На город неспешно опускался вечер, листва деревьев и яркие скамеечки тонули в тенях. В сквере еще царила тишина.
Здесь по вечерам собирались те, кто просто любил читать - или слушать - стихи... свои и чужие...
Она пришла сюда первой. Огляделась. Нет, никого кругом. А нужно ли это?..
Она вытащила из кармана помятый листок и прочитала тихо:

Отражение

Глаза в глаза,
Рукой об руку,
В твоих очах – моя слеза,
И голос твой
Ожившим звуком,
В моих устах – твои слова.

В твоих руках –
Огонь надежды
В моих – лишь мертвой лампы жар,
Мой свет фальшив
Он гаснет прежде,
Чем сгинет твой ночной кошмар.

В моих делах –
Твое движенье,
Моя душа – в твоем тепле,
Поверь, ведь я –
Лишь отраженье,
Застывший призрак на стекле...

За критикой - в "Башню гарпий". За дружеской беседой - в Мансарду (ПМ Соуль и Darkness).
Здесь только творчество.
Джет

Сообщение отредактировал higf - 19-03-2011, 14:11

Азы

Для маленькой Мии в мире так много боли, что непонятно, как же ее терпеть – она уже может делать себе уколы, она уже знает, что значит слово «смерть». Ее учителю, лет, должно быть, за сорок… а приглядишься – пожалуй, и все пятьдесят. Он обещает Мие, что очень скоро сюда приедет за ней ее новый брат.
Брат оказался на пару лет ее старше, черные волосы, мрачный тяжелый взгляд. Мие с ним наедине оставаться страшно, чему этот мальчик, кажется, очень рад. Учитель клянется, что завтра будут уроки, с рассвета до самого-самого дотемна. Мия вдруг вспоминает, что быть одинокой - не так уж плохо… но больше она не одна.

"Знаешь", он говорил иногда ночами,
"все это к лучшему. Скоро и ты поймешь."
Они в итоге всему научились сами,
но от такой науки бросает в дрожь.

Взрослая Мия терпит боль на отлично. Ложится, снимает одежду – ну что, начнешь?
В тонких пальцах у брата уже привычно взрезает кожу длинный и острый нож.


(этофанфикпоНЗ)

Этот город не хочет меня никуда отпускать,
Словно сердце о ребра заснеженных улиц стучится,
Он стихами и снами меня исписал, как тетрадь,
И не хочет, не может закрыть, отпустить и проститься.

Этот город не верит, что можно куда-то уйти,
Вышивает капелью полотнище старого зонта,
Он сгибает дороги в кольцо, замыкает пути,
Рваной ломаной крыш заменяет черту горизонта.

Этот город не знает, что поздно - зови не зови,
Там, над крышами, рвут облака перелетные птицы,
И по первым ручьям уплывает кораблик любви,
Из последней, дописанной нами тетрадной страницы.

И опять на болотную тематику.

Волчица

В лес ушла девицей,
Возвратилась зверем:
Угольки в глазницах,
Мех снегов белее.
"Не пугайтесь, люди!
Я родных не трону!"
Воют с леса люти,
Да кричат вороны,
А людей не слышно,
Прячутся, где могут.
Тихо-тихо дышат,
Молят Светла-бога.
Не глядят в оконце,
Знают, что случится –
Коль услышит Солнце,
Так сожжет волчицу.
Серебро целуют,
В подпол деток прячут.
И не слышат люди
Как волчица плачет.

Генерал армии судного дня.
Был контужен в бою.
Он помнит,
Как строил солдат на плацу.
Молча кивал гонцу.
Он помнит депешу.
Приказ наступать.
Он помнит пыль из под ног.
Он только никак не может сказать-
…Была ли пыль от хвостов.

Он помнит, как перед строем сказал:
"Солдаты! Все как один!
Нам некуда будет теперь отступать!
За нами наш Господин!"
Он помнит как тысячи тысячи тыщ
Вскричали и рвались вперед.
А сколько Всадников было тогда -
Никто не разберёт.

Он помнит, как в гущу вошел с мечом.
Как резал. Крошил. Рубил.
Как кто-то дрожа вопил:
"Я свой!"
Но меч он уже опустил.
Он помнит как вражеский генерал
На крыльях над полем парил.
Как крылья-трофеи срезал впопыхах.
Кожу иль перья добыл?


Он долго сидел.
Вспоминал. Корпел.
Мозаикой складывал факты.

Не преуспел.
Лишился сил.

И третий фронт открыл.

К переплёту прошедших дней - не прикасайся!

Не жалеть ни о чём, не стремиться понять, не страдать, уберечься от боли
Не писать на обрывках тетрадей, из старых стихов не вычёркивать строк,
Не сражаться до хрипа с войной, не чураться бездарно-вульгарных застолий,
Никого не любить, опасаться беды, но знакомых засаливать впрок.
Позабыть о душе, но её не вверять ни вассалу, ни чёрту, ни Богу,
И не слушать рассказов о чести, отдать свои уши пустой болтовне.
Не мечтать о морях, даже близко не знать, что творится за тёплым порогом,
Упоённо читая в истрёпанных лживых газетах о сплетнях извне.
Накопить сто синиц, и пустить пятьдесят под бессмысленные проценты,
А на аистов в небе, ссутулившись к полу, до дрожи бояться смотреть.
Запретить себе чувства, искусство, и прочие глупые сантименты,
В безотрадной пыли, безопасно, тепло, и безмысленно - умереть.

Если скис кураж, хоть тресни,
Всё не так выходит, если
Чушь такая вместо песни,
Что не выдержит и Ворд –
Думаешь, презрев цензуру:
Кой немолодую дуру
Чёрт понёс в литературу?
Попадись мне этот чёрт…
Ну зачем, скажите сами,
Мне - солидной, взрослой даме,
Это баловство стихами,
Эта глупая игра?
Так вот сочинишь балладу –
А читатели в награду
Скажут: «Аффтар, выпей йаду!»
И пошлют на… хутора.
Так-то так. Да в сердце слово -
Пусть банально и не ново –
Как тавро коня лихого,
Выжженное божеством.
Путь неверный, недалёкий,
Тёмный, горький, одинокий,
Путь меж Одином и Локи,
Мудростью и шутовством.

Напиши о нем песню ясную
Напиши во сне белый стих
Наяву впиши строку красную
И скажи докуда идет прости
Это сон земной о живущих здесь
Вдоль судьбы твоей, вдоль дорог
Кто приходит в есть, кто оставил весть
Кто кому о ней приоткрыл полог.

У владычицы ливней в дорогу дождя попроси:
Пусть весенние горы украсит воротами радуг,
Первый ливень весенний прими, как желанный подарок,
И до самого края дороги своей донеси.
У владычицы ливней не просят тепла и любви,
Только с неба летящей под грома раскаты удачи.
У рожденных на лестнице дней не бывает иначе:
Отдавай, что имеешь, и отданным людям живи.
У владычицы ливней достанет Весны и дождя
Для любого, кто смотрит душой и в прекрасное верит...
Видишь, первые капли упали у запертой двери,
Первый знак бесконечной дороги в снегу выводя.

Он все курил с 'Пикником'
Думал, откуда спят черты
Лиц, что мерещаться в сети
Огня в закрытых глазах...

Что еще остается? Дышать весной,
уходить по сугробам под кров лесной,
падать в снег и видеть, как облака
сосны держат на медных своих руках.

Что еще остается? Строчить в тетрадь,
а иначе стихи не дадут дышать:
хлынут горлом, надвое распластав
душу, словно художник - лоскут холста.

Что еще остается? Не видеть сны,
допивать ледяное вино весны,
и надежду гасить, уходя, как свет.

...на мое "люблю" тишина в ответ.

Что у кошки позади? Хвост!
Что у кошки впереди? Нос ^-^
Что у кошки на макушке? Кошки ушки.
Что у кошки вместо пяток? Четверо родных царапок!
Что у кошки по пути? Пять дорог.
Кто-то вспомнил, где 'лгути'? Это - в рог;
Не пускать его потом на порог.
И в свое в конце концов - не пройти...
Что у кошки по пути? Дважды пять.
Не царапать (лишний раз) и не врать.
Что у кошки в запятой? Горевать,
Что лисе сказали врать и в кровать...
Что у кошки по пути? Воробьи!
Пусть пернатые, но явно свои.
Изучать дворовых видов слои,
Или греть под солнцем шерстки-саи.

Попытка блюза

Ну когда уж настанет в этом мире весна?
Ну когда уж настанет в этом проклятом мире весна?
Я пытаюсь согреться – какая, к чёрту, весна,
Да только вынуто сердце -
Засыпаю одна,
Просыпаюсь одна.
Мне хотелось напиться, да денег нет ни гроша.
Мне хотелось напиться, да денег, как всегда, ни гроша.
Я просила о счастье – никто не дал ни гроша…
Видать, такая судьба нам с тобой,
Побирушка-душа.
Нет ни сил, ни надежды – только холод и снег.
Нет ни сил, ни надежды – один только холод и снег.
Лишь пустое пространство, да не ко времени снег,
И даже слёзы забыли, как течь
Из-под смёрзшихся век…

Озеро

Как бездна черная,
Пятно чернильное,
Глаза у мертвого
Вода недвижима.

Как платье белое
Невесты брошенной
Дорожка лунная
В воде недвижимой.

Там звезды бледные
В воде утоплены,
А рыбы страшные
Их режут спинами.

Как денег нищая,
Чумной – спасения,
Ждет солнца яркого.
Вода недвижима.

Спи моя Герда сном праведным.
Наш Кай ушел на войну.
Льдом "вечность" - это для маленьких.
Он кровью пишет -- "люблю".
Спи, видь сны и записывай.
В соннике смысл ищи.
Кай - он больше не паинька.
Ему патроны нужны.
Спи. Спи и не вскрикивай.
Ведь часовой на посту.
Молча свалился, как миленький.

А Кай написал -- "люблю".

Память, как мокрая тряпка, -
Кручу, выжимая слезы.
Воспоминания робко
Шепчут свои прогнозы.
Чувства мне щеки лижут.
Весна наступила раньше.
Мы не могли быть ближе,
Поэтому стали дальше.

---
Фразы рвутся молчанием.
К краю печальное шествие...
Здравствуй, мое отчаяние.
Прощай, мое сумасшествие.

Пусть она не богиня
для других… Для тебя –
она лучшая в мире,
она призрак, мечта…
Она тонкою дымкой
в твою душу войдет
и все нервы, все струны
незаметно порвет.
Она будет смеяться -
а ты будешь страдать,
но из цепкого плена
нелегко убежать.
И ты снова и снова
будешь рушить мосты,
теребя себе душу
и сжигая цветы.

Но однажды ты сможешь
этот плен разорвать,
только черное сердце
перестанет стучать.
Ее черное сердце
остановит тоска…
но сумеешь забыть ли,
что такая была?

-
И не стереть уже усталости с печальных глаз,
И не найти дорогу в море слез,
Когда отчаяньем и болью,как огнем объят,
Не оглянутся, не спросят, не простят.

Не зажимай руками уши,
Ты ведь и так все знаешь сам.
В стихах и в песнях,в ворожьбе,
Твой жребий выпал там.

Ты не пытайся изменить его.
Кто, кто, а ты неисправим.
На миллион секунд, минут, веков,
Останешься, останешься один!
-

Гамма
Долог путь к концу от начала.
Резкий ветер пахнет полынью,
Милой ты никому не станешь…
Факел в сердце пылает жарко,
Солью слово сжигает губы.
Ляжет под ноги лентой дорога,
Синим шёлком раскинется небо –
Долог путь от конца к началу.

* * *

Ветер в спину; по дороге
Дождь сквозит косым лучом.
Меркнет небо, и под ноги
Влага шепчет ни о чём.
Поле тянется до края,
Холод мнётся у колен
Предтуманным горностаем -
Обещаньем перемен.

Этот мир твоя фата: майя, мара, сонм желаний,
Песня грез и ожиданий, сновидение, черта -
Море, облака и реки; птицы, звери, человеки.
Даже волнами катя или каплями дождя,
Этот мир фата твоя, открывает понемногу
Бытие, огонь, дорогу, закрывая и тая...