(С Зарзой)


Смотреть выступление уличных артистов можно было до бесконечности. Однако, следовало поторопиться: до закрытия лавки остались, наверное, считанные минуты.
- Хеликс, - Ноаэль осторожно потянула за руку княжича, - Мне очень нравится представление, но мы можем опоздать…
- Да-да, конечно, - Хеликс был смущен, надо же так засмотреться и забыть про цель прогулки, - Мы уже почти пришли. Видишь вон тот дом? Это и есть лавка Пустомысла.
Переведя Ноаэль на другую сторону площади, Хеликс толкнул резную дверь. Звякнул колокольчик. Княжич галантно отошел в сторону, пропуская девушку вперед.

Безымянный художник смешал на палитре все оттенки серого: от пепельного до свинцового, и одним небрежным жестом кисти перепачкал доселе голубой небосклон; от края до края. Сотник и глазом не успел моргнуть, как серая завеса туч скрыла солнце. Ветер престал шуметь в темно-зеленых кронах лиственниц и кедров, а воздух в раз потяжелел, будто в преддверии грозы. Теплый и влажный дух, поднимавшийся от лесного покрова из опалой листвы, ржавой хвои и ядовито-зеленого мха, оседал липкой и мерзкой испариной на лбу и спине.
Понятко сидел, прислонившись спиной к стволу кедра. От дерева исходило почти человеческое тепло. Сотник внимательно наблюдал за сборами своих хлопцев; гридни снимали зброи (комплект дощатой брони) и прикрепляли на поняжку весь свой немалый скарб: броня, короткий меч – сакс, сулицу, (провиант на неделю был отдан второй группе для облегчения ноши), колчан с болтами для самострела и сам самострел. Упустишь мелочь, виде плохо закреплённой поняжки, сейчас потеряешь драгоценное время, на марше – поправляясь; и в итоге вся затея полетит к раугам под хвост, ибо не успеешь. Переобувшись в ичиги и взгромоздив на плече груз, четыре дюжины хлопцев рвануло вперед в мягкий сумрак летнего леса.
Еще на привале было решено, сотня поделится на две части: первую поведет Понятко, вторую Мал. И теперь первая группа шла на обгон, огибая темных эльфов справа, по крутой дуге в два или три стрелища (стрелище – расстояние прицельного выстрела из лука, обычно – 200 метров). Понятко бежал впереди всех, пот застил глаза, рубашка прилипла к телу, а в ичигах уже хлюпала. Надсадное дыхание бегущих сзади вводило в некое подобие транса, в ирреальное состояние, когда в уставшее и измученное долгим бегом тело вливаются новые силы, будто бы из неоткуда…
Сотник молился всем известным богам, и просил только об одном, что бы они были быстрее эльфов, что бы отвага не покинула горячие сердца гридней, что бы не было боя… ход мысли прервал ветерок свежести и прохлады, ударивший в лицо посильней тарана. Понятко выбежал на пологий песчаный берег, внизу весело шумела Бзунька, а слева из подлеска виднелась дорога, на которой по подсчетам сотника скоро должны появиться алолэ.
- А ну встать, что развалилось волчье мясо?! Бегом к дороге, отдыхать будете в Ирии! – Гаркнул старый кметь и побежал, на ходу обнажая клинок…

Сообщение отредактировал тугарин - 5-05-2007, 18:15

(С Lila)

- Приветствую славного купца - поклонился Пустомыслу княжич. - И вам желаю здравстовать - залебезил скупщик. - Чего желаете? Есть отличное жемчужное ожерелье, из настоящих морских жемчужин, вчера привезли с юга, вот посмотрите. Пустомысл засуетился, полез доставать товар. - Погоди - остановил его Хеликс - сегодня у нас другое дело. - Моей спутнице нужны деньги, и она хочет продать пару камешков.
Ноаэль подошла к прилавку и выложила сапфиры. Пустомысл взял камни, но рассматривал не их, а лицо княжича. Не ошибиться бы ... - Камни хороши, - изрек он наконец, - но огранка грубовата и, к тому же, они немного поцарапаны. На лице княжича проступило искреннее огорчение, и Пустомысл добавил - Впрочем, если их немного отполировать ... - Повернувшись в девушке, скупщик сладко улыбнулся и предложил - За каждый такой камень я бы дал по восемдесят монет, но из восхищения вашей красотой, чудеснейшая, поднимаю до ста монет за штуку.
Ноаэль показалось, что напрягшийся вроде бы Хеликс на этих словах расслабился. Местных цен она знать не могла, поэтому приходилось ориентироваться по реакции княжича. А он не возражал, значит, цена приемлемая. - По рукам - ответила богиня Пустомыслу.
Купец уже начал было отсчитывать монеты, но вдруг Хеликс его остановил. Выложив пару монет на прилавок, он, слегка покраснев, сказал - Милейший Пустомысл, возьмите за оценку. Затем, обернувщись к Ноаэль, покраснел еще сильнее - Могу я купить у Вас эти камни на память?

Сообщение отредактировал Зарза - 12-05-2007, 12:40

Лаэтэ

Никакого преследования, конечно же, не было. Хищники были чересчур поглощены друг другом, во всех смыслах этого слова. Впрочем, вечер все равно был безнадежно испорчен, к тому же, как ни увлекательно быть прирожденным ужином, самому ужинать тоже надо. Помнил об этом, видимо, и Фиримар, потому что на подходе к злополучному дому эльфенок начал явственно различать голоса, которые вели беседу следующего содержания:
- Пощади меня, добрый молодец! Я тебе пригожусь! - увещевал один голос, надсадный и булькающий.
- В похлебке ты мне пригодишься больше, - бесстрастно отвечал непомнящий. - Да еще Лаэтэ куда-то подевался! Развел костер, а сам пропал... Может, это от мне знак хотел подать? Может, с ним что-то случилось?!
- Мне это совершенно не интересно, - отозвался булькающий голос. - И есть меня нельзя! Я древний и мудрый. Хочешь, пророчества почитаю? Истинно, говорю вам, грядут темные времена! И канет мир в...
- Да заткнись ты, древний и мудрый! - огрызнулся Фиримар. - Я и сам вижу, что этот дурацкий мир скоро куда-то канет... Эх, ну куда же он запропастился?!
- Ты вообще откуда такой умный взялся, а? - насупленно отозвался его неизвестный собеседник. - Мир ему, вишь ты, не нравится... Нормальный мир! Даже отличный, я бы сказал! И нечего тут... ишь!
- Я не знаю, - сокрушенно вздохнул Фиримар. - В том-то и дело, что я ничего не знаю. Если парнишка не вернется...
- А ты сходи поищи, - неожиданно участливо предложил незнакомый голос.
- Вот уж дудки! Разве что сперва тебя в бульон...
- Нельзя меня в бульон! Я ядовитый! Мой яд иссушит соки твои, и плоть твою обратит...
- Как думаешь, что он хотел сказать этим костром?
- ...и вскипит кровь твоя, и дыхание наполнится....
- Это какой-то знак... Символ... А? Ты что-то сказал?
- ... когда хула и проклятия будут срываться с твоих губ, теряясь в предсмертном хрипе... Я говорю, а вон там не он идет?
- Он! Лаэтэ!! - непомнящий, вне себя от радости, вскочил и бросился к мальчугану, заключив его в свои костлявые объятия и слегка крутанув над землей, отчего сам Фиримар едва не потерял равновесие. - Ты куда пропадал, а? Ты зачем? Больше так не делай!
Радость непомнящего не знала предела, словно он только что лицезрел возвращение как минимум блудного сына. Впрочем, понять такую привязанность было можно - ближе случайно забредшего в его "логово" мальчишки у Фиримара не было друзей. Потому что их вообще не было. Ни друзей, ни знакомых - никого.
- Вот, гляди, чего я нашел, - мужчина с нескрываемой гордостью кивнул на пару длинных скользких рыбешек из горной заводи, горсть каких-то мелких плодиков и некое непонятное существо, которому, по-видимому, и принадлежал давешний голос. Впрочем, как уже было сказано выше, с дичью в здешних местах было плоховато, а с такой, какую можно было изловить голыми руками, и вовсе туго. Пожалуй, из всей добычи Фиримара говорящее нечто выглядело наиболее внушительным, но оттого не более съедобным. Она более всего походило на полупрозрачного белесого аксолотля размером со среднюю собаку. Черные выпуклые глаза амфибии вкупе с почти полной сонной неподвижностью создавали устойчивое впечатление, что она если и жива, то в гробу видала все происходящее. Однако в следующее мгновение существо дало понять, что это не так:
- Ну хоть ты ему скажи, парень! Нельзя меня есть! Я вам пригожусь!

НРПГ: нет мне прощения, но остальные вводные дальше

Лаэтэ просто оторопь взяла от такой наглости. Уйти неведомо куда, Эррет знает на сколько, оставив беспомощного ребёнка один на один с ужасами дикой, кишащей хищниками местности, и потом ещё спрашивать, куда это этот самый ребёнок подевался! «Да меня чуть не съели, причём целых два раза!» - злобно подумал стиснутый в объятиях Непомнящего мальчик. Но вслух ничего не сказал – из благоразумия: мало ли что ему могут ответить, вдруг это бессовестное создание способно на грубость… Аэлолэ мрачно зыркнул на Фиримара исподлобья – да, этот способен, что-то в нём такое есть… опасное.
- На меня карсалы поохотится решили, поэтому пришлось убежать, - недовольно сообщил эльфёнок фиримарову ребру, в которое невольно уткнулся носом.
Наконец аэлолэ даровали свободу передвижения, а заодно с гордостью продемонстрировали добытый обед. Рыбёшки выглядели не слишком аппетитно, но голод, до сих пор уступавший место страху, начал проявлять себя громким урчанием истосковавшегося по пище желудка. Особенно вдохновляли это урчание размеры одной из рыбин. Тот факт, что когда Лаэтэ подошёл к домику, Непомнящий о чём-то с этой самой рыбой препирался, голодный мальчик предпочёл считать еретическим порождением своего истерзанного стрессами сознания. Своего товарища он уже не слушал, предаваясь мечтам о свежезажаренном аксолотле. И тут рыба заговорила.
- Ну хоть ты ему скажи, парень! Нельзя меня есть! Я вам пригожусь!
Лаэтэ выпучил глаза не хуже самого аксолотля. На его лице последовательно промелькнула вся гамма чувств от удивления до жгучего любопытства.
- Ты… разговариваешь! – наконец восторженно изрёк он, и подошёл поближе. Усевшись на корточки, эльфёнок окинул аксолотля любопытным взглядом. Затем, в остром приступе любознательности, совершенно бесцеремонно ткнул пальчиком в бок. – С другой стороны, ты такой большой, а я такой голодный… - в подтверждение его слов, в животе раздалось недовольное бурчание. – Что с того, что ты говоришь, - продолжал мальчик, задумчиво теребя рыбий плавник, - А вот если тебя зажарить… - лицо аэлолэ приняло мечтательное выражение.

совместно с Флу

Услыхав от трогательного юного существа подобные рассуждения, аксолотль переросток понял, что крепко влип, и протестующе забулькал, болтая жабрами:
- Нет, нет и еще раз нет! Так не пойдет! Вы что, не понимаете?! Меня нельзя есть! Я... я волшебный!
Фиримар с сомнением покосился на говорящую амфибию, потом перевел несколько виноватый взгляд на Лаэтэ.
- Волше-е-ебный, - протянул мальчик, сглатывая слюнки, и отвечая Непомнящему самым мрачным и тяжёлым взглядом, на который был способен. Аккуратненько приподняв рыбину за хвост, мальчик придирчиво осмотрел её со всех сторон. - Что-то не похож. Может, вся твоя волшебность в говорливости и заключается? Не слишком ценное качество.
- И вовсе нет! - возмутился аксолотль, лениво дрыгая лапами, и уклончиво добавил: - Я много чего умею!
Фиримар, искренне не понимая, чем заслужил такую реакцию мальчика, осторожно присел рядом и сделал вид, что размышляет, как бы почистить остальной улов.
Лаэтэ покосился на Фиримара и тихонько вздохнул. Злоба постепенно улетучивалась, он даже почувствовал себя виноватым - в конце концов, его новый знакомец так старался, еду выискивал… Как он эту рыбу ловил-то, руками, что ли.
- Кхм… Фиримар, - тихо сказал Лаэтэ. - Что будем с ним делать?
- А не знаю, - мигом воспрянувший духом Непомнящий отложил рыбешку, которую старательно разглядывал. - Если он много что умеет - вон пусть нам еды достанет, чтобы откупиться. Как думаешь?
Лаэтэ задумчиво посмотрел на аксолотля. Многое умеет… Отец рассказывал ему про волшебных животных. Они действительно много чего могли учинить. Но вот хорошее - редко не за просто так.
- Так что же ты умеешь? - прищурившись, спросил мальчик и поднял рыбу ещё повыше.
Аксолотль выгнулся так, чтобы его глянцево-черные выпученные глаза могли хотя бы попеременно встречаться взглядом с Лаэтэ.
- А чего вам угодно? - ответил он вопросом на вопрос.
- Еды! - сразу же воскликнул Фиримар, сверкнув голодным взглядом.
- Значит, еды?.. - воодушевленно переспросил аксолотль. - И вы меня отпустите?
Аэлолэ выразительно округлил глаза, глядя на Непомнящего - не мешай, мол, вести переговоры с рыбкой.
- Я бы не стал торопиться - запас съестного нам на всякий случай не помешает, тем более живой - дольше сохраниться свеженьким, - елейным голоском сообщил он. - Рассказывай, чего умеешь и за какую плату! - рявкнул он на аксолотля, ощутимо его встряхнув. И откуда такая напористость-то взялась… Видимо после продолжительного общения с хищниками мальчик и сам немного озверел.
- Ой-вей! - дернулась амфибия, у которой неожиданно прорезался весьма своеобразный говорок. - Ми же с вами деловие существа, зощем так сгазу?!
Помолчав несколько мгновений, аксолотль уже продолжил со вполне нормальным произношением и интонациями:
- Я могу все, но не могу все сразу, вот так. Вам, коль скоро вы меня поймали, позволено трижды прибегнуть к моим услугам.
- Трижды, значит? Всё, что угодно? Ну что ж… - эльфёнок взглянул на вконец оголодавшего Фиримара, - дай-ка нам… десять жареных аксолотлей, только чтобы они были средних размеров, свежие, не подгоревшие, но хорошо прожаренные, появились… вот прямо здесь и сейчас, у моих ног, на сорванных листьях лопуха. - выдал мальчик.
- Стой! - вскрикнул Фиримар, увидев, что амфибия засверкала глазами в крайнем воодушевлении. - Аксолотли - это что такое? Они вкусные?
- Они съедобные, - спокойно ответил Лаэтэ. - И хранятся хорошо. Вот он и есть аксолотль. Сейчас поедим, если, конечно, он исполнит желание нормально… А оставшееся с собой заберём.
У эльфёнка в голове медленно, но верно созревала идея. Она уже пустила корешки, проросла и начинала расцветать - всё, что угодно, да? Значит, и перенести туда, где они хотят оказаться, только нужно правильно сформулировать желание - эти волшебные существа любят подшутить над незадачливыми счастливцами, выполняя всё на свой весьма своеобразный лад.
- Да, добавь ещё, что они должны быть не развалившимися, не обгрызанными, не пересолёными и не недосолёными и... ммм... без специй. И съедобными. И вкусными. Вот. - с подозрением сказал он рыбине.
- Слушаюсь и повинуюсь, мой господин, - фыркнула амфибия и едва уловимо моргнула. Все. Не было ни разноцветных искр, ни вспышек, ни магической абракадабры. Даже волосы никто ни у кого не выдирал. Просто миг - и вот уже у ног Лаэтэ появились десять маленьких лопуховых листков, на каждом из которых лежало по какой-то неприглядной ссохшейся тушке - то, что бывает с аксолотлем, если его пожарить. Размер же для аксолотлей, существ весьма мелких, был и впрямь средним, да и всем остальным требованиям они, видимо, отвечали. Вот только жарить этих созданий, напоминающих пузыри жидкости с лапками и жабрами...
- Они вкусные, - с мрачным торжеством заверила колдовская амфибия.
Лаэтэ несколько секунд сдерживался, а потом безудержно расхохотался.
- Спасибо тебе, рыбка, - неожиданно ласково сказал он. - Думаю в совокупности с остальными, - он кивнул на кучку рыбы, пойманной Фиримаром, - получиться сносный ужин.
Эльфёнок осторожно положил аксолотля на землю и подошёл к Непомнящему, посмотрев на него несколько виновато, но не удержался и улыбнулся. Говорил же ему отец, учись разбираться в съедобных животных, так нет, ему всё хищников подавай, да на людей поглазеть… Вот и досмотрелся… Аэлолэ горько вздохнул.
Очнувшись от шока, Фиримар поглядел на жареные тушки, на "мудрого и древнего", на Лаэтэ... и расхохотался.
- Ты не расстраивайся! - сквозь смех проговорил он, и, поднявшись, ободряюще похлопал мальчика по плечу. - Поужинаем, животы набьем - и ладно, мы птицы не гордые, нам бы только с голодухи не подохнуть, правда? А там заодно решим, чего бы еще у этой зверюки попросить...

Эльфёнок с изумлением и некоторой опаской покосился на Фиримара - уж больно жутковато с точки зрения мальчика выглядел хохочущий измождённый тип с проблёскивающим во взгляде безумием. Но похоже, Непомнящий просто черезчур бурно оценил глупость ситуации. Аэлолэ буркнул что-то себе под нос и наклонился к лопухам со скрючившимися на них усохшими рыбьими тушками. От вида несчастных аксолотлей губы непроизвольно расплылись в улыбке.
- Ладно, давай и правда их съедим, что ли, - сказал мальчик, хватая двумя пальцами за хвостик одну из сморщенных жертв неудачного эксперимента. Пару минут сосредоточенно погипнотизировав сомнительную пищу взглядом, Лаэтэ зажмурился и отправил рыбку в рот. Как ни странно, аксолотдь был вкусным и даже похрустывал на зубах.
- Надо же, это вполне съедобно, - радостно сообщил эльфёнок. - Присоединяйся.

Вряд ли Ноаэль испытывала когда-нибудь какие либо сильные чувства. А уж тем более – положительные! Нет, до сих пор эта сторона эмоций ей была не знакома. И вдруг… Что-то странное зародилось в душе по отношению к Хеликсу. Благодарность? Нежность? Признательность? Чуждо это все было для Богини, и оттого чувствовала она себя ужасно неловко. А самое главное, не могла понять, чем мог так подкупить ее княжич? Молодой, наивный, стеснительный… Может в этой искренности-наивности все дело? Своей доверчивой влюбленностью он просто обезоруживал! «Такого даже обманывать тяжко», - вздыхала Ноаэль.
- На память обо мне я подарю нечто другое, - она сняла с шеи жемчужное ожерелье, - Если вдруг мы … надолго расстанемся… Ведь всякое в жизни бывает! Так вот, если захочешь встретиться или… вдруг я смогу чем-то помочь, пришли мне всего лишь одну жемчужинку. Поверь, я узнаю каждую из них…
Сказать про то, что собирается покинуть Эсгалнар навсегда, Богиня почему-то не решилась.

Прошло довольно приличное количество времени, а ящерка ничего путного не сказала. Вернее она не сказала ни слова, с тех пор, как они остановились на привал. Дракон все так же мирно посапывал – вероятно спал, а может богу это просто показалось. Кто знает, этих драконов?..
Харено тоже решил помолчать – он ждал какого-нибудь ответа от Разиэллы. В конце концов, он посчитал «непорядком» вступать в разговор первым (имеется в виду на привале). А может, ему это снова казалось…
В любом случае, мысль о том, что нужно отделаться от спутницы, ему пришла неожиданно.
Решение пришло мгновенно – нужно было просто встать и уйти. Что Бог Порядка и сделал.
Опершись на меч, он поднялся и произнес:
- Мне очень жаль, многоуважаемая Разиэлла, но я должен вас покинуть. Мне нужно поскорее возвращаться в мой мир, поэтому я не стану терять времени и постараюсь поскорее добраться до ближайшего города. Всего вам доброго. Удачи.
Бог развернулся и двинулся в том направлении, в котором они шли раньше. Он очень надеялся, что если будет идти прямо, то все-таки куда-нибудь выйдет, и это «куда-нибудь» будет непременно городом. Ну, или хотя бы деревней. Ну, на крайний случай, домиком отшельника.
Прыгая по кочкам, и удаляясь от места стоянки, Харено в тайне надеялся, что не встретиться с еще одной гидрой, или чем-нибудь похуже. Хотя он был бы рад, если повстречал бы ту самую разумную гидру. Уверенность в том, что все гидры могут разговаривать, у него куда-то исчезла.
Дорога из «болотного леса» обошлась без приключений. Как только деревья остались позади, Бог огляделся. Куда теперь держать путь? Неужели прямо?

Увидев что путник покинул шаманку Хисскар вышел из-за кустов. Всю дорогу он двигался в тени, не давая себя обнаружить, и, спасибо охотничьим навыкам, достаточно близко, чтобы не пропустить ни одного слова странного странника. Он присел рядом с шаманкой и коротко, но довольно уверенно свистнул. На свист негромким шипением отозвался Дарир, любимый питомец Хисскара.

-Ненравится он мне, госпожа Разиэлла, ой как не нравится, - Шрам удобно распластался на земле, - нельзя нам терять его из виду, странные он какой то. Не каждый "простой странник" может обучить тупоголовую гидру речи. Нельзя его просто так отпускать.

Сообщение отредактировал Kira - 6-09-2007, 13:13

- На кой он нам сдался?- ящерка одарила Хисскара таким взглядом, что кому угодно мало не показалось бы.- Правильно делает, что не нравится, от него за версту всякой потусторонней чепухой несет. И потом, дорогой мой разэл, ты, что не обратил внимания, куда мы его завели? Чуть дальше пройти, и начнется гибельная местность, если он, конечно, не догадается взять немного левее... Но впрочем, даже в этом случае он попадет в такую теплую компанию, что мурашки бегут по чешуе.
- Вставай, брат – шепнула она, обняв дракона за шею.
- А теперь, пожалуй, продолжим путь, если не возражаешь, о, проводник!- последнюю фразу она произнесла с такой наигранной покорностью, что сама удивилась.

Сообщение отредактировал Earrame - 18-09-2007, 19:46

Бог стоял минут пять, размышляя, куда же ему идти: прямо, или все-таки лучше куда-нибудь. Сзади лес, впереди какие-то мелкие кустики, да грязно-зеленая, больше болотного цвета, трава. В голове Харено постепенно начали закрадываться нехорошие мысли. Все-таки трудно быть Богом… который попал в напрочь неверующую местность (гидра не в счет). А еще труднее быть Богом, когда в эту самую местность нужно возвращать эту самую веру – ведь это порядок, а все делать надо по порядку (не в смысле что последовательно).
Размышления Харено о том, куда идти сменились размышлениями о трудности предстоящего выбора, потом о неправильности этого мира. Бог посетовал о том, что кругом сплошной непорядок. И, наконец, очередная мысль сменилась мыслью о написании книги. Он уже представил красочную обложку и название с золотым теснением: «Трудно быть Богом», и тут же ему представилось продолжение: «Когда Богом быть труднее?».
О своих будущих книгах Харено размышлял довольно долго (он уже успел обдумать первую главу), но вспомнил о своем трудном выборе и опять вернулся к вопросу о том, что бы идти прямо или все-таки повернуть.
Так ничего и не решив, он просто сел на землю и решил немного передохнуть.

Хисскар хмыкнул.
- Поверь, это не займет много времени - он не знает этих земель и не мог уйти далеко. Да и случайно он все таки может "взять немного левее", - Шрам передразнил шаманку, - А эти земли принадлежат разглам, так лучше самим завести его в топи, чем полагаться на случайность. Я нутром чую он может доставить нам немало хлопот в будущем.
Шрам не сводил глаз со своей компаньенши, но все таки встал с земли и дал знак Дариру.

Совместно с Kira.
Шайрасс отыгрывается с разрешения Рапсодии.

- Нет! Он невыносим!- прошипела ящерка, воздев руки к небу. – Ну, пусть доставляет, если ему так хочется, лично я не собираюсь тратить драгоценное время на то, что, может быть. Если ты считаешь нужным, можешь оставаться!
Девушка была непреклонна, а злость и упрямство пожирали в ней любые намеки на здравый смысл.
Хисскар бросил гневный взгляд на шаманку. Странного путника необходимо было догнать, но гневить Разиэллу было бы себе дороже. Шрам проверил свое снаряжение и подозвал дракончика.
-Хорошо, будь, по-твоему, давай продолжим путь.
-Сразу бы так!- ящерка улыбнулась уголками рта.- Как только Шай удостоверится в моей правоте, можно будет следовать дальше.
На этих словах дракон взмыл в небо и сделал большой круг. Вернувшись, он утвердительно кивнул девушке. Все время разговора он недовольно переводил взгляд с девушки на проводника и обратно, но ничего так и не сказал. Теперь же Шайрасс был абсолютно спокоен, даже если этот неприлично пахнущий магией человек помешает их миссии, это будет явно не скоро.
Девушка собрала свою поклажу и уверенно направилась в противоположную Харено сторону.
«Проклятие, совсем, совсем не туда», - выругался про себя Шрам, но все же смирно пошел за шаманкой. Хисскар не любил спорить, да к тому же зачем спорить, если это бесполезно. Шаманка слишком крутых нравов чтобы послушать охотника. Не то чтобы Шрам не уважал ящерку, но нельзя было сказать, что очень уж доверял ей. Хотя это было вполне нормально для его народа – чего еще ожидать от ящеров. Шрам слегка свистнул и Дарир полетел вперед.
-Пусть малыш разомнется, может и увидит что впереди, - вполголоса сказал Хисскар, - а пока, скажи, как пройдет наш путь?
- Ну, тебе виднее, наверное!- оскалилась ящерка.- Быть может, тебя что-то беспокоит или у меня галлюцинации разыгрались после нашего спора?- шаманка спиной почувствовала недовольный взгляд Тринча и развернулась настолько резко, что почти столкнулась с ним нос к носу.
От неожиданности Шрам, отпрянул назад и, налетев на кочку, чуть не потерял равновесие. Но, быстро совладав с собой, встрепенулся и выпрямился, подошел ближе к шаманке. - Да, ты права, - чуть поклонился Хисскар, - Прости, мы шли в правильном направлении, не знаю, что на меня нашло.
Хисскар пошел дальше, не говоря ни слова. На самом деле дорогу он представлял себе довольно смутно, но заводить новый спор с шаманкой не было никакого желания