(Мы с Сейденом)

- Кэр?! - изумился молодой рыцарь. Немного подумал и озадаченно признался: - А... а я и не помню...
За что получил удивлённый взгляд. Немного возмущённый, признаться.
- Нынешняя молодёжь, - то, что Даниэль вряд ли и на пару лет был старше маркиза в данном случае показалось несущественным. – Прекрасная дама ждёт своего героя, с теми драгоценностями, что тот лично поклялся ей вернуть, а теперь он ничего не помнит?
И бард посмотрел на Флавия ещё одним долгим, умоляющим взглядом.
- Да не дама она мне, - несчастным голосом отозвался маркиз. - Просто... ну, я же обещал ей помочь? Обещал. Вот и...
- Это к делу не относится, - решительно отвергая возражения, бард буквально подскочил на своём месте. – Вы должны завершить начатое. Дама… та девушка, она ждёт!
- Да разве ж я отказываюсь?!
- Но и не идёте, - бард возмущённо скрестил руки на груди и вскинул голову. – Ну и не надо, коли совесть позволяет!
- То есть как это - не иду?! - негодующе возопил оскорбленный юный рыцарь. - Раз ночь под крышей переночевал да позавтракал, так прямо сразу и не иду? Вот сэр Хантер вернется, так и...
- Вот-вот, - продолжил свою обличительную речь бард, со скорбным осуждением взирая на Флавия. – Вы сидите и едите. Едите и едите, в то время как прекрасная дама места себе не находит, беспокоясь о вашей судьбе. Но конечно же потомок сорока двух славных предков предпочтёт немного подремать на славе да откушать возжелает. И никто не посмеет сказать ему и слова поперёк. Никто не попрекнёт, не напомнит о рыцарском кодексе. О! – С каждым словом Даниэль распалялся всё больше и больше, напоминая древнюю статую небесного правосудия. – И ни скромный певец человеческих сердец, ни недостойный рыцарь, младший спутник почтенного маркиза не усмотрят в этом и тени недостойного поведения...
Флавий-Октавий озадаченно глянул на своего спутника. Тот говорил языком рыцарских романов, который юноша некогда поглощал в огромном количестве и привык уважать...
- Так я же... это... не спорю. Вот придет сэр Хантер... не можем же мы без него, верно?..
- Вот-вот, - Даниэль решительно отодвинул от Флавия всё, что стояло на столе, едва не опрокинув кувшин с молоком, - всегда за нас будут решать старшие и мудрые. Неужели нам так и прятаться за спиной сэра Хантера. Неужели мы не можем ему показать, на что мы способны?! Тем более, если там, где-то совсем неподалёку нашей помощи ждёт наипрекраснейшая из смертных?
Маркиз де Разорилль быстро перетасовал в памяти сюжеты прочитанных рыцарских романов. Не нашел ничего подобного. Надо было действительно принимать собственное решение.
И Флавий-Октавий принял собственное решение!
Он решительно уселся на скамью. Недрогнувшей рукой подвинул к себе горшок. Твердо вонзил ложку в аппетитно пахнущую кашу.
- Никакая она не прекраснейшая, - сообщил он барду с набитым ртом. - Ждала столько лет - подождет еще час. Вот придет сэр Хантер...
- Если придет, - сообщил от двери хозяин дома, только что переступивший порог и услышавший последние слова Флавия-Октавия.
И на недоуменные взгляды барда и маркиза рассказал, похохатывая, о подвигах благородного рыцаря во славу молодой вдовы Лисены.

Самое приятное пробуждение - ранним утром, когда все еще спят, мышцы приятно ноют, требуя нагрузки, и вроде все благополучно. Все беды кончились, новых пока не предвидится, и можно просто расслабиться и побыть тем, кто ты есть. Не рыцарем без страха и упрека, а человеком, выросшим на земле.
Выбравшись на улицу, сэр Хантер огляделся и подался к колодцу. Там как раз вытягивала тяжелое ведро молодка с аккуратно подоткнутым передником. Тяжелые прозрачные капли срывались и падали в гулкую пустоту.
- А ну-ка, милая, посторонись! - рыцарь ловко перехватил толстую цепь, поднял дубовую бадью, подмигнул зардевшейся молодке. - Полей, красавица, на меня, а то я, видно, еще не проснулся. То ли сплю еще, то ли на самом деле переодетую принцессу вижу?
- Ишь языкатый какой! - засмеялась молодая женщина. - Полью, коли потом пособишь. Поможешь воду до дому донести?
- Помогу, отчего не помочь, - охотно согласился рыцарь. - Только уж ты тогда перед мужем меня защити, а то как бы не вышел с топором.
Молодка погрустнела.
- Некому выйти будет, - вздохнула она. - Уж два года, как горячка мужа забрала. Так и векую с двумя детишками. А то стала бы я тебя, добрый человек, просить, кабы мужик в доме был...
Сэр Хантер только головой покачал, но спрашивать больше ни о чем не стал и стянул рубаху, подставив спину и голову. На них и обрушился целый водопад ледяной колодезной воды.
В голове сразу прояснилось и забродили разные интересные мысли. Пока они там бродили, рыцарь поднял бадью и вылил воду в ведра. Подхватив их, он кивнул молодке:
- Ну, показывай дорогу, красавица! Только рубаху мою прихвати, а то коровы сжуют.
- Такую потную - точно сжуют, - женщина уже крутила в руках застиранную рубаху. - Коровы - они до соли охочие.
Так и получилось, что все утро сэр Хантер был очень занят. Пришлось сходить за водой еще раз, чтобы Лисана - так звали молодку - могла постирать рубаху рыцаря, потом на глаза попался покосившийся забор, а в истосковавшиеся по мужичьей работе руки - топор, потом молодая вдова вспомнила, что у нее капуста не полита.
Рыцарь закатал штаны, подхватил детвору, которая к тому времени перестала пугливо прятаться по углам двора в крапиве, ведра, и подался на берег, где были огороды. Малышня черпала воду с мостков, сэр Хантер таскал тяжелые ведра, щедро поливая грядки. Капуста топорщила сочные зеленые листья, огурцы карабкались по высоким колышкам, земля влажно чавкала под босыми ногами. Рыцарь давно не был настолько счастлив.
Покончив с работой, рыцарь как был в штанах, бултыхнулся с мостков в реку, смывая грязь и пот. Пару раз нырнув, он протер лицо ладонями и увидел жалобные мордашки детей. Мать не разрешала им купаться - малы еще, но так хотелось...
- А ну, мальцы, давайте сюда!
Дважды приглашать не пришлось - мальчишки так и посыпались в воду. Плавать они не умели, плескались у самого берега, поднимая тучи брызг и распугивая лягушек. На визг и шум явился старый сом - посмотреть, нельзя ли тут чем поживиться. Замшелого великана в селе не любили - таскал птицу, как-то украл на водопое козленка, им пугали непослушных детей - мол, утащит. Проверять, станет ли похожая на бревно рыбина таскать детей, рыцарь не стал. Увидев, как забурлила вода над темной тенью, сэр Хантер выдернул кол из мостков и с размаха всадил его в голову сома, навалившись всем телом на заостренную жердь.
Малышей как ветром сдуло на берег: вокруг рыцаря бушевал настоящий смерч, пена и тина взлетали фонтанами, ничего было не разобрать, кроме одного - рыцарь с кем-то сражается. Тараща испуганные глазенки, дети прижались друг к другу, и смотрели на беснующееся чудовище, пока бой не затих.
- Силен, - сэр Хантер вытер грязный лоб дрожащей рукой. - Чуть не утопил, гад.
И, нагнувшись, с трудом выдернул из илистого дна кол с насаженной на него рыбиной.
Лисана была немало удивлена и напугана триумфальным возвращением нежданного помощника. Все утро, пока видный чужак с веселыми глазами хлопотал во дворе, она металась от погреба к плите, от плиты к корыту - повкуснее накормить да побелее отстирать. Порывшись в сундуках, нашла рубахи мужа - совсем новые еще, не ношеные. Не успел поносить хозяин... Всплакнула, убрала обратно, достала снова. Что беречь добро, если некому надеть? А так - может, вспомнит добрым словом, а то и вернется когда-никогда...
Отогнав непрошеные мысли, вдова выглянула в окно - очень уж лаяли собаки на улице, наизнанку выворачивались, - ахнула и кинулась в двери. По улице гордо вышагивали ее дети, надев на головы пустые ведра на манер шлемов, а за ними с жердью на плече шел чужак, и за ним тянулся хвостом по пыли чудовищных размеров сом. На этот хвост и кидались псы, захлебываясь лаем.
Пока радостно галдящая детвора пересказывала умирающим от зависти друзьям подробности великой речной битвы, сбежавшиеся соседи дивились на добычу, а окрестные коты, почуявшие рыбу, выгибались на заборах колесом при виде того, что почуяли, вдова, скромно потупив глаза и заливаясь стыдливым румянцем, поливала герою дня остатками воды - рыцарь пришел с реки весь в тине. Соседки поглядывали на нее кто с радостью, кто с завистью, кто с плохо скрытым облегчением: глядишь, останется мужик, тогда свои заглядываться на чужие окошки перестанут.
В очередной раз за водой сэра Хантера уже не отпустили. Уяснив, что чужой человек избавил деревню от гусиного вора, мужики мигом натаскали вдове воды на целую неделю, заодно выкосили крапиву и коноплю вдоль забора, и начали наперебой нахваливать рыцарю вдову - и скромна, и красива, и хозяйка хорошая.
Рыцарь кивал, улыбался, соглашался и работал ложкой - щи вдова и впрямь сварила такие, что за уши не оттащишь. Однако пока суд да дело, солнце поднялось высоко, и пора было наведаться к фермеру, посмотреть, что там делают спутники.
К тому времени соседи уже вернулись по своим дворам - долго судачить не дали домашние заботы, и прощания рыцаря с молодой вдовой никто не видел. Но вышел сэр Хантер из ее дома в новой вышитой рубахе, а в заплечном мешке лежала еще пара таких же, да его собственная, чисто выстиранная. Оглянувшись, он помахал рукой молодой хозяйке, та промокнула глаза передником и улыбнулась в ответ. Потрепав вихрастые головенки детей, сэр Хантер быстрым шагом направился туда, где отряд расположился на постой, и подоспел как раз к завтраку.

По какой-то нелепой случайности сигнальное заклинание, наложенное Сэром Рональдом на двери конюшни, нагло отказалась работать как следует. Вино, доставленное из замка, на поверку оказалось снова со снотворным для сиятельной монаршей особы, дабы спалось лучше. А своевременно примененная магия невидимости скрыла столик с продуктами и кровать, на которой соизволил почивать волшебник.
Весь ночной бардак, сопровождался тихим посапыванием Сэра Рональда, в то время как Тресса уже просто отчаялась. Бедная лошадка к своему горькому сожалению не умела изрекаться по-лошадиному. Только била копытом и фыркала, что в свете происходящего осталось абсолютно незамеченным. Мысленные посылы натыкались на глухую стену, поставленную магом по привычке. Тресса не находила себе места и так же не находила мага в конюшне.
Рассвет Сэр Рональд встретил все еще посапывая, а лошадка наконец сбила загородку и вылетела из стойла, за этим чуть не сбив хозяина дома и спутников мага.
Очутившись у невидимой кровати, она немного приноровилась и с особой грацией прихватив ухо волшебника стянула его, с ставшей внезапно видимой, кровати на пол. Затем с чувством выполненного долга удалилась в стойло под немые возгласы присутствующих.
- Ай! - наконец-то очнулся сэр Рональд, потирая ухо одной рукой, поднял голову и стукнулся о столик, на котором еще осталось немало вкусностей.
- Ай! - пришлось использовать и вторую руку.

(Сэр Хантер и я)

Солнечный свет выхватил пятно на полу конюшни, немного нагрел солому, а потом лениво пополз в сторону стойла. Сначала он осветил ближайшие ясли, а потом подумал и решил заглянуть внутрь. И не зря. В овсе была сделана ямка, а в ней спала крошечная девочка.
Тирлим, а это была именно она, стала постепенно нагреваться и задышала чаще. Кровь побежала быстрее, разрумянив пухленькие щечки. Фея привычно открыла сначала один, а потом и другой глаз. Хорошо, что она не видела себя со стороны: малышку было не узнать. Все, что осталось от её прежнего облика – это глаза. Они были, как всегда, ярче самого дорогостоящего сапфира королевской короны и лучились озорством. А вот остальное… Некогда чудесное золотистое платьице – все в пыли, волосы стоят дыбом, в них застряли соломинки и какая-то шелуха. Но самое главное, крылышки безнадежно промокли: они болтались на спине двумя безжизненными тряпочками.
Фея окинула ясли недоуменным взглядом, заснула в тыкве – проснулась в кормушке. Привычным жестом она отряхнула юбочку и с ужасом уставилась на свои грязные ноги и оборванный подол. «Надо выяснить, что же случилось этой ночью», - она смутно помнила музыканта, его песню, а потом – ничего.
Тирлим попыталась взлететь и с размаху плюхнулась обратно, больше от обиды, чем от боли, она громко разрыдалась, размазывая по грязному лицу крупные слёзы. При каждом всхлипе, её сотрясала крупная дрожь.
- А-а-а, лучше бы я умерла, как я теперь полечу-у, - ревела фея. – Я не смогу… добраться до волшебного… источника золотой пыльцы, а если и доберусь, как я покажусь при дворе… я бездомная, а теперь ещё и оборванка-а-а, - она причитала одно и то же, постоянно перемежая сумбурную речь всхлипами.
На славу позавтракавший рыцарь первым делом наведался на конюшню. Ночной переполох его не слишком обеспокоил - что могло случиться посреди огороженной деревни? Разве что кто-то попытался лошадей украсть - но такому конокраду можно было скорее посочувствовать. А вот заняться чисткой лошади следовало.
Первое, что услышал рыцарь, входя в конюшню, было тревожное фырканье скакунов и жалобный плач. Отыскав в кормушке фею, сэр Хантер ужаснулся. Он оставлял маленькую летунью совсем не в таком состоянии.
- Что с вами такое случилось, сударыня? - рыцарь бережно поднял двумя пальцами фею из кормушки и посадил на ладонь. - Кто вас так... эээ... расстроил? И где ваш домик из тыквы?
- Ты бы еще спросил, где прошлогодний снег, - фыркнул Фар Лап. - Ее тут вообще чуть не съела какая-то чокнутая сова. Я тебе сколько ржал... Вот где ты сам был, а?
- Чем ржать, надо было позвать по-человечески, - отмахнулся рыцарь. - Чем вам помочь, сударыня?
- Ой, не смотрите на меня, - Тирлим спрятала лицо ладошками. - Со мной случилось что-то ужасное, только я не знаю что. Может вы мне расскажете, - фея с надеждой взглянула на рыцаря, но вспомнив в каком она виде, снова закрылась.
Сэр Хантер вытащил из седельной сумы чистый носовой платок, накинул на фею, сложив уголком, вместо плаща. И тяжелым взглядом уставился на жеребца. Гнедой прижал уши, вспомнив о латной рукавице, но принял независимый вид. Вины за собой он не чувствовал - в конце концов, кому и стоило задать взбучку, так это хозяину! Он занимался неизвестно чем, пока боевой скакун доблестно защищал фею!
- Я ее, между прочим, спас! - заявил Фар Лап. - Ну, не один, конечно... Вот только почему она в кормушке оказалась, если я ее тому разгильдяю барду в руки отдал?
- Барду в руки? - рыцарь нехорошо прищурился. - Ладно, разберемся...
С благодарностью закутавшись в платок, Тирлим немного успокоилась и, решив больше не вспоминать о прошедшей ночи, обратилась к Сэру Хантеру:
- Не могли бы вы отнести меня в заросли васильков у забора, мне нужно привести себя в порядок, да и ещё мне нужна вода, ведь роса давно высохла.
- Разумеется, сударыня. Фар Лап, погоди немного, даму нужно привести в порядок, - рыцарь подался к выходу из конюшни, на миг задержался возле мага. - Сэр Рональд, а с вами-то что случилось? Воробей склевать пытался, но только уши осилил?
И, подмигнув магу, подался к василькам. Усадив фею в цветы, он отыскал черепок от горшка, вымыл у бочки, зачерпнул воды и отнес малышке.
- Не роса, конечно, но тоже чистая, - сообщил он фее. - Дождевая вас устроит?
- Вполне, - кивнула Тирлим. – Вы очень любезны, но не могли бы вы отвернуться, только не уходите далеко. Я всё еще не могу летать, - вздохнула малышка. Она сначала опустила руки в воду, вздрогнула и стала плескать на лицо. Через некоторое время, фея вышла из зарослей отмытая до блеска. Волосы были аккуратно зачёсаны назад и забраны в хвостик золотистой ленточкой – всё, что осталось от старой одежды. Теперь она была в новеньком синем платье из васильковых лепестков, которое прекрасно оттеняло цвет глаз.
- Я готова, можете обернуться. Кто понесет меня к волшебному источнику?
Добросовестно смотревший в сторону рыцарь подставил крохе ладонь.
- К какому источнику? - удивленно спросил он.
- Волшебному, - сказала Тирлим, удивляясь, как это доблестный Сэр Хантер не знает таких простых вещей. – Золотой пыльцы, благодаря ей все феи умеют летать. А с меня она… - малышка промолчала, подбирая слова. – Смылась. И теперь мне надо искупаться в источнике, чтобы снова взлететь.
Сэр Хантер вздохнул. Приключения сменялись одно за другим, и создавалось впечатление, что к пещере дракона - или где он там живет, этот крылато-хвостатый чешуйчатый похититель принцесс - придется и дальше идти кругами. Но куда деваться?
- Далеко этот ваш источник? - спросил рыцарь.
- Там, в огромном дубе, - она неопределённо махнула рукой в сторону леса. – Я покажу.
- Опять в лес, - вздохнул рыцарь. - Ну, тогда поехали. Наших спутников собирать, или одни справимся?
- Нет, пойдём незаметно, зачем трубить на всё королевство, что я попала в неловкую ситуацию.
- Истинная леди, - добродушно усмехнулся рыцарь, шагая обратно в конюшню с феей на ладони.
Бережно ссадив малышку на перегородку стойла, сэр Хантер похлопал по шее жеребца.
- Придется нам немного размяться. На обратном пути я тебя искупаю, а пока потерпи. Сударыня, прошу...
Фея грациозно сошла с ладони на голову Фар Лапа и привычно устроилась между ушей.
- Вперёд, - скомандовала она.
- Как скажете, миледи, - рыцарь шутливо поклонился, взял под уздцы Фар Лапа и повел на выход. Жеребец только фыркнул, постукивая подковами по утоптанному проходу.
- Сэр Рональд, - обратился рыцарь к магу, по-прежнему занятому своими ушами, - передайте нашим спутникам, что я вернусь к вечеру. Пусть дождутся меня, или оставят у хозяина указания, где их искать... Мы вернемся, - поправился он, глянув на фею.
И, вскочив в седло, пустил жеребца легкой рысью.

Сообщение отредактировал Факел - 3-12-2008, 16:30

Рассказ хозяина заставил юного Флавия-Октавия призадуматься. Как-то не вязался с прочитанными романами образ рыцаря, поливающего крестьянские грядки. Уж не околдовали ли сэра Хантера?
Хотя... великий человек имеет право на причуды.
А вот поимка гигантского сома - это другое дело. В восторженном воображении юного маркиза большая рыбина тут же превратилась в водяное чудище, державшее в страхе всю деревню.
Флавий-Октавий уже вскочил со скамьи, чтобы с мальчишеским азартом бежать к сэру Хантеру - взглянуть на речное чудо.
Но тут с ним самим произошло чудо еще более яркое...
В дверь, которую хозяин дабыл закрыть, влетела невиданная птица. Огромная, переливчато-золотистая, с изогнутым клювом - но такая прекрасная, что не возникло и мысли о грозном хищнике.
Опустилась на скамью. Кипящие золотым огнем человеческие очи быстро оглядели людей - и остановились на Флавии-Октавии.
- Спасибо тебе! - произнесла птица таким знакомым, счастливым голосом. Встрепенулась, ударила золотистыми крыльями, подхватила когтями лежащий на скамье сверток, добытый в лесу, и вылетела за дверь.
Юноша выбежал за порог.
- Кэр!!! - закричал он с крыльца вслед крылатой гостье.
Золотая молния ушла в небеса.

(Сэр Хантер, Бабка Гульда и я)

Услышав за спиной крик, рыцарь придержал жеребца и оглянулся. Как раз вовремя, чтобы увидеть блеснувший в небе золотой блик.
- Это что, дракон? - спросил сэр Хантер у выскочившего во двор маркиза.
- Ой, - малышка проводила взглядом золотую птицу и прошептала. – Какая красивая, - в отличие от рыцаря, фея успела рассмотреть всё, до последнего перламутрового пёрышка в хвосте.
Маркиз не сразу ответил: не смог оторвать взгляда от легкого облачка, в котором исчезло чудесное видение.
Наконец оглянулся на сэра Хантера и ответил тихо, взволнованно:
- Это была Кэр... в птичьем облике... поблагодарила и улетела... и сверток унесла...
На крыльцо вывалился хозяин дома. Сказал так же негромко и взволнованно:
- А шли бы вы отсюда, господа хорошие... с растакими вашими гостями...
Так мы вроде бы уже, - усмехнулся рыцарь, глядя на хозяина. Ему самому собирать было нечего - все в седельных сумах. - А что, маркиз, не хотите у короля в гостях побывать? Может, этот хлебосольнее окажется?
Флавий-Октавий уже справился с головокружением от восхищения и переспросил:
- У короля? Смотря у какого...
- У самого лучшего, самого прекрасного и отважного короля фей, - с придыханием ответила Тирлим.
Все! Больше она могла ничего говорить! Предложить романтически настроенному юноше путешествие ко двору короля фей...
Флавию-Октавию и в голову не пришло, что, скорее всего, дворец этого короля - размером с погибшую этой ночью тыкву. И что ночевать гостям придется в лесу под кустом...
Но фею было уже не унять:
- Немори умеет делать всё на свете, а ещё у него волосы цвет меняют. Весной они розовые, зимой – белоснежные, а сейчас, изумрудно-зелёные...
- Вот и посмотрим! - с мальчишеским азартом улыбнулся Флавий-Октавий.

(Факел, сэр Хантер и я)

Встав на одно колено и вытянув вперед правую руку, Тирлим уверенно показывала дорогу к волшебному источнику:
- Так, теперь налево – здесь тропинка. Самое главное не попасться на глаза старшим феям, - щебетала она. – Ведь людям запрещено входить в волшебную долину. Ой! – фея только что поняла, что делает.
- Вот как? - удивился сэр Хантер. Следовало ожидать, впрочем. - Но мы же туда не для развлечения собрались, верно? Вы бы ни за что не добрались туда в одиночку. А мы с маркизом дадим слово, что никому ничего не расскажем о том, где искать долину. И Фар Лап ничего никому не скажет, верно? - гнедой только фыркнул. - И уж конечно, мы будем смотреть под ноги.
Флавий-Октавий ухмылялся от уха до уха: на его глазах оживала сказка.
- Не бойся, маленькая. Мне в детстве рассказывала... э-э... - Он проглотил слово "няня". - Мне говорили, что в волшебной долине нельзя срывать цветы. Ну, так мы и не будем. И за конями проследим.
- Вот и славно. Я за вас поручусь. Вот бы тихонько проскользнуть к старому дубу, - но обернувшись на спутников, кисло добавила:
- Да, незаметными нас не назовешь.
- Прикажешь нам надеть на головы веночки, чтобы больше походить на фей? - хихикнул маркиз.
- Нет, вы мои рыцари, - Тирлим выпятила подбородок и замерла. В этот момент она походила на изящную статуэтку гордой воительницы.
Маркиз приосанился.
Добродушная усмешка тронула губы рыцаря.
- Как скажете, миледи, - он обозначил галантный поклон.
Тем временем тропинка исчезла в густых зарослях шиповника.
Маркиз спрыгнул наземь и повел Альфонсину на поводу, тщательно отводя от ее боков колючие ветви.
- Сэр Хантер, вы не могли бы взять меня на руки, - малышка с опаской посмотрела на кусты и вздрогнула.
- Разумеется, - рыцарь остановил Фар Лапа, спрыгнул на землю, закрепил поводья на луке седла и подставил фее ладонь. Бережно прикрывая ее от веток свободной рукой, сэр Хантер пошел вперед. Следом, как привязанный вышагивал боевой конь.
- Вот мы и пришли. Добро пожаловать в волшебную долину фей ко двору прекраснейшего короля Немори, - торжественно объявила Тирлим. – Лошадей придётся оставить здесь, а то я опасаюсь за наши дома, - фея недвусмысленно покосилась на Фар Лапа.
- Между прочим, люди тоже не по воздуху летают, - обиженно проворчал жеребец, но остановился. - Придется нам с вами тут побыть, миледи Альфонсина...
Маркиз вздохнул. Конечно, хозяйка тут - фея, и не гостям спорить с ней...
- Альфонсина, - жалобно вздохнул он, - милая моя Альфонсина! Пожалуйста, останься тут одна. Я тебя не буду привязывать, а то вдруг...
Он не закончил фразу. "А то вдруг со мной что-нибудь случится..."
Удовлетворённо кивнув, фея указала пальцем на огромный дуб:
- Нам туда, только смотрите под ноги, вы обещали!
Не удержавшись, маркиз с мальчишеской порывистостью обнял Альфонсину за шею и направился за своей крылатой проводницей, внимательно смотря себе под ноги и остро сознавая, что вступает в Волшебную Страну.
Рыцарь и смотрел. Для опытного лесничего, почти всю свою жизнь видевшего вокруг лес, только лес и ничего, кроме леса, было не так уж трудно следить, куда он ставит ноги.
- Умоляю, маркиз, след в след за мной. Не то всех драконов в мире не хватит, чтобы откупиться от его величества!
Тут же к ним подлетели несколько разноцветных вихрей. Пройти незамеченными, конечно, не удалось. Феи закружились вокруг, звонко переговариваясь между собой. Тирлим, привлекая к себе внимание, подпрыгнула на ладони рыцаря и звонко крикнула:
- Это мои друзья, они меня спасли. Пропустите нас к старому дубу. Корвидж, не дергай маркиза за нос!

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 14-12-2008, 17:52

(продолжение)

Флавий-Октавий не пытался отогнать от лица настырное, дерзкое существо. Прикрыв нос руками, он сквозь пальцы восхищенно глядел на бесстрашное яркое видение - крохотного воителя с коротенькой шпагой, чуть длиннее осиного жала.
Рыцарь, удерживая на одной ладони фею, другой бережно выпутывал из длинных волос влетевшую в них соплеменницу Тирлим.
- Дамы, дамы, - урезонивал он фей, - я польщен, но зачем же так?
- Сэр Корвидж, - тем временем сказал маркиз маленькому воину, - мы не враги, а гости, поэтому прошу не угрожать нам вашим смертоносным оружием! Мы пришли с миром!
Упомянутый Корвидж быстро спрятал руки за спину и моментально оказался перед Тирлим. Он летал быстрее всех в королевстве и с честью носил сиреневую ленту ветра.
- Что случилось, где твои крылья, которые так нравились мне? – голос его оказался неожиданно низкий.
Тирлим покраснела и всплеснула руками:
- Это было ужасно, я даже не хочу вспоминать. Может быть, ты проводишь меня и моих спутников до источника. Сам понимаешь, летать сейчас я не могу, - она кокетливо опустила глаза и обворожительно улыбнулась.
- Рад служить моей леди, - прижав руку к сердцу, Корвидж склонился в галантном поклоне. Вихрем, облетев вокруг рыцарей, он разогнал щебечущих фей и метнулся вперед.
Маркиз пошел еще осторожнее. Он совсем не хотел разделить "славу" Фар Лапа, раздавив домик кого-нибудь из этих очаровательных созданий.
- О, вот это истинный рыцарь, - одобрительно хмыкнул сэр Хантер, аккуратно шагая вслед за крохотным кавалером Тирлим.
Не одну сотню лет дуб был источником силы крошечного народа, но, как и в прежние времена, шумел он могучими ветвями, а ствол покрывала тёмная узловатая кора. Корвидж серебристой молнией нырнул в большое дупло, и тут же выглянул наружу, призывно махая рукой.
- Тирлим скорей сюда!
Маркиз невольно шагнул назад - так внушительно выглядел кряжистый замшелый дуб. Не дерево, а дракон, у которого вместо чешуи - листва!
Рыцарь не заставил себя упрашивать. Остановившись за шаг до дерева - мало ли, вдруг тут особо священное место, куда смертным ступать нельзя? - он протянул фею на ладони прямо к краю дупла.
- Прошу вас, миледи.
Тирлим ловко спрыгнула с ладони и оказалась в большой сверкающей зале. Всюду были рассыпаны крошечные огоньки, а в центре возвышался долгожданный источник. Волшебная пыльца сияющим ключом била вверх и стекалась ручейками в небольшое озеро. Корвидж наклонился над ним, зачерпнул полный ковшик пыльцы и окатил Тирлим золотым дождём. Фея встрепенулась, расправила крылышки и закружилась с ним в беззаботном танце.
Крошечными осколками рассыпались по зале звонкий смех феи и бархатный тембр её поклонника, ресницы малышки трепетали, а щечки алели от комплиментов:
- Это голубое платье так идёт к твоим глазам. Где ты была так долго, я успел забыть, как ты прекрасна.
- Понимаешь, сейчас мне надо уходить. Я обещала помочь моим спутникам в одном очень важном деле, - Тирлим многозначительно замолчала и покосилась в сторону рыцарей.
Сэр Хантер поглядел на небо. Сквозь густую листву пробивались только редкие блики солнца, но большего рыцарю было и не нужно, чтобы оценить, где находится светило. У них вполне хватало времени, чтобы к вечеру поспеть обратно в деревню.
- Мы можем подождать возле лошадей, - предложил он фее. - Теперь вы сможете сами до нас долететь, а мы не будем вас стеснять. Хотя где еще увидишь танцы фей...
Маркиз с огромной неохотой кивнул. Он-то посмотрел бы на танцы фей... но задерживаться тут и впрямь не стоит... к тому же лошади там без присмотра... бедная Альфонсина...
Тирлим опомнилась, вырвалась из крепких объятий и стрелой кинулась прочь, потом вернулась, поторапливая спутников:
- Скорее, скорее, нас не должны заметить старшие, а то тут такое начнётся!

Наверное, у Даниэля сегодня был день крупных и непередаваемых громов и стуков. Во всяком случае так случилось, что ещё в середине дня он оказался совершенно один посреди деревни. Ну, это если не считать неизвестно где бродившего сэра Рональда и его Трессы, а также Хэббот, которая, ясное дело, бродила вслед за самим бардом, а если быть точнее, именно в этот момент умиротворённо покусывала травку неподалёку от забора старосты села. А Даниэль сидел на самом заборе, в задумчивости постукивая по нему кулаком. Как ни странно, ни у хозяина дома, ни у его домочадцев желания намекнуть музыканту, что можно и покинуть занятый им пятачок не возникало. А тот сидел себе и негромко бурчал под нос. Нет, конечно разговаривал он не сам с собой, а с Хэббот, но почтенная кобыла доброжелательно пропускала его слова мимо ушей. Люди, по её мнению, все до одного беспокойные создания. А её несмышлёныш так тем более.
- Представляешь, Хэбби, сначала они мне не показали девушку. Показали ворону и заявили, что это она и есть. А я ведь даже не знаю её полного имени. Кэриэль, Кэрил, Кэрендиэль, а может Экэри или, или… Ну и что мне сочинять теперь?
Бард чуть приосанился, напуская на себя вид возвышенный, в глазах полыхает праведный гнев:
- Летел герой по мгле лесов,
Неся в руке огонь из сердца
И дева самых дивных снов…
Тут бард дёрнулся и в возмущении взмахнул руками, от чего едва не свалился:
- Ну не рифмуются сердце и ворона! Не рифмуются! Хоть в восемь, хоть в двенадцать слогов сочиняй. Или придётся исключить сердце, - тут Даниэль дёрнул себя за волосы. – Вот, кстати, возможно. Ведь маркиз потом не за девушкой побежал, нет, его на что-то подбил рыцарь. А я был так хорош, что позволил им улизнуть!
Тут Хардинг и свалился, попутно с душой стукнув себя кулаком по кулаку. Хэббот с интересом покосилась на него, но щипать травку не перестала. Тем более, что молодой человек сам поднялся, даже не сильно охая и держась за поясницу.
- Сходи поищи королевский сорт тыкв, мол, ага. Может, ещё и императорский нужен? – бард с тоской подумал о забитом теперь тыквами сарае до самой потолочной балки. Всё бы было хорошо, только сами рыцари – исчезли! Уехали. Лошадей их на конюшне не было. И… И…
- Ну, положим, барон Фандалин обрадуется, - тихо произнёс Даниэль, уткнувшись головой в бок Хэббот. – Вот только как же принцесса? И… и мои приключения, наконец? Разве могу я себе позволить, чтобы два рыцаря-несмышлёныша бродили неизвестно где по дороге, при этом совершенно одни, совершенно без мудрых советов. Хуже того, без меня? Нет!
Дальнейшее, как и следовало ожидать, произошло весьма быстро. Хэббот только всхрапнула, недовольно переступила с ноги на ногу и потрусила себе по дороге. Даниэль же решительно шагал рядом с ней, вознамерившись сгинуть, но найти двух заплутанцев.
- А если они мне ещё и мага с феей заплутали, ну уж тогда всё, - неопределённо пообещал он себе.
Из зарослей бурьяна тоскливо квакнула невесть как угодившая туда лягушка.

Для трио.
Пока рыцари сопровождали Тирлим к волшебному источнику, по тропинке, на которой остались их лошади, прошли двое. Шли и шли, может быть даже и не остановились бы, благо, вид у них был благочинный. Да только, видимо, приустали. Потому и сделали привал. Чуть в стороне, а всё ж таки неподалёку.
Первый из путников был высок, но при этом несколько сутулился. Из одежды явно предпочитал чёрные саваны, а в руках небрежно держал косу. Второй был в монашеской робе, но вместо лица – морда натурального свина. С щетиной. Они уселись на пеньки, при этом совершенно не сомневаясь, что туда, где они усядутся пеньки будут.
Среди прочих знаков об их появлении можно отметить разве что колонию чёрных муравьёв, бодро и достаточно споро проскользнувшую чуть в стороне от Альфонсины и Фар Лапа. Если бы кто из присутствующих умел читать муравьиные мысли, его бы обдало облаком беспокойства и треволнений.
Длинный достал из кармана своего одеяния губную гармошку. И заиграл что-то протяжное, унылое. Его спутник принялся разводить огонёк, а ещё достал из своей торбы, которая на привале лежала подле его ног, несколько кусков сухого хлеба.

Сообщение отредактировал Сейден - 4-01-2009, 22:04

(то же трио)

Очень внимательно следя, куда ступает, рыцарь вернулся к лошадям, немало огорчив Фар Лапа. Гнедой только было набрался храбрости и начал вдохновенную речь о том, как ранили его прелести Альфонсины, пользуясь отсутствием свидетелей - и тут принесло людей. Недовольно фыркнув на хозяина, гнедой замолчал.
Альфонсина тоже была недовольна вмешательством бестактных рыцарей, но вида не показала. Наоборот, радостно заржала и легонько потянула зубами рукав хозяина: мол, наконец-то ты пришел, чтобы оградить меня от дерзости некоторых невоспитанных жеребцов! При этом очаровательно и кокетливо перебирала своими стройными длинными ногами с точеными копытами.
Жеребец тоскливо посмотрел на предмет своих вожделений и уныло свесил голову. А что еще ему оставалось при виде столь явного недовольства его обществом?
Тирлим вовсю проявляла бурную деятельность, она металась вокруг всадников, несколько раз проверяла, нет ли погони, даже пролетела под лошадьми. В общем, совершала кучу ненужных действий, лишь бы не думать о низком голосе и серых глазах Корвиджа.
Похлопав по шее загрустившего скакуна, рыцарь подставил фее ладонь.
- Миледи, может, послушаетесь маркиза? Сами видите, как небезопасно наше общество, вы уже пострадали. Я не хочу, чтобы с вами случилось что-нибудь непоправимое.
Маркиз с тревогой поглядывал на очаровательное хрупкое существо порхавшее вокруг. Наконец он не выдержал:
- Сударыня, нам предстоит очень опасный путь. Не лучше ли вам остаться в этом мирном месте, где к вам явно... э-э... хорошо относятся?
Фея резко затормозила, привычно хлопнулась на макушку гнедого и в отчаянии заломила руки.
- Я вам м-мешаю? К-конечно, какая польза от маленькой глупышки, вечно попадающей в н-неприятности, - голосок малышки подозрительно дрожал.
- Ну как вы такое могли подумать, миледи, - мягкий укор в голосе рыцаря был искренним. - Мы беспокоимся за вас.
- Ну как вы не понимаете, я не могу вернуться сейчас, ведь так я уверю всех в своей никчёмности. Я должна хоть что-то в своей жизни довести до конца, - она вдруг осеклась, понимая, что сболтнула лишнего.
- А я думал, вам просто нужен новый домик, - не подумав, брякнул маркиз.
Бросив взволнованный взгляд на Флавия, фея начала размышлять, с трудом взвешивая мотивы своих поступков. Думала малышка редко и даже покраснела от напряжения.
- Сначала всё так и было, - медленно начала она. – А потом, мне стало интересно, я ведь раньше не была знакома с людьми, и лес не покидала. Как бы вам объяснить, - Тирлим собралась с духом и выдохнула. – Вы мне понравились, и я хочу вам помочь.
Понимающая улыбка скользнула по губам рыцаря.
- Тогда хотя бы оставьте своим друзьям знак, по которому они смогут узнать, что вы попали в беду, - предложил он. - Мало ли что, вдруг мы... Не сможем однажды позаботиться о вас.
Юноша вдохнул и резко выдохнул воздух. Одну бестактность он уже допустил - и не хотел допускать вторую, объясняя, насколько полезной в битве с драконом будет эта хрупкая крылатая стрекоза.
Тирлим звонко рассмеялась:
- Феи есть везде, если случиться что-то ужасное, моим друзьям сразу сообщат. Но, сэр Хантер, что со мной может случиться.
- Например, дракон, - негромко напомнил рыцарь.
Малышка вспорхнула, зависла перед рыцарем и дерзко спросила:
- Может он именно крошечных фей боится, почём вы знаете. Если дракон должен случиться с вами, то пусть он случиться и со мной, - отважно закончила она.
- Ну что ж, - мягко сказал маркиз. - Тогда садитесь, сударыня, на луку моего седла. Путь будет долгим, ваши крылья устанут.

Что делать, если каким-то чудом угодишь на место древних битв? Народные поверья рекомендуют особо долго там не задерживаться, ведь по ночам, да ещё в дни-юбилеи кости воинов сами собой вспыхивают под мягким лунным светом (да и без света тоже), поднимаются из-под земли, продолжают давно уж забытую схватку.
На счастье Даниэля и Хэббот, они проскочили это поле достаточно быстро, особенно даже и не заметив отличия от других мест. Ну валуны, одинокая покосившаяся табличка, едва виднеющаяся над травой. Одним словом, древность. Да ещё и бард торопился так, что даже поднимись сейчас перед ним всё воинство, он бы и тогда не сразу бы его заметил.
А вот земля запомнила. Пыль коснулась подошв ботинок барда, подковы Хэббот касались её земли. Будет ночь – знакомство состоится. А пока можно и поспать. Бард торопился, каким чудом он выбирал именно то направление, что следует, он и сам не понимал, может быть, его вела звезда. Но что значит правильное направление для барда? Это конечно же путь к приключению.
Так и случилось. Хэббот с разбегу поднялась на вершину холма и в нерешительности остановилась. Прямо перед ней лежали руины некоей крепости. Даниэль охнул, соскользнул с седла и огляделся.
- Ну… ну что же это такое. Где они? Хэббот?
Кобыла только отвела взгляд. Желания отвечать у неё не возникало. Даниэлю не осталось ничего другого, кроме как сесть на один из ближайших камней и глубоко задуматься.
Они ещё не добрались до дракона, не спасли принцессу, а рыцари уже потерялись и где-то теперь бродят, потерянные. Как иные люди ощущают раны, так бард чувствовал, что у него прямо из-под носа увели кусочек легенды. Печальный напев лютни поднялся над руинами, неспешно оплетая их не самой весёлой мелодией. Впрочем, как и настроение Даниэля. Конечно, ему не свойственно было грустить больше, чем несколько минут кряду, но уж их бард намеревался использовать с максимальной отдачей.
Если бы он в эту минуту оглянулся, то вполне мог бы заметить, как к нему, старательно сливаясь с пейзажем, подкрадывается гекр. Вообще-то гекры, то есть смесь кроликов и гекконов сами по себе существа вполне мирные, однако данный экземпляр, похоже, не подозревал об особенности своего племени, во всяком случае, он очень выразительно взирал на спину. Подкравшись на достаточную дистанцию, гекр на несколько секунд замер, как бы переступая с лапы на лапу, и вдруг прыгнул. Даниэль успел ощутить только, как над ухом что-то резко просвистело, а затем что-то крупное толкнуло его в спину и повалило на землю носом вперёд.

Что касается двух остановившихся передохнуть путников, то они неспешно наблюдали за сборами рыцарей. И пусть между ними был поворот дороги густые побеги кустов, по тому, как внимательно бегали глаза существа в рясе, следя за всеми движениями сэра Хантера, можно было сказать, что для них преград не существовало. Тот что с косой не спеша достал брусок и стал затачивать лезвие орудия.
От иных встреч не уйти. Вот на примере муравьёв хотя бы. Колония упорно перебиралась прочь от беспокоившего их колющего ощущения. Они спешили-спешили, а вдруг всё переменилось, и они снова выползли на поляну, где это ощущение было сильнее всего. Чёрная волна словно отхлынула от ног того, что свиным рылом и полилась в обратную сторону.

(Сэр Хантер, Сейден, Факел и я)

Маленькая фея устроилась на луке седла перед маркизом. Флавий-Октавий очень внимательно отводил рукой ветви, чтобы ни одна не хлестнула очаровательную гостью. Ехал он впереди, потому первым и заметил за поворотом на обочине темные фигуры.
- Там какие-то путники, сэр Хантер, - обернулся юный рыцарь.
То ли тропинка, по которой ехали рыцари, «хромала» на обе ноги, будь они у неё, разумеется, то ли как иначе, однако же замеченные маркизом путники были ровнёхонько на пути. Поверни голову, вроде бы и в стороне, а глянешь прямо – вот они.
Не было в них той напряжённости, что свойственна недобрым людям, да будто бы им и вовсе не было дела до путников. А всё же стоило маркизу обратить внимание на их присутствие, как они чуть ли не чудом оказались прямо перед лошадиными мордами. Длинный, закутанный в саван, наигрывал какую-то мелодию на своей гармошке, кажется, совершенно не замечая ничего вокруг себя.
Второй же улыбнулся маркизу, являя на свет не самой первой свежести клыки. Хрипловатый голос не сразу пробился сквозь мелодию инструмента, так тих, настолько лишённым эмоций он оказался.
- Приятная дорога, сонное утро, путникам здравия, мыслям покоя. Кто вы, откуда? Спросить можно снова… Хлеб принимайте и вскользь разделите.
И правда, свинолицый достал из сумки ещё один большой кус хлеба и протянул его Флавию.
Альфонсина отчаянно заплясала, не давая возможности своему хозяину ответить: он и в седле-то с трудом усидел, а маленькой феечке пришлось взлететь.
Неожиданности в этом лесу встречались чаще, чем деревья. Рыцарь вздохнул, заставил гнедого чуть потеснить с тропы кобылу - Фар Лап виновато покосился на красавицу Альфонсину - и отстегнул с пояса фляжку. Толстое мутное стекло, оплетенное кожаными ремешками, хранило освященное вино.
- Если вы разделите с нами вино, господа. Добрый вечер, кстати.
Тирлим по длинной дуге облетела странных путников, зависла над ухом маркиза и принялась встревожено шептать ему на ухо:
- Не нравятся мне они. Давайте поторопимся.
Для слуха опытного охотника расслышать шепот феи, порхающей в воздухе менее чем за шаг от его уха, - не такая уж сложная задача.
- Подозреваю, мы им тоже не нравимся, - негромко отозвался рыцарь, внимательно наблюдая за странными собеседниками. - Иначе с чего бы им нас задерживать?

(все)

Лившаяся доселе беспрерывно мелодия как-то разом утихла, исчезла. Длинный отодвинул губную гармошку от капюшона савана. Фляга с вином как-то сама собой оказалась у него в руках, он покрутил её перед собой, затем повернул к рыцарям голову, впрочем, капюшон был так низко надвинут на голову, что из-под него разве что острый подбородок и торчал.
- Иные люди превращают воду в вино, другие вино – в кровь. Счастлив тот, кто пьёт настоящую воду, ему не надо поминать тот труд, что положили на её добычу, - фляга исчезла под капюшоном, по негромкому звуку можно было легко догадаться, что он пьёт. Монах со свиным рылом с завистью смотрел на своего спутника. И по делу, выпив, длинный вернул флягу обратно рыцарю со словами:
- Мой брат не пьёт. Это наказание за прошлую жизнь, теперь он может пить вина, что выдерживались не меньше двух столетий, иначе… - конца фразы не последовало.
- Что ж, будет справедливо, если один из нас окажется не в ладах с хлебом... - и колени рыцаря слегка сдавили бока жеребца. Фар Лап шевельнул ухом, давая знать, что понял своего седока. Сэр Хантер отщипнул кусочек от ломтя и положил на язык.
Тем временем Альфонсина, которую мощный круп Фар Лапа потеснил с тропы, от негодования оставила свои нервные танцы. Воспользовавшись тем, что кобыла успокоилась, ее юный всадник положил руку на эфес.
"Ну, если с сэром Хантером что плохое... Ну, я тогда их..."
Покатав на языке колючие крошки и кое-как проглотив их, рыцарь поинтересовался:
- Что ж это вы, почтенные, на таких сухарях живете? Или устав ничего иного не предписывает?
Маленькая фея напряженно следила происходящим, готовясь в случае чего поднять тревогу.
В тон рыцарю, тот, в саване, только повёл рукой. Кстати, с очень тонкой кожей поверх костей и суставов.
- Что есть еда, как не бренное препятствие полёту духа? Лететь можно вверх, лететь можно вниз, но всегда плоть будет якорем.
Монах со свиным рылом как-то совсем по-свойски кивнул, отщипывая кусочек хлеба.
- И в то же время это символ добрых намерений, как одна из немногих форм понятных любому духу. Куда вы торопитесь, рыцари?
Как у тёмного получилось посмотреть перед собой так, чтобы никто, кроме феи не увидел того, что скрывается под капюшоном? Тёмный провал, далёкие витающие картины горящих лугов, обжигающий, сыплющий искрами ветер. И тут же умиротворённый покой в миг замёрзшей травы, шмеля в полёте, так и добравшейся до земли капли воды.
Меньше секунды, больше вечности.
- А я всегда считал, что Всевышний дал нам этот якорь, чтобы не унесло куда не следует, - хмыкнул сэр Хантер. - Без якоря как-то уж очень ненадежно, судари. Спешим мы по королевскому поручению. Могу ли чем-то отблагодарить за хлеб?
- Дерзость рождена незнанием и молодостью, что по сути одно и то же, - длинный встал, плотнее закутался в свой саван, развернулся и пошёл прочь от путников. Второй, монах, недобро глянул на сэра Хантера.
- Живите. Остальное произойдёт и так, - монах поднялся, почесал представительную окружность робы в районе живота, - или не так. Или совсем не произойдёт. Не тревожьте то, чего не стоит трогать. Или тревожьте, но тогда держитесь по полной и не забывайте, что маги, феи и барды существа не от мира сего. Чем они станут завтра?
Развернувшись, монах также последовал за своим спутником, кстати, уже почти исчезнувшим за первым же буераком.

Сообщение отредактировал Факел - 12-01-2009, 8:41

(мы с Факел)

Оцепеневшая Тирлим уже давно не замечала происходящего, снова и снова тасовала она жуткие картины мёртвого луга. Фея широко распахнула глаза, но ничего вокруг не видела, до сих пор ощущая пронзительный крик погибающей травы. В голове у неё глухо бился, не находя ответа, один и тот же вопрос: «Что может одновременно сжигать и замораживать?
Огонь и лёд. Лёд и огонь». Она беззвучно шевелила губами, повторяя как заклинание, одни и те же слова: огонь, лёд, лёд, огонь…
Маркиз, хоть и взял на себя заботу о маленькой фее, не замечал, с каким потрясенным видом сидит она на луке его седла. Флавий-Октавий боролся с желанием оглянуться на дорогу, на оставшихся позади странных путников. Но если озираться - это увидит сэр Хантер, едущий сзади. А упасть в глазах рыцаря - этого маркиз боялся больше, чем всех блуждающих по здешним лесам путников, вместе взятых.
Тирлим тем временем неуверенно тихо, а потом громче и отчётливей произнесла:
- Дракон, дракон! Это сделал дракон, - она всё ещё смотрела в никуда, но постепенно взгляд её начал обретать осмысленное выражение. Кусочки головоломки встали на свои места. – Дракон! – завизжала фея и чуть не свалилась под ноги Альфонсине.
Маркиз, очнувшийся от невеселых раздумий, вовремя успел подхватить фею в ладонь.
Быстро оглядевшись и не обнаружив поблизости ничего похожего на дракона, Флавий-Октавий поспешно спросил:
- Что тебя испугало, маленькая... - но тут же исправил неучтивую фразу: - ...маленькая госпожа?
Тирлим ошалело поглядела по сторонам и с трудом сфокусировала свой взгляд на маркизе, лицо её посерело от пережитого, а глаза до сих пор были полны ужаса.
- Я поняла. Дракон может одновременно сжигать и замораживать. Вот что показал мне длинный, а ты разве не видел уничтожающее всё на своём пути пламя и мертвенный лёд на траве?
- Не видел я ничего, - с тревогой сказал юный рыцарь. И не выдержал - обернулся.
- Понятно, значит длинный решил предостеречь только меня, - протянула Тирлим, а потом продолжила уже более спокойно. – Как ты думаешь, нас дракон сначала попытается сжечь или заморозить?
- Сначала он нам предложит чашечку чая, - отшутился маркиз.
Малышка прыснула в ладошку и окончательно успокоилась, смеяться и бояться одновременно она никогда не умела.

- Дракон! - раздался истошный вопль крохотной летуньи. Рука сэра Хантера сама собой упала на рукоять меча, колени сдавили лошадиные бока, и гнедой вскинулся в боевом развороте. Но тревога оказалась ложной, никаких драконов поблизости не наблюдалось. Покачав головой, рыцарь сдал натянутый повод, прислушался к взволнованному щебету феи. Огонь и лед, говорите?
- Было бы неплохо, - усмехнулся бывший лесничий. - С магом мы уже чай пили, и вроде живы, почему бы теперь с драконом не почаевничать? Он нам его сначала вскипятит, потом льда приготовит. Говорят, на Туманных Островах чай со льдом - любимое питье. Особенно с лимонной травкой если заварить...
Он шутил, но глаза рыцаря оставались серьезными. Если фея не ошиблась, это должен быть очень странный дракон. И без мага с ним справиться будет очень непросто. А маг вел себя очень странно в последнее время, и сэр Хантер не удивился бы, если бы тот отправился дальше по своим магическим делам, оставив спутников на произвол... дракона.

Столкновение с землёй вышибло из Даниеля дыхания, поэтому он судорожно задёргался, пытаясь выползти из-под навалившейся на него тяжести. Дёрнула же его нелёгкая повернуть голову! Прямо напротив левого плеча зловеще сверкала глазами зубастая физиономия гекра. Пользуясь этим обстоятельством, бард, не заботясь о приличиях, завопил и принялся дёргаться в разы основательнее.
Он не сразу понял, что всё закончилось. Не заметил, как тяжесть исчезла с его спины, а затем чья-то рука ухватила за ворот и поставила в вертикальное положение. Наверное, если бы люди умели ходить по воздуху, Даниель давно бы уже добежал до облаков.
- Да тише ты, - сочный бас почти с нескрываемой иронией, наконец, пробился в сознание барда. – Всё уже, всё. Этот зверь больше не угрожает тебе, малый. Соберись.
Повернувшись, музыкант с немым удивлением посмотрел на своего спасителя. Ведь действительно судьба умеет крутить странные шутки. Высоченный и широченный лоб благородной покатости во лбу, чётким подбородком, острым носом и взглядом. Бровями вразлёт (или вразмах?), как бывает только у девушек и маркизов, с широченными усами и это всё упаковано в чуть ли не полыхающие в дневном свете доспехи и так и пышет твёрдостью и целеустремлённостью!
- Ох, - на более содержательную реплику и Даниеля буквально не хватило воздуха.
Рыцарь же (если кто сомневался, что это был именно он, укрепитесь верой – если это не рыцарь, то рыцарей не существует и вовсе в природе) тем временем подобрал поводья своего жеребца, что стоял неподалёку со столь же целеустремлённым взором, как и его хозяин, а так же арбалет, что лежал тут же, в траве.
Когда рыцарь снова обратил на барда внимание, тот уже немного пришёл в себя.
- Меня зовут сэр Уильям Перо Копоти Третий, защитник обиженных и оскорблённых, рыцарь без страха и упрёка, наследник древней дворянской фамилии и скромный рыцарь странствующего ордена.
Даниель низко поклонился, макушкой ощущая, как от этого действия потеплел взгляд рыцаря.
- Я Даниель Хардинг, бард.
- Эго, занесла тебя нелёгкая, - сэр Уильям с интересом на него посмотрел. – что барду может понадобиться на старых руинах?
- Старых руинах? – бард даже переспросил, изумлённо оглядываясь по сторонам. Сэр Уильям только хмыкнул, вскинув подбородок и отчего-то осуждающе взирая на бардах.
- я потерял своих рыцарей, с которыми путешествовал. И вот уже полдня как ищу. Правда, кажется…
Вне зависимости от того, что сэр Уильям думал, от последних слов он определённо повеселел. Даже дёрнул себя за ус.
- Ну, малый, не бойся. Найдём мы твоих потерявшихся рыцарей. Пока я с тобой, беды не случится.
Но уже договаривая фразу, рыцарь начал хмуриться, глядя куда-то за спину барду. Тот обернулся и только рот раскрыл, к ним на всём ходу летели гарпии. Немного, всего-то три. Но бард-то был сего-то в единственном экземпляре. И им вполне обоснованную причину для беспокойства – кровожадный блеск в глазах гарпий.
- Мака-ар, мака-а-ар! – зловеще прокричала нечисть в три горла и пошла на снижение. Бард и успел только, что грамотно упасть на землю, прикрывая голову руками.
Через несколько отчаянных ударов сердца и ужасного шума над головой всё внезапно закончилось.
- Ну всё уже, всё, - это был голос сэра Уильяма. Бард недоверчиво посмотрел. Неподалёку от него валялись все три поверженные тела. Тут же был и рыцарь, недовольно хмурившийся.
- Совсем распустились, - с непонятной обидой произнёс он, глядя на противниц, - обзываться уже начали.
И тут же тряхнул головой:
- Ладно, пора собираться, пока нас не настиг очередной подвиг.

( Сэр Хантер и я)

Фея вспорхнула с ладони маркиза и подлетела к самому носу сэра Хантера:
- А вы встречались с драконами?
- Миледи, - рыцарь откинул назад голову. - На моем носу вам будет неудобно, поверьте. Сядьте хотя бы на ладонь.
Широкая мужская ладонь услужливо поднялась, предлагая маленькой летунье приземлиться.
- Нет, я не видел драконов. Но много о них слышал и знаю немало баллад.
Тирлим грациозно опустилась на предложенную ладонь.
- Хорошо, и что мы будем делать, встретив этакое чудище? Кстати, может наш дракон маленький? – она показала руками, какой именно размер дракона её устраивает.
Рыцарь усмехнулся.
- Ничего не имею против таких дракончиков. Их можно было бы держать вместо птиц. Но боюсь, даже их детеныши намного крупнее.
- Это проблема, - глубокомысленно сказала малышка. – А может с ним можно договориться?
- Если верить балладам, то некоторые были не прочь поговорить, - кивнул сэр Хантер. - Правда, потом все равно норовили закусить собеседником.
- Может наш дракон будет совсем другой, тонкий, любящий музыку и поэзию. Я буду танцевать, вы с Фар Лапом петь, а Даниель играть так хорошо, что сэр Дракон будет сражён, - фея стала пританцовывать на руке и только благодаря крылышкам осталась на руке рыцаря.
Рыцарь рассмеялся, глядя на этот танец на собственной ладони.
- Да уж, наш бард способен сразить целую стаю драконов! Кстати, а вот и он...
Дорога совершила очередной поворот, и взглядам путников предстала блистательная пара - Даниэль и какой-то незнакомец в доспехах.

Голова ныла нещадно, да немного саднило ухо, так зверски обласканное Трессой. Сама виновница невинно косила лиловым глазом и тихо фыркала. Подумаешь, великосветский франт – так и говорила ее мордашка.
Но только Сэр Рональд собрался встать, как его тут же затянуло в воронку телепорта. Тресса качнула головой и скрылась в сером мареве вслед за магом, так и оставшись незамеченными…
Что происходило с волшебником и его лошадью осталось для его спутников загадкой, да они и не вспомнили бы о нем – магическая природа необъяснима.
… Посреди дороги вдруг медленно образовалась воздушная воронка, обдавшая идущих пылью и мелким придорожным сором. И из нее с легким стоном и недовольным ржанием вывалился Сэр Рональд с Трессой.
– Папа, ну как же та… – боязливо промямлил маг в сторону затягивающейся воронки.
– Молчать! Ты меня понял! – властный окрик стих вместе с захлопнувшимся порталом.
– Да папа… – сказал чем-то расстроенный волшебник, осмотрелся и заметил идущих ему навстречу друзей.
– Приветствую! Надеюсь, вы скучали, пока меня не было! – с надеждой Сэр Хантер посмотрел на приключенцев. – Произошло ли что-нибудь интересное?

Рыцарь и бард мирно ехали, практически отрешившись от окружающего их мира. Изредка сэр Ульям лениво помахивал мечом, отгоняя прочь очередную нечисть, решившую совершить подвиг по убиению рыцаря. Даниель, поначалу остро реагировавший на каждое такое появление, постепенно успокоился и как-то тоже перестал обращать на них внимание.
- Это что, - только хмыкал рыцарь. – Помниться, на побережье, довелось мне совершить знатный подвиг. Там озёр видимо-невидимо, и в каждом или чудище длинношее живет, или вообще дракон какой водяной, или таверн понаставлено… Одна нечисть, в общем. Так я на спор за ночь прошёл мимо всех тех озёр. И, видишь, всё ещё жив, - и рыцарь усмехнулся, вскинув голову (хотя куда уж выше!) и в очередной раз подкрутив ус.
- Да… - за время похода Даниель привык, что язык ему начал отказывать уж в самых неожиданных поводах. Ну да чего уж там. За такими происшествиями говорить разучишься, не то что вставлять свою байку в чужую.
- А вот ещё, - начал было сэр Уильям, но почти тут же умолк, покрепче перехватив одной рукой поводья. Даниель удивлённо посмотрел перед собой. До этого появление нечисти не влияло так на поток красноречия рыцаря. Бард даже нахмурился, но тут же широко заулыбался.
- Сэр Уильям, это они и есть, сэр Хантер и маркиз Флавий-Октавий, те самые рыцари.
И действительно, среди нечастой поросли деревьев показались двое рыцарей. Практически тут же рядом с ним будто хлопнул воздух и из пустоты выступил третий конь со всадником.
- И сэр Рональд, он маг, - срочно добавил бард.
Сэр Уильям в очередной раз вскинул голову и неожиданно протянул барду руку. Тому и осталось разве что, после секундного замешательства, протянуть руку в ответ. Которую тут же крепко стиснули и едва не расплющили в тисках пальцев.
- Рад, что у тебя всё замечательно теперь, малый, - сэр Уильям улыбнулся и, отпустив руку, развернул своего жеребца куда-то под углом к тропе. Что ж, мне же пора.
- Разве вы не с нами? – Даниель, всё дорогу почему-то ни разу не допускавший мысли, что от него по своему уму может захотеть уйти хоть один рыцарь, немного опешил.
- Ну, - на прощание рыцарь успел ещё раз улыбнулся.- Знаешь ли, я дал обет вызывать на дуэль всех встречных рыцарей. Но вряд ли вы будете рады, если я так сделаю. А посему, хорошей вам дороги.
Так и получилось, что бард, чрезвычайно задумавшись, как-то и не заметил, что примкнул к остальному отряду.

(бабка Гульда, сэр Хантер и я)

Стало заметно темнее, теперь непрерывно мелькавшая между всадниками фея превратилась в яркий огонёк, оставляющий за собой длинный шлейф мерцающей пыльцы, которой теперь было в избытке. На Тирлим уже начала потихоньку остывать и обеспокоенно крикнула, но почему-то это было больше похоже на визг:
- Когда будет привал, я замёрзла и устала!
- Леди, - обеспокоенно крикнул снизу маркиз, - спускайтесь, посидите у меня в перчатке, погрейтесь! Пока еще найдем место для привала, разведем костер...
- Я ждала-ждала, когда вы сами предложите, а вы всё не останавливаетесь, - капризно ответила фея, опускаясь на ладонь Флавия.
Честно говоря, Флавий и сам устал от долгой езды, да и Альфонсина де Аллюр уже намекающе потряхивала ушами... Но разве можно признаться в усталости рядом с железным сэром Хантером? Вот просьба дамы - дело другое...
- Сэр Хантер, за деревьями мелькнула вода - не озеро ли? Может, на берегу и остановимся, пожалеем бедняжку фею?
Сэр Хантер тем временем высматривал удобное место для ночлега. Удобное в смысле безопасности для путешественников. Столкнуться с очередной призрачной пакостью ему совершенно не хотелось.
За очередным поворотом показался останец. Большой утес, в очертаниях которого при некоторой фантазии можно было угадать очертания спящего зверя непонятной породы. Со стороны тропы он образовал небольшую впадину, где можно было расположиться.
- Вот здесь и заночуем, - бывший лесничий остановил жеребца. - Лучшего места нам уже не найти, а тут хотя бы отбиться можно будет, если кто в гости пожалует.
По другую сторону тропы и впрямь начинался покатый спуск к небольшому озерку.
- У воды ночевать сыро и небезопасно, - пояснил рыцарь. - Опять же, защиты никакой. Остановимся тут, а котелок наполнить - идти недалеко. Займитесь тут пока обустройством, а я в камыши наведаюсь.
С этими словами сэр Хантер соскользнул с седла и растворился в сумерках.
Маркиз с наслаждением скатился с седла, пристроил в развилке ветвей свою перчатку (чтобы фее было где укрыться от ветра) и принялся расседлывать Альфонсину, которая норовила благодарно и ласково потереться головой о его плечо.
Фар Лапу пришлось ждать своего хозяина, завистливо поглядывая на четвероногих дам. Спустя некоторое время со стороны озера послышался всплеск, затем раздалось заполошное утиное кряканье, треск, и оглушительный в вечерней тишине шум крыльев - устроившиеся было на ночлег утки поднялись в воздух. Еще через несколько минут явился сэр Хантер. Бросив на нагретый за день камень пару селезней со свернутыми шеями, он занялся своим скакуном.
- Тебя только за смертью посылать, - проворчал гнедой. - У меня холка взопрела.
- Ничего, сейчас потник подсушим, - усмехнулся рыцарь. - Будет к утру как новенький.
- Только этого не хватало! - жеребец прижал уши. - От нового у меня потертости были!
- И еще будут, - утешил сэр Хантер. - Особенно если будешь валяться перед седловкой.
Альфонсина презрительно фыркнула. Она по-прежнему не одобряла человеческую речь коня. Но прислушивалась все-таки, ни словечка не пропускала, хоть и не показывала виду.
Тирлим уже ничего этого не видела, засыпала она мгновенно, и разбудить её можно было, только подержав рядом с костром (приятный способ) или схватить за ногу и растормошить (жестоко, но действенно).
Вскоре жеребец был расседлан, вычищен, накрыт легкой попоной, а к недоуздку подвешена торба с несколькими горстями ячменя. Оставив гнедого хрустеть зерном, сэр Хантер вытащил из сумы котелок.
- Кто хочет чая - сходите за водой, господа. Могу и я, но тогда займитесь утками.
Маркиз без единого слова подхватил котелок и сгинул в подкатывающих от орешника сумерках.
Одобрительно хмыкнув, рыцарь присел на теплый камень и принялся проворно ощипывать птицу.

Сообщение отредактировал Факел - 14-02-2009, 14:43