Легенда Шервуда, или Спой, менестрель, о Робин Гуде!

[бабка Гульда >>>]

Обсуждение

Плывет над Шервудским лесом протяжное пение рога.
И шумят кронами вековые дубы: "Робин Гуд!.."
И тревожно вздрагивают толстосумы, на свою беду проезжающие лесной дорогой: "Робин Гуд!.."
И с надеждой поднимают головы вилланы в окрестных деревнях: "Робин Гуд!.."
И меняется в лице лорд-шериф города Ноттингема: "Робин Гуд!.."
Кто не слышал о благородном разбойнике Робин Гуде и его зеленых стрелках, чьи стрелы без промаха бьют в цель, а сердца не знают страха? Они грабят богачей, а деньги раздают беднякам. Они вступаются за тех, кого притесняют жестокие завоеватели-норманны. Они вселяют мечту о свободе в души вилланов и рабов...
Не зря поют об их подвигах бродячие менестрели!
Послушаем же одну из этих баллад...

ШЕРВУД

Робин Гуд -- HIGF.
Маленький Джон -- РЮДО.
Вилл Статли -- АСТАЛЬДО.
Фриар Тук -- GREY.
Аллен-э-Дейл -- LOCKE.
Крис Бедик -- ЛОККИ.
Скарлет -- TORVIK.
Мач -- SPRING.
Эвелина, сестра Мача -- HEIRES$.
Кэтрин Лисичка -- МЕЛЕТУН.
Генриэтта, старая травница -- ШАСЯ.

НОТТИНГЕМ

Сэр Ральф, шериф Ноттингемский -- ДОН АЛЕСАНДРО.
Леди Матильда, его жена -- ДАМИАНА.
Мэриан, дочь шерифа от первого брака -- MAYFLOWER.
Уиннифрид, дочь барона Роже де Тайбуа -- БАБКА ГУЛЬДА.
Барон Конрад де Ревенсворд -- ЛАРДЭРОН.
Сэр Гай Гисборн, начальник ноттингемского гарнизона -- FATHER MONK.
Ричард Уайт, лейтенант стражи -- ARCHANGEL.
Жиль д`Эрве -- HIDEKI.
Бетти (Лейла), служанка -- MITRANA.
Джейн, хозяйка трактира "Зеленый рог" -- MENELWEN.

Действие начинается в трех местах:
1. Шервуд, поляна у заветного дуба -- Робин Гуд и все стрелки, кроме Вилла Статли.
2. Трактир "Зеленый Рог" -- трактирщица и Вилл Статли.
3. Ноттингем, дом лорда-шерифа -- все домочадцы, гости и слуги сэра Ральфа.

Сообщение отредактировал Father Monk - 22-06-2006, 10:12

[дон Алесандро >>>]

Сэр Ральф де Моллар, лорд-шериф Ноттингемский, сидел за столом из резного дуба в личных покоях своего замка и разбирался с счетами, депешами от управляющих, доносами и прочими бумагами, что сейчас устилали крышку громадного стола, рядом с шерифом стоял серебряный кубок, наполненный вином, из которого шериф иногда делал глоток- другой. Наконец шериф отодвинул бумаги, взял в руку кубок и бросил взгляд на гобелен, на котором был изображён бой рыцарей-крестоносцев с проклятыми сарацинами.
«А неплохо было бы устроить охоту, поймать бы какого завалящего сакса, а лучше парочку, и устроить знатную псовую охоту, погонять их по лесу… - шериф улыбнулся своим мыслям и чуть прикрыл глаза, представляя выражение того разбойника, что будет удирать от его своры, – да, это было бы неплохим развлечением».
Шериф раскрыл глаза и пригубил вина из своего кубка, после чего чуть откинулся в своем кресле.
«А ещё было бы неплохо устроить турнир, да, как в старые добрые времена, ветер полощет знамена, трубы поют, рыцари на всем скаку сшибаются друг с другом в надежде получить право назвать свою даму сердца королевой турнира… - шериф перевёл свой взгляд на коллекцию оружия, которая размещалась на соседней стене, - а может, действительно устроить турнир, созвать рыцарей и положить… хм… что бы положить в награду… может, руку этой несносной девчонки? Вот ведь Божье наказание! Вся в мать! Чёртова саксонка!»
Шериф аж покраснел, воспоминания о покойной супруге относились к наименее приятным воспоминаниям в жизни шерифа, выпив ещё, шериф попробовал успокоиться и настроиться на благостный лад.
«Её нужно срочно выдать замуж! Ей уже двадцать! Ещё чуть-чуть, и получу перестарка до конца дней своих… Надо срочно кому-нибудь её сбыть, скажем, тому же сэру Гаю… этим можно убить двух зайцев…»

[Дамиана >>>]

Ноттингем

В Шервудском лесу тихо шептались между собой столетние дубы и вязы, а здесь они застыли, как в безветренный день, окружив замершего в прыжке оленя, гончих псов с клыкастыми пастями, широко открытыми в немом лае, неподвижных охотников на вздыбленных лошадях... До чего красивые вышивки прикрывали холодный камень в покоях леди Матильды! А сколько бархатных подушек умещалось на ее ложе, сколько золота и слоновой кости было в пышном убранстве ее комнаты... Богато жил шериф Ноттингемский – и ничего не жалел для своей молодой жены.

- Ко мне, Марцелл!
У очага разлегся на медвежьей шкуре огромный пес, помесь гончей и волкодава: этот зверь, приученный хватать дичь и о четырех, и о двух ногах, был до того свиреп, что не подпускал к себе никого, кроме самой хозяйки, - вот она-то его укротила, сделав послушней теленка. Услышав голос своей ненаглядной госпожи, пес вскочил и бросился к протянутой руке.
- До чего скучно, Бетти, - вздохнула леди Матильда, гладя его широколобую голову. - Ни турниров, ни казней, ни даже охоты... И подумать только, мне – мне! - приходится быть свахой! Во имя всех святых, это занятие для хлопотливой саксонской клуши, а не для норманнки с чистой и благородной кровью! – женщина, красуясь, вскинула подбородок и метнула в зеркало долгий взгляд.

Зная характер Матильды, иной мог бы подумать, что ее смуглой служанке в изобилии достаются бранные слова, пинки, а то и ожоги от горячих щипцов. Но нет – жена шерифа не забывала, как в ней самой росла злоба от грубого обхождения, и не хотела, чтобы в ее притирание для лица по недосмотру попал сок молочая: некогда (при мысли об этом госпожа де Моллар зло усмехнулась) такая неприятность доставила немало хлопот высокомерной кузине Эмме. Несмотря на гонор и вспыльчивый нрав, молодая норманнка была очень расчетлива, так что Бетти могла не опасаться всерьез дурных настроений хозяйки. Порою, конечно, девушке приходилось бывать мишенью для колкостей леди Матильды – но кто их, если задуматься, избегал? А еще супруга шерифа любила повторять, что юная сарацинка должна быть благодарна судьбе: если б не пленение, она бы сейчас нянчила троих мавритят и получала побои от других жен человека, купившего ее за десяток овец. Да, много знала леди Матильда о Палестине – и о тех, кто сражался там, защищая Господень гроб.

Протянув руку, норманнка взяла из раскрытой шкатулки серебряный браслет, надела его на запястье и, подумав немного, сняла.
- Нравится, Бетти? На твоей темной коже он будет отсвечивать, а в сравнении с моей блекнет. Пожалуй, я отдам его, если буду тобой довольна. Я хочу знать, о чем говорит леди Мэриан со своей подругой Уиннифрид, чтобы лучше понять, какие мужья им придутся по душе. Ведь девушки так робки! Они постесняются прямо сказать мне, что у каждой из них на сердце. Иди, иди. Скажешь, я послала тебя справиться, не надо ли им чего. И напомни этому растяпе, что у нас сегодня званый обед!

[higf >>>]

Шервудский лес
Лес весело шумел вокруг, плетя свою сеть из зелени и солнечных лучей; говоря что-то на своем странном языке, состоявшем из голосов птиц, шуршания листьев, журчания недалекого ручейка и еще многих шумов, громких и почти неслышных человеку. Он жил своей жизнью, при этом принимая всех, кто входил под его сень, и давая им кров и пищу, Конечно, если уметь их найти. Люди, собравшиеся сейчас на живописной поляне, умели.
Их было немного, хотя молва, летевшая птицей по всей округе, утраивала, упятеряла и удесятеряла количество обитателей Шервуда, как для врагов, так и для друзей. Впрочем, одна меткая стрела может порой больше, чем несколько десятков мечей, а стрелы Робина и его товарищей были меткими.
В данный момент предводитель стрелков говорил, а остальные слушали, свободно расположившись вокруг - кто сидя, кто стоя.
- Недобрые вести пришли из Сайлса! Вы же знаете Генриетту, которая прошлой зимой вылечила своими травами твой кашель, Крис! И мне, и всем нам она помогала. Но до шерифа недобрые языки донесли слух, что она ведьма, и сейчас солдаты, прибывшие в Сайлс, держат Генриетту взаперти, готовя к скорому и неправедному суду. Что скажете, вольные стрелки?

[Астальдо >>>]

Когда Вилл Статли переступил порог известного в Ноттингеме трактира "Зеленый Рог" - для простоты назовем его так, не выискивая иных значений названия заведения до времени, - внутри было уже людно.

Несколько ремесленников, пара забулдыг и с утра засевшие старики, режущиеся в кости за дальним столиком - обычная компания, но на этот раз в общей зале трактира присутствовала пара купцов при охранниках, лениво расположившихся чуть поодаль от своих увлеченных беседой хозяев, а также явно сменившийся только что со службы, даже не успевший переодеться стражник в ноттингемской котте.

Статли сейчас был похож на обычного горожанина, при нем, помимо длинной рубахи, узких шосс из грубого сукна и низких башмаков был кинжал, небрежно кажущий ножны из-под подола, да худ-капюшон, сдвинутый на затылок. Оглядевшись и приветливо кивнув Берту, который ответил таким же кивком, Статли прошел вглубь, чуть неуверенно остановившись на миг. Затем, приняв решение, он подошел к столику, у которого стражник поглощал свою первую пинту, и расслабленно осведомился, не против ли тот компании и угощения, мол, чтобы не пить в одиночку.

Подняв покрасневшее, чуть опухшее лицо, стражник коротко осмотрел подошедшего и, видимо, остался удовлетворен, кивнув Виллу на место возле себя.

- Нет, парень, сегодня угостить смогу и я, если у тебя найдется пара-другая баек, - заговорил стражник, когда Статли огляделся в поисках Пата или Джейн, чтобы заказать эля. - У меня была непростая дорога позади, и добравшись в город, только о том, чтобы промочить горло, и мечтал.

Помрачнев, стражник утер пот со лба и продолжил:

- Впрочем, неважно. Какие новости тут у вас? А то уже пару дней в городе не был... Шериф не объявлял ещё турнир?

- Нет, - протянул Вилл, устроившись поудобнее, - всё тихо и ничего особенного... Работаем потихоньку. Что, на дороге на вас не напали?

Сообщение отредактировал Астальдо - 28-01-2006, 0:32

[MitRana >>>]

- До чего скучно, Бетти, - вздохнула леди Матильда, поглаживая чудовище, по недоразумению записанное в собаки.

Смуглая молодая служанка, сновавшая по комнате и занимавшаяся равномерным распределением пыли по поверхностям пышной обстановки, едва заметно поморщилась - ой не к добру это сказано... Если "вершительница судеб" скучает, значит, будет себя развлекать. Бетти содрогнулась, припомнив тысячу и один способ, применяемые хозяйкой, дабы разнообразить свою жизнь и осложнить и без того сложное существование окружающим. За себя служанка особо не переживала, прекрасно зная, что нейтралитет, с некоторым трудом установленный и сохраняемый, вряд ли нарушится без особых на то причин, но вот некоторые домочадцы вполне могут попасть под раздачу...
Сарацинка промолчала и на тираду о чистой и благородной крови, ибо не рискнула высказывать своё мнение, находясь в опасной близости от этой зверюги (в смысле - от собаки).

- Нравится, Бетти?
... Девушка, поглощенная какими-то своими мыслями, вздрогнула и посмотрела на хозяйку. Да-а-а, красивый браслет... Он неплохо бы смотрелся на её изящной тёмной руке... Но ещё лучше он смотрелся бы на упитанной шее шерифа. Представив такое Бетти едва не расхохоталась. Но, услышав последние распоряжения, удивленно распахнула глаза - ей предлагают шпионить? Странно, неужели леди Матильда думает что... "Сам шайтан не догадается - о чём же думает леди Матильда!", с некоторой долей невольного восхищения подумала служанка. Что скрывается за такой заботой о "бедных робких девушках"? В любом случае, распоряжение нужно выполнять.
Бетти изобразила полный восторг пополам с желанием услужить "обожаемой госпоже" и вышла из залы. Проходя мимо личных покоев сэра Ральфа, она, не открывая дверь, пискнула: "Леди Матильда напоминает о званом обеде" и быстро пробежала дальше. Услышал "обожаемый господин" или нет - его проблемы. Девушка злорадно усмехнулась, представив, как шерифу влетит от жены, если он вовремя не подготовится к приему гостей.
Теперь нужно идти к Мэриан и Уинни... Бетти тяжело вздохнула - и что же ждет их в этом змеином гнезде? Ничего хорошего, это уж точно.

Сообщение отредактировал MitRana - 28-01-2006, 9:52

[Мелетун >>>]

Шервудский лес

Кэтрин сидела и ловила каждое слово Робина. Ей очень хотелось помочь в этом деле лесному братству, но на ум ничего не приходило. Ее саму возмутил арест Генриетты, но если бы она полезла к охране, приставленной к старой травнице, то, по крайней мере, хорошей оплеухи, а то и чего похуже ей было не избежать.
И вот она отправилась в Шервудский лес, где случайно наткнулась на один из постов лесных стрелков, и ее проводили к Робину. Тот уже знал об аресте целительницы и как раз созвал собрание. Он был слишком занят сбором стрелков и поэтому оставил Кэтрин без присмотра, а та не стремилась уходить, притулилась на краю поляны и стала ждать.

Сообщение отредактировал Мелетун - 28-01-2006, 18:15

[Локки >>>]

Маленькая бабочка, мелькающая желтыми крылышками над зеленой поляной, попыталась сесть Крису прямо на нос. Всего час назад это привело бы его в восторг. Но теперь он лишь отмахнулся – не до того.
Крис сидел прямо на траве, обхватив руками колени, и, затаив дыхание, слушал Робина.
Генриетта… еще бы он ее не помнил! Старая травница никогда не отказывала в помощи – будь то трудные роды в деревне, нагноившаяся рана или ужасная простуда, как у него самого той зимой.
Но все ведь знают, что она не ведьма! Только теперь, кажется, это не имело значения…
Лицо Криса помрачнело – в исходе суда можно было не сомневаться.
-Но, Робин… мы ведь поможем ей, правда?

[Father Monk >>>]

Деревенька Сайлс

- Господь милостливый, ну и вонь! - пробормотал Тодд Эдильен, высокий, худой, даже щуплый оруженосец сэра Гая Гисборна, натягивая поводья на себя, дабы лошадь не наступила в огромную навозную кучу. - Милорд, неужели вам следует лично казнить какую-то там ведьму-отравительницу?..
- Народ должен видеть своего судью, Тодд, - спокойно произнес Гай, сидя в седле прямо и окидывая взглядом угрюмые черные лица крестьян. - Если судья скрывается за спинами своих солдат - то этот судья труслив.
- А как же Божий суд, милорд? - спросил Эдильен и через секунду понял, что сказал даже не глупость, а наглость. - Виноват, сэр Гисборн. Каюсь, прости меня Господи, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа...
Пока щуплый оруженосец поспешно крестился, Гисборн вновь вернул свой взгляд на лица крестьян.
- Известно ли вам, за что обвиняется ведьма, кою знают в здешних местах под именем мирским "Генриетта"?
- Избави нас от лукавого... - пробормотал старик, опирающийся на крючковатый посох. - Помилуйте, ваша светлость, откуда ж нам знать-то? Сколько зим Генриетта лечила наших детей и жен, сколько невинных душ спасла - не счесть. А скольким помогла от отравления или живота - и того больше. За что ж вы ее, милорд?..
- Значит, ты считаешь, что дьявол может помогать? - осведомился Гай.
- Господи Иисусе, помилуй мя грешнаго!.. - старик перекрестился. - Что вы, милорд, конечно же нет!..
- Ведьма Генриетта была в сговоре с дьяволом, и "лечила" ваши недучи засчет темного колдовства, дабы забрать ваши души. Благородный сэр Ральф, милостью Божьей и по приказу короля назначенный шерифом Ноттингемским, узнал о кознях ведьмы и приказал нам предать ее очищающему огню. Что мы и сделаем. Всем, кто будет противиться Богоугодному делу, дорога одна - вослед за Генриеттой, прямиком в жерло Ада!
Гисборн тронул коня и шагом поехал прочь от центральной площади, к дежурившим возле телеги с клеткой солдатам.
- Колин! - крикнул он, и дородный солдат с красным лицом, поспешно натягивая штаны, выскочил из-за ближайшего дома. - Собери хворост, дров и сооруди шест для сожжения ведьмы. И побыстрее, я хочу вернуться в замок до темноты.
- Слушаюсь, милорд!
- Тодд! - Гай обернулся к оруженосцу. - А ты отвечаешь пока за сохранность ведьмы. Я прогуляюсь по опушке, посмотри, так ли хороши здешние дубы для виселиц, как мне об этом рассказывали в замке.
- Конечно, милорд. Один поедете?
- Бестолочь, конечно нет. Но ты, Тодд, головой отвечаешь, понял?
- Так точно, сэр Гисборн!..
Командир ноттингемского гарнизона тронул поводья и в сопровождении трех солдат двинулся вдоль кромки Шервудского леса. Оставшиеся шестеро солдат во главе с Тоддом, сооружали костер и краем глаза посматривали на запертую в клетке ведьму.

[Heires$ >>>]

Деревенька Сайлс

Сквозь мутный бычий пузырь, затягивавший окно, робко пробивался луч солнца, ложась на потрескавшийся деревянный пол квадратным пятном. В освещенной полоске воздуха кружились пылинки и мелкие ворсинки шерсти.
Эвелина сидела за прялкой у окошка с раннего утра. Даже привыкшие к работе пальцы начали ныть от этого однообразного, утомительного занятия. Девушка подняла глаза, уставшие от созерцания бесконечно вьющейся ниточки, и рассеянно посмотрела на хоровод серебристых точек перед окном. От скуки она начала тихо напевать простенькую песенку, и вновь вернулась к пряже.
В доме послышались шаги, и скрипнула входная дверь. Эвелина затихла, не желая, чтобы её песенка была услышана родственницей.
- Слышь, Сэм, там Генриетту схватили, в клетке держат. Доигралась таки, старая ведьма! – окрикнула тётка Бетси своего мужа. – Помнишь, у соседей в прошлом месяце куры передохли? Небось, её работа!
- Да полно тебе на Генриетту нашу грешить! Она вон и мальчишку тогда вылечила у Джо, и роды у дочки пекаря принимала. – Тихо отозвался дядюшка Сэм.
- Да всё колдовство! К себе бы и на шаг её не подпустила, лучше б сдохла.

Эвелина встрепенулась, услышав недобрые вести про Генриетту. Она была наслышана про целительницу, про её помощь жителям деревни, как только у тётки язык повернулся о ней плохо говорить! Но девушке бы не хватило смелости возразить, поэтому она уткнулась взглядом в пляшущее веретено и ниточка быстро-быстро закрутилась в её пальцах. Хорошо хоть дядя вступился, не так ужасно было промолчать.

- Пошли, глянем, что там с ней делать будут, там и солдаты из Ноттингема приехали, даже сам Гай Гисборн! – Тем временем продолжала Бетси.
Снова послышался звук шагов, но теперь к ним присоединилась и тяжелая поступь дяди.
Любопытство Эвелины, смешанное с тревогой, не позволило больше ей оставаться на месте. Она вскочила из-за прялки, и рыжая копна волос взметнулась в воздух ярким пламенем, чтобы потом снова лечь на спину девушки.
Эвелина выскочила из дома, и прижалась спиной к закрывшейся двери. Деревенский народ уже весь высыпал на улицу, и можно было не опасаться, что тётка заметит в этом скопище свою подопечную. Последовав за жителями, девушка своими глазами увидела клетку с несчастной Генриеттой и … готовящийся костер… Сердце Эвелины больно сжалось, а лицо стало белым, как полотно. Неужели никто их не остановит???

Сообщение отредактировал Heires$ - 28-01-2006, 13:57

[Torvik >>>]

- Травницу? А кто спорит, что она нам помогала? Только где она? У солдат. Если бы они сунулись сюда, никто бы не ушёл, а нападать на них так - тут надо быть или дураком или самоубийцей, что, впрочем, одно и то же. Да и пока нападаем - они ей чик по горлышку и ваших нет. Ни травницы, ни победы.
Вил Скарлет сидел на суку и точил свой кинжал. Травницу, конечно же, было жаль и ему, но бросаться очертя голову к солдатам как-то не хотелось. А вдруг это подстава? Выманивают их из леса. У Шерифа давно руки чешутся на разбойников. Но солдаты в лес не идут, дрейфят. А на своей территории героями быть ведь куда проще. Тут-то всех наших и переловят. Наверняка засаду планируют. Шериф дурак, конечно, большой, но не до такой же степени, чтобы так просто каждую тётку к себе таскать. Для развлечения у него своих девок хватает, а знахарка явно не попадала в число тех, кого этот здоровый выродок захотел бы использовать для постельных утех. Значит, как приманку держат. Нет, за просто так идти резона нет.
Скардет спрыгнул с ветки и подошёл поближе к костру:
- Если уж отбивать её, то надо делать это в лесу, где солдаты струхнут. Ну, а мы им с этим помогли бы. Куда они её повезут? Ты в курсе, Робин? Или сорока только тебе на ушко это сказала, а нам и знать не обязательно?
С этими словами Скарлет бросил нож себе через плечо и тот попал в дерево, как раз в то место, откуда парень только что соскочил, и остался торчать там.

[higf >>>]

Мрачные предсказания Скарлета уже вошли среди разбойников в поговорку, поэтому Робин только улыбнулся.
- Помочь, конечно, поможем. А голову в петлю совать я не собираюсь и вам не советую. Не в первый раз шерифа за нос поводить, и не в последний, думаю. А вот в голову сэра Гая Гисборна моя птичка пока еще не залезла. Ибо он лично туда явился.
Робин посерьезнел, вернувшись мыслями к рыцарю, уже давно гонявшемуся за его головой. Гисборн был опасным противником.
- Вместо того, чтоб тут на поляне рядить, давайте-ка на месте посмотрим, что тут можно сделать, - предложил атаман.

[бабка Гульда >>>]

НОТТИНГЕМ

Если сказать: "Две девушки в уединенных покоях занимались вышиванием гобелена", -- только совершенно наивный человек представит себе сосредоточенные лица, молча обращенные к работе.
Разумеется, тут либо смех и поддразнивания, либо задушевные девичьи тайны...
Двум подругам -- Мэриан и Уиннифрид -- было сейчас отнюдь не до смеха.
Большие квадратные пяльцы с неоконченной битвой святого Георгия и дракона почти не привлекали внимания барышень.
Хотя считалось, что они трудятся не покладая рук. Мэриан вышивала левый сапог святого (модный такой сапог, с загнутым носком). А Уиннифрид пыталась воплотить на ткани морду дракона, которая в ее исполнении больше походила на оскаленную собачью пасть (что вполне понятно, поскольку дочери барона де Тайбуа собак доводилось видеть чаще, чем драконов).
Скрипнула дверь.
Уиннифрид встревоженно обернулась, но сразу успокоилась, увидев входящую Бетти. Кивнув служанке (которой полностью доверяла), баронская дочь продолжала изливать душу:
-- А отец говорит: высечь бы тебя, да так, чтоб сидеть не могла! Твое, мол, счастье, что завтра утром в Ноттингем ехать, так не хочу, чтоб кузен Ральф про твой позор знал. А то выдрал бы так, чтоб про всех на свете менестрелей забыла! Ты, говорит, знаешь хотя бы, почему его прозвали Аллен-э-Дейл, "Аллен из Лощины"? Подкидыш он, его добрые люди в лощине подобрали. Небось, говорит, шлюхино отродье... А я отвечаю: если подкидыш, то лесные эльфы подкинули -- ты же, отец, сам слышал как он поет!..
Уиннифрид воткнула иголку в нос дракона с такой энергией, словно именно эта рептилия замыслила разлучить ее с любимым.
-- А он в ответ: вот выйдешь замуж, супруг из тебя в два счета все эти баллады вытряхнет! А я вот так голову подняла и отвечаю: "Скорей умру!.."
И Уиннифрид, подражая героиням любимых баллад, горделиво подняла голову... вернее, рывком задрала остренький подбородок, что выглядело весьма комично.

[Grey >>>]

ШЕРВУДСКИЙ ЛЕС

- Благо и до Сайлса то всего ничего, - раздался глубокий баритон с левой стороны поляны.
Фриар Тук, занявший прохладное местечко у корней развесистого ясеня, нашарил в траве свою сучковатую толстую палку, отполированную от долгого использования в качестве посоха, и встал, отряхнув свою коричневую рясу, явив на несколько мгновений всей честной компании свой венчик аккуратно выстриженных волос.
- Робин все верно говорит, до Сайлса дойдем, а там и посмотрим, где Генриетту держат да с какой охраной. И мысль у меня одна как раз появилась, как нам травницу-то без шума вызволить, будь там хоть шериф, хоть принц Джон, собственной персоной.

[Archangel >>>]

Казармы Ноттингема, комната лейтенанта Уайта

Ричард, как обычно, по старой военной привычке, проснулся на рассвете. Робкие лучи солнца прорвались в окно комнаты, которую занимал лейтенант, а её хозяин уже был на ногах. Юноша уже давно отвык от тех времён, когда мог позволить себе понежиться в постели. Война оставила незалечимую рану на душе Ричарда, и это увечье было куда страшнее шрамов, полученных в бою...
Лейтенант поднялся с постели и, не медля ни секунды, аккуратно застелил её, тщательно проверив на отсутствие складок и неровностей - ещё один пережиток прошлого. Ещё в те времена, когда Ричард был простым солдатом, особенно жестокие командиры казарм постоянно искали повод, чтобы придраться и наказать своих подчинённых, вылив на несчастных парней все помои, которые накопились у них на душе. Плохо убранное место сна было одним из таких поводов, и за это время юноша был просто вынужден овладеть этим, в общем-то, немужским навыком, в совершенстве.
Хотя Ричард всегда будет вспоминать времена Крестовых походов с содроганием и ужасом, нельзя было не признать, что испытание войной пошло юноше на пользу. Помимо того, что юноша значительно усовершенствовал свои боевые навыки, Ричард получил неоценимый жизненный опыт, о котором многие молодые люди его возраста могут только мечтать. Да, Ричард действительно повидал многое. И многому научился. Например, раньше он всё никак не мог замахнуться мечом так, чтобы его рука не дрогнула. Но причина этого была вовсе не трусость, а милосердие Ричарда, которое многие воины считают слабостью и первым признаком размазни. Однако едва ли кто-то из них посмел бы назвать Ричарда слабаком. Те, кто принимал замкнутость юноши за мягкотелость, глубоко ошибались. У Ричарда был сильный характер, и за это солдаты уважали его, но ненавидели за нелюдимость и дурацкий идеализм, считая его высокомерным чудаком. Впрочем, была ещё одна причина. Хотя внешность Уайта была скорее норманнской и по ней вряд ли можно было определить, что в Ричарде течёт и саксонская кровь, однако фамилия говорила сама за себя. Ричард был почти уверен, что Жиль Д'Эрве, солдат из его отряда, всячески старается акцентировать на этом внимание своих сослуживцев. Жиль был старше Ричарда и, видимо, самолюбие вояки очень уязвлял тот факт, что ему приходиться подчиняться какому-то сопляку-полукровке. Как же всё-таки это глупо - ненавидеть человека только лишь из-за разного с тобой происхождения. Почему никто не смотрит на саму личность, на деяния этого человека? Почему люди полны каких-то дурацких предрассудков?
Ричард умылся из заготовленного с ночи ковша с водой, оделся, привёл себя в порядок и в полном лейтенантском обмундировании вышел из комнаты. Особых приказов от шерифа или начальника гарнизона пока не поступало, поэтому Ричард направился выполнять свои привычные обязанности - готовить свой отряд к новому дню службы под началом славного сэра Гисборна. Благодаря слухам, ходившим в Англии всегда, везде и по любому поводу, Ричарду стало известно о том, что начальник гарнизона решил собственноручно казнить одну деревенскую целительницу, которая обвинялась в дьявольском колдовстве. Неужели магия всё-таки существует? Неужели эта старушка могла кому-то навредить? Впрочем, раз уж так решил сэр Гисборн... Уж он плохого Англии не пожелает...

Сообщение отредактировал Archangel - 28-01-2006, 22:07

[Heires$ >>>]

Вот уже солдаты и помост выложили вокруг столба, и всё чаще косятся на запертую в клетке Генриетту…
Эвелина вглядывалась в лица из толпы, искала глаза, наполненные решимостью остановить это ужасное действо! Но кто-то глядел с праздным любопытством, у другого на лице читался страх загнанного кролика… и все опускали взгляд, едва посмотрев на клетку с пленницей.
«Пожалуйста! Кто-нибудь!» - но деревенские жители молчали, а девушка подумала, что она и сама не лучше. Так же стоит и просто смотрит, ожидая, что кто-то другой всё сделает без её участия! И она решилась, сама не зная почему, но решилась на сущую глупость. Бежать! Бежать в лес, к тому самому деревцу над обрывом, которое просматривается со всех сторон. Где они с братцем уговаривались, что в случае чего, она повесит на ветку свой белый платочек. Вдруг он увидит, успеет предупредить Робина и его лесных стрелков, что случилась беда?
Мысль так неожиданно пронзила девушку, что она уже не могла ни о чем другом думать. Да и некогда было размышлять, вот-вот злодейство случится! И Эвелина, пробравшись через толпу, метнулась в сторону леса. Напоследок она оглянулась, чтобы убедиться в том, что никто не заметил её, ведь все взгляды были прикованы к солдатам и Генриетте. И действительно казалось, что ни одна душа не обратила внимания на беглянку, но тут один из стражников повернулся, и его чёрные глаза остановились прямо на Эвелине. Сердце девушки окаменело, дыхание перехватило… она остановилась, прикованная к месту взглядом бородатого мужчины. Ей казалось, что он уже знает причину её побега, вот сейчас её поймают и посадят в клетку с Генриеттой...
Ей стало так страшно, и, может быть, этот самый страх помог преодолеть оцепенение. Эви сорвалась с места и понеслась прочь от костра, прочь от этого ужасного стражника, так её напугавшего. Её ноги путались в подоле длинного серо-голубого платья, а грудь трепыхалась от бешеного биения сердца.
Вот и спасительный лес скрыл Эвелину под мягкими кронами дубов и вязов. Она остановилась на секунду, чтобы перевести дыхание и тут же снова бросилась бежать.

[Locke >>>]

Стояло утро - раннее утро, когда солнце уже по-летнему припекает, но воздух еще наполнен свежестью росы. Легкий ветерок пах полевыми цветами которые оттеняла едва заметная горечь полыни. Ветерок нес прохладу - он дул от ручья.
К ручью, протекавшему по самой границе Шервудского леса, приближался человек. Одет он был небогато, но и не бедно - опрятные суконные штаны да рубаха, добротно скроенные, но поношенные сапоги. Вот только плащ выбивался из общей картины - такой плащ не стыдно одеть и рыцарю. Алый, как цветок мака, выполненный из лучшего бархата, лоснящегося на солнце - да еще и с шитьем по краю. На поясе у путника висела его верная спутница - дубинка, опоясанная тремя железными кольцами. Дубинка хлопала хозяина по бедру, не то подгоняя, не то просясь в руки.
Путник был хорош собой. Даже не так - он был красив. Из тех, кого привечают девушки и женщины всех мастей. В карих глазах читался острый ум, с губ обычно не сходила добродушная улыбка, хотя сейчас он и был мрачнее грозовой тучи в безлунную ночь. По плечам путника мягким шелком рассыпались волосы. Волосы были рыжими, но не огненно-красными, а, скорее, цвета корицы. Путник быстро шел, рассеянно теребя струны лютни, у ручья же он закинул инструмент за плечо, и, ловко перепрыгивая с камня на камень, пересек журчащего озорника.
Легкой походкой, но тяжелым сердцем вошел в Шервудский лес Аллен-э-Дейл.

[North >>>]

Шервудский лес

- Генриэтта - добрая женщина, не хорошо будет дать ее в обиду...
Маленький Джон сидел на разлапистых корнях дерева, хмуро поглядывая из под насупленных бровей. За время разговора, в неловких только с виду руках, из куска коры была выстругана фигурка оленя. Грубая и неказистая, но узнаваемая! Это происходило почти машинально. Джон любил сидя у костра повертеть в руках небольшой ножичек, то вырезая на любой подвернувшейся деревяшке замысловатый орнамент, то просто строгая зубочистки. Иногда, очень редко, он делал это старательно, по продуманному рисунку - например, когда украшал резьбой лук или рукоятку кинжала. Но чаще просто резал узор на удачу, не задумываясь... Вернее, думая о чем-то совсем другом, как и в этот раз.
- Вил прав, только не думаю что повезут ее куда... Прямо в Сайлсе сожгут. Я с тобой Робин, моему тисовому другу наскучили королевские олени, а королевские лесничие все попрятались. Уверен, пара шерифовых стражников поднимут ему настроение!

[Мэй >>>]

Мэриан

- Жаль, что все так получилось, он человек хороший, - вздохнула Мэриан, делая очередной стежок на вышивке. Подругу ей было искренне жаль. Тем более теперь, когда сам сэр Ральф и его жена обо всем узнали, это вообще не сулило ничего хорошего!
Перекусив зубами нитку, девушка бросила быстрый взгляд на вошедшую Бетти, но не обратила на нее особого внимания. Вообще, со стороны могло показаться, что Мэриан полностью занята вышивкой, с таким усердием она работала. Но на самом деле это была всего лишь видимость, за которой скрывались совершенно иные мысли, весьма далекие от сапога святого Георгия!
Вставляя в иголку новую нитку, Мэриан не смогла сдержать легкой улыбки, посмотрев на Уиннифрид, дерзко задравшую голову.
- В красивых балладах все совсем не так как в жизни, правда? - улыбка девушка получилась совсем печальной. - Там ведь всегда все заканчивается хорошо: и жили они долго и счастливо!
Справившись с ниткой, Мэриан вновь склонилась над сапогом, который она, похоже, скоро начнет ненавидеть, если не закончит побыстрее!
- Жаль, что в жизни приходится так часто расставаться с любимыми.

[бабка Гульда >>>]

Уинни виновато опустила голову: как она могла за своим горем забыть, что подруга три года назад пережила то же самое! Разве не она, Уиннифрид, тогда успела предупредить того парнишку-виллана, чтобы уносил ноги: барон де Тайбуа разгневан и собирается шкуру с него спустить за тайные встречи с Мэриан!
Уинни вздохнула. Какое хорошее это было время -- когда они с Мэриан жили в родовом замке де Тайбуа!
Как она обрадовалась приезду троюродной сестры... ведь было так одиноко: отец не обращал на нее внимания, а братья только дразнили малышку Уинни... Девочка, помнится, готова была молиться за ту вредную мачеху, леди Матильду, с которой не ужилась Мэриан, за что и была отправлена пожить к дальней родне!
А как потом интересно было потворствовать роману Мэриан: тайком выполнять поручения влюбленных, стоять на страже, чтобы никто не потревожил их свидания...
Впрочем, Мэриан вернула этот долг позже -- когда Уиннифрид полюбила Аллена...
Аллен!
Уиннифрид сказала твердо и уверенно:
-- Я не выйду за барона Ревенсворда. Я это чувствую сердцем...

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 29-01-2006, 0:34

[Астальдо >>>]

Трактир "Зеленый Рог".

- Да не будь я Рожер Люмье, если эти молодчики не попрятались, когда мы проскакали. По нам и не разобрать было, что мы самому-то служим! Это они только на одиноких пьянчуг да слабых монахов горазды нападать, рвань подзаборная, пугала лесные... - стражник горячился и не сдерживал голоса. Перед ним стояла уже вторая кружка свежесваренного эля, он чуть распустил пояс и его багровое лицо лоснилось от ощущения вседозволенности и хмеля. Сидевшие в трактире делали вид, что их не задевает громкий голос и вызываюшие манеры, да и что тут сказать? Не возмущаться же вслух? С такими связываться - себе дороже... Власть, так её.

Вилл Статли сощурил глаза, вроде бы улыбаясь. Но жесткая линия его губ казалось напряженной, вовсе не покладисто-согласной. Он говорил небрежно, просто поддерживая разговор, в большей степени увлеченно слушая Рожера и даже чуть отставив свою кружку в сторону, чтобы та не мешала под локтем.

- Торчали вы там долго, как я погляжу... Так что же люди принца Джона делали такого в том монастыре? В монахи решили податься, грешки замолить?

- Да нет, йомен, - пренебрежительно выпрямился порядком набравшийся стражник, мутно глядя в плывущее перед глазами загорелое, словно и не саксонское лицо, - такое не по плечу ни монахам, ни изгоям. Мы помогаем правому делу и рискнули! - он понизил голос и со значением поднял указательный палец на правой руке, - только об этом ни-икто не должен знать.

Недоверчиво глядя, Статли придвинулся ближе, не обращая внимания на "ароматное" дыхание явно поплывшего, наконец, Рожера, допившего вот уже вторую пинту и также понижая голос:

- Слушай, так вы что, ограбили кого? Или убили? - в его голосе звучало удивление и недоверие в возможности состоящих на королевской службе стражников.

- Ты только никому... - Люмье пьяно забулькал, почти неразборчиво:

- Такая красивая палочка-выручалочка, пришлось ради неё и золотом откупаться, и по голове святош стучать... Несговорчивые попались. Одного в мешок - и в реку, чтобы не разболтал... - захихикав, стражник икнул и с заметным опозданием прикрыл рот рукой. - Так шо теперь у младшенького козырь ессь... Осталось доста-авить... И золотиш-шко хапнуть... А письмо ужо о - тпру-вили, шобы тот к-гтовился... - было видно, что язык вояки не помещался внутри перекошенного рта.

Не изменившись лицом, Статли посмотрел задумчиво на постепенно кренящуюся фигуру перед ним. Значит, вот как. Законы не для всех... И наказание разное. За кражу оленя - смерть. За кражу власти - награда...

- Эй, - дернул он рукой готового прямо на столе развалиться стражника, негромко переспрашивая, - так куда вы дели-то её?

- К-кого? - поднял налитые зенки Рожер, вытирая рот краем котты.

- Да скипетр... Ну, тот, о котором ты сказал, что он у вас...

- А! Т-к он у Толс-с-яка Рыльфа храница, тот его у ся где-т припр-рятл. Только чшшш! - криво поднеся палец губам и выполнив свой долг по сохранению секрета, воитель с зеленым змием улегся вкушать заслуженный отдых.

Статли, убедившись, что особого внимания на них давно уже не обращают, покачивающейся походкой вышел... А затем, подойдя ближе к воротам, ведущим наружу из города, накинул худ и заметно, резко протрезвел. В его голове зародился безумный и оттого вполне осуществимый план...

...Через пару часов стражники почтительно расступились; мощный жеребец фризских кровей вплыл, словно крутогрудый корабль внутрь стен Ноттингема, ощутимо пропитанный той же надменностью и величием, которые буквально излучал сидящий на нем человек.

Темно-русые длинные волосы, покрывающие плечи словно пышная листва - ветви, резко контрастировали с ослепительно-белым плащом; тот казался сшитым из простого сукна, но качество выделки было явно заморским. Расшитый христианскими девизами пояс выделялся рядом со старинного вида золотым медальоном и искусно выполненными плечевыми щитками. Вид храмовника словно говорил о спокойной простоте, которую мог себе позволить только истинно богатый человек. Рукава кольчуги выглядывали из-под котты с нашитым алым крестом, переходя в кольчужные перчатки, которые сжимали простые на вид поводья, сделанные, впрочем, из лучшей оленьей кожи испанской работы .

Не глядя на склонившихся в поклоне перед ним - о могущественном Ордене не ведали только младенцы да сумасшедшие, - тамплиер направил поступь своего скакуна на внутренний двор, к воротам донжона, занимаемого шерифом, и вот уже его появление вызвало суету среди конюхов и легкий переполох среди прочих слуг.

Сообщение отредактировал Астальдо - 29-01-2006, 1:19

Присоединённые эскизы

[Дамиана >>>]

Ноттингем

Оставшись в одиночестве, леди Матильда подарила начищенному серебру еще несколько томных взглядов, каждый раз слегка меняя выражение лица и поворачивая голову так, чтобы разглядеть себя со всех сторон.
«Слишком дерзко... – ее зазывная улыбка чуть пригасла, стала загадочной, - и блеск в глазах сарацинский... – ресницы, дрогнув, затенили сверкающие белки, - а вот так я поистине хороша, да, чудо как хороша… И посмотрим, сколько восхищенных взоров сегодня обратится на меня, а сколько на эту девчонку!»
Норманнка порывисто поднялась, сбросив со стула вышитую подушку, и заходила по комнате, похожая на молодую львицу, запертую в клетке.
«Скука, какая же скука в этом городе! Дороги пусты, купцы боятся разбойников… Бароны, как совы, сидят в своих замках… Капеллан превратился в винный бочонок, стражники ловят мух, сэр Гисборн впустую гремит латами, Ральф пачкает чернилами указы, под которыми я, я должна была бы ставить свое имя! О небо! Почему жена короля – королева, а жена шерифа – всего лишь жена шерифа?! Ну почему?!»
Резко остановившись у окна, леди Матильда уронила свои ладони на шероховатый камень и подалась вперед, подставляя лицо прохладному ветерку. Ее взгляд скользнул по угловатым очертаниям донжона, презрительно пробежал по людям, суетящимся внизу…
А что это за неурочная суета?
Хозяйка замка почти легла на каменную кладку, чтобы увидеть, что происходит у самого подножия стен.
Красное на белом!
Подобно жене Лота, она обратилась в соляную статую с развевающимися волосами и сверкающими самоцветами вместо глаз.
Красное на белом… Ну наконец-то!
Тут норманнке показалось, что воин поднял голову, и она отпрянула от окна, приглаживая растрепанные темные пряди. Еще не хватало предстать перед гостем в таком неухоженном, варварском виде…

- Гастон! – выглянув в сумрачный коридор, леди Матильда окликнула одного из караульных, совсем еще юношу, которого она, как сторожевого пса, прикармливала редкими улыбками. – Поди ко мне.
Когда стражник, багровый от волнения, приблизился к своей госпоже, та вполголоса приказала:
- Немедля спускайся вниз и вызнай, что за рыцарь сейчас расседлывает коня на дворе. Если он пожелает, чтобы его имя назвали хозяину, то сначала оповести меня. Если же рыцарь не захочет говорить со слугой и потребует, чтобы его сей же час провели к шерифу, то оставайся неподалеку… и будь моими ушами, - Матильда поглядела на юношу так, словно оказывала ему благодеяние, позволяя услужить себе. А судя по тому, как торопливо Гастон бросился выполнять приказ, он и сам считал точно так же…

Сообщение отредактировал Дамиана - 29-01-2006, 3:01

[Spring >>>]

Шервудский лес.

Мач, прислонившись к дереву, стоял на краю поляны и внимательно слушал разговор Робина и остальных вольных стрелков. Весть о том, что старую Генриэтту обвинили в ведьмовстве и собираются сжечь, глубоко поразила мальчика. В беседу он не вмешивался. хотя ему и ужасно хотелось это сделать. Мач знал, что его мнение в данный момент вряд ли что-то будет значить. Тем более, Робин Гуд уже решил, что они в любом случае пойдут к деревне Сайлс.
"Сайлс... Сестра! Мы же с ней договорились о знаке опасности!"
- Робин Гуд! - воскликнул мальчик. - Пока мы тут обсуждаем идти или не идти, Генриэтту за это время вполне уже могут сжечь! И спасать уже будет не кого! Я считаю, что старая травница не заслужила такой участи и её в любом случае надо спасти!

Сообщение отредактировал Spring - 29-01-2006, 16:23

[Шася >>>]

Генриетта, скорчившись в углу клетки, мрачно поглядывала на собравшуюся толпу. И это те люди, которым она помогала столько лет! Хотя, конечно, что они могут против солдат шерифа? Только сами пострадают... И как же они теперь останутся без неё? Они ж беспомощны, что дети малые... И шервудские стрелки-молодцы... Кто ж теперь будет отпаивать их чаем с липовым мёдом, когда опять закашляет кто? Или за раненым ходить, коль опять кого пчела или стрела шерифская ужалит? Не сам же Робин будет кормить с ложечки своих разбойничков! Представив эту картину, старая ведьма невольно улыбнулась, вызвав обеспокоенный взгляд одного из своих стражей.
- Что, ведьма, улыбаешься тут? Кончилась сила твоя дьявольская, не будет тебе от него заступничества! Сейчас костёр каак разложим, посмотрим, как ты тогда засмеёшься!
Генриэтта вздохнула, ещё раз обведя взглядом собравшихся виллан. Неужто это всё, конец? И ей уготовано умереть сегодня на костре? Но как ни пыталась ведьма убеждать в своей невиновности и умолять безжалостных палачей, всё, что она получила - это пару оплеух да тычок в спину, которым её загнали в эту отвратительную клетку... А вот если б она и правда была ведьмой, то чёрта с два её удалось бы поймать! Поймав себя на такой богохульной мысли, старая знахарка сама испугалась и быстро перекретстилась, прошептав про себя молитву.
А так... о себе она не слишком печалилась. Она не зря прожила свою долгую жизнь. Хотя не отказалась бы её и продолжить... Лет ещё эдак на двадцать... или чуть больше... Но, всё в руках Господа!
И хотела б она посмотреть, как же без неё справится лесное братство! Например, если живот у кого прихватит или ещё напасть какая... Эх, рано ей ещё помирать, ой рано...
Ох, спаси, Господи, невинную душу, не оставь дочь свою в минуту страшную...

[MitRana >>>]

Бетти приоткрыла дверь и посмотрела на двух молодых девушек. Так и есть - работа кипит. Но языки, как всегда впрочем, работают намного проворнее пальцев. Наверное, позже снова придется за них отдуваться и всё перешивать в ускоренном темпе. Бетти пригляделась к рисунку - сапог святого Георгия превышал все мыслимые размеры, а морда дракона весьма напоминала морду здешнего живоглота Марцелла. "Выходит, не добил его святой Георгий", мрачно подумала Бетти, припоминая заодно те далекие времена, когда звалась ещё Лейлой и фантастические цветы, которые расцветали на коврах из крашеной шерсти под руками её матери.
Служанка вошла в комнату, слегка поклонилась и присела на резную лавочку, стоящую в тёмном углу. Разговор шел прелюбопытный... Уиннифрид собиралась противится воли родителей и Мэриан её вполне в этом поддерживала. Бетти задумалась - на её родном Востоке такое весьма резко осуждалось, однако случаи бывали. Но влюбленные оказывались на положении изгоев, а такое не каждый человек может вынести. Этот Аллен-э-Дейл, похоже, из простых, сможет ли он сделать Уинни счастливой без привычного окружения и преимуществ дочери знатного человека?
Сидя на резной скамеечке в тёмном углу Бетти посматривала то на одну, то на другую девушку, поблескивая белками глаз. Наконец ей надоело изображать "тварь бессловесную" и она деликатно покашляв, сказала с лёгким акцентом, от которого никогда не удается избавиться восточным людям: "Леди Матильда послала меня справится - не нужно ли чего...", тут она запнулась, стесняясь напрямую сказать о настоящей причине интереса и подоплеке приказания и, постаралась выразить это мимикой - выкатила свои чёрные глаза, свела их к носу и таинственным шёпотом добавила - "Она очень интересуется..." и сделала неопределенный жест рукой, а потом смолкла, беспомощно смотря на подруг.

Сообщение отредактировал MitRana - 29-01-2006, 13:12

[Locke >>>]

Дубы пели свою песню - ту, которая не менялась на протяжении столетий, которую они пели еще тонкими деревцами. А вот Аллену было не до песен. Менестрель хмуро сводил брови, когда ему на лицо падал пробившийся сквозь сень листвы луч солнца, и впечатывал сапоги в извилистую тропинку. Губы его шевелились, но говорил Аллен так тихо, что расслышать хоть что-нибудь не представлялось возможным.
Вот он остановился у векового дуба, который, наверное, помнил короля Артура, и с размаху ударил кулаком по коре.
- Почему? - воскликнул менестрель. Затем уперся лбом в прохладную кору дерева, словно надеялся сдвинуть его с места, и повторил уже тише:
- Почему? Ну почему это со мной? Почему все могут быть счастливы, а я должен гнаться за безумной мечтой? - в другое время Аллен не преминул бы сложить об этом песню, но сейчас мысли его были далеко от лютни. Душой он был в Ноттингеме, душой он был с Уиннифрид.
- И почему шериф Ноттингемский? Хотя, будь на его месте кто другой - барон, аббат или сам принц Джон - мне бы с того не стало легче.
Менестрель замолчал, тяжело вздохнул и сказал сам себе уже другим тоном:
- Соберись, Аллен-э-Дейл! Рано вешаешь нос! Разве не человек шериф ноттингемский? Разве нет у него сердца? Разве не поймет он, что мы с Уинни не можем жить без друг друга?
Аллен поднял голову и помотрел вверх - то ли на крону дуба, то ли куда-то за нее:
- Ведь не бывает так, что двое влюбленных остаются несчастливы?

Сообщение отредактировал Locke - 29-01-2006, 12:44

[Hideki >>>]

- «Какая глупость посылать отряд и только ради того, что бы сжечь какую-то ведьму,» - эта мысль не давала ему покоя всю дорогу. Ему, как человеку военному, привыкшему к тягостям такой жизни было не привыкать идти пешком, но, видя как этот прихвостень, эта глиста, Тодд, едет на лошади он смотреть не мог. Но в вопросе о целесообразности данной казни они сходились.
Видя, как Гай Гисборн отъехал в сторону леса и дав указания насчет «колдуньи», Жиль принялся за работу, которая его еще больше раздражала. Но приказ есть приказ и через некоторое время выросла небольшая горка хвороста. Небольшая, но достаточная, что бы поддерживать огонь нужное время. Жиль не раз видел подобные казни и знал, что человек умирает не оттого, что огонь начинает лизать его ноги, а по большей части от удушья. Некоторые палачи ради милосердия, когда привязывали свою жертву к столбу, душили или кололи набольшим кинжалом, и на столбе горел уже труп.
Сделав часть своей работы, он отошел в сторону, дабы не допустить толпу зевак слишком близко к месту казни. Откровенно скучая, он стал рассматривать тех, кто уже пришел посмотреть на казнь. Физиономии у людей в такие минуты бывают довольно любопытными. Кто-то смотрит на все это презрительно, кто-то с сочувствием, но это если казненный вызывает симпатию. А вон та девица явно напугана. Жиль внимательно присмотрелся к ней. Молодая симпатичная, что не характерно для этих мерзких саксонцев.
Не известно почему, но она явно чего-то боялась. Не ведьмы – это точно, тогда кого? Заметив, что он за ней наблюдает, она рванула в лес.
- Дело здесь не чисто, - пробормотал он.
- Вы двое, - сказал он солдатам, что без дела стояли и, от нечего делать, откровенно скучали. Ну, что можно взять с этих саксов, вечно они норовят отлынить от работы. – Пойдем со мной. И быстрее.
Поудобнее устроив свой меч на перевязи, он побежал вслед за девушкой. За ним следом припустили Билл и Дрейк. Деревья проносились с бешеной скоростью мимо него, но он их не замечал. Его цель была девчонка, что мелькала между деревьев.
Движением руки он показал двум остолопам, что ее надо окружить. Те поняли и стали обходить девчонка с двух сторон.
А они оказались не так тупы, как он о них думал с самого начала. Немного усилия и терпения. Да, девчонка сделала ошибку и остановилась. Этой маленькой заминки им хватило, что бы Билл смог подобраться к ней сзади, в то время как Жиль попал в ее поле видимости. Дуреха ломанулась и тут же угодила в лапы к Дрейку.
- Молодец, с меня пиво, - сказал Жиль не спеша подходя к объекту их погони.
- И куда мы так спешили? Зачем такой красивой девушке одной бегать по лесу, где полно разбойников, - солдаты загоготали и в знак подтверждения замотали головой.
Жиль провел рукой по рыжим волосам девушки и взяв один локон понюхал его.
- Вот, что значит деревня. Даже волосы пахнут сеном. Жиль д’Эрве, а как зовут нашу прекрасную незнакомку?

[Heires$ >>>]

Свист ветра, шелест листьев, глухой звук от собственных ног, и кровь, пульсирующая в ушах - всё, что слышала Эвелина. И вдруг к этим звукам примешалось что-то постороннее. Девушка остановилась на мгновение, чтобы прислушаться и в ту же секунду увидела того самого стражника с чёрной бородой. Её глаза широко распахнулись от ужаса, и она тут же метнулась в противоположную сторону, попав прямо в руки другого солдата. Он больно стиснул её руки за спиной, разворачивая лицом к своему главарю.
Чернобородый вальяжно приблизился к своей жертве:
- И куда мы так спешили? Зачем такой красивой девушке одной бегать по лесу, где полно разбойников? – Сердце Эвелины ушло в пятки, она вся сжалась под взглядом чёрных глаз стражника. Девушка не могла и слова вымолвить – так силен был, сковавший её страх. Рука солдата коснулась пряди её волос, от чего беглянка задрожала, спрятав глаза от взгляда мужчины.
- Вот, что значит деревня. Даже волосы пахнут сеном. Жиль д’Эрве, а как зовут нашу прекрасную незнакомку?
Сглотнув, Эви постаралась взять себя в руки и робко взглянула на стражника:
- Меня зовут Эвелина, господин. Не извольте сердиться, но прикажите своему человеку отпустить меня… Я ничего дурного не сделала, но уж больно меня казнь готовящаяся напугала, сдуру и побежала, куда глаза глядят. – Страх и святая невинность читались в её взгляде.
- А разбойников, господин мой, я не страшусь. Говорят, их нынче только благородные, да богатые господа прельщают. – Едва заметный дерзкий огонек блеснул в её голубых глазах. - Что же им с бедной деревенской девушки взять?

Сообщение отредактировал Heires$ - 31-01-2006, 23:14

[higf >>>]

- Будем, будем, Мач! – усмехнулся Робин. – Ты прав, Джон, наши луки давно соскучились по достойным мишеням!
Не в обычаях обитателей веселого Шервуда было подолгу сомневаться перед тем, как насолить шерифу. Быстрыми были сборы и на этот раз. Не прошло и десяти минут, как отряд Робина уже шагал под зеленой крышей леса, сквозь которую улыбалось солнце.
Только тревожно было на душе стрелков, быстрыми были шаги людей в зеленом, спешивших в Сайлс.
Ложилась под ноги трава, перетекали из будущего в прошлое минуты и часы. Только все имеет свой конец, окончился и этот путь. Близ обочины деревни они остановились, полетели на землю зеленые плащи, и остались куртки разных цветов.
Только отец Тук не сменил одежду.
Отсюда, из-за укрытия, было не разглядеть, что творится в Сайлсе. Но кто узнает в одетых по-крестьянски парнях людей Робина?
Они начали по одному пробираться в деревню, поближе к клетке.

[Астальдо >>>]

Ноттингем

Не обращая внимания на слуг, которые частью просто стояли в стороне, не решаясь приблизиться, и не глядя передав поводья от великолепного боевого коня парнишке-конюху, который, стремясь выслужиться, торопливо обещал проследить за таким чудом наилучшим образом, храмовник смерил спокойным, чуть небрежным взглядом каменную твердь, занимаемую правителем Ноттингема, словно сравнивая её с далекими твердынями Ордена в Святой Земле.

Вряд ли сравнение оказалось в пользу местного зодчества, хотя ни слова не прозвучало; все с тем же ледяным, уверенным выражением лица храмовник двинулся ко входу, ритмично и глухо бряцая кольчугой, которая покрывала все его тело, исключая лишь стопы.

В этот момент в дверях показался Гастон, сделавший знак стражнику, который старался сделать вид, что все это время ни на миг не расслаблялся на посту, и, вглядевшись поближе в суровые черты лица новоприбывшего, замялся:

- Простите, сэр... Хозя... хозяин замка, сэр Ральф де Моллар, про-.. хочет узнать имя благородного рыцаря и...

Тяжелый взгляд белоплащника, лицо которого казалось довольно молодым, укоризненно и медленно оценил надетое на юноше снаряжение, да так, что рука Гастона невольно потянулась поправить бармицу на шее, и рыцарь, неопределенно хмыкнув, вошел внутрь замка, не глядя на застывшего поодаль стражника. Юноша, у которого горели уши под шлемом, постарался не отставать и даже чуть обогнал рыцаря, старательно не касаясь одеяния храмовника и повернувшись вполоборота:

- Простите, я забыл поприветствовать вас и на-...

Отстраняющий, довольно утомленный жест руки остановил юношу, и ешё несколько шагов, пока они поднимались по лестнице, Гастон не находил слов: тамплиер шёл так, словно ему было известны ходы замка, как раз к покоям господ.

Когда они поднялись, крестоносный воин прошел чуть дальше по каменным плитам и наконец остановился между бойницами, увидев стоящих впереди у двери стражников и предположив, что он прибыл. Обращаясь в воздух, словно не замечая тянущегося чтобы заглянуть ему в глаза Гастона, с легким иноземным акцентом рыцарь произнес на благородном языке завоевателей:

- Сообщите хозяевам замка, что слуга Ордена Храма Соломонова и Господа Бога, - окольчуженная рука совершила быстрое крестное знамение, - эмиссариус и рыцарь Аскольд де Мурье ожидает аудиенции со всем возможным смирением.

Несмотря на вежливые слова, тон храмовника был бесстрастным - но никак не смиренным, скорее, с еле ощутимым нажимом.

Взгляд Гастона метнулся к покоям леди Матильды, которые располагались чуть дальше по коридору.

Сообщение отредактировал Астальдо - 29-01-2006, 22:58

[Мэй >>>]

Мэриан

- Не выйдешь, - кивнула Мэриан в ответ подруге, как будто и сама нисколько не сомневалась в сказанном.
Впрочем, возможно, именно так оно и было: почему-то ей казалось, что любовь Аллена и Уинни способна преодолеть все преграды. Ведь они просто созданы друг для друга!
Критически оглядев получающийся сапог даже Мэриан поняла, что выходит он "немного" не таким, каким стоило бы. Но это ее не особенно интересовало, она хотела сказать еще что-то Уинни, но в этот момент внимание подруг привлекла Бетти.
А вот ее мимика оказалась для Мэриан совершенной загадкой, и она в растерянности посмотрела на Уиннифрид, которая всегда лучше подруги понимала такие вещи.

[Дамиана >>>]

Ноттингем (сыгровка)

Бедный Гастон! Если бы он сейчас поспешил навестить свою госпожу, то выдал бы этим, кто в действительности его послал. Скрепя сердце, юноша поплелся к дверям с гербом города, неохотно постучал и, войдя к шерифу, убитым голосом доложил тому о прибытии рыцаря. Оставив де Моллара разбираться с бумагами и решать, как скоро принять заезжего храмовника, молодой стражник торопливо выскочил вон, утер со лба испарину и покосился на воина Храма. По счастью, сэра Аскольда не интересовали сумерки в дальнем конце коридора, где был вход в комнаты хозяйки…

Как только юноша перешагнул через порог, леди Матильда набросилась на него с расспросами, сама не своя от охотничьего азарта:
- Скажи мне, Гастон, молод наш гость или в годах? Показался он тебе человеком суровым и закаленным или же тебе померещилось, что ему не совсем чуждо мирское?
- Довольно молод, госпожа, около тридцати лет, я думаю, и сразу видно, что закаленный воин - манера держаться очень уверенная. Суровый, но не жестокий, просто не любит отвлекаться - все мои попытки заговорить он обрывал. Если судить по нему, то не похоже, чтобы он любил развлекаться, он похож на того, кто не делает ничего лишнего...
- Что же, тем лучше, - задумчиво протянула красавица, расхаживая по комнате и совсем не глядя на стражника, которому оставалось только гадать о мыслях своей хозяйки. – А не показалось ли тебе, что у него какое-то срочное дело к шерифу?
- Трудно сказать, госпожа, быть может, они вообще не любят ждать... Он зашел внутрь преспокойно, и хотя говорил вежливо, но вообще как бы намекал, чтобы с докладом о его прибытии поторопились...
- А ты не очень-то расторопен, - жестко укорила норманнка, даже не повернув к юноше озабоченное, возбужденное лицо. – Иди, я не держу тебя больше. Возвращайся на свой пост.
Леди Матильде так не терпелось остаться одной, что она без причины повысила голос:
- Ну?! Ты свободен, Гастон!
Недоуменно и расстроенно скривившись, юноша через миг покинул покои хозяйки, уже за порогом вновь задумавшись о том, как нелегка его доля

Спустя недолгое время госпожа де Моллар как ни в чем не бывало выплыла из своей комнаты и, неторопливо пройдя по коридору, застыла на полушаге футах в двадцати от прибывшего, с высокомерным недоумением приподняв бровь, как будто говоря «Ну надо же, в моем замке - посторонний!».
Появление леди Матильды могло ослепить даже человека, совсем равнодушного к прелестям сосудов греха: ведь и сластолюбца, и подвижника поражает величие истинной королевы. А молодая норманнка сейчас походила на древнюю владычицу: она выбрала самый простой из своих нарядов и украшения, сработанные в такие давние времена, что они казались бы варварски грубыми, не будь в них огромных, редкой чистоты камней. Длинные волосы женщина прибирать не стала, только перехватила их на лбу обручем, принадлежавшим когда-то старинному саксонскому роду. Лицо ее, под стать одеянию, было возвышенным и отстраненным: в излучине губ леди Матильды крылась неясная горечь, взгляд хранил запретную тайну, ключ к которой оберегала пара драконов – гордость и своеволие.
Бесподобно.
Жаль, у этого представления было так мало зрителей.

---
(to be continued...)

Сообщение отредактировал Дамиана - 30-01-2006, 2:04

[Grey >>>]

Деревенька Сайлс

Монах в коричневой рясе вошел в деревню, опираясь на палку-посох. Святой брат неторопливо прошествовал по главной (и единственной) улочке Сайлса, не таясь и не скрываясь, прямо к суетящемся подручным шерифа и стоящей на телеге железной клетке. Жители деревни заметили вновь прибывшего и сейчас по большей части терялись в догадках, к добру это появление или нет.
- День добрый, благородные защитники дела Господнего, - обратился путник к воинам.
- И тебе приветствие, святой брат, - откликнулся оруженосец Гисборна. - Тоже пришел посмотреть, как мы будем эту пособницу дьявола жечь?
Фриар Тук оперся на палку и смиренно взглянул на Тодда из под капюшона рясы.
- Дело вы может и хорошее задумали, господа воители, да только вот незаконное...
- Что?! - взревел удивленно здоровенный Колин, но монах даже не дрогнул, в отличие от многих деревенских, буквально отпрянувших в стороны.
- Кто судил эту ведьму? Кто указал предать ее бескровной смерти? Власть светская, братья мои, - также спокойно продолжал излагать Тук. - А это дело власти церковной, а потому пришел я из аббатства Святой Девы Марии, с письмом от настоятеля этой обители к вашему господину, который как мы узнали сам пожаловал в наши края.
- Ну, давай письмо что ли? - Тодд сделал шаг вперед, протягивая руку.
- Велено мне передать его лишь лично сэру Гисборну, а потому уж прости, ревнитель истинной веры, тебе отдать я его не могу.
- Так, тогда я сейчас ему сообщу, - кивнул сам для себя Тодд и, подбежав к коню, направился прочь на поиски господина.
Возле клетки оставалось всего двое стражников. Фриар Тук неторопливо прошествовал мимо них, да бы "взглянуть в лицо нечистивой ведьме", и остановился у самой клетки.

Сообщение отредактировал Father Monk - 30-01-2006, 13:48

[Мелетун >>>]

Кэт последовала за воинами обратно в деревню. Она старалась, чтобы на нее не обращали много внимания, но чтобы в нужный момент помочь в чем-либо смелым воинам.
Вот и деревня, клетка со старой целительницей, стража. Кэт недоумевала, как Робин со своими молодцами сможет помочь знахарьке, когда в округе пруд пруди воинов, прибывших вместе с сэром Гисборном.
И вот девушка решилась подойти к Робину Гуду и спросить его:
- Сэр, вам нужна моя помощь? Я, конечно, невоин, драться не умею, но, может, все-таки смогу что-то сделать для вас?

[Дамиана >>>]

Ноттингем (совместное)

Голова храмовника, крепко посаженная на негнущейся шее, обратилась четко к приблизившейся даме; взгляд его схлестнулся с её, лёд против льда.
На мгновение чувство прорвалось в глазах «тамплиера», когда он узнал, кто перед ним; и имя этому чувству было - ненависть.

«Змея. Тварь. Со скуки может убить... Бесится от ничегонеделания. Неспособна любить никого, кроме себя. Красивая...»

Скулы прибывшего крестоносца очертились резче, словно отрицая вызов. Посмотрев на леди Матильду так, будто перед ним было древнее саксонское привидение, сэр Аскольд перевел взгляд мимо неё. Его лицо сейчас не выражало того клокочущего огня, что бурлил где-то у сердца.

«Какая опасная! Ведь внутри - гниль, а снаружи само величие...»

«Какой надменный! Но на деле все мужчины одинаковы...»

Хозяйка Ноттингема сделала еще шаг, входя в косой столб света, падающий из бойницы, и из леди сумерек превращаясь в леди сверкающих граней.

- Я вижу, господин де Моллар так занят, что заставляет ждать путешественников, - ровным голосом заметила она, обращаясь к стене за спиной храмовника. – Увы, у шерифа много забот, а хлопоты из-за нынешнего пира отнимают у него последние минуты, - даже не слишком смекалистый человек понял бы насмешливость этих слов, произнесенных заботливым и серьезным тоном.

Легкий, еле заметный наклон головы - не куртуазность, просто холодное признание того, что слова услышаны и оскорбительного молчания со стороны рыцаря Храма не последует. Разомкнув твердые губы, Аскольд де Мурье произнес звучно:

- Carpe diem.

Для человека образованного эта фраза могла быть весьма говорящей; имел значение не только её перевод – «Наслаждайся моментом», но и символизм того, где и при каких обстоятельствах она прозвучала в «Оде» Горация.
Со стороны же могло показаться, что храмовник просто сказал два слова, словно бы взятых из молитвы - и судя по выражениям лиц стражников, те так и решили. Впрочем, им сейчас было не до мыслей: леди Матильда положительно сбивала всякое течение оных.

Госпожа де Моллар испытующе поглядела на воина Храма. Неужели все... так просто? Нет, слишком суровое лицо у этого человека. Значение его слов было понятно норманнке; а когда подвыпивший капеллан из раза в раз повторял всю фразу целиком...
- Dum loquimur, fugerit inuida aetas*, - отчетливо выговорила женщина, слегка коверкая произношение, - но если говорить не о пустом, а о деле, то польза будет несомненна.

Теперь взгляд храмовника внимательно остановился на зрачках леди Матильды. Он чуть помедлил, словно намекая на то, что действия дамы до сих пор противоречат сказанной ею мудрости, а затем вновь произнес, бесстрастно:

- Именно для этого я здесь.

- И я вас слушаю, - властно кивнула госпожа де Моллар, уже и не пытаясь скрывать за ироничной благочинностью, кто принимает решения в этом замке.

---
*Пока мы говорим, уходит завистливое время.

Сообщение отредактировал Дамиана - 30-01-2006, 12:59

[Hideki >>>]

- Что же им с бедной деревенской девушки взять?
Жиль улыбнулся и Эвелина увидела желтые зубы стражника, которых, если посчитать, явно не хватало, но это издержки производства, ни чего с этим не поделаешь.
- Какая наивность и простота, - стражник ухмыльнулся. – Всякий разбойник знает, что можно взять с такой красавицы.
Его рука с волос переместилась на белую шею девушки. Такая тонкая и нежная кожа, как будто перед ним не крестьянская девка, а благородная дама. Грубые пальцы солдата ощущали шелковую кожу. Он приблизился к лицу девушке так близко, что та могла почувствовать его дыхание на своем лице.
- Но и мы тоже знаем, что можно взять с такой девчонки, - видя, как страх заполняет глаза Эвелины, он отошел подальше и кивнул головой Дрейку. Тот понимающе усмехнулся и ослабил хватку, продолжая все еще находиться сзади девушки.
- Так ты нас не бойся, дуреха. Давай мы тебя проводим, - сказал Жиль и посмотрел на Билла, который стоял рядом с Жилем.

[Шася >>>]

К клетке приблизился монах. "И эти пришли, стервятники... " - подумала Генриэтта, не сразу узнав Тука. Впрочем, и узнав старого знакомого, травница не спешила прыгать от восторга. Во-первых, такого ей возраст уже не позволил бы, во-вторых, знахарка не хотела выдавать человека Робина. А внезапный блеск в глазах можно было списать и на страх перед казнью.
- Аа, вот и вы, святой отец! - сварливо произнесла старуха, про себя вознося хвалу небесам за то, что не оставили её мольбы без ответа. - Что-то не торопились вы на казнь безвинно осуждённой... Впрочем, вы поспели как раз вовремя...

[Heires$ >>>]

"Ох, как же страшно-то... Зачем же я всё это затеяла?"
Сердечко Эвелины готово было вот-вот выпрыгнуть из груди, когда рука Жиля дотронулась до её шеи. Бородатое лицо стражника оказалось в такой пугающей близости от девушки... Ещё ни один мужчина, кроме отца, целующего дочурку перед сном, не вторгался в это запретное пространство. Щёки Эвелины вспыхнули, и она отвернула лицо от горячего дыхания солдата.
Неожиданно мужчина отступил, а стражник, удерживающий её, ослабил хватку. Девушка еле сдержала порыв выдернуть руки из лап Дрейка, но в последний момент одумалась. Если она будет сопротивляться - значит виновата!
- Так ты нас не бойся, дуреха. Давай, мы тебя проводим
- Благодарю, но не стоит! Я этот лес, как себя знаю! – Торопливо заговорила Эвелина. - У вас, должно быть, есть дела поважней, чем провожать меня… Я же не какая-нибудь знатная леди.
Только вот не верилось девушке в то, что её так просто отпустят, всё это напоминало ей какую-то нехорошую игру, в которой она – игрушка. Как-то недобро переглядывались стражники, а Эвелина отлично знала, чем могла закончиться подобная встреча в лесу.
- Меня и тётушка дома заждалась… - Голос беглянки превратился в еле-слышный шепот, а побледневшие губы задрожали мелкой дрожью.

[North >>>]

Деревенька Сайлс

Пока внимание деревенского люда и стражи было приковано к ведьме, широкоплечий бородатый виллан, в жилете из медвежьей шкуры, слегка ссутулившись под вязанкой хвороста, неторопливо прошаркал огородами в сторону амбара, где проворно скрылся за возом сена. Оказавшись в укрытии, Маленький Джон сразу выпрямился и выудив из связки сучьев прямое тисовое древко, ловко согнул его, умело закрепив тетиву. Нашелся среди хвороста и колчан со стрелами!
- Что это ты там делаешь, здоровяк! А ну покажи - что у тебя?
Недовольный голос послышался как раз из-за спины лесного стрелка. К несчастью стражник, отходивший за амбар отлить, проходил как раз с той стороны, где Джон облюбовал себе место приглядывать за площадью.
- Охотно покажу! Посмотри скорее, что нашел я в хворосте - верно, лесные разбойники что удумали!
И стоило любопытному стражнику нагнуться, как удар тяжелого кулака враз уложил его на землю.
- Как есть, удумали... Я ведь говорил!

[Астальдо >>>]

Ноттингем (совместно)

Нахмурившись, рыцарь недоверчиво посмотрел по сторонам, а затем уперся взглядом, чуть наклонив голову, в лицо хозяйки замка:

- Что же, пойдемте.

Встряхнув длинными волосами и забросив их за плечо, он сделал два шага навстречу, подойдя почти вплотную и холодно рассматривая лицо дамы. От него пахло железом и мятой, а а серо-зеленые волчьи глаза смотрели, словно выискивая приоткрытые для ударов места. Вблизи он казался угрожающим - еле заметные глазу движения выдавали внутреннюю готовность храмовника к чему угодно .

Матильда едва не улыбнулась, и в ее глазах промелькнуло торжество: пока что все шло так, как она и рассчитывала. Храмовник был истинным подарком судьбы: неистовый дух в железных латах, крепкий орешек, который так приятно будет расколоть...

Выразительно посмотрев на стражников, которые как по команде уставились в потолок, госпожа де Моллар проронила:
- Передайте шерифу, что гость со мной в зале совета. Я, впрочем, не ожидаю, что его милость быстро расправится с делами и сумеет присоединиться к нам.
Один из караульных покраснел от натуги, силясь сдержать понимающую ухмылку. Другой, вышколенный не в пример лучше, коротко ответил: «Будет исполнено, госпожа».

Кивнув, леди Матильда развернулась и неспешным, величавым шагом направилась к зале, сделав храмовнику знак следовать за нею. Дверь с гербами исчезла за поворотом; затем коридор вильнул еще несколько раз. Ноттингемский замок был очень древним, с толстыми сырыми стенами и низкими, нависающими над головой сводами. Эхо от мерного стука каблуков знатной красавицы и тяжелой поступи храмовника казалось бы призрачно-гулким и словно неживым, если б не смолистый треск факелов в железных кольцах, вделанных в камень.

У входа в залу совета норманнка остановилась и молча взглянула на несущих стражу солдат. Слов и не потребовалось: те, засуетившись, распахнули дубовые створки и пропустили внутрь хозяйку и ее крестоносного спутника.

Пройдя вдоль огромного стола, леди Матильда спокойно и величественно села в массивное кресло, стоявшее во главе, и положила руки на подлокотники, а затем вопросительно вскинула темные глаза на рыцаря, то ли предлагая, то ли приказывая ему изложить дело.

[Дамиана >>>]

Ноттингем (ход Астальдо)

Сэр Аскольд шел чуть сзади леди Матильды, но взгляд его вовсе не задерживался на идущей впереди даме; он скользил по бойницам и отмечал особенности постройки, словно готовился к длительной осаде. Звук его шагов был отчетливым, пускающим эхо по коридору.

Наконец они оказались одни в большой зале, и рыцарь, сопроводив взглядом идущую к креслу во главе леди Матильду, сделал несколько шагов вдоль стола, встав между камином и дамой так, что выражение его лица мешал разглядеть огонь у него за спиной.

Безо всякой паузы он приступил:

- В самом скором времени в Англию прибудет один из магистров ордена, коммодор де Брельи, и с ним отряд наших братьев. Как вы хорошо знаете, Ордену Храма и его союзникам принадлежит треть земель в Ноттингемшире и четыре замка. Мне доверили подготовить все необходимое к их приезду, но заехав по пути к аббату из ближнего монастыря, приору Ормунду, я услышал неприятные сведения.

Крестоносец начал перечислять ровным, мерным голосом:

- Земли де Бара загадочным образом находится в руках барона Тайбуа. Этот же барон обложил своим налогом землю другого крестоносного рыцаря, ныне лежащего в Святой Земле, а Ральф де Моллар, ваш муж, до сих пор не восстановил границы земель и не призвал барона к порядку. Также известно, что некто сэр Гай Гисборн нанес ущерб землям соседа охотой и не возместил его; пострадали церковные земли.

- У приора накопилось несколько претензий, которые он готовится передать архиепископу Лесли, но по совету Ордена он согласился выждать некоторое время и не раздувать пламя. Он предложил мне, как эмиссару Ордена, быть третейским судьей и помочь восстановить порядок, поддержание которого сэр Ральф, как видно, пока не может обеспечить по тем или иным причинам.

С легким шорохом объемный свиток, который сэр Аскольд извлек из-под плаща, удобно улегся на столешнице.

- Но наибольшей неприятностью является похищение из монастыря королевского скипетра - реликвии, которая находилась там от начала правления Плантагенетов. Люди в цветах Ноттингема проникли в монастырь, попросив убежища, а на следующее утро их не обнаружили. Было найдено трое утопленных в реке монахов, а скипетр пропал.

Рыцарь вздохнул и продолжил с тяжестью:

- Я встретил по дороге одного из тех, кто совершил злодеяние. Он утверждал, что действовал по приказу самого принца Джона, но я не мог позволить негодяю порочить честное имя брата короля, как вы понимаете. Перед смертью он рассказал мне, что скипетр находится здесь, в замке. Дело предано огласке, и аббат настаивает на возвращении реликвии назад.

Замолчав, тамплиер ожидал ответа, скрестив руки на груди.

Сообщение отредактировал Дамиана - 31-01-2006, 2:25

[Дамиана >>>]

Ноттингем

Леди Матильда слушала храмовника, прикрыв глаза тяжелыми, крупными веками и неслышно постукивая пальцами по столешнице. Дело оказалось серьезнее, чем она полагала, и каждый шаг был шагом по тонкому льду. Ну что же, тем лучше! Добившись преклонения этого человека – убьет одной стрелой двух оленей. И каких оленей...
«Не может обеспечить поддержание порядка...»
Ухоженные брови норманнки чуть сдвинулись. Глупый, неуклюжий Ральф! Если его сместят, то что станет с ней, с хозяйкой всего Ноттингема? Бесславие? Нищета? Нет, никогда! Что бы ни случилось, она не позволит своему незадачливому супругу потерять место.

- Вести действительно неприятные, - госпожа де Моллар неторопливо развернула свиток, разгладила его изящной ладонью. - Но разве в Ордене не знают о своеволии баронов, которых не всякий раз сдерживает даже рука его высочества, наместника Джона? Шериф Ноттингемский не несет ответа за посягательства де Тайбуа на земли Соломонова Храма. Вы должны понимать, что не во власти господина де Моллара отдавать баронам приказы, разве что он скреплял бы их железом, а не сургучом. Но в этих краях и так неспокойно: саксонская чернь готова взяться за вилы, и если мы, «норманнские волки», перегрыземся... –
Леди Матильда красноречиво пожала плечами и коснулась шеи, где пульсировала тонкая жилка.
- Что же касается сэра Гисборна, - добавила она, - то он, несомненно выплатит штраф за охоту – я прослежу лично.

Отложив свиток, норманнка метнула в сторону рыцаря острый, изучающий взгляд. В Англии, да и за ее пределами, не много женщин, способных свободно рассуждать о таких вещах. С самого первого мига Матильде стало понятно, что сурового тамплиера не пронять чарующими изгибами тела, - но устоит ли он перед союзом красоты и редкостного ума?

- А теперь о главном, сэр рыцарь, - пальцы госпожи де Моллар поиграли с темным локоном, заправили его за маленькое, безупречной формы ухо, и леди Матильда подняла на рыцаря глаза - теперь уже в открытую. - Вы сказали, что в монастырь проникли люди в цветах Ноттингема. Но разве простые разбойники не пускаются на такие уловки, чтобы сбить стражу со следу? Разве это не могло быть подстроено с целью нанести удар по чести города и шерифа? Если бы не ваша встреча со злоумышленником, если б не это единственное свидетельство...

Госпожа де Моллар поднялась одним движением, обошла угол стола и остановилась перед воином Храма, дурманя его запахом амбры и розового масла. Взгляд хозяйки Ноттингема был требовательным и испытующим; но не прошло и минуты, как его изменившееся выражение дало понять, что леди Матильда убедилась в искренности тамплиера.
- Я не оскорблю вас сомнением. Нет... Мое почтительное отношение к Ордену и его верным рыцарям... – лицо норманнки немного смягчилось, а в ее глазах появился чистый и вдохновенный, кристаллический блеск, - известно многим, ведь я готовилась принять постриг и как никто другой понимаю святость искреннего служения. Увы, мятежной душе не найти покоя... – ее шепот сделался еле слышным и замер на вздохе.
Возвращение к действительности было сыграно блестяще: норманнка вздрогнула, ее черты вмиг закаменели, а голос стал таким холодным, что еще вот-вот – и с пунцовых губ начали бы срываться клубы пара.
- Убеждены ли вы, сэр, что этот вор не солгал вам перед смертью? – отрывисто осведомилась она. – И верно ли я поняла, что он назвал имя шерифа Ноттингемского как соучастника преступной затеи? Это очень тяжкое обвинение. В таком ли именно виде неприятное дело предано огласке?

[Torvik >>>]

Скарлет бродил среди местных жителей, стараясь не с кем не заговаривать, а лишь слушать, слушать и ещё раз слушать. Давалось это с трудом, ибо переодически хотелось вставить своё слово в разговор каких-нибудь не очень-то продвинутых кумушек, которые готовы были верить всем росказням о пленённой женщине, как будно неделю назад сами не бегали к ней за травами от лихоманки и брусничным вареньем от простуды. Дуры, дуры и есть. Сегодня Скарлет чувствовол себя очень даже защищённым, в отличии от некоторых других своих сотоварищей, ведь Робин запретил нести с собой луки. А вот кинжалы, кто их заметит? Это и оружие, и отмычка и просто хороший друг. Шляпа, натянутая на самые уши, дабы скрыть лицо и густую приметную копну рыжих волос, немного заслоняла обзор, но не так, чтобы существенно ухудшить видимость. Так, что там у воза? Маленький Джон шалит или к кому другому прицепились? Нет, спокойнее надо, спокойнее, не привлекать внимание. Где там клетка чёртова. Надо ещё ближе. Его очередь третья. Первый, Джон, уже, кажется, начал.
Скарлет оттёр пышную торговку и придвинулся ближе к месту, где держали знахарку.

[Grey >>>]

Монах не удостоил "ведьму" ответом, а лишь надменно перекрестился и отошел чуть в сторону воза. Один из стражников, поплясав немного на месте, решил, что терпеть долго уже не может, и помчался за соседний сарай. Как раз там вскоре должен был появиться Маленький Джон, ну что ж, оставалось надеяться, что лихой разбойник не даст себя в обиду, уступающему ему по всем габаритам, шерифскому вояке.
Потянулись несколько томительных минут, и вот у стога с сеном началось какое-то движение, последний стражник явно обративший на это внимание сделал несколько шагов в ту сторону.
- Эй, вы там чего устро... - окрик солдата оборвался, потому как тяжелая палка со звоном вьехала ему по макушке.
Воин тюком повалился на пыльную дорогу, а брат Тук, под взглядами ошарашеной толпы, перекрестил упавшего, закончив это действо взмахом ладони а-ля "И лежи тут, не дергайся!", и поспешил назад к клетке. Глаза монаха отыскали уже пробившегося в первый ряд толпы Скарлета, и Тук молча указал ему на клетку со знахаркой, открыть замок палкой вряд ли бы получилось, а значит черед действовать следующего из разбойников.

[Hideki >>>]

- Меня и тётушка дома заждалась… - Голос беглянки превратился в еле-слышный шепот, а побледневшие губы задрожали мелкой дрожью.
Жиль провел своей рукой по черной густой бороде, которой очень гордился. Он, конечно, понимал, что девица вся просто трясется от страха. Еще немного и ее хватит обморок. Ох уж эти красотки, стоит мужчине проявить интерес к их персоне, как они сразу в дрожь, слезы и обмороки, а иногда закатывают истерику, такую, что уши закладывает.
- Парни, ну разве можно отпускать такую малявку в лес одну, когда она ее всю трясет, - сказал он стражникам. – И куда смотрят родители?
- Нет, Жиль, - ответил Билл, еле сдерживая смех. Ему тоже нравилось данное представление.
- Я все же настаиваю на том, что бы проводить тебя до дома тетушки. Мы же не волки, не съедим мы ни тебя, ни твою тетушку, - сказал он и демонстративно облизал губы и оскалился, а для пущего эффекта немного порычал.
Билл не выдержал и рассмеялся, громкий бас стражника, разнеся эхом по лесу. Дрейк вел себя сдержаннее, но и он позволил себе улыбнуться.
- Где же живет твоя тетушка? – спросил он, когда Билл угомонился.

[Шася >>>]

- Ну, а дальше что? - сварливо поинтересовалась Генриэтта, наблюдая за манипуляциями святого брата. - Меня-то тут, знаете ли, заперли... - театрально вздохнула травница. "Ох уж, только б вообще не забыли добры молодцы о несчастной бабушке! А то ж разыграются, раззадорятся, а обо мне и думать перестанут... Знаю я их, разбойников!" - подумала старушка, качая головой.
- Сейчас вон как набегут шерифские солдатики...

[Heires$ >>>]

Несмотря на грубоватые смешки и намеки, стражники ничего плохого Эвелине не делали, и она начала успокаиваться. "А вдруг они и, правда, хотят меня проводить... Может все эти ужасные истории про то, как солдаты поступают с простыми девушками - просто выдумка… сказки для детей?" - крохотный огонек надежды зародился в глубине души беглянки. Ей так хотелось верить в это...
Эвелина перестала дрожать и подняла подбородок, почти спокойно глядя в глаза Жиля.
- Тетушка живет в деревне... И если вы и вправду настаиваете на том, чтобы меня проводить, то стоит поспешить, иначе мне сильно попадет. – Слова быстро сорвались с её губ, и те превратились в тонкую линию. Неужели она осмелилась поторопить стражников? Не посчитают ли они это наглостью? Сердечко снова застучало в груди Эви, и она неподвижно замерла, ожидая решения своей участи.

[higf >>>]

Робин посмотрел на подошедшую к нему девушку.
- Ни к чему всем пока знать, кто мы, - тихо ответил он. – Да и стражников тут сейчас раз. два и обчелся. Подожди, мы сделаем все, что надо.
И действительно, через несколько напряженных минут все три стражника были один за другим выведены из игры и осталось лишь открыть клетку. Но если замок не вскроет Скарлет, то Джон просто раздвинет прутья. Надо еще не забыть передать привет шерифу и сэру Гаю, да желательно не дожидаясь возвращения Гисборна.
Жители деревни немного опешили от такого поворота событий. Робин подошел к клетке, пробившись сквозь толпу, и сказал:
- Вы все видели, вилланы, до чего дошли у нас в Ноттиингеме. Сэр Гай придумал жечь людей, такой казни еще не было в веселой Англии! Подумайте, сколько еще можно терпеть!
Конечно, говоря свою краткую речь, он не забыл о Генриэтте, зная, что ей помогут выбраться.

[North >>>]

Как-то мало было стражников, но раз такое дело - не искать же их, в самом деле! Джон не исключал вероятность засады и был на чеку, но ждать тоже было глупо. Прихватив лук и тело слишком любопытного стражника, он покинул свое убежище и быстро подошел к клетке с пленницей.
- Здравствуй Генриэтта! Я случайно проходил мимо и подумал, а не поможешь ли ты доброму христианину? Мне кажется, я чем-то захворал... - Маленький Джон сложил свою ношу рядом и не торопясь, получше ухватился за прутья клетки. - Боюсь, кабы это не оказалась чесотка. Как только вижу людей шерифа, так прямо не знаю, куда руки деть, так чешутся, что у них аж кости ломит... Ээээх!
Негромко скрипнув, прутья медленно уступили невероятной силе, выгнувшись в стороны. Удовлетворенно крякнув в бороду, Маленький Джон протянул женщине руку и помогая ей выйти, усмехнулся:
- Как думаешь, может это от того, что я стал слишком много есть оленины?

Когда клетка опустела, Маленький Джон еще раз быстро обернулся и немного подумав, под общий хохот принялся запихивать в клетку бесчувственных стражников. Это было намного труднее, но стрелок справился и с этим, после чего вновь схватился за прутья, выгибая их в обратную сторону, а на последок забил замок грязью...
- Фух... А что, ни к чему такой хорошей клетке пустовать. А нам уже пора, пожалуй...

[higf >>>]

Робин рассмеялся. Это былои именно то, что следовало сделать, и отлично завершало речь, к которой стрелок добавил еще пару фраз, пока Джон освобождал старуху.
- А в клетке-то сейчас те, кому там и положено сидеть - цепные псы шерифа! Не поминайте лихом, добрые вилланы. Да передайте сэру Гисборну привет от Робин Гуда!
С этими словами парень махнул рукой своим стрелкам, и те быстро выбрались с площади. Через несколько минут после освобождения травницы отряд уже оказался в лесу.

[Астальдо >>>]

Ноттингем

Пока говорила леди Матильда, липовый тамплиер боролся с недобрыми мыслями...

"Проклятье, она ведь действительно умна, и не в пример тебе, уже не первый год варится в этом котле... А что ты думал, она только за счет торговли собой наверху оказалась? Нет, здесь нужно быть жестокой, расчетливой и бессовестной, а ещё опытной... Так что не верь ей, Вилл, ни единому слову, ни единому жесту... Думай о том, что будь ты одет иначе, она бы могла запросто приказать убить тебя, и сделает это, если ты упустишь нить!"

- Отвечу по порядку. - Лицо сэра Аскольда было сейчас внимательным, а глаза с легким прищуром наблюдали за каждым движением леди Матильды, бесстрастно и недоброжелательно.

- Шериф отвечает за сохранность этих земель. Поэтому сроку у него немного, чтобы вернуть владения прежним хозяевам, и убедить благородного сэра Гисборна поступить по закону. Что же касается сравнения с волками, то тут вы ошибаетесь; Орден к стаям волков и прочих...животных - глаза храмовника на миг полыхнули, - отношения не имеет, но восстание саксов - дело серьёзное; скажите, надеюсь, сэр де Моллар не позволяет себе чинить произвол? Потому что чернь бунтует часто, но уж если вы считаете их серьезным препятствием на пути исполнений законов... Значит, у них был серьезный повод. Их, конечно, усмирят, но возможно, это придется делать нам, Ордену... в отсутствие шерифа.

Глядя на то, что делают пальцы хозяйки Ноттингема с её ухом, храмовник помимо своей воли ещё пару мгновений не мог оторвать взгляда от поднятых ресниц леди Матильды, хотя тот и оставался по-прежнему жестким и неуступчивым.

- Вы задали мне много вопросов, госпожа де Моллар, но для начала вы не ответили на мой: скипетр здесь? Верните его, а потом мы уточним, знал ли ваш муж и помогал ли в совершении преступления, или же проявил крайнюю невнимательность, под самым носом упустив разбойников, прикрывавшися именем принца Джона и бросая тень на правящий род. Вы понимаете, чем это вам грозит? - сэр Аскольд де Мурье приблизился чуть не вплотную к стоящей перед ним леди Матильде, и глаза его метали мрачные, безжалостные дротики холодной ярости, хотя тон оставался выдержанным.

"Гордячка чертова, дурманишь всем, чем можешь... Ну да твоему мужу это не поможет! Что бы ты ни делала, у тебя нет надо мной власти!"

[Дамиана >>>]

Ноттингем

Леди Матильда едва не отшатнулась – но не потому, что угрожающий вид храмовника заставил ее дрогнуть, а потому что его близость становилась опасной. Какой выдержанной ни была госпожа де Моллар, тайное пристрастие до такой степени довлело над нею, что его печать вот-вот готова была проявиться на холодном лице, расцветив его красками чувственного волнения. Сэр Аскольд оказался воплощенной мечтой о достойном, несгибаемом противнике... а еще он был молод и хорош собою. Слишком хорош.

Хозяйка замка опустила ресницы, спрятав хищно сузившиеся зрачки. Что может быть желаннее запретного плода? Праматерь Ева поддалась соблазну, а она, Матильда, была истинной ее дочерью... если только в ней не текла кровь первой, неназываемой жены Адама... Мужчина, скрепивший свою волю обетом, - это ли не дерзкий вызов красивой женщине? Разве это – не перчатка, брошенная в лицо?
Слишком сильное искушение. Так можно забыть обо всем. И даже о деле, которое угрожает шерифу отставкой, хоть и не представляет слишком серьезной опасности...
У сэра де Мурье так мало улик.

- Я понимаю, чем грозит признание в сговоре с разбойниками и ворами, - леди Матильда заставила себя встретить взгляд тамплиера, и ей пришлось уповать на то, что рыцарь не заметит блеска в ее глазах. – Кем надо быть, чтобы настолько очернить себя? Ведь даже истинный преступник отрекся бы от своего участия. А найти скипетр в переходах и подземельях замка – дело непростое... да, будет трудно отыскать доказательство словам того человека, - норманнка усмехнулась, на долю мгновения показав ровные, вычищенные до яркой белизны зубы.

[Spring >>>]

Мач был, мягко говоря, недоволен тем, что ему досталась только роль наблюдателя за спасением знахарки. Точнее, он был просто обижен, как любой мальчишка его возраста, которого не приняли в игру. Конечно, он понимал, что эта вылазка не игра и не забава, но детская обида клокотала у него на душе, вызывая неприятный осадок, омрачающий удачное спасение Генриэтты.
"А что я хотел? - укорил Мач себя. - Я ж ничего пока толком не умею. Чем бы я тут пригодился? Вряд ли я смог бы проделать с железными прутьями такой фокус, как Маленький Джон. Так что молчи обида и не высовывайся"
Но обида не желал слушаться, и на лице мальчика застыла надутая гримаска.
Вернувшись в лагерь, Мач улёгся на краю поляны животом на мягкую зелёную травку и со старанием начал пытаться заметить рост травы.
Внезапно мысли мальчика вернулись к толпе в Сайлсе, в которой он толкался, наблюдая за спасением Генриэтты. Он вспомнил, что не увидел там сестру.
"Странно... - подумал Мач. - Почему её не было на площади? Может она побежала вывесить знак опасности?.. А, ну тогда это всё объясняет. Надо будет сбегать проверить"

[Hideki >>>]

- Тетушка живет в деревне... И если вы и вправду настаиваете на том, чтобы меня проводить, то стоит поспешить, иначе мне сильно попадет. – Слова быстро сорвались с её губ, и те превратились в тонкую линию.
- Когда она увидит с кем пришла ее племянница, - Жиль рукой показал на стражников, - то она и не подумает тебя ругать.
Жиль посмотрел в сторону Сайлса. Они и так задержались, развлекаясь с этой дурехой, им уже следовало возвращаться пока сэр Гай Гисборн не вернулся и не увидел, что троих стражников нет на месте. Но что делать с девчонкой? Отпускать ее одну ему не хотелось. Придется взять ее с собой. Он провел рукой по бороде.
- В деревню, значит, в деревню! Дрейк, отпусти ее, - сказал Жиль и когда руки Эвелины освободились, д’Эрве подхватил легкую, как перышко девушку и пошел обратно в Сайлс.
- Жиль, тебе не помочь? – смеялись стражники, которые шли за ним. Их явно забавляла эта ситуация. Они еще никогда не видели, что бы суровый норманн себя так вел. Да и сам Жиль не ожидал от себя такого. Всегда презирающий саксов, эта деревенщина ему явно нравилась. Она ему напомнила… нет, то, что было, то прошло. Ушедшее не вернешь назад, остается только память и горечь воспоминаний.

[Астальдо >>>]

Ноттингем

Вилл прекрасно видел, как леди Матильда реагирует, от него не ускользнуло ни участившееся дыхание, ни блеск глаз госпожи де Моллар. Всё внутри него похолодело, когда он представил, что та настолько искусно научилась обманывать и вводить в заблуждение, что способна сбивать с толку даже аскетов.

Он аскетом не был вовсе, зато горячо ненавидел тех, кто позволял себе падать так низко, чтобы играть на низменных чувствах людей. Это было очень подло, у благородного рыцаря не может быть такой жены; такой жены заслуживает только такой же человек, бьющий в спину. Тем, кто не умеет привлекать людей хорошими качествами, приходится юлить и подличать.

Никакой пощады.

- Позвольте напомнить вам, что аббат Ормунд узнал в предводителе отряда одного из подручных шерифа Ноттингемского, а привратник раньше видел этих людей. Впрочем, именно для того, чтобы выяснить насколько глубоко господин де Моллар погряз в этом деле, я здесь и нахожусь. Не забудьте лишь, что скорейшее возвращение скипетра поможет быстрее восстановить отношение с монастырём... Потому что когда сюда приедут верные слуги церкви, уже затруднительно будет остановить неизбежные перемены.

Сэр Аскольд не улыбнулся леди Матильде в ответ.

Сообщение отредактировал Астальдо - 1-02-2006, 15:59

[Locke >>>]

Менестрель вышел из Шервудского леса и почти бегом направился к воротам, ведущим в Ноттингем. Мысль о том, что он с каждым шагом все ближе и ближе к Уиннифрид, наполняли сердце удивительной легкостью и ноги сами несли Аллена вперед. Лишь у самых городских стен он на секунду притормозил, раздумывая, не зайти ли в расположенный неподалеку трактир. Но пара-тройка монет, завалявшихся в кошельке, звякали слабо и неубедительно, а сердце начинало ныть при мысли о том, что подобный визит на несколько бесконечно долгих мнгновений отложит встречу с Уинни. В конце концов, что он там забыл? Новости же можно узнать и в городе.
У городских врат было людно, но Аллен, идущий налегке, угрем проскользнул между толпящимися людьми. Стражник лениво скользнул по Аллену взгляом и, видимо, понял по лицу, что молодец нынче не при деньгах. Вскоре ворота остались позади и менестрель поспешил по залитым солнцем улицам Ноттингема к замку сиятельного шерифа. Поспешить-то поспешил, но Аллен не был бы Алленом, если бы не навострил уши, слушая все о чем говорит народ.
Обычно на доверчиво развешенные уши спешат повесить большое количество отборнейшей чепухи, но уж кто-кто, а Аллен умел слушать. Он шел через толпу как рыбак, тралящий сетью море - с той только разницей, что добычей менестреля были не трепыхающиеся блестящие рыбешки, а свежие, только что с кухни, сплетни.
"...а между тем, уже к завтрему все подорожает! Совсем все, а особливо - зеленое сукно!"
"...все кабаки позакрывают! Господь истинный все! И эти сведения верны!"
"...говорю ж, настоящая ведьма! Мне про то сказала сестрица, а ей Дрейк, а Дрейк сейчас в Сайлсе, а в Сайлсе..."
"...вот, но ты-то мне веришь? Я ж не пустобрех какой! Значит, рыцарь, да не один - а дюжина. И вот только что..."
"...и шерифу она внучатая племянница или троюроджная внучка - словом, пятая вода на киселе. И что ж, Лина сама слышала, ей жених нашелся, раньше чем Мэриан, дочке его. Да не жениховой, дура садовая!"
Небо упало на землю, попутно стукнув по макушке враз сделавшегося несчастным менестреля. Аллен с такой обидой посмотрел на торчащее прямо над головой солнце, будто это оно виновато во всех его бедах и потому должно немедленно извиниться. Сплюнув под ноги, он воскликнул:
- Аллен-э-Дейл! Разве не знаешь ты, сколько правды в пересудах подобных клуш! Или ты готов опустить руки и лишь ищешь повод? Да, надо хотя бы проверить.
В миг оказавшись перед одной из дверей шерифова замка - той, которая предназначена для слуг, менестрель трижды постучал и заявил открывшему ему слуге:
- Бродячий певец Аллен-э-Дейл интересуется, не желает ли почтеннейший шериф славного Ноттингема уладить свой слух песней?

Сообщение отредактировал Locke - 1-02-2006, 20:51

[Астальдо >>>]

Ноттингем (Совместно)

- Что ж, я понимаю...
Госпожа де Моллар, как ей казалось, действительно понимала. Во что бы ни играл Аскольд де Мурье, ему нужен королевский скипетр, а не смещение Ноттингемского шерифа, против которого тамплиер, по всей видимости, ничего не имеет. И его намерение уладить дело по-хорошему... оно чего-нибудь да стоит. Матильда даже вообразила бы, что это ее красота повлияла на расположенность сэра Аскольда, если б не его подчеркнуто холодный тон. Странный человек... Очень странный.
- Дело и впрямь очень серьезное, но я полагаю, что мы с вами сумеем решить его так, что обе стороны не останутся в обиде, - негромко произнесла норманнка, опустив глаза и пригасив зародившуюся в углах рта плотоядную улыбку. - Проводите расследование, сэр рыцарь, будьте гостем моего замка... И я смогу сделать для вас намного больше, если вы расскажете мне, отчего аббат Ормунд и Орден Храма Соломонова настолько заинтересованы в том, чтобы скипетр не попал... скажем, в руки, способные превратить его в опасное оружие.

Чуть наклонив голову, рыцарь внимательно рассматривал леди Матильду, продолжая искать подвох в её словах:

- Ваши обнадеживающие слова необходимо подкрепить делом. Расследованием я заниматься, конечно, не стану, потому что в конечном счете либо вы сами выдадите скипетр, либо вам придется его отдать. Рад, что вы не прибегаете к откровенной лжи, утверждая, что не сможете помочь.

Чуть отодвинувшись и опершись спиной на стену, сэр Аскольд вновь сумрачно скрестил руки на груди.

- Вы и так обязаны сделать намного больше, если вам действительно дорого ваше положение. Давайте говорить прямо: раз вы отвечаете за то, что происходит в этих землях в действительности, то вам и отвечать. Спросите, перед кем?

Голос де Мурье стал спокойным, опасно мягким:

- Если вы думаете, что Орден участвует в политической борьбе, то тут вы ошибаетесь. Мы в стороне от борьбы, но именно наше слово способно поддержать нужную сторону. Полагаю, что вы держите глаза открытыми, и мне не нужно приводить доказательства. А поддерживаем мы того, - тут рыцарь сделал паузу, не отпуская своим взглядом лица женщины, - кто умеет делать своё дело точно и умно, без лишних жертв и не наступая на мозоли, то есть с благоволения Господа. Ваша несговорчивость и попытки протянуть время вполне могут быть восприняты как признак неумения вовремя принимать важные решения.

- Отвечу из вежества на ваш попрос, звучащий как "сколько ангелов поместится на острие иглы". Вы, видимо, не допускаете, что скипетр сам по себе не столь важен, как настоящее положение вещей? Он - символ; пока нет точного, известного направления движения, не стоит ворошить гнездо. А это именно то, что сделал недалекий ум, пославший за символом и столь грубо произведший кражу! Произошла огласка, способная раньше времени поднять волну, и чем бы всё это не закончилось, пострадает страна... И все наши владения. Вместо процветания Англию ждет усобица. Вот к чему мы идем, и каждый час промедления лишь помогает волне набирать силу.

Сообщение отредактировал Астальдо - 1-02-2006, 16:58

[Шася >>>]

Маленький Джон, казалось, без особых усилий разогнул прутья клетки. Нет, Генриэтта, конечно, знала, что разбойник не даром считается силачом, но такого она и от него не ожидала! Однако всё удивление травницы выразилось лишь в прищурившихся глазах и качании головой. И, кажется, совсем не запыхался! Шутит как ни в чём не бывало!
- Здравствуй Генриэтта! Я случайно проходил мимо и подумал, а не поможешь ли ты доброму христианину? - сказал Джон, протягивая знахарке руку, которую та с благодарностью приняла. - Мне кажется, я чем-то захворал... Боюсь, кабы это не оказалась чесотка. Как только вижу людей шерифа, так прямо не знаю, куда руки деть, так чешутся, что у них аж кости ломит... Ээээх! Как думаешь, может это от того, что я стал слишком много есть оленины?
- Ах, милок, ну так в чём проблема! Просто мыться надо почаще - и не будет ничего чесаться! - заметила женщина. - А пока, может, проводите до дому старую больную женщину? А то, боюсь, пришлёт сюда шериф ещё стражников - как бы нашему Джону руки в кровь не расчесали! Да и я уже притомилась чуток... В моём возрасте, знаете ли, пора бы уже дома сидеть... Хотя какой теперь у меня дом? - горестно вздохнула женщина. - Как бы снова туда за мной не явились...

[Heires$ >>>]

- Когда она увидит, с кем пришла ее племянница, то она и не подумает тебя ругать.
"При вас - разумеется" - стоило лишь Эвелине представить выражение лица тётушки, когда они останутся вдвоем, и её бросило в жар.
Сколько же времени прошло? Когда девушка убегала, костер был почти сложен... А она так ничего и не сделала! Не повесила платок на ветке, не предупредила брата... Как бы не успела беда случиться.
А стражник тем временем поднял её и понес в сторону Сайлса. Щёки девушки зарделись от такого позора, и она протестующее забарабанила руками по кольчуге Жиля.
- Пожалуйста, пустите! Я сама могу идти! Если Вы чувствуете себя героем, спасшим девушку от ужасов лесной прогулки, то совершенно напрасно, я тут как дома! Лучше бы проявили своё геройство, когда вам было приказано сжечь несчастную старую женщину. Она сделала много добра людям и не заслужила подобного конца!
Чего Эвелина надеялась добиться своей речью? Она и сама понимала, как наивно думать, будто эти бессердечные солдаты внемлют её словам… как бы самой хуже не было.

Сообщение отредактировал Heires$ - 1-02-2006, 21:26

[Дамиана >>>]

Ноттингем

- Скипетр! – сочные губы Матильды презрительно выгнулись. – Вы думаете, женщины слепнут при виде драгоценностей? Он древняя безделушка, только и всего... вот как эта.
Подняв руку, норманнка просунула пальцы под тяжелую золотую цепь с изумрудами, которая почти лежала на ее высокой груди.
- Лишь в нужных руках скипетр станет мерлинским жезлом, - продолжила она, кругами оглаживая зеленый самоцвет и не сводя пылающего взгляда с храмовника, - и я это, конечно же, хорошо понимаю. Вы говорите – «раньше времени»? Но какая клетка способна долго удерживать льва? Нельзя неспешно идти по канату, протянутому через пропасть; только ловко пробежав по нему, удастся достигнуть другого края... Тот «недалекий ум» уже ступил на опасную стезю, и теперь промедление для него подобно смерти.

Леди Матильда отпустила украшение, и ее пальцы, словно не желая бездействовать, начали играть с прядью волос.
- Однако вы, сэр рыцарь, прекрасно видите, что на этом пути легко оступиться. Это не пугает решившегося, потому что не он - другие срываются вниз, чтобы разбиться о камни...
Норманнка заглянула тамплиеру в глаза и тихо, будто доверяя ему тайну, спросила:
- Что изменит возвращение скипетра, если дело уже получило огласку? Или... если не все потеряно, быть может, аббат чего-нибудь хочет за то, чтобы его память слегка затуманилась?

Сообщение отредактировал Дамиана - 1-02-2006, 22:11

[Астальдо >>>]

Как бы ни был настроен Вилл Статли, но и ему не удалось в полной мере упорствовать в своей ненависти; ну не могут такие красота и ум быть насквозь злыми. Неожиданно он осознал, что у него на глазах пелена, и что ему нужно удвоить внимательность; понять, есть ли у этой женщины слабые стороны. Потому что именно в ней был ключ к тому, как можно было помочь Робину... Именно она до сих пор искусно оберегала правление шерифа, не давая всем многочисленным баронам вокруг занять его место. Если бы она... но нет. Она ненавидела саксов и думала только о себе. Только о своей выгоде. Не забывай это, Вилл...

- Вы правы, скипетр тут не при чем. Для вас ещё не поздно сойти с каната самой, и как можно скорее, ведь я могу допустить, что вы всего лишь выполняли приказ, от которого нельзя отказаться.

Глаза Вилла смотрели по прежнему сурово на леди Матильду, но то и дело отвлекались на движения её пальцев.

- Меня не случайно попросили быть третейским судьей в этом деле. Но зря вы такого низкого мнения об аббате Ормунде; он искренне горюет о смерти своих монахов и том, что упустил из рук такую ценную реликвию. Он честный человек, и его память потому нельзя затуманить - сэр Аскольд впился взглядом в глаза Матильды, словно говоря о большем, чем подразумевалось, - зато вы можете поступить с ним по чести. Вернув скипетр, найти слова для извинения, если дарить - то лучше не ценность, а свою искренность. Например, я могу сопроводить вас к монастырю, чтобы вы лично сказали ему о том, что не желали смерти никому, лишь выполняли приказ. Но...

Рыцарь замялся и задумался, словно думая, а зачем это нужно ему.

- Я не уверен в вашей искренности, в том, каково ваше отношение к власти, церкви и где лежат ваши симпатии, чего вы хотите добиться - наконец, докончил фразу он, подняв мрачные глаза на леди Матильду.

[Дамиана >>>]

Норманнка смотрела на него с недоверчивым изумлением. «Низкого мнения», «честный человек»... О чем говорит этот рыцарь?! Неужели он верит в свои слова? Благородство из старых легенд – да разве ему осталось место на земле, тем паче в рядах тамплиеров? Госпожа де Моллар думала, что перед ней фанатик долга и ревнитель веры, но это не мешало ей считать сэра Аскольда расчетливым палачом, способным на любую жестокость и подлость во имя интересов Ордена.
«Найти слова для извинения.»... Это изощренное издевательство?
Ведь не может такого быть, чтоб перед ней стоял рыцарь Круглого Стола в белом плаще храмовника.
- Я ничего не добиваюсь, доблестный сэр. Лишь хочу сохранить то, что у меня есть, - медленно и несколько отстраненно произнесла леди Матильда, продолжая раздумывать о странностях сэра де Мурье. – Меня мало волнует политика, покуда не затронуты интересы Ноттингема, а значит, и мои. Что же касается церкви...
Рассеянный взгляд норманнки изменился, стал пристальным, цепким.
- Я не хочу, чтобы вы думали обо мне как о враге, - напевно и тихо сказала она.
«Поверь мне», - потребовали ее глаза.
- Я ведь говорила о своем расположении к служителям веры...
«Поддайся», - угольки в глубине зрачков разгорались все ярче.
- И о том, что мне близки ваши стремления.
«Будешь мой. Сломаю хребет. Возвеличу. Растопчу. Сделаю богом. Уничтожу».
- Прошу вас, сэр Аскольд, считайте меня своим другом...
Захваченная чувствами, она даже не заметила, что выдала себя – то, что ей давно известно имя храмовника.

[Астальдо >>>]

Но храмовник даже не заметил оговорки дамы, ведь он не придавал такого значения тому, что она о нём знает - пока это не касалось возможного разоблачения. Его в большей степени удивляло то, что сейчас леди Матильда... признавала, что ничего, кроме себя, её не интересует, что ей нужен только покой и удержание того, что у неё уже есть! Но вот то, что она сказала потом, о церкви... И как она это сказала... тамплиер не мог оторвать взгляда от огня в глазах дамы, только в его голове никак не укладывалось то, что она произносила с призывом, который он видел, и который никак не соотносился со служителями веры.

- Считать вас другом? - отозвался он эхом более низкого звучания, - на основании того, что я могу оказаться вам полезен?

Он промолчал, словно допуская мысль о том, что для такой женщины можно быть и "полезным", ради чести называться другом.

И ответил:

- Нет, я не представляю, в чем близки наши стремления. Вы были в Святой Земле? Вы помогали паломникам и ободряли уставших воинов?

Крестоносец спрашивал, требовал - и был разъярен предположением, что у них может быть что-то общее.

Сообщение отредактировал Астальдо - 1-02-2006, 22:22

[Дамиана >>>]

- Нет, - тихо отозвалась леди Матильда, сковывая тамплиера внимательным, дурманящим взглядом. – Мы не в этом близки, сэр храмовник. Как и вы, я отказалась выпускать из рук меч. Не смогла запереть себя в стенах обители. Сейчас вы сражаетесь с оружием наголо за то, что дорого вам, а я – за то, что дорого мне. Вы связаны обетами, а я клятвой и своим положением. Поэтому я... мне кажется, я могла бы понять вас.

«Как он сказал о Святой Земле... Как будто действительно верит в то, что воюет за правое дело, а не за деньги и власть».

Норманнка помолчала немного, выждав, чтобы напряженная тишина зазвенела в ушах. Затем добавила:
- И не о пользе я говорю – ведь вы и без того приехали в Ноттингем, чтобы мирно уладить дело. Мне ничего не нужно от вас, сэр Аскольд.
«Кроме вас самого».

[Астальдо >>>]

Сэр Аскольд, не отрывая решительных глаз от манящего взора прекрасной дамы, качнул головой из стороны в сторону, находясь в холодном гневе:

- Воины оба? Быть может. Но никогда наемник не равен рыцарю. Один старается для себя. Другой - для нужного всем, в том числе и ему, дела. Вы разницу знаете, я уверен.

Он резко придвинулся, и заговорил так душевно, что даже его родной акцент прорезался заметно сильнее:

- Мне не все равно, как живут люди - в Англии, других странах. Весь смысл моей жизни - жить как достойный человек, а не жадная тварь, и дать возможность честным людям жить так же. Все богатство и могущество Ордена - результат понимания другими людьми, королями, Папой, священниками, - целей и задач этой организации. А вы... у вас нет ощущения страны и народа, леди. Для вас ваши подданые - дойные коровы. Это ваш путь, ваш выбор, - храмовник горько искривил губы, а в зрачках его мелькнуло искреннее переживание, досада на женщину перед ним, - но не пытайтесь очернить других, приписывая им те же мотивы.

Он чуть устало отодвинулся и выпрямился гордо:

- Я задержусь только до тех пор, пока вы не передадите скипетр. С вами, леди Матильда, я не желаю иметь ничего общего. Вы только на словах способны понять, но не на деле. Вместо этого вы всегда ищете выгоду для себя. Вы не умеете отдавать - и Бог вам судья.

Сверкая все ещё глазами, Статли перекрестился при упоминании Всевышнего, словно ставя свою печать на резолюции - "виновна".

[Дамиана >>>]

Вот теперь госпожа де Моллар отшатнулась, словно узрев ангела с огненным мечом и не веря своим глазам.
И этот рыцарь стал эмиссаром Ордена?.. Он хочет жить как достойный человек, будучи рукой Храма, алчного до власти и золота?
Либо лжет, приписывая себе всевозможные добродетели, чтобы донести до нее свое превосходство...
Либо ей, Матильде, никогда его не получить. Да он что, с небес сошел - рыцарь без страха и упрека?! Норманнка не знала, что такое бывает, и сейчас, еще не поверив полностью в слова де Мурье, уже чувствовала смятение и растерянность.
- Хорошо, сэр бессребряник, - ядовито откликнулась она, гоняя по губам вымученную усмешку. – Я на примере вашего Ордена буду учиться отдавать... и не искать выгоды. И, может быть, именно защитники Господнего гроба объяснят мне, что такое английский народ?

[Астальдо >>>]

Теперь уже Вилл увидел, что леди Матильда разозлилась. И как ни странно, вместо того, чтобы откланяться и уйти сразу, напоследок пообещав зайти завтра за скипетром, он решил ответить, хотя ему было очевидно, что разговора уже не получится вовсе: гадюка начала плескать ядом. Теперь, без маски, она казалась человечнее... и потому красивее, настоящей. За улыбкой на её губах виделась боль - но Статли не верил в совесть этой дамы, её просто раздражали сказанные прямо, вслух, откровенные изобличающие слова. Горькую правду слышать неприятно!

- Наш Орден отличается тем, что растет не за счет других, а благодаря им. Вы, судя по вашему тону, не из тех, кто может измениться. Если действительно - он выделил это слово, - вы захотите со мной поговорить откровенно и прямо называя вещи своими именами, тогда наш разговор будет иметь смысл.

"Всё, пора уходить."

Сэр Аскольд задержал мрачный взгляд на лице хозяйки Ноттингема. Внутри было тяжело - надоедает стучать в запертую дверь...

[Дамиана >>>]

Леди Матильде, как видно, тоже было не по себе. Она побледнела, и ее взгляд казался напряженным и нерешительным – редкое состояние для владычицы душ, не привыкшей сомневаться в том, что она делает.
И тем более думает.
Некоторое время хозяйка Ноттингема колебалась, не зная, что ответить, но затем надменно вскинула голову.
- Я из тех, кто меняет других, сэр де Мурье, - тихим звенящим голосом сказала она. – Или, в вашем случае, открывает глаза на правду. Вы не святой. Я докажу вам это.

[Астальдо >>>]

Наконец оторвав спину от стены, сэр Аскольд только грустно улыбнулся в ответ:

- Вы всё перепутали. Я - посередине где-то. Святые - на небесах. Так что можете ничего не доказывать тому, кто убивал других людей.

Страшным, напряженным, вспоминающим взглядом посмотрев на неё уже в движении, рыцарь вышел, только приостановившись на пороге и вежливо наклонив голову:

- Я приду к вам завтра, леди Матильда, чтобы закончить дело. Если вам будет интересно продолжить беседу, то вы сможете найти меня в местной церкви - рыцари Ордена Храма всегда могут воспользоваться гостеприимством Дома Божьего.

... Вилл прошел по коридору и спустился по лестнице, не замечая людей вокруг. Его незаметно трясло под кольчугой - от ощущения, которое он пытался распознать и не мог.

[Дамиана >>>]

Ноттингем, покои шерифа

Леди Матильда, оставшись в одиночестве, вскинула руки: хотелось закрыть лицо, но она только приложила пальцы к вискам, а потом с раздражением сорвала золотой обруч, проклятую саксонскую драгоценность.
«Как страшно болит голова...»

Когда норманнка вышла из залы, стражники с опаской переглянулись. По лицу госпожи де Моллар даже посторонний мог бы сказать, что красавица очень не в духе. А уж тем, кто хорошо знал повадки леди Матильды, оставалось только жалеть несчастного, на котором хозяйка решит сорвать гнев.
Пока женщина слушала эхо своих шагов в пустых коридорах, ее настроение лучше не стало. Глянув на жену шерифа, стремительно идущую к покоям супруга, караульные на входе пожелали превратиться в пустые латы – безмолвные украшения замка.

- Доброго дня, сэр, - сухо проронила Матильда, едва дверь за нею закрылась. – Я поздравляю вас. Ваша очередная оплошность едва не стала последней. О том, кто похитил скипетр и где он сейчас хранится, стало известно не только аббату Ормунду, но и Ордену Храма, - вы понимаете, что это означает?
Нетерпеливый взмах руки дал понять, что норманнка еще не закончила говорить.
- Вы ничего не можете устроить как следует, даже ничтожный лесной разбойник, Робин Гуд, лучше бы справился с таким делом! Но что ж теперь!.. Переговоры с эмиссаром Ордена я беру на себя, можете не беспокоиться на этот счет.
Леди Матильда положила руку на спинку стула, на который обычно садились собеседники щерифа. Сейчас она была особенно хороша: прямая, гордая, со сверкающими глазами – настоящая фурия, облитая ледяной броней.
- А вам бы следовало уладить другие вопросы. Барон де Тайбуа захватил чужие земли, и хотя вы ему не указ, спрашивать ответа за эти бесчинства будут именно с вас. Воспользуйтесь тем, что здесь его дочь. Нет, никаких угроз. Эту девчонку сэр Роже ни во что ни ставит. Но если удачно выдать ее замуж, да еще без приданого, то барон окажется в должниках. И проследите, чтобы сэр Гисборн рассчитался за охоту на церковных землях. Это не слишком трудно, я полагаю; не труднее, чем подготовить все к пиру... не так ли, милорд?

Сообщение отредактировал Дамиана - 2-02-2006, 2:37

[Hideki >>>]

Стражник перекинул тоненькое тельце девушки через плечо, и теперь Эвелина могла наблюдать ухмыляющиеся лица Билла и Дрейка, которые о чем-то перешептывались. Билл несколько раз посмотрел на Эвелину и облизал пересохшие губы.
- Жиль, – окликнул он стражника, - может, мы рано идем обратно? Мы ведь так и не повеселились?
- Да, Жиль, – поддержал его Дрейк, – давай немного позабавимся, а потом и проводим девчонку.
Оба стражника подошли ближе к чернобородому Жилю, который шел не обращая внимание на глупые шутки саксонцев.
Дрейк подошел еще ближе и протянул руку к свисающим волосам девушки и намотал их на руку, от чего Эвелина вскрикнула и тем самым привлекла внимание Жиля к происходящему.
- Вы воины, а не разбойники. Не к лицу воину быть насильником, да еще и в мирное время, – басом произнес он. Что-то подсказывало, что эти двое просто так не угомоняться.
- Мы немного. Да и девчонка получит удовольствие. Мы будем с ней обращаться аккуратно, - сказал подошедший Билл и сам рассмеялся своим словам.
- Болваны, - прикрикнул на них Жиль. Он опустил девушку на землю так, как ее волосы все еще были намотаны на руку Дрейка.
Едва ноги девушки коснулись земли, как она снова за сегодняшний день оказалась в руках у Дрейка, но теперь тот ее не просто держал, а нахально лапал. Билл встал между ними и Жилем.
- Если тебе не хочется, то не мешай другим развлекаться, - произнес он, но тон, который слышался в этих словах, не нравился норманну.

[Heires$ >>>]

Широкое плечо норманна больно врезалось в живот Эвелины, когда она повисла у него за спиной. Не знала она ещё большего позора, чем-то, что происходило сейчас.
Девушка подняла голову, чтобы встретить омерзительные ухмылки солдат и ей снова стало страшно. Её глаза бегали от одного лица к другому, она вглядывалась в изгибы губ стражников, силясь понять, о чем они шепчутся, показывая на неё пальцем.
Только напрасно она пыталась читать по губам, через какие-то считанные минуты солдаты сами озвучили свои мысли.
Один из них сделал резкий шаг вперед, догоняя Жиля, и в одно мгновение рыжее полотно волос Эвелины оказалось намотанным на могучий кулак мужчины. Девушка вскрикнула, а потом всё закрутилось с невероятной скоростью. Что говорили солдаты, она уже не слышала - в ушах стучала кровь, а мысли крутились веретеном. Не успела Эвелина опомниться, как оказалась на ногах, в кольце грубых рук солдата. Его широкие ладони начали торопливо щупать девичье тело, при этом дыхание Дрейка стало частым и хриплым. Всё существо девушки наполнилось ужасом и отвращением к происходящему. Это было неправильно, это просто сон! Просто ночной кошмар!
- Прошу вас! Не надо! – Бесконечное отчаяние вырвалось из груди несчастной вместе с криком, и горячие слезы брызнули из её глаз. – Пустите меня!
Эвелина попыталась вырваться, но руки стражника лишь сильней сжали её тело.
« Господь милосердный! Помоги мне! Прошу…».

[дон Алесандро >>>]

Ноттингем, покои шерифа


Как только леди Матильда вошла, сэр Ральф сразу понял, что сейчас на него обрушится настоящая буря,
« И даже в гневе она так прекрасна…» - промелькнуло в голове у шерифа.

- Доброго дня, сэр, - сухо проронила Матильда, едва дверь за нею закрылась. – Я поздравляю вас. Ваша очередная оплошность едва не стала последней. О том, кто похитил скипетр и где он сейчас хранится, стало известно не только аббату Ормунду, но и Ордену Храма, - вы понимаете, что это означает?
Нетерпеливый взмах руки дал понять, что норманнка еще не закончила говорить.
- Вы ничего не можете устроить как следует, даже ничтожный лесной разбойник, Робин Гуд, лучше бы справился с таким делом! Но что ж теперь!.. Переговоры с эмиссаром Ордена я беру на себя, можете не беспокоиться на этот счет.
Леди Матильда положила руку на спинку стула, на который обычно садились собеседники шерифа. Сейчас она была особенно хороша: прямая, гордая, со сверкающими глазами – настоящая фурия, облитая ледяной броней.
- А вам бы следовало уладить другие вопросы. Барон де Тайбуа захватил чужие земли, и хотя вы ему не указ, спрашивать ответа за эти бесчинства будут именно с вас. Воспользуйтесь тем, что здесь его дочь. Нет, никаких угроз. Эту девчонку сэр Роже ни во что ни ставит. Но если удачно выдать ее замуж, да еще без приданого, то барон окажется в должниках. И проследите, чтобы сэр Гисборн рассчитался за охоту на церковных землях. Это не слишком трудно, я полагаю; не труднее, чем подготовить все к пиру... не так ли, милорд?

- Но… как… кто… этот храмовник угрожал нам? – лицо сэра Ральфа стала покрывать бледность – Но… как…
Шериф встретился взглядом со своей женой и крайне пожалел, что он это сделал.
- Эм… хорошо, у дочки Тайбуа, есть жених….барон Ревенсворд, он… он… скоро должен прибыть… и я думаю… тут а… можно всё уладить – Сэр Ральф достал из рукава шелковый платок и вытер свой лоб – я положу все усилия! А сэр Гай заплатит сполна за свою охоту!
Шериф встал из-за стола, подошёл к жене и осторожно спросил:
- Сударыня, а может быть, стоит проверить этого рыцаря, вдруг он не тот за кого себя выдаёт?

Сообщение отредактировал дон Алесандро - 2-02-2006, 22:45

[higf >>>]

Прошло немного времени и те же люди, вновь одев зеленые плащи, идут в обратном направлении. Разве что с ними теперь старая Генриетта, да весел и не так тороплив шаг. В дороге стрелки вспоминали произошедшее да перекидывались шуточками по поводу стражников и сэра Гая.
- А пожалуй, нам не помещали бы те дровишки, что они так старательно собирали! – произнес кто-то. – Интересно, что они с ними сделают?
- Вилланам начнут продавать. Сам Гисборн и займется торговлей! – насмешливо предположил Робин. – А мы себе и так соберем! Сегодня должен веселый костер гореть, есть за что выпить доброго эля! Да за кружкой подумать, чем еще повеселить норманнов!

[Дамиана >>>]

Госпожа де Моллар презрительно скривила брусничные губы.
- Какие глупости! Только единожды плащ храмовника лег не на те плечи... и обладателю этих плеч вскоре пришлось туго, - норманнка намекала на то, что Ричард был пленен в одеянии тамплиера. - Но если вы не верите в кару самого Господа, то поверьте, что я скорее спутаю сакса и норманна, чем рыцаря Храма и самозванца! Я бы узнала в сэре де Мурье крестоносца, даже не будь у него орденской бумаги, которую я трижды прочла от начала и до конца. У этого эмиссара все полномочия в любых вопросах - до возвращения магистра.
Леди Матильда холодно глянула на супруга.
- Но, как я сказала, не утруждайте себя заботами. Будет только хуже. Ваша неосмотрительность способна погубить нас обоих. Я сама разберусь с этим делом.

[дон Алесандро >>>]

Шериф чуть потёр виски и согласно кивнул жене:
- Как же всё это не вовремя… Дьявол бы побрал этих Орденских пройдох и их чёртовых ищеек! Тоже мне овечки Господни… лезут во все дыры как крысы в зерновой амбар, если так и дальше пойдет, они могут сильно обжечься на власти, как бы они не стали мотыльками, которые сгорят в пламени светильника… - шериф скрипнул зубами.
- Хорошо, всё будет, как вы пожелаете, раз вы говорите, что он рыцарь, я не смею сомневаться в этом… - шериф позволил себе осторожную улыбку.
- А что до пиршества, то я ещё утром отдал все необходимые указания стюарду, он не подведёт, не волнуйтесь мой свет, я уверен, что сегодня вечером всё будет идеально, всё как вы любите!

Сообщение отредактировал дон Алесандро - 2-02-2006, 23:53

[Астальдо >>>]

Выйдя из каменного замка и бросив взгляд на застывших стражников, Вилл чуть успокоился, ожидая, пока к нему подведут коня.

"Пусть леди Матильда решает, как поступить. Похоже, она не так уж и плоха... Просто не на своем месте. Править таким людям нельзя, они не думают о других. Ей нужно не править, а быть содержанкой... Хотя она слишком умна для этого. Разве что содержанкой короля?" - эта мысль вызвала горькую усмешку, не сошедшую с лица "храмовника", в то время как он сам забрался в седло и взял поводья в руки. Тронув бока фризского скакуна, он подъехал к воротам и увидел там... незнакомого молодого человека. Пока стражники рассматривали крест на попоне коня, сэр Аскольд глядел на вдохновенное лицо музыканта.

- Что тебе нужно здесь, певец? - суровым голосом вопросил Статли, прямо сидя в седле, - если ты жаждешь применить своё мастерство, то спой благородной леди Матильде... о походе в Святую Землю и доблести тех, кто не побоялся прослыть шакалами в устах неблагородных людей. Спой о том, как умирали за Гроб Господень честные англичане рядом со своим знаменем, ради правды, а не ради славы иль богатства. Вот тебе монета, - серебро блеснуло на дневном свете, - а вы, воины, пропустите его, - прибавил рыцарь, пускаясь мимо стражников в сторону укоренившейся неподалеку церкви.

...Его приняли поспешно и с радостью. Келья для рыцаря нашлась, а после совместной молитвы с просящим прощения у Господа за безудержное вкушения даров Господних с капелланом из замка, Вилл уселся, внимательно слушая рассказ того и пристально вглядываясь в добродушные, хоть и изрядно помятые черты духовника семьи де Моллар:

- Вот вы упоминали, что ждете леди Матильду. Про неё разные слухи ходят, но мне ли не знать, как всё на самом деле! Только вы никому не пересказывайте: многие бароны за ней увивались, смазливые молодцы-краснобаи, многим она головы вскружила - только ни к чему ей всё было; ни с кем она мужу не изменила! Думаете, сэр Ральф не спрашивал меня? А я и рад-радешенек: хоть успокоить сэра шерифа могу, у него это одна из немногих радостей в последнее время. А она - нет, честная: пересуды ходят, но то от зависти. Красивая, видная, сам принц Джон на неё засматривался, когда проезжал, ведь леди Матильда ох и блистала перед ним: тот аж чуть не решился её с собой забрать. Но она величаво сумела отказаться - и гнева не вызвала, и свою честь сохранила. Удивлены, сэр храмовник? А вот не стыдно за неё. До неё рыцарь наш местный, видный всё осторожно так пытался увлечь - уж и так, и эдак, то подарок пришлет вроде как легким жестом, то убьёт кого-нибудь в её честь - а все без толку, только шериф с него налоги за то да сё увеличивает, а она над ним посмеивается, вроде взглядом обещает, а сама на словах потом льдом окатывает...
С законами она не очень считается, это правда... Но церковь не обижает! И образованная, одно удовольствие разговаривать. Кстати, все про ваш Орден спрашивала. Небось, и вас расспрашивать придет? Ну ладно, вижу, утомил я вас речами, вы уж располагайтесь, отдыхайте...

Сообщение отредактировал Астальдо - 3-02-2006, 19:38

[Дамиана >>>]

Ноттингем, покои шерифа

- Мне хочется верить, что хотя бы в такой малости я могу на вас положиться, - холодно кивнула леди Матильда. - И не забывайте, что все это затевалось с целью получше пристроить вашу дочь. Ее надо...
Внезапно госпожа де Моллар замолчала, задумчиво постукивая по спинке стула отполированными ногтями. Еще поутру супруга шерифа собиралась настаивать на том, чтобы Мэрион как можно скорее убрали с глаз сэра Гисборна - в этих глазах стало появляться странное выражение, когда они обращались на юную полукровку. У леди Матильды был приготовлен разумный довод: став зятем шерифа, сэр Гисборн, и без того тщеславный, сделает все, чтобы отправить стареющего родича в отставку и занять его место. На самом же деле красавица-норманнка попросту не хотела лишаться блистательного поклонника: слышали балладу о гончей собаке на копне сена?
А теперь, когда все помыслы Матильды заняли волчьи глаза рыцаря Храма, она была готова на любую подачку своей падчерице, но с одним условием - чтобы супруг Мэрион, кем бы он ни оказался, увез эту смазливую девицу из Ноттингема.
Сэр Гисборн держится за свое место, значит...
Довод остается в силе.
- Ее надо выдать за кого угодно, но только не за сэра Гисборна, - решительно договорила хозяйка замка, - вы, я уверена, понимаете, насколько опасен для вашего положения молодой и тщеславный родич.

[Torvik >>>]

Повеселить норманов. Всё им веселиться. Хотя,тоже неплохо какую-нибудь пакость удружить. Так уважение народа и зарабатывают. И сейчас - очень удачно всё кончилось в деревеньке. И потерь не было. И травницу спасли. Но всё же остерегаться следовало. Удача - она капризная. Сегодня на нашей стороне, а завтра и шериф с ней в сотоварищах.
- Робин, - подошёл к вожаку Скарлет, - Давай я сегодня на дороге подежурю. Ребята веселиться будут, а у меня что-то кошки на сердце скребут. Слишком всё гладко вышло. Не нравится оно мне.

[Hideki >>>]

- Прошу вас! Не надо! – Бесконечное отчаяние вырвалось из груди несчастной вместе с криком, и горячие слезы брызнули из её глаз. – Пустите меня!
Жиль перекрестил руки у себя на груди и спокойно наблюдал за происходящим. Его интересовало, как далеко эти так называемые воины могут зайти в своих плотских желаниях.
Рука Билла уже подняла подол платья Эвелины, предоставляя стражникам возможность полюбоваться красивыми ногами девушки и … Нет, это пора прекращать. Гисборн шкуру спустит с него, когда узнает, по какой причине они отлучились со своего поста.
- Парни прекращаем баловство, нам пора, - спокойно произнес он, но саксонские свиньи ни как не отреагировали на его слова. Они только придушенно пыхтели и сопели.
- Вы сами напросились на это, - таким же спокойным голосом произнес он и подойдя к Биллу слегка ударил его кулаком по голове. В нормальном понимании этот удар был довольно сильный, но Жиль был сильным мужчиной, поэтому и удар, что обрушился на голову стражника для него был слабоват. Билл схватился руками за ушибленное место:
- Ты, что? С ума сошел, больно же! – детская обида прозвучала в его словах, но для норманна эти слова в одно ухо влетели и через другое вылетели.
- Жиль, да ты что? – произнес Дрейк, когда дЭрве стал разжимать ему руки, которые держали девушку.
- Я вас предупреждал. Завязывайте. Вы меня не послушали и получили, что хотели, - произнес он. Эвелина лежала на земле в разодранном платье и плакала. – Давай, иди, куда шла и быстрее, пока не передумал, – сказал он.
Посмотрев на Билла, который вроде бы приходил в себя, он запустил руку в свою бороду. Поглаживая черные жесткие волосы, он произнес:
- Если мы придем позже Гая Гисборна, то с нас три шкуры спустят. Пошли, я сказал, - он стал подталкивать стражников вперед, что бы они поторопились. Сам же, перед тем как уйти, посмотрел еще раз на девчонку и ухмыльнулся. – Тебе на этот раз повезло, но впредь меня может рядом и не быть.
Жиль развернулся и идя широкими шагами, стал нагонять своих не слишком умных товарищей.

Сообщение отредактировал Hideki - 3-02-2006, 12:50

[дон Алесандро >>>]

Ноттингем, покои шерифа


Шериф провел рукой по своей гладко выбритой щеке.
- Я… но… конечно, однако это может и укрепить наши отношения, ведь согласитесь что такой брачный альянс вполне может укрепить наши позиции и кхм, обеспечить относительную верность Гисборна – шериф осторожно посмотрел на жену – и потом ведь отдавать дочь шерифа за первого встречного это как-то совсем перебор, она, в конце концов, дворянка и не последней крови!
Шериф посмотрел на жену, а в голове у него стали проноситься грустные мысли:
« Зачем ей это надо? Хочет оставить Гисборна себе? Чёрт возьми! Он молод и красив, и очень заблуждается если думает что никто не видит как он смотрит на Тильду!!!»

[Дамиана >>>]

- На вашем месте я бы не стала вспоминать о чистоте ее крови, - едко проронила Матильда, напоминая шерифу, насколько унизительным был его брак с какой-то саксонкой. - Но если вы действительно готовились к пиру, то должны были разослать гонцов ко всем окрестным баронам. Кстати, милорд, я очень надеюсь, что барон Ревенсворд тоже будет присутствовать за столом. Ему пришлась по вкусу Уиннифрид, - госпожа де Моллар шевельнула точеными плечами, словно говоря "о вкусах не спорят", - а де Тайбуа не прочь породниться с ним.
Жесткий взгляд норманнки уперся в лицо шерифа.
- А с сэром Гисборном держитесь настороже, если не хотите потерять место. Став супругом Мэрион, он вообразит себя вашим наследником... и преемником. Нет повода беспокоиться о его верности: предательство начальника гарнизона - это измена, за которую можно поплатиться головой. Сэр Гисборн неглуп. К тому же, у него нет повода предавать вас.

[дон Алесандро >>>]

- Я не имел в виду мятежа, сейчас не то время когда можно рубить королевские стяги и объявлять себя правителем, тут я уверен в Гисборне…
Шериф кашлянул, и потер висок, если в вопросе о сэре Гае он сходился со своей женой и не собирался расслабляться, то вот на счёт женихов он был не слишком уверен. Он сомневался что этот Ревенсворд будет присутствовать на пиру, откровенно говоря, он вообще не знал этого, но счёл, что сейчас не время красоваться незнанием перед супругой.
- Я, кхм, не слишком в этом уверен, барон я так понимаю уже не слишком молод, поэтому его путь может подзатянуться… что же до остальных, то я ещё утром разослал гонцов, ко всем хоть сколько значимым сеньорам в наших окрестностях… - сэр Ральф улыбнулся.
- Мне не хочется отдавать Мэрион просто так, это было бы чересчур подозрительно, может, устроим турнир, и положим руку Мэрион как награду победителю?

[Heires$ >>>]

Обидчики скрылись в кустах, оставив девушку лежать на земле в растерзанном платье и чувствах. Всё её тело содрогалось от рыданий, а глаза покраснели от слёз. Ей хотелось убежать, спрятаться от всего этого кошмара, только вот ноги не слушались, и не было сил подняться.
Вокруг радостно шумел лес, игривые лучи солнца танцевали на траве, и только серо-голубое пятнышко отчаяния сжалось на зеленом ковре, разметав по нему кровь огненных волос.
Эвелина нашла в себе силы, чтобы прошептать благодарную молитву за то, что, несмотря на страх и унижение, всё закончилось... и закончилось не так ужасно, как могло бы.

[Дамиана >>>]

- И за что вас назначили шерифом, милорд? В этих словах проявилась вся ваша легкомысленность, - пренебрежительно, почти с отвращением отозвалась леди Матильда, хмуря тонкие брови. - Разве можно такое дело доверять случаю или даже воинскому умению? Мэрион - девица созревшая, и нет ничего странного в том, чтобы выдать ее замуж. Сделайте это так, чтобы свидетельство вашего позора скрылось где-нибудь в удаленных землях, а вы сами обрели преданного родича. Но не унижайте доблестных норманнских рыцарей, заставляя их ломать копья во имя саксонской полукровки!

[Hideki >>>]

- Это снова я, - раздался позади девушки голос Жиля, - вот решил проведать, как ты тут.
Он подошел ближе и присел рядом с Эвелиной. Обняв ее за плечи, он стал гладить ее по волосам, которые так ему нравились. Рука плавно перешла с волос на плечо. Жаркое дыхание стражника коснулось оголенного плеча.
- Ты позволишь? – спросил он у нее и, не дожидаясь ответа, обнял трепещущее от страха тело. Не дождавшись ответа, а зачем ему ее ответ, он прижал девушку к себе и стал целовать. Грудь, живот и бедра, грубая мужская рука старалась ощупать все и как можно быстрее. Жиль не обращал внимания на рыдания и попытки освободиться Эвелины. Его это только раззадоривало, особенно, когда он повалил ее на мягкую траву…
Солнце ярко светило, пробиваясь сквозь листву деревьев. Лесные птицы беззаботно пели свои песни. Лес жил своей жизнью и ему было все равно, что происходило под его кронами.
- А ты действительно оказалась девственницей, - спокойно произнес Жиль, смотря на лужицу крови, что медленно впитывалась в землю. Кровь осталась и на траве, которая была свидетельницей совершенного здесь насилия.
- Прощай, - произнес он. – Надеюсь, у тебя ума хватит не кому не рассказывать о случившемся.
Поправив перевязь, на которой висел меч, он удалился в глубь леса. Ему следовало поспешить, уж слишком долго он отсутствовал.

[Астальдо >>>]

Тем временем храмовник окончательно покончил со всевозможными приготовлениями. У него при себе было скрытое оружие на случай нападения, потому что он не доверял гостеприимству шерифа несмотря на неприкосновенность тамплиеров для христиан указом Папы. Да, Орден Храма пользовался огромным авторитетом, и скидывать его мнение со счетов или сомневаться в его посланниках было бы весьма неразумным, оскорбительным - и непременно привело бы к последствиям для того, кто осмелился бы на это.

Капеллан Андреас гораздо лучше многих представлял себе возможности Ордена, и потому он по достоинству оценил внимание и благосклонность тамплиера, когда они уединились в часовне, где веселый лентяй достал из тайника бутылку славного испанского вина. Сэр Аскольд сделал лишь символический глоток, зато отец Андреас пил жадно, расспросив из вежливости о делах на Востоке и получив сухие вежливые ответы на них. Узрев в лице сэр рыцаря благодарного слушателя, духовник Матильды разливался соловьем, в особенности же отметив, что белоплащник заинтересованно слушает истории про шерифа и его жену. Желая произвести наилучшее впечатление, он позволил себе углубиться в сплетни:

- Так представьте, она дома сидеть не любит, нет, разве что когда читает. Конные прогулки, свита... Опять-таки, бумагами шерифа именно она предпочитает заниматься. До охот и турниров охоча, любит, когда в её честь копья ломают - ну, дело обычное, себя королевой здесь чувствует, и не зря. А, кстати, ваш собрат по Ордену, сэр Альберт Левуазье приезжал давеча - так цельную неделю она его обихаживала так и эдак, все только диву давались, какой она себя показала, ну словно само дьявольское искушение, ну и, конечно, не устоял ваш собрат, вы уж простите - да и кто бы устоял? И что вы думаете, она, как перед ней сэр Альберт на колено встал и заговорил слова тихие, ласковые, только рассмеялась небрежно и отослала прочь властынм жестом. Тот вскипел, а куда деваться? Так и уехал ни с чем.

- Мда, вижу, призадумались вы, сэр Аскольд. А вот много что про неё сказывают - особенно, что жестока не в меру; но нет, служанку не наказывает, слуги вроде тоже все целы, так что просто поведения её боятся, ведь под горячую руку ей точно попадаться не след. Ну и, как водится, не так уж просто она в жены шерифу досталась. Тот её уж из монастыря вытащил, куда её родственнички пристраивали - но благодарности сэр Ральф так и не видит. Не удивлюсь, если и спят они порознь... Ох, заболтался я. Прости мя грешного... Так о чем? А. Только выросла она, видать, в борьбе, потому жесткая внутри, как каемень. Да, каменное сердце, упрямая, всё по-своему делает, никого не слушает, а глупцов на место резко ставит. Даже и не глупцов - просто любит придираться к словам и поведению. Так что на язык острый не попадайтесь... А уж если она на вас глаз положит - бегите без оглядки, коли честь дорога. И обет нарушите, и удовольствия никакого...

Вилл криво улыбнулся, глядя, как соловеет капеллан.

- Благодарю за совет. Оставлю вас, пойду, пройдусь...

Он встал из-за стола, оставив бокал чуть тронутым, и, выходя из дверей церкви, поневоле задумался о том, сумеет ли исполнить столь нужное дело. Попади скипетр в руки принца Джона - и будет сеча, сторонники Ричарда так просто не поддадутся. И Робин ввяжется... Эх.

[Heires$ >>>]

Её нет.
Пустая оболочка смотрела на безмятежное синее небо, сквозь застывшие льдинки глаз, в которых больше не было слез. Из неё вырвали душу, бросили оземь и растоптали. Ничего не осталось внутри, будто там бушевал пожар, оставив после себя черную прогалину.
Что-то болело внизу живота тупой, ноющей болью, но как будто это было не её тело, не её боль. Всё чужое: волосы, упавшие на лицо, кожа, которую холодит ветер… чужое рваное платье, едва прикрывающее наготу…
- Господи, за что? Чем я заслужила такое? – Прошептали непослушные губы. – Я просто хотела помочь…
Покачиваясь, Эвелина поднялась на ноги и с горечью посмотрела на себя. Ей стало дурно, и девушка упала на колени, попытавшись закрыть лицо руками. В этот момент она поняла, что в её ладони что-то крепко зажато – небольшой кожаный мешочек на веревке. Память больно обожгла девушку, напомнив, откуда взялась эта вещица. Когда чернобородый ублюдок навалился на неё всем телом, она хотела вцепиться ногтями ему прямо в глаза, но тот запрокинул голову и пальцы Эвелины сорвали веревку с его шеи. А этот подонок даже не заметил, да и она сама не думала, что всё это время сжимала мешочек в руке.
Ей захотелось тут же отшвырнуть находку подальше от себя, но, повинуясь какому-то странному порыву, девушка дрожащими пальцами развязала стягивающий шнурок и увидела на дне какую-то косточку. Рука дернулась, вновь стягивая концы мешочка.
«Да как он мог… носить с собой святые мощи... и осквернить их своим деянием?!». Теперь для Эвелины не имело значения, что реликвия принадлежала насильнику, она не могла отбросить прочь святую вещь.
Девушка больше не могла оставаться на этом месте… месте, где была уничтожена вся её жизнь. Но и вернуться назад она не могла, кому нужна оскверненная женщина?
Как в бреду, Эвелина пошла в сторону обрыва. Туда, где было их с братом условленное деревце, только не платок она хотела повесить на ветку… Не видела девушка иного пути… всё что у неё было, или могло быть, осталось там на траве, пятнышком алой крови. Так зачем теперь жить?

Вот и обрыв показался… там внизу так бурно речка шумит, ударяясь об острые камни… так далеко внизу… Вот и деревце то самое. Эвелина подошла ближе и завязала на ветке белый платок, сама не зная зачем.
Два шага и земля обрывается… ещё только один шаг – и всё закончится.
- Господи, прости свою рабу. Не изволь гневаться, что сама у себя жизнь отобрать хочу. Но нет сил её продолжать такой, какой она мне видится. – Ветер сорвал с губ тихий шепот, унося его вдаль, пальцы крепче сжали кожаный мешочек, и, казалось, само время замерло…

[Father Monk >>>]

Сэр Гай Гисборн

- Милорд! Сэр Гисборн! - Тодд осадил коня, отдышался, окидывая взглядом небольшую поляну, на которой Гай стоял и задумчиво смотрел на журчащий мимо ручеек.
Рыцарь медленно, с изяществом, приподнял левую бровь вверх и обернулся на оруженосца, скрестив руки на груди.
- Сэр Гисборн! - повторил Эдильен. - В деревеню забрел священник из аббатства Святой Девы Марии, говорит, что пришел учинить суд Божий над ведьмой. И принес письмо от настоятеля.
Тодд, совсем как безусый мальчишка, расплылся в довольной улыбку - дело сделано, и никем нибудь, а им, Тоддом Эдильеном! Будет чем похвастать перед лицом того же бородатого медведя, коий величает себя Жилем...
- Где письмо? - спокойно, словно роняя две монеты в воду, вопросил Гисборн.
- Письмо?.. - Тодд вернулся из своих мечтаний, где сэр Гай посвящает его в рыцари, и больно ударился ногами о бренную землю. - Ах, письмо! Так монах сказал, что передаст его только Гисборну лично в руки. Якобы, настоятель велел...
- Тодд, - всё так же спокойно произнес Гисборн, но что-то неуловимое скользнуло в его голосе, в его движении, в его глазах, что Эдильен почувствовал неладное. - Тодд, первое, что я хотел спросить у тебя. Каким образом настоятель аббатства успел так быстро узнать о нашей казни над ведьмой?
- Он... ну-у... он... - Тодд наморщил лоб, стараясь вспомнить. Он был почти уверен в том, что монах что-то говорил насчет этого.
- И второе... - Гисборн уже не делал вид, что всё в порядке. Его голос, подобно пламенеющему кнуту, хлестал оруженосца по щекам. - Второе, Тодд. Кажется я сказал, что ты отвечаешь головой за ведьму. А это значит, что ты ни при каких условиях не должен был покидать место казни!
- Я... я... - слова застряли у Тодда в горле, он поперхнулся и с надрывом закашлялся. - Простите, милорд... я...
- На коня, идиот! - резко осадил его Гай, вскакивая на своего скакуна. Трое солдат, стоявших чуть поодаль, быстро подбежали к командиру. - В деревню, и быстро!
Гай Гисборн молчал на пути обратно в деревню. Сбруя коня угрожающе бряцала, пока импровизированный отряд возвращался назад. Солдаты, идущие в отличие от Гисборна и Тодда, пешком, негромко переговаривались, обсуждая и ставя ставки, как долго ведьма сможет продержаться и не кричать. В том, что она попытается это делать максимально долго, ни один не сомневался.
Сайлс не изменился с тех пор, как Гай его покинул. Всё так же люди толпились на центральной площади, глядя на клетку и тыча в нее пальцами. Однако цоканье копыт заставило жителей в испуге обернуться и податься в стороны. Гисборн мрачно осмотрел лица немытых вилланов, удостоив пару-тройку ленивой мыслью, остальные же его думы явно витали далеко за пределами Сайлса.
Тодд, уже решивший было, что ничего страшного не случилось, приподнялся в седле, выискивая взглядом монаха, который собирался вручить письмо.
Гай оперся о луку седла, неожиданно вновь возвращаясь к Сайлсу своими мыслями. Его взгляд обрел сосредоточенность, и глаза рыцаря цепко пробежали по лицами вилланов. Все крестьяне молчали. Молчали, будто бы перед ними возник сам король Ричард собственной персоной. И это молчание очень не нравилось Гисборну. Легкая усмешка тронула его губы, и взгляд командира ноттингемского гарнизона поднялся от лиц к клетке.
- Тодд, так где там твой... - начал было рыцарь, пока его взгляд поднимался.
- Кажется, он ушел, - растерянно произнес Эдильен, вновь садясь в седло и, сжав губы, посмотрел на своего сеньора. Гисборн, прямой, как стрела, с такими же поджатыми губами, только от клокочущего внутри гнева, с сузившимися глазами, смотрел на клетку. Заинтересованный данным фактом, Тодд тоже взглянул и обомлел - в клетке лежало двое стражников. Прутья же носили следы насилия над самими собой.
- Где... эта... ведьма? - очень тихо, отчетливо произнося каждое слово, выговорил Гисборн. Молчание, которое царило на площади, было ему ответом. - Я спрашиваю - где эта ведьма?!
- Да здравствует Робин Гуд! - совсем еще юный голос прокричал из-за спин взрослых, и староста, белый, словно мука, с трясущимися от страха руками, запинаясь, выговорил:
- Милорд... дык... налетели... налетели разбойнички-то... милорд... что ж мы могли... милорд...
- Робин Гуд! - Гисборн кивнул, слово соглашаясь с фактом того, что разбойник уже скрылся. - Робин Гуд! - повторил он громче. А затем и вовсе крикнул: - Робин Гуд!
- Милорд... милорд... - слабо говорил староста, склоняясь в поклоне.
Рыцарь высвободил ногу из стремени и с силой ударил носком сапога старика по лицу. Староста, слабо крякнув, рухнул на землю, зажимая лицо руками.
- Так значит, Робин Гуд теперь стал спасителем всей Англии? - выдержанный голос Гисборна теперь вибрировал, перекатывался от волн гнева, которые бушевали внутри него. - Разбойник, который крадет золото и убивает стражей закона, нынче причислен к лику святых и благородных рыцарей?
- Нет, милорд... конечно же, нет... - слабо простонал староста, поднимаясь с земли. - Простите, милорд... мы...
- У вас есть выбор! - словно не замечая слов старосты, прокричал Гисборн. - У вас есть выбор - идти по темному пути разбойника и убийцы, вослед преступнику Робину Гуду, или по светлому пути закона и порядка, который давал вам шериф Ноттингемский!
От взгляда Гисборна не укрылось возвращение двух солдат со стороны леса, которые старательно делали вид, будто бы они здесь давно стоят.
- Надеюсь, вы сделаете правильный выбор...
- Милорд! - взвыл староста. - Простите нас, милорд! Что же мы могли сделать, когда эти убийцы на нас свои луки направили?..
- Вы могли кричать! Драться! - Гисборн вновь сузил глаза, глядя на старика сверху вниз. - Однако молчание исходило из деревни. Значит, вы просто-напросто испугались. Или предали светлую букву закона?..
- Милорд!..
- Сжечь его! - ткнул пальцем в старосту Гай. - Мы должны были казнить и отправить к дьяволу ведьму, но вся деревня упустила ее. Деревне не нужен такой староста, который не умеет следить за порядком.
Солдаты схватили разом онемевшего старосту и потащили его к костру, где быстро и споро, не проронив ни звука, привязали к шесту. Один из них высоко поднял на собой факел и бросил в охапку дров. Пламя, словно этого и ждало, радостно защелкало, обволакивая старика густыми клубами черного дыма.
- Господи Иисусе! - закричал старик, когда огонь лизнул его ноги. - Господи Иисусе!!!
- Запомните крики этого человека, - Гисборн обвел взглядом притихшую толпу. - Запомните и передайте своему разбойнику. Скажите этому Робину Гуду, что он сам, лично, возвел вашего старосту на костер и поднес факел. Пусть помнит об этом, когда мы встретимся с ним в следующий раз...
Рванув поводья, Гисборн пришпорил коня и вместе со своим отрядом, к которому присоединились приведенные в чувство солдаты из клетки и еще один из леса, выехал из деревни, сопровождаемый криками горящего человека.

Отъехав на достаточное расстояние от Сайлса, Гай натянул поводья и медленно обернулся, глядя на троих "лесовиков" во главе с чернобородым воином.
- А теперь, - вновь спокойным, но при этом ядовитым голосом сказал Гисборн, - рассказывайте-ка мне, по какому праву вы оставили свой пост в деревне?.. Нет, подождите, соберитесь с мыслями, дабы я слушал не детский лепет, а членораздельное вещание.
Выпрямившись, он взглянул на Колина:
- Кто это был?
- Не знаю, милорд. Мы стояли в паре с Роббом, когда он отошел по зову природы, а меня... меня кто-то так хорошо приложил по затылку, что я успел углядеть лишь поднимающуюся навстречу мостовую... Прости меня, сэр Гисборн.
- Ты видел монаха?
- Да, сэр. Он ждал вас, когда Тодд поехал на ваши поиски.
- Ах, Тодд, - Гай взглянул на оруженосца и поманил его пальцем. Эдильен, внутренне сжавшись, подъехал поближе, растерянно улыбнувшись. - Помнишь, что я сказал про ведьму и тебя?
- Что я отвечаю за нее головой? - слабо проговорил оруженосец.
- Именно, - ловким, неуловимо быстрым движением Гисборн извлек меч из ножен. Лезвие, тяжело гудя, спикировало, словно коршун, на вскрикнувшего Тодда, но не поразило его, лишь прикоснувшись к шее судорожно дышащего Эдильена. - Это будет последней твоей ошибкой, Тодд.
Меч со звонким скрежетом вернулся в ножны.
- Теперь я слушаю вас.

[дон Алесандро >>>]

Шериф чуть скривился при мысли о своей «ненаглядной» дочери,
- М-м-м… скорее уж совсем перезревшая… - сэр Ральф подошёл к столу, взял свой кубок и сделал небольшой глоток.
- Пожалуй, вы правы, нужно будет найти этой девчонке жениха, какого нить барона, что ли… главное чтобы он жил подальше… - шериф принялся прикидывать кто, из известных ему дворян подходит под такие рамки - всё будет, как вы пожелаете, мой свет…
Сэр Ральф бросил взгляд на свой стол, на котором ещё валялась весьма внушительная кипа бумаг, которая требовала внимания лорда-шерифа Ноттингемского.
- Сударыня, с вашего позволения, я вернусь к своим делам, и мне ещё надо проверить, как стюард выполнил мои указания…

[Дамиана >>>]

Ноттингем

- Возвращайтесь, - снисходительно позволила госпожа де Моллар, отпуская спинку стула и с королевским изяществом разворчиваясь к выходу. Уже на пороге она поглядела через плечо, пригвоздив шерифа к месту колючим взглядом.
- Я очень надеюсь, милорд, что мне не придется краснеть за вас на пиру. Оденьтесь как подобает и не вздумайте напиваться, иначе...
Леди Матильда многозначительно выгнула бровь и приподняла уголок рта. А через мгновение дверь за ней с треском захлопнулась.

Войдя в свою опочивальню, госпожа де Моллар остановилась и скользнула задумчивым взглядом по великолепному убранству. Нерасторопная Бетти еще не вернулась, ну да Господь с ней... Все равно она б только путалась под ногами.
Выглянув в коридор и окликнув слугу, норманнка велела распорядиться насчет омовения, а затем послала за женой стюарда - Аделиной. Эта разбитная прислужница была воистину незаменимой. Порой у леди Матильды мелькала мысль, что не всегда ее немолодая наперсница была добропорядочной женщиной, что до замужества она успела... набраться опыта.

В ожидании Аделины темноволосая красавица одно за другим снимала с себя украшения, прохаживаясь перед зеркалом, и размышляла о бесстрастном храмовнике, посмевшем бросить ей такой вызов. Она не собиралась изменять шерифу, нет. Добряк Ральф готов был простить все, что угодно, колкости, холод, пренебрежение, - но только не это. Неверность Матильды, получив огласку, погубила бы гордую норманнку, и потому она из года в год оставалась благонравной женой. Блистательный Гисборн получал в награду за свою доблесть лишь загадочные улыбки и мимолетные пламенные взгляды, но уступить его желаниям значило подвесить над своей головой меч.
И тамплиер...
Леди Матильда замерла, взявшись за верхний крючок своего платья. Залюбовалась отражением – сэру Аскольду не устоять. А получив от него заверения в пылкой страсти, она успокоится и охладеет. Ведь правда же?
Так было всегда.
И все-таки, когда вошедшая Аделина льстиво ахнула и заверила, что госпожа сегодня красивее языческой богини, леди Матильда улыбнулась ей и повелела:
- Приготовь меня для ложа.

Нет, она не передумала. Ни за что, никогда! Услуги стюардовой жены понадобилось ей только затем, чтобы чувствовать себя гурией из магометанского рая. Только и всего, видит Господь... Только и всего. Это придаст ей веры в силу ее чар. Да, сэр де Мурье больше не заставит прекрасную леди усомниться в себе...

Лукавая улыбка округлила щеки развеселой прислужницы.
- Как?! Шериф стал правой рукой принца, свалил с коня победителя трех турниров или заколол вепря ножом для очинки перьев? – Аделина повернулась и забренчала тяжелым засовом.
В ответ на ее слова послышался низкий, суховатый смешок госпожи де Моллар.

Сообщение отредактировал Дамиана - 3-02-2006, 23:57

[higf >>>]

Атаман задумался, услышав слова Скарлета, остановился, подав знак рукой остальным и задумчиво посмотрел на собеседника. Вдруг над головой того, в стороне оставшейся довольно далеко позади деревни, небесную голубизну затянули клубы дыма, становившиеся все гуще. Радужное настроение затуманилось, сменившись мрачноватым предчувствием. Решение было принято быстро.
- Пожалуй, не стоит, Скарлет, - произнес Робин Гуд. - Лучше возьми Кэт и Криса, да посмотрите, что это там так дымится. А мы отложим пирушку на потом да сходим в "Зеленый Рог". Надо бы узнать, куда Вилл запропастился.
Странно, что Статли до сих пор не было. Робину всегда нравилась аккуратность и точность этого молчаливого стрелка.

[Дамиана >>>]

Ноттингем

- А что, Аделина, для меня простые люди и вправду не лучше скота? Так говорят в народе?

По нагой спине Матильды, растертой розовым маслом, пробегали медные и золотые блики от танцующего в очаге пламени. Голова норманнки уютно лежала на согнутом локте, волосы, блестящие после мытья в ароматной воде, были затейливо скручены на затылке.
- Ну, госпожа, вы скажете!.. – пухлая, сильная рука Аделины размалывала косточки абрикоса в каменной ступке. – Чего это вам вздумалось спрашивать?
- Да так...
- Так – значит, так, - покладисто кивнула наперсница. – А говорят про вас всякое. Вы ж знаете, я вам врать не буду, - она пересыпала толченые косточки в плошку и нагнулась за кувшином со сливками. – Помню, с чьего-то языка сорвалось, что у вас вместо сердца еще одна голова. А кто от злости дрожит – находятся и такие, - болтают, что есть и третья, острозубая, сами знаете где.
Леди Матильда коротко рассмеялась - звонко, совсем по-девичьи. Потянулась, сверкнув прогибом длинной спины, и подложила под щеку другую руку, а затекшую свесила вниз.
- Но в бедах винят не вас, – продолжала служанка. - Все знают, что вы умница-разумница, госпожа, правите с пониманием, а повесить кого велите – ну, на то и волки, чтоб олень не дремал. Только, доложу я вам, понапрасну вы саксов ни во что не ставите. Тоже ведь божьи люди.
- Да что в них хорошего, в дикарях и разбойниках? Я еще не встречала ни одного достойного, - хмыкнула норманнка, слегка морщась от щекотных касаний: Аделина взялась втирать смесь в ее ступни.
- Встретите, - уверенно посулила женщина, кругами полируя кожу своей хозяйки. – Была я помоложе, так... – она запнулась, хихикнула. – Верно вы это, ох, дикари! Ох, разбойники! Но не без достоинств, госпожа, это уж точно.
- У тебя одно на уме, Аделина - вздохнула леди Матильда, невольно улыбаясь – и снисходительно, и завистливо. – Так кого винит в своих бедах народ?
- Не считая почившего Вильгельма? – служанка омыла ноги молодой норманнки, осушила их полотенцем. – Понятное дело, что сэра Гисборна. Он ведь, госпожа, мнит, что лучше страха никто еще узды не придумал. Скажите на милость, зачем ему старая Генриэтта, которая в Сайлсе травница? Ну, почти все. Еще немного осталось.
Леди Матильда лениво перевернулась на спину, выгнулась, подставляя острые оконечности грудей пальцам Аделины, смоченным в алом свекольном соке.
- А зачем ему старая Генриэтта? Задумал взять ее под стражу за какое-то негодное снадобье?
- Если бы! – служанка убрала руку и отступила на полшага, любуясь сверкающим телом своей госпожи. – Сжечь он ее задумал, вот как.
- Что-о?.. – Матильда приподнялась на локтях. Черные стрелки ее бровей взлетели вверх, глаза были напряженно распахнуты, а зрачки, напротив, недобро сузились. – Он что же, ума решился?! Хорошая травница стоит десятка таких цирюльников и коновалов, что даром едят свой хлеб в Ноттингеме! Она отравила кого-то?
- Генриэтта, божья старушка?.. – Аделина подала госпоже руку, а когда та встала и выпрямилась, распустила узел на гордо вскинутой голове. Темные волосы заструились вдоль белокожей спины Матильды, закручиваясь на концах в пышные кольца. – Она не калечит – лечит. А на костер ее потащили за ведьмовство.
- О небо, какая чушь! - с отвращением промолвила норманнка, презрительно кривя губы. – Тяжесть грехов сэра Гисборна когда-нибудь сломает хребет его коню... вот он и видит рога дьявола в каждой раздвоенной ветке. И что, шериф знал об этом его замысле?.. – блеск глаз госпожи де Моллар сулил ее супругу очень тягостные минуты.
- А Господь его разберет, - пожала плечами Аделина, облачая леди Матильду в ярко-багряный, грешный, вавилонский шелк. – Ну-ка, повернитесь... Какая вы у меня! Уж не спрашиваю, к кому собрались, но будь я мужчиной и королем, вы бы, миледи, уже завтра ходили в короне.
- Ну, посмотрим, - скупо усмехнулась чаровница. Тонкая паутинка, запавшая между ее бровей, уже совершенно разгладилась: госпожа де Моллар не могла отвести глаз от своего отражения. Протянув руку к шкатулке, она взяла оттуда кольцо с крупным сапфиром и молча уронила в подставленную ладонь. Аделина, поклонившись, спрятала подарок и засуетилась, ловко собирая баночки и щетки.
Уже накинув на плечи плащ и подойдя к двери, Матильда обернулась.
- Пожелай мне удачи.
Жена стюарда приблизилась и торжественно, без улыбки, перекрестила свою госпожу.

Когда леди Матильда выходила из ворот замка, одна ее рука притаилась под струящейся полой плаща.

[Астальдо >>>]

После короткой прогулки по Ноттингему - рассматривать тут было положительно нечего, и проведя остаток вечера в ожидании и чтении Святого Писания, в главной зале, неподалеку от дверного проема, в полутьме, Статли успел о многом поразмыслить. Он читал не потому, что ему нужен был настрой; на деле, его мысли блуждали, а взгляд рассеяно скользил по прихожанам, не замечавшим человека в тени.

"Сим победиши, говорил Константин, глядя на небо. Скипетр должен вернуться в аббатство... А потом сюда приедут люди принца Джона. Если я останусь здесь - то дело будет тяжелым. Значит, я должен буду уйти прочь, не оглядываясь, и вернуться к Робину в надежде на то, что земли де Бара... Стоп. Я не могу уйти... Я должен убедиться, что мой долг будет отдан. И если у меня на пути встанут минионы принца, то главное - успеть все оформить до того, как они нанесут удар... А там и умирать не стыдно."

В очередной раз подняв голову на вход, Вилл поднялся; несмотря на накинутый сверху плащ, он быстро узнал ожидаемую им леди.

"Пришла одна... Или церковь незаметно окружена? Вряд ли."

Сделав два шага навстречу Матильде, сэр Аскольд остановился, глядя испытующе в глаза даме.

- Пойдемте, - сказал он четко после короткой паузы, даже в темноте отмечая искусно завитые волосы и вдыхая легкий аромат розового масла, - здесь недалеко.

Развернувшись, он прошел сбоку от алтаря, мимо коленопреклоненного старика-ремесленника, и открыл дверь в потайную комнату священника, заперев дверь на ключ, торчавший в двери изнутри. Внутри было вполне уютно - в роскоши церковь себе не отказывала даже после Томаса Бекета. Восточный ковер на полу, массивный стол с с двумя подсвечниками, в которых горели свечи, стулья, сундуки в углу - и большое твердое ложе, покрытое легкомысленным покрывалом с изображением голых ангелочков, словно маленьких амурчиков, проходя мимо которого рыцарь хмуро покривился.

Не сделав попытки куртуазно помочь даме снять плащ, он остался стоять, ожидая, пока леди Матильда сядет - или приступит к делу. Его плечи были расправлены, несмотря на вес кольчуги, а глаза были цепкими, внимательными.

[Menelwen >>>]

Ласковое весеннее солнышко уже готовилось отойти ко сну, украсив напоследок небесный купол огненными цветами, когда на просторной кухне трактира «Зеленый рог» раздался мальчишеский визг.

- Ай-яй-яй!! Больно!!
- Будет еще больнее, если не извинишься. – Тонкие женские пальцы крепко держали чье-то оттопыренное ухо, прихватив заодно еще и прядь непослушных волос. Хозяин несчастного уха вопил:
- Простите меня, тётя Джейн, ради Бога! Только отпустите!
- Признавайся, зачем ты вымазал жиром горшок с липовым медом? Я битый час пыталась выкарабкаться из липкой лужи!
Хозяйке трактира было из-за чего ругаться: столько времени потратить на возню с медом, а под конец шлёпнуться задом в эту треклятую лужу! Стоит ли говорить, что волосы и одежда Джейн моментально сделались липкими, а в таком виде много не наработаешь. Но Пат, приемыш этого дома, знал, как следует действовать в таких ситуациях.
- Ну, тётенька-а-а! – Пат тихо заскулил - Тётя Джейн! Вы же добрая женщина, а не какой-нибудь сэр Гисборн!
- Тшыть! – резко одернула мальчугана Джейн, тут же отпустив раскрасневшееся ухо. – Нашел о ком верещать на всю округу! – Теперь она перешла на свистящий шепот. – Если не хочешь питаться корешками и спать под открытым небом, то следи за своим языком. Или ты хочешь, чтобы мы познали все прелести тюремной жизни?
- Нет-нет, тётушка! Что Вы?! Я больше не буду! – Заговорщицким шепотом пообещал Пат, для верности демонстративно прикрыв рот обеими руками.
- Смотри у меня! – Грозно прошипела Джейн.

Её еще влажные после срочного мытья волосы были собраны на затылке, а вместо «рабочего» простого коричневого платья пришлось надеть более нарядное бордовое.
Махнув рукой на притихшего сорванца, Джейн выглянула в общую залу.

Народу уже было битком, хорошо хоть в этом мире существует Берт; без его помощи Джейн не справилась бы с таким количеством гостей и воспитанием Пата одновременно. Хотя, если бы не Берт, не было бы Пата. Ну да ладно, от него тоже иногда прок бывает.
Берт, разумеется, со всем справлялся: и встретить гостей, и подать угощение, и проводить, не забыв взять плату. В большом камине играли лепестки пламени, посетители отдыхали за кружкой эля, Пат тихо сидел на кухне – ближайшие полчаса за него можно не беспокоиться.
Джейн прислушалась к звукам наверху – тихо. Ничего, Многие засидятся у неё в гостях и останутся ночевать, ворота-то скоро закроют. Женщина довольно кивнула сама себе и прошла за стойку.

Мужчины - лучшие сплетники! Без лишних слов и умозаключений растреплют все тайны мира, какие только им доступны. Нужно только уметь слушать. И Джейн принялась слушать, а то в последнее время что-то неспокойно вокруг.

Сообщение отредактировал Menelwen - 4-02-2006, 1:08

[Мелетун >>>]

Кэт услышала свое имя, что вырвало ее из задумчивости, и подошла поближе. Ее тоже волновал дым, идущий из Сайлса. Это было необычно. Неужто, сэр Гай Гисборн придумал что-то еще? Только этого им не хватало.
- Хорошо, Робин! Мы сходим туда и посмотрим! Крис, ты где? - позвала девушка парня и осмотрелась вокруг. Шервуд жил своей обычной жизнью, не то, что в Сайлсе. Там все шло кувырком. Шериф зашел за все рамки. Теперь ему не поздоровиться. Это КЭт знала наверняка, хотя что можно утверждать в этой жизни?

Сообщение отредактировал Мелетун - 4-02-2006, 20:41

[Локки >>>]

Услышав слова Робина, Крис вынырнул из своих раздумий и кивнул. Хотя спасение Генриетты и наполняло его сердце детской радостью – вон как они людей шрифа провели! Неспокойно у него на душе было. Но это не предчувствие, это все из-за Сайлса – родная деревенька ничуть не изменилась. Разве что люди стали еще беднее. Или ему показалось? В любом случае, хорошо, что гнев сэра Гисборна будет направлен не на жителей деревни, а на лесных братьев.
Лесные братья - они где? Были там, а теперь и нету. А ежели к ответу призвать хотите – так добро пожаловать в Шервудский лес. Благо, уж угощение на славу у Робина всегда найдется….
Голубые глаза, не отрываясь, смотрели на клубы серого дыма. Ушедшая было тревога, вновь сжала сердце. Но даже в мыслях не мог Крис признать – не стал Гай Гисборн гоняться за неуловимыми стрелками Робина Гуда….

Сообщение отредактировал higf - 4-02-2006, 20:38

[Spring >>>]

"Что-то долго Робин Гуд со стрелками не возвращаются," - подумал Мач, легко вскакивая на ноги.
Мальчик уже жалел, что вернулся в лагерь, а не остался со стрелками. Ведь просто так Робин Гуд не задерживался. Значит, что-то случилось.
"Ну, вот, наверное, я опять пропустил что-то интересное, - недовольно подумал Мач, - хотя почему пропустил? Пропущу, если не вернусь обратно к стрелкам! Хотя... Они, наверное, уже ушли из деревни... Ладно, пойду обратно в Сайлс, а по пути проверю, не вывесила ли сестрица знака опасности."
Мальчик, довольно кивнув своим мыслям, подскочил на месте и устремился к заветному дереву на обрыве...

Ещё издали он увидел, что что-то белеется на дереве... и что до боли знакомая хрупкая фигурка сестры в каких-то серо-голубых лохмотьях целеустремлённо подходит к обрыву.
- Эвелин! - что есть силы завопил Мач, припуская во весь дух к сестре.
Он еле успел. В последний момент мальчик обхватил руками сзади Эвелину и потянул назад своим, хоть и небольшим, весом. Оба упали на траву.
Недоумевающий Мач посмотрел на сестру и голос его предательски сорвался. Его Эвелина, его любимая сестрёнка была использована и изломана, и выброшена прочь, как ненужная игрушка.
- Эви! Кто, кто это сделал?..
В душе мальчика поднялась удушающая ярость. Если бы виновник произошедшей с Эви переменой оказался рядом, Мач убил бы его голыми руками.
- Сестра, ты в порядке?.. - мальчик смущённо умолк.
Мач не знал, как утешить Эви, но знал каково ей сейчас. Мальчик присел на колени возле сестры и крепко взял её за руку. Он надеялся, что его молчаливая поддержка и присутствие приведут Эвелину в чувство, и он сможет выяснить всё о произошедшем.

- Пойдём! - внезапно решительно сказал Мач и осторожно помог встать сестре.
Ему показалось, что лучше отвести Эви в лагерь Робин Гуда, чем оставаться здесь. Там он сможет хорошенько успокоить сестру... И лучше пусть она там и останется. Мальчик решил, что Робин не будет против. Мач уже давно хотел отвести сестру в лагерь, как чувствовал...
Мальчик стиснул зубы и, решительно обняв сестру, осторожно повёл её в сторону лагеря.

Сообщение отредактировал higf - 4-02-2006, 20:54

[Heires$ >>>]

Побольше воздуха в грудь и сделать этот шаг… только решиться…
Обрывки платья трепетали на ветру, так же как её сердце в груди. Казалось, оно должно было наоборот замереть, так же как опустели и замерли зрачки её глаз.
Ступня Эвелины чуть подалась вперед, и мелкие камушки с кусочками земли посыпались вниз с огромной высоты, увлекая за собой ногу девушки. Вот и всё… конец…
Она потеряла равновесие и в тот же миг маленькие руки подхватили её за талию, увлекая за собой на траву. В первую секунду Эвелину охватил ужас, неужели этот ужасный стражник вернулся, чтобы снова мучить её? Она чуть не закричала, но тут же узнала голос своего младшего братика. Только сил ответить на его тревожные вопросы у неё не было.
Но душа девушки пробудилась, хоть и с величайшей болью и отчаяньем… Но если есть боль, значит она может чувствовать, значит она жива… Не всё ещё растоптано и уничтожено.
Глаза Эвелины наполнились слезами, и она горько разрыдалась, судорожно хватаясь за тёплую ладошку брата.
Неожиданно Мач встал на ноги:
- Пойдём! – Его голос был сильным и решительным…совсем не по годам.
Сестра неуверенно поднялась, оглянувшись на край обрыва, и почувствовала, как братишка обнял её и повел прочь от этого злосчастного места. Она рассеянно, но с теплотой опустила руку ему на плечо, ощущая заботу и поддержку единственного родного человечка на всем белом свете. Единственного, кто держал её здесь…

Они шли по лесу молча, и если бы не братишка, то девушка уже упала бы без сил, так выжата и разбита она была. Внезапно Мач насторожился, и только благодаря этому Эвелина тоже услышала звуки голосов, доносящихся из-за деревьев. Брат и сестра остановились, и к ним навстречу вышли лесные стрелки. Глаза девушки расширились, пробежавшись по статным фигурам в зеленых плащах, и остановились на… Генриетте!
Ноги Эвелины подкосились, и она едва удержалась, чтобы не осесть на землю. Они её спасли… спасли… Отдаленная радость перемешалась с тупой, ноющей болью… Значит всё, что она пережила – напрасно было? Глупо?!

[Шася >>>]

Лесные братья вели Генриэтту к лагерю. Эх, тяжело было старушке поспевать за такими молодцами! А потому женщина запыхалась и уже еле переставляла ноги... А тут и новая напасть! Вдруг внимание травницы сразу привлекла появившаяся из-за деревьев Эвелина. Ах, как же она была бледна! И эти тёмные круги под глазами. Что-то с ней явно было не так. Ах, бедная девочка...
- А ну-ка, что с тобой, девочка? - пожилая целительница быстро подошла к Эве. - Пойдём-ка куда-нибудь, где тут можно присесть?

[higf >>>]

Расставшись со своими товарищами, возвращавшимися в Сайлс, Робин, Джон и Тук ускорили бы шаг, если бы не старая Генриэтта. Самым разумным было бы ей не спеша добраться до лагеря самой, ведь в Шервуде нечего было опасаться шерифовой стражи. Да и кто, кроме Гисборна и его людей, знал, что старуха приговорена?
Но не успел Робин окончательно прийти к такому решению, как из-за деревьев показался Мач. Он вел девушку, в которой стрелок не сразу узнал его сестру – Эвелину. Всего лишь пару раз случалось Робин Гуду видеть девушку, а сейчас ее нелегко было узнать даже человеку, чаще встречавшему Эви.
Платье на несчастной было разодрано, она с трудом переступала ногами, а на лице было выражение отрешенности. Увидев лесных стрелков, девушка чуть не упала, а Робин замер на месте, смешавшись. Он знал бы, что сделать, увидев врага, знал, как помочь раненому другу, но что касается женщин…
Отважный атаман тут несколько терялся, что не удивительно, учитывая не столь богатый опыт общения с ними. Кэт Лисичка, недавно появившаяся в отряде, была боевым товарищем. А когда он говорил с девушками иначе? Хотя было, было же, было!
Мэриан… Оставшись в глубине души Робина, девушка стала далекой сказкой, тайной мечтой. Разве становятся такие реальностью? Не один год прошел за время его сперва одиноких скитаний по лесам, потом встреч с товарищами, борьбы с шерифом. А она в Ноттингеме, и если еще не вышла замуж, так скоро выйдет.
С чего красавице, дочери сэра Ральфа де Моллара, помнить об объявленном вне закона лесном бродяге, по которому плачет веревка в руках шерифова палача? Нет уж, лучше светлая память да легкая грусть, поднимающаяся в редкие минуты, не занятые борьбой с шерифом и Гисборном да добычей пропитания.
Конечно, сейчас такие мысли не мелькали в голове Робина, и вообще лесной стрелок не облекал свои чувства в такие слова. В этот миг он просто смутился и растерялся. Как помочь девушке, подвергшейся, судя по всему, насилию? Что сказать?
Однако положение спасла старая травница. Генриэтта повела себя спокойно и уверенно, и Робин испытал некоторое облегчение, перешедшее в гнев против тех, кто так обходится с женщинами. Наверняка это проклятые норманны, надменные завоеватели! Они до сих пор ведут себя не как хозяева, а как грабители в покоренной стране.
Атаман сжал зубы, на щеках заходили желваки. Они заплатят за все. Однако сейчас девушке вряд ли нужны мужские взгляды, это было понятно.
- Отсюда не так далеко до лагеря, Генриэтта, - заговорил Робин, отводя взгляд. – Ты была там и знаешь дорогу. Проводите с Мачем девушку, приведите её в порядок и осторожно расспросите, если она сможет отвечать. Паренек тебе поможет, а потом должны вернуться люди из Сайлса. Пожалуй, будет лучше, если мы сейчас втроем направимся к «Зеленому Рогу» как можно быстрее.
Он обменялся взглядом с друзьями. и вот они уже шагают по лесу втроем, приближаясь к заведению Джейн.

[Астальдо >>>]

(Совместное с Дамианой)

- Вы хотели поговорить откровенно, сэр Аскольд; ну что же, вы видите, я – сама откровенность, - леди Матильда была взбудоражена, говорила быстро и отрывисто, и в ее оживлении было что-то странное, лихорадочное. Норманнка даже не подумала сесть, вместо этого заходила по комнате, вскользь касаясь рыцаря взглядом. Несмотря на волшебную, еще не виданную храмовником ухоженность, она походила на дикую кошку, которая настороженно пробует лапой холодную воду в лесном ручье.

- Прежде чем начнете меня обличать, - она криво, нервно усмехнулась, - выслушайте, что мне удалось сделать. Шериф обещал заняться делами де Тайбуа и Гисборна... кстати, он усомнился в том, что вы действительно эмиссар Ордена, а не выдаете себя за такового, - усмешка Матильды стала более явственной. – Я убедилась, что он сделает все возможное, чтобы разрешить эти вопросы.

Подняв брови, сэр Аскольд глядел все тем же знакомым леди Матильде внимательным взглядом светящихся по-волчьи глаз. Он был безусловно поражен гладкостью кожи и приятной для глаза ухоженностью, аккуратностью вида норманнки, но только чуть упрямее наклонил голову, глядя - и не поддаваясь чарам.

- Вы говорите, что сама откровенность? Если ваш муж действительно сказал такие слова и усомнился, то зря он этого не сделал в лицо... Полагаю, это бы не выглядело так глупо и несерьезно, - взмахом руки сэр Аскольд отмел прочь предположение о возможном подлоге. - Если он решится сказать мне это в лицо, - опасным тоном продолжил он, - то сильно испортит отношения с теми, кто меня послал.. Они не дают повода сомневаться в своих мотивах и возможностях, в чем шерифу придется убедиться. Благодарю вас за эти сведения, - чуть усмехнувшись, тамплиер коротко наклонил голову.

- Будем надеяться, что шериф Ноттингемский умеет делать дела с подобающей скоростью. У нас есть немного времени, - Статли сделал паузу, думая о том, что разговор, который он затевал, был слишком открыт, но... Леди явно ждала его. Совести в неё проснуться не могло, но зачем она пришла? Ей нужен совет?

- Вам нужен мой совет? - бесхитростно спросил крестоносец, выпрямляясь и сопровождая взглядом движения дамы.

"Что же она с собой сделала? Ведьма?.."

- Я хотела поговорить с вами.

Норманнка остановилась; тамплиер мог заметить, что одну руку она держит напряженно, не показывая ее из-под плаща.

- Будьте снисходительны к шерифу: он не видел ни вас, ни бумаги, поэтому его сомнение относилось не к вам или к Ордену, а к моей наблюдательности. Уверяю вас, что это сомнение мне быстро удалось рассеять. Я так же хорошо вижу, что вы принесли обет делу Храму, как и то, что вы человек благородный, древней норманнской крови... – ноздри женщины слегка подрагивали, словно она чуяла эту кровь и хотела попробовать ее на вкус. В сумраке потайной комнаты ее глаза, искусно подведенные черным, казались дикими и древними...

Вавилонские глаза.

- Я напомню то, что сказала раньше. Мне ничего от вас не нужно... но в Ноттингеме редко бывают гости, с которыми я могу вести беседу на равных. Вы сказали, что я вам не интересна и вы не хотите иметь со мной ничего общего. Повторите это сейчас? – она шагнула вперед и немного в сторону, готовясь то ли приблизиться, то ли уйти прочь.

- Нет уж, останьтесь, - храмовник замораживал тоном, оставаясь почти неподвижным, словно в противовес состоянию Матильды, - мы с вами действительно не договорили... Но зачем вам слышать о себе то, что вы и так знаете? Ведь вы взялись хозяйствовать в Ноттингеме, значит, вам и отвечать... Или вы думали, власть - это удовольствие?

Он сделал шаг вперед, показывая, что не боится вызова, а глаза его мрачно придавливали своим выражением даму, словно требуя отступления, к стене:

- Пусть вам повезло, и вместо монастыря вы оказались замужем за шерифом, так отчего вы не помогаете тем, кому повезло меньше вас?

- Да, мне отвечать, - подбородок молодой норманнки был высоко поднят, словно она чувствовала тяжесть блестящей копны волос. Взгляд тамплиера Матильда утопила в огненных озерах своих зрачков – не отвела глаз, не прикрыла их ресницами. – И когда спросят ответа, отвечу, не прикрываясь волей супруга. Но я вижу, вы успели многое обо мне разведать.

На губах женщины мелькнула довольная, обличающая усмешка. Значит, не интересна?..

- Я помогаю шерифу не потерять место, и это сполна оплачивает его... милосердие, - госпожа де Моллар, не сдержав своих чувств, произнесла это слово особенным, глухим тоном, но мгновенно взяла себя в руки и беспечно продолжила. – Надеюсь, вы не будете спорить, что в браке ему повезло меньше, чем мне, так что на ваш упрек я ответила. Но мы, сэр Аскольд, не договорили не только обо мне, но и о вас. Меня всегда удивляло до крайности, что храмовники с легким серлцем принимают Устав, в котором так много запретов. Скажите мне откровенно, вы видите смысл в каждом из них? О, вы горды, можете отказаться вести разговор о делах Ордена и о теософии с какой-то... женщиной. Пожалуй, это даже грешно...

Глаза леди Матильды насмехались, кололи – и продолжали заманивать.

Видя, что его пытаются изучить, Вилл невольно подумал: она ищет уязвимые места. Не дождетесь, госпожа.

- Разведать? Некоторым плоды сами падают в руки, как в описании рая. Но далеко не каждый плод будет вкушать добрый христианин, памятуя о том, к чему приводит любопытство, - Статли намекал, будучи уверен, что леди де Моллар его поймет.

- А спорить с вами я не стану, разумеется. Но пояснить - почему нет? Вы образованны и умны, этого не отнять, но внутри вы порчены. Поэтому любое слово или значение вы способны исказить, преломить. Есть женщины не столь деятельные или живые умом, но куда чище душой, вы уж простите. А что ещё имеет значение, если не внутренняя чистота? - с вызовом вопросил "храмовник", остановившись рядом со столом, всего лишь шагах в трех от норманнки.

"Держись, Вилл... Ты же сейчас храмовник, а не лесной парень... Давай, вспоминай Устав..."

- Запреты даны для тех, кто слаб сердцем, леди Матильда. Сильные сами выбирают непростые пути.

Он не стал пояснять, думая, что она и сама может понять, о чем идет речь.

- Значит, вы опасаетесь со мной спорить? – Матильда развернулась к храмовнику и так посмотрела на плиты под их ногами, словно до последнего дюйма вымеривала расстояние. «Вы отошли подальше? Что ж, понятно... Может быть, перекреститесь?»

- Считаете, что я сумею убедить вас в чем-нибудь... искаженном, неправедном? Вы мне льстите, сэр де Мурье. Я только лишь задаю вопросы; другое дело, если вы сами же усомнились в ответах, которые привыкли давать. Но этот, последний, мне по душе...

Женщина с вызовом улыбнулась.

- Я слышала, что тамплиеры толкуют Устав так, как им заблагорассудится. Да, на вашей стороне сила, а сила дает право принимать решения за себя, - в этом ее ее главный соблазн.

Голова госпожи де Моллар наклонилась к плечу, свешивая густые волосы набок; острый взгляд полоснул храмовника наискось. Сделав шаг навстречу, норманнка тихо произнесла:

- Так вы хотели говорить со мной, но не спорить? Может быть, проповедовать? Или хотите исповеди – чтобы я обнажилась перед вами?..

Разве бывает такой голос у смертных женщин? Разве может человек придать обычным словам столько потаенного смысла? Дьявольщина…

- Поверьте, сэр Аскольд, я хочу того же, чего хотите вы, - каблуки стукнули еще один раз, запах розового масла стал сильнее. – Глубокого взаимопонимания. Ведь вы могли бы войти в мое положение.

- Нет, - рубанул тамплиер, - в искаженном убедить не сможете. Но в таком разговоре нет смысла. Но другое дело, если вы готовы... открыться. И задавать вопросы... без подвоха. Или вам нравятся именно двусмысленности? О, я не сомневаюсь, что вы умеете играть словами и людьми. Но не со мной.

Он сказал это так спокойно, что Матильда могда быть уверена - сейчас он поставил незримую стену между ними.

- Думаете, толкуют Устав? Из-за силы? Вы мыслите так, как поступаете сами. Не стоит, право... Я уже понял, что вы норовите всех представить не лучше самой себя. Отвечу вам просто - есть люди, которые способны различать, например, чревоугодие - и необходимость поддерживать силы; вы знаете, что в пост храмоники едят мясо и убивают, если того требует жизнь, война? Мы не ставим глупых законов, и не принимаем их. Это касается всех грехов. Но чтобы стать человеком, сначала надо научиться сдерживать свои желания. И когда у вас действительно появляется выбор - как поступить, вы становитесь свободным и можете жить именно так, как хотите, без слабостей, за которые потом стыдно. Уж если вы что-то делаете, но не попусту, ради непонятных амбиций или дурманящего, обманывающего чувства удовольствия, - сэр Аскольд прошелся взглядом по струящемуся шелку одеяния Матильды, - а потому что видите все последствия в полной мере.

Глаза леди Матильды сузились. У нее не было времени – эмиссар Ордена вот-вот должен был отбыть, не завтра, так послезавтра. Но отпустить его, не сломав его воли?.. Ведь она потом не найдет покоя, изведется, думая об этом проклятом храмовнике! И так он завладел ее мыслями, настолько, что…

Рассудительность госпожи де Моллар исчезала, как вода, выплеснутая на песок. Лютый, волчий нрав норманнки сейчас явился во всей красе.

Хочется – взять.

Никто. Не имеет. Права. Отказывать.

- Удовольствие – самое искреннее чувство, - ее томная улыбка была почти страшной – настолько напряженным казался взгляд. Леди Матильда наощупь отстегнула пряжку, бросила плащ на скамью. Золотой скипетр, зажатый в ее руке, ярко засверкал, отражая огоньки свечей. Норманнка мельком посмотрела на драгоценность – с каким-то брезгливым удивлением, словно не понимая, зачем несла сюда такую тяжесть, - и сделала еще один шаг, вплотную приблизившись к столу и к тамплиеру. Сияющий жезл с глухим стуком улегся на доски.

- Ну, сдерживайтесь, - отрывисто бросила норманнка, ощупывая лицо храмовника дикими, горящими глазами. – А я не буду.

Так, как она хватала за шею норовистого коня – забросила руку ему на плечо, поднялась на носки, будто готовясь плясать в каменном фейском круге. И совсем бездумно, отчаянно бросаясь в пропасть, с торопливой жадностью впилась в губы, чуть раньше стегавшие ее ледяными словами.

Лишь на миг настороженному воину почудилось, что под плащом леди Матильда хранит оружие...

Он был заворожен этим простым, понятным, не лживым желанием в её глазах. И это было самое страшное! Ей просто хотелось получить удовольствие, а разве мужчина может отказать женщине в этом?..

Может. Это больно, но женщины же отказывают мужчинам?.. Потому ли, что ценят себя высоко, потому ли, что боятся принадлежать, из-за того, что им нравится эта власть, это ощущение...

Какие пустые причины, если вдуматься. С мужской точки зрения. То ли дело - отказаться, потому что видишь, что аманте хочет минутного удовольствия - и ощущения того, что она была права относительно того, что все люди тянутся только к одному, на самом деле, какими бы красивыми словами это не прикрывалось?

Нет. Удовольствие и близость - это разное. Кто же захочет попреков? Если ты уж доверяешься, переступаешь "запрет", то делаешь это так, чтобы это перестало быть запретом, а честным выбором. Выбором, который разрешен любому человеку, и за который надо отвечать.

Всё это было внутри Вилла Статли, но он был не настолько сложным, чтобы тратить время на обдумывание и размышления; он жил интуитивно, и когда желание леди Матильды захлестнуло его, он остался стоять, ещё не приняв решения, только чувствуя, как тепло её жадных, теперь беззащитно честных - и оттого столь неостановимых губ истоньшает стену, выставленную между ними.

Вилл сейчас не думал о том, как взвилась бы гордая норманнка, узнав, что целует сакса. И о том, что искомый скипетр лежал совсем рядом, он тоже не задумался. Он думал о ней, возжелавшей на время заполучить его, всего его целиком... Нет. Плохим девочкам нельзя верить. Они разобьют твое сердце, при этом так и не наполнив своё, только временно почувствовав себя сильной. Это - закон, многократно проверенный многими людьми, и проверять правдивость этого на себе вовсе не обязательно. Осколки сердца некоторые потом собирают всю жизнь... Так не перечеркивай её.

Сэр Аскольд не собирался быть подмостком для амбиций власти леди Матильды, но сил отодвинуться у него тоже не было, слишком искренним и будоражащим был поцелуй; рыцарь застыл, чувствуя, как маятником гуляют его чувства - от желания немедленно отодвинуться до сжигающего ответного порыва, которым мог бы стать крушением... В зыбком равновесии, Аскольд был готов принять своё решение, и всё время ждал - в какой момент леди Матильда победно отодвинется, решив, что завоевала?

А леди Матильда продолжала целовать его так, как целуют первый и последний раз в жизни – чтобы помнилось. Как ни была уверена в себе норманнка, в глубине души она опасалась, что тамплиер сразу же ее оттолкнет, и поэтому накинулась на него с враждебной страстью; сейчас же, минуту спустя, губы женщины стали мягче, а пальцы перестали вдавливаться в шею Аскольда и с упоением, самозабвенно гладили ее. Матильда так увлеклась тем, что чувствовала в эти мгновения, что позабыла о намерении не переступать черту. Скользнув свободной ладонью по спине храмовника, она прильнула к нему, впечатывая кольца кольчуги, надетой под коттой, в свое тело.

Поцелуй должен быть стать последним и безотказным средством: да, откровенность - почти за чертой, зато какой мужчина устоит перед этим? Но когда захваченная желанием норманнка осознала, что тамплиер ей не отвечает, что он остается напряженным и неподвижным, как гранитное изваяние, - не отстранилась в гневе, не хлестнула его оскорблением. Не смогла. Хотелось и дальше ласкать безответные губы: не препятствует – и хорошо...

Ему было плохо. Потому что ему приходилось сдерживаться, сомневаться - в то время как женщина рядом смело шла вперед. Она - не боялась ни позора, ни ошибки; потому, что ей было меньше терять, чем ему? Ровно наоборот. Он же не был рыцарем Храма, нарушающим клятву... И ему стало неприятно. Ведь обвинив её во лжи про себя, он словно забыл, что сам пошел на обман; и сейчас она искренне считала, что целует обладающего реальной и невидимой властью крестоносца... Поэтому её и тянуло. В этой ситуации Вилл был лгуном, а не Матильда. Но скажи он слово правды, смогла ли бы она понять?

Нет, он знал ответ, и поблагодарил Господа за то, что ешё не окончательно потерял разум. Откроется - испортит всё. В том числе и удовольствие ей... Казалось бы, почему не наказать её жестоко за бесчеловечное отношение к подданым как к скоту, к мешкам зерна? На секунду Вилл представил, как сильно мог бы он унизить её. Картины голой леди Матильды, выставленной на поругание и осмеяние - неверная жена, связавшаяся с разбойником, - пронеслись в его голове, и Статли представил, какой сладкой была бы месть, как радовались бы те десятки, если не сотни людей, пострадавших от непосильного труда, жестокого обращения стражников, вечного голода и накопившие немало обид. У того дочь изуродовали ни за что, здесь отняли последнее и дом сожгли, выбросив на улицу, этот не успел уйти с дороги - и был убит, оставив семью без кормильца... Ответ за деяния подданых несет власть. И здесь её представляла леди Матильда де Моллар...

Но стрелок под личиной храмовника откинул подобные мысли, какими бы справедливыми они ему не казались. Сделать так, опозорить, отомстить, - означало бы только ухудшить ситуацию. Власть перейдет к Гисборну, и что тогда? Стало бы только хуже. Тот целенаправленно наказывал всех, кто смел иметь свою точку зрения. И он был проще, понятнее - врагом.

А сейчас ему предстояло обманывать. Да, горько подумал Статли, твой план, парень, тебе и расплачиваться... Думал выйти чистым, хлопнул в ладоши, заполучил цацку - и готово? Все спасены, честные люди торжествуют?

Не ври себе, сквайр. Восстанавливаешь справедливость - быть может; но твои методы - не рыцарские. Ты недостоин быть настоящим рыцарем, и живи с этим.

Ещё одна мысль была в его голове - а как бы поступил на его месте настоящий рыцарь, но это была мысль не для этого момента.

...

Сообщение отредактировал Астальдо - 5-02-2006, 19:51

[MitRana >>>]

Бетти лукаво посмотрела на недоумевающих подружек и рассмеялась, потом вздохнула - раз уж она услышала, что хотела, то нужно идти выполнять свою повседневную работу. А то - как бы не влетело снова от старших слуг. Девушка глянула в лицо Уиннифрид и сказала: "Леди интересовалась - есть ли у вас избранник... Я чуть позже зайду." - и выпорхнула из комнаты.
Помнится, приказывали прибрать комнаты для гостей... Но (тут Бетти дернула носом, словно заправская гончая) из кухни доносятся такие аппетитные запахи... Значит - чихать на уборку, идём на кухню. Бетти заглянула в царство жара и вкусных запахов, где священнодействовала царица котелков, котлов, чугунов и прочих труднооттираемых вещей. Увернувшись от мокрой тряпки, запущенной всевидящей толстушкой Фанни, служанка прихватила со стола неплохой кусочек копченого окорока и, довольно урча, быстренько удалилась. Кары за сие преступление она не очень-то опасалась, потому как была с кухаркой в хороших отношениях, да и к тому же подозревала, что кусочек этот был приговорен к съедению самой Фанни и её конопатым дружком со скотного двора.
Девушка тенью проскользнула через многолюдные помещения для слуг, прошла на хозяйскую половину, где было гораздо спокойней, и завернула в маленькую каморку, служившую кладовкой, а теперь и столовой для проголодавшейся Бетти. Сарацинка присела на сундучок и собралась, было, вонзить зубы в сочный окорок, как вдруг заметила позади какое-то движение. Девушка скорее раздосадовано, чем испуганно, обернулась и обомлела.
- Ма... Ма... Марцелл... - просипела Бетти, медленно отодвигаясь от приближающегося пса, на морде которого угадывалось весьма хищное выражение. Чудовище остановилось и слегка приподняло верхнюю губу в ехидной усмешке, как бы говоря: "Ну что? Съела?"
Такого зрелища нервы впечатлительной восточной девушки выдержать не смогли и она, завизжав, опрометью кинулась вон из комнаты, успев накинуть на собачью морду какую-то тряпку (видимо в надежде, что пёс запутается). С отменной скоростью преодолев пару лестниц и слыша гневное сопение зверюги, идущей по следу, Бетти заскочила в одну из неубранных гостевых комнат, задвинула хлипкую щеколду и присела за спинку кровати, поминая про себя попеременно то божью, то собачью матерь. За дверью послышались мягкие шажочки широких лап. Потом дверь содрогнулась от удара, и щеколда приготовилась выбросить белый флаг... Бетти зажмурилась, гадая, чем собака долбится в дверь - лапами или головой (всё ж таки об этом думать было приятней, нежели о том - зачем собака столь настойчиво пытается добраться до одной скромной особы, полумертвой от страха). Щеколда, последний раз протестующе звякнув, отлетела, и в дверном проёме возник пёс - Бетти заскулила и постаралась максимально уменьшиться в размерах. Марцелл, явно наслаждаясь чувством хозяина положения, неспешно подошел и начал обнюхивать жертву, практически не подававшую признаков жизни. Найдя уворованный кусок копчёного мяса, по прежнему завёрнутый в передник, пес деловито извлёк его на свет и отточенным движением проглотил, лязгнув полуторадюймовыми клыками. Презрительно посмотрев мимо окаменевшей служанки Марцелл поскрёб лапой за ухом и прошествовал к выходу.
Бетти осмелилась, наконец, открыть один глаз и, завидя спину уходящей собаки, прошептала:
- Чтоб ты сдох.
Правда, интонации попыталась смягчить из некоторого опасения, как бы песик не вернулся. Затем Бетти, пребывая в весьма мрачном настроении, взялась за уборку, лелея планы о страшной мести. И в частности предвкушая, как хорошо будет смотреться шкура Марцелла вместо коврика.

Сообщение отредактировал MitRana - 7-02-2006, 21:17

[Hideki >>>]

Вы когда-нибудь чувствовали себя настолько не уютно, что бы хотелось провалиться сквозь землю и никогда больше не появляться на свет Божий. Такое обычно испытывают дети, когда отец-настоятель застукает их за не богоугодным делом, за которое, по словам все того же отца-настоятеля, они попадут прямо в ад, минуя чистилище. Они понуро стоят и пытаются продырявить своим взглядом пол, ведь нужно же провалиться. Их лица заливает густая краска стыда, а изо рта вырываются хриплые возгласы, что они больше никогда не будут делать того, что сделали. Мерное покачивание головы святого отца, убеждает их, что они прощены и могут идти дальше. Единственное их наказание это прочтение десять раз «Отче наш» и каких-нибудь еще молитв, очищающих совесть провинившихся шалопаев. Но это все хорошо для детей. А когда в такую ситуацию попадают взрослые, то здесь чтение молитвы не обойдешься, да розги покажутся желанным наказанием.
- Теперь я слушаю вас. – произнес сэр Гай Гисборн, смотря на троих стражников, но в первую очередь на Жиля, который был за старшего в силу своей опытности и возраста.
- Милорд, мною в лесу были замечены подозрительные движения, да и крики лесных птиц, говорили о том, что в лесу твориться что-то не ладное. – Жиль на ходу придумывал искусную ложь, сам не подозревая, что практически говорит правду.
- Взяв с собой Дрейка и Билла, мы пошли в лес на разведку. Но…да я признаю, что это не достойно воина…это оказалась ложной тревогой, а точнее сказать отвлекающим маневром со стороны лесных разбойников. – Жиль приложил руку к груди и … Оберег со святыми мощами. Его не было на шее. Видать, он потерял его, когда возился с этой деревенщиной в лесу. Но как он мог потерять? Наверное, эта шалава сорвала его, а он дурак и не заметил и теперь святыня, не раз выручавшая его в разных бедах в руках у обычной деревенской шл..хи. Что же делать, он должен вернуть его любой ценой. Ответ и план действий пришел неожиданно.
- Милорд, в лесу нами была замечена одна деревенская девчонка. Это она подавала ложные сигналы из леса. Она наверняка связана с разбойниками и до сих пор думает, что ее маленькая тайна не раскрыта. Прикажите своему верному слуге…сэру Ричарду Уайту найти ее. Как опытному воину, ему не доставит это ни каких проблем. А ему в помощь дайте нас троих. Ведь мы знаем эту деревенщину в лицо и сможем ее опознать.
Жиль мысленно улыбался. Этот грязнокровка провалит операцию и его понизят, а то и выгонят из замка, а уж он, Жиль дЭрве, приложит к этому максимум усилий. Но мешочек с мощами святого Бенедикта нужно вернуть. Этого он просто так не оставит.

Сообщение отредактировал Hideki - 6-02-2006, 13:51

[Heires$ >>>]

Эвелина подняла глаза на стрелков, и ей захотелось просто умереть на месте. Позором покрыта теперь её жизнь, честь поругана… И так тягостны мужские взгляды, хоть и полные понимания и сочувствия.
- А ну-ка, что с тобой, девочка? Пойдём-ка куда-нибудь, где тут можно присесть? – Услышав заботливый голос Генриетты, девушка вновь разрыдалась, уткнувшись в плечо целительницы.
Её тело было лишь утомлено, настоящую травму пережила её душа, и вряд ли кто-то мог сейчас ей помочь. Разве что заботой не дать утонуть в бездне отчаяния.
Рука Эвелины по-прежнему крепко сжимала кожанный мешочек, принадлежавший Жилю. Лишнее напоминание о пережитом, но вера не позволяла избавиться от святой вещицы.

[Grey >>>]

Брат Тук, опираясь на свою палку-посох, мерил, казалось, неторопливыми шагами лесную тропу. Однако, при этом, он умудрялся и на фут не отстать от остальных своих спутников. Дорога в «Зеленый Рог» была монаху хорошо известна, и он почти не отвлекался на окружающее, думая о чем-то своем, пока полы рясы шуршали по стоптаной зверями траве.

[Locke >>>]

Менестрель поймал серебряный кругляшок и согнул спину в поклоне:
- Всенепременно, сэр рыцарь!
Аллен изрядно повеселел и, расправив плечи, прошел в замок, оставив за спиной двух жлобов из шерифовой стражи. Жлобы с явным неудовольствием смотрели вслед тамплиеру, который лишил их намечавшегося развлечения. Оказавшись внутри, Аллен хотел было проверить монету на зуб, но тут же устыдился своего порыва - если уж рыцарю Храма нельзя доверять, то кому можно? Затолкав неожиданное приобретение поглубже в кошелек, менестрель направился вперед по сводчатому коридору.
Однако, не успел Аллен сделать и пары шагов, как перед ним, словно поганка из земли после грибного дождика, возник крепкий старичок, смеривший певца хмурым взглядом.
- Ты, что ли, орал, что желаешь петь нашему почтенному шерифу?
Аллен передернул плечом, отчего ремень лютни соскользнул и инструмент приземлился в руки владельца:
- Отчего ж не я?
- Так уж хорошо ты поешь, что не боишься предстать пред благородным шерифом и его высокими гостями?
- Сам судить не берусь, но люди говорят, что голос у меня слаще меда - особенно после кружечки доброго пойла. А один добрый барон так меня нахваливал, что не пожалел плаща со своего плеча, - менестрель растянул ткань, демонстрируя все достоинства упомянутого предмета. Старик повернулся к Аллену спиной и, бросив через плечо "Идем", пошел с неожиданной для его почетного возраста скоростью.
Хитросплетения коридоров и переходов привели Аллена во внутренний дворик замка, где его ожидал с десяток слуг. Старичок, неожиданно оказавшийся за спиной менестреля, подтолкнул его вперед:
- Спой-ка для начала нам, а то негоже подавать к ужину нераспробованный товар.
Аллен ответил с дружелюбной улыбкой:
- Ставлю свой плащ против дырявого ботинка, если ты так пробуешь каждый бочонок вина, который идет к столу, в нем остается не больше половины!
С этими словами певец ударил по струнам. По двору полилась мелодия, столь задорная, что даже лавки, услышав ее, должны были пуститься в пляс. Да что лавки, знаменитое шерифово кресло и то не устояло бы и со скрипом станцевало бы что-нибудь эдакое! Под эту задорную мелодию Аллен завел разухабистую песню о молодой вдове и горбуне, положившем на нее глаз. Когда певец на два голоса изображал то напуганную девицу, то горбатого грубияна, слуги покатывались со смеху.
Неожиданная мысль посетила Аллена когда он уже подходил к концу своей песни - концу, сказать, такому, что у парочки служанок на щеках вспыхнул румянец. Уиннифрид! Она ведь должна быть где-то совсем рядом. Может, она и сейчас стоит у окна и слушает его. Конечно, слушает - не могла же Уинни не узнать его голос и его игру! Так почему бы не подать ей знак, что ее возлюбленный не забыл о ней и не отступился, что он тут как тут? Менестрель придержал расшумевшуюся лютню и начал наигрывать незамысловатую песенку, от которой словно пахло сеном, медом и прочими радостями вилланской жизни - как ее рисуют певцы и поэты. Слова же в песенке были такими:

Зеленый май сияет,
В ручьях бурлит вода,
Поляны расцветают...
А у меня - беда!
Щеглы щебечут звонко -
Я с ними не пою:
На днях мою девчонку
Другому отдают...
А соловей на ветке
Насмешливо поет:
"Ну, что за глупый парень -
Сидит и слезы льет!
Пусть выйдет под окошко
Девчонка вечерком.
Хватай свою подружку
В охапку - и бегом!"

[Локки >>>]

Крис шел по дороге, внимательно глядя себе под ноги. Вот уже второй раз за день они проделывали этот путь. И второй раз не нес он ничего, кроме тягостных раздумий, натянутого молчания и смутного предчувствия беды. Но тогда с ними шел Робин. И это вселяло в сердце надежду. Надежду на лучшее - на новую маленькую победу. На хоть какую-то справедливость. Робин Гуд в глазах Криса был именно олицетворением всего этого – надежды на лучшую жизнь. Будь Крис таким же умным как Тук, наверняка ведь смог бы объяснить - как оно это. А так не мог – слов таких не знал. Просто сердцем чувствовал.
И сейчас его сердце сжималось в предчувствии беды.
Он тихонечко скосил глаза вправо – сбоку от него шла Лисичка. Так же как и он, глядя на дорогу под ногами. Обычно Кэт не такая – она веселая и разговорчивая. Но не сейчас. Она ведь то же из Сайлса. Так же как он знает – беда случилась. Не бывает такого дыма, коли просто стог сена под солнцем загорелся, или костер кто запалить решил.
Нет, тут дым совсем другой – плохой он. Крис это сердцем чуял. Да и что хорошего может в деревне приключиться, куда люди шерифа наведались?
Крис шмыгнул носом и ускорил шаг. Ничего его сегодня не способно было обрадовать – не солнечные зайчики на дороге, ни промелькнувший в кустах кролик. Даже рука к стрелам не потянулась – не до того сейчас.
…почему все так? – размышлял он. – Ведь Тук говорил – бог всех создал равными. Почему же одни богаты и злы, и обижают других, если перед богом все равны? Надо спросить у Тука. Потом.
А теперь лучше б еще прибавить шагу.

[Torvik >>>]

В сопровождении Кэт и Криса Скарлет двинулся в сторону пожарища, ибо, что это было пожарище, не смог бы сомневался теперь и младенец. Хорошо это было или плохо? Конечно, плохо. Особенно для тех, чьи постройки подверглись нашествию красного петуха. Ладно бы на лес огонь не перекинулся. Да и теперь надо было тушить. Пока не поздно.
- Бежим. Хоть местным поможем. С огнём в лесу не шутят, - крикнул Скарлет, переходя с быстрого шага на лёгкую рысцу.
"Так, кто же мог поджечь", - мысли Скарлета продолжали работать в заданном направлении, нее желая успокаиваться, - "Шериф? . Его ратников уже не осталось в Сайлсе. Вернулись, разве. Местные? Так они не с луны же свалились, себя поджигать. Странно, очень странно. И главное - ясности мало. Может на месте что поймём"
Скарлет натянул на бегу шляпу аж на самые уши, дабы ветер не сорвал её на бегу и достал кинжалы. Это на всякий случай. Лучше быть подготовленным к худшему, нежели оно само найдёт тебя невзначай.

Сообщение отредактировал Torvik - 7-02-2006, 14:59

[бабка Гульда >>>]

Услышав любимый голос под окном, Уиннифрид вскинулась, бросила иглу воткнутой в черный драконий нос и шепнула:
-- Аллен! Мэриан, это ж Аллен!
И подбежала к окну, распахнула его...
Нет, не закричала во весь голос, увидев внизу, в толпе слуг, певца в знакомом алом плаще. Хватило ума сдержаться. Только шептала в такт бешено стучащему сердцу: "Взгляни же, взгляни, подними голову..."
А родной голос пел:

Пусть выйдет под окошко
Девчонка вечерком...

"Выйдет, Аллен! Еще как выйдет!.."
-- Мэриан, если меня начнут искать -- я не то в часовню ушла помолиться, не то в кладовке приданое перебираю... И дай мне скорее то твое платье, самое простое... про которое шериф говорил, что ты в нем как кухонная замарашка!.. Бетти, куда убежала Бетти? У нее платок такой яркий, приметный, его весь замок знает... и еще корзинку нужно, с какой Бетти на рынок ходит...

[Father Monk >>>]

- Ах, какая трогательная история, - скривил губы Гай. - А знаешь, где ты ошибся, Жиль?
Гисборн заговорщически склонился в седле.
- Ты сказал, что эта вилланка подавала отвлекающие сигналы. Ты сказал, что вы ее видели... - рыцарь вновь выпрямился, и по его лицу пробежала тень, а глаза сверкнули недобрым огнем. - Так какого черта ее не вижу я?..
Наверняка, будь на месте Гисборна какой-либо иной рыцарь, он бы последние слова постарался сказать с максимально доступной ему громкостью, придал бы голосу рыкоподобное звучание, ударил бы солдата по лице рукавицей или снес бы ему голову... Гисборн же, выражая свой полыхающий, будто пламя в камине, гнев, говорил ядовитым и тихим голосом, проникающим в самое нутро слушателя, заставляя того невольно съеживаться от страха перед неминуемой расплатой. Гай Гисборн, казалось, не умел прощать. Он просто ждал подходящего момента, когда упомянутая расплата будет иметь наивысшую эффективность.
- Дабы доказать свои слова, д'Эрве, ты должен был умереть, но привести эту девчонку ко мне, предоставив доказательство ее существования. Ты не подумал своей соломенной головой, что ее можно допрашивать, а? - командир всё-таки не выдержал и повысил свой голос. - Ты не подумал, что она могла бы вывести нас на этого... Робин Гуда?
Он выплюнул имя разбойника, как в далеких восточных странах выплёвывают кислый виноград. И если бы Гисборн мог, он бы с удовольствием потоптался по этому имени, а после - пронзил бы его мечом.
- Милорд... она... убежала... - неуверенно пробормотал Дрейк, стараясь глядеть на носки своих сапог.
- Убежала? - Гисборн усмехнулся, и его ухмылка казалось еще хуже, нежели недавние слова. - Убежала от гордости Ноттингема, от стражников шерифа? Вы заслуживаете пасти кур и мыть свиней, а не носить эту форму. Я еще подумаю над вашими словами, а пока - марш в Ноттингем, простолюдины!
Гисборн рванул поводья коня, разворачивая его в сторону замка и пришпорил животное, отрываясь от своего отряда. Тодд, обернувшись на пеших солдат, тяжело вздохнул и поскакал вслед за своим сеньором.

[Archangel >>>]

Разобравшись со всеми делами в казармах, Ричард вышел во двор славного замка Ноттингем и глубоко вдохнул свежий, по сравнению с душными и затхлыми бараками, уличный воздух. Как же всё-таки хорошо здесь, на родине! Даже несмотря на все её недостатки и внутренние проблемы, вражду и распри между саксами и норманнами, трудную повседневную жизнь, Уайт всей душой любил Англию и относился к своей стране с редкостным патриотизмом. Ричард всё ещё не хотя вспоминал свои не слишком счастливые дни на чужбине, когда каждый раз, останавливаясь на привал, он всем сердцем желал, чтобы следующее утро встретило его не знойно палящим, слепящим глаза светилом, а ласковым, лишь слегка пригревающим солнцем, а то и лёгким английским дождичком.
И вот, война закончилась, и Ричард вернулся домой, где его за проявленную отвагу и доблесть ждало повышение по службе. Казалось бы, жить себе, да радоваться, однако всякий знакомый Уайта скажет, что в последнее время, не смотря на счастливое и столь долгожданное возвращение, юноша стал хмуриться ещё больше, чем обычно, и больше молчал, чем говорил, хотя ещё всего пару лет назад молодому Уайту рот было не заткнуть...
А дело было в том, что Ричарда всё чаще начинали одолевать сомнения. Иной раз, наблюдая за более чем скудным хозяйством крестьян, за их тяжелой, безрадостной жизнью, Уайт спрашивал себя: а за правое ли дело он служит? Действительно ли он несёт военную службу на благо родины, является ли он настоящим защитником простых граждан от разбойников? Приносит ли он пользу Англии?
Ричард с угрюмым видом обходил по периметру двора, проверяя караулы и каждый раз, когда младшие по званию стражники вытягивались в струнку при его появлении, старался как можно быстрее скрыться с их глаз, сообщив, что никаких особых приказов нет. Хотя Ричард уже успел привыкнуть к своей новой должности, сейчас ему не очень хотелось слышать фальшивые заверения подчинённых о своей безграничной преданности. Как будто Уайт никогда не слышал, как солдаты шепчутся у него за спиной! Как же, ими командует полукровка, какой стыд! Эх...
Тут внимание Ричарда привлёк стоящий под окнами замка менестрель. Парень мастерски играл на лютне и пел весёлые, задорные песни. Как же всё-таки музыка способна поднять настроение! Ричард, едва сдерживаясь от того, чтобы не подпеть менестрелю, невольно улыбнулся.
Бросив на парня последний, немного грустный взгляд, Ричард продолжил свой рутинную и абсолютно бесполезную (с его точки зрения) проверку сторожевых постов.
Улыбка с его лица тут же исчезла.

[бабка Гульда >>>]

Скромное серое платье. Яркий цветастый платок, уворованный из сундучка служанки Бетти и повязанный по самые брови -- так, как повязывала Бетти-Лейла, выходя в город, под посторонние взгляды. Низко потупленный взгляд, мелкая походка -- ну, Бетти, да и только! Поздновато собралась за ворота, да какое до того дело стражникам...
Девушка пересекла двор. В стороне, совсем рядом, в кольце слуг еще продолжал петь Аллен -- теперь он затянул грустную старую балладу.
И ведь нельзя даже знака ему подать!

[Archangel >>>]

Ричард старался как можно быстрее разделаться с нудной работой, чтобы потратить остаток дня на себя, как обычно, проведя свободное время в раздумьях. А может, даже удасться найти хорошего собеседника? Всё-таки, хандра солдату ни к чему, нужно хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей, а не киснуть, как барышня.
Кстати, о барышнях. Внимание Ричарда внезапно привлекла девушка, замотанная в яркий платок. Кажется, это служанка-сарацинка из Ноттингема, Бетти. Интересно, что ей понадобилось в такое время во дворе замка? Хотя ничего странного, ей ведь могли поручить сходить на рынок или ещё что-нибудь.
И прошёл бы сейчас Уайт преспокойно мимо, если бы... Если бы не приметил рыжую прядь, которая ненароком выпала из-под платка! Но ведь Бетти сарацинка, она жгучая брюнетка!
Ричард остановился, внимательно смотря на беглянку, которая явно старалась держаться поближе к менестрелю. Кто же она такая? В замке обитают преимущественно норманны, кому же там носить огненно-рыжие волосы?...
Ну конечно! Ведь совсем недавно в замок прибыла дочь барона де Тайбуа, чтобы найти себе достойного жениха! И у неё были как раз именно такие красивые рыжие волосы! Господи, неужели девица решила сбежать из Ноттигема? О, она даже не представляет, какую беду навлекает на себя и на других! Какой переполох поднимется в замке из-за её излишнего свободолюбия! Под горячую руку попадут все, да и у самой Уиннифрид могут быть большие неприятности. Её нужно остановить во что бы то ни стало!
Не медля ни секунды, Ричард стремительно направился в сторону девушки, стараясь не слишком привлекать к себе внимание и делая вид, что просто совершает очередной обход...
Как он и ожидал, Уинни не обратила на солдата внимания, что позволило Ричарду с лёгкостью приблизиться к беглянке незамеченным.
Ричард крепко, но как можно спокойнее взял девушку за предплечье, словно приветствуя старую знакомую. Уайт не хотел, чтобы у Уинни были проблемы, а потому не собирался поднимать шум.
- Приветствую вас, леди де Тайбуа, - дружелюбно, но с лёгким укором произнёс Ричард, всё ещё держа юную дочь барона за руку. - Не гоже молодой благородной девушке гулять одной по вечерам. Да ещё зачем-то наряжаться служанкой... - Не смотрите на меня так! - он улыбнулся. - На вашем месте, перед тем как выйти из замка, я бы тщательно проверил, хорошо ли завязан платок и скрывает ли он мои огненно-рыжие локоны полностью... - с этими словами Уайт быстрым движением сдёрнул с головы девушки платок. Яркие волосы рассыпались по её хрупким плечам. - Чтобы вы сейчас не планировали, поверьте, для вас будет лучше, если вы вернётесь в замок. Никому из нас не нужен переполох, поэтому давайте сделаем всё тихо и мирно, хорошо? - Ричард посмотрел на Уиннифрид с надеждой.

Сообщение отредактировал Archangel - 7-02-2006, 18:48

[бабка Гульда >>>]

Девушка поднесла ладошки к вискам, словно с опозданием пытаясь удержать на голове платок, которого там уже не было...
Этот бдительный негодяй, пропади он, стоял так, что загораживал ее от стражников у ворот. Взгляды столпившихся слуг обращены к менестрелю, никто не обернулся поглядеть, что там произошло за их спинами.
А вот Аллен... Аллен стоит лицом к ней! Аллен все видит!
Только бы не наделал глупостей, только бы не выдал себя...
-- Да, -- глухо сказала Уиннифрид, -- я вернусь...

[дон Алесандро >>>]

Ноттингем.


Шериф поставил последнюю точку в очередном письме, и блаженно потянулся в кресле.
« Уффф… всё, это последнее на сегодня, больше бумаг нет, - шериф залпом допил остатки вина и поднялся из кресла и начал раскрадывать бумаги, счета и доносы отправились в аккуратный ларец для бумаг, а текущие распоряжения и письма в нарядный мешок, что висел на его кресле.
Взяв мешок, шериф решительно отправился к дверям, нужно было отдать его секретарю, чтобы он раздал письма гонцам…
« Ох! Надо найти стюарда, узнать, как продвигается подготовка к пиру! – шериф вышел из своих покоев и направился в большой зал, налево, направо, через галерею, снова направо, как же огромен Ноттингемский замок. Наконец, сэр Ральф вышел в большой зал, в котором уже вовсю кипела работа по подготовке пира, стюард выполнил порученное ему, уже были поставлены столы и подготовлены скатерти, а слуги старались, натирали до блеска чеканную посуду, что предстояло поставить на столы.
« Хоть что-то в этом замке делается нормально… - шериф позволил себе улыбку – надо будет не забыть отблагодарить стюарда… хоть он и сакс, но вполне толковый… Может, стоит сказать Тильде, что всё в порядке?»
Шериф поглядел по сторонам и заметил жену стюарда, Аделину, которая отдавала приказы другим слугам.
- Аделина!
- Ваша милость… – женщина склонила голову перед сэром Ральфом.
- Как идёт подготовка?
- С Б-жьей помощью, всё будет готово к сроку, как и хотела ваша милость…
- Отлично! Я рад, что на тебя и твоего мужа можно положиться! – шериф чуть улыбнулся.
- Ты знаешь, где сейчас моя супруга? Я хочу обрадовать её этой новостью.
- Что вы ваша милость, откуда ж мне это знать, когда я видела её в последний раз, она была в своих покоях – Аделина опустила голову, будто сожалея о своём незнании.
- Хм, хорошо. Я пойду, проведаю её – шериф достал из своего кошеля пару монет и подал их женщине, - вот тебе за труды, и не забудь, пир уже скоро, уж потрудитесь чтобы всё было как надо…
- Не извольте беспокоиться ваша милость, всё сделаем…
Шериф кивнул и вышел из залы, проходя по одной из галерей, он краем глаза заметил небольшое столпотворение во внутреннем дворе замка, заинтересовавшись, шериф подошёл к ближайшему окну и поглядел вниз.

Сообщение отредактировал дон Алесандро - 7-02-2006, 21:04

[бабка Гульда >>>]

К тому времени, когда шериф выглянул в окно, Уиннифрид во дворе уже не было. Уайт молча и твердо проводил барышню в ее покои и сдал на попечении служанки Бетти, уточнив, что служанка с этой минуты за юную госпожу головой отвечает.
И теперь -- после его ухода -- Уиннифрид, до сих пор гордо молчавшая, дала волю слезам...
-- ...И я взяла твой платок... и уже была почти у ворот... а тут этот... этот... говорит -- прядка выбилась...
И конец рассказа утонул в горьком плаче.

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 7-02-2006, 20:13

[MitRana >>>]

Когда Бетти наконец-то выгребла из гостевых спален кучу мусора, удивляясь - какие же всё-таки свиньи эти знатные норманны, солнце потихоньку заваливалось за черепичную крышу дома и на Ноттингем опускался развеселый английский вечер. Развеселым он был из-за доносившейся со двора песенки и Бетти выглянула в окно, пытаясь разглядеть поющего, голос звучал где-то рядом, но, похоже, за углом. Служанка высовывалась из оконного проёма всё сильнее и вдруг едва не выпала от увиденного - по двору легкой походочкой целеустремленно шла куда-то... она сама! И платок её, и платье, и походка... Перепуганная сарацинка присмотрелась внимательнее...

- Спаси и сохрани, святая дева Мария, - зашептала Бетти, заламывая тонкие пальцы и пуская слезу горькую, - ну что за день! Сначала мяса кусок изо рта вырвали, а теперь вот платок последний приличный забралииии! Креста на вас нету!

Впрочем, разглядев воровку платка, Бетти столь же горячо принялась молиться за успех побега (ибо она сразу же раскусила смысл маскарада Уиннифрид). Но, увы, беглянку перехватили. Разочарованная зрительница плюнула в сторону растреклятого стражника и побрела в свою комнату... От всего пережитого её ощутимо потряхивало.

Через некоторое время она поглаживала рыдающую у неё на плече Уинни и шептала:
- Ну ничего, ну успокойся... У меня вот сегодня мясо отобрали - я же не плачу... Мы что-нибудь придумаем.

[Locke >>>]

Аллен пел старинную песню, которая звучала по старой доброй Англии уже почитай сотню лет. О чем была эта песня? Как и все другие, о любви и о смерти. Лютня тихо и печально вторила менестрелю, то звеня как весенний ручей, то завывая подобно ветру в пустом доме. Люди слушали певца, думая о чем-то своем, и их взгляд туманила печаль.
Аллен отвлеченно теребил струны, обшаривая взглядом каждую башенку и каждый перход. Казалось, замок подслеповато щурился узкими окнами, пытаясь разглядеть, кто мешает его каменному сну. Певец пытался разглядеть Уинни и сердце его замирало каждый раз, когда в оконном проеме мелькала чья-либо фигура. В каждой служанке мерещились ему огненные кудри и летящая походка милой сердцу Уинни. Вот и у той замарашки, семенящей вдоль стены, волосы - точь в точь, как у Уиннифрид.
К служанке, привлекшей внимание Аллена, подошел стражник - да видать непростой. Схватил за руку, что-то сказал. Певец захотел отвести глаза - не любил он подобных сцен. Посмотришь на эдакого мужлана - и сам как в грязи вывалялся. Но засмотрелся Аллен на рыжий завиток - и понял что пропал. Стражник, будь он трижды неладен, сорвал с девшки платок. Уиннифрид!
Если бы сейчас менестреля растягивали на дыбе трое - боль не была бы и вполовину такой сильной, как та, что пронзила его сердце. Всей душой он устремился к возлюбленной - помочь, защитить, закрыть собой. Но как удар плети загоняет дворового пса в конуру, так и Аллена остановил голос разума, стоном отозвавшийся в груди. Нельзя! Можно лишь скрежетать зубами и ловить взгляд Уинни. Можно проклинать свинью-шерифа и его свору. Но нельзя себя выдать. Никак нельзя. Ты ничем не поможешь Уиннифрид, если твоя шея почувствует на себе вес ягодиц, Аллен-э-Дейл!
Порыв схлынул, как отступает жар от больного лихорадкой. Только тогда Аллен понял, что смолкла песня, что он стоит под взглядами слуг и так всцепился в струны скрюченными, что еще чуть-чуть - и они лопнут с жалобным стоном. Менестрель рассмеялся , глаза сверкнули безумным весельем:
- Ну да полно горевать, будем танцевать!
Лютня ответила хриплым хохотом.

Сообщение отредактировал Locke - 7-02-2006, 20:28

[дон Алесандро >>>]

За окном, толпа прислуги внимала какому-то менестрелю.
« Чернь… - подумал шериф и скривился – тоже мне… а может, стоит пригласить его на пир, всё веселее будет...»
Сэр Ральф отошёл от окна пошёл дальше к покоям леди Матильды, поднявшись в комнату своей супруги, шериф обнаружил, что его жены нет в своей комнате.
« Хм… интересно, куда она пошла? Внизу её нет… здесь тоже… может в часовне? Или ещё где… - шериф хмыкнул и почесал щеку – а может…»
Когда шериф вышел из комнаты супруги, его стали одолевать мысли о том, куда могла пропасть его благоверная, подозвав ближайшего стражника, он спросил:
- Ты не видел, куда пошла моя жена?
- Я… ваша милость… я…
- Ну, отвечай же!
- Никак нет! Не видел! Видел, что выходила, а куда, не могу знать ваша милость!
- Хм… - лицо шерифа чуть помрачнело – значит, она вышла из комнаты?
- Так точно! В плаще, видать погулять одна захотела!
- Погулять… - лицо шерифа помрачнело ещё больше – свободен, хорошо служишь!
- Рад стараться! – стражник вытянулся перед сэром Ральфом.
Шериф дал солдату мелкую монетку, кивнул и пошёл дальше.
« Ох, как мне это не нравиться…»
Остановившись на памятной галереи, шериф снова посмотрел вниз, менестрель всё играл, на этот раз мелодия была веселой, а в песне пелось про очередного рогатого супруга…
Глаза шерифа впились в менестреля и начали сужаться, повернувшись, шериф махнул рукой стражникам:
- А ну-ка выкиньте этого фигляра из замка! Тут ему не трактир! Где он может развлекать народ! Пускай убирается, если он слишком горд, чтобы самому предложить свои услуги хозяину этого замка! Ему тут не место! Живо!
Стражники кивнули и бросились исполнять приказ сэра Ральфа…

Сообщение отредактировал дон Алесандро - 7-02-2006, 22:04

[Мэй >>>]

Уиннифрид собралась и умчалась настолько быстро, что Мэриан едва успела сказать ей пару ободряющих слов и дать платье, о котором та говорила. И только когда дверь захлопнулась за подругой, Мэриан прижала руки к груди и горячо помолилась за нее. После этого она несколько минут стояла словно в растерянности, затем, будто очнувшись, направилась к окну, где тут же нашла взглядом Уинни. О, маскарад безупречен!
Но его все же смогли распознать. Мэриан до боли стиснула кулаки, но помочь подруге в любом случае ничем не могла. Как жаль... как жаль! Уинни быстро ушла, и Мэрион порадовалась хотя бы тому, что вряд ли кто-то еще успел заметить эти огненно-рыжие волосы, по которым так легко распознать леди де Тайбуа!
Но бедная Уинни! Как ей, наверное, сейчас тяжело! Мэриан буквально бегом направилась в покои Уинни, где застала ее и Бетти: служанка успокивала рыдающую девушку. Мэриан тихо присела рядом и сочувственно положила руку на плечо Уинни. Говорить ей сейчас ничего не хотелось, да и слова были бы бесполезны, но пусть подруга чувствует ее поддержку.

[Дамиана >>>]

Ноттингем

Когда леди Матильда выходила из дверей церкви, солнце уже застряло в зубцах донжона, от домов ложились длинные, косые тени. Площадь была пустынна, а на паперти скособоченным изваянием застыл городской сумасшедший, человек без возраста и без народности, одинаково бессвязно лопотавший на трех языках. Здесь, в Ноттингеме, его называли Таном: кто с насмешкой, а кто и с суеверным подобострастием.
Красавица шагнула вперед, и нелепая статуя ожила, замахала рваными рукавами, одной ладонью отводя с грязного, в темных разводах, лица спутанные сосульки волос, а вторую протягивая к женщине.
- Тили-тили-тиль! – к заплатам, прикрывавшим локти дурачка, были пришиты железные бубенцы. – Тили-тиль! – вторил он звону скороговоркой, жалко кривя безгубую расселину рта. – Тиль, Тильда, монетку доброму человеку! Одно пенни голодному человеку!
Госпожа де Моллар качнула головой, отворачиваясь; от юродивого шел очень тяжелый дух.
- У меня нет при себе денег. Приходи к вечеру в замок, я прикажу, чтобы тебя накормили.
Громко хлопнув в ладоши, дурачок закивал с такой силой, будто хотел вытрясти вшей из свалявшихся колтунов. Широкая улыбка показала бурые корешки зубов.
- Тиль-тили-тиль! Тан зван, Тан зван, будет обед. А обета нет, нет как нет. Тиль-тиль! Тебя подменили – раз, его – два.
Гордая норманнка вздрогнула, словно ее наотмашь вытянули кнутом. Проколов дурачка встревоженным взглядом, она с открытой угрозой вздернула припухшую губу.
Наверное, искусала ее невзначай, увлекшись ученым диспутом.
- Тан только тебе, только тебе, - горячо зашептал юродивый, оглядываясь по сторонам и тряся лохмами. – Вижу, тиль-тиль, шла с одной заботой, идешь с другой. Эта – лучше! Эта – лучше! Хороша подмена, тиль-Тильда. Гроза в другой. Тан поест и помолится, не за грехи помолится, от греха!
Госпожа де Моллар еще долго не отпускала его взглядом, потом медленно кивнула. Глаза норманнки заволокло холодным спокойствием.
- Бог с тобой.

... Она знала, что выглядит безупречно. Может, в линиях крупных век появилась сытая, утомленная тяжесть – но кто отличит ее от той, что навлекают заботы? Талантливый скульптор подметил бы, каким древней загадкой дышит лицо норманнки, какая тайна прячется в уголках ее рта, лениво изогнутых кверху. Вот только святой из нее все равно не вышло бы, а языческих богинь давно перестали ваять... А разве надменная уверенность Матильды не походила на ту, прежнюю? Парой часов раньше хозяйка города шла сражаться и побеждать, а теперь она бросала вызов – всем.
Жена правителя выше подозрений.
И кому какое дело до странного блеска ее зрачков?

---
(to be continued)

Сообщение отредактировал Дамиана - 8-02-2006, 12:48

[Дамиана >>>]

Ноттингем, замок шерифа

Матильду остановило робкое «э-э...» воина, который нес караул у ее двери.
- В чем дело? – отрывисто спросила норманнка, замерев на пороге.
- Госпожа, его милость спрашивал, куда вы пошли.
- Вот как?..
Холодная улыбка вышла слегка натянутой. «Надо учиться новой игре», - устало подумалось женщине. Приподняв подбородок, она продолжила вслух:
- И что ты ответил?
- Что... я не знаю, - произнес стражник, запинаясь. – Что вышли в плаще, прогуляться, должно быть...
Глаза госпожи де Моллар опасно сузились.
- Никогда, - свистящим шепотом сказала она, - никогда не позволяй себе домыслов на мой счет. Ясно?!
- Да, госпожа...
Больше всего на свете караульному хотелось провалиться сквозь камень до самых винных погребов и там напиться так, чтобы забыть про этот кошмар.
- Вот так, - кивнула Матильда и, погрозив напоследок взглядом, скрылась в своих покоях.

Стражник размашисто вытер со лба пот, тихо ругнулся – стальные кольца исцарапали кожу.
- Нечего было язык распускать, - сочувственно буркнул его напарник. – Знаешь же, ее милость не любит, когда лезут в ее дела.
- Я как лучше хотел, - уныло пробормотал караульный. – Если б его милость ее не сыскал, она потом сама б и сердилась... вдруг какая срочная надобность?
- Ну и пень ты, Хью, хоть и хороший человек, - хмыкнул второй стражник. – Сразу видно, молодо-зелено. Ты сколько при госпоже, недели две? Поймешь еще, что у ее милости не бывает «как лучше». Только «как надо». Или же «как приказано». Усек, парень?
- Еще бы, - Хью передернул плечами, понуро уставился в пол.

***

Не минуло и получаса, как госпожа де Моллар вышла из своей комнаты, одетая, как для пира – в густо-зеленом бархате, расшитом серебряными нитями, и с волосами, уложенными короной. Переплетение темных прядей покрывала жемчужная сетка, крупные морские перлы украшали и мочки ушей, освещая живым перламутром их матовую белизну. Когда норманнка подносила к груди надушенные амброй пальцы, поправляя изумрудную брошь, по ее обнаженной руке с мелодичным звоном катались тонкие браслеты.

- Поздравьте меня, милорд.
Зайдя к шерифу, она опустилась на деревянное кресло, счастливая и утомленная – не скрывающая ничего.
Неслыханное нахальство. Потрясающая дерзость.
И единственный способ утаить ложь.
- Мне удалось добиться того, чего я хотела, - глаза Матильды излучали торжество. – Я настроила эмиссара благожелательно, и хотя сперва его присутствие в Ноттингеме означало для вас угрозу отставки, теперь об этом речь, скорее всего, не пойдет... если вы будете вести себя как подобает и не исхитритесь прогневать посланника Ордена. Сэр де Мурье милостиво согласился принять приглашение на обед...
Госпожа де Моллар приподняла руку так, чтобы закатные лучи играли с крупным алмазом в ее кольце, повернула кисть, любуясь разноцветными брызгами света.
- Этот человек очень силен духом, - продолжала она, - и может стать опасным противником. Он умен, образован, не чета заросшим щетиной вепрям, которые будут и на столе, и за ним... поэтому никогда не окажется с вами на короткой ноге. Даже мне – мне! – было несказанно трудно заручиться его расположением.
Леди Матильда бросила на шерифа холодный взгляд.
- А что можете мне поведать вы, милорд? Чем вы занимались в то время, как я спасала вас от немилости и разорения?

Сообщение отредактировал Дамиана - 8-02-2006, 14:28

[Астальдо >>>]

Стоя на пороге комнаты, которая теперь стала его личной, Вилл оглянулся, убеждаясь, что вода сменена, новые свечи - в подсвечниках, а комната прибрана. По ряду причин он предпочел все сделать сам; честный труд не тяготил его.

Сейчас, в полном снаряжении, с белоснежным плащом скрывающим котту и кольчугу, размеренно шагая, он вышел из церкви и, не заходя в конюшню за своим боевым конем, направился мимо выпрямившихся стражников к замку; прохожие косились или оборачивались вслед, а одна женщина даже протянула своего замызганного ребенка для благословления, чьё испуганное лицо сэр Аскольд быстрым жестом перекрестил походя.

Одежда храмовника была тщательно вычищена, волосы расчесаны; теперь была его очередь носить при себе реликвию - скипетр, а его левая рука, привыкая, легла на рукоять кинжала, ощупывая навершие...

"Свет ноттингемского общества... Познакомимся."

[Шася >>>]

- Ну-ну, моя хорошая, не плачь... - заботливо пробормотала целительница, гладя Эвелину по волосам. - Ну, всё будет хорошо... ты теперь среди друзей, тут тебя никто не обидит... Вот, видишь, и брат тут с тобой, никому в обиду не даст...
- Мач, где тут лагерь? Ну-ка, веди нас... - попросила Генриэтта.

[Father Monk >>>]

Гай Гисборн

Копыта скакуна впечатали грязь на дороге, обдав нищего попрошайку, тянущегося рукой за развевающимся плащем рыцаря, брызгами. Нищий закашлялся, одернул руку, когда новая порция брызг, на сей раз - от Тодда - вновь испачкала его лицо.
Ноттингем жил своей собственной жизнью, дым из труб, слабый свет из окон и пьяные возгласы из переулков и трактиров. Гисборн не стал задерживаться на улицах города, сразу же направив коня в сторону замка. Два всадника быстро достигли ворот, где ленивый сержант, нахлобучивший шлем на голову, тут же вытянулся по струнке, ошалело выпучив глаза и попытавшись дрожащей рукой приложить кулак к сердцу.
- Сэ... сэ... сэр Гисборн! - губы солдата дрогнули, стараясь изобразить улыбку. - Р-рады вашему приезду!
Гай скользнул по нему взглядом, по вытянувшимся солдатам караула и уже собрался пришпорить коня, когда взгляд его задержался на дальнем стражнике, который был в кожаной куртке, с наброшенной поверх туникой с гербом де Моллара. Страж сразу понял, что сэр Гисборн поймал его взглядом, стушевался и попытался отступить в сторону, дабы скрыться с глаз долой. Сержант, проследивший за взглядом командира, судорожно сглотнул.
- Сэр... ведь... того... жарко было, ну и... - сказал он. Гисборн сверкнул глазами.
- Будете патрулировать город всю ночь, сержант, - спокойно бросил рыцарь, на лице которого вновь застыла бесстрастная маска. Ярость, снедавшая его в Сайлсе, улеглась по мере того, как деревня оставалась позади, а Ноттингем - становился всё ближе.
- Но, сэр...
- Всю ночь, - Гай тронул поводья, и лошадь въехала в замок.
Когда к ним выбежали грюмы, склоняясь в поклонах, Гисборн взглянул на Эдильена и, помолчав, произнес:
- Найди сэра Уайта и сообщи ему, что он не справляется со своими прямыми обязанностями. Попросишь его в мои покои для обсуждения этого неприятного случая.
- Конечно, милорд, - Тодд склонился отдал честь и скрылся.
- Милорд, вы не будете на пиру? - спросил один из конюхов, беря поводья коня рыцаря.
- На пиру? - Гай бросил взгляд на главную башню замка, где в окнах мерцали огни зажигающихся факелов.
- Да, милорд. Шериф устраивает пир.
- Ох уж мне этот... эти пиры, - поправился Гисборн и, взметнув полами плаща, быстро направился в свои покои - запыленным с дороги являться на пир даже к такому человеку, как шериф, не следовало. Тем более, что там должна быть прекрасная леди Матильда и... Гай мотнул головой, отгоняя непрошенные мысли.

Когда он шел по двору замка, мимо командира протащили какого человека в красивом плаще и с лютней в руках. Гисборн взглянул на лицо жертвы, задумчиво пробежался по нему глазами и зашагал далее.

[Hideki >>>]

Когда ребенок напроказничает и получает заслуженную порку, он обижается, надувает свои губки. Его глаза наполняются слезами, а мысли ненавистью к наказавшим его людям. Но родители или воспитатели, видя, что ребенок раскаивается в своем поступке, могут обнять провинившегося ребенка и, растрепав волосенки, ласково улыбнуться. Ребенок, почувствовав, что прощен, что его любят сразу забывает все свои мрачные мысли, которые его посещали в темном чулане или подвале, и нежно обняв за шею старшего, еще больше убедиться в своей неправоте. Но когда в такую ситуацию попадает взрослый мужчина, которому по положению не положено совершать не простительных ошибок, то мрачные мысли могут оставаться с ним на всю жизнь. Обида, нанесенная давным-давно, будет только расти. Она будет превалировать над всеми остальными чувствами.
- Пошел прочь, - Жиль со всей силой толкнул нищего, который вытирал лицо от грязи, которая появилась после проезда мимо Гай Гисборна. Тот полетел в лужу, отчего все его попытки привести себя хотя бы в относительный порядок прошли даром.
Жиль был зол на себя, на Дрейка с Биллом, на Эвелину, на весь мир. Ему хотелось выместить на ком-то, накопившуюся за время дороги от деревни в замок, свою злость.
- Да, милорд, - это единственное, что он мог сказать, когда его отчитывал Гисборн.
Придя в замок, Жиль направился в казарму, где намеривался провести остаток дня в раздумьях. Если он понадобиться, то его позовут.

[дон Алесандро >>>]

Шериф уже был готов для пира, тщательно вычищенный наряд, аккуратно причесанные волосы, обхваченные золотым обручем, а от гладко выбритого лица исходил легкий аромат розовой воды. Но, не смотря на всё эти приготовления, лицо шерифа было мрачнее грозовой тучи. Сэр Ральф сидел за своим рабочим столом и, подперев могучим кулаком щеку, предавался тяжким раздумьям.

- Поздравьте меня, милорд.
Лицо шерифа, чуть прояснилось, в своём зеленом наряде, леди Матильда, была великолепна. Он положил руку на стол и устремил взгляд на вошедшую жену.
- Мне удалось добиться того, чего я хотела, - глаза Матильды излучали торжество. – Я настроила эмиссара благожелательно, и хотя сперва его присутствие в Ноттингеме означало для вас угрозу отставки, теперь об этом речь, скорее всего, не пойдет... если вы будете вести себя, как подобает и не исхитритесь прогневать посланника Ордена. Сэр де Мурье милостиво согласился принять приглашение на обед...

Шериф чуть вздрогнул.
« Вот значит, где она была! С тем храмовником! И он ещё явится на пир! Господь-Вседержитель!!! – дыхание шерифа стало более медленным, одна только эта мысль, пронзала его, хуже всех ножей Нюренбергской девы, - Но, нет! Она не такая! Ха! Как его? Тот магистр Ордена, как она его обхаживала, я думал, что всё… а он уехал с такой миной, будто его публично выпороли, да на виду всех сарацин Палестины…»
Шериф улыбнулся, глядя, как его жена играет алмазом на своём кольце, как свет преломляется в десятках граней, и падает на её лицо.

- А что можете мне поведать вы, милорд? Чем вы занимались в то время, как я спасала вас от немилости и разорения?
- Я? – шериф засмотрелся на жену и немного потерял нить разговора. – Подгонял слуг, чтобы быстрее готовились к пиру, но это оказалось лишним, на нашего стюарда можно положиться! Хотел, обрадовать вас, но вы сударыня уже удалились…

Сообщение отредактировал дон Алесандро - 9-02-2006, 19:11

[Дамиана >>>]

Ноттингем, замок шерифа

- Ну хорошо, - тоном ниже отозвалась леди Матильда. Кроткий ответ шерифа настроил ее на беззлобный лад, и красавица скупо улыбнулась ему.
Говорят, что неверные жены становятся ласковы со своими супругами, швыряя скудные подачки зубастой совести. Но совесть госпожи де Моллар спала так же крепко, как объевшийся мясом волкодав Марцелл, и единственной причиной ее благосклонности было радужное настроение.
«Он знал, что я выхожу за него без любви, - подумала женщина, с неприязнью глядя на полное лицо де Моллара. - Знал... и купил. Не прощу. Не простила бы и раньше. А теперь...»
Мысли о «теперь» она отложила в сторону - вызывать в памяти образ храмовника, расположившись в кресле на виду у супруга, было...
Циничным и бесчестным, но дело не в том.
Просто леди Матильда сберегала эти мечты для себя одной и не хотела, чтобы шериф видел ее другое, незнакомое ему лицо, - чувственное.

- Мне надо сделать кое-какие распоряжения, - норманнка легко поднялась, не опираясь на подлокотники, - а затем я пойду в зал. Думаю, что мы уже припозднились, и гости начали собираться. Убедитесь, что ваша дочь и ее подружка одеты как следует.

В дверях она, как и в прошлый раз, обернулась и самым обыденным тоном добавила.
- А о ведьме из Сайлса мы еще с вами поговорим, милорд...

***
Распоряжение, о котором госпожа де Моллар сказала шерифу, она передала одному из слуг:
- Если увидите у ворот нищего по имени Тан, не гоните его. Впустите на кухню и накормите как следует – я пообещала ему ужин.
Прислужник молча поклонился, ничуть не удивленный; леди Матильда иной раз щедро сыпала милостями, а однажды бросила в ладонь бродяги золотой перстень – только затем, чтобы раздосадовать супруга.
И объяснить ему, что подарки надо выбирать с большим вкусом.

Проводив взглядом слугу, женщина задумчиво кивнула. Все дела сделаны, пора к гостям.
К себе в покои норманнка заглянула только затем, чтобы окликнуть дремлющего пса. В пиршественный зал она собиралась явиться не под руку с толстяком Ральфом, а в сопровождении грозного стража.
Хват Марцелл, черный душегуб...
Под стать ей.

[Дамиана >>>]

Ноттингем, замок шерифа

Сумерки еще не наступили, но факелы в пиршественной зале уже пылали вовсю: слуги не поленились обойти с горящим трутом все железные кольца, вделанные в стены на равном удалении друг от друга.
На возвышении, предназначенном для хозяев замка и почетных гостей, высился стол, похожий по форме на крест без навершия или виселицу о двух перекладинах, говоря же для людей грамотных – на букву «Т». За другими столами, сколоченными погрубее, должна была разместиться баронская челядь, там же угощали несановитых монахов, оруженосцев и менестрелей.
Морис Годефрой, стюард, самолично стоял в проеме черного хода, поводя носом за каждым аппетитным дымком, поднимавшимся с проносимых мимо него блюд. Судя по тому, как жестко и подозрительно кривился его толстогубый рот, он готов был вступить в бой и с гашишинами Горного Старца, попытайся те пронести к столу пережаренное мясо.

Шерифа города Ноттингема упрекали во многом, но скупым на угощение его не смог бы назвать никто. На алой скатерти (белым накрывают столы только те, кому в радость смотреть на винные пятна) грудились подносы с начиненными дичью и птицей пирогами, олениной, печеной рыбой, паштетами и румяными караваями; расторопные кравчие разливали по кубкам темное хиосское вино, разносили кувшины с крепкой мальвазией, подавали игристый сидр и отменный эль: напиток хоть и простого звания, но приходящийся по вкусу даже королям.
Под столами вяло грызлись собаки, ожидая щедрых подачек; все они притихли и поджали хвосты, когда в дверях показалась леди Матильда, возложившая руку на вздыбленный загривок чудовища. Да и гости примолкли, только барон Вальдемар де Гравиль, уже успевший опробовать все, что лилось и опаляло горло, продолжал громко хвастать соседу, как он голыми руками сломал медведю хребет. С четверть часа назад этот медведь был поменьше размером, с длинным хвостом и в серой шкуре, но всякий знал, что с де Гравилем случаются порой и не такие чудеса.

Не глядя ни на кого, госпожа де Моллар прошла к резному креслу, которое высилось во главе стола, и с величавой неторопливостью села на вышитую подушку. Огромный волкодав привычно улегся в ее ногах, распугав сторожевых псов и разномастных гончих.
Блюда, стоявшие перед гостями, еще пустовали, хотя у кое-кого из приглашенных красноречиво лоснились подбородки: ожидая хозяев, они тянули сочные куски прямо с подносов.
- Его милость, шериф Ноттингемский, скоро почтит нас своим присутствием, - негромко промолвила леди, обращаясь к тем, кто ее слышал. После этого она выстрелила взглядом из-под ресниц, оглядывая сидящих, - искала среди пышного многоцветия белое с красным.

[дон Алесандро >>>]

Дойдя до комнаты своей дочери, шериф остановился и пару раз стукнул костяшками кулака по двери. Подождав какое-то время, шериф повторил этот приём, но по прежнему из-за двери не последовало никакого ответа, наконец, сэру Ральфу надоела такая ситуация - он открыл дверь, и вошёл в комнату к Мэриан, в комнате было пусто.
« Наверное, она у этой Тайбуа, - подумал шериф. – Если она тоже сбежала, да ещё в канун пира, я даже не знаю, что я ней сделаю… дрянная девчонка!»
Шериф сверкнул глазами, и вышел из комнаты, даже не слишком притворив дверь.
Подойдя к комнате Уиннифрид, шериф чуть прислушался, за дверью явно кто был!
« Уже хорошо! – и шериф сильно постучал в дверь.
- Это сэр Ральф! Могу я войти?

[Астальдо >>>]

Храмовник шел по коридору спокойно, его повсюду пропускали; не зря в народе говорят, что встречают по одежке.

У сэра Аскольда был безусловный интерес к предстоящему ужину; ведь на нем он мог посмотреть вблизи на тех людей, которые делили власть и земли. Учитывая, что земли Ордена были в стороне от Ноттингема, если не считать "временно занятых" земель де Бара, тамплиерам нечего было делать в этом городе.

Однако, сэр де Мурье был живым напоминанием о возвращающихся из Святой Земли воинах и это читалось во встреченных взглядах: любопытство, прикрытое нежеланием тревожить...

Его появление объявили, хотя слуги и так сбивались с ног, и когда облаченная в неизменные орденские одежды появилась на пороге, храмовник почувствовал с полдюжины взглядов местной знати; кто-то изучал вооружение, другие смотрели на выражение его лица, третьи постарались вовсе не обращать особого внимания.

Спокойными шагами миновав сидящего барона в черно-синих одеждах, перед которым громоздилось уже несколько блюд и осмотревшись, сэр Аскольд подошел и сел сбоку, чуть в стороне от леди Матильды, в соответствии со своим... неопределенным статусом то ли гостя, то ли ревизора.

Отсюда он мог видеть большую часть стола, сам оставаясь чуть в стороне; видимо, скромность не позволяла храмовнику оказываться в центре внимания. Она же, видимо, согласилась с тем, что начинать прием еды до прибытия всех ожидаемых участников ужина будет невежливым.

Осматриваясь, сэр Аскольд вел себя так естественно, что вскоре его присутствие перестало привлекать особое внимание собравшихся рыцарей, пока наклонившийся к уху слуга тихо рассказывал крестоносцу, кто есть кто из собравшихся за столом.

Сообщение отредактировал Астальдо - 10-02-2006, 19:11

[бабка Гульда >>>]

Услышав стук в дверь, Уиннифрид испуганно взглянула на Мэриан. Приводить себя в порядок, скрывая следы слез, было поздно: сэр Ральф был не из тех, кого можно остановить робким: "Зайдите попозже, пожалуйста!"
Оставалось надеяться, что этот противный Уайт не донес шерифу о неудавшемся побеге юной родственницы...
Уиннифрид быстро сунула служанке злополучный платок:
-- Спрячь!
Бросила быстрый взгляд на свое скромное серое платьице, больше подходящее прислуге, чем дочери барона:
-- Дома в чем хочу, в том и хожу!
И возвысила голос:
-- Конечно, сэр Ральф, войдите!

[дон Алесандро >>>]

-- Конечно, сэр Ральф, войдите!
« Ага! Они там! – шериф толкнул дверь и вошёл.
Зрелище, которое ему открылось, вызвало самые противоречивые эмоции. В какой-то момент ему показалось, что в комнате находиться только его дочь, сарацинка Бетти и ещё какая-то горничная в замызганном платье не слишком интересовали шерифа. Но уже в следующее мгновение шериф узнал в замарашке, Уиннифрид де Тайбуа!
- Уиннифрид… вы… как вы одеты!? Вы что позабыли, что сегодня пир! – удивление в голосе шерифа стало таять, его начинало заменять раздражение – Вы должны… нет, обязаны быть на этом пиру! И что с вами? Вы… плакали? Что ещё случилось?
« Ого-го только этого ещё не хватало!»

Сообщение отредактировал дон Алесандро - 10-02-2006, 22:35

[бабка Гульда >>>]

Уинни опять вздернула подбородок. На сей раз этот вызывающий жест был не таким уж и смешным, скорее трогательным.
-- Нет, я не буду на пиру! Если вы хотите, чтобы я была там, сэр Ральф, вам придется приказать слугам тащить меня силой! И привязать к стулу!..
Тут ее голос упал, слезы выступили на глазах:
-- Потому что... мне сказали... потому что там сейчас -- барон Ревенсворд!

[дон Алесандро >>>]

-- Нет, я не буду на пиру! Если вы хотите, чтобы я была там, сэр Ральф, вам придется приказать слугам тащить меня силой! И привязать к стулу!..
« О, Господи, что такое, ну вот за что мне всё это! – шериф чуть нахмурился, ему совсем не хотелось получить скандал на глазах у всех соседей - Небось, нахваталась этого у моей дочки!»
-- Потому что... мне сказали... потому что там сейчас -- барон Ревенсворд!
Шериф нахмурился.
- Барон всё-таки прибыл? Это новость… - проговорил сэр Ральф – но ведь вы, кажется, обручены с ним?

Сообщение отредактировал дон Алесандро - 10-02-2006, 22:49

[бабка Гульда >>>]

-- Я не обручена с ним! -- взвизгнула Уинни, теряя даже подобие величественности, свойственной ее любимым героиням баллад. -- Я не буду с ним обручена! Никогда не буду!
Она воинственно шмыгнула носиком, утерла вновь набежавшие злые слезы тряпкой, которую ей заботливо подсунула Мэриан, и заявила совсем уж по-детски:
-- Чтоб он у вас за столом гусиной костью подавился, этот барон!

[Дамиана >>>]

Ноттингем, пиршество

Первым заговорил длинноносый Рауль д’Арси, изнеженный кутила, мечтавший о славе рыцаря-трувера. Здесь, в Ноттингеме, он слыл образцом красноречия и знатоком куртуазных манер.
- Клянусь небесами, во всей Англии нет лучшего охотника, чем Ральф де Моллар!
- Вот как? – с безучастной вежливостью отозвалась леди Матильда, глядя на свои скрещенные запястья.
- Он поймал в силки саму Диану, пронзающую сердца стрелами. Запиши, Обри.
Паж, стоявший за плечом своего господина с дощечкой и пергаментом, расторопно застрочил облезлым пером. Из его кармана уже показывал краешек свиток, исписанный мелкими буквами, - как видно, д’Арси прибыл одним из первых.
Позабытый всеми де Гравиль оторвался от чаши с мальвазией.
- Угу. И оттого шериф п-почивает на лаврах, когда н-надо л-вить другого стрелка, - буркнул он с пьяной неучтивостью.
- А, прославленный Робин Гуд! – Ревенсворт оперся локтями на стол. – Да что там ловить! Выйти из города с отрядом, прочесать лес...
- Проще отыскать сакса под его длинным плащом*, чем разбойника в Шервудском лесу. Обри!
- А если сакс и под п-плащом, и в лесу? – уныло сострил де Гравиль. Никто не нашелся, что на это ответить, и за столом повисло молчание. Сэр Вальдемар опять поднес к губам чашу, Рауль д’Арси ломал голову над новой остротой, угрюмый Ревенсворт просто сопел.
Негромкий голос госпожи де Моллар уверенно разрезал тишину.
- Это значит, что у него нет крыши над головой – или что над ней сгустились тучи. К Робин Гуду уходят нищие и преступники. Его хваленая вольница - всего лишь отребье, шайка бродяг, но в народе их любят. И пока простой люд стоит за разбойников, шерифу их не поймать.
Бароны слушали внимательно, даже с почтением. Другая женщина удостоилась бы только презрительных взглядов и насмешливых шепотков за спиной, но – не леди Матильда, хозяйка города Ноттингема.
- И что, миледи, вы предлагаете делать? – спросил Ревенсворт.
- Толпа изменчива, - медленно проговорила Матильда. Ее взгляд, спокойный и отстраненный, блуждал по лицам гостей. – Сегодня носит героя на руках, славит его как пророка, а завтра готова закричать «Распни!». Почему Робин Гуда так любят и почитают защитником? Потому что ноттингемские стражи бесчинствуют, а не исполняют приказы. Им нужна хорошая муштра. За грабеж и убийство отсекать руку, за насилие...
Вальдемар де Гравиль поперхнулся вином и, скорчившись, хрипло закашлялся.
- ... карать на площади, чтобы люди знали - шериф печется о них. Sed lex. Один для всех. Но правитель должен быть и милосердным: тех, на ком не очень тяжкая провинность, следует иногда прощать... пусть благодарят. По праздникам надо выставлять бочки с кислым вином – эта щедрость окупится. А когда сердца людей обратятся к законным властителям, то...
Быстрый взгляд норманнки обвел очертания креста на белом плаще. Она гордилась собой: сэр де Мурье должен быть восхищен ее мудростью...
- Робин Гуд может и оступиться. Как-никак, он только разбойник. Наживается на деньгах богатых путников, отдавая беднякам лишь самую малость. Если его самого или зеленую вольницу уличить в непотребном деле...
Прозорливый д’Арси откинулся на резную спинку и восторженно поцеловал кончики пальцев. А де Гравиль удивленно вскинул голову:
- Т-так они же... н-ничего такого?..
- Случаются и недоразумения, - безмятежно ответила госпожа де Моллар, опустив густые ресницы. – Ведь главное, чтобы прекратился разбой, купцы начали странствовать без опаски и Ноттингем зажил спокойно...

---
*Норманны носили короткие плащи. Длиннополая одежда саксов вызывала их постоянные насмешки.

Сообщение отредактировал Дамиана - 11-02-2006, 23:35

[Locke >>>]

Аллен покинул замок шерифа через ту же дверь, посредством которой он попал внутрь. Разница была в том, что входил он по собственному желанию, да и своим ходом, а вот обратно он вылетел как снаряд из требушета - не без помощи двух молодцев из числа шерифовой стражи. Последнее укрепило менестреля во мнении, что все его беды от собаки-Ральфа и его людей.
Собственно, полет был еще ничего. Но вот приземление Аллену совсем не понравилось. Рядом кто-то заботливый положил лютню - а ведь певец даже и не заметил, как ее выронил. Аллен поднялся, отряхнул с плаща пыль, с презрением посмотрел на гогочущих жлобов у дверей, сплюнул себе под ноги и поплелся. Куда? Да никуда! Вернее, куда глаза глядят. По правде говоря, менестрелю сейчас было совершенно все равно, куда идти. Безумное веселье покинуло Аллена, как выветривается под утро алкогольный дурман, оставив после себя головную боль и тошноту. В нашем случае их роль играла глухая, сосущая пустота, заполнившая собой все внутри. Тоска сжала грудь Аллена, как стальные обручи обжимают бочку старого вина.
Менестрель вырвался из плена мрачных мыслей только за воротами Ноттингема. Аллен обнаружил не так далеко от кабака, в который собирался зайти по пути в город. Подойдя ближе, певец, напряженно шевеля губами, прочитал название и криво ухмыльнулся:
- "Простак"! Гляньте-ка люди добрые! Простак! Это точно про меня! Погнался, дурак, за птичкой - да не учел, что такие пташки живут сугубо в золотых клетках. Полез куда не надо - получи по рукам! Некого винить, такова уж жизнь! На себя обижайся, Аллен-э-Дейл!
С этими словами менестрель и переступил порог. Пересек заведение и рухнул на стул, как будто земля ушла у него из под ног. Осмотрелся. Народу было немного, людей же вообще не было. Менестрель с отвращением посмотрел на жующие, полупьяные, смеющиеся рожи - и те слились для него в одну, удивительно похожую на сэра Ральфа. Пальцы Аллена взъерошили волосы когда он уронил голову на руки. Делать было нечего - отнюдь не в смысле нечем заняться. Жить не хотелось.

[Father Monk >>>]

- В последнее время в стражу тоже набирают непотребный люд, - прокатился по залу вошедшего сэра Гая Гисборна, облаченного в черную тунику, из-под которой выглядывал кольчужный ворот, и алый плащ с золотыми застежками. Черные волосы рыцаря были гладко зачесаны назад, с лица смыта дорожная пыль и накинуто некое покрывало невозмутимости и спокойствия, которые сквозили в глазах Гая. Лишь самые зоркие могли углядеть маленькие огоньки сходящей на нет ярости в зрачках Гисборна. - А разбойники существуют и помимо этого крестьянского выродка, носящего имя Робин Гуда. Хорошая стража не везде поспевает, и приходится, скрепя сердце, давать меч вчерашним землепашцам, дабы они несли слово шерифа до отдаленных деревень.
Он прошествовал до своего места, склонил голову в приветствии и бросил выразительный взгляд на леди Матильду:
- Мое почтение, госпожа, - затем расторопный слуга чуть отодвинул стул, Гисборн уселся, и ему тут же налили полный кубок.

[Мелетун >>>]

Кэт припустила за Скарллетом со всей мочи. У нее на душе было тревожно, ой как тревожно. Она не могла никак взять в толк, что ж случилось в Сайлсе после ухода Робина со стрелками. Неужто посланцы шерифа решили отомстить разбойникам, устроив в деревни погром. При этой мысли сердце сжалось в комок. В деревне жили родители, много родственников. Главное, чтобы они не пострадали.
Кэт бежала изо всех сил, чтоб не отстать от своих спутников и чтобы поскорее узнать, что же произошло в их тихой деревеньке.

[higf >>>]

Ложилась под ноги сперва лесная трава, потом дорожная пыль. Сколько раз уже пройден чуть ли не каждый клочок земли ноттингемской, сколько миль прошли крепкие башмаки, сколько дорог осталось позади!
Робин любил дороги. Оставалось у него такое ощущение, что остаются позади неприятности, и впереди ждет что-то новое, радость и удача. И в этот раз, хотя груз мрачных мыслей о произошедшем в Сайлсе, с девушкой и тревога о Вилле не исчез вовсе, все же он стал как-то легче.
Как и все дороги, позади осталась и эта. и вольные стрелки оказались на пороге веселого заведения Джейн.
Шедший первым Робин отворил дверь и осмотрел зал. Статли видно не было, шерифовых людей вроде бы тоже. Стрелок кивнул Джейн, которая была на своем месте за стойкой и хотел было сразу подойти к хозяйке. Однако внимание его сразу привлек выделявшийся среди других посетителей человек, в котором по лютне, лежавшей рядом, нетрудно было признать менестреля.
Он сидел один за столиком, уронив голову на руки, нарядный плащ был помят и запылен. Робин Гуд вместе с Джоном и Туком пересекли зал и уселись за тот же столик. Джон направился к стойке, взять доброго эля, а Робин положил руку на плечо сидевшего.
- Что с тобой, менестрель? Неужто эль чересчур крепок?

[Дамиана >>>]

Ноттингем, пиршество

Леди Матильда сдержанно кивнула в ответ, слушая, как шумно приветствует Гисборна цвет окрестного рыцарства, и выгнула красиво очерченные губы в прохладной улыбке:
- Удачно ли завершился ваш крестовый поход, сэр Гай? Я слышала, вы отправились воевать с травницей из Сайлса. Хотелось бы знать, что побудило столь доблестного рыцаря скрестить меч с метлой деревенской старухи...
- Да, походы, - некстати ввязался барон Ревенсворт. – Походы и забирают лучших. Не из кого набирать отряды, ваша правда, Гисборн. А войне все не видно конца. Что говорят, сэр храмовник, долго ли продлится перемирие? – внезапно обратился он к рыцарю Ордена. – Я –Конрад Ревенсворт, - он приложил руку к золотому шитью на груди, - к вашим услугам.

[Астальдо >>>]

Дослушав подробное описание владений де Гравиля, тамплиер с непроницаемым видом слушал беседу и обсуждение планов изничтожения Робина Гуда с его людьми. Ничем не выдавая своих собственных мыслей, он скользил взглядом по говорившим, с легким, вежливым интересом взвешивая мысленно обсуждение.

"Матильда, какая же ты... опасная, и к чему ты свои таланты тратишь на такое?"

Взгляд де Мурье был одобрительным, но на душе у воина поселился туман: было очевидно, что его задача становилась все запутаннее. Тесный клубок личного и необходимого...

Когда вошел Гай Гисборн, храмовник взглянул на того с вежливым интересом, лишь немного приподняв бровь при виде кольчуги, надетой на сэра Гая. Тот тоже чувствует себя чужим в этих стенах и предпочитает стальную вязь колец наивным надеждам на доверие?

Осознав, что леди де Моллар не зря с иронией отзывается о "крестовом походе в Сайлс", храмовник приготовился было выслушать ответ черноволосого рыцаря, но вопрос барона Ревенсворда потребовал его внимания. Задумчиво окинув взглядом увешанную перстнями кисть барона, прижатую к груди, он ответил размеренно и внятно, сдержанно наклонив голову в ответ:

- Сэр Аскольд де Мурье, брат-рыцарь Ордена Храма Соломонова и эмиссар Тампля в Англии. Отвечая на ваш вопрос, барон, перемирие началось в сентябре тысяча сто девяносто второго года анно домини, и заключено было сроком на три года, три месяца и три дня. Сейчас многие отправляются в родные края из Святой Земли, - звучный, чуть хрипловатый голос де Мурье был хорошо слышен за столом, - и надеются застать их в полном порядке и покое. Уверен, разбойникам никто не удивится, но вот их отсутствие и разгром несомненно вызовут одобрение... короля.

Проглотив "кем бы он ни был", сэр Аскольд спокойно предложил:

- Думается, перемирие может и затянуться, если вернувшиеся по тем или иным причинам предпочтут больше не покидать своих земель.

[Spring >>>]

Мач крайне обрадовался, что он и сестра встретились с Робин Гудом и его стрелками. Вон и знахарка тут же...
Мальчик, кивнув в знак согласия на поручение Робина, помог Генриэтте отвести Эвелину в сторону от тропинки на небольшую полянку и усадил сестрёнку на траву возле замшелового пенька. Получилось, что она сидит как в кресле, только спинка, конечно, жестковата...
Мач заметил, что с Робин Гудом вернулись не все стрелки. В другое время он бы, конечно, спросил, где все остальные, но это его сейчас мало волновало, так как все мысли мальчика были только о сестре.
- Вы сможете, помочь Эви? - робко поинтересовался Мач у знахарки.
Он чувствовал себя лишним в женском обществе и не знал оставаться ли ему на полянке или на время покинуть её, чтобы не мешать лечению.
- Сестрёнка, как ты?..

[Locke >>>]

(совместно с Хигфом)
Менестрель поднял голову и рассеяно посмотрел на Робина:
- Не родился еще тот пивовар, что сумеет сварить эль, который свалит Аллен-э-Дейла! - бравада певца звучала неубедительно.
- Душа у меня болит, добрый человек, - вздохнул певец.
- Какая же беда с тобой случилась, Аллен? - Аллен из лощины… Немного странное имя… - Меня зовут Робин
- Стыдно мне Робин, ты и не знаешь, как стыдно. Видит Бог, я и не знал раньше, что смогу так сильно стыдиться за себя. Я трус, понимаешь, Робин? Я струсил и предал лучшее, что у меня было. Я предал свою любовь.
Менестрель с неподдельной болью посмотрел на собеседника. Казалось, еще чуть-чуть - и у него внутри лопнет какой-то стержень, тренькнув напоследок как порванная струна. Лопнет стержень и не станет прежнего Аллена.
Лицо собеседника выдавало его чувства. Робин почувствовал, что имеет дело с искренним горем, которое просто нет сил сдержать, а Аллен не принадлежит к тому сорту людей, которые любят, слегка выпив, пожаловаться на жизнь первому встречному. Стрелок понимающе смотрел в глаза менестреля.
- Настоящий мужчина тот, кто не переваливает вину со своих плеч. Но всегда ли можно справиться с бедой, тем более в одиночку?
Певец замотал головой:
- Не с этой, Робин, не с этой. Знаешь, говорят, каждый человек - кузнец своего счастья? Я же оказался для него могильщиком. Я позвал ее, а едва почудилась опасность - отвернулся. И теперь моя любимая уже никуда не денется из цепких шерифовых лап. Уж поверь мне - человек, готовый задушить за медяк честного виллана, не расстанется с таким сокровищем, как моя Уиннифрид!
При упоминании шерифа Робин помрачнел. Снова этот паук выпивает соки чьего-то счастья! Кто из саксов в Ноттингеме еще не потерпел от него обид?!
- Нет такого горя, которому нельзя было б помочь, кроме печали об умерших, друг Аллан! - твердо сказал он. - Расскажи-ка мне обо всем подробнее!

[higf >>>]

(с Locke)

- Уиннифрид! - воскликнул менестрель, словно это все объясняло, - Уиннифрид, она дочь барона де Тайбуа. И ее почтенный отец, как и все благородные, конечно, смотрел на меня как дворовый пес на крысу - лишь потому, что у меня в кармане негусто. А Уинни, Уинни меня действительно любит! И вот, он отправил ее в Ноттингем - исключительно, чтобы нас разлучить. Но не тут-то было! Старый шакал плохо знает Аллен-э-Дейла! Я примчался к шерифову логову так, будто у меня вместо ног были крылья! Но разве сдвинет муравей гору? Она узнала меня, она хотела сбежать - и сбежала бы, если бы не один стражник, будь он трижды неладен! А я, вместо того, чтобы сделать хоть что-то - я ушел!
Певец сокрушенно покачал головой, словно сам не верил, в то, что мог так поступить.
Лесной стрелок покачал головой.
- Нет, менестрель, ты поступил правильно. – Тут по лицу Робина мелькнула новая тень, как старое, потаенное воспоминание. – Лютне не тягаться с датскими топорами шерифовой стражи! Но подожди отчаиваться. Может быть, еще не все потеряно. Я попробую помочь тебе.
Аллен невесело улыбнулся:
- Кто же ты, если говоришь такое? Святой Николас, покровитель странников?
С ответом Робин не замешкался, хотя говорил вполголоса, чтоб не влетели слова в лишние уши. Было очевидно, что этот парень – не шпион шерифа…
- Святым мне вовек не бывать, от рождения меня звали Робин из Локсли, а ныне люди кличут Робин Гудом.

[дон Алесандро >>>]

-- Чтоб он у вас за столом гусиной костью подавился, этот барон.
- Довольно! – шериф внимательно смотрел на девушку – Хватит этих капризов!
Сэр Ральф чуть сузил глаза.
- А теперь выслушайте меня, юная леди - в голосе шерифа стали проскальзывать железные нотки – Если вы сейчас же, не прекратите реветь, и не начнёте собираться к пиру, а через двадцать минут я не увижу вас входящими в зал. Вы завтра же обвенчаетесь с бароном Ревенсвордом, и без всякого промедления отправитесь в его родовое поместье!
Де Моллар повернулся к Бэтти.
- А ты! – палец шерифа указал на рабыню, - проследишь за тем, чтобы леди де Тайбуа была чистой и опрятной на пиру, а не то всю спину на ремни пущу.
Скороговоркой бросил шериф и пошёл к двери, встав у двери, он снова повернул голову к девушкам и добавил:
- И без глупостей!
С этими словами шериф захлопнул за собой дверь и отправился к гостям. Дойдя до дверей пиршественной залы, лорд-шериф принял значительный вид и величаво вошёл в залу, гости чуть смолкли и принялись подниматься со своих мест, чтобы поприветствовать сэра Ральфа, прошествовав к своему месту, шериф кивнул жене и повернулся к гостям:
- Я рад приветствовать всех вас в своём замке, я сердечно рад, что вы приняли моё приглашение и присоединились к нашему скромному пиру. Неотложные дела не позволили мне сразу присоединиться к вам, но сейчас уже ничто не помешает нам начать! Пусть же начнётся пир!
Шериф поднял кубок с хиосским вином, поданным расторопным слугой и сделал большой глоток, после чего плюхнулся в кресло.

[бабка Гульда >>>]

Уинни подняла заплаканные глаза на служанку.
Если бы шериф грозил наказанием ей самой -- она бы хуже разревелась, и будь что будет!
Но чтобы милую, славную Бетти высекли по вине Уиннифрид!..
-- Неси воду, Бетти! -- несчастным голосом сказала Уинни. -- И помоги причесаться... Скорее, а то нам влетит... Мэриан, солнышко, ты со мной, да? Вместе не так страшно...

[Heires$ >>>]

Эвелина прижалась спиной к старому пню и обреченно опустила голову. Волосы, всегда такие яркие, казалось, потухли, как и огонь жизнелюбия в её глазах. Только где-то внутри теплился уголек оставшейся гордости, силы духа. Ей было ради чего жить, и она будет жить дальше.
Её пальцы, действуя сами по себе, пытались собрать вместе обрывки платья - платья, так похожего сейчас на её честь.
- Сестрёнка, как ты?..
- Я справлюсь... - побелевшие губы Эвелины едва шевелились, но её взгляд, обращенный на брата, стал яснее. Потом глаза девушки обратились на Генриету
- Спасибо... лучшее, что для меня можно сделать - это другая одежда... Боюсь, что травы от душевных травм не помогают...

[MitRana >>>]

Услышав злобное - "...а не то всю спину на ремни пущу.", Бетти метнула на шерифа затравленный взгляд и невольно сжалась, думая, что наказания ей не миновать, ведь Уиннифрид так ненавидит барона...

-- Неси воду, Бетти!

Спина спасена, с облегчением поняла служанка, но постаралась скрыть свои чувства - просто порывисто сжала руки молодой де Тайбуа, прошептав: "Спасибо" - и выскочила из комнаты.

Сообщение отредактировал MitRana - 14-02-2006, 19:33

[Шася >>>]

Травница, прищурившись, посмотрела на девушку. Если говорит, значит, всё не так плохо. Хорошо, что девушка не замыкается в себе.
- Мач, сходи, будь добр, принеси сестре чего-нибудь из одежды... И сбегай в мою хижину, если её, конечно, не разграбили... - знахарка тяжело вздохнула, представив такую возможность. - Там на верхней полке справа стоит горшочек с успокаивающим настоем... Третий справа... Думаю, твоей сестре он сейчас тоже может пригодиться.- заметила Генриэтта и повернулась к Эвелине.
- А ты пока расскажи мне, как ты? Знаешь, иногда лучше выговориться... Нельзя копить боль на душе. - и знахарка, кряхтя, присела рядом с девушкой.

[Heires$ >>>]

Эвелина приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, но точно ком встал у неё в горле. Она заново вспомнила всё, что с ней только что произошло и слёзы вновь наполнили её глаза.
Всхлипывая, девушка вцепилась рукой в траву, и сильно сжала пальцы.
- Я... они... - Эви сглотнула и зажмурилась, но тут же вновь распахнула глаза, когда перед ней, как наяву, возникло бородатое лицо.
Больше она не смогла и слова произнести, только ручейки слёз стекали с её щёк на останки серо-голубого платья.

[Spring >>>]

Услышав слабый голос сестры и поймав её немного просветлевший взгляд, Мач повеселел.
"Ей уже стало лучше, и она отходит от шока, - понял мальчик, - значит, скоро всё наладится, а если я потороплюсь и принесу необходимое, то всё будет совсем хорошо"
- Я скоро вернусь, - пообещал он Эвелине.
Мач кивнул знахарке, а потом, легко перепрыгнув через поваленное дерево, побежал по практически незаметной тропинке к Сайлсу.
Минут через пятнадцать мальчик снизил темп и побежал чуть помедленней, так как вскоре он должен был выбраться из леса к дороге.

[Torvik >>>]

На костре горел человек. Точнее - догорал. Потому что, как ни быстро бежал Скарлет и его спутники, они не успели. Не успели и всё тут. Старика было уже не спасти. Крестьяне стояли вокруг и тупо смотрели на остатки кострища. Лица были мрачные и угрюмые. На подбежавших разбойников они покосились, но ничего говорить не стали. Какая-то старуха, ломая руки, подбежала к Скарлету и, шлёпнувшись на колени, начала блажить, завывая про горемычную судьбу и мученическую смерть старосты.
- Да будьте прокляты вы, разбойники, - тыкнула она пальцем в их сторону. Это из-за вас всё, из-за вас. Разве так шериф поступил бы, коли сожгли мы ведьму? Нет! За послушание он бы и подати ослабил... Это всё вы, вы!
Она упала ничь и принялась в истерике насылать проклятия на Робина и её сподвижников. Мужики стояли и было видно, что кровь начинает приливать к их лицам. Они начали понимать, кого винить в том что случилось. Двух мнений быть не могло.
- Да будет тебе, женщина, - Скарлет не знал, что делать с обезумевшей от горя. Тут нужна была женщина, чтоб утешить, успокоить.
- Кэт, - обернулся он к девушке, - Уведии её отсюда, а то как бы чего не вышло.
Ситуацию надо было улаживать. Вот только как? Роль злого циника, подстрекателя и провокатора была хорошо знакома Скарлету, но тут она совсем не подходила. Тут бы Тука с его обаянием, Робина или Маленького Джона на худой конец. Они могут и успокоить народ. А он? Вот в бой позвать - это да. Но сейчас нужно совсем не это. А может это? И Скарлет, содрав с головы уже надоевшую шляпу швырнул её рывком на землю и приготовился держать спич. Ветер встрепенул его ярко рыжую шевелюру и, как будто огонёк свечи вспынул гад центральной площади деревушки, словно новый костёр запылал, привлекая внимание всех к себе.

[Мэй >>>]

- Конечно, Уинни, - кивнула Мэриан.
Ей безумно не хотелось отправляться на этот пир, но и бросить подругу она не могла, поэтому даже не стоял вопрос, идет она или нет. Пока Бетти ходила за водой, Мэриан попыталась быстренько привести себя в порядок - впрочем, это заключалось только в том, что она наскоро причесалась.
- Ничего, думаю, все будет не так уж плохо, - Мэриан попыталась приободрить Уинни, хотя понимала, что вряд ли у нее это хорошо получится.

[Мелетун >>>]

- Хоршо, Скарлетт! - девушка подошла к женщины, подхватила под руки, приподняла и успокаивающе зашептала ей, что все будет хорошо, что все образумится и что разбойники здесь во все не при чем. Как нестранно, ее слова возымели действия, и старуха успокоилась. Она послушно последовала за Кэт, которая повела старуху к ее же избушки, ведь Лисичка знала всех жителей деревни в лицо и соответственно знала, где они живут. Проводив страдалицу домой и оставив ее на попечение одной из внучек, вернулась к месту, где оставались Скарлетт и Крис.

[Шася >>>]

- Плачь, плачь, моя хорошая... - травница пересела поближе, приобняв девушку за плечи. - Слёзы - это хорошо... Со слезами из нас выходит всё плохое... А остальное... знаешь, время лечит ведь, Эва. Всё ещё будет хорошо... - Генриэтта продолжала бормотать что-то невнятно утешительное. В таком состоянии редко кто верит в подобные утешения, но ведь главное - это участие. Главное, ни на миг не оставлять одну и не дать замкнуться в себе.
- А потом, будешь жить с нами, среди своих, и мы защитим тебя от всего. А хочешь, Робин хоть из-под земли достанет твоих обидчиков?

[бабка Гульда >>>]

Может, разумнее всего было выйти на пир в таком страшненьком виде, чтобы неведомый жених сразу встал из-за стола, приказал оседлать коня и ускакал прочь, не разбирая дороги...
Но это было выше сил Уиннифрид. На такой подвиг любви она не была способна.
И, лицемерно оправдывая свое поведение тем, что из-за ее неповиновения может влететь бедняжке Бетти, Уиннифрид надела лучшее платье, украсила наскоро причесанные рыжие волосы жемчужной сеткой -- и в сопровождении кузины скромно вплыла в пиршественную залу.
Девушки привели себя в порядок довольно быстро и не очень опоздали. Как раз сейчас слуга поднес шерифу блюдо с мясом -- и тот ножом отрезал по куску себе и жене. Это было знаком к началу пира...

[Астальдо >>>]

Леди Матильда ответила шерифу холодным кивком, настолько небрежным, насколько позволяли приличия. Зато падчерице, явившейся чуть позже рука об руку со своей подругой, госпожа де Моллар улыбнулась ласково и ободряюще - пусть видят, что ноттингемская королева не считает эту крошку соперницей.

Храмовник встал не первым при появлении шерифа, но отнюдь и не последним, и судя по тому, как быстро отвернулся, остался незаинтересован господином де Молларом. Возможно, не желая портить ему настроение своим отстраненным и изучающим видом, вряд ли способствующим аппетиту.

От Вилла не укрывались взгляды и жесты, столь много говорящие внимательному человеку; вгляделся он и в лицо вошедшей дочери шерифа и отметив шедшую рядом с ней медноволосую юную леди примерно такого же возраста. Обе казались не слишком радостными, и вновь "де Мурье" предпочел тихо привстать, наклонив голову - и сесть, не задерживаясь взглядом на явно чувствующих себя не в своих кольчугах девушках, которые, однако, держалась с очевидным достоинством.

Но леди Матильде и короткий взгляд тамплиера, обращенный на Мэриан, показался чересчур пристальным; улыбка норманнки слегка померкла, в самой глубине ее глаз просверкнули опасные огоньки - и тут же исчезли: госпожа де Моллар прекрасно владела собой.

[Heires$ >>>]

Странным образом слова травницы успокаивали Эвелину, хотя она струдом могла осознать, что именно та ей говорила. Сам по себе сочувствующий, размеренный голос убаюкивал девушку, она почувствовала себя такой маленькой и беззащитной, о ней позаботятся...
Эви закрыла глаза и опустила голову на плечо, сидевшей рядом Генриэтты. Вздрогнув от налетевшего ветерка, девушка, точно ребенок, прижалась к старой травнице. Её грудь ещё резко вздымалась от всхлипываний, но слёзы остановились, оставив лишь влажные полоски на щеках.
Неожиданно Эвелина заговорила тихим, как шорох листьев под ногами, голосом:
- Я только... хотела предупредить брата.. и Робина... о том, что происходило в деревне... Я побежала в лес... - Дрожь ещё сильней охватила девушку, - А они.. догнали меня.. трое стражников.. потом они ушли.. а один.. вернулся и...
Эвелина до крови прикусила губу, а ногти больно впились в ладони, так сильно она сжала кулаки... и разрыдалась с новой силой.

[Father Monk >>>]

Потеряв нить разговора, Гай углубился в себя, в одному ему ведомые картины. Иногда он выныривал из глубин памяти, отвечал парой слов д'Арси, который пытался выведать у Гисборна тайну его мастерства и всё время теребил пажа с листком, или хмуро поглядывал на булькающего сэра Вальдемара, чей ремень уже был наполовину распущен и скатывался вниз.
Одинокий, будто - вот уж правда! - белая ворона в стае, храмовник скользнул по Гисборну взглядом, в котором, как показалось Гаю, сквозил интерес. Четкие движения, выдержка, взгляд - всё в этом человеке соответствовало настоящему образу рыцаря-тамплиера, до такой степени соответствовало, что на секунду внутри Гая сжалась ледяная когтистая рука недоверия и предчувствия...
- Вы меня слушаете, сэр Гисборн? - поинтересовался д'Арси, вырвав в который уже раз Гая из собственных мыслей. Рука разжалась, и образ храмовника, стремительно кружась, словно осенний листок, ухнул куда-то в дальний угол.
- Конечно, милорд, - кончиками губ улыбнулся Гисборн. - Вы в который уже раз пытаетесь рассказать мне свою замечательнейшую историю о том, как спасались бегством от двух разъяренных мужей, причем один из них был настоящим мужем-рогоносцем, а второй - его братом. Эта история, несомненно, имела бы у меня интерес, если бы Вы сообщили о своем желании изловить разбойников, таящихся в чаще Шервуда. Но Вам будет сложно сменить милые пуховые перины ноттингемских леди на еловые подстилки леса.
Рауль поперхнулся вином и закашлялся.
В залу же вошла Мэриан.
Гай встал одновременно с сэром де Мурье, наклонив голову. Он проводил Мэриан взглядом до ее места, медленно уселся на свое и, оторвав от девушки взгляд, обратил его на шерифа. В глазах Гисборна вновь заплескалась скука, будто льющееся из кувшина в кубок вино.

[Лардэрон >>>]

Хорошее расположение духа достопочтимого сэра Конрада таяло прямо-таки на глазах. Этому способствовали и неудачные попытки барона встрять в чужой разговор, и колючие взгляды потенциальных собеседников, изредка скользившие по его вычурным одеждам. Но больше всего барону досаждало время, текущее медленно, словно вязкий дикий мед. Казалось, уже целую вечность Ревенсворд, с видом собаки, готовой покусать всех и вся, но тщательно скрывающей свои порывы, угрюмо изучал соседей. "Мне бы их проблемы, - мысленно бормотал он. - Ишь, трагедия - нищий разбойник..." И тяжелый взгляд барона вновь начинал отвешивать увесистые оплеухи игнорирующим его дворянам.

Тревожащее ожидание скорого знакомства с невестой сменялось полнейшим безразличием к происходящему, оживший желудок ежеминутно напоминал о себе жалобным стенанием. Мрачная туча тоски с упорством норманна захватывала душу барона, а его мысли были подобны морскому ветру в штилевую пору.

"Пей - тоска пройдет! Хлеба ни куска..."

Глоток хиосского вина...

Ревенсворд невольно вздрогнул: вино подействовало на него словно опрокинутый на голову ушат холодной воды - отрезвляюще. Изрядно опустевший кубок с глухим стуком опустился на стол.

Взор Конрада устремился на девушек, только что вошедших в залу. То, что их было две, изрядно сбило с толку барона, до сих пор не имевшего счастье лицезреть предмет своей заочной любви. Дабы не допустить досадную оплошность, Ревенсворд встал и, не сосредотачивая внимания не на одной из девушек, изящно поклонился. Улыбнувшись уголками губ и как бы невзначай пробежавшись глазами по лицам юных особ, барон опустился на стул.

"Пир обещает быть долгим, - отметил про себя барон, - поэтому спешка ни к чему".

[Локки >>>]

Угроза висела в воздухе. Совсем недружелюбные лица крестьян, страх, гнев… все это Крис видел не раз. Но… он не ожидал, что все это будет направленно на него. И от этого ему сделалось страшно. Сайлс, бывший ему домом, и люди, которых он знал с детства – все вдруг стало другим. Ненавидящим. Враждебным. Страшным в своей беде.
Это все из-за вас, из-за вас…
Причитание старой женщины разносились над площадью.

Крис растерянно оглянулся, как будто могли быть другие виновники всего этого. Те, к кому были обращены слова старухи.
Но ненавидящие взгляды людей были обращены именно на вольных стрелков.
… из-за вас…
Из-за них? Они ведь…. Они ведь помочь хотят! Вон как сюда бежали. И травницу спасли – как люди могут говорить, что она – ведьма? И Робин рассказывал… - Крис уцепился за эту мысль. – Робин. Был бы здесь Робин, он бы все объяснил. Или Тук – он тоже кого хочешь убедит. Но их нет. Никого нет.
Есть только он и Скарлет. И еще – толпа.
Даже Кэт ушла – Скарлет отослал. Сказал, что б отвела старуху в дом. Это хорошо – хоть бы Кэт там задержалось. Потому как дело к драке идет. А нечего Лисичке в драке делать. Деревенские мужики, они, что в горе, что в радости – крушат все, ни на что не глядя. И что девушка перед ними – не остановятся.
В толпе заволновались. Сжимали кулаки, что-то говорили. Пока тихо, но это не надолго.
Скарлет что-то буркнул, и резким движением содрал с головы шапку. Рыжие волосы вспыхнули на солнце.
Крис молча отступил на шаг – достаточно далеко, что б не попадать под замах и не мешать, но при этом достаточно близко, что б не позволить ударить Скарлету в спину. Здесь не рыцарские турниры, о которых ему рассказывал Тук, – крестьяне дерутся без всяких правил. Кто выжил – тот значит и прав.
И Крис сжал кулаки, подняв сверкающие голубые глазами на людей, которых они пытались защитить. Теперь надо защищать себя.

Сообщение отредактировал Локки - 16-02-2006, 21:09

[Дамиана >>>]

Оправдывая славу проницательной женщины, госпожа де Моллар с улыбкой обратилась к барону:
- Мне следовало бы рассердиться на вас, сэр Конрад, за то, что вы явились похитить у нас огонь, - взгляд красавицы намекающе коснулся рыжего буйства, наспех прикрытого жемчужной сеткой, – но я понимаю ваше желание обогреть домашний очаг.
Матильда пригубила серебряную чашу с чистой водой: горячая кровь норманнки легко закипала, поэтому хмельного она не пила никогда, держа острый язык на надежной привязи.
- А вы, сэр Гай, рассказали бы нам что-нибудь поинтересней – например, как распознать в женщине колдунью, - когда леди произносила эти слова, на ее ярких губах змеилась поистине ведьмовская усмешка. – Или, может быть, доблестный рыцарь Храма поделится тайнами своего Ордена с мирскими особами? Представьте только, сэр де Мурье, близ Ноттингема запылали костры, как некогда под Лиллем. Вы помните ту старую историю? В свое время она была на слуху...
Мельком взглянув на озадаченного Д’Арси и красного от вина де Гравиля, на чьем лице был написан по-детски искренний интерес к разговору о казнях, норманнка пояснила:
- Владетельный граф Фландрии переходил реку, и некая женщина брызнула в него водой, от чего у графа, как утверждают, спеклись внутренности. Эту крестьянку сожгли... правда, не служители власти, а дворовые люди, темный и суеверный народ. Но прославленный город Ноттингем всегда был впереди христианского мира... У нас злыми колдуньями считают даже тех, кто лечит болезни травами, - леди Матильда была серьезна, как никогда, и говорила с живым одобрением, вот только ее ироничный, колючий взгляд крест-накрест перечеркивал все слова.

Сообщение отредактировал Дамиана - 16-02-2006, 23:13

[бабка Гульда >>>]

Старый слуга положил на тарелку Уиннифрид большой кусок ягнятины, зажаренной с пряными травами.
Уинни тихо, почти не разжимая губ, шепнула:
-- Дикон, кто из этих уродов -- Ревенсворд?
У девушки был талант ладить со слугами, они к ней всегда прекрасно относились. Поэтому Дикон, сохраняя на лице самое почтительное выражение, тихо шепнул в ответ:
-- Который со сломанным носом...
Взгляд девушки беспомощно заметался по залу.
-- Ой...

[Torvik >>>]

- Ну и что? Думаете разбойники во всём и виноваты? - голос Скарлета разлетелся по площади, привлекая всех и каждого. По угрюмым лицам мужиков было видно, что именно так они и думают. По крайней мере теперь, после сожжения уважаемого старости и женской истерики, которая явно указала, кто тут виноват. А с виноватыми обращаются просто - дрыном по затылку, коли есть такая возможность. Руки Двоих угрюмых детин в задних рядах потянулись к плетням, дабы выломать оттуда дубинку поувесистей и выместить свою злобу на этих заступничках.
- Да виноваты. Виноваты в том, что по лесам шаримся, вместо того, чтоб с вами на земле работать. Виноваты в том, что в землянках ютимся, да на деревьях, а не в тёплых избах. И ещё в том, что вас защищаем от произвола. Когда успеваем... Каемся. Опоздали. Давайте повесим нас. И шерифу поможете. А потом следующими будете. Будете, будете. А то как же. Ведь знахарку кто-то из ваших сдал. Ладно, не прячьте глаза. Надо было бы - я бы сказал кто. У кого недавно корова сдохла? Вот и поищите сами. А получил ли этот человек хоть пенни за донос? Нет? Так я и думал. Зачем платить, если можно всё даром можно взять. Вот и берут у вас всё, вплоть до последних портков. А может ну его, такого умного. Одного подвесим на осине, другому неповадно будет? Бояться будет новый и не лютовать. Вот и я так думаю. У вас парнишки с голубями есть? Так пускай, коли что - пустят они сизарей, тех, что мы вам дадим. Да и мы покумекаем тем временем, как заманить в ловушку сборщиков налогов. По рукам?
Народ, вроде, оттаял. Крестьяне шушукались, но уже спокойнее. За свою жизнь разбойники могли уже не опасаться. До мужиков доходило не сразу, но потом они всё таки о чём-то договорились и от самой большой кучки отделился крестьянин со всклоченной пегой бороткой, косой на левый глаз. Разводя мозолистыми руками в стороны, он приблизился к Скарлету и произнёс:
- Это... Ну, вроде, согласные мы. Давай голубков.

[Locke >>>]

Слова Робина произвели на Аллена удивительный эффект - сначала он недоверчиво нахмурился, затем вытаращил глаза и побледнел. Казалось, за плечом стрелка взошло солнце, осветив лицо менестреля лучами надежды и согнав с него могильную тень уныния. Певец вцепился в рукав Робина с той силой, с которой утопающий сжимает соломинку. Аллен перегнулся через стол и горячо зашептал на ухо Робину:
- Робин, Робин, если ты можешь сделать хоть что-то, пожалуйста, помоги! Я в долгу не останусь! Я... Я не знаю, что сделаю, у меня нет ничего - всю жизнь в долгу буду! Робин, ты ведь добрый, так люди говорят! Ведь Уиннифрид - она необыкновенная! Ты не смотри, что она баронская дочка, она хорошая! Понимаешь, она меня любит - просто так. Ей от меня ничего не надо. Это ведь и есть настоящая любовь! И она такая хрупкая - о ней сразу хочется позаботиться, прижать к себе и не отпускать. И боишься, что раздавишь ненароком...
Аллен с отчаянной надеждой в глазах посмотрел на стрелка.

[Father Monk >>>]

- А вы, сэр Гай, рассказали бы нам что-нибудь поинтересней – например, как распознать в женщине колдунью, - когда леди произносила эти слова, на ее ярких губах змеилась поистине ведьмовская усмешка. – Или, может быть, доблестный рыцарь Храма поделится тайнами своего Ордена с мирскими особами? Представьте только, сэр де Мурье, близ Ноттингема запылали костры, как некогда под Лиллем. Вы помните ту старую историю? В свое время она была на слуху...

Гисборн слегка дернулся, повернул бесстрастное лицо к Матильде, однако в его глазах уже не плескалось того лучезарного и раболепного поклонения, что раньше. Губы рыцаря тронула легкая улыбка, он откинулся на спинку и провел пальцем по ободку кубка. Он молча выслушал дальнейшую историю про женщину, а затем вновь поднял взгляд на леди де Моллар.
- Отчего же, я могу поведать Вам, миледи, что выполняю свой долг, свою обязанность - защищаю графство от посягательств всякого ворья, которого в последнее время, что клопов в гостиницах, - Гисборн улыбнулся своим мыслям, но улыбка быстро погасла. - Старуха наверняка умела лечить. Но лечила она отнюдь не вилланов, а парней Робина Гуда, которые безнаказанно ходили к ней за помощью. Она сознательно день за днем предавала свою страну и шерифа, даря эту помощь разбойникам, людям вне закона. Кара для нее была одна - смерть. А чтобы остальным было неповадно, я приказал старуху сжечь. Возможно, это привлекло бы внимание нашего друга из Шервуда.
Рыцарь поднял кубок и медленно отхлебнул, бросив быстрый взгляд на Мэриан. Она была воистину... Гай резко оборвал себя и приказал сосредоточиться на дне кубка.
- Однако странное нежелание предпринимать серьезные меры в отношении этого преступника меня удивляет, - Гисборн поставил кубок и начал крутить его. - Если так пойдет и дальше, то из искры, которую он представляет сейчас, вспыхнет сухое вилланское сено.

[Дамиана >>>]

- Так значит, вы обвинили эту женщину в предательстве, а не в колдовстве? – взгляд госпожи де Моллар уже не вспарывал острыми гранями льда, но остался прохладным. – Это меняет дело, сэр Гай... но не настолько, чтобы порадовать шерифа Ноттингемского, - леди Матильда, поставив на стол кубок, выразительно посмотрела на мужа. «Я подсказываю вам, милорд, как надо отнестись к поступку сэра Гисборна, и уж будьте добры мне не перечить», - ей хватило едва заметного прищура, чтобы высказать это сэру Ральфу.
Затем красивое лицо норманнки вновь повернулось к начальнику гарнизона.
- Я уже говорила почтенным баронам, что чернь должна чувствовать себя под защитой руки закона. За предательство полагается смерть, но смерть по приговору, вынесенному на городской площади...
Проследив за взглядом Гисборна, леди Матильда мысленно усмехнулась. «Конечно, сэр Гай, вам нужна овечка, а не львица, чтобы чувствовать себя в седле боевого коня. Вы не умеете принимать вызов, как...»
Имя не было названо даже беззвучно.
После короткой паузы ровный голос норманнки продолжил:
- Знахарку следовало взять под стражу и доставить сюда. Свидетелей бы допросили, и если б никто не показал, что женщина виновна в сговоре с разбойниками, то ей предстояло бы испытание водой. В Кларедонской ассизе...
- Пощадите, миледи! – полушутя взмолился Д’Арси, растягивая в улыбке рот, блестящий от гусиного жира. – Когда закон говорит вашими божественными устами, я чувствую у горла холод клинка и готов сознаться во всех грехах, как на исповеди.
- Знаю я ваши грехи, Д’Арси, - хохотнул Вальдемар де Гравиль, погрозив соседу полуобъеденной костью. – На м-месте де Моллара я б не п-позволил говорить о них с дамой.
Леди Матильда понимающе опустила ресницы: бароны хотели вкусно поесть и выпить, а не обсуждать поимку преступника. Ну что ж, всему свое время...

[higf >>>]

Горячность менестреля заставила Робина улыбнуться.
- Хорошо, Аллен, посмотрим, чем тебе можно помочь. Посиди пока с ребятами тут, а я схожу разузнать кое-что.
Робин перекинулся парой слов с Маленьким Джоном. Тот уже расспросить, что Джейн знала о Вилле Статли – надо признать, немного. Оставив монаха и Джона знакомиться с менестрелем и отвлекать его от горьких мыслей, Робин подошел к трактирщице, затем обошел стойку и исчез в двери за ней.
Через некоторое время «Зеленый Рог» покинул прихрамывающий слегка на правую ногу человек в одежде странствующего монаха. Можно было, конечно, послать отца Тука, но Робин любил действовать сам, и соблазн лично появиться у жилища шерифа был велик.
- Пустите переночевать во двор смиренного служителя Божия! – произнес он гнусавым голосом, подойдя к воротам.
- Развелось вас тут, дармоедов, - тихо пробурчал стражник, однако не отказывать же монаху в проходе…
Оказавшись во дворе, стрелок огляделся. Суета снаружи уже затихла, оттесненная сгустившимися сумерками внутрь дома, где горели факелы.
Он направился в глубь двора, сказав страже, что найдет место, где переночевать и, двинувшись в указанном направлении к кухне, потерялся из виду. А через минуту раздалась в ночной темноте звонкая птичья трель. Видно, залетела в город из леса птица, де не спалось ей тут…
Песня состояла из нескольких звуков, резко то стихающих, то становящихся громче. Она несколько раз умолкала и в точности повторялась вновь…

[Grey >>>]

- Любовь - это хорошо, - многозначительно заявил брат Тук, делая внушительный глоток пива из своей кружки. - Любовь завещал нам Господь, и никто не имеет права вставать у нее на пути. Если уж Робин обещал помочь, то поможет, - для убедительности монах подмигнул Аллену. - Скажи-ка, сын мой, а как же вы познакомились с этой прелестной девушкой?
Главное было сейчас вернуть менестреля к приятным мыслям, чтобы не терзался пока понапрасну, а что может быть лучше, чем приятные воспоминания. Во всяком случае, Тук надеялся, что они приятные...

[MitRana >>>]

Бетти сидела у открытого окна и в неровном свете лампы пришивала бахрому, чуть отпоровшуюся от края необычного платка - сегодня он может пригодится... Руки выполняли привычную работу как всегда, споро и ловко, однако иголка чувствует настроение швеи - несколько раз служанка вполголоса чертыхалась, уколов пальцы до крови. В мыслях её обитал вовсе не зашиваемый платок, а один человек, от которого давно не было известий... Крис... Он жил в Шервудском лесу и ежедневно подвергался опасности быть раненным, а то и убитым в стычках со стражей. А ведь сегодня что-то случилось в Сайлсе, и, как трещат стражники - даже сожгли кого-то. Сердце девушки заходилось от тоски и тревоги за любимого (что уж тут скрывать - Крис был любимым, хотя чувства эти и скрывались тщательно даже от самой себя).

Внезапно под окном, совсем рядом, раздался странный звук, похожий на птичью трель, но слишком однообразный и необычный. Служанка вздрогнула от неожиданности, а потом вдруг вспомнила слова Криса: "Если услышишь необычную птицу в ночи - знай, нам нужна твоя помощь..." Встрепенувшись от радости (а вдруг там Крис?) Бетти, недолго думая, задвинула щеколду на двери комнаты, чтоб её кто-нибудь не хватился, и прыгнула в тёмное окошко. Она знала, что уже второй год под самой стеной стоит телега со сломанными колесами, наполненная сеном. Прыжок со второго этажа обошелся без сломанных ног и служанка неслышной тенью скользнула в тёмный угол двора, где между двух построек едва виднелась чья-то тёмная фигура.

[higf >>>]

(С МитРаной)

Долго ждать не пришлось – из темноты появилась женская фигурка, направившаяся прямо к условленному месту. Когда она приблизилась, стрелок заговорил:
- Бетти?
Девушка вздрогнула, несколько испугавшись незнакомого голоса, но, помня, что перед ней друг Криса, справилась с секундным замешательством и ответила:
- Да, это я... А где Крис? Как он?
- Он чувствовал себя хорошо сегодня днем, - с невидимой в темноте улыбкой ответил лесной гость, - и часто вспоминает о тебе. Сейчас он должен уже возвращаться в лагерь. Меня зовут Робин.
Крис в порядке. Девушка перевела дух - сама того не замечая, она затаила дыхание, ожидая ответа незнакомца. Робин?
- Ах, слышала, - Бетти с любопытством посмотрела на человека-легенду. - Вас называют защитником слабых и обездоленных... Кто же нуждается в защите в этот раз?
- Защитить можно того, кто хочет, чтоб его защитили, и готов в этом помочь. А такое бывает не всегда, - Робин покачал головой, вспоминая тех, кто был доволен положением рабов. – Но действительно, к делу! Ты знаешь девушку по имени Уиннифрид, которую шериф хочет выдать замуж? И еще – что слышно нового и необычного в доме Ральфа де Моллара?
- Конечно я знаю Уиннифрид, - Бетти нахмурилась, припоминая дневные события, - и я знаю, что ей весьма не по душе избранник сэра Ральфа, навязываемый в мужья. А нового и необычного... Пожалуй - ничего, разве что болтают слуги о том, что сожгли кого-то в Сайлсе и храмовник вот один в Ноттингем приехал.
При слове "храмовник" глаза Бетти гневно сверкнули - у девушки, ребенком проданной в рабство, имелись причины для нелюбви к Ордену.
- Он как приехал - леди Матильда сама не своя, - и служанка пожала плечами, мол - "сами думаете – странно ли, необычно или обыкновенные сплетни".
Робин Гуд еще не получал известий из Сайлса, ведь он не виделся после расставания в лесу с Крисом, Кэт и Скарлетом. Однако не надо сейчас показывать тревогу девушке, тем более она точно ничего не знает. Вилл же, судя по всему, действует, как передавал через трактирщицу, и пока в помощи не нуждается.
- Ну что ж, расскажи мне об этой Уинни, как ее зовут полностью, как выглядит, почему ты думаешь, что она не хочет замуж?
- Уиннифрид де Тайбуа, дочь саксонского барона, шерифу племянница, кажется. Небольшого роста, шустрая, волосы с рыжинкой, лицо в веснушках. Дружит с дочерью шерифа - Мэриан. - А замуж она не хочет... - тут Бетти заколебалась - стоит ли передавать разговор, услышанный (подслушанный) в комнате, - Я думаю, сердце её не свободно. Аллен-из-Лощины там поселился. Она сегодня даже сбежать пыталась - пока какой-то бродячий менестрель челядь веселил, она мной нарядилась и за ворота, - Служанка не смогла сдержать улыбку, вспомнив о неожиданном маскараде, - Но стражник один углядел, остановил.
Ну что ж, теперь можно было верить, что не ослепила любовь менестреля и рада будет девушка спасению от брака. Но не это поразило Робина. До того Уинни из рассказов Аллена была для него неким неизвестным, расплывчатым образом, который никак не вызывал в памяти другую Уиннифрид – рыжую шуструю девчонку, младшую подругу Мэриан, поверенную их давней любви.
Стрелок на некоторое время замолчал, будто нырнув с поверхности сознания в темный омут памяти… Уинни – бегущая вприпрыжку по коридору от него, передать Мэриан место и время очередной встречи. Уинни – заливисто смеющаяся с ними во время бесед втроем. Уинни – передающая ему сообщения, что барон все узнал и Робину грозит наказание.
Уинни – и сама Мэриан! Она тоже здесь, рядом, в нескольких шагах, стоит только войти и подняться по каменной лестнице, и... И быть брошенным в подвал Ноттингемского замка.
Робин подавил свой порыв, не стал даже расспрашивать Бетти о Мэриан де Моллар. Не место, не время, да и не хотелось ему сейчас слышать того, что и Мэриан, возможно, выходит замуж, коли уже не вышла - ведь она постарше подруги.
Он лишь снова изумленно покачал головой, пытаясь увязать девочку из прежних воспоминаний с возлюбленной Аллена-э-Дейла, которую насильно выдают замуж. К этой мысли надо было привыкнуть!
- Пожалуй, я пойду поищу ночлег, а ты возвращайся к себе, пока никто не хватился, - произнес он, оглянувшись вокруг. – И надо побольше разузнать о женихе Уиннифрид и будущей свадьбе. Скоро мы снова встретимся. Или я пришлю Криса, - интонация голоса отражала веселую, чуть насмешливую улыбку, появившуюся на лице.
Две тени разошлись в разные стороны.

[Мэй >>>]

Мэриан на пиру села рядом с подругой и вела себя тихо и скромно, не разговаривая даже с Уинни. Для нее подобное мероприятие также было лишь нудной обязанностью, которую хотелось закончить как можно скорее. А после совершенного Уинни маскарада, Мэриан вообще не хотелось никого видеть, а просто посидеть одной в своей комнате, никуда не выходя и... подумать, наверное. Хотя даже сама девушка не могла бы сформулировать, о чем именно.
А еще лучше, посидеть там вместе с самой Уинни и послушать одну из ее многочисленных историй, которые та так любила!
Да, пожалуй, Мэриан действительно с нетерпением ожидала окончания этого пира.

[Spring >>>]

Мач добрался, наконец, до деревни и скоренько забежал в хижину знахарки. Домик стоял на окраине Сайлса, но мальчик всё равно увидел, что на площади собралась толпа.
«Интересно, что там случилось?» - подумал Мач, но тут же отругал себя за праздное любопытство и полностью сосредоточился на поручении Генриэтты. Как ни интересно ему было, подробности он всегда сможет узнать у Скарлетта, так как мальчик увидел его шевелюру в центре толпы.
Взяв необходимое успокоительное снадобье, а также, на всякий случай, кучу каких-то баночек с травами и отварами, которые стояли на виду и пару каких-то одёжек травницы для сестры, Мач аккуратно сложил всё это в сумку и предусмотрительно вылез через окно, чтобы с площади его не увидели. Выбравшись из домика, специально ссутулившись, мальчик поспешил спотыкающимся шагом по дороге.
Едва Сайлс скрылся за поворотом Мач выпрямился и припустил бегом к лесу. Сумка оттягивала плечо, но мальчик упрямо спешил на полянку к сестре и травнице. Через некоторое время он уже бежал по тропинке и вскоре был уже на полянке.
- Вот, принёс! – тяжело дыша, заявил Мач и аккуратно положил семку перед Генриэттой.
Бросив взволнованный взгляд на Эвелину и увидев что с ней вроде всё в порядке, мальчик отошёл к бревну и сел на него спиной к женщинам, чтобы Эви могла спокойно переодеться.

[Шася >>>]

Услышав топот, знахарка подняла глаза и кивнула, узнав брата Эвелины.
- Спасибо, Мач. - поблагодарила Генриэтта мальчика. - Молодец, что так быстро.
Эва снова рыдала у травницы на плече, и женщина только тихонько поглаживала её по плечу, успокаивая.
- На-ка, дочка, выпей... - знахарка расстегнула сумку и достала горшочек с отваром. Хорошо всё-таки, что она заварила успокаивающие травы как раз перд тем, как её схватили! Ведь как знала, что пригодится... Хотя, конечно, жаль, жаль... Бедная девочка...
- Выпей, сразу полегчает... А время всё лечит... И одежды тут, смотри, тебе брат принёс... Конечно, мои лохмотья тебе не годятся, да всё лучше пока. - вздохнула женщина.

[Heires$ >>>]

Эвелина покорно приняла отвар, лишь слегка поморщившись от терпкого вкуса. "Время лечит" - звучали в её голове слова травницы. Лечит... только вот как пережить это время?
-Конечно, мои лохмотья тебе не годятся, да всё лучше пока
Простое серое платье... девушка сжала ткань в руках. Знала бы Генриэтта, как благодарна она ей за эту простоту! Серенькое, неприметное, чтобы взгляд на ней не задерживался - можно ли было придумать что-то лучше? Ещё бы волосы эти спрятать с глаз долой! Слишком яркие, слишком броские!
Эвелине хотелось лишь стать тенью, спрятаться ото всех... спрятаться пусть даже внутри этого простенького платья, которое было ей велико. Стыдливо глянув в спину брата, девушка успокоилась, зная, что Мач не повернется, пока она его не попросит. Какое же облегчение Эви испытала, сбросив с себя невыносимые лохмотья, и оказавшись в мягком сером одеянии! Платье было слишком широко ей в талии, и она подпоясалась обрывком ткани, некогда бывшей частью её наряда.
Эвелина подобрала с травы маленький мешочек, принадлежавший Жилю, и подвесила его на новоиспеченный пояс. Жестокое напоминание... но пусть оно будет с ней, чтобы не забыть, кто причинил ей столько боли, чтобы помнить зародившуюся в душе ненависть.

[Шася >>>]

Генриэтта отметила жест Эвелины. Раньше знахарка не замечала этого мешочка... Но спрашивать, откуда он, травница не стала... Девушка сейчас в таком состоянии, что вряд ли ей понравятся подобные расспросы.
А платье всё-таки Эве совершенно не шло... Сама девушка была такой яркой, живой... Даже сейчас. А платье казалось тёмной тучей, закрывшей тёплое солнышко....
- Ну что, девочка, полегчало? - участливо спросила травница. - Что ты думаешь теперь-то делать?

Сообщение отредактировал Шася - 20-02-2006, 20:02

[Heires$ >>>]

Эвелина вздохнула, и оглядела себя. Больше никто не узнает по внешнему виду, что с ней случилось... Девушка неуверенно кивнула на первый вопрос Генриэтты и пожала плечами на второй. А что ей оставалось делать? Домой (если можно было назвать домом жилище её тётки) она больше не может вернуться, да и в деревне теперь так просто не покажешься. Не приведи Господь, ещё раз столкнуться с этим ужасным стражником...
- Я останусь тут.. с Мачем.. - Называя имя брата, голос Эвелины стал нежным и тёплым. - Если, конечно, Робин позволит...

[Spring >>>]

Услышав своё имя Мач обернулся и довольно улыбнулся: Эвелина снова была прежней, хотя какая-то неуловимая печать страха и грусти всё же осталась на ней.
"Бедная ты моя сестрёнка..." - с печалью подумал он.
- Вы готовы? - поинтересовался мальчик. - Нас, я думаю, уже ждут в лагере, поэтому нам стоит уже пойти туда. Эви, я думаю, Робин не будет против, если ты будешь жить с нами. А если и будет... я с ним... поговорю...
Мач скорчил комично-урожающую рожицу, стараясь развеселить сестру.

[Locke >>>]

Аллен с нескрываемым интересом изучал Тука и Маленького Джона. Казалось, он с трудом удерживает себя от желания потрогать соратников Робина, чтобы убедиться в их реальности. Брат Тук глотнул пива и менестрель наклонился вперед, словно пытаясь заглянуть ему в рот.
- Скажи-ка, сын мой, а как же вы познакомились с этой прелестной девушкой?
На щеках певца выступил румянец. Он смущенно улыбнулся:
- Нас свела вместе судьба. Честное слово, еще прошлым летом я не поверил бы гадалке, если бы она предрекла мне, что я потеряю голову из-за девушки. Но теперь я не представляю себя без нее. Мы с Гербертом пели на званом обеде в замке Тайбуа, тамошний барон, похожий на старого облезлого хорька, порой закатывает такие праздники, хотя обычно трясется над своими деньгами так, будто каждую монету он нажил непосильным трудом. Знаете, святой отец, я думаю, Уиннифрид - не его дочка. Ну, не его крови. Не может от полудохлого ворона родиться малиновка!
Аллен перевел дыхание:
- Но черт с ним, старым Тайбуа. Тогда, на обеде, я впервые увидел Уинни. Сначала это было похоже на удар молнии, потом - на лихорадку. Я хочу сказать, она ослепила меня, оглушила - в тот вечер я ничего кроме нее не видел, а в голове было пусто и слегка звенело, как после бочонка вина, если такой упадет тебе на затылок. Старый Герберт меня тогда за руку увел. А потом я понял, что болен ей. Сам не свой был, честное слово. Раньше пыль не успевала осесть мне на сапоги, а я уже срывался с места и шел - в новый город, в новый замок, спешил к новому утру. А тогда - как пес на привязи. Чувствую - не могу уйти. Ну, то есть могу, но это буду уже не я. Всей душой, всем сердцем тянусь к ней - и сам себя по рукам бью. Понимаю ведь, не дурак, что не ровня баронской дочке. Но ведь когда моряк идет на Полярную звезду - он же не думает о том, что до нее никогда не доберется? Вот так и я - не думал, но добрался!
Менестрель мечтательно улыбнулся:
- Эх, если Робин и вправду поможет... Если кто и может помочь, так это он. Да что я заладил - "если" да "если"? Непременно поможет, правда ведь? - Аллен посмотрел на Тука, нашарил под столом лютню и предложил:
- Давайте-ка я вам спою!
Лютня засмеялась сотней хрустальных колокольчиков. Пальцы менестреля касались струн так ласково, будто он гладил волосы своей возлюбленной.

Замок средь темного леса стоит.
(Слышите - лютни звон?)
Он неприступен и грозен на вид,
Рвом и стеной окружен.
Стен ни осадой, ни штурмом не взять.
(Слышите - лютня поет?)
И до бойницы стрелой не достать,
И не пробить ворот.
Я улыбнусь, засвищу под стеной.
(Слышите - струны звенят?)
Песня взовьется птицей лесной -
Девушка, слышишь меня?
Любит и верит тебе менестрель.
(Вижу - свеча на окне!)
В замок войду без меча и без стрел,
Если поможешь ты мне...

Автор песни - бабка Гульда

Сообщение отредактировал Locke - 22-02-2006, 13:19

[Heires$ >>>]

Уголки губ Эвелины дрогнули в едва уловимой улыбке. Она никогда не думала, что просто улыбнуться - это так трудно... Но братишка так обезоруживающе пытался её развеселить, что ей захотелось ему уступить.
- Спасибо... Вам обоим... - прошептала девушка, переводя взгляд с Мача на Генриэтту. - Я готова идти.
Эви одернула серенькое платье и опустила глаза к земле. Ей вдруг стало так страшно идти в лагерь... Что же о ней подумают, как примут... Только добрые слухи о лесных стрелках, да слова брата и успокаивали девушку.

[Шася >>>]

- Действительно, пора идти. Как бы волноваться уже не начали... Эви, милая, ты не поможешь дойти бедной старой женщине? А то ноги уже совсем не ходят... - попросила Генриэтта, с трудом поднимаясь на ноги и протягивая девушку руку.
- А Робина и его людей ты не бойся... - травница заметила испуганное выражение, на мгновение появившееся на лице Эвелины. - В лагере тебя никто не тронет...И не выгонит. К тому же, мне очень нужна будет помощница... сама понимаешь: и глаза у меня уже видят плохо, и ходить много не могу, да и с памятью моею что-то стало... Ты ведь не откажешься пособить старой травнице, так ведь? - хитро прищурилась знахарка.

[Астальдо >>>]

Когда слова леди Матильды с предложением рассказать о "тайнах Ордена" были осмыслены сэром Аскольдом, его лицо стало из непроницаемого чуть удивленным; впрочем, он не стал отвечать сразу, увидев, в какую сторону склоняется разговор и о чем именно говорит леди де Моллар. Поэтому был немногословен в ответе, запуская пробный камень:

- В Иерусалимском Королевстве хватает разбойников и грабителей, но благодаря наведенному на дорогах порядку там безопасно, особенно в сравнении с морскими путешествиями. Эти пройдохи-купцы то и дело вступают в сговор с пиратами. Что же касается вашего местного разбойника... Если он действительно сумел поднять шум, то перед вами выбор - предать дело огласке, попросив помощи со стороны, - сэр Аскольд словно намекал, многозначительно подняв брови, - или жить спокойно, смиряясь с неизбежным злом. Только... Что послужило причиной появления такого серьезного противодействия со стороны... этих саксов? Леди Матильда, или, быть может, вы, сэр Гай, или кто-то ещё из благородных гостей - кто из вас согласится поведать эту историю?

[MitRana >>>]

На замок опустились промозглые английские сумерки. И в этих сумерках происходили дивные вещи. Чем же, как не чудом объяснить то, что узкая и длинная садовая лестница вдруг покинула своё излюбленное место и стала продвигаться по направлению к стене замка? Однако, человек, обладающий совиным глазом, заметил бы - лестница передвигалась не своевольно, а исключительно по желанию смуглокожей девушки, одетой в простое платье служанки. Лестница, угрожающе кренясь в разные стороны, приняла вертикальное положение, и, после непродолжительной борьбы, капитулировала, звучно приложившись об каменную кладку недалеко от окна на втором этаже. И тут, человек, посвященный в некоторые предыдущие события, сразу признал бы в девушке, производящей эти таинственные манипуляции - служанку Бетти, почему-то пытающуюся попасть к себе в комнату через окно.
По двору отчетливо разнесся громкий деревянный стук, и девушка испуганно прислушалась - не привлекла ли кого эта возня на заднем дворе? Вокруг царили тишина и покой. Должно быть, стража приняла звуки за обычный шум, доносившийся порой из конюшен, где страдавшие бессонницей лошади пробовали на зуб дощатые перегородки. Бетти облегченно перевела дух и полюбовалась делом своих рук - лестницу и вожделенное окно разделяли примерно полтора ярда. Осторожно перебирая руками и ногами Бетти практически достигла окна, как вдруг услышала приближающиеся шаги. Резко рванувшись незадачливая "заговорщица" перевалилась в комнату и в последний момент, не придумав ничего лучше, резко толкнула лестницу ногой. "Следы преступленья", таким образом, были скрыты, но, судя по доносившимся снизу звукам некто не совсем трезвый (кажется, местный свинопас) был весьма не рад "теплому приему", который был оказан ему лестницей, на излете попавшей в какие-то жизненно важные органы. Бетти прислушалась, и, убедившись, что пьяный, да ещё и отоваренный лестницей человек не в силах ничего сообразить, успокоено присела на кровать и открыла свою заветную шкатулку, вытащенную из-под изголовья. Пора готовиться.
Кто-то попытался открыть дверь, а потом раздраженно пнул её ногой. "Эй, какого дьявола запираешься? А ну открывай!" - раздался за дверью грубый голос. "Никакой личной жизни", несколько ехидно подумала Бетти, и, сделав заспанное лицо, открыла дверь. "Чего надо?" - в голосе служанки не было ни намека на приветливость. Ражий детина, стоящий за дверью, почему-то оторопел, а потом, явно смутившись, опустил глаза и пробормотал, что его послали предупредить служанку о скором окончании ужина. "А то я не знаю", хмыкнула про себя Бетти, недобро глянув на мнущегося у дверей посланца. Похоже, что он полагал - если его послали к служанке-сарацинке, то дверь откроет старая, расплывшаяся жаба...
Служанка молча закрыла дверь и вернулась к шкатулке. Там, среди обычного девичьего барахла виднелись четыре тускло поблескивающих круглых предмета в виде дисков с ремешками. Бетти взяла два из них и одела на пальцы левой руки. Сагаты... Ручные цимбалки, подаренные матерью в последний год. Девушка прижала холодный металл к горящему от волнения лицу и прошептала:
- Помоги мне, мама... Моё имя - Лейла... Помоги мне.

[Grey >>>]

Слушая рассказ менестреля, Тук лишь изредка кивал, да потягивал пиво из кружки. Конечно, Робин со своей горячностью и порывами к подвигам и восстановлению справедливости иногда слишком быстро бросался помогать всем и каждому, но к счастью практически никогда не ошибался. Да, этому парню определенно стоило помочь, и лесные братья смогут это сделать.
Под мотив очаровательной песни, монах осушил свой сосуд окончательно, и теперь в молчании наблюдал за окружающим.

[Spring >>>]

Мач немного приуныл, когда понял, что его попытки развеселить сестру не принесли никакого результата. Хотя...
"Эвелина всё же улыбнулась, а это уже неплохо, - подумал мальчик, - что же я от неё ещё хочу? Бедняжка же такое пережила... Вот что, я буду стараться её веселить и всячески поддерживать хорошее настроение, и ей станет гораздо легче. Да. Она хоть отвлечётся от плохих мыслей."
- Да, пойдёмте, - поддержал Мач Генриэтту, - ты, Эви, ничего не бойся. Стрелки - хороший народ, и я сам тому пример! - он весело и ободряюще улыбнулся сестре, а потом неторопливо, чтобы женщины не устали и не отстали, пошёл по тропинке, которая вела с полянки прямиком к лагерю.

[Лардэрон >>>]

Иногда бывает так, что ожидание какого-то знаменательного события, готового перевернуть с ног на голову всю твою жизнь, затягивается на неопределённый срок. Тогда, за повседневной суетой и появляющимися буквально из неоткуда проблемами начинаешь забывать о том, чего ты "ждёшь". Сначала ты забываешь об этом на мгновения, потом на минуты, потом круговорот бурлящей жизни влечёт тебя всё дальше и дальше, всё глубже и глубже... Пока последний вздох ожидания не будет прерван хлынувшей в лёгкие водой, со вкусом вина и гнили, гордости и страха, надежд и потерь... И как много сил нужно приложить, чтобы плыть против течения! Нет! Не для того, чтобы оставить далеко за спиной опасный водоворот, а хотя бы для того, чтобы не приблизиться к нему... Тебя вытащат. Или ты сам, измученный, но с улыбкой победителя ступишь на землю. Не важно. Главное, ты дождёшься...
Именно об этом и размышлял барон, любуясь своей невестой. А мир вокруг него на мгновенье замер. Но лишь на мгновенье. И вот понеслись в туманную неизвестность секунды, за ними, словно пытаясь их обогнать, бросились минуты. Всё: реальность, мысли, время - сливалось в один неразделимый поток, постоянно видоизменяющийся и пугающий своей необузданной силой... Всё. И лишь она оставалась неизменной... Лишь она одна... Уиннифрид...
- Еще вина, сэр?
Конрад вздрогнул от неожиданности. А после, не обращая внимания на потревожившего его слугу, резко встал и направился к ней.
Такой необдуманный поступок не входил в первоначальные планы Ревенсворда по причине того, что барон боялся "наломать дров". Но выпрыгивающему из груди сердцу не прикажешь...

Сообщение отредактировал Лардэрон - 27-02-2006, 0:28

[бабка Гульда >>>]

Уинни тихо, как испуганная пичужка, пискнула и сжала под столом руку Мэриан.
У нее ни на миг не возникло сомнения, к кому именно идет этот немолодой человек с длинными усами и сломанным носом.
Уиннифрид было страшно, очень страшно.
Да, она заранее не любила жениха. За то, что зовут его не Аллен, что он не носит алый плащ, расшитый золотом, не бродит по дорогам и не поет удивительных песен.
Но одно дело -- в разговоре с подругой гордо фыркать: "Не пойду замуж!"
И совсем другое -- сидеть, оцепенев, на лавке и бессильно смотреть, как к тебе приближается твоя судьба.
Твоя злая судьба...

[Father Monk >>>]

Всё это мероприятия затягивалось, и Гай медленно впадал в сонную апатию, проявляющуюся в том, что он просто молча выслушивал разносившиеся со всех сторон замечания, не вступая в спор. Последние же слова храмовника заставили рыцаря вновь вернуться к нему глазами. И вновь почувствовать укол подозрения, от которого Гисборн отмахнулся, как от назойливой мухи. Интересно, каков он в бою?, пронеслась мысль в голове капитана, и он поймал себя на том, что уже открывает рот, дабы озвучить эти слова. Гай поспешно, но не без изящества, отправил в рот кусок мяса, старательно его прожевал и вновь воззрился на Аскольда.
- Спросите это у самих саксов, сэр Аскольд, - мрачно бросил он рыцарю. - Никто не сможет сказать вам лучше, нежели они. Наверняка позабыли своё место под этим солнцем, и решили, что имеют право покушаться на жизнь во дворце, вместо своих деревень.

Гай запил мясо и удивленно взглянул на поднявшегося Ревенсворда.
- О, барон! Вы решили проверить, не призрак ли сидит напротив Вас? - с неким ехидством поинтересовался Гисборн у Ревенсворда.
Взгляд Гисборна упал на Мэриан, и улыбка капитана потухла, сменившись задумчивым выражением лица.

[Лардэрон >>>]

Ревенсворд даже соизволил улыбнуться:
- Отнюдь, сэр Гай. Я скорее поверю в то, что наш мир - всего лишь видение. А в реальности Уиннифрид я нисколько не сомневаюсь.
Но за черной ширмой легкой улыбки скрывалась холодная серьезность. Вперемешку с робостью и страхом. Вперемешку с восторгом и счастливым неведением. Да, Конрад боялся... Ведь женщины - это нечто неземное, нечто настолько таинственное, что у барона до сих пор не хватало решительности связать с одной из них свою судьбу, жить долго и счастливо, растить детей, нянчить внуков...
Уинни выглядела какой-то испуганной и потерянной, Конрад с сожалением читал это в ее глазах, ее движениях...
- Вы не будете против, если я вас ненадолго отвлеку от трапезы? - барон неуверенно коснулся золотого шитья на груди. - Мое имя сэр Конрад де Ревенсворд.

[бабка Гульда >>>]

Уинни нашла в себе силы встретить взгляд барона.
-- Да, сударь, -- выдавила она из себя. -- Я... да, мне сказали...
Она оглядела зал, понимая, что помощи ждать неоткуда. Единственный друг сидел рядом... но что могла сделать Мэриан?
Внезапно Уиннифрид, словно подхваченная порывом, заговорила тихо, быстро и горячо:
-- Да, мне сказали, что вы хотите на мне жениться... пожалуйста, сударь, не делайте этого, я не люблю вас, никогда не смогу полюбить...
И замолчала, поняв, что сделала глупость.
В лучшем случае ее слова сочтут обычными девичьими страхами перед свадьбой. В худшем...
В худшем -- ее до самой свадьбы запрут под замок!

[Дамиана >>>]

Назвать беседу жениха и невесты изысканно-куртуазной не смог бы даже галантный Д’Арси, а норманнка сразу же окрестила этот разговор дуэтом ягненка и волка. Вид у леди Матильды была недовольный: ну что толку устраивать за столом сцены? Глупая девочка.Не понимает, какая удача готова свалиться ей в руки. Разве она не видит, что барон Ревенсворд прямо-таки мечтает подставить под хомут могучую шею? Да стоит ей захотеть, и он будет прислуживать, как верная собачонка, - посмотреть только ему в лицо, и все становится ясно: пропал рыцарь, потерял голову. Некрасив он? Ах, какая беда! Во-первых, не смазливость делает достойного мужчину мужчиной, во-вторых, тем лучше – души в своей супруге чаять не будет, считая ее, веснушчатую пигалицу, самой королевой Гвиниверой.
И, кстати говоря, никто не мешает ей со временем избрать себе Ланселота.
Слабо, мимолетно улыбнувшись свои мыслям, леди Матильда перевела взгляд на сэра Конрада и опять нахмурилась: с этого станется и пожалеть девчонку, отступиться... И барон де Тайбуа вряд ли обрадуется, что свадьба сорвалась.
- Будьте снисходительны к леди Уиннифрид, сэр де Ревенсворд, - хрустальным голосом проронила красавица, покручивая в руках кубок. – В ней говорят ее неопытность и юность; разумеется, она сильно напугана. Не стоит принимать всерьез эти слова. Я уверена, что пиршество вас сблизит... да, милорд, вы ведь распорядились, чтобы сюда привели Бетти?
Косо взглянув на шерифа, леди Матильда продолжила:
- Моя сарацинская прислужница исполнит для нас танец. А затем лютнисты сыграют кароль или бранль.


---
Материалы по танцам будут в обсуждении.

[Астальдо >>>]

- Спросите это у самих саксов, сэр Аскольд. Никто не сможет сказать вам лучше, нежели они. Наверняка позабыли своё место под этим солнцем, и решили, что имеют право покушаться на жизнь во дворце, вместо своих деревень.

Сэр Аскольд понимающе кивнул рыцарю и задал ещё один уточняющий вопрос, немного печально глядя на сэра Гисборна, словно на человека, чья участь предрешена:

- Значит, вы точно знаете, что и как с ними делать, и выяснять, в чем корень волнений, вы не считаете нужным? Насколько я понял, у вас уже не первый месяц продолжаются бесчинства разбойников, и поймать и наказать их вам не удается. - Голос храмовника был понимающим. - Впрочем, вижу, вы не настроены говорить на эту тему, судя по вашему тону.

Повернувшись к Матильде, тамплиер продолжил потише, чтобы расслышать могла она, сидящие рядом и те, кто станет прислушиваться за общим гулом к его словам:

- Когда капитул Ордена Храма столкнулся с тем, что сарацины регулярно подсылали наемных убийц, норовящих погубить цвет рыцарства и действовавшими крайне умело, то быстро поняли, что бесполезно искать иголку в стоге сена. Ну удастся отвести одно, другое покушение, а на третьем... Возможно, вы удивитесь, но от рук людей Старца Горы Аламут, фидаинов, как они называются по-персидски, за последние тридцать лет погибли такие благороднейшие люди, как Раймонд Первый Тулузский, правитель Антиохии, несколько графов и герцогов Иерусалимского королевства, а недавно - маркграф Конрад Монферратский. С последним связана вообще отдельная история... Напомните мне, чтобы я рассказал её вам, она вам понравится, уверен - сэр де Мурье любезно улыбнулся хозяйке замка.

- Но я о другом; чтобы обезопасить себя от этих хорошо владеющим оружием разбойников, Ордену пришлось тщательно изучить их повадки и обычаи. И тогда зверь оказался покорен; они, в конце концов, начали действовать на благо нашего крестоносного воинства, но самое главное - перестали вредить, до поры. Один из влиятельнейших людей совершил крупную ошибку... И они недавно разорвали связь с христианским миром. По счастью, теперь мы узнали многое про их методы, поэтому они стали уязвимы... - глаза сэра Аскольда словно бы затуманились воспоминаниями, но затем он поднял взгляд на леди Матильду и с легкой улыбкой закончил: - Я говорю это к тому, что врага надо знать досконально, лучше, чем... некоторых друзей. - Произнося эти слова, храмовник чуть поднял брови, словно намекая на кого-то.

Сообщение отредактировал Астальдо - 1-03-2006, 10:47

[Дамиана >>>]

Леди Матильда небрежно отставила кубок. Интересно было сейчас наблюдать за ее красивым лицом, повернувшимся к храмовнику: в глазах скучавшей хозяйки пира, принужденной развлекать и приструнивать недалеких гостей, появились мерцающие огоньки, похожие на болотные обманки.
- Возможно, вы удивитесь, но я не так уж сильно удивлена, - мед и лед смешались в ее голосе, - я слышала о гибели Раймонда Первого и де Монферрата, а также о том, кто нанес им удары. Правда, не знала, что кинжалы гашишинов поднимаются так часто, и впервые слышу о том, что питомцы Горного Старца известны и в Персии. Да, сэр де Мурье, я непременно напомню вам про обещание рассказать больше... причем в самом скором времени, - глаза госпожи де Моллар на мгновение вспыхнули, как сухой мох от жгучей искры, но их тут же скрыла густая тень опустившихся ресниц.
- Что же касается саксов, то им далеко до изощренных убийц, - продолжила норманнка чуть погодя. - Что необычного в их повадках? Чернь бунтует, когда ей не хватает хлеба, а зрелищ слишком мало, чтобы отвлечь ее от мыслей о бурлящем желудке. Вам, сэр, пришлись не по нраву мои мысли о том, как лучше усмирить и заставить плясать саксонского медведя?

[Астальдо >>>]

На самом деле Вилл Статли был крайне удивлен. Она и это знала? Поэтому мимолетное выражение на лице сэра Аскольда словно говорило "вот как?", пока храмовник чуть наклонился вперед, вглядываясь в глаза Матильды знакомым ей взглядом, чуть наклоня голову и с холодностью, крошащейся в глубине зрачков.

- Вы обладаете редкими знаниями, леди. И я вижу, что у вас все же есть определенное решение поступить именно так, как вы предложили. Не могу не признать, что ваша идея выглядит весьма выполнимой и действенной. Почти уверен - ваши таланты будут по достоинству вознаграждены при любом правителе.

Произнеся это, сэр де Мурье отодвинулся обратно на месте и спокойно перевел уже равнодушный взгляд на сотрапезников; казалось, он потерял интерес к разговору.

[MitRana >>>]

"Меня зовут Лейла", шепнула девушка, как заклинание, и вошла в залу. В глазах темнело, но выдать её волнение могла только маленькая синяя жилка, что билась на шее как безумная. Знатные и не очень гости смотрели в большинстве своем равнодушно, но кое-где в глазах появились искорки интереса. Шериф, как всегда, был погружен в мысли о пережевываемом, хозяйка поглядывала неодобрительно - похоже, недовольна задержкой, а вот храмовник смотрел открыто-доброжелательно и даже, кажется, с сочувствием. Лейла выстрелила в сидящих блестящими глазами - нет, кланяться не будет, на это время она здесь королева...
Босые ноги ступали по каменным плитам и настланному камышу бесшумно-невесомо, чёрные волосы рассыпались по плечам, подчеркивая их красоту и изящество, очертания фигуры то прятались под полупрозрачными покровами, то появлялись на миг, заставляя видеть то, чего нет, заставляя сердца замирать, заставляя поддаваться колдовству древнего танца, преклоняться перед тайной, как и в начале времен.
Сагаты коротко звякнули и рассыпались мелкой серебряной дробью, желтое покрывало метнулось вверх, словно горсть песка, потревоженная знойным дыханием самума. Начало танца было неистовым и стремительным.
"Дзинь-дзинь-джах-джау" - отстукивали ритм цимбалы, а Лейла, похожая на неверный отблеск каминного пламени на стене, кружилась, замирала, металась по залу - вся в своем танце. Руки, поднятые вверх - к Солнцу, "египетские шаги" - Земле, "волны" от подбородка до пальцев ног - Воде, бешеный ритм языческих плясок - Огню, легкие, призрачные жесты - Воздуху, невесомость и нежность - Эфиру.
Движения девушки не были правильны и отточены, но недостаток умения она уравнивала природной грацией и душой, которую вкладывала в свой танец - причудливую смесь из детских воспоминаний, своих фантазий и инстинктивного женского чутья. На Востоке этот танец исполняли только замужние женщины и только для мужа и близких родственников, он был сплетен из символов пяти стихий - Земли, Воды, Огня, Воздуха и Эфира. Девушка же, танцующая в полутьме залы, забывшая свою веру, живущая по чужим законам и под чужим именем в далекой стране, вплетала в этот танец свою тоску... Она тосковала не по Святой земле, которую почти не помнила, и не по родителям, с потерей которых давно смирилась, а по медленно уходящим детским воспоминаниям, по тому времени в котором была счастлива. К тому же - она просто любила танцевать.
"Жаль, что здесь нет Криса... Я бы танцевала только для него..."
Танец заканчивался. Движения стали чуть судорожными от усталости, ритм становился всё глуше, волосы спутались и в беспорядке падали на лицо. Грудь порывисто вздымалась от сбившегося дыхания, усталость была даже в опустившихся плечах и движениях острых крыльев-лопаток, ходивших под кожей, покрытой мелким бисером пота. Даже ярко желтая одежда, казалось, потемнела, притушила свой цвет.
Оставив незаконченным движение, оборвав ритм, Лейла вдруг замерла, опустив голову, закуталась в покрывало, словно в бурнус, и, ни на кого не глядя, вышла. Поднимаясь к себе, она, как это обычно бывает после танца, чувствовала странную опустошенность в душе. Ничего не хотелось. Может только слегка - плакать.

Сообщение отредактировал MitRana - 4-03-2006, 19:41

Присоединённые изображения

[Heires$ >>>]

Эвелина взяла травницу под руку, и они вместе последовали за Мачем, только вот непонятно было, кто кому помогает идти. Девушка едва держалась на ногах и, вместо того, чтобы поддерживать Генриетту, она сама схватилась за её руку, в поисках опоры.
Не спеша, троица добралась до небольшого холма, подножье которого заросло густым кустарником. Казалось, что нет никакой возможности пробраться через буйную растительность. Эвелина в недоумении посмотрела на брата: неужели он заблудился? Но Мач уверенно нырнул в заросли, и женщины последовали за ним.
То, что издалека выглядело непролазной стеной из веток, оказалось лишь маскарадом. На самом деле в кустарнике была удобная тропа, ведущая к пещере внутри холма.
На какие-то мгновения Эвелина даже позабыла об ужасе, случившемся с ней, и с любопытством начала разглядывать вход в логово лесных стрелков. По приглашающему жесту брата, девушка вошла в пещеру и после дневного света не смогла ничего разглядеть в царящей внутри темноте. Когда глаза немного привыкли к мраку, Эви смогла разглядеть подробности внутреннего убранства.
Крис, Кэт и Скарлет ещё не успели вернуться из деревни, поэтому в пещере никого не оказалось, что немного успокоило Эвелину. Они с Генриеттой присели в углу, и девушка, измученная событиями дня, задремала на плече травницы.
Когда она открыла глаза, на лес уже опустились сумерки, и Эви даже не сразу поняла, где находится. Но спасительное забытье не продлилось долго. Весь прошлый кошмар с новой силой навалился на девушку, но теперь она уже смогла сдержать подступившие слезы.

[Локки >>>]

Крис запыхался, грудь ходила ходуном от быстрого бега, но голубые глаза сияли искренней радостью – что все миром решилось. Скарлет – он умный, он всегда знает, где и что сказать надо. У него, Криса, так не получалось. А жаль – будь его воля, он бы все дела только миром решал. Но это между собой которые. Потому, что есть люди, – с которыми говорить – это как волку бешенному - заповеди втолковывать.
А между собой – что драться-то? Не любил Крис драк. Хоть и был выше на голову многих деревенских парней, да в драке не из слабых был – но вот не лежало к такому сердце. И мечтал он о теплом солнце и голубом небе, маленьком домике и что б любимая рядом была. Вспомнив о Лейле, Крис погрустнел – как она там? – и еще прибавил шагу.
На площади ничего не изменилось – мрачно перешептывались деревенские мужики, хмуро раздумывал о чем-то своем Скарлет.
-Вот, принес! – Радостно шепнул Крис, протягивая сплетенную из ивовых веток клетку. Голуби, сидящие в клетке спокойно взирали на людей круглыми сонными глазами и тихо ворковали.
Голубей вольные стрелки в нескольких условленных местах по лесу держали. По своей нужде, правда, держали, - предупредить если что, или срочно весть в послать. Сам Крис в том не особенно разбирался. Да и грамоте он был не обучен. Но про птиц знал – благо, недалеко бежать было.
Драки не будет – а это главное. Не нужно им между собой драться. У них дело общее и враг тоже общий. Тот, кто отнимает последние гроши, кто, не считаясь с законами божьими, проливает кровь и у кого,… мысль о Любимой окончательно испортило Крису настроение. Неспокойно на сердце было. И по опыту знал – не успокоится, пока не увидит черные, как у юной лани, глаза любимой, не коснется ее прекрасных волос и из ее уст не услышит, что все в порядке.
Крис насупился, и посмотрел на людей. Голубей-то он принес. А что дальше-то?

[бабка Гульда >>>]

Пир шел к концу. Женщины покинули его первыми, оставив позади пьяную болтовню мужчин и музыку, ставшую более грубой, визгливой -- должо быть, музыканты устали...
Уиннифрид постаралась ускользнуть к себе в комнату, не встречаясь взглядом с госпожой Матильдой. Ей совершенно не хотелось выслушивать нагоняй за свою глупую выходку на пиру.
Оставшись одна, Уинни в одежде кинулась на ложе. Нет, она не плакала -- обдумывала новый план побега!
Дверь, скрипнув, приоткрылась. Сквозняк потянул пламя свечи, тень качнулись по комнате.
-- Кто там? -- села на кровати Уиннифрид. -- А, Бетти... заходи! Как ты сегодня танцевала -- это просто чудо!

[MitRana >>>]

Бетти прошла в комнату и присела на краешек кровати. Чувствуя себя разнесчастной, она привычно хотела поплакаться ровеснице и подруге, но, приглядевшись к лихорадочному блеску глаз под рыжими волосами, подумала, что её горести, пожалуй, подождут.
- Уинни, что сегодня было! - быстрым шепотом заговорила служанка, отмахиваясь от комплимента.
- Я сегодня разговаривала с самим Робином! Он здесь, в замке. И он тебя помнит. Робин просил тебя не делать глупостей и чуть-чуть подождать - "лесные молодцы" что-то задумали. Ты ведь пока потерпишь? - жалобно спросила Бетти, с надеждой в голосе. - Твой менестрель тебя выручит, - добавила простодушно девушка и вздохнула, даже слегка завидуя - такая любовь, такие приключения!

Сообщение отредактировал MitRana - 11-03-2006, 21:02

[Torvik >>>]

Ну вот и всё. Скарлет облегчённо вздохнул и вытер пот со лба. Крестьяне ещё ворчали, но уже расправиться над разбойниками никто не собирался. Голубей обещали достать если не сегодня, то на неделе, по всякому. Крис пообещал пацанам, что всё уладит и голубиная почта будет работать. Пора была двигать до лагеря. Всё вышло совсем не так, как хотелось бы Скарлету. Но, кто его спрашивает? Нет, не дело было оставлять крестьян без защиты после показательной акции с колдуньей. Не дело. Сегодня он успокоил крестьян, а что будет завтра? Всегда ведь найдутся те, кто ближнего продаст за обещание горячей похлёбки или даже из страха перед дыбой. Вот только как донести это до Робина, который своей бесшабашностью мог поставить всё их дело на грань провала?
Дорога шла незаметно. Путники мало говорили, пребывая под впечатлением от произошедшего. Ну вот уже и тайные тропы, известные только своим, вот и центральная поляна, такая весёлая во время мирушек и такая серая теперь, после смерти деревенского старосты, человека немного трусоватого при жизни, но теперь ставшего для многих героем и мучеником.

[higf >>>]

Ноттингем
Ночь Робин провел в одной из комнаток, предназначенных для гостей подобного сорта – странствующих монахов, невысокого полета менестрелей, бродячих ремесленников… Обстановка была самая скудная, что и понятно. Искать компании в помещениях для слуг он не пошел – к чему лишний раз показываться на глаза в доме шерифа?
Получив на кухне порцию еды, он быстро покончил с ней и, вытянувшись на жестком ложе, почти сразу уснул. Стрелок был не тем человеком, который будет всю ночь мучиться неразрешимыми вопросами и дальними планами, да и за день с друзьями отмерил не одну милю.
Проснувшись от звона колокола, Робин терпеливо отстоял заутреню в церкви, как положено монаху, а затем заторопился к воротам. Надо было обсудить все с Джоном и Туком и послать весточку Крису - пусть парень встретится с Бетти да расскажет ему новости из Сайлса. Придется Джону за ним идти, все равно это дело просто так в один день не провернешь.
Робин Гуд покосился на грозные, мрачные стены замка и покачал головой. Тут силой ничего не сделает не только десяток стрелков, о крепость может обломать зубы целая армия!
Тихо насвистывая какой-то мотивчик, он пересек город и вскоре вновь оказался в «Зеленом Роге», где монах снова превратился в обычного крестьянина, и отправился расталкивать своих друзей, если те еще не встали.

Шервудский лес
Вернувшись в свое убежище, стрелки встретили там Мача с сестрой и травницу. Последняя пресекла все попытки расспросить Эвелину и сама начала задавать вопросы о происшедшем в Сайлсе. Ясно было, что никто из пошедших в Ноттингем сегодня не вернется, и всем оставалось только после разговора и ужина погрузиться до утра в свои сны.
Кто-то забывал в них горести дня, а кто-то, наоборот, переживал все тревоги вновь. Но так или иначе, и для тех, и для других в положенный срок наступило утро.

[бабка Гульда >>>]

Утро застало Уиннифрид сладко спящей -- хоть и наревелась вчера, а усталость все-таки взяла свое...
Луч солнца скользнул по веснушчатому лицу девушки, заставил носик ее забавно сморщиться. она вяло двинула рукой, словно пытаясь согнать с лица муху, -- и проснулась.
Резко села на постели, разом припомнив вчерашний день.
Пир... знакомство с нежеланным женихом... а главное -- известие, которое принесла перед сном Бетти!
Служанка видела Робин Гуда! Служанка говорила с ним! Робин обещал ей, Уиннифрид, свою помощь и защиту!
Ах, Аллен, умница Аллен! Конечно же, это он догадался, что надо сделать! Он нашел бесстрашного разбойника, защитника всех слабых и обиженных, и рассказал о своем сердечном горе!
Много ли надо девушке, чтобы стать веселой, как лесная птичка? Капелька надежды! Совсем крошечная, словно росинка на зеленом листке...
Одеваясь, Уинни негромко и чисто напевала услышанное от старого нищего:

Спешите на улицу, добрые люди,
Послушайте песню мою!
О славном стрелке, удалом Робин Гуде,
Для вас я сегодня спою...

[Father Monk >>>]

- Ричарда ко мне! - выдохнул потный Гай Гисборн, уклоняясь от скользящего удара, отбивая чей-то выпад, уходя в оборону, отступая и покачивая клинком из стороны в сторону.
Молодой стражник поспешно кивнул, срываясь от положенного места у края двора. Он хорошо знал Уайта и догадывался, где можно найти лейтенанта.
- Ну? - коротко спросил Гисборн, растягивая губы в усмешке. Трое гвардейцев напротив неуверенно переступали с ноги на ногу. - Это всё на что вы, олухи, способны?
Один не выдержал, замахнулся, сделал два шага, чтобы попытаться обмануть капитана и ударить по диагонали... Гисборн прекрасно знал этот удар, благо сам учил солдата подобному. Ушел чуть назад, принял клинок на своё лезвие, выкрутил меч, отводя оружие противника в сторону, ударил его ногой в живот... Гвардеец охнул, согнулся, оступился, и тут же его настиг молниеносный ударл рукоятью по лицу. Гай уже не смотрел, как солдат заваливается на спину, поднимая руки к разбитому лбу - рыцарь мгновенно бросился в сторону, уходя от удара второго солдата, резко нагнулся, и клинок третьего просвистел над головой Гисборна. Выпрямиться, ударить назад, не глядя, уйти пируэтом назад, вольт, поворот, найти глазами противников... Восьмерка, ненужная, но эффективная штука, удар из позиции сокола, тычок кончиком сапога по коленной чашечке, еще один удар мечом - на сей раз по плечу. Солдат тяжело захрипел, падая на колени и роняя оружие из своих рук. Последний, третий, как-то странно хрюкнул, бросаясь на открытого Гисборна, попытался пырнуть его острием деревянного меча, но Гай вовремя отскочил чуть назад, пропуская лезвие перед собой, перехватил рукоять с рукой солдата и выкрутил ее. Гвардеец взвыл, получил удар ногой по копчику, опять странно хрюкнул и скосил испуганные глаза к мечу, приставленному к горлу.
- Ты труп, - сладко проговорил Гисборн и с силой отшвырнул от себя солдата. Он, не сопротивляясь, упал на землю, потирая ушибленное место. - Бестолочи, ни одного удара, которого бы я не знал, я от вас не дождался! Двигаетесь, как сонные мухи! Втроем будете сегодня убирать конюшни...
Он склонился к лежащим воинам:
- И только попробуйте не успеть до обеда, - прошептал он, выпрямляясь. - И позовите этого борова Жиля. Посмотрим, как этот кабан крутит мечом!

[Шася >>>]

Весь прошлый день старая травница провела в заботах - осматривала новое убежище, собрала кое-какие съедобные корешки и грибы с ягодами в лесу, приготовила вкусную похлёбку им с Мачем на обед и ужин... Вечером пришли остальные стрелки, и, сидя в углу, знахарка слушала рассказ о происходящем в деревне. Жизнь крестьян всегда была нелёгкой, а теперь как бы её спасение не обернулось новой бедой...
Не дослушав до конца, Генриэтта задремала. А утром предстояло ещё столько дел! Нет, в деревню ей лучше не возвращаться ещё какое-то время... А тут предстоит столько дел! Да и за Эви стоит пока присмотреть...

[Archangel >>>]

На следующее утро Ричард всё ещё раздумывал над вчерашним происшествием с Уиннифрид и гадал, действительно ли у девушки была веская причина для того, чтобы решиться на побег, или это был обыкновенный инфантильный каприз? Вряд ли можно быть уверенным в том или ином варианте, но, так или иначе, Уайт считал, что поступил правильно. Исчезновение юной леди де Тайбуа вызвало бы страшный переполох и повлекло бы за собой множество проблем, причём не только для самой сбежавшей невесты... И всё же Ричарду было неприятно - он чувствовал себя так, как будто разрушил чью-то сокровенную мечту. И никакие разумные основания и благие намерения не утешали его - на душе всё равно скребли кошки.
Солдаты говорили, что вчера вечером в замке был роскошный пир с участием всех высших господ. Наверное, там была и Уиннифрид... Вместе со своим не милым сердцу женихом. Бедняжка, может, не стоило тогда вмешиваться и дать ей сбежать?
Ричард раздражённо тряхнул головой, отгоняя подобные сентиментальные мысли. Глупости! Наоборот, Уинни сильно повезло, что её побег провалился... Сам же он честно исполнил свой долг, как и обязан был сделать. Всё правильно.
Стараясь больше не возвращаться к этим мыслям, Уайт стал готовиться к новому дню своей службы. Сказать по правде, рутинная муштра Ричарду уже немного наскучила, хотя он никогда и не признался бы в этом. Но сейчас ему хотелось чего-то особенного.
Поэтому Уайт с радостью воспринял известие одного из солдат о том, что его вызывает сам начальник гарнизона.
- Сэр Гисборн редко вызывает меня по пустякам, - задумчиво проговорил он. - Не знаешь, зачем я ему понадобился?
- Точно не могу сказать, лейтенант, - ответил парень. - Сэр Гисборн сейчас тренируется в поединках на мечах со своими солдатами. Возможно, он хочет проверить и ваше мастерство.
Ричард вежливо поблагодарил посланника, и когда тот откланялся, в чрезвычайном волнении принялся к приготовлениям...
Вскоре Уайт в полном обмундировании прибыл в назначенное Гисборном место. Как всегда внушительный вид начальника гарнизона производил сильное впечатление - всё-таки, что бы про него не говорил народ, он действительно великий воитель, и этого у него никто не отнимет. Ещё большее величие фигуре Гисборна, несомненно, придавали поверженные, лежащие у его ног солдаты.
- Вы звали меня, сэр рыцарь? - почтительно обратился Ричард к начальнику.

[Locke >>>]

Одной рукой придерживая лютню, а другой - расчесывая спутавшиеся за ночь волосы, Аллен спустился на первый этаж трактира. Утро было свежим и солнечным, как... как Уинни! По менестрелю никак нельзя было сказать, что у него была трудная ночь. Что тревоги, отступившие после разговора с Робином и Туком, вновь овладели им, как только на Ноттингем легла ночь. Что тени свистящими змеиными голосами говорили с ним, называя его Иудой. Что он проплакал полночи, как ребенок, а потом заснул тревожным сном - и ему снилась Уиннифрид, которую после неудачного побега заперли в подвалах замка шерифа.
Аллен собрался было заказать завтрак - на кухне так аппетитно шкворчала яичница, что желудок грозил покинуть хозяина и своим ходом пойти на запах. Собрался, но не успел, потому что его взгляд натолкнулся на Робина. Менестрель подавил желание броситься к стрелку и спросить, почему тот пришел без Уинни. Робин не волшебник. Но он поможет, непременно. Потому что кто-то должен помогать, когда помочь не может никто.

[Father Monk >>>]

Гисборн покрутил правой рукой, разминаяя ее после пару не самых своих удачных ударов, и милостиво наклонил голову, приветствуя Уайта.
- Ты задержался, Ричард, - холодно проговорил Гай, окидывая взглядом поднимающихся солдат. - Сколько раз повторять: ежели зову я, значит надо приходить не позднее, чем спустя пару минут. Можешь опаздывать под окно к своей очередной барышне, но не на встречу со мной, ты понял, Ричард?
Гисборн с отвращением отшвырнул от себя деревянный меч, и подбежавший солдат накинул на плечи рыцаря алый плащ.
- Доложи о событиях в замке, пока я отсутствовал. Откуда взялся этот храмовник, когда прибыл, а также всё ли в порядке было с леди Мэриан и этой... ее спутницей, Уиннифрид, кажется? - Гисборн наконец оторвался взглядом от поверженной троицы и взглянул на Уайта.

[higf >>>]

Навстречу Робину первым попался Аллен. Стрелок кивнул ему и, несмотря на пустой зал, сразу и довольно громко начал расспрашивать о проведенном тут вечере, незаметно подав знак молчать пока о делах. Поболтав минут пять, оба вновь поднялись наверх к своим товарищам, которые уже проснулись.
Робин вкратце рассказал о своей вылазке и разговоре с Бетти, опустив упоминание Мэриан и предложил Джону сходить за Крисом, а им самим пока оставаться в Ноттингеме, поддерживая связь с Бетти и ожидая удобного случая. Если бы таковой не представился, у не очень терпеливого Робина начинал зреть дерзкий план проникновения в замок и похищения девушки. Впрочем, благоразумия стрелка хватало, чтобы понять всю опасность подобного мероприятия.
- А вы что думаете? - спросил атаман Аллена, Джона и Тука.

[Hideki >>>]

Если тебя зовет сам сэр Гай, да и еще в такую рань, то не жди ничего хорошего, думал Жиль, выходя во двор и идя к тому месту, где всегда тренируется Гисборн со своими солдатами. Прибежавший стражник сказал, что сэр Гай хочет с ним потренироваться, правда он не сказал как именно тот назвал Жиля ибо не хотел весь день выплевывать остатки своих зубов изо рта.
Пройдя через весь двор, Жиль остановился. На его лице появилась довольная улыбка, обнажившая желтые зубы. Он с удовольствием посмотрел, как Гисборн отчитывал этого недоноска Ричарда Уайта. Хоть не большое, но утешение. Не осмелившись задерживаться дольше, он решил предстать перед суровым взором Гисборна.
- Сэр рыцарь, - Жиль учтиво, как того требовала субординация, наклонил голову, - вы звали меня?
Не поднимая головы, он скосил взгляд полный презрения в сторону Ричарда, но поскольку тот стоял спиной к нему, видеть этого не мог.

[Spring >>>]

Мач проснулся на заре и похоже раньше всех, хотя в этом мальчик всё же сомневался. Он тихонько вышел из пещеры на поляну и стал медленно прохаживаться туда-сюда, размышляя о произошедшем прошлым днём.
Ему было грустно из-за того, что сожгли старосту Сайлса, но ничего изменить и вернуть обратно было нельзя... Так же как и прежнюю весёлость и беззаботность сестры. Хотя...
Мач тепло улыбнулся, вспомнив о том, что Эвелина теперь будет жить с ними в лесу.
Нет, вернуть-то можно, но всё равно это будет уже не то. Она изменилась. это мальчик мог видеть даже невооружённым взглядом, но, насколько она стала другой, Мачу ещё предстояло выяснить.
Мальчик решительно тряхнул головой, прогоняя грустные мысли, и посмотрел на небо. Солнце уже почти выбралось из-за горизонта, щедро разливая свои лучи по округе. Зрелище было потрясающим, Мач плюхнулся на траву, не обращая внимание на то,что она ещ мокрая от росы, и принялся любоваться восходом.
"Интересно все уже встали или нет?"

[Archangel >>>]

- Конечно, сэр, я понял, - слегка склонил голову Ричард, не моргнув глазом выслушав замечания Гисборна. Хотя он и знал, что Гай был слишком уж придирчив, Ричард считал, что начальник гарнизона имеет на это право - на то он и командир. По крайней мере, беспричинной жестокости и ярости от Гисборна юноша никогда не замечал, скорее наоборот, даже выговор он произносил холодно и бесстрастно, крайне редко повышая голос. Пожалуй, именно эта его черта придавала Гисборну какое-то особое, пугающее величие.
Когда же командир задал свои вопросы, Ричард весь внутренне напрягся - снова его ставили в сложное положение, снова ему предстоял выбор между долгом и совестью. Сэр Гисборн просит его рассказать о Уиннифрид, и Ричард, по идее, обязан поведать начальнику о происшествии с юной леди де Тайбуа. Но ведь он же обещал девушке, что этот случай останется тайной! Как тогда будет выглядеть в её глазах и без того разрушивший все её мечты в пух и прах Ричард Уайт? Подлецом и мерзавцем! Юноша не мог себе позволить пойти на такое гнусное предательство, но не менее тяжело было солгать своему командиру. Ричарда мучали сомнения, и несколько секунд он колебался, что могло вызвать подозрение со стороны проницательного Гисборна...
Но по странной иронией судьбы Уайта спасло появление его недруга - Жиля Д'Эрве, что несколько сгладило замешательство Ричарда и дало ему время прийти в себя...
Он бросил короткий взгляд на солдата и безразлично кивнул ему, гадая, с какой целью начальник позвал к себе их двоих вместе, а затем, стараясь, чтобы его голос звучал как можно убедительнее, ответил:
- Боюсь, сэр, я знаю не так много. Мне известно лишь, что этот храмовник - некий Аскольд де Мурье, рыцарь Ордена Храма, прибывший в Ноттингем по какому-то очень важному вопросу, касающемуся сэра Ральфа де Моллара. Как вы понимаете, в подробности этого дела меня никто не посвящал. Что же касается леди Мэриан, то лично я не видел её уже около недели, но смею заверить вас, что с ней всё в порядке. С леди де Тайбуа тоже, - лишь ничтожное мгновенье помедлив, решительно произнёс Ричард, глядя прямо в глаза Гисборну. - Вчера в Ноттингеме не происходило ничего необычного, сэр.
Выбор был сделан...

Сообщение отредактировал Archangel - 25-03-2006, 19:48

[Grey >>>]

- Помочь им, конечно же, нужно, – согласился Тук. – Но сделать это надо правильно, чтобы не было потом им гонений и прочих неприятностей. Надо все так оставить, чтобы все было по закону божьему и светскому. А иначе жизнь у них выйдет не слишком и веселая, надо здесь, что-нибудь хитрое измыслить, да побыстрее, не равен час выдадут-то девушку замуж за приезжего жениха.

[Father Monk >>>]

Гай Гисборн

- Это не может не радовать, Ричард, - сказал Гай, когда его взгляд уловил легкое колебание в глазах лейтенанта. Однако Гисборн не придал этому значения, Уайт не так часто докладывался перед рыцарем, чтобы не волноваться вовсе. - Это не может не радовать...
Гисборн медленно обернулся и заметил стоящего Жиля. Губы рыцаря тронула злая усмешка, которая быстро потухла:
- Раздевайся. Можешь свои штаны оставить на себе. Мне они ни к чему, равно как и земле, на которую ты собирался их бросить.
Гай протянул руку, и Тодд подал в нее тупой турнирный меч, тяжело гудящий при резких взмахах.
- Что ты думаешь по поводу участившихся разбоев на окраинах Шервудского леса? - обратился рыцарь к Ричарду. - Тебе не кажется, что пора бы положить этому конец?
Гисборн скинул плащ, оставшись тоже оголенным по пояс и кивнул Тодду:
- Подай этому животному деревянный меч. Пускай защищается. А ты... - взгляд рыцаря вернулся к Жилю, - покажешь мне, как именно ты, "гордость" ноттингемского гарнизона, умеешь вращать мечом. И я подумаю, что для тебя лучше - замковый посудомой или все-таки носильщик оружия. Я слушаю тебя, Ричард.

[Archangel >>>]

Ричард внимательно следил за Гисборном, ища в его словах или поведении подвох и всё ещё не веря, что его обман остался незамеченным. Ещё больше Уайта удивило то, что командир остался доволен докладом - юноше почему-то казалось, что Гисборн ждёт от него каких-то необычных сведений, а никак не обыденных уверений в том, что в Ноттингеме всё в порядке.
Как бы странно всё это не выглядело, но Ричарду, похоже, сильно повезло, и он едва удержался от того, чтобы не издать вздох облегчения. Уайт сумел одновременно не подставить Уиннифрид и не вызвать гнев своего командира. Впрочем, если обстоятельства этого происшествия всплывут, не сносить Ричарду головы... Но пока всё складывалось крайне удачно.
Похоже, сэр Гисборн решил помериться силами с Жилем. Ричарду было интересно понаблюдать за этим поединком, но вскоре он понял, что его пригласили сюда не только для того, чтобы своими глазами в очередной раз оценить мастерство начальника.
- Что ты думаешь по поводу участившихся разбоев на окраинах Шервудского леса? Тебе не кажется, что пора бы положить этому конец?
Ричард ответил не сразу, несколько обескураженный заинтересованностью рыцаря мнением подчинённого. И потом, он что, собирается вести бой и беседу одновременно? Конечно, о превосходных бойцовских качествах сэра Гая ходят легенды, но неужели он настолько уверен в своей победе над д'Эрве? Видимо, да, потому как сэр Гисборн ошибается редко...
- Я считаю, что бесчинства разбойников зашли слишком далеко, - ответил Ричард, пристально наблюдая за поведением командира и следя за каждым его движением. - Мне кажется, они сами не сознают, что грабят собственную страну, а не сборщиков налогов и богатых торговцев. Все эти мятежи, восстания, убийства, нападения на людей влекут за собой лишь постепенное разорение родных земель, и не сближает народ, а наоборот, разобщает его. Я думаю, они изначально встали на неверный путь, и я согласен с вами - их нужно остановить, пока люди окончательно не потеряли уважение к власти монарха. Таково моё мнение, сэр.

[Hideki >>>]

Значит, сэр Гай принял его предложение и теперь этого выскочку, Ричарда Уйата, отправят в лес искать разбойников. И будет большой удачей, если вместе с ним отправят и его. Там в лесу у него остался один неоплаченный должок, и он намеревался как можно быстрее покончить с ним. С кем с ним? С долгом? Да и с долгом, и с Ричардом, и с этой деревенской девкой, Эвелиной. Он вернет себе святые мощи или он не Жиль д’Эрве.
Но зачем эта показуха перед этим молокосом? Неужели Гисборн всерьез рассчитывает, что Жиль будет драться с ним в полную силу? Нет, он не сомневался в силе и умение фехтовать своего начальника, но все же. Что могло скрываться за этим? Хитрый Жиль всегда искал в поступках господ то, что могло потом ему помочь. Вот и сейчас он решил внимательно слушать, о чем спрашивает Гисборн и что ему отвечает Уайт.
Подошедший стражник подал ему деревянный тренировочный меч. Гладкая рукоять, отполированная в сотнях подобных поединках, была зажата в большой ладони чернобородого стражника.
Весеннее солнце припекало голую спину Жиля. Встав в стойку и поприветствовав сэра Гая, Жиль решил первым начать атаку. Сделав шаг вперед, Жиль, отведя левую руку за спину, нанес рубящий удар. Совершенно стандартный, слева направо и сверху вниз. Жиль надеялся, что деревянный меч вынесет соприкосновение с мечом Гая и не развалится.

[Heires$ >>>]

Всю ночь Эвелину мучали страшные кошмары, от чего девушка металась во сне из стороны в сторону. Она вновь бежала по лесу, и чужие руки грубо хватали её и рвали одежду, ей хотелось кричать, но не получалось, а потом сон повторялся снова и снова.
Утро было подобно благословению, и хоть пробуждение заставило её вновь вспомнить всё, что произошло накануне, но жестокая реальность была куда лучше, чем плен ночного кошмара. Эвелина открыла глаза и долго молча смотрела перед собой, потом она собралась и стряхнула с себя оцепенение, оставленное жутковатым сном. Жизнь, какая бы она теперь ни была запятнанная, продолжалась, и нужно было сделать всё, чтобы двигаться по ней дальше.
Девушка тихо, точно тень, вышла из пещеры и, увидев своего братишку, неспешно подошла к нему.
- Новый день всегда так красиво начинается, - Эви положила ладонь на плечо Мача, и совсем неслышно закончила фразу, - Но никогда не знаешь, каким будет закат...

[Father Monk >>>]

Гай Гисборн

Рыцарь даже не стал парировать удар Жиля, а просто уверенно и быстро отскочил чуть назад, даря сопернику возможность рубить воздух.
- Это хорошо, Ричард, что ты так думаешь, - обходя Жиля по кругу, сказал Гисборн. - Я рад, что твоя голова еще не забита тем мусором, который обычно накапливается в головах молодых людей твоего возраста. Сам король Ричард гордился бы твоими словами, будь он сейчас здесь. Но это не мешает мне гордиться ими...
При последних словах Гай сделал резкий шаг вперед и попытался пырнуть д'Эрве клинком в живот, но Жиль успел повернуться левым боком, сделав шаг назад, и пропуская клинок, отскочив от рыцаря. Гисборн презрительно усмехнулся:
- Видишь ли, Ричард, разбойники, особенно те, которые следуют за выскочкой, именуемом Робином Гудом, не собираются слушать ни глас рассудка, ни стражу, ни самого принца Джона. Таким людям нужно одно - слепая, глупая вера в то, что их дело якобы "правое", дабы оправдать все те преступления, которые они совершают. Думаешь, они ведут беседы со стражниками, которые охраняют караваны купцов? Нет! Они их вешают за ноги и устраивают из них мишени для своих стрел!
Гисборн вновь налетел на Жиля, ударив сверху. Жиль заблокировал удар, оттолкнул меч Гисборна, поморщившись при слышном хрусте его деревянного меча, и тут же попытался нанести скользящий удар по животу рыцаря. Гисборн сделал мечом "мельницу", отбивая клинок Жиля чуть в сторону и вновь отступил на шаг назад.
- Они обвиняют нас, что мы убиваем людей. Знаешь зачем они это делают, Ричард? Чтобы солдаты смутились. Чтобы утратили веру в шерифа, а значит - в принца Джона, а значит - в нашего короля Ричарда! Утратив веру, мы станем слабее этих разбойников и проиграем им!
Солнце стало припекать сильнее, и по голой спине, вдоль позвоночника, Жиля потекли струйки пота. Д'Эрве решил нанести серию разящих ударов, проверяя оборону Гисборна, в разные части тела, наступая на него, как большой черный медведь. Однако Гисборн закрутился в пируэте, сделал пару изящных и быстрых вольтов, отбивая выпады Жиля, и плавным, скользящим движением ушел ему за спину, вновь отступив на пару шагов и даря солдату возможность отдышаться после серии столкновений.
- Но есть еще одна причина, Ричард, по которой мы можем проиграть, - Гисборн отер пот со лба. - И эта причина - в отсутствие дисциплины и в неподчинении приказам. Есть солдаты, выполняющие приказы. А есть рыцари и лейтенанты, эти приказы отдающие. Рыбак не будет ковать, а кузнец не пойдет ловить рыбу, ибо оба знают своё место в этой жизни, - Гай сделал шутливый салют в сторону Жиля. - И именно поэтому зазнавшимся следует преподавать уроки.
Гисборн замолчал и посерьезнел. Жиль резко поднял голову и посмотрел сначала на Гисборна, а потом на Ричарда. Если бы взглядом можно было убивать, то Уайта сейчас не было, а только кучка пепла лежала бы на его месте. Такого позора он не мог вынести. Не будь он смуглым, то можно было увидеть, как его лицо побагровело от злости. Жиль повернулся снова лицом к Гисборну. Солнце светило прямо в лицо его рыцарю и Жиль решил этим воспользоваться. Перекинув деревянный меч из правой руки в левую и обратно, Жиль решил применить выученный давным-давно прием, назыаемый романтично "Бабочка". Как раз когда он пришел к этому мнению, Гисборн резко напал на Жиля. Его удары сыпались словно из рога изобилия, его сверкающий в лучах солнца меч, порхал из стороны в сторону, разя в бок, в живот, в грудь, в голову солдата, стремясь найти брешь в обороне Жиля. Мечи сталкивались, расходились, сходились вновь, обнажая лица противников, их взгляды пересекались, зубы скрежетали от натуги...
Гай ушел в сторону, поднырнул под опаснейший удар д'Эрве, ударил его ногой по колену, слегка расшатав равновесие солдата, и повернулся вокруг своей оси, с силой опуская меч на оголившуюся спину Жиля. Бородач вовремя рухнул, откатываясь от удара капитана, вскочил... чтобы ощутить, как его меч помимо воли Жиля крутится в его руках и покидает ладонь, дабы совершить немыслимый полет в сторону Ричарда и упасть возле ног лейтенанта.
- Вот и всё, - тихо сказал Гисборн, и ударил мечом по животу д'Эрве. Будь это не тупой тренировочный меч - и лежать бы Жилю с распоротым брюхом. А так... алая полоса пролегла там, куда попало лезвие меча.
Жиль поднял голову и увидел лицо Уайта. Ладони медленно сгребли песок в кулаки. Глаза пылали ненавистью, а зубы скрежетали так, что можно было подумать, что они сейчас перемолятся в муку. Кожа на животе горела от удара тренировочным мечом. Черные волосы от пота слиплись, а тело стало грязным от пыли. Позор и унижение. Но судя по всему это был не конец его мучениям.
- Можешь не смотреть туда, выродок, - Гисборн сгреб волосы Жиля в охапку и чуть приподнял голову, направляя лицо солдата к себе. - Тебе было приказано быть в деревне. А вместо этого ты отправился потешить свою мужскую похоть, таящуюся в штанах. Покинул пост ради какой-то деревенской дурочки, которая, благодаря твоему тупоумию, выманила троих солдат с поста. Знаешь, что за это полагается? Даже не побои. Смерть. Но я тебя прощаю. В последний раз. В самый последний раз. Ибо могу разделать на две ровные половинки в любой момент, даже во сне. Ты понял, похотливый кабан?..
Он откинул голову д'Эрве от себя и ударил его в живот носком сапога.
- Вот, что сделал ты со своими товарищами, покинув пост! - уже громко заявил Гисборн. - Обрек их на мучения, которые предоставляют разбойники Робин Гуда!
Он ударил его еще раз, и из груди солдата вырвался слабый хрип.
- Хрипи-хрипи. Когда ты будешь висеть вверх ногами и ждать стрелу меж ног, сможешь и покричать, - Гисборн передернул плечами, отбросил свой меч в сторону. - Ты будешь чистить сегодня хлев. Руками. У тебя будет много времени подумать о том, что существует не только твоя похоть, но и король, которому ты служишь. И товарищи, которых подставил.
Последние слова Гисборн говорил уже скорее Ричарду, нежели Жилю. Капитан должен заботиться о своих подчиненных. Всегда и везде.
Подбежавший Тодд накинул на плечи Гая плащ.


(совместно с Hideki)

[Spring >>>]

Мач вздрогнул, когда кто-то внезапно положил ему ладонь на плечо, но узнав голос сестры, мальчик успокоился.
- Да, я очень люблю смотреть на восходы, - улыбнувшись, сказал он.
Мач повернул голову, чтобы посмотреть на Эвелину. Сестра выглядела такой измождённой и несчастной, что у мальчика аж горло перехватило от жалости к ней.
- Что, всё так плохо, Эви? – испуганно спросил он.
Мач, поддавшись неожиданному порыву, обнял сестру, пытаясь успокоить её и утешить.

[Heires$ >>>]

Эвелина прижала к себе братишку и осторожно провела рукой по его мягким волосам.
- Нет, что ты... Всё хорошо, всё будет хорошо! - Она не вполне верила собственным словам, но заставлять единственного родного человечка страдать, было совершенно неправильно. - Солнце всходит и приносит с собой новый день, развеяв мрак ночи. Не волнуйся за меня, Мач, мы теперь вместе, а значит всё будет в порядке. Знаешь, я так рада, что у меня есть такой братик, я очень тебя люблю!
Девушка рассеянно гладила волосы брата, глядя, как небо расцветает дивными красками.

[Archangel >>>]

Ричард не знал что и думать - настолько он был впечатлён всем поведением начальника. Лейтенант со всей возможной внимательностью слушал то, что ему говорит Гисборн, и вместе с тем с не меньшим интересом наблюдал за его поединком с Жилем. Уайт был польщён похвалой командира, потому как очень мало кто её вообще когда-то удостаивался. К тому же сэр Гай никогда не бросал слов на ветер, не говоря уже о лести или лжи... Да и зачем ему, сэру Гисборну, попусту хвалить своего подчинённого? Но неужели командир был впечатлён лишь только словами Ричарда? Неужели их было достаточно для того, чтобы заслужить фразу, которой многие солдаты добиваются всю жизнь? "Сам король Ричард гордился бы твоими словами, будь он сейчас здесь. Но это не мешает мне гордиться ими..." - сказал он. Тут любой может зазнаться! Но Уайт не спешил с выводами и чувствовал, что здесь кроется что-то ещё...
Он понял, что именно, во время его боя с д'Эрве. В эти мгновенья Ричард осознал, что величие его командира может сравниться лишь с его непреклонной жестокостью по отношению к провинившимся. Уайт понял, что главной целью всей это сцены для Гисборна был не он и не его суждения, а Жиль, а точнее его унижение. Страшное и бесчеловечное, которого, пожалуй, не заслуживает никто. Вероятно, сэру Гаю было известно, что д'Эрве не ладит с Ричардом, и именно поэтому он решил наказать его на глазах врага и недоброжелателя, чтобы позор казался Жилю ещё страшнее.
Ричард почти с ужасом наблюдал за этим моральным уничижением. На мгновенье он встретился с Жилем взглядами. В глазах солдата пылала всепоглощающая ненависть, и Уайт понял, что д'Эрве затаил всю свою злобу именно на него и наверняка подсознательно винил во всех своих бедах именно его, Ричарда... А это значит, что и без того далёкие от дружеских отношения между ними перерастут в настоящую вражду.
Ричарду не было жалко Жиля. Он всегда считал его низким, завистливым, подлым и беспринципным человеком. Ему была отвратительна сама мысль о том, что д'Эрве посмел прикоснуться к молодой деревенской девушке и обесчестить её. Уайт не испытывал к солдату ничего, кроме презрения. Но, тем не менее, изощрённость пытки, которую устроил Жилю Гисборн, заставила его сердце сжаться.
Впрочем, как показало время, Ричард был здесь нужен не только для того, чтобы засвидетельствовать позор Жиля. Последние слова Гисборна не могли быть обращены к кому-нибудь ещё, кроме как самого Уайта. Ричард понял, что наказание д'Эрве должно было послужить уроком и для него, а также предупредить, что Гисборн ошибок не прощает. Юноша вспомнил о происшествии Уиннифрид, и ему стало не по себе.
Ричард некоторое время молчал, поражённый жестокостью разыгравшейся перед ним сцены. Он смог заговорить лишь через несколько секунд.
- Благодарю вас за похвалу, сэр рыцарь, мне очень польстило, что вы гордитесь моими словами, - бесстрастно начал он. - И я полностью согласен со всем, что вы сейчас сказали. Я осознаю также и свою вину в связи с происшествием с Жилем, я обязан был не допустить этого. Но я обещаю вам, что больше подобное с моими подчинёнными не повторится.
Уайт бросил скорбный взгляд на д'Эрве, губы его презрительно скривились, но в глазах можно было увидеть жалость. Но жалость скорее не к самому Жилю, а к тому, во что он себя превратил.
- У вас есть ещё какие-нибудь приказания для меня, сэр рыцарь? Я был бы рад искупить свою вину и быть вам полезным. Признаюсь честно, я уже давно мечтаю внести свой вклад в борьбу с этими разбойниками, - стараясь, чтобы его голос не дрожал, как можно более уверенно произнёс Уайт.

Сообщение отредактировал Archangel - 31-03-2006, 15:47

[higf >>>]

Робин, смотревший на Джона, резко повернул голову и бросил взгляд на соратника.
- Что есть закон божеский и человеческий, отец Тук? – горячо спросил он. – Закон человеческий в Ноттингеме это шериф. А в веселой Англии – норманны, не считающие нас людьми, да принц Джон, которому не стыдно отбирать королевство у собственного брата. Закон же Божий на этой земле – толстые и жадные монахи! Да вспомни, как ты сам попал к нам в лес! Хватило ли тебе терпения, когда грабили вилланов? Или ты жалеешь, что огрел отца настоятеля по голове? Они любой закон перевернут так, как надо, и понимают только язык золота и язык стрел и мечей! Они говорят, что мы преступаем законы и грабим казну государства! Если бы шериф и его стража были честны и все, что забирают, попадало в королевскую казну, а королевская власть заботилась бы равно о всех своих подданных – я первый вышел бы из леса и пожал им всем руку! А пока – у них должен быть хоть какой-то страх. Лишь угроза стрелы в горло или всеобщего бунта сдерживает господ от того, чтобы оставить вилланам ровно столько еды, чтоб они не померли с голоду и переставляли ноги на полях знати и монастырей! И что бы не говорили они о своих законах – я никогда не убивал без нужды даже врагов, оставляя им шанс искупить свои грехи перед Богом. А за пролитую мной кровь отвечу сам…
Стрелок вздохнул, успокаиваясь. Он сам понимал, что такая вспышка была сейчас не к месту, но накипевшее в душе вырывалось наружу, как река, что по весне смывает плотины. Через минуту атаман заговорил сдержаннее.
- Боюсь, что не сможем мы их защитить в городе. Что Аллен против барона? Скорее всего, и ему, и Уинни придется покинуть Ноттингем. А вот что придумать, пока они в замке, я и не знаю. Хорошо бы сделать так, чтоб девушка оказалась вне крепостных стен.

[дон Алесандро >>>]

Замок Ноттингем

Шериф стоял у дверей покоев жены и переминался с ноги на ногу, проснулась ли его дражайшая Тильда… уже довольно поздно, но будить жену ему не хотелось, наконец, сэр Ральф вздохнул и решительно постучал в дверь.
- Дорогая! Ты уже встала?
Внезапно дверь открылась и оттуда появилась Бетти.
- Госпожа уже проснулась? – тихо спросил шериф.
Служанка кивнула и поклонилась господину.
- Иди! Я проведаю свою супругу… - де Моллар махнул рукой.

Войдя в комнату он обнаружил что его супруга уже встала и сидит перед зеркалом добавляя последние штрихи к своему облику.
- Доброе утро! Как вы спали?
Леди Матильда не удостоила его ответом и лишь чуть кивнула головой.
Шериф чуть помялся и ещё раз вздохнув, продолжил
- Я хочу поговорить о нашей подопечной! Уиннифред, как вы конечно помните, помолвлена с бароном Рейвенсвордом, и вчера на пиру состоялась их встреча, а сегодня с утра барон приходил ко мне и очень просил елико возможно ускорить свадьбу, я согласился на это, но барону мало этого, он настоятельно требует чтобы церемония прошла не у нас в замке, а в той часовенке за городом… оказывается…э-э-э…
Шериф не смог не сдержать улыбки.
- Оказывается эту часовню построил ещё его дед в исполнении своего обета и теперь барон жаждет венчаться в ней… я, честно говоря, дал своё согласие, конечно там поскромнее, чем в замке, но, в конце концов, много ли нужно, чтобы выдать замуж эту девчонку?!

[Дамиана >>>]

- Не много, - согласилась леди Матильда, продолжая расчесывать перед зеркалом волосы. - Всего-то хорошо вооруженный отряд стражи. Если память меня не подводит, часовня, о которой вы говорите, расположена посреди леса, а насколько спокойны наши леса, вам известно и самому. Впрочем, если хотите себе лишних хлопот...
Плечи норманнки, блестящие от втертого на ночь крема, слегка приподнялись в жесте полного безразличия.

[MitRana >>>]

Выйдя из комнаты Бетти собралась было отправиться на кухню и осуществить подлые захватнические планы в отношении пары горячих утренних пирогов с зайчатиной, но внезапно остановилась , осененная какой-то мыслью, которая озорным бесенком промелькнула в тёмных глазах. "Интересно, а что это дражайший шериф собирается доложить своей обожаемой супруге?". Сарацинка воровато оглянулась и приложила ухо к двери хозяйской опочивальни, зажмурив один глаз. Голоса доносились тихо, но вполне отчетливо...

...он настоятельно требует, чтобы церемония прошла не у нас в замке, а в той часовенке за городом…
...я дал своё согласие...

Всего-то хорошо вооруженный отряд стражи...
...часовня, о которой вы говорите, расположена посреди леса...

Бетти самозабвенно предавалась пороку подслушивания и на смуглом лице отражалась целая гамма чувств - от уныния до восторга. А чутье подневольного человека давно подсказывало, что разговор уже кончается и что пора уносить ноги, иначе заодно с венчанием Уиннифрид в той же часовенке состоится отпевание рабы божьей Элизабет/Лейлы.

[Grey >>>]

- Закон человеческий, Робин, это не люди и сановники, это совесть, и только она будет беспристрастным судьей любому поступку и действу. А закон божий это не то, что проповедуют объявившие себя служителями Его, это то, что прописано в умах людей словом Христа. И лишь перед этими законами я пекусь о соблюдении обычаев, - Тук казалось, совершенно спокойно выдержал всю пылкую тираду предводителя лесных братьев, и сейчас все также размеренно ответил, когда понял, что его могут услышать. – Но ты прав, нам надо как-то вывести девушку за пределы замка. Для начала стоит отправить Джона на разведку и подумать над этой задачей как следует, причину, по которой Уинни может понадобиться выехать за крепостные стены можно ведь и создать, не так ли?

[Spring >>>]

- Я тоже тебя очень люблю! – Мач поднял голову и взглянул сестре в лицо.
На нём царило какое-то рассеянное выражение, как будто Эвелина была глубоко погружена в свои мысли.
«Похоже, так и есть. Мне лучше стоит сделать вид, что я поверил её словам, - подумал мальчик, - эх, Эви…»
- Ты вчера всё здесь осмотрела? – внезапно деловито поинтересовался он, отпуская сестру. – Если нет, что я с радостью устрою тебе экскурсию, а если да… то может пошли просто по лесу погуляем?
«Ей жизненно необходимо развеяться и отвлечься от плохих воспоминаний. Надеюсь, она примет моё предложение…»

[higf >>>]

Робин, Джон и Тук еще потолковали, и даже придумали пару занятных идей. Однако, увы, их осуществление оставалось под вопросом. Вспомнив свои вчерашние намерения и тревоги, атаман решил послать своего верного помощника Джона в лагерь, присмотреть за находящимися там, и в обмен первым делом прислать сюда Криса Бедика. Не скрывая улыбок, все дружно сошлись, что ему просто необходимо увидеться с Бетти – разумеется, в интересах дела.
Скоро Джон уже по хорошо знакомой шагал в лагерь. Сколько раз еще придется отмерить путь в лес от Ноттингема и обратно, прежде чем они разберутся с этой историей? А сколько потом? Жизнь – это дорога или дорога – это жизнь?
Оказавшись в лесной пещере, уже днем, Маленький Джон первым делом, увидев, что все в относительном порядке и все живы-здоровы, перекинулся парой слов с Крисом и последний, быстро собравшись, отправился в путь с заданием увидеть пересказать все Робину и повидаться с Бетти.
Затем он подошел к Скарлету и оба стрелка, выйдя к текущему неподалеку ручью, остановились и начали обсуждать произошедшее в Сайлсе - то, о чем помощник Робина еще не знал, а также ближайшие планы.

[Мэй >>>]

Мэриан заснула поздно: ей не спалось, мысли все время возвращались к прошедшему дню, не давая ей покоя. Наверное, она бы даже не смогла сказать, что же конкретно ей так мешало, но заснула она только глубокой ночью.
Поэтому и на утро Мэриан проснулась, когда солнце сияло уже высоко над горизонтом. Она улыбнулась и смешно наморщила носик, на который падали солнечные лучи, а затем уселась в кровати и сладко потянулась.
Не смотря ни на что, настроение у Мэриан было отличным, и едва одевшись и приведя себя в порядок, девушка решила навестить подругу, а потому тут же направилась в комнату Уинни. Яркие солнечные лучи снова и снова заставляли ее щуриться и улыбаться, так что в комнату подруги она постучала в превосходном расположении духа, искренне надеясь, что и Уинни чувствует себя также хорошо!

[бабка Гульда >>>]

А Уинни, уже одетая и причесанная, кинулась подруге на шею. Она лучилась весельем, счастьем, надеждой.
-- Ах, Мэриан, бог услышал мои молитвы! Я не выйду за барона Ревенсворда! Я буду, буду, буду с Алленом! У меня появился такой защитник!.. Отважнее всех рыцарей креста, благороднее всех героев баллад, сильнее всех древних королей! Неужели не угадала?
Девушка отстранилась от подруги, взглянула сияющим взором в ее встревоженные глаза.
-- Ну, Робин! Робин! И если спросишь: "Какой Робин? " -- я убью тебя на этом самом месте, Мэриан!

[Мэй >>>]

- Нет, дорогая Уинни, конечно же, я понимаю, какой Робин! - глаза Мэриан ярко блестели, а на щеках появился легкий румянец.
Конечно же, она помнила Робина, она не могла такое забыть! Мгновенно в памяти девушки всплыли воспоминания о том, что казалось, было совсем недавно.
А теперь... теперь доблестный Робин Гуд - защитник любви Уинни и Аллена?
- Ты должна мне все рассказать!

[Heires$ >>>]

- Конечно пойдем! - Эвелина решительно кивнула брату и взяла его за руку. - Всё-всё мне тут покажи!
Ей и Мача не хотелось разочаровать, да и самой проветриться, чтобы все дурные мысли из головы повылетали. А прогулка по лесу ранним утром - самое лучшее, что и придумать только можно. Солнце только взошло и так робко глядит сквозь листву зеленую, ветерок ещё прохладный... Всё такой чистое, невинное... небо с золотистыми облачками.
И темнота в душе Эвелины даже отступила перед светлым утром.
- А расскажи мне, чем ты тут у Робина обычно занимаешься? И вообще, чем живут лесные братья?

[Астальдо >>>]

И вечер, перетекший в ночь, и раннее утро прошли вовсе без приключений для белоплащника; беседы и молитвы, чтение Книги. Вилл ощущал себя застывшим посередине между тремя путями. Первый из них - путь в весёлый лес и к славным ребятам, для души - путь бродяги и свободного человека. Второй путь - с алым крестом на белом плаще, вступление в Орден, исполнение чужих приказов - путь служения, терпения и смирения. И третий... свой. Целиком свой. Когда тебя никто не выручит, когда только твои собственные руки смогут проложить дорогу...

Его влек этот путь. Он уже не вольный стрелок - Палестина и последние события изменили его. Но и не храмовник, нет, слишком много ограничений. Наемник? Быть может. Рутьер, грабитель, мародер? Никогда.

...Человек в белом плаще вышел из церкви, затем вывел своего приметного коня - и медленно двинулся в сторону ворот из города. Нет, он не собирался уезжать надолго, так и сказал служке, оставив у себя ключ от комнаты священника; обещал к вечеру вернуться.

... Копыта тихо звякали о камни на дороге, храмовник ехал в сердце леса...

[Локки >>>]

Мысли Криса были далеко - там же, где и его сердце - в замке Ноттингема. Стоило ему закрыть глаза, и перед внутренним взором вставал ее неповторимый образ. Единственная. Любимая. Лейла. Ее озорная, хотя и немного грустная улыбка. Черные волосы – мягкие как шелк и пахнущие цветами. Темные глаза, в которых всегда светилось озорство.
Как она там? Она такая хрупкая и беспомощная, а вдруг обидит кто? А его даже рядом не будет, что б ее защитить. Лейла быстра и умна, но ведь она лишь молодая девушка. Красивая молодая девушка – что еще опаснее для нее же.
И пусть хозяйка к ней неплохо относится, да и с девушками она, вроде, подружилась – у Криса все равно было неспокойно на сердце, пока она не в безопасности.
Робин сказал, что с Лейлой все в порядке. Она тоже скучает по нему, Крису и так же ждет встречи.
Сегодня…. Сегодня он увидит ее.
Рука сама потянулась к вороту. Там, под рубахой, на простом шнурке висело главное сокровище Криса – вырезанный из дерева медальон. Полые половинки, прижатые друг к другу наподобие створок раковины и перевязанные куском шнурка. Вырезано было хоть и старательно, но грубовато - ценность этой вещи была не в искусной резьбе - там, внутри, хранилось бесценное сокровище. Пахнущая цветами прядь черных волос, перевязанная льняной нитью.
Пальцы сжались на медальоне:
Лейла… любимая.

[Spring >>>]

Мач с радостью начал показывать сестре лагерь и рассказывать о своих занятиях. Он посвятил Эви в свои мечты, сказав о том, что очень сильно хочет стать лесным стрелком, что всё время тренируется, стараясь стать хотя бы равным по силе остальным разбойникам. С гордостью сказал, что при его стрельбе из десяти стрел уже семь попадает в цель, а раньше количество попаданий редко-редко достигало половины…
Рассказывая, он сначала осторожно следил за реакцией сестры, а потом перестал, так как увлёкся и начал говорить с большим азартом и ажиотажем. Его юношеский пыл и задор не могли не «расшевелить» Эви, и та, пусть и ненадолго, совсем забыла о своих кошмарах и тревогах, полностью сопереживая брату.
Показав лагерь, мальчик повёл Эвелину на небольшую прогулку вокруг него. По дороге они молчали, наслаждаясь видами природы, а вернувшись в лагерь не сказали друг другу ни слова, проникнутые вззаимопониманием.

[Heires$ >>>]

Прогулка вышла удивительной, она позволила Эвелине забыть о плохом и насладиться простой безмятежной прогулкой. Она слушала воодушевленный рассказ брата и даже улыбалась. Так хорошо было оказаться снова рядом, вместе, пусть даже при таких ужасных обстоятельствах.
- Спасибо, Мач. Мы так хорошо погуляли... Здесь очень красиво, мне нравится это место. Теперь я понимаю, почему тебе так хорошо здесь. - Заговорила Эви, когда они подошли к лагерю.
Девушка почувствовала, что хочет остаться тут, жить беспокойной жизнью разбойников, которая тем не менее была лучше её жизни с тёткой.

[Рюдо >>>]

Малыш Джон
==========================

Шлёп-шлёп-шлёп.
Джон взглядом проследил за камушком так ловко обманувшим природу. Скок-скок-скок по бурной поверхности ручья. Джон не думал почему так. Жизнь – она или есть. Или её нет. Плоский камушек скачет, отгоняя мысли от проблем и забот, прямо как в детстве.
Он стоял и кидал камушки в ручей. Слово-камушек. Слово-камушек. Не так уж легко рассказывать вроде бы обычные вещи, если от этих вещей зависит жизни товарищей.
- Кто они если не кровопийцы? Пусть не своими губами, не своими клыками…да ведь пьют нашу кровь. Пьют кровь всего люда. Пьют.
Закончил рассказ Джон и перевел вопросительный взгляд на собеседника, словно ища подтверждения что мол: «да, Малыш, пьют. Да только не долго им еще пировать. Уж будет у нас порядок. Будет чёрт возьми!!!»
Малыш Джон поудобнее перехватил дубину и сделал пару махов. Словно разрубил разговор на две части. Хватит о прошлом. У лесных братьев ещё есть дела о которых будут складывать легенды. «Хех. Может и обо мне споют.. дожить бы…»
- Так вот насчет кровушки..
Джон сорвал травинку и начал слегка пережёвывать её, наслаждаясь почти не ощутимым соком.
- Знаешь, у меня сердце кровью обливается, когда они там у себя в замке пьют и веселятся за наши слезы и пот. Обоз с налогом будет – не выдержав рубанул Джон – обоз со слезами. Что думаешь? Я вот боюсь, что этот боров просто по новой пошлёт своих собак. Чёрт..но как же хочется…
И Джон вопросительно посмотрел на паренька.

[Torvik >>>]

Скарлет подошёл к Джону. Весёлости не было. Да какая весёлость, если крестьян жгут за их сочуствие разбойникам. Вот и Маленькому Джону тоже невесело. Хотя и совсем по другому поводу. Слёзы. Слёзы то слёзы. Только злить лишний раз шерифа, подставляя крестьян как-то не хотелось. Если и брать налоги, то так, чтоб подумали на кого угодно, только не на разбойников. А как это сделать? Если уж нашли козлов отпущения, то теперь на них будут валить всё, да ещё и преподносить это, как величайшие победы над...
- Мысль интересная. Был обоз и фьють - его нет. А охранники пьяные вдубелину. Не просто мол ограбили их, героев, а они сами продули в карты золотишко. Как тебе? Что-то ещё бы добавить, но это покумекать надо.
Скарлет снял шапку и протёр лоб. Новая мысль начала работать. Скоро, очень скоро настроение улучшися, если только идея Джона найдёт своё воплощение. А крестьяне... Крестьяне получат налоги назад. Это их успокоит. По крайней мере на какой-то период.

[Рюдо >>>]

Малыш Джон хмыкнул. Не то что бы идея Скарлета была плоха. Да был тут один момент, о котором он не замедлил поведать соратнику
- Тук тебе этого не простит. Столько винища!
Неудачно пошутил Джон. Тряхнул головой и извиняющееся посмотрел на понурого Скарлета.
-Шутки в стороны. Потом в кабаках пошутим. – не пойми зачем снова добавил он - Мысль-то дельная, да уж больно
Сплюнув травинку вместе с окончанием фразы, стрелок повернул разговор в другое русло.
- Ты прав. Да и я лучше пути не вижу. Что нам надо? – и Джон начал загибать пальцы – Солдаты. Это будет. Место их попойки. Хмм…Найдем. Уж не верю я, что не найдется на этой дороге честного кабатчика. И вино.
Тут Джон снова взмахнул дубиной. Затем сделал короткий выпад, словно и не палка это была, а меч с «благородной» водянистой шерифской кровью. Не переставая делать финты дубиной, Джон процедил сквозь зубы
- А вот с этим сложнее. Грабить трактирщиков тоже не дело. Вино надо. ….Эх! Ничего в голову не лезет! Ну хоть ещё один обоз грабь!

[Torvik >>>]

Скарлет присел и, достав ножи, начал их подбрасывать, тренируя свою ловкость. Он немного подумал, потом бросил с развороту их в ближайший дуб и обернулся к Маленькому Джону.
- А Туковский неприкосновенный? Он сам когда ещё придёт... Чай мы то-ть знаем, где наш друг его заныкал. А потом побурчит и отойдёт. Дело-то важнее. Зато хохоту в округе будет. А пьяных охранников ещё и в юбки нарядить, чтоб смешнее будет.
Воображение разбойника уже рисовало ему картину, когда шериф увидит своих прихвостней в чепчиках возле бочонка пьяных в стельку, но совсем без золота. Он фыркнул, не в силах сдержать подступивший смех и пошёл к дубу собирать ножи.
- Вдвоём справимся или кого с собой возьмём? - спросил он оттуда великана, а потом, уже тише, добавил, - А бочонок-то вон в дупле. Я видел, как Тук его ховал перед рейдом. Ну так как?

Сообщение отредактировал Torvik - 18-04-2006, 9:17

[Рюдо >>>]

- Тук, конечно, великий человек, но не ужели у него в бочонке столько, что бы перепоить взвод солдат? Ну сколько их там? Ммм… двое, к ним ещё трое. Да тот что на козлах. И допустим… ну чёрт с ним! Пусть будет дюжина! А вина у нас сколько?
И Джон сладко потянулся. Основное было сделано, и остались только детали. Важные, но всё-таки Скарлет молодчина, и не зря ему Робин так доверяет. Головастый да шустрый.
И лишь один вопрос тревожил Джона. А не прикладывается ли малыш к запасам Тука? Врядли..да чем чёрт не шутит?
-Брр.. – Бывший крестьянин затряс головой словно ломовая лошадь из его прошлой жизни. Только лошадь отгоняет мух и всяких кровососов, а Джон гнал от себя дурные мысли о верном друге.
- Так сколько там винища у святого пройдохи? Может на донышке едва булькает, а мы тут с тобой мечтаем.

[Torvik >>>]

Что же. Идея была понятна. Надо было начинать воплощать её в реальность, пока не вернулся вышеозначенный монах, имеющий неслабую тягу ко всевозможным хмельным напиткам. Из чего он только не делал. Откуда только не доставал. Ходили даже слухи среди разбойников, что братец Тук гонит даже настойку из листьев эвкалипта, растения редкого, экзотического, в здешних местах встечающегося весьма редко, реже чем рога у лошади. Скарлет быстренько взобрался на указанный им же дуб и с края дупла обратился к Маленькому Джону:
- А ну-ка подсоби снизу. Тут мне одному вниз не сравиться. Эх и здоров же наш монашек. Куда затолкал.
Бочонок и на самом деле выглядел довольно увесистым. Железные обручи туго стягивали его деревянные бока, а дырка в днище была не просто заткнута, но и запечатана какой-то особой печатью, на которой при пристольном осмотре можно было обнаружить мечи, короны и невиданных животных с львиным телом и орлиной головой.

Сообщение отредактировал Torvik - 21-04-2006, 10:51

[Locke >>>]

- Робин, - Аллен потянул стрелка за рукав сразу после ухода Маленького Джона, - А мне что делать?
Услышав новости из города, менестрель немного успокоился, тени ночных страхов отступили в свои норы, а весеннее солнце напомнило, что жизнь недурная все же штука. Кроме того, Аллену как-то передалась частичка той спокойной уверенности в своих силах, которая отличала вольного стрелка и священника.
- Послушай, Робин, - сказал певец, - Ты не смотри, что я с лютней дружу, а не с луком. Я, если надо, особенно если для Уинни - так горы сверну и водружу их прям на макушку этому Ральфу-шерифу, чтоб ему пусто было. Меч менестрелю держать тяжело и не нужно, так у меня и дубинка крепкая.

[Рюдо >>>]

Подсобив Скарлету, Джон на себе понял запасливость монаха. Бочонок что надо.
Поставив его у подножия дуба, Джон сел рядышком и, облокотившись на туково сокровище, прикрыл глаза.
- А теперь давай думать. Поставить бочонок на дороге? Так не такие они всё таки дураки. С собой заберут и потом отметят. Добрый трактирщик пригласит «любимых» защитников отпраздновать с ним? Ну…не знаю.. Они люди подневольные. Понимают, что их шериф по головке не погладит за такое… Не. Не верю я, что купятся. Хорошо бы. Но к «доброму» трактирщику они смогут и после того завалиться. Тоже не дело. Юбками их поманить? – Джон ели сдержался, что бы не прыснуть, представляя себя и Скарлета чарующими солдат – Отпадает. Это только в балладах бывает, что все враги дураки-дураками. А жизнь она другая. Тут так просто не бывает.
Джон сладко зевнул
- Думаешь могут их в пути сменить? Ну там новобранцев послать или наоборот…мол Его Величие прислал свою элиту и шериф тут же дал задание, что бы принца не дразнить? Мол выслужиться. Показать как ценит подарок.
Взвесив бочонок в руке, гигант улыбнулся
- Хорош! Освежим горло и дальше кумекать будем.
Взгляд стрелка упал на печать. Джон, конечно, знал что Тук бережет своё винцо, но что бы так…
- Скарлет! Это потянет на королевскую печать?
Вроде бы, один из зверей подмигнул лесным братьям, но Джон счел благоразумным промолчать.

[higf >>>]

Лесной стрелок глянул на менестреля тем взглядом, каким бывалый десятник глядит на солдата-новобранца, прикидывая, годится ли тот в бой или ляжет, скорее всего, в первой стычке. А может, еще хуже – покажет спину. Результаты оценки Аллена как бойца, судя по всему, выглядели для него достаточно обнадеживающе.
- Не сомневайся, твоя помощь еще понадобится, - посулил стрелок. - Но покуда рано дубиной махать, если только ты не собрался ей разрушить стены замка. Ждать надо, скоро Крис должен прийти и узнать новости, да и остальных ребят Джон предупредит. Лучше поработай-ка по-другому. Ты же менестрель! Вокруг менестреля всегда народа много. Вот походи, как ни в чем не бывало, по городу, делай свое дело, да слушай получше. Что про свадьбу говорят, про планы шерифа и Гисборна – с нами воевать. И про дельце хорошее услышишь для лесной ватаги – тоже не зевай!
Робин открыто улыбнулся. Эх, главное без дела не сидеть, к такому он не привык. Проще рисковать своей шеей, чем загибаться от тоски да всего бояться!

[Torvik >>>]

- Э, Джон, брось, так мы не то что солдат споим, но и сами, глядишь, уделаемся быстрее, чем до опушки доберёмся. Хотя, кто тебе сказал, что они должны всё это выпить? Можно ведь их и дубинкой приложить, а после накачать и облить слегка. Кто им после поверит, что не пили? Если бочонок недопитый рядом. Три четверти бочонка можно и.... распить на радостях. Но это потом! Когда денежки фьють, того, на полупустой бочонок махнём. А то хороши же мы будем, идя тёпленькие в атаку, яко куры в ощип. А как нападать мудрить не будем. Только надо без крови, дабы живы остались. Их там сколько, трое или четверо обычно ездит? Насчёт смены это ты знатно мозгонул. Подойдём в их форме. У нас её, благо хватает. Немного заляпаная кровью, но кто это заметит? Подходим. Прикладываем по макушкам и - маскируем под попойку. И пусть потом клянутся, что всё было не так, кто ж им поверит?
Скарлет встал, оглянулся на лес, потом на Маленького Джона и, вконец утвердившись в плане нападения продолжал уже конкретным вопросом:
- Ну, где у нас ихняя форма? Пошли переодеваться, да ещё кого с собой прихватим.

[Рюдо >>>]

Джон внимательно посмотрел на друга
- Что махнем? Куда фьють? Ты что задумал?!
Он медленно выходил из себя
-Что фьють?! Что ты там махать надумал?!!
Уж чего-чего, а такого Джон не ожидал от Скарлета. Мало того, что тот предлагал продать оброк, так ещё и пропить!!!

[Father Monk >>>]

- У вас есть ещё какие-нибудь приказания для меня, сэр рыцарь? Я был бы рад искупить свою вину и быть вам полезным. Признаюсь честно, я уже давно мечтаю внести свой вклад в борьбу с этими разбойниками, - стараясь, чтобы его голос не дрожал, как можно более уверенно произнёс Уайт.
- Да, - медленно произнес Гай, отходя от Жиля. - Эта животина сказала, что видела девушку, подававшую сигналы из леса, дабы отвлечь солдат. Возможно, это и правда, ибо я знаю коварство этих душегубов Шервуда. Даже девушки из их ватаги, прекрасные снаружи, и гнилые внутри, словно сирены притягивают падших людей в свои сети...
Гисборн поморщился.
- Я хотел, чтобы ты и еще несколько солдат под видом путников наведались в Сайлс и поискали бы эту девушку. Может быть, она вернулась. Может быть, кто-то знает о ее судьбе или куда она уехала. Может быть, вы даже сумеете найти ее родственников... которых можно будет пригласить в замок для дальнейших допросов.
Гай сурово окинул взглядом Ричарда.
- Я не знаю, как ты собираешься это делать, Ричард. Представь эту скотину, как пойманного насильника, оставь связанным на площади и попроси выйти тех, над кем он поиздевался. Или нацепи ему на голову мешок, чтобы не узнали, сняв лишь затем, чтобы он распознал ту шлюху. Или обрей его налысо и нацепи монашескую робу... Мне важен результат. Ты понял меня? - Гисборн взглянул в глаза лейтенанту. - Исполняй!
Не мешкая, рыцарь направился в сторону своих покоев, а оруженосец, обернувшись на Жиля, засеменил следом.

[MitRana >>>]

Сложенные лодочкой ладони, с зажатым между пальцами куском дерева превратили обычный свист в мягкую переливчатую трель. Сидящая недалеко от Криса пичуга, до этого сообщающая зеленому миру новости на своем птичьем языке замолкла и, склонив голову на бок, уставилась на неожиданного соперника.
Крис усмехнулся, подмигнул удивленной птице и опустил ладони. Вряд ли кто-то из господ обратит внимание на необычную певчую птаху. А вот Лейла должна услышать.
Лейла…. В самой глубине души вновь всколыхнулась темная волна тревоги. Но Крис усилием воли подавил ее. Все хорошо. И просто не может быть по-другому. Пройдет лишь мгновение, и он увидит ее. Ее прекрасные черные глаза, нежную улыбку. И все тревоги сразу окажутся мелкими и незначительными.
С Робином Крис виделся лишь мельком. Кажется, их предводитель был чем-то озабочен. Крису Робин показался каким-то задумчивым. Впрочем, не его это ума дело. Робин умный – он со всем справиться! А ему Робин сказал увидеться с Бетти и узнать новости.
Тихий шорох отвлек его от мыслей и заставил сильнее вжаться в стену. Но, сжавшиеся было в кулак пальцы вновь расслабились: гибкую фигурку, шагнувшую ему на встречу Крис не перепутал бы ни с кем на целом свете.
-Лейла… - выдохнул он, и протянул ей руки.


В этот вечер у смуглой служанки всё из рук валилось. Она успела поругаться с половиной обитателей замка, а другой половине чем-нибудь от неё досталось - как, например, лакею Дику, получившему по голове тяжеленным кованым подсвечником. Причем диковы глаза и так косили, а после злополучной встречи с "тупым, тяжелым предметом" и вовсе разъехались по сторонам. В числе пострадавших оказался и гардероб леди Матильды - одно платье было безнадежно испорчено угольком, выстрелившим из камина как раз тогда, когда Бетти проносила его мимо, а второму платью досталась изрядная доля приятно пахнущего мелкого порошка, стоящего на туалетном столе госпожи (что это был за порошок и куда теперь прятать платье, из зеленого ставшее рыжим, Бетти понятия не имела).
Когда служанка добралась, наконец, до своего закуточка, ей не хотелось ничего кроме как - упасть на кровать, закрыть глаза и никогда их не открывать. Но стоило ей услышать мягкую, переливчатую трель за окном, как все остальные мысли и переживания исчезли как вода, пролитая на горячий песок. Осталась только одна мысль: "Крис. Он здесь!" Девушка неслышной тенью выскользнула во двор, избрав дорогу, исключающую вероятность встречи с ненужными свидетелями. Пытаясь унять сердце, выпрыгивающее из груди от радости и волнения, она медленно пошла на звуки пения "ночной птахи". В темноте двора Бетти едва разглядела силуэт человека, стоящего у стены. Она сделала несколько шагов, и два выдоха прозвучали одновременно:
- Лейла...
- Крис...
Крис протянул ей руки, и она робко приняла их, а потом вдруг бросилась к нему на шею и спрятала лицо у него на груди, смущенная своим порывом.
- Как я рада тебя видеть, - прошептала девушка, подтверждая сказанное просиявшими глазами, которые были наполнены вовсе не "слезами радости" у героинь слезливых баллад, а самой настоящей радостью и любовью, ибо восточные женщины встречают любимых мужчин не слезами, а улыбкой, да и на войну провожают точно также.

НРПГ: совместно с Локки.

[Локки >>>]

(с МитРаной)

-Лейла, - сбивчиво прошептал Крис, крепче прижимая к груди любимую. Он прижался щекой к ее волосам, вдыхая их нежный аромат, чувствуя ее нежное дыхание, наслаждаясь тем, что может обнять ее. Как жаль, что этот миг не может длиться вечно!
-Я… – слова «я так волновался» он произнести не смог. Нельзя. Им обоим не по сердцу жить в разлуке – и незачем произносить это вслух. Тем более в редкие минуты встречи.- Я… думал только о тебе. – Тихо выдохнул он, нежно заправляя за ухо выбившуюся черную прядь.
Лейле было тепло и легко. В объятиях Криса девушка чувствовала себя счастливой и защищенной. Но... Бетти вспомнила несчастные глаза Уинни, вздохнула и слегка отстранилась.
- Ты должен передать Робину важную новость, - быстро зашептала служанка на ухо парню.
- Мисс Уиннифрид скоро обвенчают с одним бароном, которого она терпеть не может. Венчание состоится в старой часовенке за городом. Да-да, это именно эта часовня, которая посреди леса. Там будет полно вооруженной стражи. - ответила Бетти на удивленный взгляд Криса.
- Но расскажи мне - как ты там живешь? - с мягкой грустью проговорила девушка, из преданной служанки Бетти снова преображаясь во влюблённую Лейлу.

В часовне посреди леса? Крис, прекрасно знающий окрестные леса, припомнил маленькую старую часовенку. Но… неужели они и вправду рискнут повезти туда мисс Уиннифрид? Хоть и с охраной? Там же вокруг лес! Такой шанс для лесных стрелков…. Засада, стрелы…. Или на это и рассчитано? Ловушка? – Крис вздохнул, даже не пытаясь разобраться в планах шерифа. Куда ему? Все-равно он не поймет, кто и чего добивается. Зато поймет Робин. И придумает, как им всем поступить. И скажет, что делать. И все будет хорошо – он, Крис, в этом уверен!
Надо только рассказать все Робину. – Он бросил недовольный взгляд на небо. – Время совсем мало. Но,… на несколько поцелуев хватит.
-Без тебя – разве ж это жизнь? – Нежно прошептал он, мягко обхватывая тонкие смуглые запястья и вновь притягивая девушку к себе. Поцелуй пришелся в висок, потом – в нежную кожу щеки, в уголок рта. – На берегу озера расцвели белые цветы. Они раскрываются рано утром и наполняют воздух нежным ароматом. А на лепестках роса – как маленькие жемчужинки. И сияют, как твои глаза. Там так хорошо! Я мог бы построить там дом. Потом, когда… все закончится.
Он не договорил и вновь поцеловал любимую.

В свою каморку Лейла вернулась только под утро. Платок, накинутый на голову, был влажным от предутренней росы, но зато скрывал сияющие глаза и слегка припухшие губы. Девушку пошатывало как пьяную - от волнения, от бессонной ночи и даже от счастья, но в глубине души всё отчетливее шевелилась одна мелкая и раздражающая мысль - что же задумал шериф? Неужели он настолько глуп, чтобы так откровенно соваться в лес? И почему леди Матильда так легко на это согласилась?
"Впрочем, я просила Криса быть осторожным", подумала Бетти, "Он обещал быть осторожным ради меня". Девушка счастливо улыбнулась и выбросила из головы все мысли кроме двух - "Спать" и "Люблю".

[Torvik >>>]

- Ты что? С дуба рухнул? - сказал Скарлет и отступил на шаг назад. Мало ли что? Засандалит кулачищем, не разбираясь, потом долго отнекивайся, что "я не я и корова не моя". Кто рухнул, а, точнее, слез с дуба было ясно и так, - С обозом? ну на котором налоги, небось и крестьяне. Мы выходим, вроде как смена. Крестьяне нас знают? Тебя точно. Да и я заметный. Гвардейцев, что с ними прикладываем по баклану, обряжаем в бабские тряпки, поим. Оставляем у пустой телеги в обнимку с бочонком. А дальше - ликуй народ! И мы - спасители и прочая, и прочая. А сам-то ты что думаешь?
Скарлет отошёл ещё шага на два и присел на корточки. Пора была принимать решение. А эту миссию в отсутствие Робина должен был взять на себя именно маленький Джон, ибо его послушались бы все остальные. В негласной иерархии разбойников он занимал почётное второе место.

[Рюдо >>>]

Джон ещё мгновение помолчал, убивая в себе желание свернуть Скарлету шею.
- собирай отряд. Менять должно примерно равное количе-ство. Плюс ещё двое сверху. Мол ближе к замку и шериф беспокоиться. А нет. Не смена, а что слухи ходят, мол разбойники тут зачастили. Вот и послали нас подсобить.
И форму почище. Всё-таки…
Настроение было испорченно.
- идем в лагерь
Буркнул Джон.

[higf >>>]

Когда вернулся Крис, Робин далеко не сразу приступил к расспросам. Уж больно парень сиял, как начищенный шлем у шерифова стражника на летнем празднестве. Пришедшее в голову не совсем кстати сравнение вызвало улыбку, белые крепкие зубы сверкнули в полумраке таверны.
Узнав все-таки новости, атаман оживился.
- Ловушка, не ловушка, а мы не мы будем, коли не перехитрим псов шерифа! – обнадежил он друзей и особенно Аллена. - Понятно, что охрана будет, но… Знаешь, святой отец, раз там есть часовня, то есть и священник. Тебе и узнать у него, не найдется ли чего интересного для лесных стрелков! Вы оба, Аллен и Крис, будьте наготове и узнавайте как можно больше, а я отправлю весточку нашим ребятам, чтоб держались неподалеку и были наготове. Интересно, чем они сейчас заняты…

[Grey >>>]

- Что ж, посмотрим на эту часовню, посмотрим, - кивнул Тук, поднимаясь с места. - Помнится для такого случая у меня даже в одном месте боченочек отличного вина был припасен. Тамошнему святому отцу небось скучно одному-то целыми днями сидеть, - хитро подмигнул монах.
Через некоторое время, опираясь на свою извечную палку, Тук уже шел к заветному месту, где хранился боченок прекрасного вина из запасов одного из герцогов королевской крови. Попал этот боченок к монаху самым что ни на есть законным путем, будучи оставленым без присмотра на повозке, случайно повстречавшейся с лесными братьями.

[Torvik >>>]

Набрать желающих пинять участие в вылазке нашлось более чем достаточно. В отсутствие Робина разбойники явно приуныли и расслабились. Желание хоть куда-то выбраться сквозило во взгляде почти каждого. Да и какой разбойник откажется разбойничать, тем более, что Скарлет красноречиво намекнул некоторым, что, мол, за это мероприятие и воздастся побольше, ибо... В общем, народ жаждал действия. Осложняло ситуацию одно - весь этот горячий народ не очень-то спешил залезать в кровавые обноски прежних жертв. Напяливать на себя поганые мундиры не хотел никто. И увещевания Скарлета не помогали ни на каплю.
- Сам их хаял, а теперь - мы одевай. А если нас крестьяне того, на вилы возьмут, - говорили угрюмые лесные мужи.
Вилу только и оставалось, что самому обрядиться в куртку солдата, показав другим пример своим видом остальным. А уж он покопался в подопревшей куче и выбрал одежонку почище и по размеру.
- Разбирай, братва что получше. Кто последний - тому эти обноски, - Скарлет указал на такую ветошь, что если в ней и ходил ранее солдат, то, судя по количеству и размещению дырок на нём, его обладатель был убит раз двадцать, а то и все двадцать пять.
Вот теперь они подсобят так подсобят. Ещё бы научить их в ногу шагать, а то они не на солдат смахивают, а на мародёров. Скарлет ещё раз оглядел наспех скроенный отрядик и, повернулся к Маленькому Джону. Недавняя улыбка несколько поблёкла, ибо как он ни старался, только пьяному в горячке эти люди могли показаться отрядом регулярного войска.
- Может их как в тенёк, а? - спросил он великана, - В рядочек построить и ждать? Стоять-то прямо не трудно. Шагать трудно...

[Мелетун >>>]

КЭт все это время была словно в тумане. Сожжение старосты оставило неизгладимый след в душе юной девушке. Она и представить не могла, что человек так может поступить с себе подобными.
Все ее действия были механическими. Она делал то, что ей говорили, ела и пила, когда ей предлагали, и выполняли все остальные действия, что требовались для жизни.
Но через сутки туман перед глазамт стал постепенно расплываться. Чувства и эмоция возвращались к Лисичке. И она вернулась в лагерь разбойников, где застала их в суматошных сборах. Робина нигде не было видно, и она отправилась к Виллу.
- Я могу как-нибудь вам помочь? - обратилась она к молодому человеку, ничуть не стесняясь так дерзко говорить с ним.

[Рюдо >>>]

Джон ели заметно улыбнулся
- Думаешь не тянут они на солдат? Да ты-мы же уже решили, что именно такие и будут у шерифа! В одном ты прав…подойди тут будет сложно...Но стоять как-то тоже глуповато выйдет.
Снова оглядев отряд, он рассмеялся
- А что если каждому отхлебнуть за благое меро-приятие да у дороги и пристроиться пировать? Тут идут Важные Сборщики, а их побратимчики бочонком балуют-ся, да ещё и у них на глазах? Вот смотри. Идет отряд этих, мы наших около дороги. Тут бочонок, винцо – вот и строй не держится, и ноги не слушаются… А этим что де-лать? Мимо пройти? Так наши «спьяну» полезут. Солдаты их бить не станут дабы свои…так попытаются отбрехаться или построить голубчиков, а дальше дело привычное.
Малыш демонстративно взвесил дубину на руке, по-ясняя к чему клонит.
- Сами полезут пить? Ещё лучше! А так… Должны они будут остановится и разбору учинить что и как. Тут-то и пойдет всё по плану. Да и нашим полегче будет. Всё же проще так, чем под Слугу Его Нотенгемшества косить. Согласен или не прав я?

[Torvik >>>]

- Тогда, вперёд. Кэтти, - обернулся Скарлет к девушке, - переодевайся во что-нибудь вызывающееся и догоняй нас. Будет не просто попойка но и...
Недосказав, Вил пригнулся. Маленькая ручка просвистела там, где только что была его щека. Разбойники загоготали.
- Да нет, я ж не серьёзно. Так будет, как это сказать...э... калоритнее!
Выдал Скарлет и горланящий отряд разбойников отправился на то место, мимо которого точно должны были пройти Нотингемские вояки. Бочонок нёс Маленький Джон, решивший, что раньше времени давать его кому-либо другому - значит обрекать мероприятие на провал. Да и кто ещё кроме него и, пожалуй, Тука мог утащить в одиночку сию вместимость живительной влаги? На весёленькой полянке, прямо у поворота дороги разбили привал. Каждому из разбойников выдали по чарке, строго предупредив, чтобы, пока дело не сделают, больше ни-ни! Иначе не мы их, а они нас возьмут тёпленькими и предоставят в широкие лапы шерифа, который только об этом и мечтает всё последнее время.

[Мелетун >>>]

Кэт нахмурилась после неудавшейся попытки отомстить Виллу. Такое и предлагать приличной девушке. Совсем стыд и совесть потерял. Но приказ есть приказ. Раздобыв довольно вызывающее платье, девушка быстро переоделась, поправила прическу и побежала догонять разбойников.
И вот девушка появилась перед отрядом мнимых нотингемских вояк с сияющей улыбкой на лице. Подойдя к Виллу, она тихо поинтересовалась:
- Ну что? Так подойдет?

[Archangel >>>]

Ричард Уайт

Ричард даже не успел заверить Гисборна, что сделает всё возможное для выполнения поставленной перед ним задачи - командир, давая понять, что разговор окончен, повернулся к лейтенанту спиной и направился в сторону замка Ноттингем. Нельзя сказать, что Ричард был сильно расстроен уходом командира - он не знал, сколько ещё сможет выносить это суровый, ледяной, проникающий в душу взгляд.
Уайт обратил взор на д'Эрве. Тот по-прежнему лежал на земле, мучимый скорее стыдом и позором, который он испытал, нежели физическими увечьями. Сэр Гай поступил очень жестоко, заставив Жиля стерпеть такое унижение в присутствии своего главного недруга. Конечно, норманн вовсе не был несправедливо обвинённым и действительно заслуживал наказания, но Ричард никогда бы не подумал, что человека можно так морально уничтожить, как это сделал сейчас начальник ноттингемского гарнизона.
Сначала Уайт планировал прочитать Жилю нравоучительную лекцию о том, что такое солдатская честь, но ещё раз взглянув на полуодетого, грязного, избитого и униженного Жиля, решил, что с него достаточно - он получил своё наказание сполна. Правда, девушке, которую он обесчестил, вряд ли стало от этого лучше...
- Поднимайся, - сказал Ричард, несколько раздражённый своими последними мыслями. - Ты слышал, что сказал сэр Гисборн. Я бы предпочёл не брать тебя с собой, но, к сожалению, ты единственный, кто знает ту девушку в лицо. Приведи себя в порядок, и встретимся во дворе казарм через полчаса. И на твоём месте я бы поторопился - если ты помнишь, тебе ещё чистить хлев. И не надо на меня так смотреть, - взгляды Ричарда и Жиля встретились Оба пылали неприязнью и ненавистью. Судя по всему, их противостояние ещё только началось. - Вопросы есть?

[Grey >>>]

Это было не слыхано! Это было на столько невероятно, что некоторое время Тук отказывался верить собственным глазам. Но это было правдой! Его лучший бочонок вина был похищен какими-то лицемерными негодяями! Взят без спросу, фактически украден! И это столь ценный, столь необходимый инструмент предстоящего задания!
Пребывая в невыразимой печали и, обещая расквитаться с обидчиками, монах направился к другому своему тайнику, чтобы достать флягу, содержимое которой было хоть и попроще, но зато не менее действенным. Пять до лесной часовни занял в среднем не очень много времени, и фляга не опустела к тому моменту и наполовину, что свидетельствовало о не дюжей выдержке, проявленной сегодня Туком.

[higf >>>]

По дороге двигался обоз. Сказать, что он двигался бодро и весело, было бы явным преувеличением, потому что в хорошем настроении пребывал разве что пяток стражников, трое из которых ехали впереди, а двое в конце процессии. Остальные же, а именно окрестные виланы, везшие свое добро в шерифовы закрома, были настроены отнюдь не радужно. Как и скот с птицей, которых вытащили из привычных подворий, привязали к телегам или покидали на оные и погнали неизвестно куда.
Услышать весь этот кавардак можно было еще до того, как он показывался на виду. Свиньи хрюкали и верещали, волы ревели, а стражники перекликались, и этот шум повисал над телегами с мукой, зерном, овощами и прочим добром.
Когда шум начал доноситься до приготовившихся к встрече лесных стрелков, они поняли, что ждать осталось недолго, а вскоре показался и сам обоз. Ехавший впереди высокий стражник с рябым лицом остановил коня и окликнул сидевших у дороги:
- Ребята, что это вы тут расселись? Если сэр Гай прознает, не сдобровать вам. Он, конечно, не против, когда солдаты отпускают поводья, но не на службе.

[Torvik >>>]

Да, назвать тех, кто расселся на поляне воинами можно уже было только с трудом. И совсем не потому, что мундиры их были несколько потрёпаные, и даже не потому, что щетина покрывала их лица и от выправки остались лишь жалкие воспоминания. Главное, что не делало их воинами был бочонок, явно уже початый и смазливая красотка на руках рыжеватого молокососа, который чуть ли не под юбку ей залезал, забыв про устав и сэра Гая, как явление местного масштаба.
- Эта, мы того. Вам пособить, - заплетающимся голоском начал рыжий, - Тут, г'рят, эти шалят. Разбойники!
Он сделал многозначительный жест в сторону леса, стряхнул девицу с колен и нетвёрдой походкой двинулся к обозу.
- А вам просили передать презент, за проведённую операцию и всё такое прочее. Мы-т немного того, но, братцы, вы ж не в обиде...
Рыжий приобнял рябого и, обдавая его винным запашком, повёл его к пирующим. Отказаться было сложно. Ну куда денутся эти вилланы, скажите на милость, если доблесные стражники немного раскрепостятся и отпразднуют свои победы с коллегами по оружию. Ну кто сюда сунется, какие такие разбойники, теперь их вон сколько. Никаких разбойников не хватит, чтобы столько солдат разом нейтрализовать.

[Рюдо >>>]

Джон сыто икнув, встал и, напевая что-то про доблестную стражу, с заплетающимися ногами побрёл в сторону остальных людей шерифа.
- Да ладно вам! Теперь разбойничье отребье и на милю сюда не подойдет! Давайте хоть чуток за встречу! Сейчас горло промочим и уже вместе двинем дальше, как там говориться? То-то же! Не отставать за командира! Или вот так в радость пыль глотать? Мы же чуток. Просто пыль в глотке прибить.

[higf >>>]

- А кто вас послал-то сюда и как тебя зовут? – спросил рябой неожиданного приятеля, останавливаясь. - Ты подожди, тут и разбойников не надо. Этим мошенникам-вилланам только дай волю да оставь без надзора, так тут же поразбегаются со всем добром по домам. А чем шериф тогда будет кормить свою верную стражу?
Верзила засмеялся собственной шутке или тому, что за нее посчитал, и прибавил:
- Меня Везунчик Гарри зовут, за то, что в кости мне фартит.
остальные стражники, в том числе и те, что ехали сзади, подтянулись поближе. а сам обоз приостановился.

[Torvik >>>]

- Фартит, говоришь? А мы прове-е-ерим, - пьяненьким голоском ответил Скарлет, а это был именно он, и потащил Гарри к бочонку, - Вот на нём-то и сыграем. Ставка обычная? Да расступись, ребята, дай им посмотреть как их Везунчику везти перестаёт.
Товарищи Гарри, подстёгнутые желанием увидеть, что выйдет из всего этого, уделает рябой Гарри рыжего хвастуна, или фортуна покажет зад их любимцу, подтянулись поближе и встали кучкой вокруг бочонка с вином позади своего сослуживца. Разбойники расступились в стороны и некоторые из них незаметно зашли за спину болельщиков. Услужливые руки совали в руки стражников кружки с вином. Кто-то даже советовал отложить оружие, дабы оно не путалось и не мешало спокойно наблюдать за дуалью игроков. А Скарлет уже протягивал Везунчику кости, дабы тот сделал первый бросок.

Сообщение отредактировал Torvik - 18-05-2006, 5:32

[higf >>>]

Все воины шерифа сгрудились возле бочонка, и только один из стражников остался в сторонке, приглядывая за крестьянами, сидевшими с довольно унылым видом. Отдавать свое добро никому не хотелось, а уж еще и ждать, пока стражники в дороге развлекаться будут – еще тоскливее, хоть волком вой!
- Ты постой, - Гарри машинально взял в руки кости и собрался кинуть их. – На вопрос-то мой ты так и не ответил. Ох, достанется вашим шкурам от сэра Гая, да как бы и нашим заодно не пострадать!

[Рюдо >>>]

Джон подсел к Горемыке. Чёрт знает как звали того типа, что остался у телег. Но Джон решил, что явно не просто так этот стражник не пошёл за пеной кружкой.
- Чего приятель невесел? Али с Везунчиком сыграл и дома жена спуску не даст?
Джон весело гоготнул и продолжил
- Бабы они такие…. Тут надо, брат держать вот где всё
Сжав кулачище, Джон наглядно объяснил где конкретно надо держать спутниц жизни.
- Не то оглянуться не успеешь, а уже в хомуте. Нее.. Хомута нам и от его благородия хватает… А пока без колпака так пусть гульнет душа! Эхх…
Джон легонько толкнул Горемыку в плечо
- Чё смурной-то такой?

[higf >>>]

Сидевший в сторонке стражник немного угрюмо посмотрел на столь свойски присоединившегося к нему предполагаемого собрата по ремеслу.
- А чего радоваться-то? Разбойники шалят, цены на рынке растут, эти, - пренебрежительный жест в сторону крестьян, - так и ждут, как бы расползтись, ну чисто тараканы. А за баб ну просто не говори! Хоть домой не возвращайся!
Бдительный стражник явно был большим любителем пожаловаться на свою жизнь любому не заткнувшему уши.

Гарри ждал ответа, держа кости в руках.

[Torvik >>>]

Torvik бросает кубики:

выпало у Гарри (2d6): результат 6

[Torvik >>>]

- А я Джонни Рыжий, не слыхал? Значит услышишь, - рассмеялся Скарлет и чуть покачнулся. А ты бросай, бросай, а потом мы вдарим!
И Скарлет махнул рукой, показывая окружающим его разбойникам, когда следует начинать дейтвие. Гарри усмехнулся, пригубил вино и бросил кубики. Выпали двойка и четвёрка. Солдаты хмуро что-то протянули, по примеру Счастливчика выпили свои кружки и с нетерпением стали ждать бросок Рыжего
- И это всё? А теперь мы... И Скарлет метнул кости. Но увидеть, что получилось так никому и не пришлось. Дубинки сделали своё дело. Несколько тел скользнули и остались лежать у ног разбойников. Никто так и не успел ничего сказать.
- Все? А теперь переодеваем. Кэтти, помоги им. Да поите хорошенько. Но, чтоб не захлебнулись. - Скарлет повернулся к крестьянам, стоящим в отдалении:
- А вы берите свой налог и везите его обратно. Никто к вам не приезжал. Ясно?

[higf >>>]

Крестьяне толком не успели понять, что произошло. Сперва появились другие стражники, потом первые, не успеешь глазом моргнуть, лежали у дороги, а вторые отпускали их домой. Странно все это. Общее мнение выразил худощавый мужичок лет сорока, к телеге которого была привязана овца.
- А кто ж вы такие-то, добрые люди? Неужто шериф передумал оброк брать?
Потерявшие сознание стражники лежали неподвижно. Тот, которого стукнула крепкая рука Малыша, даже дышал слабо…

[Рюдо >>>]

Задумчиво оглядев поле «брани», Джон ухмыльнулся.
- Вот теперь всё как положено! Стражники пьяные. Крестьяне со своим добром целы и невредимы. Ну парни, пришла пора поработать! Посидеть-то вы, я смотрю, уже успели, так что за дело!
Подхватив Горемыку подмышки, Крепыш оттащил его к остальным. Заметив, что крестьяне ещё не до конца поняли свалившееся на них счастье в виде дубин по солдатские головы, прикрикнул
- А ну марш отсюда по своим! Небоюсь жёны-детишки заждались! Кто сеять, собирать, полоть, растить, нашего господина будет кормить-брюхо ему набивать?! Ишь ты!!! А ну топайте! А ну кыш по домам! И никто к вам не приходил, ясно?! И бочонка вы не видели. И всё шито-крыто. Ясно, али к шерифу с пожитками на постой кто хочет?

Странно, но желающих не нашлось. Крестьяне, переглядывались, а кое-кто, думающий что Джон не видит, даже покручивал пальцем у виска. Но ушли. Пока солдаты не передумали и не отобрали добро. Может они и неграмотные, но в житейской смекалке им не откажешь. Своя рубаха ближе к телу.

Сделав серьезное лицо и взглядом полным тоски и печали, он обвел всех своих и замогильным голосом произнёс
- Чую ждёт нас беда лютая…

[Torvik >>>]

Вот тут-то и началось самое основное. Главное - надо было так накачать стражников, чтобы их отключка была абсолютно полной и е дать накачаться самим разбойникам. Парочку всё же пришлось треснуть, дабы не прикладывались к кружкам дольше положенного. Но - это была половина беды. Хуже пошло с одеванием. Переворачивать людей в таком состоянии дано не каждому, а уж напяливать на них бабьи тряпки... Ладно, помогала Кэтти, а то бы никакого зла не хватило Скарлету, чтобы достойно завершить начатое. Это вам не ножики кидать. Тем более, что один из блюстителей закона, как раз тот, которого припечатал Маленький Джон, умудрился не только рыгнуть, но и опорожнить желудок. Видно перестарался разбойник. Но, что ж попишешь. Вонь пошла вокруг, хоть носы затыкай. Хотя это немного и помогло. По крайней мере никто больше не жаждал вина. Все хотели побыстрее смыться с места этого невольного представления, лишь бы запах экскриментов остался позади.

[Grey >>>]

- Есть ли кто здесь, или уже совсем покинуто это пристанище Божье? – Тук вошел под каменные своды старой часовни.
Старый сморщенный настоятель выскользнул откуда-то справа от алтаря, как успел заметить Тук из какого-то подвала или подземной кельи.
- Мир тебе, брат!
- Приветствую достопочтимый! – улыбнулся в ответ Тук. – Найдется ли в сей скромной обители место для отдыха уставшему путнику, с опаской пробиравшемуся по дорогам, дабы не угодить в лапы озверелым разбойникам шервудского леса?
- Конечно, брат, – настоятель тоже улыбнулся, особенно когда, Тук, проходя между двух каменных скамей, установленных по середине часовни, повернулся боком и как бы невзначай продемонстрировал маленький пузатый бочонок, что держал подмышкой.
- Идем в мою келью, брат, там найдется и место для отдыха, и для разговора.
- Хороший разговор с хорошим человеком и крепкий сон! О чем еще может мечтать Божий странник! – радостно воскликнул Тук. – Меня зовут брат Сэм, я из монастыря Святой Девы Марии, ходил по поручению настоятеля в Нотингем,а на обратном пути решил, что все же стоит отдохнуть денек другой и вспомнил о сей уединенной часовне. Надеюсь, разбойники хотя бы не заглядывают сюда?
- От них можно всякого ожидать, - вздохнул настоятель. – Но моя часовня бедна, взять им с меня итак нечего. Меня зовут отец Петер.
Продолжая высокопарную беседу, сдобренную словами на плохой и частично подзабытой латыни, монахи спустились вниз, в просторную каменную комнату, служившую настоятелю жилищем и кладовкой одновременно.

[higf >>>]

Шервудский лес
Вскоре близ дороги, где происходили события, остались лишь бессознательные стражники, которых кому-то предстояло обнаружить, если, конечно, они не очнутся раньше. И крестьяне, и лесные стрелки исчезли – вилланы разбрелись по домам, унося, увозя и уводя свое добро назад, а разбойники шли по одной из лесных тропинок.

Старая часовня
Вскоре, как и следовало ожидать, монахи сидели за столом, вовсю пытаясь уменьшить вес принесенного нежданным гостем бочонка. Они перемыли косточки местному начальству, как церковному, так и светскому, поговорили о погоде, богомерзких разбойниках и неплохих видах на урожай.
Чем дольше святые отцы опустошали кружек, тем более красными становились и лица и более оживленной и откровенной беседа. Тук, впрочем, был куда трезвее своего собеседника и постепенно начал подталкивать разговор в нужное русло.

[Grey >>>]

- И будут значит… Ну того! Венчание типа…Во! Говорят в смысле…
Настоятель часовни пытался справиться с заплетающимся языком, но пока явно выигрывал последний. Тук, также на вид совершенно пьяный, лишь изредка поддакивал своему собеседнику, который итак все выкладывал сам.
- Словить, значит, хотят! Но почему в моей обители то?! А?!
Священник опьянел окончательно, и, ударив себя кулаком в грудь, чуть не свалился со стула. Тук, уложив святого брата на застланное грубым полотном ложе, принялся обследовать часовню под мерный храп своего собутыльника. В келье священнослужителя можно было при желании разместить дюжину вооруженных человек. В самой часовне места, чтобы прятаться практически не оставалось, но вот вокруг росли достаточно густые заросли кустарников, к которым вели глубокие овражки. Если это ловушка, то солдаты непременно будут поглядывать именно за этими подходами, ведь откуда еще могут явиться лесные разбойники. Тук еще раз взглянул на довольно широкую, хоть и неухоженную дорогу, ведущую к церквушке и на могучие дубы, растущие по ее сторонам и переплетающиеся толстыми ветвями. На лице монаха появилась улыбка, и он зашагал обратно в лес, настоятель будет спать еще долго, а значит времени сообщить все Робину и вернуться предостаточно.

[Father Monk >>>]

Гай Гисборн

Скука и уныние царило в переходах замка, и оруженосец сэра Гая откровенно позевывал, идя позади своего господина. Гисборн хранил молчание, периодически опуская руку на эфес меча. Гладвейн мирно покоился в ножнах, будто бы ждал своего часа, когда он, гудя, устремится к шее ненавистных разбойников... а особенно главного из них.
По лицу Гая скользнула улыбка, обнажившая зубы, в глазах сверкнули огоньки, и рыцарь обернулся к Тодду. Щуплый юноша тут же проворно вскинулся, подавив зевоту в самом зародыше.
- Помнится, сегодня должен был прибыть отряд Гарри, отправленный к Хиллтопу и Бриджстоуну, - как-то даже весело проговорил капитан. Эдильен непонимающе пожал плечами:
- Вам виднее, сэр Га...
- Я не вижу его во дворе, хотя Гарри отбыл еще с утра, - Гисборн отвернулся обратно к созерцанию двора.
- Быть может, что-то их задержало? - робко произнес Тодд.
- Возьми пятерку всадников и поезжай проверить, - не глядя на оруженосца, ответил рыцарь. Казалось, он уже потерял интерес к разговору, но Эдильен мысленно просиял - первое серьезное задание!
- Слушаюсь, сэр Гисборн! - оруженосец отсалютовал спине господина и устремился вниз, к конюшням. На лице Гая же блуждала легкая улыбка.
Когда Тодд скрылся за поворотом лестницы, улыбка угасла, и Гисборн качнув головой, будто отгоняя морок, двинулся по коридору медленной походкой. Затем его взгляд обрел осознанность, и капитан двинулся в сторону покоев Мэриан.

[higf >>>]

До прихода отца Тука ничего полезного разузнать не удалось, зато явление этого служителя Божия народу было воспринято с не меньшей радостью, чем некогда Христово, особенно учитывая принесенные им вести о венчании и тайнике в часовне. Робин разгладил усы и весело посмотрел на сидевших тут же Криса и менестреля.
- Пожалуй, теперь мы знаем достаточно, чтоб сыграть веселую шутку с шерифом и сэром Гаем. Смотри веселей, Аллен-из-лощины, вызволим мы твою Уинни! Только нам для этого потребуются все ребята.
Вскоре атаман вышел из дверей «Зеленого Рога», наказав ждать себя тут и не делать глупостей, «а если и делать, то не попадаться», как он добавил, зная своих людей. Вскоре путь привел на место, где деревья и кусты, постепенно сгущаясь, становились лесом – или наоборот, смотря откуда идти. На этот раз Робин решил не переодеваться, усмехнувшись в усы при мысли о том, как весело будет, если кто-то из своих издалека примет его за горожанина.
Идти пришлось гораздо меньше, чем он ожидал. Ноги не отмерили еще и двух часов пути от Ноттингема, как на лесной тропинке атаман столкнулся нос к носу со своим воинством, которое еще не так далеко ушло от места встречи с обозом и остановилось на привал.
После первых приветствий последовал обмен новостями. Робин Гуд, посмеиваясь и показывая белые зубы, выслушал рассказ о спасенном крестьянском добре и одураченных стражниках и порадовался вместе со стрелками, однако затем посерьезнел.
- Это хорошо, но надо уходить отсюда подальше. Сэр Гай этого так не оставит! Тем более новое дело есть.
Теперь уже он, в свою очередь, пересказал злоключения менестреля Аллена и добытые сведения.
- Есть у меня мысль, как управиться с ними и свадьбу расстроить. Только вот нам оказаться там надо раньше, чем кавалькаде барона!

[Torvik >>>]

- Ага, в логонялки играть! - усмехнулся Скарлет, - У них лошадки свежие, а мы пешкодралом по бездорожью, тут либо голубка вот послать, чтоб крестьяне тракт завалили, либо - сапоги, как их, скоробеги. А то как же? Летать то покудова не умеем. Да и передохнуть бы не грех, и так туда-сюда носимся, как кобель за сучкой в течке. Хотя усы Гаю подкрутить кто ж откажется? Что, парни, пойдём с Робином или брюхо волоком в родную землянку потащим, небось Там отче уже свой бочонок солоно оплакал?
Разбойники нестройно прогудели, выражая всеобщее мнение, что и Гай - подонок и надо его учить жизни, и ноги - не казённые, три конца за сутки делать - ну его куда подальше. Погудели-погудели, но решили всё же выслушать атамана, что же тот предложит конкретное. А то пустыми призывами дело не сделаешь, кашу не сваришь, тёлку не отдоишь.

[higf >>>]

Робин с лукавой улыбкой слушал препирательства своей ватаги.
- А кто ж говорил-то, что они уже выехали? - спросил он, когда спор немного поутих. - Завтра поедут, так что бежать наперегонки с конем Гисборна оно и ни к чему. Я б в "Зеленом роге" предложил отдохнуть, да не дело всей гурьбой там показываться - еще донесет кто! Думаю, прихватим Тука, Криса и Аллена, да остановимся рядышком, прямо в лесу. Не перевелись же еще там олени! - Внезапно лицо Робина чуть омрачилось. - Вот только можем ли мы быть спокойными за тех, кто остался в лагере?

[Archangel >>>]

совместно с Hideki

Как и сказал Уайт, Жиль стоял во дворе казармы ровно через полчаса. За это время он умудрился не только выполнить приказ Гисборна, но и привести себя в порядок. Не переносил д’Эрве, когда его прекрасная борода была запачкана грязью.
Нет, он, конечно, мог сплавить свою грязную работу на кого-то рангом ниже, но сэр Гай, наверняка об этом узнает и тогда ему не миновать очередного унижения. Во время работы он, как мог, сдерживал свой гнев, который постоянно выливался в удар ногой об стену, или пинал попавшуюся под горячую руку хрюшку.
Еще недавно он лежал в пыли и скрежетал зубами, а теперь он стоит перед Уайтом и не сводит своих черных глаз с его смазливого личика. Как он его ненавидит!
Ричард, облачённый в простое одеяние странника, окинул Жиля быстрым безразличным взглядом. Он твёрдо решил не вспоминать более подробности сегодняшнего инцидента, поскольку это вызывало неприятные воспоминания не только у д'Эрве. Мужественно выдержав суровый взор своего врага, Ричард, продолжая глядеть Жилю в глаза, коротко спросил:
- Ты хотя бы удосужился спросить её имя?
На лице Жиля появилась довольная ухмылка. «Молокосос, неужели ты думаешь, что я не спросил ее имени? Нет, тебя точно стоит проучить. Может промолчать и сказать, что не знаю? Нет, лучше пусть знает, что…».
- Да, сэр Уайт, спросил, - ответил Жиль. Меньше слов. Он же не спросил, как ее зовут, а значит, пусть еще меня спросит. Таких выскочек надо учить и тыкать мордой в навоз. За это он еще поплатиться отдельно.
"Сэр Уайт" и этот огонь ненависти в глазах д'Эрве представляли собой поистине дикую смесь, а вместе являли собой ярчайший образец презрения одного человека к другому, скрытого под маской фальшивого уважения. Ричард всё это прекрасно видел, но до сих пор не решался поговорить с Жилем на чистоту и разобраться в этом бессмысленном конфликте. Возможно, зря. В любом случае пока он предпочитал делать вид, что ничего не происходит, однако краткий ответ Жиля явно был испытанием терпения Уайта, а Ричард терпеть не мог неуважения к своей персоне.
- Ну и как же её зовут? - пока ещё сдержанно спросил лейтенант, однако сталь в его голосе ясно говорила о том, что его терпение небезгранично.
- Назвалась Мэри, - Жиль сказал и не сразу понял, что сделал, но было уже поздно. Что-то заставило его так сказать, но что? Ложь тянет за собой другую ложь, и так до бесконечности. Он об этом прекрасно знал на собственной шкуре, и вот опять началась череда лжи… Одно его успокаивало, что лгать он умел отменно. Не единый мускул на лице не дрогнул, произнося эти слова. Имя самое распространенное, и наверняка в деревушке парочка молоденьких Мэри найдется. А там уж будем действовать по обстоятельствам… Все эти деревенские дурехи знают разбойников. И не беда, если вместо Эв…, нет, даже в мыслях он не должен произносить ее имя. Он все должен сделать сам…
Ричард пристально вгляделся в лицо д'Эрве. Нет, разумеется, он ничего не заподозрил - ему даже в голову не пришло, что стражник может его обмануть. Он надеялся увидеть в Жиле хоть капельку раскаяния, когда тот произносил имя своей жертвы, но, не увидев её, Уайт, казалось, потерял всякий интерес к своему подчинённому.
- Хорошо. Тогда пошли. Не будем терять времени, - холодно обронил он, и, не глядя на Жиля, направился к воротам замка.
- Как скажите, сэр Уайт, - Жиль проследовал за ним, лошадь обычному стражнику не полагалась.
Через некоторое время, когда замок скрылся из виду, Жиль решил начать разговор. Этот меланхоличный дурак, верящий во всеобщую справедливость, сам угодит в ловушку.
- А что достопочтимый сэр будет делать с девушкой, когда он ее поймает?
Ричард подозрительно покосился на Жиля. Его заискивающий тон совершенно не нравился лейтенанту, а хитрый блеск в глазах заставил Уайта подумать о том, что нужно быть настороже.
- Сэр Гисборн приказал привести её в замок, - отрывисто бросил Ричард. - В любом случае, это не твоя забота.
«И не твоя, ублюдок», - Жиль спокойно шел дальше по дороге, рассматривая зеленый лес, словно он видел его впервые.
- Да, сэр Гисборн умеет вынимать из людей нужную ему информацию… Даже, если люди ее и не знают, то они скажут ему любую ложь, лишь бы…Нет, вам этого лучше не знать. Вы ведь ни разу не были на допросе…настоящем допросе?
- Мне доводилось присутствовать при допросе одного арабского пленного, - неохотно произнёс Уайт и поморщился - то зрелище было отвратительным, и он старался о нём не вспоминать. - Но это в прошлом, война закончилась, и теперь мы снова живём в Англии, где нет места такому варварству и неоправданной жестокости - сэр Гисборн не позволит этого. А вообще, д'Эрве, ты задаёшь слишком много вопросов. Откуда такой интерес к моей биографии?
- О, нет, милорд…Вы не правильно подумали, - («сдалась мне твоя биография») Жиль поправил перевязь. - Просто сэр Гисборн довольно суровый, но очень справедливый человек и ради спокойствия в графстве он готов пойти на любые жертвы… Не сомневайтесь…
Жиль пнул камешек, что лежал на дороге. Вот так вот и он должен, не задумываясь, перешагнуть через Уайта. Легким ударом носком сапога.
- Вот именно, что справедливый, а, значит, он не позволит, чтобы человек незаслуженно страдал, - отрезал Уайт, хотя и с некоторым сомнением в голосе. Ему вспомнилась извращённая пытка Жиля, и он подумал, а что если... Нет-нет, об этом и речи быть не может...
- Но хватит об этом. Мне запрещено обсуждать начальство с подчинёнными, а делать это с тобой я не имею никакого желания. Ещё вопросы есть? - раздражённо спросил Уайт, бросив неприязненный взгляд на Жиля.
«Так я и думал. Попался на крючок.» Жиль сделал серьезное лицо и четко, как надо отвечать, когда спрашивает тебя вышестоящий, ответил.
- Нет, сэр, - идти осталось недолго, но времени у него было достаточно, чтобы обмозговать сказанное Уайтом.

Сообщение отредактировал Archangel - 2-07-2006, 17:02

[Grey >>>]

- Придется немного остудить некоторые горячие головы, - вставил свое слово в разговор брат Тук. - Еже ли послать в лагерь с вестью, чтобы пока дело-то не решиться, сидели они там тише воды, ниже травы, то, небось, ничего и случиться-то. Где лагерь-то шерифу вовек не узнать, а если никаких иголок ему в бока втыкаться не будет, то он и чесаться-то не станет попусту, - монах сложил руки на груди и тряхнул головой с венчиком стриженых волос. - К тому же, Робин, не на неделю ведь ты людей в лагере оставляешь, в первый раз, что ли в засаде сиживать по пять дён?

[higf >>>]

- И то верно говоришь, святой отец! Эх, кабы все монахи такие речи вели, так и церковную десятину, глядишь, охотно платили бы, - усмехнувшись в усы, Робин хлопнул товарища по плечу и тут же проворно отодвинулся в сторону, дабы не получить в ответ такой же дружеский хлопок мощной ручищей духовного наставника шайки.
Сборы были недолгими, вызвали оставшихся временно в Ноттингеме тоже быстро и вскоре Робин, Джон, Крис, Скарлет, Тук, Кэт и Аллен шли к намеченной цели. Постепенно сгущались сиреневые сумерки, наполненные ароматом майских трав, которым, казалось, было тесно в воздухе и они перебивали и отталкивали друг друга…
- Я не очень хорошо знаю эту часть графства, - нарушил молчание Робин, - кто-то еще был в этих краях, и там, у старой часовне, про которую говорил наш монах?

[Father Monk >>>]

Тодд Эдильен

Оруженосец натянул поводья, останавливая коня и крутя головой по сторонам. Сени леса приняли конный отряд в себя, угрожающе нависли над головой Тодда ветками, ухнули где-то в листьях сычом или иной какой птицей - Эдильен не знал их названия. Воины позади него бряцали вооружением, старый Кромм подтянул поближе заряженный арбалет.
- Воздух паршивый, - сказал он. Кто-то потянул меч из ножен.
- Спокойно! - пытаясь подражать властному голосу Гисборна, сказал Тодд. - Нам всего лишь проверить дорогу к Хиллтопу, и повернем обратно.
- Если повернем, - проворчал Кромм. - Эй, слышали парни! Подтяните свои портки, если в них еще не наделали, ибо мы не боимся ездить к своим же деревням! Усекли, лупоглазые?!
- Заткнулся бы ты, Кромм, - буркнул усатый конник, осматривающий ветки деревьев.
- Эй, я всё слышал. Не ты ли пешком под стол ходил, когда я пустил первую кровь? Хочешь стать очередной жертвой в моем списке?
Воин обернулся, но Тодд опередил его:
- Заткнуться, обоим! Мы на задании! И если нас из-за вас услышат...
- Успокойся, парень. Если бы здесь кто был - давно бы услышали... - Кромм положил арбалет поперек седла, поправил шлем на голове. - А если услышали, то лежать бы нам всем со стрелами в задницах...
Эдильен не нашелся, что сказать, лишь пришпорил лошадь. Поворот дороги вынес их на поляну, где развалились ряженые, и Тодд, положив руку на эфес меча, направил коня к ним.

[Torvik >>>]

Скарлет шёл сзади, прислушиваясь к звукам леса и не сразу проникся, когда Робин на ходу задал вопрос о часовне. Сумкрки надвигались, последние нежнорозовые облачка принимали тёмнофиолетовый окрас и постепенно сливались с фоном. Свист дневных птиц замер на полутоне. Вдалеке што-то ухнуло. Ответное уханье ветер принёс откуда-то сбоку.
- Давно это это было, Робин. Да и нет там ничего. Сбоку ручей с поломанным мостком, как сейчас помню, справа дуб с дуплищем, говорят, он ещё друидов помнит. С другой стороны всё малинником поросло. Нас тогда понесло туда за ягодой. Соседские скаали, что знатный урожай. Ну да, так и не набрали. Шуганули нас поломники. Пацанов ведь каждый норовит обидеть. Ну да им тоже грязью от нас досталось. Шальные были, - Скарлет рассмеялся, вспоминая былые проделки. - Кэт, ты тогда ведь с нами была или нет? Толстому одному прямо в котёл попали. Вся его набожность сразу куда-то делась.

[Мелетун >>>]

Кэт тихо рассмеялась. Действительно, повеселились они тогда на славу. И проучили тех незнакомцев, чтобы непоавдно было маленьких детей пугать.
- Да, была я с вами. Ты ведь прекрасно знаешь, что не одна ваша проделка не обходилась без моего скромного участия, за которое меня дома очень часто пороли. Но об этом я нисколько не жалею. Робин, может, мне стоит туда сбегать и посмотреть, все ли в порядке. Солдаты, если они там есть, не обратят внимания на молоденькую девушку, пришедшую в часовню, никакого внимания. А вот на ораву мужчин - это точно. Что скажешь?
- Неплохая идея, ты можешь притвориться, что на исповедь пришла, - кивнул Робин. - Только смотри, уже темнеет, если придешь ночью, будет подозрительно.
- Не волнуйся! Скажу, что совершила ужасный грех. Наверняка поймут. Молодые девушки впечатлительные. Я побежала, - Кэт кивнула головой и умчалась в сторону часовни.

Сообщение отредактировал Мелетун - 6-07-2006, 17:01

[Леонардо да Винчи >>>]

   Аллен пнул один из многочисленных небольших камней, обильно покрывавших пыльную городскую дорогу. То тут, то там пробегали пухлые служанки, изредка мелькали гербы на больших рыцарских щитах, которые таскали с собой оруженосцы. Еще реже можно было встретить стражников. Эти похоже от солнца совсем разленились и по большей части валяются где нибудь в тени или в прохладном полумраке какого нибудь трактира. Робин послал его за сведениями, совсем открыто намекнув на то, что стоило бы поработать тем, что у менестреля получается лучше всего, а именно - играть и петь.

   Но подходящее настроение совсем не желало появляться, скорее наоборот - затерялось где то в глубинах грустной души и плотно прикрылось сверху лицом любимой Уинни. Грусть, самобичевание и глухая, словно черный занавес безысходности, тоска сейчас окружали юношу. Робин обещал, Робин поможет, но от этого не становилось легче; наоборот, тень сомнения все больше и больше заполняла мысли менестреля.

   - А не спеть ли нам песню? Которой я не знал... - грустно пробормотал Аллен, но вовремя понял, что на менестреля, заунывно ноющего подобные песни, никто и не посмотрит. А уж тем более не остановится, и не послушает. А какие уж там новости от спешащих по своим делам жителей?

   Аллен остановился у двухэтажного домика и осторожно снял со спины лютню, после чего присел на стоявшую рядом скамейку и пробежал умелыми пальцами по струнам. Мягкие и мелодичные звуки сразу привлекли несколько взглядов. Менестрель посмотрел по сторонам и запел:

Где-то там, за правым плечом,
То ли ангел, а то ли ветер.
Научили б владеть мечом,
А не словом... На белом свете
Слишком много великой тьмы,
Над которой не властно слово.
И нет сказочной той страны,
Где все просто и честно. Снова
Не спасет от обид строка.
И беду не отгонит песня.
Мир кончается, но пока
Жизнь не кончилась в поднебесье.
Бьют слова горячим ключом,
Превращают печали в пепел...
Где-то там, за правым плечом,
То ли ангел, а то ли ветер.

   Одна служанка со вздохом посмотрела на тазик с бельем, который несла в руках и перейдя улицу остановилась неподалеку от певца. Через минуту появилась вторая. Несколько ребятишек так же подбежали к скамейке и качали головами в такт музыке.

Сообщение отредактировал Леонардо да Винчи - 12-07-2006, 9:14

[Мелетун >>>]

Кэт бежала быстро, но и не заюывала об осторожности. А то свалится где-нибудь по дороге, споткнувшись об камень или корягу, ударится головой, потеряет сознание, и останутся люди Робина без информации, да и девушка может сгинуть в лесу.
Но вот впереди замерцал слабый огонек, который с каждым новым шагом горел все ярче и ярче. И лес вдруг отступил, и Кэт оказалась возле нужной часовни. Вокруг не было ни души. Солдат и лошадей не наблюдалось.
Отдышавшись после бега и поправив волосы, девушка направилась к входу богоугодное заведение. Приоткрыв чуть дверь, Кэтрин заглянула внутрь и увидела только местного святого отца.
- Здравствуйте, святой отец! Мне надо срочно исповедаться. Я совершила страшный грех, - завела свою продуманную речь Кэт на тот случай, если святой отец ее заметил. Ведь странно будет, если юная девушка заглянула посреди ночи в часовню и не зашла.

[Рюдо >>>]

Проводив девушку взглядом, Джон вернулся к своим невесёлым мыслям. Всё-таки бочонок святого отца не давал покоя вольному стрелку. Тук был другом и уж кто, а Джон-то знал, как старый монах относится к святому напитку. Надо было что-то придумать, что бы порадовать обладателя ручищ, от которых шарахался сам Робин.
Посмотрев в ту сторону куда скрылась девушка, Малыш попытался прикинуть сколько у них сейчас времени. Получалось немного. Как-то вышло так, что эта часть леса была совершенно незнакома великану, но слова Скарлета были как раз к стати. Двоём же бочонок взяли! Вот двоём и вернуть гоже.
Сбавив шаг, Джон поравнялся со «соучастником»
- скажи, а вином этот край богат? А то дело праведное было, но всё же..

[Тельтиар >>>]

Нотингем

"Тамплиеришка!"
Сэр Ральф мрачно прохаживался по спальне, сжимая висевший на боку кинжал, и нервно поглаживая рубин в его рукояти. Ему бы думать о предстоящей свадьбе, и о том, как строптивую девченку за барона выдать, а мысли все возвращались к этому рыцарю незванному.
"Да будь он хоть в нищенском тряпье, я бы узнала в нем рыцаря..." А если она ошиблась? Его дорогая женушка - в прямом смысле дорогая, поскольку на нее ушло больше денег, чем он за пять лет сумел собрать податей и налогов.
И каким образом интересно она сумела убедить его снять обвинения? Своим даром красноречия? Тогда почему чернь смееться у него за спиной, думая что шериф не видит?
Решено!
Де Миллар направился в кабинет, и вывел несколько строк на бумаге, а затем запечатал письмо и отдал надежному человеку. Гонец отправиться в Лондон, а там, при дворе Джона находяться иерархи Тамплеров, должные знать о каждом рыцаре, тем более обладающем подобной верительной грамотой.

[Мелетун >>>]

Несовсем нормально воспринимающий реальность святой отец тупо уставился на вошедшую в часовню девушку. Медленно до него стал доходить смысл сказанных этой юной особой слов. Ему до ужаса не хотелось сейчас принимать исповедь этой заблудшей овечке, но работа была работой, какой бы она не была.
- Проходи, дщерь моя! Вон туда, - святой отец указал на маленькую исповедальню в другом конце часовни. Кэт, пытавшаяся сдержать смех и улбыку, покорно склонив голову, прошла в указанное место. Святой отец прошел в соседнее отделение.
Промучивши несчастного священнослужителя около получаса своей горькой исповедью, девушка, получившая искупление на все свои грехи, помчалась обратно к ждавшим ее разбойниками.
Добравшись к ним, запыхавшаяся Лисичка, широко улыбаясь, сообщила:
- Солдат там нет. Только святой отец.

[бабка Гульда >>>]

Ненавистный день ненавистной свадьбы!
Уиннифрид, низко склонив голову, сидела на резном табурете, а печальная Бетти расчесывала ее рыжие волосы. Рядом стояла Мэриан.
-- Отец не приехал, -- не поднимая головы, глухо сказала Уинни. -- У него подагра. А братья, наверное, просто не захотели...
На девушках были их самые нарядные платья -- бархатные, с рукавами, шнурованными золотой тесьмой. Но вид у обеих был вовсе не праздничный.
Уинннифрид не плакала. Напряженная, как свернувшийся в клубок еж, она заставляла себя верить, приказывала себе верить. Ей казалось, что без веры ее сердце разорвется.
Перед глазами Уиннифрид стоял Аллен -- такой, каким она видела его во время последнего свидания. Но не имя любимого повторяла сейчас несчастная невеста. И не бога вспоминала она в этот страшный день.
Лихорадочно,исступленно она твердила про себя: "Робин, Робин, Робин..."

[Father Monk >>>]

Хриплое дыхание коня, бьющие в лицо ветки, приглушенный сип, вырывающийся из груди, бряцание кольчуги на теле и больные удары ножен о бедро... Просвет между деревьев, дорога, уносящаяся назад, но лес все так же цепко держит в своих лапах всадников, не пускает их на открытое пространство. Страх, страх душит внутри, рвет его на части, царапает острыми когтями кожу и выворачивает голову наизнанку. Тодд задыхался.
- Влево! - глухо каркнул позади оруженосца Кромм. - Влево!
Эдильен дернул поводья, заставив коня протяжно заржать и, припав на задние ноги, податься влево. Взгляд юноши заскользил по деревьям, обступившим развилку, по замелькавшей перед ним дороге, по зарубкам на коре дуба... Оруженосец слабо икнул, натянув удила и подняв лошадь на дыбы. Зарубки были видны очень отчетливо, словно Эдильен тыкался в дерево носом.
- Матерь Божья... - прошептал юноша, чувствуя, как страх, переполняющий его тело, словно вода - сосуд, плещется у самого горла, норовя вылиться через край наружу.
- Не останавливайся! - вновь над самым ухом каркнул Кромм, заставив Тодда подскочить в седле и с силой ударить коня пятками в бока. Животное испуганно заржало - уже от боли - и начало набирать скорость вслед за Кроммом. Старый арбалетчик обернулся, хмуро взглянул на юношу, что-то крикнул, но слова потонули в ржании и стуке копыт. Тодд задыхался, чувствуя как холодный пот стекает по спине.
Сердце колотилось в горле, он не мог сглотнуть, чувствовал, как немеют пальцы. Кромм что-то вновь закричал, неожиданно пронзительно, вскидывая арбалет вверх. Тодд попытался поднять взгляд, но у него не получилось. Протяжный стук крови в висках заглушал все звуки мира, дыхание коня и удары копыт о землю возвещали, что замок все ближе, а страх, вцепившийся в плечи, остается в лесу...
Кромм хрипел, сползая со скачущего коня. В его горле торчала стрела, изо рта алыми струйками текла кровь. Арбалет он выронил еще раньше, а теперь, размахивая руками словно тряпичная кукла, Кромм свесился с седла, подскакивая вслед за лошадью, несущейся дальше. Кто-то упал сверху, прямо под копыта коня Тодда, и юноша, вне себя от ужаса, закричал, дернул поводья, чувствуя, что скакун не выдержит, упадет, перевернется, погребая под собой юношу... Конь выдержал, лишь присев на свой круп, крутя головой, но всё-таки встал на ноги, отворачиваясь от упавшего сверху трупа с арбалетным болтом в груди. Позади Эдильена был второй человек в зеленоватых одеждах. Он что-то крикнул, но Тодд не услышал слов. Перед глазами всё плыло, человек подернулся рябью. Потная ладонь нащупала рукоять меча, дернула его из ножен. Меч не послушался, и оруженосец дернул еще раз. Клинок дрожал в его ладони, вибрировал, ловил солнечные лучи и отражал их. Человек вновь что-то крикнул. Тодд вновь его не услышал - дико, ощущая, как нечто влажное струится меж ног, закричал, ударил коня пятками, поскакал прямиком на противника. Что-то оглушительно свистнуло, ударило юношу в левую руку, заставило дернуться... мысли испарились. Остался лишь хрип коня. И сверкающий в лучах солнца меч. Разбойник медленно потянулся за спину, выхватил еще одну стрелу - Эдильен фиксировал это взглядом, но не понимал, что в руках у противника лук, что он может стрельнуть...
Лошадь оказалась быстрее. Крича от безумного страха, завладевшего разумом, оруженосец ударил... даже не ударил, а чуть опустил руку с мечом, так, чтобы клинок попал во врага. На удар у Тодда не хватило смелости. Свистнуло во второй раз, совсем рядом с ухом Эдильена. Правая рука с мечом дернулась, что-то горячее залило всю щеку юноши, а человек, неловко взмахнув руками, начал заваливаться на спину. Время скакнуло вперед, вернулось в прежний ритм, и Тодд, выпустив ставший невероятно тяжелым меч, развернул коня. Дорога, украшенная тремя трупами, бежала дальше, к замку. Замок... Это слово явилось спасением для воспаленного от безумия рассудка оруженосца, и он, вновь ударив коня пятками, помчался вперед...

[бабка Гульда >>>]

(с Фазер Монком)

Дверь отворилась, впустив на порог комнаты высокого и статного сэра Гисборна, который учтиво склонился в поклоне перед дамами:
- Леди Уиннифрид, леди Мэриан, - поклон в сторону второй вышел изящнее, но даже он не сумел скрыть блеснувшие от восхищения глаза Гая.
Бетти оставила волосы госпожи и благовоспитанно склонилась в поклоне перед вошедшим рыцарем.
Уинни хотела было возмутиться: мол, вы мешаете невесте наряжаться под венец! Не хотелось ей видеть сэра Гая. Никого ей видеть не хотелось.
Но мелькнувшая мысль заставила спросить очень учтиво:
-- Приветствую вас, сэр рыцарь. Что привело вас сюда?
Мэриан явно молчала от смущения и страха. Еле заметная улыбка тронула губы Гисборна, он с явным сожалением оторвал свой взгляд от девушки и перевел на Уинни:
- Я хотел удостовериться, что с Вами, леди Уиннифрид, всё в порядке. Говорят, на дорогах снова неспокойно, и Вы, в день своей свадьбы, определенно волнуетесь, как бы не попасть в лапы разбойников, - вежливо ответил Гай, вновь чуть склонив голову в сторону собеседницы.
-- Я не волнуюсь, -- приветливо ответила Уинни. -- То есть волнуюсь, разумеется... да и странно было бы если бы я сегодня была спокойна... но я не боюсь, уверяю вас!
Сейчас ей больше всего хотелось узнать, выдал ли ее Уайт. Если Гаю Гисборну известно о попытке побега, обмануть его будет невозможно.
Гисборн удивленно и с деланным восхищением поднял вверх брови:
- Такой юный возраст, миледи, а Вы уже не страшитесь лесных головорезов? Это достойно уважения. Из Вас получится замечательная леди Ревенсворд. Все бы солдаты гарнизона обладали Вашей смелостью - тогда от разбойников осталось бы одно воспоминание! - Гисборн легонько хлопнул в ладоши, показывая своё восхищение смелостью Уинни. Он заметил в ее глазах промелькнувший немой вопрос, какой-то подвох, но Гай отмахнулся от этого. Он стал слишком подозрителен. Какой подвох ожидать от Уиннифрид? Удара в спину? Это же просто смешно... Тень недоверия заскользила по лицу Гисборна. Он прекрасно знал, с каким желанием Уинни идет замуж.
- Думаю, выбор места свадебного обряда несколько своеобразен, - сморгнув подозрения, продолжил Гай, отходя к окну с заложенными за спину руками. - Часовня в лесу... Вы так не считаете?
-- Мне это безразлично, -- совершенно искренне ответила Уиннифрид.
- Вы считаете, что вопрос Вашей безопасности - вещь, не требующая внимания? - повернувшись к Уинни, спросил рыцарь.
Девушка внезапно подняла глаза и в упор взглянула на рыцаря. Ее золотисто-карие глаза были распахнуты, в них не было страха и лжи.
-- Я считаю, -- зазвенел голос Уиннифрид, -- я считаю, что о моей безопасности позаботится Господь Бог, в которого я верю! И святая Уиннифрид, чье имя я ношу! И эти двое оберегут меня надежнее, чем все королевское воинство!
Гай не повел даже бровью на выпад девушки, позволил себе лишь вежливо улыбнуться и чуть склонить голову.
- Ах, Господь Бог, - он вновь заложил руки за спину, все с той же вежливой легкой улыбкой взирая на Уинни. - Мне показалось, миледи, или Вы более высокого мнения о Вашей служанке, нежели о доблестных воинах короля? Воспринимать ли это мне, как оскорбление?
Злая усмешка распирала губы рыцаря, пыталась раздвинуть их чуть шире, но капитан сдержал себя, вернув облику прежний вид холодной учтивости.
"О моей служанке? -- испугалась Уиннифрид. -- При чем тут Бетти?"
Но ответила сдержанно:
-- Не понимаю, сэр рыцарь,чем может вас оскорбить моя вера в бога. И в мою святую заступницу.
- Вы не понимаете? - рыцарь чуть склонил голову на бок. - Ах, вы не понимаете, миледи, простите мне мои глупые слова, которые не доносятся до Вашего разумения!
Усмешка сквозила в его словах, но Гисборн не стал их сдерживать в себе.
- Господь завещал нам, чтобы мы надеялись на него, но не плошали сами. А еще Господь даровал нам принца Джона, а принц Джон даровал нам шерифа Ноттингемского, а благодаря ему мы имеем солдат, которые не смогут Вас защитить, по Вашим словам. Вы не замечаете следственную связь? - Гай примирительно поднял руки вверх. - Воины - избранники Господа Нашего. По приказу Бога они защищают Вас и этот замок. Отвергая их помощь, Вы отворачиваетесь от Господа, разве не так?..
Уиннифрид начала злиться. Этот вредный рыцарь, похоже, не знал про побег. А раз так, то и шел бы он отсюда!
-- Я надеюсь, сэр рыцарь, -- ехидно спросила она, -- ваш долг перед принцем Джоном не заходит так далеко, чтобы охранять меня, когда я буду переодеваться? Это платье жмет у плеча, Бетти должна будет распустить шов. Обязана ли я раздеться в вашем присутствии?
- Если на то будет воля принца, я останусь даже тогда, когда Вы будете принимать ванну, - вновь чуть склонив голову, ответил Гисборн. - Но...
В дверь постучали, громко, протяжно, не терпя возражения. Рыцарь, не договорив, повернул голову на стук, когда в покои, чуть не сорвав дверь с петель, ворвался Тодд. Правую сторону его лица заливала уже багровая, чуть ссохшаяся кровь, руки дрожали, ножны были пусты. Левой рукой юноша заметно старался не шевелить, по кончикам пальцев бежал алый ручеек.
- Милорд, разбойники в ле... - выдохнул Эдильен, но Гай властно перебил его:
- Вон!
Оруженосец даже не успел понять, что именно ему приказали - страх, почти безумие, и рефлексы вымели его из комнаты, оставив лишь хмурый отпечаток на лице Гисборна.
- Прошу прощения, - обращаясь к дамам, поклонился рыцарь. - Вынужден Вас оставить. Леди Уиннифрид, леди Мэриан...
Он медленно прикрыл дверь за собой.

[Тельтиар >>>]

- Свадьба, это хорошо, еще бы Мериэн выдать, так совсем замечательно было б, - шериф иногда не замечал за собой привычки размышлять в слух. - Вот только за кого?
Недавний разговор с супругой окончательно уверил Ральфа, что искать жениха среди ближнего окружения бесполезно - к чему отдавать дочь подчиненным, которые и без того служат ему верой и правдой, когда лучше всего найти зятя среди соседей, хорошо бы такого же старого, как Ревенсворд, или еще постарее, да впридачу бездетного. Зачем? Да чтобы он богу душу поскорее отдал, имение отошло супруге, за неимением других наследников, а молодую вдову можно было еще раз выдать.
А что до самой Мериэн, то этой саксонке о иной судьбе и думать не зачем, пусть радуется, что отец о ней думает и заботиться о ее обеспеченном будущем. И своем.
Подойдя к зеркалу, Ральф расправил плечи, поглядев на себя в зеркало - располнел конечно за последние лет пять, но все еще статен, как и в молодости. А что если... Хотя нет, не к чему это.
- Эй слуги!
Надо было одеться попышнее на эту свадьбу. Хотя место проведения ему и не нравилось. Совсем не нравилось - часовня, в лесу, где полно разбойников. И пусть Гай говорит что угодно, но за собственную безопасность сэр Ральф волновался не меньше, чем за семейные драгоценности и золото, хранящиеся тайнике. Может вообще не стоит посещать бракосочетание, от греха подальше?

[Father Monk >>>]

- Какого черта?! - с холодной яростью прошептал Гисборн в лицо Тодда, и юноша громко клацнул зубами. - Что ты себе позволяешь, Эдильен?!
Стражник, стоявший чуть дальше по коридору на часах, оглянулся на звук голоса Гая, но поспешил отвести взгляд. Слишком многие знали, каково это - вывести Гисборна из себя, когда его холодная собранность лишь прикрывает не менее холодную решимость проучить нарушителя спокойствия...
- Ми-милорд, - прошептал Тодд, поморщился, вновь задрожал всем телом, прижав левую к себе и поддерживая ее правой. - В лесу разбойники, милорд... прямо на дороге в Хиллтоп... милорд, весь отряд Гарри, без груза и денег, лежит на поляне... все солдаты пьяны, милорд... и они в странных нарядах...
Гай сжал ладони в кулаки, хотя его лицо сохраняло спокойствие. Лишь глаза, темные глаза капитана отражали два тлеющих уголька ненависти и ярости.
- Гуд, - прошептал он еле слышно.
- Я... я помчался назад, милорд... - бормотал Тодд, не замечая, что ноги медленно подкашиваются. - И Кромм тоже... старый Кромм... они убили его, милорд... и меня хотели... но я был первым... первым, милорд... я...
- В лазарет его! - громко крикнул Гисборн страже, отворачиваясь от сползшего на пол оруженосца. Хотелось ударить по стене, но капитан ограничился взмахом кулака в ложном ударе.
- Значит, так, Робин Гуд... - ядовитая улыбка тронула губы рыцаря, он легонько потряс кулаком в воздухе и, взмахнув полами плаща, зашагал по коридору в сторону выхода. - Лейтенантов на смотр! - приказал он, высунувшись с галереи. Стражник внизу отдал честь и помчался выполнять приказ капитана.
Хиллтоп - это почти Ноттингем, совсем рядом. Если разбойники вмешались в движение отряда Гарри - в чем Гай почти не сомневался, - это значило, что далеко уйти они не смогут. Значит, ждут где-то в окрестностях... в окрестностях... Догадка - даже не догадка, а предположение - промелькнуло в голове Гисборна. Часовня в лесу... свадьба... чем не повод расстроить шерифу планы, выкрав невесту или, что еще хуже, барона Ревенсворда?!.. Когда ветер подул в лицо Гисборна, зашевелил его темные волосы и прошептал ненавистное имя, Гай повернулся лицом к Шервуду и громко крикнул:
- Свадьба состоится! Ты слышал, разбойник?! Свадьба состоится!

Лейтенанты, за исключением Уайта, уже стояли во дворе, дружно вытянувшись по стойке смирно. Гисборн, внешне уже вновь спокойный и холодный, презрительно оглядел их, выпрямился:
- Я хочу, чтобы сегодняшяя церемония бракосочетания леди Уиннифрид с бароном Ревенсвордом прошла как можно более успешно! - лейтенанты не ответили, покорно буравя взглядами что-то выше головы капитана. - Раймон, ты возьмешь свободных людей и отправишься в Хиллтоп. Я думаю, тебе не следует объяснять, какими доводами ты должен узнать у жителей, куда девался наш груз. По пути проследи за тем, что Гарри с отрядом вернулся назад, а после я хочу видеть сержанта привязанным в свинарнике в чем мать родила. Остальные - собрать оставшихся и быть готовыми выехать вместе со мной не более, чем через час, по направлению к часовне. Вам ясно?!
- Да, сэр Гисборн!
- Выполнять!

[Torvik >>>]

- Вином? - Скарлет взъерошил рыжую шевелюру, - А кто его знает... Когда пацанвой были - о вине как-то не думали. Впрочем, ведь в любой часовне у святош всегда есть, чем причаститься.
Вилл понял, куда клонит Джон. Видно было, что экспроприация бочонка у разбойного монаха не давала покою великану. "Вор у вора дубинку украл" - вот что можно было сказать про создавшуюся ситуацию. Самого Скарлета муки совести не мучили. Не для себя же взяли, для дела. Хотя и перспектива нагреть священников ему была отнюдь не чужда. Не любил он этих толстобрюхиих с елейными речами и пытливыми сальными глазками. К тому же, всем известно, что, коли какая информация доходило до их ушей, то и шериф на следующий день отчего-то становился весьма осведомлённым. И тут Скарлету пришла в голову мысль, которая почему-то раньше бродила где-то рядом и только сейчас встала на своё место:
- Стой, Робин говорил или нет, что-то я не помню, но мне пришла в голову забавная штука. Тук у нас кто? Монах. Церемониии там всякие знает. Если подменить священника, а? А уж наш-то обвенчает кого надо, будь спок. Когда надо, а?

[higf >>>]

Идти оставалось не так далеко, и, обрадовавшись отсутствию шерифовых вояк, лесные стрелки устроились на ночлег. Все равно в то время, когда солнце уступает место ночному мраку, стража по дорогам Ноттингемшира не ездит, и они успеют первыми с раннего утра. О чем-то говорили Скарлет и Джон, но Робин не стал прислушиваться. Если мысль интересная, утром поделятся.
Он чувствовал себя усталым и, несмотря на то, что было о чем подумать, сон быстро унес его в свои загадочные дебри, где, в отличие от Шервудского леса, все люди лишь гости.
Разбудила атамана звонкоголосая птица, весело певшая о наступлении нового рассвета, такого же прекрасного, как и все созданное природой и Творцом. Однако любоваться на этот раз было некогда. Робин быстро вскочил на ноги и весело крикнул – впрочем, не слишком громко:
- Вставайте, а то не успеем на свадьбе погулять, весь эль без нас выпьют!

[Мэй >>>]

Мэриан

Приход сэра Гисборна немного озадачил Мэриан, и она предпочла, чтобы Уинни сама с ним пообщалась. Тем более, ей самой явно нечего было ему сказать. Но к концу беседы ее саму тоже начали весьма раздражать его манеры, да и само направление беседы. Чего он вообще хотел добиться?
А вот появление Тодда явно то ли натсораживало, то ли пугало. Что там произошло?
- Ты видела, Уинни? - озабоченно спросила Мэриан, посмотрев на подругу. - Он был весь в крови!

[Grey >>>]

Тук поднялся потирая руки и озорно сверкая глазами.
- Давно я церемоний таких не проводил, будем значит вспоминать все по ходу дела.
Затем монах бросил взгляд в сторону Робина.
- Ну что, загляну-ка я в часовню первым. Проверю все ли там в порядке, на божьего человека может никто и не подумает. А уж если шерифовых солдат за кустами нет, то с братом настоятелем я уж как-нибудь и сам управлюсь, - при этом Тук ухмыльнулся, по-видимому, представив себе этот процесс. - Ну а вы потом, за мною следом.
И подхватив свой посох, Тук направился в сторону часовни.

[бабка Гульда >>>]

Уиннифрид тревожно кивнула на вопрос подруги.
Ее тоже беспокоила открытая враждебность сэра Гая. Вроде бы девочка из лесного замка не успела сделать рыцарю ничего плохого... нежели Уайт все-таки выдал, рассказал о неудачном побеге?
А эти слова о нападении разбойников... эта кровь на одежде Тодда...
Господи, сделай так, чтобы это не было попыткой освободить Уинни... чтобы при этой попытке не погиб кто-то из лесных стрелков... только бы не Аллен, Господи, не Аллен... и не Робин Гуд...
Уиннифрид подняла глаза на бледное лицо подруги и храбро пискнула:
-- Все будет хорошо! Вот увидишь, все будет хорошо! Бетти, ну что ты, глупенькая? Подбери гребень, заканчивай с этой прической! Вот увидите обе: все будет хорошо!

[higf >>>]

Выждав некоторое время, вполне достаточное для отца Тука, разбойники последовали за ним. Если шума не было, значит, полный порядок… Так оно и оказалось. Не теряя времени на расспросы духовного наставника, стрелки последовали по указанной им дороге. Вела она вниз, а именно – в нечто вроде погреба, служившего тайником отцу нынешнего барона Ревенсворда. После смерти старика о нем знал только монах, обитавший в часовне, а теперь – и брат Тук.
Одна из каменных плит пола поднималась, и короткая лестница вела в ныне пустующее небольшое помещение с сырым затхлым воздухом.
- Ну, монах, - усмехнулся Робин, - ты свою паству должен на небо вести, а это больше похоже на дорогу в ад. Впрочем, по слову такого святого человека, как ты, и туда не страшно, правда, ребята?
Атаман спустился первым. План состоял в том, чтобы в нужный момент выбраться наружу и заставить тех, кто прочил барона в женихи Уинни, изменить свои намерения с помощью столь подстегивающего умственные способности инструмента, как натянутые луки. Немалая роль отводилась брату Туку, который должен был отвлекать собравшихся и подать сигнал, а также силе Маленького Джона – ибо плиту надо было отвалить быстро, и столь же незамедлительно выбраться в нужный момент, не теряя ни мгновения.

[Father Monk >>>]

Ноттингем

Ворота натужно заскрипели, подались вверх, явив взору жителей гордых конников, несущих хлопающие по ветру флаги шерифа де Моллара. Копыта звонко застучали по мосту, стража потеснила людей в стороны от кавалькады, и отряд выехал из замка. Сразу за знаменосцами ехали арбалетчики, хмуро оглядываясь по сторонам из-под шлемов со стрелками на нос.
Гисборн, в алом плаще, в кольчуге, руками в перчатках придерживал поводья, заставляя коня ехать грациозной рысью. Сразу за Гаем ехало еще двое арбалетчиков, а за ними - леди Мэриан в нарядном платье и Уиннифрид с опущенной головой. Рядом с девушками возвышался Ральф де Моллар, по бокам от троицы шагали воины в синих туниках и с кольчужными воротниками, несущие длинные треугольные щиты. Замыкали шествие пешие воины, среди которых шагало несколько лучников.
- Только сунься, Робин, - прошептал Гисборн, сохраняя на лице спокойное выражение. - Только сунься...
В глубине души Гай хотел этого - хотел, чтобы разбойник, совершив ошибку, сунулся на свадьбу, неосмотрительно попал в ловушку и был пойман Гисборном. Усмешка тронула губы рыцаря, он уже видел, как тело ненавистного Гуда будет дрыгать ногами в воздухе, будучи подвешенным в воздух за веревку.
- Держите глаза открытыми! - приказал Гисборн арбалетчикам. Это было лишним - он лично провел беседу с каждым воином из их отряда. Этого было достаточно, чтобы они, сглатывая слюну, поклялись, что служат принцу Джону и шерифу, а не трусости и тупости. Но Гай хотел показать Мэриан, как сильно он заботится об отряде - и о девушке в том числе. Он хотел обернуться, кинуть взгляд на нее, но сдержал себя. Не время, шепнул сам себе Гисборн, и сильнее выпрямил спину.

[Тельтиар >>>]

Сэр Ральф был разодет действительно празднично, нет, конечно таким вкусом, как его супруга, он не обладал, но обилие алого и золотого - признанных цветов власть имущих - присутствовало. Камзол был свободного покроя, и чуть полнил и без того полного шерифа Нотингемского, однако выделялся на фоне блеклых одежд стражников - словно лев среди шакалов, пальцы Ральфа унизывали перстни, на шее висел фамильный крест, доставшийся от отца - золотой, с драгоценными камнями. На дорогой шляпе красовался ремень с пряжкой из серебра, украшенного алмазами.
Надо ли говорить, что конь был экипирован не менее великолепно, чем хозяин, а у седла находилась притороченная булова де Миллара и его боевое копье. Не смотря на все заверения сэра Гая, Ральф не собирался покидать замок без оружия, и более того, после вестей о разграблении обоза, велел взять с собой вдвое больше стражников, нежели собирались заранее. Рэвенсворд внес свою лепту, сказав, что полностью может доверять лишь своим людям, и к тому же всегда его предков венчали в присутствии вассалов - в итоге старый барон ехал на некотором отдалении от основной процессии в окружении восьмерых воинов, двоих оруженосцев, троих пажей и рыцаря, приходящегося ему каким-то племянником, да к тому же на данный момент - единственным наследником. Молодой Рэвенсворд (когда не видел дядя) уже не единожды бросал жадный взгляд то на Мэриэн, то на Уинни, что не укрылось от Ральфа, однако он сделал вид что не замечает. Рэвенсворд стар, а этот парень может стать неплохой партией для девочки, если она вдруг случайно овдовеет.
Что же до супруги, то Ральф оставил ее в замке, пусть челядь видит, что он холоден к ней, пожалуй это станет для нее уроком, ведь зная, что хозяин недоволен женой, и слуги потеряют к ней почтение. Ей не стоит забывать, что всем, что у нее есть она обязана ему, включая жизнь.
- Уинни, ты почему так грустна? - Произнес де Миллар, подъехав поближе к невесте и дочери. - Это твоя свадьба, ты должна быть счастлива, что выходишь замуж за благородного человека.

Сообщение отредактировал Тельтиар - 21-07-2006, 17:26

[бабка Гульда >>>]

Бледная, серьезная Уинни обернулась на голос шерифа. Губы ее чуть подрагивали. Девушка не сразу смогла ответить -- голос не слушался ее.
-- Я молюсь, милорд. Я прошу Пречистую Деву оградить меня от бед и послать мне счастье...
Уиннифрид не лгала. Она только промолчала о том, что в этой молитве к имени Пречистой Девы она кощунственно и истово добавляла еще два мужских имени...

[Тельтиар >>>]

- Молись, Уинни, и я помолюсь с тобой, дабы ты была счастлива в законном браке, и ничто не омрачило сегодняшний радостный день, - добродушно улыбнулся шериф. - Наш господь видит все, и поможет тем, чье дело - правое, и покарает врагов господа и государя.
До часовенки было недалеко, но процессия двигалась нарочито медленно, словно не желая начинать церемонию раньше назначенного срока. Более того этот старый осел Рэвенсворд оскорбил аббата Нотингемского, сказав что церемонию будет проводить приходской священник. И святой отец остался в городе, не желая присутствовать на этой церемонии.

[Рюдо >>>]

В погребе было темно – хоть глаз выколи. Джон мысленно чертыхнулся, что никто не догадался взять хоть что-нибудь, и теперь придется сидеть в темноте. Сделав шаг влево, стрелок замер и вернулся обратно.
- Ради такого дела, можно и потерпеть.
С этими словами он сел прямо на холодный, грязный пол погреба и принялся ждать. Изредка вставал и делал несколько приседаний, что бы не затекли ноги. Было бы очень стыдно если бы он не смог встать в решающий момент.

[Тельтиар >>>]

И вот показалась часовня. Сказать по правде сэр Ральф рассчитывал на более длительную прогулку, однако солнце едва успело пройти полуденный рубеж, а процессия уже была у этого небольшого сакрального строения, напоминавшего о былых временах.
Де Миллар не любил подобные здания - его всегда привлекали роскошные соборы, вроде того, в коем он обручался с Матильдой, когда церемонию проводил Лондонский Епископ (хотя Ральф желал бы видеть самого Архиепископа Кентерберийского). А здесь - жалкий поп, который наверное ко всему еще и малограмотный, да из простонародья. Может быть даже сакс. Какой позор, если милую Уинни будет венчать сакс!
Старый Рэвенсворд спешился, передав уздечку одному из пажей.
- Мальчик мой, ты будешь следить за лошадьми...
- Но я хочу видеть свадьбу, дядя... - произнес паренек жалобным голосом.
- Ничего, еще посмотришь их на своем веку, Рой, - барон потрепал парня по волосам.
- Но я хочу видеть вашу свадьбу, дядя! - с нажимом произнес мальчик, однако сзади к нему уже подошел второй племянник барона, уже носивший шпоры.
- Рой, если ты будешь спорить с дядей, я не возьму тебя в оруженосцы, и тогда ты уже никогда не станешь рыцарем, - назидательно произнес он. Мальчик смущенно кивнул, отводя лошадь.
- Спасибо, Генри, - вздохнул барон. - После смерти вашей матери, моей сестры, я не могу быть к вам слишком суров...
- И Рой этим пользуеться, - покачал головой Генри Рэвенсворд. - Идемте, дядя, нельзя заставлять невесту ждать, из-за капризного мальчишки.

- Сэр Гай, - приказал шерий. - Проверьте часовню, нет ли в ней разбойников. Я не хочу, чтобы моя дочь, или Уинни видели их немытые рожи в этот день! И не надо говорить, что вы уже все проверяли. Исполняйте!
Скорее всего Гисборну подобный приказ отдавать не следовало - все же рыцарь не первый год служил на благо Англии, и знал свои обязанности, но де Миллар любил отдавать приказы.

[Father Monk >>>]

- Да, милорд, - чуть склонил голову Гисборн, выпрямился и соскочил с седла. - Гарт, Дженнингс, проверьте окрестности с десятком! Хьюберт, расставляй стрелков. Малькольм, за мной!
Солдатам было не до того, чтобы медлить на глазах у самого шерифа. С проворностью и рвением, которого они не ждали даже от самих себя, воины в синих туниках бросились исполнять приказания капитана. Застучали мечи, секущие длинные кусты вокруг часовни, затопали лучники и арбалетчики, расставляемые сержантом на позиции, хрипло надрывался Гарт, выстраивающий щитоносцев...
Гай в сопровождении пятерых солдат, положа руку на эфес меча, двинулся мимо выскочившего священника внутрь.
Было тихо. Чертовски тихо. Гисборн чуть приостановился, потянул носом воздух. Еле-еле внутри часовни отдавало потом, и брови Гая сдвинулись к переносице. Он молча оглянулся на солдат, кивнул, и те двинулись по помещению, заглядывая за статуи или в комнату священника.
- Тихо, - вновь повторил про себя Гисборн, оглянулся на вход. Солдаты уже выстроились в линию перед входом, цепко оглядывая окрестности. Казалось, что даже муха не пролетит внутрь незамеченной, что уж говорить о разбойничьем отребье... Муха... внутрь...
Что-то крылось в этих двух словах. Что-то, что никак не хотело быть помайнным разумом Гисборна. Что-то, что скреблось на задворках его сознания, играя на струнах нервов, заставляя рыцаря, чуть прищурившись, оглядывать помещение медленным, осторожным взглядом.
Муха. Не пролетит. Внутрь.
Разгадка плескалась совсем рядом, стоило протянуть руку и взять ее. Единственное - Гисборн не знал, в какой она стороне. Не знал, куда протягивать руку. А потому лишь крепче сжал эфес меча.
Старая часовня. Здесь уже лет десять как ремонт требуется. И пыльно... слишком пыльно... Взгляд Гисборна упал на пол, где среди пыли было много пятен - отпечатков подошв. Слишком много... Гай вновь оглянулся на выход. Тревога зависла над головой капитана, расправила свои крылья и принялась стучать по лбу. Медленно, словно во сне, чувствуя нарастающее напряжение, Гай двинулся по импровизированной "тропке" в сторону алтаря, всё ближе, ближе... Рука побелела, сжимая рукоять меча. Десять шагов... восемь... пять... три, два...
Гисборн молча и резко достиг конечной точки и уставился в пустоту. За алтарем никого - и ничего - не было...
- Где же... - пробормотал Гай, оглядываясь вокруг.

[Grey >>>]

После того как настоятеля быстро уволокли в лес куда-нибудь подальше отсюда, брат Тук "законно" занял его место. Торжественное облачение для церемонии оказалось Туку слегка не по размеру, но что поделать, вряд ли кто-то не поверит, что настоятель "немного" располнел с того момента, когда последний раз одевал его, свадьбы в лесных часовнях играют не часто. Напялив на голову запыленную митру с немного облупившейся позолотой, Тук поднялся наверх из кельи, застав в часовне Гая Гисборна и других солдат шерифа.
- День добрый, дети мои, да благословит вас Господь! - пробасил монах так, что должны были услышать даже лесные братья, засевшие в подполе. - Признаюсь, я не ждал вас так рано, вот не успели привести все в порядок к приезду столь важных господ. Крестьяне из соседней деревни только приходили по утру на заутреню,.. хм,... впервые за последние четыре года, все интересовались, когда же будут знатные гости, а я ведь и сам не знал, когда вас точно ждать.

Сообщение отредактировал Grey - 24-07-2006, 18:22

[Тельтиар >>>]

- Приветствую вас, преподобный, - склонил голову Рэвенсворд, а следом за ним и его свита, но спутники шерифа подобного почтения не спешили показывать - ждали, что скажет Ральф, или Гисборн.
"И это священник?! Как только мог барон придумать вести венчание в такой часовне? Конечно это его дело, но тень мещанства бросает на всех нас! И по морде откормленной видно - сакс!"
Мысли сэра Ральфа были явно богохульными, поэтому выражать их вслух он не стал, тем более, что это для господа нет ни Эллина, ни Иудея, а для простых смертных различия очевидны.
- Гай, долго еще? Иди лучше осмотри окрестности с десятком людей! А то как бы нам засады на обратном пути не учинили!
Оставаться в этой часовне Ральф и минуты лишней не желал, и так видно, что здесь даже разбойники побрезговали бы появиться, поскольку поживиться нечем.

Сообщение отредактировал Тельтиар - 24-07-2006, 17:55

[Father Monk >>>]

Каменные плиты... их тут не так много, а вот эта...
- Гай, долго еще? Иди лучше осмотри окрестности с десятком людей! А то как бы нам засады на обратном пути не учинили! - раздался голос шерифа, приглушенный расстоянием, но все же дребезжащий, словно у индюка, раздутого от своей важности.
Гисборн поморщился, отворачиваясь от плиты. Малькольм тоже расслышал призыв де Моллара и вопросительно глядел на командира.
- Старый дурак, - прошептал Гай. Раздражение глушило тонкий запах тревоги, висевший в воздухе, застилала взор алыми всполохами, и рыцарь махнул рукой перед лицом, прогоняя наваждение. - Что, по-твоему, делают Гарт и Дженнингс?..
Он оглянулся в последний раз, сузив глаза, затем взмахнул плащом и, кивнув Малькольму, двинулся на выход из часовни.
- Милорд, окрестности осмотрены моими людьми. Волноваться нечего, можете начинать церемонию, - вежливо, как и подобает капитану, ответил Гисборн шерифу.
"Кто умнее - ты или твои свиньи?"

[Archangel >>>]

совместно с Hideki

И все же зачем он солгал? Ведь была на то причина? Была, да и еще какая. Жиль посмотрел на Ричарда.
- «И что в нем такого? Молокосос, выскочка, грязнокровка», - он остановился возле небольшого кустика и сломал ветку. Ему требовалось выплеснуть гнев, а ощипывание ветки от листьев, как раз помогало ему снять стресс. – «Он, видите ли, верит в справедливость. Видит ее там, где ее и в помине нет. Надо будет на это указать Гисборну.»
А девчонка? Что делать с ней? Идти к разбойникам это самоубийство… Но он должен найти эту девчонку и свой амулет, который она сорвала.
За своими размышлениями он не заметил, как прошло время и вот перед ними все таже деревня. Только здесь все еще пахло гарью.

Дальнейший путь до Сайлса Ричард и Жиль провели в молчании, погружённые каждый в свои мысли. Д’Эрве удалось поколебать уверенность Уайта и зародить в нём сомнения, и всю дорогу из головы Ричарда не уходил образ корчившегося, измученного Жиля, сменяющийся обликом избитой и израненной девушки, терпевшей незаслуженные страдания. Впервые за всю свою жизнь молодой лейтенант сомневался в справедливости сэра Гисборна. Впервые его посетила мысль, что правосудие Гисборна является таковым только на поверхности, только если не вникать в суть происходящего. Не слишком ли он много на себя берёт? Не ослеп ли нравственно в своём стремлении навести порядок? Порядок и спокойствие в королевстве любой ценой – даже ценой невинных жизней – разве это справедливость?
Ричард раздражённо тряхнул головой, отгоняя столь кощунственные мысли.
«Это всё происки д’Эрве, - убеждал он сам себя. – Он хочет заставить меня усомниться в своём командире, не оправдать его ожиданий и, тем самым, впасть к нему в немилость. Жиль хочет отомстить мне, хочет самолично увидеть, как я паду в глазах Гисборна».
Рассуждения казались разумными, но Ричард почему-то слабо в них верил. Особенно когда он представил, что ждёт эту и без того натерпевшуюся страданий Мэри, когда они с Жилем отведут её к Гисборну. Но не мог же он ослушаться приказа сэра Гая? О том, чтобы переубедить его тоже не могло быть и речи. Но что же тогда делать?
С этими мрачными мыслями Ричард и добрался до Сайлса. Жители не могли узнать в них с Жилем стражников, но Уайт всё равно ощущал какую-то настороженность, отчуждённость, царящую среди крестьян. По всей деревне чувствовался мерзкий запах палёного мяса.
- Что здесь произошло? – шепнул Ричард Жилю, наблюдая как один из жителей деревни смеряет их подозрительным взглядом.

- Когда мы отсюда уходили, то самый «справедливый» на свете сэр Гисборн приказал сжечь старосту деревни в назидание остальным крестьянам, - Жиль, говоря все это, внимательно осматривался. На какой-то момент он даже забыл о своей ненависти к Уайту и погрузился мыслями в события не столь отдаленные во времени. Да, где-то здесь он тогда стоял и отсюда он увидел эту дрянную девчонку, что так нагло посмела своровать у него амулет.
Жиль тоже не боялся быть узнанным, ведь пока происходила экзекуция старосты, а до этого похищение из клетки местной «ведьмы» его здесь не было. Но все же надо быть аккуратными и очень осторожными.
- Надо отыскать местный трактир, где мы сможем спросить о интересующей нас особе.

Ричард поражённо уставился на Жиля, не в силах поверить услышанному. Сэр Гай Гисборн, его, Уайта, кумир и образец для подражания, самолично приказал заживо сжечь человека «в назидание»? Но за что? Как это вообще могло случиться?
Уайт внимательно посмотрел д’Эрве в глаза – тот имел вид совершенно невозмутимого человека, сообщившего, что вчера прошёл небольшой дождичек. Похоже, Жиль не придавал смерти старосты какое-либо значение. И, видя это его безразличие, Ричард понимал, что Жиль не лжёт.
«Может, это какая-то ошибка, и д’Эрве что-то напутал?» - тешил себя пустыми надеждами Ричард, так не хотевший разрушать иллюзию своего благородного и справедливого героя.
- Что ты сказал? – рассеянно переспросил Уайт, когда Жиль предложил отыскать трактир. – А, да, ты прав… Вон, кажется, то здание и есть то, что нам нужно, - лейтенант небрежным жестом указал на небольшое деревянное строение с характерной для питейного заведения вывеской. – Но ты по сторонам тоже смотри, может, ещё на улице её увидишь.
Слишком взволнованный и раздосадованный известием о сожжении старосты и мучимый душевными терзаниями из-за предстоящего поручения, Уайт не то чтобы забыл об их с Жилем вражде, но мысли об этом сейчас отошли на второй план и казались совершенно незначительными и неважными. По дороге к трактиру он доверительно спросил:
- А… чем местные жители вызвали гнев Гисборна?

[Тельтиар >>>]

"Он, что, считает, что вправе сомневаться в моих приказах?"
- Возглавь своих людей, и патрулируйте окрестности, - усмехнулся шериф. - Барон, нам я думаю уже пора начинать церемонию.
Ральф тяжело спрыгнул с лошади, поправил плащ, и степенно двинулся в часовню, следом за ним шли девушки, барон, его старший племянник, четверо стражников барона и шестеро стражников де Моллара.
Остальные, кто не был занят в патруле остались на страже вокруг часовни, включая и младшего племянника Рэвенсворда.

[Grey >>>]

Тук смиренно засеменил к каменной кафедре и занял полагающееся священнику место. Когда все остальные также заняли свои места, а монах убедился, что большая часть солдат действительно покинула пределы часовни, то настало время для "церемонии".
- Мы собрались сегодня в этот радостный день, - забасил Тук. - Чтобы соединить перед Богом священными узами брака двух влюбленных!
Монах надеялся. что сидящие в подполе разбойники, догадаются, что сейчас наступил как раз тот момент, чтобы перед алтарем предстал и настоящий влюбленный,.. вместе с сопровождающими его лицами.

[Тельтиар >>>]

Рэвенсворд сделал властный жест, и сопровождавшие его воины вытянулись по струнке - двое у входа, еще двое по бокам. Глядя на них, стражники шерифа так же заняли места у стен вдоль церкви. Поскольку церемония была скромной, и гостей не присутствовало, старый барон гордо вышел к алтарю, придерживая левой ладонью меч. Позади него встал Генри, переводивший взгляд со священника на дядю, потом на невесту, затем снова на священника. Видно было, что молодой рыцарь хочет занять место дяди, во всех смыслах этого слова).
- Идем, Уинни, сегодня ты станешь леди Рэвенсворд, - произнес де Моллар, беря невесту под руку, и ведя ее к жениху, как и подобало человеку, обещавшему отцу девушки всячески заботиться о ней.
- Приступайте, отче, время не ждет, - велел барон.

[бабка Гульда >>>]

Уинни споткнулась, шагнув к алтарю. Она упала бы, не поддержи ее цепкая рука де Моллара.
Все было напрасно -- надежда, молитва, вера. Не спасла Пречистая, не спас Аллен, не спас Робин Гуд. Вот он, алтарь. Вот он, поп с отвратительной толстой рожей. Вот он, ненавистный жених, стоит рядом...
Уиннифрид знала одно: в ответ на вопрос священника она закричит: "Нет!.." Во весь голос. Конечно, никто не обратит внимания на этот крик. Но это все, что она может. Все, что у нее еще осталось, -- попытка протеста...

[higf >>>]

(Совместно с Рюдо и бабкой Гульдой)

Что-то зашумело над головой. Джон резко выпрямился и уперся руками в плиту, но поднимать не стал. Сделал глубой вдох, затем напрягся всем телом. По телу послушно пробежала дрожь. Так всегда бывает когда каждый мускул отдает себя Святому Делу. Так было когда вытряхивали награбленное из толстосума-землевладельца, который ради своей прихоти огню предал посевы крестьян. Пепел - хорошее удобрение для его вина. Так было, когда руками держал лошадей с награбленым "святым отцом" добром и без того страдающих крестьян. Год был не урожайный. "Сборы для приношения и уважения Бога. Кто не любит Бога?!" Так было и сейчас. И трудно сказать, какое из деяний прошлого могло сравниться с мерзостью настоящего. Нет "хуже и ещё хуже". Есть только зло, чинимое простым людям. И зло должно быть наказано.
- Робин? Ребята? Все готовы?
И Джон замер в ожидание решающего "да".

Робин, приложив ухо к камню, чтоб что-то слышать, замер, улавливая к происходившее снаружи.
- Мы собрались сегодня в этот радостный день, - забасил Тук. - Чтобы соединить перед Богом священными узами брака двух влюбленных!
- Пора, ребята! – сказал атаман.
Через несколько секунд откинутая могучими руками Маленького Джона плита отлетела в сторону. Из-за алтаря, из потайного подвала, с проворством вырывающихся из Ада чертей – хотя, если подумать, чертям не положено появляться из-за алтаря, - появились и разбежались по церкви разбойники. Прошло буквально десяток секунд, в течение которых ни де Моллар, ни жених с родичами, ни стража, не успели ничего сообразить, как на жениха и сэра Ральфа было нацелено полдюжины луков, которые славились своей меткостью по всей доброй старой Англии.
- Приятно видеть вас, сэр Ральф, - пронесся под сводами старой часовни голос атамана. – Мы ведь тут, чтобы помочь единению любящих сердец. Мы тоже не могли пройти мимо такого доброго дела! Только не зовите никого сюда – ведь это помешает священнику, не правда ли, святой отец? Только, - Робин посерьезнел, откидывая со лба прядку волос движением головы, чтоб не опускать лука, - я хочу внести одну поправку в ритуал. Кажется, начинать спрашивать сегодня лучше с невесты… Леди Уиннифрид де Тайбуа, хотите ли вы выйти замуж за присутствующего тут барона Ревенсворда?
Невеста, до сих пор стоявшая потупившись, вскинула лицо, сияющее отчаянным счастьем. Счастьем человека, чья молитва в последний миг была услышана.
– Нет! – звонко воскликнула она и вскинула руки к груди. – Я не хочу стать женой барона! Я люблю другого!
– Неужели мы так и не увидим свадьбы? – Робин Гуд казался огорченным. – А вдруг… Где же этот человек?
Он уставился на невесту, подмигивая Аллану, который не так умело, но старательно натягивал лук рядом с ним.
Голос изменил разрумянившейся Уиннифрид, она молча протянула руки к Аллену.

[Леонардо да Винчи >>>]

   Аллен буквально почувствовал как его щеки становятся пунцовыми. Вот она... Стоит сейчас перед ним и протягивает руки. Он ведь именно этого хотел, так чего же он тогда ждет?

   Столько людей... Множество мыслей. Аллен немного отпустил тетиву лука и двинув пальцами левой руки перевернул стрелу оперением вверх. После чего и лук и стрела упали под ноги, а сам бард шагнул к своей невесте, не переставая скромно улыбаться и не сводя глаза с любимой.

   - Я этот человек! - громко сказал Аллен, внезапно осознав всю важность наступившего момента. - Я люблю леди Уиннифрид и хочу взять ее в законные жены.

[Тельтиар >>>]

"Это что шутка?" - Было первой реакцией шерифа Нотингемского. Он не мог поверить, что разбойники оказались здесь. Затем смог. Просто когда в тебя целиться добрая пятерка острых наконечников, верить в реальность происходящего начинаешь быстрее, нежели в теплой постели. Второй мыслью сэра Ральфа было устроить хорошую выволочку Гаю Гисборну за то, что не смог найти в мальенькой часовне столько разбойников, да еще и их главря.
Лицо де Моллара само по себе сделалось пунцовым, взгляд медлено прыгал с одного висельника на другого, пока не остановился на неудавшемся женихе. Конрад Рэвенсворд выглядел сейчас наверное еще хуже, чем шериф. Плечи его опустились, горделивая осанка исчезла. Казалось, что он постарел сразу лет на десять.
- Вы осел, Рэвенсворд, - процедил сквозь зубы шериф. Это ж надо было придумать проводить церемонию в таком месте! - А ты, Робин Гуд? Думаешь тебе сойдет с рук то, что ты здесь сделал? Часовня окружена, никто из вас не выйдет из нее, если только вы сейчас же не сдадитесь!
Голос звучал неуверенно. Пара разбойников засмеялись, немытые хари!
- Вы все будете повешены!
Но похоже сегодня шерифа просто решили проигнорировать.

[higf >>>]

Робин улыбнулся удачной шутке шерифа.
– Ну да, ваша светлость, если б мы не хотели соединить любящие сердца, то специально пришли бы, чтоб сдаться и быть повешенными. Но, увы, пока недосуг, а когда-нибудь - конечно. Правда, я надеюсь, что вешатели окажутся в петле раньше. Но не будем об этом на свадьбе, лучше посмотрите, как счастливы молодые! Продолжай, святой отец!
– Отрадно видеть в людях такие чувства, – прогудел Тук. – У меня аж в горле пересохло. Не подаст ли кто промочить горло смиренному служителю Господню? Неужели ни у кого нет чего-то покрепче воды, коя пригодна только для мытья? Ну да не буду заставлять ждать любящие сердца! – Он откашлялся. – Ну, дети мои, не будем отнимать внимание Создателя длинными речами. Аллен-э-Дейл, согласен ли ты взять в жены присутствующую здесь Уиннифрид де Тайбуа, чтоб быть вместе в жизни и смерти, в труде и праздниках, радости и горе? Впрочем, можешь не повторять, я уже слышал, Иисус и святые тоже. Уиннифрид де Тайбуа, согласна ли ты взять в мужья присутствующего здесь Аллен-э-Дейла, чтоб быть вместе в жизни и смерти, в труде и праздниках, радости и горе?

[Мелетун >>>]

А Кэтрин наблюдала за всем происходящем из-за спин разбойников, стараясь лишний раз не попадаться на глаза стражникам шерифа, ведь девушка в такой компании - лицо очень приметное.
И вот Тук продолжил церемонии. Как же все это было романтично и красиво. Лисичка надеялась, что и у нее когда-нибудь в далеком будущем произойдет точно такое же, как у Аллена и леди Уиннифрид.
Глаза молодой девушки в этот момент излучали радость за влюбленных, искреннюю и чистую. Ведь это было так похоже на сказку.

[Мэй >>>]

Мэриан стояла, не в силах вымолвить ни слова, и радостно смотрела на подругу. Она ведь тоже было решила, что молитвы не были услышаны, что вот сейчас Уинни навсегда свяжет свою жизнь с этим... но нет! В этом мире есть справедливость и сегодня она на стороне Уинни! Еще несколько секунд, и "только смерть сможет разлучить их".
Но было и нечто другое, что волновало Мэриан. Не давало покоя... и ее взгляд раз за разом останавливался на предводителе разбойников. Робин, ведь это Робин! Ставший страше, но все тот же Робин! Стоящий сейчас с луком и готовый бросить вызов всему миру, если понадобится! Сердце Мэриан трепетало.

[Тельтиар >>>]

"Я тебя повешу, разбойник... я вас всех повешу! Или нет, лучше сожгу, но сначала выпотрошу, как курей!" В детстве сэр Ральф действительно очень любил находиться возле замковой кухни, и не только потому, что отличался хорошим аппетитом. Он часто просил поваров дать ему самому отрубить голову курице или забить свинью. Это было для него игрой - иногда он даже устраивал подобия суда, где выносил приговор и сам же исполнял его.
Тогда он обладал правом судить животных. Теперь - людей.
Нет, право слово - следовало остаться в замке и не ехать на эту свадьбу! Тогда в дураках остались бы только Гай и Рэвенсворд.

[бабка Гульда >>>]

"Жена да убоится мужа, ибо муж есть глава жены, яко Христос есть глава церкви..."
Отец Тук не совсем точно произносил слова венчального обряда, но Уиннифрид этого не замечала. Она бы не заметила, говори святой отец хоть по-турецки. Она только смотрела в его круглое добродушное лицо, боясь повернуть голову и взглянуть на стоящего рядом мужчину. Почему-то казалось, что если посмотреть сейчас на Аллена -- чудо исчезнет, все разрушится, вернется проклятая холодная свадьба с нелюбимым...
-- Уиннифрид де Тайбуа, согласна ли ты взять в мужья присутствующего здесь Аллен-э-Дейла, чтоб быть вместе в жизни и смерти, в труде и праздниках, радости и горе?
Уиннифрид кивнулала так яростно, что из замысловатой прически выбились два рыжих локона:
-- Да!

[higf >>>]

- Объявляю вас мужем и женой, дети мои! Любите друг друга очень крепко, - Тук подмигнул, и живите долго и счастливо! Как можно не радоваться такому дню, - он посмотрел на шерифа и окружавших его. – Вы ведь тоже рады, не правда ли?
Теперь, как ни крути, брак в глазах закона и церкви был заключен – церемония соблюдена при обоюдном согласии сторон, да и отец Тук был лицом духовным. Конечно, шериф и Ревенсворд могли попробовать оспорить этот союз, учитывая обстоятельства, но помочь им тут могли разве что король или Папа Римский.

Робин все время смотрел на шерифа и его стражу, лишь изредка позволяя себе бросать взгляды на пару перед алтарем. Счастье, вырвавшееся из тоски и безнадежности, как бабочка из серого кокона, озаряло его и остальных стрелков, хотя на шерифа этого озарения, похоже, не хватало. Атаман усмехнулся и позволил себе на миг отвлечься. Его взгляд, наконец, остановился на девушке рядом с сэром Ральфом.
Наконечник стрелы впервые за все время церемонии дрогнул и отклонился от траектории, которая вела прямо в сердце де Моллара. Мэриан! Она так повзрослела за это время, стала как… как королева. Гордая и красивая… Она и тогда такая была, но сейчас…
Стрелок сделал над собой усилие и твердая рука привычным движением исправила прицел, но мысли уже устремились потоком. Интересно, помнит ли она их встречи, их обещания… Хотя сам-то он так редко вспоминал об этом в лесу! Бетти упоминала о Мэриан, но сказала так мало! Да и видеть – совсем другое дело. Что она сейчас думает о нем, о Робине? Узнала ли? Взгляд вновь вернулся к девичьей фигурке и проворно перехватил ее встречный взгляд. Смотрит! И совсем, совсем не так, как ее отец, тот зыркает с глухой враждой. Может быть… Но для этого надо сперва выбраться отсюда!
- Сэр Ральф де Моллар, - голос стрелка оставался спокойным и веселым, - я был рад вас увидеть, но нам пора, надо проводить молодых в свадебное путешествие. Вы ведь нас проводите, чтобы не вышло недоразумения, когда мы будем покидать часовню?

[Тельтиар >>>]

- Я бы рад, - оскалился де Моллар. - Но места здесь глухие, дикие... Возьмите в провожатые Рэвенсвода, он страсть как любит эту часовню, и все окрестности...
Последние слова были сказаны уже откровенно сквозь зубы, причем не Робину - разбойник, он разбойник и есть, а барону Конраду. Хотя лучше было бы сказать - барану! Сэр Ральф вряд ли когда-нибудь смог бы простить Рэвенсворду, что тот упустил невесту из-под венца. Более того - девушку, о которой шериф обещал заботиться ее старому отцу. У де Тайбуа сердце бы разорвалось от горя, узнай он, кого выбрала его дочь.
Однако, вовремя заметив, что за взгляды бросает на Мэриан главарь шайки, Ральф сильнее сжал ее руку.

[higf >>>]

- Ценю вашу заботу, сэр Ральф, - веселая искорка сверкнула в глазах Робина. – Но я дорогу и сам неплохо знаю. А вот олухи, именующие себя вашей стражей, могут не разобраться и нарушить спокойствие торжественного момента. Боюсь, что барон их не уймет, а, увидев вас, стражники все поймут. Не будем терять времени на споры, а то руки, они устают…
Прицел переместился с сердца на выдающийся вперед живот шерифа и стрела слегка дрогнула, напоминая, что может сорваться, чтоб выполнить то, для чего ее ковали – поразить мишень. И острому железу все равно, летит ли оно в разрисованное дерево мишени, в белый свет, как в копеечку, в дичь или в человека.

[Archangel >>>]

совместно с Hideki

Жиль слегка нахмурился и посмотрел на задавшего вопрос Уайта. Ему жутко не хотелось вспоминать события не столь отдаленные, но он не мог упустить случай еще раз уронить зерно сомнения в душу молокососа.
- Дело было в ведьме, которую должны были сжечь на костре. А этот проклятый богом разбойник Гуд, вмешался в процесс свершения правосудия, - Жиль и сам был не сторонником всяких сжиганий, уж больно это претило его чести воина. И хотя его в тот момент не было в деревне, но слухам он доверял вполне, пусть даже и приукрашенным. – В назидание Гисборн приказал вместо ведьмы сжечь старосту.
"Ах да, я помню... - неожиданно мелькнула мысль в голове Уайта. - Эту женщину обвиняли в колдовстве и хотели казнить... Значит, Робин Гуд и его товарищи спасли её?"
Ричард даже обрадовался этому известию, но потом вспомнил, кто занял место старушки... И ему стало не по себе. Судя по всему, Гисборн просто жаждал крови - а кого именно казнить для него уже не имело значения.
"Это ужасно, - сокрушался Уайт. - Неужели я, пусть и мысленно, смею обвинять сэра Гисборна в преступлении против народа? Это какой-то кошмар..."
И, тем не менее, факт остаётся фактом - его начальник совершенно хладнокровно убил человека. Это не говоря уже о том, что в магию и прочую ерунду Ричард не верил и сомневался, что и Генриэтта была обвинена заслуженно.
Жилю Уайт только кивнул, не желая развивать эту тему - о сожжении на костре он узнал достаточно. Лейтенант ускорил шаг, словно надеясь, что в трактире его сомнения развеют, убедят, что никого не сжигали и не обвиняли, что слова Жиля - гнусная клевета, а сэр Гисборн - святой человек с безупречной репутацией, которого самым бесстыдным образом оскорбили, насочиняв про него всякие мерзости.
Ричард резко толкнул дверь харчевни и вошёл внутрь, не оглядываясь и думая о своём.
- Посмотри, может, она здесь, - машинально сказал он Жилю, смотря куда-то в сторону.
- Что делать девчонке в подобном месте? – Жиль усмехнулся и провел рукой по своей любимой черной бороде. – Но спросить определенно стоит.
Он сел за свободный дубовый стол и стал постукивать костяшками пальцев по столешнице, в ожидании хозяина трактира.
- Присаживайтесь, сэр Уайт, - с издевкой в голосе обратился он. – В ногах правды нет, а мы целый день ничего не ели.
Ричард был настолько подавлен, что не заметил насмешку.
- Что ж, давай присядем, - с безразличным видом согласился он и уселся на стул рядом.
Упомянутый трактирщик не заставил себя ждать. Вскоре к ним подошёл упитанный приземистый человек с хитрыми глазками и предложил сделать заказ. Ричард заказал небольшую порцию мяса, хлеба и кружку с водой - на службе он не употреблял хмельных напитков.
Когда хозяин харчевни уже собрался уходить, Ричард остановил его:
- Скажи, любезнейший, а не проживает ли в вашей славной деревне девушка по имени Мэри? Она... - он осёкся - она наша старая знакомая.
- А то, как же, - хозяин явно был не доволен, что гости вместо того, чтобы просто заказать и съесть то, что принесут, его о чем-то спрашивают.
- Так может, ты скажешь нам, где именно проживает эта девушка? – Жиль старался быть вежливым в разговоре. Но потом он вспомнил, что у него есть старший, то есть Уайт. Вот этот молокосос пусть и ведет с трактирщиком «светскую беседу» о девушках, а он как подчиненный будет молча на это смотреть.
- А какая из двух вам нужна? – поинтересовался хозяин, - Есть дочь скорняка и внучка старосты, которого сожгли намедни.
Ричард покосился на Жиля, взглядом прося у него совета. Однако вид солдата ясно ему говорил, что в этом деле он ему не помощник – наверняка д’Эрве интересовал в девушке совсем не её социальный статус. Поэтому Уайту пришлось принимать решение самому.
- Внучка старосты, - секунду поколебавшись, ответил Ричард, ошибочно связав шпионаж и сожжение старосты в одну логическую цепочку, не подумав о том, что сэр Гисборн не мог ничего знать об этой девушке и уж тем более о её родословной.
- Ну что ж, это ни для кого не секрет, - осклабился трактирщик. – Ещё два медяка – и это перестанет быть секретом и для вас.
Толстяк самым бессовестным образом протянул руку ладонью вверх. Ричард, презрительно поморщившись, неохотно отсыпал на ладонь две медные монетки.
- Благодарю, сэр, - мигом сжав кисть в кулак и спрятав деньги, иронично проговорил трактирщик. – Ваша старая знакомая живёт за три дома отсюда – из моей таверны выйдете, направо повернёте и третий дом, который вам встретится – то, что вы ищете. Только смотрите, как бы вам не разочароваться – девка-то убита горем, не захочет небось…
Костяшки пальцев Ричарда побелели – так сильно он сжал кулаки от ненависти к этому мерзкому человеку.
- Это тебя не касается! Пошёл вон! – злобно процедил сквозь зубы Уайт прежде, чем понял, к чему это может привести.
Но трактирщик, казалось, совершенно не обиделся.
- Ишь, благородный какой! – похохатывал он, отходя от стола, за которым сидели Уайт и д’Эрве…
… Вскоре Ричард и Жиль уже стояли перед домиком старосты. Было видно, что трактирщик не соврал – дом явно больше остальных, да и выглядит поухоженее.
Им повезло – из двери как раз выходила рыжеволосая молодая девушка. Выглядела она удручающе. Волна сострадания и сочувствия тут же накатила на Ричарда, а желание нарушить приказ Гисборна всё усиливалось.
- Это она? - шепнул он Жилю. Девушка пока не обращала на них внимания.
Жиль сделал вид, что припоминает внешность девушки, хотя на самом деле он для себя решил, что это точно она. Конечно, девчонку немного жаль, но ради своей цели он был готов пойти на все.
- Похоже на нее, - Жиль почесал свою черную бороду. – Нет…это точно она.
Все теперь черед делать ход Уайту. Все это могло бы напомнить Жилю игру в шахматы, если бы он, конечно, умел в нее играть. Два соперника, он и Уайт. Каждый человек, который их обоих окружает, каждый их шаг, движение, а уж тем более сказанное слово, все это было ходом в невидимой шахматной партии. И как в шахматах игрок мог потерять одну фигуру, но потом он возьмет реванш, взяв в два раза больше. И точно, что девчонка сейчас невинно пострадает это тоже тактика. Пешками приходиться жертвовать, что бы его план мог сработать.
- Берем сразу или допросим? – спросил он у Уайта. Лишний раз напомнить о допросе, который ждет девушку в замке, это еще один ход хитрого Жиля.
Старания д’Эрве были не напрасными, и каждое его слово действительно с каждым разом ослабляло эмоциональную защиту Ричарда, вгрызаясь в душу и, словно паразит, заражая её сомнениями.
- Это… точно она? – уцепившись за последнюю призрачную надежду, неуверенно переспросил лейтенант, но ответный взгляд Жиля сказал ему, что и этой надежды уже нет. – Разумеется, сначала поговорим.
Несколько поколебавшись, Ричард, оправдывая звание командира, проявил инициативу – он первый подошёл к девушке.
- Простите, ваше имя Мэри?
Девушка посмотрела на него испуганными, всё ещё красными от слёз глазами и испуганно произнесла:
- Да, я Мэри… Кто вы? Что вам нужно? Оставьте меня в покое…
Ричард, не в силах выносить её страдания, а также то, что ему, возможно, предстоит принести ей новые, отвёл глаза.
- Мы – стражники из Ноттингема. Мы пытаемся поймать тех самых разбойников – Робина Гуда и его шайку – которые терроризируют окрестные селения. У нас есть сведения, что вы можете помочь вам в этом.
Мэри некоторое время молчала, осмысливая сказанное. В её глазах сверкнула неприязнь, когда она услышала слово «стражники».
- Я ни чем не смогу вам помочь. Я ничего не знаю…
Ричард оборвал её, решив, что девушку надо успокоить.
- Не беспокойтесь, вам не причинят вреда. Мы просто отведём вас в замок, зададим пару вопросов и отпустим. Это не займёт много времени, уверяю вас.
Уайт улыбался, но на душе у него было мерзко. Он знал, что обманывает девушку, хотя и уверял сам себя в обратном. Но, даже если Мэри и поверила ему, то себя Ричард обмануть точно не сумел.
Он взглянул на Жиля. Только сейчас ему пришла в голову мысль: а почему Мэри не узнает того, кто надругался на ней? Неужели она его не помнит? Или у неё не было возможности разглядеть его лицо?
- Сейчас она станет посговорчивее, - Жиль обошел девушку сзади и крепко обнял ее, что бы та не смогла улизнуть куда-нибудь. Руки словно тески сдавили ее юное тело. Еще немного и она обессилено сникла в его руках. – Какая-то хрупкая девица. В лесу она мне такой не показалась. Зато меньше проблем.
Чернобородый нормандец ослабил хватку и перекинул тело девушки через плечо, словно это был мешок с репой.
- Советую теперь побыстрее отсюда убраться, пока местные нас не заметили.
Ричард, стиснув зубы, наблюдал за действиями д'Эрве, не в силах помешать ему - Уайт сразу понял, что добровольно девушка ни за что не станет помогать тем, кто ассоциируется у неё с убийцами отца. А, значит, насилие - единственный выход из положения, ведь отпустить Мэри на свободу означает нарушить приказ Гисборна...
Уайт не знал, что эта мысль не совсем правильная и что сэру Гая нужна совсем не эта девушка. В любом случае, ситуации этот факт не менял - командир ноттингемского гарнизона не побрезгует допросить любого.
- Ладно, пошли, - пробубнил Уайт.
Они с Жилем, крадучись, словно воры, сумели ускользнуть из деревни никем не замеченные, хотя Уайт в глубине души надеялся, что их поймают, и девушку придется освободить.
Вскоре двое стражников и их пленница были уже за пределами Сайлса.
На пути в Ноттингем Ричард остановился.
- Ты так и будешь нести её на плече? - немного раздражённо спросил он. - Может, передохнём немного?
Лейтенант посмотрел на безвольно висящую девушку
- Не беспокойтесь, Мэри, с вами всё будет в порядке. В замке вам просто зададут несколько вопросов, а потом отпустят, можете не сомневаться, - мягким голосом увещевал её Уайт.
- Мерзавцы... - еле слышно процедила Мэри. - Господь покарает вас за ваши злодеяния... Если вы считаете, что вас некому наказать, то вы ошибаетесь...
- Конечно, - Жиль опустил девушку на землю, но продолжал ее держать за руки. Освободив одну руку, он порылся в своих карманах и вытащил веревку. Довольно грубая и толстая она спокойно могла удержать руки девушки от не правильных действий. Связав ее руки за спиной, он посмотрел на нее, - если ты считаешь, что твои любимые разбойники придут к тебе на выручку, то ты думаешь правильно. Разве могут они позволить такой красотке сгинуть в темницах Ноттингема?
Вопрос был задан скорее Уайту, а не Мэри. И Жиль был уверен, что это не пройдет мимо чуткого сердца Ричарда.
- Сейчас уже поздно. Надо будет уйти с дороги подальше в лес и устроиться на ночлег. А с утра пораньше привезем сэру Гисборну подарок. Вы согласны, сэр Уайт? - было уже темно, и Ричард не мог увидеть злого огонька, что зажегся в глазах нормандца.
Уайт поморщился при словах о темнице, с отвращением наблюдая за тем, как Жиль связывает девушку. Он уже хотел было возразить солдату и снова попытаться успокоить Мэри, убедить, что с ней всё будет в порядке, но осёкся - Ричард был больше не в силах был питать её пустыми надеждами.
- Ты прав, д'Эрве, только не следует уходить слишком далеко. А то чего доброго заблудимся ещё, потом будем плутать по чаще полдня. Пойдём, - сказал Уайт, сходя с дороги в сторону леса.
Ричард действительно не хотел отходить слишком далеко от дороги, но совсем по другой причине. В его голове уже начал зарождаться план, а решимость осуществить его крепла с каждой минутой...
- Ночи теплые, - Жиль прислонил Мэри к дереву и еще одной веревкой привязал ее к стволу. – Костер разводить не будем, что бы не привлекать лишнее внимание.
Сам он устроился рядышком, прислонившись спиной к черной коре дерева. Все шло замечательно. Завтра они будут в замке и тогда он насладиться своей местью сполна. А пока надо хорошенько выспаться.
- Да, можно отдохнуть и без костра, - рассеяно кивнул Уайт Жилю и принялся делать вид, что готовит себе спальное место.
Однако Ричарду было не до сна. Он расстелил на земле заготовленную заранее простынь, лёг на неё так, чтобы можно было наблюдать за д'Эрве и затих.
Ему нужно было дождаться, когда Жиль заснёт.
Секунды казались минутами, минуты - часами, и Ричарда охватило небывалое волнение. Он всё ещё сомневался в том, что собирался сделать.
"Что делать? Кому верить? Кто прав, а кто виноват?" - мысленно спрашивал себя лейтенант и не мог дать точного ответа ни на один из этих вопросов. Он считал, что, побывав на войне, получил неоценимый жизненный опыт и что теперь он очень многое понимает в этой жизни, однако сейчас он чувствовал себя крайне неуверенно.
Ричард действительно повидал всякое. Почти ежедневно наблюдая, как умирают люди, он научился выдержке и стойкости, узнал цену верности и товарищества, научился разбираться в людях и не всегда доверять им. Да, Уайт узнал и усвоил многое за свои двадцать пять лет жизни, но ещё никогда веления его совести не расходились с приказами командира, ещё ни разу не подвергал он сомнению порядочность начальства. Он всегда доверял командирам так же, как и самому себе. И с Гисборном всё было точно также. До сегодняшнего дня.
Мысли Ричарда оборвались - неожиданно он обратил внимание на то, что дыхание д'Эрве стало медленным и размеренным, как у спящего человека, а тёмный силуэт нормандца уже довольно давно не шевелился.
"Кажется, он спит. Сейчас или никогда".
На всякий случай Ричард подошёл удостовериться, действительно ли Жиль погрузился в сон. В ночной темноте сложно было разглядеть черты лица, однако Жиль никак не отреагировал на приближение командира, а вскоре Уайту удалось заметить, что глаза солдата закрыты.
Уайт, стараясь издавать как можно меньше шума, подошёл к дереву, к которому была привязана девушка. Она не спала. Мэри тихонько постанывала и тщётно пыталась вырваться из своего плена. Периодически Ричард слышал полные отчаяния и горести жалостливые всхлипы.
"Я всё делаю правильно", - подбодрил себя Уайт и, подойдя к девушке, предостерегающе закрыл ей рот рукой.
Она посмотрела на него с недоумением и яростью одновременно. Лейтенант приложил палец к губам.
- Ш-ш-ш! Я сейчас уберу руку, но ты должна обещать, что не будешь кричать - Жиль не должен нас услышать. Пожалуйста, верь мне, я не причиню тебе вреда.
Ричард убрал руку. Видимо, что-то в его голосе подсказало Мэри, что он говорит правду, и она не закричала.
- Что ты собираешься делать? - шёпотом спросила она, всё ещё ожидая от стражника какого-то подвоха. Мысленно она уже свыклась с тем, что погибнет.
- Я хочу освободить тебя, - ответил Уайт, уже развязывая тугие узлы верёвок.
Мэри, чувствуя, что хватка верёвок слабеет, была не в силах поверить в своё спасение.
- Но... как? Почему ты помогаешь мне? - одними губами поражённо шептала она.
- Я не позволю, чтобы по моей вине погиб невинный человек - а я ведь знаю, что ты ни в чём не виновата. Все те ужасы, которые свалились на тебя... Ты не заслужила этого.
Вскоре девушка уже была свободна.
- Всё, - сказал Уайт, отбрасывая в сторону верёвку. - Тебе надо идти. Поторопись, пока мой товарищ не проснулся...
Она посмотрела на него своими огромными красивыми глазами, полными благодарности и признательности, и тихо сказала:
- Спасибо тебе... Я и не знала, что среди стражников ещё остались хорошие люди... Одни звери и убийцы. Но... почему ты служишь им?
- Тебе надо идти, - махнул рукой Уайт, не желая вдаваться в подробности своей жизни. - И желательно не в Сайлс - тебя могут там найти. Поселись на время в одной из отдалённых деревень. Иди же!
В голосе Уайта послышалось отчаяние. Он чувствовал, что теперь его жизнь кардинально изменится.
- Спасибо, - ещё раз искренне поблагодарила девушка. - Да хранит тебя Господь за твою доброту... рыцарь, - она улыбнулась на прощание и вскоре ушла, растворившись во тьме ночи. Уайт долго глядел в ту сторону, в которую она ушла.
"Рыцарь... рыцарь..."
Позже, устраиваясь на ночлег и вспоминая последние слова Мэри, Ричард понял, что всё сделал правильно...

***
- Просыпайся, предатель, - Жиль возвышался над спящим Уайтом и щекотал своим мечом ребра. – Я сказал встать!
Крик нормандца был способен разбудить и мертвого, а этот мерзавец, отпустивший девчонку, пока еще живой. Пока…живой… Его гениальный план рухнул из-за этого добренького молокососа. Видать эта деревенщина все-таки соблазнила его своими прелестями. Все они такие. С виду обычный цветок, а получше присмотришься, захочешь этот цветочек сорвать, так сразу узнаешь, что это мухоловка.
Кого он теперь предъявит Гисборну? Себя или этого придурка, который все еще верит в рыцарскую честь? Нет, он больше не будет чистить свинарник… Его сразу же повесят, если он не предъявит виновника…Точно! Виновник! Вот он лежит перед ним… Этот молокосос сам дал ему такой шанс, который он, Жиль никогда не упустит.
Он настолько погрузился в свои мысли, что даже опустил меч и отошел в сторону. Уайт сам зашел в ловушку, закрыл за собой дверь и отдал ему ключи. Главное, что бы этот придурок не выкинул новое представление, но с этого момента он будет за ним пристально наблюдать. Глаз с него не будет спускать, до тех пор, пока это тело не будет повешено во дворе замка Ноттингем.

Сообщение отредактировал Archangel - 11-11-2006, 18:04

[Тельтиар >>>]

"Давай, целься, думаешь что твои стрелы могут пронзать сталь?"
Хотя проверять, выдержит ли кольчуга стрелу, или она войдет в живот - проверять не хотелось. В конце концов далеко ли смогут убежать эти глупые разбойники, даже если выйдут из церкви?
- Даром тебе это не пройдет, - наконец выдавил он из себя, и повернувшись к рыцарю, добавил: - Сэр Генри, позаботьтесь о моей дочери, поскольку вашему дяде я теперь не доверю и трех шиллингов.
Рэвенсворд пошатнуля, поскольку в этот момент пошатнулось и его положение. Став мужем дочери де Тайбуа он приобрел бы многое, а теперь потерял даже расположение шерифа.
Подождав, пока рука Мэриан окажеться в крепкой ладони Генри Рэвенсворда, шериф шагнул к выходу.

Сообщение отредактировал Тельтиар - 6-08-2006, 21:07

[higf >>>]

Ватага, шериф и новобрачные покинули церковь. Последним топал довольный Тук. Натянутый лук в руках Робина смотрел прямо в затылок идущего впереди шерифа. Атаман надеялся, что среди людей сэра Ральфа не найдется безумных, которые решат умереть первыми вместе со своим господином. А Гай не может отдать такой приказ – де Моллар в чести у принца Джона и честолюбивому Гисборну вовек не отмыть пятно с репутации. Он готов к драке, но подвергать сейчас опасности влюбленных…
Вспоминая о Мэриан, Робин был готов, когда понадобится, закрыть Уинни.
- Прикажи им пропустить и не преследовать нас полчаса. Через это время мы тебя отпустим, клянусь моим покровителем, святым Робином и девой Марией! – несмотря на все самообладание, голос разбойника звучал напряженно.

[Father Monk >>>]

Толстый идиот, напяливший плащ шерифа! Хватает мозгов только для того, чтобы нацепить кольчугу, да поднести вилку ко рту с очередным куском мяса!.. И то - все мозги гнездятся в том месте, на котором он сидит, этот ублюдок курицы и кабана!..
Гисборн сжал пальцы ладони в кулак, потряс им в воздухе, выплескивая раздражение, выдохнул и прикрыл глаза, успокаиваясь. Опасность, эта пленка, что струилась в воздухе, звенела там, в часовне, и дай шериф еще пару минут, Гай бы вычислил ее источник. Дай он ему волю, так рыцарь бы и священника допросил - тот явно мог что-то знать. Точнее, он и знал что-то. Капитан это чувствовал, как гончая собака чует запах дичи, затаившейся среди веток кустарника... Надо было перерыть всю часовню! Там буквально пахло этими разбойниками! Они там были, черт побери, были!..
- Почему эти два олуха ловят ворон? - тихо спросил Гисборн у стоявшего рядом лейтенанта. Тот аж подпрыгнул от страха, ибо голос капитана звенел не хуже клинка, выдернутого из ножен. В такие моменты Гай был страшен. Страшен той силой, что была скрыта внутри него.
- Я... - начал было лейтенант, но счел за лучшее заторопиться к двум арбалетчикам, стоявшим поодаль и ловящим летающих в небе ворон на прицелы своих арбалетов.
- Всем быть на готове! - крикнул Гисборн, медленно двинувшийся вдоль воинов, выстроившихся возле часовни, по направлению к щитоносцам, стоявшим у полукругом вокруг входа лицом к лесу. - О любом движении, будь то хоть гусеница, оказавшаяся не на месте, сразу же докладывать мне! Сова закричит - стрелять! Листья качнутся - стрелять! Чтобы муха не пролетела сквозь ваши ряды!
- Слушаемся, сэр Гисборн! - нестройным хором отозвались воины в синей форме Ноттингема.
- Вот и слушайте, - уже себе добавил Гай, поворачиваясь к лесу. В часовне зазвучал женский голос, но капитан не расслышал, что именно сказали. Небось, эта Уинни кочевряжится, судя по ее бледному виду нельзя было сказать, что она торопится выскочить замуж за барона.
Гай презрительно скривил губы. Наверное, увидела какого-нибудь захудалого, но молодого рыцаря, может быть, он ее даже поцеловал... и всё, теперь она называет это любовью и вздыхает по ночам. Юная глупышка... а то, что став баронессой, она сможет этих рыцарей отрядами к себе в спальню водить - даже не думает. То, что барон обеспечит ее стабильным доходом, а рыцарьки - лишь пустыми словами, тоже в голову не приходит.
- Сэр Гисборн, - осторожно начал Малькольм, обернувшийся на часовню. - Они выходят.
- Самое время, - фыркнул Гай, разворачиваясь. - Приго...
Слова застряли в его горле, слова, которые вдруг оказались ненужными, никчемными, воздушными... Слова не могли поразить того, кто вышел из часовни. Слова...
Следом за красным от ярости шерифом шел тот, кого Гисборн поклялся уничтожить. Шел, чуть усмехаясь и целясь прямиком в Ральфа.
Никто не успел даже ахнуть, а меч Гая уже покинул ножны, разорвав тишину металлическим звоном.
- Робин Гуд, - спокойно, будто бы в последний раз смакуя это имя, произнес Гисборн.

[Тельтиар >>>]

- Опустите оружие, Гисборн! - Выкрикнул сэр Ральф, отлично понимая, что изничтожение разбойников в качестве компенсации за лишнюю дырку в голове попросту не приемлимо.
Какой непрятный приказ! Если бы не столь щекотливое положение, то он никогда в жизни такого бы не отдал. Черт побери, кто-то за все это ответит! Глаза шерифа скользили по Гаю, затем по его страже, затем мысли вернулись в часовню...
- Дядя! - юный паж, этот племянник барона, бросился к выходившей процессии, и Моллар видел, как у него изменяеться выражение лица. Бедный мальчик, он видимо еще не до конца понимал, что это все вовсе не игра. - А где дядя?!
Казалось паж готов был с кулаками наброситься на того, кто сейчас находился рядом с Уинни.
Ральфу было конечно все равно, что сделают с мальчишкой, но как бы из-за этого юнца он сам не пострадал.

[Рюдо >>>]

Иногда кто-то идет так, что даже Робин не слышит его поступи.
Иногда кто-то стреляет так, что даже Робин удивляется.
Но... это бывает редко.

Малыш Джон, правая рука Великого Разбойника, всю церемонию держался в тени. Нет-нет! Он, конечно, поздравил новобрачных. Да и не отставал ни в чем от друзей, но это вряд ли стоит рассказа.

Вот и сейчас, слушая Вожака, Джон....
Да! "Робин Гуд"!!! И сколько же жизни в этих двух словах. Даже враги не могут не уважать этого человека с луком. Хотя Джон никогда не любил этой фразы. Робин был просто Человеком. С большой буквы. А иначе никак. А иначе это был бы не Робин.
"Робин Гуд".

Обречённый достал меч, и ироничная улыбка появилась на лице Джона.
"Опустите оружие!"
В этот миг Стрелок почувствовал уважение к проигравшему. Столько отвращения было в этих словах, что, казалось, это не толстобрюхий шериф, а какой-то затравленный зверь, прижавшись спиной к огромному, поваленному ураганом дереву, всё ещё хочет жить. И не верит в это. И НЕНАВИДИТ. До визга в ушах. Ненавидит так, что эта ненависть обретает физическую форму и становится Сломанной Гордостью.
"Гордость - это та невидимая кость, которая не дает шее согнуться".
Джон слышал треск.

Тетива нежно затрепетала под кончиками пальцев. Ещё не спущена, но уже на взводе.

[higf >>>]

Робин проигнорировал и взгляд, и слова Гая. Сейчас не время для разговоров, главное просто пройти. Люди шерифа подчинились приказу, ничего не предпринимая без команды. Разбойники и шериф двигались к кромке леса.
Что делать, если кто-то из стражников не выдержит? Если один, затрелить глупца, если нападут все – первыми уходят новобрачные. А последними – они с Джоном, этот не оставит. Впрочем, и так понятно, что в этом случае они не уходят, но надо надеяться на лучшее. Для Уинни, Аллена, стрелков, себя и даже шерифа. Им всем сейчас так будет лучше.

[Рюдо >>>]

Джон ели слышно хмыкнул. Робин не подвёл. Сложно сказать, что делал бы Джон на месте легендарного стрелка, но, вышагивая следом, Джон быстро перебрал в уме все возможные варианты. Не зря Робин их лидер. Всё правильно. Пикнуть против слов шерифа, значит пойти против официальной власти. Сделать сейчас глупость солдату – это, значит, предать «закон» и короля. Стать предателем. Или бунтовщиком. Что, наверное, одно и тоже.
Тетива жалобно поскуливала в умелых пальцах Малыша, словно сельская девчушка в объятиях «блестящего дворянина из высшего общества» с которого ещё не содрали лоск и книжные фразы бытом казармы.
Стрела прищурясь наблюдала за происходящим, но пока ещё выжидала. Словно бегун на каком-либо празднике. Дай только сигнал. Дай сигнал. Дай.

Гигант любил своё оружие, и оно ему отвечало тем же.

[Мелетун >>>]

Кэт все это время молча наблюдала за происходящем, в душе радуясь всему случившемуся. А еще ей очень понравилось то, что шериф и его приспешники оказались в очень дурацкой ситуации. Лисичка пыталась скрыть свою радость, но получалось у нее это плохо.
Процессия как раз выходила из церкви, когда к Аллану рванулся какой-то пацаненок, чей-то паж. Девушка рванулась на перерез, чтобы не допустить трагедии, которая могла произойти, если бы этот дурак все-таки добрался до влюбленного парня, который был сейчас готов на все.
Поймав пажа за руку, Лисичка остановила его и, шлепнув по заднице, оттолкнула в сторону.

[Father Monk >>>]

- Не двигаться! - рявкнул Гай, и один из разбойников опасливо оглянулся - не им ли кричит Гисборн? Позади них, скрытый от общего обзора, лучник в тунике Ноттингема, досадливо поморщился и опустил лук. Стю Везунчик был первоклассным стрелком, бил мишень с огромного расстояния, но целился он в Гуда, а тот - держал на мушке шерифа. Смерть Робина разжала бы его пальцы, зажавшие тетиву, и стрела похоронила бы не только жирного кабана Ральфа де Моллара, но и репутацию Гисборна. Ту, которую он выстраивал все эти годы. - Опустить оружие!
Малькольм взмахнул рукой, передавая приказ капитана дальше, и солдаты поспешно опустили мечи, топоры и копья, стараясь не дергаться резко, дабы не заставить разбойников нервничать. Придурошный паж, схваченный кем-то из щитоносцев, хлопал глазами и начинал понимать случившееся.
- Ну-ну, Робин Гуд, - насмешливо и громко провозгласил Гай, бросая свой меч перед собой на землю. - Посмотрите на этого проходимца. О нет, что я такое говорю? Это ведь душегуб, убийца и висельник. Кто-то, будучи пьяным не в меру, как-то произнес имя, которым этот преступник величает себя - "благородный разбойник". Ха! Кто-нибудь, скажите мне, кто-нибудь видит хоть каплю благородства в его поступках? Чем он лучше насильников над маленькими детьми? Те тоже нападают из-за угла и совершают своё черное дело, боясь взглянуть Закону в глаза, боясь лишний раз в честном бою скрестить с Правдой клинки. Нет, не таков этот висельник, чей ум умеет выдумывать лишь удачный угол, из-за которого он нападает. Робин Гуд... нет, я не слышу ничего, что трогало бы мое сердце, в этом имени. Злоба, лживость и страх - вот синонимы этой трусливой шавки, что прикрывается нашим доблестным шерифом, как щитом! Ибо ведает - в сражении лицом к лицу с Законом и Правдой ему не выйти победителем. Потому что нет за ним правды, за этим лицом, тщательно скрываемым в лесной глуши. Беги, Робин Гуд, беги! Часто твои товарищи доставляют тебе девушек из близлежащих деревень? Или ты сам, под покровом тьмы, тыкая их под ребра наконечником, удовлетворяешь свою плоть?
Среди солдат поднялся шумок. Тихий, неровный гул, заряжавший и бодрящий струхнувших воинов Ноттингема. Никто не потянулся за оружием, но взгляды солдат не отдавали шоком и страхом, глядели с насмешкой и презрением на пятящихся разбойников.
Гисборн улыбался, сложив руки на груди.

[Рюдо >>>]

Слышу собачий лай.
Где нет силы – слова.
Что же ты, милый Гай,
Аж побледнел слегка?
Сила – она не кулак.
Сила – не кнут и не плеть.
Не о таких как ты –
Будут в веках люди петь.

Брызжи слюной предо мной.
Свои мне спиши грехи.
Сдохнешь ты этой весной.
Слово дают стрелки.


Джон не стал отвечать. И даже не отпустил тетиву. Смешной человек пытался приободрить свору дрожащей солдатни. Интересно, а они уже вылезли из своих юбок? Робин сам ответит, если сочтет этот скулёж достойным внимания. Ничто не меняет человека так, как Вера.
Мы верим в Робина. Слышишь, мальчик? Глухо. А мы верим. И пойдем за ним на край земли. А пойдут ли за тобой твои солдаты? Верим.

Сообщение отредактировал Рюдо - 17-08-2006, 19:06

[higf >>>]

Вышедшие из церкви продолжали приближаться к кромке леса, туда, где стражников было меньше. Еще немного – и они очутятся в лесу, а за полчаса оторвутся от погони. Гисборн решил поговорить… Ответить ему? ради кого? Сытых стражников? Шерифа и его гостей? Птиц в лесу? Все же ответить – ради своих людей, тех, кто идет рядом и у кого может сохраниться осадок в душе, если Робин промолчит. А может, задумается еще кто-то…
- Ты говоришь о Правде и Законе, норманн? Твой Закон – Закон силы, меч в твоих руках, которым вы отобрали у нас все и заставили работать на себя. Ты заботишься о девушках из деревень, господин? – последнее слово у бывшего виллана прозвучало пренебрежительно. – Вряд ли ты думаешь о жителях сел как равных себе людях, но если тебя заботит честь наших девушек, взгляни лучше на своих солдат. Думаю, далеко за примером ходить не придется. – В голосе Робина прозвучала горечь – он вспомнил Эвелину. Интересно, Гай уже знает? – Да, я против неправедного Закона для сильных и богатых. Но в твоих обвинениях нет Правды. Мы берем у тех, кто держит в рабстве людей и отдаем тем, у кого отбирают последнее. Только ты не поймешь меня, сэр Гай. И он не поймет. – Стрела, смотревшая на де Моллара, заменила указующий палец.

[Тельтиар >>>]

"Вы еще диспут устройте, геродоты доморощенные!"
Сэру Ральфу оставалось лишь молча скрипеть зубами, потому что острие стрелы, смотревшее ему в затылок было красноречивее иных фраз. ВОт если бы оно было нацелено в спину, тогда добротная кольчужка могла бы сдержать удар и... если бы...
Если бы ты, Гисбурн, выполнял свои обязанности как подобает, разбойников уже вешали бы на ближайшие дубы!
Шериф не знал, кого он сейчас готов придушить с большим удовольствием - барона, заманившего их в эту богом проклятую часовню, нерадивого рыцаря, не сумевшего найти в ней засаду или этого небритого разбойника, посмевшего наставить на него оружие. На него - олицетворявшего закон наместника самого Принца Иоанна, пусть ему тоже икаеться!
Сэр Ральф шел к лесу... молча... неспеша... а лицо его медленно приобретало яростно-багровый оттенок.

[бабка Гульда >>>]

Уиннифрид почти ничего не соображала от счастья и страха. Счастья — потому что любимый был рядом, можно было вцепиться в его локоть. Страха — потому что все могло оборваться.
Уинни даже не оглянулась на любимую подругу, которая осталась в часовне. Сейчас добрая умница Мэриан была для нее тоже частью прошлого, вернуться к которому было хуже смерти.
Что-то говорил сэр Гай, что-то ответил Робин Гуд — Уинни могла внятно разобрать только отчаянный стук своего сердца.
Но вот уже вокруг сомкнулись стволы деревьев, словно воины, что надежно охраняют маленькую счастливую Уиннифрид, жену бродячего менестреля...

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 18-08-2006, 22:46

[higf >>>]

Стрелки скрылись с глаз стражников, хотя те, что шли позади, продолжали оглядываться – враги могли проследовать за ними. Однако царила тишина, и никто не мог скрыться в Шервудском лесу от тех, для кого он стал родным домом. Расстояние постепенно увеличивалось, время шло. Вскоре Робин остановился.
– Иди, сэр Ральф, ты свободен. Я всегда держу свое слово, – коротко, не тратя лишних слов, произнес он.
Атаман знал, что никто не будет с ним спорить, как бы не ненавидели его люди шерифа Ноттингемского. Сам он незаметно ни для кого подавил двойной вздох. Облегчения, что все закончилось благополучно, и огорчения – он сам остается здесь, а Мэриан – под опекой отца. Впрочем, он непременно найдет способ увидеть ее. Теперь надо бы предложить отпраздновать свадьбу как следует, вернувшись в надежное место, но лучше подождать ухода шерифа.

[Тельтиар >>>]

Зубы шерифа скрипнули от бессильной злобы.
О, как бы он хотел сейчас вцепиться в горло ненавистному разбойнику своими крепкими пальцами, и сдавить до хруста - но Ральф знал, что после этого не меньше десятка стрел пронзят его тело.
- Я тебя повешу... я вас всех повешу вниз головой болтаться, - прохрипел он, и вскинув голову, пошел обратно к часовне. Идти, да еще и пешком ему было более чем неприятно, но что делать - если ни лошади, ни повозки здесь не было. Однако лицо каждого, каждого кто учавствовал в этом подлом нападении он запомнил. До конца жизни. Их жизни.

[Мэй >>>]

Генри Рэвенсворд крепко сжимал руку Мэриан, как будто боялся, что она убежит. Такие мысли и правда приходили в голову девушки, хотя, разумеется, были совершенно безрассудны. Она пропутсила мимо ушей диалог Гисборна и Робина, только переводила взгляд с одного на другого. И пару раз взглянула на счастливую Уинни, которая не замечала ничего вокруг. Да, Мэриан была за нее рада! Хотя чуточка зависти сидела глубоко внутри, особенно когда Мэриан смотрела на Робина. Такого знакомого Робина, и в то же время совершенно нового... и этот новый ее восхищал.
Когда они приблизлись к деревьям, Мэриан нерпоизвольно дернулась, словно хотела на самом деле убежать, так что Рэвенсворд еще сильнее сжал ее руку, и девушка чуть не закричала от боли.
А когда деревья скрыли последнего из разбойников, на глаза ей едва ли не навернулись слезы.

[Рюдо >>>]

- Странно смотреть, как крыса убегает с твоим куском сыра.
Джон чересчур театрально потянулся, разминая затёкшее тело. Шея хрустнула при резком повороте, и Малыш поморщился. Слишком уж этот звук напомнил ему виселицу. Слава богу Чёрт миловал, но слова шерифа ещё гудели в голове стрелка. Нет-нет. Это не страх, а какое-то другое чувство, которому Джон не мог подобрать определение. Восхищение, что ли… Восхищение не сколько человеком в целом, сколько той крупицей чего-то необъяснимого что и делало из Ральфа шерифа. Что-то было в его грязной болотной крови. И это что-то было достойно уважения.
- Скажи, Робин, - Малыш Джон перевел взгляд на Вожака – скажи, Робин, а что будет в конце?

Сообщение отредактировал Рюдо - 19-08-2006, 12:47

[Archangel >>>]

- Просыпайся, предатель, - Жиль возвышался над спящим Уайтом и щекотал своим мечом ребра. – Я сказал - встать!
- Что? - сквозь сон бробормотал Ричард, приподнимаясь на локте. Протирая заспанные глаза, уставился на Жиля. Ещё не окончательно вырвавшись из объятий сна, лейтенант не мог понять, что происходит.
- Ты всё прекрасно слышал, молокосос! - проорал д'Эрве. - Вставай, тебе говорю! Я отведу тебя к сэру Гисборну, а уж он сам решит, что с тобой делать, предатель!
Ричард ожесточённо тряхнул головой, отгоняя остатки сна. С неожиданной ясностью он вспомнил вчерашние события и понял, что Жилю каким-то образом стало известно, что Уайт помог Мэри бежать. Но как? Он же спал, он не мог ничего услышать!
- Что ты себе позволяешь?! - возмутился Уайт, резко поднимаясь на ноги, и смело посмотрел Жилю прямо в глаза. - Как ты смеешь так обращаться с лейтенантом, грязная скотина! Советую тебе немедленно объясниться, иначе я лично позабочусь о том, чтобы сэр Гисборн повесил тебя вниз головой посреди городской площади!
- Ты мне больше не указ, Уайт, - презрительно ответил Жиль. - Я не подчиняюсь предателям. Нет-нет, и не надо на меня так смотреть. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Ты помог этой шлюшке сбежать!
- Кому?! - недоумённо переспросил Уайт. Он решил, что терять ему уже нечего, а потому будет отрицать всё до последнего. - Ты хочешь сказать, что Мэри бежала? Да?! - лицо Уайта исказилось от притворного гнева, вызвать который не составило особого труда. - И ты смеешь обвинять в этом меня?! Это была твоя обязанность - охранять девчонку, и ты её упустил!
- Перестань, Уайт, - насмешливо улыбнулся д'Эрве. - Я видел, как ты отвязывал её от дерева. Теперь тебе не отвертеться. Вот мы и узнаем, насколько справедлив твой драгоценный сэр Гисборн, когда он отдаст тебя на волю "народного суда". Как рады будут замученные феодальным гнётом крестьяне воткнуть свои вилы, косы и ножи в твоё беспомощное тело, в того, кто на данный момент будет олицетворять все их беды и невзгоды! Да, справедливый сэр Гисборн всем воздаёт по заслугам! - с этими словами Жиль издевательски захохотал.
Уайт не двигался. Он стоял на своём месте и смотрел на д'Эрве полными ненависти, злобы и презрения глазами. Он жаждал оборвать этот мерзкий смех, наблюдая при этом, как он сменится на предсмертные хрипы и бульканье, когда Ричард пережет Жилю глотку.
- Мэри ведь не та девушка, правда? Не та, которая шпионила за стражниками? - едва сдерживая себя от того, чтобы не напасть и не придушить Жиля голыми руками, процедил сквозь зубы Уайт.
- О, оказывается, ты у нас не только благородный, но и сообразительный? - усмехнулся д'Эрве. - Да, это действительно не та девица. Вот ещё, буду я бегать по всей деревне и искать эту дурочку! Но теперь это не важно... Важно то, что скоро я вижу, как ты корчишься в муках, умоляя о...
Жиль не успел закончить фразу, потому что в следующее мгновенье ему в щёку ударился тяжёлый кулак Ричарда. Затем последовал толчок, и ошеломлённый норманн, потеряв равновесие, не устоял на ногах. Уайт, испытывавший неудержимую ярость и не понимавший, что делает, достал из ножен меч и замахнулся им на лежавшего д'Эрве. Но Жиль ударил ногой по незащищённой голени Уайта и тот, морщась от нестерпимой боли, смазал удар и промахнулся. Когда Ричард замахнулся снова, было уже поздно - Жиль, который был сильнее и гораздо крупнее Уайта по комплекции, сильным толчком повалил Ричарда на землю и принялся наносить мощнейшие удары ногами. Испытывая адские муки боли, Уайт сжал зубы и думал только об одном - не закричать, не застонать, не дать возможности этому ублюдку порадоваться, поторжествовать...
Наконец, Жиль утолил свой приступ злости, и удары прекратились. Израненный и измученный Уайт, изо всех сил стараясь не потерять сознание, лежал на земле без движения и хрипло дышал. Д'Эрве схватка тоже утомила - тяжело дыша, и вытирая рукой с лица кровь, которая осталась после удара Уайта, присел над ним на корточки и сказал почти с жалостью:
- Ну и чего ты этим добился? Дурак...
Спустя некоторое время Жиль и крепко связанный лейтенант, еле передвигавший ноги и постоянно подталкиваемый нетерпеливым д'Эрве, продолжили свой путь в сторону замка Ноттингем.

Сообщение отредактировал Archangel - 26-08-2006, 18:46

[higf >>>]

Ну вот они и остались одни, восемь человек – он, Маленький Джон, отец Тук, Крис, Скарлет и Кэт, а еще Аллен с Уинни, которые сейчас и вместе, и отдельно, ибо видят только друг друга. Новая маленькая победа… Хотя для кого-то маленькая, а для этих двоих, может быть, значит больше, чем смена династии в стране или ее победа в войне.
– В конце чего, Джон? – обернулся вожак к своей правой руке.
Маленькая победа. Можно одерживать сколько угодно таких побед, но первое же поражение станет последним, когда за твоей спиной чуть больше десятка человек против неправедного Закона. Не об этом ли говорит верный друг?

[Рюдо >>>]

Джон замолчал на минуту, пытаясь подобрать нужные слова.
- Робин, ты знаешь, что я не трус. И ты знаешь, что как я не люблю этих собак. Но.. Сложно всё это..Дело в том, что я ещё и люблю. Люблю тебя и этот край. Люблю всю нашу вольницу и наших славных крестьян. Знаешь, Робин, просто я вот смотрю. И не вижу. Может ты видишь? Что надо, что бы люди не боялись? Что бы жили, а не прятались? Что надо? Вот шериф. Вот он нас повесит и всё. Для нас всё. А если мы его, то? То что изменится? Извини. Наболело. Мы сегодня сделали великое дело, друг мой. Но я знаю, что у нас впереди ещё долгий путь. Путь, как говорил один мудрый человек, перед тем как его повесили, «Путь – это твой выбор, Джон. И не важно, куда ты идешь. Важно ради чего останавливаешься».

Малыш Джон захлебнулся в потоке собственных мыслей и замолчал. Редко когда Джон смущался. Редко, но бывает.

[higf >>>]

Странный выдался день. И вновь, как и Гисборну, нельзя было не ответить, второй раз за какой-то час. Хотя такие философские разговоры вообще были редкостью – они просто жили сегодняшним днем и делали то, что надо. Ну, а для дня свадьбы тем более необычно…
– Я не знаю, что с нами будет, Джон. Мы все шли на это добровольно. Даже если вся польза будет в том, что несколько крестьян получат назад свое зерно и кур, и не совершится хоть одна несправедливость, дело стоит того. Может быть, сейчас просто не время. Но я верю, что наступят дни, когда человек не будет господином имущества, жизни и смерти другого человека. Может быть, до этого не доживем ни мы, ни наши дети. Это обязательно будет, но только если теперь кто-то возьмет в руки лук. Тогда настанет день, когда люди перестанут отдавать все кровопийцам, и богаты будут те, кто работает, а не те, кто их грабит, прикрываясь придуманным ими Законом. Но если не поднимет голову никто, то рабство будет вечным. И не так важно, будут ли помнить нас в том будущем, хотя мне хочется надеяться, что будут, – тихо закончил Робин и на секунду опустил голову. Потом встряхнулся. – Да свадьба у нас сегодня или нет? Хватит торчать под носом у ищеек шерифа и Гисборна! Идемте в лагерь, отгуляем так, чтоб молодые не говорили, будто у нас хуже, чем в замке у де Моллара!

[Тельтиар >>>]

Ральф де Моллар появился из леса, уставший, запыхавшийся, и казалось бы совсем растерявший остатки собственного достоинства. Но это лишь на первый взгляд, потому что стоило лишь кому-нибудь их стражников встретиться с ним взором, как несчастные тут же опускали глаза или отворачивались - столь тяжелого взгляда у шерифа не было уже давно. Казалось еще немного и из глаз у него будут вылетать молнии.
- Сэр Гай Гисборн, - зло бросил он, едва поровнявшись с рыцарем. - По вашей вине разбойники испортили свадебную церемонию. Ваша некомпетентность заставляет меня задуматься, не подыскать ли другого командира моим солдатам?
Это было произнесено громко, вслух, так, чтобы слышал самый распоследний служка, и самый глухой солдафон в этом никчемном отряде.

Сообщение отредактировал Тельтиар - 22-08-2006, 11:09

[Father Monk >>>]

"Три шага влево... умоляю, ваша светлость... споткнитесь и сделайте три шага влево..."
Натянатая тетива заставляла мышцы неметь, по лбу и спине текли капли пота, а закушенная до крови губа горела адским пламенем.
"Всего три шага..."
Рональд, прозванный среди солдат Ястребиным Глазом, смотрел на удаляющуюся процессию, держа Робин Гуда на мушке. Знаменитый разбойник был бы мертв, если бы тупо... если бы шериф сместился на три шага... да хотя бы на два шага влево!.. Но де Моллар продолжал слепо следовать приказам разбойников, и отряд быстро скрылся среди зарослей.
С болезненным вздохом Рональд перестал натягивать тетиву и отбросил лук, даря рукам отдых.

***

Гисборн молча кивнул, и Рональд, слегка бледнея, поспешил отступить за ряды щитоносцев. Старый кабан возвращается. Он нахлебался яда и злости, чувствуя, как стрела пилит ниточку, связующую бренное тело Ральфа с земным миром, и теперь торопится, чтобы не расплескать в пути...
Рыцарь отошел от леса, посмотрел на бледную, слегка растерянную - но довольную - Мэриан, рядом с которой вытянулся Генри Ревенсворд, и внутри у Гая шевельнулось нечто темное, злое, заросшее колючим кустарником...
- Сэр Генри! - рявкнул он так, что молодой Ревенсворд вздрогнул.
Гисборн выпустил воздух из легких. Что на него нашло? Какого черта, прости Господи, он заорал на этого придурка, который пыжится рядом с девушкой?.. "Гай, что-то ломается в тебе", - сообщил самому себе рыцарь и сказал уже менее громко:
- Вы смотрите за леди Мэриан, однако Ваш взгляд направлен в противоположную от нее сторону.
Ревенсворд открыл рот, чтобы ответить, но не придумал ничего разумного.
- Сэр Гисборн! - раздался голос позади Гая, и капитан обернулся, чтобы увидеть поднявшего руку солдата. Из леса, с потемневшим лицом, вылетел шериф и направился прямо к рыцарю.
- Сэр Гай Гисборн, - зло бросил он, едва поровнявшись с рыцарем. - По вашей вине разбойники испортили свадебную церемонию. Ваша некомпетентность заставляет меня задуматься, не подыскать ли другого командира моим солдатам?
- Милорд, - медленно ответил Гисборн, - ситуация была такова, что мне не оставалось ничего иного, кроме как опустить оружие. Однако смею заметить, что я изначально был настроен против этой безумной идеи обвенчать молодоженов в часовне в лесу. Однако Вы не стали меня слушать, предпочитая довериться мнению барона Ревенсворда. Я не хочу обвинять барона, но мне кажется, что это была его прихоть, окончившаяся столь плачевно. Если теперь Вы прикажете мне пройтись по окрестным деревням с мечом в руке, возможно, мы сумеем по горячим следам найти разбойников, но, предположу, что теперь Робин и его шайка надолго залягут на дно.

[Рюдо >>>]

- Эх!!! А этот пузатый и. А я ему и. А он!!! Вот так-то!
- А те приободрились. А тут Робин как скажет, так я даже покраснел. Ну, вот так оно и было.
- Наливай!!!
- А я определенно настаиваю, что именно селянки! Так бы всю ночь и целовал!
- Да наливайте же!

Джон с улыбкой наблюдал за праздником, который всегда был разным. Наверное, в замке всё по ниточке. Всё прописано заранее, но в лесах Шервуда воля была при выше всего. Пусть кто-то завирался, а кто-то наоборот насупившись молчал, перебрав хмельного. Зато это были живые люди, а не вышколенные двуногие псы.

Мимоходом приложившись уже не к одной чарке, Джон всё ещё крепок стоял на ногах. Мимоходом – это не дело. Надо бы отметить поосновательнее, но дела так их растак.
Вдруг великан махнул рукой. И дела отпали. Улетели прочь вместе с этим жестом.
Гулять так гулять!!!

И в свете костра, похожем одновременно и на гиену огненную, и на свет фонаря в руке ангела, светящего заблудшим душам., в свете костра появилась ещё одна фигура лихо выделывающая коленца. А дела подождут.
Свадьба пела и гуляла!!!

[Тельтиар >>>]

Шериф решил, что пора сменить гнев на милость, пусть люди видят, что он человек справедливый.
- Я приказываю, сэр Гай, взять три десятка людей, и пройтись по окрестным деревням! Но не переусердствуй, мертвецы не способны платить налоги! Прочешите лес! - "Ты у меня его гребнем прочесывать будешь, если не найдешь Робина Гуда, и беглянку!" - Пойманных разбойников не щадить! В Нотингеме они мне не нужны, поэтому поступайте с ними по своему усмотрению! Но, из главаря доставь живым. Приступай, сэр Гисборн, я щедро награжу за успех и тебя, и каждого, кто отличиться! Но и за промах накажу!
В сэре Ральфе еще клокотала ярость, и он знал, на ком выместить ее, поскольку теперь на глаза ему попался барон Конрад Рэвенсворд, стоявший с опущенной головой, и что-то говоривший младшему племяннику. По его виду можно было понять, что старик разбит, причем не на шутку.
- Барон, я говорил вам, и скажу вновь - вы осел, - спокойно произнес шериф. - Ваша гениальная идея с венчанием в этой часовне покрыла всех нас позором. Боюсь, что теперь, даже если мои люди вернут Уинни, я не смогу ее вам доверить. Да что там говорить, теперь я вам не доверю даже бокал вина со мной выпить. Сегодня вы соберете свои вещи, и завтра же покините Нотингем вместе со всей своей свитой.
Затем он обернулся к Гисборну.
- Вы еще здесь, сэр рыцарь?

Сообщение отредактировал Тельтиар - 26-08-2006, 18:48

[Father Monk >>>]

Гисборн склонил голову, отступил на шаг и, повернувшись, кивнул Малькольму:
- Будешь командовать охраной шерифа, - смерив его взглядом, означающим "И только попробуй оплошать", сказал Гай лейтенанту. Тот поспешно затряс головой. - найди Дженингса, пускай собирает отряд. Гарт будет командовать второй его половиной. Хьюберту...
Капитан оглядел лица стрелков, стоящих полукругом вокруг шерифа.
- Я сам разберусь с Хьюбертом, - закончил рыцарь.
Он вскочил на коня, приложил кулак к груди перед шерифом, улыбнулся Мэриан и, пришпорив животное, помчался во главе небольшого конного отряда прочь с поляны, обгоняя командующего пешим отрядом Гарта.

- Милорд, - хрипло, но громко пробасил Дженингс, ехавший рядом с Гаем. Безумный галоп, заданный поначалу, остался в прошлом, и отряд ехал торопливой рысью. - Милорд, где Вы планируете искать разбойников?
- В твоей печенке, - мрачно отозвался Гисборн.
- Простите, милорд, я...
Рыцарь обернулся к сержанту и скривился:
- Твои мозги, Дженингс, не устроены таким образом, чтобы догадаться, что разбойник Гуд давно засел на дне своего логова и носа оттуда не выкажет до поры до времени, пока молодожены вволю не...
Капитан дернул плечами. Ехавший рядом сержант помолчал, собираясь с мыслями:
- Тогда что же мы ищем, милорд?
- Мы выполняем приказ, сержант, - отрезал Гисборн.
- Слушаюсь, сэр Гисборн, - поспешно согласился Дженингс.
"Что же мы ищем? Мы ничего не ищем, ибо мы ничего не найдем. Мы выполняем прихоть шерифа, которому нужно попугать разбойников. Что ж, мы их попугаем. Мы купимся на их уловку, сделаем вид, что усиленно ищем и не находим. Почувствуй вкус непобедимости, Робин. Свадьба свадьбой, а дозорных ты оставил. И селяне тебе доложат, что мы проезжали. Да, Робин, ты меня слышишь? Ты неуловим... А когда ты подумаешь так, мы поймаем тебя в наши силки...".
Гай улыбнулся кончиками губ. Ненависть и ярость, всколыхнувшиеся в нем во время нападения на часовню, улеглись, как и любой шторм на море рано или поздно заканчивается.
- Возвращаемся! - подняв руку, скомандовал он. - В Ноттингем!

[бабка Гульда >>>]

Плясало жаркое пламя костра, плясали черные тени стрелков, плясали ветви деревьев во тьме над головой, плясало сердечко в груди счастливой Уиннифрид. Невесте и самой хотелось плясать, но она боялась, что от волнения не сможет даже подняться с накрытой плащом коряги, на которую ее торжественно усадили новые друзья. Прислонившись щекой к горячему плечу Аллена, Уинни думала о том, как добры лесные стрелки, как отважно они рисковали они своими жизнями ради ее любви.
Аллен сверху вниз глядел на чуть захмелевшую, разрумянившуюся Уинни, и в глазах его сияла звездная ночь, извивалось пламя.
Уиннифрид думала, что теперь она никогда не будет чужой для этих людей. Это была не благодарность -- кровное родство!

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 30-08-2006, 14:30

[Heires$ >>>]

Вернулись лесные стрелки, да не одни! И рассказывать ничего не надо было, чтобы Эвелина поняла, что произошло. Как светились глаза у этих двоих, чьи судьбы навек связались воедино! Всю свою боль, всё пережитое девушка на эти моменты забыла, греясь от чужого счастья.
Такая любовь заслуживает счастливого конца, а иначе зачем вообще жить, если не верить в то, что благославленные Богом чувства не вознаграждаются? Нет, сегодня всё правильно произошло, так и должно было случиться.
Эви с улыбкой смотрела на празднующих, она ещё не до конца оправилась от попытки покончить с собой, но сегодняшнее чудо заставило её поверить в то, что в жизни есть место для счастья.
- Я так за вас рада! - Эвелина присела рядом с Уинни, положив ладонь на её хрупкую ручку. - Пусть у вас всё будет хорошо, вы заслужили это своей любовью.

[Torvik >>>]

Вил Скарлет сидел в развилке огромного, стоявшего на поляне дуба и думал о своём. Он выпил со всеми кружку, а потом залез сюда и теперь сидел в тени ветвей, забытый всеми. Они сегодня победили. Был повод отметить. Но что дальше? Королём леса можно быть до поры, до времени, пока победы хмелят головы и всё удаётся. А что дальше? Туда, где не справился шериф, придут королевские гвардейцы. Прочешут лес. Половину повксят, остальные разбегутся. Уже бегут. Приходят оборванные, уходят сытые. К себе. На землю. Остаются либо самые преданные друзья, каких единицы, либо беспробудные пьяницы и вечные лоботрясы, которым лихая вольница краше ежедневного рутинного труда на земле. Это Робин только не видит, как мало их на самом деле. Кто-то приходит изредка, лишь на огонёк и весёлую компанию, не живя в лесу постоянно. Другие рады лишь получать дары с барского плеча. Для них нет разницы, кому кричать "Ура", Робину или шерифу. Сейчас им люб разбойник, кормящий и поящий их на налоговое золото. А завтра? Глуп шериф, не знает он людей. А, найдись у него умный советник...
Вот и сидет Скарлет, так м эдак вертя у себя в голове грядущее, прикидывая шансы и перспективы, действия и их последствия. И не брали его ни хмельной дух празднества, ни миротворящий шелест дубравы.

[бабка Гульда >>>]

Уиннифрид с благодарностью кивала приветливым девушкам и думала: "Как в балладе... прямо как в балладе!"

И она была права. Вскоре менестрели запели по городам и деревням веселой Англии новую балладу -- о свадьбе бродяги Аллена-и-Дейла и баронской дочери Уиннифрид. И ни одну кружку доброго вина поднесли им слушатели, завороженно внимая певцу:

"Аллан, ты девушку любил,
Ты любишь и сейчас,
И потому без лишних слов
Мы обвенчаем вас..."

Затихли в церкви голоса,
Окончился обряд,
В свои зеленые леса
Стрелки ушли назад..."

И еще зеленее казались добрым вилланам эти леса, укрывающие под своей сенью самых свободных людей старой Англии. Еще звонче звучало имя славного Робина, отважного предводителя зеленых молодцов. Еще ярче светилась надежда в глазах каждого, кто повторял про себя: "Пока жив Робин -- найдется управа и на нашего господина!"

А сам Робин? Был ли он счастлив с того дня, когда после долгой разлуки увидел в лесной часовне ту, которая была его давней, полудетской любовью?..

[higf >>>]

(Совместно с Гульдой)

Дни летели легкими облачками в небесах, прыгали солнечными зайчиками, шелестели играющим с листвой ветром. Или медленно ползли, давя свинцовой тяжестью туч и норовя достать выпадами струй дождя. По разному, но равно безвозвратно пролетали они в ватаге Робина, в деревнях Ноттингемшира, за стенами города и в мрачной громаде замка.
Пожалуй, спокойнее всего пролетело это время в лесу. Ничего крупного не подворачивалось, дичи хватало, иногда попадались жирные монахи с кошельками, да и охота кормила вольных стрелков. Сперва гуляли свадьбу Уинни и Аллена, потом праздник, улыбнувшись на прощание, ушел куда-то, и начались лесные будни, хотя для новобрачных он, казалось, задержался, незримо для остальных.
А вот Робин день ото дня становился все тревожнее. От Статли не было ни слуху, ни духу. Конечно, он передавал вначале, что задумал и просил не связываться с ним первыми, чтоб случайно не выдать, но ведь чем дальше, тем опаснее! Даже канатоходцы идут по веревочке только на представлениях, а в обычной жизни ходят по твердой земле, как и все люди.
И еще одна мысль точила стрелка, не давая покоя…
В один прекрасный день, спустя около двух недель со свадьбы, Робин Гуд подошел к Уиннифред. Она была сейчас одна, занятая какими-то хлопотами.
– Доброе утро! – приветствовал атаман девушку.
Уинни подняла глаза от куртки Маленького Джона, к которой пришивала оторвавшийся рукав, и радостно улыбнулась Робину.
Тот продолжил разговор, хотя неожиданно для себя замялся. Нерешительность была совсем не свойственна вожаку тех, для кого лес был домом.
– Скажи, Уинни… Ты ведь помнишь наши прежние деньки, когда мы с тобой и Мэриан жили в доме твоего отца?
Уинни быстро спрятала беглую улыбку. Она ждала этого разговора, ждала с того дня, как поселилась в лесу. И только удивлялась, как Робин еще так долго сдерживается...
– Конечно, помню. И захотела бы, так не смогла бы забыть: столько раз Мэриан заводила со мной разговор об этих денечках!
Собственно, на это и хотел намекнуть парень. Разговор поворачивался очень удачно…
– Неужели она не забыла? Ведь столько времени прошло, случилось разного, – по лицу на миг промелькнула тень, – да и живет она теперь в замке, где столько пиров и праздников…
– Ой, да чего они стоят! – Быстрым движением кисти девушка словно смахнула и пиры, и праздники, и турниры, как ничего не стоящий мусор. – Мэриан сто раз говорила, что всю эту ноттингемскую тоску он без раздумий сменяла бы на один день из того времени, когда жила в замке моего отца. – И с легкой, доброй лукавинкой добавила: – Ей, конечно, есть что вспомнить: прогулки у ручья, возле старой мельницы... а мне тогда приходилось вдали караулить, чтобы никто ей прогулку не испортил. Помнишь, один раз мои братья возвращались с охоты как раз берегом ручья... так я, чтобы успеть ее предупредить – напрямик, через заросли крапивы...
Робин весело засмеялся, представив себе ту картину. Тем более, за смехом легче было скрыть смущение – в тот раз у мельницы Мэриан гуляла не одна. Однако так можно было еще долго ходить вокруг да около. Неуверенность, впитав воспоминания, как засыхающий цветок – воду, окрепла до внезапной решительности. Опасаясь, чтоб та опять не ушла, стрелок спросил:
– А меня она тоже хорошо помнит? – и немного затаил дыхание.
Уиннифрид перестала улыбаться. Глянула в лицо Робину твердо и уверенно. И произнесла лишь одно слово:
– Помнит.
Эти короткие несколько звуков, а точнее, то, как они были произнесены, сказали молодому человеку многое. В том числе и то, что девушка без труда разгадала его уловки. да и чего еще ждать-то было? Она же была их поверенной с самого начала…
– Я тоже помню, – спокойно сказал Робин, не опуская глаз. – Иногда ярко, как на солнце, а чаще – словно в тумане. Временами, когда меня травили, как зверя, и некогда было думать, казалось, что почти забыл. Но там, в часовне, понял, что все помню, как вчера… Хотя она другая стала. Как королева какая… Поди, многие на нее смотрят.
Против воли атаман не смог удержать в своем голосе ревнивых ноток при последних словах.
– Смотрят, – зло сказала Уиннифрид. – Видел бы ты, как на нее сэр Гай смотрит – даже мне со стороны страшновато было! А она прямо вздрагивала, словно ее раскаленным железом вскользь задело...
Гисборн. Гисборн! Губы непривычно сжались в тонкую линию, а глаза прищурились, как будто уже выверяли путь для полета стрелы. Он тряхнул головой, и прядь светлых волос упала на глаза. Робин отвел ее рукой. Спокойнее…
– А сэр Ральф что по этому поводу думает?
– Он про дочь вообще толком не думает, – задумчиво протянула Уиннифрид, снова принимаясь за шитье. – Не решил еще, кому повыгоднее продать.
– Уинни, мне кажется, я должен увидеть Мэриан!
Уиннифрид выронила шитье на траву и всплеснула руками:
– Ой, да пропади пропадом мой глупый болтливый язык! Робин, тебе нельзя в Ноттингем!
– Почему это? – спросил парень. – Я что, первый раз туда хожу. Может, ты и не знаешь, но перед твоей свадьбой я был в замке!
– Но не сейчас же... – начала было девушка – но поняла, что все разговоры бесполезны. Этот парень просто не желал считаться с опасностью. И даже не лез на рожон – а попросту заставлял опасность посторониться и уступить ему дорогу.
И если Робин Гуд принял решение – не какой-то девчушке заставить его от этого решения отказаться.

[бабка Гульда >>>]

(Совместно с Рюдо)

Встревоженная Уинни быстро закончила работу, повертела куртку в руках, проверяя, нет ли еще где прорехи, и пошла искать ее владельца.
-- Джон! Джо-он! Да где же ты?
Пританцовывая, Малыш Джон подскочил и закружил Уинни в своих медвежьих объятиях:
- Что случилось? Что за шум, а драки нету?
Кто-то громко доказывал, что попадет белке куда-то там... но и чёрт с ними!
-- А ну, медведь, поставь на место чужую жену, а то иголкой уколю! -- с притворным гневом заверещала Уинни. -- Свою жену заведи, ее и обнимай! -- И добавила обычным голосом: -- Я тебе рукав пришила. Надень, посмотрим, все ли в порядке...
Джон, гоготнув, поставил всё-таки на место боевую подругу.
- Спасибо, милая, а муж не заревнует,чай, чужие рубахи латаешь... о нем не забываешь?
-- Забудешь о нем, как же! -- счастливо зарумянилась Уинни. Но тут же посерьезнела. -- Джон, мне надо с тобой поговорить... о Робине. Мне говорили, что ты -- его самый лучший друг. А он затеял что-то опасное. Представляешь, он хочет идти в Ноттингем... сколько там сейчас дают за его голову?
Малыш присвистнул:
- Ты же знаешь, что я простой мужик. Так откуда мне знать эти цифры с нолями нолей? Но я понимаю... Одна голова хорошо, а две лучше!! Сколько дадут за мою?
И он серьезно посмотрел на сильную, но очень маленькую женщину.
-- Если оценивать по справедливости, то в Ноттингеме столько и золота нету, -- убежденно сказала она.
- Тогда что мы теряем? - Явно видно было, что стрелок польщен этими словами. - А вообще, по правде, даже как-то обидно, что ты так думала. Зря. Куда Робин - туда и Джон. Ох... Это новый лесной закон! Хотя нет... лучше просто так. Душой о дверной косяк!!!
Джон снова приложился к кружке и расмеялся.
- Будь спокойна. Не бросим. Подможем. Всё будет!..

[Тельтиар >>>]

Нотингем

День сменялся днем. Скучным и обыденным, таким же как и предыдущий. После сорванной свадьбы шериф запретил пиры и увеселения в течении месяца. Только сэр Ральф стал гораздо более мрачным и собранным. Исчезла с его пухлого лица та добродушная улыбка сквозь пушистые усы и аккуратную бородку.
Что ни день, шериф выходил к казармам стражи, вызывая солдат на тренировочные бои. Те поначалу боялись... боялись его покалечить или даже поранить, но Ральф угрожал им плетьми на конюшне. Моллару требовалось выплеснуть гнев - он его выплескивал ударами булавы о дубовые щиты, проламывая их, проминая кирасы, вдавливая шлемы. Стражники только защищались, не решаясь атаковать.
Но потом он нашел себе противника, который был готов драться в полную силу, но при этом казался преданным псом. Генри Рэвенсворд, наследник Конрада, выгнанного из замка едва ли не с позором. Поговаривали, что у старого барона случился удар, и его пришлось увозить в закрытой карете, чтобы не потревожить ездой в седле. Генри слезно умолял позволить ему остаться и искупить вину дяди.
- Я клянусь вам, шериф, мои люди вернут украденную девушку! Что ст ого, что она теперь замужем за этим безродным бродягой? Она будет с ним лишь пока смерть не разлучит их - а за этим дело не станет!
- Но она обесчещена! - Удар тяжелой булавы пришелся на щит, по дереву пробежали трещины.
- И что с того? При ее приданном любой барон или рыцарь почтет за честь взять ее в жены! - Генри отвел щитом булаву, делая выпад клинком в грудь барону.
- Ну уж нет, своим безрассудным поступком она оскорбила меня, покрыла позором свое имя и имя своего благородного отца, лишь из доброй дружбы с которым я согласился устроить ее судьбу. А заодно опозорила и твоего дядю!
Шериф увернулся, сделав поистине неестественное для человека его компелекции движение назад, и круговой удар булавой по ногам. Но вновь на ее пути оказался щит, после удара развалившийся на две половинки.
- Отдам ее любому, кто прикончит этого менестреля, и вернет дерзкую девченку назад!
- Вы мудры, как всегда, мой барон! - Генри отбросил щит и сделал подшаг вперед, прикосаясь сталью к горлу противника. - Но победа сегодня за мной.

И снова вереница пустых дней. Запертая в своих покоях дочь шерифа - отец не забыл, как смотрел на нее Робин Гуд, и странный страх овладел тогда де Молларом. Он велел запереть Мэриан, словно крепкие стены сумеют ее уберечь.
Он написал барону де Тайбуа письмо, подробно изложив все обстоятельства побега его дочери. Но это письмо скорее говорило о том, сколь нерадивую дочь вырастил барон, чем о том, сколь плохо была подготовленна его стража.

- Жене должно уважать мужа, и всячески добиваться его расположения, - на лице Генри была поистине змеиная улыбка. На этот раз он избрал два клинка - длинный и короткий - против широкого топора Ральфа. - Но когда она холодна к законному супругу - это по меньшей мере подозрительно.
- О чем ты говоришь? - Взревел Ральф.
- Кто я, чтобы знать все тонкости великосветской жизни, но мне кажеться, что поведение леди Матильды, оскорбительно для вас, барон. Слуги шепчуться за вашими спинами, говоря что она подарила вашему лбу то украшение, какому позавидовал бы любой олень в королевских лесах!
- Что?!!
Топор просвистел над головой пригнувшегося Генри, второй удар тот принял на клинки.
- Кухарки, подметалы, конюхи. Служанки... Одни слышат, дургие говорят. Говорят что ваша супруга холодна к вам потому, что отдает весь жар своей страсти другим.
- Что ты несешь? - де Моллар начинал разъяряться! Что за ерунду нес этот мальчишка? Как могла Матильда даже подумать изменять ему? Он поднял ее из грязи! Сделал всем, чем она стала!
- Например с тем тамплиером, что недавно был в замке, - зрачки Рэвенсворда сверкнули, клинки вновь перекрестились, сдерживая топор. - И то, что он быстро согласился с вашими условиями... Но это лишь слухи... оу!
Острая кромка рассекла рубаху на боку, орошая ее кровью.
- Но слухи порождают смех за вашей спиной, барон! А власть невозможно удержать, когда над вами смеються! Один мудрец сказал...
Хрясть! Топор глубоко погрузился в землю, когда Генри отпрыгнул с его пути.
- Он сказал, что власть дерижт люборвь и страх, а разрушают ненависть и смех!
- Я слышал эти изречения! - Процедил барон. - Никому еще не дозволялось смеяться над шерифом Нотингема.
- Я верен вам до последней капли крови, мой господин, - Генри уклонился от рубящего удара. - Только прикажите и я... - А затем нанес резкий колющий выпад в грудь Ральфу. - Но кажеться победа снова на моей стороне.

Они оба тяжело дышали. С лица шерифа пот тек ручьем. Казалось он даже немного исхудал за последние шесть дней. Тряхнув головой, Ральф отправился обратно к себе, обдумывая слова Генри. Он не мог позволить, чтобы его высмеивали, особенно теперь, когда проклятый разбойник до сих пор не пойман!
- Письмо, скреплено вашей дорожной печатью, господин шериф!
Слуга положил на стол небольшой свиток.
- Было отправленно с голубем.

[Мелетун >>>]

А Кэт тем временем делила свое время на две части: та половина, которую она проводила дома, с семьей, помогая родителям по хозяйству, и та, когда она находилась в лагере разбойников, помогая везде, где нужна была ее помощь: что-нибудь заштопать, постирать, приготовить поесть, уход за ранеными, если таковые имелись (допустим, кто-то неудачно сходил поохотиться и нарвался на медведя или волка). Вообщем, тянулись серые будни, от которых так отвыкла Лисичка.
И вот в один прекрасный день девушка отправилась в лагерь разбойников. С самого утра у Кэт было ощущение, что сегодня что-то произойдет, поэтому в лагерь она чуть ли не бежала.
И вот, оказавшись на месте и поздоровавшись со всеми, Лисичка стала наблюдать за всем происходящим.

[Тельтиар >>>]

Нотингем

В ярости шериф отбросил послание, изорвав его на мелкие кусочки. Это было неслыханно! Какой позор! Как низко пала эта женщина! Как мерзко было осозновать, что тебя водили за нос столько времени! А он! Он-то хорош, разжирел, точно боров, и ничего не видит вокруг себя, свято веря, что ему служат не за страх а за совесть! Но последние события немного отрезвили шерифа.
В письме, что пришло из лондона, от гонца, говорилось что ни епископ, ни глава тамплиерского ордена в Англии, ни кто-либо другой не посылал рыцаря, более того - такого человека вообще не было в составе Ордена.
Обуреваемый ревностью, снедаемый яростью, шериф ворвался в покои леди Матильды. Глаза его готовы были вырваться из глазниц, а щеки надулись от злости, так, что лицо побагровело.
- Шлюха! - Бросил он с порога, и видя, что она хочет что-то возразить, лишь заорал еще громче. - Молчи, неверная! НИ слова! Вавилонская блудница! Дрянь! Это так ты отплатила мне за то, что я поднял тебя из грязи?! Спишь с самым распоследним из конюхов, как базарная девка?! А потом похваляешься, что наставила рога самому шерифу! Думаешь я не знаю, чем был этот твой тамплиер на самом деле? Разбойник! Клятвопреступник! И ты отдалась ему, а меня обманула! Твое место не в замке, а в хлеву, с грязными свинопасами!
Ральф влепил женщине пощечину, едва не свернув ее шею могучим ударом. Матильда отступила, все еще не сумев и слова вставить в грозную тираду мужа.
- Завтра! Завтра же ты у меня отправишься в моностырь, шлюха! Будешь там тамплиеров ублажать, которые явяться за покоянием! А не в моем замке!
Еще одна пощечина отбросила леди Матильду назад, она неловко оступилась, и упала, задев головой угол окованного железом сундука. Вскрикнув, женщина застыла на полу.
Лицо шерифа побледнело, он рухнуля на колени, рядом с телом супруги. Ярость медленно отступала. На ее место приходил страх.
- Матильда? Матильда?! - Ральф тряс ее за плечи, пытаясь привести в себя, но было уже поздно. - Матильда! Я пошутил! Вернись!
Проклятье! Он же не хотел ее убивать! Только проучить, и отослать прочь! Но почему?! Почему!!!
- Робин Гуд! Это все твоя вина!!! - В бессильной злобе он отбросил тело мертвой супруги обратно на пол. - Но сначала твоего тамплиера!

Едва лишь покинув покои покойной леди Матильды, шериф вызвал к себе одного из сержантов стражи. приказав перерыть весь город, но найти самозванного рыцаря, и привести к нему.
Теперь стоило подумать, что делать со смертью Матильды. Ричард бы конечно сказал, что неверной супруге туда и дорога, но Джон... Этот сопляк на троне всегда отличался слишком большой нерешительностью, а при дворе слишком много недоброжелателей.
- Позовите Генри Рэвенсворда! - Распорядился он, и едва лишь рыцарь пришел, приказал: - Ты обещал сделать все, что я скажу. Что же, запоминай. Я узнал о измене супруги, когда играл с тобой в шахматы, мы вместе пришли к ней, дабы обличить неверную, она оступилась и ударилась головой о сундук.
- Как вам будет угодно, мой барон, - в уголках губ Генри появилась нехорошая улыбка. - Я верен вам до конца.

Сообщение отредактировал Тельтиар - 3-09-2006, 21:18

[Мэй >>>]

Мэриан почти не выходила из комнаты. Шериф приказал ее запереть и совершенно не хотел ничего слушать. Впрочем, устраивать истерик девушка тоже не собиралась, это все равно было крайне глупо.
Дни сменяли друг друга, но вскоре Мэриан уже едва могла отличить один от другого, настолько они были похожи. Она убивала время, вышивая или читая, а иногда просто смотрела в окно, задумавшись о чем-то своем. И кто знает, что это были за мысли? Но наверняка они не обошли стороной Уинни с ее молодым мужем. И уж совершенно точно, большая их часть была занята благородным разбойником. Да, Робин Гуд никак не выходил из головы Мэриан, ей бы только увидеть его еще хоть раз, хоть один маленький разик...
Казалось, дни тянулись все медленнее, и это становилось уже почти невыносимым.

[higf >>>]

На следующий день Робин собрался в город. Конечно, зеленый плащ остался в лесу, а оттуда вышел парень в малиновой куртке – то ли виллан, то ли ремесленник, который идет в Ноттингем по каким-то делам, своим или своего господина. Точнее, он был не один – с ним шагал здоровенный малый, привлекавший внимание всех встречных ростом и шириной плеч – Маленький Джон категорически отказался отпустить Робина одного, не помогли никакие разговоры, а приказывать своему ближайшему помощнику и другу атаман не хотел.
В дороге они беседовали о планах шерифа и судьбе Вилла, а вот о Мэриан разговора молодой вожак вольных людей не заводил. Подозрения они ни у кого не вызвали – мало ли таких по дорогам ходит.
На случай расспросов была готова история о том, что резчик Вильям несет в город свой товар – деревянные ложки, гребешки, да прочие полезные вещи, или просто глазу приятные. Конечно, товар при себе имелся. А его друг Том, тот, что повыше, провожает, тем более что давно хотел навестить в Ноттингеме сестру.
Что такое полдня – или немного побольше – ходьбы для двух пар привычных и здоровых ног? Во второй половине дня Робин и Джон вошли в городские ворота и сразу направились на рынок – место, куда стекаются все слухи.

[Тельтиар >>>]

Нотингем. Ночь

Шесть теней в предрассветной мгле. Лязг стали под черными плащами. У одного из людей порывом ветра распахнуло плащ, на мгновение обнажая герб Рэвенсворда. Пока Стража оставалась в замке и на улицах, Генри взял людей из собственной свиты, чтобы отличиться перед шерифом, и, отлично зная, где остановился "тамплиер" когда покинул замок, направился к нему.
Около трактира "Зеленый Рог", воины остановились, проверяя хорошо ли выходит оружие из ножен, и лишь затем постучали в дверь. Хозяйка открыла, и тут же один из мужчин схватил ее за горло, прижимая к стене и ладонью зажимая рот. Остальные вошли в дом, плотно запирая за собой дверь.
- Джиллет, к запасному выходу. Где Билли?
- На улице, дежурит под окнами.
- Хорошо, - Рэвенсворд старался изменить голос. Сейчас он действовал отнюдь не от лица шерифа, а по собственной инициативе. - Где тамплиер.
Женщина замотала головой.
- Я спрошу еще лишь раз. А потом ты умрешь. Где Тамплиер? - В голосе Рэвенсворда было полнейшее безразличие, и это испугало хозяйку трактира куда больше, чем нежели он кричал бы, или произносил страшные и долгие угрозы. Она сглотнула, кивнув, что готова ответить. Воин отпустил ее рот.
- Наверху, в третьей комнате...
- Хорошо, - еще раз повторил молодой рыцарь. - Вы двое, идите за ним.
Но едва лишь они обернулись, как женщина закричала:
- Вилл! Вилл! Спасайся!
Развернувшись, Генри нанес ей пощечину, а затем еще и еще одну, с улыбкой наблюдая, как молодая женщина извиваеться в крепких руках его человека. Остальные наблюдали за этим действом.
- А вы чего встали? Исполняйте приказ!
Двое воинов, обнажив клинки, бросились по лестнице. Ища указанную комнату.
- Джим, она ваша, как закончите с тамплиером.
Генри, на полпальца выдвигая из ножен меч, пошел следом за своими людьми. Двое воинов, же, на ходу срывая платье с трактирщицы, волокли ее в ближайшую комнату. Рэвенсворд не стал их одергивать - он был уверен, что расправиться с тамплиером и так.
Дверь они вышибли молодецким ударом, но первый же, кто вошел, не успел увернуться от брошенного кинжала. Узкое лезвие пропороло плащ и вошло под кольчугу, в бок мужчине. Тот пошатнулся проходя вперед, и освобождая дорогу напарнику.
Вилл уже был одет в брюки и рубаху, а так же один сапог, в руках его находился рыцарский меч, а на кровати лежало несколько ножей. Рукоятка еще одного торчала из-за голенища сапога.
- Взять! - Скомандовал Генри. Раненный и его напарник стали обходить Статли, приближясь к нему. Меч в руках бывшего храмовника плясал, отбивая вялые удары пропоротого вояки, и блокируя второго. Несколько раз он наносил рубящие удары в торс, но солдат спасали кольчуги.
Сблизившись с одним из бойцов почти вплотную, Статли нанес ему удар в нос рукоятью, ломая кости, и отбрасывая назад. Воин пошатнулся, сползая по стене. Второй нанес удар, оцарапав рыцарю ногу. Развернувшись, Вилл сделал подрубающий удар снизу - лезвие погрузилось глубоко в пах противника, заставляя того запеть петухом, и бесформенной грудой рухнуть в углу.
- Джиллет! Джим! Перси! - Зло бросил Генри, но те были слишком заняты доставшейся им добычей, чтобы придти на помощь господину. Рэвенсворд развязал тесемки плаща, скидывая с головы капюшон, и наматывая материю на левую руку, а затем вырвал из ножен меч. - Ну хорошо, сучий сын, я тебя сам отправлю к Господу нашему!
Статли не ответил на его выпад, просто вновь становясь в стойку, и готовый сражаться. Племянник барона атаковал первым, нанося резкие удары, способные располовинить любого человека, даже в доспехах, не говоря о легкоодетом Вилле. Он отражал удары разбойника рукой в плаще, а затем наносил свои. Статли был вынужден отступить - рыцарь оказался обучен не в пример лучше своих стражей, тем более, что оглушенный, медленно поднимался, мотая головой, и лишь кастрированный испускал дух, правда тоже медленно и неохотно. Клинок Рэвенсворда блеснул, рассекая шелковую рубаху, и обагряя белую ткань кровью на груди Вилла, тот отшатнулся, подхватывая с кровати кинжал, и бросил его в появившуюся в дверном проеме фигуру Джиллета. Лезвие распороло тому щеку. Ощерившись, солдат бросился на врага, поднимая меч.
Статли увернулся от клинка Генри, вновь нанося рубящий удар и разрывая плащ на руке врага, слегка зацепив ему предплечье. Скрипнув зубами Рэвенсворд отошел, уступая дорогу Джиллету и пришедшему в себя Рэнделу. Сражаться с двумя врагами, когда сам уже ранен, Вилл не мог, точнее - мог, но без какой-либо надежды их одолеть, тем более что рядом находился и их предводитель, оказавшийся искусным мечником.
Отпрыгнув к окну, разбойник пинком отбросил табуретку под ноги Рэнделу, заставив того упасть, и увел в сторону выпад Джиллета, а затем, схватив его за ворот, с силой вышвырунул в окно, выбивая ставни.
Генри наступал на него, ровно как и поднявшийся вновь Рэндел, а поэтому Вилл просто выпругнул на улицу, но неудачно, подвернув ногу. Поднявшись, он схватился за стену, ища глазами выпавший меч, когда на него от противоположной стены стала надвигатсья фигура еще одного противника. Пошатываясь, Вилл нанес шагнул на него, выхватывая из-за голенища нож, и с силой всадив лезвие в живот тому. Солдат напоролся на нож, обхватывая руками разбойника. Статли с силой отпихнул его от себя, и в этот миг лезвие меча вонзилось ему в бок. Вил обернулся, чтобы увидеть за собой фигуру Джиллета, в то время как из дверей трактира появились Генри и Рэндел.
- Кончайте его, - выдохнул рыцарь, перематывая на ходу раненную руку. Вилл Статли прожил еще несколько мгновений, прежде чем восьмой или девятый удар меча оборвал его жизнь.
Завернув тело в плащ, двое людей Рэвенсворда, бросили его на телегу, и повезли в замок. Сам рыцарь вернулся обратно в трактир, и занялся вещами убитого, пока не отыскал то, за чем пришел - реликвию, отданную этому лжетамплиеру. Похоже шериф будет перед ним все в большем долгу.
- Бросайте девку! - Зло приказал он Джиму и Перси. - Этот ублюдок прикончил Билла и Хэндла, пока вы тут забавлялись.
- Но ведь вы его убили, милорд? - оторвался от кровати Джим.
- Нет, пусть гниет в Нотингемской тюрьме! - Генри хотел, чтобы обесчещенная женщина слышала его слова, идем!
- А она?
- Оставьте ее! Она давала приют разбойнику, так что ей некому жаловаться на наши поступки. Кроме Робин Гуда конечно, но этот разбойник горазд лишь в лесу промышлять!


Утро

Тело покойного Статли бросили в одну из самых глубоких темниц Нотингема, но по городу расходились слухи, что лжетамплиер еще жив, и заключен под стражу, в ожидании неминуемой казни. И будет гореть в аду, за то, что использовал имя святого рыцаря для беззаконного деяния.
Реликвия вернулась обратно к шерифу. И быть может это была единственная хорошая для него новость за последнее время.
Тем более, что скоро должны были состоятся похороны его жены.

Сообщение отредактировал Тельтиар - 3-09-2006, 20:53

[Father Monk >>>]

- Генри Ревенсворд, - задумчиво произнес Гисборн, отбрасывая пергамент обратно на стол.
- Да, милорд, - поспешно кивнул Тодд. Прошедшие дни быстро вернули его в норму, лишь изредка он нервно проверял, на месте ли меч. - Племянник барона, бывший с Вами в той... в тот...
- Я понял, - одернул его Гай, подперев подбородок двумя согнутыми пальцами. - И что этот Генри?
- Если я правильно понял, милорд, он всячески старается выслужиться перед шерифом. И, насколько мне известно, у него это неплохо...
Гисборн взглянул на Эдильена - и тот сразу умолк, поняв, что сейчас хотел сказать глупость.
- Ты слишком глуп, чтобы судить об этом, Тодд, - сказал рыцарь, и Эдильен вновь поспешно кивнул. - Ты говоришь только факты и не берешься судить о том, что тебе кажется или считается разумным. Ты меня понял?
- Да, сэр Гисборн, - Тодд пробежал пальцами по эфесу меча, склонившись в поклоне.
- И брось свою дурацкую привычку щупать эфес, - сказал Гай. Оруженосец дернулся, отнимая руку от рукояти клинка. - Ты меня позоришь.
Эдильен сглотнул. Милорд говорил обычным, будничным тоном, с легкой ленцой, будто рассуждая о погоде или делах Ноттингемских. Но именно это и повергало большинство людей в наивную уверенность, что внимание рыцаря рассеянно и что выходка может сойти с рук.
- Генри Ревенсворд, - губы Гисборна тронула легкая усмешка. - Наверное, он хочет отличиться перед шерифом поимкой Робин Гуда?.. И наш Робин из Локсли может сыграть злую шутку над этим малым...
- Да, милорд, - брякнул Тодд и вновь замолчал, когда Гай повернул в его сторону голову.
- Сходи в этот трактир. Узнай, что за погром там был.
- Откуда Вы...
- Ты не один, от кого я узнаю новости. И вызови ко мне лейтенанта Уайта.
- А что делать с Жилем?
- Он уже отчистил свинарник? - капитан поднялся, постучал костяшками пальцев по столу.
- Да, милорд. Два раза.
- Скажи ему, что я доволен его работой. Как бы там ни было. И хочу повысить его до сержанта, - Гисборн усмехнулся. - Он мне еще нужен.

[higf >>>]

Ложка хрустнула, как вскрикнула, в руках парня в малиновой куртке, и в каждой из ладоней осталось зажато по обломку. Неужели Статли в плену. Это больно ударило по сердцу, заставив вздрогнуть от укола иголки, на которой был яд утраты.
Каждый из них мог погибнуть. Но живых товарищей в беде они не оставляли никогда.
Слухи выглядели достоверно, люди рассказывали так, как обычно не врут. К тому же, что ни говори, а этого стоило ждать. Вилл зря задержался. Нет, он не отдаст товарища шерифу и Гаю!
Больше не было ни сил, ни желания изображать ремесленника, озабоченного тем, как всучить свой товар, и Робин, сделав знак Джону, стал проталкиваться к выходу с рынка.
Они остановились в каком-то переулке.
– Надо выручать Вилла, Джон, – без предисловий серьезно сказал Робин. – А для этого нам нужно попасть в замок.

[Рюдо >>>]

Джон только пожал плечами.
- Так за чем дело встало? Всегда есть два пути – в лоб. И об бок. Если в лоб, то это надо что-то туда тащить. Если в обход, то придумать как прокрасться. Ну нахрапом тут вроде всё ясно.
И Джон искренне завопил
- Люд честной подходи! После дня тяжелого, о чем мечтаешь ты?! Да о чем бы не мечтал! А без ложки никуда! Сам шериф её лелеет! Ложки! Ложки!!! Самые лучшие в городе ложки!!! Спешите! Несем шерифу по специальному заказу, да не можем пройти мимо таких замечательных людей! Ай, налетай, ложки раскупай!!!

Повернувшись к Робину уже более тихо
- А окольные пути…Ну только ночью в тихаря… И так и так рисково…

[higf >>>]

Робин посмотрел на мрачную громаду стены замка, равнодушно демонстрирующую городу свою грубую силу.
– Лезть рискованнее, – решил он. – Почти наверняка схватят. Лучше пройти как торговцы, пока ворота не закрыли, а там видно будет. Может, и не стоит в подвалы лезть без верного случая, а проще будет рискнуть, когда казнь устраивать будут. Пошли!
И они зашагали по улицам, вливаясь в ручеек торговцев, стражников и слуг, что входили в ворота и покидали их под взглядом стражников. Весьма хмурым, ибо, когда сэр Гай в городе, в караулке на смене не посидишь, а то потом небо с овчинку покажется.
Впрочем, подозрений оба не вызвали, разве что пару насмешек. Пройдя во двор, они постарались смешаться с толпой слуг. Атаман невольно остановился и оглядел окна-бойницы. Может, среди их враждебных взглядов есть одно, за которым стоит Мэриан? Только вот найти его… А может, она сейчас смотрит на него?
Впрочем, о чем он думает, Вилл сейчас в тюрьме шерифа, ждет казни, наверное, ранен… Но и не думать сложно. Тем более, может быть, дочь шерифа знает больше? Примирив таким образом противоречивые мысли, Робин, оставив Джона во дворе, вошел на кухню через ход для слуг, предлагая свой товар. А он был действительно хорош – кое-кто из людей Робин Гуда любил и умел обращаться с ножом и деревом, занимая ненастные дни.
Ему повезло – продав с веселыми прибаутками часть товара, парень заметил, что на него удивленно смотрит Лейла-Бетти. Робин незаметно показал глазами во двор, и девушка выбежала туда, а вскоре стрелок присоединился к ней. Шепотом обрадовав собеседницу - передав привет от Криса, он выслушал все, что знала служанка, а знала она не больше остальных.
Решение было уже принято. Робин попросил молодую сарацинку передать дочери шерифа привет от ее старого знакомого по поместью де Тайбуа, Робина из Локсли, который сейчас в замке.

[Torvik >>>]

Наконец мрачные мысли согнали Вила Скарлета из его укрытия. Накинув плащ и нахлобучив шляge на лоб он перешёл поляну.
- Эй, Скарлет, ты куда? Захвати ещё эля, а то маловато что-то. А то Робин ушёл, но нам сказал за него волноваться, продолжать вечеринку.
- Я в замок. Эль сами возьмёте.
- А что тебе там надо? В подвалы захотел?
- Ножей прикупить.
- У стряпух попроси.
- А вы луки тоже из корней гнёте?
И Скарлет скрылся под ветвями. И вот он уже шагал по дороге, отставая от Робина и Джона всего часа на полтора и вовсю ворча про себя на их длинные ноги и длинную глупость, что позвала тех в дорогу с утра лишь вдвоём. Ведь ясно же, как божий день, что в таком количестве ничего путного они всё равно сделать не смогут. Поддержка нужна, подстраховка, на худой конец. Деревья Шервуда сменились полями, поля - лачугами и вот уже к воротам подошёл остроносый рябоватый юноша в широком старом плаще и широкополой шляпе.
- Куда прёшь, рвань? - рявкнул стражник скорее для проформы, пугая щуплого малого.
Тот отшатнулся, сделал виноватое лицо и заверещал:
- Дяденька, пусти. Мне ножи нужны. Мамка послала за ножами. Вот и образец дала...
Скарлет вытащил из складок плаща нож, больше всего похожий на тесак мясника и стал вертеть его перед охранником. Тот отмахнулся от него, как от надоедливой мухи и махнул рукой в сторону базарной площади.
- Тебе туда. Да беги шибче, а то мамка заждётся.
Только этого и было нужно Вилу и он припустил по улочке под шумное ржание охраны, которую явно позабавил недалёкий паренёк с глухого хутора. А вот и рынок. Кстати, ножи тоже посмотреть не мешает.
- Горшки, горшки, куршины вазы - толстая тётка с мозолистыми руками.
- Точу ножи, ножницы! - хрипловатый усач справа.
- Пирожки, булки, с пылу с жару, тлько вчера кукарекали, - румяный коротышка с лотком.
- Огурчики малосольные, рассол бесплатно. От головной боли завсегда поможет, - краснолицая тощая девка с куцей косицей.
- Ложки, ложки, новые-дубовые - детина с окладистой бородой.
Стоп. Знаем этого детину. Очень даже хорошо знаем. Вот они где. Один нашёлся. А где Робин? Ладно, проследим со стороны.
- Э, отец, ножи покажи, - обратился Скарлет к худосочному блондинистому кузнецу, метрах в пяти от Джона разложившему свой товар.

Сообщение отредактировал Torvik - 14-09-2006, 5:18

[Мелетун >>>]

Кэт Лисичка заметила, что Робин и Джон исчезли из лагеря, не взяв больше никого. Девушка не хотела оставаться в стороне и отправилась следом. Она прекрасно знала дорогу в город, ведь очень много раз она одна бегала туда то в кузнецу, то на рынок.
Оказалось, что двое разбойников умеют ходить очень быстро. Девушка значительно от них отстала и вошла в город минут на двадцать раньше, чем Скарлет.
Проискав двух разбойников по окружающей местности все это время, Кэт уже отчаялась и хотела возращаться назад, когда заметила Вилла.
Подойдя так, чтобы юноша ничего не заметил, девушка сказала:
- Вилл, ты их нашел?

[Мэй >>>]

Лейла-Бетти была одной из немногих, кому позволялось беспрепятственно входить в комнату Мэриан, и девушка всегда была рада ее видеть. Она и раньше всегда хорошо относилась к служанке, но теперь, когда самой Мэриан нельзя бло выходить, компания сарацинки стала особенно ценной.
- О, наконец-то ты пришла! - искренне обрадовалась Мэриан. - Здесь уже невыносимо сидеть одной! Что нового?
- Госпожа, вам просил передать привет сарый знакомый по поместью де Тайбуа, Робин из Локсли.
Глаза Мэриан словно вспыхнули. Она взяла Лейлу за руки, заглядывая ей в глаза, и спросила, сбивчиво и торопливо:
- Робин? Ты уверена? Ты ничего не путаешь?
- Нет, госпожа, что вы! Это Робин из Локсли, Робин Гуд... и он сейчас здесь, в замке.
- Здесь?!..
Робин, Робин, он здесь! Но ведь для енго это очень опасно, находиться в замке! И тем не менее Мэриан была рада узнать, что хотя бы он здесь, совсем рядом. И... он не забыл о ней!
- Спасибо, Лейла, спасибо! - Мэриан, смеясь обняла служанку, а в следующий миг почти неосознанно подбежала к окну, всматриваясь в толпу у замка. Как будто могла что-либо рассмотреть! Но она знала, что Робин там, и это было самым главным!

[Тельтиар >>>]

Нотингем

- Робин-бобин-барабек скушал сорок человек, - напевал Генри Рэвенсворд, расхаживая по кабинету шерифа, в ожидании самого де Моллара.
Интересно, узнал уже этот разбойник, что его дружка взяли? И если узнал, то спешит ли ему на выручку? А получит в результате лишь холодный трупик, да веревку на шею.
Он собрал только своих людей, числом четверо, да нескольких стражников, которых ему выделил шериф. Людей было немного, но драться с Робином Генри не собирался, а просто расставлял силки. Он помнил разбойника в лицо - его, и его людей...

[бабка Гульда >>>]

НРПГ: МитРаны нет, и по праву мастера отпишу за нее.

РПГ:
-- Здесь он, здесь! -- встала Бетти за плечом хозяйки.
Она понимала, что сейчас чувствует юная леди.
Была бы девушка ровней, такой же служанкой, Бетти схватила бы ее сейчас за руки, закружила в танце по комнате. А потом со смехом крикнула бы: "Беги же к нему, дуреха, беги скорее, только никому на глаза не попадись!"
Но Мэриан была хоть и доброй, и любимой, но все-таки хозяйкой. И Лейла сказала с легким намеком:
-- Не будет ли у госпожи приказаний для меня?

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 13-09-2006, 21:11

[Torvik >>>]

Вилл оглянулся на девушку. И она тут. Да, не одному видно ему не спалось перед рассветом. Похожие мысли бродили, видно, и в её хорошенькой головке. Скарлет кивнул направо. Туда, где за тёткой с горшками и усатым точильщиком возвышался Маленький Джон. Скарлет улыбнулся. И этот громила продаёт ложки? Хотя все в лесу, включая барсуков, знают, что меньше топора ему в могучие лапы лучше ничего не давать. Не уместится. И ложки - работа Робина, любившего их ковырять в часы раздумий.
- Я отсюда за ним посмотрю, - вновь обратился Скарлет к девушке. - А ты попробуй поторговаться с Малышом, да намекни ему, что, мол, не одна ты на рынке.

[Рюдо >>>]

Торговля не шла.
- Да работать тебе с похмелья!
Прокричал Джон вслед очередному несговорчивому покупателю, который и так и этак крутил товар, но явно не спешил его покупать.
- Ножами что ли из котла хлебать? Иль из горшка черпать?! Люд честной, ложки же отменные! Жене - подарок, любимой – намёк!
Джон резко подался вперед к какой-то миловидной крестьянке
- А ты красавица, намёками или ложки для себя любимой? А правда, что чем девка краше, тем она ложки любит больше? Ну, как тебе? Ох…мягкая…а ложка.. ну нравится? Да у тебя глаз-алмаз! Знаешь, плутовка, где лучшие ложки. Меня Свифтом кличит. Стало быть и ты можешь «милым» звать. Молчу-молчу. А ложки-то.. а? Уууу…Красавица в любом деле первая! Хочешь стать первой покупательницей? Не дорого. Один…ммм..два поцелуя? Ну, сговорились? Ай-да милая!

[Мелетун >>>]

- Хорошо, Вилл! Поговорю. только чур меня тут одну не бросать и в дело взять, а то наскучило мне в деревне сидеть и вам ничем не помогать, - подмигнув Скарлетту после окончания фразы, девушка развернулась к нему спиной и пошла в сторону маленького Джона.
- О, какие прекрасные ложки, уважаемый! Сколько вы за них хотите, а? Если подешевле продадите, я сейчас и друга своего приведу. Он тоже парочку купит, - весело протараторила Кэт, улыбаясь Джону самой шикарной своей улыбкой.

[Father Monk >>>]

- Милорд, - Тодд вошел в кабинет, застав Гая с обнаженным мечом, который рыцарь разглядывал, лениво крутя его в руках. - Я...
- Не нашел Жиля, - закончил за него Гисборн. Повернул голову в сторону оруженосца и вложил меч в ножны.
- Да, милорд, - Эдильен склонил голову, затем вновь ее поднял и, набрав в легкие воздуха, развел руками: - Но я узнал, что за погром был в трактире.
Гисборн слегка приподнял одну бровь.
- Сэр Генри узнал, что там был один из разбойников и... он его схватил. Точнее... - Тодд помедлил, припоминая.
- Прикончил, - жестко перебил его капитан.
- Так утверждает Рябой Альрик, - оруженосец встрепенулся и добавил: - милорд.
- И Рябой Альрик сейчас стоит в карауле в городе, вместо того, чтобы чистить оружие в казармах? - сказал Гисборн, складывая руки на груди и отворачиваясь к окну.
- Да, сэр Гисборн.
- И Рябой Альрик ответил, что ему приказано переглядываться с другими стражами, стоящими неподалеку, на случай возникновения потасовок.
- Д-да, сэр Гисборн, - чуть запнувшись, ответил Тодд. - Откуда Вы...
- Догадался, - фыркнул Гай.
- И что это... - вновь начал было Тодд, но взгляд капитана заставил его замолчать.
- Где этот черный боров, которого зовут Жилем? Пускай возьмет пару людей и встанет усиленным караулом у ворот замка. И найди, наконец, Уайта, или я заставлю его пожалеть о тех днях, когда он родился мужчиной! - холодно, но с видимым нажимом проговорил Гисборн.
Тодд отсталютовал и скрылся за дверью.
- О нет, Ревенсворд, - улыбнулся Гай. - Я тебе не доставлю такого удовольствия.

[Мэй >>>]

- Не будет ли у госпожи приказаний для меня?
На секунду Мэриан задумалась, а затем отвернулась от кона и снова посмотрела на служанку.
- Бетти, я должна его увидеть! Чем бы это не грозило... но понимаешь, я должна!
Девушка принялась в нетерпении ходить по комнате, раздумывая, как же устроить это свидание. Понятное дело, она сама должна наведаться к Робину, ну не он же пойдет в замок! Но как это сделать? Ее не выпускают из комнаты...
Мэриан внезапно остановилась. Ну конечно! Ее не выпускают! Это ведь так просто!
- Бетти, милая, мне нужна твоя помощь! Мы ведь можем на время поменяться платьями, правда? И ты подождешь меня здесь. А быстро, очень быстро!

[Рюдо >>>]

Медведь заулыбался. Ах, какая сладенькая, медок!
- Конечно ложки самый смак!
Повторил Джон мало понятное выражение, услышанное у какого-то заезжего купца. Но звучит звучно.
- А вот друга твоего…хм..хотя если он ценитель ложек, то чего нет?! Цена не велика, так что всяко сговоримся, а ты такая красивая местная при замке али селянка? М?

Здоровенный детина клеилась к молоденькой девушке, что тут такого? Хотя может быть…так рождается светлое и чистое чувство Любовь…
- Кому ложки?!

[Мелетун >>>]

- Селянка... Такая красота не может родиться в столь мрачных стенах, - продолжая улыбаться, сказала девушка. Ей искренне нравилось все происходящее. Но не надо было забывать о цели.
- Долго ли вы еще тут торговать будете, а то за другом сбегать не успею? Али за улыбку подождете?
Кэт Лисичка в данный момент хоть и играла роль, но все же ловила удовольствие от такого необычного общения с одним из самых уважаемых разбойников из шайки Робина. Девушка с радостью дарили Джону улыбку за улыбкой.

[Тельтиар >>>]

Нотингем

Шериф находился в добром расположении духа, а точнее - в очень хорошем, и причиной тому была возвращенная святыня, которую едва не увез с собой этот разбойник. Что же, теперь бы еще Робина Гуда поймать, и до полного счастья рукой подать. Немного омрачали сегодняшний день грядущие похороны супруги, но - на все воля божья. Аббат Нотингемский уже отпустил ему этот грех, а душе Матильды гореть в аду, так что - переживать о том, что она в бренном мире всего то лишь ударилась о сундук - глупо. Там, в загробном ее ожидают гораздо более страшные мучения.
Он посмотрел на сваленные в кучу на столе драгоценности мертвой жены - все эти бесконечные ожерелья, кольца, обручья... все что он ей подарил. Стоило найти им другое применение.
Он взял ожерелье с сапфирами, безумно дорогое, на которое ушли налоги с пяти деревень, не считая собственного золота шерифа, и положил его в резной футляр.
Сэр Ральф твердо решил подарить его дочери, пусть видит, что отец любит ее, и держит в заперти лишь ради ее же блага, а не из глупой прихоти.

Генри Рэвенсворд

А вот Генри был отнюдь не в таком благодушном состояни. Им вообще одолевало странное чувство, будто бы он что-то упустил. Но он не мог понять что...
Его воины ходили по замку, иногда пересекаясь с людьми Гисборна, но стараясь все же на надоедать друг другу своим присутствием. И все же - они делали одно дело, но - но поймать Робина Генри хотел сам.

[Hideki >>>]

(Жиль д’Эрве, Ричард Уайт и Гай Гисборн)

События двухнедельной давности…

Такому везению, как предательство Уайта, он не доверял, но сердце его ликовало в предвкушении полного краха. Если так повезло, то жди выволочки, за то, что не доставили девку в замок. Жиль нахмурился. Нужно было искать выход из этой ситуации, и он его, можно так сказать, нашел.
Гисборн даже не будет слушать этого молокососа, когда увидит его связанным. А уж Жиль придумает, какая лапша лучше всего подойдет для «благородного» сэра Гисборна.
- Давай, шевели граблями, - прорычал д’Эрве, подталкивая впередиидущего Уйата. Они уже миновали ворота замка, и теперь все обитатели Ноттингема с удивлением смотрели на эту картину.
"Какой позор", - мелькнула отрывистая мысль в голове Уайта, одна из многих мыслей, посещающих его сейчас. В голове был полнейший хаос - всё произошло так быстро, так стремительно, что даже не верилось, что Ричард, фактически, только что предал своего командира. Что ж, зато он не предал своих идеалов, и совесть его была чиста.
"Это будет расплатой за моё заблуждение. Я ведь был слепым оружием в руках Гисборна. Хорошо, что всё закончилось именно так - кто знает, какие бы ещё ужасные поступки он бы заставил меня совершить?"
- Попридержи язык, свинья, - смело огрызнулся Ричард, казалось, не обращая внимания на то, что связан. - Очень легко быть храбрым, когда твой враг беспомощен. Но мы-то с тобой оба знаем, что ты всё равно трус. Глупый, неотёсанный, презренный трус, воюющий с женщинами и готовый на любые подлости ради того, чтобы удовлетворить своё мелкое тщеславие. Ты жалок, Жиль. И сэр Гисборн знает это. Он не поверит твоей лжи.
- И то верно, ты ему расскажешь всю правду, - Жиль сплюнул на землю. – Рядом с каленным железом еще никто не сумел солгать. У каждого человека есть свои правила жизни, Уайт. Но твои слегка выбились из колеи, и теперь ты узнаешь, кого это быть униженным. А вот и Тодд, - и совсем тихо, - очень кстати, а то я мог не сдержаться и огреть тебя кулаком по голове. Гисборну все равно, каким я тебя доставлю, живым или мертвым.
Тодд, однако проскочил мимо, лишь махнув рукой. К парочке двинулся Малькольм, второй после Уайта лейтенант, который, чуть прищурившись, положил руку на эфес меча.
- Какого черта ты себе позволяешь, Жиль?
Жиль толкнул вперед Уайта:
- Этот предатель отпустил на свободу важного свидетеля, который мог бы показать нам убежище разбойников.
Малькольм приподнял бровь, но возражать не стал - очевидно, оценил решимость д'Эрве. Лишь кивнул двум солдатам:
- К сэру Гисборну их!
- С превеликим удовольствием! – солдаты пытались взять под руку Жиля, но тот, лишь зыркнул на них. – Я сам.
Когда дверь отворилась, впуская Жиля, Ричарда и Малькольма в кабинет Гисборна при казармах, рыцарь держал в руках пергамент с изображением Робина Гуда и задумчиво щурился, разглядывая его. Если бы здесь был Тодд, то он бы поспешил скрыться - подобное состояние Гая выдавало в нем крайнюю злость и напряженность.
- Милорд, - осторожно начал Малькольм. - Жиль д'Эрве вернулся, милорд.
Гисборн поднял голову, сворачивая пергамент, оглядел Уайта и Жиля, затем медленно, спокойно, но так, будто в облаках заскрежетал гром, произнес:
- Что это значит?
- Милорд, - Жиль склонил в почтении к старшему голову, - лейтенант Уайт предал вашу милость, освободив опасного свидетеля из под стражи.
Гисборн не изменился в лице и не перевел взгляд на Уайта.
- Да? - произнес он с такой издевкой, что Маклькольм невольно усмехнулся, стоя позади Жиля. - Освободив свидетеля из-под стражи? И каково, интересно, свидетеля, ты имеешь в виду, д'Эрве?
- Свидетеля, - Жиль не поднимал глаз, - который мог бы нас привести в лагерь лесных разбойников.

[Father Monk >>>]

--- Те же ---
Там же

Ричард, несмотря на то, что имел вид далеко не самый презентабельный, держался спокойно, невозмутимо и мужественно. Выдержав небольшое молчание, говорившее о его уверенности в своей правоте и наградив Жиля взглядом, полным презрения и ненависти, не повышая голоса произнёс:
- Милорд, я прошу у вас прощения за то, что вынужден предстать перед вам в таком виде, но, к сожалению, наш бравый д'Эрве не оставил мне иного выбора, - губы Уайта растянулись в скорбной усмешке. - Я должен кое-что сказать вам, сэр. Я всегда был верен вам, и вы это знаете, я никогда не подводил вас и ни разу у меня не возникло даже мысли солгать или перейти вам дорогу.
То, что говорил сейчас Уайт, было правдой, потому что тот Гисборн, которого он знал до недавнего времени был его героем и образцом для подражания, человеком, достойным восхищения и высшей степени преданности. И именно этому Гисборну Уайт был бесконечно верен.
Но это было и ложью, потому что тот сэр Гай, который стоял сейчас перед ним, уже не вызывал того чувство благоговения, что было раньше. Он уже не казался Ричарду благородным, честным и справедливым рыцарем - иллюзия рассеялась и глазам Уайта предстал жестокий, эгоистичный, равнодушный и беспринциный человек, готовый пойти на что угодно ради удовлетворения своего тщеславия. Как же глупо, как по-детски наивно было верить в этот эфемерный ореол святости, окружающий его командира...
- И поэтому я хочу вам сказать, нет, я хочу поклясться, - голос Ричарда звучал решительно, - что всё, что я сейчас скажу - правда. А верить или нет - решать уже вам... Жиль обманывает вас - я никого не предавал. Дело в том, что мы действительно нашли девушку из Сайлса по имени Мэри, захватили её в плен и собирались отвести к вам на допрос. Но тут есть одна загвоздка - женщину, которую изнасиловал д'Эрве, звали не Мэри, а совсем по-другому. Но Жиль заставил меня поверить в то, что именно эта девушка является лазутчицей разбойников. Видимо, ему было всё равно, кого задерживать, лишь бы заслужить ваше расположение и загладить свою вину перед вами. Но вскоре от самой Мэри я узнал, что произошла ужасная ошибка, что она никак не связана с Робин Гудом и его шайкой. Д'Эрве после некоторых разглагольствований признал, что ему просто было лень отыскивать настоящую преступницу. Разумеется, я отпустил Мэри на свободу, ведь она оказалась невиновна. Но Жилю это не понравилось - он не захотел возвращаться к вам с пустыми руками. Он расчитывал обмануть вас, подсунув ложную свидетельницу. Мы начали спорить... А то, чем закончился наш спор, вы и сами можете видеть. Это всё, что я могу сказать, сэр. Теперь вам решать, кто из нас предатель.
Ричард говорил медленно, спокойно и размеренно, смешивая истину с ложью, домыслы с реальностью, и ни один мускул на его лице не дрогнул. Он знал, что поступает правильно.
- Сэр Гисборн, - Жиль склонил голову, - это наглая ложь. Девка, которую мы везли сюда была дочерью старосты и явно имела связь с разбойниками. Но мягкотелый лейтенант поддался ее чарам и освободил. А за ложное обвинение в надругательстве над юной девушкой Мэри, - Жиль посмотрел на Уайта, - тебе надо вырвать твой змеиный язык.
Гисборн бросил пергамент на стол, затем перевел взгляд сначала на Ричарда, затем на Жиля и скрестил руки на груди.
- Возможно, я совсем сошел с ума, но лейтенант командует, а солдат - слушается лейтенанта. Ибо он получил это звание не после чистки свинарника, - сделав ударение на последнем слове, Гай подошел к д'Эрве вплотную и, приблизив свое лицо к нему, медленно, отчетливо проговорил: - А теперь, Жиль д'Эрве, ты немедленно отпустишь лейтенанта Ричарда Уайта, извинишься перед ним и отправишься к своим друзьям в свинарник. Судя по всему, они соскучились по тебе, а ты соскучился по дисциплине. А когда ты справишься с этим сложнейшим поручением, ты отправишься чистить доспехи нашей доблестной стражи, а после - помогать женщинам стирать белье. Возможно там ты научишься отличать их не только по прелестям, но и по лицу.
Малькольм вновь прыснул, но быстро взял себя в руки. Гай быстро метнул в его сторону взгляд, заставив пробормотать нечто вроде "Простите, сэр Гисборн", затем отошел от Жиля и взмахнул рукой, дабы тот приступал. Солдат, стиснув зубы, подчинился, глухо пробормотал извинения и вышел из комнаты. Кивком головы Гисборн приказал Малькольму последовать за ним, и лейтенант вышел следом.
- А теперь, Ричард, - начал Гай, поворачиваясь к потиравшему запястья Уайту. - Я не буду говорить о том, что нарушил приказ, потому что я поверю твоему мнению насчет этой вилланки, так как это я назначил тебя на это задание. Но ты, - рыцарь подошел к Ричарду и ткнул его в грудь пальцем, - слабак. Ты позволил этому неотесанному чурбану с гривой черных волос победить тебя. Ты - лейтенант Ноттингемского гарнизона, подчинился обыкновенному солдату.
Губы Гисборна скривились:
- Разве ты лейтенант, Уайт? Разве ты можешь командовать людьми, если эти люди способны подчинить тебя своей воле? Ты мягок и поддатлив, как тесто.
Гай помолчал, погрузившись в себя, а затем неожиданно резко проговорил:
- Чтобы поймать этого убийцу Робина из Локсли, мне не нужны люди, идущие на поводу у смазливых девушек. Если эта вилланка была невиновна, как ты утверждаешь, то мне стоит благодарить Господа нашего за такую удачу. А если завтра Робин подошлет к тебе одну из своих фурий? Ты тоже купишься на ее невинные глазки, прикрытые ресницами и слезами ребенка?!
Гисборн ударил кулаком по пергаменту, лежащему на столе:
- Они не пощадят тебя, Уайт! Они даруют тебе стрелу или нож в живот, но не пощаду! А ты позволяешь врагу ускользать от правосудия! - он перевел дыхание и указал Ричарду на дверь. - Убирайся. Пока будешь командовать прачечной, а не гарнизоном. И подумай над моими словами.

(оба поста написаны совместными силами Hideki, Archangel и Father Monk)

[MitRana >>>]

Служанка в раздумье прикусила губу... Прознай шериф или сэр Гай об её участии в побеге Мэриан - не сносить ей головы, не иначе. Но Мэриан всегда была добра к сарацинке-прислужнице... И потом - она так несчастна здесь...
"В конце-то концов - у Уиннифрид же получилось обмануть стражу и сбежать!" - тряхнула головой Бетти, отгоняя последние сомнения.
- Переодеваемся, мисс. - решительно сказала служанка, запирая дверь на крючок.

[Мэй >>>]

Сказано - сделано. И вот Бетти и Мэриан уже поменялись платьями, и хотя они оказались не совсем по размеру, но сидели вполне нормально. Взглянув на себе в зеркало, Мэриан подумала, что их план вполне может сработать. Правда, еще оставались волосы... девушка задумалась: да, они однозначно будут выдавать.
Идея пришла неожиданно, так что Мэриан даже поразилась, как это она сразу не догадалась! Взяв со стола рядом с зеркалом платок, девушка аккуратно повязала его на голову, проследив, чтобы не выбивались светлые пряди. Вот теперь отлично!
- Бетти, милая, спасибо тебе большое! - повернулась Мэриан к служанке. - Я скоро вернусь, только туда и обратно!
Наверное, стоило сказать еще что-нибудь, но уж слишком Мэриан не терпелось отправиться. Так что она только кивнула напоследок Бетти и аккуратно выскользнула из комнаты, низко наклонив голову.
Никто ее не остановил, кажется, никто даже толком не заметил ее! Эта удача еще больше придала сил Мэриан, и она буквально летела во двор. И только оказавшись там, наконец-то остновилась, оглядываясь. Куда теперь? Где искать Робина?

[higf >>>]

Робин проболтался в коридорах дворца, ожидая Бетти и больше не узнав ничего нового. Мимо прошел стражник шерифа, и он опасливо и почтительно, как положено скромному торговцу, прижался к стенке. Разумная осторожность – не трусость, а лихая глупость – не храбрость!
Вот наконец знакомое платье мелькнуло в коридоре, но девушка пошла дальше, в замковый двор. Запуталась или послали с поручением?
– Эх, красотка, – подмигнул торговец полноватой поварихе, – видать, у шерифа ложка и так очень велика, так что пойду я дальше предлагать товарец.
Он выскользнул из кухни наружу и почти сразу натолкнулся на Бетти. положив руку ей на плечо. Девушка обернулась…
Это была Мэриан в одежде служанки.
Сердце, не понимая хозяина, задумалось, идти ли ему дальше, затем громко и сердито стукнуло, напоминая о реальности. Самообладание на миг изменило атаману лесных стрелков. Он чуть побледнел и сделал шаг назад, но затем пришел в себя и оглянулся вокруг. Никто не обратил внимания, кроме, быть может, находившихся в поле зрения его людей. Откуда тут Скарлет и Кэт? Ладно, потом…
Какое неудачное место и время! Договориться бы потом, но… не хочется. да и выберется ли потом девушка?
– Ты? – прошептал Робин, и вдруг широко улыбнулся. Затем чуть сдержаннее тихо произнес. – Я… я хотел тебя видеть. И… говорить с тобой. Только здесь это…
Он бросил красноречивый взгляд вокруг. Казалось, на людном дворе никому нет дела до бродячего торговца и служанки, но это пока. Кто-то да заговорит с ними.

[Father Monk >>>]

Тодд столкнулся во дворе с Малькольмом, который, лениво позевывая, прохаживался возле самых стен замка. Перебросившись парой слов с лейтенантом, оруженосец Гисборна заторопился к покоям офицеров стражи, громко постучал в дверь Ричарда Уайта и, не спрашивая разрешения, вломился внутрь.
Малькольм хмыкнул, пошел дальше, поймал взгляд стоящего у ворот сержанта, который излишне красноречиво крутил головой. Лейтенант вновь хмыкнул, покачал в ответ уже своей головой, мол, не будь так заметен, затем двинулся дальше, не убрав плечо с дороги одного из людей Ревенсворда. Тот зацепился, не ожидав этого пошатнулся от столкновения и, побагровев, сделал угрожающий шаг навстречу Малькольму. Тот изогнул бровь в презрительном и насмешливом взгляде. Стражники вокруг подобрались, потянулись руками к мечам, и солдат Генри заставил себя криво улыбнуться, развернуться и зашагать дальше. Малькольм сплюнул ему вослед.
У дверей, ведущих на кухню, стояла парочка простолюдинов, причем разглядывали себя так, будто в первый раз увидели.
- Нет, чтоб сразу на сеновал, под ногами не путаться, - сквозь зубы, со слегка заметным раздражением, проговорил Малькольм и, не доходя до них, крикнул: - Эй, чего встали, проваливайте! Или прижмитесь к какому ни на есть углу и там свои дела делайте!
Торговец обернулся было, но быстро вернулся взглядом к девушке - ему сейчас было не до окриков. Малькольм хмыкнул уже в третий раз, вновь сплюнул и двинулся назад, но замедлил шаг. Лицо торговца показалось смутно знакомым. Настолько смутно, что он все же развернулся и уставился на парочку, не зная, что предпринять - подойти и проверить, на посмешище стоящим в округе солдатам, или плюнуть на какие-то досужие стражи и пойти проверить караулы на стене?..

[Рюдо >>>]

- А чего не подождать? Такой пригожий товар в любом месте нарасхват!

Джон облизнулся и продолжил
- А вообще-то дела принято в кабаке обмозговывать. Да люд торговый подчевать. Обычай предков!
Сложив ложки наподобие музыкального инструмента, Джон даже выдал что-то похожее на мелодию.
- Веди сюда своего…друга…
И стрелок слегка пошловато улыбнулся.

Эта затея начинала ему нравится всё больше и больше… Вот бы тоже самое было с покупателями… Мысли о Робине на некоторое время отошли на задний план, поскольку и тут было о чем позаботиться.

Сообщение отредактировал Рюдо - 28-09-2006, 18:20

[Мелетун >>>]

Девушка еще раз улыбнулась и развернулась, чтобы вернуться к Виллу. Он стоял на прежнем месте, никуда не отошел, что было весьма хорошо, так как затеряться в городе было очень легко.
- Идем, Вилл! Джон завет нас в таверну, обмозговать покупку ложек! - сказала Кэт, подойдя к своему спутнику.
- Торговец из Джона некудышный, хочу я сказать. Насколько я поняла, он вообще ничего не продал. Вот тебе и консперация. А вот Робин до сих пор не появлялся. Скрылся и пропал. Чувствую, весело нам здесь будет!

[Torvik >>>]

- Ага, как покупатели Джона увидят, так сразу разбегаются. Боятся, что он их и ложкой заделает, - пошутил Скарлет, но тут же перешёл на серьёзный тон, - А вот за Робина поволноваться не грех. Как всегда. Он один у нас герой. Умный, опытный и находчивый. А мы все так, щи ложками хлебаем. Тьфу, дались эти ложки. А теперь голову ломай, где он и что с ним. А без него как? Всё дело рассыплется, под каким бы соусом мы его не давали. Кто будет как его, лидером? Джон? Да половина разбежится от одного его вида. Я? Солидности не хватит. Тук? Не смешите мои лапти. Монах - предводитель шайки. Ты? Баба-разбойница. Не, на ваш пол рады только колдовство вешать, даже там где его и нет в помине. Вот и выходит, что всё на Робине сходится. А потому мы и туточки.
За подобными мыслями и разговорами и прошёл путь Вила с девушкой до ближайшего трактира, который стоял тут же на площади, ибо странно бы было, если бы на таком людном месте и не было ни одной питейной точки. Где бойко идёт торговля, там всегда сыщется и постоялый двор и дешёвый кабак.
Трактирщик, седой и лысыватый мужчина в колом стоящем фартуке и рубахе с закатанными рукавами, щербато лыбился из-за стойки. Скарлет жестом показал ему пригнуться и, почти в самое ухо, начал что-то тому нашёптывать, делая многозначительные кивки в сторону девушки. Хозяин кивнул, а когда Вилл незаметно передал тому монету, расплылся в улыбке и похлопал парня по плечу.
- Будет шделано, - прошамкал трактирщик, и Скарлет отошёл от стойки к Кэт и, указав ей на столик в уголке, проговорил.
- Вот тут мы и подождём нашего громадного друга. Надеюсь, он не настолько увлечется торговлей, что останется на площади до заката.

[higf >>>]

Вот и дождались внимания к себе! Робин стиснул зубы в ответ на слова стражника и мог лишь взглядом попросить Мэриан сохранять спокойствие. Ох, до чего ж она безрассудно поступила!
Солдат шерифа остановился и обернулся в их сторону. Проклятье, он ведь мог быть две недели назад в той часовне! Нельзя терять времени. Лишь бы Мэриан поняла его верно!
Робин положил руку на плечо девушки, приобнимая ее и потянул за собой, будто следуя грубому совету солдата, и в то же время делая все не спеша, чтоб не вызвать подозрений.
- Мэриан, простите, но нам надо уйти отсюда немедленно в более спокойное место, - шепнул Робин, наклоняясь над ее ухом, будто говоря какие-то нежности, и ласково улыбаясь. Впрочем, последнее не стоило ему никаких усилий. – Где мы можем поговорить?

[Мэй >>>]

Кажется, Мэриан вообще не сразу заметила стражника, а когда наконец-то увидела, глаза ее немного расширились. Не столько от страха, сколько от изумления.
Сразу поняв намерение Робина, она едва заметно кивнула и ненавязчиво подтолкнула его в сторону конюшни. Там, за ней, никогда не было людей, так что вполне можно было поговорить без посторонних глаз. По крайней мере, Мэриан надеялась на это.
И втайне надеялась, что до этого момента Робин не будет убирать руку.

[Рюдо >>>]

Слегка обалдев, Джон проводил взглядом друзей, который уже забыли о нем. Скарлет, конечно, парень молодой, но что бы вот так вот… «Молодо-зелено». Чертыхнулся Джон и затянул старую песню «Кому ложки?!»
Пару раз кинув сердитые взгляды в сторону кабака, Джон продолжил свой обход площади. Товар медленно продавался, но не так как хотелось бы. И не тем кому хотелось бы… Это уже начинало надоедать, но Робина всё не было, да и надежды, что к Скарлету вернется благоразумие не покидали стрелка.
«До вечера потопчусь..а там видно будет». Сердито бурчал себе под нос Джон. И от этой угрюмой мины, торговля шла всё хуже и хуже…

[Леонардо да Винчи >>>]

   С того момента, когда их с любимой обвенчали и сыграли при этом "пир-на-весь-мир" прошло достаточно времени, чтобы повседневные заботы с головой поглотили Аллена. Конечно жить на общем попечении, которое относилось к лесным братьям было хорошо. Ровно как и выполнение поручений Робина, однако как мужчина Аллен был обязан сам зарабатывать для себя и своей жены. Для которой он хотел и был готов сделать все, что угодно. Хотелось, чтобы она носила дорогие платья, от которые уже наверное стала отвыкать. Хотелось дарить ей цветы, хотелось петь песни и осыпать подарками.

   Вот только из всего этого по другой были лишь песни, которыми кстати менестрель умел хорошо зарабатывать и этим же ремеслом решил заняться. Рано утром, пока милая еще мирно спала и утренние птицы не успели распушить свои перья и разбудить лесных обитателей, менестрель тихонько встал и накинув на плечи плащ, отправился в город. Наскоро перекусив кусочком хлеба, который был приобретен у сонного булочника он присел на скамье неподалеку от торговой улицы и достав свой инструмент запел:

Поздним вечером сегодня
Путник свой покинет дом,
Сердце рвется на свободу
И не в мочь остаться в нем.

Меч возьмет он, лук да стрелы,
А за дверью конь любимый,
И собрав все свои силы,
Выйдет он за дверь угрюмый.

Мысленно лишь попрощавшись,
Оседлал коня неспешно,
Раз в последний оглядевшись.
Конь идет к вратам чуть слышно.

Град остался за спиною,
И уж нет в душе сомнений,
Впереди только свобода,
Впереди лишь мир мечтаний ...

   Аллен посмотрел по сторонам, и не увидел желаемых слушателей. Впрочем сейчас настроение было таким, что он готов был петь и для самого себя. Поэтому менестрель вздохнул и продолжил:

Солнце ясное взойдет
На лугах блестит роса
Свежий ветер принесет
Добрых вестей голоса.

Посмотри в светлую даль
И очаг свой разогрей
Навсегда ушла печаль
Будут мысли веселей.

Видишь, странник в дом идет
Он пришел издалека
За спиною путь невзгод
Жизни широка река.

Шел он долго за звездой
Сквозь сомнений темноту
Нескончаем путь домой
Он нашел свою мечту.

   Потихоньку слушатели стали собираться и вскоре возле менестреля стояли уже около десятка человек, внимательно слушая его пение. Здесь были и служанки, и несколько дворовых мальчишек, как впрочем и несколько состоятельных господ, черты лиц которых отражали в себе всю историю старинного рода.

Сообщение отредактировал Леонардо да Винчи - 3-10-2006, 12:55

[Мелетун >>>]

- Скарлетт, ты меня не понял, или Джон нас не понял! Вообщем, он сюда не пошел за нами. Думаю, он имел ввиду, чтобы мы сначала к нему подошли, а потом уже в кабак зайти должны были! Ты сиди, а я пойду - сбегаю за ним, - и девушка выскочила из питейного заведения и направилась к Джону, который своей кислой миной отпугивал всех потенциальных покупателей.
Девушка скользила между народом с удивительной ловкостью. Было видно, что не за зря ей дали прозвище Лисичка.
- Уважаемый, мой друг не пожелал подойти к вам и сказал, что будет ждать нас в таверне, где мы и поговорим спокойно. Пройдемте со мной, - проговорила Кэт, подойдя к Маленькому Джону и одаряя его своей очаровательной улыбкой, которая должна была его ободрить.

[Archangel >>>]

"Как странно... Неужели я ещё жив?"
Ричард, обдумывавший сказанное ему Гисборном в своих покоях, всё никак не мог поверить в то, что получил такое незначительное наказание за свою непростительную, с точки зрения Уайта, оплошность. Хотя его рассказ и звучал достаточно убедительно, лейтенант был уверен, что Гисборн не будет удовлетворен таким объяснением, и что в лучшем случае его ждёт разжалование, в худшем - тюрьма. Сэр Гай действительно был не доволен Уайтом, но, несмотря на это, не стал предпринимать по отношению к лейтенанту крайние меры - назначение "временным командиром прачечной" казалось сущим пустяком по сравнению с теми картинами собственных пыток, которые Уайт представлял себе во время пути в Ноттингем.
А вдруг он всего же ошибается насчёт Гисборна? Вдруг вера Ричарда в справедливость Гая пошатнулась совершенно напрасно? Собственно, почему он решил, что сэр Гисборн - подлец? Кто ему об этом сказал? Жиль? Но разве можно принимать его слова на веру?
Словно тысячи иголок впились в сердце Уайта, когда он вспомнил нечеловеческую жестокость сэра Гая по отношению к д'Эрве, его приказ сжечь ни в чём не повиную Генриэтту, а затем - старосту деревни, якобы замешанного в побеге несчастной женщины...
Но эти воспоминания мало повлияли на дальнейший ход мыслей Уайта. В глубине души он уже решил, что сэр Гисборн не виноват в произошедшем, что д'Эрве заслужил своё наказание и что этот же самый Жиль просто-напросто оклеветал начальника гарнизона, чтобы настроить Ричарда против него.
"А прав всё-таки сэр Гисборн... Я слаб. Меня легко убедить и уговорить. Прав он, тысячу раз прав... И как я мог усомниться в нём, основываясь на каких-то нелепых догадках и болтовне Жиля? Как этот мерзавец смог так легко внушить мне ненависть к сэру Гаю?"
На эти вопросы у Ричарда не было ответа, и сейчас он был очень зол на себя за своё малодушие и излишнюю податливость. Впрочем, был один поступок, в котором Уайт ни на минуту не усомнился - освобождение Мэри. Он просто знал, что она невиновна. А значит, он никак не нарушил свой долг перед командиром.
Конечно, теперь Ричард уже не будет так слепо верить в то, что Гисборн - воплощение абсолютной справедливости. Теперь он будет более осторожным и вдумчивым. И всё же он снова был верен сэру Гисборну, и сейчас ему казались странными и глупыми мысли о побеге или даже присоединении к разбойникам, которые раньше приходили ему в голову. Пока вина сэра Гая не будет доказана или подтверждена, Ричард не имеет право сомневаться в нём...
Погружённый в раздумья, Уайт вздрогнул и резко повернул голову в сторону распахнутой двери - в его покои бесцеременно ворвался Тодд. Как всё-таки неустойчива, недолговечна человеческая власть - ещё недавно оруженосец не посмел бы таким наглым образом заявляться в комнату лейтенанта, без приглашения и без стука. А сейчас, когда Ричард попал в немилость к Гисборну, с представителей низших чинов мигом слетело всё подобострастие.
- Здравствуй, Тодд, - спокойно приветствовал Уайт, демонстрируя небывалое самообладание. - Что ты хотел?

Сообщение отредактировал Archangel - 5-10-2006, 11:43

[Рюдо >>>]

-….ладно…
Настроение у Малыша заметно испортилось.
- Кто ложки не уважает, рылом в корыто тычется! Кто тут молодца? Кому ложки? Али по свински по бандитски черепами из плашек? Али по бусурмански через край? Честной народ!...да тьфу на вас..

К черту эту торговлю. Ложки же и на самом деле хорошие. А эти – бараны. Ну и пусть.
- Добра и счастья. Али брезгуете подойди на людях к бедному простому торговцу?
Без всяких приветствий начал Джон, плюхнувшись без приглашения напротив Скарлета.

[higf >>>]

Кажется, стражник бросил приглядываться – и то понятно, идти за влюбленной парочкой будет просто смешно. По такому делу и солдату могут морду набить, и никто ничего не скажет. Другое дело, если б это был сэр Гай – господам все можно.
Мэриан не возмутилась, хотя Робин боялся, что она просто ждет подходящего момента, и потому шел к конюшне даже медленнее, чем собирался.
И вдруг, когда они оказались одни в затененном углу двора, он обнаружил, что не знает, что сказать. В голове завертелись тысячи мыслей – напомнить о былом, упрекнуть в неосторожности, извиниться за дерзкое поведение… Мало ли, все-таки не виделись столько лет. Хотя она ведь пришла!
- Мэриан! – наконец произнес он. – Я думал, что никогда больше не увижу тебя. И не думал, что ты захочешь видеть разбойника. Но Уинни говорила…
Его речь нельзя было назвать особенно логичной или чрезмерно оригинальной, но разве не все повторяют одни и те же глупости? И они действительно всегда свежи для каждого.

[Torvik >>>]

- Что вы, что вы, - Скарлет скорчил дотнельзя удивлённую физиономию, - Мы вот хотели гуртом у вас, уважаемый, продукцию забрать. В наших краях она ой как сильно нужна. Да и знатного мастера работа. Вот бы его сыскать. И самим с ними обговорить детали. А то наша деревня вскорости башмаками хлебать похлёбку будет, а тут у вас товар гниёт и пропадает. Вот и хозяин подтвердит.
И Вилл махнул рукой в сторону стойки. Вскоре перед ними стоял сам щербатый хозяин таверны с большим тазиком каши.
- Эт, молодой гошподин ваш угошает, - трактирщик поставил лохань на стол напротив Джона, - А лошки нет-ш. Вще законщилищь.
И, не дожидаясь реакции большого бородатого мужика, хозяин таверны двинулся обратно, спеша спастись за стойкой. А то кто его знает. А вдруг тот не поймёт шутки и начнёт громить мебель в таверне почём зря. Мебель, конечно, в счёт вставится, но ведь можно под горячую руку и по зубам словить. Пусть уж худосочный отдувается, раз всё это затеял, а его дело - сторона. Так оно надёжнее.

[Тельтиар >>>]

Нотингем

День был обычный, ничем не примечательный, и практически обыденный, если не считать того, что не пришлось сидеть в унылом замке. Джиллет, слегка прихрамывающий, с рукой на перевязи, шел по улице города, просто прогуливаясь - так бесцельно он провел все утро, иногда пропуская по кружечке - другой, а потом продолжая прогулку. Генри позволил ему отдохнуть пару дней, дабы он сумел залечить раны, полученные в схватке с лжетамплиером, однако сидеть в отведенной ему комнате или играть в кости со стражей у вояки желания не было.
Распоротую щеку теперь пересекал косой шов - неумелая служанка попыталась зашить рану, так что лицо навсегда осталось изуродованно этим рубцом.
Ничего примечательного, кроме какого-то детины, торговавшего ложками, Джиллет так и не обнаружил, а потому, собрался было свернуть в одно из заведений, где юные и не очень девы, были готовы исполнить любой каприз мужчины за звонкую монету (а золотишко в кошеле у воина водилось), когда услышал странную песню:

Меч возьмет он, лук да стрелы,
А за дверью конь любимый,
И собрав все свои силы,
Выйдет он за дверь угрюмый.

Упоминание о луке и стрелах навело Джиллета на неприятные воспоминания о свадьбе барона. Там тоже были дюжие молодцы с луками, и он ничего не мог поделать, чтобы исполнить свой долг. Расталкивая народ, воин Рэвенсворда, направился к источнику музыки.

Шел он долго за звездой
Сквозь сомнений темноту
Нескончаем путь домой
Он нашел свою мечту.

"Нашел, да?!" - Шрамованный воин вгляделся в лицо певца, находясь за спинами двух торговцев, развязавших кошели, чтобы кинуть пару монет музыканту. - "Я тебя тоже нашел, хитрая твоя рожа!"
Находившийся в церкви, Джиллет отлично запомнил лица всех троих - Робина Гуда, священника, и в особенности незванного жениха, уведшего невесту у его господина. Такой наглости не прощалось. В то же время его узнать этот менестрель никак не мог - ведь тогда он был не то что без шрама, а вообще в шлеме.
Однако с одной здоровой рукой, он сомневался в своей возможности захватить обнаглевшего разбойника, а потому надо было звать стражу, причем гисборновскую, поскольку Генри своих людей держал в замке. Но и выпускать певца из поля зрения было опасно.
Отойдя на пару шагов, Джиллет схватил за шиворот одного из уличных мальчишек.
- Дяденька, вы что? - пролепетал пацан, немного побледнев, но всем своим видом давая понять, что сейчас закричит.
- Хочешь пару медяков?
Пацан кивнул, тут же забыв и о страхе, и о желании позвать на помощь.
- Вот тебе один, - протянул грошик воин. - Еще один получишь, когда приведешь сюда стражу. Скажи - меченный Джил каждому по кружке пива поставит. Все запомнил?
- Да, дяденька.
- Ну беги, да пошевеливайся, время дорого.
А сам воин продолжил следить за менестрелем.

[Father Monk >>>]

Тодд Эдильен

- Я... - Тодд слегка отдышался, переступил с ноги на ногу, оглянулся на распахнутую дверь. - Я... простите, сэр Уайт, просто, сэр Гисборн... я...
Оруженосец сглотнул, дотронулся рукой до щеки, на которой змейкой белела одинокая царапина. - Он уже давно приказал мне разыскать Вас, сэр Уайт, но Вы постоянно где-то отсутствовали... и я... Он вызывает Вас к себе. Срочно.
Эдильен вытянулся по стойке смирно, пытаясь таким образом загладить свой проступок.

Ноттингем

Дженнингс прокашлялся, поставил пику перед собой и обвел взглядом тех, кто ловил обрывки фраз на рынке. До его смены, по словам Красавчика, здесь был здоровенный детина, размахивающий ложками и привлекающий больше внимания, чем плен короля Ричарда, но Дженнингс так и не застал сего индивидуума, и продолжал скучать, изредка поскрипывая зубами, когда вспоминал слова Гисборна, сказанные сразу после того происшествия в часовне.
- "Жалкая шавка, отданная на потеху волкам, сумеет проявить больше смекалки и находчивости, чем ты, Дженнингс," - презрительно бросил ему в лицо капитан, развернулся и ушел, оставив бородатого сержанта ловить ртом пыль от копыт.
- Попадись мне эти зачатые на конюшне трусы, я... - он не успел сказать, чтобы сделал с теми, кто совсем недавно - каких-то две недели назад - наставлял стрелы в лицо сержанту. За тунику солдата кто-то дернул, и Дженнингс опустил взгляд на мальчонку.
- Милсдарь, тама человек вашенский вас в трактир зовет. Пиво и что-то еще обещает.
- На кой ляд ему нас звать? - злобно рыкнул Дженнингс, одергивая тунику.
- Я не знаю, милсдарь. Просил передать.
- Как выглядит?
- Страшный такой... сказал - меченый Джил или что-то вроде... со шрамом на всю щеку.
- Не знаю никаких Джилов... - буркнул Дженнингс, кивнул краснолицему Репке и толкнул мальчонку в затылок. - Веди, где там твой чертов Джил, что обещал пиво...
"Не будет пива - отдеру его за уши, сволочь такую. А не будет этой сволочи, выволоку этого сорванца на середину улицы и отдеру плеткой...".
Репка прихватил с собой напарника и двинулся за сержантом к трактиру.

[Тельтиар >>>]

Ноттингем

Джиллет стоял, прислонившись спиной к стене, и слушал очередную песню, исполняемую менестрелем. Надо признать, хотя он и паскуда, разбойная морда, большой наглец и веревка по нему плакала горючими слезами, но все равно пел неплохо, задушевно так, что сразу даже и не подумаешь ничего дурного об этом... как его... Алане...
Теперь меченый сумел вспомнить и его имя, произнесенное тогда священником. Легче ему конечно от этого не стало - в последний раз Джиллет испытывал приятные ощущения, когда Генри выплатил ему жалование, но похоже, сегодня денек будет очень удачным, если конечно менестрел не надумает куда-нибудь смыться.
"И где эта стража, черти бы ее подрали! Как не надо - так на каждом углу прохлаждаются, а сейчас как вымерли!"
Народ продолжал собираться, частично закрывая обзор воину, но пока еще не скрывая от его взгляда поющую фигуру. Тогда-то он и увидал в конце улочки троих стражников, ведомых уже знакомым мальчонкой.

[Father Monk >>>]

Ноттингем

- Ну что там еще? - Дженнингс оглядел стоящих у входа слушателей, окинул взглядом внутренность трактира и обернулся к мальчишке. - Что? Где? Кто посылал, паршивец?
- Вон тот милсдарь, господин, - ткнул пальцем мальчонка. - Тот самый, с шрамом...
Дженнингс сплюнул, кивнул Репке и напарнику и, двинув шлем на затылок, уверенно двинулся внутрь трактира.
Мальчонка тем временем уже крутился подле Джила:
- Милсдарь, а где монета? Я же привел... вот они...
- Чего тебе? - нахмурился Дженнингс, подходя вслед за мальчишкой. - Ты что еще за черт из пекла?

[Тельтиар >>>]

Ноттингем

- Может и черт, да только не из пекла, а из замка Рэвенсворд, - Джиллет полушутливо снял шляпу. - Мое почтение. А ты держи свое и убирайся с глаз.
Последняя фраза была адресована мальчишке, вместе с мелко монеткой, которую тот схватил и только его и видели.
- Я смотрю пивка дармового вы ребята горазды отведать, а? - Меченый подмигнул сержанту, отчего шрам на его щеке слегка сдвинулся, делая улыбку донельзя безобразной. - Да только сначала дельце есть одно, которое не лишне будет побыстрее провернуть.
Видимо стражники ожидали, все же, что их сразу напоят пивом, поскольку пока признаков энтузиазма на их лицах вояка не заметил, а вот получить по зубам было вполне возможно, поэтому он быстро указал здоровой рукой в направлении певца, развлекавшего публику.
- Вон тот молодчик - приятель Робина Гуда и всей его шайки, я его хорошо запомнил.

[Father Monk >>>]

Ноттингем

Сначала Дженнингс дернул головой, резко оглядываясь на менестреля, затем, взяв себя в руки, вернулся взглядом к Джилу:
- Запомнил он... Знаю я таких - девку они на сеновале не поделили, а теперь стража расхлебывай...
Сержант, при всей своей грубости, дураком все же не был. И, закусив нижнюю губу, оглядел Джила уже внимательнее, подмечая детали, видимые опытным взглядом. Что лишь при благоприятном раскладе - а это означало несколько здоровенных дружков и пару тамплиеров в придачу - этот тощий менестрель мог так отделать меченого воина. И что при подобном, виноват совсем не Джил. И что может он тогда и прав насчет Гуда и всей его шайки висельников...
Дженнингс почувствовал, как кровь приливает к голове, как скрипят зубы от душащей злобы.
- Дружок Гуда?.. - прохрипел он, кивнул Репке. Тот быстро понял - дал пару приказов напарнику, дабы тот занял позицию позади певца, на случай отступления менестреля. - Сейчас мы его спросим...
Дженнингс прислонил пику к телеге - толку от нее в толпе народу было мало. Здесь был лучше меч, на эфес которого Дженнингс положил руку. Однако обнажать не собирался. Повода для беспокойства у менестреля не было.
- Хорошо поешь! - задорно крикнул сержант, идя к менестрелю и натягивая на лицо кривую улыбку - впрочем, ожидать иного от стражи было глупо. Дженнингс достал монету и, держа ее двумя пальцами, шел к певцу. Три шага... два шага... один шаг...

[Рюдо >>>]

Не видя смысла кривляться дальше, Джон сразу перешёл к делу.
- Я вообще-то думал их сначала шерифу предложить. Даже товарища послал, но я смотрю ты парень ничего. Давай так… Часть шерифу, часть уж в твою деревню так и быть. Стало быть, дело за малым. Стало быть, доверять тебе можно? А то уж больно рожа у тебя хитрая!
Последние слова просто прогремели в таверне, и тут же Джон перешел на тихий шепот.
- Вот я и думаю, что так меня в замок не пустят. А со свитой, как именитого ремесленника, что мыслишь? Я тут кумекаю, что может получится. А там уж на кухне чай ты договоришься. Уж коли что, так может что и выгорит. Я так мыслю.

[Мэй >>>]

Мэриан смущенно опутсила глаза. Она и сама толком не знала, что хочет сказать, что надо сказать... да что там! Она вообще не представляла себе, что дальше! Когда она узнала, что Робин здесь, то едиснтвенным желанием было поскорее его увидеть, девушка и не задумывалась о большем!
Так что теперь сказать? Хочется так много, но почему-то все слова разом исчезли из ее головы.
- Нет, я очень хотела тебя увидеть! - выпалила Мэриан и наконец-то подняла глаза на Робина. - Это опасно, тебе не следовало приходить сюда! Но... но я рада, что ты здесь.
И она улыбнулась.

[higf >>>]

– Да и тебе не стоило так вылетать, сломя голову, – расплылся в улыбке Робин. Да, это все та же Мэриан, не чужая леди, с которой надо подбирать каждое слово. – В общем, мы квиты… Знаешь… я тебя никогда не забывал! А ты еще красивее, чем я помню, будто волшебство какое. И знаешь, Мэриан… В общем, все, что я тогда в Тайбуа тебе говорил, могу и сегодня повторить!
Во взгляде потерявшего свое обычное красноречие Робина мелькнула какая-то отчаянность, не отчаяние, а именно отчаянность, дерзость игрока, пошедшего ва-банк.

[Мэй >>>]

Мэриан смутилась и, заливаясь краской, вновь опустила глаза. Почему-то именно сейчас ей стало неловко, как будто она без приглашения явилась в гости или что-то вроде того. Мысли, впрочем, как и чувства, совершенно смешались.
- Я... я тоже всегда тебя помнила... и буду помнить, - сбиваясь, сказала она. - Но тебе слишком опансо находиться здесь сейчас! Мы еще встретимся, позже.
Повинуясь внезапному порыву, Мэриан приподнялась и поцеловала робина в щеку, а затем стремительно развернулась и устремилась обратно, к себе.

[Тельтиар >>>]

Замок

Шериф Нотингемский, сэр Ральф де Моллар слов на ветер не бросал (другое дело, что их иногда уносило внезапным порывом стихии, но его ли это была вина?), однако в этот раз он решил не откладывать в долгий ящик и сжав резной футляр в широкой ладони, покинул свою комнату, направившись к дочери.
Учитывая, что их покои находились на одном этаже, идти было не далеко, а он нарочно прибавил шагу, чтобы побыстрее миновать опустевшую спальню супруги.
- Как там моя дочь? - Спросил Ральф у стражника, приставленного к дверям.
- Спит наверно, сэр, или может рукодельничает, тихо все, мирно. - Отрапортовал тот. - Разве что служанка заходила, да ненадолго.
- Умаялась бедняжка. - Покачал головой Ральф. Ему было немного стыдно за то, что он в свое время уделял мало внимания дочери, но в этом он видел большую вину Матильды, постоянно что-то нашептывавшей ему, постоянно хотевшей избавиться от Мэриан, нежели свою. Однако теперь он мог хотя бы попытаться загладить это недорозумение. Неприятно было де Моллару и от того, что приходилось держать дочь в заперти, но он был уверен, что так надо. - Ну, посторонись.
Бросил он стражнику, и, без стука, вошел в покои дочери.
- Доброго дня, Мэриан, - лаского произнес шериф, увидев сидевшую у окна дочь. Та не ответила. Неужели таит на него обиду? - У меня для тебя подарок есть. Доченька, обернись.
Впрочем ждать Ральф не любил, была в нем еще некоторая горячность, а потому, он, движимый желанием, осчастливить дочь богатым подарком, сам шагнул к ней, открывая футляр, и доставая ожерелье.
Ладони де Моллара легли на шею девушке, застегивая драгоценность, и он развернул ее к себе.
- Дай-ка отец на тебя полюбуется, красавица моя, - слова застряли в горле, точно ком, когда он увидел лицо своей "дочери". - Что... здесь... происходит?!
Пальцы с силой рванули ожерелье, разрывая тонкую нить, и каменья посыпались по полу цветастым дождем.

[MitRana >>>]

- Господин... Господин... - лепетала побелевшими губами насмерть перепуганная служанка, бухнувшись на колени перед шерифом. - Не гневайтесь, господин, я всё объясню сейчас. Мэриан вышла во двор, воздухом подышать, а платье свое она мне ещё вчера подарила, оно маленькое ей слишком, да-да.
Голос дрожал и срывался, не слушаясь Лейлу, а сердце перекручивал страх и тоскливая мысль: "Вот и допрыгались... Мэриан запрут, а меня повесят". Слезы побежали градом.

[Archangel >>>]

Ричард невольно, с оттенком грусти усмехнулся, наблюдая за расшаркиваниями Эдильена. Значит, он всё-таки ещё лейтенант, и сэр Гисборн его не разжаловал, видимо, посчитав, что две недели в качестве предводителя прачек - достаточное наказание за провинность.
- Не стоит извинений, Тодд, - мягко, но решительно оборвал его излияния Уайт. На самом деле он считал, что Эдильен неплохой человек, правда, его подобострастное отношение к Гисборну не позволяло Ричарду воспринимать его всерьёз.
"Интересно, а я намного отличаюсь от него?" - невольно промелькнула прежняя бунтарская мысль, но тут же растворилась среди прочих - о долге, законе, справедливости и чести, которые очень часто посещают ответственных людей и, как правило, не дают им покоя всю их жизнь. Уайт, по-видимому, был одним из таких.
- Что ж, раз сэр Гисборн срочно вызывает к себе, ища столь долго и упорно, значит, ему действительно что-то нужно от меня, - хмыкнул Ричард и слишком поздно заметил, что для прежнего Уайта такие небрежные слова прозвучали бы едва ли не кощунственно. Впрочем, надо сказать, что сейчас лейтенант не находил в этом ничего преступного.
- Ладно, пойдём, - вздохнул Уайт и жестом пригласил Эдильена идти впереди. Пусть сэр Гисборн видит, что именно Тодд его привёл, а то проблем потом у парня будет не счесть.

[Тельтиар >>>]

Шериф де Моллар

- Это не объяснение! - Раскрасневшийся сэр Ральф, остывать явно не собирался. Мало того, что эта девка нарушила его приказ, так еще и оделась в платье... его платье, поскольку все, что было у Мэриан в первую очередь принадлежало ему, а уж никак не ей - так по какому праву она дарит одежду служанке?!
Хлесткий удар лодони обжег девушке щеку, однако Бетти повезло больше, чем покойной Матильде, поскольку она удержалась на ногах, а позади нее не было сундуков с окованными углами.
- Что с тобой делать, я потом решу, - бросил он. Для начала следовало проучить своевольную саксонку! Это же надо, и он еще раскаивался. что держал эту наглую девченку в ежовых руковицах!

[Torvik >>>]

- А можно, ложек хватит. И Кэтти где нужно бабьи сплетни послушает, так ведь, Лисичка? Вот только тебе бы слегка приодеться, Джон. Так ты тянешь на ремесленника средней руки, не больше. Мы-то ладно. И так сойдём, как подмастерья. А тебе надо куртку новую, как минимум. А ещё - побрейся. Я понимаю, что тебе твоя лопата дорога, но - игра стоит свеч. Я думаю - у хозяина найдётся всё, что надо, не даром, ясен пень. Он любит звонкую монету.
И Скарлет с усмешкой взглянул в сторону трактирщика, вытирающего стойку и взмахом руки показал, что, мол у них есть для него то ли новый заказ, то ли другое какое-то предложение.
-

[Тельтиар >>>]

Нотингем (напару с Монахом)

Менестрель поднял голову, приветливо улыбнулся, но его улыбка тут же погасла, когда он заметил, кто приближался к нему. Улыбка вновь вернулась на лицо Аллена, когда монета оказалась во владении певца, тут же спрятанная в карман куртки.
- А теперь, гнида разбойничья... - прошипел Дженнингс, дергая меч из ножен.
Клинок послушно рванулся на свободу, но на полпути локоть сержанта уперся в жирный бок какого-то горожанина, и меч так и не покинул свое временное узилище, лишь тихонько пропев свою металлическую песенку.
Менестрель дернулся назад, легко перескочил через скамейку в тот момент, когда Дженнингс, яростно зарычав, отпихнул прикусившего от страха язык толстяка и выдернул меч.
- Взять! - рявкнул стражник, рванувшись следом.
Аллен прижался к стене, юркнув за спину кого-то из зрителей, а затем бросился прочь от узнавшего его стражника, пока ему не подоспела подмога.
Джиллет, чуть прихрамывая, двигался по краю площади, отрезая разбойнику отход с другой стороны.
Репка вытянул перед собой руку, попытался схватить менестреля за рукав его куртки, но Аллен, проворно юркнув под телегу, заставил стражника, с хрипом выдохнув воздух, оказаться на телеге, дабы избежать болезненного столкновения.
Кто-то завизжал, какой-то горожанин заголосил: "Воры! Воры!", кто-то призывал шерифа, так как в городе объявился Робин Гуд... люди в панике заметались, пытаясь выскочить из опасного места.
- Прочь! Прочь, сукины дети! - рычал Дженнингс, отталкивая горожан со своего пути. - Прочь!!!
Аллен вынырнул из-под телеги, встретился взглядом с Джиллом, резко развернулся и ударил Репку по красному лицу. Стражник дернулся, падая с телеги, а певец уже перескакивал через него, волчком юркнул меж людьми, устремляясь в казавшийся свободным проулок...
Пентли, стоявший там с самого начала и следящий за передвижениями менестреля, облизнул губы, отодвинулся за лоток торговца погремушками, хмыкнул себе под нос. В тот момент, когда Аллен, обернувшись, дабы проверить наличие погони, чуть замедлил шаг, Пентли резко выскочил и наотмашь ударил менестреля по голове рукоятью кинжала.
Как подкошенная травинка, Аллен рухнул на мостовую.
Вскоре около него оказались и остальные стражники, включая Меченного Джилла, мимоходом пнувшего менестреля под ребра, совершенно случайно сломав одно из них.
- Ребята, - ухмыльнулся он стражникам. - пропустим по кружечке, как только этого в каталажку упрячем?
Дженнингс тоже ударил носком сапога Аллена по лицу, сплюнул на тело менестреля, затем вернул меч в ножны. И расплылся в улыбке, хлопнув Джилла по плечу:
- Пропустим, как только, так сразу...
Улыбка покинула лицо сержанта, он вновь сплюнул.
- Но только тогда, когда эта гнида, - он взял Аллена за волосы и поднял его голову, - окажется за решеткой. Пентли! Беги в замок, сообщи сэру Гисборну, что у нас для него подарочек есть. Пошли, как там тебя... Поможешь дотащить этого выродка... Репка, пику мою не забудь!
- Потащили тогда, - оскалился Джилл, похватывая менестреля за одну руку, в то время как Пентли взял его с другой стороны. Они поволокли Аллена по мостовой, к замку, и соответственно тюрьме, в нем распологавшейся.
Денек начался неплохо.

(с Фазером)

Сообщение отредактировал Тельтиар - 19-10-2006, 14:06

[higf >>>]

Легкое шуршание беттиного платья, одетого на Мэриан – и молодой человек остался один. Быстрый поцелуй девушки горел на его щеке, а сам он застыл на месте, не успев ничего ни сказать, ни сделать.
Здесь правила полутьма – прямой солнечный свет сейчас не доставал в этот уголок. Казалось, сумерки приглушают и движение, и звуки со двора – голоса людей, ржание лошадей, лязг инструментов пристроившегося тут же бродячего точильщика. Будто этот закуток отгорожен тонким, но ощутимым куполом, где жизнь словно бы замедлило ход, свернув в сторону от основного русла.
Он так много не успел сказать! Об этих годах, о своих мыслях, расспросить Мэриан, как ей живется. Да и кроме своего, личного – Робин так и не успел узнать ничего о планах сэра Ральфа и о Вилле Статли, а ведь это и было целью прихода сюда.
Единственной ли? На лице против воли расползлась улыбка, заставив дрогнуть густые усы того же пшеничного цвета, что и волосы на голове. Однако усилием воли Робин стряхнул оцепенение и снова вернулся к окружающему миру. Надо действовать! И в первую очередь подумать о соратнике, а потом найти возможность повидаться с Мэриан. Как ни мало было сказано, но главное, наверное, он узнал – она не забыла и будет рада его видеть.
Что он может сделать? Пожалуй, в тюрьму замка просто так не проникнуть, туда пустят только стражника. Стражника?! Почему бы нет! Правда, плохо, что некоторые из людей Гисборна наверняка запомнили его в лицо после той часовни. Впрочем, не все ведь могли разглядеть, да и были там из гарнизона не так уж многие. Хорошая идея! Надо бы предупредить соратников. Однако, снова вернувшись во двор, ни Джона, ни Скарлета, ни Лисички атаман не обнаружил.

[Torvik >>>]

А тем временем под четким присмотром Скарлета на кухне трактира меняли внешность маленького Джона. Когда ему велели облачиться в новую куртку, он только фыркал и говорил, что не привык ходить "как графья". Пофыркал, пофыркал, но всё же напялил то, что было предложено трактирщиком. Куртка была на размер меньше, в ней было не слишком уютно, к тому же была высока вероятность того, что она разойдётся по швам при малейшем движении. Но - дело того стоило. Джону было сказано, чтобы руками тот шибко не махал, для этого у него подмастерья есть. А вот расставание с бородой прошло более болезненно.
- Да отрастёт твоя лопата, а жена и такого признает, - увещевал его Вилл, но всё было напрасно.
Как только парень не уламывал своего друга расстаться с растительностью на подбородке - тот упёрся и не в какую. Совсем отчаявшись, Скарлет сел на табуретку и в сердцах произнёс:
- Ну и чёрт с тобой! Думаешь, тебя не приметили в часовне шерифовы выкормыши?
- Хм... Ну стригите, дьяволы. Только хоть усы оставьте.
- Не хнычь! всё будет, как у Мойши в цирюльне.
И чёрные лохмы бороды полетели на пол. Теперь на Скарлета, Лисичку и криво лыбящегося трактирщика смотрел дородный мужчина с широкими усами и коротенькой аккуратненькой бородкой, ну ничем не напоминающий разбойного вида бродягу из леса.
- Ну и славненько. Поворотись-ка друже. Экий ты смешной какой! Ладно, шучу, шучу, пора и сам знаешь кого искать...
И Скарлет, подмигнув трактирщику, пошёл к выходу из трактира.

Сообщение отредактировал Torvik - 13-02-2007, 12:57

[higf >>>]

Возможны были два пути к осуществлению пришедшего Робин Гуду в голову и почти сразу же принятого им плана: вернуться в «Зеленый рог», где хранились запасы одежды на все случаи жизни или снять костюм стражника с какого-нибудь разини с помощью веских доводов в виде удара по затылку. Первый не нравился тем, что, судя по слухам, именно там схватили Вилла, а значит, люди шерифа могли взять подозрительное место под наблюдение. Да и уходить из замка, а потом возвращаться снова не хотелось. При втором же – хватиться стража могла гораздо раньше, чем следовало, да и передать весточку Джону не удастся.
Все, как водится, решил случай. Болтаясь в помещении для слуг, стрелок увидел оставленную служанкой без присмотра корзину с одеждой для стирки, в которой в числе прочего лежала и одежда воина ноттингемского гарнизона. Разумеется, без кольчуги, зато с плащом. Рассудив, что Маленький Джон и так знает, зачем они пришли и что искать, Робин вытянул из вороха тряпья нужное…
Через несколько минут стражник, судя по уверенной походке – по какому-то делу, направился к входу, ведущему в подземелья.

[Мэй >>>]

Мэриан не шла, нет она буквально летела к себе в комнату! Не то чтобы она так хотела туда вернуться, просто встреча с Робином необычайно взволновала ее. Но у девушки не было толком времени разобраться в собственных чувствах: едва она раскрыла дверь своей комнаты и проскользнула внутрь, как буквально столкнулась с сэром Ральфом. Застыв, Мэриан с ужасом смотрела на него, ожидая, что вот сейчас-то она точно не отделается так просто...

[Леонардо да Винчи >>>]

   Аллен медленно открыл глаза, и попытался смахнуть с них красноватую пелену полусонного сознания. В ответ на быстрое движение голова отозвалась острой болью и заставила менестреля начать вспоминать события дня, которые помогли ему оказаться здесь.

   Кстати где это здесь?

   Парень приподнялся на локтях, стараясь делать это максимально медленно, чтобы не потревожить болевшую голову и поскрипывавшие ребра. Создавалось впечатление, что его то ли били, то ли тащили булыжникам.

   Булыжники...

   - Ах да, проклятый приспешник шерифа, - пробормотал Аллен и осмотрелся. Вокруг него были лишь голые каменные стены. Правда у правой стены висела, прикрепленная к огромными цепями кровать. Нет, даже не кровать, а большая доска. В углу стояло искореженное ведро. Видимо его старательно пинали бывшие обитатели этого места.

   Тюрьма...

   Кстати и вонь здесь была соответствующей. Аллен поморщился. После свежего лесного воздуха камера была просто зловонной ямой. Ничего, главное что он был жив. Потихоньку в голове сложилась мазаика прошедших событий. Сейчас менестрелю нужно было прийти в себя, чтобы попробовать найти выход из сложившейся ситуации.

[higf >>>]

– Куда попер? – здоровенный мужик в форме, от которого несло какой-то кислятиной, торчал у двери, ведущей на лестницу.
– Сказали посмотреть, как там пленник, шериф его допрашивать собрался, – Робин был готов к ответу.
– Это новый-то?
Ни о каком новом Робин, конечно, не знал, потому что во время захвата Аллена уже был в замке. Тем не менее, боясь допустить ошибку, кивнул.
– Небось, дышит, – хохотнул стражник. А раз так, то можно допрашивать. Все равно потом вешать, а тут сломанные ребра не помеха!
Неужели кто-то еще попал к ним в руки? Или просто посторонний, какой-нибудь несчастный крестьянин? Вот сволочи!
– Ну пойду я, сам знаешь, раз шериф сказал, значит надо делать, даже если прикажет камни из одного угла в другой перетаскивать.
– Да, наше дело такое, – смачно сплюнул верзила, отворяя заскрипевшую дверь.
Снизу принесло запах сырости, холод и ощущение безнадежности. Робин спустился по ступенькам и вздрогнул, когда обитая железом дверь закрылась за ним. Казалось, камни ноттингемского замка, почуяв чужака, вот-вот навалятся на плечи.
Ему пришлось спуститься на несколько пролетов вниз, чтобы оказаться там, где помещались темницы. Может, будет милость Божья, да удастся вывести Статли и нового пленника, где бы он ни был…
Тюремщик оказался уже в возрасте, видимо, для ратных дел был слишком малоподвижен. Седые редкие волосы обрамляли неаккуратной рамкой заспанное лицо, а голос звучал совсем не радушно.
– Чего тебе?
Робин повторил сказку о том, что шериф велел посмотреть на нового пленника и отвести, если тот в состоянии, на допрос.
– А ты откель, парень, сам? – спросил пришедшего хозяин подземелья.
– Диком меня кличут, из Вордена, а нанялся недавно, несколько дней как. После того, как разбойники у барона Ревенсворда невесту увели, сэр Гай решил стражу усилить. А много тут у тебя народу-то?
– Да не, – зевнул тюремщик. – Сейчас не хлопотно. Несколько должников да один бандит, что сегодня приволокли, сказывают, менестрель.
Аллена схватили? Какой демон его принес в город после такого? А Статли?
– А тот, которого раньше словили-то? Лжерыцарь?
Лень сменилась во взгляде тюремщика удивленным недоверием.
– Ну хоть ты и недавно тут, а неужто не знаешь? Его там, в «Зеленом роге» и прикончили, хотя дрался парень здорово, чуть не вырвался. А сюда дохлым приволокли, чтоб его подельников на удочку споймать. Чего так смотришь-то, будто брат у тебя помер?
Робин в минутном порыве положил руку на рукоять длинного кинжала, который тайком пронес в замок с товаром. Теперь оружие открыто висело на поясе, потому что меча у него, конечно, не было, а спустившийся к пленнику безоружный стражник выглядел бы странно.
– Не успели рассказать, – глухо произнес стрелок, давя боль. Надо вытянуть хоть кого-то. – Веди к новому, сэр Ральф ответа ждет.

[Father Monk >>>]

В дверь негромко постучали, и Гай Гисборн открыл глаза, вырываясь из медленных, тягучих дум, что заполнили его мозг.
- Войдите, - спокойно произнес он.
Дверь отворилась, впуская стражника, который почтительно склонил голову:
- Сэр Гисборн, сержант Дженнингс послал меня, дабы сообщить Вам, что в городе захвачен разбойник.
- Вор? - лениво проговорил Гисборн, поднимаясь из кресла и протягивая руку за плащом.
- Нет, милорд. Один из шайки Робина Гуда. По утверждению очевидца, именно он являлся женихом на той... свадьбе, - чуть запнувшись, закончил солдат, не решаясь поднять голову.
Глаза Гая сузились, он резко рванул плащ, срывая его со спинки кресла и набрасывая себе на плечи.
- Один из шайки... - тихо проговорил он. - Твое имя?
- Пентли, сэр Гисборн.
- Удвоить охрану на всех выходах. Возможно, у нас в Ноттингеме появились гости.
- Слушаюсь, милорд! - вытянулся Пентли.
- Где сейчас этот... жених?
- Мы посадили его в тюрьму, сэр Гисборн. Там он дожидается своей участи.
- Отлично, - губы Гая тронула улыбка, а в голосе послышалось злорадное удовлетворение.
- Сэр Гисборн! - в комнату вошел Тодд, покосился на Пентли и, склонив голову, проговорил: - Сэр Ричард Уайт прибыл, сэр Гисборн.
- За мной, - коротко скомандовал Уайту капитан.

[Torvik >>>]

- Ложки, ложки, дубовые ложки. Можно оптом, можно по одной, всю кухню обеспечим, - надрывался громадный торговец на кухне у Гисборна. Партия и на самом деле была крупная. Да и товар подобран толково, ложечка к ложечке, сразу было ясно, что не крестьянин топором старался. Около торговца крутились двое подмастерьев, веснушчатый лопоухий парнишка в широкополой шляпе и симпатичная девчонка со вздёрнутым носиком. Толстая кухарка в засаленном переднике не знала, что и делать и только хлопала глазами, не решаясь принять решение. Ложки были нужны. Они нужны были всегда, ибо благородные господа руками есть отказывались напрочь, а вот беречь столовые принадлежности ещё не научились толком. Ложки ломались, выбрасывались, кидались к камины. Хоть каждый день приглашай торговцев. Обычно закупала их на рынке Бетти-замарашка. А тут на тебе. Сам товар пожаловал. Трудность была одна. Наличные были у эконома, а тот застрял где-то у господ. Как пёстрая компания проникла на кухню, Пухлая Нэнси не знала, но, чтобы не терять шанс она решила потянуть время, спровадив покамест лысого Ганса поторопить эконома, где бы тот не находился.
- Да вы присядьте милсдарь. Вот борщику хлебните пока, - Пухлая Нэнси показала торговцу на табуретку. - Мы товар-то возьмём. А у вас славные ложки. Чтой-то я вас раньше не видала у нас.
Торговец сел и стал разливаться соловьём, басовито описывая своих поставщиков и клиентов, трудности дороги и особенности рынка в городе. Между тем сопровождавший его паренёк тихонько удалился в тень и исчез в одной из внутренних дверей.
Пухлая Нэнси это, естественно, заметила, но не придала случившемуся большого значения. Может отлить пошёл или девок здешних потискать. Та же Щербатая Эстер или хохотушка Элли всегда рады гузку подставить. Небось уже взяли свежего хлопчика в оборот. Пущай тешатся. Оно ведь дело молодое. Она и сама ещё не прочь завалиться на сеновал. Вот только ей нужен кто-то посолиднее. Вот как этот ложечник, к примеру.
И кухарка улыбнулась самой лучшей из своих дежурных улыбок и так облокотилась на стол, что полные налитые груди чуть не выскочили за край выреза.

Сообщение отредактировал Torvik - 3-11-2006, 6:57

[Тельтиар >>>]

- Итак, дочка, где ты была, - спокойно произнес сэр Ральф, однако лицо его все еще было красно от гнева. - И прежде чем ответить, скажи-ка лучше, почему посмела нарушить мой запрет? Почему оделась в плебейское тряпье?! Почему позволила этой... - он едва здержался, чтобы не сказать пару крепких словечек. - Сарацинке носить твое платье?!
Де Моллар с силой дернул служанку к себе, разрывая на ней платье:
- Так и ходи до конца дня, в рванье на потеху челяди! Оно тебе больше к лицу, чем благородный шелк! А ты, дорогая доченька... раз уж так любишь эти тряпки - отныне будешь носить только их, пока я не разрешу снова одеть дворянскую одежду! - Он фыркнул. - Можно поднять саксонку из грязи, но нельзя выбить грязь из саксонки! Ты такая же, как и твоя недалекая мать!

[Мэй >>>]

Мэриан была слишком поглощена собственными мыслями, у нее перед глазами еще стояло лицо Робина. И тем неожиданнее оказалась реальность, да еще в лице сэра Ральфа! Сначала девушка толком не понимала, что он говорит, но постепенно смысл слов дошел до нее.
Упрямо вскинув подбородок, Мэриан и сама толком не понимала, что делает, но знала точно только одно - она не хочет тихо подчиняться! И ей было плевать на последствия, сейчас девушке казалось, что все в ее силах.
- Я могу быть одета во что угодно, все равно сижу здесь, как в тюрьме! Сколько это будет продолжаться? Пока я тоже не ударюсь обо что-нибудь головой?

[Тельтиар >>>]

- Вот и сиди здесь, несносная девчонка! - Сэр Ральф взорвался, причем, судя по выражению его лица, все вспышки гнева, что случались у него раньше - не могли поспорить с этой. - И запомни, никогда, ни при каких обстоятельствах не напоминай мне о смерти Матильды!
Дерзкая девка, как она вообще посмела обвинить его в смерти жены?! Раскрасневшийся от гнева, шериф тряхнул головой, отчего его щеки и двойной подбородок задрожали в такт, и едва удержал руку, чтобы не влепить дочери пощечину.
- И не вздумай еще раз выйти куда-нибудь! - Зло добавил он. - А ты, девка, убирайся! Тебя еще ожидает порка!
Это он бросил уже служанке.

[higf >>>]

На удивление, тюремщик даже не спросил подтверждения приказа от шерифа. То ли здесь было принято ограничиваться словами, будучи уверенными, что никакой дерзкий, безумный чужак сам не полезет в тюрьму, то ли стражника расслабила монотонная, серя жизнь подземелья, немногим отличавшаяся от существования узников.
Ключ повернулся в замке и Робин, войдя внутрь, увидел лежавшего на соломе Аллена, который поднял глаза вверх и вдруг изумленно расширил их. Торопясь оборвать готовый вырваться возглас удивления, стрелок быстро произнес:
- Лорд шериф хочет видеть тебя, разбойник. Можешь ли ты подняться и идти, чтоб предстать перед его светлые очи?
Сапог пнул солому в сантиметрах от бока пленника.

[Леонардо да Винчи >>>]

   - Да, да. Конечно, - только и сумел пробормотать изумленный Аллен. В дальнейшем он решил промолчать, чтобы случайным словом не обнаружить своего друга. В который раз уже Робин появляется внезапно и самом нужном месте. Точнее в тот момент, когда его не ждешь, но и вообще не видишь никакого выхода.

   Менестрель медленно (насколько позволяли отбитые ребра) поднялся с каменного пола и молча отряхнул с себя пучки соломы. Наконец он разогнулся и одев на лицо маску безразличия скрестил руки за спиной и кивнул Робину, что мол он готов идти.

Сообщение отредактировал Леонардо да Винчи - 10-11-2006, 16:12

[higf >>>]

Ему везло. Черт, слишком везло, так просто не бывает, должно случиться что-то пакостное! Однако не останавливаться же, пока тебя несет волна удачи!
- Пошли, - кивнул Робин.
- Погодь, совсем ты еще зеленый! – вмешался тюремщик. – А ну как кинется на тебя, они все бешеные, загрызть могут. А ты один. Давай хоть руки ему свяжем.
Стрелок кивнул, понимая, что одинокий воин с кинжалом, конвоирующий несвязанного пленника, и в самом деле вызовет подозрение. Когда тюремщик закончил, они пошли к выходу. Сердце Робин Гуда тут, в мрачных подземельях, билось тревожно и неровно, и он спешил быстрее выбраться наверх. А что будет, если там, наверху, что-то случится? Один кинжал на двоих?
Они уже были у выхода из коридора с камерами, когда рукоять кинжала в сильной руке неожиданно обрушилась тюремщику на затылок. Тот рухнул, как подкошенный, и стрелок нагнулся над ним. Стражник был жив, только без сознания, очнется не раньше, чем через час. Вот и отлично, они с Аланом успеют выбраться! Конечно, проще простого было бы добить шерифова слугу, но зря убивать атаман не любил.
В каморке стражника нашелся меч, хоть и не шибко хороший. Робин пристегнул его к поясу, а кинжал сунул под одежду менестрелю.
- Пошли, Аллен! Грех в тюрьму попадать, коль молодая жена в веселом Шервуде ждет! – усмехнулся стрелок. – Да и мы без твоих песен соскучились!
Робин улыбался, нарочно не думая ни об опасности, которая всегда была с ними, ни об убитом Статли, ни о помятом виде певца, которого, похоже, били. Унывать никогда не след, а шкуру залатать да помянуть погибших можно потом, в лесу. Когда выберутся. Слова – если – он себе не позволил.
Так же без помех оба, и Аллен-э-Дейл со связанными за спиной руками, и Робин позади него с мечом, добрались до выхода. Конечно, узлы на веревках были ослаблены так, что пленник мог освободиться одним резким движением. Их пропустили назад без разговора. Впрочем, на случай вопросов о мече у Робина был готов ответ, что тюремщик на время дал ему свой – сопровождать опасного пленника.
И вот оба уже в коридорах замка. Тот затихает, готовясь к ночи, но обитателям леса кажется, что угроза затаилась за каждым поворотом, и враждебно смотрят коридоры…
Осталось недолго, лишь свернуть в сторону кабинета шерифа, скрываясь с виду стороживших двери вниз, выбраться в тихий закоулок двора, переодеться и успеть покинуть цитадель до закрытия ворот. И быстрее…

[Мелетун >>>]

А Кэт тем временем блуждала по городу, присматриваясь ко всему. Скарлету и Джону она не могла ничем помочь, а вот шатание по рыну и другим людным местам могло принести много нужной информации, если уметь отделять вымысел от правды.
Таким вот образом Лисичка и бродила по городу целый день, стараясь особо не привлекать к себе внимание стражи идругих подозрительных лиц. Ведь Аллена уже схватили, да И Робин куда-то пропал.
Кэт конечно не могла сказать, что она столь же известная, как капитан и бард, но какой-нибудь воин мог вполне запомнить ее среди толпы разбойников в церквушке.
Прошло уже довольно изрядно времени, и девушка решила возращаться к воротам, а оттуда отправиться в Шервуд. Может, остальные члены их партии уже вернулись туда с новостями.

[Мэй >>>]

- Хорошо, я буду пленницей в собственном доме! - Мэриан гордо задрала подбородок, хотя видела, как внутри сэра Ральфа бушует гнев. но она сама просто уже не могла молчать, да и не хотела. - Можно запереть меня, но нельзя удержать!
По крайней мере, ей очень хотелось на это надеяться. В глазах девушки стояли слезы бессилия и ярости, встреча с Робином уже казалась ей какой-то призранчой и нереальной. Он принадлежит миру грез, а вот она, настоящая жизнь, прямо перед ней! Мэриан задрожала, силы буквально покинули ее, и девушка опустилась на кровать, но всеми силами старалась не заплакать. Хотя бы в присутствии сэра Ральфа.

[Father Monk >>>]

Замок Ноттингема

Малькольм зевнул, опираясь спиной о колонну и лениво глядя во внутренний двор. Солнце закатилось за башню, и двор представлял собой некое подобие сумрака, будто бы светящегося изнутри. Странное определение подсказал лейтенанту паж, который кидал крошки голубям, и Малькольм даже усмехнулся в бороду.
- Гнида, - сплюнув во двор, пробурчал стоявший рядом Дженнингс. - Уже в городе, безнаказанно, пел песни. Хорошо, что этот, - кивок головы в сторону молчавшего Джиллингса, - вовремя за нами послал.
- Да, - лениво отозвался Малькольм. - В воротах не спят?
- Я им дам спать, - сквозь зубы выдавил сержант.
- Вот пойди и проверь со своим... "парнем", - хмыкнув, ответил лейтенант, чуть прикрыв глаза.
- Пошли, как там тебя... - сказал Дженнингс и направился вместе с Джиллом по коридору.
- Дженнингс! - крикнул вдогонку солдату Малькольм, не открывая глаз.
- Сэр?
- Ты отправил своего человека к сэру Гисборну?
- Да, сэр. Я их видел на главной галерее, кажется, сэр Гисборн лично решил наведаться к пленнику.
- Отлично, твой человек все еще с ним?
- Да.
Малькольм не стал задавать новых вопросов, прислонил затылок к колонне, отдаваясь во власть круживших перед внутренним взором образов.

- Эй, куда прешь? - ругнулся Дженнингс, когда из-за поворота на него вышел человек с... - А этого куда?
Рукой он толкнул Аллена в плечо, не глядя на солдата.
- Веду разбойника по приказу лорда шерифа, - ответил Робин Гуд чуть хрипловато.
Сердце тревожно екнуло в груди. Они уже так близко к спасению. Завернуть за конюшню, туда, где стояли они с Мэриан, сбросить одежду стражника и выйти двумя вилланами, зачем-то ходившими в замок...
- По приказу, ядри его в печенку, - махнув рукой, сказал Дженнингс. Джилл, тоже глядевший на Аллена, усмехнулся и последовал за сержантом мимо опустившего взгляд конвоира.
"По приказу лорда шерифа", - лениво подумал Малькольм, вслушиваясь в поступь солдата. - "Забавно, Гисборн еще сам не допросил пленника, а шериф уже посылает за ним. Да, забавнее еще и то, что я должен был должить об этом лорду де Моллару. Или Уайт. Однако ж..."
Какая-то странная мысль закралась в голову лейтенанта, зажужжала, словно маленькая муха, бьющаяся о стену.
Малькольм открыл глаза, чтобы посмотреть на спину конвоира, чуть придерживающего рукой пленника.
- Стой, - глухо сказал Малькольм.

(совместно с Хигфом)

[higf >>>]

(С Father Monk-ом)

- Чего? - обернулся стрелок. - Меня сэр Ральф ждет. А он, сам знаешь, ждать не любит…
"Что ему надо-то", - подумалось Робину. - "Поболтать решил или?.."
Малькольм моргнул. Нет-нет, ему показалось, это все проклятые сумерки, в тени и не такое привидится может!.. Лейтенант открыл глаза и встретился взглядом с солдатом. Малькольм нервно усмехнулся, отрывая спину от колонны и выпрямляясь.
- Забавно, - сказал он негромко. Упер руки в бока, постаравшись незаметно левой подтянуть поближе ножны. - Забавно, что никто лорду шерифу об этом еще не сообщил. Сначала-то сэр Гисборн допрашивает, помнишь?..
Сколько до ворот?.. Ударить стражника? Толкнуть менестреля? Рано, рано. Все еще может обойтись. Он - молодой, ничего не знающий стражник Дик.
- Откель я знаю? - интонация сделалась какой-то обиженной, исполнительной и почтительной. - Мне приказали пленника отвести, я и веду. А зачем, да откуда сэр Ральф знает, и каков порядок - не моего ума дело. Надо приказ выполнять, а то не поздоровится!
Прорвется? Ох, все-таки слишком далеко. И стражник во дворе не один, не считая тех, что у ворот стоят. Хотя решетку опустить не успеют. Святой Дунстан, которого так любит поминать отец Тук! Неужели у самой цели?..
- Ага, - улыбнулся Малькольм, отступил на шаг, чуть повернув голову в сторону, будто бы теряя интерес к стражнику. Он думал, что ошибся. Но "конвоир" сам подписал свой смертный приговор. - И вправду, откуда тебе знать-то? Ведь об этом-то как раз вообще никто не знает... - Малькольм миролюбиво кивнул стражу. - Кроме, правда, Робин Гуда?..
Он схватился за меч и рванул его из ножен.
Все? Все, а жаль.
Одновременно с этой мыслью Робин резанул обнаженным мечом веревки на запястьях Аллена, для верности, и с силой толкнул его, прошипев:
- Беги, я за тобой, мешать будешь!
И шагнул вперед, между стражником и Аллен-э-Дейлом - теперь все должны смотреть только на него, иначе у менестреля ни одного шанса. А у него? У него их и так нет! По крайней мере с бардом, а бросать его нельзя.
- Думаешь, так просто Робин Гуда проглотить? - громко, на весь двор сказал он. - Не по твоим зубам!

[Тельтиар >>>]

Робин Гуд! Вот так-так! Сегодня что в городе, сходка всей лесной братии? Меченый Джилл даже немного был недоволен собственной памятью, что разбойника первым узнал Малкольм, а не он - ох, был бы здесь Генри, явно не похвалил бы за такое.
Сам человек Рэвенсворда стоял чуть правее сержанта, уже обнажившего меч, слева от Малкольма находился Дженнингс- вдвоем они разбойника в любом случае удержат - Джил понимал, что только мешать будет в этой схватке, а вот менестрель...
- Стоять, паскуда! - Джилл отпрыгнул еще вправо, так чтобы разбойник не мешал ему видеть спину узника, и бросил в того нож, искренне надеясь, что ребята на воротах, если он промахнется, своего не упустят.


***

- Не дерзи мне, девочка, - выдавил из себя де Моллар, вновь влепив служанке пощечину, выпуская гнев. Бить дочь ему не хотелось, по крайней мере сейчас. - Иначе выдам тебя за старого барана... барона Рэвенсворда!

[Мелетун >>>]

- Судьба была благосклонна к Аллену, потому что в тот момент у ворот как раз оказалась Лисица, которая недавно пришла сюда, чтобы узнать, выходили ли из замка Джон и Скарлет.
Как только началась заварушка, Кэт пролетела мимо страж и подбежала к менестрелю. Она успела уловить движение одного из воинов и совершенно машинально отдернуло Аллена с пути движения кинжала. Она еле успела. Лезвие пролетело всего в нескольких милиметрах от уха несчастного.
- Бежим, быстрее! Пока Робин их задерживает! В Шервуд! - прокричала Кэт молодому человеку, уже таща за собой, надеясь, что они успеют пробежать ворота до того, как стража придет в себя. А еще надеясь, что Джон и Скарлет в случае чего помогут Робину бежать отсюда.

[Тельтиар >>>]

Нотингем (и чуток от Монка в качестве бонуса)

Сержант, поставленный на караул в воротах замка, только хотел возмутиться, чего тут расшастались в вечернее время всякие, как девица сорвалась и рванулась во внутренний двор. А оттуда послышались крики и лязг оружия. А потом - в центре показался помятый, с порваной рубахе и со следами кровоподтеков парень с выпученными глазами, растирающий кисть.
Это его растирание сразу напомнило сержанту, кто этот парень такой и где он его видел.
- Разбойники в замке! - хрипло крикнул он. - Куда, черти?! Ворота охранять!
Он обнажил меч и ринулся навстречу бежавшей к нему девице, которая тащила юношу за руку. Улыбка осветила лицо сержанта, когда он сбавил шаг, чтобы, не приведи Господь, не разминуться с чертовкой. Меч загудел, рассекая воздух.
Меченый Джилл, видя, как бездарно пролетел мимо его кинжал, двинулся следом за беглецом и его неожиданной помощницей, вынимая из ножен меч.
- Закрывай! - крикнул один из оставшихся в воротах стражников напарнику, и тот закрутил ворот, опуская решетку.
Трое чуть выдвинулись вперед, вслед за командиром, но пока не спешили нарушить приказ - парень не был угрозой, равно как и девица.

[Мэй >>>]

Мэриан вспыхнула, услышав о Рэвенсворде. Так этого он хочет? Девушка сжала губы, а затем отвернулась и прошла в комнату, не говоря ни слова. Ей не хоетлось говорить, хотелось только, чтобы сэр Ральф скорее ушел. Чтобы не уивдел ее слез, уже дрожавших в уголках глаз. Мэриан уселась на кровать: жизнь казалась ей прекрасно еще полчаса назад, а теперь... теперь это уже была совсем другая жизнь. напомнившая о том, что все отнюдь не так, как может казаться.
Только бы Робин спокойно выбрался из города!

[Torvik >>>]

Пока Джон балабонил на кухне, втирая полногрудой кухарке про поставки ложек, трудности доставки и "великолепные формы мадам", Скарлет шатался по замку, изображая из себя слугу, спешащего по поручению своего господина. С кухни, откуда он и пробрался в подсобные помещения, парень стрельнул бутылочку с наливкой, которую и демонстрировал при встрече всякому, кто хоть на миг сомневался в его праве находиться на территории замка. Всех слуг всё равно никто не помнит, а, если и забредёт куда не след - всегда можно ветошью прикинуться и сыграть новенького лопоухого дурачка из деревни, только что допущенного к прислуживанию за столом у сеньора.
Где в замке был Робин было неясно, но он был тут. Не зря же предводитель разбойников так стремился сюда. Что-то его влекло. Что-то, возможно даже большее, чем крепкая мужская дружба. Это было не совсем приятно, Скарлет по своей молодости и горячности не мог постичь того, что сердечные дела их предводитель ставит выше, чем безопасность лесной братвы. Но в то же время шёл за ним, подстраховывая, ибо был убеждён, что без Робина, как такового, без их предводителя, их знамени, всё их дело потерпит фиаско. Да и Аллен был пока в руках городской стражи.
И поэтому Скарлет скользил по длинным коридорам, надеясь, что хоть что-то натолкнёт его на следы пребывания тут их атамана или на него самого. А там уж - как решит провидение...

[higf >>>]

(Вместе с Торвиком)

Однако Робина нигде не было. Ещё покружив по коридорам, парень очутился обратно на кухне. Джон дураком не был и по лицу Вилла понял, что ничего у того не выгорело. Но, не сутки же парить мозги грудастой кухарке.
- Ладночки, лапулечка, - пробасил тот, заталкивая в карман камзола булочку, сунутую доброй рукой, - Пора и честь знать. но мы ещё придём, как без этого? Такие поставки...
Пухлая Нэнси тоже не пропустила появление Скарлета. Судя по всему, у парня всё получилось, хотя, если исходить по вытянутому лицу, тот мог и больше... Но то, что ложечник с подмастерьями уже уходили, ей было не безразлично. Успокаивало одно, то, что они обещали вернуться. И она потянулась за торговцами, надеясь проводить их ещё и до ворот.
Но во дворе творилось нечто невообразимое. Слышались звуки сражения. Стражники начинали закрывать ворота.
- Шерифа бьют, - заорал вдруг подмастерье, видимо увидевший, что и где происходит.
- Ой, помогите! - завизжала кухарка, добавляя суеты и неразберихи, пытаясь помочь в богоугодном деле спасения сюзерена.
Троица, производившая шум и лязг путем опускания железной решетки, приостановилась. Кто их похвалит, если они будут тут каких-то типов задерживать, а в это время сэра Ральфа убьют? На лице одного из них, нескладного долговязого парня, отразилась усиленная и явно не очень привычная работа мысли
- Спасаем шерифа, ребята, - заорал он и бросился во двор.
За ним последовали двое остальных. Бежавшие чуть не столкнулись с Джиллом, а у ворот остался один сержант.
Джон с Виллом направились в сторону ворот. Не то, чтобы очень торопясь, а так, чтобы не возбудить подозрения у сержанта.
- Эй, служивый, подсобить чего? - Джон передал Скарлету лоток с ложками и принялся засучивать рукава.
Разъяренный сержант, бесполезно орущий вслед своим подчиненным много разных сравнений, связанных с животным миром, обернулся на стоявшего рядом верзилу и, не очень соображая, кто перед ним, заорал:
- Ворот крути, верзила, а то разбойники сбегут!
- Ну ворот так ворот... - Могучий кулак опустился на голову сержанта, - Ой, эт-то не ворот... Бетти, неси припарки военному, чтой-то ему поплохело. А нам пора, прощевайте, хозяева
И, подмигнув своим товарищам, Джон поднырнул под недоопущенную решётку. За ним последовали и остальные. В замке оставался только Робин.

[Torvik >>>]

от Рюдо
Лес. Джон всё знает о лесе. Вот тут лось тёрся о ствол сосны. Вон как кора содрана. Почему лось? Так вот же полоска выше где-то на метр. Это его корона такие отметки делает. Любая корона делает такие отметины. Лосиная – на стволе дереве. Человеческая – на горле другого. Не важно от петли или топора. Но корона и вот такая узкая полоска с красным соком – всегда вместе. Если сейчас взять левее, то можно выйти к старому озеру. Мы называем его Голова. Из-за формы. Я же всегда про себя тихонько добавляю «старая голова». Две запруды, словно уши. Но вода в них стоячая плохая заросшая тиной. Словно уши старика покрылись шерстью. Не люблю это озеро. Робин говорит, что там зато рыбы много, но мне как-то всё равно. Не люблю и всё.
Замираю, втягивая воздух. Сырость. Запах земли. Где-то явственно грибы, но сейчас не до них. Хруст сучка и, повернув голову, замечаю рысь. Зверь заворожено смотрит в глаза. Сильный зверь. Красивый. Слышу внутри голос своего зверя. Тягучий. Призывный. Рысь не убегает, просто насторожённо следит за мной. Ранена. Лёгкое чувство досады, что нечем помочь зверю. Руки, опережая мысль, роются в карманах. Нам не нужно слов. Мы звери. Этого достаточно. Мох благодарно принимает детское лакомство, а я ухожу. Это единственное что я могу сделать. Так надо.

Шервудский лес. Утро следующего дня.

- Тук, мать твою святую! Какого лешего ты тут околачиваешься? Уууу…старый пройдоха.
Джон не в духе. Это видно сразу.
- Скарлет! Где ты там шляешься?!
Это видно не вооруженным глазом.

-С дороги. С дороги.
Стрелок идет к старому дубу. Стрелок собирает совет. Стрелок настроен решительно. Стрелок даёт небу обет.
«Я. Малыш Джон. Стрелок Робина Гуда. Я. Малыш Джон. Я. Клянусь своей свободой и жизнью. Клянусь.»
Молчаливая и неполная клятва. Достаточно для того, кто собирается её сдержать.

- вы все знаете. Стало быть нужно спасать.

Джон молча оглядел всех, давая время разбойникам собраться с мыслями и настроиться на нужный лад.

[Мелетун >>>]

Они бежали... Бежали из замка, но оставляя сзади нечто большое, чем приобретая впереди... Робин не сумел выбраться из западни, а они уже в лесу, в своем доме, где отважные люди собрались для того, чтобы спасти своего вожака и доказать всем тем, кто живет под гнетом шерифа, что есть в этом мире еще справедливость.

Шервудский лес. Утро следующего дня.
Лисичка не знала, что ей делать, как помочь ватаге, и поэтому она решила подойти к Маленькому Джону и спросить совета.
- Джон, как мне вам помочь? Что сделать?

[Father Monk >>>]

Внутренний двор

Малькольм ругнулся сквозь зубы, шагнул вперед, занося меч в классическом ударе "сокола", мечи как-то глухо звякнули, но лейтенант и не надеялся достать разбойника с первого удара. Он всего лишь проверял того на умение держать меч.
- Твое место в аду, - хрипло выдавил из себя Малькольм, делая выпад, пытаясь проткнуть Робина, будто борова вертелом.
В это же время Дженнингс, споткнувшись, рухнул прямо на землю двора, больно ударившись подбородком и выронив меч. Зубы оглушительно клацнули, когда сержант, зарычав, попытался выругаться и дотянуться до оружия.
Он мог сейчас полоснуть мечом Дженнингса. Это так легко, когда ты уже скользнул вбок, пропуская клинок противника мимо себя. Взмах походя - и одним псом шерифа меньше. Вот только не хочется делать этот взмах по лежачему… Сейчас главное - чтоб ушел Аллен и Кэт, которая рядом. Только они или еще кто-то из ребят? Неважно. Главное - время! Оно уходит под звон клинков, убегает топотом башмаков по двору. Убегает от него, но зато каждый шаг времени - свобода остальных. А стража… шериф найдет других. А эти, может, еще одумаются. Сейчас этот взмах и эта жизнь не помогут протянуть лишние мгновения. Нога отбивает клинок в сторону от Дженнингса, а рука вытягивается, метясь в плечо Малькольма.
Удар, скрежет металла, перекошенное лицо Малькольма, который, отведя клинки вверх, толкнул Робина ногой в живот. Разбойник отшатнулся, но не упал, тут же ударив сверху. Блок, капля пота, словно отколовшийся кусок льда, скатывает из-под челки лейтенанта. Что-то внутри него хрипит, когда он, чуть дрожащими руками, пытается удержать напирающий вниз клинок Робин Гуда своим оружием. Лезвия скрипят, чуть скользя друг по другу...
Дженнингс откатился в сторону, поднялся на колени, закашлявшись и сплюнув, сгреб песок и рукоять меча в руку, поднялся, мотнув головой. Песок разлетелся во все стороны вокруг него, и сержант часто заморгал, пытаясь выгнать его из глаз.

(совместно с Хигфом)

[бабка Гульда >>>]

Шервудский лес. Утро следующего дня.
Уиннифрид склонилась над лежащим в беспамятстве мужем. Губы молодой женщины дрожали, но руки не тряслись: твердо и нежно поддерживала она голову Аллена, пока старая травница накладывала повязку.
– Я пригляжу за ним, – негромко сказала старуха. – Не бойся. Я дам ему сонного зелья, он проспит двое суток, а потом ему станет лучше... Не переживай за него. Иди, дочка.
Взгляды двух женщин встретились. На глазах Уиннифрид высохли слезы. Она коротко кивнула, бережно положила голову мужа на колени старой колдуньи, встала и решительно направилась к стоящим под дубом стрелкам.
– Я, Уиннифрид, жена менестреля Аллена, клянусь...

Сообщение отредактировал higf - 10-12-2006, 19:08

[higf >>>]

(С Монком)

Робин напрягся, светлая кожа лица покраснела от усилия, но проклятый клинок противника не хотел поддаваться, а от ворот уже спешили другие стражники. Атаман вдруг извернулся кошкой, подаваясь назад, меч, переставший напирать на клинок Малькольма, со свистом сделал полукруг вниз, чтобы ударить лейтенанта, который просто не может не шагнуть вперед...
И Малькольм шагнул. Шагнул не так, как ожидал Робин, робко, всеми силами стараясь удержать себя на месте - опытный взгляд лейтенанта уже видел кружащийся меч, опыт подсказывал, что этот гул никак не может быть поступью Дженнингса позади него... но инерция бросала, ломая кости и мышцы, стражника вперед, к разбойнику, к его сосредоточенному лицу, к гудящему клинку.
Лезвие вынырнуло снизу, прошлось самым острием снизу вверх по фигуре лейтенанта, вспарывая кольчугу и кожаную куртку под ней. Звенья полетели в стороны, голова солдата откинулась назад, избегая соприкосновения с клинком, рука с мечом разжалась, выпуская оружие, дабы помочь телу упасть назад, отстраняясь от стали, что только что прошлась по коже лейтенанта, оставив огненную борозду... Малькольм подался назад и упал на землю, грузно, словно мешок с картошкой, подняв небольшую тучу пыли, из которой, ощерившись от ярости, вынырнул Дженнингс и с ходу ударил Робина с невероятной силой, которой мог бы позавидовать сам Маленький Джон.
Первый противник был выведен из игры до конца боя, но теперь поднялся тот солдат, которого разбойник не добил вначале. Теперь он более не был лежащим человеком, превратившись во врага, которого следует убить, пока он не убил тебя. Парировав удар такой силы, трудно удержаться на ногах, да разбойник и не пытался. Он упал, гибко перекатился и снова вскочил на ноги, бросив новый взгляд в сторону ворот. Они так и остались опущены, а Аллен скрылся… Теперь можно подумать и о себе. Только увернуться от этого налетающего долговязого идиота и дать ему рукоятью в ухо. Может, удастся прорваться?
Дженнингс, отшатнувшийся после ослепляющего удара по уху, который он пропустил, сплюнул, развернулся, вместе с телом кружа мечом по дуге. Робин пригнулся, поднырнув под меч, бросился на врага, телом пытаясь сбить его с ног. Сержант начал падать, зацепился рукой за баллюстраду галереи, вскинулся назад. Удар, шелестящий скрежет, взлетающий в воздух меч... Джениннгс почувствовал, как медленно колотится сердце, как дыхание выходит из его рта, как сквозь белое марево, что застало взор, просвечивает холодное, ясное, сосредоточенное лицо Робина Гуда, который отступил чуть на шаг, развернулся и позволил мечу опуститься по кривой дуге вниз. Сержант проследил взглядом за клинком вплоть до того момента, когда сталь врезалась в его ключицу...
Кровь брызнула в лицо атаману, и хрипящий, захлебывающийся собственной кровью, появившейся во рту, Дженнингс, рухнул на землю, сплюнув на пыль двора бордовым.
Яростный вскрик позади засвидетельствовал, что от ворот приблизились еще двое - те самые, которые поначалу ринулись "спасать шерифа".

[Father Monk >>>]

Вдруг, непонятно откуда, пришла злая и веселая радость, до звона в ушах, будто не дерешься, а бежишь по снегу ясным морозным утром. Он скрипит под ногами и что-то в тебе поет. Только вот нет ни снега, ни зимы, а есть эти люди, которых надо убивать под заглушающий хрип и лязг стали, морозный звон.
Удар, еще один - сложно отбиваться от двоих сразу. Главное - быстрее. Нет ли кого со спины? Быстрый выпад врага - и левый рукав окрашивается кровью, но боли не чувствуется, а торжествующее выражение на лице напротив сменяется гримасой боли, когда, рванувшись снизу вверх, клинок вспарывает живот - от прямого удара и кольчуга не спасет.
Рывок с поворотом тела - на миг поставить мертвого между собой и его товарищем, чтоб успеть вытащить оружие из тела. Где ворота? Сколько врагов вокруг? Его оружие упало, схватить его второй рукой, ничего, что она задета - старая Генриетта подлечит, добраться б до заветных ворот, а потом - до еще более заветного леса!
Стражник рухнул, запустив одну руку в окровавленный живот, уткнувшись лицом в песок и пыль двора. Еще утром он говорил матери, что обязательно успеет к ужину, чтобы она, вредная старуха, не забыла про еду и не уснула, укутавшись пледом... А сейчас он пытался всхлипнуть, пытался прошептать заветное слово "мама", но оно никак не лезло из глотки, а мир вокруг кружился...
Напарник, не глядя вниз, наступил на руку упавшему, перепрыгнул его и ударил Робина. Мечи разошлись, снова сомкнулись. Атаман отбросил клинки чуть в сторону, с силой толкнул врага ногой в грудь. Юноша споткнулся о тело умирающего, упал в пыль, больно приземлившись на копчик. Клацнули зубы, и стражник резко засеменил ногами по земле, пытаясь задом наперед отползти от Робина, загребая пыль и камни, помогая руками и глядя только на гудящий окровавленный меч, порхающий в руках Робина.
Лицо атамана не изменилось, в глазах все еще хрустел снег, когда он переложив рукоять поудобнее, шагнул через труп и скользящим, низким ударом, перерубил воину горло, вызвав алый фонтан, рванувшийся кверху, к сереющему небу. Стражник дернулся и завалился вниз. Нога прошлась по пыли в последний раз, прежде чем затихнуть, а глаза уставились на Робина в немом изумлении смерти.
Холодок в душе - очередная смерть. Сколько их было? Но если не сопротивляться, зло в нарядных мундирах, с жадными руками и толстыми кошельками задушит, раздавит железной броней, и останется жить рабами до скончания времен…

(здесь и далее - с Хигфом)

[higf >>>]

(все та же пара)

Он один, все окружающее все так же будто полуреально. Будто это не с ним. К воротам! Нет… Откуда-то выбежало несколько стражников, закрутивших ворот, решетка опускается - не успеть! Может быть, внутрь? Там скрыться в переходах, дождаться. Чего? Бегом, бегом, нет, в спину пока не бьют, рядом никого! Неважно чего ждать, там видно будет. Стены не перелезть, тут нужны штурмовые лестницы! Дверь открывается, оттуда выбегает стражник. Подножка - и он летит вперед. Некогда смотреть, как упадет. Робин сталкивается со вторым в дверях, тот держит в руках топор. Бок окрашивается кровью - лезвие не поднявшегося оружия проехалось по ребрам. Но стражник, более хлипкой комплекции, отлетает, стрелок перепрыгивает через него и бежит по коридорам, оглядываясь вокруг. Коридор сворачивает в сторону, с другой стороны слышны крики, топот. Поворот, залитая светом факелом и еще светящимся небом, площадка, куда ведет лестница с верхней галереи.
И арбалет в руках стражника, что стоит наверху и удивленно вскидывает оружие. И знаменосец, выпустивший стяг и тянущий меч из ножен. И отворяющаяся дверь напротив, откуда вылетает трое с обнаженным оружием. Вся троица замирает, глядя на Робина, кто-то смачно сплевывает на пол, двигаясь вперед уверенной поступью, остальные жмутся у двери, неуверенно следуя за лидером.
- Что, сучий выродок?.. - высоким голосом произносит предводитель. - Попался?
Арбалетчик целится, прикрывая один глаз, знаменосец вытягивает меч, следя за Робином невозможно голубыми глазами. Юношеский пушок еще не сошел с лица, оружие в руках чуть дрожит. Двое других набираются смелости, шагают вперед.
Стена позади холодная. Треск факела. И будто бы тишина, звенящая, словно в морозный день, тишина. Стражник обнажил зубы, рыкнул, занося меч, когда, плеткой, огненным кнутом, по нему ударил голос. Голос, звенящий не хуже вытянутого умелой рукой клинка из ножен. Голос, который Робин слишком хорошо знал:
- Стоять!
Стражник застыл, неуверенно обернулся, глядя на медленно спускающегося по лестнице сэра Гисборна. Позади шел высокий юноша и еще один солдат, который слегка щурился и криво улыбался.
- Всем стоять! - звучным, прокатившимся по коридорам и галереям замка, голосом крикнул Гай, ступая на пол площадки и неотрывно следя за Робином. - Он мой.
Гисборн! И не один. Теперь не уйти. Реальность снова ударила в полную силу. Раны отозвались болью, а голос сэра Гая заглушил утихающий звон колокольчиков зимы.
Во имя святых! Ладно, надо попробовать прихватить на тот свет рыцаря. Он умрет недалеко от Мэриан.
Мэриан! Она тут, в замке... Не хочется умирать! Нет, долой эти мысли, не время думать о девушке, противник идет к нему. Стена за спиной, так надежнее. Мечи в обеих руках - больше у него ничего нет. И ожидание. Скорее бы!

[Father Monk >>>]

Гисборн выпрямился, растянул шнуровку плаща и не глядя кинул его назад, Ричарду. Положил руку на эфес меча, улыбнулся и уверенным, грациозным движением обнажил клинок. Он загудел, покидая свое узилище, поймал в себя свет факелов и отразил его, словно человек вдыхает полной грудью воздух после затхлой темницы.
- Робин Гуд, - произнес Гисборн, опуская клинок в руке и все с той же улыбкой глядя на разбойника. - Я ждал... я так долго ждал этого дня. Когда ты, наконец, будешь повержен и твоя великая миссия столкнется с тем, что я называю... жизнью. Судом. Справедливостью. Как жаль, что ты и твои вшивые... - Гай усмехнулся, - соратники не понимают простого значения этого слова. Ваша справедливость - пьяные разговоры за костром, Робин из Локсли.
Гисборн поднял меч, оглядывая его и вновь перевел взгляд на Робина.
- Мне все равно, как ты умрешь. Одно радует - ты умрешь от моей руки. Радуйся, виллан, доставшейся тебе чести.
Перед кем он рисуется? Перед лейтенантом? Перед стражниками? Как будто они и так рискнут когда-то возразить Гисборну! Впервые за все время с начала боя Робин нарушил молчание.
- Твоя справедливость - справедливость завоевателя. О ней легко рассуждать за стенами замка, в покое и сытости, презирая тех, кто тебя кормит.
Повинуясь эмоциям, Робин выронил из немеющей левой руки второй меч, и тот зазвенел по каменному полу. Он ждал. Пусть Гай подходит...
Гисборн улыбнулся, подходя еще ближе, следя глазами за Робином, выравнивающим дыхание.
- Человек - слабое существо. Дай волю каждому решать то, что ему хочется, и все рухнет в первозданный хаос, - улыбка пропала с лица капитана, глаза засветились холодной яростью и ненавистью. - Кто-то должен устанавливать правила, чтобы жизнь продолжалась. Чтобы такие выродки, как ты, Робин Гуд, знали, что пускать кровь норманнам беспрепятственно никто не позволит, пусть ваша жажда того требует...
Резкий, почти неуловимо быстрый выпад, с места, почти без разворота - Гисборн умел сражаться. Это был не Малькольм и не Дженнингс, и даже не те двое солдат, что остались лежать во дворе. Гай Гисборн был воином.
Однако Робин ждал этого удара.

[higf >>>]

(и снова они, часть пятая)

Мечи встретились, высекая искры с жалобным стоном закаленной стали. Будто им хотелось оказаться подальше отсюда, от ненависти хозяев - пусть те вцепляются друг другу в глотку. Но никто не спрашивал немое железо, как оно относится к решаемому спору.
Новое столкновение клинков…
Робин получил хорошую выучку в ранней юности в страже, чем-чем, а фехтованием он занимался усердно, да и потом продолжал тренироваться, и поэтому пока удерживал атаки рыцаря - сильного, уверенного, не раненого, за спиной которого стояли стражники. В какой-то момент атаман вольных стрелков присел на колено и попытался достать противника длинным выпадом снизу в сердце, пользуясь тем, что Гисборн, отступив на шаг, размахнулся для рубящего удара.
Он больше ничего не говорил. Между этими людьми не было и не могло быть понимания, так стоило ли тратить слова впустую?
Меч вспорол воздух, а Гай замер пропуская его. Инерция, рвущая его сухожилия и бросая вперед, замолчала, заглушенная выучкой капитана. Загнанный в угол разбойник, решивший продать подороже свою шкуру, метался быстрее, чем обычно - ему уже ничего не светило, и от безысходности и желания затянуть Гая за собой в темную пропасть рефлексы Робина возросли. Возросли так, что Гисборн отшатнулся назад, перестраиваясь под тактику противника.
Кошачий прыжок в сторону капитана, удар сверху, поворот, вольт, блок, пируэтом в бок, уйти из-под скользящего удара, увернуться от брызнувших, от соприкосновения клинка и стены, искр. Тяжелое дыхание, холодные, ясные глаза, следящие друг за другом. Порхающие мечи. Скупой на звуки поединок - здесь все решало не сила, а правильность, точность и быстрота ударов. Бой, который заставлял замереть на месте.
Гисборн повернулся, пропуская выпад Робина, ударил его кулаком в челюсть, отбрасывая к стене, рубанул одной рукой, но разбойник пригнулся, вновь заставив клинок соприкоснуться со стеной. Разворот вслед за полетом меча, дабы уйти из-под опасного выпада снизу, прыжок спиной вперед, когда меч атамана разрезает воздух в опасной близости от живота. Пустота позади капитана, краткий миг, когда все вокруг застывает, когда звуки заменяются гулом и шумящим где-то вдалеке ветром, когда ты ничего не ощущаешь, кроме бесконечного падения...
Удар о каменный холодный пол, вырывающийся воздух из легких, резкий рывок, дабы перекатиться через спину и вскочить на ноги. Гай сморгнул, мотнул головой, сбрасывая заливающий глаза пот, поднял меч перед собой. Его краткое падение позволило Робина подняться, закрутить меч, обходя противника.
Робин Гуд устал и чувствовал это. На нем висел день, наполненный горькими вестями, нервное путешествие в подземелье, узнавание о новой потере, бой во дворе. Он не продержится долго, тем более что рана на боку больше не кровоточит - рубашка прилипла к ребрам, а вот по руке кровь понемногу струится... Надо как можно быстрее закончить поединок.
Коридор здесь был широк, мрачен и пуст - нечего толкнуть на противника, но не зацепишься, не упадешь.

[Father Monk >>>]

Он обошел Гисборна и, пока тот поворачивался следом, рубанул с разворота в голову. Капитан вскинул меч, клинки яростно сошлись в очередном железном стоне. Лезвия скользнули друг по другу, разошлись, Робин поворотом ушел в сторону и вскинул левую руку. Кровь, текшая по ней, рванулась к глазам противника, Гай дернул головой, но слишком поздно. Новый поворот, дабы придать удару силу, которой не хватало в уставшем теле, мрачный гул опускающего по дуге клинка.
Сковзь алую завесу Гисборн увидел меч, вскинул правую руку со своим оружием, но блок был слишком слаб, дабы сдержать удар. Клинки встретились на половине пути. Металлический звон, удар, и меч Гая отбрасывается назад, на лицо капитана. Несильно, неровно, но вонзаясь лезвием в кожу...
Гисборн отшатнулся так резко, насколько позволяло его положение и человеческие силы, ударился спиной о стену и в молчании поднял окровавленное лицо на Робина. Багровая полоса среди крови змейкой перечеркивала нос и щеку под правым глазом. Гай провел рукой по лицу, чуть скосил взгляд вниз, смотря на кровь на ладони... И, стиснув зубы, ринулся на противника, занося меч. Удар сверху, лязг, поворот. Коленом в живот, неожиданно, отбрасывая Робина назад на пол. Он вскакивает, кашляет, пытается сфокусироваться. Удар, вновь рождение этого звона, словно плача. Кажется, что это плачем Мэриан... но нет, нельзя думать о ней. Назад, сосредоточиться, ловить удары... еще один сбоку... Гисборн ударил наотмашь, вновь двинул ногой Робина в грудь, бросая уже его на стену, мечом снизу вверх, перехватить лезвие, задеть кончиком рукоять и резко выкрутить вверх, оставляя на руке маленькую царапину, а меч отправляя в полет в сторону онемевших солдат...
Разворот и удар клинком по кривой дуге снизу по незащищенному торсу разбойника. Гисборн не заметил, что в ярости и слегка ослепленный кровью отошел чересчур назад, и что меч, вместо финального удара, лишь чертит царапину на теле Робина. Разбойник дернулся, вжимаясь в стену и сползая по ней на пол, когда Гай добавил коленом в живот, отправляя закашлявшегося атамана на пол перед капитаном.
Тишина. Давящая, душащая тишина, разрываемая сухим кашлем Робина Гуда. Отведенный до упора в сторону меч Гисборна, с тонкими струйками крови на нем, гудящий, требующий последнего удара, перечеркнувшего жизнь этой воши, что посмела встать на его пути... Кровь, текущая из разреза на лице. Тяжелое дыхание и колотящееся внутри сердце. Ненависть, скрутившаяся внутри. Ненависть...
Он склонился над Робином, взял его за волосы, поднимая голову:
- Это конец, разбойник, - прохрипел Гай в самое ухо атаману. - Конец твоей шайки... - он резко разжал руку, выпуская волосы, поднялся, оборачиваясь на подчиненных. - Робин из Локсли, известный как Робин Гуд - всего лишь жалкий виллан, недостойный смерти от благородного клинка. Он будет повешен. А до тех пор проведет время в самой глубокой темнице, которую я только найду в Ноттингеме. Взять его!
Мгновение стража не двигалась, а затем резко рванулась к разбойнику, выкручивая ему руки.

(последний пост ночного творчество с Хигфом)

[Torvik >>>]

Где Скарлет? Там же. На своём суку. Джон его ищет? Странно. А то он не знает, где любимое место Вилла. будто первый день в лагере и не представляет, где сидит рыжий парень, когда хочет уйти от мира, уединиться и подумать о чём-то своём. Подумать... Хотя, надо ли думать. И так всё ясно, яснее некуда. И главное - паршиво-то как. Робин в плену. В плену. А что они без него? Так, несколько оборванцев, возомнившие себя добрыми рыцарями. Да какие из них рыцари без него? Очёски немытые и только. А теперь вот. Сам попался. И всё из-за... Ладно. Не важно. Одного спасли, второго потеряли. А почему? А потому, что некоторые всё сами решать хотели, мало-мало с другими советуясь. За что боролись, на то и напоролись.
- Спасать? Ну до же! Как мы оригинальны! Конечно, спасать. Шервудские своих не бросают. Вопрос - как? Никто не знает? Джон, кто кухарок на кухне смущал не так давно? Не ты ли? Вот и поведёшь. А вот как пленника найти - не скажу. Кстати, никто не в курсе, его казнить когда хотят? Может у нас и времени-то - кот наплакал, а мы лясы тут точим, как пьяницы в трактире в базарный день.

[Grey >>>]

Брат Тук стоял, опираясь на свою палку-посох, и пытался понять, действительно ли выходит так, что у их славной компании ни дня не получается прожить, чтобы не приходилось в конце (или начале) это дня снова и снова пробираться (или пробиваться) в самое осиное гнездо Ноттингема. Однако, праздные мысли монаха могли быть обдуманы, оспорены и переведены в выводы чуть позже. Сейчас приходилось искать ответы на насущные вопросы, которых кстати Скарлет подбросил предостаточно.
- О том, когда его казнят, наверняка, приколотят объявление на главной площади, да еще и по всей округе раструбят, так что можно выйти да спросить у первого же пригородного парня. Но зная характер Гисборна и их с Робином весьма недружеские отношения, рискну предположить, что случиться это очень-очень скоро, как бы не завтрашним утром, а то и сегодня под вечер, хотя это уже вряд ли. На то, чтобы сколотить виселицу уйдет время, а шериф не захочет вешать Робина на старой, ему нужна будет новая, крепкая да надежная. Такая чтоб не подломилась от гнили да древоточцев, и еще веревочка по прочнее. Время есть у нас...
Монах на секунды задумался, словно, обдумывая то, что только что сам и сказал.
- Кстати, а кто виселицу будет строить? Вряд ли стражники, им-то это надо, как ежу уши на спине*. Надо разузнать не нужна ли шерифу лишняя рабочая сила, да и просто место за ранее осмотреть, а лезть в темницу смысла нет, не пройдем, не столько нас чтобы штурмом там все брать, да и второй раз не даст нам провести себя Гисборн. надо во время казни Робина спасать, когда его стражники сами из подземелий выведут.

*Саксонская поговорка

[Тельтиар >>>]

Нотингем

Шериф как раз возвращался к себе, когда услышал шум, доносившийся со двора, и выглянул в окно, однако увидел лишь несколько тел стражников, распростертых в пыли.
"Разбойники?! Здесь!? Как???!!!" Это было жутко. Само осознование того, что этот сброд шатается по его замку, как у себя дома и убивает его людей. Сколько их тут? Он каждую рожу, что была в часовне помнил, был готов лично исполнить обязанности палача, если удасться поймать хоть одного из них.
- Что происходит? - Схватил он за рукав одного из пробегавших мимо слуг. Тот отскочил, согнувшись в почтительном поклоне.
- Робин Гуд, тут! - пролепетал слуга, и было не понятно, что им двигало - страх перед разбойниками, или шерифом.
- Прочь с глаз! - Сплюнул сэр Ральф, обхватывая ладонью кинжал, и бросился... нет не во двор, а напротив в свою опочевальню.

Спустя некоторое время в дверь раздался стук, а затем шериф ее отворил, увидев перед собой запыхавшегося стражника.
- Сэр! - Лицо его сияло от радости. - Господин!
- Да говори ты! - Лицо Моллара побагровело.
- Робин Гуд, он...
- Опять сбежал?! И ты смеешь тут лыбиться?!
- Нет!! Лорд-шериф, мы его захватили!!!

Сообщение отредактировал Тельтиар - 15-12-2006, 21:44

[Рюдо >>>]

Джон кивнул. Не знак согласия, а просто так.
- Стало быть уж подсобный люд у шерифа свой найдется. Врядли он будет столяров да плотников по округам из первых встречных-поперечных набирать. Дурак он. Это верно. Но не такой как надо. В подземелье соваться? Чушь порешь, малой. Чушь. А вот что на месте спасать, так оно вернее. Хоть не как крысы там. Вот стало быть так. А что мыслите коли шерифу нож к горлу? Там стража с одной стороны. а с другой..стражи-то там не меньше чем у Робина будет. А убегать сподручнее.
Скрипнув зубами, Джон окликнул до сели молчавшую женщину
- Уиннифрид, а что ты, своим женским умом мыслишь? Тут любой совет важен. Говори.
Затем красноречиво посмотрел на травницу
- а ты чего молчишь? Средство есть? Ведаешь?

[бабка Гульда >>>]

– Что я могу посоветовать? – печально откликнулась Уиннифрид. – Я женщина, я не воин. Но я знаю замок и многих из тех, кто там живет. И могу сказать совершенно точно: сейчас у Робин Года вся надежда на шерифа...
Взглянула в ошарашенные лица стрелков, невесело улыбнулась:
– Нет-нет, не на его благородство, не на его милосердие. Ни тем, ни другим сэр Ральф похвастаться не может. Зато я знаю, как он отчаянно тщеславен. Его заветная мечта - выслужиться перед принцем Джоном. Уверена, что уже сейчас, в эту минуту сэр Гай Гисборн требует немедленной казни Робина. Но я не верю, что шериф согласится. Что такое – письмо, отправленное в Лондон и повествующее о гибели знаменитого разбойника? Клочок пергамента, не больше. Сэр Ральф уже один раз поторопился доложить о смерти Робина – и оказался в дураках. Уверена, теперь он не захочет спешить с казнью. Может, даже замыслит везти Робина в Лондон... нет, это было бы слишком хорошо, на это рассчитывать нельзя.
Чуть помолчав, молодая женщина добавила:
– Могу предложить вам свое знание замка. И помощь нескольких человек в его стенах. Я знаю четверых слуг, которые наверняка сочувствуют нам. Но твердо, как на себя, я могу рассчитывать на двух девушек.

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 16-12-2006, 20:13

[Father Monk >>>]

Ноттингем

- Его надо немедленно повесить! - не сдержавшись и чуть повысив голос, возвестил Гисборн, все еще держа ало-белый платок приложенный к лицу, ибо из раны, хоть и промытой, по прежнему струилась кровь. - Зарубить! Отправить проклятого разбойника на свидание с предками!
Галерея, освещенная факела, впустила в себя порыв ветра, который раздул складки одеяния Гисборна и разворошил его неуложенные после битвы волосы.
- Милорд! - возвал он к гласу рассудка шагающего рядом шерифа! - Каждое промедление - это шанс Робина Гуда спастись! Прикончив его, проткнув мечом, мы навсегда избавим себя от головной боли! Можно будет спокойно улечься в постель, зная, что никто, ни сарацины, ни эти лесные саксы, не сумеют вызволить живого человека, который наделал дел своим именем! Пускай освобождают холодное тело мертвого разбойника!
Шедший позади капитана и шерифа Ричард Уайт, несущий плащ Гисборна, держался на расстоянии. Но даже оттуда он слышал пламенную речь Гая, который, в порыве разговора, отнял платок от лица, явив багровый кровавый шрам на лице, пересекающий нос.

[Тельтиар >>>]

Нотингем

- И куда он денется, этот Робин Гуд? Или быть может ошибочен тот слух, будто вы распороли ему бок, сэр Гай? - Произнес шериф, стараясь идти в одном темпе с рыцарем - показывать слабость и тем более одышку не хотелось, однако проклятый комендант словно нарочно прибавлял шагу. - Что нам проку с мертвого тела? Отрубить голову всегда успеется, а уж ты позаботишься о том, чтобы никто его не освободил. Поставь самую надежную стражу, сэр Гисборн!
Они продолжали идти по узким коридорам замка, спускаясь в подземелья.
- Нет, я хочу чтобы он мучился, чтобы проклял тот день, когда поднял против закона оружие. И лишь потом, словно зверя, ты доставишь его в клетке в Лондон, и отдашь Принцу Джону, в знак того, что правосудие восторжествовало вновь.

[Father Monk >>>]

- Милорд! - Гисборн качнул резко головой, сдерживаясь от резкости. - Что толку везти его как зверя? Робин Гуд - не тот человек, который что-то осознает! Он не тот человек, который сломается и будет умолять о пощаде до тех пор, пока не поймет, что его взгляды были ошибочны! А он этого не поймет, сидя в темнице! Так зачем же рисковать, зачем вообще ждать чего-то... - Гаю не хватило слов, он задергал в воздухе рукой, подбирая слова. - Это как страшный сон, когда нужно проснуться в этот момент, а не ждать рассеивающего дремоту утра! - наконец, выговорил он. - Проткнуть разбойника - и дело с концом! И вся его шайка окажется в моих руках не позднее, чем через неделю!..
- Разве нам нужно, чтобы он что-либо осознал? - Шериф искренне удивленно посмотрел на Гисборна. - Нет, мне нужно лишь, чтобы наш король, Иоанн, увидел перед собой не только голову, но и тело, и имел удовольствие сам отделить одно от другого. Поверьте, Гай, при таком порядке вещей и меня, и вас ожидают гораздо большая награда.
Гисборн хотел заскрипеть зубами, но сдержался, выпрямившись:
- Мне не нужна награда в этом случае, милорд, - спокойно и ровно произнес он. - Я хочу избавить страну от гнойного нарыва, который причиняет боль и страдание, затуманивает разум вилланов своим существованием. Я хочу сделать это как можно скорее, не тянуть время и не подвергать опасности Вашу идею с отправкой разбойника в столицу. Я просто хочу видеть, как он умрет, и чем быстрее это произойдет, тем лучше!
Гай взглянул в глаза шерифа и почувствовал, что его рука тяжелеет, наливаясь свинцом, как внутри разгорается сильный огонь презрения к этому толстому и недалекому борову, который лишь по недоразумению занял пост выше него, сэра Гая Гисборна, достойного больше, чем прислуживать этому...
Он прервал поток своих мыслей.
- Королевская милость дорогого стоит, Гисборн, - Ральф тоже сдерживал гнев, хотя и не приятно ему было слышать, что подчиненный оспаривает его решение. - Робин Гуд в наших руках, и это ваша заслуга, сэр Гай, но к чему сразу убивать его, после всего, что он сделал, он должен страдать. Страдать так, чтобы никто другой не вздумал повторить его деяний.
Гисборн секунду смотрел на де Моллара, а затем, пересилив себя, склонил голову, потупив взор:
- Да, милорд, - глухо проговорил он, представляя, как пронзает шерифа копьем, как Ральф визжит и брыкается, не в силах поверить, что это его смерть... - Спасибо, милорд, за лестные слова...
Де Моллар создавал мученика, образ того, кто заточен в темнице несправедливостью. Смерть Робина заставила бы вилланов ужаснуться, опустить головы, схватиться за мотыги и не разгибать спину. Она бы, быть может, вызвала гнев в сердцах особо горячих и глупых, но ужас сдержал бы всех своею хваткою. Ужас повторить печальную судьбу, когда нету больше их "великого спасителя"... До тех пор, пока он жив, жива эта треклятая надежда.
Но шериф этого не понимал. А потому Гай склонил голову и приложил к ране уже бордовый от крови платок.
- Я смотрю, вы ранены, сударь, - сменил тему шериф. - Быть может вам стоит сначала посетить лекаря, а уже потом мы сходим и посмотрим, что за зверя вам удалось поймать.
Ральф немного отодвигал момент встречи с пленником, хотя и желал увидеть его, взглянуть в лицо тому, кто посмел наставить на него стрелу, тому, кто оскорбил его и его людей. Но Робин в темнице, которую стерегут верные люди, и никуда не денется.
- Я могу идти, милорд, - отозвался Гай, вновь выпрямившись. - У лекаря я уже был, царапина, не более...
- Что же, воля ваша, ведите.
Гисборн промолчал, лишь вновь наклонив голову и бросив быстрый взгляд назад, на Ричарда Уайта. Тот поспешил к рыцарю и подал новый платок, пропитанный странно-пахнущим раствором. Гай поморщился, но платок принял, приложив его к ране.
Вход в темницу охраняло трое стражей, которые тут же выпрямились, когда заметили двух самых главных людей во всем замке. Один из них тут же бросился открывать дверь, за которой оказался дубовый стол и сторожка, в которой сидело еще четверо, также вскочившие, когда шериф и Гисборн шагнули внутрь.
- Милорд, пленник под надежной охраной, ни одна мышь без нашего ведома не проникнет к нему в камеру, мы... - начал было докладывать сержант, но Гисборн, взмахов руки, остановил тираду.
В темнице было сыро и пахло тухлой соломой и человеческой мочой. Немногочисленные пленники, жались к стене, стараясь не попадаться на глаза спустившемуся шерифу, а тюремщик, потирая шею, куда Робин нанес ему удар, уже вел троицу к камере, где сидел разбойник, закованный в кандалы.

(совместно с Тельтиаром)

[Рюдо >>>]

- Так. Стало быть, идей нет.
Джон в яркой форме выразил своё огорчение сим фактом парой позабытых слов и обвел собравшихся тяжелым взглядом.

- Так. Стало быть, в Лондон не повезут. Эт верно. Но тут согласен. Шериф захочет показать всем. И себе в том числе. Стало быть, так.
Джон зачем-то посмотрел на время, словно что-то прикидывал в уме. В прочем, так оно и было...

- Пойдут почти все. Раз шериф объявит, что будет казнить самого Робина Гуда, то, думаю, многие двинутся в город поглазеть на сие действо. Стало быть, и мы пойдем. Пойдут все. Там тиши воды - ниже травы. Не пить. Без баб. Без драк. Терпеть. Я сказал.
Мыслю, что сначала надо прикинуть, что в замке. Если там уж совсем будет Бог на нашей стороне, то и надо хватать удачу за хвост. Стало быть, Уиннифрид на месте прощупает, что да как. Я, может, кое-кого поспрашиваю. Если что там выгорит - то один расклад. Если ни Тука на исповедальню, ни чего иного. То придется в лоб бить. Робина не дам. Сам сдохну, но Робина нет. Луки. Стрелы. Стрелять ещё никто не разучился? Да слышу-слышу. Значит, будем стрелять. А как выведут его, так с крыш, это на месте уж решим, так с крыш и ударите. Хорошо бы, конечно, там под палача заделаться. Или в охрану одному из нас, что бы под это дело, крик, да гам сподручнее было. Но там видно будет. Ну, стрелки, что притихли?

Сообщение отредактировал Ноэль - 26-12-2006, 12:54

[Мелетун >>>]

Не обратив внимания на то, что ее проигнорировали, Лисичка внимательно слушала Джона. Согласившись внутренне со всем, что он говорил, Кэт решила, что примет активнейшее участие в грядущем деле. Прав был Джон, что Робин - это все для их банды. И не для одного Джона, а для каждого, кто хоть раз выходил на дело вместе с главарем шайки, и кому Робин спасал жизнь ни раз и ни два.
- А что говорить-то, Джон? Ты прав во всем! Надо освобождать Робина любой ценой, иначе мы долго не продержимся. Да и слишком многое мы ему должны! Каждый из нас. А еще просто потому, что любим его. Как брата, как отца, как друга... Я помогу вам, чем смогу. Если надо будет биться, то буду. Если придется жизнь отдать, отдам за Робина. Осталось только все хорошо продумать. Ведь если нас переловят на входе, то толку от нашего похода не будет совсем! Думаю, большинство из нас проникнет в замок в своем обычном виде. Ведь мало кого из нас знают как разбойников из Шервуда. Оружие вот только надо будет как-то внутрь протащить? У кого какие идеи есть?

Сообщение отредактировал Ноэль - 26-12-2006, 12:52

[higf >>>]

Ненадолго же он покинул эту камеру после первого посещения! Робин вспомнил о своих ощущениях, когда спускался сюда, и нашел в себе силы усмехнуться. Каменная пасть действительно захлопнулась, и что теперь будет с ним? Говорили, что Робин не знает страха – это было неправдой. Жить хотят все или почти все, кроме совсем отчаявшихся, сводящих счеты с этим миром. Атаман к таким не принадлежал.
Чаще всего в драке или бою удаль перехлестывала чрез край, заставляя забывать обо всем, и во время схватки с Гисборном страха не было. Но сейчас – сейчас он полулежал в углу на прелой соломе, привалившись к камню за спиной. Руки и ноги были связаны, цепь соединяла вбитое в стену кольцо и железный обруч на правой ноге – в отличие от Алана, ради него не поскупились на предосторожности. Болели синяки и рана, оставшиеся после боя с Гаем.
Он пробовал порвать или развязать узлы, но они держали крепко, и от мыслей деваться было некуда. Тяжелой поступью приходил страх, норовя подавить волю и заставляя думать о смерти, о том, что его не выпустят отсюда живым. Он умрет в этом мешке и никогда не увидит солнца, леса, свободы, друзей, Мэриан…. Мэриан! Она ближе всех, там, наверху, но ничем не может помочь. Хорошо бы подольше не узнала. Но… Может, она и не будет сожалеть о друге юности? Пусть ей придется не так тяжко. Нет, Робин хотел быть честным с самим с собой – ему было бы горько узнать, что девушка быстро забудет о нем, как ни желал он ей счастья…
К черту! Долой такие мысли. Он еще жив, а пока дышишь – надо надеяться!
Стрелок крепко закусил губу, кажется, прокусив до крови, но это помогло прийти в себя. Страх, ворча, отступил от человека, который пока оказался сильнее.
Он наделал много глупостей, надо было быть поосторожнее, но что случилось – то случилось. Мы еще посмотрим... А если он все же погибнет – постарается попортить шерифу и Гисборну как можно больше крови. Главное, чтобы ребята не сложили свои головы… Они ведь попытаются его вытянуть, тут и гадать не надо, хоть это и очень нелегко.
Нет, это тоже не то, никакого толку в таких мыслях. Лучше осмотреться вокруг, правда, тут и нет ничего интересного.
Из щели под дверью пробивается тусклый свет факела, мешаясь со слабыми остатками дневного, которые, забираясь через узкую дыру высоко над головой, чувствуют себя тут неуютно. При этом слабом смешанном освещении, можно понять, что внутри стен ничего нет, кроме соломы, кольца с цепью и его самого.
Хотя… нет, Робин ошибся! В темном углу что-то шевельнулось, шмыгнуло, и на виду показалась любопытная крысиная мордочка. Глазки-бусины осматривали нового жильца. Атаман слышал истории о крысах, иногда нападающих на пленников и чуть не съедающих их заживо, а он практически беспомощен… Но крыса пока всего одна.
Он шевельнул ногой, и зверек отскочил, потом подобрался снова, обнюхивая ноги, и смешно задергал усами. Скорее развлекаясь, человек дернул ногой еще раз, чуть зацепив крысенка, и тот снова отскочил, что-то пискнув. Тут же снова затопали маленькие лапки, и на писк явилась крыса побольше. Она оценивающе глянула на Робина и отвернулась, обернувшись к меньшей товарке, щелкнула зубами и начала отталкивать ту назад в темный угол, как мать гонит домой непутевое чадо. Эта сценка заставила пленника даже забыть о своем положении и негромко засмеяться.
Тут в коридоре послышались шаги, животные окончательно скрылись из вида и затихли, но улыбка еще не совсем погасла на лице вольного стрелка, когда вошли Ральф де Моллар и Гай Гисборн.

[Тельтиар >>>]

Протиснувшись в узкую дверь, Ральф де Моллар взглянул на прикованного к стене разбойника. Да, он был не похож теперь на того самоуверенного молодчика, что ворвался в часовню, расстроив свадьбу. Если бы шериф сам не был там - он не поверил бы, что перед ним знаменитый разбойник.
- Ну что, очнулся, саксонский ублюдок, - зло процедил де Моллар, пнув Робина. - Не долго тебе осталось, уж поверь - правосудие настало.

[higf >>>]

От удара тело, пребывавшее не в лучшем состоянии, заныло, но Робин, закусив губу, сдержал стон. Еще чего не хватало! Не стоит доставлять такое удовольствие шерифу и Гисборну, который мрачно смотрит на него, а на лице рыцаря видны почти свежие следы схватки. Во взгляде начальника стражи ясно читалось, что он бы убил стрелка немедленно.
Во всяком случае, в камере стало светлее – Гай воткнул в стену факел, который взял у тюремщика, чтоб лучше разглядеть пленника и камеру.
- Легко говорить о правосудии пленнику в цепях, - иронически процедил атаман.
Улыбка оказалась как нельзя кстати.

[Рюдо >>>]

Оглядев собравшихся, Джон с каким-то не понятным интересом обнаружил, что не все его слова дошли до слушателей. Словно какая-то бесовская, нечистая, темная сила исказила, стерла их в полёте. Мысленно отметив про себя сей странный факт, Джон сжал кулаки и скомандовал

- Ладно. Вперед.

И после коротких сбор, выдав всем необходимые указания, повел лесное братство к воротам города....

[Тельтиар >>>]

- Да уж куда как легче, чем со стрелой у затылка! - Вскипел Ральф, а надо особо отметить, что вскипал он быстро, а вот остывал обычно долго. Острый носок сапога еще раз врезался под ребра разбойнику. - Нравиться? Поди уже не до высокопарных речей, как там, у часовни! Я каждого твоего выкормыша выловлю и подвешу за гениталии в вашем же любимом Шервудском лесу! То-то будет над чем крестьянам посмеяться!
Краска залила лицо шерифа, отчего казалось, что еще мгновение, и он загориться алым пламенем, но нет - огонь лишь плясал в его разъяренных глазах.
Еще один пинок пришелся в плечо пленнику.
- Ну, что, сволочь, по нраву тебе мое гостеприимство?!

[MitRana >>>]

На следующий день забылись, стерлись для Бетти и тяжелые затрещины от шерифа, и горькие слезы Мэриан, и гогот и улюлюканье столпившихся в коридоре слуг, когда она в разорванном платье проскочила мимо них в свою каморку. Вот только улыбаться служанка совсем перестала, даже глаза от земли редко поднимала теперь...

- Ты, никак, о дружке загрустила? - заговорщицки прошептала толстушка Фанни, кухарка, которой чаще всего помогала сосланная на кухню Бетти. Заметив, как служанка отшатнулась и побледнела, Фанни улыбнулась и подмигнула:
- Да ты не робей, мы свои люди, никому ни гу-гу. - вполголоса продолжила кухарка. - Место-то у вас есть условленное, где весточку можно оставить?
- Есть... - прошептала Бетти, с боязливой надеждой глядя на неожиданную благодетельницу и комкая в руках грязный передник. - Мне бы в таверну одну сбегать... Там бы всё и разузнала.
- Эй, вы, о чем там над немытыми котлами шепчетесь, коровы неповоротливые?! Работы нет, чтоли?! - прогремел по кухне голос Джонса, главного повара замка Ноттингем (нужно ли говорить, как он гордился этим званием?).
Но Фанни напугать громким окриком было не так просто, как безответную сарацинку. Уперев руки в боки, она начала пререкаться, в чем была великим мастером. На покрасневшего от злости и неожиданности Джонса обрушился поток претензий и обвинений, среди коих упоминалось и истощение всяких необходимых кулинарных мелочей. По окончании разговора на повышенных тонах (а попросту - кухонной ругани) главный повар, едва не рыча от ярости, убежал распоряжаться в залу, перед уходом приказав Бетти "лететь сию же секунду в ближайшую таверну и принести специй, иначе - варится им всем в ими же надраенных котлах".
Сарацинка выскочила из ворот замка, едва утерев руки и лицо от сажи, всё ещё не веря своему счастью, и бегом помчалась в "Зеленый Рог". Где же еще, как не там, могли слышать что-нибудь о Крисе?

Сообщение отредактировал MitRana - 5-01-2007, 23:37

[Heires$ >>>]

Эвелина молча слушала храбрые речи товарищей, а у самой внутри всё сжалось... Когда она последний раз была в городе? Казалось, что боль и унижение остались далеко-далеко в другой жизни, но теперь всё снова возвращается к ней. А как же спокойно было у старой Генриетты: собирать травы, учиться варить зелья. Девушка многому научилась за это время, потому что всё свободное время старалась посвящать занятиям, а не тяжким думам о случившемся с ней.
Но теперь Робину грозила беда, а значит хватит думать только о своем страхе, если она чем-то может помочь, то должна это сделать!
Эви нервно поправила платок, прятавший под собой огненно-рыжую копну волос, и, убедившись, что ни один волосок не пробился к свету, немного успокоилась. Сумка с травами и зельями тоже была на месте - свободно висела через плечо, кажется всё в порядке... Девушка ускорила шаг, поглядывая на идущего неподалеку Джона в ожидании новых указаний.

[Archangel >>>]

После всего произошедшего Ричардом овладело какое-то странное чувство опустошенности. Нет, он уже давно прошёл тот этап своей жизни, когда брезгливо морщишься, наблюдая за чужой болью, когда ужасаешься при виде крови и ран, когда сокрушаешься по поводу жестокости, которую несут в себе люди, непонятно за что убивающие и калечущие друг друга. Дело было даже не в этом...
Поединок Гисборна и Робина Гуда произвёл на Уайта сильнейшее впечатление. Он знал: так ожесточённо, так свирепо и так отчаянно могут драться только злейшие враги, ненавидящие друг друга лютой ненавистью. Он, Ричард, мог только стоять и завороженно наблюдать за поединком, ловя себя на мысли, что не знает, чью победу он желает узреть. Робин Гуд предстал перед ним совсем не таким, каким он себе его представлял - вопреки словам сэра Гисборна, он не был похож на безжалостного убийцу и бессердечного душегуба. В его глазах лейтенант ноттингемской стражи увидел бесстрашие человека, сражающегося за правое дело. Ведь храбрость весьма редко движет беспринципными разбойниками, воюющими с женщинами, детьми и калеками ради нескольких медяков.
Но вот, поединок закончился, Робина скрутили и связали, но Ричард только хмурился и угрюмо молчал.
"Победитель не должен так вести себя с проигравшим. Не должен."
Стражники вокруг самодовольно ухмылялись, словно это они, а не Гисборн, одолели главного разбойника Англии, отпускали язвительные шуточки в адрес Робина, подкрепляя их пинками и тычками. Сэр Гисборн же держался поистине с королевским достоинством, являя собой торжество победителя. Торжество правосудия. Похоже, он даже искренне верил в это.
Весь гарнизон Ноттингема, должно быть, сейчас ликовал, и только Ричард Уайт не разделял всеобщего веселья.
Впрочем, слушая дальнейший разговор сэра Гая с де Молларом, лейтенант понял, что начальник гарнизона не обретёт душевное спокойствие, пока сам, своими глазами не увидит конец жизненного пути Робина Гуда. Однако алчный и тщеславный шериф готов был и подождать ради того, чтобы выслужиться перед принцем Джоном. А это означает, что сакса казнят не так скоро, как хотелось бы Гисборну...
Шериф и Гай пошли в темницу, "навещать" пленника, а Ричард, оставшись в одиночестве, не совсем понимал, для чего он отмечает такие подробности. Не понимал он и того, почему на душе вдруг стало немного легче...
До тех пор, пока жив Робин Гуд, жива и эта треклятая надежда.

[Torvik >>>]

С планом Джона согласились все. И правда. Чего-то более умного и коварного придумывать просто не было времени, а казнить вожака могли и на рассвете, не дожидаясь, когда придёт отряд спасения. Да и некому было хитрые планы изобретать. Лучшего изобретателя как раз спасать надо было. Каким угодно путём. Конечно, Скарлет ломал голову над тем, как всё это проделать с должным изяществом, но, как назло, туда ничего путного не лезло. Пришлось смириться с лобовой атакой, которую предлагал Малыш. А что он ещё с его кулачищами мог предложить? Разве что подкоп копать. Ага. Как раз к святцам и подоспеет тогда их подмога. Оч-чень вовремя. Луки с собой взять... Тоже мне, шутник одиночка. Кто же их с луками пустит, хоть и по одному? Так все и поверят, что добрые вилланы с оружием в замок попёрлись. Ладно он, с ножами за голенищами сапог. А остальные. Идут, как на параде. Только не маршируют.
- Джо, - произнёс Скарлет, когда они подходили к опушке, - Может луки куда под хворост на телегу сунуть, а? Там тоже не дуболомы стоят. Кто нас с оружием пустит? Кстати, насчёт палача. Я помню, болтали, что он живёт не в крепости. Может по дороге подстеречь, а? Ты и сойдёшь, вон здоровый какой. А бороду под калпак засунем, а то и совсем сбреем, если для дела надо. Ну, ты как? Готов бородой ради Робина пожертвовать или твоей жене только бородатые медведи по душе?
И парень резво отпыгнул от кулака, просвистевшего мимо его уха.

[Переплетчица >>>]

Слез больше не было. Высохли. Мэриан закусила губу и посмотрела на свои руки, сжимающие подушку. Пока были слезы, ей было легче. Теперь же она чувствовала себя опустошенной и неживой. Что-то в груди невыносимо болело и жгло. Что? Разбитое сердце? Робин…. Почему она промолчала при их последней встрече? Почему не сказала….
Мэриан отбросила подушку и решительно поднялась. Значит, ее заперли как зверюшку в клетке? Словно она непослушный ребенок! Хотят заставить молить о пощаде, как рабыню? Не дождутся!
Мэриан металась по комнате, сжимая в руках туфельки – незачем стуком каблучков оповещать всех о буре чувств, царящих в душе.
Гордость – это то немногое, что осталось у Мэриан неприкосновенным. О, гордости и упрямства ей не занимать! Не услышат ни слово с ее губ.
Мысли уже не метались как белки по деревьям Шервуда. Они вязко текли как ягодное варенье, которое готовилось на кухне замка…. Бедная Бетти. Верная девушка, которую Мэриан даже не могла защитить. Ведь каждое слово в защиту служанки обернулось бы еще большим гневом сэра Ральфа.
Как замечательно, что Уинни в безопасности. Но, разве Мэриан так плохо знает свою подругу? Уинни не усидит в безопасности Шервуда.
Робин, Уинни, Бэтти…. Не слишком ли дорогая цена за свою гордость? Кому и что она пытается доказать своим молчанием? Отцу? Да это же смешно. Ее друзьям нужна помощь. Робину нужна ее помощь. А пока она взаперти помочь не сможет. Господи, почему раньше не было понятно, что все так просто?!
Какая гордость?! Отец услышит все, что он захочет.
Мэриан взяла со столика расческу. Надо привести себя в порядок: мужчины глухи к мольбам некрасивых женщин. А сейчас ей нужно любое оружие: красота, слезы, ложь…

[бабка Гульда >>>]

– Пока вы тут болтаете, – деловито сказала друзьям Уиннифрид, – Я загляну в "Зеленый рог". Мне Аллен много рассказывал про его хозяйку, так я разузнаю, что слышно в городе...
- - - - - - - - - - - -
"Зеленый рог" поразил Уиннифрид своей заброшенностью, запущенностью. Нет, он не был пуст – пара каких-то обтрепанных бродяг цедила свой эль, за ними хмуро приглядывал старый слуга, во взгляде его ясно читалось: "Не сперли бы чего..."
Уиннифрид заговорила со слугой, назвалась женой менестреля Аллена-э-Дейла. При упоминании этого имени старик повеселел: он помнил Аллена и его веселые песни... а про его свадьбу с дочерью барона да Тайбуа, похоже, и не слыхал.
На расспросы о хозяйке отвечал неохотно, но все же Уинни удалось узнать, что несчастная женщина почти не выходит из своей комнаты с той ночи, когда ее изнасиловали люди Гая Гисборна, ворвавшиеся в "Зеленый рог" в поисках какого-то преступника.
Да, на новости и помощь тут расчитывать было нечего.
Огорченная Уинни вышла за порог – и вдруг увидела бегущую по тропинке к "Зеленому рогу" Бетти!

[MitRana >>>]

«Налево за изгородь Хафла… Осторожней – здесь в траве был обрушившийся колодец… Подальше обежать псарню… Тропинка-то заросла совсем…» - такие несвязные мысли мелькали в голове у служанки, пока она со всех ног бежала к таверне. «Последний поворот, сейчас покажутся старые яблони… Ой! Это же…»
- Мисс Уинни! – невольно вскрикнула Бетти, сразу же опознав девушку, выходившую из закопченных дверей «Зеленого Рога». Неподдельная радость, прозвучавшая в этом вскрике, заставила удивленно прихрюкнуть главу семейства упитанных свиней, развалившихся в придорожной луже.
Уиннифрид подбежала к служанке, радостно схватила ее за руки. Обе девушки плеснули друг на друга волной вопросов, невнятных обрывочных фраз и нервных радостных смешков. Не сразу обе пришли в себя настолько, чтобы связно и спокойно поведать друг другу о происшедших с ними событиях.
Волшебным словом, заставившим обеих прийти в себя, было имя "Робин". Кто первым его произнес – они и сами не заметили, но имя это погасило радость и смело с лиц улыбки.

- Большое, большое несчастье! – потерянно заговорила сарацинка после короткого, красноречивого молчания. – Мастер Робин в большой беде. А друзья его что …- тут Бетти осеклась и взволнованно стиснула руки Уиннифрид. – Что думают его друзья? И Крис? Как он? – взволнованно договорила она, явно смущаясь тем, что переводит разговор на свою собственную беду.
- Друзья Робина не бросят, и Крис, конечно, с ними, – твердо сказала Уинни. – Но ты же понимаешь, им замок приступом не взять. Нужна хитрость. Ты поможешь? И... и Мэриан?
- Я умру за вас, если понадобится, - тихо, но решительно ответила служанка. – И за мастера Робина… И за Криса, - добавила она с заблестевшими глазами. Похоже, известие о любимом мигом придало ей сил. – Мэриан тоже поможет, я думаю, - продолжила Бетти, теряя, однако, с каждым словом уверенность в голосе. – Но за последнюю проделку с переодеванием ей крепко досталось, теперь Мэриан из виду не теряют, - уныло опустив плечи закончила девушка.
– Она должна обязательно помириться с отцом, – задумчиво сказала Уинни. – Если кто нам всерьез поможет, так это она... Эх, увидеться бы нам... Слушай, а если мне явиться в замок под видом старушки-нищенки? У Робина в отряде есть такие умельцы – и краденого коня перекрасят так, что хозяину назад продать сумеют, и человека хоть под старика, хоть под мавра, хоть под черта разрисуют...
- Ой, рисково это, - выдохнула Бетти, но в тёмных глазах уже заскакали озорные бесята: ведь это так здорово – снова провести всю замковую стражу! – А что тогда ждать? Давайте прямо сейчас всё и провернем? Времени мало...
– Можно и сейчас, – прикинула Уинни. – Ступай пока в "Зеленый рог", подожди меня, а я приведу кого надо... и займемся волшебным превращением!

НРПГ: совместно - Бабка Гульда и MitRana

Сообщение отредактировал MitRana - 12-01-2007, 20:46

[Рюдо >>>]

Джон уверенно шёл впереди ватаги, то и дело бросая незначительные на первый взгляд фразы. Вот только те кому он их говорил, воспринимали это как прямой приказ к действиям.
Заметив, что Эвелина напряжена, Джон попытался ласково улыбнуться. Получилось?
- Выше голову. Всё будет нормально.
Надеясь, что этими простыми словами, но искренними словами удалось подбодрить девушку, Малыш добавил
- Угу.



"Скарлет. Как я понимаю Робина!!!! Хосподи, неужели и я со стороны выгляжу таким охломоном?! Тяжело. Господи, дай мне сил. Господи....Мне и Робину. Всем нам. Спасибо тебе...Господи."
- Скарлет. Если ты собирался в открытую прийти и сказать, что "Дядя! А мы за Робином! Пустите пожалуйста!", то ты прав. Конечно. Всё-таки... Всё-таки мы идем не на прогулку. И идем раздельно. Каждый по себе. Вроде же уже объяснил. А если стрелок не может лук пронести мимо стражи в базарный день, Скарлет, хватит уже...

Джон мотнул головой, как бы отсекая предыдущая часть разговора.
- Палачом? И? Вот я выхожу на "подмостки". И что дальше? Я слушаю, друг. Предлагай. - и Джон проскрипел, явно передразнивая кого-то - "Топор или меч? Мечом дороже."

[Torvik >>>]

Нет он положительно перебрал эля, этот черноволосый великан!
- Если стрелок не может пронести лук! Джон! Ты спишь или свою наивность деревенскую демонстрируешь? Вот так на казнь они всех стрелков и будут приглашать! Проходите, мол, уважаемые, вот вам стрелы, вот вам наши солдаты в качестве мишеней. Ах, вы из леса? Для вас почётное место! Как раз рядом с Робином Бобином. Вот только ещё петелек понавешаем. Вы тут подождёте, пока мы управимся или вам отдельный столик? Да всех кто с луком, цеплять будут, если они не зайчики на полянке. А они нынче на зайчиков совсем не похожи. Скорее шериф злым волчарой смотрится после наших всех заморочек. Они тебе "спасибо" только скажут, коли ты сам к ним придёшь. Ах, как весело! Всю шайку на одном суку! Проснись, человек-гора. Шевели своим котелком. А палач на что? А кто в последний момент перережет верёвку и подаст сигнал стрелкам? Уж лучше это будешь ты, а не Гисборн собственной персоной. Да и кто посмеет возок палача обыскивать в день казни? Вот там и провезём оружие, а?
Скарлет почти бежал за несущимся что есть мочи другом, который кроме засевшей в голову цели по спасению главаря шайки не мог даже критически осмотреть свой якобы непогрешимый план.

[higf >>>]

Сапог шерифа ударил в ребра, и Робин задохнулся от боли. Слова Ральфа де Моллара чуть не утонули в удушливой волне, и даже пинок в плечо на фоне этого не очень почувствовался. Он промолчал, но потом, как только воздух прошел в легкие, выдавил из себя:
- А я вроде… и не рассуждал о законе… разве когда сэр Гай захотел… побеседовать.
Несмотря ни на что, губы искривила ироническая улыбка. Ну, убьют. И что?
Гисборн опустил руку на рукоять меча и медленно шагнул вперед.
- Много чести беседовать с тобой. Ты больше не будешь рассуждать!
Тихий шорох и скрежет. Клинок медленно выходит из ножен. Рыцаря вновь при виде стрелка охватило то бешенство, испытанное во время поединка, когда окружающее тонет в дымке, и остается только твоя цель.
Робин видел, что глаза его врага побелели. Было больно и страшно, несмотря на «и что». Оставалась надежда выжить, но атаман понимал, что главное – не сломаться. Эти все равно не пощадят, а отказаться внутренне от себя – худшая смерть, смерть души. Мятежник посмотрел мимо шерифа, будто игнорируя его, прямо в лицо неторопливо вытаскивающему меч Гисборну.

[Heires$ >>>]

Эвелина, не отрывая глаз от земли, робко улыбнулась словам Малыша Джона, он был такой большой и сильный, что невозможно было сомневаться в его словах.
Но тут они со Скарлетом принялись спорить, от чего девушка встрепенулась и с неожиданной смелостью и вызовом поглядела на обоих:
- Да как вам не стыдно?! Вы тут ещё подеритесь между собой, пока там Робина казнят! Не до ссор сейчас, надо вместе быть, как никогда... - на нежной юной коже лба появилась тонкая паутинка морщинок, Эви о чем-то напряженно думала, и вдруг решительно сжала кулачки, - А может... я как-нибудь стражу отвлечь попробую? Я смогу! Я же.. то есть мне.. говорили, что я хорошенькая, вдруг не откажут они в помощи девушке, которая травы из сумки рассыпала? Или ещё что придумать...
Эвелина всеми силами старалась не выдать дрожь и неуверенность, которая охватила всё тело девушки. Стоило только представить, что кто-то из стражников коснется её, как мужество мгновенно покидало Эви. Но ради всех этих людей и Робина, которые помогли ей в трудный час, не бросили на произвол судьбы, она была готова пойти на перекор самым главным своим страхам.

Сообщение отредактировал Heires$ - 14-01-2007, 1:21

[Мелетун >>>]

Лисичка, которая шла с Джоном, Скарлеттом и Эвелиной, услышав слова девушки, тут же подошла к ней и, взяв за локоть, произнесла:
- А я тебе помогу. Что-то еще полезное сделать я больше не могу. Мы с тобой всю шерифскую стражу зачаруем так, что наши молодцы смогут Робина вытащить. А вам ссориться не стоит, иначе наш капитан будет висеть на шесте посреди города. А мы кусать локти, что не помогли ему и проклинать себя всю оставшуюся жизнь. Так что успокойтесь и вперед, в Ноттингем. На помощь Робин Гуду, как некогда он приходил на помощь всем нам!

Сообщение отредактировал Ноэль - 16-01-2007, 13:43

[Torvik >>>]

от Рюдо
Джон уверенно шёл вперед, легко маневрируя в лесной чащобе. Под ноги предводитель не смотрел, поскольку лес уже давно был ему знакомым и понятным. Родным, где знаком каждый пенек, каждая кочка.
- Скарлет, поймы ты, наконе…
Внезапно Джон зашатался, замахал руками, пытаясь удержать равновесие. По инерции сделал пару шагов и рухнул во весь свой исполинский рост, обрывая тем самым все разговоры в отряде.
Малыш Джон пал.
Очень низко.

На миг наступившая тишина, позволила различить как командир, ещё даже не поднявшись с земли, процедил сквозь зубы: «Закопаю». Тело, привыкшее ко всяческим невзгодам, мгновенно заняло прежнее положение. Шаг назад, к огромному дереву через которое только что с лёгкостью перешагнул стрелок перед своим падением. Рука, подобно гигантскому молоту опустилась куда-то вниз, и раздался чёткий одинокий звук удара. Ещё миг, и стальная клешня «малыша» извлекает из под поваленного дерева какого-то пьянчужку. Тот ещё до конца не успел понять что он, где он, а главное за что ему только что дали по морде, но всё-таки многовековые инстинкты подсказывают ему, что сейчас лучше не выступать.

Холодная слепящая ярость медленно, словно палач, вступающий на эшафот, поднималась откуда-то из потаённых глубин души этого лесного человека. Наслаждаясь полным самоконтролем, Джон мысленно положил на полочку слова Лисички что бы вернуться к ним позднее. Затем, найдя шаткий баланс между пониманием что «так не правильно» и той звериной яростью, которая копилась в нем, набухала, словно чирей, и была готова вот-вот разнести его собственное «Я» вдребезги. С ужасом понимая, что чуть не сорвался на Скарлете, Джон притянул тщедушного человечка к себе за грудки и, словно эти слова были какой-то иглой через который умелый эскулап выпускает накопившийся гной, прошипел
- А ты кто такой?

Сообщение отредактировал Ноэль - 19-01-2007, 9:22

[higf >>>]

- Отворачиваешься, сволочь, смеешься? – шериф бурлил, как похлебка на очаге. – Недолго тебе осталось, скоро будешь болтаться на веревке!
Взгляд Робина и какое-то звук сбоку заставили сэра Ральфа повернуться и увидеть медленное движение Гисборна – так движется сильный, ловкий хищник, когда уверен, что у жертвы нет никакого выхода.
- Сэр Гай! Он умрет, но не сейчас!
Начальник гарнизона ничего не ответил, меч продолжил плавный путь наружу, будто завораживая приговоренного и невольного зрителя. Да, Ральф казался сейчас именно зрителем, лишним рядом с этими двоими… Впрочем, он сам так не думал, хотя на секунду шерифу ноттингемскому стало немного страшновато – казалось, рыцарь в эту минуту убьет всех, кто станет на пути к его цели, убьет – и не заметит, будто прихлопнул назойливую муху.
Но нет, что за бред, он не муха, а самый важный человек в графстве, а станет еще важнее, когда доставит принцу Джону знаменитого разбойника. Что ему тогда жалкое графство?
Мысли промелькнули очень быстро, и шериф, поняв, что пора действовать, крикнул:
- Остановитесь, сэр Гай, это приказ! Ваш меч слишком хорош для бандита и убийцы, пеньковое украшение ему будет больше к лицу! Да стойте же!!
Нет, ему, шерифу, показалось, в глазах Гисборна, почти неживых, посмотревших на спутника, не мелькало презрение и жажда убийства. Как кто-то, тем более подчиненный, может так думать о нем, славном сэре Ральфе де Молларе? Глупости какие…
Робин Гуд наблюдал за этой сценой, закусив губу, и лицо его казалось бесстрастным. Гордость – последнее, что заставляет держаться даже тогда, когда нет и надежды. Не всегда та умирает последней… Впрочем, надежда, хоть и слабая, у него оставалась – уж не раз ведь выручали лесные стрелки своих людей. Эх, будь развязаны руки, а в них – хоть нож! Можно было бы, по крайней мере, умереть с оружием, в бою.
В какой-то миг Робин подумал, что рыцарь прикончит сперва шерифа, потом его, но нет – сэр Гай остановился, его взгляд снова стал почти нормальным.
- Спасибо за совет, сэр Ральф, - рыцарь не помянул приказ. – Да, он слишком хорош для моего меча. Право, сарацинский кол пошел бы подлецу больше.
Меч вернулся в ножны.
- Не хочешь ли ты раскаяться? – спросил де Моллар у разбойника спокойнее. Вспышка чувств чуть остудила его. – И призвать мятежников сложить оружие. Возможно, тогда я обращусь к нашему всемилостивому принцу Джону и попрошу подарить тебе жизнь.
По лицу Гисборна скользнула презрительно-скептическая улыбка, а Робин Гуд молчал, а что он мог им сказать? Ответ был ясен и так.
- Значит, нет, - зло усмехнулся шериф. – Надеюсь, после дыбы ты передумаешь.
Это было страшно. Очень страшно, куда более, чем смерть. Мало кто после пыток не становился калекой – вывернутые суставы, отбитые внутренности – казнь пережить куда легче, чем дни мучений. Что-то дрогнуло в душе. Нет, если начать сомневаться. Нельзя допускать сомнений. И никаких вариантов. Нет – и точка.
Стрелок нашел в себе силы глянуть в угол, где скрылись крысы, вспомнить недавний их визит и молча улыбнуться, отрицательно покачав головой.
- Что ж, пойдемте, сэр Гай, у саксов вообще, а у этих вилланов особенно совершенно нет мозгов, потому они и должны трудиться на нас. А за тобой придут. Оказывается, ты жалок, знаменитый разбойник.
Повернувшись, де Моллар величаво покинул камеру. Гисборн задержался.
- Может, мой меч и слишком хорош для тебя, - произнес он, - но только меч.
Сапог Гая, гораздо более сильно и умело, чем нога шерифа, врезался в солнечное сплетение пленника – чтоб не убить, но вызвать дикую боль. Когда невольно скорчившийся пленник через минуту обмяк, рыцарь наклонился над ним и добавил:
- И только с острия. Ты больше не будешь нарушать закон и тревожить порядок в графстве!
Клинок снова выдвинулся из ножен и рукоять ударила чуть выше виска атамана. Он потерял сознание, и Гисборн быстрым шагом покинул камеру, оставляя тюремщику ее запереть, и догнал на ступеньках шерифа.
- Надеюсь, вы не убили, его, сэр Гай? – капризно-надменно спросил тот.
- Нет, сэр Ральф, только проучил. Вы действительно хотите его пытать?
- Подарок должен достаться принцу Джону если не в новенькой упаковке, то, по крайней мере, в товарном виде. Я хочу показать ему знаменитого разбойника, а не кусок мяса.
- А именно в таком виде он и был бы безопасен.
- Довольно споров, я принял решение! Но попугать его стоило.
- Кстати, - мелькнула мысль у начальника гарнизона, - не думаете ли вы, лорд шериф, что стоит распустить слух о пытках и казни среди людей. Это отвлечет друзей мятежника от наших истинных намерений и заставит шевелиться. Они полезут его выручать побыстрее, и попадутся!
- Да, мне пришла в голову эта мысль, и я как раз собирался отдать такой приказ, - пробурчал Ральф. Почему бы не присвоить хорошую идею?
«Как же, додумался б ты», - подумал Гисборн, и они пошли дальше, обсуждая план действий.

[Torvik >>>]

- Я, э.. - промямлил человечишко с кривыми зубами, извлечённый Джоном как будто из воздуха, - Я - Щенди. Щеннди Хорёк, если будет угодно ващим благородьям.
- Благородиям! Ха-ха-ха! - заржали разбойники, тут же подтянувшиеся к поваленному дереву, возле которого и завязался диалог. Человечек перевёл взгляд с Джона на прочих, немного, видимо у успокоился и, указав взглядом на широкую длань схватившего его разбойника, прошамкал:
- Ты пущти, а? Чай, не сбёгну. Чёй надо-ть?
- Ты откуда идёшь-то, Щенди? - спросил Скарлет, отводя руку Джона, дабы тот слегка ослабил хватку и отпустил встречного на грешную землю.
- Не Щенди, а Щенди, - произнёс, отряхиваясь, Хорёк, но, покосившись на могучую фигуру Малыша, всё же добавил, - Откуда, откуда. Вона замок тама есть. Али не знаете?
- Замок? А не врёшь? - спросил Скарлет таким тоном, что и идиоту стало бы понятно, что над ним попросту издеваются. Нищий, а, судя по тряпью, никем иным тот не был, дабы не показать себя совсем уж лгуном и в конце концов отделаться от этой банды обросших щетиной лесных мужланов, сделал серьёзное лицо и произнёс, переводя взгляд с одного лица на другое:
- Да вот те бог! Там ещё вещать утрощ будуть. Какого-то разбойника что-ли. Ваш небощ?
И Хорёк уже смело воззрился на Джо и Скарлета, язвительно усмехаясь.
- А вот это уже не твоё дело, ясно? - Скарлет зашёл за спину пленнику и, хитро подмигивая Джону, произнёс, - Уж больно много он знает, а? Может, его и оставить тут где-нибудь, на суку, а?
- Да я ващ и не встречаль и не знаю-сь, кто вы и щто... И ваще... - Хорёк немного побледнел и попытался юркнуть куда-то в сторону от разбойников.

Сообщение отредактировал Ноэль - 22-01-2007, 16:42

[higf >>>]

(Father Monk, и только он)

Гисборн отнял руку от затянувшейся царапины на лице, которая до сих пор оставалась алым напоминанием о Робин Гуде, вызывавшая в рыцаре смешанные чувства ярости, ненависти и удовлетворения.
Однако напыщенное ослоумие шерифа заставляло Гая внутренне разрывать де Моллара на жирные и такие же недалекие куски.
- Милорд? – робко поинтересовался Эдильен, когда Гисборн вернулся в свои покои. Оруженосец начищал сапоги и тут же соскочил с кресла, дабы поприветствовать своего сеньора. – Вы одержали сегодня великую…
Заметив взгляд капитана, Тодд быстро прикусил свой язык, нервно сглатывая неродившиеся слова.
- Ты считаешь, что победа над разбойником может считаться великой? – медленно произнес Гисборн, надвигаясь на оруженосца.
- Я… нет, то есть… он наводил страх на… - Эдильен смешался, опуская взгляд на сапоги, которые до сих пор держал в своих руках.
Гай фыркнул, выражая свое презрение к персоне Тодда, отвернулся от юноши и остановился у окна, выглядывая во двор.
- Они ведь все сюда придут, вся шайка. Будут спасать своего… лидера.
- Я думал, все разбегутся, как…
- Ты туп, как… - «Как шериф», хотел сказать Гай, но сдержался. – Ты туп, Тодд. Без Робина от его шайки останется мокрое место, и для того, чтобы это осознать, у них хватает мозгов. Они придут.
Гисборн повернулся к юноше и ткнул в его сторону пальцем:
- Это будет моментом, когда я их всех поймаю. Моим моментом, когда от этой банды останутся только песни.
- Но ведь они понимают, что вы их ждете, значит… - Эдильен неопределенно пожал плечами. – То есть, они ведь вилланы…
- Как ты правильно заметил, Тодд, они наводили страх на округу в течение долгого времени. Ключом был, конечно же, Робин, - задумчиво заговорил Гисборн, прохаживаясь по комнате. – Уничтожение главаря позволило бы навсегда обезопасить страну от этой шайки, но кое-кто жаждет показать себя хозяином положения, не задумываясь о последствиях. И приходится играть по его правилам…
Рыцарь навис над столом, опершись на него ладонями. Затем постучал костяшками пальцев по столешнице, снова выпрямился.
- Если эти вилланы окажутся достаточно умными, нам не нужно будет беспокоиться о том, как бы там сохранить шкуру Робина за решеткой, в то самое время когда мы можем попросту проткнуть его мечом, навсегда упокоив «гордый дух»… И если бы я следовал твоим рассуждениям, Тодд, то до сих пор бы начищал сапоги, а не был капитаном стражи, - неожиданно резко закончил начальник гарнизона, вновь разворачиваясь к оруженосцу, который поспешно потупил взгляд. – Я исхожу из худшего, которое и так, по воле нашего дорогого шерифа, наступило. Я исхожу из того, что завтра вся площадь будет оккупирована сочувствующими этому выродку вилланами, а в каждом втором крестьянине вижу его подельников.
Гисборн поднял руку, заставляя Тодда замолчать, и тот захлопнул рот.
- Во-первых, мы видели его товарищей, - медленно, взвешивая слова, произнес рыцарь. – Мы видели основных ее участников, когда они покидали ворота нашего гостеприимного замка. Мне не надо угадывать, чтобы назвать их имена: здоровяк Джон, юркий Скарлетт и, очевидно, этот лучник Крис, если молва идет верная. Насколько мне известно со слов стражи, вся троица маскировалась под торгашей. Если это так, единственным местом, где бы они не вызывали подозрений, могла бы быть кухня. Допроси всех кухарок о торговцах крупных размеров, посещавших кухню. Я надеюсь, не стоит уточнять, что нужно расспрашивать о тех, кто был перед самой тревогой?
Эдильен поспешно закивал головой.
- Что с Малькольмом?
- Жив, - отозвался Тодд. – Ранен, но жив. К утру будет на ногах, рана несерьезная.
Гисборн поморщился, отвернулся:
- Придется назначать Ричарда командующим…
- Я…
- Он будет командовать охраной Робина из Локсли. И если главарь куда-либо денется, я приговорю Уайта к смерти.
Тодд вновь захлопнул рот. Слова о смерти Гай произнес будничным и слегка погруженным в себя голосом, но неприятный холодок, словно ледяная струйка, пробежал по спине оруженосца, когда он понял, что рыцарь не шутит. Сегодня с поединком меж капитаном и Робином шутки кончились.
- Я хочу, чтобы на каждой крыше были лучники, если Робина будут показывать народу. На каждой, Тодд. А еще лучше – два лучника. Здания и тем более крыши для вилланов закрыты. Меж разбойником и народом должен быть пустырь в сотню шагов. Кто осмелится подойти ближе – стрелять.
- Я хотел вам напомнить о том случае с деньгами…
Гисборн вновь поднял руку:
- Страже выдать повязки на руки с гербом шерифа. Если кто-либо из стражников без повязки будет проситься внутрь замка – без расспросов арестовывать и обезоруживать. На всех стратегических местах поставить посты, знакомые друг с другом в лицо. В тюрьму никого не пускать – ни знакомых, ни друзей, ни торговцев… ни девушек! Вход разрешен только мне и шерифу.
- А леди Мэриан?
Рыцарь странно изменился в лице и отвернулся, чуть опустив голову:
- Только мне и шерифу! – глухо повторил он.
- Вы и вправду думаете…
Гай Гисборн повернулся к оруженосцу, подошел и сжал его плечо своей рукой. Эдильен медленно охнул, когда хватка стала причинять боль.
- Я – капитан стражи. И будь я проклят, если упущу Робина из-под самого своего носа. Только через мой труп.

[MjavTheGray >>>]

Ну и чего ради мы так несёмся навстречу смерти? Хорошо Малышу Джону - он и умирать будет, а двух-трёх солдат с собой на тот свет заберёт. Он вон какой - несокрушимый!

И как раз в этот момент, прервав мысли Криса, несокрушимый Джон и рухнул наземь - аж земля загудела. Или это только показалось Крису?

А, будь что будет. Без Робина все равно не жить никому в Шервуде. Или отобъём его, или умрём вместе. Ведь так? - спросил юноша сам себя.

Внутренний голос не преминул ответить ехидно: Ага, точно. Вот только скорее случится второе, а не первое.

Тем временем, как обратил вдруг внимание весь ушедший в горестные мысли Крис, Малыш Джон уже успел изловить кого-то. И был этот кто-то... гадок. Другого слова не подбёрёшь.

[Torvik >>>]

с Рюдо
- Имени случаем не знаешь? - бросил Джон мимоходом.
- А как же! Кто яво не знаить? Лишь глухой да безухий. По всему городу только и трезвонят, что мол, "Робин-Бобин Барабек скушал сорок человек".
Нищий мерзко засмеясля и Джона обдал гнилостный запах врерашних щей изо рта Хорька.
- Ну и сапашок от вас, любейзнейший.
Наверное, у Хорька выбито два зуба. Когда очнется - пересчетает.
Джон оглянулся на своих
- Все слышали?
- Слышали. Зубовный скрежет. И видели. Вот только что это нам говорит? Мне кажется, что надо что-то решить, а не то опоздаем к шапочному разбору. Ну как Джон, вон, за холмом как раз домик палача. Уж без него там никак не обойдутся. Мы ещё можем успеть застать его. Ты идёшь или бороды жалко, а?
И Скарлет, ехидно усмехнувшись, указал Малышу сперва на дорогу, а потом в ту сторону, где, по его предположениям, находился дом, в коем проживал городской палач, известный бука и живодёр.

Пройдя ещё немного в полном молчание, Джон резко остановился и оглядел всю шайку свежим взглядом.
- Теперь будем думать. Скарлет вот предлагает мне пойти как палачом. Выйти на помост. И...наверное, он думает что там будет стоять два стражника, и мы их всех перебьем. Лично мне кажется, что стражников будет не два. И даже не два десятка. И что если я буду палачом стоять там, это мало что изменит. Мало разницы пущу ли я стрелу с крыши в палача и в десяток других, или буду стоять там без лука. Хотя махать секирой вроде умею. Так что тоже в этом есть резон.
Джон улыбнулся, уже мысленно видя себя истыканым стрелами стражи.
- Тут два пути. Или мы отбиваем Робина уже на эшафоте. а может всё-таки народ нам поможет, а не будет как скот стоять в загоне шерифа. или пытаемся когда его будут из темницы на эшафот везди. В сам замок - шансов нет. Когда везут - легче потому что стражи всё-таки поменьше. Да и двигаются они. Внимание сбивает. а в чем повезут? Да хоть прикуют к телеге. Вырубить-то дело плёвое. Но с другой стороны и самим голову в петлю совать не хочется. по дороге из тюрьмы уж не знаю.. соломой. ветошью моченной. Дым. Стрелы. Город уже почти родной -Джон хмыкнул и погладил свою бороду, которая ещё не окончательно востановилась после предыдущего похода. - Что мыслите, вольный люд?
- Когда в пути - народ не поднимем. Только на себя и надёжа. А тут... Площадь полна, а как Робин их зажечь сумеет - так сами знаете, - добавил в противовес к мыслям Джона Скарлет.
Джон не стал повторять про дым, который мог бы скрыть их от глаз хоть стражей, хоть бесов, хоть самого Сатаны. Спокойно скользя взглядом по лицам товарищей, он ждал их решения. Малыш верил в Робина. Но его детство осталось далеко позади, и слишком хорошо стрелок знал ту толпу, которую так наивно надеялся поднять Скарлет на востание. Джон ждал решения остальных. В конце концов речь шла не только о командире, но и о их собственных жизнях

Сообщение отредактировал Torvik - 29-01-2007, 8:20

[Мелетун >>>]

- Джон, если по дороге отбивать будем, то сейчас придется быстро продумывать план. Ведь нельзя просто с наскоку брать телегу. Да и времени все это организовать сколько понадобится. Можем и не успеть. А на площади мы и с оружием затеряемся после того, как проникнем в город и провезем то, что понадобится. Да и народ должен помочь. Я думаю, многие из деревень пришли поглазеть на казнь. Но есть вот у людей свойство забывать о добре, оказанном им ранее. Вы думаете, народ поднимется против шерифа и брата короля? Ведь это грозит висельницами не только нам, с возможностью чего практически все из нас уже смерились, но и народу, который, в противовес тому что говорят, думать умеет... Но думаю, все же стоит попробовать отбить нашего командира на площади! Ибо страже будет мешать народ, а мы в нем наоборот сумеем раствориться! - сказала свое слово Кэт.

Сообщение отредактировал Мелетун - 29-01-2007, 9:03

[MjavTheGray >>>]

-А может быть... - голос у Криса вдруг сорвался на цыплячий писк. Он прокашлялся, и поскорее продолжил, - может быть, нам стоит перехитрить шерифа? Можно сделать так, чтобы стража решила, что мы собираемся напасть на палача, и будет ждать нас там, а мы... - он глуповато улыбнулся - мы будем на площади. Нужто только, чтобы несколько человек мелькали неподалёку от домика палача!

Сообщение отредактировал MjavTheGray - 29-01-2007, 13:24

[Heires$ >>>]

"Как же страшно-то!" - Только и билось в голове у Эвелины, и каких огромных трудов стоило не показывать этого, уж тут не до мыслей было. Но разговор друзей заставил её сказать и своё мнение:
- Каждый человек, ежели с ним наедине поговорить, умен и способен на поступок, но когда на площади стоит толпа... Хоть и состоит она из таких вот людей, но вместе они не смогут действовать как один. Слишком малы шансы, что они поднимутся нам на помощь, а ещё меньше, что если и захотят помочь, то не затопчут в суматохе друг друга, и что Робина сможем мы выручить среди всей этой неразберихи. - Эвелина старалась говорить спокойно и рассудительно, как взрослая женщина, а не как испуганная маленькая девочка, - И стоит ли нам так рисковать жизнью Робина, чтоб пред палачом он уже предстал? У нас ведь будет только один шанс, а вот если мы попытаемся перехватить его по дороге, то в случае неудачи у нас останется надежда спасти его на площади! Только вот шум поднимется, если наш атаман на казнь не прибудет, тогда нам из города будет не выбраться...
Девушка сама не ожидала от себя такой разговорчивости, но мысли уже захватили юную Эви и она не могла остановиться, хотя не знала дело говорит, или же полную бессмыслицу.
- А что если нам как-то Робина по дороге перехватить и вместо него посадить в повозку кого-то из стражников? Чтобы не узнали можно хоть мешок на голову надеть, будто так и положено! Вы ребята, - девушка кивнула на вольных стрелков, - можете в стражников переодеться, чтобы лже-пленника доставить. А пока обман не раскроется, остальные смогут из города спокойно выбраться...

[Рюдо >>>]

Выслушав все мнения, Джон подвел черту.
- Значит так.
Что собственно значит?
- Значит так. Делать дело будем как и предложенно.
Джон неторопливо почесался, тем самым выгадывая время.
- Эвелин дело говорит. Скарлет тоже кое в чем прав. Значит и будем делать и так и так. Часть пойдет палачом заниматься, а часть стало быть в город. Те, кто пойдет к палачу должны будут его скрутить. Повозку забрать. На ней можно и скарб наш..хе..не хитрый провести. Как повезут Робина и так понятно. Вон там между лавкой скорняка и портняжки есть небольшой такой проулочек, по которому они двинутся. Стало быть поджечь там туже телегу с сеном или ещё с чем. Да смести в пожарище стражу. Там-то за неразберихой да в тесном пространстве ей несладко будет. Если отбили - хорошо. Ноги в руки и чесать обратно. Не дай бог не вышло... Так у нас уже будет и палач наш. И стрелки по крышам. Второй шанс стало быть будет. Я так мыслю.

[бабка Гульда >>>]

Все слушали Джона, никто не обратил внимания на маленькую старушку, что подковыляла, опираясь на посох, ближе к компании. Разве что Джон чуть понизил голос на последних фразах, чтоб нищенка не услышала.
А что женщина была нищенкой, в том не было сомнения: залатаный плащ с наброшенным на голову капюшоном, смиренная поза...
Кто-то из стрелков, сжалившись, полез было в кошель. Но тут женщина засмеялась молодым, звонким смехом:
– Я это, я! Не узнали?..
Женщина подняла голову. Если бы не знакомый голос, все вздрогнули бы: такое отвратительное и вызывающее жалость лицо обернулось к ним. Под седыми прядями – страшный багровый ожог...
– На пожаре меня так разукрасило, добрые господа! – старческим голосом захныкала нищенка. – Погорели мы о прошлый Михайлов день. Семья вся с тех пор в наймах по чужим дворам, а я по свету брожу, чтоб лишним ртом не быть...
И деловито продолжила знакомым голосом Уинни:
– Здорово, да? У Бетти просто золотые руки... да, Крис, она тебе привет передает, говорит, соскучилась... Плащ и вот эти патлы седые мы с ней нашли в "Зеленом роге". Хозяйка там совсем плоха, но как услыхала, что Робин в беде, в первый раз про свою тоску позабыла... Теперь Бетти проведет меня в замок. Вот увидите: если кто нам и поможет, так только Мэриан. И я уж расстараюсь, поговорю с нею.

[Переплетчица >>>]

Без помощи Бетти пришлось провозиться дольше, чем Мэриан предполагала сначала. Но она справилась. Тяжелые пряди волос были уложены вокруг головы и заколоты шпильками с жемчужинками. Расправлен тяжелый бархат темно-зеленого платья (из-за того, что верной служанки не было рядом, а никого другого Мэриан видеть не хотела, боясь растерять остатки самообладания, платье пришлось подбирать такое, что б справиться с застежками самостоятельно). Но, бросив взгляд в зеркало, Мэриан убедилась, что выбор сделан правильно. Глубокий и благородный цвет бархата скрыл бледность, придав облику одухотворенную благородность. Высокий воротник прятал бешено бьющуюся жилку на шее. Нет, так не годится! Взять себя в руки, успокоится…
Вздох-выдох… придирчивый взгляд. Ах, ну как жаль что Уинни нет рядом! Рядом с ней так легко быть храброй. Уж она б придумала б что делать! Но что толку мечтать о несбыточном? Мэриан сейчас одна и надо принять этот факт как должное.
Что не так? Улыбка, вначале выглядевшая как непонятная гримаса, с десятого раза вышла уже нормальной. Разве что чуть высокомерной (только так Мэриан удалось замаскировать тревогу) но это даже к лучшему. А вот взгляд как у загнанной лани, куда ж это годится? Вздернуть подбородочек, улыбнуться, взмахнуть ресницами….
Лишь спустя несколько минут Мэриан поняла, что невольно копирует покойную мачеху. Ну, что ж, у той было чему поучится в обращении с мужчинами, так пусть хоть однажды ее искусство послужит нужному делу.
Вытереть ладони платком и слегка их припудрить, иначе останутся некрасивые отпечатки влажных пальцев на бархате. Поправить волосы. Взять резной веер, что б занять руки. И верить в себя.
« Кто такой Робин? Ах, тот разбойник… Знатной леди не к лицу думать о каких-то там презренных разбойниках…. И только попробуйте его тронуть!!!»
Интересно, дверь заперта или кого-то из стражи поставили за ней приглядывать? Оказалось, что открыта.
Мэриан вышла из своей комнаты и спокойно направилась по коридору в зал, не обращая внимания ни на кого вокруг. Шагнувшего было к ней стражника остановил ее холодный взгляд и холодный повелительный голос:
-Я хочу видеть своего отца. Где он?
Несколько мгновений длилась дуэль взглядов. Мэриан раздраженно хлопнула веером по ладони, чуть выгнула бровь, глядя в глаза мужчины, и… поняла, что первую схватку она выиграла.
Он молча поднял руку, указывая пальцем нужное направление. Мысли было неспешны и спокойны, шаги легки. На встречавшихся ей людей Мэриан обращала внимание не больше, чем на вьющихся вокруг огня мотыльков.
Сейчас ее интересовал только один человек:
-Отец. Я хотела б поговорить с тобой.

[бабка Гульда >>>]

(вместе с Рюдо)

Малыш Джон нахмурился и поинтересовался:
- Ну и за каким лешим тебе в замок-то тащиться?
– Поговорить с Мэриан, – твердо сказала Уинни. – Она может помочь нам, как никто. Бетти сейчас на подозрении, она не может говорить с хозяйкой, но никто не запретит дочери шерифа ноттингемского раздавать милостыню нищим. Это богоспасительное дело, Мэриан делает это каждый день.
- И как она может помочь?
Джон был настроен крайне скептически.
– Прежде всего – узнать как можно больше о Робине. Где его держат, когда будет казнь... – Тут голос Уинни дрогнул. – Пытали ли его... Нет, это не пустяк! Мы должны знать, сможет ли Робин сам уходить от погони – или вам, парни, придется его нести...
Чуть поколебавшись, Уиннифрид добавила:
– Есть у меня и другая надежда. Мэриан с детства знает в замке каждую щель: нет лазутчика пронырливее, чем ребенок. И ее очень любят старые слуги – те, кто ее еще в детстве на руках носил. Она решительна и умна. Она наверняка придумает, чем нам помочь! Просто глупо упустить такого союзника!

[Father Monk >>>]

Гай Гисборн

Волосы были вымыты и уложены назад, царапина превратилась в багровую полосу поперек лица, медленно клокочущая ненависть внутри затушена ведром спокойствия...
Гисборн шел по коридору, положа одну руку на эфес своего меча, а второй, сжатой в кулак, размахивая в такт своим шагам. Солдаты, явно увеличившиеся в своем количестве за последний день на постах, отдавали честь и уважительно глядели в след своему капитану. Малькольм, поднявшийся с койки лекаря раньше утра и стоявший на галерее неподалеку от покоев шерифа, склонил голову, болезненно поморщившись. Гай не кивнул, прошел мимо. Сейчас его не интересовали те, кто позволил разбойнику утянуть за собой на тот свет почти десяток ноттингемских стражей.
Но Гисборн был опытным капитаном. И чувствовал, скорее интуитивно, волны неуверенности, исходившие от Ричарда Уайта. Юношу нужно было занять делом, достойным его ума, дабы искоренить время на размышления о жизни. Малькольм в этом отношении был более надежным - он не задавал ни себе, ни окружающим вопросов.
Дверь в покои шерифа притворилась, когда из-за поворота шагнул рыцарь, заметивший это движение и мысленно возблагодаривший Бога, что шериф, этот идиот, у себя в покоях. Следовало спросить его планы насчет дня и разбойника, о казни и прочих вещах, что следовало всегда держать у себя в голове. Гисборн будто чувствовал, как темная волна разбойников подползает к стенам Ноттингема, ища слабое звено в бреши стражи. Но и их ждет сюрприз вроде переодетых горожанами стражников - лучшие из тех, кого мог найти и отобрать капитан, вроде Лесли, - и арбалетчиков на крышах, закрытых проходов в замок не только для обычного люда, но и для торговцев и челяди, а уж тем более - в темницу...
Мысль еще текла в голове Гисборна, когда он, без стука, толкнул дверь и вошел в помещение, чуть не сбив с ног стоявшую перед ним Мэриан. Девушка обернулась, закончив свою фразу, и Гай почувствовал, как что-то сжимается у него внутри, когда ее взгляд встретился с глазами рыцаря.
- Леди... Мэриан, - как-то хрипло проговорил Гисборн, тут же склоняя голову, пряча лицо с царапиной и свой взгляд, в котором лед потеплел и пошел радужными пятнами... - Прости, я не знал, что Вы здесь...
Он попятился, ища рукой ручку двери и пытаясь закрыть ее прежде, чем девушка успеет что-либо ответить.

[Рюдо >>>]

А где-то кричала кукушка.

- Скарлет! Возьмешь Быка и ещё человек пять-шесть и с ними к палачу. Будем делать два дела сразу. Авось и быстрее управимся. Я и остальные пойдут в городе Робина отбивать да почву прощупывать. Нычки готовить. Стало быть план таков...

И Джон детально объяснил собравшимся, что он планирует разделить шайку на две части. Поскольку все предложения так или иначе разумны, то Скарлет и примерно одна треть стрелков пойдут реализовывать план с палачом, а он сам пойдет с остальными в город. Там они подготовят всё-необходимое для того, что бы отбить Робина по дороге к месту казни. Стало быть "палач", провозит в город луки на телеге. Стрелки их в городе разбирают. Он с ребятами пытается отбить Робина. Если удалось , то остальные мешают погоне-сами уходят. Если нет, то уже дают бой на площади.
И всё это зависит от информации которую добудет Уиннифрид.

- Надеюсь, что добудет...

Закончил свою речь Джон.

[higf >>>]

Шериф услышал стук и голос Мэриан. Что ей, интересно, надо. Чего-то просить? Или за кого-то? Гнев вспыхнул с новой силой. Довольно заступаться за челядь и вообще не пойми кого! Пусть она наполовину саксонка, но все же его дочь и должна вести себя так, как приличествует положению отца. Возможно, она это поймет! Нет, точно надо поговорить.
Он был одет, поэтому сразу вышел из комнаты, и увидел девушку и Гисборна у двери.
- Подождите немного, сэр Гай, мне надо поговорить со своей дочерью.
Дождавшись, когда дверь за рыцарем закрылась, де Моллар довольно холодно спросил:
- Что ты хотела, Мэриан? – он отметил, что она одета, как будто на прием.

[Torvik >>>]

- Лады, - Скардет кивнул и Ронни Бык и ещё несколько человек зашагали за ним по направлению к небольшому домику, где и проживал штатный городской палач, известный брюзга и анахорет. Вот и на этот раз разбойники прежде чем увидеть его лысую голову из-за кустов, услышали громкое басовитое ворчание её обладателя, который, судя по всему, был совсем даже не в восторге от перспективы ни свет ни заря тащиться в замок с целью вздёргивания на верёвку очередного неугодного шерифу виллана.
- Урод! - красноречиво отзывался о власть имущих палач, - До праздника подождать не мог. Ему плевать, а у меня пчёлы рояться. Робина, видите ли вешать! Да Робин, небось, сидит себе в лесу и животик надрывает над его светлостью. А какой-то слабый умом подмастерье теперь познакомится с пеньковым галстуком, так как его милости почудилось, что это сам великий Робин из Шервудского леса!
Палач положил в возок свой наряд, верёвку, орудия для пыток, хотя чувствовал, что они и не пригодятся сегодня, так как предполагалось побыстрее вздёрнуть известного бунтаря, а о пытках разговора не было. Но, отчего бы не взять? Мысль шерифа так же быстра и непостоянна, как погода весной.
Скарлет даже улыбнулся, слушая, как палач рассуждает о предстоящей казни. Он не хотел убивать палача. Стоит ли? Назначат нового. Оглушить, связать - это да. Пускай полежит денёк в теньке, пока его пчёлы не доберутся до хозяина.

[Переплетчица >>>]

То, что отец может быть и не один Мэриан в голову не приходило. Но это каким-то странным образом только подкрепило ее решение идти до конца.
-Сэр Гисборн.... – Опустила ресницы Мэриан. – В голове бешено метались мысли. Гай Гисборн мог бы очень помочь…. Но захочет ли? Конечно, нет и даже смешно думать об этом. Он ненавидит Робина и ни за что на свете не отступит от своих убеждений. Наверняка Робин жив только потому, что отец что-то затеял. Будь воля капитана, плененный разбойник уже был бы мертв! Но нельзя слишком отталкивать этого человека: его присутствие делает побег разбойника почти невозможным. Зато если удастся отвлечь внимание Гисборна – это поможет. И она найдет, чем его отвлечь.
«Гай» - произнесла она одними губами.
И отвернулась, предоставив капитану самому гадать, показалось ли ему это мгновение и столкновение взглядов.
Мэриан как будто смотрела со стороны и не узнавала себя в этой уверенной, спокойной и целеустремленной девушке в зеленом платье, которую привыкла видеть в зеркале.
- Подождите немного, сэр Гай, мне надо поговорить со своей дочерью. – Произнес отец, заходя в комнату.
Мэриан, уже не глядя на Гисборна, разглядывала гобелен, украшающий противоположную стену. За спиной хлопнула закрывшаяся дверь.
- Что ты хотела, Мэриан?
По его тону девушка определила, что отец зол. Даже не зол, а в дурном расположении духа. Значит никаких просьб. И никаких прямых извинений, отец наверняка расценит это как слабость.