О. Дивов "Молодые и сильные выживут" ("Закон фронтира")
Я очень люблю книги, которые оставляют больше вопросов, чем дают ответов. Так вот, "Молодые и сильные выживут" - одна из таких книг. Автора - и читателя вслед за ним - не особенно интересует, что произошло и почему. Инопланетный вирус ли свалился на головы ничего не подозревающих землян, военные ли упустили из-под контроля какое-то супер-пупер-гипер-нахер-психотронное оружие - не суть. Суть в вопросе: а что, собственно, делает высшего примата вида Homo sapiens sapiens - человеком? Знания? Эмоции? Память? Тормоза в виде законов и обычаев? И ответ-то в общем неочевиден. А когда "страх божий" в виде Уголовного Кодекса отсутствует - все социальные маски тоже спадают, и каждый становится тем, что он есть. Кто-то устраивает феодальное королевство с собой, любимым, во главе. Кто-то собирает под своей рукой анархически-бандитскую шайку. Кто-то остаётся "тупым", которому и так хорошо. Кто-то становится Регулятором. Но общество так или иначе должно как-то организоваться, иначе это не общество. Поэтому главный закон - закон фронтира: если ты с оружием - значит, ты мишень. Не размахивай стволом, и тебя не тронут. И помни, что "на каждую хитрую Оборону найдётся Нападение с винтом"
Вот так.
Ещё одна совершенно изумительная дивовская вещь - повесть "Другие действия". Она мне сильно напоминает Эпоху Бордовских Войн в рунете.Это было время великих походов и великих героев. Когда гвардейские говномётные соединения устраивали феерические рейды по вражеским ресурсам. Когда форум за ночь мог перейти из рук в руки раз двадцать. Когда Великое Противостояние закончилось падением "чуркистана". "Другие действия" написаны в 2003 году, а Бордовские войны происходили позже, в 2008- 2010. Но тогда, как и сейчас, побеждал тот, у кого "больше времени, средств на оплату связи и придури в голове".

Я ловлю свое отражение
В зеркале.
Разыгралось воображение –
Верно ли?
Но скользят в стеклянной туманности
Медленно
Города, животные, странности,
Небыли…
Всё тянется, тянется полотно
Синее.
Да где-то я в этих заводях снов
Сгинула…

Письмо №357

Здравствуй, мой бывший!
Вот зачем я тебе пишу, а? Всё давно прошло, отболело, отплакалось. Просто так, в письме легче сказать тебе то, что никогда не скажу лицом к лицу. И на кое-какие твои вопросы я отвечу, хотя задавал ты мне их несколько месяцев назад и будучи пьяным в лоскутья. Знаешь, когда я увидела тебя в таком состоянии, даже слегка обрадовалась. Каким бы ты не явился домой, это уже не моя проблема. Ты, конечно, выслушаешь много-много интересных слов в свой адрес – но не от меня…
Что ж, по пунктам. Да, я свела общение с тобой к минимуму. А зачем бы мне с тобой общаться? Довольно с тебя и того, что я никогда не препятствовала твоим встречам с сыном. Кстати, тебя не напрягает его презрительная снисходительность? Меня бы расстроила. Что поделаешь, он взрослый парень, выросший без тебя, и у него своё отношение к этому делу. А я, к сожалению или к счастью, не из тех женщин, что сохраняют дружеские отношения с бывшим мужем после развода. Я никогда не унижусь до того, чтобы проклинать тебя на всех углах и без конца жаловаться подругам, какой ты козёл. Просто тебя в моей жизни больше не существует. И тебе не стоит рассказывать бывшей жене, какая дура жена нынешняя – право слово, это не по-мужски.
Да, ты не вправе упрекать меня за тот мимолётный роман. К тому времени я уже не была твоей женой. Да и не роман это был, а так – попытка что-то кому-то доказать.
Нет, я никогда не думала о том, чтобы начать всё сначала. С меня хватило одного твоего предательства. Второй раз наступать на те же самые грабли в моём возрасте уже стыдно.
Да, я когда-то сказала, что буду любить тебя всегда, что бы ни случилось. Но видишь ли, женщины, которая тебе это пообещала, уже нет. Она умерла в тот день, когда ты положил ключи на полку под зеркалом. А той, что осталась, от тебя ничего не надо.
А если честно… Я сдержала обещание. Я люблю тебя. До сих пор, все эти проклятые двадцать лет. Но фильм окончен. Продолжения не будет.

Не твоя.

Забыть.
Отставить, отставить опыты графоманства.
Не бить
Лбом об стену с тупым постоянством,
Достойным лучшего применения.
И убрать своё самомнение
Как можно дальше.
Если без фальши –
Не стоит, правду тебе говорят,
Со свиным-то рылом в калашный ряд.
Займись, наконец, другими делами.
Только как теперь быть со словами,
Что рвутся на волю
С кровью, с болью?

Я видела грядущее. Оно
Мертво. И выгоревший мир
Засыпан невесомым белым пеплом.
Ни вороны над полем не кричат,
Ни волки на луну в ночи не воют.
Обломками расколотых небес
Осыпалось пространство. Даже время
Застыло, оборвав свой вечный бег.
Я видела грядущее в очах
Застывшего над мёртвым миром бога.

В таверне
(Кабацкая песенка XIII века. чьё авторство - не знаю, а перевод с латыни мой)

Коли мы сидим в таверне,
Так не думаем, наверно:
«Посидели – и сбегаем!»
Лучше в кости мы сыграем.
Хочешь слышать, что бывает
Здесь, где деньги заправляют?
Наливай. Рассказ мой слушай,
Да развесь пошире уши!
Этот пьёт, а тот играет,
Этот лодыря гоняет.
Кто-то в пух и прах продулся,
Кто-то в бархат завернулся.
Пьют, бранятся, словно черти,
Не боясь греха и смерти.
Снял последнюю рубаху?
Кости брось во имя Вакха!
Тост гуляки поднимают
За того, кто угощает!
Тост второй – за всех живущих!
Третий – за Христа блюдущих.
Тост четвёртый поднимаем –
Всех умерших поминаем.
За заблудших и голодных,
И за девок пьём свободных!
За монахов и бродяг,
Пьём и за тебя, моряк!

Пьёт хозяин, пьёт хозяйка,
Пьёт слуга и пьёт служанка,
Пьют священник и солдат,
Кто безус и кто усат,
Работяги и лентяи,
Ангелы и негодяи,
Белый, чёрный, грязный, чистый,
Пьёт святой, и пьёт нечистый,
Пьёт сестричка, братец пьёт,
Бабка пьёт и дедка пьёт,
Пьют и дурень, и мудрец,
Пьют и мамка, и отец.
Пьёт епископ, пьёт декан,
Барышня и хулиган…
Вволю пьёт весь Божий свет –
Лишь хватило бы монет!

Где теперь великие державы?
Пали в прах.
Растеряли мужество и славу
В злых песках.
Снова правят бал торгаш и циник,
Слёз не счесть...
Смокву променявшие на финик,
Кто мы есть?

Между жизнью и смертью, меж ночью и днём
Отпускаются старые вины.
Кто-то пишет на плоскости белой углём:
Мина, мина, шекель и полмины.
Мы богатство своё проиграли до дна
И спускаем последние гроши,
Но вина есть вина, и цена есть цена:
Горсть пуста - не осталось и крошек.
Дуновение ветра, касание тьмы,
Свет, что будет во тьме золотиться...
Оглянись, Милосердный - ведь это всё мы,
Утомлённые, грустные птицы.

Какая тонкая нить
Между «тогда» и сейчас».
А мне б судьбу изменить
Один-единственный раз.
Какая острая грань
Между «люблю» и «прощай».
Мы платим вечности дань,
Чтобы не видеть, где край.
Какой короткий разбег:
Три шага – и в небеса.
Нескоро выпадет снег,
Ещё чиста полоса…

Кто только не изощрялся на тему этой строчки - от такого поэта, как Олег Ладыженский, до такого рифмоплёта, как ваша покорная слуга. И тем не менее...
Сонет Цурэна Правдивого.
Как лист увядший, падает на душу
Письмо из незапамятных времён.
Я промолчу. Я клятвы не нарушу.
Уста не назовут ничьих имён.
Минувших лет растраченная сила
Остынет снегом на моих висках.
Я ничего у жизни не просила
И не была у смерти в должниках.
Разлуки, встречи, счастье, боль, надежды -
За них никто не даст нам ни гроша.
И тело, словно ветхие одежды,
Готова сбросить вольная душа.
Когда она отправится в полёт,
Хоть кто-то обо мне слезу прольёт?

Амелия Эрхарт
От слова «храбрец» создайте, пожалуйста, женский род.
Взвыли движки, и начал долгий разгон самолёт.
Рука замерла на штурвале, вторая легла на РУД.
Имя гремит в газетах, люди известий ждут
Сделана ставка. Подумай: вспять повернуть не суметь…
…Дразнит потомков тайна – тайна полёта в смерть.

Сонный город. Сонный двор.
Под окном чуть слышный спор.
Стороной прошла гроза.
Закрываются глаза.
На диване рыжий кот
Колыбельную поёт.
Тихо, ясно и темно.
Смотрит сон в моё окно.
Вот прошла на водопой
Ночь кобылой вороной.
Далеко в тиши летит
Лёгкий стук её копыт
А на тёмный небосклон
Вышло облако-дракон.
Караулит тишину,
Или хочет съесть луну.
Кто-то с неба, с высоты
Сыплет звёздные цветы.
Я горстями их ловлю.
Засыпаю. Сплю.

Лайон Спрэг де Камп, "Башня Гоблинов" - "Часы Ираза" - "Корона Ксилара".
Чудная трилогия о приключениях Джориана сына Эвора из Ардамэ - очаровательного раздолбая и умницы. В городе-государстве Ксилар существует презабавный обычай: выбранный король правит всего пять лет, затем ему прилюдно отрубают голову и бросают её в толпу. Тот, кто эту голову поймает, становится королём на следующие пять лет - с тем же исходом... Волею случая голова монарха попадает в руки бродяги и наёмника Джориана, об этих делах ни сном, ни духом не ведающего. После истечения срока он с помощью знакомого мага удирает прямо с плахи - и тут-то всё и начинается. Ксиларцам нужна его голова, чтобы завершить ритуал и обеспечить правильное наследование престола. Магам нужно, чтобы он добыл некий артефакт. Самому Джориану нужно выручить жену-королеву - одну из пяти, ту, которую он выбрал сам и искренне любит - и чтобы его наконец оставили в покое. Читаются все три книги на одном дыхании: лихо закрученный сюжет держит в напряжении до последнего, герои великолепны, конец совсем не такой, как можно было подумать, но всё равно хэппи-энд. В общем, стоящая вещь.

Редко раздражаюсь в ситуации, когда ничего не могу изменить, но что превращает сдержанную и вежливую меня в Пожирателя Миров в боевом трансе - так это манера ночами галдеть под окнами. Я живу на втором этаже, а летом закрыть окна у нас невозможно - квартира мгновенно уподобляется душегубке. Я не сторонница свободной продажи населению оружия, но после того, как однажды мои милые соседи выползли культурно отдохнуть часа в четре дня, а расползлись в шесть утра следующих суток, я поняла, что готова на последнюю зарплату купить автомат Калашникова. И главное, даже мысли не заводится, что они могут кому-то мешать...

Пора, не пора –
Иду со двора
На ясный огонь
Чужого костра.
На тот поворот,
К тому валуну,
Где в озере лис
Полощет луну.
Бежать босиком
По чистой росе
За тем огоньком,
Что виден не всем,
За плачем струны,
Сверканьем волны,
За словом, плетущим
Безумные сны,
За тенью своей
Бежать до утра…
Пора, не пора –
Иду со двора


Воин, маг и поэт, Гвидион – повелитель песен! Больше запретов нет, просто тела скафандр тесен. Мне ли не знать ваш вкус, удила порочного круга… Не божеству молюсь – я совета прошу у друга. Мне бы понять, к чему образы, смыслы, рифмы рвут на куски тишину, словно лавина с Видфы. Чем меня может взять власть целины бумажной. Мне бы себя понять – а остальное неважно…

Конрад Лоренц. "Восемь смертных грехов цивилизованного человечества".
Довольно неожиданная на первый взгляд попытка рассмотреть современную цивилизацию с точки зрения этологии - именно этологии, а не социальной психологии. Это даёт возможность понять, как филогенетически обусловленные механизмы, когда-то способствовавшие выживанию вида, превращаясь в свою противоположность, приобретают патологический характер. К примеру, свойственное всякому живому существу стремление избегать неудовольствия, у современного человека превращается в безудержную погоню за удовольствияем и "вычёркивание" из сознания любого намёка на неудовольствие. "Тепловая смерть чувства" - так определяет Лоренц это состояние, когда "все возрастающая в наши дни нетерпимость к неудовольствию превращает возникшие по воле природы вершины и бездны человеческой жизни в искусственно выровненную плоскость, из величественных гребней и провалов волн она делает едва ощутимую зыбь, из света и тени - однообразную серость. Короче, она создает смертную скуку".

Выводы из всего этого следуют довольно грустные: человечество проест-таки свою экосистему насквозь. И скорее всего вымрет...

И ещё.

Альфред ван Вогт. "Оружейники Ишера"
Что сказать - странная вещь. Но ван Вогт вообще писатель, мягко говоря, неординарный. Мир, в котором имеется та самая система "сдержек и противовесов", на которую молятся наши демократы, доведённая до логического конца. Жёсткая и достаточно авторитарная имперская власть - и Оружейные магазины, дающие возможность любому гражданину (кроме государевых людей - полиции, армии и т.д.) - самостоятельно защищать свою жизнь и честь. Применение оружия жёстко ограничено его свойствами: для самозащиты, но не для нападения. Оружейники на власть не посягают никак. Власть пытается изредка до них добраться, но без успеха. Есть ещё и третья сила - некто Роберт Хедрок, бессмертный, сначала член корпорации Оружейников, затем действующий сам по себе. И вот тут возникает интересный такой парадокс: бессмертный нарушает сложившееся равновесие одним своим существованием. Но он же - единственный, кто это равновесие удерживает...
Вопросов книга оставляет - более чем дофига. Система явно метастабильна и статически очень устойчива, но как быть с устойчивостью динамической? То есть, как она отреагирует на внешний вызов? Что будет, если рухнет? А таки рухнет, хотя бы потому, что ничто не вечно под луной. И где гарантия, что в хаосе разрушения системы Хедрок удержит события под контролем?
Короче говоря, третья книга там просто напрашивается. Но ван Вогт писать её не стал.
За что я лично ему безмерно благодарна.

Д. Сваллоу, "Немезида". Вот за что люблю Warhammer - за всякие отсылки и намёки для понимающих, иногда совершенно неожиданные. Чего стоит одна снайперская винтовка, "сделанная на заказ оружейниками Ишера"... А в общем книга вгоняет в состояние, которое я бы назвала синдромом "Чапаева" - когда знаешь, как закончится история, но до последнего надеешься, что она закончится не так). Вечное "а вдруг"; а вдруг Чапаев всё-таки благополучно переплывёт Урал? А вдруг под выстрел снайпера подвернётся Хорус Луперкаль, а не Люк Седирэ? Но, естественно, никакого вдруг не случается, и наверно, это правильно.
При общей замечательности героев особо впечатлили двое: умница Малкадор Сигиллайт, понимающий, что воевать с Хорусом честно нельзя - не будет он воевать честно, и придётся пользоваться любым доступным оружием, как бы неприятно оно не было. И прямолинейный, благородный вояка Рогал Дорн, до которого только после отцовского пинка доходит, что Хорус больше не брат ему.

Гамма
Долог путь к концу от начала.
Резкий ветер пахнет полынью,
Милой ты никому не станешь…
Факел в сердце пылает жарко,
Солью слово сжигает губы.
Ляжет под ноги лентой дорога,
Синим шёлком раскинется небо –
Долог путь от конца к началу.

"Головокружение" В. Панова. Похоже, "Тайный Город" постигла обычная сериальная судьба - первые книги были великолепны, последующие... Ну, занятно. Ну, хочется знать, чем дело кончится, чем сердце успокоится. Однако ж, не более. Хотя Красные Шапки по-прежнему изумительны. Вискиделательная машина в Южном Форте и вискарь "Красный Кувалд" - это, доложу я вам...

Попытка блюза

Ну когда уж настанет в этом мире весна?
Ну когда уж настанет в этом проклятом мире весна?
Я пытаюсь согреться – какая, к чёрту, весна,
Да только вынуто сердце -
Засыпаю одна,
Просыпаюсь одна.
Мне хотелось напиться, да денег нет ни гроша.
Мне хотелось напиться, да денег, как всегда, ни гроша.
Я просила о счастье – никто не дал ни гроша…
Видать, такая судьба нам с тобой,
Побирушка-душа.
Нет ни сил, ни надежды – только холод и снег.
Нет ни сил, ни надежды – один только холод и снег.
Лишь пустое пространство, да не ко времени снег,
И даже слёзы забыли, как течь
Из-под смёрзшихся век…

Если скис кураж, хоть тресни,
Всё не так выходит, если
Чушь такая вместо песни,
Что не выдержит и Ворд –
Думаешь, презрев цензуру:
Кой немолодую дуру
Чёрт понёс в литературу?
Попадись мне этот чёрт…
Ну зачем, скажите сами,
Мне - солидной, взрослой даме,
Это баловство стихами,
Эта глупая игра?
Так вот сочинишь балладу –
А читатели в награду
Скажут: «Аффтар, выпей йаду!»
И пошлют на… хутора.
Так-то так. Да в сердце слово -
Пусть банально и не ново –
Как тавро коня лихого,
Выжженное божеством.
Путь неверный, недалёкий,
Тёмный, горький, одинокий,
Путь меж Одином и Локи,
Мудростью и шутовством.

Мы твердили имена
Из чужих и наших мифов,
Мы пьянели без вина
От гитарных жёстких риффов,
Презирали быт и ложь,
Уважали благородство.
Отдавали ни за грош
Наше право первородства.
Думали, что жизнь – игра,
Вечны мы на этом свете.
Да пришла, видать, пора
Мир и рок оставить детям…

В этом городе нет ничего,
Кроме пыли.
Этот город ветрами прострелен
Навылет.
Здесь от серой земли до белёсого
Неба
Растекается запах полыни
И хлеба.
Здесь пылает ещё пугачёвская
Воля.
Это – Дешт- и - Кипчак.
Половецкое Поле

Оборванная струна,
Несложенная септима...
И думать невыносимо,
Что это - моя вина.
В гармонии не сойтись
С тобой нам, как слову с нотой.
Скрипит, словно винт гарроты
Сдавивший мне горло стих.


Нарисуй мой портрет на стали холодной
Чернью.
Слышишь, волки служат в степи свободной
Вечерню.
Я наутро уйду за ветром восточным
Снова,
И о том, что случилось сегодня ночью –
Ни слова

Моё первое знакомство с ролёвками (и с альтернативной историей, кстати) состоялось сто лет назад - году, наверно, в 1964-м, когда про интернет даже фантасты не писали. После того, как в руки дворовой компании, старшему в которой было девять лет, а младшей - семь, попалась книжка Луи Буссенара. И мы "переиграли" англо-бурскую войну, отдав победу бурам, за которых отчаянно болели.) Время прошло, а интерес к театральному действу остался. Не настолько сильный, чтобы связывать с театром дальнейшую жизнь, но периодически возникавший. И когда появилась возможность этот интерес реализовать - я с удовольствием за неё ухватилась. Сейчас вот играю в ролёвке под названием "Миры Асиргов" на Форролле. Чем она мне нравится - тем, что, похоже, даже мастера не знают, что там будет дальше и чем дело кончится. Они регулярно, в каждом эпизоде устраивают персонажам жёлтую жизнь, игроки платят мастерам той же монетой, любая идея, кто бы её не выдвинул, тут же подхватывается и доводится до полного абсурда), народ играет с восторгом и упоением. И та часть моей души, в которой обитает бродяга, задира и авантюрист, чувствует себя нужной и важной))