Семь Башен, По мотивам книг Джордана.

[Литрисия >>>]

(Литрисия+ Тарек)
Норри вошла в комнату, пелена боли окутала сердце девушки. Амелия рухнула подле кровати и зарыдала, как маленькая девочка. Как когда-то, когда уводили её родителей из дома. плечи девушки сотрясались в плаче, слёзы катились по щекам и оставляли свой след на полу. Норри не могла остановить накатившую горечь. Айз Седай собрала последние силы и легла на кровать, однако плачь не прекращался. Девушка лежала спиной к двери и тихо рыдала...

Отдышавшись, Гарет в который раз направил свои стопы к комнате Норри Седай. Да он мог заняться сейчас другими делами, но остался он именно из-за нее. Это было скорее оправдание, нежели причина того что он сейчас поднимался по лестнице, к ее комнате. Оправдание которое застелило истинную причину о которой Гринвеллу не хотелось сейчас думать. Лишь долг должен его сейчас, вести и не более. Подойдя к комнате, он хотел было постучать, но услышал плач.
“Пусть выплачется… А если не перестанет я вновь войду… Пусть это и будет глупо…”
Встав подле одного и косяков, он оперся на него и стал выжидать. Но не выдержав раздававшихся из-за двери слез, он все же постучал.

Норри продолжала плакать, остановиться было уже не в её силах. Глаза сильно жгло, чувство боли с каждой слезой лишь усиливалось. Амеллия с силой сжала кулаки и прижала их к груди. Норри свернулась, как котёнок клубочком, как будто старалась защитить себя от этой боли. По комнате пронеслось тихое:
-Ненавижу.... ненавижу.
"Я ненавижу себя за всё, что сделала! Я не должна жить в этом мире. Я причиняю столько боли!” Вторила каждый раз себе мысленно Айз Седай.

Еще раз, постучав и не дождавшись ответа, рука Стража вместо еще одного стука просто резко отварила дверь. Увидев то что творилось с Норри, и услышав ее слова Гринввел подскочил к девушке, он не думал в тот момент кого ненавидит девушка и за что. Присев, руки нежно ее прижали к себе. И не от страсти это было, а от желания утешить. И лишь тихо шептал он:
- Выплачься… Не держи в себе…

Норри резко ударила стража локтём в левый бок.
- Не смей ко мне прикасается! Кто тебе дал право. - Тихий голос сорвался на крик. Слёзы ещё не успели высохнуть. Айз Седай кипела от гнева. "Да как он посмел ко мне прикасаться?! Что за вольность?!"

От неожиданности Страж согнулся по палам, этого он сейчас не мог ни как ожидать.
- Хорошо Амелия Норри Седай, вас я больше пальцем не трону.
Чеканя каждое слово, довольно холодно молвил Страж и направился вон из комнаты.
“Неуемная замкнутая бестия, сама не знает чего хочет” Лились гневные мысли, одна за другой в разуме Стража, похоже дав волю эмоциям он еще не успел вернуть прежний контроль над ними. И это было опасно, и что Норри смогла сломать этот контроль, еще сильнее злило Гринвелла.

Айз Седай проругалась вслух. "И что делать?! Как я устала от этого! Как я хочу обрести покой. Что творится со мной!?" Норри резко встала, выхватила меч из ножен, лежавший на стуле. И со всей силой рубанула по косяку кровати. Меч вошёл в дерево и застрял там. Сама же сестра осела на пол и уставилась на меч невидящим взглядом. "Надо успокоить его, надо извиниться, но что я скажу?!" Амеллия встав попыталась вытащить меч, но всё было тщетно. Порезавшись правой рукой об лезвие меча, кровь привела Айз Седай в чувство. Девушки опрометью кинулась к выходу и чуть ли не бегом, попыталась догнать стража. Ещё пару ступенек и Амеллия увидела Гарета. Девушка подбежала и обняла его сзади.
- Прости, успокойся. Я не со зла. Я виновата во всём, не сердись.
Ещё секунда и девушка отпустила стража. Развернулась и пошла в свою комнату с намереньем вытащить этот проклятый меч. С ладони стекала кровь и маленькими каплями и орошала пол.

Гарет не слышал шагов, а потому объятия были для него в высшей мере неожиданностью. Он остановился, и едва слышал то что ему говорили, улавливая лишь суть, дрожь прошлась по всему телу а дыханье замерло как если бы в спину ему сейчас вошла стрела. Когда же девушка отпустила Стража, и он смог наконец выдохнуть дрожь прошла. Помедлив секунду чтобы осознать произошедшие, Гринвелл развернулся и быстро нагнав Амелию, остановил ее взяв за руку, он хотел что-то сказать но почувствовал что ладонь была в чем-то липком.
- Нужно перевязать…
Быстро констатировал он. Девушка взглянула на окровавленную руку.
- Не нужно, это всего лишь царапина, пройдёт. Я тебя больше не хочу отвлекать. Спасибо за сегодняшнюю прогулку.
Норри высвободила раненую руку из руки Гарета и продолжила своё "восхождение".
- Это мой долг Амелия Седай.
Норри не повернулась, даже не проронила не слова. Девушка продолжала идти к своей комнате. Оказавшись там Амеллия присела на кровать и снова взглянула на окровавленную руку. "Как много пролилось крови за эти сутки!"

[Daelinn >>>]

Столица. Ночь.

Склонившаяся на колыбелью Королева глядела на сына, думая о настоящем и будущем. Невеселы были эти думы. Слишком неспокойное время. Слишком близка угроза из Запустения. И чаще, нежели радость, приходит боль.
Фрейлина прибиралась в покоях, готовя всё для того, чтобы Ее Величество могли сладко почивать. Дриана двигалась тихо-тихо, почти на цыпочках, чтобы не помешать мыслям хозяйки.
- Ночи доброй, моя госпожа, - тихо пролепетала она. – Всё готово.
Реверанс, вежливый наклон головы, аккуратно прикрытая за собой дверь. Легкие шаги по коридору. Фрейлины тоже должны отдыхать.

---

- Ох! – тонкий вскрик.
- Тсс! – приглушенный, но яростный шепот. – Ну? Достала?
Мужчина, чьи черты сейчас скрывает темнота, ей не знаком, но приходится подчиняться.
- Вот... Забирай...
В широкую ладонь неизвестного ложится изогнутая рукоять кинжала, тонкое лезвие блестит в тусклом свете двух настенных ламп. Пока мужчина разглядывает изысканное оружие, силуэт временной союзницы исчезает в конце коридора. Затем он разворачивается в другую сторону. Медленно, неспеша ступают мягкие сапоги по каменным плитам пола. На один этаж вверх. Придется пройти по лестнице, лифты скрипят... Ну, удача, не подведи.

---

Стук. Тишина в ответ. Дверь медленно приоткрывается, выпуская в коридор полоску яркого света. В свете проплывает крупная тень, затем полоска истончается и исчезает вместе с тихим стуком притворяемой двери.
Неразобранная кровать, лежащая на боку женщина. Маленький ночной столик с пустым бокалом. «Спит.»
- Ваше Высочество? – усталый голос опасливо шепчет вопрос. Тишина. Спит.
«Хорошая работа, Повелитель будет доволен... нами.»
Удар. Не очень аккуратный, словно бы нанесенный слабой рукой. Он устал? А может быть, делает нарочно?
Еще один.
И еще.
Женщина судорожно дернулась, задохнулась, потянула руки к окровавленному горлу – тщетно. По одеялу расползалось темное пятно, а краска уходила с ее щек. Отстранившись, ночной гость шагнул к окнам – стекла возвращали его отражение, а за ними была глухая ночь. Нет, не пойдет. Огляделся... и сунул испачканный кинжал под край пушистого паласа у столика в углу. Не нужно, чтобы его сразу нашли. Шаги по ковру. Тихий стук закрываемой двери. Вновь тишина.

[struch >>>]

Совместно с Момусом.

Менестрель вошел в открывшиеся двери. В Малькири была замечательная прислуга. Её было практически невозможно заметить при исполнении её прямых обязанностей.
Но эти мысли не задержались в голове Томаса. В центре зала, куда он вошел, на троне, сидел король Малькири. Страны, которая служит щитом для всего остального мира.
- Приветствую вас, Король! Рад видеть вас в добром здравии, сэр!
Умение владык - глушить гнев. Давить его в себе. Каждый человек, должен воспринимать величие короля, так как будто он единственный говорит с ним. А потому в спокойных глаза Ал`Акира Мандрагорана расплескалась та улыбка, что чуть тронула губы.
- Привет и тебе, странник. Здоровье владык складывается трудами его подданных. Ты устал в странствиях и очевидно голоден. Сейчас тебя накормят и ты поведаешь мне, что за печаль привела к этой встрече
- Я благодарю вас, король. но моя новость, всего лишь поздравление с рождением ребенка королевской крови. Поздравляю вас от лица владык Шайнара.
- Благодарю своего царствующего собрата, за поздравление. Гонца несущего хорошие новости обычно одаривают. Я подумаю об этом. Но поведай мне, учтивый гость, спокойны ли сейчас дороги и лёгок ли был твой путь, от Шайнарских границ
-Чтоже. король вы прозорливы, и умны. Вы знаете, заранее ответ. Я видел следы копыт троллоков когда мы были на холме. С тех пор мы не давали коням отдыха.
Ну конечно. Собственно иначе и быть не могло. Боги, как же тяжело. Венец короля подобен горе, так и норовит сломать шею.
- Мой сын... Мой сын получит государство спокойствия, а не пепелище, где резвились троллоки - голос короля стал чуть хриплым. - Ты менестрель, посол? За твоей спиной лютня...
- Да государь. Я менестрель.
- Если ты менестрель, окажи мне услугу. Моя королева печальна... Удел мужчин уходить, а женщин дожидаться возвращения. Развесели её. Она любит песни... с хорошим концом.
На сегодня я не задерживаю тебя. Твоих людей разместят и накормят. Сам ты получишь почести соответственно твоему рангу. Ступай
- Спасибо, о король. я буду счастлив быть с вами.
Аудиенция окончилась. Владыка Башен поднялся по ступеням извивающейся, как змея, винтовой лестницы в смотровую башню, выглянув в незарешёченное окно. Край земли медленно розовел.
На Башни накатывал, пусть пока ещё далёкий, рассвет

[Hideki >>>]

После разговора Лайн поднялся на самую высокую башню, с которой открывался вид на Пустошь.
Печаль окутывала сердце так же, как ночь окутывала Малкир. После беседы с братом, нет, не с братом - с королем, чувствовалась некая тяжесть - от того, что не сказал всей правды. Он не мог сказать ничего, потому что холодный взгляд, которым встретил его Ал’Кир, не располагал к доверительной беседе. Лайн осознавал, что доля правды была в словах брата, но не хотел себе в этом признаваться. Да, он военачальник, но он еще и человек, который любит и любим!
Бриан... Как сейчас не хватало общения с ней. Но он не мог идти к ней сразу... Нужно было остыть и все взвесить.
Дворец погрузился в тишину. Лайн шел по опустевшим коридорам в спальню своей жены. Именно ее иногда молчаливого понимания ему сейчас не хватало.
Подойдя к спальне, он слегка толкнул дверь, которая бесшумно отворилась. Лунный свет из окна падал на постель и на женщину, которая лежала в ней. Лайн не спеша подошел и сел на край кровати. Положив руку на бедро, он слегка толкнул жену. Но Бриан никак не отреагировала на прикосновение мужа. «Наверное, крепко спит», - подумал Лайн. – «Так и не дождавшись меня, бедняжка уснула». Рука медленно стала перемещаться от бедра к груди. Грубые пальцы солдата почувствовали, как ткань ночной рубашки липнет к рукам. Насторожившись, он отнял руку и протянул ее к лунному свету. Ладонь была в крови, и только сейчас он почувствовал легкий сладковатый запах, исходивший от тела жены.
- Бриан?!
Он перевернул тело на спину и в свете луны увидел мертвые глаза женщины. Тишину дворца взорвал его крик:
- БРИАН!!

[Лиэлле >>>]

Королева вздрогнула и открыла глаза. Надо же, уснуть над колыбелью. Вышла на балкон.
Рассвет, такой далекий и близкий, разгорался на небосводе.
Страна мирно спала, как и младенец в колыбели.
Её Величество прикрыла глаза, готовая принять сегодняшний день, научиться в нём жить. Сегодня день рождения их сына, её и самого главного мужчины в жизни, в стране.
Малышу уже год.
А совсем недавно был только месяц.
Сегодня её муж возможно уйдёт в поход.
Пройдёт время, может год или более и он вернётся.
Или он уходит, что бы не вернуться никогда?
«Королева, ты же королева, ты должна горда встречать каждый день, ты должна оберегать своих подданных. Ты не должна плакать, отпуская мужа. Ты должна гордо подняв голову смотреть, как уходят солдаты. Ты должна быть сильной. Что станет со страной, если ты будешь слабой?»
Лиандра открыла дверь опочивальни. Тут же примчалась фрейлина.
- Советника ко мне…

[Daelinn >>>]

- Будет исполнено, госпожа, - фрейлина присела в реверансе и уже собиралась умчаться прочь, когда из другого конца коридора донесся вопль.
- БРИАН!!
Девушка замерла, словно ноги примерзли к полу. Испуганно уставилась на хозяйку.
- Глянуть, не стряслось ли чего? - Дриана была не рада собственной идее, но не спросить нельзя. Вдруг нужно за помощью бежать?

***

Первой на крик прибежала Пэм. Толстушка не успела одеться, примчалась, охая, как была - в сорочке и ночном чепце, только сверху что-то цветастое накинула. Дверь в комнаты была открыта, внутри царила полутьма, отступившая перед гремевшим в руке фрейлины фонарем. Пэм нерешительно отвесила поклон Лайну и плюхнула фонарь на пол, вопрошая, что случилось у милорда. Огонь пришел в себя и стал разгораться ярче, открывая глазам неприятную картину.
- Ах, мамоньки мои...
Оборвав себя на полуслове, женщина сдавленно охнула, прикрыв рот ладонью, и выкатилась из спальни, оглашая коридор скорбными причитаниями.
- Стража!
- Что такое?
- Мать чесна, что за шум?
- Госпожа Бриан!

Королевская башня стремительно пробуждалась, оглашаемая топотом и криками. А розовое солнце постепенно желтело, возносясь над страной, переживающей одно несчастье за другим. Таково Пограничье...

[Момус >>>]

Лайна удерживали трое стражников - как один рослые, плечистые, видно, что из ветеранов, но даже они справлялись с трудом. Брат короля рвался к телу любимой, с остервенением. Полубезумный взгляд его, вот что напугало Ал`Акира. Лайан был не здесь. Не было его в мире живых; в мире каменного величия Башен - сейчас он шёл дорогами параллельными тем, которыми ушла душа Бриан. Шёл, звал... и не мог дозваться.
Бремя королей - это скорбь их народов. Радость тоже, но скорбь - в первую очередь. Бремя брата - боль другого. Её нельзя облегчить, но её можно попытаться разделить.
Король шагнув встал перед принцем; брат - встал перд братом; Ал`Акир перед Лайаном.
- Мы его найдём - слова, подобно тяжёлым камням падали в подобие тишины - ибо когда говорят всу - не говорит никто.
Слова падали и доходили до слуха каждого. - Мы надём его и ты убъёшь. Но сейчас, ты мне нужен. Слышишь?! Ты нужен мне, и ... Бриан!
Владыка башен повернул голову к столпившимся
- Закрыть все выходы, чтоб мышь не проскочила. Посла шайнарцев с его людьми, доставить в дворцовую залу, без оружия, но не связывать. Ведь... магичку Седай, пригласить туда же. В зале и у выходов из неё поставить караулы. Тройные. Сейчас, все вон!
И когда не стало никого в коридорах и в комнате, за исключением воинов державших принца...
Ал`Акир, Король Семи Башен, вздохнул и резко ударил брата, так, что тот обмяк и провис на руках воинов.
Потому что, хоть и успокоившийся, Лайан продолжал смотреть немигающим взглядом сквозь короля. Туда, где на груди принцессы, расвёл жуткий узор, уже побуревшей крови.

[Daelinn >>>]

Королевская башня. Утро.

Стража оттеснила Пэм в конец коридора, в ее комнатку. Парой минут спустя из коридора послышались голоса еще двух девушек, прислуживавших гостям, но ни заняться своими прямыми обязанностями, ни допустить посплетничать к фрейлине Бриан им не разрешили. Казалось, все женское население королевской башни было разогнано по комнатам и жалось к подушкам в своих кроватях, в мучительном ожидании хоть чего-то конкретного.
Обыскав покои Бриан, один из королевских гвардейцев, человек уже в годах, предъявил ал'Акиру плохо спрятанный у стены кинжал и указал на широкие следы пыльных сапог на ковре. Впрочем, следы можно было отнести к делу весьма условно: за это утро здесь успели потоптаться и другие солдаты, и сам Лайн. Хмуренький, низенький и худенький медик недолго повозился и объявил свой вердикт: убили во сне, четырьмя ударами режущего предмета. Никаких других следов найти не удалось. Раскланявшись, он ретировался вслед за остальными, обещав прислать подручных.

***
Стук в дверь был каким-то робким, в голосе, раздавшемся из-за нее, то же чувство мешалось с самоуверенностью. Делает, но боится...
- Госпожа Алиа Седай, Его Величество вызывают в дворцовую залу. То есть, приглашают. Соизволите...
- Что-то случилось? - Миан нехотя накинула на плечи покрывало и выглянула в коридор. Серому взгляду предстал худенький паренек с несчастным видом, позади которого выдавались из полутьмы две фигуры посолиднее. Не служанки. Даже не слуги. Гвардия.
- Произошло убийство. Принцесса Бриан... Мне мало известно, вам все расскажут Его Величество.
Безымянная исполнительность поднял повыше фонарь, который держал в левой руке. Видимо, хотел разглядеть реакцию доманийки на свои слова - удивление, сочувствие, страх... Но лишенное возраста лицо Айз Седай не изменилось, только губы дрогнули, складывая слова:
- Можете идти, я поднимусь через пять минут.
Дверь захлопнулась, не дав возможности что-либо ответить. На несколько секунд воцарилась тишина, затем, после недолгого совещания между всеми троими на предмет "эти ведьмы не врут", низкий голос объявил сквозь дюймовое лакированное дерево:
- Вас будут ждать у верхнего лифта, - вслед за чем вся компания удалилась.
Алиа бросила мрачный взор на две видимых из окна башенки в ореоле восходящего солнца. Неужели день начнется с допроса? Как мило. Ну что ж, по крайней мере, на самой границе в сторожевой башне, где Миан оставила своих Сестер и Стражей, всё идет хорошо. Если верить отголоскам чувств, доносившимся до Айз Седай по узам, настроение Гарета мрачным не было. Жаль, нельзя знать больше.
Алиа вздохнула и отвернулась от окна. Разжечь светильник, ополоснуть лицо, встряхнуть и надеть светло-голубое платье с синей каймой (нет времени искать что-то другое), затянуть шнуровку на сапогах - на всё это ушло минуты четыре. Небрежно набросив на кровать покрывало, в которое до этого куталась, женщина подхватила сумку и шаль и властным жестом распахнула дверь. За ней действительно не стояло "почетного" караула, свободен был и коридор - сейчас комнаты, отведенные гостям из Белой Башни, пустовали, а все служанки куда-то попрятались. Вот и не разберешь, где сейчас Пограничье - убивают и на дальних постах, и в сердце столицы.
Завязывая на ходу концы шали, Алиа дошла до подъемников. Железная конструкция поглотила доманийку, высвободив уже двумя этажами выше. Четверо стражников поклонились, приглашая проследовать в залу собраний.


Казармы

Двое молодых солдат с громким топотом пронеслись по коридору, озираясь по сторонам в поисках нужного поворота.
- Здесь!
- И дальше!
Первый вытянул руку, указывая, второй забарабанил в двери:
- Подьем! Воинам Шайнара, прибывшим вчера с гонцом - быть у главной башни, как можно скорее. Вам проводят до зала собрания. Повеление Короля!

[struch >>>]

- Койрин! - Менестрель на ходу забрасывая лютню за спину бежал за десяткой солдал по коридару. - Ты знаешь, что тут происходит!? - Долговязый молодой парень буквально летел по коридору, а за ним шла десятка безоружных шайнарских воинов. Зрелище настолько редкое, что необычнее, вы не сыщете во всем пограничье. В Шайнаре мечи клали чуть ли не под подушку а копья стояли в каждом доме, как трости, у двери.
- Нет, менестрель. Нас попросили прибыть в покои Короля Малкири, наверное, так же, как и вас. Но черт возьми! Без оружия! Я не расставался со своим мечом с тех пор, как мне его вручили, а мне уже 30 лет! Менестрель! Разберись с этим! Мы должны или вернуться или погибнуть, сопровождая тебя! Но учитывая то, что здесь происходит. Я думал остаться здесь и помочь Малкири в войне!
- Что же, Койрин. Ты молодец, но черт возьми, если ты будешь говорить с Королем в таком же тоне, то тебя могут прошить стрелами, быстрее, чем ты сделаешь хоть шаг! А теперь слушай! Ни слова при короле! Ни одного слова! Переговоры буду вести я! Если я правильно понял, то наша жизнь висит на волоске! А теперь вперед! - И менестрель прошел впереди всей десятки в сторону аппортаментов Короля. Когда он вошел в двери то увидел, что в зале стоит еще одна фигура. Женщина. Нет, девушка. Нет женщина. Да черт возьми! Нет. Она не может быть Айз Седай! Такого просто не может быть! Это не возможно!
"О боже. Похоже все будет в разы труднее чем я думал." - Сказал про себя Томас, склонившись в низком поклоне. Поклоне к корлю, потом Айз Седай.
- Приветствую Малкири. Приветствую белую башню. Могу ли я узнать, ради чего меня вызвали сюда, о король?

[Тарек >>>]

Все происходящие казалось Гарету сильно затянувшимся. Общение с Амелией Седай, становилось все труднее и труднее, казалось, что сама Седай не знала, чего хотела. Гинвелу бы самому разобраться в накатившем в последние часы на него, однако сейчас было не время и не место. Не мог он оставить одну из сестер белой башни, в таком состоянии одну, и то, что он делал до этого, казалось ему не достаточным. А потому он двинулся вслед за Норри. Подойдя к комнате, он постучал в дверь, однако не дождавшись ответа, тут же ее открыл. Он не успел ничего сказать, потому как его внимание привлек вонзенный в косяк кровати меч. Брови слегка приподнялись в удивлении, и Страж перевел вопрошающий взгляд на Амелию.

[Литрисия >>>]

Амеллия прибывала в задумчивости, когда вошёл страж. Девушка невидящим взором смотрела чуть выше рамы двери. Глаза девушки походили на тусклые стекляшки, казалось, в них медленно пропадала жизненная энергия обладателя. Норри тяжело выдохнув, посмотрела на Гарета.
- Вы всё ещё здесь, мне казалось, что у вас срочные дела появились. Простите, если была слишком груба сегодня. Сама не могу понять, что происходит. Моё душевное равновесие исчезло без следа. Я в одно мгновение могу воспылать яростью и так же быстро его потерять.
Норри встала и непроизвольно рука потянулась к мечу. Девушка и не заметила, как вытащила тот самый меч, который минут 10 назад безуспешно не могла вызволить из Цепких "лап" дерева. Положив меч в ножны, Амеллия улыбнулась стражу и, не говоря не слова, вышла из комнаты. Норри направилась снова в конюшню, ей казалось, что только верный конь сейчас сможет понять мысли и чувства, творившиеся в сознание Норри. Айз Седай через пару минут оказалась напротив своего скакуна. "Вот мы снова вместе. Ты был верен мне долгие года. Ты единственный, кто за всё это время меня не предал и не покинул". Норри погладила мордочку своему скакуну. Тот же в ответ на ласки положил голову на плечо девушки и фыркнул. Идиллия, которая сейчас происходила на конюшне, был тем самым спасительным глотком воздуха для Амеллии. Девушка по не многу начинала приходить в себя. Чувства медленно затихали, давая бразды правления жестокому и непреклонному разуму. Глаза снова начинали озаряться светом, но и некой отчуждённостью к этому миру. Норри заново становилось той замкнутой, своевольной девчонкой, которой была несколько лет назад. "Нам с тобой не кто не нужен! Мы и сами способны справиться со сложившимся положением". Норри понимала, что, убеждая себя в этом, она лишь себя обманывает. Ей нужна была помощь, как никогда. Именно в эти мгновения ей было необходимо мужское плечо, на которое она смогла бы облокотиться, но стража нет, он погиб, а значит Амеллия, как всегда должна сама справиться с бедой.

[Тарек >>>]

Проводив взглядом деву, Страж оставался стоять неподвижно примерно еще минут пять. Такая переменчивость настроения, его привела в состояние ступора. Действия Алии всегда были последовательны, что резко контрастировало с переменчивостью Амелии Седай. Но Гинвелла все же не покидало чувство что он сможет понять, а главное помочь Норри. Казалось бы простая инициатива помочь одной из сестер Белой Башни, давно должна была иссякнуть, и что его сейчас вело вновь в конюшни? Чувство невыполненного долга, перед Белой Башней? Нарушение слова данного своей Седай защищать одну из ее сестер? Или же просто человеческое чувство? Ответа на этот вопрос не знал и сам Гарет, он сейчас просто шел по коридорам, не обращая внимания на оклики защитников Малкира.
Солнечный диск медленно катился по синему небосводу, двигаясь к зениту и приближая полдень. Страж шел тихой и не шаркающей походкой, и уже успевшие запачкаться в дорожной пыли сапоги Стража, медленно ступали по двору в направлении конюшен. Увидев Амелию он не сбавляя шаг направился к ней, та идиллия что была в конюшне заставила что-то по-доброму улыбнуться внутри Стража, однако все недавние события, заставляли Гарета, или же были просто причиной для него самого, не оставлять сейчас Норри. Подойдя к ней, он на свой страх и риск крепко обнял девушку. Страж не проронил ни слова, в его глазах сейчас читалась четкая уверенность в своих действиях и решениях. И самым главным его решением, было не оставлять Амелию Седай ни при каких обстоятельствах. Которая могла просто оттолкнуть Стража, сказав при этом что тот нарушает все дозволенные рамки приличия. И что та минутная слабость что она показала не дает Гарету ни каких прав на то что бы он так вел себя с нею. А также простое и равнодушное что ей нужно побыть одной. Однако Страж, нет все таки Гарет, не мог или не хотел сейчас оставлять Амелию одну, что-то внутри его протестовало против этого, говорящие что не правильно мириться с подобным одиночеством. А потому он просто стоял прижав ее к себе.

Сообщение отредактировал Тарек - 5-07-2007, 16:06

[Литрисия >>>]

Амеллия не обратила внимание, как в конюшне появился страж, но поняла это, когда тот обнял девушку сзади. Норри впала в ступор. Верный скакун почувствовал Амеллию и уставился на того, кому удалось ввести Айз Седай в состоянии статуи. Конь недовольно фыркнул на Гарета. А что прикажете делать, конь ревновал его к Норри. Тем более, девушка до этого момента никому не позволяла к себе прикасаться. И внезапно появляется тот, кто нагло себя ведёт, а самое главное Норри позволяет тому вольности. Фыркающий друг вывел Амеллию из состояния ступора и руки девушки оказались по верх рук стража. Норри медленно развела руки Гарета, после чего выскользнула из его объятий. Норри посмотрела стражу прямо в глаза, пытаясь отыскать ответ на его действия. Норри не орала, не злилась, не кричала. Сейчас Айз Седай вела себя, как истинная дева из серой Айи.
- Благодарю вас за... за понимания моего горя, но ведь не просто человеческие чувства вас держат рядом со мной. Будем откровенны, вам что-то поручила Алиа? Не так ли?! Она вам поручила присматривать за мной.
Услышав в ответ лишь завывающий ветер, который проникал в конюшню, Норри медленно развернулась и направилась к выходу. Девушка не спеша, направилась на смотровую башню. Солнце нещадно палило, Норри, чтобы не обгореть накинула капюшон белого плаща, который находился на Айз Седай с самого вечера. Девушка уставилась в даль, предчувствия были не из приятных. "Что-то произошло у сестёр. Но я не могу уехать, здесь тоже нужна помощь". Изредка обдувающий ветерок, был как глоток воды в пустыне.

[Тарек >>>]

Гринвелл молча, проводил взглядом прошедшую мимо девушку. Отвечать ей не было смысла. Скажи он ей сейчас, что не по приказу Алии, а по своим помыслам он старается не покидать Седай из серой Айи, и всячески заботиться об ее душевном благополучии, то лишь бы затуманил разум девушки сомнениями и догадками о причинах действия Андорца. А сейчас нужно было сосредоточиться, ведь они были на границе, а не в за городом на природе. О знал о риске своих вольностей. Но так же знал что ситуация в которой он сейчас находиться, требует не только холодного интеллекта но и искренних чувств.
“Великое колесо, как же не запутаться в этом клубке чувств желаний, и не забыть при этом о долге.”
Он шел вслед за Седай на смотровую башню, чтобы она не говорила, но одну он оставлять ее не хотел. Остановившись, он вглядываясь в даль начал.
- Слишком долго это затишье перед бурей. Такое ощущение, что они чего то ждут. Или кого-то.

[Daelinn >>>]

(и Момус)

- Приветствую Малкири. Приветствую Белую Башню. Могу ли я узнать, ради чего меня вызвали сюда, о король?
Из шума шагов, как из озера, вынырнул сильный голос менестреля. Айз Седай окинула взглядом сгрудившихся за ним у входа воинов - на лицах было заметно недовольство. Не ожидая приглашения и дальнейших слов, женщина направилась к ближайшим креслам.
С высоты трона владыка Башен поглядел на гостей. Гостей ли? На душе короля чернильным пятном в прозрачных струях родника, расплывалась тоска - кто из этих людей, пришедших с миром и помощью совершил кровавое злодеяние? Или он торопиться выискивая врагов там где их нет, а настоящий враг стоит в тени и смеется, глядя, как вчерашние союзники дышат воздухом отравленным недоверием.
Кого просить о помощи... Кого!
- Да, посланник. Час назад в замке произошло...страшное - король запнулся и его голос на мгновение потерял звучность. - Если в вашем доме творятся чёрные дела, станете ли вы предпринимать какие-либо действия? Полагаю да. Посему и я прошу простить мне столь негостеприимные действия, однако спокойствие моих подданных и справедливость для меня не менее священный долг, чем долг хозяина перед гостями.
Когда шорох отодвигаемых кресел и стульев стих, на несколько секунд воцарилась гулкая тишина.
- О чем именно Вы хотели нас расспросить? - подала голос Алиа.
- Я бы хотел знать, уважаемая Седай, что делал каждый из вас за последние два часа.
- Мои слова ничем не удивят Ваше Величество. После дороги и тревог прошедшего дня я, не скрою, нуждалась в отдыхе, а потому не могла не воспользоваться гостеприимством хозяев сей башни и отведенной мне комнатой. К сожалению, теперь обстоятельства к этому не располагают и требуют моего присутствия здесь, - серые глаза смотрели на ал'Акира с тем же выражением, что и в первый вечер - спокойно и внимательно.
- Не поймите меня превратно, драгоценная Cедай, но я осмелюсь задать вопрос, ответ на который важен для меня. Может ли кто-нибудь подтвердить ваши слова?
Миан чуть склонила голову.
- Мне не известно, смотрит ли кто-то по ночам за этажами, но вы могли бы расспросить этих людей. В остальном же... Мои Сестры и Страж остались на границе, и я оказалась в вынужденном одиночестве.
- Достопочтенная Седай очень обяжет меня, если расскажет мне, что подвигло её вернуться в Башни.
Мысли ворочились устало. Не то он что-то спрашивает. Не то!
- Принц Лайн решил, что ему следует лично вернуться за подкреплениями из столицы и рассказать, что он видел. Я отправилась с ним, чтобы вы могли иметь представление о том, что происходит сейчас в оставленной сторожевой башне. Я чувствую, что там спокойно, - неизменно ровный голос, с кем и о чем бы ни заговорила женщина в голубом платье.
- Ясно. Благодарю, достопочтенную Седай и прошу извинить за беспокойство.
Ал’Акир перевел испытующий взгляд на Тома.
- Почтенный менестрель, не соблаговолите ли ответить на схожий вопрос, - голос короля тускнел, как свет от уходящего за горизонт солнца, - где вы провели последние два часа?

[struch >>>]

- Ммммм. Прошу прощения, мой король. Я провел это время в моих аппортаментах, в одиночестве. Мои солдаты же, я уверен более чем в завтрашнем восходе солнца, что не покидали таверны в которой отдыхали с долгой дороги. Каждый из них был на виду у всей десятки, не так ли Койрин? - Спросил Томас десятника, которому сильно наступил на ногу. Таков был условный знак на односложный ответ от десятника, что бы тот не сболтнул лишнего.
- Да, господин менестрель. - Ответил Койрин и снова застыл.
- Итак, господин Король мы не виновны, ибо, насколько мне известно, у моей двери стоял охранник. И он может подтвердить, что я был в своей комнате. - Менестрель учтиво поклонился.

[Daelinn >>>]

Ничего более существенного от собравшихся в Зале людей Король так и не добился. Ничего, что навело бы на убийцу. Готовое сорваться празднование дня рождения наследника было вконец испорчено: радость и траур боролись друг с другом, но последний перевесил, и пир решено было отменить. Вместо этого, еще раз осмотрев, тело Бриан препоручили слугам, а вечером предали "последнему объятию матери". Ал'Акиру стоило немало храбрости вытащить Лайна из покоев и привести туда, а страже - удержать от излишней буйности: тот еще не отошел от потрясения и горел желанием отомстить - для него даже не имело значения, кому. На следующий день, едва займется заря, принц решил собрать подготовленные его братом к выходу войска, чтобы не медля отправиться к оставленным сторожевым башням. А то и нынче же вечером...

К полудню небольшой отряд выехал из пограничного форта в сопровождении Лорейн Седай и ее Стража. Солдаты Малкири оглядывались по сторонам, отмечая следы вчерашнего нападения троллоков - новых среди них не появилось. Разведчики описали полукруг к северу от Форта, затем еще один - чуть подалее, но Лорейн ни увидела, ни почувствовала чужого присутствия. Судя по всему, Исчезающий отвел свои отряды достаточно далеко, чтобы следующей ночью можно было надеяться на мирный сон. Отряд - четверо - вернулся вечером, застав во дворе перед башней оживление и суету. Как выяснилось, с ближайшего к западу Пограничного Форта передали сообщение о нападении. Почти все воины, приехавшие с Лайном, собирались отправиться туда, но вскоре пришла другая весть - "башня почти взята". Полчаса спустя объявились двое гонцов, сообщивших, что форт захвачен, а последние выжившие скачут с дурной вестью к соседним сторожевым башням. Один из гонцов, назвавшийся Раймом, рассказал, что твари Темного не церемонились, задавив форт превосходящими силами. Сам он насчитал пятерых Полулюдей.
Гарет Морр, начальник гарнизона, задумался. Прошлые нападения стоило считать забавой, проверкой сил, взять хотя бы вчерашнее внезапное отступление, которое все не шло у него из головы. А вот теперь-то игра пошла всерьез. Надеяться сейчас можно только на удачу, что войска из столицы подойдут раньше... не так далеко, но на сборы нужно время.
В Королевскую Башню Малкир полетел еще один гонец.

[Hideki >>>]

Лайн выслушал доклад разведчиков о взятии одной из Сторожевых Башен:
- Наши дела плохи, но не безнадежны. Малкири многие годы сдерживали натиск троллоков . Выдержат и в этот раз. Главное не сдаваться и сражаться до последнего, - произнес он.
Он должен выжить, чтобы лично отомстить убийце его Бриан. Он будет долго пытать убийцу, а пока тот будет молить о пощаде он, Лайн, будет смеяться ему в лицо и произносить ее имя.
- Враг коварен. Он скапливает свои основные силы в одном месте, чтобы одним разом нанести по нам удар. Но это так, же может оказаться и ловушкой. Но у нас нет выбора. Мы меняем свое направление.
И вот отряд уже направляется в сторону ближайшей, от захваченной врагом , Сторожевой Башни.
И еще один гонец несется к королю с донесением.

Сообщение отредактировал Hideki - 17-10-2007, 19:45

[Литрисия >>>]

Практически весь день Норри провела на сторожевой башни, отлучаясь только чтобы подкрепиться. Вечер брал бразды своего правления у дня, и солнце клонилось к закату, однако сестра серой Айи не собиралась покидать сторожевую башню. Не смотря на случившееся за прошлые дни Амеллия дала себе клятву отомстить за смерть стража, а точнее сделать так, чтобы его смерть не была напрасной. Сейчас девушкой двигала холодная расчётливость, сообразительность и хладнокровие. "Никаких сейчас эмоций, они лишь подавляют мою силу". Всё то, что произошло за день, стиралось и больше не имело значение. Все чувства, которые возникли к стражу, медленно угасали и превращались в "пыль". Норри непоколебимо, словно статуя стояла на посту и озирала окрестности в поисках, каких - либо поползновений со стороны врага, но пока всё было тихо и спокойно. "Я никогда не поверю, что они так легко отступили. Я чувствую волнения и что-то очень скоро, что-то должно произойти. Как там дела у Алии? Всё ли нормально? Отчего мне кажется, что нас медленно гонят в ловушку?! Думай Норри, Думай!" От таких мыслей девушка лишь сильнее вглядывалась в поисках чего-то странного, но всё по-прежнему оставалось на своих обычных местах. Амелия полностью погрузилась в раздумья, на время, отвлекаясь от созерцания пейзажа открывающегося с башни. Тем более на это было ещё как минимум два стража, которые следили за обстановкой. Норри же пыталась понять, что замышляет враг, девушка старалась себя поставить на его место, и начать думать как противник, продумывая каждый шаг, но было слишком мало информации, чтобы появилась возможность сложить мозаику воедино.

[struch >>>]

Томас шел по корридору твердыни, широко размахивая своим плащем в лоскутах, показывая всей твердыни, что есть время для праздника, что здесь менестрель. Веселый с виду и насупленный внутри он шел раздавая девушкам - служанкам и более знатным особам, но ни с кем не останавливался, что бы заговорить, у него была цель, прийти к королеве и сыграть пару песен, для того, что бы тоска была не столь тяжела на её сердце. Тому было знакомо ощущение, когда теряешь близкого тебе человека. В королевском дворе в Кайриэне частенько человек умирал по вполне естественной причине - яда, или по причине естественной смерти от ножа, ведь нож обрывает жизнь вполне естественным способом. Томас шел по корридорам, улыбаясь и раздавая комплименты. И наконец пришел к апортаментам королевы. постучавшись в дверь он приоткрыл её и произнес.
- Моя леди, это бард из Кайриэна Томас Тайлер, мы не были представленны лично, но меня попросил король, доставить вам радость в виде песен и нескольких историй.