Сквер поэтов

На город неспешно опускался вечер, листва деревьев и яркие скамеечки тонули в тенях. В сквере еще царила тишина.
Здесь по вечерам собирались те, кто просто любил читать - или слушать - стихи... свои и чужие...
Она пришла сюда первой. Огляделась. Нет, никого кругом. А нужно ли это?..
Она вытащила из кармана помятый листок и прочитала тихо:

Отражение

Глаза в глаза,
Рукой об руку,
В твоих очах – моя слеза,
И голос твой
Ожившим звуком,
В моих устах – твои слова.

В твоих руках –
Огонь надежды
В моих – лишь мертвой лампы жар,
Мой свет фальшив
Он гаснет прежде,
Чем сгинет твой ночной кошмар.

В моих делах –
Твое движенье,
Моя душа – в твоем тепле,
Поверь, ведь я –
Лишь отраженье,
Застывший призрак на стекле...

За критикой - в "Башню гарпий". За дружеской беседой - в Мансарду (ПМ Соуль и Darkness).
Здесь только творчество.
Джет

Сообщение отредактировал higf - 19-03-2011, 14:11

Качаем эльфов
До 85ого.
В лесах бегаем
С жестяными саблями.
Наряжаемся
Мимами да магами.
В подземельях
Боремся с bugами.
Завоевываем
Репутацию.
На груди
Носим сотни плюсов.
Говорим «ня»
Когда плохо.
Говорим «мур»
Когда грустно.

Но Те мальчики не мяукают.
Но Те мальчики с автоматами.
Отлогинился я от игры,

Чтоб девчонки не стали солдатами.

Тайные мысли самого обычного чёрта

Подвернулся случай.
Торговал душою -
Не своей, чужою,
В розницу и кучей.

Что просил - немного,
Что словил - немало.
На судьбу хватало,
Да на свечку богу.

Кочергою гнали,
Звали - ныли-ныли,
Пальчики кровили,
Гадость предлагали.

Продавал, вертелся,
Покупал, смеялся,
Не хамил, не клялся,
У жаровни грелся.

Только сны мешали -
Солнце в синь-просторе,
И тепло, как в море.
Зря, видать, сбежали.

Многим так не спится.
Сами виноваты,
Что теперь рогаты...
Сволочь ты, Денница.

Одиночество.
Вечер. Окно. За ним тихо кружит белый снег.
Он пушистым ковром землю покрывает.
То под ветра порывом, набирая разбег,
То, спокойно кружась, когда вьюга, как волк завывает.

Одинокий огонь светит сквозь темноту.
Он – как маяк в мраке моря.
Одинокий огонь – освещает он ту,
Что не может забыть свое горе.

Хотя то, что случилось горем трудно назвать.
Так, не горе, обида скорее…
Но не может о ней никому рассказать!
А в душе все темнеет быстрее…

Огонек одинокий в душе той мерцает,
Но не может он сам темноту разогнать.
Темноте уступая, он сам – угасает …
А вокруг – ни души, чтоб на помощь позвать.

Утро. Яркий свет дня. Пенье птиц.
Все по-прежнему снег над землею кружится.
А внизу, под окном, словно падая ниц,
На бездушное тело он белым саваном ложится…






***
Я хотела б собакой стать,
Чтоб быстрее в висках стучало,
Чтобы нос твой сухой облизать,
Положив отношеньям начало.

Я хотела б ворон гонять
И дышать под открытым небом,
И с утра до вечера ждать
Тебя, где бы ты не был.

Защищать тебя от врагов
И на встречу с лаем бросаться,
Чтоб со мною ты был готов
До конца моих дней оставаться.

Я хотела б хвостом вилять,
Ощущая, как ласковы руки.
Я хотела б на коврике спать,
Не пуская внутрь громкие звуки.

Я хотела б с тобой лишь гулять,
До потери дыханья, лап мокрых...
Я б хотела в твою лечь кровать...
Но увы, ты не любишь животных...

Набат

Из степи приносит ветер запах пепла –
Задыхается вся Азия в дыму.
На Востоке сила новая окрепла,
Неизвестная доселе никому.

От копыт дрожит земля, трясутся стены,
Люди в ужасе бегут из дома вон.
Плачь и вой стоит в пределах Ойкумены
И набата безнадежный гулкий стон.

Словно в мрачном откровеньи Иоанна
Черной тучею железной саранчи
Мчатся всадники безжалостного хана,
Обнажая смертоносные мечи.

Самарканд, Багдад, Владимир, Краков, Киев
На погибель осудил их скорый суд.
Не спасут от смерти стены никакие
И молитвы никакие не спасут.

Нет исхода. Нет защиты. Нет спасенья.
Заступил мир за последнюю черту.
А набат над обреченным поселеньем
Надрывается: Ба-ту! Ба-ту! Ба-ту!

Отдано Переплетчице

////////////

Я депрессирую с хвостика.
И дрожь идет по лапкам.
Моё бельё кружевное.
Разорвано на тряпки.
Я депрессирую стоиком.
Мартини пью без трубочки.
Оливковыми косточками
Строю себе будущее.

Я депрессирую солнышком.
Я депрессирую зайчиком.
Всем чем угодно,
Но только не мальчиком.

Фармазонщик

Ликуешь, гадкий фармазонщик!
Гниющим пальцем разлагаешь
И дивный мир их загоняешь
В зловонный деревянный ящик.

Тебе на балах не престало
Плясать кладбищенское танго,
И там где у начал начало
Скелеты ты возводишь в ранги.

На ногте мраморной перчатки
Зверинец кормится тобою,
Ликуй же гадкий фармазонщик,
Перед влачивою толпою!

Обращение Бога к Дьяволу


О, Мемнох, демон, ты постой!
Иди сюда, садись же рядом,
И вновь, ты будешь украшен
Великим ангельским нарядом.

Я не пытаюсь воротить
Однажды изгнанного мною -
Спалил он подло Назарет,
Слепец, кого я ублажал любовью?!

Нет, ты не смейся, я не лгу.
Да и Zugzwang-и Бенедикта утомили,
А рыльца преданнейших слуг
Хризолитные бляшки покрыли.

Ты спросил - человек? Он по-прежнему жив,
Я пытался дверь Рутерфорда разверзнуть,
Но на каждый мой шаг, вот упертая тварь,
Он находит способ воскреснуть.

Не грусти, не сердись – я уже на пути,
К тому времени, где мы сможем быть вместе.
Ну, прости старика, и послушай игру
Их последней цивилизованной песни.

О, Мемнох, дьявол, ты иди!
Беги вперед, не знавший лести.
И вновь мы будем колдовать,
Над новой жизнью в этом месте.

Дядя Джо


Из чувства выжатый до крови,
По амфитаминовым сосудам
Кривя лицом, вздымая брови,
Бежит заплечный дядя Джо…

Ублюдок медный из Геенны,
Холодный свет хвоста его
С размаха вспахивает вены,
Вскочил на плаху дядя Джо…

Раздулись щеки фарисея,
Баварский плут в пенсне проворно
От праха косточки просеяв,
Вскопал могилку дядя Джо…

Там нет надгробия из грунта
И маки больше не цветут
Не взяв за дело даже фунта,
Танцует чарльстон дядя Джо…

Было бы проще...

Было бы много проще
Поненавидеть ещё немножко,
Из сердца, как из пореза
Выдавить старой досады крошку.
Но жаль - не лезет,
И просит опять и опять
Не стрелять по стеклу
Пропускающей свет и тепло
Доброй памяти. Доброй - назло.

Было бы много проще
Извиниться и мило болтать,
А из жизни, как из прихожей,
Чихая, несбывшийся сор выметать.
И мы ведь можем?
Да только где же тогда
Города в сером
Мраморном платье и солнце?
Холод пальцев. Досада - смеётся.

Было бы много проще
Признать: разошлись дороги,
И выкурить трубку над тем,
Сколь завистливы боги.
Но вот ответь - с кем
Ты сидишь у окна по ночам?
Знаю сам - не сидишь.
Доброта и наивность - мои.
Рассветает. Пора. Уходи.

***
Мы с тобой поменялись грустью -
Мимолетный, обманный пустяк:
Ты молчишь о нахлынувших чувствах,
Я пью терпкий, густой коньяк.

Мы с тобой поменялись ленью,
Чтобы сразу поверилось вдруг -
Та фигура, укрытая тенью,
Позабытый, покинутый друг.

В ускользающем свете из ситца
Зеркала тротуарных камней,
Смотрят в окна печальные лица
Одиноко бредущих людей.

На часах опоздавшие восемь
Заплутали в оранжевых снах -
Это осень, мой милый, осень,
Её легче любить в стихах...

В аптеке большая очередь.
Грипп накрыл наш город.
Мне нужен всего лишь пластырь.
Но все чихают и стонут.
Берут аспирин в ампулах.
Платки носовые пачками.
Мне губы почти отрезало.
«А тут вот все с болячками!»
Один стесняется, мнется.
Берет презервативы.
В кошельке поносит –
И выкинет, скотина.
Я кровью весь заляпанный.
Лицо как будто резали.
Но очереди есть очередь
С душами-протезами.

За пластырем побегаю.
И отстою в дурдоме,
Зубами выгрызая

Твой образ в мониторе.

***
Фонарный свет у снежного сугроба
Сменит понурый и уставший день.
Танцуют точки на земле, чуть более микроба -
Снежинуи тоже ведь отбрасывают тень.

Казалось бы: прозрачная малютка,
Узорый стан и от дыханья смерть.
Но тень последнего паршивого ублюдка
Из точек состоит, и им уж не взлететь.

Пусть сами по себе и невесомы,
Но копятся годами и тогда
Сугробом рухут прямо возле дома,
Лавиною накроют города.

Поступков не бывает безобидных,
Себя и мир меняете вы каждый день.
Подумайте, ведь все так очевидно!
Снежинки тоже ведь отбрасывают тень...

Сообщение отредактировал lana_estel - 30-10-2011, 18:40

По воспаленным нервам дрожью
Бежит безумная любовь.
Она из губ стекает кровью,
Она ласкает сердце вновь,
Она, укутав полдень тьмою,
Яд наливает в мой бокал...
Я пью, но сердце не открою.
Я пью! Но сердце не отдам!
Крик, надвое ночь разделяя,
Звенит, как лезвие в бою,
Но разорвав оковы рая,
Свободы песнь я тьме пою.
Любовь нам дарит лед и пламень,
Но сердце рвет, и портит кровь.
Хвала тебе, холодный камень!
Бессильна для тебя любовь.

* * *

Сквозь недосказанные фразы,
Сквозь недосмотренные сны,
Играет флейта гимны тьмы
Под нераскрытой лунной фазой.
И льется, льется тихий плач,
Как льется кровь из страшных ран,
Как сладок чувственный обман...
Любовь, жестокий ты палач...
Пляшу на лезвии кинжала,
Гремят победно гимны тьмы...
Но сквозь разломанные сны
И наслажденье я узнала...

Рассуждения недоросля о любви


Любовь первая - не всегда счастливая.
Любовь первая - не всегда красивая.

И ангелы не парят над небесами,
Не возвышают душу над грехом,
Когда переплетаясь телесами,
Мы то любимую, то Господа зовём...

Любовь прийти к нам может рано,
Привычный разорвав навеки быт.
Любовь закрытые раскроет раны,
Пробудит в нас сей флирта аппетит.

Любовь с молчанием не дружит,
Хотя как полон счастья этот миг,
Когда во время знатной стужи,
Ты в тишине рукой её руки настиг...

Нужны ей только громкие слова,
Она ведь обожает громкие признанья,
И пусть смущенья страх тебя сковал,
Навек ты разорви обет молчанья!

Скажи ты ей, как сильно любишь,
На все её вопросы дай ответ!
Иначе ведь ты сам себя погубишь.
Погибнешь от тоски в расцвете лет.

И будешь грустный, жалкий, хмурый,
И никогда не будет на тебе лица...
Не обижай в себе старания Амура,
Нето печальным будешь до конца.

А что же, если на души терзанья,
Отказом вдруг ответили тебе?..
Так вспомни все мои увещеванья,
Продолжи снова, не кланись судьбе.

Бывают, друг мой, чувства не взаимны.
Тогда остановись, подумай хорошо.
А стоит ли эта любовь той силы,
Которой поделиться ты уже готов?..

И если так окажется, что не любим ты,
Хотя ты делал реально всё что мог,
Пусть усладят своею страстью тебя нимфы,
Возможно потому что так хочет Бог.

Но если вдруг любви ты хочешь добиваться,
Если никак не можешь в сердце отступать,
Тогда, мой друг, нам надо постараться.
Сложней пути к твоей любимой выбирать.

Быть может нам помогут золото, бриллианты?
Быть может нам помогут редкие цветы?
Или костюмы, фраки, шик и аксельбанты?
Иль яхт морских роскошные борты?..

Ведь издавна имеют девы страсть к богатствам,
И потому стремятся чаще к богачам.
Для многих с нищим брак - то святотатство,
Весь мир ты преклони к чудесным их ногам.

О, если б знал ты, как манит их власть!
Они ведь в большинстве своём - Богини.
Быть выше над людьми - им в сласть,
И ты поддашься тоже, в утеху их гордыни.

Ничтожным будешь называть себя рабом,
В сердцах желая быть хорошим мужем,
Амур насквозь пронзит тебя своим копьём,
Тогда ты делать будешь всё что нужно.

Но это только если скажет "Да",
При этом "Нет" в душе подразумевавши.
Несчастна будет жизнь тогда,
Если уйдёшь, любви взаимной не познавши.

А коли в сердце вашем тяга есть
Непреодолимая друг к другу,
Тогда спокойно можно, весть,
Любимую свою назвать супругой.

____

О той, которая приносит горе

Рвутся нервы и сухожилия,
Рвутся в небе снаряды, огни,
Ты солдат, у тебя есть фамилия.
Но здесь мы - убогие Боги Войны.

Крушатся стены, крушатся кости,
Крушатся планы, особняки,
Мы здесь - злые незванные гости,
По голень в крови башмаки.

Горят поезда, горят самолёты,
Горят деревянные избы, дома,
Прошило мне пулей грудь на излёте,
Смерти дарует людям война.

Мрут обыватели, мрут патриоты,
Мрут, и в небе зависнув, пилоты,
Нашла она, стерва, своих героев,
Больше не будет на свете покоя.

Плачут взросы, плачут и дети,
Плачут матери у крестов на рассвете.
Никто не вернёт им всем сыновей,
Война не милует лучших, поверь...

Музыка огней

Ты слыхал, как играет свирель на болотах?
Видел цепи огней меж осенних лещин?
Если ночью пойти к ним осмелится кто-то –
Не вернется, и не ищи.

Там блуждает меж остовов черных древесных
Тот, кто, словно овец, выпасает огни.
Если смертный осмелится спеть его песню –
Не вернется, как не мани.

Только люти лесные подвоют свирели
Волчью песню о странной и жуткой любви.
Если кто-то услышал, как волки запели –
Не вернется, как не зови.

Вереницей уходят огни вглубь лесов,
Растворяются в дымке ночной по пути.
Если в сердце кому-то проникнул их зов
Не вернется, даже не жди.

Ты слыхал, как играет пастушья свирель?
Видел, цепи огней проходили вблизи?
Коль назад позовешь – не услышу теперь,
Не вернусь я, и не проси.

06.11.2011

Наверное так будет только лучше –
Я просто не решусь тебе сказать.
Я сердце откажусь больное слушать,
А кем оно больно – не стоит знать.
Впервые предпочту я неизвестность,
Хотя бы чтоб не портить ничего...
А сердце провоцирует на честность...
Ну, чтож, проигнорирую его.
Ты знаешь, в это самое мгновенье
Я в этих чувствах признаюсь себе.
И прячу за порывом вдохновенья
Безумнейшие мысли о тебе.
Все будет как сейчас, как было раньше...
Я так боюсь презренья твоего,
Что будет лучше, если не узнаешь.
Ты просто не узнаешь. Ничего.

Когда луна роняет свет
На лепестки небесных роз
Сидишь на крыше, ждешь ответ,
И плачешь горько, но без слез,
Кричишь истошно, но в душе,
Смеешься, но услышит кто?!
Разбив привычные клише
Ты разбиваешь и окно...
Ты ненавидишь этот мир,
Любя в нем каждую деталь.
Витает в воздухе эфир,
В твоей крови течет печаль.
На кухне, сидя на столе,
Сквозь слезы пьешь вишневый сок...
В любви нет счастья на земле...
Ты – одиночества знаток.
Одна холодный ждешь рассвет...
Стучит в висках,стучит в груди...
В глазах твоих тускнеет свет...
И шепчешь: «Где же ты?! Приди...»

Я это знала давно,
Я это знала всегда.
Кричать, что мне все равно
И врать себе – никогда!
Я утонула во лжи,
Я кокон свой создала.
Мелькают быстро ножи,
Застыла в сердце игла.
Из белых крыльев перо,
И кровью, вместо чернил,
Пишу на картах Таро
То, что злой рок мне открыл.
Я выпью боль как вино,
Чтоб все до капли узнать,
Открою шире окно
И буду преданно ждать.



За тонким шелком не скроешь обмана,
В иллюзии каждой найдется брешь,
В полете быстром открылась рана,
И сердце так болит, хоть отрежь!
Я вышиваю на коже узоры,
Чтоб спрятать шрамы от старых обид,
Да, я слаба, я умру от позора,
И без того ведь сердце болит!
Я выйду гордо на берег моря,
Пусть вырвет душу мне чайки крик!
Твой образ мне – извечное горе,
А сердце – ясной боли родник.
В полет последний прыгну на скалы,
Без крыльев ввысь воспарю я вновь,
А среди слез я правду узнала –
Не даст упасть больная любовь.


* * *

Позабыть все пути к спасенью
И забыится в твоих объятьях,
Утонуть в головокружении...
Ах, любовь, ты мое проклятье...

Сообщение отредактировал Элис - 28-11-2011, 16:29

Не Икар

Усмехнись.
Ведь ещё не поздно - и не рано ещё почти.
Вы бежали по жгучим звёздом,
В небесах не ища пути.

Оттолкнись.
Разрывают путы два железных твоих крыла.
Хватит даже одной минуты,
Чтобы вечно она ждала.

Оторвись.
От постылой тверди ты и так ничего не ждал.
Потянувшись за маской смерти,
Жизнь не прячет кривой оскал.

Поднимись.
И путей окольных не ищя, опрокинься в тишь.
Усмехнись, если станет больно.
Даже падая, ты - летишь...

«Моя честь называется верность». Во всем. Всегда.
Не бывает преданней сердца, надежней рук.
Но когда вполнеба пожаром встает беда,
Между честью и верностью пропасть ложится вдруг.

Слишком много предательств, ударов в спину... В бою
Ты остался бы честным и верным, если бы мог...
Там, где могут другие за честь постоять свою,
У тебя остается последним выстрелом: «Долг».

И тогда ты бьешь по своим, не щадя, сплеча,
Потому что иначе надежды и вовсе нет...
И краснеет от крови клинок твоего меча,
Забывая свой прежний, серебряный, честный цвет.

Каждый вздох – бесчестье, и лишь иногда во сне
На мгновенье приходит забвение, тишина...
Но опять обрывом вскрикивает струна:
Что ты спишь? Вставай, смотри – горизонт в огне!

Сообщение отредактировал Сэр Хантер - 30-07-2012, 18:28

Белый город вновь приглашает стать им,
Серебром осыпает на елях платья,
Этот город стал бы моим проклятьем,
Если б только не стал судьбой.
Он мне дарит мосты, тротуары, парки,
Фонари, словно четки, по нитке яркой,
Но желанней, дороже любых подарков
То, что он нас сроднит с тобой.

Открываю настежь окно и душу,
Полной грудью вдыхаю ночную стужу,
И ступаю в белую мглу снаружи,
Где не видно земли и звезд.
Я вдыхаю белый холодный город,
Белым инеем крашу его заборы,
Я больна им, и знаешь, я очень скоро
Прорасту им совсем насквозь,

Для тебя - темнота за стеклом вагонным,
Для меня - облака, как седые кони,
Этот город звенит под моей ладонью.
Как серебряный бубенец.
Он тебе подставит свои ступени,
Серой кошкой усядется на колени,
Ты услышишь в шуме его движенья
Ритм биения двух сердец.

Он тебя поведет по сплетеньям улиц,
Освещенными окнами ярко жмурясь,
Он все сделает, чтоб мы не разминулись
В лабиринте его огней.
Где-то там, завернув за сто первый угол,
Мы столкнемся лбами, узнав друг друга.
Этот город нам улыбнется мудро -
И оставит наедине.

Художник

Снегом улица припорошена,
Белая, белая.
Легким паром — чужое дыхание,
Белое, белое.
Твои руки, глаза и волосы —
Белые, белые.

Я рисую всё это мелом
На картоне... конечно, белом.

2011

Кукла

Нам говорят, это чудо. Прогресс, технологии, — что там
в подобных случаях детям взрослые говорят?
Искренности, конечно, не чувствуешь ни на йоту.
Вспоминаешь — положено хлопать. Можно ещё покричать.

Девушка там на сцене — вроде бы как живая,
Кожа на ощупь тепла, подвижен испуганный взгляд.
А они продолжают, модель, мол, двадцать вторая,
В случае неисправности поможем ее обменять.

Что умеет? Да всё, что хочется, воплощайте свои мечты,
Ведь она для того и сделана, эта кукла — как человек,
Но совсем лишена эмоций. Что за дело дл чувств пустых
Нам, работникам этой «области», в наш такой просвещённый век?

Я смотрю на неё из зала. Ночь, а сна ни в одном глазу.
И в бинокль мне, кажется, видно на щеке у «куклы» слезу.

2010

(из серии лисьих зарисовок, слишком ничего не значащих)

Сообщение отредактировал Салхи - 19-12-2011, 19:08