Легенда Шервуда, или Спой, менестрель, о Робин Гуде!

[дон Алесандро >>>]

Ноттингем, покои шерифа


Шериф провел рукой по своей гладко выбритой щеке.
- Я… но… конечно, однако это может и укрепить наши отношения, ведь согласитесь что такой брачный альянс вполне может укрепить наши позиции и кхм, обеспечить относительную верность Гисборна – шериф осторожно посмотрел на жену – и потом ведь отдавать дочь шерифа за первого встречного это как-то совсем перебор, она, в конце концов, дворянка и не последней крови!
Шериф посмотрел на жену, а в голове у него стали проноситься грустные мысли:
« Зачем ей это надо? Хочет оставить Гисборна себе? Чёрт возьми! Он молод и красив, и очень заблуждается если думает что никто не видит как он смотрит на Тильду!!!»

[Дамиана >>>]

- На вашем месте я бы не стала вспоминать о чистоте ее крови, - едко проронила Матильда, напоминая шерифу, насколько унизительным был его брак с какой-то саксонкой. - Но если вы действительно готовились к пиру, то должны были разослать гонцов ко всем окрестным баронам. Кстати, милорд, я очень надеюсь, что барон Ревенсворд тоже будет присутствовать за столом. Ему пришлась по вкусу Уиннифрид, - госпожа де Моллар шевельнула точеными плечами, словно говоря "о вкусах не спорят", - а де Тайбуа не прочь породниться с ним.
Жесткий взгляд норманнки уперся в лицо шерифа.
- А с сэром Гисборном держитесь настороже, если не хотите потерять место. Став супругом Мэрион, он вообразит себя вашим наследником... и преемником. Нет повода беспокоиться о его верности: предательство начальника гарнизона - это измена, за которую можно поплатиться головой. Сэр Гисборн неглуп. К тому же, у него нет повода предавать вас.

[дон Алесандро >>>]

- Я не имел в виду мятежа, сейчас не то время когда можно рубить королевские стяги и объявлять себя правителем, тут я уверен в Гисборне…
Шериф кашлянул, и потер висок, если в вопросе о сэре Гае он сходился со своей женой и не собирался расслабляться, то вот на счёт женихов он был не слишком уверен. Он сомневался что этот Ревенсворд будет присутствовать на пиру, откровенно говоря, он вообще не знал этого, но счёл, что сейчас не время красоваться незнанием перед супругой.
- Я, кхм, не слишком в этом уверен, барон я так понимаю уже не слишком молод, поэтому его путь может подзатянуться… что же до остальных, то я ещё утром разослал гонцов, ко всем хоть сколько значимым сеньорам в наших окрестностях… - сэр Ральф улыбнулся.
- Мне не хочется отдавать Мэрион просто так, это было бы чересчур подозрительно, может, устроим турнир, и положим руку Мэрион как награду победителю?

[Heires$ >>>]

Обидчики скрылись в кустах, оставив девушку лежать на земле в растерзанном платье и чувствах. Всё её тело содрогалось от рыданий, а глаза покраснели от слёз. Ей хотелось убежать, спрятаться от всего этого кошмара, только вот ноги не слушались, и не было сил подняться.
Вокруг радостно шумел лес, игривые лучи солнца танцевали на траве, и только серо-голубое пятнышко отчаяния сжалось на зеленом ковре, разметав по нему кровь огненных волос.
Эвелина нашла в себе силы, чтобы прошептать благодарную молитву за то, что, несмотря на страх и унижение, всё закончилось... и закончилось не так ужасно, как могло бы.

[Дамиана >>>]

- И за что вас назначили шерифом, милорд? В этих словах проявилась вся ваша легкомысленность, - пренебрежительно, почти с отвращением отозвалась леди Матильда, хмуря тонкие брови. - Разве можно такое дело доверять случаю или даже воинскому умению? Мэрион - девица созревшая, и нет ничего странного в том, чтобы выдать ее замуж. Сделайте это так, чтобы свидетельство вашего позора скрылось где-нибудь в удаленных землях, а вы сами обрели преданного родича. Но не унижайте доблестных норманнских рыцарей, заставляя их ломать копья во имя саксонской полукровки!

[Hideki >>>]

- Это снова я, - раздался позади девушки голос Жиля, - вот решил проведать, как ты тут.
Он подошел ближе и присел рядом с Эвелиной. Обняв ее за плечи, он стал гладить ее по волосам, которые так ему нравились. Рука плавно перешла с волос на плечо. Жаркое дыхание стражника коснулось оголенного плеча.
- Ты позволишь? – спросил он у нее и, не дожидаясь ответа, обнял трепещущее от страха тело. Не дождавшись ответа, а зачем ему ее ответ, он прижал девушку к себе и стал целовать. Грудь, живот и бедра, грубая мужская рука старалась ощупать все и как можно быстрее. Жиль не обращал внимания на рыдания и попытки освободиться Эвелины. Его это только раззадоривало, особенно, когда он повалил ее на мягкую траву…
Солнце ярко светило, пробиваясь сквозь листву деревьев. Лесные птицы беззаботно пели свои песни. Лес жил своей жизнью и ему было все равно, что происходило под его кронами.
- А ты действительно оказалась девственницей, - спокойно произнес Жиль, смотря на лужицу крови, что медленно впитывалась в землю. Кровь осталась и на траве, которая была свидетельницей совершенного здесь насилия.
- Прощай, - произнес он. – Надеюсь, у тебя ума хватит не кому не рассказывать о случившемся.
Поправив перевязь, на которой висел меч, он удалился в глубь леса. Ему следовало поспешить, уж слишком долго он отсутствовал.

[Астальдо >>>]

Тем временем храмовник окончательно покончил со всевозможными приготовлениями. У него при себе было скрытое оружие на случай нападения, потому что он не доверял гостеприимству шерифа несмотря на неприкосновенность тамплиеров для христиан указом Папы. Да, Орден Храма пользовался огромным авторитетом, и скидывать его мнение со счетов или сомневаться в его посланниках было бы весьма неразумным, оскорбительным - и непременно привело бы к последствиям для того, кто осмелился бы на это.

Капеллан Андреас гораздо лучше многих представлял себе возможности Ордена, и потому он по достоинству оценил внимание и благосклонность тамплиера, когда они уединились в часовне, где веселый лентяй достал из тайника бутылку славного испанского вина. Сэр Аскольд сделал лишь символический глоток, зато отец Андреас пил жадно, расспросив из вежливости о делах на Востоке и получив сухие вежливые ответы на них. Узрев в лице сэр рыцаря благодарного слушателя, духовник Матильды разливался соловьем, в особенности же отметив, что белоплащник заинтересованно слушает истории про шерифа и его жену. Желая произвести наилучшее впечатление, он позволил себе углубиться в сплетни:

- Так представьте, она дома сидеть не любит, нет, разве что когда читает. Конные прогулки, свита... Опять-таки, бумагами шерифа именно она предпочитает заниматься. До охот и турниров охоча, любит, когда в её честь копья ломают - ну, дело обычное, себя королевой здесь чувствует, и не зря. А, кстати, ваш собрат по Ордену, сэр Альберт Левуазье приезжал давеча - так цельную неделю она его обихаживала так и эдак, все только диву давались, какой она себя показала, ну словно само дьявольское искушение, ну и, конечно, не устоял ваш собрат, вы уж простите - да и кто бы устоял? И что вы думаете, она, как перед ней сэр Альберт на колено встал и заговорил слова тихие, ласковые, только рассмеялась небрежно и отослала прочь властынм жестом. Тот вскипел, а куда деваться? Так и уехал ни с чем.

- Мда, вижу, призадумались вы, сэр Аскольд. А вот много что про неё сказывают - особенно, что жестока не в меру; но нет, служанку не наказывает, слуги вроде тоже все целы, так что просто поведения её боятся, ведь под горячую руку ей точно попадаться не след. Ну и, как водится, не так уж просто она в жены шерифу досталась. Тот её уж из монастыря вытащил, куда её родственнички пристраивали - но благодарности сэр Ральф так и не видит. Не удивлюсь, если и спят они порознь... Ох, заболтался я. Прости мя грешного... Так о чем? А. Только выросла она, видать, в борьбе, потому жесткая внутри, как каемень. Да, каменное сердце, упрямая, всё по-своему делает, никого не слушает, а глупцов на место резко ставит. Даже и не глупцов - просто любит придираться к словам и поведению. Так что на язык острый не попадайтесь... А уж если она на вас глаз положит - бегите без оглядки, коли честь дорога. И обет нарушите, и удовольствия никакого...

Вилл криво улыбнулся, глядя, как соловеет капеллан.

- Благодарю за совет. Оставлю вас, пойду, пройдусь...

Он встал из-за стола, оставив бокал чуть тронутым, и, выходя из дверей церкви, поневоле задумался о том, сумеет ли исполнить столь нужное дело. Попади скипетр в руки принца Джона - и будет сеча, сторонники Ричарда так просто не поддадутся. И Робин ввяжется... Эх.

[Heires$ >>>]

Её нет.
Пустая оболочка смотрела на безмятежное синее небо, сквозь застывшие льдинки глаз, в которых больше не было слез. Из неё вырвали душу, бросили оземь и растоптали. Ничего не осталось внутри, будто там бушевал пожар, оставив после себя черную прогалину.
Что-то болело внизу живота тупой, ноющей болью, но как будто это было не её тело, не её боль. Всё чужое: волосы, упавшие на лицо, кожа, которую холодит ветер… чужое рваное платье, едва прикрывающее наготу…
- Господи, за что? Чем я заслужила такое? – Прошептали непослушные губы. – Я просто хотела помочь…
Покачиваясь, Эвелина поднялась на ноги и с горечью посмотрела на себя. Ей стало дурно, и девушка упала на колени, попытавшись закрыть лицо руками. В этот момент она поняла, что в её ладони что-то крепко зажато – небольшой кожаный мешочек на веревке. Память больно обожгла девушку, напомнив, откуда взялась эта вещица. Когда чернобородый ублюдок навалился на неё всем телом, она хотела вцепиться ногтями ему прямо в глаза, но тот запрокинул голову и пальцы Эвелины сорвали веревку с его шеи. А этот подонок даже не заметил, да и она сама не думала, что всё это время сжимала мешочек в руке.
Ей захотелось тут же отшвырнуть находку подальше от себя, но, повинуясь какому-то странному порыву, девушка дрожащими пальцами развязала стягивающий шнурок и увидела на дне какую-то косточку. Рука дернулась, вновь стягивая концы мешочка.
«Да как он мог… носить с собой святые мощи... и осквернить их своим деянием?!». Теперь для Эвелины не имело значения, что реликвия принадлежала насильнику, она не могла отбросить прочь святую вещь.
Девушка больше не могла оставаться на этом месте… месте, где была уничтожена вся её жизнь. Но и вернуться назад она не могла, кому нужна оскверненная женщина?
Как в бреду, Эвелина пошла в сторону обрыва. Туда, где было их с братом условленное деревце, только не платок она хотела повесить на ветку… Не видела девушка иного пути… всё что у неё было, или могло быть, осталось там на траве, пятнышком алой крови. Так зачем теперь жить?

Вот и обрыв показался… там внизу так бурно речка шумит, ударяясь об острые камни… так далеко внизу… Вот и деревце то самое. Эвелина подошла ближе и завязала на ветке белый платок, сама не зная зачем.
Два шага и земля обрывается… ещё только один шаг – и всё закончится.
- Господи, прости свою рабу. Не изволь гневаться, что сама у себя жизнь отобрать хочу. Но нет сил её продолжать такой, какой она мне видится. – Ветер сорвал с губ тихий шепот, унося его вдаль, пальцы крепче сжали кожаный мешочек, и, казалось, само время замерло…

[Father Monk >>>]

Сэр Гай Гисборн

- Милорд! Сэр Гисборн! - Тодд осадил коня, отдышался, окидывая взглядом небольшую поляну, на которой Гай стоял и задумчиво смотрел на журчащий мимо ручеек.
Рыцарь медленно, с изяществом, приподнял левую бровь вверх и обернулся на оруженосца, скрестив руки на груди.
- Сэр Гисборн! - повторил Эдильен. - В деревеню забрел священник из аббатства Святой Девы Марии, говорит, что пришел учинить суд Божий над ведьмой. И принес письмо от настоятеля.
Тодд, совсем как безусый мальчишка, расплылся в довольной улыбку - дело сделано, и никем нибудь, а им, Тоддом Эдильеном! Будет чем похвастать перед лицом того же бородатого медведя, коий величает себя Жилем...
- Где письмо? - спокойно, словно роняя две монеты в воду, вопросил Гисборн.
- Письмо?.. - Тодд вернулся из своих мечтаний, где сэр Гай посвящает его в рыцари, и больно ударился ногами о бренную землю. - Ах, письмо! Так монах сказал, что передаст его только Гисборну лично в руки. Якобы, настоятель велел...
- Тодд, - всё так же спокойно произнес Гисборн, но что-то неуловимое скользнуло в его голосе, в его движении, в его глазах, что Эдильен почувствовал неладное. - Тодд, первое, что я хотел спросить у тебя. Каким образом настоятель аббатства успел так быстро узнать о нашей казни над ведьмой?
- Он... ну-у... он... - Тодд наморщил лоб, стараясь вспомнить. Он был почти уверен в том, что монах что-то говорил насчет этого.
- И второе... - Гисборн уже не делал вид, что всё в порядке. Его голос, подобно пламенеющему кнуту, хлестал оруженосца по щекам. - Второе, Тодд. Кажется я сказал, что ты отвечаешь головой за ведьму. А это значит, что ты ни при каких условиях не должен был покидать место казни!
- Я... я... - слова застряли у Тодда в горле, он поперхнулся и с надрывом закашлялся. - Простите, милорд... я...
- На коня, идиот! - резко осадил его Гай, вскакивая на своего скакуна. Трое солдат, стоявших чуть поодаль, быстро подбежали к командиру. - В деревню, и быстро!
Гай Гисборн молчал на пути обратно в деревню. Сбруя коня угрожающе бряцала, пока импровизированный отряд возвращался назад. Солдаты, идущие в отличие от Гисборна и Тодда, пешком, негромко переговаривались, обсуждая и ставя ставки, как долго ведьма сможет продержаться и не кричать. В том, что она попытается это делать максимально долго, ни один не сомневался.
Сайлс не изменился с тех пор, как Гай его покинул. Всё так же люди толпились на центральной площади, глядя на клетку и тыча в нее пальцами. Однако цоканье копыт заставило жителей в испуге обернуться и податься в стороны. Гисборн мрачно осмотрел лица немытых вилланов, удостоив пару-тройку ленивой мыслью, остальные же его думы явно витали далеко за пределами Сайлса.
Тодд, уже решивший было, что ничего страшного не случилось, приподнялся в седле, выискивая взглядом монаха, который собирался вручить письмо.
Гай оперся о луку седла, неожиданно вновь возвращаясь к Сайлсу своими мыслями. Его взгляд обрел сосредоточенность, и глаза рыцаря цепко пробежали по лицами вилланов. Все крестьяне молчали. Молчали, будто бы перед ними возник сам король Ричард собственной персоной. И это молчание очень не нравилось Гисборну. Легкая усмешка тронула его губы, и взгляд командира ноттингемского гарнизона поднялся от лиц к клетке.
- Тодд, так где там твой... - начал было рыцарь, пока его взгляд поднимался.
- Кажется, он ушел, - растерянно произнес Эдильен, вновь садясь в седло и, сжав губы, посмотрел на своего сеньора. Гисборн, прямой, как стрела, с такими же поджатыми губами, только от клокочущего внутри гнева, с сузившимися глазами, смотрел на клетку. Заинтересованный данным фактом, Тодд тоже взглянул и обомлел - в клетке лежало двое стражников. Прутья же носили следы насилия над самими собой.
- Где... эта... ведьма? - очень тихо, отчетливо произнося каждое слово, выговорил Гисборн. Молчание, которое царило на площади, было ему ответом. - Я спрашиваю - где эта ведьма?!
- Да здравствует Робин Гуд! - совсем еще юный голос прокричал из-за спин взрослых, и староста, белый, словно мука, с трясущимися от страха руками, запинаясь, выговорил:
- Милорд... дык... налетели... налетели разбойнички-то... милорд... что ж мы могли... милорд...
- Робин Гуд! - Гисборн кивнул, слово соглашаясь с фактом того, что разбойник уже скрылся. - Робин Гуд! - повторил он громче. А затем и вовсе крикнул: - Робин Гуд!
- Милорд... милорд... - слабо говорил староста, склоняясь в поклоне.
Рыцарь высвободил ногу из стремени и с силой ударил носком сапога старика по лицу. Староста, слабо крякнув, рухнул на землю, зажимая лицо руками.
- Так значит, Робин Гуд теперь стал спасителем всей Англии? - выдержанный голос Гисборна теперь вибрировал, перекатывался от волн гнева, которые бушевали внутри него. - Разбойник, который крадет золото и убивает стражей закона, нынче причислен к лику святых и благородных рыцарей?
- Нет, милорд... конечно же, нет... - слабо простонал староста, поднимаясь с земли. - Простите, милорд... мы...
- У вас есть выбор! - словно не замечая слов старосты, прокричал Гисборн. - У вас есть выбор - идти по темному пути разбойника и убийцы, вослед преступнику Робину Гуду, или по светлому пути закона и порядка, который давал вам шериф Ноттингемский!
От взгляда Гисборна не укрылось возвращение двух солдат со стороны леса, которые старательно делали вид, будто бы они здесь давно стоят.
- Надеюсь, вы сделаете правильный выбор...
- Милорд! - взвыл староста. - Простите нас, милорд! Что же мы могли сделать, когда эти убийцы на нас свои луки направили?..
- Вы могли кричать! Драться! - Гисборн вновь сузил глаза, глядя на старика сверху вниз. - Однако молчание исходило из деревни. Значит, вы просто-напросто испугались. Или предали светлую букву закона?..
- Милорд!..
- Сжечь его! - ткнул пальцем в старосту Гай. - Мы должны были казнить и отправить к дьяволу ведьму, но вся деревня упустила ее. Деревне не нужен такой староста, который не умеет следить за порядком.
Солдаты схватили разом онемевшего старосту и потащили его к костру, где быстро и споро, не проронив ни звука, привязали к шесту. Один из них высоко поднял на собой факел и бросил в охапку дров. Пламя, словно этого и ждало, радостно защелкало, обволакивая старика густыми клубами черного дыма.
- Господи Иисусе! - закричал старик, когда огонь лизнул его ноги. - Господи Иисусе!!!
- Запомните крики этого человека, - Гисборн обвел взглядом притихшую толпу. - Запомните и передайте своему разбойнику. Скажите этому Робину Гуду, что он сам, лично, возвел вашего старосту на костер и поднес факел. Пусть помнит об этом, когда мы встретимся с ним в следующий раз...
Рванув поводья, Гисборн пришпорил коня и вместе со своим отрядом, к которому присоединились приведенные в чувство солдаты из клетки и еще один из леса, выехал из деревни, сопровождаемый криками горящего человека.

Отъехав на достаточное расстояние от Сайлса, Гай натянул поводья и медленно обернулся, глядя на троих "лесовиков" во главе с чернобородым воином.
- А теперь, - вновь спокойным, но при этом ядовитым голосом сказал Гисборн, - рассказывайте-ка мне, по какому праву вы оставили свой пост в деревне?.. Нет, подождите, соберитесь с мыслями, дабы я слушал не детский лепет, а членораздельное вещание.
Выпрямившись, он взглянул на Колина:
- Кто это был?
- Не знаю, милорд. Мы стояли в паре с Роббом, когда он отошел по зову природы, а меня... меня кто-то так хорошо приложил по затылку, что я успел углядеть лишь поднимающуюся навстречу мостовую... Прости меня, сэр Гисборн.
- Ты видел монаха?
- Да, сэр. Он ждал вас, когда Тодд поехал на ваши поиски.
- Ах, Тодд, - Гай взглянул на оруженосца и поманил его пальцем. Эдильен, внутренне сжавшись, подъехал поближе, растерянно улыбнувшись. - Помнишь, что я сказал про ведьму и тебя?
- Что я отвечаю за нее головой? - слабо проговорил оруженосец.
- Именно, - ловким, неуловимо быстрым движением Гисборн извлек меч из ножен. Лезвие, тяжело гудя, спикировало, словно коршун, на вскрикнувшего Тодда, но не поразило его, лишь прикоснувшись к шее судорожно дышащего Эдильена. - Это будет последней твоей ошибкой, Тодд.
Меч со звонким скрежетом вернулся в ножны.
- Теперь я слушаю вас.

[дон Алесандро >>>]

Шериф чуть скривился при мысли о своей «ненаглядной» дочери,
- М-м-м… скорее уж совсем перезревшая… - сэр Ральф подошёл к столу, взял свой кубок и сделал небольшой глоток.
- Пожалуй, вы правы, нужно будет найти этой девчонке жениха, какого нить барона, что ли… главное чтобы он жил подальше… - шериф принялся прикидывать кто, из известных ему дворян подходит под такие рамки - всё будет, как вы пожелаете, мой свет…
Сэр Ральф бросил взгляд на свой стол, на котором ещё валялась весьма внушительная кипа бумаг, которая требовала внимания лорда-шерифа Ноттингемского.
- Сударыня, с вашего позволения, я вернусь к своим делам, и мне ещё надо проверить, как стюард выполнил мои указания…

[Дамиана >>>]

Ноттингем

- Возвращайтесь, - снисходительно позволила госпожа де Моллар, отпуская спинку стула и с королевским изяществом разворчиваясь к выходу. Уже на пороге она поглядела через плечо, пригвоздив шерифа к месту колючим взглядом.
- Я очень надеюсь, милорд, что мне не придется краснеть за вас на пиру. Оденьтесь как подобает и не вздумайте напиваться, иначе...
Леди Матильда многозначительно выгнула бровь и приподняла уголок рта. А через мгновение дверь за ней с треском захлопнулась.

Войдя в свою опочивальню, госпожа де Моллар остановилась и скользнула задумчивым взглядом по великолепному убранству. Нерасторопная Бетти еще не вернулась, ну да Господь с ней... Все равно она б только путалась под ногами.
Выглянув в коридор и окликнув слугу, норманнка велела распорядиться насчет омовения, а затем послала за женой стюарда - Аделиной. Эта разбитная прислужница была воистину незаменимой. Порой у леди Матильды мелькала мысль, что не всегда ее немолодая наперсница была добропорядочной женщиной, что до замужества она успела... набраться опыта.

В ожидании Аделины темноволосая красавица одно за другим снимала с себя украшения, прохаживаясь перед зеркалом, и размышляла о бесстрастном храмовнике, посмевшем бросить ей такой вызов. Она не собиралась изменять шерифу, нет. Добряк Ральф готов был простить все, что угодно, колкости, холод, пренебрежение, - но только не это. Неверность Матильды, получив огласку, погубила бы гордую норманнку, и потому она из года в год оставалась благонравной женой. Блистательный Гисборн получал в награду за свою доблесть лишь загадочные улыбки и мимолетные пламенные взгляды, но уступить его желаниям значило подвесить над своей головой меч.
И тамплиер...
Леди Матильда замерла, взявшись за верхний крючок своего платья. Залюбовалась отражением – сэру Аскольду не устоять. А получив от него заверения в пылкой страсти, она успокоится и охладеет. Ведь правда же?
Так было всегда.
И все-таки, когда вошедшая Аделина льстиво ахнула и заверила, что госпожа сегодня красивее языческой богини, леди Матильда улыбнулась ей и повелела:
- Приготовь меня для ложа.

Нет, она не передумала. Ни за что, никогда! Услуги стюардовой жены понадобилось ей только затем, чтобы чувствовать себя гурией из магометанского рая. Только и всего, видит Господь... Только и всего. Это придаст ей веры в силу ее чар. Да, сэр де Мурье больше не заставит прекрасную леди усомниться в себе...

Лукавая улыбка округлила щеки развеселой прислужницы.
- Как?! Шериф стал правой рукой принца, свалил с коня победителя трех турниров или заколол вепря ножом для очинки перьев? – Аделина повернулась и забренчала тяжелым засовом.
В ответ на ее слова послышался низкий, суховатый смешок госпожи де Моллар.

Сообщение отредактировал Дамиана - 3-02-2006, 23:57

[higf >>>]

Атаман задумался, услышав слова Скарлета, остановился, подав знак рукой остальным и задумчиво посмотрел на собеседника. Вдруг над головой того, в стороне оставшейся довольно далеко позади деревни, небесную голубизну затянули клубы дыма, становившиеся все гуще. Радужное настроение затуманилось, сменившись мрачноватым предчувствием. Решение было принято быстро.
- Пожалуй, не стоит, Скарлет, - произнес Робин Гуд. - Лучше возьми Кэт и Криса, да посмотрите, что это там так дымится. А мы отложим пирушку на потом да сходим в "Зеленый Рог". Надо бы узнать, куда Вилл запропастился.
Странно, что Статли до сих пор не было. Робину всегда нравилась аккуратность и точность этого молчаливого стрелка.

[Дамиана >>>]

Ноттингем

- А что, Аделина, для меня простые люди и вправду не лучше скота? Так говорят в народе?

По нагой спине Матильды, растертой розовым маслом, пробегали медные и золотые блики от танцующего в очаге пламени. Голова норманнки уютно лежала на согнутом локте, волосы, блестящие после мытья в ароматной воде, были затейливо скручены на затылке.
- Ну, госпожа, вы скажете!.. – пухлая, сильная рука Аделины размалывала косточки абрикоса в каменной ступке. – Чего это вам вздумалось спрашивать?
- Да так...
- Так – значит, так, - покладисто кивнула наперсница. – А говорят про вас всякое. Вы ж знаете, я вам врать не буду, - она пересыпала толченые косточки в плошку и нагнулась за кувшином со сливками. – Помню, с чьего-то языка сорвалось, что у вас вместо сердца еще одна голова. А кто от злости дрожит – находятся и такие, - болтают, что есть и третья, острозубая, сами знаете где.
Леди Матильда коротко рассмеялась - звонко, совсем по-девичьи. Потянулась, сверкнув прогибом длинной спины, и подложила под щеку другую руку, а затекшую свесила вниз.
- Но в бедах винят не вас, – продолжала служанка. - Все знают, что вы умница-разумница, госпожа, правите с пониманием, а повесить кого велите – ну, на то и волки, чтоб олень не дремал. Только, доложу я вам, понапрасну вы саксов ни во что не ставите. Тоже ведь божьи люди.
- Да что в них хорошего, в дикарях и разбойниках? Я еще не встречала ни одного достойного, - хмыкнула норманнка, слегка морщась от щекотных касаний: Аделина взялась втирать смесь в ее ступни.
- Встретите, - уверенно посулила женщина, кругами полируя кожу своей хозяйки. – Была я помоложе, так... – она запнулась, хихикнула. – Верно вы это, ох, дикари! Ох, разбойники! Но не без достоинств, госпожа, это уж точно.
- У тебя одно на уме, Аделина - вздохнула леди Матильда, невольно улыбаясь – и снисходительно, и завистливо. – Так кого винит в своих бедах народ?
- Не считая почившего Вильгельма? – служанка омыла ноги молодой норманнки, осушила их полотенцем. – Понятное дело, что сэра Гисборна. Он ведь, госпожа, мнит, что лучше страха никто еще узды не придумал. Скажите на милость, зачем ему старая Генриэтта, которая в Сайлсе травница? Ну, почти все. Еще немного осталось.
Леди Матильда лениво перевернулась на спину, выгнулась, подставляя острые оконечности грудей пальцам Аделины, смоченным в алом свекольном соке.
- А зачем ему старая Генриэтта? Задумал взять ее под стражу за какое-то негодное снадобье?
- Если бы! – служанка убрала руку и отступила на полшага, любуясь сверкающим телом своей госпожи. – Сжечь он ее задумал, вот как.
- Что-о?.. – Матильда приподнялась на локтях. Черные стрелки ее бровей взлетели вверх, глаза были напряженно распахнуты, а зрачки, напротив, недобро сузились. – Он что же, ума решился?! Хорошая травница стоит десятка таких цирюльников и коновалов, что даром едят свой хлеб в Ноттингеме! Она отравила кого-то?
- Генриэтта, божья старушка?.. – Аделина подала госпоже руку, а когда та встала и выпрямилась, распустила узел на гордо вскинутой голове. Темные волосы заструились вдоль белокожей спины Матильды, закручиваясь на концах в пышные кольца. – Она не калечит – лечит. А на костер ее потащили за ведьмовство.
- О небо, какая чушь! - с отвращением промолвила норманнка, презрительно кривя губы. – Тяжесть грехов сэра Гисборна когда-нибудь сломает хребет его коню... вот он и видит рога дьявола в каждой раздвоенной ветке. И что, шериф знал об этом его замысле?.. – блеск глаз госпожи де Моллар сулил ее супругу очень тягостные минуты.
- А Господь его разберет, - пожала плечами Аделина, облачая леди Матильду в ярко-багряный, грешный, вавилонский шелк. – Ну-ка, повернитесь... Какая вы у меня! Уж не спрашиваю, к кому собрались, но будь я мужчиной и королем, вы бы, миледи, уже завтра ходили в короне.
- Ну, посмотрим, - скупо усмехнулась чаровница. Тонкая паутинка, запавшая между ее бровей, уже совершенно разгладилась: госпожа де Моллар не могла отвести глаз от своего отражения. Протянув руку к шкатулке, она взяла оттуда кольцо с крупным сапфиром и молча уронила в подставленную ладонь. Аделина, поклонившись, спрятала подарок и засуетилась, ловко собирая баночки и щетки.
Уже накинув на плечи плащ и подойдя к двери, Матильда обернулась.
- Пожелай мне удачи.
Жена стюарда приблизилась и торжественно, без улыбки, перекрестила свою госпожу.

Когда леди Матильда выходила из ворот замка, одна ее рука притаилась под струящейся полой плаща.

[Астальдо >>>]

После короткой прогулки по Ноттингему - рассматривать тут было положительно нечего, и проведя остаток вечера в ожидании и чтении Святого Писания, в главной зале, неподалеку от дверного проема, в полутьме, Статли успел о многом поразмыслить. Он читал не потому, что ему нужен был настрой; на деле, его мысли блуждали, а взгляд рассеяно скользил по прихожанам, не замечавшим человека в тени.

"Сим победиши, говорил Константин, глядя на небо. Скипетр должен вернуться в аббатство... А потом сюда приедут люди принца Джона. Если я останусь здесь - то дело будет тяжелым. Значит, я должен буду уйти прочь, не оглядываясь, и вернуться к Робину в надежде на то, что земли де Бара... Стоп. Я не могу уйти... Я должен убедиться, что мой долг будет отдан. И если у меня на пути встанут минионы принца, то главное - успеть все оформить до того, как они нанесут удар... А там и умирать не стыдно."

В очередной раз подняв голову на вход, Вилл поднялся; несмотря на накинутый сверху плащ, он быстро узнал ожидаемую им леди.

"Пришла одна... Или церковь незаметно окружена? Вряд ли."

Сделав два шага навстречу Матильде, сэр Аскольд остановился, глядя испытующе в глаза даме.

- Пойдемте, - сказал он четко после короткой паузы, даже в темноте отмечая искусно завитые волосы и вдыхая легкий аромат розового масла, - здесь недалеко.

Развернувшись, он прошел сбоку от алтаря, мимо коленопреклоненного старика-ремесленника, и открыл дверь в потайную комнату священника, заперев дверь на ключ, торчавший в двери изнутри. Внутри было вполне уютно - в роскоши церковь себе не отказывала даже после Томаса Бекета. Восточный ковер на полу, массивный стол с с двумя подсвечниками, в которых горели свечи, стулья, сундуки в углу - и большое твердое ложе, покрытое легкомысленным покрывалом с изображением голых ангелочков, словно маленьких амурчиков, проходя мимо которого рыцарь хмуро покривился.

Не сделав попытки куртуазно помочь даме снять плащ, он остался стоять, ожидая, пока леди Матильда сядет - или приступит к делу. Его плечи были расправлены, несмотря на вес кольчуги, а глаза были цепкими, внимательными.

[Menelwen >>>]

Ласковое весеннее солнышко уже готовилось отойти ко сну, украсив напоследок небесный купол огненными цветами, когда на просторной кухне трактира «Зеленый рог» раздался мальчишеский визг.

- Ай-яй-яй!! Больно!!
- Будет еще больнее, если не извинишься. – Тонкие женские пальцы крепко держали чье-то оттопыренное ухо, прихватив заодно еще и прядь непослушных волос. Хозяин несчастного уха вопил:
- Простите меня, тётя Джейн, ради Бога! Только отпустите!
- Признавайся, зачем ты вымазал жиром горшок с липовым медом? Я битый час пыталась выкарабкаться из липкой лужи!
Хозяйке трактира было из-за чего ругаться: столько времени потратить на возню с медом, а под конец шлёпнуться задом в эту треклятую лужу! Стоит ли говорить, что волосы и одежда Джейн моментально сделались липкими, а в таком виде много не наработаешь. Но Пат, приемыш этого дома, знал, как следует действовать в таких ситуациях.
- Ну, тётенька-а-а! – Пат тихо заскулил - Тётя Джейн! Вы же добрая женщина, а не какой-нибудь сэр Гисборн!
- Тшыть! – резко одернула мальчугана Джейн, тут же отпустив раскрасневшееся ухо. – Нашел о ком верещать на всю округу! – Теперь она перешла на свистящий шепот. – Если не хочешь питаться корешками и спать под открытым небом, то следи за своим языком. Или ты хочешь, чтобы мы познали все прелести тюремной жизни?
- Нет-нет, тётушка! Что Вы?! Я больше не буду! – Заговорщицким шепотом пообещал Пат, для верности демонстративно прикрыв рот обеими руками.
- Смотри у меня! – Грозно прошипела Джейн.

Её еще влажные после срочного мытья волосы были собраны на затылке, а вместо «рабочего» простого коричневого платья пришлось надеть более нарядное бордовое.
Махнув рукой на притихшего сорванца, Джейн выглянула в общую залу.

Народу уже было битком, хорошо хоть в этом мире существует Берт; без его помощи Джейн не справилась бы с таким количеством гостей и воспитанием Пата одновременно. Хотя, если бы не Берт, не было бы Пата. Ну да ладно, от него тоже иногда прок бывает.
Берт, разумеется, со всем справлялся: и встретить гостей, и подать угощение, и проводить, не забыв взять плату. В большом камине играли лепестки пламени, посетители отдыхали за кружкой эля, Пат тихо сидел на кухне – ближайшие полчаса за него можно не беспокоиться.
Джейн прислушалась к звукам наверху – тихо. Ничего, Многие засидятся у неё в гостях и останутся ночевать, ворота-то скоро закроют. Женщина довольно кивнула сама себе и прошла за стойку.

Мужчины - лучшие сплетники! Без лишних слов и умозаключений растреплют все тайны мира, какие только им доступны. Нужно только уметь слушать. И Джейн принялась слушать, а то в последнее время что-то неспокойно вокруг.

Сообщение отредактировал Menelwen - 4-02-2006, 1:08

[Мелетун >>>]

Кэт услышала свое имя, что вырвало ее из задумчивости, и подошла поближе. Ее тоже волновал дым, идущий из Сайлса. Это было необычно. Неужто, сэр Гай Гисборн придумал что-то еще? Только этого им не хватало.
- Хорошо, Робин! Мы сходим туда и посмотрим! Крис, ты где? - позвала девушка парня и осмотрелась вокруг. Шервуд жил своей обычной жизнью, не то, что в Сайлсе. Там все шло кувырком. Шериф зашел за все рамки. Теперь ему не поздоровиться. Это КЭт знала наверняка, хотя что можно утверждать в этой жизни?

Сообщение отредактировал Мелетун - 4-02-2006, 20:41

[Локки >>>]

Услышав слова Робина, Крис вынырнул из своих раздумий и кивнул. Хотя спасение Генриетты и наполняло его сердце детской радостью – вон как они людей шрифа провели! Неспокойно у него на душе было. Но это не предчувствие, это все из-за Сайлса – родная деревенька ничуть не изменилась. Разве что люди стали еще беднее. Или ему показалось? В любом случае, хорошо, что гнев сэра Гисборна будет направлен не на жителей деревни, а на лесных братьев.
Лесные братья - они где? Были там, а теперь и нету. А ежели к ответу призвать хотите – так добро пожаловать в Шервудский лес. Благо, уж угощение на славу у Робина всегда найдется….
Голубые глаза, не отрываясь, смотрели на клубы серого дыма. Ушедшая было тревога, вновь сжала сердце. Но даже в мыслях не мог Крис признать – не стал Гай Гисборн гоняться за неуловимыми стрелками Робина Гуда….

Сообщение отредактировал higf - 4-02-2006, 20:38

[Spring >>>]

"Что-то долго Робин Гуд со стрелками не возвращаются," - подумал Мач, легко вскакивая на ноги.
Мальчик уже жалел, что вернулся в лагерь, а не остался со стрелками. Ведь просто так Робин Гуд не задерживался. Значит, что-то случилось.
"Ну, вот, наверное, я опять пропустил что-то интересное, - недовольно подумал Мач, - хотя почему пропустил? Пропущу, если не вернусь обратно к стрелкам! Хотя... Они, наверное, уже ушли из деревни... Ладно, пойду обратно в Сайлс, а по пути проверю, не вывесила ли сестрица знака опасности."
Мальчик, довольно кивнув своим мыслям, подскочил на месте и устремился к заветному дереву на обрыве...

Ещё издали он увидел, что что-то белеется на дереве... и что до боли знакомая хрупкая фигурка сестры в каких-то серо-голубых лохмотьях целеустремлённо подходит к обрыву.
- Эвелин! - что есть силы завопил Мач, припуская во весь дух к сестре.
Он еле успел. В последний момент мальчик обхватил руками сзади Эвелину и потянул назад своим, хоть и небольшим, весом. Оба упали на траву.
Недоумевающий Мач посмотрел на сестру и голос его предательски сорвался. Его Эвелина, его любимая сестрёнка была использована и изломана, и выброшена прочь, как ненужная игрушка.
- Эви! Кто, кто это сделал?..
В душе мальчика поднялась удушающая ярость. Если бы виновник произошедшей с Эви переменой оказался рядом, Мач убил бы его голыми руками.
- Сестра, ты в порядке?.. - мальчик смущённо умолк.
Мач не знал, как утешить Эви, но знал каково ей сейчас. Мальчик присел на колени возле сестры и крепко взял её за руку. Он надеялся, что его молчаливая поддержка и присутствие приведут Эвелину в чувство, и он сможет выяснить всё о произошедшем.

- Пойдём! - внезапно решительно сказал Мач и осторожно помог встать сестре.
Ему показалось, что лучше отвести Эви в лагерь Робин Гуда, чем оставаться здесь. Там он сможет хорошенько успокоить сестру... И лучше пусть она там и останется. Мальчик решил, что Робин не будет против. Мач уже давно хотел отвести сестру в лагерь, как чувствовал...
Мальчик стиснул зубы и, решительно обняв сестру, осторожно повёл её в сторону лагеря.

Сообщение отредактировал higf - 4-02-2006, 20:54

[Heires$ >>>]

Побольше воздуха в грудь и сделать этот шаг… только решиться…
Обрывки платья трепетали на ветру, так же как её сердце в груди. Казалось, оно должно было наоборот замереть, так же как опустели и замерли зрачки её глаз.
Ступня Эвелины чуть подалась вперед, и мелкие камушки с кусочками земли посыпались вниз с огромной высоты, увлекая за собой ногу девушки. Вот и всё… конец…
Она потеряла равновесие и в тот же миг маленькие руки подхватили её за талию, увлекая за собой на траву. В первую секунду Эвелину охватил ужас, неужели этот ужасный стражник вернулся, чтобы снова мучить её? Она чуть не закричала, но тут же узнала голос своего младшего братика. Только сил ответить на его тревожные вопросы у неё не было.
Но душа девушки пробудилась, хоть и с величайшей болью и отчаяньем… Но если есть боль, значит она может чувствовать, значит она жива… Не всё ещё растоптано и уничтожено.
Глаза Эвелины наполнились слезами, и она горько разрыдалась, судорожно хватаясь за тёплую ладошку брата.
Неожиданно Мач встал на ноги:
- Пойдём! – Его голос был сильным и решительным…совсем не по годам.
Сестра неуверенно поднялась, оглянувшись на край обрыва, и почувствовала, как братишка обнял её и повел прочь от этого злосчастного места. Она рассеянно, но с теплотой опустила руку ему на плечо, ощущая заботу и поддержку единственного родного человечка на всем белом свете. Единственного, кто держал её здесь…

Они шли по лесу молча, и если бы не братишка, то девушка уже упала бы без сил, так выжата и разбита она была. Внезапно Мач насторожился, и только благодаря этому Эвелина тоже услышала звуки голосов, доносящихся из-за деревьев. Брат и сестра остановились, и к ним навстречу вышли лесные стрелки. Глаза девушки расширились, пробежавшись по статным фигурам в зеленых плащах, и остановились на… Генриетте!
Ноги Эвелины подкосились, и она едва удержалась, чтобы не осесть на землю. Они её спасли… спасли… Отдаленная радость перемешалась с тупой, ноющей болью… Значит всё, что она пережила – напрасно было? Глупо?!

[Шася >>>]

Лесные братья вели Генриэтту к лагерю. Эх, тяжело было старушке поспевать за такими молодцами! А потому женщина запыхалась и уже еле переставляла ноги... А тут и новая напасть! Вдруг внимание травницы сразу привлекла появившаяся из-за деревьев Эвелина. Ах, как же она была бледна! И эти тёмные круги под глазами. Что-то с ней явно было не так. Ах, бедная девочка...
- А ну-ка, что с тобой, девочка? - пожилая целительница быстро подошла к Эве. - Пойдём-ка куда-нибудь, где тут можно присесть?