Книга перемен, кто не знает смысл черт, толкует всуе

[SonGoku >>>]

___ ___
___ ___
________
________
________
________

Да-чжуань. Мощь великого

Ничтожному – придется стать сильным.
Благородному – придется погибнуть.
Если козел бодает изгородь, в ней застрянут его рога.
Козел бодает изгородь и не может отступить,
Не может и продвигаться вперед.
Мощь – в осях большой колесницы.

[Далара >>>]

Ночной рынок, Коулун, Темпл-стрит
12 апреля 2017 года, 02:44

Бар сейчас пустовал – еще не подошло время. Аморфная масса измученных жарой и валом достопримечательностей туристов выдавливалась из автобусов и кое-как всасывалась в двери гостиниц. Гости «Ароматной гавани»* примут душ и переоденутся, а потом уж задумаются о вечерних увеселениях. Да и тогда шанс на то, что кто-нибудь из них доберется до маленького неприметного заведения (свернуть с шумной Натан-роуд на Темпл-стрит, а затем еще раз в узкий, пахнущий гнилыми фруктами проулок, отыскать среди десятка дверей ту единственную) ничтожно мал. Впрочем, три японца нашли.
Или двое – хотя пришли втроем. Третий, высокий настолько, что, присев на табурет в углу стойки, он ногами доставал до пола, ничего не заказал. Черный строгий пиджак едва заметно оттопыривала под левой мышкой кобура. Во внимательном хищном взгляде по-совиному круглых глаз, в застывшем напряженной маской напускного бесстрастия лице было достаточно сдерживаемого неистовства, чтобы выбить из равновесия и буддийского монаха. Ма Фан-лей, который предпочитал, чтобы все называли его Тедди Ма, не знал: плакать или гордиться. И кому звонить в первую очередь - хозяину бара господину Хэ, в полицию или на соседнюю улицу в заведение Круглого Элла.
Двое других, не сговариваясь, сели рядом. Они не разговаривали, даже не смотрели друг на друга. Лишь обменивались хитрыми взглядами через зеркало на стене позади барной стойки – как два школьника, что затеяли проказливый розыгрыш и смакуют теперь результат.


------------
*Hong Kong - 香港 – в переводе с языка хакка означает «ароматная гавань».

[Bishop >>>]

РЕАЛЬНОСТЬ

Островок, что завис над заснеженной бескрайней равниной, на вид состоял изо льда. Полупрозрачный и искристый, он пророс вниз множеством сосулек-сталактитов. Солнечные лучи, заблудившись в них, превращались в миллион радуг. Он парил, не касаясь белоснежных холмов, не проседая над ущельями, в которых за тонкой пеленой тумана проступали горстью светлячков нижние уровни. Существа, что восседали на нем, словно короли этих пространств, должны были быть величественны и преисполнены достоинства.
Но они откровенно развлекались, заняв удобные и вовсе неприемлемые на торжествах позы. Беловолосый демон, сладко растянувшись на боку, сложив крылья и подперев ладонью щеку, катал в правой руке огненный шарик.
- Не отлынивай, доктор-кун. Ты ее создал, ты за нее в ответе.
Напротив него сидел ребенок. И, как и положено ребенку, играл - с ниткой крупного жемчуга. Еще две, украшенные кистями, свисали с рогов странного головного убора, то ли древней короны, то ли демонического венца. Темно-синий плотный шелк одежд был выткан пурпурными и золотистыми нитями.
- Предполагалось, что ей хватит мозгов без меня, - пробурчало дитя.
- Ты дал маху, папаня-кун, - фыркнул демон, и метнул огненный шарик в пространство – тот отрикошетил от невидимой стены и вернулся в подставленную ладонь. – Теперь надо спасть мир от такой нее... Или его у нас попросту не останется, физически.
Демон приподнялся на локте, неземное существо в ореоле белоснежных волос и струящихся белоснежных одежд. Огненный шарик, парящий над его ладонью, превратился в модель земли, со всеми континентами, океанами и облаками.
- Тебе же нравится этот мир, каким бы он ни был бездумным, а?

[Далара >>>]

Тот из японцев, который был младше, в оранжевой легкой рубашке и клетчатых шортах, машинально постукивал по столешнице острием старинного резного когтя дин чжэнь из темного серебра. Затем начертил в воздухе сложную завитушку – сам собой включился телевизор под потолком. Тедди хлопал глазами: каналы сменялись один за другим, хотя никто не прикасался к пульту. На экране сухопарый улыбчивый дед с оттопыренными ушами и в традиционной японской одежде толкал перед собой инвалидное кресло, умело прокладывая дорогу сквозь толпу и никого не задевая при том; отглаженное до «стрелок» хаори было строгого темного цвета. Вероятно, он был бы рад избавить своего подопечного от назойливых репортеров, но они роились, как мухи. Несколько полицейских безуспешно пытались отогнать самых вертких и настырных.
Посетитель помладше – в золотисто-коричневых прядях его волос порой зажигались искры от ламп, а когда он от усердия надувал по-детски губы, становился похожим на малька рыбы-фугу, - подтолкнул соседа локтем. В верхнем уголке экрана, как раз под буквами «NHK» в отдельном окошке оживленно вещала совсем юная девочка-диктор. Сообщник постарше – из-под тонкого свитера цвета топленого молока вылезала белая майка – торопливо поставил на стойку стакан, к которому прикладывался с открытым удовольствием, и махнул рукой Тедди.
- Включи звук! – и, уже обращаясь не к бармену, но и не оборачиваясь к соседу, заявил: - А смысл напрягаться в Реальности, если у него есть пульт?
- Напрягаться? – удивился парнишка с резным когтем.
- ...весь мир ополчился против нас. Я не верю. По моим подсчетам, примерно две трети. Да, это все равно много.

[SonGoku >>>]

Человек в инвалидном кресле говорил по-японски, подсоединенный к Реальности автоматический переводчик перекладывал его слова на английский язык, британская версия для Гонконга. Безупречная стрижка, дорогой строгий костюм не вязались с темными - с синим кобальтовым напылением - очками.
- Что, если мы сдадимся? Вы удовольствуетесь таким положением? Что, если мы подождем, как хотят от меня в правительстве? Запремся на своих островах, точно в замке, и будем ждать, когда хищник за его стенами утратит свой аппетит, снимет осаду и уберется восвояси. Продержимся пять-десять лет, даже перестроим наш оплот, но то, что мы не смогли защитить, останется беззащитным. Да, за последние годы Азия достигла высочайшего экономического уровня в мире, но в каком-то смысле мы сейчас на самом дне ямы. И наша судьба удивительна. Можно рвать волосы и причитать, мол, как мы бедны. Но вот как я это вижу: нам дан шанс, какой выпадает раз в жизни. И я не могу позволить себе упустить его. Вы действительно хотите провести свои годы в молитвах о долголетии? Мой предшественник однажды сказал: «Кто со мной, тот завтра утром выйдет на поле сражения. Кто нет – пусть остается и смотрит, как мы победим».
Человек на экране разжал кулак, продемонстрировал всем желающим почти черную от патины древнюю китайскую монету.
- Ну? – спросил инвалид. – Так «орел» или «решка»?
Японец постарше, улыбчивый и какой-то более... благонадежный, в белой рубашке с расстегнутым воротом и светлом свитерке, впервые посмотрел на собеседника. Как будто, наконец, присутствовал именно здесь и сейчас. Вот счастье, а то виртуальные гости какие-то – то ли они есть, то ли их нет. Фан-лей успел подсунуть ему полный стакан взамен пустого, перехватил взгляд и тут же отодвинулся, на всякий случай. Терзало нехорошее предчувствие.
- Кампай, - поднял стакан этот, благонадежный. – В кои-то веки после Коидзуми у нас премьер, который думает о стране, а не о «приличиях» и своем кармане.

[Bishop >>>]

Взъерошенный молодой человек сдернул с шеи витой шнурок с кристалликом инфочипа, положил перед собеседником.
- Ани-уэ* сказал, что ты знаешь, как распорядиться информацией, - он взболтал подтаявший лед в недопитом бокале. - Он не очень силен в биоинженерии, и мы с Томо-чан покопались немножечко в файлах... Так что, - младший отсалютовал бокалом. - Счастья и долголетия!
Старший вщелкнул полупрозрачный чип в компактный ридер – и вдруг засиял солнечной улыбкой. Кроме этих троих, посетителей больше не было; Тедди Ма заподозрил, что причиной тому не только тот оживший телеграфный столб у конца стойки (хотя лично Тедди тоже дал бы немедленно задний ход, ежась под внимательным пристальным взглядом круглых, как у филина, глаз). Но еще «ягуар» у обочины возле входа. И похожий на хищную птицу молодой человек, что сидел на его капоте.
Двое за стойкой перешли к третьей порции легкого пива и снова переглядывались с отражениями друг друга в зеркале. Тедди смирившись с тем, что именно ему не повезло обслуживать эту дичайшую компашку, и уповая на то, что он человек маленький, его не тронут, протирал стаканы. Он не подслушивал, просто гости не думали шептаться и, кажется, вообще не замечали его. Старший закатал рукава до локтя, как будто собирался проделать какую-то работу. Говорил он быстро, только успевай отлавливать слова.
- У Да Чен громадные возможности, которые ей дал ты со своей командой. Но никто не способен вложить в чью-то голову опыт. И как маленький ребенок, она не знает границ ни в чем. Тем, что должно быть ее инструментами, она распоряжается как игрушками, бездумно и увлеченно. Ее программа – один лишь Танский кодекс, и других вариаций для нее не существует. Обязательно надо дать ей вариативность и границы. Напрямую вдолбить что-то не получится, нам следует использовать те информационные «коды», с которыми она уже знакома, иначе она все пропустит мимо ушей. Она должна понять, что связана с людьми, что ее дело не уничтожать их, а заставлять стать лучше. И показать это ей может только человек.

----------------------
*ani ue - 兄上 – старший брат (яп.)

[SonGoku >>>]

Младший обиженно надул губы – как ребенок, который уверен, что все сделал правильно, но вокруг почему-то кричат и ругают, и грозят привлечь кару на взъерошенную голову.
- Я не хочу, вернувшись, увидеть под ногами раздавленные цветы... – пробормотал он. – Но у меня есть идея.
Острый кончик тяжелого когтя со скрипом прочертил на столешнице три параллельных черты.

РЕАЛЬНОСТЬ

Пробив ледяную корку, как грибы, из-под земли поперли одноногие касуга-доро*; их массивные основания обрастали зеленым мхом. На потрескавшихся каменных "шляпках" проступила серо-желтая сыпь лишайника, к одной прилип влажный кленовый лист.
- Первое зло называется моу фань, Умыслом вывернуть мир наизнанку, - ребенок в
придворных одеждах из темно-синего, вытканного пурпурным и золотым шелка указал на юг; нити жемчуга в его венце качнулись под невидимым ветром. – Правитель есть владыка духов. Пища есть Небо людей. Когда в сердце своем человек не хочет иметь правителя, опрокидываются алтари, и нарушен порядок вещей в мире.
Он шевельнул пальцами, заостренные длинные ногти тускло блеснули старым нечищенным серебром. Лед захрустел, открыв три параллельные трещины. На стене разгорелись огнем иероглифы 謀反*.

...в старом особняке, а когда-то монастыре, на Даймонд-хилл Си Чен Инь сгребла в кулак цепочку, на которой болталась длинная гильза от старинного «Гатлинга»...

---------------------
*Kasuga-doro - 春日灯籠 – буквально «светильник из Касуга», один из самых распостраненных видов каменных светильников, высокие, с восьмиугольным или шестиугольным каса (зонтом), углы которого слегка загибаются наверх, формируя так называемые варабитэ (蕨手, лист папоротника). Их часто устанавливают в храмах и святилищах возле вторых ворот-тории.
*謀反 – mou fan – умысел Восстания против (кит.).

[Bishop >>>]

- Второе зло называется моу да ни, Умыслом великой строптивости. Есть люди, которые, провинившись перед Небом и не зная удержу и предела, дают в мыслях волю злобе.
На юге прозрачную черноту размывало зарево далекого пожара, на противоположной стороне, наоборот, сгущался мрак. Восточный край неба набух влагой, в тучах, отливая драконьей серебристо-голубой чешуей, проскочила извилистая нитка молнии. Затем – еще две, на этот раз сплошные. Они ударили совсем рядом, оставив после себя слабый запах озона и сияющую в пустом воздухе надпись: 謀大逆*.

...в пустом взгляде затеплился огонек...

- Третье зло называется моу пань, Умысел измены, когда люди замышляют предаться стране дальних варваров, отвернуться от правящего дома или сдать город и бежать со своей земли.

...молодая красивая женщина в черно-белом ципао, выслушивая клиента, начертила в блокноте три линии одну под другой – сплошную, прерывистую и сплошную...

- Четвертое зло – э ни, Злостная строптивость. Милость отца и матери беспредельная, словно Небо. Когда родственники истребляют один другого, это есть предел зла и верх строптивости.

----------------------
*謀大逆 – mou da ni – умысел Великой строптивости (кит.).

Сообщение отредактировал Bishop - 11-07-2013, 11:53

[Далара >>>]

Клиенты заказали по четвертому пиву, и Тедди Ма принес, хоть и жаждал отправить их куда-нибудь еще – вообще куда угодно. Пусть в ущерб заведению. Казалось, они сейчас нанесут вред всему миру, каким его знал бармен.

Огненный демон в старинных японских одеждах поднялся на ноги, мотнул прихотливой гривой белых волос.
- Теперь, когда нас трое, будет легче.
Перед ним возник столик, и на столешницу источающий языки живого пламени, как будто нежно объятый ими, демон выставил по очереди предметы. Золотистый каплевидный янтарь для голоса проникновенной песни, что задает побуждение и мотив и источник движения; металлические шестеренки, чей ход поддерживает, дополняет и делает материальной мелодию и рождаемое ею действие; коробочка с разноцветным песком, где росчерк пальца создает невероятный рисунок, который придает форму. И завлекательно вскрытая упаковка шоколадного печенья.
- Ни-тян любит именно такое, - солнечно улыбнулся беловолосый огненный демон. – Видел бы ты, как она танцует.

Первой пришла та, что владеет песней, как будто ей стало любопытно. Отзвук ее дыхания прозвучал в этой части Реальности, а следом вкралось пение. Оно соединило прочной нитью прошлое и устремленную в будущее современность. Оно – вся гамма от комариного писка до густых басов, уложенная в ритм, под который начинает иначе биться человеческое сердце, и наступает вдохновение.

Для начала завибрировала барная стойка, затем дрожь передалась всему зданию. Тедди Ма побежал спасать драгоценные рюмки, бокалы, стаканы и бутылки. Воздух пах раскаленным металлом, в шипении голубоватых искр скончался старенький телевизор, за мгновение перед гибелью успев передать странный кадр – новый премьер-министр Японии, выключившись из беседы, придвинул к себе планшетку.

[Bishop >>>]

- Пятое зло – бу дао, - монотонно, как вобщий в горах ветер, зачитал ребенок в придворных одеждах. - Хладнокровная жестокость и кощунственное изуверство, когда люди сходят с Пути, называются Извращением.

- Я не думал, что он так силен, - ошарашено пробормотал младший из посетителей бара.

Он как будто родился из темноты, из кромешного мрака, где нет даже понятия света, и льда. Пар с шипением вырывался сквозь мельчайшие трещины в тяжелых доспехах, лицо демона закрывал почти полностью визор кобальтово-синего цвета.
- Что, не ждали? – насмешливо хмыкнул ore.
Острые, как бритвы, лезвия металлических перьев негромко позванивали на ветру.
- Ohayo, - отозвался огненный демон. - Вот теперь, когда ты присоединился, игра стала по-настоящему интересной.
С плеча Каунта спрыгнула пестрая кошка и опробовала когтем узорчатую парчовую штанину огненного беловолосого демона. Две аватары – ребенок-цилинь и закованный в металл mecha-демон – в клубах пара порой сливались в один. Цилинь развел в стороны руки, утонувшие в рукавах, словно распахнул объятия миру.
- Шестое зло называется да бу цзин, Великая непочтительность. Хищение предметов, на которых во время Больших жертвоприношений пребывают духи, хищение или подделка державных печатей, ошибочное составление лекарств, когда побуждения исключительно вредоносны, не соответствует моральным устоям.
По шестой из восьми невидимых стен побежала огненная надпись: само зло и разъяснения. Разбирать старо-китайскую вязь было сложно, но одна часть показалась знакомой - 神御之物...*


----------------
*神御之物... - предметы, на которых пребывают духи (кит.), читается как "шэнь юй чжи у"

[SonGoku >>>]

Взметнулось облако белоснежных волос, огненный демон сел, скрестив ноги. Внимательно изучил закомое сочетание символов. Что ж, не просто так он попал к той могиле - да нет, кенотафу. Вот она, связь. Он поднял ладонь и стер, как иней со стекла, последний знак "вещь", начертил безмянным пальцем 者 - "человек".
Сколько бы ни было искусственного в Шэне, Кагэ-сан все-таки принадлежащий богам человек, а не вещь. И этот факт должно зафиксировать.
- Седьмое зло – бу сяо. Донос, заклятья или брань на деда или бабку по мужской линии, отца или мать называются Сыновней непочтительностью.
С пальцев ребенка-цилиня сорвались густые, почти черные капли крови; там, где они попадали на землю, лед плавился и шипел.
Вторым был повелитель желаний - металлический скрежет, гром молота, рёв органа, лёд пустыни дрогнул, с перечеркивающего бело-черное пространство пятого уровня виадука срывались снежные глыбы. Небо над головой покрылось мелкой сеткой трещин.
- Восьмое зло называется Враждой, бу му. Сказано: заботятся о доверии и крепят дружбу. Если имеется умысел одного родича против другого, то среди девяти поколений нет гармонии и дружбы. Поэтому называется Враждой.
Третьим явился тот, чей рисунок превращается в явь; цветной песок из пустыни оставил на замерзшей и холодной земле разноцветные линии и зигзаги.
Наполненный внутренней силой женский голос в короткой паузе мягко выдохнул: "А-х-ха". И подчинился ритму грохочущего металла. Или это грохот вдруг обрел мелодичный ритм и сопутствующий ему проникновенный голос?
Из коробки перед огненным беловолосым демоном, на чьих коленях прикорнула пестрая кошка, ветер выдул чистый мелкий песок. Но словно притянутый магнитом, он вылепил из воздуха очертания кривого дерева. Металлическим блеском заиграло повисшее на его ветвях древнее восьмигранное зеркало.


Сообщение отредактировал SonGoku - 13-12-2013, 13:18

[Далара >>>]

Две сосредоточенные малышки - две матрешки, два кулька алой ткани, - с одинаково строгими до смешного мордашками возглавляли парад. Та, что шла, семеня, справа, обнимала тяжелую, почти с нее ростом биву. Та, что слева, несла на подносе стопку аккуратно сложенной одежды; на почти невесомое, будто сотканное из тумана хаори кто-то положил бело-розовую кошачью маску.

- Новые боги приходят в наш мир, и мне грустно...
Тедди Ма даже не оглянулся. Лихорадочно давя пальцами кнопки телевизионного пульта, он старался понять, на каком он сейчас - в целом! - свете. Но по всем каналам показывали одно и то же.

В абсолютном безмолвии шли они - демоны и йокаи, хэнге-оборотни и голодные духи, божества, карлики и великаны. Те, кто раньше населял этот мир и делил его с человеком, пока люди в самолюбовании не отказали им в праве на существование. Раскачивались на ветру бумажные фонарики, плыли по холодному воздуху знамена. Над толпой стаей мошкары толклись хитодама*.
Издалека, из-за самого горизонта донеслись конский топот и грохот тяжелых, окованных металлом колес.

Панорама.
Наплыв.
Стоп.
Востроносое, с лисьими глазами и щербинкой между передними зубами лицо заполнило телевизионный экран.
- Поспеши...
Тот японец, что помоложе, взял одно печенье из разорванного пакета, рассеянно захрустел им.
- Еще можно успеть.

-------------------------
*hitodama - 人魂 - буквально «человеческая душа», блуждающий огонек, душа, покинувшая мертвое тело и теперь летающая вблизи от того места, где был убит ее хозяин. Большинство хитодама исчезают или падают на землю после того, как их заметили. Считается, что они сбивают путников с дороги.

[SonGoku >>>]

...допустимый уровень Реальности?..

Девочка шевельнула губами; два мазка ярко-алой помады блестели, будто свежая кровь.
- Что-то мне не нравится ее улыбка... - пробормотал Тедди Ма.
- Седьмой, - девочка засмеялась. - Ой!

Заголосил на фальстарте одинокий петух, засмущался, но крик его подхватил восьмитысячный хор. По почти зеркальной корке льда ветер - неощутимый, воображаемый еще секунду назад, а теперь набравший мощь урагана - нес разноцветный песок, из которого складывался узор творения мира. Вторя женскому голосу эхом тысяч горных лавин, грянули бесчисленные барабаны; их дробный рокот нарастал, пока не утонул в оглушительном громе о-тайко. От каменного виадука откололся кусок, чуть не стер в пыль какой-то массив, но лишь ободрал с него лед. Свод над головами лопнул, по его непроницаемой черноте побежали змеи трещин. С тихим шорохом осыпались осколки неба.

Звонко - будто сухая ветка морозной ночью - щелкнули палочки-шакубьёши*, зачастил под ловкими пальцами барабан. Кто-то затянул:
- Ningen go juu nen geten no uchi wo kurabureba, yumemaboroshi no gotoku nari. Hitotabi shoyo wo tote tsumesunu mono no arubeki ka*...

Под корявым сухим деревом на вершине новообразованный скалы, отбивая в вихре пляски дробь босыми ногами, танцевала девчонка с распущенными волосами; в такт звенели вплетенные в пряди бронзовые храмовые бубенцы. Тонкая шея была обвита нитью нефритового ожерелья.

--------------------
*shakubyoushi - 笏拍子 - буквально «палочки для ритма», музыкальный инструмент для гагаку, придворной музыки. Трещотка, сделанная из двух плоских деревянных палочек, которыми отбивали ритм.
*ningen go-juu nen... – часть текста из пьесы для театра Но «Ацумори». «Пятьдесят лет жизни человека по сравнению с одним оборотом Небес – только сон. Но если все скоротечно, то должны быть те, кто не умирает».

[Fennec Zerda >>>]

Апрельский ветер несмело крутился под окном ведьмы, прирученный, ласковый, словно совсем молоденький пес. К зиме он станет злобный снежным зверем, чьи ледяные клыки прокусывают и медвежью шкуру, но сейчас - протяни руку, будет тереться о ладонь.
Шер прошла по квартире, разглядывая неуловимые человеческим зрением изменения в воздухе. Новое полнолуние расцветило мир в новые краски. Шер любила этот праздник: апрельскую луну, Луну Зайца, многоголосый ликующий хор всех живых существ, утоленных любовью. Но сегодня был ровно год с той ночи, как погиб человек, который спас ее жизнь и разум. И Шер не слышала лунного гимна. Только тоску.
Ведьма включилась в Реальность - больше по привычке, чем из надобности: в этом году ей не хотелось веселого шабаша, не хотелось постить десятки фотографий праздника в ведьминские блоги, обмениваться с коллегами пожеланиями. Шер зажгла в квартире свечи освещения, поставила на украшенный полевыми цветами алтарь высокую серебряную свечу Богини и золотую свечу Бога. Плеснула земляничного вина в алтарную чашу, рассыпала соль по серебряному блюду и поставила в круг фигурку зайца - не пасхального кролика с корзинкой яиц, как обычно. Другую. Она купила ее год назад в лавочке сувениров, далеко на востоке.
Латунный зайчик отражал огни свечей. В ступке у него кора коричного дерева, помнила Шер. Он делает пирожки бессмертия. Будь у Шер хоть один такой - она знала бы, с кем ей поделиться.
- И так было от века и будет всегда, я замыкаю круг. Луна Зайца настала, - проговорила Шер, подняв бокал. - И я славлю Богиню...
Не было радости в ее голосе. Шер отпила вина. Эта ночь больше походила на Ночь поминовения мертвых. Что ж, так тому и быть.
- Это веселый праздник, все миры поют о любви и возрождении. Я не лгу богам, мое сердце полно печали. Год назад был убит тот, кого я могу назвать другом. Душа его была похищена демонами, чьих имен здесь не знают. И сама стала демоном. Он рассказывал мне о них. Он знал о своей судьбе. Его звали Шэнь, он был полицейским - я помню о нем и прошу Богиню и Консортов позаботиться о его душе, плененной тяжелыми водами. Нет других просьб у меня в эту ночь.
Тяжелый бронзовый атамэ лег в ладонь ведьмы. Иным зрением Шер видела светящийся след, который тянется от острия ритуального кинжала. Она выучила не так много иероглифов, но некоторые помнила хорошо. Писать их было непривычно, но Шер старалась, чтобы линии были ровными и правильными.
神御之 - Шэнь Юй-чжи - засияло в воздухе над алтарем. Она так и не привыкла к его коммуникативному имени, хотя казалось бы - ей должно было бы проще думать о нем, как о "Михаэле".
Шер подумала, уточнила в переводчике Реальности, и написала еще одну вязь.
狄仁杰
Судья Ди.

[Далара >>>]

Внутри образованного триграммами восьмигранника ветер намел груду бело-розовых лепестков. Невообразимо для бескрайнего ледяного пространства под черным звездным небом. Здесь не могло быть деревьев, тем более нежных цветов.
Огненный демон отложил флейту. Ветер как будто намеренно опустил ему на раскрытую ладонь снежинку и лепесток.
Явилась дева. Иней искрился в складках ее плаща в тон неба, медные заколки с витиеватым рисунком удерживали длинные пряди вороных волос. Двумя руками она несла обоюдоострый китайский меч.
Огненный демон встал перед ней на одно колено и принял оружие.
Они обменялись взглядами. Дева положила мягкие ласковые руки поверх его пальцев.
- «Меч дождевого дракона», так он называется.
- Хаи.
Ветер играл белоснежными прядями заплетенной кое-где в косички непослушной «гривы», пока демон с огненными крыльями нес – торжественно, без спешки – меч на его место. Ветер швырял снежинки во все стороны, будто вознамерился создать крепость вокруг временного хранителя. И стих, выткав узор из снежинок на черных одеждах японского придворного, едва меч оказался у подножия кургана.

...пахло яблоками и корицей...
...ветер прилепил к окну бледно-розовый лепесток...
...под высокими черными елями на Зоннеберге из-под толстой подушки мха, из щелей и из нор хлынул малый народец - танцевать под полной луной...
...миловидная девушка в униформе и сине-желтым платком вокруг шеи подняла взгляд от монитора:
- Tut mir leid, aber der Flug LH769 nach Hongkong verspätet*...

-----------------
*Приношу вам свои извинения, но рейс LH769 на Гонконг откладывается... (нем.)

Сообщение отредактировал Далара - 7-02-2014, 14:50

[Bishop >>>]

Было так неподвижно и тихо - как будто вся Реальность затаила дыхание, а затем на рукояти меча сжались пальцы. С треском пробежали по лезвию темно-синие искры. Теперь стало понятно, что, укрытый ароматной пеленой лепестков, на земле лежит человек.
Грохот оснащенных клинками колес становился все громче. Высоко над сложенной из заиндевевших камней эстакадой в грозовых облаках застенал, рыдая, то ли зверь, то ли птица.
- Крик нуэ превращает ночь в день, - пробормотала, мазнув кончиками указательного и среднего пальцев по губам, запыхавшаяся танцовщица. - Сердце, что успокоилось, все равно что остановилось. Новый мир, встречай пришествие своих богов.
Спохватившись, она сдернула с шеи нефритовое ожерелье и швырнула в центр восьмиугольника.

Телевизор вдруг ожил. Изображение то восстанавливалось, то вновь разваливалось на зигзаги и полосы, словно нарисованные разноцветным песком. Тедди Ма растерянно потыкал толстым пальцем в кнопочки на пультике.
- ...где было так привольно нам с тобою... - полилось из динамика на незнакомом языке. – Там под знойным небом негой воздух полон...

Выточенные в форме слезинок зеленовато-молочные бусины сложились в печать-пайдзи* и упали в подставленную ладонь. Листами тонкой жести затрещали полотнища узких знамен. Ветер сдул лепестки, и теперь лишь рой светлячков - или то были заблудшие души? - танцевали над головой человека, который стоял в центре восьмиугольного оазиса посреди обледенелой пустыни с мечом дракона в одной руке и печатью, что дает власть, в другой. Его волосы были чернее смолы, а судейская гонфу* - белая, как первый снег. Только несколько прядей были завязаны в сложный узел на макушке и стянуты шелковым платком, остальные свободно свисали ниже лопаток.

-------------------------------
*paizi - 牌子 – «дощечка, табличка», верительная бирка, металлическая или деревянная пластина с надписью, выдававшаяся китайскими, чжурчжэньскими, монгольскими правителями разным лицам как символ делегирования власти, наделения особыми полномочиями.
*gong fu - 公服 – буквально «публичное одеяние», официальная одежда чиновников при исполнении ими должностных обязанностей.

[SonGoku >>>]

...от Гельнаузена к Вахтерсбаху трюхал маневровый паровозик, выкрашенный в желтый цвет. Свесив ноги, на его передней площадке, восседала девица в мешковатом комбинезоне...
...на шоссе А61 перекрыли движение из-за аварии на виадуке...
...терминал в пустой церкви на Лантау был облит чужим "льдом", а охранник-аватара - ушастая тонколапая лисичка цвета осени - то лупала раскосыми глазами, то опасно скалила зубы...
...подать рапорт оперативно и быстро никому не удалось, во внутренней сети корпорации Siemens кто-то пел на русском арию Ярославны...
...группа, высланная забрать имущество из Гонконга, все-таки добралась до Пекина...
...один за другим отменялись, сажались на запасные площадки и переносились рейсы...
...территорию Юго-восточной Азии накрыл мощный циклон...
...девушка с разными глазами, уронившая на пол ритуальный нож, вышла из защитного круга и открыла ладони полнолунию...

По сравнению с ощетинившейся всевозможными клинками колесницей человек в белой гонфу выглядел точно хрупкая статуэтка.
- По закону, данному небесамии, и по праву, дарованному мне людьми, говорю тебе, - судья поднял нефритовую печать, точно щит, - остановись!
У него был узкий профиль и настороженный взгляд хищной птицы.

[Далара >>>]

Здание полицейского управления Сянгана, отдел внутренних расследований

- Ву, чем вы занимаетесь?
Она обозначила внимание полуоборотом головы. Подвижная компактная девушка без возраста с личиком, которое она умела делать неузнаваемым. Даже коллеги не узнавали ее на улице, если она не хотела.
- Я в поиске общего между несчастными случаями, которые непомерно участились в Гонконге с пятого апреля. Что-то должно было послужить причиной.
Целеустремленная и какая-то... отстраненная. Потерянная. Усердная подчиненная и коллега, но всегда где-то за гранью, она как будто прятала ото всех что-то драгоценное. Она не сработается с коллективом. Начальник отдела внутренних расследований вздохнул.
- Продолжайте. Жду отчета.
Ву коротко кивнула и погрузилась обратно в таблицу на экране. Или в Реальность? Начальник вздохнул еще раз и ушел.

В развевающемся плаще из газовой ткани шахматная ладья двигалась по расчерченному на квадраты пространству, казалось бы, хаотично. Ни стратегии, ни логики. На части пройденных ею клеток вырастали отметки – то васильки, то ползучие лианы с болотной гнильцой внизу.
И вдруг ладья замерла.
Ву Сян-бинь сжала кулачки, крепко зажмурилась. Тук-тук-тук – удары сердца. Вперед. Что может быть, а чего быть не может – будем решать потом. Девушка отбарабанила на клавиатуре команду для запуска записи.

Сообщение отредактировал SonGoku - 5-05-2014, 12:08

[Bishop >>>]

Ночной рынок, Коулун, Темпл-стрит
12 апреля 2017 года, 04:44

За окном с оглушительным треском в крышу Международного коммерческого центра из обрюзгших, тяжелых от дождя туч ударила ослепительно белая молния. Тедди Ма сел на корточки и, прикрыв руками голову, зажмурился. Он был бы рад еще и уши заткнуть, но конечностей на все не хватало. Потому он не видел - только слышал, - как, теряя сознание, один из необычных посетителей бара обрушился с табурета. И как второй, сидевший рядом, подхватил его, не дал упасть на пол. И как высоченный, строгий внушающий робость третий ринулся на подмогу.
Изо рта и носа у мальчишки текла кровь; его пальцы, ладони, запястья были словно изрезаны многочисленными острыми бритвами.
- Мир никогда больше не станет прежним, - пробормотал доктор Сэйва. - Теперь никто не в силах предсказать, что произойдет в следующее мгновение.
- А ты как думал... – сыронизировал Денрей.
Ему кое-как улыбнулись в ответ, так что не осталось сомнений: в том и были замысел и расчет. По обшарпанной столешнице покатилась монета.
- Орел или решка?
Металлический кругляшок покрутился на ребре и лег реверсом вверх. Острием когтя-наперстка Сэйва подцепил монетку, перевернул - аверс ничем не отличался от оборотной стороны.

Восемь девушек в старинных одеждах, отворачиваясь от метели, принесли огромные, в половину своего роста бумажные фонари; ветер влажными пальцами стирал иероглифы: 乾, 兌, 離, 震, 巽, 坎, 艮, 坤*.

--------------------
*乾 – «цянь», сила, мощь, одна из Восьми триграмм, означающая юг.
兌 – «дуй», расплата, разрешение, одна из Восьми триграмм, означающая юго-восток.
離 – «ли», уходить, расставаться, оставлять, одна из Восьми триграмм, означающая восток.
震 – «жэнь», гром, сотрясать, возбуждать, одна из Восьми триграмм, означающая северо-восток.
巽 – «сюнь», подчинение, утончение, проникновение, одна из Восьми триграмм, означающая юго-запад.
坎 – «кань», порог, пропасть, погружение, опасность, одна из Восьми триграмм, означающая запад.
艮 – «гэнь», пребывание, одна из Восьми триграмм, означающая северо-запад.
坤 – «кунь», земля, самоотдача, одна из Восьми триграмм, означающая север.

Сообщение отредактировал Bishop - 21-05-2014, 15:46

[Далара >>>]

Залив Коулун, причал

Ю Ди принадлежал к старой школе и считал, что личное присутствие в ситуации намного эффективнее наблюдения издалека при помощи электронных приблуд. Теперь приходилось если не пересмотреть взгляды, то добавить в уравнение новые элементы. Например, оговорку: «Эффективнее в том случае, когда понимаешь до конца, что происходит».
Сейчас он не понимал.
Пришла новая эпоха, в которую было не так-то просто вписаться, освоить возможности, о которых раньше даже не мечтали, принять несуществующее, выдумку по сути, как нечто повседневное и неотменимое. Нейроэлектроника позволила ему, практически лишенному глаз после одного случая, сохранить зрение. Вшитый под кожу чип давал доступ к Реальности.
Но она лишь приносила информацию, не давая ключа к расшифровке нынешних событий. Ю Ди вытянулся на койке в причаленной лодке, закрыл глаза. И переплел пальцы в мудре «сосредоточенность».