Легенда Шервуда, или Спой, менестрель, о Робин Гуде!

[Мелетун >>>]

Кэт припустила за Скарллетом со всей мочи. У нее на душе было тревожно, ой как тревожно. Она не могла никак взять в толк, что ж случилось в Сайлсе после ухода Робина со стрелками. Неужто посланцы шерифа решили отомстить разбойникам, устроив в деревни погром. При этой мысли сердце сжалось в комок. В деревне жили родители, много родственников. Главное, чтобы они не пострадали.
Кэт бежала изо всех сил, чтоб не отстать от своих спутников и чтобы поскорее узнать, что же произошло в их тихой деревеньке.

[higf >>>]

Ложилась под ноги сперва лесная трава, потом дорожная пыль. Сколько раз уже пройден чуть ли не каждый клочок земли ноттингемской, сколько миль прошли крепкие башмаки, сколько дорог осталось позади!
Робин любил дороги. Оставалось у него такое ощущение, что остаются позади неприятности, и впереди ждет что-то новое, радость и удача. И в этот раз, хотя груз мрачных мыслей о произошедшем в Сайлсе, с девушкой и тревога о Вилле не исчез вовсе, все же он стал как-то легче.
Как и все дороги, позади осталась и эта. и вольные стрелки оказались на пороге веселого заведения Джейн.
Шедший первым Робин отворил дверь и осмотрел зал. Статли видно не было, шерифовых людей вроде бы тоже. Стрелок кивнул Джейн, которая была на своем месте за стойкой и хотел было сразу подойти к хозяйке. Однако внимание его сразу привлек выделявшийся среди других посетителей человек, в котором по лютне, лежавшей рядом, нетрудно было признать менестреля.
Он сидел один за столиком, уронив голову на руки, нарядный плащ был помят и запылен. Робин Гуд вместе с Джоном и Туком пересекли зал и уселись за тот же столик. Джон направился к стойке, взять доброго эля, а Робин положил руку на плечо сидевшего.
- Что с тобой, менестрель? Неужто эль чересчур крепок?

[Дамиана >>>]

Ноттингем, пиршество

Леди Матильда сдержанно кивнула в ответ, слушая, как шумно приветствует Гисборна цвет окрестного рыцарства, и выгнула красиво очерченные губы в прохладной улыбке:
- Удачно ли завершился ваш крестовый поход, сэр Гай? Я слышала, вы отправились воевать с травницей из Сайлса. Хотелось бы знать, что побудило столь доблестного рыцаря скрестить меч с метлой деревенской старухи...
- Да, походы, - некстати ввязался барон Ревенсворт. – Походы и забирают лучших. Не из кого набирать отряды, ваша правда, Гисборн. А войне все не видно конца. Что говорят, сэр храмовник, долго ли продлится перемирие? – внезапно обратился он к рыцарю Ордена. – Я –Конрад Ревенсворт, - он приложил руку к золотому шитью на груди, - к вашим услугам.

[Астальдо >>>]

Дослушав подробное описание владений де Гравиля, тамплиер с непроницаемым видом слушал беседу и обсуждение планов изничтожения Робина Гуда с его людьми. Ничем не выдавая своих собственных мыслей, он скользил взглядом по говорившим, с легким, вежливым интересом взвешивая мысленно обсуждение.

"Матильда, какая же ты... опасная, и к чему ты свои таланты тратишь на такое?"

Взгляд де Мурье был одобрительным, но на душе у воина поселился туман: было очевидно, что его задача становилась все запутаннее. Тесный клубок личного и необходимого...

Когда вошел Гай Гисборн, храмовник взглянул на того с вежливым интересом, лишь немного приподняв бровь при виде кольчуги, надетой на сэра Гая. Тот тоже чувствует себя чужим в этих стенах и предпочитает стальную вязь колец наивным надеждам на доверие?

Осознав, что леди де Моллар не зря с иронией отзывается о "крестовом походе в Сайлс", храмовник приготовился было выслушать ответ черноволосого рыцаря, но вопрос барона Ревенсворда потребовал его внимания. Задумчиво окинув взглядом увешанную перстнями кисть барона, прижатую к груди, он ответил размеренно и внятно, сдержанно наклонив голову в ответ:

- Сэр Аскольд де Мурье, брат-рыцарь Ордена Храма Соломонова и эмиссар Тампля в Англии. Отвечая на ваш вопрос, барон, перемирие началось в сентябре тысяча сто девяносто второго года анно домини, и заключено было сроком на три года, три месяца и три дня. Сейчас многие отправляются в родные края из Святой Земли, - звучный, чуть хрипловатый голос де Мурье был хорошо слышен за столом, - и надеются застать их в полном порядке и покое. Уверен, разбойникам никто не удивится, но вот их отсутствие и разгром несомненно вызовут одобрение... короля.

Проглотив "кем бы он ни был", сэр Аскольд спокойно предложил:

- Думается, перемирие может и затянуться, если вернувшиеся по тем или иным причинам предпочтут больше не покидать своих земель.

[Spring >>>]

Мач крайне обрадовался, что он и сестра встретились с Робин Гудом и его стрелками. Вон и знахарка тут же...
Мальчик, кивнув в знак согласия на поручение Робина, помог Генриэтте отвести Эвелину в сторону от тропинки на небольшую полянку и усадил сестрёнку на траву возле замшелового пенька. Получилось, что она сидит как в кресле, только спинка, конечно, жестковата...
Мач заметил, что с Робин Гудом вернулись не все стрелки. В другое время он бы, конечно, спросил, где все остальные, но это его сейчас мало волновало, так как все мысли мальчика были только о сестре.
- Вы сможете, помочь Эви? - робко поинтересовался Мач у знахарки.
Он чувствовал себя лишним в женском обществе и не знал оставаться ли ему на полянке или на время покинуть её, чтобы не мешать лечению.
- Сестрёнка, как ты?..

[Locke >>>]

(совместно с Хигфом)
Менестрель поднял голову и рассеяно посмотрел на Робина:
- Не родился еще тот пивовар, что сумеет сварить эль, который свалит Аллен-э-Дейла! - бравада певца звучала неубедительно.
- Душа у меня болит, добрый человек, - вздохнул певец.
- Какая же беда с тобой случилась, Аллен? - Аллен из лощины… Немного странное имя… - Меня зовут Робин
- Стыдно мне Робин, ты и не знаешь, как стыдно. Видит Бог, я и не знал раньше, что смогу так сильно стыдиться за себя. Я трус, понимаешь, Робин? Я струсил и предал лучшее, что у меня было. Я предал свою любовь.
Менестрель с неподдельной болью посмотрел на собеседника. Казалось, еще чуть-чуть - и у него внутри лопнет какой-то стержень, тренькнув напоследок как порванная струна. Лопнет стержень и не станет прежнего Аллена.
Лицо собеседника выдавало его чувства. Робин почувствовал, что имеет дело с искренним горем, которое просто нет сил сдержать, а Аллен не принадлежит к тому сорту людей, которые любят, слегка выпив, пожаловаться на жизнь первому встречному. Стрелок понимающе смотрел в глаза менестреля.
- Настоящий мужчина тот, кто не переваливает вину со своих плеч. Но всегда ли можно справиться с бедой, тем более в одиночку?
Певец замотал головой:
- Не с этой, Робин, не с этой. Знаешь, говорят, каждый человек - кузнец своего счастья? Я же оказался для него могильщиком. Я позвал ее, а едва почудилась опасность - отвернулся. И теперь моя любимая уже никуда не денется из цепких шерифовых лап. Уж поверь мне - человек, готовый задушить за медяк честного виллана, не расстанется с таким сокровищем, как моя Уиннифрид!
При упоминании шерифа Робин помрачнел. Снова этот паук выпивает соки чьего-то счастья! Кто из саксов в Ноттингеме еще не потерпел от него обид?!
- Нет такого горя, которому нельзя было б помочь, кроме печали об умерших, друг Аллан! - твердо сказал он. - Расскажи-ка мне обо всем подробнее!

[higf >>>]

(с Locke)

- Уиннифрид! - воскликнул менестрель, словно это все объясняло, - Уиннифрид, она дочь барона де Тайбуа. И ее почтенный отец, как и все благородные, конечно, смотрел на меня как дворовый пес на крысу - лишь потому, что у меня в кармане негусто. А Уинни, Уинни меня действительно любит! И вот, он отправил ее в Ноттингем - исключительно, чтобы нас разлучить. Но не тут-то было! Старый шакал плохо знает Аллен-э-Дейла! Я примчался к шерифову логову так, будто у меня вместо ног были крылья! Но разве сдвинет муравей гору? Она узнала меня, она хотела сбежать - и сбежала бы, если бы не один стражник, будь он трижды неладен! А я, вместо того, чтобы сделать хоть что-то - я ушел!
Певец сокрушенно покачал головой, словно сам не верил, в то, что мог так поступить.
Лесной стрелок покачал головой.
- Нет, менестрель, ты поступил правильно. – Тут по лицу Робина мелькнула новая тень, как старое, потаенное воспоминание. – Лютне не тягаться с датскими топорами шерифовой стражи! Но подожди отчаиваться. Может быть, еще не все потеряно. Я попробую помочь тебе.
Аллен невесело улыбнулся:
- Кто же ты, если говоришь такое? Святой Николас, покровитель странников?
С ответом Робин не замешкался, хотя говорил вполголоса, чтоб не влетели слова в лишние уши. Было очевидно, что этот парень – не шпион шерифа…
- Святым мне вовек не бывать, от рождения меня звали Робин из Локсли, а ныне люди кличут Робин Гудом.

[дон Алесандро >>>]

-- Чтоб он у вас за столом гусиной костью подавился, этот барон.
- Довольно! – шериф внимательно смотрел на девушку – Хватит этих капризов!
Сэр Ральф чуть сузил глаза.
- А теперь выслушайте меня, юная леди - в голосе шерифа стали проскальзывать железные нотки – Если вы сейчас же, не прекратите реветь, и не начнёте собираться к пиру, а через двадцать минут я не увижу вас входящими в зал. Вы завтра же обвенчаетесь с бароном Ревенсвордом, и без всякого промедления отправитесь в его родовое поместье!
Де Моллар повернулся к Бэтти.
- А ты! – палец шерифа указал на рабыню, - проследишь за тем, чтобы леди де Тайбуа была чистой и опрятной на пиру, а не то всю спину на ремни пущу.
Скороговоркой бросил шериф и пошёл к двери, встав у двери, он снова повернул голову к девушкам и добавил:
- И без глупостей!
С этими словами шериф захлопнул за собой дверь и отправился к гостям. Дойдя до дверей пиршественной залы, лорд-шериф принял значительный вид и величаво вошёл в залу, гости чуть смолкли и принялись подниматься со своих мест, чтобы поприветствовать сэра Ральфа, прошествовав к своему месту, шериф кивнул жене и повернулся к гостям:
- Я рад приветствовать всех вас в своём замке, я сердечно рад, что вы приняли моё приглашение и присоединились к нашему скромному пиру. Неотложные дела не позволили мне сразу присоединиться к вам, но сейчас уже ничто не помешает нам начать! Пусть же начнётся пир!
Шериф поднял кубок с хиосским вином, поданным расторопным слугой и сделал большой глоток, после чего плюхнулся в кресло.

[бабка Гульда >>>]

Уинни подняла заплаканные глаза на служанку.
Если бы шериф грозил наказанием ей самой -- она бы хуже разревелась, и будь что будет!
Но чтобы милую, славную Бетти высекли по вине Уиннифрид!..
-- Неси воду, Бетти! -- несчастным голосом сказала Уинни. -- И помоги причесаться... Скорее, а то нам влетит... Мэриан, солнышко, ты со мной, да? Вместе не так страшно...

[Heires$ >>>]

Эвелина прижалась спиной к старому пню и обреченно опустила голову. Волосы, всегда такие яркие, казалось, потухли, как и огонь жизнелюбия в её глазах. Только где-то внутри теплился уголек оставшейся гордости, силы духа. Ей было ради чего жить, и она будет жить дальше.
Её пальцы, действуя сами по себе, пытались собрать вместе обрывки платья - платья, так похожего сейчас на её честь.
- Сестрёнка, как ты?..
- Я справлюсь... - побелевшие губы Эвелины едва шевелились, но её взгляд, обращенный на брата, стал яснее. Потом глаза девушки обратились на Генриету
- Спасибо... лучшее, что для меня можно сделать - это другая одежда... Боюсь, что травы от душевных травм не помогают...

[MitRana >>>]

Услышав злобное - "...а не то всю спину на ремни пущу.", Бетти метнула на шерифа затравленный взгляд и невольно сжалась, думая, что наказания ей не миновать, ведь Уиннифрид так ненавидит барона...

-- Неси воду, Бетти!

Спина спасена, с облегчением поняла служанка, но постаралась скрыть свои чувства - просто порывисто сжала руки молодой де Тайбуа, прошептав: "Спасибо" - и выскочила из комнаты.

Сообщение отредактировал MitRana - 14-02-2006, 19:33

[Шася >>>]

Травница, прищурившись, посмотрела на девушку. Если говорит, значит, всё не так плохо. Хорошо, что девушка не замыкается в себе.
- Мач, сходи, будь добр, принеси сестре чего-нибудь из одежды... И сбегай в мою хижину, если её, конечно, не разграбили... - знахарка тяжело вздохнула, представив такую возможность. - Там на верхней полке справа стоит горшочек с успокаивающим настоем... Третий справа... Думаю, твоей сестре он сейчас тоже может пригодиться.- заметила Генриэтта и повернулась к Эвелине.
- А ты пока расскажи мне, как ты? Знаешь, иногда лучше выговориться... Нельзя копить боль на душе. - и знахарка, кряхтя, присела рядом с девушкой.

[Heires$ >>>]

Эвелина приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, но точно ком встал у неё в горле. Она заново вспомнила всё, что с ней только что произошло и слёзы вновь наполнили её глаза.
Всхлипывая, девушка вцепилась рукой в траву, и сильно сжала пальцы.
- Я... они... - Эви сглотнула и зажмурилась, но тут же вновь распахнула глаза, когда перед ней, как наяву, возникло бородатое лицо.
Больше она не смогла и слова произнести, только ручейки слёз стекали с её щёк на останки серо-голубого платья.

[Spring >>>]

Услышав слабый голос сестры и поймав её немного просветлевший взгляд, Мач повеселел.
"Ей уже стало лучше, и она отходит от шока, - понял мальчик, - значит, скоро всё наладится, а если я потороплюсь и принесу необходимое, то всё будет совсем хорошо"
- Я скоро вернусь, - пообещал он Эвелине.
Мач кивнул знахарке, а потом, легко перепрыгнув через поваленное дерево, побежал по практически незаметной тропинке к Сайлсу.
Минут через пятнадцать мальчик снизил темп и побежал чуть помедленней, так как вскоре он должен был выбраться из леса к дороге.

[Torvik >>>]

На костре горел человек. Точнее - догорал. Потому что, как ни быстро бежал Скарлет и его спутники, они не успели. Не успели и всё тут. Старика было уже не спасти. Крестьяне стояли вокруг и тупо смотрели на остатки кострища. Лица были мрачные и угрюмые. На подбежавших разбойников они покосились, но ничего говорить не стали. Какая-то старуха, ломая руки, подбежала к Скарлету и, шлёпнувшись на колени, начала блажить, завывая про горемычную судьбу и мученическую смерть старосты.
- Да будьте прокляты вы, разбойники, - тыкнула она пальцем в их сторону. Это из-за вас всё, из-за вас. Разве так шериф поступил бы, коли сожгли мы ведьму? Нет! За послушание он бы и подати ослабил... Это всё вы, вы!
Она упала ничь и принялась в истерике насылать проклятия на Робина и её сподвижников. Мужики стояли и было видно, что кровь начинает приливать к их лицам. Они начали понимать, кого винить в том что случилось. Двух мнений быть не могло.
- Да будет тебе, женщина, - Скарлет не знал, что делать с обезумевшей от горя. Тут нужна была женщина, чтоб утешить, успокоить.
- Кэт, - обернулся он к девушке, - Уведии её отсюда, а то как бы чего не вышло.
Ситуацию надо было улаживать. Вот только как? Роль злого циника, подстрекателя и провокатора была хорошо знакома Скарлету, но тут она совсем не подходила. Тут бы Тука с его обаянием, Робина или Маленького Джона на худой конец. Они могут и успокоить народ. А он? Вот в бой позвать - это да. Но сейчас нужно совсем не это. А может это? И Скарлет, содрав с головы уже надоевшую шляпу швырнул её рывком на землю и приготовился держать спич. Ветер встрепенул его ярко рыжую шевелюру и, как будто огонёк свечи вспынул гад центральной площади деревушки, словно новый костёр запылал, привлекая внимание всех к себе.

[Мэй >>>]

- Конечно, Уинни, - кивнула Мэриан.
Ей безумно не хотелось отправляться на этот пир, но и бросить подругу она не могла, поэтому даже не стоял вопрос, идет она или нет. Пока Бетти ходила за водой, Мэриан попыталась быстренько привести себя в порядок - впрочем, это заключалось только в том, что она наскоро причесалась.
- Ничего, думаю, все будет не так уж плохо, - Мэриан попыталась приободрить Уинни, хотя понимала, что вряд ли у нее это хорошо получится.

[Мелетун >>>]

- Хоршо, Скарлетт! - девушка подошла к женщины, подхватила под руки, приподняла и успокаивающе зашептала ей, что все будет хорошо, что все образумится и что разбойники здесь во все не при чем. Как нестранно, ее слова возымели действия, и старуха успокоилась. Она послушно последовала за Кэт, которая повела старуху к ее же избушки, ведь Лисичка знала всех жителей деревни в лицо и соответственно знала, где они живут. Проводив страдалицу домой и оставив ее на попечение одной из внучек, вернулась к месту, где оставались Скарлетт и Крис.

[Шася >>>]

- Плачь, плачь, моя хорошая... - травница пересела поближе, приобняв девушку за плечи. - Слёзы - это хорошо... Со слезами из нас выходит всё плохое... А остальное... знаешь, время лечит ведь, Эва. Всё ещё будет хорошо... - Генриэтта продолжала бормотать что-то невнятно утешительное. В таком состоянии редко кто верит в подобные утешения, но ведь главное - это участие. Главное, ни на миг не оставлять одну и не дать замкнуться в себе.
- А потом, будешь жить с нами, среди своих, и мы защитим тебя от всего. А хочешь, Робин хоть из-под земли достанет твоих обидчиков?

[бабка Гульда >>>]

Может, разумнее всего было выйти на пир в таком страшненьком виде, чтобы неведомый жених сразу встал из-за стола, приказал оседлать коня и ускакал прочь, не разбирая дороги...
Но это было выше сил Уиннифрид. На такой подвиг любви она не была способна.
И, лицемерно оправдывая свое поведение тем, что из-за ее неповиновения может влететь бедняжке Бетти, Уиннифрид надела лучшее платье, украсила наскоро причесанные рыжие волосы жемчужной сеткой -- и в сопровождении кузины скромно вплыла в пиршественную залу.
Девушки привели себя в порядок довольно быстро и не очень опоздали. Как раз сейчас слуга поднес шерифу блюдо с мясом -- и тот ножом отрезал по куску себе и жене. Это было знаком к началу пира...

[Астальдо >>>]

Леди Матильда ответила шерифу холодным кивком, настолько небрежным, насколько позволяли приличия. Зато падчерице, явившейся чуть позже рука об руку со своей подругой, госпожа де Моллар улыбнулась ласково и ободряюще - пусть видят, что ноттингемская королева не считает эту крошку соперницей.

Храмовник встал не первым при появлении шерифа, но отнюдь и не последним, и судя по тому, как быстро отвернулся, остался незаинтересован господином де Молларом. Возможно, не желая портить ему настроение своим отстраненным и изучающим видом, вряд ли способствующим аппетиту.

От Вилла не укрывались взгляды и жесты, столь много говорящие внимательному человеку; вгляделся он и в лицо вошедшей дочери шерифа и отметив шедшую рядом с ней медноволосую юную леди примерно такого же возраста. Обе казались не слишком радостными, и вновь "де Мурье" предпочел тихо привстать, наклонив голову - и сесть, не задерживаясь взглядом на явно чувствующих себя не в своих кольчугах девушках, которые, однако, держалась с очевидным достоинством.

Но леди Матильде и короткий взгляд тамплиера, обращенный на Мэриан, показался чересчур пристальным; улыбка норманнки слегка померкла, в самой глубине ее глаз просверкнули опасные огоньки - и тут же исчезли: госпожа де Моллар прекрасно владела собой.