Турнир Полководцев, игровая тема, война начинается...

Окрестности Сигарда. Мост через реку
Гай Марий выслушал роария и кивнул. Он был согласен с Варроном - позиция на мосту ненадёжна. Гай вообще опасался, что мост уже захвачен, но нет. Противник почему-то медлил - его даже не было в видимости городских стен. Эту возможность следовало использовать, а легат не был глупее Мария. Центурион вышел из палатки - пора было поднимать людей.
Не прошло и получаса, как когорты выступили к городу - благо, тот был недалеко. Перебравшись через рвы по переносным мосткам и пройдя по узким тропкам через замаскированные ловушки, руководствуясь только им заметными вешками, легионеры вышли на небольшом плоском участке. Напитанная соками близкой реки трава колыхалась под лёгким ветерком, облегчавшим людям перенесение дневной жары. Узкая полоска ровной местности вскоре уступила место довольно пологому, но тем не менее ощутимому подъёму. На холме, за оградой стен виднелись крыши домов, казавшиеся отсюда причудливыми шляпками грибов, а на вершине упирался в небо кольчужный кулак цитадели. По левую руку, в дельте реки, раскинулась гавань. Сейчас она была пустынна - ни одного корабля не стояло у пирсов, а на месте портовых кабаков, бррделей, складов и лачуг остались лишь обугленне руины, корявыми костяными пальцами тянущиеся к безмятежному небу. Значит, Варрон сжёг гавань, чтобы лишить противника материалов. Интересно, что стало с местными обитателями? Вывели в город, или отправили на все четыре стороны? Зная легата, Гай полагал, что второе вполне возможно - излишними сантиментами тот не страдал. Центурион снова перевёл взгляд на город. Сожжённая пристань была не единственным. что изменилось здесь за время его отсутствия. Впереди виднелось тройное кольцо заново откопанных рвов, через которые были переброшены деревянные мосты, валы, частоколы... Поэтому, когда присланный легатом роарий вызвался провести когорты, Гай не противился - подобные укрепления просто не могли обойтись без ловушек на подходах. Когорты медленно втягивались в узкие проходы, отмеченные вехами - в полосе ловушек не было "слепых" мест, дорога, ведущая к городу, была "перекрыта", но так, что даже вблизи нельзя было заметить ничего необычного. Не смотря на то, что противник ещё не подошёл к стенам, легионеры не пренебрегали боевым охранением - пока задние ряды проходили по извилистым тропам, передние стояли в строю, держа на готове луки. Но ничего неожиданного не случилось. Змея имперских войск , блестнув на солнце стальной чешуёй, проползла по мостам - двум деревянным, и одному каменному, и скрылась в проёме ворот.

НРПГ. Пост будет дополнен. Пока выложена часть, непосредственно влияющая на стратегическую ситуацию.
НРПГ1. Местность и укрепления (вроде бы одобрено Мастером).

Итого можно видеть: тройную линию внешних укреплений по схеме ров-вал с палисадом-ров-вал с палисадом - ров - (не помню как называется сей элемент правильно, поэтому пишу условно) - парапет для лучников под самой стеной, естественно, с защитным "забором", естественно, каменным.
Мосты через два внешних рва - деревянные, мост через ров, ближайший к стенам, который с водой - каменный.
Мост через реку. Каменный, но с деревянными укреплениями: башни и т.п. Вроде парижских, сооружавшихся для защиты от викингов. Подходы к мосту защищены рвом и валом с частоколом.

Стены:
из достаточно твёрдого и прочного местного камня (не гранит, конечно, но и не известняк и не песчанник). Контрфорсов и изломов профиля в нижней части стены нет, всё-таки у нас эпоха, приближённая к античности. Башни круглые. Трое ворот - южные, северные, восточные, на каждые по две привратных башни. Да четыре башни по углам стен.

Третья линия укреплений
Дворец Наместника, само собой, внутри городских стен. Хотя это не совсем точно. Он в северо-западном углу, на самой высокой точке, т.е. в самом труднодоступном месте. Стены каменные с машикулями (кто не знал, они использовались ещё ассирийцами и египтянами, а не только в викторианскую эпоху), башни круглые. Излома профиля и контрфорсов нет. Зато есть выступы стен вроде бастинонов для постановки замковых стационарных баллист - треугольные или полукруглые. Такая постановка обеспечивает ведение фланкирующего огня по перекрывающимся зонам.
Само собой, есть дон-жон в наиболее труднодоступной части (северо-западный угол).

Местность: т.к. с юго-запада - река, видимо, имеем водораздел. Соответственно, город расположен на возвышенности, хоть и с относительно пологими склонами. Местность понижается от города на юг к реке, ну и на остальные стороны света тоже Хотя в целом уклон местности с северо-востока на юго-запад. Холмов, видимо, нет. Леса тоже. Почва - серозём. Поверхность довольно ровная, не каменистая, ямок и т.п. немного. Растительность - относительно сухая, но не пожухлая, ближе к реке можно даже сказать сочная.

Сообщение отредактировал Arcelley - 2-01-2008, 13:14

Руины крепости. Где-то в горах к востоку от Брейдаблика.

- Тпр-р-р-у-у, волчья сыть, - Квинтилий Секст осадил не в меру разрезвившегося жеребца. Вороной покосился на хозяина налитым кровью глазом, однако, остановился – нрав у хозяина был крут. Секст оглядел раскинувший перед ним пейзаж, большую часть которого, не считая гор, занимали руины крепости, которая, если верить Эмилио Дуго, была разрушена войсками Лжеца.
«Чистая работа», - подумал Секст, - «Как же долго я не был на войне! На настоящей войне…».
Взгляд военноначальника упал на серую массу, стремительно передвигающуюся по каменистому плато, огибая руины с северной стороны. Квинтилий Секст решил, что появляться в развалинах не стоит – там наверняка оставлен какой-никакой гарнизон. Конечно, Дуго должен был сообщить Ан’Доиче о его прибытии, однако, до Брейдаблика обращать на себя внимание как союзника, так и противника Сексту не хотелось. Хотя о противнике можно было составить представление только по разоренным деревням, где его крысиные отряды находили себе пропитание (какую еще заразу они могли подхватить, питаясь останками гномов - черт его знает).
Квинтилий Секст пришпорил жеребца и помчался по каменистой дороге вслед за своим воинством. Нужно прибыть в ставку Ан’Доиче как можно быстрее. От того, каким окажется его вклад во взятие Брейдаблика, зависит и награда…

30 июня, Кираполис град, палаты княжеские
И шёл пир, вино рекой текло, да явства чудные во ртах прямо таяли. Нигматун же кудесник, то ли мёртвых орд, с востока пришедших, убоявшись, то ли о партизанах Эрика беглого беспокоясь, то ли о де Лангли соратников славных деяниях прослышав, в Кираполис и не торопился особенно. А посланник его известный, Ящером именуемый, лишь сидел в сторонке, в плащ свой дорогой аки одеяло закутавшись, разговоры слушал да на ус мотал. Лишь гномы долгобородые когда к нему с вопросами прямым обратились, про планы дальнейшие хозяина его многомудрого, молвил он, что выслал Нигматун большой караван слуг своих, могучих и бою обученных. Сам Кираполис город славный пусть и дальше гномам победителям и дань платит, чародею без интереса он. Что же до каравана, нужен ему проход через земли гномьи и де Лангли беспрепятственный, города освобождённого как можно скорее достигнуть чтобы да Башни развалины, прежде жилищем кудеснику служившей, от остатков волшебства опасного избавить, дабы не угрожало оно никогда больше воям храбрым. Пока же не прибудет караван сей, приказал Нигматун слугам своим Ящерам в Башне сей, почти до основания жителями города разгневанными когда-то разрушенной, встать и не пускать никого, ради города же покоя вящего. Тот же, кто сон того, что в развалинах обитать может, нарушить рискнёт, на себя пусть пеняет уже, ибо лишь любопытством своим чрезмерным руководствовался, хотя предупреждали его о последствиях опасных сего шага опрометчивого.
Молвил так Ящер и вновь замолчал, вновь принявшись мясо предложенное поглощать жадно, а гномов вождям хоробрым время подумать да решение принять давая.

30 июня, дорога между Амондиром и Джехенной
Две армии стояли друг против друга. Обе состояли преимущественно из эльфов, но флаги, а следовательно, и хозяева их были разными. При виде этого зрелища вечнонедовольный Эредин лишь тольо покачал головой - что это, как не наглядная иллюстрация нынешнего нравственного падения расы и, как следствие, её разобщённости. Уже не люди работают на эльфов, а наоборот, эльфы на людей - что может быть ужасней для того, кто видел времена истинного величия?
Вслух же он, разумеется, не сказал ничего, потому как некоторые вещи усвоил с младых лет. Одно дело болтовня в дороге, и совсем другое - переговоры, когда важнее всего дисциплина и единство мнений. свои же мысли вполне можно и при себе придержать - до поры, конечно же, до поры...
- С кем? Полагаю, Вы слышали про Ларас-Сил, город, скрытый в глубине наших лесов? Ну вот оттуда мы и есть. Признаём же мы власть только лишь эльфийского короля - да, наши земли теперь снова едины, как прежде. - пожала плечами Терения. Сейчас, после стольких встреч с самыми разными существами, девушка была решительно не в настроении для продолжительной дипломатической беседы. Впрочем, её, с позволения сказать, коллега, похоже, испытывала схожие чувства - тоже невооружённым взглядом была видно, что то, второе войско торопится куда-то, рассматривая нежданно встреченныъх сородичей не как хороших знакомых, а скорее как неприятную помеху. А потому не было смысла и тянуть, превращая встречу в долгий философский диспут, которые так порой любят эльфы постарше. - Идём мы на север, и Джехенне. равно как и иным владениям светлейшего князя де Лангли, угрожать не собираемся.
Что ж. Теперь, если эльфы-наёмники князя враждебных намерений не питают, их предводительница расскажет свою историю, и они разойдутся. Если же нет... Об этом думать не хотелось - вот ещё не хватало, кровь своих же, эльфов, по пустякам проливать.

31 июня, где-то под Америстой
- И Вам не надоело? - чей-то лишённый возраста голос, по первому впечатлению незнакомый, зато занудный донельзя, весьма бесцеремонно вторгся в и так недолгую сонную идиллию. Первым впечатлением был ужас - неужто вся жизнь, со всеми её сюрпризами и сложными вывертами судьбы, была всего лишь дурным сном, привидевшимся на одной из утомительных лекций?
- Вы это о чём, милейший. - он открыл глаза. Встретил его давно не беленый потолок, бедная обстановка какого-то третьеразрядного постоялого двора, и склонившееся над ним абсолютно незнакомое, давно небритое лицо. "Надеюсь, это не я?" - шальная мыслишка мелькнула и пропала, затерявшись среди множества других, более важных, главными из которых были "как меня нашли" и "что делать".
Он более-менее искренне зевнул. Потянулся, сел - благо, как ни странно, никто не препятствовал. И обнаружил, что незваный гость был не один. Ребёнок, девочка лет шести-семи на вид, обнаружившаяся совсем рядом с кроватью. Вконец обескураженный, он подмигнул. Ответом был холодный, явно недетский взгляд, брошенный из-под опущенных ресниц.
- Не трогайте Ашку. Она далеко не так безобидна, как кажется на первый взгляд, и вполне может постоять за себя. - незнакомец покачал головой.
- Я так и понял. - скупой кивок и характерный вопросительный взгляд, мол зачем пожаловали? А если низачем, то и провали бы себе подобру-поздорову.
- Вот скажите, и Вам не надоело заниматься мелочами, Кайл. - так, имя уже знают. Плохо. Или наоборот, хорошо? Нет, не стоит расслабляться. Быть может, им ничего и неизвестно. - Пропаганда, убийства всякие... Такой талант, и пропадает, по сути, впустую.
- Вы это, поосторожней выражайтесь, уважаемый. Хорошо? Говорить так плохо о положительном, вполне себе законопослушном гражданине... Я просто не понимаю ваших намёков. - названый Кайлом едва ощутимо напрягся. Вот он, момент истины - если у них есть что конкретное, скажут, наверняка сейчас. Или не скажут вообще, спеленают молча - что, в общем-то, они вполне могли сделать и так, без всяких предварительных бесед. Так мыслил Кайл и, по большому счёту, не ошибся.
- Рэнтаррик изволит охотиться в лесах близ Зуитерма. - наклонившись к его уху, прошипел гость, с такой интонацией, будто надеялся одной этой фразой объяснить все тайны мира.
Впрочем, для человека посвящённого, к коим Кайл Катран относил и себя, любимого, всё именно так и обстояло. Он проникся - тут же, услышав одно только имя, остальные детали не имели ни малейшего значения.
Рэнтаррик. Вернее сказать, принц Рэнтаррик. Сын ныне покойного императора, в отличии от своего старшего брата, подающий определённые надежды, пусть пока и слишком молодой для того, чтобы править. Сейчас, пока в столице властвует Канцлер, у него нет никаких шансов на трон - но вот если за ним будет стоять серьёзная сила, может и сесть на него в обход старшинства. Особенно если силой этой станут те, кто уже сумел однажды избавить мир от государя прежнего...
- Детали. - решение было принято мгновенно. Кайл вообще не относился к числу медлительных тугодумов, ведь сама жизнь его всегда зависела не только от везучести, но и быстроты реакции на меняющуюся ситуацию.
- Детали позже, по прибытию на место. А о задачах, полагаю, в общих чертах Вы и сами уже догадались... - губы изогнулись в хищной ухмылке. - Теперь же, собирайтесь. Время не ждёт.

под Тираллом
Жужжание мух вкупе с запахом какого-нибудь горожанина-эстета, наверно, вполне мог бы свести с ума. Ополченцы же, для которых расхожая угроза Билли Копьетряса нежданно-негаданно стала жестокой реальностью, все ещё недавно были крестьянами, к вещам подобным насквозь привычными, и потому лишь морщили носы, кидая омерзительную вонючую жижу в вёдра. Да, надо признать, начиналась их служба в войсках светлейшего князя де Лангли довольно занятно - интересно, чем же закончится?
Остальные наёмники, уже давно под штандартами Джехенны ходившие, понятно, такими раздумьями не маялись - куда как более важные дела занимали их. переговоры-переговорами, а и к штурму возможному тоже следовало готовиться загодя. И потому мечники точили свои мечи, лучники колчаны снаряжали, да и конникам нашлась работёнка.
Дело клонилось к вечеру, когда из города прибыл парламентёр. Был он, как втайне и надеялся Исгурд, один, а значит, помимо инструкций, данных князем Тиралльским, и свой интерес имел. Не походил гость и на пустышку - мужчина в годах, с угрюмым, покрытым шрамами лицом и жестким холодным взглядом выглядел скорее как битый жизнью волк, а не придворный пустобрех, которого не жалко и на смерть отправить.
Дальнейшее лишь подтвердило первое впечатление. Достигнув лагеря осаждавших, парламентёр не стал размениваться на мелочи. Просто остановился в отдалении, предусмотрительно держась в недосягаемости от вражеских стрел - мало ли, вдруг тут нервные есть. Нервных не обнаружилось - до поступления соответствующего приказа солдаты относились к белому флагу со всей возможной почтительностью. Затем огляделся, без особого труда вычислил главного, и принялся спокойно ждать дальнейшего.
Змеиный Глаз также ценил своё время, и потому предложил гостю немедленно проследовать за ним. Только Потом, уже в в сравнительном уединении - полного, понятно, никто и не дал бы, мало ли что на уме у гостя, прибывший наконец решился приступить к тому, что его в действительности интересовало, причём куда больше судьбы Тиралла и владетельного князя своего.
- Люди недовольны - гость предпочёл начать издалека. - Псоле того, что случилось под Миртином, слухи ходят разные. Нет, мы уже привыкли к одному орку, пусть даже и волею судеб над нами поставленным. Но вот когда их много, это уже явный перебор.
Исгурд кивнул. Сколько он помнил, от орков никогда не было ничего, кроме беспокойства, и это ещё мягко говоря. Как наёмники, зеленокожие не отличались дисциплинированностью и вполне могли пришибить не понравившегося им командира, только за то, что тот что-то не то сказал или не так на них посмотрел. Как враги же... Да боже упаси...
- Плюс нежить ещё эта из каких только дырок не повылезала... А поскольку, чтобы справиться с опасностью. людям необходимо единство, мы склоняемся к тому, что править должен сильнейший. Независимо от того, что думает по этому поводу некий конкретный князь.
От чьего имени говорил гость и чего он добивался, догадаться было несложно. После гражданской войны, когда местной аристократии показали её место, единственной действительно значимой силой, на которую и опирался князь, оставались солдаты-наёмники. А наёмники, как известно, хороши в завоевательных походах, когда можно всласть пограбить поверженного, но вот при защите земель собственных, когда враг у ворот, а война идёт вовсе не так как хочется... Тогда те наёмники, что поголовастей да побеспринципней, начинают искать, где лучше кормят да больше платят.
А значит вопрос был только в цене - вернее, даже не в ней самой, а стоит ли оно того. Без затяжной осады и кровопролитного штурма взять стоящий на пути город, попросту перекупив его армию и записав её к себе на довольствие - решение, быть может, и не слишком славное, зато позволяющее существенно сэкономить время. ну и получить в своё распоряжение новых солдат, конечно же.

Сообщение отредактировал deathlord - 4-01-2008, 19:47

С Тельтиаром

30 июня, Монастырь Святых Мощей

Всякий, кто подъезжал к монастырю Святых Мощей, уже издали имел возможность лицезреть живое свидетельство величия и могущества Церкви. Стрельчатый свод собора врезался в небо подобно драконьему зубу, а массивные стены, окружавшие монастырь, сделали бы честь иному замку.
Убранство внутренних помещений было не то, чтобы излишне роскошно, но подчеркнуто торжественно. Вошедшего в зал, предназначенный для аудиенций, ожидали многочисленные статуи святых, искусно выполненные цветные витражи и висящий на стене, совершенно непонятно на чем держащийся (по легенде - поддерживаемый силой Святого Слова) огромный каменный крест. В дальнем конце зала восседал на своем престоле Папа Имперский - человек тех лет, когда мудрость уже пришла, а дряхлость еще не успела. Облаченный в золоченую тиару, он взирал на каждого пришедшего с легким налетом скуки в глазах, однако слушал внимательно. Он знал, как дорого может стоить не только одно слово, но и интонация, с которой оно произнесено. Потому не пропускал ничего.
Лаон Мэйн, как человек набожный поклонился три раза - первый раз при въезде в Святой Монастырь, второй раз - войдя в зал, третий же, остановившись перед Папой, а затем преклонил колено, опустив голову, и стал ожидать, когда Понтифик позволит ему молвить слово. Впрочем, маркиз, после своего успеха у эльфов, ожидал, что сумеет блестяще справиться и с новой задачей, поставленной перед ним князем. В конце концов, не зря же он почти две недели трясся в седле, покуда добрался до этой обители.
Понтифик осенил посла знамением господним, после чего негромко и вполне доброжелательно произнес:
- Встань, сын мой. С чем ты приехал?
Маркиз медленно поднялся, застыв в смиренной позе:
- Меня прислал Светлейший Князь Салвар де Лангли, Ваша Святость, - произнес он.
- Я наслышан об успехах Светлейшего Князя, - медленно, как будто задумавшись о чем-то, произнес Папа. - И о его благочестии также. С чем же он прислал тебя ко мне?
- Его Светлость желает заложить в центре Джехенны такой храм, какого еще не строили в княжествах и просит на то Высочайшего благословения.
- Это благое начинание, - ответил понтифик. - Я рад услышать, что Джехена Украсится новым храмом, и что ее правитель думает о вере. В нынешние смутные времена это вдвойне достойно похвалы и благословения.
- Смиренно просит Салвар де Лангли у Престола Святого символы веры для храма нового, - продолжил маркиз. - И надежду князь питает, что Ваша Святость лично фундамент собора освятит.
Понтифик выдержал небольшую паузу. Скорее для придания торжественности моменту, нежели для раздумий. Перспектива визита в Джехену уже обсуждалась им с различными высшими иерархами, включая старого и нового глав Инквизиции. Все, особенно последние двое, сходились во мнении, что на юге Церкви необходима надежная опора, и лучше князя де Лангли в этом смысле не найти.
- Да будет так, - был ответ. Короткий, но емкий.
Если бы Майн сейчас поднял склоненную голову, то все увидели бы его сияющее триумфом лицо - снова, снова у него получилось выполнить дипломатическую миссию и он не подвел своего князя! Скажи сейчас кто-нибудь маркизу, что Папа и без его просьб был готов в принципе отправиться в Джехену, он бы не поверил.
- Благодарю вас, Ваша Святость, - наконец смог произнести он, подавив улыбку.
- Благодарности вознеси Господу Всемогущему, - проговорил Папа благосклонно. - Я же, скромный служитель Его, рад благословить угодное Ему дело...

30 июня, дорога между Амондиром и Джехенной

Лэйтэ сделала знак рукой, призывая своих людей оружие опустить. Тишина, на мгновение воцарившаяся вокруг, нарушалась только позвякиванием металличаских частей уздечек, когда лошади эльфов качали головами. Эльфийка обвела своих "противников" внимательным взглядом и, наконец, произнесла:
- Мы воюем под знаменами де Лангли, - ее голос был полон металла. - Потому что король не дает нам возможности бить врагов наших. Сейчас мы спешим на битву с противными эльфийской природе гномами, что захватили укрепленный человеческий город. Последствия таких вот захватов, надеюсь тебе известны? Но ты не представилась. Мое имя В'Касс Лэйтэ леди Хэрнальт. А теперь мы поедем своим путем, нам нужно спешить. Со своими соотечественниками я не воюю, а если король призовет, тогда поспешу под его знамена, - заметив блеск в глазах эльфов, что стояли напротив, добавила. - Только вот придворная жизнь не по мне. Она меня убивает вернее стрелы.
Лэйтэ тронула своего коня шенкелем и тот сделал первые шаги навстречу эльфийскому войску, приказы следовало выполнять а Кираполис ждать не будет, пока ини тут рассыпаются в любезности.

Тиралл

Исгурд Змеиный Глаз парламентера слушал внимательно. В принципе он ожидал чего-то подобного, только не так рано, однако оно и к лучшему - от долгих осад в наемниках разброд и шатание начинаеться, они жаждут быстрых побед... и грабежей, но на этот раз грабить они не будут, а значит придеться и им платить, чтобы себя в руках держали. Однако, Исгурд об этом не жалел - все равно деньги казенные. И он был уверен - де Лангли заплатит, заплатит не спрашивая за что и как, если ему принесут город на серебрянном блюде.
Ведь это - Тиралл. Врата на Юг, в обход Империи с ее легионами, врата в земли орков, на которых давно пора нацепить рабские ошейники и отправить в гнить в рудники. Хотя сейчас ошейника просила одна конкретная орочья шея.
- Сударь мой, - сказал, выслушав речь горожанина Змеиный Глаз. - Сильнейший князь ныне, волею Господа, Салвар де Лангли в этих землях, и, как вы могли заметить - платит он солидно, не бедствуем, да и у него казна от злата ломиться. Кто под руку его встает - много выгоды для себя извлекает.
Впрочем, о том, что выгода есть, нобиль мог бы и сам понять, видя дорогое убранство командирского шатра (честно отобранного у разбитых гномов). Да и, явно у осажденных не было желания сражаться с армией, так легко расправившейся с горцами.
- Вобщем, сударь, мое предложение таково - вы, как добрый и благородный человек, получите свою награду, если спасете город от власти тирана и бессмысленной резни, ваши друзья и отважные соратники так же не останутся без поощрения, а воины, желающие сражаться за де Лангли будут поставлены на полное довольствие. В том мое слово и слово Князя.
Он назвал сумму.
- Жду вашего решения до рассвета, а после - постарайтесь чтобы Гролл выжил, я всегда мечтал об орчонке на цепи.

28 июня, вечер, море. *последний раз *

Конрад еще раз сверил курс и посмотрел на видневшуюся слева по борту узкую полоску берега. Так, придерживаясь прибрежных вод, им плыть еще сутки. Потом будет полноводная дельта реки, где хозяйничают речные разбойники на пару с морскими пиратами. Там нужно будет уйти дальше в море, но ненадолго. А потом – знакомые места и Эльнар.
Передав штурвал Михаю Гоцаку, своему помощнику, капитан отправился на нос, где виднелась серая фигурка жрицы. Михаю он доверял как самому себе, пускай тот и был родом из никогда не знавших моря мятежных Вольных Княжеств. За те одиннадцать лет, что они вместе с вислоусым Гоцаком плавали на «Соленой», Михай не подвел ни разу и вырос в отменного старпома. Вот и сейчас, уверенно кивнув Конраду, он встал за штурвал, щурясь от ветра.
Проходя мимо схода в трюм, Альвендейл прислушался. Купец Ганнер о чем-то ругался со своими помощниками. Те периодически вставляли свое «веское слово», но его тут же перекрывала сочная брань торговца. Конрад усмехнулся в усы и заглянул внутрь коридора. Из приоткрытой дверцы одной из клетей-кают высовывалось зеленое бутылочное горлышко.. Так.. Капитан нахмурился. Он запретил пьянствовать на время рейда. На берегу – пожалуйста, но в море это непозволительная роскошь. Он шагнул вниз, и словно по жесту мага, бутылочное горлышко тут же втянулось в клеть и оттуда послышалось разочарованное бормотание. Ах ты, тысяча акул и одна селедка! Это же этот проклятый гонец.. Пройдоха Мелвилл из Одена, гонец его Светлейшества графа Зенона Оденского, успел обобрать в кости добрую половину команды «Соленой», несмотря на все предупрежедния. А может и не только команды.. Интересно, а не отчитывал ли Ганнер своих лоботрясов именно за неуемный азарт и страсть к игре? Да уж, скорей всего так оно и есть. Может проверить не порченные ли кости у этого Мелвилла из Одена? Ладно, позже. Конрад всё же заглянул в каюту гонца – и тут же рывком выдернул оттуда за шиворот рыжеволосого Эйтара. Парнишке было всего семнадцать, он ходил на «Соленой» в юнгах всего полтора месяца и, конечно же, не смог удержаться от запретного. Вот и сейчас его порядком пошатывало и без качки, он бормотал что-то бессвязное, но не трепыхался. Видимо, понимал, что вся палуба этим вечером полностью на его и его швабры совести и шансы получить расчет в ближайшем порту весьма велики.
- Послушай-ка, великомогучий сударь, - ледяной взгляд Конрада встретился с осоловевшими глазами Мелвилла, шарящего вслепую по полу в поисках укатившейся бутылки. – На моем корабле я не позволю спаивать моих молодцов. Еще раз замечу такое – и дальнейший путь ты проделаешь в шлюпке без весел, подгребая себе сапогом. Я сказал, а ты слышал.
Альвендейл развернулся и потащил за собой вяло перебирающего ногами Эйтара. Тот, кажется, еще был под хмелем, но ничего, это ненадолго. Как только они вышли на палубу, Конрад передал юнгу с рук на руки Лесли с приказом «замочить и приставить к делу». Тот лишь усмехнулся, больно сграбастал юнца за веснушчатое ухо и аккуратно повел его к баку с морской водой для мытья палубы. Конраду было даже жаль мальчишку – услышанные мгновение спустя вопли были достойны криков с шибеницы. Ничего, пацаненок заслужил. Капитан продолжил свой путь на нос корабля.

Сильный порыв ветра подхватил конец шали жрицы, опершейся на поручни, и принялся рвать его из рук женщины, но тонкие пальцы держали ткань на удивление крепко. Тогда ветер выбрал другую тактику: выгнув шаль, словно парус, он внезапным, резким порывом сдул её с головы женщины. Волосы жрицы были уложены в тугой пучок, но прежде чем она снова завернулась в шаль, один пепельный завиток всё же выбился из прически и мягко опустился на шею. Конрад успел заметить это, и почему-то этот непослушный локон запал ему в душу. Необычная женщина. Как ни посмотри, красавицей не назовешь, но всё равно привлекательна. Было в этой Элении что-то магнетическое. Все магички – а Конрад был достаточно близко знаком с четырьмя, всё-таки в Городе Магов бывал часто – были красивы какоё-то неестественно естественной красотой. Она завораживала, кружила голову, манила мужчин, словно пламя – мотылька. Но в спокойной обычности Элении был какой-то вызов остальным магессам. Конрад попытался представить себе жрицу в компании Висении, Леи, Магды и той странноватой магички, которую он доставил почти к самим пиратам с месяц назад. Получилось что-то вроде голубя среди длиннохвостых птиц коррено, ярких обитательниц Западных островов. Забавно. Он тихо подошел и оперся локтями на борт рядом со жрицей.
- Сестра Иренна?

Она услышала его шаги и вовремя успела справиться с собой, шалью и ветром и успокоиться. Утерев капли морской воды с щек, Эления повернулась к Альвендейлу.
- Да, капитан? Что-то случилось?
- Что? – мужчина моргнул и растерянно улыбнулся. – Нет, всё в порядке, я просто подошел спросить, как вы себя чувствуете. Мне показалось, вас немного укачало.
Капитан был сама любезность. Интересный мужчина. И полезный. Вот только где зацепить крючок? Время сейчас нелегкое, полагаться на первого встречного опасно. Особенно, если тебе его посоветовали в Гильдии. Укачало? Неужели он заметил попытки сдержать смех? Эления мысленно улыбнулась. Возможно. Правда, слишком напоминает светский разговор. Попахивает интригами и неловкостью.
- Да, спасибо, капитан, но мне уже лучше. Такие мелочи меня не беспокоят, - жрица ответила такой же растерянной улыбкой и стала любоваться заходящим солнцем.
Последовала несколько затянувшаяся пауза, в течение которой Эления всё так же смотрела на волны и закат, а Конрад постукивал сапогом по борту.
- Сестра Иренна, а откуда вы родом?
Странный вопрос для заполнения неловкой паузы. Хотя банальности всегда не к месту. Зачем ему это? Вежливость? Личный интерес?
- Если вас это интересует, то я из Селесты. Это на Севере, - добавила она. Врать нужды не было, вряд ли южанин вспомнит это место. Скалы, чайки и сосны..
- Селеста? – капитан нахмурился, силясь припомнить хоть что-то знакомое. – Нет, не слышал о таком. Порт?
- О нет, просто деревушка на побережье моря. Кораблей больше рыбацкого или торгового «тунца» отродясь не видали, - она отмахнулась от дальнейших вопросов о своей родине. – А вы, капитан? Вы тоже не слишком похожи на имперца.
- В точку. Я с запада, с пиратских земель. – Конрад криво усмехнулся. – Верите?
- Почему бы и нет? – судя по уголкам глаз и губ, капитан не врал. Впрочем, Эления и так знала это наверняка. – Пират по рождению – и вдруг капитан «белухи»? С чего бы вдруг?
- Вы не первая, кто этим интересуется, и не последняя, кто услышит от меня всё тот же самый ответ: так сложилось, - мужчина резко улыбнулся, и Элении почему-то не захотелось заглядывать ему в душу глубже, чем сейчас. Интересный человек. Возможно, позже придется с ним поговорить и поизучать его получше. – Так сложилось. Я так решил. Извините за грубость, - несколько фальшивая улыбка любезности на обветренном лице смотрелась, как красный шелковый бант в волосах священника. – Могу ли я в качестве компенсации пригласить вас отужинать в моей каюте? Вас.. ну и вашего брата Беренгара, конечно, - поспешно добавил он.
Резкий переход. Слишком резкий. Что это с ним? Только сейчас хватило духу? Или.. Нет, Эления, хватит подозревать каждую левую пятку в мозоли. Придется, придется посмотреть на него поближе. Слишком всё это странно. Старая привычка сработала против её желания, опережая мысли и решения. Морщинок в уголке левого глаза больше, чем в уголке правого – любит общество женщин, но умеет держать себя в руках и не требовать силой. Родинка около крыла носа, слева, во второй четверти, явственно говорила о том, что способен всерьез увлекаться, а розоватое пятнышко рядом с ней – что в данный момент стоит на грани очередного увлечения. Так-так.. Блеск в глазах ровно такой, чтобы означать, что с выбранного пути он вряд ли отступится. Плохо. Даже угол наклона губ опасен – просто так отказать не выйдет, можно сразу всё испортить. Хотя, судя по взгляду, играть он не намерен. А вот жилка в зоне Эст на виске говорит, что заинтересован всерьез. А в целом выходит.. Нехорошо выходит. Тут либо так, либо эдак, да оба варианта нехороши. Неужели, он не понимает, что это глупо? Стоп, а может, он действительно не понимает? Впрочем, попытаться стоит.
- Капитан, неужели вы не боитесь скомпрометировать служительницу Церкви?
- Но при нас же будет брат Беренгар. К тому же, я уважаю Церковь. Я даже имел приятные беседы с некоторыми сестрами вашего ордена, - Конрад улыбался невинно, словно младенец, а в глазах играли бесы.
«Ах даже так?!» - Эления попыталась подыграть капитану и смущенно улыбнулась. Главное, сохранять спокойствие. – «Интересно, с кем же? Впрочем, гадать и не нужно. Как минимум Магда Рыжая, или, если быть официальной, то Магдалена Вальберген. Иначе с чего бы ей так нахваливать именно Альвендейла? Свинью пыталась подложить, кошка мартовская! Ну ничего.. «
- Не могу назвать себя приятным собеседником, капитан. Я предпочитаю тишину и молчание, чего и вам иногда советую. Неужели вы не боитесь прогневать Церковь?
Левая бровь Альвендейла дернулась, но блеск в глазах не потускнел. Он и впрямь решил поухаживать? Причем довести всё до конца? Неужели он надеется на взаимность? Хотя, если он до этого сталкивался только со слабыми на передок навроде Магды. То другого ожидать и не приходится.
- Я слишком уважаю Церковь и стараюсь не делать небогоугодных вещей, сестра. Но скоротать вечер за приятной беседой – на корабле иных развлечений не найти. Мы не будем обсуждать неприятные вам вещи, поверьте, - капитан нагнулся и осторожно прошептал на ухо Элении, пощекотав её щеку усами. – Я просто хочу узнать вас немного поближе. Вы удивительная женщина..
Такая близость и манящая аура Конрада наверняка пьянили женщин, возможно даже чародеек в особенности. Магда была Огненной, но Элении подчинялся Дух – и это меняло всё. Впрочем, стать чуточку ближе действительно хотелось. Главное определиться с границами «чуточки». Но это потом. А сперва нужно постудить его пыл.
- А вы не боитесь, капитан?
- Чего? Я не знаю слова «страх», - мужчина рассмеялся. – А если честно, то вы просто вскружили мне голову. Я не буду говорить красивых слов, но просто мне бы хотелось провести с вами вечер.. сестра Иренна.
Кажется всё. Нужно зафиксироваться на этой точке, дальше нельзя. А теперь самое неприятное. Магда и остальные ей не простят, если это сработает в полной мере. Она вовремя вспомнила, кого же ей напомнил Альвендейл.
- Вы так же упрямы, как ваш дед, Седрик Коршун, - Эления вздохнула и отвернулась, любуясь скользящими по волнам лучами заходящего солнца. – Даже когда ему было пятнадцать и он еще не носил своего гордого прозвища, то всё равно вечно пытался упросить меня взять его с собой.
- Простите, что?.. – смуглое лицо капитана слегка вытянулось. – Откуда вы знаете моего деда?
Было видно, что капитан лихорадочно пытается найти объяснение, как такое возможно, ведь его дед умер уже двадцать один год назад. Значит, в точку. Эления улыбнулась, всем видом изображая «ах, я же не знала, что вы не в курсе».
- Конрад, - она придвинулась ближе и слегка виновато заговорила. – Вы же знаете, кто я. Неужели вы считаете, что возможно в совершенстве овладеть Искусством за столь короткий срок обычной человеческой жизни? Магия дает нам некоторые преимущества. Например, большую продолжительность жизни. Чародеи в среднем живут около трехсот лет, Конрад. Например, Магдалене Вальберген, - Эления позволила себе немножко подгадить мерзавке и вкрадчиво продолжила, - почти двести семьдесят. А мне – сто сорок шесть, Конрад… Вы не вспомнили моей родной деревни, потому что она была разрушена до основания, а потом поглощена Проклятыми Землями сто двадцать семь лет назад.
По еще более вытянувшемуся лицу капитана, Эления поняла, что достигла желаемого результата.
- Пойдемте к вам в каюту, капитан, здесь дует.
Конрад Альвендейл ошарашено кивнул и взял «сестру Иренну» под руку. Теперь он будет более настороженным, но это ненадолго. Эления облегченно вздохнула. К концу путешествия она должна помочь разобраться капитану в его отношении к ней и превратить его в надежного союзника. Первый шаг уже сделан, дело за малым.

Сообщение отредактировал Медоре - 6-01-2008, 10:16

Окрестности города Бредаблик
К сотникам подбежали скороходы из подмастерьев, доложив что у города стоит большой лагерь, и смрад окрест стоит такой что нет сомнения никакого что умертвия там. Главы порешили что на ражен лезть нынче не с руки, и с боем в город прорываться ненадежно, нынче каждый воин на счету. Пожилые гномы отсоветовали шахтами техническими к рудникам выходить, а от туда по штольням, коли те не завалили еще защитники города в пещеры да тоннели под городом пройти, на том и согласились.
Отвалы пустой породы коническими холмами высились на юго-западе, мелкая щебенка и крупные угловатые камни нещадно впивались в ноги даже через толстую подошву гномьих сапог, щебенка постоянно осыпалась норовя уйти из под ног неловкого ходока, те из бывалых что в города людские хаживали, посмеивались в бороды, то-то с конницей здесь потеха была бы, ни один конь ни живой не мертвый по такой почве не то что не поскачет а и не пройдет, никакие подковы не помогут, острые камни в дрызг копыта раздерут, тут и пешему то не сподручно. Среди насыпей там и тут торчали потрепанные ветром деревянные срубы истлевшие а местами и обгорелые, видать здесь раньше известь калили, или чугун черный из руды выплавляли. Даже гномы не сразу проходы в штольни нашли, и прежде чем в дыру зияющую словно язва лезть, окликнули в гулкую тишину кто они такие есть и с чем пожаловали, через пару мгновений из темноты донесся приказ стоять где стоят и с места не сходить. Из зева вышел престарелый гном седой и с лицом сморщенным, словно сушеный плод. Осмотрев ратников подслеповатыми глазами, почтенный старец нахмурился и закричал в проход что-то на восточном наречии, и пошел вниз, сказав поторапливаться. Войско построившись так чтобы в случае атаки прикрыть уходящие в тоннели отряды, постепенно втянулось в темный провал в теле холма.

Кираполис град. Палаты княжеские.
Гномы захмелевшие, пояса распустив, восседали за столом пиршественным, глазами осоловелыми озираясь. Двалин же речам произносимым внимал, а как закончили дела вожди обсуждать, распрощались гномы учтиво, и походкой нетвердою палаты княжеские покинули.

Поселение Озерное.
Глоин со ратники, безо всякого препону до поселения что на озере южном добрался. А как узрели жители рати гномьи, устрашась лиходейства и смертоубийства душегубного, ратников с почтением приняли. Бургомистр же Глоина уверил, что от поселения гномам всякое содействие будет, только бы непотребства никакого жителям те не чинили, да от лиходеев коли нужда такая буде оборонили.
Отдохнув с похода Глоин дальше, вдоль берега озерного дружину повел, отряд невеликий в поселении оставив, да велев из местных какой ни есть полк набрать да к делу ратному приспособить, дабы было жителям кем от ворога оборониться и без гномьих ратников.

Сообщение отредактировал rahay - 6-01-2008, 18:50

Проклятые земли. Ирас Тенеброс.

Длинные хрупкие пальцы замерли в воздухе, едва не касаясь вскрытого массивного черепа существа, распростершегося на операционном столе. Они то чуть шевелились, будто ощупывая незримые нити и струны, то замирали, будто владелец их чутко прислушивался к чему-то. Но вот, искомое обнаружено и в дело пошел инструмент с длинным, тонким, изогнутым жалом и столь же длинный и изящный пинцет, держащий кончик тончайшей золотой проволоки. Погрузившись в любимую работу, Базилиус почувствовал, что хорошее расположение духа вернулось к нему. Раздражение отступило, и теперь некромант вновь стал спокоен и рассудителен. Ведь ничего особого не случилось. Ну, не получилось допросить своего незваного гостя, - не велика важность. Конечно, странно, что этот старичок оказался устойчивым к гипнозу. А сердиться на ту ерунду, которую лепетал этот маразматик, воистину глупо. В конце концов, можно сказать, он даже немного отдохнул за этой бессмысленной и довольно забавной беседой. Вилла аккуратно подцепил пинцетом один из кристаллов горного хрусталя и вставил в пустую глазницу Котенка. Тихо зашелестели слова заклинания, звуки древнего языка шуршали как сухая змеиная кожа, сброшенная по весне. Крохотные нервные и мышечные волокна начали оплетать камень. В глубине кристалла родилась искорка и чем прочнее становилась связь между хрустальным кабошоном и созданием из плоти и крови, тем сильнее разгоралась она внутри камня. Центральный глазной нерв обвился вокруг золотой проволоки, призванной усилить передачу нервных импульсов, вокруг хрустального глаза сформировалось подобие век. Базилиус продолжал читать заклинание, внешне оставаясь невозмутимым, но в душе… как давно он не испытывал такого восторга, такой радости, что граничила с болью и грустью. Веки сомкнулись, скрыв кристалл, а когда они открылись вновь, камень светился ровным бледно-голубым светом. Некромант отпил из чашки остывший чай, пересохшее горло требовало влаги. Итак, с первым глазом все прошло нормально и можно приступать к следующему этапу операции. Вот только бы унять эту нервную дрожь и противный озноб, расползающийся по всему телу. Вилла знал, - он вкладывает в свое детище не только средства, но и свои жизненные силы, частичку своей души. Но разве может его остановить какое-то недомогание, когда он вплотную приблизился к величайшему открытию своей жизни. Котенок будет не просто боевой машиной. Нет! Он будет обладать инстинктами, разумом и независимостью! Мощь и свирепость в сочетании со скоростью и хитростью! Старый некромант с нежностью и грустью улыбнулся, коснувшись своего детища. Даже жаль, что работа подходит к концу. Всего несколько дней понадобится для полной анимации Котенка, а затем тесты и испытания. Как жаль, что костяные пластины для брони так и не найдены. Сделав последний глоток чая, Базилиус решительно отставил чашку, - пора продолжить работу.

Проклятые Земли. Близ переправы Лжеца.

Жнец еще раз плеснул себе в лицо ледяной водой из ручья. Холод быстро выгнал сон из его тела и разума, и теперь он был готов к решительным действиям. Но как всегда говорил отец, перед началом решительных действий следует решительно задуматься. А подумать было о чем. Во-первых, они почти догнали армию Лжеца, можно сказать шли по их следу. Стоит ли объединяться с нею или следует остаться отдельным подразделением? Об этом Жнец смог бы сказать, лишь увидев армию союзника. Во-вторых, следовало бы выработать план совместных действий войск. Но и это придется отложить до встречи вооруженных сил Лжеца и Виллы. Ну, и, конечно же, следовало бы подумать о Котенке. Нет, действовала она неплохо. Память у девчонки замечательная, но вот решительности не хватает. А жаль. К ее бы способностям да бешеный напор… угу, и внешность эльфийки. Жнец фыркнул, почувствовав что мысли его идут вовсе не в деловом ключе. Ему бы о войне думать, а не о девичьих прелестях. Нет, прав был отец, пора ему остепениться, так ведь некогда, - война грядет. Командующий двинулся в сторону своего лагеря, уже снимающегося с места и готовящегося к новому марш-броску.

29 июня, ночь.

Запахнув плащ от промозглого морского ветра, Эления свернула за угол. Темная фигура, вот уже полчаса следовавшая за ними от самого порта, ускорила шаги, чтобы успеть заметить, куда пошла жрица и монах. Имперский шпион? Обычный грабитель? В такой поздний час вполне может быть и так. "Соленая" задержалась в море из-за прихотей лоцмана, и Конрад еще долго, до самого причала, ворчал, что мало того, что пошлину стали брать непомерную, так еще и наглых лоцманов понаставили. Эления только молча улыбалась. Они с Конрадом прекрасно поладили за время плавания, и даже тот маленький инцидент не испортил общей картины. Теперь капитан Альвендейл вез в Город Магов еще несколько запечатанных конвертов, которые нужно было разнести по разным адресам, и пару устных посланий. Можно было надеяться, что всё пойдет как надо.
- Брат Беренгар, как вы считаете, стоит ли беспокоить капеллана Обители Святой Екатерины сейчас, в столь поздний час, или переночевать в местной гостинице? - Эления знаком показала, что следует замедлить ход и свернуть налево в проулок. Пришлось слегка пустить в ход магию - три совсем тонких нити, одна из которых заглушила стук копыт в одном месте, вторая укрыла затаившихся всадников маской тени, а последняя осторожно перенесла голоса и легкий цокот подков по булыжной мостовой дальше по улице за угол дома. - Я боюсь, что сейчас просто свалюсь с лошади от усталости и никакие молитвы Создателю мне не помогуть. Бренная оболочка слишком слаба.
- Кхм.. да, пожалуй, - голос Нучо стал удаляться, и воспитанник Элении на секунду запнулся, недоуменно глядя на жрицу, но послушно продолжил. - Насколько я знаю, здесь должна быть неплохая гостиница, "Сломанное колесо", кажется. Это прямо по улице. Осторожней, сестра, смотрите по сторонам.
Темный силуэт мягко скользнул мимо проулка - если бы не тонкий слух Элении, они бы не заметили его до самой Обители - и пошел дальше. И тут же прижался к стене, едва выглянув за угол, поняв, что его обманули. Блеснула сталь кинжала - по хватке жрица сообразила, что его можно метать, а значит надо быть осторожной - и мужчина заозирался. Простой грабитель, слава Создателю. Или слишком хорошо притворяется. С таким можно не церемониться. Но на всякий случай... Эления поджала губы и вышла из тени. Несложный жест рукой - заклинание новичка - и неудачливый преследователь надежно прилип к стене, спеленутый нитью магии.
Первым делом нужно открыть лицо, но свое оставить в тайне. Это всегда действует как надо.
- Кто ты? - тонкие брови, слегка удлиненные глаза.. Полуэльф? На грабителя непохоже.. - Кто тебя послал, неудачник?
Пленник молчал. Эления мягко улыбалась. Она осторожно потянулась к сознанию мужчины - и удивленно выгнула бровь. Блок? Да еще какой умелый! Здесь, в Империи? Ну уж нет! Потерпи, мальчик, мне слишком нужен твой заказчик.. Тонкий острый щуп начал вскрывать слой за слоем защиты, глаза пленника изумленно расширились и начали закатываться. Главное не пропустить спусковой крючок на случай самоликвидации. Парнишка должен остаться в живых.. Еще немного.. и еще.. Если бы не путы, удерживающие пленника на месте, он бы уже давно осел бесформенным кулем на землю. Вот.. Готово! Что? Эления раздосадованно прицокнула языком. Парнишка был всего лишь посланником местного воровского синдиката. Приказ был немногословен: проследить и при возможности обшарить, потом доложить. Времени разбираться с этим нет. Вроде бы всё просто, да.. Но откуда у парнишки такой умелый ментальный барьер? Зачем он был ему нужен? Задержать её? Что-то скрыть? Отбросив ногой в сторону кинжал из руки преследователя, Эления отошла назад и оглянулась на Нучо. Парнишка будет спать еще час. Странная встреча со странным человеком. Синдикат синдикатом, но вот кто их заказчик? неужели нужные слухи таки пошли по Городу и уже успели долететь сюда? Если так, то Грюм сотоварищи уже должны начать работу по выявлению дыр. А пока надо спешить.
- Святой брат, быстрее, грабитель будет спать еще некоторое время, а нам нужно быстрее достигнуть дверей Обители. Мне страшно, брат Беренгар!
Нучо молча кивнул и дал шенкеля своему ишаку, который тут же быстро затрусил по мостовой в направлении южных ворот. С капелланом Георгием уже всё было договорено. Оставалось лишь добиться аудиенции у Матери-Настоятельницы..

30 июня, где-то между Амондиром и Джехеной

Если бы Эрвин знал, в какой форме будет исполнено его приказание, он не то что бы разозлился, но уж точно брезгливо поморщился бы. Будучи человеком весьма серьезным и набожным, он пренебрежительно относился к балагану в любом виде. Однако отправленная им группа послушников, двое из которых были в прошлом бродячими артистами, имела на этот счет несколько иное мнение.

Подходи, честной народ!
Покидай свой огород!
Раз у всех нас нынче праздник,
Мы возьмем вас в оборот!

То, что видел сам я раз,
Расскажу я без прикрас,
Расскажу, как был наказан
Один мерзкий... Леонгард.

Зазывала, как ему и полагается, сзывал толпу со сколоченного спешно помоста. Толпа себя не заставила ждать. Вскоре началось действие, в котором, прямо скажем, с изрядной долей "творческого вымысла" рассказывалась история падения князя Леонгарда. Пересыпанная искрами незамысловатого юмора и рассказываемая в стихотворной форме, история эта лилась гладко и должна была, по мнению авторов, дойти до каждого селянина.
Вскоре на помосте появился человек в шутовском колпаке, долженствовавшем изображать корону. Человек имел вид комично-надутой важности.
Зазывала пояснил:

Се есть мэтр Леонгард,
Был он славен и богат,
Но потом его гордыня
Привела прямЕнько в ад.

На него я поглядю -
Он надутый, как индюк.
И вообще, скажу вам честно,
Был он форменный... подлец.

Стихов было еще много. В них рассказывалось, как Леонгард задумал создать свою религию и объявить себя богом. Как он насаждал свою глупую веру и притеснял честных рабов Божьих. И, наконец, как само Небо не выдержало его богохульств. В этом месте на помосте появился "ангел" с бутафорскими крыльями и не менее бутафорским мечем. Произнеся пламенную речь о немыслимости грехов князя, он понарошку отпилил не смеющему пошевелиться грешнику голову.
На этом театрализованная часть предствления закончилась. После этого всем желающим демонстрировалась голова князя, дабы видели, что тут все без обмана, а один из бывших артистов, вспоснив прошлую профессию, мастерски жонглировал яблоками.
Зрители расходились довольными - подобные представления были у них не так уж часты. "Артисты" же, собрав пожитки, двинулись дальше по дороге к Джехене. Впереди еще было много выступлений.

   30 июня. "Голова Виверны"...

...пала. Ловушка захлопнулась по взмаху руки и со звуком копыт тяжелых коней, бьющих о бренную землю, а потом... Потом была кровь боль и крики, врага смяли и уничтожили полностью. Никто из двух отрядов, некогда сильных воинов орков, не добрался до крепости, хотя часть пыталась бежать от страшных мечей имперцев. Откуда им было знать, что бежать было некуда? Уже к моменту, когда со стен увидели атаку тяжелой кавалерии и выезжающий вперед отряд Гончих, призванных отрезать оставшихся орков от крепости, стало ясно, что крепость падет и эта мысль довольно крепко уселась в голове орка командовавшего лучниками. Он не был трусом, но умирать не хотелось... Шаман, что так недавно прибыл в крепость куда-то уехал (ну кто будет рассказывать простому лучнику о своих планах?) Капитаны мечников назвали трусостью оставаться за каменными стенами, когда врага можно взять в поле и теперь лежали среди своих воинов бесславно сложив головы... Аркаим покачал головой и поднял белый флаг, после чего приказал открыть ворота.

Сэр Тайн и его Драконы въехали в крепость, как представители командующего. Тайн был не просто воином или капитаном как большенство в армии Империи. Он происходил из одного из древнейших родов и его предки приходились близкими родственниками императорам. Сразу за его Драконами в крепость вошли изрядно побитые и уставшие отряды Львов. Венегар успел перевязать рану на лбу, а ещё приобрести сильный порез бедра, в то время как, Рейгиль казался бодрым, как будто только что не он проливал кровь орков под стенами Виверны. Аркаим вышел навстречу победителям с опущенным луком в руке. Он шел сдаваться, но понимал, что в любой момент Имперцы могут рвануть в атаку и от него ничего не останется.. Лук просто придавал ему уверенности в себе.
- Моя сдаваться, - проговорил он. Нет, миф о том, что орки тупые так и остается мифом. Их не очень интеллектуальная, с виду, речь объясняется непривычной сложностью фонетики человеческого языка для их речевого аппарата. А некоторые звуки и вовсе недоступны им, в то время как, сами они способны выдавать звуки, которые не смог бы воспроизвести человеческий рот и для орков люди на родном орочьем говорят, так же коряво и просто, как орки на человеческом.
- Командующий понимает ваше желание. Сражаться сейчас это зря проливать кровь. Армия на том берегу вам не поможет, - сэр Тайн сделал паузу, чтобы, как ему казалось, мысль, которую он только что выдал, дошла до "тупого" мозга орка, хотя эта мысль уже давно там успела поселиться, - Командующий предлагает вам два пути: сдать оружие и стать нашими пленниками или.. Или встать на довольствие Имперской армии, - второй вариант явно не нравился самому Зигмунду Тайну, но он передавал слова командующего, потому что знал, что в его отряде тоже есть те, кто сейчас обожают юного "выскочку", - Более того, Командующий в случае второго варианта гарантирует вам и вашим семьям, - судя по тону Тайн не верил в то, что орочьи объединения можно так называть и все же, - защиту Империи и имперское гражданство. Ваши земли остануться при вас, только налоги вы будете платить Империи, а не орочьим вождям. Я полагаю, что вам знакома местность в округе этой крепости?
- Угу, - прогундел ошалевший от такого предложения Араким. Он то уже примеривал в душе на своей шее ошейник раба, а тут, - Коне'но знаем!
- Отлично! Нам нужна максимально подробная карта этих мест, плюс карта реки с возможными бродами на ней. Это раз. Два разошлите во все деревни, послание о том, что тут произошло и о том, что предлагает командующий Сенд всем оркам, решившим сдаться без боя. Остальных мы уничтожим так же, как уничтожили тех, что вышли за ворота, - Тайн усмехнулся. Для него стало очевидным по выражению лица орка, что тот согласится на предложение, как будто у него был выбор, но на всякий случай Тайн добавил то, что ему сказали добавить в самом конце, - Вы понимаете что я говорю, командор?

Над крепостью взвился Имперский Флаг. Он не висел, как какая-нибудь тряпка, а гордо развивался на ветру, демонстрируя всем желающим знать, что крепость принадлежит Империи ныне. Адьютант с гордостью глянул на командующего.
- Ну что же, я верил в Тайна и в разумность орков, - по тону стало ясно что во второе он верил больше. Сенд развернул коня и бросил уже на ходу, - Лучников всех какие есть к мосту, на берегу установить катапульты, пускай протащят их через крепость: так будет быстрее. Львов объединить так, чтобы получился боевой отряд, а остаток отослать в Маресдаль за пополнением. И вышлите гонца к оркам на том берегу, может удасться и с ними договорится?

По мосту шел орк. Он шел медленно, подняв руки вверх, показывая, что не несет с собой никакого оружия, кроме той палки, на которой сейчас болтался белый флаг: символ переговоров. Нельзя сказать, чтобы Ракш (а именно так звали гонца) не боялся. Боялся до чертиков: а ну как родичи просто прикончат его за то, что сделал Аркаим ныне командор крепости по приказу командующего Сенда, но выбора у Ракша просто не было: жребий пал на него. Орки действительно мало, что смыслят в дисциплине, поэтому понятие о командирах у них несколько другое, но там в крепости его ждало ещё более суровое наказание за то, что он может решится ослушаться веления Богов (кому выполнять поручение командующего орки решали честным испытанием, которое про себя звали Испытанием Богов ну и кто оказывался последним выполнял волю Богов. Им оказался Ракш) В конце концов, орк остановился посередине моста и замахал белым флагом, привлекая внимание сородичей на том берегу, а потом стал ждать: к нему должны были выслать кого-нибудь, как делали у людей, или тупо крикнуть чтоб топал сюда, как делают у орков...

Венегар был рад возможности сейчас передохнуть от боев. Похоже он стал слишком стар для этого и потому именно он повел неполный отряд в Маресдаль за пополнением. Может ему уже и не суждено будет увидеть Хиджалак, но зато его раны успеют зажить. Он скупо попрощался с Рейгилем и вышел за ворота. Предстоял долгий путь домой. Мимо просказал отряд Глаз Предела высланный патрулировать окрестности крепости на наличие в округе отрядов противника. В другую сторону с той же целью уносились Гончие. Венегар помахал рукой знакомому капитану Глаз Предела и спокойным шагом повел ровный строй своих людей в Маресдаль, пора было отдохнуть и подлечить раны, полученные в этой битве....

   30 июня. Ночь. Карест

Пятеро мужчин в плащах наконец-то дошли до нужного им дома купца. Обменявшись парочкой им одним понятных знаков, они остановились у двери и главный из них постучал в неё. На стук ответили не сразу, но когда ответили, то Седрик быстро проговорил пароль, полученный от слуги купца ещё в Маресдале. Дверь приоткрылась, чтобы впустить всех воинов внутрь и тут же закрылась...

   4 июля. Столица

Лучики утреннего солнца, словно пальчики любовницы, пробежались по лицу Мериона и он улыбнулся, просыпаясь. Впрочем, сравнение было не случайным, ведь именно эти умелые пальчики, скрашивали его сегодняшнюю ночь и, повернув голову, Мерион мог увидеть их обладательницу. Довольно красивая брюнетка с шикарными формами и, к тому же, являвшаяся женой влиятельного при дворе аристократа: Гийома де Сезара де Клюйи. И она спала на его плече, пока муж, оставив все политические дела на свою благоверную, уехал куда-то по своим чисто дворянским или чисто торговым, тут черт ногу сломит кто чем занимается и кому приходиться, делам. Несколько вещей все же было известно, об обладательнице этих кудрявых темных волос: что Беладонна де Сезар де Клюйи, во-первых, очень любит блондинов, во-вторых, покровительствует музыкантам, в-третьих, и самых главных, без ума от смелых мужчин и дуэлей, ах да, последнее но не в последнюю очередь, она чертовски богата, влиятельна и в отличие от своего мужа, похоже, обладала некими политическими талантами, позволявшими этому неравному марьяжу продержаться на плаву в море придворных интриг и подобраться вплотную к правящим кругам Империи, что, как подозревал Мерион, не обошлось без прелестей госпожи де Сезар. Все это говорило о Беладонне, как об идеальной цели для Мериона, чем он не приминул воспользоваться. Не далее, как вчера вечером прекрасная дама устраивала у себя в доме банкет и приглашала некоторых очень известных музыкантов. Так вот, один из этих музыкантов по непонятной причине (удар бревном по голове) оказался болен и не в состоянии петь, но тут, какая прекрасная неожиданность, рядом, случайно (посредством пары золотых слуге), оказался заезжий менестрель из самой Америсты, и, надо же такому случиться, выпускник знаменитой на всю Империю Америстской музыкальной академии (а вот это как раз правда). Госпожа де Сезар решила не расстраивать гостей и позволила сыграть неизвестному Америстскому менестрелю, предварительно построив ему глазки в отдельных аппартаментах за бокалом вина. Отличный вечер закончился бурными овациями в честь Мериона и, все было бы совсем отлично, если бы, вдруг, какой-то придворный щёголь не посмел (какая дерзость!) при этом самом менестреле сказать, что хозяйка де слаба на передок и дерзко так подмигнуть... Не вынесла душа поэта и менестрель, вскочив, схватился за кинжал. Не сходя с места он вызвал обидчика прекрасной Беладонны де Сезар де Клюйи на дуэль и при всех во дворе дома убил его своим странно легким и тонким клинком, смотревшимся весьма аляповато рядом с широким прекрасным длинным мечом его противника, но на деле оказавшимся более смертоносным. Этот подвиг окончательно завоевал сердце придворной красавицы и утро Мерион встречал уже в её кровати, про себя извиняясь перед убитым, сказавшим чистую правда, так вовремя для Мериона. Его поток мыслей был прерван просыпанием той, что спала у него на плече.
- Доброе утро, милая, - сказал Мерион и Беладонна ответила ему сонной улыбкой. Мерион Танар улыбнулся в ответ и нежно поцеловал женщину в губы, а что было потом и так всякий знает....

   4 июля. Предел

- Чертова река, - Уильям Мэйкер поёжился, - Ненавижу её... Один взгляд на эти воды заставляет мурашки бежать вниз по моей спине аж до копят моего коня!
- Да не ворчи ты! - Бык сплюнул, - Вечно ты ворчишь! Куда не пошлют везде ворчишь... То слишком холодно, то слишком жарко, то людей много, то безлюдно! Тебе вообще не угодишь! - Бык, прозванный так за своё непомерное сходство с этим животным, хмуро глянул на воду, в душе соглашаясь с Уильямом.
- Это не делает эту реку лучше, - снова проворчал Уильям, но больше не произнес ни слова.
Отряд Гончих под предводительством Хельмана Рида проезжал вдоль Предела патрулем. Генерал не забывал о своем народе и о местности где служил в начале своей карьеры, что бы там кто ни говорил. Проезжая через деревни воины ободряли жителей словами, как могли иногда помогая в каких-то вещах первой необходимости: крышу залатать например. Все это делалось под эгидой "по приказу Седрика Марроуизера наместника Америсты". Крестьяне благославляли помощников и генерала и щедро делились новостями из ближайших селений. Новости были не очень... Повсюду говорили о приходе некоего Миссии и прийти он должен был с самого севера. Однажды в руки Гончих даже попался один "проповедник": совершенно сумашедший старик-фанатик. Таких часто плодит любая религия. Солдаты сдали его в монастырь на попечение монахов - убивать кого-то генерал строго настрого запретил.. По крайней мере, им так сказали. Рид сомневался в этом. Генерал уехал из Америсты почти 10 дней назад, а приказы стали поступать только недавно и вряд ли он успел вернуться из похода против орков, но кто же будет спорить с приказами?..

   4 июля. Америста

- Вы подготовили отряд, казначей? - принцесса посмотрела в глаза пухлому мужчине и тот опустил взгляд.
- Да, Ваше Высочество, - пролепетал он, - Но Генералу это не понравится....
- Я сама поговорю с Седриком, когда он вернеться. Прикажите им отправляться в Карест...
- Как прикажете... - Казначей поклонился и вышел. Все пропало. Генерал отрубит ему голову, наверняка! Принцессу ослушаться нельзя - это факт, а ответственность за все ляжет на его хрупкие плечи. Отряд Стражей Предела - это вам не мелочь какая! А она приказывает взять этот отряд и отправить в Карест! Но не уничтожать.. Нет... Отряд из гарнизона города едет туда, чтобы привезти в город провизию! Хлеб, мясо, молоко... Продукты одним словом из запасов Америсты. И все это будет розданно жителям Кареста абсолютно бесплатно со словами: "Генерал Седрик заботиться о своих людях и, пока он не покладая рук сражаеться с ненавистными орками на востоке, он не потерпит, чтобы его народ голодал и, потому, его приказом в Карест направляется провизия из его личных запасов!" Правда вместе с провизией туда направляется парочка фанатичных пророков, но это уже детали... Да и отряду этому приказано расквартироваться там в Каресте, забрав под свой контроль все казармы, и освободить местную стражу от обязанностей... Приказ прост: навести порядок. Это его вторая часть, а наводить они его будут по специальной инструкции... О том, что это за инструкция Казначей и сам не знал, да и знать боялся.

Принцесса царственно откинулась на спинку кресла и отправила в рот виноградинку. Что ж, очередной план заработал, следующий ход за противником. Она улыбнулась самой себе: ну разве можно быть такой умной и такой прекрасной?...

30 июня, между Амондиром и Джехенной

Имя леди Хэрнальт Терении ровным счётом ничего не говорило. Скорее всего, её визави уже давно покинула родину и жила среди людей. В своём неодобрении подобного Терения была вполне солидарна с Эредином, ибо считала недостойным для эльфа служить представителям других рас. Заключать союзы - да, но не служить. Поэтому, когда она заговорила вновь, в её голосе зазвучали нотки высокомерия, в принципе ей несвойственного. К тому же, намёк на то, что она должна была представиться первой, ну никак не вязался с эльфийским этикетом.
-Владыки эльфов не обязаны называть свои имена каждому встречному. Но так уж и быть, назову, - она едва заметно усмехнулась. - Я - Терения, дочь Айвендила, Тана Ларас-Сила, волею судеб правительница Северных Земель. И задерживать Вас я не собираюсь - можете ехать, куда Вам вздумается. За мной! - скомандовала она своим воинам и повернула коня вправо с тем, чтобы объехать препятствие в лице леди Хэрнальт и её воинов.
Остальное войско последовало за своей предводительницей. Два эльфийских отряда мирно разошлись и последовали каждый в свою сторону...

Проехали ещё немного, и вот впереди показалась каменная арка Врат, внутри которой клубился странный серый туман. Терения дала знак остановиться. Она вся была в напряжённом ожидании: где-то таилась та неведомая сила, о которой говорили Эредин и единороги... Но вокруг было пустынно и тихо, лишь ветер шелестел высокой травой.
-Вы чувствуете чьё-либо присутствие? - спросила она Разбивателя Зеркал.
-Нет, ничего. Странно...
-Что ж, ничего так ничего. А разыскивать самим загадочного пришельца нет времени... - задумчиво пробормотала девушка, глядя на Врата. Там, за серым туманом, скрывалась одна из величайших тайн этого мира. И Терении представился шанс прикоснуться к ней, а может даже и разгадать.
-Вперёд! - тронув коня, она первая подъехала к арке. И туман поглотил её... Мгновение серой мглы, а затем она очутилась в месте, ничуть не напоминающем Долину Единорогов. Лишь такая же каменная арка позади.
Отряд за отрядом, эльфийские воины выходили из Врат. Но никто не мог даже предположить, где они оказались в результате этого перехода. Кроме, разве что, Эредина. К нему-то Терения и обратилась:
-Вы знаете, куда мы попали?

   Вот что Крола бесило больше всего, так это вынужденное бездействие. Например, как сейчас. Необходимость плотов, чтобы переправиться на другой берег уже некоторое время держит его тут. Из-за промедления, он может потерять стратегическую инициативу. Ну, и в битве ему хотелось бы поучаствовать, а не то, его подчиненные то и глядишь взбунтуются.

   Крол восседал на своей лошади, внимательно наблюдая за противоположным берегом и стараясь понять, сколько же на самом деле там войск противника. Он уже собирался возвращаться в свою палатку, как к нему подбежал один из гоблинов-застрельщиков с вестью, что все готово. Лицо полуорка осветилось ухмылкой, и он отдал приказ о начале переправы.

Нет, он не будет сплавляться прямо к армии противника, рискуя попасть под удар, и умыться своей же собственной кровью, он сделает лучше. Он переправиться на другой берег, только чуть подальше, чтобы противник был вынужден сняться с места и искать его. А он в это время сможет полностью переправиться и занять выгодное положение. Хм, похоже, что пока все складывается неплохо.

Крол тронул поводья коня, и поехал к месту, откуда должна была начаться переправа...

У озера южного руины прибрежные.

Рати гномьи со Глоином во главе вдоль побережья озерного путь держали, на юг направляясь. А как видны стали руины древние на берегу озера, на холме возвышающиеся, построились гномы порядками боевыми. И встали ветераны во брони дощатые закованные а по левую и по правую руку от них ратники щитоносные с копиями, а по флангам молодые гномы бездоспешные с метательными дротами, а за гномами шли кобольды стрелки с луками тугими из рогов да жил клееными. Так и шли к камням древним замшелым быльем заросшим, а как среди стен разрушенных оказались, полезла со всех сторон нечисть поганая, что ни смерти не имеет, ни среди живых места. Не устрашились ратники стасильные, на копия нечестивую плоть вздевали, стрелами да дротами побивали, да сапогами окованными в землю прах умертвий неупокоившихся втаптывали. Как не осталось среди камней древних тварей неупокоенных, собрали воины плоть поганую да в едином огне жарком спалили, во прах и пепел непотребство оборотив.
Среди руин тех охочие до богатств гномы усердно рыскали, не мало древних ценностей собрали, каждый ратник долю получил, и казне полковой пополнение вышло изрядное.
Как с делом покончили, построил Глоин мужей славных и в путь выдвигаться велел.

Кираполис град.

Двалин время свое в трудах проводил, договоры гномам выгодные, с главами гильдии купеческой, города взятого, заключая, сделки клятвами и рукоприложением к грамотам пергаментным печатями сургучными заверенными, укрепляя. Не осмелятся более люд купеческий договоры торговые нарушать под страхом казни лютой приданию и имуществу разорению.
Как с делами покончено было, письмо Сигвату Лиару составил и с посыльным отправил во палаты княжеские, и велел ратникам обоз собирать да и самим в поход налаживаться, а как готово все было, вывел ратников и обоз через южные врата да по тракту древнему в горы направился.

Сообщение отредактировал rahay - 10-01-2008, 15:19

Где-то под Америстой.

Кайл собрался быстро, но без излишней спешки, ибо спешка, - мать ошибок. В комнате не осталось никаких следов его пребывания, - многолетняя привычка заметать следы давала о себе знать. За комнату было заплачено заранее, а значит, внезапное исчезновение постояльца не встревожит хозяина трактира. Мало ли какое дело может возникнуть у человека, особенно в эти смутные и нелегкие времена. Войдя в конюшню, он оседлал Пламенного. Коню тоже пришлось изменить внешность, уж больно примечательна была его масть. С помощью золы и краски жеребец поменял окрас с игреневого на вороной, прекрасная золотистая грива превратилась в черную щетку. Но вот норов эта скотина сохранила прежний, со злостью подумал Кайл, едва успев увернуться от копыта Пламенного. Приладив переметные сумы к седлу, Катран вывел коня из конюшни, легко и ловко вскочил в седло и пустил жеребца неторопливой рысью. Нестись галопом по ночным улицам города, - верный способ привлечь внимание стражи и инквизиции. А мчаться галопом ночному лесу, - еще более верный способ свернуть себе шею. Так что придется его коню попридержать и свою прыть, и свой норов. Спокойно проехав через ворота городишки, охраняемые скучающими стражами, Катран повернул коня в сторону Зуитерма.
Вот он долгожданный шанс, лакомый кусочек и величайшая добыча в одном лице! Если дело выгорит, авторитет Кайла поднимется в определенных кругах до небывалых высот. Один выстрел поразит сразу несколько целей, - будет о чем написать Базилиусу (а уж старый некромант достаточно щедр на награду), а Империя получит правителя, выгодного Братству.
Главное, не ошибиться и не провалить задание. Ибо наказание будет, и будет страшным. Не важно, кто до него доберется первым, Вилла, терпение которого велико, но не безгранично, или агенты Братства, которые и вовсе не отличались терпимостью к неудачникам.

Столица Империи.

Столица Империи потрясла девушку до глубины души. Этот город блистал великолепием и был столь огромен! Толпы людей заполнявших его улицы, спешили по своим делам. Сотни запахов мешались в воздухе, многоголосый говор звучал повсюду. Флаги и вымпелы развевались на шпилях, окна домов были искусно застеклены, а витражи соборов и церквей переливались в лучах утреннего солнца. Даже столица ее родного Княжества, по сравнению с этим городом, казалась тусклым провинциальным городишкой. Вот мимо девушки проехал отряд доблестных воинов в сверкающих доспехах, верхом на прекрасных скакунах. Разве можно победить таких неустрашимых и гордых бойцов? Ах, если бы не рекомендательные письмам Грегорио Зальца и связи зловещего «дедушки» вряд ли бы она когда-нибудь увидела такую красоту. И если бы Эрика не ехала вместе с караваном из Княжества, она бы заблудилась, потерялась бы в этом шумном великолепии и блеске. Впрочем, стоило присмотреться как следует, и радужный мираж исчезал. Люди в большинстве своем были хмурыми и озабоченными, одежда их потрепана и не нова. Лишь изредка мелькали богатые носилки, портшезы и кареты дворян, окруженные слугами и телохранителями. Зато, то тут, то там, слышались пронзительные голоса проповедников, кричавших о жутких знамениях, предвещавших конец света. Один раз она даже услышала кого-то, говорившего о прибытии нового Месии, пред которым склонятся даже мертвые. Впереди шумела толпа, - люди били воришку, попавшегося на краже куска хлеба. Когда стражники протиснулись сквозь толпу, было уже поздно, несчастный был забит насмерть. Девушка поежилась, - столица Империи теперь вовсе не казалась ей столь прекрасной и несокрушимой. Город напоминал яблоко, румяное и блестящее снаружи, внутри же оно кишело червями. Бедность и голод здесь соседствовали с роскошью и богатством, набожность с ересью, запахи благовоний и аромат духов прикрывали вонь сточных канав и грязи. И над всем этим нависла тень войны. Но вот караван добрался до гостиницы, в котором должна была остановиться Эрика и девушка поспешно нырнула в распахнувшуюся дверь. Хозяин постоялого двора, мужчина дородный и неуклюжий, сразу склонился перед своей гостьей в неловком поклоне.
- Госпожа Эрика Вилла? Меня предупреждали о Вас. Ваша комната готова.

Проклятые Земли. Близ переправы Лжеца.

Горгулья неслась вперед, ловко лавируя в потоках ледяного ветра. Иногда, в особенно удачные моменты, струи воздуха подхватывали ее и несли вперед, давая отдых крыльям. В такие моменты ей хотелось издать вопль торжества, но она сдерживалась, памятуя о строгом наказе хозяев, - проводить разведку тихо, стараясь не выдать своего присутствия. Это она умела! Как легко затаится в расщелине скал или в кроне искореженного дерева и наблюдать, как бегают вокруг эти лакомые кусочки, считающие, что металл даст им защиту от острых когтей и жаждущих крови клыков. Горгулья глянула вниз, но там все так же расстилалась пустошь. Зато с боку, из облаков на нее вылетела другая горгулья. Создания забили крыльями, стараясь избежать столкновения. Две парыглубоко посаженых глаз внимательно разглядывали нежданного соперника, две пары ноздрей втянули его запах. Покружив рядом друг с другом, обменявшись негромкими криками, создания развернулись и полетели, каждое к своему войску. Это была первая встреча дозоров армии Лжеца и войск Жнеца...

монастырь Святых Мощей
- Так как, говорите, называется место это, сын мой? Арентия? - деловито уточнил человек в роскошных одеяниях, как и холёные, не знающие работы руки, выдающих его социальный статус. И, судя по тому, как внимательно вслушивались в каждое слово все без исключения здесь присутствующие, стараясь уловить малейшие оттенки, позволившие бы понять контекст, его положение в обществе было действительно очень высоким. Кое-кто даже всерьёз полагал, что выше его лишь тот, что на небесах - и, со своей точки зрения, не особенно и ошибался.
- Аррент, Ваша Святость. - худой как жердь, если это слово вообще уместно в таком изысканном обществе, зато ростом выше среднего желчный человек средних лет с вечно поджатыми губами даже цедил слова так, как будто желал, чтобы его собеседники в одночасье нежданно подавились и умерли в один день. Мало кто мог сказать, каким образом Арчибальд, а именно так звали сего достойного субьекта (ибо недостойных в такие места, как правило, не пускают) получил сан кардинала, но слишком многие при этом строили догадки - разумеется, всегда и только всегда за его спиной. Те же, кто знали, молчали, как прошедшие через руких хорошего повара рыбы - иногда человек может быть ценен настолько, что его ставят независимо от того, нравится он тебе или нет, а в данном случае заслуги Его Высокопреосвященства были столь высоки, что даже не подлежали огласке. - Это в княжестве Мариора, на юго-западе, где, как все мы знаем, творится столько всего интересного.
- Да, непорядок на не порядке и непорядком погоняет. И это не говоря о ереси этого богомерзкого Леонгарда. - вопрошавший сокрушённо покачал головой. - Однако, что же там происходит в этой самой крепости. что даже кардинал сигардский, славный Максимилиан, так озабочен случившимся?
- Там налицо явное превышение властных полномочий. Взять в своё, Святое, войско, да без согласования со светскими властями, тамошних мятежников, а возможно, и еретиков... - прошипел кардинал. Похоже, проиошедшее действительно задело его за живое, причём куда больше, чем можно было бы ожидать. - Как это скажется на Вере и репутации Святого Престола?
- Для начала, позвольте мне решать, что думает Святой Престол по тому или иному поводу, Арчибальд. В конце концов, такой уж крест был возложен на меня, и мне же нести ношу сию. - судя по всему, люди эти знали друг друга уже очень и очень давно, но и это, увы, не отменяло того факта, что один из них был Папой. - Чувства же твои в глубине своей неправедны и Богу неугодны, ибо протекают они из страстей мирских, а не рвения в служении Ему.
- Но Мильхорн... - кардинал, будучи одним из немногих посвящённых в ситуацию, не хотел отступать так легко. Ведь, если его властный собеседник пожелает, сведенья сии никогда не покинут этих стен. А потому, всё нужно решить здесь и сейчас. Пока ещё не стало слишком поздно.
- Не судите, и не судимы будете. - вздохнул Папа. - Да и, хотя грешны, наверно, все мы, кто, кроме Отца нашего Пресвятого Небесного, осудит Инквизицию?
Тут он, пожалуй, несколько покривил душой - кому, как не ему, знать, какие мощные рычаги воздействия можно применить в случае нужды, тем более когда речь идёт не об Инквизиции вообще, а о конкретных представителях её. пусть даже весьма и весьма высокопоставленных. Однако - стоит ли этот самый Аррент, который и не на каждой карте найдёшь, того? Для людей посвящённых далеко не секрет, что Империя больна, опасно больна. и кроме чисто внутренних недугов, её могут одолеть и внешние, не в пример более опасные. Везде царит разброд и ересь, что не может появиться изниоткуда - особенно сейчас, в самый подходящий для этого момент, когда старый Император мёртв, а новый ещё даже не коронован. Сейчас как никогда нужно единство в борьбе с извечным Врагом - а не сведение счетов и выяснение, чьи полномочия выше.
В любом случае, надо разобраться, что же там. собственно, происходит. Кардинал сигардский слыл личностью харизматической, склонной к самостоятельной игре - а кому, как не Папе, пастуху над всей паствой Божией, знать, насколько правдивы те или иные слухи? В конце концов, все мы пристрастны, в той или иной мере - и уяснить истину можно, лишь самому разобравшись в проблеме.
- Разумеется, без внимания мы этот инцидент не оставим. Разумеется, расследование будет тщательным - быть может, и не настолько, как Суд Божий, но настолько, насколько только это в наших силах.
Довольный блеск в глазах кардинала Арчибальда, уже уверенного, что добился своего, стремительно сменялось явным разочарованием. Расследование вроде этого это штука долгая, и одних слов его сигардского коллеги будет, конечно же, недостаточно - тем более, мнение Максимиллиана, в общем-то, здесь только что уже прозвучало.

Тиралл
Известен и славен был град Тирал, и высока стен его была прямо пропорционально гордости его владык. Но, как это порой бывает, судьба его решалась не там, во дворце княжеском, а за пределами города, в шатре чужом, пришлым завоевателям принадлежащем. И стороны, довольно быстро пришли к общему мнению. Возможно, потому. что оба были наёмникам? Кто знает...
- Ну, за такие деньги я бы предпочёл купить не зелёного брутального орка, а эльфиек, прекрасных и желательно невинных, ну да дело вкуса. - представитель проигравшей (хотя, учитывая условия сдачи города, более чем спорно) стороны усмехнулся краешком губ. По видимому, это был максимум эмоций, на которые тот был способен - при дворе Гролла проявлять свои чувства беспрепятственно, не опасаясь за последствия, мог разве что сам князь, да его самое ближайшее окружение, остальные за это вполне могли лишиться зубов. А потому, едва ли испытывали к своему повелителю тёплые чувства. - Златой цепи, подобающей княжескому сану, увы, обещать не могу, но уж железную-то найдём всяко.
И слово своё он сдержал, как ни странно. Когда наступило утро, ворота города открылись, и оттуда вышла довольно презанятная процессия. Бывший князь, что было вполне простительно в его положении, идти ну никак не хотел, и три дюжих молодца с трудом тянули его вперёд, будто быка на бойню. Другие наёмники, шедшие сзади, подбадривали орка копьями, весьма бесцеремонно заставляя его поторапливаться. Надо сказать, был он совершенно гол. Благодарные подданные не сочли нужным снабдить его даже одеждой, и даже набедренную повязку сочли излишней формальностью - по видимому, орки в их понимании могли только бить друг друга дубинами по крепким черепам и, подобно первочеловеку, о стыде не ведали. Кандалы на ногах - участь осуждённого преступника, цепи из тех, на которых обыкновенно сажают могучих волкодавов, и следы побоев довершали картину. Да, если и был кто помимо де Лангли, заинтересованный в том, чтобы Гролл оставался на цепи вечно, так это его бывшие верные солдаты. Хорошо глумиться над орком, когда тот побитый и связанный - но очень плохо для здоровья, когда тот вооружён и на свободе. Что, правда, при нынешней ситуации было крайне маловероятно.

У Тиральского Моста

- Тащи! Тащи!
- Тяжело! Я не могу! - Вопил крепкий парень лет двадцати, что-то вытаскивающий из реки. - Ну пособите, черти!
- Ща! - Еще один подбежал к нему с багром, и, зацепив что-то, потащил.
Вместе они управились быстрее, так что вскоре на свет божий из глубин появилось коренастой тело в доспехах, изрядно разбухшее от воды. Примечательнее было то, что доспехи, откованные горным народом совсем не брала ржавчина.
- Так, - Скомандовал главный марадер и по совместительству брат старосты ближайшей деревни. Той самой, в которой раньше останавливалась армия Андвари. - А похож. Они правда для меня все на одно лицо, но этот уж больно вычурно одет. Разувайте-ка его братцы и в кучу.
Куча была действительно велика - тела гномов крестьяне вылавливали из реки уже второй день, снимали доспехи, забирали все ценное, а трупы сваливали в кучу, этот подгнивший бородач стал юбилейным, двухсотым. Да и доспехи командирские дороже иных выглядели. Может и правда Андвари? По лицу распухшему уже не понять было.
- Значит так, оружие гномье, да шлема со щитами на продажу, - продолжал брат старосты командовать. - Вот эту красотищу в подарок нашему новому князю. Скажите с самого главного гнома сняли! Пусть знает, что мы - его верные и любящие подданные! Остальной металлолом кузнецу, пусть перекует.
Он еще немного подумал, и добавил:
- И найдите гнома получше сохранившегося, оттяпайте башку - сойдет за Андвари...

Тиралл

После веселья, пира и издевательств над пленным Гроллом, Исгурд подозвал к себе Курчавого Хотха и с поручением отправил его обратно в Джехенну в сопровождения десятка верховых, а так же тесной цирковой клети, в которую запихали орка в подарок Светлому Князю. Голодный Гролл что-то рычал и грозился всех поубивать, затем просил его отпустить, умолял, вновь угрожал, клялся в верности, требовал от бывших вассалов повиновения, выл и пытался вырвать железные прутья, но все безуспешно.
Вскоре Хотх с отрядом увел телегу, с погруженной на нее клеткой по дороге к столице владений князя. А спустя еще некоторое время в Тиралл прибыл лысый и усатый капитан Эйривал.
- И чего хочет этот лысый хрен? - Удивился Аркат.
- А шут его знает, - Змеиный Глаз вышел навстречу приехавшему офицеру, некогда продавшему своего князя Эрика Лиару. - Здрав будь, наслышан я.
- И я, - улыбнулся, крутя ус, Эйривал. - Вот приехал орчонка посмотреть.
- Да его увезли уже князю, - отвечал Исгурд. - Но ты все равно проходи.
После пира и разговоров с новыми офицерами, воины наконец выработали план дальнейших действий и, оставив в городе гарнизон под началом того самого воина, что приезжал послом к Исгурду, повели свою объединенную армию на восток, в княжество Горам, дабы там договориться с тамошним князем или же расправиться с ним, как до этого с Гроллом.
- С нами Господь, Святая Церковь и целая армия, выступаем же! - Молвил Исгурд.

где-то в лесах под Зуитермом
Охота? Что может быть прекраснее охоты, когда ты на коне, в крови кипит андреналин, и результат никогда не предугадаешь заранее? Пожалуй что, и ничего. Не верьте тем, кто говорит, что не любит охоту - скорей всего они просто на ней не бывали!
Другое дело, что возможность даже просто сходить в лес, одному, на денёк другой, в надежде вернуться домой не с пустыми руками, действительно имеется не у всех. Что уж говорить об Охоте с большой буквы, в которой принимает, помимо тебя самого, множество людей, от егерей до личных поваров включительно. Но большие возможности означают и большую ответственность - хотя бы потому, что всегда есть сильный риск эти самые возможности потерять, причём раз и навсегда. Кто-то, чрезмерно увлёкшись увеселениями, порой во время их и умирает, самым что ни на есть насильственным способом - что поделать, плата за бездействие порой бывает не меньше, чем за действия. А потому, власть предержащие тоже бывают на подобного рода мероприятиях не столь часто, как им, возможно, хотелось бы.
Принц Рентаррик, а это был именно принц, он даже ехал на белом коне, пока мог считать себя в этом смысле приятным исключением. Ибо управлением Империей занимались сейчас совсем другие люди, и принца дела государства пока касались не слишком. Не то чтобы его устраивала роль вечно второго - просто с Канцлером не поспоришь, а тот всерьёз считает Императором старшего братца, а владыкой - себя, любимого. Возможно, позже... Когда будет это самое "позже", принц не знал, но полагал искренне, что рано или поздно старик рано или поздно сдаст, и его можно будет немножечко подвинуть... А там, чем чёрт не шутит, и местечко его при брате занять, благо тот и раньше имел склонность прислушиваться к добрым семейным советикам.
Если сам Рэнтаррик олицетворял беззаботную молодость, то спутник его походил скорее на воплощённую зрелость. Герцог Зуитерм, владыка этих краёв в каком-то там поколении, как раз и пригласивший принца на охоту, по прежнему выглядел мужественным и импозантным, и, несмотря на ту распутную жизнь, что приписывала ему молва, оказался человеком серьёзным и собеседником интересным. Пожалуй что, юноша и не жалел, что приехал сюда - как ни крути, новые знакомства и свежий воздух стоили того, чтобы покинуть роскошный дворец в столице. Они как раз обсуждали влияние Пятого Церковного Собора на светское устройство Империи, как вдруг впереди показалась маленькая фигурка, которую меньше всего можно было ожидать здесь встретить.
- Девочка? - принц остановил коня. Пожалуй, если бы они с герцогом действительно охотились, а не увлеклись разговором, не миновать бы беды - лошадь, как известно, животное умное, но и её так просто не остановишь.
- В самом деле, Ваше Высочество. - в голосе герцога никаких следов радости не наблюдалось, будто он уже прикидывал, как отделаться от дитяти, не подсократив содержимое своего кошелька: принц, будучи человеком несомненно умным и желая создать себе должную репутацию в народе, взял в привычку раздавать щедрую милостыню - из чужих карманов, разумеется.
Принц спешился. Медленно, чтобы не испугать, подошёл к ребёнку. Это была действительно девочка самого что ни на есть крестьянского облика - старое, много раз штопаное и латаное платьице из грубой холстины, простенькие бусы, в руках лукошко, наполовину заполненное ягодами. И осознание чего-то непоправимо ужасного при втором, более внимательном взгляде в корзинку - уж он-то, заядлый охотник, может отличить смесь самых разных, в том числе и волчьих ягод, от тщательно собираемой крестьянскими детишками черники или ежевики!
Интеллект оказался на высоте, а вот реакция подвела. Ягоды летят прямо в лицо, корзинка весьма бесцеремонно надевается прямо на голову, нечеловеческая быстрота движений, умело выполненная подсечка. И юноша, до этого искренне полагавший себя готовым ко всему, но сейчас даже не могущий крикнуть - надо хотя бы выплюнуть кровь изо рта, а маленькая, но такая сильная ручонка уже зажала его, лежит на земле. Последнее, что видит принц, прежде чем провалиться в небытие - выходящие из зарослей чьи-то незнакомые фигуры. И герцог, что по прежнему сидит на коне и, пилочкой старательно полируя ногти, чуточку брезгливо взирает на эту, плебейскую, сцену...

Леса близ Зуитерма.
За час до пленения принца.

- Но это же огромный крюк!
Кайл холодно уставился на так некстати заартачившегося собеседника.
- Вы что, боитесь сбить свои ножки? (В голосе бывшего инквизитора лед мешается с едким ядом). Меня призвали для того, чтобы помочь вам доставить добычу в целости и сохранности в надежное место. А заодно, по возможности, сохранить и ваши драгоценные шкурки. И если я говорю, что вы должны поехать этим путем, значит, у меня есть причины настаивать на этом. Не тратьте попусту наше общее время. Я не хуже вас представляю, что будет с нами в случае провала, и не собираюсь выпускать ситуацию из своих рук! Со своим агентом, надеюсь договоритесь, - пусть скажет, что у принца понесла лошадь... Итак, вы пойдете сюда, - так как здесь почва плотная и каменистая и след держит плохо. Я же проложу ложный след, прихватив коня нашего «птенчика» и кое-что из его личных вещей. Здесь не забудьте посыпать свой след табачком, да не на открытом месте. Собачкам, болезным, много не надо, нюхнут и о следе разом забудут. Ну а если несколько свор будет, то рассыпьте еще махорки в других местах. Здесь войдете в ручей и пойдете вниз по течению, до каменистой осыпи. Тут я надеюсь вас догнать…

Леса Зуитерма.

Заметя следы борьбы, Кайл бесцеремонно стащил с царственного пленника сапоги и переобулся. Невысокий, сухощавый, он весил немногим больше принца, а по сему, следы останутся прежними. Правда, сапоги оказались чуточку великоваты, - ну да ничего, бегать он в них не собирается. Камзол и богатый плащ он так же забрал, накинув на юношу приготовленную заранее рубаху из темно-коричневого сукна (ну не везти же столь драгоценную добычу без одежды, - простудится еще). Сев в седло белоснежного скакуна, Катран столь сильно дернул повод, что несчастное животное встало на дыбы. Ударив животное каблуками, Кайл послал жеребца в галоп по тропе, выбранной и разведанной старым шпионом заранее. Если кто-то будет рассматривать следы, то у него может возникнуть впечатление, что принц спешился, вновь сел в седло, тут лошадь испугалась, понесла и умчалась в лес, унося своего всадника в неизвестность. Конь несся по тропе подобно стреле. А уж когда Катран достал из поясного кошеля ожерелье из волчьих зубов, почуяв волчий дух, жеребец рванул еще быстрее, почти не слушаясь поводьев. Кафтан и плащ принца, которые старый некромант накинул на себя, цеплялись за ветки, оставляя верный след из лоскутков, повисших на поломанных ветках. След получался вполне достоверным, что бы обмануть преследователей и увести их подальше от похитителей. Но вот впереди показался обрыв и жеребец начал снижать ход. Кайл, не слезая с седла, стащил сапоги принца и убрал в переметную суму. После чего подвел коня к поваленному бревну и, спустившись со спины животного, ступил на бревно, стараясь не оставлять следов. Привязав взмыленного скакуна к дереву, он двинулся в глубь леса. Кайл усмехнулся, вспоминая, сколько раз он уже обводил погоню вокруг пальца. Он успел побегать от орков, некромантов, инквизиции. Обычных стражников он даже за преследователей не считал. Да, у него большой опыт! Стащив порядком разодранный плащ, Катран, повесил его на сук, чтобы создалось впечатление, что ткань крепко зацепилась и владелец плаща в ожесточении бросил его висеть. Щедро сыпанув вокруг плаща махорки, затерявшейся в опавшей листве, Кайл перебрался к месту, где у него в тайнике лежали детали для ловушки самострела. Быстро наладив ловушку так, чтобы каждый, кто снимет плащ с сука, задействовал западню, бывший инквизитор двинулся глубже в лес…

Проклятые Земли.

После бешеной скачки от коней валил пар, клубящийся в холодном воздухе. Да, это минус, - в Проклятых Землях всегда холодно. Но, как говориться, - у природы нет плохой погоды, даже если природа к климату мертвых земель не имела никакого отношения. Деррек потер чуть озябшие пальцы и натянул перчатки. Такими темпами его отряд доберется до магов менее, чем за два дня, - только бы лошадей не загнать. Хотя кони, застоявшиеся в конюшнях, казалось, были рады поездке не меньше людей. Да и особо уставшими они не выглядели. Солдаты же, раскрасневшиеся от скачки и холода, весело перешучивались и болтали друг с другом. Лайс удовлетворенно кивнул. Именно он настоял, что бы отряд отправился на задание как можно скорее. Сейчас, его людей не стоит предоставлять самим себе, - пусть сперва почувствуют все прелести работы на нового хозяина. А уж потом они найдут компромисс со своей совестью. Выполнение задания, ответственного и несложного, должно поднять боевой дух отряда и дать время ребятам свыкнуться с новой ролью. Таковы были размышления новоиспеченного капитана мародеров.

Вечер 1 июля
Проклятые Земли. Ирас Тенеброс.
Подземелья.

Боль. Боль и тьма окружали его. В памяти крутились обрывки воспоминаний и образов, они появлялись и исчезали, сталкивались и разлетались, порождая хаос и боль. Благословенную боль, ибо лишь она давала ему понять, что он жив. И все же, память, подобно пробивающемуся сквозь земную твердь ростку, оживала, собирая разрозненные осколки воспоминаний. Картина сложилась, и он зажмурился, пытаясь хоть как-то отгородиться от безжалостного веса свершенной им ошибки. Какой демон вселился в него? Почему он поддался своей гордыне и самонадеянности? Неужели он из-за нетерпения и беспечности загубил всю работу, которую он столь кропотливо вел в течении десятилетий?! Он застонал. Разум, безжалостный к своему владельцу, подкидывал все новые воспоминания. Последние слова заклинания анимации. Слабость, нахлынувшую на него, едва не разрушившую полную концентрацию. Ледяную иглу, пронзившую сердце. И боль разрываемой на части души. Что он наделал?! Что?! Слезы, горькие и горячие, текли по щекам. Но куда горше было осознание провала. И все же, рано или поздно, ему придется взглянуть в лицо своей ошибке. И не за чем тянуть и откладывать. Вот только сил у него почти не осталось. С трудом, он повернул голову и прищурился, стараясь разглядеть хоть что-то в своей лаборатории. Но непроглядная тьма скрывала все. Тишина и темнота.
Сколько он так лежал, прислушиваясь и всматриваясь? Час, два? Но вот тишину что-то нарушило. Нет, не звук. Призрак, предвестник звука. Всего лишь ощущение движения. Какого движения?! Здесь нечему двигаться! Нечему и некому! И все же холодное подозрение царапнуло душу. Или, по крайней мере, то, что от нее осталось. Он почувствовал, что рядом находится нечто огромное. Но не было слышно ни звука, ни шороха. И все же… все же…
- Котенок?
Он почти не слышал своего голоса, слабого, наполненного предательской дрожью неуверенности. Он не верил, что получит ответ. Он боялся, что получит ответ. Он надеялся, что получит ответ. И ответ был дан. Звук. Низкий, горловой, почти переходящий в вибрацию. Так мог бы мурлыкать обычный котенок,… если бы был размером с лошадь. В темноте появились две голубые искры. Они давали слишком мало света, что бы разогнать мрак, царивший в помещении, но достаточно, что бы рассмотреть огромную морду создания, почти полностью состоящую из мощных челюстей, усеянных клинками зубов и костяной брони. Существо слегка толкнуло носом своего создателя. Вилла лежал неподвижно, стараясь справиться с головокружением, накатившим от осознания удачи, нежданной, негаданной. У него хватило сил! Он смог! Он сделал это! Не было ошибки, не было провала!
- Котенок… маленький мой.
«Маленький» тронул хозяина лапой, превышающей по размерам копыто першерона, с заботливо втянутыми когтями.
Подъем дался ему с большим трудом. Опираясь, с одной стороны, на могучее плечо Котенка, с другой стороны, на резной посох, Базилиус прошел в свой кабинет и обессилено упал в кресло. Чудовище свернулось «калачиком» у ног некроманта. Взяв колокольчик для вызова слуг, Вилла слабо качнул кистью. Но даже это движение забрало его последние силы. Колокольчик выпал из немеющих пальцев и, жалобно звякнув, покатился по полу. В кабинет вбежал Ёзеф, один из рабов и замер на пороге с выпученными от ужаса глазами и перекошенным лицом. Лишь годы, проведенные в граде мертвых и преданность своему повелителю, помогли ему справиться с накатившей паникой. Ёзеф видел многое, - горгулий, злобных и коварных, всегда норовивших напакостить исподтишка; теней, жаждущих крови и не ведающих жалости; отродий, чьи гротескные, чудовищные формы повергали смертных в ужас. Но это! Он мог бы поклясться, это следило за ним, светящиеся жутким светом глаза ни на миг не отрывались от него. О Боги, покинувшие эту землю многие века назад, что же хозяин создал?! Хозяин? Еще никогда раб не видел своего господина в столь плохом состоянии. Бледный, осунувшийся, изможденный, некромант, казалось, постарел за двое суток, что он провел в лаборатории, сразу лет на десять. Вот взгляд потускневших глаз сфокусировался на Ёзефе, бескровные губы шевельнулись, произнося… Что?
- Чаю… сладкого… огонь… камин жарче… холодно… плед, наверно… Сахар… в чай. Что? Говорил? Ладно,… ступай.
- Да, хозяин. Все сейчас будет.
Первым делом Ёзеф добавил дров в камин, - языки пламени радостно взметнулись вверх, набрасываясь на новую добычу. В комнате стало гораздо теплей. Горячий, крепкий и сладкий чай был готов через пару минут, - большая чашка ароматного напитка стояла на столе, исходя паром. А вот и шерстяной плед. Но накинуть его на ноги хозяину, Ёзеф так и не успел. Стоило ему приблизиться к Базилеусу, как на него напали. Глаз не уловил движения. Просто через миг он лежал на полу, не в силах пошевелиться и ощущал, как прогибаются, силясь не сломаться, ребра под чудовищным весом. Прямо перед глазами была приоткрытая пасть, полная зубов. Раб мог бы поклясться, что обладатель этой пасти без труда мог откусить голову человеку.
- Котенок… оставь его. Он свой… нельзя… его… нельзя…
Ёзеф судорожно вздохнул, когда монстр убрал с его груди лапу. Котенок! Надо же такое придумать! Назвать это чудовище Котенком. Раб сглотнул и с трудом поднялся на ноги. Подобрал упавший плед, поморщившись от боли в явно треснувших ребрах и осторожно, не спуская глаз с жуткого создания, охранявшего покой некроманта, укутал ноги своего повелителя. Лишь выйдя из кабинета хозяина, Ёзеф перевел дух. И все же, тревога за старого некроманта заглушала и его страх перед невиданным доселе чудовищем и боль в ребрах. Болезнь Базилиуса пугала больше, нежели что-либо. Что будет с рабами, если хозяин, такой надежный и привычный, умрет? Кто встанет на его место? Нет, это просто невозможно, - Вилла казался вечным. Но если все-таки задуматься… Ёзеф поежился, - нет уж, будем надеяться на лучшее.