Тадея. Сказание первое, Герканд - город людей

[Файрвинд >>>]

Плотно заперев за собой дверь, Тиерлейн запустила тонкие пальцы в копну своих серебристых волос, нервно теребя одну прядку за другой; она всегда так делала, будучи напряжена или взволнована каким-то событием или действием. Сейчас сложно было быть не взволнованной... Конспирация шла к Богиням. Но не это самое обидное: темные уютные балахоны, под покровом которых так хорошо было скрываться от жадных взглядов людей, нужно было куда-то деть. Куда - мысли уже были, но опять таки же, не это было самым обидным.
На улице шел дождь. Тьен любила дождь, безусловно, когда сидишь на террасе своего родного дома, укрытая чем-нибудь теплым, а сверху над тобой деревянный настил, через который холодные капли не проходят, очень приятно наблюдать за падающей непрерывным потоком с небес водой, предаваться философским мыслям или даже подбирать на каком-то музыкальном инструменте манящую симфонию дождя. Но вот оказаться в человеческом городке под дождем да еще и без плаща-балахона - это...это... это мокро! И холодно к тому же!
Тьен обиженно закусила губу и быстро стала собирать свои вещи. Рен принялся за тоже самое, даже не интересуясь, чем же хозяйка обеспокоена. Если надо, объяснит, когда посчитает нужным.
Через десять минут две закутанные в темные балахоны фигуры вышли из здания постоялого двора и, предварительно внимательно оглядевшись, свернули в один из проулочков рядом с постоялым двором, где собралась изрядная лужа, зато не было любопытных людских глаз и ушей - Тиерлейн проверила.
Там молодая ингмарка стянула с себя черную накидку, оставшись в странной и манящей композиции из многочисленных шелковых полотен - руки обвивали полупрозрачные серебряные ткани с искусной вышивкой серебряной нитью по ним, дымчатый сумрак стелился по ногам, изящными складками подчеркивая округлые бедра и тонкие икры, слепящая голубизна зимнего неба корсетом обнимала идеальную талию и высокую грудь. Почти произведение искусства - почти, если бы низ не был вымочен в холодной воде. А в скорости и все остальное должно было непременно вымокнуть...
Накидка была снята и с Рена, а затем обе были вручены ему с некоторыми важными напутствиями, а верный релид был отправлен к храму божественных близнецов, в то время как Тиерлейн осталась мокнуть под дождем в холодной, зато скрытой от посторонних глаз улочке.
Нищие попрошайки рядом с храмом сегодня явно были замечены своими богами, потому что получили абсолютно безвозмездно два почти новых, теплых балахона из рук молчаливого релида. Тот появился абсолютно внезапно, не говоря ни слова сунул попрошайкам балахоны, выразительно приложил когтистый палец к губам и кружными путями вернулся к своей госпоже, после чего они, пройдя мимо хозяйских дворов, дошли до здания библиотеки и, постаравшись оказаться незамеченными, проскользнули внутрь, радостные избавлению от вездесущих прикосновений дождя.

[Vela >>>]

Лукас задумчиво жевал соломинку – что ни говори, дело было рискованное! С одной стороны, он понимал – что это было бы справедливо, и что, скорее всего, этот Парсиваль мерзкий тип, достойный подобного наказания. Такого не трудно было себе представить - в родной деревне юноши тоже был похожий скряга, но благо семья Сегре никогда с ним не связывалась. Ну а вдруг Минк лжет? Вдруг это всего лишь его жажда наживы и нежелание самому пачкать свои руки? Ведь это же очень удобно – всю грязную работу сделает за него Лукас, а он получит лишь результат, да притом еще и не подвергнется наказанию в случае провала. Но тогда если семья Ставроса никогда не владела этим домом и драгоценностями, то откуда Минк может знать какие бумаги необходимы и как выглядят ювелирные изделия? Как же много было вопросов, и как тяжело было найти на них ответы! Но… но выбирать не приходилось, юноша вынужден был согласиться на это опасное предложение. Ему ужасно не хотелось провести всю жизнь в подмастерьях у конюха.
«Будь что будет! Что же теперь поделаешь, идти на попятную совершенно нет смысла. Если что-то пойдет не так, постараюсь выкрутиться, раньше ведь удавалось,» - подумал про себя Сегре, улыбнувшись. Однажды он уже смог свалить всю вину за разбитые им горшки на якобы внезапно взбесившегося дворового пса… Ну и крику же было тогда!
- Отведешь меня к его дому? Я думаю, что справлюсь, дело-то нехитрое, и сложнее всего тут получить его доверие. Но что-нибудь придумаем! Тут ведь и врать почти не придется – моя история и так может подойти, - взлохматив волосы, ответил парень.

[CrazMary >>>]

«Ааааэээ…»- только и пронеслось в голове Карин. Женщина была настолько нелепа и несуразна (хотя ее вид вполне соответствовал внешнему виду ее жилища), так тонка, что, казалось, дунь, и она разлетится, как одуванчик, веером мелких пушинок. Карин так и подмывало дунуть и проверить, верно ли ее предположение. Но видимо не стоило, женщина была настолько ошарашена появлением ингмарки в городе, что еще чуть-чуть и… Что именно «и…» Карин не успела придумать, потому что хозяйка, справившись с изумлением, спросила:
-Ээээ… доброе утро… благородная… госпожа. Чем могу служить?
Было похоже, что эта хрупкая женщина не сможет причинить ей хоть мало-мальский вред. «Да на нее, если что, полфаербола хватит,»-подумала Карин и тут же ужаснулась. Выходит она уже заранее начинает готовиться к тому, что придется использовать магию против живых существ. «А ты что думала? В сказку попала? Придется и еще как!»-произнес у нее в голове холодный голос. Да уж придется, и правда…
-Я хотела бы остановиться у вас, госпожа. Мне посоветовали умные люди, и вот я тут. А я в долгу не останусь, заплачу, сколько попросите, если, конечно, сумма будет в пределах разумного.
«Помоги, Богиня, не оставь…»

[Мара >>>]

Ксана (Найра)

День был будничный, народу на улице почти не было. За все время, пока Ксана бежала к рынку, ей не встретился ни один прохожий. Утренний город словно вымер. Только дождь, только туман, только ветер. Из хоровода звонких капель по мостовой собирались ручейки-мелодии и вливались в симфонии луж. Башмаки хлюпали и глотали воду. Капли барабанили по макушке и противными, холодными струйками стекали за шиворот. Ветер безжалостно уносил прочь остатки тепла.
Рынок был также одинок и безлюден, как городская площадь. Хлипкие деревянные помосты были похожи на корабли в неглубокой реке. Цветастые тенты-паруса, которые раздувал все тот же ветер, и деревянные борта, со всех сторон, омываемые водой. Удивительно, как быстро в этом городе во время дождя появляются лужи.
Но что это? Хриплый мужской бас из дальнего угла рынка.
- Тупица, сколько раз тебе повторять, чтобы ты тренировалась больше. Не уйдешь оттуда, пока не выполнишь трюк, давай еще раз.
Взору Ксаны предстала следующая картина:
Обладателем хриплого баса был высокий и мускулистый мужчина в кожаных черных штанах, белой рубашке с длинными рукавами, и черным кожаным жилетом. Тонкие волосы мужчины уже начали выпадать, и на макушке поблескивала первая лысина.
А кричал этот господин на совсем еще юную девушку, в красно-зеленом костюме. Она ходила по канату, натянутом между двумя столбами, рядом с помостом, балансируя огромным веером, который, пожалуй, составлял половину её роста. Держалась девушка вполне уверенно, но как только она попыталась присесть на канате на одну ногу, тотчас же сорвалась вниз.
- Бездарность.
Звонкая пощечина заалела на щеке девушки.
- Убирайся с глаз моих, если вечером ты снова упадешь с каната, выгоню из труппы к змеиной бабушке.
Девочка молча закрыла лицо руками и зашагала прочь. Фигуры канатоходцев всегда поражали своей грациозностью, вытянутостью линий и стремлением вверх. Этой хрупкой девочке еще только предстояло приобрести грацию, особую пластику движений, отточить своё мастерство до совершенства, заставляя зрителей замирать от восторга. А пока неудачи следовали одна за другой.
- Рынок пока закрыт. Приходите позже, когда кончится дождь и придут торговцы.
Хриплый мужской бас раздался совсем рядом с ухом Ксаны. На неё не мигая смотрел мускулистый мужчина. Его лицо украшала длинная черная борода и длинные усы, сейчас промокшие и сиротливо болтающиеся под подбородком.

Скаррон Исхэйл (Хома)

От того, что Скаррон бормотал под нос проклятья и строил планы отмщения ненавистным ему кладовщику и капитану, работы меньше не стало. Наоборот, рассмотрев склад получше, он заметил одну крохотную кладовку, из приоткрытой двери которой вываливалось барахло, старательно утрамбованное туда ногой.
Выполнить такой объем работы за короткое время казалось немыслимым, но глаза боятся а руки делают.
Скаррон принялся разгребать кучи и раскладывать по стопочкам портянки, куртки, сапоги, плащи… постепенно хаос начал приобретать очертания порядка.
Иногда попадались необычные вещи, то ли забытые когда-то, то ли нарочно спрятанные вороватым кладовщиком. Изящные перья из хвоста павлина, фигурки из дерева, стеклянная чернильница, и просто какой-то мусор непонятного назначения…
На глаза сержанту попадается исписанный листок бумаги:
«Уважаемый… зачеркнуто… многоуважаемый барон Урген Штейнбах. Довожу до вашего сведения, что в гарнизоне, под командованием капитана Тореса, происходят противозаконные деяния. Капитан при пособничестве лейтенанта Крауча и сержанта Босхи занимается контрабандой и продажей оружия. Местная банда, во главе с Джеронимо по прозвищу Флоранский ястреб, поставляет ему из северных территорий ингмаров первоклассные клинки. А он рассылает их дальше по баронатам…»
Далее был внушительный список более мелких провинностей Тореса, включая издевательства над солдатами и регулярную неуплату ежемесячного жалования.

Тиерлэйн из клана Лэйн

Отворив деревянные двери библиотеки, Тьен вдохнула неповторимый аромат книг. Вернее надеялась, что вдохнет. На самом деле, в замкнутом холе с потрепанной ковровой дорожкой, пахло только пылью и тем неуловимым запахом, который источают старики, весь день сидящие в своих креслах и вспоминающие былые времена.
Этот запах был повсюду: на вышарканной ногами посетителей ковровой дорожке, на деревянных стеновых панелях. Этот запах источали высоченные стеллажи, забитые книгами, пыльные тяжелые портьеры на стрельчатых окнах, даже старый письменный стол, заваленный кипами бумаг.
Старость украшает книги, делает их более ценными. Налёт многовековой пыли, всё равно, что позолота. Старинные кожаные переплеты дороже изысканного бархата. Но самой желанной драгоценностью являются знания. Опыт и мудрость многих поколений людей, живших когда-то в этом баронате.
Вот за этими-то сокровищами сюда и пришла Тьён.
Единственная дверь, ведущая из холла во внутренние помещения библиотеки, тихонько отворилась. В образовавшийся проем осторожно, бочком протиснулась старая бледная немочь. Сухонькая старушка в коричневом шерстяном костюме и копной седых волос, уложенных на затылке в рогалик.
В руках женщина бережно держала толстенный фолиант. Завидев посетителей, библиотекарь начала проворно рыться в карманах, выуживая оттуда огромные очки. Водрузив их на нос, она всмотрелась в Тьён.
Глаза, и без того увеличенные сильными линзами, округлились и стали похожими на блюдца. Старушка выронила книгу и раскорячилась в дверях как морская звезда.
- Нет. Не пущу. Ненавистная Кастору и Полуксу ингмарка. Не для твоего народа веками по крупицам собирались эти бесценные знания. Уходи туда, откуда пришла и ящерицу свою забери. Не пущу.
Глаза библиотекарши фанатично горели. И вся она словно преобразилась в этом порыве защитить самое ценное, что у неё было от посягательств чужестранки.
Такая реакция женщины была более чем удивительной, ибо не настолько глубока вражда между народами, но у старушки была своя, очень личная причина, не пускать ингмарку в библиотеку.

Лукас Сегре (Vela)

Минк согласно кивнул.
- Провожу, только недалеко, не хочу, чтобы нас видели вместе, чтобы не вызывать подозрений у Парсиваля.
Сынок Ставроса с усилием затолкал смятые рисунки в карманы Лукасу.
- Спрячь подальше, не дай бог увидят… А лучше запомни и съешь.
Потом Минк сунул в руки Сегре дорожный плащ и распахнул дверь на улицу.
В Герканде все еще шел дождь, поливая утоптанную землю перед конюшнями. Прямо за воротами начиналась широкая дорога, огибающая центральную площадь и идущая мимо таверны и постоялого двора прямо к дому Парсиваля. Двое молодых людей не спеша побрели по ней в сторону главной площади.
- Эту дорогу помогал строить мой дед, - рассказывал по дороге Минк, - предоставлял телеги и лошадей, которые возили грунт и камни. Хороший был человек…
Подбородок Минка задрожал и он закусил нижнюю губу.
- Проклятый Парсиваль… Попадись только мне…
Остаток пути шли молча. Где-то возле трактира старший конюх остановился и пробормотал.
- Дальше мне нельзя. Видишь вон тот дом? Роскошный двухэтажный особняк с яркой крышей, обнесенный высокой оградой? Это и есть наша усадьба. Наша бывшая усадьба.
Минк выглядел расстроенным, говорил он тихо и все время растерянно оглядывался по сторонам, будто что-то потерял.
- Иди, удачи тебе.
Конюх повернулся и пошёл обратно.

Карин из клана Рин (CrazMary)

-Я хотела бы остановиться у вас, госпожа. Мне посоветовали умные люди, и вот я тут. А я в долгу не останусь, заплачу, сколько попросите, если, конечно, сумма будет в пределах разумного.Женщина шумно сглотнула и ответила чуть дрогнувшим голосом.
- Конечно, проходите… Я сдам вам комнату. Десять золотых в день вас устроят?
Хозяйка плотнее закуталась в шаль, словно пытаясь спрятать голову. Отступила на шаг и визгливо прокричала куда-то вглубь дома.
- Дара, иди сюда, покажи постоялице комнату и помоги с вещами.
Затем странное невесомое создание скрылось за дверным косяком, пропуская Карин внутрь.
Первым на порог ступил Кар-Тан-Аль, сначала бегло осмотрев помещение, и только потом взявшись за сумки с вещами.
Взору вошедшей следом за ним Карин предстал типичный холл, или как его называли в жилых домах, прихожая.
На деревянном полу дорожка грубого плетения, на самом видном месте портреты божественных близнецов, с потолка плашмя свисает колесо от телеги с установленными на него свечами. Танцующие огоньки пламени отбрасывают на стены причудливые тени. Из мебели только скамейки возле стен, да небольшой шкафчик в углу. Окно всего одно, и оно явно не дает достаточно света и две двери. Та, что находилась от Карин справа отворилась и оттуда выбежала маленькая девчушка лет двенадцати в коротеньком синем платьице и темными волосами, заплетенными в две косички. На Кар-Тан-Аля девчушка отреагировала так же, как её мать – испугалась. Но вскоре природная любознательность взяла верх над страхом и Дара принялась увлеченно разглядывать релида.
- Дара, здесь тебе не ярмарка, нечего глазеть, покажи постоялице комнату, не заставляй меня повторять дважды.
Девочка тряхнула косичками.
- И вовсе я не глазею. Подумаешь… сюда миледи.
Дара толкнула вторую дверь.

[vera >>>]

(совместно с мастером)
"А крепко у них тут всё поставлено. Влетел, чую, Подстава".
Шони озадаченно почесал затылок. "Врать могильщику или нет? Эх, ладно!"
- Из Лангеса я. Не бывал?
Могильщик задумчиво почесал подбородок. Помнил что-то такое, ближе к центру. Вроде бырассказывал кто. Лангесс, Лангесс... Затуманенная алкоголем голова работала с трудом. Надо бы присмотреться получше, уж больно странно появился этот парень, но от умственной работы начала болеть голова и Марк скривившись потер лоб.
- Слышал что-то, но никогда не был. Так что ты решил-то насчет своих пожитков?
- Да ты знаешь, я по пути подумаю. Всё равно в город надо. Но за совет спасибо, - Шони приподнялся было, но сел обратно. - Кстати, негоже вроде как в таком непотребном виде в приличном месте появляться. Тут общественной бани какой дешёвой нет?
- Тут - нет, - могильщик картинно развел руками, будто охватывая свои владения. - Что-то вроде бани было на постоялом дворе. Арчибальд, кажись, таки залатал крышу на том сарае, да печку поставил... Я бы дал тебе куртку или штаны, но они тоже выглядят не лучшим образом...
- Ладно, мужик, оставь себе. А я пойду. Авось с хозяином сторгуюсь, - Шони встал и закинул за спину мешок. - Так куда идти?
- А вон прямо по дороге и через калитку за ограду, - махнул рукой могильщик, - а там и до городской стены рукой подать. Иди вдоль неё не ошибешься. У Герканда только одни ворота.
- Ага, понял. Ты это, перед напарником от меня извинись. Я, честно, не думал, что так перепугаю кого, - и бродяга вышел из под навеса. Идти под дождём не хотелось, но и общество могильщика уже прискучило. Да слишком уж пристально мужичок в какой-то момент уставился на него. Нет уж. Боги берегут того, кто сам себе помогает. Впереди маячил выход с кладбища, в тощем кошельке перекатывались три медяка и надо было найти и уболтать этого Арчибальда с его баней.
А вот и ворота. Массивные, под стать стене. Но, похоже, местные не предполагали, что в такое пасмурное утро кто-то может пожелать придти в город. Вместо ворот была открыта лишь калитка рядом. Упитанный стражник сонно созерцал дождливый пейзаж.
Стражников Шони не любил. От них вечно были какие-то неприятности, начиная с мелких придирок и попыток выпить за чужой счёт и заканчивая однообразным вышагиванием по гулким коридорам тюрьмы в самое неподходящее для этого время. С другой стороны и от стражи могла быть польза. При правильном подходе, разумеется.
Обречённо вздохнув, Шони двинулся прямиком к воротам.

[Мара >>>]

Шони Лангесс (vera)

Дождливым геркандским утром маленький дверной проем в одной из больших створок ворот охранял угрюмый стражник. Судя по всему, он остался здесь с ночной смены и никак не мог дождаться напарника, чтобы сдать ему пост и отправиться спать.
Глаза слипались так, будто кто-то нечаянно положил в них ложку патоки. Хорошо, что утром желающих прийти в город было не так много, и Нэйл мог подремать в свое удовольствие. За годы стояния в карауле он научился засыпать в любой, даже самой неудобной позе, лишь бы была точка опоры. Вот и теперь, как только спина нащупала шершавую поверхность створки ворот, глаза автоматически закрылись. Но сон стражника был не долог. Как мать, просыпающаяся от малейшего шевеления младенца в люльке, Нейл встрепенулся от звука приближающихся шагов.
Зрелище, представшее перед ним, заставило его усомниться, в том, что это явь, а не один из ночных кошмаров.
Грязное, оборванное существо, чуть шатаясь, приближалось к нему.
Нэйл автоматически схватился за меч и потянул его из ножен. Проклятая железка зацепилась гардой за один из ремней перевязи и никак не хотела выниматься из ножен. Стражник отчаянно затряс ими в воздухе, пытаясь освободить свое оружие.
- О нет, - возмутился Нэйл, - тебя, бродяга, я в город не пущу. Нет, нет и еще раз нет. Своих оборванцев хватает, просящих милостыню и тырящих все, что плохо лежит, а тут еще чужаки приходят. Иди куда шел, не пущу я тебя!
Стражнику наконец-то удалось извлечь меч из ножен и теперь он вытянул его в сторону Шони.

[Файрвинд >>>]

Тиерлейн вздохнула и изящным движением прислонилась плечом к прохладному камню стены, приготовившись к нелегкому и длинному разговору - с людьми вообще разговаривать было довольно сложно, со старыми - вдвойне, а с фанатично преданными какой-то идее, съедающей их разум огнем безумия изнутри, почти что невозможно. Но Тьен нужно было пройти в библиотеку, ей нужны были эти книги и те знания, что хранились в них, и отступиться, оказавшись столь близко к цели своего путешествия, она не могла.
- Ненавистная? Почтенная, ваши боги вовсе не столь фанатично охраняют свою территорию от других рас, как это делаете вы в этой библиотеке. Как известно мне, Кастор и Полукс очень даже демократично относятся к ингмарам и нашим ящеркам. - Тьен приподняла белую бровь, тонкой дугой вырисовывающуюся на бархатном алебастре кожи, и аккуратно провела пальцем по матовой чешуе Рена. - Мы могли бы поговорить с Вами на теологические темы, если у Вас есть к тому желание, но почему-то Вы настроены ко мне крайне агрессивно. Возможно, некий представитель моей расы создал Вам какие-то неудобства? Если я права, то можете не беспокоиться на мой счет - я приехала в этот город с одной целью: посетить эту прекрасную библиотеку, не коим образом не чиня неприятностей жителям города.
- Люди могли бы назвать меня ученой, и именно потому что я являюсь ей, мне очень важно увидеть вашу коллекцию знаний, собранную в этом здании. - Пройдя пару шагов по направлении к старой женщине, продолжила говорить Тьен, восхищенно оглядывая старые тома, в известном лишь библиотекарше порядке выстроенные стройными рядами на полках. - Мой народ всегда ценил и охранял знания, собранные и другими народами в том числе, поэтому причинить вред книгам или Вам - это недопустимо для меня, поверьте. Я смиренно прошу у Вас дозволения пройти в библиотеку, я готова работать под вашим зорким оком и если вы заподозрите меня в чем-то недопустимом, то я сразу же покину стены этого здания. - Девушка почтительно склонила голову перед старой женщиной и, выпрямившись, приложила бледную руку, скрытую серебристой тканью, к левой стороне груди, где у всех известных рас находилось сердце. - Прошу Вас, не откажите мне в моей просьбе, хранительница знаний.
В холодных льдисто-голубых глубинах глаз - ровно столько почтения и уважения, чтобы уверить старую женщину в своих благих намерениях. В удивляюще совершенном облике именно та доля невинности и беззащитности, что открывает замки даже самых черствых сердец.

[Мара >>>]

О Подземном царстве ходили легенды. Шепотом передавали от уха до уха сказания о богах и чудовищах, о жестоких правителях и миллионах загубленных душ.
Людской вымысел рисовал картины со множеством оттенков черного, неизменно покрытые тайной и щедро приукрашенные больным воображением.
Поговаривали, что нет тирана более жестоко и безжалостного, чем Шешанаг. Шешанаг Трехглавый Змей.

***

Этой ночью мерцание свечей было особенно тусклым, словно темнота стала материальной и душила малейший проблеск света. Можно было бесконечно долго, до рези в глазах, вглядываться вдаль и все равно видеть только серые силуэты на размытом темном фоне.
Тронный зал был похож на звездное небо. Два гиганта, две луны, два правителя за столом для игры в Шу-Арлит и мириады крошечных искорок, застывших вокруг них. Изредка искорки колыхались, загорались ярче и снова гасли, принося в эту мертвую тишину, хоть какое-то ощущение жизни и движения.
На золотой подставке горела неизменная палочка благовония. Высокий канделябр выхватывал из темноты блестящую поверхность лакированной доски. Шешанаг любил Шу-Арлит. И доски и фигуры для него изготавливали лучшие мастера со всех концов королевства. Но сегодня Великого Змея не восхищало и не радовало высокое искусство. Он проигрывал. Проигрывал уже четвертую партию своему старому другу и давнему сопернику магу Валару.
Серебряные звездочки замерли. Если постараться рассмотреть их, то можно заметить, что это вовсе не звезды, а блики, играющие на золотых украшениях придворных, но эта темнота украла даже цвета, сделав блеск благородного метала белым, мертвым.
Шешанаг уже проиграл по частям все свое королевство и надеялся отыграться, поставив на кон весь мир Тадеи. Конечно, кто-то скажет, что Великий Змей не мог от своего имени распоряжаться целым миром, но Валар с удовольствием принял эту ставку и удвоил свою, добавив к Королевству Шешанага столько золота и драгоценных камней, сколько поместится в его дворце.
И теперь весь тронный зал, все придворные, гости, слуги ждали последнего хода.
Одна из фигурок медленно сдвинулась со своего места, достигнув противоположной клетки, она остановилась.
- Ты проиграл, Шешанаг, - тишина, испугавшись, вздрогнула от этого голоса и простонала тысячами разочарованных вздохов. Закутанная в длинный плащ фигура Валара отодвинулась от стола.
- Завтра я пришлю своих помощников. Надеюсь мне не придется напоминать тебе, что все свои долги надо отдавать.
Большая голова Шешанага молчала, Левая прикрыла глаза, а Правая, наоборот пыталась что-то разглядеть в темноте.
Но все движения сейчас были бессмысленными.

Сообщение отредактировал Messalina - 14-01-2008, 7:25

[Найра >>>]

Девочка на канате была такой тоненькой, беззащитной. Ксана сморщилась, когда здоровяк залепил девушке пощечину, и машинально отшатнулась. Сказывалась многолетняя привычка. Когда девушка ушла, вытирая по дороге слезы, Ксана поняла, как нужно действовать. Чуть насмешливо изобразив поклон, актриса с улыбкой посмотрела на мужчину.
- Какая милая девушка, ей явно светит хорошее будущее… Талант всегда виден, не правда ли?
Дождь все не прекращался, и Ксана боялась, что еще немного и ее просто смоет с этих улиц. Хоть здоровяк и внушал страх, но если его заинтересует новая рабочая сила, то возможно он хотя бы проведет разговор в помещении, где сухо и тепло.
Со стороны девушка явно представляла печальное зрелище – мокрая грива волос, вода с которых стекает на мокрую же безрукавку, да еще и юбка, почти черная из-за воды, липнет к ногам. Хороша великая актриса.
Попытавшись отвлечься от плохих мыслей, Ксана как могла кокетливо улыбнулась мужчине и поинтересовалась:
- Кстати, о таланте. Я актриса, и совсем недавно покинула подмостки одного известного театра. Увы, издержки нашей профессии…
Ногам стало нестерпимо холодно и девушка не выдержав, решила говорить напрямую.
- Вам не нужна актриса? Я могу выступать в постановках, петь, а в искусстве танца достигла приличных высот, как многие говорили.
Ксана нашла в себе силы чуть покраснеть, отмечая краем сознания, что простуда ей видимо обеспечена…

[Хома >>>]

Совместно с Месс

Скаррон перечитал листок несколько раз, словно не веря написанному.
- Та-а-ак… - вырвалось у него. Однако он спохватился и больше ничего вслух говорить не стал. Мало ли…
«Забавная бумажка. Видимо, черновик доноса. Какая ж добрая душа его написала? Хотя тут и думать нечего – наверняка кладовщик. Или кто-нибудь с его ведома. Не подкинули же ему эту бумажку, в конце концов? Хотя…почему нет? А может, не ему, а мне? Может, сейчас войдёт Торес и обвинит меня в клевете? Да нет, всё равно они ничего не докажут. Скажу – нашёл, мол, когда разбирал вещи на складе. Почерк-то не мой. Но всё равно надо бы спрятать от греха подальше». Скаррон сложил бумажку и спрятал её в сапоге.
«Может, это всё и враньё… Но на всякий случай стоит быть повнимательнее. Может, что интересненькое откопаю».
И сержант продолжил наводить порядок на складе, однако теперь он гораздо тщательнее просматривал попадающие под руку вещи в надежде найти что-нибудь связанное с прочитанным черновиком или просто заслуживающее внимания.
«Интересно, а чистовик-то этот умник написать успел? И отправить…»
Ещё через полчаса работы руки налились свинцом и отказывались подчиняться хозяину. В глазах рядило от бесконечного однообразия, а пол украшало множество стопочек отсортированных вещей. Одни стопочки были совсем тоненькие, другие, подозрительно шатаясь, уходили под потолок, и вот, наконец-то. Где-то между сапогами и стеганками что-то блеснуло. Когда Скаррон зарылся туда поглубже, то вытащил на свет божий изысканные ножны с клинком. Рукоять словно была изготовлена из чистого золота, сам же клинок был произведением оружейного искусства. Лёгкий, прочный, из прекрасной стали... Пробовать остроту лезвий пальцем Скаррон не рискнул, так как на его взгляд десять пальцев шли его рукам намного больше, чем девять. Основание гарды красавца-меча украшала эмблема - цветок лилии.
Скаррон невольно залюбовался мечом. Да, делали его настоящие мастера. Потом он спохватился, вложил меч обратно в ножны и снова спрятал между грудами вещей – вдруг войдёт кто? Надо было крепко подумать. Чем Скаррон и занялся, опустившись на стул кладовщика и подперев голову руками.
«И откуда ж здесь это чудо? Неужто кладовщик был прав? Но даже если и так… Не может же капитан Торес быть настолько тупым, чтобы спрятать контрабанду на складе собственного гарнизона, и не в тайнике, а просто среди всякого хлама, да потом ещё отправить меня этот хлам разгребать? Нет, здесь что-то не так… Ну, положим, он действительно хранил свой товар на складе. Либо подкупил кладовщика, либо запугал. Да мало ли... Ведь не мог же кладовщик не знать, что на вверенном ему складе кто-то контрабанду прячет. Наверняка знал. А потом, видимо, решил, что ему маловато платят, или захотел избавиться от угроз, вот и написал донос. Но даже если и так… Какого же тогда рожна капитан послал меня наводить порядок на этом складе? Ведь не мог же он не подумать, что, разбирая вещи, я вполне могу найти этот клинок? Нет, уж кем-кем, а круглым идиотом Торес точно не является. А может, этот меч предназначается мне? Может, это подстава? Тогда и черновик доноса тоже может быть подброшен сюда специально, чтоб я его нашёл. Та-а-а-ак… Не нравится мне всё это. Что ж мне с этим клинком делать-то? Ясно, что самому его нести никуда нельзя – я ни в жизнь не докажу, что нашёл его на складе. Ещё и обвинят меня же. Преложить Фиренцу обыскать склад? Он вроде не в сообщниках… «А с какого перепугу?» - справедливо спросит он. И что я ему отвечу? Да к тому же, донос ведь может быть написан специально для меня, так что опираться на него нельзя. Значится, так. Вынести меч или подловить Тореса как-то иначе я не могу. Это раз. Меч, скорее всего, специально для меня сюда и подброшен. Это два. За что уж меня тут так невзлюбили – отдельный разговор. Чего ожидает от меня Торес? Правильно, что я побегу стучать. А вот не дождётся! Ничего я не буду делать, оставлю всё как есть. И посмотрим, что он на это скажет».
Скаррону осталось только разложить вещи по полкам, шкафам и ящикам, к чему он и приступил. Меч вместе с черновиком доноса он спрятал в маленькую кладовку, где ранее донос и был найден. Покончив с делом, Скаррон вышел из здания склада. Руки не отсохли, как он думал, когда приступал к работе, однако они явно без ущерба для себя обошлись бы и без этой каторги.
Дождь всё ещё лил. «Да когда ж эта напасть кончится-то, а?»
Скаррон окинул взглядом плац. Капитана на нём, ясное дело, не оказалось. Ну ещё бы – станет он мокнуть под дождём ожидая провинившегося сержанта.
Исхэйл вздохнул и направился к дому барона. Там, в пристройке, и обитал капитан Торес. Надо было доложить ему об окончании работы.
«Надеюсь, он у себя» - думал Скаррон, шагая через лужи. Перешагнуть удавалось далеко не всегда, и частенько из-под сапог сержанта во все стороны разлетались холодные брызги. «Искать его по городу, да ещё по дождём – занятие не из приятных. Хотя, честно говоря, даже видеть его рожу – уже противно. Разве что добавить этой роже пару синяков под глазами. Насильственного происхождения».

Сообщение отредактировал Хома - 6-05-2008, 20:20

[CrazMary >>>]

Карин пребывала в ступоре не меньшем, чем сама хозяйка дома, хоть и всячески старалась этого не показывать. Это худое существо, казалось, уже прожило свой век
И не ведомо каким чудом держится на белом свете, не отправляясь к богине или к тем… тем близнецам, которым они молятся. Дочка же ее… Стойте, навряд ли это ее дочь, может внучка… Нет, наверно, все-таки дочь. Девочка сначала тоже испугалась, но любопытство пересилило. Она стрельнула глазками, в которых плескался живой интерес, на телохранителя Карин и побежала показывать комнату. Обстановка была более чем спартанская – пара скамеек возле стен, колесо от телеги, подвешенное на потолок, с воткнутыми в него свечами (Фи, как грубо…). Карин не ожидала… Ну скажем, такой обстановки. Ей казалось, что это будет роскошный дом, такой, как привыкла она видеть у себя на родине. Хотя, тут же одернула она себя, это не родина, привыкай.
Тем временем девочка по имени Дара толкнула вторую дверь и взору Карин и ее телохранителя предстала комната, отведенная ей для ночлега.
Ну, судя по обстановке прихожей, большего ожидать было нельзя, ну и на этом спасибо. Деревянная кровать, шкаф, тоже деревянный, столик возле окна. Сама комната не очень большая, но Карин была удовлетворена и этим. Зато недостаток места компенсировало большое окно с красивыми шторами. Правда пейзаж за ним был не особо то радостный, так как дождь не думал прекращаться, только зарядил с еще большей силой. Видно было только, что за окном огород с посадками. Ингмарка бросила беглый взгляд на постель, предназначенную ей, и с удивлением обнаружила, что белье было довольно хорошее, даже можно сказать дорогое, что был весьма странно. Но это было не ее, Карин, дело. Девушка обернулась и сказала женщине, стоявшей возле двери:
-Спасибо большое вам. Эта комната нам подходит. Сколько вы хотите за нее?

[vera >>>]

Вот теперь только чтоб всякий толстопузый стражник своей железкой тыкал. Пытаться подкупить - нечем особо, да и глупо. Среди стражи встречаются как редкостные проходимцы, так и совсем уж редкие ныне бесеребренники. Пытаться отвлечь и проскользнуть мимо? А вы пузо этого стражника видели? Он им не то что эту калитку - ворота перегородить может.
- Любезный, прекратите тыкать в меня вашим оружием. Не сомневаюсь, оно куда лучше пойдёт для более славных дел. -
Шони гордо выпрямился и попытался пригладить растрёпанную шевелюру. Как никак, но знатное происхождение есть знатное происхождение. Когда нибудь да должно послужить.
- Насколько я помню, брат мой, Эдвард Лангес, весьма похвально отзывался об этом городе, гостеприимстве его жителей и редкой справедливости и служебном рвении стражи. И это несмотря на то, что был здесь проездом, остановившись всего два дня. И что я вижу? Я, благородный восьмой наследник барона Лангеса, путешествуя инкогнито оказываюсь отравлен, ограблен, меня чуть не похоронили заживо. И всё это буквально у городских стен. Спасибо доброму могильщику - указал, где искать справедливости. И что я вижу? Доблестный страж порядка не желает даже выслушать меня и тем паче помочь. А всё из-за моего плачевного вида!
По крайней мере, в отношении собственного брата, правда не родного, а кузена, Шони не соврал. Пятый наследник, решив не ждать особо милостей от деда, умело распорядился отцовским состоянием, да ещё настолько красочно описывал свои впечатления от путешествий, в которые периодически пускался благо средства позволяли, что списками с его заметок охотно обзаводились не только библиотеки. Но как бы то ни было, а сильно наседать на стражника не стоило. Вдруг обидится. Поэтому Шони постарался сделать интонации чуть теплее и дружелюбнее.
- Я нисколько не виню Вас, друг мой. Дежурить в такую унылую погоду - уже испытание. Особенно если не сменили. А я вижу, что это так. Что поделать такова судьба военного. Сам хлебнул. По воле деда каждый наследник рода Лангесов обязан отслужить, и это правильно, - Тут Шони гордо выпрямился, демонстрируя воинскую выправку. - Так что как собрата по оружию прошу позволить мне войти в город, дабы на рекомендованном мне постоялом дворе Арчибальда, коего мне рекомендовал всё тот же могильщик, привести себя в более подобающий вид и подать как должно жалобу твоему доблестному командиру на этого наглого вора. Чем, несомненно, я помогу избавить жителей города от опасности.
"Уф, Кастор и Полукс, и прочие боги и демоны, хоть бы он мне поверил. Хоть немного. Ну сил моих больше нет мокнуть!" - вознёс мысленную молитву неизвестно кому Шони.

[Vela >>>]

Лукас восхищенно уставился на дом - да уж, нынешний дом Ставроса не мог сравниться с этой великолепной усадьбой. Теперь ему стало ясно, отчего Минк так страдает. С хорошим всегда трудно расставаться, будь то вещь или чувство... Юноша не спеша подошел к запертой двери ограды и настойчиво постучался.
Усадьба Парсиваля встретила его заливистым лаем собак. А вскоре и сами четвероногие охранники появились из-за восточного угла дома. Да, на собак ростовщик не жалел денег. Даже неискушенный взгляд, не привыкший различать все тонкости разных пород собак, непременно восхитился бы этими животными. Три угольно-черные собаки, медленно занимали позиции спереди и по бокам от калитки, перед которой стоял Лукас.
Густая, блестящая шерсть, гибкое, совершенное тело и два ряда отменных зубок, которые они с угрожающим рычанием демонстрировали Лукасу.
Парень замер на месте – когда имеешь дело с собаками, лучше не делать резких движений. Хоть они и были за забором, но выглядели все равно очень устрашающе. В голове пронеслась мысль, что они за пять минут могут растерзать взрослого и сильного мужчину, не то что уж Лукаса. И идея о побеге ночью с бумагами и драгоценностями явно не подходит…
- Ээй, есть кто-нибудь? – прокричал юноша, отступая на шаг от ограды.
Собаки оглушительно залаяли и бросились на ограду. Хорошо, что просвет между досками был достаточно узок, чтобы эти звери не смогли выбраться на улицы и кинутся на Лукаса. Шум стоял такой, что в окнах соседних домов заколыхались занавески, и показались силуэты любопытных соседей.
Наконец, в доме поняли, что кто-то пришел. Дверь парадного входа отворилась, выпуская на свет божий дородную женщину в белом переднике и накрахмаленном чепце, едва держащемся на копне волос цвета свежей соломы.
- Ну ка ФУУУУ, кому сказала, а ну пошли, черти. Экий шум подняли. Фу, кому сказала. Пошли.
В руках женщины откуда не возьмись появилось белое полотенце, которым она принялась отгонять собак от ограды. Псы лаять перестали, но теперь рычали и коротко огрызались, пытаясь ухватить зубами полотенце.
- Говори, скорей, зачем пришел, - прокричала женщина, в последний раз пытаясь утихомирить собак.
- Я пришел спросить, не нужен ли вам работник? Я готов заняться всякой тяжелой работой!
- Не нужен, - раздраженно огрызнулась женщина, - своих дармоедов хватает. А ну пошли, - еще одна серияударов полотенцем по оскаленным мордам.
- Ну подумайте получше, - отчаянно взмахнул руками Лукас, отчего собаки зарычали еще сильнее. - Пусть плата будет совсем маленькой, я очень нуждаюсь в деньгах... Я согласен даже на самую черную работу!
- Да, угомонитесь же вы наконец, - собаки сделали вид, что затихли, но от ограды не отходили, лишь слегка припали на передние лапы, недовольно рыча и пристально следя за Лукасом.
Тучная женщина устало отерла пот со лба и поправила чепец.
- Самую черную говоришь, откуда же ты такой страждущий взялся?
Парень на секунду замялся.
- Нуу... Ну... в общем я ушел из дома, хотел поступить на военную службу, но мне не хватило денег и.. - лукас смущенно затеребил взлохмаченные волосы, он не любил врать.
Женщина закинула полотенце на плечо и уперла руки в бока.
- На военную службу берут без разбора всех желающих и денег за это непросят. Или говоришь правду, или убирайся, пока я собак на тебя не спустила.
- Да… Но я неправильно выразился, - на щеках у юноши выступили красные пятна. – На военную службу берут всех, рядовыми солдатами.. Но я хочу обучаться в военном легионе!

Вела & Мессалина

Сообщение отредактировал Vela - 21-01-2008, 17:32

[Мара >>>]

Тиерлэйн из клана Лэйн (Файрвинд)

Библиотекарша слушала Тьен молча, прижав книгу к груди. Сейчас перед её глазами стояла другая прекрасная ингмарка, такая же хрупкая и невинная с точно такой же немного грустной, но безусловно располагающей к себе улыбкой. Ведьма. Она увела её мужа, охмурив своими пустыми речами. Пришла вот так когда-то в библиотеку, и её несчастный Джером потерял голову, проговорил с неё до поздней ночи, а когда утром заспанная Инесса пришла проверить, почему её муж не ночевал дома, его и след простыл. Только пустой читальный зал и распахнутые настежь двери.
«Велеречивая ведьма. Ты ничем не лучше неё? Знания тебе нужны? Как бы не так. За чужими мужиками пришла охотиться. Что, свои ингмарские кобели не так хороши?...»
Инесса не слышали заверений Тьен в её честных намерений, не видела прислоненной к сердцу руки, не чувствовала ничего, кроме ненависти. Оттого, чтобы вытолкать несчастную Тьерлэйн из библиотеки взашей, её удерживал только страх скандала и последующих за ним косых взглядов соседей.
Но пускать ингмарку в зал, а уж тем более выдавать ей какие-нибудь книги, она не собиралась.
«Эта ведьма пересечет порог читального зала только через мой труп».
Библиотекарша удивительным образом преобразилась. От былой дряхлости и немощи не осталась и следа. Глаза горят, плечи распрямились, нос приподнялся, подбородок гордо занял положение, параллельное полу, а руки сжимали книгу так сильно, что казалось, толстенная обложка вот-вот переломится пополам.
Инесса заняла боевую стойку и гневно топнула ногой. Набрав в легкие побольше воздуха она хотела мягко, вежливо, даже дружелюбно отказать посетительнице, но ненависть и ярость перебили все благие намерения. В голосе явственно читалась угроза:
- Вы не попадете в библиотеку, не сегодня, не завтра, никогда, - голос возвысился, дойдя до визгливых ноток, - даже если случится всемирный потоп, даже если небеса рухнут на землю, никогда нога ингмарки не переступит порог этого храма знаний, - уже почти крик, но до истерики пока не дошло, - во имя Кастора и Полукса, покиньте помещение!
- Что здесь происходит?
Последними словами Инесса поперхнулась. Глаза округлились и чуть было не вышли за пределы оправы очков. Человек, произнесший эту фразу и вызвавший столбняк у библиотекарши, стоял на пороге читального зала и внимательно смотрел на Тиерлэйн.
Он был, высок, стар и немыслимо худ. Лысая как коленка младенца голова, тонкая, морщинистая шея, длинная седая борода, тяжелое шерстяное одеяние из той же самой ткани, что и костюм Инессы. Материя тяжелыми складками спускалась с плеч и почти касалась пола, открывая взору посетительницы только носки темной обуви.
Мужчина сложил руки на груди и выжидательно смотрел на Тьен.
В образовавшейся тишине библиотекарша икнула, но тут же испуганно зажала рот рукой.

Ксана (Найра)

- Вам не нужна актриса? Я могу выступать в постановках, петь, а в искусстве танца достигла приличных высот, как многие говорили.

Черные усы мужчины зашевелились. Директор местного уличного театра задумчиво покусывал верхнюю губу. «Хорошая актриса никогда не помешает, тем более, что у труппы сейчас не самые лучшие времена»
Пара внимательных глаз, тщательно и со знанием дела раздела взглядом Ксану, начиная от макушки, бегло скользнув по глазам, задержавшись на груди, тонкой талии и закончив свой путь на стройных ножках.
«Хороша, конечно, не изысканная придворная дама, но всё-таки хороша».
- Да, мне нужна актриса, но сначала я хочу посмотреть, что ты умеешь. Моя труппа известна в трех баронатах, так что «абы кого» я не беру…
Мужчина замер на полуслове и обернулся назад. К деревянному помосту, легко ступая, приблизилась роскошная брюнетка в ярком костюме из сочетаний все возможных тканей, с тем легким налетом безвкусицы, который вовсе не портил образ уличной певички, а скорее был признаком статуса. Женщина обиженно надула ярко накрашенные губки. Дождь не пощадил и её красоту, вымочив волосы и платье, но сейчас эта женщина не старалась вглядеть привлекательно, она пришла сюда совсем по другой причине.
- Рэд, ну скоро ты там, обещал, что уйдешь на пятьминут, а прошел целый час, я жду, жду…
Директор молитвенно воздел руки к небу и почти простонал:
- Лаура, разве ты не видишь, что я занят, иди в палатку и подожди меня.
Брюнетка картинно нахмурилась, сдвинув тонкие брови, потом перевела взгляд на Ксану. Но не стала пристально рассматривать, а лишь скользнула по ней глазами и, высоко подняв голову, ушла куда-то в дебри рынка.
Рэд что-то пробурчал себе под нос и повторил свою мысль:
- Я хочу посмотреть, что ты умеешь, поднимайся на помост и спой что-нибудь, или станцуй, как хочешь, да не дрожи ты так, дождь уже не льет, да и не так ветрено.
Дождь действительно закончился, но солнце не спешило выглядывать из-за плотных туч.

Скаррон Исхэйл (Хома)

Капли воды с неба падали все реже и реже, и, наконец, к вящему удовольствию всех жителей Герканда, дождь закончился. По небу стройными караванами тянулись белые облака, и постепенно становилось теплее.
Через плац, к резиденции барона Герканда шел Скаррон, перепрыгивая через лужи. Насколько он знал, капитан Торес жил в небольшой пристройке к огромной усадьбе барона. Усадьба была одним из немногих каменных зданий в городе. И если Собор в честь святых Кастора и Полукса был произведением искусства, то резиденция барона больше напоминала архитектурную ошибку.
Неизвестно, о чем думал архитектор, когда нагромождал под шпилями башен колоннаду в ингмарском стиле, и зачем сделал такой помпезный фронтон нал входом, что скульптуры нависали прямо над дверью, поминутно рискуя упасть на голову незадачливому посетителю.
Возможно, дом и соответствовал представлениям барон Герканда о роскоши и достатке, но у Скаррона это здание вызвало только улыбку.
В пристройку Тореса был отдельный вход, неизвестно для чего огороженный небольшой оградой. Там даже были импровизированные клумбы. Возможно, предшественник Тореса был ярым цветоводом, но нынешний капитан гарнизона цветы не разводил.
Деревянная дверь была лишена украшений, более того, на ней красовалась табличка:
«Торес Дайненбах. Капитан»

Карин из клана Рин.

- Десять монет в день, я же говорила, - женщина приподняла бровь, удивляясь невнимательности посетительницы, - за обеды и ужины платить не нужно, я прекрасно готовлю и надеюсь, вы не откажетесь от моей стряпни. Я вижу, слуга у вас есть, но если что-то будет нужно, обращайтесь к моей дочери, Даре. Я сейчас закончу готовить, и буду подавать завтрак, кухня у нас здесь, - женщина показала рукой на вторую дверь, - располагайтесь, не буду вам мешать.
Тонкая хозяйка комнаты, не спеша удалилась на кухню, впустив в комнату через приоткрытую дверь божественный запах готовящейся там еды.
- У нас сегодня омлет с грибами, не откажите, миледи, составьте компанию.
Дара вся светилась, восхищенно рассматривая яркие одежды Карин и с не меньшим интересом поглядывала на релида. Смутившись, что слишком долго стоит столбом, рассматривая постояльцев, девушка выхватила вещи, прямо из рук Кар-Тан-Аля и занесла их в комнату.
Вода, стекающая с намокшей одежды ингмарки, уже образовала небольшую лужицу на полу, да и верный релид выглядел ничуть не более сухим. Дара оставила вещи посередине комнаты и, весело тряхнув косичками, бросила прощальный взгляд на ящера, прежде, чем удалится на кухню.
Дождевая вода продолжала стекать по окну комнаты, но видимо, на улице дождь уже закончился и это были последние капли влаги, упавшие с неба в это утро. Жаль, только облака не спешили покидать небосвод и являть этой унылой, промокшей земле солнце.

Шони Лангес (vera)

Вы только представьте себе это зрелище. Человек, который выглядит как бродяга, одет как бродяга и пахнет как бродяга, говорит, что он из благородного семейства, но просто «выглядит не лучшим образом». Забавно? Конечно, если вы смотрите на это со стороны. Но несчастному Нэйлу сейчас предстояло сделать нелегкий выбор: выгнать наглеца взашей и яростно хлопнуть створкой городских ворот перед его носом, или, поверив ему на слово, пропустить эдакое «чудище» в город, когда Ференц со своим отрядом только-только вышли на утренний обход. Стражник впал в раздумия, но меча при этом не опустил, продолжая тыкать им в грудь Шони. Хорошо хоть, клинок был не таким уж острым и не причинял вреда, только неприятно давил в пространство между ребрами.
А думал стражник о том, что если парень врет и он его в город не пустит, то честь ему и хвала, за то, что не допустил размножения бродяг в городе. Если не врет, а он его также не пустит, то будет скандал, что не пустил благородного человека. Если пропустит и парень не врал, то опять-таки все в порядке, а если врал, то снова скандал. Окончательно запутавшись, Нейл раздраженно засопел.
- Вот что, молодой да благородный, доказательства давай. Перстень там фамильный или еще чего с гербом и девизом. А то назваться-то можно кем угодно, а мне потом перед начальством краснеть за то, что пропустил нищего бродягу в город.
Стражник чуть сильнее, чем нужно, ткнул мечом в Шони, благо материя выдержала.
Дождь, так некстати зарядивший с утра, кажется, пошел на спад. С пасмурного неба упали последние капли и на прощание нарисовали круги на лужах.
Смена для Нейла так и не пришла и стражник рисковал заснуть на посту.

Лукас Сегре (vela)

диалог продолжается…

- Военный легион…, - протянула женщина, - ишь куда замахнулся.
Не смотря на сарказм в её голосе, она вдруг взглянула на Лукаса по-другому, даже с какой-то теплотой и участием.
- Знаешь, как туда тяжело попасть, - женщина покачала головой и из-под чепца выбилась непослушная кудряшка темных волос, - ох, мой-то обормот, два года по баронатствам мотылялся, пока не добился этого права, хлебнул горюшка. Ничего, зато теперь настоящим воинам станет, не то что это сборище шутов из гарнизона. Бедный мальчик, чтож ты в Герканде-то делаешь, когда тебе в столицу надо?
Женщине, наконец, удалось отогнать собак и они с явной неохотой, удалились восвояси. Вот только, наверняка сами себя на цепь не посадили, поэтому все равно передвигаться по двору было не безопасно.

Сообщение отредактировал Messalina - 22-01-2008, 9:59

[Файрвинд >>>]

Как раз для таких случаев очень удобно иметь ручного релида, воспитанного в лучших традициях ингмаров - то есть ориентированного на полное послушание. Рену бы не составило труда подержать упертую старушку в своих чешуйчатых объятьях, пока Тьен работала бы в библиотеке; даже то, что в этом случае ей пришлось бы самой разбираться в хитром порядке расположения книг и времени бы ушло гораздо больше, дочь клана Тиерлейн не сомневалась в своих способностях и была уверена, что отыскала бы все необходимые ей сведения, если они, конечно, в библиотеке были. Но кроме несомненного минуса в потере времени был еще один - она напрочь бы рассорилась с жителями города (как показалось Тьен, библиотекарша особенно затворницей не была и явно успела бы рассказать о "коварстве" беловолосой ингмарки и всех остальных ингмаров вместе взятым в городскую управу или..что там у этих людей является главным скоплением больших чиновников. Таким образом вариант с применением грубой силы с сожалением, но пришлось отбросить.
Визгливый и неприятный голосок старушки, предательски срывающийся на крик, вконец испортил настроение ингмарки и начал действовать ей на нервы. Тьен была очень уравновешанной и спокойной девушкой, но когда без всякой видимой причины ей - дочери известного клана - не дают возможности пройти в общественную (!) библиотеку, это никак иначе как хамством назвать не получается. А когда ей начинают хамить (что было за всю непродолжительную жизнь Тьен только несколько раз), ингмарка со всем свойственным ее народу темпераментом начинала раздражаться и злиться в ответ. Взрывоопасно злиться.
...именно поэтому появление неизвестного мужчины, сопровождаемое столь приятным сердцу выражением ужаса (или это был все-таки не он?..) на лице у ослиноупертой старушки, было очень к месту. Тиерлейн незаметно для людей сделала пару глубоких вдохов, приводя в состояние покоя свои мысли и уменьшая частоту ударов сердца.
Девушка перевела взгляд на мужчину и еще раз внимательно оглядела его - ничего особенного, обычная особь человеческого вида, как бы цинично это не звучало. Похожий на одеяние библиотекарши костюм наводил на смутные мысли о том, что, возможно, мужчина и сам является библиотекарем, только выше рангом, чем старушка (иначе как объяснялась ее реакция на появление незнакомца?). Или один из управляющих городом, жрец божественных близнецов - в общем, вариантов было много, но Тьен, дабы не забивать себе голову бессмысленными гаданиями, решила узнать ответ у первоисточника, так сказать.
Ингмарка предварительно взглянула на библиотекаршу, которая так и стояла молча, как рыба ловя воздух ртом, и взяла инициативу в свои руки, спокойным и немного грустным голосом поведав:
- Здесь, как я понимаю, происходит факт расовой дискриминации. - Тьен печально прикрыла сияющие светлой лазурью глаза и вздохнула. - Я приехала в Герканд с важной целью - посетить эту прекрасную библиотеку, хранилище знаний, которые мы, ингмары, очень ценим. Однако, когда я учтиво поздоровалась с хранительницей этих знаний, этой наверняка достойной женщиной, она по какой-то причине, к сожалению, неизвестной мне, отказалась впускать меня. И теперь я сложно представляю, что мне делать дальше, ведь я проделала такой далекий путь и надеялась на понимание и доброжелательность со стороны жителей Герканда.
Тиерлейн расстроено и подавлено опустила плечи, а Рен, крайне чувствительный к изменениям в настоениях хозяйки, пусть даже они были в большинстве своем лишь игрой на публику, неуютно переступил с лапы на лапу.

[CrazMary >>>]

Девочка выхватила у слуги все вещи и поспешно внесла их в комнату. Дара понравилась Карин. Она напомнила ей саму себя в недалеком детстве. Пока девочка не успела уйти, Карин быстро достала из кармана плаща пустой пузырек размером с большой палец (Карин не помнила, откуда он у нее, кажется одно из многочисленных матушкиных лекарств), открыла пробку и тихонько пошептала над ним. Пузырек наполнился белым дымом, в котором изредка проскакивали язычки пламени. Девушка протянула его Даре и сказала:
-Держи, это тебе. Ночью он может светиться, а если его разбить, получится красивый светящийся туман. Ну… не туман, а дым. Правда, не надолго.
Карин подмигнула девочке и протянула ей пузырек. Дара схватила его, подняла на Карин глаза, полные восторга и выбежала.
Когда девочка, оглядываясь, убежала, Карин подошла к окну. Ничего особо радостного день не предвещал – тучи не спешили расходиться, дождь хоть и прекратился, но никакой радости это не принесло, скорее наоборот, появилось непонятное чувство тревоги. Впрочем, Карин не стала себя накручивать, ибо «непонятные чувства» - это по части дешевых уличных гадалок.
-Тан, разбери вещи и помоги мне, я вся насквозь промокла.
Слуга без единого слова подошел к хозяйке. Его синяя чешуя блестела и переливалась после дождя. Он бережно стащил с Карин мокрый плащ, затем помог ей переодеться в сухое.
Когда все вещи были разложены, Карин принялась расчесывать волосы. Они всю жизнь были предметом ее гордости и зависти подруг. Сейчас же они представляли что-то невообразимое, казались мокрым вороньим гнездом на голове. Пока Карин причесывалась, из кухни доносились вкусные запахи, пусть и не такие изысканные, как у нее дома, но настолько притягательные, что… Карин вспомнила, что у нее и Тана с утра маковой росинки во рту не было: за всеми волнениями она совсем не думала о еде. Что там говорила хозяйка?.. За еду платить не надо и она прекрасно готовит? Вот и проверим.
Карин поправила ярко-оранжевое платье, свободно спадавшее до колен (да да, были в ее багаже и такие вещи помимо походной одежды), спрятала за ворот амулет-знак своего клана и, бросив релиду небрежное «Тан, идем!», направилась к двери, за которой находилась кухня. Надо бы уже приниматься за дело и искать того непонятного человека «читающего эмоции». Ну что, спрашивается, это такое? Почему ей нельзя было определенно сказать, куда идти и кого именно искать? Как всегда, когда Карин раздражалась, на ее щеках заалел румянец ярче обычного, и по прядке волос пробежала искорка. Карин, спохватившись, погасила свой гнев и толкнула дверь на кухню. Тут же ее сшибла волна ароматного запаха грибов и специй, от которого так чудесно закружилась голова.
-Хозяйка, можно ли к вам присоединиться?

[Хома >>>]

Совместно с Месс

Скаррон взглянул на табличку.
"Сейчас придётся снова увидеть его рожу..."
Сержант вздохнул, поднял руку и довольно громко постучал в дверь. Дерево отозвалось гулким стуком. В комнате послышались шаги и изнутри кто-то сказал:
- Входите, открыто.
Скаррон потянул дверь на себя и вошёл в апартаменты капитана. Торес стоял возле большого письменного стола и просматривал какие-то бумаги. На удивление, письменный стол находился в идеальном порядке. Только ровная поверхность, небольшая лампа и письменные приборы. Комната была не большой. Судя по тому, что здесь письменный стол соседствовал с плательным шкафом и вешалкой для одежды, а в углу находился резной буфет с посудой, это помещение служило Торесу и кабинетом и жилой комнатой одновременно. Догадку подтверждала ширма, из-за которой выглядывал угол кровати.
Капитан по-прежнему был одет в военную форму и глухо застегнут на все пуговицы. И всем своим видом вносил какую-то дисгармонию в полудомашнюю обстановку комнаты. Словно ящик с инструментами, лежащий в детской кроватке.
На вошедшего Скаррона он не обратил ровным счетом никакого внимания, продолжая читать бумаги.
- Здравия желаю, господин капитан!
Скаррон вскинул правую руку и сжал ладонь в кулак. Он не стал дожидаться ответа, так как подозревал, что тогда может проторчать здесь до утра, а потому продолжил:
- Ваше задание выполнено. Все вещи на складе разобраны и снабжены инвентарными номерами.
Торес оторвался от бумаг ровно настолько, чтобы пробормотать:
- Да-да, конечно, садись, я сейчас закончу.
Скаррон молча уселся на стул, находящий возле стола капитана, и принялся ждать. Взгляд скользнул по бумагам, с которыми работал Торес.
Бумаги оказались банальными бухгалтерскими записями. Сколько куплено овса для лошадей, сколько заплачено за стрелы и так далее.
Видимо потраченная сумма не сходилась с полученный, отчего капитан и впал в такую крайнюю задумчивость. Но через минуту он все же отложил бумаги и посмотрел на Скаррона.
- Скаррон, давай поговорим, начистоту.
Словно давай понять, что разговор будет долгим, капитан сел на стул, напротив Исхэйла. Двух мужчин разделял своей идельно-гладкой поверхностью письменный стол.
Сержант не подал виду, насколько его удивили слова Тореса.
- Хорошо, господин капитан. Я вас слушаю.
- Ты прибыл в наш город недавно и не совсем понимаешь наш уклад жизни. Герканд маленький город и живет своими маленькими проблемами. Здесь не нужны рыцари и герои, здесь вполне хватает порядочных людей, честно исполняющих свои обязанности. Ни подвиги ни самопожертвование здесь не нужны, они, скорее даже мешают.
- И чем же я не подхожу под определение порядочного человека, честно исполняющего свои обязанности? В чём заключается моё геройство?
Торес глубоко вздохнул и едва заметно покачал головой. Словно мудрый родитель, разговаривающий о жизни с непослушным отроком
- Ты выбрал не то место, чтобы делать военную карьеру, Исхэйл, в Герканде ты так и останешься сержантом и через десять и через двадцать лет.
- И что же вы предлагаете? Я сюда сослан. Было за что или нет - сейчас уже ни для кого, кроме меня, не важно, потому что приговор оглашён и приведён в исполнение.
Скаррона насторожила странная и, мягко говоря, несвойственная Торесу забота о нём. Однако он не стал афишировать свои чувства и решил подождать, что будет дальше. Ситуация всё больше и больше интриговала его.

[Мара >>>]

(продолжение)

Торес машинально взял в руки перо и откинулся на спинку стула.
- Чтобы тебя обратно перевели из Герканда в то место, где возможен твой карьерный рост, тебе необходимо совершить нечто экстраординарное. Я помогу тебе. Разумеется, мне это выгодно, так как я больше не увижу тебя в своем городе. Думаю не стоит сейчас обсуждать наши симпатии и антипатии друг к другу.
- Согласен, не стоит. И что же вы можете мне предложить?
Скаррон внутренне напрягся. Уж не контрабанду ли Торес предложит ему отыскать? С другой стороны, теперь объяснилась его настораживающая забота о Скарроне. Теперь хоть по этому поводу можно было не беспокоиться. Но сержант всё равно ожидал подвоха.
- На территориях трех баронатов действует дерзкая преступная группа. Ни главаря, ни одного из её членов, вот уже три года не могут изловить самые лучшие ищейки королевства. Сейчас в Ромвуде действует оперативный штаб по поимки их главаря, но вот уже три месяца никаких результатов. Ты конечно спросишь, чем же можешь помочь ты. И я отвечу, есть информация, что главарь как-то связан с Геркандом. Возможно, здесь проживают его родственники, или ближайший друг. Позавчера сюда приезжал чиновник из Ромвуда и задавал вопросы, естественно, он получил туманные ответы, так как для всех это стало новостью. Но слухи определенного толка по Герканду ходят и теперь я предлагаю тебе заняться этим вопросом. За любые сведения о главаре назначена хорошая награда, а за поимку, я, думаю, тебя наградят, более чем щедро, в том числе и повышением в звании и более высокой должностью.
- А хоть какие-то сведения об этой банде и её главаре уже известны?
- Только то, что я уже сказал, предполагаемая связь с нашим городом. Ребята работают очень чисто и следов не оставляют.
Торес покрутил перо в руке и вернул его на место.
- А хотя бы как зовут кого-нибудь из них, какие преступления они совершают?
- Главаря зовут Флоранским ястребом, а занимаются они всем по-немногу. Воруют, убивают, вымогают деньги, промышляют мошенничеством. На них бы не обращали внимания, если бы однажды, они не обчистили дом мэра Ромвуда.
- Вот даже как...
Скаррон крепко призадумался. Даже если капитан не врал... Иметь дело с такой шайкой - занятие весьма и весьма нескучное. А если ещё вспомнить слова кладовщика... Хоть Скаррон для себя и решил, что это враньё, но всё же...
- У меня есть время подумать? Всё же это довольно серьёзное предложение. Кстати, а как насчёт моей службы? Вы что, хотите меня освободить от неё на время этих поисков?
Скаррон недоверчиво усмехнулся.
Торес рассмеялся.
- Сначала я хочу услышать твой ответ, а потом поговорим. У тебя время до вечера, потом, можешь забыть об этом разговоре.
- Договорились. Вечером я приду к вам с ответом. У вас ещё есть для меня приказания?
- Нет, занимайся своими обычными делами, - Торес снова взял бумаги в руки, давая понять, что разговор окончен.
- Тогда спешу откланяться.
Скаррон поднялся, снова вскинул руку ладонью вперёд и сжал кулак. Потом, не дожидаясь ответного прощания, так как знал, что не дождётся, сержант развернулся на каблуках и вышел из комнаты Тореса.

[Найра >>>]

Рэд что-то пробурчал себе под нос и повторил свою мысль:
- Я хочу посмотреть, что ты умеешь, поднимайся на помост и спой что-нибудь, или станцуй, как хочешь, да не дрожи ты так, дождь уже не льет, да и не так ветрено.
Дождь действительно закончился, но солнце не спешило выглядывать из-за плотных туч.
Ксана подавив тягостный вздох и еще сильнее выпрямив спину, гордо поднялась на помост. Скинув на краю сцены сумку и безрукавку, девушка вышла на середину помоста. На секунду задумавшись, она лучезарно улыбнулась директору театра и скромно потупившись, произнесла:
- Простите, станцую без музыки. Уж не обессудьте.
Девушка замерла, взгляд ее словно бездумно скользил по серому небу. Руки были сложены на груди, сама она перекатывалась с носка на пятку, то ли изображая волну, то ли раздумывая и перебирая в голове любимые ритмы. Затем она неспешно закружилась по сцене, словно лист, лениво захваченный ветром. Руки ее плавно то поднимались, словно прося о чем-то, то бессильно опускались, как если бы молитвы были не услышаны. Лицо было спокойным и безмятежным, глаза были прикрыты.
Вдруг шаг ее ускорился, юбка закрутилась колоколом, голова чуть запрокинулась, лицо озарилось, словно лучом, лишь ей понятной радостью. Ксана танцевала не выученные танцы, а просто вплетала в ход по кругу движения из всех репертуаров, какие приходили ей на ум. Чуть кругловатыми движениями рук и притоптыванием изобразила танец соседнего бароната, с их искренними улыбками и ярким блеском в глазах…Резкие шаги, изломанные линии, рисуемые кистями рук перемежались с плавными па южного края. Высокие прыжки, так что юбка хлопала по коленям, словно парус под ветром, и громкие хлопки над головою, как принято на севере… Плавные, длинные шаги, игра корпусом и плечами, не передаваемая рукам. Быстрый, почти сумасшедший бег по кругу, с резкими поворотами, от которых у самой танцовщицы кружилась голова. Все ли перечислить.
Ксана замедлила шаг. Безвольно опустив руки, она снова замерла, устало и как-то опустошенно глядя на небо. Лишь лихорадочный румянец на ее щеках напоминал о недавнем танце…
Переведя дух, Ксана посмотрела на директора и внутренне дрожа, с улыбкой осведомилась:
- Ну, как? Вы довольны?

Сообщение отредактировал Найра - 24-01-2008, 19:11

[Vela >>>]

и Месс

Парень тяжело вздохнул.
- Да, надо, сам понимаю.. Но мой отец был против моей службы в легионе, говорил дескать негоже кому-либо из моей семьи мечом махать. Он гончар, лучший в деревне. Но дело все должно перейти моему брату, я чувствовал себя там лишним.. Но денег мне очень мало дали - вот даже на дорогу не хватило.
Женщина вдруг улыбнулась, даже протянула руку, чтобы коснутся волос Лукаса, но потом передумала и спрятала её в карман передника. Должно быть худенький паренек напомнил ей сына и поэтому она, наклонившись к уху младшего конюха прошептала.
- Не горюй, деньги всегда заработать можно. Соберешь нужную сумму и уедешь в столицу. Нам как раз работник нужен. Я похлопочу, чтобы тебя взяли. Будешь двор мести, да по дому помогать. Идет?
- Идет! - обрадованно воскликнул Лукас. - Вы бы знали, как я вам признателен, не знаю, что бы я делал без вашей помощи!!
На секунду юноша нахмурил лоб - ему было неудобно обманывать эту добродушную женщину, оторая так тепло к нему отнеслась. "Пожалуй, не стоит торопиться и делать слишком поспешных выводов, нужно про все получше разузнать. И придумать что делать с собаками" - подумал парень.
- Да не за что, еще успеешь отблагодарить хорошей работой, - женщина, наконец, отворила калитку, впуская Лукаса внутрь. - Посидишь пока у меня на кухне, а я хозяина за тебя порошу.
- Конечно! Еще раз огромное спасибо, - широко улыбнулся парень.
На кухне было жарко натоплено, в котелках весело булькала какая-то очень вкусная, судя по запаху, снедь. Юноша сел на табуретку и, облокотившись о стол, начал размышлять о прошедшем дне.