В начало форума
Здравствуйте, Гость
Здесь проводятся словесные, они же форумные, ролевые игры.
Присоединяйтесь к нам - рeгистрируйтeсь!
Форум Сотрудничество Новости Правила ЧаВо  Поиск Участники Харизма Календарь
Сообщество в ЖЖ
Помощь сайту
Доска Почета
Ответить | Новая тема | Создать опрос

> Greensleevеs. В поисках приключений., Добро пожаловать в мир злых заек!

Spectre28 >>>
post #681, отправлено 20-08-2018, 14:23


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

Вся жизнь была болью - и к этому Роб уже привык. А потому, превозмогая её, он поспешил увести свой маленький хромающий отряд с мельницы, где было как-то тревожно и ощущалась Муилен - но не та. Жадная, даже кровожадная, голодная и опасная. Более опасная, чем обычно. К тому же, больше всего на свете сейчас хотелось оказаться в том маленьком домике на центральной площади лагеря, что выделили ему, и хотя бы побриться. Останавливать лекарем рост бороды было сейчас непозволительной роскошью, но если кочевая жизнь будет продолжаться и дальше - он уподобится викингу и начнет заплетать косы. Везде. Беван, которую пришлось одеть в пару платков и один поясок, в таком виде выглядела как самое большое искушение подростка, но хотя бы почти не цеплялась своими прелестями за колючки кустов по дороге. Флу привела их к удивительно большому дому на дереве, чистому настолько, что понималось - здесь кто-то бывает и бывает часто. Мебели в нем почти не было, а то, что было - выглядело старым: и покрывала, и карты кладов, и ящик с игрушками, и засохшие краски. В нем Роб пробыл совсем недолго, поднявшсь по веревкам, чтобы охватить все это взглядом - и сразу спуститься. Он и без того слишком привязался к этим феечкам, ни к чему было видеть кусочек их детства, которое, возможно, они придумали себе сами. Не мог принять такой дар, когда Муилен была в таком... несобранном состоянии, когда была грустна Флу, несмотря на свой уже увядающий плащик, когда... Человек, у которого детства не было никогда, Роберт Бойд, не хотел вспоминать ни мокрые пеленки, ни режущиеся зубы, ни первые шаги. Не мог не вспоминать деревянных рыцарей, что вырезал старший брат Александр, Лекс, и которыми приходилось играть, чтобы не огорчать ни его, ни отца, ни мать, и без того поглядывающих недоуменно на чересчур разумного для своих лет Роба. У всех людей две жизни: подлинная, о которой они грезят в детстве. И ложная, в которой они сосуществуют с другими взрослыми.
И выходило, что Роб никогда и не жил, ведь маленький упрямый шотландец не грезил, пролагая себе путь к... интересной жизни? Запутавшись в парадоксах, он уселся на землю. Корни старого дерева приняли его в свои объятья, в уютную колыбельку из мха. Пусть дамы приведут себя в порядок и соорудят из этих старых покрывал хоть какое-то подобие одежды для Барру, которую в лагере еще предстояло переодеть и как-то представить. А Роб немного побудет в тишине и одиночестве, послушает птичек и крики ящеров, мечтая о неистовой, резиденции и Фениксе. И самую чуть - о горячем обеде. И еще, может быть, о ванне. Над головой повисла тучка, поливая теплым, ласковым дождиком.

Выплывал из забытья без снов он под запах жареной рыбы и плеск. Через широкие листья пробивалось утреннее солнце, погружая всё вокруг в золотисто-зелёную дымку. Мягко парила земля, заставляя птиц чирикать почти истерически, а справа доносились азартные крики.
- Лови её! Сбежит ведь! - Барру Беван.
- Кусается! - Флу.
- Зубов всё равно ведь нет.
- Оно дёснами!
- А-а! Да, помню я один случай, когда нас с Тростником практически засосали насмерть, но... всё-таки было иначе. Совсем.
- А как?
Роб вздёрнул бровь, размышляя, стоит ли вмешиваться и спасать нравственность Флу или лучше подремать еще немного, пока само не разъяснится, не растолкуется. Выходило странное - что лучше всего просто слиться с природой, стать незаметным, потому что случаев, подходивших под такое многозначительное описание, он мог припомнить больше одного, и чуть ли не половина не предназначалась для ушей феечки.
- А я помню, как одному болтливому дини ши два фоморских полка обещали прижечь язык.
- И где теперь те полки? - откликнулась из-за кустов Беван. - То-то. Кончай дрыхнуть, рыба разбежится. Даже жареная. Совсем полководцем стал, уже даже к красивым женщинам лень самому идти?
- А я красивая? - заинтересовалась Флу. - У меня нету... таких... и таких вот тут...
- Я, быть может, берегу твою девичью стыдливость, - возмутился Роб, неохотно вставая.
Жареная рыба бегать, к счастью, не умела, иначе трапезы превращались бы в веселые забеги, потому и торопиться не стоило. Трава мягко цепляла за сапоги, стелилась под ними и он невольно подумал, что, возможно, сейчас для кого-то тоже выглядит великаном, тяжело ступающим, сотрясающим землю, несущим смерть.
Как оказалось, эта рыба бегать умела - по крайней мере, в живом виде. Вместо задних плавников у неё росли аппетитные толстенькие ножки, котрые приятно истекали соком на импровизированной решётке, сооружённой дини ши явно прямо из земли. Зато угли были настоящими - и их явно перекладывали чем-то ароматным. Или вкусно пахло само дерево. Кучка веток, сложенная рядом, отливала розовым. А Флу и Беван оказались мокрыми с ног до головы. И, судя по полоскам на щеке дини ши, рыба умудрялась ещё и царапаться когтистыми лапками. Зато глаза в обрамлении мокрых локонов сияли по-прежнему. Заметив Роба, она махнула рукой.
- Доброе утро! Как корни?
- Черт их знает, как они там, - пожал плечами Роб, усаживаясь у костра, - я с ними спал, а не разговаривал. Ты в лагерь с нами пойдешь или всех ослепить своей красотой неземной опасаешься?
Есть уже не хотелось - перетерпел. Зато недоспал, да и тело вопияло о том, что ему нужна ванна, и к чертям собачьим эту кольчугу.
- Подогреть часть ручья? - заботливо осведомилась Барру и тряхнула головой, рассылая брызги. - Прости, конечно, но обниматься там в клетке было... пахуче. Для настолько близкого знакомства хоть бы снегом обтёрся сначала.
- Простите, миледи, я обтирался всю дорогу этими хорьками. А от ручья, пожалуй, откажусь.
В этом Туата он был чужим - и своим становиться не хотел. Позволить себе расслабиться, искупаться в ручье, пропуская через себя воду, которая вдобавок еще и была кровью, и путями в мире за пеленой, казалось предательством к миру большому. К тому же, дождик, призванный от этого ручья, смыл пыль и пот дорог, оставив лишь тонкий шлейф мускусного запаха домовят.
- Ну как хочешь.
Роб ещё не успел проморгаться, как Беван схватила его в крепкие объятия и чуть ли не закружила.
- Дагда, я совсем закис в этой клетке! Спасибо! Позвал два раза и один...
- К счастью, я не Дагда, - вздохнул Роб, отстраняя от себя дини ши, - да и не за что. Неужели же я позволил бы тебе там наслаждаться жизнью, когда сам не успеваю этого делать, побратим?
Крови, которой они когда менялись с Беваном, в Робе уже не было вовсе. Но разве дружба, приязнь, побратимство только в ней? Всё это - память, от которой отказывается лишь глупец.
- Что поделать, коли я не создан... создана для ответственности? - театрально вздохнула Беван. - Что там ты говорил про лагерь? И, хм... он ещё стоит? - в голосе мелькнула нотка вины.
- Твоими молитвами. Я уж не буду просить тебя вспомнить, где оставил полк, равно, как и принять командование, когда его удастся собрать. Тебе еще браслет возвращать Темной Госпоже. Но в лагере можно хотя бы переодеться во что-то... более подходящее для путешествия.
А вот спрашивать о том, почему Барру не попросил Немайн снять проклятие, Роб не стал. Хотя и очень хотелось. Но, черт их знает, что там между ними произошло, старые раны бередить не стоило, всё же.
- У меня был список городов, где оставил гарнизоны, да и командование могла бы... - начала было Барру, но осеклась, уставившись на Роба круглыми глазами. - Какой ещё Тёмной Госпоже?!
Роб вздохнул, снова усевшись на землю.
- Давай по порядку, а то я уже не понимаю, кто из нас женщина. Флу, что там нам рассказывали вот о его подвигах?
И вот сейчас Танеллу и орку Нордико нужно было молиться, чтобы хотя бы часть сказанного ими оказалось правдой. Роб воочию представил, как мэр и сотник делят камни из подземелья Избранного и тяжело вздохнул. Баланс или нет, но за такой обман и за потерянную там Муилен, он сотрет этот городишко вместе с перевалом с лица Туата. Полку все равно нужны были манёвры и учения.
- Сначала она... он очистил шахты, - с удовольствием начала Флу. - Те самые, где мы потерялись, а потом нас чуть не съели...
- Да нет, - перебила Барру. - Я понимаю, о какой Госпоже речь. Но я же её убила... убил. Кому браслет возвращать-то?
- Орки девочку инициировали. И, кажется, успешно. Это длинная история, в которой пришлось идти по следам твоих подвигов, но браслет им, выходит, нужен для завершения инициации. Хотя, - тут уже задумался Роб, - и черт с ним. Не нравятся мне планы по захвату мира, в которых не участвует жёнушка. Значит, от командования ты не откажешься?
Чужая душа - потёмки. Роб не умел читать мысли, хотя порой находил это небесполезным. Для Танелла и орков он сделал всё, что мог - и даже больше. А за спасение чужой госпожи, да еще и тёмной, ему все равно не платили. Что, если эту девочку, позврослей она, не удержит замок и долина, не хватит ей города? Что, если ей самой захочется стать, ну, скажем, владычицей Туатской? Наступать по фронтам, оголяя тылы? Ну уж нет.
- Нет, не откажусь, - Барру ошеломлённо моргнула и неожиданно ярко улыбнулась. - А браслет, уж прости, верну всё равно. Я девочке задолжал, мне и делать. Если надо, потом убьём снова, уже правильно. Но - потом. А что там ещё могло вас есть в шахтах?.. Я же, кажется, всё подчистую выбил.
Роб досадливо вздохнул, понимая, что переубедить Беван будет едва ли проще, чем неистовую. А рассказ о том, что битвы выигрываются отнюдь не поле боя и вовсе занял бы ни один день. Цезарь, Сунь Цзы, Британник... Потому лишь кивнул, соглашаясь и мрачно размышляя о том, что иногда лучше бы промолчать.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #682, отправлено 20-08-2018, 14:23


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

Лагерь.

- О леди, прошу вас красный наряд
Всем другим предпочесть;
Сегодня я буду иметь честь
Взять вашу девичью честь!
Лагерь шумел привычно. Так, как и должен был: ругань сержантов, лязг оружия и топот ног, чеканный шаг строя, горланящего неприличную песенку, которую и мурлыкал вместе с ними Роб, бреясь в маленьком домике, что выделил ему Хоран. Досыхала одежда, разложенная по столу, отдавая влагу воздуху. Топорщились мокрые, начавшие отростать волосы. Конечно, не хаммам в Резиденции, но всё же и не дождик за шиворот, которым приходилось мыться все это время. А что шумно - хорошо. Полк оживлял, будоражил кровь, напоминал, что жив он - живы и они. И что человек, готовый нести за них ответственность, не должен спешить. Всё успеется. Взять время за горло покрепче, отвесить себе пинок побольнее, заставляя думать о проблемах по мере их поступления - и все снова войдет в колею. И бриться почаще. Медитативное занятие, да и не годится лэрду выглядеть точно он по подземельям недавно шлялся. Роб улыбнулся этой мысли, с наслаждением вдыхая запах хвои, которую притащили для него дриады. Его кожа всегда пахла елью и сосной. Матушка считала этот аромат чистым, мужественным и приучила к нему сыновей. Милая леди Бойд, дорогая матушка... Как много Роб бы отдал сейчас, чтобы снова увидеть её, прижаться лбом к коленям, ощутить теплую руку на затылке. Он рано оторвался от неё - и орден в том виноват не был. Время было неспокойное, семью в очередной раз трясло, и лишний рот, которому по семейной традиции грозило стать священником, был воистину лишним. И всё же, в отличие от большинства своих воспитанников, что с радостью погружались в сытую жизнь ордена, он тосковал до сих пор. Жаль, что матушка была христианкой, от которой отцу, довольно-таки прямо трактующему утверждение "лэрд - отец своего народа", приходилось прятаться каждый Белтейн. Будь она верна Древним - он просил бы Бадб о последней встрече с ней.
- Тогда кобылицей стала она,
Чтоб спрятаться в табуне,
А он позолоченным стал седлом
И оказался на ней.
Полку нужны были лошади. Много лошадей, столько, сколько могут вместить выпасы Портенкросса и порубежные долины. Будущее - за порохом и за кавалерией и отрицать это было бы глупо. Пусть война теряла флёр привлекательности, низводилась до грубого убийства людей людьми, но, все же, оставалась ремеслом. И как каждое ремесло имела свои особенности, не считаться с которыми было попросту глупо. Роб давно убедился, что поле битвы, на котором сражается разум, страшнее, чем поле битвы, где умирают, его труднее возделывать, чем пашню... Хм, пашни, пожалуй, они все же должны будут освятить с Бадб тоже. Воинов нужно было кормить, а кто даст земли больше плодородия, чем дочь Великой Матери? Главное, чтобы не зарядили дожди, иначе перемажутся они с неистовой по самые уши, превратившись в поросят. Мать - известная шутница...
- И вот она, голубкою став,
Взлетела ему назло,
А он, превратившись в голубка,
Парил с ней крыло в крыло.
Вороны, чернокрылые вестники, должны были разнести весть быстрее его самого. В большом мире сказали бы, что не по чину генералу носиться, как простому гонцу, собирая своих солдат. Роб на чины не смотрел. Когда тебе с этими людьми, да и нелюдями тоже, выступать против легионов из преисподней, против тех неведомых пока богов, с которыми необходимо было еще познакомиться, не до чинов. Пусть лучше держат себя запанибрата, но прикроют спину, когда это будет нужно. Величие не в гордыне, не в задранном выше гор носе, не в роскошной одежде. В поступках и словах, в том, как смотрят на тебя твои солдаты, в их готовности умереть за тебя, за свою госпожу, за свою землю. В их готовности сражаться плечом к плечу, в способности принять союзника. Пусть скабрезно шутят, поют похабные песенки - величие от того не страдает, лишь укрепляется. Полк против... скольких? Вряд ли тот же Грейсток наберет больше. И вряд ли король и его Саффолк будут смотреть, как по их земле маршируют армии пришельцев. А для них с Бадб - это, всё же, шанс. Полк под старыми и новыми стягами, символ Ренессанса. Сказки о непобедимых легионах дло сих пор бродили по Британии и возвращение их в тяжелые моменты будет воистину... возрождением.
- Но зайцем вмиг обернулась она,
Прыг - и помину нет,
А он обратился гончим псом
И быстро взял след.
А вот на охоте он давно не был. На кой черт ему Девона и хороший, сборный русский лук в резиденции, если теперь и охотиться-то некогда? Ни за зверьем, ни за тварями, ни за юбками. Да и юбок-то в последнее время вокруг немного. А если и есть, то настолько короткие, что даже не интересно. Пропадает флёр тайны, когда смотришь на всех этих полуобнаженных дриадок и наяд, не играет воображение, которое, как известно, питает азарт. Да и помани он любую пальцем - с радостью порхнула бы к генералу, легкодоступностью низводя горячку преследования в ничто. И это - после неистовой, величественной и простой одновременно? Роб хмыкнул, добривая подбородок. Оскорблять Бадб такой изменой было нельзя. Не то, чтобы он собирался оскорблять ее вообще хоть какой-то, но и монахом ведь не был! В тридцать пять, которые ощущаются скорее тридцатью, с женой повидаться хочется отнюдь не для тихого ужина у камина. Да о встречах думается почаще, чем в пятьдесят два.
- Тогда она превратилась в плед
И юркнула на кровать,
А он покрывалом зеленым стал
И взял, что задумал взять.
А неистовая всё не шла. И молчала. Опасно, стоило признать, молчала. Затишьем перед бурей, когда умолкает даже ветер, вечно шумящий в вершинах деревьев. На что злилась Бадб в этот раз? На потерю Муилен? Но ведь Флу сказала, что рано или поздно её сестра соберется... На то, что позволил этому мальцу, юному божеству, заморочить голову? Но ведь человек он, а человеку свойственно ошибаться, особенно, когда он спешит. На спешку? Гадать, за что его отлучают от компании, отдыха и, мать его, тела, Роб мог долго и безрезультатно. Проще было спросить, раз уж Ворона демонстрировала поразительное для нее терпение.
- Badb! Badb Catha! Fàilte!
- Хорошо пахнешь... - с нескрываемым удовольствием проворчали на ухо. - Странно даже, что феечки не пытаются прятаться под столом. Впрочем, и хорошо. Выгонять - утомительно.
Неприсутствие Бадб от присутствия отличало в этот раз только тепло. Никаких перьев или вихрей.
Наконец-то. Роб облегченно вздохнул, притягивая ее к себе. Вторая половинка яблока, второе крыло, неистовая... Думал ли он, надевая ей на руку брачный браслет, что будет так нуждаться - и так радоваться встрече? Точно отдав эту побрякушку - упал, раскололся, собираясь в себя лишь рядом с нею.
- Сам удивляюсь, но, может быть, они прячутся под кроватью? - Лениво и успокоенно предположил он, скользя ладонями по талии и ниже, к разрезам юбки. Бадб явилась в том же платье, какое было и при расставании, и оставалось надеяться, что в таком виде она не показывалась ко двору. В противном случае пришлось бы вызывать на дуэль всех, кто посмел хоть краем глаза глянуть на её восхитительные ноги. - Хотя нет, я же их выгнал незадолго до твоего прихода. Ванна с толпой феечек - залог благоухания.
Право же, пах он, как и всегда, и раньше это ставилось в упрёк. Изнеженным шотландским кобелиной называла, кривилась от обилия камня вокруг, возмущалась мягкой постелью и покладистыми женщинами. Что с ним сталось, если даже неистовую радует аромат леса на нем? Или она, как и всегда, о своем, надслойном? Чует кровь и снежную бурю, войну и горячее железо? Для Бадб запах Арда, должно быть, был слаще всех иных. Роб подавил вспышку глупой ревности, прижимая неистовую крепче. За себя - а теперь и за нее - он был готов бороться даже с частью самого себя, как бы странно это не звучало.
- Мне нравится это платье. И высокая женщина, - руки, подтверждая мысль, вползли в разрезы, - видишь, и наклоняться не приходится.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #683, отправлено 20-08-2018, 14:23


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

- И поэтому ты так хорошо знаешь, как с ними купаться, и где они прячутся, - слегка подозрительно заметила Бадб, но тут же улыбнулась грохоту сандалий за окном. - Часто ли феечки вламываются в комнаты к генералу без стука? Или Беван. Он не особенно стеснялся, даже когда был именно он.
- Вообще не вламываются, - сокрушенно вздохнул Роб. - Наверное, потому что генерала в этих комнатах не бывает? Хотя, черт их знает. Быть может, они вламываются, как раз тогда, когда меня тут нет?
Прибирается же тут кто-то, в конце концов. Ни пылинки на столе, кровать застелена свежим бельем, пол чисто выметен... Значит, врываются и, не находя генерала, от нечего делать принимаются за уборку? Улыбнувшись этой нелепице, он коснулся губами щеки неистовой.
- К дьяволу феечек, mo leannan. Они, всё же, не придворные хлыщи. Держу пари, к твоим комнатам очередь.
И очередь эту нужно было пронумеровать. Чтобы в суматохе не забыть, кого уже вызвал на дуэль, а кто еще не подозревает о диком шотландце-муже с варварскими взглядами на супружескую верность.
- Феечки этикета не понимают, - согласилась Бадб, щекотнув ухо дыханием. - Не думают о том, что надо бы пригласить почитать роман в опочивальню. Или о том, что надо перехватить интерес у короля. И ставок... нет, тоже не делают. Зато при дворе - цивилизация. Кстати, можно внести в фонд часть дохода. Через кого-нибудь. На то, что спустя полгода у меня не будет любовников, желающих рискнуть деньгами почти нет.
Роб отстранил её от себя, заглядывая в глаза. Как обычно, ничего не увидев, кроме всё той же пляски стихий, в которой огонь сплетался с водой, воздух - с недовольством и привычным желанием залепить моргенштерном по голове, а земля - с яркой, солнечной улыбкой, прижал к себе снова. Вышло это весьма собственнически, но вот с этим-то неистовой, всё же, придется смириться.
- Главное, по голове короля не бей, - предупредил он, - от двора отлучат, а нам двор нужен. Хотя бы пока эти потаскухи из твоей свиты не научатся думать так, как надо. Твоя семья - твой щит, им и прикрывайся. Почему ты так долго не шла? Злишься?
Неистовая нетерпеливо фыркнула.
- Объяснения вместо того, чтобы сдержать обещание. И - от меня! Ладно. Ты, Роберт Бойд, окунул меня в два новых мира, которые требуется не просто знать, но осознать. Пропустить через себя, и делать это в ветви, где время течёт слишком ровно, а воздух полнится молитвами. Нужна владетельница Портенкросс, Маргарет Колхаун, нужна фрейлина, которая не бьёт короля по голове - и я живу, - сделав паузу, она хищно улыбнулась. - Злюсь, конечно, тоже. Это природное. Конечно, иногда причин для этого меньше, иногда - куда больше...
- Что я опять натворил?
Наверное, стоило надеть кольчугу. Или спрятаться под стол, к несуществующим феечкам, да побыстрее. Или - и до этой мысли нужно было додуматься перед кольчугой - просто поцеловать её. Что Роб и сделал, не скрывая удовольствия.
- К тому же, - с трудом оторвавшись, продолжил он, - мы в расчете. Ты ведь не устаешь меня окунать в Туата, да еще, бывает, и голову держишь, чтобы воздуха не вдохнул.
- Роб Бойд, - угрожающе начала Бадб голосом, в котором совершенно отчётливо слышались неповторимые нотки клана Колхаун. Тех его представителей, что жили в самых отдалённых уголках. - Если ты сейчас же не сорвёшь это платье, я огрею тебя по голове и уйду в пещеру к туатскому гризли.
- Бедный медведь, - задумчиво проговорил Роб, разрывая ткань на её спине,там, где обычно была шнуровка. - Придётся спасать его от такой страшной участи, ничего не поделаешь.
И держать слово, данное самому себе перед уходом. Собирался ведь дорвать это платье? Так нечего медлить и говорить о делах, если под треск прочной, чтоб ее, ткани открывается белоснежная кожа, если лоскуты ложатся на стол, на пол, везде, уподобляя комнатку странному, но вполне туатскому лугу. Не о чем думать, хотя и сложно этого не делать, когда губы касаются губ, и шеи, и снова... И, наверное, стоило бы подпереть чем-то дверь? Кто их знает, этих феечек, когда именно им захочется вломиться.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #684, отправлено 20-08-2018, 14:23


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

И уже потом, раскинувшись на кровати, закинув руки за голову, Бадб заговорила снова, под уличные вопли и комнатный, тяжелый и приятный запах, под сохнущий на коже пот.
- Всё же - хорошо! И хорошо, что феечкам хватает ума не стучать, и что сержанты орут громко, и что Барру где-то на пути к великану. Не нужно стыдиться под наглым взглядом этой малявки, думать о том, как поганые культисты могут скрывать от меня, куда унесли нежданных младенцев михаилитских магистров, и всё это - не отрываясь от жизни. Нет. Всё же жизнь - это именно здесь и сейчас, когда не нужно никуда спешить... поверишь ли, до сих пор я и не понимала, что такое - когда мало времени.
Роб подскочил на кровати, больно ударившись головой об изголовье. Некоторое время он просто сидел, пытаясь уложить в голове услышанное. Какие еще младенцы? Чьи? То есть, чьи - понятно, но от кого? И он же всегда... Нет! Какого беса Беван возвращается к великану? Забыл браслет Госпожи в клетке? Откуда культисты и зачем им эти младенцы? Вопросов получалось много, ответов - ни одного. И потому следовало начать с:
- Mo chreach!
И лишь потом:
- У него что, мозгов, как у той курицы, что одолжила ему перья? Воистину, волос долгий - ум короткий! Какого дьявола он туда прётся, если нужен тут? В задницу к троллям этот браслет! Я... я его замуж выдам! За Брайнса! Нет, за Фицалана! Любовницей короля будет! Заодно и не придется объяснять в большом мире, почему полком разведчиков командует баба с крыльями! Focáil Беван!
Выговорившись, Роб рухнул обратно, к неистовой. Младенцы и правда были нежданными. Хотя бы потому, что он не мог припомнить, кем могла быть их мать. Целительство - двоякий дар. Им можно и излечить, и искалечить. И сделать себя бесплодным, хотя бы на время, ведь бастарды - непозволительная роскошь для того, кто не сможет их воспитывать.
- Младенцы, моя Бадб?
- Лоррейн Кендис из Лутона в прошлом январе родила двойню, - задумчиво отозвалась богиня, потягиваясь. - Хоть волос длинен, а помню, надо же. А недавно она попалась некромагу. Твой Фламберг его спугнул, но поздно для девушки и одного младенца. Второго чернокнижник унёс. Сбежал. И сгинул, словно не было.
Странно, но слушал её Роб спокойно. Казалось бы, должен метаться по комнате, биться головой в стену, проклинать себя... Не получалось. Не потому, что не чувствовал себя виноватым, нет. Он помнил Лоррейн, нежную, юную Лору, твердо решившую заполучить его. Помнил эти три жаркие, безумные ночи Белтейна, когда потерял голову и всякую осторожность. Но скорбеть не получалось, несмотря на вину. Оплакивать ту, что знал всего три дня? Переживать о мальчиках, которых и вовсе не видел? И все это - когда рядом лежит обнаженная Бадб, а где-то там, в большом мире бьется с опасными чернокнижниками сын не по крови, но от того не ставший менее дорогим?
- Раймон цел?
Мальчик, сын... И так, и эдак перекатывал Роб цветным камешком по мыслям эти немудреные слова - и не мог представить, как выглядит ребенок. Воображение подсовывало то маленького Фламберга, то повзрослевшего и шумного Вихря, то совсем взрослого отважного Ясеня. И никаких младенцев, точно не обязан Роб был сейчас беспокойно собираться в дорогу, искать следы этого культиста. Казалось бы, вот он, сын, свой собственный, долгожданный, но похищенный. Лети, Роберт Бойд, за ним. Спасай, признавай, воспитывай. Уходи на покой даже, чтобы быть рядом с ним, но...
- Как их звали хоть?
Ответ важен не был. Дарственная на лондонский дом давно лежала в комнате Раймона, оставалось лишь сказать о ней. Шотландцы не оставляют без наследства никого. Не мог безвестный мальчик вытеснить из сердца Фламберга, заменить Вихря, занять место Ясеня. Конечно же, Роб не бросит этого ребенка в лапах культистов, пусть даже дело попахивало гнильцой и ловушкой. Несомненно, найдет место для него в душе, полюбит даже. Но ведь тракт он не оставит и станет ли мальчик ему ближе, чем Раймон? Именно потому, что - кровный сын? Или отцовская любовь, все же, появляется, когда растишь ребенка?
- Погоди, не говори. Всё после, когда я осознаю и, наверное, даже напьюсь.
От счастья, как и положено новоиспеченному папаше. Или от горя, что один из его отпрысков достался преисподней. Или просто потому что трезвому осознать, принять и пережить вину перед неистовой было сложнее. Или... Напиваться тоже не хотелось, впрочем.
- Нет, не напьюсь, всё же. Ну и скотина же я...
Всё это время Бадб лежала, вскинув бровь, а когда Роб закончил, приподнялась на локте и вздохнула, отвечая только на то, что было действительно важно.
- Да что Фламбергу сделается? Ему что некромаги, что Авалон, что Моргана, что дуэль с Морри. Как с гуся вода. Разве что понимать начинает... хвалю.
Однако же, преисподняя всё ближе подползала к нему. Рука на сердце - это мелочи, когда в этой же руке есть мальчик, который наполовину Роберт Бойд. Кровь от крови - и делай с ним, что хочешь. Хочешь, стучись к его отцу, проводи пакостные ритуалы. Хочешь - приноси ребенка в жертву. Хочешь - расти из него оголтелого культиста, чтобы потом он сам заколол своего папеньку на алтаре. Роб нежно коснулся губами руки неистовой, отвлекая этим себя еще и от мыслей о том, что Раймон дрался на дуэли с Морриган. И приходя к выводу, что в ад ему хочется еще меньше, чем прежде. Вряд ли туда пригласят Бадб, да и жизнь хоть и была поспешливой, но - яркой и желанной, как никогда. А потому нужен был этот мальчик: оставлять в руках сектантов ключ к неистовой, Портенкроссу и ему самому было нельзя.
- Возможно, они его посвятили какому-нибудь мелкому демону, потому ты его и не чуешь, - поднимаясь поцелуями выше, к плечу, проворчал Роб, - вряд ли князьям, они ревностны к своему имуществу. И спасибо, моя Бадб. Что не увидела Лоррейн и этих детей, и что сказала сейчас. Вот если бы еще своё проклятье про славу вождя сняла... Но даже просить теперь не смею.
Бадб фыркнула и выгнулась, подставляя шею.
- Ты сам его давно стряхнул. Оно ведь из таких, знаешь... - уточнять она не стала.
- Не знаю. Ничего не знаю. Стряхнул - и хорошо. Что я за генерал такой, который даже командовать не сможет?
А что в пыли умрет - не беда. В пастях тварей пыли обычно нет. Там клыки, слюни, яд и много других неприятных вещей. Пыльные монстры Робу пока еще не встречались, хотя братья из восточных стран говорили, будто в пустынях такие водятся. О Розали и вовсе думать не хотелось. Её проклятие тоже было... из таких. Притом, что даже неистовая смирилась с Робом Бойдом, а ведь Розали был нужен именно Ард! Каждому - своё наказание. Боги не дают того, что нельзя вынести, и если уж он смог стряхнуть с себя что-то, то предмет спора с Беваном - тем паче, буде у нее такое желание.
- Если ты хочешь меня огорошить еще чем-то, моя Бадб, то лучше делай это сейчас. Потому что после я надеюсь немного поспать, а проснувшись - снова обнаружить тебя рядом.
- Ещё мне больно смотреть на путь, которым идёт по Туата некто Гарольд Брайнс, - проворчала Бадб. - Буквально. Болят глаза, которые за глазами. Но вот это точно подождёт, тем более, что он ищет выход. Лучше бы, правда, не нашёл входа, но... да, пожалуй, проснусь я здесь.
- К дьяволу Гарольда Брайнса...
В самом прямом смысле. Правда, этот tolla-thone принес сюда ниточку чертовой преисподней... Чёртова преисподняя! Роб улыбнулся, притягивая неистовую ближе. К дьяволу и чертову преисподнюю. Обо всем этом он подумает позже. А лучше - по дороге к Гарольду Брайнсу, которого нужно было вышвырнуть в большой мир. Но не сейчас, не с Бадб в руках, не на этой узкой солдатской постели, где так уютно вдвоем.



--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #685, отправлено 20-08-2018, 14:24


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

После полудня.

- Боги с нами! Боги с нами! -
Легионы ждали знамя.
Лёд и пламя, лёд и пламя
Вьются весело по кресту.
И цветёт перед глазами
Ало-белыми лепестками
Трижды сотканное знамя,
Нас ведущее в пустоту.

Песню нужно было переделать. Знамя нынче вело их не в пустоту, а в мир - к снегам, горам и морю Портенкросса. Впрочем, и знамя тоже нуждалось в переделке. Да и горланили песенку как-то очень уж рядом с домиком, явно оберегая покой своего генерала и своей госпожи.
- Значит, Брайнс потревожил девочек, - задумчиво проговорил Роб, подпоясывая тунику. Свежую одежду принесли, всё же, феечки, и теперь он воочию мог увидеть свою задумку с пятнистыми и одинаковыми для всех штанами и туниками. И даже примерить. Наступив на на ползущий к Бадб лоскут платья, Роб покачал головой. - Настоящая одежда дает куда больше жизни, mo leannan. Как тот тартан. Позволь.
Прежняя рубаха, пережившая недельный вояж, всё еще слабо пахла им, несмотря на стирку. Да и неистовой была велика, широка в плечах и талии. Но в ней, в его штанах, подпоясанная ремешком, Бадб имела вид лихой и разбойничий, не хватало лишь узких сапог да всё той же повязки на голову. Оставалось надеяться, что это хоть чуть развлекло её, отвлекая от мыслей о дочерях. Потому что сам Роб упорно возвращался к тому, как впервые увидел их, висящих с отрубленными головами над пиршественным столом. Он, а не Ард. Именно тогда начал исчезать Тростник. Мир менялся, короли сватались к дочерям богинь, жестоко убивали их, насилуя - а богини становились бессильны. И там, где Ард просто зарубил бы короля, Сильный Холод уже мстил. И, право, обошелся бы без проклятий меча, но поди убеди в этом разъяренную Бадб.
- Не хочешь прогуляться, моя Бадб? Упросим Хорана выдать боевую тройку из числа разведчиков и поохотимся, как встарь, за случайно забредшим в Туата смертным?
- Я его там же и убью, на месте, - ответила неистовая, хмурясь. - Раньше оно было как-то проще, или мне кажется? Забредшие христиане были просто забредшими христианами. А теперь, с этим, хочется отправить боевую тройку не для того, чтобы поиграть. Точнее, поиграть, но - не так.
- Убьешь - и наплевать. Зато еще хоть чуть - но вместе. Легкая, приятная прогулка мимо больших ящериц, единорогов Королевы и еще какой-нибудь твари. Не двор, где тебе надо сдерживаться. Не капитул, где мне нужно думать.
Не тракт, где чудили братья ордена. И в Туата пока не было культистов и сыновей.
Бадб подошла к окну, глядя в ставни так, словно их не было.
- Знамя. Врата. Перст, указующий туда, где ждёт предназначенное. Суть Неистовой - делать, но законы говорят, что можно лишь быть. Когда-нибудь, если не останется ничего больше, когда спадут путы, возможно, я - сделаю. Что-нибудь. Пока же мы бьёмся в паутине мира, и ему, к сожалению, не плевать. Хотя искушение велико. Интересно. Я не вижу, что будет, если просто выйду в мир и начну убивать.
- Моя кровожадная... Зачем убивать, если в мире есть вещи, горадо более интересные, моя Бадб? Жизнь - это не знамя, не врата, не перст, не суть и даже не бытие. Тебе ведь было хорошо на том утёсе, в Портенкроссе, когда твои ноги целовал прибой? И с братом Джорданом? И на той тризне по Фэйрли? Да и сейчас, - Роб ухмыльнулся, - тебе, смею надеяться, тоже хорошо было. Давай просто прогуляемся вместе, не думая о божественном. Для него еще будет время.
Отчего-то уже не удивляло, что ей, как и всем, нужны объятия и слова. Пусть неистовая не очень-то и умела в утешения, но сама в них нуждалась не меньше прочих. И в любви, и в плече-опоре, и в возможности не чинясь, собственноручно, набить морду... да тому же Брайнсу.
- К тому же, душа моя, - продолжил он, прижимая неистовую к себе, - леди Бойд - это ты, а не какая-то Мэг Колхаун. И то, чего нельзя Неистовой, вполне может позволить себе шотландка и хозяйка Портенкросса.
- Это очень... тонкая разница, - признала Бадб. - Ладно. Даже говорить это странно, но ты прав. Несмотря даже на то, что хозяйка Портенкросса ко вратам гнала бы сапогами, а не мечом. Говоришь, нужны единороги и ящерицы? И ещё какие-нибудь твари?
- Никакой разницы, mo gràdh. Ты - это ты. Всегда. Какое имя бы ты не носила, в кого бы не перекидывалась, я узнаю тебя. И... ничего не нужно. Мы же просто гуляем, просто охотимся. Кто попадется - тому и не повезло.
Роб приосанился с самым фанфаронским видом, напуская на себя героизм. И тут же рассмеялся, не выдержав этого сам. Пожалуй, Бадб отдых был нужен не меньше его самого.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #686, отправлено 20-08-2018, 14:24


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

Разведчики, со скрипом душевным выданные Хораном, были молоды - не старше Фламберга. И Роб не помнил их совсем. Мудреное ли дело - запомнить сорок тысяч человек, из которых четверть - дини ши Бевана и дроу. Но когда первые неловкие моменты почтительного восхищения прошли, парни оказались болтливы, ходили бесшумно, понимали, как держать дистанцию и вообще были образцовыми бойцами-разведчиками, заставляя призадуматься о том, что Флу попросту делает все по-своему. К тому же, стоило признаться, что в мужской компании, где и Бадб сходила за своего парня, отдыхалось, было легко. Не нужно было думать о том, чтобы не уронить крепкое словцо, не смутить девчонку чем, прикрыть собой. Эту девчонку, рыжую и явно упивающуюся позабытым духом воинского братства, прикрывать собой не надо было - не оценила бы. Ей самой хотелось жизни, горячки охоты, жгучей крови по жилам не меньше, чем рук, сильных и ласковых сразу. Она сама умела ходить тихо, по-кошачьи, скрадывая шажочки, била из арбалета точно и действовала осмотрительно. Не прятать за собой её нужно было - любоваться и гордиться. Чем Роб и занимался, не забывая, впрочем, поглядывать по сторонам. Хотя и получалось это плохо - приходилось еще и умиляться, раздражаясь капризам, от которых разведчики понимающе переглядывались и ухмылялись, подозревая скорое прибавление в семействе.
Бадб требовала большую, белую, зубастую ящерицу. Желала восседать на ней перед полком в Британии. И это, mo chreach, было похуже груш и персиков среди зимы. Ему становилось дурно, когда он представлял, какими глазами там будут смотреть на пернатого и грудастого Бевана, выступающего перед полком разведчиков. Но отказаться от дини ши не мог. При всех недостатках остроухого, в разведку он умел и любил. И люди его любили и шли за ним. Но, м-мать, Бадб на огромной ящерице была перебором: все равно, что костями шестерку три раза подряд выбросить. Мало ей, что христиане и без того считают демоницей, надо и в повадках с чертями сравняться!
Говорить о том, что большая часть адских князей использует чешучатых гадов именно для того же, о чем мечтается ей, Роб не стал. После натычет носом в демонологии и некрономиконы. Потому и ограничился коротким "Нет" и не менее коротким пояснением вполголоса, что если уж так хочется, то ящерку можно попирать, вместо дракона. А будущих верующих пугать потомками змия, что соблазнил их Адама и Еву, не годится. И тут же сгладил невольную свою дерзость и её обиду поцелуем в капризно надутые губы. Разведчики тактично отворачивались и делали вид, что ничего не слышат - и за одно это Роб был им благодарен. Теперь, когда спешка унялась, когда мысли успокаивались, текли водой, когда он снова становился собой, слушая шепот ветра, знающего всё, видящего всё... Вода и ветер - стихии, живущие везде, в них зарождается жизнь и они же несут смерть. Гулял ли этот ветерок, что ласково трепал чуть отросшие волосы, упруго хватал за руку, чтобы шаловливо отскочить, сегодня по Темзе? А может, он просочился сюда от Портенкросса, чтобы передать поклон от моря? Он спешил неспеша, напоминая Робу, как нужно думать и делать. Сунь Цзы, китайский полководец, говорил о том же. Впрочем, кто слышал о великих победах желтолицых? То, что доходило с того края света, говорило скорее, что они мастера бескровной войны, долгой - но эффективной. Когда завоеватель женится на твоей подданной, обзаводится детьми и домом, он сам превращается в твоего подданного. Ему уже не хочется завоевывать и воевать. Но, всё же, он утверждал, что война - путь неба и путь земли. Небо давало полководцу свет и мрак, холод и жар, порядок времени. Небо - и воздух с ним - текло неспешно, вдумчиво, упорядоченно, равновесно с собой и с землей. Сдвинь это равновесие - и плохо будет всем. Поспеши сам - и потеряешь больше, чем если бы не спешил вовсе. Эх, Муилен, когда же ты снова станешь собой? Переиграть бы, переплясать, да только мечтай - не мечтай, а сделанного не воротишь. А еще Раймона торопыгой упрекал.
Если бы Фламберг из походов возвращался с половиной спутниц, Эммы давно уже не было. Да и Раймона тоже.
Задумавшись, он не заметил, что мягкая земля под ногами едва ощутимо подрагивала, пока из гущи зарослей, ломая ветки, не высунулась огромная чешуйчатая морда. Рептилия, которой, судя по размерам, место было как раз в великанском замке, моргнула и уставилась на Роба заинтересованным оранжевым глазом с вертикальным зрачком. В горле у неё заклокотало, словно рядом бурлила горная речка.
- Какой красивый, - восхищённо вздохнула Бадб, глядя на ярко алые губы ящерицы, из-за которых торчали кончики треугольных зубов, не помещавщихся во рту.
- Дорого бы я отдал, чтобы слышать такие же слова, - вздохнул Роб, с неменьшим ответным интересом разглядывая ящера, - при виде себя. Драконом стать, что ли, чтобы ты, наконец, восхитилась?
И почему он не прихватил из лагеря копье? Почти рогатина, а на животе и груди этих тварей такие нежные чешуйки, они так легко протыкаются чем угодно. Кроме болта из арбалета, которым вряд ли и до мозга через глаз достанешь. Представив себя увешанным оружием с ног до головы, он рассмеялся и рыкнул на ящера в ответ, приглашая подойти поближе. В конце концов, они охотились, а Бадб могла восседать и на мертвой ящерке.
Ящер послушался. Трёхпалые массивные - иначе им было не выдержать такого веса - лапы глубоко вязли в земле, кроша ветки, растаптывая кусты. Передние конечности оказались несоразмерно крошечными - вероятно, под стать мозгу. Скрюченные на груди лапки, впрочем, обладали внушительными когтями, да и мелкими были лишь в пропорции к туше.
- Что именно бы отдал? - оживилась Бадб, улыбаясь не хуже какого демона. - Беван вот тоже красивый. Не только тёмная госпожа умеет в такие штуки
Разведчики, лихорадочно готовя арбалеты, отступали, расходясь в сторону, а богиня так и стояла, уперев руки в бока.
- Тебе не кажется, что он всё-таки хорошо бы смотрелся в холмах? Не наших, других.
С каждым тяжёлым щагом мир вокруг чуть менялся. Пропадали куда-то лианы, нарастал плеск воды, и откуда-то сверху ощутимо потянуло холодом.
- Не забывай, mo cailleach, - ревниво заметил Роб, утаскивая неистовую назад, за собой, подальше от ящера, - что жить тебе со мной, а не с красивым Беваном. Так что, к выбору ипостаси для меня подходи осмотрительно.
Страсть неистовой всё усложнять была неизменна. Превратить прогулку в сражение? Как поросенку чихнуть. Закинуть ящерку на берег моря? Пожалуйста. Наслаждайся, Роб Бойд, новыми проблемами, вкушай их полной ложкой. Эх, пройти бы под когтями к брюху... А колдовать не хотелось. Набило оскомину чародейство, еще в катакомбах.
- Парни, как готовы будете - скажите. Кажется, госпожа хочет, чтобы мы творили легенду.
Легенда, не подозревая, что её собираются творить, тем временем перешла на тяжёлую рысь, колыхая объёмистым брюхом. Твёрдая, замёршая тропа к северу от Портенкросса била в сапоги так, что становилось понятно: ящерицу можно использовать вместо тарана при осаде. За спиной же сотрясало скалы вечное море, потихоньку откусывая от них по дюйму, по два за век.
Смена окружения ящера не волновала, казалось, вовсе. Впрочем, в глазах его плавала такая бессмысленность вкупе с желанием жрать, что вряд ли он видел хоть что-то, кроме добычи.
- Ты же сам говорил что-то про попирание, - возмутилась Бадб, в руках которой появился вечный фламберг. Меч, впрочем, рядом с этим созданием казался просто зубочисткой.
- Но не сейчас же! И не в Портенкроссе! Ох, мать твою Эрнмас всем полком да под волынку...
Пятый плащ за месяц! Пятый, galla! Роб рванул завязки с шеи, подкидывая ткань вверх. Ветры Портенкросса, прихолмные и морские, знакомые с детства, те самые, что наполняли парус его маленькой лодочки, подаренной отцом. Не стареющие, вечно молодые - и потому теперь совсем сродни ему, они даже обрадовались этому нежданному подарку, пятнистому, как и его одежда, хлопнули полами, придерживая плащ, и ринулись вперед, набрасывая плотную ткань на морду ящеру. С ними рванулся и Роб, надеясь, что воины успеют заметить кивок головы, приглашающий стрелять. Михаилиты редко говорили в бою, выучка позволяла молчать - и видеть жесты друг друга. И избавиться от нее было сложно.
- Потому каждый день нужно проводить так, словно он замыкает строй, завершает число дней нашей жизни, - догнал его наставительный голос Бадб, явно проведшей немало времени в замковой библиотеке.
Плащ прилип к морде намертво, и ящер остановился, махнув хвостом в полуразвороте. Замер, словно разом позабыв про добычу и удивляясь внезапно наступившей ночи. Мимо Роба свистнули два болта. Один утонул в узкой груди, второй лишь отскочил от чешуек. Ящер же всклекотал снова и мотнул огромной мордой у самой земли.
Сенека в юбке... Ох, и отпотчует он её Эпикуром, когда будут наедине! И ведь, рыжая baobh, ни о пастухе с овечками не подумала, ни о мальчишках, что играли в холмах! И пастух этот, tolla-thone несчастный, гнал стадо прямо на тварь. Овцы звенели колокольчиками так, что их, должно быть, слышали даже в Лондоне, матерился пастух, матерился и Роб, прыгая на голову ящера, чтобы воткнуть в нее меч - и нежданно начать опрокидываться вместе со взревевшей тварью - Бадб подрезала одну из ног рептилии.
- Что ты творишь, шальная? - Только и успел вопросить он, перед тем, как скатиться на землю.
- Помогаю? - слегка неуверенно откликнулась богиня, отпрыгивая и опираясь на фламберг.
Косматая нестриженая овца тупо ткнулась ей в бедро мордой, и Бадб рассеянно почесала чёрно-белую голову. Ящер в агонии рыл огромными когтями землю, выбрасывая целые пласты. Разведчики, забыв про арбалеты, глазели по сторонам. Пастух продолжал материться, поминая попеременно старых богов и деву Марию.
- А-а, - злобно удивился Роб, встряхивая ушибленную в падении ногу, - ну так иди, попирай... рыжая.
А голова и лапы, пожалуй, сгодились бы. Гонять Брайнса было бесполезно - не оценил бы и не проникся. А вот поиграть в кровожадного Циркона... Любимая забава, чего уж скрывать.
На то, чтобы отрубить лапу и голову, времени ушло не мало. И все эти долгие минуты мир медленно менялся вокруг снова, прорастал джунглями, наполнялся птичьим щебетанием и гудением насекомых, слетавшихся на неожиданный мир. И только безголовая туша почему-то при этом всё таяла, пока не пропала совсем, оставшись замерзать в холмах у Портенкросса.
- Mo chreach, Бадб!


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #687, отправлено 20-08-2018, 14:25


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

здесь и далее - с Леокатой

Раймон де Три и Эмма Фицалан

8 февраля 1535 г. Лутон. Между утром и зарей.

- Раймон! - Эмма звала тихо, настойчиво, но не тормошила, не касалась губ утренним поцелуем. Да и голос слышался будто издалека. Ледяной озноб пробирал до самых кончиков пальцев, стыло, твердо и сыро было под обнаженной спиной, - Раймо-он!
Раймон лежал на льду посреди озера. Зима царила лишь здесь, на этой замерзшей и заснеженной воде, а вокруг, по берегам, бушевало лето. Пышно цвела черемуха, ее белые локоны трепал ветер, вихрил лепестки подобием метелицы, рассыпал их по прозрачной ледяной корке, под которой вместо воды, водорослей, да хотя бы мавок, виднелся огонь. Пламя, разъедающее холодное ложе Раймона. На берегу из зеленой высокой травы, распускающей пушистые метелки цветов, выглянул заяц, оглядывая озеро и деревья без интереса, но, завидев Раймона, тут же скрылся, распугав больших, красных бабочек с черными глазками на крыльях.
Странно, а может быть, и не очень, но стоило встать на потрескивающий лед - и картина изменилась. Зеленые лужайки, все также укрытые одеялом черемухи, полого сбегали к зарослям тростника у кромки воды, по озеру беззвучно и величественно скользили лебеди, совершенно не подозревающие, что плавать они должны по льду, под которым - огонь. А дальше, под сенью дубов и яблонь, между которыми клубился жемчужный туман, укрылось приземистое строение, сложенное из серого камня и даже можно было различить облаченные в белое фигуры, что медленно расхаживали между двойными рядами деревьев. Оттуда же доносился тихий перезвон арфы.
Фламберг только хмыкнул, оправляя рукава рубашки. Не обращать внимания на арфу, фигуру и голос - было легко. Эмма, Берилл, проснувшись, уже скорее всего вспыхнула бы тёмным огнём, притягивая, прокладывая путь к себе. Прямой, как полёт феникса. Но, раз нет... Не двигаясь с места, Раймон вскинул лицо к небу и медленно выдохнул. Путешествия в странные миры начинали всерьёз утомлять. И одновременно - становились привычными. На этот раз, по крайней мере, ему оставили собственное тело. Или так казалось. В одежде, которую он надел перед сном в холодном трактире, без оружия. Впрочем, магия отзывалась исправно, так что беспомощным он себя не чувствовал. Да и в лесу можно было выломать хорошую дубину. Добрый посох бывал ещё и пополезнее меча. Вопрос был в другом. Если Эмма безмятежно спит, то выход стоило искать самому, и поскорее. Как течёт время в волшебных мирах, Раймон по сказкам представлял - и представление это не нравилось ему совершенно. Идея выйти в мир седым стариком, вернуться спустя века или вовсе рассыпаться прахом по примеру отряда Брана, сына Фебала, привлекала слабо.
И всё же он медлил. Мир вокруг, светлый, летний, яркий и живой казался настоящим, но одновременно и каким-то... слишком настоящим? Слова не имели смысла. Здесь не было морока, наложенного на материальную основу, лес, земля, хижина и остальное казались слитными, цельными. Или легенда так и должна выглядеть? Раймон пожал плечами и закрыл глаза. Потом прикрыл их ладонью, отсекая тень солнца. Так было проще не видеть. И не слышать - почему-то тоже. После этого оставалось только вздохнуть поглубже, всей грудью, животом, и медленно выдохнуть, выпуская с воздухом всё, что мешало. Нетерпение, желание пойти к хижине, желание просто куда-то идти, присущее каждому человеку. Стремление добраться до разумных существ и всё выяснить. Нет. Когда то, на что смотришь, не устраивает, всегда стоит закрыть глаза и глубоко вздохнуть. И тогда мир, который всегда полон жизни и магии, потому что жизнь - это и есть магия...
- О-ох, мать!..
Вал накатил так, что выдох обернулся стоном. Серая пелена чуть не сплющила сознание, и какое-то время Раймон просто дышал, пытался удержаться на ногих, глядя на весёлую зелень. А потом улыбнулся широко, по-волчьи, и выжег из рубашки широкую полосу. Как раз - на завязать глаза. Шёлковая повязка легла прохладой, отсекая солнце, деревья, хижину, и вокруг снова раскинулся туман, густой, могучий, снаружи и внутри, проникая в тело с каждым вдохом. Не мороки, нет. Старше, древнее, то, от чего он сам брал лишь прирученную, связанную пену. Он? Кто? Он всмотрелся через закрытые веки туда, где туман уплотнялся, прорастал лесом, льдом, сковывал стихии. Был миром, не настоящим, но реальным. Больше, чем реальным. И мощь, сырая, неоформленная, колыхала седые пряди в такт ветру. Нет. Наоборот. Нет ветра, нет земли, нет... ничего, насколько хватало не-взгляда. Раймон - смешное слово - переступил с ноги на ногу по мягкой и твёрдой серости. Его здесь не должно было быть. Невозможно пройти в центр силы так, чтобы... плавно изгибавшиеся под ногами линии дрожали вместе с ударами сердца, передавали ритм в горизонт, которого было не разглядеть. Невозможно, и, всё-таки он стоял здесь, над скованными стихиями. Не помня, как проходил по спиралям, которые перетекали одна в другую. Переходил ли?
Где-то в другом мире губы снова растянулись в улыбке. Сохранять себя было тяжело. Очень, до невозможности, распада, потому что сопротивляться этому - не мог никто. Особенно только на ощущениях, особенно впуская внутрь. Стоило сорвать повязку. Теперь, когда Раймон понял природу, можно было беречься, не поддаваться изменчивой природе этой земли. Лишь поглядывать иногда - это было не опасно, особенно теперь, когда он чуть привык. Открыть глаза, перешагнуть через спирали, выйти к хижине прежде, чем потеряет себя окончательно, забудет даже о том, что - ждут, что здесь не стоит не есть, ни пить, что нужно искать выход. Да, пожалуй, это было бы разумнее всего. И Раймон глубоко вдохнул туман, пропуская его в лёгкие, в кровь, подобно опиуму в мрачных курильнях Лондона. Не сопротивляясь, но принимая.
Со звоном раскатилась по телу кольчуга, лёг на плечи иссиня-чёрный панцирь, руки облегли выгнутые наручи. Туман был ничем. Туман был всем. Сырая материя, основа даже не мира, а того, из чего боги некогда творили миры. Закованный в латы рыцарь богиней не был, но изогнутый, сплавленный на два плюс один через два плюс один лабиринт подрагивал с каждым шагом. Не через, не прямо, вкруг, по петлям. В конце концов, лёд и огонь, раскинувшиеся ниже, могли спорить вечно. Скорее всего - и спорили. Равно как и земля - с ветром. Туман льнул к себе, не оставляя на стали капель, но рисуя - неторопливо, виток за витком. Наплечник. Кусочек шлема. Нагрудная пластина. Лишь грубое, бугристое копьё, возникшее в руках на первом шаге - или раньше? Позже? Он не помнил, - не менялось. Неполированный наконечник из чёрного железа, в котором сплелись семь прутьев, легко раздвигал сизые клубы и опускался всё ниже, пока не коснулся...
Шаг по внутреннему витку спирали. Второй. Не было ни мира, ни его самого. Несуществование, неоформленность, отсутствие вещности лениво кипело на огне бесконечности. Зрело внутри не-желание, не-чувство, дурацкая шутка. Быть, не быть, быль ли небыль? Почему бы нет? Почему бы да? Шутка сделала ещё шаг, ощущая, как встраивается в него узкая тонкая тень с острым личиком. Откуда-то то, что шло по дуге огромного, в остров, трискеля, знало, что тень не-была первой. До того, как родился свет. До того, как появилось то, на чём появляться. До того, как возникло то, что могло её отбрасывать. Прежде, чем было, кому увидеть, а ведь пока нечему видеть - ничего и нет. И было это - забавно. Узкий силуэт мелькал в ровной, но постоянно меняющейся серости, окружал, хоть и был один. И сила толкала в лицо пуховой подушкой, отталкивала, питала скрытое под нагрудником до взрыва, до тьмы, состоящей из отсутствия света. Бывает ли улыбка без лица? И уж точно не было ни земли, ни неба. Впрочем, дней - тоже. Да и бога. Только ухмыляющийся клюв.
Первый виток распахнулся крыльями, в которых не было нужды, но - надо же с чего-то начинать? Туманы топорщили перья, поднимали всё выше, и то, что летело по второму обороту, раскручивая спираль, накренилось на левое крыло, следуя за линией. Плотность оказалась непривычной и отчего-то очень смешной. Щекотной. Странный звук всколыхнул туманы, и они сомкнулись плотнее, открывая себе дорогу. Потому что от зачем начинается где. Особенно если приправить когда. Что? Почему? Этому ещё предстояло вариться. Кипеть в котле, который содержал сам себя, но ухитрялся приподнимать крышку, выпуская пар в себя же. Или, скорее, крышка поднимала себя? Хотя было - некуда. И получалось, что - внутрь.
Начало третьего витка отзывалось странным наслаждением, словно кто-то тянул из него давно мешавший костыль, вросший в плоть... и тут туманы дрогнули, заставили посмотреть во все стороны одновременно. Где-то стена тончала, словно её разбирали по камню спорые ловкие руки. Странность. Неправильность. Кто смеет? Кто - есть, ибо никого нет? Крылья хлопнули, и туман взвихрился вокруг, пытаясь отсечь лабиринт, отсечь его - чем бы оно ни было. Их.
- Ой!
Маленькая, смуглая девушка с некрасивым лицом и черными глазами поспешно зажала рот ладошками. От этого звонкого восклицания туманы неохотно заворочались, разомкнулись - и будто отхлынули от ее ног, стекли с Раймона, оставляя доспех и копьё.
- Ой! Ты - не Ланселот! - Разочарованно констатировала девушка, отбрасывая темные косы за худенькие плечики и поспешно, точно Эмма тогда, в монастыре, оправляя длинное белое платье, подпоясанное веревкой.
- Совершенно не он, милая госпожа, - голос прозвучал хрипло, почти карканьем. И голова кружилась как не в себя. Возможно, поэтому Раймон отчётливо видел девушку через закрытые глаза и повязку - причём, казалось, с нескольких сторон одновременно. Моргать с закрытыми глазами оказалось трудно, но хотя бы все девушки слились в одну... вроде бы. - Грааль не ищу, по королевам не страдаю, хотя от них - бывает. Но Ланселота нет, а я - здесь, так что можно звать Фламбергом. А вы?..
- Амми, младшая жрица, - девушка бесцеремонно вытащила его на берег, на зеленую - серую - траву и пнула зашипевшего на нее лебедя, который выглядел одновременно как птица и кусок лабиринта. - Странное имя для слепого рыцаря, который все равно видит через повязку.
- Странное, - охотно согласился Раймон, не вдаваясь в детали орденских имянаречений, и уточнил: - Младшая жрица чего именно, если позволишь? Или кого?
- Керидвен и дочери её, Немайн, - Амми волокла его за руку с силой, какую сложно ожидать от такой маленькой и хрупкой девушки, отвечала скучающим голосом, - это - остров Дев, там - жилища, выйти отсюда можно, раздвинув туманы. И, - она остановилась, оглядывая его с головы до ног, - повязку можно снять, а сапоги при входе... хм, я лучше снова полы вымою.
Раймон невольно глянул на совершенно чистые, только что сотворённые из протоморока самоги, и усмехнулся. Слова жрицы прозвучали эхом из прошлого, но здесь всё же был не монастырь. Хотя бы тем, что заходить не хотелось вовсе. Уж точно не было внутри разбойника, не гулял неподалёку анку, за которого платили золотом и правом посмотреть гобелены. И, разумеется, послушницей.
- А ещё лучше - раздвинуть эти самые туманы, чтобы я смог уйти обратно в свой мир. Тогда и мыть ничего не придётся. Очень удобно.
Амми глянула на него так, будто он святотатствовал в храме, жёг священиков на кресте и был страшным безбожником.
- Но, сэр Фламберг, если боги тебя привели сюда, значит, в том была необходимость. И не мне, младшей жрице, решать, когда для тебя раздвинутся туманы в твой мир. Я лишь могу отвести тебя к старшим.
- Раздвинутся? - Раймон поднял бровь в тени шлема. Жест, который есть, и которого нет. - Боги, значит, и необходимость?
Амми потянула снова, но он упёрся ногой в землю, которая не была землёй. Заставил младшую жрицу остановиться тоже. Авалон - Авалоном, но сдвинуть с места закованного в броню мужчину та не могла. В какой-то мере это утешало. Не слишком сильно. Даже стоя на месте, казалось, что приземистый и длинный дом из серого камня становился все ближе, подползает. Звенел хохот купавшихся в пруду девушек, которых ничуть не смущало...
- Дорогое дитя, когда богам что-то кажется, они могут прийти и сказать сами. Те, от кого это хочется услышать.
"Сегодня мне пришлось выйти за травами. Я шла по заснеженной улице, мороз пощипывал щеки и я все время подскальзывалась на льду. И когда это произошло в очередной раз, меня под локоть кто-то подхватил. Совсем, как ты. Я обрадовалась, повернулась - но тебя не было, ты все еще лежал в постели, вот как..."
По тропинкам в роще - он ясно видел через повязку - степенно ходили матроны в белых одеяниях. Зайцы безбоязненно подбегали к ним, а на одном из деревьев граял иссиня-черный ворон. Не настоящий - морочный. И не тот был дом. Не те женщины. Не та дорога и не то направление. И, чтоб его так, совершенно не то время. Скупо улыбнувшись, Раймон огляделO копьё. Очень грубая работа. Очень древняя, такая, словно кузнец не особенно понимал, что делает, но - хотел. Видел.
- А от кого не хочется - не всё ли равно, что им кажется? Имеет ли значение, что они передают через куколок, кубки, жриц? Ради чего куда-то ведут, не спрашивая?
"А там стоял мужчина. Наверное, иная сочла бы его красивым, но я лишь вырвала свою руку из его - не хочу, чтобы меня касался кто-то, кроме тебя. Ты слышишь меня, знаю. Ты дышишь, слабо улыбаешься, когда я разминаю тебе мышцы, пьешь..."
Раймон огляделся туда, где больше не было тумана, но... туман был везде. Можно разогнать то, что видится, но не самую суть, природу этого места. Авалона, который воистину был островом...
- Поэтому я не стану говорить со жрицами. Не пойду к дому. Не буду чесать заек за ушком. Говоришь, не знаешь, когда раздвинутся туманы? Но я помню, случалось, что смертые выходили через них и без вашего ведома. Пожалуй, попробу... нет. Уйду.
"Я протягиваю тебе руку, но будто что-то мешает, больно бьет по этой руке. Ты ведь вернешься?"
"Вернусь".
Амми наклонила голову, глянула на свои босые ноги и пошевелила пальчиками.
- Боги могут закрывать эти ворота, - почти безмятежно пожала плечами она, - и тогда ты просто останешься тут. Или по капризу Открывающей Пути откажешься вовсе в ином месте. Не там, куда хочешь. Или Великая Королева призовет на другой остров. Или туманы раздвинутся прямо сейчас, но ты всю жизнь будешь жалеть, что не прошел Авалон насквозь.
"Ты сильный, сильнее меня. Всегда был сильнее, хотя наверняка отрицать будешь. И я жду тебя, очень. Потому что - пусто. Весь этот день - пусто, и будет такой же пустой вечер и холодная ночь".
- Если леди Бадб или госпожа Немайн захотят что-то сказать - скажут, - в свою очередь пожал плечами Раймон, с интересом поглядывая на ворона. Фальшивка выглядела... любопытно. Не сама по себе, а тем, что обозначала. Зачем? - Но я чувствую, что идти через Авалон - неправильно. И, прости, но жалеть стану едва ли. Бывай, младшая жрица Амми. Надеюсь, вы дождётесь Ланселота.
Девушка кивнула и села на траву, глядя на него выжидательно. Раймон посмотрел тоже - в чёрные, сияющие любопытством глаза, и отвернулся, разматывая связь, которая чем дальше, тем устанавливалась легче, уходила глубже. И озеро, к которому уходил странный рыцарь в латах, поднялось серыми храмовыми колоннами, ушло в небо. Врата, двери, которые надо раздвигать - не раздвигая. Через которые нужно было проходить - не проходя. Слова совершенно не отражали сути. Просто движение рук, просто шаг там и шаг здесь, но терялся, переходил человек - именно стоя на месте. Просто идти - было инстинктом. Идти, блуждать, искать выход ощупью. А ещё жрица помнила зуд в пальцах, которые касались туманных плетей. Помнила зуд в мыслях, с которыми они расступались перед ладонями. И, пожалуй... показаться смешным - не порок.
Первообразный туман, само озеро жрица видела слоями, словно было их много - и, скорее всего, видела правильно. Потому что туман этот, в котором Раймон всё же успер пролететь пару витков, был не здесь и не сейчас, а везде и всегда одновременно. Не он приходил или открывался в мир. Скорее, мир оборачивался вокруг него. Внутри него. То этот, то тот. То сейчас, то когда-то. Требовалось просто открыть дверь. Пусть даже при попытке дотянуться до ручки - больно били по рукам. Просто нужно было сделать так, чтобы вокруг оказался нужный мир, нужный момент. Совсем просто - подумать. Сделать же... Чёрная фигура встала между колонн и замерла. Подняла руки таким знакомым жестом, что любопытство вспыхнуло стократ, смешавшись с недоверием и памятью о том, как буквально только что... только - не так? Наоборот? И зачем ему эта повязка?!
Раймон медленно, купаясь в сопротивлении, свёл руки - не прямо, но разворачивая ладони, вылепляя мир. Где - это было проще всего. Домой. А домом его была Эмма, которую ему не требовалось видеть ни с открытыми, ни с закрытыми глазами. Этот образ горел в сознании всегда - даже здесь, на острове, сотканном из туманов, созданном над третью трискеля. Когда? Весь этот день - пусто, и будет такой же пустой вечер и холодная ночь. Ощущение, чувство, нужная толика горечи, потому что никогда она не бывает точно той же, как не повторяются звёзды.
Теплая рука Эммы потянулась навстречу, вцепилась не в ладонь - в запястье, будто собиралась тащить утопающего, потянула на себя. Туманы взвихрились, переплелись и разгладились в ленты, в путь так, как понимала его Эмма. А потом эти ленты закрутились в спираль, а та - в еще одну спираль, рассыпались серебристыми перьями, чтобы сложиться в красивый, зеленый лес, похожий на Шервудский летом. В руке осталось копье - и тепло.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #688, отправлено 20-08-2018, 14:25


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

Лес пел, звенел листьями, будто они были вырезаны из меди, разливал этот перезвон по кронам, ронял прозрачными каплями росы на высокую траву. Раймон стоял на тропке, судя по разбросанным следам - звериной: совсем недавно неторопливо рысила по ней лиса, преследуя зайца. В зарослях орешника неподалеку хрюкали свиньи, а над ними заливалась украденной у малиновки песней сорока. Почти пасторальная картинка, если бы не рука Эммы, что все еще чувствовалась на запястье, горячела. Эмма пыталась если не тянуть, то держать. Впереди, за ясенями и буками, там, где среди листвы и стволов виднелся просвет, слышался стук топора.
Раймон выругался, снял с головы шлем и рывком сорвал повязку, в которой уже не было нужды. Лица коснулся ласковый ветерок, взъерошил волосы. Пасторальная картина летнего благоденствия должна была утешать и успокаивать, но всё не складывалось. И как-то закрадывалось подозрение, что перед ним, всё же, раскинулся...
- Не Шервуд.
Туман сомкнулся вокруг, но в тот же миг рассыпался чёрными перьями. И иногда очень хотелось, прямо-таки казалось уместным говорить словами Бойда, сказанными не в лучшие моменты. Не при детях. Например, вот так:
- Beathach salach a bha focáil roinnt! *
Раймон не был уверен, что произнёс эту жуткую фразу правильно, но на душе стало определённо легче. Хороший язык. Ёмкий. Фыркнув, он подхватил шлем подмышку и зашагал на стук топора, приноравливаясь к тяжести. Впрочем, латы казались легче, чем те, что ему доводилось пробовать в ордене, где хватало любителей всяких извращений на тракте. Возможно, потому, что была придуманной.
Идти не пришлось долго, и вскоре дорожка открылась в лужайку, на которой не оказалось дровосека. Зато обнаружился рыжеволосый мальчишка, который закусив губу, рубил дерево клеймором. После каждого замаха паренька уносило в сторону - и меч попадал не в то дерево, куда метил юный мечник, благо - деревья росли так густо, что он не промахнулся бы. Раймона он увидел как раз на замахе и видение черного рыцаря настолько потрясло его, что он ударил с плеча, отчего клеймор вонзился в пенек, а мальчик упал.
- О, господи... - Раймон едва удержался от того, чтобы закатить глаза. Что-то, кажется, не менялось независимо от мира. - Цел?
- Я не Господи, я - Кленовый Лист, - сообщил мальчик, вставая. И попытался выдернуть меч из пня. - А чего мне будет? Я, знаете, сколько уже падал? И не сосчитать.
- Знал я одного Кленового Листа, - с некоторым сомнением проворчал Раймон и подошёл ближе. - Помочь?
- Нет, - мальчик со знанием дела принялся расшатывать клеймор, - я сам. Я на героя учусь.
"Мило". Было бы мило, если бы время в этих мирах не шло по нескольку дней за полчаса. Или... рука Эммы ощущалась всё равно. И едва ли она могла держать её сутки напролёт. Или и это - иллюзия? Ощущение неотложности никуда не девалось, убивая на корню и любопытство, и манеры, до стиснутых пальцев. Почти. Помогало сдерживать и то, что спешка здесь ничего не давала. Скорее уж наоборот. Раймон глубоко вздохнул, скептически наблюдая за попытками.
- Зачем?
- Чтобы темноты не бояться, потому что - это глупо. Чтобы не смолчать в суде, где судят безвинных, - мальчик рассказывал все это монотонно, точно повторяя заученное, упорно раскачивая меч в стороны, - не прятать лицо от грозного ветра, не пугаться страшного зверя, что встретится на дороге. Чтобы однажды такой же, как я, смог захотеть стать героем.
Первые слова, которые просились в ответ на эту речь, Раймон проглотил. Следующие - про то, что надо не забывать брать плату - тоже. И третьи, про то, что распространять заразу, вероятно, всё-таки не стоит. Чужая земля - чужие порядки. Он вздохнул и сел, прислонившись спиной к деревцу потолще.
- Что ж, достойно. Но этот меч тебе слишком тяжёл. И, в любом случае, не стоит рубить им деревья, правда, он стоит большего уважения. Лучше уж начинать с деревянного, если колотить по чурбакам. И постепенно менять вес.
- Сэр Ланселот сказал, что только настоящий меч сделает настоящего героя, - мальчик, наконец, выдернул своё оружие и уселся на тот же пенек, - а в доспехах сидеть на сырой земле нельзя, заржавеют. А вы подвиг совершаете, да?
Тьма, зверь и ветер. Раймон не знал, случалось ли Сэму Кленовому Листу свидетельствовать в судах, но прочие части подходили прямо до дрожи. Возрождаются ли люди в... таких местах? Впрочем, он сам отдал их жизни Бадб.
- У сэра Ланселота не было проблем с тем, чтобы найти кузнеца или новый меч. И доспехи эти не ржавеют. Но - нет. Не подвиги. Пытаюсь найти выход обратно в свой мир, Кленовый Лист. И никак не получается.
- У сэра Ланселота их и сейчас нет, - пожал плечами Лист, - проблем этих. Госпожа Моргейна любит его. И она может раздвинуть туманы в любой мир, сам видел. Только страшная она. То есть красивая, но...
Мальчик явно запутался и замолк, а руки Эммы на запястье погорячели, будто заменились другими - Берилл.
"Поторопись, сейчас полдень следующего дня и... тяжело"
"Может-то она, конечно, может..."
Опираясь на копьё, Раймон поднялся и кивнул мальчишке, который пока ещё не был Сэмом Листом.
- А где её найти, не подскажешь? Эту страшную, то есть красивую госпожу?
- Не ходили б вы туда, сэр, - Лист с трудом взвалил меч на плечо, - я бы и сам не пошел, но я же паж... Она так-то добрая и милостивая, но чаще - мрачная и хмурая. И часто злится, а тогда замок трясется. Может, и так выйдете скоро. Она ходит в другой мир, и оруженосцы частенько ныряют за ней, по следу её.
Не походил он на оруженосца, совершенно. Впрочем, где есть ход... только вот не верилось, что Великую Королеву, которая следит так пристально, удастся обмануть.
- Ага. А, допустим, рыцари - тоже ходят? С оруженосцами? И, если не сложно, расскажи мне об этом замке поподробнее? И, кстати...
Туман, в котором перья мешали проворачивать мир, не поднимался из-под ног. Просто оказывался рядом и вокруг, окутывая мир седой шалью. Видимо, закрыты были только выходы из мира. Всё прочее же... глядя через клубы на мальчика, Раймон покачал головой. Себе он помочь не мог, но почему, чёрт подери, не сделать жизнь Листа чуть лучше? Легче? Чёртов Ланселот, мог бы и озаботиться. Беспроблемный герой. Слить ощущения ребёнка с собственными было совсем легко. Раймон ещё помнил, с чем тренировались в ордене, чувствовал баланс за Листа и вместе с Листом. Уменьшенный полуторный меч с клинком чуть больше трёх футов длиной возник к воздухе словно сам по себе, бесшумно, и Раймон едва успел поймать его за лезвие под самой гардой.
- Не знаю про героев, Кленовый Лист, ибо не Ланселот, а воину оружие нужно по руке. Держи, твоё.
Мальчик смотрел на него с открытым ртом, долго. А затем подошел - и решительно воткнул свой клеймор прямо у ног, цапнув мечик.
- Меняемся, - твердо произнес он, - а то я с этим дрыном уже устал. А подарок брать нельзя - только мена. Оружие же.
- Что ж, пусть мена, - Раймон, перехватив копьё одной рукой, подхватил меч. Как ни странно, несмотря на издевательское обращение, лезвие выглядело идеально. Ни зазубрин, ни ржавчины, ни даже древесного сока. Кончики выдающейся вперёд гарды украшали маленькие кованые клеверы. Может, Ланселот и не подбирал меч под ребёнка, но оружие отдал достойное, стоило отдать ему должное. Собственный меч легендарного рыцаря, копьё и латы из первообразного тумана... вот и поговори о героях. На подвиги, впрочем, не тянуло всё равно. Слишком сильно хотелось - было необходимо - вернуться. Раймон закинул меч за спину, в услужливо наросший на латах упор, и кивнул. - Так что там, говоришь, с замком и ходами в другой мир?
Ребенок, кажется, от удивления вовсе забыл о том, что паж. Он обошел вокруг, внимательно оглядывая доспехи, рукоять меча.
- А вы руку не вывернете, когда его тащить будете? - Деловито осведомился он, ловко роняя свой меч в петлю на поясе. - И... он вам нигде не колет? А в замок мы сейчас быстро дойдем, чихнуть два раза не успеете. Пускают-то туда всех.
- Пускают - а что дальше?
- А дальше... Я сам не видел, но рассказывали, что однажды туда пришел сын Брангора Эст-ран-гор-ского, который был самым красивым рыцарем, а вышел он рыжим карликом. А еще сэра Гавейна в карлика обратили, потому что невежлив был с дамами. А Ланселот и вовсе уйти не может, сам видел. Стоит подойти к воротам Карадока - и он падает наземь, будто мертвый.
Мальчик не столько вел к замку, сколько останавливался любоваться цветами, ловил бабочек и рассматривал ярких, зеленых ящерок, греющихся на камнях.
- И сэр Ланселот не пьет вина там, лишь ест хлеб по вечерам. Хотя - кормят вкусно и всех гостей угощают. И покои на ночь готовят. И... - Лист остановился снова, ковырнув носком сапога землю, - здесь есть башня, глубокая, а на дне - змеи. Они оттуда не выползают, и их все больше и больше. Недавно госпожа вернулась не одна - с рыцарем. Уж не знаю, чем он провинился перед ней, но его сбросили туда.
- И других способов выбраться из этого мира в мой - нет?
- Говорят, что леди Озера еще иногда выходит из Зеркала, - пожал плечами Лист, - но я не видел. И не знаю, почему она выходила и отчего перестала. Зеркало, - подумав, добавил он, - это озеро за Карадоком.
- И где этот... Карадок?
- За лесом.
Мальчик махнул рукой так, что охватил, должно быть, добрую половину замковых земель, если они были.
- Хотите совет, сэр? - Неожиданно мрачно поинтересовался он, глядя на очередную ящерицу.
Раймон только пожал плечами. Если он, не понимая мира, не мог задать правильного вопроса, вполне можно было положиться на ответы, которых не просили.
- Буду признателен.
- Я бы пошел к озеру. Вы вон меч из воздуха вытащили, а там... - ребенок пошевелил пальцами, - туман всегда. И госпожа Моргейна туда не ходит. А мне кажется, не очень-то вам в Карадок хочется. Даже если Леди не явится, вы... Как это? Попробуете уйти. Там другое, не как в замке. Там дышать хочется.
- Озером я бы тоже не очень обольщался, - хмуро добавил Раймон, останавливаясь. - Учитывая, что сюда я попал как раз из другого озера. С туманами. Если пути закрыли там, то с чего бы им быть открытыми здесь?
Проку от силы, когда не хватает умения? Да и что есть сила в сравнении с богинями. Варианты выглядели один другого краше. Идти на озеро, стучаться в чёрные крылья в третий раз? Идти в замок, выбивать изнутри ворота, тыкать Морриган копьём... впрочем, не Кухулин. И если Ланселот Озёрный не в силах выйти из замка, на что надеяться ему, ухватившему едва краешек туманов? Всего лишь. Что соткано, то легко и отберут те, кто умеют лучше и больше. Или - не легко?
Попавшего в сонную ловушку рыцаря было жаль тоже. И всё же, с этим он мог бы жить - вернувшись. Мог бы даже бросить тут этого мальчика, подсказкам которого едва ли обрадуется Моргана ле Фей. Мог. Правда, вот тут смотреться в зеркало было бы уже куда как сложнее. Отнимать второй шанс... мысль противно горчила. Ещё и Фламберг рвался наружу. Фламберга не волновали тонкости. Озеро или замок, неважно, главное - что ближе. Выжечь ворота, питаясь силой Немайн - связью, которая ощущалась даже тут, под взглядом юных и одновременно древних глаз, невидимых в ясном небе. Откровенно позабавленных. Нет. Путь Фламберга тут годился не слишком хорошо. Моргана ле Фей, Ланселот, рыцари круглого стола. Миф, легенда. Поле для обманов, ловушек, колец и мороков. Загадок. Его дело, не Фламберга. И всё же. Если нельзя было тратить время, если не получалось успеть одновременно к озеру и замку, если один выход мог быть закрыт, а другой - опасен, то, получалось, выбора он сделать просто не мог. Его не было. Разумного выбора. Разумного выхода. Раймон с улыбкой пожал плечами. Когда разум отказывается работать, остаётся только одно. Шутить.
Он погладил руку Эммы, тонкие пальцы, охватившие запястье. С любовью, с гордостью и обещанием. Пока что - не нужно. Пока что - отдыхай. А я - попробую вернуться к сиянию души, которое всегда со мной. В свет, что не слепит, а раскрывается крыльями за спиной.
А уже потом, пытаясь отстраниться от внезапного отсутствия, повернулся к мальчику.
- Пожалуй, прогуляемся до Зеркала. Всегда приятно подышать свежим воздухом.

* ОЧЕНЬ неприличное выражение


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #689, отправлено 20-08-2018, 14:26


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

Озеро густо поросло тростниками и вообще издали выглядело скорее болотом, вызывая недоумение и сомнения в том, какая Леди может выйти из этого Озера. Ветер шевелил эти заросли, ронял листья с деревьев, и их ловила рыжая лисичка, чьи следы наверняка остались на той тропке, где Раймон повстречал мальчика. Кленовый Лист смотрел на него с недоумением, восторгом и удивлением, то и дело оглядываясь на замок, куда ушел... другой. Лисичка тоже посматривала на них с интересом. Поймав очередной листок и пожевав его, она, видимо, пришла к выводу, что ноги, хоть прикрытые сапогами, вкуснее, и рванулась вперед, метя Раймону в колено.
- А что там за статуи на мосту? - поинтересовался Раймон у Листа, воплощая в мир чёрную железную клетку вокруг твари, от которой мерзко шибало то ли скоге, то ли мшанкой. Проверять, способна ли та грызть придуманные латные сапоги, не хотелось категорически. - И как именно ты попадал внутрь и наружу?
- Это Акколон и Мордред, - мальчик хотел было потрогать клетку, даже руку потянул, совсем, как Эмма, но передумал. - Их давно поставили, госпожа часто говорит с ними, упрекает... А хожу я через дверцу в воротах. Я не знаю почему, но мне кажется, что замок какой-то неправильный. Должны же быть двор, выход через кухни, верно? Я это откуда-то знаю. А кухонь - нет.
Скогемшанка, выслушавшая его речь, потыкала лапой в прут и с хрустом перекусила его.
- А двор есть? - уточнил Раймон, подозрительно оглядывая тварь, у которой, казалось, за последние секунды даже клыки выросли ещё больше.
А ещё мерзкому животному, в отличие от сородича из замка Грейстоков, железо оказалось нипочём. По крайней мере, такое железо. Он хмыкнул и щёлкнул пальцами. Клетка расплылась и собралась вновь - в глухой стальной шар, заперев мшанку снова.
- Передний - есть, - кивнул Лист, с восторгом наблюдая, как лисичка в ставшем прозрачном шаре споро перебирает лапами и катится вслед за ними, - а заднего - нет. И ходов потайных нет в стенах.
Озеро становилось все ближе, клубилось жемчужным туманом, обвивашемся вокруг осок. Скогемшанка с мелодичным звоном катила шар по камням и лязгала зубами внутри, пытаясь прогрызть себе ход. К счастью, уцепиться на гладкой вогнутой поверхности было сложно. Хотя Раймон поглядывал за спину всё равно. На всякий случай.
- А светловолосый рыцарь в сером - это кто?
- Сэр Ланселот, - удивился Лист, не устававший удивляться, - он не светловолосый, он седой.
Тысячелетие? Меньше? Как именно течёт тут чёртово время? Провёл ли действительно рыцарь десять веков в границах замка, который Лист назвал странным? Раймона передёрнуло - от чужой усталости, серости, равнодушия. От обречённости. И всё же, Ланселот ел только хлеб, не касаясь вина... только хлеб в замке, вокруг которого Раймон не видел полей с пшеницей. Или крестьян.
- Он здесь... давно?
- Говорят, что всю жизнь. Оруженосцы и рыцари не помнят, когда он пришел. А мне всего восемь лет, сэр, я тут родился. Так что, помню всю жизнь, должно быть.
Восемь лет здесь. Сколько дней прошло со смерти Сэма в мире? Туман на озере сгустился, начал складываться в фигуры из большого мира: протянула руки Эмма, которой Раймон не чувствовал, и по щеке ее скатывалась слеза; улыбался краем губ, смотрел прищурившись Бойд, на руках которого не было браслетов. Чуть поодаль соткался из клубов Ричард Фицалан и очень натурально нахмурился, сжимая рукоять меча в ножнах. Вынырнул из тростников, радостно смеясь, Эрдар. Лисичка глухо тявкнула в своем шаре и, не разворачиваясь, покатилась назад, помахивая хвостом на пушистой заднице, которая негаданно превратилась в передницу. Первым на берег ступил Бойд, потянув из ножен меч.
Раймон закатил глаза. Или скоге мельчали, или он за последние два месяца слишком часто имел дело с иллюзиями самых разных видов, вплоть до материальных, кусачих мороков. Этот Циркон закатываниями глаз не впечатлился, совсем, как настоящий. Разве что не предложил стукнуть по затылку, чтоб так и остались. Но зато, в отличие от Роба Бойда, мечом он махнул с плеча, яростно, со свистом и явно надеясь располовинить наискось. Успев порадоваться, что с Бойдом они не сражались уже много лет, так что морочнику неоткуда было черпать приёмы, Раймон отступил, пропуская меч. Честно следуя отработке движений на михаилитском плацу, морок начал бить обратной кромкой, но наткнулся запястьями на подставленный чёрный наконечник и замялся, потерял инерцию. Раймон увёл чужой клинок дальше, к земле и коротко ударил пяткой копья в висок. Роб постыдно исчез, выронив меч и не сказав на прощание даже привычного "Вот tolla-thone!" Зато Фицаланы - и Эмма, и Ричард ринулись почти одновременно, и в руках Эммы поблескивал клинок, сломанный в Билберри. Правда, держала она его скорее, как ланцет, но ударила резко и так, как это сделала бы лекарка, метя в бок, чтобы достать почку или печень. Дик нападать не спешил, он присматривался и приглядывался, то и дело поводя кончиком меча, направленным в колено, из стороны в сторону.
- А красть - нехорошо, - бросил Раймон через плечо, закрутив перед собой копьё как посох. - Особенно оружие, но и вообще. За это, знаешь ли, порой убивают.
Слёзы оставляли дорожки на нежных щеках, пятнали зелёное, шитое золотом платье. И вот она была похожа до дрожи, но сражаться - не умела, пусть и ловко орудовала ножом. Внимательный взгляд серых глаз Раймон перечеркнул острием и, крутанув копьё, вонзил наконечник в сердце между вскинутыми к лицу руками.
- Да он ему не... - начал было говорить смутившийся Листик, когда брат Эммы, внезапно воспылав чувством мести, ударил подло - засекая ноги.
- Неважно, - Раймон отпарировал удар пяткой копья, сильно, чтобы не-Ричард почувствовал столкновение не только руками, а и в плечах. И ткнул коротко в лицо, отпугивая. Закрутил копьё над головой, разгоняя всё быстрее. Пока этот морок жил, хотя бы не появлялось новых. - Нужен, или нет - это его меч. Его дело. Ты хочешь стать героем? Хорошо. Можно научиться владеть мечом, обрести силу. Но к силе ведь идёт ответственность, иначе ты не герой, а просто сильный злодей.
- А разве сильный злодей - не герой? - Хмуро поинтересовался Лист, юрко подныривая под копье и под следующий замах Фицалана, чтобы воткнуть ему свой мечик в колено.
- Нет, - Раймон, сдержав ругательство, опустил копьё на нырнувшую вниз голову Ричарда. - Герой живёт по правилам. По моральному кодексу. Прости, но так уж повелось. Не обижать женщин и детей, не воровать, защищать слабых, не творить зла... Герой живёт для мира, находит в этом силу. Злодей - для себя, и этим - слаб.
- Что-то не хочется мне быть героем, - меч Листика вошел в живот Фицалана, добивая, - я бы лучше просто человеком был, вот как вы, сэр. А воровать не стану больше.
- А я тоже живу по уставу, - не моргнув глазом, с откровенным удовольствием сказал почти правду Раймон. В конце концов, здесь не было никого из магистров, чтобы опровергнуть наглую правду. - Если как я - то придётся в мой мир. В орден Михаилитов, которые защищают людей от тварей. За деньги. Немалые деньги.
- Я маленький, чтобы думать о деньгах, - заученно, явно с чужих слов, проговорил мальчик, провожая взглядом клочья тумана, в которые распались и Ричард, и так и не напавший Эрдар, - я люблю книги читать и чернику. И не люблю этот Карадок. И не помню маму... Как мы туда пойдем?

Замок со сложнозапоминаемым названием высился на холме, закрывая собой горизонт. Красивый, точно с картинки сошедший: на остроконечных крышах вились яркие, разноцветные флаги, окна сияли чистыми витражами, а нефы и колонны напоминали о храме. Даже ослепительно белый камень, из которого он был построен казался чистым. Помпезным. И статуи воинов, что охраняли перекидной мост, были пафосными. Исполненные воинского величия лица, протянутые друг другу руки и мечи, обращенные к пришельцу - все это было сделано из того же белого камня, лишь глаза - синие, из сапфиров, были удивительно жуткими.Жизни, чувства в них не ощущалось вовсе, но Раймон, подойдя ближе, всё равно уважительно поклонился. С сочувствием. Пусть не самим рыцарям, но - памяти.
- Сэр Акколон. Сэр Мордред.
Уже отворяя небольшую дверцу в воротах, он покачал головой. Моргана, которая всё ещё, спустя... неведомо, сколько веков бросала в лицо статуям упрёки в том, что не сбылось и сбыться не могло ни на зеркалах, ни на обмане? Её было жаль тоже. Хотя, возможно, и не стоило.Во дворе было пусто и тихо. Лишь на каменной скамейке, закрыв глаза и оперевшись на стену, сидел светловолосый, одетый старомодно мужчина, чьи широкие запястья и плечи выдавали привычку к мечу. Услышав скрип двери, он лениво приоткрыл один глаз и тут же закрыл его снова.
Замок, пусть и каменный, солидный, выглядел совершенно неправильно. Даже некоторые двери, которые должны были вести в погреба, на кухни, казались просто вделанными в глухую стену досками. Его словно выстроили по картинке, по гобелену, без оглядки на то, что в замках жили, а не просто их разглядывали. Настоящая - но фальшивка, издевка. Смог бы он сам привыкнуть к такой настоящести? Ответ сидел на скамье. Смог бы. Не обращал бы внимания на странности, ходил бы только главными коридорами - когда вообще нужно было бы ходить. Вопрос лишь - быстрее или дольше. Звеня сапогами по брусчатке, Раймон подошёл к Ланселоту Озёрному, отрезанному от озера. Резкая, чёрная тень легла рядом с седым рыцарем, словно присела тоже. Словно готовилась. Раймон мысленно показал ей кулак.
- Приветствую вас, сэр Ланселот. Прошу, скажите, почему вы едите лишь хлеб в нарисованном замке?
- И тебе доброго дня, рыцарь, - лениво отозвался тот, не открывая глаз, - потому что нельзя есть пищу Моргейны, если хочешь вернуться домой. Правда, не уверен, есть ли тот дом еще... Хлеб же госпожа приносит извне.
Каково возвращаться в мир, зная, что там ничего не ждёт? Каково возвращаться в мир спустя тысячу лет, думая, что там кто-то ждёт? Раймон надеялся не узнать. И как, к чёрту, говорят с живыми легендами? Это же Ланселот! И одновременно - человек. Раймон поднял бровь, несмотря на то, что рыцарь этого видеть не мог.
- Дом существует, пока остаётся желание его искать, - он осёкся и невольно дёрнулся в полувольте. - Простите. Меня там, кажется, убивают.
Ланселот лениво перетек на ноги, и оказался ниже на полголовы, но крепким и статным.
- Там - это где? - Поинтересовался он. - И как тебя, во имя крови Христовой, величать?
- Сэр Фламберг, из ордена архангела Михаила, - отрекомендовавшись официально, Раймон невольно ухмыльнулся. - Хотя сейчас мне вполне подойдёт имя "рыцарь Ни-туда-ни-сюда". Я ищу выход, сэр Ланселот. Встретил мальчика по имени Кленовый Лист, отправился с ним к озеру и туманам. К зеркалу. Но пошёл и сюда в надежде, что в покоях или мастерских госпожи найдётся шлейф, на котором можно выйти в мир как он есть.
- Не помню такого ордена и имя странное, - мотнул головой Ланселот, - но через озеро я и сам бы ушел, если бы выход открыт был. Моргейна же через окно ходит, довелось пару раз видеть.
На этих словах воплощенный герой легенд так скабрезно ухмыльнулся, что стало понятно - рыцарь преуменьшает. Преуменьшали, а не преувеличивали явно и легенды. По крайней мере, в том, что касалосьлюбвеобильности. Раймон оглядел его, прикинул расстояние до озера и пожал плечами. Идти - даже бежать - было достаточно далеко, даже если ему удалось протащить Ланселота через ворота - и если бы тот после этого пришёл в себя. А то ведь чары на стенах могли работать и иначе. С сюрпризами.
- Стоит взглянуть на то окно. Сдаётся мне, Моргейн сейчас достаточно занята. Её ведь сейчас нет в замке? Но была?
- Она уходит и приходит, когда ей вздумается. Перед приходом появляются оруженосцы и слуги. Когда ее нет - мы остаемся вдвоем с Листиком. И он искренне думает, что я не знаю, будто он украл у меня меч. Идём, сэр Фламберг, я покажу тебе замок и окно.
Ланселот мотнул головой в сторону зеленой двери, окруженной колоннами и находящейся почему-то в алькове. Раймон кивнул. Сам бы он эту дверь проверил наверняка чуть ли не последней, слишком уж выделялась.
Внутри оказалось также странно, как и снаружи. Множество дверей в стенах - но они никуда не вели, за ними были лишь стены. Ланселот позволил в этом убедиться, открывая их все по очереди.
- А вот это, кажется, Артур, - равнодушно рассказывал он, тыча пальцем в портрет бородатого и златоволосого мужчины в короне, удивительно похожего на короля Альфреда. - Не знаю, кто его с такой бородищей нарисовал, Артур-то брился и борода плохо росла - кровь фэйри.
Со следующего портрета на Раймона с интересом и кокетством смотрела очаровательная синеглазая блондинка с крутыми кудрями, рвущимися из-под венца. При виде нее вспоминалось только одно - "молоко и мёд", а на языке с чего-то появлялся привкус булочек с корицей.
- Гвен, - буркнул Ланселот, - королева, то есть. Эх, когда-то очень любил я корицу. А сейчас - приелась. Вина хочу, что пикты гнали. Его подожжешь - оно и горит.
- С пиктами, - заметил Раймон, отворачиваясь от портрета, - есть некоторые проблемы. А вот крепкое, чтобы пробирало - гнать не разучились, это уж точно.
- Какой год там, в мире? - Неожиданно спросил рыцарь, открывая дверь за которой сразу же, от порога, поднималась наверх лестница. Темная, мрачная и напоминающая ту, какие были внутри стен резиденции.
Раймон помедлил, потом пожал плечами. Ланселоту всё равно предстояло это узнать. И, если всё пойдёт, как задумано - принимать решение. И он точно не походил на нежный цветочек.
- Тысяча пятьсот тридцать пятый. Зима.
- Тысяча лет, - рыцарь покачнулся, ухватился рукой за косяк, но быстро выпрямился и зашагал вверх по лестнице, - кровь Христова!
Лестница длилась и прекращаться не собиралась, напоминая ту, что осталась в особняке Грейстоков. Правда, эта еще и петляла вокруг неведомо откуда взявшихся столбов, раздваивалась и пыталась менять высоту ступеней. Наконец, она уперлась в еще одну дверь.
- Покои Моргейны, - сообщил рыцарь, толкая ее и открывая вид на беспорядок, от которого Эмма непременно упала бы в обморок. А придя в себя, принялась бы складывать все эти юбки, туники, рукава, подушки, покрывала и вуали, приводя комнату в порядок. Особое внимание привлекало единственное окно, на котором был изображен заснеженный лес, похожий на тот, что раскинулся рядом с таверной, где сейчас лежалопочти бездыханное тело и ждала Эмма.
- Вот, - лаконичности Ланселота позавидовали бы и спартанцы, - окно.
- Мир изменился не так сильно, - задумчиво заметил Раймон. - Всё так же воюют, убивают, крадут... ну и любят, конечно. Всё ещё делают виски, а уж воины всегда нужны. Особенно когда на дорогах столько тварей. Я кое-что понимаю в магии, сэр Ланселот. И могу попробовать увести нас обоих, если хотите.
Ланселот явно хотел - это было видно по тому, как зажглись надеждой и предвкушением глаза, как сжалась рука, точно пробуя рукоять меча, как расправились плечи. И все же - колебался, пнул с ожесточением золоченый башмачок, тоскливо оглядел комнату...
- Наплевать, что никто не ждет, - наконец, произнес он, - идем, пока ведьма не вернулась.

Окно, туманы - отличались слабо. Почти вовсе не отличались. Мир проворачивался в сизых клубах, крутился вокруг башни с расписным окном, и в любом случае достаточно было просто шагнуть, держа за руку мужчину и ребёнка. Приближение Моргейны, которое Раймон ощущал кожей и сердцем, только помогало - поднимало, подобно волне, дарило предчувствие силы, ощущение всего вокруг - и дальше. Легко было идти на свет и тепло, даже притом, что делать шаг на самом деле не требовалось. Хватало просто совместить здесь и там - и вывернуться наизнанку.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #690, отправлено 20-08-2018, 14:27


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

10 февраля 1535 г. Лутон.

Полночь заглядывала в окно любопытно и холодно, подмигивала звездами, шептала колыбельную. "Пока - отдыхай". Забавный, будто сам бы отдыхал, если она на двое суток пропадет куда-то... Ее пару часов не было, а он успел лес выжечь и одну из этих ворон вызвать! И сон не шел, несмотря на колыбельную, что пела не себе - ему.

В пляске ночного черного бала
Я позабыла сразу тебя.
Как в зазеркалье мира, мелькали
Люди, теряя каждый себя.
Страшная сказка, но я здесь живу.
Пой колыбельную, пой.

Песня была жуткой, но казалась правильной - и не правильной одновременно. Не забыла бы никогда, но люди и правда теряли себя в этих зазеркальях. Двоился Раймон, становился древним божеством Бойд... Вспыхивала фениксом она сама. И при этом все оставались собой. Два Раймона, все же, воспринимались, как один. Роб оставался смертным, и не осыпалось пеплом темное пламя. И ожидание, скрашиваемое страшной песенкой, уже не было бесконечным.

Я танцевала польку с калекой,
Если б ты видел, как он красив.
Он неуклюже руку сжимал,
Улыбкой убогой счастье сокрыв.
Жуткая сказка, но мне здесь легко,
Пой колыбельную, пой.

Когда Раймон пошевелил рукой, будто отвечая на слова, Эмма вскинулась из кресла, в котором сидела, подбежала к кровати, ухватив ладонь. Но, вопреки ожиданиями, упрямец не открыл глаза, зато на полу рядом с кроватью возник рыжий мальчишка. А вслед за ним - седовласый, но молодой мужчина. К счастью, они казались бездыханными и пахло от них лишь одним - сном. Эмма поджала ноги под себя и наклонилась к Раймону, прижимаясь к его губам в поцелуе.
- Просыпайся, ты ведь не заколдованная принцесса, хитрец.
"А принцип - тот же, и работает, - улыбнулся Раймон и открыл глаза, со вздохом облегчения привлекая её к себе. - Вернулся".
- Два дня? Кошмар какой. Сплошные расходы. Трактирщик, небось, втрое заломил. Сразу он мне не понравился.
На ещё тёплое кресло беззвучно упал вытянутый кусок грубого железа, похожий на странный наконечник копья. В углу сам собой чинно поставился клеймор. Легла в ногах кровати, негромко звякнув, чёрная кольчуга.
- Расходы?!
Нужно было возмущенно высвободиться и тыча пальцем в спящих на полу, разразиться гневной тирадой по поводу новых питомцев. Но - не хотелось. Хотелось лишь заснуть на плече, упиваясь присутствием. Двое суток без сна, в темном пламени феникса, в ожидании казались бесконечными, измотали так, что впору бы заявить, что теперь ее очередь спать беспробудно, поелику на принцессу похожа больше.
- Трактирщик тебя не видел, - задумчиво покусывая ухо, призналась Эмма, - ты уходил рано и приходил так поздно, что все спали. А я, как и положено, благовоспитанной леди, спускалась вниз редко. Ну, и продала ему афродизии. Забавно, что у хозяев постоялых дворов с этим проблемы... Ты для разнообразия решил притащить послушников?
- Хуже, - покаянно вздохнул Раймон. - Легенду и мелкого паршивца. Ланселот Озёрный и перерождённый Кленовый Лист... которого всё-таки в орден. Оставлять там было бы... совсем.
- Иные из путешествия привозят шелка и драгоценности, а мой Раймон - легенды и паршивцев, - вздохнула Эмма, не испытывая сожаления, - а лошадей к ним не полагалось?
- Прилагался почти настоящий замок, но он показался слишком большим и тяжёлым, - мечтательно заметил Раймон. - К тому же, всё равно половина дверей никуда не вели.
Глаза закрывались сами. Слишком тепло, слишком спокойно стало. Слишком все равно, удобно ли спящим на полу. Не думалось о том, что с ними делать, а ведь мальчика нужно было тепло одеть. С рыцарем было проще - оверкот Раймона будет ему длинным, но, все же - сойдет.
- Я посплю немного. Обещай, что никуда не уйдешь.
- Конечно, не уйду. Даже спать пока что не буду. Буду лежать и думать о расходах, - негромко заметил Раймон, гладя её по волосам. - И драгоценностях. Интересно, как там лисичка, так и катается в стальном шаре у озера?..
Эмма только вздохнула, понимая, что перестала удивляться лисичкам в шарах, возникающим из ниоткуда мечам, кольчугам и ланселотам. Впрочем, быть может, в этом была виновата усталость.

Когда она уснула, Раймон ещё лежал, глядя в белёный потолок, и не видя. Один день за два. За три. За жизнь, как бывало со смертными, попавшими в мир фэа и не сумевшими выбраться достаточно быстро. Как ему самому это удалось? Везение, помощь Эммы и нужный талант? Кто-нибудь, не умевший в мороки и эмпатию, блуждал бы по Авалону до конца жизни, ожидая решения жриц? Но почему выпадало так удачно? Приходилось признать, что скорее всего Морриган просто подыгрывала. Мысль не радовала, но... он становился сильнее. Узнавал больше. Менялся. Зачем? Возможно, жертва в этом случае оказывалась выгоднее. Герой, а не какой-то раб-неудачник. Искры от костра выше? Если так, получается, что играя против себя, богиня играла на себя же. И сделать с этим он ничего не мог. Не сопротивляться, не взбивать лапками масло, сдаться? Не вариант. Поневоле придётся и дальше заточать лисичек в шары и весело катать на радость подвернувшимся детям. И это... не радовало. Хотя и оставляло, разумеется, лазейку. Потому что герои порой спорили и с богами. В нужных обстоятельствах, в нужный момент. Возможно, как раз потому, что не сдавались. Барахтались. Что Одиссей, что Диомед. Все прочие. Правда, заодно почти все они были безумны. Впрочем, какой морочник нормален? Какой не умеет играть, пусть и в поддавки? Правила оставались правилами.
Сон не шёл долго. Тело никак не выгорало напряжением боя, Авалоном и лесом, который был не Шервудом. Сопение Ланселота и Листа непривычно наполняло комнату, напоминая, скорее, об общих комнатах, а не таверне на тракте. Заставляя думать о том, зачем, собственно, оно ему надо? Из сочувствия? Ради шанса? Хорошо рассчитывать на Бойда, а если с ним ничего не выйдет? Ланселот, скорее всего, не взял бы у него ни денег, ни оружия. Дурацкие правила рыцарской чести. Впрочем, ладно, этот, насколько мог оценить Раймон, выдрал бы у жизни своё сам. Вероятно, раздев несколько разбойников, сдуру решивших ограбить одинокого путника. За него волноваться не стоило. Но ведь мог попастся и кто-то такой, что в мире бы не выжил вовсе. И что тогда? Связывать себя? Он поморщился, выделяя дыхание Эммы, вслушиваясь только в него. Нет. В таком случае он бы всё-таки прошёл мимо. Весь мир спасти было невозможно, да и не их это дело. Не задача тех, кто живут на тракте. Прошёл бы мимо, даже не подав надежды. Наверняка. Потому что настолько он, Раймон де Три, Фламберг, михаилит, всё-таки не менялся.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #691, отправлено 20-08-2018, 14:28


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

13 февраля 1535 г. Форрест-Хилл. Резиденция.

Проблемы принес, как ни странно, Ланселот. Легендарный рыцарь смотрел на Эмму с немым восхищением, настолько неприлично размышляя о том, что может находиться под платьем, что она невольно смущалась. А смущаясь - жалась к Раймону, шепотом излагая все, что нафантазировал и начувствовал герой легенд. Рыжий Листик, приодетый в яркий-синий оверкот и такую же шапочку, молчал, недоуменно оглядывая заснеженные поля - и тоже жался к Раймону, но уже потому, что боялся. Снега, чудовища на пути. Ночами он вскрикивал - и стучался в двери комнаты, просился к ним, устраивался в кресле, чтобы заснуть крепким, детским сном и проспать до утра. Эмма только головой качала, глядя на него - и сомневалась, справятся ли в резиденции с ночными страхами. И когда на высоком холме знакомо выросли стены орденского замка, она облегченно вздохнула. Не будет больше похабных мыслей сэра Ланселота Озерного, который словно женщины никогда не видел. Не придется заботиться о Листе. Уединение с Раймоном в тиши той комнаты в башенке, хотя бы на пару дней. Покой, в котором не нужно опасаться нежданных страждущих, замученных очередной тварью, происков богинь, нападений и всего того прочего, что составляло их жизнь. Эмма смотрела на стяги, развевающиеся на башнях, на крыши, стены и мост - и понимала, что возвращает Раймона дому, где он вырос. Пусть сам он считал домом её саму, но здесь, всё же, ему радовались искренне, встречали приветливо и, несмотря на интриги, дорожили. А вместе с ним привечали и её, окружали заботой, оберегали.

Замок всегда встречал Раймона радостно, точно плоть от плоти своей. Возможно, так оно и было - каждого, за кем впервые захлопывались эти ворота и перед кем раскрывались, чтобы выпустить в жизнь, здесь ждали всегда. Даже если он был Рысью или Вороном. С этими теплыми камнями цвета терракоты орденцев связывали не только ритуалы, не только капелла с гнутыми о голову тамплиерскими светильнями и Исидой, что с материнским укором глядела на проказы мальчишек. С ними, кажется, связывал еще и тот незримый дозор, что обнаружился на воротах рядом с дозором зримым. Призрачный воин, в чертах которого угадывалась кровь лангедокцев, небрежно прислонившийся к створу ворот, довольно оглядел Раймона и Эмму, поднимая руку в благословении и посторонился, пропуская внутрь, за стены, откуда доносился голос Ежа.Раймон вежливо кивнул в ответ, не обращая внимания на то, как это выглядит, должно быть, со стороны. Ещё одна странность ко многим. Приятная, нет? Замок встречал радостно, как дом, уже этим одним заставляя закрываться, потому что домом не был. Но - прикидывался. Привязывал. Или, по крайней мере, пытался. И уж как-то слишком. Зря он тогда сказал магистру о Рыси, лучше бы просто при встрече дал по морде. Зря и интересовался Вороном. Иногда, действительно, лучше просто не высовываться. Не привлекать внимания - потому что этого ему в последний месяц хватало и без того. И чем дальше, тем, больше. Впрочем, клетка могла работать в обе стороны. И всё-таки отдохнуть было хорошо. Наверное. Интересно, вызовет ли Верховный и на этот раз? Вряд ли.
Брат Ёж в этот раз обнаружился у сторожки, распекающим светловолосого мальчика. При виде Раймона он просиял и, погрозив пальцем юнцу, направился навстречу. Листа он оглядел внимательно, добро потрепал по макушке тяжелой рукой. Ланселота - с интересом и настороженно.
- Ты зачастил домой, мой мальчик, - проговорил он, придерживая Солнце, чтобы Эмма могла спешится, - и это - хорошо. Только Бойда снова нет. Вот уж кто на месте не сидит... Познакомишь со своим гостем?
За его плечом возник другой призрак, в кольчуге и с мечом. Когда-то, должно быть, он был светловолос и похож на горца. Впрочем, похож он был на него и сейчас, и наклоном головы, с каким рассматривал Листа, напоминал Бойда. Или Бойд напоминал его.
- И впрямь зачастил, - признал Раймон. Бывало, что и по полгода не наведывался, а теперь - приходилось. На видение он старался не смотреть. Подозревал, что для этого ещё окажется довольно времени. Гнал мысли о том, где и когда в принципе они присутствуют, что видят, знают, и... для чего. - Жаль, что Бойд уехал, для него есть новости. Впрочем, подождут, никуда не денутся, - а, скорее, отправятся с Немайн, если та согласится оказать услугу. Голубям в этом деле Раймон не доверял. - Что до гостя, то прошу любить и жаловать. Славный рыцарь, и в тяжёлое время. Вместе угодили в морочную ловушку, так что... прошу оказать гостеприимство сэру...
- Галахад Бенвик, - отрекомендовался Ланселот с неожиданным грубым акцентом, налегая на "А". Призрачный страж недовольно покачал головой и исчез, как всякий уважающий себя призрак - не прощаясь.
Ёж и вовсе вздрогнул, услышав это имя. Глядел он на ожившую легенду такими глазами, какими смотрел бы, должно быть, на неосторожно приземлившегося во дворе резиденции дракона - с изумлением и явно не веря глазам.
- Пожалуй, Раймон, верховному об этом знать не обязательно. В гостевой книге отметим, что гостит сэр Ланс Татвин, а там... видно будет.
Эмма вздохнула с улыбкой и покачала головой, совсем как исчезнувший призрак. Она по-прежнему привлекала взгляды воспитанников, у которых, насколько помнил Раймон, сейчас был перерыв между занятиями и потому они носились по двору, вместе с вымахавшими уже до колена щенками Девоны. Странно, но гончие, которых в бестиарий внесли именно потому, что твари слишком вольно трактовали понятие любви к детям, предпочитая перекусывать ими между трапезами, на мальчишек не покушались, да и вели себя, как обычные собаки.
- Чёрт его знает, как он это делает, - привычно лавируя между детьми, проговорил Ёж, - все знают, что эти фэа-собаки подчиняются только древним богам или жрицам, которые им служат. Бойд - ни то, ни другое. А гляди-ка, нашел лазейку. Твой меч, Раймон, кузнец в порядок привел, отнесли в вашу комнату. Уж не знаю, что ты с ним делать думаешь. Под такую орясину надо своё поместье строить и там эту елдов... Простите, леди Эмма, этот клинок ставить. Вместо подпорного столба. Чтобы потом маленькие де Три вокруг него плясали на Рождество.
Рука Эммы скользнула по плечу, легла на локоть. От девушки тянуло спокойствием и смешливостью, балагурство Ежа её явно развлекало, а призраков она если и чувствовала, то не беспокоилась.
- Есть какие-то новости кроме отсутствия Бойда? - поинтересовался Раймон. Тема поместья и маленьких де Три невольно вызывала и мысли о маленьких Бойдах. Одном Бойде. - Шафран привозил недавно ещё одного мальчика?
- Разумеется. Юного Эрдара Глендауэра, у которого шило застряло в заднице так глубоко, что и не вытащишь, - кивнул Ёж, тыча пальцем почему-то в сторону конюшен. - На беду и седины, коих немало, ранее к нам сбежал не менее юный Артур Клайвелл... Вмятин на светильнях добавилось, как ты понимаешь. Новостей немного, скажу прямо. Да, на днях прямо из сторожки испарился путник, которого ограбили разбойники недалеко от Форрест-Хилл. Ушел, судя по хвостам - через стену и не в Англию. И перед тем Циркона спрашивал, да Роб уже уехал.
Эмма тревожно глянула на него, крепче вцепившись в рукав, и Раймон вскинул брови.
- Испарился, через стену? Любопытные пошли путники. Называться он, случаем, не назвался?
- Воспитаннику Сове он представился Гарольдом. Ты же знаешь эти чертовы правила, - поморщился Гарри Стенхоуп, который все больше сбрасывал шкурку Ежа, - приходится шпионов засылать. Равно, как и пришлось защиты резиденции пересматривать. Верховный был очень недоволен, что кто-то без его ведома взял и ушел в стену.
Раймон переглянулся с Эммой и снова повернулся к Стенхоупу.
- Знаешь, если такой путник появится снова, лучше бы подержать его в таких стенах, через которые так легко не выйти. Просто... для гарантии встречи.
Призрак лангедокца, что стоял на воротах, возник впереди внезапно. Он внимательно оглядел Раймона и помахал рукой, привлекая внимание. Быстро замелькали полупрозрачные пальцы, складываясь в речь без голоса. "Ты нас видишь, Раймон?"
- Да уж понятно, что в темницы сразу надо было. Ну да заболтал ты меня, - с сожалением вздохнул Стенхоуп, явно ничего не замечая, - столько подзатыльников не роздано... Сэр Галахад, позвольте, я вас провожу в гостевые покои? Заодно и мальчика отведем в спальни. А Фламберг в собственном доме и сам не заблудится.
Мягко увлекая за собой легендарного рыцаря и Листа, пожилой магистр направился к портику с барельефами, пройдя прямо сквозь призрака, отчего тот болезненно поморщился. Это само по себе было занятно. Чувствовали ли призраки физический контакт? Ощущали ли они при этом чужие мысли, чувства, сливаясь с человеком? Расслаивались? Сколько таких он сам затоптал, бегая по коридорам? И - откуда они? Откуда и зачем это посмертие, которое явно не тяготило самих призраков и не смущало магистров - а те ведь знали, не могли не знать. Михаилиты? Тамплиеры? Коснувшись руки Эммы, он, пренебрегая языком жестов, просто кивнул. Если призраки могли ощущать прикосновения, то вряд ли у них возникли бы проблемы с тем, чтобы услышать голос.
- Я вижу вас, рыцарь.
Эмма вздрогнула, заглянула в глаза и заботливо коснулась рукой лба.
- Ты заболел? - Нарочито участливо поинтересовалась она.
Призрак на это хмыкнул, расплывшись в улыбке, и показал, что не возражает, если Эмма узнает о нем. Раймон хмыкнул тоже, только мысленно. При выборе между призраками и Эммой у него не возникало и мысли о том, чтобы что-то подобное скрыть. Желал этого кто-то или нет.
"Брат Волк. Шестая усыпальница. Почему ты нас видишь? Нет... Нам нужна помощь."
Шестая усыпальница. Если Раймон помнил верно, последний дом Жана де Круа, прежнего магистра... над трактом? Кажется, да. Он кивнул в знак того, что понял, и взял Эмму под руку.
- Похоже на то, что путешествия за вуалями расширяют кругозор. Например, после недавнего я, кажется, начал видеть призраков. Возможно, только орденских. Но не наверняка. Признаться, никогда не задумывался о том, много ли их скитается в большом мире.
Эмма вздохнула, снова касаясь рукой лба. Удивляться чему-либо она, кажется, уже перестала, принимая все, как должное.
- Ну что же, по крайней мере, если ты что-то видишь, то откусить тебе руку оно исподтишка уже не может, - рассудила она, - и чего эти призраки хотят?
Раймон хмыкнул.
- Помощи. Но тут, хотя бы, не утаскивают на поляну. Впрочем, усыпальница - это лучше, или хуже?
- Все, что не утаскивает на поляны, - проворчала Эмма неодобрительно, - конечно же, лучше того, что утаскивает.
Жак де Круа, с интересом прислушивающийся к этому диалогу, в голос рассмеялся, одобрительно кивнув.
- Может быть, ты нас еще и слышишь? - Поинтересовался он. - Жутко утомляет знаками говорить.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #692, отправлено 20-08-2018, 14:28


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

На миг Раймон задумался о том, как чёртов призрак ухитрияется говорить вслух? Причём не через морок, а вроде как обычно. Словно он и дышал, и выдыхал воздух вместе со словами... потом тряхнул головой. Пора было тоже перестать удивляться.
- И слышу тоже. Это необычно?
"Могут ли говорить с призраками магистры? Бойд? Верховный? Проводится ли при посвящении маленький дополнительный ритуал?.."
Со времени детства количество загадок резиденции, кажется, всё же сократилось, но глубина их определённо выросла.
- Обычно нас не слышат и не видят, - де Круа, наверное, мог не шагать, а парить. Или скользить в воздухе. Но - шагал, размашисто, оживленно жестикулируя. - Понимают, когда мы предупреждаем об опасности, но скорее, как твоя леди... Не то, чтобы мы жаловались, конечно, но иногда очень неудобно. Вот как сейчас. Удивительно, что в тебе на двадцать шестом году это проснулось.
"Это. Хорошее слово".
Эмма забеспокоилась, затеребила рукав, как всегда бывало, когда она понимала чьи-то чувства, но не могла осознать - чьи.
- Синие удивление и торопливость, - сообщила она. - Это он, призрак?
Расчищенные от снега дорожки, по которым брат Волк провожал их, пытаясь поймать под локоть оступающуюся Эмму и неизменно досадуя на то, что его рука проходит насквозь, вели к усыпальницам. А еще к капелле, в летний, а сейчас заснеженный сад, и к одной из крепостных стен. Изредка встречающиеся воспитанники, которых на занятия уже начал сзывать колокол, раскланивались вежливо, с неизменным любопытством и восхищением оглядывая Эмму. А вот садовник, что спешил навстречу с охапкой сухих веток, зыркнул на Раймона злобно - и поспешно удалился, ворча о розах. Когда де Круа миновал и капеллу, и высившиеся подле нее монументы усыпальниц, повернув к саду, на дорожку откуда-то из ближайшего куста вышел еще один призрак, в кольчуге и с длинными каштановыми волосами, собранными в хвост.
- Мальчик нас слышит? - Нетерпеливо поинтересовался он.
- Теперь их двое, - меланхолично сообщил Раймон Эмме. - И что этот садовник всё никак не забудет? Надо было притащить ему саженец с Авалона.
- Потому что розы были со Святой Земли, - сообщил де Круа, - это же почти кощунство! Добро бы сам съел, а то лошадью.
Укора в его голосе не было, напротив, покойный магистр, кажется, тщательно прятал смех.
- Может, поспешим? - Второй притопнул ногой по дорожке, но сквозь нее не провалился. - Оно уже гнездуется. И леди бы... ну, Фламберг, право же, ты всегда жену тащишь, когда надо по катакомбам за непонятной тварью из хаоса гоняться?
- Лошадь тоже нуждается в толике святости, - уведомил Раймон. - Хотя бы и в виде роз. Я думал, их тут затем и выращивают. Что до леди - конечно, беру с собой. Вместе гоняться за неведомыми тварями по подземельям всегда интереснее. Разве не все магистры в старину так делали, мессиры? Говорят, вообще гаремы таскали.
- Кхм, - так многозначительно кашлянул де Круа, что стало понятно: с гаремами он угадал. - В наше время гаремы ценились не в подземельях. Впрочем, поспешить и впрямь стоит. Видишь ли, Раймон, когда этот гаденыш, что явился к моему преемнику, ушел куда-то туда, откуда приходит леди Бойд, проход не закрывался еще долго. Что бы мы не делали. А потом и вовсе рамку кто-то подхватил, кого брат Вереск, - призрак кивнул в сторону второго, - уверенно опознал, как демона. По рукам-то мы ему настучали, рамка захлопнулась, но внутри стен поселилось нечто. Я затрудняюсь, как это описать, но оно словно здесь - и не здесь, пока сожрало только одного из щенков, но... И эти чертовы магистры только удивляются, чего Стража тревожится! Списывают на недовольство от ухода гаденыша.
- Если гаремы ценились исключительно не в подземельях, значит, мессиры, в них выбирали не тех женщин, - рассеянно заметил Раймон и почесал в затылке. Что делать с тварями, которые и здесь, и не здесь, он не знал. Не помнил такого и по гримуарам. Впечатление небытия могло бы создать нечто скогеподобное, но грызли его некоторые сомнения в том, что скоге умели морочить призраков. С другой стороны... Раймон сам никогда не пробовал морочить призраков. Искушение было велико, но... он мысленно вздохнул. Не время. Вот всегда так. Ещё было очень интересно, почему его не попросили просто рассказать это всё магистрам, но и эту мысль Раймон решил оставить при себе. А то и впрямь. Попросят. Хотя вообще - магистры знали подземные ходы и межстенный мир куда лучше. Так, что, может, и стоило, но... нет. - А подробнее, сэр де Круа? Или оно настолько не здесь, что никогда и не показывалось? Но щенка жрало... целиком? Или разодрало на части?
- Только хвост остался. И его будто ножом срезали - чисто. Мы его краем, границей зрения ловим - черная, лохматая тень, то ли паук, то ли что-то с щупальцами, то ли вовсе странная собака. И как назло, Шафран только крутанулся, когда мальчишку привез.
Призрак глянул на Эмму, закрывшую глаза, чтобы отогнать от себя чужие чувства.
- Поэтому Вереск и беспокоится, что ты леди с собой ведешь. Оно быстрое, а в юбках не побегаешь, да и не михаилит же.
Раймон помедлил, с улыбкой вспоминая о том, как бегала - в юбках - Эмма, когда случалась нужда. Возможно, улыбка выглядела странно, но это волновало мало. Он легко пожал плечами.
- Значит, всё честно. Я, наверное, уже тоже не совсем михаилит, да и бегаю, как показало кладбище в Лутоне, недостаточно быстро. Мы пойдём вместе. Даже если вы заверите, что гостевые комнаты Ордена совершенно безопасны... чего, думаю, я не услышу. Пространство не здесь и не тут не оградить стенами, ведь так?
- Теперь ты михаилит больше, чем когда-либо, - серьезно проговорил де Круа, останавливаясь перед стеной, - пока Стража тебя принимает в замке, ты - брат ордена. А ведь ты теперь еще и знаешь... Как магистр. Нам от медиумов прятаться приходится, Тайная Стража, последний оплот, великая тайна... Посмертие, достойное воина, которого в раю не ждут, а в аду заждались. Нам все равно, чей ты любимец и кто сыном называет. Если сошел с пути - замок тебя не примет. К тому же, ты живешь не в гостевых, а в рыцарских, они внутренние, для своих. Но закрыть их мы и правда не можем, каждый раз оно уходит в иной план, материальный. А там мы, увы, бессильны. Пока. Пнешь камень? Мы-то сквозь стены пройдем, а вот ты и леди...
Эмма дернулась, вцепилась в руку так, что стало больно от колец кольчуги, впившихся через рубаху. Едва уловимо, так, что могло показаться бы, будто почудилось, потянуло серой. Волк и Вереск замерцали, потянули полупрозрачные мечи из ножен, и уже почти пропали, ушли куда-то, когда Эмма заговорила. Мерзко хихикая и причмокивая, не своим голосом.
- Жрать. Жрать вкусно, да. Большой, кровяной. Охотник. Все охотники, а этот знает, да. Весело-весело-весело. Но хозяин сказал ждать? Но этот знает. Можно сожрать.
Призрак извлекли откуда-то еще и щиты, переглянулись.
- А на ощупь - будто бы и демон, - задумчиво протянул Вереск.
- А ведь столько вкусного вокруг, - вздохнул Раймон, глядя только на Эмму, не обращая внимания на призраков. - Чего же ждать?
Между стен. В стенах, но не в ходах. И известный гадёныш, связанный с преисподней, ушёл путями Бадб или как-то вроде того. Научился? Откуда бы? Впрочем, последнее было неважно. При встрече можно было поинтересоваться, а Брайнс встречался в самые неожиданные моменты и по самым интересным поводам. Главное: то, что умел Брайнс, умел и ад. Но, если так, что такое - стена?
- Вкусное нельзя, - не согласилась Эмма, испуганно глядя на него своими, чистыми, незамутненными одержимостью глазами, - ждать, когда придёт белобрысый. Сожрать его сердце. Разбить кости и выпить мозг. Потом вкусное. Много вкусного. Ждать - скучно. А охота - весело-весело-весело. Чернявый вкусный. Он знает. Его можно.
Де Круа покачал головой, поднимая щит, чтобы закрыть им Эмму.
- Там полный хаос, - выдохнула она, выпуская руку, и прислоняясь к стене, освобождая поле для маневра так привычно, точно не была почти монахиней еще два месяца назад. - Весело и поесть - лишь вершина. Ощущение, что это - очень злой шут. Черный шут.
Раймон только покачал головой. Эти призраки, кажется, слишком привыкли защищать. А ведь кроме "почему" его ещё интересовало кто именно, как с этим связан Брайнс... впрочем, время для расспросов ещё могло и найтись.
- Злой шут, да? Ну, что делать, значит, придётся играть, - он улыбнулся, подняв бровь. - Снова что-то новое. Или это уже старое?
Эмма кивнула, удивительно точно глядя туда, где перед нею маячил щит и сняла с шеи подвеску-древо, что оставил для нее Бойд в коробочке с арбалетными болтами.
- Разрежь юбки, - тихо попросила она, - и пусть они уберут... Чем закрывают. Оно после Циркона уже Эрдара наметило. Предвкушает, как... демон в Билберри?
- К нам идёт, - предупредил Вереск, подбираясь, как для прыжка.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #693, отправлено 20-08-2018, 14:28


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

- Уберите щит.
Вытащив кинжал, Раймон не без сожаления - и не без некоторого извращённого удовольствия - распорол юбку Эммы от бедра и отстранился, чтобы окинуть работу критическим взглядом. Бегать так определённо было проще, да и выглядело... неплохо. Вполне. Даже хорошо. Жаль, времени оставалось мало. Он тронул Эмму за плечо и повёл рукой. Пройдут ли они с леди сквозь стены? Ха. Туман заклубился вокруг, и камень стал лишь условностью. Словом. И, что самое приятное, здесь даже не нужно было никуда идти. Или, тем более, бегать.
Судя по взгляду де Круа, он тоже одобрял обновление платья, а вот Вереск отвернулся - и потому пропустил когтистую лапу, совершенно материальную, что прошла сквозь него.
- Дьявол, - призрак с удивлением уставился на руку, что истекала прозрачной, но алой кровью. - Он с утра этого не умел!
"Есть ли целители у призраков?"
- Учится, - рассеянно ответил Раймон, вглядываясь в туман.
Лохматый шут неторопливо и вполне материально рысил в сторону сада по проходу меж стенами. В саду же... Раймон мысленно скривился. В саду носились трое мальчишек. Которых было нельзя, но в игре, видимо - можно.
- Ну, это совсем скучно. Нет, чтобы покусать того хозяина, который всё запрещает. Вот уж смеху-то было бы.
Мир провернулся вокруг, складываясь, и коридор вокруг существа выгнулся и вцепился в собственный хвост, кругом, ухитрившись при этом не двинуть ни камнем. Чтобы перейти в иное состояние, дважды насквозь проскочить кольцо и выскочить из коридорчика в сад, демон даже не чихнул. Просто был жив - и тут же будто умер, отбросил плоть, которая, все же, оставалась на месте. И безумно расхохотался, проваливаясь под садовую дорожку.
- Князь невкусный, - растерянно ответила Эмма, не меняя голоса. - Ой, какой невкусный.
- А Гарольд Брайнс?
Демон-шут переходил из мира в мир так легко, словно учился этому всю жизнь. Впрочем, может, так оно и было. Но в материальном мире он оставался уязвим. В другом же не мог никому повредить... в теории. Вопрос был в том, как заставить его появиться. И где. Туман расползался в стороны, пронизывая замок. Для него не существовало ни дорожек, ни камня, ни самой земли, было лишь пространство, в котором ничего не стоило оказаться в орденской капелле. Точнее, сделать так, чтобы капелла появилась вокруг.
Демон захохотал, зафырчал кошкой - и неожиданно возник на голове архангела Михаила, держа в руках светильню. Горящую, капающую ароматным маслом прямо на плечо Архистратига. Теперь шут больше походил то ли на большого жирного кота в пушистой шерсти, то ли на просто комок пуха с глазами. Де Круа схватился за голову, свистнул - и из стен выступили сразу шесть призраков с щитами, которыми они поспешно закрыли Эмму.
- Tué la merde, - высказался он, и тут же светильня полетела в Раймона, разбрасывая языки пламени, а демон перескочил на потолок, вцепившись присосками на лапах прямо в лицо укоризненно глядящего на все это архангела Гавриила.
- Брайнс, Брайнс, Брайнс, - голос у него оказался квакающий, с тем же причмокиванием, каким он наделил Эмму, - гадкий Брайнс!
Де Круа снова что-то коротко рявкнул, указывая на ошарашенных юнцов, что стояли в тени Исиды, явно желая по старому поверью припасть к ее коленям.
- Не поспорить. Доводилось встречаться.
Раймон легко отшагнул в сторону, и жаровня грохнула, словно гонг. По полу метнулись язычки огня, но здесь, где камень не прикрывали ковры, гореть было нечему, и он не стал их тушить. Ещё не хватало, чтобы демон научился и этому. Конечно, дитя геенны и так могло уметь обращаться с огнём, но... рисковать не стоило. Капелла, правда, от этого обрела вид совершенно демонический. И оставалось только гадать, какого дьявола демон, оказавшись в ней, не схлопнулся. Сгорел. Взорвался. Или что там полагалось делать представителям ада в святом месте. Ну, относительно святом. Но хотя бы нематериальности он здесь лишился. Если бы не зрители, лучшей клетки было и не найти. Столько светильников, которые можно было раздолбать!.. Столько несделанных выбоин в полу, в потолке и стенах!.. Никогда ему этот Гавриил не нравился. И алтарь с вечным запахом благовоний. Да и чаша, если подумать, тоже. И вообще.
- Но что за мысли такие: жрать да жрать. Неужели князь кормит грешниками второй свежести? Заставляет играть с Брайнсом? - на последней фразе в голосе невольно прозвучало сочувствие.
- А ты ожидал, что демон будет говорить о философии Сенеки? - Удивилась Эмма из своего угла. Призраки, кажется, все же могли стать чуть материальными, потому как брызги горячего масла оплывали по щитам, будто бы по настоящим. Или брызгался ими демон сразу в двух планах. В ответ на ее замечание шут взвизгнул, царапнул лапой лицу архангела за которого держался, и расправив кожистые крылья, какие трудно было ожидать от комка меха, спланировал на алтарь. И разлегся на нем, уронив когтистую лапу вниз. Будто... Эмма в Билберри. И принялся сладострастно стонать, извиваясь в мнимом экстазе, расшвыривая все, что стояло под лапами. Алтарная чаша, звеня по изразцам пола, подкатилась к ногам Раймона, тускло блеснула багрянцем рубинов. С грохотом упали подсвечники, и вылетевшие из них свечи вспыхнули так ярко, будто на них охапку хвороста кинули. Алчный, жаркий огонь взревел, поднимаясь по алтарному покрову, по занавесям санктуария, языками черной копоти принялся лизать святое воинство на потолке и стенах. Тьмой и страданиями тянуло от него. Рисовались в нем нездешние колонны, увитые все тем же пламенем, тянули руки оттуда ломаные, темные силуэты со ртами, распяленными криком.
- In nomine Patris et Filii et Spiritus sancti, - де Круа и щитоносцы опустились на колени, но хор их звучал отнюдь не смирением - вызовом, от которого шут вскочил на передние лапы, принимаясь отчаянно кривляться.
- Готово! - Вереск, вошедший прямо сквозь стену, швырнул на пол лохматую призрачную голову. Он был весь покрыт кровью - своей и, кажется, демона, но явно доволен собой и остальными, что шагнули вслед за ним, присоединяя свои голоса к молитвенному хору. - Фламберг, добивай его, сюда Ёж летит и пофыркивает.
- Мог бы, - сквозь зубы проворчал Раймон, сворачивая капеллу вокруг демона и разворачивая снова, так, чтобы демон возник в чаше со святой водой. Как был, на передних запах, мордой вниз.
И на этом в какой-то мере всё закончилось. Хотя и началось тоже. Демон взорвался так, словно сделан был из пороха, и бросили его в огонь. В потолок ударил фонтан пара, воды, крови, кишок и мокрых ошмётков на удивление вонючей шерсти. Свистнули обломки чаши. К счастью, щиты призраков на самом деле умели становиться материальными, но прикрыть они смогли не всех. Не полностью. Или просто не успели. Снимая со щеки длинную чёрную прядь, Раймон вздохнул, оглядывая то, что осталось от капеллы. - Мог ведь. Мог бы говорить о философии Сенеки, скотина волосатая.
Застывшие посреди призыва врата начали медленно сворачиваться, а он потянулся к огню, который, пусть и нёс в себе тьму, оставался и просто огнём. Стихию можно было успокоить, вытянуть лишнее в накопитель. Погасить, спасая остатки... Раймон скептически оглядел алтарный покров и пожал плечами. Ладно. Спасать было уже нечего. Но погасить стоило в любом случае.
Юнцы только вздохнули, когда из угасающих врат выметнулись длинные, тонкие щупальца. Уже не огонь, еще не плоть, и де Круа, оскалившись, как волк, только и успел, что бросить свой щит Раймону, к которому летели эти плети.
- Не задумывайся, просто лови, - крикнул он, рванувшись к неосторожным свидетелям, что изо всех сил старались не срамить альма-матер, из которой еще даже не выпустились.
Щит, несмотря на прозрачность, казался совершенно настоящим. Раймон с полуоборота грохнул им по кончику самого наглого щупальца. Успел удивиться тому, что состояло оно из тёмного огня, который напоминал даже не об аде, а об огненных джиннах, ифритах... из огня? Он потянулся к щупальцам, пробуя отстранить, выгнуть. Хоть чуть-чуть. Силой мериться с адом было бесполезно, но поставить подножку на шаге - отчего бы нет?
Наглое щупальце как-то озадаченно отдернулось - и на границе слуха, за сознанием раздался обиженный рев. Дьявол - великий лжец, способный лишь учиться и компилировать, не мог отойти от клише при этом. И если нечто с щупальцами били - оно должно было реветь от боли, иначе никак. Проход все также медленно закрывался, точно магистры этой молитвой-скороговоркой стягивали створки, которых не было, сшивали дыру. Но тварь из преисподней все еще сопротивлялась, неохотно поддаваясь на попытки отстранить. Вместо четырех согнувшихся, она выметнула еще один отросток, метя им через голову Раймона в Эмму, которая с самым спокойным видом наблюдала за этим огненным представлением. Чем быстрее бежит человек, тем легче его подтолкнуть так, чтобы упал. Раймон, не оглядываясь, вложил чуть ли не треть браслета в единственный импульс, направляя щупальце выше, в стену капеллы. И даже придал ещё больше скорости. Как оказалось, камень щупальце всё же не пробивало.
Ёж влетел в капеллу первым, с прытью, совершенно несвойственной для людей его почтенного возраста, как раз тогда, когда проход окончательно схлопнулся, отрезая не успевшее сбежать щупальце. Следом за ним влетели магистр, что отвечал за безопасность резиденции, наставник боевой магии и верховный. Последний цыкнул на толпу мальчишек, заглядывающих в капеллу с восторгом, написанном на рожицах, но на юного Эрдара Глендауэра это подействовало ровным счетом никак. Он с визгом прошмыгнул между ног магистров и ввинтился в подол Эммы, обхватывая ее колени.
- Фламберг? - Верховный без изумления оглядывал разрушенную капеллу, беснующееся и упрямо ползущее к Эмме щупальце и лишь слегка выгнул бровь, когда на него с потолка упал ошметок демона.
- Магистр? - вежливо ответил Раймон, разжимая пальцы.
Щит де Круа упал на щупальце ребром, после чего ушёл сквозь пол.
Ёж хмыкнул, глядя на то, как отросток рассыпался черным пеплом.
- Я каждый совет говорю, что защиту надо усиливать проворчал он, тыча пальцем в щупальце, - каждый! В то время, как брат Медведь доказывает, что в резиденцию и муха не пролетит без его ведома! Третий случай подряд! То Бойда душат, то ограбленные путники в стену уходят, то демоны в капелле!
Верховный согласно кивнул, с подозрением уставившись на Раймона и юнцов. Но мысли свои оставил при себе.
- Что здесь было, Фламберг?
Раймон только развёл руками.
- Только с дороги, магистр. Прогулялись по двору, зашли в капеллу, взглянуть на занавеси на санктуарии, а тут... оно. Насилу отбились - святой водой да молитвой. Что у вас тут творится?


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #694, отправлено 20-08-2018, 14:28


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

- На занавеси?!
Де Круа усмехнулся изумлению на лице всех наставников разом и подмигнул Раймону.
- Не поверят ведь, - проговорил он, уходя в стену, - ну... ты зови, если что. В опочивальни мы без приглашения не ходим.
Эмма, наконец выпутавшись из объятий мальчика, подошла, отряхивая юбку.
- Мне дурно, - капризно пожаловалась она, - это запах, эта тварь... ох, идём отсюда, здесь неприбрано!
- Действительно, - Раймон подхватил её под руку. - Прости, дорогая. Обычно в капелле обходится без демонов.
- И гобеленов здесь нет, - игнорируя возмущенные взгляды магистров, вздохнула Эмма, - ни одного. Даже с единорогами.
- Действительно, стыдно, - вздохнул Раймон, ведя её через ряд магистров.
Воистину: иногда стоит просто не привлекать к себе лишнего внимания.

Форрест-Хилл, окруженный со всех сторон лесом, изменился мало. Всё также мрачновато поглядывали селяне, безошибочно выделяя михаилита из толпы, пусть даже и шел он под руку с леди. Впрочем, их можно было понять - с самого основания Ордена в Британии эту деревушку использовали, как полигон, ибо где еще можно обкатать навыки юнцов перед первой практикой на тракте, под присмотром наставников? В домах селян вечно водились всякие мерзкие духи, опасные твари и фэа, на кладбищах поддерживалась популяция мертвяков, а в реке полоскали хвосты лоскотухи. И все же, деревенские даже гордились тем, что, по сути, страдают от михаилитов. Потому что они от михаилитов же и жили. Твари изгонялись бесплатно, а близость резиденции с рослым, красивыми и здоровыми, как на подбор, воинами привлекала искательниц приключений разных мастей. И искателей - тоже. Люди эти охотно оседали на постоялом дворе, оставляли деньги в трактире и в сувенирных лавках, девицы и вовсе задерживались надолго в надежде подцепить пригожего твареборца. И потому маленький магазинчик наподобие лавки Крессла, где можно было сбыть когти и другие части тварей назывался почему-то "Влюбленным анку", а бордель носил гордое название "Мавкина прелесть". Эмма, без сожаления, с усмешкой, оглядевшая разрезанную юбку в пятой рыцарской, что теперь гордо именовалась "фламберговой", лукаво улыбнулась, сообщив, что ей нужна серебрянная тесьма. Которую и пришлось купить в ужасающих количествах в лавке неподалеку от "Мавкиной прелести", у зазывно улыбающейся девицы, которая словно из упомянутого борделя и сбежала. И её тоже можно было понять - на улицах братьев не встречалось, лишь юноши, что при виде Раймона почтительно кланялись и старательно делали вид, будто выходят не из дома с веселыми девочками. Реформация сделала своё дело - улицы, некогда полные веселых михаилитских компаний, были полупусты.
Или, быть может, было просто морозно и ветрено. Хотя Раймон помнил, что прежде это никому и никогда не мешало. Слишком тесным казался обширный замок, слишком хотелсь выбраться на простор, не замкнутый в стенах. И что стало не так с воспитанием? Сам он не помнил, чтобы стеснялись борделей...
- Не хотите ли купить для леди вот этот цветок? - Тихо и вкрадчиво поинтересовался приятный тенорок слева. За спиной, будто бы из ниоткуда возник благообразный на вид старичок, с целой корзиной флер д'оранж. Одет он был в теплый, ярко-синий оверкот, а на одно ухо кокетливо свешивался помпон зеленой шапочки.
Покупать цветок не хотелось. И тоном, и потому, что Раймон не почувствовал его присутствия, и оттого, что цветы, предназначенные молвой для украшения невинных невест, слишком уж цеплялись за их ситуацию. Раздражали скорее, чем были просто не нужны и не подходили.
- Поздно. - Эмма равнодушно скользнула взглядом по свадебным цветам, не изъявляя желания их заполучить. Впрочем, она всегда проявляла поразительное для молодой девушки равнодушие к венчанию, которого у них не было. Известно, все барышни мечтают о подвенечном платье, вот этом самом флер д'оранже и торжественной мессе. Все - но не Эмма, которая лишь кивнула в ответ на запись в приходской книге капеллы, сделанную твердой рукой Бойда. Задним числом, сразу после побега из монастыря. Гораздо больше ее, кажется, позабавила запись той же рукой о браке Роберта Бойда, магистра над трактом, нареченного Цирконом, с Бадб Маргарет Колхаун. - Нам не нужен флер д'оранж, а если милорд муж решит подарить мне какие-то цветы, то это точно будут не эти мелкие, белые и удушливо пахнущие.
- К тому же, - подхватил Раймон, - магистры учили не покупать цветы у незнакомых людей.
- Баубас Пика, - нахально представился старичок, - будем знакомы.
В корзине, которая только что была полна цветами апельсина, замелькали мелкие ирисы, из тех, что росли в высокогорьях. Лиловые, с желтыми прожилками, с длинными и темными, будто восковыми листами, они терпко пахли на морозе.
- Ирисы? Говорят, - торговец понизил голос до интимного шепота, - их очень не любит Госпожа Призраков.
- И вы хотите, чтобы мы не нравились ей ещё больше? Может, чтобы она разозлилась? - Раймон поднял бровь. - Хорошие же торговцы гуляют по Форест Хилл.
Это не говоря даже о том, какие имена выбирают и кого представляют. Впрочем...кого? Ад? Он мысленно пожал плечами. Если так, то время преисподняя выбрала крайне неудачно.
- А еще я слышал, что некий михаилит, еще той, старой школы, не эти, - Баубас презрительно кивнул на юнцов, которые смущались из-за борделя, все же, не все, - книжники, в обмен на рецепт от боязни Самайна может помочь с решением сложных вопросов. Да и нелюдью не брезгует.
Эмма, разглядывавшая его так, будто не могла решить бежать ей отсюда или пнуть старичка, вздохнула.
- Первый раз слышу о такой болезни, - заявила она лекарским тоном, - а уж что рецепт от нее нужен - и тем паче.
- Возможно, он о пляске святого Витта, - задумался Раймон. - Всё же канун дня всех святых... хотя, не помню, чтобы их так связывали. Да и где это слыхано, чтобы михаилиты - и за бартер? Особенно старой школы? Только честное золото! Но, правда, михаилиты старой школы очень не любят... людей, которые о них слишком многое знают. Инстинктивно. Особенно настораживает, когда непонятно, кто говорит то, а кто - это.
- Золото, серебро, медь... Помогут ли они, когда Королева призовет под священный дуб, держать ответ? Но если Эслинн солгала, что же, прости, сэр Фламберг. - Старичок поклонился и сделал вид, что собирается уходить, лукаво поглядывая из-под лохматых бровей.
- И почему бы не начать с госпожи Эслинн, а не с угроз? - пожаловался Раймон Эмме. - Или с объяснения, в чём дело? - вздохнув, он повернулся к существу, которое удивительно походило на человека. - Священный дуб и свидетели, уважемый Баубас Пика - это проблема не из тех, решение которых покупают. Госпожа Эслинн решила замолвить слово - хорошо. Это её выбор, но проблему в деревне я решал так, как счёл нужным и правильным, а не так, как заказали. Это же относится и ко всему прочему. Если у вас есть сложный вопрос - так расскажите. На ходу или за кружкой эля. А там - видно будет.
- Так ведь, сэр Фламберг, - развел руками цветочник, - говорить мало. Смотреть надо. У нас-то не река с деревней, а Форрест-Хилл. Холм, под которым мы живем. Ну да ваша правда.
На Эмму сейчас лучше было не смотреть. Страх перед фэа и холмами у нее, всё же, никуда не делся, хоть она и храбрилась, и не показывала, и прятала его за злостью. Насупленные брови, между которыми залегла складка совсем, как у ее братца, говорили, что она начинает злиться. Но - смолчала, как делала всегда, когда признавала выгоду для четы де Три.
- В нашей жизни как-то очень многое связалось с иными мирами, - заметил Раймон, обнимая Эмму за талию. - Но мало хорошего. Совсем ничего. Правда, пока что мы отовсюду выбирались. Даже поодиночке. Да и попадали без рекомендаций, что есть, то есть. Так что, не скрою, любопытно и полезно было бы побывать у вас просто по приглашению. Да только вот время в таких местах течёт уж больно иначе. А его у нас остаётся всё меньше и по эту сторону покрывала.
Баубас кивнул, явно соглашаясь с тем, что время в холмах неподвластно общему ходу, и заметно погрустнел. Но затем оживился, глянув на Эмму.
- А верно говорят, что леди дорожки прокладывать умеет? Так если правда, то, может быть, вы по ее дорожке и пойдете? Леди вас и выдернет назад, минута в минуту.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #695, отправлено 20-08-2018, 14:29


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

Раймон взглянул на Эмму.
- Леди?
На её лице отразилось многое. В упрямо поджатой губе можно было прочесть нежелание прокладывать что-либо и опасения за то, как это получится, одновременно. В задумчивости глаз - попытку просчитать, как это лучше сделать, а вот руки выдавали волнение и нервозность.
- Милый, - медленно произнесла она, - скажи мне, ты вырос здесь, да и с Цирконом близок. Слышал ли ты когда-нибудь, чтобы под Форрест-Хилл кто-то жил?
Вопрос был, как признал Раймон, очень хорошим. А суматошная жизнь отучала думать там, где это было необходимо. Подталкивала нестись там, где стоило приостановиться. Он покачал головой, вглядываясь в старичка пристальнее, ловя оттенки жёлтого, слабые, едва заметные, такие, что и непонятно, были ли, не были.
- Нет. Ни о чём таком я не слышал.
- И ведь Циркон наверняка бы рассказал сказку про фэа из-под орденского замка, - задумчиво продолжила Эмма. - Как думаешь? Ведь небылицы, что впелетны в быль - самые интересные.
Баубас все также безмятежно улыбался, придерживая корзинку с цветами, но поглядывал на Эмму как-то... нехорошо. Что, конечно, могло означать, что проблема, которую требовалось решить, действительно очень серьёзна. А могло - и нечто совершенно иное, потому что Эмма была совершенно права. Даже если не учитывать нелюбовь Бойда к фэа. Раймон продолжил в тон, не сводя глаз с существа, назвавшегося именем злого духа:
- Я вот ещё думаю, что леди бы выхватывала меня из орденской резиденции, места, конечно, безопасного, где все братья, как один, верны и неподкупны. Знают свой долг и цену небылицам. Или были.
- Знаешь, милорд муж мой, - резюмировала Эмма, привычно укладывая руку ему на локоть, - мы уже купили кружево, а смотреть в Форрест-Хилл больше не на что. Ни на холме, ни под ним. Думаю, в этот раз Великая Королева обойдется без нас. Есть же у нее какие-то иные дела, кроме попыток разлучить?
Баубас улыбнулся еще шире, подкидывая корзину с цветами в воздух. Медленно взмывали ирисы и цветки апельсина, медленно вихрились, превращаясь в больших снежных пчел. Медленно таял, оплывая старичок, оставляя вместо себя воина, сотканного будто изо льда. Но вот и лед опал, оставшись панцирем и наплечниками, наручами и сапогами, сверкающим льдистым мечом, шлемом с поднятым забралом. Раймон только вздохнул. Синеглазый, снежно-белокожий, беловолосый воин был очень молод, казался ровесником Эммы, а на рукояти меча трепетала её бархатная голубая лента, наверняка, забытая в какой-то таверне. Это уже раздражало. Что у этих фэа, не было никакой фантазии? Он потянул из ножен собственный меч. Драться не хотелось категорически. По крайней мере, здесь хватало места для танца против доспешного противника.
Эмма возмущенно хмыкнула, отступая на полшага назад, а к Раймону подлетели пара юношей.
- Помочь, брат? - Осведомился один из них, одетый в орденский синий оверкот, но уже с настоящим мечом на поясе. - Тиро Сокол.
От мальчика тянуло искренностью и подростковой верой в братство, быстро выгоравшей на тракте. Впрочем, не у всех. Тот же Шафран... Раймон кивнул, как равному:
- Присмотрите пока что леди, - помедлив, он улыбнулся Эмме. - А то заскучает.
Взмахом руки отогнав их ещё дальше назад, расчищая место, Раймон отступил, приглашая противника к себе. Поднял бровь.
- Всё-таки - Баубас Пика, или стоит называть как-то иначе? А то ведь невежливо.
- Бренн, сын Гвидиона.
Снежные пчелы закружились было быстрее, взроились. Назвавший себя Бренном пошел по большому кругу, двигаясь так легко, будто доспехи не весили ничего, но тут же замер. Эмма шла неспешно, давая время заметить себя. И этот гвидионов сын склонил голову, когда она протянула руку, чтобы отвязать свою ленту с его меча.
- Зачем биться за женщину, которая твоей никогда не станет?
Ответа на это у юноши не нашлось, да и схватить ее он не пытался, лишь подождал, когда покинет круг. И в этот раз кружить он не стал, ударил с шага, метя в плечо.
Раймон шагнул назад и влево, в сторону, откуда шёл удар - впрочем, фэа на этот раз просто финтил. И пусть веса доспехов он не чувствовал, хоть чуть, но движения они сковывали всё равно.
- Зачем умирать и убивать ради шанса взять чужую женщину силой, рыцарь? Ты же нас видишь, Бренн, сын Гвидиона.
- Я вас вижу, - эхом отозвался его противник, чуть провалившийся после финта, но выправившийся этим взмахом на сильный косой удар справа, - и я бы не тронул леди и пальцем. Мне не нужна чужая жена. Мне противны эти игры. Но разве не должен я выполнять приказ Великой Госпожи?


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #696, отправлено 20-08-2018, 14:29


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

Раймон пожал плечами. Чужой клинок он резким ударом сбил в сторону, но атаковать не стал, пошёл вместо этого дальше по кругу.
- Должен ли? Некоторые приказы больше чести не выполнять. Что велела Великая Королева?
Бренн вздрогнул, точно его пронзили копьем, задохнулся болью, согнулся, но тут же выпрямился. Там, где только что была синева горного неба в глазах - появилась темная зелень. Он поворочал запястьем, точно привыкая к весу меча заново и взмахнул рукой, отправляя снежных пчел в атаку, бросаясь вслед за ними.
На первый финт Раймон почти поймался, отведя меч - слишком сложно было одновременно взывать к огню, что крылся в клинке. Пришлось спешно отступать, оставляя за собой дрожащий от зноя воздух, поднимавшийся над оружием. Шаг, угрожая острием рукам фэа, закованным в ледяную броню. Второй, ловя чужой выпад у самого уха, встречным, вперекрёст. Забрало фэа так и не опустил. И, если бы не Морриган, наверное, лицо берёг. Пчёлы таяли бесшумно, осыпаясь капелью.
- Где твоя гордость, рыцарь?! Твоё тело, твой бой! Сын Гвидиона!
- Нет у илота гордости, - жутким, спокойным женским голосом ответил юноша. - Лишь воля Госпожи.
А еще илоту, видимо, не был положен здравый смысл. Или им не отличалась его госпожа, но рыцарь ничуть не опасаясь того, что с рук уже закапала вода, выронил меч, чтобы быстро отшатнуться назад, отступить на пару шагов - и соткать из снега новый.
- Да, вот такого замуж, наверное, совсем удобно... - уважительно отозвался Раймон, сокращая дистанцию. Финтить умел не один фэа. Обманный удар справа, переход влево, ещё раз - и вперёд, толкая серещенные мечи... и наступая на странную, сдвоенную тень. Бренн, сын Гвидиона умел драться, но в этих невесомых доспехах оставался куда легче. И ближний бой ему был невыгоден. А, значит...
Юноша поспешно отпрыгнул назад, оставляя перед собой полуобнаженную женщину с клинком в руках. Черные волосы длинными, прямыми прядями разметались по плечам, украшенным синими рисунками. Те же рисунки вились и по рукам, по высокой груди, по лицу и животу, прятались за пояском длинной черной юбки, расшитой золотом. Морриган, Госпожа Призраков, улыбнулась ехидно, роняя меч Раймона на гарду своего - и вольтом ушла в сторону, взметывая юбки, чтобы вернуться - и сильно ударить от колена, норовя располовинить от пояса к плечу. Уходить с тени не хотелось, инерции и темпа не хватало, а на уворот не было места. Раймон, даже не успев выругаться, кинул руки вниз и вбок, принимая удар на клинок в ладони от рукояти. Руки увело вниз - била Морриган, что твоя кобыла копытом. Только ещё и умело. И удар каблуком в бедро, пусть и скользящий, оказался неприятен тоже. И наверняка порвал одежду... Скривившись, Раймон прижал меч богини к земле и пнул сбоку под руки сам, зло, вкладывая вес. И еле успел упасть на колено, выставляя меч, когда богиня, не хуже опытного борца, подкатилась после падения, норовя запутать ноги и уронить.
- Пощади, храбрый воин, - грустным и тихим голосом произнесла она, скривившись от боли и тоже поднимаясь на колено. Из плеча, которым Морриган напоролась на меч, текла самая обычная красная кровь.
Только Раймон сомневался, что она ею истечёт. И что, спрашивается, теперь делать? Он почувствовал, как уголок губ вздёрнулся в иронической усмешке. О, великий герой Раймон... Фламберг! Победитель богинь, воистину! Поймал прекрасного дракона, а он не пускает. И всё же, если дарят такие подарки... он возвысил голос:
- Конечно, прекрасная дама. Беру вас в плен охотно и с честью, при свидетелях, призывая Немайн. И, простите, что рушу представление... - он выхватил краем глаза фэа, который стоял, опустив голову, и смотрел на Эмму. - Скажи мне, Бренн, сын Гвидиона, в радость ли тебе быть илотом Великой Королевы?
Юноша вздрогнул, то ли от его слов, то ли от громкого смешка Немайн, что раздался, для разнообразия, откуда-то из-за плеча. И Эмма, которую под руку почтительно поддерживал тиро Сокол, умело прикрывая воздушным щитом, вздрогнула, укоризненно покачав головой.
- Нет, - медленно ответил ледяной рыцарь, с которого сползала броня, оставляя его стынуть на ветру в тонкой льняной тунике, - я илот по праву неожиданности.
Девать спасённых, действительно, становилось уже некуда. С другой стороны, всё-таки этот ренессанс Бойда наверняка требовал много людей. И нелюдей тоже. И, главное, невзирая на укор Эммы, не хотелось даже думать о том, что бы сделала Великая Королева с илотом, который пошёл против приказа. А ведь наверняка, ломая комедию, богиня обращалась к нему с чем-нибудь вроде: "сруби уже мальчишку и хватай её!".
- А вирой, госпожа, я попрошу, чтобы вы освободили этого Бренна, сын Гвидиона от клятвы илота.
Бренн охнул, падая на колени, когда с рук вместе со споро тающими доспехами потекла чернота браслетов. Должно быть, ему было очень больно, потому что охнула и побледнела вслед за ним Эмма. Наверное, очень больно было и Морриган, потому что упала на снег она так, будто у нее часть души отнимали.
- Уйди с тени, - прошипела богиня, под пальцами которой расплывались весенние лужицы. - Он свободен.
- А мы, кажется, ещё нет, - проворчал Раймон, шагнув в сторону. - Но об этом, кажется, когда-то потом. Хотя и непонятно мне, зачем не обращать внимания на то, что есть, и что не изменится.
Морриган кинулась грудью на тень - и исчезла. А может быть, вселилась в Эмму, потому что та подлетела, даже не шурша, а треща юбками, оглядывая прореху в штанах с лицом, какое сделало бы честь и самому скупому еврею. Но поцелуй был горяч, как и всегда. Бренн, зябко ежась, поклонился ей, явно не зная, куда идти теперь.
- В резиденцию, - ответил Раймон на невысказанное и сдёрнул с плеч тёплый плащ. Кажется, отдавать одежду спасённым начинало входить в привычку. Скоро стоило ожидать нимба над головой - в знак святости. Хотя что-то всё-таки подсказывало: им с Эммой это не угрожает, но как знать. Неисповедимы пути... - А там разберёмся, что делать дальше. Чего хочется. Вряд ли будет хуже.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #697, отправлено 20-08-2018, 14:29


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

Странности, которые начали происходить, пожалуй, с задания архиепископа, уже не удивляли. Настолько, что не хотелось идти в резиденцию, не хотелось доставать из тайника омелу, думать, что с ней делать. Не хотелось доставать из потайной ниши, спешно украшенной сдерживающей пентаграммой, наконечник копья. Хотелось продолжать спокойно гулять с Эммой, показывая ей деревушку, пусть та и подходила куда больше молодым михаилитам, ещё не успевшим украсть собственную послушницу. Морриган, конечно, могла показаться снова - на этот счёт Раймон иллюзий не питал. Но пока что богиня откровенно забавлялась, разыгрывала дешёвую пьесу, позволяя выигрывать, давая шансы. И, если это было просто попыткой приучить к лёгким победам, чтобы потом ударить всерьёз - что ж, Раймон готов был признать, что оно работает. Расслабляет. Придаёт уверенности, что и в следующий час получится выбраться. И поэтому, если бы не Бренн... но юноша всё-таки стоял рядом и требовал внимания. Приказаний, потому что иначе - пока что, как надеялся Раймон - не умел. Нуждался, наконец, в горячем вине и одежде. И определённости, которую они с Эммой дать не могли. Не было собственного поместья, которое нуждалось бы в присмотре. Не висела на груди магистерская цепь, позволившая бы, может, предложить юноше должность на тренировочной площадке. А было бы неплохо. Что-то подсказывало, что люди, умеющие сражаться с фэа - или как фэа - могут оказаться не лишними в мире. Уж слишком быстро и резко этот видимый мир менялся. И, кажется, невидимая его часть менялась тоже.
Но ответственности за спасённых никто не снимал. И, если у Бойда не найдётся места... что ж. На привычку к миру требовалось всего лишь время. И, разумеется, деньги. И при отсутствии иного выбора у них всё-таки было и то, и другое. Пусть и не требовался по-настоящему оруженосец, но вот что-что, а тракт к миру приучал быстро. Порой - даже слишком. В любом случае, это могло подождать хотя бы до замка, и Раймон просто перехватил Эмму под руку удобнее, прижимая к себе и вдыхая свежий морозный воздух. Жизнь стала сложнее, но оставалась жизнью. И уж точно - не скучной.

Ленту эту она привязала на окно. Коль уж комната считалась принадлежащей им с Раймоном, то и менять обстановку могла по своему усмотрению. Не нравились ей ни этот балдахин над кроватью, ни эти подушечки на кушетке. Но резиденция - не собственное поместье, Раймону, кажется, было все равно - и Эмма молчала. Как молчала по поводу многого. Молчала, штопая штаны, потому что бился за неё. Хоть и надоело всё отчаянно. Не для счастья, не на горе даётся дар человеку. Для жизни. А уж то, как с ним жить - решать только одаренному. Но все же не могла не задумываться Эмма о том, почему Светоч - она, почему ее свет отражает именно брат. Что увидела в ней та повитуха, сподвигшее отдать её фэа? Почему именно её просят о помощи те из Бри Лейт, если в мире, где каждый третий - маг можно найти и другого помощника? Зачем она Морриган, наконец? Слишком много было вопросов, чтобы говорить и улыбаться. Но - улыбалась, обшивая кружевом разрез юбки так, чтобы при хотьбе в него выглядывала нарядная нижняя. Улыбалась еще шире, улещивая брата-кастеляна выдать Бренну, сыну Гвидиона орденское. Как ни крути, а жён своих воспитанников магистры берегли, уважали и даже тряслись над ними. Слишком редко михаилиты женились, чтобы этим пренебрегать. А потому, покочевряжившись для виду, брат-кастелян выдал все необходимое, чуть пожурив за расточительность. Эмма была полностью с ним согласна - где-то глубоко в душе, но собственного илота Раймона, взятого с боя, надо было одевать. О том, что они теперь обзавелись таким своеобразным... рабом? Пожалуй, да, рабом. Так вот, об этом они узнали от самого Бренна, продемонстрировавшего запяться, опоясанные ломаной линией клинка фламберга. Морриган не освободила его, а лишь передарила, откупаясь им от Раймона.
- И что с ним теперь делать? - Поинтересовалась Эмма, примеряя юбку и воспросительно глядя на Раймона. В разрезе была видна не только нижняя юбка, но и нога до колена. Конечно, на тракте она будет обута в сапожок, но сейчас это выглядело провокационно и требовало одобрения.
- С платьем? - задумчиво осведомился Раймон, лёжа на кровати и с видимым удовольствием разглядывая наряд и то, что он уже не скрывал. - Думаю, стоит поднять вырез ещё на три ладони. Правда, тогда в дороге будет холодно.
- С илотом твоим.
Эмма покружилась, остановившись в па морески, отставив ногу в разрез.
- Платье только для опочивальни теперь и годится. А жаль...
Жаль, что люди были так косны и на женщину в штанах глядели, как на еретичку. Наверняка, также будут смотреть и на неё, с таким-то разрезом. Впрочем, к званию михаилитской ведьмы было не привыкать.
- Если для опочивальни, то на четыре ладони, - отозвался михаилитский колдун. - А илота, конечно, отпускать. Рабов ещё не хватало. А потом - дождаться Бойда. Что-то мне подсказывает, что люди ему - им - нужны. А если нет, если не найдётся места в ордене, придётся потаскать с собой. Не убивать же. А это, в общем, было бы тоже самое, если не отнимать.
О том, что Раймон склонен спасать людей, надо было задуматься еще в монастыре. Эмма с нежностью взглянула на него и вздохнула. Какое счастье, что у них пока еще не было поместья, иначе там было бы не протолкнуться от спасенных всевозможных мастей. Если бы не одно, но весомое "но" - Раймон превращался в какого-то рыцаря. Без страха и упрека, только что не поменял еще Розу на белого жеребца, и не надел сияющие доспехи. Помогать людям - это так... по-христиански, совсем по заповедям. Допустим, Эрдара заметила она сама. Приняла его в кольцо, чего так и не сделал Раймон, беспокоилась о нем. Но зачем было тащить с этого проклятого всеми богами острова Ланселота и юного Листа? Так правильно? И стоило ли довольствоваться таким ответом? Ведь судьба жён героев - незавидна. Сколько лет Пенелопа ждала своего Одиссея? Сколько лет длилась война из-за Елены Троянской? И еще эта Морриган...
Для чего ей воспитывать из Раймона героя? В том, что богиня именно этим и занимается, Эмма не сомневалась - слишком очевидно было. Быть может, герои вкуснее как жертва?
- Если для опочивальни, то его проще вовсе снять. Как думаешь, призраки знают, кто предатель в резиденции?
- Снимай, - с отчётливо хищной улыбкой согласился Раймон, приподнимаясь. - Не торопясь. Предатель подождёт. Думаю. Постоит за дверью вместе с призраками.
Эмма пожала плечами, медленно развязывая бант на рукаве. Спешить и в самом деле было некуда. Неужели же она будет спорить, если дражайшему супругу хочется созерцать неторопливость? Благо, шнурков, юбок, рукавов и корсажа хватало, чтобы предатель ждал достаточно долго. Да и призраки - тоже, хотя они и не проявляли больше желания общаться.
- Не отклоняйся: ведь ни твои заметки, ни сочинения о деяниях древних римлян и эллинов и выписки из писателей, которые ты отложил на время старости, ты можешь не прочитать, - задумчиво процитировала она Марка Аврелия, которого читала, пока ждала Раймона с Авалона. И улыбнулась, показав ему язык. - Поэтому спеши к цели и, оставив пустые надежды, приди сам, пока можно, себе на помощь, если у тебя есть хоть какая-то забота о себе.
На пол, наконец-то, упал рукав.
- Рассмотрим же это дело повнимательней, - откровенно любуясь, заметил дражайший муж. - Всё, хм, дело. В деталях, что раскрываются постепенно. Вероятно, что когда-то случится беда. Но не сей же миг! И как часто нежданное случается! Как часто ожидаемое не сбывается! Даже если предстоит неудача, что пользы бежать ей навстречу? Когда она придет - сразу начну страдать, а покуда - рассчитываю на лучшее. И, замечу, наслаждаюсь.
- Страдать ты умеешь, - согласилась Эмма, принимаясь за второй рукав, - леса выжигаешь, священников, скоге... Хм, как-то однообразно получается, не находишь?
Воспоминания об алтаре и о Билберри ушли, не тревожили, но шутить об этом было по-прежнему странно. Будто со стороны слышала она тогда свои слова и хотелось бежать к Раймону, прятаться в руках, цепляясь пальцами за ворот рубашки. Порой казалось, что насилие над телом она пережила бы проще, чем насилие над душой. Но память о том, как чужие чувства режут её тысячью лезвий, когда мрак окутывает так, что не пошевелиться, не крикнуть, и кажется, будто света уже никогда не будет, была нестерпима. Лишь едва уловимый запах можжевельника говорил ей тогда, что всё будет, что она встанет с алтаря. Можжевельником пахла и его рубашка, и даже сам Клайвелл, одевающий её. Насилие - любое - самое ужасное преступление, воспоминание о нем бередит уже зажившие раны, и самая главная его беда в том, что научив, как защититься, никто не учит не насиловать. Эмма на мгновение прикрыла глаза, заставляя себя уловить запах Раймона, суливший ей покой, и улыбнулась.
- Одному страдать скучно ведь. Разделить хочется. Хотя лес, конечно, жаль... - Раймон оживился. - Зато с констеблем в Глостере обошлось без огня! И с Вороном. В общем, как умею, так и страдаю. Несу в достойный этого мир яркое и тёплое. Даже жаль порой, что в некоторые его части - только раз.
А вот шнуровки корсажа Эмма затянула плохо. Надевалось платье-то для примерки, а не для поездки. И потому упало на пол оно поспешно и совсем не плавно, неряшливым комом, оставив её в одной камизе. Тонкой, льняной и ничего не скрывающей. Но и стесняться Эмма перестала давно, а потому просто переступила через шелка и бархат, позволяя себя рассмотреть. И надеясь, что сейчас, когда нет спешки и суматохи постоялых дворов, где Ланселот и Лист толком не позволяли оставаться одним, Раймон не обнаружит, что следы от лестовицы все еще чуть кровоточат. Напрасно, должно быть, но чувствовать его вину, которой не было, не хотелось.
- Зато с братцем без огня не обошлось, - напомнила она, - и... ты точно хочешь говорить сейчас о страданиях?
- Нет, - признал Раймон, поднимаясь с кровати, и шагнул ближе. - Они как-то не идут на ум, - за словами всё равно проскочила нотка горечи, но в голосе её не было. - И философы куда-то делись вместе с мыслями. Странно, чем больше видно деталей, тем меньше хочется говорить совсем.
Порой Эмме хотелось сказать ему вслух, что в её ранах, в их бедах нет его вины. И бед у них нет тоже. Разве виноват Раймон в том, что она оказалась на алтаре? Разве его вина, что на спине до сих пор саднят рубцы от лестовицы? Нет горечи - есть лишь кольцо, внутри которого всё это не важно. Сейчас - кольцо его рук, его губы, что обжигают кожу и этот жар растекается по всему телу. И важно сейчас - лишь это.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #698, отправлено 20-08-2018, 14:30


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

Ночью коридоры орденского замка выглядели совсем иначе. Не звенели детские голоса, не слышалось торопливого топота сапог, не повышали голос инструкторы и магистры, призывая к порядку. Даже если кто-то из воспитанников вырвался из спальни и бродил по коридорам или потайным ходам, он старался делать это тихо. Впрочем, в этом уголке у северо-западной башни, насколько Раймон знал, ходов в стенах не было. А если не знал он, вероятно, не знали и юные воспитанники. Хотя, конечно, карты обновлялись постоянно, но более безопасного места Раймон придумать не мог, если только не забираться в комнату Бойда или не остаться в гостевой, где спала Эмма. Последние дни - и ночи - её вымотали, и мешать спать Раймон не собирался. К тому же, в самом худшем случае его просто приняли бы за сумасшедшего. Невелика печаль.
- Мессир Жан де Круа? Вы здесь?
Некоторое время замок молчал, сонно отзываясь тихим эхо. Лишь привычно шумела вьюга за стенами, которая начиналась с закатом и утихала с рассветом. Де Круа вышел из стены неожиданно и выглядел взъерошенным. Таким, каким был сам Раймон с полчаса назад. Призрачные волосы явно взлохматила не менее призрачная женская рука. Но недовольства покойный магистр не проявлял, улыбался добродушно и чуть устало.
- Я всегда где-то здесь, - пожал плечами он, - тебе чего не спится, Раймон?
"Были ли в ордене магистры-женщины? Или призраки приходят в замок и просто так? Может, в стенах есть собственный Форест-хилл с борделем из призрачных девушек?"
Раймон извиняющеся улыбнулся.
- Простите, мешать не хотел. Не спится. Слишком много вопросов, начиная с того, что не так с рыцарем, которого я привёл?
- Тогда ты выбрал не то место, - хмыкнул де Круа, - что за привычка говорить на бегу, по углам? Торопыга...
Он прошелся по камням пола, с явным наслаждением потягиваясь, выглянул в решетчатое окно башенки и вспрыгнул на подоконник, усаживаясь на него и не собираясь проваливаться сквозь.
- Ну, а на кой в замке древний рыцарь, который и по легендам-то предатель? Трах... возжелать жену своего короля - это ли не предательство? Да и то, как он раз за разом из ловушек Морганы выбирался - наводит на мысль. Нехорошую. А уж как он на леди де Три поглядывает... Давай подумаем - ты его спас, верно? Иначе откуда ты б его взял? А сэр Ланселот на твою жену глядит так, будто женщин никогда не видел. Мальчик этот, Бренн, гораздо чище.
Раймон вскинул бровь.
- Предательство, сэр де Круа? Боюсь, я недостаточно рыцарь, но пусть. С этим стоило разобраться ещё Артуру. Но вот в остальном стало мне интересно, по своей ли воле он так живёт. Потому что слишком это всё похоже на наваждение, которого я, тем не менее, не чувствую. Не ощущаю и безумия, хотя, честно говоря, пристально не вглядывался. А странности при всём том отрицать - не могу.
- Жан. Мне все эти сэры да мессиры еще при жизни надоели, а уж тут они и вовсе бессмысленны. Веришь ли, Раймон, но безумия и мы не видим, а вот есть поганенькое в нем что-то, грязное. Гнилое. Как в осенней груше, которая снаружи сочная, желтая, а внутри - порченая и с червяком.
Де Круа поболтал ногой, стукая каблуком сапога по стене - и снова не проваливаясь.
- Забавное ощущение, - признался он, - без тебя не научились бы этому, спасибо.
- Не за что. И всё же, пока он ничего не делает - не травить же, - проворчал Раймон, потирая подбородок. Стоило подумать ещё и о том, что слишком уж вольно все вокруг учились на примерах. - Но скажи, как вы смотрите в людей? Понимаете чувства, мысли? Как определяете ренегатов?
- Это сложный вопрос, Раймон. Когда становится михаилит ренегатом? Когда отшатывается от ордена, перестает соблюдать устав, платить взносы и считать резиденцию домом? Но ведь устав и без того только поминается, а домом замок считают немногие. Или когда в душе поселяется вот эта червоточина, когда из воин из светлого, чуть испуганного мальчика, какими вы были все и каких мы видим до сих пор, превращается в изменника? Это тонкая, сложная грань, за которой человек готов открыть ворота осажденного замка. Можно не считать себя михаилитом, но... ты готов был отступить, оставить эту тварь из преисподней, чтобы она сожрала сначала Бойда, а потом принялась за детей?
- Если бы, допустим, был выбор между ними - и Эммой? - спокойно спросил Раймон, глядя на де Круа. - Едва ли задумался бы надолго. Не так давно в другом мире я уже бросил орден и короля. Пусть он был не моим - но умирать они шли по-настоящему.
- Но у тебя ведь не было этого выбора, - вздохнул призрак, - софистика хороша только там, где она имеет точку приложения. Сейчас ты сделал выбор в пользу друга и ордена, а когда нужно будет выбирать между женой и другом, между женой и орденом - будет иная ситуация, иной выбор. И, как знать, быть может, уже эти стены придут тогда тебе на помощь?
- Нет. Просто в этот раз выбор передо мной не стоял вовсе, - мягко заметил Раймон и пожал плечами. - Впрочем, не важно. Точки приложения, действительно, нет, что с той стороны, что с этой. Пока что. Но всё же... почему вы остались здесь?
Де Круа хмыкнул, спрыгивая с подоконника и явно смакуя ощущение пола под ногами.
- Тайная Стража была создана со смертью Первых. В рай михаилитов не берут, да и скучновато там, не находишь? А аду, конечно, веселее, но туда почему-то не хочется. Но есть замок и его стены, в которых можно продолжить почти жить ничуть не хуже - и уж точно не скучно, но зато без котлов и вил в заднице. Мы храним замок и детей, независимо от того, сколько детям уже лет. Порой и биться случается, как видишь. А еще мы ждем, когда капитул призовет нас в горький для ордена час. Как по мне - лучше так, чем лобызать Вельзевула.
- Лучше. С этим глупо и спорить.
Пусть и всего лишь клетка. Что делать, когда не нравится ни один из вариантов? Ни ад, ни рай, ни замок? Путь Ренессанса? Но это пока что просто красивый девиз. Привлекательный, но, умри Раймон сегодня - ему достанется лишь ад. Места в последней страже пока что не предлагал никто. Пожалуй, стоило постараться не умирать. Раймон почувствовал, что улыбается. Может, Морриган позволит подняться до ступени, на которой можно будет выбирать самому? Едва ли, но вдруг? Он прислонился к стене плечом.
- Вопрос не слишком честен, но, может, скажешь, что тут за игры с преемниками? Никогда не понимал высокую политику.
Де Круа хохотнул и мотнул головой в стену.
- Идём? Угощу тебя вином, не призрачным, разумеется. Там и поговорим. Не люблю я такие разговоры в углах вести, да и ты со стороны безумцем выглядишь. Конечно, морочники чокнутые, но чтобы вежливо беседовать о политике с башнями...
Раймон пожал плечами и шагнул следом. Воистину, морочники безумны. Впору удивляться самому, что ещё, кажется - не совсем. А ещё было интересно, где и как живут призраки - ухитряясь при этом хранить настоящее вино.
Внутри оказался обычный потайной ход, по которому не ходили уже очень давно. С потолка свисали целые пласты паутины, а кое-где она и вовсе превратилась в сталактиты, причудливыми наплывами застывшие над полом и грозящие рухнуть на голову.
- Никакой политики в преемничестве нет, Раймон, - заговорил де Круа, когда вывел его в небольшую круглую комнатушку, где на столе, тоже покрытом пылью, стояла глиняная бутылка, какие делали еще во времена первых крестовых походов. На низенькой скамейке у этого стола валялись подушки и сюрко с алым тамплиерским крестом, весьма грязное. - Каждый из магистров норовит посадить в капитул любимца. Удивительно, как мы еще существуем-то?
Де Круа прошелся по комнате, покосился на скамеечку, но сдувать пыль с нее не стал. То ли не умел еще, то ли просто поленился.
- У них с месяц назад славная драка произошла. Верховный прочил на свое место Снежинку, Безопасность матерился и обещал бросить к чертовой матери должность, если так и будет, а Тракт, как обычно, слушал все молча, попивая вино, чтобы после осведомиться, как долго, по мнению уважаемых магистров, самовлюбленный сo-sheòrsach* Снежинка просидит в самом главном кресле и сколько братьев пойдут за ним? А меж тем, они не молодеют... Ну, за редким исключением, а орденом кто-то должен управлять. Тот, кто сможет по-прежнему держаться зубами за привилегии, крепить хоть какое-то подобие братства, прирезать земли, вести людей. Вот и вся политика, Раймон. Никто не хочет - а кому-то надо. Попробуй вино, оно давно тут стоит. Комната, куда приводил любовниц один из Первых.
- И это - не политика?
Вино безвестный магистр любил густое и сладкое. Невольно представлялись такие же любовницы: пышнотелые, с плавными движениями.
- Может, стоит растить не только михаилитов, но и политиков. Тракт не приучает к разговорам, заботе о землях и к тому, чтобы вести за собой людей.
- Это не та политика, о которой нужно спрашивать, - вздохнул де Круа, - тебя в Новый Свет прочат, а значит, кресло уже не грозит. А что до политиков... Для чего, как думаешь, в уставе пункт о том, что михаилит может быть советником короля? Это ты у нас вышел... морочником-одиночкой. Вас учат всему, а уж что вы берете для себя - дело ваше. Эх, на тракт бы сейчас, со снегом поздороваться, анку с оттяжечкой рубануть...
- В Новом Свете тоже появятся кресла, - пробормотал Раймон. Стоило сесть на скамью, и волной накатила усталось. Два боя в один день, с дороги. Да, первый настоящим боем не был, но туманы, перемещения, выпивали силы куда вернее, чем махание мечом. И, как и в случае с мечом, ощущалось это уже потом. - Куда без них? Вы не в силах выйти за ворота?
- За ворота - в силах, а вот до Форрест-Хилл - уже нет, - сокрушенно признался де Круа. - Привязка к стенам, а иначе заграбастают ведь черти эти, чёрт бы их драл. Ты правда веришь, что в Новом Свете орден будет жить, как здесь? Что взяв земли правом сильного, словом или монетой вы будете заседать в капитуле? Раймон, сначала там будут битвы - и отнюдь не с тварями. Потом вы будете лихорадочно расширяться, обзаводиться усадьбами и наследниками. И этого даже ты не избежишь. А потом, когда сообразите, что нужно бы позаседать, выяснится, что уже никто и не помнит, как это делается. И... ты бы спать шел, сынок. Никакие древние не побеспокоят, а если уж рыцарь Озера вспомнит о своей гнильце, мы его до утра поводим по коридорам. Вереск когда-то был знатным морочником.
И даже выпрашивать у Велиала эту услугу было бесполезно. Мало ли там князей, которые ждут? Но в новом свете... да, Раймон был почти уверен, что будет именно так. Битвы не с тварями - лишь одна сторона. Оставалось поселение, руководство, логистика. Будут битвы, конечно. Но кресла - будут тоже.
- Зачем? - спросил Раймон. - Если рыцарь вспомнит и придёт - зачем его морочить? Лучше - разбудите. Если он умеет бесшумно выламывать двери - или ходить насквозь.
- Затем, что тебе надо спать, а нам - хоть иногда развлекаться. Мы же призраки, - ухмыльнулся мертвый магистр, - мы должны пугать людей и звенеть цепями.
- А по мне - так было бы лучше. Просто - убить. Впрочем, - Раймон поднялся и задумчиво кивнул, - можно убить и сложно. Если гость шагнёт навстречу. Но это уже - моя забота. Мой гость.
- Иди спи, жадина, - пробурчал де Круа со вздохом, - разбужу.
Раймон кивнул, и поставил недопитое вино на стол. Всё-таки оно оказалось слишком густым.

--------------------
* крайне неприличное обозначение активного гомосексуалиста

Сообщение отредактировал Леоката - 24-08-2018, 0:31


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #699, отправлено 7-11-2018, 9:03


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

14 февраля 1535 г. Резиденция.

Порой, просыпаясь, Эмма не верила, что лежит не на узкой и жесткой кровати в монастыре, что видит не серый потолок, а балки таверны... Или балдахин, который она, все же, вчера сорвала и теперь на них с Раймоном с интересом глядели какие-то птички и цветы. Святых Эмма не потерпела бы, но с птичками и цветами мирилась, хотя в своем доме, в своем поместье потолок будет тольком чистым и белым - это она знала точно. Засоня Раймон спал так, будто шум мальчишек и лязг мечей со двора его не тревожили. Может быть, так оно и было, все же, вырос здесь и уж спать под привычный шум точно умел. А ей, привыкшей к тишине поместья, к уединению кельи, таверны и замок казались шумными, людными. Но окно она распахнула, как раз в тот момент, когда солнце тронуло розовым лучом облака, окрасив в нежные цвета и туманы, опустившиеся на замок после ночной метели, зимой-то, и Роба Бойда, пляшущего в пустом дворе с мечом.
Подумать только, два месяца назад она не знала никого из этих сильных, смелых людей, не носила фамилию де Три и все, о чем мечтала - дожить до пострига! Эмма отошла от окна, усевшись перед небольшим зеркалом. Плетение кос - привычное, успокаивающее занятие. Прядка за прядкой, локон за локоном - и душа успокаивается. Сегодня успокоиться не получалось. Зеркало услужливо показывало серо-голубые глаза, большие и чуть раскосые, такие, кажется, называют волоокими? Совершенно обычные глаза, каких много, обрамленные темными, длинными, но увы - не черными ресницами, под темными - но увы не черными, не соболиными бровями. На узком и бледном, окрашенном нежным румянцем лице. Разве таких считают красивыми? Разве красивы эти высокие скулы и островатый подбородок, эти маленькие уши, высокий лоб, на который вечно падают непослушные локоны? И что находит Раймон в узких руках с длинными пальцами, в небольшой, хоть и крепкой груди? Вспомнив его взгляд на формы сестры Эмилии, Эмма вздохнула. Даже сейчас, когда кочевая жизнь превратила ее в подобие всех этих греческих артемид - сильную, подтянутую - она не могла сравняться с покойной Элеанор пышностью... в нужных местах. С тех пор, как Раймон мягко, ненавязчиво начал подталкивать её, отмечать её женственность, Эмма много раз слышала, что красива. Но может ли быть красив голенастый, серый утенок, глупышка, молчунья?
Зеркало упало на стол, повинуясь небрежному движению руки. Не монахиня. Не михаилит в юбке. Не леди де Три. Даже не девица Фицалан. Просто Эмма, которая всё еще в глубине души сомневалась, что её можно любить. Голос со стороны кровати предварило шуршание простыней и сладкий зевок.
- Странные сны снятся порой под утро.
- Странно, что ты успел их посмотреть, - Эмма опустилась на кровать рядом, укладывая голову на плечо. Недоплетенные косы рассыпались по спине, подушке и Раймону, - если вспомнить, что ушел от меня после полуночи, а возвращения я уже не слышала.
Тёмная ревность, похожая на ту, к Лиссе, шевельнулась в сердце снова. Во сне для нее не было времени, лишь промелькнула пустота там, где только что было тепло и безопасно. Что, если какой-то девице в Форрест-Хилл тоже было тепло и безопасно до утра?
- Что же тебе снилось?
Ревность ушла после утреннего поцелуя, превратившегося в обычай. Растворилась в привычной истоме.
- Конечно, времени было мало. Но после того, как перестал сниться Ланселот, который всё-таки ухитрился проникнуть в комнаты мимо призраков и кинжала под дверью, - задумчиво начал Раймон, - и которого пришлось убивать, спасая некую даму с недоплетёнными косами... впрочем, ты их спокойно доплетала в процессе, под звон мечей и ругань. Так вот, после этого, когда мы славно принимали ванну под стоны умирающей легенды, словно наползло откуда-то тёмное облако, в котором не было ворон и не было настоящей тьмы.
- Вдвойне странно, что ты не успел увидеть, что оно уже уползло, - не менее задумчиво сообщила Эмма, - я не хочу, чтобы тебе оторвали уши, несмотря на то, что ты тёмный властелин. Но с этим облаком сложно. Настолько, что я порой чувствую себя Диком.
Правда, братец, кажется, жил в нем всё время, с самого детства, выныривая к ясному, чистому небу лишь изредка.
- А к этому времени я уже проснулся. Сложно и неудобно, - Раймон провёл рукой по волосам, пропуская локоны сквозь пальцы. - Чувствовать себя кем-то другим. Даже братом. Иногда - особенно братом. Любопытно, отчего так бывает.
- Мне гораздо более любопытно, почему прабабка запретила учить своих потомков магии. Что в нас такого?
Возможно, в ответе на этот вопрос заключался ответ и на раймонов. Возможно, бабка всего лишь демонстрировала дурной нрав и упивалась тем, что может что-то запретить внукам и правнукам. Возможно, это всё придумал отец, не желая тратиться на уроки магии. Дик, кажется, ничего подобного в документах не находил - или не сказал об этом. Но ответы он искал тоже, и на мгновение Эмма задумалась о письме к брату. О встречи с ним, наконец, коль уж провидение связывало их узами более тесными, нежели родственные. Почему-то казалось, что если примириться с Диком, обрести покой - или хотя бы его подобие - им обоим будет проще справляться со всеми этими отражениями и темными огнями.
- Богини явно что-то знают, - задумчиво заметил Раймон. - Скажут ли? Стоит ли спрашивать, или лучше спросить у кого-нибудь ещё. Всегда есть - кто-то. Твой брат явно ничего не знал, иначе не действовал бы... так. Значит, поместье грабить бесполезно, бумаг не осталось. Разве что - не нашёл...
- Я догадываюсь, кому они скажут, - вздохнула Эмма, обводя пальцем тот самый шрам от когтей анку на плече, - но мы его и без того... озадачиваем.
Пальцы перекочевали на грудь, зашагали по лесенке рубцов ниже. Наверное, об этом лучше было и не думать вовсе сейчас, когда наконец-то был покой, без всех этих богинь, ланселотов и лесных, речных, трактовых тварей.
- Нам нужен отдых, - подхватил мысль Раймон. - Без необходимости постоянно оглядываться через плечо и ввязываться во всякие неприятности - кроме тех, какие захотим сами. Потому что тоже озадачены так, что дальше и некуда. Не всё решается даже ваннами. К слову, о неприятностях, которые мы всё-таки хотим... как миледи смотрит на то, чтобы прогуляться по провинции? Новые места, старые знакомые, цветочки на лугах. Правда, сейчас они под снегом, но были же.
Эмма вздохнула, уютнее устраиваясь у него на плече. Они и в самом деле устали от этих противостояний богиням, монастырей, реликвий. Простое бесцельное путешествие? Пусть. Главное, что можно будет не думать ни о чем.
- И милорд уверен, что не будет выкапывать из-под снега цветочки, древних богинь и куски каких-нибудь венцов?
- Возможно, только воспоминания, - голос милорда звучал задумчиво. - И то не свои, так что, наверное, можно.
Вспоминать было почти нечего. Если не выкапывать, разумеется. А вот если копнуть, снять тонкий слой - прямо сейчас, то вспоминалась нянюшка и священник отец Мартин, с вожделением поглядывающий на нее и на сыновей Дика, всплывала незатейливая песенка матери, хлопочущей у очага. Остальное, пожалуй, лучше было оставить под шелками, бархатом и тиарой. Или - не лучше? Запутавшись в противоречиях, Эмма вздохнула еще раз, целуя шрам на плече.
- Едем, - наконец, ответила она, - ты ведь еще не видел моего приданого. Знаешь, это участок земли недалеко от поместья. Тихий, уютный, поросший шиповником. Даже усадьба имеется. И не страшно, что она размером с надгробье.
Эмма... Энья? Зачем её назвали именно так, ведь отец был всегда упрям - и стоял на том, чтобы детей называли родовыми именами. И надгробие это, что подарила нянька - для чего? Слишком часто откладывала Эмма эти вопросы на завтра, чтобы не повторить этого сегодня. К дьяволу, как любит говорить Раймон. Всё завтра: и вопросы, и прогулки в предместья. В конце концов, она лишь женщина. И это так замечательно порой, когда думают за тебя.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #700, отправлено 7-11-2018, 9:04


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

15 февраля 1535 г. Бермондси.

Бермондси был как и всегда скучен. Или таковым казался Эмме, частенько приезжающей сюда вместе с сестрой-кастеляншей за покупками. Всё также суетились люди, расхаживала стража, уговаривали что-нибудь купить торговцы. Идиллическое место, если бы не увязавшийся следом Ланселот, который до того надоел магистру безопасности в ордене, что тот, рассыпаясь в велеречивостях, заставил его принять лошадь и доспех. Эмма не была уверена, но, кажется, магистр Ёж перекрестился, когда легендарный рыцарь выехал в ворота перед ними. А что он украдкой перекрестил Раймона - сомнений не вызывало. Кажется, сэр Озёрный не понравился в резиденции почти никому.
- Нам нужна хобия, милый, - задумчиво проговорила Эмма, глядя на то, как легенда без интереса разглядывает не столько прилавок с цветами, сколько цветочницу. - А настойка аконита у меня есть. Если эти яды сочетать вместе, может получиться любопытный результат.
- А хобий выкапывать из-под снега можно? - уточнил Раймон, тоже меряя рыцаря взглядом. - Потому что где купить её яд в Бермондси - не имею ни малейшего понятия. На редкость спокойный городок.
- Если он за нами так и будет тащиться, делая вид, что просто гуляет - нужно. Тем же снегом и закопаем.
Ланселот всю дорогу до Бермондси изображал из себя праздного путника, едущего чуть впереди и любующегося красотами. Он усиленно восхищался снегом и птицами, радовался свежему воздуху и представлял, как славно будет биться с разбойниками - хоть какими-нибудь. Но на поиски оных отправиться не спешил, превратившись в тень Раймона. И хоть и видеть Эмму не мог, прелести, скрываемые платьем и шубкой, воображал тоже.
- Лучше найти гнездо с тварями. Глядишь, потом ещё и заплатят больше обычной ставки. Но всё же, для такого желательно нечто большее, чем просто желание прокатиться вместе по просторам Англии. Да и на этот раз играть в приманку почему-то не хочется. Понять бы, чего он именно к тебе привязался. Ведь, кажется, даже не ради кого-то там, в отличие от Бренна. Всё - для себя, так?
- Обидно прозвучало, - пожаловалась Эмма Солнцу, дернувшему ухом, - будто на меня никто и польститься больше не может. Он очень старательно вожделеет. С некоторых пор, когда люди что-то чувствуют с таким тщанием, я им не верю.
Раймон полагался на ее чутье, но слишком просто было обмануть, заставить поверить в демонстрируемое, но действительное. Эмма училась дуть на воду, устав обжигаться на молоке.
- Так ведь это, - преувеличенно удивился Раймон, подводя Розу ближе, так, чтобы коснуться бедра Эммы своим. - Как там твой свежепроданный брат говорил? Молчит, в землю смотрит, да и сама серая, как мышь. И дару ещё вот веры нет, только Брайнсов пугать годится. А тут - цельная легенда, к королевам привычная! Да ещё старательно вожделеет. Неестественно же. И ведь даже не смотрит, собака странствующая. Чем дальше, тем меньше мне хочется позволять первый удар. Можно ведь и не встать. Вот кулаки какие.
Эмма с улыбкой на мгновение прижалась к плечу, провожая взглядом стайку детей. Наверное, было в орденской жизни что-то, заставившее Артура Клайвелла оставить беззаботное детство под крылом отца и бежать в резиденцию. Наверное, было в ней что-то еще, отвращающее от замка, как это произошло с Раймоном. Быть может, вот именно такие назойливые ланселоты и добивались того, что юные михаилиты не стремились вернуться в альма - матер?
- Давай просто уедем от него. Смешаемся с толпой, а после, на тракте, найти нас он без помощи уже не сможет.
- В точку, - теперь Раймон говорил серьёзно. - Не найдёт он нас без помощи, верно, пусть мы и приметны. Михаилит и красавица-жена... ведьма. Только боюсь я, что ему как раз помогут. И случайная встреча на чужих условиях не нравится мне вовсе. Но и рядом с ним оставаться - плохо. Примелькивается, - он вздохнул и выпрямился. - Дьявол. Ты права. Убегаем. В конце концов, Ланселот не в бестиарии. Пока что.
- Не травить же его в самом деле.
Эмма вздохнула, понукая Солнце. Плохо, но управа была неподалеку от рыночной площади. Хорошо, что Клайвелл был, как его назвал магистр, понимающим.
Раймон подстроил Розу под шаг.
- Но, дорогая, дуэли запрещены королевским указом. Придётся всё-таки травить. Я же не рыцарь какой.
- Не рыцарь? Тогда мне нужен мой пояс. То есть, твоя цепь.
Ланселот, заметив, что они удаляются, оторвался от созерцания цветочницы, которая была вовсе не против внимания пригожего рыцаря - от нее так и сквозило кокетством. И поспешно тронул лошадь следом.
- Хочется украшений? - Раймон удивлённо поцокал языком, не выказывая намерения снимать цепь. - Надо же. А обычно против. Тогда лучше что-то новое купим. Цепь потёрлась уже, вид потеряла. Значит, хочешь пояс? Кажется, с другой стороны рынка я видел лавку ювелира, - он развернул Розу, и радостно кивнул Ланселоту. - Какой маленький город, сэр рыцарь! Постоянно встречаемся. К слову, говорят, по дороге на Гринфорд расплодились лесные, проходу купцам не дают. Даже камни тащат.
- Камни? - Удивился Ланселот, мгновенно забыв от том, что должен вожделеть. - Зачем им камни...
- Я не хочу пояс, - капризно перебила его Эмма. Древний рыцарь её удивлял. Когда он забывал о том, что ему нужно следовать за ними и алкать чужую жену, он становился простым, понятным и напоминал чем-то Вихря: та же непосредственность, тот же открытый, чистый взгляд.
- Может, строят крепость? - бросил Раймон Ланселоту, прежде чем участливо повернуться к Эмме. - Что же тогда, цветочек мой драгоценный? Цепочку? Заколку? Пряжку на сапожки? Зубки хобии и копыта скоге в пару к когтям анку? Голову Морганы ле Фэй?
- Голову ты должен был принести в прошлый раз, - фыркнула Эмма, глядя на легендарного рыцаря, все еще озадаченного крепостью разбойников. Древнего всё меньше интересовала она, всё больше волновали разбойники, камни и то, что они могут с ними сделать.
- Прости, меч забыл, а копьём рубить неудобно было. В другой раз, а пока что придётся обойтись пряжкой, - повинился Раймон и махнул Ланселоту рукой, коленями посылая Розу вперёд. - Что ж, удачи вам. Если узнаете всё же, зачем камни этим лесным, что засели недалеко от мельницы, передайте весточку.
- Тогда пряжка должна быть в виде головы.
Эмма вздохнула, размышляя о том, что вскоре будет походить на майское дерево. Или на тех мулов, увешанных бубенчиками, на каких любили ездить приоры аббатств. Страсть Раймона к трате денег была неизлечима, а спорить с ним в этих вопросах - бесполезно. Ланселот рассеянно кивнул, и лишь когда лавка ювелира стала ближе, он ярко полыхнул осознанием, вспомнил тепло тела Моргейны, запах ее волос - и Эмма вздрогнула вместе с ним. Рассеянность сменилась холодным рассчетом, к которому примешивалась задумчивость. И самое странное - древний рыцарь не удивлялся обновленному миру, точно бывал уже здесь.
- Жуткое ощущение, когда понимаешь всё, но при этом - не понимаешь ничего.
Раймон открыл перед ней дверь лавки ювелира и оглянулся туда, где стоял рыцарь.
- Наверное, похоже на то, как ощущает себя человек под мороками. Как-то так их заставляю себя чувствовать я. Но это - не оно.
В лавке, тихой и теплой, за прилавком дремал торговец. Полный, седобородый и добротно одетый, он встрепенулся, сонно моргая и приветливо закивал, поспешно сдергивая полотно с прилавков. К счастью, в них не оказалось пряжек-голов. К несчастью, там обнаружились изящные серьги из тех же камней, что и тиара. Эмма глянула на них мельком и потянула Раймона ко второй двери в противоположной стене, из которой сквозило и пахло улицей.
- У него будто вынули мозг, хорошенько промыли с мылом - и положили обратно, - тихо проговорила она. - А потом еще и написали поверх все, что нужно.
- И кто бы знал, что именно, кроме того, чтобы держаться ближе к тебе. А любовь к дракам, кажется, природная, - проворчал Раймон и, позволяя себя тащить, повернулся на ходу к лавочнику и опустил на стойку соверен. - Простите, мастер, что так пробегом. Если вдруг зайдёт седой рыцарь - не передадите совет? Пусть попробует наняться в стражу Бермондси. Говорят, там вечные проблемы то с лесными, то с городскими. Да и вдовушек хватает.
Мастер открыл было рот, чтобы что-то возразить, судя по всплеску возмущения - о вдовушках, но Эмма уже вышла из опасной серьгами и пряжками лавки и только потом сообразила, что лошади остались с той стороны. Рассмеявшись собственной глупости, она с облегчением вздохнула, когда из-за угла неспешно вышла Роза, ведя за собой Солнце. Бегство от Ланселота было сумбурным, странным, но теперь, когда их разделяла лавка ювелира, Эмме почему-то стало легче.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
4 чел. читают эту тему (4 Гостей и 0 Скрытых Пользователей)
0 Пользователей:

Ответить | Бросить кубики | Опции | Новая тема
 

rpg-zone.ru

Защита авторских прав
Использование материалов форума Prikl.ru возможно только с письменного разрешения правообладателей. В противном случае любое копирование материалов сайта (даже с установленной ссылкой на оригинал) является нарушением законодательства Российской Федерации об авторском праве и смежных правах и может повлечь за собой судебное преследование в соответствии с законодательством Российской Федерации. Для связи с правообладателями обращайтесь к администрации форума.
Текстовая версия Сейчас: 28-03-2024, 20:23
© 2003-2018 Dragonlance.ru, Прикл.ру.   Администраторы сайта: Spectre28, Crystal, Путник (технические вопросы) .