Курс на бухту Барахту, или Свистать всех наверх!

Тем временем дельфин плясал прямо по курсу шхуны.
-- Эй, Фидо! Откликнись! С тобой разговариваю, лохань пьяная!
Довольно нахально со стороны какого-то дельфина звать гордую пиратскую шхуну пуделиной кличкой. Но Илларион давно уже следовал за пиратским судном по морям и океанам и обращался с "Фиг догонишь!" весьма фамильярно.
-- Эй ты, поленница плавучая! Прямо по курсу -- торговый караван с хорошим конвоем. Два фрегата по двести пушек! А ведь твоя пьянь сейчас может и полезть на фрегаты, а?

- И это мне говорит килька, которую еще не успели подать к столу? – проворчал ФиДо, которого отвлекли от приятной мысли, от мысли о дальних экзотических странах, где богатые прогулочные лодочки так и шныряют туда-сюда, туда-сюда.
- Торговый караван? – переспросил он и совсем тихо отметил про себя. – Как бы не нарваться на неприятности. Сильная охрана, могут еще и поранить.
ФиДо очень любил торговые караваны, но еще больше он любил себя и свою жизнь. А еще он был немного трусоват. Совсем капельку, но из-за гордости он не мог признаться в этом даже себе.
- Как торговый караван? А у меня палуба не прибрана, трюмы всякой гадости полны. Да и команда не напоена и не накормлена. Нет уж, как-нибудь в другой раз мы с ним пересечемся и уж я тогда покажу этим толстосумам, этим врагам мирового… - он не стал договаривать обличительную фразу, так как перед ним встал другой вопрос. – А куда же мне тогда плыть?

-- Увались на зюйд, -- со знанием дела подсказал Илларион. -- Ветер поможет... твои уроды паруса еще не поставили, так ты зарифленными ветер лови, мачтами лови, старайся, не то фрегаты сделают из тебя набор деталей для дюжины спасательных плотов!
-- Ну, что ты влез? -- недовольно хмыкнула акула. -- Перестрелка -- это весело. После нее трупы за борт кидают... красота!
Не обращая внимания на прожорливую спутницу, дельфин продолжал деловито:
-- В двух кабельтовых на зюйд тебя подхватит течение. Ты ему не мешай, оно тебя притащит к Финиковому архипелагу... аккурат в бухту Барахту попадешь, как пуля Деда Мушкета -- в чайку...
И вспомнив некоторые особенности именно этой шхуны, добавил небрежно:
-- Это тот самый остров, где туземцы знаменитую кактусовку гонят...

- Он мне за эту чайку еще ответит. Разводит, понимаешь тут антисанитарию, - опять начал бурчать ФиДо, да так сильно, что даже вода у бортов вспенилась. А вот последняя фраза Иллариона ему понравилась.
- Мне один корабль рассказывал, кстати, покойник, что не обмыв палубу кактусовым самогоном не можешь считаться настоящим пиратским кораблем. Ах, это кактусовка! Ее, по легенде, делают только настоящие шаманы, прошедшие обряды Брожения и Настаивания.
Пока он говорил, ФиДо аккуратненько, что бы пираты ничего не заподозрили, стал поворачивать на зюйд. Ох уж он устроит им веселенькую прогулочку к Финиковому архипелагу! А наличие попутного течения еще больше обрадовало ФиДо, ведь так приятно когда тебя омывает…кхе-кхе. (Детям до восемнадцати подобные мысли читать нельзя!)
- Наш ФиДо вперед плывет,
В архипелаге остановка! – напевал он.

Рик, увидев, что мисс Бамбино погружается в воду отнюдь не как воздушное создание, а скорее следуя Путём Топора, рванулся к ней, и прислонил к ближайшей бочке, так чтобы голова принцессы была над водой. Авось очухается вскоре. А то, чтобы в море тонули, Рик слышал, конечно, да и видел на недавнем примере капитана, а вот чтоб в трюме! Неправильно это.
А затем, словно несчастная обезьянка перед удавом, Рик был загипнотизирован движением половника в руках кока. В ответ на вопрос последнего Рик попытался закивать головой. Ведь это был вопрос, напрямую касающийся его выживания – об обеде, который будучи съеденным вполне мог доставить дополнительную незапланированную порцию в лице почившего юнги на ужин следовавшей за шхуной акуле. Сложная фигура, получившаяся из-за комбинации слежения за половником и нескольких кивков была несколько неоднозначна, поэтому Рик незамедлительно чуть ли не срывающимся голосом выкрикнул – подносы! Несу подносы! – Втайне он, конечно, надеялся, что возможно... при самом благоприятном стечении обстоятельств удастся «поскользнуться», или упасть, или ... в общем, совершенно «случайно», уронить содержимое подносов за борт. К тому же предложение кока избавляло юнгу от обязанности вычерпывать воду, ведь не может же он находиться в двух местах одновременно – относить подносы и вычерпывать воду, поэтому Рик заторопился из этого, вдруг ставшего очень многолюдным трюма.
– Так, где-то тут, кажется, должна быть лестница, – сказал Рик, и, нырнув, умудрился нащупать её на дне трюма, после чего приставил к люку и вылетел на палубу, чуть не столкнувшись с бароном Блумбургером.

Сообщение отредактировал Elareth - 17-02-2006, 5:40

- Оливье, мать твою за левый протез! - зычно для своих лет рыкнул ДМ, которого наблюдение за празднотрезвеющей матросней (пусть своей, родной, как капитана, но все равно матросней) утомило, - Принимай, пмашь, дичь!

Кок (мать его за левый протез) почему-то не появился вот так сразу... поэтому к первому рыку добавился еще один, с паузами для убирания матюков и вставки вычурных фраз.

- Капитан... изволит... дичь к обеду требовать, - и для внушительности добавил, - душонка сухопутная!

Смущенный реакцией принцессы, барон некоторое время стоял наклонившись. Только заметив вылезающего юнгу, он посторонился, чтобы не мешать.

- Оливье, мать твою за левый протез! Принимай, пмашь, дичь!

Зычный рык деда заставил барона заскрежетать зубами и зажать уши. Он уже намеревался сделать замечание этой неугомонной реликвии древности, как ДээМ заорал снова:

- Капитан... изволит... дичь к обеду требовать...

И Блумбургер передумал давать замечания. "Ага, хлапот типерь штюрману" - барон потер руки и оглянулся на мостик. Быть капитаном ему по прежнему не хотелось, но вот посмотреть на реакцию сцепившихся штурмана и деда очень даже. Естественно барон принял сторону деда и, повернувшись к тому, произнес:

- Правильна... Гаварицца же: Пришоль, увидель, ни рой яму другаму...

Сэр Уильям онемел от подобной наглости. Отмер он не сразу, однако когда он пришел в себя, в глазах его плескался праведный гнев. Впрочем, помня о том, что не произносить слов ругательного и оскорбительного характера является его первым жизненным принципом (не нарушать свои жизненные принципы было вторым жизненным принципом боцмана), он крайне любезно ответил на выпад воинственного штурмана (при этом он уворачивался от свистящей молнии, си речь шпаги Антонио, которой тот непрестанно размахивал):
-Я также являюсь старшим офицером этого судна, господин штурман,- сэр Уильям сделал упор на слово "штурман",- и боюсь, вы не можете взять на себя командование этим кораблем, ибо им уже командую я, и никому не уступлю этой должности, сколь бы высоко я ни ставил моральные и профессиональные качества претендента на место капитана.
На сколько мне помнится, достопочтенный господин д'Ортеги, стоять у штурвала является именно вашей почетной обязанностью, ведь вы столь ловко управляетесь с секстантом и компАсом, ни один матрос на нашем судне не способен проложить курс лучше вас, посему я настоятельно советую вам приступить к выполнению своих непосредственных обязанностей, и прошу вас, не отвлекайте команду от ИХ непосредственных обязанностей. Я, как КАПИТАН корабля, найду для них занятие, смею в этом вас уверить, дорогой мой господин штурман. Если же вы все еще не можете найти в себе силы согласиться с моими доводами, то единственное, что я могу вам предложить, это разрешить наш спор в поединке чести. Полагаю, его будет резонно устроить в ближайшем порту. Сейчас же, сударь я нахожу дуэль нецелесообразной - она лишь отвлечет команду от более важных дел.
Сэр Уильям коротко кивнул Антонио, развернулся, оценил перемены, произошедшие на палубе за время его проникновенного монолога, и собираясь отдать некоторые приказания матросам как вдруг:
- Капитан... изволит... дичь к обеду требовать,- послышался голос ДээМа. Лицо боцмана вытянулось. Как, неужто этот почтенный господин решил взяться за командование? но как можно, в его-то годы?.. Боцман, который называл себя капитаном, снова повернулся к штурману и прошептал ему что-то на ухо.

Значит так, Боцман, до того момента, пока мы не имеем возможности "спокойно" провести выборы капитана по всем правилам морского братства, и с учетом того, что трюм полон воды, я согласен, не выяснять с Вами отношений, на предмет кто более достоин, возглавить корабль и совместными усилиями навести порядок на судне. Поэтому, предлагаю Вам оставить все как есть, а именно, Я как старший по должности осуществляю общее руководство судном, и занимаюсь навигацией, а вы как Боцман помогаете мне привести корабль к божескому виду. А наши отношения мы решим при более благоприятных условиях. Поэтому подавайте команду "ВСЕ НАВЕРХ, СТРОИТСЯ", и не забудьте откачать воду из трюма, а то точно пойдем все на обед и ужин к акуле.
Произнеся эти слова Антонио, взялся за подзорную трубу и начал обозревать окрестности. Обзор он начал как положено с Норда. В этом направлении на горизонте маячили кончики мачт, их было довольно много, сквозь дымку можно было разглядеть, контура двух фрегатов, на наше счастье они шли далеко на норд от нас. И самым лучшим выходом было начать движение на зюйд, тем более в той стороне виднелись, буруны правда на самом горизонте, наверное там земля подумал Антонио. Как нестранно наш славный "ФиДо" сам направлялся в этом направление, и штурману в отсутствие рулевого пришлось взяться за штурвал, следя за тем, чтоб судно шло бушпритом к волне, и не виляло. В то же время он вспоминал, где в данный момент мы можем находиться, в последний момент мы были на Норд-норд-тен-ост от Тортуги приблизительно в 300 милях, если все то время что команда пила судно сохраняло прежний курс, то это наверное и есть так необходимая нам Торгуга, и по прикидкам Антонио до нее оставалось миль 50.

Пиратка лишь позже, с горечью и головной болью осознала, что у нее, увы, нет собственной каюты, разве если только в мечтах, и живет она в кубрике вместе с остальными матросами, в связи, с чем уединиться не получится. Однако как ни странно сама уединение на этом судне Аделину, похоже, преследовало, что никаким образом не расстраивало девушку, только заставляло задуматься и погрузиться с мыслями в саму себя.
К ее счастью суматоха на судне стихла, и Лина расслабившись, подняла голову к небу, прокручивая в голове строки для новой стихотворной поэмы.
Пиратка оглядела ажурные мачты шхуны, чье отлакированное дерево поблескивало на свету, и прошлась глазами по 5-ти парусам, трое - косые из которых были сложены и не развивались по ветру, лишь их кончики заманчиво волновались от воздушных порывов.
Прямые паруса на передней мачте, прикрепленные верхней стороной к реям, снизу слегка изогнутые, поднимались ввысь, раздуваясь и придавая судну ходу, правда, не очень высокую, так как попутный ветер был не особенно силен в это пасмурное утро.
Девушка воссоздала образ шхуны в голове, внимательно разглядывая корабль, запоминая все четко, и принялась проходиться глазами по палубе, где давно не царил порядок, однако вряд ли это кого-то заботило. Поразмыслив и прейдя к выводу, что сегодня же вечером необходимо заняться стихами для дальнейшего развития ее безупречного таланта, юная пиратка заняла свое место, решив не отлынивать от работы, заранее признав внутри себя, что женщине не дадут управлять судном, и, стараясь не возражать и помалкивать, дожидалась первой команды нового капитана.

После криков деда, Блумбургер глянул на мостик, на котором все еще находились штурман и боцман. Заметив, что боцман наклонился к штурману и, судя по изменяющейся мимике лица, что-то говорит ему, барон повернулся к деду Мушкету:

- Не-е… Эти просто так не аддадут мостик… Сгаваривюцца нибось… Во-он, шепчутса-а… А гаварилась же в народе испакон викоф: Сльово ни воробей – в лес не убижит.

Пиратка, едва заметно зарумянившись от своего глупого вопроса, пригладила волосы и приняла обычный загадочный вид. Мимо проплыл томик "Секреты Гадания", Загадульи Таинки, известной своими предсказаниями гадалки.
Протянув руку, Дороти зашептала заклятье. Томик послушно поплыл к девушке. Триумфально улыбнувшись, пиратка наклонилась и взяла книжку. Однако.. взгляд ее уловил, что остальные предметы тоже поплыли в этом направление. Отогнав мысль о ветре, девушка решила считать, что у нее большой потенциал.
Эх, бедная Дороти. Очень уж ей хотелось стать знаменитой, таинственной и грозной. Да вот только откуда ей было знать, что на ФиДо не прославишься - это же не Черная Жемчужина, тут таких авантюр нет!
Грустно вздохнув, девушка пошлепала в гальюн.

Боцман мрачно нахмурился. Очень уж не хотелось делить ни с кем пальму первенства.
-Ну что ж, сударь, полагаю ваше предложение вполне благоразумно и, соответственно, приемлемо, правда, при одном маленьком условии,- сэр Уильям наклонился к штурману,-я командую судном наравне с вами, но не подчиняюсь вашим приказам, так же как и вы в равной мере можете не подчиняться моим. Мы с вами равноправные партнеры, и в данной ситуации полагаю неуместным вспоминать о том, у кого из нас выше звание. Полагаю мое предложение не столь уж неприемлемо, друг мой.
С этими словами сэр боцман поклонился своему новоявленному союзнику, спустился с мостика и принялся отдавать необходимые команды матросам.

Появление на горизонте Блум-бургера (интересно, почему Олблевье не может сготовить хотя бы бутербродов?) сбило внимание дедушки...

Пришлось вспоминать все заново. Память не подводила - она просто по каждому моменту спрашивала, что именно нужно вспомнить, информации ведь много...

Итак. Шхуна. Палуба. Лежат трупы - значит бой. Дед вскинул свой верный мушкет быстрее, чем пришло уточнение - трупы принадлежат птицам. Птицы - это дичь. Вот, помнится, ходили мы как-то с испанским наместником попугаев стрелять... кстати, где Халагадор? Стоп. О чем я? Дичь... АГА!

- КООООК!!!! НУ ДОЛГО КАПИТАН ЖДАТЬ БУДЕТ? Вылезай с камбуза, котлеты не сгорят, ты все равно их не готовишь!

Де Найф подобрал с палубы одну из ворон и внимательно осмотрел её. Великолепно. Еще чуть-чуть того забавного гриба, колония которых выросла в трюме - и получится совсем не то, что описано в рецепте "цыпленка ле де же па де ля фуа гра". И коль скоро подносы юнга взялся доставить - можно начать уже сейчас.
Внезапно некая мысль, тщетно долбившаяся на закоулках разума кока, пробилась таки внутрь.

Пост капитана свободен

Пост капитана. Власть. Мощь. И даже мировое господство. Все это, разумеется, в рамках одного корабля. Наконец-то нормальные ингридиенты. Наконец-то нормальное оборудование - а ведь, для того, чтоб заполучить обычную шумовку, Оливье пришлось полчас подбрасывать над палубой начиненный ложками вороний труп. ДМ в тот раз не подвел его, однако в методе этом был ряд недостатков.
Определенно. Ну кто еще на этом корабле достоин быть капитаном, как не почтенный представитель древнейшего рода де Найфов?

Сообщение отредактировал Альфа 900I - 19-02-2006, 16:32

Первое, что увидела Фафа, когда очнулась - сверкающие пятки юнги, поднимавшегося по приставной лестнице со скоростью каметы Галея. Принцесска, охая, смогла-таки через пару минут выбраться на свет божий и поняла, что сие точно ад. Блумбургер, кажется, коопирировался с Дедом Мушкетом, а кок придирчиво рассматривал "дичь". От одного вида такой антисанитарии Бамбино чуть не вывернуло наизнанку. Пошатываясь и проклиная всё на свете, девушка прошествовала к мостику. Там раскомандовался боцман. Фафа лихо сдвинула шляпу - страусиное гнездо набок и направилась к нарушителю беспорядка. надо признать, что великолепная семиэтажная прическа, укрепленная семью галлонами клея, держалась великолепно даже после пребывания в воде. Принцесска возмущенно обратилась к сэру Вильяму:
- Тааак-с... И что тут у нас произошло в мое монаршее отсутствие?

Милорда Рэддиса занимал только один вопрос:
Где дикие кошки носят этого чертова Глука?! Сейчас изберут капитана и все – плакала большими (кошачьими!) слезами должность надсмотрщика за сьесными припасами. На всех нормальных кораблях крысы на камбузе живут – как у великого Кошкострахуса за пазухой. И только ему так не повезло… – он грустно принюхался к запаху – точно не повезло. Не одна нормальная крыса не будет жрать то, что готовит здешний кок. Крысы не люди – такое есть не могут.
Нет, ну почему он такой невезучий? А ведь пра-бабушка предупрежда-а-ала!
Надо было ставить на деда Мушкета. Или на того же де Найфа – уж если он заставил свою стряпню есть – в капитаны точно пробьется. А еще лучше…

Вот тут и изволил появиться Глук-Фасфат. Поверх одежды он, для вящего эффекта натянул старую потертую хламиду предположительно-синего цвета и с золотыми звездочками. На шее, на витом шнурке, висела колба с неопределимой на глаз субстанцией, а буйные кудри венчал островерхий черный колпак.
-Здрасти,… - тихо пробормотал Глук, оглядывая присутствующих. – Я ваш новый, г-хм… Даже если кто и обратил внимание на прибытие алхимика-самоучки, то прислушиваться, что он там бормочет явно не собирался.
Глук шмыгнул носом: «Так, собраться. Грудь колесом, Подбородок к верху! Пусть с первого взгляда поймут, кто здесь теперь капитан…»
И тут … его глаза остановились на…. О, боги! Почему он раньше не замечал, какая прекрасная фея обитает на этой шхуне! Красавица! Богиня! Само совершенство! Только сейчас до Глука дошло, что все его предыдущие двести семнадцать (и это только за последние три года) влюбленности были ерундой. Лишь тенью великого чувства…
Как-то сама собой грудь выгнулась колесом, подбородок взлетел вверх и он громовым (хоть и немного писклявым, зато громким!) голосом объявил:
-Всем спокойно! Капитан уже здесь!

Сообщение отредактировал Локки - 19-02-2006, 22:28

-Благодарю вас, любезный,- невозмутимо сказал сэр Уильям алхимику,- но, полагаю, мое присутствие уже все заметили. Впрочем, как и присутствие господина д'Ортеги,- великодушно добавил он, признавая тем самым некоторое право штурмана на должность главы судна,- приветствую вас, сударыня,- боцман поклонился Фафе,- погода нынче просто восхитительная, но ветер довольно свеж, а вы, моя милая, промокли насквозь. Я бы не рекомендовал вам находиться на палубе, по крайне мере, до тех пор, пока вы не переоденетесь в сухое. Вы ведь рискуете подхватить простуду, а это, право, было бы в высшей степени досадно. Прошу прощения, сударыня, за то, что не могу сам проводить вас до вашей каюты, так как на палубе есть неотложные дела, требующие моего присутствия, но, быть может, этот любезный господин согласится проводить вас, вы ведь не откажете даме в услуге, господин Глук-Фасфат?

Когда на палубе возник Глук, Дороти почему-то насторожилась. Неясные мысли о месте капитана.. капитанши! заставали ее подозрительно относиться к возможным конкурентам.
- Пост капитана должен занять не несмышленный юноша, - гордый взгляд в сторону Глука. - И не какой-нибудь франт при шпаге! Его должна занять... Я.
Посмотрев на ошалевших пиратов, гадалка смутилась, но тут же распрямила плечи (учитывая то, что она и не сутулилась, девушка стала похожа на воина, которому в голову летит стрела).
- Почему? Потому, что я - самая мудрая из всех на этом корабле и одна я могу распознать чудище и предвидеть опасность!

Сообщение отредактировал Вулфри - 21-02-2006, 22:15

Сэр Уильям мучительно покраснел. Взгляд прекрасных глаз Дороти всегда повергал его в величайшее смущение. Каждый раз, когда он видел девушку, вот уже много месяцев занимавшую все его мысли, он терял дар речи. Вот и теперь он стоял в совершеннейшей растеренности, пропустив мимо ушей сентенцию про то, что его милая гадалка претендовала на место, которое жаждал получить сам боцман. Впрочем, подозреваю, что если бы сэр Уильям и понял, что Дороти называла себя капитаном, он бы с радостью простил ей даже это. Наконец, он сумел взять себя в руки и заговорить с ней:
-Несомненно, миледи, никто из тех, кто имеет честь быть знакомым с вами ни на мгновение не усомниться ни в вашей мудрости, ни в ваших способностях предостеречь нас всех от неминуемой погибели, уверяю вас...