Стихи, которые нас проняли, Стихи, которые наполнили нас прекрасным

Не более одного сообщения от пользователя на страницу. Накрутчиков будем бить аккуратно, но сильно. Светозар.

Рядом с центральной площадью существует небольшой переулок где притаился небольшой трактир со странным названием "Трёхрогая луна" /копирайт/, в нём любят собираться любители поэзии, той которую пишут не они, что бы услышать или расказать какое стихотворение или песня вновь дала им силы двигаться дальше и продолжать своё дело. Часто здесь звучат стихи и песни старых времён и глаза трактирщика наполняються слезами от глубины переживания, но всё равно старый скряга никогда не даёт выпить в долг.
____________________________________________________
Был вечер когда в переулок мягкой походкой зашёл эльф и акуратно пройдя между спящими приключенцами подошёл к двери с вывеской, которую даже днём было трудно увидеть. Он открыл дверь и свет внутри его немного ослепил, но он всё равно сделал шаг вперёд он знал что может ничего здесь не опасаться. Пройдя к стойке он заказал себе выпить и сразу же положил кошель на стойку, он не хотел думать о деньгах в столь хороший вечер. По прошествии нескольких часов и нескольких бокалов вина, он наконец то вышел к сцене и глотнув из бокала сказал:
-Друзья, собравшиеся здесь услыште мой расказ, хоть вы не знаете меня, а я не знаю вас (копирайт из руской версии Робин Гуда). Когда то давно прочтя на родном мне языке замечательное стихотворение одного поэта, я потерял покой и сон, оно было величественно, но я хотел знать как же оно звучит в подлинике, и проходили дни и ночи долго поиска и наконец я нашёл его... подлиник сегодня я хочу поделиться им с вами:
Once upon a midnight dreary, while I pondered, weak and weary,
Over many a quaint and curious volume of forgotten lore -
While I nodded, nearly napping, suddenly there came a tapping,
As of some one gently rapping, rapping at my chamber door -
"'Tis some visiter", I muttered, "tapping at my chamber door -
Only this and nothing more".

Ah, distinctly I remember it was in the bleak December;
And each separate dying ember wrought its ghost upon the floor.
Eagerly I wished the morrow; - vainly I had sought to borrow
From my books surcease of sorrow - sorrow for the lost Lenore -
For the rare and radiant maiden whom the angels name Lenore -
Nameless here for evermore.

And the silken, sad, uncertain rustling of each purple curtain
Thrilled me - filled me with fantastic terrors never felt before;
So that now, to still the beating of my heart, I stood repeating
"'Tis some visiter entreating entrance at my chamber door -
Some late visiter entreating entrance at my chamber door; -
This it is and nothing more".

Presently my soul grew stronger; hesitating then no longer,
"Sir", said I, "or Madam, truly your forgiveness I implore;
But the fact is I was napping, and so gently you came rapping,
And so faintly you came tapping, tapping at my chamber door,
That I scarce was sure I heard you" - here I opened wide the door; -
Darkness there and nothing more.

Deep into that darkness peering, long I stood there wondering, fearing.
Doubting, dreaming dreams no mortal ever dared to dream before;
But the silence was unbroken, and the stillness gave no token,
And the only word there spoken was the whispered word, "Lenore?"
This I whispered, and an echo murmured back the word, "Lenore!"
Merely this and nothing more.

Back into the chamber turning, all my soul within me burning,
Soon again I heard a tapping somewhat louder than before.
"Surely", said I, "surely that is something at my window lattice
Let me see, then, what thereat is, and this mystery explore -
Let my heart he still a moment and this mystery explore: -
'Tis the wind and nothing more!"

Open here I flung the shutter, when, with many a flirt and flutter,
In there stepped a stately Raven of the saintly days of yore;
Not the least obeisance made he; not a minute stopped or stayed he;
But, with mien of lord or lady, perched above my chamber door -
Perched upon a bust of Pallas just above my chamber door -
Perched, and sat, and nothing more.

Then this ebony bird beguiling my sad fancy into smiling,
By the grave and stern decorum of the countenance it wore,
"Though thy crest be shorn and shaven, thou", I said, "art sure no craven.
Ghastly grim and ancient Rave wandering from the Nightly shore -
Tell me what thy lordly name is on the Night's Plutonian shore!"
Quoth the Raven "Nevermore".

Much I marvelled this ungainly fowl to hear discourse so plainly.
Thought its answer little meaning - little relevancy bore;
For we cannot help agreeing that no living human being
Ever yet was blessed with seeing bird above his chamber door -
Bird or beast upon the sculptured bust above his chamber door.
With such name as "Nevermore".

But the Raven, sitting lonely on the placid bust, spoke only
That one word, as if his soul in that one word he did outpour.
Nothing farther then he uttered - not a feather then he fluttered -
Till I scarcely more than muttered "Other friends have flown before -
On the morrow he will leave me, as my Hopes have flown before".
Then the bird said "Nevermore".

Startled at the stillness broken by reply so aptly spoken,
"Doubtless", said I, "what it utters is its only stock and store
Caught from some unhappy master whom unmerciful Disaster
Followed fast and followed faster till his songs one burden bore
Till the dirges of his Hope that melancholy burden bore
Of 'Never - nevermore'".

But the Raven still beguiling my sad fancy into smiling,
Straight I wheeled a cushioned seat in front of bird, and bust and door;
Then, upon the velvet sinking, I betook myself to linking
Fancy unto fancy, thinking what this ominous bird of yore -
What this grim, ungainly, ghastly, gaunt, and ominous bird of yore
Meant in croaking "Nevermore".

Thus I sat engaged in guessing, but no syllable expressing
To the fowl whose fiery eyes now burned into my bosom's core:
This and more I sat divining, with my head at ease reclining
On the cushion's velvet lining that the lamp-light gloated o'er,
But whose velvet-violet lining with the lamp-light gloating o'er,
She shall press, ah, nevermore!

Then, methought, the air grew denser, perfumed from an unseen censer
Swung by seraphim whose foot-falls tinkled on the tufted floor.
"Wretch", I cried, "thy God hath lent thee - by these angels he hath sent thee
Respite - respite and nepenthe from thy memories of Lenore;
Quaff, oh quaff this kind nepenthe and forget this lost Lenore!"
Quoth the Raven "Nevermore".

"Prophet!" said I, "thing of evil! - prophet still, if bird or devil! -
Whether Tempter sent, or whether tempest tossed thee here ashore,
Desolate yet all undaunted, on this desert land enchanted -
On this home by Horror haunted - tell me truly, I implore -
Is there - is there balm in Gilead? - tell me - tell me, I implore!"
Quoth the Raven "Nevermore".

"Prophet!" said I, "thing of evil! - prophet still, if bird or devil!
By that Heaven that bends above us - by that God we both adore -
Tell this soul with sorrow laden if, within the distant Aidenn,
It shall clasp a sainted maiden whom the angels name Lenore -
Clasp a rare and radiant maiden whom the angels name Lenore".
Quoth the Raven "Nevermore".

"Be that word our sign of parting, bird or fiend!" I shrieked, upstarting -
"Get thee back into the tempest and the Night's Plutonian shore!
Leave no black plume as a token of that lie thy soul hath spoken!
Leave my loneliness unbroken! - quit the bust above my door!
Take thy beak from out my heart, and take thy form from off my door!"
Quoth the Raven "Nevermore".

And the Raven, never flitting, still is sitting, still is sitting
On the pallid bust of Pallas just above my chamber door;
And his eyes have all the seeming of a demon's that is dreaming,
And the lamp-light o'er him streaming throws his shadow on the floor;
And my soul from out that shadow that lies floating on the floor
Shall be lifted - nevermore!


Edgar Allan Poe, THE RAVEN
Он остановился и слёзы блестели на его глазах цвета молодого дуба, мир для него замер, но вот он вернулся к действительности.
-Оно божественно, воистину так друзья мои.
И поклонившись он сошёл со сцены и направился к выходу.

Гм... Хотя, общий смысл темы уже давно ускользнул, но ведь ясно - покажите ту песню, которую вы считаете вашей. А так некоторые товарищи запостили уже по две-три. Ясно, что трудно выбрать одну, но ведь тема называется не "Запостите побольше любимых песен" - таким путем она скоро в песенник превратится

By magnificent me (Джей Пройдоха)

Тема предназначена для выкладывания самого-самого, а не для перечисления всех понравившихся стихов. И кнопку "редактировать" еще никто не отменял! Еще раз увижу по десять постов на странице от одного автора, буду просто удалять.
Китти

Любители стихов, пожалуйста! Не забывайте указывать авторство строк, что вы выкладываете. Уже надоело напоминать по сто раз. Crystal

Сообщение отредактировал Светозар - 6-05-2007, 16:49

Сафари

Там, где последний раз на землю брошена
Красная Тень Желтого Льва...
Поступь звериная, осторожная.
Оттуда, где кончается Грань Прямого Угла,
Туда, где начинается Мгла.

Идет Лев, беззвучны шаги
Из Тьмы через Тьму
Он ищет свой цвет,
Что так беззвучно молчит позади?
След, След, След...

Меня еще много, на Мне живут
Лапы, Грива и Хвост,
И Кисточка на конце Меня.
Я буду Им Себя говорить,
И не стану один.

Лев был как месяц слеп,
Но знал, что должен Путь
Резать Огнем Лапы Следов.
Лапы хромали Шаг и стесняли Грудь,
Ломающую Камни Ветров и Красную Тень.

Туда, где еще может быть День
Идет Лев, хотя бы затем, чтоб Вера жила,
Чтоб жил его Цвет,
Чтоб не кралась по пятам его Тень.
След в След...

Красное Сафари на Желтые Лапы Гриву и Хвост,
И Кисточку на конце Хвоста.
И значит, должен Путь через Тьму
Резать Лапы Следов.

Веня Д'ркин (Александр Литвинов)

Гумилев.

У камина

Наплывала тень… Догорал камин,
Руки на груди, он стоял один,

Неподвижный взор устремляя вдаль,
Горько говоря про свою печаль:

«Я пробрался вглубь неизвестных стран,
Восемьдесят дней шел мой караван;

«Цепи грозных гор, лес, а иногда
Странные вдали чьи-то города,

«И не раз из них в тишине ночной
В лагерь долетал непонятный вой.

«Мы рубили лес, мы копали рвы,
Вечерами к нам подходили львы.

«Но трусливых душ не было меж нас,
Мы стреляли в них, целясь между глаз.

«Древний я отрыл храм из под песка,
Именем моим названа река,

«И в стране озер пять больших племен
Слушались меня, чтили мой закон.

«Но теперь я слаб, как во власти сна,
И больна душа, тягостно больна;

«Я узнал, узнал, что такое страх,
Погребенный здесь в четырех стенах;

«Даже блеск ружья, даже плеск волны
Эту цепь порвать ныне не вольны…»

И, тая в глазах злое торжество,
Женщина в углу слушала его.



Мои читатели

Старый бродяга в Аддис-Абебе,
Покоривший многие племена,
Прислал ко мне черного копьеносца
С приветом, составленным из моих стихов.
Лейтенант, водивший канонерки
Под огнем неприятельских батарей,
Целую ночь над южным морем
Читал мне на память мои стихи.
Человек, среди толпы народа
Застреливший императорского посла,
Подошел пожать мне руку,
Поблагодарить за мои стихи.

Много их, сильных, злых и веселых,
Убивавших слонов и людей,
Умиравших от жажды в пустыне,
Замерзавших на кромке вечного льда,
Верных нашей планете,
Сильной, весёлой и злой,
Возят мои книги в седельной сумке,
Читают их в пальмовой роще,
Забывают на тонущем корабле.

Я не оскорбляю их неврастенией,
Не унижаю душевной теплотой,
Не надоедаю многозначительными намеками
На содержимое выеденного яйца,
Но когда вокруг свищут пули
Когда волны ломают борта,
Я учу их, как не бояться,
Не бояться и делать что надо.

И когда женщина с прекрасным лицом,
Единственно дорогим во вселенной,
Скажет: я не люблю вас,
Я учу их, как улыбнуться,
И уйти и не возвращаться больше.
А когда придет их последний час,
Ровный, красный туман застелит взоры,
Я научу их сразу припомнить
Всю жестокую, милую жизнь,
Всю родную, странную землю,
И, представ перед ликом Бога
С простыми и мудрыми словами,
Ждать спокойно Его суда.

Есть такое существо Фогелем называют. Увидите пообщайтесь.

Исповедь Сомнений

Помни, отец мой, я здесь ненадолго. Проездом.
Мир. Даже будучи подданным Темных Веков,
Может, останусь. Довольно хорошее место.
Может, не станет будить по ночам стук подков.

Золотом или же медью платить за победу -
В целом, неважно. С лихвой и один заплачу.
Мне все равно. С первым снегом я дальше поеду.
Ждать здесь весны бесполезно, да и не хочу.

В Темных Веках не дождешься от жизни пощады.
И от людей благодарности, рыцарь, не жди.
Зло или благо - взамен не получишь награды,
Вечно не зная о том, что же ждет впереди.

Смысла не вижу я в том, чтобы жить безупречно.
Тот, кто нас судит, в конце огласит приговор.
Будем платить по счетам. Но с улыбкой беспечной
Смерть разрешит бесконечный мучительный спор.

Господи, имя мое превратится в осколки
Памяти тех, кто смотрел мне в глаза и молчал.
Люди, безжалостны вы и упорны, как волки;
Страха не знаете вы под защитой чужого меча!

Лишь об одном я прошу Тебя, Господи, ныне -
Дай мне терпения, чтобы я шел до конца.
Верно, я слаб, если кровь в жилах стынет
Только при мысли, что можно однажды не встать.

Я согрешу, не желая закончить быстрее
Путь, что прошел через тьму ледяною иглой.
Может, услышишь, хотя я уже и не верю.
Темное время идет. И надежда со мной.

Очень понравился художественный перевод песни, исполняемой Андреа Бочелли и Лауры Паузини Vivo Per Lei

Выложу саму песню (на итал. яз) и перевод к ней. Учтите, перевод художественный, возможно, не самый достоверный- но очень красивый.

Vivo per lei da quando sai
la prima volta l’ho incontrata,
non mi ricordo come ma
mi и entrata dentro e c’и restata.
Vivo per lei perchи mi fa
vibrare forte l’anima,
vivo per lei e non и un peso.

Vivo per lei anch’io lo sai
e tu non esserne geloso,
lei и di tutti quelli che
hanno un bisogno sempre acceso,
come uno stereo in camera,
di chi и da solo e adesso sa,
che и anche per lui, per questo
io vivo per lei.

И una musa che ci invita
a sfiorarla con le dita,
attraverso un pianoforte
la morte и lontana,
io vivo per lei.

Vivo per lei che spesso sa
essere dolce e sensuale
a volte picchia in testa ma
и un puguo che non fa mai male.

Vivo per lei lo so mi fa
girare di cittа in cittа,
soffrire un po’ma almeno io vivo.

И un dolore quando parte.
Vivo per lei dentro gli hotels.
Con piacere estremo cresce.
Vivo per lei nel vortice.
Attraverso la mia voce
si espande e amore produce.

Vivo per lei nient’altro ho
e quanti altri incontrerт
che come me hanno scritto in viso:
io vivo per lei.

Io vivo per lei
sopra un palco o contro ad un muro…
Vivo per lei al limite.
…anche in un domani duro.
Vivo per lei al margine.
Ogni giorno
una conquista,
la protagonista
sarа sempre lei.

Vivo per lei perchи oramai
io non ho altra via d’uscita,
perchи la musica lo sai
davvero non l’ho mai tradita.

Vivo per lei perchи mi da
pause e note in libertа.
Ci fosse un’altra vita la vivo,
la vivo per lei.

Vivo per lei la musica.
Io vivo per lei.
Vivo per lei и unica.
Io vivo per lei.
Io vivo per lei.
Io vivo per lei.

И сам перевод.

Ради неё вся жизнь моя
С первой минуты нашей встречи.
Снова и снова вдаль маня,
Мне она расправляет плечи.

Ради неё сиянье глаз,
Сердце моё в который раз
Делит на такты этот вечер.

Ради неё вся жизнь моя,
Здесь неуместны злость и ревность.
В сон обратив тревоги дня,
Дарит она мне свет и нежность.

Ради неё мои слова
Знаю, она всегда права.
Мой поцелуй, мой рассвет
Всё ради неё.

В ритме пламенных пассажей
Вечный поиск музы нашей

В беге клавиш фортепиано
Ни доли обмана,
Лишь наша мечта.

Ради неё все сны мои.
Страх одиночества уходит,
Словно маяк её огни
Нас призывают в мир мелодий.

Бег городов, имён и нот
Ради неё из года в год
Делим на такты наши жизни.

Танцем голоса и чувства,
(Ради неё я снова здесь)
Превращая жизнь в искусство
(Ради неё я в мире есть)

Вихрем первозданной страсти
Она разрывает на части.

Ради неё одной живу,
В сердце своём её храня
Её любовь это плен и свобода

Живу для неё
Я лишь для неё.

Эшафот то, или сцена
(Ради неё я снова здесь)
Талия иль Мельпомена
(Ради неё я в мире есть)

Каждый миг завоеванья,
Потери, признанья - всё ради неё.

Ради неё вся жизнь моя
С первой минуты нашей встречи.
Снова и снова вдаль маня,
Музыка мне расправит плечи.

Ради неё сиянье глаз
Иного нет пути для нас.
Её любовь - это плен и свобода.

Всё ради неё
(Жить для тебя, о музыка)
Её лишь одной
(Жить для тебя, судьба моя)

Живу для неё
Живу для неё
Её лишь одной.

***

Летний день заметно убывает.
Августовский ветер губы сушит.
Мелких чувств на свете не бывает.
Мелкими бывают только души.
Даже ревность может стать великой,
если прикоснется к ней Отелло...
А любви, глазастой, многоликой,
нужно, чтобы сердце пламенело,
чтоб была она желанной ношей,
непосильной для душонок хилых.

Что мне делать, человек хороший,
если я жалеть тебя не в силах?

(с) Маргарита Алигер

Машина времени, "Место где свет"

Этот город застрял во вранье, как «Челюскин» во льдах -
Погрузившийся в ад и частично восставший из ада.
Наше общее детство прошло на одних букварях,
Оттого никому ничего объяснять и не надо.
Отчего ж мы кричим невпопад и молчим не про то,
И все считаем чужое, и ходим, как пони, по кругу?
Вы не поняли, сэр, я отнюдь не прошусь к вам за стол,
Мне вот только казалось — нам есть, что поведать друг другу.

Этот город застрял в межсезонье, как рыба в сети,
Стрелки все по нулям, и не больше не меньше,
Мы почти научились смеяться, но как ни верти,
Что-то стало с глазами когда-то загадочных женщин.
Хочешь, я расскажу тебе сказку про злую метель,
Про тропический зной, про полярную вьюгу?
Вы не поняли, мисс, я совсем не прошусь к вам в постель,
Мне вот только казалось — нам есть, что поведать друг другу


Мне никто не указ, да и сам я себе не указ,
Доверяю лишь левой руке, маршруты рисуя.
Ну а тот, кто указ, он не больно-то помнит про нас,
Да и мы поминаем его в беде или всуе.
Что, казалось бы, проще: вот Бог, вот порог,
Что же снова ты смотришь в пустынное небо с испугом?
Вы не поняли, Лорд, я отнюдь не прошусь к вам в чертог,
Мне лишь только казалось — нам есть, что поведать друг другу.

Место, где свет,
Было так близко, что можно коснуться рукой,
Но кто я такой,
Чтоб оборвать хрустальную нить -
Не сохранить, прошло столько лет,
И нас больше нет в месте, где свет…

Стихи Павла Фахртдинова.

***

Это чьи-то шаги, но слышится сердцебиенье.
Это чьи-то слова, но я различаю лишь буквы.
Настроенье не то, чтоб паршивое, но выраженье
Лица такое, когда обожрешься клюквы.
Пойти, что ли в гости или так, в одиночку
Напиться? И в пьяном бреду подавиться смехом…
У друга вчера родилась долгожданная дочка.
Еще один ангел умер, став человеком…

Прививка от горя.

Мне прививку сделали от горя!
Я теперь всю жизнь счастливым буду!
Я теперь сверну любые горы!
Я в нирване переплюну Будду!
Мне прививку сделали от горя
Так, как будто делали от кори:
Под лопатку. В область сердца или
В область, где пока скучают крылья.
Но, спасибо доктору, который
Сделал мне прививочку от горя,
Вместо сердца пламенный мотор и
Крылья понавырастают вскоре!
....
Только попрошу еще сейчас я
Прежде чем в нирвану окунуться:
Сделайте прививочку от счастья.
Для баланса. Чтобы не свихнуться.

Зимний вечер.

Зимний вечер выдыхает синь туманную.
От бессонницы слова комками сыплются.
Так старательно экраны снов порвали мы,
Что теперь, пожалуй, никогда не выспаться.
У меня в подкорке черт застрял термометром.
Он играется то судьбами, то лицами.
Мы так долго отпускали чувства по ветру,
Что теперь осталась только интуиция.
Хотя вряд ли размышлять об этом стоило.
Но стук сердца разгибает ребер дуги.
Мы так длительно старались жить по-своему,
Что теперь уже не помним друг о друге.

Виктория Райхер

Стрелки летят на лица, возраст в кибитке мчится,
Праведник ищет славы, грешника ждёт расправа.
Пожалуйста, обещай мне, что ничего не случится!
Ну пожалуйста, обещай мне... Ну что тебе стоит, право?
Я не боюсь пожара, я не боюсь подвоха,
Я не боюсь ударов, я не ищу отдушин.
Только пообещай мне, что в жизни не будет плохо
Мне на твоей постели, возле твоей подушки!

Стрелки летят на лица, возраст в карете мчится,
Праведник стар, как мрамор, грешник умён, как люди .
Как же я пообещаю, что ничего не случится,
Если и сам не знаю, что с нами завтра будет?
Я не боюсь пожара, я не боюсь подвоха,
Я не карась на море и не слабак на суше.
Но не царапай сердце страхом от слова "плохо"!
Я не умею клясться. Я не читаю в душах.

Стрелки летят и лица, возраст тяжёл, как веки,
Праведник жил и умер, грешник грешил и выжил.
Пожалуйста, пообещай мне хоть что-нибудь, но навеки.
Я не могу без правил. Я не хочу без крыши.
Можешь уйти, вернувшись. Можешь ходить по кругу.
Можешь найти примету и соблюсти обряды.
Но обещай мне быстро, что никогда друг другу
Мы не доставим боли, сходной по силе с адом!

Стрелки ложатся в небо, возраст - тоска лесная,
Праведник спит и видит, грешник уложен в кому.
Я не могу поклясться в том, что и сам не знаю.
Я доверяю нашим силе, любви и дому.
Нас сохранит дорога. Путь наш - почти что Млечный.
Я доверяю песне, я доверяю длани.
Но не терзай надрывом: "пообещай мне вечность":
Я не хозяин века. Я не ловец желаний.

Стрелки летают птицей, возраст уже за гранью.
Праведник я ли, ты ли? Колом стоит нирвана.
Пожалуйста, пообещай мне... Можешь меня не ранить?
Нет, не могу не ранить. Я не хозяин раны.
Мы не даём гарантий - и не шепчи "не каркай".
Мы сотворяем чудо, вместе бросаясь в воду.
Всё остальное - смутно. Всё остальное - карта.
Ляжет, куда захочет. Мы не крапим колоду.

Возраст побыл и вышел, стрелки лежат, смирившись.
Праведник взял от скуки грешника на поруки.
Вот мы и жизнь прожили, так и не договорившись.
Так и умрём, повздорив - руки сдавив об руки.
Локтем толкая локоть, взгляд отрицая взглядом,
Требуя, протестуя, былью скрепляя небыль.
Да ладно, не обещай мне. Мне ничего не надо.
Только пообещай мне так и дожить до неба.

После концерта долгое время была под впечатлением от песни Ольги Макеевой.

Обидно, конечно, но впрочем, обычное дело
Вернуться с работы под утро и прямо с порога
Поцапаться в хлам со своей половиной дебелой
И дверью шарахнув, уйти, не подумав немного.
Обшарить карманы, считая гроши торопливо,
И видя, что хватит, рвануть прямиком к магазину,
Нацелясь на пару бутылок дешевого пива,
Но прямо у дома попасть прямиком под машину.

Досадно, конечно, но впрочем, обычное дело
Заехать под вечер на чашечку крепкого секса
К одной потрясающей бабе и, выкушав смело
Графинчик-другой коньячку с половинкою кекса
Заморского, ей нахамить и за дверью немедля,
Затем оказаться и целую ночь от досады
Неведомо, где колесить, и под утро
С похмелья и пьяной тоски переехать какого-то гада.

Нелепо, конечно, но впрочем обычное дело,
В отсутствие мужа время не тратя напрасно,
Прибрать, прикупить, позвонить, пригласить и умело
Накрыть на двоих и в итоге нарваться на хамство
И выставить вон и до света с расстройством
А утром с ночного дежурства пришедшему мужу
Скандал закатить, чтобы он от обиды и злости
Убрался подальше, забыв про усталость и стужу

И выйти затем на балкон покурить ненадолго
И взглядом пустым, обводя городские пределы
Увидеть как до отвращенья знакомая "Волга"
Врезается в до отвращенья знакомое тело.

Противно, конечно, но впрочем обычное дело…

Сообщение отредактировал Факел - 27-11-2008, 1:19

Названия не знаю, но однажды меня до глубины души поразило вот это:

Там, где волк целует небеса,
Где луна - как окривевший Ужас,
Поутру на лес падет роса,
Словно скрыть и спрятать что-то тужась.
Только мне уж будет все равно:
Иглы сломаны и зеркала разбиты;
Палочки и посохи давно
Сожжены, развеяны… Забыты.
В небесах драконов не видать,
Тщетно альрауна звать в чащобе!
Некого у всхолмий ожидать,
И бояться вотще чьей-то злобы.
Маги все ушли в Заморский Край,
Рыцари спились в погонах пыльных.
Обо мне им не напоминай, -
Я ведь так давно уж не был былью.
Я считал, что чары навсегда,
Что в веках не стихнуть эльфьей песне,
Что мечты чудесная звезда
Тьму веков останется на месте.
Там, где псы лакают в ветре след,
Где свежо, светло, свободно, колко!..
Ты не бойся - ведь меня уж нет! -
Подойди и собери осколки.
Я не смог уйти, не бросив взгляд
На осиротевшею планету.
Сам себе один я виноват,
Оземь пав, разбившись… Был - и нету.
Ты осколок обогрей в руках
Ощути, что прежде было в мире!
Отзвук чар почувствуй на губах,
И попробуй - потянись за лирой…

Мне очень нравятся произведения Александра Моисеевича Городницкого, под них можно просто жить...

Жена французского посла.

А мне ни Тани снятся и ни Гали,
Ни поля родные и леса.
А в Сенегале, братцы, в Сенегале
Я такие видел чудеса.
Ох, не слабы, братцы, ох, не слабы
Плеск волны, мерцание весла...
Крокодилы, пальмы, баобабы
И жена французского посла.

Пусть французский я не понимаю,
А она по-русски - ни фига.
Но как высОка грудь ее нагая,
Как нага высокая нога!
Не нужны теперь другие бабы -
Всю мне душу Африка свела...
Крокодилы, пальмы, баобабы
И жена французского посла.

Дорогие, братья и сестрицы,
Что такое сделалось со мной?
Всё мне сон один и тот же снится,
Широкоэкранный и цветной.
И в жару, и в стужу, и в ненастье
Всё сжигает он меня до тла!
Крокодилы, пальмы, баобабы
И жена французского посла.

Дмитрий Мережковский. Дети ночи

Устремляя наши очи
На бледнеющий восток,
Дети скорби, дети ночи,
Ждем, придет ли наш пророк.

Мы неведомое чуем,
И, с надеждою в сердцах,
Умирая, мы тоскуем
О несозданных мирах.

Дерзновенны наши речи,
Но на смерть осуждены
Слишком ранние предтечи
Слишком медленной весны.

Погребенных воскресенье
И среди глубокой тьмы
Петуха ночное пенье,
Холод утра - это мы.

Мы - над бездною ступени,
Дети мрака, солнце ждем:
Свет увидим - и, как тени,
Мы в лучах его умрем.

Двенадцатая баллада.

Хорошо, говорю. Хорошо, говорю тогда. Беспощадность вашу могу понять я. Но допустим, что я отрёкся от моего труда и нашёл себе другое занятье. Воздержусь от врак, позабуду, что я вам враг, буду низко кланяться всем прохожим. Нет, они говорят, никак. Нет, они отвечают, никак-никак. Сохранить тебе жизнь мы никак не можем.

Хорошо, говорю. Хорошо, говорю я им. Поднимаю лапки, нет разговору. Но допустим, я буду неслышен, буду незрим, уползу куда-нибудь в щёлку, в нору, стану тише воды и ниже травы, как рак. Превращусь в тритона, в пейзаж, в топоним. Нет, они говорят, никак. Нет, они отвечают, никак-никак. Только полная сдача и смерть, ты понял?

Хорошо, говорю. Хорошо же, я им шепчу. Всё уже повисло на паутинке. Но допустим, я сдамся, допустим, я сам себя растопчу, но допустим, я вычищу вам ботинки! Только ради женщин, детей, стариков, калек! Что вам проку в ребёнке, старце, уроде?

Нет, они говорят. Без отсрочек, враз и навек. Чтоб таких, как ты, вообще не стало в природе.

Ну так что же, я говорю. Ну так что же-с, я в ответ говорю. О как много попыток, как мало проку-с. Это значит, придётся мне вам и вашему королю в сотый раз показывать этот фокус. Запускать во вселенную мелкую крошку из ваших тел, низводить вас до статуса звёздной пыли. То есть можно подумать, что мне приятно. Я не хотел, но не я виноват, что вы всё забыли! Раз-два-три. Посчитать расстояние по прямой. Небольшая вспышка в точке прицела. До чего надоело, Господи Боже мой. Не поверишь, Боже, как надоело.

©Дмитрий Быков

Это стихи из песни. Не знаю, чем они меня зацепили. Наверное, я сейчас чувствую себя именно так, как та героиня, что тут описана.

Fleur
«Русская рулетка»

Сквозь тревожные сумерки, дым сигарет
Отражается в зеркале мерное пламя свечи.
Я сижу за столом, на столе пистолет.
Я играю в игру для сильных мужчин.

Я смеюсь над собою, я рисую усы.
Ты не знаешь, какая я наверняка.
Я – энергия взрыва, я – эхо грозы,
Я пока не опасна, но это только пока…

Ты ещё не знаешь, на сколько всё это будет всерьёз.
У меня осталось 2 часа до рассвета и ещё один не решённый вопрос.
Кто мы? Незнакомцы из разных миров?
Или может быть мы случайные жертвы стихийных порывов?
Знаешь, как это сложно – нажать на курок?
Этот мир так хорош за секунду до взрыва!

Ты вчера невзначай потерял свою тень.
И сегодня не ты, а она гостит у меня.
Мы чуть-чуть поиграем здесь в темноте,
Пистолет, я и тень, попытайся понять.

Я увы не знаю, на сколько всё это было всерьёз
Твоя тень, к сожалению, не может ответить на этот несложный вопрос
Кто мы? Незнакомцы из разных миров?
Или может быть мы случайные жертвы стихийных порывов?
Знаешь, как это сложно – нажать на курок?
Этот мир так хорош за секунду до взрыва!

Мы накажем друг друга высшей мерой отчаяния.
Для того чтобы с памяти этот вечер изъять.
Здесь одна только пуля, не огорчайся.
Я кручу барабан и эта пуля моя.

И теперь мне точно известно, на сколько всё это всерьёз,
Потому что молчание ведь это тоже ответ на мой нелепый вопрос.
Кто мы? Незнакомцы из разных миров?
Или может быть мы случайные жертвы стихийных порывов?
Знаешь, как это сложно – нажать на курок?
Этот мир так хорош за секунду до взрыва!

Сообщение отредактировал Robin - 15-11-2008, 13:56

колокольчик звенит. герда бьёт по будильнику и продолжает спать.
кай придёт разбудить, кай подарит цветы, насмешит, позовёт гулять,
он прекрасен, как бог, как адонис, придуманный тысячу лет назад.
герда тает, к нему прикасаясь. не тают лишь льдинки в его глазах.

королева наденет прозрачное платье, коснётся запястья иглой,
ей так нравятся мальчики. некоторых она забирает с собой.
королева играет в опасные игры, но кровь её так холодна,
королеве не нужен никто, и она никогда не бывает одна.

кай под кайфом. в крови у него героин, а в глазах покой,
кай поёт под гитару про детские сны, про расставшихся брата с сестрой.
чувства те же, вот только всё реже встречается солнце в его стишках
ради смеха сегодня он выложил ВЕЧНОСТЬ из белого порошка.

герда скачет на север, но север не найден, его замела метель
колокольчик звенит. где ж ты, мальчик, зачем ты ложишься в её постель?
я теряю себя каждый раз, как она твоих нежных касается век..
подломились колени оленя, и, вскрикнув, герда упала на снег.

кай играет свой блюз, королева пьёт виски со льдом и глядит в окно,
ей немного наскучил сюжет, но в целом - ей нравится это кино.
герда спит. её боль отступает. её обступает заснеженный рай,
что ж - почти хеппи энд. только герде не нужен бог. герде нужен кай.(с) Автор неизвестен.

Вот очень хорошее стихотворение Эдуарда Асадова, когда его читаешь то слёзы наворачиваются:

Стихи о рыжей дворняге.

Хозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину.

Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пестрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.

Собака не взвыла ни разу.
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.

Старик у вокзального входа
Сказал:- Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы...
А то ведь простая дворняга!

Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался
И ринулся в непогодь ночи.

В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали...
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.

Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит задыхаясь!

Споткнувшись, кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти раскрытой!

Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело,
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела...

Труп волны снесли под коряги...
Старик! Ты не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце - чистейшей породы!


Сообщение отредактировал andoRUS - 28-11-2008, 9:26

Ни любопытства, ни тоски
Ни в ком не вызвал мой удел.
Никто не подал мне руки,
Никто в глаза не поглядел.

Мир тайных грез и тайных бед
Не озаботил никого.
Промчалось восемнадцать лет
Со дня рожденья моего.

Случалось: забывая спесь,
Душа молила об одном —
Чтоб душу любящую здесь,
Здесь, на земле, найти свой дом.

То было время страстных снов,
Но чувство не вошло в зенит.
И после долгих вечеров
Огонь зари почти забыт.

Иссяк фантазий дивный пыл,
Надежда обратилась в прах,
И дальше опыт мне открыл,
Что правды нет в людских сердцах.

О жизнь — как страшно было в ней
Зреть лицемерье, фальшь, разврат:
Бежать в себя и — что страшней —
В себе найти весь этот ад.

Эмили Бронте

Ах, как бы мне хотелось, чтобы кто-нибудь сказал такое про меня!


МУЗА

Не ослеплен я Музою моею:
Красавицей ее не назовут
И юноши, узрев ее, за нею
Влюбленною толпой не побегут.
Приманивать изысканным убором,
Игрою глаз, блестящим разговором,
Ни склонности у ней, ни дара нет;
Но поражен бывает мельком свет
Ее лица необщим выраженьем,
Ее речей спокойной простотой;
И он, скорей чем едким осужденьем,
Ее почтит небрежной похвалой.

Е.А. Баратынский

Анастасия Романькова
Иди
А ты не оборачивайся. Иди, чтобы быть в пути.
За тобой не осталось ни пепла, ни выбитого стекла.
Эти люди - как мы, и у каждого в сердце - своё "прости",
В каждом небе по замку, и солью на хлебе лежит зола.

А ты не отворачивайся. Ну, не отводи глаза!
Поцелуй мои лживые губы, я хуже в сто раз, чем ты;
Не сумела сказать ничего из того, что могла сказать.
У царевны сегодня хоромы проветрены и пусты.

Моё тело возьмёт чужеземец, а дом отберёт война,
Все сюжеты, что нажиты странной ценою, уснут в груди.
Я смогу, знаешь, даже с тобой. И уж точно смогу одна.
Так что не оборачивайся. Ну а можешь - не уходи.

Сообщение отредактировал AidaLacrima - 24-03-2009, 0:36

Володин А(лександр Моисеевич)

Простите меня...

Простите, простите, простите меня.
И я вас прощаю, и я вас прощаю.
Я зла не держу, это вам обещаю.
Но только вы тоже простите меня.

Забудьте, забудьте, забудьте меня.
И я вас забуду, и я вас забуду.
Я вам обещаю, вас помнить не буду.
Но только вы тоже забудьте меня.

Как будто мы жители разных планет.
Но вашей планете я не проживаю.
Я вас уважаю, я вас уважаю!
Но я на другой проживаю. Привет!