Жилые этажи Небоскреба.
19 сентября. Вечер.

(вместе с Оррофином)

В меру чистый, в меру освещённый и в меру безлюдный коридор сто семьдесят восьмого этажа не торопясь уплывал назад. Двери здесь были одинаковыми, а покрытие пола изобиловало неровностями и выбоинками.
"Смотрителю этого этажа надо устроить хорошую взбучку, - думал Натан, в очередной раз спотыкаясь. - Похоже, этот мерзавец вообще сюда не ходит!"
Хирург держал в руке объявление, написанное синим карандашом и теперь лишь искал дверь с нужным ему индексом.
"K, L, M, а вот и N. Кажется, это то самое место"
Казалось, Штейн сошёл с ума. Он перешагнул рубеж тридцатилетия, да и армейская физическая подготовка основательно позабылась, он потерял былую мускулатуру и теперь отличался болезненной худобой, из-за многочасовых операций за столом его осанка оставляла желать лучшего, лицо приняло на себя первые морщины, а руки покрылись крупными, рельефными венами. Одним словом, Натан вовсе не был красавцем, и в его положении направляться по объявлению о поиске модели для рисования было по меньшей мере странно, но доктор даже не испытывал колебаний. Едва достигнув искомой двери, Натан трижды в неё постучал и сделал полшага назад, дабы дать художнику возможность себя рассмотреть.
- Ага, - сказала Морган, открыв дверь. - Пароль прозвучал. Здрасте.
На врача воззрились два ярко-голубых глаза, и воззрились изучающе. Впрочем, это не было изучение вопроающее, вроде "Ах, у него морщины в уголках глаз, он уже стареет" или "Ах, он такой худой, может, он просто злой человек - ведь известно, что все злые люди - непременно худые!" Это было изучение поглощающее, впитывающее, обследующее ради самого обследования...
И почему-то взгляд девушки, немного смахивающей на парня (мешковатая одежда подобрана как нарочно), остановился на коленях Натана.
- Ну вы заходите, - наконец произнесла Рид и посторонилась, впуская гостя. Однако взгляда от коленей не оторвала.
"Ага, значит она художница", - подумал Натан, в ответ на изучающий взгляд девицы, глядящий на неё почти скучающе. На самом деле, это было обычное выражение его глаз. Из-за крайне высокой светочувствительности, Штейн привык держать веки полуопущенными, что в сочетании с затемнёнными стёклами очков несколько спасало его от режущего света, но одновременно придавало его лицу скучающее выражение. Такое, будто ему давно уже всё надоело и опротивело.
- Добрый день, - Натан улыбнулся так же мягко, как с пациентом, который отходит от наркоза и мечтает по этому поводу умереть. - Это ваше объявление?
Он зашёл в жилую ячейку, отметив, что девушка внимательнейшим образом следила за его пластикой.
- Ага, - снова сказала она. - Вы хотите, да? В смысле - со мной поработать.
Создавалось впечатление, что много говорить девушка не привыкла - или просто не любила.
В конце концов, за чем еще он мог прийти, если увидел объявление? На блюстителя порядка не похож, да и в расклейке объявлений ничего противоправного не было, их расклеивали все, кому было что-то нужно.
- Можно и так сказать, - Натан встал, прислонившись к стене и сняв вес с больной ноги.
Давным-давно, во времена службы в ЧБ, мышцы его правой ноги оказались рассечены крохотным осколком гранаты. Было это в полевых условиях, так что, зашивать себя ему пришлось самостоятельно и без анестезии. Швы легли плохо, рана заживала долго и теперь, время от времени, нога болела и отказывалась повиноваться нормально. Однако, именно после этого случая Штейн клятвенно пообещал себе выучиться нормально зашивать раны, так что, на судьбу он в обиде не был.
- Скажите, девушка, вы боитесь крови?
- Да нет, - пожала плечами Моргана. - Чего в ней страшного, если она не твоя и не вытекает наружу из твоей вскрытой глотки... по-моему так.
"А еще она убийственно красная", подумала художница, "настолько красная, что в сочетании с черными чернилами смотрелась бы убойно на набросках, но вот незадача - кровь постепенно буреет, высыхает и меняет цвет". Если бы не это, она непременно рисовала бы и кровью тоже. Своей, наверное.
А так - сидишь и мечтаешь о том, что ученые рано или поздно изобретут хорошие, не портящиеся, стойкие краски всех возможных цветов. Или хотя бы пяти основных. Особенно желтого и белого не хватало, конечно.
- Это очень хорошо, - Натан снял очки и протёр их кусочком ткани, извлечённым из кармана. - Видите ли, я нашёл вас по объявлению, но не для того, чтобы быть вашей моделью. Всё дело в том, что я хирург и большую часть жизни записывал свои...наблюдения, знания и интересные случаи из практики для будущих, так сказать, поколений врачей. Не теоретический учебник, а практическое руководство. Однако, без иллюстраций нормальной книги у меня не получится, а фотографировать в морге или операционной нельзя. Именно поэтому мне нужна помощь профессионального художника.
- Ого, - девушка присвистнула. - Перспективы открываются прямо ого-го.
На некоторое время Моргана задумалась. Не потому что предложение было сомнительно, скорее, хотелось внятно представить себе, сколько плюсов от этого она получит.
Во-первых, доступ ко множеству тел, пусть мертвых, но тел. Анатомия у людей не меняется после смерти - если только они умерли не от вырывания сердца, печени, кишечника... и так далее.
Во-вторых... собственно, хватит уже одного "во-первых".
- Здорово, на самом-то деле. Я согласна. А вы сами точно не хотите побыть моделью? Живое тело - это все-таки не то же самое, что мертвое...
- Девушка, неужели у вас такие требования, что даже я вам подхожу, - Натан негромко рассмеялся. - Нет-нет, не подумайте, я не стесняюсь и не ломаюсь. Если вы этого хотите, то давайте будем считать это ответной услугой, причём я вам ещё должен останусь. Видите ли, просто так провести вас в отделение или морг не удастся, а потому вам придётся поступить в соответствующее училище. Не волнуйтесь, вступительные экзамены там совсем не сложные. Так как вам мои условия?
- Дело в том, что я не совсем обычный художник, - пожала плечами Морган. - Для того, что мне нужно, вы подходите. А насчет условий... вот если вам про эти экзамены не сложно будет рассказать хоть чуть-чуть, то пожалуйста. То есть наоборот, спасибо.
Натан водрузил очки обратно на переносицу и понял, что если не покурит ещё пять минут, то начнёт рычать на окружающих.
- Ну, учитывая, что вам нет нужды поступать сразу на высшие курсы и можно ограничиться общим училищем, сдать тебе надо будет три дисциплины: общую биологию, общую химию и биологию небожителей. Подходящие учебники я вам принесу и с подготовкой тоже помогу, если вы конечно согласитесь. Учиться вам придётся ровно столько, сколько будет длиться наше сотрудничество и ровно с такой успешностью, чтобы продолжать обучение. Я вам буду помогать всем, чем смогу, в общем...ох, я начинаю путаться. Вы не против, если я закурю?
"Учиться"... звучало почти как приговор, но перспективы манили. Моргана закусила губу. Н-нет, все-таки плюсы значительно перевешивали минусы!
- Курите на здоровье, - кивнула она. - Да, как это... я Морган. Или Моргана, как больше нравится.
- Ох, простите, я забыл представиться! - доктор быстро достал портсигар, и вскоре наполнил комнату клубами своего любимого дыма.- Натан Ди Штейн, хирург.
Категорию и специализацию он решил умолчать, дабы не отпугивать девушку заранее.
- Рад с вами познакомиться, Моргана.
- Ага, - в третий раз сказала девушка. - Я вас набросаю пока, если вы не против?.. Еще ни разу не пробовала изображать дым.
Она уселась на любимый стол, положила блокнот на колени и, поделив еле видимой линией лист на две части, быстро стала рисовать что-то едва касающимися движениями карандаша...
...карандашей. Рисовала Моргана обеими руками одновременно.

Сообщение отредактировал Хелькэ - 3-09-2009, 13:04

(продолжение)

Натан удивлённо приподнял брови и выдохнул ещё одну струю дыма.
- Вы рисуете двумя руками? Вас кто-то специально учил или вы изначально обладали таким необычным качеством?
- Меня вообще никто не учил, - Моргана удивленно посмотрела на хирурга. - Ну, просто так ведь намного быстрее.
- Амбидекстрия. Очень редкое свойство организма! Вам повезло, Моргана. Так что скажете относительно моего предложения?
- Ух ты! - выдохнула девушка. - А звучит, как название какой-то болячки. Ну, в общем, я согласна. В конце концов, лучшего натурщика, чем труп, мне не найти. Беспрекословен и не шевелится. Я для этого даже учиться готова, представляете...
- Ценю, - улыбнулся Натан. - Ценю и завтра же принесу нужные книги. Набор откроется через четыре дня, но подготовиться за это время вполне возможно. Я помогу всем, чем смогу, так что, вы поступите. Не сомневаюсь.
- Четыре дня?! О небо!
Моргана схватилась за голову, уронив один из карандашей.
- Да я свихнусь! Четыре дня с книгами.... а последний раз я держала в руках книгу года два назад! Док, скажите, вы правда не сомневаетесь, или просто подбадриваете утопающего?
- Ни секунды, - Штейн ещё раз улыбнулся. - Вы художник и должны обладать хорошей зрительной памятью, книги я вам принесу хорошие, доходчивые, а что будет трудно, объясню. Тестирования вас ждут не сложные, скорее на понимание, чем на зубрёжку, так что причин для беспокойства нет.
- А, ну... - она взлохматила волосы на затылке, так что те встали дыбом. - Тогда ладно. Но за эти четыре дня, в течение которых я вряд ли что-то нарисую, так как буду занята, я просто обязана что-то взять с вас. Ведь мне придется потратить время не на то, на то я собиралась. Пусть это и ради личной выгоды, и все такое, но спровоцировали меня именно вы, да-да, - Моргана широко и доброжелательно улыбнулась.
- Разумеется, я готов оплатить ваше время в той форме, в которой пожелаете.
Натан еле заметно вздохнул. Он подозревал, что чем-то в этом роде всё кончится, и лишь надеялся, что не придётся выполнять некую тяжёлую, нудную работу. Монотонного труда доктор Штейн терпеть не мог и всячески избегал.
Рид подмигнула.
- Ничего ужасного не попрошу. Смотрите, вы ведь пришли по объявлению о том, что кто-то ищет модель для рисования. Так что... - спрыгнув со стола, девушка подняла карандаш и закончила монолог: - Так что раздевайтесь.
- Однако! - Штейн едва не выронил сигарету. - Так вам была нужна обнажённая натура. Ну, чтож, как угодно. Топлесс хватит?
- Мне нужна была полностью обнаженная натура, - качнула головой Морган. - Вы не бойтесь. Я не буду смотреть на вас как на личность. Только как на совокупность рук, ног и прочих частей тела. Мне абсолютно все равно, какого цвета у вас трусы и насколько обильна растительность на ваших ногах, - она кашлянула. - Извините за прямоту, если чего.
- Прямота качество хорошее, - сказал Натан, расстёгивая рубашку. - Но вы сами напросились, таак что не пугайтесь, увидев скелет обтянутый кожей.
Он быстро разделся и, нимало не смущаясь, поинтересовался:
- Как мне...сесть, встать, лечь?
- Сможете простоять полчаса?
- Попробую, но курить буду, уж не обижайтесь!
Художник махнула рукой.
- Не стесняйтесь, курите...
На этот раз рисовала она только одной рукой - во второй был ластик, которым она бысто корректировала неверные линии. Со стороны Натана не было видно, что именно там получается, а лицо Морганы моменты работы не выражало абсолютно ничего - словно сама она куда-то делась, и остались бумага и карандаши.
Потом карандаш был отброшен и в ход пошло что-то вроде стального пера.
Эти прекрасные тонкие линии... Доктору Штейну предстояло стать прототипом главного героя нового порнокомикса.
А он и понятия не имел об участи собственного не слишком светлого образа. Хирург вспоминал утомительные смотры в Чёрной Бригаде, когда по часу, а то и больше приходилось выстаивать неподвижно, в неудобной, максимально выпрямленной позе. Да и засады на пару с бойцами тоже сахаром не было. Он лишь осторожно переносил вес с одной ноги на другую и вдумчиво, размеренно курил.
Через несколько минут Рид закончила.
- Посмотреть хотите?
- Разумеется! - в горле уж першило от крепкого самосада, а в комнате можно было вешать топоры связками от дыма. Натан шагнул к девушке, словно бы и забыв о своей наготе, и взял рисунок в руки.
Человек на картинке, в самом деле, мало чем отличался от Натана Штейна. Чернильные линии не пощадили ни одной части его тела, показав всё таким, каким оно и являлось на самом деле.
Кроме, разве что, лица. Лицо было чужое, совершенно незнакомое и явно только что придуманное Морганой.
- Ну, физиономия другая, - слегка извиняющимся голосом сказала она. - Вы же не хотите, чтобы в вас пальцем тыкали потом?
- А почему в меня должны тыкать пальцем? - в душу Натана поскреблось недоброе предчувствие.
- Ох, - Моргана немножко отодвинулась. - Охо-хо. Вы же переживете горькую правду, да? Я не совсем обычный художник, я не только портреты рисую. В основном я рисую порнографические плакаты и комиксы. Знаете, у охранников большой популярностью пользуются... не только у охранников, но информацию о заказчиках я разглашать не могу. Такие дела, в общем. Не сердитесь, ладно? Ваше тело увидят многие, с некоторым изменениями, конечно... и никто не узнает лица.
- Так, - рука хирурга чуть дрогнула, будто он хотел смять рисунок, но вовремя остановился. - Жаль, что вы не предупредили заранее, не слишком этично получилось. Впрочем, мне всё равно, раз уж вы заменили лицо. Пожалуйста, Моргана, делайте с этим рисунком что хотите, я не против.
- А вы бы согласились, если бы я предупредила? - она подняла бровь. - Ну не дуйтесь, док. Хотите, я вам эту картинку подарю и не буду с ней делать ничего ужасно-порнографического?
- А почему нет? Лицо-то не моё, а тело...ну, не думаю, что среди ваших заказчиков есть те, кто его узнают. Оставьте, чего уж. Я его всё равно в стол спрячу, а вы в дело пустите. Кстати, не могли бы вы шрам на ноге немного подтереть? Очень приметный, бывшие сослуживцы если увидят, точно догадаются.
- Да запросто, - весело фыркнула Моргана. - Спасибо вам, вы меня только что обогатили на много полезных вещей, это точно.
Художница кивнула улыбкой... и тут ее взгляд застыл и уперся куда-то в пояс Штейну.
Вернее, ниже, если быть совсем точными.
- Вы голый, - каким-то тихим, враз упавшим голосом произнесла она, чувствуя, что на щеках начинает пробиваться идиотский румянец.
Штейн проследил за взглядом девушки и пожал плечами.
- Ну да, голый. Уже полчаса как, и вы сами попросили раздеться. Припоминаете?
- Ага, - слегка ошарашенно произнесла Моргана.
В следующую же секунду она отвернулась и быстро принялась собирать листки со стола, раскладывая их по стопкам.
- Извините, - пробормотала она через плечо. - Можете, того.. одеваться.
Штейн тихонько хихикнул и принялся одеваться. Девушка нравилась ему всё больше и больше, ко всему прочему, проявив потрясающий уход в работу, отключавший даже что-то специфическое, отвечающее за стыд в сознании.
- Пожалуй, я пойду, - сказал он, всё ещё улыбаясь. - До завтра, Моргана, и спасибо. Рад был с вами познакомиться!
- Я тоже, док, - она повернулась. Румянец на щеках пылал вовсю, но со смущением она уже справилась. На лице играла прежняя улыбка.- Буду ждать вас завтра.

c Reylan
Подземелье фармацевтической фабрики
19 сентября, 15-50

К проему они вернулись через час вчетвером – с Джеком и Кейтом, которые были приданы для охраны. Куда разумнее, казалось бы, отправить тех в одиночку, но Торссон считал их слишком недалекими, чтоб понять опасность, которая может угрожать драгоценным посадкам. Впрочем, судя по любопытному блеску в глазах, были у него и другие соображения. К желанию Маги отправиться с ним он отнесся с полнейшим равнодушием. В конце концов, это вряд ли многим опаснее, чем любой будничный миг их подземной жизни.
К тому времени работники уже взрыхлили почву, добавили удобрений, собрали часть грибов в ящики и отправились в лаборатории. Магдалена вернула двоих, велела вооружиться и следить за входом в вентиляционную шахту, а кроме того – засечь время. На несколько секунд она задумалась – через какое время коллегам следует начинать нервничать?
- Если мы не вернемся… к ночи, - понятия дня и ночи в подземельях определяются исключительно часами, многие люди в городе начинают работать как раз тогда, когда на фабрике ложатся спать, по сути – нет никакой разницы, когда спать, а когда работать. На фабрике работали в основном днем.
- Да, если никто из нас не вернется к ночи, думаю, вам следует приварить сюда решетку покрепче, а после послать весть Старшему.
Магдалена взглянула на Торссона, нет ли у того возражений.
- Лучше к утру, - резко мотнул тот головой. - Если найдем что интересное – не хочется потом решетку ломать.
Тоннель был достаточно широк для весьма комфортного проползания друг за другом на четвереньках. Комфорт этот, правда, был слегка омрачен текущей по полу водой. Кожаные перчатки и наколенники некоторое время стойко защищали своих хозяев от влаги, но после сдались. Вода сочилась и по стенам, капала с потолка, то и дело попадая на голову и за шиворот.
Они передвигались в темноте почти бесшумно. Расширившиеся глаза угадывали смутные очертания предметов, а ноздри иногда подергивались. Чуткие уши ловили отдаленные звуки, каких не услышать стервятникам... Уже стих, умер шум работников на плантации, и самым громким было шуршание от их продвижения.
Что сказали бы предки – сумрачно думал Торссон, пока полз за Джеком.
Не отцы, не деды, а те, далекие, что жили до Войны. Признали бы своих потомков или брезгливо отшатнулись? Верхние зовут нас крысами – и мы сейчас в самом деле ползем, словно крысы. Хвостов не хватает.
Они миновали несколько поворотов и остановились, добравшись до развилки.
- Куда теперь? – шепнула Мага и принюхалась, надеясь уловить подсказку в воздухе.
- Бросим что-нибудь для Скерру – пусть укажут дорогу, - предложил Некман. – Постой-ка...
- Он вынул из сумки гриб, прикрывая его рукой, и огляделся. Оба направления казались одинаковыми. Просунул голову в один тоннель, высунулся, прополз ко второму и замер, вдыхая воздух. Потом полез за клочком шерсти.
Магдалена проследовала за шефом сперва к одному тоннелю – оттуда веяло сыростью, впрочем, как и везде, где они проползли. Второй тоннель загородил собой Торссон, и Магдалена нетерпеливо поинтересовалась, что там.
Мужчина сунул ей под нос клок шерсти и коротко ткнул свободной рукой в сторону тоннеля.
- Запах похож. Попробуем.
Она дернула плечом, мол, почему бы и нет и, воспользовавшись тем, что Некман выбрался из прохода на развилку, протиснулась в тоннель первая. Запах действительно был иным. Едва ощутимо пахло зверем и мокрой шерстью. Проползя метров десять, Мага резко остановилась.
- Что-то случилось?
Торссон следовал прямо за девушкой, оттеснив прикрывавших тыл охранников.
Магдалена уселась на колени и внимательно рассматривала что-то лежащее на ладони. Стянув зубами перчатку со свободной руки, она потыкала это нечто пальцем, после, по-змеиному извернувшись, показала находку шефу. На ладони лежал комок земли – черная и рыхлая, она была совсем не похожа на песок и бетонную крошку, попадавшуюся до сих пор. И пахла грибами.
- Наши гости опять наследили, все верно, - сказала девушка.
- Может, это неизвестная стая, - предположил Торссон сумрачно. – Или даже известная.
Охранники обычно молча несли службу, не вклиниваясь в беседы, но тут Кейт, у которого было очень острое обоняние, подал голос.
- Человеком совсем не пахнет. Совсем.
- Да и те следы на грядках, - напомнила Магдалена и ехидно усмехнулась, - Конечно, это вполне может быть стая… кого-нибудь. Кого только в подземельях не водится, - ее голос снова посерьезнел, - Я читала, до войны при фабрике был исследовательский центр. Там держали подопытных животных.
Она снова поползла вперед, теперь осторожнее, останавливаясь и прислушиваясь.

20 сентября.
Небеса.
7:00

Никодемус вновь завозился на своем месте и посмотрел на Энгуса и Базилеуса, будто ища поддержки. Но Грегори сидел полностью погруженный в свои мысли, а Вилла был как всегда невозмутим. Сегодня они впервые присутствовали на планерке группы, к которой их прикомандировали. Даст уже слышал перешептывания, смешки, видел косые взгляды, бросаемые на него. Ничего-ничего! Он им еще покажет, что он в своем возрасте способен на много большее, нежели молодые особи, претендующие на звания ученых. А насмешки... а что насмешки? Не в первый раз он слышит о себе нелестные высказывания. Порой завуалированные, а порой неприкрыто издевательские. И все же, он, ученый, создавший себе мировое имя, теперь должен работать над изучением внедрения генов скорпиона в томаты. Право, смешно и горько!
Пикнул таймер, возвещая о начале планерки. Вошел руководитель группы, невысокий, полноватый и крайне суетливый. Никодемус поморщился - и вот этому типу ему придется отчитываться. Даст почти не слушал, о чем говорил его "начальник", пока его внимание не было привлечено фразой, - "А теперь, позвольте представить новых членов группы!" И Вилла, и Грегори, и, конечно, сам Даст встали. Никодемус крайне расчитывал, что на этом их "представление" и закончится.
- Может вы что-нибудь скажете своим нынешним коллегам?
Старому генетику внезапно показалось, что взгляды всех присутствующих излучают тепло, его внезапно бросило в жар. Он прекрасно знал, что его способность общаться с людьми невысока, а потому, общение с посторонними всегда старался свести к минимуму. Но нужно что-то сказать. Напряжение росло, по мере того, как длилась неловкая и неуместная пауза. Никодемус в отчаянии взглянул на Базилеуса и его старый друг тут же пришел на помощь.
Небеса видят, Вилла обладал прямо-таки невероятным обаянием. Его мягкий, глубокий голос прирожденного оратора, прекрасно поставленная речь, открытый и доброжелательный вид - производило на окружающих потрясающее впечатление (немногие знали, сколь обманчиво оно могло быть). Не раз Даст задавался вопросом, а не является ли его коллега каким-то мутантом, новым витком в развитии жителей Поднебесья. Один раз он даже взял на анализ немного биологического материала Виллы, но не нашел ничего.
Казалось, Базилеус играл на чувствах окружающих. Вот он упомянул достигнутые группой результаты, говоря о них едва ли не с восхищением. Вот упомянул об ответственности генетиков за результаты своих опытов - ведь плодами исследований будут пользоваться все жители Поднебесья. Вот сказал о том, что будет рад работать с такими учеными, как собравшиеся на планерке (и Даст мог бы поклясться - в словах Виллы звучала сдержанная гордость). И даже когда какой-то остряк крикнул о том, что надеется, что картошка после их экспериментов не поползет чистить канализацию, Базилеус рассмеялся вместе со всеми собравшимися. Никодемус с облегчением выдохнул - лед по отношению к новым членам группы сломан. Что ж, пусть Базилеус и дальше занимается дипломатией, а он займется исследованиями. Однако, не смотря на то, что закончилась официальная часть, им еще предстояло знакомство с нынешними коллегами, осмотр лабораторий, ознакомление с готовыми материалами исследований. Никодемус поморщился - день обещал быть долгим.

Сообщение отредактировал Uceus - 7-09-2009, 18:02

Вместе с Ivory

- Надо что-то предпринимать и чем быстрее, тем лучше. – по ярко освещённой комнате метался как зверь в клетке чёрнокожий мужчина лет тридцати пяти – сорока. Своими широкими шагами он измерил уже длину, ширину и даже диагональ маленькой комнаты.
- Как ты не можешь понять, что этим самым мы теряем свою независимость? – вожак, молодой парень лет двадцати пяти, сидел за небольшим столиком и держался за голову руками. – После такого заявления нас могут обязать даже платить им.
- Пусть только попробуют нам навязать что-нибудь, - Гром остановился у одной из стен, полюбовался найденным огнемётом и ласково провел по нему рукой. – Вместо слов мы можем легко ответить свинцом.
- Нам не нужна война. – парировал бурные слова Рок. - Люди и так истощены, а охотники не успевают высыпаться во время, отведённое для отдыха и начинают дремать на постах. А это уже опасно, особенно на дальнем рубеже. Кстати, нашли этого мальчугана? Как его звали? Кайла?
- Нашли, нашли.… Часа три искали и будь я проклят, если сам лично не проверял этот участок лабиринта. А после нашли его вжавшегося в стену в одном из тупиков.
- Не нравится мне это. Ох не нравится, – устало пробормотал вожак. Он не спал уже более двадцати часов, а заступать на смену нужно было уже часа через три – на счету был каждый взрослый мужчина.
- Рок нам надо что-то решать. Насекомых становится всё меньше, на поверхность не выбраться и свежей пищи нам найти негде. На имеющемся урезанном пайке мы протянем едва несколько дней. – Гром тоже был уставшим, но его дежурство только что закончилось и ему посчастливилось вздремнуть часок именно на дальнем рубеже.
- Ну хорошо, - сдался вожак охотников. – Готовь команду для выхода наружу. Выступаем завтра. Я сам поведу людей…
- Ты? – удивился собеседник. – Но у тебя же дежурство на ближнем рубеже. Там ведь отдохнёшь… - Гром осёкся на полуслове, поймав на себе укоряющий взгляд вожака.
- Всё равно, - после минутного молчания произнёс Рок. - Людей поведу я сам и торговаться лучше буду сам. А за старшего пока остаёшься ты. И если что-то произойдёт, пока меня не будет, действуй согласно нашим договорам. В остальном – думай больше головой, а не сердцем. Думаю, что долго мы там не задержимся.
- Ты так говоришь, будто уходишь наверх к Хшорру, а не за пропитанием. – попытался пошутить Гром
- Тьфу на тебя, - огрызнулся Рок, - не упоминай, да не произойдёт.


Спустя сутки Рок, Баз, Сидеррик и Крон пробирались по поверхности постоянно оглядываясь и будучи настороже. Неизвестная территория, неизвестные опасности не давали расслабиться. После преодоления очередного завала, е произнося вслух и общаясь на языке жестов, выработанных в среде охотников, решили устроить привал и расположились в одном из полуразрушенных зданий.
На самом деле всего-то и опасностей было, как внезапно отваливающиеся куски от зданий, да и патрульные Кайтовцы, любившие пострелять почем зря. Но последние пару месяцев им было ясно сказано, что палить по пришлым, если они не стервятники, без очевидной причины не полагается. Здесь не тир. Каждый патрон на счету. Это усвоил даже Рыжий Ричи, который никогда не упускал случая пальнуть по неосторожно зашедшим на территорию. Рыжий нервно бросил окурок на землю, новые правила ему не нравились. Подал своим ребятам знак. Приветствие для всех незваных было типовое:
- Не делать резких движений, сложить оружие, руки за голову, - проговорил Рич с ленцой, указав автоматом на самого высокого гостя.
Оружие было наготове и уже уставилось внезапно появившемуся незнакомцу в грудь. Однако стрелять без команды никто не осмелился. Вокруг стали появляться другие гости и Рок понял, что они окружены.
- Мы не желаем войны. – произнёс он. – Нас интересует начальник здешней стаи. Я – Рок. Назови себя. – Оружие между тем нацелилось стволом прямо в голову говорившего чужака и обстановка начинала напрягать.
- Ой-ой, какие мы серьезные, - проворчал Рич, досадуя, что заварушки, видно, не получится. – Я вообще не очень догнал, почему должен называть себя всякому, кто припрется в Промзону. Ну, ладно, - Рич почувствовал, что опять хочет курить. Но отчетливо понимал, что пока эти суровые ребята тычут ему в голову стволом, покурить едва ли получится. Значит с этим всем надо быстрее закончить. – Я Рыжий Рич, старший в патруле. К Эвансу я вас отведу, так уж и быть, - «чертовы приказы» - подумал он, - но оружие придется сложить, да и вообще для незваных гостей больно уж вы строптивые.
Рок тянул время. Для чего? Хотел бы он найти ответ на этот вопрос у себя в голове. Его размышления и оценивание ситуацией длились несколько минут. За это время, аккуратно поворачивая голову он определил позиции пятерых бойцов, но сколько их могло оставаться незаметными – было загадкой, но и расставаться с новеньким оружием не было особого желания. Но его раздумьям помешал зычный звук, доносившийся явно из живота одного из его подопечных, и тем самым положив конец мучающим вожака мыслям.
- Сложить оружие! – приказ был короток и ясен.
- Но… - воспротивился было Сиддерик, самый младший из охотников.
- Выполнять! Сид, от того, что тебя тут укокошат, твоя Мара сытой не станет.
Бойцы по очереди сложили оружие в аккуратную пирамиду перед Роком. Автоматы, пистолеты и ножи. Когда последний из его воинов остался безоружным, Рок ещё раз посмотрел на Рыжего Рича через прицел, тяжело вздохнул и проделал те же процедуры, что и его подопечные.
- Хе хе… - только и сказал Рич, - ну и хлама вы натащили, парни. Эй, Натан, сегодня твоя очередь это тащить.
На лице одного из патрульных нарисовалось раздражение, но спорить при посторонних ему не хотелось. Он сложил все оружие в мешок, и взвалил на плечо.
- Вот дрянь, а… опять забыл, сказать, чтоб отошли, - хмыкнул Рич. – Значит, так, гости дорогие, гы гы… Вы идете впереди, мы вас держим на мушке сзади, ничего личного, парни, просто инструкция.. устав. Я и так вон… А ладно. Вперед.
Всю дорогу раздавались комментарии и понукания:
- Ты чего едва ноги переставляешь? Каши мало ел? Х-хе… Куда преешь, налево! Налево! Прямо, куда тебя нелегкая несет?
- Рич, ты только не обижайся, - после трех минут ходьбы раздался голос одного из патрульных.
- Чего тебе?
- Если бы я был ими, я бы тебя убил.
- Жду-не дождусь, - раздраженно бросил Рыжий, когда они подошли к спуску в подземку. - Ну что ребятки, вниз!
- Эгей, дозорные! – рявкнул Рич во всю прокуренную глотку, когда самих дозорных еще не было видно, - где Эванс?
- Да черт знает, – раздался голос, спустя секунду в красном свете можно было разглядеть сторожевого. – Опять у вас пришлые? Им что здесь, медом намазано?
-А Хшорру их разберет. Ну к кому мне их сбагрить? Нет, ты только подумай, и так никакого времени нет у эти старших, а они еще… - Рич умолк на полуслове, увидев, как из дверей подземки выходит высокая женщина. – Привет, Клео.
- Привет, Рич, опять кого-то привели?
- Ага, вон эти, под предводительством… - Рич сразу же утратил обычную насмешливость и прокуренную грубость.
- Цель? – Клео, мельком пробежалась глазами по стоящим поодаль гостям.
- Э… - Рыжего вдруг осенило, что он опять нарушил инструкцию и не узнал о цели прибытия.
- Рыжий, я говорила тебе, что ты ленивый идиот? – беззлобно спросила женщина и, не дожидаясь ответа, направилась к прибывшим.
- Я Клео. Глава Кайта. Вы..? И ваша цель.

Совместно с Rockerok'ом

Подземка
Раннее утро

Пока их вели Рок осматривал местные достопримечательности, запоминал схему расположения постов и копил злобу на Рича, сожалея, что не пустил тому сразу пулю в лоб, лов на себе не одобрительные взгляды подчинённых. В принципе, охранников, что их вели было всего пятеро и если бы у них оставалось оружие… Хотя.. Вот Хрон очередной раз поправил что-то подмышкой и подмигнул ему с довольным видом. «Чёрт, да у него там наплечная кобура, да и пистолет он сдал всего один… из трёх» - В ответ на весёлое подмигивание Рок только отрицательно покачал головой и процокал, что могло означать либо приказ «не атаковать», либо просто очередное разочарование в бойце. Хотя, время покажет, зря это было сделано или нет.
При виде женщины, разговаривавшей командирским тоном с надоевшим охранником, Рок подобрался и приготовился вести разговор. Ну а после сухого приветствия, вожак охотников выступил вперёд на шаг и произнёс.
- Я – Рок. Вожак стаи. Мы нашли большое помещение под землёй, заполненное разным хламом. Но у нас проблемы с едой. Мы могли бы предложить Вам обмен.
- Вот как? Это значит, что я вас ждала. – Клео медленно кивнула. – Кстати, вынуждена принести свои извинения за Рича. Он плохо управляем… на дальних дистанциях. – Она нахмурилась, провожая взглядом патрульных Рича наверх. Оружие пришлых лежало за дотом из мешков с песком. - Обмен, значит. Нам надо знать вашу численность, чтобы определиться с необходимым для вас количеством еды. Но как нам быть уверенными, что вы не… не преувеличите, к примеру?
- Не преувеличим что? – Спросил хмурясь Рок. Подход Клео к дело ему нравился, но вот тон, с которым всё говорилось, не очень. – Обмен нам нужен только для начала. Позже мы бы хотели получить доступ на поверхность для охоты, чтобы самим добывать пропитание.
- Численность, - спокойно ответил Клео. Она вполне понимала раздражение пришлых. После прогулок с Ричем вообще мало кто оставался спокойным. Да он болтлив, груб и в целом неприятен. Зато стреляет даже лучше Клео. – Доступ на поверхность – вполне законное желание, но так или иначе вам все равно придется уплачивать припасами за проживание на территории Кайта. Это общее правило. За это вы как минимум будете избавлены от репрессий Старшего. Но пока о еде. Я поверю вам, - «потому что проверить нет возможности». – Нам нужно топливо. Бочка топлива на такое же количества еды вас устроит? Бочек будет столько, сколько Вы, - она улыбнулась, - скажете.
«Топливо!!! Ну конечно», - Рок чуть ли не запрыгал от радости, как в детстве. Это же было так просто и одновременно логично. Но лицо осталось невозмутимым – лишь уголки губ поползли ввех, изображая подобие улыбки.
- То-о-опливо… - Задумчиво произнёс вожак охотников. – А какое именно топливо?
- Чем вы располагаете? Дизель? Бензин? – Клео была не слишком чувствительна к перепадам чужого настроения. В этом ей обычно помогали или Эванс или Айво. Но Эванс ушел на задание, а Айво просто ушла.
Бензин стае Рока был нужен самим, причём как для генераторов, так и для мотоциклов, которые к слову уже застоялись без дела. Поэтому выбор пал на керосин.
- Керосин вас устроит?
Клео покачала головой:
- Только если по более низкой цене.
- По более низкой не пойдёт – размеренно проговорил Рок. - Вы сказали топливо – я предоставляю топливо. В нагрузку могу взять к себе несколько семей из Вашей стаи.
Клео кивнула.
- Бочка на бочку. Обижать людей не будете? – куда более дружелюбно усмехнулась женщина.
- Не бойтесь, - усмехнулся вожак охотников и кивнул на своих ребят за спиной. - Приоденем и пайком не обделим, если не будут лениться. Нам лишние рабочие руки не помешают.
«Приоденем?» - Клео еда не фыркнула. Пусть одежда у Кайтовцев разномастная, но добротная. В остальном этот относительно внезапный гость в целом вызывал скорее симпатию, чем недоверие. Но отдать своих людей в чужую стаю, без всякой страховки… пусть это даже есть такая слабая гарантия, как еда. Но…
- Следовало бы и кого-то из твоих приютить. У нас тоже жить хорошо. Плюс в силу численности и слаженности отражать нападения нам пока удается без особых потерь.
- Хорошо бы, - Рок задумался, стоит ли раскрывать карты раньше времени и упоминать о том, что них едва хватает людей для охраны, не то чтобы переселять кого-то. Но если он хочет установить хорошие отношения с этой стаей, надо искать компромисс. – Следующим рейдом мы приведём с собой две-три семьи. Кстати о рейде. Может, обсудим место следующей встречи? Вы не против, если это место будет под землёй? Таскать на поверхность полные бочки совсем не лёгкая задача.
- Совсем нет. Это и нам удобнее. Но надо найти такую станцию, о которой немого дурных слухов и которая примерно на равном расстоянии от вас и от нас.

Найти станцию? Знали бы об этом разговоре обитатели Депо, наверняка только посмеялись бы - здесь-то даже малые дети знали, кто ответит на этот вопрос сразу и абсолютно точно. К сожалению, или к счастью, для кого как, но Иеремия во всей подземке имелся только один. Кроме того, старик всё-таки не владел телепатией, и был сейчас слишком занят, чтобы отвлекаться на всякие посторонние мелочи.
- Нет! Не так! - повышал голос Иеремия редко. Но никогда - просто так, без важной на то причины. С ним, в общем-то, давно уже и не спорили, всегда принимая его мнение к сведению, и, если и действовали наперекор, то лишь потому, что ни один человек не может предусмотреть абсолютно всего. Впрочем, даже это не всегда спасало от стариковского ворчания. - Эх, молодо-зелено. Не так, не так надо, красна девица...
"Красна девица", в самом деле, довольно смазливая девчонка лет пятнадцати, гибкая и хрупкая, как тростинка, окунула кисть обратно в банку с краской и, полуобернувшись, замерла, ожидая дальнейших разъяснений. На её лице без труда читалась усталость и желание сказать много добрых тёплых слов любому критику. Ну, почти любому. Поэтому приходилось помалкивать.
Собачий лай где-то неподалёку. Нет, не яростный, захлёбывающийся слюной - тихий такой, незлобивый. Оно и понятно. Чужаков здесь не было. И быть не могло.
Тихое шуршание гравия под ногами. Их несколько. Идут уверенно, даже слишком. Неудивительно, при их-то статусе в Стае.
- Над чем работаем? - Иеремия Иеремией, а напустить на себя начальственный вид тоже надо. Особенно когда ты и есть здесь самый главный начальник. Значительно надувать щёки Брендон никогда не любил и не умел. Но что делать - став вождём, приходится учиться. В том числе и таким вот вещам. А взгляд, острый, как бритва, уже скользит по рядам уходящих вдаль тёмных, угрюмых вагонов, останавливается на зелёном корпусе с характерной цифрой 414. Здесь, в Депо, цифра эта почиталась священной. Вероятно, как раз потому, что этот номер принадлежал их главному кормильцу, источнику силы и благосостояния Стаи.
- Да вот. Учу-учу уму-разуму, да вот без толку всё. Сколько не объясняй, что нужно идеальное сходство, всё схалтурить норовят. Эх, сам бы всё сделал, но годы уже не те... - старик определённо прибеднялся. Во всяком случае, передвигался он ничуть не медленнее молодых - когда хотел, конечно. Джерри говорил, что и стрелял как минимум не хуже - но Джерри брехун известный, ему только повод дай. Будь Иеремия хоть чуть-чуть помладше, ещё б и десяток юных любовниц на него повесил, поди, и глазом не моргнул бы.
- Но дело движется, я смотрю. - Бренд благосклонно глядел то ли на результат чужих трудов, то ли ещё на что. Долго так глядел. Девушка даже покраснела. Потом, видимо решив, что не время отвлекаться на всякие глупости, обернулся к своей спутнице. - Ну, пойдём в вагон. Все готовы, только нас и ждут.
Конечно, их уже ждали - попробовали бы только не ждать! Он первым шагнул в вагон, уже оттуда подал руку Жаки, помогая ей забраться внутрь.
Лишь когда поезд, грохоча и лязгая, скрылся за воротами, Иеремия позволил себе вздохнуть. О, как хотел бы и он отправиться туда, с ними. Но чутьё старого, битого волка подсказывало - сегодня, несмотря ни на что, лучше всё-таки остаться здесь, в Депо. Брендон дело знает и сам. Справится. Даже с Кайтами.

20 сентября
Утро.
Небо над территорией стаи Кайта.

Мертвый город щерился в небо обломанными клыками полуразрушенных высоток, бесполезно рыская вокруг множеством своих слепых глаз-окон. Скалился и озирался он, подобно загнанному в угол зверю. Захваченный в лапы смерти, необитаемый и без шансов на возрождение этот город не сдавался. Он продолжал пугать духом кончины и разрушения: огромными трещинами в стенах зданий, котлованами, образованными чудовищными взрывами и заполненными грязной водой – и никому не позволял жить на этой внушительной территории сплошных руин.
Хотя, конечно, город здесь не при чем. Вопреки подобным лирическим отступлениям, души у него нет и никогда не было. Город делают люди, именно люди возвели и разрушили его, и именно их противостояние виной тому, что здесь никто не может поселиться.
За весь свой летный стаж, наверно, уже можно привыкнуть к виду этих ужасающих руин, но Бенджамин Гроссет был натурой крайне впечатлительной. Возможно, поэтому недуг выбрал именно его сознание, а не кого-то более толстокожего. Едва вертолет опускался за облака, как в сердце Бенджамина закрадывался страх перед мертвым городом, но он настолько хорошо умел владеть собой, что никто, даже члены экипажа, не могли заподозрить насколько чувствительным был их капитан. Сам же он мог являть собой пример того, как сильно человек способен возвыситься над своей природой и чувствами, и какую цену ему приходится за это платить. Хотя, знай люди об этом, едва ли многие из них передумали бы класть свои души на алтарь «самосовершенствования», чтобы поместиться в рамки общественного стереотипа.
Сегодня, как и прошлым утром, в руинах было совсем уж тихо, никто из крыс не был замечем экипажем «Саранчи» за всю смену. Пулеметчик был этим крайней недоволен и выглядел еще более раздражительным, чем обычно. От скуки и нетерпения пострелять хоть в кого-нибудь он готов был выпустить очередь даже просто по птицам, если бы не его нежелание выслушивать нудные нотации капитана о напрасном расходовании патронов. А ведь он с таким хорошим настроением проснулся сегодня, ожидая от Крыс поразительной наглости после того случая со сбитым вертолетом! Но нет, сидят по своим норкам! Наверно, сами испугались того, что сделали. Неудачники!
Но как бы то ни было последний час тихой смены подходил к концу.
- «Саранча» возвращается в «Гнездо», - сказал Бенджамин в эфир.
- Вас понял, - отозвался голос в наушниках после недолгого шипения.
Лейтенант уныло зевнул, а вертолет быстро набрал скорости, наклонившись немного на нос, и стремительно полетел в сторону Небоскребов.
- Капитан! – вдруг вскрикнул навигатор.
- Что такое, сержант?
- Поверните, пожалуйста, на северо-восток. Там какой-то подозрительный участок. Как будто следы.
Бенджамин развернул вертолет в указанном направлении, внимательно всматриваясь в местность. Он полностью доверял своему навигатору, который, возможно, и не производил впечатления сильного и умного человека, но обладал прямо-таки фотографической памятью и вниманием к деталям.
- Вот здесь. Смотрите! – сержант направил свет прожектора на область внизу. Это было место, где не так давно встретились люди Рока и Клео, и где находился один из входов в Подземку. Правда, никто из экипажа «Саранчи» этого знать, конечно, не мог.
- Точно, следы! – воскликнул, приободрившись, пулеметчик.
- Согласен, выглядит несколько подозрительно, - задумчиво ответил капитан. Следы, в принципе, не имели особого значения, но само место… Такое чувство, будто оно замаскировано.
Вертолет завис над загадочным участком, в то время как свет прожектора шарил вокруг, рассекая полусумрак. Подумав немного, Бенджамин снова соединился с базой:
- «Гнездо», это «Саранча». Обнаружен подозрительный участок. Разрешите обследовать?
Ответ прозвучал не сразу:
- Отставить. Уже не ваша работа. Возвращайтесь.
- Так точно. Конец связи.
Лопасти несущего винта закрутились быстрее, увлекая «Саранчу» ввысь. Через мгновение вертолет уже скрылся за густыми облаками.

Небоскреб. Утро 20 сентября.

Стук в дверь был неожиданным.
С другой стороны, за вчерашний день больше никого не принесло, и ощущалась нехватка в женской модели. У Морган даже возникла отчаянная мысль достать зеркало из-за шкафа и… но может, все-таки повезло?
Или Натан с книжками уже пришел. Хотя, не рано ли ему с работы?
Ах черт, постучали-то не три раза. Точно не модель.
- Привет, док, - радостно провозгласила Рид, открывая дверь… и застыла изваянием на пороге. – Ох блин.
- Я тоже рада тебя видеть, Джесси, - ухмыльнулась Моника, проходя в комнату.
Она прошлась вдоль стены, осматривая помещение едва не хозяйским взглядом, подошла к столу, повертела в руках один из набросков (к счастью, док ей на бесстыжие глаза не попался).
- Все лучше и лучше, - оценила Моника. – Как… натуралистично. Я смотрю, ты не забыла те наши маленькие развлечения, Джесс.
- Забудешь тут, - фыркнула Морган. – Слушай, я вообще терпеть не могу, когда ты меня так зовешь. И ты вроде в курсе.
- В курсе, - согласилась Моника, - но меня забавляет твоя физионоимя, – передразнивая художницу, девушка скорчила злобную гримасу. – Вообще я с вопросом.
Когда Моника, лучшая подруга, пришла к ней с вопросом два года назад, закончилось это весьма плачевно. Рид только что перебралась на несколько этажей выше, в милую свободную квартирку, оставив родителей где-то внизу и раз от раза навещая их все реже. Моника предложила отметить переезд и попросила разрешения привести с собой пару друзей.
Один из друзей притащил две бутылки самодельной аквавиты, а второй – работавший в теплицах – засушенные листочки некоего растения. Как растение называлось, Моргана не запомнила, не запомнила она и того, что произошло после того, как они подожгли эти листья в пепельнице и дым распространился по комнате…
Но результат был, что называется, налицо. Когда Морган проснулась, кругом были осколки бутылок, пепел, чья-то блевотина и голые тела. Посмотрев на себя, Рид обнаружила, что она ничуть не более одета, и это было весьма плачевно. Плачевными оказались и другие последствия в виде тяжелейшей головной боли, дрожи в руках и ощущения нехватки воздуха в течение трех следующих дней.
Еще была грандиозная уборка, и Моника (стерва!) ни черта не помогла.
Ника всегда была немного не в себе – а уж если Морган Рид считает, что кто-то не в себе, то пиши пропало. И потом Ника подсела на страмоний. Это самое растение, будь оно неладно. Парень из теплицы мог достать его сколько угодно, но, разумеется, не за просто так… В общем, Моргана отказалась в итоге помогать подруге, и на некоторое время они перестали общаться.
Потом, правда, продолжили, делая вид, что ничего такого не случалось. Прелесть общения ушла навсегда, и остались несчастная, озлобленная на весь свет, самовлюбленная Ника и немного чокнутая, но зато без всяких травок и аквавит Моргана. Уже не понимающие друг друга… что, должно быть, к лучшему.
- …И что за вопрос ты хотела задать?
- У тебя завтра квартира свободна?
- Моя квартира всегда занята. Мной.
- И ты не согласишься ради меня сходить к предкам на денек? – Моника умоляюще сложила руки. – Джесс, детка! Что хочешь тебе за это…
- Я хочу, чтобы ты бросила страдать ерундой, - поморщилась Моргана. – И вообще, у тебя полнебоскреба приятелей. У них что, квартир нету?
Скорчив трагическую мину, Ника развела руками.
- Столь же несчастны, сколь твоя покорная слуга! Почти у всех – или предки, или проблемы. Просто площадь нужна срочно, и договориться насчет новой квартиры никто не успеет.
- …Ты сказала «почти у всех», ага?
- Почти – это я про тебя! Ну... ну Морган!
Слушать ее нытье не было никаких сил и желания.
- Я попробую узнать, могу ли к кому-нибудь свалить… так как участвовать в этом я точно не буду! Но учти, только попробую. Если не получится, вы крепко обломитесь. Зайди ближе к ночи, скажу.
- Да-а-а-а, детка! Джесс, ты чудо! – подпрыгнув, Моника обхватила Рид за шею и расцеловала в обще щеки, оставив на одной из них приметный малиновый отпечаток помады. «Новая, более стойкая модель из натуральных компонентов», как гласил рекламный плакатик на доске объявлений.
- Да. Я чудо. Ты – идиотка, - согласилась Моргана. – Вали отсюда.
И прошлое не замедлило скрыться, радостно напевая что-то и на ходу поправляя длинные светлые волосы.
«Идиотка», повторила Моргана про себя.
Во всех смыслах про себя.
Ладно, будем считать, ни с кем у нее не получилось договориться и квартира останется цела и невредима…

Рисунок Морганы

Сообщение отредактировал Хелькэ - 15-03-2010, 21:43

20 сентября
12-00
Небоскребы. Штаб.

В приемной как всегда было шумно и многолюдно. Небольшой холл, освещаемый внушительных размеров окнами, связывал между собой несколько кабинетов военных чиновников разных званий и сфер деятельности. Но в полукруге одинаковых побеленных дверей только одна отличалась темной звукоизоляционной отделкой – дверь в кабинет заместителя Военного Советника Сайруса Деккера.
Бенджамин сидел на скамейке у окна рядом с каким-то высоким широколистным растением, держа в руке папку с рапортом и картой навигатора, на которой был точно отмечен весь их сегодняшний маршрут. Он уже около часа дожидался аудиенции того самого зама, притом его очередь должна была дойти до него еще только через два человека.
Обычно капитан Гроссет не докладывался лично такому высокопоставленному начальству и сдавал рапорт своему майору, но в этот раз, едва его нога ступила на крышу небоскреба, поступил приказ отчитаться только перед Деккером. Сейчас Бенджамин мог только гадать, чем это вызвано, но склонялся к тому, что подбитый на днях вертолет с этим непременно связан. Впрочем, как бы не оказалось, что в штабе узнали о его болезни. Но, если подумать – это слишком незначительная причина, чтобы таким делом занялся сам заместитель Военного Советника.
Задумавшись, Бенджамин смотрел невидящим взглядом на снующих туда-сюда людей и не сразу услышал, как его позвали:
- Капитан. Капитан Гроссет!
- Что? – немного растерянно ответил он.
- Вас вызывают. Пройдите, пожалуйста, в кабинет, - учтиво сказал стоящий перед ним офицер и указал на темную дверь.
Оглянувшись по сторонам, Бенджамин увидел, что те двое, что должны были получить аудиенцию раньше него, все еще были в приемной. Что ж, раз без очереди, значит дело действительно важное.
Капитан постучал и вошел в кабинет.
- Да? - Сайрус Деккер, сам в прошлом лётчик, как всегда предпочитал краткость. Впрочем, даже сам его рабочий стол, с внушительным таким столбиком папок в левом углу и батареей телефонов в правом, явственно доказывал, что с тех пор прошло преизрядно времени.
Сидевший рядом второй человек, судя по всему, адъютант, и вовсе никак не отреагировал на появление капитана. Так, на мгновение оторвал голову от бумаг, и вновь погрузился в своё, наверно, нужное и важное дело.
- Капитан Бенджамин Гроссет по вашему приказанию прибыл, - отсалютовав, ответил вошедший.
- Докладывайте. - полупредложил-полуприказал Деккер. На кого он глядел больше, на гостя, или на карту города, висевшую на противоположной стене, сложно было сказать точно.
Подойдя к столу зама, Бенджамин вынул из своей папки бумаги и выложил их перед Деккером: - Вот мой отчет. Пожалуйста, прочтите.
- Благодарю. - Сайрус взял предложенные материалы и, разложив их перед собой, принялся сосредоточенно изучать.
- Гм... Интересно... - вскоре сообщил он, оторвавшись от бумаг. - Каковы лично Ваши предположения по этому поводу, Бенджамин?
- Как я и написал, мне кажется это замаскированный вражеский объект, - ответил капитан. Он сознательно избегал в своей речи слово «крысы» для обозначения противника, считая, что это выражение может использовать только солдатня, а не образованный офицер. - Мой навигатор отметил его на карте красным кружком. О том, что это за объект я судить не могу. Недостаточно информации. Если бы мне было позволено сегодня утром продолжить исследование местности... Но как бы то ни было, раз раньше объект не был нами замечен, возможно, у них имеют место какие-то внутренние события, препятствующие качественной маскировке.
- Разумно. - согласился Деккер. - Даки, глянь.
Давешний офицер принял пас и, в свою очередь, принялся быстренько пролистывать рапорт. Впрочем, довольно быстро закончил с этим делом и, утвердительно кивнув, положил творчество капитана Гроссета в стопку таких же.
- Вот только, не утром. Сейчас! - распорядился Сайрус. - И да, Даки Рой летит с вами. Можете располагать им, как собственным подчинённым. Он не обидится.
Помянутый Даки с неожиданной стремительностью выскочил из-за стола и вытянулся в струнку, ожидая дальнейших приказаний. Как теперь было видно, он был не особенно высокого ранга и молодой почти до неприличия. Пожалуй, Бенджамин даже немного знал его, как знают друг друга все лётчики. Даки Рой был молодым, но многообещающим пилотом. Вот только, его отчаянность портила возможную карьеру куда верней недостатка личного опыта.
«С чего он отдает мне своего адъютанта? – пронеслось в голове капитана. Он внимательно осмотрел молодого офицера, слегка нахмурив брови. – Не доверяет? Что-то подозревает?» Но Бенджамин ничего не возразил. Он знал, что если его мысли верны, то лишние вопросы могут только усугубить положение. Вместо этого он лишь кивнул:- Так точно. Разрешите готовиться к вылету?
- Разрешаю. Идите, офицер. Надеюсь на хороший результат. - кивнул Деккер, и вновь углубился в бумаги. Судя по всему, аудиенция была окончена.

Severyn, в основном. Плюс немножечко меня

Сообщение отредактировал deathlord - 12-09-2009, 18:26

20 сентября
Утро
Подземка. Железнодорожные пути.


Мчащийся по тоннелю поезд мерно покачивался на рельсах, издавая ритмичный стук, под который так приятно уснуть. Кто-то, впрочем, так и сделал, но большинству из тех, кто ехал сейчас в нем, было совсем не до сна. Все-таки нечасто стая Брендона Кадагана выезжала куда-то за пределы своих территорий таким многолюдным составом. Ну, вот такие нынче критические времена. Впрочем, для жителей подземелья все времена такие. Выползешь на поверхность – обстреляют небесники, залезешь обратно – будут эксплуатировать свои же. И нет никакой возможности вдохнуть полной грудью, если только ты этим эксплуататором как раз не являешься.
В тускло освещенном вагоне было оживленно. Гул мужских голосов заглушал стук колес, а табачный дым копился под потолком, где болталась керосиновая лампа. Вероятно, раз именно в этом вагоне проезжал сам вожак стаи, велось бурное обсуждение текущих трудностей. Однако, довольно часто почему-то слышался хохот.
Жаки к разговорам не прислушивалась. Она сидела, повернувшись ко всем спиной, на прикрученной к полу скамейке в дальнем углу помещения и чем-то увлеченно там занималась. И если, глядя на нее со спины, можно было строить самые разные и смелые версии ее занятий, то при ближайшем рассмотрении все оказывалось куда интереснее. Или скучнее – зависит от бурности фантазии в ваших более ранних предположениях. Миниатюрной стеклянной ложечкой с длинным черенком Жаки что-то перемешивала в маленьком колпачке. На скамейке перед ней были разложены разные мешочки и скляночки с порошками, а также ножик, щипцы и что-то еще в закрытом небольшом футляре. В зубах она держала горящий фонарик, потому как тусклого света керосинки ей было недостаточно. Наверно, сказываются долгие часы работы в «комфортных световых условиях» - глаза стали слишком изнеженными для обычной подземной полутьмы. Закончив со смешиванием, девушка взяла в руки пластмассовый шарик, в котором уже было подготовлено отверстие, и стала осторожно складывать в него содержимое колпачка все той же стеклянной ложечкой. Это был глазной протез, при том один из самый реалистичных в ее коллекции, по цвету практически ничем не отличающийся от ее собственного глаза. Но ситуация нынче особая – приходится жертвовать самым лучшим. Среди чужих стай добрячков нет. Уже нет.
Неожиданно поезд резко качнуло, от чего приклад собственной винтовки больно стукнул Жаки по затылку, а содержимое ложечки в дрогнувшей руке просыпалось ей на одежду. Забыв о последствиях, девушка начала отряхиваться. Из-за трения порошок быстро превратился в дым, причем довольно-таки вонючий.
- Жаки, что у тебя там? – донеслось с другой стороны вагона, но из-за дыма не было видно говорящего.
- Блин… кхе!.. Без паники! – уверенно воскликнула Жаки. – Просто несвежий завтрак. Без паники!
Впрочем, концентрация дыма не была очень большой и, будучи тяжелее воздуха, он опустился и скоро выветрился через щель в полу. И тут Жаки вспомнила про Захарию и его просьбу. Она совсем забыла про нее вчера из-за всей этой суматохи с поездкой. Да и почему она должна думать об этом сейчас? Разве может какая-то засорившаяся вентиляционная шахта быть приоритетнее безопасности их стаи? Так что его глупая просьба подождет. По крайней мере до того момента, как она доделает свой «глазик».
Закончив наполнять протез порошком, Жаки закрыла отверстие в нем с помощью нагретого над пламенем спички ножика. Пластмасса была тонкая и легко плавилась. Правда по вагону опять распространился дурной запах.
- Жаки!
- Я же говорила! Несвежий завтрак!
Ну вот, «глазик» с сюрпризом готов. Но из-за того, что делать его пришлось в таких экстремальных условиях, он имел очень заметный шов от плавки на обратной стороне, отчего ношение его было довольно болезненным. Но чего только не вытерпишь ради своей стаи!
Собрав все реактивы и инструменты в футляр, который затем легко поместился в сумке, Жаки встала и направилась к Брендону.
- А, Вонючка! – рассмеялся один из мужчин. – Чего тебе надо? Иди химичь в своем углу – мы тут дело обсуждаем.
- Отвали! – раздраженно отпихнула его Жаки, пробираясь к шефу. Она села на свободное место рядом с Брендоном и, несколько смущенная возможной незначительностью своего сообщения, сказала:
- Я вам забыла вчера кое-что доложить. Все-таки по сравнению с тем, что сейчас происходит, это не такое уж значимое событие… В общем, один из уборщиков заметил, что вентиляция в «коптильне» засорилась. Очень хочет это дело самолично исправить, считает, что на поверхности завал… Но я думаю засор в самой шахте – пусть лучше там сначала поползает, да ведь?

- Да, пусть поползает. Почему нет? Бдительность, она всегда нужна. - вождь тепло, как-то даже по-отечески, взглянул на замершего на боевом посту пулемётчика, одобрительно кивнул ему. Мол, бди давай, Родина тебя не забудет. Отвлёкся, вновь принялся задумчиво катать по лавке гранату без запала. - Пусть только не забудет доложить, если что наползает. Сюрпризы нам тоже не нужны... Кстати. Эдвин, как у нас насчёт сюрпризов?
- Первый экипаж докладывает, чисто всё. - Эдвин Крайст, отвечавший в команде за связь, человек без комплексов, с карандашом за одним ухом и наушником в другом, на работе обыкновенно предпочитал изображать статую. Не то чтобы лишняя активность мешала ему слушать эфир. Просто к чему суетиться, когда место по боевому расписанию у тебя всё равно - в вагоне. А и войдёт кто - дробовик остановит. Да и у других стволов, что грязи - если не выжить, то, по крайней мере, пострелять напоследок всяко можно.
- Долго там ещё? - ну, Джерри, как всегда, не терпится в бой. Или если не в бой, то хотя бы покрасоваться перед посторонними. Особенно если те - противоположного пола. Ну, пусть себе красуется, лишь бы только польза от него была.
- Скоро прибудем, скоро. Сходи, посты проверь. И крепления. Мало ли что. - боевик кивнул и, подхватив автомат, отправился в хвост состава, где обычно и находился груз. В случае чего - не проблема отцепить, лучше лишиться части вагонов, пусть и гружёных, чем вообще всего. Правда, нападений, тем более таких, чтобы всерьёз приходилось чем-то жертвовать, уж давненько не случалось - Стаи, контролирующие конкретные станции, старательно блюли договорённости. На сами Пути всё равно никто в здравом уме не посягнёт - дурной пример заразителен, поди, точно также и сожрут, только не в пример быстрее и эффективней. Как в своё время Кристобаля и его отмороженную шайку. Не со зла даже, просто чтобы впредь неповадно было. Большие стаи в основном и сложившийся баланс устраивает. А малые - на то и малые, чтобы не разевать свои рты на что-то большее, чем причитающийся им кусок хлебной лепёшки.

вскоре, станция стаи Кайт
Готовы ли были люди Клео к приёму дорогих гостей или нет, об этом Брендону и компании, конечно же, не было доподлинно известно. А потому, как издавна и повелось, сам поезд лезть вперёд наобум не особенно и торопился. Первым делом из темноты тоннеля выскользнула мотодрезина. В отличие от прошлой, лёгкой, использовавшейся только для разведки и без труда снимаемой с рельс силами нескольких человек, эта была заметно усилена бронёй, пусть и явно кустарной, но, как показывала практика, вполне действенной против случайных циников с огнестрелом или ещё каких мелких дорожных неожиданностей. На случай более серьёзных неприятностей - имелось и чем ответить. Станковый пулемёт пока, конечно, молчал, терпеливо дожидаясь своего часа, но дуло его смотрело в сторону станции с явным, многозначительным интересом. Экипаж Первой тоже был не разговорчивей своего железного друга - люди просто делали своё дело, и старались сделать его хорошо. Лишь убедившись, что в точке рандеву всё спокойно, машина проехала дальше, скрывшись в следующем тоннеле, но, тем не менее, оставаясь где-то рядом и не позволяя забыть о своём присутствии.
И лишь затем, с обыкновенным для такой махины скрежетом и лязгом, на перрон наконец прибыл основной состав. Медленно. словно бы нехотя, остановился, полное впечатление, прошипел что-то, понятное разве что железнодорожникам. Замер. В воздухе повисла хмурая, настороженная тишина.
Выходить из поезда, понятно, никто не торопился. Кто знает? Ситуация порой меняется быстро, вдруг теперь уже и не Кайты контролируют станцию? Им, детям Депо, по большому счёту, всё равно. Лишь бы клиенты продолжали придерживаться сложившегося издавна ритуала.
Есть дело к вечным путешественникам? Выходите. Излагайте. Торгуйте. Нет общих тем для разговора - поезд уходит по расписанию. Надо сказать, дела у хозяев станций обыкновенно находились. А если и нет - они, железнодорожники, не в обиде. Станций много. И, как правило, везде требуются их услуги.

Небоскреб. 20 сентября, 12-30.
(и Доктор Штейн в роли Оррофина)))

Стук в дверь Морганы раздался где-то между поздним утром и ранним днём, когда большая часть небожителей либо уже вернулась с ночной смены и отсыпается, либо, наоборот, уже явился на место работы и потихоньку проникается повседневной деятельностью. В такие часы жилые этажи пустеют, а потому чьё-то желание пообщаться вызывает, по крайней мере, лёгкое удивление.
"Если ты вернулась, я оторву тебе башку", мысленно поприветствовала подругу художница и распахнула дверь, готовясь высказать все, что она думает об идиотках. Но не пришлось, потому что на пороге стоял Натан.
- Ой-ёй, - простонала Морган, - это вы. Заходите-заходите!
Пропустив врача, она вернулась к дивану и упала на него, вытянув ноги.
- Я и не думала, что вы придете так рано.
- Доброе… - начал Натан и чуть поморщился, словно преодолевая мигрень, - утро, Моргана. Я взял отгул на сегодня, так что, мы можем начать занятия. Книги у меня с собой.
Надо сказать, что выглядел он ужасно. Обычная бледность небожителей приобрела сине-зелёный, какой-то гнилостный оттенок, глаза запали и кожа вокруг них потемнела, что не скрывали даже очки, не говоря уж о том, что в общем черты лица как-то нехорошо заострились. Для полной картины не хватало лишь щетины, которую впрочем, заменяли несколько царапин на щеках.
У доктора Штейна явно была не просто бессонная, но ещё и трудовая ночь.
- Ого, да вы даже со мной позанимаетесь! - восхитилась Рид и подвинулась на диване, подобрав ноги под себя. - Устраивайтесь.
Если ей не придется проводить весь день со скучными (хотя кто знает?) книжками в одиночестве, то день уже прожит не зря.
- Вид у вас какой-то дохлый, - сочувственно произнесла Моргана, чтобы как-то завязать светский разговор.
- А? Ах, вы об этом, - доктор сел рядом с девушкой и принялся извлекать из рюкзака увесистые тома. примечательным было то, что нормальная обложка имелась лишь у одного, а остальные так и вопили своим видом: "Самиздат!!!". - Не беспокойтесь, я в порядке. Просто приступ бессонницы, со мной бывает.
Моргана понимающе закивала.
- Не спать по ночам опасно для психического здоровья, это я вам точно говорю, - с умным видом произнесла она потянулась к одной из книжек. - Так, что у нас тут...
Вчитываясь в название, она наклонила голову, и доктору стал отчетливо виден след поцелуя на ее щеке - четкий помадный контур.
Кажется, в подобном состоянии Натану было абсолютно всё равно. То есть, его отчаянно воющее о сне сознание просто не зафиксировало такой детали, а вот то, что девушка таки взяла книгу - очень даже.
- Общая биология, авторы Снелле и Йоргес, под редакцией Керри, - прочёл он, с непонятной ноткой гордости. - К сожалению, её так и не издали из-за несоответствия высоким критериям научности, а если честно, то из-за того, что руководят изысканиями у нас природные конкуренты Снелле. Древние уже, мало не ломаются при ходьбе, но увидев имя давнего недруга тут же резко молодеют. Из этой книги нам понадобится пока что только первый раздел, который введение. Там общие принципы и кратко о биологии различных видов живых существ.
- Это хорошо, что кратко, - вздохнула Рид. - Книжечка-то выглядит весьма увесисто. Подумать только, а всего двое умников писали, и третий еще редактировал. И мне надо будет это сейчас прочитать?

- Пожалуй, да, начать стоит именно с этого, - покивал Натан. - Вы как лучше воспринимаете, на слух или текст?
- Ну и вопросы! - возмутилась девушка. - Я книгу последний раз в руках знаешь... знаете когда держала? Два долбаных года назад, не меньше! - она смешливо фыркнула. - "Лучше воспринимаю"... Да мне надо заново учиться их воспринимать! Или вот, хотите, я почитаю пока, а вы там... поспите, кофе попейте. Хотите кофе?
Натана чуть передёрнуло.
- Не хочу, спасибо большое, - могло показаться, что кофе в его глазах плещется где-то на уровне зрачков. - В таком случае, учиться вам лучше будет завтра, самостоятельно, а сейчас я вам буду материал рассказывать. Кажется, я его всё ещё помню.
Он взял у Рид книжку из рук и моментально сделался похожим на не слишком старого дедушку, который сейчас будет читать внучке сказку на ночь.
- Кстати говоря, можете звать меня на ты, если вам так удобней, я не возражаю.
- Если по правде, то удобней, - кивнула она. - Хотя, должно быть, это не слишком-то вежливо, вы... ты небось меня вдвое старше, ага?
По привычке она снова взлохматила волосы на затылке и приготовилась выслушать уничтожающий ответ.
- Мне тридцать восемь, - Натан улыбнулся. - Не переживайте, Моргана, подобное обращение меня коробить не будет. Ну-с, вы готовы приступить?
- Хорошо, что вы не тетка, слабый пол мне бы такого не простил, - Рид скосила оба глаза к переносице, безумно улыбнулась и вернула лицо в нормальное состояние. - Ладно. Поехали.
- Вот и замечательно, - Натан поправил очки, открыл книгу и начал так, словно долго к этому готовился: - Биология - это наука изучающая живые организмы. Её развитие шло многими путями, но к современности выделилось два: первый из них полагает биологию сплавом биофизики, биохимии, физиологии и анатомии. Его называют редукционистским. Второй же рассматривает биологию, как совершенно обособленную науку. В целом можно сказать, что современная нам биология рассматривает феномен жизни, как комплексную дисциплину, состоящую из аспектов разных наук, но в целом имеющую иные закономерности развития и существования...
Лампочка чуть моргала, грозясь погаснуть. Негромкий, мягкий голос Натана наполнял комнату, и казалось, что настенные часы вот-вот замрут, вслушавшись.
Художница осоловело заморгала.
- То есть если сказать нормальными словами, биология - это наука про жизнь во всяких ее проявлениях? Только и всего?
- Не совсем. Биология изучает структуру, функционирование, рост, происхождение, эволюцию и распределение живых организмов. Организмов, Моргана, но не существ.
- А есть разница?
- Разумеется. Скажите, есть ли разница между рисованием и, к примеру, поеданием пищи? - сонливость сбежала с лица Натана, он чуть улыбался, глаза за стёклами очков наконец раскрылись полностью и задорно блестели, да и голос его избавился от вежливой отстранённости, оброс интонациями и переливами.
- Ну блин, - развела руками Моргана. - Естественно! Только по-моему, организм и существо - это как-то намного ближе, чем кушать и рисовать.
- Кушать - это потребность и деятельность организма. Рисовать - вашей души или, если угодно, разума. Так вот, биология не занимается изучением рисования, а вот процессами, происходящими при поедании пищи в теле, - очень даже.
- Хммм, - задумчиво протянула девушка. - Да, так намного яснее. Значит, организмы и то, что у них внутри происходит, ага? И биология изучает все-все эти процессы?
- Во всяком случае, пытается. Есть ряд вопросов относительно этики исследования, но их я полагаю, мы обсудим чуть позже. А теперь запишите, пожалуйста, несколько имен: эти небожители сделали многое для того, чтобы биология стала такой, какова она сейчас...

(продолжение, десу)

... спустя несколько часов Моргана отложила конспекты, разросшиеся до нескольких бумажных листов с обеих сторон (мелким - мельчайшим! - почерком) и умоляюще посмотрела на Натана.
- Док, может, хватит пока? Я вот уже чувствую - еще хоть слово про биологию, и мой бедный маленький организм кончится. Как вы это держите в голове, а? Чтобы это туда влезло, голова должна быть просто огромной!
- Ну, я когда-то это учил, - Натан закрыл книгу и ещё раз улыбнулся, - когда-то я это учил, а теперь смотрю в книгу и сразу вспоминаю, что и как. С практической медициной проще: там многое запоминают руки.
- А вы, кстати, чем занимаетесь? - поинтересовалась Моргана. - Плановые осмотры, профилактика болезней?.. Или режете-шьете?
- Скорее второе, но у нас сейчас дефицит опытных врачей, так что иногда приходится заниматься всем. Но основная специальность у меня хирургия.
Натан достал из кармана портсигар и закурил без спроса, памятуя о вчерашнем разрешении.
- А вы, Моргана, чем-нибудь кроме...художественной деятельности чем-нибудь занимаетесь?
- Э-э... - протянула девушка. - Да вы знаете... как-то ничем. Я раньше подрабатывала в одной из столовых на раздаче, с тех пор как стукнуло восемнадцать, но в позапрошлом бросила. Постоянная работа казалась довольно напряжной штукой, знаешь, когда каждый день одно и тоже, а ты мечтаешь заниматься совсем не этим. И вот решила уйти в рисование, а чтоб не остаться голодной, вспомнила, чего не хватает многим небожителям для большого и толстого счастья и взялась за порнокомиксы.
- Да уж, однообразная работа - хуже не выдумать, - согласился Штейн. - Помню, когда в оперативном армейском служил, такое количество пулевых обработал и осколков повытаскивал, что до сих пор с завязанными глазами почти откуда угодно вытащу! Потом в Чёрную Бригаду перевёлся... вот там скучать не приходилось.
Он невольно помрачнел, нахмурился, словно пытаясь отогнать воспоминания грозным видом. Видимо, выходило плохо.
- Черная Бригада... ну ты даешь, - присвистнула художница. - Слушай, а крыс ты видел?
- Видел.
Моргана подалась вперед - видно было, что ответ ее очень заинтересовал.
- На что они похожи?
- На нас.
Тонкая струна звенела в его голосе на тех частотах, которые ухо уже не слышит, но что-то внутри всё равно отзывается. И глаза. Были тёплые, цвета старого дерева, а стали бездонно-чёрные. Никакие. Лейтенант Чёрной Бригады Натан Штейн неожиданно очнулся и обнаружил себя в отставке.
Рид выглядела так, будто ее смертельно обидели.
- На нас?! И после этого мы в них стреляем, а они пытаются выкурить нас из наших жилищ?..
Она вскочила, прошлась по комнате туда-обратно и замерла перед Штейном.
- Док, это ведь неправильно. Им следовало быть уродами и мутантами, которых было бы не жалко убивать, чтобы.. чтобы победой над ними не стыдно было гордиться. А они, оказывается, такие же, как мы, хотя Великие из этой башенки наоборот утверждают, что это мерзкие, низменные, уродливые твари... вот смеху-то.
Только по виду Морганы было непохоже, чтобы ее тянуло посмеяться.
-Мерзкие и низменные? Не могу согласиться. Во всяком случае, когда кто-нибудь из Бригады терял шлем и вцеплялся в крысу рукопашным методом, а особенно, если они потом падали в грязь, трудно было различить кто и где. Уродливые? Тоже не сказал бы. Красавцами их не назвать: кожа у них темнее, да и сами они коренастей, но в общем ничем особенным не пугают. Они живут намного беднее и хуже нас, часто болеют, быстро умирают, но и размножаются тоже быстрее. Увы, пока всё обстоит так, как есть, для небожителей вопрос выживания - истреблять крыс, иначе они просто задавят числом, - это было странно. Смысл произносимых слов, убеждающий в нормальности происходящего, резко контрастировал с тоном: резким, злым. Натан словно выплёвывал слова кому-то в лицо. Знать бы ещё, кому?

(и еще)

- Ну да. Или мы, или нас. Это не мы жестоки, а сама жизнь. И тому подобное, ага.
Еще раз вздохнув, художница уселась на широкий подоконник.
- Знаешь, есть еще одна причина, по которой я не работаю и вообще почти отсюда не выхожу? У меня тут так спокойно. Все, кому надо, приходят сами. У меня свой маленький мир. В котором нет абсолютно ничего плохого... я сижу тут, смотрю на солнце и могу не думать о тех, кого расстреливают где-то внизу. И не думаю. И мне хорошо, и так спокойно, что даже жесткое порно получается таким... умиротворенным! - последние слова она почти выкрикнула, и в голосе звонкой ноткой тренькнула боль. Но спустя несколько мгновений она снова стала той, какой Натан видел ее вчера. Немного взбалмошной, но, в общем, дружелюбной и открытой девушкой. - Пфф... поговорили, док.
- Поговорили, - он не лопнул струной - обвис и тоже снова сделался похожим на самого себя два часа назад. - Всё, что мы можем - это делать нечто хорошее, ну и ещё не делать плохого. Не так уж мало, Моргана, поверьте мне!
- Согласна, - она махнула рукой. - Кстати, док, насчет делания всяких хороших вещей. Вы не знаете никого, кто сдавал бы комнату в квартире?
- Смотря кому и на какой срок, - Натан несколько удивился просьбе, даже сигарету забыл стряхнуть - уронил на руку.
- На ночь, - поморщилась Морган. - Самое забавное в том, что на сегодняшнюю ночь.
- В таком случае, - Натан вновь улыбнулся, как-то рывком, будто лицевые мышцы ему приморозило холодом и приходилось преодолевать сопротивление льда, - могу предложить своё гостеприимство. Квартира у меня небольшая, но не думаю, что такие негабаритные личности, как мы, стеснят друг друга.
- Слава Раилу, не пришлось говорить, что это мне надо смотаться из собственной квартиры. Я тебе ни в чем не помешаю?
- Ни в чём. Не беспокойтесь, Моргана, если вам это нужно, я помогу.
- О да, еще как нужно, иначе завтра кому-то придется отскребать от стен то, что от меня останется, - по ее виду невозможно было понять, шутит она или говорит серьезно. - А ты на каком этаже?
- Да мы почти соседи, я через один живу от медицинского. Квартира K, - Натан поднялся. - Знаете, Моргана, раз такое дело, вы оставайтесь и почитайте, а я пойду к себе и хоть чуть-чуть приберусь. У меня всё же холостяцкое жильё, а это неприлично.
Девушка кивнула.
- Конечно. Замети следы, уничтожь улики... - очень серьезным тоном произнесла она. - А я появлюсь ближе к ночи, когда эти... в общем, когда сюда придут.
"Неприлично", мысленно повторила она. "А я-то когда в последний раз убиралась?"
- До скорой встречи! - Натан быстро, почти без хромоты, добрался до двери, обернулся и кивнул в знак прощанья.
Рид и представить себе не могла, насколько различались из квартиры. Она-то в своей, по крайней мере, жила и убирала то, что мешало этому, а обиталище Натана Штейна не могло похвастать и такой заботой. Хирург до мозга костей и чуть дальше, он слишком часто предпочитал остаться ночевать в кабинете, а не идти в маленькую и неуютную квартиру, где всё равно никто не ждёт. Результат: горы пыли, упаковки от "быстрой еды", до кошмарных снов напоминающей армейских сухпаёк, много нестиранной одежды и творчески распределенная по всей площади литература. Всё это необходимо было убрать, вымыть пол, ввернуть новую лампочку... и спрятать три десятка листов, на которых с ночи ещё не до конца высохли чернила.
Доктор Натан Штейн ускорил шаг.

20 сентября (11:00)
Горан Митчелл


Рукотворная пещера с глухими стенами из бетона и стали тускло освещалась качающимися фонарями. Сочащаяся откуда-то вода холодной влагой оседала на лабиринт каменных завалов и обломков, щетинящихся покореженными остатками арматуры. Неровная глинистая поверхность пола с едва заметным уклоном была довольно скользкой, так что бойцам Бригады приходилось передвигаться с удвоенной осторожностью. Слабый мигающий свет периодически гаснущих ламп выхватывал из темноты то одну, то другую деталь подземелья, колышущиеся тени вызывали обманчивое ощущение движения, и руки непроизвольно стискивали оружие покрепче.
Вот идущий впереди молча поднял руку, и люди замерли – проход оканчивался открытой площадкой с относительно редкими нагромождениями обрушенных кусков перекрытий. Первый боец, пригнувшись, медленно приблизился к проему и застыл как изваяние, вглядываясь и прислушиваясь. Прошло несколько долгих секунд. Наконец, не обнаружив ничего подозрительного, первый обернулся к своему напарнику и подал знак, как бы помешивая в воздухе рукой против часовой стрелки. Тот кивнул и, держа оружие наготове, шагнул сквозь разбитый дверной проем, тут же смещаясь влево от входа. Соблюдая дистанцию, бойцы серыми силуэтами бесшумно продвигались по залу, похожие на призраков в пляске теней.
***
Горан, прикрыв глаза, неподвижно сидел в тени полуразрушенной кирпичной стены с остатками штукатурки. Его плечо оттягивал автоматный ремень, у пояса ощущалась уверенная тяжесть семидюймового острия, заключенного в магнитные ножны. Такие клинки были особенно удобны в рукопашном бою с Бригадой, если, конечно, удавалось преодолеть ее огневой заслон.
Мужчина слушал. Где-то с другой стороны бетонного мешка по каменным закоулкам приближался отряд, посланный вернуть или убить изменника, обладающего важной информацией, до того, как он вступит в контакт с противником. Слух улавливал дробный перестук капель по металлу, тяжелые вздохи ржавого металла, легкое гудение электричества в качающихся светильниках… и чавканье армейских ботинок, оскальзывающихся на мокрой глине.
Пора меняться ролями.
Горан резко поднял голову, втягивая носом сырой воздух, черные радужки его распахнувшихся глаз стали похожи на отверстия автоматных стволов.
***
Троих бойцов отряд потерял, перебираясь через завал из битого камня, когда один из солдат, удерживая равновесие на сползающем склоне, задел незаметно натянутую проволоку. Четвертый, повернувшись на звук упавшего металла, погиб от ножа в спину. Но оставшиеся трое успели засечь нападавшего, и открыли огонь. Горан нырнул в узкий коридор-петлю и, неожиданно зайдя со спины, срезал еще одного из охотников, однако и сам был ранен в ногу встречной очередью. В конце концов преследователям удалось загнать его, обессилевшего от потери крови, в тупиковый ход…
Они осторожно приближались к человеку, без сознания лежащему на животе. Серая каменная пыль сединой упала на его ярко-рыжие волосы, пальцы вытянутой правой руки продолжали цепляться за выступ стены, как будто он все еще пытался подняться на ноги. Один из бойцов, чтобы удостовериться в личности преследуемого, перевернул мужчину на спину.
Все поглотила яркая вспышка света.
***
- Итого ничья. Все они умерли в один день. Задание провалено. – Горан критически оглядел «погибшую» группу.
Они находились в одном из помещений по соседству с учебным полигоном. Столы, стулья, световая доска и традиционная для служебных помещений стеклянная внешняя стена, экономящая расход электроэнергии на освещение. Наблюдая не менее традиционный вид бескрайнего моря облаков, как-то не верилось, что сырое подземелье разрушенного Нижнего города не было плодом разыгравшегося воображения. Однако Горан знал, что в этот момент команды рабов под руководством начальника Тренажера создают новые декорации из камня и металла. «Будь готов к любой обстановке», - основное правило выживания для бойца Бригады, следуя которому, сотрудники полигона воплощали в реальность самые изощренные ландшафтные фантазии.
- Но задание выполнено, сэр, - один из двух последних преследователей Горана привстал с места. – Вас следовало захватить или уничтожить…
- А кто убедится, что я не успел каким-либо способом передать информацию противнику до своей гибели? Вы положили весь свой отряд ради сомнительного результата.
Аналитик прошелся вдоль первого ряда сидящих и остановился напротив доски, разглядывая светящийся план недавнего поля боя, затем обернулся к новобранцам.
Сейчас Горану предстояло определить тех, которые отправятся с ним на предстоящее задание. Райл Гисслер ясно дал понять ему, что с подобной операцией вполне справятся и новички, а мозгов аналитика, если он соответствует занимаемой должности, должно как раз хватить на четверых.
- Итак, рассмотрим детально нашу ситуацию, - произнес наконец Горан, обозначая начальное положение участников.

Сообщение отредактировал Kinna - 16-09-2009, 6:45

c Reylan
Подземелье фармацевтической фабрики
19 сентября, 16-25

Вскоре запах усилился, так что его могли ощущать все. Сомнения и мысли о скором возвращении отпали. То и дела впереди слышались шорохи.
- Держите оружие наготове, - шепотом скомандовал Торссон. – Мага, осторожнее.
Движение воздуха подсказывало, что впереди, вероятно, большое помещение. Вскоре тоннель вывел к отверстию в стене. Если когда-то тут и была решетка, ее давно выломали, зато края проема поросли какой-то влажной растительностью. Похожая на мох, она покрывала стены, свисала на тонких лианах с потолка, скрывая выход наподобие занавески.
Магдалена вынула из внутреннего кармана куртки смятый пакет, сорвала одну мшистую нить, тщательно завернула и спрятала. Затем сняла перекинутое за спину короткоствольное ружье, щелкнула предохранителем и, аккуратно отведя растительные занавески в сторону, выглянула в проем.
Зал был большим, разделенным рядами колонн, некоторые из которых оказались повалены и разбиты. По полу струился грязный ручеек, теряясь в темноте помещения. Противоположных стен Магдалена разглядеть не смогла. Расстояние до пола казалось примерно таким же, как и в их собственном зале, правда, у стены были навалены груды камней – остатки одной из колонн, и девушка на мгновение задумалась, сможет ли спрыгнуть, не переломав ноги. Решив попросить кого-то из спутников опустить ее, держа за руки, она собралась развернуться, когда краем глаза уловила какое-то движение под потолком. Девушка вгляделась внимательней, но не увидела ничего, кроме обвитых темными влажными нитями странной растительности колонн.
- Наверху, - прошептала она, прижимаясь к стене, давая возможность одному из спутников выглянуть рядом.
Торссон протиснулся следом и сразу посмотрел вверх, но там все было спокойно, как подземный водоем. Впрочем, под гладкой темной поверхностью последних водились неприятные твари.
И это не мог быть ветер. Здесь невозможны порывы и всякие неуютные дуновения. Сквозняк либо есть, либо его нет.
Мужчина подождал, пытаясь разделить тишину и темноту на тени образов и зародыши звуков. Ничего, лишь обоняние исправно давало информацию, даже слишком много. Торчать так становилось глупо, и он, решившись, извернулся, слегка толкнув девушку, повис на руках – и коснулся ступнями одного из камней. Осторожно отпустил хватку и повернулся. Выждал, затем помог спуститься Маге, а наверху появилась голова Кейта.
- Спускайся, а Джек пусть остается там, - тихо приказал Некман и шагнул вперед.
Камешек, сбитый его ботинок, простучал барабанную дробь по безмолвию. И, отзываясь на этот звук, из-за верхней части колонны показалось голова, за ней вторая.
Некман отпрянул, вскидывая оружия. Все-таки люди?
Но не было ни выстрелов, ни криков, и ученый рискнул включить фонарь, направив его прямо в блестящие во мраке глаза, и в ту же секунду тишина взорвалась пронзительным визгом, к которому мгновенно присоединился второй, третий… Какофония нестройных визгов и воплей заполнила зал, неясные фигуры заметались под потолком. В следующее мгновение на Торссона и спустившихся за ним спутников обрушился град из камней и комьев земли.
- Проклятье! – ругнулась Магдалена, прикрывая голову согнутой в локте рукой, - Выключи!
Торссон успел разглядеть, что эти существа и походили на человека, и нет. Две руки, две ноги, голова... Но руки были слишком длинными, а главное – поросшими длинной, густой шерстью.
Он щелкнул кнопкой, но камнепад, хоть и ослаб, не прекратился. Наверняка твари видели в темноте не хуже людей.
- Попробуйте подстрелить парочку! – скомандовал Некман. – И отходим. Кейт, подсади Магу.
Он сам выстрелил трижды, перемещаясь с место на место. Маленькие молнии озаряли каменный небосвод, лишенный звезд, но человек не мог бы сказать, попал ли он.
- Их слишком много! – предупредила Магдалена. Один из охранников уже втаскивал ее за руки, обратно в тоннель. Девушка обернулась. Твари продолжали швыряться предметами, самые смелые из них группками спускались по колоннам вниз и трусили на четырех лапах в сторону непрошенных гостей, рыча и скалясь.
Они казались злыми, уродливыми слугами заоблачного бога, если бы тем было место в подземельях. Неожиданно Торссон шагнул вперед, и его револьвер прогремел несколько раз почти в упор. Тени отшатнулись подальше, словно их расшвыряло звуком.
Но не все. Одна упала, и тогда Некман вцепился в ее лапу и быстро поволок по полу, затем по груде камней, безжалостно раздирая их острыми клыками мех и кожу. Разрядил последнюю пулю, обернувшись к залу, и легко приподнял тело.
- Держите! Кейт, поднимешься сразу за мной и быстро уходим!
Маленький отряд спешно отступил в тоннель, самые отчаянные из тварей сунулись было следом, но передумали, после того как Кейт разрядил в их предводителей целую обойму.
Он и замыкал процессию. Проблем с нахождением обратного пути не было. Жители подземелья ориентировались в своих лабиринтах, как крысы, с которыми их сравнивали верхние. Выбравшись обратно, ученые немедленно потащили найденную тварь к себе в лабораторию.

20 сентября. 19-00
Поднебесный Город.

День был маятный и бестолковый, Грегори был несказанно рад, когда он наконец подошел к концу. Его, Даста и Виллу таскали по лабораториям и оранжереям, знакомили с членами исследовательских групп, лаборантами и даже простыми рабочими. И все это проводилось как-то скомкано, бессистемно, бестолково, и Энгус, запутавшийся во множестве имен и лиц, под конец дня находил в себе силы лишь следовать за своими провожатыми, да кивать с вежливой улыбкой на все их пояснения. Другое дело Базилеус и Даст. Они задавали вопросы, вступали в дискуссии. Никодемус один раз чуть не затеял спор на какую-то особо заинтересовавшую его тему и лишь своевременное вмешательство Виллы сгладило эту ситуацию. Но вот бесконечная экскурсия закончилась и Грегори с облегчением вздохнул. Сегодня, он решил ночевать дома. В конце концов, он имел столько же прав жить в этой квартире, что и Катарина.
Его должна была насторожить незапертая дверь квартиры, но усталость не дала ему оценить и проанализировать данный факт. Энгус открыл дверь и в тот же миг в нос ему ударил терпкий пьянящий запах. И он узнал его, а узнав, почуствовал тошноту и омерзение. Так пахло от Катарины, когда она возвращалась от своих «друзей». Пара широких шагов (кажется, он обо что-то споткнулся) и вот он уже настраивает вентиляционную систему. Потоки холодного воздуха начали циркулировать в квартире, унося наркотическую вонь прочь. Грегори как-то отстраненно подумал, что фильтр, конечно, придется менять. И вот тепрь он начал осматривать квартиру и от того, что открылось его взору, Энгусу стало плохо. Его не было дома каких-то два дня. На полу валялись обнаженные, частично и полностью, тела, мужские и женские, вповалку. Теперь, когда запах страммония (Катарина, во что ты влезла, да еще и меня втянула!) начал выветриваться, он почуствовал запахи пота, перегара, табака. Повсюду валялись пустые бутылки, окурки, опрокинутые стаканы. В паре пепельниц дымились превращающиеся в пепел листья и Энгус, задержав дыхание, дабы не надышаться отравой, схватил их и поспешно вышвырнул в мусоропровод. Отвратительно! Как же все это отвратительно! Грегори почуствовал, что в глубине его поднимается и клубится черной тучей гнев. Право, он, всегда предпочитавший избегать конфликтов, пришел в бешенство, когда увидел, что с делали с его домом. С их домом! Домом, где они с Катариной, пусть не долго, но были счастливы. Энгус начал яростно расталкивать этих чужаков, покусившихся на его дом, на его память, на часть его жизни. В ход шла ледяная вода и полновесные оплеухи. Одного за другим он выволакивал своих непрошенных гостей на лестничную клетку. Вышвыривал вслед за ними вещи, немало не заботясь о том, кому из гостей они могли принадлежать. Люди (всего их было шестеро) одурманеные и неспособные воспринимать толком реальность, приходили в себя на холодном бетоне лестничной клетки. А Грегори едва ли не пинками гнал их прочь, вниз по лестнице. Какой-то парень смог прийти в себя настолько, чтобы натянуть на себя футболку, и попытаться оглядеться. И первое, что попалось ему на глаза, лицо взбешенного генетика. Черт, Катарина же говорила, что никто им не помешает, но вот с этим типом, ему никак не хотелось сталкиваться. Ни сейчас, ни потом. Ибо было ясно, еще немного и вся эта цевилизованная шелуха слетит с него и останется зверь, яростно защищающий свою территорию и свою самку. Грегори в тот момент и впрямь походил на какого-то зверя – вставшие дыбом волосы, сверкающие глаза, оскаленные зубы. “Убирайтесь! Что б я вас здесь больше не видел! Никогда!” - злобно прошипел Энгус, и круто развернувшись на коблуках, скрылся в квартире.
Он вошел в спальню и замер. На кровати, их с Катариной кровати, лежали два тела. Женских тела. Казалось, они сплелись в какой-то пародии на любовные объятья. Грегори издал сдавленный рык и бросился вперед. Одна из женщин, конечно же Катарина. Ее рыжие волосы разметались по подушкам, подобно огненным змеям, а тело, лишь слегка прикрытое покрывалом, казалось сделанным из молочно-белого камня. Ее партнерша была чуть меньше, чуть смуглее. И, конечно, у нее не было таких ярких, таких длинных, блестящих волос. На мгновенье Энгус замер, помимо воли любуясь той, кого когда-то называл любимой. Но боль вернулась и вместе с ней ярость. Грубо, нарочито стремясь причинить женщине боль, генетик приподнял незнакомку за плечи и резко встряхнул. Глаза, замутненные наркотиком, открылись. Хрипловаты голосок пробормотал: “Ты еще кто?”
- Катти, милая, что это за тип? Отпусти меня, ты! Мне больно!
В голосе звучали скорее недоумение и обида, нежели испуг
“Тип?” - прошипел Энгус, стаскивая женщину с кровати и швыряя на пол.
- Убирайся из моей квартиры, дрянь! Оставь мою жену в покое!
Он ожидал страха, злости, чего угодно, но только не того что последовало. Женщина рассматривала его с пристальным и весьма недвуссмысленным интересом. Даже лежа на полу, он умудрилась принять весьма соблазнительную позу.
- А! Муж Катти. А она говорила, что ты ни рыба, ни мясо. Наверно, она никогда не видела тебя таким, а? Давай, иди сюда. Ее все равно сейчас ничем не разбудишь. А мы пока...
У Грегори потемнело в глазах. Его отрезвила только боль в отбитой руке. Женщина лежала перед ним, слизывая кровь, струящуюся из рассеченной губы. Впервые Энгус увидел в ее глазах страх и это принесло ему мрачное удовлетворение. Не говоря ни слова, он швырнул женщине платье и вышел из спальни.
Он стоял на кухне и мелкими глотками пил воду, стараясь успокоиться. За спиной процокали каблучки и хлопнула входная дверь. Грегори вздохнул – ему предстоял самый сложный этап – приведение Катарины в порядок. А с квартирой он как-нибудь потом разберется.

Небоскреб. 20 сентября, 20-00

За несколько часов чтения книги вселили в Моргану суеверный ужас. Узнав о том, что традиционно общая биология включает в себя "учение о клетке, учение об индивидуальном развитии организмов, молекулярную биологию , генетику, эволюционное учение, биоэкологию и учение о биосфере", и вспомнив о том, что общая биология была всего лишь одна из трёх частей экзамена, она была близка к самой настоящей истерике.
Пока, впрочем, не нашла в одной и книг краткое изложение необходимого ей материала. Возможно даже слишком краткое, но поподробней она почитает потом, решила художница.
А пока что можно взять лист бумаги, какой-нибудь из не очень хороших, и нарисовать мини-комикс о делении клетки...
Как оказалось, это было прекрасным способом запомнить всякую ерунду, не имеющую очевидного смысла для Морганы (и не только для нее, надеялась девушка). Позволив разуму успокоиться, Рид набросала еще одну полосу комикса "Дважды два" (групповое порно, кадры максимально приближены) и потянулась за очередным талмудом.
Он, хвала небу, оказался с познавательными иллюстрациями.

Когда стрелки на часах заползли за восьмерку в дверь раздался наглый, требовательный стук. Только один человек мог так нахально стучать в дверь.
- Сейчас-сейчас, - мрачно ответила двери Моргана, нашарила на столике ключ и отправилась открывать.
Конечно, Моника. И еще четверо незнакомых - девушка и три парня. Причем Выглядели они несколько потрепанно, особенно Ника.
- Уже догнались? - кисло улыбнулась Морган.
- Ну да, да, - махнула рукой подруга. - И даже успели получить по шее - зависали там, знаешь, у одной днем, она говорила, никого не будет, но пришел ее муж и вломил всем. Мы, конечно, и так собирались уходить от нее к тебе, на ночь, даже дурмана сожгли всего два листочка - а пришлось это сделать так рано. Обидно, да?
- Обидно, - проворчала Рид, - я даже вещи собрать не успела.
Ника сделала большие глаза, похлопала ресницами.
- Зачем собирать? Оставь все как есть, чего еще...
- А сперму и блевотину с моих рисунков потом ты оттирать будешь? Нет уж, милая.
Подобрав с дивана все книги Натана, а со стола - все рисунки и письменные приборы, Моргана запихнула их в довольно объёмный рюкзак. Легко бьющиеся предметы и прочие вещи, стоявшие на двух стенных полочках, она убрала в шкаф, который, к счастью, запирался на ключ. Ключ она положила в карман - как и ключ от квартиры.
- Я закрою вас снаружи. Приду утром, часов... в двенадцать, - лица гостей несколько помрачнели; они явно надеялись, что их ночь растянется на более долгий срок. - Где ванная и туалет, Моника помнит. Правда, дорогая? Вот и умничка.
Последним, что сделала Рид, было торжественное принесение с кухни пяти железных кружек (как хорошо, что этот стандартный набор сохранился).
- Пить отсюда. А то керамику всю перебьете.
Моника блаженно улыбалась, уже устроившись на диване рядом с светловолосым красавчиков.
- Спасибо, Джесси! Что бы мы без тебя делали...
- Даже и знать не хочу, что вы будете делать тут без меня.
Мысленно призывая все возможные болезни на голову гостей, Морган вышла в коридор и заперла дверь снаружи. Все важное она взяла с собой. Все неважное... не жалко. А уж если Ника сдержит обещание действительно никогда больше не появится на ее пороге, то беззаботное существование обеспечено.
Если забыть про общую биологию.
Дойдя до конца коридора, художница вызвала лифт. На каком-каком этаже там живет доктор Штейн?..

Моргана против общей биологии, счет 1:0

Сообщение отредактировал Хелькэ - 15-03-2010, 21:45