Fate/Return Night, или Шестая война Грааля

[V-Z >>>]

Москва, июль 2014 года
Ночной город светился россыпью огней; человеку, смотревшему на него с крыши одного из самых высоких зданий в Москве, этот вид напоминал ночное небо и созвездия на нем. Странное ощущение – ведь стоило лишь поднять голову, чтобы увидеть подлинное небо.
– Небо и земля… что в чем отражается? – произнес он вслух, разговаривая, как могло показаться, сам с собой – больше никого на крыше не было. – А мы, все люди… вечно между землей и небом, только не задумываемся об этом.
Тихий шелест ночного ветра был ему ответом.
Человек коротко усмехнулся.
– Даже жаль, что такой город станет ареной боя. Впрочем, если они будут осторожны… а я об этом обязательно напомню, никому ведь не нужно…
Он чуть пожал плечами, не закончив фразу.
Правой рукой он рассеянно перебирал семь маленьких медальонов – серебро и железо, сталь цепочки и черненый узор по самому металлическому овалу.
– Они прибыли, – раздался шепот, – все, кого я нашел. А вакансии… заполнятся очень быстро, как всегда и бывало. Грааль ждет вас, Волшебники. Хотя нет… Грааль ждет одного из вас. Попробуйте хотя бы в шестой раз ничего не испортить.
Левая рука сжалась в кулак.
И где-то глубоко под городом, неслышным мощным гулом отозвалась сила…

Персонажи и игроки:
Мастера:
Бахадыр Зарипов – Хома
Давид Моисеевич – Orrofin
Данила Филин – Арьята Кари
Ирина Лесанова – Соуль
Отец Сергий – Scorpion(Archon)
Сестра Серафима – Инэйлэ
Томас Виндворт – V-Z

Слуги:
Арчер – Orrofin
Ассассин – Хома
Берсеркер – Scorpion(Archon)
Кастер – V-Z
Лансер – Инэйлэ
Райдер – Арьята Кари
Сэйбер – Соуль

Обсуждение

Сообщение отредактировал V-Z - 11-01-2010, 21:38

[Соуль >>>]

очень ранее утро нолевого дня

(Соуль, Визет)

(южное Бутово)

...Кастер!

Полночь давно прошла, покинув выгоревшее до черноты после заката небо. Утренние сумерки кутали улицы в туман; до того, как солнце появится со стороны востока, оставался час. В складках одежды полумрак превращался в глубокие тени, и блеклый свет едва-едва проникал через плотные и одноцветные портьеры, серо-зеленые. Лицо Волшебницы казалось серебристо-белым. Она закрыла глаза.
На короткий миг все: и стены, и пол, покрытые деревянными панелями, и портьеры, и молодую женщину, - озарило яркой, льдистой, как вершины гор, вспышкой.
Волшебница медленно опустила руку.
- ...мой Слуга.
Круг призыва, только что нестерпимо сиявший, озарявший комнату призрачным светом, погас, схлынул - оставляя в самом центре рисунка неподвижную фигуру.
Худощавый... пожалуй, даже скорее худой, очень жилистый, словно сплетенный из стальных веревок. Тело скрывало просторное коричневое одеяние, но с левого плеча свисал смотревшийся удивительно ярко белый шнур из хлопковых нитей.
На вид ему было лет пятьдесят; длинная, полностью седая коса спускалась до пояса. А глаза были закрыты - словно появившийся еще не проснулся.
И последним штрихом было оружие, заткнутое за веревку-пояс - боевой топор на длинном древке с полулунным лезвием и колокольцами, укрепленными на обухе.
- Так... - медленно произнес пришедший через круг призыва. - Значит, добрались и до меня...
По-прежнему не открывая глаз, он безошибочно повернул голову в сторону Волшебницы.
- Ты ли мой Мастер?
Волшебница неторопливо приоткрыла глаза, в которых еще стоял отблеск нестерпимой вспышки. Взгляд скользнул по Слуге.
- Верно, Кастер, - женщина медленно подняла руки и соединила их возле груди. - Намасте.
- Я рад приветствовать хозяйку дома, в который меня пригласили, - отозвался Кастер, отвечая тем же жестом.
И вот теперь он глаза открыл.
Черные-черные. Полные непроницаемой, но живой черноты, сплетения теней - словно сквозь этот взгляд в мир смотрела бездна Тапана.
Волшебница задержала взгляд на чужих глазах и, спрятав одну ладонь в карман длинной юбки, отошла к окнам.
- Я рада приветствовать тебя в своем доме, - женщина потянула серый шнур, сворачивая портьеры. Комнату залил ровный бледный свет. - Меня зовут Ирина.
- Отец назвал меня Рамой, люди звали Рамой-с-Топором, а ты назвала меня Кастером, - прозвучал ответ. Со странной интонацией - словно Слуга повторял то, что когда-то давно говорил совершенно другим людям. - Можно считать, что все это верно.
- Я догадывалась, когда нашла артефакт в Курукшетре, и сейчас, увидев твое оружие, убедилась.
- Подарок Синешеего узнают всегда, - Кастер неспешно покинул круг призыва. - Как оно сейчас, Поле Куру?
- Большой город. Каждый год туда приходят паломники, - Ирина обернулась.
- Это мало изменилось, значит, - констатировал сын Пламенного Джамада. - А это что за город?
- Москва, - Волшебница переплела на груди руки, - столица Российской Федерации. В твое время здесь едва ли было хоть что-то.
- Москва, - задумчиво повторил Кастер незнакомое слово. - Российская Федерация. Да, раньше таких мест во Втором Мире я не знал. Но вроде бы...
Седые брови сдвинулись; Рама разбирался со сведениями, втекавшими в сознания Слуг при призыве.

[V-Z >>>]

(Кастер и Мастер, Визет и Соуль)

- Призыв же раньше проводился в совсем другом городе?
Длинные пальцы Волшебницы сжались на локтях.
- Раньше, да.
- Что-то изменилось?
Ровный серый свет серебрил правильный профиль и подстриженные волосы женщины. Она побарабанила пальцами по предплечью.
- Войны под запретом.
- А, так Волшебники все же осознали, что так и до "Беспутства Народа" можно дойти, - сделал вывод Рама. - Но Война, как понимаю, все равно идти будет, раз уж я здесь.
Вместо ответа Ирина кивнула.
- От одной битвы я уклонился, от второй не выйдет, - мрачно рассудил Кастер. Внимательно посмотрел на Ирину. - Сама ты по рождению не из кшатрийского рода?
Волшебница расцепила руки и негромко засмеялась в ладони.
Рама удовлетворенно кивнул, правильно поняв смех.
Ирина глубоко вздохнула.
- Я могу показать тебе окрестности, недалеко, пока не стало слишком людно.
- Вот это с радостью, - согласился аскет. - Даже в призрачной форме толпы я не люблю.
- Я вообще не люблю дышать трижды прогнанным через чужие легкие воздухом и выхлопными газами. Пойдем.
Кастер чуть заметно наклонил голову, пощипывая кончик белой косы.
- Мне перейти в призрачный облик?
- Сейчас тебя мало кто увидит, - Ирина подобрала со стула в прихожей легкую ветровку. - Мои соседи сочли бы тебя одним из "тех", "странных", знакомых.
- То есть? - густые брови взмыли к линии волос.
Женщина отворила дверь на лестничную клетку. На чисто подметенном полу лежал полуразмытый квадрат оконного света.
- Ко мне приходят странные люди, иногда.
- Как интересно, - хмыкнул Рама. - Что ж, пусть будет так. Только вот... Какая-нибудь ткань найдется?
- Возьми в шкафу коричневый плащ. Он моего отца.
Кастер, осмотревшись, легко отыскал нужное. С некоторой неловкостью облачился в непривычную одежду, довольно кивнул: топор скрылся под плащом.
- Как его зовут? Твоего отца то есть.
- Игорь. Маму - Евгения. Их фотографии висят на кухне, а сами они сейчас в Курушкетре, или в Сиднее, а, может быть, - Ирина выразительно изогнула русые брови, - вообще где-нибудь на Яве.
- Странники, - констатировал Кастер. - Хорошо. Значит, Ирина...
Он на мгновение задумался, пытаясь образовать "дочь Игоря" по правилам санскрита, и недовольно тряхнул косой, не добившись успеха.
- Можно не полным именем, Ира.
Волшебница жила на седьмом этаже. Сверху лестница казалась квадратной пропастью, а снизу - квадратной пружиной. Пронзительно скрипнула дверь подъезда, и губ коснулся ветер с привкусом прудовой воды. Многоэтажный дом за спиной на полмгновения показался скалой. Через два десятка шагов лежала широкая дорога, а за ней - трава и водяная гладь.
- Мой дом едва ли не самый южный в Москве, - обернулась Ирина. - В центре ты вряд ли найдешь хотя бы глоток свежего воздуха.
Кастер огляделся; прикрыл глаза, подставляя лицо ветру.
- Да. Чем больше люди увлекаются Каноном Зодчих, тем больше забывают о лесах.
Ирина протянула руку, указывая на полуразмытую утренним туманом серо-белую стрелу легкого метро.
- Видишь эту линию? Для меня она как бы отмечает край. За ним начинается серый асфальт, машины, которым не хватает места, и оседающая на лице пыль, - женщина встряхнула запястьем. – Впрочем, неважно.

[Соуль >>>]

(те же)

Новая память услужливо подсказала значение; Рама медленно кивнул. Бросил взгляд на дом за спиной.
- Здесь все дома такие?
- В центре немногим ниже. Есть старые кварталы, довольно красивые, - Волшебница пересекла абсолютно чистую в ранний час дорогу и остановилась, обернувшись. - По городу тебе придется следовать за мной в призрачной форме. Твое оружие...
- Слишком заметно, да, - хмыкнул Рама. Топор-Подарок и в его время выделялся, что уже говорить о нынешнем?
Аскет поднял взгляд к небу, несколько секунд помедлил.
- Мне понадобится лук.
Ирина уперла ладони в бока, смяв ладонями складки юбки:
- Какой силы натяжения?
- Как можно больше, - пожал плечами Кастер. - Или сейчас уже делают такие луки, какие и ракшас не согнет?
- Скорее, наоборот. У моего спортивного лука сила натяжения всего двадцать три килограмма, многие древние луки превышали это значение в несколько раз.
Рама сощурился, вновь обращаясь к новой памяти и переводя незнакомые меры в привычные. Неохотно кивнул:
- Да, мне надо побольше. Иначе "Прадарану" в ход не пустишь...
Последнее было сказано со странной интонацией - смесью сожаления и облегчения. Ветер бросил в глаза Волшебнице завиток пепельно-русой пряди, женщина откинула волосы легким вздохом и переспросила.
- Небесное оружие, - пояснил Кастер. Помедлил, подбирая слово из новых времен. - Заклинание то есть, боевое. Но для него нужны лук и стрелы.
- Я хотела узнать, в чем оно заключается, если ты не возражаешь.
- Конечно, - чуть шевельнулись плечи под плащом. - Есть лук, есть стрелы. Когда стрела посылается в полет - то произносится должная мантра, и стрела облекается мощью, подобной ваджре. Все просто.
- Куда уж проще… - с легкой иронией откликнулась Волшебница.
Она сделала еще несколько шагов прочь от дороги, туда, где начиналась немного пожелтевшая от солнца трава. Подумав, женщина сбросила сандалии, потом наклонилась и взяла их в руку. Кончики травинок укололи ступни.
- Ты можешь найти других слуг?
- При помощи Астро-Видьи... - Рама вновь пожал плечами, снова запрокинув голову, глядя в небо. - Этому я не учился, всегда был более сведущ в разрушении. Но могу совершить обряд поиска, воззвав к Ганеше; надеюсь, он не вспомнит про бивень.
Ирина смотрела на него спокойно, повела пальцами, сжимавшими шнурки сандалий.
- Я не знаю ничего о других Мастерах и их слугах.
- А нынешними средствами узнать нельзя? - осведомился сын Пламенного Джамада.
- Прежние войны были официальными, а имена Мастеров – известны. Я могу надеяться только на то, что что-нибудь удастся узнать из речи устроителя.
- А когда она должна состояться?
- Сегодня ночью, - ответила Волшебница и подняла к лицу запястье, скрыв зевок. – До нее я надеюсь еще выспаться.
- Невыспавшийся человек подобен непочиненной колеснице, - одобрил Кастер. - Я в таком случае пока займусь тем, что присуще моей вар... моему классу.
Ирина негромко засмеялась в ладонь:
- Не переживай, меня не смущают твои... родные названия.
- Рад этому, - спокойно отозвался Рама. - Но я просто не уверен, можно ли назвать то, что именуют "Кастером" полноценной варной.
- Тогда ты в этой варне один.
- Карма, - недовольно поморщился Слуга. - Когда-то я желал избавить Второй мир от кшатры... и вот, пожалуйста, одинок в своей варне. Кала умеет пошутить.

[V-Z >>>]

(те же, немного позже)

Они вернулись, когда часы показали шесть пятнадцать. Дом начал просыпаться, из-за закрытых дверей доносились голоса. Ирина забрала у Кастера плащ и плечом захлопнула дверь, потом, не глядя, повернула треугольную ручку замка.
- Что тебе необходимо, чтобы ты не чувствовал себя… стесненным?
Рама задумался; сухие пальцы дернули за кончик косы, растирая в пальцах. Раз, другой...
- Практически ничего. Для войны - лук, колесница, если учитывать только людской мир. Для себя - ничего, на Махендре у меня было меньше.
- Тогда я отдам тебе комнату, которую называю библиотекой. Если для заклинаний тебе потребуется пространство, пользуйся гостиной, в которой я тебя призывала, хорошо?
- Хорошо, - кивнул Рама. Подумав, неохотно признал: - Если понадобится проводить обряды, то может потребоваться что-то еще. Чаши, топленое масло, например... Но это потом.
Ирина повесила плащ обратно в шкаф и кончиками пальцев подтолкнула Кастера в гостиную.
- У меня найдется многое. Если говорить твоим языком, я бы принадлежала к касте брахманов, жрецы. Мои предки на протяжении многих лет были волхвами.
- Так их называли здесь? - уточнил Рама. - Об этой стране надо узнать больше.
- Ты должен уметь читать на моем языке, верно?
- Те знаки, которые видел на улицах, я прочесть мог. Всегда знал, что изучение Вед пригодится даже после смерти.
- Тогда я подберу для тебя книги, - кивнула Волшебница. – Если ты сочтешь их достойными внимания и свободного времени, то прочтешь. Погоди немного, мне следует позвонить.
Аскет на мгновение нахмурился, а потом кивнул - новая память вновь подсказала иное значение. Ирина сняла трубку стилизованного под старину телефона и по памяти, не заглядывая в записную книжку, набрала номер. Неяркий свет обрисовывал аккуратную фигуру Волшебницы, немного позолотил волосы. В трубке протянуло несколько долгих, монотонных гудков.
Рама смотрел перед собой, вновь сжав в пальцах кончик косы, другой рукой же поглаживая ледяное лезвие топора. В остальном же он был совершенно недвижим, словно изваяние, зачем-то поставленное в квартире.
- Здравствуй, Валентина… Я надеялась позвонить до того, как ты уйдешь с обеда. По моим прикидкам, у тебя сейчас около часа, так? Ну, как они?..
Несколько секунд Ирина молчала, слушая, потом ответила:
- Я рада. Очень хорошо. Позвоню еще завтра примерно в это же время, - и затем. – До встречи.
Она опустила трубку на негромко звякнувший рычаг.
- Сейчас я покажу тебе свой лук, но мне кажется, что для тебя он будет слабоват.
- Ты уже говорила о нем, - отозвался Кастер. - Может, и окажется, надо посмотреть.
Волшебница ушла в дальнюю комнату и вернулась через некоторое время. В руках она держала спортивный лук, из металла и дерева. Плавно переходили одна в другую пластинки клена, палисандра и ореха. Лук был немного больше полутора метров, а руке – казался, как перышко, легким.
Слуга, взглядом испросив разрешения, взвесил лук в руке, хмыкнул. С легкостью натянул, немного подержал тетиву, представляя, как именно сорвется стрела.
- Для меня все же легковат, - признал Рама. - Маха-дханур сейчас вряд ли найдешь, но для Астро-Видьи нужен лук помощнее.
- Во сколько раз?

[Соуль >>>]

(закончили на пока)

- Три-четыре, лучше в пять, - подумав, ответил Кастер. - Чем сильнее бьет лук, тем меньше стоит заботиться о том, чтобы сама стрела долетела до цели, можно сосредоточиться на мантре.
- То есть немного больше ста килограмм, - задумчиво проговорила Ирина. Она щелкнула пальцами. – Да, найдется. Только надо будет его предупредить…
Еще раз соединив указательный и большой пальцы, она поманила Кастера за собой.
- Подберу тебе книги пойду спать до полудня.
- Пусть Мара не коснется твоих снов, Мастер, - с легкой иронией пожелал Рама.
- Слава Богу, я не Будда, чтобы искушать меня видениями соблазнов...
- Кто? - удивленно уточнил Рама.
Волшебница обернулась:
- Если вкратце, один великий и достигший просветления человек, которого Мара искушал снами.
- Успешно?
- Не очень, - ответила Ирина и исчезла в полумраке дальней комнаты.
Оттуда донеслись негромкие шорохи, потом выбежала кошка - светло-серая мейнкун с темными полосами. Заметив Раму, зверь остановился. Кошка удивленно присела, оглядывая незваного, по ее мнению, гостя. Седые брови взлетели вверх - подобные звери аскету были незнакомы. Первая мелькнувшая мысль была "тигренок?", но расцветка ясно указывала, что раджи джунглей в родителях у зверя не было. Кошка осторожно подкралась ближе к неподвижному Кастеру и начала его неторопливо обнюхивать, иногда резко отклоняя назад точеную голову. Рама не мешал: на Махендре он привык к вниманию животных. Хотя и впервые встречал зверя, не пытавшегося избежать его взгляда. Похоже, кошка была привычной… и не к такому.
Ирина вышла, неся несколько книг. Женщина взглянула на кошку, зверь обернулся, моргнул.
- Фрида. Ее зовут Фрида в честь одной художницы.
- Похожи характером?
- Котенку понравились репродукции ее картин, - ответила Ирина.
Она протянула книги Кастеру.
- Благодарю, - Рама осторожно принял их, открыл верхнюю, глянул на страницу. - Сколько уже времени не руками их пишут?
- Первая печать появилась в одиннадцатом веке... Кастер?
- Все изменилось, - с оттенком печали констатировал Рама. - Но глупо было надеяться на обратное.
- Послушай...
Аскет ответил вопросительным взглядом.
- Возможно, я - не лучший мастер, но я сделаю все, что в моих силах, - закончила Ирина.
Рама пожал плечами.
- Я был не лучшим сыном, я был не лучшим брахманом, может, я был не самым лучшим учителем... Но всегда делал все, что мог. Теперь все возможное будем делать вместе, и все получится.
Волшебница отпустила книги, отдавая их Кастеру и неловко отерла ладони о рукава рубахи. Один приподнялся, отрыв краешек ровного узора командных заклинаний – от локтя они поднимались выше, к плечу, прячась под тканью.
- Тебе стоит поспать, - посоветовал Рама. - Скоро сон будет очень ценным временем.
- Не переживай. Как всякий хирург, я достаточно работоспособный человек. У меня бывали очень долгие операции... - она замолчала, потом мотнула головой, и на секунду лицо скрылось в вихре русых и волнистых прядей. - До полудня.
- Даже Миродержцы спят, - фыркнул Рама, - так что не стоит людям пытаться сравняться с ними в этом.
- А ты, оказывается, моралист… - хмыкнула Волшебница и, уходя, махнула рукой, повторив. – До полудня.
Рама коротко кивнул, и неспешно двинулся в гостиную, на ходу вновь открывая первую книгу.

[Барон Суббота >>>]

Две минуты первого.
День № 0
Сивцев-Вражек переулок.

Встреча с Гневом.

(писано со Скорпионом)

В тот тёмный час, когда полночь ещё прошла, а новый день ещё не наступил, когда границы становятся тоньше, а тени обретают глубину, когда спящим являются сны столь странные и тёмные, что они их неизменно забывают, в этот самый час Давид Моисеевич распахнул толстый том. Его библиотеку сейчас было трудно узнать: книжные полки и окна закрыты тяжёлой тёмной тканью, Паркетный пол разрисован мелом и, похоже, начинает светиться, а пятирожковая люстра мелко дрожит и потихоньку качается. Пожилого интеллигента тоже было трудно узнать: белоснежный балахон с глубоким капюшоном, книга в кожаном переплёте весьма потрёпанного вида, к тому же не опирающаяся ни на что, кроме воздуха. И слова. Слова древнего языка, который звучал ещё до того, как этот мир возник. Слова Творения и Заклинания, по крупицам собранные за много тысячелетий человеческой истории. Слова, завершающиеся таким простым и таким режущим слух:
- Берсеркер!
А потом в просторной комнате разом стало тесно, ибо явился Он.
Огромный - не только по людским меркам. Словно высеченный из гранита колосс, недвижимый, молчаливый... словно и не воплощение ярости, а родосский исполин, безразличный ко всему и вся. Такой же холодный. Сияющий древними доспехами из далёких, очень далёких времён.
- Я - Берсеркер. Я - Слуга и призван тобой. Отвечай - ты и есть мйо Мастер?
Голос гиганта ронял слова, словно пудовые глыбы. В глазах, однако - чёрных, глубоких и ярких, словно два пылающих угля - вместо ожидаемой необузданной, первородной дикости проскальзывало... любопытство?
- Да это я, - ответил маг и, наконец, позволил себе закрыть книгу. – Давид Моисеевич Шварц, сын Израелев и в некотором смысле маг.
- Сын... чей?
Несколько мгновений огромная фигура молчала. А после - захохотала так, что затряслись, кажется, даже стены.
- Прости меня, Мастер... Но судьба порой обожает шутить. И над нами она подшутила. Я - Берсеркер, и я твой Слуга. Повелевай!
- Ой-вей, и что же всем так неймётся поговорить насчёт юмора судьбы! – фыркнул Давид Моисеевич, через голову стягивая балахон и обнаруживая под ним вполне себе обычную пижаму и мягкие тапочки. – Что ж ей ещё, бедняжке остаётся, кроме как шутить. Как тебя зовут, Слуга, скажи уж!
- Ну, значит, и тебе доведётся посмеяться сейчас, Мастер. Моё имя когда-то наводило ужас на подобных тебе, и немало народа вашей земли я сокрушил своими руками, - Берсеркер расправил плечи. Послышался скрежет, который не назвал бы хрустом разминаемых костей даже ветеран нескольких войн. Огромные ручищи гиганта сошлись, издав громовой хлопок, и призванный возгласил, не ажлея торжественности для столь незначительной фразы:
- Я - сила. Я - гнев. И имя моё - Голиаф.
Давид Моисеевич пожевал губами, поправил очки и лишь после этого присоединился к хохоту гиганта. Разумеется, на фоне его могучего баса, старческий дребезжащий тенор Шварца совершенно не звучал, но разве это когда-нибудь служило помехой искреннему веселью.
- Таки да, определённо судьба любит и пошутить и посмеяться, - наконец выдохнул он, утирая слёзы. – Ну что же, Голиаф, пойдём, раз уж такое дело, хоть чаю попьём. Только за ради всего для тебя ценного, будь аккуратней! В коридоре на полках много хрупких вещей.
Чародей развернулся и исчез в темноте дверного проёма. Вскоре на кухне щёлкнул гас и тихо забурлил чайник.
А из коридора - грохот. Изначально- только шагов, потому что многое из упавшего Голиаф успел поймать с поразительной для такого тела ловкостью.
- Где мы? У меня на родине таких домов нет... Прошло много времени, так? Почему ты живёшь не на своей земле, Мастер?
- На своей-не на своей - это вопрос трудный, Голиаф, - донеслось из, знание пришло из ниоткуда, кухни. - Вот скажи, что такое, извиняюсь, своя земля?
- Та, где жили предки. Та, которую защищаешь. Та, которую любшь. ЧЯто же ещё? - Голиаф недоверчиво оглядел всё вокруг, ищя, где бы примоститься. наконепц, пригибая голову, протиснулся и уселся прямо в проходе на пол, гремя металлом и скрестив ноги. Плечи великану, правда, пришлось развернуть боком.
- Вот и смотри тогда: прадед мой ещё при царях сюда, в Россию приехал и таки остался, дед отказался бежать, когда красные власть взяли, а мы с отцом, чего уж там, успели и повоевать вместе, когда фашисты пришли войной. Вот и думай тут, где же родная твоя земля, Давид, тут, или в далёком тёплом Израиле, где тепло, финики и арабы. Вот ты как думаешь, а? - с этими словами, он вложил у руки воину самую большую чашку из всех, что нашлись, полную горячего, крепкого почти до черноты напитка.
- С именем судьба пошутила не меньше, - громко хмыкнул гигант и, приняв чашку, кивнул. - Благодарю. А кто такие... красные?
- Были тут одни...хотели, чтоб, извиняюсь, не было богатых, чтоб всё отнять и поделить. Семьдесят лет делили-делили, и таки доделились. Знаешь, Голиаф, - сам Шварц уселся на небольшой табуретке, прислонившись спиной к белой громаде холодильника. - Я так думаю, что деление предполагает уменьшение, оттого красные и полетели. Впрочем, нельзя совсем уж их очернять: сказки рассказывали прекрасные. Некоторые таки даже верили, что свободны хоть бы их и заталкивали в мешок с наручниками.
- Суровые времена. А в какого бога они верили? НЕ в вашего, уж точно, как я погляжу? - уточнил Голиаф, прихлёбывая из чашки.
- Ты наверное удивишься, но они верили в то, что Б-га нету и вовсе. Причём так верили, что и нашим и вашим фанатикам у них поучиться можно и прийти в праведное восхищение, - чародей помолчал и вдруг спросил. - Голиаф, а какой он был, а?

[Scorpion(Archon) >>>]

(встреча закончилась со счётом 1:1 таки в нашу пользу)

- Кто? - Голиаф сморгнул, сделал ещё глоток и, снова ухмыльнувшись, продолжил. - Тёзка моего Мастера?
- Да, я о Давиде. Расскажи мне о нём, пожалуйста.
- Был... маленький. Юркий такой, резковат немного, - Голиаф почесал подбородок, кажется - прямо сквозь шлем, сам не замечая привычного жеста. - На вид - совсем мальчишка, и не воин вовсе, зато гордости, уверенности какой-то не людской прямо - гора... Глаза делал грозные. Кажется, правда верил, что вершит святое дело. И хитрый - этого не отнять. Вы все хитрые, вот и он тоже. Думаю, что потом он стал другим - но я его запомнил таким.
- Да уж, в Пушкинском музее ты увидишь много интересного, - Давид Моисеевич наконец вспомнил о чашке и сделал большой глоток. - Ну что же, Голиаф, об этом мы с тобой поговорить успеем, а сейчас расскажи мне...о себе.
- Обо мне? Но что я могу о себе рассказать? - воин поставил чашку, снова благодарно кивнул. - Я - боец. Сила, гнев, ярость. Живая сила. Я служил бою - словно богу. Я сам был богом боя. Потом... пришёл он. И всё кончилось. Один камень расколол не только мой лоб - он расколол мою славу, как орех. Щелчок - и всё. Я... не смирился. Наверное, потому я здесь. Что ещё я могу сказать?
Рабби вздохнул и тоже поставил чашку.
- Тебе это может показаться странным, Голиаф, но я почти ничего не знаю о таких, как ты. Пожалуйста, только пойми меня правильно, я не хочу быть не вежливым, но...я должен знать, что ты есть. Каковы твои силы? Нужен ли тебе сон и еда? Как ты сражаешься? Я бы таки очень не хотел столкнуться с кем-нибудь ещё без этих знаний, да.
- Мне нужна энергия. Я могу есть и пить, могу спать. Могу не делать ни того, ни другого. Я подпитываюсь от тебя. Восстанавливаюсь - от тебя. Ты приказываешь, я сражаюсь. Могу - в ярости. Могу без, но будет хуже. Меня можно изгнать, если победить. Тебя можно убить, что изгнать меня - и это проще, потому что теперь победить меня куда труднее, чем удалось тому Давиду. Мастер, я могу спросить?
Давид Моисеевич поморщился.
- Голиаф, я понимаю, что ты можешь относиться ко мне без тепла, но, пожалуйста, давай попробуем общаться, как...партнёры, если угодно. Я ведь потому и вызвал Берсерка - тебя, чтобы уравновесить собственные недостатки. Задавай мне те вопросы, которые сочтёшь нужными.
- Зачем? Зачем тебе Грааль?
- Тебе это может показаться странным, но я ищу знания. Грааль - чаша пророка Иешуа исполняет желания, что ж, с меня, должно быть, хватит знаний. А ты? Чего бы хотел ты?
- Я ... чести, Мастер. Я хочу, чтобы на свете не осталось нечестного боя. Ни одного. Это достойно.
- Достойно...быть может, да. А скажи, Голиаф, достоин ли удар в спину или из-за угла?
- Нет. Никогда.
- Есть и такая точка зрения, да. Ну, а если этот удар наносится для того, чтобы спасти своих близких? Свой народ? Или честь?
- Подлый удар не делает цель подлее. Благородная цель не делает подлый удар чище. А какой смысл спасать честь, которую при этом же потеряешь?
- А что, есть лишь твоя честь? - Давид Моисеевич сам не понял, в какой момент на его лице возник лукавый прищур, а вопросы приобрели ту особую интонацию, которая так усложняет спор. - Ну хорошо, допустим. И чем ты готов пожертвовать ради своей чести, м?
- А у меня что-то есть? Ты вызвал Слугу, Мастер. Духа. Что есть у меня, кроме моей чести? Отвечу сам - есть чужая. Я не хочу, чтобы победа покупалась обманом, и не хочу, чтобы бой проходил неравно. Когда я видел того Давида- я хотел его убить. Я потерял честь не тогда, когда был побеждён им. Я потерял честь, когда решил убить его - того, кто казался мне намного меня слабее. Обман, к которому он прибег, был достоин моего бесчестия. И того, и другого можно было избежать. Одно породило другое. Я не хочу этого. Я хочу, чтобы алтарь боя всегда был чист. Если не будет тех, кто начинает подлые бои - не будет и тех, кто подло в них побеждает.
Шварц приподнял бровь и надолго замолчал. В его кружке стыл чай, а он всё молчал и молча, время от времени чуть пожёвывая губами.
- Ты мудрее, чем кажешься, Голиаф, - наконец тихо проговорил он. - Я не могу сказать, что согласен с тобой полностью, но в твоих словах есть что-то и его много. Спасибо, Голиаф. Знаешь, в бою я не стану принуждать тебя к чему бы-то ни было. Сражайся на своё усмотрение, а я буду тебе помогать.
- Спасибо, Мастер. Но главное - будь осторожен. Ты уязвимее меня. даже со всеми знаниями и колдовством, которым владеешь.

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 13-01-2010, 2:45

[Арьята Кари >>>]

Данила Филин и Ассассин Соловей Разбойник. Акт 1
Совместно с Хомой

День выдался паршивым. Данила стоял на прежде хлебном повороте на юго-восточном направлении, но как назло все машины шли с допустимой скоростью. За четыре часа всего два штрафа и один откат.

Филин сплюнул и подозвал гулявшего по кустам Заморыша.

-- Меняем точку, брат. Что-то на этой у нас непруха.

Бросив радар на сидение, Данила совсем уж было собрался сесть за руль, но Заморыш насторожился и прянул ушами. Нехорошо так прянул...

Почти сразу же полыхнуло со стороны пролеска в полукилометре от трассы довольно сильной магической аурой.

-- Етить... -- Филин нахмурился, прислушиваясь к магическому эфиру. Ну да. как есть что-то черное...

-- Етить... -- повторил Данила. -- Заморыш, в машину.

Командовать коту было странно с точки зрения обычного человека. Но для потомственного колдуна черт-те знает в каком поколении -- самая обыденная вещь. И не менее обыденным было то, что черный котяра послушно, словно пес, запрыгнул на заднее сидение и свернулся там клубком. А что ему? Хозяин магию почуял, сам разберется.

«Вот проверить или нет?» -- размышлял меж тем Данила. – «С одной стороны время потеряю, а с другой... Кто-то ж там куролесит. И нехило так куролесит. Такой чернухи сто лет не было, с тех пор как сатаники бомжа в жертву приносили три года назад... Проверю. Все равно точка сейчас гиблая».

С этими мыслями Данила хлопнул дверцей машины и затопал напрямик по пересеченной местности к фонившему пролесочку.

Добрался до места он быстро. И то, что он там увидел ему не понравилось. Посреди идеально круглой полянка был начерчен сложный круг призыва, в котором стоял какой-то мужик в черной водолазке и черных джинсах. Патлатый, видно нефер великовозрастный, с каким-то браслетом на руке...

А в центре круга, прямо против мужика нарисовывался уже такой примечательный сизенький дымок, подвивавшийся вихрем.

-- Эй, едит твою мать, ты чего место портишь? -- Данила приготовился было уже вступить в магический поединок с чертовым чернокнижником, но не пришлось.
Великовозрастный нефер как-то неловко вздрогнул, дернулся, схватился за сердце и медленно осел наземь.

«Вот твою налево!» -- подумал Филин. – «Если сейчас скопытится. то потом с отчетами замучаюсь.. Нашел называется трупачок сатаника...»

Дымок как только чернокнижник рухнул на землю заклубился совсем хаотично, но Данила на него внимания особого не обратил. Сорвался призыв, чего уж теперь. Ничего не будет. Посверкает еще немного круг и все.

Парень шагнул внутрь круга чтобы проверить, окончательно скопытился великовозрастный нефер или еще дышит.

Чернокнижник был мертв как камень. Даже мертвее. Камни-то порой и живые попадаются.

Данила выпрямился и почесал гладко выбритый подбородок.

«Так.. Если сейчас слинять, магией следы замести можно будет? Вроде можно... Только хрен потом отмажешься. Все знают, где я сегодня стоять должен. Скажут, проворонил...»

Парень снова бросил взгляд на тело и волосы на его голове зашевелились.
Тело чернокнижника медленно растворялось в воздухе, подпитывая своей энергией силу круга.

-- Эй-эй, не балуй! -- Филин зачем-то инстинктивно схватился за жезл, держа его словно дубинку.

А в голове почему-то пронеслась циничная мысль: «Нету тела, нету дела».

Дымок в центре круга смазался, осел к земле... и вдруг взметнулся пышным султаном, растёкся над кругом развесистым грибочком, вызывающим очевидные и мрачные ассоциации. А потом сизые струйки свились в некое подобие человеческой фигуры.

Дым становился всё плотнее, пока наконец в центре магической фигуры не остался кряжистый длиннорукий человек в одежде, несколько не подходящей окружающей действительности.

- Приехали. Фу, гадость! - загадочный мужик демонстративно помахал ладонью перед носом, разгоняя остатки дыма. - Ты кто таков будешь-то? - поинтересовался он и тут же, словно спохватившись, хлопнул себя ладонью по лбу:

- Ты ли мой мастер?

Данила ошарашено посмотрел на возникшего перед ним типа.

-- Чего? Ты вообще кто такой, а?

На демона призванное... Нечто. Некто. Словом, этот тип был явно не похож.

- Соловьём Разбойником кличут, - несколько недоумённо отозвался тип, - Слуга...

Мужик осёкся, сдвинул шапку на макушку и подозрительно поинтересовался:

- Э, а ты про Войну Грааля вообще слыхал?

Вот же ж твою мать... Война... Да еще магическая.. Это вам не поединок...»

-- Все, о чем я слышал, так это что тут какой-то черный маг кого-то пытался призвать, да не осилил. А потом объявился ты. приятель, -- буркнул Данила. уже прикидывая, что сделать в плане этой войны.

Для начала надо было, разумеется, посоветоваться с опытной ведьмой. Например, с бабушкой или с Никитичной. Но предпочтительнее с бабушкой: к ней ехать ближе. А затем... Затем видно будет. По ее ответу на вопросы.

- Ну, видать, это Мастер и был. Призывал кого-то да не сдюжил. А поблизости ты оказался, вот и призвался не тот не понятно кто, а я. Видать, чем-то ты на меня похож, раз меня к тебе вытащило.

Данила почесал подбородок и мотнул головой.

-- Так... И что это значит и что ж мне с тобой делать, гость из сказок? То-есть из былин... -- вопрос был задан в пространство.

- Для начала дубинку свою полосатую опусти, - Соловей шагнул из круга, на ходу кивнув на жезл гаишника. - От меня не поможет да и ни к чему - я ж тебе не враг.

-- Эт-то, брат, не дубинка. -- Данила усмехнулся. -- Это рабочий инструмент, во как.

- Дубинка - тоже рабочий инструмент, - хохотнул знаменитый разбойник, похлопав ладонью по топору на поясе. - Мы что ж с тобой, коллеги, что ли? - ввернул он заумное слово из языка той эпохи, в которую невольно угодил.

-- Ну уж и коллеги! -- обиделся сразу же Данила. Чего он терпеть не мог, так это сравнения ДПСников с разбойниками. -- У меня все по закону. Сами нарвались, сами не соблюдают, сами и платят.

- У меня тоже! - продолжал веселиться Соловей. - Сами нарвались, сами не соблюдают...осторожности... - мужика разобрало, говорил он теперь, с усилием проталкивая слова и едва сдерживая рвущийся наружу смех.

-- Не то это. Я деньги с них по закону беру. И никто меня ни в чем не обвинит.

- И меня никто не обвинит, - уже едва дыша от смеха, продолжал изгаляться Слуга. - Некому будет...

-- Кроме богатырей, -- съехидничал в ответ Данила. -- Ладно, походу, ты теперь ко мне приписан? Стало быть поехали.

Соловей облегчённо вздохнул, уняв наконец смех, коснулся щеки под выбитым глазом.

- Квиты, - хмыкнул разбойник. - Куда поедем? Просвещать тебя, тёмного? - прозорливо осведомился он.

-- К бабке моей, Марье. Хочу понять, что тут происходит и насколько оно опасно. Все же моя работа порядок поддерживать. Да и Москву развалить не хотелось бы, мало ли что там в этой войне случиться может.

С этими словами Данила махнул новому знакомому рукой и двинулся к машине.

- Эт можно, - важно кивнул разбойник, зашагав вслед за вслед своим Мастером. - Бабушки - они готовят хорошо! - снова хохотнул посерьёзневший Соловей. И засвистел какую-то весёлую беззаботную песенку.

Данила только молча поражался.

Вот тебе и разбойник-злодей из сказок... Весельчак оказывается и рубаха-парень... Интересно, а свист его знаменитый -- тоже выдумка былинная?

Добравшись до машины. Филин поморщился. Рация разрывалась от сигнала вызова.

Данила включился на прием.

-- Я сто семнадцатый, слушаю.

-- Где ты там ходишь? -- рявкнул знакомый голос начальника их смены. -- У нас тут машина опять в угоде! И не абы какая... У двоюродного племянника директора Ашана угнали.

--Понял, -- кисло ответил Данила. -- Давайте данные...

Выслушав описание машины, он отключил рацию.

Ну что за день? Вот когда работа нужна была. ее не было, а сейчас когда ему до зарезу надо к бабке -- пожалуйста.

Соловей уселся на переднее сидение рядом с водительским.

- Что, и здесь лихие люди покоя не дают? - усмехнулся разбойник, оборачиваясь назад и протягивая руку к устроившемуся на сидении чёрному коту.

Заморыш деловито обнюхал разбойника, задумался, а затем одобрительно замурлыкал.

«Надо же... Признал... Впервые Заморыш вот так легко чужого человека признает...»

-- Да какие-то дебилы тачку у серьезного человека увели. Словно не секут, чем это им грозит. Это вам не просто угон. Теперь нас всех на уши поставят. А кому-то, кому повезет ее найти и тормознуть, премия будет.

Широкая мозолистая ладонь подхватила кота и угнездила его на коленях у Слуги.

- Коль рожёного ума нет - своего не вложишь, - солидно изрёк Соловей. - Ну валяй, показывай, чем твоё ремесло от моего отличается.

Сообщение отредактировал Арьята Кари - 15-01-2010, 16:13

[V-Z >>>]

День 0
Дорога и луки (с Соуль)
Ирине снились тигрята. Белые, голубоглазые несмышленыши, за которыми Валентина ухаживала, как за котятами. Бывший спинальный хирург, теперь ветеринар и не только, эта крохотная женщина сорока с лишним лет с острым носом и треугольным лицом часто повторяла: «Чем больше узнаю людей, тем больше люблю животных». Она и Ирина познакомились на практике, и вскоре после знакомства Валентина оставила работу и уехала на восток.
Негромко зазвонил мобильный телефон, будильник которого Волшебница поставила на пятнадцать минут первого. Женщина потянулась, нашарила ладонью металлический корпус, отключила звук и только потом открыла глаза. Несколько минут Ирина лежала, раскинув руки, и смотрела в потолок. Он выглядел высоким… исключительно потому, что неширокая кровать почти прижималась к полу. Потом женщина поднесла телефон к глазам и нашла в электронной книге нужный номер.
- Да, – спустя пять длинных гудков произнес хриплый голос, - Ир?
- Привет, - ответила Волшебница и приподнялась на локтях, - я по делу. У тебя не найдется лука большой силы натяжения, что-то вроде индийского маха-дханур?
Со стороны собеседника разлилась совершенная, не нарушаемая даже дыханием тишина.
- Коль?
Еще полминуты молчания завершились приглушенной фразой:
- Я в экстазе от твоей наглости.
- Найдется или нет?
- У меня есть несколько лонгбоу, сделанных по старой технике, - недовольно ответил собеседник, - это не маха-дханур, точно, и ты их точно не натянешь. Я не занимаюсь восточными луками. Мы достаточно давно знакомы, чтобы ты могла запомнить. Ира. Исчезнуть посреди поездки, год не отвечать на телефонные звонки, и теперь - «по делу»…
Ирина с легким раздражением прикрыла глаза.
- Когда к тебе можно подъехать. О цене, надеюсь, договоримся?
- Ир, ты меня слышала?..
- Конечно.
Николай вздохнул:
- Я тебя жду.
- Буду через два часа, - Волшебница прекратила разговор, надавив кнопку большим пальцем.
Ирина бросила телефон на подушку и ненадолго запустила ладони в волосы, массируя виски. Кажется, организм больше не требовал сна; кажется, был в порядке… Женщина провела пальцами по мятым рубашке и юбке, недовольно поморщилась и открыла шкаф. Спустя несколько минут, она вышла из комнаты, бегло кивнула Кастеру и, жестом попросив немного подождать, исчезла в ванной. Рама, сидевший, скрестив ноги, на полу, кивнул в ответ. Он был погружен в чтение книги, слегка поглаживая то кончик косы, то лежащий рядом топор; собственно, одна из книг уже была отложена, вторая - дочитывалась.
Ирина вернулась, на ходу поправляя ворот темной, свободной рубашки с рукавами в три четверти; в вырезе виднелся темный круг каменного медальона. Пепельно-русые волосы блестели от воды, а в глазах застыло глубоко-задумчивое выражение. Женщина остановилась, пристально изучая сидевшего Кастера.
- Интересная у вас история, - заметил тот, закрывая книгу и откладывая в сторону. - Очень сильно отличается от нашей; впрочем, я никогда и не считал, что Второй мир ограничивается известными нам землями.
- Много прочитал?
Рама кивнул на две книги.
- Пришлось читать медленнее, чем привык - слишком уж необычно.

[Соуль >>>]

Ирина оценивающе прищурилась:
- Неплохо. Ладно, сейчас немного о другом. Сейчас поедем за луком, но, если ты хочешь его проверить сам, придется тебя как-то… м, переодеть.
Кастер оглядел себя и хмыкнул:
- Ну да, судя по тебе и тем рисункам, что я видел на улицах, я буду как-то сильно отличаться.
- Будешь моим знакомым из Индии, - Волшебница взмахнула рукой, а потом провела пальцем по левой брови. – Большинство остальных моих знакомых привыкли и не к такому… Надеюсь, что вещи моего отца тебе более или менее подойдут.
- А язык ваш я, надо полагать, долго и упорно изучал, - продолжил Рама, гибко поднимаясь. - Впрочем, это и почти верно - ваше наречие определенно в родстве с привычным мне.
Ирина негромко рассмеялась в ладонь.
Через некоторое время она принесла слуге стопку одежды, отдала, потом ушла на кухню. Негромко зашелестел чайник. Минут через десять Кастер появился в дверях, с недовольным видом поправляя воротник.
- Наша одежда удобнее, - сообщил он. - А в этом я себя чувствую как новобранец в доспехе.
Свободные льняные брюки, просторная рубашка с рукавами до локтей и треугольным вырезом – взгляд на мгновение снова стал хирургически-оценивающим.
- Неплохо выглядишь. Не желаешь чая?
- А что за напиток? - с легкой озадаченностью уточнил Рама.
- Сейчас…
Из электрического чайника, вода полилась в маленький – заварочный. Вода стремительно окрасилась в бледно-желтый цвет. Хлопнула дверца холодильника. На столе появилась стеклянная миска с салатом. Ирина непринужденно сновала по кухне, доставая необходимые продукты. Без обеда уезжать на целый день Волшебница не собиралась. Кастер, прислонившись к дверному косяку, наблюдал за манипуляциями. Пару раз хмыкнул, приподняв бровь - процесс готовки с его времен сильно изменился. Да и не походил на таковой сильно – похоже, Волшебница не любила стоять у плиты.
- Я понимаю, что тебе это не слишком необходимо, но ты ведь не откажешься составить мне компанию?
- Конечно. Мне даже интересно, что тут такое для еды выращивают.
Обед занял около получаса - в основном потому, что Кастер неторопливо изучал новую для себя пищу. Чай ему понравился, и он мигом поинтересовался его происхождением; услышав несколько разнообразных легенд, неопределенно хмыкнул и пробормотал: "Бывало и пострашнее..."
Единственное, что он уточнил - не имеется ли среди еды говядины. Остальные же продукты запретными не были, и ими Рама насладился как следует. Хотя и ел совсем немного - как привык при жизни питаться малым, так и не оставил этого обыкновения и потом. Ирина притронулась только к салату. Все время обеда под ногами крутилась Фрида, которая, наконец, не выдержав, беззастенчиво запрыгнула на колени Кастера.
- Не прогоняй ее, - попросила Ирина.
Перед уходом, Волшебница еще ненадолго скрылась в библиотеке и, выходя, убрала за пояс пистолет.
Еще через пятнадцать минут, Мастер и Кастер были внизу. Чужой топор Ирина аккуратно и со всей возможной тщательностью убрала в большую сумку, сумку отдала слуге.
- Надеюсь, средство передвижения тебя не смутит, - во дворе женщина указала на аккуратный сине-черный мотоцикл марки «Kawasaki»
Рама медленно обошел механизм посолонь, с подозрением присматриваясь к нему.

Сообщение отредактировал Соуль - 16-01-2010, 0:31

[V-Z >>>]

- Что это за сын коня и колесницы?
- Мотоцикл, - Волшебница подала Кастеру шлем.
Слуга порылся в новой памяти, выискивая значение слова, неохотно кивнул.
- Никогда особенно не любил верховую езду, - признался он, опуская шлем на голову.
- Держись только крепче, - посоветовала Ирина.
- За что?
- За меня, - и эти слова прозвучали несколько лихо.
Последовало молчание; уже опущенное стекло шлема скрыло выражение лица Кастера. Но и само молчание было довольно... красноречивым.

Полуденная и летняя Москва была по-настоящему жаркой. Пыль оседала на одежде и запорошила шлем тончайшей сетью. Машины пролетали мимо. Многократно усиленная скорость из-за разницы движений, казалась безумной – так быстро они исчезали позади. Ирина лавировала по переулкам, стараясь избегать оживленных перекрестков и долгих светофоров.
Волшебница не ответила. Она резко повернула на очередном повороте и затормозила на маленьком перекрестке.
- Я, кажется, говорила, что очень не люблю стоять в пробках.
Маленькая пауза - Рама вспоминал, что значит это слово в применении к нынешнему времени.
- Мне бы тоже не понравилось.
Когда зажегся зеленый свет, Ирина аккуратно повернула налево, затем еще раз, и еще – и въехала в небольшой двор. В отличие от места, где жила Волшебница, тут зелени не было. Совсем. Рычание мотора неторопливо угасло. Кастер слез с сиденья и огляделся без особого удовольствия. Стянул шлем и огляделся снова; бродивший невдалеке лохматый пес вздрогнул и удрал за угол дома, когда взгляд аскета упал на него. Ирина посмотрела слуге в глаза.
- Нет. Так нельзя. – решительно произнесла Волшебница и задумчиво прижала ладонь к губам.
- То есть? - уточнил Рама.
- Твои глаза.
- Они такие уже давно. С самой смерти отца, кажется.
Ирина скинула с плеч легкий рюкзак, и со вздохом расстегнула молнию. Через некоторое время она достала большие очки, на солнце стекла начали стремительно темнеть.
- Будут маловаты…
- А, - только и прокомментировал Кастер, взяв незнакомый предмет, повертев в руках. Неспешно надел, пожал плечами: - Не страшно.
- Пойдем.
Под козырьком подъезда лежала тень. Волшебница набрала номер на домофоне и прислушалась к переливам электронной музыки. Потом раздался мужской голос, затем – писк. Волшебница потянула на себя дверь и блаженно шагнула в прохладу подъезда. Не обратив внимания на лифт, она быстро взбежала на второй этаж. Одна из дверей приотворилась.
- Я с другом, Коль.
Рама пока держался позади, осматривая подъезд, сравнивая с уже виденным. Про себя он пришел к выводу, что нынешние города надо показывать тем, кто жаловался на сутолоку и тесноту Хастинапура.
- Кто?
- Его завут Рамеш, он из Индии. Собственно, для него и лук.
На пороге стоял человек на полголовы выше женщины, темноволосый и темноглазый. Он выглянул, уставился на Кастера, замер… Сын Джамада воззрился на хозяина квартиры; очки смягчали взгляд аскета, но все же не полностью. Да и не учитывая этого, Рама все равно выглядел достаточно примечательно.
Сухие пальцы сжали кончик косы, дернули пару раз. Потом Рама молча вежливо поклонился.
- Намасте, - нервно сглотнул молодой человек. – Проходи, Ир. И… вы.
Уже в коридоре Кастер услышал:
- Это кто?...
- Знакомый реконструктор.

[Соуль >>>]

Второе представшее его взгляду в нынешнем мире жилище аскет оглядывал внимательно, подмечая каждую деталь и сравнивая с домом Ирины. Для чего это могло пригодиться, Рама понятия не имел, но ему просто было интересно. Коридор сразу переходил в большую, светлую комнату с двумя окнами. Слева – приютилась кухня, справа – виднелась еще одна дверь. Квартира Николая, небольшая, но уютная студия, радовала глаз чистотой. Идеальной.
- Девушку завел? – оставив ветровку в коридоре, с легким сарказмом поинтересовалась Волшебница. Николай обернулся, передернул плечами.
- Сейчас принесу луки. Ты же «по делу», - последние слова прозвучали язвительно.
- Да, - с легкой улыбкой передернула плечами женщина, - жду.
Про себя Кастер отметил, что отношения между Ириной и данным шудрой далеки от идеальных. Впрочем, ему ли до этого дело? Волшебница устроилась на спинке стоявшего в центре комнаты дивана и легко закинула одну ногу на другую. Из той самой комнаты, за дверью, доносилось шуршание и изредка – ругань.
- Он - историк.
- В какой области? - уточнил Рама.
- Великобритания.
- Большая?
- Это страна…
- Понимаю, что не деревня. Больше вот этой, - Кастер повел рукой, словно очерчивая Россию, - или нет?
- На порядок меньше, - прозвучал голос Николая. - Ты уверена, что он реконструктор?..
Английские длинные луки в ненатянутом состоянии напоминали просто тонкие полоски дерева. Хозяин квартиры бережно разложил их одна рядом с другой на ковре.
- Я всегда занимался тем, что помогал восстанавливать утраченное, - небрежно отозвался Рама. Уточнять, что речь шла не о вещах, а о ранах в душах учеников, он, разумеется, не стал, вместо этого обратив все внимание на луки. Ирина присела рядом с Кастером и, могло показаться, что хозяин квартиры просто перестал для нее существовать. Волшебница задумчиво прикрыла глаза, потом поочередно коснулась каждого из длинных луков кончиками пальцев, губы едва заметно шевельнулись.
- Вот тот, третий, который ты сейчас трогаешь, - Николай стоял над Мастером и Кастером, скрестив на груди руки, - наиболее тугой. Ты его не натянешь.
Послышалось неопределенное хмыканье; Рама выпрямился, подняв тот самый лук. Без какого-либо видимого напряжения согнул - до того состояния, когда обычно стрела срывается с тетивы, - потом медленно разогнул обратно. Николай снова застыл. Его рот чуть-чуть приоткрылся. Ирина поднесла запястье к губам, негромко засмеялась.
- Рамеш, попробуй еще этот, - она указала на крайний. – Мне кажется, здесь дерево немного лучше. Я права, Коль?
Хозяин квартиры неровно кивнул, потом закрыл рот, мотнул головой.
- Более выдержанное, хотя он немного слабее… только немного, - и Николай поднял руки, всем своим видом желая показать, что он абсолютно не хотел хоть как-то оскорбить сильного гостя.
- Оба хороши, - констатировал Кастер, опробовав второй лук. - Первому больше подойдут тяжелые стрелы, второму - любые.
- Тебе нужны оба? – уточнила Ирина.
Рама задумчиво подергал кончик косы, что-то прикинул, припомнил, как быстро может на войне испортиться оружие, и ответил:
- Не помешают.
Волшебница выпрямилась и совершенно непринужденно улыбнулась Николаю. Хозяин квартиры почувствовал, что ему слегка не по себе.

[Scorpion(Archon) >>>]

День 0
Берег Яузы, Северо-Восток Москвы.
Спасшая Династию

Ночью здесь всё равно были люди. Но – хотя бы поменьше, чем в остальном парке, а уходить на другой берег он не хотел. Кейстут проверил, всё ли с собой. Кажется, ничего не забыл. Наткнуться ночью в парке на хулиганьё в его состоянии было совсем неприятно и нежелательно. Голова немного кружилась от предвкушения скорого события, хотелось пить… Но это потом, это мелочи. Просто купить молока на обратном пути. Хотя зачем – дома ведь есть молоко.
Главный недостаток московских квартир по сравнению с иностранными особняками или хотя бы подмосковными дачами – в них неудобно призывать. Интересно, многих будет такая проблема?
Отец Сергий поправил лёгкое светлое пальто, расстегнул ворот рубашки. Подумал немного и решил, что совсем скинет его, а рукава закатает, когда доберётся.
Здесь. Самый край – дальше мост на маленьких понтонах через заболоченное русло Яузы. В стороне от любимого деревянного. Раньше он любил гулять здесь – но годы берут своё, а администрация не отдаёт чужого… Наведённый было красивый, изящный и очень длинный плавучий мостик покосился за без малого десяток зим, ушёл в сторону и стал то и дело сбрасывать рисковых путников в воду, а одного велосипедиста оставил без транспортного средства. С тех пор сюда никто не ходил.
Кроме самого священника. Здесь было тихо, можно было спокойно погулять по перекошенному, ненадёжному мостику – как по краю собственной жизни. И какая разница, что за краем – не врата Рая и не Бездна, а всего лишь тихая стоячая вода прияузских топей, грозящая разве что простудой и глупым видом по пути домой? Там, в воде – тоже Бездна. Это знает любой, кто умеет смотреть в глаза своему отражению – как собственной душе.
Плащ светлым пятном рухнул на землю. Рукава были закатаны, ворот расстёгнут. Отец Сергий мысленно сосчитал до десяти – медленно, по одному счёту на два удара сердца. Успокоиться. Собраться. Не нервничать. Некогда нервничать.
Надвигалась война. Нужно быть готовым. Вперёд. Его карта – Мечник.
Осторожно…
Пентаграммы и прочую бесовщину в собственной работе священник не любил. Путь волшебника – всегда конфликт, всегда бой, всегда – соблазн. Тому, кого испытывают даже самые чистые из собственных помыслов, трудно быть святым отцом. Потому он, наверное, и работал «ангелом». Богоугодное дело – но постоянная мирская жизнь, вымышленная, не настоящая для тех, кого он спасает. Спасает через ложь. И что с того? Святое дело – через чары ли, через обман… Важен результат. Ради спасения чужих душ и своей можно рисковать. Размен всегда будет в его пользу.
Сергий уколол себе палец – тонкий, острый нож скользнул обратно в карман. На земле появилось один за другим несколько символов и соединяющие их линии. Паутина, вязь единения силы и веры, которая тихо билась в человека в такт с сердечным ритмом.
- Я, Сергий, взываю к чарам, - губы словно замёрзли. Хочется облизнуть… Но не сейчас. Не сбивать таинства, не сбивать концентрации. Не рушить волшебства! – Я призываю тебя! Призываю во имя битвы по правилам Святого Грааля…
Воздух вокруг задрожал, словно горный хрусталь на ветру. Ветви деревьев поймали шальной порыв буйного бродяги и зашелестели, зашептали, зашуршали… Стена шёпотов и шипений окружила Сергия , всё громче и громче, словно бесовской хор, что считает людские грехи. Но Мастер не позволял себе отвлечься. Нужно совершить ритуал правильно – и он знает, как это сделать.
- Призываю тебя…
Еще сырая от вечерней росы пыль вскинулась под ветром. Темное и почти неуловимое для глаза мерцание запульсировало в полумраке, словно живое сердце. Казалось, Мастер слышит удары. Пыль взвилась вверх и опала, оставляя коленопреклонный силуэт. Очерченный бледным и отраженным от неба светом города приподнялся острый подбородок.
- Слуга Сэйбер. По твоему зову я пришла. Я спрашиваю, ты ли мой мастер?
Он даже не успел закончить формулу. Чтож... Быть посему.
-Да. Да, я твой Мастер, Сэйбер, слуга-мечни... ца, - Сергий чуть улыбнулся. - Это я призвал тебя, чтобы по моей воле ты вступила в Войну Грааля.

[Соуль >>>]

- Приказывай, Мастер, - силуэт распрямился, и ветер качнул кончики коротких прядей.
Женщина. На вид - красивая, но в лице что-то такое, что заставляет поверить - да. Мечница. Воительница. Впрочем, ему рассказывали, что в Войнах Грааля такое уже бывало не раз. Восточная... Кто бы мог быть? Он не так хорошо знает восточную традицию. Надо уточнить - если она сама не поведает ему.
Левую руку чуть жгло. Яркий, изящный узор украсил запястье - словно всегда тут был, нанесённый талантливым художником в память о какой-нибудь прихоти хозяина. татуировки у священника - даже смешнее, чем священник, чертящий пентаграмму. То-то бы нынешняя молодёжь его засмеяла! Хотя может и прониклись бы интересным образом... Как в сказке из тех, что последние годы печатают, честное слово.
Сергий снова чуть улыбнулся, старательно разглядывая призванную. Потом кивнул и протянул руку. Несколько секунд Сэйбер растеряно смотрела на ладонь. Кореянка, японка, китаянка? Черты лица были причудливой смесью. Ветер бросил на высокие скулы тончайшие кончики на современный лад подстриженных волос. На несколько мгновений в карих и продолговатых глазах блеснуло непонимание, а затем слуга протянула руку и сжала ладонь Сергия.
- Вот и хорошо, - довольно подытожил священник. Пойдём со мной. Думаю, до битв ещё есть время. Я хочу немного узнать о тебе и рассказать о себе. А пока...
Кейстут опустился на колени и, подняв плащ, протянул девушке.
- Одень пока это. будет удобнее идти. У нас не очень жарко ночью, даже летом.
Продолговатые глаза расширились в легком удивлении, потом Сэйбер взяла плащ. Она набросила его поверх темной накидки и поправила рукава.
- Это не тот город, в котором войны проходили прежде, - произнесла слуга.
- Не тот. Мы далеко оттуда. Но шестая война будет здесь.
Девушка неторопливо кивнула. Она не спросила, почему, но Сергий понял, что запомнила каждое слово.
- Что это за город?
- Москва. Это в России. Далеко от прежнего поля боя.
- Понятно.
- Ты - Мечница, это я понял. Но... кто ты?
Взять за руку? Нет, слишком по-дружески, а ведь они - не друзья. МАСТЕР И Слуга. Неприятные отношения, но если нужно было ради этого подчинять чужую волю... Всё и всегда - "ради". Интересно, а что она сама думает об этом? Надо потом спросить. Надо ещё о многом спросить.
- Хуа Мулань. Я родилась во время правления Юань Сю.
Свет неловко, словно стесняясь, то обрисовывал профиль слуги, то отступал, и ее лицо становилось полностью неразличимым.
- Та, что спасла династию, переодевшись мужчиной для этого? Я не знал, что ты была именно мастерицей меча. Впрочем, это значит, что и противники знают о тебе мало, - улыбнулся священник. - Я Сергий. Кто-то зовёт меня отец Сергий. Кто-то - Кейстут, это старое имя. Выбирай любое - хотя Мастером ты можешь звать меня всегда.
- Я буду называть тебя так, как ты скажешь, - Сэйбер повернула голову. – Ты знаешь мою историю?
- Плохо. Я не знаю, почему пришла ты, но я рад тебе. Расскажи - если хочешь.
Слуга, словно настороженная птица, немного подняла подбородок.
- Ты знаешь сам, что у слуг есть желания. Пока я не готова рассказать свое. А ты - готов?
- Ещё нет. Но я обещаю, что не буду хранить тайну долго. Скажу только, что хочу сделать мир лучше.
- Твои слова звучат достойно, - помедлив, ответила девушка.
- Спасибо. Кто-то назвал бы их наивными.
Сэйбер остановилась.
- Когда я пошла на войну вместо отца это было наивно, но никто не догадался в армии, что рядом сражается не мужчина.
- Это был подвиг. Подвиги всегда немного наивны. И это хорошо.
- Значит, это правильно, что к тебе пришла я, Сергий.

[Scorpion(Archon) >>>]

- Правильно... Я надеюсь, что у нас есть хотя бы пара дней. Тебе надо привыкнуть к миру, какой он есть. Посмотри, понаблюдай. Полюбуйся. Здесь красиво, хотя и не везде. А пока... просто пойдём домой.
Сейбэр кивнула. Она неторопливо и молча направилась за Мастером. На ее лице замерло задумчивое выражение, едва-едва угадываемое в уголках глаз и изгибе губ.
Высокий синий дом – семнадцать этажей – располагался в нескольких минутах ходьбы от берега реки и близко к небесам, как пошучивал порой сам Сергий, ибо жил святой отец прямо на семнадцатом этаже. Двор, где гуляют и играют дети… днём, когда не так темно; дорожки, вечно припаркованные у входа машины, школа в двух шагах – чёрный забор, похожий на ряд ощетинившихся копий – место жительства священнику-«ангелу» досталось просто отличное, несмотря на отсутствие прихода. И теперь, провожая в собственный дом гостью, он украдкой поглядывал на неё. Как отнесётся, что удивит, что обрадует, что… Вообще – что? Иногда продолговатые цвета темного миндаля глаза удивлено расширялись, иногда слуга крепче сжимала губы, словно стараясь не обронить неуместное слово.
- Тебе, наверное, непривычно, - стараясь не суетиться зря, не задавать слишком много вопросов, поинтересовался он у Мечницы. – С твоего времени очень много изменилось.
- Очень много, - неторопливо ответила Сэйбер, - но я привыкну.
- Надеюсь, - пожал плечами Сергий. - Надеюсь, тебе будет приятно знать: Поднебесная сейчас - одна из крупнейших и самых сильных стран мира. Там живёт очень много людей - в десять раз больше, чем в этой стране, хоть земли примерно в три раза меньше.
- Когда они последний раз воевали?
- Эта страна и твоя родина?
- Поднебесная, - ответила слуга и посмотрела на Мастера. - Я сделала все, чтобы они жили в мире.
- Довольно давно. Думаю, они по-настоящему не воюют уже полвека или больше. Есть только Тайвань... Остров, где живут люди, которые хотят жить иначе, чем во всей Поднебесной. Правители хотят вернуть их, они - не хотят возвращаться. Но войны нет. И, думаю, не будет. В нашем мире есть страшное оружие, которого все боятся настолько, что не решаются воевать слишком много... Большие страны. С маленьким всё как и раньше, только больше стреляют и меньше сражаются лицом к лицу. Это, наверное, плохо, - Сергий вздохнул. Рука попала мимо кнопки домофона. - Когда люди не видят лицо того, кого убивают, им легче убить.
Сэйбер резко встряхнула головой, и по высоким скулам мазнули кончики тонких прядок.
- Не легче.
- Прости. Я понимаю, не мне рассуждать об этом.
Священник набрал код. Магнитный замок тихо пискнул, скрипнула ручка.
- Заходи. Нам подниматься высоко. Здесь есть на чём доехать.
Неожиданно слуга почти незаметно, но очень мягко улыбнулась Мастеру:
- Я представляю ваш мир. Может быть не очень четко, но мы приходим не беспомощными, как дети, - Сэйбер шагнула в полумрак подъезда и аккуратно сняла плащ, потом протянула его Сергию.
Тот кивнул, свернул плащ, перекинул через руку.
- Это хорошо. Я знаю, как это бывает. Но одно дело - знать, другое - иметь дело с настоящим Слугой. Я делаю это первый раз.
Лифт приехал почти сразу, и даже лампа оказалась на месте, хоть какой то умник и украсил плафон разводами зажигалочной гари. Кнопка - самая верхняя в правом ряду... почти. Восемнадцатую, ненужную, тоже кто-то сжёг...
- Тебе нравится смотреть с высоты? У нас есть проход на крышу... если тебе интересно. Открытый, за этим не очень следят.
- Я смогу увидеть весь город? – вскинула взгляд слуга.

[Соуль >>>]

- Не весь... но да, довольно далеко. Рядом есть башня, с неё видно ещё выше. Если хочешь, можем сходить туда как-нибудь.
Девушка кивнула.
- Поднимемся?
- Прямо сейчас? Впрочем, давай.
Крыша была сухой, тихой. Ветер дул довольно сильный, и при другой погоде здесь было бы холодно, но лето было самым настоящим , и раскрашенный неоновой рекламой ночной город радовал глаз и грел душу.
- Днём здесь тоже красиво, - Кейстут блаженно вглядывался в сияющую городскую даль, словно в волшебную картину, надеясь что-то разглядеть. - Но ночью весь город горит огнями... Словно у вас фейерверки. Здесь теперь тоже умеют их делать. Довольно красиво - но обычно по праздникам. Когда я был маленьким - любил на них посмотреть. И сейчас, вообще-то, люблю. А ты?
Слуга медленно подошла к краю. Взгляд скользил по вспыхивавшей огнями Москве, иногда задерживаясь на несколько мгновений.
- Очень, хотя после войны фейерверки напоминали мне о сражениях. Потом я научилась думать о них как знаке радости.
- Скажи... как это? - тихо поинтересовался Сергий. - Я видел смерть. Видел убийства - у меня непростая работа, там всякое случается. Но война - как это? Я никогда не был на войне. И надеялся никогда не побывать... но мы ведь уже на ней. Шестая война за Грааль - тоже война. Ты знаешь, каково воевать - я не знаю. Ты... поможешь мне понять?
Сейбер неторопливо наклонила голову, кивая.
- Ты не должен сражаться.
- Не должен? Почему? Я не могу всё время сидеть за твоей спиной. И потом... на меня будут нападать. Самый простой способ тебя победить - убить меня.
Взгляд миндальных глаз обжег.
- Ты слабее слуги, Сергий. Я буду тебя защищать, - на полмгновения ресницы коснулись скул. - Я провела на войне двенадцать лет. На войне нет места ничему, кроме сражений. Каждый день генерал взвешивает на весах жизнь одного и жизнь остальных воинов. Жизнь многих тяжелее во много раз, как бы ни был дорог кто-то один. Просыпаясь, генерал думает о воинах. Засыпая, генерал думает о воинах. Как я думала о воинах, я буду думать о тебе. Ты – мое войско, которое я буду защищать.
- Я благодарен тебе. Потому обещаю слушать твоих советов и не искать лишних бед. Но, - голос священника был тяжёл и спокоен. Почти как у генерала, - я не буду надеяться только на тебя. Я - волшебник. Я умею за себя постоять. Я знаю, что я слабее - но я не беззащитен.
Сэйбер отвернулась от города.
- Пообещай мне, что ты не вступишь в бой со слугой. Пообещай мне, что ты не вступишь в бой и с волшебником, если не будешь уверен в победе.
- Я обещаю тебе, что не буду нападать на слугу. Я обещаю тебе, что всюду, где слуга может напасть на меня, я буду рядом с тобой. Я обещаю, что не буду рисковать своей головой и нашей победой - и то, и другое для меня очень важно. И - тобой я тоже не буду рисковать больше нужного. Потому что без тебя мне не победить.
- Если ты будешь сражаться в одиночку, Сергий…
- Я выживу. Не дам себя убить. Или позову тебя, если пойму, что иначе нельзя. Всё верно?

[Scorpion(Archon) >>>]

- Верно. В опасности, когда меня не будет рядом, ты должен меня позвать. – слуга резко взмахнула ладонью. – Ты волшебник и можешь делиться со мной энергией, я буду следовать за тобой в призрачной форме.
- Знаешь, я уже не удивлён, что ты спасла свою страну и Династию от гибели, - рассмеялся Сергий. - Хорошо. Ещё указания... генерал?
Чуть тронутые рыжиной брови дернулись, взлетели в недоумении.
- Генерал... Нет. Больше указаний пока нет.
- Ну, а если пока нет, пойдём. Посмотришь, как я живу. Не знаю, как долго продлится эта война... Может, тебе у меня понравится, - пожал плечами священник.
Порыв холодного ветра растрепал волосы святого отца, словно старый друг, и чуть укусил кожу - всё-таки на крыше редко бывает совсем тепло, особенно к ночи... Интересно, а те, кого вызывают, чувствуют холод? Жар? Вообще... насколько они - они? Интересно...Надо ещё отправить послание Устроителю. Ольгерд справится, он быстрый. Если только Ульрих не помешает...
- Тебе это важно? – Сэйбер бросила взгляд через плечо и задержала взгляд на вспыхивавшем огнями городе. Когда слуга отвернулась, отблески погасли.
Сергий на миг опешил. Прочла мысли? Хотя... он же выразил надежду. Вот и сказывается недостаток опыта. С людьми он себе такой распущенности не позволял - но ведь и она человеком хотя бы была. И почему, собственно, была? Она человек. Самый настоящий человек, а что странности с призывом... Это безразлично.
- Да. Думаю, что да. Я ведь совсем тебя не знаю... Не хочу, чтобы тебе было неудобно. Это и для боя важно, правда? Тебе ведь нужно готовиться, нужно потом восстанавливаться. Потому я так и подумал...
Слова сбивались в комки и не хотели говорить. Усилием воли Кейстут взял себя в руки, но в голове всё равно всё почему-то сбивалось и прыгало. "Ничего. Это пройдёт. Было же вроде легче? Просто споткнулся. Всё пройдёт, и печаль, и радость... Всё. Даже эта война."
- Не забывай, я провела на войне двенадцать лет. Я считаю, что любой дом, где мир, хорош.
Показалось, или в ее голосе действительно почти на грани слуха проскользнула улыбка?
- Я помню. Пошли домой. Кстати... у тебя дома кто-нибудь жил? Помимо родни. Просто у меня - кот...
Интересно, такие водились в Китае? Здоровенный Ульрих фон Юнгинген Великий Магистр Тевтонский (просто Ульрих конечно, но по паспорту именно так длинно), белый, нахальный и постоянно жаждавший проглотить несчастного Ольгерда, простого серого городского голубя, живущего у Сергия на правах иждивенца-фамилиара, производил впечатление даже на друзей и соседей. А уж на призванную Мечницу... Хотя - что в этом странного? ну кот и кот себе. Просто большой.
- Нет. – ответила мечница. Секунду она молчала. – Мой отец был слишком болен.
- Извини. Иногда я... могу быть бестактен. Кстати, ты голодна? Думаю, в холодильнике кое-что найдётся. Я живу один - редко готовлю, хотя наверное по такому случаю стоило бы...
- Сергий, - остановила его слуга, - ты не должен так волноваться. Я благодарю тебя, и не откажусь, если ты найдешь для меня пиалу зеленого чая.
- Найду, - кивнул в ответ Мастер. - Заодно узнаем, что устроители сказали. Уже скоро.
Сэйбер ответила ему по-военному коротким кивком.

[Хома >>>]

/Мы с Арьятой. Учим Соловушку новой жизни/

Данила хмыкнул поднял с сидения радар и браво зашагал к дороге.
Долго ждать не пришлось. Из-за поворота появилась первая машина. "Лада".

"Эту на откате можно провести..." -- опытным взглядом окинув машину и маячащего в ней водителя решил Филин.

Привычным движением парень вскинул жезл, указывая водителю к обочине. Тот нехотя притормозил и остановился.

Соловей, ухмыляясь, выбрался из машины, по-прежнему держа чёрного кота на руках. Пропускать демонстрацию возможностей он не собирался и вознамерился рассмотреть всё в деталях. Ну а чтоб никому не было скучно, разбойник всё так же оставался видимым для всех, а не только для своего Мастера.

Между тем Данила привычно козырнул водиле, представился и деловито потребовал документы. Тот нервно протянул книжечки.

-- Так. Сергей Леонидович... -- нарочито медленно протянул Филин. – Машина, стало быть, на жену вашу зарегистрирована... А доверенность на управление у вас имеется?

Водитель, нервничая все больше, полез в бардачок.

Получив и доверенность, Данила принялся обстоятельно ее изучать, только что не обнюхивать, всем своим видом показывая, что уж ему-то спешить некуда.

-- Простите, а побыстрее нельзя? -- взмолился наконец Сергей Леонидович на "Ладе". -- У меня дочь рожает.

-- Быстро только кошки родятся, -- констатировал Данила. -- Покажите пожалуйста аптечку.

Водитель, кажется, готов был взвыть. Покопавшись в машине, он сунул Даниле требуемое, что-то запихав туда.

"Понятливый. Но не очень. Надо было прямо с документиками", -- отметил про себя Филин, изымая из далеко не полной аптечки пятисотку.

-- Так... Ну, с документами у вас вроде бы все в порядке... Проезжайте, гражданин Николаев.

Парень вернул водиле аптечку и с усмешкой проводил его взглядом.

На лице Соловья тоже играла усмешка - широченная, во всю морду, и ехидно кривая.

- По закону, значит? - вкрадчиво поинтересовался Слуга, почёсывая кота за ухом.

-- По закону. Если бы у него что не в порядке было, был бы штраф. А это, -- Данила потряс пятисоткой -- Это за то, что я ему штраф за аптечку не полную выписывать не стал, а то он бы точно на роды к дочке своей опоздал. В нашей работе как? Упрямый или сильно принципиальный? Не плати, пожалуйста, только задержу и кучу штрафов выпишу. Придраться всегда найдешь к чему. Со смекалкой водитель? Сразу откат даст. Но тут тоже свои подводные камни есть. Мне положено определенное количество штрафов в день отработать. Так что я не только "откатные" машины торможу, иногда на принцип сам иду. А некоторые номера... Их хоть с чем пропускать и не тормозить положено, даже если на крыше машины будет сидеть пьяный раздолбай и из автомата по воронам стрелять. Иначе головы не сносить. Ну, штрафов я сейчас быстро наберу штук пять, чтобы было что на работе предъявить, и поедем.

- От законник! - хохотнул Соловей, продолжая ублажать чёрную зверюгу. - Ну разве что по башке никого не бьёшь. Где ж тут закон, коли почти любому можно приклепать по самые уши, а кого-то трогать не моги, хоть он что тут вытворяй?

-- Не любому, приятель. Отнюдь не любому. И приклепать можно только в соответствии с законом. Вот если бы я с него за то, что он мне внешне не понравился, требовать начал, то он бы на меня в суд подал и прав был бы. А я за что требую с него? Документы в порядке, это да. Зато аптечка не полная. А по закону там должны быть еще лекарства. А если бы я его еще и багажник заставил открыть? По закону там запаска должна быть. А груз если есть -- закрепленный. И если бы рядом с ним пассажир был, должны были быть оба пристегнуты. Пить за рулем тоже нельзя. И по сотовому телефону говорить по последним законам нельзя. Отвлекает, типа, внимание рассеивает, авария может быть. На заднем сидении -- не больше трех людей. Скорость не превышать. Все правила соблюдать... Водители эти правила знают, только еще ни разу не видел того, кто бы хоть одного не нарушил. Хотя байка про одного такого педанта и ходила у нас. Сами нарушают? Сами рискуют? Вот и платят. Не мне лично, так штраф. А то еще документы заберу, и побегает он, их возвращая, по инстанциям. А там с него больше сдерут. А машина все это время на платной государственной штрафной стоянке стоять будет, если уж совсем проштрафился. Или в гараже, вместо того, чтобы хозяину служить, что не лучше. Да еще от жены такой горе-водитель по мозгам получит. И, заметь, я ведь ничего с них не прошу. Чисто проверяю соответствие закону. Они сами предлагают.

- Хорошо устроились... - с лёгкой завистью протянул Соловей и озорно щёлкнул кота пальцем по уху. - Народ сам денюжку несёт. Ты прав, это куда удобней, чем у меня было...

Разбойник мечтательно закатил свой единственный глаз, похоже, ударившись в воспоминания о своих былых "подвигах".

- Зато у меня веселей было, - наконец удовлетворённо заключил он.

-- Так мне ж еще за эту работу и зарплату платят, -- расхохотался Филин. -- И самого свои не тормозят, если уж совсем не накосячить. Но за телефон, аптечку или выпивку за рулем точно никто не тронет.

- Чтоб я так жил! - возмущенно воскликнул Соловей. - Нет, ну надо, а! Грабят безнаказанно, законно, да ещё и жалование за это получают! Хороша у тебя работа, Мастер... Зато лихости нет да удали молодецкой! - нашёл всё-таки преимущество своего ремесла бывалый разбойник.

-- В нашем мире уж лучше, чтобы и не было, -- поморщился Данила. -- Они у нас в основном с войной и террористами связаны. А если мирно охота полихачить... Вон, машина, гонять по ночному городу на скорости или кутить можно.

- Чтоб кутить, денюжки нужны, - резонно заметил Слуга. - И на машину тоже. И кстати, вы ж меня и ловить будете, да? - Соловей хитро подмигнул Филину.

Данила задумался.

-- Нет, брат. Я уж лучше тебя к нам устрою. Вот только надобно будет тебя в соответствие с нынешней модой привести.

- Звучит неплохо, - призадумался над неожиданным предложением разбойник. - Тут покумекать надо, как-никак ты меня на другую сторону сманиваешь... Правда, не шибко-то она отличается, - не удержался от шпильки Соловей. - Разве что выгодами.

Мужчина придирчиво оглядел взглядом свой наряд и поинтересовался:

- А чем мне эта одёжка не к лицу? Вон тот мужик, которого ты остановил, вроде не шарахнулся, а? Много кто так ходит?

-- То-то и оно, что немного. Он тебя, наверняка, за реконструктора принял. Есть у нас такие, кто в древние доспехи и одежду рядятся иногда. Но только иногда. А по жизни тоже как все ходят.

- Да я ж могу стать видимым только для тебя, - просветил разбойник нового знакомого. - Но так неинтересно. Так что коли думаешь, что надо - айда за обновками. Если денег не жалко, - с многозначительной ухмылкой закончил он.

-- Деньги! -- фыркнул Данила. -- Деньги, брат, будут через час максимум. Время только дай.

Через час в кармане у Филина и правда хрустели законно изъятые четыре тысячи, а в книжечке красовалось пять выписанных штрафов и лежали изъятые права.

-- Ну вот, довольно хмыкнул Данила. -- Можно и сворачиваться.
Однако Заморыш так не считал. В машину кот наотрез идти отказался, только стоял на обочине и шипел, вперившись куда-то вдаль.

-- Вот зараза... Денежного кого-то чует, -- ухмыльнулся Данила.

- А может, опасность? - усомнился Соловей. - Глянь, как шипит - кажись, не шибко он рад тому, кого высматривает. А денюжкам он бы, наверное, обрадовался, а?

То, что кот вообще-то ведёт себя не вполне обычно, Слугу не смутило - хозяин-то волшебник как-никак.

-- Я эту заразу с месячного возраста знаю. Это он на меня шипит, что обрался уезжать, упускаю. Ладно, ладно, Заморыш. Посмотрим на то, что ты там учуял, и все, баста на сегодня.

Кошак немного успокоился, но продолжал жадно пялиться вдаль, что-то высматривая на трасе. Вскоре из-за поворота на всех скоростях, заметно превышающих положенные, выкатился шикарный автомобиль черного цвета. Водитель мало того, что нарушал скоростной режим, да еще и ехал, изрядно виляя, по встречной полосе.

Данила подобрался и прищурился, приглядываясь к машине, а затем охнул и схватился за жезл.

-- Мать твою! Он! Он, родимый! Уйдет же, зараза... И заграждение поставить не успею...

Сообщение отредактировал Хома - 20-01-2010, 20:49

[Хома >>>]

/Лесок за городом. Призыв Райдера/
/Мы с Арьятой/

Тёплый ветерок летнего вечера развевал тонкую струйку дыма, вьющуюся над залитым водой маленьким костерком. Невысокий полный узбек закрыл старинный медный кувшин и шагнул прочь из начерченного ножом круга, в центре которого курилась горстка угольков.
На миг тонкая черта в траве мигнула мягким жемчужным светом, дымок расплылся пышным султанчиком на высоте человеческого роста.

Расплылся, а затем расцвел красками весенних цветущих садов, поплыл по поляне запах персиков и молодой травы, свежей воды и, почему-то, навоза...
А в следующий миг из дымка высунулась голоса животного, которое задумчиво огляделось и прянуло ушами. Наездник. сидевший на нем верхом, помахал рукой. разгоняя дым и тронул пятками бока своего верного...
-- ИА! ИА-А-А!
-- Тише, Линь, не стоит сразу с порога благодарить. Входя в дом, где пригласили погостить, развесь уши и раскрой глаза пошире. Так узнаешь, чем отблагодарить за приглашение.

Мужчина с кувшином приветливо улыбнулся.
- Приехал... - тихо выдохнул он. - Ассааляму алейкум, Ходжа. Добро пожаловать.

Мужчина с обветренным морщинистым лицом, обработанным ветрами и солнцем, поклонился вызывавшему, неожиданно легко для своего возраста соскочив с ишака. – Уа алейкум аасалям. Я -- Рейдер. Ты ли мой Мастер?

- Я, - узбек не переставал улыбаться, глядя на друга своего далёкого предка. - Вот ты какой... Ну давай знакомиться. Бахадыр Зарипов меня зовут. Чайханщика Али из Бухары помнишь?

-- Как же не помнить Али! -- улыбнулся Рейдер.

- Мой предок, - с тихой гордостью произнёс Бахадыр. - И я тоже хозяин ресторанчика, - мужчина весело засмеялся.

-- Теперь я понимаю, почему ты позвал именно меня, Бахадыр-чайханщик, -- глаза Ходжи потеплели. -- Что же, быть по сему.
-- Иа, иа-а-а!
-- Верно, Линь. Простому народу будет только лучше, если добрый человек победит-таки в Войне Грааля.

- Только вот у простого народа это лучше не спрашивать, - с чуть погрустневшей усмешкой добавил Бахадыр, убирая кувшин с водой в стоявший поодаль от круга рюкзак. Потом собрал в мешочек остужённые водой угли и спрятал туда же. Небольшой пласт дёрна, аккуратно вырезанный ножом, лёг на прежнее место, закрывая кострище.
- Ну вот, теперь можно - удовлетворённо оглядев дело рук своих, заключил Мастер.
- Пойдём, Ходжа, надо ж мне, в конце концов, угостить чаем дорогого гостя! Только вот ослик в машину не влезет...

-- Это не страшно, Бахадыр-ака, -- Насреддин ловко снял с седла свою суму, перекинул ее через плечо и избавил животное от уздечки. Линь вопросительно глянул на хозяина и затем, переступив ногами, растворился в воздухе.
-- Так и с проблемами, Бахадыр-ака, -- Ходжа блаженно улыбался. -- Кажется, что они не влезут и в небесную арбу, но достаточно простого движения, как они рассеиваются словно дым.

- Хорошо бы, если так... - со вздохом улыбнулся Зарипов и направился к опушке загородного леса, куда забрался проводить ритуал. Современные жители Москвы и Подмосковья были, конечно, ко многому привычны, но тревожить их или возбуждать нездоровое любопытство как-то не хотелось. Равно как и разжигать костерок дома.
Уже через несколько минут машина с водителем и пассажиром, разгоняя фарами вечерние сумерки, бодро покатила в сторону МКАД.