Новые Земли, колонизация

[Барон Суббота >>>]

- Я же обещала, - серьезно ответила Кинна, - Знаешь … мне бы очень хотелось не чувствовать тебя вовсе. Потому что ты улыбаешься, но тебе горько. И я это знаю. Я бы предпочла не знать и верить твоей улыбке. Она красивая.
«Как и практически любая ложь» - мысленно прибавила она.
- А почему ты решила, что я вру? - вот на этот раз выражения лица и чувства были одинаковы. - Да, мне горько...но я знаю, что ты это чувствуешь и не скрываю. Мой народ...мы очень по-разному улыбаться можем.
- Я не сказала, что ты врешь, - довольно мягко заметила лиа, но внутри все сжималось.
Фино вдохнула влажный теплый воздух, стараясь наполнить легкие до отказа. Ощутив характерные показывания в груди, она столь же плавно выдохнула. Полегчало.
- Почему же тебе горько, хороший?
- Ты расстраиваешься, - пожал плечами Кир. - Когда я заговорил о сестре, ты расстроилась, и это было достаточно заметно даже для того, кто не чувствует. Мне жаль, что это так.
- Нет, это не так, - покачала головой Тонко Чувствующая, - Твоя забота приятна. У меня никогда не было брата. Просто у любой монеты две стороны. И оборотная меня пугает. Не расстраивает, нет.
- Пугает? Чего ты боишься, маленькая сестра? - Кир смотрел на неё удивлённо и чуть насторожено. Он озабоченно похлопывал пальцами по телу своего лука, явно готовясь оборонять Кинну от чего-то непонятного, но пугающего маленькую фино.
- Я себя боюсь, - тихо и бесцветно шепнула лиа, и уткнулась в полосатую шкуру.
- Не бойся, - тихо сказал Кир, снова опуская ладонь на её голову и осторожно поглаживая. - Ты сильная, а мы тебе поможем. Не бойся, маленькая сестра.
- Знаешь, - Кинна подняла голову, - в языке фино нет местоимения «я». Я долго не понимала, почему. Потом поняла. Раньше мы все были немного другие. Ближе к Лесу, ближе к себе подобным. Фино жили, не разделяя эмоции и чувства на свои и чужие. Поэтому и не было «я». Сейчас мы говорим о себе без стеснения. Наши чувства открыты миру так же, как мир открыт нам. Только вот чувствуем мы хуже… Но случается, что кто-то начинает понимать больше, чем другие. Таких у нас называют Знающими. Их мало, и их «я» так же стерто миром вокруг… И это возврат к истоку. Это хорошо. А иногда мы начинаем хуже чувствовать окружающее, и начинаем воспринимать прежде всего - себя, видя эмоции других лиа в отражении нашего внутреннего мира, и почти переставая понимать нейа. Это уход. Это плохо. Мне кажется, это и про меня тоже.
- Это...когда это происходит? - Кир смотрел на неё и во взгляде его тревога сменяла отчаянное желание позаботиться.
- Не знаю, - девушка повела плечами, будто стряхивая дурное настроение. Улыбнулась. – Не бери в голову. Просто… мои заморочки. Извини, мне надо сейчас уйти. Ночью драген сполна насытится моей кровью. Нужно отдохнуть.
- К-кровью? -аж вскинулся цей-ин. - Это как это, кровью?!
- О, Средоточие! – Кинна хлопнула себя по лбу, - Успокойся. Просто это такое… взаимовыгодное сотрудничество. Он меня носит, я его кормлю. Я не имела в виду ничего … другого.
- Подожди-подожди! - судя по ощущениям, Кир духовно уже поднялся на дыбы и бил лапами по воздуху. - То есть, тебе приходится отдавать свою кровь этому...драгену, чтобы летать?!
- Ну да, - фино была удивлена столь бурной реакцией, - А что в этом такого? За все приходится платить. Это справедливо.
- Кровь - это жизнь! Платить жизнью...ррам, это что-то неправильное, - Кир весь пылал возмущением. - Это всё меняет.
Кинна усмехнулась и покачала головой.
- Ничего это не меняет, Кир. Жизнь – это все. Не только кровь. Некоторые кормят своих нейа мясом. Т.е. они существуют за счет смерти других. Это разве не более неправильно?
- А если ты будешь вынуждена залететь слишком далеко?! Ведь тогда ты можешь быть выпита собственным драгеном!
- Невозможно, - улыбнулась девушка, - Мы же не просто так. Мы чувствуем друг друга. Если мои силы будут на исходе, мы просто не полетим дальше. Драген никогда не доведет Несомого хотя бы до потери сознания.
- И сядет? В болотах?
- Слушай, - Кинна начала раздражаться, - Я же обещала тебе, что все будет хорошо… Ты мне не веришь?
- Верю, но..., - плечи Кира поникли. - Верю. Но если ты не вернёшься к рассвету, то пойду искать тебя на болота.
- Ну и будешь большим дураком! - почти выкрикнула фино, - Потому что если до рассвета я не вернусь, рисковать, чтобы найти тело, - будет великой глупостью!
Лиа сжала маленькие кулаки до белых костяшек. Сделала глубокий вдох. И продолжила уже совершенно спокойно:
- Но я вернусь. Правда.
- Он дурак, да, - раздался сзади бас Сайамара. - И что печальнее, дурак честный. Так что, девочка, придётся тебе вернуться к рассвету, а то ведь я его не удержу.
Белоснежный цей-ин неторопливо шёл к ним, изредка поглаживая Яртэ по узкой ромбовидной голове, лежащей у него на плече.
- Ты ступай отдыхать, у тебя тяжёлая ночь будет. А я тут немного напомню своему ученику о пользе дисциплины и сосредоточенности.
Кинна посмотрела на мудреца с благодарностью. Их с Киром диалог принимал совершенно нежелательный оборот. Коротко кивнув, она вскочила и почти побежала к майре. У самого дерева она все же обернулась и подарила молодому цей-ину долгий взгляд. Потом ловко вскарабкалась по необъятному стволу и скрылась в листве.
- Дурак ты, Кир, - удостоверившись, что фино исчезла и не подслушивает, сказал Сайамар. - Причём такой дурак, что я тебя даже бить не буду. Не видишь, что ей это куда нужнее, чем нам? Не видишь. Ладно, ничего, когда-нибудь и тебе ума набраться придётся. Не скоро, я надеюсь.
И он развернулся, собираясь уходить. Кир так и продолжал стоять там, где его застал учитель и лишь тяжело смотрел куда-то далеко.
- Уподобление Бессмертным Братьям, - сказал Сайамар, не оборачиваясь. - До заката.
Кир вздохнул, повёл плечами и вдруг застыл, вскинув лук со стрелой к зениту и оторвав от земли первую пару лап. Так он и стоял странной живой статуей, пока солнце не коснулось западного края Леса.

[Darkness >>>]

День: восьмое августа, полдень
Фигура: слон c8
Ход: без хода
Официальная клетка: c8
Фактическое местоположение: c8

Вытянутая шея, крыло... еще одно крыло, третья...Лист йааре под умелыми пальцами складывался в фигурку птицы дайели - т'Айлари видел несколько лет назад этих красивых нейа, живущих на огромных телах айшеру. Мастер къямай тогда забрался далеко на север, за Нейлару, в дикие леса, уходящие вдаль до горизонта. Это был конец мая, и над зеленым морем разносилось протяжное пение летающих китов. Йель карабкался на вершины деревьев и, цепляясь за тонкие ветви, часами слушал голоса нейа.
Лиа не помнил, кто научил его складывать фигурки из листьев йааре. Ни Дее-Рей, ни Таану - кто-то, кого Йель знал много раньше. Высокий, взрослый и ясноглазый.
Т'Айлари отложил недоделанную фигурку, откинулся назад, слегка приложившись затылком о древесный ствол. Он ушел пережидать дневную жару в лес, не отдаляясь особо от заставы. Наверху, в листве, трещали птицы - им летнее солнце было не в тягость.
Йель подумал, что никогда не бывал в этих землях; если он и забирался на юг, то всегда шел по равнинами. Или - по берегу моря, вслушиваясь в бесконечный шелест и вдыхая соленый и свежий воздух. Лес здесь, у трехречья, а вернее - чуть южнее, отзывался бы потом плохими снами. К лиа сейчас уже редко приходили сны-воспоминания, но он помнил, как часто они тревожили его в детстве.
Подняв руки, т'Айлари погладил ладонями шершавый ствол дерева, у которого сидел, чувствуя под пальцами провалы и изгибы коры. Потом вновь взял недоделанную фигурку, прикрыл глаза.
Он помнил, что когда-то давно ему говорили, что по фигуркам йааре можно угадать характер и настроение того, кто их делал. Только собирать йарре надо не глядя.
Чуть шероховатая поверхность листа покорно складывалась и загибалась.
Лиа старался не думать о войне, но застава полнилась слухами - куда и кого отправили, что происходит на передовых. Йель знал, что родился почти сразу же после завершения войны с Исказителям, но о войне он впервые услышал, только оказавшись у Таану.
Многие на заставе сравнивали пришедших с востока с найрити, говорили, что они также ненавидят природу.
Йель не верил; он видел в Эаши тех пришельцев, кто выбрал путь Шэн-лие - и пусть даже они отличались от тех, кто звал себя ЭКК - все равно рождались они на одной земле, под одним небом.
Коротко и пронзительно крикнула где-то высоко птица; лиа открыл глаза, вскинул голову - но только шуршали и чуть покачивались ветви. Т'Айлари опустил взгляд на фигурку у себя в ладонях, фыркнул и тронул пальцем торчащие крылья. Птица из йааре вышла взъерошенная и крылья топорщились острыми линиями. Лиа пристроил фигурку у себя на колене - та, качнувшись от случайного движения воздуха, невесомо упала на траву, задрав вверх хвост.
Йель поднял птицу, качнул на ладони.
- Жаль, что ты увидишь небо только с земли, - он поднял голову, глядя на осколки августовской синевы в трещинах зеленой кроны. - Оно - бесконечное и чистое.
Небо напоминало о доме Эриан; т'Айлари, в попытке найти себя, пытался понять этот Дом - и полюбить, как они, небо. Но было что-то в прозрачном и холодном куполе, что пугало светловолосого лиа, несмотря на то, как он восхищенно смотрел вверх и как жадно ловил краски каждого заката и рассвета.
Откинувшись на траву, теплую, прогретую солнцем, Йель закрыл глаза. Неживая птица замерла у него на груди.
- Жаль, что я не спросил Таану, как должны себя вести те, кто идут на войну...
Мир сквозь закрытые глаза казался странным. Т'Айлари всегда пытался подобрать название тому цвету, что видно на обратной стороне опущенных век. Красный, золотой, коричневый...? Это было все не то.
- Наверное, они точат свои мечи и смотрят сутками на карты.
Йель поднял ресницы. Собственные слова казались глупостью, но лес слышал - и принимал - все, что ему говорили.
- А пришедшие с востока точат зубы своим железным созданиям.
Лес ответил шелестом листьев.
- И, наверное, кто-то, так же, как и я, смотрит на небо, и думает о том, что делают... враги.
Последнее слово вязло на зубах камедью. Небо молчало.

Сообщение отредактировал Darkness - 27-02-2010, 22:09

[Bes/smertnik >>>]

День: восьмое августа, вечер
Фигура: пешка F2
Ход: без хода
Официальная клетка: F2
Фактическое местоположение: F2

На закате обе гончие, не сговариваясь, побрели к лагерному костру. В сумерках их глаза теряли свою зоркость, делая механических псов беспомощными и нерешительными. Полуслепые, они двигались очень медленно, всякий раз замирая в раздумьях перед тем, как примять сочную траву тяжелой железной лапой. Наконец, войдя в круг света, они остановились, превратившись в подобие изваяний.
Маг и техник, наблюдающие эту картину, переглянулись.
- Видите! Они просто железки, - Светоч торжествующе указал на гончих. - Вон, стоят рядом и не шевелятся, словно не знают друг о друге. Живые существа на их месте уже бы переругались, помирились и снова переругались.
- Но ты ведь не будешь отрицать, что они стоят именно рядом, хотя могли остановиться где угодно? В их программе не прописано держаться вместе, я проверял.
- Откровенно слабенький довод, сэр Мелкий.
- Слабые доводы были у тебя, когда командир потребовал объяс… э-э, Светоч, ты куда! Ну, дурак я, дурак! Ляпнул глупость. Кошмары у тебя наверняка из-за несчастного детства, смерти возлюбленной, воспоминаний о прошлой войне и все такое прочее…
Побелевший от гнева маг вдруг расхохотался:
- Мое детство было счастливым. На руках у меня никто не умирал. И война зацепила мою удачливую особу самым краешком.
- Хм, - Мелкий, озадачившись, запустил пятерню в немытую шевелюру. - Тогда почему…
- Почему я по ночам веду себя как псих? Стенаю, брожу по лагерю с закрытыми глазами?
- Плюс участь того полотенца, - поддакнул техник. - Ткань-то была плотная, а ты ее – р-раз! И пополам, будто марлю.
- Во всем виновата земля, - туманно обронил Светоч, усаживаясь.
- Ну, ты маг земли. И что дальше?
- Понимаете ли, сэр Мелкий, я хочу найти с ней общий язык. Обычно я легко налаживаю контакт со своей стихией. Однако, касаясь разумом местной почвы, я чувствую исходящее от нее скрытое сопротивление и гнев. Если мы продвинемся глубже в континент, может стать еще хуже. До того, как это произойдет, я должен подобрать ключ к этому хитрому замку.
- А если замок, м-м, сломать? Ломиком, скажем?
Колдун укоризненно поцокал языком:
- Я-то наивно полагал, что удел техников – тонкие манипуляции! - Закрыв глаза, Светоч коснулся земли кончиками пальцев. - Сломать я могу в любое время. И с успехом ломаю: приходится. Но это не лучший выход. Человека, допустим, можно заставить согнуться в поклоне просто ударив его в живот. Сами понимаете, от этого желание сотрудничать у бедняги вряд ли появится, он предаст вас при первом удобном случае. Мне не нужно преимущество такой ценой.
- Понимаю. Значит, когда ты забирался в заросли и вопил оттуда, что мы все ужасно шумим и сбиваем тебе концентрацию, ты пытался подружиться с землей?
- Именно. Что же еще…
- Ну, мало ли. Может, ты по естественной нужде в те кусты ходил, откуда мне было знать, - лукавая улыбка появилась на лице Мелкого и тут же пропала. - Теперь все ясно, кроме причины твоих кошмаров.
Светоч вздохнул, окинул паренька оценивающим взглядом.
- Не знаю, поверите ли вы. С тех пор, как я начал свои попытки, во снах ко мне является нечто. Вначале я едва его слышал. Теперь оно ближе, громче. Оно сердится. И от его гнева… нехорошо, - левое веко мага ритмично подергивалось. Мелкий припомнил, что это называется «нервный тик».
От разговора товарищей отвлекло знакомое механическое шуршание. Стриж зашевелился, переступил с лапы на лапу, словно сомневаясь в чем-то, и придвинулся ближе к Мими. А та положила голову ему на загривок.

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 27-02-2010, 22:04

[Хелькэ >>>]

День: девятое августа (полдень)
Фигура: пешка С2, «Безымянные»
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С4

Все сгрудились над картой. Правда, некоторые сгрудились так, чтобы оказаться как можно дальше от остальных и ни в коем случае не дать им к себе прикоснуться.
- Эрис, тебе хорошо видно? – едко осведомился Фиерс. Девушка, немного поразмыслив, отодвинулась от него еще дальше и ответила: «Да».
«Стерва», устало подумал майор. «Как же она мне надоела со своей автономностью».
- Карта приблизительная, - продолжил он свою речь, - так что не ищите точных указаний. Вот вы видите пятно слева, то бишь на юге, – это некий водоем. До него, а также вперед и на север тянутся эти черные пустоши. Наша задача – понять, каким образом мы можем преодолеть их, понеся минимальный урон.
Дентон вскинулся.
- Майор, разве там настолько опасно? Мы не можем пойти напрямик?
- Насколько я представляю, - ответил Фиерс, сверля взглядом облачное небо, - мы находимся примерно тут, - указательный палец уткнулся в карту. – И перед нами аккурат самое широкое место этой растреклятой пустоши. Хорошо бы выбрать позицию поудобнее, как считаете?
- Согласен, - кивнул немногословный Калеб. Остальные тоже закивали... ну, скривившаяся Эрис не в счет.
- Можно было бы вообще обойти пустоши, - продолжал майор, - но, сказать по правде, я боюсь отклониться от намеченного курса. Кроме того… сведения, которые мы могли бы собрать о влиянии черной земли на человеческие организмы, могли бы оказаться полезными нашей, пардон, вашей лаборатории. Срезать – срежем, но обходить – не станем. Идет?
Повисло неловкое молчание.
- Идет, - через некоторое время согласился Калеб. Прочие, как обычно, поддержали, но без энтузиазма.
- А до этого, чтобы уточнить наше местоположение, я бы хотел… - Фиерс вздохнул очень глубоко, дабы сосредоточиться. Принятое решение далось ему нелегко. – Разделить отряд и отправить на разведку местности. Скажем, вот как – добираемся до границы выжженной земли, делимся на три части. Одна остается здесь, другая идет по границе к югу, третья – тоже по границе, но к северу. Времени дам полдня туда и полдня обратно. Встретимся, соответственно, здесь же. Что скажете насчет плана?
Он-то надеялся на командную работу, на коллективное обсуждение. Однако сейчас выходило пока так, что решали за отряд только он и Калеб. Но даже этот угрюмый дылда не столько решал, сколько с ним, Фиерсом, соглашался. А он-то, дурак, наивный мечтатель, надеялся разговорить Айдена, Брента, узнать, что они думают, хотят или не хотят так делать и что могут предложить…
- Идиотский план, - фыркнула Эрис, заставив его вздрогнуть. Подошла поближе, схватила карту, расправила в руках. – Итак, что вижу лично я? Где бы мы ни находились, выгоднее идти на север и обходить пустошь. И плевать мне, что там было бы интересно нашей лаборатории!
- Но ведь срезать через пустошь – быстрее! – возразил Дентон.
- Ага, а угробить целый день на разведку – тоже быстрее? Короче, майор, я против и я никуда не пойду, кроме как вперед. Ерунда все ваши планы.
Фиерс обозлился.
- Ах вот как? Ну и отлично. Вставайте. Задницы поднимайте, говорю, двигаем! Точненько вперед… давайте, давайте!
Он подхватил рюкзак, закинул его за плечи и двинул прямо к пустошам с такой скоростью, что Дентон и Ренн догнали его далеко не сразу.
- Майор, ну нельзя же так, - наперебой заорали они, - кого вы слушаете, это же совершенно…
- Молча-ать! – рявкнул Фиерс. Цербер, бежавший рядом, оглушительно залаял, недоумевая, с чего это хозяин так вызверился. – Это приказ, ясно? Приказ, будь он трижды неладен! Выполнять!
Он взмахнул рукой – так, что Дентон отшатнулся, - и прибавил ходу.
Оглянувшись, Ренн увидела, что остальные все-таки спешат следом, и улыбка на худом лице Эрис такая злорадная, что так и хочется двинуть ей в зубы…
Ну а чего, развел руками обескураженный Дентон, пошли, мол, приказ есть приказ.

Сообщение отредактировал Хелькэ - 28-02-2010, 9:07

[Reylan >>>]

День: пятое августа
Фигура: конь b8
Ход: без хода
Официальная клетка: b8
Фактическое местоположение: b8

Видение…
Нет, не видение даже, потому что перед внутренним взором по-прежнему клубился сумрак полудремы. Просто ощущение. Оно было чудесным, и Кайафи боялся пошевелиться, чтоб не спугнуть. Его тело будто бы плыло, подхваченное кем-то надежным, излучающим уверенность и спокойствие. Кай прижимался щекой к этому большому и сильному, ловя тепло.
Кайафи не помнил своих родителей. С самого раннего детства он воспитывался дядей, не то двоюродным, не то троюродным – разве разберешь? Тот, хоть и не пренебрегал обязанностями опекуна, в полной мере обеспечивая потребности ребенка, но и не усердствовал сверх меры. Кай не мог припомнить момента, чтобы его приласкали или взяли на руки. Во всяком случае, в сознательном возрасте. Но в тех редких снах о родителях, которых он придумал себе сам, все происходило именно так, как сейчас. Отец, могучий как столетнее дерево и сильный, как море, нес его точно так же.
Свет яркой вспышкой ударил по глазам сквозь прикрытые веки, Кайафи почувствовал, что опускается, ощутил запах травы, ее прохладное касание сменило тепло чужого плеча. Волшебное ощущение растворялось в чириканье птиц, шорохе чьих-то ног, близком фырканье нейа, а Кай все не хотел открывать глаза, желая поймать последние мгновения сказки. Царапающий все еще закрытые глаза свет вновь погас, кто-то склонился над Каем и осторожно похлопал по щеке. Веки юного лиа дрогнули, он не мог более притворяться спящим и осторожно поднял ресницы.
Над ним нависал командир. Лицо Руамея, обрамленное длинными подсвеченными солнцем светлыми прядями, казалось встревоженным и суровым.
- Кайафи? – позвал он настороженно.
- Я… - пискнул тот, постепенно начиная возвращаться к реальности. События ночи проступали сквозь развеивающийся туман забытья, а вместе с ними и осознание настоящего. Он помнил, как хотел вернуться в лагерь еще до рассвета, чтобы остаться незамеченным, но вот теперь солнце светит вовсю, сам он лежит на траве… Где он?
Кайафи попытался приподняться, и крепкая рука Руамея тотчас подхватила его под плечи, заставив ощутить одновременно тепло, благодарность и смущение. Пару мгновений командир внимательно глядел на Кайафи, затем, видно удостоверившись, что тот не собирается хлопнуться в обморок, поднялся и шагнул в сторону к парочке переступающих с ноги на ногу и издающих тихие гортанные звуки нгуу. В одном из нейа Кай узнал своего. Второй – небесно-голубого цвета – Руамея, который отцепив от седла фляжку вернулся к Кайафи. Только услышав, как плещется в не до конца наполненном сосуде вода, Кай ощутил, насколько пересохло у него в горле, но все же попытался заговорить вновь:
- Я все объясню, - начал он. Голос звучал хрипло, надтреснуто. Руамей жестом остановил его и, отвинтив крышку от фляги, всучил ее покрасневшему Каю. Подождал, пока тот напьется, забрал флягу и спросил.
- Встать можешь?
Кайафи смущенно кивнул, чувствуя, как начинают полыхать кончики его ушей. Ему было ужасно приятно и нестерпимо стыдно получить заботу и внимание от своего командира. Руамей ухватил Кая за руку и уверенным движением поднял на ноги. Отпустил, готовый если что снова подхватить. Кайафи стоял, чуть пошатываясь.
- Что произошло? – коротко поинтересовался Руамей. Тревоги в его голосе стало меньше, вместо нее добавились требовательные нотки, - Ты валялся в этом доме на полу, как мертвый. На твое лицо взглянуть было страшно.
Руамей криво усмехнулся.
- Да и сейчас, правда, не лучше.
В доме на полу… Кай поднял глаза на командира, медленно перевел взгляд за его спину, там, где виднелся заброшенный домик.
- На полу… - тоненько повторил Кай, Руамей нахмурился, видимо что-то увидел в лице Кая, что заставило его вновь протянуть руку, чтоб поддержать, но Кай неожиданно резво отпрыгнул в сторону. Споткнулся, но не упал, и припустил обратно к домику, крикнув только.
- Я сейчас, только момент!
Свет рисовал резкие квадраты на полу, в струящихся из окна лучах клубились пылинки. По углам было сумрачно. На полу… на полу… Кайафи упал на колени, раскидывая в стороны обломки старых вещей. Он не успел подумать о том, что делает – и хорошо, ведь если успел бы, то вероятно не стал возвращаться за предметом из ночного кошмара. Но он не думал, он просто чувствовал, отбрасывая одну за одной полусгнившие тряпки. Она выкатилась в его ладони точно живая, точно сама. Ее тонкое тело пригрелось в его сжавшихся пальцах, как добившийся ласки ёко. Кайафи поднялся. Еще раз нежно и немного недоверчиво погладил найденную флейту, убрал за пояс и поспешил обратно.
Руамей ожидал его подле нгуу. Кай подбежал, отдышался. Он не успел еще толком обдумать свое объяснение и ждал вопросов. Командир смерил его взглядом.
- Я вижу, ты чувствуешь себя значительно лучше, - холодно заметил он.
Кайафи смущенно кивнул.
- Я… в порядке.
- Точно в порядке? Уверен? – голос Руамея сделался жестче.
- Все… хорошо, правда, я в порядке, можно лететь… - торопливо заговорил он, чувствуя все нарастающую неловкость.
- Полетим, - кивнул Руамей.
В следующее мгновение крепкая оплеуха заставила голову Кайафи мотнуться в сторону. Ему пришлось по инерции сделать несколько шагов, чтоб не упасть, а звон в ушах на время заглушил все прочие звуки.
- … впредь ослушаться моего приказа, - услышал он сухой голос, когда звуки внутри его головы стихли, - летим.
Руамей отвернулся к своему нгуу и не видел, как на лице Кайафи расцветает счастливая, чуть безумная улыбка. Он стерпел бы еще и не одну затрещину. Она вернула его к реальности и главное – напрочь согнала неловкость после незаслуженной, как ему казалось, но столь приятной заботы.

[Барон Суббота >>>]

День: седьмое августа
Фигура: ферзь D1
Ход: без хода
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

(c Соулью и Визетом)

Авион заходил на посадку рядом с Неуштадтом. В самом городе аэродрома для этих машин не было, однако, паромобильное сообщение было налажено, а потому совсем скоро Гилберт, украдкой вытирая вспотившие ладони о полы редингота стоял перед верёвочным трапом "Ланьяр". Рядом с его ногой с металлическим скрёжетом вылизывался чугунный кот. Манфрейд старался в его сторону в такие моменты не смотреть, уж очень...странной выглядела эта картина. Вздохнув, он подобрал зверя на сгиб руки и полез по трапу вверх.
У самого трапа свернулась ледяная змея; мор'ан, лениво подняв голову, смерил взглядом прибывших, задержал взгляд на коте и звонко щелкнул кончиком хвоста о палубу. Послышались неспешные уверенные шаги.
Следом за Вензелом, у фальшборта показалась Саяра. Она перегнулась через перила, вглядываясь в лицо гостя, а потом стремительно и с улыбкой на губах скользнула к трапу.
- Гилберт!
- Здравствуйте, учитель Вензел, - чуть поклонился Манфрейд, скорее чтобы скрыть смущение. - Здравствуйте, госпожа Саяра. Кот с огромным интересом изучал чету ДанЛев, время от веремени подёргивая ушами.
- Добрый день, Гилберт, - сдержанно кивнул криомант. - Это и есть ваш... эксперимент.
Последнее слово прозвучало с совсем неопределенной интонацией; кот неспешно потянулся.
- Да, учитель, это он, - Гил помялся и зачем-то добавил. - Мы ещё не выбрали ему имя.
- Это радует, - прозвучал холодный ответ. - Даже тренированному воображению сложно представить, что бы вышло, сочиняй вы имя в... том же состоянии.
Саяра подалась вперед. А потом присела на корточки и протянула к коту руки. Когда голем подошел, лиса легонечко почесала его за острым ухом. На негромкое тарахтение, отдаленно похожее на урчание, Саяра тихо засмеялась.
- Энзей.
Светлая бровь криоманта чуть приподнялась, но прозвучавшие слова были обращены к ученику:
- Так вот, возвращаясь к вопросу о недопустимости чрезмерного алкоголя для мага...
- Как? - удивился Манфрейд словам супруги Вензела, но услышав слова наставника тут же склонил голову. - Да, учитель, я...наглядно понял, почему следует блюсти дисциплину в этом вопросе.
- Должен заметить, что это недопустимо в любой момент, сейчас же - особенно. Напомни, Гилберт, какую должность ты занимаешь?
- Вен, перестань... - отозвалась лиса, с трудом поднимая голема на руки. - Гил, должна признать, в вас умер художник.
- Это совместное творчество, насколько я помню, - заметил Вензел. - Насколько я понял, за тело создания отвечала Страмарк.
- Именно так, - Гил попытался скопировать жест Вейонке. - Она произвела направленное площадное воздействие на пол, собрав материю и придала ей форму по сложновекторной схеме...больше не помню.
- А надо бы, - мрачно заметил данЛей. - Если даже в состоянии опьянения не запоминаешь безусловно интересного воздействия, хотя наблюдаешь за ним...
Саяра подошла и аккуратно пересадила кота на руки Вензелу. Голем недовольно мявкнул. А потом задрал голову и внимательно уставился на собственный прообраз, облизнулся. Саяра негромко засмеялась в ладонь, а потом повернулась к Гилберту, протянула руку и растрепала волосы техномага.
- Поднимайтесь на "Ланьяр". Я чем-нибудь вас накормлю. - она метнулась к веревочной лестнице. - Гил, а ты видел Сазела?

[V-Z >>>]

- Да, госпожа Саяра, видел, - Манфрейд поправил очки и чуть улыбнулся. - Как всегда стремится рассмотреть весь мир и не сидит на месте.
Ответом инженеру была ласковая улыбка.
- Я надеюсь, с ним будет все в порядке, - упоминание сына, как и всегда, отвлекло данЛея, и он даже отвел взгляд, которым изучал металлокота. Подумав, криомант без особой уверенности добавил: - И с ОНР тоже.
- Я тоже надеюсь. Но, кажется мальчику за что-то стыдно перед Джеймом. Это его может удержать от...необдуманного любопытства. Ну, или наооборот - подстегнёт "помочь"...
Вензел медленно кивнул и вновь обратил взгляд на кота. Они замерли, глядя друг на друга с совершенно одинаковым сосредоченным выражением.
Гил чудовищным усилием воли подавил рвущийся наружу хохот и сохранил лицо совершенно непроницаемым. А вот Саяра засмеялась, не скрываясь:
- Вы похожи, Вен!
- Это трудно не заметить, - тон криоманта можно было назвать только "арктическим сарказмом". - Кстати, Гилберт... кому принадлежит идея именно такого лица?
- Я не уверен, но, кажется...мне, - Гил окончательно смутился и покраснел. - Только не спрашивайте, почему, я правда не знаю! Только одно знаю, учитель, это точно не насмешка!
- Я склонен на это надеяться, - прозвучал ответ. - Похоже, я был прав - подобная мысль должна была посетить именно тебя.
Саяра уже на палубе обняла криоманта, прижавшись к его плечу.
- Не сердись на него, Вен.
- Я бы проявил существенное недовольство в том случае, если бы пьянство повлекло за собой разрушения или полное пренебрежение своими обязанностями, - данЛей взглянул на жену, потом - на ученика. - Но, несмотря на вопиющую безответственность, таких последствий не наблюдается.
- Мы же учёные, а не солдаты, - пожал плечами Манфрейд, понявший, что хуже уже не будет. - Мирные...
Саяра приподнялась на цыпочки и, абсолютно не стеснясь Манфрейда, поцеловала уголок холодных губ.
- Лучше распроси его о Джейме, - донесся приглушенный совет до Гилберта.
- Верно, - чуть кивнул криомант. - Что вообще происходит в Отделе и у Джейма в частности?
Гилберт поправил очки и принялся излагать. Его лицо приобрело обычное "рабочее" выражение, серьёзное и сосредоточенное.
- ОНР работает весьма эффективно. Проект "Скала" продвигается совместными усилиями этого отдела и нашего бюро, причём очень высокими темпами. Так же сотрудники вносят большой вклад в работе над комплексом "Тёмное пламя". Если вас интересуют цифры, наставник, могу показать копию отчёта, она у меня со собой.
Подмышкой у Гилберта действительно был зажат небольшой кожанный портфель, который он использовал для перевозки документов.
- Мне будет интересно, - кивнул Вензел, опуская кота на палубу; точнее - разжимая руки и создавая ледяную дугу, по которой зверь со скрежетом съехал вниз.
- Тогда, вот, смотрите, всё равно на следующем совещании это будет прикреплено к папке за квартал, - Гил раскрыл портфель и извлёк несколько обычных бумажных листов, на которых его аккуратным почерком был перенесён текст отчёта по приходу и расходу разных научных отделов.
- Вот здесь, учитель. "ОНР".

[Scorpion(Archon) >>>]

День: день восьмого августа
Фигура: Ферзь d8 о пешке с7
Ход: с7 – с5 (окончание)
Официальная клетка: с5 (обсуждающие на d8)
Фактическое местоположение: с5 (обсуждающие на d8)

Таану даже решил не переодеваться с дороги. И прямо так, в одеждах, тронутых травяным соком, спустился вниз. Следом за ним бросился Аннатар, но Оневи шел слишком быстро. Умыв мордочку пушистой лапкой, хозяину вслед посмотрел желтоглазый шойо. Помедлив, нейа побежал за видящим, заскользил вниз по крепкой коре, чуть цепляясь когтями. Таану обернулся, с легкой улыбкой взглянул на питомца. С разбегу шойо запрыгнул Оневи на сгиб локтя.
- Ты ловок, - провел пальцами между круглыми ушами Таану. На секунду он прикрыл глаза; мимо скользнуло журчание ручья, потом под веками полыхнуло багровым.
Видящий Дома Амар поднял голову и лицом к лицу столкнулся с Геларой. На несколько мгновений Таану застыл.
Казалось, девушка словно сама собралась из густого влажного воздуха, чтобы предстать пред очами любимого учителя и мастера. Как всегда в синем - на этот раз в текучем безшовном платье, словно сотканном из густого слоя пропитанного влагой тумана, если бы туман мог быть настолько синим, с единственной застёжкой в виде большой сапфировой капли на правом плече; как всегда босиком; с затянутыми в тугую косу волосами, как всегда - на вид мокрыми; и как всегда с улыбкой на лице.
- Мастер, - если девушка и опешила, то лишь для виду, - я не ожидала встретить тебя вновь так скоро. Где ты был?
Аннатара девушка поприветствовала, просто поймав взгляд изгнанника. Ни поклона, ни улыбки - только лёгкий кивок, едва различимый, но исполненный холодного, почтительного достоинства. Реджине отступил, потом сделал еще шаг назад.
- Разве я не говорил, что должен уехать? – Таану неторопливо прикрыл глаза, отгоняя стремительное, только что вспыхнувшее перед глазами видение. – Я был у трехречья.
Шойо спрыгнул с рук видящего Дома Амар и потерся пушистым и теплым боком о ноги Гелары. Оневи отметил жест нейа коротким взглядом, приподнял уголки губ.
- Нейа чувствуют красоту острее, чем люди… Твои занятия продолжают продвигаться хорошо? – Таану сделал шаг немного в сторону и кивнул на огромное дерево, где не так давно проходил Совет. – Проводишь меня или, может быть, подождешь, когда я вернусь?
- Я помню, - лёгкий румянец выступил на щеках волшебницы. - Конечно я провожу тебя, мастер. А что до занятий... Мне последнее время трудно сосредоточиться. И мне это очень не нравится... Но я справлюсь. Это пройдёт, вот увидишь.
Гелара нагнулась и подхватила шойо на руки, ткнулась носиком в приятную, мягкую шёрстку... Зверька мигом обдало несколькими каплями тёплой, доброй речной воды. Нейа негромко фыркнул, а затем из пушистой груди полилось теплое, ласковое урчание. Шойо потерся мордочкой о подбородок волшебницы; Таану снова посмотрел задумчиво.
- …почему тебе сложно сосредоточиться? – его слова как будто прозвучали продолжением мыслей.
Гелара шла от лиа справа. Аннатар ступал слева и немного в стороне, как будто не желая мешать разговору. Сам Реджине учеником Оневи был не в полной мере – слишком малому мог научить этого сильного волшебника видящий Дома Амар.
- Я волнуюсь. Волнуюсь за лиа и нейа, которые будут воевать. Ты ведь знаешь это, мастер, - вздохнула Гелара. - За таких вот малышей, которых война оставит без крови, без семьи, без шанса выжить... Смерть - уход к Средоточию, но ведь это всё равно нелегко, верно, мастер?
Таану опустил взгляд, смотря на полуприкрытое тканью платья плечо волшебницы. Ответил Аннатар:
- И лиа, и мы уже пережили одну войну…
И Оневи неожиданно не дал ему закончить:
- Слова «переживать» и «жить» отличаются, Аннатар, - в спокойном голосе видящего проступили более твердые, чем всегда, нотки. – Тебе было бы проще быть среди тех, кто находится в первых кругах защиты Шэн-лие, Гелара?
- Я не знаю, мастер. Если бы мне пришлось воевать - мне не было бы проще. Воевать никогда не просто. Что до "переживать"... Я не хочу долго переживать, чтобы снова пережить, - пожала плечами женщина, потупив взор, словно разглядывая собственные шаги. - Мне было бы проще, если бы кто-то нашёл способ закончить войну и научить народы жить в мире, не выпивая друг у друга то основное, что делает их - ими. Как технология забрала магию, так она может забрать и нас. В ней много добра и пользы - если она в хороших руках. И много зла и пустой алчности, если в плохих. Впрочем, в каких бы руках она ни была, она отняла у меня слишком много, чтобы я сумела её принять... Скажи, мастер, если с той стороны хоть кто-то попытается остановить бойню - Тигр-Властитель будет с ним говорить?
Таану протянул руку и погладил шойо, потертые пальцы мастера къямай скользнули совсем рядом с лицом волшебницы, и для нее ненадолго очень ясно стал виден фамильный перстень семьи Оневи, выточенный из камня – зигзагом на плоском овале втиралось в серое сердце железное дерево. От старости, хрупкую линию ломала трещина по середине.
- В первую очередь с ним буду говорить я, - мягче ответил видящий. – Я бы и сейчас говорил с Эльмой, но у нас нет связи с тех пор, как они отослали лиа, и отозвали своего техномага.
- А можно как-то наладить... или... я не могу представить, что для этого нужно. Наверное, чтобы ко-то из них добровольно сдался нам в плен. Или из нас - им... но нет, это не поможет. Они не будут церемониться с пленником, - вздохнула Гелара и, чиркнув в воздухе пальчиком, аккуратно собрала на конце ногтя большую, густую каплю. Поднесла к лицу, щёлкнула пальцами. Дождик малюсеньких брызг окатил лицо Гелары. - А мы... мы не сможем ему верить. Или не всякому - уж точно.

[V-Z >>>]

Аннатар успел заметить, как почти незаметно и слишком бытро изменилось лицо Оневи
- Шэн-лие преподнес в дипломатический дар пришедшим-из-за-моря почтового нейа, - заметил Таану. – Захоти, Эльма могла бы связаться.
- Ей могут просто не давать санкций, - заметил Реджине.
- Возможно, - отозвался Таану, затем снова обратился к Геларе. – Слушая тебя, я читаю в словах желание отправится на восток.
- Ты прав, мастер. Я хочу отправиться на восток. Но... я не знаю, будет ли это правильно, - грустно отвечала волшебница. - Моя шэа неспокойна, словно острые льдинки падают в горячий поток. Я не могу думать ни о чём, кроме этой войны. Я вспоминаю всё, что было и будет. У меня новая жизнь, новая суть... Я боюсь, боюсь узнать, насколько я - я. Не знаю, сомневаюсь всё время. Не могу ощутить то, что ощущала за день до начала войны. Это словно поселилось где-то рядом, как призрак за моей спиной... И это гложет меня. Помоги мне, мастер, - Гелера взяла Оневи за руку. - Помоги моей шэа обрести если не покой... то ответ.
Пальцы Мастера къямай дрогнули. Он не отвык от прикосновений: он отвык от того, чтобы непринужденно и неожиданно прикасались к нему. К счастью, этого жеста Реджине не заметил.
Оневи остановился и поднял сложенные руки, потом накрыл запястье волшебницы свободной ладонью и посмотрел в синие глаза.
- Я говорил, что бессмысленно умирать между сторонами – это их не остановит. Я против того, чтобы ты отправлялась на восток, к пришедшим из-за моря, и говорю это как твой наставник, - Таану отделял слова, произнося их неторопливо, - однако твоя жизнь принадлежит тебе.
- Спасибо... мастер. Я услышала тебя, - благодарно кивнула Гелара, не отнимая рук. - Моя жизнь принадлежит не только мне, но и всему, что я люблю. Я не могу допустить, чтобы всё это погибло. Скажи... Тигр-Властитель может выслушать меня? Я хочу говорить с ним. И у меня есть, что сказать.
Таану немного помедлил.
- Пойдем со мной. Аннатар, и ты.

Подняться в Верхний Предел - так порой называли открытый зал средь кроны Веладона - дозволялось многим, но адлеко не каждого там принимал Тигр-Властитель.
нынешних гостей - принимал. Без единого слова, как только ему доложили снизу.
Правитель изменился. Сразу же, заметно, бросок. На Веалеене была его боевая броня. "Кровь земли", красно-чёрный доспех, придававший альранэ вид потомка цэй-ина и какого-либо из адэдро, если бы такие вообще рождались. Владыка Дома Живых Клинков словно раздался в плечах, стал как будто ещё немного выше - но шлема не одевал, и лицо повелителя лиа оставалось прежним - лицо молодого мужчины с глазами усталого старика. То и дело устремляя взгляд вверх, туда, где среди переплетений множества ветвей и листьев мог показаться новый посланник с востока, вестник, гонец, Веалеен щурил глаза, когда в них попадали отблески солнца, и прикрывал переносицу ладонью. Если приглядеться, можно было заметить, что под глазами Камеда проступали тени. Старые, давно пропавшие, почти забытые - теперь они проявлялись вновь и медленно, осторожно начинали старить лицо, надламывая кромку молодости и светлой красоты.
Переступая меж отростков ветвей, Веалеен, как всегда, ходил кругами, порой позволяя себе привалиться к мощному стволу, достойному иного древа, бывшему всего лишь боковым побегом раскидистой кроны, малозаметным и почти не выросшим. Иногда Теграэ что-то говорил себе под нос - но невнятно, не давая никому лишнему подслушать его мысли, даже сказанные.
- Да пребудет с тобой средоточие, Веалеен, - было больше дружеского, чем официального в словах Таану. Он представил старому другу Гелару и внимательно вгляделся в лицо Тигра-властителя.
Среди ветвей мелькнул зеленоватый доспех и оранжевые пряди - плотная крепкая фигурка, скользнула по залу, словно и не обращая внимания на правителя и Видящего. Но счесть так было бы ошибкой. Таану, заметив Опору Воли, вежливо ей поклонился. Веалеен несколько раз кивнул: благосклонно - Таану, благодарно - голосу Средоточия, Геларе - приглашающе.
- Какие вести приносят в мою обитель сегодня те, кого я называю своим народом уже не первый раз, - поинтересовался владыка Камеда, протягивая женщине руку. Та протянула навстречу свою.
- Я пришла говорить с тем, кто поведёт мой народ на защиту его родной земли. Я пришла говорить и просить правителя о помощи. Просить его не ожесточать своё сердце и не ранить его сверх должного.
"Она меня совсем не знает..." - взгляд Веалеена встретился с взором Оневи. Видящий Дома Амар посмотрел в сторону, как будто объясняя, что о Тигре он с ученицей не говорил.
Аннатар остановился в иглу.
- Твоя ученица говорит загадками, Видящий. У вас ведь есть ко мне дело? Есть, иначе и быть не может. Я слушаю вас.
- Я хотел рассказать тебе о КийКи, - ответил Таану, - она уже на побережье южного залива, и твои лиа совсем с ней рядом.
Эйири вдруг оказалась практически за спиной Тигра, мимоходом кивнув остальным. Взгляд, полный нахального любопытства, устремился на Гелару. Таану сделал полшага вперед, словно загораживая собой ученицу от слишком пристального внимания Опоры Воли; однако Гелара прятаться и не думала.

[Соуль >>>]

- Взгляд Опоры - взгляд Средоточия. Позволь, Мастер?
Тигр-Властитель, в свою очередь, сам отошёл чуть в сторону, с любопытством глядя на встретившихся в его доме. Всё же война не останавливала жизнь - лишь давала ей новые витки. Хотя порой новые витки жизни рождались из смерти. И это было... тоже неправильно. Потому и война.
- Мой приказ в силе и для неё, и для остальных моих лиа. Идти вперёд, руководствуясь чувством опасности и верностью Шэн-лиэ. Не бояться сражаться за свой дом. Верить, что победим. И прежде, чем атаковать - думать дважды, трижды - прежде чем убивать. Мы - не убийцы.
"Сколько раз ещё мне придётся это повторять?"
Веалеен не успел заметить, как на миг сбилось дыхание, замерло и тут же снова застучало с огромной скоростью сердце взволнованной Гелары. Заметил Оневи. Он словно пропустил слова Опоры, хотя не должен был.
- Ты знал о КийКи, Веалеен?
- Да. Мне сообщали. Опора любви.
Таану прикрыл глаза, затем кивнул.
- Хорошо. Она идет вдоль скал, мимо ущелья.
- Как я того и просил. Она должна быть осторожна. Это наша земля и наша вода... Но разве может что-то из того, что существует в мире, быть полностью нашим?
"Может", - подумала Гелара, но вслух не произнесла. Если ты - вода, а вода - это ты, то как можешь ты сама быть не своей? Она принадлежит себе... конечно, не только себе, но и себе тоже, и отказываться от этого не станет. Нет, не станет.
- Не убийцы, но почему-то убивать намерены, причем без проблем, - неожиданно вставила Эйири. - А еще зачем-то посылаете тех, от кого на войне толку мало?
- Кого-то посылаем. Кто-то идёт сам по воле сердца, и остановить таких я не вправе. Если кто-то решил, что от него будет на войне толк - он решил. Решивший будет держаться своего решения. А намерены ли мы убивать?... - голос Веалеена ожесточился, царапнул, как по металлу. - Если моей любимой, моему дому, моим детям будет грозить меч и огонь, я не могу оставить их без защиты. Если Средоточию и Сердцам Домов будет угрожать опасность - я буду их защищать. Так нужно, и если не я и все, кто думает, как я, кто это сделает?
Таану сделал несколько шагов к окну и остановился, повернувшись к нему спиной.
- Не стоит, Веалеен. Опора Воли достаточно мудра.
- Кто б сомневался, - довольно согласилась Тэй. - В том, что касается войны, я разбираюсь не хуже вас, Тигр... не желаю оскорбить, конечно, но Амар никогда не славились талантом к бою.
Видящий пропустил и эти слова; он слишком долго воевал, чтобы им верить, и слишком много потерял в войнах с найрити.
- Оранжевый нередко сияет мудростью войны, - прозвучал тихий голос от двери. Омия Тамаэ неспешно переступила порог. - Хотя этот свет может и раствориться в синеве общей мудрости.
- У Средоточия семь Опор. Ни на одной из них всецело оно покоиться не может, - пожал плечами Веалеен. - Но я ведь жду слов твоих, Гелара. Чего ты на самом деле хочешь - иначе ты не пришла бы просто так.
- Да, Тигр-Властитель, - Гелара, сделав несколько шагов вперёд - неуверенно, словно ступала по стеклу или тонкому льду - поравнялась взорами с владыкой Камеда. - Я хочу просить эй-раана Теграэ... просить попытаться решить дело миром. Нет, не отказом от войны - но ведь войну можно ещё остановить. Лишь нужен кто-то с их стороны, кто захотел и смог бы услышать... и кто-то, кто мог бы передать, из нас.
- Она желает отправиться сама, - холодно завершил Таану и бросил взгляд через плечо за окно.
- Пришибут, - безапелляционно заявила Эйири. - Кого от нас-здесь-рожденных бы еще выслушали, но твоя ученица, Видящий, в их глазах - что-то вроде найрино.
Таану спокойно ответил:
- Я не вижу этого, а ты уже предсказываешь. – он замолчал, потом обернулся к Тамаэ. – Вас тоже привели дела, неулыбчивая эй-раани?
- Ты Видящий, а я Опора, - хмыкнула Тэй. - У кого глаза острее?
- У того, кого даром видеть, наделило Средоточие, - мягко улыбнулся Таану, ничуть не соревнуясь в словах.
Омия же спокойно наклонила голову в знак приветствия:
- Меня позвали.
Гелара снова не выдержала.
- Я не жажду встретиться со Средоточием и раствориться в нём как можно скорее. Я хочу, чтобы осталось немного больше жизни и счастья, чем можно. Я не рвусь умереть ради "великой цели" - какой в этом смысл, если я не добьюсь своего? Я хочу, чтобы эту войну остановили как можно скорее, и я знаю - Вы, - она окинула собравшихся взглядом, в котором мешались гордость за свою родню и почти детская, наивная, полная какой-то исступлённой, искренней веры мольба, - Вы готовы остановить это. Если они только послушают... Прошу вас, помогите мне. Тигр-Властитель, я знаю, ты воин и может выиграть эту войну. Но... но подумай раз, один только раз - хочешь ли ты платить за победу в войне прежнюю цену, как уже было тогда... с Исказителями?

Сообщение отредактировал Соуль - 28-02-2010, 1:09

[Scorpion(Archon) >>>]

Веалеен вновь перевёл взгляд на Таану: "Ты хорошо обучил её... И всё же - почему не рассказал обо мне? Ты же знаешь... ты - не можешь не знать. Ты ведь всё видишь, Видящий! Так почему?!"
Таану отвел глаза. «Потому что я – Видящий, - читалось на лице Оневи, - и не имею права вмешиваться».
- Успокойся, Гелара. Мы не называем тебя мертвой.
- Что ты умеешь? - Эйири неожиданно шагнула вперед, оказываясь совсем рядом с Геларой. - Ты умеешь безупречно убеждать? У тебя есть масса знакомых среди пришельцев, которые тебе поверят и поддержат? Ты обладаешь силами, способными заставить их уйти?
Таану сделала шаг к ученице, но не вмешался. Вместо этого он повернулся к Омии, как будто предлагая ей заговорить. Тамаэ по-прежнему хранила молчание; пока что непосредственно к ней не обращались. Но на Оневи она взглянула - прямо, спокойно, с легким интересом.
- Я умею приходить и уходить так, что меня не остановят. Я умею быть незаметной и таиться там, где никто не может меня найти. Я знаю, с кем могу говорить там - и знаю, как убедить меня послушать. Не все - жаждут крови. Некоторые - смогут понять. будет достаточно - остановим войну. Тяжёлые решения порой приходится принимать. Я не делаю и не стану делать это только ради покоя своей шэа, - растягивая слова, договорила Гелара. - Я хочу мира и покоя Шэн-лиэ. Мира и покоя, над которыми не будет висеть дым пожаров и кружить падальщики.
Таану подождал, когда она завершит, а потом:
- Вы ведь пришли говорить, Омия, - заметил Оневи.
- Я предпочитаю говорить лишь о деле, - любезно отозвалась Омия. - Мне поручили подготовить сведения о тех, кто сейчас находится на краю земель, и может выдвинуться первым или первым встретить удар. Я сделала.
- С типично кереальской обстоятельностью, - хмыкнула Эйири.
- Мудрость Опоры несомненна, - спокойно кивнула Тамаэ.
- Улыбнитесь, - подошел и шепнул Таану, потом остановился рядом Геларой и взял ученицу за руку.
Веалеен устало отошёл к трону. Сел. Спросил - одними глазами:
"Таану. Она справится? Знаю, что сильная. Знаю, что не хочешь отпускать. Не хочу и сам. Но если отпустим - справится?" Веки на несколько мгновений скрыли янтарные глаза: «Велика возможность, того, что она умрет».
- И кто же это, Омия?
- Один из первых - Чиам Камие, - отозвалась Омия. - Змей Сетонов.
Веалеен слушал - но глаза его продолжали говорить с Видящим. И с Геларой.
"Отпустите меня! Я должна попытаться! Пожалуйста! Я хочу... помочь. Нам всем."
"Таану... я не хочу отпускать её. Но сможем ли мы её удержать? Посмотри на неё... Хрупкая, нежная, прекрасная... А внутри лезвие острее любой грани кристалла, твёрже моих лат."
«Я уже сказал, что мне будет жаль, если погибнет такая красота», - Оневи разомкнул губы:
- Сетон на юге, если оттуда идти на восток, на пути Чиама будет море.
Омия столь же спокойно наклонила голову.
- Веалеен, тогда необходимо послать лиа в Дом Кемай и предупредить Чайре.
- Да будет так, - кивнул Веалеен. - Гелара?
Синяя волшебница подняла взгляд сияющих проступающими слезами глаз на Тигра-властителя.
- Отправляйся с вестью. Передай мои напутствия Чиаму и скажи, чтобы он берёг жизни - свои и чужие. А ты - береги свою. Знаю, ты будешь рада увидеть море.
- Я скажу Чайре, - негромко заметил Оневи, - чтобы он нашел подходящего спутника среди твоих гонцов, Веалеен.
- Д-да, - кивнула женщина. пальцы правой урки тихо щёлкнули - и слёзы, повинуясь воле хозяйки, словно обратив время вспядь, пропали в уголках глаз, как никогда и ни были. - Да, эй-раан Камеда. Я выполню твою волю.
- Не сомневаюсь. Иди, и пусть удача тебе улыбается. Таану, - окликнул владыка Видящего. - ты проводишь её?
Видящий немного прищурил янтарные глаза, как будто спрашивая, правильно ли он расслышал.
- Проводи её, Таану, - повторил Веалеен. И, чуть ухмыльнувшись, добавил. - До выхода из Веладона. И возвращайся скорее - нам ещё найдётся, что обсудить.
- Меня не слушают, - мрачно заметила Эйири. - Несмотря на то, что об Опорах и их советах тут знают все, некоторые даже очень хорошо.
Таану обернулся и посмотрел ей в глаза:
- Мы слушаем твои советы, и еще обсудим их, когда я провожу Гелару.
- Могу ещё раз повторить "да будет так", если это придаст величия событию, - откинулся на троне Теграэ. - Таану, мы ждём.

[Bes/smertnik >>>]

День: ночь с восьмого на девятое августа
Фигура: пешка F2
Ход: без хода
Официальная клетка: F2
Фактическое местоположение: F2

Иногда бывает такое: завязываешь на веревке узелок, а потом не можешь его развязать. Пальцы соскальзывают с тугого узла, подцепить заветную петлю никак не получается... Именно это чувствовал Светоч, невольно «привязавший» себя к чему-то странному и нелогичному. К чему-то, живущему в сердце этих земель.
Сон пришел мгновенно – тяжелым провалом, до краев наполненным обрывками образов и мыслей: лес, как будто разбитый на кусочки в большом калейдоскопе; кружащиеся листья, поднимающиеся вихрями до колен; пожелтевшие и увядшие цветы и цветы другие - яркие, огромные.. ядовитые. Деревья окружали Светоча и словно двигались по кругу. Казалось, они держались ветвями, как люди - за руки, и танцевали в хороводе, неспешно и медленно двигались, перебирая глубокие борозды в земле корнями.
Он уже видел это прежде: шевелящиеся узловатые корни и буйную растительность, какой нет и никогда не будет на его родине. Маг был бесконечно чужим в этом манящем и обманчивом царстве.
- Я... не хочу... зла, я... - слова не складывались в предложения, хоровод из деревьев кружился, и небо, полускрытое листвой, кружилось вместе с ними. Слишком много чудес на один квадратный сантиметр. Слишком много ощущений для одного неподготовленного рассудка.
- Чего?.. Чего ты?.. Хочешь?.. - один голос, он походил на тысячи, даже мириады голосов, сотканный в единый. Множество неярких, пастельного цвета шепотов, скрипов, шелестов. Со Светочем как будто говорили деревья. - Чего?..
Многоголосый хор ждал ответа, а маг все не мог собраться с мыслями. Сконцентрироваться было почти невозможно.
- Поговорить, - чудовищная тяжесть заставляла подкашиваться ноги.
- О чем?..
И правда - о чем? Война уже началась, он не в силах ее остановить. Разве может он пообещать, что когда-нибудь не придет в этот священный лес с приказом разрушить его?..
- Вы ненавидите нас? - вопрос мага звучал почти как утверждение.
Лес снова зашелестел. Каждая ветвь как будто совещалась в другой, а затем - стих. Из полумрака выступила светлая фигура лиа, в котором как будто сплелись все нейа. Существо склонило голову к плечу, глядя на волшебника. Осознание того, что это сон, улетучивалось с опасной скоростью. Стоит перестать сопротивляться - и немыслимые видения впитаются в кожу, проникнут в кровь, изменят ритм сердца.
- Почему все... так? - спрашивать было глупо. Развороченные взрывчаткой горы и шахтерская деревня, залитая кровью, крепко сидели в памяти.
- Потому что это моя земля, - ответило существо, и одновременно с ним как будто ответили деревья.
Они наклонили кроны и протянули ветви, смыкая тончайшие черные прутья над головой волшебника. Неожиданно ярко-вспыхнувший белый солнечный свет упал через черную решетку-переплетение и тенями рассек лицо человека на неровные многоугольники.
В груди человека зашевелилось что-то горячее. Оно понимало происходящее и принимало его, стремилось к нему... и раскаивалось.
- Мы не хотели войны. Нам хотелось жить. Кристаллы были шансом, - Светоч казался сам себе крошечным и неразумным рядом с этой лесной громадой.
Лес снова принялся шептаться, и его решение озвучило существо:
- Без них нельзя жить. - его утверждение звучало вопросом.
Магу захотелось показать Белому ту, другую реальность. Объяснить, насколько важны были кристаллы для укрепления мира между югом и севером. Но вдруг это создание, увидев всю глубину той низости, до которой может опуститься цивилизация, окончательно возненавидит пришельцев? Решит, что они не достойны жизни?
- Очень сложно, - жар, родившийся в груди, усилился. Больно не было.
- Разве? - совершенно бесстрастно прошелестели деревья.
- Да, - тут у Светоча сомнений не возникло.
- Разве? - повторило существо.
- Чего вы все от меня хотите!? Я не могу развернуть назад целую армию! Ничего не могу!.. - а вот теперь пришла боль. Сильная, внутренняя. Давно ищущая выход. - Я пришел потому что ваша земля не подпускает меня к себе... весь отряд может погибнуть из-за этого! Но я понял, что ошибался, пытаясь отсрочить неизбежное. Отпустите. Не являйтесь мне по ночам. Прошу...
Упругие побеги касались безвольно повисших вдоль тела рук, оплетали щиколотки.
Ветви над головой волшебника сомкнулись сильнее, и кромсавшие лицо светлые многоугольники стали меньше, стали калейдоскопическими осколками. Казалось, они режут глаза.
Создание стояло напротив Светоча, и смотрело бесстрастно и тихо, оно не шевелилось.
- Нет, - скользнул в шорохах травы ответ. И стебли, до того лишь слабо касавшиеся рук и ног, потянулись выше. Из упругих тел выскользнули шипы. Они мягко проткнули одежду, затем - кожу. Похожие на крохотных летучих мышей, сделали несколько глотков крови.
Создание не шевелилось. Но что-то иное то и дело проскальзывало во взгляде слепых и белесых глаз: сожаление? горечь?
Проснуться, немедленно проснуться! Маг дернулся в сторону, потащив за собой пьющие его кровь растения. Какой-то короткий миг он видел полутемную палатку, спину Поуна, лежащего напротив, гаечный ключ Мелкого и чей-то латаный вещмешок. А затем колдуна потащило обратно.
- Отпустите! - трава оказалась холодной и влажной. Светоч стоял на коленях.
Деревья придвинулись к нему ближе, корни приподняли землю. Белый свет и черные тени резали глаза.
Создание подошло к волшебнику и опустилось рядом с ним на колени, хрупкими ладонями накрыло скулы. Прикосновение было прохладным и легким, абсолютно невесомым, хотя покалывало... как будто крохотными иголочками. Существо наклонило голову и заглянуло в карие глаза Светоча.
- Если... ты захочешь принять, - шорох, как волна, затих. Создание продолжало изучать лицо волшебника. Шелест всколыхнулся снова, - меня. Я... открою тебе власть лесной души.
Шепоты снова затихли, но путы растений не ослабли, и лишь сильнее сдавили ноги, предплечья и грудь.
- Я останусь собой? - усталость брала верх, напряжение спадало.
- ...только начнешь понимать землю.
- Я... - ниточка из секунд; искрящаяся, долгая - …принимаю это.
Травы расплелись.
И свет, слишком яркий и слишком белый, исчез. Светоча окружил ласковый полумрак, тихий и незаметный. Отдых. Других желаний не осталось. Покой и тишина. И пусть шипы вдосталь напьются его крови.
- Принимаю... - пусть, если потом ему дадут отдохнуть.

вместе с Соуль)))

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 28-02-2010, 1:22

[Darkness >>>]

День: восьмое августа, день и вечер
Фигура: король E1
Ход: без хода
Официальная клетка: E1
Фактическое местоположение: D1(Неуштадт)

Почтовую птицу главе дипломатического корпуса подарили два года назад - во время очередных, бесплодных, как и всегда, переговоров с представителями Шэн-лие. Она тогда преподнесла лиа дар от ЭКК - красивые техномагические часы, где на циферблате солнце сменялось луной, и зажигались на темнеющем металле звезды.
Хотя, вряд ли это почтовое существо можно было назвать птицей...
Эльма отрезала ножом кусочек мяса, кинула сидящему на деревянной подставке зверю. Мелкие и острые перья на крыльях, птичьи лапы - но голова ящерицы, глаза змеи... и острые зубы.
Леди Нарбьерг назвала свой подарок "Ра", и никогда почти не задумывалась о том, что же оно такое.
Ра поймал угощение, проглотил, не жуя. Довольно застрекотал. Рыжеволосая женщина хмыкнула. Зверь считал её хозяйкой, и леди Нарбьерг почти привыкла, что у неё вместо почтового голубя - "нечистая тварь". Впрочем, Ра был много выносливей птиц. И ему были мало страшны небесные хищники.
Война шла уже пять дней. Пять дней постоянных разговоров, пять дней подготовки, пять дней громыхания оружия. Сколько еще их таких будет - Эльме думать не хотелось.
Консул вернулась к своему рабочему столу. Два десятка скомканных черновых листов - итог почти двухчасовой попытки что-либо написать.
Эльма встала возле стола, повертела в пальцах перьевую ручку. Прикрыла глаза.
По сути дела, она совершала неимоверную глупость, неподобающую и грозящую ей... большими проблемами.
Глубоко выдохнув, леди Нарбьерг взяла чистый лист, села. У неё был красивый почерк, и буквы тиресканского алфавита ложились аккуратно и ровно.
Вежливей, наверное, было бы писать на языке того, кто будет читать письмо, но... Эльма могла с хода назвать пол десятка причин, почему - нет.
"Доброго дня, Таану. Надеюсь, небо над вашей головой ясное, и ничего не омрачает его. Хотя, боюсь, сейчас такие слова вряд ли уместны – после всего того, что произошло.
Еще год назад я даже не думала о том, что может начаться война. Вы сами знаете, как сложно шли все это время, что мы находимся на ваших землях, переговоры. Но война была чем-то, о чем совершенно не хотелось думать.»
Ра застрекотал и пару раз похлопал крыльями. Звук отвлек Эльму, женщина подняла голову.
- Потерпи. Еще налетаешься.
«Я чувствую себя виноватой в том, что происходит сейчас. Война кажется мне огромным комом снега, с каждым днем становящимся все больше и больше. Пока его еще можно остановить, но я боюсь уже опоздать.
Возможно, когда это письмо дойдет до вас, война уже будет идти по всем землям.
Но, я верю, Таану…»
По улице с грохотом проехал какой-то транспорт. Леди Нарбьерг поморщилась, отвела ладонь с ручкой от листа бумаги. Отложила перо в сторону, на специальную подставку. Прикрыла глаза. В последние дни у Эльмы то и дело возникало желание примчаться в штаб и встряхнуть всю эту военную братию, попытаться добиться у них одного: зачем?
Резня в Барсучьей щели была… ужасна. Леди Нарбьерг видела отчеты. Резня. Убийство.
Но это абсолютно не укладывалось в то, что консул узнала за последние годы о лиа. Им – не нужна была война. Не нужна она были и тирресканцам.
«… что вы считаете так же, как и я. Что все произошедшее – ужасная ошибка. Говорить о том, чья это вина – я не буду, нет смысла. Есть смысл лишь в попытках все это остановить.
Надеюсь, что я не одна пришла к таким выводам. Надеюсь, вы меня поддержите. Надеюсь, что Тигр-Властитель послушает вас.
Никому не нужна война, Таану. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы остановить её.
Ясного вам дня.
Леди Эльма Нарбьерг.»
Подпись, печать. Плотный конверт из промасленной бумаги. Запечатав письмо, рыжеволосая женщина просмотрела черновики, отложила несколько в ящик стола. Остальные – изорвала на мелкие клочки, смешала с остальным «рабочим» мусором.
Устало вздохнула.

Вечером, когда уже стемнело, и Неуштадт тускло сиял огоньками окон, Эльма закрепила сумку на груди Ра, положила туда конверт, закрыла. Затянула ремешки. Птицеящер переступал с лапы на лапу, нетерпеливо бил крыльями. Консул отвязала его лапу, потом открыла окно и обернулась к зверю. Когда ей преподнесли этот зубастый «подарок», то объяснили – он знает несколько ключевых слов. И имен.
- Эаши. Таану Оневи. Лети, Ра. – женщина махнула рукой, повторила, - в Эаши. К Оневи.
Раздалось хлопанье крыльев. Зверь вылетел в окно, взмыл к темному, усыпанному тысячами звезд, небу. Исчез.
Эльма вздохнула и мысленно пожелала ему удачи. Закрыла створы.

[V-Z >>>]

День: утро восьмого августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Утро серым и блеклым призраком карабкалось по коридорам. Эйвёр вышла из лазарета, кивнула с благодарностью принесшему чай Константину, объяснила, что за девушкой осталась следить Релея и ушла от ответа о состоянии Страмарк. Уходя, она обернулась на заснувшего возле дверей каюты Джейма. Он сидел, прислонившись спиной к стене и запрокинув голову. Фарадей посмотрел на начальника, и между бровей оружейника пролегла едва заметная складка - внутри что-то кольнуло. Джейм годился ему в сыновья.
- Эй…
Техномаг вздрогнул, просыпаясь. Глянул вверх, помотал головой, прогоняя сон, медленно поднялся.
- Доброе утро...
Голос был тихим и маловыразительным.
- Может быть, пойдешь и выспишься - посоветовал Фарадей. – Эйвёр ушла, там Релея осталась.
Как и вечером он был знакомо-прям и менее, чем всегда, официален.
- Да я и тут выспаться могу, - покачал головой Ростис. Константин несильно сжал плечо, то самое, которое после ладони Страмарк под курткой украшал синяк.
- Послушай, Джейм, ты все равно ничем не можешь помочь, но если вдруг понадобится снова съездить в лазарет, или привезти еще одного доктора, тебе лучше быть в форме.
- Верно... - после паузы вынужден был согласиться маг. - В крайнем случае, могу себя взбодрить чарами, мастер Вензел научил.
- Пойдем, - Фарадей помог Джейму подняться. Он тихо ответил про себя, что Ростис часто поминает ДанЛея: «Наверное, он ему как отец…». – Релея, может, разрешит побыть рядом.
Оружейник легко толкнул дверь лазарета и заглянул внутрь. Эльфийка, сидевшая рядом на табурете, вскинула голову на звук, приложила палец к губам. Взглядом Константин спросил разрешения войти. Релея поколебалась, потом все же кивнула. Оружейник аккуратно прошел, потом кивнул Ростису, затем шепотом спросил:
- Она как?
- Жара нет, - таким же шепотом отозвалась эльфийка, - дыхание медленное. Еще неясно, как все помогло...
Джейм, осторожно подойдя, с болью смотрел на забинтованную Вейонке.
- Выглядит лучше, - болезненно улыбнулся Фарадей.
- Да... - кивнула Релея. - Куирен ушел к себе, это тоже хороший знак.
Джейм по-прежнему молчал, не отрывая взгляда от бледного лица Страмарк. Фарадей оглянулся на него, тронул за плечо.
- Иди. Релея, я могу посидеть с ней.
Ростис медленно кивнул.
- Да, вы правы...
- Мне лучше не стоит уходить, - возразила эльфийка. - Вы все-таки не целитель... ой, простите.
- Я единственный, кто сегодня ночью спал хоть немного, а вы оба – нет. Если подымется жар, как сказала Эйвёр, или пойдет не так, я тут же пошлю за вами обеими.
- Мне легче не спать... - после короткого раздумья ответила Релея, - но в какой-то степени вы правы...
Фарадей слабо улыбнулся:
- Джейм, и ты.
Джейм вновь кивнул, и двинулся к двери, бросив взгляд через плечо. Когда вышла следом за ним и Релея, Фарадей пододвинул к койке стул и сел рядом. Ножки скрипнули по холодному полу. Оружейник подпер руками подбородок и посмотрел на техномагессу. Черные глаза защипало. Константин коснулся руки - она была ледяной, без намека на еще остающуюся внутри жизнь.
- Что же ты творишь, тигренок? – без надежды на ответ спросил Фарадей и вспомнил, как Страмарк поддерживала его, когда исчезла Валентина. – Единый…
Оружейник бросил взгляд куда-то на потолок, нервно хохотнул, потом сглотнул смех и прижал пальцы к губам.
- …если ты есть, не дай ей уйти. Сколько еще погибнет в этой войне, скольких еще застрелят из моего оружия, но это случайность. Идиотская, глупая. Ей ведь жить еще… Да и дети. Дети не должны погибать. Что я такое несу?.. Слушай, я и сам не знаю. – Константин закрыл глаза. – Я, чертов эгоист, который за всю жизнь только и научился, что делать вещи для убийства, не хочу, чтобы люди умирали. Это паршиво. Я понял, когда ее потерял. Паршиво, но остановиться не могу. Прости меня за это. Я не хочу, потерять и Вей. Нет, я знаю… люди уходят, и плохие, и хорошие. Но, может?..
Фарадей замолчал.
- Я знаю просто, что лежи на ее месте я, она бы из-под земли даже чудотворца достала. Неужели она должна уйти так глупо? Сейчас? – оружейник зажмурился. – Она мне как дочь. Как Греза. А Греза… я боюсь, что вырастет такой же, как я. Вей, вот, не выросла, понимает, что мы делаем… Единый.
Константин замолчал снова, злой на себя, потом вздохнул. Он смотрел на желтовато-белые простыни, которые укрывали техномагессу до плеч, видел складки, редкие пылинки. Мысли как по щелчку пальцев выветрились из головы. Фарадей не умел молиться и до этого дня никогда не пытался, только один раз, когда Валентина исчезла, костерил Единого, как нерадивого инженера, запоровшего на корню проект.
Как заснул, Константин не заметил. Просто в сознании что-то закоротило, и оружейник выключился, положив голову на скрещенные руки. Он не слышал, как скрипнула дверь лазарета, как прошелестели легчайшие шаги; не увидел, как тонкий и светлый силуэт склонился над койкой, а потом – отшатнулся. Что-то пошло не так, и каюту залило молочно-белое мерцание…

[Scorpion(Archon) >>>]

День: восьмое августа
Фигура: Ферзь d8
Ход: без хода
Официальная клетка: d8
Фактическое местоположение: d8

Таану вышел из зала следом за Геларой и остановился, повернувшись, протянув руку – но так и не коснувшись запястья волшебницы.
- Сколько тебе понадобиться времени, чтобы подготовитья? – сделав в начале фразы паузу, спросил видящий Дома Амар.
- Всё, что мне нужно, всегда со мной. Или на мне. Мастер, - тихо вымолвила Гелара. - Я могу отправиться прямо сейчас.
Их разговор нарушили торопливые шаги. Спустя несколько коротких секунд появился ученик Советника Шторма. Тэй явно спешил и казался весьма... взъероешенным, что совсем не походило на этого лиа: обычного спокойного. В руке Чайре держал какой-то конверт. Увидев Таану и Гелару, кемаец остановился, коротко выдохнул и поклонился.
- Эй-раан, эй-раани...доброго дня, - Тэй перевел дыхание. Таану скользнул взглядом по его лицу и обратил внимание на конверт.
- Что произошло, Тэй?
- Ничего, эй-раан Оневи, - мотнул короткостриженной головой молодой лиа, - просто...мне нужно поговорить с Тигром-Властителем. Это.. - он чуть приподнял ладонь, в которой держал письмо, - от моего наставника.
Таану опустил руку, отвернулся от Гелары.
- Меньше четверти часа назад мы говорили о том, что необходимо отправить следопытов на тот берег залива, - заметив видящий. - Пойдем. Гелара, не уходи пока.
Чайре едва заметно приподнял уголки губ, но мгновение спустя его лицо вновь стало серьезным.
- Тигр-Властитель занят...?
- Он ждет меня, - ответил Таану и снова шагнул под своды из переплетенных ветвей, где кивнул Эйири и Веалеену, и сразу же отступил, пропуская ученика Советника.
Чайре, с благодарностью кивнув Оневи, вышел вперед.
- Ясного дня, эй-раан Теграэ. Ясного дня, эй-раани Тэй. Властитель, - молодой лиа посмотрел на Веалеена, - я только что получил письмо из Чареи, от моего наставника. Для вас.
Он протянул конверт.
- Я так чувствую, в передаче слов нами скоро перестанут нуждаться, - ехидно заметила Эйири. - Сплошные письма.
Тэй чуть вздернул подбородок.
- Я не хотел вас оскорбить.
- Некоторые дела не требует срочности, - неожиданно мягко ответил Опоре Таану. Он подошел к ней, остановился напротив, посмотрел в глаза. - Мы осознаем, что у Опор слишком много дел, чтобы всегда быть простыми вестниками.
- Это да, - неожиданно широко улыбнулась Эйири. - У нас, пожалуй, столько важных занятий, сколько всем другим лиа и не представить. Я вот семь лет назад и не представляла.
- И потом - вести от Средоточия и для Средоточия разве не важнее любых других? - Веалеен с улыбкой принял конверт. Новые дела позволили отвлечься от мыслей о судьбе молодой волшебницы-лиа, которой почему-то было не всё равно, что будет с народами, давшими ей столько разного - боль и покой, счастье и горечь, разлуку и любовь... Но что бы они не дали, что бы ни забирали - они оставались жизнью. И Гелара понимала владыку Камеда больше, чем могла бы себе представить. Понимала бы, если бы дала себе труд хоть немного попытаться понять... - Я рад новым вестям. Что хотят нам сообщить с такой поспешностью?
Распечатав письмо, Теграэ углубился в чтение. Нарьен т'Еро, Советник Шторма дома Кемай, не увлекался пышными приветствиями, переходя сразу к делу. Ясный, морской поселок пришедших-из-за моря, по его словам, преставлял из себя опасность для Шэн-лие: он был хорошо укреплен и располагал большим портом, способным обслуживать множество судов. Для подготовки морской атаки на восточную границу страны, Ясный подходил как нельзя лучше.
"Флот уже собран, Властитель, - писал Советник Шторма, - и мы ждем вашего приказа для того, чтобы выступить. Необходимо лишить пришедших с востока их морской силы раньше, чем они начнут действовать сами."
Тэй выжидающе смотрел на Веалеена, спрятав ладони за широкий моряцкий пояс. Молодой лиа явно знал о том, что писал его наставник - и то, как сильно кемаец ждет ответа Теграэ, было заметно сразу.
- Что ж... - Веалеен отложил прочитанное, потёр подбородок, словно пытался что-то сформулировать. - Я даю на это своё позволение. Но - будьте аккуратны. Не начинайте войну до крови и смерти раньше, чем поймёте, что враг готовится к удару. Наша задача - не дать ему сделать хоть шаг в сторону наших вод... насколько шагают те, кто привык ощущать под собой волны, а не твёрдую землю. Силы флота дома Кемай пусть отправляются в море, и действуют так, как подскажут им их доблестные сердца. Да хранит вас ваша вера в правоту нашего дела.
Тэй коротко - но жест был полон почтения - кивнул.
- Чайре, - посмотрел, переведя взгляд с Эйири на ученика Советника, Таану, - найди среди вестников Камеда самого быстрого и пусть он отправляется с Геларой, вначале к Чиаму Камие, о котором рассказала Омия, затем, в Чареи. Опора не станет возражать против писем? Мы знаем, что она могла бы дойти быстрее, но захочет ли показывать тропы пришедшим-из-за моря?
- Найдете сами, - фыркнула Эйири. - Раз уж сейчас так убедительно заявляли, что у Опор дела поважнее.

[V-Z >>>]

Таану посмотрел ей в глаза, потом протянул руку и аккуратно коснулся скулы.
- Если кто-либо из вас покажет посланникам короткую тропу, это будет благословением Средоточия.
Эйири фыркнула как рассерженный котенок, уклоняясь от руки Видящего.
- Ты с ним давно говорил?
- Вчера, - Оневи поймал двумя пальцами выскользнувшую в сторону прядку, потом ненадолго накрыл ладонью плечо Опоры. - Ты желаешь казаться иначе, чем есть. Перестань.
- Видящий, научись слышать, - ехидно посоветовала Эйири, аккуратно, но твердо снимая ладонь с плеча. Таану мягко улыбнулся ей в ответ, потом поклонился без тени насмешки:
- Я прислушаюсь к тебе, ча'нэи и, если ты преподашь мне несколько уроков, буду благодарен.
- Тогда пусть сперва научит тебя не слышать, но говорить, - с полупоклоном в сторону Опоры предложил правитель Камеда. Таану сверкнул в его сторону глазами. - Тебе ведь всегда есть, что сказать, Таану Оневи, даже если она и права и ты не умеешь слышать. Или слушать - что в твоём случае совсем не одно и то же. А что до вестника, то любой из дома Камеда будет рад возложить на себя эту ответственность. Многие, к сожалению, даже рвутся в бой... Конечно же - все, кто ни разу не видел войны.
Омия молча наблюдала за беседой; в глазах Тамаэ читалось едва различимое ностальгическое ощущение.
- Я не имею права вмешиться, Веалеен, - эту фразу от Оневи не раз слышали. Он обратил взгляд туда, где ветви зала образовывали арку-выход, где виднелся силуэт Гелары. - Чайре, тогда не медли.
Кемаец вновь кивнул.
- Я сейчас же найду вестника, эй-раан Оневи. Правитель, - Тэй повернулся к Веалеену, - ваши слова будут переданы в точности, но, быть может, вы отправите с вестником и свой ответ письмом? Иногда даже самые точные слова могут быть потеряны.
- Или искажены. Что куда страшнее, - Веалеен протянул руку куда-то вверх - и послушная лоза, извивавшаяся, словно выводок маленьких ужей на теле длинной ветви над троном медленно, свиваясь и кружась, опустилась в ладонь Тигра-Властителя. Осторожно, прошептав что-то ("спасибо... и прости") гибкому стеблю, Веалеен оторвал самый край, украшенный длинным, острым по краям, словно охотничий нож, зелёным листом и, выдавив из кончика лианы немного сока на палец, принялся медленно водить по зелёному полотну обрывка. Последними словами, вычерченнми осторожными касаниями на листе, были "да будет так". Веалеен провёл по листу другой ладонью и - травяные соки застыли аккуратной, ажурной вязью письмян, не смазавшись и на полкапли.
- Прими это. Здесь всё, - поднимаясь с трона, господин Дома Живых Клинков протянул лист кемайцу.
- Я найду достойного вестника, - Чайре взял послание, еще раз поклонился. - Благодарю вас, правитель.
Тэй быстро кинул взгляд на остальных лиа, будто спрашивая, нужен ли он еще кому-то. Таану проводил его до арки, а там, снова поманил к себе Гелару и тихо сказал:
- Со стороны Шэн-лие всегда я был тем, кто вел переговоры. Если они захотят говорить снова, позови меня.
- Я позову. Я уверена... найдутся те, кто верит. С силой и властью. С мудростью и правдой.
"И с долгами".
Этого слова Гелара давно не говорила себе. И не сказал сейчас. Но его подсунула в память Грета ланРейт - и теперь смеялась, гордясь тем, что отомстила за своё исчезновение. Пусть так, но отомстила.
Пусть так. Таану заметил перемену в настроении ученицы. О ее ноги, подбежав, потерся шойо. Видящий Дома Амар посмотрел в темные синие глаза, а затем снял с шеи плетеный медальон и протянул, держа за неяркий, зелено-коричневый шнурок, Геларе.
Та подняла на учителя и друга глаза. Благодарность, мольба, верность, просьба простить, понять... Слишком много для одного взгляда. И всё же...
- Спасибо, Мастер. Я... я не подведу мой народ.
Волшебница склонила голову.
- Иди. Тэй Чайре подберет тебе спутника.
Таану кивнул им и снова вернулся под плетенные своды, оглядывая теплым взглядом янтарно-желтых с отблеском оранжевого глаз оставшихся.
- Война теперь началась... Скажи мне, Веалеен, кто защищает Эаши?
- Какие высокие слова, - ни к кому не обращаясь конкретно, произнесла Эйири. - Просто хочется брать и сочинять стихи, хотя не умею. Приводить на такие советы, что ли, Каана или Мийа-ни?
- Я бы послушал и их слова, - вскинул руку Таану. - Я хотел спросить о Древних, Веалеен. А о чем хотел поговорить ты, прося меня вернуться?
Взгляд видящего ненадолго задержался на Тамаэ.
- О Древних хотел говорить и я, Таану. Но не только о них, - перчатка на руке Веалеена замкнулась, снова покрывая пальцы алым слоем брони из живого кристалла. И ладонь медленно сложилась в блестящий красный кулак.
- О ком еще? - подошел к Тигру-властителю Оневи.
- Много. У меня будут вопросы, у тебя - ответы. И наоборот, - кивнул Веалеен. - Как прежде, Таану. Как прежде.
- Только эти ответы будут порождать еще с сотню вопросов каждый, - ядовито вставила Опора.

(Даркнесс, Соуль, Скорпион и я в роли наглости и молчаливости)

Сообщение отредактировал V-Z - 1-03-2010, 0:29

[Хелькэ >>>]

День: девятое августа (середина дня)
Фигура: пешка С2, «Безымянные»
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С4

Возле ориентира «засохшее дерево» (правда, на карте он напоминал скорее «дохлую змею»), в самом деле, нашелся висячий мост через ущелье. Он даже выглядел надежным, и потому в душу Фиерса закрались подозрения и предчувствия…
Правда, он уже взялся за веревку, выполнявшую роль перил. Быстро повторив про себя молитву разведчика на подобный случай («Мне ничего не будет, мне ничего не будет, а если и будет, то пусть мне уже будет все равно»), он двинулся вперед. Буркнул, чуть обернувшись:
- По одному, - и продолжил путь.
Ренн очень, очень не радовала перспектива такой переправы, пусть она уже и избавилась от страха высоты. Было что-то зловещее в глубоком ущелье и канатах, протянутых над ним. Должно быть, работа ЭКК, а они не халтурят, успокоила себя магичка. Но Дентона все равно пропустила вперед. И Айдена тоже.
«Полезу после Брента», решила она, «если когда канаты и оборвутся, так только под ним».
Услышь Брент ее мысли, он бы серьезно обиделся.

Черная равнина выглядела мрачно и потрясала своей величиной. На пепельных просторах как-то сразу потерялось представление о местности, хорошо хоть, оставляемые ими следы были достаточно четкими.
До первого же порыва ветра, подумал майор. Вот мы и попались.
Ярость его начала угасать, пусть медленно, но все-таки верно. На долю секунды даже появилось желание извиниться перед отрядом и повернуть назад, пока не поздно. Но доля секунды – промежуток весьма краткий.
Вопреки ожиданиям, он пока не испытывал никаких странных ощущений. Разве что пейзаж слишком однообразен, но выбирать не приходится. Ну потерпят денек-другой, подумаешь.
Правда, чего бы ему не хотелось, так это оставаться здесь на ночевку. И вообще останавливаться. Казалось, небо только того и ждет, чтобы прицельно рухнуть им на головы, когда они замешкаются. Поэтому Фиерс старался не сбавлять ходу.
«Безымянные» пытались не отставать. Особенно плохо это получалось у Ренн… вот у нее самочувствие явно решило вытворять какие-то неприятные штуки по причинам, ей неведомым. Сначала ей чудилось, что ноги застревают в песке-пепле, и она, хоть и двигает ими, остается на том же месте. Справиться с этим навязчивым впечатлением ей помог всего-то взгляд вокруг – остальные шли. Кто-то обгонял кого-то. Некоторые шли рядом. Изменяющиеся человечки на неизменной выжженной земле…
Потом на нее свалилось кое-что похуже – головная боль. В затылок как будто вгоняли раскаленные спицы, одну за другой. «Ерунда», сжав зубы, думала она и устремлялась вперед. «Подумаешь, голова болит. Не первый раз. Здесь ведь вообще аномалия – так что наверняка у меня поднимается давление, этим-то всё и вызвано…»
Так что, когда у нее носом хлынула кровь, Ренн почти и не удивилась. Стараясь не привлекать к себе внимания, вытащила платочек из кармана куртки, приложила к лицу (ноги снова начали «застревать» в песке). Цербер, трусивший рядом, подтолкнул ее одним из носов – нечего, мол, задерживаться.
- Да-да, - пробормотала она, - бегу-бегу…
Через час Фиерс отважился на отчаянный шаг.
- Привал, - объявил он. – Полчаса, не больше.
Когда все расселись и достали пайки, майор с некоторым торжеством отметил, что лицо у Эрис уже не настолько довольное собой. Да и прочие заметно сникли.
«Пустошь угнетает», подумал он.

По истечении получаса Фиерс понял, что подняться ему будет трудно. Почему-то.
Может, небо все-таки коварно рухнуло на них? Он посмотрел наверх. Нет, облака были там, где им быть и полагается. Значит, необходимо просто волевое усилие.
Рывком он поднялся на ноги, то же сделали и остальные.
Кроме Ренн – та сидела, сгорбившись и обняв рюкзак, и, кажется, не собиралась никуда идти.
- Ренн, поднимайся, продолжаем путь, - окликнул майор. Она даже не пошевелилась.
Дентон быстро нашелся – подскочил к ней, протянул руку.
- Давай помогу встать. Мне тоже было тяжеловато… - вдруг глаза его округлились. Парень упал на колени рядом с магичкой, схватил ее за плечи, тряхнул. С ошарашенным видом повернулся к Фиерсу.
- Майор, как ни прискорбно это признавать, но она потеряла сознание.
Майор возвел глаза к небесам и крепко выругался.

[Мора >>>]

День: ночь с шестого на седьмое августа
Фигура: конь g1
Ход: без хода
Официальная клетка: g1
Фактическое местоположение: g1

Когда гулкое эхо оглушительного воя, вырвавшееся из утопающих во мраке недр ущелья у подножия Хейран Ръе, ночным ветром донесло до полевого аэродрома, многие даже не проснулись. Ночью доспех сигналил редко, но обитатели лагеря привыкли к его вою до такой степени, что даже не вздрагивали. Судорожно глотнул ночной прохлады задремавший часовой, недовольно заворочались на койках "Дьяволы"...
- Проклятые горы, - тихонько простонал Улгаш, не открывая глаз. - Проклятое эхо. Ненавижу горы.
- Чего ты там бормочешь? – отозвался Эллион. Техномаг не спал, читал книгу, подсветив текст висящим в воздухе шариком света.
- Горы, говорю, полное дерьмо, - уже громче проворчал орк.
- Как думаете, с ней ничего не случилось? - в полусне пробормотал Вольф.
- С кем? - не понял Всадник.
- С Рейни.
- Совсем тронулся парень, - горестно вздохнул на верхнем ярусе койки близнецов Карл-Густав. - Твоя ненаглядная так в любое время дня и ночи сигналит. Случись чего, сигналила бы по-другому. Подольше там, или несколько раз. И вообще...
- ...ребята, давайте спать? - недовольно буркнул Грант, из последних сил старавшийся не проснуться окончательно. - Не расходитесь.
Сонные "Дьяволы" умолкли, поворочались немного, устраиваясь спать дальше. Только Улгаш никак не мог улечься. Наконец, зло выдохнув сквозь зубы, он поднялся и сел на койке.
- Весь сон ушел, - шепотом посетовал он и кивнул Элли. - Пойдем покурим?
- Пойдем, - согласился маг, хотя сам не курил.
Орк снял с гвоздя свою кожанку, накинул ее на плечи и вышел из барака. Пошарив в кармане, он удивленно присвистнул и достал какой-то темный предмет размером с яблоко.
- Так вот ты где! - Улгаш победно потряс предметом и продемонстрировал его Эллиону. В лунном свете техномагу криво улыбалась маленькая сушеная голова с зашитым ртом и глазами. В жиденькие остатки волос была вплетена потемневшая бронзовая монета с отверстием.
- Что это? – Эллион прищурился, будто плохо видел.
- Это? Это башка, - с удовольствием пояснил Всадник. - Ну, знаешь, вроде талисмана. Удачу приносит. Когда нас в эскадрилью отбирали, я ее с собой в полет взял, повесил в кабине. Я давно хотел вам показать, но все время забываю, куда запихнул.
- И чья же это башка? – Эллион пощелкал пальцами, развешивая в воздухе целый хоровод огоньков.
- Хрен знает. Вроде деда моего. Если дома мне не набрехали, - орк лихо подбросил сушеную голову на ладони, свободной рукой вытаскивая папиросу. - А от этих штук прикуривать можно?
- Нет, иллюзия, - покачал головой маг. - На, - он протянул орку полыхающий на ладони огонек.
- Спасибо, - Улгаш спрятал "деда" в карман и поднес папиросу к огню. - Небось думаешь, совсем я темный, да? Башку деда в кармане ношу... На удачу...
- Мой дед был психом, - пожал плечами Элли. – Мне бы в голову не пришло таскать с собой его куски на удачу. Скорее подсовывать врагам на неудачу.
- Мой дед тоже тот еще перец был, - хмыкнул орк. - Говорят, собирал головы южан. Дособирался, не иначе.
- Угу, - кивнул техномаг и уставился на ясное небо. – К слову, я уже и позабыл, что я северянин. Да и маленький еще был во время последней войны.
- Да хренота это все - южане, северяне, - Всадник затянулся и тоже поднял взгляд к небу. - Вот здесь да, здесь все другое. Даже небо. Даже звезды. Тьфу, как эльф заговорил!..
Эллион хмыкнул и кивнул через плечо. За спинами мужчин, зябко кутаясь в меховой ворот куртки, стояла сонная Мэйфирин.
- Вы чего не спите-е? – спросила она, зевая.
- Курим, - усмехнулся орк. - Во, гляди, что нашел, - из кармана снова выглянула дедовская голова.
- Где?! – ужаснулась рыжая.
- В кармане, - радостно сообщил Улгаш. - Знакомься, это мой дед. Не знаю, как его звали.
- Ужас! – возмутилась эльфийка. – Кошмар какой.
- Да ладно, готов спорить, при жизни он страшнее был.
- Как ты можешь? Кошмар!
- Это риторический вопрос, - на всякий случай пояснил Элли. – А ты сама чего не спишь?
Мэйфирин поежилась:
- Доспех разбудил. Жутко как-то.
- У нас на болотах всегда по ночам выли, - ностальгически вздохнул Всадник. - Правда, не так громко и противно. И такого эха, как в этих поганых горах, там тоже не было.
- У меня в лесу только волки выли. Но они не агрессивные. Я даже гладила их, вот. – Припомнила эльфийка. – Такие мягкие, и пахнут лесом.
- Волков не нюхал, - признался Улгаш. - Но вообще люблю их. Правда, у нас их едят. Иногда. Впрочем, у нас иногда всех едят. И они нас иногда едят. Так что все честно.
- Как можно есть волков?! Они же… они…
- Сколько всего вы друг о друге не знаете, - насмешливо протянул Эллион.
- Я не ел, - сразу предупредил Улгаш. - Кажется. Не, я серьезно. Орки любят волков, это все знают. Говорят, наши предки их одомашнили и ездили на них. Вроде где-то до сих пор ездят. Здоровые они, наверное... А есть их правда дурацкая идея. Разве что когда совсем ничего другого вокруг нет. Одни волки.

[ORTъ >>>]

- А я волков не люблю. – Тихо отозвались сбоку от троицы. Совершенно незаметный в тени, прислонившись к стене, стоял Свен.
- А тебе и есть не надо, - невпопад ответил Всадник, надеясь, что никто не заметил, как он вздрогнул и напрягся от неожиданности.
Зато Элли не смущался того, что был застигнут врасплох:
- Свен, ты такими появлениями всех нас в гроб сведешь.
- Я не появлялся, я стою тут уже несколько часов, - пожал плечами мертвец.
- Еще лучше, - отчего-то развеселился орк. - Тебе бы в разведку...
- В психическую атаку бы ему, - выдохнула эльфийка. Кажется, ее слегка трясло.
- Дикари бы точно обделались, - с уверенностью заявил чрезвычайно цивилизованный орк, потрясая дедовской головой.
- Интересно, кем они считают нас? – задумчиво спросил Свен.
- Кто? – не поняла Мэйфи.
- Лиа.
- Уродцами? - предположил Улгаш, заглядывая в сморщенное лицо мумифицированной головы.
- Моральными, - добавил Элли. – У них же свое мировоззрение, совсем отличное от нашего.
- Ну, одно у них точно как у нас на горячо любимой Родине. Чуть что - сразу глотки резать, - орк все не оставлял сушеную голову в покое. На сей раз он сделал ей "ути-пути".
- Прекрати, - не выдержала эльфийка. – Кошмарно же! Это же голова.
- Ну да, голова, - немного удивленно подтвердил Всадник. - Была бы задница, я бы ее с собой не... Извини.
- У-у, я его ударю, - пригрозила Мэйфи.
- Я бы на твоем месте поверил на слово, - хохотнул Эллион.
- Кого ударишь? - радостно переспросил орк и поднял дедовскую голову на один уровень со своей. - Его или меня?
Потом он вдруг посерьезнел и спрятал иссушенные останки обратно в карман.
- Ладно, ты не обижайся, если чего, - смущенно пробурчал Улгаш. - Я ж шуткую.
- Я не обижаюсь, - успокоила рыжая. – Просто не понимаю, как ты можешь так со своими предками!
- Если б им моя башка досталась, они бы тоже не церемонились, - хмыкнул Всадник.
- Орки! – возмущенно заявила Мэйфи.
- Вы еще примите пафосный вид двух сражающихся героев из древних легенд, - беззлобно посоветовал Эллион.
Улгаш выпятил грудь и принял какую-то мудреную позу. Подумав, достал дедову голову и замахнулся ею, делая вид, что намеревается бросить в Мэйфи, да так и застыл.
- Похоже? - спросил он, не оборачиваясь.
- Ну вас, пойду спать, - Мэйфи развернулась и скрылась в темном дверном проеме.
- Ушла во тьму, - прокомментировал Элли.
- Орки победили! - торжественно возгласил Всадник.
- Их торжество будет недолгим, если орать не перестанут, - донесся из барака сонный голос Гая.
- Тс-с-с… - приложил палец к губам маг. – Спать, кстати, не надумал?
- Не знаю, - пожал плечами орк. - Может, прогуляюсь лучше. Днем-то некогда будет. Командор говорил, там, у реки настоящее болото... - в голосе Улгаша послышались мечтательные нотки.
- Ну смотри. А я пойду спать, что-то в сон клонит уже. – Элли собрал горстью развешанные в воздухе огоньки и дунул на них, гася иллюзионный свет.
- Ну давай, - неопределенно кивнул Всадник.- Кстати, если хочешь, я тебе при случае такую же сделаю, - он указал на сушеную голову.
- Из кого, Улгаш? – простонал техномаг.
- Ну, мало ли... местного там поймаю...
- Вот этого точно не нужно. - Покачал головой Эллион. - Я все еще верю в мирное решение... ну или минимальные потери с обеих сторон. Да, не воин, что ж поделаешь.
- Да я тебе говорю, пару залпов из пушек дадим - и все, мир и дружба навеки, - легкомысленно отмахнулся Улгаш. - Орки-то народ неробкий, и то мне старый Грурк рассказывал, каково бывает в первый раз под обстрелом... Кажется, будто небо на голову падает. А эти, они ж совсем дикие, у них даже этого... как его... пороха нету. Куда им против нас!..
- Мне кажется, тут сама земля против нас, - вздохнул Эллион. – И вода, и небо, и горы – все.
- Это да, - посерьезнел орк. - Горы тут поганые какие-то. И небо... ненашенское. Зато против них - пушки. А когда закончится этот проклятущий шторм и подоспеют наши... Они здесь такой силищи в жизни не видывали!
- Поглядим, - туманно ответил Эллион и тоже "ушел во тьму".
Улгаш уже и сам собрался уходить, но тут вспомнил про Свена и мысленно отвесил себе подзатыльник.
- А ты как думаешь? Обойдемся малой кровью?
- Понятия не имею. – Отозвался мертвец. – Мне как-то без разницы.
- У ты какой, - протянул орк смешливо. - Кстати, а тебе башку не засушить?
- Если я сам тебе ее принесу, - хмыкнул Веберганг.
- Наш парень, - заржал Улгаш - негромко, чтобы не будить спящих. - Обращайся в любое время.
- Я запомню, - кивнул Свен.

[Мора >>>]

День: седьмое августа (утро)
Фигура: ладья h1
Ход: без хода
Официальная клетка: h1
Фактическое местоположение: h1 (док креп-доспеха)

Потемневшие от кипятка листочки мяты плавно оседали на дно большой кружки с изображением демонического пилота на эмалированном боку. Рейни задумчиво следила за этим процессом, вдыхая приятный аромат заваренной мяты – это успокаивало. Успокаивал и сладкий привкус миндаля на языке – печенье, привезенное Вольфом, было уже почти все съедено, и большей частью именно сегодняшней ночью, ведь Рейни спать так и не ложилась. Сначала пришлось погреметь доспехом и посадить его в осадный режим, а потом уже бесы развернули бурную деятельность по сжиганию останков неопознанного зверя. При этом маленькие властители огня жутко ругались, видимо от пережитого потрясения. Рейни же переживала молча, наедине с кружкой чая, печеньем и сердцем. В общем-то, действительно испугалась демонесса лишь однажды – когда в метре от нее раздался этот жуткий вой. Когда тварь уже показалась в поле зрения, бояться стало неуместно – страх сковывает, а этого Рейни себе не могла позволить, иначе стала бы жертвой еще у ворот. Тем не менее, хотелось оказаться в чьих-нибудь объятьях, уткнуться носом в плечо и пожаловаться на проклятые и проклятые горы. Может быть, даже поплакать, но это так, только мечты. Рыдать из-за испуга девушка не собиралась, она вообще плакала всего пару раз в своей жизни, и тому были веские причины.
Пилотесса заерзала по полу, устраиваясь поудобнее. Кабина доспеха, хоть и была пропитана родной энергией, сейчас казалась ей не слишком уютной. Гораздо уверенней Рейни чувствовала бы себя рядом… рядом с Вольфом, например. Сердце громко стукнуло.
- М? – оторвала взгляд от кружки Рейни, а потом поднялась, подошла к сфере.- Ты чего?
Тук!
Девушка немного помолчала.
- Спасибо, если бы не ты…
Сердце смущенно стукнуло, мол, чего уж там, пилотесса моя.
- Знаешь, думаю ребята, которые создавали доспех, пришли бы в восторг. Это же управление на расстоянии! Ты почувствовало, что мне нужна помощь – и помогло. Но я не понимаю – как? Как доспех увидел, как понял, что делать?.. Боюсь, если об этом кто-то узнает, нами вплотную займутся церковники. И я не удивлюсь, ведь доспех – это разрушительная сила, как же они все перепугаются, если узнают, что он может двигаться самостоятельно. Как бы нас не посадили на цепь…
Сердце стукнуло возмущенно, готовое само сделать с церковниками нечто неприятное, ежели те полезут сюда со своими цепями.
- Только Вольф совсем не воспринимает меня, как инфернальную силу. – Рейни с такой нежностью поглядела на кружку, будто с нее улыбался не абстрактный демон, а сам пилот.
Сердце стукнуло безнадежно – опять про своего Вольфа!
- А он мне нравится и все тут. К тому же мне кажется, что я ему тоже симпатична. Иначе стоило бы ему пол года ко мне постоянно летать? Иногда тут даже работы никакой нет.
Сердце стукнуло скептически.
- Нет, он мне нравится не потому, что он единственный мужчина здесь! Просто… просто нравится. В конце концов, жила я же как-то все эти годы. Нет, мне нравились мужчины, но они были сильные как демоны и прекрасные как ангелы. – Рейни сладко зажмурилась, вспоминая что-то приятное. – К тому же мне было интересно только то, что они доставляют мне удовольствие. А с Вольфом все не так. Я хочу, чтобы ему было хорошо. Такого со мной еще не бывало.
Сердце зашлось частым, но не тяжелым стуком.
- Ты смеешься? – неуверенно спросила девушка. – Знаешь, мне кажется, что я различаю твое настроение по стуку… он каждый раз разный.
Сердце стукнуло утвердительно.
- Ты уж извини, что тебе приходится исполнять не только функцию движущей силы доспеха, но и главной подружки пилота…
Сердце вновь рассмеялось – оно явно не было против.
- … но мне правда легче переносить одиночество, когда я могу хоть с кем-нибудь разумным вот так поболтать о всяких глупостях. А то, знаешь ли, не с кружкой же мне разговаривать – так и правда недолго с ума сойти.
- Кхм-кхм, - громко заявило себе залезший в приоткрытую дверь кабины бес.
- Что такое? – недоуменно повернулась к нему Рейни.
- Вот, нашли там, в камнях, куда доспех наступил, - бес протянул демонессе черный коготь на кожаном ремешке, пропитанном кровью. Рейни приняла странную находку.
- Тут что-то написано, - повертев в руках коготь, заявила она. – Не понятно.
- Не знаю, - буркнул бес и поспешил скрыться с глаз пилотессы.
- Вот видишь, эти со мной вообще не говорят, - пожаловалась девушка сердцу.
То стукнуло понимающе.
- Что это за амулет, интересно мне? Может, магический? Вольф прилетит – отправлю вместе с ним волшебнику "Дьяволов"…
Сердце не спорило.