Новые Земли, колонизация

[DarkLight >>>]

День: Шестое августа, утро.
Фигура: слон С1
Ход: без хода
Официальная клетка: С1
Фактическое местоположение: С1

… и таким образом, по итогам вчерашних испытаний, введение танков в перечнь вооружения «Темного пламени» было признано целесообразным, - формулировки, слетающие с ее губ, заставляли Риши внутренне морщиться и роптать против навязанной на ее голову бюрократии. Все «рабочие совещания» добросовестно протоколировались и копии их при случае посылались в штаб. Теперь, когда «Темное пламя» считалось частью сил ЭКК, избежать подобных формальностей не представлялось возможным. Проблема же была в том, что маги ненавидели ограничения, а уж маги огненной стихии и вовсе не славились своими способностями к выполнению правил.
«Впрочем, - напомнила себе Саманта, – до недавнего времени маги отказывались и от командной работы. В прежние времена вероятность совместной работы в такой пестрой команде была бы названа несбыточной фантазией».
Она обвела внимательным взглядом всех людей, собравшихся в зале. С утра поднялся ветер, поднявший с пляжа тучи песка, поэтому собрание было решено провести внутри «Темного пламени», для чего орки спешно освободили этот зал от лишней мебели. Желающие поместились с трудом: кроме своих людей Риши видела здесь персонал морской базы и даже нескольких представителей оденоносной дивизии имени Мацумбахера. Наверное, вчерашнее шоу их все-таки впечатлило.
Саманта вздохнула – и продолжила:
- Однако, для того, чтобы создать грамотную стратегию применения танков в ходе наступательной военной операции, нами было решено провести еще одни учения в квадрате… далее следовали координаты.
Леди Риши сильно подозревала, что большей части собравшихся эти цифры говорили довольно мало. Но, еще до начала мероприятия все уже знали, что будущие учения пройдут на дальнем пляже, отделенным от морской базы ЭКК каменистой косой, поросшей чахлой растительностью. По замыслу авторов, этому природному образованию была предназначена роль своеобразной «защиты от дурака» - иными словами, она должна была не дать огню случайно спалить что-нибудь из нужных колонистам строений. По этому поводу Сид Лиденберг вчера пошутил о том, что на косе стоило сделать трибуну для «приглашенных гостей», чтобы даже неудачные выстрелы даром не пропадали. Тогда Саманта невольно улыбнулась, но сейчас, поразмыслив, решила, что шутка коллеги очень хорошо показывает глубину внутренних противоречий между разношерстными колонистами.
- Если вопросов нет, то на этом все. Все свободны. Дата начала учений – через два дня.
Люди зашевелились, направившись к выходу. Дверь в зале была только одна, поэтому Саманте удалось услышать множество отрывочных реплик, которыми обменивались собравшиеся. Большая часть была полна энтузиазма и с азартом ждала начала «банкета». В основном это была молодежь, еще считавшая войну чем-то вроде игры, а «Темное пламя» - красивой игрушкой и старые вояки, желавшие в кого-нибудь пострелять. Меньшая часть аудитории, включавшая разработчиков комплекса и соплеменников Ренана, воспринимала запланированное мероприятие, как необходимое зло. Саманта прекрасно помнила сон, посетивший ее прошлой ночью: «Темное пламя», подбитое живой и зубастой ракетой, вертится вокруг своей оси, а из его трюмов в это время выпадают незакрепленные танки. Несмотря на гротесскность привидевшейся картины, опасность что-нибудь не учесть, сочетая различные технологии, была более чем реальной.

Сообщение отредактировал DarkLight - 14-02-2010, 8:58

[Хелькэ >>>]

День: ночь с 4 на 5 августа
Фигура: пешка С2
Ход: без хода
Официальная клетка: С2
Фактическое местоположение: С2

Но выйти на следующий день у них не получилось. Калеб проснулся в середине ночи оттого, что снаружи, в коридоре крыла, раздался стон. Сдерживаемый с большим трудом и потому – прорвавшийся сквозь сжатые зубы. Калеб спал очень чутко. Все они спали чутко.
И потому открыли глаза почти одновременно. В их казарму, «мужскую комнату», как шутливо называли ее некоторые, ударив дверь ногой, ввалилась Эрис в длинной «ночной» майке. Сделала несколько шагов, упала у стены, словно надломившись.
- Ш-шельма, - прошипела она, - больно-то как…
И потеряла сознание.

Их с самого начала подготовки учили справляться со всем самостоятельно. Поэтому никто не побежал искать врача. Калеб, спрыгнувший с кровати, подскочил к девушке, опустился рядом с ней на колени. Ударил по щеке, так что ее голова мотнулась в сторону. Ресницы слабо дрогнули. Он аккуратно взял ее за подбородок, развернул голову – ударил по другой щеке.
Эрис пришла в себя окончательно – и снова зашипела от боли.
Только тут они заметили, что ее правая рука висит неподвижно, как плеть.
- Что случилось с твоей рукой? – спросил Айден.
Эрис дернула другим, левым плечом:
- Я легла, почти уснула. Почувствовала слабость в руке. Потом словно что-то щелкнуло – и вместо слабости уже была дикая боль. Рука не слушается, вообще не двигается. И спина тоже… правую сторону, особенно сверху, почти не чувствую – все как будто онемело. Сейчас уже не так скверно… но я не могу пошевелить рукой.
Она закрыла глаза, прислоняясь к стене, глубоко вдохнула несколько раз – и тихо, сквозь зубы, принялась ругаться. Ругаться крепко, сильно и зло.
- Позвать Радцига? – предложил Дентон. – Я схожу.
Калеб засопел.
- Эрис, твой кристалл… - сказал он. – Ге-то в области лопатки, да? – она кивнула. - И вся рука, так?
Снова кивок.
- Он не мог разрядиться полностью?
Девушка криво улыбнулась.
- Ты ведь помнишь слова докторов? «Как только энергии останется меньше десяти процентов, вы сразу это почувствуете!» И мы чувствовали, и нас всегда подзаряжали заранее, - она перевела дух. Ее боль явно успокаивалась, но облегчения это не приносило. – Но он просто не мог разрядиться! Прошла всего неделя. Нас заряжали в один день.
Парни переглянулись. Никто из них не испытывал ни малейшего неприятного чувства.
- Наверное, что-то не так с кристаллом. Надо идти за кем-нибудь. Радциг, доктор Нольвенн, кто там еще… Ренн, - вдруг вспомнил Дентон. – Она вроде как должна разбираться в кристаллах.
- Зови всех, - Калеб, как всегда, был краток, но умел принимать решения, которые принесут максимальное количество пользы.
Дентон кивнул и вылетел в коридор.

[Кысь >>>]

День: пятое августа
Фигура: слон С1
Ход: без хода
Официальная клетка: С1
Фактическое местоположение: С1

Авион приземлился неподалеку от морской базы, на небольшом аэродроме, специально предназначенном для "Темного пламени". Фарадей выгнал девушек на свежий воздух и, невесомо обозначив несуществующие подзатыльники, попросил не мешаться под ногами, пока выгружают орудие.
Бумаги по "Ониксовому пламени" принял не слишком высокий, но крепкий, черноглазый мужчина с бледно-золотистой кожей. Солнцепоклонник. Ренан. Его гладкие волосы цвета ночного чернозема были распущены, и пряди от того, чтобы не падать на лицо, удерживали только две неплотно заплетенные косы, скрепленные на затылке серебряным гребнем с рубиновой искрой на одном из острых завитков.
- Хорошее приобретение для "Темного пламени", - оценил данные Ренан и кивнул стоявшей рядом Саманте Риши, потом пожал руку Фарадею. - Сколько вам необходимо времени для установки орудия?
К самолету уже спешили инженеры комплекса огненной колдуньи. Любопытная Мали во все глаза смотрела на загадочного знатока "Магии Крови". Лорелея больше крутилась на месте, иногда досадливо оглядываясь на собственные чехлы.
- От восьми до двенадцати часов, если не будет проблем. Позволите стажерам посмотреть комплекс?
Ренан смерил взглядом раскосых черных глаз Малену и Лорелею, первая девушка изобразила почтительный реверанс.
- Не нужно, - улыбнулся лис.
- Ее зовут Малена, а ее - Лорелея, - представила девушек Греза.
Лори, все еще занятая чехлами, подняла голову, и... встретилась с лисом взглядом. Отвести глаза девушке стоило отчаянного труда. Она побледнела - алебастровый оттенок проступил на сливочном. Брови Ренана поползли вверх.
- Когда мы сможем начать? - прозвучал вежливый голос Фарадея. Константин вывел лиса из короткого оцепенения. Лори отвернулась и принялась изучать трещины на асфальте аэродрома.
- Как только будете готовы, - отозвался лис, снова улыбнулся. - Пока орудие разгружают и транспортируют к комплексу, можете отдохнуть. И вы, и ваши практикантки.
- А можно?.. - Малена взглядом указала на "Темное Пламя".
- Погоди, нам еще сутки сидеть, не меньше, - Константин наклонился, срывая пожелтевшую травинку и пристраивая ее в уголок рта.
- Хорошо, - девушка потупилась так, словно ей объявили, что позволят только посмотреть с дальнего холма. Лори подняла на нее взгляд и подошла ближе, положив тонко очерченную ладонь на плечо подруги.
По пути к баракам Малена нарочно замедлила ход. Лори даже не думала отцепляться и, кажется, старательно делала вид, что нуждается в лаборантке для равновесия. Когда мужчины оказались достаточно далеко, Мали уставилась на нее в упор.
- А теперь объясни мне, что это был за цирк?
- Где? - щеки Лори вспыхнули чистым розовым цветом. Она уставилась в серый асфальт.
- С ним, - Малена кивнула в сторону лиса. Ее карие глаза сощурились, - он тебе так понравился?
- Ты что? - Лори вздрогнула, сглотнула, взмахнула зачехленными крыльями и только потом снова встретила ее взгляд. - Он просто странный. Не так. Тревожный.
Это походило на правду - легкий оттенок слоновой кости снова совсем исчез с ее щек, сменившись мертвенным алебастром. Тени от волос - те вообще были синими. Малена покачала головой и погладила вцепившуюся в нее руку.
- Не волнуйся. Наверное, он на одной стороне с нами.
Лори кивнула и больше не поднимала взгляд от земли до самого барака.
За большой дверью густо пахло кофе, к сожалению, скорее недавним, чем свежим. Малена ощутила, как напомнил о себе желудок: утром, после бурного вечера, мысль о еде вызывала одно отвращение. Даже ее не-от-мира-сего-подруга перестала терзать плечо, взамен занявшись изучением маленькой комнаты. Девушкам предложили хлебцы, кофе, чай на местных травах, нарезанный небольшими, но толстыми ломтиками сыр. Греза устроилась на ящике, закинув ногу на ногу. Константин обратил внимание на Малену.
- Может быть тебе найти простоквашу?
Малена энергично мотнула головой и занялась едой. Она, в отличие от Лори, так и не ощутила ужасов хмеля, ограничившись мутным подъемом и отсутствием аппетита с утра. Крылатая еду до сих пор не желала видеть, но чай приняла с удовольствием и теперь грела нос в кружке. Малена исподтишка изучала лиса, стараясь не нарываться на прямой взгляд.
Ренан говорил с Фарадеем. Греза слушала их, внимательно, иногда кивала. Того, что объект разговора был ей крайне интересен, девушка не скрывала. Несколько раз Ренан обернулся на Лорелею, но смотрел как будто невнимательно, как будто вскользь.
- На ночь мы приготовим для вас мена в бараках у базы, - неожиданно сменил тему лис. – Каяр, Мияне!
Два лиса, гремевшие алюминиевыми ложками в больших мисках вскинули головы одновременно. Черноволосые, кареглазые, они походили друг на друга, словно братья.
- Скажите кому-нибудь, чтобы для ученых подготовили четыре кровати, - Ренан встряхнул запястьями. – Константин, еще я хотел попросить вас посмотреть заметки по чертежам «Темного пламени». Они в основном касаются вооружения, а в нем я не слишком силен.
Фарадей, отставляя чашку с чаем хмыкнул:
- Эти слова мне говорит солнцепоклонник, который спроектировал это чудовище, - в тихом голосе мужчины прозвучало восхищение. – Поглядим.
Константин повернул голову, смотря на дочь, Лерелею и Малену.
- Греза, тогда возьми девочек и начни с ними установку. Я присоединюсь несколько позже.

Сообщение отредактировал Кысь - 13-02-2010, 19:00

[ORTъ >>>]

День: четвертое августа (раннее утро)
Фигура: конь g1
Ход: без хода
Официальная клетка: g1
Фактическое местоположение: g1

- Ваше благородие, госпожа Чужбина... - голос у Странгеля-старшего был приятный, только чуть охрип к рассвету. С ним остались только самые стойкие. Даже Свен, которому в принципе не нужно спать, куда-то убрел - похоже, общество старых и новых товарищей чем-то тяготило его. Гай и Ханна ушли спать, а там и остальные "Дьяволы" разбрелись понемногу, пропустив по стаканчику за нестойких виновников торжества. В ангаре остались трое: Иероним с гитарой, барон, погруженный в задумчивую полудрему, и обиженный на весь мир Кенни.
Каждый грустил о своем. Особенно в тот миг, когда Странгель негромко запел о чужбине и разлуке. И едва ли хоть кто-то из троицы задумался о том, что сложивший эту песню десятилетия назад тиресканнец понятия не имел о чужбине. И для поколений южан, что пели ее в дальних походах, тоскуя по своей родине, чужбиной был враждебный север, казавшийся далеким и чуждым миром. А тут, когда нет даже малейшей связи с домом, от которого отделяет бушующая бездна штормового океана, когда на пороге война, на сердце тревожно, а сонливость от алкоголя бессильна против бессонницы от воспоминаний...
Песня смолкла, гитара легла на колени старого летчика, а Маккормик все глядел в одну точку и тихонько шевелил губами. Складывалось впечатление, что иногда он заикается даже мысленно.
- Может, еще одну - и на боковую? - Иероним прочистил горло и открыл старинный серебряный портсигар с профилем Рудольфа Рамштайнера.
- Подъем скоро, - хмыкнул командор. - Поздновато на боковую.
- Ну и ладно, - портсигар перекочевал к Кенни, который рассеянно взял кестерку* и принялся вертеть в пальцах.
- Свен какой-то смурной, - пожаловался Странгель, прикуривая. - Заметил?
- Он же покойник, - барон слегка поморщился. - Я бы тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Скажи спасибо, что он не свихнулся в заточении.
- Да я сам одной ногой в могиле, - усмехнулся Дед, выразительно кивнув на свою культю. - Я ведь помню его, Железный, еще живого. Прекрасно помню. Нормальный был мужик. Веселый. Мы с ним как-то пили на спор...
- "Мы с ним пили на спор" и "веселый" - не совсем одно и то же, - усмехнулся Рамштайнер.
- Совсем! - вдруг гаркнул Маккормик, после чего в повисшей изумленной тишине деловито затушил окурок об авионную бомбу. Заметив устремленные на него взгляды, Кенни нерешительно добавил: - Совсем распустились, салаги!..
- Да ты в зюзю, Король Воздуха, - Странгель сочувственно похлопал аса по плечу.
- Я, - невпопад ответил Кенни и почтительно затих.
- А Свена все-таки искалечило, - покачал головой Иероним. - Он светлый человек был. Жизнь любил очень. Даже, помню, на жену твою заглядывался...
- На м-мою?! - вновь встрепенулся осоловелый Маккормик, нашаривая что-то на поясе. Видимо, оружие.
- Твоя жена тогда еще не родилась, братец, - крякнул Дед.
- Ну, уж это тут точно не при чем, - отрезал барон.
- Да я тебе точно говорю.
- И что мне теперь, негодовать? - Рамштайнер пристально всмотрелся в гордый профиль знаменитого предка и, вздохнув, полез за собственными папиросами.
- Да нет, дело-то давнее...
- Кто старое помянет... - Генрих осекся, поняв, что и кому собирался сказать, но одноглазый летчик только усмехнулся.
- Как-то погано все, - заключил Кенни сумрачно. - И на душе как-то... неспокойно.
- Война, - развел руками Странгель. - Вначале все всегда на нервах и всё кажется ни к черту. Мы с Железным на это насмотрелись.
- Главное не хандрить и не собачиться, - барон затянулся. - А то у одного дома молодая жена, на другую не вовремя воспоминания нахлынули, третий просто труп ходячий... Надо вас занять чем-то, а то через неделю у меня будет не эскадрилья, а похоронная контора.
- Завтра кристаллы привезут, - напомнил Иероним и снова взялся за гитару, задумчиво попробовал струны.
- Уже сегодня, - вздохнул барон.
И это было правдой, но до подъема оставалось время. Старинный тиресканнский романс сперва сбивчиво, потом все отчетливее зазвучал под сводами ангара.

___
*Кестерка - бытующее у колонистов название дешевой папиросы с махоркой.

[Хелькэ >>>]

День: ночь с 4 на 5 августа
Фигура: пешка С2
Ход: без хода
Официальная клетка: С2
Фактическое местоположение: С2

Доктор Нольвенн, прибыв, констатировал уже к тому времени очевидное:
- Кристалл разряжен. Полностью. Дорогая, я говорил тебе и вам всем – нельзя этого допускать! Теперь, пожалуй, дня два процедур, чтобы нити снова восстановились…
- Какого черта он разрядился-то? – взорвался Дентон. – Наши-то в порядке!
Доктор осторожно помолчал.
- Вероятно, при зарядке что-то произошло, и камень не напитался. Правда, я все равно не понимаю, почему так резко…
Эрис, возвращенная на свою кровать и уложенная с максимальным комфортом, презрительно фыркнула.
- Да, ты права, - заметил Нольвенн, - я могу сколько угодно не понимать причины, но тут надо действовать. Ренн, девочка, ты не могла бы?
Ренн, сидевшая рядом на стуле, кивнула.
- Перевернись на бок, Эрис, - попросила она. Оттянула вниз майку, положила руку на правую лопатку девушки. - Надеюсь, больно не будет.
Под пальцами запульсировал сгусток зеленого света. Света с каждым ударом становилось все меньше, он словно впитывался в камень, находившийся под кожей. От лопатки поползли ручейками сероватые нити, постепенно оплели всю руку, до кончиков пальцев – Ренн помогала им легкими касаниями, направляла энергию.
Эрис лежала, закусив губу. Ей не было больно – было обидно и противно от того, что эта незнакомая девушка видит ее беспомощной, прикасается к ней, почти обнаженной, и помогает ей.
Скоро все кончилось. Но «нити» так и остались серыми.
- Через два дня, не раньше, они наполнятся энергией. Только тогда ты сможешь управлять своей рукой, - доктор покачал головой. – Грустный пример, но надеюсь, все поняли, как важно внимательно следить за своими ощущениями. Держись, Эрис. Майора Фиерса я предупрежу.
Ренн представила, что скажет на это майор (в четыре-то часа утра) и грустно улыбнулась. Дождалась, пока все выйдут из комнаты. Поднялась – как будто чтобы уйти следом за ними, - и вдруг наклонилась к самому уху Эрис, жарко прошептала:
- Еще раз толкнешь меня в коридоре, еще раз косо посмотришь в мою сторону – и я сделаю так, что ты вообще потеряешь руку. Поучись вежливости. Счастливого выздоровления.
Выходя, она громко хлопнула дверью.

[Тео >>>]

День: шестое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: G8

Птаа-ха парила высоко в небе. Временами резкие порывы ветра отбрасывали ее в сторону, дыхание перехватывало, а перья судорожно трепетали. Птице нравилось играть с разшалившейся стихией. Ее глаза сияли. Сизая пена облаков изредка обнажала раскаленный шар солнца, и лучи его играли на сиреневых крыльях. Птаа-ха наслаждалась своей свободой. Она то поднималась прямо к облакам, зарываясь в водяную пыль, то складывала крылья и ухала вниз, и ее маленькое сердечко замирало. Она не искала приюта, и не высматривала добычу, она просто наслаждалась своим полетом. Свобода. Ей нравилось летать так, как летают ее сестры – крылатые нейа. В небе она чувствовала себя безопасно.
Птаа-ха спустилась к дрожащим кронам деревьев и вдыхала ароматы леса. Ветви склонялись перед ветром в шелестящей мольбе о пощаде. Но ветер беспечно срывал листки, подхватывал их в хоровод неистового танца, а потом, словно наигравшийся и заскучавший ребенок, яростно бросал их на землю.

Вестница вырвалась из потока, и яростные взмахи крыльев взврезали плотный воздух. Она смеялась и спорила с ветром, что хотел унести ее на север в то время, как ей хотелось лететь на юг, туда, где ровную линию горизонта гармонично разрушали резные башни Нейлара. Теплые вихри доносили тонкий звон города. Ветер обнимал каменные строения, и, танцуя уличной пылью, мчался дальше. Полет Птаа-хи завершался здесь.

- Мама! Смотри! Сиреневая птица! Это же Знак, правда, мама? – маленькая девочка ткнула пальцем туда, где, тоскливо опускалась на землю невиданная птица.
- Да, да, конечно, пойдем, - охотно согласилась лиа, стараясь побыстрее увести ребенка под защиту каменных сводов.

[Darkness >>>]

С Соуль


День: четвертое августа (вечер)
Фигура: слон C8
Ход: без хода
Официальная клетка: С8
Фактическое местоположение: граница D8 и C8

После долгого перехода ныло все тело. И хотя Йель ходил по лесу всю жизнь, что себя помнил, сейчас он устал. Лиа растянулся на траве, бросив где-то в стороне сумку - лесным нейа она бы вряд ли понадобилось, да и не было там ничего, что могло бы их заинтересовать. Рядом горкой лежала кожура полу десятка разных фруктов - из того, что нашел по пути лиа.
Т'Айлари прикрыл глаза. Стоило бы пройти еще десяток километров, но сейчас вставать не хотелось. Идти куда-либо - тоже.
Откуда-то изнутри, множеством мелких кусочков, собирающихся постепенно в одно целое, начал подниматься охотничий азарт, чувство погони...
Наару. Нашли добычу.
Йель выдохнул, покрепче зажмурился.
Рев юргай разорвал тишину предзакатного леса. Лиа резко сел, зло зашипел сквозь зубы - он начал догадываться, какую добычу себе нашли наару.
Мышцы дружно заныли, когда т'Айлари поднялся на ноги, рванул в ту сторону, откуда раздавался разъяренный рев.
Ему говорили, что наару получились слишком злыми, слишком жестокими. Йель пожимал плечами. Темношерстные нейа не раз царапали его, кусали, и лиа знал, насколько ядовита та кислота, который могут наару плеваться. Но все же... все же, он еще знал, как они могут мурлыкать, почти как кошки, ластясь к своему создателю. Как садятся вокруг на задние лапы и смотрят любопытными глазами.
Йель боялся за своих созданий, хотя они были гораздо опасней многих других нейа.
Т'Айлари выскочил на поляну и тут же метнулся назад: между деревьев, взрывая сине-зеленую траву мощными лапами, метался юргай, окруженный всей стаей наару. Зверь утробно рычал, запрокидывал голову. Он месил лапами мощную землю и кружился – так мог бы бегать пес за хвостом, только игры не было. Совсем.
Хлопки крыльев наару сливались в один сплошной шум. То и дело десяток нейа кидался вперед, выставив когтистые лапки. Потом - короткое шипение, и, распахнув пасть, наару выплевывали на шкуру юргай немного густо-зеленой кислоты. От боли гигантское животное поднималось на задние лапы, стонало, орало… Остальные нейа носились перед мордой добычи, отвлекая его и все больше и больше зля.
Боли юргая, казалось, отзывались деревья.
Йель попятился еще сильней, отходя дальше, за деревья.
"Прости, вольный нейа" - лиа знал, что сейчас, разъяренный, юргай его не услышит; "Прости, что тебе так больно".
В какой-то момент наару ринулись вперед всей стаей. Их было больше пятидесяти, и они облепили свою добычу, ухватившись коготками за шкуру юргай, толстую, в дереве и камнях. Несколько созданий вцепились зверю в морду... Он снова взвыл. От стона могучего зверя как будто заложило уши. А еще крик – как вата – облепил и сжал, а невидимая лесная рука с крючковатыми древесными пальцами сжала сердце.
Лиа отступил еще на шаг, потом - сполз на траву, прикрыв глаза ладонями. От чужой боли хотелось выть самому. А еще хотелось выть от того - Йель это знал - что наару нужна была эта охота.
Там, в полутора десятка шагов, метался по поляне юргай. Лиа, выдохнув, потянулся к нему, пытаясь пробиться сквозь боль, ярость, ужас, пытаясь хоть как-то успокоить.
Наару убивали долго. Чужая боль чувствовалась почти как своя.
Десяток крылатых нейа скользнули по бокам юргая, под брюхо. Остальные - терзали, иногда отцепляясь, летая вокруг, выматывая и оставляя без сил.

Сообщение отредактировал Darkness - 13-02-2010, 21:37

[Scorpion(Archon) >>>]

День: пятое августа
Фигура: Ферзь d8
Ход: без хода
Официальная клетка: d8
Фактическое местоположение: d8


После окончания Совета, в зале осталось четверо: Рангоор, Тигр-Властитель, Видящий и представитель дома Кемай. Остальные лиа разошлись достаточно быстро: каждого ждало множество дел.
Тэй, в ожидании, пока уйдут остальные, ходил туда-сюда по залу, и теперь вернулся к длинному столу и, опершись о спинку стула, внимательно и молча смотрел на трех лиа, ожидая, пока кто-то из них начнет.
- Война... - вздохнул старый эрбр. - А я ведь хотел дождаться, когда подрастёт Даругр... Думал, обойдёмся. Почему так?
- Просто так вышло, - пожал плечами Веалеен. - Ни мы, ни они этого не хотели. Но... иначе, наверное, не могло быть. Эту войну нужно пытаться кончить малой кровью.
- Они уверены, что мы - дикари. Все они. Они изгнали своих, веривших в волшебство - ужели не прогонят и нас? - прорычал медведь, снова почёсывая бок. Большая синеватая муха нагло залетела в помещение совета, видимо привлечённая видом огромной косматой шкуры эрбра, и начала нарезать в воздухе круг за кругом над холкой великана. Тот не обращал внимания, насколько мог, лишь глазами смотря на хулиганку так, что мог бы убить на месте - умей взгляд эрбра убивать.
- Они просто не знают другой жизни, - пожал плечами Веалеен. - Они умеют любить, дружить, понимать. Некоторые - даже прощать или быть честны. но... ужели среди лиа нет тех, кто умеет лгать, проливать кровь? Мы... мы - живые. Они - живые. Это плохая, неправильная война. И всё равно - мы должны победить. У нас нет выбора, а если бы и был, всё, кроме защиты нашей земли, было бы преступлением перед наше памятью и будущим нашего народа. Всего народа.
- Кого мы еще можем направить, Веалеен? - негромко спросил Оневи.
Молодой кемаец выпрямился, словно этим жестом просил себе слова:
- Опасность действительно велика, и все лиа, кто могут сражаться, должны встать под стяг. Но мы ведь не знаем, эй-раан, - Тэй обвел трех лиа взглядом, - против кого мы будем воевать, кого направят наши враги. Готовы - должны быть все, но пока мы не знаем - с кем драться, нельзя выдвигать наши силы.
- Кто утром знает, будет ли дождь, не намокнет вечером, если не захочет сам, - рангоор махнул лапой, муха рванулась в другую сторону, чтобы тут же попасть в увесистую длань медведя... Эрбр прислушался к жужжанию в сжатом кулаке, что-то проворчал прямо в лапу, будто муха и впрямь могла разобрать его язык... и разжал ладонь. Синяя бестия сделал короткий круг и устремилась к потолку. - Сперва - смотреть, потом - думать, потом - думать ещё раз. И лишь тогда атаковать. Найрино не думали ни разу. Это начало войну. Мы должны быть умнее несчастных, изуродованных Исказителями.
- Тогда необходимо ждать ответа от воздушных следопытов Дома Эриан, - заметил Оневи. - Я хотел уехать на несколько дней, Веалеен. Так того требуют дела моего Дома.
- Они должны в ближайшие несколько дней дать ответ, полагаю? - Чейрэ вновь опустил локти на спинку стула, - я передам дому Кемай, что они должны готовить не только войска, но и корабли - быть может, нам понадобится переправится на другую сторону залива.
- Воздух, земля, вода... Война будет везде. Альдэйа должны готовиться вести нас под землёй, - Веалеен мерил помещение шагами, то и дело обходя посолонь Рангоора. Тот не реагировал, лишь изредка чесал нос или лапу - то одну, то другую. - Они далеко продвинулись в своём искусстве... Они умеют соединять волшебство с металлом, и, омертвев в сияющих кристаллах, оно становится покорным слугой в их творених. Но, если эти творения не допустить в наши земли - в силах народа лиа, народ должен сделать это. Каждый шаг их металлических ног оставляет на нашей земле шрам, который долго придётся залечивать. Таану, - Веалеен посмотрел в глаза Оневи. Лицо самогоТигра-Властителя сейчас больше напоминало маску его же доспеха. - Ты ведь хотел что-то сказать. Не только то, что мы все и так знаем. Говори. Ты знаешь, как я ценю то, что можешь дать мне и всему народу лиа ты. Говори, прошу тебя.
Оневи двумя пальцами потеребил рыжую косу.
- Они могут не воевать, а придти за Средоточием.
- Зачем им Средоточие? - слишком поспешно для самого себя спросил Тэй, обычно - тихий и спокойный.
- Как Найрити? - только и спросил Теграэ. Воспоминания о том, как жаждали заполучить Средоточие проклятые извратители жизни - у кого из тех лиа, что знают и помнят о войнах с выходившими из моря кошмарами, есть в памяти хоть что-то отдалённо напоминающее то безумие? Ни у кого. Веалеен победил их - в последний и окончательный раз. Победил, уничтожил, стёр с лица земли навсегда - как они и желали. Они шли умереть или добиться своей цели. Цель эта была для каждого лиа преступлением и приговором.
- Мы не можем этого допустить.
- Не как найрити. Просто это то, что способно нас остановить. - Таану посмотрел на Тигра-Властителя. - Мы не будем сражаться, если нам станут угрожать его безопасностью.
- Если мы допустим такое - мы не стоим даже тех слов, которые они говорят о нас, - хмуро покачал головой Камеда. - Защитить Средоточие наш первый и самый главный долг. Оно - первое, что подлежит сохранению и сбережению. И мы примем меры, достаточные для его охраны.
Таану Оневи благодарно кивнул.
- Не допустить пришедших из-за моря в сердце Шэн-лие, - Тэй опустил взгляд, сжал на секунду ладони, потом, выдохнув, выпрямился. Эй-раан Теграэ, если для охраны Средоточия будут нужны силы других домов... Я говорю от лица дома Кемай, но знаю, что остальные ответят также - мы дадим эти силы, пусть они даже будут последними.
Веалеен отвесил Кемай короткий, но исполненный должного уважения и признания поклон.
- Я знаю. У нас бывали разногласия с Фенлинь в мирное время. Все это знают. разные дома по-разному относятся друг к другу, верно? Но война - это война против народа. И народ будет защищать свою душу-до конца. Средоточие будет сохранено, а сердца домов - защищены.Так было. так есть. так будет. И неважно, кто наш враг. Но...
Рангоор внимательно посмотрел на Веалеена, и тот, чувствуя поддержку старого вожака, продолжил.
-... но я всё равно повторю то, что уже изрёк на совете Таану Оневи. Мы - не Найрити, и никогда ими не станем. Мы - не убийцы, не изверги, которые готовы сделать наши земли нашей же тюрьмой и вечно страдать от собственной кровожадности. Ни капли лишней крови. Ни капли бездумной жестокости. Те, кто пойдут на неё - враги сами себе хуже тех, с кем они воюют.

[Кысь >>>]

День: шестое августа (утро)
Фигура: ладья Н8
Ход: без хода
Официальная клетка: Н8
Фактическое местоположение: Н8

Покидая Нейлару, Дара подняла кеоко высоко в небо – так высоко, что Шэн-лие простерлось перед опорой власти как миниатюра на кусочке коры. Йамме прищурила по-птичьи острые глаза. Она видела, словно на ладони, все отряды, которые выступили сами или были отправлены в путь Средоточием или Тигром-властителем. На самом севере, где опора власти ощущала прежде силу, надежную защиту ныне было пустынно. Дара видела разрозненные силуэты, чувствовала их, но не понимала.
Она отпустила правой рукой густую шерсть облачного кота, вскинула ладонь, прижала к виску: «Сеон».
Несколько мгновений - и в ответ плеснуло бесстрастным ощущением безупречно острого рассудка.
"Дара", - отозвался Эрай. Опора власти прикрыла глаза, подставляя лицо ветру, позволяя ему стереть тревоги, навеянные Домом Эриан и близостью Айа Ла Йамме. «Я хочу, чтобы ты отправился на север, где Шаиса тренирует стаи».
Короткая пауза.
"Основание?" - с интересом уточнил Сеон. «Они лучшая защита для севера, но еще не знают, что будут ей. Предупреди их». "Сделаю, - коротко отозвался Сеон. - Им следует остаться там, где они есть, или сместиться?"
Кеоко описал петлю и мгновение опора власти смотрела на землю, паря вниз головой. Ладонь снова сжала густую шерсть: «Остаться, но вначале – собери их. Они разошлись».
"Это будет несложно, - отозвался Сеон. - Иду".

Оставшись одна, Шаиса тоже ушла к своему одеялу... И тоже свернулась под ним, глядя бессонным взглядом на то, как колеблет едва ощутимый ветер листья элдеры. У нее было множество поводов злиться и еще больше - грустить, но сейчас она молча просила лес дать детям броню. Она родилась уже после войны, но ее раши были теми, кто выжил - теми немногими, кто вернулся из боя. Она знала, для чего терпит лес нахальные стаи крупных, чересчур сильных для хрупкого равновесия псов. И она - была готова к тому, что вернется домой с тремя самыми сильными. Псами, которые не найдут стаи до конца своей жизни. Игра детей в самостоятельность наполняла ее одновременно жалостью и раздражением. Им пора было повзрослеть. Кто знает, может быть, нужда в раши снова настанет уже после того, как черно-зеленая тико навсегда отпустит своих собак?..
А потому слова "милосердие" в лексиконе Шаиса - не было.
Лес расступился, пропуская бесшумно движущуюся фигуру; Сеон огляделся, кивнул, понимая, что пришел туда, куда надо. Мелькнуло холодное удовлетворение от правильности знаний; впрочем, лишь чуть помедлив, опора мудрости двинулся по направлению к лагерю. Не скрываясь, не сливаясь с лесом - он собирался просто подойти на должное расстояние для разговора. Первым его заметил неами. Оружейник приветствовал опору полукивком-полупоклоном, но заговаривать не стал. Шаиса некоторое время смотрела на Сеона так, словно его не видела - потом очнулась и поднялась на ноги: росчерк тушью на мягко освещенном древесном стволе.
- Приветствую опору... мудрости, - тико не сразу вспомнила нужный цвет. - Шаиса.
- Приветствую вас, - чуть наклонил голову Сеон. Залитые синевой глаза смотрели бесстрастно, пронизывающе и изучающе. - Я вижу, здесь не все?
- Нарей ушла за пропавшей раши, - женщина жестом указала на потухший уже костер. - Остальные спят.
- Мне стоит поискать ее, - слова прозвучали так, будто Эрай делал пометку на листе. - Меня попросили передать приказы для вас: вашим стаям назначено прикрывать север Шэн-лие.
- Место? - уточнила Шаиса, умудрившаяся прилечь на вертикальный ствол дерева. И потянуться, не теряя уважительной позы.
- Оставаться в этих же местах, но действовать совместно.
- Вы предлагаете искать раши впятером? - невинно уточнила тико.
- Я могу найти в одиночку, - прозвучал спокойный ответ.
- Найдите. Я буду признательна, - легко согласилась его темнокожая собеседница.
- Хорошо. Расскажите о приказах остальным.
Тико склонила голову в жесте почтительного согласия. Сеон вновь кивнул, перевел взгляд на раши, задерживая взгляд на пару секунд на каждом из них. Стаи спали отдельно, и беты обеих то и дело просыпались, дабы удостовериться, что все на своих местах. В стае Рау собаки спали почти вповалку, в стае Аймара - каждый имел свою долю листьев и леса. Многие были поцарапаны, но крови не было - только свежие линии поврежденной кожи. Переводя взгляд со стаи на стаю, Эрай коротко кивал, делая выводы из увиденного.
- Недавно был бой?
- Драка с какранами, - Шаиса, в свою очередь, рассматривала Опору из-под полуприкрытых век.
Вновь короткий кивок.
- Потерь не было?
- Одна потерялась.
- Ясно. В таком случае я найду. До встречи.
Тико снова склонила голову - на этот раз в жесте прощания. Сеон, ответив обычным кивком, шагнул в сторону леса - и словно растворился в нем.

Сообщение отредактировал Кысь - 13-02-2010, 22:39

[V-Z >>>]

Таки медленно превращалась в камень. Сначала застыли лапы, потом серой в трещинах коркой покрылись плечи и широкая грудь раши. Нарей беспомощно наблюдала, как мягкий мех становится морщинками в скальной породе, и не могла заставить себя шевельнуться. Наконец, вся собака стала статуей шероховатого, ледяного гранита. Холод словно хватал за пальцы, и Нарей попробовала отодвинуться... только для того, чтобы осознать, что не может освободиться. Рванувшись изо всех сил, тико проснулась.
Лапы самочки, действительно, были уже твердыми и холодными, но мех оставался мехом - его колыхал слабый ветерок. Тико отодвинулась дальше и поманила к себе каам. Рако не подошел. Нарей свернулась в клубок и спрятала нос в коленях. Сон не принес облегчения, а усталость снял только в той мере, что сквозь нее проступили головная боль и беспомощность.
Предстояло вернуться и сообщить Шаиса.
Фигура словно соткалась из теней, беззвучно просочившись сквозь заросли; Сеон выступил из леса как раз за спиной ушедшей на поиски. Пару секунд смотрел на свернувшуюся тико, затем шагнул вперед.
- Нарей, - прозвучал негромкий бесстрастный голос
Несколько секунд тико смотрела сквозь Сеона, словно не вполне замечая его, потом собралась, выпрямилась и склонила в приветствии голову.
- Опора, - имени она тоже не помнила.
Эрай одним движением оказался рядом, вгляделся в найденную. Глаза чуть расширились - изучая, осознавая, выясняя, что с ней происходит. Тико выдержала осмотр, не меняя позы. За ее спиной нервно переступил лапами каам.
- Попроси каам подойти к тебе, - неожиданно сказал Сеон.
Тико не сказала ни слова, но огромный ездовой пес медленно подошел и встал рядом с ней. Подождав, пока тот окажется рядом, Эрай чуть наклонился, одной рукой коснувшись шерсти каам, другой - предплечья тико. Синие глаза на мгновение вспыхнули - прикосновение отозвалось теплой волной, прошедшейся по телам обоих, смывая усталость, убирая боль в ногах и лапах.
- Благодарю, - Нарей положила ладонь на влажную гриву пса.
- Так вам будет легче, - согласился Сеон. - Тебе надо возвращаться в лагерь; я принес послание о том, что вашим стаям приказано защищать север от проникновения.
- Мы вернемся, - согласилась тико. Ее каам склонил голову.
Опора перевел взгляд на мертвую раши. Чуть покачал лишенной волос головой, рассмотрев ее.
- Как это случилось?
- Челюсти какрана, - девушка дернула золотистым плечом.
- Знаю - опасны, - коротко кивнул Сеон. - Могу проводить к лагерю.
- Мы дойдем, - тико опустила взгляд.
- С новыми силами - скорее всего.
Сеон взглянул в лицо Нарей, чуть сощурил глаза.
- Тебя печалит смерть.
Вместо ответа девушка отступила на шаг и обняла пса. Взгляда она так и не подняла. Эрай вновь коротко кивнул, словно отметив что-то для себя.
- Хорошего пути сквозь лес.
- Хорошей дороги, - откликнулась золотистая.
- Для нас она всегда хорошая, - откликнулся Сеон, шагнув назад, к переплетениям ветвей.
Когда вестник ушел, Нарей еще некоторое время стояла, обняв каам. Пушистая грива впитывала слезы как мягкая ткань. Наконец, девушка запрыгнула на спину каам. "К лагерю".

[Соуль >>>]

V-Z, Соуль

День: четвертое августа, ночь на пятое
Фигура: ферзь D1
Ход: без хода
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

- Как думаешь, Сазелу уютно у Эйнеха? – Саяра прочертила курс вдоль границ города и неодобрительно посмотрела на карту. – Я понимаю тревогу Гартвига, но кто может подойти к Неуштадту близко, когда военные заграждения в четыре ряда стоят и не скрываются?
Лиса отложила грифель, транспортир и линейку. Карта лежала на большом столе в капитанской каюте, которую Вензел и Саяра делили между собой. Лиса потерла запястьем глаза и засучила сильнее рукава белой рубашки. Судя размеру и кристальной белизне ткани рубашка принадлежала Вензелу.
Саяра села в кресло возле стола и потерла ладонями лицо. Черные волосы лисы были распущены и растрепанными прядями лежали на плечах и падали на грудь. День получился долгим, продолжился ночью, и отдыха не предвиделось.
- Твои мор’аны могут нести дозор, но я с детства уверена, что живые глаза надежнее, - сквозь золотисто-восковые пальцы Саяра посмотрела на супруга.
- Живых глаз немного, - чуть пожал плечами криомант. - Мор'анов же я могу создавать в больших количествах.
- Я беспокоюсь, что если мы не будем бодрствовать, они нас не смогут предупредить.
- Настрою должным образом, сам проснусь непременно, - отозвался Вензел. - Не слишком сложно.
Саяра вздохнула. Она отняла ладони от лица и, забравшись в кресло с ногами и переплетя босые ступни, поманила криоманта к себе.
- Я говорила что зачарую для тебя и Сазела кое-что. Сазелу, на самом деле, не нужно.
Светлая бровь чуть поднялась в немом вопросе; данЛей парой шагов оказался рядом с женой. Она несколько мгновений смотрела в светлые глаза, затем улыбнулась. За доли мгновения ритуальный ониксовый кинжал вылетел из ножен. Им лиса чиркнула себя по указательному пальцу, которым коснулась губ супруга. Мизинцем Саяра дотронулась до невидимой точки между бровей… И силуэт криоманта рассыпался холодными бело-серебряными искрами. Саяра подхватила белоснежного фенека и посадила к себе на колени.
Фенек совершенно вензеловским жестом склонил голову чуть набок, глядя снизу вверх.
"Милая, - даже в таком облике криомант умудрялся сохранять обычные интонации в мыслеречи, - скажи, пожалуйста, зачем это было нужно?"
- Если нам потребуется убегать, так тебе будет скрыться намного проще, - Саяра почесала фенека за ухом и оценивающе оглядела от усов до кончика хвоста. - Из тебя получился очень красивый лис.
"Вряд ли способен конкурировать с тобой. Но я не уверен, что простой бег поможет скрыться лучше магических методов".
- В этом виде для лиа ты – нейа, - объяснила Саяра.
"Для всех? - скептически осведомился данЛей. - Судя по тому, что я знаю об их лидерах - с них станется отличить нейа от разумного существа. Тем более, что белые лисы встречаются... не очень часто".
- Если ты будешь вести себя как нейа, а не бросаться на них, у тебя будет шансов куда больше спрятаться, чем с магией холода.
"Как ты можешь помнить, в число моих талантов умение притворяться зверем никогда не входило".
- Но ты можешь же просто скрыться под корнем и ничего не делать? - пальцы Саяры аккуратно пощекотали белоснежный мех на груди фенека.
"Физически - могу".
На морде фенека отразилось странное выражение - похоже, криомант прислушивался к ощущениям, которые вызывало взъерошивание меха. Саяра, наблюдая с улыбкой, продолжала поглаживать шерсть, почесывать лиса за ухом.
- Этого будет достаточно.
Теперь Вензел помедлил с ответом.
"Я могу спрятаться под корень только в одном случае".
Ухо дернулось, на морде отразилась почти озадаченность - криомант не привык шевелить ушами. Саяра тихо рассмеялась, пощекотала белоснежный пух на спине. «В каком?» - мягко коснулся висков голос супруги.
"Если под тем же корнем будешь ты и Сазел... или если же я буду знать, что вы в безопасности".
Лиса закусила губу. Теперь фенек пристально взглянул ей в глаза - взгляд у данЛея и в этом облике остался прежним. Саяра вздохнула и легко согнала лиса с колен, проведя ладошкой по спине. Снова всплеск искр, и фигура криоманта выросла рядом.
- Этот облик все-таки более привычен, - заметил Вензел, поправляя рукав. - Милая... в следующий раз предупреждай, пожалуйста.
Она опустила плечи.
- Мне страшно, Вен.
Криомант опустился на колени перед креслом; мягко накрыл руками ладони жены.
- Не бойся. Я всегда буду рядом с тобой.
- За Сазела и за тебя, - Саяра зажмурилась.
- Мне трудно повредить, - маг помедлил - про сына того же самого он сказать не мог. - Сазела мы сумеем защитить вместе.
Прозвучало не очень убедительно, что сам криомант немедля отметил... но он никогда не умел хорошо убеждать словами. Лиса опустила ноги на пол, подалась вперед, обнимая криоманта за шею, и тихо заплакала. Тот неловко обнял жену, прижав к себе; говорить ничего не стал. Кольнуло коротким сожалением - что собственная стихия не дает объятию стать теплым.

Сообщение отредактировал Соуль - 13-02-2010, 23:04

[Scorpion(Archon) >>>]

День: пятое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: d8

(Соуль и я)

Оневи вышел из зала и недолго стоял на открытой галерее из тяжелых ветвей прежде, чем начать спускаться.
Шойо следовал за видящим Дома Амар. Пушистые лапы тонули в густой траве. Па шерсти переползали, сменяя друг друга, разноцветные пятна – это свет падал сквозь листья. Таану сказал Аннатару возвращаться к себе. После совета у Оневи гудела голова и ощущения, невесомые и тонкие, такие разные, переплетали внутри невидимые пальцы, путая образы и предсказания. Мизинцем видящий потер точку между бровями. Дар Средоточия делал его одновременно и зрячим, и слепым.
Зрячим, когда ощущения выстраивались в стройную линию от первого до последнего.
Слепым, когда они скатывались в вихрящийся клубок, и надежды распутать не оставалось.
Дорога к дому пролегала мимо небольшого водоема, который окружали невысокие по сравнению с соседями-исполинами, недавно рассаженные деревья с восхитительной молочно-синей листвой. Таану заметил знакомую фигуру, отнял ото лба ладонь с легким удивлением – неожиданно все спорящие между собой образы замолчали и перестали переплетать пальцы. Гелара, волшебница, пришелица, была одной из учениц Оневи.
Он решительно шагнул под кроны низко наклонившихся к воде деревьев и позвал ее.
Та откликнулась незамедлительно.
- Ты звал, мастер?
На Геларе была только лёгкая туника и лёгкая накидка, как всегда синяя. Лицо выдавало беспокойство и крайнюю степень сосредоточения - похоже, женщина только что пыталась решить сложную задачу... Или думала о чём-то, что печалило или затрудняло её последнее время. Волосы волшебицы были распущены и как всегда мокры, словно она только что вынырнула из глубокого водоёма. Может так, конечно же, и было на самом деле. Вместе с поклоном на землю упало несколько крупных капель.
- Я слышала о Совете... Потому я здесь.
- Пусть пребудет с тобой Средоточие, туда из вас позвали лишь Аннатара, - мягко поприветствовал волшебницу Оневи и добавил. – Перестань, ты ведь тоже Мастер къямай.
- Я - мастер? Я - лишь ученица достойных, и мне ещё многое предстоит постичь. Даже обычаи народа, который стал моим, я ещё знаю недостаточно хорошо, - виновато улыбнулась ГЕлара. - так что решили на Совете? Будет война?
Таану кивнул. Он подошел к воде, посмотрел на отражения; о ногу волшебницы, подкравшись, потерся пушистым боком шойо.
- Объявление войны уже было сделано, и мы сделали его первым, напав на шахтеров, - он спрятал ладони в тонких рукавах золотистого халата, и рыжая косица скользнула вдоль скулы. – Я не знаю, чего ждать от того, что наступает.
- Но ведь они первыми начали проявлять жестокость... Впрочем, так бывает. Порой мой прежний народ не знает, что творит, - женщина опустилась на корточки, осторожно коснулась мягкого, забавного шойо. - Почему вообще было нападение? Я знаю причину, но разве нельзя было прекратить всё без крови? Это не похоже на путь лиа.
Оневи сел на траву рядом, скрестил лодыжки и накрыл ладонями колени, изучая лицо своей ученицы; взгляд янтарно-карих глаз был проницательным и спокойным. Шойо продолжал урчать, прося ласки.
- Среди лиа есть лиа, которые во время войны с найрити порвали со Средоточием. Они предали нас, ушли к врагу, но затем вернулись и сражались ради жизни Шэн-лие. Мы называем их частью народа, но не любим. Они ненавидят нас, но всех других они ненавидят намного больше.
- И это они пролили кровь шахтёров? - это была не догадка, а утверждение. Гелара присела на колени, продолжая осторожно гладить шойо, толко глаза - похожие на два сияющих сапфира, медленно потемнели, набираясь влаги для скорой грозы.
- Но почему с ними ничего не сделали? Как-то ограничили, сказали поступить иначе? Неужели... неужели и они - часть лиа настолько, что вы им доверяете?
- Мы не доверяем им, Гелара, потому что их мысли закрыты от Средоточия. У них был приказ патрулировать границы и не допускать нарушения договора со стороны прибывших-из-за-моря. Пришельцы нарушили договор. Тигр-властитель не был доволен тем, что сотворили найрино.
- Ему следовало бы проявить своё недовольство так, как пристало Тигру, - резко взмахнула рукой Гелара. Но тут же поправилась, - Прости, мастер. Я знаю - вы цените каждую каплю живой крови, потому что мы все - жизнь. Но... сколько её теперь прольётся. Это страшно. Я помню наши войны. Я помню, к чему они привели. Говорят, что мой прежний мир и его враги стали единым целым, но я знаю правду. Моего прежнего мира больше нет. Я не хочу потерять ещё и этот...
- А он и проявил, - приподнял уголок губ Оневи. – Не волнуйся Гелара. Однажды мы отстояли наш мир у врага куда более страшного. С ним нельзя бы договориться, а с твоим народом остается еще надежда.
- Верно. Я знаю - есть те, кто готов говорить. Те, кто готов понять причину, по которой была пролита кровь, и не требовать расплаты по законам мести. Но боюсь, что найти и убедить их будет трудно. Даже те, кто слушал нас прежде, отвернутся от нас, когда узнают о случившемся.
- Они уже отвернулись, - видящий протянул руку и погладил пушистую спину шойо. – Я чувствую.
- И что теперь?
Гелара распрямилась, протянула руку, словно щупая воздух. на кончиках пальцев медленно начали появляться небольшие капли, медленно змеясь на ладони, словно вторые, прозрачные вены.
- Я знаю... не все они желают нам зла. Среди моих врагов уже тогда были неплохие, добрые люди... Не все. Но были. А теперь - они считают эти земли уже своим домом. Они не остановятся, а я... - голос волшебницы надломился. - Я не хочу убивать.

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 13-02-2010, 23:02

[Соуль >>>]

- Ты не обязана убивать, - возразил Таану, - как и идти против бывших соплеменников. Ни один лиа, который смотрит глубже цвета глаз, не обвинит тебя.
- Знаю. Но это мой дом. Я сделаю всё, чтобы его защитить, - вода медленно стекала по руке, касаясь края накидки и наполняя лазурную синеву предгрозовой теменью. - Всё, что смогу. Иначе нельзя.
Таану лег на землю, вытянулся, смотря на кроны, за которыми лазурью разливалось высокое небо, тронутое облаками и тенями айшеру. Он не ответил, а шойо запрыгнул хозяину на грудь и свернулся там пушистым клубком, обернув хвостом лапы.
- Мастер? Таану?
- Всегда есть выбор, Гелара.
- Знаю. Но я о другом, - капля воды падает с локтя на землю. - Скажи, когда Аннатар говорит, что они... мой прежний народ, похожи на Найрити - ты ему веришь?
- Пока у меня нет причин не верить ему, - отозвался Оневи.
- А остальные? Тигр-Властитель, главы домов... лиа? Тоже верят?
- У них тоже нет причин не верить. Как и ты, он открыл шэа Средоточию, и теперь часть лиа. Пришедшие-из-за-моря только подтверждали его слова, хотя я замечал не раз, что во многом мы похожи.
- Да, он часть лиа, и я часть лиа, - ГЕлара щёлкнула пальцами. Вода тут же высохла. - НО ведь мы отличаемся. Так и они... Они тоже разные. Кого-то нельзя щадить. Кого-то... нужно научить. Нужно помочь понять. Я буду гвоорить это всем моим братьям и сёстрам, что едины со Средоточием. Даже если мне придётся самой встать по пояс в крови... я буду пытаться искать выход. Буду.
- У тебя не будет времени, чтобы искать выход, Гелара, - все так же спокойно и ровно отозвался видящий Дома Амар, - на войне нет времени искать выход.
- Знаешь, матсер, когда я ещё была подобна Найрити, по мнению Аннатара, - ехидная ухмылка Гелары была совсем не безобидной. - Я знала одного хорошего человека. И он всегда говаривал в такие минуты: "А мне плевать!"
- Ты не была человеком техники, - спокойно возразил Оневи. – Он называет подобными найрити только тех, кто отдает ей себя, не обращая внимания ни на что другое.
На некоторое время Таану замолчал, потом заговорил все тем же, абсолютно неизменившимся голосом.
- На войне мою жену взяли в плен. Она была командиром второй сотни, я – командиром первой. Найрити выгнали ее и остатки ее отряда перед городом, через который враги не должны были пройти. Они сказали, что сохранят им жизнь, если командир первой сотни сдастся. Я не сдался. – он сделал паузу. – Война это не место, где ты можешь лечь между двумя сторонами, чтобы ради твоей жизни они примирились.
Он плавно оттолкнулся ладонью от земли и сел, аккуратно сместив шойо на колени. В рыжих волосах осталась желто-зеленая травника, а на плечах – крохи черной земли.
- Если считать, что мы воюем только с кровавыми безумцами - так и есть. Но я думаю иначе. И хочу найти этому подтверждение. Если это приведёт меня к гибели - надеюсь, кто-то вспомнит меня. Если не вспомнит - мне будет жаль. Но я пришла сюда, чтобы найти мир. И эта война - это всё, чего я боялась.
- Все будет зависеть от того, как они будут себя вести, - заметил ей видящий, - если они будут вести себя как найрити, с ними будут обращаться как с найрити.
Он встал и отряхнул складки одежды.
- Ты можешь умереть бесполезно, как рвешься. А можешь, - он протянул руку и коснулся пальцами черного виска, очень легко пригладил, - немного подумать прежде, чем рваться вперед. И тогда ты сделаешь намного больше и не погибнешь зря.
Таану улыбнулся:
- Будет жаль потерять такую красоту.
- Ты не понял, мастер, - Гелара рассмеялась беззаботно, словно речь шла вовсе не о её жизни, а о подаренном в лунную ночь дивном цветке или кристалле. - Я не стремлюсь умереть. Я стремлюсь защитить то, что мне дорого. Только и всего. У Тигра-Властителя свои методы. У тебя - свои. У меня - свои. Может, неподходящие - я не знаю... Но сидеть и делать вид, что меня это не касается, я тоже не стану. Видишь, какая я непостоянная? Словно текущая вода, - волшебница передёрнула плечиками, как от холода. - Зато со мной весело, правда?
- Да, - губы видящего дома Амар снова сложились в улыбку, он не сказал следующую фразу, которую хотел произнести, только ответил. – Весело.
- Ну вот видишь. Без меня этот мир станет намного скучнее. Я не могу этого допустить, - Гелара снова залилась смехом. - Мастер, прости, но мне пора. Мы ещё увидимся?
Оневи убрал руку и позволил шойо запрыгнуть на ладонь и повиснуть, вцепившись когтями в одежду.
- Ты знаешь где я живу, можешь приходить.
- Я приду, - Гелара поклонилась - легко, по-детски - и, развернувшись на пятках, с места метнулась в озеро. Раздался плеск, и широкие серебристые круги неторопливо разошлись по водной глади...

«Ее имя звучит на кончике моего языка, как солнечный свет. Оно прозрачное, легкое и такое светлое, что кружится голова. Когда я произношу, даже про себя, одни его звуки ткут ее образ до последнего штриха. Невысокая женщина, в чьем лице нет приторной девичьей миловидности – она смотрит из прошлого ясными хрустально-голубыми глазами вдумчиво, тихо. Протянув руку, я могу коснуться светло-золотых и мягких, как лепестки цветка, волос. Они волнистые, будто море в легкий бриз, и скользят между пальцев с невесомостью паутины. Кожа цвета отполированной ручьевыми водами кости тоже похожа на золото. Когда я дотрагиваюсь до щеки женщины, то кончиками пальцев чувствую невидимый пух.
Джиелла. Она родилась в Доме Кемай, но даже после смерти не стала дочерью воды. Все в окружавшем мире было дня нее одинаково важным. Она не раз повторяла, что имеет значение даже случайная капля, упавшая на землю от неловкого удара ручья о камень, и умела улыбаться. Воспоминание о плавном изгибе хрупких губ заставляет меня сжимать ладонями плечи, чтобы возникающее мерцающее тепло задержалось внутри хотя бы на несколько мгновений. Джиелла научила меня дарить то хорошее, что я храню и берегу. Она показала, как заботиться о мире и родила мне четверых детей. Я был слишком молод, чтобы подарить им достаточно любви, и дедом стал куда лучшим, чем отцом. Джиелла сумела понять меня.
Она была моей шэа. После ее смерти я стал сомкнутыми цветочными лепестками, берегущими ничто. Жизнью меня наполнило Средоточие. Шэа в ней не было.
Произошедших со мной изменений никто не заметил. Таану Оневи до Джиеллы был одним из многих лиа. Меня нынешнего сотворила она, выгладила ладонями, без скарпеля и молота, из невыразительного и серого камня.
Я решил как уйду в Средоточие.
С каждым годом мое тело становится тяжелее. Через семьдесят восемь лет оно окаменеет, и мой путь замкнется в кольцо.

Таану Оневи, видящий Дома Амар.

Сообщение отредактировал Соуль - 13-02-2010, 23:27

[Тео >>>]

День: шестое августа, день
Фигура: конь G8, пешка F7
Ход: в рамках хода G8 - F6 и для коня G8
Официальная клетка: F7
Фактическое местоположение: F7
(совместно с Инэйлэ)

Ласия была счастлива – в кои-то веки она была в компании сородичей, и не просто соплеменников – соплеменниц примерно одного с нею возраста. Набрав по роще фруктов – помимо слив и абрикосов отыскалось неимоверное количество вишни – девушки расположились на открытой веранде одного из домов, и говорили обо всём сразу и ни о чём конкретно. И сразу же оживление и пристальное внимание вызвал её плащ – точнее, вышитая на «плече» эмблема Дома Сетон. Волшебницу едва не погребло под шквалом эмоций, и ей пришлось даже на минутку замолчать, чтобы восстановить вдруг сбившееся дыхание. Ну и по совместительству придумать формулировки пообтекаемей…
Как ни крути, а началось всё с обиды – на судьбу, на родителей, родившие её не мальчиком, а девочкой. Она решила заняться хоть чем-то, чтобы доказать свою индивидуальность и ценность как личности, а не тривиальной продолжательнице рода – и для начала решила немного попутешествовать. Скорая встреча с Ялль’Ри и её ещё тогда немногочисленными учениками переменила все её планы. Перейдя в Дом Сетон, Ласия больше не была в родном поселении.
Кратко пересказав свою историю, девушка отправила в рот вишенку и настороженно оглянулась – как-то оценят её приключения новые знакомые? В тишине витали непонимание и некоторый страх.
- Мой отец был вынужден покинуть поселок, - наконец, проговорила Илая, - и это было несправедливо. Это случилось в день моего рождения – я оказалась третьей девочкой.
Воспоминания ее горечью полыни разлились в тесном кругу Тонко Чувствующих. Как тиски сдавливали сердце образы детства. Илая была нелюбимым ребенком. Ребенком, принесшим горе в семью. И если мать старалась прятать свое раздражение, то детская злоба сестер каждодневно обрушивалась на маленькую фино, как обрушиваются океанские волны на скалистый берег. Вода точит камень, и Илая сбежала из поселка при первой возможности. Она хотела найти отца. Того, кто – она верила в это искренне – все равно любит ее.
- И тогда я встретила Мииту. Может быть, если бы мы разминулись тогда на дороге, я бы тоже ушла из Эриан, - завершила полукровка свой рассказ, - поэтому, наверное, я могу принять твое решение.
Ласия кивнула с долей облегчения… Её поняли, пусть и не до конца, и не все… Всё же для большинства её народа Дом Высокого Ветра был понятием почти сакральным. А потом, по въевшейся привычке – попыталась сменить тему.
- А как это – быть летающей фино?..
Подруги переглянулись и хором выпалили:
- Захватывающе!
- Знаешь, это так необычно… Воздух – он осязаем там, на высоте. А земля… земля кажется расчерченной на квадраты… Поля, леса, тонкие нити рек… - Тола улыбнулась, - Хотя поначалу это очень страшно.
Илая закивала. Она хорошо помнила свой первый полет, когда упрямый драген мотал ее так, словно хотел вытрясти из тщедушного тела жизнь.
- Драгены – не самые сговорчивые нейа, - цокнула она языком, - им даже имена давать бесполезно.
Ласия хихикнула:
- Какое не дай – не понравится? Или они принципиально не отзываются?
- Просто… либо это твой драген, либо нет, имена – они лишние. Несущие признают только одного фино, - терпеливо пояснила Тола, - Миита вырастила шестерых нейа, но одна пара так и не сложилась.
Ласия было горячо посочувствовала несостоявшейся паре, но тут до неё дошла нехитрая арифметика ситуации…
- А где тогда пятая пара?
- Ну… - в смятении протянула Илая, - Драген остался там, на месте нашей прошлой стоянки. А Кинна… я думаю, этого сейчас никто из нас не знает.
Девчонки как-то сникли.
- Ата, может быть, имеет представление, - подала голос Вида, - Она последняя видела Кинну. Но вряд ли она расскажет.
Ласия оглянулась, словно в надежде увидеть хотя бы в пределах досягаемости ту девушку.
- Она давно ушла…
- Да, она странная, - кивнула Тола с каким-то непонятным раздражением, и в этом свете ее определение больше было синонимом слова «нелепая», - Кинна тоже странная.
- Еще страннее Аты, - с готовностью поддакнула Вида.
- Тю, девочки, как некрасиво, - нахмурилась Илая, - Вы просто ее не понимаете.
- Ты, как будто, понимаешь, - в один голос откликнулись лучшие подруги. В воздухе запахло ссорой.
Ласия струхнула. Вот же счастье – сначала эмоций не сдержала, теперь вот это… Надо было срочно что-то делать, но вот что?.. Полукровка лихорадочно соображала…
- Девочки, не надо… - отчаянно ухватилась за первую попавшуюся мысль Ласия. – Она, наверное, за Кинну переживает, а мы тут междусобойчик устроили, болтаем, ей это наверное тяжело…
- Да-а, тяжело, - протянула Тола, легким кивком головы указывая куда-то за спину новой знакомой, - настолько тяжело, что даже с нашим командиром сдружилась.
Тола до сих пор не понимала, как можно вообще общаться с этим чудовищным лиа, который только и знает, что кричать, и вечно недоволен.
Ата и Курт действительно шли рядом. Можно даже сказать – вместе. Крылатый бережно держал руку на плече фино, одновременно спрашивая что-то у кого-то из отряда Ялль’Ри. Заметив девочек, он что-то прокричал им, но ветер унес его слова.
- А что не так с вашим командиром? – озадаченно спросила Ласия.
- Думаю, что смогу ответить на этот вопрос, - Ялль’Ри умела подходить незаметно.

[Инэйлэ >>>]

дуэт с Тёмный Омут)))

Фино вздрогнули. Не то собственные эмоции были настолько сильными, что заслонили все остальное, не то алькоро действительно имела способность оставаться незримой даже на уровне ощущений. Пять пар глаз уставились на волшебницу.
- Суть проблемы одновременно проста и сложна, - начала объяснение алькоро. – Но для уточнения я всё же спрошу – какой у вас опыт общения с другими лиа?
- Мы несколько лет жили в деревне с Мастером Миитой, - сдержанно ответила Илая, - Там было много разных лиа, совсем не было фино – никого, кроме нас. В свободное время мы общались, у нас там были друзья…
-Почему вы спрашиваете? – резко перебила ее Кинна.
Ялль’Ри ехидно улыбнулась.
- Потому что мне на вас, девочки, кое-кто жаловался… Говорил, что вы его постоянно «читаете», о результате прочтения в лоб сообщаете…
И, толком ничего не сказав, алькоро нагло умолкла. По реакции девушек можно будет понять, насколько их успела утомить это противостояние одинокого мужчины и компании фино.
- А вот нечего из себя строить всегда и всё знающего! - выпалила Вида, но умолкла, прибитая тяжелым неодобрительным взглядом Толы.
- Не думайте, мы не то чтобы специально его злим, - попыталась оправдаться Илая, хотя заявление подруги было недалеко от истины, - просто…
- Просто иногда он сам напрашивается, - закончила за нее Тола.
Алькоро уселась на ступеньку и склонила голову набок, и распущенные волосы заскользили по ткани плаща.
- Расскажите поподробнее, девочки, пожалуйста. Я слышала и наблюдала одну сторону, теперь хочу ознакомиться с мнением другой...
- Тут нечего рассказывать, - Тола была вся словно еж, свернувшийся в колючий клубок, - просто он сам не знает, чего он от нас хочет. Как мы можем тогда это знать?.. Его эмоции – это постоянное недовольство, злость, почти ничего душевного.
Ялль’Ри вздохнула.
Тяжёлый случай, так запросто не расскажешь и не объяснишь… Или всё же?..
- Думаю, я поняла, в чём дело… Постараюсь объяснить, Ласия, в случае чего – не молчи, помогай.
Полукровка кивнула, и алькоро продолжила:
- Со слов Курта, в вашей компании его не устраивает только то, что вы озвучиваете то, что ощущаете. Он гордый, и его не может не тревожить то, что его сокровенные чувства так понятны, и могут стать достоянием всех окружающих… И судя по моим расспросам, он не смог вам этого объяснить деликатно. Так?..
- Нет, его объяснение было вполне понятным, - Тола недобро ухмыльнулась, - а его эмоции при этом рассказали все еще доступнее, чем слова. Тем не менее, Курт солгал. Его, конечно, бесит – будем называть чувства своими именами – наша способность, но это не основное, что его в нас раздражает. А настоящую причину я не могу понять. Он прячет ее за своей злобой.
- Так… - коготки указательных пальцев алькоро соединились с лёгким скрежетом. – А может, дело в том, что он один, а вас много? И он попросту боится за вас? Боится не уследить?
- Знаете, в наших поселениях на одного мужчину почти всегда приходится много женщин. Почему-то никто из мужчин от этого не страдает, - вновь вступила в разговор Вида, покосившись на подругу, поддержит ли? Тола коротко кивнула.
- Я не чувствовала его страха, - пожала плечами Илая, хотя сейчас, глядя на то, в каком свете раскрываются ее соратницы, ей больше всего хотелось бы принять точку зрения Ялль’Ри, какой бы невероятной она ни была.
- А я чувствовала, - осклабилась Тола, и тут же продолжила, - чувствовала его страх, что мы узнаем, как ему нравится Кинна.
- Ну знаешь! - кинулась на нее полукровка, - это переходит всякие границы! Ты можешь чувствовать, но говорить об этом?!
- Если кто из вас сие озвучит, то не видать вам с Куртом мира, так и знайте, - поспешила оборвать начинающуюся ссору Ялль’Ри. – Это раз. У других лиа в поселениях, как правило, соотношение мужчин и женщин приблизительно поровну – это два, пусть и не слишком относящееся к делу. Девочки, Средоточия ради – не ссорьтесь!
Наставницу поддержала Ласия:
- Это в самом деле так – вы же видели то поселение, где жили, и обычные мужчины лиа, оказавшись в сугубо женском обществе, как правило ощущают себя неуютно, словно боятся нас. Хотя за что, я понять до сих пор не смогла.
Ялль’Ри усмехнулась.
- Девочки, у меня есть небольшое предложение. Я поняла так, что вы летели всю ночь, а сейчас время уже к полудню идёт, и вы, несомненно, устали - и физически, и морально – и устали сильно. Симптомы мне известны, поверьте. Давайте сейчас я покажу вам свободные дома, где вы можете разместиться, закрыв окна от света, и поспать до вечера. А проснувшись, вы уже на свежую голову подумайте – может, всё же не дразнить вашего единственного мужчину открытыми комментариями? Я уже намекнула ему, что стоит при общении быть помягче, если он поймёт, может, и вам сделать ответный жест вежливости?
- Больно нужен нам этот мир, - буркнула Тола себе под нос, но громко сказала, - Да, мы постараемся.
Илая дышала негодованием, искорки ее недовольства больно щелкали зарвавшуюся фино, но Тола никогда не признавала своих ошибок. К месту дневного отдыха девушки шли поодаль.
Ласия и Ялль‘Ри украдкой переглянулись и поняли друг друга. В небольшом отряде, даже в маленькой группке девушек было скрыто много, очень много подводных камней.
- Надо рассказать о результатах Курту, - резюмировала алькоро. – Если не удастся преодолеть хотя бы часть разногласий между ними, то я и думать не хочу, что с ними может приключиться в дальнейшем.

[Тео >>>]

День: Шестое августа, ночь на седьмое
Фигура: конь G8
Ход: в рамках хода G8 - F6 и для коня G8 (окончание)
Официальная клетка: F6
Фактическое местоположение: F7 на начало поста, F6 - на конец поста

К отлету Курту набили полный рюкзак съестного и питьевой воды. Конечно, группа вполне могла обойтись и ключами, которые вырывались из-под земли в тени леса. У крылатого даже был с собой кустик Йари, - растения, которое само может обходиться без воды довольно долго, довольствуясь влагой воздуха, но которое безошибочно тянет свои корни в сторону источника. Однако, попади они на болота, и Йари окажется напрасным. Воды – полно, но гнилостная жижа хлюпает под ногами, отравляя тяжелым смрадом воздух… В общем, припасы были не лишними. Командир отряда только крякнул, когда поднял свою ношу.
Ветер безумствовал уже несколько часов. Он гонял песчаную пыль, норовя засыпать ее то в глаза, то в рот… Река вздымала грудь грядами серых волн. Они жадно облизывали берег, и с негодующим шорохом скатывались обратно. Жалобно скрипела, то распахиваясь, то с грохотом снова закрываясь, дверь домика, где шли последние приготовления.
Курт попросил у алькоро длинную и прочную веревку. Таковая, по счастью, нашлась.
- Сейчас мы все ею обвяжемся, - сказал командир в ответ на недоумевающие взгляды фино, - так меньше шансов потеряться в разыгравшейся буре. Да, это обязательно, - обратился он отдельно к Толе, - ради вашей собственной безопасности. Это не моя прихоть. Если бы я не отвечал за вас перед Миитой головой, я бы не возражал, если бы кого-нибудь из вас унесло бы ветром.
Ата поморщилась. Курт, какое-то время назад показавший себя вполне понимающим и душевным лиа, опять становился мерзким брюзгой. Она еще не знала о диалоге, что состоялся между командиром и Ялль’Ри, не знала, что произошло в то время, пока она гуляла вдоль Ки-раль. Только все усиливающееся чувство тревоги, нарушения шаткого равновесия, терзало ее шэа.
- Чтож, похоже, мы и готовы, - Курт лично проверил каждый узел. Драгены на спинах у фино тревожно били крыльями.
- Спасибо всем за теплый прием, нам пора улетать. Может, будет воля Средоточия, еще и встретимся, - легкий поклон, и разведчики покинули гостеприимный дом.
Говорить на открытом пространстве было почти невозможно, ветер безжалостно срывал слова с губ и смешивал их с собственным упоительным воем. Небесные расправили крылья и позволили яростным потокам подхватить себя. Там, на высоте, ветер не был настолько неистовым, и лететь было легче.
Ночь была очень темной. Казалось, даже звезды испугались разбушевавшейся стихии и попрятались за тяжелыми облаками, и стыдливая луна не являла свой лик.
Ата чувствовала, как быстро устает ее драген, как зло он впивается зубами в ее тонкую шею, и как жадно пытается насытиться, чтобы восстановить силы. Фино уговаривала его, как могла. Иногда она позволяла Несущему отдаться на волю ветра и немного отдохнуть. Остальные девочки тоже использовали этот прием. В результате весь отряд начинало тянуть севернее, чем было необходимо, и Курт недовольно сверкал темными глазами.
Наконец, командир дал знак к снижению. Измотанные, в сущности, коротким перелетом, лиа утратили бдительность и, потеряв высоту, позволили резкому порыву отнести себя в сторону болот. Командир отчетливо ругнулся, но он прекрасно понимал, что лететь против ветра сейчас – безумие.
На болотах ветер тоскливо ныл, пронырливо шныряя между редких голых стволов. Густой туман кружил причудливыми вихрями, но тяжело опадал обратно к топи, едва порывы ветра стихали. Найдя более или менее крепкое деревцо, Курт обозначил место временной стоянки.
- Завтра буря утихнет, и мы перейдем к озерам, - пообещал он своим усталым спутницам.

[Кысь >>>]

День: ночь шестого-седьмого августа
Фигура: ладья Н8
Ход: без хода
Официальная клетка: Н8
Фактическое местоположение: Н8

Последний день в лагере царила непривычная тишина, но даже видимости покоя в ней не было. Каоре отмалчивалась, Нарей поминутно срывалась в слезы, Шаиса выглядела в три раза бесчувственней чем обычно. Виану старался делать свое дело и не вмешиваться в ссоры тико, но такой воздух угнетал даже его. Рау попытался подраться с Аймаром, но хранительница быстро их осадила.
Вечером у костра Шаиса заговорила о защите леса, а еще - что работу с листьями стоит ускорить. Завершилась речь почти разочарованной фразой о том, что «скорее всего, здесь все равно будет тихо». Ее сын повторил скептическую гримасу, ученицы — старательно смотрели каждая в свою сторону. А ближе к утру Виану разбудили негромкие голоса. Кажется, укрытый доспехом и листьями неами просто был не замечен участниками: обе сидели всего через корень от места, где он лежал.
- Ты не можешь сейчас уйти, - бесцветный голос принадлежал Каоре. Она всегда говорила и выглядела так, словно вообще ничего не чувствовала. Иногда Виану казалось, это и было правдой.
- Я не хочу больше, — Нарей. Ее голос рассыпался горячими искрами. Сейчас в нем были слезы, гнев и беспомощность. - Это неп-равильно.
- Ты училась для этого.
- Я не хочу больше ошибаться. Я не хочу смертей. Я не хочу войны, - голос золотокожей стал тише. Может быть, она отвернулась, может быть, просто заслонилась рукой или опустила голову. - Пусть возьмут Рена.
- Рена не удержит стаю.
- Тогда Арису.
- Ее не слушаются раши.
- Тогда пусть сама их ведет, - прошипела Нарей все так же тихо. - Я не просила собак... Я не умею.
С той стороны зашуршала ткань. Обе девушки замолчали.
- Ты понимаешь, что нам придется их убивать самим? - ровный голос Каоре. Даже Виану захотелось ее осадить, но золотистая только молча расплакалась. Всхлипы, шорох грязной ладони, вытирающей слезы. Дыхание. Чья-то пятка взъерошила палые листья, и они, шурша, подались.
- Ты-то зачем пришел? - на секунду Виану подумал, что его все же учуяли, но потом Каоре ответила:
- Мне дорога Ирите.
- И ты убьешь ее?
- Она может умереть. Но это не делает ее не-моей.
- Ты ей сказал, что она должна умереть за них? За тебя? Потому что Тигр так решил?
- Не тигр. Средоточие. Она верит решению. Она хочет быть щитом.
- Средоточие? Оно даже не может... - Нарей осеклась. Голос Каоре был, как всегда, спокоен:
- Не надо, - черно-белая тико делала долгие паузы между фразами, но ее подруга молчала. - Ты права. Уходи, если хочешь. Они никогда не будут до конца твоими. Или моими.
- И ты...
- Я могу быть их. И ты тоже.
Девушки замолчали, только неуверенно возила руками по листьям одна из них — легко было угадать Нарей. Наконец, золотокожая нарушила тишину.
- Я чувствую себя слишком беспомощной, - тихо протянула тико. Снова шевельнулись сухие листья. Каоре долго молчала перед тем, как ответить.
- Если бы я выбирал, Нарей, ты бы навсегда осталась щенком. Но мы не властны над этим.
Дальше тишину нарушал только отдаленный совиный крик.

Сообщение отредактировал Кысь - 14-02-2010, 11:06

[Момус >>>]

Седьмое августа
Пешка а2
Без хода
Официальная клетка а2
Фактическое местоположение а2


Мне двадцать один год. Двадцать один. Мне двадцать один год, чёрт возьми! Я командир отряда... А хорошо, всё же, что они не люди. У нас нет ни врача, ни повара. Нас выдвинули Бог знает в какую даль, поставили в линию... и что? По всем канонам мы совершаем рейд и возвращаемся на базу - к тёплым баракам, к столовым, полковому лазарету, маркитантам...

-... и шлюхам - Спиди Гонзалес повел плечами, хрустнул и сладко зевнув растянулся на нагретых солнцем досках палубы - Есть у меня подозрение, что вышла в высоком штабе ошибка и заслали нас сюда, просто так. Да и забыли.
С камбуза, настолько маленького, что даже худощавый Акмаль в одиночку помещался там с изрядными сложностями, дразня обоняние и вызывая слюнотечение выплывали ароматные облачка пара - штурман сегодня, как впрочем и вчера являлся коком. Факт этот радовал все сердца, потому как готовить неумел почти никто, а Акмаль умел да ещё и чрезвычайно вкусно.
- Нда - Боевоё Конёк почесал нос - Я бы сейчас расслабился бы... потискался бы с какой-нибудь сговорчивой красоткой. Говорят гномки очень страстные.
- А бороды? - в священном ужасе вопросил Спиди Гонзалес
- Ты бы знал, что они по слухам вытворяют в постели - Боевой конёк мечтательно закатил глаза и облизнулся
- Врут - флегматично выдал Маруф, заинтриговав спорщиков настолько, что полемика была забыта напрочь а те во все глаза уставились на капитана
- Ты-то откуда знаешь!!??
Но поведать о своих постельных похождениях и рассово-сексуальных изысках известных по личному опыту Маруф не успел.
Потому что на всё внутренне пространство двора с вершины наблюдательной вышки рухнул жизнерадостный голос Братца Кролика
- НЕ БОИМСЯ МЫ ТЕМПЕРАТУУУРЫ!
НИ ЖАРЫ, НИ СТУЖИ, НИ ПОТООПА!
МЫ ВРАГАМ СВОИМ ИЗ АМБРАЗУУРЫ,
КОГДА СУНУТСЯ ОНИ, ПОКАЖЕМ ЖОО...

Мне давадцать один год. Я офицер. Я сын своей отчизны. Начальство ошибаться не может! Господи, почему я сам в это не верю...

Сообщение отредактировал Момус - 17-02-2010, 21:18

[Соуль >>>]

Кысь, Соуль

День: пятое августа
Фигура: слон С1
Ход: без хода
Официальная клетка: С1
Фактическое местоположение: С1

«Ониксовое пламя» ставили вместо носового орудия под головной рубкой центрального блока. Несколько часов потребовалось для того, чтобы снять предыдущий ствол, его кристаллы, разобраться с нитями… Греза делала все неторопливо, но четко, рассказывая девушкам, почему плетение устроено именно таким образом, а не иначе. Малена неожиданно заинтересовалась проблемами предыдущей пушки. С ее точки зрения она выглядела нормально... Ну, по крайней мере, должна была работать.
- Она нагревалась очень быстро, - Греза выпрямилась над углублением, в котором стояло орудие и кивнула крепким парням-инженерам, чтобы подтащили «Ониксовое пламя» ближе, - и весила в несколько раз больше.
Для «Темного пламени» каждая лишняя единица веса была почти критической. Неудивительно, что установку танков на комплексе восприняли в штыки.
Малена кивнула и занялась кристаллами. Часть нитей она помнила еще со вчерашнего дня, часть - могло подождать объяснений Грезы. Лори, задумавшись, попыталась взлететь на пушку, но только отряхнула чехлы от пыли.
- Скоро сможешь их снять, - заметила Фарадей; в тихом голосе слышалась улыбка.
- Как у вас здесь продвигается работа, девушки? – в отсек, наклонившись, вошел Каяр и заслонился рукой от полуденного света, падавшего через квадрат отсека для дула. Солнце блеснуло на агатово-черных и гладких волосах, заплетенных в тугую и короткую косу. – Ого…
Малена, наконец, опознала в солнцепоклоннике солнцепоклонника и метнула в сторону лиса заинтересованный взгляд. Потом решила, что подождет, и снова занялась пушкой.
- Быстро работаете.
Греза одарила его странным взглядом, в котором читались одновременно и благодарность и предупреждение «не мешай».
- Можно передвигать, - сказала Фарадей инженерам, и пята плавно двинулась к углублению.
Каяр только прицокнул языком.
- Местные бы дольше возились.
- Ее еще настраивать, - тихо бросила Греза, - чтобы с системами «Темного Пламени» работала корректно.
Малена закончила со своими кристаллами и в ожидании воззрилась на юную Фарадей - систем «Темного Пламени» вчера не было, и "где тут включать" она совершенно честно не знала. Лори задумчиво уставилась на солцепоклонника, но быстро потеряла к нему интерес и занялась подсветкой оказавшихся в тени частей пушки. Особенной пользы это не принесло, но работать стало чуточку легче.
- Я помогу с креплениями, - не дожидаясь приглашения, сказал Каяр и, бойко закатав рукава рубашки цвета хаки, взял инструменты. Греза бросила на него недовольный взгляд, очень уж походили слова и жесты лиса на то, что он просто пытался помочь «хрупким девушкам».
Лори задумчиво перевела взгляд с ее лица на сатяра. Потом улыбнулась.
- Ему хочется быть полезным.
- Именно так, - выглянул из-под одного из креплений Каяр и широко улыбнулся. Кто-то из инженеров негромко хмыкнул:
- Он всегда такой.
- Да все лисы такие… - отозвался еще один.
Греза, не отвлекаясь, кивнула.
- Малена, проведи эту нить немного левее, я сейчас объясню, почему.
Девушка лежала на животе на металлическом и холодном полу и держала на кончиках пальцев сразу десять нитей. Она перекладывала их поверх уже затянутых болтов, затягивая крохотные узлы. Делала это Греза очень сосредоточенно и очень медленно, и в черных глазах волновалось напряжение – девушка боялась ошибиться. Вторая, наоборот, суетилась, то почти закрепляя свои, то снова их убирая. Получалось, правда, намного аккуратнее, чем смотрелось со стороны. Лори великодушно посветила еще и солнцепоклоннику.
- Ты красивая, - благодарно зажмурился Каяр и напрямик добавил, - правда, чем-то Ренану не понравилась.

[Кысь >>>]

Лори снова попробовала взлететь. Потом побледнела. Потом отвернулась и занялась поиском несуществующих гаек. Потом решила, что гайки, должно быть, рассыпались немного дальше. Каяр внимательно посмотрел ей вслед и, закручивая болт, озадаченно произнес:
- Чего это с ней?..
- Может, не всем нравится, когда ты сходу начинаешь хвостом крутить, красавец? – хмыкнул инженер рядом.
Остальные негромко засмеялись. Кем-кем, а красавцем Каяра, солнцепоклонника с рубленными и какими-то деревянными чертами лица, было назвать сложновато. Греза поморщилась, не отрывая взгляда от нитей. Ей не нравилось отвлекаться во время работы, о чем девушка сообщила Малене совсем тихим голосом, в глубине которого не скрывался гнев.
- Забудь о нем и он сам успокоится, - с уверенностью выпускника общей школы прошептала ей Мали. Не прерывая плетения.
- Они все такие поголовно, - мрачно прошептала в ответ Греза.
Тихий голос Константина Фарадея удивительным образом перекрыл разговоры инженеров, скрипы метала, постукивания.
- Неплохо.
Новенькая улыбнулась - они с Грезой были знакомы всего ничего, но Мали уже почему-то гордилась подругой. Но от вопроса все же не удержалась.
- И этот - тоже? - отпуская последнюю паутинку на своей линии, лаборантка встряхнула пальцами, разминая их.
- Ренан спокойный, - завязывая узелок из десяти нитей, Греза ниже наклонила голову, - но я слышала, что его не любят.
- Отдохнуть не хотите? – присел между Маленой и Грезой на корточки Фарадей.
- Тут чуть-чуть осталось, - робко возразила Малена. "Всего часа три... или четыре".
- Ренан, посмотришь?
- Сейчас, - в отсек вошел солнцепоклонник с распущенными волосами, кивнул своему помощнику, как будто спрашивая: «Что скажешь». Тот пожал плечами, - хотя не мне учить Фарадеев обращаться с оружием.
Константин улыбнулся.
Малена смутилась, но смущение было вызвано не похвалой, а желанием задать бестактный вопрос про корабль... не особенно вязавшийся с обликом скромных и профессиональных ученых. Но так подвести Фарадеев сейчас было бы черной неблагодарностью, так что она ограничилась коротким взглядом. Карие глаза лучились любопытством и "жаждой знаний".
Ренан присел, положил ладонь на холодный металл пола и прикрыл глаза. Греза притихла и сделала большие глаза, как будто прося Малену тоже на несколько мгновений стать тише самой крохотной мышки. Той не нужно было приглашения, благо смотреть не запрещал никто. Девушка даже дышать перестала. Инженеры тоже замерли. Каяр оставил руку на середине движения.
Ти. Ши. На.
Ренан как будто сгреб в кулак кусочек воздуха, потом поднес его к губам. Лис снова замер, чуть шевельнулись губы. Потом пальцы разжались, как ни в чем не бывало.
- Все в порядке, - сообщил Ренан.
Малена позволила себе моргнуть - но даже это показалось ей слишком шумным. Константин удовлетворенно кивнул. Его дочь расслабилась, как будто три коротких слова послужили одобрением многочасовой работы под ее руководством. Греза неровно улыбнулась Малене.
- Синхронизировать с системами буду я? – спросила у отца девушка.
Он сжал двумя пальцами подбородок и оценивающе посмотрел на нее, потом на Малену. Оглянулся в поисках Лорелеи. Та изо всех сил старалась быть незаметной, забравшись в самую тень - впрочем, там ее сияюще-белые волосы выглядели еще ярче. "Лампочки" под пушкой совсем не угасли, но и светили тускло. Ренан посмотрел в ее сторону, моргнул.
- Я ими займусь, но вы можете помочь.
Малена кивнула, старательно пряча энтузиазм во взгляде.

Когда Малену, наконец, отогнали от пушки, она героически поборола желание идти знакомиться с лисами и вместо этого занялась поисками Лори. Последняя маячила в самом темном и незаметном, по ее мнению, месте - за бараками. К счастью, любовь Лори к тому, чтобы прятаться в темных местах, делала ее очень легко находимой. Шапку белых волос в темноте можно было спокойно заметить с километрового расстояния.
Когда Мали подошла ближе к баракам, крылатая ненавязчиво переместилась на другую сторону. Когда Малена зашла оттуда, Лори каким-то образом снова оказалась на прежней. Наконец, бегать кругами новенькой надоело.