Первопроходцы, Катаклизм по Карсаку

Звук... Отвратительный звук, который кажется пронзает тебя насквозь, заcтавляя корчиться в муках и поминать самыми черными словами изобретателя адской машинки, что его генерирует. От всей души хлопнув по будильнику Жак заставил его замолчать. Как же тяжело даётся подъем с постели утром понеделника, особенно если лёг спать всего пару часов назад. "Скорее бы утро, чтобы снова на работу", - вспомнил Жак старую шутку отца и криво улыбнувшись поплелся в душ. Струи прохладной воды отчасти привели Лепажа в чувство и зарядили энергией необходимой для того, чтобы включить сначала кофеварку, а затем и телевизор.
- Необычайно жаркая погода установилась на всей территории Европы, - вещала с экрана дикторша со смазливым личиком: - Во Франции отмечены уже семь смертельных случаев, виновниками которых стала жара.
- И похоже скоро случится восьмой, - тихонько заметил Жак глядя на себя в зеркало. Выходные Лепаж провел в Альпах, изучая найденную пару месяцев назад, но так им до сих пор и не обследованную пещеру. Конечно в старой Европе трудно, если не невозможно, было найти место, еще не тронутое человеком, но эта небольшая, пятьдесят метров в длинну, пещера выглядела так, будто Лепаж был там первым человеком за многие-многиер годы. Так или иначе домой Жак вернулся в три утра, а в шесть уже надо было вставать, чтобы поспеть на работу.
Выпив крепкий черный кофе со льдом, молодой человек почувствовал себя несколько лучше, заглянув в комнату сестры он удостоверился что этого бесенка, в женском обличье, как и ожидалось дома нет:"Где, интересно, её опять носит? Воспользовалась моим отъездом и отрывается?". Одевшись Жак выключил телевизор и выбежал из дому. На улице было уже совсем светло, но народу, пока еще, попадалось мало, в столь ранний час начинал работать только завод, да еще пара булочных, которые пекли свежий хлеб и газетный киоск, мимо которого пролегал путь Жака.
Купив свежий номер местной газеты Лепаж пробежал глазами первую полосу:"27-е июня 2007 года. Европа изнывает от жары"
"Это я и без вас знаю, - недовольно подумал Жак, было только без двадцати минут семь, но температура уже перевалила за двадцать пять градусов, а к обеду обещала подняться до всех сорока - больше писать что ли не о чем?"
Сунув свернутую газету под мышку Лепаж продолжил свой путь. Перейдя через дорогу он оказался в городском парке, небольшом, но очень уютном и красивом, Лепаж любил бывать здесь, просто посидеть на скамейке, или побродить по тенистым аллеям размышляя на разные темы. Однако сейчас путь его шел дальше, за пять минут пройдя парк насквозь он вышел с другой стороны на площадь Республики, центральную площадь Левилля, здесь распологались несколько небольших магазинов, отделения трех банков, два вечно конкурирующих между собой ресторанчика, а так же здание городской управы. Свернув на улицу Людовика ХIV Лепаж прошел мимо полицейского участка и направился в сторону станции электричек, не дойдя до неё сотню метров он свернул на улицу Мон Бланк и через пару сотен метров оказался у родного завода. Скучающий охранник на проходной поздоровался с Жаком и пропустил его внутрь.
Поднявшись на второй этаж Лепаж вошел в свой кабинет и плюхнувшись в кресло включил компьютер, день обещал быть долгим.

Сообщение отредактировал Vanguard - 20-01-2007, 18:29

- Дани, вставай... – знакомый голос доносился откуда-то из глубокого далека, и развеивать красочные сны совсем не спешил.
- Дани, ну хоть подвинься, а?.. – кажется, сквозь подушку.
- Дани! – и кажется, это был Ален.
Наугад дрыгнув ногой, Даниэль Лепаж со снайперской меткостью попала по говорящему, и, высунувшись из-под большой подушки, ночью служившей ей одеялом, креслом, подушкой и оружием ближнего боя одновременно, посмотрела на пнутого. Друг по горнолыжным интересам, недовольно рассматривающий ее ноги (с явственной мыслью на лице – как земля носит таких кобыл с такими копытами), перевел взгляд повыше и укоризненно погрозил Дани второй подушкой.
- Отдай рубашку, - попросил он. По тому, что Ален воздержался от ответного ляганья и даже подушкой не размахнулся, Дани поняла...
Что сегодня понедельник.
"Странно, а куда делось воскресенье?.. вчера ведь еще суббота была?" – озадаченно подумала девушка, оглядевшись и вручив искомую рубашку. После суточного лежания на диване, где потом еще пол-ночи отсыпалась Дани, та имела далеко не презентабельный вид.
- Слуш, а тебе правда надо было меня будить из-за Этого? – с легкой иронией поинтересовалась Лепаж.
- Гм. Ну, я не знал что ты ее так изваляешь, - Ален тоже был озадачен.
- Сколько времени? И где остальные?
- Семь часов... а ты гладить не научилась случайно?.. кто-то спит на веранде, а остальные наверное разошлись, ты вообще-то позже всех легла, лучше знаешь.
- Я всю жизнь умею! Даже гофрированные вещи! Но очень часто при виде результата окружающие седеют или хотя бы падают, - фыркнула Дани, соображая, что с трех до семи утра прошло достаточно времени, чтобы в оные семь с чистой совестью вставать. Ведь запланировано еще столько дел, и даже то, что нынче понедельник, ей не помешает. – Одень ты майку, все равно жара на улице. Шеф тебя простит, - если сам придет.
Пятерней взъерошив волосы и поправив цепочки бус на шее, Даниэль кинула в друга подушку и быстро умчалась на веранду, откуда тотчас донеслись громкие звуки... свидетельствующие, что скоро последнему спящему в доме Алена придется вставать. Затем раздалось подозрительное бульканье, и Ален окончательно убедился, что, во-первых, Данька полностью завершила свои утренние ритуалы – умыванием, а во-вторых, гамак придется сушить. И третьего гостя тоже.
Через пол-минуты мокрая Даниэль ворвалась в комнату, вырвав из рук парня мятую рубашку, и, с криком "я погла-а-аАажу!!!" исчезла за противоположной дверью, оставив хозяину дома самому разбираться с разбуженным.

Через четверть часа умытая, просушенная, отглаженная и закиданная подушками компания – остатки большой оравы, посвятившей выходные лыжам и скейтбордам, - в числе трех лиц (двух лиц и одной мордочки) закончила с завтраком и уборкой территории, и уже собралась было расходится, когда Дани изобразила севшего на кнопку.
Подскочив на стуле на добрые полметра, девушка с невнятным воплем цапнула со стола салфетку и удрала в ванную, оставив друзей недоуменно переглядываться. Появившись через минуту, явила подозрительно облагороженный лик – то есть причесанный, оправленный, заправленный, обутый и зашнурованный везде где надо, в кои веки напомнив что является не существом неизвестного пола и возраста, а кем-то похожим на молодую девушку. Да, похожим. Слегка.
Приглаживая стриженные "перьями" прядки и застегивая все восемнадцать пряжек босоножек, Дани попутно умудрилась влезть в лямки своего рюкзака и совершить хищение коробочки сока со стола, прямо из-под носа Алена.
- Лыжи я у тебя до завтра оставлю, - утверждающе-вопросительно пробубнила она, зубами и одним ногтем вскрывая пакетик. – Или вечером забегу, я сейчас галопом домой, Жак ведь ночью приехал. Наверное. Надеюсь что нет. Но скорее всего все таки да.
- Он что, лыжи не одобряет? – искренне удивился парень, редко замечавшей за младшей Лепаж почтение к старшему.
- Не-ет, лыжи, коньки, винтовки – ему все равно, а если нет, я спросить забыла! Просто молоток... отбойный... надо вернуть пока не заметил! И пилу на место поставить, а то догадается.
- О чем?!
- Секрет!.. – показав язык и на прощанье помахав рукой, Даниэль, как и обещала, галопом направилась домой. Помимо молотка дома надо было оставить рюкзак, переодеться, разобрать почту, доделать перевод – несмотря на отсутствие диплома переводчика, Дани уже вовсю "халтурила" на карманные расходы, - сделать три десятка звонков, узнать что делали остальные, сходить на шейпинг, спрятать все следы пило-секрета, написать для Жака Полный Список ее идей для скорого дня рождения (вручать брату вместе со стаканом воды когда он сидит), и, уф, - идти гулять. Такая проза жизни как показания градусника Даниэль никогда не смущали, лето (каникулярная часть) в ее понимании существовало только для отдыха, и желательно – 24 часа в сутки. Все, кто думал по-другому, записывались девушкой в ненормальных зануд.
День обещал быть веселым.

- Можешь оставить себе все свои деньги, и тратить их на что угодно! Мы с Брендоном как-нибудь проживем.
- Да что ты? Хочешь сказать, дорогая, что после моего отъезда ты тут же запасешься массой газетных объявлений, предлагающих поиск работы? За все те годы, что мне не посчастливилось прожить с тобой, ты и не подумала устроиться куда-нибудь, - голос Ларса слегка подрагивал. Это означало лишь одно. Сейчас мужчина сорвется на крик, и затем, пойдет топить свою злобу в бутылке коньяка. Старая привычка, - Так вот что я скажу…
- Нет, это я тебе скажу! Не тебе меня попрекать. Пока ты шлялся со своими дружками по барам, я растила нашего ребенка, - Мартина была в бешенстве, - Или ты станешь отрицать? Тебе не было никакого дела до твоего сына. И что сейчас? Мы разводимся, и ты решил, что будешь навещать его? Никогда не допущу этого!
- Да ладно, ты еще меня Брендоном попрекай, - Ларс криво усмехнулся, встав из-за кухонного стола, едва не сшибив головой приделанную к стене полку, на которой располагался телевизор, - Всё, хватит. Если не хочешь по нормальному, милая, то дело решится в суде.
- Да ты посмотри на себя! – Мартина также перешла на крик, только в ее случае, девичий голос походил едва ли не на истерику, - Ты пьян даже сейчас, когда мы решили обсудить наш конфликт. Где ты так успел напиться? Ха, впрочем, чему я удивляюсь. Это же Ларс Кирк. Индивидуум. Таких, как ты больше нет нигде в мире.
- В этом мире нет, а в другом может полно. На каждом шагу, - мужчина, шатаясь, направился в сторону ванной, видимо подавленный каким-то странным ощущением внутри организма, - Так что всё через суд, дорогая, через суд!
- Да пошел ты!!!
В следующий момент над головой Ларса Кирка, несколько дней назад уволенного с работы машиниста метрополитена Оттавы, пролетела пепельница, едва не зацепив тому левое ухо.
- Эй, ты совсем…, - не успел мужчина развернуться, как через секунду почувствовал резкую обжигающую боль в виске, и….потерял сознание. Большая кружка для пива сделала свое дело, правда, со второй попытки. После пепельницы.

* * *

- Стерва!!!
Ужасно. Просто ужасно. Сколько сейчас времени? Наверное, около семи утра или где-то так. Уф.
Ларс лежал на старой кровати в каком-то затхлом, но достаточно светлом помещении. Солнечные лучи проникли в небольшое окно, покрытое вековым слоем пыли, около двух часов назад, достаточно сильно прогрев маленькую комнатку одного из дешевых отелей Левилля, расположенного почти в конце улицы Мон Бланк.
- Это всего лишь сон, слава Богу, - мужчина потянулся на кровати с блаженным выражением лица, затем зевнул, переворачиваясь со спины на бок, и оглядывая с прискорбным видом помещение.
Ну что можно было сказать? Незапертая деревянная дверь, неработающий кондиционер, облезлый ковер, наверняка собравший в себе сотни, тысячи клещей, пара разбитых вдребезги тумб и телефонный аппарат, висевший на стене у входа. Наверняка не работал. Вот и всё, чем располагал данный номер. Ах да, еще та самая кровать, на которой собственно, и расположился Ларс, житель Оттавы, столицы Канады, бывший работник тамошней подземки.
«Если солнце печет твой организм, и ты чувствуешь себя, словно банный лист, прилипший к … кхм…, разгоряченному телу в бане, то ты еще жив. Черт возьми, почему же так душно?»
Ларс поднялся с кровати, подойдя к окну и выглянув на улицу.
- Хм, воистину живописный вид, ничего не скажешь, - недалеко от отеля, напротив, если взглянуть левее, можно было разглядеть огромное здание. Фабрика или завод. Джесси, старый приятель Кирка, любитель французской живописи и девушек, часто посещал здешние места, рассказывая о главных примечательностях Левилля. Металлургический цех, или что-то в этом духе. Главная особенность и основной доход.
- Да уж. Ты мог бы вполне устроиться туда работать на должность какого-нибудь водилы. Наверняка у них там дефицит с этим делом, учитывая, что городок можно обойти за несколько минут туда и обратно. Только вот кто возьмет эмигранта без нормально оформленной визы? - Ларс улыбнулся, наблюдая за сонными пешеходами, спешащими по своим работам. Мужчине же это не грозило. Здесь он не имел ни прописки, ни регистрации, ни жилья. Официально он тут не числился вообще, разве что в качестве временного туриста.
Кирк протер пыль с подоконника рукавом джинсовой куртки, закурил, и затем направился в сторону выхода, вспоминая, каким образом вообще очутился именно здесь. День обещал быть жарким и очень сложным.

Сообщение отредактировал ShalaFi - 22-01-2007, 19:01

Виенн потянулась в кресле, чтобы размять уставшую спину и заодно отлепить от неё уже влажную блузку...уф...Кондиционеры и вентилятор на столе уже не спасали: в офисе было душно и жарко, как в преисподней, не смотря на все усилия электрических противников жары. Девушка вытерла лица бумажным платком и бросила взгляд на часы.
"Ещё немного, и можно будет лететь в машине домой, наслаждаясь скоростью и более менее прохладным ветром...А завтра приезжает Дерек....ооо, нет, прочь мечты и работать!"
Но как работать в такую жару, скажите на милость?!

Сообщение отредактировал Лоранталаса - 22-01-2007, 19:09

Глаза оставались закрыты, а рука, тем временем, пыталась нащупать одеяло, которое к этому моменту уже несколько часов благополучно валялось на полу. Наконец, девушка не выдержала, плюнула на это неблагодарное дело и села, свесив ноги с кровати. Она пыталась дышать глубоко, чтобы захватить в лёгкие весь свежий воздух, который поступал в комнату через небольшое открытое окно, но лучше не становилось. Было жарко и очень душно, не смотря на то, что вентилятор, стоящий на столе, был включён на полную мощность. Надин натянула на себя джинсы, мимолётом подумав, что сегодня она в них точно не выживет.
Сейчас единственным желанием девушки было влить в себя тонну воды, а потом ещё одну и ещё одну и так не останавливаться пока жидкость не польётся из ушей и её будет достаточно, чтобы жить дальше.
- Что это ты так рано вскочила, у тебя же сегодня выходной!
От неожиданности Надин чуть было не поставила мировой рекорд по прыжкам в высоту, но вовремя одумалась, узнав голос своей соседки Жаклин.
- Да, как-то...признаться честно в такую жару мне снятся лишь кошмары. И, к тому же...
Надин не успела договорить, т.к. Жаклин уже убежала прихорашиваться к зеркалу. Сегодня у неё был рабочий день, и, тем не менее, она с радостью его встречала. Жаклин вообще была очень жизнерадостной и позитивной девушкой. Она оптимистически смотрела в будущее, наслаждалась каждым моментом своей жизни, даже этой дурацкой практикой и никогда не теряла присутствие духа. Ничем из вышеперечисленного не могла похвастаться Надин, поэтому ей оставалось только вздыхать, удивляться и тихо завидовать своей подруге.
В задумчивости она похлопала себя по задним карманам...
- Сигареты ищешь? - Жаклин была уже тут как тут, в ярком красном сарафанчике, босаножках, накрашенная... - Ты же вроде бросала? Вспомни, как ты мучалась...
- Я нашла верный способ не мучаться! Я просто не буду бросать! Куда ты их дела? Отдай, а? И, вообще, ты как в таком виде работать собираешься? Не на показ мод, чай идёшь!
- Да, я их выбросила! Решила, что, раз они больше тебе не нужны... Не на показ мод, но работа на заводе - это не повод ходить в драных джинсах.
Надин недовольно надулась, пробурчав что-то типа: "Ты ничего не понимаешь в гранже" и ещё "Каблуки в цеху это действительно очень удобно! ", отвернулась и зашагла к выходу, на ходу распихивая деньги из кошелька в карманы брюк.

Ирэн сегодня проснулась на удивление рано. В окно светило солнце, но женщина почувствовала, что ей холодно. Несмотря на то, что во всех сводках погоды рекомендовали не выходить на улицу без головного убора и следить за своим давлением, Ирэна по-прежнему сильно мерзла по утрам. «Всё как в детстве», - с раздражением подумала женщина… и улыбнулась. В родительском доме невозможно было злиться.
Злиться можно было лишь на мужа… на воспоминания о муже. Ирэн встала и запустила подушкой в стену, обитую вагонкой из темного дерева.
Ублюдок.
Ирэн обняла себя за плечи и подошла к окну. Прямо в лицо ей ударил слепящий луч солнца, но женщина успела разглядеть работавшую в огороде мать. На душе потеплело, и Ирэна улыбнулась.
- Мама! – крикнула она, но вместо собственного голоса раздался сип. Ирэн прокашлялась и крикнула вновь. Вероник Лафонтэн выпрямилась и приставила ладонь ко лбу, чтобы солнце не помешало улыбнуться выспавшейся дочери.
- Ирри, доброе утро! Как спалось, милая? – мягкий и тихий голос мадам Вероник моментально отбросил Ирэн в воспоминания из детства: вот она пробует потрясающую выпечку матери; вот отец сажает девочку на колени и ласково проводит по длинным темным волосам; вот ночью Ирри приснился кошмар, и мама нежно поёт ей колыбельную… Женщина зябко повела плечами и пожелала матери доброго утра. Пообещав, что скоро спустится, Ирэн ушла в ванную.
Чуть позже обе женщины сидели на кухне и ели поджаристый омлет.
- Сегодня так жарко, - жаловалась Вероник. – В огороде просто невозможно работать, а уж про парники умолчу.
Ирэн положила матери на тарелку горячего хлеба и щедро намазала его маслом. Вероник улыбнулась и, совсем как отец, положила дочери руку на голову. Ирэн внезапно остро ощутила, как осиротела кухня без отца, как осиротел дом, как осиротела мама. Сердце защемила жалость, но, увы, изменить уже ничего было нельзя. Печально, очень печально, что упрямство не позволило отцу согласиться на операцию…
- Мне нужно побывать в городе, - тише, чем обычно, проговорила Вероник, чувствуя состояние дочери. Ирэна впервые после смерти Жака побывала дома, и неудивительно, что ей тяжело.
- Мне нужен инвентарь. Ты поможешь мне его довезти?
Ирэн улыбнулась. Хорошо, что у нее в наличии имелся небольшой автомобиль.
- Надеюсь, лопата и грабли влезут в салон. Всё будет хорошо, мама. Мы поедем в город.

* * *

Спустя пару часов случайный прохожий мог бы увидеть двух удивительно похожих женщин, разница между которыми была лишь в возрасте, в одной из кофеен города. Они весело смеялись, не обращая внимания на жару, и, казалось, были полностью поглощены друг другом. Однако мысли обеих то и дело возвращались к одному человеку, которого уже не было с ними и которого обеим остро не хватало…

Примчавшись домой в половине восьмого утра, Даниэль с порога убедилась, что брат действительно приехал. И уже успел уйти на работу, о чем свидетельствовала одна появившаяся пара ботинок, и пустое место вместо другой.
Облегченно вздохнув и умудрившись при этом горестно присвистнуть, Дани, не сбавляя скорости, небольшой кометой промчалась по дому, вернув в комнату Жака его горный молоток, а у себя забрав ночевавшую под кроватью пилу. Затем успешно запрятала все следы столярно-лесорубных преступлений-приключений (смотря как считать), и более спокойно разобрала рюкзак, чей малый размер отлично маскировал емкость на 44 килограмма (правда, нынче Дани напихала всего на 21), после чего включила компьютер. Уже в дверях душа ее догнал дикий вопль, смахивающий на кошачий-в-момент-прищемления-хволста-дверью, с которого начиналась загрузка ПК...
Вдобавок, сквозь шум воды дважды доносились громкие взрыкивания (гордость Даниной коллекции "живая природа", и кошмар Жака в те ночи, когда младшая сестренка сидела за компьютером до утра...) (впрочем, днем это тоже звучало не сахар), которыми Даниэль заменила стандартные звоночки новых сообщений, однако если девушку что и удивило, так только то, что рыков оказалось всего два.
Тем более совсем недавно, когда они с ребятами только собирались на горнолыжную базу, ее телефон звенел все время, когда не "рычала" почта, а уж что думал о лыжах, Дани, ее друзьях, ее компьютере, ее привычках, ее характере и вообще о ней Жак... – лучше это не цитировать. Одним словом, два рыка – это совсем немного, всего лишь четыре секунды заложенных ушей...

Отмывание, обсыхание, проверка почты и "халтурка" последнего перевода заняли у Дани ровно полтора часа, после чего девушка решила, что долг перед совестью, не позволявшей звонить с приветами в восемь утра, выполнен. Летом можно (зимой тоже можно, но предварительно убедившись, что разбуженный потом не сможет до тебя добраться минимум три-четыре часа – пока не проснется и не успокоится).
Разговоры по телефону, не в пример "халтуре", заняли четыре с половиной часа, и были прекращены лишь потому, что домашняя трубка Лепажей разрядилась до нуля процентов. Разочарованная в технике, цивилизации и компьютере (потому что там собеседников не было) Дани надулась на весь белый свет, проведя в сем состоянии порядка трех минут, после чего, правдами и неправдами выбив из трубки еще полминуты энергии, договорилась о встрече для прогулки. Правда, часть из собеседников девушки оказалась здравомыслящей, то ли обладая худшим домашним кондиционером, то ли лучшей памятью о прогнозе погоды – к полудню жара успешно превратилась в пекло – так что договориться удалось лишь на вечер. Но когда это Даниэль Лепаж обращала внимания на такую ерунду?..

Впрочем, пару уступок погоде семнадцатилетняя непоседа все таки сделала, против обыкновения потратив на свой внешний вид больше двух с половиной минут (тринадцать с секундами). Завязав шевелюру в не очень аккуратный, но вполне удобный "хвост" на макушке, Дани разыскала в гардеробе минимум белых вещей, ярко-алую косынку (белая тоже была, но с одной бедой – "белой" ее можно было назвать лишь в прошедшем времени и чисто условно), и сменила звякающие гарнитур украшений на... тоже звякающий, но менее массивный, и не металлический.
Отраженный в итоге сборов результат в зеркале заставил бы почившую бабушку Дани схватиться если не за валокордин, то спинку стула точно, однако девушку вполне устраивал. Ей было не жарко, удобно, стильно и в некоторых местах красиво. И с таким снаряжением можно было смело отправляться гулять в самое жаркое время дня, искать себе занятия и приключения, знакомства или чего-нибудь еще, и в общем – бродить по городку (или за ним) до самого вечера, без риска схватить тепловой удар.
Вечером же Дани планировала заниматься тем же самым, но уже в компании.
(Причем "вечер" вполне мог продлиться до трех утра, а потом были еще планы отдать Жаку список ее идей для дня рождения...).
((Бедный Жак)).

- Вот ведь дьявол, - пробурчал мужчина лет тридцати, с проседью на висках и с щетиной на лице, - Когда же спадет?
Несколько часов спустя, после того как Ларс Кирк, приезжий и безработный турист из Канады, слегка шатающейся походкой заставил себя выйти на улицу из старого пустого отеля (собственно, ни хозяина этой сомнительной дыры, ни служащих мужчина так и не обнаружил), эффект солнечного света лишь усилил свои чары. Ларсу было сейчас всё равно, почему небо так разгневалось, отчего боги решили подвергнуть жителей этой зоны таким ужасным испытаниям. Он лишь хотел одного. Выпить. И чем больше, тем лучше. Хотя на самом же деле мужчина прекрасно понимал, что крепкие напитки не доведут до добра. Понимал он также, что день ото дня превращается в обычного алкоголика, каких в городке было хоть пруд пруди. Ну, во всяком случае, Кирку так думалось.
Ну, действительно, с какой это стати в Левилле возьмутся денежные средства? Металлургическая промышленность – единственный доход этого места, вот и всё. А туризм и прочая лапша, которую с удовольствием вешали на уши богатым распальцованным представителям высших слоев населения земли продвинутые фирмы – путешественницы, в данной ситуации не имела никакого значения. Бедный, в какой-то степени, одичавший от тоски городок. Ну, как тут вообще можно жить?
Ларс, так и не обнаружив ни души в затхлом отеле, направился в сторону того самого цеха по производству и переработке металлов или еще чего-то там, ругая и попрекая себя, а также всё, на чем стоял свет, щурясь на небеса. Солнце в зените. Жара наступает. Кошмар.
И вот, проходя мимо одного из небольших продуктовых магазинчиков, хотя при особо внимательном рассмотрении Оно (магазин) скорее напоминало гараж для малолитражки без стены, Кирк неожиданно остановился, уставившись на кого-то. Этот кто-то оказался обычной (???) молодой девчонкой лет восемнадцати или больше, а быть может и меньше. Мужчине и на этот факт было как-то наплевать. Однако что-то заставляло его продолжать глядеть в ее сторону. Видимо всё дело было в ярко-красной бандане или косынке на голове девушки, учитывая тот факт, что шорты и футболка ее были белого цвета. Девушка направлялась к Ларсу.

Надо сказать, спустя полчаса после выхода из кондиционированный прохлады дома, даже Дани начала подумывать, что в сидении дома есть нечто привлекательное.
Однако, подумывать и решаться – все таки разные вещи. Тем более младшая Лепаж терпеть не могла сдаваться (особенно после проявления упрямства в отрицании общеизвестных норм), и, конечно, какое-то там пекло в мелкие плюс 39 (в тени) не могли ничего изменить.
Целенаправленно путешествуя от фонтана к фонтану и рассчитывая идеальные траектории маршрута, Дани обмахивалась снятой ниткой пластиковых бус (при некоторой сноровке получался отличный пропеллер), и, отвлекаясь от испепеляющей жары, считала прохожих.
Дошла до одиннадцати с половиной, если считать за две четвертинки аналогичное количество кошек.
Бедные животные.
Но, когда семнадцатилетняя непоседа уже приближалась к заводу, где работал брат, ее внимание привлек двенадцатый (с половиной) (да, стольки одежды в такую погоду хватило бы на следующие двадцать номеров). Настолько привлек, что Дани совершила разворот на пятке, сбилась с раскруткой бус, и изменила план кампании с ближайшей тени на этого прохожего.
Он был еще ненормальнее, чем сама Дани. Показателем служило то, что девушка это осознала без посторонней помощи...
Во-первых, странный прохожий был одет в джинсовый костюм (слабонервным не представлять). Белые маечка и шорты Лепаж отличались тонкостью и пошивом в стиле "два шва пять разрезов", однако и при этом на холод она не жаловалась.
Во-вторых, все тот же странник был обут в ботинки. Бо-тин-ки. В плюс тридцать девять. При одном взгляде на это Даниэль резко почувствовала, какие тяжелые и горячие лучи испускает звезда по имени Солнце, и какие у нее (Дани, а не звезды) проветриваемые босоножки.
И, в-третьих, этот человек был психически (хотя физически – уже сомнительно) здоров. Отчего первые два пункта возносились прямо таки на небывалую высоту.

Снова раскрутив нитку бус, девушка с виртуозной меткостью смахнула пот с кончика носа (прежде чем ей стал удаваться сей фокус, фамильная гордость Лепажей на физиономии младшей представительницы две недели походила на помидорку), и решительно приблизилась к прохожему. Мужчине лет... э-э... старше ее. Главное, тоже жароустойчивый и без предрассудков о кондиционерах. Красота...
- Добрый день, - счастливо улыбнулась Дани, демонстрируя отличное воспитание, светло-шоколадный загар, балансировку бус-пропеллера и сияющую безмятежность несовершеннолетней.
- А вам не жарко? – напрямик задала она самый горячий (да уж) вопрос дня.

Совместно с Латигрэт))

Подумать только...Именно та, на которую Кирк обратил свое испепеленное солнцем внимание, задала свой вопрос. Вполне уместный, но в принципе, не столь обязательный.
Ларс внимательно оглядел девушку, почесав тыльной стороной ладони подбородок. Странная, с какой - то штуковиной на пальцах, напоминающей бусы, цепочку?, неважно, впрочем.
- Да, то есть нет, мне нормально. В самый раз! Обожаю такую погоду, а ты? - Кирк даже слегка удивился своему тупому ответу и дальнейшему переспросу, но виду не подал, лишь переступил с ноги на ногу.
Жара действительно усилилась. Это было видно по испаринам, поднимающимся то и дело вверх с раскаленной земли.
Брови Лепаж поползли к краю косынки, выражая ничем не прикрытое изумление. Наверное, Жак дорого бы заплатил, чтобы вызвать и потом увидеть подобное выражение на лице сестренки...
- Я тоже, - ответила девушка, первый раз за последний месяц сбитая с толку (вместо того чтобы сбивать самой). Это было удивительное ощущение.
- Но... Хотя, не важно. Все остальные в полдень всегда прячутся по домам, мне даже гулять не с кем, - сообщила она. - И прохожих нет, такое впечатление, что город вымирает. Динозавры покинули сей бренный мир навсегда и от холода, а люди исчезают периодами и от жары, забавно, не правда ли? - бусы ни на мгновение не замедляли вращения, под мерный треск, создавая столь же мерный ветерок. Чуть мурлыкающий, и не вполне взрослый голос Дани неуловимо отточенно сливался с щелчками дерева.
- Динозавры? – теперь, казалось, что Ларс недопонимает всей происходящей ситуации, прищурив левый глаз, почти закрыв его, - Ну, ты права. Правда, может случиться так, что скоро и люди исчезнут навсегда от жары. Не все, конечно. Знаешь ведь, еще несколько таких дней и в сводках новостей начнут передавать о первых несчастных случаях, и прочее, и прочее.
Кирк топнул ногой по горячему асфальту, придавив какое-то насекомое, напоминающее кузнечика.
- Вот его уже холодный душ не спасет, представь себе. Кстати, я Ларс, - и мужчина протянул девушке огромную ладонь, - А тебя как звать? И можешь обращаться ко мне на ты. Я не вижу никаких предрассудков в этом.
- Дани, отлично, рада познакомится, хоть с кем-то нормальным в этом городе жареных, фиг с этим кузнечиком, лягушки с точки зрения препарирования лучше, - на одном дыхании выдала девушка, сжимая протянутую руку маленькой ладошкой с далеко не маленькой силой. - Ну, в смысле Даниэль, но лучше просто Дани. Полным именем меня зовет только брат, когда находит пилу... ээ-э... это не важно, в общем, когда мы с ним расходимся во мнениях о пользе применения столярных инструментов в иных от плотничества сферах быта, или еще мой проф, но это еще хуже. "Постоянная практика", бр-р... "Даниэль" в славянском варианте, в романовском, на латыни, и с немецким акцентом - это такой ужас. Имена при переводах меня всегда возмущали больше всего... тем более... Гм... - сбавив скорость на пару тактов, Лепаж заметила не самое понимающее выражение лица собеседника, и чуть виновато улыбнулась. - Я учусь на переводчика, - сообщила она.
- А-а-а, переводчик, это хорошо, - в некоторой задумчивости протянул мужчина, глядя куда-то вперед. Из всего того, о чем Дани распиналась минуту назад, Кирк уяснил лишь пару деталей. Во-первых, девушке не нравилось, чтобы ее называли полным, хотя достаточно красивым, именем. Ну и, во-вторых, она училась на переводчика. Что ж, неплохо. Только вот здесь это вряд ли могло пригодиться в будущем, - Да. Ну и как тут вообще живется? Ты отсюда? Просто я приезжий, знаешь ли. Из Канады. Кленовая страна ветра и холода. Вот решил на время изменить свою жизнь. А сменил ее судя по всему, кардинально.
После этих слов Ларс кивнул, будто бы убеждаясь в произнесенном. Да, Мартина, что же мы с тобой наделали?
- Кстати, не знаешь, тут вообще можно где-нибудь посидеть в прохладном, более и менее, месте? Есть кафе или еще что-нибудь?

Сообщение отредактировал ShalaFi - 5-02-2007, 21:32

- Ага, вон там, - как Даниэль умудрялась взмахивать руками, показывать пальцами и не сбиваться с ритма бусного вращения было поистине загадкой. - Мороженное, щербет и все виды питья со льдом. Даже зеленый чай, - улыбнулась она, вопреки всякой логики, но - поддерживая вполне понятную смысловую цепочку "напитки для жары". Впрочем, еще вопрос для кого понятную.
При этом, не разводя слов с делом, она повернулась в указанную сторону, и уже на ходу продолжила странную беседу "в этом городе жаренных".
- Канада это очень интересно. И довольно далеко. Очные "иностранцы" - применила она студенческий жаргон, - могут выбирать страны для поездок на практику, но мне интересно было бы съездить куда-нибудь просто так. Не исключая, конечно, и практику. Без нее просто не получится... А в Канаде развиты лыжные виды спорта, туризм? - опять же, логику Дани в поддержания разговора могла проследить только Дани, но собеседнику пора было к этому привыкать.
- Ну да, есть, конечно. Но не там, где я жил. Понимаешь, бескрайние мегаполисы, высоченные небоскребы, куда не посмотри, - Ларс поднял к небесам руку, слегка присвистнув, давая понять девушке, что тамошние «домишки» отнюдь не представляли собой то, что доводилось видеть мужчине в данный момент, - Это специальные курортные места. Заповедники и все в таком же духе.
Две фигуры, огромная и маленькая, медленно двигались в направлении возможного временного спасения. Оно, конечно, не представляло из себя великий оазис, извергающий из недр глубин холодное пиво или виски, но всё же лучше, чем ничего.
- Ну и жара, Дани, - выдохнул Кирк, едва не споткнувшись обо что-то твердое, - Черт. Слушай, а у вас тут всегда такая погода? Видимо для привлечения внимания таких как я.
Но, знаешь, мне у вас все равно нравится. Пожалуй, я бы тут остался на годик, другой.
Ларс усмехнулся, вспомнив, что турист он как раз таки практически нелегальный.
- Гм, ну я в курсе что такое небоскребы, - хмыкнула девушка, обходя смутивший Кирка бортик не глядя. Похоже, родной городок она выучила буквально наизусть. Или район завода точно. - Лягушки и прочие кузнечики я, фигурально выражаясь, грызу и гранитю в столице, вот где прохожих больше чем восемь с половиной считая кошек за полчаса... Хотя даже там я не встречала любящих температуру под сорок, - усмехнулась она. - Впрочем, Жака я там тоже не встречала, в смысле моего Жака, это, кстати, брат. Похоже это особая территориальная разновидность людей, - улыбка Дани стала очень смешливой, - только ему не говори, юмора не оценит. - Тот факт, что сам Ларс тоже может не оценить, будущая переводчица с легкостью проигнорировала. – Но однозначно на лыжах удобнее с гор, чем с крыш... Про жару – и да, и нет. Все каникулы выше тридцати, но зимой бывает попрохладнее. И в прошлом году тоже, - обнадежила она, уже входя в примеченный кафетерий.
Почему-то Кирку, когда речь зашла о брате девушки, представился образ умудренного опытом сложной жизни замкнутого очкарика. Но он тут же отогнал прочь эти мысли. Разве у такой энергичной, полной духовных сил, девчонки, как Дани, может быть такой брат? Навряд ли.
- А он у тебя где работает? Или учится?
Открытое кафе с несколькими вентиляторами было отличным местом, чтобы остудить головы от солнцепека, а мороженное – заправиться холодом для следующей вылазки под солнце.
- Угу, - Дани уже вооружилась меню – если большой каталог мороженного можно было так серьезно назвать, - и непринужденно поддержала беседу. – Работает, как раз заводе, от которого мы отошли. Я думала вытащить его в обеденный перерыв, до того скучно болтаться по городу в одиночестве, но заметила твои ботинки. О, вот. Мое любимое, - найденное фото лакомства вызывало в первую очередь трепет своей формой, а во вторую – глубокое уважение форматом...

Так началась первая беседа Ларса с Даниэль.

с Шалафи.

Нет! Нет во французском языке цензурных слов для того, чтобы описать реакцию Жака на то, что случилось в одиннадцать часов дня. А случилась, весьма, в принципе, обыденная вещь: у него в офисе скоропостижно скончался кондиционер. Гибель сего чуда техники потрясла старшего Лепажа до глубины души, столбик термометра, висящего на стене, резко устремился вверх и вскоре сравнялся с тем, что висел за окном. Звонок в сервисную службу облегчения так же не принёс, вежливая девушка, оператор, поведала Жаку душещипательную, полную вселенского горя и страдания историю о том, что не у него единственного в этот жаркий день кондиционер отдал концы, а техника на весь городок всего два и они ужасно заняты на вызовах, так что записать его могут только на четверг, после полудня. Собрав остатки воли в кулак Жак, почти вежливо, ответил милой девушке что согласен записаться на четверг, так как другого выхода у него все равно не было.
Вернув телефонную трубку на место, Лепаж попытался было сосредоточиться на работе, но из этого, благого, казалось бы, занятия, так же не вышло ничего хорошего. Ровно через час после безвременной кончины кондиционера компьютер мерзко запищал и отключился, попытка включить его снова привела лишь к очередной порции писка и внушающему ужас сообщению:"Перегрев процессора". Видавший виды кулер, далеко уже не нового компьютера, был не в силах совладать с адской жарой накрывшей Левилль. Позвонив сисадмину Жак в нескольких, весьма ёмких, выражениях выложил тому всё что думает по этому поводу. С трудом досидев до часу дня - времени обеденного перерыва - Жак вышел из офиса и направился в ближайшее кафе, перекусить чего-нибудь и запить это "что-нибудь" огромным количеством холодной-холодной "Колы".

- Боже, за что?!
Когда подушка метко сбила с тумбочки будильник и Констанс выползла из кровати, было не так уж и рано. Солнышко уже поднялось над горизонтом… Да какое там солнышко! Это была настоящая безжалостная звездища космических размеров, обливавшая сухим жаром и без того растрескавшуюся землю. Сон при такой температуре не приносил ни капли отдыха, поэтому Стаси даже с некоторым удовольствием встала и направилась в душ. Горячий кран был завинчен наглухо, так как потребность в нем отсутствовала. Поплескавшись в ледяных струях – шипя и повизгивая, - Констанс завернула в подобие чалмы длинные волосы, быстро позавтракала…
А дальше встала больша-а-а-ая проблема. Извечная проблема. «Что надеть?»
Разглядев за окном термометр и сдавленно охнув, Стаси порылась в шкафу и натянула на себя платье. Из ОЧЕНЬ легкой голубой ткани и короткое. Критически оглядев себя в зеркале, Констанс вздохнула: разве ходят врачи, умные степенные женщины, ладно – девушки, в таком наряде на работу?
«А разве есть выход? – подумала в оправдание «умная степенная девушка». – Иначе испечешься…»
Заплетя вокруг икр ремешки босоножек и разбросав по плечам ещё влажные пряди, Констанс набросила на голову легкий шарф и выпорхнула из дома.

В клинике дел было мало. На самом деле, их вообще не было, и после обхода пациентов до полудня Лестан просидела в кабинете, читая какую-то мутноватую статью о новых методах остановки внутренних кровотечений при черепно-мозговых травмах. С каждой строчкой Стаси убеждалась, что автор смыслит в травматологии не больше курицы, а потому около часу дня отложила «куриную» статью в сторону и прямо в халате без всяких прелюдий отправилась в кафешку, чтобы залить ужас от чтива литром холодного сока…
Тихое заведение приветствовало частую гостью несколькими заморенными посетителями и блестящим от пота барменом. Оглядев врача с ног до головы, полный и веселый дядька присвистнул с улыбкой:
- Ничего себе мода у врачей пошла!
Констанс укоризненно покачала головой. Ну и что, что халат был длиннее платьица почти на ладонь…
- Что будешь заказывать, Стаси?
- Давай… Давай сэндвич, литр сока… Только холодного!.. И мороженого. Ванильного…
Вооружившись заказом, Констанс уселась на высокий стул за барную стойку и начала задумчиво поглощать сэндвич и сок, болтая в воздухе стройными загорелыми ногами.

Спустя пару часов случайный прохожий мог бы увидеть двух удивительно похожих женщин, разница между которыми была лишь в возрасте, в одной из кофеен города. Они весело смеялись, не обращая внимания на жару, и, казалось, были полностью поглощены друг другом. Однако мысли обеих то и дело возвращались к одному человеку, которого уже не было с ними и которого обеим остро не хватало…
-…А ты помнишь то жаркое лето, когда мы всей семьей уехали в Финляндию? – хохоча, продолжала говорить Вероник. – Нам тогда так повезло! В одном нашем городке сгорели два амбара. Ну, да ты тогда была так мала…
- Зато я отлично помню Финляндию! – возмущенно подхватила Ирэн. – Честно говоря, до сих пор мечтаю там жить, - но, заметив грусть в глазах матери, девушка поспешно добавила: - Хотя, конечно, здесь куда как лучше.
Вероник лишь печально покачала головой и сделала глоток лимонада. Дочери уже больше тридцати, и она совсем не та «Ирри», какой была в детстве… Желание покинуть родительский дом нормально и вполне естественно; только вот какую горечь оно приносит родителям…
Как мадам Лафонтен ни старалась, все ее мысли без конца возвращались к умершему мужу. Но Вероник не хотела огорчать Ирэн и поэтому как могла отвлекала себя от грусти и воспоминаний.
Ее дочь тоже чувствовала себя виноватой. Ирэн казалось, что именно она, её присутствие постоянно напоминает матери о потери Жака. Увы – с этим она не могла поделать ничего, кроме как отвлекать маму на посторонние темы. И – опять увы: все эти темы упорно возвращали двух женщин к пустой нише в сердце. Жак Лафонтен. Инсульт. Пятьдесят два года.
- Безумно хочется выпить хоть чашечку кофе, но как представлю, какой он горячий!.. – улыбнулась Ирэн, отставив в сторону пустой бокал из-под коктейля. Пробегающую мимо официантку она попросила повторить их заказ. Воспоминание о высоких ценах в меню навело Ирэну на мысли о деньгах – точнее, их временном наличии. Официально девушка вот уже три дня находилась в отпуске, который грозил закончиться так же через три дня. Что делать дальше? Всей душой Ирэн противилась возвращению в Париж и на «перспективную» работу. Ей было очень хорошо здесь, на родине, с матерью. Она даже не сомневалась, что найдет себе дело и переживет пересуды соседей. Однако сейчас самым главным вопросом для Ирэн была ее любовь к мужу. Точнее, наличие или отсутствие этой любви.
Честно говоря, Ирэн уже сомневалась, умеет ли она любить вообще. И есть ли у нее своя гипотетическая «половинка».
Но одно девушка знала точно. Если она не вернется, то из-за мужа. А если вернется, то – из-за мужа. Поэтому сейчас предстояло сделать выбор… и ни в коем случае не показать матери, что существует такая проблема.
Ирэн улыбнулась и пригубила принесенный коктейль.

Мороженного хватило ровно на десять минут остужения темперамента Дани, и еще четверть часа заняли расспросы Ларка. Но когда через те полчаса канадца стали посещать подозрения, что его юная спутница просто-напросто села на кнопку, Лепаж с радостным воплем переключила свое внимание (ощутимо плотное и непоседливое) на кого-то... не слишком удивленного... и еще меньше обрадованного...
Скоро стало ясно, что новый "счастливчик" – тот самый брат Даниэль.

Познакомив молодых (или нет? Ну, это условно) людей, девушка привела какое-то зубодробительное по количеству ссылок и сносок доказательство, что ботинки Ларса неопровержимо свидетельствуют об уровне ее, Даниэль, умственного развития в сторону высокого интеллекта, в чем кажется (?) Жак сомневался (после фразы "я решила погулять, но в полдень очень пустынно"), однако старший брат величественно проигнорировал академические потуги Дани, променяв истину на... колу со льдом. Потребовав себе то же самое, младшая Лепаж смирилась с ограниченностью родственника, но пообещала продолжить беседу вечером, когда Жак будет более адекватен.
Замаскированный за этим намек, что новый знакомец Ларк будет маячить на горизонте еще и вечером, Жак то ли не заметил, то ли предпочел не заметить, решив что один человек лучше всей оравы Даниных друзей, так что обе родственные стороны остались довольны. Единственное, что вызывало удивление, так ставшая причиной для всех знакомств непогодная обувь канадца...
Но при царящей жаре смотреть на армейские ботинки не отводя взгляда могли лишь люди с нервами (и их отсутствием) вроде Даниэль.

В итоге, стащив у брата колу, но угостив в ответ мороженным, Дани весьма продуктивно разбавила ему скучный обеденный перерыв (даже слегка перестаравшись) (как обычно), окончательно подружилась с Ларком (но он же не умер от смеха? И не ушел вспомнив кучу срочных дел? Значит, подружилась), и, прежде чем в кафе растаял весь лед, уговорилась с канадцем продолжить общение вечером. Жаростойкость даже таких оригинальных личностей имела свои пределы.

**

Вечер по меркам Дани начинался с первой прохладой, а прохладой можно было счесть все, где не было прямых солнечных лучей. Но, сделав скидку на отсутствие ночного сна (своего) и присутствия кое-каких халтур (чужих), которыми можно было занять время до оного вечера, девушка выбралась на очередную прогулку к девятому часу.
Город как раз начинал культурно оживать...
Прохожих на заполненных сумерками улицах стало гораздо больше дневного рекорда Даниэль, так что девушка благополучно сбилась на полусотне и решила считать одних кошек, заодно вслух разгадывая их видовую родословную. С биологией это имело связь ровно первые три хвоста, после чего фантазию Дани понесло подальше от строгостей кошачьих пород. За почесыванием ушей шестого животного Дани и застал канадец, с ходу получив в честь этого список кошкиных достоинств – начиная от божественной функции египетских времен и заканчивая отличной подушкой... Конечно, при отсутствии аллергии. Потом речь перешла на породы, затем Дани вернулась к первооснове биологического образования, вспомнила про лягушек, заговорила о кузнечиках, рассказала о скрипах на низких частотах... протащила нить разговора через все дебри своей логики, упомянув даже астрономические вопросы, и вернулась к домашним животным.
И в это время уличное, с которого началась беседа, проявило беспокойство и покинуло Дани в таком темпе, что удивился даже мало смыслящий в кошках Кирк.
Чуть больше смыслящая Лепаж удивленно подняла брови, сдвинув косынку, которая в свою очередь встрянула волосы, но прокомментировать не успела. Ибо кошка убежала из-за негаданного, совершенно неожиданного, но возмутительно настоящего землетрясения. И как показала практика, для того чтобы Даниэль стала серьезной и молчаливой, требовалось всего лишь несколько толчков на местности, даже теоретически подвижками плит не страдающей.
Но или теория ошибалась, - как подумала девушка, - или Левилль накрыла волна массовой галлюцинации, прихватившая даже кошек.
Ошарашено глянув на часы и механически отметив, что уже одиннадцать вечера, Дани перевела взгляд на спутника. Но второй раз за несколько минут промолчала, споткнувшись глазами об вид, открывающийся за головой канадца. А учитывая разницу в росте, глядя на Ларса Дани смотрела еще на небо.
А учитывая наступившую (на очень недолгое время) вокруг тишину, когда не меньше Лепаж удивленные землетрясением левилльцы отвлеклись... от, скажем, бурной дискуссии по этому поводу, небесный феномен также не остался не замеченным.
Яркие звезды, на удивление хорошо заметные в электрическом свете городских улиц, издевательски посверкивая наплывали на... землю, вызывая стойкое ощущение нереальности (и проблем со зрением), а луна...
Луна, посветив перед зрителями и как следует раскачавшись, со всей своей высоты плюнула в законы недавно обсуждаемой астрономии, и одним энергичным прыжком... куда-то упрыгала. Исчезла.
Пропала.
Перестала светить.
Дани отчетливо осознала, что нижняя ее челюсть находится не в природой уготованном месте.
Звезды рывком вернулись на свои далекие места, а очередной толчок сошедшей с ума стихии (земля, небо... но ведь они как-то взаимосвязаны?..) опрокинул с ног все шокированное население. Приложившись локтями, затылком и пятой точкой об асфальт, Даниэль на мгновение потеряла сознание, громко при этом вздохнув "ой...!", а открыв глаза, еще несколько долгих секунд пыталась понять, что произошло.
Опыт ударов по затылку у нее уже был, но еще ни разу после падений она не видела настолько изменившегося неба.
- Кажется, у меня что-то с глазами, - пробормотала она, потирая голову и третий раз пытаясь найти полярную звезду. – О, и не только с глазами, - откуда-то повеяло свежим ветром, которого так не хватало весь день... вот только он был уж слишком свежим. Не по-летнему. – Или это не со мной? – треск в затылке утихал, а звезды и ветер не менялись.

День прошел бестолково. Ни операций, ни интересных книг "хирургессе" не досталось, поэтому, прощеголяв весь день в своем коротком платьишке, Лестан побрела домой.
Работа врачом научила девушку аккуратности. Дома царил порядок, в холодильнике - еда, на столе - букет красивых садовых цветов, которые Констанс безумно любила. От жары в саду их головки склонились было к земле, но любящие руки хозяйки срезали их и перенесли в прохладное нутро дома, обеспечив таким количеством воды, какое им требовалось.
Автоответчик громогласно потребовал прочитать сообщение, оставленное буквально пару минут назад. Послушно нажав кнопку, Констанс услышала голос главврача. Этот импозантный мужчина средних лет просил встречи вне клиники. Стаси поморщилась и стерла сообщение. Ну его, Франсуа этого...
Впрочем, можно и без Франсуа погулять. Переодевшись в легкие штаны и тунику, Лестан, радуясь прохладе вечера, в десять часов вышла на улицу. Гуляя улочками и бульварчиками своего городка, Лестан думала о звездах, о фантастических фильмах про звездолеты и звездных десантников. Мысленно сочиняя новую космическую эпопею, Лестан свернула на улицу, где девушка лет семнадцати гладила уличную кошку (Стаси поморщилась, хотя и любила животных)...
... И тут померк свет. Сначала Стаси показалось, что она просто свалилась в обморок от жары, но потом поняла - нет. Она стоит на ногах, просто мир плывет под ними, звезды (звезды?!) расчерчивают небо невообразимыми траекториями, луна... луна просто исчезла, а небеса сменили цвет с бархатного-ночного-синего на черно-фиолетовый...
А в голове непрерывно нарастает боль, в ушах слегка шумит, а перед глазами мелькают разноцветные точки. Так Стаси с детства переживала прыжки с высоких точек. Схватившись за виски, Констанс тихо застонала и склонилась, пытаясь удержать равновесие и обливаясь холодным потом. Когда боль достигла предела, почва под ногами резко дернулась и встала на место - Лестан показалось, что она даже слышала щелчок, - дурнота отступила, но зато навстречу понеслась асфальтовая дорожка. Не успела Стаси оглянуться, как покатилась кубарем и распласталась прямо рядом с ботинками какого-то рослого мужчины.
"Ну вот, вся исцарапалась. Что это было?"
Отголоски головной боли исчезали. Стаси села и огляделась.
- Что произошло?
Да, половину увиденного можно списать на причуды болевшей головушки. Но остальное?..

Сообщение отредактировал Telperiel - 14-04-2007, 22:11

После приобретения пачки сигарет, жизнь вроде бы как наладилась. Так саму малость, конечно, но это лучше, чем ничего. И гораздо лучше, чем один сплошной минус в настроении и ощущениях Надин.
Мрачный прогноз девушки о том, что джинсы её сегодня убьют, похоже начинал сбываться: не спрашивая разрешения, пот капал с подбородка и носа, заливался под майку и джинсы.
Купленное мороженое не помогало, а от него ещё больше хотелось пить. Отчаянно хотелось присоедениться к тем счастливцам, что купались в фонтане, но то ли природная скромность, то ли просто лень мешали девушки это сделать.
Местная полиция уже даже перестала обращать внимания на столь возмутительные нарушения общественного порядка, так как сама была не прочь понарушать его таким образом.
Жители были похожи скорее на шпионов, чем а обычных людей, так как передвигались исключительно перебежками и исключительно по тени.

Вечер, как впрочем, и ночь, не принесли необходимой и желаемой прохлады. Надин сидела на подоконнике полностью открытого окна, благо ширина оного (подоконника) это позволяла. Спать в такую жару не хотелось, хотя девушка и понимала, что завтра ей предстоит рабочий день. Жаклин до сих пор не вернулась с какой-нибудь очередной гулянки/вечеринки, на которую Надин, конечно же, даже не пригласили.
Методично выкуривая сигарету за сигаретой, девушка просто смотрела в даль, когда почувствовала резкие земные толчки. Вцепившиеся в подоконник руки, тем не менее, не помогли ей на нём удержаться и Надин вывалилась на улицу, благо жила она на первом этаже и падать было недолго. Хотя и немного болезненно, как и любое падение с 2 метров. Пытаясь оправиться от шока, и найти хоть какое-то объяснение случившемуся, Надин попыталась выйти "к людям", но, увы, попытка эта оказалась безуспешной. Следующий толчок заставил её поздороваться с дорогой, а потом и "пообщаться" с ней, лежа без сознания на асфальте. Открыв глаза, Фуайе приняла третью попытку разобраться с произошедшим, но лишь подняв глаза наверх чуть было не упала в обморок ещё раз. Звёзды, луна? Где?! Куда?! Зачем и почему?!
Внезапно Надин почувствовала, что ей холодно. Ей стало холодно ещё тогда, когда она очнулась, но организм не сразу среагировал на ветер, приняв его, как данность и необходимость. Но сейчас... Неудоуменно оглядываясь по сторонам, Фуайе поднялась на ноги, твёрдо решив найти объяснение для случившегося.

Сообщение отредактировал Agrainel - 27-04-2007, 18:30

Мадлен Бонуа.
Невероятная жара, от которой буквально плавился асфальт, не доставляла Мадлен никакой радости. Пришлось отменить два выхода из гостиницы, иначе она просто потеряла бы сознание на улице. В номере по крайней мере есть сплит-система и холодный чай с кубиками льда.
Взяв уже третью за последние два часа чашку, журналистка попыталась сосредоточиться на работе. Не получалось. Наработки упорно не желали складываться в статью. Девушка рухнула на шелковые простыни, приятно холодившие тело и лениво потянулась к мобильнику, возвестившему о том, чо ее жаждет услышать главный редактор.
-- Але-о-о... -- сонно протянула Мадлен. -- Поль, ты хоть представляешь, КАКОЕ ЗДЕСЬ ПЕКЛО? Я говорю-то с трудом. Да-да. знаю, статья должна быть готова к пятнице... Будет... Будет, я сказала. Но не сейчас, ради Бога... Я тут умру, если буду работать днем. Здесь можно работать только по ночам. Ноутбук просто перегревается и отключается. Даже телефон перегревается.
Поль, с которым в силу нескольких милых интрижек она позволяла себе говорить не совсем как подчиненная, начал долгую и нудную лекцию. Мадлен поморщилась. отодвинула трубку от уха. давая ему возможность выговориться, а сама тем временем прикрыла глаза и с наслаждением допила чай.
Стало полегче. Бо-оже. если бы только еще Поль заткнулся...
Видимо, Бог ее услышал. Сопровождалось его божественное вмешательство легким толчком, будто слабое землятрясение колыхнуло городок (бред, землятрясений в этом регионе не бывает, скорее всего взлетела на воздух по такой жаре какая-то бензоколонка, что-же. надо будет прплести к статье...), а затем голос в трубке исчез. Блаженство!
Мадлен с наслаждением отключила телефон, не задумавшись даже о том, почему вдруг пропала связь.

Минут через пять, когда в глазах перестали скакать зайчики от встречи затылка с асфальтом, Дани окончательно убедилась – у кого-то где-то что-то не в порядке. И этот кто-то – не она.
Высказав предположение, что в Антарктиде сдох последний мамонт, или у Арктики в цвете лет покинул бренный мир самый большой кит на планете, девушка вернулась в вертикальное положение, не без опаски покосившись на изменчивую землю. Биологическое образование давало мало сведений о географии, но на минимум познаний "откуда берутся землетрясения" Даниэль вытягивала. Впрочем, на фоне отсутствующей – напрочь! – Луны это было мелкими цветочками.
Вдобавок, было очень холодно. Точнее, не больше, чем в горах, где еще сутки назад рассекала на лыжах юная сестра Жака, однако в летних тряпочках "два шва пять разрезов" и на открытой всем ветрам (обильным, к слову) площади – весьма-весьма ощутимо.
- Левилль перегрелся и теперь у него галлюцинации, - продолжила гипотезы девушка, поджав левую ногу и осматривая переживший "глюк" город. Наблюдались частично потухшие витрины, сидячие, лежачие и (редко) стоящие прохожие, полное отсутствие кошек (и собак) (и даже хомячков), не считая одного разбившегося окна (горизонтально подпертая рама не пережила толчок и оторвалась) и... неадекватная трезвой астрономии дислокация звезд. Абсолютно всех.
Сменив ногу, Дани приняла позу умудренного жизнью аиста, сняла сбившуюся косынку, заодно взъерошив прикрывшие от "мягкой посадки" затылок волосы, и уставилась на Ларка.
- По логике виноват или мир, или мы. Мы пили? – риторически осведомилась она.

Этьен расслабленно сидел под кондиционером на остекленной террасе родительского дома. Впереди сколько видел глаз простирались поля, лишь вдалеке разбавленные деревьями, да фермерскими домиками, казавшимися на фоне темного уже неба сгустками тьмы. Скукота… Сейчас бы в бой, где-нибудь в Код Де Вуаре, ну или на худой конец в Афганистане. Там на поле боя он чувствовал себя спокойно и уверенно, а тут.. Как можно чувствовать себя тут в окружении стольких штатских. Они его бесили, вызывая странную холодную ярость, которой не рождало в нем и огромное количество врагов. И такой жизни ему еще три недели… Этьен мысленно застонал, потом резко поднялся с кресла и, подхватив водительские (они же снайперские) перчатки, направился к выходу.
- Мама, я в город, - пронесся по дому его приятный баритон.
- Этьен, но там же жара, - Анжелик д‘Аргаэль истинная леди даже сейчас выглядела как на приеме.
- Мамочка, ну я вроде бы не жалуюсь, - улыбнулся матери капитан д‘Аргаэль. – Под кондиционером хорошо, но не могу же я провести так весь отпуск. Да и вечер уже. К тому же в танке намного жарче.
Анжелик развела руками, поскольку аргументов не осталось и, поцеловав сына в щеку, вернулась в гостиную к составлению букетов. Этьен решительным шагом направился в гараж, думая о том, что он устал врать родителям о своей специальности, но выхода другого у него не было.
Внедорожник армейского образца Land Rover Discovery резво покатился в сторону городка, который Этьен уже ненавидел, но отказать себе в чашечке латте макиато не мог, даже если ради него придется терпеть всех этих гражданских лиц, которыми кишел Левилль.
д‘Аргаэль как раз подъезжал к знакомому кафе, где он практически каждый день заправлялся любимым напитком, когда Discovery заметно тряхнуло, да так, что Этьен приложился лбом о панарамное зеркало заднего вида. Кондиционер вырубился, машина заглохла. Хорошо, что хоть подушка безопасности не сработала.
- Что за…, - потирая ушибленный лоб, пробормотал офицер.

Сообщение отредактировал Sarina - 1-07-2007, 13:05