Новые Земли, колонизация

[Darkness >>>]

Дата: утро третьего августа
Фигура: пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b2
Фактическое местоположение: b2

Бисер нанизывался на нить легко. Тьяр катал между пальцев крохотные стеклянные бусины, темно-синие и золотистые - как речная вода и солнце, поднимающееся над горизонтом, неторопливо, с вальяжной ленцой.
- Нужен рыжий, - сестра положила острый подбородок на плечо, посмотрела на широкий браслет, только-только рождавшийся под пальцами лиса.
- Не хочу рыжий.
- А я - хочу. Хочу этот браслет.
Тьяр повернул голову, нашел зубами ухо Ирсеи, чуть прикусил.
- Тогда - сплетешь мне такой же.
- Гран ругаться будет, - рассмеялась сатяра, а потом откатилась в сторону, раскинув руки по прохладной, чуть влажной от утренней росы, траве.
Тьяр запустил в близняшку горстью мелкого бисера. Крохотные бусины защекотали кожу, запутались в волосах и закатились куда-то под одежду. Ирсея, наигранно-кровожадно улыбнувшись, сорвала охапку травы - в ответ.
- Гран - ругается только для вида.
- Он смешной, - лиса закинула руки за голову; рукава рубахи сползли вниз, оставив открытыми острыми и загорелые локти.
- Я уже плел ему браслет. Зеленый, с красным. Помнишь? На нем еще дракон был.
- Он его прячет под подушкой, - Ирсея смотрела на небо, выискивая в облаках животных. Или предметы. На её глазах рыба становилась птицей, белой, легкой, с огромными перьями, которые размазывал по глади неба ветер.
- Откуда ты знаешь?
Лиса округлила глаза:
- У него нет шкатулки для украшений, он его не носит, но не выкинул - значит, под подушкой.
Тьяр, ухватив недоплетенный браслет за нитку, качнул его перед глазами, хмыкнул.
- Логично.
Стеклянные бусины скользили легко. Этот моток светлой и тонкой, не мнущейся нити, близнецы нашли на рынке Неуштадта месяц назад. Торговец заломил за клубок цену, на которую лисы только глаза округлили. Спустя день Тьяр щеголял по рынку в тонком сестринском платье, перехваченном изящным поясом, и невзначай завел со скупердяем-торговцем беседу. О погоде. Пока лавочник глазел на рыжую и глазастую "девушку", Ирсея, с убранными под платок волосами незаметно шныряла у расположенной напротив лавки: с латунной и медной посудой, ловящей солнечные блики и слепящей ими прохожих. Брат с сестрой потом с удовольствием вспоминали почти оглушающий кастрюльный звон, поднявшийся, когда темноглазый "мальчишка" случайно толкнул один лоток. Удачно толкнул, надо сказать.
В поднявшейся суматохе жадный торговец даже толком не заметил, куда пропала "рыжая" красотка. И - когда она успела умыкнуть дорогой моток ниток.
Капитан Гран, когда узнал, сквернословил так, что даже у Элиена чуть уши в трубочку не свернулись.
- Новенькому нужен браслет, - по ладони Ирсеи ползла божья коровка, оранжевая, в мелкие черные точки.
- С именем? - Тьяр подвернул рукава рубахи - такой же, как у сестры, выше. Обнажились тонкие и загорелые запястья, острые локти. Понять, Тьяр ли чуть более женственный, чем "надо", или Ирсея - "мальчишка в юбке", было сложно. Близнецам нравилось дурачить других.
С высокого холма, на вершине которого расположились брат с сестрой, были видны бескрайний поля. Неподалеку серебрилась на солнце широкая полоса Восточной Кнан, темнели здания заставы... Сюда гул моторов не доносился - одна из причин, почему лисы облюбовали именно этот холм.
- Ли идёт, - Тьяр скосил глаза куда-то в сторону. Ирсея приподнялась на локтях.
Вначале показалась медная макушка, с неровно торчащими короткими прядками. Потом - лицо с изящными чертами, высокими скулами. Потом - плечи, чехол от винтовки, которую Элиен Лаиленире носил с собой почти всегда. На эльфе был легкий костюм, с рубашкой без рукавов, узкими бриджами и высокими ботинками. С заклепками.
Вместо приветствия Дивный кинул на траву перед близнецами гулко булькнувшую флягу, объемистый сверток.
- Джи ругался, вы опять завтрак пропустили.
Ирсея притянула к себе флягу, легким движением открутила крышку, сделала глоток. Мечтательно зажмурилась.
- Свежее.
- Угу. Местные привезли ранним утром. После того, как вы ушли.
Тьяр заинтересованно потянул носом в сторону фляги в руках у сестры. Элиен упал рядом с ним на траву, скрестил длинные ноги в лодыжках.
- Про боевую готовность слышали?
Лиса сморщила нос, передавая фляжку брату. Тьяр фыркнул.
- Нам надо собираться?
- Нет, - Элиен задрал голову к высокому, яркому небу, - надо просто быть готовыми.
Ирсея зашуршала промасленной бумагой. Её близнец слизнул с верхней губы белые "усы":
- Ли, мы хотели к морю пойти.
Эльф чуть приподнял тонкие брови.
- Зачем?
- Не были там давно, - отозвалась Ирсея. Тьяр закончил за неё.
- И ветер хороший.
Младший лейтенант Лаиленире смотрел выжидающе, подперев небольшим кулаком щеку.
- Воздушных змеев пускать, - терпеливо, как маленькому ребенку, пояснила ему лиса, - пойдешь с нами?
- Боевая готовность. Да и, опасно там.
- Пришлют письмо. И - мы быстро. И - там не опасно.
Лисы прильнули с двух сторону к эльфу, обвили одновременно его локти ладонями, заглянули в глаза. Элиен перевел взгляд с сестры на брата, вновь - на сестру, потом внезапно хмыкнул и кивнул. Близнецы заулыбались.

[Тео >>>]

День: ночь с третьего на четвертое августа
Фигура: конь G8
Ход: без хода
Официальная клетка: G8
Фактическое местоположение: G8


Курт задумчиво смотрел в темное небо. Сидя тут, на самой вершине, он пытался понять, что он делает не так. Он все время вспоминал свой прошлый отряд, и образы минувших дней делали настоящее еще более поганым. Девочки фино - это, конечно, не крепкие парни Наблюдатели... Это понятно. И подход к ним должен быть другим, они же еще почти дети. Кто надоумил Мииту выбрать именно их? Почему нельзя было хотя бы постарше кого-то?.. Впрочем, ответы на свои вопросы Курт знал и так. Мужчины этого народа буквально на вес золота в своих поселениях, куда им в экспериментах участвовать... Женщины растят детей... а дети, ну, собственно, дети вот под его началом и есть сейчас.

Крылатый злился. Злился на девчонок, на то, что они такие неуправляемые, на то, что они совершенно его не уважают... да в конце-концов просто на то, что они совершенно другие. Их логика, их мысли и чувства - для него недостижимы. Чего не скажешь о самих девочках. Курту было крайне неприятно, что его подчиненные могут его почувствовать. И самый главный страх его заключался в том, что они узнают, как неуверенно он чувствует себя в роли командира. Этого нельзя было допустить. Потому-то Курт и старался все время на что-то переключаться, придирался, злился, ставил их на место.

Но фино-то, в сущности, были не виноваты. В какой-то степени Курт даже симпатизировал своим подопечным. Они были так беззастенчиво открыты, милы, хрупки. А как они забавно отстаивали свою точку зрения? Вот та же Кинна... Кинна. При воспоминании об этой кареглазой девушке Курт невольно улыбнулся. Россыпь веснушек на ее оливковой коже, нежные черты лица, трогательно скривленные в обиженной гримасе губы. Он готов был вступать с ней в спор по любому поводу, ему нравилось слушать ее звенящий голос, а фино так редко говорила, все больше времени проводила одна, как будто даже и не в этом мире. Миита в общих чертах поведала Курту историю девушки, но тогда он, что греха таить, не слишком-то вникал в россказни старой приятельницы, а теперь пытался вспомнить.

"Э, дружище, - мысленно сказал крылатый сам себе, - уж не хочешь ли ты признать, что тебе нравится эта зелененькая?" Курт усмехнулся. Наверное, по меркам фино, он чудовище ужасное. Да и не только по их меркам.

Солнце ушло за горизонт, и ночь стала полноценной хозяйкой неба. Внизу захлопали крыльями драгены. Пора было будить девочек на тренировку. Курту так и не удалось как следует выспаться.

Спустившись, он обнаружил, что Илая, Вида и Тола уже встали и ворковали о чем-то девичьем. Ата, как обычно, сидела в стороне, чуть повыше подруг. Курт с опаской покосился на девушку - не могла ли она знать, о чем он раздумывал сейчас? Где же Кинна? Ата, словно издеваясь над ним, указала пальцем вниз, хотя командир еще ни о чем не спросил.

Под деревом, свернувшись в уютный клубок, спала Кинна, трепетно обняв спасенного рысенка.

[ORTъ >>>]

День: третье августа
Фигура: конь b1, пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b1, b2
Фактическое местоположение: b1

Шли четыре часа. Близнецы, то и дело оборачиваясь неотличимыми друг от друга, рыжими фенеками, убегали вперед, оставляя Элиена одного. Эльф, впрочем, не возражал. Места были знакомыми, но Лаиленире знал, насколько переменчива природа - и потому всю дорогу, за исключением того времени, когда возвращались Ирсея и Тьяр, эльф не скучал.
Наверное, можно было бы взять лодку, и по реке, вниз, до побережья - так было бы много проще. Но - воспротивились лисы, не желая явно возвращаться в лагерь. Плечо Элиена оттягивала винтовка, а с другой стороны - сумка близнецов, куда они умудрялись напихивать множество забавных, но бесполезных вещей.
В этом районе было проложено множество троп - застав было здесь не мало, и потом места - хоженые-перехоженные, считались безопасными.
Элиен хмыкнул. Он видел - и знал, насколько природа "здесь" отличается от родных мест. И, хотя, он также знал, что в землях Шэн-лие нет ничего неправильного, противного природе, странность сбивала с толку даже его.
Хотя... Эльф поймал на ладонь огромную, густо-синюю бабочку, улыбнулся, чувствуя, как она щекочет кожу крохотными лапками. Только в одиночестве, считал Лаиленире, можно поговорить с самим собой - по душам.
Четыре часа, два привала и, впереди, за могучими стволами деревьев, засеребрилось моря. Из кустов с треском выскочили близнецы.
- На перегонки?
- У вас груза нет, - хмыкнул Элиен.
- Давай сумку, - не то Тьяр, не то Ирсея, забрали у Дивного сумку.
Троица ринулась вниз, к узкой полосе пляжа. Лисы - с громким хохотом, эльф - не забывая оглядываться: не каждое бревно здесь было бревном.
Примерно того же мнения придерживались патрули аэропехоты, чья база на побережье находилась всего в нескольких километрах от этих мест. И если бревна их не интересовали до тех пор, пока не пытались первыми идти на контакт, то мало-мальски крупные движущиеся объекты неизменно привлекали внимание.
- Стой, кто идет! - еще издали выкрикнув капрал, поняв, что неизвестные уже заметили приближающийся патруль по шуму турбин. Трое аэропехов пошли на снижение, на всякий случай держа незнакомцев на прицеле.
Одна вторая инженерного отряда замерла. Близнецы - с детским восторгом глядя аэропехов, Элиен - мысленно готовясь к отчетам начальству. Потом. Пару секунд помедлив, эльф вскинул руку к виску, салютуя.
- Младший лейтенант Лаиленире, инженерный отряд. И... - он кивнул в сторону лис, - разведка.
Разведка продолжала восторженно смотреть на аэропехов, даже несмотря на наставленное оружие.
- А, свои, - капрал расслабился и, опустив винтовку, отсалютовал в ответ. Состав "своих" привел его в некоторое замешательство, но говоривший был старше по званию, и разглядывать его - точнее, как показалось капралу, ее - излишне пристально было бы неуместно.
- Да откуда тут чужим, заставы кругом... - подал голос один из его людей, но был одернут властным жестом.
- Вторая гвардейская, - пояснил командир патруля. - Командора Ксгнема, слыхали небось.
Элиен кивнул.
- Слыхали, - эльф улыбнулся, потом пояснил - на всякий случай, - мы тут - просто так. Ребятам на месте не сиделось, решили пройтись.
Лисы дружно развели руками; брат с сестрой продолжали с восторгом смотреть на патрульных, и в темных глазах читалось отчетливое желание "потрогать".

Сообщение отредактировал ORTъ - 6-02-2010, 22:07

[Darkness >>>]

Аэропехи, уже много месяцев почти напрочь лишенные женского общества, переглянулись, потом умоляюще глянули на капрала. Тот, все еще украдкой пытавшийся определить, сколько из "ребят" на поверку являются девчатами, уловил ход их мыслей.
- Если просто так, может, заглянете к нам? Обед уже прошел, но патрульную смену кормят отдельно, а мы как раз облет заканчиваем. Посидим, поговорим... Может, командор по такому случаю и выпить разрешит - так, чутка, за встречу.
Один из патрульных, по-видимому, верно истолковав взгляды близнецов, радостно добавил:
- А до лагеря мы можем подбросить.
Капрал важно кивнул, мол, уж такой груз ранец выдержит.
Лисы умоляюще смотрели теперь на Элиена. Эльф возвел глаза к небу, прикидывая, как влетит всей троице за непозволительную отлучку. Долгую отлучку. С другой стороны - Дивный теперь смотрел на аэропехов - Гран наверняка обзавидуется. И зубами скрипеть будет.
- Без проблем, ребят, - вновь хмыкнул Лаиленире, потом легко подтолкнул одного из близнецов вперед, - заодно, у вас в лагере, если разрешите, нашим отзвонимся - мол, все в порядке.
- Эм... - капрал слегка замешкался. - Вот с телефоном у нас штука...
- Шаман есть, - напомнил один из аэропехов.
- Есть, - подтвердил командир патруля. - А так связь только через штабной кристалл.
- Шаман? - Ирсея заинтересованно склонила голову на бок. Элиен подтолкнул и её вперед, вслед за братом.
- На месте разберемся, давай. Да и со связью - это не проблема, у нас просто капитан... волноваться будет.
Один из близнецов хихикнул:
- Скорее, ругаться.
- Цепляйтесь, - пригласил капрал. - Главное, руки под турбины не суйте. Вот, хватайтесь за ремни.
Его люди откинули винтовки в ранцевые зажимы.
Первой последовала словам капрала Ирсея. Лиса восхищенно смотрела на аэропехов, на их ранцы - как ребенок смотрит на какой-нибудь подарок; и в то же время сатяра то и дело начинала кокетливо хлопать глазами. Её брат только хмыкал, но - тоже смотрел с интересом, правда, без особого кокетства.
- Точно выдержат? - Элиен "крепился" последним.
- На маршевой тяге они еще одного мужика здоровенного выдержать могут, - заметил довольный командир патруля. - Ну-ка, берегите руки! Парни, стартуем плавно.
Парни повиновались. Турбины загудели чуть громче, секунду или около того ничего не происходило - а потом земля ушла из-под ног патрульных и повисших на них "гостей".
- Помнишь, как Терезу запускали? - крикнул один аэропех другому поверх головы Элиена, пока троица взмывала в небо, казалось, совершенно неуправляемо, подобно выпущенным из пушки снарядам.
- Еще бы! Но тогда ранцы другие были...
- Да...
- Отставить треп, включай маршевую, - скомандовал капрал. - Поворачиваем на лагерь. Держитесь покрепче.
У всех троих перехватило дух - и от неожиданности, и - от восторга. Было немного страшно, и инженерный отряд - вернее, его одна вторая - дружно вцепилась крепче в аэропехов.
Впрочем, Ирсея, не удержавшись, радостно взвизгнула, когда посмотрела вниз - земля оказалась непривычно...далеко. И даже то, что такой способ перемещения был не то, что не совсем привычным - незнакомым, восторга троицы "гостей" не уменьшало.

-----
с чудным-чудным ORT-ем)))

[V-Z >>>]

День: четвертое августа
Фигура: ферзь D1
Ход: без хода
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

Рассветное тускло-золотое солнце падало на белую щеку и кончики светлых прядей; Саяра обнимала спавшего Сазела и смотрела на супруга сквозь ресницы, прижавшись к крепкому плечу кончиком носа. Последние отголоски сна скользили в груди по невидимым струнам и, задевая их, вытягивали аккорды тепла, золотисто-охристого уюта. «Дождь спокойный и кроткий, дождь хороший и мирный, только ты – настоящий…»*, - лиса улыбнулась звучавшим мыслям и положила ладонь на мужскую грудь, провела по ткани рубашки, отодвигая край ворота, коснулась холодной кожи. Пальцы нарисовали плавную линию по ключицам к изгибу шеи, мягко провели черту за ухом, убрав вьющуюся прядь, которую солнце рисовало белым. «Я сохраню это мгновение, сохраню тебя и его, чего бы не стоило мне это», - решила Саяра.
Сон у Вензела оставался по-прежнему чутким; ресницы слегка дрогнули, а на лице возникла едва заметная улыбка. Чуть сдвинулась рука, обнимавшая плечи Саяры; сонная расслабленность превратилась в мягкое касание. Лиса поцеловала прикрытое тканью плечо и бесшумно, чтобы не разбудить ребенка, приподнялась на локте. Веки криоманта поднялись: он осторожно повернул голову, глядя в лицо жене и по-прежнему улыбаясь.
- Ты – настоящий, - она мягко провела пальцами по холодным губам.
- У тебя были сомнения? - шепотом, чтобы не разбудить сына, спросил Вензел с легкой иронией.
- Иногда я боюсь проснуться и понять, что у тебя снова лед вместо крови… - тихо отозвалась Саяра. – Мы почти над городом. Я посажу «Ланьяр».
- Сазела только не разбуди. Мое присутствие понадобится?
- Отдыхай, - Саяра села на край кровати и посмотрела через плечо. - Обними его.
ДанЛей кивнул и очень осторожно обнял сына - как что-то донельзя хрупкое и драгоценное. Сазел немного поворочался, устраиваясь в руках папы, потом тихо засопел.
Саяра встала и потянулась, сцепив за спиной руки в замок. Гладкие черные волосы по-змеиному плавно скользнули по плечам. Лиса ушла за ширму в дальнем конце каюты, где находилась еще одна комната. Босые восково-золотистые ступни прошлепали по полу, потом тихо плеснула вода, зашуршала одежда.
Вензел и Сазел уже снова спали, когда Саяра вышла, поправляя пояс охристого, расшитого черными нитями халата, какие шили в пустынях между севером и югом на материке. Совершенно бесшумно, как умеют только лисы, она вышла в коридор, закрыла дверь.
На палубе «Ланьяр» дули ветра. На юте бдел морок, и Саяра пальцами сделала знак ему уйти и заняла место кормчего. Шхуна начала очень медленно и плавно снижаться – так, чтобы спавшие в каюте ДанЛеи упаси Светила, не проснулись.
Через некоторое время зашелестел один из трех установленных на юте кристаллов связи. Первый соединялся со штабом, второй – с Неуштадтом, третий – с корабельной мануфактурой Ясного. Еще несколько, погруженные на корабль вчера, требовали установки. От докеров поселка новостей стало совсем мало со дня объявления войны. Саяра открыла кристалл связи с городом и некоторое время объясняла сложившую ситуацию, к счастью – недолго: из штаба уже поступило сообщение. Обычно склоки с властями Неуштадта начинались, когда требовалось выяснить, где именно будет находиться «Ланьяр». На этот раз Саяре как капитану шхуны разрешили размешать корабль где необходимо и заниматься воздухоплаванием свободно в рамках выполнения приказа о назначении. Кристалл погас. На земле могла ожидать встреча с кем-нибудь из городской охраны, но вряд ли столь рано утром, рассвет только-только начал сиять в полную силу.
Лиса облетела Неуштадт и опустила корабль на открытой площадке позади ратуши, там же, где и несколько раз до того. «Ланьяр» замерла в полуметре над землей абсолютно бесшумно. Убирая паруса, заскользили по реям матросы, и Саяра простерла ладони над палубой, обертывая шхуну дыханием неба, которое приглушило громкие звуки: Вензелу и Сазелу еще рано было просыпаться.
С камбуза потянуло ароматом крепкого чая, один из мороков готовил завтрак. Себя быть примерной женой и хозяйкой Саяра так и не приучила, оставив большинство бытовых забот о корабле своим созданиям - они справлялись идеально. Может быть, лисе и следовало этого стыдиться… но она и вправду намного лучше натягивала паруса, вычисляла направление по звездам и строила корабли, чем готовила.
Саяра села на ступеньки юта, проверяя мороков и направляя их в самые дальние уголки «Ланьяр». Теперь шхуна работала, как отлаженные до абсолютного совершенства часы.
Часы на ратуше изменили положение стрелок, самая короткая – сдвинулась на деление, самая длинная прошла полтора круга. Саяра развеяла часть мороков и вернулась в каюту.
После завтрака Сазел снова заснул, и Вензела лиса отвела на ют, где устроилась на краешке планширя и объяснила, что ее беспокоит.
- Я думала все утро, с кем можно направить Сазела в ОНР…
- И есть идеи? - осведомился криомант.
- Если только Эйнех…
- Согласен, - после раздумья в несколько секунд кивнул Вензел. - Хотя он и озадачится от такого поручения.
- Надеюсь, что не очень сильно, - Саяра протянула ему руки в широких рукавах халата.
Холодные пальцы бережно коснулись тонких запястий.
- Ничего. Отказаться все равно вряд ли получится.
Лиса притянула криоманта к себе и обняла, положив голову на плечо.
- Надо его навестить.
- Когда сможем? - данЛей мягко обнял жену, словно укутав метелью белой мантии.
- Лучше утром, - Саяра улыбнулась легкой прохладе, - думаю, что он там же, где всегда.
_____________
*Ф.Г. Лорка

(вы понимаете состав...)

Сообщение отредактировал V-Z - 6-02-2010, 22:31

[Кысь >>>]

День: четвертое августа
Фигура: пешка d7
Ход: без хода
Официальная клетка: d7
Фактическое местоположение: e7 > d7

Рассвет уже застал племя собирающим вещи — слишком много нужно было пройти. Микуе волновались и переступали копытами — не привыкли вставать так тихо и рано. Мезу снял с волос последний бубенчик и с улыбкой прицепил его на рог ближайшей. Кажется, нейа повеселела. Воды стало еще чуть меньше, зато освободились мами. Туман, наползший за ночь, почти снял нужду в умывании, но остатки кисана разошлись еще до того, как Киану вспомнил о них. Покачав головой, лиа набрал воды с листьев и так умылся. Пора было выступать.
К высокому утру лес начал густеть, всего на полдня возвращая себе прежнюю высоту и мощь. Самые тихие — Бабочка, Кетьен, Уми — разбрелись снова, то ли в надежде поймать что-нибудь на вечер, то ли просто подальше от шума. Неожиданно повар понял, что сегодня таких было больше обычного: тихоня Такану и сам предводитель исчезли так тихо, что погруженные в свои мысли путники не сразу это заметили. Кеану тоже вышел вперед, чтобы не ловить ничьих взглядов.
В отличие от почти всех сан-тиа, исключая, быть может, Каасу и Кеоко, он отлично знал, как выглядит кровь разумных существ. Когда его спрашивали о возрасте, он беспечно отвечал «тридцать два круга», и именно тридцать два круга назад началась его жизнь в племенах. В тот раз его смерть тянулась особенно долго, он почти забыл как разговаривать. Ему дали новое имя и приняли как своего. Постепенно лиа забыл и бессловесный лес, а подробности прошлых жизней всегда выпадали из его памяти, оставляя разве что кровь и смутные очертания лиц. Ему всегда фантастически везло на жизнь и кровь, и фантастически не везло на любовь и мир.
...Костры горят тихо, так чтобы не обжечь деревья, но свет их кажется ослепительно-ярким. В кругу ошеломленных лиа бьются насмерть два молодых мужчины, похожих, словно две капли воды. Их можно удержать всем селением, но сейчас они готовы положить любого, кто встанет между ними, и никому вокруг не хочется быть этой жертвой. Порезы рассекают кожу дерущихся словно полосы на цей-инах, и, наконец, нож одного из них находит щель между ребер другого. Залитый кровью и потом, победитель поднимается на ноги и швыряет оружие в ноги изящной темноволосой лиа. А потом уходит в лес, чтобы уже никогда не вернуться...
…Двое бредут по осеннему лесу, и листья скатываются им под ноги. Женщина до странности похожа на сан-тиа Нутай — тот же рост, та же белая кожа, те же спирали темных волос, только сияют драконьи глаза изумрудно-зеленым. На мужчину рядом, крепкого и темнокожего, она смотрит почти что с вызовом. Вечером она пойдет одна охотиться на юргая, чтобы вызов этот стал явью. Он найдет ее тело изломанным и растоптанным, а потом, как она и хотела, сам убьет огромного зверя. И уйдет, потому что ненависть к нейа в ее селении — под запретом...
...Группа разведчиков возвращается в свое селение и видит то, что от него осталось: укрепления, разбитые в мелкую крошку, развороченные жилища, сплошь покрытые кровавой коркой собаки. До соседнего — несколько часов ходу, и они там как раз вовремя, чтобы встать в один ряд с другими, и отбивать атаки уже собственных бывших жен, детей и сторожевых собак. До конца войны из них доживет только один, но и он уйдет с глаз лиа, как только не останется искаженных...
…Вокруг нет никаких селений и можно идти много часов, прежде чем где-нибудь среди деревьев отыщется слабый след лиа. Она — даайра, но ей нравится необычная компания, и ее смех звучит разноцветной капелью. Он слишком долго не верит ей, но она привыкла жить с дикими нейа, и это не кажется ей даже странным. Ей будет нужен не один год. А когда странный зверь все-таки заснет на ее коленях, она решит уйти, чтобы не возвращаться...
Четыре жизни. Или, может быть, сорок, если считать бесконечную череду раз, когда он просыпался на подстилке из листьев, наспех заштопанный изможденным целителем. В этот раз все было по-другому. Кеану охотился и готовил, почти с азартом подбирая все новые вкусы для простой кухни сан-тиа, он засыпал под мерное покачивание кита и каждый день его был похож на тот, что уже закончился. Он заводил мимолетные романы с кочевницами, но каждая была просто красивым существом, и желания задержать ее в жизни не наступало. Теперь не за кого было мстить. Означало ли это конец?..

Сообщение отредактировал Кысь - 7-02-2010, 12:08

[Момус >>>]

Четвёртое августа
Пешка а2
Без хода
Официальная клетка а2
Фактическое местоположение а2

Интересно, если бы я решил написать письмо дяде, как бы я его начал?! Доброго дня вам, сэр, хотя и этого вы не заслуживаете... Или взять на вооружение часть выражений моей команды... Право иногда они более чем уместны. И фраза: "Привет, старый ублюдок! Ты ещё не сдох? А то я уже хотел поздравить себя!", гораздо точнее отражает мои чувства по отношению...

- Первое правило доминантного самца - пак восседал на спине отчаянно извивающегося Бани - Сначала бьёшь, потом трамбуешь мозг нравоученями. Кроме того - тяжёлая рука впечатала, в очередной раз, лицо несчастного хобгоблина в пыль - желательно. чтоб нравоучения были короткими, отрывистыми и на их восприятие уходило как можно меньше усилий. И это второе правило доминантного самца.
- Слезь с него - Боевой Конёк медленно поднимался с земли, размазывая по лицу юшку смешанную с пылью в этакую бурую замазку.
- То есть тебе мало, да?! Ты лучше ляг сам, потому что если я тебя снова положу на глазах твоей подружки - рука пака похлопала по плечам выдохшегося хобгоблина - она может в тебе разочароваться.
Кобольд взревел лосем... страдающим ларингитом... и ринулся в атаку.
- Ты бы на кого поставил - вяло поинтересовался Крош, оторвавшись от очередной партии "Смерти царя"
- На братца - Маруф даже не соизволил взглянуть на разворачивающееся полотно битвы.
- Я бы тоже... и мы бы оба проиграли. Братец довыпендривался.
Успевший в последний момент вильнуть и тем самым избежать близких контактов с кулаком пака, Боевой Конёк отлягнулся в никуда и оказалось. что это "никуда" находится в районе мохнатой коленки Братца Кролика.
Дальше было просто. Расчёт носового орудия поздравил друг-друга рукопожатием и поднял избитого, перепачканного землёй пака и поинтересовался, чем можно обмыть их победу.
С учётом, что утренние потасовки вошли в жизнь отряда ещё на главной базе, общий счёт всё равно был в пользу Братца.
Неунывающий, хотя и малость подзаплывший некоторыми частями лица пак, смотался до барака и проставился победителям очередной бутылкой мараскина.
- Слушай, а тебя их вообще сколько - поинтересовался подошедший к раздаче призов Рикошет
- Есть ещё одно правило доминантного самца - начал было Братец, но передумал - потом расскажу. Сейчас вон они доминантные самцы. Правда девочки?!
- Врежу - беззлобно отозвался Боевой Конёк, пока Бани выдирал зубами пробку.
- А кто сегодня начальник караула?
- Я - Спиди Гонзалес возник бесшумно и неотвратимо, как коса смерти - По глотку и расходимся. Братец - на вышку. Рикошет и Крош - стены.
- Я ж избит - отозвался пак.
- Есть такое правило доминантного самца - вкрадчиво прошелестел Спиди, - согласно которому, мне на это класть.
- Чё-то как-то много этих правил - вздохнул Братец Кролик.
Крош в который раз проиграл и снова принялся рассматривать фигуры, словно пытаясь найти в них признаки скрытой жизни.

Или нет, можно написать так, совместив два варианта: "Любезный сэр, позвольте выразить искренне изумление тем фактом. что черти никак не приберут вас к себе, а так же соболезнования всем соседям, которым приходится жить рядом с таким...

Сообщение отредактировал Момус - 14-02-2010, 11:00

[Torvik >>>]

День: третье августа
Фигура: ладья на A8, конь на В8
Ход: без хода
Официальная клетка: A8, B8
Фактическое местоположение: A8
с Рейлан

Они продирались сквозь джунгли уже битый час. Местами растительность образовала самые настоящие стены, переплетя стволы и лианы.
Серебристый нгуу преданно следовал за Корхой, который не стеснялся расчищать им обоим путь с помощью короткого меча. Северный маг-оборотень так и не понял, из чего именно выращено подаренное ему оружие, однако в остроте оно ничуть не уступало оружию его покинутой родины. Вообще-то, подобные ему редко пользовались оружием по прямому его назначению. Однако для Корхи все изменилось, когда изменился его родной мир.
Остановившись передохнуть, маг прислонился к одному из стволов. Полотняная рубашка намокла и прилипла к телу, темные пряди слипшихся волос упали на лоб. Человек тяжело дышал и мысленно проклинал тот момент, когда решился влезть в эти непроходимые дебри. Еще он проклинал коротышку-торговца, который указал ему это направление. Напутал или наврал. Уж больно рожа была хитрая.
Корха отвык от долгих пеших переходов, да еще с препятствиями. Было бы куда как проще подняться в небо в птичьем обличии. Его нгуу уже привык к этим странностям и вполне был способен следовать за неожиданно преобразившимся хозяином. Вот только если сам ворон сумеет взлететь здесь, найдя прореху в переплетенных над головой ветвях, то нгуу… Впрочем, тот вполне способен проломить себе дорогу силой. Или прожечь ее. Однако с воздуха они вряд ли разглядят укрытое от глаз любопытных тесно сплетенными кронами поселение.
Переведя дыхание, Корха оттер пот со лба рукавом, цокнул языком, окликая нгуу, и поднял меч, готовясь продолжить свое в высшей степени неблагодарной занятие. С каждым шагом он чувствовал себя все глупее. Он может продраться сквозь эти джунгли насквозь, пройдя в километре от деревни, стоянки… или что у них там, да так ничего и не заметив.
- Здравствуйте, дяденька, - послышалось откуда-то сверху. Подняв глаза, Корха обнаружил качающегося на лиане полноватого, чем-то похожего на ангелочка мальчишку от силы лет шести, - А вы кого ищите, а?
Мальчишка был беловолосый и голубоглазый, одетый в слабое подобие набедренной повязки и бусы из каких-то зелёных плодов. Он ловко висел на одной руке, улыбаясь при этом всеми своими белоснежными зубами уставившемуся на него незнакомцу.
Нгуу фыркнул и вскинул голову, между рогов пробежала искра. Это нейа выразил некую вежливую заинтересованность. Хотя с его точки зрения эта маленькая обезьяна угрозы не представляла. Впрочем, поскольку опознана она была как лиа, никак не нейа, значит, и за добычу сойти не могла. Так уж создатель повелел.
Корха мотнул головой. Галлюцинация не исчезла, а на лице оборотня помимо воли расцвела улыбка облегчения – здесь, хвала Великой матери, есть еще кто-то разумный!
- Здравствуй. Ищу. Я ищу племя чиа, - Корха был почти уверен, что мальчик - один из тех, кто ему нужен. По описанию вполне подходил. Но кто знает, какие сюрпризы могут преподнести джунгли.
- Ага. А какое? Племён чиа, знаете дяденька, как грязи. Мно-ого. А это у вас что за нейа, а? Можно его потрогать? А у меня морковка есть. Он будет?
Мальчишка ловко спрыгнул на землю и бесстрашно подошёл на расстояние вытянутой руки от морды нгуу.
- Смотри осторожно! – предостерег Корха, поспешно шагнув к ним, - Он может обжечь тебя.
Нгуу, впрочем, перестал зажигать искры, зато громко фыркнул, особого дружелюбия не проявляя. Он чувствовал себе неуютно, не имея возможности расправить крылья в этих густых зарослях.
- Вообще-то, он предпочел бы кусок мяса, - пояснил ворон, берясь за уздечку. И еще немного подумал. Мальчишка задал сразу так много вопросов.
- Вообще-то любое. Любое племя чиа. Я просто хотел… познакомиться, - дурацкое объяснение.
- А я - чио. Из племени Чубука. Чубук-Юргай он, знаешь, какой? О! Он может делать вот так....
Мальчишка смешно изобразил Чубука в его звериной ипостаси.
- А ещё - он главный. Даже Ржик его слушается. И Нелё-Корова. А я не хочу быть коровой. Я летать хочу. А правда, дяденька, что каждый станет тем, кем хочет? Я вот не верю, что тётя Нелё хотела коровой стать. Она сама мне говорила. Не, не когда её доил. Разве коровы говорят. Это не братья. Вот они говорят! О! Что они говорят, всё правда. А ваша нгуу с крылышками, да? Она просто так сделана или и полетать может?
Мальчишка взъерошил свои волосёнки, потом помахал морковкой перед носом у нгуу и стал обходить её слева, разглядывая со всех сторон.

Сообщение отредактировал Torvik - 7-02-2010, 14:47

[Reylan >>>]

& Торвик

Корха потряс головой. Он давно не общался с детьми и успел отвыкнуть от того потока информации, который те способны вывалить на собеседника. А ведь и правда. Воронята его семьи были совсем такие же. Маг вздохнул. Дети везде одинаковы.
Нгуу заворчал, стараясь повернуться за мальчишкой, чтоб не упускать из виду, что было непросто сделать – крылья, хоть и плотно сложенные, цеплялись за свисающие канаты лиан. Хвост недовольно заходил из стороны в сторону, острый раздвоенный шип срезал несколько листьев, зашипела искра, но Корха ловко перехватил хвост рукой повыше шипа и успокаивающе похлопал нгуу по шее.
- Он летает, - пояснил ворон, - Но будет гораздо дружелюбнее, если выберется на более открытое пространство.
- Ха-ха-ха! - зашёлся мальчишка в смехе, - Открытое пространство! Кто ж его откроет? Оно же не отрывается, дяденька! Вон тама поляна. Но там женщины с курами. Турнут ещё. А давайте пойдём. А вы скажете, что это я вас привёл. А вы мне покататься на нём дадите, а? А как его зовут? Кличка есть у него? А у вас, дяденька?
Мальчишка успел заглянуть нгуу под хвост, шлёпнуть по крупу и уже маячил с другой стороны от всадника.
- А вы по деревьям умеете? Тут землёй пройти можно, только через ежевичник. Он колючий, но вкусный. Вы пробовали из него пироги? Тётенька Нелё такие вкусные делает - страсть.
Казалось, словесному потоку не будет конца.
Нгуу рыкнул и безуспешно щелкнул зубами в сантиметрах от уха мальчишки. Не будь здесь так тесно, да не удерживай хозяин шипастый хвост – какое предательство! - обезьяне бы не поздоровилось. Искры все же слетел с рогов, зашипели и угасли, ударившись о влажные мясистые листья лиан.
- Да, поляна. Именно это я имел в виду, - Корха и не пытался уследить за вертлявым мальчишкой, он для этого слишком устал. По правде сказать, он вообще не очень представлял, как вести себя с подобными созданиями. Лишь с мысленной усмешкой подумал, что его командир просто отвесил бы неугомонному крепкий подзатыльник, а потом оттащил бы за ухо к Йолару – создателю нгуу, чтобы тот прочитал лекцию о том, почему нельзя подходить к нгуу сзади. Корха читать лекций не любил. Раздавать подзатыльники тоже.
- Я по деревьям умею. Но для Фаали – ты спрашивал об имени, ну так вот, для него там слишком тесно. Крылья будут мешать. Мы проложим себе путь вот этим.
Корха продемонстрировал меч, но тут же пожалел об этом. Известно – чем опаснее предмет, тем более он интересен для шкодливых пацанов.
- Ух ты! - Мальчишка чуть слюну не пустил от зависти. - А она тяжёлая? Мне бы такую. Я бы дяденьке Ржику показал, как... Ий-Я!
Мальчишка показал, как бы он справился с импровизированным мечом, потом подскочил, казалось на два своих роста и прокричал уже откуда-то сверху.
- За мной идите, дяденька. Ага, вона сюда. А вы с девчонками ладите или как? Ведь они все вредины, да? А вот мне придёт пора инициироваться, тогда уже можно будет жену брать. Тётеньки - они вот добрые, а девчонки вредные. Да. Хотя не все. Но ведь вредные, да, дяденька? А у вас тётенька есть? А как её зовут? А с поляны вы меня наверх возьмёте, а? По дружбе. Мне бы полетать, а как тут полетаешь без вашего Фафали. Фа-фали-иии. Иди сюда. Я туточки. Давай-давай. Ещё немного.
- Девчонки не вредные, они просто другие. Другой породы, понимаешь?
Великая Мать, и что это я говорю, подумал Корха, опасаясь, что его глубокомысленное заявление вызовет новый шквал вопросов. Вполне возможно неудобных. Он с силой замахнулся на колючие ветви ежевичника. И опустил руку, убрал меч в лиственные ножны у пояса и сложил пальцы, как если бы хотел щелкнуть. Щелчка, однако, не последовало. Вместо этого его тонкая, с резко выделяющимися костяшками рука описала замысловатую дугу, замерев на излете, и тут же непонятно откуда взявшийся ветер поднял опавшие листья, закрутил обрывки мха и коры, раскачал лианы и взъерошил волосы. Фаали басовито заревел – ему нравилось, когда хозяин будил воздушную стихию.
Поток ветра набрал силу и врезался в ежевичные заросли, точно нож в только что испеченный пирог, пригибая ветви к земле и вставая воздушными стенами по бокам образованного коридора.
- Я думаю, мы здесь пройдем, - с удовлетворением заключил Корха.

[Кысь >>>]

День: четвертое августа
Фигура: пешка d7
Ход: без хода
Официальная клетка: d7
Фактическое местоположение: e7 > d7

Мысли о женщинах были слишком естественны, чтобы не приходить в голову сразу многим участникам долгого, скучного перехода. Мано давно ушел от остальных и теперь без легкости камиэ-лучников, но все-таки тихо шел по своему собственному участку леса. Той воздушной тишины, что без труда давалась Бабочке или Кетьену, а с трудом даже Уми или Нутай, в нем не было никогда. Он замещал ее спокойствием и умением выжидать, часто часами просиживая в неподвижности ради одного выстрела. Но сейчас думал он не об очередной лани, а о грустной лучнице с деревянными подвесками в волосах. Мано никогда не умел спешить, и, хотя давно отпустил жену к Средоточию, каждый раз откладывал поиск пары на год или два. Но в Наалунь было что-то такое, что говорило — больше тянуть не получится. Либо бери, либо жди уже нового шанса. Непредсказуемая и замкнутая, воспитанница сан-тиа часто выглядела так, словно может вечером просто уйти, не простившись и не объясняя причин. И одновременно — было в ней что-то, что заставило бы пожалеть об ее уходе. Мано пообещал себе этим же вечером сделать что-то... Что-нибудь. Ну, хотя бы еды предложить... Ухаживать рыжеволосый великан тоже не умел.

- Уми значит лук, - легкая ладонь Бабочки легла на ее плечо, заставив охотницу вздрогнуть: Мезу был слишком бесшумным. Тряхнув головой и фыркнув, девушка обернулась.
- С чего ты взял?
- Я читаю язык, - улыбнулся ее собеседник. - Это твое настоящее имя.
- Откуда ты знаешь? - Уми совсем смешалась.
- Ты опять задаешь этот вопрос, - Бабочка обвил руки вокруг ее плеч, заставив лучницу идти медленнее. Она рассмеялась и легко подняла его над землей. Потом серьезно спросила:
- А твое имя что значит?
- А вот это уже... настоящий секрет, - в довесок камиэ положил на ее плечо подбородок. - Утекающая вода.
Уми обернулась, едва не столкнувшись с собратом носами - как раз вовремя, чтобы заметить всплывшую на секунду грусть. От грусти прозрачно-серые глаза Мезу темнели.
- Спасибо, - охотница опустила веки жестом признания. Бабочка отпустил ее плечи и просто пошел рядом. Рядом с ним Уми казалась себе неповоротливой, но ощущение было ложным - то и дело лесные нейа ныряли в листву из-под самых ног лучников. - Ты все имена знаешь?
- Только тех, кого я касаюсь, - туманно ответил Мезу, не поворачивая к ней головы. Он вслушивался во что-то: кончики крупных ушей были подняты и напряженно дрожали. - Иначе не тот язык. Кету балуется.
Уми тоже прислушалась, но ей не удалось уловить ни единого необычного шороха. Девушка покачала головой и задумчиво скрутила в жгут за спиной легкие волосы.
- Иногда ты хуже Яно.
Бабочка улыбнулся ей и ускорил шаг. И - Уми снова не заметила, как он исчез.

Не в привычках Каасу было одиночество, но сейчас, в последние часы перед тем, когда маленькое племя станет военным отрядом, кажется, каждый хотел побыть наедине с лесом. Охотник отпустил свою дюжину, как отпускают в последний раз птиц перед длительным перелетом, или кита перед долгой дорогой по мертвым иглам соснового леса. Ему и самому сейчас больше хотелось деревьев, чем лиа. Лес не был его родиной. Каасу жил долго, может быть, дольше всех своих соплеменников, и даже тех краев, где они обитали, больше не существовало, но сам он все еще помнил и рощи миндальных деревьев, и густые, словно щетина ящера, заросли маквиса, из которых, если не испугаться колючих веток, можно было вынести и маслин, и орехов, и крохотных ярко-алых плодов, для которых в языке лесных лиа не сохранилось даже названия. Там были и крохотные бурные речки, и внезапные обрывы с россыпью острых камней на дне, и огромные мягкие скалы, на которых было тепло даже зимним днем, если уходил дождь. Там были причудливо изогнутые стволы и камни, мерцающий слой в которых сменялся матовым, а светло-охровый - темно-зеленым. Каасу бежал оттуда вместе с семьей, будучи еще почти ребенком, и каждое воспоминание было болезненно-ярким. Горы изменились с тех пор - те нейа, которых помнил охотник, были безжалостно брошены на войну, а теперь пришельцы пядь за пядью покрывали искалеченные предгорья камнем. И давно уже некому было возвращаться обратно. Но охотник туда и не рвался. Он сражался вместе с другими лиа не для того, чтобы вернуть безвозвратно ушедшее. Ему просто хотелось, чтобы потеря его семьи стала последней. Когда-то именно лес прислал отряды смертников-добровольцев, чтобы горные племена могли убежать на запад с детьми и стариками. Теперь один из этих детей приходил к Эаши каждый раз, когда звучал новый зов. Вот так просто.

[Reylan >>>]

нрпг: перепост вчерашнего. немного исправлено в соответствии с указанием мастера относительно особенностей местности Б8, прошу простить за повтор))

День: третье августа
Фигура: конь b8
Ход: без хода
Официальная клетка: b8
Фактическое местоположение: b8

Йолар утверждает, что нгуу способны нежно мурлыкать и даже петь, особенно в период ухаживаний. Сейчас слушая басовитый рев и тут же резкие скрипучие взвизги – неужели одни и те же глотки способны выдавать и то и другое? – Ютаэль испытывала серьезные сомнения относительно музыкальных способностей этих искрящих чешуйчатых кошек. Впрочем, те явно не собирались заниматься брачными играми. Песочный младший выводок в полном составе шествовал куда-то мимо лиственного полога мастера Нариачи. Оценив подобную целеустремленность, лиа выскочила наружу, справедливо опасаясь за сохранность своих крыльев, укоренившихся чуть поодаль и мирно подпитывающихся соками земли и светом то и дело проглядывающего сквозь облака солнца. Пожалуй, чешуйчатые твари, которых все время хотелось назвать гадами, не стали бы утруждать себя тем, чтоб обойти столь незначительное препятствие. К счастью для крыльев, нгуу, Йолара, да и самой Ютаэль путь громкоголосой стаи лежал чуть в стороне, и девушка осталась стоять, наблюдая. Кошки, подтверждая мысли Ютаэль, с треском вломились в небольшой кустарник, втаптывая в землю мелкие побеги, обламывая более крупные, обдирая листву и обжигая кору случайными искрами, а лиа задумалась, много ли в этих существах от кошек и не ошибся ли их создатель с выбором внешности – эти нейа больше походили на броненосцев. Впрочем, ведь это же Йолар, одни его вонючки чего стоят. И странно даже, что кто-то в домах Камеда и Эриан счел этих нейа столь полезными, решив предоставить лиа и место для тренировок.
Да, места подходящие, что ни говори. Сама Ютаэль здесь впервые, но рассказы об экспериментах с созданиями огня слышала, а результаты могла видеть своими глазами.
От давнего пожара пострадала довольно обширная территория близ Чей Та. С тех пор те земли зовутся пустошами. Лиа избегают их посещать. Прошло уже около пятидесяти лет, но земли, оказавшиеся в центре пожара не оправились и по сей день. Говорят, что дела там творятся пугающие и противоестественные.
Сейчас Ютаэль задумалась, справедливо ли это – отдавать и без того пострадавшую, едва залечившую раны землю на растерзание безумному гению и его созданиям. Хотя также жаль и любой другой лес. Впрочем, пока нгуу ничего серьезного для земли и леса не учинили.
Поначалу Руамей Айора, командир их отряда, обозвав рассказы встреченных местных пустыми байками, настоял, чтоб тренировали кошек аккурат в центре пустошей. Мертвые стволы наравне с валунами казались подходящей мишенью и позволяли не беспокоиться хотя бы о земле, хватало забот с пострадавшими наездниками. Но после нескольких ходок к сердцу выгоревших земель, от этой затеи пришлось отказаться. Далеко не все из отряда были эмпатами, но даже тех, кто не мог чувствовать боль, приглушенную, но все еще не прошедшую, долгое созерцание обесцвеченной земли приводило в уныние. Было там что-то зловещее.
Вскоре тренировки перенесли к окраинам пустошей, лагерь отряд предпочел разбить и вовсе в почти нетронутом огнем месте, а недовольный Айора потребовал от Ютаэль вырастить огромные бочки, которые наполнили водой и подвесили под деревьями.
Нгуу удалялись, их голоса и топот стихали, смешиваясь с прочими лесными звуками, вскоре Ютаэль перестала различать даже пронзительные взвизги. Только обиженно шелестели, покачиваясь, потревоженные кусты. Лиа обернулась к своим крыльям. Последние созданные ей были намного лучше прочих. Способные самостоятельно запоминать дорогу, при случае спасая хозяина. Но не способные защитить себя. Да хоть от тех же бестолковых кошек. Что этим нгуу стрекающие отростки – они и не заметят, разве что точнехонько по носу попасть. Да и то.
А если крыльям втянуть корни и взлететь?.. Даже если удастся научить их этому, так быстро крылья просто не успеют. И потом, чем больше умений и способностей, тем больше они перестают быть вещью, тем больше становятся самостоятельным существом. С таким же успехом она могла бы летать верхом на нгуу, на любом другом воздушном создании. Разница лишь в способе. Ютаэль не хотела этого. Она хотела крылья. Свои собственные крылья.
Лиа осторожно коснулась ладонью прохладного бархатистого стебля, погладила, почувствовала под зеленой поверхностью пульсацию жизни. Удар, еще один, и слабую тень ощущений – радость, точно при виде старого друга, грусть, робкая надежда. Ютаэль отдернула руку и нахмурилась. Она не хотела будить в этих… в этой вещи то, что начало в ней зарождаться.

Сообщение отредактировал Reylan - 7-02-2010, 16:28

[Мора >>>]

День: ночь с третьего на четвертое августа
Фигура: конь g1
Ход: без хода
Официальная клетка: g1
Фактическое местоположение: g1

На вопль старого штурмана никто не прибежал – остальные «Дьяволы» до утра просидят в ангаре, что-то то ли празднуя, то ли обмывая, охрана аэродрома или спит, или основательно привыкла к вою креп-доспеха по соседству. Рядом оказался только командор, которому, похоже, спалось еще беспокойнее. И первым, что увидел Иероним Странгель, открыв глаза, была рюмка коньяка.
- На, запей, - Рамштайнер не улыбался. Интересно, что снится ему?..
- Это не запьешь, Железный, - старый летчик, весь в испарине и со слышимо колотящимся сердцем, поднялся без посторонней помощи и поморщился, взглянув на предложенное питье.
- Коньяк, - зачем-то пояснил барон.
- Коньяк для пехоты.
- Точно.
Генрих отставил рюмку и вздохнул.
- Что же ты видел такое?.. Чтобы Странгель… чтобы трезвый Странгель так кричал…
- Много чего видел, - старик украдкой пощупал пальцами под живым глазом и, к своему удовлетворению, не обнаружил слез. – Видел Берту… Даже хуже – слышал. И, знаешь… давай сюда свой коньяк.
Дверь в комнату была открыта, но новоприбывший остановился за порогом, где его лицо скрывали тени. Не то, чтобы он боялся входить без стука. Просто боялись обычно внезапно возникающего Свена. Ночью и, судя по только что раздававшимся крикам, после плохого сна, лицо пилота, выныривающее из мрака – это последнее, что человек хотел бы увидеть.
- Это Свен. – Честно предупредил пилот. – Что-то случилось?
- Сон, - крякнул Странгель неохотно. - Ты заходи, не стесняйся. Видали рожи и пострашнее.
Свен ступил в круг света. Нет, лицо его не было страшным, оно было вполне человечным, только… жутковатым. И еще глаза – неестественные, будто стеклянные. Его неподвижное лицо можно было рассматривать, чувствуя, как сердце замирает, как жуть переплетается в нем с интересом – кто перед тобой: человек, статуя, мертвец? Когда-то он был весьма красив, но даже тогда никому бы и в голову не пришло зачарованно изучать его лицо. Непривычные же люди обычно попадали под эти непонятные чары, смотрели в неживые глаза, скользили взглядом по просвечивающим через кожу венам… Впрочем, Странгель и Рамштайнер непривычными не были – такой Свен появился в эскадрильи уже давно, достаточно, чтобы привыкнуть к его жуткому лицу.
- Кошмары?
- Да уж, кругом одни кошмары, - крякнул Иероним. Он окончательно успокоился и пристроил пустую рюмку на тумбочку. - Слушай, а ты вообще спишь? Или тебе уже не надо?
- Телу не надо. А сознание выспалось на года вперед, - криво усмехнулся Свен и присел на пустующую койку.
- А. Извини, - Странгель поскреб щетину. - А где "Дьяволы"?
- В ангаре, - пожал плечами барон. - У Ханны и Гая годовщина свадьбы, не помнишь разве?
- А, точно... Меня звали, но... знаешь, как-то... Чего мне там делать? Опять байки про Ромуальдоса травить, которого я в глаза не видел? Так они уже не дьяволята, чтобы слушать, раскрыв рты. Они боевые пилоты. А от меня, старой развалины, толку...
- Ну, про толк не скажи, - командор хлопнул старого товарища по плечу. Старый товарищ скривился.
- Скажу. И про толк скажу, и про то, что если мои остолопы так и будут дурью маяться, Форши скоро потеснят Странгелей в небе, - старик неожиданно улыбнулся. - Молодцы Форши. Надо бы поздравить, ну да не припрешься же среди ночи.
- Я уже поздравил, - барон покосился на коньячную рюмку. - А сидеть с ними... я этого как-то никогда не любил. А уж пить... после "бяк-бяк-бяк-бяк" нашего я, похоже, вовек отучился.
- А ты, Свен, чего со всеми не празднуешь?
- Зачем? – Спросил пилот.
- Э, брат... - укоризненно покачал головой Иероним. - Ты пойми, это теперь твоя команда. Это - "Дьяволы". Тех, кого ты помнишь, давно уже нет, только мы с Генрихом остались. Привыкай.
- Привыкну, - просто согласился Свен. – У меня будет время.
- Знаете что, парни? А пойдем к ним, - вдруг предложил Странгель. - Все равно ведь спать не собираетесь. Хоть посидим в компании, а то успеем еще плесенью зарасти.
Свен пожал плечами:
- Пойдемте.

[ORTъ >>>]

- ...ну и все, конечно, растерялись, а он как заорет: "Сержант Салеван! Взрывчатку к бою!" - раскрасневшаяся и слегка окосевшая Ханна находилась в центре всеобщего внимания. Рядом с ней верхом на авионной бомбе сидел непьющий Гай и с видимым неодобрением слушал. Историю эту он знал наизусть, но, по понятным причинам, восторга она у летчика не вызывала.
- А Салеван чего? - простодушно спросил Грант. Пить паренек не умел, но хмелел медленно. Уж очень здоровый детина.
- "Так точно!" - и достал из-за пазухи эту... хлопушку. Рванул кольцо - и через плечо.
- Там же свои бежали, - напомнил орк, развалившийся на прикрытых брезентом ящиках рядом с близнецами.
- Бежали, - серьезно кивнула летчица. - Но перепрыгнули!
- И что дальше? – с интересом вопросила рыжая эльфийка, свесив ноги сидевшая на пустой бочке.
- Вот! - со значением произнесла Ханна. - Дальше самое интересное. Я слышу - рвануло. Ну, думаю, конец этой твари. Все, совсем. Ну, я и обернулась, а там...
Тут она в самом деле обернулась, видимо, иллюстрируя свой рассказ, и увидела старшее поколение "Дьяволов" в дверях ангара.
- О! Командор, - летчица весело отдала честь.
Двое младших Странгелей и Улгаш, опираясь друг на друга, встали. Следом попытались встать Бартоломью и Кенни, к сожалению, одновременно.
- Ой... извини, Кенни!..
- А ни-ни-ничего, - застенчиво улыбнулся Мертвец. Гай помог ему подняться.
- Сидите, сидите, - усмехнулся барон, вскидывая ладони.
Эльфийка спрыгнула с бочки, словно уступая место, хотя вряд ли кто-нибудь из пришедших полез бы на бочку. Техномаг Эллион оказался практичней, взглядом подняв доску и уложив ее на ящики. Получилось что-то вроде скамьи.
- Ты продолжай, продолжай, - кивнул Ханне старик Иероним, располагаясь на скамье и пристраивая рядом свой костыль.
- Может, лучше вы что-нибудь расскажете? - предложила та, явно безнадежно утратившая нить повествования.
Странгель-старший выразительно глянул на сиротливые остатки пирога и бальзама. Гай подсуетился первым. Получив желаемый стимул, старый летчик пожевал губами и спросил:
- Ну и что вам рассказать?
- Расскажите о своем первом вылете, - попросила Мэйфирин, скромно улыбнувшись.
- О, - старик просиял. - Помнишь, Железный?
Барон тоже улыбнулся:
- Тогда мы еще были не "Дьяволы". А я не был командором. Эскадрильей командовал его светлость фон Гирц.
- Да, старина Гирц... Собственно, в том бою его и изжарили?
- Да нет же, - возразил Рамштайнер. - С Гирцем мы летали еще где-то неделю. А изжарили его в ночном бою над Гнилыми бродами.
- Да? Ну, может и так... В общем, помню, мы тогда все были курки сопливые, кроме Генриха и Гирца, только из училища, серых шумов на нашу долю еще не выпало...
- Шумы? – заинтересовался Эллион.
- Ах да, - криво усмехнулся Иероним. - На современных авионах шумов не бывает, верно, Железный?
- Да. Их дают только ранние модели психофонов. И слава Всевышнему.
- Серые шумы - это скверная штука. Когда погибает кто-то из твоих товарищей и его угасающие мысли транслируются в психофонный эфир - вот что такое серые шумы, - Странгель-старший заметно помрачнел. - И ты чувствуешь себя на его месте. Иногда это как вскрик, вспышка образов в сознании, иногда...
- Не праздничный это разговор, - покачал головой барон. - Слава Богу, нам такое не грозит. Завтра на авионы поставят новую систему связи.
- Кристаллы? Вот здорово! – обрадовался техномаг.
- Не знаю, - фыркнул Странгель-старший. - Как-то мне эти магические штучки...
- Зато они намного безопасней. – Наставительно произнес Эллион.
- Это какой-то ихний маг будет в моей старушке копаться? - продолжал ворчать Иероним. - Ты что, сам не можешь какие-то кристаллы в авион воткнуть?
- Могу, но для начала мне их должны хотя бы привезти. - Улыбнулся техномаг.
- Не люблю я, когда посторонние вокруг боевой машины крутятся. Ну скажи, Железный, не дело это. Ты ж сам никогда местным техникам не позволял последний осмотр проводить.
- Верно, но осмотреть свою машину я могу и сам. А с магией у меня как-то... - барон изобразил весьма неопределенный жест. - Никак. Магов в моей семье отродясь не было.
- А как же госпожа Эвелина? - вдруг произнес до этого молчавший Свен.
- Я сказал "в моей семье", - неожиданно резко буркнул Рамштайнер, и "Дьяволы" понимающе притихли.
- Слышите? Кажется, авион заходит на посадку, - желая разрядить обстановку, вклинился Гай. - Наверное, это Вольф.
- И верно, - старик Странгель прислушался. - А я уж думал, останется переночевать...
Близнецы переглянулись.
- С ума сошел, - констатировала Ханна необычайно серьезно. - Ночью! Летать! Здесь. Господин командор, накажите его, пожалуйста... Только не очень строго. Ну, так, слегка. Чтобы ночью не летал. А то я, помню, лечу...

[Мора >>>]

Рамштайнер укоризненно глянул на пьяненькую летчицу, но смолчал. А потом в дверях ангара возник сам Вольф.
И еще прежде, чем кто-то из его братьев успел отпустить ехидную шуточку по поводу затянувшейся отлучки, вихрем налетел на Эллиона:
- Ты что мне подсунул?! - обычно спокойный и дружелюбный Вольф гневно потряс памятным кольцом-амулетом перед носом у техномага. - Ее чуть не убило! Чуть не зашибло! Мог хоть предупредить, как это работает!
Эллион удивленно выпучил глаза:
- Демон побери, Вольф, что ты с ней делал?! Кольцо должно отталкивать демонскую ауру, да. Но чтобы "зашибить" демона, нужно, чтобы он, прости, навалился на тебя!
"Кольценосец" слегка опешил и даже закашлялся.
- Я... она меня просто обняла!
Повисло краткое неловкое молчание, которое нарушил довольный Иероним:
- Ну, а чего такого? Ну, демон... Вот, помню...
- Не стоит, - поспешил вмешаться Рамштайнер, примерно представлявший, какого рода воспоминания нахлынули на старого товарища.
- Любовь - это прекрасно, - встряла Мэйфирин и протяжно вздохнула.
- Да какая... да о чем вы?! - чуть не задохнулся Вольф. - Мы просто друзья!
- Настоящий Странгель, - серьезно кивнул то ли Карл, то ли Густав, возникнув рядом с растерянным и пунцовым старшим братом.
- Мужик! - поддержал его то ли Густав, то ли Карл, похлопав Вольфа по плечу.
- Горжусь тобой, братишка, - торжественно объявил первый.
Братишка затравленно огляделся.
- Ладно, Вольф, не переживай. Извинись перед ней за меня. В следующий раз просто снимай кольцо, а как будешь работать с доспехом - надевай. В общем-то, никаких проблем не должно возникнуть, - поправил монокль Элли.
- Запомнил, брат? - подхватил Карл-Густав. - Работаешь с доспехом - надевай, работаешь с пилотом - снимай!
- Да что вы к нему пристали! - возмутилась эльфийка.
- И правда, - усмехнулся Дед. - Завидуют просто. Что, Карл, у самого-то, поди, демонессы никогда не было?
Карл (только Иероним безошибочно различал близнецов) фыркнул:
- Извини, бать, как-то у нас со всякой малефицией не клеется.
- Пробовали разок пентаграмму намалевать, - радостно поддержал Густав. - А потом подумали: а если мужика вызовем - чего делать будем?
- Да идите вы, - надулся Вольф. - Малефиция... Что б вы двое понимали!
- Да где уж нам, - переглянулись близнецы. - Ты старше, ты... опытнее.
Барон шумно вздохнул и меланхолично отправил в рот предпоследний кусок пирога, попутно протягивая последний Вольфу: мол, не слушай ты этих.
- И правда, Вольф, ничего плохого! Я вот любила человека. - Кивнула Мэйфирин.
- Ну, так то человека, - вклинился Грант, которого понемногу все-таки развезло и который уже явно с трудом вникал в происходящее.
- А чем человек лучше? - хмыкнул Улгаш. - И вообще, любви покорны все народы, такое мое мнение.
- Да, у вас, у орков, с этим всегда было... вольно, - кажется, Иероним опять что-то вспомнил.
- Мэйфи, расскажи, - попросила вдруг Ханна. - А то послушать этих - аж тошно становится.
"Эти" переглянулись и со вздохом уселись обратно на груду ящиков, изготовившись слушать.

[ORTъ >>>]

Мэйфирин поглядела куда-то в сторону, вспоминая, и медленно начала:
- Прекрасная эльфийка жила одна-одинешенька в лесу на границе двух королевств. Никто не знал, почему она променяла эльфийское общество на звериное и птичье, но никто и не пытался вернуть ее назад. Люди, жившие неподалеку звали ее и "лесной ведьмой" и просто "ведуньей", хотя колдовать-то она не умела. Зато разбиралась в травах и могла вылечить любую болезнь! И эльфийка помогала людям. Не было для нее большей радости, чем счастливая улыбка исцеленного… Однажды, собирая необходимые травы, эльфийка увидела в небе падающего дракона, и поспешила к месту, куда, извергая огонь, упало бедное животное. Но дракон оказался каким-то странным, чешуя его была стальной, и полыхала, будто огонь мог нанести вред ящеру. А еще у дракона был наездник: он, раненный, без сознания лежал рядом со своим стальным зверем, … - Мэйфирин на секунду прервалась. – Эльфийка спасла его. Долгие месяцы она лечила его страшные раны и сломанные кости, не отпускала его измучавшуюся душу из тела, и наградой за ее усилия в один прекрасный день стала его улыбка и всего два слова – "Мой ангел"… Потом мужчина пошел на поправку, он с радостью проводил дни в небольшом домике эльфийки, вместе они встречали сменяющиеся сезоны, следили как ветви покрываются легким снежным пухом, как сменяется он чистой купелью, как распускаются цветы и созревают плоды, а потом рыжая бестия осень срывает все это великолепие, заменяя его своими золотистыми красками. Они были счастливы и готовы были быть вместе вечно. Он рассказывал ей о своем королевстве, она ему – о своем. Она была для него богиней, сияющим ангелом. Он был для нее ее жизнью. Сменялись сезоны. Эльфийка оставалась все такой же прекрасной, а человек, встретивший ее будучи уже не молодым, увядал на глазах. Эльфийка могла исцелить любую болезнь, вырвать человека из лап смерти… И смерть усмехалась, глядя в лицо эльфийке: "Ну, ну что ты сделаешь, когда он пройдет тропой старости? Как исцелишь его? Пусть в первый раз я уступила его, но теперь он будет только мой". А человек просто улыбался, и каждый день смотрел на своего ангела, и благодарил ее за двадцать прожитых лет. И однажды, поздней осенью, самой любимой их порой, его не стало… - Мэйфирин сама не замечала, что на щеках ее пролегли мокрые дорожки от слез. – Его не стало, и не стало ее души и сердца. Их она оставила на земле, а сама отправилась в небо, чтобы быть как его ангел…
"Дьяволы" молчали. Судорожно сглотнул, проталкивая в горло остатки бальзама, старик Иероним, и склонил голову, пряча непрошенные слезы. Остальные летчики выглядели растерянно и как-то пришибленно, только Ханна молча поднялась и нетвердым шагом подошла к эльфийке, обняла, уткнувшись носом ей в волосы и тихо всхлипнула. Ее всхлип успокаивающе пах бальзамом.
Мэйфирин благодарно прижалась к Ханне. Эльфийка уже не плакала – в самом деле, сколько можно плакать, и только тихо произнесла:
- Извините меня.
- Ты нас извини, - неожиданно пробормотал не то Карл, не то Густав. Его близнец пристыженно кивнул.
- Все, не молчите, Дьяволы. Я себя чувствую как в склепе! - Мэйфи высвободилась из объятий Ханны, но взяла летчицу за руку.
- Правда, - покачал головой барон. - У нас вообще-то праздник. Мы Ханну и Гая поздравляем.
- Ты чего это на меня так смотришь? - подозрительно встрепенулся Дед.
- Гай, ты самый трезвый, хоть и один из виновников торжества. Сбегай за гитарой, а?
- Стоп, стоп, - вскинул руки Странгель-старший. - Это что еще значит?..
Но Гай уже устремился выполнять приказ.

Сообщение отредактировал ORTъ - 7-02-2010, 15:51

[Darkness >>>]

День: четвертое августа
Фигура: слон C8
Ход: без хода
Официальная клетка: C8
Фактическое местоположение: d8

Йель не боялся заблудиться. Как и все лиа, он чувствовал лес слишком хорошо, и встающее на горизонте солнце, будто огромный маяк, вело его на юг.
Можно было бы двинуться вдоль Ки-раль, но тогда – пришлось бы заходить в Эаши. Город молодой лиа не любил, и, хотя его приемный отец мог быть там – Йель не был в этом уверен, и потому – обошел столицу Шэн-лие стороной.
Маайри дремала на плече. Длинный хвост рыжей нейа свешивался вниз, шерстинки щекотали ключицы в вырезе рубахи, смотрелись. Остальные наару стелились следом за своим создателем – кто-то летел, кто-то – перепрыгивал с ветки на ветку, почти не сгибая их своим маленьким весом, кто-то – бежал следом. Один нейа – небольшой, с ушами больше обычных, крутился возле Йеля, и лиа в концу-концов взял его на руки. Т'Айлари любил свои созданий, они – любили его.
Под босыми ногами чуть пружинила мховая подстилка, немного влажная после дождей. Лес вокруг был полон звуков, а небо над головой – Йель поднял взгляд – было чистым, глубоким и прозрачным, как вода в ручье.

Из ненаписанного дневника Йеля Т'Айлари
даты нет.
Я помню, что в детстве небо казалось ближе. Меня-маленького носили на плечах, и я, цепляясь одной ладошкой за длинные светлые пряди чужих волос, тянул вторую - к солнцу. И смеялся. Мне вторил второй голос - взрослый, низкий и бархатистый, как у большого кота. Иногда в светлых волосах - как у меня! с гордостью думал маленький-я - попадались оплетенные яркими нитками косички. Тогда я звенел бубенчиками на их концах и смеялся еще громче.
Еще был ручей, холодный и мелкий, прыгающий по камням и в одном месте подбирающийся к самому дому. А весной ручей разливался, и тогда вода беспокойно бурлила у ступеней порога.
Тот, у кого были бубенчики в волосах, иногда подхватывал Её на руки и переносил через весенний ручей, и тогда они смеялись вместе.
Она была маленькой - не такой, как я - но по грудь Светловолосому. Помню, что под тонкими и очень светлыми пальцами бутоны дерева даен-ли распускались послушно, выпуская из себя яркие мазки крыльев, похожие на весенние цветы. Бабочки садились на Её подставленные руки, плечи, цеплялись к волосам. Это видели только я и Светловолосый; и нейа, жившие вокруг. Других лиа почему-то не бывало в нашем доме, и лишь Потом я понял, что может быть по-другому.
Иногда Светловолосый уходил на день или два, а вернувшись, пах пеплом, и в его волосах путались серые хлопья. В такие дни Она была встревожена и постоянно выбегала на порог, ожидая возвращения - каждую минуту, а для меня время тянулось бесконечно долго, и от этого было страшно.
Я уходил в лес один, пусть даже тогда едва доставал макушкой до края стола. В лесу было спокойней, и я бродил один, играя с собственной тенью, мечущейся по корням деревьев и поваленным стволам. Меня всегда сопровождал старый триххе, следовавший по пятам, словно я был его детенышем. Этот нейа был Её, и слушал - только хозяйку. Иногда я добирался до Черты, тревожной полосы, начиная от которой, лес становился реже, болезненней. Под ногами шуршала сухая, желтоватая трава, а на стволах деревьев виднелись подпалины, и чем дальше, тем их становилось больше. Но Её триххе не пускал меня за Черту, каждый раз хватая аккуратно зубами за шиворот, поднимая в воздух и возвращая в мирный лес.
Меня не ругали за походы к Черте, но каждый раз Она словно бы чувствовала, где я был - и мгновенно мрачнела, опускались уголки светло-серых губ, тускнели глаза.
А потом приходил тот, кого закатное солнце, бьющее в спину, превращало четкую черную фигуру, застывшую на пороге с крыльями-облаками, ало-золотыми, раскинувшимися неровными перьями из-за плеч.
Она улыбалась, и тогда Светловолосый мягко опускал в Её ладони цветы - густо-пурпурные лепестки казались еще ярче на фоне белых пальцев. Мне он ничего не приносил, но подхватывал на руки, подбрасывал воздух, и от испуга, мешающегося с восторгом, захватывало дух.
Я не помню их имен; их нет в моей памяти, но есть слова, значащие гораздо больше. Она, Светловолосый, старый триххе. Иногда я еще звал его Кудлатым; кажется, этот огромный нейа не обижался.
То лето, помню, было слишком жарким. Казалось, что где-то рядом разожгли огромный костер, и его жар опаляет мир.
Она - хмурилась все чаще и проводила у порога все больше и больше времени, вглядываясь в пожелтевшую от жары линию леса. Тот, кто смеялся, словно большой кот, уходил теперь на три или четыре дня.
А мне по ночам снился серый пепел, падающий с неба, как дождь. Он забивался в нос, глаза, скрипел на зубах. Я просыпался с криками, и тогда Она садилась рядом, гладила меня голове и звала мотыльков. От тех ночей в памяти остались темные тени кошмаров и светлые мазки порхающих под потолком огромных, с ладонь, бабочек.

В тот день было особенно жарко. Летний зной пропитал весь мир, и раскаленный воздух висел над сухой землей дрожащим маревом.
Я прятался от жары в лесу, под тенью широкопалых листьев и густых крон. Стояла тишина, словно все нейа попрятались от изматывающего зноя, сковывающего тело и давящего на виски. Триххе следовал за мной молчаливым стражем, стараясь держаться в тени – бока нейа тяжело вздымались, ему было жарко.
Я помню, что лазил по деревьям, стараясь забраться как можно выше, к безоблачному и белесому небу, выжженному солнцем. Несмотря на близость бесцветного, слепящего диска, у самых верхушек дул легкий ветерок, ерошащий волосы. Маленького-меня легко выдерживали ветки, даже самые тонкие.
Триххе беспокойно ходил внизу, у корней, задирая рогатую голову и то и дело начиная звать меня. Он беспокоился.
Во все стороны тянулся лес – светло-зеленый где-то, а где-то – уходящий в изумрудную темноту. Но к западу, я знал, извивалась неровной полосой Черта, за которой был больной лес… «Больным» я называл его сам, вспоминая ломкую траву и черные пятна на стволах деревьев. Ни Светловолосый, ни Она о Черте не говорили. Никогда...

Сообщение отредактировал Darkness - 7-02-2010, 16:53

[Соуль >>>]

День: четвертое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Ну... В восемь не получилось. Взволнованная Малена заснула только под утро, а потому на месте была только в восемь двадцать. Зато смурный утренний гремлин к своим обязанностям относился очень серьезно, а потому совершенно твердо отказался пускать "нечто" к драгоценным агрегатам на разбиение без проверки. Проверка бы затянулась, но тут уже пришла в ярость новенькая - и так опаздывает! Водяной кулак перед носом гремлин понял правильно, так что скоро уже девчонка с непраздным интересом рассматривала вверенное ей достояние.
Мастерская отдела нагрузочного тестирования была не слишком большой. Несколько столов располагались один за другим, на них лежали чертежи; на стене висела большая доска, когда-то бывшая темно-коричневой. Теперь ее покрывал призрачный слой мела, поверх которого – формулы и пометки, например: «Вейонке Страмарк – степень максимального нагрева стихийной пушки проекта 19.1.7».
Сама руководитель отдела быстро переходила от одного стола к другому, проглядывая записи подчиненных. Заметив Малену, Страмарк подняла голову:
- Привет. Все в-порядке?
Девчонка едва не подпрыгнула - заметили! - но тут же кивнула. К Вейонке подошел один из работников, она хлопнула его по плечу и заглянула в планшет:
- Отлично. Я поеду во внешние мастерские. Кстати… - Страмарк быстро пересекла разделявшее ее и Малену пространство, приобняла подростка за плечи и обратилась ко всем присутствующим. – Наша новая практикантка – Самонд Малена.
Представленная старательно присела в почти правильном реверансе. В углу звякнула бубенцами на босой щиколотке совершенно белая и совершенно печальная девочка с крыльями. Вейонке обернулась, пока подошедшие работники отдела по одному представлялись новой практиканте и по местному обычаю пожимали небольшую ладонь.
- Доброе утро, Лорелея, - позвала Вейонке.
Девчонка неопределенно мотнула головой в ответ и спрыгнула со стола, невольно расправив крылья - и так же невольно не только мазнув ими потолок, но и отправив все незакрепленные бумаги вокруг в свободный полет. Разработка виновато вздохнула.
- Поаккуратнее, можно?! – донеслось из глубины отдела. – Просили же не раз тут не махать крыльями!
- Он прав, - заметила Страмарк. – Что-то принесла? Лучше не заходи, ладно, либо и вправду не устраивай здесь-хаос.
Она не выговаривала, а просто повторяла истины, бывшие для нее прописными; отдел вкалывал, как проклятый, потому что каждую разработку приходилось тестировать уже на стадии чертежей, и еще не раз потом, а, если вносили изменения – то снова и по кругу.
- Строго говоря, если не по делу, лучше вообще не мешать ребятам работать, хорошо, Лори? Малена, пойдем, покажу, что у нас тут есть. Потом поедем во внешние мастерские. Там ведутся все проекты, которые здесь или вести-или-опасно или не помещаются.
- Они меня зааменить чертеежи на новые послааали. А новых нет еще.. - Пожаловалась Лори уже из-за спины Вейонке. Она была только рада прекратить ссылку в бумажном отделе. Малена кивнула, старательно удерживая неумелую маску взрослого на том фонтане восторга, который все норовил прорваться и на лицо. Приключения начинались
- Куда угодно, только-чтобы-больше любители бумажек-не-скандалили, - откликнулась Страмарк, снова без особого раздражения. – Смотри, Мален.
Они вышли в узкий коридор, освещенный тусклым светом из узких и маленьких иллюминаторов.
- Здесь было несколько кают, которые соединили между собой. Теперь с этой стороны мой отдел, мастерская святого Ростиса. К тому же он там и спит. Каморка оружейников Фарадей, но они каждый день с утра торчат во внешних мастерских, иначе бы давно подорвали «Пламявержец».
- Святой Ростис... Фарадей... - задумчиво кивала Малена, пытаясь запомнить сразу и все. - Взрывы...
- Всякую мелочь собирают там, где раньше хранили уголь, - Страмарк толкнула небольшую, но тяжелую металлическую дверь и принялась спускаться по лестнице. – Уголь, конечно, есть и сейчас. Чтобы раскочегарить этого красавца требовалась масса угля и масса пространства для этого угля. Сейчас ведутся работы по переводу крейсера на магическое топливо, и теперь там, внизу, самая большая мастерская по сборке страйдеров, если у них величина до шести метров – их потом выводят через грузовой отсек. Обычно он закрыт.
Девчонка восторженно улыбнулась. Чем дальше, тем больше соблазительных перспектив. Только бы не на чертежи...
- Собирают по чертежам, - огромную мастерскую, бывшее хранилище угля, опоясывала по верху галерея, от которой вниз спускалась металлическая лестница с узкими ступеньками, на которых можно было переломать ноги. – Их тестируют на самых первых этапах, прототипируют.

[Кысь >>>]

Малена раз восемь просто споткнулась на лестнице, а еще раз пять чуть не упала, но все-таки вычислила нужный шаг и к концу уже спокойно, словно всю жизнь так делала, перешагивала через ступеньку. Впрочем, на последних она все-таки полетела кубарем. И тому были причины. На галерее показалась очень сияющая и очень счастливая фигурка с горсткой бумаг. Лестницей заморачиваться Лори не стала, а вместо этого, взбежав по заграждению, оттолкнулась и прыгнула вниз. Но сюрприз был не в этом. На этот раз ее крылья раскрылись полностью, и.. и... И Малена просто засчиталась метрами, перьями и возможной площадью. Потому и упала. Из конструкторского интереса. Страмарк перескочила через пару ступенек, как будто могла пройти лестницу с закрытыми глазами; тяжело и весомо подошвы сапог ударили о стальной пол. Вейонке помогла Малене подняться.
- Юбку здесь носить не советую. Жива?
Малена с энтузиазмом покивала и на совет и на вопрос, раздумывая о том, что скажет папа, увидев наследницу... Впрочем, он мог и не заметить. Лори спланировала вниз и, едва коснувшись земли, бросилась помогать.
- Я просто увлеклась... - объяснила девчонка бегло, после чего сразу перешла к делу: - У тебя их шесть?!
- Четыре рудиментарных, - Лори сразу же потеряла интерес к общению и попятилась в сторону нужного агрегата. - Я... документы.
- Хочу быть биологом, - кажется, девчонка сама не заметила, как вслух пожаловалась. Впрочем, наверняка с подобной же интонацией не один инженер мечтал выращивать цветочки... или уйти в отставку... Или подорвать, наконец, «Пламявержец».
- Тогда тебе-к-Дэл-Сейберу, - ответила Вейнке, - не к нам.
- Не пойдет. Биологию я завалила... В отличие от конструкций, - улыбнулась девчонка. - Наверное это судьба. А каким образом осуществляется перемещение страйдеров?
- Благодаря кристаллам, - Страмарк уперла ладони в пояс и запрокинула голову, изучая одного из паровых роботов. – А в рамках комплекса, пока они не закончены, на платформах. Вчера, кстати, могла заметить страйдер начальника. Видела?
- Внушительный, - Малена больно вдавила ногти себе в ладони, все восемь, чтобы не захихикать. Ее воспитание было далеко от естественного. - На вид очень качественный.
- Одно из самых уязвимых мест робота, ноги, - без тени улыбки объяснила Страмарк.
Малена кивнула, невероятным усилием воли изгоняя мысль о том, как эта защита для ног иногда выглядит.
- Один страйдер - один пилот, так? Насколько пилоты сменяемы?
- Да, просто надо уметь ими управлять.
- Равновесие? - импульс забраться на платформу и самой посмотреть сочленения - пришлось подавить тоже. То, что давали изучить и разбить Малене, успели списать еще, кажется, к первой войне. Эти же - были последними разработками.
- Да нет, страйдеры довольно устойчивы, - Страмарк двумя пальцами потерла подбородок, - просто как всякая хрупкая техника требуют умения.
Малена кивнула.
- Спасибо.
Некоторое время Вейонке молчала, оглядывая один из роботов, потом показала на щит, закрывавший грудь робота.
- Выдерживает нагрузку – восемьсот джоулей на квадратный сантиметр. Мы тестировали аналогичный.
"Если прыгнуть в ботинках с шипами, ему кранты", - перевела мысленно девушка. - "Ну или с копьем... Чем там туземцы дерутся?"
- А твердость?
- Пластина толщиной три сантиметра.
- М... Упругая? - наконец, нашла нужное слово Малена.
- В больше или меньшей степени. Чтобы это понять, придется поработать с расчетами, чего, я так понимаю, тебе не приходилось? И, конечно, это не просто металл.
- Приходилось, но модель была тестовой. То есть однородной по всей поверхности, - поморщилась девушка. "Ввиду чего, конечно же, разлетелась в осколки при первой же попытке проверить учительское уравнение. Разбитые окна пришлось отрабатывать".
- Если чего-то не понимаешь, можешь не стесняться, - хмыкнула Вейонке, - ты ведь пришла сюда учиться, верно? Пойдем обратно, покажу, где работает Эвелина.
Малена кивнула и поспешила за новым начальством.
- В общем, мой отдел и крохотный кабинет, здесь. Пространство Эвелины – все подряд, - закончила фразу Страмарк и широко улыбнулась. – Она вездесуща, как божество. Строго говоря, это она терпит всех нас. Иными словами, в ОНР состоит из четырех больших частей, святого Ростиса, как руководителя, разработчиков, с разделением на специализации в области вооружения, технологий связи, прикладного и декоративного искусства… в смысле, промышленной и полезной мелочи, и тестировщиков, которые попутно занимаются броней и внешним видом. Потому что этим занимаюсь я. Сборку ведем не мы, а во внешних мастерских. На «Пламявержце» только то, что поменьше, жилые помещения, еще пара мастерских для артефакторов. Светильники… Старые, с ними аккуратно.
Именно светильник не понадобился Вейонке на одном коротком и темном участке коридора. За несколько лет Страмарк привыкла к «Пламявержцу», как к родному дому, и ей иногда казалось, что она может пройти от одной каюты до другой с закрытыми глазами.
Коридор повернул. Из открытой двери падал на темный пол вытянутый прямоугольник света, за которым начиналась палуба крейсера. Свежий утренний воздух ударил в лицо.
- Тестировщики не разрабатывают, разработчики не тестируют?.. - на всякий случай уточнила Малена. Вейонке подошла к планширю, перегнулась, окликнула кого-то и отозвалась только тогда, когда донесся ответ:
- Тестировщики разрабатывают-тесты, в основном. В основном, но не только, потому что начинают тесты с чертежей разработчиков. Разработчики никогда не отдают на сборку непротестированные чертежи, потому что после сборки может получится хлам, который развалится через две секунды. Мы подготавливаем для них так называемые-выходные-тесты. Чертеж не идет на сборку, если прототип по нему не-проходит-выходных-тестов, прототипирование не начинается, если…
И Страмарк махнула рукой.
- Поехали во внешние мастерские. Познакомлю тебя с Фарадеями. Начальник снова работал до полуночи и ставлю руку на отсечение, что еще спит, а об Эвелине-ты-наслышана. Еще увидитесь, пока мешать ей не хочу.

Сообщение отредактировал Кысь - 7-02-2010, 16:57

[Мора >>>]

День: третье августа
Фигура: конь b1, пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b1, b2
Фактическое местоположение: b1

Обед и в самом деле уже прошел, и обитатели лагеря на побережье вернулись к привычным занятиям. С высоты полета на маршевой тяге можно было еще издали разглядеть, как суетятся маленькие фигурки, подобно деловитым муравьям перетаскивают что-то с места на место, передают по цепочке, складывают. Те, кто не был задействован в послеобеденном строительстве, тренировались на расчищенной от бревен площадке. Перед бараками уже строились дозорные вечерней смены. Очень скоро ветер донес обрывки фраз:
- ...на сытый желудок, так не надо было есть! - капрал усмехнулся, узнав этот неповторимый голос. Голос командора Ксгнема. - ...ись как... вашу!..
- Не опаздываем? - встревоженно прокричал один из дозорных.
- Не должны, - откликнулся капрал. - Заходим на снижение! Ты куда так тягу сбрасывать?! Не мешок картошки несешь! Отставить падать, как ястреб на добычу!
- А ястребы падают? - впрочем, снижение патрульный замедлил, выравниваясь в воздухе.
- Поговори мне, узнаешь, с какой высоты!
Несмотря на такие "позитивные" комментарии полета, у всех троих "гостей" восхищения от подобного вида транспорта не убавилось; даже - наоборот. Лисы, так те, вообще, чуть ли не визжали от восторга.
А разглядев лагерь с высоты птичьего полета, а потом - и полета более низкого, троица, если б могла, то обменялась бы взглядами, в которых читалось отчетливое: "нашего кэпа сюда нельзя пускать. не утащим потом". Отряд Джи Грана пользовался славой сборища личностей ненормальных и странных, но орк каким-то чудом, не иначе с благославения небес, умудрялся держать свою разношерстную команду в узде, и искренне скучал по армейской дисциплине и выправке.
Армейская дисциплина и выправка, едва приметив снижающихся патрульных с их грузом, чуть не посворачивала себе шеи. Ксгнем, строивший вечернюю смену, что-то удовлетворенно отметил в своем планшете и отослал патруль на дежурство.
- Смотри-ка, мы первые. Еще даже часовых не сменяли, - заметил капрал, и утоптанная сотнями ног площадка перед бараками ударила его в пятки. - Все, можно сходить, полет окончен. Доложись Астэлю, - командир патруля кивнул одному из своих подчиненных.
Первым начал выпутываться из ремней Элиен. Лисы же - и брат, и сестра - продолжали висеть на аэропехах, делая большие и восхищенные глаза. В рыжих головах, судя по тому, как переглянулись близнецы, уже четко обозначилось желание добираться в свой лагерь таким же способом.
- Это было... - Ирсея даже зажмурилась. От восторга.
- Потрясающе, - закончил за неё Тьяр, и все же, отцепился от патрульного. Его сестра, помедлив, последовала его примеру.
- Гм, - делано смутился капрал. - Да ладно... Эй! Чего встал, чего сияешь? Марш к Астэлю! Потом будешь глазки строить, как... это...
- Ястреб? - услужливо подсказал второй патрульный, за что без предупреждения получил звучную оплеуху. Его товарищ уже благоразумно умчался выполнять приказ. Возможно, спешил он даже не потому, что опасался гнева непосредственного командира, а потому, что увидел приближающегося Ксгнема.
- Господин командор, разрешите доложить - инженерная разведка доставлена! - отчеканил капрал, предупреждая реакцию Арктуруса.
- Кто? - довольно тихо спросил Ксгнем, и командира патруля отчего-то бросило в пот.
- В смысле, разведка инженера... виноват, разведка инженерного отряда!

[Darkness >>>]

Элиен отдал честь местному начальству.
- Младший лейтенант Лаиленире, инженерный отряд капитана Джи Грана. И - наша разведка, - он кивнул на близнецов. Лисы заулыбались, и эльф продолжил: - мы вышли на побережье, и ваши ребята нас лихо заметили. Командор, мы здесь - не по штабным делам; разведка решила прогуляться, и я их сопровождаю.
- Командор Арктурус Ксгнем, - и командир аэропехов тоже отдал честь. - Капитана Джи Грана? Кажется, знаю, где вы стоите. С утра сличал штабные карты с нашими. Получается, у нас гости?
- Так точно, господин командор, - выдохнул капрал, боясь все испортить.
- Ну, если гости... - Ксгнем погладил подбородок живой рукой. - Пойдемте, что ли, в столовую, - он кивнул на ряды скамей под навесом. - Мы с офицерами уже отобедали, сейчас будут кормить патрульную смену и часовых. Сменщиков я уже отослал, скоро парни вернутся. Не откажетесь разделить с нами скромную трапезу?
- С радостью, командор, - кивнул Элиен. Близнецы за его спиной вновь заулыбались, предвкушая новые знакомства. - Только, если есть способ - и вы позволите, я бы хотел связаться с нашим лагерем.
Эльф покосился на лис, а потом пояснил:
- Наш "поход" был несколько внезапен.
- Вот как, - усмехнулся Ксгнем. - Способ, конечно, есть - через штаб...
- Или через шамана, - подсказал подоспевший Астэль. - Как думаешь? Пускай духи передадут. Я не испугался, думаю, и капитан не испугается. Лейтенант Астэль, - запоздало представился он. - Добрый день.
Следом за эльфом подошла и сама шаманка. На существ, с ней не знакомых, она производила неизгладимое впечатление, просто потому, что казалась очень большой. Бывают высокие женщины, но Сон-Тха была именно большой. Она была пропорционально сложена, весьма симпатична, а гордый орлиный профиль наводил на мысли о горных вершинах.
- Здравствуйте, - поклонилась шаманка. – Меня зовут Сон-Тха.
Элиен почтительно кивнул троллихе: среди Дивных искусство общения с духами высоко ценилось, а то, что Сон-Тха была троллем... ну, капитаном Лаиленире был орк.
Близнецы заулыбались шаману из-за плеча эльфа. Тот вытолкнул их вперед.
- Это Тьяр и Ирсея, - он не глядя ткнул в лис; те хмыкнули. Элиен их перепутал - намеренно или нет.
- И им нужна связь с их лагерем, - командор кивнул шаманке. - Можно, конечно, через основной кристалл, но едва ли такие сообщения стоит через операторов в штабе передавать. Сможешь им помочь?
- Думаю, да. – Кивнула Сон-Тха. – Если мне подробно расскажут, с кем устанавливать связь.
- С нашим капитаном, - эльф прищелкнул пальцами, потом, чуть виновато улыбнувшись, запоздало представился, - младший лейтенант Элиен Лаиленире.
- А как вам надо рассказать? - перебил его Тьяр. Невысокий и рыжий лис смотрел на троллиху с почти детским любопытством.
- Лучше просто показать. Представить себе вашего капитана. Можем заняться этим прямо сейчас.
Элиен вопросительно посмотрел на Арктуруса; лисы же беззастенчиво рассматривали шамана.
- Конечно, лучше связаться прямо сейчас, - кивнул Ксгнем и деликатно добавил: - На месте вашего капитана я бы... хотел, чтобы так оно и было.
- Кто будет говорить? - вопросила Сон-Тха.
Близнецы ткнули рыжего эльфа с двух сторон локтями. Элиен с наигранной обреченностью кивнул:
- Я.