Первый контакт

Следующие сутки прошли в подготовке к гиперпрыжку. Члены экипажа совместными усилиями перепроверили большинство систем корабля, закрепили все то что могло упасть при возможной тряске...

И наконец, решающий момент настал. Курс и настройки гипердвигателя были еще раз проверены, экипаж занял места в анабиозных камерах. ИИ приняла управление на себя и инициировала прыжок. Арго резко ускорился, до скрипа в переборках, и исчез из пространства...

...Чтобы спустя несколько (земных) месяцев снова появиться за тринадцать световых лет от Земли. Эми разбудила командира и штурмана, был проложен новый курс и люди отправились досыпать, а корабль снова провалился в гиперпространство.

А дальше началось непредвиденное. Через две недели полета в гиперпространстве, внезапно и полностью отключился ИИ корабля. Отключилась система навигации, вышла из строя вентиляция, погас свет. Анабиозные камеры, следуя аварийному протоколу, начали срочную побудку всего экипажа...

Сообщение отредактировал -Ra- - 18-03-2013, 7:47

Сон возник и сразу пропал. Еще даже не открыв глаза, Погодин понял причину разбудившую его. Было холодно. Андрей попытался повернуться на бок и нащупать одеяло. Тело подчинялось лениво и неохотно. «Анабиоз» сообразил мужчина. Дискомфорт, вызванный холодом, продолжал усиливаться. Это было неправильно. Система пробуждения должна была нагреть воздух и лежанку. Разлепляя глаза, Андрей позвал.
- Эми, почему нарушен цикл пробуждения?
Ответа не было. Более того, сквозь приоткрытые глаза мужчина разглядел лишь слабый свет аварийных ламп.
- Что за ерунда? – удивился Погодин. Мозг еще не успел, как следует проснуться и чувство опасности не подступило. Тело слушалось плохо, но все же удалось сесть. Андрей нагнулся и уставился на панель управления анабиозной камеры. «Экстренное пробуждение. Отключено внешнее питание. Нет связи с центральным сервером». Потребовалось пара десятков секунд, чтобы осознать смысл надписей.
- Песец, ребята, - четко выговорил Андрей и оглянулся. Соседние камеры мигали огнями пробуждения. Кто-то шевелился, пытаясь встать, но в слабом свете аварийного освещения Погодин не смог понять, кто это был. Мужчина дотянулся до изголовья и откинул крышку ящика. Внутри, так же как и было проверено перед сном, лежало полотенце, пакет с питательно-стимулирующей смесью и одежда. В нормально режиме потребовалось бы только одежда. Остальное сделал искусственный интеллект или сам врач. Но не сейчас. Погодин вцепился зубами в специальный клапан пакета и начал жадно втягивать в себя жидкость. Затем полотенце. Тщательно растереть тело. Можно даже до слегка болезненных ощущений. Это лишь в плюс. Во-первых, убедиться, что работают рецепторы кожи. Во-вторых, в ответ на боль организм начнет вырабатывать адреналин.
- Эй! Кто меня слышит, отзовитесь?! – Андрей выбрался из камер и уже натягивал одежду. При этом он стал внимательнее вглядываться в шевелящихся у других камер, пытаясь узнать коллег по экипажу.

Почувствовав холод и изменившуюся схему света, Фламберг рванулся всем телом, выскакивая из камеры. Со сна такой длины получилось, мягко говоря, неудачно; больше напомнило судорогу.
- Мр-разь, - с сипотцой прошептал Василий, подойдя к проблеме иначе. Охранник приподнялся, опираясь на локти, и огляделся.
- Эй! Кто меня слышит, отзовитесь?! – Андрей выбрался из камер и уже натягивал одежду.
- Здесь. Какие новости? - Фламберг опустился на пол и принялся приводить себя в порядок, переминаясь с ноги на ногу и обтираясь полотенцем.

Сообщение отредактировал Кираэль - 15-03-2013, 8:30

Шин дышал. Быстро, ритмично, интенсивно. …Восемь, девять, сто. Стоп. Дыхание углубилось. Сжатие-разжатие кистей и стоп. Два движения в секунду. Ровно минуту. Стоп. Удар по крышке камеры. Сесть. Теперь растирания. Жесткими пальцами. Пятерней. Начиная с ног. Стоп. Приседания, прыжки, наклоны, махи, растяжка. Стоп.
Мужчина глубоко вдохнул и выдохнул, потягиваясь. Быстро обтер пот полотенцем и еще быстрее оделся, не позволяя телу остыть. Выпил пакет с питательной смесью и зачесал волосы в хвост. Расческа нырнула обратно в карман, а из другого показался небольшой фонарик. Своим статусом “вещи первой необходимости” последний был обязан не столько работе лингвиста в полевых условиях, сколько его неспособности ориентироваться в темноте, плотнее вечерних сумерек.
Простым нажатием кнопки пучок света сменился рассеянным кругом не более метра в диаметре. Шин огляделся. Слева, на фоне неясных очертаний анабиозных камер, угадывалась стоящая фигура.
Через минуту Корягин подошел к Погодину.
- С добрым утром, - с налетом сарказма в голосе поприветствовал он.

Сообщение отредактировал Mizu Ai - 17-03-2013, 22:24

В тот же момент аварийное освещение мигнуло, а затем тела членов экипажа и окружающие незакрепленные предметы обрели необычайную легкость и воспарили к потолку. Где-то в почти полной тишине скрипнули переборки. На нижней палубе что-то тяжелое глухо стукнуло в потолок. Со стороны рубки, мимо просыпающихся людей медленно проплыла кошка, удивленная и отчаянно загребающая лапами воздух.

Холод. Холод? Какого?..
Александр резко открыл глаза и увидел запотевшую снаружи и оттого почти непрозрачную крышку анабиозной камеры. Он дёрнулся оттолкнуть преграду, но закоченевшие руки только слегка дёрнулись, и в голову неостановимым потоком хлынул ужас. Забитая в самый дальний угол сознания, где её не нашли лучшие земные психологи, клаустрофобия. Страх застрять в тесной камере. Опасение, что могло случиться худшее и корабль обречён вечно дрейфовать в холодной и равнодушной пустоте. Всё это на долгие секунды превратило обычно собранного и готового ко всему профессионала в побеждённого собственными кошмарами паникёра.
Впрочем, выучка взяла своё, и ужас разжал свои цепкие объятья, давая возможность оценить обстановку - увидеть тревожно мигающие лампы, вспомнить, что вокруг стенки анабиозной камеры, связать это между собой и понять, что холодно из-за аварийного пробуждения. Что, впрочем, не добавило подвижности мышцам, которые немедленно подверглись активному разминанию при сохранении неподвижности тела, коему трюку снайперов учили не намного меньше, чем той же стрельбе - солдат должен быть в состоянии активно двигаться даже после суток в полной неподвижности.

Где-то в процессе разминки Пытель почувствовал странную лёгкость. Неужели гравитация отключилась? К тому моменту, как он ощутил себя в прежней форме, появилась возможность убедиться в своём предположении - прямо над ним, недоумённо махая лапами, пролетел один из котов. Пора выбираться из этого гроба.
Александр аккуратно толкнул легко поддавшуюся крышку и медленно сел, осматриваясь и оценивая обстановку. Не обнаружив непосредственной угрозы, снайпер высосал содержимое местного пайка, вытерся, осторожно выбрался наружу, захватив одежду, и поинтересовался у уже пробудившихся членов экипажа:
- Никто не в курсе, что происходит?

В первое мгновение отключения гравитации Шин так удивился, что чуть не выронил фонарик, но вовремя взял его и себя в руки. Во второе - лингвист пожалел, что не прихватил веревку и карабины, которые привычно таскал с собой с последней экспедиции и так неудачно оставил в каюте. А в третье - Корягину стало любопытно.
С помощью лямок закрепив фонарик на правом плече, мужчина энергично взмахнул руками и... почти не сдвинулся с места. Дальше последовала серия гребков брассом и кролем, немного продвинувшая его вверх и в сторону от камер и доктора. Здесь он до максимума растянулся в воздухе и постарался придать телу горизонтальное положение, но за отсутствием опоры тело двигалось медленно и неохотно. Так и не добившись желаемого результата, Шин подтянул ноги к животу, переводя себя в кувырок, и вышел из него вращением вокруг своей оси. Мужчина раскинул руки, замедляя движение, и вновь крутанулся, одновременно стараясь развернуться вверх ногами. В конечно итоге, застыв под углом около тридцати градусов к полу, он наклонился, медленно вывел ноги вверх, прогнулся и аккуратно выровнял тело. Наконец зависнув вниз головой, Шин сложил руки на груди и удовлетворенно улыбнулся. "Стойка" удалась.
- Никто не в курсе, что происходит? - донесся до него голос с легким белорусским акцентом.
Пытель.
- Не в курсе, но на мои руки при устранении поломки можете рассчитывать, - ответил лингвист, поворачивая голову на звук.
В этот момент его все еще почти идеальную стойку поколебало нечто довольно колючее. Кошка, наконец обретя опору под лапами, вцепилась в куртку мужчины и прижалась к нему своим мохнатым телом. Ее совсем не заботило, что импровизированное дерево на разных языках чертыхалось себе под нос, дергало руками и ногами, стараясь замедлиться до столкновения с чем-нибудь потенциально травматичным, а обретя кратковременное равновесие, постаралось стряхнуть ее с себя. Нет, пережившая небывалый стресс кошка лишь поудобнее перехватила лапы и замурчала. Шин сдался.

___________
НРПГ:
Граждане, за информацией о поведении разных субъектов при нулевой гравитации советую обратиться сюда: http://tomsk.fm/watch/44397

Сообщение отредактировал Mizu Ai - 24-03-2013, 17:38

Широко водя руками, Фламберг старался не только найти положение поудобнее, но и ухватить так не вовремя воспаривший костюм.
- Так-таки я знаю, что дамы у нас суровые, но предпочту успеть до их пробуждения, - так и не найденное равновесие оказалось еще дальше, когда охранник решил одеваться.
Когда Василий сквозь горловину углядел парящего вниз головой Шина с котом.
- Не шибко беспокоит? - Фламберг дернул руками, приводя себя в состояние формы номер два.

- Не в курсе - это плохо. Разбираться, значит, надо!
Александр удивлённо посмотрел на парящих спутников - он что, один тут внимательный? - и зацепился ступнями за предусмотренные на такой случай выемки в нижней части камеры, хотя бы на время лишая себя сомнительного удовольствия борьбы с отсутствием тяготения. Быстро одевшись в удобный, не стесняющий движений комбинезон и приспособив захваченный в камеру на всякий случай лазпистолет на бок (попутно сняв предохранитель, мало ли что), снайпер поинтересовался:
- Тормошить начальство будем или проявим самодеятельность?
Не теряя опоры, он попытался дотянуться до висящего Шина.

Из камер потихоньку выбирались люди. Кто-то обратился к Андрею. Но Погодин не ответил. Организм не выдержал и впал в шоковое состояние. Какое-то время мужчина изображал из себя живую статую. Но вот выключилась гравитация, и тело поплыло в пространстве анабиозного отсека подсвечиваемое аварийным освещением. Молчание сменилось противоположностью. Замкнутое помещение «окрасилось» русским матом. Андрей задергался без какой-либо логики и естественно безрезультатно. Ударился о стенку, или это был потолок, и, не успев за что-либо ухватиться, полетел дальше. Словесные выражения становились все более заковыристые. Некоторые из них в переводе на печатный язык звучали примерно так: «Я имел сексуальное насилие над гвоздем, на котором висит портрет родителей безрукого мутанта собравшего ногами на помойке из консервных банок Арго».
Контакт с очередной стеной был более успешный. Погодин ухватился за какую-то ручку и прекратил бесконтрольный полет. Перевел дух и, вспомнив чью-то маму, поинтересовался, по-прежнему по-русски: «Водка есть?».
Свободной рукой Андрей растер себе лицо и почти нормальным тоном «обрадовал» экипаж: «У нас меньше суток. Если за это время система жизнеобеспечения не будет восстановлена, то умрем от переохлаждения. Так что, советую заниматься не бюрократией, а ремонтом».
С места, где висел Погодин, индикаторы анабиозных камер были достаточно неплохо видны. И конфигурация огней многих из них очень и очень не нравилась врачу. Андрей не торопился «добивать» коллег. «Без полностью работающего реанимационного блока шансы тех, кто еще не выбрался, с каждой минутой уменьшаются. И за какой-то час дойдут до необратимого нуля» - мысль осталась невысказанной.

Словно подтверждая опасения доктора, в отсеке вдруг резко похолодало. В выдыхаемом воздухе появился пар, а тела, еще не до конца отошедшие от анабиоза, начало слегка знобить. Вдобавок ко всему, крышка первой камеры (ближайшая к отсеку управления, с левой стороны) начала было открываться, но, отойдя на пару сантиметров, замерла. Индикаторы камеры пару раз мигнули и погасли.

Для Марка переход к бодрствованию от сна, в котором он общался со своим отцом на тему перестраховщиков и оправданного риска, прошел не очень приятно. Первая мысль мысль, пришедшая в голову капитану, была о прибытии на место, куда был нацелен гиперпрыжок, но она быстро исчезла. То ли от ощущения отсутствия гравитации и слабой освещенности - по крайней мере, сквозь щель в не до конца открывшейся анабиозной камере освещение было не особо ярким, а о большем пока рано было судить. То ли по большей части из-за того, что Самойлов привык рассчитывать на худшее, надеясь на лучшее.
В любом случае, из этого, судя по всему, не очень исправного "гробика" необходимо было выбираться наружу. Некоторое время Марк потратил на то, чтобы полностью взять под контроль ещё не до конца отошедшее от столь продолжительного сна тело. Затем пришлось уделить внимание плавающей в анабиозной камере одежде и надеванию этих предметов гардероба в условиях пониженной гравитации и тесного пространства. И только после всего этого Самойлов попытался до конца отодвинуть крышку, чтобы выбраться наружу.