Хроники древнего королевства, эпическая средневековая летопись

Покои королевы

- Думаю, миледи, мне необязательно это делать, - улыбнулся Тобиас, бросив быстрый взгляд в сторону сэра Хэмилтона, который командовал частью гвардейцев короля. - Данная весть очень скоро достигнет Его Величество.
Старый лейтенант весело подмигнул Люсинде. Стоявший позади МакГоннагала сэр Джоффри, молодой ухоженный юноша в желтой тунике Ярнгольдов, уже старательно вытягивался по стойке "смирно", стараясь привлечь внимание девушки своей выправкой. Хэмилтон, достаточно страшный на лицо, по которому змеился белый шрам, пересекавший - и отсекавший - кончик носа, лыбился, глядя на юного стражника, однако Джоффри не обращал на гвардейца внимания.
- А Вас Его Величество не пригласил на ужин? - поинтересовался Тобиас. - Уверен, что он, в виду своих дел, попросту позабыл отправить Вам приглашение. Как-никак, Вы у нас - гостья.

Ричард Элленроф

Тысяча дел, тысяча встреч, тысяча дум... Интересно, что было бы, ежели убрать всех советников, мастеров и прочих людей, отвественных за другие дела королевства? От этих дел его бы разорвало на куски? Или он сумел бы с ними справиться?
- Милорд, Вы бы отдохнули, - посоветовал гвардеец, идущий чуть позади короля.
- Спасибо, еще успею, - бросил Ричард. - Осталось только выслушать графа Комьера и поставить точку в этом деле...
- На что вам тогда лорд Матис Блаунт, Ваше Величество?
- Мне нужно разобраться в этой ситуации сейчас, немедленно. Я не могу ждать тысячу лет и держать Комьера под домашним арестом всё это время. Если он невиновен, то он мне нужен в другом месте, а не в своей комнате. А если виновен... тогда ему тоже там не место.
Гвардеец молча склонил голову, да и Ричард не ждал от него ответа, и, задумавшись, он не заметил отделившийся тени от стены, которая быстро приобрела очертания чьей-то фигуры. Не успел Ричард даже додумать эту мысль, как отчетливый звон покидающего ножны меча заставил тишину в коридоре погибнуть, и лезвие, слегка блестящее в свете факелов, уткнулось в горло непрошенному гостю. Несколько мгновений спустя меч короля также покинул ножны, однако тупая боль в левой руке заставила юношу опустить оружие, отступив назад. Его место рядом с сэром Каем занял второй гвардеец, быстро ощупавший незнакомца.
- Я безоружен, - хрипло промолвил он.
- Какого черта ты ждешь Его Величество в коридоре? - глухо вопросил сэр Кай, и его его голосу Ричард понял, что гвардеец напуган. Он только что мог потерять своего сюзерена - и лишь по своей оплошности. Дай король волю - и сэр Кай изрежет человека на мелкие кусочки, лишь бы убить свой страх.
- Жду?.. А зачем люди ждут друг друга? - все так же хрипло, чуть приподняв руки, ответил человек. - Я Видмар, брат конунга Хакена, законного правителя Эвианда. И я его посол.
- Видмар? - переспросил Ричард, возвращая меч в ножны. - Отпустите его, сэр Кай.
Гвардеец неохотно убрал меч, и незнакомец поежился, вновь свыкаясь с той мыслью, что может двигаться, не боясь за свою жизнь.
- Ваше Величество, - Видмар чуть наклонил голову. - Вы не нашли времени встретиться со мной, однако я не могу ждать, а потому я сам нашел Вас. Если Вы куда-либо идете, я готов составить Вам компанию. Но моё дело требует срочного рассмотрения, до прибытия посла от ярла Торгхейма.
- Я приму Вас именно тогда, когда прибудет посол от ярла. Таково мое решение, - твердо возразил Ричард, нахмурившись и продолжив свой поход.
- Тогда мне не остается ничего другого, кроме как показать Вам нечто, что может изменить Ваше решение, милорд, - Видмар грустно улыбнулся. - Я приберегал это напоследок, но, видя Ваш отказ...
- Вы меня шантажируете, посол? - холодно вопросил Ричард, останавливаясь и следя за тем, как Видмар запускает руку за пазуху. Кай напрягся, следя за движениями эвиандца, но брат конунга вытащил на свет факелов вовсе не оружие, а медальон.
- Что это? - спросил Ричард, приглядываясь.
Ответа не последовало. Ответ попросту был не нужен. Это был фамильный медальон Элленрофов с черным коронованным оленем.

- Думаю, миледи, мне необязательно это делать. Данная весть очень скоро достигнет Его Величество. - с улыбкой сказал гвардеец и подмигнул девушке, отчего Люси тут же смутилась и, пробормотав "Благодарю, сэр", присела в несколько неуклюжем реверансе. Видимо, от неожиданности.
- А Вас Его Величество не пригласил на ужин? - будто ничего не заметив, поинтересовался сэр Тобиас. - Уверен, что он, в виду своих дел, попросту позабыл отправить Вам приглашение. Как-никак, Вы у нас - гостья.
- Что Вы... Наверняка у Его Величество много других, более важных дел, чем ужины с новыми фрейлинами! - поспешно ответила Люси, заливаясь румянцем и стараясь не замечать молодого стражника, демонстрировавшего свою выправку и бросавшего на девушку многозначительные взгляды. Ох, и пусть его Величество подольше не вспоминает о Люсинде! Девушка, наверное, просто умрёт от страха, доведись ей ужинать с самим королём...

Виола покрутила чернявой головой, высматривая галерею. Да, хорошо бы укрыться от дождика...
После того, как герцог Корвин круто обошелся с Блямсом, поэтесса из одного чувства противоречия перестала хохлиться и щелкать клювом. Пародия на человека... А эта пародия, между прочим, умеет рифмовать так, как иным людям и во сне не виделось.
Тут Виолетта вздохнула, уже беззлобно, и пробормотала, будто бы обращаясь к себе самой:
- Посуше... А не под этой ли самой крышей творились мокрые дела, о которых гудит весь город?

Блямс приветливо оглянулся на незнакомку, которая продолжала оставаться загадкой (и с которой можно было ой как промахнуться -- мало ли кто скрывается за скромной внешностью!).
-- А это пустяки, дело житейское! -- беззаботно ответил он, пропуская женщин впереди себя на веранду и сам с удовольствием заходя под крышу. -- Мы тут, во дворце, ко всякому привыкли. Позапрошлой ночью я обнаружил прямо у дверей собственной комнаты зарезанного человека, представляете? Бедняга был придворным арфистом -- вероятно, кому-то не понравились песни, которые он слагал! Ну, нигде нет таких свирепых критиков, как при дворе! Ни в грош не ставят жизнь скромных тружеников высокого искусства!
Паула захихикала -- то ли не поверила рассказу о зарезанном арфисте, то ли считала смерть человека подходящим поводом для шуток.
-- Слышишь, Виола? Это тебе предупреждение! На всякий случай держись поближе ко мне -- я сумею тебя защитить, если кому-нибудь не понравятся оды и элегии, которые выходят из-под твоего пера!
Блямс быстро вскинул глаза на девушку, которую, оказывается, звали Виолой, -- и тут же опустил взгляд.
Ситуация начинала проясняться...

Ричард Элленроф

- Откуда это у тебя? - тихо выдавил Ричард, осторожно беря медальон в свою руку. Сэр Кай тут же схватил Видмара за грудки и с силой вдавил его в стену.
- Отвечай, когда тебя спрашивает король! - рявкнул он послу на синерайском.
Видмар сдавленно улыбнулся, опасливо косясь на сэра Кая, и проговорил:
- У короля Генриха, да пребудет он в свете, была сестра, Ее Высочество Элизабет...
Ричард молча поглядел на эвиандца, сжав медальон.
- Она... - Видмар прокашлялся, все так же опасливо косясь на гвардейца. - Она, как Вы помните, отправилась в морское путешествие к берегам Крехенштайна, помолвленная с кем-то из дворян... И...
- Попала в шторм, - глухо закончил за посла Ричард. - Попала в шторм и погибла.
- Нет... Ваше Величество, она попала в руки пиратов, в руки безумных псов ярла Торгхейма с берегов Нуммарка. И, если бы не вмешательство моего отца, да пребудет он в свете, с Ее Высочеством Элизабет могла случиться беда. Он вызволил ее, Ваше Величество, выкупил и, понимая какой гнев может вызвать известие о подобного рода действиях у короля Генриха, взял с собой, умолчав о произошедшем.
- Вы похитили мою тетю, - медленно проговорил Ричард, мрачнея все больше. Второй гвардеец мгновенно обнажил меч, а сэр Кай сильнее вдавил Видмара в стену.
- Нет! Нет!.. - посол забегал глазами, тяжело выдохнул. - Отец спас ее. И... и... он взял ее в жены, Ваше Величество. Ее Высочество Элизабет Элленроф - мать конунга Хакена. И моя тоже.
- Ложь! - бросил Ричард, совершенно необдуманно и сам не веря своим словам. Просто он хотел что-то сказать, а это слово, такое короткое и легкое, словно само соскочило с языка. Второй гвардеец замахнулся мечом, намереваясь убить лжеца, но король взмахнул рукой, останавливая стража. - Нет, постой... Она жива?
- Да... - Видмар сглотнул, не отрывая взгляда от клинка. - Да, Ваше Величество. И она бы приплыла сама, не одолей ее хворь. У нее отнялись ноги, и она практически не встает с постели. Но она жива, клянусь бородой Тундара!
Ричард несколько мгновений смотрел на вжатого в стену Видмара, поигрывая медальоном в руке, затем кивнул Каю, и тот, снова нехотя, отпустил посла.
- Что тебе нужно, Видмар? - глухо спросил Ричард. - Помощь? Деньги? Оружие?
- Ваше Величество, мне...
- Обдумай свою просьбу. Тщательно. Я встречусь с тобой после ужина и намереваюсь сразу услышать всё, что ты хотел мне сказать.
- Благодарю Вас, Ваше Величество, - Видмар склонился в поклоне. - Мы ведь с Вами все-таки...
- Я пока не решил, верить тебе или нет, эвиандец, - бросил Ричард, разворачиваясь и направляясь дальше по коридору. Сэр Кай оглянулся на Видмара, смерил его недоверчивым взглядом и пошел вслед за королем.

Покои королевы

- Помилуйте, миледи, на ужине Его Величество не занимается делами того рода, о каких Вы говорите, - голос сэра Хэмилтона оказался под стать внешности - хриплый, высокий, будто у кабана. Лицо рыцаря осветилось улыбкой, которая его вовсе не красила, лишь растягивая уродливый шрам. - Разве что...
- Я попрошу не выражаться при даме, Хэмилтон, - сурово перебил гвардейца Тобиас. Его седые брови сошлись на переносице, а губы превратились в сплошную линию.
- Господь Теус, я не собирался ничего говорить, Старик! - Хэмилтон как-то странно хихикнул, бросив взгляд на Люсинду. В его глазах девушка заметила едва видные животные огоньки.
- Хэм, - присоединился к Тобиасу второй королевский гвардеец в алой тунике Элленрофов. - Ты охраняешь королеву, а не стадо свиней.
Улыбка Хэмилтона угасла, он бросил недоброжелательный взгляд на коренастого напарника, который спокойно его выдержал.
- Передай Его Величеству о том, что Ее Величество приняла приглашение, Хэмилтон, - сказал Тобиас, вновь возвращаясь глазами к Люсинде. - Вы выполнили своё поручение, миледи.
Он улыбнулся, и девушка поразилась, сколько морщин пролегло на лице лейтенанта стражи королевы.

Близ двора

- Эй, Блямс! - крикнул один из молодых стражников, стоявших в карауле во дворе. - Ты еще не готовишься к сегодняшнему ужину? Говорят, съезжаются многие лорды, надо будет изрядно постараться, чтобы рассмешить герцога Корвина вместе с бароном Хаггартом! Или ты лишишься своего колпака!
Оба стражника захохотали своей собственной шутке.

Блямс даже не обернулся на голос. Про ужин он знал и сам, насмешить Корвина -- идея заведомо неосуществимая, а колпак у него на башке и так сидел не слишком крепко... после последних событий.
Навстречу по галерее поспешно подошла пожилая служанка.
-- Сударыня, -- обратилась она к Пауле. -- Герцог Корвин прислал меня, чтобы я позаботилась о вас. Вы промокли, вам надо переодеться в сухое и согреться. Пойдемте, я покажу, где это можно сделать...
Паула тут же забыла о шуте и, не оборачиваясь, пошла за горничной.
Увы, забыла она и о своей спутнице! Даже не обернулась, даже кивком за собой не позвала!
Шут сочувственно глянул на оставшуюся в коридоре Виолу.
Сейчас девушка походила на нахохлившуюся ворону -- впрочем, ворону вполне симпатичную. Блямсу всегда нравились эти птицы -- своим умом и независимостью...
Бросить ее прямо здесь, на галерее, и удрать по своим делам было поступком просто хамским. Правда, девушка не так уж и промокла, но все-таки -- на галерее сквозняк, холод и наглые слуги, которые шастают туда-сюда и зубоскалят на ходу...
Была бы она служанкой -- отвел бы ее Блямс на кухню, познакомил с поварихами и угостил чем-нибудь вкусненьким. Но в облике девушки, несмотря на простой наряд, была некая легкая отстраненность, даже надменность. Шут не мог представить ее сидящей на кухонной скамье, уплетающей пирог и болтающей с поварятами...
Ну и куда же ее вести? Не к себе же в комнату! Может, устроить ей прогулку по дворцу?..
Стоп. Вот удачная мысль! Если она действительно поэтесса при семействе герцога Корвина -- не представить ли эту занятную гостью королеве? Вдруг девушка понравится ее величеству -- и даже сделает карьеру при дворе?
-- Госпожа моя, -- очень учтиво сказал шут, -- из слов вашей спутницы я понял, что вы не чужды поэзии... Не хотите ли вы быть представленной фрейлинам ее величества -- а может быть, и ее величеству, если повезет? Вдовствующая королева ценит поэзию...
Чуть помявшись, Блямс честно добавил:
-- Ценит почти так же, как охоту и верховые прогулки. Она у нас, знаете ли, истинная богиня охоты...
Вот так. А заодно и другое дело можно сделать -- передать письмецо племяннице кардинала...

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 11-03-2006, 0:53

- Спасибо, сэр. - ещё раз поблагодарила Тобиаса Люсинда и поспешила скрыться в королевских покоях. Если б не сэр Тобиас, она не знала бы, что и делать! И эти стражники... Чем-то Хэм напомнил Люси того конюха, от которого её спас Блямс в её первый день при дворе. От воспоминаний о пережитом ужасе девушка вздрогнула всем телом, но быстро взяла себя в руки и с довольной улыбкой обратилась к Шерилл.
- Леди Лерлиннь, я выполнила Вашу просьбу.

При покоях графа Комьера
Ричард Элленроф, Аларик Комьер

- Ваше Величество! - вытянулся по струнке сэр Эван и два гвардейца, которые стояли возле дверей графа Комьера.
- Граф, надеюсь, не умер и не сбежал? - ядовито поинтересовался Ричард. Внутри еще полыхало пламя непонятной злобы на Видмара и его шантаж. Вспыльчивость - не дело короля. Нужно успокоиться...
- Да, милорд, - Эван постучал костяшками пальцев в дверь и вошел: - Его Величество Ричард Элленроф!
Аларик, Гораций и Шон Макдугалл вскочили на ноги и при входе короля поклонились.
- Граф, - чуть склонил голову Ричард, повернул ее к Линдроу и поднял одну бровь.
- Сэр Гораций Линдроу, Ваше Величество, - тут же представился он.
Король кивнул, в глазах плеснулась память, которая услужливо подсказал о том, что существует мелкий баронский род под именем Линдроу, однако Ричарда волновало сейчас больше обвинение Аларика, нежели сын барона. Он прошелся по комнате, выглянул в окно, делая вид, что совершенно расслаблен и не ждет подвоха. Однако сэр Кай не сводил с Комьера взгляда - как бы там ни было, обвинение повисло над Алариком, словно топор палача. А задача, которую сам же Аларик вбивал в головы гвардейцев - подозревать всех, дабы отвести угрозу для жизни короля.
- Вы можете идти, сэр Линдроу, - наконец, промолвил король, разворачиваясь к графу. - А Вы, граф, можете попытаться внятно объяснить мне свою версию произошедшего. Уверен, Вы имеете иной взгляд на вещи, разве не так?
Гораций еще раз поклонился и вышел из комнаты.
- Если под произошедшим Ваше Величество подразумевает ночные события, то я могу сказать очень мало. После получения известий, что бунт в городе был утихомирен, я лег спать. Ночью меня разбудил сэр Дерек Росгард и сказал, что на десницу было совершено покушение. Я поспешил в комнаты герцога, то, что происходило далее - Вы знаете. Я не имею никакого представления о том, кто мог украсть мой перстень и потерять, - последнее слово Аларик произнес с легким нажимом, - его в комнате Малихера.
- И, конечно же, свидетелей у Вас нет? Никто не может поклясться в том, что видел, как Вы ложились спать и не вставали с постели? - Ричард грустно улыбнулся. - Как бы Вы сами поступили на моем месте, граф?
- Эти покои фактически являются вторым штабом стражи. Там, - Аларик кивнул в сторону входной двери, - постоянно кто-нибудь есть. Так что свидетели того, что я не выходил через дверь, у меня есть. Но, как я понял, меня подозревают в том, что я выбирался через окно. Проблема в том, что если требовать свидетелей у любого из обитателей дворца, кто спит в одиночестве, - Аларик улыбнулся, - что он не выбирался ночью наружу через окно, то под подозрением могут оказаться многие.
- Проблема в том, что эти свидетели не теряли своих перстней в комнатах, где произошло покушение! - ткнул пальцем воздух король. - Вы нашли вора? Как мне верить Вам, граф, если все Ваши аргументы - это лишь Ваше честное слово?!
- Ваше Величество, зачем мне изображать из себя белку, чтобы запугать Малихера?
- Как я понял, Вы хотели его убить...
- Ваше Величество, Вы подозреваете меня в том, что я способен допрыгать по веткам до комнаты Малихера, и при этом считаете неспособным определить, кого же я убил - человека или собаку? И при этом уронить перстень с руки и не заметить этого? Да и зачем мне вообще убивать Малихера?
- Я считаю тебя человеком непонятным, Аларик, - Ричард ткнул пальцем уже не воздух, а в грудь графа. - Чего ты хочешь, зачем хочешь, почему хочешь... за маской спокойствия, любезности и безразличия может быть скрыто всё - начиная от пустоты и заканчивая тонким лжецом. Я не верю в то, что ты жаждешь моей смерти...
Сэр Кай при этих словах встрепенулся.
- ...однако я заметил, что между тобой и Малихером пробежала черная кошка. Ты не любишь его, он тоже не очень-то хорошо к тебе относится, хотя пытается это скрывать, - Ричард вновь нервно зашагал по комнате и всплеснул руками в бессилии. - Он - мой десница и мой родственник!
- Я с детства служил Вашему отцу. Теперь я служу Вам, Ваше Величество. Что касается Малихера ... Конфликтов с ним у меня не было. Да, мне не нравилась его дружба и поддержка герцога Корвина на войне. Да, мне не очень понравилось его поведение на последнем совете. Но это, по-моему, не повод подозревать меня в том, что я хотел его убить...
- А что же тогда, - Ричард склонился над столом графа, - является достаточным поводом?
- Не знаю, - удивленно ответил Аларик, - никогда не задумывался над этим вопросом. Не в бою мне никого убивать не приходилось.
Некоторое время король молча смотрел на графа, затем на стены, на лица гвардейцев, в окно... Он морщился, в глазах метались тени сомнений, черви грызли его изнутри, а проклятый ободок, лежащий где-то в покоях, тревожно звенел в голове.
- Я - король, - еле слышно, словно заклинание, повторил Ричард, распрямился и вновь посмотрел на Аларика. - Приступайте к своим обязанностям, граф. Пускай сэр Лампорт доложит Вам обо всех произошедших событиях.
Ричард двинулся к выходу мимо заметно оттаявшего сэра Кая, но в дверях обернулся:
- Кстати, он тоже не особо жалует Малихера. Надеюсь, это не повод, чтобы его подозревать?..
- Ваше Величество, скажу честно, после того как в армии узнали о Кастельгарде, герцога Корвина стали не любить очень многие. А о его дружбе с Малихером было общеизвестно. Возможно, частично неприязнь к Корвину перешла и на Малихера. Но не думаю, что в королевстве найдется много людей, которые из-за этого решатся на ночное убийство.
Ричард вновь помолчал, водя рукой по двери:
- Приступайте к своим обязанностям, граф. Надеюсь, больше ночных покушений у нас не будет, - юноша кивнул и вышел.

(совместно с Alaric'ом)

Герцог Корвин быстрым шагом вошел во дворец. Неожиданное письмо от короля заставляло его вносить коррективы в планы, это не было проблемой - Натаниэль прекрасно умел приспосабливаться к обстоятельствам - но в расписании герцога возникало свободно время, которое было абсолютно нечем заполнить. Не возвращаться же в особняк? Пройдя несколько шагов, Корвин чуть не столкнулся со сморщенной старушкой-служанкой, которая юркой мышкой выскочила из комнаты. Проворства ей действительно было не занимать, но вот мышиной незаметности в ней не было.
- Эй, женщина, - властный голос Натаниэля заставил прислугу останвиться, - Во дворе девушка. Светлые курчавые волосы, голубое платье, поверх накидка от дождя. Ее зовут Паула. Найди ей комнату и обеспечь всем, что ей будет нужно.
Сказав это, Корвин продолжил свой путь по лабиринту замка. Натаниэль нисколько не сомневался, что старуха сделает все в лучшем виде и не задавался вопросом, по какому праву он отдает приказания в замке, принадлежащем роду Элленрофов. Он - лорд, он - герцог крови, а она - всего лишь служанка, говорящее орудие труда. Никто не смеет ограничивать власть лорда - а если это кто-то не понимает, Корвин ему это объяснит.
Возьмем хотя бы Ричарда. Молокосос - а уже мнит себя королем. И этот щенок считает, что одним росчерком пера может отправить герцога Корвина в Каледонию, а другим - оставить при дворе. Кукольный король наивно полагает себя кукловодом. А Рейнард! Натаниэль искренне желел, что фельюньерцы не вырезали весь их собачий род под корень. Но лорд Корвин был прежде всего политиком, а потому ни Вильям, ни Ричард не услышат из его уст ничего, что пронеслось в голове в минуту гнева. Все, что он себе позволит - это холодная, отстраненная улыбка, в уголках которой залегло презрение, едкое, как змеиный яд.

   Коннетабль проснулся, когда яркое солнце было настолько высоко, что мешало дальнейшему пребыванию в мире сновидений. К слову, кровать Рауля стояла как раз в том месте комнаты, где полуденное солнце светит ярче сотни факелов. Однако сейчас солнце скрылось за тяжелыми тучами, и дождь эхом отзывался в голове коннетабля. Мысленно пообещав себе в следующий раз спать в закрытом шлеме, Боллард встал с кровати и отыскав сапоги с пряжками, натянул их на ноги. Затем он протёр глаза и поспешил отойти подальше от злосчастного окна. Отошёл он к столу, на котором за время сна ничего не изменилось.

   Тем лучше, значит шпионов пока не было. Впрочем было бы лучше надеяться и на дальнейшее их отсутствие в моей комнате. Некоторым планам лучше не показываться за пределами замка.

   С этими радостными мыслями повернулся к окну, вытянул вперёд обе руки, затем развёл их в стороны. Проделав это упражнение несколько раз, Рауль стал чувствовать себя значительно лучше. Похоже, что от всей своей утренней усталости он благополучно избавился во время сна. Лишь мысли о прекрасной Люси, никуда не делись. Но это даже нельзя было назвать грузом, скорее наиприятнейшее дополнение к обычным думам об армии и прочих делах, входивших в обязанности коннетабля.

   Рауль подошёл к зеркалу, которое висело, напротив стола, и внимательно осмотрел своё лицо.

   Немного помятый.

   Окунув руки в стоявший на столике возле зеркала, деревянный тазик с водой, Боллард ополоснул лицо и вытерся тканью, которая висела здесь-же. Сейчас в его планах была встреча с Блямсом. Коннетаблю не терпелось узнать, передал ли шут письмо, недавно написанное Раулем. Боллард видел эти строки, словно-бы письмо было перед глазами:

"...Дорогая Люсинда,

Спешу узнать у вас о вашем самочувствии. Ведь совсем недавно вы довольно сильно ушиблись. Признаюсь, чувство беспокойства о вас не покидает мои мысли. Прошу прощения за навязчивость и желаю скорейшего выздоровления.

Рауль Боллард..."

   Воспоминания о письме вновь вернули Рауля к мыслям о встрече с Блямсом и он одев пояс с ножнами, вышел в коридор, и направился в сторону выхода во двор замка.

Сообщение отредактировал Father Monk - 16-03-2006, 18:56

А Блямс вел свою новую знакомую по коридору, идущему к покоям королевы Лианы, и прикидывал, как проникнуть внутрь. Был бы один -- пролез бы нахально... ну, получил бы подзатыльник -- не трагедия. Но ведь надо и девушку провести!
Но тут ему повезло: навстречу по коридору шла отлучившаяся зачем-то пухленькая фрейлина -- та самая, что утром трепала Блямса за ухо.
Блямс быстро и негромко обменялся с девушкой несколькими словами -- передал ей устное поручение... ну, не стоит уточнять, от кого... Барышня зарделась, сунула Блямсу монетку и охотно согласилась вернуться в только что оставленные покои и доложить ее величеству -- мол, в коридоре торчит Блямс, просит допустить пред ясные королевские очи его вместе с его спутницей...
Очень скоро фрейлина выглянула в коридор и сообщила:
-- Ее величество изволила передать, что всегда рада видеть Блямса у себя. Он скрашивает ее дни, как весеннее солнце. И его милую спутницу королева тоже ждет...
Почему королева решила, что спутница милая, осталось загадкой...
Блямс весело ввалился в комнату, Виола скромно проследовала за ним.
Когда шут поравнялся с Люсиндой Лантогенет, он уронил свой пестрый колпак -- и начал неловко, но весьма забавно корежиться, пытаясь его поднять. Как и предпологал Блямс, добрая девушка быстро нагнулась, подняла колпак и подала его калеке, даже не задумавшись, с чего это шут, который умел кувыркаться и ходить на руках, вдруг стал таким неловким...
И за свое доброе сердце она была вознаграждена: пальцы шута сунули ей в рукав записку Болларда, причем так ловко, что ни одна душа не заметила. Даже глазастые фрейлины...

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 16-03-2006, 19:10

"Милая спутница"?.. Виола напоминала свежевыкопанную и наскоро приведенную в порядок покойницу: изжелта-бледное лицо, стеклянные глаза и кривенький червячок губ. У нее и компания была подобающая - призрак убиенного арфиста, видимый только самой поэтессе.
Н-да, хорошенькие дела...
- Да я... Муза, как говорится, не терпит насилия... На заказ только мастеровые... А вдохновение посылается небесами, -чуть ли не заикаясь, бормотала она, еле перебирая ногами. - Как бы королева не разгневалась...

Вместо с Блямсом пришло нечто такое, что Лианна всерьез задумалась, не погорячилоь ли ее величество, назвав спутницу шута "милой". Хотя в чем-то это существо было... э-э... симпатичным. Если могут быть симпатичными свежевыкопанные и наскоро приведенные в порядок покойники с изжелта-бледными лицами, стеклянными глазами и кривенькими червячками губ. Но Лианна не была поклонником ни некромантии, ни некрофилии.
- Здравствуй, Блямс, - королева указала на скамеечку возле своего кресла. - Не буду спрашивать, как с тобой обошлись накануне, вдруг ты разболтаешь мне какие-нибудь важные государственные тайны, от которых меня так все оберегают. Кого ты нам привел?

Комната леди Лилит

В дверь осторожно постучали. Даже слишком осторожно, будто бы неведомый гость еще сам до конца не понимал, зачем же он стучит. Однако стук повторился, на сей раз уверенней. Служанка выглянула на стук, а через мгновение появилась снова:
- Миледи, барон фон Штенберх просит Вас принять его.
Лилит ответила не сразу: отложив расческу, она еще несколько секунд придирчиво рассматривала себя в зеркало. Но затем, видимо, пришла к вполне положительному выводу, так что в уголках ее губ заиграла легкая полуулыбка.
Девушка поднялась, прошелестев легким зеленым платьем, и повела оголенными плечами:
- Впусти его.
- Людвиг фон Штенберх, миледи, - представился вошедший мужчина. Его светлые, точнее - седые, волосы обрамляли волевое лицо, а глаза цепко осмотрели собеседницу. Барон учтиво наклонил голову. - Зашел засвидетельствовать Вам моё почтение.
- Приветствую вас, барон, - Лилит учтиво присела в реверансе, склонив голову.
Людвиг не стал долго стоять на одном месте - заложив руки за спину, приблизился к леди Тампти на положенное расстояние.
- Как Ваш батюшка? Или он опять пьёт, что не смог приехать, а прислал Вас вместо себя?
При последнем вопросе Штенберха она резко выпрямилась и сверкнула глазами, хотя голос ее оставался все так же спокоен. Возможно, лишь чуточку жестче.
- Мой отец чувствует себя замечательно. А я приехала сюда по собственному желанию.
- По собственному желанию? - в глазах барона мелькнули какие-то искорки, а на губах расцвела усмешка. - Простите меня, миледи, я не мог и предположить, что юным девушкам, вроде Вас, барон Тампти разрешит отправляться куда-то по собственному желанию.
Людвиг взглянул на служанку и чуть прищурился.
- Не могла бы ты сходить и принести вина старому человеку? - скорее приказал, нежели попросил он. Служанку растерянно оглянулась на Лилит, но все же решила, что будет лучше выпорхнуть из комнаты. Фон Штенберх вернулся взглядом к Лилит. - И каково же это "собственное желание", миледи?
- Знаете ли, хотелось посмотреть столицу и засвидетельствовать свое почтение новому королю.
Лилит взглядом проводила служанку.
- Новому королю, - повторил вслед за Лилит барон. Дверь за служанкой закрылась, и усмешка Людвига стала шире. - Знаешь ли, милочка, - фон Штенберх провел рукой по стене, - сколько таких девушек, как ты, повидал я при дворе, когда в принцах ходил король Генрих, пусть земля будет ему пухом?
Улыбка угасла, и в глазах барона сверкнул огонек недоверия.
- Я старый человек, никто с этим не спорит. А потому твои чары на меня не действуют, - он демонстративно кончиками пальцев провел по одному плечу Лилит и тут же отступил назад, явно не намереваясь прикасаться к девушке повторно. - Однако я знаю нашего короля лучшего любой из Вас. Только Ее Величество меня в этом переплюнет. И, глядя как ты обворожительно улыбаешься ему, я прекрасно понимаю твоё "собственное желание".
Лилит едва заметно прищурила глаза, даже не пошевелившись:
- Барон, вы можете думать все, что угодно. Но отчитываться перед вами я не намерена.
- Ну еще бы, - хмыкнул Людвиг. - Не намерена. Я был бы страшно удивлен, если бы ты это сделала, Лилит.
Он угрожающе нацелился на девушку пальцем.
- Я слежу за тобой, милочка. И за твоими коготками - тоже. Твой отец не так далек, чтобы спланировать что-либо, помимо своего пути от винного погреба до спальни, поэтому я и не спрашиваю тебя о планах Жорэса. Я спрашиваю тебя о твоих планах, - Людвиг вновь усмехнулся. - А ты, конечно же, отказываешься. Считаешь себя гордой птицей и кукловодом, а не марионеткой. Все в твоем возрасте и при твоей внешности так считают. Но всегда есть такие старые орлы, как я, милочка. И они следят за вами.
- Очень рада за вас, - едва заметно пожав плечами, ответила Лилит.
Улыбка барона мгновенно стала мягкой, черты лица разгладились, а руки вернулись за спину.
- Ну вот и славно, миледи, - будто ничего и не было, ответил он. - Вы прямо вся в мать. И, чуточку, в отца. В Гораса Тампти, я полагаю.
Еще раз хмыкнув на прощание, барон двинулся к выходу, остановился и поклонился.
- До свидания, барон.
- Всего хорошего, миледи, - Людвиг вышел.

Альбина могла быть строгой и принципиальной, когда это от нее требовалось. И даже когда это просто необходимо было для ее профессии. Принцесса прекрасно знала такие проявления ее характера.
Однако сейчас, когда она видела промокшую девочку, которая невероятно замерзла и сейчас на грани того, чтобы ужасно простудиться и слечь в кровать (по крайней мере, сама мадам Суар так думала..). Альбина не теряя ни минуты, поспешила найти горничную и передать ей распоряжение принцессы о подготовке ванной комнаты, а также кое-какие дополнительные указания.
Сердце женщины билось в груди с невероятной скоростью, она начала суетиться и носиться из команты в комнату, насколько ей позволяло тяжелое платье. Сейчас няня даже не думала о правилах приличия - только бы Мелли успела согреться.
Чай она сделала лично, пока принцессу переодевали, и вскоре на небольшом столике в комнате уже стояли аккуратные белые чашечки и блюдце с печеньем. Сама же Альбина не отходила больше от Мелиссы ни на минуту, то трогая лоб, то нос и руки, то поправляя ей волосы.

Люсинда протянула шуту колпак и тут почувствовала, как Блямс быстро вложил ей что-то в руку. Удивлённо взглянув на шута, девушка в волнении сжала клочок бумаги в кулаке. Записки - это так интригующе, так захватывающе! Прямо как в книгах... Интересно, от кого это? Может...
Нет, лучше не загадывать, сердце и так бьётся, как птица.
Быстро кивнув Блямсу - от волнения Люсинда не могла вымолвить и слова - девушка отошла в уголок, где никто не заметил бы её состояния. Всё внимание королевы и фрейлин было поглощено новенькой, приведённой шутом, а потому Люси решилась незаметно развернуть записку.
Подпись - Рауль Боллард. Он не забыл её! Девушка всё перечитывала послание, не замечая ничего вокруг. От смущения горели щёки.

Блямс низко поклонился королеве Лиане.
-- Ваше величество, я довольно уже терзал ваш слух своими дурацкими куплетами. Да и вашим очаровательным фрейлинам я уже ушки намозолил корявыми рифмами и неуклюжими строчками. А вот эта юная госпожа при дворе герцога Корвина слагает стихи для услаждения герцога и его близких. Вот я и решил: если я приведу ее пред ясные очи моей королевы -- может, хоть слегка заглажу свою вечную вину перед высокой поэзией?
С этими словами шут уселся на пол, подпер подбородок руками и всем своим видом показал, что готов внимать беседе королевы и ее гостьи.
Блямс считал себя ответственным за девушку, которую привел сюда. И что бы она ни прочла -- хоть самые нескладные вирши! -- он готов был одобрить и поддержать ее.

Шерилл не устовала удивляться тому, как необычайно оживились покои королевы в эти последние сутки, бесцеремонно разглядывая приведенную Блямсом девушку. Рот искривила недобрая усмешка.
- Ох, Блямс! Что-то многовато у тебя протеже для одного дня... Да и надо бы признать, что предыдущая была несколько почище, хоть и не притендовала на поэтический талант...-сладко протянула леди Лерлиннь, на последник словах обернувшись на притаившуюся Люсинду.

Сообщение отредактировал Ноэль - 17-03-2006, 20:01

-- Так ведь у всякой -- свой талант, -- мирно ответился Блямс, не меняя своей задумчивой позы. -- У кого -- стихи писать, у кого -- сплетни разводить...
Шут тихо порадовался про себя, что барышня Люсинда успела прочесть и спрятать свою записочку. Ну, надо же быть такой неосторожной -- читать послание прямо здесь, за спинами фрейлин!
К счастью, к тому моменту, когда язвочка Шерилл обернулась, письмо уже было прочитано и спрятано...

Шерилл тоскливо вздохнула… А потом счастливо улыбнулась. Ей стало от чего-то уютно и как-то по-особенному спокойно, словно пока она здесь, ничего страшнее насмешки Блямса не может произойти. Чувство защищенности было молоденькой фрейлине чуждо, особенно когда она оказалась в хрустальном склепе дворца. Девушка знала, что нельзя позволять себе ослаблять внимания, позволить себе роскошь спокойствия, но когда тебе восемнадцать…
-Ну, чего же этот хваленый рифмоплет не оправдывает своих блестящих рекомендаций? Или королевское внимание не кажется ей столь драгоценным, как герцога Корвина.