Lost Temple, Countess of the Lost Bells Side

[Мара >>>]

(вместе)

Ширин опустила глаза в пол, не смея поднять их на мужчину, не приходящемуся ей мужем или родственником, даже просто находясь с ним в одном помещении она уже совершает харам – грех. Дочь Мамеха чувствовала себя золотой рыбкой, выброшенный на берег, только задыхалась она от стыда.
Правая рука ее спасителя зачем-то решил наказать ее, назначив защитника. Слишком хорошо видела Ширин, что делают такие «защитники». Как мечтала она сейчас, чтобы ладонь холодила сталь клинка, готового в любую минуту вспороть горло хозяйке, лишь бы не допустить позора.
Красавица молчала и смотрела в пол, лишь единожды отрицательно мотнув головой.
Светловолосый все еще выглядел озадаченным, но постарался справиться с собой.
- Быть может, присядете? – предложил он. Мужчина указал рукой на не застеленную постель, и, будто спохватившись, накрыл смятые простыни линялым покрывалом. Затем, отвернувшись, шагнул к столу, на котором стояла не убранная вероятно еще с вечера посуда.
Ширин склонила голову еще ниже и снова отрицательно ею мотнула
Кайстель тем временем выбрал стакан, показавшийся ему чистым, наполнил его на две трети вином и вновь повернулся к своего гостье.
- Вы, конечно, можете продолжать стоять, но… вероятно мы пробудем в море еще какое-то время.
Он приблизился к девушке, остановился в паре шагов и протянул ей стакан.
- Я не намерен выносить суждения тому, что происходит на этом судне, - добавил он, - но можете быть уверены, что в этой каюте вас никто не обидит.
Дочерей Мамеха отличала от прочих прелестниц, причисляемых к неверным, одна черта. Они были невероятно доверчивы. Возможно поэтому, лишившись покровителя, гарем так скоро нашел утешение и защиту в объятиях матросов. Ведь никто из них по сути не желал девушкам зла и не собирался их обижать. Ширин же, не смотря на всю сладость своего имени*, обладала твердым и несговорчивым характером. Но сейчас все ее самообладание трещало по швам под натиском обстоятельств, ей не подвластных. Но девушка из последних сил цеплялась за свою прежнюю, столь знакомую и родную жизнь.
- О, человек, назначенный мне защитником, Мамех запрещает своим дочерям вкушать сок винограда. Я не могу принять этот бокал.
Кайстель поглядел на Ширин, потом в бокал, потом снова на Ширин.
- О, да?.. А, наверное… Да-да, конечно… я не так осведомлен о прочих религиях. А ведь Первый и дочь Его, Вторая, не имеет ничего против хорошего вина.
Он отставил бокал в сторону и вновь опустился на кровать.
- Но в меру, конечно, в меру. Однако, я буду весьма удивлен, если на этом погрязшем в пороках судне найдется обычная питьевая вода, - он усмехнулся, - Позже я схожу на камбуз и попрошу у повара все, что вы пожелаете. Я думаю, вам не следует много выходить, пока мы не прибудем в порт…
Он еще раз несколько растерянно оглядел фигурку Ширин. И взгляд этот был таким, что даже самый придирчивый зритель не смог бы заподозрить в нем что-то непристойное.
- Мое имя Кайстель. Могу я узнать, как мне называть мою гостью?
- Ширин, - выдохнула девушка, упустив все прочие приставки. Пальчики почти перестали дрожать, и дышать становилось все легче. Златовласый защитник уже не казался ей коварным совратителем, а корабль местом ее погибели. Но оставалась последняя и самая неразрешимая проблема. Комната одна, кровать тоже одна, а их двое. Но запас сил на то, чтобы переживать сей факт был исчерпан, а потому впервые за все время ее пребывания на борту, девушка решила пустить все на самотек. Спать она может и на полу.
Ширин продолжала стоять там, где ее оставил старший помощник, уже не чувствуя ног от усталости, но намеревалась терпеливо ждать, когда ей будет позволено сесть.
- Я рад познакомиться, - проговорил Кайстель. И в голосе его все еще слышалась некоторая растерянность. Он помолчал, задумавшись, затем снова сосредоточил взгляд на Ширин и поспешно поднялся с кровати, еще раз расправив на ней покрывало.
- Должно быть, вы устали, Ширин. Прошу вас, присядьте.
Девушка слабо кивнула, пробормотав витиеватую благодарность, и добралась до кровати. Она недооценила слабость своего организма и как только, натянутое как струна тело, коснулось кровати, а спина стены, глаза девушки закрылись. Уснула Ширин мгновенно.
Мужчина уселся в потертое кресло, стоящее у столика и некоторое время молчал, опершись локтем о колено и подперев подбородок кулаком. Глаза его были устремлены на Ширин, но видно было, что мысли витают где-то далеко. Через какое-то время Кайстель вновь вернулся к реальности. Тогда он поднялся, после некоторого колебания осторожно коснулся руки девушки, обхватил ее за плечи и осторожно уложил Ширин на кровать, затем, подхватив за лодыжки, поднял на кровать ее ноги и накрыл уголком покрывала.

[Aylin >>>]

- Хозяин! Хозяин?.. – Илуара подняла руку и громко пощелкала пальцами. Несколько изумрудных искр слетели на пол, отрастили лапки и, тихо пища, поспешили спрятаться среди корней, опутывающих ту часть подземелья, где стены были земляными. Огромный кот до того мирно дремавший на пуфике в форме лилового сердечка, приоткрыл глаз во лбу, полыхнувший заинтересованным оранжевым огнем. В следующее мгновение он открыл остальные два глаза и одним длинным прыжком оказался у корней. Сверкнули когти. Поддел ли он кого-то на них – неизвестно, однако он пристроился у зарослей, нервно подергивая расстроенным кончиком фиолетового хвоста.
- Теперь весь день там проведет, дурачок, - хмыкнула Илу, - и вновь поглядела на массивный трон, - Хозяин?
Тишина.
- Вот старый пень. Постоянно засыпает посреди разговора, - изумрудноволосая красавица скосила глаза в зеркало вод, с губ ее сорвался издевательский смешок, а в глазах зажегся хитрый огонек. Бросив опасливый взгляд в сторону кресла, она потянулась рукой к длинному тонкому, точно игла, кинжалу, лежащему на столике сбоку. Длинные пальцы оплели рукоять, а в следующее мгновение лезвие кинжала молниеносно воткнулось толщу воды.

Вейрин действительно собирался отпустить Айку. Быть может, он и правда переборщил – ведь знал же, что она не из тех, на кого подействуют подобные штучки. Во всяком случае, в первый день знакомства. Руки эльфа разжались. А в следующее мгновение вновь обхватили хрупкую фигурку, эльф повалился назад, увлекая девушку за собой. Что-то сверкнуло над их головами, с неприятным резким свистом рассекая воздух.
Айка поняла его неправильно и, несмотря на весь свой - маленький вес, крепко вцепилась в эльфа и в падении, каким-то хитрым образом приподняла его над полом пещеры. Рухнули они вместе и боком. Айка - левым, Вейрин соответственно - правым.
- Ты чего? - явственно светилось в настороженных девичьих глазах.

Сообщение отредактировал Crystal - 26-03-2009, 16:42

[Reylan >>>]

- Вот ведь, ловок, змееныш, - поморщилась не-хозяйка и занесла руку для второго удара, прицеливаясь - ну ничего, сейчас я тебя пощекочу.

- Тсс! - прошипел Вейрин, пока девушка не надумала высказать все... все, что думала. Обхватив ее левой рукой за плечи, эльф ловко перекатился на спину, освобождая правую руку, тут же нашарившую посох - при падении тот отлетел далеко, но уже послушно прикатился к владельцу. Глядел Вейрин через плечо Айки куда-то вправо и вверх. В следующее мгновение его рука с посохом взметнулась вверх. Одновременно с этим движением воздух пронзила уже знакомая вспышка, сопровождаемая все тем же свистом. С посоха сорвалась маленькая голубая молния, послышалось шипение, лязг, удар, а затем, как будто, женский вскрик. И все стихло.

Илуара валялась на полу, зажимая рукой быстро багровеющий под глазом фингал. Посудина, служившая для зеркала вод валялась тут же, ее содержимое растеклось по полу.
- А... А? Что? Что там у тебя? - проворчали с трона.
- Задела... случайно, - прошипела она, выползая из лужи.
- Вот непутевая. Ты помешала мне...
- Дрыхнуть, - одними губами произнесла она, поднимаясь.
- Ну а теперь отправляйся за водой сама, - ехидно посоветовал Хозяин.

- Там определенно кто-то есть, - покосилась девушка вниз по коридору. В объятиях эльфа на каменном полу лежать было не слишком удобно, сверху на эльфе на каменном полу - немного удобнее, но все равно странно. Айка уставилась Вейрину в глаза, - И мне кажется, тот кто там есть, нам не очень рад.

Почти отсутствующий Джет в роли Айки, я в роли всех остальных. Так, на всякий случай.

[Hel >>>]

Пока графиня потерянных земель таскалась по лесам и лазила по подземельям, многочисленные родственники не на шутку встревожились её отсутствием. Первая неделя поисков по соседям и друзьям, к которым могла уехать рассерженная на братьев Айка, результатов, само собой разумеется, не принесла. Управляющий, видевший её последним, помалкивал, няньки плакали, прочая челядь старалась на глаза хозяевам не попадаться.
И братья, посовещавшись, решили начать полномасштабное прочесывание окрестных земель, с использованием всех имеющихся в их распоряжении средств. Ведь графиня же пропала, не кто-нибудь! Тем более что это их горячо и нежно любимая сестренка! Разослали всех крестьян по полям и лесам, и даже выдали им коней из своих конюшен – для скорости.
Крестьяне искали прилежно, но ни в одном из направлений никаких следов потеряшки найти не получилось. Сверив все отчеты о поисках, братья удивленно обнаружили, что в лес на окраине их земель крестьяне почему-то особо идти не хотят. Но и следов Айки в других областях ну совсем нет.
Были собраны деревенские старосты и установлено, что в этом самом лесу, начинавшемся в одном дне пути от замка, и тянущемся прямо до самого соседнего баронства, все время твориться что-то странное, и, видимо по воле Третьего, пропадают люди. То есть пропадали, лет так пятнадцать-двадцать назад, так как после пропажи трех охотников сразу в этот лес больше никто не совался.
И так опечаленные столь долгим отсутствием Айки братья чуть не посходили с ума от горя. Вот угораздило сестренку! Пропала! В самом подходящем для этого месте!
Зная упрямый характер сестры, все сразу решили, что ее похитило что-то ужасно страшное и наверняка могущественное, и поэтому просто так идти искать самим нет никакого смысла. Нужно было нанимать следопыта. А еще лучше следопыта – волшебника. Хоть это и дорого, но сестра ведь дороже!
Услыхав новости о том, куда могла пропасть юная графиня, няньки взвыли громче прежнего, управляющий перекрестился, а сын кузнеца с помощником конюха стали шептаться, что она непременно отправилась искать свои потерянные земли и карта их спрятана в том самом страшном лесу. И если уж она решилась найти их, то никакому чудищу лесному, или Третий знает еще чему, с Айкой не совладать.

То, что Гелиэйра могла потеряться совершенно самостоятельно, никому из братьев даже в голову не пришло.

Сообщение отредактировал Hel - 17-03-2009, 23:28

[Hel >>>]

Хеленис О'Хеллоу устало плелась по малознакомой дороге. Еще совсем недавно это безмерно радовало ее – она наконец-то распрощалась с ненавистной Школой при Храме и теперь была предоставлена сама себе, имея на руках все мыслимые и один немыслимый дипломы и свидетельства. Но по прошествии двух месяцев эйфория от столь долгожданной свободы сменилась чувством некоторой бесцельности и непонятности дальнейшей своей судьбы. Нужно было срочно найти себе занятие, а желательно даже и работу. Запасы подходили к концу, да и кошелек её особенно не тяготил.
По всем этим причинам показавшийся вдалеке на пригорке замок пришелся как раз кстати. Хеленис ускорила шаг и через некоторое время уже влетала легкой эльфийской походкой по ступеням парадного крыльца.
В замке царили суматоха и переполох.
Оказалось, что кстати в замке пришлась и сама свежевыученная магичка. Пропала младшая сестра хозяев замка и как видно уже давно, так как они сулили любые деньги за скорейшее её возвращение под родной кров.
Подумав, что любые деньги и приключеньице – это как раз то, что ей нужно, а выручать попавших в беду – самое любимое занятие молодых и героически настроенных эльфиек, Хеленис согласилась.
Набив припасами походные сумки, взяв карту и подробные указания о том, как добраться до леса (странно как-то, чего они сами там поискать не могут?), Хел отправилась на поиски. Великолепный белый жеребец, выданный хозяевами замка, летел как выпущенная из эльфийского лука стрела, и сомнения на счет будущей своей судьбы Хеленис оставила в замке. Впереди её что-то ждало. Она это чувствовала и стремилась к нему навстречу.

Сообщение отредактировал Hel - 20-03-2009, 8:33

[Мара >>>]

Оставив спящую Ширин, Кайстель сходил на камбуз и договорился с поваром об обеде. Тот, как водится, разворчался о том, что пополняя запасы в последнем порту, не рассчитывал на дополнительные рты, да еще в таком количестве.
Пассажир молча выслушал жалобы и лишь пожал плечами, посоветовав повару обратиться с этим к капитану и намекнув также, что капитан будет явно не рад, если его груз похудеет настолько, что даже самый нетребовательный покупатель не позарится. Кайстелю неприятно было думать, что именно собирается делать с бывшими шахскими женами их новый хозяин, да и вся эта ситуация в целом, но на каком еще языке говорить с поваром?
Повар на самом-то деле кривил душой - вместе с гаремом с поверженного корабля было прихвачено достаточно провизии и прочих ценностей. Просто он скучал на камбузе и имел желание поболтать.
Получив то, за чем явился, пассажир вернулся в каюту и разложил нехитрый обед на столе. Кувшин питьевой воды, сыр, хлеб и немного фруктов. После чего вновь уселся в кресло и взялся за книгу.
Ширин, закутанная в одежду с голову до ног так, что не нужно было никакого одеяла, спала сном праведника и снилась ей прошлая, устроенная и сытая жизнь. Шах кроме жен своих и наложниц, содержал еще и всех их родственниц по женской линии, тем самым обеспечивая им безбедную жизнь на многие года. Истинные размеры шахского гарема потрясали воображение, однако на корабле была лишь его самая молодая и прекрасная часть.
Та часть паранджи, которая закрывала нижнюю половину лица Ширин, во сне сползла и теперь Кайстель мог увидеть лик девушки, чье имя на язык неверных переводится как «сахар». Миндалевидные, как у лани глаза, украшенные пушистыми иссиня-черными ресницами, плоский и очень маленький носик и правильно очерченные губы оттенка спелого персика. Пухлые, как у ребенка щечки и подбородок с аккуратной ямочкой. Не нужно было быть провидцем, чтобы понять, каким юным было это создание и повадки все у нее были, как у подростка, а не как у зрелой женщины.
Проснувшись она потерла кулачком глаза и сладко зевнула, прикрыв ротик ладошкой и только сев на кровати, заметила сидящего в кресле мужчину. Спохватившись, прикрыла паранджой лицо и проговорила:
- Да озарит солнце своим сиянием твою жизнь и да ниспошлет Мамех свою благодать.
Встав с лежанки, Ширин опустилась на колени и согнула спину в поклоне.
Молодой человек действительно какое-то время с интересом рассматривал спящую девушку, но к тому моменту, когда она проснулась, он уже заставил себя углубиться в чтение. Настолько, что отвлекся не сразу - повторение формул требовало максимального сосредоточения. Заметив движения Ширин, он отложил книгу и поспешно поднялся.
- Что вы, не надо так, да и пол здесь не очень чистый, - пробормотал он и, повинуясь первому порыву, обхватил Ширин за плечи, поднимая на ноги.
Хрупкое девичье тело затрепетало в его руках. От звонкой пощечины Кайстеля спасло только положение защитника, назначенного правой рукой спасителя. Но как бы не тряслась Ширин от стыда и страха, опрятный молодой человек все же лучше пьяного и потного матроса.
- Умоляю, заклинаю. Это харам. Нельзя трогать чужую жену.
Кайстель поспешно отдернул руки, будто его ужалили.
- Кхм, о... да-да, конечно, - пробормотал он, шагнув в сторону, - Прошу простить. И... не угодно ли? - он указал на кресло у накрытого стола, - Пища, конечно, не та, к какой вы привыкли. В кувшине вода.
Он посторонился еще, чтобы Ширин могла подойти к столу, не касаясь его, и спрятал руки за спину.
Девушка тяжело дышала, как после долгой пробежки. Кто бы мог подумать, что близость тела другого мужчины способна вызвать такую бурю эмоций. И далеко не все из них были праведными.
«Великий Мамех, не дай своей дочери споткнутся на ее пути»
Приглашение разделить трапезу Ширин поняла несколько в ином смысле, чем предполагал Кайстель. Подойдя к столу, девушка налила воды из глиняного кувшина, нарезала хлеб и сыр. Постаралась сервировать блюдо из подручных средств, но вместо того, чтобы съесть это самой, с поклоном преподнесла еду своему защитнику.
- Господин.

[Hel >>>]

Прекрасный погожий денёк клонился к закату, вдалеке уже замаячил таинственный лес, но было понятно, что до темна добраться туда Хеленис не успеет. Невдалеке, справа от дороги, виднелась старая заброшенная мельница. Крыльев почти не осталось, и дверь видела на одной петле.
- Так, так, так, что же это такое? Если бы кто-то похитил молодую графиню, то может там стоит поискать следы этого кого-то? – Хеленис так привыкла разговаривать со всякими вызванными существами, что спокойно могла и разговаривать сама с собой в их отсутствие. Следопытом она была слабым, а вот вызвать что-нибудь эдакое – это пожалуйста! Например, фейри-дракончика или симпатичную малую воздушную элементальку.
Она соскочила с коня и легким шагом направилась к мельнице. Открыв дверь, она осмотрела помещеньице. Вроде бы мельница как мельница, ничего необычного, только вот в углу кучкой свалены несколько охапок сена. Похоже, что здесь кто-то ночевал не так давно, но так же похоже и то, что этот кто-то был один.
Хел подумала, что зря не расспросила поподробнее прислугу, но хозяева были так озабочены, что она сочла за лучшее не задерживаться, и направится на поиски поскорее. Ей эта задача показалась довольно простой – найти бандитов в лесу, выкрасть незаметно у них пленницу – и домой, что за дела? Может быть, тут бандитов и не было, может они одним переходом и до леса. Ведь и она успела бы, если б выехала утром.
- А вот тут мы, пожалуй, с тобой, милый, и заночуем, - посмотрев на догорающий закат, сказала Хеленис коню. Конь был рад этому, но виду не подал.
Погода была хорошей, но все-таки для магички, не привыкшей к длинным переходам и ночевкам в лесу, внутри было уютней.

[Reylan >>>]

нрпг: теперь по моему приглашению второго пассажира и напарника Кайстеля играет Торвик. Прошу любить и не жаловаться.))

На корабле

Груоргр любил тишину. С детства любил. Полную тишину. В которой, кажется, звенит струна и слышно, как пролетает, падая, неуловимая частичка пыли. Тогда хорошо думается. Рассуждается. Рассуждается обо всём, от судьбы мира до непонятной рези под правой мышкой при ходьбе на цыпочках. Груоргр не любил ходить на цыпочках. Он любил тишину. В иезуитском колледже, куда его направили родители, (там, по слухам, были хорошие мосты, но Груоргру они показались так себе. Хорошие - это у папки с мамкой были. А тут - недоделки сплошные) он тоже очень хотел тишины. И порой даже наводил её в своей отдельно взятой комнате, после чего, правда, с ним никто не захотел жить. Впрочем, Груоргра это нисколько не огорчило. За это "наведение порядка" его чуть было не исключили, кабы не заступничество одного влиятельного лица, который в юноше-тролле увидел чрезвычайно сильного экзорциста. Вот с тех пор житьё в колледже стало для Груоргра совсем сложным. Его выбрали старостой, ответственным за дисциплину и принялись спешно готовить по ночам к особой миссии. Дисциплина на занятиях резко возросла (большинство отсыпались после ночных буйств "пока этого дибила учат"), а в особую миссию он как раз теперь и плыл на чрезвычайно хлипком кораблике. Надо было найти и ликвидировать приспешников Третьего там, куда его послали. Навеки вечные. И - ни уголька не медлить. Вот он и не медлил. Сперва всё проходило тихо-гладко и тролль отсыпался в своей каюте в относительной тишине. Но потом... Потом случилось нечто. Его стали беспокоить звуки, доносящиеся из-за переборки. Звуки странные. Кощунственно безбожные и ортодоксальные. Натянув кристально-белый балахон и воспев (как мог, с пением у троллей не очень) Первого, как единого и сущего, Груоргр, покачиваясь, вышел из каюты и своим синеватым кулачищем довольно вежливо постучал в соседнюю.
Огорошенный Кайстель ничего не успел ответить Ширин, когда в каюту постучали. Не сводя глаз с почтительно склонившейся девушки, молодой экзорцист протянул руку, отворяя дверь. И лишь мгновение спустя перевел взгляд на стоящую у порога массивную фигуру.
- А... Груоргр, входи... - отозвался молодой человек. В голосе его слышалась растерянность.
- Тут, сударь, такое... - тролль стеснительно комкая здоровенные кулаки и пригибаясь, осторожно передвинулся на два шага вперёд, - Звуки отсюда доносятся такие, что самого Третьего, тьфу, поминать можно. Вот я и зашёл первопричину выяснить...
Груоргр смотрел на девушку, на экзорциста, но логические связи между ними в его мозгу почему-то выстраиваться не начинали...
- Это... не отсюда, - выдавил Кайстель. В его-то мозгу уже все разложилось, как надо. Он вполне мог себе представить, как все это выглядит.
С появлением напарника в маленькой каюте сделалось совсем тесно, но помятуя о предостережении, Кайстель опасался снова касаться Ширин. Он лишь осторожно забрал у нее из рук блюдо с едой.
- Груоргр... это... Помощник капитана просил за ней приглядеть. Я не мог отказать. Ее зовут Ширин, - молодой человек был смущен не меньше тролля.

Сообщение отредактировал Reylan - 26-03-2009, 16:04

[Crystal >>>]

На полпути к убежищу их поджидали. К ногам идущих впереди неожиданно шмякнулась здоровенная шишка. Там, откуда она упала, в нависших над дорогой ветвях сидела, почти сливаясь с растительностью, фигурка.
- Долго же я вас жду, - насмешливо произнесла она, легко спрыгнув на землю. Голос был приятный и ласковый, точно кошка мурлычет. Сама она оказалась невысокой стройной девушкой в серых просторных штанах, заправленных в мягкие коричневые сапожки, оливкового цвета рубашке из недешевого шелка и черной жилетке. Картину довершал пятнистый серо-зеленый плащ, помогающий неплохо скрываться в растительности. Кожа девушки была смуглой то ли от природы, то ли благодаря долгим путешествиям, а обрезанные чуть выше плеч прямые черные волосы отливали изумрудным. Поговаривали, что это указывало на родство с волшебным народом - хозяевами гор, в чье существование, правда, не все верили.
При виде нее, шедшая чуть впереди Дамира иронично-чувственно улыбнулась:
- Я тоже соскучилась. Тимай, у меня есть для тебя кое-что интересное. Увы, времени сейчас нет, но на ближайшем привале ты сможешь заняться этой вещицей вплотную. Если только не уткнешься в нее носом на ходу, как ты любишь делать. - еще одна чарующая улыбка и легкий смешок со стороны Сариэна. О страсти Тимай к древним письменам все были хорошо осведомлены.
- Вы раздобыли? Записи? Карту? – в голосе Тимай слышалось плохо скрываемое нетерпение, она позабыла обо всем, что собиралась поведать сама, - Покажи скорее!
- Позже. - Дамира едва заметно поморщилась и нетерпеливо кивнула головой, указывая подбородком вперед. - Если тебе так не терпится, получишь, когда мы доберемся, наконец, до лошадей.
Она возобновила прерванное появлением Тимай движение и, обойдя ее, как бы между прочим бросила:
- Там на твою долю была пара побрякушек - не забудь их забрать у Ружа.
- Смотри, не зажми! Я запомню, - шутливо пригрозила Тимай, поглядев на упомянутого разбойника (тот взгляд вернул, присовокупив к нему щербатую ухмылку - мол, не боись, все посчитано). Древние свитки интересовали ее значительно больше, но кто ж откажется от ценностей. Тимай вполне способна была прожить без излишеств, но роскошь ценила. А для того, чтоб дорого одеваться - средства нужны. Девушка вытащила из-за пояса платок из золотистого шелка, повязала его на голову, спасаясь от солнца, и поспешила за спутниками.

Сообщение отредактировал Crystal - 26-03-2009, 16:30

[Torvik >>>]

С Мессалиной
Дочь Мамеха на вошедшего реагировала нервно. Медленно отступала назад и в панике искала, куда бы спрятаться. Слишком уж не часто любимые жены и наложницы шаха видели троллей и Ширин не была исключением. Желание спрятаться под кроватью и не вылезать оттуда до конца плаванья боролось с желанием сбыежать из каюты и спрятаться в каком-нибудь другом месте. И сейчас несчастной было совсем не до манер и правил поведения приличной девушки в приличном месте. Она тряслась от страха и даже не думала произносить приветсвия.
- Ты, это, дочь Второй, не ты ли тут нарушала покой сего судна? - тролль распростёр над Ширин могучую длань, которая, опустившись, могла запросто раскроить девушке голову, - Уж не Третий ли в тебя, углем, вселился?
- Я дочь Мамеха и я ничего не нарушала, - пискнула Ширин, медленно оседая на пол.
- Ну, кто твой папа меня мало волнует... - (Как многие из их колледжа Груоргр даже не подозревал о существовании других религий) - тролль опустил руку и посмотрел на девушку своими широкими глазами, - Тебе нужны покровительство и покой?
Он то, по наивности был уверен, что все, так же как и он, стремятся именно к этому, к состоянию того душевного равновесия, что приходит лишь в абсолютной тишине и когда кажется, что слышишь мысли самого Первого.
Трудно было представить, насколько точно угадал Груоргр пламенное желание Ширин, возникшее как только она появилась на этом корабле. Но слова "покровительство" и "покой" жительница гарема понимала совершенно иным образом. Покровительствовать может только законный супруг а покой будет лишь в доме и когда она с головой окунется в домашние заботы. И то и другое крайне плохо увязывалось с грозным обликом тролля. Но как гласила древняя мудрость "не бывает плохих мужей, бывают глупые и ленивые жены"
- О, господин, - низко поклонилась троллю Ширин, - да снизойдет на тебя благодать, да продлятся твои дни. Покровительство и покой - это все, чего бы мне хотелось.

[Мара >>>]

C Torvik'ом

Да, представления о покое и покровительстве у двух разумных были разные, но было в их представлении и что-то общее. Естественно тролль, да ещё при выполнении священной миссии не мог даже подумать о том, чтобы взять себе жену. Тем более - не троллиху. Это было бы просто глупо и неестесственно. Но вот в качестве защитника равных Груоргру нужно было ещё поискать. За его широкой спиной можно было не опасаться никого. Даже приспешников Третьего, ибо их он мог запросто разоблачить и... (Как говорится в народной песне "Работа у нас такая").
- Пойдём тогда во славу Первого в мою каюту, - кивнул тролль и, уверенный в себе начал было медленно поворачиваться.
- Сыта? - вдруг спросил он Ширин. Что ни говори, забота предполагает не только предоставления коврика для медитации.
Приглашение перейти в другую каюту было весьма недвусмысленным и тут перед Ширин встал сложный вопрос подчинения. Господином она звала Кайстеля, назначенного защитником правой рукой капитана, спасшего её честь, а может быть и жизнь. И теперь ее перепоручали уже третьему человеку. Но с другой стороны, сиятельный капитан, солнце, всходящее над этим кораблем, велел ей найти себе защитника. И она еще ни разу не нарушила отданного ей приказа.
Дочь Мамеха бросила виноватый взгляд на Кайстеля и полный смущения на Груоргра.
- Мне не позволено начинать трапезу раньше моего господина, - и еще один низкий поклон. А там пусть мужчины разбираются, кто из них теперь "господин"

[Hel >>>]

День, обещающий быть чудесным, еще только начинался. Солнце едва показало краешек из-за леса, и Хеленис проснулась. Наскоро умывшись водой из серебряной фляги и перекусив взятыми в дорогу в замке фруктами, она поднялась и вышла на улицу. Конь щипал травку неподалеку. Лес чернел совсем уже близко. А вместе с лесом чернели в голове магички и смутные предчувствия того, что она взялась за довольно-таки сложное дело. Найти в лесу людей, которые этот лес хорошо знают – дело не простое. А, может быть, они тоже не знают, а может, они туда прятаться побежали? И зачем далась им эта графиня?
В таких вот нерадужных мыслях Хел оседлала коня и помчалась к лесу.
Уже совсем рассвело, когда она добралась до опушки. Спешившись, она обнаружила, что дорога, по которой она добралась сюда, превращается в лесу в совсем узенькую тропку. Ветви нависали довольно низко, и видно было, что туда давно не ступала нога дровосека.
Увиденное заставило ее крепко задуматься о том, что делать с конем и зачем он вообще ей потребовался? Ну как зачем – настояли хозяева замка, для скорости. А вот куда теперь девать несчастную животинку было совершенно не понятно. Не тащить же с собой.
Вот опять проблемы на ее голову. Сначала мелькнула мысль отпустить животное домой, такие кони и сами в состоянии найти обратную дорогу – умные же. Но она тут же отпала, когда Хеленис вообразила себе последствия появления в замке этого коня без неё.
Ну что ж, придется тащить его с собой. За лесом лежал большой торговый тракт, разбойники могли уйти и туда, так что конь ещё мог сослужить верную службу. А пока придется ему пробираться вслед за магичкой сквозь дебри.
Все это хорошо, но неплохо было бы и узнать, а ходил ли туда кто-нибудь вообще. Хеленис подумала, что здорово было бы вызвать сейчас кого-нибудь магического на помощь, но, перебрав в голове заклятья, решила, что ничего достаточно умного она так сразу не вызовет. А как было бы классно вызвать магического слугу, или элементаль какую, сидеть на солнышке и ждать известий от нее. Но объяснить, что именно нужно, Хел элементали бы не смогла ни за что. Она и сама-то толком не знала, поэтому пустила вперед себя следящее заклятье и начала медленно пробираться в лес.
Все-таки хорошо, что конь был. Не надо тащить на плечах длинный лук. Выпустившись из Школы Хеленис забрала оттуда все, что принадлежало ей. Еще не хватало вещи свои оставлять в этом ненавистном месте! И если посох сейчас помогал при ходьбе, а надежно закрепленный короткий клинок не мешал, то лук эльфийка в такой поход ни за что бы не взяла! Можно было оставить его в замке, но что-то это в голову ей не пришло. Припасы тоже покоились в седельных сумках, так что шла она, можно сказать, налегке. И это было бы совсем в удовольствие, если бы не становилось жарко и ветки не хлестали так немилосердно по лицу.
- Так, так, так, - сказала Хел то ли коню, то ли самой себе, - И куда же дальше двигать?
На тропке не видно было ни следа человека. Такое ощущение, что тут вообще уже несколько тел никто не ходил и тропка – это на самом деле не тропка, а еще не успевшая окончательно зарасти большая дорога. Следящее заклятье тоже ничего такого впереди не показывало.
- Наверное, дорогой мой, - теперь она уж точно обращалась к коню, - мы совсем не туда идем. А куда же нам идти? Может быть, нам звери подскажут? – сказала она и сама засмеялась своей мысли.
Пробираясь все дальше и дальше в лес, она все больше уставала. Все-таки уже столько дней провела в дороге. Вот хозяева у этого дурацкого замка! Нет покормить, напоить и спать уложить, так нет – отправили, не спросив даже, нужно ли чего. Эх, не надо было соглашаться! Вот плескалась бы сейчас в горяченькой водичке. Все эти постели там, это еще пол беды, но помыться на самом деле уже хотелось.
Вдруг конь встал как вкопанный, дернул уздечку и чуть не повалил не ожидавшую таких фокусов Хеленис на землю. Она стала озираться по сторонам, одновременно готовя смесь файербола и молнии, заклинание собственного изобретения, за которое была не раз бита в Школе. Но то – Школа, а сейчас – может быть защищаться придется. И обжигающе-парализующее заклинание как раз подходит для этого. Может быть, его еще когда-нибудь её именем назовут!
Но оказалось, что защищаться и не придется. Впереди на тропинке маячили два больших зеленых глаза. Эльфийка облегченно вздохнула, всего лишь кошка, кисонька. Уж с животным она всегда общий язык найдет. Но конь издал короткое пронзительное ржание и зеленые глаза исчезли. Само по себе это было очень даже хорошо, но испуганный жеребец ни в какую не хотел двигаться в направлении уже исчезнувшей опасности. Хел и тянула его, и уговаривала, и вкусненьким приманивала. Да, с лесной киской договориться было проще, чем с таким упрямым животным. Пришлось сворачивать и пробираться прямо через чащу. Коняшка спотыкалась, но поворачивать обратно отказывалась. Через час плутания в восточном направлении оказалось, что все это было не напрасно. Хеленис вместе с конем вышла на широкую просеку. Радости ее не было предела! Наконец-то можно не тащить коня за собой, а ехать на нем!
Солнце уже стояло над головой, и поэтому Хел остановилась у края просеки, чтобы перекусить и подумать. А заодно и карту посмотреть. Ведь дали же ей с собой и карту, только она еще ни разу не открывала ее. А чего смотреть на карте, если дорога под ногами.
Развернув пергамент и расстелив его прямо на опавших листьях, устилавших землю, Хеленис принялась искать, где же это она находится. Оказалось, что это не так уж и просто. Вот дорога – кажется, это та тропинка, по которой она шла до встречи с киской. И шла бы она дальше до самого тракта по этой тропинке, то есть дороге. А вот никакой просеки не было. Может быть просто карта старая. Да и сама просека отнюдь не была новой, ее уже покрывала поросль кустарника, но молодые деревья еще не выросли. Впрочем, по самой середине можно было ехать, чем собственно Хел и собиралась заняться, как только выберет направление. На карте были нарисованы озера, как раз по направлению просеки, так что Хел сразу решила двигаться туда – коня-то надо поить все-таки, да и находилось это в глубине леса, а другая сторона просеки наверняка вела к опушке.
Да и будь Хел шайкой бандитов, тащащих упирающуюся молодую графиню, непременно разбила бы лагерь на берегу озера.
Грациозно вскочив в седло, Хеленис направилась по выбранному маршруту.

[Crystal >>>]

Спустившись по петляющей в скалах узкой тропинке, путники миновали негустой пролесок и вышли на открытое, покрытое редкими кустарниками и высокими зарослями травы, подсушенной солнцем, пространство. Лошадей они оставляли именно здесь. Местность была достаточно безлюдной - не в последнюю очередь благодаря тому, что сами третьепоклонники распускали о ней дурную славу. Но даже если бы кто-то по неосторожности и забрел сюда, обученные не приближаться к чужакам, лошади вряд ли бы дали себя поймать.
Тимай поднесла к губам сложенные лодочкой ладони и несколько раз коротко крикнула, подзывая своего скакуна.
Следуя ее примеру, Дамира издала пронзительный, резко оборвавшийся свист, на который, обычно, являлся ее конь. Вожак небольшого табуна, он приведет за собой остальных.
Пока длилось ожидание, кто-то из людей вытащил из тайника сложенные там седла. Наконец, послышался приглушенный топот, становившийся все громче, после чего показались и сами животные. Отлично выдрессированные и знавшие своих хозяев, кони были практически полноценными членами банды.
- Сариэн, ты решил какой маршрут будет самый удобный? - Дамира погладила по носу своего черного, без единого пятнышка, жеребца. Подхватив протянутое ей кем-то седло, она принялась прилаживать его на конскую спину.
- Да. Часть пути придется проделать вдоль большого тракта, но мы быстро уйдем в сторону, вглубь. - эльф слегка нахмурился, восстанавливая в уме картину местности. - Самым сложным, как я понимаю, будет найти тот потайной проход. Но, думаю, я смогу использовать ориентиры, указанные на карте.
Крепкая и приземистая серая лошадка Тимай ткнулась носом в плечо хозяйки, выпрашивая лакомство. Девушка завозилась с многочисленными мешочками, прицепленными к широкому поясу, который она выудила из тайника вместе с седлом, но остановилась, услышав разговоры спутников.
- Так мы отправляемся сразу? - поинтересовалась она.
- Разумеется! - Дамира опять улыбнулась Тимай, к которой питала некоторую... слабость. - Мы и без того достаточно замешкались на месте, пока я обрабатывала дом простофили-капитана.
Затянув подпругу, она приторочила к седлу свою сумку из которой извлекла нечто, аккуратно завернутое в несколько слоев плотной мягкой ткани. Это нечто было продолговатой формы, размером чуть больше ладони, но из-за обмоток понять что-то еще было нельзя.
- Держи. Я считаю, что это ключ, но что это такое на самом деле - скажешь нам ты. Эта славная штучка была вместе с картой - надеюсь, она тебе понравится. - с этими словами, Дамира протянула предмет Тимай.
- О, да? Спасибо, - оживилась Тимай, но видно что-то ее все же беспокоило и она продолжила: - Но я все же хотела сперва...
Тимай приняла сверток, ее лошадь тут же ухватила за краешек ткани зубами и потянула.
- Сейчас-сейчас! - Тимай отобрала у кобылки ткань и поспешно полезла за угощением. Похоже, это парочка опять стала причиной всеобщего промедления. Седлать своего верного скакуна Тимай еще даже не начинала.
- Кречет, чего мы ждем? - уже успевший забраться в седло, к разговаривающим девушкам подъехал Руж. Его конь, сильное и выносливое животное, был гнедой масти - в банде даже шутили, что Руж специально выбирал его под цвет волос.
- Ее. - Дамира кивнула в сторону переводчицы, после чего нетерпеливо добавила, обращаясь уже к Тимай. - Живее! Нежничать со своим любимчиком потом будешь.
Одним плавным движением она вскочила в седло и чуть придержала заплясавшего под ней коня.
- Третий с нами!

Сообщение отредактировал Crystal - 22-04-2009, 15:11

[Reylan >>>]

Увлекшись презентованным Дамирой свертком, Тимай заметно поотстала. Освобожденный от ткани предмет оказался довольно крупной статуэткой из красноватого металла, изображавшей многорукую женщину, застывшую в немыслимом танцевальном па. Драгоценные зеленые камни украшали многочисленные ладони танцовщицы, и один, кроваво-красный, таинственно мерцал во лбу. Одежда практически отсутвовала, а тело почти целиком было покрыто рельефными письменами. Кое-где в углубления набилась грязь, и Тимай принялась усердно выковыривать ее кончиком ножа, периодичски забывая о том, что нужно еще и лошадью править. Кобылка воспользовалась оказией и то и дело тормозила, с удовольствием обгладывая придорожные травяные заросли.

[Torvik >>>]

С Рейтар и Мессалиной
Кайстель тем временем поставил блюдо на стол и кое-как вклинился между своим напарником и Ширин, стараясь не касаться последней.
- Нет-нет, - начал он, чувствуя, что слова даются ему с явным трудом, - Мы с почтенным Груоргром уже отобедали. Вторая не велит нам увлекаться пищей больше, нежели нужно для поддержания... Кхм...
Тут Кайстель запнулся окончательно, уставившись на Ширин, находящуюся совсем близко от него, чувствуя, что в каюте стало как будто теснее и жарче. Ему ужасно захотелось выйти на палубу.
"Когда не знаешь, что выбрать, бери оба" Ширин истолковала слова Кайстеля именно так. Она не знала, разрешено ли было дочерям Мамеха принадлежать одновременно двум мужчинам, потому что прежде ничего подобного не случалось. В замешательстве Ширин переводила взгляд то на тролля, то на человека. Ну раз у одного господина пожеланий к ней нет, значит должно исполнять пожелания другого. Но прежде чем уйти из этой гостеприимной кельи, следовало хорошенько подкрепиться. Девушка взглянула на блюдо и почувствовала, как от голода сводит желудок.
- Благодарю, мой господин.
Ширин привыкла есть сидя на расшитой узорами подушке, положенной прямо на толстый ковер, но стол был слишком высок для того, что сидя на полу дотягиваться до блюда рукой. А потому пришлось сесть на стул и кушать так, как было принято у неверных Мамеху. Еда и правда оказалась восхитительной, даже если бы Ширин не была так сильно голодна, она бы оценила ее по достоинству. Закончив трапезу, она так же тихо встала и наклонила голову, ожидая следующих указаний.
- Ну вот. А то исхудала, смотрю, - умиротворённо проговорил тролль. Нет, не то, чтобы Груоргр никогда не видел стройных девушек человеческой породы, просто ранее он на них и внимания-то не обращал. Не до того было. Не в родительском доме, не во время учёбы. Углублённый в себя и молчаливый он не таскался по кабакам за своими более раскованными однокашниками, больше медитируя и занимаясь прикладной теорией. А то, что видел, тролль или приписывал скорее плохому питанию человечьей (и эльфьей) расы, нежели особенностям строения.
- Ну, как замуж выйдешь - поправишься. - Безапелляционно кивнул по доброму тролль и, насколько мог, мило улыбнулся девушке поистине троллевской улыбкой.

Сообщение отредактировал Torvik - 27-05-2009, 13:17

[Мара >>>]

От этой улыбки, щедро украшенной клыками у Ширин мороз пробежал по коже.
- Если супругу моему это будет угодно, - поклонилась она.
- Угумс, - тролль кивнул, оглянулся на стоявшего, словно пенёк, напарника и произнёс ни к кому конкретно, казалось, не обращаясь:
- Пойдём. Отдохнёшь малось на моём топчане. А я, если что на палубе. Почитаю из жития Молимо Легендарного и его дендроидских проповедей.
С этими словами Груогр вышел из каюты и, пропустив девушку вперёд себя, указал на ту дверь, за которой ранее пребывал сам.
Ширин робко отворила дверь и заглянула внутрь. Размерами комната не отличалась от той, из которой она только что вышла. Та же лежанка, шкаф, стол: все неброских оттенков и непритязательной наружности, и лишь один предмет выделялся на общем сером фоне как яркая звезда на небосводе. Это был большой равносторонний треугольник, выполненный из золота и с затейливым орнаментом в центре. Ему было самое место во дворце шаха, среди таких же предметов роскоши, а не в крошечной каюте пиратского судна. Ширин пару раз моргнула и прищурилась, когда рассеянный свет, отразившись от грани треугольника, попал ей в глаза. Язык буквально чесался от желания спросить у своего господина, что это за диковина, но она не осмелилась. Все так же не поднимая глаз от пола прошла до топчана и опустилась на пол рядом с ним.
- Ложись на топчан.
Тролль осторожно нагнулся, подхватил с пола пухлый том с закладками и, стараясь при колеблющемся поле не вписаться в косяк, вышел из помещения. Что дальше делать с неожиданно с небес свалившейся заботой он не знал. Впрочем, в трудах святых наверняка есть подсказка. И ему надо только правильно всё понять и интерпретировать. Третьего он изгонит откуда бы тот не лез. Что Третьего не было в его подопечной Груоргр даже не сомневался, да и как можно? Чутьё на деяния неназываемого ему поставили в колледже так, что теперь он почует любого подобного даже пребывая в коматозном состоянии. Почует и обезвредит.
От глагола «ложись» произнесенного вслух Ширин вздрогнула, в памяти всплывали то темные комнаты гарема, то вонь перегара от пьяного матроса, запоздало задрожали руки и бешено застучало сердце.
Кое-как справившись с собой, девушка легла на топчан.

[Torvik >>>]

С Месс
На палубе дул ветер. Несильный, но достаточно пронизывающий. Груоргр раскрыл книгу и было хотел уже вчитаться в поучения, как то, что дуло перелистнуло страницу. Тролль оправил её на место. Ветер перелистнул заново. Потом ещё одну. Потом десяток. Груоргр терпеливо нашёл нужное место, но не тут-то было. Ветерок, словно специально, решил, что троллю с книгой на палубе совсем не место и перелистнул страницы теперь в другую сторону, заодно сдув с массивной головы капюшон. Тролль закрыл пухлый том и здраво рассудив, что, если сама природа хочет, чтобы он вернулся, значит - на то воля Первого и надо следовать его слову, выраженному пусть даже и таким образом, и стал спускаться обратно вниз по трапу.
Оставшаяся в одиночестве в каюте Ширин успокоилась, природное девичье любопытство заглушило страх и через две минуты она уже вовсю крутила головой, оглядывая жилище Тролля.
Но как она не старалась, взгляд все время возвращался к золотому треугольнику, висящему в углу. Устав с собой бороться, девушка встала и подошла ближе.
«Дорогая должно быть вещь. Господин богат и щедр, как шах»
Ширин улыбнулась, водя пальчиком по переплетению золотых линий в центре треугольника. Дочерей Мамеха с детства учили, что единственное счастье в жизни, это любящий муж, дарящий своей жене много золота.
За этим занятием и застал её Груоргр, когда втиснул своё массивное тело в дверь каюты. Нет, он не рассердился, увидев, как любовно девушка трогает золотые ветвления треугольника. Тролли вообще очень редко сердятся, но, уж если сердятся, мало не бывает никому. Да и как можно сердиться на существо столь трепетно, хоть и неумело, поклоняющееся символу святости?
- Ты лучше сделай так, - начал Груорг, заметив, что на него обратили внимание, - встань на колени, сложи правую длань кукишем и осени себя по стать треугольнику: лоб, левый сосок, правый сосок.
Дочь Мамеха испугано смотрела на тролля, сердечко трепыхалось в груди, как птичка запертая в клетке. Поклоняться богам неверных было строжайше запрещено и существовал только один более сильный запрет – не подчиниться своему господину. Вера в ширин всегда была слишком сильна, подчас перекрывая голос разума, вот и сейчас вопреки нависшей над ней опасности, она пыталась отстоять свои убеждения.
- О, пощадите, господин, - девушка упала на колени, стукнувшись лбом об пол и далеко вытянув руки вперед, - Мамех запрещает своим детям поклоняться другим богам.
- А что это за бог, твой Мамех? - пророкотал тролль. Естественно, он знал о других религиях, как не знать, если мозги ему промывали основательно, но ведь и миссионерство со всеми вытекающими из него хитромудростями иезуитам чуждо не было. Так что различные пути сеять разумное, доброе, вечное в головы туземцев и малограмотных народов словно только что выученный урок всплыли перед Груоргром.
- Нет Бога, кроме Мамеха и Изуил пророк его, - таким же заученным текстом произнесла Ширин, - Мамех сущность бытия и все мы после смерти попадем в его царство, где в награду за смирение получим все блага земные и небесные.
- Вот и я тебе скажу то же самое. Бог един. И кроме него других богов нет. С этим ведь согласна ты? Согласна. Мы так его и называем - Первый. Вы зовёте его Мамехом. Разве от этого его деяния менее великие? Или, надев иную одежду, ты сама станешь другой?

[Мара >>>]

с Торвиком

Ширин задумалась. Такого поворота в разговоре она не ожидала. Тролль был прав, но верное Мамеху сердце чувствовало странный подвох в его речах. На всякий случай, раз уж господин не гневается и не хватается за плети и кнут, можно было попробовать еще раз.
- Мамех оставил своим детям священную книгу, где подробно описал, как должно жить в праведности и почитании его. Поступать иначе – гневить Мамеха.
- Ну да. А разве всегда бывает так, чтобы отец всем детям одинаковые наставления давал? Вот и тут так. И, если дети станут спорить, кто же из них любимое чадо, где будет истина? Вот ты одна у своих родителей?
Тролль аккуратно присел на циновку возле двери. Ширин тоже выпрямилась, но осталась сидеть на полу.
- Нет, у меня много братьев и сестер, но я уже давно ничего про них не слышала, с того самого момента, как моя семья выдала меня замуж.
- О! И к каждому родители были одинаково добры? Каждому давали одинаковые советы?
- Да, - осторожно согласилась Ширин, кивая головой.
- И все их одинаково слушали? И все одинаково всё понимали и помнили?
Дочь Мамеха вспомнила, как старший брат – высокий черноволосый красавец Массуд убежал из родительского дома со своей похищенной из другой семьи невестой. Отец Ширин и Массуда не мог заплатить семье девушке выкупа золотом и брат не мог жениться на ней по законам. Ширин была уверена, что он подчиниться отцовской воле, ибо нет ничего более святого в этой жизни, но Массуд ослушался. Мать, наверное, до сих пор оплакивает его уход.
- Нет, не все, - с болью в голосе проговорила девушка.
- Вот видишь. Так и у Бога. Одному так надо сказать, другому иначе. Вот разные веры по миру и ходят. А суть-то одна. Он - творец. Ибо Первый. Ибо суть - сам сущий. А дальше уже людское. Вот у вас пророком Изуил. У нас - Вторая. Где-то на севере были свои пороки, коих чтут там, а вот в наши с тобой края они не заходили. Будут ли для нас они святыми?
- Коль пророк, значит святой, - согласилась Ширин.
- Умничка, - поощрил девушку Груоргр, - Значит наша Вторая для тебя должна быть так же свята, как и Изуил. А вот что перед тобой, что ты видишь перед собой? Святой треугольник, символ нашей веры в единого Бога. Ты ведь в единого Бога веришь? Как ты свои ритуалы справляешь?
Ширин начала загибать тоненькие пальчики, перечисляя все ритуалы, которые должны исполнять дети Мамеха начиная от пробуждения и заканчивая отходом ко сну, когда на одной руке пальчики закончились, она перешла ко второй.
- Это обычный, будний день, в праздники и дни святых добавляются ритуалы, почитающие их.
- Во... А в чужой стране свои ритуалы поклонения единому Богу и очень мощные. Я вот усердно учился его почитать и потому могу многое из того, чего простому смертному не подвластно. Хочешь, покажу?
Тролль улыбнулся и, встав во весь рост, призвал силы Первого в себя. Он читал у святого Бугага, что даже простые чудеса производят на непосвящённых куда больший эффект, нежели множественные словоречения и долгие проповеди.

[Олорин >>>]

Закрыто в связи с истечением срока давности.

upd.: Открыто по просьбе мастера. Это сообщение будет удалено.

upd.-2: И снова закрыто.

Сообщение отредактировал Олорин - 9-07-2009, 19:05