В начало форума
Здравствуйте, Гость
Здесь проводятся словесные, они же форумные, ролевые игры.
Присоединяйтесь к нам - рeгистрируйтeсь!
Форум Сотрудничество Новости Правила ЧаВо  Поиск Участники Харизма Календарь
Сообщество в ЖЖ
Помощь сайту
Доска Почета
Ответить | Новая тема | Создать опрос

> Greensleevеs. В поисках приключений., Добро пожаловать в мир злых заек!

Spectre28 >>>
post #821, отправлено 7-11-2018, 9:51


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

- Разумеется. Дурным был бы я торговцем... Если вам угодно, растолкаю слугу прямо сейчас?
- Да, пожалуйста, - просияла Хизер.
Брайнс с улыбкой кивнул и поднялся.
- Со всем уважением, милорд. Это не займёт много времени.
Когда хлопнула дверь, улыбку с лица Хи стёрло, словно кто-то разгладил песок рукой.
- Сэр Ричард, в Стратфорде человек, который выглядел как полная копия мистера Брайнса, не считая шрама на щеке, купил меня у Герберта. До обеда. Он был очень... странным, - она замялась, подыскивая слова. - Не таким странным, как здесь, просто странным. То пугал, то предлагал сдать в монастырь - хотя денег, судя по одежде, у него было немного. Вызнавал, что я умею, словно хозяин фабрики или... работорговец. А потом просто взял и ушёл. Оставил меня одну. Но - покормил. Словно, знаете, хотел забрать, но оказалась не нужна. Но этот... я его даже не узнала сразу, верите? Лицо, выражение глаз, речь, жесты - другое всё! Совсем всё!
- В Балсаме даже кошки другие, - вздохнул Дик тоскливо, ностальгически вспоминая Кат и её библиотеку, - летают на крыльях и не подозревают, что им этого не положено. Должно быть, мышей тоже летучих ловят. Не волнуйся, Хизер, если мы встретим копию мистера Брайнса, он тебя уже не узнает. Да и леди Хизер Освестри имеет полное право не узнавать его. К слову, нашего отца звали Ричардом.
А братьев - Эдмунд и Томас. Им достались земли в Шропшире и Дик не не видел братьев с тех пор, как поделили наследство. И выходило, что он, Ричард, вместо того, чтобы собирать семью вместе, крепить единство, шатается черт знает где, привечая девиц сомнительного поведения. Но Хизер, уже не серая мышка, еще не леди, похожая и непохожая на Эмму, заслуживала иной жизни, лучшей. В память и во искупление его собственных ошибок.
- Я не боюсь Гарольда Брайнса, настоящего или копию, - тихо ответила Хизер, - но не могу не думать о том, кого ещё можно здесь встретить.
- Самих себя. Такими, какими они могли бы быть. Или - худших, чем мы сейчас. Короля. Кого угодно, Хизер.
Дик, кажется, начинал понимать, что имела в виду госпожа, говоря о прорехе. И смутно осознавал, что означает ее предложение вобрать в себя мир и вернуть его неискаженным.
Эльза, возникнув словно из ниоткуда, ловко поставила перед Диком тарелку, на которой исходил паром немалых размеров кусок телятины в ягодах рядом с горкой чечевицы.
- Ваш ужин, милорд! А ванна скоро будет, вода-то у нас завсегда есть.
Такая же тарелка появилась перед Хизер, а в середине стола девушка поставила миску салата, украшенного сверху ягодами смородины. Довершила картину бутыль вина в обмотке из плетёной соломы.
- Пирожные - сию секунду принесу! Ещё что-нибудь, господин?
- Нет, дорогая Эльза, благодарю.
Дик задумчиво ковырнул ножом мясо, не глядя на Хизер. Девушка различала странности, выводила разницу между ними "очень странный, но не такой, а просто..." Право же, Дик был бы не прочь перемолвится парой словечек с другим Гарольдом Брайнсом, ведущим себя сродни констеблю, если верить рассказу Хи, причем констеблю неумелому.
А Гарольд Второй - или первый, как посмотреть - вернулся так быстро, словно и в самом деле гонял слугу пинками. Или просто очень хорошо знал, где что лежит. Как бы там ни было, подойдя снова к столу, он с поклоном развернул накидку, окрашенную в глубокий сиреневый цвет, на желтых застёжках в виде деревьев.
- Лучшая шерсть, какую только можно достать, милорд.
Хизер нерешительно тронула край пальцами, провела по ткани ладонью.
- Какое красивое...
И этим тоже она напоминала сестру. Эмма вот так же говорила с тканью, слепо, руками разглядывала рисунки. Она всегда была странной, сестрица Эмма, но теперь то, что Дик задолжал ей, доставалось Хизер. Это было несправедливо, отдавало болью и обидой, заставляло думать о том, как придется объясняться с сестрой. Ричард коснулся ткани тоже, но равнодушно, не находя шерсть ни хорошей, ни красивой.
- Если леди считает накидку красивой, то, пожалуй, мы ее покупаем, - холодно проговорил он.
Торговец поклонился.
- Прошу, господин, оно ваше, и всего за десять фунтов. В иных обстоятельствах я бы счёл достаточной оплатой то, что носить эту вещь будет столь очаровательная леди, но... все мы вынуждены зарабатывать на хлеб насущный.
- Разумеется. Благодарю вас, мистер Брайнс.
Дик небрежно повел бровью, отпуская торговца. Воистину, купцы даже в адском котле будут торговать, пытаясь выгадать на кипятке и паре. К тому же, беседа становилась бессмысленной, коль уж этот Брайнс был в Балсаме впервые и вряд ли мог поведать что-то полезное, но зато светскую пустопорожнюю болтовню превратил в рынок. Монеты, одна за другой, легли на край стола. Утешало лишь, что вереск серым не бывал, и в гардеробе Хизер появилась еще одна яркая вещь.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
F_Ae >>>
post #822, отправлено 25-12-2018, 7:59


Воин
**

Сообщений: 61
Пол:

Харизма: 6

Здесь и далее - со Спектром и Leomhann

Дик Фицалан


21 февраля 1535 г. Балсам

Спалось в этом странном месте спокойно. Способствовала ли тому усталось пути, или же тепло, но спал Дик крепко. И видел сны. Видел констебля из Бермондси гладиатором древнего Колизея, смуглым, плечистым, коротко стриженным - и удивлялся этому, ведь известно, что в реку прошлого войти нельзя. Видел того, кого знал теперь как мужа госпожи и сюзерена, рядом с обнаженной женщиной, чьи плечи были скрыты перьями, видел огромную клетку и не менее огромную руку, опускающуюся на них. Видел Гарольда Брайнса - теперь Дик знал, что его зовут так - с лицом, украшенным черными воронами. Торговец снимал украшения с обгоревших тел в какой-то деревне, где царило лето - и от этого становилось мерзко. И сестру видел Дик, понимая, что тоскует по ней, передавая во сне эту тоску, мольбу о прощении. И проснулся он с рассветом, когда глаза госпожи снова обожгли его, заставляя вскинуться на кровати. Хизер, к счастью, еще спала, не помешала умыться и одеться, спуститься вниз. И там, в непроснувшемся еще зале таверны, Ричард уронил голову на руки, понимая, что не хочет всего этого. Не нужен ему дар, не нужны эти странствия, ничего не нужно. Подобно титану Антею ему хотелось коснуться плодородной земли поместья, год за годом предающей его - и наполнится силами, чтобы жить, наслаждаясь жизнью сполна.
От мыслей его отвлёк скрип двери. Трактирщик, стряхивая воду с обвислой шляпы, вошёл в зал и остановился, увидев Дика, словно удивившись раннему постояльцу. Впрочем, почти сразу что-то проворчал себе под нос, недовольно кивнул и тяжело прошёл к камину, где и застучал дровами.
Дик кивнул в ответ, радуясь, что можно поручить Хизер кому-то другому и спокойно изучать город в одиночестве.
- Мастер трактирщик, - негромко заговорил он, - будьте любезны передать миледи сестре, что я постараюсь вернуться к вечеру.
Наверное, хозяин таверны что-то проборчул в ответ. Может быть, удостоил еще одним кивком. Дик этого уже не видел - он распахивал дверь в странный мир, именуемый Балсамом.

Ранним утром площадь ещё только оживала. Стоило Дику выйти за порог, как над городом поплыл колокольный звон. Церковь стояла в верхнем городе, и белый шпиль было видно и с площади. В окнах красивой, по виду новенькой ратуши с арочными колоннами, светились огни - скорее всего, слуги уже готовили здание к новому дню. По площади прогрохотали колёса - давешняя торговка прикатила тележку, от которой доносился вкусный запах печёного.Судя по звукам, недалеко были и прочие: струящийся от ворот ветерок доносил лошадиное ржание и громыхание телег.
От красивого двухэтажного особняка в лабиринт улочек неторопливо уходили двое мужчин, высоких, статных, в дорогих тёплых плащах. На ходу они негромко переговаривались, а в окне второго этажа за светлой занавеской мелькнула стройная тень. На миг занавески раздвинулись, открым тонкое девичье личико, и тут же захлопнулись снова. Если Дика не подводили глаза, выглядела девушка уставшей и испуганной. Из-за угла таверны лениво вышла полосатая дворовая кошка, потянулась и, фыркнув на Дика, запрыгнула на заборный столб. Стукнули двери аптеки под кованой вывеской со знаком кадуцея.
Узкая горбатая улица, начинавшаяся между двух закрытых ещё лавок, петляла между домов с неширокими фасадами и остроконечными крышами с фигурными коваными флюгерами. Из щелей в фундаментах порой выглядывали любопытные глазки крыс, а две даже пытались какое-то время следовать за Диком, но вскоре прыснули прочь: волчонку такая компания не понравилась вовсе. Улица забирала вверх, а вскоре навстречу сбежала стайка совершенно обычных, довольных новым днём детей, ничуть не беспокоясь о том, что звонкие голоса могут кому-то мешать.
Обычный город - днем. Странный и сказочный - ночью. Если уж кошки днем прятали свои крылья, то и все остальные скрывались почти наверняка. Крысы, коих слишком много было для такого благополучного городка, Дику не нравились почти также, как и Фебу. Но если волчонок попросту охотился, то Дику чудилась в них привкусом Балсама какая-то неправильность. Но беда была даже не в них - Ричард попросту не знал, с чего начинать. Он мог долго гулять по Балсаму, привычно удивляясь странностям, но зуд в пальцах у Бадб от этого не прекратился бы, да и прореха сама собой не залатается. А поскольку прорехой тут было всё, даже подавальщица в таверне, Дик развернулся, возвращаясь к аптеке. Не самое плохое место, чтобы что-то начать.
Площадь заметно оживилась. Аптека была уже открыта, и через окна виден был сухопарый седовласый мужчина, поправлявший товар на полках. Дверь ратуши хлопала, пропуская клерков. Сменялась стража, обмениваясь грубыми шутками. Звучали голоса торговцев, заманивающих ранних покупателей. Обычный день обычного города.
Вокруг лотка торговки порожками вилась ребятня, меняя медяки на свежие, с жару, румяные кругляши. На глазах Дика к лотку подскочила нарядно одетая девочка, которая чуть не врезалась в него на спуске. Торговка вздохнула и дала ей пирожок - но оплаты не получила. Девочка просто отошла на пару шагов и с явным удовольствием запустила в добычу зубы. Подмышкой у неё виднелась небольшая книжка в тёмном переплёте. Затем Дика отвлёк женский голос, донёсшийся от прилавка с овощами.
- Ох, простите!
Невзрачная, какая-то серая женщина, усталая, с кругами под глазами, собирала со снега рассыпанные листья салата. Торговец, пожилой, сухой, как ветка, неодобрительно покачал головой, присоединяясь к ней.
- Вы бы, госпожа Джоанна, к мастеру Рэйфу заглянули. Настойку бы какую. А то смотреть больно.
- Ничего. Простите. Я всего лишь... - поймав взгляд Дика, она потупилась и замолчала.
- Вам нехорошо? - Проклиная себя за неуместное любопытство и за неспособность удержаться от излишнего рыцарства, Дик подошел, протягивая руку, чтобы помочь подняться. И неожиданно вспомнил, что он, дьявол раздери, Зеркало. Что видит отражение мыслей и чувств, самой сути человеческой. Он глянул на Феба, подскочившего, чтобы обнюхать госпожу Джоанну, вспомнил серую шерсть под ладонью, глубину янтарных глаз - и заглянул в женщину, пытаясь уловить отражение того, как она понимала себя. Тёмная ночь ударила в лицо стыдом, запахом отбросов, уколола ярко-красными, блестящими глазами на отвратительном сморщенном лице... Нет. Морде, каких и не бывало в мире. Желудок перевернулся от чувства страха, вины, и... удовольствия, какого нельзя, невозможно было допускать. И лился шорох...
- Джоанна! Вот ты где! И ведь снова...

Сообщение отредактировал F_Ae - 25-12-2018, 8:01
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #823, отправлено 25-12-2018, 8:01


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

Глухой сердитый голос принадлежал полному мужчине в оверкоте дорогой коричневой шерсти. Судя по поясу и цепи, в купеческой гильдии толстяк занимал не последнее кресло, а на женщину смотрел с укоризной, смешанной с гневом.
- И какого беса ты пристаёшь к?.. Простите, господин. Странная она у меня. Вот дал-то жену Господь. Даже овощи купить не может.
Дик рассеянно и величаво кивнул купцу, бережно приподнимая женщину, чтобы поставить на ноги. Крыса-оборотень? Королева крыс? Он заглянул в глаза Джоанне снова, надеясь увидеть, повторить видение, но ничего не произошло. Лишь смутил, должно быть, бедняжку.
- У вас необычная жена, уважаемый, - проговорил он, - и отнюдь не заслуживает тех слов, что вы на нее обрушили. Напротив, с вашей стороны опрометчиво отпускать ее без служанки, коль уж госпоже неможется.
Крысы... Дик ненавидел крыс, мерзких, серых с рыжиной тварей, портящих припасы и разносящих заразу. Не гнушались они и детьми - однажды он прогнал такую здоровенную тварь с колыбельки маленького Генри. Но отчего-то Джоанну было жаль, как и всякого, кто страдает от своего дара.
- Города счастье недолго...
Крысы — нежданные гости,
«Чистят» подвалы без спроса,
Ужас несет в себе злость их —
Города счастье недолго...
Будто невзначай пробормотал себе под нос Дик, не отрывая взгляда от глаз женщины, гадая, поймет ли она, что он узнал о её секрете.
Судя по тому, как женщина побелела - она поняла. И чуть не потеряла сознания. Оглянулась на эшафот, новенький, ещё блестевший свежим деревом, а потом опустила глаза на пакет, который ей передал торговец. Купец между тем, отдуваясь, грубо подхватил жену под руку и поклонился Дику. Не слишком глубоко.
- Необычная - это точно, господин. Только стихами не смущали бы, правда. Непривычные мы к такой чести. Вон, и голову совсем повесила.
Когда в зеркало никто не смотрит, когда его никто не видит, когда скрывается оно под пологом ночи - оно отражает само себя. Показывает себе картинки дня, веселые рожицы детей, гримасничавших в него, томную улыбку красавицы. Когда нельзя сказать, чтобы не навредить, можно подумать - и отразить свою собственную мысль. Попробовать показать картинку, как говорила с ним эта африканская богиня-жрица, как пугал пуму-оборотня он сам. Дик вздохнул, глубоко, до головокружения и неожиданной зубной боли.
Вот он протягивает руку Джоанне, желая помочь - и отрицательно качает головой, глядя на эшафот, входит в таверну под луной, оплетенной лозами. "Не предам. Помогу".
- Будьте здоровы, госпожа, - медленно, уважительно, игнорируя хамоватого ее муженька, поклонился женщине Дик.
Если женщина и поняла, если и хотела дать об этом знать, то возможности ей не дали. Купец ещё прежде, чем Дик договорил, убрал жену за спину и посмотрел внезапно зло, ревниво. Без страха, но с опаской потери того, что считал своим.
Дик, ухмыляясь, продемонстрировал тому палец, куда вернул спешно купленное по пути брачное кольцо - после стычки с Дакром он посчитал за лучшее носить этот символ семейных уз. Злобно продемонстрировал, поджав остальные пальцы, отчего жест приобрел отчетливо оскорбительный смысл, но и доходчиво показывал, что Ричарду его серая Джоанна без надобности. Своя такая же имеется. Не дожидаясь ответа - опускаться до бесед с ревнивыми купцами он не собирался - Дик развернулся на каблуках, направляясь в аптеку.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
F_Ae >>>
post #824, отправлено 25-12-2018, 8:02


Воин
**

Сообщений: 61
Пол:

Харизма: 6

Тяжелая деревянная дверь стукнула за спиной, отсекая шум толпы. По сравнению с тёплой, весенней погоды снаружи, под пригревающим солнцем, в аптеке показалось даже прохладно. Видимо, толстые стены неохотно расставались с ночным холодом. А пахнуло навстречу и запахом спирта, и сухими травами - они были упакованы в мешочки, банки и конвертики, но запах всё равно пробивался, странно-успокаивающий. А из угла, где что-то мрачно толок в обсидиановой ступке парнишка в простой серой робе, почему-то тянуло сладостью. И как-то подозрительно часто паренёк обмакивал в ступку палец, а потом украдкой, когда хозяин не видел, облизывал. Аптекарь же не смотрел часто. Худой остролицый мужчина занимался тем, что надписывал красивым, размашистым почерком ярлычки, то и дело поправляя круглые очки в металлической рамке, слишком широкой для его носа.
- Bolus armenus. Papaver somniferum... - дописав последее "m", мужчина поднял взгляд и близоруко прищурился на Дика. - Господин?
- Доброе утро, - несколько озадаченно поздоровался Дик, оглядываясь по сторонам. Обычная аптека, каких много, разве что в этой не было той нежити, что поставляют михаилиты. Впрочем, Дик вообще не был уверен, что михаилиты здесь бывают - слишком странное местечко даже для них. Но если подумать, то именно такая аптека ему и была нужна. Исчезнет Балсам - исчезнет и она, и никто не доищется, где он купил тот или иной препарат. Жаль, что лекарство от набожности еще не придумали, Ричард не поскупился бы на него. Что может быть лучшим подарком жене после долгого странствия? Только афродизии, пожалуй.
- Мне нужны мази - от ран и от болей, как после нескольких дней в седле, мастер аптекарь.
Аптекарь мелко покивал и повернулся к полкам с глиняными и стеклянными бутылочками.
- Chelidonium... сок, хороший, густой, ещё недавний... отвар Achilléa millefólium... и мазь. Пожалуй, Caléndula на масле, с осенним лесным мёдом... - на этом он зевнул, широко и очень заразительно, едва успев прикрыть рот рукой, сжимавшей баночку с мазью, плотно закрытую тканью.
Подмастерье прыснул в своём углу, и мужчина погрозил ему пальцем, впрочем, беззлобно.
- Мели себе! Если и в этот раз спутаешь, ох уж прут погуляет по спине! А вам, господин, вот. Не забудьте только сначала чисто вымыть кожу, а уже потом промывать отваром и накладывать мазь. И руки тоже! То есть, руки не накладывать, а вымыть. Это, значит, будет... это...
- Четыре с половиной фунта, - тихо подсказал из угла мальчишка, и аптекарь вздрогнул.
- Откуда?! Я ведь столько за это и не платил, а часть и сам собирал, они столько не стоят!
Прислушиваясь к перебранке, Дик отсчитал монеты и собирался уже уходить, когда, мысленно махнув рукой, решил рискнуть.
- Для жены не посоветуете настой, мастер аптекарь? Всем бы хороша, но... набожна так, что дом в монастырь превратила. Слышал я, что Балсам чудодейственными эликсирами славен.
А еще Дик не понимал, чем странна эта аптека и ее невыспавшийся хозяин. Ну не философский камень же он ночами готовит, в самом деле? Впрочем, это-то как раз и было бы нормальным, наверное.
- Не такими же! - аптекарь даже руками всплеснул, чуть не сбив с полки большую банку без ярлыка, наполненную каким-то серым порошком очень тонкого помола. А затем подозрительно уставился на Дика. - Вы ведь не про яд? Потому что яды - это плохо. От них люди умирают! Но, впрочем, немного меньше набожности - прости, Господи... можно подумать, господин, можно подумать... Эй, ты! - последний возглас был адресован мальчишке, который вздрогнул и поспешно вытащил палец изо рта. - Больше молотых крыльев летучих мышей! Опять недоложишь - метлу об тебя изломаю!
Подмастерье закивал и с явным удовольствием подсыпал в плошку полторы ложки белых кристалликов, которые едва ли получались из летучих мышей. Разве что очень странных. Аптекарь же повернулся к Дику и беспомощно пожал плечами.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #825, отправлено 25-12-2018, 8:02


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

- Вот бездельник. Понимаете, лекарство нужно самому мэру, а я, увы, приболел. Чихну - и порошки по всей лавке, куда годится? А то глаза заслезятся, а что за ингридиент - слёзы старика? Только всё испортят. Мэру и так худо. Но вам, наверное, скучн... да, жена. Набожность! Хм, - он потёр подбородок длинными узловатыми пальцами. - Пожалуй, можно и взяться. Но дело, как вы понимаете, хитрое, господин. Если подумать, то кроме вашей надежды - ибо Господь связывает мужа и жену неразрывно - понадобится кое-что ещё. Свет молитвы... да, да. Если его смешать... переизбыток может вызвать рвоту. Смешать со вкусом поста - ну, это совсем просто. Но нам понадобится ещё боль палача и, пожалуй, всё это развести в снеге иного мира. Чем дальше - тем лучше. И можно связать нитями из алтарного покрова. Только, наверное, святой отец будет против?
- Все есть яд и все есть лекарство, - пожал плечами Дик, - разница в дозе, не так ли?
В который раз он невольно подумал, что живи они лучше, не проматывай отец состояние - и, быть может, судьба сложилась бы иначе. Спокойно, ровно, неспешно жил бы Ричард в поместье, снисходительно поглядывая на причуды жены... При мысли о жене рисовалась отнюдь не Кларисса - Кат. Диана-охотница, которую Дик не любил, полагая брак со взаимной симпатией пределом мечтаний, но которую - уважал. И это было важнее любви: если людям хоть что-то нравится одинаково, они смогут жить вместе.
- Не говорите этого брату Альберту, - вздохнул аптекарь и зевнул снова. - Но с алхимической точки зрения, господин, вы, разумеется, правы. Всё есть всё. Всё есть во всём. Всё может стать всем. Вопрос только в том, чтобы найти способ. Принесите эти ингридиенты, господин, и я попробую составить ваше зелье. К слову... - он помялся. - Раз вы здесь, и первый посетитель, осмелюсь обратиться с просьбой. Болезнь почти лишила меня вкуса, и это лекарство для мэра... вы не согласились бы попробовать буквально крошку и сказать, достаточно ли оно горько? НИкакого вреда, слово мастера! Понимаете, демон - нет-нет, не в этом смысле демон! - тоски должен бежать того, что ему родственно, ибо не будет же он занимать вместилище, сходное с ним? Поэтому... вот. Толчёные нетопыриные крылья, помёт мышей - самый чистый! Сушёная полынь и некоторые грибы в сочетании, мне кажется, могли бы эту беду поправить. Но никак не подобрать пропорцию.
- Осина и пижма, - с удивительной даже для самого себя интонацией Эммы, подсказал Дик, - и душистая гвоздика, масляный экстракт. Но пробовать, уважаемый мастер, я откажусь, пожалуй. Мой наставник учил меня, что неизвестные зелья нельзя даже нюхать. Но... Ваш подход к лечению болезней столь необычен, что не могу удержаться от вопроса. Вы сведущи в алхимии? Неужели вы приблизились к открытию того пятого элемента, который, согласно Аристотелю, принадлежит миру небесному и вечному?
Присутствие сестры исчезло, как и не было, но Дик все равно чувствовал земляной и терпкий запах ирисов, слышал шуршание голубого шелка юбки, благодарил Эмму за помощь, пусть небольшую, но особо ценную сейчас, когда он остался в одиночестве.
- Осина? Пижма? - удивился аптекарь и скосился на Дика поверх очков. - Нет, господин, простите, но вы, кажется, очень слабо понимаете в травничестве... Ещё и гвоздика? Хе-хе, нет, нет, совсем нет. Никуда не годится. Но, признаться, это даже успокаивает, пусть, вижу, вы и не вполне чужды наукам, не вполне... Так что я вполне могу сказать, что да, конечно, как и многие другие пытаюсь я подобраться к тайнам lapis philosophorum.
- По стопам Марии Профетиссы? Или же вы считаете верным путь Николя Фламеля?
Хизер, должно быть, уже проснулась, и на ее месте Дик паниковал бы, полагая, что бросили, забыли, оставили. Совершенно справедливо паниковал бы, будь он худенькой, юной и забитой шлюхой, потому что не верил бы в доброту мира. А разве он верит в это сам? И для этого ведет эту светскую беседу о философском камне, на который ему было плевать хотя бы потому, что получить его сам никогда не пытался, полагая это бесполезным и безнадежным занятием?
Аптекарь поджал губы.
- Мэтр Фламел заходил несколько лет назад, но... если вы знаете имена, то знаете и то, что рецептура осталась тайной. Сам он лишь сказал, что унесёт её с собой в могилу. Ха! Хорошая шутка! Марии - да и Джордж Рипли - пошли совершенно не том направлении. То, что лежит в основе всего, молодой человек, то, из чего состоит всё первичное... впрочем, я ещё не смог найти шестую тинктуру, поэтому похвастаться пока что нечем, нечем... Но это лишь вопрос времени. Ха. Тоже недурная шутка, не правда ли?
Мэтр Фламел умер в тысяча четыреста восемнадцатом году. Сто семнадцать лет, разумеется, прекрасно укладывались в понятие нескольких, но тогда либо аптекарь был вечным, либо мессир Николя открыл философский камень. Дику, кажется, не нужно было пытаться справиться с каждой странностью Балсама отдельно. Весь город, все его жители были большим провалом во времени и между мирами, коих, кажется, было много. Сюда попадали Гарольды Брайнсы - и Дик почти был уверен, что торговец не может выбраться из города уже который день, заглядывали почившие в бозе алхимики, торговка подкармливала маленьких девочек пирожками, а тоску лечили горечью. Среди всего этого летающие кошки были почти обыденностью. Но может ли он, Ричард Фицалан, отразить этот провал, убедить время и пространство, что здесь - гладь? И должен ли, ведь тогда погибнут все эти люди - пухленькая Эльза, аптекарь-алхимик, дети? Или не погибнут, а вернутся в свои миры, откуда их затянуло в Балсам?
- Верно. Время - лишь последовательность наших мыслей и величайший тиран на земле.
Время - лишь последовательность... Врач всех неизбежных зол, помогающий там, где бессилен ум. Час увлекает за собой день, "рано" сменяет "поздно". Время утекает водой сквозь пальцы - его не поймать, не удержать. И... надо ли? Быть может, оставить всё, как есть - и природа сама выправит этот провал? Дик вздохнул, низко кланяясь аптекарю.
- Благодарю вас, мэтр, за поучительную беседу. Почту за честь, если позволите навестить вас для ее продолжения.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
F_Ae >>>
post #826, отправлено 25-12-2018, 8:03


Воин
**

Сообщений: 61
Пол:

Харизма: 6

Громкий, уверенный голос ударил навстречу одновременно с ярким солнечным светом. Насколько Дик видел против света, говорил довольно низкий и округлый мужчина в простом оверкоте.
- Покайтесь, братья и сёстры во Христе! Ибо не грядёт день Гнева, но уж почти на вые нашей, ибо нельзя не заметить знамений, посылаемых нам! И будет воздвигнут Новый Иерусалим, созданы будут земля новая и небеса новые. Так уверьтесь, вписаны ли вы, верные, в книгу жизни, или будете посрамлены вместе с Диаволом! И лишь день свободы будет дарован и ему, и вам!
Слушали пророка, казалось, без особенного интереса. Молча, без привычных почти всхлипываний или причитаний. Но всё же толпа собиралась. Пять человек, затем десять, столпившись у рядов с рыбой. И - лишь взрослые.
"Но Господь пребывает вовек; Он приготовил для суда престол Свой, и Он будет судить вселенную по правде, совершит суд над народами по правоте." От Клариссы, всё же, была определенная польза, Дик хотя бы понимал о чем говорит этот проповедник - в семействе Фицаланов чтению Библии уделяли времени меньше, чем охоте. А после, когда отец умер, Дику стало не до чтения священных книг - приходилось носиться по полям, лесам и турнирам. Но о судном дне он остановился послушать - будут темы для разговоров с женой.
- Мало веры стало, люди добрые, - проникновенно вещал проповедник. - Оттого и плодятся беззакония, оттого и наказывает господь. А всё потому, что перестали следить за собой и за другими, за семьями и соседями. Потому, что не видят ни брёвен в глазу своём, ни соринок на чужом оверкоте. Церковь же видит всё, и кровоточит сердце от того, что призраки бродят по улицам. От богомерзких солнцепоклонников, что стоят за городом, а констебль ничего с этим не делает! Да, да! - мужчина кивнул в сторону ратуши. - Ничего! И тела, что находят поутру - тоже знак свыше. Плохо стало в Балсаме за грехи наши. Кайтесь же, верные! Боритесь с диаволом в душах своих и на городских мостовых! Гоните его прочь, поднимайте на пики, вяжите и жгите на костре. Ибо геенна огненная - вот чего он только и достоин. И жаль - да, жаль должно быть каждому, что костёр горит лишь малое время по сравнению с вечностью в геенне! Жаль, что кнут может содрать кожи не больше, чем её есть!
Зябко поведя плечами, Дик едва слышно вздохнул. Пики и костры, быть может, придавали жизни остроты, но он обошелся бы без них. Дьявольщина, второй город с излишне ретивыми проповедниками - и всё это ему! Пожалуй, стоило уйти сейчас, пока не примелькался, не запомнился этому апостолу Судного Дня. Да и Хизер, должно быть, заждалась. Точнее, Дику хотелось так думать. Он отвернулся от миссионера, собираясь уйти. Но голос его догнал.
- Не нравятся слова истины, господин? Ох. Ходит дьявол, аки лев рыкающий, и рык этот заглушает истину в сердцах людских... Признаться... - проповедник подслеповато прищурился на отражение солнца в окнах таверны. - Я не видел вас в церкви... кажется?
- Нет, отче, - смиренно ответил Дик, благочестиво опуская глаза долу. - Я еще не был на службе, ибо приехал вчера поздно вечером. И с радостью послушал бы проповедь сейчас, но в таверне сестрица... И она нуждается в приобщении к слову истины. Ибо сказано: "Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, – да уверует мир, что Ты послал Меня И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им да будут едино, как Мы едино." Греховно, если сам услышу, а сестрица будет прозябать в неведении, думается.
Ох, Рисса... Слишком часто жена повторяла слова Писания, пришлось запомнить. Знал бы тогда Дик, что бубнеж этого домашнего богослова будет нужен раз за разом, может, меньше бил.
Мужчина, явно успокоившись, покивал и перекрестил Дика.
- Мир вам. Тогда, господин, приходите вдвоём на собрание. Сегодня уже поздно будет, но завтра утром, когда день божий ещё чист, верные соберутся в домском соборе, чтобы утишить страхи свои и найти выход из тёмной пущи, которая есть мир этот и город в нём.
- Непременно.
До завтра нужно было придумать, как скрыть запястья понадежнее, да и ночью по Балсаму прогуляться надо бы. Дик вздохнул, направляясь к таверне. Тела, что находят поутру, город в тёмной пуще, темный замок над городом, королева крыс, аптекарь... Он тряхнул головой, осознавая, что мысли потекли в старую колею. Решить проблемы Балсама, кажется, мог только сам Балсам.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #827, отправлено 25-12-2018, 8:03


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

Хизер, и не думая паниковать, сидела у горящего камина с большой, с кулак мужчины, кружкой чая в обоих руках, и явным удовольствием вдыхала пар. Когда Дик вошёл, она с улыбкой поднялась ему навстречу и склонила голову.
- Милорд брат. Я скучала. Как утренний город?
- Отличается от вечернего, - пожал плечами Дик, извлекая из сумки пузырьки с притираниями, - думаю еще прогуляться в сумерках. И нас пригласили на какое-то религиозное собрание, поэтому тебе придется помочь мне забинтовать запястья. А пока - завтрак и ювелир. А то как не леди, право-слово. И лошадь тебе подыскать бы.
Скучала? В этом Дик сомневался. Когда бы ей успеть привязаться настолько, чтобы скучать? Притом, что в дороге он говорить не любил и всё общение сводил к молчаливой заботе о том, чтобы девушке было удобно ехать. Но улыбка, слова, всё же, были приятны. Давали что-то такое, чего не хватало ему, должно быть, с рождения. Не семейственность, но, может быть, полноту? Улыбнувшись своей мысли, а вышло, что - Хизер, Дик опустился в то же кресло.
- Эльза советовала не гулять в темноте, - заметила Хизер, разглядывая лекарства с явным знанием дела. Кивнула. - От этого вроде бы голова болит, и сны неправильные в ней заводятся. Пригласили... - она подняла глаза на Дика. - Настойчиво, да?
- Скорее, сам навязался, - вздохнул Дик, устало стягивая оверкот. В Балсаме он отчего-то уставал быстрее обыкновенного, точно все странности города складывались в одну корзину - и тут же вываливались ему на голову. Но Хизер он украл из борделя не для того, чтобы держать взаперти, как держат сарацины своих женщин. Ей нужно было гулять, дышать вольным воздухом. Жить, наконец. - А что голова болеть будет... пусть её. Мне необходимо хоть раз увидеть этот город ночью.
- Значит, пойдём на собрание. Как подобает искренне верующим и верным детям церкви, - спокойно кивнула Хизер и помедлила, катая в ладони баночку с мазью из календулы. - Я постараюсь не мешать, но, может быть, могу чем-то помочь? Правда, - она виновато развела руками, - знать бы, чем.
- Если у меня будет болеть голова, тебе придется все внимательно слушать. И не попадаться под руку. Я бываю... очень злым, Хизер. Особенно, когда болит голова.
Головные боли у Дика были редкими. Но зато, если уж случались, то он вынужденно покидал дом, прячась в лесу, в темной комнате - везде, где не было людей, шума, яркого света и запахов. Головная боль у Ричарда пахла сиренью и вызывала желание убивать. Не просто убивать, а бить ногами, плетью, всем, что попадалось в руки, пока жертва не захрипит, захлебываясь в собственной крови. Дня через три, когда приступ проходил - и он возвращался домой, мир становился серым, унылым и печальным. Еще через пару дней краски возвращались, а Дик начинал жить обычной жизнью - до следующего приступа.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
F_Ae >>>
post #828, отправлено 25-12-2018, 8:03


Воин
**

Сообщений: 61
Пол:

Харизма: 6

У самой площади, где и располагалась лавка ювелира, обнаружились цыгане. Точнее, обнаружились они еще раньше - до таверны долетали обрывки разудалых песен, присвист и топот ног. Но здесь хотелось зажать нос от цыганского запаха. Молодые, гибкие красавицы, в развевающихся ярких юбких, едва прикрытые шалями, безобразные старухи в оборванных мантиях, смуглые босоногие ребятишки, статные парни в алых рубахах - все они казались странной и дикой картиной. И на фоне всей этой танцующей, поющей, побирающейся толпы алой розой на белом снегу сияла яркая, чистая красота белокурой девушки в золотой, голубой, зеленой юбках. Свои локоны она кокетливо повязала малиновым платком, явно понимая, что преукрасит себя этим больше, чем драгоценными камнями. Девушка пела, медленно кружась в танце. Еёзвучный, сильный, из самой груди выливавшийся голос, её улыбка во время пения, томные синие глаза, ножка, кокетливо отставленная - все это манило и обещало, задевало звонкие струны.
Завидев Дика и Хизер, цыгане заволновались пуще. Рослый, смуглый до черноты цыган, которого очень красила шапка кудрявых волос, ударил в ладоши, затем по коленям - и пошел в пляс. Он стучал каблуками, чеканя мелкую дробь, улыбался белозубо, покрикивал. На его крики старые цыганки отвечали гортанным напевом, от которого сердце ухало и проваливалось, оставляя сосущую пустоту, девушки подхватывали эту песню чисто и звонко.
- Дай погадаю, господин хороший? - Раздался вкрадчивый голос у самого уха Дика.
- Не стоит, красавица.
Балсам воистину был каким-то иным. Цыгане, эти жестоко преследуемые законом рома, давно уже осели по деревням, боясь сожжения на костре. Плясок, песен и таких вот пестрых толп Дик не видел с тех пор, как возмужал. Порадовавшись тому, что деньги, по заведенной привычке, носит зашитыми в пояс, а в кошеле держит сущую мелочь, он вздохнул, крепче сжимая запястье Хизер. Еще одна странность этого города, от которой хотелось сбежать.
- Сестрица, вы желаете, чтобы вам погадали?
Хи улыбнулась девушке тонко, одними губами, пристально глядя прямо в глаза.
- А если наоборот? Вижу, что когда-то войдёшь ты за красавцем-мужчиной в тёмный зал, уставленный колоннами. Любви ты ждёшь, жизни хочешь, а получишь только сорванное горло, только боль в изломанных руках, только кровь по бёдрам и щекам. И крики утонут в ушах гаргулий, а затем останется только огонь - но не станет он концом, а только новым началом, без солнца, без ветра и волн. И шорох, с которым черви раздвигают землю - твой навеки, пока не войдёшь ты снова за красавцем-мужчиной в тёмный зал. И алый оверкот, и чёрные жгучие глаза, и мокрые после дождя сапоги. Не ходи - скажу я, но ты всё равно сделаешь шаг по серым ступеням, под эхо и звон шпор, под бряцанье цепи, что скуёт, задушит. Так говорю я, и острят уже кол, льют смолу. Стучат шаги - стучат, как в дверь, как в сердце, как в душу! Всё ближе. Ближе. Пока не остановятся за плечом.
Дик вздрогнул, разворачивая Хизер к себе и совершенно забывая про цыганок. Пророчествующая девушка пугала даже его, Зеркало-недоучку, что уж говорить о рома?
- Хи, милая, что с тобой? - Мягко даже для самого себя спросил он, невольно глядя на громаду замка за площадью. Гаргульи, кажется, были только там.
Цыганка вздрогнула тоже, попятилась, испуганно глядя на девушку - и поспешно ретировалась к своим. Через пару мгновений, после её короткого и поспешного объяснения, табор с площади будто ветром сдуло.Дик проводил их недовольным взглядом: наведаться к ним в гости становилось сложнее. Вряд ли цыгане рассуждали отлично от остальных людей, а потому сопровождать такую страшную пророчицу мог только не менее страшный колдун.
- Хи?
Девушка моргнула и улыбнулась. Впрочем, улыбка тут же пропала, сменившись тревогой.
- Простите. Однажды, в детстве, я натолкнулась на банду таких и помню, что они могут закружить. Так что хотела немного напугать, сбить, чтобы потом вы могли говорить уже на своих условиях, но потом, слово за словом... мне казалось, что я должна это сказать. Именно это и именно так. Я всё испортила, да?
- Нет, - вздохнул Дик, впервые прижимая ее к себе. Так, как обнял бы Эмму - бережно, легко касаясь губами лба. - Не испортила. Это всего лишь цыгане.
С другой стороны, в глазах цыган он как-то справлялся с этой колдуньей. И, быть может, теперь они примут его охотнее? Хотя бы потому, что остановил её?
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #829, отправлено 25-12-2018, 8:04


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

Лавка ювелира под вывеской с изображением бриллианта и резца располагалась в небольшом бежевом домике под шоколадной крышей. От него в стороны разбегались две мощёные улочки, так что дом стял на углу - и фасад был едва ли шире пяти шагов, зато выглядел очень аккуратно, с резными наличниками и белыми вышитыми цветами занавесками. Над дверью же здесь висели сразу три кокольчика, встречая гостей не просто звоном, а переливчатой серебряной трелью.
А за прилавком тёмного дерева стояла миловидная, хоть и немолодая уже женщина в светло-кремовом платье. Волосы её были заплетены в две широкие косы, а глаза выглядели покрасневшими, словно женщина недавно плакала. Но реверанс она сделала плавно, величественно даже, а голос не дрожал.
- Господин, госпожа. Валерия Брикс, в вашем распоряжении. Камни? Украшения? Гравировки или резьба? У меня есть всё.
На полках, повешенных за её спиной, действительно лежало множество украшений. Мерцали в свете расставленных там же свечей камни, блестели благородные металлы - хотя попадались и простая начищенная сталь или медь. Улыбались или рыдали чудные статуэтки из мрамора или зеленоватого камня. В центре красовалась фигура святого Георгия, убивающего змея. В отличие от многих привычных работ, здесь змей был куда больше всадника вместе в лошадью, и исход сражения, пойманного в момент, когда гад вскинулся от угодившего в грудь копья, казался ещё далеко не решённым.
- Украшения, госпожа Валерия, - вздохнул Дик, с интересом разглядывая статуэтки. - Для леди. Что-то простое, не вычурное, но подчеркивающее юность леди.
Дьяволов городок! Здесь водились проповедники судного дня, а женщины плакали, точно у каждой из них был ревнивый супруг-купец, как у Джоанны. Должно быть, у Риссы почти всегда были такие глаза, как у этой торговки украшениями.
- Простое... - Валерия Брикс задумаась, без стеснения разглядывая Хизер. Побарабанила пальцами по стойке. Заглянула в глаза, провела взглядом по длинным худым пальцам с коротко обрезанными ногтями. И, наконец, повернулась к полкам, разглядывая коробочки. - Пожалуй... не золото, даже розовое. Ни солнце, ни планет, леди если и властна над кем-то, то над луной. И, возможно... да!
Резко повернувшись в ворохе юбок, она опустила перед Диком плоскую деревянную шкатулку, пахнущую можжевельником. На тёмном дереве резчик вывел листья, окружавшие крупные округлые плоды. Внутри оказался набор из кольца, узкого браслета и колье. Материал, светлее, чем серебро, отливал почти белым металлическим блеском, который подчёркивали небольшие карбункулы. Камни, может, и не обладали богатой глубиной королевских драгоценностей, но даже так светились капельками чистейшей крови.
- Миледи сестра?
Всё же, женщины были привередливы в выборе украшений, и Дик сомневался, что бывшие шлюхи отличаются этим от остальных. Пожалуй, стоило бы купить что-то необычное и для Эммы, если Фламберг позволит ей принять подарок брата, произведшего столь неблагоприятное впечатление. Но отчего-то казалось правильным вспомнить об единокровной сестре сейчас. И Ричард скупо вздохнул, втайне радуясь, что лейтенантского жалования хватает на траты, но и огорчаясь тому, что на поместье в этот раз ничего не останется. По всему выходило, что ему лучше бы отписать эти земли братьям или Эмме, а самому переехать поближе к Портенкроссу. К земле и господам, с которыми его теперь связывал долг.
- Оно слишком красивое, - зачарованно пробормотала Хизер, которая видимо робела ещё только ступив на порог. - Очень. И совсем не похоже на...
Она замолчала, и в паузу влился голос Валерии.
- Я заметила, господин, что вас заинтересовали и статуэтки. Вот, взгляните. Работа из самого Колдстрима, лондонская мода. Знатные господа очень интересуются. К сожалению, сама я так не умею, а новых партий всё не приходит, так что эта - одна из последних. Из лучших, украшение моей лавки. Привлекает покупателей, понимаете? Но вам - готова продать.
Фигурка, выделанная из странного непрозрачного камня зеленовато-голубого оттенка, была с десяток дюймов высотой. Обнажённая молодая женщина, стоя на коленях, протягивала руки в мольбе к миру - и Дику. На поднятом лице неведомый мастер запечатлел даже дорожки от слёз, настолько совершенной была работа. Здесь не было нужды в краске. Мельчайшие детали, складки кожи - казалось, резец вывел даже рисунок на губах, на заострённых сосках статуэтки - создавали почти живые тени. Материал вбирал свет - и словно заключал его внутри, так что тонкие руки, волосы почти светились.
- Мы возьмем это колье, пожалуй.
Колдстрим, к счастью, не был ему поручен. По крайней мере, пока. Ехать к шотландской границе, через всю страну, охваченную Реформацией, ересями, неистовствами веры? А почему бы и нет? Тем паче, что статуэтка была слишком, подозрительно живой. Будто кто-то своей злой волей уменьшил и превратил в камень эту женщину. Ни один резец, ни один мастер не смог бы так точно перенести жизнь в статуэтку.
А вот покупать ее - не хотелось. Казалось, что это сродни торговле трупами - занятие полезное для лекарей, но постыдное и мерзкое - для остальных.
- От статуэтки же откажемся, - Дик чуть нервно сжал руки, уговаривая себя не трогать изваяние, не ощупывать слепо. - Она великолепна, госпожа, но гораздо интереснее было бы взглянуть на ваши работы. Ведь не их вы оплакивали, верно?
- Мои, господин? - женщина, ставившая фигурку обратно на полку, удивлённо оглянулась. - Но они и в сравнение не идёт. Бедный мой муж научил меня, чему успел, но это так мало по сравнению с настоящими мастерами. Но, если вам угодно...
На тёмное дерево перед Диком легла инталия, выполненная на тёмном топазе, оплетённом косичкой из филигранной серебряной проволоки. Девочка с кошкой на руках мягко светились нежно-голубым светом. Пропорции казались нарушенным, вытянутыми, половину лица ребёнка скрывали волосы, а крылья животного намечали скорее грубые штрихи, уходя на край рисунка, словно смыкаясь вокруг и кошки, и девочки. И всё же в этой картине виделись грация и чувство во взгляде, в незавершенном жесте, в тянущейся к ребёнку морде с мерцающими светлыми глазами.
- Как видите, господин, рядом с настоящими работами - лишь поделка, - сокрушённо вздохнула Валерия. - И бедная моя Мина. Это по ней я плакала, господин. Понимаете, ночью, верно, перегрызла поводок, и вот... вы снаружи не видели? Чисто белая, с голубыми глазами?
- Кажется, мы видели ночью какую-то кошку, что летела к замку, но... Скажите, а девочка - кто она? И если позволите, то ваша работа... она чище? Понимаете, - заторопился Дик, - та статуэтка, она великолепна, да вот только нет у вас ощущения, что ту женщину будто убили для изваяния?
Плакать из-за кошки? Порой Дику казалось, что он никогда не поймет этих дочерей Евы, женщин.
- К замку?! - Валерия побледнела, прижав руки к груди. - Значит... ох. И не говорите, такого, господин! Как это - убили для изваяния?! Типун вам на язык, уж простите за смелость! А девочка - дочь соседки, Луизы. Была такой сладкой, милой, но в последнее время... о, эти нынешние дети! Бедная женщина уже и не знает, что с ней делать. Послушная, смирная, вежливая, а смотрит словно сквозь, так, что дрожь берёт. Как такую и замуж выдавать? Женихи мимо ходят. Так а гемма - из воспоминаний собрана, из памяти.
- Типун так типун, - улыбаясь, пожал плечами Дик, - чего только не почудится. Сколько же вы хотите за эти чудесные украшения, от которых так робеет леди? И... посоветуйте что-то для другой сестры? Эмма... она чем-то похожа на меня, но добрее? Нет, не то слово. Спокойнее и человечнее, наверное.
О современных детях Балсама предстояло еще разузнать. Хотя бы у торговки пирожками, подкармливающей миловидных девочек. Такие уличные продавцы зачастую знали о творящемся в городе больше, чем трактирщики.
- Хм-м, - Валерия оглядела его, потом Хизер, нахмурилась. - А что она предпочитает носить, господин? Цвета, камни?
- Голубое, зеленое и желтое, - медленно припомнил Дик, - шелка. А в брачном кольце - изумруд.
В детстве Эмма любила яркие цветы, что расцветали на опушках их лесов. И в своих нынешних платьях была похожа на один из этих цветов. В желтом льняном - на лютик, который, как известно, еще и ядовит. В зеленом и синем - на не менее ядовитый ирис.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
F_Ae >>>
post #830, отправлено 25-12-2018, 8:04


Воин
**

Сообщений: 61
Пол:

Харизма: 6

- Хм, в браке... - задумалась ювелир. - Почему-то мне кажется, что здесь подошла бы ляпис-лазурь, но, наверное, для госпожи это слишком просто, если она носит изумруды. И всё же - подошла бы. Васильковая, глубокого оттенка. Гемма или браслет... или же малахит. Почти год назад мне привезли из Руси амулет, который никак не найдёт хозяйку. Не может выбрать, пусть и оправлен в серебро. Но это описание, ваш тон, взгляд... он подойдёт тоже. Показать, господин? Или всё-таки что-то из более благородных камней?
Малахиту издревна приписывали способность защищать человека от дурного влияния, беречь от болезней, защищать от опасностей. Для первого было поздно, ибо кто мог влиять на сестрицу пагубнее, чем её муж-михаилит? Для третьего - у нее, снова-таки, был Фламберг. А болезни... Кажется, Эмма не болела с самого детства.
- Покажите, госпожа Валерия.
Пожалуй, камень успокоения и гармонии не помешает никому из Фицаланов. Тем более той, что светилась так ярко - и так тёмно.
Небольшая гемма, обрамлённая золотом, была прекрасна. Узор на сточенной грани, прикрытый лишь слоем прозрачного лака, походил на фантастический лес со скрученными растениями, из которых выглядывали странные, ни на что не похожие твари.
- Редкий узор, - без необходимости, но с явной гордостью заметила Валерия. - Второго такого, думаю, не найдётся нигде. Но и цена не мала - сорок фунтов. И шестьдесят за колье, если угодно.
- Вы говорили, это амулет?
Распускать шнуровку на внутренней стороне пояса было неудобно. Для этого пришлось его расстегнуть, придержать локтем рукоять меча, чтобы, наконец, извлечь деньги. Тайничок чуть опустел, пояс чуть полегчал, а Дик чуть подосадовал на траты. Право же, семья, в которой было так много женщин, требующих шелков и драгоценностей, была разорительна.
- Если его носить, - пояснила Валерия. - Чем дольше - тем лучше. Он поможет сохранить разум там, где обманывают глаза, уши и тело.
Той, что жила на тракте, сопровождая мужа-михаилита, такой камень будет полезен, должно быть. Дик вздохнул, выкладывая монеты на прилавок. Эмма не будет его носить, конечно же. Быть может, даже не дотронется, не проследит пальцами рисунок, уберет с глаз, но то, что этот амулет - мольба о прощении, поймет. Годы детства, годы монастыря нельзя было вернуть, нельзя было стереть из памяти, но можно было попытаться искупить.

Обратно пришлось возвращаться неспешно: обилие юбок у Хизер к поспешности не располагало. Впрочем, Дик давно, читай - никогда, не фланировал по красивому городу, придерживая под руку красивую спутницу. Спутница только обещала стать красивой, город ему не нравился, но прогулкой наслаждаться это не помешало. Балсам казался игрушкой,изящной, сделанной умелыми руками. И, пожалуй, Дик не отказался купить такую для собственных детей. Но... с Генри запретили всякое общение, кроме писем, а Ричард, должно быть, уже резвился в замке Дин. Странно, что именно сейчас, когда на локте лежала ладошка Хизер, тосковалось по детям. Вдвойне - что вспоминалось прощание с Генри, запах ребенка и то, как сиротливо закачалось брачное кольцо на шее сына. Никогда до этого, даже когда принял новорожденного Ричарда на руки, даже когда беспокоился о том, чтобы мальчики были сыты и одеты, он не думал, что дети могут быть ему так дороги. Хизер будто научила его, но не ярости, не страсти - семье, теплоте. На миг ему показалось, что во всём виновато поместье, что над ним витают какие-то черные чары, заставляющие забыть о самой человечности, но Дик отбросил эту мысль до поры.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #831, отправлено 25-12-2018, 8:05


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

Уснуть не получалось долго, хотя Хизер - не мешала. Девушка спокойно сидела в кресле у окна, настолько неподвижно, что взгляд с неё просто соскальзывал. Только иногда, поймав движение головы Дика, она отвечала улыбкой. В остальное время двигались только пальцы, оглаживая карбункулы так, словно Хи хотела запомнить каждую грань. Колье совсем не походило на простенькое украшения, доставшиеся ей от матери, оставшиеся у тётки. И цепочка, и браслет, и колечко остались там, в Стратфорде, в прошлой жизни. Рассказывала это Хизер по дороге неохотно, скупо, старательно не сжимая пальцев на рукаве - но всё же рассказывала. А теперь просто не мешала спать - но за неё с этим справлялась бурлившая шумом и детскими криками площадь в сердце нижнего Балсама. И всё же сон пришёл - не сразу, но пришёл, и оказался крепким и спокойным.
Проснулся Дик, когда за окном было темно и почти тихо - только неслись откуда-то звуки виуэлы, печальные, почему-то очень подходящие круглой луне, висевшей, казалось, прямо над черепичными крышами. Хизер спала, тихо посапывая, скинув подушку на пол и положив голову на руку. От неё слабо махло мазями.
Зал был тих и тёмен - только мерцали алым угли в очаге да лунный свет просачивался через щели в ставнях. С дверью Дику пришлось повозиться - трактирщик закрыл её не только на щеколду, но и на засов. А снаружи раскинулся город - тот же, и иной. И, как оказалось, днём спал не только он - если только глаза не подводили в полумраке, перед тем же особняком стояли, слушая музыку и тихо переговариваясь, те же двое мужчин, каких он видел утром. Разве что здесь в моде было носить одинаковые плащи. Или слушать музыку под окнами, за занавесками которых по утрам скрываются невыспавшиеся девушки. Дику, с лица которого только недавно сошел синяк за комплименты чужой жене, на миг показалось, что лучше пройти, не останавливаться, не слушать музыку, отправиться бродить по ночному городу. Но музыка... Она остановила его. И вслед за несколькими тактами мелодии пришло осознание - эта виуэла и эта девушка ткут ткань Балсама, держат его хрупкую гармонию. К тому же, Дику отчего-то чудилось, будто мужчины отнюдь не серенады петь собрались. Он прислонился к стене, прислушиваясь к мелодии. Та лилась непрерывно - музыканту, в отличие от дудочника или волынщика не нужно было делать перерывы на вдох. От музыки город словно застывал, прислушиваясь. Сверкали на крышах кошачьи глаза, захлопывались окна. Пробежала по влажной мостовой крупная красноглазая крыса, несущая в зубах то ли кусок сыра, то ли четвертинку яблока. Но длилась магия недолго. Стук каблука по камню, резкий шорох одежды и скрип кожи разрезали музыку, вошли диссонансом. А потом ночь разрезал негромкий, но резкий смешок, и скрипка сфальшивила, а затем смолкла вовсе.
Мужчины же сдвинули головы, о чём-то переговариваясь вполголоса. Они не слишком скрывались, но эхо слишком сильно сбивало слова на пустой площади, чтобы Дик мог расслышать. Зато, когда один из пары - повыше второго, стройный, - повернулся, под распахнувшимся плащом блеснули сталью гарды меча и кинжала. Да и оверкот в свете фонарей отливал дорогой тканью, если не позолотой. Дик откинул за спину собственный плащ, демонстрируя свои и меч, и кинжал, и кольчугу. И лениво улыбнулся, вопросительно поднимая бровь. Кажется, слушать музыку в славном городе Балсаме было опасным занятием.
Высокий же подошёл, ступая уверенно, властно, словно мостовая принадлежала ему одному. Сконил голову - неглубоко, чопорно и холодно глянул на Дика. Вблизи он оказался молод, возможно, возраста Эммы, если не младше, но с резкими, какими-то галочьими чертами лица.
- Добрый вечер, милорд. Интересуетесь музыкой?
- Добрый вечер, mon jeune ami, - надменно поздоровался Дик, - а вы?
Славно, что где-то в мире еще оставались юнцы, готовые затеять ссору из-за дамы и музыки, хоть Дика и смешили предлог к ней, вкупе с поведением мальчишки. К счастью, уличные драки отличались от турниров в лучшую сторону - они не были скучны. И, всё же, без такого развлечения он бы обошелся.
- А я хочу просто предупредить, - с не меньшей надменностью, не обращая внимания на тон, ответил тот. - Мадемуазель д'Аржент - моя. Если вы это забудете - я вас убью. Adieu.
Договорив, он развернулся, собираясь уходить.
- Как только забуду - к вашим услугам, - охотно, пожалуй, даже излишне согласился Дик, удерживая себя от смешка. Мадемуазель д'Аржент теперь требовала пристального рассмотрения, хотя бы для того, чтобы узнать, как выглядит объект столь сильной страсти. - Аu revoir.
В моду только входили французские романы, в которых мужественные графы, сеньоры богатых земель и фавориты какого-нибудь принца спасают прекрасных чужих жён от этого самого принца. Сцену, что разыгрывал сейчас юнец,а будто выдрали со страниц этих книг. Вот только Дик не был графом, да и принц из него не вышел. А мадемуазель, кажется, была вовсе незамужем, а значит всеми ее бедами занимался отец или опекун.
Парень громко рассмеялся на ходу, запрокинув голову.
- Оставь услуги себе... гость. Ты здесь чужой. Ты здесь ничего не понимаешь. Что ж... - он засмеялся снова и махнул рукой. - Играй, как умеешь!
Хлопнув товарища по плечу, он поднял лицо к окну.
- Ну же, мадемуазель! Сыграйте ещё! Ночь ещё молода!
Сейчас Дик, должно быть, обязан был произнести нечто вроде "Мадемуазель не желает играть для вас, кажется", придраться к цвету плаща юнца или разразиться пламенной речью к прекрасным, хоть никогда и не виданным, глазам этой д'Аржент - Аргенты. Зарезать мальчика, в общем, непременно перед тем поинтересовавшись, есть ли у его батюшки еще сыновья. Вместо этого Дик лишь переступил с ноги на ногу, продолжая созерцать картинку из романа. Спустя несколько секунд музыка полилась снова. Вздохнув, Ричард пожал плечами и направился дальше по улице. Где-то там, впереди, была церковь. И, возможно, ему посчастливится встретить призрака. Наверняка эта д'Аржент была недовольна присутствием юнцов, но знаки об этом она не подавала, а заступаться за неизвестную девицу Дик не хотел.
Почти сразу внимание привлёк восторженный мяв над головой. Пёстрая жирная кошка металась, хлопала крыльями в попытках поймать неслышно пищащую, но явно напуганную летучую мышь. На стороне мыши была непредсказуемость, на стороне кошки - упорство. Кошке не мешало даже то, что она пару раз ощутимо ударилась головой о кованые флюгеры, заставляя гудеть бронзу. Наконец, несчастная мышь нырнула в дымоход - кажется, слишком узкий, потому что кошка, хотя и приземлилась на край, следом не полезла. Уселась и принялась вылизывать под крыльями.
- Ну и дура же ты, - совсем не любезно обратился к ней Дик. - Да и я, кажется, не умнее. Вместо того, чтобы спать в теплой постели под боком у жены, шатаюсь по чужому городу... Летучие мыши, кстати, зимой спят. Так что, не лови всякую гадость.
Досадливо махнув животине рукой, он неспешно пошел дальше, размышляя, что разговор с летающими кошками может быть признаком того безумия, что посещало отца. Дик помнил, какими страшными, пустыми становились глаза батюшки, как наливалось кровью лицо. Тогда приходилось отправлять братьев и Эмму в охотничий домик, слуги прятались сами, собаки - тоже, а мать была то ли глупа, то ли смирилась - и ей доставалось больше всех. Успокаивался родитель только проигравшись и напившись до скотского состояния. Человеком он, кажется, стал, лишь принеся черную оспу в дом. Ничуть не жалел его Дик, запирая его в холодной комнате и не разрешая никому входить к больному. Эмме тогда, наверное, было тяжелее всех, но как бы не относился Ричард к своим домочадцам, позволить болезни захватить сначала их, а потом и Уорхем он не мог. Братья, сестра, мать могли осуждать сколь угодно: уверенность в своей правоте не покидала его до сих пор.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
F_Ae >>>
post #832, отправлено 25-12-2018, 8:05


Воин
**

Сообщений: 61
Пол:

Харизма: 6

22 февраля (наверное) 1535 г (возможно).

Как ни странно, от церкви, расположенной на вершине холма, доносился тихий гимн. Пел, если ночной воздух и белёные стены не обманывали, не один или двое, а добрых пять, если не больше, человек. Или в этом городе - кого-то другого. Мерное пение под звуки органа катилось по небольшой площади, тонули в парке, разбивались о стены поместья - мрачного, днём, наверное, излишне вычурного, но сейчас, ночью, когда статуи, казалось, шевелятся... Парк, впрочем, выглядел не намного лучше. Ветра почти не было, но ветви ив качались, словно подманивая к себе; скрипели в глубине, несмотря на зиму, сверчки, метались светящиеся жуки - или это просто вспыхивали и тут же гасли чьи-то глаза. И задумчивый голос за спиной раздался неожиданно, словно человек смог подкрасться по мокрой гулкой брусчатке совершенно неслышно.
- Может быть, вы знаете, почему здесь не ловит сеть?
Дик повернулся к девушке, жалея, что оставил волчонка с Хизер. С Фебом подобраться к нему со спины было... Чувствуя, что челюсть у него падает прямиком на сапоги, он глубоко вздохнул. Девушка, русоволосая и невысокая, выглядела чересчур даже для Балсама. Странные, грубые темно-синие штаны, украшенные металлическими заклепками, не менее странный... оверкот? Серый, с капюшоном и застегнутый на невиданный прежде замок. Не шнуровка, не пуговицы, а какая-то металлическая полоса, больше похожая на змею. В расстегнутый ворот выглядывали полосатая рубаха и вышитая на ней тварь, похожая на мышь весьма распутного вида. Обувь, сумку, увешанную брошами, и браслет, по которому бегали цифры и буквы, Дик рассматривать не стал - вспомнил о манерах и воспитании.
- Нет, мисс, - выговорил, наконец он, - простите. А... вы ею тут кого-то ловите?
- Бусы, - словно само собой разумеещееся ответила девушка. - Но как их найти, если нет связи? И станций для зарядки. И ретрансляторов, кажется, тоже, хотя я пробовала даже гаргулий. Вы знали, что у них внутри металлический каркас?
- Нет, - озадаченно ответил Дик, пытаясь уложить в уме и понять для себя слова "станция для зарядки" и "ретранслятор", и то, как можно связываться с бусами. - Никогда об этом не задумывался. Позвольте спросить, мисс, какие бусы вы ищете и не называют ли вас здесь призраком? Видите ли, вы выглядите весьма необычно.
- Или это вы выглядите необычно, - не согласилась девушка. - Посудите сами, разве этот город - нормален? Но я невежлива, простите. Меня зовут Рита, - она протянула руку, как для пожатия. - А здесь называют, как позволяет воспитание. Кто-то - и призраком, конечно. Не худшее прозвище. А бусы я, конечно, ищу свои. Зачем мне чужие? Красивые оранжевые бусы из кристаллов, которые выращены специально, чтобы служить энергетическими ячейками. Батарейки. Когда я оказалась здесь, они... рассыпались, наверное? Всё-таки это очень, очень странный город.
- Ричард. Фицалан. - Дик попытался было пожать девушке руку, но ощутил лишь тепло, а длань прошла насквозь. - Видите ли, мисс...
Осознав, что повторяется, он умолк и глубоко вздохнул. Уж не благодаря ли этой девушке у госпожи чесались пальцы?
- Вы знаете, мисс, я выгляжу вполне обычно. Город, разумеется, странный, но даже в нем жители одеты так, как должны быть одеты подданые Его Величества, короля Генриха Восьмого. Впрочем, я сам не здешний. Но, быть может, могу вам помочь в поисках ваших бус? Кажется, я здесь именно для этого.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #833, отправлено 25-12-2018, 8:06


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

- Для этого? - призрак нахмурился, недоумённо пожал плечами.
Нашитая мышь скосилась на Дика, умильно моргнула огромными глазами и ещё выше задрала подол непристойной юбки. Девушка меж тем достала из прорези в оверкоте оранжевый шарик, сияющий, словно магический светильник, и раскрыла ладонь.
- Вот, что я ищу. Одна-две - мало, мне нужна полная нитка. Но в городе есть места, которые... - она на секунду приостановилась. - Слишком высоко или слишком глубоко, или просто рядом. К сожалению... но вы хотите помочь, здесь, в этом странном месте. Вы - рыцарь? Как при короле Артуре, только при этом... как его... Генрихе? Восьмом.
- Увы, мисс, рыцари короля Артура канули в Лету, - вздохнул Дик, улыбаясь, - и унесли с собой честь и подвиги. Но вы правы, я - рыцарь. Хоть привёл меня сюда отнюдь не рыцарский долг. Сколько всего должно быть бусин? И поправьте меня, вы знаете, где они находятся?
Пожалуй, рассчитывать на то, что девочка поможет, не приходилось. Если бы она знала - и могла найти эти бусины, то, должно быть, уже ушла туда, где дамы носили такую странную одежду.
- Всего их не бывает, - туманно ответил призрак и пожал плечами. - Если они оказываются рядом, то имеют дурную привычку срастаться с повышением накопительного потенциала. И тогда может случиться ой. С другой стороны, иногда одна бусина идёт за две, за три или даже... - она задумалась, покусывая бестелесный ноготь - Нет, пять, да без контролирующего устройства, пожалуй, уже точно - ой. Вместо города. И нет, милорд рыцарь, не знаю. Разве что... я чую, меня тянет в церковь, но в церковь я войти не могу. Даже здесь - слишком опасно. Можно я пожалуюсь, что этот город не очень дружелюбно настроен к путешественникам? Или это против правил приличия в данном пространстве-времени?
- Жалуйтесь, - пожал плечами Дик, - дамам можно всё. В церковь я могу войти, но... Их руками-то брать можно?
"Накопительный потенциал", "контролирующее устройство"... Звучало так, будто девушка говорила на странной, варварской латыни, и это - не упоминая, что Ричард не слишком понимал, о чем идет речь. Впрочем, возможный "ой" для Балсама выглядел заманчиво, хоть и заставлял сожалеть о его жителях. Госпоже город почти наверняка был бесполезен, ведь с сектой последнего дня Дик не смог бы ничего сделать. Люди есть люди.
- Конечно, - удивился призрак. - Это же бусы! Главное - не больше пяти одновременно. Понимаете, пока они в нитке - одна бусина касается только двух других. А вот так, россыпью - они для этого просто не предназначены. Честно говоря, до этого города я и не думала, что такое возможно. Потому что... - не договорив, девушка вскинула голову и скривилась. - Так. Они допели. Теперь чтение пророчеств пророка Исайи, и начнут расходиться. Я этот порядок уже наизусть выучила.
В ответ Дик пожал плечами. Бусины могла бы помочь найти эта крысиная вождица. Главное, чтобы у нее такое желание появилось. А вот слушать о грядущем великом Царстве не хотелось. Даже то, как эти мессианцы толковали весьма туманные сказки этого амосова сына, любопытства не вызывало.
- Значит, нам стоит уйти отсюда, - хмыкнул он. - А вам лучше вообще здесь не появляться, мисс Рита. Вряд ли эти фанатики порадуются призраку, пусть и такому очаровательному.
Призрак вздохнула.
- Hexenhammer утверждает, что девушки и мужчины могут быть освобождены от соблазнов инкубов и суккубов пятью способами, бла-бла-бла. Местные фана... религиозные люди считают, что лучше избавиться от причины вместе со следствием. Но я не могу уйти. К сожалению. Хотя и сама не очень понимаю, почему. Так что, наверное, уйти стоит вам, хотя бы на время. В последний раз, когда со мной кто-то говорил, и это заметили, они... - она замялась, - это было очень плохо, а вы мне нравитесь.
Пожалуй, что девушка была права. Фанатикам никогда не служили преградой ни рыцарство, ни знатность, ни принадлежность к древнему королевскому роду. Наоборот, всё это лишь усугубляло грехи. Дик вздохнул, в который раз вспомнив Кат, о которой тосковалось тем чаще, чем дольше была разлука. И кивнул призраку.
- Благодарю за лестные слова, мисс Рита. Где мне вас искать, если найдется хоть одна бусина?
- Если бы я выбирала, где могу быть, а где нет - разве стояла бы здесь? - удивилась Рита. - Где-то. Точно - в городе. Скорее - ближе к верхнему городу. Чем дальше от этого холма, тем почему-то тяжелее. Но идите же! На луну или лучше от луны, если это вам поможет, только берегитесь белых теней!
Речитатив, доносившийся из церкви, сменился ровным гулом голосов и деревянным стуком.
Дик кивнул, накидывая капюшон на голову и попросту отшатываясь в ближайшие кусты, как всегда делал на охоте, когда не хотел, чтобы его увидел королевский егерь. Что поделать, его лес граничил с монаршим, а у соседа олени, как известно, жирнее? К тому же, когда ты идешь неспешно, всем сразу становится ясно, что гуляешь, а не бежишь со свидания с призраком. Конечно, стоило полюбопытствовать, отчего необходимо опасаться белых теней, но сейчас приходилось принимать слова девушки на веру безо всяких объяснений. Прищурившись на луну, он развернулся и пошел в сторону таверны, стараясь шагать тихо. За спиной стукнули двери, смолкли и вновь вспыхнули голоса, злые, словно гудел осиный рой. Но затем их перекрыл низкий глубокий баритон. Звучал он неразборчивым речитативом, напоминая то ли молитву, то ли заклинание. А потом Дик услышал за спиной дробный топот сапожек с набойками по мостовой. Два ребёнка, явно из тех, кого родители приобщали к благости, пронеслись мимо, после чего одновременно приостановились и оглянулись. Дети - светловолосые мальчик и девочка, явно брат и сестра, - не моргая, смерили Дика взглядами серьёзных, почти чёрных глаз, словно только что заметили, а потом уже медленнее продолжили спуск. За руки они не держались, хотя и шли, словно приклеенные, касаясь плечами. Пришлось досадливо вздохнуть, мысленно выругаться и пойти медленнее, делая вид, что дети - не замечены, а вот луна - потрясающая. Для образа трубадура не хватало лютни, но на ней Дик играл лишь в детстве, а потом отец и вовсе пропил инструмент. Пожалуй, лучше было обойтись без неё, с такими-то умениями. Дети всё усложняли. Их не прирежешь в кустах, чтобы прикопать там же, они принципиальнее взрослых и зачастую - болтливее. И визжат громко. И госпожа такой способ решения проблем вряд ли одобрит. Ибо убийства маленького лазутчика на войне и просто потому, что мешают сектанты - разные вещи.
На мгновение Дик представил, как славно было бы решить проблемы одним махом - заложив дверь церкви и спалив её, вместе со всеми собравшимися - и снова вздохнул. Этого бы уже не одобрил лорд, ибо как бы ни был Балсам обособлен, но такие вести просочатся и в остальной мир, а связать такое деяние с Диком, что чихнуть. Престижем это называли французы, репутацией - итальянцы, и о них тоже приходилось помнить, будучи лейтенантом на службе у древней богини. Дети между тем ещё больше замедлили шаг, словно издеваясь. А затем девочка оглянулась. Губы её скривились, и по улочке пролетел даже не шёпот, а тень его.
- Камог. Й-йэ-э... Ш-шаб...


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
F_Ae >>>
post #834, отправлено 25-12-2018, 8:07


Воин
**

Сообщений: 61
Пол:

Харизма: 6

Мальчик подхватил её под руку и потащил в сторону, в один из отнорков, которые вели вниз, к городской стене. В ту сторону, где за резкими тучами сияла огромная налитая светом луна.
Были ли в богосопасаемой Англии города и веси без культистов? Дик вздохнул, понимая, что идти следом за мелкими поганцами сейчас нельзя - заметили. Но направление, на всякий случай, запомнил. После. Завтра. Когда-нибудь - потому что в счастливое прощание с Балсмом уже не верилось. Но - не сегодня. Ему еще предстояла утренняя месса, которую он ненавидел. Но спокойно добраться до таверны и тёплой постели, кажется, было не суждено. В направлении противоположном тому, куда ушли юные культисты, из боковой улочки, зажатой с обоих сторон двухэтажными жёлтыми домами, раздалось пыхтение, потом крик боли и приглушённая ругань испитым мужским голосом. Голос раскатывался по улицам, но, кажется, никому не было до происходящего никакого дела. Не хлопали ставни, не ругались жители, требуя заткнуться, не свистела стража. За глазами погорячело намеком скорой боли, потяжелело мигренью. Запахло тяжелой сиренью и еще какой-то едкой гадостью. Дик вздохнул, понимая, что Балсам начинает его раздражать сродни Клариссе. Проклятое отцовское наследство, отголосок его безумия! Оно просыпалось от усталости, разочарований, призывало к ярости и бешенству. Вот и сейчас, когда Дику не хотелось идти и выяснять, что там произошло, на помощь ему охотно пришел этот бес, поселившийся в голове после того, как отец ударил Ричарда так сильно, что потемнело в глазах, а край стола радушно принял в свои твердые объятия.
Прислонившись к прохладному камню стены лбом, закрыв глаза и глубоко дыша, Дик простоял пару минут, пытаясь загнать боль в тёмные недра, откуда она всплыла. Ну что ему до криков и ругани? Он не констебль, не стражник, да и Балсам - не ленный город. Зачем совать свой нос везде и повсюду, даже зная, что оно может пригодиться? Быть может, стоит разбудить Хизер - и сбежать из городка, дать себе короткий отдых перед тем, как признать слабость, трусость и лень, глядя в глаза госпожи? Только сейчас Дик понял, как чертовски он устал. Как хочется ему просто-напросто устроиться в тишине бибилиотеки, с книгой в руках, думая лишь о перепетиях судьбы, постигших героев этой книги. Но вместо этого он откачнулся от спасительной стены и побрел туда, где голосил этот пьяница.
Тридцать шагов по улочке, завернуть за угол. И в этот миг под ноги бросилось что-то светлое, жуткое, низкое, словно паук. И двигалось оно так же - быстро, не теряя равновесия, тварь метнулась в сторону, оббежала Дика по дуге и, не успел он рассмотреть подробнее, унеслась вверх. А с испятнанного красным снега, ругаясь, поднимался вдоль стены бородатый и волосатый мужчина, замотанный в такое количество тряпья, что фигуру угадать было невозможно.
- Ну, спасибо, мистер! Сэр! - он присмотрелся, подслеповато моргая. - Милорд! Аккурат бы сожрали, если б вы не подошли. По гроб, значит, обязан. А звать-то меня Сивым Хэнскомом.
"Да пусть бы и сожрали!"
Дьявол, из-за нищего пьянчуги потрачено драгоценное время на сон! Дик надменно кивнул, уже с трудом подавляя раздражение, алой болью полыхающее в затылке.
- Что это за чертовщина была?
- Да херни, милорд, - просветил нищий и смачно сморкнулся в снег. - Завелись тут. Месяца два как. Бледные, как не знаю что. Девок ночных резали, так те теперь и носу не кажут, а нам как быть? Хотя, Сизый говорил, как одна такая в окно лезла, а этаж-то третий был. Сталбыть, уже и дома плохо. Ну да, конечно, - он почесал зад, - Сизый-т он пьянь известная, да и не приврёт - день, почитайте, зря. Ну да что мы тут лясы точим на холоде, милорд? Если не брезгуете, так подвал недалеко, и выпить найдём! А в компании-то ить веселее.
Разнообразием прозвищ эти пьянчуги, кажется, не отличались. Сизый, Сивый... Снова накатила злость - нищий держался неподобающе вольно, и руки сами сжались в кулаки. Слишком сложно было Дику держать себя в руках, не отпихнуть ногой, не процедить сквозь зубы: "Как говоришь, холоп?" С трудом уговорив себя, что недостойно лорда пачкать сапоги об этого смерда, он вздохнул, решительно помотал головой и бросил своему нищему собеседнику соверен. К тому же, если твари лезли в окна... В таверне спала в одиночестве Хизер и вполне возможно, что к ней уже подбирались.
- Что говорят среди ваших? Откуда они? На что похожи?
- А на всё сразу и похожи, - охотно поделился Сивый, ловко ловя монету. - Благодарствую, ото всей, значит, христианской души! Вот тута словно паук какой, а Серый вообще непонятную херь видел, с клешнями. Ими-то, значит, ему пальцы и поотрывало, да и лапы пообкусывало. Крови нахлестало - жуть, а оно, значит, морду в лужу - и пьёт. А некоторые и вовсе на двух лапах ходят. Вот разве летающих пока что не было, хотя вот мыши что-то повсюду. Небось, в замке-то тепло, проснулись, как и не зима вовсе. Ну эти хоть людей не рвут. Покамест. Хотя летают так, словно, знаете, присматриваются. Ну а что говорят, да откуда... - нищий понизил голос и шагнул ближе. Вблизи от него пахло ещё хуже. - люди, милорд, пропадают, может, слышали? Поговаривают, что эти, значит, их и утаскивают, а я думаю, это души тех самых, пропавших. Выходят, значит, и грызут. Из злобы да зависти к живым. Потому что ну кровь-то, священники бают, самая душа и есть. Вот они и тянутся, вернуться, значит, хотят, хоть чужой жизнью, хоть как.
В наступившей тишине, словно подчёркивая его слова, по черепичному скату над их головами что-то проскрежетало.
"Теперь еще и Серый..."
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #835, отправлено 25-12-2018, 8:07


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

- Прямо при людях кровь пило? Не боялось? - Хмуро осведомился Дик, отчаянно сожалея, что в Балсаме, кажется, михаилитов отродясь не видели. - Люди, говоришь, пропадают?
Констеблей, похоже, тоже здесь не бывало. А тот, что имелся, явно не спешил заинтересоваться делами городка, да и стражу Дик видел только на воротах. Зачем, ну зачем ему это было нужно? Ведь он не законник, не спаситель мира, христианскими добродетелями никогда не блистал, да и город ему не принадлежал! В этот раз в руки бродяги полетела серебрушка. Разбрасываться золотом не годилось, еще нужно было откармливать Хизер.
- А и пропадают, - ловя монету, нищий тяжело вздохнул и опасливо глянул вверх, хотя шум прокатился и стих. - Седого вот уже неделю как не видел. Дурной он был, да гордый. В толпе ему, значит, неприятно, нос воротил, свою лёжку устроил на окраине, под стеной самой. Ну, в арке, знаете? Но кажинный день, значит, ходил, милостыню просил у добрых людей. Ему хорошо давали-то, потому что калека, и выглядел-т подростком. Не то, что я... вот вы, милорд, добрый, благочестивый, сразу видать, все бы такими щедрыми были! Глядишь, и грехов в мире поменьше б стало. Ну да о чём я... а, ещё, значит, ночные бабочки жаловались. Тоже кого-то не досчитались, из молоденьких. Можа одной, можа и двух. Запамятовал. Но к девкам-то оно, кажись, шибче пристаёт.
"Добрый" и особенно "благочестивый" Дик хмыкнул, одаряя Сивого еще одной монетой. Кажется, нужно было поспешить к Хи.

Мыслей не было: слишком болела голова, чтобы думать о судьбе и странностях Балсама. Против воли, вопреки всякому желанию в памяти мельтешили то девочка-призрак, то странная белёсая тварь, то почему-то аптекарь-алхимик. Боль наливалась тяжестью, тянула затылок и мрачной, невеселой каруселью кружила мир вокруг. И хотелось бежать отсюда, исчезнуть, было уже почти наплевать, что придётся держать ответ перед госпожой. Но, всё же, запятнать себя трусостью, нет - неспособностью сдержать слово, выполнить приказ, Дик пока еще не мог. Ещё держал самого себя железной хваткой, заставляя быть верным клятвам, пока способен был справиться с яростью, которую побуждала боль. А значит, шел в таверну к Хизер, которая - и сейчас это понималось отчетливо - была ему не нужна. Совсем. Обуза, лишний рот, шлюха... Не сошел ли он с ума, пожалев её, ведь никогда и никого не жалел, кроме себя и детей? Дорожка поплыла рябью, летней рекой, мир перекувырнулся, будто уличный акробат, и Дик поспешно прислонился к стене какого-то домика, а может быть - лавки. С тех пор как возмужал, боролся Ричард с отцовым наследием - и оно побеждало, овладевало разумом. Нельзя просто так отбросить воспитание, забыть, как отец вкладывал в руки плеть и указывал на слуг, на сестру. Нельзя простить себе то ожесточение, с каким была повешена собака, и то удовольствие от предсмертных хрипов чтимого батюшки, когда тот сгорал в огне черной оспы. Можно лишь пытаться удержаться в рассудке, быть верным себе, своим обязательствам, своему слову. И - мечтать: о Кат, об уюте и очаге, о битвах и славе. А если он и недобр был к кому-то, то наплевать. Добрее и жалостливее Дик не станет, но спокойствие однажды обретет.
Волосатый владелец таверны сидел в кресле у окна, глядя через стекло в небо, где из-за шпиля ратуши выглядывала полная луна. В оранжевых отблесках догорающего камина мужчина казался старше, не таким угрюмым, а просто - усталым. Когда Дик пошёл, он вскинул голову, и повернулся, хоть хорошо смазанные петли не издали ни звука. При виде гостя он тихо хмыкнул и снова уставился в окно.
- В опасное время бродите.
Это Дик уже понял. Доставучие, ревнивые юнцы, сектанты, призраки и херни, которые нападают на людей, о благополучии времени не говорили. Наоборот, вопияли о благоразумии и призывали ночами спать. Но, увы, мигрень уже вступала в свои права, а значит, что ближайшие ночи спать не пришлось бы.
- Заметил. Впрочем, и вы не спите, мастер трактирщик.
Тот кивнул, не отводя взгляда от шпилей.
- Я жду.
За коротким ответом последовала тишина, тут же разорванная звуками шагов, довольными смешками и прощальными благословениями - видимо, прихожане возвращались по домам, и, казалось, встреча с призраком их не огорчила. Даже наоборот. Когда прохожие разошлись, трактирщик неожиданно заговорил снова.
- Иногда бывает так, что остаётся только ждать. Пока она спустится снова.
Дик замялся. Бестактно было бы спрашивать, почему трактирщика так беспокоит луна, зачем ждёт, когда она спустится, но очень хотелось. Еще одна странность Балсама или просто горькая судьба? Но, всё же, он удержался, лишь вздохнул сочувственно. И пошел наверх, в комнатку, где спала Хизер.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
F_Ae >>>
post #836, отправлено 25-12-2018, 8:07


Воин
**

Сообщений: 61
Пол:

Харизма: 6

Хизер мирно спала, забравшись с ногами в кресло у окна и закутавшись в одеяло. Камин едва мерцал углями, но прохладный воздух пах мазями, отчего-то сиренью и ещё чем-то терпко-травяным. Источник последнего запаха обнаружился тут же, над камином. На странной распорке, под которой горел толстый огарок, стояла глинаная кружка с отваром. Мелисса, валериана, что-то ещё, чего Дик не узнавал. Рядом лежал прикрытый салфеткой кусок мясного пирога. Досадливо хмыкнув, ведь когда он уходил, девушка спала, Ричард подошел к ней, осторожно поднимая на руки. Просыпаться ей лучше было в кровати, иначе на утро будет болеть спина, и без того натруженная седлом.
Она была очень легкой и теплой, во сне - красивой, даже прекрасной. Но - не волновала, как не взбудоражила бы кровь Эмма. Или - дочь. Белокурая, голубоглазая Диана-охотница подарила бы ему дочь. Наследник у него уже был, и, должно быть, младший Ричард называл теперь старшего лорда Бойда милордом отцом, но дочь... Дик вздохнул, опуская Хизер на её кровать. Что толку мечтать о Кат, если женат, а собственная гордость мешает уехать из Балсама?
Хи не проснулась, устав от суматошного дня и ожидания, а Ричард - почему-то о себе иногда думалось именно, как о Ричарде - поправил ей подушку, прежде чем тихо раздеться и рухнуть на свою постель. Завтра следовало одеться победнее, ибо скромность - добродетель, а страдальческое выражение лица сошло бы за молитвенное.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #837, отправлено 25-12-2018, 8:08


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

Всё еще предположительно 22 февраля.

Под тёплым солнцем площадь выглядела очень уютной и почти праздничной. Даже гаргульи на фронтонах, казалось, улыбаются, а вовсе не скалятся злобно и неприятно, а уж церковь сияла белыми стенами так, как и подобало храму божию. В парке же свистели и перепискивались птицы, а жители стягивались к мессе, держа за руки нарядных и очень серьёзных детей, переговариваясь негромко, чтобы не нарушать торжественности. Там, где Дик ночью беседовал с призраком, поток, не замедляя шага, аккуратно раздваивался, словно ручей перед камнем. Внутри большой, шага в четыре пентаграммы мостовая была выжжене так, будто здесь ночь трудились королевские огненные маги. За пределами круга иней выглядел нетронутым, но внутри камни потрескались, а часть даже лопнула. И это добавляло к головной боли яркости. К злости - пока на самого себя - тоже. Какого дьявола?! То есть, чем им вообще помешала эта девочка-призрак, если она, в отличие от своих сотоварищей по всей Англии, даже не пакостит? Не пугает, не гремит цепями... Или что там положено делать призракам? Для чего вот это всё?! Неужели такая кровожадность приличествует добрым христианам? Впрочем, кажется, христиане не были такими уж добрыми... И Хи тоже!
Всю ночь Дика бесил запах отвара и мясного пирога, а утром зеркало отразило какого-то мрачного, бледного упыря с синими кругами под глазами и рыжеватой щетиной, которую еще и пришлось брить. Пара порезов настроение, ожидаемо, не улучшили, и потому Хизер оказалась виновата во всём, благо, что в отличие от Клариссы не молилась под руку.
- Буди меня на мессе, - сухо обратился он к девушке, морщась от укола вины, отозвавшегося вспышкой боли в виске, - никогда не мог их слушать.
Запястья тоже были забинтованы туго, повязки давили, их хотелось сорвать... И снова - какого черта?! Да, он илот, служит богине - и хочет гордиться этим! Пусть, мать их, завидуют! Христос, небось, не спустится с небес, когда кому-то из них придется биться с оборотнем! Впрочем, благоразумие нашептывало, что больше пользы своей госпоже Дик принесет живым, не сожженным на костре за то, что большинство считает ересью.
Хизер, взглянув на него, только кивнула.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
F_Ae >>>
post #838, отправлено 25-12-2018, 8:09


Воин
**

Сообщений: 61
Пол:

Харизма: 6

Изнутри церковь выглядела на удивление обычно. Почти. Простые, лишённые украшений колонны подпирали стены, разносился слабый запах ладана, столь любимый Клариссой. Три ряда скамей тёмного дерева смотрели на алтарь, укрытый почему-то серебряной парчой без камней. Простым выглядел и кубок - скорее низкая чаша - для причастия. Но по-настоящему необычными были стены. Едва ли во многих церквах Англии вешали в качестве украшений гербы местной и, видимо, заезжей знати. Менее странно выглядел пол, частично выложенный из погребальных плит, уже порядком истёртых. Грешники упорно считали, что если по ним топчутся христиане, это снимает часть грехов. Возможно они даже были правы.
Когда поток прихожан иссяк, и служка закрыл тяжёлые двери, оказалось, что жители Балсама были вовсе не так уж богобоязнены. Заполнились полностью только скамьи в центре зала, боковые же оставались пусты. Но знакомых Дик всё равно заметил: сидел в первых рядах и торговец с женой, привели и двух детей, на которых он наткнулся ночью. В отличие от самого Дика, и мальчик, и аккуратная девочка в сером платье выглядели отлично выспавшимися. Служанка из трактира тоже проскользнула в дверь одной из последних и скромно устроилась на задней скамье.
- Тебе еще придется запомнить ту женщину с полным купцом, в первых рядах, - прошептал Дик на ухо Хи, помогая сесть на скамейку. Юбок у неё было больше, чем у Клариссы, а потому садиться ей было бы плохо. - После скажу, зачем. И... прости. Я не хотел тебя огорчать.
От этого смирения, просьбы о прощении голова заболела еще пуще, потемнело в глазах. Стать гладью было непросто, а человеком - и вовсе невозможно, если отродясь им не был.
Казалось, Хи хочет что-то ответить, но тут орган наверху, за спинами, вздохнул - и показалось, что церковь вздохнула вместе с ним. От шипения, или от гуляющего по полу холодного ветерка, пробрала дрожь. Но музыки не последовало. Просто вдох - и выдох. А затем заговорил священник - высокий коротко стриженый мужчина со светлыми глазами, в которых сливались солнце и морская зелень. Говорил он негромко, но белёные своды подхватывали голос и разносили по церкви так, словно священник стоял за плечом.
- На тайной вечере Спаситель омыл ноги учинекам своим. Подал пример истинного смирения, любви, какие должны были стать примером людям. Любовь же пронизывает вино, которая суть кровь, хлеб, который суть плоть. И принимая вино и хлеб, мы принимаем жертву Христа во имя наше - это известно каждому, даже закоренелым язычникам. И всё же, - он задумчиво обвёл пальцем по краю кубка. - Один из апостолов предал Иисуса. Один отрёкся от него. Остальные остались верны, и это могло бы значить, что среди людей лишь две паршивые овцы на дюжину. Много ли? Мало? Почему же, - голос его окреп, заполняя нефы, - столь многие забывают лицо Христа через минуту после того, как выпьют крови его, впитают плоть его?
"Потому что никогда его и не видели, а кровь - это лишь вино, облатка - лишь хлеб". Должно быть, негоже было так думать мужу верующей жены. Как сияли глаза Риссы, когда она слушала отца Мартина! С каким трепетом она подходила к причастию! Но Дику думать о благостях веры тогда думать было некогда, а сейчас - не хотелось. Спать - хотелось, тишины и темноты - тоже, а вот делать вид, что проникся и возгорелся - нет. Но приходилось, молитвенно опустив голову и сложив руки на коленях, совсем, как в детстве, когда они с братьями исхитрялись так даже проказить.
- Не будь духом твоим поспешен на гнев, потому что гнев гнездится в сердце глупых. Ненависть возбуждает раздоры, но любовь покрывает все грехи. Так говорит Господь, и мы покорны слову Его, - продолжал священник, и голос его помягчел. - Убивайте без гнева, жгите без ненависти, с любовью отправляйте души на встречу с Творцом. Потому что испытания, что посылает Господь - испытания не только тела, а души. Тело - ничто. Тело - лишь сосуд с божьей благодатью, и, буде так, что отяжелеет душа, опустится благодать на самое донышко - сосуд надобно встряхнуть, - он сжал руку в кулак, потом расправил и поднёс к свечам. Накрыл, не касаясь, три огонька, и по церкви поплыл сладковатый запах. Священник же всё говорил. На лбу его выступили крупные капли пота, но голос не дрожал. Не дрожала и рука.
А на скамьях распускались огоньки - маленькие, почти незаметные, но - перед каждым.
- Не наведу на тебя ни одной из болезней, которые навел Я на Египет, ибо Я Господь, целитель твой.
Уничтожение во имя любви? Вера, вывернутая наизнанку? Дик изумленно закусил губу, но боли не почувствовал, лишь солоноватый привкус крови. Зеркало ему сейчас только помешало бы, ввело в то странное, полуобморочное состояние, когда он видел - не видя, когда становился похож на Эмму пониманием.
"Три, четыре, семь, шесть, восемь,
Не увидеть тебе осень.
Зря меня ты огорчал,
Избегай-ка ты зеркал..."
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #839, отправлено 25-12-2018, 8:09


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

Считалочка не помогала, была монотонной, как и проповедь. Зато злость, алая, ярая - бодрила. Помогала встряхнуться. Кой дьявол завладел этим чёртовым городом? И... почему так? Для чего внушать этим одурманенным, что убийство - это хорошо? Будь Дик верным подданным, то непременно предположил бы, что здесь зреет заговор против короля, воспитываются ассасины, способные во имя сомнительного блага встряхивания сосуда тела убить монарха. Но... Балсам казался настолько вне Англии, что подобное казалось нелепым. На всякий случай ущипнув себя за ухо, он продолжил слушать.
- Ненависть возбуждает раздоры, но любовь покрывает все грехи, - продолжал, меж тем, пастырь. - Лучше блюдо зелени, и при нём любовь, нежели откормленный бык, и при нём ненависть. Ибо это то, что повергает любовь ниц, втаптывает в грязь. И лишь огонь! Господень огнь и пламя милостью Его очищает от скверны. Могу ли я быть чистым с весами неверными и с обманчивыми гирями в суме? Сыны человеческие – только суета; сыны мужей – ложь; если положить их на весы, все они вместе легче пустоты. Но Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха. Она в Нем - она в нас, ибо по образу и подобию сотворены! Душа биёт и стенает в узилище плоти. Вы слышите? Слышите? Услышьте её вопль, освободите её - и сие назовём благом. Сие назовём Любовью!
Огоньки разгорались всё ярче, точно лизали не плоть человека, а воистину пожирали душу. Но не было ни вскриков боли, ни страданий на лицах. Лишь умиротворение, настолько страшное, что глаза казались пустыми. Хизер тоже спокойно держала руку в огне - и внимала. Лишь девочка, оглянувшись, смотрела на Дика долго, не мигая. И оскалилась.
"Дьявольщина..."
Жуткое ощущение, когда какая-то часть тебя не слушается тебя же. И ты видишь вместо нормальной мессы, которая идет где-то там, за зеркалом, вот это безумие. Страшное, чертовское безумие! Дик мало знал Хизер, но то, что знал... Не могла Хи, познавшая боль и только начинающая жить, сидеть вот так! Но и выбираться из бреда он еще не умел. И если не помогали ни прокушенная губа, ни щипание руки, то оставалось только принять это, пропустить через себя. Осознать, наконец! Говорит же пастырь всё это для чего-то? Впрочем, с постулатами его Дик всё равно не согласился бы. Ненависть, конечно, возбуждает раздоры, но вот бороться с этим убийством или даже самоубийством...
"Уныло, на мой вкус."
Но вера, как известно, давалась человеку не для веселья.
- Не понимаю. Я ведь сделала правильный отвар. Из старых трав, с мёдом, который лечит и тело, и дух. Знаешь, шлюхи в этом хорошо понимают - те, что выжили. Но ты к нему не притронулся, словно то чудовище, что сидит внутри и хочет выть на луну...
Голос звучал мягко, сквозил болью, хоть губы Хизер не шевелились, а пальцы бережно листали молитвенник, словно лаская дорогую белую бумагу без единой буквы. Дик не помнил, когда книги появились на полочках скамеек. А со всех сторон накатывало другое, разное, неслышимое.
- Капкан в подвале. Да. И перед окном тоже. Я поймаю этих ублюдков, чем бы они ни были. Ласточка моя, золотце. Ты же понимаешь, что я любя...
- Господи, подай мне знак!..
- Как она прекрасна. Эта кожа, это тело. Мадонна. Оставить навеки такой, ведь ты знаешь, я...
- И сойдутся звёзды, что светят в доме Р'леха, что светят везде, и займут положение ключа. Мы не понимаем, мы не поймём, мы не любим, мы лишь чувствуем тяжесть неба и лёгкость воды. Поймите!..
- Нужно купить яблок. Яблоки - они завсегда в Лондоне хорошо, понимать надо...
- Они придут. Сегодня, завтра... папа, пожалуйста, пойми, они...
- А без контролирующего устройства всё равно будет - ой, - чётко вклинился голос призрака, и церковь застыла на полувздохе. Даже пылинки в луче зелёного света из витража, передумала опускаться в трещину между досками на полу перед алтарём. Только священник, убрав, наконец, руку, на которой не было и следа ожогов, взглянул на Дика.
- Будем внимательны друг ко другу, поощряя к любви и добрым делам. Слушаете ли вы, милорд?
- Пребываю в том, чему научен и что мне вверено, зная, кем научен, - ошарашенно ответил Дик словами апостола Павла, судорожно цепляясь... Ни за что не цепляясь, кажется. Потому что под пальцами был плотный воздух, а сам Ричард, как и большинство здесь, не понимал ничего. Лишь то, что их мысли будто пробили дыру в голове, и теперь туда заглядывали и звезды, и ласточки, и навязчиво крутилось это "контролирующее устройство", и яблоки. Зеленые. Терпко пахнущие осенью. Их почему-то было особо много. Так много, что Дик не выдержал, погружаясь в спасительную тьму забытья... и тут же почувствовал, как в рёбра упёрся острый - явно недокормленный - локоть Хи. Заодно оказалось, что девушка умеет если не чревовещать, но уж точно шептать, почти не шевеля губами.
- Очнитесь, милорд брат! Сколько можно на эту щель смотреть! Уже почти неприли...
- Ступайте с миром и да благословит вас Господь, - священник, завершая проповедь, широко перекрестил паству, и люди, вздыхая, зашевелились, заскрипели скамьями.
- Больно, - рассеянно пожаловался Дик, с трудом отводя взгляд от... чего-то. Щели? В глазах еще плавал туман и церковь казалась окутанной маревом наподобие тех, что видят путники в пустынях. - Когда уедем отсюда, буду кормить тебя рыбой. Не локоть, а пика какая-то!
К причастию подходить он не спешил, алкая свежего воздуха. Быть Зеркалом оказалось сложнее, чем осознавалось.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
F_Ae >>>
post #840, отправлено 25-12-2018, 8:10


Воин
**

Сообщений: 61
Пол:

Харизма: 6

Записки он приготовил еще с вечера. Точнее, придумал текст, засыпая, а сейчас его нужно было повторить для Хизер, удостовериться, что она запомнила, выделить немного золота, чтоб купила себе пирожок или пряник ("Чёртов острый локоть!") - и отправить. К Джоанне - крысиной королеве и девушке с виуэлой. С просьбой найти его, Дика, для разговора, обещанием не навредить и уверениями в почтении. И после того, как Хи ушла, отправиться бесцельно блуждать по улицам Балсама, из которого хотелось сбежать все больше вопреки гордости. На лавку, вывкеской у которой служила кукла, он наткнулся случайно - свернул на узкую улочку, прошел совсем чуть вперед - и остановился у двери, чтобы без раздумий толкнуть ее и войти. Внутри оказалось чисто, светло, а куклы, расставленные по полкам были прекрасны. Хоть и навевали жуть. Точнее, были жуткими, но прекрасными. Или наоборот.
Запутавшись в казуистике, Дик вздохнул, без интереса оглядывая игрушки. Слишком мало у него было детства, чтобы оценить этих... тварей? Слово пришло на ум само, заставив устыдиться. Всего-то куклы, потеха для детей... Но казалось - что твари. Страшные, подкроватные монстры, которых так боялся сын Ричард и которых пришлось бить кочергой. Кочерга порой помогала ото всего: от монстров, от золы в камине, от набожности Клариссы и ее страсти отдавать деньги на благо церкви. Дик будто воочию увидел её - витую, кованую, украшенную шишечками, ощутил тяжесть в руке, отбросил в сторону с грохотом - и сосредоточился на паре, кажется, матери и дочери. Кукольная дочь уложила голову на колени кукольной же матери и обе глядели на него страшным остановившимся взглядом. Понимая, что пожалеет об этом, Ричард выдохнул, пытаясь заглянуть в собственное зеркало, увидеть суть лавки.
Видения обрушились калейдоскопом. Здание лавки было новым - едва ли пятидесяти лет с того часа, когда зодчий из Гейдельберга положил первый камень и вбил поглубже в землю. И всё же стены впитали столько чувств, столько любви, гордости, тоски и, главное, боли - столько боли!..
Очнулся Дик оттого, что кто-то осторожно хлопал его по щекам. Не без труда разлепив глаза, он увидел плотно сбитого мужчину лет сорока, с чёрными, но уже подёрнутыми сединой волосами. Увидев, что Дик очнулся, мужчина испустил вздох облегчения, хотя выражение лица оставалось встревоженным и словно бы виноватым.
- Ох, вы очнулись, милорд. Простите меня. Должно быть, пол скользкий. Вот ведь наносят порой воды с улицы, и убирать не успеваешь. Вы целы? Я могу послать за лекарем.
- Нет. Да, цел, благодарю вас. Простите. Это... Я, должно быть... Скажите, а кому здесь так больно?
Как и всегда, отражение заставляло говорить прямо, без околичностей - и Дик поморщился. Впрочем, списать это можно было и на то, что под правой рукой что-то кололось. Падая, он сбил статуэтку, странного фарфорового паука-собаку, от которого уцелели лишь морда с шестью глазами и часть лапок. Острый осколок порезал ладонь, из которой сочилась кровь. И было... страшно. Очень страшно, будто болел сам Дик, умирал этой болью вместе с... кем-то.
Мужчина отпрянул, как от змеи. Рука его дёрнулась вверх, словно он пытался перекреститься, но так и замерла у груди, стиснула тёплый, толстой ткани оверкот.
- О чём вы, господин? Худо вам?
- Уже нет. Я о том, кто здесь умирает, умер и... теперь ему больно.
Или наоборот. Больно, потому что умирает. Дик поднялся на ноги, стряхивая с себя осколки и фарфоровую крошку, зажимая платком порез. Эмма, должно быть, точно сказала бы, жив ли этот болящий. И Эммы в таком вот городишке не хватало, без неё не было... света? Пути? Впрочем, вряд ли Фламберг отпустил бы её ради того, чтобы помочь брату. Вряд ли она захотела бы это сама.
- Вы мистик, господин? Из тех, что видят невидимое? - кукольник смотрел ещё испуганно, но уже успокаивался, и голос звучал серьёзно, без дрожи.
- Отчасти, мастер. Чтобы понять эту боль, не надо видеть невидимое. Она... бесконечна. И, кажется, утихнет лишь с упокоением.
Ноги дрожали, но к голосу, наконец, вернулись прежние холодность и надменность, за которыми пришлось спрятать и чужую боль, и своё беспокойство, желание бежать далеко... Подальше от этой лавки и Балсама.
- Боль... вы где-то услышали. И теперь издеваетесь, - в голосе мастера звучала злость, но нарочитая, словно он сам в неё не верил. По крайней мере, отражалась она именно такой. - Услышали про Эльзу, и... и пришли. Что я вам сделал? Зачем напоминать о той, кого давно отпели и укрыли под землёй?
- Значит, её зовут Эльза... Это она так страдает? Или, - осенило Дика, - вы считаете, что спасли её? Ох, мастер, но кто тогда издевается?!
Жестоко? Пусть! Дику, кажется, было наплевать на то, что чувствовал мастер. Если эта болящая Эльза была ключиком к выходу из Балсама, то Ричард был готов сам прекратить её страдания.
- Я считаю?.. Что вы понимаете?! - вот теперь кукольник разозлился всерьёз, до алых пятен на щеках. - Спас? Нет! Я и себя-то спасти не могу, а уж её-то!.. Ох...
Дик досадливо закатил глаза. Дьяволов город и его сумасшедшие жители! Не хотел бы он когда-либо стать законником... или градоуправителем. По сто раз за день говорить вот с такими... И, к слову, херь, кусавшая Сивого... Пресного?.. Бродягу... была похожа вот на этого разбитого паукопса. Пошевелив осколки носком сапога, Ричард хмыкнул и глянул на кукольника.
- Это они жрут нищих и шлюх, да? Ваши куклы? Зачем? Неужели вы заключили свою дочь в одну из них и теперь вынуждены питать чужой жизнью? Ведь кровь - суть душа. Ну же, мастер, я не собираюсь сдавать вас властям или церкви. Напротив, чтобы распрощаться с этим чертовым городом, мне необходимо вам помочь.
"И не только вам."
Кукольник тяжело вздохнул и прислонился к стойке.
- Вы всё-таки не понимаете. Я уже ничего не делаю, не могу сделать, только искать способ, ритуал. Уже почти нашёл, но они...
Дверь стукнула, и в лавку вошли женщина с мальчиком, который тут же восторженно метнулся к полке, удостоив Дика только удивлённым взглядом, словно не ожидал увидеть здесь взрослого рыцаря.
- Ух ты! Хочу вот это, с клыками!
Кукла, на которую он указывал, действительно скалилась знатно, не хуже иной нежити. Плоский лоб, щёки в складках, глубоко запавшие глазки делали её похожей ещё и на какую-то нечисть. Причём не христианскую.
- Ух ты, у неё ещё и лапки двигаются!
Миловидная женщина присела в книксене, здороваясь с мастером. Тот, извиняющеся посмотрев на Дика, повернулся к клиентке.
- Здоровская кукла, верно?
Если куклы жрали людей, то ребенок им был легкой закуской. Дик улыбнулся мальчику и расстегнул пояс, чтобы снять кинжал.
- Но она, увы, дорога мастеру. Как и все тут. Хочешь, я подарю тебе кинжал? Мне его вручил сам король за победу на турнире. А ты... не будешь никогда покупать тут игрушки. Мастеру больно с ними расставаться.
Клинок, разумеется, был не тот. Награда за победу, должно быть, висела теперь на поясе Дакра. Но и этот, попроще, был нарядным, украшенным резьбой по рукояти. Мечта любого мальчишки. По крайней мере, сыновья за него отказались бы ото всех игрушек на свете.
- Ого! - мальчишка отвлёкся от полок сразу, потянулся к оружию, но осёкся, поймав жест матери.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
2 чел. читают эту тему (2 Гостей и 0 Скрытых Пользователей)
0 Пользователей:

Ответить | Бросить кубики | Опции | Новая тема
 

rpg-zone.ru

Защита авторских прав
Использование материалов форума Prikl.ru возможно только с письменного разрешения правообладателей. В противном случае любое копирование материалов сайта (даже с установленной ссылкой на оригинал) является нарушением законодательства Российской Федерации об авторском праве и смежных правах и может повлечь за собой судебное преследование в соответствии с законодательством Российской Федерации. Для связи с правообладателями обращайтесь к администрации форума.
Текстовая версия Сейчас: 28-03-2024, 20:54
© 2003-2018 Dragonlance.ru, Прикл.ру.   Администраторы сайта: Spectre28, Crystal, Путник (технические вопросы) .