Greensleevеs. В поисках приключений., Добро пожаловать в мир злых заек!

[Spectre28 >>>]

13 апреля 1535 г. Рочфорд.

Свадьбы еще хуже приёмов при дворе. Если приёмы - это только торги породистыми кобылами, то свадьба - торжество перед случкой. Их Роб любил еще меньше, чем балы.
Ненавидел невест - растерянных, печальных, откровенно торжествующих, но всякий раз - лживых, не взирая на невинность или её отсутствие. Лживых - в своих чувствах, ибо ничего не может чувствовать девушка, волей родни отдаваемая незнакомцу.
Терпеть не мог женихов - радостных, мятущихся, старающихся выглядеть мужественнее, чем есть, ведь они еще более лживы, чем их невесты. Иначе не пили бы столько в преддверии первой брачной ночи, пропивая свою свободу.
Его тошнило от родни, притворно ликующей, поздравляющей, дарящей ненужный хлам, но втайне осуждающей и обсуждающей.
Воротило от гостей, прибывших пожрать от пуза за свой подарок, поржать над бледной девочкой-невестой, укладываемой в постель, поскабрезничать над женихом.
Христианство извратило древние обычаи, подмяло их под себя, как солдат потаскуху, а плод этого насилия выплюнуло и нарекло свадьбой.
- Знаешь, моя Бадб, мне кажется, что у нас с тобой это было честнее. Несмотря ни на что.
В зеркало Роб глядеть боялся. Оно отражало молодого, самодовольного, загорелого трактом и чуть не выспавшегося михаилита, забывая показывать недовольство собой, необъяснимый страх перед тварями, внезапную тоску по Ранульфу, неожиданную нежность к Бадб - чему причиной стало это её почесывание за ухом - и ставшую уже постоянной усталость.
- Мы хотя бы решали сами. Несмотря ни на что. К слову, а что мы будем дарить счастливой паре?
- Как говорил знакомый жид: "Таки шоб я знал, хоть и имею вам кое-что за сказать".
Бадб с утра была неприлично гола. И прижималась к спине прелестями, обнимая крепко и жарко. А еще она отражалась в зеркале, всем своим видом предлагая бросить бритву и не вытирая с рожи мыла умчать из Рочфорда к дьяволу. Хотя, к дьяволу Роб не хотел, а вот еще полминуты созерцания обнаженной женушки обязательно привели бы в шатер над лесом.
- Как думаешь, у тебя в шатре найдётся очелье Этейн? Среди всего того хлама, который валяется по углам, закатывается под ложе и на который я всякий раз наступаю? Это был бы милый, хоть и не очень тонкий намек твоей сестрице об её умении думать.
- Это очелье? - Бадб сунула руку в воздух и достала звякнувший золотыми подвесками обруч. - Да уж, сестрица выбрала так выбрала. Но не кажется ли тебе, что это слишком похоже на подсказку, где искать остальное? Мне, конечно, интересно будет посмотреть, как Харпер пытается обшарить - а сначала найти! - нужный шатёр, но всё же, чужие руки... и ноги... я всё же предпочту в шатре свои. И не только.
Вторая рука скользнула по животу, подчёркивая, что именно богиня предпочла бы в шатре, вынуждая размашистым движением стереть мыло, отбросить бритву и прижать неистовую теснее.
- Но ведь тогда я опоздаю на эту чертову, то есть комиссарскую, свадьбу, не смогу пощупать земли египтян и не оторву уши твоему любимому Зеркальцу. Но поскольку у меня все равно нет пирога, а выпекать его ты наотрез отказываешься...
Казалось бы, эти губы были целованы им много раз. Они всё также пахли стихиями и недавно выпитым вином, дорогами и спелой вишней. Но мир будто исчез на миг, возвращаясь полнотой красок, возвращая его, точно угасающая до женщины богиня поделилась жизнью. И хоть Роб знал, что это не так, не принять случайный дар не мог.
- И право, зря, - продолжил он спустя то ли пятнадцать, то ли двадцать минут, довольно наглаживая неистовую, - потому как кто такой магистр Циркон, там знают все, половина двора явится. А вот показать, какая хорошая хозяйка в Портенкроссе, стоило бы. Это донесут королю, он решит тебя соблазнить - ему нравятся домовитые женщины, и я его убью. Или не убью. Надо подумать, что выгоднее. Но очелье мы подарим, и я хочу потом послушать твой рассказ о выражении лица милой сестрицы.
- Обязательно. А показать... что же, можно и показать, - Бадб потянулась и пристально уставилась в потолок. - Я почти уверена, что Тающая-на-Ветру умела печь. И в Туата всегда полно слив и прочего. И ещё остались запасы муки с мельницы твоих волкодавов. Сейчас, я им поручу...
Роб вздохнул, щелкая ее по носу. Неистовая, как и всегда, слишком спешила.
- Снова дуришь. Без пирога обойдусь. Зачем приносить врагу кусочек одного из последних рубежей обороны? Я и без того изрядно рискую, притащив тебя сюда и отдавая придурку Харперу очелье. Уж покапризничать нельзя, как и положено хорошему консорту.
- Воспитанные илоты не капризничают! - Бадб вывернулась и в глазах вспыхнул огонёк предвкушения. - Нет, правда, это отличная идея. Не знаю как там с хозяйственностью, но подумай - все эти знатные гости съедутся к новым древним, будут жрать их еду, а мы в этой картине где? Определённо, надо пирог. Большой. С авалонскими яблоками, пропитанный ро... нет, пожалуй, вересковым мёдом. Точно. Будет весело. К тому же - ты ведь хочешь погулять по деревне так, чтобы тебя не хватились? С таким подарком можно будет слона туда-сюда водить, никто и не заметит.
- Эва, как звания быстро падают, - восхищенно хмыкнул Роб, понимая, что нелепыми обоснованиями отвертеться от фейского пирога не получилось. - Удобно, я даже завидую. Когда надо - муж, а если надоел, то: "Пошел вон, илот, отнеси тому кретину пирог на молоке козлов, вспоивших Кухулина". Переодеваешь юбки на ходу, Викка.
Бадб, наверное, была права. Роб мог погулять по деревне, не привлекая внимания и без того, чтобы его не хватились, но в суете, сутолоке, среди людей, вспоминающих былое, тянущихся к Древу, видящих в его ветвях прошлые жизни и смутные обещания грядущего, эта задача становилась проще.

[Leomhann >>>]

На проверку это оказалось так сложно, что не помогал даже пирог.
Роб беззаботно насвистывал легкомысленную песенку о любви короля Луи Второго к гусятнице, поглядывал по сторонам и, возможно, ужасался бы. Но ужасаться не получалось. Зависть мешала. Там, где хозяйка этих земель возвращала своё мягко, ненавязчиво, чужаки порабощали. И делали это умело.
Строгая планировка деревень, в которых и обороняться удобно, и врагов жечь, если те войдут.
Распаханные и засеянные поля, где не было даже вездесущих галок, подбирающих семена - боялись.
Раболепствующие крестьяне, находящие время и на песню во время работы, и на отдых с кружкой эля.
Миловидные, как на подбор, девки. Улыбчивые, зазывно теребящие ленты на вырезах платьев. Способные родить новых рабов, здоровых и сильных.
Крепкий, с подновлённой кладкой манор, с гостеприимно распахнутыми воротами, и углубленным, прочищенным рвом.
- Пожалуй, мы рассёдлываться не будем, да, дружище?
Кто бы ни был этот сэр Рольф де Манвиль, но толк в военном деле он понимал.
Чего нельзя было сказать о его без пяти минут новоиспеченном зяте. Уилла Харпера Роб оглядел с интересом, который, впрочем, тщательно спрятал за благожелательной улыбкой. Мальчишка приоделся и раздался в плечах, но в зеленых глазах по-прежнему плескались упрямство и непонимание, и от того вассал вассала по-прежнему вызывал неприязнь. Не скрадывало это даже присутствие Дика Фицалана, почтительно опустившего голову.
- Здравствуйте. Спасибо, что приняли приглашение, вы оказали нам честь. Вижу, леди Бадб не с вами, надеюсь с ней всё благополучно и я, не приведи господь, ничем её не обидел?
Роб в мыслях хмыкнул. Если Бадб на кого и обижалась, так это на своего муженька, не способного на старости лет обрести равновесие. Но довольная женщина покладиста, а Роб самонадеянно полагал, что после бурного утра неистова осталась таковой.
- Dia dhuit, - мурлыкнул он, спешиваясь. - Миледи слегка нездоровится, но деликатность её положения не помешала ей приглядеть за пирогом.
Ложь Дика Фицалана в этот раз пришлась ко двору. В чужой домен, где всё уже дышало взошедшими семенами иной веры, Роб свою богиню не потащил бы.
- Я вынужден просить вас о чести посвятить баронета в рыцари, магистр. Сэр Рольф также считает, что здесь нет рыцарей выше вас, - почтительно вздохнул Фицалан, дождавшись, когда слуга примет осточертевший короб с пирогом.
"Куда катится рыцарство?"
Чувствуя, как бровь ползет на лоб, Роб улыбнулся. Последняя акколада, которую ему довелось проводить, была для Раймона. В душе еще жили воспоминания о той отцовской гордости, о радости за сына, об удовольствии, что всё это - его руками, перед ним и никто этому не мешает. Осквернить память - Харпером?
"А почему бы и нет?"
Как ни корми волка, он все равно будет глядеть в лес. Раймон был именно таким волком, не помнящим и не понимающим дружбы и привязанностей, злопамятным и... именно поэтому оставался самым беззащитным. Но всё, что Роб мог сделать для него сейчас - это приглядывать издали. И не цепляться за прошлое.
- Это мой долг, - позабавленно согласился он. - Хотя сперва я желал бы переодеться.
Мальчишка Харпер отчетливо сконфузился. Робу, привыкшему к иным юнцам, это казалось странным. В самом деле, кто в восемнадцать не хотел стать рыцарем, да еще чтоб посвятил если не магистр рыцарского ордена, то уж всенепременно сам король?
- Надеюсь, вы передадите леди Бадб мою благодарность, - выдавил из себя мальчик, - и примите поздравления? Позвольте, я вас провожу.
- Непременно. Пригляди тут, Феникс.
Остро не хватало Девоны. Гончая улеглась бы на седельные сумки, чтобы не подпустить никого, даже дьявольскую рать. Но жеребец тоже был приучен охранять хозяйское имущество, а потому волноваться не приходилось.
"Между прочим, - раздался в голове предостерегающий, но и позабавленный голос Бадб, - этот мальчишка только что оценил тебя взглядом ловца беглых грешников, и теперь у него разламывается голова. Вот ведь молодёжь пошла!"
Ловец. Роб задумчиво кивнул, отмечая покалывания в одном из кожаных браслетов на левом запястье. То, что предлагали Раймону и от чего умный сын отказался, сгодилось для комиссара. Пользующего этот дар, судя по всему, бесцельно и бестолкоково.
- Надеюсь, дорога выдалась спокойной? Если позволите, я бы хотел спросить у вас совета по поводу одной древней легенды. О гривнах Этайн.
"И в самом деле. У кого еще о них спрашивать? Только у скотта".
Не то, чтобы Роб удивился. Морриган умела быть настойчивой, и Харпер рано или поздно начал бы интересоваться, как избавиться от её притязаний. Вот только помогать ему не хотелось, после ловца-то.
- Странно, что вы спросили об этом. Особенно, если подумать, что подарок к свадьбе у меня не самый обычный, хоть в Шотландии ему бы порадовались.
Он покопался в одной из сумок, доставая и разворачивая сверток. Венец Этайн блеснул в солнечных лучах, с любопытством глядя на мальчишку зайцами и лебедями. И пока юнец недоверчиво таращился на украшение, пока хватал его из рук с жадностью голодного щенка, Роб осматривал двор, не находя в нем ничего, кроме умелой расстановки бойниц на стенах. И молился, чтобы ему не пришлось штурмовать этот манор.
- Хоть я и не шотландец, но очень благодарен, - наконец улыбнулся мальчишка. - Спасибо. И передайте, пожалуйста, благодарность леди Бадб. Я бы сказал, что не заслужил такого подарка, если бы он не был так хорош, и я бы не боялся, что вы заберёте его обратно. Выглядит замечательно, жаль, что нет гривен. Как думаете, у меня получилось бы их отыскать?
Юный нахал пал в глазах так низко, что Роб даже на миг возлюбил свояченицу. Но только - на миг.
- Ищите и обрящите, сын мой, - усмехнулся он, недовольно дернув плечами. И задал вопрос, которым почти наверянка интересовался каждый в этом маноре. - Скажите, вы поладили с леди Алеттой?
Мгновения два или даже три Роб просто наслаждался вытянутым лицом юнца и ехидно ржал Цирконом, благо, что смех этот слышала только неистовая. Мальчишка, тем временем, закрыл глаза.
- Знаете, я ведь здесь всего пару дней и половину этого времени, - спокойно ответил он, - не могу видеться с невестой. Да и вообще из-за свадьбы слабо понимаю, что творится кругом. Но вообще, если отвечать честно - нет, пока не поладил. И один господь ведает, как ей угодить и не обидеть.
- Женщины послушны, когда счастливы. И не обидчивы, когда довольны. Поладите. С вашего позволения, мне необходимо переодеться в облачение. И убедиться, что перед акколадой соблюдены все необходимые формальности.
Когда еще доведется выдать свои мысли за непреложные истины, в конце концов?

[Spectre28 >>>]

Акколаду Роб не запомнил. Разве что приложился к щеке Харпера чуть сильнее, чем это требовалось, мстя ловцу. Заодно и вытряхнул из него головную боль, а то ведь отговорится ею, чтобы не идти в постель Алетты. И отбыв рутинную обязанность, занял своё место среди гостей, ожидающих венчания. На беду, место это оказалось подле мисс Лилли Каффли, и спасительного королевского шута рядом не было.
Не было его и на пиру, зато рядом снова-таки оказалась уже упомянутая придворная прелестница.
- Хи-хи? - Как-то неожиданно печально и задумчиво заметила фрейлина, глядя на новобрачных.
- Не рады за подругу, дочь моя? - В тон ей полюбопытствовал Роб, прилежно крестясь и уговаривая себя не подпевать хору. Орденская котта надежно скрывала и лорда, и генерала, и даже просто Бойда, позволяя быть церковным сановником.
- М-м, - неопределённо ответила Лилли и вздохнула, блеснув камнями дорогого ожерелья. - Любите ли вы Его Величество так же, как я, святой отец? Или ничто, как Бог?
Удивленно глянув на ту, которую опрометчиво считал глупой кудрявой овечкой, Роб улыбнулся.
- Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены, дочь моя. Однако же, ни Его Величество, ни Господь не поощряют того уныния, которое я вижу на вашем лице. Разумеется, оно вас красит - как может быть иначе? Придает, знаете ли, оттенок модной нынче меланхолии. Но, право, не могу не вспоминать ту улыбчивую мисс Лилли, с которой меня познакомил шут.
"Бадб меня убьет".
- Ой, а я знала, что вы будете по мне скучать! Хи-хи-хи! Такой мужчина! И слово-то какое модное - меланхолия! Оно мне так идёт. Проказник! Михаилиты - они все такие, такие!.. - Не найдя подходящего слова, мисс Лилли просияла, хлопнув ресницами, и призывно наклонилась ближе к нему, почти коснувшись грудью плеча. Почти. Не дотянувшись, она снова выпрямилась и, не переставая улыбаться, продолжила вполголоса, так, что речь почти терялась за стуком ножей и взвизгами лютен. - Знаете, святой отец, покорный высшим силам, какое-то у меня странное чувство. Знаете, словно упырь прошёл по моему переплёту.
- Главное, чтобы упырь его не пожевал, - совершенно серьезно согласился Роб, которому слова няньки напомнили одну из орденских практик, когда бдениями и молитвами воспитанники получали ключи от своих новых имён. - Но, сдаётся мне, он прошел не только по вашему?
- Но ведь именно михаилиты - специалисты по упырям, - удивилась Лилли, аккуратно накалывая на вилочку кусочек персика. - Кого они жуют, где ходят... Господи, страх-то какой, подумать жутко! Даже в обморок упасть хочется, но ещё рано. Надо будет об этом вспомнить на танцах. Михаилиты - специалисты по нежити, и не только. Ах, какие же они заодно специалисты по женщинам!..
Лилли задержала задумчивый взгляд из-под ресниц на Хизер и мелодично продолжила.
- И - их, какой у вас чудесный, статный вассал, какой мужественный!.. И разведён. Жаль только, вот у него вкуса - никакого. Надо же было найти такую тощую и нервную женщину. Право же, милорд, отошлите его ко двору - там столько красивых, воспитанных фрейлин.
- Это мне жаль, что я сегодня не танцую и не буду рядом, когда вы решите падать в обморок.
Хизер напоминала Робу Эмму. Она не держала голову также горделиво, не говорила взвешенно и спокойно, но было что-то неуловимо фицалановское в выражении лица, голубых глазах и жестах. К тому же, она годилась оправой для зеркала, а потому Роб глянул на неё следом за Лилли. Дик как раз наклонил голову к своей спутнице, тихо говоря, и девушка отвечала ему с похвальной невозмутимостью.
- И я боюсь, что после той выходки Дика Фицалана при дворе не примут. Разве что у него появится очаровательная заступница, - рука фрейлины была маленькой и пухлой, похожей на сдобную булку. Роб с чувством приложился к запястью, мимоходом подумав, что к жёнушке лучше пока не возвращаться. И лихо улыбнулся. Так, как делал это только для хорошеньких подавальщиц, желая получить эль бесплатно. - Но в таком случае я, кажется, буду ревновать. И мучиться вопросом о причинах и последствиях.
- Ой, милорд магистр, вы такой лапочка! Но что глупенькая фрейлина может знать об ответах? О прошлом и настоящем, о крестах и проливах, о королях и кострах? Ничегошеньки. Вот умные мужчины - о, умные сильные мужчины знают всё! И статный вассал, и счастливый новобрачный, женившийся на лучшей подруге, скотина-он-её-недостоин. А фрейлина ведь умеет только хлопать глазками и... - Лилли живо повернулась к подошедшему Уиллу Харперу и просияла широкой улыбкой, от которой глаза стали напоминать чистое, прозрачное небо. - Хи-хи! Ой, баронет, вы такая лапочка, сладенький, так бы и съела! Вы пришли принести запоздалые извинения? За такие чудные глаза я могу и простить. А могу и нет - хи-хи!
Пока Роб размышлял, чем счесть лапочку - комплиментом или оскорблением - и восхищался, как ловко фрейлина слепила все его проявления в одно "милорд магистр", Лилли из говорящей по делу женщины снова превратилась в овцу, жеманясь и требуя какой-то сатисфакции у Харпера.
- Короли и капуста, - задумчиво повторил он, когда баронета удалось выдворить. - Вы правы, леди фрейлина. Порой мне кажется, что лет эдак через двести-триста, когда не будет ни меня, ни вас, ни даже недотёпы Харпера, на Гревской площади в Париже прозвучат слова: "Теперь ты отомщен". Но я - всего лишь магистр из ордена-преемника, и мне только кажется. Но так ли уж счастливый новобрачный недостоин? Впрочем, давайте отдадим этот пирог слуге, а я совершу подвиг ради вас, и...
Рост, бывший вечным проклятьем Роба, сейчас стал преимуществом. Приподнявшись и потянувшись через плечо хорошенькой девицы в розовом, он смог утащить коробочку с куском сдобы, которые в помощь Харперу уже начали разносить слуги, одаривая незнатных.
- И добуду другой.
Лилли порозовела и взглянула на него с искренней благодарностью, принимая пирог. На зашедшийся шепотками стол она не смотрела, зато бросила еще один взгляд на Алетту. Невеста, жарко улыбаясь, что-то говорила Харперу, и фрейлина погрустнела.
- Кажется, достоин он или нет, а ночь предстоит счастливая. Забавное чувство, милорд магистр, когда человек, с которым вырос, радуется твоему унижению... вы правда хотите, чтобы Дика Фицалана приняли при дворе?
- Не знаю,- честно признался Роб, рассеянно оглядывая зал, где уже едва уловимо пахло жреческим безумием, в которое готовы были погрузиться гости. - Но нахожу, что унижение этим вассалом ему не к лицу. Как ни старайся он, а на ишака седло жеребца все равно велико будет. К дьяволу. Давайте лучше поговорим о том, как интересно и разнообразно сплетничают о нас.
"Хи-хи".

[Leomhann >>>]

УИЛЛ "Sgriosadair" ХАРПЕР


14 апреля 1535 г. Рочфорд.

Когда утром в комнату ввалилась вся та толпа, которую ночью подкупал Дик, Уилл от неожиданности чуть не вскочил с кровати. Пока он пытался понять, что происходит, почтенные гости оглядели простыню на предмет следов и, довольно кивая, скрылись за дверью. Вслед последней из матрон полетела подушка, но та закрыла за собой дверь и мести не вышло. Нужно было найти способ запирать треклятую дверь.
"Вторгаются тут всякие".
Голова прояснялась не сразу и Уилл потёр глаза, задумавшись, ни сном ли оно всё было. И главное, чего он вчера не понял - при чём тут было очелье.
Уилл на время отложил мысли о странном лесе, и взглянул на жену. Алетта сонно потирала глаза, только просыпаясь, так что было приятно просто наблюдать. Слуги оставили на кровати подносы с кашей и тоже исчезли. Уилл улыбнулся жене.
- Видимо, рано или поздно нам придётся выстраивать в двери баррикаду. Как ты себя чувствуешь?
- Замечательно, - с чувством ответила та, спихивая ногой поднос и устраиваясь поудобнее на его плече. Разлетевшиеся по коврам каша и осколки посуды ее совершенно не смущали. - А куда мы поедем на Север?
А настроение Алетты заметно поменялось со вчерашнего вечера, наверное, дело было в том, что теперь ей было не о чём волноваться. Он не стал обращать внимания на разбросанную по полу еду.
- В Лонгфрамлингтон, инспектировать женскую обитель - там случай необычный, потому что настоятельница сама попросила о проверке. А это вдвое подозрительнее обычного, хотя это тебе, наверное, скучно. - Уилл провёл рукой по светлым, растрёпанным волосам, наблюдая, как слуги начали заносить подарки. Чувствовать её на груди было приятно, заставляло успокоиться, почувствовать себя сильнее. - Ну что, посмотрим, чем нас одарили?
- Мне - интересно. Никогда не была в Лонгфрамлингтоне. Это же почти в Шотландии?
Алетта потянулась к первому свёртку, разворачивая его. В руках блеснуло то самое очелье.
- Дорогая вещь, - заметила она, примеряя его. - Можно будет продать. Мне к лицу?
Уилл стукнул себя по лбу.
- А мой подарок? Колье уже искать бесполезно, так что... - Он подтянул свою сумку и достал из неё камень. - Вот, ограничимся пока этим. Ювелира, чтобы оправить найдём по дороге, может быть и в Шотландии. А очелье тебе идёт, конечно, но оно необычное, так что осторожнее. Его подарили леди Бадб и сэр Циркон, и у него интересная история.
Уилл вкратце пересказал Алетте, рассказанную ему Диком легенду, следя за тем, чтобы жена не заскучала.
- И самое важное то, что мне нужно найти эти гривны. Я задолжал их одной выбивательнице долгов, за подготовку Саутендской церкви к оммажу. Потом расскажу тебе и об этом.
Алетта скептически покрутила камень в пальцах, задумчиво приложила его к груди - и кивнула, приникая к щеке поцелуем.
- Спасибо, он милый. Но я все равно хочу колье! Но если очелье такое опасное, что с ним надо быть поосторожнее, то тем паче, мы его продадим. И обидимся на Бойдов. Кто вообще дарит опасное на свадьбу?
Уилл улыбнулся - было смешно, что обижались они теперь вместе.
- Обижаться не на что, потому что оно может оказать очень полезным и они как будто читали мысли, когда решили его подарить. Так что лучше просто отложить. - Он отчаянно пробежался взглядом по блестящим украшениям, коробкам и посуде. Отыскать свой подарок получилось с трудом, но он дотянулся до выбранного Хизер колье. То лежало рядом с Алисиной коробкой, которую Уилл отложил так, чтобы Алетта не дотянулась и случайно не открыла. - Вот и оно, позволь я его тебе примерю. А камешек тоже отложи, я его сделал сам, так что таких наверное и во всей Англии не найдётся.
- Я это колье буду носить только в опочивальне, - голос Алетты стал еще задумчивее. - Слишком дорогое. И мы уедем завтра? В Лонгфрамлингтон?

[Ричард Коркин >>>]

Уилл взял со стола украшенное драгоценными камнями и золотом страусиное яйцо - подарок Кромвеля, покрутил его в руках и положил на центр стола. Толку было носить колье в опочивальне, если она всё равно была красивее в сорочке с растрёпанными волосами?
- Если получится ускользнуть так, чтобы никого особо не обидеть. О чём ты думаешь?
- О дороге и свободе, разумеется.
Уилл упёрся спиной о столбик балдахина. Захотелось улыбнуться, значит Алетта всё-таки думала не только о нитках, да иголках - ей надоело жить взаперти. Он бы и сам свихнулся, в окружении этой орды, которая вот так врывалась в спальню с утра.
- Не переживай, пока я работаю комиссаром, надолго мы здесь не задержимся. Сэр Рольф так строг в воспитании?
- Папочка никогда и ни в чем не отказывал мне. Не смей говорить про него плохо!
Алетта фыркнула, швырнула в него какую-то побрякушку и вышла из спальни, гордо вскинув голову.
Уилл вздохнул, потирая глаза. Нужно было научиться подбирать слова - стоило всего лишь сказать, что Рольф показался ему слишком добрым отцом, чтобы от него хотелось уехать. Взгляд наткнулся на письмо от Фламбергов.

Дорогой наш баронет, мы счастливы были получить ваше письмо в день вашей свадьбы, находясь как раз в полутора днях пути. Жаль, что голубь не прилетел вчера, ещё больше жаль, что вас явно пытали, заставляя это писать. Скажите, палач стоял прямо там или ждал за дверью? Леди Берилл полагает, что палачом был её дражайший братец, а потому передаем поклон и ему. К сожалению, пирог бы зачерствел в дороге, поэтому, увы, мы не можем его прислать в качестве подарка. А пойманная лесавка ухитрилась перегрызть горло пойманному же хухлику, поэтому её пришлось убить как бешеную. Поэтому в подарок не сгодятся и они, о чём мы крайне сожалеем. Леди Берилл предлагала запечь все это в пирог, впрочем, сэкономив вам деньги на афродизиях. Но получалось слишком дорого, а михаилиты, как всем известно, жадны и органически не способны делиться ни добычей, ни просто так. Однако же, несмотря на все это, мы совершенно искренне желаем вам семейного счастья, безоблачного неба над головой... Это очень странное пожелание, ведь тогда над вашими пашнями не будет идти дождь, но что поделать с этикетом? Поэтому, помимо его, мы желаем вам много детей, ещё больше денег и успешной карьеры, по которой вы продвигаетесь, как мы слышали, саутендовыми и хокуэлловыми шагами, а это ого-го! Так даже иной магистр ходить не станет. Засим откланиваемся, ибо получилось слишком длинно и голубей понадобится много, а это дорого. Фламберги.
P.S. голубь всё время пытался клевать сливу вместо того, чтобы её нести, так что мы отказались от этой идеи. Пожалуйста, найдите её на кухне и постарайтесь представить, что она - от нас.

Уилл закатил глаза, потому что написать он просто забыл. Такое случалось, после Хокуэллов, не вешаться же ему теперь. Из примечательного на столе было ещё колье от Фицалана, которое нужно было отложить, шкатулка - которую он перевязал, чтобы потом сжечь и хрень, которой Уилл ещё не видывал. Заколка для плаща была выполнена в форме пепельно-чёрного цветка, из которого росло что-то вроде упыриной пасти, с длинными клыками и острым языком. К ней прилагалась записка.
"С ярмом тебя, вишенка"
Уилл покрутил подарок в руках, было просто страшно, что эта штука откусит ему нос. Но выглядело необычно. Он отложил её, засунул письмо с монетой за пазуху и пошел искать Алетту. Нужно было извиниться.

[Leomhann >>>]

В последнее время совсем не везло, и ждали его уже в первой после спальни комнате.
- Мой дорогой баронет! - Высокий рыжий мужчина, красоту которого не портил даже шрам через всю щёку, просиял, схватил Уилла за руку и с жаром потряс. - Мои поздравления! Что, как поладили с моей любимой и увы, уже замужней Алеттой? Друг семьи, Хью Мадженнис, к вашим услугам. А где же детки?.. Ах простите, вы же только-только отконсумировались, что это я! Люблю детишек, вот и сорвалось, да и порой, не поверите, кажется, что мир вокруг движется так быстро, что за ним и не успеть. Вроде и вчера человека видел, а глядишь, у него уже седина на висках. У вас есть седина, дорогой баронет? Нет? Как и с детишками - не успели? Славно, славно! - Хью откинул голову и захохотал.
У Уилла в голове как будто запели сирены, причём запели противно, и почти до боли. Этот мудак ему не нравился. Через зрение ловца ирландец выглядел так, как будто в нём чертыхалось и пыталось найти выход что-то тёмное, так что даже после пустыни и гадящих на голову демонов стало жутковато. Учитывая разговоры про седину, казалось, что этот Хью подселил в себя какого-то беглого гада, чтобы не стареть. Вот только как нужно было его изгонять? Никакого инструктажа с ним не проводили, а набрасываться на людях всё равно было нельзя. Уилл улыбнулся.
- С сединой лучше не спешить, правда? Спасибо, за поздравления, может быть я чем-то могу вам помочь?
Хью широко ухмыльнулся, жадно провожая взглядом юную медноволосую служанку, порскнувшую в спальню.
- Чуть седины на висках, мой юный неискушённый баронет, придаёт благородства и нравится женщинам. Но раз вы так любезно спрашиваете... мне эта штука совсем надоела, натирает просто жутко, - говоря, он сунул руку в штаны и принялся там шарить. - А, вот!
На свет появился зеленовато-чёрный каменный жезл с обломанной верхушкой. Прежде там была то ли морда какого-то животного, то ли просто крюк, но разобрать этого в блестящих сколах Уилл не мог.
- Понесите для меня милю-другую? А, вот ещё! У вас рыжей овцы случайно не завалялось?
- Нет, знаете, как-то не видел, но если попадётся обязательно сообщу. А зачем она вам?
Уилл проверил посох зрением ловца, секунду посомневался, но всё-таки взял его. Зачем он мог быть нужен, и при чём тут вообще была овца?
- Я вижу, вы уже познакомились, - сэр Рольф вошел в комнату, потирая руки. - А что, молодежь, не поохотиться ли нам? Жаль, что Ричард Фицалан уехал уже, вот уж кто заядлый, ну да мы и сами справимся. Егерь говорит, оленя в лесу видел, аккурат рядом с матушкиной часовенкой. Алетта любит оленью печёнку, сынок.
Уилл неожиданно для себя вцепился в руку ирландцу зубами, но тут же смог вернуть контроль над телом и оторваться. Жутко хотелось человеческого мяса или хотя бы кожи с сапог Рольфа.
"Конец тебе, смола паскудная, я тебя зараза изживу, ты мне за это ответишь!"
Или это было связанно с заданием ада? Мысли в голове смешались, и ни одна не была подходящим оправданием такой вот дряни.
Уиллу прилетело сначала в левое ухо - от Хью, потом в правое от Рольфа.
- Надо же, как юноши после брачной ночи нынче дичают. Дочь бы проверить, цела ли.
- С такой женой - и мужчин кусать!.. До сих пор так на меня кидались только женщины. Возможно, стоит проверить и юного баронета?
Уилл потёр уши, начиная бороться со смолой. До этого он откладывал, опасаясь, что что-то пойдёт не так во время брачной ночи. Теперь было обидно.
- Извините, не знаю, что на меня нашло. Видимо, и правда нужно поохотиться, чтобы лишние силы вышли. - Это было хреново, потому что времени на всё про всё у него была неделя, и Уилл не знал, что случится с Хью, после изгнания беглеца. А так он уже привлекал к себе внимание. Уилл против воли пнул стену. Нужно было закрыться в комнате, потому что припадок не заканчивался. От злости захотелось выбить дверь в комнату. Хью с Рольфом удивлённо переглянулись, но просто предложили встретиться через час. Уилл согласился и вернулся в свою спальню.

[Ричард Коркин >>>]

Уилл попросил служанку выйти и уселся в кресло. Хорошо ещё, что его так не понесло в постели, и плохо, если понесёт на охоте. Так можно было подвернуть шею, свалившись с лошади или и того хуже, накинуться на Алетту. И было непонятно, закончатся ли приступы, когда он изживёт смолу. Уилл налил себе эля.
В итоге, как он пока думал, Хью был тем самым беженцем, которого нужно было отправить в ад. Ну, если точнее, то им был либо Хью, либо та дрянь, что была в нём. Зачем ирландцу была овца и тот кусок посоха? Для чего-то вроде жертвоприношения? Кому вообще приносили жертвы беглецы из ада? Нужно было попробовать вызнать хоть что-то на охоте. Вообще, охота, наверное, могла дать шанс как-то отделиться, оставшись с Хью один на один. Вопрос был в том, что именно должен был делать ловец, и чувствовали ли черти ловца, так же, как ловец чертей. Уилл поднялся, заклинивая дверь одним из подсвечников и задёргивая шторы. Он проверил, чтобы никого не было в комнате, посмотрел даже под кроватью. Отложил кубок и попробовал позвать.
- Господин Саргатанас, у вас не найдётся свободной минутки? - В успех почти не верилось, потому что призывы демонов всегда представлялись Уиллу намного более торжественными и зловещими, но попробовать стоило. Ему нужно было узнать, что именно делать, и правильно ли он понял, что Хью беглец.
Демон ожидаемо не появился, и Уилл заходил по комнате, думая, что делать. А он ещё думал попробовать втюхать демону подарок Алисы. Уилл, конечно, ожидал, что договор с демонами станет проблемой в дороге, но не думал, что проблемы начнутся ещё дома. И сама ситуация была сложнее, чем можно было подумать. Ни тебе беготни по кладбищу, ни изгнания духов из склепов. Хью был живым, и случись с ним что-то, пришлось бы нести ответственность. И что было хуже всего - он не был уверен, что этот звон в голове, означал именно беглеца из ада. Не набрасываться же на всех подряд, пусть и придурковатых, пусть и ирландцев. И если бы он убил этого Хью, это вообще был грех или богоугодное дело? Ведь он сам со своей смолой не слишком-то и отличался от тех, кого ловил.
Уилл допил эль, от нечего делать разглядывая гору подарков. Наверное демоны подселялись в тело с согласия владельца, а значит и Хью был кем-то вроде оккультиста. Ладно, раз у него не получилось узнать, как именно нужно было изгонять чертей, оставалось только набраться терпения и подождать, узнать побольше. В конце концов он сам был виноват, что попал в пустыню, и должен был представлять чего стоило спасение.

[Leomhann >>>]

Из-за того, что шаги растворялись между спутанными корнями деревьев, лес ощущался как комок старых ниток. Древний, затхлый и только совсем немного отдающий весной. Радовало, что где-то уже шумели птицы, и к ним можно было прислушаться, пробираясь между кустарниками. Уилл шагал за отцом Алетты, рассматривая его спину и думая, как поступить с Хью. Ирландца хотелось пнуть в ногу за то, что тот не давал просто поохотиться с Рольфом, и за то, что сейчас получалось думать только о деле. Уилл несколько раз всё обдумал и не нашел никакой подсказки, никакого намёка на то, как именно нужно было изгнать тёмную массу. Оставалось только рисковать и надеяться на то, что получится как-то разделить их троих. Охота совсем не походила на то, что он видел вчера и на то, что себе представлял - только они трое с обычным оружием. Наверное, так Рольф хотел узнать друг друга получше.
Задавить смолу так и не вышло, так что теперь приходилось думать ещё и об этом. Уилл взял с собой подарок Саргатанаса, на случай если тот мог оказаться полезным, хотя в это тоже не верилось. План был простым и совсем не продуманным - как-то попробовать заманить ирландца в часовенку, о которой упомянул Рольф, может быть прочитать пару молитв, и уж дальше смотреть что получится. Уилл взвесил в руке лук - это был первый раз, когда он охотился.
- Милорд отец, можно мы заглянем в часовенку? Я бы хотел посмотреть на неё. - Уилл говорил тихо, чтобы не спугнуть дичь.
- Разумеется, дорогой сын, - Рольф оглядывал кусты почти безмятежно, явно наслаждаясь прогулкой по лесу. - Ее построила моя матушка, Изабелла де Манвиль. Та еще штучка была, доложу вам. Отец ее называл "Адской Белли". Впрочем, это было время сильных женщин - иначе не выжить.
- Спасибо, будет интересно посмотреть. - кивнул Уилл с улыбкой разглядывая гончую по кличке Милочка, которая рысила возле хозяина. Собака была очень умной и хотя до этого махала хвостом и вилась вокруг хозяина, на охоте оставалась самой серьёзностью. Надежда была на то, что Хью опоздал на свадьбу именно для того, чтобы не присутствовать на церемонии в церкви. Тогда из часовенки могло бы что-то и выйти.
- Сэр Хью, может вы расскажете о себе - откуда вы, как стали другом семьи? Конечно, если у вас есть настроение - мне просто хотелось бы узнать.
- Не сэр, сэр Харпер, не сэр, просто - кэмильтон, - Хью погрозил пальцем. Лес он разглядывал с живым интересом, словно впервые видел деревья. - Ну а дружба - с этим всё просто.
- Обыкновенно, - подхватил тесть. - Общностью интересов и сходством в трактовке одного места из блаженного Августина.
- Да! О прекрасном, если меня не подводит память, ха!
Уилл бы не сказал, что его радовала общность интересов сэра Рольфа и Хью. Вообще было жутко обидно, что всё это происходило у него дома, пусть он ещё не привык к манору. Ирландец, конечно, бежал из ада, но как это потом объяснять тестю? С другой стороны, раз в Хью было что-то демоническое, значит он должен был быть опасен.
- А как вы познакомились? Наверное, в каком-нибудь сражении или чём-то вроде того.
Хью громко засмеялся, ничуть не смущаясь того, что может спугнуть дичь.
- В сражении, вот уж точно, сэр мой, точнее не скажешь! В Вестминстерском аббатстве во время проповеди Кранмера, очень, очень интересной, опирающейся как раз вот на слова Блаженного Августина. Битва со злом и тьмой!

[Ричард Коркин >>>]

- Приятно, что вас так интересуют друзья семьи, сынок, - умилённо вздохнул Рольф, - но, быть может, теперь вы расскажете, где и как познакомились с сэром Ричардом, с магистром, и главное - поладили ли с Алеттой?
- Начну, наверное, сначала - с сэром Ричардом я познакомился в Саутенде-он-Си, когда должен был инспектировать тамошнюю обитель. С магистром - ещё до этого, я искал кого-нибудь, кто сможет защитить жителей от некрещёных детей, которых закапывали прямо вдоль стен другой женской обители, и которые потом восстали из могил. - Уилл пожал плечами, лениво выискивая что-нибудь необычное между стволами. - Работа комиссара располагает к тому, чтобы узнавать новых людей, пока ездишь по стране. Кстати, кэмильтон Хью, я могу порасспрашивать и о рыжей овце, если хотите. А зачем она вам?
- А разве я хотел услышать предыдущие вопросы? - С удивлением в голосе спросил Хью и хлопнул себя по лбу. - Ужас какой. Совсем плохой стал, прямо как какой-то шотландец! Овца, сэр баронет, как известно нужна ради тонкого красивого руна и на развод. Хочу завести стадо в деревушке под Дублином, понимаете? Так что главное чтобы приплод давала, а для этого хорошо бы колхидскую породу, или абхазскую. Вот и ищу. У вас такой всё ещё нет?
- Пока что нет. Ну, если увижу - напишу вам. Кстати, посох у вас интересный, если хотите я могу попробовать его восстановить, если скажете, как выглядела отколотая часть. Хотя, он наверное, старый?
В общем-то ничего из ряда вон необычного Уилл в истории не находил. И вообще, то что Рольф и ирландец были знакомы относительно давно, наверное значило, что зараза вселилась в Хью недавно. Чёрт, и почему нельзя было заранее сказать ему что именно нужно было делать?
- А вы - скульптор? - Восхитился Хью, и погрозил пальцем. - Некоторые вещи, мой юный баронет, лучше оставлять в исконном, так сказать, сломанном виде. Ну вот представьте, починили вы этот жезл, сделали красивым, так что мне им потом, по морде никого не бить, боясь испортить?
Уилл улыбнулся.
- Ну, как по мне, тут как раз наоборот - если это какая-то древняя древность, то чинить его никак нельзя, потому что потеряется всё достояние. Ну а если вы собираетесь им кого-то бить - то почему бы и нет - ударная сила убойнее выйдет. И вы правда таскаете с собой такую неудобную штуку только на случай, если придётся кого-то по морде бить? Вы только не подумайте, что я нарываюсь.
В итоге ему не сказали ничего интересного ни про овцу, ни про кусок жезла, а время-то уходило. Ну вот на кой чёрт одержимому овца и кусок жезла? Просто чтобы поддержать разговор на свадьбе друга? А на какой чёрт одержимому свадьба и друг?
Хью в ответ только хмыкнул, а впереди показалась крыша приземистой часовенки - основательной, как будто выросшей из земли. По-настоящему старые церкви всегда представлялись Уиллу именно такими - как будто их вырезали из огромного камня, а потом просто накрыли деревянной крышей. Возле часовенки холодели несколько старых, ему по колено, надгробий. Наверное когда-то более высоких, а теперь утонувших в земле и почти не читаемых из-за мха. Насколько он понимал, земля кладбища тоже была освященной, и если в Хью сидела такая-то нежить, то это должно было показаться уже на входе.
- Зайдём внутрь?
- Разумеется, - Хью небрежно кинул дротики у оградки и с видимым удовольствием потянулся. - Как же не помолиться перед охотой, да ещё в таком славном месте? Знаете, её ведь построил отец сэра Рольфа. Тоже Хью звали, ха! Хорошим людям - хорошие имена! А называется - Часовня-для-Рольфа. Так что зайдём, конечно, проявим уважение, и во здравие...
- Пойду следы оленя поищу, - слегка смущенно проговорил тесть. - Пока вы молиться будете.

[Leomhann >>>]

Уилл вздохнул, аккуратно укладывая лук с колчаном на землю. А Хью-то и бровью не повёл, топая по святой земле; или может быть католики не освятили часовенку как следует? Как-то оно всё подозрительно легко складывалось - так, как будто не он тащил Хью к часовенке, чтобы попробовать изгнать чертей, а Хью тащил его. Было как-то не по себе - хотелось вскинуть руки, развернуться и быстрым шагом вернуться к манору. Матерь божья, ну и как он должен был начинать изгонять демона? Молитвами? Так Хью сам предлагал помолиться. Нужно было подумать заранее и взять с собой хотя бы святой воды. Он подошел к часовенке, открывая дверь и предлагая Хью зайти первым. По спине неприятно бегали мурашки от того, что ирландец был сзади и мог свободно напасть. А может на воре просто горела рубашка и Уилл волновался от того, что сам думал, не лучше ли приложить Хью чем-нибудь.
- Только после вас. А вы немало знаете о моей новой семье, так что мне только слушать и запоминать.
- Слушайте, - благосклонно кивнул Хью, задержавшись на пороге часовни. - Но надо сказать, мой юный друг - мы ведь друзья? Ха! О семье лучше всего узнавать по ним же. Живите, юноша, живите! Наслаждайтесь жизнью, пока она у вас есть! Суетой, которую оставляем мы за за пределами сего храма Господня. Потому как иное внутри следует... да! Да, чую! Озарение!
Он порывисто шагнул внутрь и взревел так, что в лесу всполошенно заорали галки, а Уилл чуть не оглох.
- На Тебя, Господи, уповаю! Буду радоваться и веселиться о милости Твоей, потому что Ты призрел на бедствие мое, узнал горесть души моей и не предал меня в руки врага!
Уилл почувствовал себя окончательно потерянным, заходя в часовенку. Внутри было пыльно и темно - свет пробивался только через тусклый витраж напротив двери, а ветхость мешала дышать. Может Хью не был беглецом и он просто ошибся? Или сбежавшая из ада душа благодарила Бога за второй шанс? Теперь Уилл чувствовал себя, наверное, как палач перед казнью - просто отвратительно. Он взглянул на ирландца, но чёрная масса никуда не делась. Выходило, что ловец был даже хуже палача - душа, наверняка, знала куда попадёт и что с ней будет. До истории с Саутендом Уилл, грешное дело, думал, что может быть после смерти ничего и нет. Просто ничего - ни вечной пустоты, ни мук, ни блаженства ни его самого. А теперь становилось страшно - за то, что будет, если, а скорее когда ему всё-таки не повезёт. Уилл вздохнул, невольно напрягаясь, внимательно следя за ирландцем.
- Вы так говорите, кэмильтон Хью, как будто уже умирали и теперь вернулись к жизни.
Ногу пронзила жуткая боль, а Уилл даже не услышал собственного выкрика, потому что Хью продолжал орать какую-то дурную цитату.
- Я забыт в сердцах, как мертвый; я - как сосуд разбитый, ибо слышу злоречие многих; отвсюду ужас, когда они сговариваются против меня, умышляют исторгнуть душу мою.
В голове всё смешалось. Он выхватил подаренный Вороном нож, и попробовал прикончить заразу, которая вцепилась ему в голень, но та легко увернулась и отскочила. Херня похожая на здоровую - ему по колена пиявку, с вертикальной пастью и единственным, огромным, выпирающим глазом ползла по полу на вроде змеи. До этого Уилл не ощутил никакого движения по камню. Он тронул стену, выпуская в тварь тучу мелких камней, но та извернулась, отползая в сторону. Кровотечение не останавливалось. С потолка упала ещё дюжина огромных пиявок, те из них, которые попали на Хью, до пола долетели дохлыми, остальные рухнули аккурат на Уилла, немедленно принявшись за трапезу, одна упала совсем близко, чуть его не зацепив, и теперь приплясывала и попискивала, явно завидуя более везучим своим товаркам.
"Июльский карлик на северном море, как же это больно и противно. Я прямо чувствую, как они высасывают кровь".
Уилл попробовал прижать одну из пиявок к стене и ударить ножом в глаз, но та сомкнула прочные веки, которые действовали, как панцирь и лезвие просто соскользнуло. Уилл хрипнул, попробовав хотя бы прицепить заразу к стене. Ниже глаза у пиявок было что-то вроде двух пар костяных наплечников, вот между ними он и попробовал прицепить тварь к стене чем-то вроде каменного ошейника. Но пиявка опять соскользнула вниз, больно вцепившись по дороге в ногу. Хью, как он только ещё не охрип, продолжал орать.
- Избавь меня от руки врагов моих и от гонителей моих, яви светлое лице Твое рабу Твоему! Спаси меня милостью Твоею!
Уилл крякнул от боли. Захотелось со всей силы ударить ногой вместе с тварью по стене, но зараза бы опять соскользнула, а он бы сломал себе кость. Ирландец продолжал кричать.
- Господи! да не постыжусь, что я к Тебе взываю! Нечестивые же да посрамятся...
Уилл почувствовал, что сейчас потеряет сознание от кровопорети и попробовал нырнуть под пол, размягчая грунт под собой и заставляя его немного разойтись, так чтобы он упал в кармашек. Хью прекратил орать и заметил с явным недовольством в голосе:
- Мой юный баронет, потише, вы мешаете святой молитве. Бесы в вас вселились, что ли?
Перед глазами всё стёрлось, а он больно ударился ногами и услышал сверху жуткий грохот и шум. Он обрушил здание, а под ногами, видимо, хрустнула одна из балок. Всё тело болело от укусов, а кровь продолжали сосать. Не малейшего понятия как объяснить всё Рольфу, никакой уверенности, выжил ли Хью.
В темноте, где он чувствовал, как из него вытекают остатки крови, и как в кожу и мясо плотно вцепились зубы, жутко захотелось выбраться наружу. Уилл направил грунт так, чтобы тот залез тварям между клыками, в малейшие зазубрины в костяной броне, оттаскивая зараз от него.
Но ничего опять не помогло и Уилл пополз наверх, чувствуя что начинает задыхаться. Когда он выбрался, в глаза больно ударил свет, а в рот с первых вдохом попала сырая земля. Пока Уилл откашливался, твари недовольно запищали и начали зарываться под землю, но он почти не обратил на них внимания, уставившись на Хью. Ирландец сидел у алтаря в окружении поломанных досок и повалившихся камней. Один его рукав был припорошен штукатуркой, но в остальном Хью выглядел невредимым. Внимание, правда, привлекало не это - рука ирландца лениво гладила младенческий череп, который лежал у его ног, в окружении младенческих же костей.
- Ни черта не понимаю. - Уилл с трудом поднялся, пытаясь остановить кровотечение. Пиявки выпустили в кровь яд, который не давал ей как следует сгущаться. Хорошо, что пока хотя бы не было видно Рольфа. Он должен был скоро прийти не шум. - Может, мне просто нужно сказать, что я изгоняю из вас эту дрянь? Потому что молитвы вы уже прочли.
- И ведь не хотел я верить этим слухам... - задумчиво проговорил Хью, печально глядя на Уилла. - О безбожных комиссарах Кромвеля, одержимых бесами, ломающих часовни, сокрушающие монастыри - прибежище невест Иисусовых и женихов... э... Иисусовых. Вы не читали молитв в Божьем месте, мой дорогой баронет, и Господь наказал вас, но теперь мне кажется, что стоит несчастному старому Хью Мадженнису стать десницей Его и провести обряд изгнания бесов, коему научился у святого отца Иеримии в Кинцвиси... потому что негоже моему другу иметь одержимого зятя.
- Знаете, мне порой действительно кажется, что я проклят - куда не приду, вечно что-то обваливается, и почти всегда мне на голову. Кинцвиси... где это? Наверное, не в Англии, потому что иначе я бы слышал. А вообще, вы всё перепутали, изгонять должен я, а не вы, и из вас, а не из меня. Вот.
Уилл взглянул на лежащий в стороне лук, тот был сломан отлетевшим от часовеки камнем. Будь тот цел, можно было попробовать добраться до него и пустить в ирландца пару стрел с далека. Но он всё-таки хотел не убить Хью, а попробовать вытрясти из него чёрта, хотя такими темпами можно было и самому отдать душу богу.

[Ричард Коркин >>>]

- Может, расскажете мне, в чём заключается эта методика, перед тем как начнёте выбивать из меня дурь? Нет, серьёзно, мне было бы полезно послушать.
Уиллу до ломоты в костях не хотелось начинать драку, хоть идия узнать о том, как изгонять бесов от самого одержимого и была жутко глупой. Насколько он знал, у ирландца был только кинжал, но как-то же тот умудрился не получить не царапины, когда часовенка обрушилась ему на голову. А вот Уилл был изранен, потерял много крови, и самое хреновое - не знал, что именно делать, даже если получится как-то обездвижить ирландца. Однозначно было одно - бегство не рассматривалось. Ему, конечно, и так пришлось бы всё объяснять, но хрен его знал, как бы всё потом обернулось а беглеца он был обязан вернуть в ад.
- Выбивать дурь? - Хью поднялся и размял плечи. - Дорогой мой, грузины - не варвары, а ирландцы - тем более. Методика же проста, как всё лучшее: одержимый кладётся в горную реку - на мелкое место, чтобы ледяная вода перехлёстывала, но иногда мог дышать, - а потом ему на грудь постепенно наваливают камни. Там очень много камней, любезный баронет. И, разумеется, читаются молитвы... Суть заключается в том, чтобы создать бесу невыносимые условия - и тогда он уйдёт. Но вы, друг мой, определённо прокляты, потому что я вижу сэра Рольфа.
Уилл вздохнул, чувствуя себя хуже прежнего - как будто вдобавок к ранам ему положили огромную плиту на плечи. Вряд ли после такого у него когда-нибудь сложились бы хорошие отношения с отцом Алетты, а ему бы хотелось. Как стоило поступить? Попробовать что-нибудь соврать и разбираться с Хью потом? Господи, и почему этому сукину сыну нужно было появиться именно в Рочфорде?
- Мать твою ткачиху всем полком да под дудку, - задумчиво проговорил Рольф с горским акцентом, будто только что вернулся из Гаскони. - Помолился, юн-нец?
Хью усмехнулся, но промолчал.
Так, ну направление мыслей тестя было ожидаемым, и Уилл не знал, как доказать отцу Алетты хоть что-то. И как объяснить часовенку, чем-то кроме правды, и как потом ловить ирландца в маноре, откуда тот при желании мог просто уехать, где мог взять заложника или просто кого-то убить. Он не знал - говорить правду, или просто как-то выкручиваться. Тем более что ирландец был рядом и он мог вмешаться. Уиллу вспомнилось как Рольф фехтовал с Диком. Ну, во-первых, это не предвещало ничего хорошего, а во-вторых, может Рольф был как-то связан со всеми этими богинями, с зеркалом Фицалана и с тем замечанием про особую воду? Тогда история про беглую душу могла бы звучать для него не такой уж бредовой.
- Не спешите меня убивать - я и так в крови, а вы ещё хотели внуков. - Уилл вздохнул, чувствуя как глупо оно звучало. - В мистера Хью вселилась беглая из ада душа, понятное дело что вы не поверите, но имейте в виду, что невредимый посреди руин сидит он, и с детским черепом играет тоже он.
- Эту часовню построили мои родители в честь своего воссоединения и моего рождения. Здесь я венчался с моей Морисоль - тайно и сладко. Здесь похоронены мои сыновья. И ты считаешь, что чья-то чужая душа является достаточным оправданием для разрушения часовни?..
В голосе Рольфа звенела плохо сдерживаемая ярость.
Захотелось начать спорить о том, что речь шла не о его друге, и вообще раз часовня была так важна, нужно было проследить чтобы там не завелось тварей, а он в добавок ещё и чуть не помер. Но Уилл низко поклонился.
- Извините, если бы я знал что так обернётся, ни за что бы до такого не довёл. Позже я могу попробовать восстаночить её.
Он понятия не имел, как вообще можно было восстановить часоню. Наверное, для людей постарше, такие воспомиевния были важны. Да и Уилл не был дворянином, чтобя ощущать ту же преемственность, что Рольф. Удивительным было то, как тесть отреагировал на историю с беглой душой. Может быть он просто был слишалм зол, чтобы вслушиваться, и поэтом просто пропустил её мимо ушей.
- Восстановить?!
Рольф опустился на колени, бережно поднимая камень стены.
- Восстановить?! Воистину, можно вывести конюха из конюшни, но конюшню из конюха - никогда. Когда я согласился принять тебя в семью, я рассчитывал получить умного, благодарного мальчика, понимающего оказанную ему честь. Хью, это наказание за тяжкий грех, да?
- Происки Врага, друг мой, - ирландец взглянул на него с сочувствием и покачал головой. - Возможно, стоит подумать о разводе?.. Конечно, жаль, что так скоро после свадьбы, Алетта может расстроиться...
- Алетта расстроится, узнав, что часовня разрушена, - мрачно заметил Рольф. - Впору не о разводе думать, а о том, как юный зять погиб от лап случайно забредшего медведя.
Уилл рассматривал рукоять ножа.
- Вы так говорите, как будто я специально. И вообще это он виноват, но медведь так медведь - по крайней мере звучит достаточно трагично. Вы только осторожнее с вашим ирландским другом-теологом. Если он притащит тех тварей, что покусали меня, в манор - будет уже не так весело.
Он чувствовал себя уставшим и, наверное, отдал бы левую руку, чтобы прямо сейчас вернуться домой, в момент, когда ещё не поехал ещё даже на первую инспекцию.
- Этих тварей я покупал у брата Скрамасакса за четыре тысячи фунтов. Он дрессировал их неделю, и до вас они набрасывались только на воришек. Будь вы воистину в семье, сроднись вы с Алеттой этой ночью, они сочли бы вас молодым хозяином, и не тронули ни вас, ни Хью. А специально или нет... Магия - не игрушка, она накладывает ответственность за своё применение.
Рольф шагнул на развалины, поднимая сломанный лук.
- Не маг, не охотник, не воин. Даже сыном стать не хочет. Иди в поместье, мальчик. И попробуй сам объяснить Алетте, что и зачем сделал. Ты поскорбишь со мной, Хью?
- Конечно, - ирландец вздохнул и ногой отодвинул кусок камня, упавшего ближе прочих к алтарю. - К слову, в лесу как-то много нежити стало, сдаётся мне. Не иначе как после магистра михаилитов. На севере, говорят, тоже, кое-где...
- Больно нужно

[Leomhann >>>]

Уилл развернулся и пошел, пиная по дороге камни. Чего от него вообще все хотели? Как будто он просил дворянства, подарков и этакой чести. И чёрт с ним с Хью, по крайней мере пока демоны не изволят, мать их, объяснить что именно нужно было делать и вообще не ошибся ли он. Ручные, за четыре тысячи, замечательно - не будь у него дара исцеления уже умер бы от потери крови. Уилл отошел достаточно далеко, чтобы его не было видно и сел под дерево, скрестив руки и прислушиваясь к земле. Нужно было проследить чтобы Рольфа не сожрали его же благородные охранники, раз уж Хью умел ими управлять. Ну а потом, когда парочка пойдёт к манору, просто их обогнать.
Место Уилл подобрал так, чтобы через ветки было видно развалины часовенки. Рольф, кажется, молился, причем неустанно и очень долго. Всё это время Уилла кусала мошкара, ему хотелось чего-нибудь перекусить и пару раз стукнуться лбом о дерево. Ирландцу полагалась порция тумаков за саму идею с разводом. Уилл бы не умер от горя, не получись у него войти в это бесконечно знатную семь, но аот Алетта уже была его. Через два часа ничего неделания от скуки Уилл ещё раз проверил Хью взглядом ловца, а когда перевёл взгляд на руины часовенки ослеп, а когда опять смог видеть, Рольфа и Хью уже не было.
Он поднялся, проверяя нет ли в воздухе силы, нет ли под руинами каких-то углуплений и не переступает ли кто-нибудь с ноги на ногу в кустах поблизости. Видимо, оба пошли домой другой дорогой и ему теперь должно было прилететь ещё и за непослушание. Было уже совсем темно и станоаилось холодно. Уилл пошел к манору, мечтая о том, как уедет и таким образом хотя бы сократит количество оскорбляемых вокруг.
Странными были все эти рассуждерия о тварях и полное игнорирования его заявлений. Ни - "Ты что несёшь?!", ни "а, так ты, видать, приложился головой".
У ворот его ждала Алетта. Жена радостно повисла на шее, и от этого Уилл почувствовал себя ещё более виноватым, но одновременно стало и как-то всё равно и спокойно. Он вздохнул.
- О, милая Алетта. Не висни на мне, а лучше принеси верёвку, и я повисну на ней. Я очень обидел сэра Рольфа, и наверное, расстроил тебя, развалив часовенку в лесу. На меня напали охраняющие её пиявки, и я не расчитал силу. Прости, милорд отец сказал, что ты её осень любила. - Уилл посмотрел за ворота. - Разве сэр Рольф ещё не вернулся?
- Мне еще и глазуньи нравились, - сообщила ему в плечо Алетта, жарко прижимаясь. - Знаешь, сколько они стоили? Как восьмерка лошадей. Но отец вернулся давно, был очень зол и заперся у себя. Никогда его таким не видела. Но мы всё равно завтра уедем в Лонгфрамлингтон, а он поостынет.
Уилл улыбнулся.
- "Глазуньи" - похоже на название цветов, никогда бы не догадался. Ну - он поднял Алетту и прокрутился с ней на месте. - Главное что ты не сердишься. Такая добрая. Давай поужинаем вместе? Я умираю с голоду.
Уилл чуть не добавил - " после того как сидел пол дня в засаде". В самом крайнем случае завтра можно было что-то придумать, чтобы отложить поездку, а оставаться дальше он и сам не хотел. Алетта была лёгкой, как ребёнок. Ему в этот момент почему-то представилась картина, как она маленькая держит на руке пиявку и играет с ней, как с котёнком.

[Ричард Коркин >>>]

Через пол часа Уилл сидел у стола в своей комнате, оперевшись подбородком о руку и думая, не глупость ли он собирался сделать. Он смыл с себя кровь и переоделся во всё чистое, в который раз радуясь такой возможности. Свежая одежда чувствовалась приятной прохладой на коже. Алетта согласилась поужинать, но до того ещё было достаточно времени, чтобы попробовать вызвать Саргатанаса.
Теперь идея казалась совсем не такой замечательной. Одним делом было просто позвать демона, другим - чертить на полу пентаграмму, записывать на ней имена. Это уже совсем не было похоже на того полумонаха - охотника за беглыми душами, которого он себе представлял. Становилось страшно и неприятно от того, что всех этих демонов и богинь со временем становилось только больше. И одновременно с этим Уилл впервые чувствовал, что всё как будто было у него в руках. После того, как в Саутенде и Хокуэле он просто пытался кое-как выкрутиться и вообще не понимал, что происходило, это тоже было странным. Пока что цепочка была понятной - он совершил ошибку, согласился ловить беглые души, чтобы выбраться, и теперь должен был понять, как именно оно делалось. Переставал ли он от этого быть христианином? Уилл не знал, наверное - нет. И вообще, представление о христианстве в последнее время как-то совсем изменилось. Он теперь был уверен, что попадёт в ад, так или иначе, через год и через двадцать лет. Поэтому вера ощущалась одновременно как какая-то земля под ногами, на которую всегда можно было опереться, и неизменный приговор. Иногда хотелось самому спросить себя, зачем вообще было продолжать верить, если всё равно был уверен, что попадёшь в ад? Наверное, он был так уверен, что попадёт именно в туда, потому что видел демонов и какую-то близкую к аду реальность.
Уилл поднялся, проверил, надёжно ли заперта дверь, и плотно ли закрыты окна. В этом, наверное, и был смысл всей этой веры - продолжать верить, несмотря ни а что. Всё-таки, это была вера его предков, и та вера, в которой он воспитывался. Хотя казалось жутко нечестным, что к ошибкам его как будто толкала жизнь. Да, да, конечно, всё оно было просто попыткой себя оправдать, но не должен же он был остаться в пустыне навечно, просто для того, чтобы не подписывать контракт. С другой стороны, Ворон же как-то выбрался, а значит, был и другой способ.
Уилл отбросил все по сути бесполезные мысли о религии и попытался сконцентрироваться на деле.
Ему нужно было узнать, что именно делать, даже если придётся рисковать. Он встречал описания призыва демонов в монашеских библиотеках, и даже с интересом их прочёл, потому что был свято уверен, что это просто интересные сказки. И уж точно не думал, что теперь придётся мучить свою память, вспоминая имена. Будь в комнате Дик и магистр Циркон, оба бы, наверное, дружно выбили из него всю дурь сапогами, и посоветовали бы не лезть, туда, куда не следовало. Надежд на то, что Саргатанас не попытается обмануть его, пусть Уилл и искал души для него же, вообще не было. Но, чтоб они все сдохли, если бы он точно знал, что нужно было сделать, может, и часовенка бы осталась цела, и Хью бы уже варился в своём отдельном котле. Это было жутко обидно. Он остался один на один с беглой душой, у него было время, было достаточно сил и не хватило только вот этого самого знания.
Уилл вздохнул, становясь на колени и вычерчивая на полу двухслойный круг. Пентаграмму полагалось рисовать в меньшем, между ним и большим Уилл вписал, вроде как защитные слова. Саргатанас, наверное, не должен был ему угрожать, но экспериментировать с тем, чего не понимал, совсем не хотелось. Дальше пошла самая нудная часть - Уилл буква за буквой вписал состоящее из имён демонов и хранителей заклинание во внутреннюю часть круга, поместив имя Саргатанаса в начало и конец.
Сначала он поймал себя на желании, чтобы ничего не вышло и он поскорее отправился ужинать с Алеттой. Эти мысли пришлось отпинать в сторону. Ему нужно было закончить хоть что-то. От одной мысли, что он хотя бы начнёт развязывать этот клубок долгов, становилось приятнее и спокойнее. Так что, Уилл сконцентрировался на том, что хочет узнать, продолжая читать имена вслух. В конце, пройдя всё заклинание седьмой раз, он выпрямился и позвал Саргатанаса.
- Вишенка, ты так возмужал. Это возбуждает.
Сегодня Саргатанас был одет в темно-синюю шелковую рубашку, заправленную в узкие кожаные штаны. Серые. Которые перетекали в серые же сапоги, отчего ноги демона казались бесконечно длинными и очень стройными. Демон опирался на изящную трость, правой рукой небрежно поправляя жемчужную серьгу.
В линиях пентаграммы лениво плясало золотистое пламя.
Уилл низко поклонился, чувствуя неприятное покалывание вдоль линии позвоночника. А ведь это мог быть другой демон, принявший форму Саргатанаса, да и вообще, он играл с огнём. Хорошо хоть выложенный испанскими изразцами пол не прогорал. Сейчас ему повезло, но попробуй Уилл сделать то же самое в какой-нибудь таверне, на досках осталась бы пентаграмма. Глупо и жутко опасно. И Саргатанас вполне мог отказаться отвечать или потребовать плату, потому что разъяснения в контракт не входили.
- Благодарю, что откликнулись на мою просьбу прийти. Не могли бы вы, пожалуйста, ответить на мои профанские вопросы? Потому что я даже не уверен, правильно ли понял, что вой сирен в голове указывает именно на беглую душу. А если меня повесят за убийство и массовые разрушения зданий, толку будет мало.
- Сирены обычно поют, вишенка и сын вишенки, - задумчиво просветил его демон. - Сладкоголосо. Знаешь, сколько они погубили ахеян? Бессчётно!
- Значит, сирены существовали, тогда может быть, были и греческие боги, раз уж я уже убедился в существовании гэльских. Ну, мне просто трудно описать это ощущение в голове. Набат? Вой? Важнее, означает ли он то, что я подумал. В Хью вселилась беглая душа, которую я должен вернуть в ад?
Уилл, хоть и неуклюже, но коснулся Морриган, надеясь, что Саргатанас может что-то о ней сказать. Ему было интересно, как в одном мире соотносились древние боги и демоны, но задавать не связанные с заданием вопросы напрямую Уилл боялся, потому что за них могли потребовать плату.
- Во-первых, мой сладкий пирожок, открой пентаграмму, - не изменяя задумчивости, проговорил Саргатанас. - Здесь тесно и я хочу присесть. И только потом будет во-вторых.
- Никогда бы не подумал, что оно сработает. - Уилл черкнул носком сапога по внешнему кругу и сделал шаг назад. Чувство было такое, как будто на него сейчас набросятся. Но времени на споры с Саргатанасом не было, а ответы были нужны. Он показал рукой на одно из кресел. - Прошу, если хотите.
- Во-вторых, дорогуша, - вопреки собственным словам, демон садиться не спешил. Он неспешно прогуливался по комнате, рассматривая подарки, трогая книги, принюхиваясь к огню и пробуя вино из кувшина. - Беглые - это очень обширный параграф душ. Но прав Агарес, прав. Обмельчали людишки. Помню я, ловцы раньше сами справлялись со своими набатами и добычей, ничего не разрушая при этом. Почему сейчас должно быть иначе, о сын рыцаря Ада?
- Время меняется, найти нужные знания сложнее. Я бы совсем не знал о ловцах, если бы не был комиссаром. Но для того, чтобы исправно выплачивать свой долг, мне нужно знать буквально две вещи - правильно ли я определяю, кого нужно отправлять, и как именно это делать. Я бы попытался найти что-нибудь в монастырских архивах, может быть, даже какой-нибудь сборник с перечислением всех типов беглых душ, но Хью появился слишком быстро.
Он, наверное, поспешил стирать круг. Вот уж правда, что демоны не знали ни стыда, ни совести - заставить его возвращать души в ад и не пожелать рассказывать как.
- Вишенка от вишни недалеко падает, - пробурчал под нос Саргатанас. - Котик, это не проблемы. Совсем. Не мои, и даже не всего Ада. Только твои. Мы попечительством и благотворительностью не занимаемся, управой ошибся. А долги... Долги пора бы начать выплачивать. И за себя, и за папеньку. Ах, какой он был страстный душка!..
- Долгам папеньки лучше остаться с сами папенькой, тем более, что вы имеете дело не только со смертными телами, но и с бессмертными душами. И хоть он, судя по всему, и погиб, взимать с него же долги это вам не мешает.
Уилл вздохнул, разглядывая круг с пентаграммой. Что вообще он должен был чувствовать, услышав, что отец, которого он никогда не знал, погиб? Пока что больше всего было похоже на облегчение, даже не потому, что он так уж его не любил, просто теперь этот отрезок жизни был как бы закрыт. Особенно, если не позволять накидывать на себя чужие долги.
Надпись между кругами теперь казалась весомой, как будто это не он сам начертил её несколько минут назад. Может быть, стоило обратить внимание на связанные с демонами книги, если такие попадутся на глаза. Он слышал, что если всё сделать правильно, демоны не могут покинуть круг и вынуждены отвечать на вопросы. Это было бы славно, по крайней мере ему бы не пришлось торговать своим временем. И он же не собирался приносить кого-то в жертву, а с Саргатанасом и так вынужден был вести дела. Почему хотя бы не на справедливых условиях?
- Хорошо, месяц той же службы, что я несу сейчас в добавок к уже уговоренным года. Справедливая плата за толковые ответы на два вопроса.

[Leomhann >>>]

Демон повернулся на каблуках в изящном пируэте.
- Ох, вишенка, что такое смерть, когда всем вам обещано воскресение и праведный Суд? К тому же, служба, которую ты так и не сослужил, так же полезна, как страсть монаха-скопца. Подумай об этом, дорогуша. Но я, - он хищно повел носом, - чую ужин. Мясо с кровью, рыба, вино... Засахаренные вишни.
Саргатанас снова развернулся и направился к двери, мурлыча под нос какой-то заунывный мотивчик.
- Поспеши, котик. Я желаю представиться леди Харпер - твоими стараниями или без тебя. Друг семьи ведь, не так ли?
- Чего вы хотите в обмен на ответы? - Уилл почувствовал страшную злость и обиду. День и без того был дерьмом, чтобы он сейчас ещё и выплясывал танцы с бубном. Не собирался он подвергать жену такой опасности, по крайней мере, даже не попытавшись выгнать демона. Долги отца - смешно, и годы службы, конечно, не имели значения, если ему не потрудились сказать, что делать.
- Поспеши, пирожочек, - ответил демон из коридора, захлопывая за собой дверь.
Картина того, как он ужинает с Алеттой, о чём-то болтая, повалилась у Уилла в голове, даже быстрее, чем в своё время валился Хокуэлл. Нужно было что-то сделать. Он выскочил в коридор, собираясь произнести конец заклинания, но наткнулся на удивленные взгляды слуг. А стирать пентаграмму было слишком опасно. Уилл запер дверь кинжалом, сказав ни в коем случае никому не входить и догнал Сара. В голову не приходило ни одного безопасного способа остановить демона, не разрушив половину манора. Не будь в коридоре слуг, Уилл бы попробовал нарисовать защитный круг у ног демона, используя силу.
Саргатанас дошел до комнаты, в которой жила Алетта, и толкнул дверь.
- Послушайте, можно же было хотя бы постучаться. - Уилл вошел в комнату, обгоняя демона.
Алетта обернулась от стены, на которой висела старая, выцветшая карта Англии, заметила Саргатанаса и присела в книксене, опустив взгляд. Так стало прекрасно видно, что вырез нежно-персикового платья был даже ниже принятых при дворе - оно едва держалось на груди. На шее блеснула простая золотая цепочка с единственным изумрудом.
- Дорогой супруг, я не ожидала, что вы придёте с гостем. Позвольте, я распоряжусь об ещё одном приборе.
- Да-а! Гост-ри!
Попугай в клетке у окна взмахнул крыльями и перепрыгнул на более высокую жёрдочку, поближе к ярким камням подаренного Уиллом ожерелья, закреплённого на цепочке.
Уиллу захотелось начать кусать себе кулаки - почему на Алетту должен был глазеть вообще хоть кто-то, кроме него? Платье не совпадало с тем, как неуверенно его жена чувствовала себя до этого, но ей однозначно шло. На приёме Уилл, конечно, бы предпочёл, чтобы Алетта выбрала что-то более закрытое, но она и не готовилась к приёму. Алетта, наверное, хотела ему понравится, а он вместо нормального ужина ещё и притащил в комнату черт знает кого. Ужасно. Хотя подарка в клетке с попугаем он не понял. Уилл встал между демоном и женой, но чуть в стороне, так чтобы в случае чего, успеть закрыть Алетту.
- Извини, я и сам не ожидал. Дорогая жена, это граф Сид из Кастилии. Он прибыл буквально только что и страшно захотел познакомится с тобой, как я не пытался отложить это хотя бы на завтра. - Уилл обратился к Саргатанасу. - И так, граф Сид, позвольте представить вам мою очаровательную супругу, леди Алетту.
- Ох, уж эти комиссары. В голове только долг, честь и Реформация, даже имена старых друзей забывают. Саргатанасом зовусь, милая, - нежно проговорил Сар, усаживаясь за стол и тщательно расправляя льняную салфетку. - Демон. Знаете, под Астаротом хожу. Бригадный генерал - ну да это когда еще будет! Ах, прелестная Алетта, знали бы вы, как мил бывает Астарот, особенно, когда не сердится. Но серчает он часто. Потому что ваш муж не работает, а только часовни рушит. Отца своего превзошёл. Я порой даже думаю, что кровь гораздо важнее души, понимаете? Хотя, зачем я вру? Думать в вашем присутствии не о вас - кощунство, восхитительная Алетта.
Уилл вздохнул - было бы проще, если бы его до этого завалило балками. Ну, очевидно, рассказать Алетте про демонов теперь придётся гораздо раньше, чем он рассчитывал, и ему не нравилось, когда кто-то обхаживал его жену, даже демон, тем более демон.
- У графа очень специфическое чувство юмора, почему и пришлось покинуть родину. Присаживайся Алетта. - Он отодвинул стул жены и обратился к Саргатанасу. - Я рад, что вы рады познакомиться с моей женой, и выглядит она, действительно, замечательно. И всё-таки, чтобы я не повторял судьбы своего отца, можно хотя бы отменить ограничение по времени? Сами видите, что от спешки толку мало.
- Ха-ха, - обворожительно улыбнулся Сар, прямо из воздуха доставая алую розу. - Она росла на крови грешников, очаровательная Алетта. Примите её свадебным подарком лично от меня. Что же до времени, вишенка, то нам не жалко. Пользуйся им. Но не удивляйся, если однажды в задницу воткнут вилы, чтобы пошевеливался.
- Благодарю, милорд граф, - Алетта опустила взгляд, принимая цветок, и присела в глубоком реверансе, расплескав платье по полу. Затем взглянула на Уилла. - Господин муж, вы не говорили, что ваше начальство по ведомству настолько... занятно.
Алетта удивляла его уже второй раз за день - сначала она не обратила внимания на то, что он разрушил часовенку, а теперь и бровью не повела, услышав о демонах. Хорошо, что ему дали больше времени - теперь можно было уехать тогда, когда он пообещал и не нарваться на вилы. Уилл вздохнул - было немного стыдно, что он не успел рассказать всё раньше, но с другой стороны, как-то спокойнее, учитывая, как отреагировала Алетта.
- Не успел, любимая жена, но расскажу тебе всё сегодня. Очень поучительная история. Благодарю и буду иметь в виду. - Он поклонился демону, взял в руки тарелку и ложку. - Предпочитаете мясо, рыбу или и то, и другое?
- Новобрачных, - Сар склонился над рукой Алетты, красноречиво щелкая зубами. - Какая сладкая душа...
Алетта, притворно нахмурившись, хлопнула его розой, и демон рассмеялся, отпрянув.
- Милорд явно предпочитает рыбу с... вишнями. Для услады тела и охлаждения души. Но расскажите же, милый граф, что случилось с отцом господина мужа?
- Но, милая леди, спросите об этом самого вишенку. У нас в Кастилии об этом не говорили. Откуда дикому испанцу знать, что происходит с дубами в Англии?
- С дубами? - Уилл положил на тарелку демона запрошенную рыбу и вишни. Удивительно, что Алетту его отец волновал больше, чем самого Уилла. Он никогда не видел Гарольда Брайнса, и не хотел видеть, и уж тем более не собирался выплачивать чужие долги - своих хватало. По крайней мере, до тех пор, пока в наследство ему не достанется, что-то равноценное.
Демон участливо заглянул ему в глаза.
- Деревья такие, - он растопырил пальцы, демонстрируя ладонь Уиллу, - с листьями разлапистыми.
- И при чём здесь дубы? Алетта, чего хочется тебе? - Причём были дубы или не при чём, Уилл бы немало отдал, чтобы ужин наконец закончился и можно было относительно спокойно вздохнув. Конечно, уничтожив сначала пентаграмму. И всё-таки, помимо его желаний, нужно ли было узнавать об отце? Может Алетта была права и о Гарольде нужно было узнать, хотя бы на случай, если Уиллу захотят приписать долги. Хотя, тут и без особых раздумий было понятно, что долгов много и отдавать их было бы трудно. Поэтому лучше просто не допускать, чтобы на него их скидывали.
- Дубы, - наставительно поднял палец Сар, - очень полезны. Жёлуди на них растут. Иногда висельники болтаются. Белочки бегают. Слышал, в них даже жертвы приносили. Ох уж эти язычники, милая Алетта!
- Жареных каштанов хочется, - мечтательно вздохнула Алетта, кивком соглашаясь, что язычники - ох. - Но их нет.
Уилл вздохнул, улыбаясь Алетте.
- Значит попробуем найти в одной из таверн, в дороге оно всегда вкуснее. - Он обратился к демону, поднимаясь из-за стола. - Ну, лорд Саргатанас, благодарю за то, что оказали честь и удовольствие своей компанией. Будем рады, если вы навестите нас снова, а нам с супругой пора отдыхать - завтра в дорогу.
- Отдыхать?.. - Алетта удивлённо взглянула на него поверх розы. - Но, дорогой супруг, ведь вы хотели ужин, а теперь словно вам неприятно общество? И ничего не едите... Впрочем, как будет угодно.
Она поднялась, расправляя юбки, и поклонилась Сару.
- Милорд граф...
- Миледи Харпер, - в свою очередь откланялся демон, медленно истаивая серным дымом.
Уилл вздохнул, глядя как кашляет Алетта. Вроде бы дым был просто неприятен, ничего опасного. Хотя кто его знал, со всеми этими демонами. И всё-таки из него получался ещё и отвратительный муж. Захотелось пойти в комнату, стереть пентаграмму и лечь спать - день получался слишком долгим.
- Извини, что притащил кого-то третьего, всё было замечательно и в следующий раз нас точно будет только двое, и мы поищем где подают каштаны. - Уилл обнял Алетту за талию, привлекая к себе. Он бы с радостью пошел спать, но до этого пообещал, что расскажет всё сегодня. - Хочешь послушать о том как я познакомился с этим третьим - кастильцем сейчас или уже завтра в пути?
Алетта нахмурила брови, недоумённо взглянула в лицо и упёрлась ладонями в грудь, отстраняясь.
- Замечательно?.. В следующий раз?.. Про кастильца, конечно, можно и в пути, но мне правда интересно, что же с вашим отцом? Кажется, вы никогда не говорили...
Уилл потёр глаза - ещё бы, столько вглядываться в руины часовенки, чтобы в итоге всё проглядеть.
- Дело в том, что я его никогда не видел, и если честно, не горю желанием увидеть. И дело даже не в том, что он, судя по всему, негодяй. Я сам, если верить слухам, могу сойти за того ещё негодяя, а может и просто могу. Дело в том, что он совершенно чужой мне человек, понимаешь? Он не младшая сестра или брат, о которых мне следовало бы позаботиться, даже если бы я никогда их не видел. Он взрослый человек, который сам справляется с жизнью, и чёрт с ним. А о том, есть ли у меня братья и сёстры, кто-кто, а он точно не в курсе. Так я пока думаю, каким бы мучительным этот процесс для меня не был. А теперь нам пора спать, потому что завтра потребуется много сил.
Сначала Уилл грешным делом и правда подумал просто пойти спать, но потом Алетта показалась такой мягкой, податливой и одновременно гибкой, так невинно посмотрела ему в глаза, что спать совсем расхотелось. В этот раз она вела себя немного увереннее, хотя всё равно стеснялась. В движениях жены теперь проступала неловкая нежность, от которой ему сносило голову. Уилл вспомнил о том, что он находился в своей комнате, да и вообще о том, что где-то находился только после того, как Алетта уснула. Он одним движением стёр пентаграмму, собрав уголь в маленький чёрный шарик и метнув его в камин. Всё-таки он был молодым идиотом - забыться настолько, чтобы не понестись первым же делом стирать опасную улику. А, чёрт с ней - ничего не случилось и слава богу. Тем более, у сэра Рольфа были такие необычные друзья, что пентаграмма могла оказаться не такой уж и необычностью. Отец Алетты, вроде бы, был совсем не слепым, чтобы не заметить странности Хью. Да и что вообще должна была означать беглая душа в теле, если с человеком оставались все его воспоминания и привычки. Или беглец поселился в Хью ещё до знакомства с сэром Рольфом, или Уилл чего-то не понимал. Захотелось начать тереть себе лицо и волосы, ворочаясь в кровати. Тысячу раз чёрт был со всем этим, тысячу раз, тысячу чертей. Он осторожно прижал к себе спящую Алетту, так чтобы её не разбудить. У него было время, так что сейчас можно было просто отдохнуть, забыть о том, что он развалил часовенку, о том сколько всего непростительно тупого сделал за последние недели и просто отдохнуть. А завтра написать какое-нибудь слезодавильное письмо матери, конечно, никак не упомянув Гарольда Брайнса. Идея оказаться в дороге с Алеттой теперь приятно каталась на языке, и наполняла грудь. И даже домой хотелось намного меньше, а может и совсем не хотелось. Главное, чтобы с матушкой всё было хорошо. Уилл выдохнул уступая сну.

[Ричард Коркин >>>]

15 апреля 1535 г. Рочфорд - тракт.

- Ну и в общем, я с горем пополам вытащил меч из этого гадкого пня... - На этом моменте истории в него врезался почтовый голубь, так что пришлось запнуться, отплёвывая перья. Уилл со вздохом отвязал послание, бережно передав птицу Алетте. Они уже несколько часов ехали по тракту, выехав даже толком не попрощавшись. Сэра Рольфа найти не удалось, хотя Уилл и не особо старательно его искал - так что пришлось ограничиться запиской. Может, отец Алетты просто не хотел видеть, как увозят дочь, а может боялся, что таки придушит Уилла. В итоге, наверное, даже и то и другое - не хотел видеть, как дочь увозит человек, которого бы он с радостью придушил. Уилл пробежался взглядом по мелким буквам, письмо было очень непонятным:

Не просто дорогой, а дражайший наш баронет!
Вы не поверите, какие милые, дружелюбные люди обитают на Севере. Мы и сами не поверили бы, но поневоле приходится. Век бы здесь собирали цветочки на лесистых полянках, по сиреневым тычинкам да гиппоподобным индиго. А вы - поверите? В конце концов, не каждый час приходится встречать заковёрье вместо задымленья! Кстати, о солнышке, которое так славно греет поля и хухольковые спины. Крайне любопытно, что вы сделали с нашим прошлым подарком? Тем, в Саутенд-он-Си? Надеемся, распорядились им, как умеете, разумно и рачительно.

P.S. вы подумали о сливах? Сливы полезны в деле ловли блох. Насекомые к сладкому липнут. И, главное: поладили ли с леди Алеттой, которую нам не довелось пока узнать?

сэр-леди Фламберг

Уилл закатил глаза, гадая какой злой дух подговаривал всех вокруг, причём не только магистров, рядовых михаилитов и лордов, но даже древних богинь его дразнить. Письмо было донельзя странным. Может быть, с Фламбергами что-то случилось, но думать, что в случае беды они написали бы ему, а не Фицалану, было просто смешно. Может, под сливами подразумевалось что-то важное и его просто торопили. Уилл передал письмо Алетте, забрав голубя.
- Письмо от Фламбергов, странное, правда? - Уилл не ожидал услышать ничего нового, ему просто было приятно советоваться с Алеттой. Утром жена собралась быстрее него, явно подготовив всё заранее. Вещей, правда, вышло столько, что с лихвой хватило и на его лошадь. Коня, которого Уилл по сути украл, он оставил в Рочфорде, там от него не стало бы ни холодно, ни жарко, а вот в дороге могли придраться. Тем более, что серая кобыла корнуолльской породы понравилась ему намного больше. Из вещей он в первую очередь подумал об оружии, надел кожаную куртку, а под неё кольчугу, поверх всего пару наручей. Выглядело всё боевитее, чем ему хотелось, но видел бог, оно всё могло пригодиться. Алетта надела красивое платье, а поверх него широкую красную накидку.
- Я думала, такие письма тебе привычны, - Алетта удивленно глянула на него. - Разве комиссарам не пишут доносов?
Уилл улыбнулся, пожимая плечами.
- Мне пока не писали, и на кого, по твоему донос? - В начала письма, действительно, говорилось о севере, но писать о целом регионе было бессмысленно. Все и так знали, что чем дальше англичанин находился от Лондона, тем меньше он был протестантом. Но Уилл как-то даже не подумал о доносе или указании на кого-то, и в тексте, вроде бы, не было даже скрытого указания на кого-то конкретного.
- Откуда мне знать? Но если михаилит написал... Они ведь вне политики и вне веры. Цепные псы Господа.
Алетта приподнялась в седле, вглядываясь в дорогу, где маячили четверо: худая женщина с посеревшим от пыли лицом и трое дюжих мужиков, тут же принявших ломать шапки и низко кланяться.
Все четверо выглядели очень потрёпанными, оружия у мужчин видно не было и спрятать его под такой изношенной одеждой вряд ли бы вышло.
- Ну как сказать, церковными санами они вполне себе пользуются.
- Истинный церковник всегда вне веры, ведь он служит только Господу, - Алетта глядела на него все с большим недоумением. - Отчего бы не, как вы изволили выразиться, не пользоваться саном, если оным облечен во славу Его?
- Эт-та, - вмешался в разговор самый крепкий из мужиков, рыжий и кудлатый, - г'спд-нпр'атесь! П'огите!
Все остальные принялись кланяться с еще большим усердием.
- Потому что пользоваться - это для себя, а не для него, но как скажешь. - Уиллу жутко захотелось просто поехать дальше, даже не оборачиваясь, но он со вздохом остановился. Скорее всего, просили милостыни, но с другой стороны, может случилось что-то посерьёзнее. Но тогда это могла быть ловушка, так что лучше бы просто просили милостыни. - Чем помочь?
- Б'р шибко б'лт. Там. - Последнее слово прозвучало на удивление чисто, а мужик махнул рукой в сторону рощицы.
- Алетта, это ещё наши земли?
"Наши" звучало странно, но другого слова он бы не подобрал. Ни в какую рощицу ехать не хотелось, и он планировал откупиться от крестьян парой монет, но если земли принадлежали Манвилям, значит он должен был разбираться. В общем-то вести себя, как хозяин, господи помилуй.
- Разумеется, - хлопнула ресницами жена. И тут же недоумённо вскинула брови. - А почему вы спрашиваете?
- Да так. - Вздохнул Уилл, слезая с лошади. Не нравилось ему всё это. - Ну ведите, посмотрим, чем я могу помочь.
- П'г'б', - поклонился рыжий. Прочие и не разгибались, лишь простонали что-то благодарное.
Все эти поклоны Уиллу жутко не нравились, причём даже не из-за опасений, а просто. Крестьян он пустил вперёд, так, чтобы они не могли зайти со спины, на всякий случай притянул с дороги небольшой, но крепкий камень. К сожалению, если тебя били по затылку, в упор стреляли из лука или подставляли к горлу нож, дворянство не срабатывало святым щитом.
Крестьяне только восхищённо поглядели на камень, так ,как будто никогда не видели магов до этого, и послушно пошли вперёд.
В рощице Уилл не ощутил никакого перетаптывания с ноги на ногу скучающих в засаде лучников, между деревьями было тихо и спокойно. На небольшой полянке стояла добротная, покрытая новой соломой изба, рядом журчал ручеёк с меленкой. Над трубой поднимался прозрачный дымок, а за плетёным из лозы забором зеленел огородик. Место было удивительно приятным и потайным что ли. Они подошли к двери, и Уилл взглянул на Алетту, думая, где ей бы было безопаснее.
- Хочешь пойти со мной?
- Разумеется, - вздохнула Алетта. - Почему вы все время задаете такие странные вопросы?
- Тутч'к м' ж'ва, сыр В'лл, - с поклоном сообщил рыжий. - Ф'лал бжищ, д'к, п'лн бжищ, н'мла. Хл'ва яг вл'дщству, ш вас пс'ла, хл'ва св'щнна д'цть д'а, д'к и фр'лна нама, зн'ч р'жа. Р'жати.
Уилл нахмурился, пытаясь разобрать, что говорил мужчина. Как на зло было понятно только то, что рыжий благодарил бога и называл его сыром. Было похоже на то, что он говорил о родах, но тогда лучше было съездить за повитухой.
- Давайте просто посмотрим.
Они вошли внутрь, прошли пустые, пыльные сени, где стояли прошлогодние снопы да лавка с ведром. Уиллу стало страшно, что там всё-таки была рожающая женщина. Господи, лучше бы кому-то отняли руку - с этим он хоть примерно представлял что делать.
В задней комнате было темно и душно, застоялый воздух пропитывал запах пота, перемешенный с трудно уловимой гнилью. У дальней стены стояла низкая лавка на которой громоздилась глухо стонущая и бурчащая груда овчин. Из под края выбивались тёмные волосы. Дышал человек под грудой неровно, но глубоко. Рыжий всунулся в комнату из-за спины Уилла и сокрушенно выдал очередное.
- Из'злн. Бр'т н ху, хо св'щнна д'цть д'а. - истово перекрестившись на лежащего.
Уилл опять ничего не понял, и начал с того что приоткрыл оконце, так чтобы хоть что-то разглядеть. Плохо было то, что хоть ему и повезло обладать даром, лекарем он не был. И болезни скорее чувствовал, чем понимал. Может, ему и стоило пойти в помощники к лекарю, но для этого нужно было иметь хоть немного ума.
- Алетта, ты тут выросла, ты понимаешь что он говорит?
- Господин муж, я выросла в приличном семействе, - холодно заметила Алетта, - а вовсе не тут, как вы изволили заметить. Но всё, что я могу понять - это изъязвлён. Видимо, у несчастного страдальца язвы.
- Я имею в виду регион, Алетта. - Спокойно ответил Уилл. - Я почти не понимаю местного говора, а в случае болезни это может быть важно, так что спасибо.
Уилл подошел к груде овчин, и стал стягивать слои.
- А что, я говорю так же? И слово-то какое - регион, - язвительно заметила жена. - Не комиссар, а землемер прямо-таки.
- Пр'лла фр'лна! - Одобрительно заметила молчавшая до того крестьянка. - Д'збран г'дна! Н'гр'сть, т'ччка, пш'л у-усск'н д'к и н'рма ст'быть.
Овчины лежали в три слоя, и с каждым движением прелых шкур вонь становилась сильнее. Болящий впрочем не сопротивлялся, только дышал и утробно стонал и рыгал.
- Хравство, зэмля, место. - Уилл замолчал, оттянув последнюю овчину. На скамейке лежал голый мужчина лет тридцати с чёрной бородой и огромным животом. От него било таким жаром, что Уиллу саму стало тяжело дышать. Лежал больной в позе эмбриона, прижав колени к животу и совсем никак не реагировал на движение. Уилл опять пожалел что он не был лекарем, что до Рочфорда так далеко и что перед ним лежал голый мужик, а не молодая эльфийка с роскошными чёрными волосами. Он прикоснулся ко лбу пузатого, пуская по больному телу слабую волну силы. Нужны было найти те частички в крови, которые боролись с заразой. По ним можно было определить, где именно были язвы и откуда исходило заражение. Хотя, грех было жаловаться с такой-то женой. Волна прошла тело от макушки до пяток, но Уилл ничего не почувствовал, как будто проваливаясь ногами в пустоту. Это было жутко странно - в крови просто не было тех частичек, которые боролись с болезнями. Это казалось очень неестественным.
Он вздохнул, отодвигаясь от придвинувшегося через плечо рыжего. Крестьянин не скрывал любопытства так, как будто-то такое лечение было чем-то необычным. Уилл пустил ещё одну волну, проверяя кровь и кожу чернявого. Нужно было найти хотя бы язвы. Мелкие мешочки с кровью и ещё чем-то лишним чувствовались островками в покрове кожи. И было этих островков на целый гнойный архипелаг. Обычный лекарь тут наверное бы и не помог, и не факт, что он бы смог - у пузатого просто не было части крови, которая боролась с заразой в организме, и без этой части всё остальное лечение было просто бесполезным.
В этот момент чернявый перевернулся на бок, показывая, что вместо промежности у него было рваное месиво. У Уилла пробежали мурашки по спине и опустилось что-то в области желудка. И как он не заметил, проверяя кожу? Если бы он ещё понимал всё, что говорил рыжий и мог узнать, что так искалечило беднягу. Можно ли было это исправить? А чёрт его знал, пока что было даже не понятно, выживет ли пузатый. Уилл подтолкнул силу к месиву, проверяя нет ли там нагноения. В целом, рана была чистой, не считая крупного мешочка с гнилью и кровью. Уилл краем глаза взглянул на Алетту. Та стояла в окружении восхищающихся ею крестьян с задумчивым видом. Судя по всему, думала, как будет его наказывать за зрелище и вообще. Но на то, что Алетта сейчас упадёт без чувств, было совсем не похоже.
Он вздохнул, возвращаясь к больному. Ладно, своё он всегда получит, а сейчас нужно было решать. Вообще, страшно было делать хоть что-то, потому что он этому не учился и мог просто убить несчастного. С другой стороны, тот и так умирал, а Уилл по крайней мере имел дар, и можно было попробовать. Захотелось вскинуть руки и выйти на свежий воздух.
- Мне нужна тёплая вода, отвар лопуха, полыни или подорожник. Ещё было бы хорошо крепкого бренди. Алетта, дорогая, тебе не душно?
- Н'т, - сокрушенно развел руками рыжий, снова придвигаясь и заглядывая через плечо. Алетта, сморщив нос, промолчала.
Уилл вздохнул, не понимаю что означает реакция жены. Фляга бренди у него была с собой, но по хорошему этого было мало. Стоило ли ему сказать Алетте выйти, или той бы не понравилось и это?
- Ну хоть вода-то есть? Может какие-то другие травы?
- В'дврчк - недоуменно сообщил рыжий.
Уилл сдержался, чтобы не потереть глаза. Господи, пока он будет тут копаться, чернявый просто скончается или станет таким плохим, что уже и дар не поможет.
- Просто покажи, и поставьте воду греться.
- Чтпкзт?

[Leomhann >>>]

Да он нарывался на драку! Уилл вздохнул. Господи, если ему ещё и придутся идти за водой - чернявый точно окочурится быстрее, чем он успеет его убить.
- Воды, водицы, вды, живой принеси, и быстрее.
- Н вём дльна вды, - рыжий уставился на Уилла почти обиженно, потом просветлел. - а! Дк сля фрлн идтт д пзадь, т ссем дльствам, а тм скать. Ох..
Вздох прозвучал совсем иначе, тоскливо горестно.
- Кнчаца... Ох, бд нвзуч... Св дцать да.
Мужчина на лавке утробно всхлипнул и забился.
Уилл вздрогнул, резко прижав руку ко лбу чернявого. Тот умирал. Господи, разорванный пах, гной, жар, при том, что тело даже не боролось. Что делать? Может уже просто оставить его в покое? Лучше бы он сразу сказал, что не может помочь. И этот рыжий мудак. Кажется, если бы Уилл так сильно не прижал руку ко лбу пузатого она бы сейчас крупно дрожала. Нужно было как-то удержать его на белом свете. Уилл попытался заставить тело выпустить в кровь то, что обычно выпускалось во время паники или драки.
В кровь выделились крупицы вещества и Уилл стал наращивать давление, но ничего не происходило. Стало обидно и досадно, потому что пузатый просто умирал. Начни он что-то делать на пол дня раньше, может быть, и получилось бы спасти крестьянина, приди на пол часа позже - не пришлось бы смотреть, как тот умирает.
Но через секунду в организме как будто что-то сдвинулось и от груди к кончикам пальцев сошло что-то напоминающее лавину. Мужчина вскинулся под рукой, распахнул глаза с позеленевшими белками, утробно гыкнул. И вместе с этим гыком в лицо Уиллу ударило вонючее облако спор, не получилось вдохнуть. В глазах потемнело, но он успел увидеть, как кожа пузатого порвалась и растрескалась, выбросив в воздух ещё больше зелёных спор. За спиной вскрикнула Алетта, сначала испуганно, потом возмущённо. Послышались звуки борьбы. Уилл не успел вскочить, а вспышку злобы прервал удар по затылку чем-то вроде мешка с песком. Перед глазами вспыхнули синие, зелёные и красные звёзды, а потом всё провалилось.
Звёзды завертелись и смешались, превращаясь в радугу - поток белых искр. Где-то вдалеке ударили и часто забили барабаны, вторя словам:

Если решишь, можешь ты стать! Одной из нас!
Винкс, только вместе мы сильны,
чудеса творить вольны,
и всегда устремлены к Победе!
Винкс, волшебству у нас учись!
мыслям добрым улыбнись!
без оглядки в путь пустись, как ветер!
Если решишь, можешь ты стать одной из нас!

Перед глазами замелькали четыре разноцветные девочки-волшебницы, они взлетели на прозрачных крыльях, как у бабочек, а голосу вторили ещё несколько тонких, женских.

Мы волшебницы, добрые феи
и конечно нас ждут чудеса!
В облаках. Мы летим сквозь пространство и время
сияет планета как в сказочных снах!
Мы летим по небу!

Уилл попробовал сделать шаг, но ноги вязли в фиолетовых блёстках. Чувство было отвратительным, почему-то казалось, что у него лопнула кожа на ногах и животе и что из под неё вытекает блевотного цвета жижа. Что она смешивает с блёстками и затекает обратно, прямо в вены. В воздухе носились весёлые девочки волшебницы на прозрачных крыльях, как у бабочек, а он пытался выбраться, всё глубже увязая в блёстках. Что-то было не так, он что-то забыл. Куда-то шел, зачем-то шел, но забыл. Песня бесила, и ему казалось, что если бы он выловил одну из волшебниц - то обошелся бы с ней ничуть не лучше, чем с демонами. Уилл остановился, перестав тонуть в блестящей фиолетовой жиже, каких демонах? Когда он мог встретить демонов, и как мог с ними обойтись? Песня нарастала, так что от неё вибрировала жижа. Он оглянулся, ища что-то хотя бы напоминающее землю. Девочки кружили, оставляя за собой красные ленты для шеи, как-будто нарисованные кровью. Красное солнце вибрировало в такт песне, скатываясь по горизонту то влево к зубастой заколке для плаща, то вправо к огромному вороньему черепу. У него мелко задрожали руки и Уилл вытащил их из под блесток. Из ладоней била чёрная жижа, когда она попадала на блёстки - то превращалась в маленьких чернильных змеек и те быстро расползались в стороны. Одна их фей радостно прокричала, на секунду оторвавшись от пения.
- Фу, пачкаешь здесь всё, везёт тебе, Харпер, постоянно везёт. - И тут же продолжила вместе с остальными:

Винкс ! только вместе мы сильны
чудеса творить вольны
и всегда устремлены к по-бе-де!

Уилл одурманено глядел на ладони из которых начали выползать и зелёные капли, которые тоже превращались в змеек. Он как-то глубоко не понимал где он, как будто это непонимание имело много уровней, как башня. Солнце улыбнулось чёрными, окровавленными клыками, так что он наконец-то оторвался от рук и уставился на него.
- А коробочку-то не сжег.
- Какую, мать твою, коробочку?
- Рисованную, придурок. - Голос у светила был, как щебень. Солнце, обидчиво развернулось и небо мгновенно стало ночным, а Уилл провалился на поле из чёрных одуванчиков. Феи стали кружить ещё быстрее, и кроваво красные следы на небе стали огненными. Его била злость и тревога, но они как будто шли не от феи не от поля и даже не от луны, которая теперь перекатывалась по пустому горизонту и плевалась сырными шариками. Он попробовал подняться, но пушинки одуванчиков липли к рукам. Уилл оторвал левую, а потом и праву руку от чёрного подола и заметил, что к ним прилипли клочки бумаги с псалмами. Он отодрал один от ладони и прочёл.

[Ричард Коркин >>>]

Не тупи, придурок.
Пророчество от Евангелия псалом 331.
Уилл сплюнул мятным сиропом. Как ему всё надоело. Господи, почему он не мог просто оказаться у себя дома, куда и зачем он тащился? Луна внимательно уставилась на него волчьими глазами из которых тёк вишнёвый мёд.
- Так иди, кто ж тебе запретит? - Он почему-то жутко возмутился, и даже попробовал вскочить, но одежда прилепилась к поляне и он упал уткнувшись лицом в темноту, песня закончилась, а добрый мужской голос откуда-то издалека гордо произнёс.
- Клуб Винкс, школа волшебниц!

Голова была, как набитая хворостом подушка, которую кто-то попинал. Уилл с трудом открыл глаза, щурясь и не понимая, где находится. Кажется, его привязали к столбу, напротив стояла переодетая в оборванные синие балахоны троица. На груди у каждого было написано белой известью число двадцать два. Все трое улыбались, а у радостной женщины в руках были каменные ножницы.
Его самого ещё качало, а на полу мерещились блёстки, но Уилл уже представил как эти ножницы врезаются одному из мужчин в шею. Неожиданно один из зубов женщины открылся, как отрываются двери. Оттуда, хихикая, показался хитрый гном, он громко взвизгнул.
- Dasein, dasein! - И прыгнул вниз, растворившись в полу. После этого блёстки стали пропадать. Уилл бы сплюнул, если бы в горле так не пересохло.
Оккультисты или какие-то фанатики? Если оккультисты - то какие-то неправильные.
"Тоже мне, идея приносить в жертву коллег по цеху и их родственников".
Хотя, на то они и были безбожниками. Резать ножницами, судя по всему, собирались его, и хорошо если ещё не тронули Алетту. Её нигде не было видно. Если его слушалась сила - то ножниц бы хватило, чтобы убить всех троих, но перед тем как пытаться кого-то убить, нужно было хоть что-то понять. Раз уж ему дали очнуться. Господи, каким он был идиотом. Плевать нужно было на этих крестьян вместе с их болезнями, он же даже лекарем не был.
- Где моя жена?
Женщина удивлённо взглянула на него, пробуя пальцем кромку лезвия. По бледной грязной коже потекла густая зеленоватая кровь - и тут же остановилась.
- Ты решил очнуться быстрее. Хорошо. Не каждый готов претерпеть усекновение в сознании, и мы это ценим, - говорила она медленно, почти не ставя ударений и не делая пауз, отчего слова шумели, сливались в единый поток. - А о фрейлине забудь. Ты выполнил задачу и доставил нам королевский дар, теперь же она на пути к исполнению миссии во имя святых двадцати двух.
- У-усск'н д'к? - Вмешался мужчина с покатым лбом. - Р'дв? Пртки н'з?
Женщина кивнула, и он с ничего не выражающим лицом шагнул к Уиллу.
Кажется, все трое представляли из себя смесь человеческой плоти и спор, так что и не понятно, можно ли было их убить. И судя по всему что-то такое собирались сделать и с ним.
"Господи, что угодно, лишь бы не начать говорить, как эти придурки".
Уилл запустил силу в грунт под ногами рыжего и попробовал сделать так, чтобы та расступилась, позволив мужчине упасть и сомкнулась на ним, как кузнечные меха. Начал он с одного, чтобы случайно не разрушить здание.
Пол под ногами дрогнул, и на улице грохнуло пустое ведро, а рыжий потянулся к штанам Уилла. Щупал он их вдумчиво, с удовольствием, лаская грязными пальцами дорогую ткань.
- Ув'жл кр'л, - уважительно бубнил он, развязывая тесёмки. - Д'збран хр'ш!
Захотелось вмазать рыжему так, чтобы у того вылетели все зубы разом. Уилл глубоко вдохнул, пробуя поджечь верёвку и разверзая землю сразу в нескольких местах, как во время землетрясения, чуть левее с поправкой на прошлую попытку. В идеале провалиться должны были все трое, но хорошо, если бы для него всё обошлось всего парой ожогов. Перед глазами мелькнула картина измазанных в саже желтых зубов.
Столб, к которому он был привязан, загорелся, причём пламя даже не лизнуло верёвок. Вспыхнули и стоящие по углам мешки, из которых показались недельные трупы. Земля вздрогнула. Запах горелой плоти перемешался с вонью дымящегося мха, спор и ещё какой-то дряни. Подвал затянуло таким отвратным дымом, что от него, казалось, можно было выплюнуть гортань. Огонь взметнулся по стене, ударившись и разлетевшись по потолку. Уилл дёрнул верёвку, но та, при всё пожаре, даже не думала заниматься.
Земля вздрогнула ещё два раза, всё сильнее и уже страшно. Вместе с ней качнулось и жалобно застонало всё здание. Сверху, проломив потолок, прямо на женщину упал жернов. Ещё один, вместе с шестернями и горшками полетел в Уилла. Снизу в комнату ворвалась вода, утащив одного из мужчин. Мельница клонилась дальше, сверху через пар и дым летели балки и куски горшков. Столб, от которого пытался оторваться Уилл, наклонился между полом и скошенным потолком. Не получалось даже вдохнуть, выругаться или завизжать. Каждый раз он думал, что хуже быть не может и делал хуже. Нужно было как-то оторваться от столба, пока его не убило обломками или, курва мать, уже выбираться прямо с ним.
Уилл попробовал крикнуть, откашливая гарево.
- Алетта! Ты тут? - Валиться мельница, вроде бы, перестала, но не то чтобы надолго. Он попробовал стянуть огонь со стены и перекинуть на верёвки.
"Господи, лишь бы не в лицо, лишь бы не в лицо".
Пламя оторвалось от балок и почему-то хлюпнулось в воду, обдав Уилла кипятком.
"Блядь"

[Leomhann >>>]

Верёвка которую обдал пар и кипяток, вроде бы, начала поддаваться и Уилл попробовал освободить руки.
- К'рв'т бл' х'й усс' с к'нц, - резюмировал рыжий, пригладил отпавший лоскут кожи, под которым блестела зелень, и неловко поднял из воды каменные ножница. - Х'н.
Уилл содрал себе кожу, но успел освободить руки, вскочить на ноги и чудом уклониться он удара в бок. Зелёный орудовал ножницами как ножом. Алетта не отзывалась.
Он схватил зелёного за запястье и попробовал ударить в колено ногой, так чтобы сломать чашечку. Тот увернулся, где-то рядом упала ещё одна балка, кипяток обжигал ноги и от запаха горелых трупов хотелось блевать. Рыжий ещё несколько раз с силой ударил ножницами и даже задел бок, Уилл всё-таки смог ударить в колено и оба свалились на пол. Рука рыжего повернулась так, что ножницам оставалось пол дюйма до гадской переносицы. Уилл сразу надавил, противник запыхтел, пытаясь его скинуть. Уилл налёг весом всего тела, со всей силы толкнув руку рыжего - раз, два, три, четыре. На третий раз рыжий ослабил хватку, а на четвёртый ножницы полностью ушли в череп.
Уилл вскочил на ноги, вытащив ножницы - единственное оружие. В стене открывался просвет, но Алетта могла лежать наверху с завязанным ртом. Он рванулся к балке, взобрался по той на верх и едва успел схватиться за кусок потолка, когда дерево под ним хрустнуло и переломилось. Выбрался Уилл, задыхаясь от дыма. В комнате творилось чёрт пойми что, за трещиной в потолке виднелось небо. Алетты нигде не было, в глаза бросился только подаренный Фицаланом меч. Уилл схватил его и вылетел из здания на зелёную траву. Хотелось блевать, есть, уснуть прямо на траве, но больше всего умереть на месте, чтобы больше вообще ничего не чувствовать. Казалось, что у него не хватит сил даже на то, чтобы встать.
Уилл взял меч за основание лезвия, в другой руке у него были окровавленные ножницы. Густая кровь, перемешанная с какой-то слизью, стекала по пальцам на траву. Но на это было как-то всё равно. Их лошадей на месте не было, а дом накренился, как парусник на волне. Нужно было идти искать Алетту, а он стоял на корточках и не мог подняться. Вселенная свелась не то что к лесу или его ощущению собственного тела - она стала точкой на зелёной травинке. Собственное дыхание звучало, как чужое. Как-будто кто-то намного больше его ростом тяжело дышал в нескольких метрах от травинки. Уилл выдохнул, механически заставляя себя стать сначала на колено, потом на ноги. При движении деревья и немо размывались, превращаясь в рваные, размазанные полоски тёмло зелёного и голубого. Резко подул ветер, унося всю гарь куда-то в сторону и раздувая волосы. По коже, щекотя, текли на землю пот, грязь и кровь. В голове было совсем пусто и с мечом и ножницами в руках он ощущал себя каким-то странно простым, как будто вместе с грязью на траву стекали и все мысли и несколько последних недель жизни, да и вообще всё что он себе надумал, и тот, кем он себя представлял.
Уилл потянулся к силе пытаясь проверить, не осталось ли в теле зелёных спор. Та была растянута и заторможена, но всё-таки слушалась. Спор нигде не находилось, и было похоже на то, что их сожрала смола. Уилл хмыкнул, теперь было бы даже совестно её изживать, ну да об этом сейчас и речи не шло. Он подошел к домику, в глубине души надеясь, что там окажется связанная, но живая и здоровая Алетта. Дверь противно скрипнула, а комната оказалась пуста. Опираясь о стену, он вышел на улицу и осмотрел следы лошадей. Было больше похоже на то, что те запаниковали и ускакали сами, тем более, что связанную девушку по тракту особо не повозишь. Уилл опять с трудом вернулся в дом и внимательно рассмотрел пол, найдя следы - как будто кого-то волочили на задний двор. Уилл открыл дверь и сознание прояснилось. В пятидесяти шагах от него лежала без сознания Алетта, рядом, почёсывая яйца, стоял ещё один обмудок. С небольшой пилой в руке, он явно думал о том, с какой части начать пилить его жену. У ног мужчины лежало копьё. Полный дерьма, мусора и каких-то досок двор изогнулся по сторонам, напоминая желоб. Незаметно обходить стороной было нельзя - обмудок мог навредить за это время Алетте, так что оставалось просто идти напрямую. Была опасность, что он возьмёт Алетту в заложники, но как не посмотри разумней было взять копьё. Уилл спрятал ножницы за пояс и пошел вперёд, всё ещё держа меч на основание лезвия и внимательно следя за копьём и самим мужчиной.
В голове было какое-то понимание, что мужчину нужно было убить. И ещё было понимание, что скорее его самого - бессильного и раненого заколют копьём. И Уилл был бы, наверное, даже не слишком против смерти или хотя бы сна, если бы не лежащая на земле Алетта и не маленькая пила.
- Начинать с левой или с правой? - Задумчиво поинтересовался у него мужчина. - Ты где жрицу потерял? Она-то знала бы, как ноги пилить.
Уилл захотелось перейти на бег, подскочить к гаду и снести ему голову, так что бы та прокрутилась в воздухе, обрызгивая поляну зелёной кровью. Значит, если бы ему просто не повезло очнуться - то ноги Алетте отрезал бы он сам, своими руками. Жрицей, значит и ножницы были необычными. Потом нужно было проверить, не выжила ли та. Чем ближе он подходил к зелёному, тем важнее становились шаги и самыми важными были последние пару шагов, когда он подойдёт на расстояние, на котором копьё слишком длинное, пила слишком короткая, а меч как раз. Может быть стоило попробовать вызнать ещё что-нибудь об этой секте, может нужно было попробовать взять гада живым, но Уиллу казалось, что в такой ситуации нужно было здраво оценивать свои силы. Уилл постарался незаметно взять меч за рукоятку. И без всего этого он рисковал подохнуть и оставить Алетту обмудку с пилой.
- Сказала ждать и пока ножницы не принесёт, не начинать.
- Ты не прошёл усекновения, - равнодушно заметил мужчина. - А ножницы у тебя за поясом. Говори, что хочешь, а мне надо просто удалить повреждённые конечности. Всё равно фрейлине они больше не нужны. Так ещё и проще рожать будет. Да. Отломать и отпилить.
Договорив, он лениво поднял ногу в тяжёлом сапоге и с силой опустил каблук на голень Алетты. Раздался жуткий хруст.
Уилл рванулся к оккультисту. Их разделяло всего десять шагов, но тот успел сломать Алетте ещё одну ногу. Хруст был ужасный, от него кололо под сердцем. Уилл рубанул, целя в бок, но противник увернулся, удивлённо на него глядя и крутя пальцем у виска. Второй удар достиг цели - меч, глухо хлюпнув, вошел в бок. Мужчина упал на колени, удивлённо глядя Уиллу прямо в глаза, меч стал зарастать плотью. Прямо в ране. Уилл с трудом выдернул лезвие, задыхаясь от усталости, двигаясь медленно и неуклюже. В настоящем бою на коленях стоял бы он. Да и это было больше похоже на убийство, чем на бой, но ему было всё равно - он хотел убить. Лезвие свистнуло в воздухе, как свистят прутики, когда ими играют дети, а потом хлюпнуло, снеся мужчине голову, почти так, как представлялось. Ком грязны волос отлетел в сторону, а тело завалилось на землю.
Уилл хотел было облегчённо выдохнуть, но тело неожиданно начало загребать руками землю, дёрнуло Алетту за ногу и поползло к нему. Голова открыла рот, пытаясь что-то сказать. Почему-то захотелось узнать, что именно, но больше хотелось добить. Сделать так, чтобы оккультиста не существовало на свете.
- Ты что твор... ришь... я... избр...нный... ургх. - Уилл с размаха рубанул по голове, так что половинки разлетелись в стороны.
- Иди ты нахер, вместе со своим избранством. - Он, тяжело дыша, взглянул на тело, но то не остановилось, продолжая ползти. Уилл зло выдохнул, перехватил меч и начал кромсать. Отрубил ноги, руки, вонзил лезвие в сердце и только тогда сделал несколько шагов назад. От крови на мече остались следы. Уилл сплюнул в траву. И дня не прошло. Тело вроде бы не срасталось, так что он пошел к Алетте.

[Ричард Коркин >>>]

Пульс, хоть и слабый, у жены был, так что Уилл вздохнул с облегчением. Нужно было наложить шины и возвращаться в манор на собственную казнь. После такого Рольф точно должен был наброситься на него с мечом, ну или просто потребовать развода. Уилл внимательнее всмотрелся в лицо Алетты. Без сознания она выглядела задумчивой, светлые волосы запачкались в грязи, грудь почти не вздымалась. Он вздохнул, начиная с шин. Если бы он с начала знал про то, как именно свихнулся оккультист - то пробежал бы весь путь. Может, получилось бы спасти хотя бы одну ногу. Не зря он не верил прохожим, и зря пошел. Может быть, не пытайся Уилл вылечить тогда пузатого, сейчас хватило бы сил на Алетту. Он даже близко не представлял как будет смотреть в глаза Рольфу. Усталость накатывала волнами, смешиваясь с голодом. Больше всего на свете хотелось сырой рыбы. Уилл вздохнул, потирая глаза. Тело просто отказывалось слушаться.
- Будет тебе сырая рыба, раз уж съел споры. Потерпи, думаешь я не хочу жрать?
Он усмехнулся, продолжая механически двигать руками, собирая волокушу. Хорошо было бы найти лошадей, но на это надеяться не приходилось. Уилл ещё раз проверил пульс жены. Главное, что она была жива. Кости он и сам сможет срастить через несколько дней.
Лошадей нигде не было и судя по следам они унеслись прямо к манору. Дорога казалась бесконечной и несколько раз Уилл думал что просто свалится без сил, проснётся через несколько часов и потащит Алетту дальше. Но падать было нельзя - Алетте нужен был лекарь или хотя бы уход. На середине пути, когда дорога превратилась во что-то вроде мучительного транса, показался вооруженный отряд слуг с застеленной шкурами телегой. Все вместе дружно выдохнули, увидев, что с Алеттой всё в порядке. Уиллу помогли положить жену на телегу. Хватило места и для него. Сначала он думал идти, но потом решил, что было бы не слишком престижно потерять сознание и свалиться лицом в землю. Он попросил флягу, смочил губы Алетте и сам сделал несколько глотков. Стало легче. Интересно, на кухне нашлась бы рыба? Странно, что с отрядом не было самого Рольфа.
- Спасибо. Кому-то из вас лучше побежать вперёд и поискать лекаря, если его ещё не ищут. Сэр Рольф в маноре?
- Хозяин беспокоится, молодой господин, - вздохнул дюжий мужик лет сорока, забирая флягу. - Шибко беспокоится. Ну да ничего, перемелется - мука будет. Всыпет горячих с полсотни, да и отойдет. Отцовское сердце - оно отходчивое.
Уилл свесился с края телеги, тело гудело как улей.
- Мне кажется этим всё-таки не обойдётся, мы и на день не отъехали, а тут такое. В маноре хоть лекарь-то найдётся?
Меч он вытер, но им обоим нужно было хорошо вымыться, одежду сжечь, а всех крестьян потом проверить. Готовили ли засаду именно для Алетты или избранной была любая невезучая девушка - вот в чём был вопрос. Потому что на этом нападения могли не закончиться. И он, на месте Рольфа, не захотел бы отпускать дочь снова, да и сам Уилл уже не знал чего хотел. Точно не плетей и кулаков.
- И лекарь, и ополчение. Времена-то нынче неспокойные. И вам, молодой господин, пару деньков отоспаться бы, - укоризненно заметил мужик, - эдак мы наследника и не увидим, растрясёте всё. Не погневайтесь.
Уилл вздохнул. Хотелось приглядеть за Алеттой, но ничего толкового он сейчас всё равно сделать не мог. А после сна могли бы хотя бы вернуться силы.
- Разбудите меня, когда будет подъезжать к манору. - Он ещё раз проверил пульс у Алетты, и лёг, тут же провалившись в сон, как в яму с кольями.

[Leomhann >>>]

Встретил их сам Рольф. Он сходу выдал длинное и непонятное:
- Connard, votre mère, et va bien, chien de merde ici, j'ai décidé de monter? Salaud puant, ta mère, hein? Eh bien, venez ici, essayer de me baiser, je suis baise salaud putain onaniste, bon sang, venez idiote, baiser vous et toute la famille, chien de merde, plouc puant, merde, salope, salaud, viens ici, salaud, bâtard, bâtard, viens ici tu es de la merde, cul! - Что в любом случае не означало ничего хорошего, и ткнул пальцем в сторону манора. Уилл ещё раз проверил Алетту, сволок себя с телеги и потащился прочь. По дороге он попросил служанку принести с кухни сырой рыбы. Надоело хотеть провалиться под землю и он бы сразу лёг спать, сказав слугам разбудить, когда что-то поменяется с Алеттой, если бы не голод. В комнате Уилл сел на стул, чувствуя весь вес собственного тело, даже падающие на лицо волосы казались тяжелыми. Комната была какой-то холодной, как будто он весь в грязи аккуратно сидел у кого-то дома, пытаясь ничего не запачкать.
Наверное, он поступил неправильно потащив жену с собой, если не мог её защитить. То, что ему повезло очнуться, то что придурки не убили его сразу, хотя видели, как он притянул камень и то, что не завалило в мельнице было просто везением. И второй раз так не везло. Усталость в ногах и руках смешивалась с ощущением бессилия из-за того, что он не мог сразу срастить кости. Всё это дворянство и свадьба походили на плохую шутку. Служанка постучала в дверь, когда он закончил принимать ванну, сказала, что Алетта проснулась. Уилл вздохнул. Это было хорошо, но ему почему-то не хотелось идти к жене, наверное, из-за чувства вины. Он заставил себя подняться. Ну, виноват или нет, идти всё равно было нужно.

Алетта лежала в постели, бледная и измученная. При виде Уилла она слабо улыбнулась. Кроме них в комнате больше никого не было, но судя по запаху трав, лекарь только что вышел. Уилл вздохнул, тоже слабо улыбаясь в ответ. Ну и дрянь они пережили, и чудо что оба выжили.
- Ты как? - Он не знал куда себя деть. Может, стоило обнять Алетту, но он просто не знал, так что в итоге просто подтащил кресло к кровати и сел на край. Для идиота место выходило слишком роскошным.
- Больно, - Алетта вздохнула, поведя плечами, отчего бретель камизы сползла, полуобнажив грудь. - Но через пару дней я буду готова в путь. Не вздумай уехать без меня!
Уилл устало прыснул смехом, лишь на секунду задержав взгляд на бретели. Лучи плывущего за окном солнца падали на светлые волосы Алетты так, что те как-будто слегка светились. В постели она выглядела совсем хрупкой, словно могла переломиться, если резко двинется, но в голосе звучала настойчивость.
- Ты намного упорнее меня. - Он поднялся и обнял жену, так нежно, как только мог, чтобы не сделать ей больно. - Извини, что не смог тебя защитить. Мне стоило быть внимательнее.
- Виноват не ты, а это землетрясение, - Алетта скривила губы и вздрогнула. - Я уже почти уговорила этого дикаря, когда дом развалился. Только увидела, как летит бревно, почувствовала удар по ногам - и всё...
Уилл отпустил Алетту и вернулся в кресло.
- Ты имеешь в виду кудлатого? Не думаю, что он бы тебя отпустил, тот гад продолжал говорить, даже после того, как я отрубил ему голову, продолжал ползти даже после того, как я отрубил ему ноги и руки. И это он сломал тебе ноги, за то время, что я бежал. А в землетрясении виноват тоже я - из-за спор сила не слушалась, так что пришлось обвалить мельницу на голову и себе, и жрице. Но извини, если тебя ударило балкой. Я правда не думаю, что кого-то из нас бы отпустили, по крайней мере, если бы вернулась та, что была с ножницами.
Алетта нахмурилась.
- Ноги мне сломало бревно. Это я видела своими глазами, слышала своими ушами хруст и чувствовала своими ногами боль. И если оно прилетело в меня твоими стараниями... Наверное, я вынуждена тебя извинить, хоть раскаяния в глазах не вижу. По чести сказать, я вообще ничего в них не вижу, но браки свершаются на небесах, и... Если вздумаешь уехать без меня - обижусь.
Уилл потёр глаза, может из-за усталости, может из-за спор, но те всё время пекли. В его взгляде ничего не было? Может и не было, и не было от того, что он смертельно устал, и едва соображал, что говорит. Но даже для самого себя это звучало как отговорка. Выходило, что ноги Алетте сломал именно он, а избранный их доламывал. Значит злиться опять стоило на себя? Да вроде как и нет. Он бы обрушил здание, даже если бы знал, что из-за этого бревно сломает Алетте ноги. Он бы самому себе сломал ноги и руки, если бы это помогло им обоим выбраться. А то, что она там кого-то почти уговорила, звучало смешно. Фанатики были отбитой на всю голову зеленью, а не людьми с которыми можно было договориться. По крайней мере, кроме жрицы. Было бы хреново, умудрись она выжить, и проверить прямо сейчас он не мог. Но это было не сутью. Чего Алетта ожидала, ну или хотела увидеть в его глазах? Раскаяние, безумную любовь, уверенность? Он ещё так плохо её знал, так не привык к мысли, что у него есть жена. Но он старался её защитить. Пожертвовал бы рукой, если бы потребовалось. Даже не подумал сбежать в одиночку, хотя еле ходил. И это было правильно, и только так было можно.
Но почему в его взгляде не было ничего? Чёрт его знал. Если он и не сходил с ума от любви и заботы, то Алетта по крайней мере ему нравилась. Нравилась за то, что хотела поехать с ним, несмотря ни на что. Нравилась за то, что всё прощала и ни разу его не упрекнула, и за то, что из-за этого рядом с ней обычно было как-то спокойно. Сейчас ему казалось, что он видел в ней то же самое, что и в самом себе - старание поступать единственно правильно. Уилл виновато и устало улыбнулся.
- Хорошо, я подожду, да мне, если честно и не особо хочется ехать без тебя. Единственно, страшно, что что-нибудь такое повторится. Ладно, тебе нужно отдыхать и отсыпаться. - Он поднялся и поцеловал жену в лоб, положив руку на светящиеся топлёными сливками локоны. Может браки и заключались на небесах и это был какой-то противовес всей дряни, что с ним творилась. По крайней мере было приятно так думать.
- Я хочу знать маршрут, - строго заметила Алетта. - Папочка сказал, что отпустит, только если будет знать, по каким мы дорогам едем и в каких постоялых дворах останавливаемся.
Уилл сдержался, чтобы не закатить глаза. Как будто планы хоть когда-то работали и их вообще было не бесполезно составлять. Пришлось заставить себя думать, как вообще можно было поехать. Может, от усталости, а может от врождённых особенностей думание показалось в тот момент жутко неприятным занятием. Почти пыткой. С одной стороны и в Йорке и Лидсе вполне могли ходить католические настроения, от чего там могло быть опасно. С другой, чем дальше от крупных городов, тем больше был шанс наткнуться на каких-нибудь Робин Гудов, которые забирали у богатых, забирали у зажиточных, забирали даже у бедных и оставляли себе. Те-то уж точно не станут разбираться, комиссар он там или кто ещё, просто пустят стрелу в спину. Ещё можно было поехать вдоль западного побережья, через Ливерпуль и Ланкастер, но в портовых городах всегда было больше тех, кто грабил, убивал и щупал кошельки. В итоге католики могли быть везде, мятежники могли быть везде и разбойники могли быть везде. Ехать извиняться к Лили он не хотел, уж точно не сейчас, так что и выбирать стоило просто самый короткий путь.
Уилл облокотился о спинку кресла, чувствуя как ноет и гудит всё тело. Как эти ощущения волнами накатывают от ног и разбиваются об острый голод, на подобии волн, бьющихся о скалистый берег. Он улыбнулся, совсем немного язвительно, заранее зная, что ехать, скорее всего, придётся совсем другой дорогой. И никто сейчас не мог сказать, какой именно. Ну Рольфа можно было понять, и он точно ещё не отделался. Так что и кнуты и всё остальное были впереди.
- Ну, допустим через Челмсфорд, Кембридж, Питерборо между Лидсом и Йорком, ну и в Лонгфрамлингтон, куда мы и направляемся, проверять обитель. - Уилл краем глаза глянул в окно. Всё равно рано или поздно они должны были уже уехать из этого манора и оказаться в дороге, где он не успел никого оскорбить и ничего развалить. - Может, тебе хочется куда-то заехать, где-то побывать?
- Хочу в таверну "Низкалый лев", - смущенно покраснев, призналась Алетта. - В Питерборо. Там подают ягненка, фаршированного перепелками. И пирог с живыми воробьями! Представляешь, его взрезают, и они вылетают, щебечут! Хочу посмотреть.
Уилл улыбнулся веселее и добрее. На пироги ему, конечно, было начхать, но хорошо, что Алетта ему это рассказывала. И хорошо, что куда-то хотела. По крайней мере появился смысл ехать именно этой дорогой. Он поднялся, нужно было выспаться, чтобы самому проверить, как срастили кости.
- Слышал такие иногда подают при дворе, обязательно заедем. Ложись поспи, тебе нужно отдыхать.