Стихи, которые нас проняли, Стихи, которые наполнили нас прекрасным

Не более одного сообщения от пользователя на страницу. Накрутчиков будем бить аккуратно, но сильно. Светозар.

Рядом с центральной площадью существует небольшой переулок где притаился небольшой трактир со странным названием "Трёхрогая луна" /копирайт/, в нём любят собираться любители поэзии, той которую пишут не они, что бы услышать или расказать какое стихотворение или песня вновь дала им силы двигаться дальше и продолжать своё дело. Часто здесь звучат стихи и песни старых времён и глаза трактирщика наполняються слезами от глубины переживания, но всё равно старый скряга никогда не даёт выпить в долг.
____________________________________________________
Был вечер когда в переулок мягкой походкой зашёл эльф и акуратно пройдя между спящими приключенцами подошёл к двери с вывеской, которую даже днём было трудно увидеть. Он открыл дверь и свет внутри его немного ослепил, но он всё равно сделал шаг вперёд он знал что может ничего здесь не опасаться. Пройдя к стойке он заказал себе выпить и сразу же положил кошель на стойку, он не хотел думать о деньгах в столь хороший вечер. По прошествии нескольких часов и нескольких бокалов вина, он наконец то вышел к сцене и глотнув из бокала сказал:
-Друзья, собравшиеся здесь услыште мой расказ, хоть вы не знаете меня, а я не знаю вас (копирайт из руской версии Робин Гуда). Когда то давно прочтя на родном мне языке замечательное стихотворение одного поэта, я потерял покой и сон, оно было величественно, но я хотел знать как же оно звучит в подлинике, и проходили дни и ночи долго поиска и наконец я нашёл его... подлиник сегодня я хочу поделиться им с вами:
Once upon a midnight dreary, while I pondered, weak and weary,
Over many a quaint and curious volume of forgotten lore -
While I nodded, nearly napping, suddenly there came a tapping,
As of some one gently rapping, rapping at my chamber door -
"'Tis some visiter", I muttered, "tapping at my chamber door -
Only this and nothing more".

Ah, distinctly I remember it was in the bleak December;
And each separate dying ember wrought its ghost upon the floor.
Eagerly I wished the morrow; - vainly I had sought to borrow
From my books surcease of sorrow - sorrow for the lost Lenore -
For the rare and radiant maiden whom the angels name Lenore -
Nameless here for evermore.

And the silken, sad, uncertain rustling of each purple curtain
Thrilled me - filled me with fantastic terrors never felt before;
So that now, to still the beating of my heart, I stood repeating
"'Tis some visiter entreating entrance at my chamber door -
Some late visiter entreating entrance at my chamber door; -
This it is and nothing more".

Presently my soul grew stronger; hesitating then no longer,
"Sir", said I, "or Madam, truly your forgiveness I implore;
But the fact is I was napping, and so gently you came rapping,
And so faintly you came tapping, tapping at my chamber door,
That I scarce was sure I heard you" - here I opened wide the door; -
Darkness there and nothing more.

Deep into that darkness peering, long I stood there wondering, fearing.
Doubting, dreaming dreams no mortal ever dared to dream before;
But the silence was unbroken, and the stillness gave no token,
And the only word there spoken was the whispered word, "Lenore?"
This I whispered, and an echo murmured back the word, "Lenore!"
Merely this and nothing more.

Back into the chamber turning, all my soul within me burning,
Soon again I heard a tapping somewhat louder than before.
"Surely", said I, "surely that is something at my window lattice
Let me see, then, what thereat is, and this mystery explore -
Let my heart he still a moment and this mystery explore: -
'Tis the wind and nothing more!"

Open here I flung the shutter, when, with many a flirt and flutter,
In there stepped a stately Raven of the saintly days of yore;
Not the least obeisance made he; not a minute stopped or stayed he;
But, with mien of lord or lady, perched above my chamber door -
Perched upon a bust of Pallas just above my chamber door -
Perched, and sat, and nothing more.

Then this ebony bird beguiling my sad fancy into smiling,
By the grave and stern decorum of the countenance it wore,
"Though thy crest be shorn and shaven, thou", I said, "art sure no craven.
Ghastly grim and ancient Rave wandering from the Nightly shore -
Tell me what thy lordly name is on the Night's Plutonian shore!"
Quoth the Raven "Nevermore".

Much I marvelled this ungainly fowl to hear discourse so plainly.
Thought its answer little meaning - little relevancy bore;
For we cannot help agreeing that no living human being
Ever yet was blessed with seeing bird above his chamber door -
Bird or beast upon the sculptured bust above his chamber door.
With such name as "Nevermore".

But the Raven, sitting lonely on the placid bust, spoke only
That one word, as if his soul in that one word he did outpour.
Nothing farther then he uttered - not a feather then he fluttered -
Till I scarcely more than muttered "Other friends have flown before -
On the morrow he will leave me, as my Hopes have flown before".
Then the bird said "Nevermore".

Startled at the stillness broken by reply so aptly spoken,
"Doubtless", said I, "what it utters is its only stock and store
Caught from some unhappy master whom unmerciful Disaster
Followed fast and followed faster till his songs one burden bore
Till the dirges of his Hope that melancholy burden bore
Of 'Never - nevermore'".

But the Raven still beguiling my sad fancy into smiling,
Straight I wheeled a cushioned seat in front of bird, and bust and door;
Then, upon the velvet sinking, I betook myself to linking
Fancy unto fancy, thinking what this ominous bird of yore -
What this grim, ungainly, ghastly, gaunt, and ominous bird of yore
Meant in croaking "Nevermore".

Thus I sat engaged in guessing, but no syllable expressing
To the fowl whose fiery eyes now burned into my bosom's core:
This and more I sat divining, with my head at ease reclining
On the cushion's velvet lining that the lamp-light gloated o'er,
But whose velvet-violet lining with the lamp-light gloating o'er,
She shall press, ah, nevermore!

Then, methought, the air grew denser, perfumed from an unseen censer
Swung by seraphim whose foot-falls tinkled on the tufted floor.
"Wretch", I cried, "thy God hath lent thee - by these angels he hath sent thee
Respite - respite and nepenthe from thy memories of Lenore;
Quaff, oh quaff this kind nepenthe and forget this lost Lenore!"
Quoth the Raven "Nevermore".

"Prophet!" said I, "thing of evil! - prophet still, if bird or devil! -
Whether Tempter sent, or whether tempest tossed thee here ashore,
Desolate yet all undaunted, on this desert land enchanted -
On this home by Horror haunted - tell me truly, I implore -
Is there - is there balm in Gilead? - tell me - tell me, I implore!"
Quoth the Raven "Nevermore".

"Prophet!" said I, "thing of evil! - prophet still, if bird or devil!
By that Heaven that bends above us - by that God we both adore -
Tell this soul with sorrow laden if, within the distant Aidenn,
It shall clasp a sainted maiden whom the angels name Lenore -
Clasp a rare and radiant maiden whom the angels name Lenore".
Quoth the Raven "Nevermore".

"Be that word our sign of parting, bird or fiend!" I shrieked, upstarting -
"Get thee back into the tempest and the Night's Plutonian shore!
Leave no black plume as a token of that lie thy soul hath spoken!
Leave my loneliness unbroken! - quit the bust above my door!
Take thy beak from out my heart, and take thy form from off my door!"
Quoth the Raven "Nevermore".

And the Raven, never flitting, still is sitting, still is sitting
On the pallid bust of Pallas just above my chamber door;
And his eyes have all the seeming of a demon's that is dreaming,
And the lamp-light o'er him streaming throws his shadow on the floor;
And my soul from out that shadow that lies floating on the floor
Shall be lifted - nevermore!


Edgar Allan Poe, THE RAVEN
Он остановился и слёзы блестели на его глазах цвета молодого дуба, мир для него замер, но вот он вернулся к действительности.
-Оно божественно, воистину так друзья мои.
И поклонившись он сошёл со сцены и направился к выходу.

Гм... Хотя, общий смысл темы уже давно ускользнул, но ведь ясно - покажите ту песню, которую вы считаете вашей. А так некоторые товарищи запостили уже по две-три. Ясно, что трудно выбрать одну, но ведь тема называется не "Запостите побольше любимых песен" - таким путем она скоро в песенник превратится

By magnificent me (Джей Пройдоха)

Тема предназначена для выкладывания самого-самого, а не для перечисления всех понравившихся стихов. И кнопку "редактировать" еще никто не отменял! Еще раз увижу по десять постов на странице от одного автора, буду просто удалять.
Китти

Любители стихов, пожалуйста! Не забывайте указывать авторство строк, что вы выкладываете. Уже надоело напоминать по сто раз. Crystal

Сообщение отредактировал Светозар - 6-05-2007, 16:49

Император Тайги
Утопая в снегу, брел навстречу Костру
Император Таежного Плена.
Раздавал невпопад Золотой Крестопад,
Тем , кто спит и стоит на коленях.
Снегирям с хлебом соль, да суконную моль,
Лешим стол из болотного хрена.
Так и брел день за днем, ветхим кедровым пнем
Чуй-рекой да сосновым поленом
За верстою верста, на устах береста
За плечами ореховый пряник.
Борода по Земле, лапти в белой золе
Под рубахой - Ветрище карманник.
Все теплей и теплей от открытых огней
Слышишь, Хмель разудалую носит!
Это зимние сны для распутной Весны
У Пурги Воскресения просят.
Как проснется Капель, заиграет Апрель
Хороводную песнь баловную.
Март на белых цветах, словно утренний птах
Оттанцует за нас отходную.
Неизвестный автор и названия нет.

Андердарк.
Множество тайн и загадок
Скрыто в потемках пещер:
Безмолвные чары ловушек,
Зловещие тени химер...
Здесь опасность таится повсюду,
Здесь гибель - за каждым углом,
Здесь легко можно сделаться жертвой
Тех, кто злобой самой порожден.
Сотни тварей таятся во мраке,
Готовые рвать и терзать;
Из охотника здесь незаметно
Можно добычею стать...
Hellish Cat

***
Тьма. Свет.
Действия ночи.
Да. Нет.
Что же ты хочешь?

Смерть. Жизнь.
Переплетались.
Вниз. Вниз.
Крылья сломались.

Страх. Риск.
Это мгновенно.
Крик. Писк.
Голос Вселенной.

Бей. Рань.
Мне безразлично.
Я. Дрянь?
Знаешь, логично.

Ты. Свет?
Это похвально.
Мне. Смерть?
Как же нахально.

Что. Ждешь?
Действуй скорее.
Яд. Нож.
Бей не жалея.

Вниз. Меч.
Молча взираешь.
Ты. Речь.
Меня отпускаешь.

Я. Тьма.
Медленно таю.
Из. Мглы.
Вновь возникаю.

Боль. Нож.
Ты ощущаешь.
Дроу. Чтож?
Зря отпускаешь.

Кровь. Яд.
Он растекался.
Я. Рад.
Ты поломался.

Я. Вновь.
Медленно таю.
И. Кровь.
С рук вытираю.

Ты. Там.
Навеки остался.
Зря. Сам.
Мне доверялся.

Я? Ты?
Решенный вопрос.
Здесь. Все.
Во имя Ллос.
(с) Эвейнстайн
январь 2006

Мертвые тени на мертвой Земле
Последнюю пляску ведут,
И мертвые ветры, вздымая пыль,
Протяжно над ними поют.
Змеится, кружится их хоровод
Меж кладбищ, руин и гор,
Сплетая тени Земли и ветров
В призрачный смертный узор

указывайте авторов стихотворений... бжж... указывайте авторов стихотворений... бжж... указывайте
цензор ores


На мой взгляд у данного стихотворения есть свой смысл в нынешнем мире. Просто оно отражает очень многое из того что происходит. Хотя и кажется постапокалиптичным. А если задуматься...

Сообщение отредактировал ores - 27-01-2007, 16:30

Вчера услышал, понравилось. *невин
В качестве стиха - ужасно, но прекрасным наполняет по самые-самые *имх


Поколение пепсиколы (Трофим)

Унаследовав миф о нации,
Отымевшей полмира скопом,
Мы отважились на кастрацию,
Чтобы влиться в гарем Европы.
И теперь у нас все спокойненько,
Раскачать нашу биомассу,
Все-равно, что крутить покойнику
Порно-лирику Тинто Брасса.

Раздобревшие, разомлевшие
Разговевшиеся свободой,
Мы как будто на кайф подсевшие,
Безразличнее год от года.
Наши мысли в формате "е-мое",
Наши хаты обычно с краю,
А над нами кружит воронье
Оголодавшей стаей.

Как же грамотно нас отъюзали,
Что теперь мы тащимся сами
В бутиково-колхозном мюзикле
Под джинсовыми небесами.
Наши принципы колят шприцами
Дети, выброшенных на свалку.
Где-то в Ницце, вспотев над пицею
Нам их все же немного жалко.

Ах, как быстренько мы наладились
Совмещать нашу совесть с выгодой -
Подавая у паперти на жизнь,
За которую нам не стыдно.
Мародерствуем в собственной стране,
Нам уже ничего не страшно.
Наблюдатели на войне,
Где убивают наших.

Мы не сделали революции
И теперь уже вряд ли сможем.
Слишком дороги нам конструкции
Из обушенных курьих ножек.
А за нами идут подросшие,
Виртуальные "дети-нета",
У которых уже нет прошлого
И России, похоже, нету.

А вот мое любимое стихотворение:

Раковина

Быть может, я тебе не нужен,
Ночь? Из пучины мировой,
Как раковина без жемчужин,
Я выброшен на берег твой.

Ты равнодушно волны пенишь
И несговорчиво поешь,
Но ты полюбишь, ты оценишь
Ненужной раковины ложь.

Ты на песок с ней рядом ляжешь,
Оденешь ризою своей,
И неразрывно с нею свяжешь
Огромный колокол зыбей.

И хрупкой раковины стены,
Как неживого сердца дом,
Наполнишь шепотами пены,
Туманом, ветром и дождем...


О. Мандельштам

Есть еще одно хорошее стихотворение. Мне лично это всегда поднимает настроение.
Если точно, это припев песни, написанной моим другом. Была такая группа "Frog Brogan" (так, кажется, это пишется). Они играли ирландский фолк. И вот припев одной из их самых известных песен:

Я - лягушка в башмаке,
Пью я пиво в холодке.
Приходи, кто хочешь, братцы,
И шотландцы, и ирландцы.

Всем налью пивка я в кружку,
Приводи с собой подружку!
Будем песни петь, плясать.
Протестантов чур не звать!

=]

Сообщение отредактировал Brunhild - 16-09-2007, 16:06

Стихи Михаила Щербакова


Ковыляет по курганам колымага за конём —
Это я и Себастъяно ящик золота везём.
Заунывно ветер свищет, в трубке тлеет уголёк,
Веселей смотри, дружище, путь неблизок, кров далёк…

Ковыляют по курганам двое путников пешком —
Это я и Себастъяно ящик золота несём.
Мы лошадку схоронили, колымагу мы сожгли,
Шестьдесят четыре мили до жилья мы не дошли

Ковыляет по курганам путник с грузом на весу —
Это я без Себастьяно ящик золота несу.
Себастьяна из оврага просто выбраться не смог,
А моих следов зигзаги заметает ветерок…

Ветер горький, запах пресный, солнце пыльное дрожит,
А среди каньонов тесных ящик золота лежит.
А моих и Себастьяно вам костей не отыскать,
Наши души по курганам будут вечно ковылять…




Гатс

Сообщение отредактировал Гaтc - 21-02-2007, 18:52

Там, где с землею обгорелой
Слился, как дым, небесный свод,-
Там в беззаботности веселой
Безумье жалкое живет.

Под раскаленными лучами,
Зарывшись в пламенных песках,
Оно стеклянными очами,
Чего-то ищет в облаках.

То вспрянет вдруг и, чутким ухом
Припав к растреснутой земле,
Чему-то внемлет жадным слухом
С довольством тайным на челе

И мнит, что слышит струй кипенье,
Что слышит ток подземных вод,
И колыбельное их пенье,
И шумный из земли исход.

Честно скажу, что автора не помню, но укажу на то, что с тих из книжки по русской литературе за 10 класс.

Одним лишь фактом своего рожденья
Мы включены в печальный каталог,
И Карандаш, не зная снисхожденья,
Над ним витает, подводя итог,
Вычеркивая тех, чей срок истек, -
И каждое второе погребенье
В сердцах рождает ужас изумленья:
Как молод был!
Как жребий наш жесток:

Мы вяло, механически бормочем:
"Ушел от нас... навек... бесценный наш..." -
Чтобы потом, проснувшись среди ночи,
Понять, как близко чиркнул Карандаш,

И сердце унимать, едва дыша,
Боясь услышать скрип Карандаша.

(с) Анатолий Белкин

А любовь остаётся жить.

Океаны ломают сушу.
Ураганы сгибают небо.
Иcчезают земные царства.
А любовь остаётся жить.

Погибают седые звёзды.
Серый мамонт взмерзает в скалы.
Острова умирают в море.
А любовь остаётся жить.

Топчут войны живую землю.
Пушки бъют по живому солнцу.
Днём и ночью горят дороги.
А любовь остаётся жить.

Я к тому это всё, что если
Ты увидишь, как плачут звёзды,
Пушки бъют по живому солнцу,
Ураганы ломают твердь,-

Есть на свете сильнее чудо:
Рафаэль написал Мадонну,
Незапятнанный след зачатья
На прекрасном её лице.

Значит, день не боится ночи.
Значит, сад не боится ветра.
Горы рушатся. Небо меркнет.
А любовь остаётся жить.
(Сергей Островой)

Стихотворение неизвестного (по крайней мере мне) автора. Наткнулась на него случайно, многое объяснило.

Мой ангел…

Я пойду за тобой к горизонту, или залягу на дно…
Я буду купаться в дожде…
Ради тебя…я из жизни своей составлю панно,
А ты утопишь его в черной воде.

Только тебя буду ждать вечерами,
И лишь тебе все стихи посвящать.
Мечтать о встрече где-то за облаками,
И с боевым кличем за тебя умирать.

Каждый день… мои глаза будут светиться надеждой,
А мольбы мои будут по новой тебя умилять.
Посмотри, искры радуги из-под ресниц – как и прежде,
Почему же меня к себе ты не хочешь принять?

Лишь в тебе я вижу смысл своей жизни одинокой,
Я всей душой стремлюсь к тебе, как к солнцу тянется цветок.
Но нахожу тебя я только в снах своих глубоких,
И без тебя погибаю, как без воды засыхает росток.

Ты - все, что есть у меня, и то, чего так не хватает…
И я не знаю, что делать мне – плакать, или смеяться?..
И где ты? Я тоже не знаю, и это меня убивает…
Так хочется хоть словом, хоть взглядом с тобой обменяться…

Но все кричат, что ты холодный и жестокий,
Говорят, что в камень обращает возглас твой.
Но я ведь им не верю, тебе пишу я эти строки,
Одному тебе… ведь ты – сам Темный Ангел мой…

Все – лишь наречье, на котором он
Или оно со времени Адама
Ведет незримый перечень, куда мы
Зачем-то включены.

В него внесен Рим, Карфаген, и ты, и я, и сон
Моих непостижимых будней, драма
Быть случаем, загадкой, криптограммой
И карою, постигшей Вавилон.

Но за словами – то, что внесловесно.
Я понял тягу к этой тьме безвестной
По синей стрелке, что устремлена
К последней неизведанной границе
Часами из кошмара или птицей,
Что держит путь, не выходя из сна.

Х. Л. Борхес «Компас»

Это стихотворение (или может песенку) я прочитал в книге "Расплетающие сновидения" написанной прорекламированной мной (в любимых книгах) Анастасией Парфёновой. Вообще, я на самом деле незнаю, она ли написала это стихотворение, или же его написал кто-то другой (там во всяком случае небыло ссылок), но суть не в этом. Я приписываю это стихотворение (песню) поющему его Л`рису, шпиону Эль-ин, который пел эту песню в прикрасном мире города Лаэссе. Вот как оно звучт:

Пардон, сеньоры и синьориты!
Визит простите внезапный наш
И очень строго не судите,
Не то сорвется весь абордаж!
Да, мы пираты, чему не рады:
Нам стыдно людям смотреть в глаза,
И мы не знаем, куда стреляем -
Мешает целиться слеза.
Мы три недели уже не ели
Ни малой крошки, ни холодца.
Мы похудели без карамели...
Милорд, где ключик ваш от ларца?
Excuse me, дамы, что мы не бриты,
Но на бритьё пиастров нет.
Кто сколько может, нам помогите!
Мадам, позвоьте ваш браслет.
Мой милый боцман, рубите мачты!
Уже срубили? Спасибо, сэр!
А вас, миледи, молю - не плачте,
Ведь это детям - дурной пример.
Да, кстати, дети, их лучше за борт:
Малюткам рано глядеть на бой!
А если плохо умеют плавать,
Пусть гувернёрку возьмут с собой.
Теперь помолимся мы скромно
За упокой души гостей.
Команде на ноч по ложке брома,
Почистить зубы и - марш в постель!
Нет, мы не рады, что мы пираты:
Всю жизнь краснеем за чёрный флаг!
Семья и школа, вы виноваты,
Что нас толкнули на этот шаг!

Это просто шедевральное стихотворение... Меня просто всегда радует... Читайте Парфёнову!

Меня нередко пронимают те стихи, которые я сама пишу. Например, последнее мое стихотворение (см. Сквер Поэтов) следующего содержания.
Мне уже две тысячи лет. Кто-то забрал все мои страхи. Мои честь и совесть давным-давно проданы. Каждый раз я просыпаюсь среди четырех высоких стен, не зная, что есть правда, а что ложь. Есть только четыре стены и ночное небо у меня под ногами. Этот мир всего лишь кусочек Ада, и люди здесь: мужчины, скованные и рассаженные по клеткам, и женщины, изнасилованные и убитые. И я – кровавый ангел с вороными крыльями, я – воин ночи. Я буду убивать, пока не стану повелевать смертью.
А заканчивается все очень мило: вампиры никогда не умрут, т.к. мы (вампиры) сильнее людей, что хотят нас уничтожить.

Хотя, может быть, стих родился из-за помутнения рассудка… =)

Сообщение отредактировал Brunhild - 5-03-2007, 9:04

ты женщинаТы – Женщина, и, значит, ты – Актриса,
В тебе сто лиц и тысяча ролей.
Ты – Женщина, и, значит, ты – Царица,
возлюбленная всех земных царей.
Ты – Женщина, и, значит, ты – Рабыня,
познавшая солёный вкус обид.
Ты – Женщина, и, значит, ты – пустыня,
которая других испепелит.
Ты – Женщина. Cильна ты поневоле,
но, знаешь, даже, если жизнь – борьба,
Ты – Женщина, ты слабая до боли,
Ты – Женщина, и, значит, ты – Судьба.
Ты – Женщина. Ты просто вспышка страсти,
но твой удел – терпение и труд,
Ты – Женщина. Ты – то большое счастье,
которое совсем не берегут.
Ты – Женщина, и этим ты опасна,
огонь и лёд навек в тебе одной.
Ты – Женщина, и, значит, ты – прекрасна
с младенчества: до старости седой.
Ты – Женщина, и в мире все дороги
ведут к тебе, а не в какой-то Рим.
Ты – Женщина, ты избранная Богом,
хотя уже наказанная им.

Вот автора я не знаю, к своему сожалению. Само стихотворение нашла на одном из дневников.

Странная тенденция наметилась - последнее время тащусь только от собственного рифмоплетства.

Что же касается следующего текста, то начальная идея принадлежит немецкой группе Grave Digger, переведено и доведено до ума соотвественно мной лично.

Памяти Ричарда Львиное Сердце:

Рыжие кудри спадают до плеч,
Блестит сталь в глазах голубых,
Правитель отважный, закон его – меч,
И пламя пылает в груди.

Он рыцарь господень, бич сарацин,
Корона венчает чело.
В священные земли войско вести
Он церковью благославлен!

Король льву подобный,
Отважное сердце в груди,
За него гибнут сотни,
Он руки умоет в крови!

Львиное Сердце!
Король Королей,
Его нет храбрей!
Львиное Сердце!
Веди же нас в бой,
Всемогущий король!


Захвачена Акра, король Филипп с ним
Идет его войско на Иерусалим!
Без жалости в сердце он пленных казнит,
Доспех его крепкий багряным залит.

Пусть вновь горы тел устилают песок,
Союзников ропот – ему звук пустой!
Воитель отважный, лишь битвой живет,
И он продолжает Крестовый Поход!

Король льву подобный,
Отважное сердце в груди,
За него гибнут сотни,
Он руки умоет в крови!

Львиное Сердце!
Король Королей,
Его нет храбрей!
Львиное Сердце!
Веди же нас в бой,
Всемогущий король!

Он брошен Филиппом, с ним нет больше войск,
Иерусалим взять не удалось!
Вернувшись в Европу, король в плен попал,
Но выкуплен был за презренный металл.

Во Францию он направляет войска,
Для мести Филиппу, но гибель близка:
При штурме твердыни, в решающий миг,
Стрелой ополченца был Ричард убит…

Король льву подобный,
Отважное сердце в груди,
За него гибли сотни,
А ныне сам он убит !

Львиное Сердце!
Король Королей,
Его нет храбрей!
Львиное Сердце!
Сражен был стрелой,
Всемогущий король!

Случайно попалась у знакомой книжечка, но не помню, кто автор, не то Мецлер, не то Мельцер - как-то так. Если кто знает - подскажите, пожалуйста! У него небольшой сборник смешных четверостиший. Это называется "О реликвиях"

Фрагменты Ковчега с автографом Ноя!
Что может сравниться с такой стариною?
Ну, разве что подлинность круглой печати,
Которой заверен автограф героя!

Добавлено:
А гимн российского отдела программы самосовершенствования AWARD выкладываю полностью! Если кого заинтересует, есть к нему музыка (фонограмма, без слов).

У каждого свой Эверест и Монблан,
Но сколько еще вдалеке от подножья.
Не надо ни плакать, ни верить в обман,
А надо дороги искать в бездорожье!

А надо, срываясь, руками взмахнуть,
Которые крыльев никак не заменят,
Поверить, что кто-то репшнур натянул,
И верить, что сдержит, и сдержит – раз верит.

А надо нести словно собственный крест,
Не думать про слабость усталого тела
И помнить, поднявшись на свой Эверест:
Один никогда бы ты это не сделал!

Есть такой хороший стих у Иванова:

Я тебя не вспоминаю,
Для чего мне вспоминать?
Знаю только то, что знаю,
Только то, что можно знать.

Край земли. Полоска дыма
Тянет в небо, не спеша.
Одинока, нелюдима
Вьется ласточкой душа.

Край земли. За синим краем
Вечности пустая гладь.
То, чего мы не узнаем,
То, чего не нужно знать,

Если я скажу, что знаю,
Ты поверишь. Я солгу.
Я тебя не вспоминаю,
Не хочу и не могу.

Но люблю тебя, как прежде,
Может быть, еще нежней,
Бессердечней, безнадежней
В пустоте, в тумане дней.

Толкинистика, но...

Орки в первом поколеньи

Мы - Орки в первом поколеньи,
Мы - Авари; и наше пенье
Еще звучит без озлобленья
Через листву.
Но мы пойдем считать ступени,
И добредем до некой Тени,
И забредем в нее, и сменим
Свою судьбу.
Мы Орки в первом поколеньи,
Мы - потерявшие терпенье;
Пусть обвиняют нас в измене,
Мы их умней!
Очей зеленое мерцанье,
Мечей веселое бряцанье,
И несомненно - отрицанье
Других путей!
А наши лица так прекрасны,
Так незапятнаны, так ясны,
И совершенно безопасны -
Издалека...
А что мечи - то дело наше!
Мечами мы еще не машем,
Мы при своем, а вы при вашем.
Пока.

А.Несис

Сообщение отредактировал Spir(i)t - 31-05-2007, 4:27

Пилот - Сегодняшним Днем.

Мы сменили воздух на черную копоть и гарь,
Мы сменили хлеба на газоны с поникшей травой,
Превратили воду, в вино а солнце в фонарь,
Любовь - в тоскливый собачий вой.

Но коль устал заходи десь живут сегодняшним днем.
Но коль устал заходи десь живут сегодняшним днем.
Но коль устал заходи десь живут сегодняшним днем.
Но коль устал заходи десь живут...

Мы сменили поле на тусклые стены квартир,
Мы пустили огонь по линиям слабеющих рук,
Превратили блеск в глазах в колодцы черных дыр,
А музыка наша - пульсирующий стук.

Наши ноги ушли искать счастье хотя оно здесь,
И мы меряем дружбу толщиной кошелька,
И за металл цвета солнца рвется сердце людей,
Но все ещё горит над нами звезда!

Одна моя хорошая знакомая ( Li_Art ) написала слелующие строки:

Мне часто снится улыбка
Едва заметная серых глаз
Это самая большая ошибка,
Что любовь прошла мимо нас.

Я часто вспоминаю ночи
И мягкость чёрных волос
Иногда понимаю – нет мочи
Не воспринимать это всё всерьёз.

Я помню хрупкие плечи
И кожу, белее чем снег.
Почему ты всегда уходишь,
Мой единственный человек?

Мне так сложно казаться сильным
Видя блеск изумрудных глаз.
У меня не хватает силы
Даже стараться не думать о нас.



И они мне очень запали в душу

Jud

Я пойду за тобою по снегу,
Растоптав на дороге узоры,
Заколдую тебе оберегу,
Заклинаньем раздвину горы.
Даже если ты не успеешь
Мне ни слова сказать на прощанье,
Ты молчаньем меня обогреешь,
И обнимешь меня - в молчании.
Уходи, если внутренний голос
Призывает тебя к очищенью,
Ты откажешься от обещаний,
Ты нацелишь себя на отмщение.
Но однажды, увидев полоску
В небеса улетевшего змея,
Взгляд твой, прежде упрямый и жесткий,
Станет детским, светясь и светлея.
От любви не стареют герои,
И теперь ты, помазанник чести,
Вспоминаешь, что нас было двое.
И заплачешь - мы больше не вместе:
Я, как прежде, тебя вспоминаю:
Не забыть и тебя не вернуть:
Темной ночью тебе пожелаю
До конца пройти Солнечный Путь...