Мид Дентро

За такое визуальное оскорбление, автор, кодекс чести обязывает меня заколоть Вас курсивом. Первые сто слов, которые я не сумел дочитать. Мой новый фаворит.

Мой

Сливиан охуенное имя

Не человек

Панч про мать пробил, но это не минус. Минус вот это тупое предложение «кукла может любить» после панча. Это подпортило для меня анекдот, Евдоким. Что? Но ведь это я - Евдоким!

Конференция мертвецов

Ну, выговориться право автора, если не просто на злобу дня, конечно

Конфликт интересов

Нормальный анекдот, хоть и густоватый. Поэт в авторе немного мешал юмористу. У них случился… конфликт интересов (здесь, естественно, заучит смех зала)

Любовь

Слово «бруки» и фурфур вне трусов, конечно, очень порадовали моё чуткое сердце эстета. Буду болеть за текст

Зима будет жаркой

Лучше греческих цветопредставлений и росчерков метафор. Однако автор здесь экстремально глуховат. Он выбрал (возможно, интуитивно) некое подобие языка деревенской прозы. Панорамное начало, вот это кряхтящее «Собираю эти дни полярную ягоду. Мелкая ещё, зелёная. Но иначе всё равно засохнет» и т.д. При этом совершенно не услышал как из уст такого уставшего старика звучит: драконы и пол это лава. При этом в попытке вызвать эмоцию глуповатой простотой - герой опускается до абсолютного идиота (улетайте глупые). Если это намеренная попытка смешать высокое с низким, обмануть ожидания - провально на общем уровне интонации текста. Поэтому и глуховат. Влад Бумага - челендж сто слоёв, исполняет Шукшин

И опа

*барабанная дробь*
…
…
ВОТ ТЫ И ПОПАЛСЯ, ПЁС!

Имя, которое ничего не значит

Некий такой старо-прикловский, древний текст. Эта натужная таинственность в названии, эта тягучесть, текучесть половодная, излишняя, слизывающая соль с берегов. Так пухло-пухло всё сбито, мелодичность должна навевать некую печаль, недосказанность оставлять волнующие вопросы. Есть в этом и позёрство и фальшь, есть неточность языка, но сон в четыре дня, полный оборот и небрежно, но уверенно кинутое «ею» не позволяют отнести текст в отряд пафосных хлопушек. Любопытно, очень устаревший метод, но это скорее плюс. Окаменелость в плеяде детей с бенгальскими огнями

Для религиозных обрядов

Не моё. И не потому что опять у кого-то кровь потекла (спасибо, что не АЛОЕ). Просто вот этот флёр из постсоветской фантастики: пионеры Кирилл и Миша попали в прошлое, а мы их знаем как Кирилла и Мефодия - сильно удешевляет конечный панч. В целом, миниатюра на сто слов, строящаяся именно на финальном перевороте - это анекдот. И здесь нужно быть железно уверенным в этом финальном ударе, чтобы анекдот не вышел бородатым

Доброе утро, космос!

Здесь финальный переворот вытягивает на минор. Такая немного одноногая, в размере ста слов бессмысленно одноногая. Но некую эмоцию хоть и шарнирную вызывает. Нормально

Желанный подарок

Вот это неплохое. Сто слов, опять же, почти всегда сетап-панчлайн. Этот текст не исключение. Грустный анекдот. Но исполнен хорошо, написан и подан уверенно.

Вот и получается, что весь возвышенный пафос, древняя Греция, слепые какие-то детские игры с цветами (и жёлтыми, и синими, и красными) по природе своей смотрятся сиротливыми анекдотами без яркого финала (написать в конце: и поленялый филин брызнул алым - не есть яркий финал). А более приземлённый и выверенный анекдот кажется убедительным. Такое у меня сложилось мнение из прочитанного

Выбор

Кошки! Злые! Усатые-полосатые говорили, что я не собака! Ох, кошки! Говорили, что я на свинюку похож! Кошки! Злые, усатые!
Охуел я, короче, от этой метафоры побега. От этой свободы или смерти. Не знаю что сказать. Первая идея, которая приходит в голову - не всегда должна получать выход в текст
Оценка: разбежавшись прыгнуть со скалы!

Девушка-беда

Ну, вот автор постарался донести мысль. Автор, меня не потрясла ваша мысль, но спасибо, что попробовали. Там дальше в литературе вообще крутые штуки пойдут. Не бросайте, вам понравится
Оценка: пока нет оценки

Вот это про мрак

Про мрак от меня ускользнула вот эта сакральная глубина. Мне понравилось, что спичка там и худой и рыжий. Остальное мне не понравилось
Оценка: сплюнул красным

Вечное плавание

Автор, эта патриотическая поллюция, разумеется, меня потрясла до самых гланд и всё такое. Но давайте разок без иронии (которой у меня и раньше не наблюдалось, конечно). Есть одна крайне неприятная деталь у светлой рефлексии в этом жестоком мире прозаических мер. Вам приходится встраивать её (рефлексию) в грубое и шероховатое измерение слов. Это подло, это несправедливо, но что поделаешь? Чистое и сияющее чувство, перенесенное из головы в текст, закрытое строчной решеткой - оно преображается, становится меньше и глупее. И здесь задача автора как раз в том, чтобы подобрать такие слова, такой ритм и общий метод, чтобы хоть немного сохранить тот изначальный свет. Он должен как бы пробиваться через злые закорючки, тогда читатель разделяет, тогда ему и больно, и трепетно вместе с вами. Здесь (и во многих других текстах) чувство убито исполнением. Образы молочные, манера нарочитая. Пафос - смерть правдивости. Высокое в словах - враг высокого в уме. Молочные выпадут, полезут коренные. А пока не кусает

Вот такие помидоры

Слов нет, как героиня умыла этого Серого. Я плакал, освобождался и летал вместе с ней. Ничего не бойтесь! - так сказала Оля Бузова
Оценка: да!

Всё, к чему ты прикоснёшься…

Здесь у меня была плохая, не смешная шутка про говно. Я её унял. Автор на пути, он какую-то историю хотел рассказать, он там СТАЛ БЕДОЙ. Ну, в общем, я страшился и прятался под периной. Я ПОНЯЛ послы! Здорово! Восхитительно! Задор - это главное. Хорошие тексты вокруг него однажды закружат.
Оценка: СТАЛ БЕДОЙ!

Возвращаюсь к отзывам. Этот помарки, подлец, совершенно запутал меня своим кагановским подходом, и я решил, что только так здесь позволено рецензировать. Обещаю исправиться! Теперь я буду добавлять текстам оценки по десятибалльной, чтобы авторы могли лучше вникнуть в пучины моего метода критики

Я никогда не забуду вашей доброты. Ваше умение принимать людей такими, какие они есть (после того, как вы не приняли их не такими, а насмешливыми и свысока) навечно в моём позвоночном канале
Я раскроюсь! Я признаюсь вам в бытности моего Р! Знаете, дело в том, что за ним ничего не прячется. Это Р в самом чистом, библейском толковании. Детском. Поймите, с самого младенчества меня завораживала эта буква. Я брал её чистоты с завидной лёгкостью, когда прочие детишки стыдливо попирали её подножие. Они говорили: «гхэээр», не способные очистить её от излишек, не способные смахнуть с неё артикуляционную накипь. Я был не таков! Я жил в Р, я смеялся с Р, пил из её распоротых ладоней. Я так овладел Р, как ерофеевский малыш не овладел Ю. Я просто проникся рычащими реками разноцветной и радостной Р. Вот поэтому и отважился поставить её в начале. А зовут меня Евдоким.

Да чтоб на конкурсе перевелись достойные игроки с цветами и смыслами, если я хоть где-то позволил себе насмешку над вами или Авторами! Я чист и правдив, как сентябрьский лист в тетради первоклассника.

Ваше имя несомненно отразило бы знание о пловцах, если бы мы были с вами знакомы. Но это, разумеется, несомненно, определенно точно не так! Поэтому примите моё высказывание за осознанную глупость.
А про индуизм я предположу, что вы вводите прекрасных зевак (я! меня!) в заблуждение этим нахальным М, ведь за ним точно скрывается какая-то А. Почему я позволил себе такое замечание? Всё просто! Снова индуизм. У меня есть стойкое чувство, что вы названы в честь странствующих «агхори» и никого иного. Поэтому простите мою грубость и позвольте называть вас Восхитительная А. А я тогда раскрою своё скромное Р

Простите за Михаила, простите за ифритов, простите за короткие отзывы, лучащиеся первой эмоцией. Мне не сложно признать: да, дал маху. Но мах этот был силён и дерзок, как движение пловца. Но откуда же вам знать о пловцах? Вы даже имени не назвали

Смеялся вместе с автором! Местами хохотал! Ловко, с выдумкой, с добром. Знаете, что скажу? Его конструкт словообразования - позвоночного сбора - это не просто какая-то шутка, как вы предположили, это выход за барьер языка! Это новое и неистовое. Это, если хотите, воскресшая Настя, новый Хазарский словарь, новая Палисандрия. Если бы Вл Набоков был жив, а он мёртв, как Гоголь, я бы лично, лично написал ему: Вл Набоков, умри! Тебя обоссали (но не так грубо. Вас обдесадили - написал бы я).

Вы ловко поймали меня за левую руку (правой я придерживаю голову), но я вынужден всё отрицать. Всё кроме приятной части про талант. Да как посмели вы, Восхитительная Михаил, так гнусно обвинять меня в неискренности? Я противостоял государствам вместе с авторами, сиял и кружился в мареве цветов, держа за уши огненных ифритов, наконец, надменно ухал филином и сучился массивными сучками. Я прожил это!
Извиняйтесь! Извиняйтесь или я отлучу вас от церкви Смородины!

Близкие контакты четвертого рода

Вот и первый анекдот взбудоражил конкурс анекдотов. Потрясён!

Богоскоп

Мило, наивно, глупо. Хороший такой зачаток мысли, не прорезавшийся ещё. Читал текст, лицо моё тоже стало похоже на ноябрьский лист, на мотыгу ещё, на барокко и на упавшего Станислава Барецкого
Всех вам благ, счастья, божественности!

Будь бедой

Меня поразило вот это, что из горла плеснуло алым. Очень оно не по рангу этому тексту, поэтому у меня из горла плеснуло: «ох, ну зачем?»
А так неплохо. Попытка

Агнец

Я вот в таком экстазе, что даже не потрясён, а покорён этой хуетой. Автор действительно кое-что умеет теперь, но я не умею объяснить словами что именно. Это какой-то оргазм сознания, какое-то брррррр ахххх врррррр чу-чу-чу. Старые книги найдены, осталось их прочитать

Африканская аспробелия

Умилительно-беспомощно в шутку через словотворчество. Меня, естественно, потряс этот конструкт. Я смеялся и выл сустарогими червиями навяленных вниз всякого шаурблядия из под откос. Срать на нас говна!

Без начала

Я потрясён тем, что кто-то отважился написать сюр по методичке Эльдара. Хо-хо!

Fuck, Marry, Kill

Как филигранно автору удалось схватить этот миг между смертью и еблей. Какие массивные сучки, окровавленные, какие умопомрачительные филины на насесте. Как художник я вздрагивал от каждого образа, словно филин на массивном сучке

In Hoc Signo Vinces

Меня, конечно, шокировал факт того, что мельник оказался контрразведчиком. Больше меня ничего не шокировало. В начале неплохо было, потом автор наловчился глупо играть смыслами. Тьху-тьху-тьху

memories

Меня до дрожи потрясло от того, как крепко и нарочито сбит этот текст пылкой и дрожащей от пылкости рукой автора. Как живые и правдивые его кусочки из первой половины - сбриты вот этой искрой синявого пафоса в полинялом сердце. Завтрашним догоранием. А могло бы быть неплохо, но стало плохо, пошло, наивно, опять же, чудесно. Уровень жёлтого, белого, серого или даже чёрного. Словно ГЛАЗА ПЕРСЕФОНЫ, ПОДВЕДЁННЫЕ УГЛЁМ ВЧЕРАШНИХ СТРАДАНИЙ, ВЫКРОШЕНЫХ ИЗ СЕРДЦА ПОЛНОГО КРИКА И КЛИКА «ДЕЛИТ».

и между ними происходит следующий разговор

Меня потряс этот текст. Какие глубины в нём запечатаны, какой тонкий подтекст и жестокая выдумка. Я так проникся его потаённым нервом, что пошёл пиздить крапиву во дворе ногами

22.04

Меня потряс этот текст своей чарующей цветовой палитрой (и белой, и серой, и чёрной, и даже жёлтой) и, конечно, теми, невидимыми обывательским глазам, ПЕРЕЛИВАМИ смыслов. Этими вспышками белого, и серого, и чёрного, а иногда жёлтого. А какой за этим всем сокрыт подтекст! Боже, мне вдруг вспомнился Леонид Андреев с его КРАСНЫМ смехом. Как же автор чутко уловил эту цветовую преемственность и имперский порыв. После этого текста я четыре минуты общался только стихами, но затем стих, чтобы за меня говорили мерцающие образы. Как ловко и плохо, храни вас Господь!

Daddy issues

Меня потряс этот текст невероятной статикой поз, гибкими описаниями пластики движений. Ну, и конечно той глубочайшей, сокрытой на дне Коцита, библейской пошлятиной. После прочтения я задумал обнять автора левой рукой, правой же поддерживая голову, казалось бы, в какой-то античной скудности, не переходящей в совершенное окостенение. Но унял порыв

Как плодовиты отзывы Дениса
Я пропустил этот славный конкурс, но чувствую необходимость тоже написать несколько отзывов!

Хорошо. Я выдвинул г-на орес'а, но не факт, что он её найдёт.

А сколько вы хотите судей? И как их делить? Вы приводите четверых, я привожу четверых? Верно?