Ввязался в какую-то глупую игру. Неужели устал от привычной жизни? Казалось бы, от чего тут уставать. Когда ищешь выгодную сделку и при этом изображаешь из себя свободного путника, тут уж не до скуки.

Рихтер был готов к любому повороту событий. Когда он вошел во внешнее кольцо крепости, он задумался, не ловушка ли это. Когда ему предложили пройти к зданию, он понял, что они попытаются направлять его действия. Как бы то ни было, решения он станет принимать сам. Но если здесь придется выполнять чьи-то задания, он поучаствует в этом, хотя бы первое время. Не праздное любопытство привело его сюда.

Впервые о Серой Лиге он услышал, когда отдыхал и восстанавливал силы после последнего контракта. До этого он избегал любых гильдий, но Серая Лига может стать одной из ведущих сил, и первое время было бы неплохо примкнуть к ней. Когда он расспрашивал старика в деревне, сделав вид, что в первый раз слышит о Лиге, на самом деле его интересовало, как Лига влияет на мирных жителей. С одной стороны, они чувствуют себя в безопасности, но почему тогда некоторым из них приходится носить оружие?

Рихтер уже смирился с тем, что на все вопросы сразу здесь не ответят. Поэтому он спокойно сидел и ждал того, кого здесь называют Серым Мастером, периодически поглядывая на своих возможных коллег. Первый — человек, который вполне мог оказаться профессиональным вором или убийцей. Второй — орк, самого варварского вида, годный к грязной работе. Рихтер надеялся, что большинство в Серой Лиге составляют все же люди. Но кто же Мастер? Если какой-нибудь эльф, то о долгом пребывании Рихтера в Лиге не может быть и речи.

Дверь распахнулась. Хм, это уже кое-что. Гепард? В одежде? Стоящий прямо, как ни в чем не бывало? Вряд ли он пришел развлечь публику. Такой взгляд не спутаешь ни с чем. Это лидер. И вряд ли мутант-ликантроп, скорее "меняющий форму". Такой не упустит случая напустить на себя ореол таинственности.

— Приветствую, — Рихтер уважительно кивнул гепарду, — Мастер.

Рассвет, легкий ветерок, птичье пение и запах крови. Неплохое сочетание, особенно, если к последнему привык больше, чем к остальному. Нет, в деревне не произошло ничего из ряда вон выходящего. Просто кое-кто считал запах крови совершенно уместным, хотя больше никто его не чувствовал.

— Крепость?
— Да, на запад отсюда. С пути не собьешься.

У обоих ножны на поясе. Но одному из них они совершенно не шли. Добродушный старик выглядел так, словно и мухи не обидит. Второй, мужчина в черном плаще, куда более был похож на воина.

— Ты уверен в том, что говоришь? — в голосе прозвучало неприкрытое удивление. — Полная крепость... таких, как я?
— Но ты же наемник?

Наемник. Человек, от которого вам что-то нужно. Или не нужно... но зачем тогда спрашивать?

— Допустим.
— Тогда тебе прямая дорога туда!

Крепость какого-то лорда, которому нужны услуги наемника? Вряд ли. Ведь она уже полна наемниками. Ни один здравомыслящий землевладелец не станет набирать целую армию наемников. Лучше уж создать собственную.

— Гильдия наемников?
— Не просто гильдия, а... Лига, Серая Лига.

Интересное название. Наемники не стремились к пафосным, кричащим названиям. Просто так называться "Лигой" они бы не стали. Тут что-то кроется.

— И чем занимается эта Лига? Сомневаюсь, что их наняли для охраны деревни.
— Наняли? — переспросил старик. — Это их крепость. Мы сами к ним ходим. Хотя, конечно, они нас охраняют, с нашим-то ополчением. — Старик презрительно сморщился. — Без них мы пропадем. То зверье заведется, то ворье. О! Послушай, ты не поможешь...

Но собеседник уже его не слышал. В раздумьях Рихтер — так его звали, вернее, такое имя он использовал на данный момент, — направился по дороге, ведущей к крепости. И он думал не о Лиге. И не о своей последней сделке, не о том, почему он позволил тому эльфу умереть. Да, это был огромный паук. Его и вдвоем было трудно свалить. Зато после эльфа у паука уже не осталось сил на Рихтера. Кроме того, со смертью эльфа дело казалось более успешным, чем если бы эльф не умер. Рихтер просто не сдержался бы и убил его сразу после паука.

И то, как вообще паук оказался в той пещере, Рихтера не волновало. Все это — прошлое. Он не любил размышлять о прошлом. Но как так вышло, что до этой истории с пауком Рихтер ни разу не видел, как эльфы умирают от яда? Он убивал их различными доступными способами, но ни разу не проверял, как на эльфов действует яд. Наверное, поэтому запах крови не покидал его. Он должен был это запомнить. Кровь эльфа, пропитанная паучьим ядом.

Имя: представляется Рихтером.

Биологический вид: человек.

Раса: на первый взгляд можно определить, что Рихтер не принадлежит к манграм, а тем более к койярам или сайяхам.

Возраст: 28 лет.

Внешность: Рихтер — крепко сложенный мужчина среднего роста с бледной кожей, жесткими темными волосами и немного хмурым взглядом, изучающим все вокруг. Глаза серые.

Характер: необщительный. Первое впечатление о Рихтере — угрюмый и нелюдимый, но в том редком случае, когда вы заинтересовали его, вы сможете узнать о нем много нового. Например, что настоящим другом он назовет лишь того, кто проникнется его идеями. Для остальных это немногословный наемник, думающий лишь о деле. У других "деловых людей" Рихтер вызывает доверие и уважение.

Краткая биография: впервые имя Рихтера стало известным в небольшом городке, атакованном дикарями из соседнего леса. Жители собирались бежать из города, но на их (временное) счастье в город прибыла группа наемников, среди которых был Рихтер. Местным жителям пришлось собрать немалую сумму, после чего лес был полностью зачищен, все племя было убито, вместе с призванными шаманом племени существами. Однако в итоге городок был обречен на опустошение, так как был убит мэр, и вести дела стало некому. Подозрение в убийстве мэра-мангра пало на Рихтера, который ушел из города в одиночку сразу после этого события.
Те, кто путешествовал с Рихтером, замечали, что на своем пути наемника он ищет задания, где нужно убить эльфа, гнома или какого другого разумного гуманоида. Кроме того, ходят слухи, что на руках Рихтера кровь множества мангров. Возможно, Рихтер исповедует идею превосходства людей — вернее, тех, кого он считает людьми, — но он никогда не распространяется об этом широкой публике.
Рихтер обучался в гильдии охотников за головами, сохранившейся до наших дней, но находящейся сейчас на грани забвения. Впоследствии он мог работать один или в компании, но не вступал более ни в какие гильдии. Но времена меняются, меняются и вторичные приоритеты.

Особенности организма: однажды Рихтер согласился принять участие в эксперименте одного мага, которому он доверял. В результате организм Рихтера стал восприимчив к алхимии: различные полезные зелья воздействуют на него особенно сильно, но это справедливо и в отношении вредных зелий и ядов, приготовленных с участием магии.

Способности: поскольку Рихтер — "дипломированный охотник за головами", он обладает рядом особых навыков.

Выслеживание жертвы — охотник за головами легко находит любые зацепки в местах, где была цель. Напоминает следопытство рейнджеров, но заточено под нахождение-и-убийство.
Засада — если воры, убийцы и шпионы могут бесшумно передвигаться, оставаясь незамеченными, то охотник за головами способен долго находиться в засаде, замерев или притворившись мертвым.
Излюбленная жертва — каждый охотник за головами особенно тщательно изучает один или несколько видов чудовищ или разумных существ и узнает все их слабые места. "Любимая" жертва Рихтера — эльфы, на втором месте орки и мангры (аналог монголоидов).

Боевые навыки: мастерское владение большими мечами, особенно полуторным, и особым малым щитом-"продолжением руки". Знает толк в длинных ножах и арбалетах. Топором и луком владеет на уровне выше среднего. Магией не владеет.

Экипировка: при себе имеет короткий меч с удлиненной рукоятью, что создает весьма специфичный стиль боя; носит кожаную броню и черный плащ, на поверку оказывающийся значительно прочнее, чем кажется на первый взгляд, а также легкие металлические наручи.

(совместно с Арктиком)

"Тогда весь мир - тюрьма."

Говард услышал обрывки фраз, а затем из камеры дальше по коридору вышел человек. Когда тот остановился и оперся на стену, Говард, недолго раздумывая, решился подойти.

- Эээ... сэр, - начал он, - я могу называть вас "святой отец"?
- Можешь, сын мой. - Смайл полуприкрыл глаза и легонько улыбнулся.
- Отец, я хотел бы покаяться. - Говард обернулся, словно проверяя, не слышит ли кто. - Грешен я, оттого и попал сюда.
- Я рад помочь, - лицо отца-исповедника стало серьезным. - Но тебе не кажется, что каяться лучше тогда, когда нас не слышит никто посторонний?
- Тогда придется ждать вечно, нас всегда слышат, здесь все прослушивается. Сохранить тайну исповеди тут невозможно...
- Ты прав.

"Грешник" понизил голос до шепота.
- Мы можем их обойти. Если все время говорить шепотом, - выдержав паузу, он кашлянул и продолжил. - Отец, я грешил там, снаружи, за это волею Всевышнего попал сюда, но и здесь не могу остановиться.
- Откройся мне. Господь всемилостив, он прощает всё. Я помолюсь за тебя. - Ричард замолчал и вопросительно посмотрел на собеседника. - Начни со своего имени, сын мой.
- Говард. Говард Райт...

Хриплый голос, объявивший ужин, прогремел по коридору.
- Времени нет, отец, надо спешить. Я должен покаяться прямо сейчас, отец! Я пронес в это земное чистилище оружие! Не спрашивайте, как я это сделал, но охрана ничего не заметила... орудие убийства лежит у меня под матрасом... я не чувствую ответственности ни перед кем, а только перед Господом...
Поток обитателей больницы подталкивал Говарда и проповедника к лестнице. Говард счел разумным присоединиться к толпе.
Ричард внимательно поглядел вслед Говарду Райту, пробормотал что-то вроде "это не грех, сын мой, это не грех..." и тоже влился в толпу, направляющуюся в столовую.

"Дания - тюрьма..."

- Шахматный конь? - Говард присмотрелся к вещице. - О, как я глуп. Этот прекрасный сувенир нельзя использовать в шахматах. Ходить буквой "Г". Ну конечно, буквой "Г"!

Говард перешел на шепот. "Идти предсказуемо, напролом, а потом резко..." - бормоча себе под нос, он встал и направился к выходу.
- Я скоро вернусь, - сказал он соседу. - Береги свою... лошадь, когда-нибудь она спасет тебе жизнь.

Свободное перемещение по камерам означало, что на этом этаже содержатся еще не утратившие человеческий облик существа. Говард искал именно таких. Если бы у него спросили, зачем, он пожал бы плечами и сказал что-то вроде "мне надо с кем-то говорить, или вы хотите добить мой разум окончательно?" Он нуждался в них, хоть и не знал ни одного из них. Очередная навязчивая идея человека, которому грозит полное разрушение разума.
Говард находился в коридоре первого этажа. Некоторые палаты (а точнее, камеры, потому что больница сделана по тюремному шаблону) были открыты. При желании его могли услышать.
А впереди были камеры, камеры... и люди, такие разные... как их собрать в один рабочий механизм?

Говард не стал нарушать больничный режим в первые же часы своего пребывания здесь. Пока ему предстояло разобраться в самом себе.
Впервые за день он дал волю мыслям. Если до этого Говард старался не думать вообще, то теперь, в спокойной обстановке, можно было закрыть глаза, сидя напротив стены.

В голове Говарда боролись изначальные Порядок и Хаос. Какие-то объемные чертежи, с пометками, будто выжженными на его разуме, были практически идеальны. Но как собрать их воедино и получить общую картину, если тебя постоянно прерывают посторонние звуки? Звуки, которые слышишь только ты. Они собираются в мелодии, а иногда и в слова. Можно было вырезать все то, что теперь пытаешься восстановить в памяти, у себя на теле. Только Говард был убежден - при желании можно снять чертежи вместе с кожей и узнать все, даже не проникая в мозг.
Мозг тоже уязвим. Сыворотка правды давно открыта, и кто знает, какими еще разработками владеют власть имущие? Здесь высшая инстанция - главврач. Лучший сейф для информации - подсознание. Научиться его контролировать значит дать разуму существенную защиту.
Говард покосился на соседа. Придет время, и, может быть, он узнает о чертежах. Важно, чтобы он узнал о них по желанию самого Говарда.

Безопасность и осторожность. Только потом - решительность.

- Абаддона не забудь, - шепнул Говард Виктору Сайбирски, еще не оправившемуся от удара. Второй удар прикладом по ребрам, который Говард наблюдал, стоило ему оказаться за воротами Вулф Лейк.

Человек, который вел Говарда в палату, был примером того, каким должен быть охранник психбольницы - каменная стена. Ему бы подошла роль киборга в фантастическом фильме. Говард, казалось, хотел вытеснить его и самому играть эту роль - с каждым шагом по коридору, отдающимся гулким эхом, он выглядел все более спокойным и сосредоточенным. Лицо перестало дергаться, как у страдающего нервным тиком.
Внезапно Говард остановился, нога его дрогнула, словно в его поврежденном мозгу родилась шальная мысль о побеге. Охраннику достаточно было посмотреть на него холодным взглядом машины-убийцы, чтобы донести до него - шаг в сторону означает переломанные кости и пробитый череп.

- Мой палец, - Говард смотрел на свою ногу, будто избегая взгляда охранника. - У меня нет пальца на правой ноге. Несчастный случай. Что-то разболелся.

Открылась дверь, и "киборг" толкнул Говарда в его новую обитель. Палата №58, скорее, напоминала камеру в тюрьме для особо опасных преступников а-ля "отсюда невозможно сбежать". Взгляд Райтмана пробежал по стенам и остановился на здешнем обитателе. Новый сосед Говарда сидел на полу, оперевшись спиной о больничную койку, и что-то увлеченно рисовал в блокноте.

Главные ворота.

- Первый пошел! Второй пошел! Третий пошел!

Тринадцать человек - это уже толпа. Шаги, бормотание, шепот, редкие причитания... обыкновенные звуки толпы. Толпа везде одна, что на оживленной улице, что во дворе психбольницы. Лязг оружия и резкие команды охранников разбавляли этот монотонный гул.
Но даже самые отрешенные лица безнадежно больных людей сохраняли оттенки умирающей способности мыслить.
Лицо пожилого Говарда Райтмана, который попал в середину колонны, дергалось, но как-то неестественно. Опытный врач-психиатр, вроде Кларка Геббе, который и направил его сюда, определил бы, что это не нервный тик. Впрочем, сейчас из тех, кто находился в поле зрения Говарда, ближе всех к стандарту "нормальности" были охранники; а им совершенно все равно, почему дергается лицо Говарда, о чем шепчет следующий за ним сутулый человечек, почему замыкающий колонну здоровяк спотыкается, наверное, уже в десятый раз. Для них все они были просто психами - людьми, которых нужно провести через двор, а там уж пусть разбираются врачи.
Кому-то досталось прикладом. Не хочешь идти в колонне - получай по ребрам, это закон. Первый закон, с которым ознакомились новички. Самые молодые из охранников, еще не смирившиеся, как их старшие коллеги, с рутиной, где-то на подсознательном уровне надеялись на происшествие. Чтобы хоть один псих оказался буйным, взбунтовался, чтобы дошло до стрельбы... но нет, все ограничилось одним тычком прикладом по ребрам.

- Зачем ты это? - взгляд крепкого охранника с солдатской выправкой был сфокусирован на Говарде.
- Что? - неожиданно уверенно для страдающего нервным тиком спросил новичок.
- Зачем ты крикнул "Первый пошел, второй пошел..."?

Говард не ответил, похоже, он и сам не знал. Сейчас его одолевали беспорядочные мысли, с бешеной скоростью проносящиееся через его сознание. Вот почему Говард нервно дергался, словно его било током. Он хотел прекратить это, он мечтал задавить в себе способность мыслить.

Говард Джефферсон Райтман. 22.04.1951. Место рождения - Солт-Лейк-Сити, штат Юта, США.

Диагноз: параноидная шизофрения.

Симптомы: ярко выраженные гипнопомпические галлюцинации. Функциональные галлюцинации, сопряженные с бредом следующего характера: пациент находит в книгах и публицистике скрытые сообщения, адресованные лично ему; ставит себя в центр мироздания. Псевдогаллюцинации. Гипобулия. Развивающийся синдром Кандинского-Клерамбо. Склонность к эмоциональной тупости - сужение эмоциональной сферы.

Этиология болезни: немаловажную роль в развитии болезни сыграли стрессы, часто беспричинные. Перинатальный фактор (во время беременности мать находилась в заложниках у террористической организации мормонов). Возможно, имели место аутоиммунные процессы.

Исследование (наблюдения лечащего врача Райтмана, доктора Кларка Геббе)

Пациент поступил к нам добровольно. Находясь у себя дома (Райтман жил один, 8 лет назад развелся с женой, постановлением суда двое детей Райтмана остались с матерью) он позвонил в службу Скорой психиатрической помощи и просто попросил забрать его.

Из рассказа Райтмана на осмотре
"Общество отвергло меня. Конечно, я просто крот, не вылезающий из норы. Мое общество - черви, в которых не осталось мяса. Вы пробовали сушить червей? Лично я - нет. Хорошо, пусть будут коренья. Горькие, несъедобные корни растений. Я мог бы стать успешным в другом обществе, переехать, сменить окраску, но я чувствую себя стариком. Да, мне всего пятьдесят шесть, это самый расцвет. (Смеется, не отрывая взгляда от врача.) Но у меня кости как будто не смазаны. Они скрипят, как та хренова дверь. Какая дверь? Обыкновенная, которая скрипит, как мои чертовы кости. При чем здесь вообще дверь? Она просто издает мерзкие звуки. Как мыши. У меня были мыши, я их извел. Одну мышку оставил. Ручная, не то что дверь. Хорошая мышка, она меня не называла шизиком. Пришлось передрессировывать кошку. У меня столько проблем в жизни не было, как с этим зверьем..."

Мистер Райтман постоянно переходил на темы о животных. Мне казалось, что он о чем-то умалчивает, и с трудом сдерживается, чтобы не высказать все до конца. Наблюдения медперсонала показали, что в разговорах с соседями по палате мистер Райтман упоминал какой-то мировой заговор, тайные знамения, говорил на мистические темы. Когда я затрагивал эти темы, мистер Райтман снова начинал говорить о животных.

Обеспокоенный сужением эмоциональной сферы и общим ухудшением состояния здоровья пациента, я советовался с авторитетными докторами психиатрии и пробовал изменять способы лечения. Сейчас состояние здоровья мистера Райтмана можно расценивать как критическое. Если не найти нужного лечения, есть риск шизофазии.

Из последних изречений Говарда Райтмана:
"У меня четыре ноги. Не верите? А я обосную, обосную!"
"Три, два, один - пуск! Я еще не окончательно свихнулся, считать не разучился и вот сижу, о космосе с вами беседую".
"Что это, там, ползает? Ха, а вы и поверили. Или вы это видите? Кого здесь надо лечить?"
"Галоперидол - это хорошо. Отлично. Прекрасно. Это счастье. Это блаженство. Ой, вы не священник, а я тут о сокровенном..."
"Я в прошлый раз упомянул циклодол? Вот и вы не забывайте. Забвение смерти подобно. Смерть - это лучше, чем циклодол. Только вам, доктора, лучше живыми и без циклодола".
"Можно, вы сделаете вид, что вы психоаналитик, и вам главное - загрести мои деньги, а не вылечить меня? Мне так будет привычнее".
"У вас горностай есть? Вот и у меня нет. И никогда не было. Надо было в протестантскую церковь идти..."

В критическом состоянии, но без видимых симптомов парабулии, пациент переводится в Wolf Lake. Я по-прежнему рекомендую антидепрессанты.

Доктор Кларк Геббе