Сквер поэтов

На город неспешно опускался вечер, листва деревьев и яркие скамеечки тонули в тенях. В сквере еще царила тишина.
Здесь по вечерам собирались те, кто просто любил читать - или слушать - стихи... свои и чужие...
Она пришла сюда первой. Огляделась. Нет, никого кругом. А нужно ли это?..
Она вытащила из кармана помятый листок и прочитала тихо:

Отражение

Глаза в глаза,
Рукой об руку,
В твоих очах – моя слеза,
И голос твой
Ожившим звуком,
В моих устах – твои слова.

В твоих руках –
Огонь надежды
В моих – лишь мертвой лампы жар,
Мой свет фальшив
Он гаснет прежде,
Чем сгинет твой ночной кошмар.

В моих делах –
Твое движенье,
Моя душа – в твоем тепле,
Поверь, ведь я –
Лишь отраженье,
Застывший призрак на стекле...

За критикой - в "Башню гарпий". За дружеской беседой - в Мансарду (ПМ Соуль и Darkness).
Здесь только творчество.
Джет

Сообщение отредактировал higf - 19-03-2011, 14:11

Зачем творить и жить старался,
Забыв про то, что ты совсем устал.
Затем, чтобы сказать себе, что ты пытался,
Каков бы ни был твой финал.

Строчки, навеянные книгой Кена Кизи "Над кукушкиным гнездом", и не совсем трезвой головой.

Сообщение отредактировал The lover of destiny - 21-06-2008, 2:59

Апатия. Слово красивое,
Но смысл далеко не так мил.
Уныние. Свежими силами
Не блещет болотистый ил.
Рассудок. Часы не торопятся,
И страшно глядеть в пустоту,
Откуда готовы наброситься
Пять слов: «Ты нашел, но не ту…»

* * *

Ты играешь бессонницей–
Из пустого в порожнее,
На невидимой коннице,
Обскакал невозможное.
Краску призрачной ясности
Ты размазал по голому,
Перепутал со страстностью
Безнадежно бесполое.
Я такая же белая
В снежной грязи за шиворот,
Переспело-несмелая
Искра света навыворот.

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 28-06-2008, 19:19

Солнечное

Вот ворон сел на ветку,
А чайка на песок.
        А я в тетрадке в клетку
        Любил наискосок.
Закат пылает домной,
Как свойственно ему.
        К чему я это вспомнил? -
        Занятно самому.
А ветер гонит тучи
И волны на косу.
        Хоть выпадает случай,
        Все реже чушь несу.
Из дюн румяных сосен
Торчат карандаши.
        Совсем я стал несносен
        Для собственной души.
Но чуть шуршит осока.
А может быть камыш?
        Ты, незнакомкой Блока,
        Приятно так молчишь.
Но наклонился к углям
Испуганный костер,
        И по плечам округлым
        Сиянье распростер.

Вы любите Лизу Симпсон?
Как любит Гомер макароны?
Игру на саксофоне?
Порядок в своем доме?

Вы часто бываете правы
По мнению крошки Мегги?
Готовы сражаться за правду?
Как Лиза сидеть на дереве?

Вы верите в Лизино счастье?
Что счастье – в помощи людям?
Что нужно спасать природу?
От помощи нас не убудет?


Господь, ты меня слышишь?
Спасибо тебе за Лизу.
Спасибо за сценариста.

Спасибо за телевизор.

От радости

Проснись!
От шороха листьев, пришедших за тобой,
От шёпота снега, создавшего луну,
От яркого солнца, забывшего забыть
Все ключи от твоих глаз
От радости.
Вставай!
Пускай воздух ветра отгонит с тебя сон,
Пускай споёт камень и окатит водой,
Пускай дверь закроют и забудут ключи,
Все ключи от твоих глаз,
От радости.
Иди!
По лестнице в небо, где тебе дадут нимб,
По тропинке барса, приводящей к любви,
По мосту к краю, где из земли бьют ключи,
Все ключи от твоих глаз,
От радости.
Найди!
Свой яркий дождь магии, покорный тебе,
Свой яркий миг счастья, осветивший тебя,
Свой яркий луч солнца, забывшего забыть
Все ключи от твоих глаз
От радости.

Я - безвольный слабак.
Я не ведаю боли.
Боль - давно уже часть меня, суть и печаль...
Я послушней собак...
Мне бы чуточку воли!..
Только нет и не будет. Прости и прощай...
Я не смог изменить,
Перестроить, как надо...
И теперь пожинаю свои же плоды...
Оборвать эту нить?
Взять, и влиться во стадо?
Чтоб само Бытие мои стерло следы...
Больше выхода нет,
Я не вижу, не знаю...
Подойди и ударь - я готов умереть...
Мне постыл белый свет.
Но я не умираю...
Ведь на то нужна воля... Мне участь - терпеть.

В тишине, воспарив над безмолвною бездной,
Я не смог, как всегда, беззаботно исчезнуть.
Задержался на миг - лишь на миг! - и заметил...
Я тебя там, в тиши и над бездною встретил.
От сияющих глаз отвести взгляд не смог я...
Вниз на землю летели белесые хлопья
И, январской зиме подчинившись, лежали...
Ты летела, земли не касаясь едва ли.
Ты едва подошла - и мороз отступился,
Рай земной мне над бездной безмолвной открылся.
Блики солнца в глазах отражались, играя...
Я, не веря, смотрел на величие рая...
Ты легко улыбнулась, ладонь протянула;
Я опешил; ты только тихонько вздохнула,
И взяла меня за руку... К цели заветной
Шли вдвоем, путь чертя над безмолвною бездной...

Забери

Мы с тобою расстались…
Что теперь мне осталось?
Разлетелись как листья
На холодном ветру.

Забери мои очи.
Ведь ни дня и ни ночи
Мне отныне не стало…
Без тебя я умру.

Забери мои очи,
И язык забери мой,
Чтоб не мог говорить я,
Раз живу не любя.

Забери мои руки…
Мне не выдержать муки
Жить и теми руками
Не касаться тебя.

Забери моё сердце,
И мечты, и надежды,
И горячие слёзы,
Что сбегают с лица.

Забери моё сердце.
Ведь ему не согреться,
И холодною льдинкой
Быть теперь до конца.

Всё отдам – не вернёшься,
Лишь слегка улыбнёшься,
И останется ветер
Бить в закрытую дверь.

Забери мою душу –
Свет её мне не нужен,
Раз тебе, ненаглядной,
Он не светит теперь…

В воздухе пахло дождем и летом,
Хоть был еще февраль.
Пламя живое дороже света.
Свет – не тепло. А жаль.
«Жаль», ты сказал мне, когда прощались,
«Нет», прошептала я,
«Я не жалею, что мы встречались,
Но не люблю тебя».
Может быть, даже, и не любила,
Впрочем, зачем гадать?..
Я, разумеется, все простила,
Только не буду ждать.
Поздно сейчас уж давать надежду,
Рано еще жалеть..
Чьи-то ладони подарят нежность,
«Жить» не синоним «тлеть».
В воздух ворвался запах сирени,
Кофе и сигарет.
Дух перемен мои обнял колени…
Жалко? Конечно, нет.

Самое последнее к N.

Ты не смотрел мои картины,
Ты не читал мои стихи,
Ты сравнивал меня с другими,
Как вид разделочной доски
Обычно на базаре судят,
И, как все дети, был жесток,
Но не была, не есть, не буду
Я вещью. Серый тот комок
Давно из сердца отпустила,
Слезами горе изжила…
Я слишком долго уходила.
Ну вот и все. Прощай. Ушла.

* * *

Мне хочется просто смотреть
И пробовать громкость запахов.
Мне нравится просто гореть –
Сегодняшний ветер с запада.
Устала стучать в тебя,
Как бабочка, в слой стеклянного,
Заплывшего в мозг огня,
Любимого, окаянного.
Конечно же, мы расстанемся –
Два айсберга-одиночества
И вновь через жизнь поранимся
Об угол судьбы-пророчества.
Поглаживать воздух весело,
Читать по губам смешно…
А воздух молчал и бешено
Вибрировал, как в кино.

Об этом не будет стихов.
Прочь из страны.
Замети следы.
Из крови потом будут цветы,
Но это подарок для Сатаны,
А ты бери выше.

Ты целься над мушкой.
Дуло такое.
Я не сказал бы что очень кривое.
Просто ты всегда-всегда
Бери немного выше.

Я ль не дурак?
Я ли не слаб?
Я допустил и этот косяк.
Но что бы всё было ништяк
Надо идти выше.

А если там наверху никто
Никак не поможет тебе ни за что,
То значит в мире нет ничего,
Что нас с тобою выше.

Пустоту будто выскребли чайной ложкой,
До костей обнаживши суть.
Все эмоции выцвели и немножко
Поднялась по таблице ртуть.

Занавески в горошек, а дальше – Вечность,
Все быстрее, за шагом шаг.
Что такое, по твоему, Быстротечность,
Этот вечно спешащий враг?..

Свеча
Звезды горит над миром уж который век.
Плеча
Коснувшись твоего, тихонько тает снег.
Мы там,
Где нас никто не тронет, не найдет...
К чертям
Послав последних дней холодный лед,
Мы ждем.
Мы ждем, и нам друг с другом хорошо.
Плывем
В теченьи - мысль не успевает за душой.
И здесь
Слова, что сказаны друг другу - все чисты.
Ведь есть
На свете рай великой, вечной красоты!
Я знал!
Шестым ли чувством или просто головой,
Я ждал,
Что этот рай найду я только лишь с тобой.
Ты тут...
И вот он, первый поцелуй, и чувства всплеск!
Плывут
Перед глазами миллионы звезд чужих небес...
Тот рай,
Что видел я, еще пока что далеко...
И знай,
Достичь его с тобой нам будет нелегко...
Но дух
Мой рядом будет вместе, навсегда!
За двух
Борюсь... Сквозь пальцы мысли, как вода:
Побег
От прошлого, и ты, и вечная Любовь...
И снег,
Что тает, твоего плеча коснувшись вновь...

Сердце сжимает тоска
И безмолвная грусть.
Стонет щепоткой песка
Нами выбранный путь.
Ты уезжаешь, и мне остаётся лишь ждать…
Молча терпеть и в разлуке немой куковать.

В памяти выбранных дней
Остаётся мне плыть.
Делать не хочет сильней,
Что не может убить.
Ветер стучит за окном, начинается дождь.
Буду секунды считать, ты ведь скоро придёшь…

Эх… все могло быть иначе,
Не так, как сейчас.
Мог смаковать бы на даче
С тобой каждый час…
Только мы выбрали путь, тот, что лучше! Я сам
Очень пытаюсь поверить своим же словам…

Но почему же мне грустно?..
Застыл белый свет…
Гибло, безлюдно и пусто
В душе, где нас нет…

Все затихло, сведясь к слову zero,
Будто в жизни убавили звук.
Я не слышу пульсации Мира
За остывшим касанием рук.

Не узнать даже собственный голос,
И поступки, и мысли не те:
Это сердце на меч напоролось,
Потерявшись в чужой высоте.

Не сражаюсь, не лгу, не болею,
И в истерике слезной не бьюсь,
Только молча и быстро старею,
И уже ничего не боюсь…

* * *
Здравствуй. Можно я погреюсь
У погасшего огня?
Завтра утром я рассеюсь –
Поминай, как звал меня.

Я исчезну в серой дымке,
Ты зайдешь в другой вагон.
Разойдутся половинки,
Но останется перрон.

И бесхитростные строчки
Доберутся до души…
У костра два одиночки,
Вечер долгий. Не спеши.

Мы дети моря, брошенные дети,
Не видевшие снов про отчий дом,
Спиною ловим боль ударов плети -
В галере жизни, в трюме мы гребем,
Не забывая. Даже не прощая
Все то добро, что хоть бы раз могли,
Могли бы ощутить, ворота рая
Напором яростным лихой волны
Сломив. Но нет, согнуть и уничтожить –
Простой их скотский жизненный девиз, -
Нам не подходит. Лопается кожа,
И мысль срывается на ослепленный визг.
Смеется зло неведомый надсмотрщик,
Рубцов удары умножают сеть,
На банках же подсчет ведется точный
Касаний, что осталось дотерпеть.
Мы дети мора, проклятые дети,
Насмешка давней злобы и войны.
Ведь пасынки, непринятые смертью,
Без смысла в мире жить обречены.

Все правдиво, но что-то жжет,
Исподволь, на краю дыхания,
Где ведется ударам счет
В область сердца - ответ сознанию.
Мерный стук по воде веслом,
Не галера, а просто лодочка.
Все залечено здесь с трудом,
Все разложено, как по полочкам.
Камни лязгают, дно скребут,
Все мелькает, но речка быстрая
Обещает вдали уют,
Между нивами золотистыми.
Там, где вечно просторна даль,
Где воздушный мой замок сбудется,
Где бушует во всю февраль,
Где надежда мне снова чудится…

Звякнув жестко, оборвалась лютни звонкая струна
Я стою на косогоре, и у ног течет река
Я любила, не боялась ни богов, ни злой толпы
Все мне было безразлично, если рядом где-то ты

Только снова зов дороги разбудил твой странствий пыл
Снова, снова ты уходишь, не оставив ждать мне сил
Я стремилась и мечтала об уюте очага
Но тебе все было мало, и запела вновь струна

И зовет в дорогу песня, ты в душе уже ушел
Я замешиваю тесто, для пути припас готов
Да, не удержать бродягу, ни любовью, ни теплом
Только, только снег растает он уже глядит в окно

Вновь стою я на пороге и машу тебе рукой
Тихо вытираю слезы, что текут из глаз рекой
И шепчу себе упрямо, что не буду больше ждать
Только мне бы научиться, твои песни забывать…

Перестать любить и верить, перестать рубашки шить
Он как должно все примет, и не сможет оценить
Позабыть тот ясный образ, что со мною каждый день
Зачеркнуть в душе те песни, что он пел, как светлый Лель

Читая свои старые стихи.

Полусмятый, изорванный листик,
Пара строчек неровной дугой.
Кто я нынче? Не циник, не мистик,
Не романтик, не раб, не герой.

Неужели и вправду возможно
Так отчаянно сильно любить?
Я до звона держу свои вожжи
И не думаю их отпустить.

Лишь два года. Как много пропало
И прокисло под знаком «мораль».
Я так страстно тогда пожелала
Превратиться в дамасскую сталь.

А теперь уже нет возражений,
Только новый багровый рубеж,
Он не любит пустых сожалений:
Если надо, не мешкай, а режь!

Я по-прежнему мягко-терпима,
И все так же являюсь на зов.
Но в кошмарах мне снится, что мимо
Я прошла, не расслышав шагов…

Стоп. Не нужно. Я счастлива, честно.
Есть товарищи, есть жажда жить.
И есть тихий вопрос: интересно,
Может, я разучилась любить?..

Душа

Как холод по спине и жар ладоней,

Как силуэт, увязший в мертвом камне,

Как едкий дым в моем тяжелом вдохе,

Тугой комок, внутри меня зарытый,

Стальной кулак, сжимающий мне пальцы…

Как плетью по воде, как резкость ветра,

Как кислорода теплый ток под кожей,

Во мне – так глубоко в пространстве тела,

Не отпустить, не сжать, не дотянуться...

На эпос...

Tags: хоккей, на траве, завтрак
Mood: impressed
Listen: Jo Jo was a man who thought he was a loner, but he knew he couldn't last
Jo Jo left his home in Tucson, Arizona for some California grass.
(Get Back - The Beatles)

Карандашом на выцветших обоях
Я телефон от "скорой" записал
И за натурой о суровых китобоях,
О грапунерах и подобных им героях
Поехал на порта-пяти-морей вокзал.

Их бурые, соленые зюйдвестки,
Узлы мозолей и прозрачные глаза
В мозгу запечатлелись в виде фрески:
К ним тянется в балетной аребеске
Вся тетюшанская, понято, гомоза.

И зазвенело на меже, заколосилось,
И строк чеканных вылился триптих,
Ржаной ударил в темя светосилой
Гипофиз оросил и упростил он,
Да в общем то на этом затих.


Без единого...

Tags: одеколон, тройной, прыжок
Mood: amused
Listen: Нет, такого народ не поймет, не одарит улыбкою теплою...
И пошел я однажды в народ с мелочишкой в кармане и воблою...
(Обучение устному - Иванов А.А.)

Кисло-голько-сладкая Империя
крутанула ржавым своим колесом
и оклеветанный товарищ Берия
со светлым мне приснился лицом

а я это время пьянствовал
я в это время оффлайничал
без единого разрыва хозяйничал
и не чувствовал себя подлецом

и писал я вирши белые-белые
совсем горячие совсем белые
и порой неожиданно-двусмысленно-смелые
но держался вообще молодцом

(типа знавал я одного Владимира Владимировича
что родом был с Кутаиси
из широких штанин закулисе
золотым засветил он тельцом)

воевать не поехал добровольцем я
но почувствовал себя Ермоловым
и с народом кольцом бензоловым
я спаялся при этом притом

тверже проще я стал и решительней
упоительней в целом и бдительней
по падежному как-то винительней
и подернулся весь багрецом

так что ипостась свою виртуальную
утерял я в народной эстетике
вглубь ушел по спирали в генетике
к тем корням где был чую тунцом.