Далекие злые звезды

[Аленький >>>]

Переход Маргарита пережила в одной из специальных камер в лазарете, про себя ругая собственную забывчивость или стеснительность попросить о том, что бы ей выделили каюту. Устраиваясь в капсуле, девушка было решила, что не так уж здесь и плохо. Впрочем, это решение не было окончательным, Маргарита поменяла его как только корабль вошел в подпространство. Маргарите никак не удавалось классифицировать свои ощущения ни по одной из знакомых ей классификаций. Только девушка решила не заморачиваться этим, как все закончилось, и несколько «помятый» голос капитана по внутренней связи поздравил всех с успешным завершением прыжка.
Ошеломленная, но обрадованная Маргарита выползла из своей капсулы обратно в медицинсткий отсек. Очутившись свободном прсторанстве лечебницы, как шутливо на старый манер ее называла сама врач, Маргарита оперлась руками на стол и энергично помотала головой в стороны. Результатом этого действа стал вылетевший из-за уха врача какрандаш. Постепенно обычные оущения восстанавливались и Маргарита не преминула заняться своими обязанностями и проверить пациентов.
«Диагност», пропищав в ответ на заданные команды, доложил,что пациенты чувствуют себя нормально и находятся в прежнем состоянии, то есть попросту спят.
Решив, что будить пацитентов рановато, Маргарита отправилась в кают компанию, где собрались практически все члены экипажа.
Удобно устроившись на одном из диванчиков девушка внимательно слушала капитана, до сих пор она не была посвящена во все тонкости спасательной экспедиции и теперь старалась сложить воедино кусочки и обрывки имеющихся у нее сведений. Это занятие поглотило ее настолько, что вопрос о том, когда смогут вернуться к работе ее подопечные, заставил ее вздрогнуть.
- М...э...да. Они просто спят, - побормотала застигнутая врасплох врач.- В смысле, они полностью здоровы. И смогут работать в ближайшее время.
Как бы в подтверждение своих слов девушка так энергично кивнула, что извечный карандаш снова выкатился из-за ее уха и укатился аж на середину кают-компании. Маргарита смущенно потупилась.

[Марк Октавий >>>]

НРПГ: А вот такая неожиданность.
НРПГ2: Как вы понимаете, все сие (включая мое появление) тщательно согласовано с мастерами.

- Спасибо. - Хорад кивнул Маргарите и слегка улыбнулся казусу с карандашом. - А теперь перейдем к самому главному - к диспозиции.
Он еще раз окинул взглядом всех собравшихся и начал перечислять.
- Группа один, в задачу которой входит исследование спутника Сольвейг, будет состоять из МакМан, Старовича и Барского. Старший - Барский. На первом этапе исследования этой группе также будете временно приданы вы, Погодин, - капитан кивнул кибернетику, - в связи с необходимостью исследовать спутник с помощью аппаратов. Идем дальше. Группа два, которой надлежит осуществить поисково-спасательную операцию на поверхности планеты, это Рубенс, Хоусен, Ревер и Амудсен. Старший - Амудсен. Группа три, которая занимается исследованием руин, это Погодин, Ландау и Барская. Старшая - Барская. И, наконец, группа четыре, которая отправляется к Сорье, это де ла Роса, Майн и Штернедвейн. Старший - де ла Роса. Здесь же, на корабле, остается и Ли-Бэйкер. Она примет участие в операции на Сорье, если ей позволит состояние здоровья.
Как вы, возможно. заметили, в составе групп я не назвал себя и бортинженера Родовски. Мы с ним составляем штаб операции и осуществляем координацию действий всех групп, включая четвертую. Вероятнее всего, штаб целесообразно будет разместить на поверхности Сольвейг, это позволит нам со Станиславом при необходимости оказать помощь одной из двух работающих на планете групп.
Вот, в целом, и все, - заключил Хорад и снова оглядел присутствующих. - Если у кого-то есть вопросы или предложения по диспозиции - прошу их высказывать. Сейчас для этого самое время.

[Мара >>>]

Рубка. Габриэль де ла Роса

Работа никогда не тяготила Габриэля, скорее она вызывала ощущения сродни легкому наркотику, к ней быстро удавалось привыкать и даже получать определенного рода удовольствие. Ничего патологического, господа, просто ощущение, что все же ты верно выбрал то, чем бы тебе хотелось заниматься в жизни.
То ощущение безвременья, которое охватывает во время прыжка намного сильнее пресловутого свободного падения, ради которого на земле люди веками совершали безумства. Прыгали с деревянными крыльями с высокого утеса вниз, потом пытались взлететь на деревянных ящиках в небо, а после и падали из металлических ящиков вниз, дергая за кольцо и лихорадочно считая мгновения до того, как над головой раскроется купол парашюта, но этого оказалось мало. Чего доброго, еще скоро туристов начнут катать через гиперпространство, зарабатывая деньги на любителях острых ощущений.
Но сам Габриэль был сейчас слишком далек от пространных рассуждений о будущем космических перелетов, потому что находился на своем рабочем месте и скрупулезно прокладывал курс к Сольвейг.
Поочередно напоминая то осьминога, то сороконожку, то краба в раковине кресла, венесуэлец крутился вокруг приборов и консолей управления. Состояние были близким к лихорадочному, до цели их путешествия оставалось совсем немного по космическим меркам, практически рукой подать. Но на деле времени еще оставалось прилично, чтобы как следует оглядеться в пространстве. И как оказалось, не зря.
Показания приборов выдавали весьма странные данные. Радиотелескопы засекли на орбите Сольвейга кроме искусственного спутника еще порядка двух с половиной тысяч объектов, диаметром около 10000 мм.
Де ла Роса мотнул головой, пытаясь отогнать несуществующее наваждение, и потер руками глаза. Но ничего не изменилось, данные по-прежнему свидетельствовали о присутствии на орбите того, чего там не должно было быть. После гибели станции, в системе был транспортер «Дюрандаль», управляемый Германом Лелем, но ни о чем подобном в его докладе не говорится, а значит, на тот момент времени этих объектов не было. Откуда же они взялись?
Габриэль запустил дополнительные сканирующие системы и увеличил исследуемое пространство. Полет к Сольвейг был долгим и отвлекать капитана от важного совещания не было необходимости. Диагностическим системам нужно время на сбор и обработку данных. А железо от одного только жгучего желания человека быстрее работать не начнет.

Сообщение отредактировал Messalina - 20-10-2008, 18:01

[Marzell >>>]

С разрешения мастера

.... и тишина. Ярчайшее солнце било в глаза, не обращая ни капли своего дражайшего, яростного внимания на черные очки, что срывали глаза, скулы и часть щек. Вокруг, насколько охватывал взгляд тянулись горы, камень, снег, снег, солнце, и тишина. Та тишина, что являеться всеобьемлющей, охватывающей душу до той степени, когда...

...ледоруб, поразительно легко выскользнул из стенки. Раз за разом Тина пыталась зацепиться хоть за что-то. Резкий рывок веревки,хруст и вот уже второй крюк потихоньку начинает выползать из ледника. Роджер, её Роджер, наречённый на любовь и счастье пытаеться зарубиться, но лед не пускает....

...Как легко, как не-срашно, совсем не страшно, ледяной воздух бурей срывает остатки тепла, из-под раскрывшейся куртки, связывающая веревка тянеться куда-то вверх...


Тии-уп, Тии-уп,...Ти-уп, Ти-уп, Ти-уп.. Ти-п, Ти-п...Ти-п
Помпа продолжала закачивать воздух в легкие Тины-Ли.
Диагност, почему-то начал яростно подмаргивать то зеленым, то рубиново-красными цветами.

Зрачки женщины начали бегать под закрытыми, казалось навсегда веками.Пальцы на левой руке сжались. Она видела сон.

Сообщение отредактировал Marzell - 23-10-2008, 15:49

[Тот >>>]

(Мастерский произвол)

- Позвольте узнать о приоритетах на данном этапе экспедиции, - подал голос Барский. – А то боюсь, я не совсем понимаю. Точнее, я совсем не понимаю, - добавил он в пол голоса.
- Что именно вас интересует? – сурово осведомился капитан.
- Как нам сообщали ранее, - сказал Владимир, - спутник внеземного происхождения может представлять большую опасность для экспедиции, поэтому изучение его на предмет обезвреживания – одна из первейших наших задач. Не выход, если мы будем прятаться от него, прикрываясь планетой - это не позволит нормально десантироваться, так как сильно сократит количество возможных точек входа в атмосферу. Выходит, что я и Мак-Ман и Погодин, все мы будем задействованы в исследованиях спутника. Возможно, будем задействованы достаточно плотно и достаточно долго. Но тогда мы не сможем оказать помощь при зондировании атмосферы и штурме самой планеты.
- Все верно, - подтвердил Хорад. – Высадкой на Сольвейг займутся Цин Чжао и Амундсен. Думаю, они справятся не хуже.
- Но это… - начал было Барский, но замолчал, поняв, что едва не сказал лишнего. Действительно, как можно было заподозрить капитана Хорада в том, что он приберегает более опытного Владимира «на потом», на тот случай, если с основной группой десантников случиться несчастье. Нет, капитан все правильно распределил и Цин подходит для этого дела гораздо лучше. В отличие от Владимира у нее отличная реакция, она вынослива и способна выдерживать такие перегрузки, от которых самого Барского размазало бы по пульту управления десантным ботом или вдавило в кресло, вытряхнув из легких весь воздух.
- Прежде чем высказать свои мысли, хочу напомнить, что сейчас я говорю не как координатор проекта, а всего лишь как рядовой участник экспедиции, - убедившись, что Владимир не станет продолжать, заговорил Рубенс. – Я бы хотел возразить по поводу моего участия в поисково-спасательной операции. Как вы знаете, тут я лицо заинтересованное, начальник пропавшей экспедиции – мой сын, поэтому может сказаться человеческий фактор. Если капитан Хорад не возражает, я предпочел бы вообще остаться на Каладболге. Надеюсь, моего опыта будет достаточно, чтобы заменить Штернедвейн, которая без сомнения нужна здесь, на Сольвейг.
- Да, - ответил Хорад, - каждый десантник у нас на счету. Что ж, - сказал он, немного подумав, - против такой перестановки я не возражаю. Что же касается спутника…
Капитан не договорил. Все собравшиеся в кают-компании, кто с удивлением, кто с опаской воззрились на загоревшуюся лампочку внутренней связи. Должно было случиться что-то действительно важное, если старший помощник де ла Роса решил прервать собрание.
- Слушаю, - сказал Хорад, нажав на клавишу связи.
Динамик щелкнул и из него раздался голос Габриэля:
- В этой системе творится что-то непонятное. Сначала я не поверил, пока не убедился в этом воочию. Вокруг Сольвейг крутится с десяток тысяч обломков разного калибра и внеземной спутник с огромной брешью в боку. Такое ощущение, что чья-то гигантская лапа вырвала из него все нутро.

[Инэйлэ >>>]

Александра Штернедвейн. Личная каюта после прыжка, совещание в кают-компании.
«В следующий раз попробую переждать прыжок в амортизационной капсуле. Или ещё где-нибудь – может быть, в лазарете есть какое-нибудь оборудование».
Это обещание Саша себе дала, выбираясь из кресла в своей каюте, разминая мышцы, вообразившие себе, что хозяйка просидела без движения около суток и прислушиваясь к сигналам нервной системы, шокированной произошедшим и явно раздумывающей – а не отплатить ли вышеозначенной хозяйке за пережитое «удовольствие», и если отплатить – то как. Закрыв глаза, девушка как следует потрясла головой, словно готовя из своих мозгов коктейль, и – о чудо – эта мера, похоже, возымела действие.
Алекса сделала пару приседаний, пожалела, что размеры каюты не позволяют пройтись по ней «колесом», и, пригладив руками волосы (на этот раз для разнообразия она проделала это перед зеркалом), вышла из каюты.

В кают-компании собрались почти все члены экипажа – обновлённого экипажа, напомнила себе Саша, украдкой оглядывая сосредоточенных людей, ожидающих инструктажа. После инструктажа она об этом уже не думала.
После инструктажа у Алексы осталась только одна мысль:
« Что-я-спасатель-забыла-на-Сорье-где-и-высаживаться-вряд-ли-кто-будет?»
И вопрос этот Саша собиралась задать, но пока она выбирала максимально корректную формулировку, пока подыскивала возможные аргументы для перевода в поисково-спасательную группу, в дело вступил Рубенс.
Алекса напряглась, переводя взгляд с него на капитана...
- Да, - ответил Хорад, - каждый десантник у нас на счету. Что ж, - сказал он, немного подумав, - против такой перестановки я не возражаю. Что же касается спутника…
Капитан не успел договорить. Саша не успела послать ободряющий взгляд Рубенсу.
Первой зарницей надвигающейся грозы загорелась лампочка внутренней связи.
- В этой системе творится что-то непонятное. Сначала я не поверил, пока не убедился в этом воочию. Вокруг Сольвейг крутится с десяток тысяч обломков разного калибра и внеземной спутник с огромной брешью в боку. Такое ощущение, что чья-то гигантская лапа вырвала из него все нутро.
Алекса на мгновение прикрыла глаза. Отчего-то на язык просилась фраза из многих книг и фильмов веков, ушедших в прошлое.
Вот оно. Началось.

Сообщение отредактировал Инэйлэ - 21-11-2008, 23:50

[Морфи >>>]

Про то, что прыжок нужно бы переждать в специальной капсуле, Морган вспомнил слишком поздно, а потом биологу подумалось, что было бы неплохо перенести переход без этих вспомогательных средств... вдруг да поможет привести в порядок перепутавшиеся мысли.
Ревер чувствовал себя выжатой тряпкой и сам не понимал, что именно отняло у него так много сил. Однако Морган мог сказать точно, что экспедиция эта уже с лихвой оправдала его ожидания по поводу опасных приключений... Реверу было сложно поверить, что это все происходит на самом деле - взбесившийся робот и внезапно оказавшиеся на Каладболге Рубенс и Маргарита, собственная некомпетентность в деле человеческой медицины, и гулкий пол ангара под ногами, жуткие похороны и понимание того, что ничего больше для этих вот людей не будет...
Наступление безвременья Морган воспринял едва ли не с радостью - голова шла кругом от тяжелых, нерадостных мыслей, ныли виски и напоминала о себе полученная в кают-компании шишка. А сразу после прыжка биологу показалось, что он ослеп, оглох и онемел одновременно, и пока чувства восстанавливались, Ревер понял, что все случившееся ранее будто отошло на задний план, чуть померкло, и уже не больно вспоминать.
"Наверно, так и должно быть", - мелькнуло в голове биолога, осторожно садящегося на койке после сообщения капитана. Наверно, если бы не обращение Хорада, Морган бы остался в своей каюте, пытаясь вызвать в памяти это ощущение безвременья, которое так хорошо утихомиривало тяжелые мысли. Может бы, биолог постарался бы зарисовать свои тревоги, и после мог бы рассчитывать продать получившееся сюрреалистическое полотно какому-нибудь музею современного искусства, но...
...но нужно было брать себя в руки, откладывать рефлексию на потом, и отправляться в кают-компанию. "А ведь еще немного, и... и дальше - Сольвейг", - мысль мелькнула и пропала, Морган успокоил себя тем, что вряд ли случится что-нибудь еще, ведь и так уже судьба неплохо поиграла со спасательной экспедицией.
Диван, на котором в результате устроился биолог, был выбран довольно просто - Морган рядом с ним запнулся, и после довольно неуклюжего усаживания на сидение было бы уже глупо вставать и пересаживаться. А дальше биолог прибегнул к уже привычной тактике - молчать и слушать: все равно большинство интересующих его вопросов будут заданы кем-нибудь другим... если они и появятся, эти вопросы.
"Поисково-спасательная операция, что ж... да, это самое логичное. Кажется, придется получать дополнительную квалификацию - медика. В конце концов, хватит уже этого бояться!" - решил про себя Морган.
Сигнал вызова по внутренней связи показался Реверу каким-то тревожным, так что биолог внутренне напрягся - понятно было, что прерывать совещание старший помощник решился бы только в случае чего-то экстраординарного.
"Что-то будет", - понял Морган, когда голос Габриэля стих. - "А мы все еще не высадились на Сольвейг... я начинаю думать, что судьба просто не хочет нас туда пускать!"

[Эллеон Ри >>>]

В лаборатории идти не хотелось. Хотелось побыть одному. Стив знал, что у него достаточно свободного времени, поэтому расположился прямо на столе своей каюты. Как любой ученый, немного помешанный на своем деле, он не мог не прихватить с собой «самое необходимое», хотя знал заранее, что этого «необходимого» на борту корабля более чем достаточно. Но свое есть свое, родное.
Он перебирал образцы, как гном глубоко под землей, должно быть, перебирает свои сокровища, твердо уверенный в том, что ничего прекраснее этого не может быть на свете. Закусив губу, разглядывал под микроскопом лапку какого-то жучка, что-то быстро писал на планшете, зачеркивал, чертыхался, сверял с обширной базой данных. В общем, был полностью и безмерно счастлив…
- Чертов старик! Торнер специально подбросил этот «феерически прекрасный образец неизвестного доселе насекомого», который добыл в последней экспедиции. «Займитесь им друг мой, все лавры достанутся вам, а то мне недосуг». Недосуг ему! Старая тупая рептилия! Я потратил целый час, чтобы сделать величайшее в своей жизни открытие – это лапка мухи, черт бы его побрал! Обыкновенной земной мухи, небось, прилипла к сапогу, а потом он ее и «нашел»!
Стив со злостью сгреб все со стола в коробки, и, костеря бывшего начальника на чем свет стоит, завалился на кровать.

[Тот >>>]

(Мастерский произвол)

Тяжелое дыхание Барского смешивалось со странным лязгающим скрипом и гулом. Помесь звуков, вкупе с темнотой, разбавленной слабым свечением пультов и дежурной световой панелью, навевала мысли о танке. Но не об исследовательском чуде глубоководников и не о космодесантной вездеходной машине, а о старом шестиопорном или даже гусеничном танке. О таком танке, из которого стреляли. Владимир пытался определить источник скрипа, задерживал дыхание, но ничего не удавалось – лязг пропадал, заглушаемый усиливавшимся гулом, а еще, неимоверно бешено начинало колотиться сердце, так сильно, что закладывало уши.
Слева, в рабочем кресле, стиснутый ремнями безопасности, покоился Старович, хотя по его лицу трудно было сказать, действительно ли он покоится. Перед началом расстыковки, Владимир в общих чертах рассказал лингвисту о том, как будет происходить отсоединение модулей от несущей конструкции Каладболга, и о том, как позже каждый из модулей будет состыкован со Снежинкой, превратив тем самым ее в орбитальную станцию. На словах все выходило гладко, однако непривычный к таким вещам Вадим явно нервничал.
У противоположной стены за стойкой дублирующих пультов висела МакМан. Она была за спиной Барского, и он не мог сейчас ее видеть, но знал, что техник-ремонтник там. Это было хорошее чувство, оно придавало спокойствия.
- …готовность к расстыковке, - донеслось до сознания Барского.
Это был Габриэль, командовавший нынче парадом.
- Апогей-1, - отозвался Владимир. – Готовность подтверждаю. Все системы в норме.
- Десять секунд…
На экране загорелись цифры.
- Здесь всюду полно обломков, - сообщил де ла Роса. – Приготовьтесь маневрировать.
- Знаю, знаю, - скорее пробормотал, чем подтвердил Барский.
Вообще, операция не то чтобы была слишком рискованной, скорее просто необычной. Подойдя к планете со стороны противоположной внеземному спутнику, Каладболг должен был вывести на орбиту четыре модуля и уйти от Сольвейг так быстро, как это возможно. Просчитывать орбиты вращающихся вокруг планеты обломков, попросту не было времени, да и в системе двойной звезды эти орбиты наверняка имели сложную форму.
- Апогей-1, расстыковка, - скомандовал Габриэль.
- Есть расстыковка, - подтвердил Владимир. – Пять секунд, полет нормальный.
Сработала автоматика, и внутри модуля стало немного светлей, загорелись экраны и пульты. Апогей теперь питался от собственной энергосистемы, и эту энергию стоило экономить.
Владимир задействовал корректировочные двигатели, чтобы выровнять орбиту. Теперь оставалось лишь ждать, пока от Каладболга «отвалятся» еще три части, чтобы позже собраться в одно целое. Центром будущей станции был, конечно же, служебный модуль Снежинка. Сейчас там, в ожидании расстыковки, находились капитан Хорад и бортинженер Родовски. С разных боков к «Снежинке» присоединялись «Апогей-1» и «Апогей-2» и это делало станцию похожей на раскинувшего руки толстячка.
«Как там сейчас Цин?, - подумалось Владимиру. – Жаль, конечно, что мы не в одной команде, но сейчас с ней надежный Погодин и пришедший в себя Ландау… Хотя, положа руку на сердце, было бы намного спокойней, если планетолог оставался под присмотром врачей».
Барский некоторое время смотрел на экран навигационной системы, где несколько пунктирных линий пересекались и накладывались одна на другую. Пока что столкновение с космическим мусором, если так можно назвать детали внеземного космического аппарата, «Апогею» не грозило.
Владимир подумал о том, что последним со «Снежинкой» будет состыкован ФГБ – функционально-грузовой блок. Достаточно трудно управлять ФГБ как отдельным аппаратом, поэтому им всем стоит немного поторопиться. Впрочем, Штернедвейн и Амундсен опытные десантники и у них не должно возникнуть проблем.
- Говорит Апогей-2, - услышал Владимир голос жены. – Готовность к расстыковке подтверждаю, все системы в норме. Пора нас уже сбрасывать, ребята. Габриэль, вы там не заснули?

[Father Monk >>>]

Алекс Ландау

Мир вокруг сошел с ума, и Алекс вместе с ним. Поначалу, когда он еле пришел в себя и увидел потолок медкаюты, то возникла очень липкая и назойливая мысль, что он умер. Он попытался кричать, но горло было пересохшим, да еще и страх перед неизвестностью словно сдавил легкие, не давая продохнуть и выдавить ни звука.
Потом был доктор женского пола, которая пыталась что-то объяснить, говорила долго и все больше сыпала медицинскими терминами, а потом появилась Цин Барская и сказала, что пора собираться. И снова они говорили, и снова все больше странными терминами и неизвестными словами, говорили много, говорили про робота, про сон, про болезнь, про то, что время поджимает, а сроки не резиновые... От всего голова пошла кругом, и доктор выписала Ландау какие-то таблетки. Он заглотил, даже не посмотрев на название препарата. Лишь бы эта боль в голове и слабость во всем теле прошла. Она еще говорила в спину, что это нормальная реакция, и что все скоро придет в норму, но Барская уже тащила Алекса, торопила, смотрела как-то с опаской, настороженно, словно вот прямо сейчас Ландау начнет размахивать руками и кричать, что корабль захватили пришельцы... Несмотря на всё, по губам британца скользнула усмешка, когда он представил себе эту ситуацию: он против десантника...
Потом его прикрепляли ремнями, давали еще какие-то таблетки, долго глядели в глаза и спрашивали, хорошо ли он себя чувствует. Ландау вяло кивал и старался особо не говорить - язык уже ворочался, но желание шевелить его раньше времени не было. Рядом с Барской хмурился Погодин, тоже смотрел на британца как-то странно, косо.
- Говорит Апогей-2, - щелкнув кнопками на пульте, произнесла Цин. – Готовность к расстыковке подтверждаю, все системы в норме. Пора нас уже сбрасывать, ребята. Габриэль, вы там не заснули?
- У меня такое ощущение, - следя за движениями Барской, медленно произнес Ландау, - что это я заснул и вижу страшный сон. Все вокруг словно в тумане, плывет, кружится... и не надо думать, что я идиот. Я видел, как все на меня смотрят. Что-то случилось?.. Мне могло не случиться, голова так не кружится после перехода!
Или кружится? - прошептал внутренний голос.

Сообщение отредактировал Father Monk - 2-12-2008, 0:36

[Черон >>>]

(и отсутствующий капитан Хорад)

Движение сменялось движением.
В последних моментах их бега сквозь пустоту почти не было изменений - все это выглядело как тягучий, залитый воском сон, в котором собственное ощущение пространства практически теряется, отдаваясь механическому выполнению работы.
Сначала был прыжок, который Станислав пережидал в машинном, стараясь замедленным сознанием по возможности контролировать любое нарушение работы "дырокола". Капсула релаксации в данном случае была бы излишней роскошью, поэтому когда переход оказался завершен, тело принялось к работе самостоятельно, пользуясь щедро предоставленными в его распоряжение рефлексами: постфактум проверить все системы, убедиться в том, что массозаборник во время прыжка не оказался поврежден, плавно остановить обороты "дырокола" - в общем, стандартная, полностью по инструкции, процедура торможения.
Поэтому на общем совещании Родовски не оказалось. Впрочем, о распределении в группу координации на главный модуль не было практически сомнений - таковым его роль была еще в проекте экспедиции, и нисколько не собиралась меняться. Для Десантников, рассеяно думал Стах, погрузившись в кресло пилота "Снежинки", можно было ожидать перестановок в каждую минуту. Это мастера для работы с неожиданностью. Но спектр задач бортинженера узок, как разве что у медиков...
Однако, упрекнул он себя за фаталистические настроения, спасение утопающих в открытом (полуоткрытом, точнее) космосе досталось именно ему. Кто знает, может, завтра придется на пару со Старовичем анализировать пиктограммы негуманоидных цивилизаций?
- Снежинка, готовность к расстыковке, - голос де ла Росы металлически прозвенел в наушниках, напоминая о необходимости еще раз проверить обстановку. Скосив глаза влево - кресло с жесткой фиксацией едва позволяло повернуть голову - Стах оглянулся на капитана, и поспешно вывел на экран траектории движения обоих "Апогеев". Первый выходил на позицию, второй уже развернулся и тоже приближался, отставая секунд на сорок.
- Пора начинать, - глухо донеслось до ушей бортинженера. Родовски согласно кивнул, не заботясь о том, виден ли жест капитану, затем, спохватившись, сказал "Принято" и "Снежинка", ощутимо вздрогнув, упала в распахнутые объятия космоса.
- Есть расстыковка...
Их все-таки повело - неизбежная погрешность пусковой катапульты. Модуль плавно закувыркался в пространстве, с каждым оборотом отклоняясь от размеченой на навигационном экране траектории, поэтому следовало поспешить. На втором обороте Стах начал отсчитывать такты вращения, мысленно, наскоро сверившись с хронометром - и через два витка сработали маневровые, выравнивая курс и увлекая "Снежинку" в сторону медленно скользящих по пусковым орбитам боковых модулей.
Основной модуль следовало выводить как можно быстрее - ему грозила наибольшая опасность от столкновения с обломками, буде таковые появятся. Служебные модули достаточно легко изолировать или вовсе обойтись без поврежденного отсека - хотя, устыдил себя Стах, жизни их пилотов от этой оценки дешевле ни в коем случае не становятся.
В любом случае стоило поглядывать на радар. Пока на горизонте не виделось ничего достаточно крупного, за исключением второго "Апогея", который они догоняли. Родовски, не удержавшись, чуть качнул "Снежинку" поперек движения, желая подбодрить Цин, которой в компании с Погодиным и Ландау приходилось одной управляться со стыковкой. За полным отсутствием у модуля крыльев приветствие получилось довольно-таки бледным...
Тем временем пунктирные линии на экране все-таки сводились в точку.
- Это Снежинка, выходим на позицию для стыковки, - коротко отметил Стах, и снова переключился на радар. Осталось дождаться ФГБ.
И не забывать при этом избежать столкновения со свободно парящим мусором.

[SergK >>>]

Отстыковка ФГБ.
(С Инэйлэ)

В грузовом блоке повисла тревожная тишина. Ангар с контейнерами и техникой пустовал: четверо членов экипажа будущего «челнока», которым на некоторое время станет ФГБ, собрались в маленькой комнате управления и ожидали сигнала. Амундсен и Штернедвейн заняли кресла пилотов, приготовившись к полёту. Медики Ревер и Хоусен заняли посадочные места и зафиксировались жёсткими ремнями.
- Надеюсь, управлять этой штукой будет не сложнее, чем водить «Спирит». – Даниэль упомянул одну из наиболее популярных моделей воздушных спасательных катеров потому, что был уверен – Александра не раз летала на таких. Он попал в точку, Алекса саркастически хмыкнула: сравнивать неповоротливый модуль с быстрым и маневренным катером не было никакой возможности.
Несмотря на общую готовность, голос Габриэля, раздавшийся из интеркома в «рубке», оказался слегка неожиданным:
- Функционально-грузовой блок, подтвердите готовность к расстыковке.
Амундсен ещё раз осмотрел «рубку» и приборы: все на местах, тревожные лампы пока не горят, груз в ангаре закреплён… Кажется, никто не забыт, и ничто не забыто.
- ФГБ, готовность подтверждаю. Готовы к свободному полёту.
- Я постараюсь направить вас туда, где поменьше обломков. Будьте настороже и поглядывайте на экраны периметра. Десять секунд.
Блок был оснащён камерами и датчиками, фиксирующими происходящее в космосе вокруг модуля. Эти данные Даниэль заблаговременно вывел на четыре основных экрана. На одном из вспомогательных табло горела цифра 3.
То есть уже 2…
1…
Не было даже толчка – лишь мягкое покачивание. Медики, втянувшие головы в плечи, теперь с недоумением поглядывали на жёсткие фиксаторы и ремни. Грузовой блок отстыковался мягче других, Амундсен облегчённо выдохнул и… Модуль неожиданно сильно тряхнуло. В интеркоме раздался тревожный голос штурмана:
- ФГБ, у вас всё в порядке?
- Системы в норме, мы почувствовали толчок…
- Похоже, вы столкнулись с одним из обломков, довольно крупным. Визуальных повреждений нет, но вы слегка отклонились от безопасного курса. Запустите телеметрический расчёт и приготовьтесь маневрировать.
- Все слышали? Не ослабляйте ремни и не двигайтесь. Алекса, возьми на себя наблюдение за телеметрией, я выведу тебе данные расчёта.
Пальцы Даниэля застучали по кнопкам.
Несколько секунд - и оставившая штурвал Саша слегка повернулась к кресле, облегчая себе доступ к оборудованию. А ещё через некоторое время она зло и прошипела нечто малопонятное:
- Sarumat' twoju cherez tridtzat' tri kol'tza wsewlastija!
Уголком глаза поймав недоумённый взгляд Даниэля, Алекса вспомнила, на каком языке принято сейчас общаться, и пояснила:
- Дело дрянь. Судя по данным телеметрии, наша орбита на пересечении с орбитой большого и плотного роя обломков. Размеры до 300 миллиметров. Уклониться шансов нет - облако слишком велико, не успеем перевести на другую орбиту. Сманеврировать не выйдет - мы не на "Стриже". В общем - полный abzatz, если, конечно, ничего не придумаем...
Закусив губу, Саша задумалась. ФГБ не вооружён, пробить себе дорогу не удастся. Да и если бы и был вооружён - всё равно был бы риск попадания крупных осколков - ведь вероятность точного попадания и полного испепеления обломка мала...
Стоп.
Алекса зашипела, пытаясь поймать за хвост ускользающую мысль. Осколки... Рикошет... Угол падения и тэ пэ... Где же последнее звено?
В этот момент ФГБ снова тряхануло - чуть послабее, но ощутимо. Груз бы не повредило... Груз...
- Эврика!
Радостный возглас огласил кабину управления.
- Есть идея, крайне бредовая, весьма затратная, но других нет. - Короткое предисловие, и не делая паузы и не дожидаясь ответов и комментариев, Саша перешла к сути:
Мы везём на борту кучу оборудования, среди них - радиоуправляемые космические зонды. Можно отстреливать их в самые крупные обломки, отклоняя их с пути нашей грузовозки. А так как они радиоуправляемы, то потом можно их перенацеливать, и более мелкие обломки попросту сметать с пути. Размер зондом - около двух метров, делали их прочно, сразу разваливаться не должны.
Переведя дух после эмоциональной тиррады, Алекса вернулась к телеметрии, но начала поглядывать на расположенный как раз рядом с ней пульт управления космозондами. Ситуация продолжала ухудшаться, но ещё минута-другая у них была. А что до потери космозондом... Без них будет плохо... Но без ФГБ на их миссии можно будет ставить крест. Могильный.
Даниэль размышлял над предложением Алексы секунд десять. Затем коротко кивнул:
- Хорошо, так и поступим. Я попытаюсь маневрировать и буду сообщать тебе о приближении крупных объектов. Твоё дело - нацеливать и отстреливать зонды. Маленькие обломки не причинят вреда корпусу ФГБ, если только не попадут во внешние контейнеры с энергоблоками. Приготовься!

(продолжение следует)

Сообщение отредактировал SergK - 25-12-2008, 22:57

[Инэйлэ >>>]

Полёт ФГБ. Игра в салочки со смертью
дуэт с SergeyK

Саша повернулась в кресле, устроившись напротив пульта управления зондами, щелчком тумблёра активизировала пульт и, дождавшись оживления экрана, забарабанила по клавишам, проверяя наличие и состояние зондов, в основном – систему радиоуправления. Дождавшись жизнеутверждающего рапорта, Алекса выставила первый зонд на «товсь», подогнала сетку экрана так, как привыкла на российской технике, и, разминая пальцы, негромко отозвалась:
- Готова. Да поможет нам Бог.
Даниэль кивнул, уставившись на экраны и не заботясь о том, что Алекса скорее всего не видит его жеста - времени на слова не оставалось. К ФГБ приближалась первая волна обломков.
- Крупный обломок на десять часов, третий сектор обзора, тридцать метров, пятнадцать секунд до столкновения... - и почти сразу же - Ещё один на тринадцать часов, пятый сектор, сорок пять метров, двадцать семь секунд... Ещё два идут по касательной, я их обойду когда ты отстрелишь зонды.
"Ей придётся нелегко" - мельком подумал спасатель, готовясь слегка изменить траекторию полёта грузового блока, когда Алекса собьёт обломки.
«Хорошо, что я поменяла цвет сетки. Этот американский зелёный так режет глаза».
Это была последняя не относящаяся к делу мысль. И позже казалось, что и вовсе последняя. Саша парой касаний навела преобразовавшийся в кружок захвата мишени курсор на нужные координаты, зафиксировала летящий навстречу обломок, и нажала на пуск – разумеется, большую красную кнопку. Тихо щёлкнули, выходя из гнезда, джойстики управления, Алекса, не глядя, положила на один правую руку, левой готовя к запуску второй зонд.
Обломок – не слишком большой с виду – приближался, и Саша, прищурившись, кистью, корректируя траекторию зонда и нацеливая его в выбранную точку. Протекло ещё томительные доли секунды, пока наконец не случилось столкновение. Зонд ударил в бок обломку – и тот, дёрнувшись от удара, отвалил в сторону, больше уже не угрожая ФГБ.
Но торжествовать было некогда. В который раз Алекса сторонне жалела, что у неё только две руки – когда надо было успеть столь много! Надо было переориентировать сетку на новую цель. Надо было отстрелить второй зонд. Надо было проверить первый – авось на что ещё сгодится...
Теперь в работе были оба джойстика – левый, переключённый на первый зонд, слегка повреждённый, но ещё дееспособный, был вскоре оставлен, после того, как первый зонд получил команду на смену курса вслед второму. Второй устремлялся к дальнему обломку, уже ставшему близким. В оставшиеся доли мгновения Саша, прищурившись, нацелила зонд...
Столкновение...
Обломок изменил траекторию. Зонд же, немного покапризничав, всё же подчинился командам с ФГБ и, описав дугу, занял позицию впереди, рядом с первым зондом. Ещё пригодятся – хотя бы на то, чтобы более мелкие обломки отбивать.
Отследив ситуацию на экране, Даниэль плавно повёл рукоять управления ФГБ, отклоняясь влево от двух крупных объектов - те пролетели в опасной близости от модуля, но корпус не задели. Краткой передышки не получилось:
- Сразу два во втором секторе, восемь и девять часов. Не более пятнадцати секунд!
Послышались негромкие глухие удары - в правый бок угодила парочка мелких обломков, не причиняя обшивке особого вреда.
Машинально кивнув, Саша взялась за джойстики.
Вскоре плотность мусора возросла, но вместе с тем средний размер обломков уменьшился - большая часть не представляла опасности для ФГБ, а наиболее крупные Алекса виртуозно сбивала с курса, управляя зондами. В итоге модуль вышел из захламлённой зоны, отделавшись мелкими царапинами на обшивке и вмятиной на одном из внешних контейнеров - туда напоследок угодил довольно крупный обломок, который Даниэль упустил из вида. Оценить повреждение сейчас не представлялось возможным, но разгерметизации контейнера не произошло, и спасатели перевели дух.
- Ты отлично справилась с управлением этих штуковин. Не увлекалась в детстве радиоуправляемыми модельками? - пошутил норвежец, повернувшись к Алексе.
Саша, откинувшаяся на спинку кресла и растирая дрожащие от напряжения пальцы, только покачала головой.
- Нет... Я увлекалась компьютерными играми... по схожей тематике... А вот ты, похоже, играл в последнюю редакцию «Звёздных войн». Полёт в астероидном поле после бегства в Хота.
На лицо девушки наконец вернулась улыбка. Пусть слабая, но вернулась.
- А теперь давай поспешим к точке рандеву – нас там, наверное, уже заждались...
Даниэль кивнул, затем щёлкнул переключателем связи:
- Это ФГБ, опасную зону прошли. Направляемся к месту стыковки.
- Вас понял, продолжайте, - Амундсену послышалось облегчение в голосе Габриэля. Норвежец задал координаты и, оставив управление системе автоматического пилотирования, сверился с приборами. Как оказалось, разбиты были всего три зонда, ещё четыре болтались вокруг корабля, передавая сигналы.
- Верни их на борт, если можешь, - попросил Даниэль, - Может, Погодин их подлатает.
- Хорошо, сейчас, - Саша отбила на консоли короткую неравномерную дробь, и в который раз уже взялась за джойстики. Зонды пострадали довольно неравномерно - да это и было понятно - обломки были разных размеров. С первым, выбранным наугад зондом проблем почти не возникло - видимо, он был последним в очереди на отстрел. Но второй... Второй Саше пришлось оставить - зонд был способен двигаться лишь разнонаправленными рывками, и девушка сочла за благо отодвинуть его подальше от ФГБ.
Третий по сравнению с предыдущим был просто идеально управляемым... И даже заедающий в поворотах четвёртый зонд не испортил Алексе нестроения. Прикинув на глазок оставшееся до стыковки время, она рискнула провести один манёвр... И зонд, пусть и маловменяемый, оказался на борту. Да, Погодину будет, что сказать...
Вздохнув, Саша отогнала сломанный зонд подальше от места стыковки, но на всякий случай оставила маячок работающим – может быть, удастся отловить и привести в норму... Если будет время. Хотя... если понадобится ещё один зонд, то время найдётся.
- Всё... Последний зонд совсем плох – загнать на борт без дополнительного оборудования не выйдет.
- Ну и йотун с ним, - припомнил Амундсен родной фольклор, - гораздо важнее то, что блок уцелел, а наши исследователи прижмутся.

[Мара >>>]

Отстыковка прошла нормально и как только от звездолета отделился последний блок, Габриэль активировал программу полета к Сорье. Делалось это в большой спешке, так как оставаться дольше на орбите планеты было нельзя. Рядом с плотным облаком обломков, как надкусанное яблоко темнел искусственный спутник. И нельзя было чтобы и модули и звездолет постигла та же участь. Звездолет должен был в любом случае вернутся назад и доставить информацию о том, что здесь произошло, даже если больше ни один модуль не уцелеет. Здесь не действовала обычная логика, все было выверено, продумано, разумно и объяснимо. Иногда Габриэля от этого тошнило. Куда как легче было пребывать в розовом флере наивных убеждений и иллюзий, верить в чудо и до последнего надеятся на то, что все как-нибудь само обойдется. Но далеким звездам не было никакого дела до людей с их чаяниями и надеждами.
Двигатели звездолета заработали, унося его прочь, от болтающихся в пустоте модулей и вроде бы пока все было нормально, если не считать того, что ФГБ отклонился от заданной траектории и угодил прямиком в скопление обломков.
Габриэль дернулся к пульту управления, но было поздно, уже ничем он помочь им не мог. Оставалось только глухо рычать от осознания собственной вины.
- Дьос мио*, сбросил Александру и Даниэля на обломки, а сам смотался, поджав хвост.
Де ла Роса завыл, вцепившись в свои угольно черные кудри, словно пытаясь выдрать их с корнем.
- Проклятье, проклятье, проклятье.
На короткий миг горячая венесуэльская кровь закипела, требуя выхода эмоциям и Габриэль даже вскочил со своего места, но дело закончилось ссадинами на костяшках правой руки, да едва заметной вмятиной на металлическом корпусе пульта. В ответ электроника моргнула лампочками, да выдала одно из дежурных сообщений. Тон этого сообщения де ла Россе показался презрительным.

*Мой бог (исп.)

Сообщение отредактировал Messalina - 13-01-2009, 2:49

[Тот >>>]

Я вернулся! (с) Утер сын Демосфена

Руины - сотня каменных блоков, слегка выдающихся над поверхностью гладкой как столешница, заснеженной равнины – были остатками постройки, возведенной около пяти столетий назад. С виду они были не примечательны, а на поверку тривиальны. На самом деле люди, в большинстве своем, ждали встречи с представителями иного разума, находящимися примерно на том же уровне развития, что и человек. Нахождение остатков древней могущественной цивилизации тоже было приемлемым вариантом, однако открытие остатков этих, в смысле Руин, поначалу вызвало недоумение. Были это обычные «местные» камни, обработанные неизвестным, но достаточно примитивным способом, а количество и размер плит не вызывали восхищения, напротив, вспоминались древние египтяне и фраза одного из первых исследователей: «В долине Царей над этим бы долго смеялись». Однако то, что постройка эта была возведена на планете, не имеющей разумных аборигенов, наводило на мысли. И первой из них была – если кто-то способен строить аппараты, преодолевающие межзвездные расстояния, то разве не должен он уметь возводить здания?
Ученые умы породили множество теорий, одна из которых, в связи с открытием обширного поземного комплекса, расположенного под руинами и выполненного совсем в ином стиле и с использованием материалов неизвестных Земной науке, была принята за основную. Теория эта сводилась к тому, что некая раса, привыкшая строить лишь подземные сооружения, в связи с особенностями культуры или же по жизненной необходимости, поднялась в своем развитии до этапа космической экспансии и принялась исследовать соседние, а может и удаленные звездные системы, создавая там подобия земных исследовательских станций. В результате своих исследований или же при помощи того, что люди Земли называют логикой, раса эта пришла к выводу, что иной разум, вероятно, способен возводить постройки и жить не только под землей, но и на поверхности. Обладая качеством, которое на Земле известно как Желание Найти Братьев По Разуму, раса эта возвела над своими подземными комплексами подобия зданий - чтобы было видно невооруженным глазом. А из-за отсутствия опыта наземного зодчества и в связи с непониманием того, как наземное строение должно выглядеть и что вообще собой представлять, постройки эти и выглядят так, как они выглядят – примитивно, неразумно, убого. Многочисленные сторонники теории кое-как отбивались от столь же многочисленных противников, кое-как данную теорию опровергавших. И не взирая ни на что, даже на столь частую здесь злую метель, стояли Руины, а под ними, выстроенный внеземной цивилизацией комплекс.
На голую равнину и на зубцы гор обрамлявших ее, падал снег. И высоко-высоко еще одна Снежинка все падала, падала и никак не могла упасть на поверхность планеты, совершая вокруг нее один оборот за другим. Хотя, теперь это была уже и не Снежинка вовсе - состыкованные друг с другом модули делали станцию похожей на целого снеговика.

Из-за большого скопления обломков вынырнул десантный бот, и размеренно помигивая сигнальными огнями, устремился к станции, носящей теперь имя «Сольвейг-2». Спустя какое-то время пилот вышел на связь со станцией:
- Как слышно меня, - просипел он.
Ответ пришел моментально, казалось, что люди на станции ждали этого момента с нетерпением, ждали, чуть ли не вечность и все это время не смыкая глаз, держали палец на кнопке связи. В принципе примерно так оно и было.
- Слышу хорошо!
- Вот и славно… Возвращаюсь…
- Принимает четвертый шлюз. - И спустя время, - Прием?..
- Да, я на связи… Слушай… Продиктуй, пожалуйста, точные координаты стыковки… Только медленно…
- Володя, что случилось?! – пришло со станции.
- Все нормально. Живой. Ослеп немного. Думаю… пройдет.

[Инэйлэ >>>]

Саша повернула последний переключатель – и равномерный писк их динамика мини-передатчика показал, что маяк развёрнут правильно. Вздохнув, девушка выпрямилась и со вкусом потянулась, так, что радостно запели изнурённые долгой работой в согнутом положении мышцы, и начал ощущаться ток крови по сосудам.
Со стороны обозрела результат своей деятельности – развёрнутый по всем правилам маячок, и, вздохнув, ещё раз помянула взбесившегося робота и его создателей-программистов Большим Боцманским загибом. Убив Ксавье, железка лишила экспедицию специалиста по развёртыванию лагеря и подрывника, и теперь кому-то было необходимо в кратчайшие сроки освоить новые специальности. И этим кем-то выпало быть Алексе.
Развёртывание маячков, которым предстояло указывать на местоположение базы и других стратегических объектов, было простейшим эпизодом этого освоения. Любой достаточно технически грамотный человек мог справиться с устройством и правилами их эксплуатации. Подрывное дело было куда как сложнее…
И теперь Саше приходилось часами просиживать над справочной информацией по геологии, сейсмологии, характеристикам взрывчатых веществ… В переложении на взрывное дело эта информация выглядела совсем иначе – будущим спасателям эти дисциплины преподавали совсем под другим углом. Так что теперь периоды зазубривая устройства и правила эксплуатации геологических мин, буров, сейсмометров и сейсмодатчиков сменялись периодами выхода в открытый космос, в десантом боте и скафандре, и тренировок на пролетающих мимо наиболее крупных обломках. Последнее, впрочем, имело положительный побочный эффект, отмеченный Родовски: взорванные, расколотые на более мелкие составляющие или разнесённые в щебень, бывшие обломки переставали представлять угрозу для орбитальной станции.
Встряхнув головой, Саша отогнала посторонние мысли и начала деактивацию маячка. Батареи на них весьма и весьма энергоемкие, но не бесконечные, и зря их расходовать не стоит. Главное, в чем Алекса сейчас убедилась – что она сможет справиться с технологией собственно развёртывания. А вот стандартные схемы размещения маячков и различные вариации на эту тему – в зависимости от климатических, погодных, сейсмических и каких бы то ни было условий – это и есть тема для следующего погружения в пучины справочной информации.
Уложив маячок в его ячейку в контейнере и закрыв крышку, Алекса отправилась в свою каюту – её ждал терминал и чёрные символы на светлом экране.

[Морфи >>>]

Морган просто очень хотел спать. Сонливость эта, как был уверен биолог, была чисто нервная, но успокоиться Ревер просто никак не мог - сама обстановка заставляла его постоянно быть в напряжении, ожидая подвоха.
Более менее помогало рисование, но руки где-то через полчаса после начала работы с планшетом начинали дрожать, так что удержать стилос не было никакой возможности. Не смотря на это, Морган обещал себе все-таки закончить работу - портрет Алексы, управляющей ФГБ во время прохождения опасной зоны - и потом подарить послужившей моделью девушке, но набросок даже показывать не хотелось.
Мысли о рисунке, впрочем, вскоре пришлось отбросить - работа с доставленными на станцию обломками неизвестно чего требовала полной концентрации.
Вроде бы никакой угрозы этот лом не представлял, но... Морган даже после проведенной биоблокады не особо решался брать его в руки. Пусть даже перчатки должны были защитить... вот только Ревер сам не знал, от чего нужно защищаться в работе с этими... странными предметами.
Совсем неясные обломки были сдвинуты в одну кучу манипуляторами, их Морган готов был спокойно отправить в хранилище, а вот две крайне интересные находки были подвергнуты второй биоблокаде.
Биолог повертел в пальцах небольшой куб, в его руках начавший менять цвета, что едва не заставило Моргана выронить непонятный предмет, вскоре отложенный для более позднего детального изучения.
Вроде бы механическую - хотя кто знает, механизм ли это? - "руку" Ревер изучал долго, пытаясь представить, по подобию конечности какого существа она могла быть сделана. Слишком тонкие пальцы, одинаковой длины... и на каждом еще по два отростка, еще более тонкие, причем напоминающие пальцы.
"Очевидно, гуманоидное создание", - прикусил губу Морган, делая соответствующие пометки в заведенном электронном журнале исследований. - "Пожалуй, стоит запустить электронный модулятор, тогда, возможно, получится получить информацию о подобном... создании. И с коллегами стоит посоветовать... когда просмотрю оставшийся лом"
Программа модуляции была запущена, после чего биолог потянулся, попытавшись хоть как-то снять напряжение в мышцах.
"С чем нам еще придется столкнуться? Ох... ладно, сейчас не до подобных размышлений, работать, Ревер, работать!.."

[V-Z >>>]

Дальнй космос. Недавние крайне неприятные события. Немалое расстояние до всего, что памятно и дорого.
Вроде нет повода для веселья, да?
Может, и нет. Но тем не менее, настроение у Старовича поднималось с каждым часом; в конце концов, вскоре предстоит исследовать ни много ни мало - пример инопланетной технологии. И попробуйте найти что-то, способное с этим сравниться!
Пока что Вадим занимался тем, что стоило сделать еще раньше - просматривал все, что вообще было известно экспедиции о спутнике Сольвейг. Фоном звучал "Пер Гюнт"; по мнению лингвиста, именно под такую музыку и стоило читать сведения о планете с подобным именем.
На некоторое время ему, правда, пришлось отвлечься - помочь в подготовке ботов для полета. Не то чтобы Старович был серьезно полезен в этом, но помощь есть помощь, и лингвисту было просто приятно наконец что-то сделать своими руками.
В конце концов, для него настоящая работа начнется только при контакте с инопланетной технологией... хм, как бы ее назвать? Древний механизм - археотек. Биомеханизм - биотек. По аналогии, инопланетный должен именоваться ксено- или экзотеком. Надо подумать, что подходит лучше; впрочем, это сейчас не сильно существенно. Важнее то, что можно найти на спутнике... и что изучить.

[DarkLight >>>]

- Наконец-то они делали то, зачем прилетели!
Пилотирование отнимало много энергии и внимания, но настроение у Цин Чжао было приподнятым. Здесь, когда она могла сама что-то контролировать, а не сидеть в каюте бесполезным балластом с единственной функцией: не мешаться под ногами у экипажа, будущее миссии снова казалось... ну, если не безоблачным, то хотя бы не мрачным. Единственное, что печалило десантницу, так что то, что они с мужем снова расстались. Страх за Барского, пережитый ею во время "бунта" андроида ещё не прошел полностью. Ну что же: Цин знала отличное средство борьбы с тревогой - работу.

[Тот >>>]

- Пожалуй, что нет, - сказал Владимир Андреевич. – По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление.
Капитан, встал с кушетки и прошелся вдоль стеллажей с медицинским оборудованием. Руки его были сцеплены за спиной, смотрел он перед собой, и казалось, что взгляд его не задерживается ни на окружающих предметах, ни на внутренней стороне обшивки станции, а идет он дальше в необозримую черную даль Пространства, туда, где плывет по своей орбите искусственный внеземного происхождения спутник Сольвейг. Затем Хорад повернулся к Барскому и сказал:
- Значит, никаких элементов питания их признаков и проявлений, так? Спутник мертв. Абсолютно. Так?
- Да. Если что-то там и сохранилось… Хотя… В нем ведь здоровенная брешь, в нее пол станции пройдет. Разгерметизация была, наверняка, мгновенной. Едва ли что-то после такой аварии способно выжить. Я сделал вокруг Спутника шесть кругов. Он мертв.
- Тогда почему наша беседа проходит в медицинском отсеке? – без тени иронии спросил Хорад. – Если бы Спутник был мертв и не представлял собой опасность, этого не произошло бы с вами. Не так ли?
Барский склонил голову и помассировал пальцами правой руки виски.
- Я не могу этого ничем подтвердить, - сказал он, но у меня было ощущение того, что… удар… да, удар был нанесен не со стороны спутника. Вот и сейчас, пытаясь припомнить детали, я чувствую, что убежденность моя в этом только растет.
- Вот как, - неопределенно сказал Хорад.
- Я завершил шестой круг, проверил показания считывающих устройств, остановил запись и собирался уже возвращаться на станцию. Я все еще не мог оторвать взгляд от Спутника и вдруг почувствовал толчок, как от несильного удара в затылок. Впрочем, все это я уже рассказывал. Не знаю с чем это связать, но я уверен, что Спутник тут не при чем. Это не поддается логике. Это как шестое чувство. Не знаю.
- Жаль, - сказал капитан.
Владимир вздрогнул из-за этой неожиданной фразы. Он сейчас очень пожалел, что не может видеть Хорада. Почему-то капитан представился сейчас ему совсем другим человеком. Не просто опытным и умелым звездолетчиком, а человеком, прибывшим сюда, на 61 Лебедя, для того чтобы поставить все точки над «и», понимающим что происходит и оценивающим ситуацию совсем иначе, нежели остальные.
- Жаль, что отключили аппаратуру, - неспешно закончил фразу Хорад. – Видеосъемка едва ли, а вот спектральный анализ мог бы пролить свет на эту историю. Учтите это на будущее, Владимир.
Барский промолчал. Он никак не мог отделаться от ощущения, что холодные глаза капитана внимательно его изучают.
- Продолжайте, Хоусен, - обратился Хорад к медику, все это время стоящего позади пациента. – Извините, что помешал.

По дороге в рубку капитан продолжал размышлять над мыслью неожиданно и так некстати пришедшей ему в голову при разговоре с Барским. Мысль эта была проста и чудовищна, и быть может именно из-за своей нелепой безжалостности, не приходила раньше. В рубке капитан первым делом проверил показания приборов, а затем сел за терминал и стал выводить на экран необходимые данные. Сверив расчеты, он еще более ужаснулся своей догадке.
«А ведь на совещании что-то об этом говорили, правда, как всегда пальцем в небо и ни одного разумного предположения, - подумал Хорад. – Чертовы соплежуи».
Джонатан вновь склонился над терминалом и принялся искать в папках с документацией нужную звукозапись. Найдя ее он нажал на воспроизведение.
- Вы использовали направленное излучение? – раздался из динамика знакомый голос, кажется, говорил Шенец.
- Поначалу. Потом перешли на другие диапазоны. Мы искали волну до тех пор, пока не поймали сигнал радиобакена, выведенного на орбиту Сорьи начальником станции.
- Сорья – третья планета системы 61 Лебедя, тогда как Сольвейг вторая. Вам не показалось это странным?
- Нет. Я знаком с начальником станции Сольвейг лично, Рубенс очень предусмотрительный человек, к тому же…
Хорад перемотал дальше, ища нужное место.
- …оставленного Дэвидом Рубенсом на орбите Сорьи…
Хорад вновь остановил запись и немного отмотал назад.
- Велика ли вероятность того, что сигналы радиобакена, оставленного Дэвидом Рубенсом на орбите Сорьи – трюк?
- Боюсь, я не совсем понимаю…
«Они тоже ни черта не понимают, Лель! – мысленно воскликнул Хорад. – Они же все кабинетные работники. Но они уже чуют! Внутренним своим чутьем понимают, что здесь скрыт подвох, но из-за того, что нет в них духа истинных межпланетников, трактуют ситуацию иначе, чем она есть».
- Что если никакой катастрофы не было, а радиобакен был специально оставлен для того, чтобы мы сочли экспедицию погибшей? – продолжал ворковать динамик.
- Что за… Я отказываюсь отвечать на этот вопрос!
- Хорошо. Как вы считаете, могло ли случиться нечто, заставившее Рубенса уничтожить станцию и покинуть систему 61 Лебедя без приказа Комитета? Может, что-то его напугало?
- Нет. Он никогда бы не поступил так. А если, как вы говорите, его что-то вынудило, он бы сообщил об этом в любом случае… Вздор. Рубенс вообще не умел бояться…
Хорад отключил динамик. Проигрыватель все еще продолжал воспроизводить запись, но в рубке наступила тишина.
«У них не было возможности покинуть систему, - думал капитан. – В комиссии собрались тупицы. Или провокаторы. А скорее и то и другое. Но ты, Лель! Истинная межпланетная душа! Ты же должен был понять… Хотя нет, я и сам только теперь до этого дошел, а ты, быть может, понял это раньше меня, только уже все равно было поздно… Не было у них технической возможности! Ни то, что систему покинуть, они бы и до Сорьи не добрались. Вернее, добрались… Кто-то из них добрался туда на десантном боте, оставил буй и… И все».

Сообщение отредактировал Тот - 9-02-2009, 13:30