После переезда сложно набрать партию, чтобы стабильно играть в силу моей же занятости, медунивер - это тюрьма полной физической и умственной занятости, следовательно, качественно разработать модуль и приключение невозможно, а дм-ить никто не хочет, либо не может, либо дм-мят по неподходящим мне системам (я про roll20 и прочие онлайн-партии), посему плавненько вспомнил MtG.

А так в былое время водил по: Pathfinder, D&D 5e, nWoD: GMC, VtR 2ed, VtDA, King Arthur Pendragon;

и по своей системе STAMP (d100) для всяких зомби-выживалок, суть системы компиляция механики скиллов nWoD c элементами "Зомби - Мертвый мир (сама суть oWoD)" с трайтовой системой KAP и дайсовой механикой BRP d00.

я бы присоединился к партии бывшим стрелком, ирландского характера, последние дни занимающегося оседлым ремеслом: домик построить, огородик поднять... мужик крутой, магии нет... и всему это делу мешает система savage worlds, которую я ненавижу.

2Кысь и Киберхаг, вы оба правы. согласно нейропсихологии академика Лурия А.Р. и НИИ Мозга им. Бехтерева, развитое мышление не является в сути своей частью языка, поскольку речь - навык приобретаемый каждым человеком в отдельности, он не наследственный (биологическая предрасположенность за счет строения организма - да, но только так). Речь и язык являются де- и шифраторами мыслей и несут сугубо практичный коммуникативный смысл, который, несомненно, влияет и на мышление, поскольку это упрощает процесс запоминания образов, явлений и понятий, что без подпитки новыми словоформами и образами ограничивает способность мыслить, это является причиной шаблонности мышления или мышления готовыми блоками (что удивительно подтверждается рассказами подростков, утверждающими новизну своих произведений, однако они как под копирку писаны... - один и тот же переживаемый опыт дает один и тот же шаблон мышления).

И скажу фантастическую вещь, которая тем не менее является научно подтвержденной в экспериментах НИИ Мозга, ныне возглавяемой ак. Смирновым, хотя и со слов Татьяны Черниговской (биолог, лингвист, писатель): "мозг принимает решения за 7-20 секунд до того, как мы это осознаем...", т.е. когда этот сигнал переведен в язык, "...вопрос еще не задан, а ответ на него уже готов в нашем мозге".

ЗЫ Я жду, когда кто-либо опишет видимый сон так, как он проходил, когда этот кто-либо спал, 1-в-1, и чтобы не казалось после этого некоторая абсурдность и нелогичность происходящего, когда во сне - все было абсолютно логично, что не является таковым, если это перенести на бумагу. Вот такой когнитивный диссонанс будет возникать при передачи иного разума человеческим языком.

сложный дизайн не является по сути проблемой для массового производства, если это производство основано на компьютеризированном методе экструзии. Технология есть, ее применение слишком снизит цены на недвижимость, в т.ч. сборных многоэтажек, посему нерентабельно в современных экономических условиях.

Это уже есть, близ городка Venus, Florida.
Архитектор: Жак Фреско, социоинженер, создатель "Проекта Венера", смысл которого - технологии людям, все должно быть подчинено развитию и улучшению существующего, рациональность и прочее, прочее, отбрасывая все ненужное и тормозящее (денежно-ориентированную экономику, к примеру)

Нижеследующий дом - является частью развивающегося комплекса. Материал: бетон, каркас металлический, внутренняя отделка - пластик. Все чертежи и метод строительства разработал Жак Фреско (не без помощи жены - Роксаны Медоуз).

снаружи


внутри - дедушка на переднем плане - сам 97-летний Жак Фреско


и еще интерьер

Прежде чем приступать к такой работе нужно хотя бы разобраться в человеческих языках, а точнее в мышлении на этих языках. Выберем, к примеру, три: хидатса (язык одноименного племени индейцев), любой европейский язык, отличный от русского, и японский. В чем они схожи - на них говорят. Хидатся не имеет письменного воплощения языка вообще, имеет множество конструкций, которые умерли в европейских языках: например, хидатса всегда говорят: "Он, [который] рядом с нами" - "Мы, [которые] сейчас здесь и [которые были] тогда без них", это же наблюдалось в английском языке - местоимение "wit" - "мы, которые рядом стоим" в противовес "we" - "мы, которые стоим напротив друг друга" и "We" - вежливая форма "Мы" (как и в русском вежливые "Вы" или "Мы, император...". В японском этого нет. Как можно придумать историю, где люди используют подобное мышление постановки людей относительно друг друга? Уже это сделать сложно. Теперь перейдем к японскому языку, где, несмотря на типичную модель построения предложения, характерную для классической латыни: "Подлежащее - все остальное - сказуемое", передача мыслей является не буквенным, а символьным, что резко отличает его от европейских языков, впрочем, схоже с хидатса, которые вынуждены объясняться образными понятиями, чтобы передать мысль, поскольку небо или камень в реке выдели все. Выразить мысль образами на европейском языке - задача уже творческая и требующая многих знаний как автора, так и читателя, поскольку на европейских языках мы можем передать то, чего не существует одним словом, а не набором характерных образов.

Поэтому, это уже не раз обсуждалось фантастами, объяснить мировоззрение жителей иной планеты, не гуманоидов - весьма сложная задача, если вообще не выполнимая, и сопряженная с мозговывертами, которые читатель просто не поймет, если не предоставить ему учебник по восприятию этого мировоззрения, т.е. грубо говоря, перевод.

Там две нормальные улицы крестом и на их пересечении - Кремль. Он шикарен, остальное - ну не знаю, по мне, так деревня деревней (сам из Великих Лук). Даже лавочек во дворах нет. Урны через километр. Фастфуд шашлык-шаурма-гамбургеры - это просто отвратительно, лучше зайти в KFC или Макдак (где должен быть, но я его не видел), или в ресторанчики типа Розарио/Васаби и поесть нормально. Можно зайти в столовые - там неплохо кормят, но очереди там... постоянные.
Таак, что еще там посмотреть-то Если пройти вдоль старой стены - можно выйти к церквушке, которую можно зафоткать в хороших ракурсах. По самой стене можно походить - и упереться в кафешку. Опять же - все это на одной улице, на второй - большой торговый центр, ну как большой, видали больше и интересней.

Но КРЕМЛЬ - это восхитительно, особенно, когда сам ходишь, в одиночестве. Впрочем Новгородский Кремль тоже не плох, надо будет зайти. посмотреть, закрыли они вход на разрушенную галерею спасской башни или нет, и вынесли ли мусор от туда...

Ж-60Г/М-бозон
(или Марина Цветаева в стиле киберпанк)

Женщина шесть-ноль-гамма.
Аргоновые вывески города.
В лужах отблески – анаграммы.
Дождь в металле – джаз.
С мест взлетают в раз
Авионы – точно нифилимы.
Люминесцентным лимбом
Вокруг пигментно-синей
Радужки смотрит женщина
«Кверх лбом в запретные зоны».
Черное сrucis-небо шарфом,
Пропитанным шафраном –
Solutionis Croci oleosae –
Укутывает черные волосы
С прожилками сине-яда.
Курение подземки – наяды –
Призраки urbis digitalis,
Руками-протуберанцами
Обнявшими талию
Женщины шесть-ноль-гаммы.
По наигранным джазом гаммам
Ко--ленятся перед ней – в арке –
Шестерни мужчин-бозонов,
Выходцев из нифилимов-авионов,
С принадлежностью к зоопарку
Частиц запретной зоны.
Методом экструзии слов
Выходят медиаторы в щель
Синоптических ганглий – цель:
Рецепторный удилом улов
Для-ради механического акта
С излиянием extracti
Заёмом объёма ёмкости.
愛とは何ですか?(Ai to wa nanides' ka?)
Сухого льда хруст и треск.
Женщина шесть-ноль-гамма
Руками раскрывает крест,
Оттесняя в стороны м-бозоны,
Идет вперед, к знакомому дому,
С ключами, бессонная; черница;
Рыдания по упущенной частице
Под механо-тоновый джаз.
Город. Комната. Мираж.

О... есть и у меня парочка переводов

Ода Мальчику-Каменного-Дерева

"The Delight Song of Tsoai-talee"
by N. Scott Momaday

I am a feather on the bright sky
I am the blue horse that runs in the plain
I am the fish that rolls, shining, in the water
I am the shadow that follows a child
I am the evening light, the lustre of meadows
I am an eagle playing with the wind
I am a cluster of bright beads
I am the farthest star
I am the cold of dawn
I am the roaring of the rain
I am the glitter on the crust of the snow
I am the long track of the moon in a lake
I am a flame of four colors
I am a deer standing away in the dusk
I am a field of sumac and the pomme blanche
I am an angle of geese in the winter sky
I am the hunger of a young wolf
I am the whole dream of these things
You see, I am alive, I am alive
I stand in good relation to the earth
I stand in good relation to the gods
I stand in good relation to all that is beautiful
I stand in good relation to the daughter of Tsen-tainte
You see, I am alive, I am alive

Ода Мальчику-Каменного-Дерева(1)
Автор: Н. Скотт Момадэй.

Я – перо в ясном небе
Я – синий конь, что бежит по равнине
Я – рыба, что, светясь, плещется в воде
Я – тень, что ступает за ребенком
Я – вечерний свет и блеск лугов
Я – орел, играющий с ветром
Я – гроздь ярких ягод
Я – далекая звезда
Я – холод рассвета
Я – рычащий дождь
Я – искра на корке снега
Я – долгий путь луны озерной
Я – пламя о четырех цветах
Я – олень, отступающий в сумерки
Я – заросли сумах и белых яблок(2)
Я – гусиный клин в небе зимнем
Я – голод молодого волка
Я – мечта, полная всем этим
Знаешь, я - живой, я – живой
Я по-прежнему добр к земле
Я по-прежнему добр к богам
Я по-прежнему добр к красивому
Я по-прежнему добр к дочери Белой-Лошади(3)
Знаешь, я – живой, я – живой

1) Tsoai-Talee в переводе с языка Кайова: Мальчик Каменного Дерева
2) Pomme blanche в переводе с французского: белое яблоко; название степной (равнинной) репы или репы прерий.
3) Tsen-Tainte в переводе с языка Кайова: Белая Лошадь


Lily of the West
Амер. версия 19-ого века

When first I came to Louisville, some pleasure there to find
A damsel there from Lexington was pleasing to my mind.
Her rosy cheeks, her ruby lips like arrows pierced my breast.
The name she bore was Flora, the Lily of the West.

I courted lovely Flora and to her I was so kind,
But she went to another man it nearly wrecked my mind.
She robbed me of my freedom, deprived me of my rest.
Betrayed was I by Flora, the Lily of the West.

He met her in a shady grove, this man of high degree.
I saw him kiss my Flora and it sure did things to me.
She told me he was just a friend, but still I was depressed,
Betrayed was I by Flora, the Lily of the West.

I stepped up to my rival, with my dagger in my hand
I seized him by the collar, it's not hard to understand,
That, blinded by my jealousy, I pierced him in the breast.
Betrayed was I by Flora, the Lily of the West.

The trial was held, I made my plea but 'twas of no avail,
Now I await the hangman in a stinkin' rotten jail.
But though I give my all away and though my life is messed,
I love my faithless Flora, the Lily of the West.

Лилия пустыни

Когда я прибыл в Луисвилль, отраду отыскал:
Из Лексингтона родом девицу приласкал.
Ее губы, ее щечки сердце мне пронзили.
Ей было имя – Флора, Лилия Пустыни.

Я встречался с Флорой, был очень добр к ней,
Ушла она к другому, бросив в плен теней.
Уворовав мою свободу, глаза меня пленили.
Предан был я Флорой, Лилией Пустыни.

Они сошлись в тенистой роще; он был пылок и высок,
И целовал он Флору, казалось, мне назло.
«Он мне всего лишь друг», — она произносила,
Предан был я Флорой, Лилией Пустыни.

Я шагнул к сопернику, схватил за воротник,
Держал кинжал в руке я… Это просто объяснить.
Ревность ослепила; а любовничек остыл.
Но предан был я Флорой, Лилией Пустыни.

Мне вынесли вердикт, хотя пускал слезу,
Теперь сижу в тюрьме и жду свою петлю.
Хотя всего лишился, и предан был любимой,
Люблю свою я Флору, Лилию Пустыни.

* * *

Nursury rhime

Sandman come to me tonight.
Comfort me ‘till morning light.
As darkness falls and shadows gloom,
I bid you welcome to my room.
Rest your bones beside my bed.
Lay your hands upon my head.
Cast your spell of slumber deep,
And stay beside me as I sleep.
If I should die before I wake,
I grant to you my soul to take.


Ночью Дрём придет ко мне;
Усну до солнышка в окне.
Как тени станут угрожать,
Покачает он кровать.
Сложит кости на постели,
Позаботится о теле.
Долгим сном заговорит,
Сон глубокий сотворит.
Если я умру во сне,
Он душу заберет к себе.

Элинан из Фруамона
(?1160-?1229)

Триумф Смерти
(Стихи о Смерти)

...
XXIX

Что красота, что самовластье,
Что честь, что воинское счастье
Пред смертью, скорый суд вершащей
И в ясный день, и в день ненастья,
Равно в своей могущей власти
И страх, и гордость предержащей?
Презревший Смерть для Смерти слаще:
Забывший страх, он прочих чаще
Скрывается во смертной пасти.
Того, кто тело холил вяще,
Оденет Смерть во прах смердящий:
Чем плоть нежней, тем злей напасти.

XXX

Смерть учит (кто в сем ложь узрит?),
Что все едино: честь и стыд –
Для иссыхания и тленья.
Смерть знает, что земля сгноит
И тех, кто сытостью был сыт,
И тех, кто был ленив от лени.
Смерть бережет от прегрешенья
Святого в пору искушенья –
Для брюха своего растит.
Смерть хрен съедает, как варенье,
А хлеб, как горькие коренья;
Смерть, все пожрав, на всех смердит.

XXXI

Смерть – необъятная кошница,
Смерть – беспощадная десница,
Что всех уводит за собой.
Смерть шьет одежды из драницы
И земляные плащаницы,
Смерть всех сведет в единый строй,
Смерть вора выдаст с головой,
Смерть для раба найдет покой,
Смерть короля сгноит в темнице,
Смерть всем за все воздаст с лихвой,
Смерть сытого пошлет с сумой,
Смерть жаждущему даст напиться.

XXXII

Смерть любит простоту и ясность,
Смерть губит всякую пристрастность,
Смерть судит всякую вину,
Смерть тайну обратит во гласность,
Смерть слабостью накажет властность,
Смерть гордеца сгноит в плену,
Смерть праздной сделает войну,
Смерть пустит по миру казну,
Смерть обратит покой в опасность,
Смерть уксус предпочтет вину,
За спаржу выдаст белену,
В монастыре посеет страстность.

XXXIII

Смерть примирит любые ссоры,
Смерть разрешит любые споры,
Смерть вмиг очистит поле брани,
Смерть охранит от оговора,
Смерть ложный крест предаст позору,
Смерть даст по чести подаянье,
Смерть волка отличит от лани,
А доброе вино от дряни,
От тернья – розу, хлеб – от сора;
Смерть видит все: и род, и званье –
Смерть выбирает наказанье,
А мы послушны приговору.
...

Месть некроманта

Сверкнула молния, прошел раскатом гром. Грязные разодранные руки потянулись из земли в свете тусклого могильного фонаря. Горелое масло искрилось, а желто-красные с черными иглами языки пламени коптили два крошечных стекла, льстиво выглядывали из просверленных мастером отверстий в чугунной стенке. В борьбе теней даже Свет и Тьма отступают за грани мрачного круга, оставленного фонарем, что возвышался над нимбом ангела. Магическая печать была уже ни к чему. Вытянутые в благословение руки статуи укрывали Мстислава от жгучего света, лишь узкая полоса рассекала бледное лицо пополам, оставляя мутно-красные глаза в тени. Некромант сидел у подножия могильной плиты и смотрел на руки, желто-коричные с отблеском зеленого: на то, как тонкие пальцы без ногтей (вместо них были сгустки свернувшейся крови) медленно, но жадно елозили в поисках опоры, не находя ее, впивались в землю, вытягивая тело на поверхность. Из небольшого бугорка – он вырастал неторопливо, словно нехотя, - показалась желтая голова: череп, с которого слезала кожа вместе с волосами. Мстислав стиснул узел черного мешка покрепче и глубоко вдохнул затхлый трупный запах, перемешанный с кислотным ароматом земли. Во рту появился металлическо-песчаный привкус.

Прошли три месяца с погребения, а тело уже начало обильно разлагаться. «Еще до смерти сгнил, – усмехнулся некромант, – коли прав могильщик был; не ложе это было - мрачный склеп, не простыни - покровы гробовые, скрывающие черепа и кости!» Отец баюкал сына, пел сладкие и нежные песни о любви и детских снах, а сам (когда ребенок засыпал, отворачиваясь к стенке) шел на свежий кладбищенский воздух, где предавался скорби. Лежал на плите безликой матери, которую сгубил когда-то. Виня себя, отец ходил к ней на могилу, долго рыдал, пока слезы не иссохли вместе членами. Согбенный старик – таким запомнил его некромант – даже перед собственной смертью пожелал навестить жену, успокоить душу в последний раз:

– Душа пирует. То, что я свершил, не тяготит… в чистый миг молитвы…

– Скажи – неправда это! Нет, – решил некромант мстить по-другому.

Мстислав запер отца дома, как когда-то запирал он сына сам:

– Это храм воззвал к отмщению – святое место…

– О, ты, чудовище! – прохрипел отец.

Мстислав лишь рассмеялся.

С детства некроманта приучали любить красоту и Свет, наклеили в комнате голубые обои с желтыми солнцами и белыми облаками; обходили, лелеяли. Лишали Мстислава крокодильих роговых пластин ненависти, клыкастой пасти гнева. Мальчик сопротивлялся, пока не осталось сил, и, обессилев, он решил подчиниться. Сопротивление не помогает в жизни, когда загнали в угол и лишили сил, но «крокодил без зубов – еще далеко не ангел»*.

Некромант подчинялся до тех пор, пока силы доброжелателей не стали с ним равными. Этот день был окрашен черным: гроза прошла фронтом по округе. На холодном дожде, под дневной мрак Мстислав пришел на могилу матери под благословляющим ангелом. Без лопаты и кирки, руками он разрывал жижеподобную темную землю. Белый пар исходил от тела, так горяч был некромант, так ему хотелось взглянуть на мать, воссоединиться с семьей, как во время зачатья, когда Ангелы Небес вселяли в него душу! Голубое небо плакало, капли очищали комья земли с грязного черепа и костей уже без плоти; обнажали прелесть пустых, темных глазниц и носа; смывали остатки савана, который прогнил и был поеден трупными белыми червями.

Мстислав осторожно откапывал останки матери, отмывал под дождем. После некромант нежно уложил их в мешок, обвязанный сетчатой тканью из разодранного траурного платка матери – единственная вещь, которая досталась мальчику. Единственное напоминание о ней. И белые кости в черном мешке. Некромант завязал узел. Вдохнув свежий, разряженный послегрозовой воздух, смешанный с сочным ароматом трав, Мстислав взглянул на облака. В знак признательности Небеса прозрели; одинокий светлый луч пронзил низкие грозовые облака, пав в разрытую могилу. Так на землю спускалась душа, следуя призыву черного кристалла мориона – камня, который олицетворяет собой Некромантию.

Амулет – кристалл, оправленный в мельхиор, нагрелся и тут же похолодел, однако лучезарный черный цвет не утратил. Душа матери в покорности следовала за сыном, за своими костями, без возможности слиться с ними – тому преградой были три шара из черного обсидиана, зашитых в треугольное днище мешка. Мстислав чувствовал присутствие матери, ее тепло и безмятежность, блаженство, но оборачиваться не стал. Эту немую заботу и любовь он ждал давно, чтобы слишком быстро ей отдаться. Ему нужен был дух свободный, обреченный на скитание, пока останки не найдут приют в земле; дух подвольный будет только подчиняться: так с матерью он поступить не мог – ее зубов при жизни некромант не видел - лишь ангела на ее могиле.

Придя домой, Мстислав застал отца умершим. Его тело, которое к низу посинело, бесформенно лежало на белой простыне, словно готовое облачиться в саван. Глядел мертвец в потолок, окрашенный в небесно-голубой цвет. Закрывать глаза уже было бесполезно при rigor mortis**. Душа пусть смотрит, что творится с телом. В ногах был сверток с необходимыми для погребения вещами: парадной одеждой, обувью, туалетными принадлежностями для придания покойнику прижизненного вида. На мертвенно-бледной груди отец оставил завещание: похоронить под ангелом, с женою рядом. Одно некромант выполнить мог, другое - подождет, так он решил. Мстислав продолжил свою месть: с комода взял привычные для рук портновские ножницы и обрезал прядь черных с проседью волос поближе к темечку. Обстриг покойнику ногти на руках и ногах – сложил в небольшой парчовый мешочек, в отдельный – локон. Затем аккуратно помассировал лицевые и шейные мышцы, это потребовало больше времени, чем он ожидал, но рот произвольно открылся. Дохнуло прелью и навозом. Пассатижами некромант вырвал три зуба, на которые отец жаловался при жизни – они изрядно подгнили и шатались. Их с молочным кварцем уложил Мстислав в третий мешочек.

Мать безмолвно наблюдала, не вызывая вибраций в амулете. Она не меньше некроманта желала увидеть мужа, поговорить с ним, но душа его в теле, и встретить его Там не сможет. Она положилась на сына, он должен знать, что делает. И он знал: время главный враг Некромантии, когда оно скоротечно, то появляются амбиции, когда замедлено, то - маловерие в собственные силы, но без времени нет Некромантии, ибо смерть от жизни, как и жизнь от смерти отделяется временем.

Пока трупное окоченение не прошло, Мстислав позвонил в больницу и милицию, чтобы засвидетельствовали смерть. Оставалось ждать.

Снова сверкнуло, однако гром задержался – скоро должен был начаться дождь. Отец некроманта выбирался из земли в блеклом свете кладбищенского фонаря; через могилу шла узкая яркая полоса. Мертвец тянулся к мешочкам с локоном и ногтями, не зная, что часть их них, хранится у Мстислава под защитой черных обсидианов; и последним, почти обреченным движением накрыл мешочек с тремя зубами крокодила и молочным кварцем. Некромант захохотал.

– О, ты, чудовище! – прохрипел дух отца, обретший часть гниющей плоти.

– Помнишь слова ведьмы, что произнес перед могилой матери моей. Она тебе напомнит.

– Когда нам вновь сойтись втроем в дождь, под молнию и гром? – сказала мать каменными устами ангела, который низложил руки в благословении на голову Мстислава.

– Что же, как я родился в гром, при смерти матери, так вылез из могилы ты, сохранив при этом кости. Как тогда. Скажи ей, кто повинен в смерти. Я тоже хочу слышать. Утешься: лекарством будет месть, и мы излечим смертельное страданье. Мы теперь семья. Неразлучны все, втроем, как по жизни, так и по смерти, безвременно. Станет зло добром, добро же – злом, взовьемся в воздухе гнилом…***

* Арабская пословица.
** Трупное окоченение.
***Использованы цитаты (в порядке появления в тексте):
У. Шекспир «Гамлет», акт V, сцена 1 (несколько изменено);
Т. Миддлтон «Оборотень», действие V, сцена 3;
«Оборотень», действие III, сцена 4;
«Гамлет», акт III, сцена 3;
«Макбет» акт II, сцена 3.
«Оборотень», действие V, сцена 3;
«Макбет» акт I, сцена 1;
«Макбет» акт VI, сцена 3;
«Макбет» акт I, сцена 1.

Так всегда! Не успел Дитрих и поразвлечься в мирной драке, случайно подвернувшейся на его седую голову, как гильдиши снова засверкали пятками, стараясь спасти свои шкуры. Некромант слабо улыбнулся, но не более того. Впереди его жгло дело, которое непременно необходимо выполнить. «Только под ногами и мешаться… более ни на что не способны гильдиши», - думал убийца, перезаряжая арбалет одно временно перешагия труп. В таверне, к удивлению было тихо, как в склепе...

Утро выдалось тихим, по городу с ближайшей колокольни Собора не дали привычного тяжелого сигнала, возвещающего о наступлении Первого Часа Молитв. Небольшой ветерок играл Дитриху на руку, он шел по темным проулкам, где даже днем из-за тесно примыкающих черепичной крышей домов было темно. А в это предрассветное время, когда солнце вот-вот покажется из-за горизонта и подавно стояла глухая ночь, о которой не без страха говорили: «тихая ночь, убьют – искать не станут». Несколько раз Дитрих прижимался к стене, пропуская мимо себя святящих факелами стражников. Их разговоры ему были не нужны, но кое-что полезное он все-таки услышал:
― От этого Хорхе «быка» только неприятности! Сам не спит, и другим не дает. Снова возле Лунной Ночи ошивается.
― Опять по подворотням прячется?
― А где ему еще быть? На улице и в таверне, его всякая мразь в лицо знает. Вот и караулит. А нам потом расхлебывай: почему, мол, мы не были рядом. Да где ж его найдешь-то в такой темени!
Некромант проводил прошедших мимо стражников голубыми глазами, игриво сверкающими из-под глубокого монашеского капюшона. «Благодарю», - мысленно проговорил он, и быстро, словно кошка, пробежал за спинами стражников до следующего проулка. Поднявшись по каменным ступеням, которые выходили прямо на Центральную площадь. Дитриха ослепили масляные фонари, впрочем не настолько, чтобы не разглядеть быкоподобную фигуру возле колодца. Силуэт шатался из стороны в сторону, он явно был пьян. Орал во весь свой противный голос дурацкую песню:
Доброго вина напился
И на девку завалился!
«Вот блудливая свинья!»
Мне завидуют друзья!
Он передохнул и уселся на каменный обруч колодца, опустив голову. Некромант неспешно оглядел, что творится вокруг. С таким быкобоем даже стражнику лучше не связываться, а когда он пьян – даже от именитых сеньоров и бюргеров жалобы не дождешься – в миг придет и растрясет все до последней медной монеты. И еще спасибо скажет.
Дитрих вопреки всем его правилам предосторожности вышел на под свет и скрестив руки под плащом. Хорхе заметил и поднял голову:
― Что тебе нужно от меня?! Пошел прочь!.. А-а… Ты пришел убить меня?! Что-ж! Я ценю… твою дерзкую… храбрость! И поэтому… я даю шанс… сразиться со мной честно! Один на один! На ножах!
Дитрих кивнул и вытащил правой рукой крис – нож с пламенеющим, как говорят, лезвием. Хорхе встал и нетвердым шагом направился к Некроманту. Его шатало, и когда, наконец, он подошел, Дитрих понял это не тот человек, который ему нужен… у этого не было шрама.
― Ты Хорхе Фуаст? – спокойно спросил убийца.
― А тебе какое дело?.. Да! Я Хорхе… Фуаст… Что… не похож? Так умри же… честно…
Быкобой набирал темп, он перешел на кривой бег, однако он ему удавался куда лучше, чем ходьба – не мельтешил по сторонам. Не долго думая, Некромант разрядил арбалет ему в грудь: стрела пробила легкое и застряла, оставляя жизнь нерадивому пьянице.
― Ты обещал… сражаться честно…
― Я соврал, - бросил Дитрих, - я человек нечестный.
Некромант завернулся в плащ и скрылся в темном проулке, вспоминая правила Лиги: «Часть 3-я пункта 10-го гласит, что нельзя убивать того, кто пьян или одурманен, жертва не поймет, за что она получила в дар свидание со Смертью…»

Едва Дитрих договорил фразу, как ответом на нее стал треск впивающегося в дубовую стену арбалетного болта. «Растрата приводит к смерти…» - подумал Некромант и только затем, понимая, что выстрел был предупредительный, он согнулся, распушая за спиной тонкий плащ, который взвился в гнетущий смертью воздух, закрывая складками обзор и цель для следующего болта.

― Твой выход! – крикнул Дитрих собрату по Лиге.

Некромант полуприсидя развернулся. Плащ безостановочно пролетел мимо, заматываясь за правое плечо и обнажая левую руку с готовым к бою легким одноручным арбалетом. Один выстрел – один труп. Короткая стрела ввинтилась гильдишу промеж глаз, застряв в мозгу так, что торчало только белое оперение – излюбленное для Дитриха. Арбалетчик на секунду одернулся и оцепенел с каменным видом, но намотанные на наконечник стрелы извилины выполнили работу. Все чувства притупились, а с ними ушла жизнь, на смену которой на быстрых волнах летела тьма. Наемник рухнул спиной на пол, уже не обращая внимания на говорливые крики Гильдишей.

Таверна «Лунная Ночь», как знал Дитрих, занимала почетное место на Центральной площади, недалеко от дома бургомистра. Район этот по ночам освещался масляными лампами, что создавало определенную трудность в передвижении, но с тем ослепляло стражников, делая их осторожными и пугливыми, - это могло сыграть убийце на руку. Времени оставалось мало – на юге Империи светает также быстро, как и наступает ночь. Клиры пытались подсчитать время молитвами, но каждый день у них выходило разное время. В одном они сходились: самая долгие ночи зимой. Дитрих прекрасно это знал, поэтому Некроманту на раздумья оставалось совсем ничего. Иначе он не поспеет вернуться. Единственное, что сразу нужно было решить – метод убийства. Фонари ему помогут, уж кто-кто, а Дитрих умел опасность обращать во благо себе.

Определившись с выбором оружия, он подошел к сундуку. Тот большой, сделанный из эльфийского дуба, обитый гномьей сталью, находился позади постели. Сколько этот сундук видел: резьбу эльфийской руки, зазубрины и щербинки оставленные ножом в человеческой руке, кто-то сентиментальный выцарапал сердечко с двумя стершимися именами. Дитрих же использовал сундук по мере необходимости: у него не было ничего такого, что можно хранить долго в одном месте. Несколько дней назад, когда ему предложили переехать в эту таверну, Некромант впервые за пару лет работы положил амуницию. Теперь настал черед ее извлечь. Дитрих откинул крышку и среди различных приспособлений достал «двурогую игрушку», как он в шутку называл небольшой арбалет, который пол года назад под заказ изготовили знакомые кузнец и резчик по дереву. Знакомства для Дитриха определялось степенью долга или услугой (обычно о ней он просил отдельно). Достал и небольшой мешочек-колчан с короткими стрелами и запасную тетиву, на тот случай, если дело затянется дольше, чем он ожидал. Затем Некромант уложил ножи и кинжалы по своим местам, накинул монашеский капюшон с длинным хвостом, заправив последний под пояс, а сверху укутался, не хуже гонца, легким черным плащом.

Дитрих обвел взглядом комнату, потушил зажженную гонцом свечу и запер дверь со стороны коридора. Ключ он бросил в хвост капюшона – так тот перестанет мешать. Далее он быстро спустился в зал, где еще наверху были слышны крики и треск ломающейся мебели. Такова таверна «Кубок Рэмира». Люди веселились и развлекались. Пока вдруг не настала траурная тишина, какая бывает на погостах в безлунную ночь, когда даже те, кто любит бродить в полнолуние затихает от нежданной беды. Мимо прошел гонец, но теперь к Дитриху он был равнодушен. Следом прошел волк-одиночка, по-другому Некромант был не в состоянии его описать. От него веяло свежей смертью, а сам он наводил блаженный для убийцы мрак.

― Чтобы не случилось, есть два выхода, - проговорил Дитрих убийце.

«Короткий сон после дела и снова этот гонец от патриарха. Покоя, я чувствую, он мне не даст», - витало в мыслях Дитриха, когда его рука тянулась к посланию. Тянулась она нехотя, сонно, слепо, но осторожно: левая рука, аккуратно подложенная под подушку в тонких, но крепких пальцах, сжимала метательный нож. С такой работой, ни в чем нельзя уверенным быть наверняка. Когда сложенный в четверо пергамент оказался в правой руке, Дитрих приоткрыл глаза, цвета ясного неба, ютившиеся под черными арками бровей. Гонец это заметил и резко отшвырнул кисет с монетами на кровать.

― Задаток.

Монеты звякнули друг о друга, но Некромант уже находился в темном углу комнаты, как раз в том месте, где скрывается тень, когда открывают дверь.

― Больше не делай так, понял?! Сколько там?

― Допустим пятьдесят, - невозмутимо проговорил гонец, не спеша раскрыть свою персону, закутанную в черный плащ. Его лицо скрывала ткань, только разрез глаз выдавали в нем нечто особенно такое, чего нельзя было увидеть нигде. Дитрих сам сомневался.

― Сойдет, - проговорил Некромант, выходя из тени, - Сроки?

― Тебе ли не знать наши сроки?! – возмутился гонец, - Я теряю время.

― Иди тогда, ищи его!

Гонец вышел из комнаты. Дитрих присел на постель и начал пересчитывать монеты, аккуратно складывая из в свой кисет, где помимо звонкой монеты лежали лоскуты ткани, ваты и войлока, этим Некромант достигал всеспокойного бесшумия на поясе при ходьбе. Часто другие убийцы говорили – «кошелек – твой враг!». Дитрих с этим соглашался дважды. Во-первых, он действительно считал, что большие доходы нужны только гонорливым тварям, которые неспособны повысить статус в глазах простонародья и знати без денег. Наемники тратятся напропалую, швыряются деньгами направо, налево, вверх и поддаются ворам, шмыгающими между их подвыпивших ног и срезающими звенящие кошельки. Убийца Лиги не должен гнаться за монетой – это приведет его только в мерзкую Гильдию болтливых ублюдков, страждущих насытить кулаки чужой кровью. Во-вторых, чем скуднее кошелек – тем больше шансом его сохранить и сэкономить, что также вполне не плохо, если учесть и при деле, они звенеть не будут. На этот счет Дитрих и придумал класть в кошелек всякую звукотихую мелочь.

Затем Некромант сел на корточки возле кровати и развернул послание с заказом. Сидел он так всегда, когда читал. Это единственная поза, из которой можно сделать что угодно: кувыркнуться, подняться, лечь, пригнуться, пройтись, метнуть нож, прыгнуть. Это успокаивало Дитриха, чуть задумался и не заметил, не услышал – корточки тебя спасут, эта поза уже контратака. Развернув пергамент Некромант обвел глазами каллиграфический почерк в виде угловатых вытянутых букв:

«Нашему союзнику и соратнику по делам с Гильдией и прочих людей, кои мешают нашей сладкой и спокойной жизни, Дитриху Шварцфухсу, прозванному за столь раннюю седину Некромантом.

Сим посланием мы, в лице всеблагого в делах Империи патриарха Фингира благочестивой Лиги истинных Убийц, объявляем, что мошенник и вымогатель кулаками денег по имени Хорхе Фуаст изрядно нам надоел, ибо его круглое лицо со шрамом над левой бровью принялось втаскивать свой маленький вздернутый нос в экономику наших достопочтенных союзников, посему сей человек, подобный быку в плечах, должен быть изъят из нашего списка расходов. Мы на Вас надеемся, мессир Дитрих Шварцфухс, и сообщаем, что по окончании дела гонец передаст вам наш вексель на сумму в восемь раз превышающую задаток.

P.S. «Бычки пасутся под Лунную Ночь»

Заказ принят, настало дело работы – решил Дитрих, начиная собираться в Высший Свет Трофрита.

У меня возник вопрос. В слепую писать очень нелегко, поэтому скажи хоть к чему приблизительно делать привязку: 13-му веку Средневековья? или уже бомбарды есть? Хотелось бы знать, на чтью природу опираться (в плане местности север, юг, горы, влажные долины) и технические возможности, к ним относятся бомбарды, требуше, конструкции замков и башен, и другое что-нибудь.

С последней игровой сессии в эти выходные:
Черный Юмор
Я решил приколоться над партией, как это сделали другие, т.е. с большим кол-вом открываемых дверей и т.п.
ДМ - Я, И1 - эльфийка, маг 1-го уровня (980 Експы), 4 хита, она об этом знает.
Итак:
Я: Обычная деревянная дверь с металлической ручкой.
И1: Дергаю
Я (она отгадала, сказала бы "толкаю" была бы заперта): дверь открылась, вы видете хорошо освещенную комнату с большой кроватью с балдахином.
И1: а под кроватью что-нибудь есть?
Я: хочешь, загляни.
И1: Заглядываю под кровать.
Я: там окно с тонированными стеклами.
И1: Открываю окно.
Я: Там шкаф дубовый.
И1: Открываю шкаф.
я: там суднук (уже предвкушая повторение прочитанного прикола, но вида не подал)
И1: Открываю сундук.
я: там еще люк есть (на этом прикол заканчивается, далее начинается трагедия, кидаю кубики на возможные последствия)
И1: открываю люк
я: тебя что-то ударило, похожее на боксерскую перчатку (в сценарии написано: урон 1d4, удар о крышку сундука 2 хита).
И1: что со мной?
я (смотрю на результаты бросков и делаю кислую мину): В общем люк не открылся.
И1: давай играть честно!
Я: сама напросилась, у тебя -2 хита... (и это на грани 2-го уровня...)

Пивной Квест - название сценария.
Сессия 1. Создание персонажей.
Кафе 15:00.
Я-ДМ, Серенада, Зяблик, Ксюха Рыжая, Угрюмая.
Я: по пиву.
Ксюха: генерить когда будем?
Я: Во время пития.
Зяблик (за него я дома уже сгенерил паладина): Это же пивной квест, как же без пива.

Кафе, 15:30 (по пол-литра выпили, сгенерили имена)
Зяблик: еще по пиву?
Я: Я за.
Ксюха: Когда дальше генерить будем.
Я: А ты пить будешь?
Ксюха: конечно.

Кафе, 17:40 (сгенерили всех, сами уже хорошие)
Я: Начнем?
Зяблик: Это же Пивной Квест, давай по пиву!
Я: хватит.
Угрюмая: и я того же мнения.
Ксюха: шампанского?
Серенада: Да!да!да!
Я: У нас Пивной Квест!.
Зяблик: пусть пьют шампанское, а мы пиво.

Кафе, 18:30 (играть так и не начали)
Угрюмая: я в баню (место, где собираются неформалы, находится напротив кафе)
Я: Угрюмая встала из-за стола, и говорит, что идет в баню.
Зяблик: А мы чем хуже.
Ксюха: Сижу и думаю, что играть мы так и не начнем.
Серенада: может возьмем чего-нибудь и тоже в баню.
Зяблик: Да! пиво и в баню!
Я: Нельзя в баню с пивом!
Зяблик: почему?
Я: Там много светлых, включая Джона.
Зяблик: А кем Джон в Зеленке был?
Я: Дварфом.
Зяблик: Нам в баню нельзя.
Серенада: почему?
Зяблик: Это у нас Пивной Квест, а не у него.
Ургюмая: так со мной кто-нибудь идет?
Ксюха: Да, все идем.
Я: без пива?
Зяблик: с пивом нельзя. давай с вином.
Я: без проблем.
Ксюха: Но у нас Пивной Квест!
Зяблик: там вампиры есть! (он не читал сценарий, но они там были)
Ксюха: я за.
Серенада: Я пить больше не буду.

Универсам, винный отдел, 19:00
Я: Какое берем.
Зяблик: Красное.
Я: надоело, давай белое, полусладкое.
Зяблик: вот мускат стоит.
Я: Это же мускат.
Зяблик: И что?
Я: сейчас прочитаю. (беру бутылку и читаю) Приятный легкий вкус навеет сладостные видения и поднимет настроение... БЕРЕМ!!!
Зяблик: Это чё с травкой?
Я: Не, с грибами.
Заблик: берем.

Баня, 19:15
Все: привет Рыба.
Я: здоровуюсь со всеми.
Джон: Что у вас?
Я: Грибной мускат.
Джон: Что?
(показываю бутылку - Джон, и все остальные погорают со смеху)
Я:никому не дам, сам пить буду.
Джон: Да лучше бы пива купили.
Зяблик: Хватит пива.
Ксюха: А Пивной квест?
Я: Сейчас начнем.

Кафе, 19:30.
Я: вы сидите в кафе, играет попса, где-то в углу сидят придурки и бухают водку, зал почти пуст, подходит разносчица.
Зяблик: заказываем пива. (по игре)
Ольга: Еще пива? Дэн, ты когда смоешься из кафе, я понимаю, что ты работаешь в магизне, но хорош сидеть...
Я: Не видишь, что мы играем, лучше пива принеси... из магазина, у вас оно дорогое.
Ольга: сам сходи.

Кафе, 19:35.
Я: Приносят пиво.
все: пьем.
Я: к вам подходит человек в хаки, белой футболке, в подтяжках германской расцетки, но с волосами. (Это был я)
Зяблик: чего он хочет.
Я: выпить.
Ксюха: нальем, чтобы отстал.
Я: он выпивает и говорит, что может поводить в настолку.
Серенада: Наливаем ему еще и просим рассказать по подробнее.
Я: Он выпивает вторую кружку и говорит: Это будет самая лучшая игра в которую вы играли, потому как персонажи - это вы, и вы все отправитесь на родину лучшего пива - в Прагу. Это Пивной Квест...
Все погорают со смеху.
И все сначала...

Сессия 2. Пивной Квест.
Дома у меня, 12:00 через три дня.
Я: Кто с пивом?
все: никто.
Я: Это хорошо.
Серенада: а у меня пепси.
Я: с пепси все начинается. Итак, начнем. Про парня в германских подтяжках я рассказывать не буду.
Стоит громкий хохот.
Я: Когда он произнес Пивной Квест...
хохот
Я: когда он произнем Пивонй квест...
хохот
Я: в общем вы попали в Прагу. год 1500. без ДЕНЕГ!
Зяблик: где таверна?
Я: Вниз по улице есть таверна "У Отто"
Ксюха: но у нас нет денег.
Зяблик: у серенады есть особенность.
Серенада: какая?
Зяблик: ну, ты секси.
Ксюха отвешивает Зяблику пощечину.
Зяблик: за что?
Ксюха: за все хорошее, больше мы не встречаемся.
Я: У серенады в листе персонажа так записано.
Ксюха: Зяблик, прости, я забыла.
Зяблик: не, без пива не раберемся. Иду за пивом.
Конец Сессии 2. все пошли пить.

Сессия 3. Берта
Дома у меня. 20:14
Дейсвите разворачивается в таверне "У Отто".
Одна девушка имеет адвантагу: Секси, равно как и паладин.
Денег нет, кушать надо. Тавернщик - мужчина.
Садятся за стол.
Я: Вы что-нибудь будете заказывать?
дс (девушка-секси): нам стакан воды
Я: с водой плохо, 3 см.
пал: сколько? Грабеж. Дайте мне этого трактирщика, я ему морду набью.
Я: не набьешь, подходят вышибалы.
пал: Сколько
Я: двое
Пал: Я спрашивал не сколько их, а кол-во хитов.
Я: много.
пал: как выглядят
Я: шкаф видел?
пил: видел
Я: а теперь представь что они живые, без дверок, не деревянные, сильными руками, мощными ногами и рожи у них грозные.
пал: встаю из-за столика. Бью по первому.
Я: (кидаю кубик d4) - 4: Попал, но вышибала лишь поморщился.
пал: А че он не упал?
Я: в рукопашке нет критических событий. Первый бьет - не попал. Второй - не попал.
После получаса промахов, вышибалы оскорбленные тонким паладином убегают на улицу и зовут стражу.
Травернщик вежливо просил паладина удалится в другую таверну. Он заявляет, что хочет есть (по МВД Секси дает +1 к Харизме с противополжным полом и -1 при общении со своим.)В общем паладина обливают водой (которая стоит 1 пинта 3 см) и он уходит, побив еще несколько человек.
ДС: А нам можно поесть?
Я: Тавернщик смотрит на твою грудь и говорит, что вы будете?
Что они там заказали я передавать не буду.
Паладин идет вниз по улице и заходит в трактир, хозяйку зовут Берта. Паладин не спрашивая меня о ее внешности, начинает разводиь ее на обед. Разумеется у него получается. Она говорит, что плату возьмет натурой.
пал: натурой? А как она выглядит?
Я: Брумгильду из скандинавской оперы видел?
Пал: нет.
Я: Женщина два двадцать на два двадцать (Для убедительности показываю руками), косая сажень в плечах, на лицо лучше не смтреть. Вышибал помнишь, практически ни чем не отличаются.
Пал: о Боже...
Я: Поздно. за еду нужно платить.
Пал: И что она будет со мной делать? (с испугом в голосе)
Я: Как что насиловать.
Пал: как?
Я: Сверху.
...
Пал: она музыку любит?
Я: да, она взяла лютню и кинула ее тебе.
Пал: начинаю играть.
Я: Она садится сверху.
Пал: Но я же играю.
Я: ей это не мешает.
...
после двух часов секса с трактирщецей, побитый и поломаный паладин, умерив пыл и задор возвращается в таверну "У Отто", к остальной партии. Девушки ржут. Особенно сам Отто.
Прибегает стража, прослышанные о бравом паладине и начинают на ним погорать.
В последствии и до сир пор, как я знаю этого паладина имя Берта он терперь не может.

Сессия 4. Пепси.
Дому у меня, 14:00
Я: Отто говорит, что сегодня состоится тайный слет товарищества пивоваров, где будут осбуждать проблемы кислого пива в городе.
Серенада: А можно нам туда пойти.
Я (за Отто): Да можно.
Ургумая: А где это будет, туда далеко идти.
Я (читаю сценарий): Отто объясняет как пройти в Гамбринус.
Хохот. (Кафе "Гамбринус" в моем городе, находится в десяти минутах от бани и магазина с кафе, где мы сидели в первую сессию)
Зяблик (сквозь смех): так это близко, идем.
Идут по улице (кидаю d20 - выпадает 2 (вампиры).
Зяблик: я же говорил, что в тут есть вампиры (я о них ничего не говорил, а признавать догадку паладина мне не хотелось до поры до врмени)
Я: Слева в проулке послышалось: иди ко мне.
Угрюмая встаёт и дает мне пощечину.
Зяблик ржет. Ксюха тоже.
Серенада: кто это?
Я: лица не видно (потирая щеку). Его вообще не видно.
Серенада: А что ему нужно?
Я: он говорит, что если вы назовете его имя, он скажет, куда вам идти.
Зяблик: Да пошел он сам туда!
Серенада: нет, так нельзя. Спрашиваю, что он знает.
Я: Он знает все. Рассказывает о том, что они идут в Гамбринус на слет пивоваров, говорит, что все уже закончилось, и ни к чему они непришли и напились вина. Теперь спят.
Ксюха: А он точно скажет, куда нам идти.
Зяблик: я сам скажу, куда ему идти.
Угрюмая: Так че он от нас хочет.
Я (за незнакомца): Я хочу помочь вам.
Ксюха: С какой стати? Зачем тебе помогать.
Я: Помогать, помогать, а может, добрый я, добрый.
Серенада: добрые не скрываются в тени.
Я: не говори о том, чего не знаешь.
Зяблик, а можно я ему врежу?
Ксюха: щас я тебе врежу.
Угрюмая: а что он хочет?
Я: он сказал, что знает, как пройти квест.
Серенада: А что там за загадка была?
Я: Назовите его имя, и он скажет, куда пойти дальше.
Зяблик: магистр Йода!
Я: С чего ты взял? (он отгдадал)
Зяблик: так позавчера с Серенада с пепси пришла.
Я: И что?
Зяблик: как что, он зеленый.
Серенада: он отгадал?
Я (злобно): ДА.
Угрюмая: и куда нам идти?
Я (так же злобно): за пивом.
Зяблик: Ура! Пивной Квест продолжается!!!
Больше мы в пивной квест не играли... слишком много денег уходило на пиво...

ЗЫ Никогда не играйте в пивной квест, где в партии пьют больше одного человека!!!

О. Бальзак... я почти полная копия его в психологическом смыслеб а также схож с ним по привычкам, поведению, в общем всему, что не относиться к внешности (черты лица и т.п.).
Также моей личностью мог стать И. Гёте - почему? см. О. Бальзак...

Мелодия уисиливалась из-за высоких сводов, и понеслась по стенам замка, по коридорам и комнатам, уносясь в самую высь. К удивлению всех присутствующих в Тронной Зале, никто не вылез, не выполз, даже не шороха не издал...

Светлые вошли в Тронную Залу и начали осторожно его осматривать. Гарри Вздрыггинс то и дело шарахался от любого шороха, даже от хлюпания собственных сапогов.
Полупантера мягко ступая по исшарканной ковровой дорожке, тщательно принухивалась и всматривалась, выикивая хоть что-то что могло ее заинтересовать.
Меж тем Румпумпель грозно восседая на ослике прямиком направилась к трону, не обращая внимания ни на что. Относясь ко всему скептически, она и в голову не могла взять, что в этой зале может быть кто-то кроме них. Так и было. Зала была пуста.

- сюда, сюда... скорее... - карлик очень волновался. - а он разве не пойдет? Нет! туда нельзя! Скажи, чтобы он туда не ходил!
Карлик ни в какую не двигался с места, сколько Лейна его не уговаривала все же пойти к тайной двери.
- Останови его! Я же сказал, Тот-Кто-Наводит-Страх плюет на темных, его может остановить только... только... Останови его! О нет! он уже далеко... скорее в дверь. Будем надеятся, что он еще жив.
Карлик поспешно завернул за угол, нащупал у самого пола небольшой рычаг и потянул за него. В стене показался проход не больше метра шириной. Там стоял мрак. Ни зги не было видно. Карлик вновь ухватился за Лейну и потащил ее внутрь, как только они переступили порог дверь захлопнулась.
и отворилась прямо перед Фаустом.
- я же сказал, темный не может убить Его... иди сюда... Скажи ему - карлик потрепал Лейну за одежду, - прикажи, чтобы шел сюда. Ради его же блага, скажи...

В след уходящему Рейслину метнулся кинжал, даже невооруженным взглядом было видно, что лезвие его не заденет.
На рукояте был приклеплен листок:
"Поздравляю.
Следи за теми, кто за спиной. Тьма с тобой.
Тоги ди Драас."
Даже если кто и видел эльфоорка на Кринне в этот момент, то никогда больше его не увидит в этом мире.

Вновь из-за угла выбежал карлик. На сей раз не так тихо. Карлик подскочил к телу, растолкав Лейну и Фауста. прижался к телу и зарыдал
- Нет! Нет! Нет! Бедный Ныгрид! Что вы с ним сделали?! Зачем на него набросили сеть... Он был самый старый... самый добрый... самый... самый... Он здесь был?
Карлик заглянул в глаза оборотню и уже шепотом, еле слышно, проговорил:
- Тихо! Здесь Он, Тот-Кто-Наводит-Страх. Дышите в такт сердца - это его сбивает... если хотите жить, идемьте со мной... нет, вы не справитесь... Темные ему не помеха, убить его может только тот, кто... идемьте же...
Карлик схватил Лену за ноги и потащил в коридор направо от двери, в которую вошли Темные.
- Сюда... скорее... очень прошу... там в стене дверь... тайный ход... Он не может там пройти...

- Странное существо, - проговрил Тоги, а Киртл кивнул головой.
- Пойду-ка я на кухню, посмотрю что он там натворил, мало ли чего... а ты, Тоги, с фантомом бы разобрался... видишь как скалится.. Эх, был бы он живой, я бы такое блюдо приготовил... Ладно, ты тут разбирайся, а я пожалуй пойду...
Повар ушел, Тоги даже сделать ничего не успел - Танит быстро разделалсь с фантомом.
- Это уже второй подарок, - улыбнулся Тоги.
Теперь эльфоорк подумывал, как бы пройти до алтаря незамеченным? Накинуть плащ? Нет не выйдет - буду бельмом на глазу... А с открытым лицом никакой таинственности... Что делать?
- КИРТЛ!!!
Повар тут же прибежал.
- Вот, что Киртл, у тебя еще осталось платье твоей сестры?
- Нет, Тоги! Даже не думай об этом. Раз прокатило, два прошло... но третий - это уже входит в привычку.
- Последний, обещаю.
- Я сказал нет! Ищи другого дурачка.
- Мне что так что ли выйти?
- А почему бы нет. Судя по всему, все устремены на невесту, так что у алтаря ты можешь появиться совершенно незаметно.
- Уболтал.