Mousquetaires, Le secret du duc rouge

[Атос >>>]

Луи кивнул месье де Гюсси, почтительно, но не теряя достоинства. Махнув рукой остающимся товарищам, он не теряя времени пошел за своим конем. Если одежда на молодом де Фруа не всегда была новой, то конь его был великолепен: всегда идеально вычещен, выхолен и при том, благородных кровей. Вороной лё Ван (Ветер - Le vent) был удивительно похож на своего хозяина - спокойный, меланхоличный, но совершенно не терпящий никого, кроме Луи. Потрепав любимого коня по холке, мушкетер вскочил в седло и отправился исполнять поручение. Гвардейцев он не любил, к Решелье относился с уважением, но воспитание однозначно говорило ему, что служить можно и нужно только королю. А потому Луи гнал лёВана, торопясь предупредить незадачливого мушкетера, что его жизнь и честь в опасности.
За раздумьями дорога пролетела быстро и впереди показались Сент-Антуанские ворота. Найдя нужный дом, Луи спешился, привязал коня и отправился искать Барта.

[бабка Гульда >>>]

Вот так в несколько мгновений решается судьба человека...
Короткий смешок, несколько небрежно брошенных слов: "Будь по-твоему, мошенник! Дворянин не лжет. Раз уж я сказал, что ты мой слуга..."
И всё, Лапен больше не бродяга.
Постоялый двор "Кукушка и петух" -- совсем рядом с Сент-Антуанскими воротами. Так что Лапену с его голодным брюхом не пришлось мучиться слишком долго.
Хорошенькая служанка трактирщика не только позаботилась о том, чтобы нового слугу господина мушкетера покормили на кухне, но и раздобыла где-то вполне приличную рубаху и почти новые штаны, предупредив, что одежда будет поставлена в счет хозяину Лапена (именно для этого и существуют хозяева, не так ли?).
И теперь, пока мушкетер отдыхал с дороги в своей комнате, Лапен, сытый и довольный, сидел во дворе на бревнышке и размышлял о своем новом хозяине.
Гастон Барт. Странное имя. Совсем не дворянское. Однако сомневаться в дворянстве хозяина не приходится: простолюдина не зачислили бы в полк королевских мушкетеров.
Значит -- прозвище. Причем еще не из самых нелепых: хозяйская дочка рассказывала, как однажды на постоялом дворе обедал весьма видный мушкетер, которого все величали, смешно сказать, Портосом...
Но -- почему прозвище?.. Тут напрашиваются два ответа. Либо за прозвищем скрывается очень знатное и известное имя. Либо... либо имя может навлечь на своего владельца серьезные неприятности...
Тут размышления были прерваны появлением во дворе всадника. (Актриса и Мадемуазель тут же дружно отметили, что прибывший молод и красив -- статный, гибкий, с длинными черными волосами...)
Всадник спешился, привязал, не дожидаясь слуг, своего жеребца к коновязи и спросил бегущую через двор служанку, здесь ли живет Гастон Барт.
Самое время Лапену вмешаться!
-- Вы ищете моего хозяина, сударь? Он дома. Как прикажете о вас доложить?
И -- бегом наверх по лестнице:
-- Сударь, к вам господин Луи де Фруа!

[Torvik >>>]

Совместно с Ясмик
Юноша ехал по улицам, прислушиваясь к гомону проснувшегося города. «Ага, вот и вывеска. Здесь мальчишка говорил завернуть…»… Через некоторое время чуткое ухо уловило позвякивание шпаг – значит казармы уже рядом. Въехав, молодой человек некоторое время наблюдал за тренировкой. В глазах эти мгновения светился неподдельный восторг и восхищение. Наконец, юноша обратил внимание на невысокого мужчину, время от времени покрикивающего на тренирующихся. «Конечно, 15 лет прошло. Но этот нос… Несомненно это и должен быть Гюсси» - с этими мыслями, молодой человек спешился и приблизился к капитану, протягивая письмо, при этом соображая, стоит ли обратиться «дядюшка Гюсси…»
Лейтенант ещё не закончил мысленного пережёвывания явления гвардейца, как из ворот показался юнец, достаточно уверенный в себе, и направился прямиком к нему, ничуть не смущаясь обилию военных во дворе. Де Гюсси глянул вороном, на эту залётную пташку, а парнишка, не находя слов, лишь сунул ему какой-то конверт, да так и застыл, глядя то ли на солнечные блики в стёклах здания, то ли на чирикающих воробьёв. Лейтенант поправил ус и принялся развёртывать письмо, довольно потрёпанное, и, кажется, уже распечатываемое ранее.
В конверте лежала бумага от его старого друга, с которым он не виделся уже лет много, но корявый, резкий почерк последнего с наклоном в противоположную канонам сторону, не оставлял сомнений в подлинности депеши. В вышеозначенном письме друг просил позаботиться об отпрыске, который, мол, жаждет подвигов, славы и прочей чепухи, а потому просил похлопотать старого приятеля перед начальством о зачислении оного отпрыска в мушкетёрский полк. Ко всему прилагались долгие описания здоровья, погоды, текущих сельхозработ и прочей милой мелочи, на которую так падки провинциальные землевладельцы.
Пока де Гюсси читал письмо, юноша украдкой следил за ним, затаив дыхание и непроизвольно поглаживал эфес своей шпаги.
- Ну, значит, служить хочешь? Королю и отечеству? - обратился лейтенант к юноше, - А со шпагой как? Де Бар, дайте ему учебную. Проверим, Вас, молодой человек, в деле. Батюшка Ваш неплохо владел шпагой, посмотрим, хорошо ли он вас подготовил. Де Коррдельяк, составьте ему партию. Да осторожнее. Соизмеряйте пыл. Ну, ну, начали. А то, что я Тревилю скажу, что мне недоноска прислали?
Не успел молодой человек отреагировать, как Гюсси продолжил говорить, а в правую руку юноши сунули шпагу. Встряхнув головой, молодой человек привел мысли в порядок и развернулся к противнику. Лейтенант хочет увидеть его в бою? Доставим это удовольствие.
Юноша чуть улыбнулся, кривя только одну сторону рта – левую – и перебросил шпагу в другую руку. Чуть отведя правую руку в сторону, молодой человек занял среднюю стойку – кончик шпаги направлен в шею противнику, эфес в районе низа живота.
Юноша был неплох. Конечно, до истинного мастерства ему было, как госконцу до Парижу, но сама стойка внушала уважение. Чувствовалось, что юноша владеет обеими руками, а сейчас красуется, стараясь показать себя в наиболее выгодном свете. С молодым де Кордильяком он был почти на равных, хотя раненое на дуэли пару месяцев назад предплечье того ещё немного замедляло его движения. Хотя де Гюсси и ругал того, за то, что он не разрабатывает руку, грозя, что рано или поздно это ему скажется, но тот продолжал руку беречь и излишне не напрягал. Вот и результат. Желторотый юнец показывает себя на том же уровне, при этом ещё и криво ухмыляется. Самонадеян, самонадеян. Но школа чувствуется. А, вот и что-то новенькое. Этот приём с низким приседом не из стандартного набора, да и стойка характерна скорее для уличного бойца. Никак, натаскивали юношу не только дворяне. Конюхи тоже, видно, помогли способному юнцу найти себя.
- Всё! Довольно! Продолжайте тренировку. А Вы, Роллант, ждите здесь. Я подойду сейчас к де Тревилю с вашим вопросом. Посмотрим, что можно сделать. Сами понимаете, сюда кого попало не берут.
И лейтенант поднялся с ящика, всё ещё немного морщась от молоточков в голове, которые, правда, немного утихли, но не настолько, чтобы предаться вечеру воспоминаний с сыном старого друга. Впрочем, когда де Гюсси в последний раз был у того в поместье, мальчишка ещё был совсем сопляком. А теперь, гляди-ка, уже и усики крутит.

[Crystal >>>]

Что ж, в любом случае нужно начать с имеющейся информации. Мушкетер короля не иголка - не потеряется.
Получив адрес подозреваемого, Рикард быстрым шагом вернулся к казармам гвардейцев. Здесь полным ходом шла утренняя тренировка. Проходя в ворота, он успел краем глаза заметить удаляющуюся спину лейтенанта. Было похоже, что его куда-то позвали - обычно Флеруж всегда присутствовал на плацу.
Кивая на приветствия товарищей, де Бринье обогнул плац и направился к конюшням. Идти через весь Париж пешком было бы крайне несподручно.
- Жан, Анри, идемте со мной. У меня здесь приказ об аресте, который необходимо произвести. Так что по коням, господа, по коням! - двое сменившихся с караула гвардейцев присоединились к Рикарду и вскоре все трое во весь опор скакали к семинарии сен-Маглуар.

- Гастон Барт? - зеленщик испуганно переводил взгляд с одного гвардейца на другого. - Так он уж два месяца как съехал.
- Куда съехал? - де Бринье мысленно заскрежетал зубами, понимая, что де Гюсси нарочно направил его по ложному следу. Ничего, это ему еще зачтется. - Проклятие! Адрес! Ты не знаешь куда именно он съехал?
- Так откуда ж мне знать? - зеленщик втянул голову в плечи, не желая гневить гвардейцев его высокопреосвещенства. - Я простой человек, мне о своих планах постояльцы не докладывают.
- Тысяча чертей и тело Христово!
- Погоди Рикард, не кипятись. - Анри де Брасс направил свою лошадь медленным шагом в сторону, откуда они все только что прибыли. - С чего ты взял, что он живет здесь?
- Что б мне провалиться на месте - мне так сказал лейтенант мушкетеров! Де Гюсси! Он нарочно препятствует следствию!
- Да уж, они там все в сговоре. - хмыкнул второй гвардеец. - Неудивлюсь, если этого Барта уже предупредили, что его ищут. Надо поторопиться.
- Послушай, а почему ты не уточнил этот адрес в канцелярии? - Анри славился своей сообразительностью на весь гвардейский полк. - Наверняка у писаря имеются все необходимые сведения.
- Тысяча чертей! Ты прав! - де Бринье пришпорил коня и то же самое сделали его спутники. - Все-таки плохо я с утра соображаю. А ведь чувствовал подвох, когда этот наглец смеялся мне в лицо.
Высекая искры из под копыт лошадей, всадники помчались по улицам Парижа, а вслед им понеслись проклятия обывателей, еле успевавших отпрыгнуть всторону с дороги.

[Марк Октавий >>>]

Совместно с Grey'ем

Старой кабачок в подвале жилого дома на улице Пьюри всегда был открыт для посетителей в любое время суток. Собирались здесь люди разных профессий, но в основном это были те, кто об этих своих профессиях не любил особо распространяться.
Возле стены за деревянным столом, покрытым слоем черного нагара, сидел человек в широкополой шляпе. Его лицо скрывал черный шарф, что в принципе не привлекало внимания посетителей. Еще несколько самых разнообразных личностей только, что поднялись из-за этого стола и вышли на улицу, разойдясь в разные стороны.
Едва последний из этих людей покинул кабак, в дверях показался еще один посетитель. Он вошел, надвинув поглубже на глаза широкополую шляпу, и сел за стол напротив человека с шарфом.
- Ваше сиятельство, - сказал он, коснувшись пальцами полей шляпы и давая тем самым понять, что этикет, требующий от него снять шляпу, вступает в противоречие с правилами конспирации, не позволяющими ему это сделать, - надеюсь, я не опоздал?
- Как раз во время, - некоторые дела граф Рошфор вынужден был вести сам лично, не смотря ни на какое свое положение. - Все эти бездельники уже отправились собирать слухи у городских нищих. А настоящая работа осталась для вас. Вам приходилось бывать в Орлеане?
- Да, мне доводилось бывать там, - лаконично ответил его собеседник и замер в ожидании дальнейших слов графа.
- Возможно придется побывать вновь, возможно придется отправиться и дальше по западной дороге. Но пока этого не требуется. Вы знаете архитектора де Саважа, он вел инженерные работы на новом канале у Сены?
- Имя я слышал, но чести быть представленным не имел. А чем этот господин так интересен?
- Он интересен тем, что оказался в числе тех, кому одна высокопоставленная особа доверила важный проект, имеющий и некоторые инженерные особенности. Но возникла проблема, мсье де Саваж утерял важный документ, имевший отношение к проекту. Документ требуется вернуть или уничтожить.
"Наверное, чертеж какого-то оборонительного сооружения проспали," - подумал де Монсо, - "Плохо дело". Вслух же он сказал:
- Позвольте узнать, а что заставляет вас думать, что документ может быть в Орлеане или остается в Париже? Во всяком случае, я бы на месте похитителя первым делом покинул бы столицу, пока бумаги не хватились. И сейчас несся бы во весь опор в сторону Кале... или Ла-Рошели, это уж в зависимости от того, кто меня послал.
- Две причины, - ответил граф, подождав пока мимо столика, пройдет какой-то тип. - Скорее всего, похититель не осознает всю ценность того, что попало ему в руки. А во-вторых, тот, кто стоит за этим человеком, наверняка, рассчитывает, что первым делом мы бросимся искать пропажу на дорогах в упомянутые вами города. А бумага будет лежать здесь в Париже, под самым нашим носом, а когда мы успокоимся, ее уже тихо и аккуратно переправят куда нужно. Поиски на дорогах, конечно же, будут предприняты, но не стоит отбрасывать других вариантов, их стоит проверять. Хотя, я могу и ошибаться в деталях. Тем не менее, вам поиски следует начинать в Париже.

[Ясмик >>>]

- Всё! Довольно! Продолжайте тренировку. А Вы, Роллант, ждите здесь. Я подойду сейчас к де Тревилю с вашим вопросом. Посмотрим, что можно сделать. Сами понимаете, сюда кого попало не берут.

Молодой человек почтительно кивнул де Гюсси и де Кордильяку. Вернув шпагу, он проследил за удаляющимся де Гюсси, и прошел к своей лошади. Поглаживая животное, юноша принялся ждать возвращения лейтенанта, наблюдая за тренировками мушкетеров. Внешне он по привычке был спокоен и холоден, но внутри все бурлило от волнения. Еще бы – сейчас, возможно, де Гюсси уже говорит с де Тревилем и решается его судьба…

[Оранжевая_Ночь >>>]

Старая сухонькая женщина неторопливо брела по улицам Парижа. Никуда не надо спешить, ни к какому определённому месту нет нужды возвращаться, главное, чтобы на пропитание хватало, что ещё нужно нищенке? Наконец, Мари Фролло остановилась у дверей довльно большого постоялого двора под названием "Кукушка и петух" и встала у входа в традиционной позе несчастной голодной старушки, просящей подать кому чего не жалко. Она была знакома с хозяином постоялого двора и знала, что тот её не прогонит. Однако сегодня тут было как-то не очень людно, и старая женщина уже подумывала о том, что надо бы отсюда уходить, искать более прибыльное место, как вдруг её взгляд привлёк молодой человек. Цепкий взгляд нищенки сразу отметил потрёпанную одежду и симпатичное лицо. Также она решила, что раз он околачивается тут рядом с чьим-то конём, и его ещё не прогнали, вероятно, он слуга кого-то из постояльцев. Впрочем, всё, что она заметила, никогда не привлекло бы её внимания, если бы не до боли знакомое лицо этого юнца. Однако память и быстрота сообразительности в связи с приличным возрастом Мари уже сдавали позиции, и она никак не могла вспомнить, почему же ей кажутся такими знакомыми эти милые черты лица. Она всё смотрела и смотрела на него своими большими голубыми глазами, но никак не могла вспомнить. В конце концов молодой человек заметил её пристальный взгляд, что, с одной стороны, смутило старушку, а с другой, она подумала, что если она действительно была с ним знакома, то теперь он тоже её узнает и сам разрешит мучающий Мари вопрос.

Сообщение отредактировал Оранжевая_Ночь - 10-08-2006, 15:44

[бабка Гульда >>>]

Отлично! У хозяина гость, далеко уходить пока не надо — вдруг пошлют за вином или еще чем-нибудь. А пока не зовут — можно побродить на двору или посидеть на бревнышке. А можно перехватить хозяйскую дочку, если она не занята делами, и поболтать о соседях-постояльцах, такие сведения всегда пригодятся.
Все бы хорошо, если бы не чей-то пристальный взгляд, который раздражает, словно севшая на руку муха.
Кто это на нас таращится? Вон та старая нищенка? Нашла кого смущать своими неотвязными взорами, ведь видно же, что у Лапена в кармане ни су!..
О-ого, да это не просто старушка, а старушка знакомая! Вот чтоб под землю до самого ада провалиться, если это не Мари Фролло!
Та-ак, что делаем? Радуемся старой знакомой или гоним ее отсюда взашей, пока чего не сперла?
Когда-то старуха была добра к маленькой девочке в мальчишеском наряде. (Да-да, к девочке, знала старуха тайну малыша Лапена!) Но опять-таки — до поры они все добрые! Хорошо, что отец разыскал и удочерил двенадцатилетнюю Валери. А то глядишь, через годик-другой та же добрая старушка с удовольствием продала бы девочку первому встречному развратнику. Да еще сделала бы это из самых добрых побуждений — мол, пора девчонке осваивать ремесло, чтоб с голоду не пропасть...
Ладно, при прощании ссоры не было. К тому же бабка ничего не знает о бароне д'Армантьере и о счастье, которое привалило ее маленькой подопечной. Вот и хорошо, вот и ладно...
А старое знакомство придется все-таки возобновить. Причем сразу, пока бабка не вспомнила физиономию, которую только что углядела...
Лапен небрежной походочкой приблизился к старухе и заговорил негромко:
— Как живется, бабушка Фролло? Сытно ли кормит тебя столица? Как здесь наши, живы еще? Как Рваный Бок, Чертополох, Нанни-Недотрога?.. Ну, что уставилась? Не узнаешь свою малышку Валери, которую от лихорадки выхаживала? Как видишь, жизнь опять заставила влезть в шкурку Лапена, так оно безопаснее...

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 10-08-2006, 16:20

[Grey >>>]

Рошфор не любил, когда его преосвященство заставлял искать его иголку в стоге сена, однако кардинал в свою очередь очень любил давать именно такие задания, и скорее всего, только потому, что граф был единственным человеком, который знал, как находить такие иголки. Выйдя из пивной, Рошфор несколько минут пропетлял по улочкам парижских трущоб, где на него не осмелился бы напасть и последний бандит, и, убедившись, что никто за ним не следит, граф добрался до ожидавшей его кареты. Пора было отправляться на дворцовую площадь, чтобы встретиться с еще одной персоной, которой в планах Рошфора было отведено не последнее место.

[V-Z >>>]

(согласовав с Греем)

Капитан де Ламмарк сидел за столом и барабанил пальцами по деревянной столещнице. Когда в дверь постучали, он нетерпеливо велел войти и взглянул исподлобья на Этьена.
- Добрый день, господин капитан, - коротко наклонил голову лейтенант. - Вы меня вызывали?
"Все же, что такое стряслось? Просто так капитан к себе требовать не станет... Что ж, не стоит гадать. Сейчас, думаю, мне все скажут..."

[Torvik >>>]

От де Тревиля Антуан де Гюсси вышел в раздумьях. Капитан, обычно спокойный и рассудительный, был весьма и весьма возбуждённым. Казалось, дело касалось его чести, карьеры или ещё чего-то очень важного для капитана. Руки у де Трквиля еле заметно тряслись и было видно, что внутри него клокочет вулкан. Всегда умеющий держать себя в руках, капитан говорил сухо и мало. Было видно, что это ему даётся очень и очень нелегко. Суть того, что услышал де Гюсси в кабинете сводилось к тому, что никаких приёмов в полк пока нет и в ближайшее время не будет. Не будет, ибо сейчас всем не до этого. И виноваты в этом как раз королевские мушкетёры, которые охраняли мисье де Саважа в то время, как у него украли важный документ. И вот поисками этого-то документа де Гюсси со своими людьми и займётся. Займётся немедленно и в тайне ото всех, дабы снять с полка пятно. Официально же всё поручено гвардейцам кардинала. Извечным конкурентам. В общем - дела много, чести мало. Но действовать надо. И чтобы не один слух обо всём этом не ушёл дальше этого здания.
Вот с этьими мыслями лейтенант и вышел на плац. Мрачный, но уже без головной боли, которая куда-то делась во время его посещения де Тревиля. Вот бы никогда раньше не подумал де Гюсси , что стрессы так полезны при похмельи.

Сообщение отредактировал Torvik - 24-08-2006, 9:10

[Андрей Язвицкий >>>]

Все произошло слишком быстро. Как укол шпаги. Как первая в жизни дуэль. За честь первой возлюбленной. Этот проходимец, Лапен, откуда он взялся?! А главное: что это вдруг я так раздобрел? Когда-нибудь твоя доброта тебя погубит, Барт.
Ну, дьявол с этим. Главное – найти ему должное применение. Что он там молол насчет актера? При чем тут актеры? Голова была как в тумане. События происходили слишком быстро. Не успел отдохнуть после дороги – на тебе.
Я огляделся. Комната - в полнейшем беспорядке. Из мебели – лишь небольшой столик, заваленный в основном инструментами цирюльника, да высокое кресло – доставшееся в наследство от прежнего хозяина квартирки на втором этаже. Что там стряслось с этим беднягой? Дьявол его разберет.
На стук в дверь я отреагировал мгновенно. Скорее даже не стук. Востороженный или лучше – встревоженный грохот. Так изящно в дверь мог стучаться только мушкетер. И, правда, распахнутая дверь явила мне физиономию Луи де Фруа. Сланный малый, хоть и молод слегка и неопытен в некоторых делах. Зато – храброе сердце. А Парижу ой как нужны храбрые сердца!
Я кивнул, предлагая мушкетеру высказаться.

Сообщение отредактировал Андрей Язвицкий - 24-08-2006, 12:32

[Атос >>>]

- День добрый, Барт, - Луи оглядел комнату, но по выражению лица невозможно было прочесть, что он на ее счет подумал. - Месьё де Гюсси просил передать тебе, что тебя ... ммм..., - мушкетер сделал паузу - не эффектную театральную цезуру, а просто подбирая слова, - спрашивают гвардейцы Его Преосвященства. Вас обвиняют в государственной измене, друг мой, - переходы с "ты" на "вы" были обычной манерой месье де Фруа. Причем каждый раз это было уместно, так что становилось очевидным, что это не путаница, а намеренное выделение более и менее важного в речи. - Наш доблестный капитан отправил гвардейцев по ложному следу, но не думаю, что это их надолго остановит. Ты можешь временно переехать ко мне - там должно быть безопаснее, чем в этом трактире. Хотя тут я не буду настаивать - решай сам, - мушкетер замолчал, привычно сложил руки на груди, глядя прямо на Гастона, ожидая его решения.

[Андрей Язвицкий >>>]

Что за дьявольщина такая творится?! Видимо, все вокруг сговорились с тем, чтобы довести меня до могилы. Не дождетесь, канальи!
Я быстро выглянул в коридор, через плечо нежданного посланца, ставшего для меня самой судьбой и громко крикнул:
- Л-лапен! Быстро н-наверх!
А сам в это время мягко, но настойчиво, движением, исключающим сопротивление, затолкал де Фруа внутрь содомообразной комнаты и рванул дверь.
- Р-рассказывайте, месье, не медлите ни с-с-секунды, - рявкнул я и бросил хмурый взгляд на мушкетера. – И в-вот еще ч-что… С-спасибо.
Тем временем мысли мои двигались лихорадочно в различных направлениях. Первое направление. Лапен. Случайная встреча могла быть далеко не случайной, а качественно спланированной. Не стоило спускать глаз с пострела. Этот так, на будущее. Второе. Гвардейцы меня ищут. Известно, что им нужно. Уж точно не распробовать стаканчик бургундского за приятной беседой. Стычка? В одиночку мне не выстоять. А если случайный слуга все-таки подослан – не выстоять точно. Втягивать в эту кашу де Фруа в мои планы не входило. Впрочем, он и без того уж был в тянут по уши. Каналья!
Я рванул с лежанки мушкетерский плащ, натянул поверх белоснежной рубашки. Перед гвардейцами стоило предстать во всеоружии. Так сказать, во всем парадном.
- Так что Вы там говорили насчет временно погостить в Вашем гнездышке, месье Судьба?

Сообщение отредактировал Андрей Язвицкий - 24-08-2006, 12:53

[бабка Гульда >>>]

Беседа со старой знакомой оборвалась самым досадным образом: сверху донесся командный голос:
— Лап-пен! Б-быстро наверх!
Просто удивительно, как голос с заиканием может звучать так грозно и совсем не быть комичным...
— Еще увидимся, бабушка Фролло! — быстро бросил Лапен. — Нам есть о чем потолковать...
И рванулся к двери.
Вверх по лестнице — единым духом...
— Изволили звать, сударь?

[Reylan >>>]

Спускавшаяся по лестнице Софи услышала громкий окрик и едва успела отскочить в сторону, когда наверх стрелой промчался паренек. Тот самый новый слуга, которого утром привел один из постояльцев. Весьма загадочный постоялец, надо сказать. Хотя, мало ли их тут таких. Облокотившись о перила, трактирщица усмехнулась и прислушалась. Кажется, чуть раньше к этому жильцу кто-то пришел. Софи не видела, кто именно. Этот вопрос волновал ее в большей степени из-за того, устроят ли сегодня жильцы и их гости очередную драку или Бог милует. В конце концов, она театрально воздела глаза к потолку, покачала головой, мол, покою нет от этих несносных постояльцев, вечно что-нибудь да натворят, и продолжила свой путь.

Сообщение отредактировал Laelar_Dalharil - 24-08-2006, 13:35

[Андрей Язвицкий >>>]

Совместно с бабушкой Гульдой

На пороге застыл этот прохвост с миловидным лицом. Впрочем, сейчас миловидность омрачалась озабоченностью. Что ж ты, Барт, так молокососов пугаешь? Впрочем, такой ли он молокосос, за коего себя выдает, еще стоило выяснить. Что он, каналья, там все-таки бормотал насчет актера? Какой еще, к чертям собачьим актер?
- Я-явился? Молодец. Спасибо. П-проходи, да дверь не забудь п-покрепче затворить. Да к окну не подходи. Хозяина нет дома, сечешь?
"Чего уж тут не понять? – ухмыльнулся про себя Лапен. – Гость, который только что поднялся наверх, сейчас в соседней комнате, живой или мертвый. А у хозяина определенно неприятности. Эх, накрылись мечты о мирной жизни в Париже до самого возвращения крестной! Ну что ж, не судьба. Хозяин мне верит – и подводить его нельзя..."
- Да, сударь, - спокойно кивнул Лапен, запирая за собой дверь. – Как вам будет угодно. Вас тут не было, нет, и не будет в ближайшее время.
Я кивнул:
- Вот то-то же.
Нужно было срочно что-то предпринимать. Незамедлительно, то есть, прямо сейчас. В любую секунду здесь могли появиться гвардейцы Его Высокопреосвященства.
- Сударь, - серьезно и вежливо сказал Лапен, — я, конечно, если прикажете, буду тут торчать хоть до Рождества. Но не лучше ли мне спуститься вниз и сказать хозяину: мол, какая незадача – только что мой господин прибыл и сразу снова в путь. А комнату, мол, просит за ним оставить... Или мне будет другое приказание?
Я расхохотался. Хотел хлопнуть пострела по плечу от радости, но порыв сдержал. Кивнул и промолвил весело – даже заикание пропало:
- Другого приказания не будет. Ступай.
Следовало вернуться к де Фруа и завершить разговор.

Сообщение отредактировал Андрей Язвицкий - 24-08-2006, 14:13

[Атос >>>]

Луи слабо улыбнулся, наблюдая за метаниями мушкетера и молчал. Когда Барт собрался, де Фруа негромко сказал:
- Рассказывать мне более нечего, ибо все, что знал, я уже вам рассказал. От предложения своего не отказываюсь, так что быстро собирайте вещи, заплатите хозяину этого заведения... Да хорошо заплатите, чтобы гвардейцы не сразу ему язык развязали. А после того зовите своего слугу и мы тут же уносим отсюда ноги. Когда мы будем у меня, я надеюсь, что вы объясните, чем вызвана вся эта кутерьма.

[бабка Гульда >>>]

(Совместно с Laelar_Dalharil)

Тем временем Лапен бегом скатился по лестнице - но на кухню вошел спокойно, небрежной походочкой. И физиономия чуть ли не скучающая, с легким оттенком огорчения.
-- Софи, солнышко мое, ну, что за незадача! Только попадешь в дом с вкусной готовкой и красивой хозяйкой -- и такая незадача! Опять расставаться... Хорошо хоть ненадолго!
Софи, выискивающая что-то в большой корзине с овощами, оторвалась от своего занятия и, слегка удивленно вскинув брови, поглядела на паренька.
- Не иначе твой хозяин дал тебе от ворот поворот, - поддразнила она, - наверное, ты слишком шустр для него.
-- Выгнать такого слугу, как я? -- картинно изумился Лапен. -- Девочка, такого не бывает! Просто на время съезжаем. Сейчас хозяин расплатится. А комнату чтоб за нами оставили! Хозяин даже вещи почти все тут оставит. Послезавтра вернемся. И если хозяин в нашей комнате найдет другого постояльца -- в окошко вышвырнет. А я останки того наглеца метлой за ворота вымету.
Ничего удивительного в том, что постояльцы периодически уезжали, да возвращались, конечно, не было. Но Софи стало любопытно. И сам жилец, и его слуга вызывали у трактирщицы интерес.
- Послезавтра, говоришь? - Софи на секунду задумалась, потом насмешливо улыбнулась и продолжила: - а точно ли вернетесь? На дорогах сейчас, говорят, ой как неспокойно, всякое задержать может, а от долго пустующей комнаты один убыток, знаешь ли.
-- А куда ж мы денемся от такой вкусной кормежки? Мы бы и сейчас с места не сдвинулись, да случай такой вышел... -- Голос Лапена был загадочным и глубоким.
В уме он тем временем прикидывал: на что списать отъезд: на политику или любовь? Неприятности хозяина, похоже, связаны с политикой -- значит, врать надо про сердечные дела.
Софи кинула на Лапена заинтригованный взгляд, но тут же отвела глаза.
- Да, жизнь полна сюрпризов, - философски заключила девушка, старательно изображая равнодушие. Она выудила из корзинки большую луковицу и принялась счищать с нее шелуху.
- Видать, твой хозяин вляпался в какую-нибудь историю, я за все время на таких насмотрелась, и чего им спокойно не сидится? - протянула Софи, всем своим видом стараясь показать, что ей дела нет до всех этих историй, и луковица в ее руке куда важнее.
Лапен хитро подмигнул.
-- Дама, -- шепнул он. -- Такая знатная, что и не вымолвить. Всего на два дня у мужа отпросилась в Париж, к брату. Как раз он сейчас у хозяина сидит в гостях, брат этот самый. Приехал звать в гости -- на два дня. Он сестренку всегда баловал и капризам потакал. Понятно, малышка?
Все равнодушие с Софи как ветром сдуло. Она недоверчиво посмотрела на собеседника.
- Да ну? А твой хозяин - не промах, как я погляжу. А по виду и не скажешь…
Лапен чуть не ругнулся вслух. Сам-то он как-то уже не обращал внимания на хромоту и заикание хозяина... не думал о том, как тот выглядит со стороны...
-- Значит, сумел ей угодить, -- двусмысленно улыбнулся слуга. -- Значит, молодец по этой самой части... Я, кстати, тоже молодец -- и готов тебе это доказать в любое время, как вернусь!
И, довольно насвистывая, покинул кухню...
- Тоже мне молодец нашелся! - огрызнулась Софи вслед уходящему Лапену и вернулась к своим овощам, размышляя над услышанным.

[Grey >>>]

- Лейтенант Флеруж, - начал капитан. – Надеюсь, у вас есть два-три человека на примете, среди моих солдат, которым вы могли бы безоговорочно доверить собственную жизнь. Именно ее вам вскоре возможно и придется им доверить. В полдень его высокопреосвященство ждет на аудиенцию меня, вас и тех, кого вы сочтете пригодными для работы в своем отряде. Для чего это нужно, узнаете там же. А пока, лейтенант, прошу вас никому не говорить не слова об этом визите, даже гвардейцам и своим лучшим друзьям.