Izumo nagaremono, Бродяга из Идзумо

[SonGoku >>>]

Киото

Чин задумался на мгновение, его слишком нежное для мальчишки лицо стало очень серьезным.
- Листья и пыль
В чашечке лотоса
Из снега цветок.*
Мико наклонила голову. На минуту воцарилось молчание.
- Сядь сюда, - она показала рукой на пол около себя.
Улыбаясь своим мыслям, Чин без спешки повиновался. Он не скрывал, что украдкой кидает взгляды на таинственного спутника жрицы. От того исходило ощущение древней силы, но был ли этот высокий человек божеством?.. Чин сомневался.
- Хорошо говоришь, - мико старалась вести себя важно и величаво. - Откуда ты?
"Вы просто притягиваете к себе диковинных людей", немножко недовольно подумала она и, запрокинув голову, взглянула на бога.
- Наш дом стоял напротив небольшой крепости Кумамото, - сказал Чин.
Он не жалел, что оставил негостеприимное побережье и людей, от которых так разительно отличался, но порой ему становилось больно от единственного взгляда на скалы и бьющиеся о них волны. Может быть, поэтому он и перебрался в столицу? Подальше от моря.
- О, ты издалека, - удивилась жрица. - А кто были твои родители?
Она была любопытна, эта девушка. На уверенном лице было написано, что ей хочется знать все до малейшей подробности.
- Я не знаю, - Чин улыбнулся. – Меня нашли на морском берегу в час о-магатоки, во время, когда чаще всего можно встретить демона или призрака.
В восхищении мико всплеснула руками.

-------------
* Использовано стихотворение Ямадзаки Сокана в переводе Биша.


(с Сайонарой)

[Sayonara >>>]

- И кто же тебя вырастил?
- Местные рыбаки предпочли бы меня утопить, но отдали монахам. А затем меня усыновила одна семья. У них не было своих детей.
- Добрые люди, - всхлипнула девица. - Ну, а в столице-то что ты делаешь?
- Я ищу.
- Ищешь? - она округлила глаза. - Что? Деньги? Славу?
Собеседник засмеялся; собранные в длинный хвост черные волосы раскачивались в такт движениям.
- И их тоже, само собой разумеется! Но еще я ищу тех, кто поможет мне.
- В чем же тебе нужна помощь?
Чин задумался.
- Здесь неподалеку есть пещера, - сказал он, наконец. - Говорят, что если добраться до самой глубокой ее части, то там можно загадать желание, которое обязательно исполнится. Но идти одному...
- Желание?! - мико даже подскочила на месте. - Любое?
- Все, что только ни придет в голову, - Чин улыбнулся.
- Я помогу тебе! - девушка вцепилась в плечо паренька.
Судя по восторженно-жадному выражению ее глаз, теперь жрица готова была идти не только в пещеру, но и на край света.
- О... спасибо, - выдохнул Чин. – Тогда до завтра? Отдохни перед дорогой, я приду сюда рано утром.
Мико рассеянно кивнула. Теперь у нее появилась новая проблема - выбрать самое заветное желание.

(Сон и я)

Сообщение отредактировал Sayonara - 9-06-2008, 21:06

[SonGoku >>>]

Кюсю, роща мудрого тануки на горе Асо

Солнечный свет шафрановыми и горчично-зелеными бликами рассыпался под листьями, и оттого казалось, что в небольшой рощице затаился целый отряд суетливых лесных духов. Здесь ничего не напоминало душные, раскаленные каменные плато, шипящие выплески горячей земной крови. В кронах деревьев самозабвенно раскатывалась трелями какая-то птица, ветер стряхивал вниз ветки и подсохшие иглы. Массивные глыбы темного камня, закрывшие рощицу с трех сторон, только подчеркивали ее величину и уют.
Онивака опустился на землю, вытянул натруженные за день ноги. Вытер ладонью загорелое лицо, длинные космы его волос, что напоминали черные морские водоросли, трепал ветер.
- Хорошее место, - кивнул он заробевшему Дыньке. – Это здесь живет твой мудрец?
- Ага... – булькнул с перепугу тануки.
Киба уселся на траву, прислонился спиной к одному из валунов и щурясь смотрел на верхушки деревьев, где в листве, как в зеленых морских волнах, плескалось солнце. Табачник развил бурную деятельность по имитации бурной деятельности - он с серьезным видом расхаживал туда-сюда, недовольно качал головой, разглядывал камни и деревья, в общем, всеми силами старался в движении скрыть свой страх. Малыш-оборотень переминался с лапы на лапу, не решаясь сделать первый шаг.
- Превратись в кого-нибудь, - предложил бродячий монах.
Дынька замотал головой.
- Распознают... – вздохнул он и подошел к Тобое, робко стоящему в сторонке. – Пойдешь со мной?

(компания состоит из Далары, Роджер, Биша и мене)

[Кысь >>>]

Их проводник казался таким же свежим, как во время их первой встречи, будто и не шел все это время вместе со всей компанией. Он хитро поблескивал глазками из-под шляпы и поглядывал на каждого из спутников по очереди.
- Пойду, - Тобое серьезно кивнул Дыньке и грозно нахмурился, глядя на дорогу, хотя никаких противников там не было заметно, - а ты не бойся. Лучше давай я за тебя бояться буду.
Тануки кивнул и первым ступил на узкую тропинку,
которая уводила вглубь рощи. Второй шаг получился удачнее, третий совсем хорошо. Дальше дело пошло на лад.
Тобое шел позади, время от времени настороженно поглядывая по сторонам. Страх в нем мешался с гордостью - Дынька ведь его позвал с собой, а не Кибу, от которого в иных делах проку больше, и не Ониваку, который здорово сильнее. Так что Тобое готов был следовать за мохнатым другом и прикрывать ему спину от любых опасностей.
Тропка обрывалась небольшой поляной на склоне - огромный валун скатился вниз, примяв деревья, и проплешина так и не заросла. Камень походил на огромный мешок, неплотно набитый горохом и уже отмеченный чьим-то седалищем. Ручеек, текший откуда-то из-под обрыва, образовывал под ним небольшую темную лужицу в форме кольца. А еще - на серой поверхности явственно выделялся пушистый белый хвост.
Дынька откашлялся.
Кончик хвоста дернулся в ответ, но его обладательница и не подумала спускаться ниже.
- У тебя есть что-нибудь для подношения? – спохватился тануки громким шепотом.
Тобое сунул руки в рукава, поискал за пазухой, даже зачем-то внимательно оглядел себя, но ничего, кроме пары черно-серых голышей, найденных на одном из побережий, на которые сходила команда, и ценных лишь тем, что круглые и гладкие на ощупь, не нашел.
- Нету ничего, - покаянным шепотом ответил пиратенок, - камни только.

[SonGoku >>>]

У Дыньки отыскалось и того меньше. Любитель улиток запаниковал, но все-таки сорвал веточку с недавно распустившимися цветами, выклянчил у Тобое один камешек и, разложив дар на листике, положил на землю у валуна.
- Мы хотели только спросить... – начал он и запнулся.
Хвост дернулся еще раз и замер в приподнятом положении, словно предлагая продолжать дальше... И по возможности кратко.
- Мы ищем самого мудрого тануки, - зажмурившись, выпалил скороговоркой Дынька, - чтобы научиться у него магии, чтобы можно было отомстить, потому что иначе не получается!
Он набрал в легкие новую порцию воздуха.
Хвост задумчиво вильнул. Перед Дынькой прямо из воздуха проявился призрачный молочно-белый силуэт его пожилого соплеменника. Туманный родич посмотрел выжидающе.
Тобое пялился на хвост во все глаза, пользуясь тем, что ответного взгляда от хвоста ожидать не приходилось, но когда возник еще один тануки, пиратенок быстро опустил голову и теперь только косился по сторонам.
- Нет... – Дынька понурился. – Это не он. Это чары.
Он вздохнул, подумал, не забрать ли подношение обратно, но так совсем не годилось, и поплелся от валуна прочь. Вид у маленького оборотня был очень несчастный.
- Эй, нет, ты погоди, - Тобое недоуменно посмотрел на друга, - ты так и уйдешь? Если бы пираты оставляли в покое корабль, который не захватили с одного наскока - пираты бы вымерли! Дынька, возвращайся, я не для того скакал лягушкой по лугу, чтобы теперь этак запросто пойти обратно. И Онивака не просто так тащил колокол. А главное - Сичибеи нас живьем съест, если узнает, что мы шли напрасно...
Пиратенок повернулся к призраку и взглянул на него, прямо и явно копируя недовольный взгляд и осанку своего главаря.
- Мы хотим говорить с мудрецом-тануки. Так что заканчивай мотыляться тут, дымок, показывай дорогу.

(толпа чуть уменьшилась)

[Кысь >>>]

Там, где прежде был хвост, нарисовалась еще и лапа, а потом по склону стекла и остальная лиса. Приземлившись на траву и слегка намочив в луже заднюю лапу, йокай бросил вслед тануки один взгляд и скользнул вперед - медленно, словно нарочно давая возможность передумать. Дынька оглянулся.
- Если здесь живет лиса, - сказал он, - ни одного моего родственника рядом не будет. Мы же всегда спорим из-за норы...
Лиса на ходу перетекла в снежно-белого тануки, словно в насмешку.
- Вот! Вот! Гляди! - Тобое ткнул пальцем в теперь-тануки. - Вот и нет никакой лисы. Спрашивай!
Дынька вернулся и, подобрав с земли лист бамбука с нехитрыми подарками, протянул его двумя лапами призрачной обитательнице здешних мест.
- Мне очень нужно научиться магии, - сказал толстый маленький обжора, распушив для храбрости хвост.
- Учись, - белый зверь остановился.
- Я родом с горы Инуяма, там почти не осталось колдунов. Но мне рассказали, что здесь живет великий мудрец, который может быть, возьмет меня в ученики. Возьми наше подношение, пожалуйста.
Высокая, почти прозрачная от худобы и невидимой, но ощутимой старости, женщина приняла подарок.
- Обе фразы - неправда.
У Тобое уже голова пошла кругом от постоянных превращений, он вдруг вспомнил, что вообще-то боится всякого там колдовства. Ну, кроме Дынькиного, пожалуй. Он осторожно поглядывал на женщину, потом на друга и снова на женщину.
Дынька то ли с отчаянья, то ли с перепугу кувыркнулся через голову, и перед хозяйкой рощицы уселся самурай в белой одежде. Рядом с ним на платке лежал короткий прямой нож.
- Тогда мне больше ничего не остается! – заявил оборотень, стараясь, чтобы его голос не дрожал.
У Тобое отвалилась челюсть.

[SonGoku >>>]

- Я сказала, обе. И про колдунов тоже.
- А... а кто он?
Дынька от волнения не мог удержать иллюзию, вот и сейчас самурай из зрелого мужчины превратился в юнца.
- Как я его найду?
- Он сам сюда пришел, - женщина снова стала лисой, и, утренним туманом стелясь над травой - вот-вот развеется дымкой - обошла тануки кругом.
"Дынька-колдун? - удивился Тобое, - ничего не понимаю..."
Черты лица юного лица сгладились совсем в детские, теперь посреди зеленой полянки сидел хорошо знакомый пирату мальчишка, растерянно сжимающий в ладони рукоять ножа.
- Я? Но я не...
Полупризрачная лиса фамильярно толкнула его лапой: "тоже мне, спорщик". Дынька смутился окончательно, он наморщил короткий вздернутый нос, как будто собирался чихнуть.
- Почему же у меня тогда получается все так путано? – горько спросил малыш-оборотень.
- Ты тренируешься от рассвета до захода солнца, год за годом, десятилетие за десятилетием, а мастерство твое все не растет, - казалось, перемены облика были для существа так естественны, что много труднее ему было сохранять одну и ту же форму.
- Ага, - понурился Дынька. – Все время что-то идет не так...
Тут он все-таки оживился.
- Но в чайник я превращаюсь даже без зеленого листика!
- Превратись в котелок.
Тануки кувыркнулся, и вот перед снежной лисой на полянке блестел чугунными боками в зеленовато-золотистых лучах солнца, пробивающихся сквозь листву, старинный кама. К литой в виде драконьей когтистой лапы ножке прилипли травинки.

(те же)

[Кысь >>>]

Древний зверь лапой перевернул посудину, а потом катнул в ручей. Котелок заверещал и выскочил на берег, взъерошенный и рассыпающий фонтаны брызг.
- Я плавать не умею, - признался Дынька.
- А котелку и не нужно, - покачала головой женщина.
- И что же теперь делать?
- Не забывать. Превратись еще.
Тануки отряхнулся. Мочить шкурку вторично ему не хотелось, но он послушно обернулся котелком. На этот раз целый фонтан воды сам выплеснулся на пузатую посудинку. Вопль возмущения был не так громок, как предыдущий, да и сохранить иллюзию почти удалось. В том-то и дело, что почти... И недолго.
- Лучше, - заметила новоявленная учительница и взмахом руки предложила третью попытку.
С несчастным видом Дынька опять стал чугунком. На этот раз вода начала появляться очень тихо и деликатно, капля по капле заполняя просторное дно. А потом - вырвавшимся на свободу половодьем ударила изнутри в стенки, высоким прозрачным венцом взметнулась над ними. Чешуйки ряски обрели крепость металла, засияли на солнце радужными разводами, складываясь в длинное упругое змеиное тело; голова гигансткой рептилии увенчали рога и спутанная грива, похожая на морские водоросли. Дракон угрожающе раскрыл пасть, выдохнув клубы тумана.
- А говорил, не колдун, - пожала хрупкими плечами хозяйка рощи.
- Это случайно, - рыкнул повелитель воды с удивительно
знакомыми интонациями.
В ответ на "неколдуна" обрушился еще один небольшой потоп.

[Весёлый Роджер >>>]

/тут я, СонГоку и Китти, да/

Тобое только глазами хлопал. Вот Дынька оказался сам себе колдуном, а вот он стал котелком, что уже привычно, и даже палец на ноге вспомнил о встрече с этой довольно твердой иллюзии, а теперь - огромным драконом, что непривычно вовсе. Пиратенок аж дышать забыл, восторженно разглядывая прекрасного в своем величии хозяина морей.
- Ну, Дынька, ты даешь! - юный пират восхищенно покачал головой, - Видели бы Киба и Сичибеи!
Отливающий небесной синевой дракон изогнулся, демонстрируя, как он красив и ловок... если, конечно, постараться и делать вид, будто не замечаешь, что порой сбиваешь листья. И ветки.
- А потрогать можно? - поинтересовался Тобое, - никогда живых драконов пальцем не тыкал. Мертвых, правда, тоже...
Оборотень расхрабрился и опустился на все четыре лапы, заняв чешуйчатым влажным телом почти всю полянку. Глаза у хэнге радостно блестели.
Пират подошел на шаг ближе, потом еще на шаг, и ткнул пальцем в бок создания, явно ожидая, что палец погрузится в иллюзию. Но этого не произошло. Тогда Тобое провел пальцами по чешуйкам, погладил ладонью и заулыбался:
- Я не знаю, какие настоящие драконы на ощупь, но ты какой-то подозрительный!
- Конечно, я же ненастоящий, - согласился оборотень, который решил для придания себе уверенности побыть немного в чужой шкуре.
Правда, на земле он тут же запутался в лапах; их было столько же, сколько раньше, зато расстояние от передней пары до задней критически увеличилось. Впрочем, может быть, Дынька еще не отошел от полета.
- Но все равно очень... внушительно! - Тобое покосился на Учительницу, потом вновь залюбовался драконом, - А ты теперь в кого угодно можешь превращаться?
То ли тануки от возбуждения решил быть честным, то ли драконья натура иллюзии повлияла на маленького хэнге, но только он, смущенно морща нос, признался, что пока что не знает. Надо попробовать. Чем тут же и занялся с воодушевлением и азартом своей детской души. Перед изумленным пиратенком на небольшой полянке явились по очереди самурай в древних доспехах, монах высокого ранга в парадном одеянии, каменный Будда (не очень большой, а такой, какие ставят на перекрестках и вдоль дорог), лиса (белая, с девятью хвостами)... тут Дынька опять смутился и сделался мальчишкой в сползающих зеленых штанах.
- Только в Сичибеи не превращайся, - попросил Тобое, - его одного-то много... Чему ты еще будешь учиться?
Дынька уставился круглыми от прилежания глазами на хозяйку рощицы.

[Кысь >>>]

Она уже устроилась на траве поодаль, уютно сложив лапы крест-накрест.
- Ручей.
- Ручей? - непонятливо переспросил тануки.
- Превратись, - уточнила седоволосая хозяйка рощи.
Дынька иссяк. От недавнего восторга не осталось и следа, как только провалилась шестая попытка исполнить приказ лисы. Самым близким оказалась небольшая лужица с мутной зеленовато-бурой водой. Хотя малыш-хэнге все-таки украсил ее для правдоподобия ряской и жуком-плавунцом.
- Хорошо, - похвалила лиса. Подумав, добавила, словно через силу: - Научишься - возвращайся.
- А как же...
Сидящий на траве Тобое расстроился, но виду старался не подавать. Все так хорошо шло - эвон, какой дракон, пальцем потыкать можно, лапами машет... А тут какой-то ручей.
- Все получится, Дынька, - сообщил он оборотню со всей имеющейся уверенностью. - Я бы тебе помог, только не знаю, как. Я же просто человек.
И, сетуя на свою бесполезную в этих делах человеческую природу, Тобое поднялся во весь рост.
- Это задание, - уточнила древняя.
Дынька вздохнул несколько раз в надежде разжалобить строгую наставницу. Вернее, сначала вздохнула лужица, а потом уже и сам тануки, вернувший себе прежний образ. Он потер пальцами глаза, в которых немного рябило из-за молниеносных превращений лисицы. Затем сунул лапку в ладонь пиратенку.
- Научи меня понимать воду, - попросил он.

Сообщение отредактировал Китти - 5-05-2008, 12:52

[SonGoku >>>]

Призрачно-белый силуэт лисы стал еще белее и еще призрачнее. Очертания смазались, а потом ветер и вовсе унес в лес причудливый завиток тумана.
Тобое сжал тануки лапку:
- Киба расскажет, а-то я слов таких не знаю. Идем?
Дынька оглянулся, чтобы попрощаться с хозяйкой, но той нигде не было; тогда мальчишка кивнул другу, и они вместе отправились в обратный путь.
- Дожили... - бурчал (хотя и без должного рвения) всю дорогу оборотень. - Тануки у лис учатся... куда катится мир?
- Я что-то не хочу знать - куда, - Тобое поежился и махнул рукой. - Вон они! Мы вернулись, эй!
Первым в ответ махнул Онивака, хотя со стороны казалось – монах бессовестно спал, пригревшись на солнце.
- Удалось? – спросил он, запустил пятерню в гриву длинных волос, подергал без надежды, кое-как выпутал пальцы.
- Легенды все врут! – убежденно заявил ему в ответ Дынька, но, покосившись на Кибу, поспешно добавил: - Ну... почти.
- Нет мудреца? - с нехорошим интересом во взоре осведомился Сичибеи.
- Где же они тогда пропадали столько времени? – не удержался Онивака.
- Спали, - предположил Табачник.
Старик-провожатый весело захихикал. В его голосе не было и намека на злобу, скорее, он был доволен получившейся шуткой.
- Вы нашли то, что искали? - Киба, ради такого случая, даже открыл глаза и посмотрел на мальчишек.
Те переглянулись.

(+Китти+Далара+Роджер+Биш)

[Bishop >>>]

- Не совсем, - сказал Дынька и приготовился спасать шкурку бегством.
- Это – как? – заинтересовался Онивака.
- Там был... не тануки, - Тобое поднял взор на небо и заинтересовался очертаниями облаков.
- Не совсем тануки...
- Или - совсем не тануки? - подсказал смешливый монах.
- Но колдун! - Тобое кивнул, - точнее...
Он бросил взгляд на Дыньку.
- Колдунья, - подсказал тот.
- Да! Там была колдунья не-тануки!
Удовлетворившись этим объяснением, Тобое принялся разглядывать свои руки.
- А вы и впрямь думали, самый главный тануки это обязательно тануки? – хитро спросил дед и убрался в сторонку от компании, на всякий случай.
- Да, - искренне кивнул Тобое.
- А разве у людей самый главный - не человек? - удивился Дынька, застенчиво посмотрел на грозного Кибу и улыбнулся. – Извините...
Киба приподнял брови, но промолчал. Зато Сичибеи аж крякнул:
- Император - он...
И тоже умолк.
- А Император – сын Неба, - беспечностью Онивака мог поспорить с синевой только что упомянутых им небес. – Только, что-то ему не помогает родство.
- У людей так все запутано, - махнул рукой проводник и тоже посмотрел на Кибу, весело щурясь. – Другое дело магические существа.
- Другое дело, - кивнул Киба.
- Там был туман, - Тобое вздохнул, - я так и не понял, какая форма у него настоящая.

(толпой)

[Sayonara >>>]

Киото

Звезды наконец покинули темный небосклон, и солнце только-только показало миру свою румяную, умытую макушку; сонные цветы в саду, окропленные ночной росой, еще даже не думали раскрывать пестрые чашечки; мелкое зверье дремало в норах; а молоденькая мико уже вскочила, перебудила всю гостиницу и щебетала так, будто была утренней пташкой, встречавшей новый день.
Она должна была успеть позаботиться обо всем до прихода таинственного мальчишки – о еде, о воде, об одежде, о предметах первой необходимости, ведь кто знает, что может понадобиться по пути к мечте. (К какой мечте, сама жрица пока толком не знала, не придумала, но с многозначительно-таинственным видом намекала Ваке и служанке о чем-то великом и прекрасном, что вскоре должно произойти). Мико успевала похлопотать везде, и вскоре так устала, что уселась в своей комнате и заявила, что никуда ни в какую пещеру ни за что не пойдет, потому что они не успевают собраться.
- И вообще, уже солнце взошло! А паренек еще не пришел за нами! Если он меня обманул?
Правда, к тому времени оказалось, что все нужное и ненужное стараниями Ваки было собрано и спрятано в нескольких аккуратных узелках. Да и Чин вскоре появился. Тогда мико мгновенно забыла о своей усталости и велела подать хороший, обильный завтрак – подкрепиться перед дорогой.
И вскоре маленькая компания тронулась в путь.

Сообщение отредактировал Sayonara - 9-06-2008, 20:56

[SonGoku >>>]

Побережье Кюсю

Сичибеи не умолкал весь обратный путь, изнуряя всех ворчанием и придирками. Впрочем, мало кто слушал. Киба изнывал от обилия земли под ногами, Дынька радовался своей жизни, хотя время от времени на него вдруг накатывали раздумья, и тогда он принимался сам себя покусывать за указательный палец. Когда авантюристы поднялись на борт корабля, палец заметно распух и побаливал.
- Нам требуется поговорить, - тануки подошел к капитану. – И серьезно.
Киба с явным удовольствием плеснул на лицо воды и вытерся:
- Говори.
Малыш-оборотень огляделся по сторонам, надув щеки для пущей солидности. Но все занялись своими делами, разве что монах Онивака пристроился на солнцепеке и дремал, прислонившись к мачте.
- Я иду на войну.
- О, - Киба посмотрел-таки на хэнге, - И кто же падет жертвой храброго Дыньки?
- Люди, - оборотень поразмыслил. – Не все. Только те, которые живут в замке Инуяма.
Он оскалился, подтверждая серьезность и искренность намерений, но забыв, что находится в облике человека.
- Ты собираешься уничтожить все население замка? - уточнил Киба с очень серьезным лицом, - Я, кажется, многого не знаю о твоих способностях...
- Мне и самому не так много о них известно, - вздохнул Дынька.
Он смотрел на зеленовато-сизую дымку на горизонте, как будто мог увидеть сквозь нее далекую провинцию Овари и старый замок в четыре этажа (и с двумя подземными, где в хранилищах было много еды, а в подвалах так весело было играть с людьми в прятки).
- Если придется, - негромко сказал мальчишка, - я убью всех, кто встанет у меня на пути.

( а вместе с Роджер!)

[Весёлый Роджер >>>]

Киба внимательно оглядел Дыньку:
- Ты настроен решительно, маленький зверек. Ты когда-нибудь был на войне?
Тануки помотал головой.
- Только видел, как Нобунага разбил клан Такеда при Нагашино. Издалека... я сидел на сосне, и все видел. А потом мне влетело, когда выяснили, что я сбежал из дома.
- В первом случае ты лишь созерцал сражение. Во втором ты участвовал в битве, но потерпел сокрушительное поражение... Этого не достаточно.
Главарь пиратов задумался и после паузы продолжил:
- Так что же ты хочешь от меня? Ты сообщил мне о своем решении, я тебя услышал.
- Ты пойдешь со мной?
Будь здесь Сичибеи - он бы задохнулся на миг от возмущения... Но Сичибеи здесь не было, а Киба и бровью не повел, только спросил:
- Скажи мне причину, почему мои люди должны сражаться на твоей войне?
И сощурился, наблюдая за Дынькой.
Тануки перебрал в голове несколько вариантов: что Нагоя – богатый город, и пираты не откажутся ограбить его по пути, что вокруг Инуямы тоже много сладких приманок, что взяв этот замок, они покроют себя неувядаемой славой.
- У меня нет для тебя ответа, - сказал он.
- Ну, нет так нет, - легко согласился Киба и усмехнулся, - Я обещал тебе покровительство и защиту, а мое слово стоит дороже, чем ты можешь себе представить. Да и Тобое все равно за тобой увяжется...
Главарь пиратов встал, посмотрел на море, затем на небо:
- Думаю, боги и духи будут к нам благосклонны. Я очень не люблю скуку, Лисья Мордочка, - Киба снова повернулся к тануки, - и если ты предлагаешь мне развлечение - я не стану отказываться. С Онивакой, если он тебе нужен, договоришься сам - ему я не указ.
Дынька разулыбался и сгоряча дал честное танучье слово больше не воровать айву. По крайней мере, из запасов доброго капитана.
- Ты не пожалеешь! – пообещал он. – Будет весело.

/а не без СонГоку!/

[SonGoku >>>]

И вновь их небольшой отряд шел по суше, оставив корабль под присмотром на берегу. Пиратов не радовало близкое соседство с шумной Нагоей и военными кораблями, но все-таки им удалось отыскать тихую гавань, а Дынька пообещал, что кто бы сюда ни заглянул, никто ничего не увидит. «Только я не знаю, сколько времени продержится заклинание», - сознался тануки, озабоченно почесывая нос. В рыбацкой деревне неподалеку их не приняли за мирных путешественников и уж тем более за торговцев. Меньше всего подозрений вызвал к общей легкой зависти только монах. А тот посмотрел на горы, что возвышались зелеными пушистыми складками впереди путешественников, на быструю речку, что булькала на перекатах, на почти развалившиеся сандалии у себя на ногах. И – указал посохом на крестьян, возившихся вокруг лодки на отмели.
- Так быстрее, - возвестил Онивака.
- Быстрее-то быстрее, а все ж долго, - запричитал Сичибеи, направляясь к лодке, - А ведь дело серьезное, ответственное!..
Тобое шел поближе к Дыньке, ему казалось, что так от него больше пользы:
- Всех убить? - деловито поинтересовался он.
- Нет уж, - подскочил на месте Сичибеи, - грести-то кто будет!
При одном взгляде на ухмыляющегося монаха становилось ясно: не он. Дынька рванулся было вперед, но Онивака ловко подцепил торопыгу посохом за ворот. Крестьяне оглянулись на шум, заробели при виде незнакомцев и одновременно согнулись в поклоне. Так и стояли в надежде, что на них не обратят внимания. Не дождавшись звука удаляющихся шагов, самый старший из них осмелился приподнять голову.
- Мы бедные люди... – заныл он, заискивающе поглядывая на Кибу.
- Довезете до замка - вернетесь домой, - сразу и четко обозначил их дальнейшие отношения тот и, не дожидаясь почтительного ответа лодочников, кивнул своим людям, мол, договоренность есть.
Пираты принялись стаскивать лодку на воду. Дынька под присмотром монаха приплясывал на мокром песке и вертелся, так ему не терпелось.
- Вон кусты, - подсказал ему Онивака. – мы тебя подождем.

(и еще Веселый Роджер и мрачный Биш)

[Bishop >>>]

Тануки наградил его презрительным взглядом.
- Долго еще ждать? - заворчал Сичибеи и тут же принялся командовать лодочниками, до чего Киба, понятно, не снизошел. Лодка качалась на легких волнах. Киба опустил пальцы в воду:
- Теряем время.
Он оглядел попутчиков, бросил еще один взгляд на реку и предупредил:
- Держитесь крепче...
Тануки, который сначала хотел обрести свой собственный природный облик и забраться к кому-нибудь на колени, отказался от этой мысли, так как лодочники и без того были готовы дать деру на все четыре стороны. Поэтому Дынька изо всех сил вцепился в борт плоскодонки и зажмурился, чтобы не так было страшно. Онивака устроился рядом с ним, пробурчал наспех молитву и сонно прикрыл глаза.
Где-то внизу, глубоко забурлило придонное течение. Киба еще поводил кончиками пальцев по воде, ловя волны, словно в задумчивости. И тут мелкие прибрежные воды обратились приливом - страшным и мощным. Первая волна, еще не слишком сильная, подхватила лодку, вынесла ее на середину реки и пропала, кувыркнувшись и уйдя на глубину, зато следующая, рыча и пенясь, рванула плоскодонку на себя и вверх, затем вперед, заметно накренив к носу.
Сичибеи позеленел и воззрился на Кибу, тот же, прищурившись, смотрел туда, куда несла их стихия.
- Скоро прибудем, - буднично произнес он.

(еще - Роджер и Son)

[Sayonara >>>]

Где-то в окрестностях Киото

Умытое утро неторопливо, с наслаждением разрасталось в уютный и не слишком знойный полдень, и солнце поднималось все выше, охватывая свои несметные владения теплым, ласковым взглядом сырых еще, пронзительных лучей. Они вкрадчиво щупали свежую листву, промахивались и солнечными зайчиками сыпались на дорогу, весело прыгая под ненавязчивыми дуновениями тихого ветра.
На солнечные пятнышки и наступать-то не хотелось, а они так и норовили броситься под ноги, но нематериальная природа позволяла им лишь разгонять прозрачную тень на ступнях и одежде ранних путников.
Прелесть молодого, ясного дня не соперничала с роскошной, самовлюбленной красотой столичных угодий; покрывая золотистой пленкой поля и деревья, поджигая нетронутые зеркала водоемов, солнце выливало в зачарованные пейзажи всю радость, все счастье бытия, всю любовь свою к жизни.
Но не видела мико ни солнца, ни солнечных зайчиков, ни пестрой дороги, не чувствовала захлебывающего, опьяняющего тепла – она была необыкновенно молчалива; и потому, как ни странно, всем этим могли насладиться Вака и Чин.
Тяжелые раздумья мучили мико. Пока она тихо шагала перед верным Вакой, нервно теребя рукав и изредка хватаясь за голову, разум ее старался сосредоточиться на цели их небольшого похода – заветном желании.
Между черных бровей девицы даже залегла сиреневатая пухлая складка – так трудно было жрице придумать, что же, собственно говоря, ей больше всего хочется. А поскольку ночью, вместо того, чтобы думать, девушка крепко, сладко спала, приходилось мучиться сейчас.
Слава, известность, почитание и замужество отпадали сразу – мико даже не сомневалась, что добьется этого сама и в самом скором времени. «Но что же тогда? Что еще мне нужно? - Девушка терялась. – Деньги – точно нет. Во-первых, банально, во-вторых, это тоже придет. И что?!»
- У-у-у, проклятье! – мико махала руками, разгоняя негибкие, неповоротливые мысли.
«Хм, может быть, попасть ко двору? Или в самый большой и знаменитый храм в столице? Нет, все не то...»
Лучик, блеснув о звонкий ручеек, перебегавший тропинку, отразился и больно ударил по глазам кремовым светом. Мико прикрыла ладонью глаза и замерла над блестящей водой. В крошечной недвижной заводи отразилась она сама – миловидная, аккуратная, белокожая, причесанная.
- Я знаю! Знаю! – повеселевшая жрица вдруг подпрыгнула, резко развернулась и, напугав Ваку, хлопнула его по спине. Глаза ее хитро и счастливо загорелись.
«Хочу вечную молодость», - удовлетворенно решила мико.

[SonGoku >>>]

(с тихой завистью выкладывает пост Сай)

- Пой, пой! Отчего ты не поешь?
Маленькая желтокрылая канарейка, в смертельном ужасе билась в руках своего хозяина, ухоженного, болезненно-красивого мальчика в парадных одеждах; на щеке его краснело неглубокое шершавое пятно – очевидно, отпечаталась пухлая ладонь, которой он подпирал забеленное лицо еще минуту назад. Он крепко держал желтую трепещущую птичку, вырванную из прозрачной тесноты родной клетки, за кожистую лапку и наклонил к ней усталые карие глаза, заглядывая в ее черные, бусинками, - пытался угадать в них немой ответ.
- Отчего ты не поешь?
Незадачливая певица лишь слабо чирикала, когда длинные, породистые пальцы юноши жестче сжимали ее хрупкие коготки.
- Бесполезная птица, - равнодушно заключил молодой хозяин и сильным, прямым движением отбросил желтый комочек в сторону. Обессиленная, канарейка не сумела расправить крылья и, упав в углу у стены, забилась в предсмертной судороге.
Над ней наклонилась девушка в темных одеждах и долго смотрела, как почти сияющее в полумраке комнаты тельце постепенно замедляет жалкие, порывистые движения, исчерпывая немногочисленные птичьи силенки.
- Тебе ее жалко? Жалко? – не оборачиваясь, с надрывом, с вызовом произнес юноша.
- Нет, Дзенчи-дзенно-сама, невыразительно и спокойно ответила девушка.
- Почему? – живо вскинулся ее господин.
- Это всего лишь птица.
- И птицы для чего-то существуют, - назидательно-укоризненно пропел юноша. – Иначе зачем природе было создавать таких слабых, таких тщедушных тварей, что и убить-то их можно одним ударом?
- Как вам угодно, Дзенчи-дзенно-сама.
Птичка дернула лапкой в последний раз – и замерла навсегда.
- Вели убрать ее.
- Слушаюсь, господин.
- И... пусть кто-нибудь сыграет мне. Я хочу музыки!

[Sayonara >>>]

Он наслаждался властью. Хоть и было ему лет немало, никогда еще не обладал он ей – властью над людьми, над десятками людей. Весь замок Инуяма и окрестные деревни принадлежали ему – хрупкому юноше с нездоровым блеском в бездонных, умных и злых глазах. Никто почти не понял, как это произошло – просто в один не слишком прекрасный день главным стал господин Дзенчи-дзенно.
Кто он, откуда он, - этого не знали ни крестьяне, ни замковая челядь. Но мало кто сомневался в том, что хозяин новый – йокай, и расходились по окрестностям легенды о его невиданных силах, о том, что будто бы может он одним взглядом навсегда подчинить себе человека.
Истории эти были небезосновательны, и, хоть Дзенчи-дзенно чрезвычайно редко покидал замок, обитатели его с содроганием рассказывали о тяжелом характере демонического владыки.
Он был вихрем; недобрый огонь бродил в его крови, и пламя его поминутно то вспыхивало, то угасало, пряталось, и лишь дым ворчливости, нервозности напоминал о его присутствии.
Волны ударяли о берег реже, чем менялось настроение Дзенчи-дзенно. Размерен и полон гордого, аристократического достоинства был он в спокойствии; но лишь всколыхнуло что-то крепко натянутую струнку в нечеловеческом сердце его – ничто не могло остановить гнев ли, ярость ли, радость, нежность или ревнивость. Он мог быть ласковым и игривым, как котенок, а через минуту обернуться тигром и разорвать в клочья любого; и имел на это неоспоримое право – право сильного, безумного, безнаказанного. Все было дозволено ему – и лишь потому, что он не спрашивал, а попросту повелевал.
И, возможно, мог бы овладеть гораздо более обширною территорией, чем замок Инуяма, но ему хватало пока власти; зато землю свою берег он как зеницу ока. Незаметные его слуги кольцом окружали область, не подпуская чужаков и следя за своими, пресекая малейшие попытки своеволия.
И потому, как только загадочные странники ступили на землю Дзенчи-дзенно, один из стражей серой прозрачной тенью бросился к замку владыки.
- Что случилось? – громко и зло зашипел хозяин, лишь недавно вырвавшийся из объятий сна и оттого особенно капризный и безжалостный в гневе.
Навострился осторожный Дзенчи-дзенно, внимательно слушал о проникновении на свою землю чужих; нервно сжимал пальцы и часто-часто моргал, и в конце доклада спросил:
- И они направляются к замку?
- Да, господин.
- Убейте их, - властительный йокай истерически взвизгнул. – Почему они вообще еще живы?
Махнул рукой и, стремительно встав с подушки, бросился, спотыкаясь и путаясь в одеждах, через весь замок к небольшой комнате, запрятанной в лабиринте коридоров, - темной каморке, похожей больше на коробку. Дзенчи-дзенно запретил прислуге ходить сюда; он со стуком отодвинул неподатливую дверь и спрятался в темноте комнаты.
- Они... они пришли забрать тебя... Украсть! Но я не позволю, не позволю!