Огромные фиалковые глаза проводили странное существо, чем-то далеким напоминающее кошку, наверное, даже красивую, маленькие шустренькие пальчики яростно ухватились за ускользающий хвост. Свидание со старой знакомой неожиданно самым, что ни на есть, вульгарным способом прекратили довольно сильные руки, внаглую ухватившиеся за кружевной воротничок, каким-то чудом, уцелевший на заляпанном всеми официальными и нет цветами радуги на когда-то новеньком платьице. Бултыхаясь в воздухе, невозмутимо орущий, ребенок сосредоточенно попытался вгрызться в согнутую испуганными складочками занавеску, залихватски загнутые, косички вприпрыжку кружились в военном танце.

Настойчивый стук оторвал женщину от созерцания дороги, густые красивые брови удивленно приподнялись, полные, как с картин современных художников, пальцы непроизвольно потянулись к смоляным волосам, аккуратно прибранным в сложную прическу. Дверь на недавно смазанных кольцах бесшумно отворилась, открывая неискушенному взгляду довольно необычную картину. Сначала теплые карие глаза наткнулись на ноги, покрытые свежесорванной травой, потом переместились в то место, где у нормального человека располагалась голова, но взору предстала только верхняя часть в общем, впечатляющей мужской груди. А впечатляла сия вовсе не грудами мышц (хотя и те имелись) или шикарной одеждой, а двумя свесившимися и похоже бессознательными телами. Марта, уже готовая присоединиться к обморочной парочке, напряженно подняла голову выше, надеясь все-таки найти верхнюю часть гостя. Молодое, покрытое здоровым румянцем, лицо симпатичного парня улыбалось испуганной женщине, небрежно распущенные каштановые волосы струились по плечам, будто одеялом накрывая живой груз. Мать семейства, немного придя в себя, поняла, что незнакомец вовсе не молчит, а уже который раз повторяет один и тот же вопрос. – Гохов? А кто вы? Я вас раньше не видела. И почему у вас…э на плечах гхм…это? Неожиданно закопошившаяся женщина выдала скороговоркой еще пару сбивчивых фраз, еще более непонятных. – Ой, что же это, что ж я стою, проходите. Ух, ты еще одна девочка, и ты иди, не стесняйся…

Стража… слово гулким эхом проплыло в голове, да что-то она такое слышала. Длинные пальчики продолжали мягко поглаживать наполовину вышедший из ножен кинжал, но напряженно собравшиеся плечи уже опустились, предавая хищно изогнувшемуся телу более или менее человеческий вид. Ровные, будто по линейке проведенные брови изучающе сошлись на переносице. Стража… она помнила…. Небо, тогда еще светлое и лазурное, играло с путниками задорными лучиками, что весело бегали по лицу и отражались на блаженных улыбках. Они тряслись в этой таратайке уже три дня, весь семейный отдых уже готов был прикрыться медным тазом, а точнее холодными струями непрекращающегося дождя, но свежее, лучившееся молодостью солнце разом прекратило все собирающиеся споры и ссоры. Лил, обезьянкой перекинувшись через борт телеги, во все глаза впилась в показавшийся недалеко огромный город, прекрасной жемчужиной светившийся посреди нерадостной местности. Солнце, что сочилось безудержным весельем, с гордостью ласкало лучами высокие купола, игривой кошкой поблескивая на латах стражников. Высокие мужчины, одетые в сверкающее железо так же радостно улыбались новоприбывшим…. Бледная кисть окончательно отпустила нагревшийся кинжал, маленький подбородок уверенно вскинулся, тонкая рука резко закинула обратно выбившуюся прядь. Девочка быстро шагнула навстречу незнакомцу. – Я верю, что ты не желаешь мне зла, того, что я слышала о вас достаточно. Но чем ты сможешь мне помочь? Поговаривали, что все стражники, кто разбежался, кто погиб в дни хаоса.

Маленькая ступня грациозно притопывала под неслышную в этом мире музыку, гибкие, словно змеи, руки изгибались в такт ногам так, что казались живыми существами, мягкими звериными движениями жрица подплыла к своему новому спутнику. Быстрые пальчики пробежались по кровоточащему боку, изящный носик недовольно поморщился, и как это она не обратила внимания? Осторожно отогнув края одежды, женщина брезгливо покосилась на торчащие обломки веток в небольшой ране, похожей на прямую рытвину на ровном теле земли. Полные, словно вырезанные из красного дерева губы, боязливо подрагивали, все, доигралась с магией, теперь даже боли не чувствует. Неприятная мысль мокрым хвостом провела по позвоночнику. Тонкие кисти коснулись висков, успокаивая взлетевшие стайкой напуганных воробьев мысли, глубокие глаза впились в собственное тело, исследуя повреждения. На поверку рана оказалась не слишком серьезной, но медлить с лечением все же не стоит. Аккуратно, будто неся спящего ребенка, Зифлисс умастилась на твердой земле. Боль так и не наступила, скрываясь за поворотом, ожидая, когда женщина потеряет бдительность, и от этого становилось еще неприятнее. Хищная рука жестоко сорвала потертую сумку с немеющего плеча, разом потемневшие глаза жадно впились в принца. – Поищи там… дальше… правее, видишь ларец… да..да там… синенький такой, кидай мне!

Спокойный и дружелюбно звучащий голос, обнадеживающе коснулся разума, смиряя отчаянно стучащее сердце. Ночные лужи радостно пели, подталкивая уверенно шагнуть вперед. Но маленькая ножка сделала только один боязливый шажок, и, как будто в задумчивости, остановилась на пол пути. Огромные, а на похудевшем от уличной жизни лице, просто гигантские серые глаза с интересом, но немного застенчиво уставились на незнакомца. – А ты кто такой? И почему я должна тебе доверять? - Худенькая ручка незаметно потянулась за спину, пальцы лихорадочно схватились за припрятанный в поясе кинжал, готовые в случае чего пустить его в дело.

Марта устало вытерла взмокший лоб и продолжила старательно натирать уже давно блестящую кастрюлю, сегодня Сантьяго должен был пойти на свое первое собеседование. Полные руки, по локти в мыле, обернули вокруг себя полотенце, загорелые пальцы любяще расставляли симпатичные тарелки, украшенные переплетающимся узором, а на столе красовался румяный пирог, аппетитно зовущий откусить хотя бы кусочек. Немолодая, но еще не угасшая в своей красоте, женщина нетерпеливыми шагами подошла к окну и мягко отогнула занавеску, глубокие карие глаза впились пустоту дороги, ища не высокую, но статную фигуру собственного сына, не так давно окончившего Великий Университет. Он был ее гордостью, единственной любовью, именно он, а не вечно смурой муж понимал и поддерживал всегда, не говоря даже слова “Почему”. И так она стояла несколько часов, похожая на воплотившуюся богиню дома и очага…

Голубые глаза на несколько секунд застыли перед принцем, красный рот растянулся в ехиднейшей ухмылочке, черный локон кольцом обвил палец. – Глупый, убивать тебя ….. я не собираюсь,… это была гхм…шутка… ну кто же будет портить такой ценный экземпляр. А насчет награды это ты зря, очееень… Неужели ты думаешь, что властелину темных не найдется чем вознаградить такую…. Важжжную персону…. Жрица легко отпрыгнула от разъяренного мужчины и, найдя довольно удобный по размерам валун, спокойно на нем разместилась, фривольно закинув ногу на ногу. – Ну а если серьезно, то у тебя есть, по крайней мере, две причины пойти со мной: первая – наша сторона может обеспечить спокойный проход твоему отряду, свободный как от темной стороны, так и от светлой. Дополнительно мы оснащаем вашу команду охраной, походной кухней, официантами, а так же официанточками – Хитро поднялись уголки губ, - ну и другими благами цивилизации. Твоя основная задача довести меня целой и невредимой до нашей официальной инстанции, то бишь до замка темных, там и поговорить с главным некромансером. А дальше решай сам. Вот тут то и всплывет вторая причинка, маааленькая такая… А идти то тут всего ничего, пару тройку километров. Особенно если учесть, что я все-таки неплохо знаю эту землю, а ты вот нет… Пританцовывая словно глашатай нового представления в цирке, жрица медленно обходила своего подопечного, магией глуша недоверие и нервозность…

Ветер мирно трепал давно нечесаные волосы, сегодня он пел о чем-то новом. Какое же волнение угадывалось в его тягучем дыхании? Грязная маленькая ладошка отогнала стайку пугливых прядок, когда-то бывших отменного орехового оттенка. А ветер все не унимался, он звал, манил, а главное знал, знал и не говорил. Босая ступня осторожно освободилась из старых порванных сандаликов и перекочевала к остывшей вечно ждущей солнца земле. И мать мира, замершая в одиночестве, кричала голодной волчицей, а ветер, вовсе обнаглев, все сильнее и сильнее толкал почти невесомое тело в неизвестном направлении. Глубокие серые глаза подернулись дымкой отрешенности, тоненькие бледные руки распластались по танцующему воздуху, крепкие, но незагорелые ноги, подрагивая в такт с песней природы, без воли хозяйки двинулись в путь. Вот так же она шла и в тот день…. Родители собирались пробежаться по лавкам перед отъездом, Лил осталась приглядеть за котом , собственно тогда еще котенком. Сидеть весь день одной дома просто невыносимо, жара донимала не хуже вредного москита, а тут еще этот котище начал завывать как больной, ему тоже не нравилась духота комнаты. Да и вообще настроение серьезно испортилось, когда мама отказалась взять с собой в магазин. Девочка подросток, в легком летнем платьице, задорно дернула кончиком носа и резво спрыгнула с подоконника. По-птичьи расправив спину, она подхватила веселенький рюкзачок, ярко желтого цвета, и поймала игриво сопротивляющегося котенка. Почему бы не прогуляться?......... Потрескавшиеся губы передернулись в горькой усмешке, худая рука коснулась шершавого, покрытого трещинами, камня стены, стены темного дома, дома, куда она уже не вернется. А ветер все подгонял вперед, не давая остановиться, темные лужи сверкали не хуже посадочных огней, они говорили, говорили, звали…. Замерзшие струи воздуха вились вокруг, стараясь согреться о тонкую кожу, покрытую испуганными мурашками, местность становилась все неприветливее. Полностью отдавшись воле освирепевшего ветра, маленькая одинокая фигурка, колеблясь, плыла в темноте. В какой-то миг ветер замолчал, Лил поежилась, теперь она чувствовала себя еще более одинокой. В этом районе девушка еще не была. Грозящую тишину резко разорвал звук шагов, по-кошачьи мягких и быстрых. Девочка испуганно отдернулась к стене, высокий мужчина, поблескивая кольчугой, шел из звенящей от напряжения темноты…

Для команды нападение оказалось совершенно неудобным и абсолютно неожиданным: всего три бойца в форме и два груза, Ярик еще не пришел в себя, а Юлька, скорчившись, билась в конвульсиях боли, да еще Гелька где-то за спиной Слава. Густав озлобленно дернул щекой и нервно отбросил белые волосы за спину, старик сразу понял, что нападение не случайно, еще бы после такого оскорбительного ухода из совета, но даже вечный воин не ожидал, что нападут так быстро особенно в собственном доме. Враги не спешили атаковать, постепенно окружая маленький отряд непробиваемым кольцом. Напряженно звенели тетивы луков, зажатые в смертоносных объятьях, острые наконечники копей мерно подрагивали перед лицами. Старик устало покосился на собственные руки, только день назад он создал портал, что бы добраться до этого мира, силы еще не восстановились, и в норму придут не скоро. Да, по отдельности он и один уложил бы подобных соперников, но в данной ситуации решает количество, а противников набралось изрядно, да еще и из разных миров, движение чужого дыхания чувствовалось как холодный сквозняк по коже. Выход только один и он должен воспользоваться хоть малейшим шансом, прикрыв потемневшие веки, Густав зашептал под нос рваную песню древних заклинаний. Огненный смерч прошел по рядам врагов, но поразил немного, под огонь попали только самые слабые и медленные, да и важной роли этот эффектный выпад почти не играл, почти… отвлекшиеся противники не заметили сразу, как воздух вокруг стал уплотняться, пока не образовал непробиваемый кокон вокруг неестественно выгнутых тел. Старик пошатнулся и приник к ближайшему дереву, тяжело оторвав посеревшее лицо от теплой коры, он направил мутный взгляд на замершего в ожидании атаки Слава. – Возьми Ярика и Юлю.. пусть твоя девочка поможет… мое заклятье не надолго, но уйти успеете, я дам направление – ментальное послание неслышно пробежало по воздуху – Теперь ты знаешь куда идти, найди семью Гохов, скажи от меня… передай им это, - старческая рука сняла с шеи серебристую подвеску и бросила юноше, - Мы с Хель их задержим, иди…

Мягкие черные пряди снова приобрели свой сверкающий вид и широкой волной растеклись по плечам и спине, хрупкая кисть сорвала последнюю шпильку, удерживающую темное великолепие, миндалевидные небесно голубые глаза распахнулись навстречу принцу: - Мое имя не играет важной роли в судьбе этого мира принц, да и тебе оно не нужно. А в деревню я не пойду, ты уж извини, если что, но сейчас я сильней, пусть и измотана и избита, но это не играет существенной роли для магии. А тот, кто сильней всегда заказывает музыку. – Маленькой гибкой змеей рука обхватила шею мужчины, сжав позвонки нечеловечески быстрым движением. - Ты отведешь меня к землям темных, не привлекая внимания, мы тихим сапом покинем эти жгучие края. Если хочешь я тебе даже заплачу,… Красные губы зазывающее ухмыльнулись. - Но вздумаешь сопротивляться или сбежать просто убью, ничего личного, малыш…

Ни шороха шагов, ни скрипа двери, но легкий ветерок пробежался по полу, всколыхнув вековую пыль, а посреди коридора в приемной уже возвышалось монолитно спокойное существо. Только по мерному колебанию складок плаща, более напоминающего гигантского темного зверя, затаившегося в прыжке, можно было понять, что ЭТО вполне себе живое. Резко, словно акула в смертельном броске, появилась тонкая бледная рука, длинные пальцы художника украшали тяжелые серебристые перстни, загнутые коготки отливали холодом белого пламени. Взмах, и тяжелый капюшон упал подстреленной птицей, дикие рыжекрасные волосы расплескались по плечам, тяжелые ресницы приподнялись, открывая миру холод серых глаз, в зрачках которых навечно сплелись печаль затухающего сердца и искристо снежная магия. Побелевшие губы растянулись в улыбке, похожей на оскал затравленного зверя. – Приветствую Орден. Я не привыкла произносить напыщенных речей, и сейчас этого не случиться. Единственное, что могу сказать – это то, что пришла сюда по воле сердца, ибо считаю путь тьмы истинным, для тех, кто ищет свободы, для тех, кто еще не стал жиреющим пенсионером с фотокамерой, что направляет свой сытый и бессмысленный взор только внутрь воспоминаний и заново переигрывает серые мечты. Я не верю блестящим ангелам, сыплющим приторное золото забвения с небес, не понимаю безразличных, что встали между светом и тьмой и возомнили себя божественными наблюдателями, в то время как рушатся их дома. Я прошу впустить меня в Орден, дабы не стать такой как те, кого ненавижу. Буду ждать вашего решения… Плавным движением ветра высокая фигура слилась с темным мрамором стены..

Страшные слова пробежали по холке, тут же покрывшейся чередой вредных мурашек, и остановились на маленьких розовых ушках, миниатюрный детский ротик приоткрылся, губы, покрытые крошками от печенья, угрожающе задрожали. КАША – это ужасное слово всколыхнуло все самые кошмарные ассоциации, что водились в голове у ребенка, МАННАЯ КАША – крошечные пальчики нервно вцепились в край полупустого подноса, табуретка с опаской накренилась к полу, стол задрожал, приготовившись к худшему, вилка, что в полном спокойствии пребывала на вышеописанном подносе в приступе паники отпрыгнула прямо в мусорное ведро, хранитель отходов принял новую гостью с радостным хлюпаньем. Голубые глазища стремительно покрывались красноватой сеточкой сосудов, веки лихорадочно дернулись, призывая пожалеть их несчастных, ведь щипать же потом будет, щеки плавно надувались, стараясь набрать в себя как можно больше того волшебного вещества, что в просторечье именуют кислородом. И вот этот торжественный момент – остатки печенья вырываются на свободу и счастливо кружатся в вальсе, табуретка, не выдержавшая ненормально острый угол испуганно прижалась к полу, узкие стопы отчаянно впились в стол, шатающийся в невероятном шторме, огромные глаза стали просто титанически гигантскими, в великолепном прыжке выкатившиеся вперед, ужасающий шквал вопля прокатился по кухне, заставив всех уподобиться табуретке. – НЕЕЕЕТ!!! КАШШШШАААА!!! НЕТТТТТ!!!! ЗА ЧТООО!!! Маленькое существо картинно заламывало руки, одновременно пытаясь вырывать клоки волос из ближайшей головы( а ближайшим оказался Олег)….

На утро звон в голове превратился в то накатывающую, то отступающую боль, сил хватило на то что бы только собраться и молча выйти со всеми остальными. Так жестоко зажав зубы, я прошагала минут двадцать, Гелька, пару раз оставшаяся без ответа вопросительно уставилась на мое лицо, уже покрывшееся неестественной краснотой. Через некоторое время на меня начали оборачиваться все. Густав, не проронив ни слова, в одну секунду оказался рядом, почти невесомая ладонь легла на обжигающе горячий лоб, бесцветные глаза заглянули в помутневшее сознание: - Почему сразу не сказала? Я уже не могла разлепить губ не то, что ответить. Напряженную тишину распорол резкий свист, небольшой ствол деревца рядом покрылся удивительно тонкими стрелами, покрытыми голубоватым полупрозрачным пушком, нарастающий гул заставил листья пританцовывать перед глазами. Зверины контурами и движениями в кустах проявились нежданные гости. – Всем приготовиться к бою!!! Орал как-то разом побелевший Густав. Конец схватки с незнакомцами как собственно и начало я увидеть не успела так как резкость в глазах куда-то потерялась, а сознание уплыло за рамки горизонта…

Первым из ванной выскочило существо неопределенного пола и возраста, зато определенного роста. Чудо, напоминающее гнома недоростка, закутанное тремя видами полотенец, а так же чьими-то носками пересекло кухню странной прыгающей походкой, заодно обдав гостей целым веером духов, по отдельности наверно приятно пахнущих, а так же фонтаном мыльной пены, подозрительно напоминающей разбавленный стиральный порошок. Совершив воистину потрясающий красотой, ну и кубометрами мыла, полетевшего в разные стороны, прыжок гномозверек разом оказался на самой высокой табуретке и тут же протянул удивительно чистую руку к печенью. Похрумкав малость дитятко встряхнулось, носки вольной птицей взмыли на свободу, и широко распахнуло невинные ярко голубые глазища, уставившись при этом на броско накрашенные коготки Саши, цепкие пальчики мертвой хваткой впились в изящную ладонь, пухленький ротик озарил невольных очевидцев шоу пустым пространством вместо передних зубов: - Ой, гдиботьки! Можня мне один???!!

Дверь протяжно скрипнула, что-то мягкое и явно плюшевое плюхнулось в проем, дальше это что-то, а именно: когда-то милый и пушистый мишка, не так давно бывший в чистеньком и абсолютно новомагазинном виде, перелетело коридор, изобразив при этом такое сальто, что все олимпийские чемпионки разом лопнули от зависти, забрызгав половину стадиона, остальная половина до сих пор не может смотреть ничего серьезнее бега на короткие дистанции и хватается за сердце при виде любых колец. Вслед за летающим чудом в коридор осторожно высунулся маленький и остренький носик, быстрый топоток раздался в квартире, огромные глазища с интересом рассматривали обстановку, ища возможные экземпляры для изучения. Не найдя ничего нового, гениальный ученый продолжал свое величественное шествие, размазывая недогрызенное яблоко о светленькие веселые обойчики. Неожиданный шум в прихожей застал шпионку на высокой полке, где хранились шляпы, за старательным плетением спасательной веревки из разноцветных платков, шарфиков и перчаток. Юное существо свесилось вниз наподобие обезьянки и принялось рассматривать гостей, не долго думая, сие существо издало дикий гортанный крик и, радостно размахивая вереницей связанных аксессуаров, отчаянно спикировало на гостей. Чья-то шея слышимо хрустнула, встретившись со взбесившимся тарзаном…

Длинная черная коса, потеряла свою ухоженность, разной длины пряди вырвались на свободу и, словно трещины, сверкали на светлой земле, закушенная до крови губа стала совсем белой, на бледном и высоком лбу появилась глубокая вертикальная морщинка, под прикрытыми глазами залегли тяжелые тени. Уставшее и перенапряженное тело отчаянно сопротивлялось реальности и стремилось как можно скорее вернуться к миру грез, но холодный разум взял верх, и жалкому комочку плоти пришлось подчиняться, маленькая, но сильная рука с остервенением впилась в землю. Глубокий вдох и изящная черноволосая женщина зашлась в кровавом кашле, мутным взором она обозрела окрестности, миг, и без того бледное лицо стало просто серым. Земли инквизиции, теперь жрица поняла, почему так сильно жжет руки, но как такое могло случиться, словно темные боги решили сыграть в странную игру, и маленькая черная пешка передвинулась на край доски. Липкие пальцы ужаса вцепились в горло и не отпускали тонкую шею, голубые глаза дико озирались по сторонам и наткнулись на стоящего рядом мужчину, серебристый меч коснулся горла, принц был зол и напуган, быстрые вопросы срывались с языка. Гибкая будто змея рука медленно отстранила лезвие в сторону, потрескавшиеся губы зазмеились в лукавой усмешке, красная капля на шее засверкала как маленькое солнце: Принц, негоже благородным особам угрожать слабой женщине мечем, - глаза прищурились, сдерживая смех, голова плавно наклонилась на бок – На все вопросы я отвечу, только чуть позже. А сейчас, если вам не трудно подайте руку даме и отведите в более безопасное место…. – голубые глаза завораживающе остановились на лице статного молодого мужчины – И не бойтесь мой господин, я не причиню вам зла… Древняя женская магия вступила в бой, запуская свои нити в саму душу стоящего рядом…

Я с воодушевлением уничтожала все ягоды в ближайших двух трех метрах, а так же кусты, на которых собственно и росли сии чудные плоды, неподалеку наша странная команда устраивалась на вынужденный ночлег, уютно потрескивал костерок, мелодичный звон наполнял лес, теплый воздух шевелил распущенные волосы – в общем, самая обычная идиллия… Хель, эта загадочная и немного резкая женщина, возилась с так и не пришедшем в себя Яриком, оборотень, как я узнала, это действительно был оборотень, изредка приходил в сознание и начинал шептать что-то нечленораздельное, мне жалко было смотреть на мучения парня, ведь он защищал нас всех. Густав почти все время сидел в задумчивости и ни с кем не разговаривал, чувствовалось, тяжелое решение назревало в его душе, старик словно проснулся от тяжелого и муторного сна, даже морщины на лице слегка пригладились, а без того яркие и страшные глаза засветились внутренним светом. Подальше от всех устроилась вновь обретенная парочка, мне не удалось перекинуться и парой фраз с подругой, как эта жертва слепого стрелка убежала к своему длинному провожатому. Грех сказать, но я начала уже ревновать Гельку к этому высокому бойцу, так вот коротко изложив всю ситуацию, моя скромная персона свела всю комбинацию к тому, что этой самой персоне просто ужасно скучно и просто волком выть хочется, только определиться бы с луной, а то их много.… В голову лезли какие-то дурацкие мысли, исцарапанная рука жестоко смяла чудом оставшуюся в живых веточку, бросив досадно-сожалеющий взгляд на творение рук своих, не буду говорить, откуда оные растут, я отправила в сторону взгляда и сломанную ветку. Мда веселенькое у меня положение, поехала на прогулку с классом, а оказалась неизвестно где и как, главное, даже не в своем мире, так что захоти я сейчас по-тихому смыться, то не получилось бы, ну хотя бы по той простой причине, что знать не знаю куда идти. Да и некогда особенно задуматься о моей абсурдной ситуации, кидает покруче чем на американских горках, я даже и не осознала толком что конкретно происходит, а начну спрашивать так все отмахиваются, мол потом. Только вот Густав позвал недавно и начал меня расспрашивать, чему и как училась, ну я и ответила, что училась в МОУ школе номер пять, а изучала, вестимо, гранит науки, сколько зубов вот перепортила. Так и не добившись от меня ничего лучше, чем запинающегося пересказа теоремы Пифагора, старик махнул на это дело рукой и снова погрузился в свои мысли. Вот таким Макаром и легли мы все спать под звездами, что бы завтра начать изнуряющий поход по лесам, только голоса нашей парочки не смолкали еще долго, да странный звон так и не замолк в ушах…

Женщина тяжело дышала, прислонившись к сосне, темные пряди выбились из прически, нежные щеки покрылись нездоровым румянцем, а глаза небесно голубого цвета сейчас просто светились от гнева. Да как смел этот Герхан со своими псами устроить такое глупое нападение, ну нет, это пора прекращать, острые коготки пальцев пробежались по одежде в поисках нужного талисмана и остановились на серебристой ракушке, аристократически изящным жестом узкая ладонь поднесла амулет к дрожащим от злости губам. Холодный и жестокий голос пронесся по тайным путям, чернокнижники упали все разом, на застывших лицах подрагивало неестественное сияние. Неожиданно стремительная темная тень пронеслась через деревья, нечаянно сбив, размахивавшего мечем светлого, и, минуя препятствия, прыгнула прямо на принца, нежная кожа покрылась глубокими царапинами от прикосновения к доспехам, срываясь на крик, темная читала молитву всем своим богам, одновременно выбрасывая себя и опешившего Джайриса из этого пространства… Куда их выкинуло она так и не поняла, потому что тело сотрясшееся в судорогах боли временно закрыло собой сознание, и без того красный рот изверг из себя поток кровавой пены, ободранные костяшки пальцев засучили по земле…

Закончив свой ласковый разговор с поваром, Вика двинулась бродить по базе, серьезные грустные глаза высматривали что-нибудь хотя бы чуть-чуть интересное, длинные тонкие пальцы выбивали дробь по перилам лестницы. Ей здесь всегда нравилось, после улиц с жесткими правилами выживания братство походило на орден добрых монахов, героев старинных книг, что хранились в главной библиотеке, пусть и пустили туда лишь один раз, добрый привратник пожалел девочку подростка, которая ютилась в нише здания, пытаясь согреться… Девушка облокотилась о стену, острые локти неудобно впились в метал, серебристый костюм поблескивал в бледноватом свете ламп. Неожиданно апатичное спокойствие было нарушено среднего размера толпой, проносящейся мимо с прямо таки пугающей скоростью, резко увернувшись от возможности быть растоптанной, Флеш выцарапала из толпы самого хлипкого на вид мальчонку и учинила тому допрос с пристрастием. После пары минут слезливых воплей и просьб отпустить механик все-таки выяснила, в чем причина творившегося переполоха, хрупкие плечи дернулись в презрительном смешке, Вика терпеть не могла фанатства и ротозейства. Оказывается, вселенная не взорвалась, солнца не двинулись со своих мест, и люди не стали добрей или лучше, всего-то приехала группа орков, но дело могло относиться и к ее команде и к ней самой, так что, не долго думая, высокая поджарая фигура двинулась посмотреть на причину беспокойства такого количества народа.

Молодая жрица уверенно вышагивала по суровой местности, каждый куст которой внушал опасность, черная прядь выбилась из прически, и сейчас играла с ветром в прятки, лукавые голубые глаза так и лучились в предвкушении интересного развлечения. Нежить, что в большом количестве обитала в этих краях, не волновала темную, хрупкие и нежные ручки в нужный момент могут сломать бычью шею, не особо напрягаясь, чувственный красный рот так же в один миг станет страшной пастью, алчущей вашей жизни. Весело, словно шаман перед битвой родного племени, пританцовывала коса за спиной, потертая сумка подпрыгивала в предвкушении, черную фигурку медленно и любяще, словно единственного ребенка окутала серебристая дымка, не дающая кому попало видеть маленькую жрицу… Вот и лагерь принца открылся перед жадными голубыми глазами, губы цвета крови, дрогнули в нервной усмешке. Постояв немного, Зифлис встряхнула тяжелой косой и плавными шагами двинулась прямо в центр лагеря, тонкие руки поднялись в знаке доброй воли…

Густав, немного пошатываясь, прошел пару шагов и тяжело опустился на ближайший валун, еще не успевший остыть после заката. Он любил это место. Родина, это сладкое слово грело сердце на протяжении долгих лет, проведенных на чужбине, и снова видя эти прекрасные луны, древнее усеянное звездами небо, знакомые деревья, тысячи раз слышимые и чувствуемые звуки и запахи, старик снова радоваться жизни, все это вручило великую надежду вечному путнику. Он бы часами сидел так, смотря, как поднимается и опускается красноватое солнце, видевшее эту землю еще до зарождения жизни. Сила сердца и любви была сильна в этом человеке, но въедливый разум заглушал зов родины, и высокая серебряноволосая фигура поднялась с теплого камня, помнящего ласки полуденного солнца. Густав легкими шагами подошел к лежащему Ярику и опустился на колени рядом с Хель, работающей с тонкими структурами тела раненого. - Я думаю, мальчик поправится, вот только путь с нами ему уже не держать. Это место мне знакомо… очень, - тут его неожиданно прервал Слав, испуганно мельтешивший вокруг лежащей девушки, на удивление спокойный, и безукоризненный теперь просил помощи с дрожью в голосе. Хель после всех нервных потрясений, перенесенных за сегодняшний день, восприняла наполненный беспокойством крик юноши как личное оскорбление и, не размышляя долго, огрызнулась в ответ. И быть бы соре, если бы не повелительный голос старика. – Слав успокойся, с твоей девушкой все в порядке, - хитро изогнулся кончик рта – Легкие повреждения конечное есть, но в целом она просто хорошо ударилась головой, вот не везет девочке, просто нужно отлежаться пару часиков. А ты, высокородная, не кипятись без повода. Думаю, дабы пресечь все потенциальные проблемы стоит представить вас друг другу: Юля, - старческая рука указала в сторону девушки, что ютилась вдалеке от всех, - гостья этого мира, а с ней эта милая девочка, которая мирно посапывает в шаге от тебя Хель, а эта леди, - он указал в сторону сильфиды, - есть ужасная и прекрасная леди львица, по-простому – Хель. Старик жестом прервал все вопросы, - на сегодня хватит, нужно устроиться, до ближайшей деревни довольно далеко, там я и планирую оставить Яра, пусть восстанавливается…

Подушка нежно обволакивала голову, длинная коса, словно змея, свилась вокруг расслабленного тела жрицы, только узкая рука беспокойно теребила край ложа, наконец, гибкая спина изогнулась, мышцы напряглись, и из недр груди послышалось довольное урчание. Вот уже несколько часов она тряслась по пыльным дорогам своей родины, и эта ситуация нисколько не улучшала настрой и готовность действовать, для того что бы хоть как то разлечься женщина еще и еще раз повторяла в голове свой план. Главное в первый же момент внушить доверие, и Зифлисс всю дорогу старательно подготавливала свое тело и сознание, да и о чернокнижниках не стоит забывать. Эти старые, пропыленные увальни могут принести больше вреда, чем пользы, и зачем некромант навязал колдунов ей, в охрану что ли? Прямой носик дернулся, неслышный смешок сотряс аристократические плечи. На самом деле жрица мыслила использовать чернокнижников как крайний случай, да и нападать на принца она вовсе не собиралась, это стиль Герхана и его собачек, слишком грязно для изворотливой темной. Неожиданно так называемая карета дернулась, что чуть не заставило хрупкое тело вылететь наружу. – Мы почти приехали госпожа, но передвигаться пешком дальше было бы безопасней. Тонкая бровь взлетела к волосам, это даже поможет ее стратегии…

Сборы были недолгими, жрица не любила вывозить из дома любимые вещи, миниатюрная рука осторожно, будто великую драгоценность достала небольшой ларчик, сделанный из темного дерева и инкрустированный серебром, в этой своей маленькой сокровищнице темная хранила самые лучшие зелья и действенные мощные амулеты. Грациозно присев на край широкой кровати, убранной дорогими мехами, Зифлисс начала бережно укладывать различные предметы из ларчика в крепкую и потертую дорожную сумку, свое черное величественное платье она тоже поменяла, одев довольно поношенный охотничий костюм, тяжелую черную гриву быстрые как лапки паука пальчики уложили в длинную косу, сплетенную на странный манер. После недолгого осмотра в зеркале, спелые красные губы зазмеились в усмешке, быстрыми птичьими движениями в прическу были добавлены замаскированные амулеты. Простояв так одну секунду женщина резко дрогнула всем телом, и в самой середине яремной впадины на шее появилась сверкающая малиновая капля, довольно опустились тяжелые ресницы, мягкими звериными движениями жрица выплыла в коридор, где уже дожидались, присевшие полукругом чернокнижники. Приветствовав мужчин церемонным поклоном, Зифлисс осведомилась: - Надеюсь мой караван уже готов?

Я ошалело крутила головой, цепляя глазами все, что можно увидеть, только величественные колонны и потрясающий красоты зал уплывал, растворяясь, будто ложка сахара в горячем чае. А на смену патриархальному изяществу пришел неиссякающий поток режущих глаз красок, чья яркость изумила бы даже современную молодежь, одевающуюся как расфуфыренный гибрид павлина и попугая. Глаза тут же ответили нестерпимой болью, заструились слезы, с искренней заботой закрывая своим потоком воспаленные нервы. Тело потеряло свою форму и теперь отчаянно стремилось превратиться во что-нибудь совершенно невероятное, сознание плыло, последние обрывки мыслей лихорадочно пытались поймать оставшиеся островки реальности, легкие, словно пустые трубки, руки продолжали прижимать безвольно болтающуюся подругу. – Учись, тебе еще не раз придется путешествовать таким образом, какой же ты будешь певицей, если побежишь избавляться от лишних продуктов, только сойдя с трапа самолета… Знакомый ироничный голос прорезал тьму небытия, и как не странно, зарядил импульсивной энергией, устало затухающий мозг. Болезненно подтянув воющее судорогами тело, я осторожно приподнялась и одновременно раскрыла залитые слезами глаза. На этот раз меня встретил не бункер с давящими железными стенами и не изящный зал, с взмывающими к небу колоннами, глубокое темное небо, покрытое неизвестными скоплениями звезд, простиралось над миром, поглощая все своим вечным величием. Целых три луны, закутанные дымкой астероидов, улыбались новоприбывшим. Я, наконец, оторвала себя от созерцания природы и повернулась в поисках своих спутников, Гелька, свернувшись клубочком лежала в шаге от меня, старик уже тяжело поднимался с земли и странная молодая женщина старательно поддерживала его руку, недалеко изогнувшись в неестественной позе оказался тот самый парень, что дрался так отчаянно, прикрывая всех. Сейчас звериные глаза были прикрыты, а разорванная грудная клетка прямо на глазах срасталась, мерно вдыхая и выдыхая. – Хель, она ранена, помоги… . Каштановые волосы закрывали лицо еще одного бойца, рука нервно приподняла гелькину голову.

Изогнутая бровь потянулась наверх, уголок рта вторил ей движением, жрица наклонила голову набок, как это делают птицы, мягкие локоны прильнули к мрамору пола, - Господин считает меня достойной поручения? Это великая честь для простой служительницы храма. Да, я могу проникать в сознание людей, принцу даже понравится… Мягкими и грациозными движениями женщина подплыла к некроманту, пустые глазницы, прожигали все внутри, но Зифлис привыкла к боли, страху, злобе и ненависти, теперь никакой взгляд не смог бы зацепить ее душу..