Сквер поэтов

На город неспешно опускался вечер, листва деревьев и яркие скамеечки тонули в тенях. В сквере еще царила тишина.
Здесь по вечерам собирались те, кто просто любил читать - или слушать - стихи... свои и чужие...
Она пришла сюда первой. Огляделась. Нет, никого кругом. А нужно ли это?..
Она вытащила из кармана помятый листок и прочитала тихо:

Отражение

Глаза в глаза,
Рукой об руку,
В твоих очах – моя слеза,
И голос твой
Ожившим звуком,
В моих устах – твои слова.

В твоих руках –
Огонь надежды
В моих – лишь мертвой лампы жар,
Мой свет фальшив
Он гаснет прежде,
Чем сгинет твой ночной кошмар.

В моих делах –
Твое движенье,
Моя душа – в твоем тепле,
Поверь, ведь я –
Лишь отраженье,
Застывший призрак на стекле...

За критикой - в "Башню гарпий". За дружеской беседой - в Мансарду (ПМ Соуль и Darkness).
Здесь только творчество.
Джет

Сообщение отредактировал higf - 19-03-2011, 14:11

Скучно - ты не даришь мне плюсы.
Воруешь идеи с длинными ногами
И - обращаешь их в деньги...
Иногда - в собак с рыжей шкурой.

При этом ты не даришь идей,
Лишь - собираешь то, что поможет,
Впрочем, неясно кому и зачем...
Иногда ясно, но сейчас - снегопад...

Сообщение отредактировал Ri - 9-03-2013, 9:10

Ты знаешь, отступают холода,
Звенят, как колокольчики, синицы,
В холмах мелькают солнечные спицы,
Под ними просыпается вода.
Споткнулась обессиленно пурга
О ветер, долетевший из апреля,
И медленно, на выдохе, просели
Глубокие, тяжелые снега.
Так половодье начинает ход,
Пока еще неслышимо, незримо,
И на своих плечах уносит зиму,
Приподнимая и ломая лед.
И все длиннее и светлее день,
Март расправляет плечи, взгляды, души.
И только между нами - та же тень,
И белой тишины слепая стужа...

Серые сумерки, белая степь кругом,
В грезах холмов ковыли, полуденный зной.
Жаль, что у них не спросишь, а где тот дом,
Где мои близкие будут всегда со мной.
Там не смолкают детские голоса,
Дикими травами пахнет горячий чай,
И только радость туманит слезой глаза,
И говорят сердца, а слова - молчат...
Мне бы отчаяться, голову опустить:
Прошло полжизни, какие тебе дома?
Учись незаметно, тихо и просто жить,
Ушло твое время, ты знаешь о том сама.
Не трать свои силы впустую, вперед не рвись...
Но режет по сердцу огонь ледяной зари:
Пока я живу мечтою длиною в жизнь,
Мой дом, как ребенок, растет у меня внутри.

Где теперь великие державы?
Пали в прах.
Растеряли мужество и славу
В злых песках.
Снова правят бал торгаш и циник,
Слёз не счесть...
Смокву променявшие на финик,
Кто мы есть?

Меня больше нет.
Я пыль,
Взволнованная трамваем,
Который звенит, проезжая
По грязному марту тех лет,
Когда я ещё была.
Меня больше нет.
Я лишь
Оставленный на воротах
Прощальный печальный взгляд,
Который до боли и рвоты
Бежит и бежит назад,
Пытаясь попасть след в след,
А если закрыть глаза,
Которые тоже исчезли,
Тот взгляд перестанет терзать
Ворота и пыль трамваев,
Которая, оседая
Сквозь память, на чёрном асфальте
Напишет: «Меня больше нет.»

Сообщение отредактировал Rina_Ray - 19-03-2013, 22:29

У нас - темно и эротика... при солнечном свете.
Из глаз льется синее небо... и готика,
Стрельчатых окон окраина.
У вас - все запутанно и берега - одиночества.
И бла-блаз-блазит потугою творчества,
То разрушено, то надраено...
Заранее предрешенное - съедено... или - в сети.
И часто хватает - зонтика... арбы, па-аток-а...
Чтоб не промокнуть - до пяток.

Письмо для сожжения

Ты знаешь, знакомый, а я повзрослела.
Наверное, точно сказать не могу.
Привычно себя называю белой,
Когда извалялась в грязи. И я лгу.

Я лгу, утешая себя, что забыла.
Да было, терзало, но ведь прошло.
И телефон называет любимой,
И счастлива вроде, ветрам назло.

Ты веришь, старый, я не влюблялась.
Ну пусть под ногами растет весна,
Так это не повод. И нет, не жалость,
А лишь глоток дорогого вина.

Хорошее качество, выдержка - годы.
Чуть терпко, запретно, и кровь быстрей.
Ты был из давно забытой породы
Истинных, добрых и лучших друзей.

И снова под дверью шкребется весна.
Я застоялась, сменить бы подковы,
И выбросить, пусть и из редкого, сна
Тебя, увы, лишь мой старый знакомый.


его здесь нет, оно вам кажется

Ты называл меня своей рыжей музой,
а я спалила волосы перекисью водорода,
прокуриваю свое контральто по подворотням,
пожалуй, самой себе уже стала обузой,
ношу неприлично истрепаные ботинки,
рисую цветы на руках только черным цветом,
бессонница отступает уже к рассвету,
глаза - позеленевшие от злобы льдинки,
улыбка... Забудь, я давно уже не улыбаюсь,
бывает, что плачу, но только когда не видно.
Шарахаюсь от друзей - в глаза посмотреть им стыдно,
я, в идеале, только здороваюсь и прощаюсь.
Я литрами пью кофе, зеваю на всех уроках,
прошу меньше трогать спину и обнимать несильно,
бесформенными свитерами скрывая отпавшие крылья...
Я, знаешь, часами могу говорить о своих пороках,
но ты почему-то любишь и, все же, зовешь музой,
конечно, уже не рыжей, бескрылой и зло-циничной,
зато никогда не стану тебе обычной
домохозяйкой и скучной женой-обузой.

***
Мне безнадежно-отчаянно в этом городе -
он ведь тебе почти не знаком.
Закостенела, я замерзаю на холоде,
я должна тебе тысячу нерожденных стихов:
почему-то я ими скорее больна, чем беременна.
Принимаю тебя, как лекарства глотает больной -
если ты не приедешь, я здесь погибну безвременно!
Я вдыхаю лишь дым сигарет,
а хотелось бы
запах
твой.

***
Я раскрываю грудную клетку
и выпускаю душевных птиц.
Шарфик на шею, за щеку конфетку -
перед тобой не паду ниц!
Волосы в косу плету потуже,
тени на веки, поярче глаза...
Я усмехаюсь: "Ты мне не нужен."
Чувства спускаю на тормозах.
Белые ночи ласкают сердце,
черные маечки греют грудь -
даже суровым валькириям в берцах
нужен хоть кто-нибудь

Первые ливни. Насупленный, серый рассвет
Падает в пойму, в разливе разбуженном тонет.
...девочка, знаешь, живым огоньком горицвет
Мокрым, озябшим холмам согревает ладони,
Время не лечит, мгновения - крупная соль,
Память - открытая рана, она не уймется,
Но захлебнулась ручьями весенними боль -
Ландыш, упрямый, сквозь снег пробивается к солнцу.
Капля хрустального неба дрожит на весу...
Все, чем дышалось, упало, разбилось на части.
Я, как ребенка, осколок под сердцем несу -
Только вот так и рождается право на счастье...

Так бывает: земля замедляет разбег,
Солнце черное над головой.
...знаешь, девочка, это бывает у всех,
Но проходит не скоро порой:
И больнее, чем плеть, бьют, бывает, слова,
И предателем кажется брат...
Но любовь не погаснет, пока я жива,
И всегда есть дорога назад.
Ты ведь знаешь давно, что мой дом - он и твой,
Ждет у края холодной весны...
...для того, чтобы просто вернуться домой,
Приглашения не нужны.

Я саблезубая химера
Я гроздь сиреневых мышей
Я два ужасных шифоньера
В ночи крадущих малышей

Я ярко-горько-медно-синий
Оттенок кляксы на столе
Я вихрь липкой паутины
Я слон застывший в янтаре

Я красный нос Наполеона
Я белый пепел января
Я бесконечная попона
От бесконечного коня

Я злой и грозный чайный кракен
Страж Бергамотовых морей
Я адмирал в кисейном фраке
Я флот ванильных кораблей

Я прах сгоревшей антресоли
Я призрак плюшевой лисы
Я заплутавший кубик соли
В глуши кухонной полосы

Я лев, верблюд и крошка Мери
Орел, покойник и змея
Убитые у двери звери
Я это я

В таверне
(Кабацкая песенка XIII века. чьё авторство - не знаю, а перевод с латыни мой)

Коли мы сидим в таверне,
Так не думаем, наверно:
«Посидели – и сбегаем!»
Лучше в кости мы сыграем.
Хочешь слышать, что бывает
Здесь, где деньги заправляют?
Наливай. Рассказ мой слушай,
Да развесь пошире уши!
Этот пьёт, а тот играет,
Этот лодыря гоняет.
Кто-то в пух и прах продулся,
Кто-то в бархат завернулся.
Пьют, бранятся, словно черти,
Не боясь греха и смерти.
Снял последнюю рубаху?
Кости брось во имя Вакха!
Тост гуляки поднимают
За того, кто угощает!
Тост второй – за всех живущих!
Третий – за Христа блюдущих.
Тост четвёртый поднимаем –
Всех умерших поминаем.
За заблудших и голодных,
И за девок пьём свободных!
За монахов и бродяг,
Пьём и за тебя, моряк!

Пьёт хозяин, пьёт хозяйка,
Пьёт слуга и пьёт служанка,
Пьют священник и солдат,
Кто безус и кто усат,
Работяги и лентяи,
Ангелы и негодяи,
Белый, чёрный, грязный, чистый,
Пьёт святой, и пьёт нечистый,
Пьёт сестричка, братец пьёт,
Бабка пьёт и дедка пьёт,
Пьют и дурень, и мудрец,
Пьют и мамка, и отец.
Пьёт епископ, пьёт декан,
Барышня и хулиган…
Вволю пьёт весь Божий свет –
Лишь хватило бы монет!

Пусть я буду книгой твоей неизданной.
Той, с которой ты ночи провел бессонные,
через стекла на утро глядя в проемы оконные,
засыпая над чашечкой кофе, мой ангел непризнанный...
На страницах пометки рукой дрожащею,
полувздохи твои между строчек пойманы,
пальцы стерты пером, на них язвы гнойные...
Ты писал меня кровью. Порой - настоящею.
Ты любил меня так, как другие не любят женщину,
ты со мной говорил так, как другие не могут с близкими...
Я тебе отзывалась еле заметными бликами.
Я любила тебя. И ты знаешь, люблю по-прежнему.

...тучи спать по скатам холмов легли,
гром скатился вниз и затих вдали,
ты и я по разным краям земли,
и меж нами холодный ветер.
Оголенные нервы замкнула дрожь,
кто виновен, кто прав, разве разберешь,
в окна тихо стучится продрогший дождь,
но ему никто не ответит.
Только сердце вместе с дождем стучит,
просто имя опять на губах горчит,
"я тебя люблю" под дождем в ночи
самолетик несет бумажный.
То, что было с нами, не изменить,
можно только помнить, ждать и любить,
можно верить снам, дни листать и жить,
и надеяться, что - однажды...

Налейте мне в бокал чужой судьбы!
Налейте, коль свою мне не придумать.
Да, тут вы правы, это просто глупость,
А надо мной висит упрямо - 'бы'

Я мог - бы - стать актером или петь
Для вас со сцены, душу раскрывая.
Геологом, врачом, водителем трамвая
Я мог - бы... а теперь уж не успеть.

Все как обычно, офисный планктон
Лишь потому, что так - привычно и понятно,
И через пару лет мне Путь не даст обратно
Вернуться. Но я слышу перезвон

Чужих бубенчиков, что радостно звенят
На тройке, резво мчащей по чужой дороге.
А мне осталось только подводить итоги.
Быть может - рано я похоронил себя?

Что ж, поживем увидим, что потом,
Что нам готовит жизнь, что будет дальше.
А я? Я отмываюсь от приставшей фальши,
Налив себе в бокал судьбы с вином.

***
Мне порой кажется сказкой жизнь,
Тянет руку мне: - На держись,
Что ж ты? От счастья не разревись,
Вытри росу с лица.

И не робей, на, возьми свой меч,
Сбрось ты обыденность с царских плеч,
Верь мне, мечтательство стоит свеч,
Иди уже до конца.

А я робко вплетаю в косу клубок
Нитей нехоженых трав и дорог,
Я отсыпаюсь со страхом впрок.
Курс молодого бойца...

Люди, кто рядом, сошли с ума -
Красят в малиновый цвет дома,
Я будто летать научилась сама,
Но страшно упасть назад.

Пляшет за окнами летний дождь,
Сказка попросит: - Меня не трожь,
Что не бывает так - это ложь,
Верь мне, не прячь свой взгляд.

А что другие не видят снов -
Все результат бытовых оков.
Ты заслужила такой улов,
Кто же тут виноват?

Давай ты попробуешь меня отпустить,
Уйдешь из памяти и сознания.
Я знаю, сказать не то, что осуществить,
А вдруг, у нас получится, кто знает?
Я просто хочу хоть раз сразу заснуть.
Перестать лгать про лицо от слез опухшее.
В окно, ни о чем не жалея, взглянуть,
Не отворачиваясь от воробьев целующихся.
Где-то время дало сбой,
А, может, просто чувства наши заклинило.
И, все же, давай попробуем с тобой
Разорвать бывшей связи упрямую линию.
Все это запаянное на словах,
Склеенное невыполненными обещаниями…
Мои извечные спутники: потерять тебя страх
и тупая боль от непонимания.
Я гоню это прочь, я пытаюсь, поверь.
Но, как бы тебе объяснить подоступнее:
Если запереть от кого-то дверь,
То проломят окна и стены обрушат ведь.
Прости, но вчера ты мне снова приснился, увы.
А когда я по парку гуляла с мыслями,
Они все мне шептали: «Вон, на тех посмотри,
Представь, и у вас уже были бы…»
Забей, это все никому не нужная неистина.

Где-то, совсем в другом измерении,
Не важно, пространства или времени,
Есть я и ты как одно единое целое.
Мне важно лишь, чтоб в это верил ты.

Я видела грядущее. Оно
Мертво. И выгоревший мир
Засыпан невесомым белым пеплом.
Ни вороны над полем не кричат,
Ни волки на луну в ночи не воют.
Обломками расколотых небес
Осыпалось пространство. Даже время
Застыло, оборвав свой вечный бег.
Я видела грядущее в очах
Застывшего над мёртвым миром бога.

С бергамотом и мятой заваренный чай
В толстой глиняной кружке.
Зацветает сирень, пахнет ландышем май,
И ликуют кукушки:
Обещают, что жить буду я до ста лет
В доме светлом и тихом,
Буду печь пироги и варить на обед
Кашу с медом и тыквой.
Травы к чаю сушить и, ворча, разливать
По горшочкам варенье,
И все время терять то очки, то тетрадь
С новым стихотвореньем.
На скамейке сидеть, обсуждая кино,
Со старушкой-подружкой,
Ждать от внуков вестей...
...как мне жаль, что давно
Я не верю кукушкам...

Курю я нервно у подъезда,
Скрываясь от соседей по углам.
жду с нетерпеньем твоего приезда,
Я правду прочитаю по глазам...

Говоришь не знаю всех твоих проблем?
И нервничаю я на пустом месте?
Может стоит поставить "пробел"
Между нами... Пока мы не вместе?

Вспоминаю прошедшие дни,
И с мечтою прощаюсь неспешно...
Наполнены радостью были они
А ты их забудешь вскоре, конечно!..

Забудешь меня и все те обещания,
Слетевшие случайно с твоих губ...
А я с тобой не буду знать прощания,
Хоть и трудно будет жить без нежных твоих рук.

Оставив мне лишь фото на прощанье,
Ты уйдешь к другой, не обернувшись...
Не будет больше походов на свиданья,
И некому в глаза смотреть, проснувшись...