Новые Земли, колонизация

[Bes/smertnik >>>]

День: четырнадцатое августа, ночь
Фигура: пешка F2
Ход: без хода
Официальная клетка: F2
Фактическое местоположение: F2

Маг понимал, что новая встреча с Белым Существом – практически единственный шанс решить проблему с инквизиторами. Но все равно ему было не по себе. Сразу вспоминались до боли яркие образы леса, обтекаемые острые головки кровососущих растений и давящая тяжесть, неизбежно возникающая во время общения с Белым. Похожее чувство (правда, намного слабее) посещало Светоча и раньше – в бурной молодости, когда он вместе с несколькими товарищами «баловался не совсем разрешенным волшебством». Для таких ритуалов частенько требовалась кровь самого заклинателя. За секунду до того, как нож, удерживаемый в правой руке, рисует на ладони левой тонкую красную полосу, возникает животный страх. Собственное тело бунтует против скорого ранения. Гнетущее волнение пропадает лишь с появлением царапины.
«Здравствуй», - голос не звучал, а пробивался в сознание, не назойливо, но настойчиво, как ручьевая вода обтекает неподатливые камни.
Лес с прошлого сна изменился. Теперь он не был больше пугающим и давящим, наоборот – тек сквозь высокие кроны прозрачный зеленый свет, касался сердца. На сердце от него становилось приятно и легко. Под ногами шелковилась трава, ласкала ноги. Они были босы, хотя засыпал Светоч обутым. Стебли касались лодыжек, гладили, путались между пальцами и щекотали – немного. Море зеленого прорезали кое-где маленькие желтые цветы – по одному, по двое, группками. Они казались хрупкими и стойкими.
Совсем рядом журчала вода. Это бежала в узкой прогалине тонкой струйкой вода, серебристая и холодная. У истока стояло Существо. Женщина.
В ней было нечто неземное, и смотрела она не так, как смотрят люди, а – вглубь и как будто сквозь.
- Здравствуй, - маг невольно задумался о том, как бы себя сейчас на его месте повел любой другой человек. Должно быть, точно так же потеряно озирался бы, вытягивая шею, и пытался понять, не ошибся ли сном. Если бы Светоч прыгнул с моста, но вместо того, чтобы удариться о землю, вдруг поплыл по воздуху, удивление его было бы примерно таким же.
- Это ведь лишь одно из твоих обличий, верно? - он вопросительно поглядел на женщину, склонив голову.
«У меня мириады обличий, - бледно-золотые волосы лежали жестковатыми волнами, на носу виднелась маленькая горбинка. Светло-голубые глаза смотрели тепло, ласково. - Это – зовут Джиелла».
- Ты видела место, откуда я пришел? Лагерь? - он знал: видела. Птицы, пролетающие над стоянкой, грызуны, прячущиеся в траве, и даже насекомые были каким-то образом связаны с этой хрупкой красавицей. Конечно, идея про «живую землю» - полный бред, но…
«Я знаю это место, но в нем меня очень мало с тех пор, как его осквернили найрити».
Один из наставников мага однажды сказал: «Если собеседник упомянул в разговоре незнакомое тебе слово, сделай умное лицо и кивни. А едва закончите болтать – беги в библиотеку за словарем, безграмотщина ты эдакая!». Однако ни в одном известном Светочу словаре не расшифровывались значения слов, произнесенных непонятным существом, словно мозаика объединяющем в себе огромное число сознаний:
- Найрити?..
«Лиа рассказывали вам о войне, которая тянулась для нас веками. Найрити, исказители. Их корабль упал в воды в восточных водах, и они стали переделывать нашу землю. Искажать. Уничтожать. Тогда мне было очень больно. – светло-голубые глаза погрустнели. – Эта земля слишком много помнит о них. Я ее лечу ее, но моих силы не безграничны, хотя сознание каждого камешка – часть меня».

и Соуль))

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 4-04-2010, 15:21

[Соуль >>>]

Теперь волшебник вспомнил. Он слышал эту историю, но лишь вскользь. Рядовые маги редко получали доступ к полной информации, зачастую довольствуясь либо сжатыми определениями, разрешенными церковной цензурой, либо слухами.
- Отныне я – тоже часть твоего… зрения? Камушек?..
«Твое сознание – теперь часть меня. Я – Средоточие. Я – все, что есть в Шэн-лие. Его земля, его небо, его вода. Его нейа и лиа».
Спрашивать о значении незнакомых слов Светоч не стал, хотя очень хотелось. В данный момент ему важнее было выяснить кое-что другое.
- Тогда ты, может быть, знаешь про опасность, грозящую мне. Меня проверяют. И если найдут что-то подозрительное вроде татуировки… ее, кстати, уже нашли…
«Ты можешь уйти в землю и придти ко мне», - ответила женщина.
- Куда уйти!? - уход под землю у мага вполне закономерно ассоциировался с гробом и червяками. Или с работой в шахтах.
«Ты понял эту землю. Ты нашел меня. Значит, ты можешь стать ее частью и идти вместе с ней ко мне»
- Если я это сделаю, если приду к тебе – то окончательно покину отряд. И буду знать, что та сила, частичкой которой я теперь являюсь, воюет с ними, - Светоч отвернулся от Джиеллы, прошелся по упругой сочной траве.
Она улыбнулась, молча.
С одной стороны, у Средоточия могут быть весьма оригинальные представления о жизни – даже если маг выдержит «подземный переход», нет гарантий, что в его организме не случится кардинальных изменений, и что его рассудок останется здравым. А еще уход из отряда попахивает… да что там, является предательством. Слово пафосное, но точное.
С другой же стороны путешествие избавит его от дознавателей и даст возможность узнать такое, за что большинство исследователей без колебаний продали бы демонам душу.
- Я согласен. Прости за промедление.
«Тогда, если ты решишься, я буду тебя ждать», - прикрыла глаза женщина.
- Тебе не придется ждать долго. Дай мне час, - колебаться было нельзя. Светоч знал – стоило ему начать раздумывать, строить теории, выписывать на листок «за» и «против»…
«Пусть тебе не придется бежать».
- Я убегу от себя, если отклоню твое предложение, Джиелла-Средоточие. В первую очередь я - исследователь, а уже потом - солдат. Дай мне возможность попрощаться.
Женщина снова молча улыбнулась. Зеленый лес вокруг начал таять – это отпускали объятия сна, но пока – еще оставались легкими прикосновения ветра, щекочущими – травы. Пахло ручьевой водой и сырой землей.
Джиелла подошла к земляному магу, протянула ему руки, посмотрела в глаза. И Светочу могло показаться, что в это мгновение он увидел всю землю лиа, все их леса, горы, озера, реки, ручьи. Плеснули хвостами невидимые рыбы в глубине зрачков, и женщина тоже начала медленно таять, исчезая вместе со сном.
Последние обрывки видения рассыпались под молотом реальности. Холодная почва показалась ледяной, мелкие сухие травинкикололи руки и шею не хуже стальных игл, а темное небо походило на рот беззубого старика – зловещий черный провал. Над лежащим магом склонились две грубо обтесанные каменные статуи. Светоч сощурился и понял: они шевелятся. Присмотревшись, колдун узнал в изваяниях дознавателей.
- Вы? - обычная фраза неприятно резанула слух. Слишком громко. Слишком... примитивно.

(и Бесс =)

[Bes/smertnik >>>]

День: шестнадцатое августа
Фигура: пешка g7
Ход: без хода
Официальная клетка: g7
Фактическое местоположение:g7 (деревня Ли-нари)

- Жил-был король…
- Тот же, что и в прошлый раз? Хозяин плотоядной расчески?
- Нет.
- Тогда тот, у которого во время бала вдруг вырос ослиный хвост?
- И не он.
- Да сколько же у вас королей!
- Целая куча, к сожалению. Но тот, о котором я хочу рассказать, еще незнаком тебе, о Дарэй, предводитель грозной армии тавви.
Неами, сидевший, прислонившись спиной к дереву, улыбнулся и взглянул на свою «грозную армию». Зверьки, казалось, никогда не переставали веселиться. Любой, кто наблюдал за ними больше минуты, начисто забывал об опасном яде, содержащемся в крохотных белых клыках тавви. Лидер отряда запрокинул голову и посмотрел на Яне, удобно устроившуюся в кроне дерева – несмотря на возраст, лиа была очень гибкой и сильной.
- Ты могла предположить, Чимайя, что малышка нас приучит к человеческим сказкам?.. - Волосы Дарэя, рыжие в этот раз, отливали на солнце фиолетовым.
- Меня-то всегда интересовало все необычное. А вот ты, с азартом слушающий истории для детей – действительно странное зрелище, - усмехнулась Яне. Она полировала небольшой мягкой тряпочкой панцирь очередного жукострела.
Дарэй беззлобно махнул рукой:
- Какое там зрелище… Продолжай, Элен. Жил-был…
- … король, - девушка водила по земле длинным зеленым прутом, а группа из пяти тавви, радостно гомоня, пыталась этот прут поймать. - Когда подошел срок, он задумал жениться. Разослал по соседним государствам послов, наказав им за год отыскать достойную короля невесту. Ровно через двенадцать месяцев явились послы ко двору. Да не с пустыми руками – каждый привез по портрету. Были там изображены и великие колдуньи, управляющие небесными городами, и изнеженные принцессы, никогда не видевшие чужого горя, и гордые королевы, повелевающие целыми империями. Король, конечно же, выбрал среди них самую красивую. Только оказалось, что у нее есть условие. Выйдет замуж она только за того, кто подарит ей чудо, которое не сможет повторить никто в мире.
- Расплывчатое требование, - заметил Дарэй.
- Тебе сказку рассказывают, а не научный трактат! - Яне с шутливой укоризной взглянула на предводителя. - Дай послушать.
- Подумал король, подумал… и решил построить в своей столице чудесный дворец. Архитекторы со всех концов страны присылали ему проекты, но ни один не нравился привередливому монарху. Наконец, он одобрил работу никому не известного молодого зодчего. Закипело строительство. Возводили здание долго – король капризничал, требуя то переделать «вон ту башенку», то добавить «вот здесь лестницу». Ему постоянно казалось, что дворец недостаточно хорош. Шли годы. Многие тысячи рабов погибли на той стройке – сорвались с лесов, не выдержали тяжести условий... И сам архитектор, денно и нощно пребывая рядом с собственным каменным детищем, отдавая ему душу, стал похож на призрак. Когда здание было построено, король ослепил зодчего, чтобы тот не мог со временем создать еще более красивый дворец.
- Сволочь! - запальчиво выкрикнула Яне.
- А женитьба? Согласилась королевишна выйти за этого р`акхе*? - Дарэй ругался редко, поэтому бранное слово прозвучало в его устах как-то по-особенному неловко.
- Согласилась, - глядя в пространство, Элен мстительно ухмыльнулась. - И приехала к королю – страшная, беззубая. Она состарилась, пока строился дворец.
- А зодчий? С ним-то что?
- Сильно болело его тело. Еще сильнее болела душа.
- Неужели умер?
- Отнюдь. Научился играть на флейте. И так божественно-совершенна была его мелодия, что к слепому приходили сотни музыкантов. Они пытались уложить мелодию в ноты, пытались сыграть ее по памяти, но музыка в чужих руках теряла очарование, выцветала.
- Странно.
- Ничего странного. Просто бывший архитектор все-таки создал чудо, которое никто на свете не может повторить. Король же умер бездетным. Дворец разрушился, не выдержав собственной тяжести. Строптивая королева вернулась к себе на родину, посвятив остаток лет выращиванию овощей и вялой внешней политике. А слепой продолжает играть и по сей день.

*р`акхе - ругательство, появившееся во время последней войны с найрити. Непереводимо.

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 4-04-2010, 19:33

[Соуль >>>]

День: шестнадцатое августа вечер
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: b4 (Ясный)

Рена вошла домой очень тихо. Отрикс обернулся, посмотрел на племянницу. Она выглядела какой-то бледной, дрожащей.
- Замерзла? – снова отвернулся к столу дядя.
- Нет, - шепотом ответила лиа. – Я пойти спать, дядя…
Не став раздеваться, она легла в своем углу, накрывшись покрывалом до самой шеи. С моря дул холодный ветер, но, даже если бы его не было – лиа дрожала. От страха. Рена подумала, что дядя все равно не заметит и не станет спрашивать. К тому же, Най боялась, что он на самом деле знал.
Тело болело. Подобрав рукава до локтей, в полумраке Рена рассматривала наливающиеся густым, багрово-фиолетовым синяки. Они были припухшими. Их не то, что касаться – на них смотреть тяжело.
В желудке лежал слипшийся ком из ничего. Рену вырвало, когда отец Стебер вывел ее из дома и погладил по волосам.
- Ты ведь никому не расскажешь?
«Потому что мне никто не поверит, и ты… Убьешь. Изуродуешь», - лиа смотрела на священника огромными глазами, в которых стояли слезы.
В ответ отец Стебер улыбался.
Рена вздрогнула всем телом. Живот скрутил очередной спазм, и на губах показалась слюна. Лиа сглотнула. По щекам покатились слезы.
Сейчас она не находила в себе сил даже подняться, чтобы пойти и отмыть чужие прикосновения. Да и вряд ли сейчас Рена могла сама до себя дотронуться – саднила каждая точечка, а ноги болели так, что дрожали колени – их хотелось сомкнуть плотнее, плотнее, чтобы стали рыбьим хвостом.
Плечи затряслись от беззвучных слез, рыдания лиа проглотила.
Кем? Кем был этот похожий на херхеру священник, что Рена боялась его так отчаянно, что рядом становилась похожей на загипнотизированного змеей зверька?
Встать бы сейчас, рассказать дяде, чтобы он перевернулся в медведя и разорвал…
Под грудью дернуло.
Дядя ей не поверит. А, если и поверит, то скажет молчать, потому что сейчас они – никто. И лишь, может быть, когда-нибудь – потом – станут кем-то.

[Мора >>>]

День: шестнадцатое августа (ночь)
Фигура: конь g1
Ход: без хода
Официальная клетка: g1
Фактическое местоположение: f3


Было прохладно. По крайней мере, Свену так показалось. Он скорее угадывал свои ощущения, чем действительно их испытывал – искусственному телу незачем было чувствовать холод. Так же как и боль, и как усталость. Неплохие качества для часового: ни усыпить, ни отвлечь, ни, в конце концов, просто уложить стрелой из кустов – и Свен вовсю этим пользовался, становясь каждую ночь хранителем лагеря "Дьяволов". На плече мертвеца покоилась обычная винтовка, с магической он бы все равно не справился, а на поясе висел широкий нож, которым одинаково удобно рубить ветки или врагов. Но любым врагам стоило пару раз подумать, прежде чем вылезти из своих укрытий на этого мужчину со стеклянным взглядом.
И лагерь, всецело вверив себя неусыпному часовому, спал безмятежным сном. Разве только Гай каждую ночь хотя бы час или два уделял фехтовальным упражнениям. Иногда - вместе с бароном, а нередко и в одиночестве. Порой бессонница посещала еще кого-нибудь из "Дьяволов", чаще всего - своего старого приятеля Иеронима Странгеля.
Вот и сейчас Деду не спалось. Пошастав молчаливой тенью среди замаскированных авионов, посидев с костылем на коленях у едва тлеющего костерка на окраине лагеря, раскурив кестерку-другую, он, наконец, решился скрасить извечное ночное одиночество Свена.
- Бдишь? - осведомился старик с усмешкой, поравнявшись с часовым.
- Больше делать все равно нечего. Неужели снова кошмары? - Свен даже не поглядел на Странгеля.
- Нет, просто совесть заела, - хмыкнул Дед. - Я там дрыхну, а ты у нас бессменный часовой. Хочешь, с тобой побдю?
- Если не будешь рассказывать, как ты бился насмерть с Ромуальдосом, - согласился Веберганг.
- Не буду, - не обиделся Странгель. - Чтоб ты знал, как оно у меня на зубах завязло. Может, сам расскажешь что-нибудь?
- Это вряд ли. Я правда позабыл все веселые истории, которые знал. – Свен сбавил шаг, чтобы старику Странгелю не нужно было за ним бежать.
- Так расскажи невеселую, - Иероним довольно бодро ковылял на костыле, но смену темпа принял с благодарностью. - Все лучше, чем в себе держать.
- Слышали уже все… невеселую, - кажется, Свен тихо вздохнул.
В ответ Дед фыркнул так громко, что вспугнул какую-то крупную ночную птицу, бесшумно растворившуюся в темноте.
- Знаешь что, сынок? Не обижайся, но по-моему кое-кто в этом лагере очень любит себя жалеть. Подсказка - он не спит и у него две ноги.
- Может быть, - просто согласился Свен после секундного молчания.

Сообщение отредактировал Мора - 9-04-2010, 10:04

[ORTъ >>>]

- Хочешь, я расскажу, что с тобой случилось? Я расскажу, а ты скажешь, в чем я не прав, - Странгель прислонился к дереву, отставив в сторону костыль, достал спички и кестерку и прикурил, после чего вновь присоединился к обходу. - Ты увлекся хорошенькой молодой девушкой, которую видел-то, должно быть, всего пару раз в жизни. Тут я тебя прекрасно понимаю, Эвелина по молодости была хороша, ангельски хороша! Да вдобавок - жена командира. Да вдобавок - такая несчастная, ну натурально жертва мировой несправедливости. Да вдобавок - ты ей не ровня, а то уж ты, молодой красавец-летчик, сделал бы ее счастливой, не то что сволочь-Рамштайнер! Ты бы ее любил и лелеял, а он, зажравшийся, своего счастья не понимает. Ну, подумал бы ты такую сентиментальную дурь недельку-другую, повздыхал по придуманной любви, да и думать бы забыл. Нашел бы себе какую-нибудь юную прелестницу, выбирать-то было из кого! Будто я не знаю, как бабы от летчиков млеют. Вон, даже Кенни, на что бестолочь... Но тут с тобой случилось то, что случилось. Я не буду врать, что представляю, каково тебе пришлось. Не представляю. Я бы, наверное, свихнулся. Но знаешь... когда я думаю об этом, понимаю, что, чтобы не свихнуться, нужен стимул. Нужна цель. Нужно думать о чем-то каждую секунду, только тогда удержишься на плаву. Все мысли подчинить этому - и думать, думать... Так? И вот ты думал. А надумать эдак можно много. Тогда-то ты и накрутил себя так, что теперь бесишься. Уверовал в свою личную трагедию, в несчастную неразделенную любовь... правильно говорю?
Свен с каждым сказанным словом все сбавлял шаг, пока и вовсе не остановился. И тогда он первый раз за всю ночную прогулку поглядел прямо на Странгеля, но всего лишь на секунду, потом отвел взгляд и вновь зашагал вперед.
- Вижу, правильно, - удовлетворенно заметил Иероним, попыхивая кестеркой. - Хотя бы большей частью.
- Я, наверное, чертовски сильный духом человек, - произнес Свен, размышляя вслух. – А старый Странгель все еще стреляет точно в цель. Я старался об этом не думать. Ты же сказал в лоб. И мне порой хочется сдохнуть, теперь уже от осознания того, что меня хранила иллюзия. Все мои мысли – иллюзия. Ну и на кой демон я себе такой нужен? Люблю себя пожалеть? Пусть так, думаю, у меня есть на это какие-никакие права. Протянуть свою жизнь на лжи, осознать это – мало радости. И знаешь, я верил. Я правда верил, что люблю ее сильнее всего в этом мире.

[Мора >>>]

- Тьфу, братец, - покачал головой старик. - Опять тебя не в ту сторону понесло. Вот чудак ты человек, а не сильный духом! Как будто специально... ты, братец, разучился смотреть на жизнь с правильной стороны, - затушив кестерку о костыль, Иероним заговорил тише, глядя себе под ноги. - А я еще думал, что я пессимист. Вечно ворчу, во всем вижу только плохое, люблю побаюкать старые раны... А я, оказывается, просто человек-праздник! Я, старый черт, который за свою несправедливо долгую жизнь не снискал ни наград, ни чинов, зато лишился самого дорогого человека, нескольких десятков боевых товарищей, ноги и глаза, но не чувства юмора, - Дед усмехнулся и снова в упор взглянул на Свена. - И я предпочитаю думать о том, что вырастил троих чудесных сыновей и умницу-дочку, что пожил в свое удовольствие... Были у меня счастливые годочки, были!.. Теперь и помирать не жалко. А главное - не стыдно. За всю жизнь не осрамился так, чтоб на Всевышнего глаза поднять боязно. Но помирать я погожу - пока внуков не увижу, хрен меня кто с этого света выпрет. Ну а ты, покойничек? Ты ходишь, видишь, слышишь! А заладил - сдохнуть хочу, сдохнуть хочу... Сдох уже разок. Понравилось, что ли? Нет бы радоваться, что ты теперь свободен - свободен, понимаешь! И чем вздыхать, как старая актерка, что всю жизнь, вишь ли, обманывался, лучше не назад оглядывайся, а вперед погляди. Помер он, видишь ли! Ну и забудь, что помер. Из нас двоих я мертвее выгляжу. Вот ты живой был, чего от жизни хотел?
- Не знаю, - неожиданно растерянно произнес Свен, забыв даже отреагировать на тираду Деда. – Я не задумывался. Хотел всего, сразу и побольше. Кажется, так.
- Ну вот... - хитро протянул Странгель. - А теперь попробуй не думать о том, что ты мертв. И представить, чего бы ты хотел от жизни сейчас.
- Ничего, - пожал плечами Свен.
- Как так?
- Просто. Ей Богу, чего мне хотеть от этой вертихвостки – она мне изменила.
Иероним с полминуты молча и удивленно смотрел на Улыбчивого, пока наконец не убедился - да, Свен только что пошутил. И Странгель облегченно расхохотался, ткнул мертвеца кулаком в плечо:
- Беру свои слова про чувство юмора обратно! Кстати, раз уж мы все о бабах да о бабах...
- То что?
- Ну, ты вот явно убедил себя, что радости жизни тебе недоступны... А ведь бьюсь об заклад, не пробовал!
- Пить пробовал – ничего, будто воду глотаешь. Вкуса не чувствую. И, наверно, могу выдуть хоть бочку – ничего не будет, не захмелею.
- Пить! - фыркнул Дед. - Нашел великую радость. И вообще, ты вот думаешь, что удовольствие только твое туловище способно получать? А то, что внутри - только грустить и ныть? Приятель, ты знаешь, сколько мне лет? Я уже давно много не могу даже чисто теоретически. Если бы мог - обязательно бы попробовал, будь я хоть трижды покойник.

[ORTъ >>>]

- Хорошо, хорошо, пойду с утра позову Мэйфи птичками любоваться, - отмахнулся Веберганг. – Получать душевное удовольствие.
- Птичками полюбоваться? - как-то очень уж сально прищурился старик.
- Ну зверьками. Мало ли. Не представляю. Вот ты представляешь – сидишь ты в мягком кресле у камина, в одной руке бокал дорогущего вина, в другой – трубка с прекрасным табаком, перед тобой танцует полуобнаженная красавица, а ты можешь только глядеть на все это и получать эстетическое удовольствие… Кстати, может, попробовать? Было бы забавно.
- Может, и мне попробовать? - развеселился Странгель. - Нет, это все-таки не по мне... Дорогущее вино, прекрасный табак - их не для старика Иеро делают. Про красавиц вообще молчу. А ты - попробуй. А еще лучше, знаешь чего... влюбись.
- В кого-о? – мученическим голосом вопросил Свен.
- Ну спросил, твою мать! Да в кого хочешь, лишь бы не в меня. Мало ли. Вон, даже Вольф себе бабу нашел. Правда, рогатую, но по мне, так пусть лучше она рогатая будет, чем он.
- Тут прям такой выбор! – в тон Странгелю вознегодовал мертвец.
- Где - тут? Отпросись, как возможность будет, в город, погуляй, в кабаке посиди, в театр, вон, сходи! Да хоть туземку себе найди, в конце концов!
- Ага, синюю с хвостом, мать твою, - обрадовался Свен.
- Мать моя была не синяя и не с хвостом, не надо грязи. А туземки, кстати, бывают очень даже... не синие.
- Ты прям видел, - усомнился мертвец.
- А вот видел! - очень знакомым тоном "и тут он попер на меня" объявил Странгель.
- Ага. Выскочила из кустов, тебя дубиной огрела и в пещеру свою понесла, - предположил Свен.
- Нас дубиной не возьмешь! - делано оскорбился Дед. - Ты не смотри, что я на костылях. Сам кого хочешь в пещеру... Между прочим, очень даже в городе.
- Ну?
- Как согну так дам одну! Ничего они не синие... хотя, говорят, синие тоже есть. А есть очень даже... Сейчас, правда, война, но некоторые среди наших осели, в церковь ходят, одежду приличную носят...
- Замечательно, как только синюю увижу – сразу влюблюсь без памяти. – Пообещал Свен.
- Учти, я тебя на слове поймал, - хмыкнул Странгель и смачно зевнул. - Ну что, почувствовал в себе волю к жизни? Могу я идти дрыхнуть с чувством выполненного товарищеского долга?
- Ну тебя к черту, Странгель. – Хмыкнул мертвец. – Мне теперь из-за тебя всю оставшуюся ночь думать.
- А то ты прямо не выспишься теперь! - хитро ухмыляясь, старик заковылял к блиндажу.
Свен покачал головой, перехватил винтовку поудобней и продолжил обход лагеря.

[Darkness >>>]

День: одиннадцатое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: без фигуры
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

- Эйнех...? - Лиир, шедший рядом с братом, наконец дал любопытству вырваться на волю, - А зачем....? - мальчишка понизил голос до таинственного шепота, - цветы?
- Потому что та леди, к которой мы идем, очень любит цветы, - спокойно отозвался старший Дану.
- Она тебе нравится? - бесхитростно спросил подросток и тут же отпрыгнул в сторону, чуть не натолкнувшись на кого-то из прохожих. Скороговоркой пробормотал что-то вроде "проститеизвинитеянехотел" и виновато улыбнулся брату.
Тот ничего не ответил.
Августовское солнце раскаляло крыши Неуштадта. Несмотря на жару, призывающую лечь где-нибудь в теньке, потягивая что-нибудь холодное, город был полон людей.
- "Войне не страшна жара" - не весело подумал Эйнех, подзывая к себе Лиира. Не хватало еще, чтобы младший вновь на кого налетел.
Самый крупный "налет", приведший в гости к Дану весьма и весьма значимую персону, священник поминал Лииру не один раз. Мальчишка делал большие глаза и говорил, что все обошлось. "А могло - и не" - резко обрывал его Эйнех. За строгостью скрывалась тревога, и точившая душу мысль: "Ведь действительно..."
Цветы, к слову, действительно предназчались даме. Причудливые, густо-синие - из тех местных сортов, которые ушлые садоводы научились за пару лет выращивать, они походили на какие-то фантазийные банты. И пахли...
Пахли цветы почему-то апельсинами.
- Эйне-ех? - протянул Лиир, весело сверкнув глазами у локтя брата. - Так нравится или нет?
- Мы друзья, - взглянул на него из-под очков священник.
- А я её знаю? - не унимался мальчишка. Он обпрыгал - другого слова и не подобрать было - старшего Дану, заулыбался у другого локтя.
- Нет.
- А нам далеко идти?
- Уже почти, - Эйнех кивнул в сторону одного из жилых домов - трехэтажного, из светлого камня. В этом квартале селились более-менее состоятельные колонисты. Дану жили неподалеку.

У неприметной и даже скромной двери Лиир озадаченно втянул носом воздух.
- Железом пахнет.
Эйнех, слегка улыбнувшись, прокрутил причудливого вида ручку, торчавшую из стены на уровне плеча. За дверью раздался мелодичный звон.
Спустя полторы или две минуты Дану открыла высокая и худая женщина около тридцати лет или чуть старше.
На ней была мужского кроя рубашка, свободная, с подкатанными рукавами, свободные же брюки. В одной руке хозяйка сжимала странного вида инструмент, напомнивший Лииру отчего-то содержимое любимого чемоданчика Эйвёр.
- Эйнех... - у женщины был невысокий и достаточно низкий голос. - Рада видеть. И, - она посмотрела на Лиира, - младший Дану?
- Доброго дня, Янита, - улыбнулся священник, протянув ей цветы, - решил, что в гости без подарка - дурной тон.
Янита приподняла уголки губ. У неё были острые и резкие, как у гончей, черты лица. Черные волосы были стянуты на затылке в тугой узел.
- Спасибо, - она приняла пахнущий цитрусами букет, посторонилась, пропуская братьев. Запах металла стал сильней. Лиир удивленно распахнул глаза.
Квартира Яниты Рееден, техномагессы, напомнила скорее – мастерскую. И – весьма причудливую мастерскую, полную странных и, подчас кажущихся хрупкими, механизмов.
Дану встретило, помимо хозяйки, еще несколько кошек, лениво выбравшихся из-за угла.
Лиир поежился: у шествовавшего вперед угольно-черного, матерого кота, не было хвоста… Вернее, его заменял искусно выполненный механический. Шарнирные сочленения позволяли металлическому хвосту свободно двигаться, и кот, кажется, вовсе не испытывал никаких неудобств.
Вторая кошка – изящная леди, пепельно-белая, к облегчению Лира, выглядела вполне нормальной.
- Проходите, - Янита провела братьев в гостиную, заваленную, другого слова не подберешь, книгами, инструментами, мелкими приборами. Жила леди Рееден одна. С кошками. И своими изобретениями.
Эйнех кивнул младшему брату, чтобы тот садился, и сам спокойно опустился на диван, предварительно подвинув в сторону стопку каких-то бумаг, с лежащими поверх механическим окулярами.
Янита вошла в гостиную через несколько минут, поставила на невысокий и не менее захламленный столик вазу с освобожденными от бумаги цветами. Опустилась в стоящее напротив дивана кресло.
- Чай, прости, закончился.
Священник поправил очки, улыбнулся.
- Надо было не с цветами приходить, - он перевел взгляд на Лиира, - знакомьтесь. Лиир Дану – Янита Рееден.
Мальчишка смущенно пробормотал приветствие. Он чувствовал себя немного неловко; хотелось начать разглядывать все те механизмы и приборы, которые, буквально, лежали под ногами.
- Очень приятно, Лиир, - поздоровалась с подростком Янита. Она сплела ладонь, сложив их на коленях. Пальцы у техномагессы были длинные, тонкие, с очень коротко обрезанными ногтями.
- Мне тоже, - вскинул на ней глаза младший Дану. Рядом с ним на диван запрыгнул кошка, с любопытством обнюхала одежду мальчика. Тот уже протянул руку, чтобы погладить острые и большие уши, но замер: усы у кошки явственно отливали металлом.
- Это Лассе, - заметила парнишкино замешательство Янита, - не бойся. Она не кусается.
По спокойному голосу техномагессы не возможно было понять, шутит она или говорит всерьез. Затем Рееден посмотрела на Эйнеха.
- Вы – просто так…? Или…?
- И то, и то, - не стал отнекиваться священник.
- А цветы? – приподняла темные брови Янита. В голосе теперь слышалась легкая, как перо птицы, ирония.
- Просто так. Я знаю, что ты любишь синее.
Женщина повела ладонью, не став опровергать слова Эйнеха.

[Барон Суббота >>>]

День: пятнадцатое августа, после полудня
Фигура: пешка b7/без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: b7, нет
Фактическое местоположение: граница B4 и B5

Капитаны вернулись на свои корабли. Ирари вышел на палубу «Аизер», оглянулся. Цвет тумана проникал в синеву моря, делая робкие волны тяжелыми и серыми. «Наамей» покачивался рядом.
Застрекотала, перепрыгнув на леер, мартышка. Тови… Чайре поймал взгляд надоедливого зверька и прищурился. Он очень надеялся, что эта тварь уберется с флагмана обратно на бриг.
"Наамей" готовили к отплытию. Сейней, лихо перемахнув с одного борта на другой, теперь негромко о чем-то переговаривалась со своим старшим помощником. Иеро хмурился. Адмирал - размахивала руками и тоже была чем-то не слишком довольна.
Ирари подошел к планширю и крикнул:
- Что там?!
Таль вскинула на Чайре глаза, махнула рукой - потом объясню. Хмуро покосилась на старшего помощника. Тот, поведя широкими плечами, коротко и не хотя кивнул, и отошел в сторону. Адмирал оперлась на фальшборт напротив Ирари:
- Оспаривают приказы командования, - отозвалась она. Несмотря на хмурую складку между бровей, было ясно, что Таль зла не в серьез.
- Норовят геройски погибнуть во время атаки?
- А то. Еще и спорят, - Сейней покосилась в сторону Иеро. Широкая спина старшего помощника выражала хмурую покорность воле капитана.
- Сочувствую. Попугая и макаку заберут?
- И натравят на врагов, - Таль вскинула взгляд вверх, отыскивая взглядом или мелкую зеленую тварь, или тварь темную и хвостатую.
- Эй-раани Гелара вроде с ними наловчилась управляться, - раздался голос Валь. Она положила на палубу небольшой мешок с пожитками. Женщина тоже готовилась вернуться на "Наамей".
Хийе тем временем уже начали перебираться с одного корабля на другой. Первым, как и в прошлый раз, перешел Чиам - спокойно пройдя по доске, перекинутой между бортами, словно ступал по твердой земле, а не над морской водой.
Сейней поджала губы. Ирари бросил на нее взгляд.
- Беспокоишься за бриг?
Таль кивнула.
- Не знаю, что может поджидать у берега.
Ирари пожал плечами.
- С боевым крещением, адмирал.
- Кэп, какие будут приказы? - Кристоф, всё это время карауливший Тови за мачтой, практически наугад швырнул любимый метательный нож, не попал, но расстраиваться не стал. Привык уже.
- Тебе - оставаться на "Аизере", - Таль проследила взглядом серебристую молнию ножа, хмыкнула. - Будешь нужен.
- Вас ждать перед основным ударом?
- На-ас? - вопросительно протянула Сейней.
- Нет, Сейней не идет на "Наамей", - покачала головой Валь. - Мы доставим следопытов и соединимся с тем... - женщина вздохнула, запустила руку под платок. - В общем, соединимся с эскадрой, когда вы уже закончите бой.
- Зато будете целы, - хмыкнула адмирал, - а мне все же, Валь, ты еще нужна. Веришь-нет? Как и все, - полукровка махнула рукой за спину, где сновала туда-сюда команда брига.
Как раз в этот момент на "Наамей" перемахнула Кайше - несколькими стремительными, молниеносными прыжками, стараясь как можно меньше времени провести между кораблями.
- Хорошо, - кивнул маг. - Валь, слушай внимательно. Когда флот будет где-то...ну, на расстоянии видимости от форта я начну ураган. Проскочите перед ним - замечательно, за ним - тоже ничего. Главное в самый шторм не упритесь, если широкой полосой пойдёт. Потреплет знатно.
- Постараюсь, - серьезно кивнула навигатор.
- Славно. Кэп, ты уверена, кстати говоря, что с такого расстояния бить стоит? Может лучше подойти и врезать с близкого? Они подготовиться не успеют...

[V-Z >>>]

Таль, смотрящая в сторону переходящих с корабля на корабль следопытов, качнула головой.
- Они уже готовы, Крис. По крайней мере - знают.
- А, демон со всеми вами, - отмахнулся маг. - Издали, так издали. Только не забудьте потом прислать лодку и найти мою бренную оболочку на берегу.
Доска слегка скрипнула - по ней начал неспешное движение Киасс. Целитель полз медленно, стараясь сохранить равновесие, но при этом - с любопытством поглядывая на воду внизу.
- Киасс... - неуверенно выдохнул Хассаи, которому казалось, что миаш сейчас сорвется.
- Ничего, - правильно понял его опасения старший хийе, - даже если упаду - плавать умею, а если кто попытается съесть - накормлю долькой эмасси.
- Приказ капитана, Кристоф: вернуться на борт живым и здоровым! - внезапно почти рявкнула Таль, хлопнув ладонью по планширю.
Киасс от неожиданности дернулся, едва не соскользнув с доски; мощный хвост щелкнул в воздухе. Хассаи, рванувшись вперед, поймал миаша за руку, и только сейчас сообразил, что и сам оказался в очень неустойчивом положении.
- Есть, вернуться на борт живым и здоровым! - в тон ей гаркнул Крис. - Но лодку всё же вышлите, как войдёте в порт. Могу быть бессознателен.
Тут он заметил с трудом балансирующих на краю змей и, не тратя времени на лишние словеса, коротко, но мощно взмахнул рукой, будто выдёргивая из палубы копьё. Тугой фонтан морской воды придал Киассу нужное ускорение обратно на борт, заодно вымочив до последний чешуинки и опрокинув назад.
- Пардон муа, что не слишком деликатно, - прокомментировал это Крис, пряча улыбку в полупоклоне. Таль невинно возвела глаза в небу.
По мокрой палубе зашуршала чешуя; целитель неспешно поднялся, свернув мощный хвост в кольцо, вежливо наклонил голову в сторону мага.
- Деликатность, принадлежащий морю, - свойство либо тех, кто не уверен в себе, либо же тех, кто следит за всем вокруг себя.
Хассаи, едва удержавшийся на доске, поспешил перебежать на "Наамей", пока и ему не... помогли.
Крис изогнул бровь лихим клинком сабли.
- Уважаемый, прости меня, но я совсем не понял, что ты хотел сказать. Ни драного демона, если точнее.
- Предположу, что ты хотел сказать "ни разорванного найрити", - благодушно поправил Киасс. - То же, что ты сказал, может служить либо признаком того, что мне надо работать над собой, либо признаком того, что я могу собой гордиться.
- Или признаком того и другого, ибо ничто не может помешать стремящемуся к истинному совершенству, - с улыбкой, от которой завяли бы иные цветы парировал Кристоф.
- Несомненно, - отозвался удивительно доброжелательным тоном целитель. - Однако совершенство достижимо лишь в случае доведения до него всего, чем обладаешь, причем в течение одной очень долгой жизни.
- Это зависит от того, что вкладываешь в слово "совершенство". Само по себе оно стоит не больше дыма из моей трубки, - будто бы в подтверждение этого маг достал и принялся раскуривать вышеназванный предмет.
- Словам каждый находит обоснование, исходя из способностей своего разума, - неспешно отозвался целитель, - и опыта, который возможно применить.
Кто-то из команды протяжно застонал. Сейней, с не менее страдальческим выражением лица, лихо перемахнула с борта на борт, ничуть не смутившись ни качки, ни расстояния.
- Как послушаешь вас - так башка пухнет, - бросила она Кристофу, - команду не сведите с ума мне.
- Хватит, - неожиданно поддержал Сейней Чиам. - Эмшес подождет до берега.
Киасс спокойно кивнул в ответ.
- Так... - Сейней огляделась, прищелкнула пальцами, припоминая - все ли сделали, все ли - перешли на борт брига.
"Наамею" пора было уходить, оставляя за кормой эскадру.

[Соуль >>>]

День: шестнадцатое августа, после полудня
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: b7, нет
Фактическое местоположение: граница B4 и B5

Со второй разведывательной вылазки отряд подводных следопытов вернулся в начале дня. Отослав своих лиа на небольшую рейдерскую шхуну, Аалай отправился на флагман, докладывать адмиралу. Намьё был несколько... мрачен.
Разведчики добрались до самой бухты, ушли оттуда незамеченными, и могло показаться, что все в полном порядке. Однако где-то под сердцем дрожала тревога. Водные лиа в таких случаях говорили - пузырьки в шэа.
Сейчас у лейтенанта Ланне были даже не пузырики внутри. Пузыри. Огромные. Хотя намьё никак не мог понять, что же не так. Как не пытался он вспомнить, ничего подозрительного не возникало в памяти.
В дверь каюты Таль он постучал резко и отрывисто. И вошел, едва успел смолкнуть ответ адмирала: "Да?"
Сейней подняла глаза на привычно мокрого намьё. И непривычно - мрачного.
- Что? - полукровка подскочила.
- Ничего, - пригладил встрепанные волосы на затылке Аалай. Посмотрел на Таль, - все в порядке, адмирал. Погони нет, и нас не заметили.
- Что тогда?
Намьё пожал узкими плечами:
- Странное ощущение. Спишете на усталость?
- Сначала послушаю доклад. Хотя... подожди.
Сейней быстрыми шагами вышла из каюты. До Ланне долетел её голос, зовущий кого-то. Вернулась светловолосая лиа через пару минут.
- А теперь - рассказывай.
Пока стоявший у стола намьё пересказывал все, что удалось узнать, Таль меряла каюту шагами. И по мере того, как отчет подходил к концу, адмирал делалась все мрачней и мрачней.
Вскоре подошел Ирари, с ним - капитаны. Они заняли привычные места. Сейней, наконец изволившая сесть, мрачно покосилась на Аалая.
- Расскажи им.
Намьё слегка поклонился пришедшим.
- Нам удалось пробраться у бухту города, - начал он, - точное количество судов: четыре тяжелых, один... - Ланне замялся, - тоже тяжелый корабль, но он выглядит не совсем боевым. В крепости мы заметили многочисленные орудия. И много торговых судов, но с оружием.
- Давай подробно, - потребовал Ирари.
Алалай кивнул. За те полчаса, что он провел у Таль, намьё уже успел обсохнуть, и теперь спокойно мог сесть в кресло. Потянувшись к карте с фигурками, он начал их переставлять, показывая расположение кораблей противника.
- Два - тут, два - тут. Тяжелые и мощные, не ровня "Аизеру", но приближаются. Этот странный корабль, - Ланне передвинул по бухте еще одну фигурку, - мы не заметили орудий, но он словно подготовлен для принятия на борт большого количества лиа.
- Людей, - резко поправила его Таль, - они называют себя "люди".
Аалай кинул на неё быстрый взгляд, согласно кивнул.
- Людей.
- Это все корабли, которые есть в Ясном? Пять? - спросил Ирари.
- Я только начал, - невинно посмотрел на него намьё. И продолжил, - полтора десятка торговых судов. Видно, что их переделывали в спешке - нет защиты и много орудий. И еще одно очень неповоротливое, но мощное судно. Много вооружения. Из кораблей - все.
- Остальное?
- Мощные фортификации по всей линии бухты.
- Расставляй, - потребовал Ирари. Мастер Шепчущийся склонился над плечом следопыта.
- На ухо не дыши, - легко кинул Таю лейтенант, потом вернулся к перемещению фигурок.
Шепчущий передернул плечами.
- Когда мы уходили из бухты, корабли стояли так, - через минуты полторы выпрямился намьё, - я не уверен, правда, что они не поменяют их расположение.
Ирари вопросительно приподнял бровь.
- Ну-у... - повел тонкой ладонью Аалай, - откуда мне знать, насколько эти позиции были конечными?
- Что тебя заставляет?..
- Вы тут - военные. Я - разведчик. А у них там в порту суматоха такая, даже из воды заметно. Из-за тумана нервничают.
- Это мы уже знаем, - негромко процедил сквозь зубы Чайре.
Ланне склонил голову на бок, убрал с глаз короткие темные прядки.
- Я просто сообщил. Полоса тумана достаточно близко от берега; не уверен, что её не пытались сгонять, то у них ничего не вышло, - тут намьё обернулся через плечо, одарив Шепчущегося улыбкой.
Таль, сидевшая все это время молча, подняла голову.
- План придется перекраивать. Ирари.
- Я об этом уже говорил, - спокойно ответил тот.
- Теперь говорю я, - резко отозвалась Таль. - Атаку необходимо начинать в ближайшее время; но так, чтобы успеть все спланировать и переподготовиться.
- Мы слушаем, - все так же спокойно ответил лысый лиа.

Сообщение отредактировал Соуль - 5-04-2010, 20:13

[Scorpion(Archon) >>>]

День: девятое августа
Фигура: пешка е7
Ход: без хода
Официальная клетка: е7
Фактическое местоположение: е7

Они вышли на рассвете. Вей-Вей посадил к себе на спину Эйну и Нейке. Цей-ин следовал терпеливо и спокойно за дочерью Веалеена. Эйна, опустившая руки ему на плечи, смотрела вперед. Висевшая в плотном мешочке на шее лиа флейта холодила грудь.
- Я видел, как ты не играла вчера, - чиа наклонился к уху Древней и прошептал слова так тихо, чтобы не расслышал Вей-Вей.
Эйна повела белоснежной бровью, прищурила глаза. Очень странные между ней и Нейке были отношения, слишком необычные – между родственной любовью и ученическим соперничеством. Не было для последнего сейчас времени.
- Я говорила с Властителем, - почти не размыкая губ, ответила Эйна с достоинством.
Она почувствовала, как дико и безумно улыбнулся чиа возле ее уха. Он разозлился. Поднялись внутри Нейке противоречие и гордость. Он и Эйна, дитя чащи и дитя достойной семьи – две противоположности.
- Я поиграю.
- Не играй на ходу, - сказала чиа Эйна уголком губ.
И Нейке-филин снова улыбнулся безумно и радостно. Он достал флейту, приложил к губам, и ручейки тиххо, шуршавшие под шестью лапами Вей-Вея, превратились в бурные реки. Чиа заиграл лиа назло.

Вей-Вей заслушался музыкой. Дорога, Тропа с ней, казалась короче. Тиххоловы и провожатые Веалеена шли уже полдня. Казалось – долго. Однако на самом деле за это время пройдено было очень много.
Эйна дремала, положив белокурую голову учителю на плечо. От ее прозрачных ресниц даже лоскутка тени не лежало на белых скулах. Вей-Вей погладил охристой, как древесная кора, и такой же потрескавшейся ладонью волосы Древней и спросил дочь Тигра-властителя.
- Кто она, Миита?
Все его время деревья не ходили по земле, только – легенды о вековых и мудрых исполинах над зелеными ручьями. Такие деревья ветвями защищали чудодейственные воды от злых и алчных лиа.
- Мастер къямай, - прежде, чем успела заговорить Валэнла, ответствовала Лаакеорэ. - Старая. дурная, на мой взгляд. Талантливая, правда, как невесть знает кто, но это не оправдывает её...
- Лаа! - Вэл осадила подругу как могла резко. - Прояви уважение!
- Да-да, прости, подруга. В общем, она очень уважаемая и на самом деле достойная мастер Искусства. Просто я её не очень понимаю. Хотя - мы ведь толком и не общаемся, - пожала плечами охотница, пнув босой ножкой небольшой попавшийся на пути камешек. Тропа ей была хорошо известна, и здесь никаких странностей не предвиделось, а случись что - Лаа услышала бы всё за много шагов до того, как это "что-то" могло бы представлять хоть малейшую опасность. - У неё есть летающие сандалии. И ещё много всего интересного есть. Но мне... мне больше нравится то, что я понимаю сразу или знаю, что смогу понять. Спасибо Вэл, я теперь и себя не совсем понимаю...
Глаза дикарки необычно сверкнули, когда она повернулась и озорно подмигнула Вей-Вею. Он наблюдал девушек, и ему казалось, что память его вернулась в те дни, когда к нему, дети, если задуматься, совсем попросились вначале Нейке, много потом – Эйна. Филин наигрывал на флейте, стрекотали тиххо.
- Мир так изменился за тысячелетие, - негромко, чтобы не потревожить музыку, ответил девушкам тиххолов. И, подумав, добавил. – Дети, как музыка, ясные… А я и забыл.
- Не так сильно, как ты думаешь, о славный Древний, - Валэнла поравнялась с Вей-Веем, отстав от подруги. Изящное платьице и травяные сандалии, которые словно сами обросли вокруг ног девушки, никак не походили на одеяние, в котором можно было отправиться в путь по лесным чащам и затаённым тропам. Но Вэл как будто не замечала этого - лишь иногда поправляла волосы, которые так и не удалось толком заплети в косы. - Дети есть дети. Всегда. различаются только дети, знавшие войну, и те, что её не знали.
- Я позабыл обо всем, Валэнла.
- Или те, что знали, каково это - умирать, и те, что только когда-нибудь узнают, - послышался спереди ворчливый голос Лаа. - Но это неважно. Скажи, Древний... извини, что я так запросто, ничего? Так вот, скажи... каково оно было в ваше время? На что походили эти земли и леса тогда, давным-давно? Мне интересно. Правда интересно.
- Они… - Вей-Вей ненадолго опустил тяжелые, покрытые морщинами и моховыми наростами веки. – Тогда не было таких больших, как Эаши городов, не было Домов, не было Сердец, не было Средоточия.

(сотворили это всё Соуль, Тёмный Омут и ваш не особенно покорный и не совсем слуга. Главное что ваш)

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 6-04-2010, 0:22

[Соуль >>>]

Охотница не оборачивалась, лишь иногда бросала короткий взгляд назад, когда пригибалась, пытаясь пролезть где-нибудь, где можно было спокойно пройти, ступив два шага в сторону. А Лаакеорэ просто лезла. От скуки, чтобы позлить Валэнлу, просто чтобы немного потянуться и поразмять косточки... Да мало ли зачем? Не будут же у неё,в конце концов, спрашивать - ведёт-то всех она!
- Иных народов тоже не было, и найрино не были искажены найрити, - Вей-Вей говорил плавно, певуче, мягко. Его голос переливался в гортани, как согретая солнцем ручьевая вода. – Леса были в мое время такими дремучими, что даже мои соплеменники пробирались с трудом среди переплетений ветвей. Тропы в мои времена еще не были пройдены, и в глубины чащ стремились только, или слишком смелые, или слишком любопытные.
- Нда-а-а?... А твой народ? Цей-йины - они были такие, как сейчас, или немного другие? Просто это же так давно было? - Лаа не оборачивалась. Вэл нагнулась, пытаясь отцепить за что-то зацепившуюся травинку. Та, словно услышав лёгкий приказ от травницы, медленно втянулась внутрь, высвобождаясь от прицепившейся дикой сестры. Девушка вскинулась и рывком, в три длинных шага догнала ушедшую вперёд группу.
- Цей-ины были крупнее, - тихо сказала, подняв голову с плеча Вей-Вея, Эйна и испугано затихла тут же под сердитым взглядом музыканта.
- Намного крупнее, - подтвердил Вей-Вей. – А вот чиа – и то меньше Нейке. Они как раз в леса не боялись совать длинные любопытные носы, потому что их вторая ипостась – звериная.
- А алэдро? Алэдро тогда были?
Валэнла моргнула, когда случайный солнечный отблеск чиркнул по глазам, и, поравнявшись с тигрочеловеком, придвинулась чуть ближе, осторожно положив руку на мягкую шёрстку великана. Старец... или лучше уж сказать "древнец" её очень интересовал. - А кем ты был до того, как стал тиххоловом? Когда был молодым? У тебя...
-...любимая была? А дети? - влезла охотница, снова не обернувшись.
Нейке-филин весело улыбнулся Лаакеорэ, ненадолго оторвав флейту от губ:
- Алэдро – были. А мастер наш – был музыкантом. Самым лучшим из музыкантов.
Вей-Вей не смутился даже.
- Я жил музыкой с тех пор, как смог ее осознавать, - ответил он размерено и спокойно – так он мог бы играть на воде – охотнице. – У меня была любимая – музыка. Были дети – инструменты и песни. Я играл на ветре и течениях рек, на шепоте песка, на шелесте крон. Я освоил десятки инструментов, пока не выточил флейты из камня из зеленого ручья.
- Из зелёного ручья? Да уж... вот мне все говорят, что его многие видели, что он точно есть - а я вот тропу найти не могу. А ведь все-все тропы знаю! - залихватски улыбнулась охотница, вскочив на высокий, выросший в целую арку корень огромного древнего дерева и свесив ноги вниз. - Хотя... надо у матери Вэл спросить. Может она знает, как найти... Только зачем он мне, сама не знаю. Вот например Валэнле не помешал бы...
- Перестань! Я уж и думала его искать, когда ты тогда начинала слепнуть! - повысила голос травница. - А только...
- Справилась сама, - хохотнула Лаа. - Но... тебе же хочется ещё лучше... уметь? Да?
- Хочется, - кивнула дочь Властителя. - Только... не мне решать. Пусть всё будет, как будет. Средоточие дарует покой моей шэа.
- Мне казалось, в эти века зеленый ручей совсем забудут, - отозвался, затихая Вей-Вей. Его сильные лапы продолжали принимать траву. – В мои времена не помнил никто. Алэдро только хранили. Я его нашел случайно, а зачем искала ты?
- У Лаа... были трудности, - нехотя пожала плечами, отводя взгляд, Валэнла. - Случилось несчастье. Она слепла, а я... я умею врачевать. Знаю травы. Хочу... хочу уметь помогать лиа и нейа так, чтобы не отдавать их тогда, когда им ещё... рано. И чтобы могли жить так, как родились. Когда видишь волка без лапы или альдэйа без руки... это неправильно. Хочу уметь помогать.
- Разве это не может исправить Средоточие? – почти неразличимым шепотом спросила Эйна.
- Не знаю. Я словно и не спрашивала... - пожала плечами альранэ. - Но я видела, что такое бывает. Значит - надо исправлять. Я просто... знаю, какой у меня дар. Отец - воин и владыка. Мать умеет ткать сны и песни, знает лес. Лаа - охотница. А я - целительница и матсер къямай. Я должна принести эим добро... какое-то.
- Но мои-то глаза ты исправила? - шальная девчонка резко перевернулась, свесив длинные пряди прямо на голову проходившему под древесной аркой Вей-вею. - Значит вс можешь.
- Это смогла. А если - не смогу? - пожала плечами Вэл. - Началась война. Мои способности нужнее, чем любые другие... кроме, может, отцовских. Но и он сейчас нужен как владыка, а не воин.

[Тео >>>]

Чтобы... суметь победить, не уничтожая. нас - и их. Иначе... будет неправильно. Не так, как должно быть на самом деле.
Вэй-Вей сделала несколько широких шагов молча.
- Ты говоришь мудрые вещи, - наконец, произнес он.
- Меня учили отец и мать, - склонились плечи юной травницы. - И стараюсь быть достойной их доброты и любви.

Небольшая гранатовая роща медленно продвигалась на запад. Таа-ха кружила над нею, опасаясь спускаться низко, поскольку деревья по-прежнему искали себе управляющих, а становиться участником этого своеобразного тандема Вестнице не хотелось. Напрягать связки в попытках поддержать разговор уже порядком надоело и ей, и Миите, чем птица была только рада. Слоовоохотливая Мастер къямай могла заболтать любого до полусмерти. Ее было бы хорошо послать в стан врага для подрыва морального духа неприятельских войск...
- Где их искать-то, Древних этих? - раздался зычный голос Мииты, - отправили нас, понимаешь, не знаю куда...
- Тебя, - поправила Птаа-ха.
- Что?
- Тебя, говорррю, отпррравили, я так, за компанию.
- Но ты не бросишь меня, птица? С кем же я общаться-то буду? Древние-то, чай, не слишком разговорчивые...
"Я тоже" - подумала Вестник, но вслух отозвалась:
- У меня дела, до места пррровожу и - извини!
- Как же так... - расстроилась маастер, - Что ж, значит, будем пытаться разболтать тихоловов.
Птица мысленно посочувствовала будущим спутникам Мииты. Та продолжала что-то взволнованно вещать, но ветер проглатывал ее слова, донося до Птаа-хи лишь общий эмоциональный фон.

Вечером тиххоловы, Валэнла и Лаакеорэ собрались у на небольшой поляне. Тиххо обернулись в мерцающий светом шар. Сияние было неярким, давало немного света. В сумерках позднего вечера, оно было тихим – хитиновые крылышки не стрекотали даже.
Деревья Древние заметили издалека. Неторопливые, величественные, взрывая землю, гранаты поднялись из-за холма, задержались на его вершине ненадолго – затем начали спускаться.
Птаа-ха с высоты заметила слабое мерцание. Предупредив Мииту, она набрала скорость и полетела на свет, словно бабочка на огонь. Восходящий месяц мягко серебрил крылья, и легкий ветер приятно щекотал перья. Птица летела все быстрее и быстрее, и лишь когда поляна была уже настолько близко, что можно было без труда разглядеть расположившихся там лиа, Вестница легла на крыло и стала плавно кружить... Мысли ее метались. Вот она спустится. Что она скажет им? "Привет, это вы те самые Древние? Мы тут к вам с деревьями" - глупо. "Боевые гранаты прибыли в ваше распоряжение?" - пафосно. Да и не факт еще, что этот отряд - тот самый.
Тиххоловы сидели в кругу, переговаривались Вей-Вей и Нейке негромко с двумя лиа. Эйна играла на флейте, только как-то - неохотно, словно музыка была ей неприятна.
Почти неслышно мелодия долетала до Птаа-хи. Когда уши Птицы уловили первые легкие звуки - словно ветер, играя, напевал какую-то песню, настолько невесомо и иллюзорно звучала флейта, - она поняла, что прибыла, все же, по месту назначения. Чуть склонив одно крыло, Вестница по спирали стала снижаться. Она приземлилась почти бесшумно, словно боясь потревожить своим визитом.
- Ой, какая большая! Ужин! - радостно закричала Лаа, молниеносно вскидывая лук. Украшенная мягкими совиными перьями стрела осторожно, но - быстрее вспышки молнии покинула колчан и уже готова была лечь для прицела, когда - также быстро, пока никто не успел ничего понять, прозвенел голос Валэнлы:
- Сядь, Лаа. Это не ужин. И ты сама знаешь.
- Точно? - скорее для виду поинтересовалась охотница.
- Точно, - кивнула Вэл, закинув ногу на ногу и правя перепутавшиеся травинки сандалии. - Это не ужин. Сядь, Лаа.
- Раскомандовалась, - наигранно-обиженно буркнула охотница, плюхаясь на то же место, где сидела и раньше.
Вей-Вей поднялся на шесть тигриных лап, помахал руками. В левой цей-ин держал флейту. Ловя отблески тихо, полупрозрачный камень немного светился.

[Scorpion(Archon) >>>]

- Я давно услышала, как земля дрожит от корней, - шепотом сказала Эйна. Тиххо цепочками струились по ее рукам, словно серебряные струйки вплетались в полосы. – Мы очень хорошо чувствуем землю, даже без Средоточия.
- Я Птаа-ха, Вестник Дома Эррриан, - птица расправила крылья в глубоком поклоне, - Деррревья.. деррревья скоррро будут. И мастеррр Миита тоже. Я сейчас скажу ей, что это и в самом деле вы.
Цей-ин поклонился вестнице, и в его глазах мелькнуло удивленное выражение.
С этими словами Птаа-ха взрезала перьями вечерний воздух. Подлетев к Гранатовой роще, она простилась с говорливой толстушкой, пожелала ей всех благ и почла за радость поскорее смыться, не дожидаясь "встречи века" и того, что за нею последует.
- Похоже, она торопилась сбежать, - прицокнул языком Нейке, откладывая флейту. Глаза чиа сверкнули весело, слова прозвучали ехидно и как-то оценивающе. – Ой-ей, мое сердечко чует, - продолжил он нараспев, - что в болота мы угря-алзли по поя-аса.
Эйна поморщилась, потому что чиа нарочно сфальшивил на последнем слоге. Вей-Вей посмотрел на ученика строго, тот хмыкнул, развел в стороны руки, как будто говоря: «Ну, что поделать».
- Увязли в болоте мы, когда началась война, - не глядя на спутников, вымолвила Валэнла. - И вытягивать будет трудно. Нас, их... Всех. Мы все - немного обречённые.
- Ну не мы, а они. Я оптимизма не теряю, - снова буркнула Лаа, явно решившая оптимизмом распугать если не всех в округе, то уж хотя бы половину. - Они войны хотели. Всё это время. И продолжают хотеть, понимаешь? Иначе бы попытались хоть выяснить, что произошло.
- А если бы тебе принесли и положили под ноги десяток лиа, расстрелянных их диковинным оружием - что бы ты сделала?
- Спросила бы, где их нашли, - не сдавалась охотница.
- Нет. Ты - и поверь, я тебя знаю - сперва превратила бы их в ежей. Мёртвых, иголками внутрь, - тяжело вздохнула дочь правителя, оставляя в покое выправленную обувь. - А таких, как ты, много. С обеих сторон. Без обид только, ладно?
- Была охота обижаться!
Три пары глаз обратились на спорящих подруг. Вей-Вей хлестнул по боку хвостом, попросил говорящих быть немного тише, потому что тиххо, до того лежавшие неподвижным шаром, рассыпались, разбежались искорками. Чиа широко раскрыл на слова учителя цей-ина.
- Они же любя, учитель, - и рассмеялся.
- Ничего, - Валэнла приподнялась, устало, совсем по кошачьи потянулась, словно голова была в тот же миг совершить прыжок... но вместо этого лишь осторожно склонила голову перед тигрочеловеком. - Прости нас. Я понимаю, мы не знаем секретов тиххо и того, как с ними обращаться. Мы правда не испытываем друг к другу ничего, кроме доброты...
- И раздражения, когда она берётся учить меня жизни, а я не слушаю, - деловито уточнила Лаакеорэ, принимаясь от нечего делать возиться с луком. - Если это поможет - я могу пообещать раздражаться меньше.
- Ты уже несносна, - тепло улыбнулась Вэл.
- Зато весела. Потому ты меня до сих пор и терпишь. А я терплю тебя, зануду, потому, что ты терпишь меня, - пожала плечами Лаа, в первый раз ответив подруге такой же теплой, доброй улыбкой без тени ехидства.

Деревья неспешным маршем добрались до поляны еще через полчаса. Гибкие сильные корни, подобно гигантским змеям ползли по земле, и гранаты с тихим скрипом подтягивались на них. Пару раз Миита ошибалась, и тогда корни с шумом, словно негодуя, взмывали от земли на метр, не меньше, и хлестали из стороны в сторону, пытаясь найти верный путь.
Завидев лагерь, женщина почувствовала, как волнительно забилось ее сердце. В такт этим бешеным испуганным ударам ее гранат зашевелил верхними ветвями, словно пытался ухватиться за облака, как утопающий судорожно сжимает в кулаке соломинку. Почему, откуда этот страх? Он мерзким липким туманом заполз за воротник и опутал все тело. Миита, которая помыслить не могла, чем стала бы ее жизнь, перестань она ощущать единение с Средоточием, через какие-то минуты увидит тех, кто был еще до Его появления, чья чарующая сила независима от Него...
Вей-Вей поднялся могучим деревьям навстречу. Он убрал флейту.
Когда гранаты оказались совсем близко, цей-ин поклонился, прогнув могучую спину. Он не начинал говорить, потому что – не знал, что сказать.
Смотрела во все глаза на деревья Эйна, глядел блестящими глазами Нейке-филин. За тысячу лет чиа не видел ни разу подобного чуда.
Древесный великан осторожно разомкнул свои объятия. Вновь в тот миг, когда тонкие шипы вышли из-под кожи, Мастер почувствовала жгущую боль. Но в этот раз она была иного толка.

[Соуль >>>]

Скорее не физическая, а ментальная... словно шэа не хотела терять этот изумительный контакт. Побеги бережно поставили управляющую на землю и тут же скрылись в зеленой кроне. Гранат встал, и казалось, что он ссутулился в печали. Чего нельзя было сказать о других деревьях. Почувствовав рядом лиа, они, словно обретя надежду, с новыми силами потянулись к ним, зазывая в свои узы. Один из близстоящих гранатов ухватил цей-ина за переднюю лапу. Между корнем и короткой и жесткой полосатой шерстью ручейком вплелись тихо. Освобождаясь, Вей-Вей дернул лапу раз, затем другой. Вырвал ее Цей-ин только с третьей попытки.
Он отошел в сторону, негромко засвистел, чтобы тиххо не трогали гранаты. Насекомые пролегли между деревьями и тиххоловами мерцающим в темно-синем свете ручьем. На эту преграду Эйна посмотрела с сожалением. Светлые глаза лиа погрустнели.
Вэл и Лаа, стоя позади остальных, почтительно склонились: первая - в изящном поклоне, вторая - просто, по-воински, преклонив колено и оперившись на лук, усткнутый концом в землю.
- Чудо... Чудо Средоточия, - тихо прошептала Валэнла.
- Ага, - кивнула Лаа, осторожно поднимая изменённые глаза. - Вот только я не думала, что чудом окажутся здоровенные ходячие дубины. Впрочем, это ведь нам может и нужно? Эй, мастер Миита... они тебя слушаются?
- Лаа!
- Чего?
- Манеры?
- Как всегда не при мне! Мастер Миита, они с тобой, да? - прокричала девушка второй раз.
Вей-Вей негромко извинился за спутниц, потом представил по очереди, вначале их, затем тиххоловов.
- Слушаются?.. - переспросила Миита, несколько осоловев от количества новых имен и лиц, мастер долгое время общалась лишь со своими фино, а когда те ушли в отряд Курта, жила все больше в одиночестве, не особо контактируя с лиа в поселке, - Можно сказать, что слушаются. Вот это, мое дерево, - она любовно погладила шероховатый гибкий ствол, - когда происходит связь, уже нет меня и его, есть только мы, и мы единый разум... Остальные идут за нами, как велят их инстинкты. Когда они найдут своих управляющих, будут независимы друг от друга.
- Может быть стоит попросить Тигра-Властителя подыскать помощников? – помедлив, спросил Вей-Вей.
- Ой, слушайте... я не знаю, Вы тут делайте, что хотите, я даже с Властителем не разговаривала, мне Птаа-ха куда сказала идти, туда и пришла, - залепетала, будто извиняясь, женщина.
Вей-Вей обернулся к дочери Тигра-властителя.
- Не знаю, есть ли у нас время, - пожала плечами Вэл. - Если есть, то отец не откажет в помощи вестникам Средоточия. Если же нет... скажи, почтенная мастер Миита, а кто может управлять ими? Только ли постигший искусство къямай или любой из лиа?
- Вэл?
- Я готова к этому, - не оборачиваясь, процедила Валэнла.
- Не вздумай!
- Такова воля Средоточия.
- Может, дашь Миите ответить хотя бы? - едко прокомментировала Лаа, наконец поднимаясь с колен и закидывая лук на плечо.
- Судя по тому, как гранаты охотились на Птаа-ху, - Миита хохнула, вспоминая, как бедная птица улепетывала от ловких побегов растений, - им абсолютно все равно, кто будет ими управлять.
- Мы не можем, - ответил за тиххоловов Вей-Вей. – Насекомые съедят их корни.
Мастер къямай недоверчиво покосилась на светящуюся завесу, на всякий случай прислоняясь к своему дереву, будто она могла его защитить, случись что.
- Нет, они их не тронут без нашего слова, - успокоил ее цей-ин.
- Тогда почему вы не можете, если не тронут? - недоуменно воззрилась на него Миита.
- Потому что они будут жить на деревьях и им придется ими питаться.
- Ну, если вы планируете все время быть с гранатами, то, конечно, да, - согласно кивнула лиа
- Мы не хотим идти с ними. Нам сказали, что они будут за нами следовать.
- А когда ты... с ними, они насколько не дают двигаться? Совсем? - вновь влезла Лаа.
Миита чувствовала себя неуютно. Не хотят идти с деревьями, что ж? Может, правильнее тогда уйти? Но Тигр-Властитель... Что толку от идущих гурьбой гранатовых деревьев, если ими никто не управляет?
- Я... я двигаюсь спокойно, и Он - вместе со мной. Отвечает на каждое мое движение, на каждую мою мысль.
- А ну-ка тогда дайте мне попробовать, - Лаа радостно порхнула к одному из гранатов прежде, чем подруга успела остановить её. - А больно будет?
- Будет, - успела пообещать мастер, прежде, чем древесный гигант нежно обнял свою жертву корнями и увлек к самой вершине. Там, усадив ее на подобие трона, он пустил по ее коже изящные побеги, слегка царапая шипами, будто в поисках правильных мест.
- Спасибо, что вовремя сказала, - усмехнулась охотница, проверяя лук и оглядываясь, словно с одного взгляда пересчитав стрелы. - Вот будет забавно... Ну давай уже, гранат, обретай во мне соратника и друга!

[Тео >>>]

Дерево вонзило шипы единомоментно, в запястья и под ключицы. Отдавая свои соки, свое тепло, свои чувства, что веками копились внутри. Глаза Эйны удивленно расширились, Нейке-филин спрятался за Вей-Вея. Теперь лиа деревья не казались такими удивительными, скорее – страшными, совсем, как флейты и тихо… хотя себе в этом Эйна и не признавалась.
Боль была жуткой, хоть о очень короткой. С истошным "аааргх!" лучница выгнулась, дёрнулась несколько раз, уронив с губы каплю слюны...
- Дааа... я такого ещё никогда не чувствовала, - голос девушки словно стал чуть тише и глубже. Какая-то необыкновенная, вселенская уверенность в себе скользила в каждом движении порывистой воительницы, когда лука, словно гибкая змея, выхватила из колчана стрелу и пустила её в ночной мрак - далеко за головы Древних и Валэнлы.
Единовременно, задержавшись, быть может, на какую-то долю секунды, просвистел в воздухе спелый гранат. Где-то вдалеке он глухо грохнулся о землю, разбрасывая в стороны свои острые семена. Эйна оглянулась на снаряд с легким испугом, весело и залихватски засвистел Нейке. Вей-Вей уважительно покачал головой.
На губах Мииты играла торжествующая улыбка. Она гордилась деревом так, как будто собственноручно вырастила его из семечка.
- Ну как, осваиваешься? - спросила она новую Управляющую.
- А что... в этом что-то есть. Высоко сижу, далеко гляжу, - рассмеялась Лаа. - А если сразу больше одной стрелы пустить - это сколько же накрыть-то можно! Красотаааа!
- Нахальная, самоуверенная, беспринципная, бессовестная хулиганка! - без капли злобы, тихо смеясь, прокомментировала Вэл.
- С луком и стрелами! - счастливо закончила Лаа. - А у них гранаты кончаются, Миита?!
Мастер задумалась. Крепко. Наверное, если бы вокруг было немного потише, можно было бы услышать, как напряженно скрипят извилины.
- Я думаю, что да. Другое дело, что их... довольно много. И со временем созревают новые. Но бесконечной силы не существует. Как кончаются стрелы в колчане, так и гранаты тоже могут кончиться.
Вей-Вей снова кивнул, словно бы своим мыслям. Удовлетворенно, неторопливо. Как будто он был доволен ответом Мииты.
Между тиххоловами и гранатами, продолжала бежать струйка светящихся насекомых.
- Хмм... а кого же ещё взять в число воинов-на-гранатах? - усмехнулась Лаа, почёсывая за ухом. - Может, твоего брата?
Валэнла отрицательно покачала головой.
- Он не будет сражаться иначе как в пешем строю. Недаром он был признана альнарэ среди альранэ.
- Альнарэ среди альранэ, альранэ среди альнарэ... много названий. И бесполезные. А ты сама?
- Я не воин, - пожала плечами дочь Тигра-Властителя. - Я - исцеляю.
- Я тоже не воин, я охотница. Давай, Вэл, это будет здорово, только капельку больно, - лучница, кажется, была в полном восторге от своего нового состояния. - ты даже представить себе не можешь, как это... ты словно одна в двоих сразу. И одна - на двоих. Это... чудо это, Вэл.
Но та отрицательно покачала головой.
- На твоих ветвях я поеду. Но - не более. Извини.
- Ну как знаешь, - развела руками Лаакеорэ... и ветвями - гранат.
Мастер наморщила лоб, мучительно вспоминая. Что же? Что-то важное.
- А! Да... совсем забыла. В первый раз сильно долго не развлекайся. Потом, после разрыва связи, может быть довольно неприятно. Как будто вот ты здесь, а часть тебя - где-то. Это странное ощущение. Довольно мерзкое, надо сказать. Потом - не знаю, то ли привыкаешь, то ли действительно во второй раз все уже несколько иначе... - пожилая женщина цокнула языком, - Деревья меняют.
С ветвей вспорхнула маленькая птичка. Нет, две. Нет, не птички - а сандалии. Трепыхая маленькими крылышками, они спустились к ногам Мииты, и замерли в тревожном ожидании, будто вопрошая, нужны ли они ей теперь? Хозяйка ласково улыбнулась им. Обувь заплясала в воздухе, демонстрируя искреннюю радость.
- Что, кожаные, испугались? - тихо сказала женщина, - Куда ж я без вас, глупые.
- Они – обувь? – вряд ли кто-то услышал тихий голос Эйны.
- Что, прости?
- Сандалики... - смущено сказала лиа.
Миита пошевелила пальцами. Ноги ее были босы.
- Обувь. Не знаю уж, насколько путевая. Но другой у меня нет.
- Миита, - пожала плечами Лаа и искренне расхохоталась, когда ветки граната неуклюже попытались повторить то же движение. - Так, всё, отпусти меня, а? Я вниз хочу. Понимаешь, друг? Или ты подруга? нет, будешь другом, подруга у меня есть. Отпусти меня пожалуйста, хдавай. Хороший дерево, выпусти, ладно?
Мастер неприлично громко, для своих лет, заржала. Отсмеявшись, она едва смогла вымолвить:
- Ты ему скажи... - и снова зашлась в истерическом хохоте, - скажи... "отпусти меня, Чудо-трава".
- Что? Подействует? - даже подпрыгнул Нейке.
Миита в смеховой истерике согнулась пополам, что было нелегко при ее комплекции, но энергично закивала головой.
- Но учти - если обманула, я тебе это припомню! - фыркнула Лаа и как можно более пафосно возгласила. - Так отпусти же меня, о чудо-трава, благословенная во славу Средоточия!

[Полукошк >>>]

День: утро, шестнадцатое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: b4 (Ясный)

Когда девушку привезли обратно, ак-Дариан тут же утроил ее у себя в кабинете и налил горячего чаю - хотя еще на катере Теллур налили кофе, но она отказалась, сказала "сыта". Раидрендар сел напротив Айне за столом, изучая внимательно сероватое лицо.
- Итак, ты сказала, есть новости. Можешь повторить?
- Да, и довольно большие, там флот... По услышанным разговорам, магия для них привычна. Это ваши враги или друзья?
- Спасибо, Айне, - сдержанно поблагодарил ак-Дариан. - Останешься пока в гарнизоне?
Взглянула в ответ, кивнула и неуверенно продолжила.
- У них киты под кораблями.
- Нейа, это нейа, Айне.
- К... - поморгала в ответ, поднялась, - да, а люди - это люди.
Ак-Дариан кивнул.
- Ты еще что-нибудь видела, Айне?
- Почти нет, - углубилась та в прошедший день взглядом, - подводные руины вот тут, склон в море вот по этой линии, там глубже, чем вы говорили. Люди под водой. Были рядом с руинами.
- Люди? Лиа?
- Лиа - не люди? - удивилась та в ответ.
- Не совсем люди, Айне.
Что-то странное мелькнуло во взгляде взрослой девчушки, посмотревшей на эльфа.
- Вы - люди.
- Иди Айне, - махнул рукой ак-Дариан и позвал адъютанта. - Спасибо за неоценимую помощь.
Выходя с адьютантом из кабинета, Айне помотала головой и негромко сказала сама себе:
- Но я лучше понимаю китов...

(И Соуль)

[Хелькэ >>>]

День: четырнадцатое августа, рассвет
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: C5

Она вдруг отчетливо поняла, что не переживет следующую ночь. Еще один закат над черной пустыней – и все закончится.
И особенно обидно было то, что она, скорее всего, даже этого не заметит.
Просто провалится в собственную память, и память ее сожрет.

- А это кто? - спросила Марийка, с сомнением приглядываясь к офицеру. Офицер был гладко выбрит, подтянут и строг, форма сидела на нем безупречно, и в их старой, обшарпанной казарме (что это было до войны? хлев? конюшня?) он выглядел до безумия странно.
- Вот этот, который с сержантом разговаривает? Ты что, вчера же говорили. Он здесь для штаба смотры устраивает, отбирает солдатиков для особых заданий.
- Для каких?
- Отставить разговоры!
Офицер молча пошел вдоль строя, не приглядываясь к лицам. Что-то необычное Марийка в нем заметила, но что - не могла бы сказать.
"Хоть бы меня", думала она, "хоть бы меня".
Офицер остановился перед ней.
- И чего вас, баб, сюда несет? - процедил он презрительно. - Дома не сиделось?
Марийка фыркнула - громко, прямо ему в лицо.
- А нету дома больше, - с вызовом произнесла она. - Ничего нету. Так заберете, может, меня с собой?
Он расхохотался.
- Наглая! Не хватало нам тебя. Остынь, - повернулся, чтоб уйти дальше. Марийка вспыхнула, резко схватила за рукав.
- Заберите, - произнесла почти с угрозой. Офицер внимательно посмотрел ей в глаза и кивнул чему-то.
- Пошла вон... из строя. Вещи собирай.

В губы ткнулось что-то металлически-холодное.
- Пей, - сказал твердый голос. – Мари, пей.
Она бессильно мотнула головой, проснувшись из кошмара обратно.
- Там совсем мало, - прошептала бессильно и глухо. – Оставь себе, я… да, и меня оставь.
Потом она услышала, как Лис грустно улыбается, и в следующий миг сильные руки подхватили ее, рванули вверх, прижали к себе.
- Мы дойдем, - сказал он. – Я тебе обещаю.
Ей не верилось.

Худощавый мужчина в очках поднял голову. Он внимательно изучал бумаги, и Марийке вдруг показалось, что они поступают невежливо, войдя без стука, несмотря на слова офицера о том, что можно заходить в любое время без предупреждения. «Работа у него такая», сказал он.
- Мне про вас уже рассказали, - мужчина снял очки и неожиданно тепло улыбнулся. – Вы удивительная Мария с удивительными способностями чувствовать магию, при этом не обладая даром. Это редкость и это нам пригодится. Будете работать со мной.
- Хорошо, - одобрила она, - замечательно. Только какая же из меня Мария? Я так, Марийка. А вас как звать?
- А меня – Артур.
Он тогда подумал, что все нормально с этой девочкой, и те, кто советовал быть осторожнее, просто ошиблись. Потом он понял, что ошибался сам.
Она тогда подумала, что нашлось наконец-то место, где она успокоится. Нашелся человек, который ее успокоит.
Потом, много позже, она увидит в подземельях Криона, как умирает этот человек. Умирает потому, что ее удивительная способность чувствовать магию не сработала.
Она будет жалеть только о том, что так и не успела сказать ему «спасибо».

Силы постепенно возвращались; Мари знала, что это обманчиво, что – ненадолго.
Но было в воздухе что-то такое, заставлявшее ее думать: все изменилось. Как будто осталось совсем чуть-чуть до желанной цели… но противолежащие скалы были еще далеко.
- Следы. Марийка, следы. Там!
Лис прибавил шагу, она едва поспевала за ним.
Это не могло быть видение или мираж. На черном песке отчетливо виднелись отпечатки армейских ботинок… и лап огромного животного. Как будто собаки. Следы вели только в одну сторону – с востока к северу.
- За ними или от них? – спросил Лис.
Марийка закрыла глаза. И увидела…

…он бежал. Он чувствовал знакомый запах семицветья, и даже помня о приказе – сразу же возвращаться обратно, - он не мог не прийти к ней. Он чувствовал, что ей нужна помощь.
Пепел фонтанами плескал из-под мощных лап. Цербер спешил.

- Это он, - прошептал Лис, - я не верю, Марийка, но это он. Быть может, я сошел с ума? Или это мне снится?
Когда пес едва не сбил его с ног, кинувшись вылизывать ему лицо, и Лис ощутил исходивший от его шерсти запах меда и яблок, он понял, что это не сон.
Он не знал других псов, от которых пахло бы не псиной, а медом и яблоками.
- Милый, родной… - Марийка зарылась лицом в густую шерсть и наконец расплакалась.

Сообщение отредактировал Хелькэ - 6-04-2010, 20:48