Не сойти с ума.

[KiberKos >>>]

Обсуждение тут.

Главные ворота, примерно 5 РМ.

... - Они должны были приехать уже как четверть часа назад, - Кортман последний раз затянулся и щелчком отправил окурок в траву.
- Да ладно тебе, - раздался грубый голос из пропускной будки, - ты же знаешь Паромщика… Может, он опять углядел своих зверюшек в камышах на том берегу и отказывается причаливать. На моей памяти бывало и такое. Так что, небольшое отставание – не повод оцеплять остров.
Кортман поудобнее перехватил винтовку и уставился на дорогу, ожидая в любой момент увидеть выезжающий из-за поворота микроавтобус.
Он работал охранником Вулф Лэйк уже несколько лет, но до сих пор не мог перебороть волнение во время ожидания новых пациентов. Ему почему-то всегда казалось, что в новом «заезде» обязательно окажется какой-нибудь свихнувшийся гений, который найдет способ перебить охрану и напасть на больницу. Порой ему чудилось, что таинственный убийца уже рядом, заносит окровавленный тесак над его головой и вонзает смертоносное лезвие ему в спину в лучших традициях старых ужастиков. Именно в такие моменты он судорожно сжимал винтовку, хоть и понимал, что расправиться с вооруженной до зубов охраной врядли возможно, если ты, конечно, не Супермен.
-… Эй, Ник, ты меня слышишь? – голос дежурного вывел Кортмана из оцепенения. – Паромщик только что позвонил и отчитался, что переправил их. Через несколько минут они будут на месте.
Кортман облегченно ослабил хватку ствола и привалился к холодному бетону стены. Спустя пару минут, ему вновь придется сжимать ствол, держа на прицеле этих чертовых психопатов. А пока можно немного перевести дух…

Темно-серый микроавтобус с зарешеченными окнами вынырнул на гравийку, разбрасывая камешки. Еще несколько секунд – и он затормозил почти у самого прохода, ведущего во внутренний двор Вулф Лэйк. Из будки вышел напарник Кортмана, встав по другую сторону от автобуса и вскинув свой автомат. Кортман махнул рукой сидящей в машине охране, чтобы выводили вновь прибывших.
Это была одна из самых многочисленных «партий», поступавших за последнее время в Вулф Лэйк – 13 человек. За время службы Кортмана, все виденные им больные слились для него в некий абстрактный и размытый образ психа. Он отстраненно взирал на плетущихся, спотыкающихся пациентов, которым суждено навсегда остаться в этих холодных стенах…
Наконец, последний из них скрылся в узком проеме, следом мелькнула синяя униформа охранника, и тяжелая железная дверь захлопнулась, а автобус с охраной поехал вдоль стены к служебному въезду на территорию. Только тогда Кортман опустил дуло.
- Ну вот и все, теперь можно спокойно дежурить дальше, - подытожил его напарник. – Теперь они - забота Мюррея и его ассистентов.
- Еще одна партия пушечного мяса, - хмыкнул расслабившийся Кортман и полез в карман жилета за сигаретами...

Сообщение отредактировал KiberKos - 24-11-2007, 21:07

[morozil_nik >>>]

Время 17.00 Камера 58

Внезапно из-за металлической двери послышался отчаянное восклицание, и послышались три глухих удара об дверь. Потом все утихло. Никто не обратил бы внимание на такую мелочь, в столь суровой психбольнице. Проходящий даже глазом не моргнул бы, а переведя ленивый взгляд на дверь, увидел бы, красующиеся там 2 цифры, которые соединялись в число 58.
Да и черт знает, были ли эти прохожие снаружи, но внутри камеры происходило следующее: Полный мужчина лет 45-50, немного низковатый, с некой щетиной на лице, с кривящимся лицом, отходил неуклюжими шагами от двери, потирая лоб. Он уселся на пол перед кроватью и посмотрел в потолок отчаявшимися глазами, которые немного стали влажными. На носу у него были очки с трещиной на правом стеклышке, но смотрел он не сквозь них, а прямо, не глядя на пыльные стеклышки. Тут он стал бормотать вполголоса.
-Это чертова казарма… Отсюда нет выхода… Никакой логики… Никакой этики. Где? Где красота и искусство?.. уже четыре года… Уже четыре! Четыре, да именно четыре года я тут торчу. Меня лечат? ХА! Меня забросили в тюрьму. Они ждут пока я сдохну, но я не сдохну…Я буду здесь, портить им малину всю оставшуюся жизнь. ВЫ ВСЕ ВАРВАРЫ. Я не могу тут жить. Не могу.
На сием этот монолог закончился. Пациент помедлил, а затем потянулся к матрацу, который был на его койке. Он достал старый блокнот и карандаш, и стал листать страницы. Несколько страниц были исписаны какими-то бессмыслицами, несколько —странными рисунками. Взявшись за карандаш, мужчина начал рисовать что-то отдаленно похожее на рисунок на соседней странице. Больше увидеть ничего не удавалось. Все мысли выходили из бедного истерика в виде трансцендентных рисунков. Один он был в камере. Не с кем ему было делиться. 4 когда пробыть в такой казарме и не исправиться ни на йоту. Это надо быть крайне стойким. Но, тем не менее, Антонио, как его звали, итальянец с печальной судьбой, ушел в себя на время, и ожидать от него чего-нибудь интересного не приходилось.

[Lemaster >>>]

Главные ворота.

- Первый пошел! Второй пошел! Третий пошел!

Тринадцать человек - это уже толпа. Шаги, бормотание, шепот, редкие причитания... обыкновенные звуки толпы. Толпа везде одна, что на оживленной улице, что во дворе психбольницы. Лязг оружия и резкие команды охранников разбавляли этот монотонный гул.
Но даже самые отрешенные лица безнадежно больных людей сохраняли оттенки умирающей способности мыслить.
Лицо пожилого Говарда Райтмана, который попал в середину колонны, дергалось, но как-то неестественно. Опытный врач-психиатр, вроде Кларка Геббе, который и направил его сюда, определил бы, что это не нервный тик. Впрочем, сейчас из тех, кто находился в поле зрения Говарда, ближе всех к стандарту "нормальности" были охранники; а им совершенно все равно, почему дергается лицо Говарда, о чем шепчет следующий за ним сутулый человечек, почему замыкающий колонну здоровяк спотыкается, наверное, уже в десятый раз. Для них все они были просто психами - людьми, которых нужно провести через двор, а там уж пусть разбираются врачи.
Кому-то досталось прикладом. Не хочешь идти в колонне - получай по ребрам, это закон. Первый закон, с которым ознакомились новички. Самые молодые из охранников, еще не смирившиеся, как их старшие коллеги, с рутиной, где-то на подсознательном уровне надеялись на происшествие. Чтобы хоть один псих оказался буйным, взбунтовался, чтобы дошло до стрельбы... но нет, все ограничилось одним тычком прикладом по ребрам.

- Зачем ты это? - взгляд крепкого охранника с солдатской выправкой был сфокусирован на Говарде.
- Что? - неожиданно уверенно для страдающего нервным тиком спросил новичок.
- Зачем ты крикнул "Первый пошел, второй пошел..."?

Говард не ответил, похоже, он и сам не знал. Сейчас его одолевали беспорядочные мысли, с бешеной скоростью проносящиееся через его сознание. Вот почему Говард нервно дергался, словно его било током. Он хотел прекратить это, он мечтал задавить в себе способность мыслить.

[Xaoc >>>]

В автобусе качало и тярсло. Душно, жарко. Воняет чем-то. Нет, не так как в джунглях... Но похоже. Но там жили демоны в людском обличье... А здесь всего лишь люди, чеё разум забрали мелкие бесы... Бесы... Значит Я смогу ими управлять. Кто же кроме меня, Владыки Бесов? Я вижу тёмные силуэты на их плечах. Уродливые, кривящиеся и шепчущие людям что-то. Бесы....такие сидят и на моём плече...вот только не я их раб, а они оми...рвбы? Слуги? Друзья? Хозяива? Или может быть они давно стали мной? Или я стал ими? Голова болит...нужно сожрать душу...хотя бы водителя...он грешен. Я вижу это по его ауре...вкусная душёнка грешника...мммм...

- Первый пошёл! Второй пошёл! Третий пошёл!

Кто? Кто это кричит??? Ааа... безумец...ещё один раб своих бесов. Нет...ельзя становиться их рабом. Или можно? Может быть нужно? А что сделал я? Подчинил их себе? Стал их рабом? А быть может я сам стал бесом? Или стану? Ммм... хорошо бы...тогда бы я выдернул своего Ангела из Преисподней. Мы вновь были бы вместе...
Но она Ангел...а ты станешь Бесом. Она не станет любить тебя...почему? И куда все спешат? Наверное надо выйти...да, надо...

Пол в автобусе громко звенит под ударами моих каблуков. Да... как будето идёт бой. Извечный бой. Да! Это его отголоски! Это сражаются анеглы и демоны! Да...это звенят их мечи... Дааа....

Сухая земля...может быть я умер и попал в Чистлище? Что за бред! Какое Чистилище! Ад! Тольеко туда мне дорога...В Ад... а этот человек в форме и с ружьём боится... это хорошо. Страх. Он вкусный. Его душа может быть вкусна. Или можно завладеть бесами страха...заставить его служить мне.... да, вполне вариант. Мне нечего сдесь делать...меня ждёт мой Ангел.
- Ты слиышишь, мой Ангел??? Я иду к тебе! Я скоро буду! Я верну тебе крылья!!!

[Арктик >>>]

Послышался тихий стон.
Недалеко лязгнула решетка камеры, а затем раздался бешеный визг. Одновременно с этим кто-то залился диким смехом, а кто-то, возомнив себя кукушкой, пытался взлететь с кушетки. Вдруг на секунду хаос и гвалт утих, и святой отец Ричард перекрестился по-католически и поднялся с колен. Спаси и сохрани нас, детей Твоих…
Только что он воздал Богу вечернюю молитву, и теперь пришло время облегчить ношу ближних. Сегодня Ричард обещал принять исповедь у нового знакомого, которого звали Карл. Он был маленький и толстенький, с маслянистыми глазками и плешивой макушкой. А еще он всё время что-то тихонько напевал себе под нос, порой веселое, порой грустное, а порой даже похабное. За похабщину Ричард нередко устраивал длинные проповеди о богомерзкой лексике и о том, как должен разговаривать богобоязненный христианин. В такие минуты у Ричарда вспыхивали глаза, он начинал жестикулировать немного более сильно, чем нужно, и голос его обретал мощь и силу. Карл же становился жалким, вжимался в стену и тихо бормотал слова извинения, а после впадал в транс. Он всегда впадал в транс, когда эмоции перехлёстывали через край.
Но он верил в Бога, и Ричард был милосерден и благосклонен к этому смешному человечку.

Камера Карла находилась недалеко, полминуты быстрым шагом, мимо подозрительно вынюхивающей охраны – и Ричард вошел в камеру. Толстячок сидел на краешке кушетки и облизывал свои пальцы – видимо, на них были остатки обеда.
- Здравствуй, сын мой. – Ричард опустился на кушетку рядом с Карлом и прикрыл глаза. – Я обещал зайти.
- Да. Нет. ДА! Пришел отец-святоша, сейчас он всем поможет. Поможет и покажет, всех по стене размажет! – Карл расхохотался над собственным остроумием, и постепенно его громкий смех стал переходить в тихое нервное хихиканье.
- Расскажет…. Размажет!
Карл вновь залился смехом и вдруг заткнулся, напоровшись на осуждающий взгляд Ричарда.
- Послушай, я хочу с тобой серьезно поговорить. – Ричард говорил мягко, но напористо.
- Пум-пум-пум… хи-хи…
- Карл… - голос святого отца неуловимо изменился, в нём сквозили стальные нотки.
- Ля-ля…
- ЗАТКНИСЬ И СЛУШАЙ, ОТРОДЬЕ ТРАКТОРИСТА И ПРОДАВЩИЦЫ! – Ричард еле подавлял свой гнев. – Или ты больше не послушный сын Его, а дьяволопоклонник, и не желаешь слушать праведных речей?! Я глаголю устами Его! Я – мессия!! А потому ты должен слушать МЕНЯ! – Ричард вскочил и, встав во весь свой немалый рост, навис над оробевшим и жалким толстяком.
- Нет! Да! Да-да! Я тебя слушаю. Не бей. Не надо. Пожалуйста… Нет. Не надо. Или надо? Что тебе надо? Что тебе от меня надо?! Уйди! Я не хочу тебя видеть! – толстяк противно захныкал.
– Прости, Господи… - пробормотал Ричард и несильно ударил Карла в висок. Тот на секунду издал негодующий хрип, а после потерял сознание. Или впал в транс. По его виду уже нельзя было понять, бодрствует он или спит – он полусидел-полулежал на кушетке, и грудь его медленно поднималась и опускалась.

Ричард выскочил из чужой камеры и направился в свою, невозмутимо проходя мимо охранников. У себя в камере он опустился на жесткую кушетку и прошептал:
- Если Ты слышишь меня, Господи! Прошу тебя! Я не могу быть тут вечно! Там, на свободе, люди предаются разврату и дьяволопоклонничеству, и я должен искоренить эту ересь во имя Твоё! – Ричард заговорил немного громче и быстрее. - Мне нужен кто-то, кто думает так же. Мне нужен кто-то, кто верит и хочет отсюда выбраться… Истина не может ждать, а вера быстро угасает. Я разожгу ее с помощью костров, на которых будут гореть еретики! Они будут молить о пощаде, и церковь терпима, но они должны умереть, чтобы своими муками показать путь света чадам твоим. Помоги мне, Господи!..

[Барон Суббота >>>]

17.20.
Кроме многочисленных пациентов со ступеньки микроавтобуса спрыгнул высокий молодой человек в старом, поношенном пальто, осмотрелся и потащил свой чемодан по направлению к служебному входу.
Звали его Джонатан Доу, и в "ВулфЛэйк" он приехал вовсе не лечиться, наоборот, этот молодой человек, лишь недавно с отличием окончивший медицинский институт, собирался лечить здешних обитателей. Короче говоря, Джонатан был психиатром.
Добравшись до неприязенного вида стальной двери с узкой смотровой щелью, он несколько раз постучал и, дождавшись появления в щели чьих-то глаз, выдал заранее заготовленную фразу:
- Привет! Я доктор Доу, меня прислали к вам из Нью-Йорка.

Сообщение отредактировал Orrofin - 25-11-2007, 19:02

[KiberKos >>>]

(совместно с Walter Blake и Хаос)


Административное здание, чуть позже.

Человек на распределительном пункте лениво и отстраненно сверял списки прибывших, тупо вбивая данные во всевозможные бланки и анкеты, изредка поднимая голову, чтобы спросить у пациентов (или у сопровождающих, если сам пациент был не в состоянии говорить) их имена
- …Уильям Лэнгли.. психоз, попытки суицида, асоциальный склад характера.. средний этаж, 166 камера… Христиан Нейсон, амнезия… его в 18 на верхнем… Теодор Баулов, серийный убийца.. ого.. так, на нижний в 214, только маску на него наденьте…
Закончив вносить очередные анкетные данные, он поднял равнодушный взор на следующего больного, тихо бормочущего себе под нос ахинею о каких-то бесах и ангелах.
- Имя! – голос распределявшего приобрел внезапную строгость и жесткость, выдавая в нем человека, не понаслышке знавшего о военных командах.
- Имя? – человек, казалось, только и ждал этого вопроса. - Асадей! Люцифер! Азазель! Вельзевул! Выбирай любое! Зови меня Ирод, зови Калигула, зови меня Цепешом...хотя они недостойны этой чести! Зови меня просто… так, как будет звать меня весь твой род в будущем - Владыка!..
Охранник, стоявший рядом с ним, заехал слишком разбушевавшемуся психу прикладом по ребрам, отчего тот согнулся и закашлялся. После чего сопровождающий достал бланк из кармана и прочитал:
- Его зовут Виктор Сайбирски.. так, диагноз – маниакальный синдром, считает себя сатаной, наклонности проявляются спонтанно, при наличии особых раздражителей, - охранник тряхнул Виктора, поднимая того на ноги. - Пойдешь на нижние этажи…
- Нет, - распределитель слегка осклабился, - у меня есть идейка получше.. отправим его в 47 к этому святоше Смайлу – пусть перегрызут друг друга.
С этими словами распределитель внес последние данные в базу, а охранник пинками отправил Виктора в сорок седьмую палату.
- Меня зовут Говард Джефферсон Райтман, диагноз – параноидальная шизофрения, направлен на принудительное лечение доктором Кларком Геббе, - раздал над ухом распределяющего тихий, спокойный голос, несколько обескураживший как распределителя, так и охранника, приставленного к Райтману – столь адекватных пациентов в Вулф Лэйк можно было пересчитать по пальцам одной руки.
Распределитель хотел было хорошенько заехать слишком умному психопату, но лень пересилила возмущение, и он лишь тихо буркнул:
- В палату №58, кажется, оттуда недавно убрали пациента…


Служебный вход, это же время.

Дверь с лязгом отворилась и Джонатана встретил старый толстый охранник, буквально втащивший парня в дверь.
- Документов у тебя проверять не буду, случайные люди не попадают в этот адский загончик, - радушно поприветствовал новоявленного санитара охранник, - пошли, я проведу тебя до отделения медперсонала.
Пока они шли по извилистым коридорам и переходам, охранник рассказывал Джонатану о здешних порядках, о том, как следует себя вести, о таинственном главвраче – в общем, обычный монолог человека, редко видящего новые лица. Наконец, они остановились у двери с табличкой «Администрация», и охранник, пожелав Джонатану удачи, удалился.

Сообщение отредактировал KiberKos - 26-11-2007, 19:04

[Lemaster >>>]

- Абаддона не забудь, - шепнул Говард Виктору Сайбирски, еще не оправившемуся от удара. Второй удар прикладом по ребрам, который Говард наблюдал, стоило ему оказаться за воротами Вулф Лейк.

Человек, который вел Говарда в палату, был примером того, каким должен быть охранник психбольницы - каменная стена. Ему бы подошла роль киборга в фантастическом фильме. Говард, казалось, хотел вытеснить его и самому играть эту роль - с каждым шагом по коридору, отдающимся гулким эхом, он выглядел все более спокойным и сосредоточенным. Лицо перестало дергаться, как у страдающего нервным тиком.
Внезапно Говард остановился, нога его дрогнула, словно в его поврежденном мозгу родилась шальная мысль о побеге. Охраннику достаточно было посмотреть на него холодным взглядом машины-убийцы, чтобы донести до него - шаг в сторону означает переломанные кости и пробитый череп.

- Мой палец, - Говард смотрел на свою ногу, будто избегая взгляда охранника. - У меня нет пальца на правой ноге. Несчастный случай. Что-то разболелся.

Открылась дверь, и "киборг" толкнул Говарда в его новую обитель. Палата №58, скорее, напоминала камеру в тюрьме для особо опасных преступников а-ля "отсюда невозможно сбежать". Взгляд Райтмана пробежал по стенам и остановился на здешнем обитателе. Новый сосед Говарда сидел на полу, оперевшись спиной о больничную койку, и что-то увлеченно рисовал в блокноте.

[Барон Суббота >>>]

Сунувшись в приёмную, Джонатан наткнулся на суровую секретаршу, преклонного возраста и необъятных размеров, строгим голосом велевшую ему подождать и уселся на довольно жёсткое сиденье. Это место нравилось ему всё меньше и меньше - приёмная скорее напоминала отстойник для военнослужащих в военкомате из фильма про СССР - серые стены, белый потолок, чёткая красно-коричневая линия у самого линолеумного пола и неудобные пластиковые кресла. Единственным более или менее выделяющимся предметом был стол секретарши, гордо несущий на себе не только стандартный компьютер додревней модели, но и небольшой цветок в горшочке, а так же чью-то фотографию в рамочке. Кто был изображён на фото Джон рассмотреть не смог - рамка демонстрировала ему исключительно свой фасад.
Предполагая, что ожидание будет долгим, он вытянул ноги и устремил глаза в потолок. Университет хорошо научил его науке ждать.

Сообщение отредактировал Orrofin - 25-11-2007, 20:33

[Nazgul >>>]

17.00, палата №55

- Еще партию психов завезли
- Их тут все больше и больше
- Как думаешь, Шон, у нас появится новый сосед?
- Не знаю, Йон, но вряд ли кого посадят к нам, нас же тут двое, а вот в соседнюю палату могут кого-нибудь посадить.
- И у нас появятся новые слушатели
- Да, этот охранник уже надоел, а соседи не обращают внимания.
- Надо потренироваться в песне
- Ты прав.
- Ла-ла-ла!
- Ля-ля-ля!
Охранник, проходящий по коридору, с трудом удержался от того чтобы не пристрелить Йона и Шона, уже полгода он слушал одну и ту же песню и поверьте, в восторге от нее не был. Жалкие потуги "певцов" явно лишенных всякого музыкального слуха разбудили обитателей окружающих палат. Они начали тихонько матерится и затыкать уши

17.20
- Йон, Йон, проснись!
- Что?
- Новенького ведут.
- У нас будет новый слушатель, может быть, он по достоинству оценит наши выдающиеся музыкальные возможности!
- Надо спеть ему.
- Ла-ла-ла!!!
- Ля-ля-ля!!!
Охранник громко заскрипел зубами и пошел писать увольнительную

Сообщение отредактировал Nazgul - 25-11-2007, 20:50

[morozil_nik >>>]

(совместно с Walter Blake)
Время 17.40 Камера № 58

Антонио, который бормотал что-то про себя и рисовал в блокноте, услышал звук открывающейся двери. Он мгновенно замолк и устремил взгляд в дверной проход, вжав голову в плечи, от неожиданности. Опомнившись, Чесвик спрятал свой блокнот с карандашом обратно под кровать, и поспешил подняться. Он поправил очки и с любопытством наблюдал за своим новым соседом, который только что вошел в камеру. У круглолицего мужчины было немного удивленное лицо, но он не сказал ни слова, а продолжал молча наблюдать за мужчиной, который похоже был постарше его. Антонио в последнее время отличался молчаливостью при других лечащихся, и никаким образом не собирался начинать беседу первым. Лишь убедившись, что новый заключенный смотрит на него, Чесвик бросил взгляд на свободную койку, которая пустовала уже пару недель и была в нетронутом состоянии.

С безучастным видом Говард проследовал до койки и сел. Не говоря ни слова, он краем глаза стал наблюдать за соседом. Сейчас, похоже, его интересовало все в нем - от очков до рисунка в блокноте. При этом Говард не поворачивал к нему голову, он старался не подавать вида, что наблюдает.

Антонио немного занервничал, и стал почесывать у себя за головой. Он снова сел на пол и стал в упор смотреть на прибывшего взглядом отчаявшегося. Прожив четыре года, Антонио и не ожидал чуда, а в то время про себя пробормотал очень тихим голосом.
-Очередной гиблый человек… В таком возрасте попасть, в такое убогое место. Ну, хоть я буду хоть взглядом сглаживать одиночество. А то и беседой… Сам с собой уже договорился..

Говард хлопнул в ладоши.
- Ха! - он повернулся к соседу и довольно потер руки. - Так ты осознаешь, что находишься в психушке, и чем это чревато?

От неожиданности Антонио попытался подскочить, но стукнулся головой о край кровати и неуклюже сполз на пол. Он тихо заныл, гладя на новичка, вжав голову в плечи.
-Добрый вечер. Я..я..я..
Он запнулся и надолго задумался, говорить ли ему что-нибудь или нет.
- П-п-простите.. Я н-наверное вас немного удивил.. Да я осознаю.. ч-что я осознаюсь в п-психушке и нет дороги отсюда. И не вылечиться. Осознал я это за четыре г-года.
Антонио очень сильно заикался, когда говорил громко. По всему виду было, что его переполняло жуткое волнение.

- Сэр, - голос Говарда стал тихим и успокаивающим. - Вы вполне себе рабочая секундная стрелка. Пусть это вас утешает, без вас эти часы работают не хуже, зато вами можно выколоть глаз. Здесь есть здравомыслящие люди, и вы - один из них. Говорят, мышь может прогрызть скалу, были бы зубы... - Говард снова ударился в метафоры, взгляд его помутнел. - У вас есть зубы?

-Зубы? – Прозвучал удивленный и громкий возглас. – Я раньше не задумывался над этим вопросом. Храню свои я з-з-зуы… черт побери.. Зубы храню на ч-черный день. Знаю только, что много к-крошек, среди моих шестеренок, к-которые мешают работе м-механизма..
Последние слова были произнесены с особой интонацией, немного возбужденно. Антонио внезапно понурил взгляд и сказал тихо. – П-п-прошу п-прощения.. я неад-декватен…

Говард недоверчиво воззрился на соседа. Что-то насторожило его.
- Как вас зовут, сэр? - поинтересовался он. - Ха! Я кое-что вспомнил. Но об этом потом, как ваше имя?

Антонио взял себя в руки и посмотрел прямо в глаза собеседнику.
-Я? Да я… Антонио я. Чесвик… Ч-Чесвик Антонио.… Хотя меня все равно меня не называют иначе как псих. Но я же не такой как они… Я еле держусь тут уже 4ый год. Простите.… Извольте теперь представиться и вы…
Антуан с опаской посмотрел на мужчину, взгляд которого говорил о недоверии.

- Чесвик... вик... Твик... - Говард что-то бормотал себе под нос. - Антонио. Я Говард, и меня называют не иначе как номер... забыл. Где жучки, Антонио? - он хихикнул. - Как быстро началась слежка, да? Шучу. Или нет. Или да. Не обращайте внимания, мистер Чесвик. Я просто беспокоюсь, у меня болит палец. Его нет, а он болит.
Говард встал с койки и медленно зашагал по палате.
- Если что, я к вашим услугам. Здравомыслящие люди здесь должны держаться вместе...

Д-да? П-правда? – Лицо Антонио озарила безумно бескорыстная улыбка. – А то, что п-палец болит, это очень печально. Слежка? О чем вы я вас не понимаю. Тут можно сидеть месяцами и ничего не увидишь, а вы о слежке…. А знаете, может, мы еще сможем даже поговорить, не иначе как попался кто-то интересный ко мне в соседи, у меня раньше тоже был сосед, но он был не особо разговорчивый, но это простительно, потому что он был парализованный. – Антонио вздохнул. Он тараторил так быстро, что даже перестал на время заикаться. Но потом он осознал, что заговорился, резко запнулся и вздохнул. – Добро пожаловать в Вулф Лейк..

[Рюдо >>>]

А вы бывали на облаке? Когда радуга своим острым-тускло мерцающим лучиком входит вам в венку? А вы бывали на седьмом небе, где можно погладить Его по лысине, и улыбнуться своему отражению? Вот если мало в душе пыльцы фей, то может лучше брать её из воздуха? А проще сразу концентрировать в голове мысли о любви Бога и меня?

Тру след от укола, хотя Бес в маскхалате твердо-натвердо наказал этого не делать. А я тру. В смысле не глагола, а неологизма.

Стены моей камеры-облака искрятся зашедшим солнцем. Это я так говорю, а человек за дверью считает, что тут просто темно. Мне пора спать. Кажется, что это правильно, потому что когда гаснет лампочка - пора спать. Я честно-честно пытаюсь это делать!!! Но не успеваю. Слишком быстро она гаснет и зажигается.

У меня болят глаза. я лежу на холодном полу и открываю, закрываю глаза, в такт рождения и смерти моего солнца.

Сообщение отредактировал Рюдо - 26-11-2007, 19:29

[KiberKos >>>]

(совместно с Orrofin)

Административное здание, около 6 РМ.

Дверь в кабинет приоткрылась с тихим противным скрипом, выводя Джонатана из оцепенения. Откуда-то из глубин кабинета раздалось: «Входите!» и молодой врач поспешно поднялся и зашел в кабинет к администратору.
- Садитесь, мистер Доу, - статный человек средних лет, сидящий за письменным столом, указал на кресло напротив. – Нечасто мы видим среди персонала столь юных людей, но тем отраднее наблюдать, что все-таки есть в нашем мире люди, готовые помогать душевнобольным.
Джонатан кивнул и покорно сел в кресло.
- Итак, - администратор потер руки, - стоит представиться – меня зовут Дэвид Хостер, но я не очень-то люблю свое имя, его иногда коверкают, - администратор мягко улыбнулся, потом тряхнул головой и спросил:
- Но, истории из моей жизни Вы услышите как-нибудь во время ночного дежурства, а сейчас, Джонатан, есть ли у Вас ко мне какие-либо вопросы?
- Да, - во рту у Джона мгновенно пересохло, да и дыхание немного перехватывало от волнения, но в целом он держался молодцом. - Я хотел бы узнать, конкретнее свои обязанности, имя непосредственного начальника и, - он замялся, - сколько я буду получать в год?
Дэвид расплылся в улыбке, напоминая сытого кота:
- Вполне закономерные вопросы, Джонатан. В Ваши обязанности будет входить периодический осмотр закрепленных за Вами больных раз в три дня, назначение соответствующей терапии, ну и, если больные будут на что-либо жаловаться, Вы по возможности будете решать их проблемы, или донесете вышестоящему начальству. То есть мне, - Хостер усмехнулся, - так уж повелось, что я давно здесь работаю и беру новичков под крыло. Что до зарплаты... ну, это будет около двухсот тысяч в год, не считая премий. Вполне приличная сумма за такую работу, Вы не находите?
- К...конечно, сэр! - вот тут выдержка изменила Джону окончательно. На такую сумму бывший студент и не рассчитывал. - Когда мне приступать?
- Да хоть прямо сейчас, - Дэвид хлопнул в ладоши, - сейчас, сейчас…
Администратор полез в ящик стола и извлек оттуда несколько листов.
- Вот, в этой папке дела Ваших... подопечных - тут три человека - Говард Райтман, Ричард Смайл и еще кое-кто, но Вам лучше увидеть самому, - Дэвид хихикнул и положил поверх листов бланк контракта, - в любом случае, тут все заполнено, осталось только поставить Вашу подпись, Джонатан.
Джон по впитанной с материнским молоком привычке каждого американца внимательно ознакомился с контрактом, не нашёл там ничего нарушающего его конституционные права и скупо расписался.
- Прекрасно, Джон, поздравляю Вас с началом карьеры в Вулф Лэйк! Вот Вам бланк и памятка, Ваш номер 67, это по коридору за центральным холлом, спросите у охранников, они подскажут. На сегодня можете быть свободны, обстраивайтесь в Вашей комнате, там есть все - радио, телевизор, ноутбук, все удобства. Работка все-таки несколько нервная, так что мы стараемся обеспечить нашим работникам хоть какой-то комфорт.
Уже проводя Джонатана за дверь, Дэвид несколько помрачнел и шепнул ему на ухо:
- И еще, парень. В Вулф Лэйк свои порядки. Не пугайся, если увидишь что-то неприятное. Это наша работа - копаться в дерьме.
Джон несколько напрягся, но потом вспомнил, что место врача - в чумном бараке и выдохнул.
- Я знал, на что иду, подавая документы именно на факультет психиатрии.
- Ну вот и хорошо, - подвел итог Дэвид. - Удачной работы.

[Lemaster >>>]

Говард не стал нарушать больничный режим в первые же часы своего пребывания здесь. Пока ему предстояло разобраться в самом себе.
Впервые за день он дал волю мыслям. Если до этого Говард старался не думать вообще, то теперь, в спокойной обстановке, можно было закрыть глаза, сидя напротив стены.

В голове Говарда боролись изначальные Порядок и Хаос. Какие-то объемные чертежи, с пометками, будто выжженными на его разуме, были практически идеальны. Но как собрать их воедино и получить общую картину, если тебя постоянно прерывают посторонние звуки? Звуки, которые слышишь только ты. Они собираются в мелодии, а иногда и в слова. Можно было вырезать все то, что теперь пытаешься восстановить в памяти, у себя на теле. Только Говард был убежден - при желании можно снять чертежи вместе с кожей и узнать все, даже не проникая в мозг.
Мозг тоже уязвим. Сыворотка правды давно открыта, и кто знает, какими еще разработками владеют власть имущие? Здесь высшая инстанция - главврач. Лучший сейф для информации - подсознание. Научиться его контролировать значит дать разуму существенную защиту.
Говард покосился на соседа. Придет время, и, может быть, он узнает о чертежах. Важно, чтобы он узнал о них по желанию самого Говарда.

Безопасность и осторожность. Только потом - решительность.

[morozil_nik >>>]

Антонио замер на минуту и поправил треснувшие очки у себя на носу. Он приподнялся с пола и, не отряхиваясь, лег на кушетку, устремив взгляд вверх. Положив ногу на ногу, он молча умостился на неудобную кровать, к которой уже давно приобщился. Запустив руку в карман старых потертых джинс, и извлек оттуда фигурку, вытесанную из камня. Это была фигурка, похожая на шахматного коня, только выполненная в крайне необычной форме. Изображенное животное было невероятной красоты. Голова была гордо приподнята. Весь вид показывал, что это знатная лошадь знатных кровей. Антонио погладил лошадку, но тут опомнился, что он в палате не один, а его сосед, должно быть, созерцает всю эту картину уже давно. Чесвик немного опешил, затем поспешил объяснить.
- Это Л-Лорелея. Эта фигурка у меня с молодости. Я б-берегу ее как зеницу ока…
Антуан запнулся. Он быстро запрятал фигурку и устремил взгляд в потолок. Казалось он впал то ли в транс то ли в кому…

[Lemaster >>>]

"Дания - тюрьма..."

- Шахматный конь? - Говард присмотрелся к вещице. - О, как я глуп. Этот прекрасный сувенир нельзя использовать в шахматах. Ходить буквой "Г". Ну конечно, буквой "Г"!

Говард перешел на шепот. "Идти предсказуемо, напролом, а потом резко..." - бормоча себе под нос, он встал и направился к выходу.
- Я скоро вернусь, - сказал он соседу. - Береги свою... лошадь, когда-нибудь она спасет тебе жизнь.

Свободное перемещение по камерам означало, что на этом этаже содержатся еще не утратившие человеческий облик существа. Говард искал именно таких. Если бы у него спросили, зачем, он пожал бы плечами и сказал что-то вроде "мне надо с кем-то говорить, или вы хотите добить мой разум окончательно?" Он нуждался в них, хоть и не знал ни одного из них. Очередная навязчивая идея человека, которому грозит полное разрушение разума.
Говард находился в коридоре первого этажа. Некоторые палаты (а точнее, камеры, потому что больница сделана по тюремному шаблону) были открыты. При желании его могли услышать.
А впереди были камеры, камеры... и люди, такие разные... как их собрать в один рабочий механизм?

[Xaoc >>>]

Совместно с Арктиком

Ричард сидел в своей камере. Прошло уже несколько часов, а он не помнил никого, кто хотел бы отсюда выбраться. Всех всё устраивало. «Ах, у психов жизнь, так бы жил любой: хочешь - спать ложись, а хочешь - песни пой...» вдруг вспомнились ему строчки то ли из песни, то ли из какого-то стиха.
Вдруг он почувствовал странное ощущение, будто мурашки бегут по спине и кожа на затылке стягивается. Его охватило странное возбуждение и пришло некое просветление разума.
«Жди».
Ричарда затрясло. Это Он! Он дает указание ждать. Он знает, что нужно делать. Он поможет.
«Жди. Уже совсем скоро. Жди».
Ричард перекрестился. Его просто переполняли эмоции, сила и вера. В такие моменты святой отец был уверен, что сможет абсолютно всё.
Ричард ждал.
А события, как всегда, не заставляли себя ждать.

Коридоры были полны психов с пустыми глазами, слюнявыми ртами и невнятной речью. Виктора вели двое санитаров-громил, которым место в уличных бандах, а не в больнице.
"Бесы...Абаддон, сколько бесов! Гнилое место...хуже кладбища. Там покой, там мир...а здесь...мёртвые умы...умирающие и разлагающиеся...царство бесов. Царство тьмы...моё царство...Нет! Нет! Я не должен здесь оставаться...мой Ангел...она вновь будет летать...я найду способ...найду...найду... Дверь... ещё одна серая дверь. Но за ней....псих? Не-е-т-т-т чую...чую... Разум не мёртв...и не жив. Он дремлет...он...жаждет...ДА! Свободы! Да-а-а...» - пронеслось в голове оккультиста. Дверь открылась и он шагнул внутрь, навстречу своему новому соседу, на которого уже стал возлагать большие планы.
Какая тесная комната… убого. Аскетично. Два на два метра, да жесткие койки. Зарешеченное окно да параша в углу. От одного вида камеры Виктору захотелось выть. Это так напоминало ему клетку…там, в джунглях... с трудом он отогнал воспоминания.

Дверь камеры со скрипом отворилась, и в камеру вошел высокий, чуть худощавый человек. У него был облик отъявленного убийцы – татуировки по всему телу, на лице пирсинг, который был сделан не всегда удачно. Особое внимание сразу привлекали глаза – это были глаза настоящего зверя, серые, наполненные жестокостью и ненавистью.
Ричард внимательно его рассматривал и ждал. В детстве он усвоил от отца: кто приходит в гости, тот первым и здоровается. Этого простого правила придерживались все послушные христиане, хотя этот тип не было похоже на человека, который по воскресеньям ходит в церковь ставить свечки за здоровье больной бабушки.
Но каждое правило имеет свои исключения.
Бог сказал «Жди» - и Ричард дождался.
- Здравствуй, сын мой. – исповедник чуть склонил голову в знак приветствия.
- Ты что, проповедник? – «Откуда это удивление в моём голосе? Бесы неуверенности, пошли прочь! Я вам не добыча, я вам хозяин!» - думал Сайбирски.
-Да. Скажи, как тебя зовут? - Ричард внимательно смотрел на всё еще стоящего сокамерника. Тот казался несколько напряженным.
«Вельзевул помоги! Меня занесло в одну камеру со святошей! Асмадей сожри его душу! Я его убью.. да-а...Нет! Тогда мне не выбраться! Тогда мой Ангел может меня не дождаться... о-о-о-о, мой ангел, на какие муки я иду ради тебя! Мой Ангел ..это всё...всё что было, есть и будет - это всё для тебя!»
- Меня зовут Виктор...и бесы зовут меня Владыкой...святоша...
«Да, надеюсь, он почувствовал весь яд последнего слова? Надеюсь...»
Ричард вдруг заулыбался и начал терять к "владыке" всякий интерес.
- Сын мой, я видел многих таких, как ты. Твои бесы – это гнев, пьянство и жажда убийства. Если захочешь, я приму у тебя исповедь. Потом. А сейчас мне пора. Располагайся, вот твоё ложе, - Ричард указал рукой на прогнувшуюся койку с торчащими пружинами, а сам встал и вышел из камеры. Ему нужно было подумать в одиночестве.

- Исповедь? ИСПОВЕДЬ… где был твой Бог, святоша. Когда нас заживо жрали колдуны? Где он был, когда насиловали Его Ангела? – проговорил в закрывающуюся дверь новичок. А потом тяжело плюхнулся на кровать и пустыми глазами уставился в потолок.

[Арктик >>>]

Ричард вышел в коридор, прошел несколько десятков метров вдоль камер, под завязку набитым заблудшими душами, и остановился, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Кто этот человек, которого подселили к нему в камеру? Убийца, у которого руки по локоть в крови невинных жертв? Похож, похож. Жертва обстоятельств, как и сам Ричард? Вряд ли. Смайл твёрдо знал, что всё вершится по воле Господа. Ричард попал сюда по воле Его, и выберется с помощь господней. Но зачем, господи, зачем к нему подселили этого человека, похожего одновременно на серийного убийцу и на участника какого-то антихристианского культа? Количество наколок и богомерзких оккультных символов на коже нового сокамерника только укрепляло уверенность Ричарда в том, что он не разделяет веру святого отца. Но он определённо хочет жить.
Этот человек назвал себя «Владыкой» и говорил что-то про бесов. Разумеется, это просто смешно. Поговаривают, что на нижних этажах каждый третий считает себя как минимум люцифером. Бог с ними. Главное не пропустить истинное зло, а эти люди, которые возомнили себя падшими ангелами, обретут истинную веру на небесах. Но, разумеется, только после длительных мук здесь, на земле.
Если этого оккультиста посадили с ним в одну камеру, значит так было угодно Ему. Пусть. Ричард не собирался оспаривать мудрость господню, ибо сам Ричард – лишь тень от тени господа. Быть может, этот человек еще покажет свою светлую сторону, а, быть может, нет. Не важно. Важно то, что Ричард, кажется, приметил себе одного, быть может, временного, союзника.

[Барон Суббота >>>]

Комната, отведённая Джонатану начальством оказалось, хоть и небольшой, но вполне себе пригодной для жилья и даже удобной. Мебели было всего ничего, но расставлена и подобрана она была так грамотно, что кроме банальных необходимостей влез ещё и письменный стол, за которым доктор Доу сейчас и восседал, изучая полученные истории болезни. Первые два пациента были ему вполне интересны, он читал их дела внимательно, делая карандашные пометки на полях, но вот только взгляд его всё время так и норовил дёрнуться в сторону третьей папки, нарочито отложенной в сторонку.
"Мистер Хостер советовал мне сперва посмотреть лично...ну что же, он опытней, ему виднее!" - подумал Джон, надел белый халат и направился в палату номер 88.
Это оказалось угловое помещение, да и расположенное, к тому же на самом верхнем этаже.
"Хм, словно стремились загнать в угол, - отметил он. - Возможно следует подать прошение о переводе в другую палату"
Джон открыл дверь прилагавшимся к истории болезни ключом и вошёл внутрь.
- Здравствуйте, - попривествовал он существо, больничная роба которого скрывала даже его пол. - Я Джон Доу, ваш новый доктор. А как вас зовут?
Он был готов к проявлениям агрессии со стороны пациента,а потому далеко от двери не отходил и дверь не закрывал. Уж что-что а это в них вбили хорошо...

[Рюдо >>>]

-Хей-хой.
Толи поприветствовали доктора. А может быть представились. Черт поймешь этих докторов. Вот что можно ответить темному эльфу?Эти поклонники пауков очень опасные люди. А этот явно пришел меня обидеть. Даже дверь не закрыл, что бы после того как напакостит - убегать было быстрее.
Бу!!!
- Анасси.
После некоторого молчания было добавлено к ранее сказанным "хей-хой".

"Убегать быстрее" - это кривая фраза или нет?

Изгибаюсь в такт звуков.
-Убегать быстрее.
Задумчивый взгляд на белый халат.
- Не звучит?