Истории зелёной долины., Спасти волшебника

[Aylin >>>]

(Каркель)

Можно было бы сказать, что Каркель уснул после тяжкой дороги и поглядывал на все одним сумасшедшим и сонным глазом, а вторым, ныне закрытым прозревал грядущие бедствия и напасти. Что в маленькой воронморьей голове рождались ужасные предсказания и страшнейшие проклятия для ни о чем не подозревающих живущих и наполняли его воронморий разум видениями. Или, скажем, что молчал черный вестник исключительно для солидности, ведь тем зловещее прозвучит его предостережение, тем серьезнее его воспримут и проникнутся. И вот это уже было отчасти правдой. Дело было в том, что Каркель вообще-то рассчитывал на поесть. Но волшебница его поразила не только тем, что вовсе не собиралась кормить путников. Дело еще было и в том, что он никогда раньше не видел летающих людей, во всяком случае - так близко. Каркель был возмущен и восхищен одновременно и это было настолько противоречивое состояние, что воронморр замолчал на целых десять минут.
- Каррк. Плохо дело. - глубокомысленно встрепенулся Каркель и прочистил горлышко, вспомнив, как однажды аккурат над Яблоневым холмом его, еще в бытность вороннморенком чуть не подбили шальным камнем мальчишки-волшебники. - Ждет его колодец, а Яблоневый холм имеет дурную известность... Каррр. Мы не можем сказать о подлинных причинах нашего беспримерного похода. - воронморр говорил, разумеется, только лишь за себя, но прозвучало так будто он обобщал. "Не говорить, же что есть надо регулярно и помногу, а крылья уже и не держат толком." - Но никак не могли пройти мимо. Грррядут значительные перрремены.
Временное онемение Каркеля прошло в тот момент, когда он понял, что за стол приглашают. Точнее - что на него в самом деле не накрывают!

Сообщение отредактировал Ri - 1-08-2008, 0:32

[Аленький >>>]

Ульяна сидела за печкой и с усердием отмывала чашки и сковородки, поэтому появление волшебника не видела, но зато хорошо все слышала. и это ее обеспокоило. Ну как, скажите, Криселла будет ее учить, если самой нужно куда -то срочно улетать. Или с собой возьмет? Или...Ульяна от волнения оставила тарелки и высунулась из-за печи. Тут она и услышала, как воронморр начал свою тираду.
От удивления Ульяна аж подпрыгнула: так это не просто ворон. Он говорящий!А что ж ты, растетеха, не поставила прибор!ОЙ, как же неудобно получилось- то. - Эту мысль Ульяна додумывала уже на бегу, спешно накрывая блюдце и ломтики булки к чаю, для удивительной птицы.
Ловко поставив все на стол, девушка также спешно ретировалась обратно за печку. Пусть госпожа Криселла сама с гостями разговаривает, да и посуду домыть надобно. И девушка опять вернулась к посуде, не забыв, конечно, навострить ушки: вдруг опять чего нужно будет.

[DarkLight >>>]

При слове «зверь» Пим радостно завилял хвостовой половиной туловища. Так как Азабелла велела ему считать себя собакой, то, всесторонне изучив вопрос, он решил быть собакой охотничьей. Догнать, схватить… ну, а потом уже решить, что делать с добычей. Может, это будет новый товарищ для игр? При этой мысли амплитуда виляний удвоилась. У селян, следивших за телодвижениями странного пса, глаза начали поступательно двигаться к носу. Даже дети-мучители немного «зависли» и утратили бдительность. Так что Пим вырвался из плена, и, пролетев через зал мохнатой стрелой, приземлился на плечо к Азабелле.
Волшебная книга скороговоркой произнесла что-то вроде: «А-на-мою-помощь-вы-можите-не-расчитывать», но, к счастью, ее почти никто не услышал.
- Ну, кочечно-же мы посмотрим, - легко согласилась волшебница, попутно прикидывая в уме, кто же там может бродить по пещерам. Хорошо бы, это была мантикора. Конечно, с жалом на хвосте могли бы возникнуть некоторые сложности. Но зато можно заполучить столько магических ингредиентов… в мыслях Зизи уже видела себя разбогатевшей и покупающей на ярмарке чудесные желтые сапоги.

[Йоши Тамака >>>]

До сих пор Воронморр молчал, слушая и наблюдая за происходящим, и мотал себе на ус. Точнее, на клюв. Но как только это самое происходящее законцчилось, странно был бы расчитывать. что вышеупомянутый клюв долго останется закрытым..
- Я вообще-то к реке иду.. - начал Джек, и тут же его прервал до сих пор молччавший Каркель:
- А я стараюсь изо всех моих безграничных сил спасти этого горе-авантюриста от поедания местной фауной.. Но разве он меня слушает? Нет, поперся через лес. Хорошо, я хотя бы уговорил его зайти сюда.
- Да, мы думали, вы знаете безопасную доро.. - снова попытался заговорить Джек, но его опять прервали.
- Дорогу, это я и хотел сказать. А еще лучше, если кто-нибудь отговорит его от этого бессмысленного похода, что оградит и его, и меня от дальнейших проблем. Меня он слушать не желает. так может вас послушает? Клянусь своими перьями, он непременно попадет в какую-нибудь пенрмерзкую историю, а мне прийдется его выпутывать. Не бросать же его одного?
- Ага, и не терять же транспорт. - сострил в ответ Каркелю Джек.
- Считай, что тебе повезло отделаться такой ничтожной платой за мою бесценную помощь. Что бы ты без меня вообще делал?

[бабка Гульда >>>]

- Лично я никого отговаривать не собираюсь, - хладнокровно отозвалась Криселла. - Я за свободу индиви-идуума. Каждый имеет право лезть хоть в пасть дракону, хоть демону на рога.
Говоря это, она незаметно присматривалась к воронморру.
Криселла и сама понимала, что в ее хозяйстве есть некий недочет. Ведьме... тьфу ты, чародейке полагалось бы иметь ворона. Но старый ворон Ганс, принадлежавший еще прежней хозяйке избушки, после вселения Криселлы в ее нынешнее жилище обругал ее дурой заморской и удалился отшельничать в соседнюю дубовую рощу.
Но воронморр - это же эффе-ектнее и прести-ижнее, чем простой паршивый ворон! Эта порода умеет так элега-антно сыпать проклятьями и дурными предсказаниями, что местные пейза-ане окончательно проникнутся уважением к Криселле, поселившей у себя подобное существо.
А потому женщина стала любезнее. Сходила в кладовку за окороком, отхватила острым ножом несколько ломтей, разложила на блюде и принялась потчевать пришельцев:
- Что ж вы всё едите, так не посидите... ох... то есть кушайте, гостюшки дорогие, кушайте! А потом ступайте своей дорогой... к полуночи как раз гроза ударит. Вы же, путешественники, любите экстрема-альные приключения, вам не по нраву жить под надежной крышей в уюте, в тепле, в комфо-орте...

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 2-08-2008, 20:57

[Фея Луганская >>>]

Аскольду все никак не удавалось растормошить горца, видно за целый день работы тягловым конем он сильно намаялся. Хорошо, что дети к лемуру не цеплялись и он продолжал методично дергать горца за все попадающиеся части тела, но незаметно и аккуратно. Вся его фантазия уже давно испарилась! Остался последний вариант. Аскольд вздрогнул: даже его 200 летний боевой запал в этот миг покинул его.
Осторожно придерживаясь за Гоги, все еще сладко сопящем на Зизи, на ее плече, естественно, а вы что подумали?! Аскольд подтянулся к уху горца, набрал воздуха в легкие и...
- А теперь тост! - и молниеносно сгруппировавшись укатился под стол, а затем и на лавку напротив. огромные карие глаза с медовыми прожилками, обрамленными густыми ресничками энергично засмотрели в не ту сторону.
Гоги вскочил, слегка покачнув волшебницу, его взгляд, казалось, за секунды долетел до нежно любимых им гор, окинул их и потеплел. Схватив первую попавшуюся тару - 4 литровый бочонок, по неосмотрительности поставленный возле спящего горца - всколыхнул, проверяя наличие, приподнимая обвел взглядом присутствующих.
- О други, да будут вэликий горы мнэ свидэтэлэм! - по щеке Гоги скатилась скупая мужская слеза - Гор ак Гирд паднимает этат сасуд за мужыскую силу всэх прысутсвующых, дамы,надэюсь, мэня паддержат!
По залу загорелись смущенные улыбки раскасневшихся женщин, мужики выкатывали грудь колесом и пощипывали своих половин, от чего те краснели еще сильнее.
- Я васхищен прэкрасной палавиной! - при чем взгляд горца был сфокусирован на Зизи.
- И как настаящий горэц, вай, мамой клянусь! - Гоги в запале выхватил кинжал, который больше напоминал короткий обоюдоострый меч, но, решив не рисковать, вложил его обратно в ножны - Я сделаю все, что в маих силах, да захылебнуться мнэ этим прэкрасным вином...
С этими словами горец шлепком по днищу выбил пробку и с упоением стал поглащать содержимое. Булькание потонуло в реве крестьян, осознавших согласие приключенцев.
Допив вино, Гоги хотел было продолжить, но понял, что ничего не понял, еле успевая пожимать руки, отвечать на поклоны и слова благодарности.

Сообщение отредактировал Фея Луганская - 4-08-2008, 7:08

[Морфи >>>]

Подувший откуда-то ветер заставил призрака нахмуриться и потянуться за лютней.
- Вы знаете, я должен вас покинуть, - пожал плечами Вик, настороженно осматривая все кругом. - Я чувствую, что нужно быть где-то в другом месте. Поскольку Лессиан был хорошо воспитанным молодым человеком, он отвесил собеседнику глубокий поклон и попрощался, попытавшись взмахнуть музыкальным инструментом на манер широкополой шляпы. Призрачные струны жалобно тренькнули.
Силуэт барда медленно растаял в воздухе, сопровождаемый порывистым ледяным ветром. Недоумевающий птицы испуганно замолчали, ожидая худшего. Их надеждам на лучшее оправдаться было не дано - песня теперь уже прозрачного барда, наконец сложившаяся в его голове, разносилась далеко окрест:
Чертик, демон и скелетик,
Расскажите свой секретик,
Кто из вас меня убьет?
Саван белый кто сошьет?
Кто мне рот зашьет иглой?
Кто закроет взор рукой?
Кто сколотит новый гроб?
Вам теперь полно забот!
Лютня в умелых руках страдающе взвизгивала, наполняя все кругом безрадостной атмосферой, греющей душу Вика.

Сообщение отредактировал Морфи - 8-08-2008, 19:32

[Йоши Тамака >>>]

Слово "Гроза" непроизвольно вызвало у Джека улыбку. Оно всегда вызывало у него улыбку..
- Гроза? А мне нравится гроза.. - Немного отстраненно произнес он.
Он и вправду обожал это природное явление.. И если для кого-то гроза была поводом остаться дома, то для него - поводом прогуляться. В деревне давно уже привыкли к его странности. Но, казалось, даже молнии старались не попасть в него. Ни разу в грозу рядом с ним не раскалывала дерево яркая вспышка с неда, не ударяла в прибрежный песок. Гром не старался оглушить его. Ему нравилось буйство стихии. В грозу, посреди грозы, он чувствовал себя бодрее.. будто стихия придавала ему сил.

[Сейден >>>]

Праздник длился ещё очень долго, наверное, до самого рассвета. Ведь молодым нужно было до дна испить ощущения собственных сил и хорошего настроения, а тем кто постарше просто не имели права подняться из-за стола, пока на нём оставался хоть один полный бочонок – нельзя гневить духов праздника. Под чадящий дым догорающих факелов занялся рассвет. Все кто мог – с трудом разбрёлся по домам, кто не мог, мудро прикорнул прямо там, где сидел и на несколько часов в селении наступила благословенная тишина, нарушаемая разве что изумлёнными и немного возмущёнными от невнимания голосами домашней скотины.
Тем удивительнее оказалась фигура, часов около десяти отделившаяся от домика старосты и весьма любопытной траекторией добравшаяся до домика кузнеца. Постояв у входа в дом, она постучала и, самое любопытное, ей открыли дверь. Фигура сгинула в домике кузнеца, словно бы её и не было, дверь закрылась.
Прошло ещё около получаса, когда дверь в кузницу открылась снова и оттуда вышли теперь уже две фигуры. Уверенно строя на ногах (то есть почти не пошатываясь) они добрели до домика, где разместились на ночь волшебница и горец и один из них постучал в дверь.
Без сомнения, в этих двух фигурах можно было опознать кузнеца и старосту.
- Утро доброе! – не совсем свежим голосом позвал староста.

Птица летела на пределе своих возможностей, буквально выбиваясь из сил. Без сомнения, она старалась. Её перья стелились по ветру, каждое движение суставов было направлено на то, чтобы не потерять, но наоборот, усилить движение, увеличить скорость. Хвост, осыпанный особой пыльцой, чутко реагировал на изменения ветра, действуя как самый надёжный руль в мире.
И всё-таки птица пребывала в отчаянии. Она по солнцу следила за уходящим временем и ясно видела, что ей никогда, никогда не побить рекорда скорости Кошкодрала Третьего. То есть это значит, что и на ближайшем соревновании среди птиц среднего веса ей, Пшемышке, быть только второй.
Слёзы навернулись на птичьи глаза и тут же, сорвавшись с ресниц, остались далеко позади. А птица заложила крутой вираж и резко спикировала прямо в заросли леса.
Спустившись, она принялась отчаянно хлопать крыльями, словно сумасшедшая маневрируя мимо деревьев и камней, пока, наконец, резко не приземлилась на какой-то пенёк. Грудь птички ходила ходуном. Пшемышка не стесняясь, вздыхала и посвистывала, она была абсолютно недовольна своей очередной тренировкой.
- Ну почему? Почему всегда так?! – обиженно отдышавшись, Пшемышка подняла голову и с изумлением встретилась взглядом с призраком. – Ой?

[DarkLight >>>]

Какой момент в душевном праздновании чего-либо является самым плохим? Правильно: утреннее пробуждение.
В это злосчастное утро Зизи проснулась от ощущения, что в ее голове какой-то подлец открыл кузницу, а теперь к нему в дверь стучат ногами клиенты. Волшебница открыла один глаз… и тут же уперлась взглядом в чей-то носок. Как оказалось, горцы оказались людьми стойкими, и под стол не упали, оставшись спать сидя. Заодно разрешилась загадка с таинственными звуками: если за звон стоило бы благодарить вчерашние возлияния, то стук объяснялся усилиями магической книги. Фолиант был до глубины души оскорблен попытками Гоги использовать его в роли подушки, и теперь настойчиво вырывался. Но богатырскому сну горца это отнюдь не мешало: кавалер обнял книгу обеими руками и сладко похрапывал.
Азабелла выбралась из-под стола, пытаясь пригладить волосы и посмотрела на головы безмятежно храпящих селян. Вспомнить бы, что именно они с Гогой им вчера обещали? В памяти обнаруживались неприятные провалы. Надеясь, что горец лучше помнит минувшую ночь, девушка рискнула осторожненько потрясти его за плечо.

Сообщение отредактировал DarkLight - 13-08-2008, 16:59

[бабка Гульда >>>]

Криселла, приподняв бровь, покосилась на гостя, которому, видите ли, нравится гроза.
Сама чародейка грозу разлюбила с того самого нехорошего дня, когда верхом на помеле угодила в самый центр "катакли-изма", была отнесена на территорию королевского замка и шваркнута о флюгер. С тех пор она предпочитала насылать бури и грозы на других и при этом оставаться под надежной крышей.
Впрочем, мнение гостя ее сейчас интересовало не очень. Весь разговор Криселла завела из-за воронморра.
- Птицам, я думаю, в грозу некомфорта-абельно, - продолжала она гнуть свою линию. - Как примется ливень месить твои перья, словно хозяйка месит тесто в квашне!.. Хорошо, если повезет найти дупло. Опять-таки в дупле может квартирова-ать сыч или филин, и тогда еще вопрос, кому повезло!

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 17-11-2008, 23:07

[Аленький >>>]

Ульяна сидела за печкой и прислушивалась к разговору. И чего й то Криселла думает делать? Что-то не спроста она так лебезит перед гостями. Любопытная девченка высунулась чуток из-за печки, что бы не только лучше слышать, но и видеть что происходит.
За столом сидела все таже разношерстная компания, помимо Криселлы там разместился еще большущий ворон и паренек, вроде бы ничем не примечательный.
А этот что тоже колдун что ли? И ворон говорящий с ним, а парень говорит, что грозу любит...А не похож на колдуна, да и какой же нормальный человек будет грозу любить, а вроде не колдун. Как интересно!
И Ульяна высунулась еще дальше, надеясь, что увлеченные разговором ее не заметят. А ей удасться насмотреться на дивных гостей всласть.

[Aylin >>>]

нрпг (на всякий случай): чужого персонажа (некто Каркель) веду с разрешения и по просьбе владелицы (Полуэкт).

Мечты Каркеля начинали сбываться - клювом чуял! Мечты всей его воронморьей жизни - о пенсии, почете и уважении! Ему ли было не знать, сколь некомфортно в грозу и на улице. А уж эти филины, эти с вашего позволения сычи! Что уж тут вспоминать о трехметровых шмелях? К тому же Лига... Награда от Тахиомерры за помощь темным силам... Ммм. Тук.
И на столе что-то уже было. Это было выше воронморьих сил отказываться от предложения и дальше, как для солидности положено. Каркель зловеще пошевелил клювом. Приоткрыл таинственно блеснувший глаз (закрывал он глаза, закрывал - в панике и чтоб блеском не выдали). И с заметным интересом выслушал, что сорвалось с собственного клюва.
- Крррр... Мудро-мудро... Молницы - предупреждения живущим о скоротечности. Тук. Ветер - намек о подстерегающих ударах! Тук. Кррр... Как же так получилось, что у известной волшебницы нету ворона, чтобы предупредить, подсказать! Тук!.. У вас ведь еще нет ворона? А ведь намечается страшное. - деловым тоном, с чувствующейся в голосе обеспокоенностью судьбами спросил воронморр.

[бабка Гульда >>>]

- Ворон у меня был, по имени Ганс, но я его выгнала, - не моргнув глазом, соврала Криселла. - Дисквалифици-ировала за неуважение к хозяйке. Теперь он живет в дубовой роще, мокнет под дождем и предсказывает беду свиньям, которые приходят в рощу жрать желуди. И такова должна быть судьба каждой птицы, которая забывает свою второстепенную роль в магическом проце-ессе.
Заметив, что неглупая птаха ее правильно поняла, чародейка тут же "ослабила нажим". Да, она с удовольствием возьмет воронморра на службу и полный пансио-он - но пусть он сам предложит себя на роль помощника!

[Фея Луганская >>>]

Гоги снился некто с обалденными глазами, так и манящими к себе, с чарующей улыбкой на приоткрытых слегка влажных губах, очень фигуристый в чем-то дико полосатом и ярком. Только вот ухватить эту неземную красотку все никак не представлялось возможным: она зазывно манила пальчиком, но только протянешь руки - ускользала. Но наш герой как истинный горец не сдавался, хотя уже давно запыхался и все никак не мог перевести дыханье, будто что-то прилипло к его лицу. Огненноволосая бестия заливисто хохотала и, поведя бедром, снова проскальзывала мимо. Да, многие поколения горячих мужчин его семьи мастерски воровали своих будущих половин, но сейчас в укоризненном молчании толпились где-то на втором плане, ужасаясь немощи потомка.
Гоги взревел как горный барс и ринулся в надежде все же схватить эту гибкую словно лань жгучую прелестницу.
Миг, и она затрепетала в его руках пойманной птицей.
Мирно всхрапывающий горец вскочил, издав победный клич рода, сомкнул свои стальные объятья на стане Зизи, привлекая волшебницу к себе...
Через несколько минут тяжело отдышавшись Гоги отстранился от обескураженной девушки и наконец сфокусировал свой взгляд.
- Вай, да загрызет мэня снэжный барс! - вырвалось у горца.
В такие ситуации Гоги никогда не попадал и сейчас просто понятия не имел, что предпринять.
- Прасти мэня, о прэкрасный равнинный жэнщин! Азабэлла, мамай клянусь, да, можишь зарэзать мэня вот этим самым кинжалом, да! - в пылу чувств горец бухнулся на колени, выхватил из ножен названный предмет и рывком протянул волшебнице. В его честных глазах пылал костер страсти, долго копившейся и наконец вырвавшейся наружу.
- Я, я, чесный слово горца, нэ хатэ... всмыслэ, хатэл, но... - Гоги совсем запутался.
- Ну ни хочишь рэзать, тагда прыврати мэня в тупой ишак и езди пака ни надаем!
Кинжал отправился в ножны, Гоги склонил голову и тяжело вздохнул, сквозь упавшие на глаза вихры взглянул на девушку: сонная, невыспавшаяся, с тенями под глазами, нечесаным ураганом волос - сказка на яву.
Подхватив Зизи под пятую точку горец закружил волшебницу.
- Прыврати, а то павтарю!


Добавлено.


- Гор, ты забыл?! - в голосе лемура не было ничего кроме укора. - Ты забыл, чем это чревато?!
Гоги поставил волшебницу на пол и молнией вылетел во двор. Аскольд проводил его взглядом, затем посмотрел в глаза Зизи. Его движения не были заметны глазу и уже через миг он сидел возле девушки, шерсть на загривке топорщилась от негодования.
- Если этот горячий горный парень еще раз до тебя дотронется, то, пока руку не уберет, будет истекать собственной кровью. - Аскольд вздохнул - когда-то он перешел дорожку не тому магу, вот так и ходит заколдованный.

Сообщение отредактировал Фея Луганская - 14-08-2008, 6:35

[Полуэкт >>>]

нрпг: спасибо Ri, забираю Каркеля обратно в свои лапки

...в злонравии ведьмы воронморр и не сомневался. Ведьма - и все тут, он бы и не подошел ( и тем более не подлетел) к её дому, но раз уж занесла нелегкая... К тому гроза плохо сказывается на здоровье и целостности драгоценного хвоста... а попутчика ещё понесет куда-нибудь, где его воронморрству оборвут хвост и - не дай Лига - попортят перышки....

...после более чем недвусмысленного намека ведьмы беседа, казалось, снова смягчилась, но тут Каркель захрипев, рухнул на стол. Глаза широко раскрылись и - знакомый Джеку маневр - драматически завращались, на сей раз изображая агонию. Хриплое карканье напоминало предсмертный вопль. Крылья подергивались - то ли в конвульсиях, то ли в попытке взлететь, подергивались слабо, потому что Каркель был птицей опытной и не любил переигрывать. В голове воронморра мелькнула мысль, что можно ещё и задними лапами подергать для пущего эффекта, но передумал, решив что для нужной ему реакции и этого достаточно, и, выждав ещё секунд пять конвульсий и мучений, вдруг бессильно обмяк.
- Простите, простите меня...И ты, Джек, прости. Видимо, мое старое больное тело не выдерживает этого путешествия. Джек! Дже-е-е-е-к! - воронморр говорил с надрывной хрипотцой, а последнее слово и вовсе хрипло взвыл, распугивая окрестную живность. - Джек, прости, дальше я не смогу идти с тобой. Мне остается лишь смиренно просить почтенную госпожу чародейку о снисхождении к бедному воронморру. Госпожа, - воронморр на секунду замялся, но все же вспомнил имя вед...чародейки, - Криселла, прошу вас предоставить приют усталой птице, неспособной лететь дальше... я готов быть вашим верным помощником в вашем магическом процессе....

И обессиленный воронморр упал, прикрыв усталые глаза, готовый как вскочить и драпать, если вдруг ляпнул что-то не то, так и драматично стонать в благодарность ведь...да что ж такое! Каркель, запомни, во имя хвоста и крыльев - ча-ро-дей-ке.

[Сейден >>>]

Кузнец почесал затылок, провожая взглядом выбежавшего из дома гостя – открывающаяся дверь едва не стукнула железных дел мастера по носу, - обменялся со старостой взглядами, развёл руками в стороны и аргументировано произнёс:
- Ну дык. - И в самом деле. Что тут ещё можно сказать?
Староста вздохнул и погрозил кузнецу пальцем:
- Ты мнэ зубы нэ заговарывай, я сам видэл.
- Эх, ну дыж развено так надо? – кузнец огорчённо заглянул в дверной проём. – А еслы ему тэпэр савсэм грустно?
- Нэ лэз к ным, - староста авторитетно моргнул, - ты молад ещчо. Лучше пашли в дом, пагаварым с валшэбныцей.
И бочком-бочком он протиснулся в дверь, рыская глазами по сторонам в поисках Азабеллу. Кузнец, пожав плечами и ещё раз вздохнув, пошёл следом за ним. На минутку из-за него в комнате вновь стало темно. А когда он отошёл от дверного проёма, и свет снова смог пробиться в комнату, староста, наконец, углядел волшебницу и разулыбался (при этом стараясь не слишком смотреть на выражение её лица).
- Доброе утро, дарагая лэди Азабелла. Рад видэть вас в таком бодрым духом здравии. Еслы вы са сваим другом уже готовы, мы вас праводым да ушэлья.

[DarkLight >>>]

Положительно, утро выдалось тяжелым для Азабеллы. Оно бы казалось тяжелым, даже если бы этот пышущий здоровьем мужчина (без предыдущих событий) просто назвал ее здоровье «хорошим». Гудящая голова никак не влезала в рамки этого определения, вызывая в памяти описанные в пергаментов про древних богов радикальные способы борьбы с данным страданием*. А тут, к тому же – нежданные сложности в отношениях с кавалером. Надо сказать, что Зизи, будучи дамой весьма темпераментной, любила мужчин ярких и довольно настойчивых. Перспектива пол года вздыхать рядом до первой попытки проводить девушку до угла волшебницу не привлекали. Конечно, это не помещало бы ей залепить кавалеру пощечину за чрезмерный напор… но новость о том, что воздыхатель имеет серьезных врагов, слегка опечалила. Сначала Зизи не увидела в маге серьезной проблемы: и в Лесу и в Долине жило достаточно магов, но почти все они поддавались методам убеждения. Список методов широко варьировал: от уговоров до магических поединков (ну, или просто – до обещанья спалить гада на костерке). Но потом ей пришло в голову, что столь странное заклятье могли наложить из-за ревности. А вот соперница – это серьезно. Возможная конкуренция мигом добавила горцу мужской привлекательности… и вот как раз в тот момент, когда она собралась допросить Гоги с пристрастием, появляются… эти. Конечно же, Азабелла не имела ничего против старосты (который вчера проявил себя очень душевным хозяином) и, тем более, против кузнеца (ибо они были ранее не знакомы), но появились они очень не вовремя. Так что в ответ на вежливые вопросы, Зизи для начала буркнула нечто невнятное. Но, так как слова старосты предполагали движенье в какое-то там ущелье, то волей-неволей пришлось поднапрячься для диалога:
- Только Гоги захватим.
__________________________________________
* греческий бог Зевс разрубил себе голову топором.

[бабка Гульда >>>]

Криселла брезгливо поглядела на бьющееся в конвульсиях тело воронморра. Дождаться, пока сдохнет, отнести за огород и зарыть в кустах? Или выставить за порог, пока не поздно, чтоб околел где-нибудь подальше от избушки?
Но тут из-под мутной пленки глянул пронзительный, умный, хищный глаз. Глянул - и вновь закатился под пленку.
"Ах ты, артист!" - восхитилась Криселла.
- Ульяна! Ульяна, дитя мое! Иди сюда, получишь первый урок монстроведения. Вот это существо называется воронморр. От вороны обыкновенной он отличается размерами, еще более сволочным характером и тягой к мрачным пророчествам. Конкре-етно этот экземпля-яр мы с тобою можем оставить себе и поселить на чердаке. Разумеется, сначала мы должны излечить несчастное создание от припадков эпилепсии. Лечат воронморров так: кладут их в почти полное помойное ведро, сверху плотно накрывают крышкой и кладут на крышку что-нибудь тяжелое, чтобы не вырвался. Необходимое условие: воронморру предвари-ительно рассказывают о методе лечения. Если он немедленно, на глазах, сию секунду не вылечится - тогда в ведро...

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 17-08-2008, 9:57

[Фея Луганская >>>]

Гоги несся не глядя себе под ноги и уж тем более не глядя просто вперед. Его бешенному галопу помешал колодезный сруб, если бы данное устройство не закрывали на ночь крышкой, то горец не заметил бы и его, а так просто получил довольно серьезные ушибы лица. Гоги открыл колодец, на глазок измерил возможную глубину и наклонился...
Аскольд тем временем собрал все вещи горца и вышел из домика, по пути поздоровавшись со старостой и кузнецом. Точнее: попытался выйти, т. к. лемур был очень невысокого роста, а тащить бедному животному пришлось теплый плащ Гоги, его заплечный мешок да еще и лук впридачу. Аскольд представлял собой нечто бесформенное матерчатое с композитом, лежащим в виде коромысла, передвигающееся на двух коротких лапках. Но если лемур кое-как видел переднюю половину лука и не давал ей воткнуться в землю, то задняя половина, оставшись незамеченной за что-то зацепилась и дернулась. Аскольд кубарем вылетел из под груды вещей опасаясь себе что-нибудь прищемить. Этот мастерский кувырок привел под ноги горца, как раз достающего ведро воды из колодца...
Душ приняли оба бравых вояки, но если горец пострадал в основном ниже пояса, то Аскольд всем своим телом испытал радость утренних ванн далеких северных моржей.
- Вай, Аскольдушка, дрюг, ты такой маленький кагда мокрый! - Гоги подхватил недобро блеснувшего глазами лемура, плащ, завернул эту грозную боевую машину и расхохотался.
- А куда мы сабралис? - данный вопрос поверг в шок кузнеца и старосту как раз выходящих из дому, но списав это беспамятство на прошедшее гульбище, мужчины, взяв оставшиеся вещи, подхватили горца под руки и повели в сторону околицы.
- О, Гоги, пустики - в овражкэ звэрушку поймать и все!
Уже по дороге к овражку староста и кузнец как-то потерялись, умудрившись перевесить все вещи на горца, но нашлась Зизи, хмуро следующая за мокрой парочкой.
Гоги опустил глаза, стараясь не встречаться с ней взглядом, и продолжал молча идти.