Клише за упокой

Подмена жизни?
Сладкий яд?
И я как мотылек лечу на пламя...
Не ведая что завтра будет с нами,
Как путник, что избит ветрами,
В любой мираж поверить был бы рад.

И пылью стать,
Катясь во мрак,
В желанную и сладостную Небыль.
Тут - пустота, а там я не был,
Лишь тишина и фиолетовое небо,
И нет судьбы и навсегда исчезнет страх...

В чашечке цветка
Дремлет шмель. Не тронь его
Воробей-дружок!

Мацуо Басе

Белый Лес

Алебастровые вновь сошлись стеной, едва Хасгир коснулась носками почвы. Напев, переливавшийся вдалеке, на миг смолк, но вновь зазвучал где-то в отдалении. Словно в Тишине, жившей здесь на правах хозяйки, образовалась маленькая трещика, через которую извне доносился чей-то высокий голосок.
Изнутри Лес показался Хасгир кокном. Имеющим хрупкую скорлупу, но, тем не менее, плотным и неприступным. Она сделала несколько шагов, тревожа волны дата-стрима. Шаги отозвались все той же Тишиной.
Между заплетавшихся ветвей, казалось, не было и намека на тропу, но Хасгир в какой-то миг почувствовала в каком направлении ей идти.

...А здесь ощущалась Жизнь. Точнее, Движение. В отдалении, на периферии сенсорного восприятия, перекликались какие-то странные голоса, вздохи и будто бы приглушенные искуственно крики. Что-то происходило вокруг нее, не зависимо от ее присутствия.
Хасгир прошла некоторое расстояние. Она бы не могла с точностью определить его. Она просто знала, что это - нужный Путь.
Вереди, меж тем показалось что-то отдаленно напоминающее холм или пещеру...

Белый Лес

Странно, но во время ее неспешного путешествия по береговой кромке навстречу переливающейся сини Архизвезды, ее не покидало странное Предчувствие. Жрец говорил, что Предчувствие - не что иное, как Эхо впечатлений, растворенных в дата-стриме. Только обратно пропорциональное в Времени и Пространству.
Предчувствие не несло никакой информации. Оно просто было. Окутывало кисеей растрепанных посылов к еще нерожденным действиям...
Река, меж тем, изогнулась влево. Берега, покрытые шевелящимся ковром нано-травы, неохотно расступились, открывая фантастическую картинку.

Перед Хасгир был Лес. Он подрагивал хрупкой голограммой, между волнами дата-стрима и расцвеченной лазоревыми лучами небесной твердью.
Изящные стволы уносились ввысь. Ветви цвета алебастра, изломанные и эфемерные, точно застывшая паутина, были увенчаны такой же белоснежной кроной, издали казавшейся беспорядочно прилепленными клочьями сахарной ваты. Картина была настолько притягательна и … музыкальна, что Хасгир остановилась в нерешительности. Предчувствие стало материальным.

Она слышала рассказы про Белый Лес. Одни говорили, что он не имеет определенного места и возникает неожиданно в самых разных местах. Другие – что в Белом Лесу нет власти Времени, третьи – что Белый лес – есть Пристань Душ. Тех, кто израсходовал свой жизненный цикл и вернулся в Океан Материи. Так или иначе, все рассказы сводились к тому, что Белый Лес является средоточием Хаоса или просто обителью энтропии.

Хасгир некоторое время оставалась неподвижной, анализируя открывшуюся картину. Где можно отыскать Бога во времена, когда он стал нем и глух? Только в таком месте, где его присутствие при нормальном положении вещей по определению нонсенс.
Она перевела взгляд вниз, на стремительные волны реки. Скорее не реки – ручья, неширокого, но бурного и своенравного. Еще один взгляд на зовущую стену белых ветвей – живых и шепчущих что-то не грани понимания. Разум услужливо подсказал алгоритм действия – сделать один широкий шаг вперед, затем оттолкнуться правой и лететь… лететь?
Но руки уже разошлись в стороны, словно пытаясь обнять Пустоту, отделяющую ее от леса. Где-то на краю сознания промелькнула уносящаяся вниз кромка воды, берег, подернутый травой и резко приблизившиеся макушки белых деревьев. Корпус сам собою согнулся пополам, руки обхватили вытянутые до боли в суставах ноги, земля поменялась местами с небом. В следующий момент она выпрямилась, ощущая непривычную боль в корпусе. Который только что узнал новое Движение.
Белый Лес приблизился стремительно, лучи Архихзвезды мелькнули на ее руках, разведенных в стороны, окрасив ее фигуру – такую же белоснежную, как и Лес – в нежно голубой цвет…
Наконец, ноги коснулись поверхности. Хасгир подняла голову, всматриваясь в перекрестье стволов и ступила на территорию Леса.

Идем, а уже вечер новый
И солнце - за перевал.
И вижу - борок сосновый,
Ну как не сделать привал?

К тому же, ручей игривый
Корней меж сосновых бёг.
- Придержим бег хлопотливый! -
Я с видом усталым рек.

Смотрю, Царевна немного
С лица покраснела чуть.
Не сахар, видать , дорога...
Не легкий разбойный путь.

- Привал. Отдохнем с дороги,
А утром продолжим путь...
Ну что, мой друг босоногий?
Есть резон отдохнуть?

Сжевал... и не думал кривиться,
В глаза с поволокой смотрел....
Валькирия - не девица!
Пропащих героев удел...

Спасала меня, как, родного,
А пальчики - воск, ...алебастр...
Хотелось вымолвить слово -
С травою-то всякий горазд...

- А ты, - говорю, - Царевна,
Зачем со мною пошла?
Неушто лучше в деревне
Занятья себе не нашла??

«… Вначале было Слово. И Слово это было рождено Богами.
Они создали Сущее шаг за шагом, меняя прошлое и рождая то, чего не было ранее.
Они сплели нити Сущего в Порядок и произнесли: «Да будет так!»
Неизменную Душу они окрестили Водой. Твердь – Землей. Бездну – Небом.
Но мир был пуст и темен. Тогда Боги раскололи Бездну и зажгли Три Светоча. Каждый из них был отличен от своих собратьев. Тогда Боги разделили их Пути и произнесли: «Да будет так!»
Потом Боги создали деревья, траву. И повелели им поровну внимать каждому Светочу.
Потом Вода, повинуясь Богам, наполнила океаны, моря и реки. А Твердь изменилась, представ Горами и Долинами…
И Боги остались довольны и сказали: «Да будет так!»
Но мир оставался пуст и безмолвен. Тогда боги создали Слуг. Каждого они наделили Душей и Предназначением. Так появились Существа…»

Жрец повторял эту историю многократно. Но она каждый раз звучала иначе. Может быть, он добавлял в свою Песню новые Слова, а может быть, это Бог говорил его устами. Ведь с ним он общался постоянно.

Она всегда «видела» Слова. Она умела заплетать их в причудливые узоры… Она была искусна в Стихосложении и Песнях. Стоило ей взглянуть на Восход, Воду или бег Зверя, в ее душе рождался Образ и позволял выразить себя Словами. Те, кто внимал ее Песням, никогда не оставались неизменными. Она не помнила, когда Путь привел ее в Храм. Тогда был Зеленый Восход и дорога к Храму казалась выложенной из изумрудов. Ей было позволено войти. Жрец говорил с ней и повелел остаться.
Он прослушал ее Песню и сказал тогда, что она тоже сможет общаться с Богом, если захочет и если на то будет его Воля. Она осталась .

Жрец всегда оставался с Богом наедине. Ей не разрешалось беспокоить его в такие минуты. Но она пыталась говорить с Богом сама. Чаще, он оставался безмолвен, но несколько раз она чувствовала его присутствие и слышала его голос в себе. Окружающее пространство тогда менялось. Предметы разбивались мелкодисперсной пылью. Исчезали плиты пола, незыблемые колонны Храма и Небо, что заглядывало через стрельчатые окна крыши. Они видела только кружащиеся нескончаемым хороводом микроскопические квадратики, пронизывающие все Сущее… Они сливались в водовороты, пульсировали ожившей рекой, которая, катя свои волны к горизонту, исчезала в Синем Закате… «Видение» всегда сопровождалось мелодией. Она возникала из ниоткуда и имела непривычный мотив. Звуки, опевали каждый соседний, меняя высоту, длительность и лад. Казалось, что мелодия постепенно вырастала из одного единственного тона и, соткавшись в однородное полотно, зависала над Храмом и Временем. Темп постепенно ускорялся, ритм, вначале ровный и четкий, начинал «спотыкаться» о синкопы. Крещендо влекло мелодию к апогею, делая самодовлеющей. Наконец, когда волны достигали Заката, мелодия Песни, прорезав упругую Бездну виртуозным глиссандо, обрывалась. В одно мгновение. Словно, окружающую тишину ничего так и не нарушало…

- Хасгир, - говорил ей Жрец, - Далеко не каждый может «видеть» «Слова Бога»...
Он говорил о тех "квадратиках". И о том, что когда она сможет «увидеть» Воду, это будет означать ее первый шаг на лестнице к Ее Осознанию Бога.
Накануне Оранжевого Восхода она покинула Храм, направляясь в Долину, что прилегала к территории Храма. По дну Долины протекала река. Где-то далеко только что закончил свою Песнь Музыкант – вольный менестрель, всегда встречающий Восход… Она хотела «услышать» Воду. Так распорядился Жрец. Нано-трава давно приобрела цвет толченых лепестков шафрана, но Вода оставалась безмолвной. Более того, ничто не изменилось, когда она попыталась позвать Бога. Не было ни постепенно таящих абрисов окружающего, ни чарующей мелодии, которой позавидовал бы сам Музыкант. Бог стал нем…
Она не шевелясь, провела на берегу реки много часов. Но ничего не изменилось.
« У Бога отняли Душу…»
Мысль показалась ей фальшивой и небывалой. Но окружающая безглазая Тишина говорила сама за себя.
Так прошел еще один день. И ночь. А потом, когда на небе показался берилловый ромб Архизвезды, она поняла, что больше не услышит Его Слов и Музыки.
Тогда она встала и, не спеша, пошла вперед... С твердым намерением разбудить Бога... туда, где, изо всех сил пытаясь быть невесомыми и бесшабашными, колыхались в Синем Восходе нестомчивые волны нано-травы…

"Шантаж - не медвежее дело!"
Ответил я мужику,
"Вшивай микро...клок свой смело,
Коль думаешь, что сбегу..."

"Быть может, судьба такая?" -
Вопрос в голове повис...
"Спаситель Родного Края...
Пусть отдыхает Гринпис..."

"Лады!" - говорю громиле,
"Найду я вам антигниль.
Нет бездорожью и пыли!
Маст дай проклятушший ковыль!

Но помни, мужик, я тоже
Забрел к вам не просто так.
Тоска мою душу гложет -
В заразе родной кишлак.

С поносом младые дети,
В конвульсиях молодежь.
Коль справлюсь с заданьем этим,
Слово свое соблюдешь?"

"- Ты думаешь, моими устами говорит Бог? Ты прав, как юнец и неправ, как фарисей... Не скрою, мы беседуем, но я всегда щепетильно подбираю суфлеров... " (с) Moonbl@de

Стекают под ноги столетья,
Ложатся листьями миры,
Века - султаны самоцветья-
Как ни крути, ко мне щедры...

Иду, скольжу по отраженьям,
По лицам, Грезам, чьим-то снам,
Король Желаний и движенья -
Всегда один, то тут то там.

И разменяв седую вечность,
Безвременья коснусь рукой.
Конец? Скорее - Бесконечность.
Вошел один, вернусь - другой...

Дым...

Давно написано сие творенье. А время что? - из Бездны дуновенье...

Однажды в полдень, когда тень – отрада,
Искусный воин повстречал клинок…
Воитель был и умудрен и одинок
И для него был меч – награда.

Был прихотлив абрис меча,
Изгиб клинка – как лунный луч из стали,
Отделки скромные и тонкие детали,
И песнь удара – и тиха и горяча….

Им любовался он не раз,
И был тогда с собою в мире.
Клинка покрытие притягивало глаз,
И рукоять, что в форме головы валькирии…

Но труден Путь, пройти который – честь...
И в испытаньях были они вместе,
Встречая боя медных труб известие
И боль потерь, каких не перечесть…

В руках маэстро оживая,
Как приговор клинок звучал -
Дорогу через пропасть отмечал,
В подземный мир или в ворота рая.

Но времени безудержен поток,
Уж пройдена судьба до половины,
Но сталь тверда, изящна вязь у крестовины
Меча, … нетленен древней руны завиток…

***
Однажды в полдень, когда тень – отрада,
Воитель понял , что достойный пройден Путь…
И многое хотел бы он вернуть,
Но времени незыблема преграда.

И дряхлости не встретив хлопотливой,
Не видя стылых дней, бредущих чередой,
Свой меч он попросил лишь об одной
Услуге, в договор что не входила.

Клинку вручил он жизнь в обмен на миг,
Для каждого меча теченьем ценный,
Когда вбирая жизни дар бесценный,
Клинок рождает страсти крик…

Исполнив волю мастера так гордо,
Слепую жажду смерти утолив,
Свое предназначенье вдруг забыв,
Уснул в руке, сжимавшей его твердо…

И вновь неотделимы друг от друга -
Ценивший жизнь и дарящий покой…
В небытие, что названо рекой,
Исчезли, завершив границы круга.

"Пойдем, коль не шутишь, дядя.
Я рад, что белью - конец!"
Перечить чего же ради...?
Видать же, мужик - боец.

"Пытай, если есть охота.
Готовь испытанье мне.
Коль сделать смогу работу,
Потом сочтемся в цене...!"

"Да, на грабеж вы не слабы..."
Я думал , стирая носки.
"Но раз такие тут бабы,
Какие ж у них мужики?"

Не скрою, красотка в апаче
Мне приглянулась тот час.
Желанна, как фея удачи,
Хоть и не одета в атлас...

Наверное, я слишком долго
На деву с заточкой глядел.
Не вышло особенно толку,
В затылок мне таз полетел.

Мамаша ее с размаху
Пустила в меня медный таз.
Мечтанья закончились крахом,,
Потух, незаметно экстаз.

Я снова к корыту нагнулся.
От рвенья затылок затек.
Но разум мой тут встрепенулся -
Как вырваться мне наутек.

К труду я с детства приучен -
С сохой, так сказать, на ты.
Но нет испытания круче -
Чужие стирать порты...

А как же родимый хутор,
Заразой что взят в карантин?
Старуху Лукавый попутал,
И выход мне светит один...

К корыту стопы я направил,
На ведьму косясь слегонца -
Никто не помянет лихом,
Не вспомнит меня-сорванца...

Навеяно стихотворением Leitra` (мой поклон..!)

Затишье,
Ночь,
Минувший бой,
Усталость,
Пораженья яд,
Не спать…
Обрыв,
Гордыни вой,
И неизбежной мести ад…

Израненного тела шок,
Боль,
Переломанные сны,
Сомненье,
Злости сладкий ток,
Бесстрастный завиток Луны…

Страх,
Неуверенность,
Тоска,
Тьма,
Эйфория,
Тишина,
Привычной ярости река,
Веселье,
Смерти пелена…

Рассвет…
Покой,
Отмщенья страсть,
Презренье,
Холод,
Гнева ртуть,
Удача,
Выигрышная масть,
Реванш…
Вперед,
Не кончен Путь…

Ну... сколь сегодня праздник, не могу не вставить хвалебную нотку нашим... хрупким половинам.
И хоть, в ситхе момем она не вовсе слабое звено и рождена не в той Галактике.
Послушать попрошу мой скромный каламбур...
Партнер ее, меж тем - не вовсе парень просто так - прохожий.
Но по повадкам он своим, с насущными Ромео схож...

Неблагодарней нет занятия,
Писать тоскливое невнятье!
Хочу я рассказать считалку,
Как вуки раз поймал русалку…....

***
Был летний день, свистели птицы -
Тетерева и голубицы…
Взяв для рыбалки снасти в руки,
Спешил на пруд мохнатый вуки.

Хотел поймать он щуку-с-руку,
Чтоб разогнать глухую скуку.
Любил сидеть он на опушке,
Греть на макушке завитушки.

Но чтоб поймать наверняка
Должна быть снасть его крепка.
Он выбрал сеть из ПВХ -
Не обломилась чтоб уха!

Закинул раз – промазал мимо,
Другой – одни водоросля…
Еще бросок неумолимый -
Попал! Помчалась вскачь мысля!!!

От нетерпенья дыбом волос…
Из пасти рвется хриплый голос.
И вот – клюет! За сеть он хвать!
Глядит – поймал…твою-то мать!!!!
В сетях запуталась рыбешка…
Что не обхватишь поварешкой!
И бьется, вырваться стремится,
Но вуки – на чеку, не скрыться…

Багром ее на берег тянет,
Вот притащил… и тут как глянет!
Не задалась видать ушица…
В сетях лежит с хвостом… девица!

Но на уху и баба годна,
Тут наш рыбак вздохнул свободно…
Издал от счастья рык несмелый,
Она – мол: «Сбавьте децибелы!!»

Порой фортуна чуть шутлива…
«С хвостом, еще и говорлива!» -
Подумал вуки, вынув ножик,
Чтобы чешуи счистить с кожи…

Русалка видит – стало жарко,
Сегодня светит ей обжарка…
Кричит мохнатому ловцу:
«Обидеть даму – не к лицу!!!

«Пусти меня назад – в пучину,
Скажу я вескую причину,
Исполню три твоих желанья,
Имею к чарам дарованье…»

Подумал вуки: «Пусть колдует,
А как увижу, что мухлюет –
Багром по темечку – и баста!
Любая баба врать горазда!»

«…Хочу я стать неотразимым,
И всеми … тетями любимым,
Еще подкинь-ка мне капусты,
А то в карманах как-то пусто…

И еще спидер-антиграв…
Для молодых моих забав!»
Сказал – и тут же обалдел:
В секунду воздух поредел…

Миг - и рассеялись все глюки…
Забыл от удивленья звуки:
Урчит готовый к старту байк,
В карманах – форменный Клондайк!
«Вот это да! Не провела…» -
Подумал вуки - «Вот дела!»
Но на русалку глянул вдруг,
В ее глазах прочел… испуг.

Он рысью побежал к пруду,
Глядеть сквозь мутную воду`,
На отражение свое…
Взглянул… и замер, ё-мое!

Покрытый длинным белым мехом -
(Шок тут сменился нервным смехом…)
А на макушке - «ирокез»….
Тут вуки вытащил обрез……..

Не любит вуки с той поры
Рыбалки скромные дары…
И редко в зеркало глядит…
Тоски своей не бередит.

И лучше нет ему экстаза.
Как газ - педали до отказа
Мохнатой лапой утопить,
И мрачно спидером рулить.

В ночи гремит утробный смех,
Маячит ярко белый мех…
Блестит во тьме рогатый шлем,
Вперед и никаких проблем!

Мораль сего рассказа – тут:
Не верьте бабам – они врут!

Хм.... из последнего ...

Закат. И снова снежный саван
Украсил золотой пожар…
Как странно, Бог или Лукавый
Мне дал любви нежданной дар?

Кто ниспослал бессониц звенья,
Сомненья душного искус…?
Под вечер - сладкие виденья
Губ, неизведанных на вкус?

Позволил кто гадать, терзаясь,
Над смыслом ирреальных слов?
Иль плача или улыбаясь,
Пытаться прошептать любовь…

Быть вместе, спутав расстоянье…
Часы до встречи перечтя…
Презрев тоску и расставанья,
В пространстве властвовать шутя…

Кто из Двоих столь безрассуден,
Что дав аванс без векселей,
Мне Путь пройти поможет труден
И стать в реальности твоей …?

На ресницы из графита опадает канитель,
Есть перо , а есть жар-птица
Листья, влага и метель.
Есть туман, жара и жажда,
Стон, улыбка и прибой,
Ветер, серп Луны отважной.
Ночь, затишье - Мы с Тобой...

И тишина в ответ на хриплый тихий зов,
Но графоман не спит - и вновь шедевр готов...

И, пожалй, из старенького и любимого...

Под вечер, когда солнце, тая,
Спускается за край долин,
Тропинкой древнею плутая,
Луна спустилась в равелин.

Легка и невесома поступь,
Коснулась эхом древних стен.
Лишь тишина и листьев россыпь
Объять пытались деву в плен…

Но минув мрачные покои,
Что битв былых держали счет,
В чертог явилась над рекою,
К тому, кто манит и влечет…

Он ждал искусного объятья -
Бесстрастный лик и стать легка…
И ожил, лишь на рукояти
Сомкнулась хрупкая рука…

Он пел, она лишь подпевала.
Он танцевал, она жила,
Пронзая ветра покрывала
И ночи темные крыла…

Забыв о времени теченье,
С клинком единым целым став,
Глаза открыла в удивленье,
Лучи рассвета вдруг застав…

«Останься…» - молвил в нетерпенье,
Но деву словом не унять,
«Вернусь, когда заката тени
Коснуться старых стен опять…»

И с той поры лишь только вечер
Снисходит на песчаный двор,
Луна, изгиб чей безупречен,
С клинком вступает в разговор…

Скользя по лезвию играя,
Рождая тени на песке,
Поет и снова замирает,
Зарю, услышав вдалеке…

18 августа 2005

Объеденино. Модератор

Пестрая компания подобралась, однако.
Сама же я закончила ФГОУ ВПО МГАВМиБ имени К.И. Скрябина ( в просторечьи - Московская Ветеринарная Академия), а параллельно - музыкальное училище по классу джазового вокала.
Раньше работала врачом в одной из ветклиник г. Москвы, теперь - менеджер в компании "HEM"

И вечер темец,
И тополь земец,
И мореречи,
И ты, далече!

Велимир Хлебников, <1921>