Воть, господа, на растерзание...

Я помню ветер в крыльях,
Упругих, жестких, сильных,
Я помню птичьи крики,
Зовущие мне гибель.

Взлетев – сорвусь за грани
Прозрачных льдов небес.
Я не спасусь, едва ли,
Из облачных завес.

И вспомню в то мгновенье
Прозрачное виденье –
Твой лик на льдах озер,
Твой глас на склонах Гор.

Прощай – разбиты крылья,
Разорваны мечты
«Прощай, любовь!» – Не ты ли
Мне крикнул с высоты?

Когда взревел черный дракон, Фалкор, воспользовавшись тем, что сражающиеся слишком заняты и не заметили их, снизился настолько, что задними лапами задевал верхущки самых высоких деревьев, но все же, остерегаясь, не приближался.
- И это осторожность? - зло сплюнула Эрш-Нар, - кто только что говорил о том, чтоб не ввязываться?
- Ну я, - спокойно ответил дракон.
- И чего же ты хочешь добиться?
Отвечать дракон не стал, увидев, что белая драконница со Всадниками падает, он сложил крылья, камнем бросившись в просвет в лесу, стараясь оказаться как можно ближе к упавшим.

Эрш-Нар была в замешательстве, с одной стороны, ей следовало выполнять задание, с другой, когда она услышала звуки битвы, увидела мельканье драконьих крыльев, блеск стрел, свистящих в воздухе, мечей, ей ужастно хотелось вступить в схватку.
- Это не совсем благоразумно, понимаешь?
- Понимаю, - мрачно отозвалась девушка.
- Мне и самому нелегко сдерживаться, но если мы вступим в битву, задание может быть провалено...
- Но мы же и полетели на разведку...
- Вот именно!
- Зануда! - прошипела воительница, но она и сама прекрасно понимала, что мало чем они смогут помочь.

Могучие белые крылья Фалкора со свистом разрывали воздух, он летел так быстро, что Эрш-Нар пришлось прикрыть иссушенные ветром глаза рукой и наклонить голову, чтобы дышать.
Чертов дракон, - заворчала она, насквозь промокшая и дрожащая от холодного тумана, - а чуть ниже и медленнее не судьба?
Дракон промолчал, но девушка уловила его безбашенное настроение, улыбку.
Терпеть не могу рано вставать, а приходится...

- А, типа, че такое? Ну, эта, че было-то?
- Вот, с девушками вы познакомились, подружились, - подмигнула бардесса и надкусила зеленое, оказавшееся на удивление вкусным яблоко.
- Экая идиллия, - улыбнулся Призрак, осматривая всю компанию, занятую уничтожением съесного, притом, как отметил юноша, весьма эффективным - на тарелке осталась едва ли четверть, и, особенно с помощью Типы, количество блинов неуклонно уменьшалось. - Пойду еще, что ль, принесу... Тетя будет рада.
"А до чего же приятно встречать утро вот так, в затерянном в лесу месте, с людьми, которые так бескорысно помогли им, которых хочется назвать друзьями... Почему-то я доверяю им." - Бардесса с удовольствием потянулась, взяла лютню и, стряхнув с нее золотистые соломинки, задумчиво улыбаясь, стала перебирать мелодии.

- Ну, а теперь эти двое готовы разор- рвать Госпожу вместе с блинами и ещё и джемом заесть?
Перо ничего не ответила, но, видимо устыдившись того, что накинулась на еду как волк на добычу, а может, просто "заморила червячка", стала есть спокойнее, степеннее, со скрытой улыбкой наблюдая за перемигиваниями Крючконосого и Гюрзы.
- Ну и ты присоединяйся, - пригласила бардесса, кивнув на внушительную горку блинов, и ухмыльнулась: - Если ты, конечно, не на диете.
- А где молодёжь? Всё дрыхнет? Пусть хоть на часах кто покараулит. Мало ли.
- А ты не бойся, - отозвался со двора голос "молодежи", - моя тетка сама не рада будет увидеть Серых, так что тут вокруг отводящие глаз заклятья наложены... ну и просто сторожевые.
Призрак вошел, держа на одной руке, как это модно в имперских тавернах, глиняный поднос с зелеными, с чуть подрумяным бочком, яблоками, грушами и сливами и поставил перед девушками.
"Странно, - подумала Два Пера, - мне казалось, что еще рановато для фруктов..."

Перо с удовольствием накинулась на угощение, она только сейчас осознала насколько голодна.
Знахарка, убедившись, что угощение девушкам понравилось, кивнула, улыбнулась и незаметно ушла так, что когда бардесса отвлеклась от увлекательнейшего занятия - поедания блинов, чтобы еще раз поблагодарить ее за хлопоты, удивленно покачала головой, удивляясь проворности этой пожилой женщины.
- Хммм, интересно, а где все остальные? - Попыталась выговарить она, позабыв про все правила этикета, с набитым ртом.

- Вершитель... - Протяжно, как бы пробуя на вкус произнесла волколака. Потом коротко кивнула и исчезла.
Следить за замком... Эрш-Нар была уверенна, что сумеет справиться, Охотники не замечали ее, надо лишь сторониться девчонки.
Как знать, возможно я найду способ ускользать и от ее взгляда? - Волколака усмехнулась, аккуратные острые зубки девушки стали превращаться в длинные и мощные волчьи клыки, вытянулись уши... И вот серая волчица бежит обратно, к замку; листва, стволы, пятна лесных цветов размазались, вытянулись в разноцветные полосы...

- Вожак, - Эрш-Нар как всегда появилась неожиданно, - я была в замке людей.
В ответ на вопросительно поднятую бровь Мортага волколака продолжила:
- Девушка, единственная дочь и наследница барона приехала из столицы. В Чернолесье на нее напали твари и спас ее от них вампир, по описанию я склонна полагать, что это Кериэн, он же, похоже, и принес ее практически к самым вратам замка. А ее сила... Охотники сами не знают, почему Телья так сильна...
Волколака вздохнула, поправила волосы, упавшие на лицо.
- Барон при помощи катапульт вскоре разделается с дхаши, но не все просто, похоже он и Ихмаир что-то задумали. Возможно, Ихмаир сам решил что-то предпринять, он уже оправился от ран, я видела, как он зашел в оружейную, он что-то искал там, что я не увидела, но почувствовала Силу...

- О! Ты проснулась! - Обрадовалась Два Пера, когда увидела, что Криза открыла глаза и чуть привстала. - А я все жду, когда кто проснется, скучно... спите, не сыграешь даже, - она с любовью погладила сохранившуюся в вчерашней потасовке лютню.
- Вы встали? - Послышался старушечий голос, вскоре вошла и обладательница этого голоса, неся на тарелке здоровенные блины, наполнившие сарайчик вкусным ароматом, густую белую сметану, мед и молоко. - Кушайте, кушайте, набирайтесь сил.
- Спасибо.

Знахарка снова заковыляла куда-то в глубину сарая к своим пучочкам и прочим, как увидели привыкшие к полутьме глаза Пера, знахарским принадлежностям.
- Имперцы не жалуют деревенских знахаей и колдунов, бояться, наверное, что они смогут запудрить мозги Серым... Они потенциально опасны, за ними следят, - задумалась бардесса. - Как вы смогли от них уберечься?
- Да места-то глухие, окраина Империи. Кто нас здесь будет по лесам выискивать? - Ответил Призрак.
- Ты хочешь сказать, что таких, как твоя тетка много?
- Да, наверное.
- И моложе?
- Ага, - кивнул он.
- Интересно... - В голове ее закопошились мысли, но их движение было прервано возвратившейся из темного угла тетей Призрака, которая, удовлетворенно кивнув в сторону спавшего богатырским сном Типу и Ангела, сидящую на крыльце, занялась раной Пера.
- Угораздило, угораздило... - борматала эта милая сухенькая женщина, лукаво поглядывая на девушек и Крючконосого. Закончив с бардессой, она принялась за рану Кризы. Чем больше она осматривала рану, тем больше она махала головой, бормоча: - Деточка, что ж не бережешь себя? Так ведь совсем плохо станет... С ранкой-то осторожнее надо, акуратнее ходить-то, а то не заживет...
Два Пера все ожидала, что пожилая знахарка спросит, откуда у них такие раны, и перебирала в голове варианты, как можно это объяснить, не упоминая Серых, но старушка болтала о чем угодно, кроме этого, похоже, она и не собиралась спрашивать, только хитро щурилась и причитала.
- Все, все. Разбежались спать, небойсь, не спали ночью-то? - Она замахала руками. - Идите спать.

Перо краем глаза увидела, что Гюрза начала завливаться, теряя сознание, и удовлетворенно кивнула, когда наемник подхватил ее подругу, передал ее Типе, а сам понес ее вещи.
- Вот, мы пришли, - наконец, сказал Призрак, выходя на лесную поляну.
Их взору открылся милый деревенский пейзаж, достойный того, чтобы какой-нибудь художник запечатлил эту картину, мирную, дышащую спокойствием и гармонией: маленький домик, утопающий в небольшом яблоневом саду, ухоженный огородик, куряткик с десятком хлопочущих над своими делами кур, пара коз и овца в загоне. У сарайчика рядом с домом сидела худенькая старушка. Увидив прешедших она встала, подняла руку к глазам, пытаясь разглядеть пришедших.
- Это моя тетя, знахарка, - пояснил юноша, когда они вошли за изгородь. - Думаю, она вам поможет.
Знахарка, увидев, что девушки ранены, повела всю компанию в сарайчик, причитая и сетуя на безобразия, творящиеся в мире.
В сарайчике пахло травами, можно было разглядеть подвешенные на балках пучки хмеля, мяты, гречихи, полыни и еще множества трав, знакомых и незнакомых Перу. Отломив из некоторых пучков веточки, старушка кинула их в котелок вместе с какой-то жидкостью из баночки, что-то шепча и приговаривая, потом протянула получившаеся лекарство бардессе и Кризе.
- А я вот с утра встала пораньше, тебя поджидаю... - Зачем-то сказала она Призраку

- Идем типа. Че стоять-то?
- Разумно, - согласился Призрак, подхватывая сумку бардессы, взял девушку под руку, помогая идти по тропинке.
- Спасибо за помощь, - улыбнулась Два Пера, - та нам, право, очень помогаешь, ведь мы и не представляли куда нам в таком состоянии податься.
- Меня просто все это, признаюсь, заинтриговало, - откликнулся он. - Я надеюсь, вы расскажете, почему попали в такое положение.
- Хорошо, только не на дороге...
Призрак кивнул.
- И когда передохнете, я понимаю.

- А у нас как раз есть те, кто может всё им рассказать, или я ошибаюсь?
- Я бы предпочел их больше не видеть, хотя, боюсь, пока жив, от них не избавиться... - Фыркнул Призрак.
- Я не думаю, что они выдадут нас... - Подала голос бард, с интересом наблюдая за действиями Ангела, едва слышно зашипев, когда девушка выдернула стрелу. - Не знаю почему. Это чутье.
- И куда вы теперь?
- Назад нельзя, да и не особо охота... Значит - вперед.
- Вас ищут Серые, с такими ранами вам будет не просто скрываться...
Два Пера, чуть наклонив голову вздохнула, натянуто улыбнулась, как бы говоря "а чего еще остаеться?".
- Я... - Призрак неуверенно взглянул на Ангела и Типу, как бы спрашивая их совета и, увидев, что те, похоже, ничего против этой компании не имеют, продолжил: - Я тут не так далеко живу, места глухие, Серые не сунуться. Вы можете немного пожить у меня...
Перо также растерянно глянула на Кризу и Крючконосого и, не дожидаясь их реакции, все же ответила:
- Да, думаю нам надо где-то переждать, пока Серые уйдут дальше... И еще не уверенна, что смогу сейчас идти дальше пока не отдохну и восстановлю силы... Так что, если мы вам не помешаем...
- Нет, что вы, - улыбнулся Призрак.
- Только мы ведь опасные гости...

Варик - это все же классика!
Я до сих пор не помню, с чего началась моя геймерская карьера: с Варика или с Ларри )) Все его части - по своему шедевр, особенно ржачно, когда прилетали инопланетяне (не помню, то ли первая, то ли вторая...). Последняя порядовала разнообразием юнитов и шикарными мультиками! И саундтрек замечательный!
А орки - просто лапочки получились , и новые расы понравились, с нетерпением жду, когда будут отдельно таурены, наги и кровавые эльфы...

- Политические разногласия.
- Мы не угодили Взятым, они не угодили нам. Особенно Хромому - это его солдаты. - Пояснила бард, - рана Кризы... а теперь еще и моя - это мелочи, по сравнению с тем, чего наобещал нам, если выдастся оказия, Хромой.
- Идем обратно? - Поинтересовалась Гюрза.
Возвращаться жутко не хотелось, вообще Перо не любила возвращаться, а тут еще был шанс, и немаленький, что теперь кто-нибудь из таверны может запросто их сдать за горсть медяков, выслужиться...
Она растерянно молчала, с надеждой посмотрела на Крючконосого, надеясь, что тот сможет что-то предложить.
- Нет, только не обратно... Уже светает... Думаю, все же стоит продолжить путь, до Сердца осталось не так долго...
- Что там?..
Все насторожились, услышав шорох из леса, схватили оружие и стали напряженно вглядываться, выыскивая Серых среди высоких стволов деревьев.
- Эй, опустите оружие! Это всего лишь мы: Ангел, Типа и Призрак! - Послышался из леса знакомый голос, на дорогу вышел парень, знакомец из таверны, а за ним Ангел, рыжеволосый детина, которого, как вспомнила Перо, звали Типой.
- Фух... Хорошо, что не Серые, - вздохнула с облегчением Два Пера.

- Нуу... Значит... В общем... Пошли, типа...
Получив согласие друга, Призрак кивнул и уверенно зашагал по самой короткой дороге - через поле. Через какое-то время он заметил, что не они одни прошли сегодня по этой тропинке: сочные колосья были примяты, изредка земля была чуть взрыта, как будто кто-то срывался на бег.
Значит, есть шанс, что эти девушки пошли именно этой дорогой, - обрадовался он, сам не замечая, что уже ведет друзей не знакомым и заученным еще в детстве путем, а более длинным, проходящим недалеко от большой дороги.

Я младшенькой была (разница 10 лет!), брата доканывала Правда, те чудестные годы в прошлом, повзрослели мы.
Брат мне всегда был дороже родителей, он мог меня понять, помочь, просто развеселить (у меня так с детства и остался такой "парный юмор", такой, чтобы кто-то заканчивал мою мысль). А какая была идиллия, когда родители куда-то уезжали! Мы всегда обо всем могли разумно договориться, даже спор из-за компа решался тихо и мирно. Помню, как мы устраивали драчки во время рекламы, когда смотрели какой-то фильм, а когда реклама кончалась, садились в обнимку на диван и смотрели. Наши стычки были скорее игрой, чем реальными ссорами, хотя не обходилось и без истерик и капризов.
Все эти моменты, когда он чуть не опустил меня головой в унитаз, будил, закинув мне в кровать собаку, поливал водой, учил сидеть в позе лотоса, читал на ночь книги, рассказывал про учебу, я вспоминаю с щемящей ностальгией. Самые светлые и веселые моменты в детстве...

Мдя, а вам не кажется, что так не важно, что в руках, важнее, что в голове?
Сталь - это сталь, имеет смысл брать ее после солидного опыта использования других материалов, тем паче заточенную. А если некоторые проходят путь от палки до стали, приобретают настоящее мастерство, то почему бы и нет? Несчастный случай может случиться когда угодно и с кем угодно, и скорей не на поле боя, а на дружеской пьянке (вот, хуже, когда это все совмещается).
А дерево не многим гуманней других материалов - может разлететься в щепки от хорошего удара (проверено!), тут уж попробуй увернись! Да и надоедает новые делать (у меня пара, так что тут еще и подгонять под уцелевший приходиться). О текстале молчу, сказано уже.
Дюраль, по-моему, является неплохим компромиссом для тех, кто присытился крашенным деревом, но и не считает для себя нужным переходить на сталь. Недорого, относительно безопасно (ну, в мире все относительно) и реалистично.
А украсить можно и дерево и металл, притом, элементарно. Есть такая хорошая вешь - выжигатель

Кнуты! О, да!
Правда, ответила "режущее оружие", тк в основном предпочитаю драться парой изогнутых клинков. Сейчас задумываюсь над тем, чтобы подключить к арсеналу пару снарядов на цепи (от, млин, склероз, название забыть умудрилась).
Мечтаю приобрести конный лук...

- Ну все, что ли? Рассказывайте, чего уж там, что делили с этими... Зря я что ли бегал за вами, как заяц?
Два Пера как-то неуверенно, но с искренней радостью улыбнулась в ответ на улыбку Крючконосого.
- Мне подойти хоть можно, о отважные воительницы? Всё же, мне кажется, ночевать нам придётся вместе. Забавно, да?
- Похоже, что так.
Она вышла из прикрытия кустов, в обилии растущих в овраге, подняла здоровой рукой лютню, к ее радости ничуть не пострадавшую, и дорожную сумку, в которой, как мог услышать лучник, что-то подозрительно скреблось. Когда девушка открыла сумку, оттуда показалась хитрая маленькая мордочка хорьчихи-альбиноса, которая, оглядевшись, спрыгнула на землю, подбежала к ногам Крючконосого.
- Это Фалька, - сказала, улыбаясь, Перо, наблюдая как зверек, обнюхивая чужака, сначала сделал несколько кругов вокруг воина, а потом встал на задние лапки.
Девушка же присела на траву возле дороги и стала осматривать древко болта, торчащего из ее плеча.

- Вот ко мне и прогуляемся, - улыбнулся Призрак. - Меня тоже все еще беспокоит сегодняшняя история. Я почему-то волнуюсь за этих девушек...
Он задумчиво посмотрел на уходящую в темноту дорогу: где-то там должны быть беглянки. И вслед за ними мчались Серые...
- Я готова! Пошли?
- Ага, - кивнул Призрак, накидывая на плечи дорожный плащ. - А ты, надеюсь, с нами? - Обратился он к Типе.

Торвик, снова здравствуй!
Захожу я редко, потому что сейчас редко пишу, настроение поймать сложно. Вот, правда, несколько зарисовочек написала, хотелось бы понять, что удалось передать, а над чем стоит поработать... Поможешь?
Медитировала я над словом "Одержимость".

- Именем Господа нашего Бога, этот раб божий обвиняется в черном колдовстве и безбожии, он произносил богохульственные речи, соблазнял добрых детей господних на…
Длинный кусок пергамента, содержащий в себе написанную мелким каллиграфическим подчерком речь епископа, доставал до дощатого пола импровизированной трибуны, казалось, обвинениям, приписанным осужденному, казалось, нет конца. Толпа уже начала скучать, перешептываться, тихо смеяться о чем-то своем – такие обвинения они слышали не в первый раз. Обвиняемый, привязанный к позорному столбу, тоже, похоже, скучал: разглядывал хворост, сложенный у его ног, свою разодранную и испачканную одежду, переминался с ноги на ногу, пытаясь занять такое положение, когда б меньше всего болели раны. Изредка он поднимал голову и оглядывал пронзительным взглядом толпу, высматривал знакомые лица, которые, встречая этот взгляд, спешили отвернуться и спрятаться за спины других, собравшихся на это веселое развлечение.
- …Приговаривается к сожжению на костре! – Закончил свою тираду епископ и, выдержав паузу, чтобы перевести дыхание, добавил: - отрекись от своей веры, отринь дьявола и вернись перед смертью в лоно Господа нашего…
- Чего ты просишь у меня, священник? – Хриплый голос осужденного сорвался, но, прочистив горло, харкнув кровью под ноги епископа так, что тот попятился, боясь запачкать свою белоснежную, вышитую золотом и жемчугом рясу, он, уже спокойно, продолжил: - Ты хочешь, чтобы я забрал назад свои слова, чтобы я сказал, что вы, церковники, во всем правы, что люди, как овцы, покорно должны идти на заклание, ежели такова воля ВАШЕГО Господина? Кто же слышал ЕГО слова, почему вы считаете, что все эти ваши заповеди ИСТИНА?
Епископ крякнул от удивления – такого отпора он раньше не получал, он привык, что осужденные либо исповедуются, либо ругаются, либо молча отказываются – он был еще молод. Он был неопытен, поэтому, поспешил опровергнуть эти страшные слова:
- Иисус Христос жил меж нас, простых людей, учил нас делать добро, быть благочестивыми и справедливыми, он претерпел множество мучений за нас. Разве плохо делать добро?
- А ты делаешь добро сейчас, священник?
- Да, я очищаю твою душу. Пусть в муках погибнет тело твое, но душа…
- А ты ее спросил? Священник, - осужденный прикрыл усталые глаза, на мгновение забылся, его мысли оставили этот мир, чтобы почувствовать ноющую, не отпускающую ни на минуту боль в вывернутых суставах, зажаренных на углях кусках плоти, почувствовать, как трескается при каждом его движении корка из крови, пота и грязи на его коже, потом поднял веки, посмотрел на епископа, - скажи, а что такое добро?
- Это благо, которое мы творим людям во имя Господа.
- Пытки это благо?
- Да, для твоей души.
- А ты спросил у моей души, что для нее благо?
- Я это знаю, Бог так сказал.
- Сказал тебе? Лично?
- Нет, сказал всему роду людскому.
- А почему я его не видел, не слышал?
- Он передал нам свои слова через своих посланников – апостолов. И ангелов!
- Ты их видел?
- Нет.
- Тогда почему так утверждаешь.
- Но они написали книги, передали нам через них Божье слово.
- Ты веришь этим книгам?
- Да, так учил нас Господь.
- Всем? И чернокнижным?
- Нет, что ты! Их писали злые безбожники!
- А откуда ты можешь знать, что они злые? Кто тебе сказал?
- Мои учителя, епископы и священники. Все это знают! – Он огляделся: притихшие горожане с удивлением смотрели на этот допрос, учиненный над молодым епископом, некоторые стояли, задумчиво глядя куда-то в пустоту, некоторые возмущенно шептались, неизвестно кого поддерживая, молодого священника или смелого осужденного.
Маленькая девочка, звонкий голосочек которой колоколом прозвучал над площадью, спросила, не стесняясь толпы, мать:
- А почему казнят этого дядю?
- Потому что они бояться правды, - ответил осужденный, наблюдая за тем, как мать девочки схватила свое чадо и, завернув в юбки, потащила прочь с площади. - Бояться поставить под сомнение СВОЮ праведность…
Почувствовав волнение толпы, нарастающее словно буря, опасаясь за свою жизнь, молодой епископ закричал:
- Поджечь костер! Он – одержим Дьяволом! Его речи исходят от Сатаны, не слушайте! – Выкрикивая это, брызжа слюной, грозно размахивая изукрашенным золотом и камнями посохом, епископ подхватил факел.
Языки пламени весело заиграли, отраженные в злых глазах, сухой хворост мгновенно вспыхнул. Осужденный спокойно посмотрел на епископа, заглянул в эти глаза, в душу, выбеленную мелом и известью, без страха и мольбы.
- И кто из нас одержим?

Призрак вышел из таверны, присел к Ангелу и Типе. Последний как всегда путанно пытался жестами что-то объяснить девушке.
- Скоро уж солнце встанет... Вы не устали? - Он посмотрел на небо: солнце и в правду вот-вот собиралось явить свой лик миру, но сейчас об этом возвещал лишь тоненький лучик света на горизонте. - Идемте ко мне, отдохнем... а потом, - он подмигнул друзьям, - у меня припасена бутылочка неплохого вина...