было и озаботится. Неужели, прав был учитель, когда сомневался, отправляя её в такое путешествие? Впрочем, он же с ехидной улыбочкой обрадовал Рин, что всё равно будет присматривать за ней.
Рин покачала головой – хватит сидеть без дела, пора уже заняться сдачей своего выпускного экзамена. Девушка сладко потянулась, с удовольствием слушая, как хрустят позвонки, поправила волосы и, нацепив свою коронную милую улыбочку, покинула пределы каюты.
Путь лежал через верхнюю палубу в другой конец корабля, потом можно было спуститься вниз, прогуляться и найти список пассажиров. Весело насвистывая и подпрыгивая, аки малое дитя, Рин направилась по своему «маршруту». Но к её разочарованию, уже через минут десять она сидела на полу, наскочив на рыжеволосого мужчину, и обиженно потирала коленку.

Айрин /Рин/ Михаэлис
Человек, 19 лет
Несмотря на свой юный возраст и довольно безобидную внешность, Рин девушка самостоятельная и в крайнем случае может постоять за себя, благо довольно неплохо умеет обращаться с мечом, да ловкостью и резвостью Бог не обделил.
Умеет рисовать, танцевать, петь и играть на флейте, виртуозно врать, строить из себя беспомощную и маленькую девочку. Наблюдательна, осторожна и всё же порой довольно импульсивна. Начинающая аферистка впервые вышла на «дело» без своего учителя.

Пассажирка "Буяна"

(Продолжение
&Poli, Дана)

- Мне тогда еще волшебные серебряные башмачки, – заказала Яна не известно кому, рассматривая странного гостя из мешковины, и машинально поглаживая Лейта.  – Вроде я далеко не ребенок, - ответила она зверю. – А вот волки, любящие специи – это нонсенс!
- Мне стакан глинтвейна, только добавьте шесть ложек сахара, нет, лучше меда. Постоянный посетитель? - Ру наклонилась к хозяину постоялого двора и кивнула в сторону пришедшего.
– Ребенок, – безапелляционно возразил Лейт и хитро подмигнул Яне, давя в себе желание подойти понюхать пугало. – А разговаривающие волки и ходячие пугала это вообще немыслимо, может, кому-то нужна помощь психиатра?
- Да, - кивнул старик, необычно быстро готовя стейк, - Это постоялец, Луи-Вороняк. Можно сказать, он здесь работает. Сейчас он спит.
Было видно, что мясо на жаровне румянится прямо на глазах, будто его готовят по всем правилам - не на большом огне, неторопливо и размеренно. Глаза пугала в углу превратились в две ровненькие черточки. Отвлекшись на секунду, старик выставил на плиту небольшую железную емкость, которую аккуратно наполнил красным вином и, чуть помедлив в поисках меда, обнаружил таковой на самом верху шкафчиков.
- Мед дикий, это ничего?
- Ничего, так даже лучше - Ру взяла поднос со снедью и отнесла за столик, - Итак, допустим это действительно сон, допустим. Но тогда такой вопрос: если это сон, то кто же я, местный кошмарик?
Ру запнулась и в растерянности посмотрела на свою руку, пчелки начали буквально пропадать в воздухе. Пара мгновений, и на столе осталась только большая ярко синяя царица, она растеряно ползала по краю, не в силах взлететь.
Волк задумчиво провел лапой там, где еще совсем недавно было тело девушки-пчелы. 
– Проснулась? – ни к кому не обращаясь, сказал он и уткнулся в свой стейк. Запах специи ударил в нос, Лэйт довольно чихнул, рассматривая пугало. Затем откусив кусок мяса, волк подошел к постояльцу Луи-Вороняк и подозрительно понюхал того.
- Точно проснулась, - подтвердила Яна. Получилось почему-то с грустью - пчелка уже начинала нравиться.
Девушка осторожно взяла оставшееся ярко-синее насекомое и посадила в карман кофты. Если Ру заснет снова, пусть уж появится рядом, а не где-то в неведомых далях. 
- Расскажите нам о Городе? - попросила Яна хозяина заведения. - Интересно... Мы ведь здесь в первый раз.
- Город... - старик покивал, - Рейвин, так его имя. Я уж и не знаю, сколько ему лет. Вообще, между нами, город был всегда, чего не скажешь о лорде Гарри с его замком и гвардией. Они появились здесь где-то год назад, только! - старик поднял палец, - Я вам этого не говорил. Ох, а какая архитектура в городе! Столько стилей, что глаза разбегаются.
Волк, тем временем, совсем обнаглел и стукнул лапой по пугалу. 
- А лорд Гарри с его замком и гвардией - они кто? - Яна уплетала мороженое, пусть и сновиденное, но тоже вкусное. - Лейт, что  тебе сделал бедный Луи? - она с укоризной посмотрела на волка. 
Лэйт оторвался от пугала, повернулся к Яне и показал язык. 
– Я не стабилен, неврастеничен и вообще опасен, – фыркнул волк и цапнул пугало за коленку, подтверждая свои слова. – Фе, солома...
- А? - узенькие полоски глаз пугала незаметно преобразовались в кругляши, - Уффф. Что, где, кто?
– Еда, здесь, я, – заглядывая в глаза пугала, отрапортовал Лэйт и на задние лапы, передними опираясь о стол. – Чем ты тут занимаешься?
- Лорд Гарри... - хозяин подергал себя за бороду, - Он вот уже год как хозяин всех близлежащих земель.
- Черт, весь день работал на поле, - Луи устало зевнул и, прикрывая "веки", протянул: - Спааать.
Но волк не желал отставать от пугала и снова легонько куснул того за соломенное плечо, сам себе поражаясь. А ведь у него там вкусный стейк стыл, весь в карри. У Лэйта потекли слюнки, которые он тут же напускал на Луи. Совесть у волка в этот момент где-то гуляла, определенно. 
– А что ты там делаешь? – уперся Лэйт, продолжая допрос. 
- Ворон пугаю... - ответил, ерзая, но не открывая глаз, Луи, - Поливаю посадки...
Лэйт разочарованно фыркнул и вернулся к Яне и стейку. Задумчиво понюхал его и поднял морду.
– Пойдем дальше? 
- Идем, - отозвалась девушка, поднимаясь из-за стола. Вообще-то ей хотелось побольше узнать о здешних обитателях и этом... (как его?) лорде Гарри, но собеседники в этот раз попались какие-то не очень разговорчивые. - Боюсь, если еще здесь задержимся, ты распотрошишь беднягу Луи, и нас заставят подрабатывать на поливке грядок. 
– Да ну его, – отмахнулся волк. – Я тебя сдам в рабство вместо него. Будешь отрабатывать мороженое и пиво. 
Кстати о пиве, раззадоренный пугалом Лэйт вновь встал на задние лапы, сунул морду прямо в кружку с пивом и быстро все вылакал. 
- Алкоголик, - заключила Яна, выходя из таверны на крыльцо, и бросив хозяину на прощание "Спасибо".  За девушкой вихрем вынесся волк со стейком в зубах, крайне взъерошенным видом и соломинками в шерсти. 

Валентия парила под потолком, осматриваясь. Лезть к подозрительной башке, в коей она и признала главного противника (что удивительно) ей не хотелось, можно было бы пошарить в электронике, но зачем? В этой области есть специалисты и получше, она, конечно, тоже многое видела в лаборатории, но ее зная были стихийными, а потому опасными не только для противников, но и для своих тоже.
Неожиданная алая вспышка резанула глаза и девушка выдала парочку слов, кои ей строго настрого запрещали говорить дядя Стефан и дядя Антон, смотрители вивария. Найдя взглядом лидера, коий оказался совсем близко, Птица чертыхнулась и камнем рухнула на одного из застывших Стражей, справедливо полагая, что столь яркое освещение тоже не прошло бесследно для их глаз. Разобравшись с этой проблемой, она вновь набрала высоту, чтобы снова спикировать вниз, сшибая очередного робота волной. Стукнув себя по лбу, девушка снова ругнулась – робот упал прямиком на какую-то деталь сборочного цеха. Прищурившись, мутантка кинула взгляд вниз и задумчиво нахмурилась – несколько Стражей стояли у одной из стен… Прямо рядышком с тем, что привлекло внимание девушки. Погрызя губу, Птица вздохнула и кинулась к ним, метая перья, но не в них, а в висящие над и за ними провода. И снова пуская в ход свой «голос», дабы роботы упали если уж не на поврежденные кабели, то хоть на пол и друг друга – может подавятся таки.

В этот момент глаза Форммастера сверкнули. Оставшиеся Стражи отступили назад, получив команду, одновременно подняли руки и выстрелили... Поверх головы Циклопа в потолок у входа.
Результат этого странного действия не заставил себя ждать. Что-то сдетонировало под потолком и на головы нападавших, кроме разве что вырвавшегося вперед Зверя, полетели камни обваливающегося свода пещеры.
Гроза не сразу поняла что происходит, но когда поняла - в ней началась зарождаться паника. Она внезапно начала видеть все как на замедленной пленке - огромный подземный зал рушился, тонны земли над ее головой задавят и погребут под собой здесь навсегда. Единственное, на что можно надеяться - это на быструю смерть...
Гроза попятилась и уперлась в камень позади себя, все время глядя остекленевшими глазами на потолок. Ее мышцы напряглись до хруста в костях, но она не могла сделать ни шага, и не замечала как невольно заставляет воздух на десятки метров вокруг все больше сжиматься и нагреваться.
Цветные вспышки яркими искрами вспыхнули перед глазами девушки. Впрочем, это было последнее, что она успела заметить, сознание внезапно отключилось.
Через мгновение откуда-то из-за обломков роботов выскользнула Джубили.
- Я ведь не сильно? Все в порядке будет? – взволнованно воскликнула девочка, присев рядом с Ороро и внимательно вглядываясь в ее лицо.
- В порядке, - подбежавший Гамбит (Шельма уже благополучно добралась до Форммастера, и опекать ее не имело смысла), долго не раздумывая, подхватил бесчувственное тело Грозы на руки. – Это из нас был бы шашлык, если бы ты ее не остановила. Все… Не рассуждай, беги, а то нас здесь засыплет.
Джубили юркнула в проход, ведущий прочь из пещеры, Гамбит с Ороро на руках, не мешкая, последовал за ней.

Камнепад привлек внимание не только икс-менов, но и стражей. Шельме ситуация сыграла на руку: находилась девушка уже прямо над Форммастером, оставалось только обрушить на него расплавленный металл, что она и сделала, не забыв поздравить главгада с принятием душа. Росомаха в это время вонзил когти в пульт управления, без церемоний разворотив там все, что только возможно.

- Скотт, дело сделано, не пора ли по домам? - вежливо осведомился Хэнк с загривка Стража, разворачивая свою "лошадку" к выходу, ещё, по счастью, не заваленному обломками с потолка.
- Да, - коротко отозвался Циклоп, держа в поле зрения оставшихся Стражей. Атаковать он был готов в любую секунду.
- Дорогу расчистим по ходу, - предложил Хэнк. - Стражик, лови щупальцами Циклопа и Шельму, и к выходу! Курт, тебе остальные!
Приказ роботу учёный дополнил образами названных товарищей по команде, чтобы машина лишний раз не переспрашивала. Логана Зверь из кандидатов на переноску исключил сразу - слишком жалко было манипуляторы своего уже робота.
- Укрыть под корпусом. - добавил МакКой уже выпустившему щупальца Стражу.
Скотт, дождавшись, пока его подхватят, уже в воздухе открыл огонь - все такой же точный и нацеленный на головы и суставы роботов.

Как же это чертовски весело - гулять с остальными по делам исключительной важности. Уворачиваясь от падающих "сюрпризов" с потолка, Птица, вопреки логике, не спустилась, а оставаясь на такой же высоте как была полетела к выходу, маневрируя. На ее счастье роботы не поддавались эмоциям, но и они вынуждены были реагировать на происходящее, уже почти не обращая внимания на мутантку. Походя сдвинув волной это самое "почти" под особо крупный обломок, летящий с потолка, девушка долетела до робота Хэнка, обернулась:
- Господин Вагнер?
- Да… иду… я… - сменив положение в пространстве трижды за пять секунд, пытаясь одновременно не попасть под падающие с потолка камни и оторваться от особо назойливого робота, отозвался Курт. Когда преследователя все же придавило обломком и он с жутким скрежетом повалился на землю, Вагнер наконец вздохнул спокойно и телепортировался поближе к Гамбиту, на руках которого была Гроза.
- Курт, захвати тех… Курт, подбери этих! – проворчал он, хватая Гамбита за плечо, а бегущую рядом Джубили – за руку, - Кодовое имя надо менять… А что? Ночной Таксист – это звучит гордо!
Мир перед глазами снова на миг заволокло фиолетовой дымкой и вот все четверо уже стоят у Черной Птицы.
- Вам всем нужна диета, - оседая на землю и при том тяжело дыша, пробормотал он, - Всем троим, друзья мои!
- Диета? Это где у меня что-то лишнее? – возмутилась Джубили, покрутившись на месте и придирчиво разглядывая себя. Придя к заключению, что все в порядке, девочка тут же повисла на шее Вагнера: - Куртик! Ты нас всех спас! Я тебя люблю!
- Спасибо, мон ами, - Гамбит подмигнул «спасителю». – Теперь ты в фаворе, и так просто от Джубили не отвяжешься. Уж поверь...
- Сказал человек с женщиной на руках, - фыркнул Курт и кивнул на Грозу, одновременно пытаясь ненавязчиво оторвать от себя Джубили, - ты бы ее отложил в сторонку, пока Шельма не прилетела.
-Точно, мон ами, ты прав, как всегда, - ответил Гамбит с серьезной миной на лице. – На, подержи, прикрой товарища... - он вручил до сих пор находящуюся без сознания Ороро Вагнеру.
На удивление, Курт не стал возражать - то ли он действительно не имел ничего против, то ли увидел в этом шанс поскорее скрыться от новообретенной поклонницы, продолжавшей энергично его тискать. Он глубоко вздохнул, перехватил свою ношу поудобнее и телепортировался в самолет, где нашел для Грозы кресло и плед, надеясь, что ее обморок обойдется без серьезных последствий.


- Мавр сделал свое дело, мавр может уходить, - пропела себе под нос Шельма, уворачиваясь от щупальцев Стража и махая Хенку, тем самым демонстрируя, что она выберется и сама. Новой игрушке Зверя девушка не особо доверяла, да и вообще, спасение утопающих – дело рук самих утопающих.
Логан, выделывая акробатические трюки не хуже заправского циркача, продвигался обратно к туннелю. Проверять на прочность свою регенерацию мутанту не хотелось и испытать на собственной шкуре, что значит быть расплющенным, желанием не горел. И справа, и слева падали камни, но Росомаха почти удачно избегал столкновений с «последним приветом» Форммастера (пара мелких камушков, прилетевших в голову не в счет).
Последней преградой стали крупные камни у самого выхода: Курт-то миновал их без труда. Впрочем, у остальных икс-менов проблем тоже не возникло: одновременный выстрел Стража и рубиновый луч Циклопа разнесли препятствие, когда до него оставались десятки метров.
Логан с Шельмой "над головой" следовали по пятам за Стражем, управляемым Хэнком. Росомаха не мог не согласиться, что Зверь приобрел себе довольно полезного друга, заметно облегчающего выход из-под завалов. Последний "рывок" и мутанты выбежали из под завала, уже в коридоре Шельма, не спрашивая разрешения, подхватила Логана, вылетая с ним на поверхность.
- Аэротакси Шельма-Экспресс всегда к вашим услугам, - усмехнулась девушка, "высаживая" своего пассажира у самолета.
Страж с пассажирами выбрались на поверхность чуть позже - громадный робот все же был менее мобилен. Циклоп для человека, находящегося в руках исполинского бывшего врага, был удивительно спокоен. Казалось, он уже распрощался с этой задачей и полностью переключился на вопросы ухода.
- Хэнк, опусти у самолета, - коротко распорядился он. - Сам тоже возвращайся в "Дрозда"; Страж может лететь и сам, если настроен, верно?
Спустя несколько минут все было закончено. Самолет икс-менов вновь взмыл в небо с полным экипажем на борту; вел его по-прежнему Скотт.
Страж следовал вверху и поодаль, подчиняясь приказам Маккоя.

Полтора года назад

Стены сдвигаются, руки упираются и пытаются их раздвинуть. Дрожат, почти ощутимо, как им больно от перенапряжения. Стены сильнее, стены смеются и все медленнее, словно растягивая удовольствие, забирают его пространство. Руки сгибаются в локтях, не в силах сопротивляться.
Больно!
Не рукам, в голове.
Отчетливо, ярко и очень ощутимо в голове что-то болит.
Кажется, он сейчас взорвется изнутри.
Кто сказал, что время лечит? Кто сказал, что все границы можно раздвинуть? КТО?
Пальцы сжались, больно впиваясь ногтями в ладони, разрывая кожу до мяса, костей... В его воображении. В реальности так и остались лежать, заботливо уложенные поверх одеяла с красиво остриженными ногтями, спасибо медсестре.
Он сам весь ухоженный, умытый, расчесанный, чуть ли не напудренный лежит, словно кукла в подарочной обертке.
Проходите, не стесняйтесь, только сегодня распродажа. Лот номер один - Тимофей Белоросов - молодая игрушка, правда слегка бракованная - не говорит и не шевелиться. Продается с уценкой. Стартовая цена...
Смешно, он готов рассмеяться. И даже смеется, ему настолько смешно, что даже глаза закрываются, жмурятся. О, как это прекрасно, чувствовать, как сжимаются мышцы вокруг глазного яблока. Он успокаивается.
Стены и аукцион исчезают. И Тим проваливается в холодную пустоту.

Волк открывает глаза и некоторое время лежит, вслушиваясь в звуки. Поднимается он неохотно, лениво, чуть поведя ушами. Вокруг так... мило. Другого слова и не подобрать. Пейзажик, речушка, домишко в дали. Солнышко над головой, небо без облачка.
Волк рычит.
Неживое, мертвое, ненастоящее.
Волк злится и впивается зубами в ближайший кустарник, рвет, грызет его, трясет мордой, выкидывает уничтоженное деревцо и мчится дальше. Он останавливается только у самой воды, на минуту замирая. Так не бывает. Вода чернеет, волк с садистским удовольствием констатирует загрязнение окружающей среды и роет лапой землю. Как ненормальный, срывается с места и подлетает к домику. Деревянному, просторному, наверняка очень светлому... гниющему, зараженному грибком, населенному клопами и тараканами.
Волк мчится дальше, вырывая из земли мелкие кустарники, портя все на своем пути.
Так пахнет? Пахнет...
Шумно втянуть носом воздух.
Этот запах.
Волк замер, прислушиваясь к собственным ощущениям и происходящему вокруг. Раздавались какие-то веселые голоса.
Он вылетел из своих зарослей и кинулся прямо на источник манящего запаха. Не совсем отдавая себе отчет, Лейту хотелось здесь все испортить, разорвать радостную картинку, уничтожить неестественную яркость красок и испугать творца веселенького сна.
Волк сбил с ног невысокую хрупкую девчушку, рыча и скаля зубы.
Ее спутники замерли в оцепенении, понемногу уходя в из ниоткуда взявшиеся зыбучие пески.
Злость и раздражение.
Клацнули зубы, готовые вцепиться в нежную девичью шею. А в мире словно наступила осень, сбрасывающая краски, словно листья. И под зверем только блекнущая от потери творца трава.

Имя: Тимофей Белоросов
Возраст: 22 года.
Откуда: Россия

Тип: смешанный (ощущает, что окружающее сон, но не чувствует себя собой).

Внешность:
Высокий молодой человек. Худой, жилистый, подтянутый. Брюнет, волосы находятся в взлохмаченном состоянии. Глаза темно-синие, а-ля ночное небо. Аккуратный нос, губы тонкие.

Тим был обычным студентом, ничем ни примечательным. Все как у всех, обычное, вполне нормальное и счастливое детство, взросление, студенчество. Учеба, девушки, гулянки. Тогда и проявилось его увлечение спортивными мотоциклами. Первая работа, ему везло, он легко все схватывал и к девятнадцати годам стал обладателем новенькой ямахи. Началось изучение нового мира скорости. Адреналин в крови и свист ветра в ушах.
Все оборвалось неожиданно.
А дальше был ужас.
Тим очнулся и понял, что заперт. Тело погибло, оставив в живых после аварии только глаза и уши. Псевдокома. Кома бодрствующего. Синдром окружения. Названий много. Суть одна. Когда остается только разум, а тело становится тюрьмой.
Родители и девушка говорили, что любят и верят в него. Друзья навещали и рассказывали последние новости. Все пытались подбодрить.
Врачи разводили руками и качали головой. Санитарки смотрели с жалостью.
Друзья перестали ходить первыми, находя все новые отговорки.
Девушка долго плакала и извинялась, и тоже исчезла.
Родители пропали в работе, оплачивая его содержание, и не могли смотреть ему в глаза.
Сестра забегала. Улыбалась. Что-то говорила. Улыбалась. Изредка.
Врач однажды спросил не хочет ли он умереть. Тим отказался, моргнув два раза.
Вместо потерянного мира он обрел другой - чужие сновидения заменили ему все. Там он владел собой, пусть и не совсем в своем теле. Там не было запертого в себе Тима, там жил и властвовал волк Лейт.

Во сне определяет себя, как Лейт. Предстает в виде белого волка с янтарными глазами.
В псевдокоме находит уже полтора года.

Пешка а2, без хода
Граница с b2

Кейра с интересом разглядывала грифонов и их всадников. Больше всего её впечатлили “Ням-ням” Лимка и его хозяин с пирожками. Это ж надо с таким аппетитом лопать, девушка не сдержала улыбку. Любопытные у них соседи. Занятно, почему же они раньше не встречались. Хотя, округа-то огромные. Кейра посмотрела на Зика, тот спокойно жевал неизвестно где подобранную травку с самым невозмутимым видом. Они сюда попали совершенно случайно – догоняя Эрика, а тот, в свою очередь, пытаясь настичь Черного Дыма. И на кой ляд эту тварьку потянуло к соседям?
Кейра вздрогнула, кстати, о тварьках – Дым-то ещё здесь. Но от Дыма её оторвал дикий крик “Мяу”, раздавшийся где-то за домами, в которых скрылась Алексия и её товарищ.
- Это ещё что за хрень? – взволнованно вскрикнул Эрик. Нет, его волновала не опасность, его волновал тот факт, что Дым может улизнуть. Парень зло посмотрел на Зика, словно говоря “Предупреждал же, что надо в воздухе остаться”.
В это время «хрень» вывернула из-за поворота на центральную улицу, и оказалась весьма не маленькой: метров восемь – девять в высоту точно достигала. По виду, если закрыть глаза на рост, существо могло бы сойти за обычного рыжего кота, вот только за спиной у него были сложены нетопыриные крылья. Но самым странным являлся тот факт, что крылья были механические, покрытые золотистой броней.
Тварь утробно рыкнула, припав на передние лапы, хитро прищурила зеленые глаза, внимательно наблюдая за людьми. По морде и загривку волной пробежали золотистые искры.
- Птерокот? – опешив, тихо произнес Кэм, припоминая, когда в этих местах в последний раз видели таких существ. – Но с крыльями-то что?
- Понятия не имею, - Нэро уже запрыгивал в седло. Альбиноса больше тревожило то, где эта, отнюдь не маленькая тварька, пряталась до сих пор, и как ее раньше могли не заметить. – Вот прибьем, потом разберемся.
Фарг осуждающе глянул на Кэма, не понимая, почему человек задает столько пустых вопросов, когда надо просто атаковать врага, и взвился в воздух, расправив белые крылья.
Кэм, тем временем, тоже сообразил, что птерокот явно настроен не очень-то дружелюбно, и вскочил на спину подвернувшемуся Лимке.
- Птерокот? - эхом повторила Кейра за пареньком с пирожками. Звучало не очень. Девушка к охотникам присоединилась совсем недавно и, потому, не знала всех ярких и опасных представителей последствия Чароизвержения. А вот сдавленное оханье стоящего чуть позади Зика не предвещало ничего хорошего. Охотники, не сговариваясь, но как по команде раскрыли крылья и стремительно поднялись в воздух.
- Попробуем поймать, а? - прищурившись, предложил Зик. - Ты посмотри, какой красавец. За такого много дадут...
"Красавец", тем временем, деловито озирался, видимо размышляя, чем бы сейчас развлечься.
- Вообще-то мы сюда по другому делу прилетели, - запальчиво напомнил Эрик, раздраженный, что какой-то птерокот отвлек внимание командира от Черного Дыма. Зик со страданием посмотрел на своего товарища, признаться, командиру отряда уже надоело следовать за своим нерадивым подчиненным в поисках Дыма. Зик уже давно считал, что Дым просто играет с Эриком. А вот какого рода эта игра, разбираться ему не хотелось.
- Дым где-то здесь, мы в любой момент можем переключиться на него, - покривив душой, отозвался Зик, доставая сетку. - И, вообще-то, командую тут я... Кейра, ты прикрываешь.
Девушка кивнула и быстро пристегнула свою сеть к поясу, взамен беря в руки арбалет и взлетая чуть выше над охотниками и грифонами.
Кэм ловить птерокота не собирался - слишком уж хитрые эти зверушки – просто достал лук и прицелился. Выпущенная стрела ярко вспыхнула, в полете превращаясь в огненный шар, расцвеченный красно-желтыми всполохами, однако цели так и не достигла – тварь внезапно расправила крылья и прикрылась ими словно щитом. Огонь рассыпался по золотой броне искрящимся дождем, не причинив ни малейшего вреда.
- Ни фига себе, крылышки, - не удержавшись, воскликнул парень. – Нэро, разве так бывает?
- У птерокотов вообще не бывает брони, если ты помнишь, - сквозь зубы процедил альбинос. – Не нравится мне это…
Магии по-прежнему не ощущалось. Ни грамма. А зверь тем временем издал очередное «мяу» и легко поднялся в воздух, разгоняя потоки ветра металлическими крыльями.
Зик оценивающе проследил за полетом стрелы и защитой птерокота. Впечатляло. И откуда у этой твари взялись такие крылья? Командир взглянул на Эрика, тот осматривал деревеньку, совсем не интересуясь потенциальной добычей. Зик скептически хмыкнул, понимая, что тот выискал «свою» жертву. Как же это утомляло.
Кейра нервно сглотнула. Почему-то ей начинало казаться, что от её прикрытия не будет никакого толка. Разве, что каким-то чудом окажется, что сталь наконечника её стрелы будет крепче и разрушительнее крыльев кота. Становилось не по себе, а по коже пробежались мурашки. Она взлетела чуть выше, нужно было беречь крылья и не попадаться под вихревые потоки, вызываемые летающей тварью.
Эрику, кажется, единственному было плевать на кота. Он всецело занялся высматриванием Дыма. В какой-то момент он подумал, что его друзья правы, и он действительно одержим. Но… Останавливало ли его это? В конце концов, Дым опаснее кошака…
- Мать твою! – раздался вскрик Эрика, додумать свою мысль о том кто и почему всё-таки опаснее парень не успел, потому что на него несся птерокот. И, судя, по его хищному взгляду собирался им поужинать. Благо, Эрик не первый год в охотниках и обращаться с крыльями умел. Он довольно ловко увернулся от кота, подавшись в сторону.
А кот, тем временем, заходил на второй круг, твердо решив кого-нибудь сегодня слопать. Ситуация повторилась.
Огненные стрелы Нэро и Кэма, не причиняли зверушке абсолютно никакого вреда, и убираться восвояси она тоже, судя по всему не собиралась, нарезая круги и пытаясь сцапать вредных ускользающих прямо из-под носа людишек.
Алексия и Сэт выбежали из дома как раз в тот момент, чтобы увидеть все происходящее в воздухе над деревней.
- Вот тебе и кошак, - подытожил Сэт. – Какой-то он странный…
- Крылья… - Алексия запрыгнула в седло - грифоны уже поджидали своих хозяев у самого крыльца, - Нет у птерокотов металлических крыльев. И действует он так разумно и четко... Понял мою мысль? – она лукаво подмигнула, - Я пока помогу ребятам удержать эту тварь, а ты прошвырнись по округе.
- Понял, - кивнул Сэт, и, перепрыгнув через перила крыльца, исчез в ближайшем кустарнике. Гарс жалобно посмотрел на небо, недовольно фыркнул и вразвалочку направился за хозяином.

При участии Арьяты Кари и Даны

Наконец, группа добралась до своего места икс - дерева. Бена уложили на землю. Сашка по-прежнему жалась к Денису. В другое время Артем бы хорошенько поиздевался над сестрой, сейчас же у него самого настроение было более чем подавленное. Да ещё новообретенная знакомая Элис нагнетала своей мелкой дрожью (парень всё ещё стоял в обнимку с ролевичкой). Произошедшее никак не укладывалось у него в голове. Мелькнула запоздалая мысль, что Мэлку нельзя было отпускать одну - мало ли, те или то, что напало на Калеба со свитой и Бена, могло последовать и за девушкой. Ещё его душил стыд, за то, что он называл Калеба хмырем.
Сашка обессилено рухнула на землю, точнее, просто села рядом с Беном. Если она мешается, то пусть скажут, она пересядет. Но поддерживать свое тело в вертикальном положении она больше не могла. "Стресс," - объяснила сама себе девушка. Почему-то вспомнился Джокер. "Интересно, а как бы он себя повел в такой ситуации?" - принялась размышлять Сашка и тут же одернула себя, что не о том она думает. И вновь всё списала на стресс.
Джек и Лилу просто стояли позади спасательной команды, в лице Ренди и Данте, и молчали. На лицах застыли одинаковые маски отчаяния, смешанного с непониманием.
Рэнди выругался сквозь зубы, осматривая рану.
-- Режущая... И нехило режущая, я даже не знаю, чем так можно руку раскромсать. Разве что стекло с большой высоты уронить.
- Бен, - позвала Сашка, рассматривая руку пострадавшего ролевика. Как же ей хотелось, чтобы кто-то всё объяснил и сказал, что это всё гребаная шутка. Просто шутка. Просто Бен подговорил Калеб, и они решили разыграть их. Что где-то там за ними наблюдает мастер со своими ребятами и вот-вот они выскочат из кустов с криками: "Вас снимают скрытой камерой!" Потом Бен откроет глаза и скажет, что кровь это клубничный сироп. Вернется Мелка и сообщит, что за ними приехала помощь. А ещё лучше, если её сейчас разбудит Данте, она откроет глаза, и Денис сообщит, что игра уже началась и они проспали. Ну же... Сашка подняла голову и посмотрела на друга. Тот же был всецело поглощен Беном.
- Ну же, давай, буди, - беззвучно попросила она.
Раз.
Ренди что-то делает с рукой Бена. Картинка расплывается в глазах девушки.
Два.
Артем с Элис и Джек с Лилу застыли и молчат. Она почти слышит как смеется Джокер.
Три.
Ничего. Только испуганные взгляды и туман над головой. Сашка с сожалением посмотрела на Дениса, словно говоря: "Ну как же ты так, почему не разбудил?"
- Джок, с тобой все в порядке? – Дэн как-то странно смотрел на нее, словно почувствовав немой вопрос. – Вид у тебя сейчас… Не волнуйся ты так, с ним все в норме будет, – он кивком указал на Оби-Вана. - Поправится.
Сашка улыбнулась в ответ, мол, так и так – всё нормально, как всегда, у неё всё лучше всех. Девушка посмотрела на Бена. Да, ей было жалко парня. Но нет, почему-то, когда прозвучал голос Дэна, она отчетливо поняла, что волнуется не за Бена. Сашка отвела взгляд от Дениса, смутившись его проницательности. Страх исчез, пропало и волнение. Взамен пришла странная решимость и… желание пошалить. В голове снова раздался смех Джокера. Мелькнуло воспоминание об эпизоде из фильма, когда Джокер взорвал больницу. Рассеянная улыбка украсила лицо девушки. “Всё будет хорошо,” – пообещала себе Сашка. – “Иначе просто быть не может”.

Мимо пролетел самолет, оставляя за собой небесный след и удивленные лица в иллюминаторах. Впрочем, Шельма уже давно к этому привыкла. А вот люди почему-то нет. Девушка “сидела” на облаке, свесив ноги и наблюдая за городом. Где-то внизу была академия Чарльза Ксавье, из которой так поспешно сбежала Шельма и, не найдя ничего лучше, укрылась в небе. Не то чтобы она что-то натворила, просто захотелось побыть одной.
- Опять грусть-тоска, - с легким оттенком неудовольствия заметила Шельма, вспоминая причину своего “побега”. Утром она заметила Циклопа и всё накипевшее в ней за несколько месяцев прорвалось. Она уже давно поняла, как ей больно смотреть, когда Джин и Скотт держатся за руки. Но кто мог знать, что смотреть на Циклопа без Джин будет ещё… больней? Странней? Вспомнился Коди и тот роковой поцелуй. Шельма поджала колени и обняла их руками.

Логан сидел за барной стойкой и со вкусом раскуривал сигару. Перед ним стояло несколько опустошенных стаканов. Бармен, протирая бокал, подошел и поинтересовался: «Не налить ли еще?» Но Росомаха отрицательно покачал головой. За спиной нарастал гул пьяных голосов. Логан ухмыльнулся, кажется, назревала ссора и, как следствие, драка. Что ни удивительно для выбранного заведения. Послышался треск ломающегося кия и гневный крик: «Ща в табло получишь!»
Логан, облокотившись о стойку, подозвал бармена и заказал себе ещё одну. Тот бурча, что можно было и раньше сообразить, неторопливо выполнил заказ и поставил желаемое перед клиентом. За спиной уже вовсю выясняли отношение с помощью кулаков. Но, судя по звукам, участвовало только двое. Росомаха залпом опустошил свой стакан и вернулся к сигаре. На губах играла легкая улыбка - он слышал, как на него летит неудачно споткнувшийся участник драки.

Перед глазами неслась пленка кинофильма под названием «Жизнь человека и мутанта Шельмы». Вредная память специально останавливалась на самых ярких кадрах, являя всё лучшее, что было в жизни человека и всё худшее в жизни мутанта. Становилось совсем уныло и серо, хотя вокруг голубое небо, солнце и где-то почти рядом самолет.
Шельма резко взлетела, ударяя пространство кулаком. Не время раскисать. Нашла повод для грусти. В зеленых глазах загорелся огонек задора, разгоняющий сумрак меланхолии. Повинуясь какому-то странному инстинкту, Шельма начала летать вокруг облака, периодически заглядывая и “внутрь”. Некоторое время спустя, в небе красовалась эмблема иксменов. Девушка довольно созерцала свою работу, когда её внимание привлек мигающий передатчик на запястье.

Росомаха выкинул в стену ещё одного пьнчужку, неудачно попавшегося ему под руку. С его подачи драка двух незадачливых друзей (тот факт, что они вдвоем пытались огреть Логана стулом по голове, говорил, что они либо друзья, либо предпочитают мутузить друг друга без других участников) переросла в массовое побоище, достойное любых фильмов в жанре вестерн. Сам Росомаха откровенно развлекался, пока кто-то крайне удачно и, одновременно, неудачно для себя не выбил из рук иксмена сигару. Вот тогда Логан разъярился, раскидывая посетителей направо и налево.
Впрочем, его гнев довольно быстро улетучился, когда оказавшись у барной стойки, он получил стакан с какой-то коричневой и ядреной жидкостью из рук бармена, лепетавшего, что это за счет заведения. Вдалеке послышался звук сирены, и Логан решил, что пора откланиваться. Собственно, препятствовать ему никто не стал.
В крови приятно играл адреналин, а байк, который он позаимствовал в гараже, развивал огромную скорость, что опять же щекотало нервы и помогало забыть о пропавшей Джин. Росомаха поморщился, невольно вспомнив пропавшую девушку. Нога вдавила газ до упора. Сигнал от Циклопа поступил, когда уже показался особняк Ксавье. А через пару минут кто-то рухнул на заднее сиденье:
- Всё гоняешь, Росомаха? – прозвучал прямо в ухе веселый голос Шельмы. Логан ухмыльнулся, ничего не отвечая. Вместе они подъехали и к самолету, рядом с которым находилась команда в полном составе, и что-то вещающий Циклоп. Росомаха хмыкнул, как всегда, куча слов и мало дел.
Шельма как-то неодобрительно покачала головой, увидев Джубели, но раз Скотт ещё не отправил девочку в свою комнату, значит так надо. Главное, присматривать там за ней.
- Вопросов нет, - насмешливо заявил Логан, подходя к трапу и выпуская адамантиевые когти. – Пора действовать.
Действовать. И только так.

Я пропишу только способности, потому как биографии обоих персов были довольно-таки богатыми на события. Да и с сериалом, думаю все знакомы)

Имя: Росомаха/Логан
Способности:
1. Исцеляющий фактор
2. Отсутствие старения
3. Сверхчеловечески обострённые органы чувств
4. Сверхчеловеческая ловкость, сила и реакция
5. Большая устойчивость к телепатии
6. Шесть втягивающихся когтей, по три на каждой руке между пальцами, адамтиевый скелет
7. Мастер боевых искусств
8. Эксперт разведчик


Имя: Шельма/Роуг
Способности:
1. Поглощение чужой энергии, памяти, знаний и способностей других существ при телесном контакте
2. Способность к полёту
3. Усиленная сила Сверхчеловеческая сила

Мартин

Всегда вспоминается одно и то же – переломный момент. Тот самый разрыв, изменивший всё. Структуру, течение, направление жизни. Всегда вспоминается один и тот же день. Мартин улыбнулся. За неделю до годовщины смерти Героя, пронеслись слухи, его ученики будут выбирать себе учеников. Он тогда ещё смеялся в кругу друзей-циркачей, проводя аналогию с “младшим помощником старшего дворника”. И кто мог знать, что он сам полезет в эти “смотрины”? И кто мог предполагать, что его, Мартина, выберет Рунос? А ведь причиной попробовать была такая банальность. Банальность, захватившая его мысли довольно на долгое время.
Мартин долго не верил этому, ему казалось, что его друзья-циркачи просто подговорили ученика великого Героя, чтобы посмеяться над своим товарищем. Не верил, вплоть до того момента, пока они вдвоем с Руносом не прибыли в эти горы. Подальше от людей и шумного Цирка, родителей и друзей. Поначалу, привыкшему к яркости и многолюдности Мартину было не просто в тишине белоснежных гор. Но обучение захватило его. Мартин всегда считал, что на поприще акробата Цирка он достиг необычайных высот. Рунос доказал обратное, демонстрируя невероятные прыжки и трюки. Мартин помнил, что первая мысль при виде умений Руноса была “На этом можно сто-олько заработать”. Он усмехнулся, год спустя деньги перестали его так интересовать. На первом месте теперь стояла миссия научиться у учителя всему, а потом превзойти его. Так вот переквалифицировалось его самомнение.
Мартин улыбнулся уголками губ, подкинув свиток учителя и тут же ловко поймав его. Вот уже несколько минут, ученик Руноса стоял под увесистыми кронами дерева, недалеко от необходимого ему поселения, и наблюдал за входом. Вот уже несколько минут его распалял азарт – спор с самим собой. А сможет ли он раскрыть свиток, прочесть содержимое, а потом сделать так, чтоб никто не догадался о его проделке. Не то чтобы Мартина сильно интересовали дела Руноса, просто бывший циркач соскучился по спорам и азартным играм. Он оценивающе посмотрел на свиток и, нахально улыбнувшись, убрал его во внутренний карман плаща.
- Пора-пора, - пропел себе под нос Мартин. – В путь-дорогу.
И ученик Руноса вышел из тени дерева, накинув капюшон на голову. Он находился в прекрасном расположении духа – выполнить несложное задание, а потом можно будет и старые фокусы вспомнить. Наверняка, здешний люд не знаком с иллюзиями его цирка.