Парк для писателей, Располагайся...

Город разрастался. Появились новые улицы, скверы, парки, башни... Наконец и для писателей нашлось место.
Если пройдёте от Сквера художников на восток, то заметите небольшой парк, разместившейся здесь несколько неожиданно, но тем не менее он оказался довольно уютным, особенно для тех, кто пишет. Приходите сюда, и вы услышите различные сказания. Невероятные и реальные, длинные и короткие....
Отсюда видны все постойки ещё молодого города, приходите и насладитесь зрелищем и красивым рассказом, кто первый?
- Я, я первая! - послышался голос.
- Так проходи.
- Конечно, я это и собираюсь сделать.
- Чего же ты стоишь?
- Понимаете, мой рассказ ещё не закончен, изначально он пранировался, как ма-аленький, а сейчас новые идеи охватывают меня и он разрастается.
- Покажи хоть незаконченный, а потом будешь рассказывать нам продолжение.
- Обязательно, улыбнулась девушка и начала *см. вложение*

За критикой - в "Башню гарпий". За дружеской беседой - в Мансарду (пм Соуль или мне).
Здесь только свое творчество.
Джет

Сообщение отредактировал Джет Тимера - 25-11-2006, 3:01

Присоединённые файлы
 _____________________.doc ( 58кб ) Кол-во скачиваний: 156

Шелест переворачиваемой страницы ознаменовал начало нового рассказа. Леонардо начал читать:

Ледяная Любовь

   Бриллианты всегда манили людей, вот и Андре был к ним неравнодушен. Ежедневно ему хотелось всё больше и больше этих, так похожих на лёд, камушков. Всё труднее становилось доставать новые экземпляры, однако в голове уже зародился прекрасный план, как разобраться с этой своей проблемой. В городе должен был состояться показ коллекции Сиерра Леоне. Этот король алмазов выставлял свои лучшие камни на международной выставке, которая в этот раз проходила в Нью Йорке.

   Андре подошёл к своему шкафу и достал костюм. Это был хороший, чёрного цвета с белыми полосками, костюм. Фиолетового цвета рубашка без галстука и с расстёгнутой верхней пуговицей, чёрные туфли с острыми носками, и шляпа, то-же чёрного цвета. Похоже, что образ был закончен. Впрочем...

   Пиджак отправился на кровать, из шкафа появилась кожаная кобура и пистолет с глушителем. Кобура легла на плечи, а пистолет оказался в ней. После этого Андре вновь одел пиджак и посмотрел на себя в зеркало.

   - Похоже - то что надо, - задумчиво произнёс Андре, застёгивая среднюю пуговицу трёхпуговичного пиджака. Пистолет прижался к боку и перестал чувствоваться. Андре достал из шкатулки, стоящей на столе, сигару и прикурил её от зажигалки. Лихо крутанувшись в пальцах зажигалка отправилась в карман. На шее, еле виднеясь из под рубашки, висела золотая, с каучуком, цепочка. На ней был амулет, изготовленный под заказ одним знакомым ювелиром Андре. В центре амулета конечно был довольно крупный бриллиант, а окантовка из белого золота лишь приятно дополняла картину.

   На правой руке был похожий на цепочку браслет, а на левой часы. Всё это совпадало по стилю, отчего Андре частенько притягивал удивлённые и нередко, полные зависти, взгляды.

   Улыбнувшись своему отражению, Андре вышел из квартиры, и закрыв за собой дверь, спустился в подземный гараж. Там он подошёл к своей "неприметной" спортивной машине с гордым названием "Aston Martin". Не привыкший мелочиться в таки вещах Андре не скупился на названия и модные брэнды, жизнь научила его жить на полную катушку, пока есть такая возможность. А раз уж она у него такая насыщенная, то терять лишние толики самомнения из-за скромной машины, совсем не хотелось. Хлопнув дверью он вставил ключ в зажигание и повернув его, завёл мотор. 12-й циллиндровый монстр послушно заурчал, показывая хозяину остатки лишней мощности, которые в полной мере тратяться лишь на шоссе. Андре улыбнулся и переключив передачу, плавно выехал из гаража и направился в сторону здания, где проходила выставка.

   Остановившись у дверей гостиницы "Хилтон", в которой и проходило торжество он вышел из машины и передал ключи мальчику, который парковал "железных коней". Улыбнувшись швейцару, Андре быстро опустил в его нагрудный карман десятидолларовую купюру, мгновенно преобразив этим поступком лицо старичка. Для Андре это была мелочь, а для старика это означало - приятно проведённый вечер, возможно с любимым вином.

   Возле зала с экспозицией стояли охранники. Их сразу можно было узнать по развитой мускулатуре и квадратным лицам. Туда пока ещё было рано идти и Андре решил прогуляться по казино, распологавшемся внизу.

Продолжение следует...

Сообщение отредактировал Леонардо да Винчи - 3-06-2006, 10:03

Сейчас осень. Правда забавно? Я еще не забыл весну, а меня спеленали осенью. Они явно спешили. Тут и там разбросаны второпях листья. Они грязнули. Иначе я не могу объяснить, почему листья жёлтые. Заляпали зелень руками в жёлтой краске. Но что это? Кровь? Они разбили синее небо и порезали руки о радуги? Часть листьев красная, багряная, жуткая. Притягательная.
Я наклоняюсь и обнюхиваю листья. Пахнет не кровью. Гниль. У них в венах красная гниль. Именно этим они заляпали мои чудесные зелёные листики пропитавшиеся летом.
Господи! Они разбили небо! Они залезли сюда, хватаясь за звезды, и разбили небо! Клочья их серой, тусклой, забывающейся одежды висят на осколках. Хорошо хоть, что осколки не упали, иначе бы всё было иным. Обратным. И это вы бы уже ужасались погрому в своей душе, а не я. Ой! Я сказал душе? Ну нет, конечно! Я хотел сказать «квартире», извините, оговорился.
В прочем, если нет потолка, и я вижу засыпая звёзды...то...
Чувствуешь какое многозначительное «то»? Это потому что я поставил многоточие. Берешь шесть точек и рассыпаешь их вокруг слова. А они уже сами подхватят тебя и закружат в догадках. Хочешь знать почему? А ты зачеркни каждую точку шесть, восемь, девять раз. Видишь? Правда ведь видишь? Звёздочка!
Теперь ты знаешь, как делаются звёзды. Просто зачёркивай каждую точку... И загадочно улыбайся библиотекаршам.

По обе стороны реки расстилался лес. Деревья, высокие, темно-зеленого цвета, росли не вплотную, не создавая ощущения густой непроходимой чащи, хоть сквозь стволы просматривались такие же деревья. Река бежала быстро, смело, стремясь только вперед, обрывалась внезапно, словно на середине пути, и переходила в огромный, шумный водопад. Струи воды резались об острые камни, падали вниз, разбиваясь в мокрые холодные осколки, в пыль. На берегах лежал песок, шурша на ветру, переплетаясь с травой и корнями растущих у самой воды деревьев. Ветер подхватывал песчинки, кружил их и безжалостно кидал вниз, в бурлящую воду. Кроны шелестели, словно переговариваясь между собой, пытаясь перекричать шум воды и порывы ветра. По яркому, пронзительно-синему небу, неслись рваные белые клочья, играя в салки, догоняя друг друга и сливаясь в большие, ослепительно-снежные тучи, скрывающиеся за горизонтом. От янтарного круга солнца расплескивались волны мягкого света, которые не причиняли боли глазам…
Глазам двух существ, расположившихся на камнях одного из берегов реки. Две пары темных капель смотрели в небо, сквозь облака и солнце. Только им одним было известно, что можно увидеть там, в вышине, чуть дальше самого темного кусочка неба, чуть глубже самого яркого луча солнца… Они не только знали, что что-то просто можно увидеть, они видели это, держась за руки, находясь рядом друг с другом…
Так похожи на людей, но настолько от них отличны… Своими изумрудно-топазовыми глазами, своими бешенными ветреными мыслями, своими дикими древними знаниями. Эти двое жили в атмосфере чужого Мира, вместе со всеми, но никогда не смели подчиниться не своим законам, никогда не переступали своих же правил, созданных лично для них и лично ими. Сложно было пробираться сюда, к этой реке тайком, чтобы никто не знал, просто сидеть, взявшись за руки, смотреть в яркое теплое небо…
Многого стоили эти мгновения, но ни за что на свете, ни в одном Мире, они не смогли бы заплатить меньшую цену за возможность иногда, пусть даже очень-очень редко, убегать от всех к здешнему водопаду. С кристально-чистой водой сливались мысли и эмоции, устремляясь потоком к земле, разбиваясь о скальные выступы, разлетаясь миллионами брызг…
Они знали друг друга вечность… Слишком много для обычных людей, но так мало для существ, которые умели столь беззаветно любить, что жили только лишь своей любовью… Играли ей, никогда не переступая грани, упивались ей, ни капельки не пьянея, купались в ней, не боясь утонуть… они не умели соединять чувства в какое-то одно сухое определение, разделяя все стороны эмоций, вместе с тем, столь красиво и легко переплетая их в своих судьбах…
Существа, которые всю свою жизнь посвятили войне, войне против самих себя, порой даже друг против друга… Сколь сложно было сохранить после этого души, не дать остыть сердцам, знали лишь они сами, свято, преданно веря в неприкосновенность своих чувств и никого не допуская дальше показных эмоций. Глаза, такие живые и сияющие, когда они были вместе, становились ледяными осколками двух сгоревших душ, отражая лишь боль и потери, отпугивая нежелательное и ненужное внимание…
Какое еще время эти двое смогут быть вместе… Сколько еще они выдержат пожаров в сердцах, прежде чем не смогут больше смотреть друг на друга с тем прежним теплом, которое когда-то свело их вместе… Они верят, верят настолько, что открываясь людям, отдаляются от них как можно дальше, стараясь не стать ни чьей историей, ни чьей частью жизни, иначе, возможно, перелом случиться не только в той жизни, которой они коснуться, даже сами того не желая… Но кто знает, выдержат ли их души чужой путь…
…Река…водопад…песок…лес…камни…ветер…небо…солнце…
… Это все, ради чего они согласны жечь сердца дальше…

После трех месяцев скитания муза вернулась ко мне и я принялся за то о чем мечтал. Я начал писать книгу и вот ее первая глава.

Война за свет. Книга 1.

Дорога через Мир Теней.

Глава 1. История.

Мир штука не предсказуемая. Сегодня мы тут, завтра там. А в одно мгновение враг может стать другом, друг врагом. За день можно уничтожить цивилизацию, но на восстановление понадобятся века. Хотя тоже самое не получится. Создавая новую вещь, или делая копию уже созданной, каждый мастер закладывает новую деталь, по-своему неотразимую и неповторимую.
Жизнь часто выкидывает разные шутки с людьми. Соединяя несоединимое, и разрывая неразрывное. Соединяя такие вещи, как пространство и время, или разъединяя землю и воздух. В нашем мире всегда было и будет все наперекосяк. Законы физики может нарушить только избранный. Написать их может каждый. Все зависит от судьбы, которая уже написана не смотря на то, рады мы этому или нет.
Моя жизнь не стала исключением вселенной. Моя судьба тоже была написана, помимо моей воли, но в моих силах все исправить или же пойти по пути, с честью, иногда внося свои коррективы.
Меня зовут Корвин. Простое имя для наших мест. Ничем не выделяющееся, но и чем-то привлекающее. Я живу на юге Англии недалеко от Лондона. И именно здесь начинается моя история.

***

Был теплый осенний день. Я как всегда шел в школу, и делал это самым длинным путем.
Школу я терпеть не мог, а ее обитателей и подавно. Особенно свой девятый класс. Считал время, проведенное там пустой тратой времени. Каждый час там я приравнивал, к одной не прочитанной к книге. Вообще школа была черной дырой моего времени. Но каждый день мне приходилось вставать не свет ни зоря и идти в нее по велению опекунов.
Я шел по парку, наслаждаясь природой. Дыша свежим воздухом. Я любил начало осени. Природа делала предсмертный вздох, чтобы умереть, а потом снова родиться весной. Деревья уже начинали желтеть, а кое-где даже опадали листья, но многие деревья сохраняли зелень. Было еще не холодно, но и солнце уже не так грело, как летом.
Природа погибала, что бы возродиться. Как же прекрасна смерть дерева. Оно как феникс, сгорает, чтобы потом снова зацвести. Я шел и наслаждался этим зрелищем. Но, к сожалению, не мог идти по этому раю вечно. Вот поворот. Я вышел из парка и направился к школе.
День, как всегда, не предвещал ничего интересного. Опять крик учителей, что я ничего не учу. Обзывательства одноклассников, которых я вообще игнорировал. Вообщем скука, да и только. Но как я все-таки ошибался.
Первый и второй уроки прошли как обычно. Одним словом я их проспал, но я все-таки умудрился вопреки всему получить пять по алгебре, хотя считал это почти невозможным в таком состоянии. Но на третьем уроке произошла странная вещь, по началу я не предал ей значения, но намного позже я узнал, что это значило.
Когда я родился, мне был подарен медальон, на котором был изображен эльф в серебряной кольчуге, с мечом и жезлом в руках, и луком за спиной. Я не снимал его с трех лет и считал, что он приносит мне удачу. Он стал моим талисманом. И единственным напоминанием о родителях, которые погибли при странных обстоятельствах.
Так вот на третьем уроке медальон вдруг резко нагрелся, обжег меня и в какую-то долю секунды остыл. А затем в класс вошла наша классная руководительница, мерзкая тетка, похожая на горгулью, и представила классу девушку. Новенькую. Когда та вошла в класс, я онемел. Она была прекрасна. Девушка словно излучала свет. Ее волосы, нежно золотого цветы были распущены и закрывали половину ее лица. Она не была похожа на размалеванных девиц моего класса. Ее глаза нежно голубого цвета светились. Я сидел и любовался ее. Казалось, что время остановилось.
-Разрешите вам представить… вдруг я услышал голос классной руководительницы. Это Лорана. Она приехала к нам из Лондона. Поэтому прошу принять ее достойно. Без всяких шуточек мистер Лоренц, обратилась она к главному обзывале в классе.
Девушка поблагодарила учителя и села за парту. Урок продолжился. С новенькой пытались пару раз заговорить, но стоило ей лишь посмотреть на обращающегося, и он сразу замолкал. Как же я ее понимал. Парни нашего класса только и знали, что строить из себя казанов и выпендриваться. На перемене она выходила на улицу, садилась на скамейку и читала, какую-то книгу, до самого звонка. Я не спускал с нее глаз. Она не внушала мне той неприязни, как остальные обитатели нашей школы. Я решил подойти и заговорить с ней, но она лишь сказала, что не хочет даже знать, как кого здесь зовут. И что она здесь не надолго. Я лишь пожал плечами, развернулся и ушел. Не хочет, не надо.
Учебный день кончился, и я поплелся домой. Идя по парку, я увидел Лорану. Она сидела под деревом и читала книгу. Под моим любимым деревом. Казалось, она сливается с природой. Я подошел поближе и увидел название книги. “Магия друидов”. Это было написано на латыни. Что ж Лорана не так проста, как кажется.
- Ну что так и будешь меня игнорировать. - Спросил я на латыни. Или все-таки познакомимся.
Она подняла глаза. В них было написано удивление.
- Откуда ты знаешь латынь? – спросила она. В школьной программе ее нет, а так ее мало кто учит.
- Латынь я выучил по книгам. Знаю еще кельтский и саксонский. Хотя это не важно. Все равно встречаю эти языки только в книгах, – ответил я все также на латыни.
- А следить за девушками ты тоже научился в книгах.
Вдруг резко сказала она. И начала шептать что-то, и в следующий миг ее окутало сияние, и она направила его в меня. Но тут я почувствовал, что мой медальон опять нагревается и по моему телу начинает струиться энергия. Я словно знал, что могу прекратить это, и поднял руку. Все кончилось. Но в следующий миг. Рядом со мной из воздуха возникли два человека в белых плащах и начали что-то шептать.
- Не поможет,- сказала Лорана. Это Корвин сын Креана. Я узнала его. Он латент, и у него медальон эльфов. Магия на него не подействует!
Тут я окончательно вышел из себя.
- Может мне кто-нибудь объяснит, что тут творится? - Спросил Я.
- Не кипятись, я тебе все расскажу, только успокойся,- отозвалась Лорана. Я справлюсь,- сказала она магам и те, поклонившись мне, исчезли.
Когда маги исчезли, Лорана подошла к Корвину и сказала:
- Ты уверен, что хочешь это услышать, что хочешь узнать правду о себе и твоем отце. Подумай хорошо. Обратной дороги не будет.
- Хочу, - только и ответил Я.
- Тогда садись и слушай.
Они сели под дерево и Лорана начала свой рассказ, точнее историю жизни отца Корвина и самого Корвина.
Все началось двадцать шесть лет назад, когда в нашем мире, после семилетней войны, наконец, настала тишина и спокойствие. Все утряслось. Появилась нормальная система правления. У власти был твой дед, но он был смертельно болен и не мог долго править нашей страной. У него было два сына твой отец Креан и его брат Томас. Оба блестящие боевые маги. Закончили магическую академию магии Лотванд с отличием. Лучшие полководцы Аланаминора, так называется наш мир. Мир магии. (Он находится в этом мире, но проход в него простым людям запрещен древней магией.) Вообщем два достойнейших человека. Но случилась беда. Умер твой дед, и у власти оказались твой отец и его брат. Вот тут и случилась ужасная вещь. Оба они хотели править единолично. Старались захватить власть любыми средствами. Строили козни. Мешали друг другу. Стали злейшими врагами.
Потом случалась странная вещь: твой отец исчез. Два месяца все было замечательно. Все стало налаживаться. Твой дядя правил честно и делал все, для благополучия Аланаминора. Создал Магический парламент. Но затем к границе наше земли подошло войско, во главе с твоим отцом. Оказалась, что Креан заключил сделку с тьмой. Продал душу, чтобы стать повелителем тьмы, а затем завоевать Аланаминор, а затем и мир простых людей. Тогда и началась великая война за Аланаминор. Она длилась десять лет. Аланаминор держался. Каждое нападение было отбито, ценой жизни нашего народа. Но затем мы узнали, что твой отец, задумал вызвать высшие силы тьмы, демонов, чтобы окончательно победить. Для этого ему требовалась кровь его потомка. Он хотел отдать тебя в обмен на армию тьмы, что бы добиться своего. Когда об этом узнал Томас, наш правитель, то на поиски тебя бросились все. Но поиски были тщетны. Твоя мать узнала, что тебя хотят убить, и сбежала от Креана, и спряталась. В день твоего рождения произошла решающая битва света и тьмы. Потери были ужасны. Орки, гоблины, демоны тьме не было конца. Резня продолжалась восемь часов. На бой поднялись все, даже ученики Лотванда. Мы проигрывали, но нам на помощь пришли эльфы. Они ударили врага с тыла. И бой был выигран. Твой отец, со своей армией вернулись во Мрак. Но небыли побеждены окончательно.
- И что же тут такого особенного, то есть, как я с этим связан?- спросил я.
-Терпение, выслушай до конца,- сказала Лорана и продолжила:
Мы выиграли бой, но в минуту нашей победы было произнесено пророчество или скорее проклятие. Вот оно:

И тот, кто родился в сей день.
Сын тьмы и света,
Дитя силы, кою не счесть,
Будет править светом или падет во тьме.
Да будет с ним сила латента.
И не наступит мир, пока не исполнится пророчество,
Да пусть сбудутся эти слова.

Произнося последнюю строчку, человек, сказавший это, был убит, и его слова скрепила магия. Единственным, кто родился в этот день, был ты. Ты наш страх и наша надежда. Тот путь, который ты изберешь, будет нашим концом или началом. Теперь тебя зачислят в Лотванд, если захочешь. А дальше твой путь будет диктовать судьба. Теперь ты понимаешь, почему ты вырос вне нашего мира. Когда тебе было два года, твоя мать умерла, от магической лихорадки, и тебя поместили в мир простых людей. Тебя спрятали от славы и смерти вдали от Аланаминора. Но потом потеряли твой след. Дело в том, что тебя переводили из приюта в приют, а потом ты просто пропал. Найди тебя твой отец. И конец будет не за горами. Ты принц магии и наследник престола тьмы или света. Единственный, кто может нарушить или сохранить мир. И вот мы наконец нашли тебя, точнее твой след, но и не думали что так быстро вычислим именно тебя.

Я сидел ошарашенный. Так вот значит кто я. Все эти года я жил в чужом мире. Жил, как в аду. Я знал, что не принадлежу этому месту.
- Я знаю, что тебе сейчас нелегко, но сейчас ты должен сказать мне вернешься ли ты в Аланаминор или останешься здесь?- спросила Лорана.
- Ты шутишь, конечно, вернусь, - ответил я. Мне осточертел этот мир.
- Тогда ты должен прождать здесь еще чуть-чуть. Тебе должны подготовить место в Лотвенде, ведь ты пропустил три года обучения. Я же пока останусь с тобой. Расскажу тебе немного об Аланаминоре, научу некоторым заклинанием. Вообщем меня и отправили тебя подготовить,- сказала Лорана….

Молодой хирург

Прошлое не вернуть, настоящее не проскочить, будущее не разглядеть.
Эти слова кружились на языке мальчика в то время, пока он смотрел с высокого моста на воду. Блики солнца радужно отражались на поверхности реки и по своему веселили парня.
Его звали - Джозеф, вполне себе стандартное имя для обычного американского паренька. Он выглядел так-же обыкновенно как и остальные его сверстники и поэтому не выделялся из общего колорита.
Сейчас его занимала вода, часом ранее - знакомая девчонка Шерри, которая даже не заметила его. А что было ещё чуть раньше, он старался не вспоминать.
Повсюду кровь... Ещё теплое тело у ног, ехидная улыбка на губах. Странный блеск в глазах и тихий, словно не свой, голос. В правой руке тонкое лезвие скальпеля из отцовского стола. Он - хирург, и многому учил своего подрастающего наследника. Однако знания пошли своим путём и мальчик использовал их так, как считал нужным.
Он прекрасно знал, что с внутренней стороны бицепса находится большая сонная артерия, которых на теле всего пять. Оставалось лишь найти мишень для применения новообретённых знаний.
Прогуливаясь по городу, он случайно заметил неизвестного мужчину, стоявшего в подворотне. По всей видимости он не дошёл до общественного туалета и решил избавиться от лишнего груза прямо здесь.
Джозеф подкрался к нему, но внезапно зашелестел обрывок газеты под ногами. Мужчина обернулся и мальчик резко полоснул его скальпелем по артерии. Незнакомец улыбнулся и собрался было как следует отдубасить паренька. Как вдруг грузно осел на асфальт. Кровь из такой раны вытекает за минуту. Человек умирает от моментального обескровливания.
Джозеф удовлетворённо посмотрел на свою работу, глазами маестро создавшего шедевр. После чего хладнокровно вытер руки и скальпель об майку мужчины и вышел на улицу.
Сейчас он стоял на мосту и ему было невыносимо тошно от того зрелища. Выносить это больше он был не в силах. Блики на воде манили его, внешнее спокойствие и скрытое беспокойство реки привлекало его. Джозеф неуклюже взмахнул руками и перевалился через ограждение. Всплеск воды выдал падение тела, но в тот день, как назло, на реке никого не было. И спасти его не успели.

Были Горы. Простые горы в снежных шапках-ушанках. Горы были очень старые и осторожные. Как только кто-то подходил к ним они спускали лавину. Злобная лавина не щадила никого. она противно смеясь скидывала их мечты и устремления в копилку Сломанных Грёз.
Но однажды пришло лето. Жара ехидно тёрлась спинкой-печкой о седые морщинистые склоны Гор.
Жарко.
Но где-то было иначе. Там было Мороженое и его продавал Сбежавший Клоун. Никто не знал почему клоун так много пьет белой воды. Никто не знал почему клоун так часто нюхает алый порошок. Никто не знал почему руки Клоуна в точечках-поцелуя Счастья. Никто ничего не знал о нём. всем было плевать. Они знали только что он делает Мороженое. Делает его из своего грима и клоунского носа. Обваливает красный нос в белом гриме и получаются шарики восхитительнейшего мороженого.
Вкусно!!!

А горам было жарко...они хотели мороженного.
-Дай нам мороженого!
- Плати
-Вот тебе деньги из карманов Альпинистов
-Это не то. Это просто земля запечатанная в железе. У меня много земли.
- Вот тебе их тела. Можешь сделать из них себе Любовь.
- У меня не может быть любви. Я вить Клоун.
- Вот ...чёрт..что же тебе надо?
- То что надо любому клоуну. Мне нужны их Грезы. Мне нужны их осторожные слова "А вот если бы..."... мне нужны их улыбки сквозь прикрытые веки...
Отсмеявшись Горы протянули Клоуну копилку.
-Вот! Тут твоя безделица!!

И Горы ушли счастливо пачкаясь мороженым. Жадно намазывая его себе на шапки...а Клоун...Он двумя пальцами брал каждую Мечту и высыпал её тонкой дорожкой. Зажимал одну ноздрю и жадно впитывал в себя чьё-то счастье. Он брал старый шприц, что нашел во время ментовской облавы, и наполнял его Грёзами... и Руки начинали походить на звёздное небо...а глаза.. А глаза начинали сиять. И этот свет... Этот свет падал на лица людей и они замирали. Поднимали глаза к небу. И видели Горы. Они бросали всё и шли покорять горы. Шли к Небу.

Альпинисты. Лавины. Сломанные Грёзы.

а на ми напал хихик, вот

Письмо.
Стакатто.
Открываю окно - там пляшут в фонтанчиках ударов о подоконник капли дождя. Воздух гудит от падающей с небес воды, и набухают далеко внизу лужи, меняя очертания, превращаясь в скрывающие асфальт реки. Шум врывается в комнату, водяная взвесь холодит лицо.
"Бррр, мокро!". В другой раз я бы тут же закрыл окно обратно, но сейчас - нет, не сейчас. "Зачем я это делаю?"- Бродит в голове ленивая мысль.
Смотрю на письмо в руке. "Нет. Я лучше открою окно."
Не верю я этому письму - его не должно было быть, обратный адрес на конверте заставляет меня сомневаться. "Нет." Рука будто по своей воле выставляет запечатанный конверт за окно. Хлещет дождь, а мне становится смешно - обожаю ливень. Громыхнуло. Оглядываюсь вверх, невольно прищуриваюсь, вода затекает в ворот рубахи - зато мне почему-то легко и... "Весело? Надо же."
В небе среди туч танцуют молнии, по земле среди луж бегают прохожие, а посередине - рука с конвертом, да смех внутри. "Нервы, все это - нервы". Бумага быстро промокла. Окрасилась чернилами. Поползла. Ветер уносит комки-обрывки.
- А-апчхи!
"Ой". В руке уже нет конверта, лишь маленький клочок белой бумаги сохранился между пальцами. "Онемели". А остальное - смыло, промочило и унесло. Закрываю окно. Прислоняюсь к стене. "Ну вот, теперь и на полу лужа." За окном просверкивает яркая молния и...
Стакатто, отрывисто... "Зачем?"
Осторожно приоткрываю окно - там пляшут в фонтанчиках ударов о подоконник капли дождя.

Письмо.
Плавно.
Я стоял у окна, держа в руке запечатанное письмо, и слушал дождь. Бесшумно струйки воды текли по стеклу. Приглушенно грохотали водопады рушившихся с небес потоков воды, и асфальт далеко внизу набухал лужами и ручьями. Между ними бегали прохожие, прикрываясь куртками и пакетиками от внезапного разгула стихии. Полыхнула молния, за ней без перерыва - другая. Будто решившись, я повернул ручку и открыл окно. Водяная взвесь и упругий гул ливня окутали меня, холодя лицо да возвращая способность мыслить.
"Этого письма не должно было быть - оно просто не могло прийти, вот потому я и не буду его читать. Но смогу ли удержаться, пока оно будет лежать и пылиться где-нибудь в уголке, на полке? Вряд ли, не смогу и однажды прочту его."
Мысль о том, чтобы выбросить письмо, была кощунственной, невозможной... "Да и не нужно его выкидывать?" Я вытянул руку с крепко зажатым в пальцах конвертом туда, за окно, под дождь.

Письмо.
Энергично.
- Нет. Я не понял! Чего ей надо?!- Подхожу к окну и открываю его нараспашку. В лицо бьет мокрый-премокрый ветер. В руке сжат запечатанный конверт, что только что вручил почтальон. Хватаюсь руками за раму и высовываюсь под дождь, ору:
- На кой это письмо?!
В диком грохоте падающих с небес тонн воды сам себя почти не слышу. Ветер разбивает мой крик и уносит... А прохожие по прежнему пытаются прикрыться "от дождика" пакетиками. Идиоты - я едва открыл окно, а уже промок до нитки!
- Что?! Ей! Надо?!
И этот вопль уносит ветер. Ругаюсь. "Придется читать." Смотрю на конверт в руке и хохот сладывает меня пополам, чтобы не вывалиться с пятнадцатого этажа, сползаю по стенке в сторону комнаты. Нервно хихикаю, затем подпрыгиваю. "Ять! И тут лужа!" А в руке зажат только маленький, синий от чернил клочок от конверта, остальное - смыло дождем. И мысли все разбежались, предатели.

Увертюра.

«В театре теней сегодня темно.
Театр сегодня пуст»

Голоса плавно слились с твоим телом и что-то стало наполнять тебя молчанием. Только тишина может убить этот мир.
«И было Слово».
Ответь же Слову. Ответь тишиной. Пускай тот, кто слишком много говорит, поймет что он не единственный во вселенной. Этот кто-то пытается навязать тебе диалог.
Нам не о чем разговаривать.
Докажи что ты сильнее, отринь чужую волю, пусть это будет твой мир. Мир Монолога.
Но неужели все слова надо произносить в слух? Похоже, что ты проигрываешь битву. Такое ощущение, что Он слышит твои ответы, то что ты ответил бы, если бы не Молчал.
Пускай этот спорный раунд будет за ним. Чёрт с ним! Пускай!
«да будет Свет!»
Что ты можешь противопоставить свету? Ты прав, противопоставление уже было. Что же тогда? Симбиоз? Я вижу, что ты отрицательно качаешь головой и хитро улыбаешься. Ты решил стать Паразитом. Ты будешь паразитировать на Свете. Банально использовать его в своих целях. Вертеть им как хочешь. Ты выиграл битву? Или она ещё продолжается? Что происходит?
Я вижу только клубящиеся сгустки тьмы. Вижу себя со стороны. Моё тело покрывается невыносимой плёночкой света. Мелкая дрожь бьет моё тело. Нужно что-то такое что не даст мне забыть о Тьме. Что будет всегда рядом…
Это ты? Правда ты будешь всегда рядом?

Девушка взяла в руки тетрадь, что лежала на земле, прижала ее к груди и закрыла глаза, вздохнув и откинувшись назад на крону дерева.... То, что она хотела рассказать сейчас, вполне могло бы быть реальной историей...реальностью или тем, что произошло бы с ней....
Зашуршали листы под тонкими пальцами....

Только одно слово....

"Только одно слово"— шептали побелевшие губы— «Лишь одно…»
А между тем капельки стекали по юному телу…
«Нет больше сил…. Кружится голова»— Она медленно сползала по стенке, на коленях вот уже, но итак тяжело.
«Только одно слово, прошу!»— но рыжий маячок совсем недалеко молчал, не загораясь голубыми искорками….
«Нужно сказать…. Нужно! Иначе…. Ничего не выйдет, а я так больше не могу!»— тихое шлепанье босых ног по кафелю, по паркету, необычайно громкий голос, что произнес слова: «Мама, папа, я, пожалуй, посижу подольше в ванной, расслаблюсь.»
Шлепанье босых ног, скрип задвижки, выключен свет, лишь фосфорицирующая голубая занавеска с лебедем….
Опустилась на дно ванной…. Обнажена…. Лишь маленький кинжальчик на черном шнурке касался солнечного сплетения…. Откинулась назад и замерла, а губы продолжали шептать: «Одно лишь слово, и все еще можно изменить…» Безумно кружилась голова, тело бил озноб. «Холодно…. Как же холодно, Господи!» Девушка открыла глаза и все пыталась сфокусировать взгляд на ее рыженьком маячке — весь мир потерял краски и очертания…. С трудом вытянула руку и включила воду, взяла душ и приставила к груди так, чтобы омывалось все тело. Снова закрыла глаза, задумалась, как же глупо, наверное, и никчемно было его «малыш», «прости» и «люблю»….
«Только одно слово…»
Холодно…. Сделала воду погорячее и стала наблюдать, как прозрачные капельки смешиваются с алыми, коими была уже заполнена вся ванна, медленно провела рукой по бедру — нежная кожа, которой Он так любил касаться…. Почему же все так? Сколько же раз Он был с Другими, а Она прощала Его, верила и просто любила и ведь видела в глазах ответное чувство…. Прощала не раз…. А как рада была, когда проснулась от его поцелуя, такого нежного, словно это лучик солнца коснулся земли, ведь сделал сюрприз, приехав рано утром с цветами…. Неужели все это была лишь игра?
Ступни утопают в крови…. В пальцах руки мелькает амулет…. «Только одно слово…. Пока еще не поздно. Тишина убивает….»
Сколько же раз Она отговаривала и приводила в чувство, показывая радость жизни, девчонок, что хотели закончить свою жизнь из-за какого-то болвана, что не оценил их? Сколько же раз…. А теперь вот сама лежит в окровавленной ванной, смотря на свою бледную кожу и наблюдая, словно исподтишка, за сотовым телефоном, что мирно «дремал» на небольшой кучке грязного белья в самом дальнем углу…. Как же глупо все.… Понимала Она это, понимала разумом, но сердце болело нестерпимо, больше не было сил влачить существование от встречи к встрече, ведь в промежутках, она знала это, Он был с Другой…. Но и оставить его не могла…. Любила дура и знала ведь, что любит, хоть и не понимала никогда, как можно любить не одну….
«Холодно.… Как холодно…. Вода горяча, но не согревает тело…. Только слово….» «Молчит» телефон. Тишина убивает, а жизнь уходит…. Закрываются глаза в последний раз, и сердце перестает биться, и лишь сознание где-то вдалеке улавливает посторонний шум и шаги, родной и любимый голос: «Не уходи! Прости!»
Как странно…. Совсем юная девушка, бледная такая лежит в окровавленной ванной, и юноша рядом качается из стороны в сторону, сгорбившись на темно-зеленом кафеле, обхватив голову руками, плачет, кажется, воет…. А где-то вдалеке я вижу свет…. Иду к нему! Но нет…. Ведь это я…там, и он…мой любимый…. Пришел. Хочу вернуться! Можно? Лечу к Нему, обратно в свое тело, знаю, что все у нас будет хорошо, знаю, сможем все преодолеть вместе, ведь любим…. Господи, что же это?
Заиграла веселая мелодия. Юноша словно очнулся, вытащил из кармана телефон, и лицо его немного просветлело…. Отвернулся от мертвой девушки, поднялся с колен и вышел, а на экранчике настойчиво мигало: «Киса» И вот уже его голос, еще немного печальный произносит: «Скучаю и хочу к тебе, любимая!»
И вовсе не видит Он, как чей-то маленький белый силуэт с крыльями падает вниз и разбивается…. Образ девушки с поломанными крыльями медленно тает на зеленой плитке, а губы Ее шепчут: «Я просто хотела быть с тобой…»
«Я больше, может, не вернусь,
А может, я с тобой останусь….
Останусь пеплом на губах,
Останусь пламенем в глазах,
В твоих глазах дыханьем ветра…»

Присоединённые эскизы

Господи!!!! Ну что за коммуналка!!!!
Что тут говорить о душевном здоровье?!!!
Соседи слева, соседи справа, а знаешь что самое страшное?!
Кому-то сдали верхнюю полку!!!!!!!
Боже!!!! Люди!!!! Подпишите петицию о стерилизации при родах!!!
Кому нужны эти отмороженные младенцы?!!! Убейте себя! Пожалейте природу!
Этот упырь сверху!!! Драть! Какого он всё время скачет?!
Танцор диско или балерин? Да плевать! А мой покой ничего не значит?!!!
Я стучу по батареи! Достали!!! Разбил батарею! К чему я теперь буду привязывать жену и собаку?!
Молчите?! Да вам плевать походу пьесы! Всем плевать что Россия гибнет! Страна несётся к краху!!!
Ну всё! Меня вывели из себя! Я беру дедовы ордена и саблю! Всем по стеночкам! Я иду наверх! Сейчас наведем порядок!!!
Открывай!!! Могу и с ноги!!! Открывай! Давай! Какого лешего?!!!
Кирзовым говнодавом дверь срываю с щеколды... А в комнате...
Глазами полными тоски и вселенской скорби смотрит на меня человек в белых одеждах. Привет Христи... я тут это... ну сам понимаешь... ты ведь всё понимаешь, только сказать не можешь..
Я вежливо киваю Аллаху и Магомеду. Знаю, третьим не пригласят.
Из кладовой выглядывают сотни нелепых существ от которых пахнет вишней. Я приветливо машу им. Но они не могут мне простить Чебурашку и не отвечают.
В углу смеется старик. Я снимаю со своей груди не заслуженные мной ордена и отдаю их ему. Он с благодарностью берёт их хоботом и раскладывает на соседней циновке. Хитёр. Мол занято.
Прислонив саблю в уголок к швабрам и веникам, я разуваюсь и прикрываю за собой дверь. Тут нет мне места, но уж больно не хочется уходить. Мало ли кто придет ещё? А они тут такие...безобидные, что ли...
Я сажусь около двери на чьи-то запыленные босоножки и стараюсь не привлекать к себе внимания остальных. Я не буду им мешать. И мне кажется, что они не против моего присутствия. Возможно, им даже лестно. Я не знаю. Меня не гонят.

А в центре комнаты всё кружится и кружится Шива.

Подъем.

«Черт, что я здесь делаю??? Доказываю себе, что человек может сравниться с птицей??? По моему это немного глупо, тебе не кажется паря? Если нет, то тогда собирай свои жалкие силенки воедино и цепляйся во-о-о-н за тот уступ, если не хочешь стать орлом. Или камнем, ещё не решил. В любом случае ты полетишь по всем законам физики, которую, кстати, пытаешься обмануть, вертикально вниз. Очень быстро. Даже глазом моргнуть не успеешь и ты уже на дне каньона.»
Так говорил себе я, беспомощно вися на одной левой руке, которой чудом успел уцепиться за чуть заметный выступ в скале.
Наверное, мне стоит рассказать, как я по своей молодости вляпался в эту нелицеприятную историю.
Все началось очень давно, году так в 2004. Мы тогда с компанией приятелей поехали в Большой Каньон. Ну это в бывшем США было. Дааа, давненько это все – таки было. И тогда мы были молодыми. Почти как вы сейчас, если читаете эти записки.
Ну да я отвлекся. Все началось с банального спора между парнями. Да-да, все, каким бы это не казалось банальным, началось из-за девушки. В Настю были влюблены все с нашего курса. Ну и это было оправдано. Не буду вдаваться в подробности её внешности, внизу я кое как примастерил её фотку, так что вы её увидите и все поймете. Хех. Я тоже был в неё влюблен. Вот тогда мы с Сержем и Аликом поспорили, кто первый доберется до заветной Вершины, тот и будет за ней ухаживать.
Какими же мы тогда были кретинами. На эту вышину не поднимаются даже опытные скалолазы, не то что мы – три начинающих придурка, которым захотелось выпендрица перед девушкой своей мечты.
Вот теперь я вишу на одной руке и проклинаю тот день когда я дал слово подняться на эту чертову Вершину. Но что поделаешь, эти двое не смогли даже подняться и на 20 метров, а я уже преодолел каким – то чудом пол пути к самому верху.
С трудом перевожу дух и пытаюсь нащупать опору для ног. Бесполезно, все слишком гладкое, не единой шероховатости. В общем все очень плохо. Снизу слышу то ободряющие голоса пацанов, то взволнованный голос Настьки.
Мне становится очень плохо. Начинает кружиться голова. Теряю сознание.
Очнулся я, как бы это не звучало странно, на заветной Вершине. Долго приходил в себя, откашливался и т.п. Потом посмотрел вниз. Ребят там не было видно. Вскоре я услышал звук приближающегося вертолета. Это, как я узнал впоследствии узнал, не выдержала напряжения Настя и позвонила спасателям, которые, как предполагалось, должны меня снимать со скалы. В итоге получилось, что я все-таки взобрался на Вершину этой отвесной скалы, выполнил условие договора.
Однако с Настей мы продержались недолго, не сошлись характерами. Через десять лет я прилетел на эту самую Вершину, как мы её прозвали с того дня, и я оставил сие послание тому, кто сможет повторить моё приключение, то есть пройтись по лезвию ножа и не порезаться. Если ты читаешь это послание, то знай, что ты настоящий мужчина, и тебе уже ничего не страшно, если ты заглянул в глаза смерти. Вот так-то, мой юный друг.
…Это письмо было найдено неким альпинистом в прошлом месяце. 2065 год.

Грязная затхлая вонючая комнатенка. Паутина и крысы. Иные – здесь чужие. Комната отдана им.. крысам и паукам... Грязь. Нелепые картины слепого паралитика. Запах тухлой рыбы. Звук вечно не смазанных петель игриво скользит по нервам, вытягивая их в струнку, и с усмешкой дожидается когда будет пройден рубеж... когда нервы со звоном лопнут в его жестоких руках...
Крысы и пауки.
И кто-то чужой, нелепо лишний в этом мире. Юноша 23-х лет... Он смотрит на ангельскую мордашку перед собой и тихонько шепчет « Потерпи еще не много... много тут никто не выдерживал.. потерпи.. просто потерпи.. это же так ..» слово «просто» застряло в глотке. Он смотрит в фиолетовые глаза напротив.. он тонет в них.. как они прекрасны.. чисты и маняще беззащитны.. просящие глаза слепого ангела. Шелк зеленоватых волос нежно обвивает точеную шею, и подобно стае белоснежных лебедей прикорнувших на чистейшем озере мира, волнами струится по изящным плечам... Юноша смотрит широко открыв глаза на это совершенство, смотрит с жалостью.. с презрением, смотрит как на пустую фарфоровую куклу… губы юноши чуть искривляются в улыбки обнажая ровный ряд белоснежных зубов... шепот « Красота... согласись, что она мешает тебе.. она сожрала тебя.. высосала все.. убив человека породила погремушку судьбы... движение руки и твое тело.. твое лицо... все трясется.. трясется и утопает в проклятом смехе… игрушка.. развлечение..» Человек напротив согласно кивнул.. Мол – да, так и есть. Затем изящное движение напоминающее по грации движение иволги во время полета.. а пожеманству и наигранности не уступающее уличной девке чудом пробившейся в элитный дивизион.
В полумраке комнаты движение.. что-то белое. Юноша ели сдерживая вой смотрит как лицо напротив покрывается мертвецко белой маской.. мазок.. еще мазок... рука и грим… или известка.. никогда не скажешь сразу.. нет. Рот напротив не искривился от боли и тишину не разорвал плач. Значит все же грим. Значит худшее впереди.. Лицо пропало. Осталась белая маска с разорванным в гоготе ртом...
Юноша поднимается со стула... в каждом движение грация и отрешенность...он скользит к незаметной доселе дверце. Распахивает её и оказывается в ослепительном кругу света... и.. клоун начинает работать. Клоун начинает смешить...
Смех, улюлюканье, гогот..и...в фиолетовых глазах паяца все еще хранится память о лице в зеркале...

Все вокруг полыхало адским пламенем. Оказавшись тут, солнце, почувствовало бы себя неуютно, а свет тысячи звезд не смог бы перекрыть ярости бушующего огня. А он тут был везде. Пламя было вместо деревьев, вместо травы, вместо гор, вместо рек и озер, вместо неба и солнца. Пламя было всем. Оно ничего не поглощало, то есть не выполняло функцию огня, оно не жгло, по крайней мере, для существ, живущих в этом измерении. Оно даже не светило, его было столько, что оно не давало и толику того света, что мы привыкли видеть. Так что же делало пламя? Оно существовало. Все столь бессмысленно, выполняя лишь функцию украшения в этом измерении. Огонь не является огнем, если он не поглощает и не вселяет страх. Этот огонь давно уже потерял свою сущность. На него уже нельзя было смотреть бесконечно, всего через 5 лет пламя повторит алгоритм своего колебания. И искорка окажется на том же месте что и пятилетие назад. Настоящий огонь непредсказуем, заносчив и всевластен. Из ничего он станет всем, а стоит смешать его с врагом – водой, он превратится из могучего чудовища в крохотную искру. Смертному, попавшему сюда, разумеется, все это покажется настоящим пламенем. Но демону, даже низшего ранга, прейдет на ум только одно – халтура.

Посреди этого несуществующего великолепия стоял черный дворец. Он имел форму куба, с башней на каждом из углов.

Многочисленные балконы истыкали всю стену этого здания, а само оно казалось, источает тьму. В высоту он был примерно 400 метров. На одном из самых высоких балконов, закинув ногу с черным сапогом на потрескавшуюся раму окна, сидел молодой демон. Нет, не такой, каким мы привыкли видеть. Рогов у него не было, крылья он выпускал только по крайней необходимости, а копыта заменяли элегантные стопы. На нем был черный камзол, кожаные перчатки с обрезанными пальцами и светлый пояс, с черепом в области пупка. У него были длинные, светлые волосы и утонченное, аристократическое лицо. Демон явно скучал, и что-то тихонько посвистывал, смотря в пучину синтетического огня.

Позади него была просторная комната, по всей видимости, спальня. Справа почти на всю стену стояла огромная кровать. Чуть поодаль, в центре стоял черный стол. Стены были голые, но темный цвет удачно дополнял пейзаж за окном. Конечно, тьма окружала весь замок, но было в этой комнате что-то, что не смущало взор. Хоть и казалось, что провалился в бездну, однако все это создавало какое-то ощущение уюта.
“Тьма спокойствие, свет беспорядок” – подсказал мне демон.
Я мысленно поблагодарил его.
В дверь постучали. А затем без приглашения вошли.
На пороге стоял дух огня. Разумеется, не такой, каким вы привыкли видеть
“Да у тебя все не такое” – подумал демон.
Как бы там не было, дух огня выглядел как человек. С тем отличием, что был объят пламенем. Настоящим. Так что оно и освещало и обжигало черный пол.
-А ведь только ремонт сделал – подумалось демону. Тем не менее, он бросил разговаривать со мной и приступил к выполнению сценария.
-Что хотел? – спросил он скучающим голосом.
-Вас вызывает владыка хаоса, господин – низко поклонившись, ответил дух. Голос у него был трескучий, как у огня.
“Тавтология, получается” – опять поправил меня демон.
Я мысленно велел ему заткнуться.
-Что опять? Что ему от меня надо? – интерес замер на отметке ноль и упорно там оставался.
-Это насчет пророчества – не поднимая головы, ответил дух.
-Хм, интересно, решились, наконец – потихоньку стрелка интереса поползла верх, и демон встал на ноги.
“Что у тебя за сравнение? Не можешь придумать что-то нормальное, лирическое? “
В голове родилось проклятие, и я послал его этому юнцу. Тот замолк и пошел следом за стремительно убегающим духом. Они шли по длинным, темным коридорам, ведущим в центр замка, где располагался зал советов. Здесь, все демоны этого измерения собирались для обсуждения важных вещей. В остальное время они скучали, посылая легионы тьмы на землю и обрушивая апокалипсис на очередное измерение.
“Нечего сказать обыденное дело” – пробормотал демон.
И вот в конце…“Туннеля!” Блин, не перебивай.
И вот в конце коридора появилась дверь. Дух, низко кланявшись, отворил её, изящно приглашая, демона чтобы войти. Тот сунул ему в руку монетку и прошел в зал. Монетка с тихим шипение расплавилась.

Зал советов представлял собой огромную, не имеющую потолка комнату. В центре, располагалось что - то вроде древнегреческого Колизея. Небольшой пятачок земли окружали массивные трибуны, на которых восседали самые разные демоны, самых разных рангов. В центре располагалась кафедра. Перпендикулярно направлению входа, против трибуны стоял трон. На нем восседал владыка хаоса. Сейчас это кресло пустовало.
“Хм как не вежливо”
Демону положено было пройти к трибунам. Однако слуга поманил его к кафедре. Демон спокойно прошел к указанному месту, не проявляя на лице никакого интереса
“Я тебе что, чурбан, какой – нибудь?”
Молчи.
Все демоны, до этого что-то обсуждавшие разом замолчали, уставившись на новоприбывшего.
Послышался громкий, как будто искаженный громофоном голос
-Данзель Утра’казельмас, тебе известно, зачем мы тебя вызвали?
“Наконец то меня назвал, а то все демон да демон”
-Нет, неизвестно
-Разве слуга не объяснил тебе?
-Ну, он что-то говорил, но я не понял
Тупой потому что.
“Заткнись”
-Так слушай, ты наверняка слышал пророчество о людодемоне?
-Ну, слышал, и что
-Напомни нам его
“Я понимаю, ты хочешь рассказать читателям, но почему я должен страдать? Я учил его давно и вряд ли помню”
Не бойся, я подскажу.
Дан, закрыл глаза и в его голове возник текст пророчества, который он учил, когда был низшим демоном.
“Спасибо”
-Во время перехода звезд в прямую линию, когда энергия созвездий сольется с энергией двух светил, появится дитя, с телом человека и душой демона. Он положит конец центральному измерению, и свергнет миры в пучину хаоса - Дан, говорил отчетливо и нудно, как если бы читал по бумажке.
“Я и так читаю”
-Правильно – ответил голос – а ты знаешь, кому предназначено стать этим ребенком?
-Кому? – в голосе Дана, появилась тень догадки
“Ты это, что хочешь сделать?”
-Тебе, юный демон
“Ты задница носорога, ты, что мне впихиваешь? какое дитя, иди, остынь!”
Успокойся так положено
“Да плевать мне на положено, я сейчас вылезу из текста и долбану тебя по роже”
Сделаешь это - испаришься.
“Ладно, ладно, что мне там положено сделать?”
Удивится
-Я?! – демон удивленно встрепенулся. Скука пропала, а на лице появилось возмущение, вперемешку с удивлением – почему я?!
-Ты сын владыки хаоса…
“о блин ты придумал, а сыном Иисуса сделать меня не хочешь?”
Успокойся
-… в твоих венах течет кровь тьмы, поэтому ты лучше всех подходишь на эту роль
-И что мне придется находиться в гнилом человеческом теле?
-Да, именно так
Это ошарашило Дана. В человеческом теле? Без сил, без крыльев, без магии? В тщедушном человечком теле, готовое сломаться от одного удара? Нет уж, этому не бывать
-Я отказываюсь – в голосе демона звучала злоба
-Мы все решили – донеслось сбоку
-Ты пойдешь туда – слева
-И станешь человеком – возле трона
-И выполнишь пророчество – справа.
Дан, хотел, было возмутиться, но его попытки пресек демон появившийся на троне. Массивный повелитель тьмы, типичный земной демон материализовался из ниоткуда.
-Сын, ты должен это сделать – повелитель хаоса говорил как будто сдвоенным голосом, а низкий гул, исходящий из его горла наверно подвергал страху любого человека.
“А вот и батяня, ну почему он такой урод? Ты не мог мне нормального папу сделать?”
Ну, хочешь, я из тебя такого же сделаю.
“Не надо!”
-Отец, но почему я? Ведь высших демонов не мало, почему именно я
-Потому что мудрецы сказали, что именно ты подходишь лучше всего для мести тем никчемным людишкам, что согнали нас с центрального измерения
“Аминь!”
-Ладно – смиренно ответил Дан. И опустил голову. Стать оружием мести, конечно, перспективно, но исходя из пророчества он должен 30 лет жить земной жизнью. Ровно через столько лет все звезды выстроятся в одну прямую, чтобы даровать мощь ребенку тьмы. Следущий миллениум звезд состоится только через 10 тысяч лет.
“Я мог бы и подождать”
А я не смогу, поэтому соглашайся. Выбора у тебя нет
“Язык в залог поставлю, до тебя доберусь”
Мечтай
-Хорошо да будет так – пробормотал, Дан и поплелся назад к выходу. Ему предстоял досмотр, и поиск подходящего тела. Унизительно, но делать надо. В конце концов, это суждено ему, и он должен это сделать.
-Это мальчик! – воскликнул акушер, извлекая из чрева маленький кусочек жизни. Отец облегченно вздохнул, а мать заплакала горячими слезами…
Даниель держала своего ребенка у груди. Стив стоял рядом и наблюдал. Столько лет у него не было детей, а тут такая удача. Наверно, это было счастливившим днем его жизни.
-Как назовем его? – спросила Даниель
Я тихонько шепнул имя мальчика на ухо Стиву
-Давай Данзель
-Данзель, что за странное имя? – удивилась Дана
-Не знаю, у меня в голове возникла мысль об этом имени, хотя я его не слушал раньше – растерянно ответил Стив
Дана задумалась. Я немного добавил лиричности в этом имени у неё в голове и, наконец, она произнесла
-Мне нравится, красиво и загадочно, как будто маленький демон
Я её этого нее говорил. Сам удивлен. Честно!
-Малыш, отныне ты Данзель Стивенсон – торжественно произнес Стив и они с Дана, посмотрели в глаза ребенку.
Возможно, они не видели в этих озорных глазах зарождающееся зло, но им было абсолютно все равно, ибо это был их сын. Тем более как простым смертным об этом узнать?
А мы подождем, пока данзель достигнет 30 летнего возраста. До той поры говорить я с ним не буду. Если сам не заметит.
Неопределенно Конец

Сообщение отредактировал Alex Smith - 24-05-2006, 10:50

Леонардо внимательно выслушал остальные рассказы и перевернув очередную страницу, продолжил читать:

Ледяная Любовь

   Фишки, фишки... Ужасная любовь к деньгам? Нет скорее к азартности постоянного напряжения. Или нет, скорее к напряженности постоянного азарта, возникающего во время действий за игровым столом.

   Философская чушь, - твердо решил Андре, передвигая несколько фишек на число 21.

   Напротив стояла изящная блондинка с кукольными глазами и с белоснежной улыбкой наблюдала за действиями мексиканца. Андре натянуто улыбнулся ей в ответ, чем вызвал ее немедленную реакцию - девушка подвинулась на несколько шагов ближе.

   Неплохо для одной улыбки, - самооценка скользнула вверх, но Андре умело отогнал навязчивую мысль.

   Колесо рулетки закрутилось в очередном танце людских судеб и через несколько секунд к его бешенному вращению добавился перст фортуны - маленький серебристый шарик. Андре внимательно следил за колесом, не забывая изредка бросать многозначительные взгляды на блондинку. Девушка все больше приближалась к Андре, а максиканец ненавязчиво двигался в ее сторону, пока наконец они "совершенно случайно" не соприкаснулись бедрами.

   Шарик прекратил свой беспокойный бег и остановился в одной из ячеек "колеса фортуны". 12...

   Неплохо, только наоборот, - успел подумать Андре, левым боком ощущая тепло женского тела.

   Девушка многозначительно отставила в сторону пустой станкан, заставив Андре очнуться.

   - Не хотите чего нибудь выпить? - спохватившись спросил он, обнимая ее за талию. Похоже, что желания блондинки совпали с действиями мексиканца, так как ее дыхание сразу участилось.

   - Конечно, - просто ответила она, да и другие слова были лишними (хотя возможно она их просто не знала).

   - Тогда пойдем, - Андре придерживая девушку за талию, направил ее к ближайшему официанту, у которого и заказал напиток для девушки. Через пол минуты парень вернулся и был награжден чаевыми.

   - Вы любите бриллианты? - Туманно спросила она, потягивая дорогое вино.

   - Люблю, а почему вы спрашиваете? - Не менее туманно ответил Андре, всем сердцем радуясь тому, что девушка сама задала нужное направление.

   - Здесь проходит выставка, может сходим?

   - Конечно, почему бы и нет, - мексиканец ликовал. Надо же! Она сама была на прочь показать ему бриллианты, конечно намекая тем самым, что она из тех, кто любит очень дорогие подарки. - Пойдем? - Он вновь обнял ее за талию (с той стороны где был пистолет) и они направились к большому проходу, который вел на выставку.

   Со стороны они выглядели как молодая богатая пара, которая пришла на выставку только за тем, чтобы в последствии заказать себе что нибудь из выставленных там экспонатов. Именно это и требовалось Андре. Охранники на входе внимательно посмотрели на приближающуюся пару. Один из них шагнул в их сторону, закрыв широкой спиной проход. И без того обтягивающее платье блондинки не требовало досмотра, а вот Андре мог вызвать подозрения. Но не для того он тащил сюда эту любительницу бриллиантов. Крепче прижав к себе девушку он рукой отвел в сторону правую половину (левая была прижата к бедру девушки) пиджака, открывая взгляду охранника пустое пространство под ней.

   Похоже что надменный взгляд сделал свое дело и потратив мгновение на раздумья, охранник все же шагнул в сторону. И правильно! совсем не к чему обыскивать презентабельного господина с красивой спутницей. Такому не к чему красть, ведь он может просто купить.

   Андре успехнулся и придерживая блондинку за талию, спустился в большой зал. От блеска многочисленных украшений резало глаза, мексиканец удовлетворенно кивнул и позволил блондинке подвести себя к красивому колье, выставленному в центре зала.

   - Красивое, - в глазах ее читалась такая тоска, что со стороны могло показаться, что она никогда в жизни не получала даже маленького колечка. Конечно! Она получала их столько, что помолвка стала для нее аналогом похода по магазинам.

   - Красивое, - согласился Андре и быстро осмотрел зал, охранников было десять. По два на каждый из четырех входов и двое в центре зала, у этого самого колье. Мексиканец прикинул силы и вновь повернулся к девушке: - Хотите еще вина?

   - Не откажусь, - она взмахнула длинными ресницами и превратила изящные губы в не менее изящную улыбку.

   - Тогда нам туда, - Андре указал рукой на несколько столиков, стоявших у окна. Он оставил блондинку за ближайшим из них, предварительно заказав и оплатив ей очередной бокал дорогого вина.

   Под предлогом туалета, ему удалось вырваться из ее "объятий". Оказавшись в кабинке он достал из кармана черные очки и накладные усы с небольшой бородкой. Закрепив все это на своем лице, он дополнил образ еврейской кипой, которая заняла свое место на макушке. После этого Андре достал из кобуры пистолет и сняв его с предохранителя, вышел в зал. Никто не обратил на него внимания, а значит все шло по плану и за ним никто и не подумал присматривать.

   Два выстрела и оба охранника у левого прохода упали. Легкие щелчки не привлекли внимания и лишь некоторые успели обратить внимание на упавшие тела. Андре воспользовался этим и добавил к общему количеству убитых еще двух. Пятый прибавился чуть позже, когда мексинканец всадил несколько пуль в стеклянный купол, закрывавший собой колье в центре зала. Купол рассыпался и под грохот стекла Андре отправил на небеса еще одного охранника. Двое бежали с правой стороны, еще не успев достать свое оружие. Ближайшего мексиканец встретил ударом в челюсть, а второго отправил на пол ударом ноги в пах, и добил рукояткой пистолета. На развороте он щелкнул кнопкой сброса обоймы и сразу вставил запасную, спрятанную в полах пиджака. Пули охранников разбивали стеклянные купола и сбивали дорогую краску со стен. Андре спрятался за очередным выступом, державшим на себе какое то кольцо в бархатном корпусе.

   Секунда, две... Он вскочил и засадил в ближайшего противника несколько пуль, после чего взял пистолет двумя руками и потратив секунду на то чтобы прицелиться, выстрелил в голову последнему.

   Теперь времени на раздумья не было и Андре побежал к центру зала, оказавшись возле постамента он схватил вожделенное колье и побежал в смежную с залом комнату, там было большое окно, которое разлетелось от нескольких выстрелов. Прыгнув в окно Андре оказался во внутреннем дворе, из которого был выход на улицу. Мексиканец развернулся, после чего всадил пулю в висевшую над окном камеру. После этого он скинул свой маскарад и отбросил в сторону пистолет.

   Неплохо, - решил Андре посмотрев на часы. Сделав испуганное выражение лица, Андре забежал в ближайший подъезд и которого должен был быть второй выход. Так и есть, со вчерашнего вечера ничего не изменилось и выход был на том же самом месте. Как и машина, стоявшая в соседнем дворе на стоянке.

   - Просто великолепно, - пробормотал Андре, замечая проехавшие по соседней улице полицеские машины. - Завтра обязательно вернусь за "Астон Мартином".

   С этой мыслью он подошел к машине и открыв дверь ключом, потянул за ручку. Позади раздался сухой щелчок, спину обожгло болью и Андре почувствовал, как стремительно намокает рубашка. Еще щелчок и повторная волна боли заставила тело развернуться. Мутным взглядом он разглядел у другого выхода оставленную в зале блондинку.

   - Как? - Голос не слушался, и слова давались с трудом. Пистолета не было, не было ничего, только колье.

   Она подошла поближе и протянув руку, достала из внутреннего кармана его пиджака украденное колье.

   - Я просто очень люблю бриллианты, - просто ответила она, медленно поднимая пистолет на уровень его головы.

   Андре задергался, беспомощно, словно перевернутый на спину жук. Он вспомнил все; и девушку с черными волосами из соседней квартиры, и ее до боли знакомые теперь кукольные глаза; студентку в больших очках встреченную им здесь вчера вечером, когда он оставлял запасную машину; и девушку в костюме официантки, котая приносила ему вчера кофе в гостинице, где проходила выставка. Он вспомнил все и сложил в одну цепочку...

   - Стерва, - процедил он упавшим голосом.

   Она улыбнулась белоснежной улыбкой и нажала на курок.

Сообщение отредактировал Леонардо да Винчи - 3-06-2006, 11:13

Внезапно мне в голову пришел один из снов, который я видел сравнительно недавно. Я решил его написать.

Звезды в тот день казалось, выстроились в ряд. Все небо затянула серая дымка, а на серую землю упали первые капли осеннего дождя. Хотя мне этого не было видно. Я спасался вместе с последним оплотом землян, на огромном корабле класса Левиафан. Что я наблюдал, было поистине ужасающе. Это подавляло, я чувствовал себя никчемным муравьев, покусившийся на человека. Рядом с нашей голубой планетой, которая уже близилась к двадцати миллиардному существованию, летел, нет, просто плыл огромный корабль пришельцев. Мне казалось, что больше вещи я никогда не видел. Огромный болотный корпус поблескивал в лучах нашего угасшего солнца. Он был больше нашей планеты, по меньшей мере, в шестнадцать раз. Я почувствовал, как моя грудь сжалась в страхе, а в голове был такой беспорядок, что казалось, что все 123 года моей жизни мелькают перед глазами. Такой подавленности я не чувствовал никогда. Человек – “царь природы”, никчемный паразит, способный только разрушать. Нет. Разрушать - слишком сильно сказано. Этим словом не выразить всей подлости нашего существования, всего того презрения какое я испытывал, смотря на этого инопланетного колосса. Казалось, они были чистильщиками призванными уничтожить весь смрад, скопившийся во вселенной. Выживает сильнейший. Наверно, это единственный закон, который мы придумали правильно. Потому что все остальное казалось ложью. Просто бессмысленной тратой сил и времени. Все войны, все уничтожения все убийства, все, что было раньше, казалось каплей в океане правды. Это напоминало войны букашек, а ОНИ наблюдали за нами, посмеиваясь над нашей мелочностью и нашим гнилым тщеславием. Мы были дураками.

Я знал, что должно произойти, в конце концов, рано или поздно это бы случилось. Возможно и через несколько миллионов лет, а возможно и через несколько часов. Важно то, что этот миг настал. Я завидую тем, кто умер в этой войне, я завидую тем, кто ушел в мучениях. Но даже их боль не сравнима с той подавленностью и страхом, какие я испытывал, глядя на этот корабль. Позади меня замерли мои друзья и товарищи. Как мне хотелось отвернуться и крикнуть им, чтобы они не смотрели. Но я не мог этого сделать, в конце концов, мы ДОЛЖНЫ это видеть, запечатлеть это в памяти настолько глубоко, чтобы наши потомки, если таковы будут, знали этот миг, и поняли нашу громадную ошибку. Дело не любопытстве, я не испытывал этого чувства уже многие годы. Мы должны понять свою никчемность, нас должны поставить на место, чтобы мы знали кто во вселенной хозяева. Не мы. А ОНИ.

Звездопад начался, материя нашей галактики искажалась. Это послужило сигналом, и судный час начался. Этот момент я никогда не забуду. Наверно просто не смогу, это будет сниться мне и вечно всплывать перед глазами, когда я вспомню минуты нашего лживого тщеславия и нашей дурацкой гордости.

Огромный корпус корабля жука - раскрылся, подобно пасти тигра. Сверху и снизу появились два жвала. Между ними, казалось, проблескивала какая – то живая черная субстанция. Жвала отмерили чуть больше размера нашей планеты и замерли. Помню, это был самый долгий, самый печальный, самый изумительный миг всего человечества. Это миг падения человеческой расы. Мы знаем его как эпопея судного часа.

Миг прошел и жвала, вытянувшись с поразительной для космоса скоростью захватили нашу планету. А в следующий миг, такой же длинный, как и предыдущий, жвала свернулись обратно. На месте голубого шара остался сгусток космической пыли. Миллиарды лет истории, войн, дружбы, вражды, счастья и горя, удач и неудач, надежды и смятения – все исчезло внутри этой огромной машины смерти. А в следующий миг, материя космоса порвалась, и корабль просто исчез в водовороте звездного неба, оставив нам право на жалкое существование. Мы не забудем этого дня, дня расплаты за наши грехи и за ниши ошибки. И смирившись с ролью таракана под вонючим ботинком, я отвернулся от вечного черного космоса, теперь казавшегося таким пустым…

Мне не больно!...?

Сара зажгла свечу. Дунул ветер и радул маленький огонёк. Девушка вздохнула и нащупала коробок спичек. Потрясла. Пусто. Тревожный вздох и вновь тишина. Она всегда боялась темноты. Всегда. Ещё с детства. Но тогда мама, укладывая дочурку спать, плотнее укутывала её в одеяло и зажигала маленький круглый ночник около кровати. Он давал не так много света, но создавал уверенность в том, что никакие монстры из-под кровати и шкафа не вылезут, что ещё одна ночь пройдёт спокойно. А потом приходил папа, убирал со лба малышки непослушные кудряшки и, поцеловав, уходил, плотно прикрыв дверь, а потом стоял за ней, прислушиваясь, уснула ли Сара или же нет.
А сейчас никто не прийдёт. Не поцелует. Они все ушли. Все посмели оставить маленькую Сару совсем совсем одну. Но теперь она не маленькая. Теперь она должна сама заботиться о себе.
Девушка сжалась под одеялом.
Она выросла, но не перестала бояться. Тогда у неё появился он. Человек который для неё был настолько всем, что она начинала бояться его власти, но не могла оставить. Да и не хотела. Сара не могла уснуть, если он не звонил, если она не слышала его приятного мягкого голоса, говорящего: «Спокойной ночи, любимая! Сладких снов. Я люблю тебя Сарочка!»
И она верила. Засыпала так же мирно как и тогда – в далёком детстве. Но вдруг, он перестал звонить, а если звонила она, то говорил что всё ещё любит. И она снова верила, засыпая. Но девушке почему-то снились кошмары.
«Он врёт!!!»- птицей билось в голове: «Это всё сплошная ложь!»
Она плакала. Боль сжигала душу и сердце. Она ведь знала, что это всё ложь. Сара собрала последние деньги и купила билет к нему. Она не сказала что приезжает. Хотела сделать приятный сюрприз. Хотела, что бы он порадовался такому подарку. Мчалась по уже знакомому адресу, не разбирая дороги. Но вдруг застыла…. У подъезда стоял он и держал в объятьях совсем другую дурочку. Она доверчиво смотрела в его красивые глаза, а он шептал:
-Я люблю тебя!
Сара отшатнулась, роняя сумки. Он обернулся и увидел её. Странное отчаянье колыхалось в любимых синих глазах. По щекам побежали слёзы. Он хотел, было подойти, наверное, обнять, но Сара отшатнулась и, развернувшись, помчалась прочь.
-Мне не больно! – шептали дрожащие губы. - Совсем не больно!
Глухой удар. И темнота. Та которую так боялась Сара. Но теперь и, правда, было не больно!

Слева от точки ноль.

Что значит эпитафия?! Кто нарисовал в коридоре мёртвого милиционера?!!! Спустить солнце! Отдать месяц! И долго, смачно, в засос целовать буквы. Ай!!!! Я чуть не пропустил очередную порцию!!! Два раза после еды надо есть буквы! Взять печатный лист или исписанные салфетки. Хрум-Хрям-Куся! Буквы в теле! Мне купят аусвайс?! Почему сеньорита вы отказываете мне в этом?! Алилуя! Вива Кальман!!! Карцер. Тут пишут _т_р_а_д_и_ц_и_о_н_н_о_ Ахтунг!! Пять слогов!!!! Это же начало плана «Барбаросс»!!! Выдать каждому по букету тюльпанов!!! Не надо роз! Это и так понятно и поэтому лишнее! «Трамвайному парку номер восемь требуются бубнильщики для бубнения объявлений в трамвае». Ура! Я теперь буду работать!! Во мне будут бубнить бубнильщики! Что сказал кто выходит?! Вы выходите из себя?! Вас обманули и мудрая гусеница съела весь гриб одна?! Отрубить ей хвост по самую носопырку! Хнык-хнык. Я никогда не выросту. Хнык. Кап-кап. А это мои слёзы?! Кто вскрыл мои вены в моё отсутствие?!!!! «Смейся паяц!!!!». Отсмеялся. Хватит. Товарищ палач, снимите с головы этот идиотский колпак с бубенчиками. Товарищ паяц, снимите этот нелепый балахон. Привести приговор в исполнение. Смейся паяц!!!! Смейся, пока киски вырабатывают в одиночестве статическое электричество! Катаю слово на кончике языка. Электричество. Вам не кажется что оно тут лишнее?
Ты не узнал? Док, ты чего?! Почему в твоем блокноте для записей одни цветочки и чебурашки вместо истины изречённой мной? Ты записываешь?! Рики!!! Или Рокко?! Дамы и господа!!! Делайте ставки! Доктор, а почему сегодня не было снега?
Вот вы ничего не записали. Я же столько всего вам рассказал, а вы ничего не записали. Хотите я спою? Это песенка группы Машинбэнд. Можно?
«Скажи-ка дядя, ведь не даром
Таких как ты, таких как я.
Душили-душили, душили-душили!
Дядя не слышит.
Отсохли у дяди уши.
Дядю надо пристрелить из гуманности.
Немного иронии и немного жалости».
Возьмите чайную ложку и тазик с тёплой водой. Сейчас вы запишите что я вам расскажу? Это будет история в которой будет совсем немного иронии и капелька жалости. «Капля за каплей и океан». А ты помнишь?
Не надо уколов!!!!! Икар погиб в лопастях аэрофлота. Не надо уколов!!!!
Доктор, вы слушаете?

Разгребала свою графоманию... Более года назад. Рассказик.


Удача.

-Чего ты хочешь от жизни?
-Жизни я хочу.

-Не перевелись на свободной земле рыцари великие, не извели они огнем и сталью нечисть мерзопакостную, не разрушили еще все храмы языческие, не истребили всех демо… - филида наконец-то успокоили. Полный благодарности к той самой «нечисти мерзопакостной», которая это сделала, я смежил веки, мысленно посмеиваясь над незадачливым музыкантом, порывавшимся провести пропаганду Лорда в горячо мной любимой столице Свободной империи, на чьих просторах мирно (и не совсем) уживались: орки, гоблины, роллы, вампиры, оборотни, - и прочие, миловидные да очаровательные народцы, обладавшие различными талантами и необычными способностями, общая суть которых сводилась все к одному и тому же: испортить жизнь рядом стоящему, сидящему, проходящему, особенно – спящему. Даже этот несносный филид попал под влияние соотечественников; в пять утра он разбудил своим воем не только меня, но и пару семей, обитавших в близлежащих домах, что заставляло задуматься: только ли за песни Дня его обратили в ежика…
Я поплотнее завернулся в плащ и поудобнее устроился на карнизе, собираясь бессовестно выспаться до полудня, но мне, вот уже второй раз за эти сутки, не повезло. С крыши некая нехорошая сущность решила прицельно обстрелять меня галькой, дабы обратить на себя внимание. Я честно игнорировал ее на протяжении пятнадцати минут, но потом терпение лопнуло, ибо оное создание соскользнуло со ската и устроилось на мне. Вдвоем на узком карнизе сразу стало как-то тесно и опасно; он заскрипел и закачался. Глаза открывать не хотелось, в надежде, что это всего лишь дурной сон, но…
-Братя! – быстро зашептала девушка-таать, - просыпайся, дело к тебе есть от Етруна.
Лихомел, за что мне такое несчастье? Третье за этот день! Сначала – филид, потом – сестра, теперь еще и прием у Етруна, этого старого мелочного бандита, на которого просто жителя с мыса Хеля – не хватает!
Я приоткрыл глаза и, скрестив руки на груди, вежливо попросил Миклирки:
-Слезь с меня, пожалуйста.
-Ты даже не дослушал, - обиженно выдохнула она, с грацией молодого бегемота отскакивая назад. Иногда я задумывался, являлась ли это создание моей родной сестрой, потому что разница между нами была настолько же очевидной, как между колибри и курицей. Я хочу сказать, что ни одной из черт, свойственных моей семье и таатям в целом, Миклирки не обладала, за исключением, пожалуй, расцветки кожи – сине-бело-черной.
-И не хочу.
-Мама и Отец бы расстроились, увидев, как ты живешь и работаешь.
Конечно, они бы расстроились. Фамильный бизнес – торговля – просто не интересен, деньги у меня водятся не всегда, но зато в большом количестве, постоянный ночлег под теплой крышей в нормальной постели случается только на протяжении трех зимних месяцев, и то, только по милости старого друга, владельца постоялого двора. Нынешнее же мое занятие с трудом можно назвать безопасным и законным, но оно дает доход, хоть и непостоянный.
Дражайшая сестренка - полная противоположность даже в этом, а именно – работает телохранителем у Отца Всех Воров – Етруна и периодически заявляется по мою душу, дабы вытрясти последние честно украденные гроши под предлогом членского взноса в гильдию, в которой меня ни разу в жизни не видели (разве что в кладовой) и не встретят.
-У меня нет денег, - я зацепился хвостом за подоконник и повис вниз головой, разведя руки в стороны и разглядывая свою троллеобразную сестричку.
-Ты так предсказуем. У него к тебе дело.
-Я четный вор, у которого с ним разногласия!
-Ты украл у него платиновый обруч, - кошачьи ручки Миклирки мелькнули в опасной близости от моего лица, поэтому я спустился на этаж ниже.
-Не пойман – не доказано, - и это была чистая правда, как и то, что оное украшение увели с головы спящего Етруна именно мои ловкие лапки.
-Тебя колдун в шаре видел.
-Ой, ну Миклирки, кто им верит?
-Прекрати изображать поруганную невинность!
Да, понятие «невинность» в среде таатей, где безразличие к полу партнера – свойство расы, еще та байка.
-Шуклиан, если ты не придешь добровольно – я тебя приведу.
-Напугала пустым карманом, - меня перекосило, - что за дело?
-Придешь-узнаешь.
Я улыбнулся, обнажив иглоподобные клыки и сощурив зеленые глаза. Дом Етруна являлся последним пристанищем для многих самоуверенных вроде меня, вошедших без оружия и защитных амулетов. Только побывав там единожды в полном снаряжении и увидев превеликое множественно замаскированных ловушек, больше не захочется заглядывать на огонек вообще, даже на чашечку чая с цикутой.
-Не уйду сам, так вынесут, - сорвалось с языка, - если он хочет меня видеть, так пусть идет к пещере Лихомела, там и поговорим в час, скажем, медведя.
-Ты совсем с ума сошел?
-Много спать – вредно, - ответил я, подхватывая несчастного филида в образе ежа. Нет, все-таки не откажу себе в удовольствии пройти мимо нее и положить создание в карман ее плаща.
-Рано или поздно тебя убьют, и мать и отец будут очень недовольны.
-Если их воскресит добрый дядя-некромант, - откликнулся я, пробегая мимо нее по карнизу и спрыгивая на землю. Когда-нибудь постоянные фразы о родителях в ее устах доведут меня до белого каления, и я действительно поговорю с кое-кем, чтобы он устроил ей встречу с восставшими предками.

Мой путь лежал мимо просыпающихся улочек Столицы. По ним уже бродили добродушного вида гоблины, норовившие пристроится к моему пустому кошельку, и зверского вида утренняя стража, которую интересовал тот же самый объект, что и карманников. Бродяги и нищие спали в нишах стен на площади Истины, где сегодня, как ни странно, не стучали молотки в руках старательных работников, сооружавших очередную виселицу или гильотину. Проходя возле уст Правды, я наугад вытянул лист пергамента, спасая тем самым чью-то несчастную душу, и не глядя бросил его в кошелек. Думаю, моего друга-трактирщика бессмертное творение порадует, он любит коллекционировать подобные вещи на ряду с представителями класса неудачников, к которому и относилась следующая личность, встреченная мной нынешним утром. Хотя, «встреченная» не совсем точное словно, скорее «спасенная».
Через два или три перекрестка, меня от хмурых мыслей отвлек истошный визг и вопль о помощи на родном языке. Вспомнив недобрым словом тех нехороших, которые нападают на убежденных пацифистов, каковыми мы, таати, от природы являемся, я бросился в сторону криков. Через дом или два, моему взору предстала неутешительная картина: два скалоподобных тролля выкручивали руки мальчонке лет четырнадцати-пятнадцати. Сцена в Столице вполне обычная, можно сказать – ежедневная, абсолютно меня не трогающая, но только когда актерами являются представители не моей расы.
-Это юноша, - хмуро сообщил я.
Нападающие обернулись и неуверенно посмотрели сначала на меня, потом на таатя, одетого в длинную белую рубаху и брюки и увешанного с ног до головы фенечками и бусинами.
-Чем докажешь?
Я покачал головой, количество извилин троллей уже давно стало поговоркой, и сложил ладони одна к другой в знаке «овр». Хотя бы это они должны знать, как любые уважающие себя бандиты.
-Как представителю расы, мне не составляет труда опознать кто есть кто.
Они уставились на мои руки, понимая с кем имеют дело, ибо на всю столицу вор – таать был только один.
-Ну, типа, если мальчишка, на кой он нам сдался? – буркнул бандит и пинком отправил парня в мою сторону. Я еле успел его подхватить. Спасенный обвил мою шею тонкими ручками и повис, уткнувшись в нее лицом.
-Извращенцы, - был мой ответ, - в следующий раз увижу – забуду, что пацифист.
-Не изволь беспокоится.
И что с ними после этого делать? Сдать правосудию, вынесут предупреждение о нарушении профессиональной этики; сказать кому надо, чтобы разобрался - обвинят в милосердии, чувстве мне по легенде не свойственном; обокрасть, решат, что на мелочь польстился - тяжело носить титул некоронованного мастера воров.
А между тем, очаровательное (по меркам народа) создание не собиралось добровольно отпускать мою шею. Донеся его до поворота, я твердо поставил парня на землю и махнул рукой.
-Волен, как птица.
-А ты? – удивленно спросил он, созерцая едва ли не влюбленным взглядом. Только этого не хватало: спятившего из-за меня подростка. Хотя у нас довольно-таки свободные взгляды на отношения, мне как-то ближе представители противоположного пола…
-А я дальше пойду.
-Возьми меня с собой! Я… Я должен! Я шаманить умею.
-А я нет, но пока от этого еще ни разу не пострадал, - бросил я через плечо, уходя вперед по улице. Где-то через три поворота, в тупике, находилось заведение моего друга, и во мне горело просто жгучее желание найти оное побыстрее.
-Но ты не представляешь, как это здорово, когда рядом шаман! – паренек не собирался оставлять меня в покое, и я уже начал сожалеть, что его спас. Некоторые личности обладают неистребимым талантом выводить из себя, и этот юноша являлся мастером; он успел сказать всего три фразы, и врожденный таатьский пацифизм практически сошел на нет, - я мог бы помогать тебе в работе, охранять товары, защищать от грабителей!
-Да-да, я видел, ты прекрасно себя показал, - сарказм вырвался на волю.
-Значит мы будем работать в паре!?
-Нет, - только восторженного мальца мне не хватало в доме какого-нибудь богатого купца. Конечно, от ребенка была бы определенная польза: он мог до смерти заболтать стражу, прибежавшую на взрыв ловушки, уговорить служанку, на худой конец, его можно просто скормить церберу. Но все это стало бы слишком милосердным по отношению к этому несносному представителю моей расы.
-Ну почему?
Я наконец-то заметил вывеску «Приют Волколака» и ускорил шаг. Заведение работало семь дней в неделю и двадцать четыре часа в сутки, даже в те ночи, на которые приходилось полнолуние, когда мой друг оборачивался свирепым волком и убегал в поля, поохотится на неосторожных путников (обычно жителей соседней империи). В это время его замещал какой-нибудь проверенный охранник, обладавший достаточным интеллектом, чтобы сосчитать до ста.
Волчик встречал меня на пороге, флегматично протирая стакан. К рассвету большинство посетителей разошлись либо по домам, либо по комнатам, расколотив пару кружек о голову рядом находившегося. Своей массивной фигурой мой друг закрывал практически весь дверной проем. Его отполированная лысина вовсю флиртовала с восходящим солнцем, а тонкая косица еще оставшихся седых волос так и норовила забраться в дочиста отдраенную емкость.
-Шуклиан, я прямо-таки рад тебя видеть! Мне как раз сегодня требовалась закуска!
Старик дружелюбно похлопал меня по плечу, и я криво улыбнулся:
-Мне казалось полнолуние еще не скоро.
-Не скоро, но жрать-то мне что-то надо.
Волчик был как всегда прямолинеен. Он предпочитал мясо таатей, сдобренное их же кровью (практически чистым спиртом), но на худой конец, мог довольствоваться и человечиной, хотя конечно, обычно питался сырой говядиной или шашлыком из баранины.
Позади нас послышалось ревнивое шипение. Трактирщик приподнял бровь, вглядываясь в привязавшуюся ко мне неприятность.
-А это что такое, Шуклиан? Неужели ты изменил своему принципу?
-Не смешно. Я его спас, и он решил, что мне что-то должен, - мне неожиданно в голову пришла неплохая идея, - Волчик, может, возьмешь его на работу? Он говорит, что шаман, значит, читать-писать умеет, будет тебя в романтические ночи заменять…
-Не слабо мыслишь, а малец согласится?
Я пожал плечами и обернулся:
-Как зовут?
-Шаклири.
-Если ты считаешь, что ты мне что-то должен, Шаклири, поработай-ка на этого человека, ему я тоже должен. И очень много. Договорились?
-Как скажете, мастер.
-Люблю послушных, - Волчик подтолкнул меня ко входу в заведение и подмигнул, - прошлый мой охранник этим не отличался. Ну и пришлось его… того…
-Что? – удивленно вклинился мальчишка.
-Съесть – доходчиво пояснил трактирщик.
-Так что берегись, таатей он особенно любит, - добавил с усмешкой я, нацеживая себе кружечку пива.
-Куды темное тыришь? Итак кровь – чистый алкоголь, - Волчик пристроился рядом, проводив взглядом юркнувшего под стойку Шаклири.
-Ты его не пугай особо, все-таки соотечественник.
-Ясно дело, - мой друг одним глотком осушил половину кружки и посмотрел на меня единственным здоровым глазом, - Что надо-то, Шуан?
Я замялся. Перед этим огромным по массе представителем рода перевертышей всегда себя ощущал тварью дрожащей, когда хотел о чем-либо попросить.
-У меня сегодня встреча с Етруном между двумя и тремя ночи возле пещеры Лихомела.
Волчик бросил на меня восхищенный взгляд. Видимо вспомнил, как на слабо поймал и заставил начальника Миклирки грабить. Конечно, он тогда не предполагал, что я решусь еще раз встретиться с главой гильдии, но бывают в жизни моменты и бывают ненормальные...
-Вот так, Волчик, - я пожал плечами и, бросив взгляд на ценник, стоящий на бочке, вспомнил о листе, вытащенном из уст Правды, - кстати, кое-что принес для твоей коллекции.
-Опять ограбил площадь Истины?
-Не убудет, - резонно заметил я и вытащил бумажку, - читай.
-Хочешь тебя научу? – хмыкнул трактирщик.
Я покачал головой, Волчик был сегодня остер на язык как никогда. Он с улыбкой вглядывался в строчки, меланхолично покачивая головой и изредка поглядывая на меня таким проникновенным взглядом, что появилось подозрение: «А не мне ли посвящалось очередное литературное творение неизвестного городского жителя?
-Послание некоему Етруну. Должен признать, у тебя на редкость удачливая рука, - он откровенно посмеивался надо мной.
-Закон подлости: «когда ты хочешь от кого-либо избавиться, ты обязательно его спасаешь». Проверено, причем дважды, - констатировал я, погружаясь в неутешительные мысли».
Волчик приобнял меня за плечи и хмыкнул:
-Выше нос, Шуан, устроим тебе встречу по высшему разряду с этим старичком. Я сам прослежу, чтобы все чисто было. Переговорю с ребятами и прочее. А ты давай-ка не засиживайся, ползи в мою кладовою, и ищи, где ты там свои денежки и снаряжение оставил, - подмигнул он мне.
Вот ведь старая ехидна, наверняка нашел, где я амуницию припрятал, и все равно отправляет в противоположный угол. У него это на хитрой волколаковой морде написано крупными прекрупными буквами.
Я незаметно вытащил из кармана Волчика ключи, помахал ими у него перед носом, выслушал недовольное ворчание по поводу воров и того, что с ними необходимо делать на кухне у оборотня, и поднялся на чердак. Дверь, как всегда, была закрыта на тридцать три замка, зато ловушки отсутствовали напрочь. То ли моему другу стало жаль денег на оплату квалифицированного колдуна, то ли просто поленился поставить их сам, сыграв на руку незнакомому сумасшедшему вору. Что касается меня, то я бы никогда не решился польстится на кладовую Волчика, потому что знал: после подобной дерзости, встреча с Лихомелом будет перенесена на первое же полнолуние.
Поэтому кладовая оборотня, отличавшегося трепетной любовью к частной собственности, являлась на редкость надежным местом. Вот и сейчас, я в целости выуживал из старинного сундука, где хранилась не одна пара скелетов в разобранном виде, свою амуницию, приберегаемую для подобных неудачных дней. В широком поясе было собрано почти все для полного счастья: кристалл копии, маска-перевертыш, две колбы черного тумана, несколько вспышек, - и многое другое, накопленное долгим трудом. Тут же висела кошка, задремавшая от продолжительного бездействия. В моих руках она ожила и нежно зашипела, показывая, как соскучилась. Из милосердия к магическому созданию собачку я брать с собой не стал. Вообще-то они уживались достаточно мирно, но родовая вражда брала свое. Периодически товарищи пытались кусаться, лягаться, ругаться на троллином языке. И хорошо, если ты как раз идешь по улице (на тебя просто как на ненормального смотрят), а если это в чужом доме, где обитает большой и ласковый, но зверски голодный цербер?
Спустившись вниз, первое, что я заметил - недовольно наморщенный нос Волчика.
-Тьфу, кошаком пахнет.
Я развел руками и вновь устроился на своем месте.
-Прямо даже не знаю, как тебе угодить, Волчик. Кстати, не подскажешь, где-нибудь можно эликсир невидимости достать?
-Ну ты спросил, Шуан. Заклинание – запросто, а с этим – сложнее. Сам знаешь, сколько алхимики берут и сколько потом варево варят. А времени у тебя в обрез… - задумчиво закончил волколак и прищурил глаз, - а зачем тебе?
-Пещеру Лихомела помнишь? Там деревья кругом, звук теряется, люди Етруна меня не вычислят.
-Хорошо придумано, - кивнул он, - жизнь свою ты ой как любишь.
Конечно, кто ее не любит?
-Может мага посоветуешь?
Волчика перекосило. Понятно, с колдунами он дел никаких иметь не хочет, после развода с первой и единственной женой, занимавшейся чародейством, и ослепившей моего друга на один глаз в приступе ревности. Хотя, он сам виноват – слишком часто флиртовал с симпатичными посетительницами.
Мы замолчали, задумчиво созерцая пустые днища кружек. Настроение – философское, хоть разбрасывай стулья и снова их собирай. Из-под стойки послышался шорох, и на свет божий появилось спасенное мной создание. Наши хмурые вопросительные взгляды он расценил как руководство к действию.
-Вы сказали, что вам заклинание невидимости необходимо? Я нашаманить могу!
-А шаманить ты будешь так же удачно, как бить троллей?
Волчик похлопал меня по плечу.
-Колючий ты, Шуан. Малек от чистого же сердца дело правильное предлагает.
Шаклири быстро-быстро закивал и устроился на стойке, закинув ногу за ногу.
-Только тогда мне прямо сейчас надо начинать шаманить. Это заклинание долго готовить! Но у меня все получиться, так, что все удивятся!
-Тогда почему ты еще здесь?
-Но… мне место необходимо, - захлопало ресничками создание
Волчик покачал головой:
-Левая комната в конце коридора свободна.
-А правая? – потянувшись, спросил я, - выспаться надо.
-Пожалуйста. Если что-нибудь пропадет – с тебя спрашивать буду, - широко улыбнулся Волчик и махнул рукой, - иди быстрей, ко мне тут ранние гуляки заглянуть надумали. А вечером разомнем косточки.
За что люблю этого оборотня – откровенность. Вот и сейчас он дал мне понять - делом занимается только от скуки. Видимо, совсем мой друг загрустил, если решил против Етруна пойти. Хотя, кто знает? У него темное прошлое, может раньше пересекался с главой гильдии в густом лесу или в узком переулочке да не вышел победителем. Зная незлобивость и хорошую память Волчка, я практически искреннее сочувствовал вору…

Выспаться мне удалось. Меня постоянно будило заунывное песнопение Шари, гул голосов из-под пола, недовольные крики посетителей, выставленных на улицу, ржание лошадей.
Промаявшись до десяти вечера, я не выдержал и вернулся к Волчику за стойку.
-У тебя сегодня не очень-то густо.
Он пожал плечами.
-А мне надо, чтобы сегодня было густо? Надо бы к полуночи отсюда, - он облокотился о бочку и спокойно прошептал, - переговорил с Анной, она в случае чего будет страховать на выходе, Тополь и Береза спрячутся внутри среди деревьев, я буду возле источника.
-Думаешь, они рискнут атаковать рядом с пещерой?
Оборотень не ответил и пожал плечами. Ладно, выкрутимся.
-Встретимся внутри, мне нужно навестить еще кое-кого. Кстати, Шаклири готов?
-По-моему, уже как час торчит на улице, привлекая недобрые взгляды.
Я покачал головой. Помимо таланта доводить всех и вся, паренек обладал и способностью дважды наступать на одни и те же грабли.
Поймав неудачника, убегавшего от разъяренного пса, за шиворот, я повел его за собой, игнорируя различные вопросы, задаваемые со скоростью эльфийской стрельбы. Его интересовало все, нас окружавшее: дома, стены, улицы, фонтаны, фонари, небо, звезды, куда мы идем, зачем, к кому, почему. Во мне начинало подниматься раздражение.
-Ты можешь помолчать? – не выдержав, поинтересовался я и свернул в переулок возле площади Голубей. Сегодня здесь было относительно тихо. Не гуляли влюбленные парочки, не бесились в фонтанах русалки, обливая несчастных прохожих водой, - не помолчишь – утоплю в фонтане, - с надеждой, что угроза подействует, добавил я. Эта мелкая пакость радостно захихикала. Знает же, что не смогу.
Я постучал костяшками пальцев по темному дереву двери, скрытой в тени переулка. Она осторожно приоткрылась, приглашая войти.
-Спасибо, - я отвесил полупоклон и проскользнул внутрь, втянув за собой Шаклири.
В коридоре было темно, и дальше, в открывавшейся за ним комнате, тоже. Только падал по диагонали из узкой бойницы серебристый свет. Наученный горьким опытом (так как бывал здесь уже не первый раз), не стал зажигать факел, точно зная; на него тут же набросят тряпку, поэтому просто остановился посреди помещения и начал ждать Муар. Она появилась спустя десять минут, считая что это то самое время, на которое должна опаздывать всякая уважающая себя женщина. Очеловеченная демонесса с ментальными способностями, или просто – Ролл - зажгла несколько ярких светильников и упала в кресло, закутанная только в тонкое покрывало из шелка. Прикрыв темные глаза и убрав с лица черные тяжелые волосы, моя знакомая риторически поинтересовалась:
-И что тебе необходимо?
-Помощь, - смущенно ответил я. Не поймите меня неправильно, просто Муар эффектная во всех отношениях женщина, и…
-У тебя встреча с Етруном в час медведя, - проворковала она низким грудным голосом, проводя пальцем по ключице, - все верно? И ты хочешь чтобы кто-то почитал для тебя его мысли, чтобы выяснить настоящие намерения.
Я развел руками: скрывать что-либо от ролл было бесполезно, она обладала природным даром телепатии и ей не составляло труда выпытать самые сокровенные тайны человека, конечно, без ведома оного. За моей спиной часто-часто задышал Шари, видимо, догадавшись, с кем имеет дело. Неужели и у него в мыслях было нечто такое, о чем знать другим необязательно да нежелательно для владельца?
-Так поможешь?
-Ну, видишь ли, - затянула она давно знакомую мне песню, - у меня довольно-таки много дел…
-Муар, я знаю, что таракану бесплатно только отрава. Не тяни и выкладывай, чего хочешь ты?
-Отдай помощника?
Что? Лихомел! В этом городе живут только одни извращенцы! И я-то жаловался что это у меня «плохой денек»! Ан нет! Шаклири выпал еще хуже. Сначала на него позарились тролли, потом едва ли не до смерти напугал Волчик, после – шаманил без устали, теперь вот приглянулся Муар, от которой подобного я даже ожидать не мог! За спиной послышался скрип половиц и щелканье замка, видимо мальчишка догадался о своих будущих проблемах.
Тем временем ролл раздраженно всплеснула руками и поднялась с кресла, шелк плавно обтек фигуру складками, и мне вновь пришлось отвернуться.
-Шуан, неужели у тебя настолько ограничено мышление? – мягко поинтересовалась она, закуривая кальян, - просто твой напарник неплохой шаман, стоящий поперек горла Етруну.
-Муар, позволь напомнить, что я с тобой не пил, чтобы ты меня Шуаном называла, - я внимательно посмотрел на парнишку. Мое уважение к нему начало расти. Это надо же, с вором успел перецапаться, с «темноватой молодежью» тоже. – Ты уверена?
-Он так считает. Кстати, там заперто.
Шари огорченно опустил руки. Вид у него был такой, что мы ощущали себя злобными каннибалами, которые решились испить горячительной таатьской крови.
-Ну как? – я твердо обнял соотечественника за плечи и подтолкнул к центру комнаты, - не скажешь, будешь говорить вооон с той доброй леди, наедине, понял? – я указал на ухмыляющуюся Муар. Не знаю, что на этот раз у нее было в мыслях, но думаю сейчас они у нас были одинаковыми.
-Я украл у Етруна вещь, которую он забрал из императорской сокровищницы, - твердо выговорил Шаклири, посмотрев на меня.
Ай молодец парень! Это надо же было так отличиться!
-Давно так подрабатываешь? - стараясь сохранить на лице маску невозмутимого спокойствия поинтересовался я.
-Первый раз.
Муар кивнула, значит, не врет. Похоже, этот малец талантлив не только в магии, но и в искусстве освобождения людей от совсем не нужных им вещей. Только, к сожалению, к подобным способностям вместо одной необходимой конечности прилагается пустая круглая дубовая колода. Это надо же было додуматься начать свою карьеру с казны главы гильдии воров!
-И кто тебя надоумил?
-Император.
Я заглянул в эти чистые зеленые глаза. Буря восторга, тонна влюбленности и ноль понимания.
-И что это?
-Его личное кольцо, - Шари показал белый платиновый перстень с характерной монограммой. Не узнать руну «И» в скрещенных грифоньих лапах мог только человек с задворок соседней империи. Я подпрыгнул и повис на потолочной балке, тихо ругаясь себе под нос.
-Сдерживай себя, здесь дети, - поглядывая на меня снизу вверх сообщила Муар.
-Здесь дети? Где здесь дети? Этот малолетний нарушитель закона?
-Дети это я. – припечатала ролл, - а он закон не нарушал. Это был приказ Императора.
-Он сказал, что сам найдет меня, - пробубнил под нос Шари, догадавшись, что его поступок оценили не совсем так, как он предполагал.
Я покачивался на хвосте, скрестив руки на груди, и размышлял, как мне теперь поступить. Понятное дело, зачем Етруну понадобилась моя сине-черно-белая личность: колечко отыскать. Опять же вопрос, зачем он его крал? Поймай главу на горячем – отделался бы четвертованием как минимум, как максимум… Я содрогнулся, представив себе это в красках, и тут же проклял свою бурную фантазию. Ладно, допустим, начальнику Миклирки это зачем-то было надо. Затем, Император нанял или приказал, Шари вернуть драгоценность, что тот и сделал. Но по причине атаковавших его троллей, донести ее до точки назначения малолетний гений не смог. Владелец печатки ждет и ищет парнишку, но никого нет.
-Хорошо. Муар, ты можешь пройти к страже и предупредить их, что человек, которого ищет император будет возле пещеры Лихомела в час медведя? И можешь забирать Шаклири, если уговоришь Волчика его отпустить и если, конечно, сам малец согласиться.
-Как скажешь, Шуклиан, - она томно потянулась и накинула на плечи плащ, - что-нибудь еще?
-Передашь сообщение Волчику, Анне, Березе и Тополю о том, что скорее всего в середине встречи заявится императорская стража и будет жарко.
Она кивнула и походкой королевы прошествовала к двери. Чуть пухлые ручки поколдовали над запорами и дубовые створки распахнулись, впуская в помещение свежий воздух. Я выскользнул вслед за ней, схватив Шари за руку, но Муар уже исчезла, словно растворившись в воздухе.
-Вот ведьма, - восхищенно пробормотал я, занятый воспоминаниями о моей восхитительной знакомой, которые на некоторое время вытеснили тяжелые мысли об интриге Етруна. Но потом мой взгляд упал сначала на городские часы, показывавшие половину второго ночи, затем на ходячее императорское несчастье и нотки положительного настроения улетучились сами собой.
-Шаклири, ты хорошо умеешь бегать?
-Да, - как-то неуверенно ответил он к моему удивлению, ибо представители нашей расы всегда отличались удивительной скоростью, гибкостью и способностями к легкой атлетике в целом.
-Не отставай!
Перепрыгивая от стены к стене, я пронесся через улицу, затем еще через одну и еще. Шари тяжело дышал позади меня, словно ему впервой выпадало проделывать подобные кроссы. Но если хочет еще раз испортить кому-нибудь настроение - пусть поторопиться. Сейчас как раз вступало в законную силу то самое время, когда мирные жители спокойно посапывают в теплых постельках, а работники отмычки осторожно забираются в их плотно запертые окна. В подобный час ни один нормальный человек не рискует выйти на улицу, кроме, конечно, тех, кто честно запугивает путников, требуя у них на выбор, либо кошелек, либо жизнь, а чаще всего забирает и то и другое, так как последнее довольно таки бесполезная вещь в городе, где работорговля категорически запрещена.
К району Лихомела мы подлетели за пять минут до назначенной встречи. Я чувствовал себя свежим и отдохнувшим, в то время, как мой напарник судорожно глотал холодный воздух. Слабенький он совсем какой-то, даже не вериться, что мог решиться ограбить Етруна.
Я прошел вдоль небольшой стены, за которой начинались владения таатьских священников и обратился к Шари.
-Заклинание невидимости?
-Тут, - он достал из кармана тоненькую веревочку, не внушавшую особого уважения, - сейчас, когда я завяжу ее у тебя на шее, узлы на ней постепенно начнут распутываться, как только исчезнет последний, заклинание прекратит свое действие.
-Замечательно, а узелки ты мне предлагаешь через лупу рассматривать? – поинтересовался я, разглядывая едва заметные крупинки.
-Ты не исправим, - огрызнулся парнишка и сомкнул концы бечевки у меня на шее, - спеши, Шу, заряда хватит от силы минуть на сорок!
От такой фамильярности, я просто замолчал и перепрыгнул через ограду, за спиной весело хихикал Шари. Когда-нибудь он ответит мне за все, начиная от утренних неприятностей и заканчивая этим самым отвратительным «Шу».
-Пойдешь за мной, спрячешься среди деревьев.
Я поднял голову, разглядывая звездное небо, по которому скользила тень гигантской летучей мыши: значит Анна уже здесь. Тополь и Береза скорее всего скрывались где-то среди деревьев, окружающих пещеру. В зеленой листве едва слышным эхом переливались их нежные голоса. Дриады как всегда разговорились, но надеюсь, они не упустят момент, когда Етрунова свора кинется за мной и Волчиком, иначе будет совсем не смешно. Пройдя чуть дальше, я заметил нахохлившегося оборотня, застывшего на бортике фонтана, напротив него собралось около десятка людей во главе с моей сестрой и вором.
-Где он?
-Придет еще, - флегматично ответил мой друг.
-Я его знаю, - вклинилась Миклирки, - скорее всего где-нибудь рядом шляется невидимкой и выжидает.
Единственное, что умеет сестра, похожая на очаровательную молодую индюшку, так это предугадывать мои поступки и то, только потому, что в детстве ей частенько приходилось искать меня по задворкам для того, чтобы заставить выполнить какую-нибудь грязную домашнюю работу, которую самой делать было лень.
Ну что ж, если они хотят меня видеть, то так уж и быть – устрою им небольшой сеанс. Приблизившись к фонтану, я снял с пояса кристалл-копию и бросил его к ногам Волчика. Оборотень и ухом не повел, только раздавил каблуком тонкое стекло. Из воздуха мгновенно сформировался бесплотный фантом, повторявший своими очертаниями мою фигуру. Вот только движения и слова необходимо призраку продиктовать. Поудобней устроившись на бортике водоема иллюзия улыбнулась:
-Пришла беда когда заждались.
-Более чем, - буркнула девушка-таать.
-Что за дело, Мирки?
-Дело не ее, а мое, - выступил вперед Етрун, скрестив руки на эфесе двуручного меча. В отличие от меня он являлся превосходным фехтовальщиком.
-Я весь внимание.
Волчик удивленно приподнял брови. Согласен, для него это довольно-таки непривычно, обычно, в его присутствии я погружаюсь в свои мысли, из которых меня выдернуть весьма проблематично.
-Таать похитил кольцо из моей кладовой, - сразу же изложил проблему старик.
-Императорское? Ты то зачем его крал?
-Мне приказали, - не выказав удивления ответил Етрун.
-Это интересно. Кто?
-Не твое дело, салага.
Итак, нашла коса на камень. Етрун никогда не позволит мне узнать, кто его нанял. Предположительно, этот субъкт достаточно силен в колдовстве, иначе бы Император выследил его за полчаса, плюс-минус минута.
-Ты хочешь, чтобы я нашел кольцо?
-Нет, я хочу найти таатя и поговорить с ним по душам.
Судя по тому, как пальцы Етруна сжали клинок, данному вору, то есть Шаклири, уготована совсем не лучшая комната в доме главы. Я даже был бы готов посочувствовать своему соотечественнику, если не знал, что он будет в полной безопасности у Муар. Интересно, она выполнила мою просьбу? Ролл девушка эффектная, со связями в высших эшелонах власти, но кто знает… Нет, она не может меня подвести.
-А в итоге? – помолчав и отвлекшись от мрачных мыслей, поинтересовался я.
-Я тебе забуду выходку с тиарой.
-Неужели? Ты докажи сначала что это моих рук дело! – мне стало смешно. Даже среди нас, бандитов, воров и грабителей существовали неписанные законы, один из которых: «не пойман – не доказано!». Конечно, также к ним относится и - Воры воров не грабят, - но это совсем другая история.
Я бросил взгляд на дорожку узелков на нити, которых осталось меньше половины, следовательно, мы проговорили двадцать минут или около того. Если заклинание оборвется раньше времени – будет плохо. Но придется довериться Шари, чью шкуру мне сейчас приходится спасать уже второй раз за сутки!
Етрун заскрежетал зубами, температура резко поднялась на пару градусов. И это в конце августа в нашей вечно замерзающей Столице!
-Кстати, ты не забыл, что это не мой профиль? Может тебе кого другого нанять?
-Мне нужен таать…
-Миклирки?
Етрун сделал страшное лицо. Хоть в этом с ним сходимся. Моя родственница - прекрасная телохранительница, врагов давит массой, но мы оба понимаем: отправить сестру на поиски вора – загнать дракона в посудную лавку, да и то – от рептилии меньше разрушений будет.
-А если я скажу что за так мне заниматься этим лень?
-Твои проблемы, - глава перехватил меч и занес над головой, похоже, его терпение подошло к концу. Волчик зашевелился и вытащил откуда-то из-за спины наваху. Одновременно с этими фатальными для жизни копии событиями послышался перестук копыт. Стража Етруна окружила своего начальника кольцом, едва завидев черно-синие мундиры императорской стражи.
-Шаклири! – крикнул я, невидимкой бросаясь к окружающим рощицу деревьям. Но его там не было. Паренек исчез, испарился, растаял в воздухе, как любит делать Муар. Зато вместо него, возле ясеней мило переговаривались рослый златокудрый Тополь, зеленокожая Березка и хорошо известный мне с национальных монет человек, Император, Илаа.
-Уже пора? – с юношеским недовольством поинтересовалась эта знаменитая личность.
Я ошарашено кивнул, чувствуя себя едва ли не идиотом.
Илаа отделился от дерева и легко выскользнул на полянку. Теперь не составляло труда сложить два и два и вывести, кто это все затеял. Его высочеству захотелось развлечься с нами смертными. Сначала он заказал Етруну кражу своего перстня (интересно, сколько надо заплатить, чтобы старик решился на подобное сумасшествие?), затем в образе Шари выкрал печатку и узнал на кого глава повесит поиск вора, поэтому и попался мне на глаза. Это так же давало ответ на вопрос, почему у молодого таатя оказалась настолько плохая атлетическая подготовка. Я ударил себя ладонью по лбу, проклиная за недогадливость, а Илаа тем временем наслаждался произведенным эффектом. Выражение лица Етруна, когда его высочество пару раз изволило демонстративно поменять личину, изобразить было сложно даже гоблину-карикатуристу.
-Рад вас видеть, - Или коротко поклонился и достал из кармана массивный белый перстень, - не за утерю этого ли вы так взъелись на таатя? И как стоит мне отнестись к вам за такой же поступок?
Надо отдать должно главе. Насмешку он выдержал стойко, только плюнул и бросил на землю меч, с ненавистью проговорив: «Колдун». Зря вообще-то…
Действительно, от кого Лихомел хочет избавиться в первую очередь, того лишает банального везения…
Наблюдая за тем, как Етруна заковывают в кандалы, я ощутил; мне на шею легла тонка женская ручка. Сочувствие Анны было кстати. Не являйся данная леди вампиром, я бы уже давно женился, остепенился и прочее, прочее. Но лучше оставим лирику на потом. В данный момент меня больше интересовало, какое же наказание достанется мне за неуважительное отношение к персоне Императора. Видимо Волчика это тоже занимало. На его лице крупными буквами было написано, что он уже трижды распрощался с любимым постоялым двором, отлучками по ночам и собственной жизнью.
Но вот главу увели, его охрану разогнали (особенно тяжело им пришлось с моей сестрой, она придавила одного или двух из них), и Илаа обратил все свое внимание на нас.
-Ну, мастер воров, выходи.
-После сегодняшнего дня я чувствую себя совсем не вором, а следопытом, - отрапортовал я.
-И правильно.
Анна устроилась позади меня, обхватив руками за талию. Понятно, Волчик сказал вытаскивать в первую очередь мою непутевую личность из любой заварушки.
-Как теперь с Муар расплачиваться будешь?
Я философски пожал плечами. Это тоже интересный вопрос, на который ответа теперь в лице Шари не существовало. Зато был Император, который протягивал мне маленький сверкающий камушек.
-Передай ей. Бери, бери.
Вместо моей, алмаз упал в ладонь Анны. Вампирша тут же передала его стоящим позади дриадам. А я судорожно думал, что еще и собирался припомнить фамильярное со мной обращение Императору. Интересно, а мысли он читает так же ловко, как Муар?
-Да, - широко улыбнувшись ответил он и подозвал стража. Спустя несколько минут тот подвел ему лошадь.
-Все равно без меня и без Етруна воры не исчезнут, - флегматично ответил я, встречаясь взглядом с задумчивым Волчиком.
-Но будет на два меньше, - резонно ответил бывший Шаклири и пришпорил лошадь, - ты только из уст Правды больше письма не таскай, они все равно ко мне попадают. Кстати, ты счастливчик – на тебя жалоб пока не поступало. Если будут – займусь лично, как с Етруном.
Стражники один за другим повернули вслед за ним. Мы удивленно посмотрели на поднявшуюся пыль и проводили конных долгими проникновенными взглядами. Думаю, не только я сегодня чувствовал себя не на высоте. Ошарашенный Волчик потряс меня за плечи и честно сказал:
-Да чтобы я еще раз с тобой на такие встречи ходил!
И он тоже был по-своему прав. Впятером, распевая во все горло гимн Столицы, чтобы думали: ненормальные идут и не приставали, мы добрались до постоялого двора оборотня, по дороге обрадовав Муар светящимся колдовским «камушком». В четыре утра в трактире было необычно тихо, только валялись поломанные заботливыми посетителями столы да стулья, вперемешку с осколками и едой. Волчик оглядел подобное безобразие, почесал пятерней в затылке и пригорюнился. Мы на перебой бросились его утешать. Дошло до абсурдного: я и Анна обязались прикупить ему новый домик для заведения - С той скоростью с какой у меня исчезают деньги, это затянется надолго – а дриады предложили все вымыть и выдраить. Но оборотень только устало махнул рукой:
-Хоть он и Император, все равно сволочь. В незапланированную ночь, ради такой мелочи, пришлось из-за него покинуть избушку…
Мне было легко его понять, ибо придерживался того же мнения, так как за это дело мне даже не заплатили. Но ведь есть и положительные аспекты: я жив, я здоров, а у Илаа есть сокровищница…

Рассказ посвящен моей хорошей подруге.

Перевал

Закат опоясал горизонт, окрасил небо в красно-фиолетовый цвет. Кровавый диск солнца неспешно катился по небу, чтобы упасть за острые пики гор. Воздух был свеж. В нем витали ароматы вечернего леса. Вечерний лес всегда отличался от утреннего или ночного. Было в нем что-то такое, манящее, великолепное, неколебимое. Ровные стволы сосен и мелкий кустарник – все внушало уважение к этому древнему месту. Лес рос прямо перед горами. Веками могучие деревья закрывали проход к горам. Ведь где-то там, в горах, был Перевал. И веками Перевал манил к себе авантюристов. За ним, по легендам, искрилось на солнце или же под лунным светом прекрасное волшебное озеро. Озеро, испив воды из которого, можно было стать богом. Овладеть всеми тайнами мира. Увидеть все невидимое. Услышать музыку времени. Но Перевал таил в себе множество загадок и опасностей. Даже те, кто проходил через лес, не могли пересечь Перевал. Как огромный, голодный зверь он поглощал искателей озера одного за другим, оставляя лишь легенды…
Ночь рассыпала на темном небе мириады сверкающих звезд. Бледный полумесяц напоминал лезвие кривого кинжала. Такое же холодное, острое и опасное. Под огромным зеленым дубом горело небольшое пламя. Ветер яростно трепал ветки дерева, срывая листья, но огонь продолжал гореть ровно, будто ветра никакого и не было. За костром сидели двое. Девушка с роскошными рыжими волосами, изумрудными глазами и острыми ушками улыбнулась темноте. Напротив нее сидела девушка с длинными серыми волосами, глазами цвета стали и такими же острыми ушками. Они обе были эльфийки. Светлая и темная.
-Как у тебя это получается? – темная кивнула на неколебимое пламя.
Светлая звонко рассмеялась.
-Я просто попросила, чтобы Ветер не трогал наш костер, иначе он может потухнуть, и мы останемся один на один с тьмой.
-И ветер послушал.
-Послушал. Мы ему понравились. Но он говорит, что зря мы идем к Перевалу. Ему жалко будет, если мы погибнем.
-Отрадно слышать. Мы продолжим путь на рассвете?
-Да. Идти через лес не долго. К вечеру уже доберемся до Перевала. Слушай, Гватэль, а зачем ты хочешь найти озеро?
-Не знаю. Просто хочу. Хочу сделать то, что не смогли другие. А ты, Сурелиндэ?
-А я хочу поговорить с этим озером. И с Перевалом тоже, если, конечно, он захочет меня слушать.
Настало долгое молчание, лишь ветер завывал в кронах деревьев, да вдалеке ухала сова. Под ее ночную песнь эльфийки крепко заснули.
Едва нежные лучи солнца коснулись вершин деревьев, эльфийки вновь отправились в путь. Дорога предстояла не слишком трудная. В лесу хорошо прослеживалась узкая тропинка, петляющая меж корней могучих древ. Казалось, она вот-вот оборвется, как слишком сильно натянутая нить, но дорожка не исчезала до самого Перевала.
Перевал был громаден. Словно прорубленный гигантским мечом в скале, он длился добрые две мили. Эльфийки переглянулись и ступили на каменистую почву Перевала. Шаг сразу же отдался нестерпимой болью в ногах, сознание помутилось. Гватэль успела отскочить назад и вытащить за собой на мягкую лесную почву Сурелиндэ. Светлая удивленно хлопала глазами и вертела головой из стороны в сторону, будто ища мага, напавшего на них.
-Это не маг, - словно прочитав ее мысли, сказала темная, - Это – Перевал. Он не хочет нас пускать.
-Да. Ты права. Он не терпит никого живого.
Словно в подтверждение ее слов, ветер жутко завыл, сорвавшись с вершин скал, закружил пыль и песок. Перевал словно заволокло туманом. Эльфийки даже не успели ничего понять – вдруг наступила ночь. Только что был теплый летний вечер и уже темная непроглядная ночь. Густая тьма сомкнула свои объятья. Со стороны Перевала послышался прерывистый ни то вой, ни то крик. Эльфийки прижались спиной к спине. В руке у Сурелиндэ загорелся голубой огонек, Гватэль уже держала наготове два длинных кинжала. Из мрака выплыло что-то темное, чернее тьмы. Жуткое существо зашипело, блеснули два желтоватых клыка. Больше всего монстр был похож на огромного волка. Этот волк наводил на любого панический ужас. Хотелось бежать и кричать, дальше, дальше от страшного места. Хотелось послать ко всем чертям озеро, пусть богами становятся другие, нужно лишь одно – оказаться как можно дальше от проклятого места.
Но эльфийки не дрогнули. Да, каждой из них сейчас хотелось броситься обратно, повернуть, бросить свою затею, спастись, скрывшись в лесу. Но они не шелохнулись. Каждая четко понимала, что если она сейчас броситься наутек, оставит подругу в беде, то погибнет сама, а самое ужасное – предаст друга.
-Ослепи его. Пусть тварь мрака попробует Меча и Магии, - прошептала темная.
Светлая сделала едва заметный пас рукой в воздухе. Из ее пальцев вырвался ослепительный луч света. Тварь заревела и стала отступать назад. Тогда темная прыгнула вперед и всадила оба кинжала в шею твари. Волк завыл. Его крик вой эхом разнесся по Перевалу. В нем читалась лютая злоба и боль. И удивление. Гватэль отскочила в сторону как раз вовремя. Тварь словно набухала. Наполнялась тьмой до тех пор, пока не взорвалась. Не было ни крови, ни других малоприятных последствий, которые по идее должны были последовать за взрывом. Куски мрака растворились в ночи. Из-за туч выплыл месяц, засверкали звезды. Гул, идущий от Перевала, сменил шум ветерка. Воздух запах хвоей. Где-то вдалеке зашумела река.
-Ну, вот и все. Мы его победили, - сказала темная, поднимаясь с земли, - Слышишь, Перевал, мы тебя победили!
Перевал молчал. Лишь ветер колыхал листья деревьев.
-Теперь можно и к озеру, - радостно сказала Гватэль.
-Озера нет, - стеклянный взгляд Сурелиндэ впился в Перевал.
-Как это – нет?
-Его нет. Это все выдумки, легенды. Никто не мог победить Перевал, поэтому сложилась легенда, что за ним скрывается что-то таинственное и очень могущественное. А людское воображение само додумало волшебное озеро.
Гватэль задумчиво вздохнула.
-Зато мы победили свой страх.
-Да. Перевал не знал, что такое дружба. Не мог даже догадываться, что возможно не бросить друга в беде. Пусть даже погибнешь сам. Ему все время попадались авантюристы-одиночки, мечтающие о великом могуществе и славе. Он питался ими. Пугал их и съедал. Ведь одиночка всегда боялся за свою жизнь. А нам с тобой некогда было думать о своей жизни. Рядом стоял друг, которого невозможно было бросить. Друг.
Сурелиндэ посмотрела в глаза Гватэль. Изумруд встретился со сталью.
-Спасибо, друг, - прошептала темная.
-Спасибо, друг, - кивнула светлая.
-Спасибо, друг, - разнесло по побежденному Перевалу неизвестно как уловившее шепот эхо…

Лето 2005

Солнечные зайчики.
Что нужно для счастья современное девушке. На самом деле не так много: немного денег в кармане, солнце и голубое небо над головой, дорога под ногами, любимый человек рядом.
А что делать, когда не можешь получить ничего из этого, когда вынуждена заботиться не только о себе, но и о мальком сыне. Жить в хрущёвке. Питаться чем бог пошлет, и перебиваться случайными заработками. Что делать, когда с утра из окна можно увидеть лишь хмурую автостраду, слышишь рёв машин, проносящихся мимо на бешеной скорости. Наверное, приспособиться и попытаться жить именно так, ведь ничего другого не остаётся. Можно конечно всё бросить и уехать, но куда, да и зачем.
Сынишка проснулся и открыл большие карие глаза, как и у его отца. В сердце снова что-то больно кольнуло, но что это было и почему, разум давно забыл и отказывался вспоминать, что бы не причинять телу и души ещё больше боли. Малыш перевернулся на другой бок и засопел.
Кармэн вздохнула и подошла к столу. Сегодня ребёнка нечем было кормить, как впрочем, и вчера. Долго ли это ещё могло продолжаться.
Мама говорила:
-Зачем тебе такой груз? Отдай его в детский дом. Не надо мучить себя…
-А как же он?- возразила тогда она.
Мама не ответила, лишь скривила губы в презрительной усмешке и ушла, оставив дочь и внука без средств к существованию. На завтра тоже не было работы, а значит и денег. Кармэн давно ничего не ела, все, отдавая малышу, сама так, перебивалась иногда, только что бы не заболеть и не потерять способность работать.
На огонь поставленный чайник только начал закипать. Заварки не было, но горячая вода создавала хоть какое-то подобие сытости. Малыш вновь проснулся и начал хныкать. Кармэн подошла к кровати и легла рядом, обнимая сына. Мальчик улыбнулся и прижался к маме, закрыл глаза и снова засопел. Девушка боялась шелохнуться. Счастливая улыбка блуждала по исхудавшему лицу.
Чайник кипел, выплёскивая воду, туша огонь. Газ начал наполнять маленькую квартирку.
Кармэн гладила сына по лохматой голове. Незаметно подкрался сон, вечный сон. Газ потихоньку просачивался в комнату, унося сознанье навсегда.
Когда пожарные, вызванные соседями, почувствовавшими запах газа, вскрыли дверь, то в маленькой комнатке обнаружили мать, обнимающую маленького сына. На их лицах застыла счастливая улыбка, а умиротворённые лица ласкали солнечные зайчики, так редкие в больших городах.
воскресенье, 11 июня 2006