Судьба Девяти, …and then the Nazgul came…

[Easterling >>>]

Умбар. Крепость
(совместно - Higf, Easterling)

Перейти к ближайшим шагам. Потребовалось совсем немного времени - подняться на крепостную стену. И убедиться, что предположение верно и войско отступает, уже скрываясь из видимости. Однако это было не паническое бегство - потеряв все орудия, гондорский генерал сумел-таки переломить ситуацию, призвать солдат к порядку и организовать отступление.
С ходу "развязывать руки" противнику Ларанир, судя по всему, не собирался.
- Грамотно отходят, - Кхамул вопросительно посмотрел на Ангмарца - тот продолжал бесстрастно вглядываться вдаль. - Не то, чтобы руки уже свободны... но прямой опасности нет. Что дальше?
- Это не окончательное отступление, - покачал головой Ангмарец, оценивая перестроения. Они уйдут недалеко. Знаешь, поскольку против врагов Гондора - расстояния, то время играет на нас. Но, - он с некоторой досадой тряхнул головой, разбрасывая светлые пряди, которым после столь длительного пути не помешали бы мыло и расческа, - я не хочу торчать в этом захолустье неизвестно сколько. Но и бросить все так, - обводящий отступающую армию взмах руки показал, как именно, - не могу. Сегодня же ночью надо им помочь побыстрее определиться. Пусть отступают или наступают.
Итак, предстоит очередная бессонная ночь. Будут гондорцы отступать или наступать... в любом случае, Ангмарец не намеревался исчезнуть немедленно - и это обнадеживало.
- Я не могу просить вас оставаться здесь надолго, - медленно проговорил Второй. - Но... Как ты предлагаешь действовать?
- Сейчас? - уточнил Ангмарец.
- Сейчас. Если ты решил помочь - ночью. Не думаю, что, говоря о необходимости определиться, ты собирался двинуться на войско в одиночку... пусть даже с драконом.
Поняв, что не придется развивать тактический и стратегический план войны, изрядно уставший Первый с трудом сдержал вздох облегчения.
- Нет. Драконом нельзя рисковать без крайней необходимости. Такие резервы надо вводить в бой, лишь когда это решает исход сражения. Дракон вылетит ночью...
Он начал излагать план операции.
Еще надо бы разведать, насколько далеко подкрепления и военные силы Умбара, но не хотелось бы надолго отсылать Анкаладора. Разве что в близкий рейд. Или разведчиков-людей отправить.

[DarkLight >>>]

Умбар. Анкаладор.

Пока люди планировали сражение и обсуждали, как бы получше и побыстрее придать врагам нужное ускорение (желательно, прямо до Гондора), дракон временно оказался не у дел. Конечно, он не мог пойти с ними на стену – стена бы не выдержала. Кроме того, в том, что именовалось людскими «стратегией» и «тактикой», Анкаладор разбирался смутно, почти что на уровне знакомства.
Вообще – это уже становиться традицией: когда они в чистом поле… то есть – в чистом небе, Чародей и он – одна команда. Но стоит Ангмарцу ступить на твердь сапогом, все тут же меняется и они снова становятся драконом и человеком. Люди ждут руководства… он не понимал их атавистического (по мнению ящеров) желания подчиняться. Крылатым рептилиям такое не свойственно. Но, если ты видишь НЕЧТО, чему нет аналогов в твоем опыте, едва ли разумно сказать: «Этого не существует».
Словом, Первый из Девяти вместе с собратом ушли заниматься людскими делами, а он остался во дворе. К счастью, двуногие сослуживцы Кхамула оказались понятливыми и обеспечили ему пропитание. Вовремя! Честно сказать, он уже стал поглядывать на людей в качестве легкой закуски. Разум – разумом, а инстинкты – инстинктами.

[higf >>>]

Спустившись со стены и отдав необходимые распоряжения, Ангмарец ушел в спешно найденные для него комнаты, затребовав горячей и холодной воды и немного еды. Через час, чистый, сытый и сонный он уже растянулся на жесткой постели и через минуту спал крепким сном – ночью вряд ли удастся сомкнуть глаза.

Вечер сгущал тени... Кажется, даже быстрее, чем обычно. Первый стоял на стене, глядя наружу. Бойцы уже должны были выбраться наружу через выход с другой стороны крепости. Шепот лился с губ, слова тихо соскальзывали, вплетаясь в сумерки, заставляя их густеть, делая еще более обманчивыми, чем обычно. Он почти повторял то, что Саурон делал в Войне Кольца; насланная им мгла держалась много дней, даже при свете солнца, ее хватило почти на Мордор, Итилиен, почти весь Гондор и часть Рохана. Гвэйнону такая мощь могла лишь присниться, да он и не пытался повторить деяния Властелина Барад-Дура. Тем более силы были еще нужны. Оставалось дождаться, когда появится Анкаладор.
Дракон не заставил себя долго ждать. Детали вылазки они с назгулами обсудили еще днем, и Анкаладор не видел в своей роли ничего трудного. Гигантские крылья распахнулись почти беззвучно. В этом колдовском полумраке, созданном Первым, дракон тоже казался одной из теней. Смертоносной тенью с горящим золотом взглядом и полной пастью зубов. Наверное, такими были чудовища из кошмаров гондорской армии.
Миг… и рептилия пропала из виду, перелетев через стену. На сей раз Анкаладор обошелся без красивых полетов для глаз наблюдателей, и взмыл вверх, как стрела.
Сам Ангмарец отлично видел, как на грани земли и ночи ползут, приближаясь к гондорскому лагерю, люди. Он жестко усмехнулся. Грядущие смерти уже не служили пищей для части души, но были необходимостью у любого полководца.
Врагов ждет еще пара сюрпризов. На исходных позициях люди-тени замерли, ожидая, когда тишина в стане Ларанира будет нарушена.
На сей раз Анкаладор забрался очень высоко. Настолько высоко, что дышать стало трудно а перед глазами появились красные пятна. Ничего! Это ведь ненадолго. Теперь, главное, ничего не спутать в расчетах. Сложив крылья, дракон рухнул вниз, к земле, туда, где мирно спал гондорский лагерь. Для золотых глаз Анкаладора тьма не являлась помехой. Вот и сейчас он отлично видел все там, внизу. Даже штандарт Гондора перед палаткой их командира был как на ладони. Ящер довольно оскалился: Чародей отказался от развлечения, но ведь никто не сказал, что ему, Анкаладору, запрещено играть с этой мышкой.
Он появился словно из неоткуда. Как в древних легендах – вынырнул из Тьмы, дыхнул пламенем, и снова исчез во мраке. Если бы стражи лагеря не видели рептилию днем, то, пожалуй, сочли бы дракона творением магии.

(как всегда, с ДаркЛайт)

[DarkLight >>>]

Земли Гондора. Осгилиат. Джарил.

В ответ на вопрос Северена, Восьмой кольценосец пожал плечами. Естественно, о судьбе оставшихся снаружи гондорцев он знал меньше всех, так как первым проник внутрь здания. Но остальные молчали, а задумываться о мотивах их поведения назгулу было сейчас недосуг. Беседа о завещании итак дала много пищи для размышлений.
- Когда я заходил, твой отряд был еще жив… большей частью. Предполагаю, что и сейчас часть воинов Гондора просто спит. Хотя – проще проверить.
И он жестом указал Северену на дверь.

[V-Z >>>]

Умбар, недалеко от крепости. Ларанир
Наверное, Анкаладор бы удивился, узнав, что в какой-то мере его предыдущее появление на поле битвы спасло жизнь гондорскому командиру. Несмотря на усталость, Ларанир не мог заснуть; стоило закрыть глаза – и он вновь видел рассекающую небо черную тень и беспощадное пламя, бьющее по людям.
Поэтому генерал вышел из шатра и принялся без особой цели бродить по лагерю, проверяя посты.
И пламенный удар с неба пришелся в пустой шатер… мгновенно воспламенив его, и хлестнув огнем по двум солдатам рядом.
Крик разнесся по всему лагерю; гондорцы мигом вскочили на ноги, а Ларанир рванулся к своему шатру. Споткнувшись, он ударился плечом о камень; вскочил и снова кинулся вперед.
Сорвав с плеч плащ, генерал ударил по катавшемуся по земле солдату, пытаясь сбить огонь; полковой лекарь уже спешил на помощь, но он был еще далеко…
– Мы все тут погибнем! – выкрикнул кто-то сзади. Голос был искажен страхом, и Ларанир не смог узнать говорившего.
– Молчать! – рявкнул генерал, не оборачиваясь. На второго солдата кто-то выплеснул ведро воды, и над ним уже склонился лекарь. – Вы – гондорцы, или кто? За вами – Минас-Тирит!
– Толку-то…
– Молчать! – вновь взревел Ларанир. Но мгновенно понял – криком тут не поможешь; страх чужой яростью не вытесняется.
Только свой страх можно убить своим же гневом.
– Луки к бою, – сквозь зубы приказал генерал. – Если эта тварь покажется – стреляйте. Попытайтесь глаза ему вышибить.

Осгилиат. Назгулы и Северен
К облегчению Северена, почти все оказались живы. Только вот двое… те самые, кто выжил после Кирит-Унгола… Остальные ровно дышали. Оглушены или спят? Во всяком случае, живы.
«Не ожидал такой… мягкости от назгулов, – подумал Северен. – Но будь я проклят, если стану их осуждать».
Поднять нескольких удалось с трудом, но достаточно быстро. Краткий приказ – похоронить погибших и отправляться в Минас-Тирит.
– А вы, командир? – юный Ларгиль прямо-таки встрепенулся.
– А у меня еще остались дела, – мрачно отозвался Северен.
– Но тогда мы должны…
– Вы должны возвращаться, – отчеканил гондорец. – Это приказ. Ясно?
– Так точно…
Северен не оглядывался, но знал, что назгулы смотрят сзади. И только молил Валар, чтобы они не вышли, пока солдаты не уйдут; кто знает, не кинутся ли воины мстить за смерть товарищей?

Мордор. Анрайм и Фенде
Девятый шел так уверенно, будто всю жизнь ходил исключительно по горным тропам; впрочем, как рассудил Фенде, так и могло быть. В конце концов, у Анрайма за плечами были тысячелетия; кто знает, какие дороги ложились ему под ноги?
Сам юноша, правда, не привык к таким местам, и устал достаточно быстро. Хотя и не признавался; стараясь загнать усталость подальше, он шел вперед.
Состязаться в выносливости с назгулом было глупо, но почему-то Фенде не хотелось показывать свою слабость.
Он и не показал. Анрайм заметил сам; прислушавшись к изменившемуся дыханию спутника, он понял все и коротко усмехнулся.
– Привал, – велел он. – Отдохнем.
Фенде чуть не рухнул там, где стоял. Анрайм же спокойно расположился у скалы, расслабив тело.
Прикрыл глаза. Перебрал в памяти тех из Девятки, с кем уже успел побеседовать. Изменились… но в чем-то остались прежними.
Так не настало ли время поговорить и с другими?
Нить осанве легко развернулась, потянувшись к цели.
«Добрых сумерек, Джарил».

[higf >>>]

Крепость в горах Умбара

Шатер полыхал в ночи огромным костром, лучники собрались около Ларанира... Шум в лагере послужил сигналом. Короткие перебежки в густой темноте на свет пожара. Тихий, почти бесшумный полет стрел – падают часовые. Впрочем, это помогает выиграть только секунды. А надо ли больше? Умбарцы вбегают в лагерь, стреляя не столько метко, сколько часто, причем часть из стрел в полете загорается, пламя начинает полыхать и здесь. На еще не проснувшихся или глядящих в противоположную сторону гондорцев сыплются дротики, удары мечей и топоров.
Атака накатывается, как морская волна... И точно так же, разбившись о несокрушимые скалы, брызгами стекает обратно. Воины разворачиваются и, продолжая иногда стрелять, убегают в темноту, сгущенную магией. В которую напрасно вглядываться из ярко освещенного лагеря. Людей в крепости мало, не сравнить с гондорской армией.
Первый усмехается, глядя туда, где подпрыгивают и дрожат на скалах отблески пламени. У врагов останется не так уж много убитых... Зато немало беспокойства и нервное ожидания. Еще и потому, что на поле боя будет найдено несколько стрел, наконечники которых мерцают мертвенным моргульским сиянием. Нет-нет, только мерцают, больше ничего. За день – слишком мало времени и сил, чтоб сотворить что-то серьёзное. Для страха хватит.
Мысленное послание: «Анкаладор, не рискуй собой. Как только наши бойцы будут в безопасности – возвращайся».

[DarkLight >>>]

Осгилиат. Восьмой кольценосец.

Прильнув левым глазом к щели в стене, Джарил наблюдал да диалог Северена и его людей, чувствую себя еще большим мальчишкой, чем раньше. Все-таки, натуру не переделаешь. Едва лишь заполучил назад свое тело – как с ним вернулись и старые привычки… вот, вроде этой. Назгул утешал себя тем, что гробница имела свой магический фон, и смотреть на расстоянии, находясь в ее стенах, было затруднительно даже для сильного мага. Но ощущение несерьезности происходящего сохранялось. Джарил как раз решил отвлечься от подсматривания и принять более солидный вид, но в этот момент ощутил знакомый холодок осанве.
- Кхамул? – подумал Восьмой, испытав угрызение совести: за своими проблемами они совсем забыли про Умбар и Второго. Джарил настроился на контакт… и с трудом скрыл накатившее разочарование:
- Девятый… прости, я ожидал не тебя…
прозвучало не слишком-то вежливо, особенно для людей, не видевшихся уйму лет. Так что Восьмой поспешил быстро исправиться:
- Но все же – я рад тебя видеть. Где ты? Как ты? Жизнь Девятки в последнее время богата сюрпризами…

Умбар. Анкаладор.

«Хорошо», - сосредоточенно «подумал» дракон, направив мысль в сторону Первого. Стрелы гондорцев его мало пугали, но целью ночной вылазки было посеять панику. И рептилия с этим справилась. Прагматичный дракон вовсе не жаждал переусердствовать, а потому в данный момент просто кружил высоко над землей, невидимый для людских глаз, и осматривал сверху картину сражения.

[higf >>>]

Умбар, крепость

Когда все вернулись в крепость, оказалось, что обошлись почти без потерь. Один убитый, двое легко раненых. Гондорцам пришлось куда хуже. Они стояли во дворе, освещенном факелами. Первый усмехнулся:
- Интересно, сколько они выдержат?
Приземлившийся во дворе дракон по-кошачьи облизнулся: - Надеюсь, постоят еще пару дней. Я так жирок нагуляю... и, посерьезнев, добавил: - Хотя, если их командиры - не дураки, то уйдут быстро. Ведь оружие, которым можно повредить чешую дракона, на дороге каждый день не валяется, и едва ли гондорцы захватили с собой такой меч. В будущем – может, и найдут в закромах, а пока со мной не тягаться.
- Чем дольше стоят, тем лучше, - бесстрастно кивнул Ангмарец. Отблески факелов превращали бледное, бесстрастное лицо в маску, раскрашенную розовыми неверными мазками. – Пусть положат в этой войне хоть всю армию – меньше защитников останется у Минас-Тирита. Я даже готов потерпеть задержку.
- За неделю от этой армии останется воспоминание, - согласно кивнула рептилия. – Вам даже людей на вылазки выводить не придется. – Правда, боюсь, что армия вовсе не жаждет быть съеденной в полном составе. Даже сегодня я видел, что они не побежали только из-за командира. Эх, если бы я не промахнулся с ударом… - Анкаладор вздохнул с сожалением: - Этот гондорец словно почуял опасность. Хотя, с другой стороны, нам же лучше. Раз стоят под стенами до сих пор – меньше за ними бегать придется.
- Поставь себя на место их командиров, - Кхамул пожал плечами. - Пока стоят под стенами - это хорошо, но у них еще немало сил. Главное, чтобы не спохватились и не повели уцелевших на крепость. При таком повороте событий... даже сейчас - могли бы выиграть.
С оттенком задумчивости Гвэйнон кивнул.
- Я подумал, что им надо было атаковать днем, как только мы оказались в крепости, тихо и быстро, как только смогли собрать разбежавшихся. Никто не ждал... Наверное, генерал не смог повести солдат вперед сразу. Но сейчас я бы на их месте отступил. Впрочем, пусть караулы будут начеку!
- На их месте от такого, я бы бежал от такого, как я сломя голову, - парировал дракон. – По крайней мере, до туда, где я не смогу пикировать на них сверху. А про атаку – скажу так: если не атаковали вчера, после сегодняшней ночи гондорцы пойдут на приступ, только если им явится Манве собственной персоной.

(higf, DarkLight, Easterling)

[DarkLight >>>]

Восьмой-Девятый. Осанве.
Совместно с Ви-Зетом.

– Не меня? – усмехнулся Анрайм. – Интересно. Судя по этой фразе, твои дни после возвращения были куда насыщеннее моих. Впрочем, это видно хотя бы по тому, что ты сейчас в Осгилиате. Не подскажешь, что тебя туда привело?
- В такой формулировке вопроса – велик соблазн сказать «не хочу» просто из вредности, – усмехнулся Джарил. – Но тут все без секрета. Мы искали оружие. Мы нашли. Все. А как там дела в Черных землях?
- Нормально, - Анрайм передал эквивалент пожатия плечами. - Собираюсь дойти до Хигона и лично побеседовать с Лидерами. Ты уже встречался с остальными?
- С кем-то – лично, с кем-то – в осанве, – Восьмой повторил мысленный жест Девятого. – Что ты хочешь услышать? Не отрастили ли они себе когти как у дракона и не заделались ли проповедниками дел Света? Ответ – нет. Хотя мне сложно судить. Все же, после ухода Самого мы, Девять, стали слишком уж разными. И различия продолжают накапливаться.
– Вероятно, – согласился Анрайм. – Я пока что виделся с Седьмым… Третьим… он, как вижу, рядом с вами. Встречался с Первым и сопровождающим его драконом. Действительно, мы изрядно изменились. Как теперь смотришь на мир?
- По-моему - так же, - честно ответил Джарил. - Разве что красок стало побольше, и умирать снова не хочется.
- Как будто кому-то хочется, - усмехнулся Девятый. – Жаль, что мы еще не встречались лицом к лицу – все… Как я понимаю, сейчас в тех краях идет война?
Такие резкие смены темы были вполне в духе Анрайма.
- Если не считать нашего спора с гондорцами за моргульские клинки – в ЭТИХ краях вполне мирно, - отозвался Джарил. – Впрочем, если тебе интересно, и эти молодцы ушли от нас почти невредимыми.
– Определенно, что-то изменилось, – после короткой паузы констатировал Анрайм. – Что ж, это твое дело – щадить или убивать. А каким ветром наши мечи занесло в Осгилиат?
- Конечно, их здесь спрятали. Иначе - каким ветром сюда бы занесло гондорцев?
- Логично. Хотя и неразумно – хранить оружие противника. Впрочем, вряд ли кто-то из нас этим будет недоволен… Что ты собираешься делать сейчас?
Восьмой немного помолчал и потом ответил так:
- После первого этапа всеобщей драки мы тут немножечко поговорили. И решили вместе искать завещание Самого. Ну, ты понимаешь, о чем я.
- Оно определенно пользуется популярностью, – заметил Анрайм. – Есть мнения, где оно?
- Нет. Но, полагаю, что начинать поиски надо с того, где наша экспедиция затормозила в прошлый раз. В Кирит-Унголе.
- Удачи. Могу сразу сказать – завещания точно нет в Дол-Гулдуре. Я там побывал. Впрочем, об этом лучше Третий расскажет.
- Что делать: если у нас нет гениальных идей о ходе извилистых дум Аннатара, придется тупо проверить все места силы. Другого выхода я не вижу, - вздохнул Джарил.
– А что до Третьего: мы вообще об одном назгуле говорим? Расскажет он… ну, если только под пыткой. Молчуном был, им и останется. Хотел бы я знать, что они на сей раз не поделили с Четвертым? Даже встреча Кхамула с Ангмарцем прошла более мирно. Они – оба лидеры, и могли бы делить место главного. Но ничего такого мы не почувствовали, - Восьмой на секунду запнулся, погрузившись в свои размышления, но потом продолжил: - И хорошо.
- А что сейчас происходит с ними? – полюбопытствовал Анрайм. – Насколько я чувствую, оба – в Умбаре.
- Ага. Оба воюют там с гондорцами. Судя по отсутствию хороших вестей - интенсивно, а, судя по отсутствию плохих - и успешно к тому же. Честно сказать, когда ты позвал меня мысленно, я думал это кто-то из них, - улаири предпочел не персонифицировать.
– Гондор определенно не оставляет идею отплатить за старые обиды, и решить все вопросы раз и навсегда, – усмехнулся Девятый. – Но сейчас он получил неплохой сюрприз в нашем лице… Кстати, наверное, обрадую, что в Мории о нас знают и примут хорошо. Седьмой, как можешь чувствовать, сейчас там и работает с местными.
- Рад это слышать, но в Морию мы пока как то не собираемся. Хотя - кто знает? Неисповедимы назгульи тропы... и, кстати, насчет гондорцев: я все же считаю. что диалог с ними возможен. На наших условиях, может, с мечом возле горла, но... не только мы изменились, Анрайм. Времена тоже иные.

[V-Z >>>]

Умбар, гондорский лагерь. Ларанир
Ларанира охватило непривычное и мерзостное чувство – полная потеря контроля над происходящим. Никогда еще он такого не испытывал; даже когда приходилось отступать, он руководил всем, и отход не превращался в бегство.
А сейчас…
Что он может сделать? Стрелять в небо, по невидимому в ночной тьме дракону? Полосовать клинком темноту, надеясь, что попадет по умбарцу?
«Будь прокляты все мордорцы, умбарцы и назгулы, – беззвучно шептал генерал. – Будь прокляты… если их еще возможно проклинать…»
Какими словами вселить уверенность в людей? Как заставить их поверить, что все в порядке, и что впереди – победа?
Оставалось только собрать силы, и попробовать продержатсья до того, как придет король. А в том, что он придет, Ларанир не сомневался.

Мордор – Осгилиат. Анрайм и Джарил (осанве) (с ДаркЛайт)
- Я все свое время после того, как очнулся, старался держаться подальше от гондорской власти, – заметил Анрайм. – С обычными людьми общался без проблем, но никто из моих знакомых за эти годы не был в курсе моей прошлой жизни.
- Да, прошлое давит. Но я не оставляю надежды... - Восьмой снова замолк, подбирая слова: - Понимаешь, теперь, когда Саурона нет в Средиземье, нельзя просто прикрыватся приказом. жить в вечной войне как-то поднадоело. Конечно, такую вражду не закончить за день, но если не пробовать то будет, что было: битва до полного уничтожения. Оно нам надо?
Джарил перевел дыхание (человеческий жесь, ненужный в осанве) и заметил странность в словах Девятого кольценосца:
- Но, ты сказал - "годы"?
- Годы, Джарил. Я не покидал Средиземье, как все остальные, хотя и провел в забытье большую часть этих веков. Но какую-то долю прожил, – в голосе Анрайма на мгновение послышалась по-настоящему смертная тоска. – Иногда жалел, что не спал дальше. Но лишь иногда.
- Годы - здесь? В одиночестве? Со всей твоей памятью? - в голосе Восьмого появилось сочувствие. - Я бы свихнулся, честно сказать. мы-то, по крайней мере, можем утешать себя мыслью, что есть и другие, те. что поймут. А ты... сожалею.
- Память и помогала. Странно, но это так – я подгонял себя мыслью о том, что надо жить, и надеяться на что вы или Аннатар вернетесь. Парадокс, правда? Нас называли призраками смерти и отчаяния – а я жил сплошной надеждой.
- Ты изменился больше нас всех, - задумчиво ответил Джарил. - Знаешь, боюсь, что ты - единственный, кто так ждет Его возвращения. Остальные слишком привыкли быт сами по себе. Кое-кто с радостью забыл бы про девятку, не говоря уж о Властелине Колец.
- Как можно забыть про большую часть своей жизни? – удивился Анрайм. – Впрочем… мне всегда было интересно – какие воспоминания об Аннатаре остались у других. Я считал, что к каждому он приходил именно в таком обличье, какому бы больше всего поверили. И которое бы запало в память… Мне – запало. А тебе?
- Мне тоже. Но - пойми меня правильно, Анрайм: это было давно. А сейчас выясняются странные вещи, и я не готов... - улаири снова замолк. - Если бы меня спростили, с Девяткой ли я, я бы ответил "да" не задумываясь. Тот же вопрос про Саурона на данный момент без ответа. Я многое ему должен. Но он столько лгал, что правда оказалась похоронена под огромным количеством лжи. И я хочу докопаться до истины, и только потом... ты меня понял. Беда в том, что и сами Девять теперь не едины. аннатар объединил нас силой колец, силой, но не духом. И сейчас узы рушаться на глазах.
– Вероятно, – вздохнул Анрайм. – Но я вполне понимаю причины лжи… И знаешь что? Мы вернулись – и поняли, что изменились. Думаю я, что если Аннатар вновь ступит в Средиземье – он тоже изменится.
- Если, - Джарил подчеркнул это слово, - он вступит. - Конечно, это дело твое, но я бы советовал тебя говорить про это с другими поосторожнее.
- Особенно с Первым, да? – уточнил Анрайм.
- Третий тоже не сахар. Пожалуй, Ангмарец даже более... мягок. Это не то слово, которое я искал, но, чтобы составить все предствление о глубине проблемы. это надо услышать самому. Поверь, я скорее преуменьшаю, чем наоборот.
- Не сомневаюсь, что мне представится такая возможность, - по нити осанве скользнула усмешка. – Что ж, в любом случае, пока такой спор остается чистейшей теорией. Аннатара здесь нет… но есть мы. И Гондор. И иные народы – орки, тролли, эльфы… Нам здесь жить. Так?
- Так, - согласился Восьмой кольценосец. - Думаю, это для нас пока общее.
- Соглашусь. В таком случае – до встречи, Джарил, и удачи в поисках.
- И тебе тоже, Анрайм
Девятый свернул осанве и тихо улыбнулся. Вот и еще один разговор… и еще одна точка зрения. Да. Изменились. Или… вернулись к тому, какими были?

[Lila >>>]

Земли Гондора. Назгулы.
DL & Lila

Остатки отряда Северена благополучно отбыли по направлению к Минас-Тириту, но всем было понятно, что в развалинах Осгилиата задерживаться не нужно. Поэтому, едва гондорцы скрылись из вида, трое назгулов и Северен взобрались на коней и направились восвояси. Немного срезав дорогу серым путем и благословив спускающиеся сумерки, затрудняющие противникам вполне даже возможную погоню, четверо путников остановились на привал. Северен предпочитал отмалчиваться, лишь смотрел да запоминал. Ну, в его положении это было понятно. А вот Джарил был не прочь пообщаться. Если в дороге ему волей-неволей приходилось придерживать язык, ну, разве что – кратко сообщив другим кольценосцам итоги беседы с Девятым, то сейчас такая необходимость отпала. Решив, что с Северена бесед с исчадьями Тьмы на сегодня довольно, Восьмой переключился на собратьев по Девятке. Так как они с Пятым довольно давно путешествовали вместе, то основной мишенью расспросов Джарила стал Третий. Причем его подчеркнутая молчаливость и явно демонстрируемая необщительность против экс-Другояра не действовали. Если Северен, в силу недолгого знакомства, еще мог считаться «темной лошадкой», то друг о друге назгулы знали намного лучше… как виделось. Собственно, для расспросов Джарил выбрал как раз эту тему:
- Знаешь, Третий, я тут подумал вот что, - сказал Восьмой, подбрасывая дровишек в костер, - мы ведь с тобой знакомы уйму лет, а я даже имя твое узнал только сегодня. Нет, конечно, ты всегда был молчуном, но сейчас, если лед тронулся, может, нам познакомиться как-то… получше? А то ведь абсурдная ситуация вышла: жили бок о бок четыре тысячи лет, а спроси нас о ком-то из Девяти – толком нечего и назвать кроме номера да специализации.
Эалунг усмехнулся, до сих пор ему благополучно удавалось избегать этой темы. По его мнению, что сделано, то сделано, зачем ворошить прошлое? Но если уж Джарил взялся за вопросы, то ответа вряд ли удастся избежать. Не отвертеться, это Третий уже усвоил.
- Я родился недалеко от Нуменора. Были там когда-то острова…
Улайри задумался, глядя на языки пламени. Что рассказать? Давно он не заглядывал в глубины своей памяти. Давно… А ведь именно тогда, задолго до встречи с Сауроном, он научился всего добиваться сам, и рассчитывать только на себя. Его не окружал сонм заискивающих доброжелателей и влиятельных родственников, готовых за «просто так» пропихнуть своего собрата в лучшую жизнь, даже друзья на его пути, и те были большой редкостью.
Свою семью Третий не видел с тех пор, как покинул дом. Да и вряд ли этот факт кого-то опечалил, если вообще его отсутствие заметили. Семейство было отнюдь не бедным, вот только папаша успел за свою жизнь наплодить целую ораву отпрысков, и чтобы урвать хоть какой-то кусок от семейного пирога требовалось, по меньшей мере, перебить их всех, чем, собственно говоря, родственники и занимались. Поначалу Третий принимал непосредственное участие в этой всеобщей сваре, но потом сие занятие ему осточертело. Он вдруг ясно осознал, что когда дележка закончится, наследовать окажется уже нечего, так как просто-напросто все будет уничтожено. Ну и Мелькор с ними! Третий плюнув на все и всех, ушел, решив, что без папашиного наследства проживет не хуже, и сам добьется того, чего захочет. Позже он слышал, что несколько кровопролитных войн прокатились по его родным землям (по некоторым слухам, он даже сам в них участвовал!). Ан, нет! Он был слишком горд, чтобы вернуться и помочь. В свое время Третий, мало того, что не сожалел об этом, а даже порадовался чужой беде! Видимо, сердце его уже тогда было темным, и не зря Саурон не обошел его вниманием.
Магия… Третий никогда не считал ее просто средством. Она была искусством, некой тайной, познание и владение которой являлось высшим смыслом жизни. Особенно Тени, вездесущие и неуловимые, пронизывающие все пространство, сочетающие в себе Свет и Тьму… В Магии Теней Третий чувствовал себя равным богам! Но все же прошли годы, сменилось множество Школ и Учителей, прежде, чем он стал тем, кого встретил Аннатар: сильным, бесстрашным магом, самоуверенным и безжалостным человеком.
Саурона нельзя было уличить в обмане. Нет. Аннатар рассказал всю правду о Кольцах, не утаив ничего, уповая лишь на излишнюю самоуверенность Третьего. И оказался прав. Огромная, почти безграничная власть… Как от нее отказаться? Третий заглотил наживку почти мгновенно, без долгих раздумий, надеясь, что всегда сумеет обставить Саурона и выйти сухим из воды. Однако, на этот раз то, что раньше срабатывало безотказно, не прошло. Переоценил себя Третий, не учел всей мощи Черного Майа, а приняв Кольцо и произнеся клятву, вырваться уже не смог. Что ж, как говориться, чем выше взлетишь, тем больнее падать... А еще больнее сознавать собственное ничтожество и бессилие!
Так и стал он Назгулом – вестником, шпионом, вором и убийцей на службе Саурона, ведь скольжение в Тенях намного быстрее, чем использование «серой дороги» и почти не знает преград, а улайри, готовый материализоваться прямо за спиной и перерезать непокорным горло… Чем не ужас для врагов Аннатара? Может и не всегда Третий хотел делать, то что делал. Только кто его об этом спрашивал? А имя… Их было столько, что он уже успел забыть настоящее. Да и какая теперь разница, как его когда-то звали?
Третий закончил рассказ и обернулся к Джарилу:
- Твоя очередь, Восьмой…
- И это – все? – удивился Джарил. – Ну, нет, Эалунг, слишком мало. Какую музыку ты любишь? Какие блюда предпочитаешь? Каких женщин? Нам ведь и поговорить не о чем кроме Колец, судеб Средиземья и Аннатара. Впрочем, чтобы быть честным, я тоже расскажу вам , как с ним познакомился. Только не смейтесь очень громко. Что поделать, во всей моей жизни больше комического, чем трагического.
И он устроился поудобнее.
- Не знаю, кем были в прошлом остальные из Девяти, возможно, и впрямь – королями людей. Что же качается меня, то полог с короной над моей колыбелью даже не ночевал, - начал рассказ Восьмой кольценосец.
- Родился я много веков назад во вполне обычной семье, не слишком бедной, не слишком богатой. Какое-то время кочевал по степи вместе с родичами, но потом, лет в восемнадцать, решил искать себе славы. Времена тогда были не слишком спокойные. Противостояние эльфов с союзниками и Барад-Дура многое пошатнуло в древних обычаях. Даже оседлые народы вынуждены были или сниматься с мест – или сражаться на одной из сторон. А зачастую, впрочем, и то о другое. Так что мой выбор рода занятий не удивил: наемники требовались. Кроме того, я был третьим сыном из четверых, так что отцовское наследство мне, как и тебе, не светило. Вот так я и стал одним из бродяг, шатающихся по Средиземью в поисках заработков. И куда меня только потом не носило! – Джарил мечтательно прикрыл глаза, вспоминая то давнее время с улыбкой. - Можно было, конечно, вступить в одну из воюющих армий, но, во-первых, мне нравилась моя новоприобретенная независимость, а, во-вторых, в вечной войне Тьмы и Света как раз наметилась пауза. Прямо, как и сейчас. Противники уползли по своим цитаделям зализывать раны, население попыталось начать нормальную жизнь, а дороги просто кишели разбойниками и дезертирами всяких мастей. С них-то все и началось.
Однажды вечером я, как обычно, ехал, куда конь привезет. Вдруг – вижу такую картину: шесть человек оборванцев остановили телегу с целью пограбить. Я мысленно пожал плечами: дело обычное и уже вознамерился было уехать… как вдруг оттуда послышался жуткий вопль, - назгул по очереди оглядел лица спутников – и усмехнулся:
- Надо сказать, что я и тогда уже не отличался излишним человеколюбием и не видел себя грозным героем, табунами спасающим души. Но, тем не менее, я был молод и все еще не растратил некоторых идеалов. Например – о том, что мужчины должны драться с мужчинами. Вопль не походил на мужской, так что я решительно дал шпоры коню, желая увидеть источник сих звуков. Им оказался мальчонка лет девяти, которого бородатый бугай с манерами солдафона как раз прижал к днищу телеги рукой, второй - намереваясь прирезать. Как я попозже узнал, рыжий мужик желал кроме денег получить благосклонность сестрицы сего молодого орла. За что чуть не был пожалован ножом прямо в печень. От того и взъярился, естественно. Впрочем, Валар в этот день были немилостивы, потому что вместо ножа под ребра, любитель чужих баб схлопотал стрелу прямо в глаз. От меня. Подельнички мертвеца в бою были не новичками, потому что быстро смекнули: я легко перестреляю их, как курей. Хорошему лучнику ничего не стоило уложить четверых с этой дистанции, а мою меткость они уже оценили. Так что в тот раз разошлись мы сравнительно мирно: грабители попросту уползли в лес, мерзко сквернословя и называя меня «мордорской швалью», - Джарил заразительно улыбнулся, на миг показавшись совсем молодым: - Для того, чтобы принять меня, с моей внешностью за светловолосого и белокожего уроженца Мордора, надо было внезапно ослепнуть. Так что из их ругательств я вполне справедливо заключил, что эти «добрые люди» дезертировали именно из армии "светлых". Не отвечая, я тихо и мирно продолжил свой путь.
Восьмой кольценосец подкинул дровишек в костер – и продолжил рассказ:
- Через два дня та встреча получила свое продолжение. Заехав в очередной городок и переступив порог местной кормы, я увидел знакомые рожи. Работники «ножа и топора» занимали два столика у дальней стены и зло на меня оттуда поглядывали. А по соседству с ними восседал… как мне показалось тогда – эльф. Надо сказать, что остроухие Перворожденные уже тогда были редкостью, так что ошибка простительна. Длинноволосый, хорошо одетый, ужасно красивый… что я еще мог предположить? Сложив два и два (то есть эльфа и грабителей) я пришел к скверным выводам.
«Светлые решили вступиться за лиходеев-налетчиков?», - поразился я про себя, но, вместо страха почувствовал злость.
Терять при кроме жизни мне было нечего, а потому я решил умирать с громкой музыкой. Заказав у трактирщика кружку вина, я нахально пошел к столику эльфа… и выплеснул красную жидкость в его распрекрасную физиономию, крикнув:
- Вот тебе моя кровь, лориенский бандит!
Мои старые недоброжелатели тут же повскакивали с лавок, и белобрысый мужик, видимо, заменивший у них главаря, обрушился на меня с порцией новых проклятий, - Джарил задумчиво усмехнулся: - Когда люди чувствуют свое превосходство, они редко отказывают себе в возможности побахвалиться. Это меня и спасло. Во время прочувствованного, хоть и неостроумного описания способов лично моей службы мордорскому властелину и всем его эмиссарам, моя «жертва» пришла в себя от моего хамства. И решительно перехватила инициативу, заявив, что оскорбленный тут - он и сам со мной разберется. В ответ на вежливое уточнение, разбойничий главарь с ходу послал его к Морготу. Это было ошибкой. К тому моменту я, конечно, уже заподозрил, что посетителя я облил вином по ошибке… но после такого удара левой в том окончательно убедился.
Следующие пол часа мы посвятили вбиванию крох ума в головы гондорцев и в финале удрали через окно. Чтобы платить не заставили. Конечно, после таких ратных подвигов мы были в отличнейшем настроении, так что я предложил поделиться кружкой другой. Он усмехнулся – и сказал, что одной ему пока хватит. Я жутко смутился: что не говори, а ситуация была идиотская. И сказал, что его должником быть не намерен. Он ответил, что мы еще выпьем… попозже. На то я пожал плечами: с моим образом жизни предсказать, куда судьба занесет меня завтра, было почти невозможно. Но он казался самоуверенным, так что я лишь мысленно пожал плечами – и спросил его хотя бы об имени.
Он мне сказал: «Аннатар».Тогда я, конечно, был молодым и не слишком-то образованным, но имя это было у всех на слуху. Кое-где - даже больше, чем прочие прозвища Темного майа. Но…представить Стихию Арды участником драки в занюханном кабаке было выше моих скромных сил. Ну, пошутил человек. Может, скрывается? Такое часто бывало, так что я лишь рассмеялся, и сказал, что тогда я – король Финрод. И если он, Саурон, в прошлый раз пожелал сраженья песнях, то в следующий раз пусть сковородку прихватит. Мол, поединок на кружках с вином – мелковато для Темного Властелина. Он это выслушал – без всякой улыбки – и обещал все исполнить. На том и расстались.
Джарил задумчиво посмотрел на огонь, и продолжил:
- А месяца через два он возник еще раз. Просто вот так – подошел к костру из ночи. Вместе со сковородкой, - бывший назгул улыбнулся возникшему воспоминанию. –Мы пожарили на ней убитого зайца и проговорили всю ночь. Он был прекраснейшим собеседником, внимательным и остроумным. Так что нехитрую историю своей кочевой жизни я выложил в первый же час.
- Тебе надо найти постоянную службу, Джарил, - сказал он, выслушав про мои приключения.
Честно сказать, я и сам о том же подумывал, но в предпочтениях пока что не определился.
- Так возьми меня к себе, - говорю. – Будем вместе служить Саурону.
Тут он засмеялся:
- Так ты до сих пор не поверил, что Аннатар – это я? – и посмотрел вот так испытующе. Честно сказать, я вдруг усомнился: «А вдруг?» В этот момент в нем снова проглянуло что-то… нечеловеческое. Но я лишь рассмеялся погромче – и решил пошутить:
- Если бы ты был «правильным» Сауроном, то уже предлагал бы мне одно из колечек.
Он скорчил забавную рожицу – и похлопал себя по карманам:
- Сейчас посмотрю, сколько их там завалялось. Три? Или – пять?
Теперь засмеялись оба – и принялись догрызать зайца. Доели, легли спать. И тут он вдруг говорит:
- А знаешь, Джарил, ты бы мог стать еще одним кольценосцем… - а сам смотрит себе в звездное небо, и взгляд у него не мигающий.
«Вот же послал мне Единый загадку», - думаю я, а сам говорю:
- Да ладно тебе. От моего характера вы бы все за неделю повесилась. Голова глупая, язык – еще хуже. Длинный.
- Ну, - говорит мне мой гость, - остальные ведь тоже не сахар…
А наутро уехал, оставив кольцо. Зачем его взял? Сам не знаю. Но в волшебные свойства этой «безделушки» поверил, лишь умерев в первый раз. Точнее – когда я «воскрес» в Мордоре, у трона Темного властелина.
Кольценосец встряхнулся, как кот, избавляясь от воспоминаний, и другим тоном добавил:
- Про ноги, кстати, я сказал очень буквально, а не в плане служения.
Впрочем, вспышки веселья хватило на миг, и Джарил опять посерьезнел:
- Вот так я и стал новым назгулом. Почти между делом. Шутя. Даже рассказать кому было стыдно. Воображали-то о-го-го! К тому же, я думал, что у других Восьми были в прошлом трагедии и потери. А мне ведь тогда было почти все равно, какой стороне отдать верность и меч.
«Раз уж этот мир устроен так, что в нем не выйдет не служить никому – лучше выбрать лидера подостойнее», - так я считал. Вот и выбрал себе Саурона. Наверное, я просто такой человек… неглубокий. До сих пор не знаю, и зачем же я сдался Ему? – Восьмой покачал головой, и заключил:
- Пора спать.
«Умеет же Джарил красиво рассказывать! - подумал Третий, - Я, наверное, так не смогу, даже если захочу…».
- Да, пора, - согласился он вслух, и, вспомнив про облитого вином Саурона, внезапно улыбнулся.

Сообщение отредактировал Lila - 13-08-2007, 10:24

[Латигрэт >>>]

Айрин, Эдорас

Айрин проводила беспутного балб... болв... дурн... назгула возмущенным взглядом, не сомневаясь что у Сэйма новая игрушка – прикидываться беспомощным и получать побои (причем у нее на глазах. Явно издевается), неведомыми путями иномировой и призрачной логики считая, что это приблизит его к королю. Сама Айрин считала прямо противоположно, и, поняв что из темницы Сэйм просочится на аудиенцию разве что в призрачном виде, что вряд ли поспособствует деловому разговору, решила брать дела в свои руки. Полагайся на этих драчунов, как же...
Под подозрительными взглядами стражей девушка со вздохом отвернулась от спутника, честно призналась, что она не такая (же) (к сожалению – может, понимать бы начала...) (к счастью – мало одного заключенного, было бы двое), согласилась, что к королю ей не требуется (во-первых), и она не бродяга (во-вторых), представилась и уточнила, в городе ли командиры. Оттаявшие (или спустившие пар на Сэйме) воины признали сестру по оружию, подробно расписали путь к казармам и один даже заикнулся "про остальных", но получил локтем от соседа. Погрустневшая от упоминания павших (причем кое от чьей руки, ну не шутка ли судьбы?.. попал куда заслужил, но как будто это два разных "заслужил" и два разных Сэйма, и вообще его вытаскивать надо), Айрин распрощалась с соотечественниками, и через полчаса, когда один назгул несимметрично рассматривал небо в клеточку, обстоятельно докладывалась о прошедших днях.
С порога ошарашив командующего, что вернулась она одна и большинство лошадей съел гигантский волк, повзрослевшая (совсем немного) дочь Вельхира заверила, что кроме волков ей ничего не привиделось и Саруман в башне не появлялся, после чего описала все выпавшие на долю рейда приключения. Последнюю неделю она тоже рассказала, правда, один действия, и, немного подумав, возвращения Тропами Мертвых вежливого окрестив "по малоизученному ходу". Командир не был дураком и, поняв что сумасшедшие вряд ли бывают столь педантичны в описаниях, сложил два с двумя и уловил, что никакими нормальными средствами в Гондор туда и обратно за недельку не съездишь. После чего серьезно заинтересовался странным спутником, нейтрально представленным Айрин как "в лесу встретился". Кстати, период между "волком" и "лесом" в рассказе почему-то отсутствовал, отчего командир смутно решил, что речь идет о Фангорне, куда молодая роханка верно сбежала от животного. Та не стала его разубеждать, тем более о пробуждении Чернолесья рассказывать наверное было бы перебором...
К концу доклада выдохшаяся Айрин оказалась свидетельницей, как командир интересуется за что ее спутника отправили куда отправили, и флегматично перевела слова стража на всеобщий:
- "Оскорбление короны" и "шпионаж" обозначают "Хочу с королем поговорить", только без этикета. И еще он представится забыл.
На этом месте слушателей (благо к концу доклада их, вместо одного разведочного, прибавилось) внезапно посетило озарение.
- Ага, неправильный тень, - неслышно буркнула девушка себе под нос, позаботившись чтобы старшие не услышали. Потом встала, прихватив шлем, и с разрешения озаренных откланялась, мечтая добраться до дому и свалиться на родную и давно забытую постель. Какие после ее полного такта, вежливости и умолчаний доклада потекли вереницы посетителей к несимметричному, она отлично представляла.

[Aylin >>>]

Небо в полосочку мало отличалось от обычного синего неба, даже если его рассматривать одним глазом - намного меньше, чем когда его разглядывает обученный псион (к тому же причудой судеб бывший когда-то улаири). Вот только в данный момент Сэймур был ограничен в разглядывании обычными (говорят - пятью) человеческими чувствами, из которых в собственно разглядывании участвовало только одно. Небо было синим - без полос, арок, искр, текущих в ионосфере рек - всего того, что обычно составляет "небо". Оно было напрочь лишенно объема и больше похоже на крышку чайника над головой, чем на небо.
Так что по сравнению с этой клеткой прутья в окошке тюрьмы роханского происхождения смотрелись блекло и лишь немного добавляли разнообразия.
Четвертому было скучно, ныли отбитые места, но существенных повреждений не было: и стражи не стремились и Сэймур - не настолько дурак. Да и не тюрьма это была, не подземный каземат для... - "Гм, кого вообще в Рохане сажают в тюрьму?"- Резко вернулся из бездумного ожидания Четвертый.- "Складывается впечатление, что здесь либо сразу казнят, либо надолго и не задерживают... Да, плохо здесь преступникам. Нет их в Рохане... Ага, а вот шпионы бывают... Интересно - я шпион или нет? С формальной точки зрения... Хм, неа, не шпион, это в Гондоре мы разведдеятельностью занимались, а в Рохане даже по сторонам не смотрели. Айрин и так все видела... что положено молодой роханке. Я - да что я тут не видел?"
Сэймур подумал немного и всерьез отнесся к этому вопросу.
"Тюрем - не видел."- Осмотрел решетку, стены и дверь.- "Защищает от проникновения снаружи. Окошка в двери нет, замки внушительные, двери крепкие, но ненадежные... Так ведь это не тюрьма. Ладно, что еще?"
"Воров, нищих - видел?"- Повспоминал, прокручивая виденное по дороге.- Угу... не видел. И деловых - не видел... Охохонюшки. Неубыточное невоюющее военное государство? Еще и в Гондор продовольствие поставляют. И оружие, доспехи сами делают. На каждого боеспособного жителя своей страны. И такие тут все. Религиозное государство, скоро воевать начнут. О-о... Куда там невоюющее - они же Ангмар захватывать ходили и Первый их наголову разбил. Впрочем, могли послать за подкреплением и вестники вскоре должны сюда добраться. Как они воевали-то в таком отрыве от тылов?... Ладно, это все мелочи, судя по аппартаментам, меня к вечеру казнить собрались. А вот это уже лишнее..."
Сэймур уже собрался сам идти к королю, раз король не идет к пленнику, когда потянулись заинтригованные докладом юной роханки "посетители".

[Леонардо да Винчи >>>]

   Доример сидел, закутавшись в плащ и всем своим видом напоминал черную скалу, лишь едва виднеющуюся на фоне затухающего неба. Отблески костра лишь тускло мелькали на матовой ткани. Глаза Эсхольда были открыты и он думал о своем. То что краем своего слуха он слышал и чувствовал разговор двух назгулов ему не совсем не мешало, и скорее добавляло в этот мир что то домашнее.

   Вспоминалась прошлая жизнь и то, что было с ним когда он был во власти кольца. Когда это тяготение пропало, он стал словно калекой на некоторое время. Словно бы оторвали от него часть сущности и выбросили за ненадобностью. Небо не останавливаясь темнело, солнце давно скрылось за горизонтом. Запах лошадей развеял вокруг спокойствие, правда не все могли его почуять, однако Пятый мог, ему это всегда хорошо удавалось. Впору было засыпать, но поток мыслей никак не давал возможности расслабиться.

   Чтож можно и подежурить, раз уж сон не идет.

   С такой мыслью Доример и остался сидеть, лишь проверив рукоять своего меча. Клинок назгула придавал уверенность, он никогда не подводил, чтобы не случилось. Голоса назгулов давно затихли и лишь приглушенное потрескивание сучьев в костре являлось хоть каким то посторонним звуком.

[DarkLight >>>]

Земли Гондора. Джарил.

На лагерь давно опустилась ночь и языки угасающего пламени освещали силуэт Пятого, молчаливой тенью застывшего на часах. Джарил знал: Доример только кажется сонным, а на самом деле эта расслабленная, на первый взгляд, поза улаири позволяла ему взорваться градом внезапных ударов при малейшей опасности.
«Саурон сделал нас бессмертными призраками, но не он вложил в наши руки оружие. Все мы стали убийцами задолго до встречи со своим Властелином», – подумал Восьмой из Девятки. Ему не спалось: память, растревоженная беседой с Третьим назгулом не желала отпускать жертву из лап, кружа Джарила в хороводе полуснов-полувоспоминаний. Конечно, не все в той истории было так просто. Восьмой не видел смысла ворошить дела прошлые, но душа, видимо, имела на то свое особое мнение. Вот кольценосец и ворочался без сна, вспоминая прошедшее – и думая о настоящем. Конечно, подумать было о чем: давешнее осанве в Осгилиате и разговор с Девятым дали уму Восьмого достаточно поводов для бессоницы.
«Неужели Девятке суждено сгинуть в междоусобице, деля созданное не нами?», - спрашивал себя кольценосец.
Ситуация с завещанием неприятно напоминала Джарилу ту, прошлую историю о сильмариллах, и более «свежею» - с Кольцами Власти. Конечно, если можно назвать этим словом события многотысячелетней давности. Но все же… творения Феанора не давали спать Мелькору-Морготу. почти так же, как творения Гортхаура – эльфам. Закон сохранения зла в природе или банальная зависть? Кто б разобрался. Тогда человеку по имени Джарил было странно то, что люди воспринимают свое участие в конфликте стихий с эльфами как должное и нужное. Сейчас они, улаири, фактически, повторяли ту же ошибку.
«Боимся ли мы возвращения Аннатара из-за его силы? – спрашивал себя бывший назгул. – Может быть это – трусость, помноженная на гордыню, это упорное нежелание признать кого-то лучше и сильнее себя?»
И тут же мысленно возражал: «Нет, это не так. Я не хотел стать сильнее майар».
«Может – сильнейшим из смертных? - издевался тот внутренний голос. – Ты заключил сделку, назгул, так плати по счетам».
Устав от борьбы с прошлым и лютой бессонницей, Джарил потянулся к Кхамулу. Будить Второго в такой час было подлинным свинством, так что Восьмой понадеялся на войну, не дающую отдыха. Ему позарез нужен был собеседник, способный понять все сомнения, и Черный Истерлинг подходил на эту роль идеально.
«Кхамул?, - бесшумный зов полетел в далекий Умбар со скоростью мысли. – Как там ваши дела?».

Сообщение отредактировал DarkLight - 24-08-2007, 21:05

[DarkLight >>>]

Осанве Восьмой и Второй.
С Истерлингом.

Джарил.
Сам Кхамул не хотел тянуться к Восьмому - отчасти опасаясь, что не получится дозваться. Но поговорить надо было, хотя бы сказать, что все в порядке, и не Ангмарца же просить об осанве с собратьями... и вот теперь зыбкий полусон сорвался неожиданным призывом - это и к лучшему.
- Джарил, - сказать сразу, что недавние предположения Восьмого оказались вдруг верными? Интересно...
- Все в порядке - относительно. Мы живы. И, - недолгая пауза, - Первый здесь. Теперь уже не придется гадать, как он себя поведет, - ты был прав.
- Я был прав? В чем? Помнится, мы с тобой высказали много гипотез, и Ангмарец был только одной из тем наших бесед, - Восьмой помолчал, а после спросил: - Он изменился?
"Во многом прав. Сразу надо было связаться с ними, а не тянуть, не ожидать неизвестно чего - а сейчас, если даже Первый решит играть сам за себя, сделать не получится ничего. Ну, абсолютно ничего. Толку-то..."
- Не изменился, - устало ответил Кхамул, не особо взвешивая слова. - Не в главном, по крайней мере. Все так же находит таких союзников, которые... и присниться бы не могло.
В другое время Джарил непременно бы полюбопытствовал, но сейчас его волновали другие события.
- Вы уже говорили о завещании? – прямо спросил у Второго Восьмой.
- Говорили, разумеется. Даже, можно сказать, к согласию пришли, - преувеличение, конечно, но ладно. - По вопросу, что отыскать его - надо. Что дальше будем делать, решить пока не получится - однако же, не советую провозглашать себя бойцом за возвращение Саурона. Не думаю, что сейчас это будет... мудро.
- У нас вызрело то же самое решение. Но собратья были достаточно откровенны, и я начинаю бояться этой бумаги, – признался Джарил.- От нее веет злом, причем – не тем, с большой буквы, которым светлые именуют присных Гортхаура. Как бы наши братья не перебили друг друга. Назгулы, гибнущие от призрака Саурона… это напоминает эльфийскую версию справедливости. Не находишь?
- Это может быть и не бумага, - Второй машинально пожал плечами, забыв, что Джарил не увидит жестов. - С тем же успехом может оказаться, что... например, мы соберемся вдевятером, и одного этого хватит для его возвращения. О таком ты не думал?
- Думал, - ответил Джарил. - И отмел этот довод. Конечно., ты сильнее всех нас в вопросах чородейства и магии, но там, несомнено, нужно что-то еще. Сочетание факторов. Место. Время. Слова. Я не знаю. Думаю, что должна быть инструкция.
- Был сильнее, - зло возразил Кхамул. - Сейчас это неважно, Джарил. Ангмарец считает - для того, чтобы найти завещание, мы должны будем собраться вместе. И я думаю, он прав. Но погибнуть от твоей руки - если мы разойдемся во мнениях - не желаю.
- Речь не обо мне. Среди Девяти есть как минимум два полярных мнения, есть колеблющиеся и те, кому все равно. Третий очень хочет помешать Саурону вернутся. Девятый – очень хочет, чтобы все было как прежде. Чего хочет Первый я не знаю, но думаю – править империей из людей. Шестой желает покоя. Как можно все совместить?
- Для начала, в нужный момент скрутить руки Третьему и Девятому? - для сарказма явно было не время, впрочем; и отчего бы не спросить прямо. - Сам ты - на чьей стороне?
- На своей, - ответил Джарил. - И не спешу записаться в один какой-нибудь лагерь. Думаю, мы знаем слишком мало, для того, чтобы говорить что-то с уверенностью. Подозрения... далеко же они завели Самого в Войне Кольца. Едва ли стоит опробовать ту же дорогу.
- В таком случае будь осторожнее, - банальнее слов придумать было нельзя - Кхамул с досадой поморщился. - И не откладывай решение надолго. Да, мы должны собраться вместе; да, мы должны найти это клятое завещание, чем бы оно ни было - но, полагаю, мы не зря вернулись. И я думаю, что он тоже - вернется.
- Я все же считаю, что нам есть, о чем с ним потолковать, - задумчиво сказал Восьмой. - Если он придет в Средиземье, Даритель тоже вернется ослабшим. Магия уходит из смертных земель, и его единственная сила будет в речах. И в нашей клятве.
- А если ты неправ, то те, кто хотел бы помешать ему вернуться, проживут недолго, - "вернется ослабшим"... конечно, и такое возможно, но - сомнительно. Или Джарилу просто очень хочется в это верить? - А остальные... останутся верными клятве. И что-то подсказывает мне, что остаться равнодушным ни у кого не получится.
- Останутся верными... если Он вернется - боюсь, у нас не останется выбора. Помнишь, как Он мог приказывать? Тут я понимаю Третьего - страшно снова стать бессмертной игрушкой. Лишь теперь, став человеком, я понимаю, что не жил эти тысячи лет. Существовал - да. Но жизнь - это иное.
- Помню, не сомневайся, - голос Второго снова был усталым. - А жить - просто жить - ты готов? И умереть в свой черед?
- Для этого надо вспомнить, каково это - жить. Поэтому я и говорил тебе о времени. Надо подумать.
- Кто же мешает, - Кхамул покачал головой и усмехнулся, - думать, решать... Но может оказаться, что времени у нас нет.
- Ну, не стоит сгущать краски. Собрать всю Девятку в одном месте - еще та задачка. Кое-кто может просто не захотеть собираться. И что же тогда? Это возвращает нас к тому, с чего начали. Дело не только в Аннатаре, но и в нас, прежде всего. Если мы - команда, то справимся со всеми невзгодами. Если мы позволим себе жить как волки - охотники доберутся до нас по одиночке. Или мы сами избавимся от неугодных.

Сообщение отредактировал DarkLight - 24-08-2007, 23:31

[V-Z >>>]

Мория. Эрик и Анармакиль (с Латигрэт, само собой)
Короткий разговор с эльфом заметно сказался на Кадше, разом сменив терзания воителя с неопределенного настоящего на темное прошлое. Правда, уже к закату Эрик заподозрил, что перворожденный пошутил над ним так, как умеют шутить и издеваться только светлые. Несколько слов, короткий миг из безраздельной вечности, - и снова в душе...
"Убивать надо было" – редкий случай, полностью сходились во мнении памяти улайри и десантника. Багровая вечность напоминала, что простые убийства темных всегда были милосерднее запутанных проклятий света, а человеческая сущность Седьмого равнодушной жестокостью могла поразить и бессмертных.
Но, как ни странно, логике и понятному выводу Эрик следовать не спешил. Всем четырехтысячелетним опытом чувствуя, что эльфов надо убивать (чтобы потом не мучиться вот от таких мыслей "ищи ответ в прошлом"...), он также ощущал резкую, почти болезненную мысль. Наваждение. Ожидание. Буквально – страсть.
Быть может, ответ на это бесконечное "зачем" все таки существует...
Другой ответ. Не тот, что он хорошо помнил, знал и растравливал, раздувал все века призрачного бытия как затухающий в прогоревшем очаге огонь. Тот ответ был прост, но нельзя прожить столько, сколько жил (или не-жил, временами) Седьмой, не поняв что ненависть рано или поздно затухает.
Тем более именно сейчас Эрик никого (теоретически) не ненавидел, и делать ему из-за этого было абсолютно нечего.
В итоге, к вечеру поняв, что с внутренними голосами и чувствами нет никакого единства – память требовала одно, душа другое, тело третье, разум вообще пытался дать забастовку, шрамы плавились от одних мыслей, и вдобавок ко всему на Эрика накатила волна чужих чувств (своих много, куда еще?!), определенная как труд кого-то из собратьев на юге, - Кадш с исключительно зверским настроем и настроением отправился на вчерашние тропинки. С эльфом требовалось поговорить повторно, или немедленно убить.
Суточные раскопки в прошлом ясно показали только одно: один ответ у него уже есть, и не надо быть слишком наивным, ожидая другого. С продленным сроком действия...
Но – ожидалось. Сегодня Эрик не брал клинков, ни для тренировки, ни... хотя убивать мог и без них, - и не призывал в душу сумерки, лучшего друга из известных ему. Пелена небытия, растворяющая душу и тело; темнота, оставляющая только хищника и жертву; серые просторы, сглаживающие тоску смертного бессмертного – верные спутники, чуткие друзья, но от мрачных мыслей, появившихся после "перерождения" не помогали. Только мелькнувший вчера свет... которого оказалось то ли слишком мало, то ли – безмерно много.

Независимо от Эрика Анармакиль в то же самое время пришел к тому же самому решению. Прошедшее время он провел, осматривая горы, и составляя впечатление о возможной угрозе от местных обитателей.
Разумеется, в саму Морию он не входил; эльф прекрасно понимал, что там его ждет совершенно неласковый прием.
Однако гор и размышлений хватило, чтобы понять: угроза есть. Воевать в Мории способны разве что гномы, а их пока что на поле битвы не наблюдается. А вот орки, к сожалению, могут драться на любой подходящей для этого земле.
И теперь у них есть предводитель.
Анармакиль до сих пор не мог до конца поверить, что действительно встретился с назгулом. Как тот вообще остался в живых? Или – как воскрес?
Единственным решением было – вернуться на место их встречи и спросить еще раз. И окончательно понять – намеревается ли Кольценосец воевать, или же нет. А уже исходя из этого – действовать в дальнейшем.

Шаг из темноты, навстречу. Взвинченный Эрик даже не удивился, поняв что эльф тоже пришел, хотя по любой логике должен был раз избежав смерти не играть с вечной снова. Но логика с Седьмым давно и хорошо поссорилась, и единственное что слегка смутило бывшего кольценосца, так и не-спокойствие светлого. Промелькнувшая мысль, что от вчерашнего разговора им было плохо обоим, как-то чисто по-человечески утешила Кадша. Но назвать состояние перворожденного "плохо" или себя человеком он одинаково не мог.
Но, одновременно с тем, едва увидев собеседника, он внезапно и полностью успокоился. Ни убийства, ни ответы убежать уже не могли (да пусть бы попробовали только...), и в шаге от цели – может быть, надуманной, но все от дум сейчас заботило Седьмого побольше иных реалий, - дергающая и расцарапывавшая себе ход наружу, боль или правда, внутри, исчезла.
- Снова встретились, светлый, - не без иронии произнес он, как и вчера прислоняясь к камню и с интересом оглядывая Анармакиля. – Умеет ваш род благословлять так, что проклятия пожелаешь. Или наоборот?
– В проклятиях я не разбираюсь, – пожал плечами эльф. – Скорее уж наоборот… в них должен уметь ты ориентироваться. Не так ли, Кольценосец?
- Да я не проклинал, убивал сразу... - пришла очередь назгула пожимать плечами. Мелькнуло воспоминание о чародеях Девятки, чья сила была не в стали. И даже не о первых трех, чьей душой была магия, а напротив - последних. Тех, кого Седьмой не понимал - играющий словами, как он сам ножами, Девятый, или насмешник Восьмой.., - но считал братьями. И сейчас не мог понять, почему. Со-братьями еще куда ни шло, но память странная шутница, твердила другое.
- И думать не любил, - после некоторой паузы добавил Эрик. - А теперь и проклинать, и думать потянуло. А убивать стал реже, - и укоризненный взгляд на эльфа, удручающе живого для второй встречи.
- Увы, сказать, что было "реже", а что "чаще", не могу, - покачал головой Анармакиль. - Не видел. Хотя...
Он задумался, а потом честно признался:
- Ты отличаешься. От того, каким я вас представлял.

[Латигрэт >>>]

- Скорее, отличаюсь от Первого, - фыркнул собеседник, не без основания полагая, что о кольценосцах от века судили по сильнейшему из них. – Мы всегда сильно различались. А сейчас, вдобавок, ожили. Кстати, пренеприятнейшее состояние почти все время, кроме редких мгновений исключений. Живые всегда такие?.. – и не поймешь, ирония в вопросе, или всерьез.
- Я никогда не умирал, так что могу сравнивать, - улыбнулся в ответ эльф. - И, боюсь, никто из моих знакомых тоже такого опыта не имел.
- Кого спросишь, тот не знает, а кто знает, того не спросишь, - скаламбурил в ответ Кадш, по чисто десантной памяти имея в виду настоящих мертвецов. Потом удивился самому себе, и перевел высказывание на (со)братьев. И еще раз удивился, что оно верно и к ним. Почти.
- Но как живешь, ответить-то ты можешь? – поинтересовался он.
- Как живу... - пожал плечами эльф. - Как и все. Правда, вероятно, вижу мир по-другому, нежели люди.
- Я людское восприятие позабыл, а уж эльфье никогда и не понимал, - наверное, это было вопросом. А может, приглашением.
- Мы... смотрим на мир, разыскивая в нем красоту. Во всяком случае - я, и мои друзья. Трепет листьев, роса на траве, оттенки неба - все это привлекает наше внимание. Иногда я удивляюсь, как люди такого не замечают... Или замечают?
Собеседник недолго помолчал, рассеянным жестом разглаживая шрамы на подбородке.
- Замечаем, - наконец сообщил он, - но редко. Или если скажут. Обычно мне некогда любоваться, а времена, когда было... Начинаю сомневаться, что такое вообще случалось под этим небом. – Пауза. – И под другим тоже.
- Под другим? - нахмурился Анармакиль. - Что значит "под другим"? Не хочешь же сказать, что видел небо Валинора?
- Упаси... – фыркнул бывший десантник. - ...Один! Жизнь здесь бесцельна, но в ваш рай я не собираюсь, - потом задумчиво поцарапал все же шрамы, словно засомневавшись в чем-то, и смерил хмурого эльфа странным взглядом. А затем, видимо решившись (убить слушателя по окончании?..), отвернулся, и, поудобнее упершись на облюбованную скалу, начал:
- Арда не единственный мир, где живут люди, хотя Там эльфов я не встречал. Только люди, звезды, и снова люди...
Перед глазами Кадша встали картины первых лет, без памяти, но с ожесточенной страстью найти прошлое, вырвать из реки времени правду. Круговорот пороков, грехов, радостей и чего-то смутно похожего на любовь, калейдоскоп событий, кажущихся интересными... а на деле – вечная драка за жизнь. Он уже тогда не любил жить, но думал, что найдя ответ прошлого, изменит. Себя?
Память улайри пришла, но лучше не стало. Теперь нужна истина еще старее.
- Впрочем, там точно так же постоянно воюют. Только с большим размахом. Если эльфы берегут Средиземье от такого, я еще могу понять ваше "бездействие".
А воют и верно знатно. Пальцы снова прошлись по следам ожогов, хотя теперь он не знал, был то эф-луч, или странная шутка судьбы, вернувшей долг за Ородруин.
А голос говорил. Короткими и рублеными фразами, то, что он не рассказывал и Девятому – Анрайму произносить не пришлось, тот понимал молча... Или не понимал, но делал вид, что все понимает. Собственно, невеликая разница для рассказывающего. Но эльф не понимал и не делал вид что понимает, однако он слушал, и очень внимательно.
- Мне трудно в это поверить, - медленно покачал головой эльф, когда Кольценосец закончил говорить. - Я всегда знал, что Эру сотворил лишь Арду... Средиземье и Валинор. А теперь ты рассказываешь о другом, чужом мире. Мне сложно принять его... но ведь тебе незачем сейчас лгать.
- Там не было эльфов, не было света или тьмы, правда и ложь тоже смешались. Не было магии. – Назгул, будто не слыша Анармакиля, продолжал невидяще смотреть куда-то в темноту. – Как-то мы усмиряли мятеж, это называлось акцией устрашения. Сейчас мне кажется, что ни я-призрак, ни я-человек раньше не знали полного смысла слова...– что-то изменилось в обертонах рассеянного голоса, - хм... "страх"... – совсем человеческое хмыканье. Разбуженная во всей красе память десантника с трудом возвращалась обратно, уступая себе же, но с многотысячелетним опытом. – Хм-м.
Определенно, слово "страх" что-то расшевелило в душе улайри. Если та у него была.
- Расскажи, что было в последние четыреста лет, - внезапно предложил Кадш, оборачиваясь к собеседнику. Небо на востоке серело, успев сменить ночь на раннее утро, пока под звездами Арды лилась неторопливая история о чужих мирах.
- Сложно все пересказать, - Анармакиль с трудом удержался от того, чтобы очередной раз пожать плечами и подумал, что от этой привычки надо избавляться. - Было несколько войн, восстановление Ангмара, восстановление Мордора... Я, конечно, могу попробовать вспомнить все факты.
- Пробуй, - и странная, ни на что не похожая улыбка. Эрика трудно было в этот момент сравнить с мальчишкой, да и на влюбленного во что-то он никак не походил, но в далекой глубине глаз пряталось странное, что заставляло его произносить перед "Ардой" – "моя...".

(& V-Z)

Сообщение отредактировал Латигрэт - 27-08-2007, 8:27

[V-Z >>>]

Осгилиат. Назгулы и Северен
Пока Кольценосцы делились воспоминаниями о прошлом, Северен слушал очень внимательно; врага надо знать. Да и… когда еще выпадет возможность узнать такие детали прошлого?
Но сказанное оставило необычное впечатление. Гондорец уже убедился, что улайри… нынешние… имеют не так много общего со смертоносными призраками из легенд. Однако он все равно не ожидал услышать такую вот… можно сказать, простую и жизненную историю от каждого.
За эту мысль зацепилась другая, поначалу показавшаяся Северену абсолютным бредом. Но по размышлении… Однако, если ее высказать сейчас – последствия будут скверными. Наверняка.
И потому Северен, заметив. что Джарил еще не спит, задал совсем другой вопрос.
– А каким он вообще был – Саурон?

Рохан, Эдорас. Сэймур
В какой-то мере Четвертому стоило гордиться: визит в темницу нанес лично Теорин, советник короля, посчитавший, что обязан быть в курсе таких вот неожиданных феноменов в своей стране.
Загремели засовы, и дверь открылась; сухощавого и уже совершенно седого (хотя и минуло ему немногим более полувека) Теорина сопровождали два стражника.
С порога советник оценил обитателя темницы как «вероятно, опасного». Он сам воевал, и повидал достаточно воинов, чтобы опознать сведущего в боевой профессии с первого взгляда. А учитывая все ранее услышанное, можно было сделать вывод - воин не обычный.
- Доброго вам дня, - поздоровался Теорин.

Сообщение отредактировал V-Z - 25-08-2007, 21:50

[DarkLight >>>]

Второй и Восьмой назгулы.
Продолжение совместки. DL & Easterling.

«Сами избавимся от неугодных». Страшное, немыслимое - прозвучало в то же время обыденно. И здесь Восьмой прав: они даже не знают - чувствуют бывших собратьев как самих себя, чувствуют предел силы каждого и безошибочно угадают слабость; и если вдруг станут врагами - кто же захочет оставить в добром здравии такого противника? Любой постарается объединиться с союзниками и нанести удар первым... вот уж воистину - эльфийская мечта о справедливости.
- А еще придется постоянно остерегаться своих же, - это уже было для Джарила. - Да, сейчас они все еще не пришли в себя от неожиданности - как же, Девятеро вернулись, и возможно, вернется сам Властелин... мрак. Но и мы пока ни во что не вмешиваемся и ничего не изменяем - жизнь идет своим чередом. А что будет потом? Мордором правит совет Лидеров - и хорошо правит. В Ангмаре признали Первого - но он предъявил весомый аргумент, - Кхамул недобро засмеялся, - живой и огнедышащий... убедительно, согласись. Со временем кто-нибудь обязательно поймет, что легенде лучше было оставаться легендой, Джарил. И на этот случай каждому из нас надо заручиться поддержкой. Поэтому я думаю, что избегать встречи никто не будет - лучше выяснить все сразу.
- Согласен, – кивнул на это Восьмой. – Но ты сейчас меряешь всех по своей мерке. Вспомни собственные сомнения до встречи с Королем-Чародеем. Не все назгулы столь активны, как мы в контактах с собратьями. Кто-то может лелеять сладкую мысль: «Все само утрясется». Я бы хотел, чтобы так все и было, но, глядя фактам в лицо, ты кругом прав. Мир изменился и мы в нем чужие. Улаири хороши для земель Тени, как легенда о прошлом, но Девятерым людям придется на практике доказать, что они чего-то да стоят. Если, конечно, мы не хотим быть отправленными в небытие. Даже если лидеры Мордора и Ангмара – благородны и хороши, участь почетного ветерана былых битв непривлекательна. Мне сложно сморится с той стеной, что отделяет нас от людей, но она – есть. Все же тысячи лет службы Тьме не проходят бесследно. мы привыкли командовать, и, думается мне, участь гостей в Средиземье скоро наскучит не только Первому, но и всем Девяти. Ангмарец просто более показателен. Не зря ведь он был самым заметным из назгулов. Король-Чародей сразу же делал то, до чего мы, прочие улаири, додумывались через столетие. У него есть недостатки, но Первого я уважаю. Сейчас мы – я, например, - хотим просто жить. Но кто гарантирует, что через год я не захочу власти? – Джарил помолчал.
– Знаешь, Кхамул, беседуя сегодня с Третьим назгулом, я понял, что Девять совершенно не знают друг друга, как обычных людей. Магия, чары, оружие, слабости… это да. Но мысли… я не могу предсказать поведение остальных, но, что хуже всего, я не могу предсказать даже свое. Столько лет быть тенью кольца – и вдруг получить свою волю обратно. В первое время – пьянит, потом – начинаешь думать о целях, - Восьмой с досадой тряхнул головой, и спросил у Кхамула: - Вот какова твоя цель? В перспективе?