Новые Земли, колонизация

[Мора >>>]

Шаманка протянула ему руки:
- Возьмите меня за руки, представьте вашего капитана... А дальше он сам с вами поговорит... Если буду падать - ловите.
Элиен ей протянул ладонь - небольшую и аккуратную ладонь. Зажмурился. И мысленно представил себе Джи - серьезного, педантичного иногда до желания придушить, внимательного к своему отряду и умеющего рявкнуть так, что замолкал даже въедливый отрядный-маг.
Сон-Тха закатила глаза. Духи не подвели – в ту же секунду в голове орка раздался голос шаманки.
"Здравствуйте. С вами говорит Сон-Тха, шаман пехотинцев Арктуруса Ксгнема, мы расположены на побережье. С вами хотят пообщаться ваши люди. Когда вам будет удобно? Лучше присядте, вы будете видеть и слышать, что вижу и слышу я, и сможете сами с ними пообщаться", - Сон-Тха произнесла это так буднично, словно голоса, внезапно раздающиеся в вашей голове – это нормально.
За пол сотни километров от базы аэропехов капитан Гран резко оборвал себя на полуслове - его собеседник, один из военных, сопровождающих отряд, посмотрел на орка озадаченно. Джи мотнул головой, потом - жестом показал, что все в порядке. Разговор происходил на улице, у края редкой рощицы, и Гран присел на поваленный и уже почти отполированный штанами ствол дерева. Выдохнул.
"Здравствуйте." - мысленный голос орка звучал...спокойно. - "Говорить я могу уже сейчас".
"Хорошо. Начинайте". – И в ту же секунду капитана ослепила яркая вспышка, после которой он увидел уже совсем другое место и прямо перед собой – Элиена.
Отлучку рыжей троицы Джи заметил почти сразу же, но надеялся что те, просто загуляли где-нибудь неподалеку. А то сообщения, что Элиен и близнецы оказались на другой базе, да еще... далеко - чесались руки оторвать уши всем троим. И не только уши.
- Объяснитесь, лейтенант.
- М-м, кэп... - Элиен скосил глаза на одного из близнецов, но сатяра только округлил глаза. Эльф был старше по званию, - ребятам хотелось пройтись к морю, мы подумали, что будем недолго. Но потом встретились с патрулем аэропехотного отряда, они на пригласили в гости и...
- Достаточно, - Гран не знал теперь, хочет он просто придушить эльфа - или сделать с ним что похуже. За такое общение со старшими по званию. При посторонних. Орк на мгновение задумался, вспоминая имена, - командор Ксгнем не против вашего присутствия на базе?
- Нет! - вылезли с двух сторон от Элиена близнецы. Джи кивнул:
- Чтобы завтра к вечеру были на базе. Нашей базе.
Троица дружно отсалютовала.
"Спасибо, всего наилучшего", - последнее, что услышал здесь орк, был голос троллихи в его голове, а потом вдруг все вернулось на свои места. Сон-Тха покачнулась, но устояла. Отпустила руки эльфа, произнесла, многозначно покосившись на Астэля:
- Под песню было бы гораздо лучше.
Элиен на мгновение приложил ладонь ко лбу - скорее, от неожиданности и новых...впечатлений.
- Потрясающий способ связи, - он все еще несколько растерянно улыбнулся.
- Вы еще не видели, как зачаровываются кристаллы, - хмыкнула Сон-Тха. Гости ей нравились.
- Как? - вновь вылез вперед кто-то из лис.
- Опускаясь в мир духов. Иногда они говорят через меня.
Близнецы переглянулись. Элиен хмыкнул, а потом посмотрел на троллиху:
- Осторожней, они завалят вас вопросами.
- Ничего страшного, - успокоила шаманка. – Но для начала, может быть, все же поедите и слегка отдохнете?
Одна вторая инженерного отряда покивала: вышли со своей базы они достаточно давно, чтобы желать и того, и другого.


------
Орт, Дарки и Мора

[Барон Суббота >>>]

День: третье августа
Фигура: Ферзь d8, пешка h7
Ход: без хода
Официальная клетка: d8
Фактическое местоположение: d8

Веладон шумел. Шумел только в одном месте - но отдавался шум по всей главной обители дома Камеда. Великое "оплот-древо" давно не слышало скандалов, и теперь дрожало от кроны до корня, где, в переплетении этих самых корней, в прекрасном зале Веилан владыка дома, великий Тигр-Властитель Веалеен Теграэ носился кругами, как свой собрат в пещере, и орал, вопреки всему приличествующему величию, в голос и на всех и вся. Первый раз с ним случился подобный промах, первый раз - и сразу... вот так! Это было неприятно, но досадовал владыка Камеда не столько на себя - ибо его-то приказ выполнили в точности - сколько на идиотов, доверивших такое дело найрино. Найрино! Этим бессердечным уродам, которые даже в былые времена служили больше из страха и ненависти, чем из преданности их делу. Да и полно ли, была ли там какая-то преданность вообще?!
- Дурачьё! Идиоты! Кто, кто это сделал?! - кричал правитель и глава дома, нарезая круги по огромному залу, освещённому сияющими растениями и кристаллами, которые жалобно подрагивали при звуке гневного голоса, издавая в ответ почти живые стоны. - Кто это допустил? Кто, я спрашиваю?
- Друг мой, но ты же... - начал было блестящий от украшавших его спину, грудь и руки кристаллов альнаэ, но Веалеен прервал его - резко, словно взмахом меча:
- Я? Покажи! Покажи мне, где и когда я велел убивать? Зачем они это сделали?!
- Они и не могли понять иначе! - Идавель осторожно раскрутил в руках вэйэль и теперь, стараясь не задеть ни один из трёх внушительных синих кристаллов, кружил серии ударов между ними - два слева, сверху, разворот, два справа, резко уйти и тут же один слева, с подбросом...
- Они не могли - но кто-то же мог? Кто отдавал им приказы? Наркейн? И вообще - где они все?!
- Сейчас будут. Я вызвал их, как только узнал, что произошло. Веалеен?
- Да?
- Успокойся. Им нельзя показывать столько волнения.
- Я... постараюсь. Знаю, ты прав, но они ведь... они же развязали войну!
- Понимаю. Но - дело сделано. Не объяснить, что это было помимо нашей воли.
Веалеен, вздохнув, устало опустился на поросший приятным зеленоватым мхом трон. Кэй-дало - "место снизу". В отличие от того, верхнего, кэй-аэло, здесь было теплее и почему-то не чувствовалось, что трон выточен... вылеплен из камня. Поколения назад.
"Тогда это было совсем просто... Интересно, смог бы сейчас Мэлр повторить что-то подобное?"
Веалеен снова вздохнул. Понимая, что вздыхать теперь придётся долго и часто... Но - не от бессилия. Этого правитель и глава дома не мог себе позволить и не собирался.
Они вползли в зал по знаку распорядителя Камеда, но боевым клином. Они не были вооружены, оставив свои узкие, изогнутые клинки за искуссно выращенными дверями, но боевые иглы, покрывавшие их плечи и холки пошевеливались, то угрожающе топорщась, то мирно опадая.
Найрино, дважды предатели, позор и гниль, отринувшие Средоточие, вползли в один из парадных залов величественного Дома Камеда, и каждое их движение, каждый вздох, даже шелест чешуи по гладкому полу казался полным яда осквернением.
- Мы пришли по твоему зову, Владыка, - сказал капитан найрино, глядя змеиными глазами прямо в лицо Тигру-Властителю. - Задание выполнено. Чужаки запомнят урок.
В его голосе даже не было вызова или насмешки, что ужасало только больше. Искажённый правда верил в свои слова. Впрочем, ожидания похвалы в его голосе не было. Отвыкли найрино её ждать, да и, к чему она им, похвала чья-то?
- Запомнят, да? Что ж... такого урока я не ожидал, - Веалеен говорил спокойно, словно не он миг назад кричал и носился бешеным вихрем по залу. - вы убили всех, как я слышал - это правда?
- Мы нашли запись из рабочего отряда. Я немного понимаю их язык и знаки - да, мы никого не упустили, - так же спокойно отозвался Сейшаре.
- А что я приказал? Кто передал вам мой приказ? Наркейн? Рангоор? Скажи мне, - голос Веалеена медленно набирал силу, отражаясь от сводов и звеня о десятки кристаллов.
- Твой приказ, Владыка, нам передал этот, - покрытый бледно зелёной мелкой чешуёй палец ткнулся в Наркейна. - А каково его имя, мне не известно.
Вождь сагирратов, стоявший у дальней стены и осторожно поглядывавший под ноги, чтобы не сбить пол копытами, при указании на себя блеснул глазами так, словно хотел ими же изжарить проклятых найрино на месте.
- Да, повелитель. Я передал им приказ "разобраться со случившимся". Именно так, как ты и сказал.

[Scorpion(Archon) >>>]

- Отлично-отлично, - пальцы Веалеена стучали в такт мелодичному звону кристаллов. У непривычных от этих звуков быстро начинала болеть голова - и правильно. Незачем непривычным чувствовать себя как дома в святая святых Камеда. - Ну что ж... рассказывайте. Подробно, я не хочу ничего упустить.
Голос правителя не предвещал ничего хорошего. Идавель и Наркнейн встревоженно переглянулись, но точно понять, что будет дальше, кажется, не смог ни тот, ни другой - своего друга они знали слишком хорошо... и потому один не знал, чего ждать, когда владыка Живых клинков получил нынешнюю власть, а другой об этом не думал - и теперь понимал, что зря...
Сейшаре свернул хвост в кольцо и опёрся на него, словно на живое сиденье.
- Слушай же, Владыка, но устройся удобнее...
- Стой! - голос Властителя разрезал воздух, как удар меча. - Не ты. Начнёт пусть другой. И я хочу слышать каждого... по крайней мере из тех, кому есть, что сказать. Но ты - не первый.
- Мы их убили, - разорванный рот Ренгерта, казалось, кривился в вечной улыбке. - Что еще хочет узнать господин?
- Как напали? Сколько их было? Что они делали? Как вы убивали и главное... почему сразу решили убить, когда я просил разобраться?
- Полсотни. Терзали землю. Мы пришли, убили, отрубили головы.
Найрино пожал плечами:
- Мы разобрались.
- Кто ими руководил - видели?
- Они все на одно лицо.
- Знаки отличия? Оружие, что-то ещё? Или вам всегда плевать, кого вы убиваете, лишь бы был повод?
- Я все сказал, господин.
- Кто-то ещё? Или больше вам после убийств и сказать нечего? Вы просто пришли, убили, ушли и сочли, что сделали благое дело? Вы понимаете, что развязали войну?! Войну, в которой могут погибнуть... все! Или серьёзно пострадать наша земля? об этом вы подумали? А ты, Нар? Ты, почему ты поручил им это?!
- Я думал, что они хотя бы доложат мне, прежде чем атаковать, - прямодушно ответствовал сагиррат, уперев руки в бока - человеческие. - Но они...
- Знаю. Всё знаю и про "них", и про "но". Ну, кто ещё желает рассказать, что сделал и что увидел?!
- Мы действительно их убили, Владыка, - сказал Сейшаре. - Убили, а потом отнесли их головы в поселение. Чтобы остальные знали, как карается нарушение воли Средоточия.
Его губы не тронула и тень усмешки, но вот зрачки вдруг резко сузились, превратившись в два тоненьких серпа.
- Нарушение воли Средоточия карается резнёй? Средоточие - жизнь, душа, суть... А вы превращаете его в кровопийцу? Удивительно ли, что вы не понимаете его воли?! Головы в поселение... Звери и то бывают рассудительнее вас! - воскликнул Веалеен, поднимаясь с трона. - Теперь в войне падут ещё многие и многие! Пришельцы не захотят нас слушать, не поймут, что мы хотели остановить их, а не вырезать на корню! И всё это - ваших рук дело, шипящие изуверы! Пшли вон!
Глядя в след исковерканным порождениям найрити, Веалеен поймал себя на мысли - он ничуть не жалел их. Сжалился когда-то - по просьбам, слёзам и крикам всех вокруг. Нужно было испросить воли Средоточия. Он не сделал - поверил. Зачем-то. Поверил змеям-убийцам.
- Они солгали. Они убили просто чтобы убить. Или... чтобы развязать войну, - процедил Наркейн. - Я думал, что они меняются с годами. Думал, что наша доброта поможет нам вернуть их...
- Как и мы все, - пожал плечами Идавель. - Но всё равно поручать такое найрино было... преждевременно.
- Я не думал, что они могут принести столько вреда, - тяжело вздохнул сагиррат.
- А зря не думал! Надо было думать! - Тигр-Властитель злобно рубанул воздух ребром ладони, рассекая незримого противника надвое. - Нам следует ждать самого худшего... Чужаки не простят нам этой крови.
- Они не простили бы и иной крови. Им всегда всего мало, они стараются заполучить, что хотят, любой ценой - но по неведению, - пожал плечами Нар. - Так какова твоя воля?
- Готовь своих воинов. И позови Рангоора. Мы тоже будем готовы, - процедил Веалеен, и свет кристаллов в зале подёрнулся алым отблеском. - Нам придётся защищать наш дом.

(Орр, Я, Тель)

[Барон Суббота >>>]

День: третье августа, ночь.
Фигура: Конь g8, слон f8
Ход: без хода
Официальная клетка: g8 и f8 соотвественно
Фактическое местоположение: g8

(совместно с Тео)

Кир снова бежал по лесу. На этот раз плотная повязка не застила ему глаз, а руки не сводило судорогой от необходимости донести воды в пригоршни, но цей-ин был мрачен. Он терпеть не мог чувствовать себя ездовым животным, а именно атк сейчас и получалось: Нартен Прищелец вцепился в его шкуру всеми своими конечностями и тихо ойкал при каждом сколько-нибудь серьёзном прыжке.
"Ничего, пусть скажет спасибо, что бежать рядом никто не заставляет!" - зверился Кир, перемахивая через очередную кучу валежника и пригибаясь, уходя от гибкой лианы.
Впрочем, делать было нечего, для седьмого уподобления Тысячеоокому требовалась большая концентрация и очень серьёзное удаление от сородичей. Поэтому Кир бежал уже несколько часов к ряду и лишь тихо радовался, что его народ намного выносливее людей.
Кир не знал, где они находились. Седьмое уподобление прямо того требовало, но причина была во все не в этом: просто он заблудился. День успел перевали за свою вечернюю черту, солнце скрылось, а он всё бежал, бежал, бежал...
Казалось, подходящего места нет нигде, и ему придётся вечнос китаться по лесам, потому что вернуться даже не попытавшись выполнить наказ учителя - худший позор из всех возможных. Однако, кто-то из лесных духов оказался милостив к нему, и в груди Кира что-то ёкнуло, когда он пересекал очередную полянку. Цей-ин резко остановился, не отказав себе в удовольствии чуть пригнуться, позволив "всаднику" перелететь через себя и сверзиться на землю.
- Мы пришли, человек, - сказал он насмешливо. - Надеюсь, твои ноги не слишком затекли, им сейчас предстоит поработать!
- Да...как...вы...это...переносите?! - прохрипел Нартен, безуспешно пытающийся встать. Ноги упорно отказывались подчиняться магу Земли.
- Концентрация, ученик. Тебе её очень не хватает!

Кинна поглаживала рысенка. Он почему-то отказался есть добычу, щедро пойманную для него внезапно подобревшим Куртом. Воду пить отказался тоже. Командир разрешил девушке остаться и пропустить тренировку. Просьба Аты остаться вместе с ними тоже была удовлетворена. Неслыханная поблажка с его стороны.
-Может, он еще слишком мал? - Ата едва ли сама верила в то, что сказала. Кинна покачала головой и приоткрыла пасть котенка.
-Видишь, какие зубы? - спросила она подругу, - Еще молочные, конечно, но он явно умеет ими пользоваться. Ты бы видела, как он слопал того кролика... - эту фразу фино произнесла со смешенным чувством брезгливости и гордости за своего "приемыша".
Занятые своим диким подопечным, девушки не сразу почувствовали приближение цей-ина и человека.

Зато Кир, восемь долгих лет учившийся ощущать мир вокруг себя не глазами или ушами, а чем-то большим, прекрасно их почувствовал.
- Хм. Отдохни тут. Я сейчас вернусь, - сказал он магу и одним прыжком скрылся за пределами поляны.
Нартен огляделся, упал на спину и тихо выматерился. Он остался один посреди леса, лунной ночью. А в кустах что-то шелестело, причём отнюдь не дружелюбно.
Кир тем временем пошёл туда, куда его вёл инстинкт. Что-то странное там творилось, страное и неправильное. Иначе откуда бы взяться такой смеси боли, надежды, страха и угасающего желания жить?
- Приветствую вас, маленькие сёстры, - поздоровался он, выйдя на фино.
Молодой цей-ин понятия не имел, почему надо здороваться с ними именно так, но не раз и не два слышал, как Сайамар произносит эту фразу

Кинна вздрогнула. Ата бросила на нее удивленный взгляд. Тонко Чувствующая вся была в своем котенке настолько, что и правда ничего не замечала вокруг?.. Впрочем, если не кривить душой, Ата тоже заметила цей-ина, только когда он уже подошел достаточно близко. Непозволительная беспечность.
- И тебе здравствуй, - миролюбиво обратилась она к незнакомцу.
Кинна едва повернула голову, кивнув цей-ину.
-Он совсем замерз, - едва прошептала она, указав на рысенка, - Маленький, сердечко-то как бьется.. Ему очень плохо, его надо согреть.. - зелепетала она.
Ата тяжело вздохнула. Она все понимала. Кинна тоже понимала, но не хотела верить.
- Рысенок у нас тут, - пояснила фино для нежданного гостя, - умирает.
-Не говори так, не смей! - чуть не с кулаками кинулась на нее подруга, - Он выкарабкается, я все сделаю, он сможет... - карие глаза наполнились слезами.
- Дай посмотрю, - рядом с маленькими и хрупкими фино Кир чувствовал себя неуклюжим гигантом, а потому старался быть очень осторожным. - Я ученик Гуляющего по Лесу, я кое-что знаю.

Сообщение отредактировал Orrofin - 7-02-2010, 22:37

[Тео >>>]

Кинна нехотя отодвинулась, уступая место полутигру. Котенок беспокойно зашипел на чужой запах. Его маленькое тело вздрагивало при каждом вдохе. Дыхание было очень неровным и поверхностным. Между вдохами он проваливался в сон, но необходимость набрать в легкие воздуха требовала таких сил... Боль. Страх. Отчаяние. Усталость.

Кир приблизился настолько медленно и аккуратно, насколько мог. Шесть лап одновременно подобрались, и цей-ин сел, нависнув над крошечным котёнком всей шириной своего торса. Две его ладони почти скрыли рысёнка. Несколько мгновений Кир морщил лоб, прислушиваясь к своим ощущениям, а потом покачал головой и отнял руки.
- Он очень слаб и устал, - сказал он скорбно. - Ему каждый миг - непосильный труд. Я мог бы дать ему сил, чтобы дотянуть до следующего заката, но...это принесёт для него лишь боль.
-Нет! Нет-нет-нет! Уйди, ты не понимаешь!.. - закричала Кинна, запрокинув лицо к небу, - Ты не понимаешь, он знает, что его тут любят, он знает, что ему помогут, он чувствует это... Она практически отпихнула цей-ина от малыша, что было крайне удивительно, учитывая размеры фино. Прижав спасеныша к груди, она уткнулась в его мягкую шерсть носом.
-Кинна, его сердце уже не справляется, - робко начала Ата, - ты чувствуешь, какие холодные подушечки его лап?..
- Ничего не холодные! - возмутилась кареглазая, - На земле мокрой лежал, вот и холодные. Сейчас я тебя согрею, мой маленький...

Кир покачал головой. Молодому цей-ину было бесконечно горько это говорить, но всё, чем его учил Сайамар, всё, во что верил народ тигролюдей заставляло сделать это.
- Я всё понимаю, маленькая сестра, и ты права. Он знает, что его любят, верит, что помогут и старается. Старается изо всех сил, но...сил у него немного. Он сейчас как чаша с дыркой: сколько воды в неё не вылей, всё одно - не наполнишь. Неужели ты хочешь, чтобы он мучался лишние несколько часов? Отпусти его, маленькая сестра, дай уйти в Средоточие.


Кареглазая смотрела на цей-ина. Молча. Не мигая. Сложно сказать, что выражал сейчас ее взгляд. Да, она и сама чувствовала, что полутигр прав. Почему же она держится неправильного пути? Ей жалко рысенка? - Надо его отпустить, Сердоточие примет его, и боли больше не будет. Ей жалко себя, своих трудов и своих неоправданных надежд?.. Это так эгоистично - заставлять маленькое существо мучиться... Ей хотелось бы, чтобы он жил. Она знала, что этому не суждено сбыться.
- Я просто хочу, чтобы он чувствовал тепло моих рук, знал, что он не один сейчас, знал, что его .. провожают.

- Возьми его на руки, маленькая сестра. Возьми, погладь, приласкай. Пусть он заснёт, а я помогу его шеа отправится в путь, - сказал Кир,очень стараясь быть мягким и убедительным. - Клянусь тебе, это будет очень лёгкий путь для него, а тебя он запомнит, как лучшее, что с ним было.

- Тогда держи его на руках, маленькая сестра. Возьми, погладь, приласкай. Пусть он заснёт, а я помогу его шеа отправится в путь, - сказал Кир,очень стараясь быть мягким и убедительным. - Клянусь тебе, это будет очень лёгкий путь для него, а тебя он запомнит, как лучшее, что с ним было.


Рысенок с хрипом вдохнул и судорожно дернул лапами. Это был последний вдох. С выдохом из котенка ушла жизнь. Фино, не сдерживаясь уже более, целовала его маленькое тело, слезы крупными каплями падали в траву и терялись среди ночной росы.
Ата мягко разжала руки Кинны, и забрала у нее маленькую рысь. Осторожно положив его на землю, она прикрыла пока что его широким листом папоротника.
Лицо кареглазой исказила беззучная гримаса. Маленькая фино бросилась на шею совершенно незнакомому цей-ину, ей нужна была поддержка и ощущение чужого спокойствия и силы.
Ата одними губами попросила случайного свидетеля этой трагедии:
- Уведи ее пока что. Я все сделаю.

Кир только и смог, что кивнуть. Его огромные по сравнению с хрупкой фино руки осторожно подняли её и устроили так же, как мать устраивает дитя у груди.
- Пойдём, маленькая сестра. Он теперь в покое и тепле, а тебе тоже нужен покой. Пойдём, - ласково говорил он, двигаясь куда-то через лес.
Дороги Кир особенно не разбирал, слов специально не находил. Всё получалось как-то очень легко и само. А вот на сердце было очень паршиво.


(Orrofin, Тео)

[Барон Суббота >>>]

День: четвёртое-пятое августа, ночь.
Фигура: пешка d2
Ход: в рамках хода d2-d4
Официальная клетка: d4 (примерно середина)
Фактическое местоположение: d4

Большую, как ни крути, часть пути они проделали в армейском крытом грузовичке. Гидеон такие терпеть не мог: трясёт, воняет, как у демона в заду, да ещё и грохот такой, что слышно на всю округу. Впрочем, капитан прекрасно понимал, что преодолевать лишние сто километров на своих двоих по дружественной территории смысла нет, а потому терпел, утешаясь солидарностью большей части «Иглы». Не морщился и страдальщически не кривился при особо крутых ухабах разве что Фриц, да привычная к подобному Мария. Остальным же приходилось несладко, а из-за набирающего силу солнца несколько часов поездки и вовсе превратились в ад. Впрочем, всё когда-нибудь заканчивается, и в этом светлая сторона любого мучения: когда солнце склонилось к закату, грузовик, наконец, остановился у большой бетонной плиты, обозначающей конец дороги.
- Эй, вы там! – глухо прозвучало из-за переборки с водительского сиденья. – Слезай, приехали!
Нахтфогель спрыгнул с борта первым, и тут же, припав на колено, поднял винтовку. Быстрый взгляд налево, такой же направо, прислушаться. Нет, всё было тихо. Рядом бесшумно спустились на землю остальные члены «Иглы», и Гидеон позволил себе расслабиться. Всю процедуру они отработали давно и до автоматики. Наиболее уязвимое положение группа принимала именно в момент высадки, с какой стороны ни посмотри, так что, немного паранойи не вредило.
- Пошли, пошли! – шёпотом скомандовал Нахтфогель и первым устремился к лесу.
Вскоре, они уже шли по абсолютному бездорожью. Грузовик давно уехал, солнце село, а они всё шли и шли, молчаливыми призраками растворяясь в ночном лесу.
Могло показаться, что ноги цивилизованного человека здесь не ступало, но это лишь на первый взгляд. «Игла» ходила здесь уже не раз и не два, впрочем, особенно далеко не забираясь.
Нахтфогель в который раз поражался, как слаженно действуют его бойцы. Да, все они были разными, причём очень, но в какой-то момент, тщательно подготовленный совместной жизнью и долгими тренировками, эти различия стали тем цементом, который сделал их единым целом. Чтобы понять это, стоило посмотреть, как легко, чуть ли не прогулочным шагом идёт Макабрей кутающийся в плащ из теней, а рядом с ним, чуть ли не путаясь под ногами, бежит Тенар, перекинувшийся в ушастую лису. Как танцует, иного слова не подобрать, меж деревьев и кустов Таэль, а рядом крадётся Фриц, интуитивно угадывающий, где его ногу ожидает коварный корень или ветка, готовая хрустнуть. Как, Мария Штайнер, обычно малоподвижная превращается в его, Нахтфогеля, собственную тень и идёт абсолютно бесшумно. Луна заливала лес серебристым светом, а они всё шли и шли, привычно и без усталости.
Лишь на рассвете Гидеон объявил привал, выбрав для этого небольшую полянку. Чем дальше они забирались, тем реже становился лес, и тем менее привлекательной выглядела растительность. Нет, ничего откровенно ядовитого или опасного пока не появлялось, по крайней мере, не больше, чем должно было быть, но исчезало ощущение гармонии и покоя, наполнявшее этот лес раньше. Опасностью тут пахло, причём опасностью странной и непонятной. Всё время казалось, что из-за деревьев кто-то смотрит, кто-то большой, старый и очень…голодный. Костра разводить не захотелось никому.
- Хорошо погуляли, - усмехнулся в темноте Макабрей, жуя небольшой кусок сухого пайка, отрезанного от прессованной плитки. – Душевно даже. А вы заметили, что зверушки-то, того, поразбежались куда-то.
- Это так, - подтвердила Таэль. – Я не чувствую никого из Младших на многие километры.
- Возможно, это нормально, - задумчиво ответил Нахтфогель, вытягивая гудящие ноги. – Вы слышали, какой славой пользуются места, которые лежат дальше по курсу? Так вот, вполне возможно, что не вся та слава – надуманная. Держим ушки на макушке, хорошо?
- Яп-яп! – тяфкнул Тенар, нагло поставив передние лапки на колено капитана и подняв огромные уши. – Юррроу!
Фриц фыркнул в голос, остальные тоже не удержали улыбки. Все они знали, что впереди не ждёт ничего хорошего, но если думать об этом слишком много, то ничего, кроме расстройств себе не заработаешь.
- Ригор, - вновь подал голос Гидеон. – Ты ведь малефик и должен чуять проклятья. Скажи, здесь оно есть?
- Прошу меня простить, кэп, но я, всё-таки, некромант, - немедля отозвался Макабрей, вытянувшийся во весь свой немалый рост. – Проклятия – это не моя специальность, зато костей, которых тут под землёй хватит на пару вполне приличных кладбищ. Да и души тоже тут…носятся, никак не успокоятся.
Он заложил руки за голову и мечтательно вздохнул, заставив остальных вздрогнуть. Разумеется, Ригор Макабрей был очень полезен, в том числе и тем, что прекрасно чувствовал живых и мёртвых, так что, подкрасться к группе было невозможно, но вот его мировоззрение и некоторые замашки вызывали серьёзное беспокойство.
- Десять минут живём, а потом пошли дальше. Завтра к полудню мы должны выйти к пустошам, - сказал Нахтфогель и последовал примеру Макабрея, вытянувшись на траве во весь рост. Разумеется, спать он не собирался, но отдых был необходим.
«Игла» продолжала выполнять приказ.

Сообщение отредактировал Кысь - 8-02-2010, 19:02

[Scorpion(Archon) >>>]

День: четвёртое августа
Фигура: Ферзь d8
Ход: без хода
Официальная клетка: d8
Фактическое местоположение: d8

Такого не было со времён последней войны с Морскими Лжецами. А войну с ними Веалеен помнил хорошо.
Тогда они обрели сагирратов. Сам вождь Сагиррат был первым из первых, белорогий и неостановимо свирепый. Герой. Настоящий герой, каких теперь... Нет? Как бы не так. Есть. И Сейчас Тигр-властитель смотрел в глаза своим героям - всем и каждому. Сразу.
На миг Веалеену захотелось закрыть глаза и вспомнить... Вспомнить всё. До мельчайших подробностей. Каждый крик, каждый стон, каждый рёв и лязг. Они бились против Исказителей так, как не бились никогда. Не против лиа и нейа, извращённых чужой злокозненной волей. Нет. Против самих чудовищ, тварей, созданных безумием где-то за пределами Шен-лиэ... и не только. Просто - за пределом. И теперь монстры прорывали свои пределы и шли, шли, шли вперёд, уничтожая жизнь на воём пути.
Всё точь-в-точь как сейчас.
- Кто вы? - выкрикнул Тигр-властитель.
- Лиа!
- Лиа! Народ этой земли!
- Народ Шен-Лиэ!
Веалеен дал кличам и крику утихнуть.
- В помните, как найрити жаждали вобрать в себя Средоточие? Помните их голод и ярость? Помните?
Громче крик "ДА!!!" звучать просто не мог.
- Пришедшие на нашу землю, в наши леса, реки, в наш воздух... Они - не найрити. Они - тоже жизнь, которую следует беречь и сохранять, не идя против воли самого мира...
Молчание.
Громкое, как удар небесного грома, молчание. Ожидание слов правителя.
- И потому я прошу вас - не будьте жестоки. Не упивайтесь тем, что страшнее всякого святотатства, ибо идёт вопреки нам самим! Не давайте обратить себя в новых найрити! Но...
Молчание. Ещё громче, ещё напряжённее. Они пьют его слова, словно ледяную воду в жаркий полдень.
- Но если они не поймут. Если не остановятся. Если не научатся тому, чему мы готовы научить. Если посягнут на нашу обитель из властолюбия и корысти, или из жажды крови... Не щадите их тогда! Не бейте, пока можете, но решив - бейте наверняка. Будьте милосердны до конца - но, подняв меч, забудьте о милосердии! Дом живых клинков, Дом Камеда, и я, Тигр-властитель, вопрошаю вас - вы готовы к битве?!
И снова всё вокруг утонуло в оглушительном рёве. Эрбры кричали, словно воющие ураганы, яростно ржали сагирраты, алэдро всех племён, фино, цей-ин, тико, даже каким-то образом оказавшиеся здесь намьё - все были готовы. С тех самых пор, когда был повержен последний найрити. До сего дня. До конца. По воле Средоточия - и самой жизни.
Музыка вплелась в рев струйкой ледяной ручьевой воды. Она текла стремительно, но без излишней поспешности – так играю те из мастеров, кто живет своим искусством каждое мгновение. За музыкой шелест мириадов крохотных лап и стрекот жестких крыльев почти исчезал.
- Мы пришли помочь, - прозвучал скрипучий, скрежещущий голос.
Слева от Тигра-властителя выступил вперед оборванец цей-ин, заросший до кончика хвоста грязью. Он держал в тяжелых и темных от пыли руках каменную флейту, а под его лапами блестели озера… не озера – тысячи крохотных насекомых.
Веалеен обернулся резко, как на взмах клинка. Окинул гостя с ног до головы любопытным взглядом. За спиной по толпе прокатился волной долгий, изумлённый вздох - словно только сейчас шестилапого гостя заметили... и тут же поразились, как не могли заметить раньше. Рядом с цей-ином выкатился, как клубочек мха, чиа, когда-то давно бывший рыжим. Следом выступила высокая лиа, на чьих плечах пустили корни травы. Все трое держали в руках каменные флейты, под ногами пришедших – шуршали насекомые.
Сверху упала тень, а потом на землю рядом с Веалееном бросился кеоке, облачный кот. Он неловко засучил по земле передними лапами, похожими на крылья летучей мыши. С его спины соскочила всадница – очень легкая, другую бы хрупкий кеоке не смог поднять; мелькнула фиолетовая прядь.
- Веалеен, пусть пребывает с тобой Средоточие, - опора власти, Дара Йамме, выпрямилась и указала на оборванцев. – К тебе пришли Древние.
- Я польщён такой честью, - если бы Теграэ не умел находиться даже в таких ситуациях быстрее, чем его замешательство становилось заметным - он не был бы главой Дома. Точнее был бы - но очень дурным. Или в Фенлинь, они себе это позволить вполне могут. - Воля Средоточия - нам биться плечом к плечу во славу его и ради спасения Шен-лиэ. Это ясно, хоть слово и принадлежит тебе, Седьмая. Я кланяюсь Древним и приветствую их возврат в наши ряды.

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 8-02-2010, 22:11

[Соуль >>>]

Тигр-Властитель не бросал слов на ветер - за ритуальными речами последовал глубокий поклон. Дара решительно наклонила голову, отвечая на поклон, а потом повернулась, посмотрела в глаза цей-ину. Он двинулся вперед, и за ним последовали остальные. Каждый шаг приближал их к Тигру-властителю.
- Властью, что вручило мне Средоточие, дабы быть во главе народа его в эти суровые времена, я, Веалеен Теграэ, с гордостью возвещаю о том, что Древние, уже раз спасшие Шен-лиэ, вернулись к народу. Ваше слово, - Веалеен посторонился, давая всем разглядеть пришельцев получше. Как же давно это было... Наверное, не помнил уже никто. Если оживают тёмные легенды - разгораются ярче и искры надежды.
- Вей-вей, Нейке-филин, Эйна, - громко произнесла Дара. – Многие из вас слышали легенду о тиххоловах, лиа, которые зачаровали музыкой насекомых тиххо и скрылись в глубине леса. Это было еще до того, как Средоточие воплотилось. Сегодня тиххоловы пришли поклонился Тигру-властителю, поклонится и признать его силу.
Грязный цей-ин молча и низко наклонил голову. Его примеру Нейке и Эйна последовали одновременно.
- То, что идет с востока, может изменить сердце Шэн-лие. То, которое мы, Древние, знаем, - голос Вей-Вея теперь походил на перекатывающиеся, скрежещущие камни. – Однажды тиххо прогнали лиа, но тиххо не так страшны пришедшим-из-за-океана, как были тем, жившим давным-давно. Однако мы надеемся, что сила тиххо – станет еще одним ручьем в потоке.
- Да будет эта надежда светом во тьме грядущей войны, - согласился владыка Камеда. - Дара, есть ли ещё воля Средоточия, о которой мне следует знать? Мне - и всему народу лиа.
- Мы будем сопровождать вас, везде и повсюду. Помогать каждый час, как прежде, не вмешивались вовсе, - высокий, чистый, сильный голос бывшей Крыла Луны дома Эриан нес ветер. – Помните, лиа, что душа леса рядом с вами, вы можете обратиться к ней и получить ответ в журчании воды, шорохе листвы, своих снах. Вы это Средоточие, без вас – его нет. Защитите душу леса. Защитите Средоточие. Без него тысячи, миллионы, мириады тончайших связей равновесия будут порваны, разрушены. Шэн-лие растает.
Опора управления, власти, замолчала.
- Да будет так! Защитим наш лес! Защитим наши земли и наши души! Да будет так! - выкрикнул правитель народа лиа. И народ подхватил клич - в едином порыве.
Во славу Средоточия. До конца. На битву.

Дара повернулась и столкнулась с ним нос к носу. Нос – к подбородку, если говорить совсем точно. Высокий, худой и очень легкий лиа – имя его крови Дара носила и самого Кейке знала давно, так же хорошо, как себя. Опора захотела обнять его, не скрывая радости от встречи, но Крыло Солнца поднял руки, как будто защищаясь, и Йамме не шелохнулась. Дара увидела все его чувства, как на ладони, и поняла, что ее – отразились на лице.
Крыло Солнца и бывшее Крыло Луны не встречались двенадцать лет. За двенадцать лет Средоточие никогда не направляло опору власти к Дому Эриан, а она сама не хотела бередить чужие раны. За двенадцать лет Кейке ни разу не обратился к Средоточию, чтобы попросить о встрече с опорой власти, и стремился забыть бывшую супругу.
- Проходи. Я привела тиххоловов, - Дара сделала шаг в сторону, пропуская Крыло Солнца. – Я знаю, что ты представляешь перед Домом Камеда Дом Эриан.
Этими тремя предложениями опора управления отсекла себя от Кейке, углубила трещину до пропасти, до бездны, которая разделяет часть Средоточия и лиа, которому никогда не понять его сути. Говоря искренне, бездна – ненастоящая, надуманная…
Йамме почтительно кивнул Даре. Он не смотрел в глаза, он услышал слова. Опора знала его до последнего жеста, и за двенадцать лет Кейке не изменился. Он ушел, не оборачиваясь. Отчетливо и ясно Дара увидела его задетую гордость и с облегчением поняла, что поступила правильно. У Кейке – жена. Жена, которая ждет ребенка. Кейке не стоит искать в опоре того, что он желал бы найти в лиа.
Один лиа может служить другому опорой, но на опору Средоточия, может опираться лишь оно. Чем дальше будут друг от друга бывшие супруги, тем лучше.

[Хелькэ >>>]

День: третье августа /вечер/
Фигура: пешка С2
Ход: без хода
Официальная клетка: С2
Фактическое местоположение: С2 (Колония)

С тех пор, как ему довелось увидеть свой «отряд» в полном составе, ни один из этих ребят течение всего дня не показался ему на глаза хотя бы на секунду. Фиерс решил было, что его избегают сознательно и злонамеренно… или не «зло-», но точно с каким-то намерением, а не по счастливой случайности. Шесть человек. Крохотный – по сравнению с другими – штаб.
В их распоряжении, конечно, пространство целой колонии, но что им там делать? Готовиться к отбытию они могли бы только здесь.
Если коротко, то вся эта ситуация майору ох как не нравилась.
А еще нужно было перетащить Цербера поближе. А ведь действительно придется тащить, с учетом того, что эта тварь страшно не любит большие скопления народу. Вот бы узнать, почему.
Фиерс, правда, их тоже не любил. По отдельности люди казались ему как-то… умнее, добрее, надежнее и в целом вообще прекраснее, чем в больших количествах на небольшом пространстве.

Пес, как и следовало ожидать, заупрямился и выходить из комнаты поначалу наотрез отказался. Конечно, прямо заявить об этом он не мог, но злобное рычание трех глоток и опущенный, неподвижно замерший хвост были весьма красноречивыми свидетелями.
- Слушай, так не годится, - Фиерс хлопнул кулаком по дверному косяку. – Мне что, назвать тебя плохой собакой, пригрозить, что лишу ужина… еще что-нибудь в этом роде?
Три морды склонились набок, делая вид, что внимательно слушают.
- Это происходит не просто потому, что мне так захотелось. Я должен пойти. Думаю, что ты тоже должен, раз уж остался со мной, а не…
Фиерс неопределенно махнул рукой. Вспоминать не хотелось.
Только забыть все никак не получалось, уже который год.

…война кончилась. Они вернулись не то чтобы героями – главным было то, что они вообще вернулись, и поэтому никто не сказал ему тогда: «Командир, ты уж прости, но твои метания на военной территории сильно смахивали на дезертирство». Он все ждал и ждал, что кто-нибудь из начальников это скажет. Не дождался. Медалей, конечно, тоже не дождался, но на них было хотя бы плевать.
Отряд «Крион-2» распался. Сначала он распадался очень медленно – за первые полгода после войны уйти решился только Дирке. У него была семья. Его все понимали.
Потом еще полгода – минус два человека.
Мария подала запрос на перевод в «Крион-2»… все равно её «Криона-1» уже не существовало. Да и перевод этот был бы только формальным. Неформально она уже давно была с ними.
Спустя… должно быть, месяц после этого перевода она пропала, а потом развалился отряд. Развалился окончательно, не подлежа никакому восстановлению. Все уволившиеся поступили очень мудро – уехали, не оставив никаких координат. На Лиса Фиерс крепко обиделся за это... скользнуло тогда что-то детское в голове, вроде: «лучший друг, называется!».
Это было глупо, как он потом осознал. Даже у лучших друзей есть своя жизнь, свои убеждения. Лис не хотел мириться с магами, не хотел мириться с окончанием войны, он только и ждал, что бои возобновятся. Зря.
Фиерс все-таки смог понять друга. Понять и простить. А вот любимую женщину – не смог.
Насколько же ей оказалось просто взять и уйти, если она… взяла и ушла. Не оставила ничего на прощанье, да и прощанья-то не было – все в тот идиотский день было как обычно: холодный, освежающий травяной чай с утра, поцелуй с травяным вкусом, шелк ее отросших волос, перебираемых его пальцами. Вызов в штаб. Вызывали его – как командира отряда. Вернулся уже в пустую квартиру.
Тогда Цербер так же сидел у порога и печально глядел на него.

- Не хочешь, как хочешь, - пробормотал Фиерс, поворачиваясь спиной. Прошел по бесцветному коридору, не отрывая взгляд от взлетающих носков собственных сапог. Вышел из корпуса, сунул руки в карманы…
Пес вышел следом за ним, уселся рядом.
«То-то же», подумал майор, но вслух ничего не сказал.

Сообщение отредактировал Хелькэ - 19-03-2010, 13:03

[Кысь >>>]

День: четвертое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Средство передвижения больше походило на чудовищного таракана, чем на что-то, в чем ездить удобно, и, к тому же, было увешано чарами от колес до крыши. Похоже, тестил его именно этот отдел. Малена твердо решила не уставать от чудес, а потому не без любопытства осмотрела машину. "Я бы добавила еще пару колес... Две пары. Статичных". Штука оказалась быстрее, чем казалось даже на очень оптимистичный взгляд, но у Малены был весомый повод об этом пожалеть: в маленьких окнах пейзаж размазывался в нечто почти тошнотворное. Машину вела Страмарк. Внутри было душно, и девушка попросила Малену открыть окна.
Дорога пошла в гору, и Вейонке сбавила ход. Утробно урчали огромные колеса, ровно шелестел двигатель, переваривая пар. Одной рукой Страмарк сбросила куртку, оставшись в длинной чоли; открылись мускулистые руки, тронутые золотисто-коричневым загаром.
За окнами проносились охристо-серые предгорья, на горизонте виднелась фиолетово-голубая и широкая полоса реки. В правое окно был виден аэродром и зависший над ним «ДанЛей». Мелькание за окном пятен, наконец, перестало вызывать "морскую болезнь", и девчонка на пассажирском сидении прилепилась к окну. Она успела уже испачкать городское платье каким-то маслом: темные полосы отчетливо выделялись на серо-зеленой ткани узкого рукава. Кудряшки шевелил ветер.
- Мы почти приехали, - машина тяжело вскарабкалась на холм.
Дальше дорога стремительно уходила вниз, и как на ладони, слева - были видны трещины и рытвины, ангары, палатки, справа и довольно далеко – крыши производственных комплексов. Справа что-то взорвалось… Гулкий хлопок прокатился над плоскогорьем и развеялся эхом на осколки.
- Ей понравится… - негромко высказала Страмарк бродившую в голове мысль.
"Мне бы тоже понравилось... Наверное". "Вслух" ее спутница только кивнула. Головокружение снова напомнило о себе, и девушка поплотнее прижалась к двери. Машина понеслась вниз быстро, очень быстро, как будто шофер решила установить рекорд:
- Держись.
Упрашивать не пришлось. Не прошло и десяти минут, как тараканоподобный агрегат пересек оставшиеся километры и остановился на площадке перед одним из ангаров. Потревоженный звуком, оттуда выглянул молодой человек в потрепанном комбинезоне. Паренек посмотрел на машину, кивнул и снова скрылся.
Над плоскогорьем снова пронесся раскат, и машина ощутимо вздрогнула. Вейонке негромко выругалась. Малена не сразу разобралась как открыть дверь, но выкатилась из машины с завидной скоростью. Ее начальница вышла следом.
- Знакомься, это был Константин Фарадей и его разработки, - широко улыбнулась Страмарк и поманила девушку за собой. – Хочешь посмотреть, как проверяется степень нагрева оружия?
- Его накаляют?.. - девчонка почти бежала, стараясь не отстать от более высокой Вейонке.
- О да, - теперь Страмарк улыбнулась как-то немного кровожадно. - А еще есть тесты на холодоустойчивость, чтобы проверить, не расколется ли ствол.
Она заглянула в один из ангаров, бросила пару слов, и, подождав девушку, поспешила дальше.
- Еще километр, они там обосновались с проектом девятнадцать-один-семь. Это для комплекса «Темное Пламя», слышала?
- Смутно... Треугольник какой-то? - в такие подробности полугражданских не посвящали, но... Малена его даже видела. Один раз. Вейонке кивнула и с азартом принялась перечислять технические характеристики комплекса, подробно описывая как действует механизм отделения блоков, как происходит затем обратная стыковка; коснулась вооружения.
Она говорила еще быстрее, чем всегда, и с искренним азартом, поминая коллег, которые принимали участие в разработке по именам и даже – прозвищам.
- Хотя нам комплекс достался уже в собранном виде, - с легким разочарованием завершила монолог Страмарк.
- На разбирание, - невольно продолжила новая лаборантка.
- Увы, нет, - вздохнула Страмарк. – Он сделан на Магии Крови и завязан на солнцепоклонниках. В общем, штучная разработка. Вроде «Ланьяр» ДанЛеев.
Малена кивнула. Магия крови вызвала огонек интереса, но девушка предпочла оставить его на потом. Кровь в экспериментах запрещали использовать так, словно это был жидкий динамит. Даже, пожалуй, строже. К тому же само словосочетание «Магия Крови» встречалось только рядом со словом «солнцепоклонники» и «дети пустынь».
- А вот и дядя Константин, - Вейонке немного замедлила шаг и помахала рукой стоявшему возле тяжелого орудия мужчине.
В какой-то мере ОНР был семьей, большой и сумасшедшей. Джейм Ростис знал подноготные своих сотрудников, хотя цитировал нечасто, только от случая к случаю и если вспоминал. Когда-то великому из святой техномагической троицы пришлось перечитать все досье работников и почти разом; неудивительно, что после такого память отказывала. К Эвелине можно было придти в поисках вдохновения. К Вейонке часто обращались, чтобы с утра поиграть в футбол – тогда брутальная техномагесса заменяла любимый гранитный мяч на обычный, чтобы коллеги не разбили ноги. Еще она неплохо умела служить плечом, в которое удобно плакаться, и гладить нытиков по голове. Видимо, ее считали подходящей кандидатурой на должность штатного психотерапевта и потому, что никогда не видели грустной и не слышали жалоб. Жаловаться Вейонке действительно не любила, хотя иногда хотелось. Жаловалась она обычно стене. И гранитному мячу, который о нее колотила, после каждого удара принимая обратно на защищенную по такому случаю каменной коркой ступню.

Сообщение отредактировал Кысь - 8-02-2010, 19:07

[Соуль >>>]

Константин Фарадей умел давать советы. Когда Вейонке вознамерилась выставить прибывшего зайцем младшего брата обратно на материк, именно огненный маг уговорил Страмарк оставить все, как есть, только в первую очередь сообщить родителям. В свою очередь, после того, как исчез корабль жены Константина, техномагесса убедила Фарадеев не отчаиваться и не терять надежду. Это было не просто, проявить спокойствие большее, чем то, которым обладает Константин.
А еще именно Фарадею Вейонке была обязана утверждением, что она – поклонница Эвелины Рамштайнер. На тихое рычание Страмарк Константин, не отвлекаясь от сборки рунного пистолета, заметил: «Это лучше, чем новость, на чьи таланты ты молишься».
Он спрятал руку в карман длинной рабочей куртки и негромко сказал, кивнув на артиллерийскую установку:
- Ониксовый огонь.
Фарадей и его дочь всегда говорили спокойно и негромко, хотя это никак не соответствовало их стихии и тому, чем они занимались. И отец, и дочь обладали удивительным талантом в тихих интонациях передавать все, от счастья, до гнева. Тихий гнев – самое страшное, что приходилось слышать и видеть Страмарк. Куда страшнее, чем самые разрушительные проекты Фарадеев.
Вейонке подошла к орудию и довольно его оглядела. Похоже, оружие она видела не в первый раз, не в первый раз и любовалась опасно-изящными линиями. Константин остался позади. Ветер перебирал ежик коротко остриженных волос и позвякивал пряжками кожаных ремешков, на которых висели размером не больше ладони сумки со всем необходимым.
Греза, среднего роста девушка, соскочила с установки. Она приземлилась на носки, уперлась ладонями в землю – вороним хвостом позади взлетело платье. Девушка выпрямилась и отряхнула руки.
Ладная, довольно худая, она не тянула на «опасного маньяка», как окрестили Грезу в качестве дочери Константина на «Пламявержце». Простое темное платье из тонкой шерсти в области живота стягивали кожаные ремешки, подчеркивая талию и не до конца еще оформившуюся грудь. Через круглые кольца в пряжках тянулись шнурки маленьких кошельков. На поясе висела небольшая, но внушительного объема сумка с инструментами. Из-под юбки платья виднелись края стянутых у лодыжек штанов – тонкие ремни плотно облегали ноги, чтобы в сапоги не попадали мелкие камни. Песчаная пыль припорошила вьющиеся темные и мягкие волосы.
- Камень, на котором мы проверяли, уже потрескался, - сообщила Греза и указала ладонью на дымившуюся вдалеке скалу.
Девушка говорила так же негромко, как ее отец, и синие глаза, настолько темные, что издалека казались черными, чуть поблескивали, ловя солнце.
- Малена Самонд, практикант моего отдела. Константин Фарадей. Греза Фарадей, - представила ученых Вейонке.
Девушке Малена улыбнулась несколько раскованнее, чем мужчине, но приветливо кивнула - обоим. Кружевные рукава своего платья она теперь явственно старалась не демонстрировать лишний раз.
- Вы новенькая? – спросила Греза и протянула ладонь для рукопожатия.
- Сильно нагревается, после каждого выстрела, - между тем говорил Вейонке Фарадей. – Три орудия рядом будут дополнительно сообщать друг другу тепло.
- Угу. Кажется, лаборант, - обладательница неудобной одежды ответила на приветствие. - Мали.
Константин и Страмарк перекинулись еще несколькими фразами, и Вейонке окликнула Малену:
- Возьмешься остужать ствол?
- В режиме пробы, - девчонка неуверенно покосилась на пушку. - Поправите если что?
- Давай пока попробуем… - Вейонке подошла к орудию, вскарабкалась на него и, протянув руки, коснулась основания. Отдернула ладони тут же. – Иди ко мне.
Малена подобрала юбки и тоже забралась следом. Ее руки тоже обожгло сразу, но девчонка не убрала их совсем, а расположила не так далеко от ствола.
- Если будет совсем жарко, мне понадобится дополнительная вода.
- Я принесу шланг, - произнесла Греза, негромко – но ее все услышали.
Она ушла вместе с отцом, а Страмарк принялась объяснять, что потребуется делать. Малена внимательно слушала, и даже повторяла по-своему: прокручивая варианты в мыслях.
- Охлаждать естественно, эффективно или как если бы в бою подводом воды?
- Эффективно, - губы техномагессы сложились в легкую и лиховатую улыбку, - нам надо посчитать, после скольки выстрелов понадобится менять ствол. Кстати, в боевых условиях, его меняют меньше чем за двадцать секунд.
- Попробую, - девчонка окончательно выбрала схему потоков и сосредоточилась на тумане между ладонями и металлом.
- Я подстрахую, - заметил Константин и занял позицию.
В глубине стихийного орудия родилось тихое, затем все сильнее нарастающее гудение – в глубине, в сердце механизма, собирались потоки, чтобы выплеснулся залпом горячего, обжигающего огня.
Водяные частички нагревались медленнее чем ствол и не всегда были аккуратны, но без них девчонка давно пережгла бы руки. Скоро вода обжигала их и без всякого прикосновения. Когда капли и вовсе все испарились, Малена набрала воды и подвесила ее по обе стороны плотными облачками. Двадцать секунд...

[Кысь >>>]

День: четвертое августа
Фигура: ладья Н8
Ход: без хода
Официальная клетка: Н8
Фактическое местоположение: Н8

Еще не наступило рассвета, а Нарей уже ходила восьмерками вокруг спящего оружейника. Будить-не-будить? А вдруг разорется, что подошла близко?.. Подумав, тико нашла под ногами некрупную шишку и бросила ее в неами. Снаряд отлетел от его ребра под корень, а оружейник ошалело вскочил на ноги, сразу в низкую боевую стойку. Сорванная с плеч наму распрямилась с глухим стуком - ее ударило о ствол дуба. Нарей от сожаления прикусила собственный палец. Когда Виану рассмотрел, наконец, противника, он пробормотал себе под нос что-то на болотном диалекте (тико не поняла ни слова), и посмотрел на собачницу очень несчастным взглядом.
- Никогда. Больше. Не делай. Так. Пожалуйста... Это не смешно, - неами, в общем, и не надеялся, что она поймет, но попробовать был обязан. Нарей пристыженно опустила голову.
- Нам того... пора. Наверх, - для убедительности тико показала пальцем, куда. - Я уже собрала твои листья.
Смотреть на результаты ее трудов Виану откровенно боялся, но обнаружилось, что миела даже не слишком помяты. Его потрясенный взгляд Нарей истолковала по своему - обиженно фыркнула и отвернулась.
- Я не виновата, что они такие хрупкие.

- Этого места нам хватит на четыр-ре-пять дней, может быть, даже боль-ше, - когда Шаиса не злилась, она была даже хороша собой: высокая, по-оленьи изящная, с мелодичным хрипловатым голосом прирожденного барда. Тико сидела у небольшого костра и машинально снимала со свежих прутьев ножом кору для пятиноги. Заготовки - прямые и длинные - уже лежали рядом с костром ровной стопкой. Движения хранительницы были настолько точны, что чем-то походили на ритуал или танец, то, что совершается ради красоты действия. - Я скажу тебе за одну ночь.
Неами кивнул. Внутри все еще липли к ребрам остатки раздражения - ни одна другая тико не посчитала достойным себя помочь. "И ни один", - запоздало поправил себя Виану. На фоне трех ярких самостоятельных женщин молчаливый, неуверенный Сато постоянно терялся. В других обстоятельствах это вызвало бы приступ неприязни, но сейчас оружейник просто жалел хвостатого. Может быть, он просто родился нормальным... Иногда это даже с тико бывало.
Вокруг стоянки становилось шумнее - просыпались нервные, голодные после вчерашнего перехода раши. Кто-то снова подрался - раскатистый рык бойцов было слышно даже отсюда. В этот раз шум не стих быстро и Шаиса встревоженно вскочила на ноги. Неами, не долго раздумывая, скользнул за ней.
Дрались Яоро и Рау. То, что на этот раз все было серьезней обычного, Виану понял сразу — на плече черно-коричневого кааши красовалась багровым штрихом царапина, а лапы питомца Нарей едва различимо тряслись. Сама тико пригнулась неподалеку, с широко распахнутыми глазами наблюдая за поединком, инстинктивно касаясь земли пальцами в поисках лучшей опоры. Шаиса не обратила на нее внимания. Она подошла ближе, но не прыгнула в самый центр свалки, как впрошлый раз, а остановилась в двух шагах от места, где земля уже была взрыта тяжелыми лапами кааши. Там она стояла, наверное, длину пяти слов, потом, не оборачиваясь, тихо и ровно произнесла:
- Нарей.
Приказ был исполнен не сразу, потом медно-коричневый раши медленно, словно через силу лег на развороченный опадник. На глазах золотистой тико выступили слезы, она стерла их грязной ладонью. Яоро сверкал глазами, но не пошевелился даже тогда, когда молодой вожак стаи вонзил зубы в глянцевый мех и, обидно рыча, прошел к своим прямо через поверженного раши. Нарей всхлипнула и побрела от соплеменников прочь.

Сообщение отредактировал Кысь - 8-02-2010, 21:21

[Мора >>>]

День: четвертое августа
Фигура: ладья h1
Ход: без хода
Официальная клетка: h1
Фактическое местоположение: h1 (док креп-доспеха)

В кабине было непривычно жарко, а сердце билось чуть быстрее обычного, заставляя Рейни опасливо коситься на сферу. Наконец демонесса не выдержала и, забросив свой и так не складывающийся пасьянс, отправилась осматривать трубы. С первого взгляда, все было в порядке, замененный фрагмент трубы отлично прилегал к сфере, а потрогав все трубы по очереди, Рейни убедилась, что инфернальный пар поднимается по ним без перебоев. На всякий случай демонесса выглянула из кабины, и тут же была обдана этим самым паром. Помотав головой, девушка озадаченно почесала рог, прикидывая, что же не нравится сердцу.
- Эй, Агша, погляди, трубы не засорились? Сетки в порядке?
- Сама погляди! – огрызнулся один из бесов, расположившихся прямо на ноге доспеха. В одной лапке он держал бутылку с каким-то мутным содержимым, а в другой – кости, которые незамедлительно отправил в путь. – Во! Две пятерки! Съели?!
Бесы начали ругаться на своем языке. Этих проклятых лентяев заставить работать могла только крайняя необходимость или хороший пинок, особенно сейчас, когда доспех простаивал в доке, и ухода за ним требовалось в разы меньше. Все работы по доспеху Рейни уже давно выполняла одна, возложив на бесов обязанность по слежению за местностью да по переноске особо тяжелых предметов. Нет на этих маленьких гадов демонолога! Хорошо, что Вольф помогал. Хотя Рейни была бы рада, даже если бы он просто заглядывал к ней в гости. В сущности, все ее времяпрепровождение здесь сводилось лишь к ожиданию летчика, что не удивительно – на километры вокруг не было ни живой души, по крайней мере той, которая бы захотела поболтать с тобой, а не сожрать на месте. А бесы… бесы ели, пили, играли и спали. Очень много спали. Да и не хотелось Рейни вести с этими наглецами беседы, ровно как и вступать в словесную перепалку. Возможно, будь она занята – и бесам бы пришлось выполнять ее команды. Но Рейни страдала самым мерзким из всех возможных состояний – скукой. Обозвав бесов ленивыми порождениями хромой суккубки и косоглазого эльфа, демонесса сама взобралась на плечо креп-доспеха и придирчиво осмотрела все трубы – ничего, все в порядке, сетки не тронуты, и ничто в них не застряло. Что с сердцем?..
Спустившись в кабину, демонесса уставилась на сферу, секунду постояла так и, решившись, подошла к ней, коснулась ладонями, прижалась лбом.
- Что с тобой? Тебе плохо? – заговорила она, чувствуя себя неимоверно глупо. Да, сердце живое, но не разумное же! Вот до чего доводит одиночество, жаль, что она единственный пилот. Вот был бы у нее помощник…
"Тук-тук, тук-тук…" – только и отозвалось сердце.
- Мне тоже одиноко и непривычно в чужих землях, - сообщила она сердцу. – А еще я думаю, что будет, если вдруг нас с тобой отправят в наступление или, того хуже, в наступление отправят "Дьяволов". Я не смогу увидеться с Вольфом. Ну, мы-то с тобой еще зададим этим дикарям, если вздумают на нас лезть, но как же я беспокоюсь за него!
"Тук-тук, тук-тук…" – сочувственно отозвалось сердце.
- Он очень милый. – Продолжала вслух рассуждать Рейни. – И я ничего дурного не вижу в том, если мы сойдемся поближе. Ты, наверное, тоже чувствовало нечто подобное, когда билось в груди демона? Нет? Ну, хотя бы когда перед демоном возникала большая и симпатичная самочка – не думал ли он "а почему бы, собственно, и нет?".
"Тук-тук, тук-тук…" – видимо, на сердце нахлынули приятные воспоминания.
- Вот и я думаю. Конечно, плохо, что мы не встретились с ним раньше. Сейчас ведь такое время… Вот стоим мы в доке, стоим, а завтра – бац! – и выступаем. Эх, Вольф же пилот… Вот бы был он моим вторым пилотом! Но ты же понимаешь, как человеку будет тяжело… Хотя, я уже не уверена, что Вольф полностью человек. Что-то демоническое в нем появилось. Знаешь, смотрю на него, и представляю, как он бы выглядел там, в нашем мире. Ты меняешь все вокруг себя – меняешь и его. Ты ведь не причинишь ему вреда?
"Тук-тук, тук-тук…" – пообещало сердце.
- Вся эта защита не для такого долгого пребывания здесь. Но, знаешь, может быть это и к лучшему? Представляешь, как хрупок человек? Но как силен демон… Может, это правда не причинит ему вреда, а защитит…
Сердце уже не билось так часто, будто успокоившись во время разговора, жар улетучился из кабины, а к Рейни внезапно пришло острое осознание того, что сердце ее слышало.
И понимало.

Сообщение отредактировал Мора - 8-02-2010, 20:28

[Тео >>>]

День: четвертое августа
Фигура: конь G8
Ход: без хода
Официальная клетка: G8
Фактическое местоположение: G8

У горизонта неровно забрезжил рассвет. Измотанные ночной тренировкой фино возвращались на свою импровизированную базу. Внизу веяло тоской – Илая увидела Ату, та сидела на ветке, обхватив руками тонкие ноги, и смотрела в никуда.
- Курт, - обратилась фино к командиру, - я вас очень прошу… внизу, там, случилось что-то ужасное. Пожалуйста, не кричите на девочек…
Крылатый фыркнул. Полукровка только покачала головой. Вечно он так. Надменный, бесчувственный чурбан.
- Ну-с, прогульщицы, что тут произошло, пока мы работали в поте лица? – непринужденно обратился Курт к сидящей девушке.
Ата ничего не ответила. Она могла быть сильной, могла стать опорой для Кинны в трудную минуту. Но сейчас… сейчас губы ее мелко задрожали.
- Курт, не надо, не надо вопросов, - попросила Тола, - не надо просто. Оставьте ее.
- Ну ладно, тогда, может, Кинна… кстати, где она?
- Кинна будет… позже, - прошептала Ата, впервые глянув на командира. Глаза ее опухли от слез.
- Значит, против природы все-таки не попрешь, - Лиа вздохнул и неуклюже попытался приободрить девушку, - Котенок сейчас в Средоточии. Ему хорошо там. Больше нет боли.
- Уйди, - услышал он в ответ. Такое сухое и совершенно неуважительное. Курт не обиделся.
Илая обняла Ату за плечи, ей хотелось утешить подругу, но она не совсем понимала, как. Тем более, что фино и сама сейчас была очень подавлена. Тола присела рядышком. В наступившей тишине было слышно, как неподалеку сопит и шмыгает носом Вида. В воздухе витала горечь утраты. Ее цепкие пальцы хватали даже невозмутимого обычно командира. Время тяжелого молчания мучительно тянулось до обеда. Кинна так и не появилась.
- Не волнуйтесь, она придет, - обратилась Илая к Курту. Она чувствовала его беспокойство и хотела как-то поддержать.
- Я и не волнуюсь, - буркнул командир, - Кинна взрослая девочка, не потеряется.
- Но я же чувствую… - начала было фино.
- Отставить! – гаркнул крылатый, - Сколько можно уже лезть в душу, вам что, своих переживаний мало, вы еще и чужими себе голову морочите? Хватит меня читать, я не нуждаюсь в твоих советах… ни в твоих, ни в чьих-либо еще из вашей зеленой компании. И вообще, я полетел на охоту. Вы, если хотите, можете добровольно уморить себя голодом и последовать к Средоточию вслед за рысью!
Последнюю фразу Курт произносил, уже карабкаясь вверх по стволу туда, откуда он мог бы взлететь. Через несколько минут фино увидели его огромную тень.
Илая чувствовала себя крайне нелепо. Она хотела только помочь, а получилось совсем не так. Крылатый, по всей видимости, разозлился. А на что? Что плохого в том, чтобы одному лиа переживать за другого? Что в этом постыдного? Почему ее слова вызвали такую резкую реакцию? Фино не знала ответов ни на эти вопросы, ни на сотню других.
- Курт прав, - неожиданно сказала она. В ответ на непонимающие взгляды подруг она продолжила, - Мы, конечно, может прогоревать на дереве весь день, но ночью мы все равно отправимся тренироваться, я не думаю, что кто-то сделает нам поблажку. Поэтому к вечеру мы должны быть сытые и, по возможности, бодрые. Подъем, барышни, нас ждет великая охота на лесные ягоды!

Илая старалась, чтобы голос звучал как можно более жизнерадостно. Она понимала, что одного этого недостаточно для сенсориков. Тонко Чувствующие вместе радовались и вместе скорбили. Что поделать, если невозможно оставаться в стороне, когда чужие эмоции переживаешь, как свои собственные?.. Тола и Вида поддержали подругу. Илая была им за это благодарна.

[V-Z >>>]

День: третье августа
Фигура: пешка B7
Ход: без хода
Официальная клетка: B7
Фактическое местоположение: B7
Огромный аррнак, свернувшийся на особо солнечном участке, чуть приподнял голову; однако, увидев, кто приближается вновь погрузился в ленивую дрему. Исполинские змеи не атаковали хийе практически никогда.
Хассаи, тем не менее, вежливо кивнул неразумному родичу, проходя мимо. Остановился невдалеке, чуть ссутулившись, оглядел пространство – нет, никого.
Молодой сеши с тоской вздохнул. У него все больше создавалось впечатление, что на разведку его отправляют просто чтобы он чем-то занялся, не чувствуя себя бесполезным… ну откуда враги могут взяться здесь? Да и с ролью разведчика шемма куда лучше справятся…
Тем не менее, он не спорил; двое хийе в группе были из старших ступеней, а командир… Чиама Хассаи побаивался, хотя не признавался в этом и самому себе. Постыдно для сына Тихого Народа бояться чужака… впрочем, Камие чужим был только внешне. Хассаи слышал, что Змей Сетонов не раз беседовал с ашари, и не сомневался в том, что это правда.
Еще раз оглядев порученную территорию, сеши бесшумно двинулся обратно. Без особой спешки, наслаждаясь лучами солнца, касающимися кожи и участков чешуи.

Киасс, склонившись над разложенным на земле широким поясом, пересчитал закрепленные на нем флаконы и недовольно покачал головой, шевельнув кончиком мощного хвоста. Слишком уж спешно они все собирались, никак не выходило приготовить еще лекарств на всякий случай… Строго говоря, запас был достаточным, но старый миаш всегда считал, что лечебных средств много не бывает.
– Вернулассь? – не поворачивая головы, спросил Киасс, и Кайши, издав легкое недовольное шипение, появилась рядом.
Эйфе заслуженно гордилась своим умением оставаться незамеченной, но целитель почему-то все время замечал ее приближение. Кайши логично считала, что это одно из умений, которые Тихий Народ обретает после второй линьки.
– Вссе недоволен лекарсствами? – она присела рядом. Четыре руки эйфе никогда не оставались без дела; сейчас две из них заново оплетали рукоять ножа.
– Мало, – коротко ответил Киасс.
– На четверых хватит.
– Может понадобитьсся другим.
Кайши промолчала: трату лекарств хийе на чужаков она считала пустым переводом добра, но миашу этого никогда не говорила – он бы в жизни не согласился.
– Где кьесс*? – сменила эйфе тему.
Киасс молча указал длинным когтем в сторону, и Кайши, бросив туда взгляд, с трудом различила фигуру Чиама. Лиа, сидевший абсолютно неподвижно, полностью сливался с травами и холмами, так, что даже глядя на него в упор, было трудно заметить.
И лишь подойдя к нему, эйфе поняла, почему Камие неподвижен – вокруг него собрались мелкие змеи, чье шипение сливалось в тихую, завораживающую мелодию, слышную только вблизи.
Змеи пели Чиаму Камие, и он полностью погрузился в музыку своих любимых созданий. Кэи и Хии свернулись у него на плечах, добавляя свои ноты в сплетаемую хозяевами трав мелодию.
Кайше с уважением покачала головой; вмешиваться сейчас не стоило, срочных новостей не было. Впрочем… она знала пение змей и могла определить, что они скоро закончат.
И действительно – через пару минут шипение стихло, перейдя в прощание; Чиам ласково проводил по спине каждой из змей, и она бесшумно исчезала в траве.
Лишь когда пропала последняя, Камие повернул голову к Кайше:
– Что видно?
– Я хорошо и далеко прошшла, – эйфе обошла командира и опустилась на землю перед ним. – На ссевере – какая-то мелкая группа, ссплошшь пушшистые и мохнатые. На юге – масстер къямай из твоего Дома, он ссозывает нейа.
Змей Сетонов едва заметно поморщился.
– Как будут сражатьсся?
Характерное шипение хийе в устах Чиама звучало абсолютно естественно.
– Не знаю, – призналась Кайше. – Не знакома.
Камие медленно кивнул.
– Хассаи?
– Еще не пришшел, кьесс. Обходит дозором. Мне кажется, – эйфе помедлила пару секунд, – он недоволен собой и малой ролью в отряде.
– Молод. Это есстесственно, – отозвался Чиам. Гибким змеиным движением поднялся; шемма вспорхнули в небо. – Переживет.

*Кьесс – буквально «командир», но хийе применяют только к своим или тем, кого считают своими.

[Darkness >>>]

День: четвертое августа
Фигура: слон C8
Ход: без хода
Официальная клетка: C8
Фактическое местоположение: D8

Земля холодила спину. Даже в жаркий августовский полдень, здесь, под пологом густо переплетенных ветвей, почва почти не прогревалась так, как это было бы даже на полянах.
Йель смотрел, как колышется над головой шатер листвы. Лиа видел десятки цветов: зеленый, коричневый, густо-синий и сероватый, пурпурный, изумрудный. Ветра не было, и лес замер, прохладный и тихий внизу, и прогретый солнцем - наверху.
Притихли наару. Т'Айлари чувствовал их, кого-то близко, кого-то чуть дальше; нейа уходили охотиться. Несколько зверьков сидели рядом, на задних лапках, и янтарные глаза любопытно блестели.
Короткий час - небольшая передышка в дороге на юг - подходил к концу.
Йель лежал неподвижно, раскинув руки и зарывшись пальцами в траву. Иногда лиа закрывал глаза, и тогда мир звуков становился ярче, отчетливей.
Молодой мастер къямай мог лежать так часами, слушая лес, его тихую музыку, дыхание. Это - успокаивало, дарило силы. Иногда, когда лиа забирался на равнины, то также падал посреди степи и вдыхал с наслаждением воздух, пахнущий травой и цветами, открытым небом и сухой землей. Равнины были дерзкими и яркими, лес - тихим и спокойным, как погруженный в себя мудрец.
На грудь лиа внезапно запрыгнул наару, тот самый, маленький и большеухий. Йель, улыбнувшись, провел ладонью по загривку нейа, пощекотал шерстку между крыльями. Наару заурчал, потом зевнул, обнажив острые, идущие в два ряда, зубы.
- Рьярема, - в задумчивости произнес Йель, - "большие уши". Нравится?
Наару легонько царапнул коготками рубаху на груди лиа. Т'Айлари хмыкнул. Потом сел, пересадив Рьярема к себе на колени, прикрыл глаза. В лесной тишине коротко, резко, взвился стук кастаньет - рваный ритм, бессмысленный для окружающих. Для всех, кроме наару. Йель прикрыл глаза, чувствуя скорее, нежели слыша, как шуршит под множеством лап трава, как хлопают крылья. Один, второй, третий - темношерстные маленькие нейа появлялись из кустов один за другим. Последним - появилось пол десятка наару, волочащих тушу какого-то небольшого, копытного зверька. Лиа сморщил нос: добыча была изодрана в клочья, кое-где белели кости. Наару умели сдерживать силу и агрессию только со своим создателем, и то - не всегда.
Раздалось дружное, громкое урчание. Йель вздохнул:
- Десять минут. А потом - идем дальше.
Наару кинулись к туше. Лиа же упал обратно на траву, прикрыл глаза.

Из ненаписанного дневника Йеля Т'Айлари
даты нет.
Дее-Рей, намьё, нашедший меня на берегу Чей Та, рассказывал потом, что все те четыре дня, проведенные без памяти, с жаром, я плакал и дергался, словно пытаясь от кого-то убежать. Старый лиа, живущий один, среди огромных мангровых деревьев, не знал, что делать с маленькими больным ребенком - только поил травяными отварами и просил Средоточие помочь. А еще - вешал над моей постелью костяные колокольчики и связки высушенных плодов катха - отгонял болезнь.
Когда я очнулся, то долго не мог вспомнить, что произошло - даже собственно имя казалось каким-то полу размытым образом, бессмысленным набором букв. Дее-Рей пытался узнать хоть что-то, но первые дни после болезни я молчал. Совсем. В конце концов намьё махнул рукой, решив, что маленький найденыш - сумасшедший.
Воспоминания начали возвращаться много позже; Дее-Рей решил оставить меня у себя, решив, что я ему не помешаю, и даже смогу помогать.
Я не говорил этому сутулому, маленькому лиа, с высоко забранными на затылке волосами, в которых стучали друг о друга маленькие ракушки, что вспомнил - хотя бы частично, что произошло.
Наверное, он понял все - потому что по ночам я снова плакал. Плакал - и пытался убежать. Дее-Рей будил меня и отвлекал заплаканного мальчишку огромными, синевато-зелеными жабами, которых звал, ритмично постукивая друг о друга двумя плоскими раковинами. Эти речные нейа, грузно переваливаясь через низкий порог дома, рассаживались вокруг постели, и по комнате разносилось их громкое и протяжное кваканье.
Это было смешно. Правда.
Я переставал плакать, и тогда Дее-Рей молча и вопросительно смотрел на меня; помню, что глаза у этого лиа были прозрачные, зеленоватые, как вода Чей Та. Я молчал, жмурился. Не хотел говорить, пусть даже намьё ничего не спрашивал. Мы вообще ни о чем не разговаривали, не считая коротких просьб старика – принести ему то, сделать это.
Он был первым лиа, после Неё и Светловолосого, которого я видел в своей жизни. Первым – и слишком не похожим на тех, кого я помнил. У Дее-Рея был крохотный, темный дом, прятавшийся среди мангровых деревьев, чуть выше их выступающих из воды корней. В нем было мало света, но – всегда сыро. Намьё ловил рыбу и раков, собирал водоросли – и, мне казалось в первые дни, ничем больше не жил. Только потом оказалось, что Дее-Рей умеет призывать к себе нейа, умеет создавать их. Еще – он играл на окарине, и ночью над спокойной водой Чей Та разносилась одинокая мелодия.
Лежа на узкой постели, подложив локоть под голову, я видел в проеме двери темную фигуре Дее-Рея – и каждый раз через некоторое время я начинал видеть совсем другое...

Сообщение отредактировал Darkness - 8-02-2010, 22:01

[Scorpion(Archon) >>>]

День: пятое августа
Фигура: Ферзь d8
Ход: без хода
Официальная клетка: d8
Фактическое местоположение: d8

(Соуль, Дарки, Визет, Нортвульф, я)

Встреча проходила в сердце дерева, которое пыталось дотянуться до облаков кроной. Она должна был начаться только через час, но Таану Оневи пришел раньше. Он ходил вдоль овального стола, напоминавшего причудливый пень, неясно как выращенный в центре просторного дупла, мимо крепких, но изящных стульев, к которым приложили руку мастера Дома Фэньлинь. На лице видящего присутствовало задумчиво-обеспекоенное выражение. Он не скрывал, что ему не нравиться все, что происходит. И даже те слова опоры управления и Тигра-властителя. Конечно, все это было необходимым…
По пятам за Таану следовал серый шойо.
- Еще никого нет. Вы решили поразмышлять над нашей судьбой в одиночестве? - в голосе Госпожи Дома Нариачи слышался едва уловимый смех.
Фэйли Кена легко, бабочкой, перешагнула порог зала. От плеча к плечу лиа метнулась золотистая ляри, запуталась лапками в волосах Кена.
- Ясного дня, эй-раан Оневи.
- И вам, - лаконично ответил видящий Дома Амар. – Вы – тоже?
- В тишине - мысли четче, - Фэали повела плечами, и чуть дрогнули за спиной светло-золотые птичьи крылья.
- Я жду, когда придет Аннатар, - признался Оневи и опустился на предназначенное ему место, кивнул лиа на её. – Я рад, что Дом Нариачи представляете вы.
- Эй-раан Реджине... - протянула Кена, мягко опустившись на край своего стула, - многое из того, что он говорил о Пришедших с Запада, оправдалось, - она покачала головой, потом - приподняла уголки губ, - мне приятно слышать ваши слова.
Таану Оневи улыбнулся ей в ответ, отточено-остро и дипломатично. Шойо запрыгнул к видящему на колени и тот опустил тонкую руку с потертыми пальцами на пушистую спину, погладил. Пальцы выдавали Таану – мозолистые и сильные. Они отнюдь не сочетались с выражением глаз и какой-то бесшабашной молодостью.
- Говоря от сердца, я рад, что этот совет не превратился в Совет Домов. На нем у нас никогда не получалось придти к соглашению.
- Война меняет правила, - Фэали смотрела несколько мгновений куда-то поверх плеча Таану, потом перевела взгляд на него, - здесь придется отставить в сторону все то, что мешало нам раньше.
Золотистый и тонкий хвост ляо-лаири, свернувшейся на плече у лиа, свесился вниз, раскачиваясь будто в такт словам Кена. Сидевший на коленях Таану шойо положил на стол крохотные лапы и застыл, гипнотизируя ляри взглядом.
- Надеюсь, это поняли не только вы и я.
Больше ничего Таану Оневи сказать не успел. Шойо запрыгнул на стол, а в следующий прыжок – оказался уже возле Фэали, обхватывая лапами ее зверька. Ляри испуганно заверещала, захлопала крыльями, поднимаясь в воздух - вместе с шойо. Фэали попыталась поймать обоих нейа. Шойо утробно заурчал, не собираясь отпускать добычу.
- На место! – повысил голос Таану, но шойо не услышал. Видящий Дома Амар поднялся, затем быстро обошел стол; на мгновение лиа даже выглядел сердитым. – На место.
Кена прижала ладонь к лицу, тихо кашлянула несколько раз. Ляри с висящим на ней шойо парила над головами лиа, много выше, чем смог бы дотянуться Таану, теперь уже сердито вереща на весь зал и пытаясь стряхнуть маленького кота с себя. Оневи подставил руки и коротко повторил свои слова – тогда шойо расцепил лапы и по-хозяйски упал в ладони лиа.
- Прошу прощения, - отточено извинился видящий.
Фэали поймала на запястье ляо-лаири, пригладила взъерошенную золотистую шерстку зверька. Улыбнулась.
- Будем надеяться, что наш совет не закончится также.
- Я тоже, но примета выглядит не лучшей.
Нариачи по-птичьи склонила голову на бок, продолжая поглаживать метнувшуюся к её плечу сердито урчащую ляри.
- Нельзя не верить тому, что говорит Видящий. Но - разве все в нашей жизни - приметы?
Таану Оневи ответил улыбкой и немного склонил голову набок, поглаживая прижавшегося к его плечу шойо. Яркая косичка хлестнула видящего по щеке, и зверек ударил по цветастым ниткам лапой. Некоторые из знакомых Таану шутили, что косичку он заплетает именно для того, чтобы его шайо не было скучно. Фэали Кена тоже ответила улыбкой - легкой, едва-едва уловимой, как весенний ветер, дующий со стороны степей. Лиа обернулась в сторону просторной арки входа, словно ожидала, что в ней сейчас должен кто-то появиться. Ожидания оправдались - потому что в арке возникла невысокая фигура, как всегда, закутанная в просторное одеяние. Гладкая черная лента не давала волосам спадать на лицо; в глазах читалось обычное отрешенно-задумчивое выражение.
- Ясного дня и крепких корней, - тихо прозвучало обычное приветствие Дома Кереаль.
- Да пребудет с вами Средоточие, - эхом отозвался видящий Дома Амар, возвращаясь на свое место; он взглядом попросил шойо спрятаться под стул.
Кена легко повела рукой в приветственном жесте.
- Госпожа Тамаэ... ясного дня.
Черная Ветвь наклонила голову в ответ, бесшумно скользнула к отведенному ей месту, опустилась на стул, полуприкрыв глаза. Замерла - могло показаться, что Омия обратилась в статую из светлого дерева, подобно тем, которые создавали Чарующие. В зале Совета повисла тишина, чуть более напряженная, быть может, чем бывала раньше.

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 8-02-2010, 23:51

[Darkness >>>]

Сквозь широкий проем входной арки и более мелкие - естественных окон, косыми лучами падал солнечный свет, и доносились привычные звуки леса - шелест листвы, скрип ветвей, шорох ветра, голоса - Дом Совета стоял в центре Эаши, самого большого города лиа - и тихо здесь бывало очень редко. Таану Оневи молчал, он обернулся, когда в арке показался высокий и крепкий силуэт человека.
- Здравствуй, Аннатар.
В ответ прибывший из-за моря волшебник поприветствовал всех. Чем больше людей становилось в зале Совета, тем ярче начинали светиться парящие высоко, почти под самым сводом, небольшие шары, словно бы заполненные солнечным светом. Это была работа дома Нариачи, и отчего-то секрет создания этих светильников был в числе немногих, которые Плетельщики тщательно скрывали от других. Об этом ходило множество сплетен и слухов, но Нариачи предпочитали просто улыбаться, когда их спрашивали о причинах такой таинственности.
С одного плеча Фэали на другое перебежала ляри, тихо хлопнув маленькими крыльями.
- Быть может, совет начнется несколько раньше... Нас все больше, - Кена легко улыбнулась.
- Чем больше - тем лучше, не так ли? - послышалось от входа. Йерен Келай, легко шагнувший внутрь, улыбнулся всем собравшимся. - Ясного дня и яркого солнца!
- Я бы не стал так радоваться, - тихо ответил Таану. – Омия.
Тамаэ, подняв взгляд, едва заметно пожала плечами.
- Для радости любой лиа всегда может найти повод, - прозвучал тихий голос Фэали.
- Улыбнись. - негромко ответил видящий. Черная Ветвь с легким удивлением приподняла брови. – Красивые лиа должны улыбаться.
- Улыбки - к Лиете и Звезде Фэнлинь, - спокойно ответила Тамаэ. - Я предпочитаю работу.
- Заметьте, я работаю куда дольше вашего и больше, но не разучился улыбаться всегда.
- Мы разные, - констатировала очевидное Омия.
Аннатар обошел стол и встал позади Таану. Тот поднял голову, посмотрел волшебнику в глаза, потом кивнул. Они обменялись несколькими ничего не значащими фразами.
- Не столь сильно, как вы думаете. Посмотрите на себя как в зеркало, вглубь Средоточия, Омия.
Вновь едва заметное движение плеч.
- Неискренняя улыбка никому не нужна.
Таану Оневи немного подался вперед, подпирая ладонями капельку заостренный подбородок. Под столом зашуршал шойо.
- Верно. Чему вы обычно улыбаетесь?
Кена слушала этот диалог, откинувшись на тонкую и изящную спинку стула. На губах Нариачи была заметна легкая полуулыбка, словно Фэали разговор не то забавлял, не то это был след каких-то собственных мыслей крылатой лиа.
- Выполненной работе, - тихо отозвалась Тамаэ.
Келай, уже успевший занять свое место, нахмурился - он припомнил, чем именно занимается Черная Ветвь.
- Это дерево, как я помню, вы наблюдали за ним, - карие глаза видящего капельку расширились, в глубине зрачков вспыхнули восторг, восхищение, - этот зал тоже часть вашей работы, выполненной совершенно удивительно.
В середину разговора, как медведь в пчелиный улей, вломился громоподобный рёв. Помещение огласилось грохотом многопудовых шагов.
Бах-бах. Бах-бах.Бах-бах. И ещё один взрыв рёва - но уже тише. А потом вошла сама темнота.
Темнота была огромна и потому шла на четырёх лапах, осторожно принюхиваясь и оглядывая всех присутствующих, а рядом с ней шагал молодой на вид лиа-альранэ с глазами видавшего виды старика, которыми он нехотя, словно не видя перед собой никого, смотрел на окружающий мир.
Веалеен Теграэ, Тигр-Властитель Дома Камеда, тоже прибыл на совет чуть раньше. Ему не полагалось заставлять себя ждать - ведь по сути только что началось то, что Дом Камеда умел лучше всего и оттого так старался никогда не допускать.
Началась война.
Рангоор, чуть приподнявшись, грузно крякнул и уселся на пол, старческим взглядом окинув собравшихся и тяжело вздохнув.
- Ты прав, друг мой. Для тебя мы все ещё молоды... Ясного и крепких корней всем, - почти спокойно произнёс Веалеен. - И - острых листов и тонких шипов, ибо в них настала нужда.
Следующей за ними тенью внутрь вошла русоволосая лиа с ярко-фиолетовой косой. Она остановилась на пороге, обвела всех взглядом. Таану поднялся и почтительно поклонился опоре.
- Яркого солнца и вам, - ослепительно улыбнулся Келай всем вошедшим.
Омия по обыкновению тихо добавила свое приветствие. На колени к Черной Ветви запрыгнул с непринужденностью ребенка шойо. Тамаэ опустила взгляд на маленького зверька, бесстрастно провела тонкими пальцами по густой шерсти, потом вновь перевела взгляд на главу Камеда. Шойо свернулся у нее на руках клубком и заурчал.
Фэали поднялась, почтительно и изящно поклонилась - сначала ча'нэи, потом, чуть приподняв уголки губ, Тигру-Властителю.
- Веалеен, еще не все пришли, - повернулся и снова почтительно кивнул Таану,
Неподвижно и молчаливо стоявший Аннатар поклонился Тигру-властителю.
Главнокомандующий Нерален, Кассан очень изящно, но от этого не менее грубо выругался. Мысленно, конечно. Он пришел один из последних. Главнокомандующий пересадил небольшого пушистого зверька с шеи на прикрепленную к поясу ветвь.

[V-Z >>>]

- Имею честь приветствовать всех присутствующих и выразить скромную надежду, что наша встреча будет иметь положительный результат.
За словами Кассана, последовал поклон Тигру и опоре, кивок всем остальным.
Нареланец прошёл к своему месту и, сев и облокотившись лбом на сцепленные руки, углубился в размышления...
- Вижу, - Веалеен принял приветствия спокойно - как привык уже не первый год. Так было всегда - и что, в сущности, изменилось? Пока ничего... Пока. Но в воздухе, в сердцах, во взглядах витала беда - и скрыть её не было ни возможности, ни нужды.
- Боюсь, что нам теперь часто придётся ждать. Всё, что ясно - было ясно давно. Всё, что будет - в тумане, и много ответов нам неведомо. Теперь мы точно знаем, что прольётся кровь. Как много? Это решат наша доблесть и то, остались ли ещё среди пришельцев не ослепшие от корысти и власти.
- Дома будут оказывать всю возможную помощь, - ответил ему Оневи. – Некоторые еще не подошли. Похоже, за полвека, мы отвыкли воевать. Как быстро.
- А мы должны были привыкнуть? - усмехнулся Теграэ словам Оэеви. - Нет. Мы - мирный народ. Всегда были, всегда будем. Но, даже если мы не хотим и не приучены воевать, это - не доказательство неумения. Я слышал рассказы о них, - кивок в сторону Аннатара, впрочем, весьма холодный. - Пока они убивали друг друга, мы воевали с врагом, которого им сложно даже представить. Чудовищ, подобных Исказителям - видели ли они? Нет. Сражались ли с ними? Одерживали верх ценой жертв и лишений - нет. Их дух силён, но слеп, и даже лучшие из них не могут этого изменить... А если могут - война кончится малой кровью. Но - не будем зря тешить себя надеждами.
- Для нас техники были не меньшими чудовищами, Тигр-властитель, - спокойно ответил Аннатар, его голос был негромким и очень ровным, как у человека, привыкшего командовать не меньше, чем Господин Дома Камеда. Однако Аннатар не соревновался, не пытался переспорить – только делился тем, о чем думал.
Словно бы в ответ на слова Таану, в светлом проеме арки возникла еще одна фигура. Невысокий и молодой лиа в темно-синей одежде почтительно поклонился всем присутствующим - он был ниже по статусу всех, и, казалось, чувствует себя несколько неловко. Хотя по загорелому лицу Тэя Чайрэ, представителю дома Кемай, это было сложно понять.
- Свежего ветра всем, - у Тэя был негромкий, но достаточно твердый и чуть хрипловатый, словно просоленный морем, голос.
- Пусть Средоточие благословит речной флот, - обронил Таану, - и вас, Тэй.
Почти сразу же за учеником Советника штормов вошел Кейке Йамме, Крыло Солнца Дома Эриан. Он оглянулся, заметил опору и отступил слишком быстро. Оневи отметил его жесты про себя, словно зарубку на вечном дереве памяти.
- Я думаю, что не стоит говорить о противнике, основываясь на одних только слухах, дорогой коллега, - голос Кассана был негромок, но в тишине его было слышно хорошо. - И лично я вполне допускаю, что межвзглядовые конфликты могут быть гораздо страшнее межрасовых... И лучше переоценить соперника, чем проиграть из-за пренебрежительного к нему отношения. Я прекрасно понимаю, что не мне вас учить, но совет - он ведь для того и есть, чтобы каждый мог высказать своё мнение, не так ли?
- Не стоит делать ни того, ни другого. Первая задача - изучение.
С этими словами в зале появился Циэн Соаль; посланник Сетон вежливо поклонился всем, добавив подобающее приветствие.
- Теперь, все, Веалеен, - обратился к Тигру-властителю видящий Дома Амар.
- Хорошо, что все. И кстати, Кассан,"дорогой коллега"... Да, вижу, что кто-то из нас уже оценил соперника настолько по достоинству, что даже и говорит, как они, - снова улыбнулся Веалеен. - Впрочем, за это трудно осуждать. Лиа, который выучил их язык и одел их доспехи, всё равно остался лиа. Так что недооценивать их мы и правда не будем. Чем больше мы знаем о них, тем легче нам будет победить. И что же мы знаем?
Тигр-Властитель вопросительно оглядел каждого из собравшихся. Даже Рангоора, хотя тот желания говорить пока не изъявлял.
- Лучший способ познать противника - встать на его позицию. Некоторые речевые обороты, используемые нашими не слишком дружелюбными соседями, показались мне достаточно удобными, уж не обессудьте.
Таану поднял ладонь, прося немного внимания.
- Я был послом, который беседовал с ними. Я наблюдал их долгое время. Сейчас я не стану говорить о том, что они похожи на нас, так же, как мы, умеют плакать и радоваться. Так же как мы, пришедшие из-за моря, женятся и рожают детей. Они умеют улыбаться солнцу, подставлять ветру лицо. Они не чужды подниманию красоты. Некоторые из них, даже повзрослев, остаются искренне и чисты, словно дети. Но у большинства пришедших-из-за-моря все чувства гаснут перед желанием выживать.
Он сделал небольшую паузу.

Сообщение отредактировал V-Z - 8-02-2010, 22:35

[Соуль >>>]

- Мы научились выживать рядом с лесом, в его сердце. Даже не столько выживать, сколько жить рядом, оставаться едиными. Это наш путь. Их путь – повелевать, - Оневи опустил ладонь. Он положил руки на стол и продолжить говорить. – Мы родились и учились жить рядом. Они родились и учились покорять бывшее рядом с ними. Наши дороги – разные. Это никому не нужно объяснять. Чужеземцы превосходят нас в грубой силе, но мы лучше знаем законы природы.
- Мы знаем, что они не связаны с землей, даже своей, - дополнил Соаль. - Мы знаем, что у них не так давно завершилась междоусобная война - у них нет единства. На это стоит рассчитывать - это уязвимое место.
- Все верно. Но то, что у них нет связи с землей, значит и то, что они не ощущают ее боли. Они разрывают почву, спиливают, сжигают деревья. Я хочу объяснить вам, что они не станут воевать по нашим законам.
- Они будут уничтожать, - негромко завершил Аннатар. – Как уничтожали северян.
- Значит, эта война будет такой же, как война с найрити, - подала голоса Кена. Лиа посмотрела на Аннатара, - пришедшие с запада не пошли на мир тогда, когда была возможность, то не пойдут и сейчас, да? Вам – лучше знать. Это так? Если да, то – война до конца.
- Наша война завершилась, когда исчез наш король, - ответил Реджине.
Фэали слегка повела тонкими запястьями.
- Но сейчас – мы этого не сможем сделать, ведь так? – теперь она смотрела на Тигра-Властителя.
- Верно, Веалеен не исчезнет, - произнес Таану, - но не все пришедшие из-за моря безумны. Мы пытались заставить их одуматься.
- Исчезать я и правда не намерен... - Веалеен скрестил руки на груди. - Не думаю, что, просто оставшись без меня, вы сумеете закончить войну. А что до безумия... Они не безумны. Они боятся. Боятся остаться одни наедине с миром. Боятся, что мы можем сами напасть на них. Привыкнув забирать и заставлять служить всё, что их окружает, они не понимают, как можно поступать иначе. Если этого не делают они - это делают с ними. И потом... они считают, что их вера, их божество оправдает подобное. А значит, в своих глазах они чисты, даже когда убивают лиа и нейа. А мы для них - враги, даже когда просто защищаем свою землю. С этим трудно будет что-то поделать, силой ли клинков и листьев или же силой слова.
- У них есть одна уже упомянутая сила, - заметил Соаль, - они не будут жалеть землю. Это неприменимо для нас, но они не остановятся. А значит - сами военные действия стоит свести к минимуму.
- А что тогда делать? - удивился Йерен.
- Найти слабую точку и сокрушить их разум. Заставить бежать и не возвращаться.
- Командиры. В любой войне есть те, кто идут и те, кто ведут, - подал громкий, ревущий голос Рангоор. - Найрити могли искажать множество лиа и нейа. Без них самих искажённые не были армией, не были опасны - они были несчастными, которых изуродовали мерзавцы ради своей выгоды. Так и здесь. Уничтожить тех, кто направляет - победить. Убедить тех, кто направляет - победить. Убедить половину - значит дать им повод сцепиться друг с другом. Это тоже победа. Они - не чудовища. Их жаль. Но жалость не должна туманить разум, когда перед ним враг.
- Сейчас из-за сезона штормов, они потеряли связь с родиной, - заметил Аннатар.
- Они напуганы, - продолжил Таану. – Если загнать зверя в ущелье и угрожать ему, он будет сражаться, пока не опрокинет охотника или не умрет. Если не будет тех, кому командовать, именно такими нейа будут чувствовать себя те, кто останется. Нейа, загнанными в ущелье. Которым некуда отступать.
Оневи говорил достаточно громко, чтобы его услышали, но не повышал голоса. Он напоминал слишком молодого лиа, который хотел казаться взрослым, однако им не был – и все присутствовавшие в зале это знали. Он воевал с найрити задолго до завершения войны, многих потерял, был назван героем…
- Мы можем убить всех их, как поступили с найрити, Веалеен, - обратился к Тигру-властителю видящий Дома Амар, - но они не чужды нам, как были чужды – найрити. Ранггор говорит верно, уничтожив командующих, мы победим. Но оставшиеся тоже не должны погибнуть. Их дети могут вырасти врагами, но я чувствую…
Мерцание паривших под сводами зала шаров укрывало половину лица Таану Оневи полупрозрачной и золотистой маской. Его речь стала короче и четче, каждое слово видящий Дома Амар отделял одно от другого, а предложения отставлял на ширину ладони, чтобы их смысл не ускользнул от слушателей.
- Что это не будет правильным. Это мой дар от Средоточия, ощущать. Он получен дорогой ценой. Пока мы и пришедшие-из-за-океана враги, как угрожающие стоянке цей-ин таакъены, но когда мы начнем вести войну так, как поступали с найрити, убьем первого ребенка, как поступали с детьми найрити, сами станем для пришедших из-за-моря Исказителями. И тогда ничего нельзя будет исправить и ограничиться командирами. Мы знаем природу. Они – нет. Она дает нам возможность, удивительно чудо сражаться так, чтобы оберегать тех, кто должен жить, и убивать тех, кто должен умереть. Дом Кемай это моря и реки. Дом Эриан это небо, в которых гудят чужие авионы. Дом Нариачи, это равнины, по которым ступают машины пришедших из-за моря. Осталось направить нашу силу.