Паруса-2, или За золотом богини Чиаталу!

Остров Истрок.
Ничто не мешало британцам этим ясным и погожим днем выйти в море. Казалось, весь остров ждал, когда экспедиция капитана Риза Рамсея и сына самого губернатора, Алана Стронбарда отплывет. Последние два дня только об этом и были пересуды. Разговоры о кровавом подавлении восстания плантаторов, устроенного самим губернатором, Джонатаном Стронбардом накануне отплытия честной народ предпочитал не заводить. Чревато.
А еще ждала команда и спутники Алана. Кто же станит истинным главой корабля? По обмену письмами пока что получалась вполне любезная пикировка. Но как-то сложится в открытом море? Никто не знал.

"Алоцвет" и каботажник.
Лодка все ближе походила к каботажнику, пока, наконец, не догнала его. Что ждет флибустьеров на палубе странного судна? И разве может золото плавать по океану само, без стражи?
В любом случае кто-то из исчезнувшего экипажа позаботился оставить трап спущенным. Поднимайся кто хочет, называется.

— Правда говорят, что рыба тухнет с головы! — брезгливо сказала Кэт.
От моряка, принесшего им ужин, девушки уже знали, что после абордажа капитан напился. И теперь Анна и Кэт, стоя у борта и вдыхая чистый вечерний воздух, обсуждали эту новость.
— Каков капитан, такая и команда! Слышишь? — Кэт кивнула в сторону больших бочек, стоявших неподалеку на палубе.
Словно ответом на ее слова, из-за бочки негромко донеслось:
— Шестерка, четверка, двойка! Моя взяла, снимай шляпу!..
— А ведь в море азартные игры запрещены! — усмехнулсь Кэт.
- А что им с того? - ответила Анна. - Капитану сейчас нет дела ни до чего, пожалуй. Наказания эти ребята не дождутся, уверена.
— А я не уверена... — Взгляд Кэти внезапно стал хищным. — Не капитан, так я их накажу...
Она придвинулась к подруге и что-то зашептала, время от времени поглядывая на бочку.
- Отличный план, - прошептала Анна и едва заметно подмигнула подруге, когда они уже приближались к игрокам. Около бочек девушка посторонилась и пропустила Кэти вперед. И мысленно взмолилась об удаче.
Двое моряков замолчали и недовольно вскинули головы, когда к ним подошли девушки.
Молодой мулат с нагловатым взглядом и крепко сбитый, коренастый тип, обнаженный по пояс, сплошь покрытый причудливой татуировкой...
— Добрый вечер, господа! — просияла наивнейшей улыбкой Кэт. — Ой, это у вас кости, да? А это разве разрешается?
— А барышням надо бы в своей каюте сидеть! — огрызнулся татуированный тип. (Француз, догадалась Кэт по выговору.)
А мулат на всякий случай уточнил:
— А мы ж не на деньги, а так... для баловства. Кто выигрывает — желание загадывает...
— А я ни разу не играла... это, наверное, ужасно интересно... Ой, а можно мне один разочек бросить?
- А может быть, не стоит? - жалобно вклинилась в разговор Анна, что стояла чуть позади подруги. - Кэти, милая, эти... грубияны потребуют от тебя слишком многого, если ты проиграешь!
— Слишком многого? — Черноволосая дурочка явно не понимала, что имеет в виду ее умная подруга. — Что ты, Анна, у нас же ничего нет! Мы после кораблекрушения остались совсем без вещей, то у нас можно взять?
Эта фраза определенно развеселила матросов. Они переглянулись и подвинулись, чтобы Кэт могла подойти поближе.
— Играем, мисс, — сверкнул белыми зубами мулат. — Мы вас не ограбим, если что...
— А я слышала, что новичкам везет... — Кэт легко присела на корточки и стряхнула с плеча руку подруги, которая пыталась ее удержать.
Француз тряхнул деревянный стаканчик с костями, хлопнул им по палубе, поднял стаканчик - и скривился:
— Медуза мне в глотку!..
— Тройка, тройка, двойка! — ухмыльнулся мулат. — Ну-ка,...
Стаканчик снова опустился на палубу.
— Шесть, четыре, три! — довольно сообщил игрок. — Ну-ка, мисс...
Кэт приняла из его руки стаканчик, едва его не уронив, неумело тряхнула и опустила на палубу.
- Ой-ой-ой! - заверещала Анна, дрожащей рукой указывая на дальние бочки и ящики. - Крыса, крыса! Огромная! - визг мисс Беркли не был слышен за пределами этого грязного закутка, но пиратам уши позаложило изрядно - стояла-то девушка совсем рядом...
Всего на миг подняли пираты головы к завизжавшей девушке. Но этого мгновения вполне хватило Бесенку Кэти, лучшей ученице боцмана "Хмельной акулы"... а с боцманом, между прочим, в кости играть не соглашался никто из экипажа, хоть за руку его и не ловили.
— Ну, что ты кричишь, глупая! — досадливо одернула подругу Кэт. — Не съест тебя эта крыса... Ой, а сколько это у меня выпало?
Стаканчик она уже убрала, и теперь на всеобщее обозрение лежали три костяшки: шесть, шесть, пять...
— Я выиграла, выиграла! — возрадовалась Кэт, поднимаясь на ноги. — Хочу пистолет! Вот!
Оба моряка тоже поднялись на ноги. Вид у них был отнюдь не веселый.
Анна даже испугалась: что-то теперь будет? Ох, не верилось, что так просто пираты расстанутся с собственным оружием...
— А зачем пташке пистолет? — недружелюбно поинтересовался француз.
— А просто так! — вразумительно объяснила Кэт.
— Да какой выигрыш, мы шутили! — хмыкнул мулат.
— Правда? Ой, какая смешная шутка! Завтра мы расскажем ее капитану де Монбижу, он тоже посмеется... верно, Анна?
- Да зачем завтра? - вдруг серьезно подхватила подруга. - Вполне можно и сегодня - хоть сейчас. Капитан и протрезвеет заодно, - угрожающе произнесла Анна. - Мой визг вы слышали; смею вас заверить, я способна куда на большее. К тому же не думаю, что капитан будет весьма рад тому, чем вы здесь занимались, - Анна окинула выразительным взглядом бочку, на которой всё еще лежали три костяшки - шесть, шесть и пять.
Мулат свирепо выругался и выдернул из-за пояса пистолет. Он держал его так, словно намеревался тут же пустить его в дело.
— Не заряжен, верно? — деловито сказала Кэт, беря у него пистолет. — А вы, мсье, ведь тоже играли, верно?
— А с меня что? Корабельную пушку? — огрызнулся француз.
— Ну, зачем же... Вот это!
С начала игры Кэт приметила на поясе француза серебряную пороховницу — она уже видела такие, с отделением для пуль. Теперь она резким движением сорвала пороховницу со шнура и кинулась бежать, надеясь, что Анна не замедлить за нею последовать.
Девушки выскользнули из-за бочек, оставив двух незадачливых игроков бессильно сотрясать воздух ругательствами, и не останавливались, пока не забежали в каюту. Анна закрыла дверь изнутри и прислонилась к ней спиной.
- Ух... Кэти, да ты просто золото! Как я испугалась, сердце и сейчас колотится как сумасшедшее...
Тут в дверь постучали, и чей-то голос озабоченно спросил:
— Эй, барышни... это ж вы там на палубе визжали? А потом вроде убегали?
— Да ничего! — откликнулась Кэти. — Мисс Беркли испугалась крысы...
И заговорщически подмигнула подруге.

(вооружались вместе с бабкой Гульдой)

При виде спущенного трапа пираты переглянулись.
– Что за придурок его оставил? – выразил общее мнение Колин, массивный блондинистый крепыш, родом из Лондона.
– Могли и оставить, если дружно смотались с судна, – Диего, задумчиво изучавший трап, не спешил подниматься. – Но тогда – почему ушли?
Старые легенды снова припомнились – со всеми их неприятными подробностями.
– Какая нам сейчас разница-то? – Альберт Грюнелаун мало чего боялся; странности в это «мало чего» не входили. – Лезем. Капитан ведь сказал.
И первым ухватился за трап.
Лезть по трапу с пистолетом в одной руке было неудобно, но Альберт справился.
Правда, на палубе никого не оказалось. Пусто.
– Хмм… – озадачился вслух Альберт. – Эй, тут никого!
Вторым влез Диего, и привязал веревку, брошенную снизу Колином. Никому не хотелось, чтобы лодка уплыла.
Третьим дали подняться новичку-Вастего; Колин оказался последним.
– Смотрим, – скомандовал Диего, и пираты двинулись по палубе.
– Вастего, ты вроде сюда просился? – хмыкнул Колин, оказавшийся в паре с новичком. – Чего?

Остров Истрок. «Святой Патрик»
Повторяю, ничто не мешало британцам этим ясным и погожим днем выйти в море. Весь остров в нетерпении ждал сего знаменательного момента, желая вновь погрузиться в тихий покой колониального мира эпохи возрождения, вдали от событий и приключений.
Джонатан Стронбард стоял в своей комнате и смотрел в окно, ожидая, когда офицеры доложатся капитану о полной готовности, то есть когда же наконец «Святой Патрик» покинет Истрок!

«Алоцвет»
Плохо, когда одновременно происходит сразу два события. Тем более таких.
Первое. Из «вороньего гнезда» раздался крик впередсмотрящего:
-Земля! – «Алоцвет» как раз приближался с юго-востока к Альтависке. Но ни команда, ни капитан не могли этого точно знать. Для них это была долгожданный Чиаталу. О наличии второго острова могла знать только жрица. И еще кое о чем.
Каботажник неожиданно остановился. С другого, обратного от шлюпки борта, что-то трещало. Буквально несколько минут и каботажник стал ощутимо заваливаться на борт.

«Ле Глейв»
Фрегат успешно прошел в ночи между двумя островами, одолев первую зону рифом без потерь. Увы, пробоины, оставленные ядрами испанцев давали о себе знать. Фрегату предстояло либо заделать их, либо больше не выходить в море. Найдя бухту, которая на карте называлась бухтой Инфанта, «Ле Глейв» бросил якорь возле берега Чиаталу.
Все это время капитан провел у себя в каюте, размышляя над тем, кто же больше всего опасен ему на борту. И каждый раз с отчаянием натыкался на кандидатуру Каралиса. Только верный штурман мог быть тем человеком, который способен принять командование у Монбижу. Только он. Только у него есть мотивы и возможности, да…

Каюта капитана в отличие от большинства кают корабля, тесных и маленьких помещений, была расположена на корме, она была значительно больше и светлее остальных и служила одновременно и столовой и спальней и рабочем кабинетом. Но, не смотря на это, обстановка в капитанской каюте была спартанской. Дубовый стол, прикрученный к дощатому полу, заваленный навигационными картами, лоциями, перьями для письма, здесь же на столе была чернильница непроливайка, подзорная труба, инкрустированная золотой чеканкой, секстант, ещё какие-то мелочи…Огромный сундук, также прикрученный к полу и обитый железными полосами, служил одновременно и кроватью и табуретом. Капитан по-хозяйски вошёл в каюту, из плетёной корзины у стола извлёк бутылку и кубок, выбив пробку и наполнив кубок до краёв, он осушил его одним глотком, а затем, усевшись на сундук, вперился в офицеров тяжелым взором
-И так господа, я задал вопрос…И хочу получить на него вразумительный ответ, до того как мы выйдем в море…

– Твою…! – Колин не закончил фразы, когда корабль покачнулся. – Тонет?
– El diablo lo sabe*, – отозвался Диего, вовремя ухватившийся за ближайшую мачту и удержавшийся на ногах. – К шлюпке, pronto**!
Решение было логичным. Сангве предпочитал живых членов команды эфемерным сокровищам.
- Ну так мы что, зря сюда лезли?! - возмутился Альберт. - Я хоть посмотрю...
И ринулся "смотреть".
- Стой! Idiota***!
Альберт не послушался. Диего только бессильно выругался, не отходя от трапа.
Пират вновь появился на палубе минуты через три, прижимая руки к груди; под мышкой был зажат толстый журнал.
- Быстрее! - остальные уже успели спуститься в лодку. Альберт остановился, торопливо распихивая что-то между страницами журнала - иначе бы не удалось лезть вниз по трапу.
Он же отвязал лодку; впрочем, внизу Колин был готов в случае чего рассечь веревку ножом.
- Ну и что ты там нашел? - осведомился Диего, когда шлюпка благополучно отошла от корабля.
- Сундук. В нем ядра, а сверху какой-то кретин золото рассыпал. Я собрал, сколько успел... А это корабельный журнал! Во, теперь поймем, что стряслось.
- И ради такого мизера мы туда лезли, - проворчал Колин. - Что нам капитан скажет...

А у капитана сейчас были иные заботы. Рулевой Бертрам направил корабль к острову... и слишком неточно оценил местные воды.
- Стой! - вдруг рявкнул стоявший на носу Энтони, но было уже поздно.
Скрежет сотряс весь корабль; некоторые полетели с ног, громко выражая свое мнение о происходящем.
Сангве же на ногах удержался.
"Алоцвет" сел на мель. Правда, у самого берега, что немного утешало.
Капитан бросил выразительный взгляд в сторону рулевого и тот виновато склонил голову.

*Черт его знает (исп.)
**Живо (исп.)
***Идиот (исп.)

Далеко не такой уж праздный день из жизни Алана Стронбарда.
Ближе к полудню.

Коридоры покоев губернатора пестрели диковинными узорами мозаичной плиточной кладки, которая особенно звучно и звонко возвращала топот Алана и сопровождавших его солдат эхом.
Алан кривился, и на то было целых пять причин.
Первой, увы, оставалось прискорбное недомогание, раскалывающее его голову изнутри до самого подбородка. Однако последствия попойки, несмотря на самые тяжкие последствия для общего скверного состояния молодого Стронбарда, беспокоили его все меньше. Их решительно отодвигали на задний план перспектива скорого объяснения с суровым и непреклонным отцом, а также еще одна перспектива, пожалуй, не менее скверная: отплыть на какой-то лоханке – наверняка, с минимумом удобств, - в неопределенно продолжительный морской поход.
Четвертой причиной были маячившие где-то в нерадужном будущем кровожадные пиратские отродья.
Пятой – самой мелкой, хотя и не менее занозистой – была невозможность скрутить шею той курве, что едва не прибила его насмерть.
Смерть компаньона скользнула по самому краешку его сознания легкой бледной тенью и канула в безвестность. Ну, помер и помер. Мстить за него, рискуя собственной шкурой? Алан пришел к выводу, что сомнения в целесообразности такой опрометчивости слишком велики и вески.
Каждый шаг вонзался гулким эхом в охваченный похмельем ум, и постепенно Алан приходил в состояние почти нерассуждающей ярости. Он уже готов был наброситься со шпагой на солдат, когда понял, что все остановились перед двойной дверью в покои губернатора.
Даже вспышка страха и разнообразных ярких опасений не смогла унять полыхающей в Стронбарде-сыне злобы.
Он вошел стремительно, дико вращая глазами, и остановился в двух шагах от постели губернатора Истрока.
Почти сразу Алан понял, что постель пуста и повернувшись, сощурился, глядя на стоявший на фоне яркого солнечного света силуэт Джонатана Стронбарда.
- Чем могу быть полезен, отец? – собрал всю выдержку и учтивость в один – крошечный – комок Алан.
- Почему "Сан-Патрик" до сих пор не отплыл? – прошипел губернатор, также, вероятно, пребывающий не в лучшем расположении духа.
- Подготовка к выходу в открытое море потребовала несколько более времени, нежели я мог предполагать, отец, - поклонился Алан. Заметив неясную гримасу на затененном лице губернатора, он поспешно добавил: - Впрочем, нынче мы ждем только Вашего приказа, да прибытия капитана. Полагаю даже, что капитан уже должен быть на борту… ну, или в порту, по крайней мере.
Алан не уставал благодарить небо за расторопность того проходимца, которого выбрал себе в ординарцы. Благодаря ловкости оного Стронбард точно знал, что капитана в данный момент нет на борту "Святого Патрика", и даже мог с уверенностью сказать, что прибудет на борт практически одновременно с мистером Рамсеем.
- Приказа… - проворчал губернатор. – Ну что ж, сын… можете считать, у Вас он есть. Полагаю, Вы сможете отправиться в путь до заката?
- Убежден, - стараясь покрепче стиснуть челюсти, чтобы не так заметно стучали зубы, Алан поклонился еще ниже, как можно почтительней.
- Да благословит Вас Бог, - гораздо тише и даже с толикой мягкости в голосе подытожил губернатор. – Ступайте! Я буду ждать тебя с победой… - добавил он, поддавшись неясному лиричному порыву.
Алан вышел, прямой, словно шпага.
Только в коридоре он позволил себе на миг замешкаться, ощущая ватную слабость в ногах.
Его жизнь снова делала резкий поворот…

Ранний вечер.

Погруженный в свои мысли Алан откинулся на спинку сиденья и даже задернул шторку на дверце.
Горестно замерший городок, выглядевший подобно получившему побои псу, остался вне внимания блестящего офицера, который чувствовал себя неимоверно несчастным. Он отнюдь не грезил с детства о блестящей карьере флотского офицера… и вообще отнюдь не склонен был поэтизировать морские просторы. Ну – вот такого уж он был склада человек. Будучи вынужден жить в богатом водоемами краю, он умел плавать, как пробка или даже как какая-нибудь барракуда… но ведь ни для кого не секрет, что моряки зачастую вовсе и не умеют плавать, потому и в этом факте Алан не усматривал повода зачислять себя к людям моря.
Он пытался собраться с мыслями или хотя бы со внутренними силами, но легкий привкус страха все время маячил на задворках сознания.
И тогда он попытался вызвать перед собой мысленно образ того вояки, которым некогда – чего греха таить – хотел стать.
Алан уже почувствовал, как его щеки вваливаются, в глазах появляется фанатичный жестокий блеск, а плечи расправляются. Горло его перехватило на миг от предвкушения погони и яростной битвы. А когда он додумался припомнить картины триумфальных возвращений победоносных эскадр в порт…
На камни порта ступила нога совершенно другого человека.
Остановившись на миг, сын губернатора почувствовал, как что-то, похожее на восхищение, смутно забрезжило в нем. Корабль был действительно БОЛЬШОЙ, и оружейные гнезда просто-таки усыпали его борта. Криво ухмыльнувшись, он положил руку на эфес шпаги, превкушая аромат успеха.
Сузив глаза, Алан Стронбард твердым шагом взошел на сходни корабля.
На трапе, что вел на ют, громко переговаривались два лейтенанта и высокий худощавый человек в щегольской шляпе.
Рамсей, узнал его Стронбард. Стало быть, сейчас и отчалим, подумал он. Но былой тоски уже не было. Светлые и красочные иллюзии наполнили молодчика небывалым и довольно нездоровым энтузиазмом.
- Стронбард! – окликнули его со сходен. Обернувшись, Алан с удивлением воззрился на незнакомого человека в офицерском мундире.
- С кем имею… - начал он.
- Конец тебе, - твердо сказал незнакомец и в два прыжка покрыл отделявшее его расстояние от застывшего было Алана. Тесак в его руке казался почти ненастоящим. Вот только Алан уже почувствовал в себе окрыляющую перемену. Когда незнакомец оказался прямо перед ним, в лицо ему глянул ствол пистолета Стронбарда.
Выстрел прервал дискуссию офицеров судна. Все трое в немом изумлении уставились на Алана.
- Передавай привет дьяволу, - громко изрек Стронбард и картинно перешагнул через тело.
- Господа, весьма рад нашему знакомству, - произнес он уже к офицерам, еще не решившим, что же им предпринять. – Буду также необычайно рад сотрудничать с Вами в нашей нелегкой, но необходимой миссии. Считаю, что тело сего сочувствующего пиратам субъекта стоит предать погребению в пучине морской, ибо он был отважным канальей. Но все усилия и происки пиратов напрасны! Мы победим!
Он повернулся к застывшим на местах матросам "Святого Патрика" и приосанившись, объявил:
- Отплываем!!! Отдать швартовы!!!
Скрещенные пальцы Стронбард спрятал под перевязью. Ибо его скромные познания в морской терминологии были практически исчерпаны.

Сообщение отредактировал Вито Хельгвар - 9-08-2007, 13:41

В каюте капитана "Святого Патрика"
(SergK и Greta)


Джонатан окинул взглядом аскетичную обстановку капитанской каюты, отметив про себя обилие морских карт и штурманские инструменты.
- Что касается ваших беспочвенных претензий по поводу моей методики командования, - Джонатан внешне не обратил внимания на неотесанность Рамсея, даже не предложившего офицерам выпить с ним, – Адмиралтейство считает мои методы допустимыми. В то же время, обсуждение приказов старшего офицера королевского флота считается неприемлимым. И вам это прекрасно известно, - ледяной взгляд пронзил Ричарда насквозь. - Пусть Ваша мягкотелость служит поводом позубоскалить над офицерами Британии, но только не тогда, когда я отвечаю за порядок на корабле.
- За время вашего отсутствия, капитан, происшествий на корабле не было! – обратился Блэкхарт к ирландцу, отвернувшись от Ричарда.
- Господа, моё мнение касательно дисциплины вы знаете…На корабле должна быть дисциплина и порядок, и если для их поддержания требуются суровые меры, то эти меры должны приниматься. Но при этом вы знаете, что я не потерплю грызни между офицерами, и если кто-то не согласен со мной - он должен покинуть корабль немедленно…
Джонатан поморщился - его раздражал ирландский акцент Рамсея...
- Я абсолютно согласен с Вами, сэр. Палуба "Святого Патрика" - неподходящее место для выяснения отношений.
- Ну, а раз мы всё выяснили, то я жду Вашего доклада о готовности.
- Такелаж и крепления не вызывают нареканий, сэр. Корпус фрегата в отличном состоянии. Пополнять припасы пороха и ядер не было нужды. Экипаж на борту в полном составе, в данный момент команда загружает на борт последние тюки с припасами. Запасы пресной воды пополнены. И все благодаря моим «жестоким» методам.
Джонатан бросил презрительный взгляд на лейтенанта Келли и вновь обратился к капитану:
- Корабль будет готов к отплытию через пару минут.

Некоторое время спустя, офицеры покинули каюту капитана, чтобы отдать приказ к отплытию. На трапе, ведущем к юту, они наблюдали сцену появления Алан Стронбарда.

- Сколько же на этом острове падали… - взгляд Джонатана плавно скользнул снизу вверх по трупу незадачливого незнакомца и массивной фигуре Стронбарда. Рука Блэкхарта уже некоторое время находилась на рукояти палаша.
- Прошу прощения, сэр, но приказы здесь отдает капитан. Матросы позаботятся о теле (к мертвецу тут же устремились двое парней, проверявших до этого носовые штаги), а Вам придется подождать – черные глаза лейтенанта смотрели в лицо Алана без выражения, но в словах его чувствовался могильный холод.
- Если Вы собираетесь отплыть с нами, придется умерить свой пыл в обращении с оружием, иначе следующим телом, выброшенным за борт, может стать Ваше.

Сообщение отредактировал SergK - 12-08-2007, 15:16

«Ле Глейв». Франсуа де Монбижу

- Что с корпусом, Себастьян?
Было утро. Перед кораблем расстилался берег Чиаталу. Корсаров он встретил покачивающимися пальмами, лианами и белым песком прибрежной полосы, на которую неспешно то накатывались, то отступали волны.
Капитан протрезвел и выглядел чернее тучи, но на удивление вел себя корректно и сдержанно. И первым делом занялся инспекцией корабля.
- Себастьян?
Одного из матросов спустили на канате за борт – оценить масштаб повреждений причиненных кораблю во время недавних столкновений.
- Кэп, если не залатаем пробоины здесь, на острове, то первый же шторм положит нас.
- Сколько?
- Ну, ежели найдем подходящую древесину, за полный день работы глядишь и справимся.
- Отлично, - Монбижу отошел от борта. Моряки остались обсуждать предстоящий ремонт.
- Лейтенант Хантингтон, отберите корсаров в отряд лесорубов и отряд охраны и отправляйтесь на шлюпках к берегу.

Корабль продолжал покачиваться на слабой волне. Яркая синева неба обещала хорошую погоду хотя бы до полудня. Жизнь на корабле текла своим ходом, а о ночных разговорах днем решили не распространяться. Каралис принял деятельное участие в подготовке к высадке шлюпки, Хантингтон набирал команды, Монбижу стоял на капитанском мостике и внимательно наблюдал за процессом.

«Алоцвет»

Корабль попал на мель в пятидесяти метрах от берега. Вода отступала быстро, обнажая рифовый барьер, змеей извивающийся вдоль линии прибоя. Похоже, до вечера море возвращаться не намеревалось. Проклятие жрицы Чиаталу сбылось - корабль попал в пасть змеи. Вернее, в зону рифов, расположившихся словно ихвивающаяся змея. Рифовая полоса касалась практически самого берега. К сожалению, команда не доследила и теперь спасти корабль им окажется крайне проблематично.
Алоцвету еще повезло угодить именно на мель, иначе не миновать ему пробоин в днище.
Дальше от берега тонул каботажник. Не слишком быстро, но явно. Ему не повезло наткнуться на риф. Теперь он уходил в глубину. Неглубоко, но тем не менее.
Впрочем, даже когда вода вернется, если корабль не сдвинут, он так и останется лежать на мели.
И все же, шанс для флибустьеров еще не был потерян. Впереди открывались неизученные просторы острова Чиаталу. Кто знает, что их там ждет.

«Святой Патрик»

/памятка для игроков/
Корабль вышел в море и отправился на север, к Тортуге. По дороге он встречает голландское торговое судно, капитан которого охотно соглашается поделиться информацией о последних днях на Тортуге, вернее, о кораблях покинувших остров в последние дни.

Сообщение отредактировал Сейден - 14-08-2007, 22:52

"Святой Патрик"

Начавшийся спор еще в зародыше был задушен появившимся капитаном. Новым капитаном. Ричард еще не определился в своем отношении к нему, и потому что не было времени и потому, что фигура капитана весьма неоднозначна. С одной стороны, типичнейший ирландец, не особо вежливый, где-то даже неотесанный, что и подтвердило отсутствие приглашения выпить, когда офицеры собрались в капитанской каюте. С другой стороны, его властный и жесткий характер как нельзя лучше подходил для командира. Но и это не слишком хорошо, поскольку капитан абсолютно точно примет сторону Джонатана, а спорить с капитаном это совсем не то, что спорить с равным по званию.
Эти невеселые мысли преследовали Дика до самого отплытия. Именно поэтому в ответ на вопрос капитана он смог выдавить лишь:
- Прошу прощения! Это больше не повторится! Хотя я и не согл… Еще раз прошу прощения!
Презрительный взгляд второго лейтенанта и холодные глаза капитана лишь усиливали охватившую Ричарда тоску. «Зачем? Зачем я вообще согласился на это?! С ними же невозможно бороться... Они не понимают…»
А финальную точку в этом тяжелом и мерзком дне поставил Алан Стронбард, застреливший какого-то человека практически на сходнях. «Вот и еще одним мучением стало больше…Может быть со временем хоть что-нибудь изменится… Хотя капитан здесь показал себя молодцом…»
Ричард встряхнул головой, прогоняя ненужные тревоги, и отправился готовиться к отплытию.

Сообщение отредактировал Рауль - 15-08-2007, 11:14

– Ну как? – осведомился с борта Диего.
Снизу послышалась приглушенная немецкая брань. А потом Краузе соизволил сообщить:
– Мель, чтоб ей черти подавились! Хорошо сели. Слезть будет совсем трудно.
Говорил Фридрих достаточно громко, и все пираты получили представление о ситуации. Нельзя сказать, что таковая их обрадовала.
А тут еще и каботажник… С которого так ничего и не взяли. Золото отправилось в казну, но сколько его там? Стоило ли усилий?
По привычке матросы косились на капитана: что он скажет?
А тот не спешил отдавать приказы, задумчиво потирая подбородок. Сангве отлично представлял, какое это удовольствие – стаскивать судно с мели, причем в не слишком знакомых водах. Хорошо еще, что на рифы не напоролись…
Но что с островом? Тот… неужели тот самый?
Глаза капитана сузились. Он принял решение.
– Рихард остается за главного; задача – подготовить все для снятия с мели корабля. Фридрих, выбери шесть человек, – пойдем на остров. Ястреб, приведи нашу гостью; надеюсь, ей эти места знакомы. Я пойду с вами же. Готовьтесь.
И Сангве, отдав еще несколько приказов, ушел в каюту.
Краузе, взобравшись обратно на борт, огляделся. Конечно, берем Тома, Альберта, Колина… о, новичка можно взять. Пусть побывает в деле.
– Как тебя… Рейнольд! Давай сюда. С нами пойдешь.

"Алоцвет" на мели! В самой этой фразе было нечто жуткое, неестественное. Лучший корабль Карибов не может налететь на риф или сесть на мель, как обычный каботажник.
Рэй незаметно ущипнул себя за руку - для прояснения мыслей. Нечего тут истерику закадывать, как благородная девица. Как сели, так и слезем. "Алоцвет" потому и "Алоцвет", что из любой передряги выйдет. Заканчивая мысленную тираду, Нож заковыристо выругался, пожелав каботажнику скорейшего пути в царство его хозяина - Дэви Джонса. На душе полегчало.
В этот момент до парня донеслось:
– Как тебя… Рейнольд! Давай сюда. С нами пойдешь.
Голос Фридриха окончательно выбил из головы трусливую дурь. В три минуты Нож собрался - проверил, легко ли выходит из ножен сабля, перевзал аккуратнее алый головной платок, взял флягу с ромом. Еще в список полезных в вылазке вещей входили моток веревки да огниво в мелньком мешочке. И сейчас уже полностью успокоившийся Рэйнольд стоял рядом с Краузе, глядя на товарищей по команде.

Дэниэл Хантингтон
Дэниэл кивнул, принимая приказ капитана. Развернувшись на каблуках, лейтенант посмотрел на команду внимательным взглядом, казалось, он прожигал насквозь, заглядывая в пиратские мысли и души. Флибустьеры сжались под этим взглядом, но все хотели попасть в разведывательную команду. Каждый из них помнил, как лихо британец обращается с саблей, и насколько увлекал он людей за собой шлейфом уверенности.
- Ты, ты и ты, - взгляд Хантингтона уперся в двух мужчин и юнгу. – Пойдете со мной. В качестве охраны.
Затем немного подумав, британец вызвал еще четырех человек на роли лесорубов и вновь кивнул капитану.

Вот он, долгожданный берег! Какие только слухи не ходили среди пиратов на борту о конечной цели их путешествия, но все сходились на одном, что в итоге будет очень много золота. И вот теперь они уже почти у цели. И никакая пробоина не сможет помешать!
Как ни крути, Алонзо Каралис всё ещё оставался немного восторженным юнцом, не слишком хорошо знающим жизнь и мечтающем о приключениях на каждом шагу. Долгие поиски дяди, потеря близких не оставили видимых ран в его душе, возможно, им ещё суждено проявиться, но позже, совершенно точно позже. А сейчас парень буквально с замиранием сердца оглядывал раскинувшийся перед ним берег, этот новый мир, где жизнь его круто изменится.
Каралис - младший не оказался в числе парней, что Хантингтон выбрал в качестве охраны и лесорубов, хотя и стоял рядом. Но просить Дэниэла юноша, конечно, не собирался. Ещё чего.
«Ну и ладно, в конце-концов и здесь может быть что-нибудь интересное, а помахать топором я всегда успею». И Алонзо решил держаться поближе к капитану.

«Святой Патрик»
Слишком сильная качка… Да еще эта ссора с лейтенантом не дает спать спокойно… Нельзя ее оставить просто так… Все-таки я - офицер, да и как каждый, кто считает себя человеком, должен отстаивать свое мнение… Но как?! Капитан без сомнения поддержит Джонатана…Этот Стронбард вообще прогнил насквозь… Что делать?! Ах, черт, вахтенный уснул! Надо разбудить его и сделать выволочку… Не хочется, но надо.. Потому что совсем уж перебор..
Дик еще пару секунд постоял, неподвижно уставившись в одну точку. Матрос все так же дремал, не замечая офицера…
- Матрос, что вы себе позволяете?! – вахтеный подскочил как ошпаренный. – Как вы посмели уснуть?!
- Я всего лишь слегка задремал, господин лейтенант… - разобрав, кто перед ним, матрос перестал паниковать и изобразил на лице заискивающую и виноватую улыбку. – Мы перед отплытием немного набрались с ребятами, так что…
- Молчать! Вы думаете, если я… - Ричард слегка замялся. - То вам все можно?! Если бы на моем месте сейчас стоял бы лейтенант Блэкхарт, вы бы не были столь дерзки! Вот велю всыпать вам десяток плетей!...
Лейтенант замолчал. В голове появилась противная мыслишка, что Блэкхарт поступил бы именно так… Ричард ненадолго задумался, его лицо озарила улыбка. Кажется, он нашел выход, пусть и не самый лучший.
- Вам повезло, – произнес он, в упор глядя на провинившегося матроса – что никто не пострадал! Но если нечто подобное еще раз повторится, я доложу Блэкхарту. Вы знаете, что я сам не смогу ничего вам сделать и пользуетесь этим . Но ведь я и не буду ничего сам - последнеее слово Дик выделил интонацией - делать? – Ричард изобразил самую злобную из имеющихся в его распоряжении улыбок. Матрос побледнел и вытянулся во весь свой невеликий рост, видимо лейтенанту в полной мере удалось задуманное..
Как же противно! Боже мой, как же противно!.. А самое ужасное, они так похожи на животных… Понимают лишь силу и боль… Но я же не могу…
Ричард вспомнил, как легко далась ему последняя фраза про Джонатана и эта мерзкая улыбка. Его передернуло от омерзения, но нехорошее предчувствие, поселившееся в сердце, не исчезло. Слишком уж легко…

Сообщение отредактировал Рауль - 31-08-2007, 9:13

Фридрих первым слез по трапу и спрыгнул на мелководье, сапогами промерив глубину. Махнул другим – мол, давайте за мной.
Пираты так и поступили, один за другим присоединяясь к абордажнику.
Рейнольда оставили последним… и именно потому его увидел вновь появившийся из каюты Сангве. И каким-то образом отгадал, о чем тот думал.
– Тьерре, – коротко бросил капитан, – запомни: неуязвимых нет. Мы все про это помним; потому-то и живы, а все наши враги кормят акул. И эта мель – лишнее тому подтверждение. Неуязвимых нет; просто есть те, кто умеют выживать. Тоже научишься. Обязательно.
И прошел на нос, отдавая приказы команде; Рихард уже начал рассчитывать, как можно сдвинуть «Алоцвет» с мели.
А отряд Краузе двинулся к лесу на берегу.

Если бы с ясного неба грянул гром и появился ангел на белых крыльях, Нож все равно не был бы удивлен настолько. Капитан Сангве и впрямь колдун, способный видеть душу человека. Рэй давно не был зеленым новичком, умел скрывать моменты слабости, и подобная прозорливость казалась ему сверхестественной. А ведь шептались на Тортуге, что командир "Алоцвета" в сделке с самим дьяволом, оттуда и удачливость, и хитрость.
"А если и правда?... И что с того? Ты тоже научишься быть таким, как Фридрих, как Паоло, может, в чем-то как Сангве. Ты научишься выживать, быть удачливым и хитрым, отважным и жестоким. А договор с дьяволом...
Парень опустил глаза, разглядывая свои руки. Несколько шрамов - результаты неудачных тенировок с ножами. Неужели он побоится порезаться еще раз и расписаться кровью?
Спустившись на берег, Рэйнольд полностью преобразился. Молодой пират шел настороженно, как зверь лесной. Восхищаться красотами можно и потом, а вот излишний романтизм в разведке - прямой путь к Дэви Джонсу.

(наконец-то с Монком)

После того случая с пистолетом мисс Беркли чувствовала явное воодушевление и, оставив Кэти в каюте, собралась с духом и одна вышла на палубу. Аккуратно обходя бочки и стараясь держаться левого борта, Анна... прогуливалась. На самом же деле всё внимание девушки было приковано к берегу острова, возле которого бросил якорь "Ле Глейв". Как хотелось вновь почувствовать под ногами твёрдую землю...
Рядом с одной из шлюпок несколько матросов как раз суетились, опуская на канатах лодку. Ругань, крики и мерное "Р-раз! Р-раз!" звучало не менее часто, нежели крики прибрежных чаек. Лишь один человек выделялся из общей массы нагих по пояс пиратов. Он не кричал и не жестикулировал отчаянно, словно тонущий в море. Стоял, чуть улыбаясь кончиками губ и сложив руки на груди. Белая рубаха была расшнурована, дабы подарить морскому ветру возможность охладить потное тело.
Джон Севельсторм наблюдал за действия пиратов, думая о чем-то своем.
"Вот бы сейчас с ними на эту шлюпку!" - закусив губу, сетовала про себя Анна. Но что толку зря вздыхать? А хотелось действовать.
Неподалеку стоял и, усмехаясь, наблюдал за действиями матросов Севельсторм. Анна всегда старалась не думать о том, как относится к этому человеку, но не всегда получалось. Вот и сейчас...
- Доброе утро, - произнесла она, подойдя поближе. - Если доброе, - тоном ниже уточнила девушка.
- Вы стоите на палубе, Вы живы и даже можете говорить, мисс Беркли, - улыбнулся шире Джон, не поворачивая головы. - Значит, утро не такое скверное, как Вы могли предположить.
- Пожалуй, - Анна невольно улыбнулась и замолчала. Почему-то молчать с Севельстормом было удивительно приятно. - Как же хочется туда... - пробормотала девушка, глядя на белый песок впереди.
- Не думаю, что это должно казаться таким недостижимым для Вас, мисс Беркли, - говорить по-английски оказалось чертовски приятно. Казалось, что Джон уже начал забывать эту речь, каждый день роняя лишь по одной-две фразы на родном для себя языке. - Судя по всему, мы встали на этом острове надолго, и Вы еще будете обладать возможностью спуститься.
Он помолчал, глядя как матросы машут кому-то за бортом руками.
- На корабле неспокойно, мисс Беркли. Вы поэтому так старательно скрывались?
- Да. Где искать безопасности, как не в своей каюте?
- Самое ужасное место, где можно искать безопасности, - Джон повернулся, наконец, к Анне, улыбнулся, лучезарно и светло, как умел только он. - Ибо именно в этом месте Вас будут искать, если вдруг что...
Анна остолбенела, но не нашлась с ответом.
Он был прав - он всегда был прав! Досада... Мисс Беркли порозовела от негодования, которое ей не удалось скрыть в полной мере. Теперь её молчание было наполнено почти детской обидой, теперь даже чудесный вид острова не радовал глаз.
Севельсторм рассмеялся, запрокинув голову:
- Я помню наш первый разговор, мисс Беркли. Еще тогда, на плоту, когда вы пытались выиграть спор, прервашийся подоспевшим "Ле Глейвом". Что же Вы тогда мне сказали?.. Э-э... Ах да, Вы спрашивали нечто в духе того, что прелестными бывают лишь пустые головы. Помнится, я так и не принес своих извинений. Чем не повод для того, чтобы сделать это сейчас?
Анна обиженно посмотрела на него... и тоже засмеялась - сначала нерешительно, но постепенно всё свободнее. Мир был восстановлен.
Но вот только не нарушат ли его какие-либо другие обстоятельства?

(пост написан из расчета, что команда лесорубов под командованием Хантингтона уже отправилась на берег)

«Ура! Поздравляю тебя, Франсуа», - несмотря на то отвращение, которое Монбижу испытывал к своему вчерашнему поведению, а к тому же к парам спиртного, которые оставили после себя неприятное жжение в желудке. – «Вот твой остров, бери его и ешь сколько влезет».
До боли в пальцах капитан сжимал перила, с правой от руля стороны юта.
- Ну что, Джонсон, мы приплыли, - капитан усмехнулся и посмотрел на своего рулевого. – Если верить легендам, здесь находятся горы золота, которые появились на Чиаталу еще ранее португальцев и испанцев.
- Если верить записям, уж одну горку золота и драгоценностей мы тут точно найдем.
Не дожидаясь ответа, Монбижу направился к себе подготовить походный мешок, в который сгрузил карту, бутыль с вином, подзорную трубу и еще несколько важных мелочей. Закинув мешок за спину, вооружившись двумя пистолетами и ножом-мачете, взяв в руку любимую трость и походную шляпу (в надежде, что хоть ее минёт печальная участь быть разрубленной, простреленной или выпотрошенной любым иным способом) и окинув на прощание свою каюту веселым и в то же время сумрачным взглядом, Франсуа вышел на палубу.
- Свистать всеобщий сбор для тех, кто на корабле! Это касается всех, команду и гостей!
Кэп с контролируемой иронией смотрел, как перед ним собирались его корсары. Когда в поле зрения оказались все нужные люди, Монбижу призвал всех к порядку, просто и спокойно выстрелив из пистолета в воздух.
- Поздравляю вас, месье, мы добрались! – капитан сделал шаг вперед, затем еще и еще – толпа перед ним расступалась, пропуская Франсуа вперед. А тот неспеша шел, бросая внимательные и в чем-то циничные взгляды направо и налево. – Пройдя потери, бессчетные мили и штормы, мы добрались до чертова острова индейских сокровищ!
Нестройных хор одобрительных восклицаний прервал речь Монбижу. Но тот не возражал. Сейчас ему требовался энтузиазм. Да еще какой!
- Все вы уже заслужили доли в этих богатствах, на которых мы будем жить безбедно и творить на суше и в море все, что захотим!
Снова одобрительный рев, однако среди этого рева раздался беспокойный голос сомнения:
- Эй, кэп, а ежели никакого сокровища не будет?
- Да, что тогда? – поддержал второй голос паники.
На что Монбижу лишь усмехнулся.
- Я набирал в свою команду не трусов, а настоящих мужчин, слышите? Кто боится может сказать об этом сейчас, мы любезно избавим того от мучений, скормив акулам или высадив на этом необитаемом острове на веки вечные!
Корсары замолчали. Они были недовольны, но возражать не смели. Тем не менее сегодня Монбижу собирался не только играть мускулами.
- Сокровища есть, и будь я проклят, если мы не найдем их, - с этими словами капитан оказался рядом с Кэтрин Уэйкхилл. – И гарантией этого сокровища нам служит присутствие на нашем скромном корабле двух замечательных дам. Мадемуазель Анна Беркли и мадемуазель Кэтрин, прошу вас.
Казалось, Франсуа со свойственным ему цинизмом ожидал, что девушки сейчас выйдут вперед и поклонятся честным пиратским месье.
- Думаю, дамы с радостью составят компанию в нашей небольшой прогулке по местным лесам. И я надеюсь, что и среди моих людей найдутся настоящие мужчины, а не жалкие душонки, которые побоятся пройти там, где отважатся пройти наши храбрые гостьи.
Капитан замолчал, выжидая реакции. Однако ее все не следовало и не следовало. Моряки мялись, переступая с ноги на ногу, потупив взор или с откровенным неверием смотря куда-то в сторону. Но Монбижу лишь усмехнулся.
- Хочу обратить ваше внимание на одно немаловажное обстоятельство. Хоть долю в сокровищах имеем все мы, но только самые смелые, те кто примут прямое участие в экспедиции, получат воистину достойное вознаграждение.
Всего минуту на корабле стояла тишина. Затем раздался громогласный рев согласия. Монбижу горделиво выпрямился, положив руку на рукоять пистолета и наслаждаясь произведенным результатом.

Алонзо, пока не объявили общий сбор, находился на палубе. Отсюда открывался прекрасный обзор того, что происходило внизу, да и всё, что делалось на палубе, тоже было видно.
Вот появилась мисс Анна. Сердце парня буквально подпрыгнуло в груди. Но молодому Каралису не повезло. Девушка его в упор не замечала, поглощённая разговором с суперкарго.
Юноша сжал перила так сильно, что побелели костяшки пальцев.
В этот момент мисс Беркли звонко рассмеялась. Неизвестно что бы предпринял Алонзо дальше, но в этот момент прогремел выстрел. А затем глаза юноши встретились с глазами капитана, и ветреная мисс отошла на задний план.
Тем не менее, Алонзо совершенно «случайно» оказался рядом с девушками, когда Монбижу произносил свою пламенную речь.