В начало форума
Здравствуйте, Гость
Здесь проводятся словесные, они же форумные, ролевые игры.
Присоединяйтесь к нам - рeгистрируйтeсь!
Форум Сотрудничество Новости Правила ЧаВо  Поиск Участники Харизма Календарь
Сообщество в ЖЖ
Помощь сайту
Доска Почета
Ответить | Новая тема | Создать опрос

> Greensleevеs. В поисках приключений., Добро пожаловать в мир злых заек!

Ричард Коркин >>>
post #381, отправлено 16-05-2018, 13:25


Рыцарь
***

Сообщений: 166
Пол:

Харизма: 10

"Как же всё было плохо, как же плохо". К женщине он ненависти не испытывал, скорее всего, до тех пор, пока та не начала вытаскивать ему ногти. Сделать он всё равно ничего не мог, оставалось только попытаться не выдать ничего. Плохо бы было, окажись женщина телепаткой.
- Хорошо. Теперь же, если позволите, господин Брайнс, я покажу и опишу то, что ждёт вас, буде станете упорствовать в заблуждениях ваших, - Анастасия повернулась к дыбе и ласкающе провела рукой по начищенному дереву, коснулась стального рычага, стоявшего сейчас вертикально. В ожидании. - Дыба, да будет вам известно, относится к лёгким воздействиям. Вы знаете, что тело может растянуться почти на локоть прежде, чем начнут рваться суставы? Человеческое тело - очень крепкое, Гарольд. Оно может вынести многое. Боль, которую при этом испытываешь, можно сравнить лишь со звуком бомбарды, низким, пронизывающим до самой души, - голос её звучал почти нежно. С ужасающей симпатией. - Даже если не делать надрезов этим ножом или не вырывать куски кожи этими щипцами. Которые, к слову, можно предварительно раскалить. Тогда чувства сливаются в фугу. Боль. Отчаяние. Беспомощность. Бесы это ненавидят. Вы понимаете, господин Брайнс?
Гарольд даже не знал, что думать. Чуть выше живота появилось неприятное сосущее чувство. Он пытался сопротивляться страху, но никакой надежды не было. Появилось желание послать всех к чёрту и предложить перейти непосредственно к процессу, но он промолчал. Так торговец мог только умножить свои мучения.
- Сын мой, - мягко и настойчиво заговорил Бернар, коротко кивая Анастасии, - должен предупредить вас, в отсутствие защитника, что молчание - знак согласия. А потому, не имеет значения - говорите вы или же умалчиваете.
О бесе молчания Бернар, судя по лицу, решил умолчать. И это образовывало забавный парадокс. Silens de silentio.
Слушая этого выблядка, можно было представить, что Гарольд должен был прыгать от счастья, что его решили истерзать. Не забывая, при этом проникаться уважением к церкви, и лично к этому её представителю. Торговец сжал зубы. "Послушаете мои крики, святой отец, по-моему, вам больше ничего и не надо".
- Понимаете, - равнодушно констатировала Анастасия и в два шага отошла к толстому клинообразному колу, схваченному металлическими обручами. Коснулась висевшей над ним цепи, отчего та, качнувшись, мелодично звякнула о соседку. - Это - Culla di Giuda, господин Брайнс, "колыбель Иуды". Сначала вас поднимают над острием, а затем, под звон цепей и тяжёлое дыхание моих мальчиков - работа подмастерья непроста - опускают. Медленно. Будь вы женщиной, Гарольд, то конец клина мы направили бы во влагалище. Vagina. Но поскольку вы мужчина, то вставим его в ваш анус, после чего, стоит чуточку отпустить цепи, ваше тело под собственным весом будет давить всё сильнее... впрочем, вы ведь и сами видите, насколько клин широк. Здесь речь идёт уже не о пении связок, а о кастаньетах расходящихся костей, симфонии смещаемых органов, стальных искрах агонии, равной которой нет. Изысканная мелодия, к которой может добавиться, например, этот замечательный инструмент, - она коснулась обтянутой замшей рукояти метрового кожаного кнута. - Вы знаете, многие палачи вымачивают кончик кнута в молоке, или вставляют гвозди между слоями кожи. Совершенно redundantly. Мастер в состоянии создать такую сюиту, что человек после этого походит на кусок освежеванного мяса - и всё ещё живёт! Всё ещё может говорить и взойти потом на костёр. Всё ещё вздрагивает от малейшего касания, даже если на него сядет муха. Но вот жить потом... сможет едва ли. Но эта музыка стоит жизни. Вы поняли меня, господин Брайнс?
"Надо думать о полях, надо попытаться отвлечься". Гарольд опять промолчал, торговец смотрел в никуда, пытаясь не обращать внимания на орудия пыток. "Поля, вспомнить чудесные, бескрайние просторы, бриз". Было бы совсем обидно пережить эти муки и остаться калекой. Пройдёт несколько месяцев, конечно, если он выживет, и он найдёт этого сукиного сына и констебля. "Боже, лишь бы у них оказались маленькие дети, а мне хватило сил и упорства". Это бы было бы настоящее правосудие, настоящая кара Божья. Торговцу стало немного легче.
- Понимаете, - снова ответила за него Анастасия и повернулась к бочке с водой. Взяла большой ковш, зачерпнула воды и медленно, струйкой, вылила её обратно. Остаток поднесла к губам, и на грудь упали несколько упущенных капель, пробежали по коже, скрылись под шелковым отворотом. Торговец взглотнул. Прежде, чем продолжать, женщина довольно вздохнула. - Наконец, господин Брайнс, есть вода. То, что жизненно необходимо нам, что придаёт сил, чего мы жаждем после тяжелого дня, когда мучит жажда. Как же это может стать пыткой, спросите вы? Я скажу. Сначала берётся вот эта мягкая, тончайшая трубка из ткани, которая затем вместе с водой через эту воронку вводится вам, Гарольд, в горло. Длина трубки отмерена так, что она доходит до самого желудка, и, поверьте, это ощущение, когда влажная ткань облегает горло, гортань, уходит так глубоко, как только возможно... когда она мешает дышать, заставляя задыхаться, алкать воздуха, вместо которого льётся лишь вода - вы, наверное, вспомните переливы ручьёв, ноты, с какими струя воды падает с камней в источник, прекрасные трели, с которыми пробивается родник. Но кроме этой музыки, Гарольд, вы испытаете всё, что чувствует тонущий человек, только - не сможете утонуть. Миг за мигом, минута за минутой. Час. За часом, - ей не нужно было оглядываться на квалификатора, чтобы понять, что тот чувствует. Бернар устал. Катарская деревня, в которой приходилось ломать упрямых фанатиков, измотала его. А этот вот Брайнс - добивал. - Вы понимаете меня, господин Брайнс? Вы готовы очиститься, как тот источник?
Стало совсем тошно, страх всё быстрее нарастал, захлёстывая сознание, волна за волной. Торговец дышал всё чаще, начал слегка дрожать. И ведь пытать его собрались за спасение людей, за одно из немногих добрых дел. И эти скоты, обрекшие целую деревню: стариков, женщин и детей на страшную смерть, теперь хотят истерзать его. Скоты, потратившие на пыточные инструменты железа, которого бы хватило на десяток плугов. Скоты, которые считали себя праведниками,замучивая людей до смерти. Если кто в комнате и мог попасть в царство божье, то скорее он, чем они. Скорее он был ближе к Богу, скорее он имел право спрашивать с них, а не они с него. "Очистится, как источник?" Звучало интересно, учитывая, что чистил источник торговец именно от их проклятья.
- Понимаете, - заключила Анастасия Инхинн и кивнула помощникам.
Те споро содрали с Гарольда одежду и взгромоздили торговца на дыбу. Брайнс что-то невнятно лепетал, дрожал, но не сопротивлялся, когда вокруг рук и ног затягивались ремни. Затем один из почти неотличимых подмастерьев споро заработал рычагом, выбирая слабину, пока Гарольд не вытянулся на уложенном под спину округлом выступе. Боли пока что не было, лишь неудобство. И обещанная беспомощность.
Анастасия подошла ближе, оглядывая тело Гарольда, уделяя особенное внимание шрамам. Холодно, оценивающе. Словно прикидывая, насколько растянутый перед ней человек привычен к боли.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #382, отправлено 16-05-2018, 13:26


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

с Леокатой и Ричем

- Разумеется, совершенно особый инструмент - это руки палача. Но они не нуждаются ни в представлении, ни в описаниях.
Она наклонилась над Гарольдом, провела ладонями подмышками - и торговца пронзила резкая, яркая боль от ожога, который по мере неторопливого движения рук сменялся прохладой. Но - не сразу. Закончив с волосами там, Анастасия отодвинулась, и Гарольд почувствовал, как прохладные, и одновременно горячие ладони легли на пах. Обняли мошонку.
Торговец застонал. Видимо сам мир решил оставить его без единого волоска. Главное было не обращать внимания на нежные и одновременно безумно жгучие женские руки, которые плавно переходили к паху. Одежду с него сняли, и такими темпами палачу не понадобилось бы особой магии, чтобы понять, о чём торговец думает. Очередной порыв боли выбил из головы и эти мысли, нарастали обида и страх.
Покончив с процедурой, Анастасия ещё раз оглядела подследственного, кивнула сама себе и отошла, чтобы быстро записать что-то на листке бумаги. Помощник без слов передал письмо Бернару, а сама госпожа Инхинн снова встала над Гарольдом и одним плавным движением стянула с плеч рубашку, оставшись полуобнажённой. Ни один из подмастерьев на неё даже не взглянул, хотя смотреть было, на что. Смотреть можно было на небольшую, но красивой формы грудь с розовыми сосками, ярко выделявшимися на чистой белоснежной коже. На плоский рельефный живот, на рельефные мышцы - не такие мощные, как у стриженых парней, но красиво выпуклые, и говорившие о немалой силе тоже. Можно было смотреть, даже пялиться но - не смотрели. И тем более не пялились. Зато протянутую за спину рубашку забрали и аккуратно сложили на скамье поодаль от инструментов. Анастасия потянулась, с удовольствием, как кошка, а отец Бернар, дотошный квалификатор, гордость ведомства Кранмера, выполняющий свою работу точно и чисто, утомленно вздохнул и поинтересовался добродушно и мягко, отчасти даже с сожалением:
- Сын мой, давайте, все же, проясним с вами следующий вопрос: откуда у вас книга богомерзких еретиков катаров?
Торговец ещё несколько секунд тяжело и хрипло дышал. Боль медленно улеглась, уходя вглубь тела, превращаясь в страх. Гарольд удивился, такого от женщины он совсем не ожидал. В отличие от помощников, в удовольствии созерцать отказывать себе он не собирался - всё равно его пытали. Гарольд медленно провёл взглядом по изгибу талии, к подмышкам, шее, носику. Только через секунду торговец вздрогнул, отвлёкся от чудесных изгибов и ответил.
- Она была у мужчины в деревне. - От безумной жажды и натуги голос был ломаным, с хрипцой.
- Сын мой, - отец Бернар покачал головой укоризненно и в голосе его слышалась скорбь. Но Анастасии, прочитав записку, он кивнул резко и даже злобно, - между "она была у кого-то" и "оказалась у меня" есть как минимум одно действие, говорящее об акте перехода книги из рук в руки тем или иным способом. Давайте еще раз: откуда у вас катарское Писание?
И, стоило священнику договорить, как Анастасия потянула за рычаг дыбы, остановившись только спустя три щелчка равнодушного механизма, который растянул Гарольда ещё больше. Не сильно. Но уже - с намёком на боль в суставах. Обещанием. Лёгким похрустыванием.
Торговец всхрипнул. "Как он получил книгу?" Точно не заработал - с хозяином он не договаривался, сам очистил источник, сам начал что-то требовать. Не дай мужчина ему книгу, он бы его ещё и убил. "Я - то знаю, что убил бы". Он присвоил его имущесто, и если бы хозяин не достал книгу сам, торговец бы зарезал и его и его жену. Да, Гарольд бы убил обоих, если бы пришлось.
- Да я вообще хотел убить обоих, и его и жену! Передумал в последний момент.
- Это не ответ на вопрос, сын мой, - покачал головой Бернар, - да и не больно вам еще, чтобы околесицу нести. Всего-то три деления... Помышлять же об убийстве - грех. Но терпение - добродетель, а потому спрашиваю вас в третий раз: откуда у вас катарское Писание?
Анастасия задумчиво погладила рычаг, склонила голову, глядя на Гарольда. Провела пальцем по натянутой коже руки, словно хозяйка, пробующая мясо на свежесть. Но усиливать пытку пока что не стала.
"И вы серьёзно надеетесь на какой-то эмоциональный всплеск, когда я скажу вам,скотам, неправду?" Гарольд бы сплюнул на пол да было нечем. "Украл или не украл - не ваше собачье дело! Я абсолютно прав, я спас людей, и если есть Бог, то сделает он мои слова поравдой, а ваши ложью! Потому что вы скоты, правды недостойные".
- Украл!


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ричард Коркин >>>
post #383, отправлено 16-05-2018, 13:27


Рыцарь
***

Сообщений: 166
Пол:

Харизма: 10

Рычаг щёлкнул. Потом ещё и ещё, и ещё раз. Анастасия же, не изменившись в лице, положила руку на лишённую волос грудь Гарольда, защемила между пальцами складку мяса на рёбрах и торговца пронзила боль, которая не шла ни в какое сравнение с тем, что было раньше. По пыточной разнёсся запах горелого мяса. Тянулось это всего несколько секунд, и так же внезапно, как появилась, боль исчезла, словно ничего не было, оставив только покрасневшую кожу. Госпожа Инхинн же равнодушно приняла из рук помощника исписанный мелким почерком лист и небрежно глянула на строчки. Бегло. Словно знала наизусть. И ответила вместо квалификатора.
- Господин Брайнс. Вчера вы показали, что книгу вам дал один из жителей деревни. Катары это подтвердили, что позволяет сделать вывод, что первоначальные ваши слова являются правдой. Узнать о смене показаний в деревне не могли никак. Вы упорствуете, господин Брайнс. Позволяете демонам управлять своим пока ещё целым ртом, ворочать пока ещё не выжженым языком, дышать пока что не заполненными дымом и водой лёгкими. Отрекитесь от них. Или - не отрекайтесь. Господь дал людям право выбора, но и милостью Своей даровал нам право и возможность изгонять бесов, делая пребывание в телесной оболочке невыносимой для них. Поэтому мы будем продолжать, пока вы не увидите свет истинный, Lux Aeterna. Откуда у вас катарское Писание?
Гарольд меньше секунды копался в воспоминаниях. Обман, ещё обман, изнасилование рабыни, воровство. Он постарался вспомнить во всех мелочах тот момент, когда его поймали за воровством хлеба. Перед глазами появилось сухое, желтое поле пшеницы, палящее, дурманящее солнце. Приземистый, зажиревший испанец в черной шляпе, в промокшей от пота желтоватой рубахе. Это - хозяин поля. В руке у него чёрный хлыст, с кончика капает кровь Гарольда. Жгуче болит спина. Страх, чувство вины, обиды. Испанец хриплым, зажратым голосом спрашивает: "Ну так что, всё-таки украл?"
Детский голос из прошлого смешался с бормотанием от жажды, хрипом.
- Я украл.
- Дьявол, господин Брайнс, даёт прислужникам своим силы выносить муки так, словно их нет, - рассудительно заметила Анастасия, поглаживая живот Гарольда. Кожа под её рукой начала нагреваться, сначала просто предвкушая, потом - ощущая жар. И в этот раз он не прекращался, медленно нарастая. Воздух над ладонью дрожал. - Богословы считают, это возможно потому, что пламя Геенны так горячо и мучительно, что с ним ничто не сравнится. Опять же, они заблуждаются. Вы знаете, как прожигает мясо синий огонь? Белый? Не хуже меча. Или клейма. Вот так, - обожённая кожа не немела, напротив, становилась, казалось, всё чувствительнее. - Когда говорит он ложь - говорит свое.
Устало вздохнувший Бернар подхватил ее слова, точно ждал их.
- Ибо лжец и отец лжи. Упорствующие в заблуждениях своих не спасутся, сын мой. Отчего вы думаете, что можете скрыть истину за покровами, подобно Саломее? Пряча ее среди вранья? Откуда у вас катарское Писание, сын мой?
- Мммм! Ммм. Ммм. Шайсе! Мммм. Мммм.
Торговец не понимал - до деревни они едва бы успели добраться, допрашивать мужчину, наверняка, тоже пришлось бы с пристрастием. В палача, который мог отчётливо читать мысли, верилось с трудом, но если так и было, если женщина чувствовала, что чувствует он - шансов было мало. Он уже пробовал убедить себя, что не врёт, тогда она, наверняка, почувствовала его пренебрежение. Торговец пытался вызвать чувство и мысли из воспоминаний, когда он действительно воровал - не помогло. Либо ему надо было проявить чуть больше стойкости, попробовать один и тот же метод несколько раз, либо были факторы, о которых Гарольд не знал. Он рано или поздно заговорит, он не выдержит мучений. Торговец местами просто не верил, что может быть так больно. Как же хотелось вспомнить всю родню этих скотов, обругать их так грязно, как только можно.
- Мне дал её мужчина. - Торговец говорил с паузами, каждый раз перебарывая боль. Казалось, скоро он вообще не сможет думать.
Боль от ожогов пропала вмиг, словно и не было, сменившись прохладой. Осталось только напряжение в растянутых суставах. Анастасия, отняв руку, выпрямилась. По груди её стекла капелька пота.
- Видите, Гарольд, как хорошо говорить правду? Пусть стоны сливаются в небесный хорал, но истина - приятна Господу. Только ваш ответ неполон. Что за мужчина? За что он дал вам книгу?
Гарольду показалось, что у него отнялось тело. Словно на торговца час орали, а теперь резко наступила полная тишина. Как они определили, что он не лжет? Почему так резко ослабилм хватку? Он вздохнул. Дальше мучаться было бесполезно, он чего-то не знал.
- Он хотел отблагодарить меня за очистку источника.
- Говорящие ложь погибнут и не спасутся, но правдивые узреют Царствие Небесное, - вздохнул Бернар, быстро записывая на листе бумаги ответ, - какой мужчина дал вам книгу, сын мой, в благодарность за это деяние?
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #384, отправлено 16-05-2018, 13:27


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

с Леокатой и Ричем

"Ой, да иди ты к чёрту" - не сдержался Гарольд, даже допуская, что его мысли читают.
- Его имени я не узнавал, один из первых домов на въезде.
Анастасия нежно коснулась пальцами внутренней стороны его бедра, и Гарольда снова пронзила боль от ожога. Тело упорно отказывалось к ней привыкать.
- На въезде куда? Господин Брайнс, на вопросы следует отвечать полно, подробно и без увёрток. Музыку портит даже единственная выпавшая нота, а мы ведь не можем себе такого позволить, правда?
Торговец застонал. "Мать твою, не могу себе позволить, гад, очень уж дорого берёт!"
- Деревня в одном дне пути от Билберри, по дороге сюда. - Прохрипел Гарольд.
- Известно ли вам было, сын мой, - снова вступил в дело квалификатор, говоря благодушно и спокойно, - что сей источник проклят по воле короля?
- Я знал, что это были маги Саффолка.
Очистка источника была одним из немногих действительно достойных поступков в его жизни. Забавно было, что казнят его не за контрабанду или воровство, а именно за это.
- Отчего же вы пошли против воли Его Величества, сын мой? - Мягко осведомился отец Бернар, грустно улыбаясь Анастасии.
Правду было приятно говорить - скрывал он не убийство и не воровство.
- Было больно смотреть на то, как люди страдают. Я спросил мужчину, он сказал в деревне оставались дети.
Бернар, с усмешкой слушавший ответ Гарольда, покачал головой.
- Личная мораль не может быть выше воли короля и его Церкви. Откуда же вы взяли предмет богопротивный, атамом именуемый, сын мой?
- Украл у оккультистов из Билберри. - Придумывать другое оправдание было бессмысленно.
Анастасия сочувственно улыбнулась Бернару и поманила помощника, который передал ей сложенный вчетверо лист с рисунком, который Гарольд потерял у брухи. И снова госпожа Инхинн глянула на изображение только мельком.
- Господин Брайнс, на этом листе, переданном нам милордом Грейстоком, мы обнаружили рисунок пентаграммы, который совпадает с тем, что нарисовано на полу комнаты, которую вы занимали в Билберри. С именами демонов. Зачем вы это зарисовали?
- Чтобы приложить к атаму, при продаже. Я специально снял коморку, в которой проводился ритуал.
О своём интересе к этому направлению магии лучше было не упоминать.
- Однако же, сын мой, - удивился отец Бернар, переглядываясь с Анастасией, - констебль Бермондси в своем отчете говорит о том, что вы интересовались чернокнижными гримуарами, а в вашей комнате в таверне, каковую вы оставили за собой, был обнаружен меловой рисунок, явно ритуального характера. И капли крови на полу. Чем вы это объясните?
- Это новгородский ритуал для определения сторон света. - Торговец устал, жутко хотелось просто полежать.
- Сын мой, - вздохнул священник, - вы упорно отвечаете на часть вопроса. Сие есть упорство, коим, как известно грешит дьявол. Начнем снова, а госпожа Инхинн поможет вам победить бесов. Для чего вы интересовались чернокнижными гримуарами?
Анастасия начала двигаться ещё когда Бернар говорил, словно читала его мысли. Или, по крайней мере, намерения. Или они просто очень долго работали вместе. Помощник, повинуясь бессловесному жесту, обхватил голову Гарольда мускулистыми руками, прижав к дыбе. Из-за вытянутых рук двигаться и без того было сложно, теперь же головой было не пошевелить вовсе. Зачем - стало ясно сразу. Госпожи Инхинн поднесла к правому глазу Гарольда указательный палец, на кончике которого то вспыхивал ярче, то пригасал яркий огонёк. Пламя отражалось и в её серых глазах - где не было ни сочувствия, ни ненависти, только равнодушие и чуть, едва заметно - спокойный, ровный интерес. Голос же её соответствовал взгляду.
- Глаз сам по себе, господин Брайнс, не чувствует боли. Веки - да. Щека. Плоть, что за глазом. Поэтому выкалывание, осуществлённое опытным палачом, едва ли болезненно, если, конечно, мы не говорим о муках душевных. И всё же, душа - это лишь половина дела. Только при слиянии получается настоящий аккорд высших сфер. Поэтому я нашла другой способ. Если глаз медленно варить, чтобы он не лопнул, кипение жидкости внутри обжигает изнутри. Долго. Постоянно. И зрение не пропадает сразу, возводя муку душевную в крещендо, - она помедлила. - Конечно, потом я вас исцелю. Если останутся силы. Регенерация - сложная операция. Думайте, Гарольд. Хорошо думайте, прежде чем отвечать на вопросы. Предупреждений больше не будет.
- Слушайте, может вы просто меня убьёте? Вне зависимости от преступлений, которые я совершил, боль я уже испытал - меня жгли заживо. При всём уважении к вашему труду, вы мне очень надоели. Я пытался спасти людей - женщин, стариков и детей, раз в Англии за это положено убивать - убивайте, Бог мне судья. Не понимаю, что ещё вы от меня хотите. Если вам угодно, я нарисую круг и покажу вам, как работает ритуал? Про бруксу, убегая от которой я и потерял бумагу, вам знать вряд ли захочется, вы предпочитаете иметь дело с беспомощными людьми. Что ещё вы от меня хотите? - Гарольд мало думал и много говорил, он устал, ему надоело. Признание в оккультизме и государственной измене означали смерть, а значит, терпеть кривляния этих скотов смысла не было.
Выражение лица Анастасии Инхинн не изменилось, но огонёк исчез с пальца, а спустя миг глаз Гарольда начал светиться изнутри.
Боль медленно нарастала, потихоньку превращаясь в ад, куда скоро он должен был отправиться. Гарольд медленно терял зрение, медленно терял себя в мучении, в агонии. Всё в мире смешалось, потеряло чёткость, он сам превратился в желе, расплылся, исчез. Его не было, не было комнаты, были только муки, только ад - место, где торговцу и следовало находиться, место, которого он заслуживал. Место боли, страданий и справедливости. Всё его тело свелось к кипящему глазу, стало им. Он наконец-то он получил то, чего заслуживал, наконец-то он оказался там, где должен был быть - в геене огненной. Не было камеры, не было людей, был он и боль, была справедливость. Ну что ни могли с ним сделать? Убить? Заставить страдать? Так и должно было быть, так было бы справедливо.
Из полузабытья его вывел голос палача, сначала смазанный, смутный, но постепенно обретающий чёткость, как и слова - смысл. Зрение же, хотя глаз чувствовался на месте, плыло, отказываясь нормально фокусироваться на лице Анастасии. На щеке остался влажный след.
- ...подин Брайнс. Гарольд. Вы в сознании, ваше сердце и прочие органы работают в единой музыке, - говорила она так, словно ничего не случилось, спокойно, почти равнодушно. - Поэтому мы можем продолжать. Но прежде я хочу сказать ещё кое-что. У вас есть ещё один глаз. Есть иные вместилища жидкостей, которые так хорошо кипят. Я ещё раз призываю вас изгнать бесов ваших навсегда и бесповоротно. Отрекитесь от них. Но если вы хотите длить допрос - это ваш выбор. На этом - всё. Итак, Гарольд Брайнс, для чего вы интересовались чернокнижными гримуарами?


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ричард Коркин >>>
post #385, отправлено 16-05-2018, 13:28


Рыцарь
***

Сообщений: 166
Пол:

Харизма: 10

Торговец ещё три-четыре удара сердца моргал, пытаясь сфокусировать зрение. Так больно ему, наверное, не было никогда в жизни. Может они схватили Вальтера? Тогда всё стало бы более-менее понятным. Да даже с северянином он особо гримуары не обсуждал. Они явно пытались его подловить.
- Вы имеете в виду "Путь семи драконов"?
- По всей видимости, - Бернар переглянулся по очереди с Анастасией и молчавшим все это время констеблем, причем констебль ему в ответ еще и кивнул, - и вы снова не ответили на вопрос, сын мой. Для чего вам еретический, чернокнижный гримуар?
- Этот - и другие гримуары, - подхватила госпожа Инхинн, водя по груди Гарольда острым ногтем. Без огня. По крайней мере, пока что.
Палач почему-то показалась Гарольду безумно похожей на Ю. И с чего они переглядывались? Неуверенны или решили опять жечь? Откуда? Создавалось впечатление, что орк зачем-то его заложил. Ну, или мысли торговца действительно читали. И всё таки, это что-то означало. Впервые он увидел намёк на неуверенность.
- Ну какие гримуары? - Гарольд чуть не заплакал, не столько от того, что он якобы не понимал, чего от него хотят, а от предчувствия новой боли. Это была последняя попытка, больше терпеть он был не в состоянии.
- В другой раз спрашиваю вас, сын мой, - Бернар устало вздохнул и снова переглянулся с Хайтауэром, - для чего вы интересовались гримуарами в Бермондси, о чем есть отчет местного констебля, человека безупречной репутации?
- Я искал "Путь семи драконов"! - Торговец хрипло вдохнул, ему не хватало воздуха. - И если когда и интересовался магическими трудами, то только надеясь найти именно этот.
Он устал. Уже не было сил даже на ненависть, просто усталость и жажда. Ещё была жажда, такая жажда, которой он никогда ещё не испытывал. Он уже даже не хотел пить, Гарольд просто чувствовал жуткую боль в горле и понимал, что он умирает без воды. Оставалось только надеяться, что у неё закончатся уже силы или торговец потеряет сознание, да так, что бы его тут же не привели в себя.
Бернар повторил обмен взглядами с констеблем, иронически вздернул бровь, точно ему показали что-то сомнительное и слегка скептически произнес:
- Сын мой, ответы ваши снова неполны, непоследовательны, увертливы и противоречивы. Вас мечет, точно бесы в душе вашей раздирают вас на части, терзают сомнениями и неверием, нашептывают лгать. Дьявол - скверный советчик. Впрочем, не поздно еще отречься от лжи. Вспомнить о тех деяниях, что вы совершили. Обо всех. Особенно, во время ваших странствий в море. Волей Его Величества Короля, Верховного Главы Церкви Англии, сообщаю вам, что ваша вина совершенно ясна и вам вменяются измена королю и государству, ересь, кража серебряного креста и дорогой одежды, порча имущества у милорда Грейстока, пиратство и работорговля. Квалификационной комиссией принято решение подвергнуть вас досудебному наказанию на пределе сил человеческих, дабы дьявол покинул ваше тело.
Волна боли ударила Гарольда, так что он бы забился в агонии, не будь торговец на дыбе. Вместо этого он лишь вздрогнул. Из него, как будто выбило воздух, а вдохнуть новый тело отказывалось. В глазах потемнело. Гарольд не знал - кричит он или нет, он уже не понимал где находится, и что происходит. Торговцу показалось, что его выжимают, как тряпку, одновременно пытаясь снять кожу раскалённым ножом. Он не слышал ничего, кроме безумно громкого и назойливого шума, чем-то напоминающего море. Тело замерло и обмокло, сознание провалилось в красноватую тьму.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #386, отправлено 16-05-2018, 13:29


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

Леоката и Рич

11 января 1535 г. Тюрьма Брентвуда.

Соломы в камере не было, вынесли, вымели дочиста. Так, что и травинки не найти, не согреться. Но зато оставили кувшин с водой, удивительно чистой и прозрачной. Чудно нахолодавшей в камере, от ледяного пола. И - уже знакомую потрепанную Библию, открытую там, где свежей кровью было обведено : «Вот шесть, что ненавидит Господь, даже семь, что мерзость душе Его: глаза гордые, язык лживый и руки, проливающие кровь невинную, сердце, кующее злые замыслы, ноги, быстро бегущие к злодейству, лжесвидетель, наговаривающий ложь и сеющий раздор между братьями.»
Гарольд с трудом поднялся, ослабевшие ноги никак не хотели слушаться. Опираясь о влажную и жутко холодную стену, торговец поплёлся к кувшину с живительной водой. Никак не получалось собрать мысли хоть во что-то вменяемое - отрывками вспоминалась пыточная, всплывали какие-то имена, играли на языке забытые немецкие слова.
Торговец взял кувшин, и медленно, не проливая ни капли, сделал несколько глотков. Игра с самим собой в контроль и строгость помогала отвлечься. Влага не столько принесла удовольствие, сколько смягчила боль в горле, которое по ощущение напоминало медную трубу. Гарольд сел на пол, не переставая пить. От холодной воды болел каждый зуб. Скорее всего, его должны были казнить, шансов на спасение торговец не видел. Не было сил даже бояться, только: слабость, жажда, голод, усталость, холод, эхо вчерашней агонии. Он почти труп. Торговец отложил кувшин. Эти гады умудрились как-то приписать ему ещё и пиратство с работорговлей. Не то чтобы незаслуженно, но наверняка, необоснованно.
- Временная комиссия, мать их етить.
Был шанс, что какой-нибудь чиновник или церковный чин его помилует, но с такими обвинениями надеяться не приходилось. Гарольд с минуту смотрел на надоедливую Библию. Стоило, ну хотя бы ради приличия, помолиться, но как-то не хотелось.
Хоть бы поесть дали, гады. И выпить нечего. Щас бы миланского, да проснуться утром в канаве, под дождём. Торговец вздохнул. Да ладно тебе, Гарольд, что ты расстраиваешься, посиди, отдохни. Что плохого в отдыхе, а там, ну разве знаешь ты, что будет там? Угу, а, если завтра опять заживо жечь начнут, и в этот раз без лечения? А что ты можешь сделать, к чему нытьё-то? Торговец разглядел угловатый выступ на одном из камней, представил, что это серые горы, представил себя борющегося за каждый шаг, уверенно идущего против шквального ветра. Торговец медленно сполз по стене и лёг на бок. Огромная долина распростёрлась перед его глазами. Маленькие деревушки соединялись тоненькими трещинами дорог. Огромные впадины резко изгибающихся рек открывали немалые возможности для перевозки грузов по воде, чем люди уже начали пользоваться, выстраивая крохотные причалы. Первое парусное судёнышко спустили на воду. Торговец легонько подул, наклоняя леса и пуская рябь по воде, наполняя ветром единственный парус. Через минуту в его глазах поплыли маленькие облака, по крошечным полям и лугам медленно заскользили тени.
Сначала он пытался утешить себя мечтами о мести - о том, как убьёт местного констебля, священника. К палачу он особой ненависти не испытывал, не делай этого она - сделал бы кто-нибудь другой, и вряд ли бы он стал залечивать раны. Вот констебля, и тем более, этого сукиного сына - священника он бы зарезал, как свиней, будь у него возможность. Но ничего не помогало, постепенно гнев начал отступать. Все они делали свою работу, пусть и не переставая быть скотами. А зарезать каждого гада в мире он всё равно не мог. Торговец лёг на спину, закрыв предплечьем одной руки глаза, вторую он вытянул на полу. Над деревушками появилась, огромная, быстро приближающая тень. Она разорвала и разогнала облака, и с ужасной силой стукнула по горам. Ударная волна понеслась быстрее звука, погребая под собой леса, деревни и озёра. С гор, находившихся подальше от руки, сошли лавины. Катастрофа застала несколько телег прямо в дороге, их хозяева лишь мгновение просидев в ступоре, резко съехали с дороги и на всём ходу понеслись к реке, на которую недавно спустили корабль. То же самое сделали и жители нескольких прибрежных деревушек, хватая на ходу, кто ребёнка, кто поросёнка.
Ему даже жалеть было не о чем, кроме собственной глупости, конечно. Может, так было лучше, всё равно смысла Гарольд в последнее время нигде не находил. Правда, он всё больше боялся костра, безумной боли и пламени, которое его пожрёт. Надо было дождаться защиты, ну должны же ему были дать поговорить с Клайвеллом. Тот наверняка знал, чего стоило ожидать.
Люди добрались до реки, не зная, что быстрее лавины к ним несётся, ослабевшая, но всё равно смертоносная волна пыли и камней. Кто-то поплыл на другой берег, многие остались, чтобы помочь женщинам и детям. Телегу попытались переделать в плот, начали ломать пристань, кидая обломки в воду. Несколько женщин уже плыли на другой берег, держась за доски. Лавина, порядком замедлившись, достигла деревни, похоронив нескольких стариков, которых то ли забыли, то ли оставили. Погиб один мужчина, валяющийся в канаве, видимо, ещё вчера обездвиженный элем, ну или вином. Одновременно с деревней погибали чудные виноградники, террасы которых были разделены аккуратными каменными заборчиками.
Торговец убрал руку с лица, открыл один глаз, несколько раз моргнул, проверяя зрение. Голова не прекращала трещать, то ли от боли, то ли от жуткого голода. Кормить его, видимо, совсем не собирались. Тоже скотство, убивать собрались, что ж уже - покормить сложно?
Лавина остановилась не дойдя нескольких метров до реки, большинство жителей она бы застала в воде. Послушались радостные крики, изредка плач. Ударная волна уже почти добралась до ликующих. Она уже сравняла с землёй десяток деревень, перемолотила леса вместе с живностью, загрязнила реки. Торговец поднялся на локтях, дунул, останавливая смертельный поток, перевернулся на бок, лицом к стене, и заснул.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ричард Коркин >>>
post #387, отправлено 16-05-2018, 13:29


Рыцарь
***

Сообщений: 166
Пол:

Харизма: 10

12 января 1535 г. Тюрьма Брентвуда.

Разбудил Гарольда уже знакомый стражник Роджер.
- Доброе утро. мистер Брайнс!
Голос парня звучал буднично и вежливо, точно он работал дворецким в поместье, а не стражем в тюрьме. В руках у него была миска с чем-то горячим, пахнущим вкусно и пряно, и кувшин с водой.
- Читали ли вы Библию, мистер Брайнс? - Осведомился Роджер, чуть качнув миской, отчего ароматный пар разнесся по всей камере.
- Доброе утро, мистер Роджер. Нет, ещё не читал, я всё время молился. - С книгой могло быть, что-то не так, например, на ней мог оказаться окситанский крест. Но скажи он, что совсем не думал о Боге - могли и не покормить.
- Значит, зайду в обед, - кивнул стражник и с явным наслаждением отхлебнул из миски, - хорошего дня, мистер Брайнс.
Впрочем, воду, выходя из камеры, он оставил в углу.
"Аааа, чтоб тебя!" Торговец взял книгу - надо было проверить, не написано ли в ней чего небогоугодного. Усевшись на прежнее место, Гарольд начал читать.
Вернулся Роджер, как и обещал, точно в обед. Держа в руках уже две миски, причем обе пахли совершенно одуряюще.
- Добрый день, мистер Брайнс, - тем же любезным тоном поздоровался он, - читали ли вы Писание?
- Да. - Торговец аккуратно закрыл книгу. "А теперь давай еду, засранец". Гарольду доводилось раньше голодать, но после пыток, жажды и ночи на холодном, каменном полу голод чувствовался особенно остро.
- Как хорошо, - порадовался Роджер, жадно принюхиваясь к одной из мисок, - и о чем же говорится в отчеркнутом отрывке?
- Вы имеете в виду: «Вот шесть, что ненавидит Господь, даже семь, что мерзость душе Его: глаза гордые, язык лживый и руки, проливающие кровь невинную, сердце, кующее злые замыслы, ноги, быстро бегущие к злодейству, лжесвидетель, наговаривающий ложь и сеющий раздор между братьями» ?
За двое суток торговец бы и не такое запомнил, противная книга постоянно маячила перед глазами.
- Именно, - Роджер алчно глянул на вторую чашку, - и к чему же призывает вас этот отрывок?
"Гад зажал вторую миску, а ведь мне нужнее. Тоже мне, чтоб его, христианин".
- Отказаться от гордыни, ото лжи, не проливать кровь невинных, не замышлять зла и не совершать его, не лжесвидетельствовать. - Торговец уже предвкушал чудный, пряный вкус.
Искренней радости в голосе стражника можно было даже позавидовать.
- Отлично, мистер Брайнс! А почему для вас подчеркнули именно эти слова?
"Да чтоб тебя! Ты долго ещё препираться будешь?"
- Понятное дело почему, это то, в чём меня обвиняют.
- Хорошо, - согласился Роджер, - очень хорошо. Тогда я вернусь вечером. К ужину.
Дверь, которую стражник ловко открыл носком сапога, снова хлопнула, закрываясь, оставляя Гарольда наедине с голодом. Вернулся Роджер через пару минут и сперва вынес кувшин в коридор, а затем вытряхнул Гарольда из рубахи. Ловко, будто всю жизнь этим занимался. И снова вышел, отвесив учтивый поклон.
"Если меня решат - таки казнить - утоплю эту чёртову книгу в яме". Гады, видимо, добивались от него признания во всех грехах. Может стоило заплакать? Наверное, стоило изобразить глубокую степень раскаянья, ну хоть в чём-то. Гарольд, конечно, в гробу их всех видел, но очень уж хотелось поесть. Он уже чёрт знает сколько дней не ел. Ещё и рубашку забрали, и воду.
Явившийся к вечеру Роджер, с теми же двумя мисками, снова горячими, но пахнущими чуть иначе, выглядел мерзко довольным жизнью. О его приходе еще издали возвестил смех в коридоре, и улыбка еще не сошла с лица стражника, когда он вошел в камеру. Следом за ним в узкую щель двери протиснулся второй, с кувшином и кружкой.
- Добрый вечер, мистер Брайнс, - радостно поздоровался Роджер, салютуя миской, - рагу из баранины и овощей, рыбная похлебка, сладкое вино и вода. Вы снова отказываетесь или у вас есть ответ на вопрос, что был задан в обед?
- Да, я раскаиваюсь. Раскаиваюсь в своих грехах, которых было слишком много, и прощения в которых я не заслуживаю.
В гробу Гарольд видел и стражника, и священника, который его сюда прислал. От голода кружилась голова. Видит бог, он никогда не был так голоден. Всегда находилась краюшка хлеба, всегда в течении одного-двух дней удавалось причалить и пополнить запасы. Торговец до этого и не знал, что существует такое запредельное чувство голода.
- В каких именно? - Вежливо поинтересовался Роджер, но тут же осекся, точно прислушиваясь к чему-то. - Хорошо, мистер Брайнс. Ваш ужин.
Перед Гарольдом на пол плавно опустились тарелки, в одной из которой, на похлебке, купалась деревянная ложка.
- Ешьте сейчас, - предупредил стражник, - я унесу посуду.
- Спасибо. - Торговец достаточно спешно принялся за еду. Ничего более вкусного он, пожалуй, за всю жизнь не ел. Скорее всего, после того, как он доест, его спросят, какие именно грехи он совершил, но торговец отложил проблемы и постарался насладиться едой. Доев и допив, он протянул стражнику посуду.
Взамен второй стражник протянул ему кружку, в которой плескалось вино.
- Пить тоже нужно сейчас, - Роджер нетерпеливо притопывал ногой по камню пола.
Торговец даже слегка улыбнулся. Дрессировали его, конечно, как пса, но есть и пить от этого меньше не хотелось. Он залпом выпил вино, и вернул кружку.
- Ещё раз спасибо.
- Пожалуйста, - кивнул стражник и прошел к двери, пропуская вперед напарника с кувшином.
- Мистер Роджер, вы случаем не знаете, что там с моей защитой?
Парень, вроде, был нормальный, и инициативы в издевательствах никогда не проявлял.
Стражник помедлил и повернулся к Гарольду, добро улыбнулся.
- Письмо давно с гонцом отправили, должно быть, получил его уже ваш защитник.
Защита должна была доехать через два-три дня. Ну, хоть голодом его тут не успеют заморить.
- Спасибо, и передайте, пожалуйста, мою благодарность святому отцу.
"Вежливость кормит".
- Непременно, мистер Брайнс, - кивнул Роджер, выходя из камеры. Звук ключей похоронным звоном прозвучал в коридоре, простучали металлические подковки на сапогах стражника, и воцарилась тишина.
"Рубаху-то не вернули!" Торговец вздохнул - и он забыл попросить. От скуки уже было совсем некуда деваться - пришлось дальше читать книгу.
Через несколько минут торговец упёрся спиной о холодную, как-будто водную, стену, посмотрел в закрытое потолком небо. Он жутко не любил бессилие, а в тюрьме оно ощущалось отчётливей всего. Неспособность хоть, что-то предпринять сводила с ума. Он не видел возможности действовать, хоть как-то действовать. Гарольд встал на ноги, заходил по комнате. Чувствовалось, как еда потихоньку придаёт силы. Бессмысленным было бы нападение на стражника. Торговец улыбнулся. Скорее попытка нападения. Подкоп он сделать не мог, ничего острого не было. Магия не работала. Не было возможности подкупить охрану, не получилось бы выбить решётку, нельзя было пролезть в сточную дыру, не где было отломать палку или доску. Даже куска камня, чтобы приложить Роджера, не получилось бы раздобыть. Его постоянно окружали, всегда большим числом. Окажись он хоть на минуту наедине со священником, был бы шанс убить того, к чёртовой матери, заблокировать дверь, попытаться поджечь что-нибудь и сбежать через окно. Но нет, ему не давали такого шанса. Не давали возможности действовать, оставляя только бессильное ожидание, бессильное, чтоб его, ожидание. Камера всё больше давила. Он уже проводил недели и месяца, но не голым, не в одиночной каменной яме. Торговец начал ощупывать каждый камень, проверяя крепко ли он сидит. И эта книга, она была хуже всего - вместо хоть какого-нибудь занятия, он получил эту чёртову книгу. Она смотрела на него осуждающе. Грехи, грехи, грехи. Сказки, сказки, за которые его хотят сжечь. И самое смешное, он сам во всё это верил. И этот священник, не понятно кем поставленный и кому служащий - королю, папе, богу? Чёртов цирк, куча сумасшедших, ещё не решивших, во что и как верят, и уже пытающиеся его сжечь. Все камни держались прочно. Торговец подошел к двери, стал её осматривать, легонько ощупывать - снова ничего.
Столько железа, лучшие маги, лучшие люди и куда всё это идёт? Всё это идёт на то, чтобы Гарольд Брайнс случайно не подумал, чего лишнего. Шли к чёрту и их бог и их король. Торговец, опять почувствовав слабость, сел.
- Надо выжить, я всегда смогу понять прав я или не прав, всегда смогу, что-то изменить, если выживу.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #388, отправлено 16-05-2018, 13:30


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

Леоката и Рич

13 января 1535 г. Тюрьма Брентвуда.

Утро началось с того, что хмурый, рыжеволосый стражник принес лист бумаги, испещренный мелкими буквами. На тонкой, пожелтевшей бумаге, просвечивающейся в руках, четким почерком было написано:
«А потому учите ваших детей, что все люди везде должны каяться, иначе они ни в коем случае не смогут унаследовать Царство Божье, ибо ничто нечистое не может пребывать там, или пребывать в присутствии Его» (Моисей 6:57).
«Если говорим, что не имеем греха, обманываем самих себя, и истины нет в нас» (1-е Иоанна 1:8).
«Все люди везде должны каяться» (Моисей 6:57)
" Ибо если преступлением одного смерть царствовала посредством одного, то тем более приемлющие обилие благодати и дар праведности будут царствовать в жизни посредством единого Иисуса Христа"(Римлянам, 5:17)
"Как послушные дети, не сообразуйтесь с прежними похотями, бывшими в неведении вашем, но, по примеру призвавшего вас Святого, и сами будьте святы во всех поступках. Ибо написано: «будьте святы, потому что Я свят». И если вы называете Отцом Того, Который нелицеприятно судит каждого по делам, то со страхом проводите время странствования вашего, зная, что не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов," (1 Петра 1:14-18)
"Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии." (1 Коринфянам 6:19-20)
- Вернусь к завтраку, - неприветливо просветил стражник Гарольда, с грохотом захлопывая дверь.
Торговец ещё раз перечитал всё, что было написано на листе. Конечно, поесть просто так ему не дадут. Осталось подождать стражника, и если повезёт - завтрака. Говорить он мог, что угодно, но многое всё равно зависело от охраны, а рыжий весёлым не выглядел.
Вернувшийся с миской, доверху полной золотистой пшеничной кашей, придавленной сверху добрым куском курятины, рыжий стражник с каким-то странным, мрачным интересом уставился на Гарольда.
- Ну?
- Я совершил много ошибок, и каюсь. - Торговец приложил все усилия, чтобы выглядеть искренним. - Я грешен, и грехи мои неискупимы.
Было бы обидно остаться без еды, а глядя на недовольное лицо стражника, во вторую попытку верилось с трудом.
- Жри, - миска грохнула о пол, а стражник совсем нелюбезно сложил руки на окольчуженной груди, - поживее.
Через пару минут торговец вернул пустую миску.
- Спасибо. - Недовольная рожа стражника ни на йоту не испортила чудесного вкуса каши.
Вместо ответа рыжий извлек из рукава сложенный листок бумаги и протянул Гарольду.
- К обеду, - пояснил он, выходя, - отец Бернар велел сказать, что если и в обед не будет развернутого ответа, то обеда, ужина и воды тоже не будет.
На листке уже знакомым четким и мелким почерком было написано:
"Непокорность есть такой же грех, что волшебство богопротивное, недозволенное, и противление то же, что идолопоклонство. 1Цар.15,23"
"Я Господь, Который…делает ничтожными знамения лжепророков и обнаруживает безумие волшебников нечестивых, еретических, мудрецов прогоняет назад и знание их делает глупостью. Ис.44,24-25"
"Глупость человека извращает путь его, а сердце его негодует на Господа.Притч.19,3"
"Глупый сидит, сложив свои руки, и съедает плоть свою. Екк.4,5"
"Глупый говорит: «нет у меня друга, и нет благодарности за мои благодеяния. Съедающие хлеб мой льстивы языком». Как часто и сколь многие будут насмехаться над ним! Сир.18,16-17"
"Гнева нет во Мне. Но если бы кто противопоставил Мне в нём волчцы и терны, Я войною пойду против него, выжгу его совсем. Ис.27,4"
"Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов – участь в озере, горящем огнем и серою; это – смерть вторая. Отк. 21,8"
"И не лень же им". Торговец пробежался взглядом по листу. Видимо, в этот раз служителей церкви не устраивало его волшебство. "А сами-то, сами-то". Он ещё раз внимательно прочитал выписки. "Поди тут угадай, что у этих убеждённых на уме. Угрожают постоянно. Умные ребята, а сами меня магие жгли, во благо, очевидно. Если не тела, то точно души. От змея я явно зло защищался. Чертей, ими наколдованных, от гнили внутренней жег. Новые методы навигации по воле Сатаны искал".
С обедом, как ни странно, явился Роджер, счастливо улыбающийся припухшими губами и не скрывающий свежий, характерной формы, синяк над воротом кольчуги.
- Добрый день, мистер Брайнс, - вежливо поздоровался он, приветственно взмахивая миской, в которой грудой лежали жареная рыба и овощи, - вы ознакомились с тем, что вам принес Ник?
- Добрый день. Да, ознакомился. Кто это вас так? - Говорил торговец с почти неподдельным сочувствием. Парень был неплохой, куда приятней рыжего.
- Вы о чем? - Искренне удивился Роджер, не стирая счастливой улыбки, а затем понимающе кивнул. - А, ну да... Одна совершенно потрясающая девушка... И с чем же вы ознакомились, мистер Брайнс?
Торговец улыбнулся. "Бойкие в Англии девушки, однако".
- Магия, которую я использовал, мерзка и богопротивна. Волшебство - это лжепророк, используя его, я ему поклоняюсь и таким образом грешу. И самую большую ошибку я совершил, используя магию вопреки заклинанию магов, действующих по воле ставленника божьего.
Миска плавно и мягко опустилась перед Гарольдом, а рядом с ней глухо стукнула кружка с подкрашенной вином водой.
- Не совсем верно, мистер Брайнс, но силы вам еще нужны будут, - задумчиво произнес Роджер, - наверное.
Улыбка торговца стала слегка грустной.
- Спасибо. - Ожидание уже надоело, если его хотели казнить, могли бы хотя бы не тянуть и не мучать.
Роджер кивнул, принимая быстро опустевшие миску и кружку, и прошел к двери. Уже прикрывая ее за собой, он на мгновение задержался.
- И не пробуйте бежать, мистер Брайнс. В коридоре слышен каждый ваш шорох. Не хотелось бы сломать вам что-нибудь ненароком.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ричард Коркин >>>
post #389, отправлено 16-05-2018, 13:31


Рыцарь
***

Сообщений: 166
Пол:

Харизма: 10

К вечеру списка выписок из Писания не было, как не было и ужина. Даже воды не принесли, лишь за дверями глухо слышались шаги стражника, настолько глухо, что в слова Роджера о слышимости шорохов верилось с трудом. В окно, высоко под потолком, с лбопытством заглядывал мороз, пахло дымком печей и отчего-то - зелеными яблоками и корицей. И слышалась - будто издали, но и близко, рядом - тихая песенка, нежный голос:
- Ласточка! Донне известно давно ж:
Мне ненавистны измена и ложь!
Но короля не оставлю - весною
С ним на Тулузу идем мы войною.
Я у Гаронны, в лугах ее где-то,
Насмерть сражаться готов без завета.
- Добрый сеньор! Храбреца не запреть
Даже у Донны в светелке. Ну что ж!
С богом, воюйте! Но не успокою
Донну я вестью досадной такою!
Гневаться будет,- а перышки мне-то
После отращивать целое лето...
Торговец очень тихо и хрипло запел:
- Ласточка, ты же мне спать не даешь —
Хлопаешь крыльями, громко поешь!
Донну свою, за Жирондой-рекою,
Зря прозывал я Надеждой Живою,—
Не до тебя мне! Что песенка эта
Бедному сердцу, чья песенка спета!
Он никак не мог вспомнить, где именно слышал песню, но она напрочь въелась в память. Пение хоть немного развеяло скуку и одиночество. Особого волнения он уже не испытывал - было примерно понятно, что будет дальше - суд, пара дней в той же камере, казнь. Пытаться бежать было бесполезно, напади он на стражника - его бы росто избили, покончить жизнь можно было разве что разбив себе голову о голый камень. Ещё через пару минут торговец попытался заснуть - получилось не сразу, холодный пол и отсутствие даже рубашки, не давали отвлечься. Он надеялся, что привыкнет, но пока привычности не ощущалось - ощущался холод. Только через пол чаза, когда бок часть ноги и рука окончательно онемели, Гарольд смог заснуть.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #390, отправлено 16-05-2018, 13:32


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

с Леокатой, Хельгой и Ричем

14 января 1535 г.

Разбудил его Роджер, вошедший мягко и тихо, аккуратно тронувший за плечо.
- Мистер Брайнс, просыпайтесь. Ваш адвокат приглашает вас для беседы. Одевайтесь, мастер Клайвелл распорядился, чтобы вам выдали одежду.
Рядом с Гарольдом легла стопка грубой, серой одежды - рубаха, штаны, домашние мягкие туфли из валяной шерсти.
- Доброе утро, мистер Роджер. - Гарольд готов был поспорить, что рыжий разбудил бы его не иначе как пинком. Торговец торопливо оделся, проверил всё ли лежит правильно. Одежда сначала чувствовалась слегка необычно, потом - очень приятно.
Вели Гарольда снова за вывернутую руку, поспешно, знакомым коридором до пыточной. Лишь у самой двери Роджер, вздохнув, перехватил его за шиворот и втолкнул в жаркий, полный воспоминаний и мук, зал, и оперся о стену у двери.
Клайвелл в этот момент улыбнулся и отрицательно мотнул головой, выражая несогласие с чьими-то словами:
- Те, что веруют слепо, - пути не найдут,
Тех, кто мыслит, - сомнения вечно гнетут.
Опасаюсь, что голос раздастся однажды:
"О невежды! Дорога не там и не тут!"
- Доброго утра, мистер Брайнс, - наконец, решил обратить он внимание на своего подзащитного, - прежде, чем мы начнем, я должен уточнить, действительно ли вы желаете, чтобы я оппонировал обвинению в суде, и готовы ли вы подписать договор о защите?
Торговец сдержал истеричную улыбку - в сборе были все, не хватало только орка. В глаза бросилась брошь, благодаря которой мысли констебля оставались при нём. Гарольд пообещал себе раздобыть такую при возможности - или попробовать переплавить краденую у какого-нибудь законника, или узнать как их изготавливают. Да раздобыть брошь - неплохая идея, особенно учитывая, что люди с безумно редким даром, встречались ему на каждом шагу, опять же у источника пришлось бы куда легче, да и стоила она, наверняка, не мало.
- Доброго утра, мистер Клайвелл, госпожа палач. - Торговец встретился взглядом с северянином(). Увидеть его в пыточной он никак не ожидал. Вальтер, скорее всего, был очень недоволен.
- Да я хочу, чтобы вы оппонировали обвинению в суде, и я готов подписать договор о защите. Единственно, что я хочу уточнить - это сроки оплаты.
Констебль настоял, чтобы ему выдали одежду - это показывало, как минимум, нормальное отношение и толковый подход. Единственное, что не нравилось торговцу - это присутствие женщины, конкретно против Инхинн он ничего не имел, но даже теперь, разговаривая с защитой, Гарольд должен был быть осторожен.
- Замечательно, - неискренне порадовался Клайвелл, бегло пролистывая протоколы, - в таком случае, должен также уведомить вас, что стандартная процедура беседы с защитой проходит в присутствии клерка, представителей сторон обвинения и протокол будет представлен в суде. Кроме того, Уложением о защите, адвокат, представляющий вашу защиту, вправе требовать доследствия любыми законными методами. Вопросы оплаты я решать не вправе. Вы это понимаете?
- Да, понимаю.
Замечательно - ему угрожает собственный защитник, добиваясь полных показаний при присутствии обвинения. "Зря мучался". Особого доверия к констеблю торговец не испытывал, но сейчас оставалось только положиться на профессионализм Клайвелла - с содержанием прошлого допроса он, наверняка, ознакомился, и теперь мог ставить вопросы так, чтобы у Гарольда оставалось пространство для манёвра, для своей подачи произошедшего. Выиграть дело было выгодно обоим, да и свой разряд констебль, скорее всего, получил не за слитые процессы. Оставалось подождать первых вопросов и по ним понять, что и как будет дальше.
- Итак, - вздохнул защитник-констебль, - протокол допроса защитой ответчика, мистера Гарольда Брайнса, от четырнадцатого января сего года, сего часа. Сторону защиты представляет старший констебль, констебль Бермондси, юрист первого разряда Гильдии, Джеймс Клайвелл. Сторону обвинения - палач Анастасия Инхинн. При допросе присутствуют клерк, мистер Генрих Уоллс, помощник адвоката мистер Вальтер Хродгейр, стражник городской управы мистер Роджер Рейдж. Скажите, мистер Брайнс, вам известно, в чем вас обвиняют?
- В измене королю и государству, ереси, краже серебряного креста и дорогой одежды, порче имущества, пиратстве и работорговле. - Отчеканил торговец. В чём только его не обвиняли, и если измену, кражу и ересь он мог понять, то пиратства и работорговли Гарольд совсем не ожидал. А Вальтер-то неожиданно заделался помощником защиты. Торговец думал, что северянин либо давно укрывается где-то ближе к Лондону, либо сидит в одной из соседних камер. В очередной раз избирательность английского правосудия его поражала. Впрочем, судили его, но не судили орка, который, явно, чаще занимался торговлей гримуарами, воровством, убийствами, вымогательствами и прочим, прочим, прочим. Констебли с готовностью накидывались на человека с не той лошадью, и допускали работу целой секты. И всё потому, что в одних случаях они могли получить по голове, а во вторых - с гордым видом следили за пытаемым. "Ладно". Гарольду уже следовало привыкнуть. О Клайвелле он знал не так много - констебль дал ему лошадь, выглядел, как профессионал, скорее всего, был ветераном - слишком много шрамов. Ничего плохого, кроме занимаемой должности, сказать о нём Гарольд пока не мог.
- Ага, - согласился Клайвелл, нервно дернув ногой, отчего носок сапога поймал блик от жаровни, окрасившись в несколько оттенков преисподней, и заглянул в один из листов, отложенных на стол. - "Боже, лишь бы у них оказались маленькие дети, а мне хватило сил и упорства". Значит, говоришь, сукин ты сын, это было бы настоящее правосудие? Настоящая кара Божья?
Он соскочил на пол и медленно, очень медленно оторвал полоску бумаги от протокола.
- Надеюсь, ты не завтракал, - спокойно продолжил констебль, - потому что бумага особенно вкусна на голодный желудок... Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. И сказано еще: дай прежде насытиться детям, ибо нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам. Так какого дьявола ты, подонок, решил, что знаешь о правосудии все? Что можешь даже мыслью посягать на чьих-то детей? Жри, - Клайвелл протянул ему полоску бумаги, - или я сам в тебя запихаю этот протокол.
"Сто из ста, она таки читала мои мысли, причём слово в слово. Интересно зачем в Англии пыточные, с такими-то палачами?"
- Прийдётся запихивать, - торговец слегка пожал плечами - но советую предварительно меня связать, впрочем, не мне вам давать советы, да и сил у меня совсем не осталось.
Шансов выжить у Гарольда было не много, а подыгрывать перед смертью этим "искателям справедливости" он не хотел. Хотят убить, пусть уже убьют. Вменять человеку в вину мысленные угрозы, когда ему выпаривают глаз - видимо, торговец совсем отвык от британского образа мысли. И под пытками он не станет сговорчивей. Было бы мило со стороны Инхинн прочитать и эти мысли, сэкономив всем и время, и силы. Да, с Клайвеллем, если он ещё будет его представлять, особого понимания и доверия не выйдет.
- Ладно, - чуть успокоившись, явно призвав себя к терпению, Клайвелл снова взгромоздился на стол, - беседовать с тобой нет никакого желания, тем более, что протоколам допроса я доверяю. С государственной изменой и ересью все решается легко. Мистер Уоллс, у вас есть при себе "Акт о Супрематии"? - Клерк кивнул и констебль совсем уже успокоенно продолжил. - Да будет тебе известно, что принятый третьего ноября одна тысяча пятьсот тридцать четвертого года парламентом Англии закон, провозгласивший короля Генриха VIII (и его преемников) единственным верховным земным главой Церкви Англии . В качестве главы Церкви король Генрих VIII в праве пользоваться «титулами, почестями, достоинствами, привилегиями, юрисдикцией и доходами, присущими и принадлежащими достоинству верховного главы Церкви». Акт о супрематии передал Его Величеству Генриху VIII, кроме этих традиционных привилегий монарха, ранее свойственные примасам права посещать епархии, визитировать духовенство, решать вопросы вероучения, изменять литургические чинопоследования, исправлять заблуждения и искоренять ереси. А еще - подписавшему Акт прощаются все преступления против короны и Церкви. Вы согласны подписать Акт, мистер Брайнс?
Торговец чуть не открыл рот от удивления. "Ничего себе, даже слишком хорошо".
- Да. - Достаточно спокойно ответил он. В таком случае оставалось: воровство, работорговля и пиратство. И эти обвинения он мог опровергнуть, особенно с человеком, читающим мысли под боком. "Удобно!", и обидно - столько страданий, чтобы скрыть всё, и амнистия, о которой он не знал.
- Таким образом, - вслух рассуждал Клайвелл, наблюдая за тем, как над жаровней дрожит воздух, - мы снимаем обвинения в измене королю и государству. И в ереси. Скажи мне... как это говорил магистр? О, leam-leat!.. зачем ты приставил ноги серебряному кресту, разбил дорогое зеркало венецианской работы и утащил одежду у милорда Грейстока? Хотя, учитывая пиратство и работорговлю - это не тот вопрос. Вырывание ноздрей или бичевание? Пожалуй - бичевание, соглашение о епитимье и клятва больше не преступать. Устраивает? Господа, леди, я попрошу вас оставить меня наедине с подзащитным.
Роджер и клерк с явной неохотой вышли, причем клерк еще и оставил подле Клайвелла лист гербовой бумаги. Палач последовала за ними, чему-то ухмыляясь. И кивнула Клайвеллу, прежде чем закрыть дверь.
Торговец провёл взглядом Вальтера, писца и Инхинн, повернулся к констеблю. В чудесное спасение просто не верилось - в душе забилась надежда, но он тут же подавил её. Он был в тюрьме, в пыточной. В лучшем случае Гарольда ждало бичевание и огромный долг, а самое обидное, теперь его обвиняли ещё и несправедливо.
- Вещи я украл, защищая свою жизнь от твари.
Было интересно, как для михаилитки и палача ощущалась брукса и её мысли? Могли ли они сразу её распознать?
- Пиратством никогда не занимался, а за работорговлю уже был наказан. - Говорил торговец спокойно, просто и честно.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ричард Коркин >>>
post #391, отправлено 16-05-2018, 13:33


Рыцарь
***

Сообщений: 166
Пол:

Харизма: 10

Клайвелл вздохнул снова, спрыгнул со стола, садясь за тот, где только что сидел клерк.
- Подписывай акт, пока я тебе немного расскажу об английских законах, - проворчал он, - для короны не имеет значения, понес ли ты наказание за работорговлю в другой стране. Также, как и браки, заключенные не на английской земле, считаются недействительными. Условно недействительными, но это нюанс. Работорговля здесь приравнивается к пиратству, и за нее вообще-то полагается привязывать к сваям причала в прилив. А воровство - всегда воровство, не зависимо от того, защищал ли ты свою жизнь, или же просто украл - из любви к процессу. Я предлагаю тебе выход из этой неуютной ситуации. Работорговлю доказать сложно, а потому не думаю, что обвинение будет упорствовать с этим пунктом. А за воровство вырывают ноздри или бичуют. Я бы выбрал бичевание. Возможно, я почти уверен, что смогу убедить ассизы назначить это наказание и передать тебя на поруки Вальтеру.
Торговец взял бумагу, бегло пробежался глазами по тексту и подписал. Искать бруксу английское правосудие упорно отказывалось. Бичевание - это он легко отделался, очень легко. И всё-таки, ради интереса.
- Могу я, пусть даже после бичевания, обратиться с обвинениями, по поводу бруксы и попросить расследования. Желательно такого же дотошного и полного, как со мной. Может власти туда отправят профессионалов и специалистов, а не в пыточные.
- Это к михаилитам, - отмахнулся Клайвелл, - нежить вне компетенции констебулата. К тому же, на бруху она не похожа. Очаровательная госпожа. Если пообещаешь не бежать, не искать способов самоубиться, я попрошу, чтобы тебе позволили одежду, воду и хотя бы солому.
"Страна порядка и закона!" Ладно, справедливости в мире всё равно не было: если его жрала брукса - это была только его проблема, но если он читал запрещённые книги, требовалось вмешательства десяти, не меньше, чиновников, лучших, дорогостоящих профессионалов. Стоило побыстрее вернуться в камеру и не надумать ещё чего противозаконного.
- Обещаю.
- Отчего я не верю, интересно?
Клайвелл улыбнулся и поднялся на ноги.
- Знаешь, я очень огорчусь, если ты попытаешься повеситься на рукаве. Мне сюда пришлось ехать, оставив дома болеющую невесту. И вдвойне - если не откажешься от мысли мстить. А когда я огорчаюсь... - он улыбнулся, но уже недобро. - Давай договоримся так: как только сможешь ходить после казни, ты уедешь далеко, куда и собирался. Не пытаясь вернуться сюда для мести. И совет: пообещай городу, что пожертвуешь в счет долга святую реликвию, буде такая встретится на пути. И сдержи слово. Жизнь может быть проста, мистер Брайнс, если мечтать не о мести, не думать о людях плохо и - думать, прежде, чем делать. Еще раз, ты обещаешь терпеливо дождаться суда и уехать отсюда, не вынашивая планов мести?
Отказаться от мести? Торговец на минуту задумался. Если этого будет стоить его жизнь - то пусть, обманывать констебля было опасно, его мысли опять могли прочитать.
- За то что вам пришлось ехать я извиняюсь. Вопрос жизни и смерти. - улыбнулся Гарольд - Сейчас, когда большая часть обвинению уже снята, самоубиваться мне толку нет. Месть. - Он вздохнул. - Мстить я не стану, да и не смогу. "Но руки я им тоже не протяну, никогда". Реликвию я пожертвую, если не буду иметь долгов и обязательств. Долгов, сами понимаете, у меня будет не мало.
- Принято, чтобы за реликвию прощались все долги городу, - Клайвелл устало пожал плечами, - но как знаешь. Роджер! Проводи мистера Брайнса в опочивальню! И накормите его, бумагу он есть отказывается отчего-то...
Роджер, возникший точно черт из табакерки, просиял улыбкой и, схватив Гарольда за шиворот, уволок в полумрак и холод коридора, не давая толком встать на ноги, но в камеру втолкнул бережно и даже поставил в углу кувшин с чистой водой, который извлек откуда-то будто по волшебству.
- Солому и обед чуть позже, мистер Брайнс, - поспешно откланялся он, - рыжий Ник принесет.
Дверь хлопнула и эхом откликнулся на этот хлопок коридор.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #392, отправлено 16-05-2018, 13:34


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

Леоката и Рич

Гарольд до сих пор пытался понять, как всё так вышло? Кажется его обвиняли сразу в нескольких тяжелейших преступлений и тут помиловали, оставив при этом мелочь, о которой он и вовсе забыл. Становилось всё обидней за бессмысленно пережитые страдания. "Эх, могли бы хотя бы сказать, что за ересь и измену сейчас милуют". Он отхлебнул воды из кувшина. То ли волей Бога, то ли волей короля, толи удачей он неожиданно выжил. Теперь вставали другие проблемы - неожиданно весомыми стали бичевание, и огромный долг. "Эх, что ты за человек, Гарольд - и порадоваться не можешь". Торговец сел на пол. "Даже за себя". Впервые за всё время получилось расслабиться - что-то тяжелое и вязкое исчезло из груди, стало легче и приятней дышать. Лучи солнца ровными золотистыми полосками разрезали комнату надвое - отделив кусок где был он от остальной камеры. От экспериментов с кровью стоило на время отказаться, ну и не больно уж эффективными они и были. Компас был намного удобней. Гарольд хотел создать альтернативу или другой, дополнительный прибор для более точной навигации. Но сейчас было не до этого - нужно было побыстрее раздобыть денег на жизнь и разобраться с двумя немалыми долгами - гильдии и орку. Гарольд улыбнулся. За оба можно было не слабо получить по голове. Но любое действие, любая мотивация сейчас была чем-то бойким и живым, а не гнетущим.
Следующим, примерно через четверть часа, в камеру вошел сноп соломы, при ближайшем рассмотрении оказавшийся рыжим Ником. Через плечо у него было перекинуто одеяло, которым он и накрыл импровизированную лежанку, которую изобразил в углу. Вернувшись к двери, Ник принял у кого-то миску с густой похлебкой, из которой застенчиво выглядывала куриная нога и кружку с элем.
- Слишком хороший защитник у тебя, очень уж он уважаемый, - злобно проворчал стражник, ставя все это у соломы, - а то б я тебя... Жри, мастер Клайвелл велел кормить, как при дворе, и одеяло выдать.
- Спасибо, мистер Ник. - Гарольд давно гадал, что и куда укусило рыжего, что он постоянно ходит недовольным. С защитником торговец, действительно, угадал, но и платить за это тоже ему. Гарольд улёгся на одеяло. Клайвелл уверенно плавал в этом бюрократическом омуте, за что и получил свой разряд, и получит свои деньги. После пола, солома показалась вполне удобной. Ничего против него торговец не имел. "Но с бумагой он зря, конечно". Вальтер, наверняка, был очень недоволен. Ну, с этим Гарольд ничего поделать не мог, в конце концов за все свои ошибки платил в первую очередь он сам. И скоро ему прийдётся выплатить ещё один долг, забавно, что за единственное несправедливое обвинение.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ричард Коркин >>>
post #393, отправлено 16-05-2018, 13:34


Рыцарь
***

Сообщений: 166
Пол:

Харизма: 10

Клайвелл, явившийся к вечеру, ужин с собой не принес. Он вообще ничего не принес, даже папки с документами в руках не было. Да и тунику он с утра сменил на черную,шелковую, расшитую диковинными птицами и цветами по вороту. И по виду - был слегка поддат, хоть это и не мешало говорить ему твердо и ясно, даже вдумчиво.
- Бичевание завтра утром, - сообщил он негромко и с сочувствием, - не ешь ничего с вечера и утром. Стошнит от боли - можешь захлебнуться. Не самая приятная смерть, честно тебе говорю.
Торговец почти с облегчением вздохнул. Хорошо, что не вырывание ноздрей и тем более - не казнь.
- Понятно. Я смогу после этого обратиться к местному констеблю, чтобы получить все документы? - Хотело побыстрее выбраться из города, который теперь казался маленьким, почти как камера, в которой он сидел. Констебль хорошо делал свою работу, но намного легче Гарольду от этого не становилось - бичевание казалось всё более неприятным делом
- Документы я оставлю у мистера Хродгейра, - Клайвелл оперся плечом на стену и вздохнул, - надеюсь, у тебя осталась та мазь, что леди приготовила в Билберри. Одежду тебе вернут твою, но... Ты все же подумай о том, чтобы отдать городу реликвию. За содержание, защиту и палача сейчас платит Брентвуд. Палач должна получить порядка двухсот фунтов. Сумма выходит неподъемная. А за святыню, по обычаю, прощают все долги.
- Подумаю. - Сумма, действительно, была огромная. - Я бы даже сказал - поищу.
Можно было бы попытаться выдать какую-то костяшку за кость пресвятого Тафеля Третьего, но это было очень чревато. Так что по дороге на восток стоило порасспрашивать о святыне. Недёшево торговцу обходились его же пытки, недёшево.
- Поищи, - кивнул недешевый адвокат, отлипая от стены, - Эссекс на море стоит ведь. В Реформацию по побережью должно быть много брошенных церквей. Если поспрашивать моряков, то...
Он снова вздохнул, потерев щеку, где едва приметно в бородке виднелись шрамы и улыбнулся, белозубо, открыто, по-мальчишечьи.
- Считай это бесплатным советом защиты. И не геройствуй завтра, ори. Или кляп зажми, я попрошу. Иначе без зубов останешься.
Дверь Клайвелл закрыл за собой мягко, что-то скомандовал в коридоре, и почти сразу же в камеру рыжий Ник внес кувшин с пахнущей медом водой.
- Чтоб в обморок голодный не упал, - пробурчал он, уже выходя.
- Спасибо. - Сказал торговец, то ли констеблю, то ли рыжему, то ли вовсе никому. Ну, тут ничего не поделаешь - придётся пережить, пережить, как многое другое. Пережить, как ожог, как укус, как предательство, как совесть, как любую другую боль. Он должен был радоваться неожиданной доброте и необычному профессионализму констебля. Радоваться тому, что уже скоро станет свободным. Но что-то всё-таки гложело. "Ну, раз даже Клайвелл обеспокоился, значит дело действительно не из приятных". - безуспешно попытался отшутиться Гарольд. Как он вообще тут оказался и почему всё это терпел? Что для него было ценно, к чему и зачем он двигался? И куда пойдёт дальше, с чистой совестью? "Как минимум в Англии". - Улыбнулся торговец - во многих других странах его бы тоже арестовали. Ну вот, тут он полностью в законе. Нет больше пропасти преступлений и грехов, он абсолютно честный человек, с чистой совестью. "По бумагам". И что теперь? "Ищу я знаний, магии. Наверное". Гарольд закрыл глаза руками. "Да! Знаний и силы. Не потому что я чего-то боюсь, не потому что хочу мстить, не потому что хочу властвовать. Мне нужны сами знания и сама, которая из них исходит, сила и больше ничего". Надо было добраться до Эссекса, найти чёртову церквушку и получить гриммуар. Обменять его на что-то связанное со стихиями и освоить, освоить всё до последней капли. Если не получится обменять, освоить магию крови. "А как же чистая совесть, которую я сейчас буду выкупать своими страданиями? Как же шанс, который мне даёт судьба, а может и Бог?" А смог бы он жить честно? Нет. Он должен орку, и если тот узнает, а орк узнает, что Гарольд просто решил забыть об их договоре... Да, выбора у него не было, либо он найдёт церквушку, либо найдут его. Да и вряд ли, выполняя этот уговор, он останется в законе, вряд ли то, что он там найдёт, будет законным. И что делать? "Ничего - искать грёбаный храм". Торгашом он больше не будет, никогда и не за что. Даже сейчас, поехав в Эссекс он не взял с собой товаров для перепродажи, и
только потому, что не хотел больше никогда торговать. Потому что обыденная жизнь ему никогда не нравилась, и сколько бы он не ныл, он обменял бы всё своё здоровье, получил бы ещё сотню ожогов, сломал бы себе все рёбра и выпарил бы оба глаза, чтобы не возвращаться на корабль, к привычному темпу жизни. И он не вернётся. Он станет магом, сильнейшим магом.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #394, отправлено 16-05-2018, 13:35


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

с Леокатой, Хельгой, Ричем

15 января 1535 г. Брентвуд.
Вторник
Возраст Луны 11 дней, Нарастающая Луна 3 дня до Полнолуния


Эшафот походил на возвышение в тронном зале. Раскинувшись под лазоревым, опушенным белыми облаками балдахином небес, он сверкал алмазами льдинок, рубинами замерзшей крови, блестел черным зеркалом камня. Троном возвышалась над ним плаха и колоннами дворца - столбы. Свисающие с них кожаные ремни вполне могли бы сойти за пышные шнуры аксельбантов, но для этого они были слишком мягкие и слишком темные. Поглазеть на то, как знаменитая палач госпожа Анастасия Инхинн будет подвергать бичеванию какого-то еретика и предателя государства, у которого оказался слишком хороший защитник (ходили слухи, что речь, которую произнес адвокат, настолько растрогала членов суда, что они рыдали слезами чуть ли не кровавыми), собралась половина Брентвуда. Вторая половина не пришла только потому, что была беременна, на службе или открывала лавки. Ярким, пестрым пятном мелькали в толпе, подобно бабочкам, пышно наряженные купчихи и джентри, ибо где еще показать себя людям, как ни на казни? Пожалуй, лишь в церкви. Визжали, дрались за лучшие места мальчишки и девчонки, мало от них отличающиеся. Степенно взирал на всю эту катавасию кузнец, лениво подбрасывая клещи и поглядывая в сторону кузни, где изнывающие от любопытства подмастерья возились над плавкой. Дородный, одетый в длинный новгородский тулуп купец бережно прижимал к обширному пузу кошелек, совершенно не обращая внимания на робко прильнувшую к его локтю молоденькую, хорошенькую женушку. И над всей этой толпой, на эшафоте, горделиво восседал на плахе, как на троне, стражник Роджер, оглядывая народ с милостивой улыбкой короля. Самой госпожи Анастасии еще не было, зато за спиной новоиспеченного монарха стоял отец Бернар, с утомленными глазами, будто молившийся всю ночь, что, несомненно, так и было. Рядом с ним пристроились оба констебля - Хайтауэр и Клайвелл, занимающие сейчас разные стороны на весах Фемиды, но, все же, неуловимо схожие чем-то.
Когда дюжие подмастерья палача вывели бичуемого, аккуратно, под руки, точно жениха на брачное ложе, толпа взволновалась. Выкрикивая проклятья, воя и свистя, будто стоглавое чудовище, она колыхалась и перетекала, желая поглотить Гарольда. О люди, имя вам - звери. Ибо кто еще может так алкать чужой крови, упиваться чужой болью?
Утренний свет, многократно отраженный и усиленный снегом, слепил глаза. Торговец не чувствовал ничего, кроме всепоглощающей усталости. Снег припорошил тёмные, нависающие над площадью здания. В окружении немых, и кажется грустных гигантов рябила коричневая толпа - несуразная, рваная, шумная. Становилось стыдно, не за совершенные преступление, а за то, что наказывать его будут публично, в качестве представления. Люди были лишними, они нервировали торговца. Хотелось спрыгнуть с эшафота и пинками растолкать горожан по домам и лавкам. Остаться на эшафоте, в городе, в мире - одному. Не зря констебль советовал кричать - захотелось не проронить ни слова, назло толпе, которая сейчас жадно разглядывала Гарольда. Ледяной воздух обжигал горло и лёгкие, заставлял видеть всё чётче, всё детальней. Вспомнилась залитая кровью церковь, перерезанные оккультисты. Да, ощущения были похожие - он видел всё в мельчайших деталях, каждую снежинку, каждую щепку эшафота, констеблей и только толпа оставалось бесформенной массой, размывающейся, уходящей на фон.
Когда сдергивали рубаху, когда привязывали руки к столбам, толпа утихла, наблюдая за этим жадными глазами упырей. Вздохнула купеческая женушка, тихо, с жалостью, но этот вздох прокатился над эшафотом подобно грому, грохоту и лязгу оружия, печально и отчаянно, надрывая душу. Вздрогнул, услышав его, Роджер, оглянулся на невозмутимых, привычных ко всему констеблей, на молитвенно сложившего руки отца Бернара, на пока еще не обвисшего на шнурах Гарольда. Вздрогнул - и отвел взгляд, снова безмятежно улыбаясь, снова принимая вид королевский и величественный. И была плаха ему троном, а небеса - балдахином, а все люди у подножия эшафота - его подданными.
- Мистер Брайнс! - Когда громко, четко, красиво интонируя, заговорил отец Бернар, толпа вздрогнула тоже, уставившись на него, желая его слов, как новобрачная желает ласковой улыбки мужа, - решением квалификационной комиссии принято подвергнуть вас бичеванию во имя законов Англии, Его Величества Генриха VIII и во славу Господню. С момента свершения казни вам будут прощены все преступления ваши, а грехи вы искупите перед лицом Его. Есть ли у вас, что сказать перед казнью?
Торговец приложил усилия, чтобы не скривиться от гудящего в голове голоса священника. Можно было попытаться отсрочить мучения, но Гарольд поборол этот порыв.
- Нет, святой отец, ничего. - Толпу он уже почти не замечал. Даже после того, как священник замолчал, гул в голове продолжал нарастать.
Клайвелл тяжело, осуждающе вздохнул и подошел к нему. В руках он держал деревянный чурбачок, половину толстой, распиленной ветки.
- Закуси, - коротко распорядился он, почти запихивая деревяшку в рот, - ни на кого не смотри, не слушай толпу и не стесняйся кричать. Будет невмоготу - сильнее сжимай зубы на дереве, но будь в сознании. Если отключишься, то потом будет больнее.
- Понял. Спасибо, мистер Клайвелл. - Торговец вздохнул и принял деревяшку. Надеяться было не на что - оставалось только быстрее со всем закончить. Интересно, чем был недоволен Клайвелл, тем, что торговец пропустил последнее слово? Надо было спросить констебля заранее, стоит ли тянуть время? Хотя, может он просто был недоволен упрямством Гарольда. А ведь упрямства тут не было - ему действительно нечего было сказать этим людям. Среди них не было его друзей или семьи, не было тех, перед кем он был виноват. Люди просто пришли поглазеть на мучения человека - что человек, которого собирались мучить, мог им сказать?
Клайвелл кивнул, отходя, и, повернувшись на мгновение, улыбнулся. Подбадривая, но и хмурясь одновременно.
Время замедлилось, и, казалось, прошли долгие несколько минут, прежде чем Анастасия Инхинн вышла из дверей лавки Хью, на ходу укладывая в сумку небольшой, но увесистый томик. Неизменными остались бархотка и перья, зато синеву рубашки сменил переливчатый алый шёлк, ещё более яркий над чёрными кожаными штанами. Палач пренебрегла и тёплой накидкой, и шубкой, в каких щеголяли жёны местных торговцев. Даже распустила воротник, словно и не стоял вокруг мороз - впрочем, возможно, госпожа палач предвидела в ближайшем будущем, что ей ещё станет жарко. Теплом она пренебрегла, зато кончик зажатого в зубах длинного бича едва не волочился по снегу. Мотался змейкой не хуже перьев у виска, пока она, закончив с книгой, не взяла его в руку, свернув толстым упругим кольцом.
И если прежде секунды тянулись, то теперь Анастасия прошла через толпу быстро, упругим шагом, чуть ли не подпрыгивая на ходу, и не глядя на поспешно расступающихся людей. Игнорируя шёпот и взгляды. Взбежала на эшафот, кивнув Бернару, констеблям и Роджеру. И, не сбиваясь с шага, остановилась перед Гарольдом, критически его разглядывая.
- Выглядит живым и в сознании. Ясном. Моргает, взгляд чёткий, сердце работает, лёгкие тоже.
- In, - начал отец Бернар, но осекся и поправился, - Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. С благословением, начинайте, госпожа Инхинн!
Анастасия кивнула и легким шагом, почти танцуя, ушла за спину Гарольда. Слышалось только постукивание каблуков по доскам, но вскоре стихло и оно. И снова потянулись долгие, до нетерпения тягучие секунды. Даже толпа затихла в предвкушении, чтобы разом вздохнуть одновременно с коротким свистом бича.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ричард Коркин >>>
post #395, отправлено 8-06-2018, 5:30


Рыцарь
***

Сообщений: 166
Пол:

Харизма: 10

Гарольд Брайнс

18 января 1535 г. Брентвуд.
Пятница. Возраст Луны - 14 дней. Полнолуние.

В комнате, темной и теплой, было тихо. Горела одинокая свеча на окне, роняла восковые слезы на блюдце. К ней склонялась ветка засушенной сирени, одиноко и уныло торчащая из кубка, бросала тень на раскрытую книгу. Кровать, на которой лежал Гарольд, утопая в перине, стояла у стены, завешанной гобеленом. Должно быть, на нем изображалась охота, но видны были только ноги людей, собак и лошадей. В кресле у окна тихо и безмятежно спала молодая женщина в белоснежном чепце и коричневом, глухо закрытом платье. Вся округлая, уютная и домашняя, она приоткрыла во сне розовый ротик, похожий на бантик и удобно подперла румяную щечку, украшенную родинкой, пухлой рукой.
Торговец с лёгким стоном положил правую руку на лоб. Голова, как будто забитая опилками, слегка гудела. Он тихонько, чтобы не разбудить женщину, сделал глубокий вдох и выдох. Силы ни в руках, ни в ногах не чувствовалось - казалось, что всё тело срослось с просевшей под ним периной. Сознание медленно прояснялось. В беспамятстве он пролежал не меньше нескольких дней. Чуть ниже живота нарастало жгучее чувство голода. Видимо, он был в каком-то пансионе, куда его сдал Вальтер. Гарольд с хрустом потянулся. Интересно, сколько северянину платили за всё это, и сколько терпения у того ещё осталось? "Так..." Надо было побыстрее прийти в себя и уехать из чертового города. Торговец попробовал подняться - мышцы на мгновение наполнились силой, с надрывом потянулись и тут же оборвались, оставив его в кровати. "Не думаю, что несколько минут что-то решат". Шум в голове почти стих и торговец попытался обдумать, что будет дальше. Через сколько дней он снова сможет держаться в седле? Где найти представителя гильдии и попросить отсрочку? Снова захотелось спать, и он бы заснул, отложив всё на потом, если бы не ещё одна волна жгущего голода. Торговец сделал ещё одну попытку, и на этот раз сел.
- Ох! - Должно быть, шум разбудил женщину и она выпрямилась в кресле. Глаза у нее оказались большие и зеленые, как летняя листва, - Вы очнулись, мой дорогой! Я уж снова за лекарем посылать хотела...
Лёгкая досада - он таки разбудил её. Ну, еду Гарольд всё равно сам бы не нашел.
- Здравствуйте. - Проснувшаяся женщина - мягкая и пухлая, напоминала ему встревоженную наседку. - Какое сегодня число?
Он бы сразу попросил поесть и выпить, но это было как-то невежливо.
- Восемнадцатое, - утешающе сообщила ему "наседка", поднося кружку с отваром, пахнущим травами, - три дня лежите, как вас мистер Джеймс принес.
Упоминая Клайвелла, женщина мило порозовела и улыбнулась.
- Клайвелл? - торговец принял отвар из рук девушки и начал пить маленькими глотками. Пересохшие горло и губы медленно размокали. Такой поступок констебля плохо укладывался в виденье мира Гарольда.
- Клайвелл, Клайвелл, - закивала головой сиделка. - Принес он вас, деньги оставил в уплату за уход, лошадь вашу привел и дал плошку с мазью, - продемонстрировав ту мазь, что приготовила михаилитка в Билберри, женщина снова улыбнулась и сложила руки на коленях, - лекарь сказал, что очень хорошая она, и впрямь - за три дня рубцы на спине подсохли и лихорадки не было, спали только беспробудно. А мистер Джеймс на словах просил передать, что Гильдия согласна тридцать дней ждать и что вам нужно не глупить, и помнить о том, что моряки видят все побережье. Очаровательный мужчина, надо сказать. Вы есть хотите, мой дорогой?
Торговец не думал, что когда-нибудь признает такую безумную цену за правозащитника справедливой.
- Да, не откажусь. - улыбнулся женщине Гарольд. Клайвелл его просто поражал, создавалось впечатление, что они с констеблем жили в разных мирах: Гарольд в мире, где арестовывают за украденные у бруксы тапки, Клайвелл - в мире, где законник может поступать вот так.
- Тогда обождите, но не вставайте пока, лекарь не велел, - строго предупредила его сиделка и вышла за дверь, оставив на мгновение Гарольда одного. Вернулась она без еды, улыбаясь, - скоро, служанка принесет. А вот с одеждой вашей беда, мой дорогой.
"Да не такой уж я и дорогой". Женщина казалась особенно тёплой, после нескольких дней проведённых в камере, за общением либо с самим собой, либо со стражниками, констеблями да священником. Да, ещё была Инхинн, но Гарольд бы предпочёл стражников.
- Что с одеждой? - Мягко спросил торговец.
- По швам всю распустили же, - удивилась женщина, - даже сапоги. Прямо жуть берет, это ведь либо заново сшивать, либо новую покупать. Я, конечно, могла бы вам предложить одежду мужа покойного, он такой же был, как и вы, видный, но... Побрезгуете, должно быть. Давно лежит ведь в сундуках, да и не модно.
Улыбка не пропадала с лица торговца.
- Нет, не побрезгую, ещё и спасибо скажу. Вы бы меня очень выручили.
"Видный - ха". - Торговец провёл рукой по голове. - "Может, хоть волосы начали отрастать?"
Женщина кивнула, просияв улыбкой, уступила место пожилой служанке, принесшей поднос с дымящейся похлебкой, пахнущей остро и пряно, и вышла из комнаты. Служанка, недовольно ворча, поставила содержимое подноса на низенький столик и водрузила его перед Гарольдом.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #396, отправлено 8-06-2018, 5:31


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

С Ричем

- Спасибо. - Окружающие люди были подозрительно добры. В прошлый раз, когда торговцу что-то легко перепадало, он чуть не умер. Гарольд потихоньку начал есть, еда показалась очень вкусной.
Вернулась сиделка, этот добрый ангел-хранитель, со стопкой одежды, накинув на плечи кафтан. Поверх стопы лежал кожаный пояс, простой, без украшений. Женщина тихо положила вещи на край кровати и сама примостилась там же, с умилением наблюдая, как Гарольд ест.
- Вам за мистера Джеймса помолиться надо, - тихо посоветовала она, - не должен был всего этого делать, а пожалел ведь. Если не он - бросили бы в лечебнице при церкви, а там нечисто и холодно.
- Да, что есть, то есть. - Спина безумно болела. - А как зовут вас, милая, а то неудобно имени-то не знать? - Чёрт, она его заразила.
- Амалия, Амалия Криссен, - печально ответила сиделка, - вы кушайте и отдыхать ложитесь, спите. Должно быть, завтра уже и в седло сможете.
- Печально, я бы ещё у вас погостил. - Тоже слегка грустно улыбнулся торговец. - За одежду вам большое спасибо, я и не знаю, что бы без вас делал. Может, я на обратном пути заеду и как-нибудь вас отблагодарю?
"Да, надо бы отблагодарить".
- За что же меня благодарить-то? - Искренне удивилась Амалия, заправляя под чепец каштановый локон. - Долг любой христианки - помогать страждущим. Вам ведь нужна эта одежда, верно? Вы мистера Джеймса поблагодарите лучше, мой дорогой. И ту травницу, что мазь приготовила, руки у нее волшебные. А коль заехать хотите... Просто так приезжайте. Для того, чтобы навестить кого-то, поводы не нужны ведь.
- Ну и хорошо, а за одежду ещё раз спасибо. - В последнее время он так часто говорил "спасибо", что это слово должно было уже совсем потерять свой вес.
Амалия рассмеялась и захлопала в ладоши.
- Быть может, хотите примерить обновки и немного прогуляться по саду перед обедом, мой дорогой? В таком случае, жду вас на кухне.
Закрывая за собой дверь, женщина тихо напевала что-то о синеглазом, унёсшем сердце.
"Неужто ещё одна брукса?" Торговец поднялся с кровати и стал медленно одеваться. Всё тело болело, но размять мышцы было приятно. Гарольд чувствовал, как к нему потихоньку возвращаются силы. Если бы не ноющая спина, произошедшее три дня назад показалось бы дурной сказкой. Одежда оказалась торговцу как раз в пору. Закончив, он вышел из комнаты.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ричард Коркин >>>
post #397, отправлено 8-06-2018, 5:33


Рыцарь
***

Сообщений: 166
Пол:

Харизма: 10

На кухне, которая находилась сразу же за дверью комнаты Гарольда, было тепло и светло. У очага хлопотала уже знакомая пожилая служанка, часто подбегая к столу, заваленному зеленью и овощами, а сама Амалия, в нарядной яркой пелерине, опушенной лисьим мехом, стояла, нетерпеливо притопывая, на крышке погреба. Снизу, из-под ее ног и досок пола, доносилось шуршание и будто бы возня.
- Очень, очень к лицу, - завидев Гарольда, всплеснула руками она, подбегая и поправляя шапку чуть набок, - очень хорошо. Жаль, меч покойный супруг с собой унес. Это ведь негоже, чтобы у мужчины пояс пустой был.
- Если кому что в этой комнате и идёт, так это вам ваш наряд. - Странная женщина, в таком жалком состоянии Гарольд не находился уже несколько лет. В любом случая поговорить было приятно, Амалия излучала теплоту и мягкость, согревая всё вокруг, в том числе и Гарольда.
- Любезник и льстец, - без тени кокетства улыбнулась женщина, увлекая его в неприметную дверь в стене кухни.

Добавлено:
Зимний сад, раскинувшийся в небольшом дворике, представлял собой зрелище унылое, но и торжественное одновременно. Яблони и вишни, укутанные белым саваном, напоминали, все же, о весне и напоенных ароматами подвенечных уборах, в которые они оденутся. Впрочем, Амалия, кажется, наслаждалась зимой и прогулкой.
- Вам не кажется, мой дорогой, есть нечто прекрасное в том, как умирает природа зимой, чтобы весной воскреснуть вновь? Мне мнится порой, что я и сама воскресаю с нею.
- На свете не было бы ничего хуже зимы, если бы за ней не следовала весна. - Гарольд тоже наслаждался прогулкой - приятным, в отличии от тюрьмы, холодом, компанией. Он переодически пытался вдохнуть зимний воздух полной грудью, но всё никак не выходило, в этот раз из-за спины. - Красивый у вас садик, сердце радуется, как представишь что здесь будет через несколько месяцев.
- Да, все будет цвести, - кивнула Амалия, - надеюсь, вы увидите это. А какое старая Матильда варенье варит из яблок и вишен... Я велю достать его к обеду, к пирогу и поссету. И все же, откровенно говоря, я волнуюсь о том, что вы без оружия.
Меч, действительно, был очень нужен. Гарольду уже не хватало привычной тяжести на поясе, а в дороге это чувство усилилось бы в сотню раз.
- Наверное, схожу к палачу, которой достались все мои вещи, может, меч ей не особо и нужен.
- Сходите, - кивнула Амалия, - конечно же, сходите. За спрос не бьют в нос, а ведь дороги нынче опасны, чтоб без оружия-то.
"Да и с мечом опасно". Гарольд прикинул насколько ему помог меч со змеем, бруксой и тварью, которую зарезал молодой михаилит.
- Да и непривычно без оружия, а вы не знаете где она живёт, палач в смысле?
Жутко не хотелось что-то выпрашивать, но особого выбора у него и не было - отправляться в путь без меча было бы совсем глупо.
- Так в тюрьме и живет, - осуждающе поджав губы, сообщила Амалия, - говорят, ей отдали камеру, которая для знати.
"Ладно, ладно".
- Ну, потом с этим разберусь, а как называется ваш пансион?
"Чёрт, опять возвращаться в эту тюрьму"
Амалия удивилась так, что уселась на заснеженную скамейку, широко распахнув глаза и приоткрыв рот.
- Какой пансион, мой дорогой?
- Разве я не в пансионе? - Общение с Амалией расслабляло торговца. В последнее время слишком много зависело от того, что он скажет, да и со слишком опасными людьми он разговаривал: орк, азиатки, констебли, михаилиты. Он уже начинать забывать, что такое праздная беседа.
- Нет, мой дорогой. Вы в моем доме. Мистер Джеймс долго искал, кто мог бы вас принять, не хотел в грязный госпиталь вас, но никто не брал. Все боятся ереси. А мне вот жаль вас стало, да и мистер Джеймс так говорил, так убеждал, что с вас все преступления сняты и вообще, - Амалия на мгновение задумалась, что-то припоминая, - вы очень одиноки.
- Ну, тогда мне остаётся только ещё раз поблагодарить вас за доброту.
"Одинокий?" Наверное, Клайвелл был семьянином. Поэтому ему так не понравились мысли Гарольда о мести, и из-за этого он считал торговца одиноким. Да и то, что он так помог торговцу, о многом говорило. "Одиноким". Да, наверное он был одиноким, но сделать с этим особо ничего не мог. Вот бы обрадовалась его жена или дочь, узнай она об обвинениях в ереси, или об ожогах, или о ранах. Стало грустно - ему действительно не было куда возвращаться. Родительский дом он своим не считал, да и не зачем было впутывать родителей. "Надо будет купить дом". Да, он купит себе дом, как расплатится с долгами. В небольшой домик, например в Бермондси, было бы замечательно вернуться, запалить остывший очаг, приготовить что-нибудь поесть, почитать книгу.
- Никто не должен быть одинок, мой дорогой, - Амалия ласково похлопала его по руке, поднимаясь со скамейки, - никто и никогда. Хотите, я прогуляюсь с вами до тюрьмы?
Он хотел, но местные явно были о торговце не лучшего мнения. Гарольд несколько секунд думал. Все и так, наверняка, обсуждали то, что Амалия приютила обвинённого в ереси, а прогулка только подстегнула бы сплетни.
- Не стоит вам появляться в моей компании на людях.
- Как пожелаете, мой дорогой, - согласилась женщина и улыбнулась, - не опаздывайте к обеду.
Гарольд улыбнулся в ответ, до чего же просто и приятно было разговаривать с этой женщиной.
- После обещанного вами варенья только полный дурак рисковал бы опаздывать.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #398, отправлено 8-06-2018, 5:34


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

С Ричем и Спектром

Тюрьма, которую доселе Гарольд видел только изнутри, величественно возвышалась над Брентвудом. Черный камень, гладкий, точно полированный, казался еще более темным на фоне белого снега.
Сначала возвращаться в тюрьму очень не хотелось, казалось, здание будет угнетать его, но Гарольд, неожиданно для себя, ничего особенного не почувствовал. Идея что-то выпрашивать тоже поначалу не нравилась, но меч был ему очень нужен, и поделать с этим торговец ничего не мог. Радовало одно - Гарольд искренне считал палача неплохим человеком, а это было немаловажно, учитывая, что та могла читать мысли. В целом, торговец не чувствовал в себе ни злобы, ни жажды мести. Скорее всего это было временно, и от бессилия, вызванного бичеванием, а может из-за того, как поступил Клайвелл. Ведь появись еретик на его территории, констебль бы точно так же пытал бы его, добиваясь истины.
Стражник, лениво отворивший ворота, с удивлением уставился на Гарольда, но внутрь пропустил и даже вежливо попросил обождать, пока второй лениво же прошествовал через двор, дабы узнать, примет ли его госпожа Инхинн. А затем, вернувшись, проводил его в камеру на третьем этаже, сухую, чистую и роскошно обставленную, где палач укладывала седельные сумки.
- Я извиняюсь за беспокойство, хотел попросить вас, по-возможности, вернуть мне меч. Вам он всё равно вряд ли пригодится, а мне может спасти жизнь, сами знаете, дороги нынче не особо безопасные. - Торговец всё отчётливей чувствовал нарастающую слабость. Ну, благодаря Клайвеллу и доброте Амалии его ждали тёплая постель и хороший обед, настроение от этого было хорошим. Хотелось побыстрее вернуться и хорошенько выспаться перед дорогой.
Анастасия Инхинн, которая как раз держала в одной руке алую рубашку, в другой - синюю, критически их разглядывая, закатила глаза.
- Пусть буду я сто лет гореть в огне,
Не страшен ад, приснившийся во сне,
Мне страшен хор невежд неблагодарных.
Беседа с ними хуже смерти мне.
- Не здоровается, извиняется не за то, смеет думать, что нам, дорогие мои, важно, умрёт он по дороге, или нет. Ну скажи, моя прелесть, - обратилась она к льющемуся из пальцем синему шёлку, - зачем нам спасать его жизнь?
"Да, надо было сначало поздороваться, ну, сейчас всё равно поздно".
- Никакой особой выгоды для вас нет, просто доброе дело. Может, не умерев в пути я, наконец, научусь нормально и вовремя здороваться и додумаюсь поблагодарить вас за то, что не искалечили меня, хотя могли.
- Он иногда учится, радость моя, - в голосе Анастасии, которая на этот раз решила поделиться этим фактом с алой рубашкой, звучало неприкрытое удивление. - Понимает. Но что же нам делать? Избавиться от дурацкой ржавой железяки, у которой и рукоять неудобная, и баланса нет? Отдать её Роджеру, чтобы тот с ней... ну, что там делают мужчины с мечами? Поигрался. Выбросить по дороге в реку... нет, это придётся ведь тащить. Продавать - тоже время тратить. Лень.
Она помедлила, приложив палец к губам, затем уронила рубашки под ноги и прошла в угол, где на скамье сиротливо валялась комом белая нижняя юбка. И под тканью, которую палач брезгливо подняла двумя пальцами - ногтями, - обнаружился меч, найденный Гарольдом в церкви Билберри.
- Пожалуй, дарить его мне не хочется. Спасать не хочется тем более. Особенно - жизнь. Нет жизни - нет проблем, мы ведь согласны? Ни за что. И небезопасные дороги - это просто замечательно. М-м, да, отличные небезопасные дороги... это оставляет нам, кажется, только один вариант. Один-единственный правильный вариант. Держи.
Меч вместе с ножнами и поясом полетел в руки Гарольду.
- Пользуйся. Я бы даже сказала: на здоровье.
- Спасибо, за всё, и удачи вам в пути, надеюсь, я уже переловил лицом всех змей в округе, и для вас не осталось.
Анастасия Инхинн неопределённо хмыкнула, и в спину Гарольду, когда он уже закрывал дверь, донеслось:
- Порою некто гордо мечет взгляды: "Это - я!"
Украсит золотом свои наряды: "Это - я!"
Но лишь пойдут на лад его делишки,
Внезапно смерть выходит из засады: "Это - я!"
Выйдя, Гарольд сразу зацепил пояс, проверил всё ли сидит правильно. "Неплохой человек, не приведи господь ещё раз встретиться с ней по рабочим вопросам".


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ричард Коркин >>>
post #399, отправлено 8-06-2018, 5:34


Рыцарь
***

Сообщений: 166
Пол:

Харизма: 10

Обед, настолько плотный и вкусный, что удовлетворил бы и самого взыскательного гурмана, а не только отсидевшего в тюрьме Гарольда, протекал в молчании. Гарольду подкладывали то запеченного с черносливом голубя, то пряную баранину, то овощей и сладкой каши, обильно приправленной шафраном, так что говорить было решительно некогда. И лишь когда служанка, старая Матильда подала на стол пирожки с вишней и медом, сменила вино на теплый эль с травами, Амалия заговорила:
- Скажите, мой дорогой, если вам мой вопрос покажется невежливым, но прошу меня простить - я всего лишь любопытная, глупая женщина... Почему такого милого господина, как вы, обвинили в ереси и чернокнижии? Уж простите, но не похожи вы...
Молодая женщина смутилась, мило покраснев и опустив глаза, принялась перебирать пальцами салфетку.
Гарольд умилился женщине, но всё равно в груди появилась лёгкая грусть.
- Подозревать меня было за что, всего я расказывать не стану, выберу историю, которая выставляет меня в более-менее выгодном свете.
"И обманывать её не хочется, и не скажу же я, что действительно интересовался оккультизмом, причём исключительно неудачно и глупо".
- Зачем же в выгодном, мой дорогой? - удивилась Амалия. - Если вы кому-то... милы, то этот человек примет вас во всей неприглядности. Неужели вы этого не знали?
"Не думаю". Боже, как ему было бы приятно просто сказать правду, даже если после этого женщина потребует, чтобы торговец тут же покинул дом. Но зачем этой простой, хорошей женщине всё это знать, при чём тут она? Ей неплохо жилось и с верой в то, что торговца могли осудить несправедливо. Да, и то, что о нём думала Амалия, оказалось неожиданно важным для самого Гарольда. Он вздохнул. "Я нехороший человек, и наказание я получил не зря. Глядя на то, как со мной поступил Клайвелл, и как поступаете вы, я чувствую себя ещё более виноватым".
- Поймали меня на том, что я помог умирающим от жажды еретикам, очистив источник. В качестве благодарности те подарили мне книгу, я не подумав, не стал её особо прятать, её заметил местный констебль и обвинил меня.
- Бедный, - сочувственно покивала Амалия, пристально наблюдая за тем, как Матильда накладывает Гарольду груши со взбитыми сливками. Под её взглядом служанка, сердито поджав губы, выложила ему больше половины и поспешно отошла к своему столу, - за благое дело - и такое суровое наказание! За книгу, вдобавок! Ведь даже Господь поощряет стремление к знаниям! Ох, дорогой мой, отведайте этих груш. Мы храним их в меду и они остаются мягкими и сочными всю зиму. Но скажите, милый Гарольд, откуда же они взяли чернокнижие?
Торговцу показалось, что его стошнит, если он попробует мёд. Странно, что ему не было всё равно. Гарольд вздохнул.
- Оккультизм, за то что таскал с собой атам, а пиратство... пиратство за что-то похуже пиратства. Этого я рассказывать не стану, как минимум, пока. - Может ему и стоило выговориться, но не сейчас и не этой едва знакомой женщине.
- Атам, - задумалась Амалия, а затем просияла улыбкой, - знаете, я слышала, что их используют еще и для исцеления, для того, чтобы призвать дождь... Для блага.
Женщина реагировала странно, будто искала повод оправдать Гарольда, при чём успешней его самого. Ведь он, действительно, не собирался приносить людей в жертву, и действовал либо в своих интересах, но не во вред другим, либо вообще на благо людей.
- Я не собирался использовать его во вред людям, но законы, что тут поделаешь?
- Мой дорогой, позвольте показать вам кое-что, - Амалия встала из-за стола и протянула руку Гарольду, - только прошу вас... Молчите обо всем.
Торговец, кивнув, взял руку женщины. Было интересно, что Амалия хочет показать, на атам она отреагировала как-то очень уж спокойно. Торговца не покидало зудящее чувство - всё шло слишком хорошо, но так хотелось забыться в тёплой атмосфере этого дома.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #400, отправлено 8-06-2018, 5:35


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

С Ричем и Спектром

Амалия, вопреки ожиданиям, повела его не в подвал, а на чердак, ухоженный и прибранный, теплый. Под потолком сушили травы, пахли пряно и резко. Женщина подошла к неприметной веревке у потолка и трижды дернула её, отчего выпала еще одна лестница, ведущая прямо под крышу. Туда, где ничего не могло быть, казалось. В круге из оплывших, но не зажженных свечей, стоял на резной деревянной подставке гримуар в кожаном переплете. На стенах, в неверном свете, пробивающемся сквозь черепицу, тускло поблескивали бутыли, в которых виднелись то глаза, то мозги, то чьи-то лапки.
- Гримуар не трогайте, мой дорогой, - заранее предупредила его Амалия, - он мой личный, может быть... неприятно.
Торговец не знал, что и думать. Всё становилось куда более логичным и одновременно невероятным. В одно мгновение Амалия полностью преобразилась в его глазах. Это уже была не тихая, достаточно мудрая вдова, а очень загадочная и может быть - даже опасная женщина. Он отбросил противную, желчную идею об опасности на затворки сознания - желай она навредить ему, сделала бы это, пока торговец спал.
- Хорошо что вы меня предупредили, а то я бы не сдержался. - Просветлел Гарольд. Он впервые встречал человека, интересующегося тем же и при этом не убийцу, маньяка или орка, как минимум с первого взгляда.
- И чем конкретно вы интересуетесь?
- Вы неопытны, мой дорогой, - вздохнула Амалия сожалеюще, - чужие гримуары трогать нельзя. Хорошо, если рука только отнимется, а если сгорите? Впрочем, я могла бы вас научить тому малому, что знаю сама... Если вы поклянетесь всем самым дорогим, что не проговоритесь, если вас снова... Чего, я верю, больше не будет. Ищущим Сил и тайн нужно держаться вместе, не правда ли?
- Правда, а в том, что о вас ничего не скажу, я клянусь.
Зачем она делала это? Может быть, хотела найти человека, занимающегося тем же, не порицающего её занятия. Глупая идея, не может же человек хранить на чердаке гримуар с демонами и одновременно скучать, не имея ища похожего на себя человека. "Ну, да не может".
- Это большая удача, что я вас встретил, точнее, что вы приютили меня. Я многое хочу узнать, но все законные пути к знаниям закрыты.
Амалия хмыкнула, но улыбнулась и подвела его к гримуару, где на открытой странице был изображен демон, восседающий на крокодиле, с ястребом на руке.
- Видите? Это - Агарес, герцог Ада. Он заставляет бежать стоящих и возвращает беглецов. Он может мгновенно обучить всем языкам и наречиям; может лишать чинов, как духовных, так и светских, и вызывает землетрясения. Он принадлежал чину Сил. Утверждают также, что его способность обращать в бегство и возвращать беглецов приносит удачу армии, которой он покровительствует, ибо Агарес рассеивает врагов и наделяет храбростью сердца трусов и дезертиров. Агарес также известен тем, что любит поощрять смертных на танцы. В этой книге написано обо всех демонах, какие существуют, мой дорогой. О том, как их призвать и как подчинить. Демоны могут дать многое, если не всё, милый Гарольд. Они были ангелами и древними богами. А это, - она перелистнула страницу, открывая рисунок демона с козлиной головой, женской грудью, но мужским телом, - Бафомет. Ему поклонялись тамплиеры. А вы знаете, что михаилиты - их наследники, мой дорогой? А это, - следующая страница, - Данталион. Он обучает всем искусствам и наукам, раскрывает любые тайные намерения, ибо он знает мысли всех мужчин и женщин, и может изменять их по своему желанию. Данталион может вызывать любовь и показывать в видениях подобие любого человека, в какой бы части света тот не находился. Всего троих я вам показала, а какие возможности они дают, правда?
"А она тут в игрушки не играет!" Не меньше, действительно невероятного потенциала призыва, поражала Амалия. Она создала идеальный образ, боже, да непонятно, как вообще можно было бы заподозрить её в занятии чёрной магией. Оккультизм показался ему намного менее безумной идеей. Амалия, говорила о нём совершенно спокойна, жила, чуть ли не в центре городка, при том, что местный констебль ленью не отличался.
- Да, возможности поражают, вопрос в цене. Я был в Билберри и зрелище, надо признать, не из приятных.
- Это там, где была резня? - Поинтересовалась Амалия, мягко перелистнув страницу. - Дилетанты, даже мессу спланировать не смогли. На них не стоит равняться, мой дорогой. Всегда смотрите на победителей и не жалейте проигравших. Цена же... О цене вы говорите с демоном сами. Но разве всем нам не уготована геенна огненная и без того? Ибо кто без греха? Покаяться - и не грешить получается не у каждого, а вот прожить жизнь сильным, независимым... Это многого стоит, милый Гарольд.
- Да. - Амалия как будто читала его мысли - говорила то, о чём сам Гарольд думал, и то, что он ещё только чувствовал. И всё-таки, что же ей было нужно, ведь не могла же она делать это просто так. Что Амалия хотела получить взамен на обучение? Может хотела подставить Гарольда, скормив его демону, прямо во время обряда? Рискованно, слишком рискованно использовать для этого именно помилованного торговца. Она могла бы найти, какую-нибудь бездомную девочку и не тратить столько времени. Может, она просто искала когда с кем можно бы было кооперироваться? А может ей, как и ему самому, было бы приятно не быть одной, иметь такого же человека, хоть где-то? Да, глупо, но правда.
- Вы будто читаете мои мысли. - пробормотал торговец, всматриваясь в следующую страницу.
- К счастью, мысли я не читаю, - рассмеялась Амалия, - подозреваю, это было бы слишком утомительно. И не интересно. Быть может, мы всего лишь мыслим схоже, мой дорогой. Ах, как жаль, что ваш атам достался палачу, и что вы вскоре уедете... Вернемся вниз, не следует тревожить без нужды силы, что дремлют здесь.
На странице оказался улыбчивый, желтоглазый Велиал, до жути похожий на Фламберга. В то, что орден михаилитов настолько связан с оккультизмом, Гарольд просто не смог бы поверить. Хотя, древняя и могущественная сила братства заставляла сомневаться.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
3 чел. читают эту тему (3 Гостей и 0 Скрытых Пользователей)
0 Пользователей:

Ответить | Бросить кубики | Опции | Новая тема
 

rpg-zone.ru

Защита авторских прав
Использование материалов форума Prikl.ru возможно только с письменного разрешения правообладателей. В противном случае любое копирование материалов сайта (даже с установленной ссылкой на оригинал) является нарушением законодательства Российской Федерации об авторском праве и смежных правах и может повлечь за собой судебное преследование в соответствии с законодательством Российской Федерации. Для связи с правообладателями обращайтесь к администрации форума.
Текстовая версия Сейчас: 28-03-2024, 21:52
© 2003-2018 Dragonlance.ru, Прикл.ру.   Администраторы сайта: Spectre28, Crystal, Путник (технические вопросы) .